И все-таки вместе! бесплатное чтение

JACKIE BRAUN

Must Like Kids

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. А.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат

Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Must Like Kids

Copyright © 2013 Jackie Braun Fridline

«И все-таки вместе!»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Глава 1

– Дети, конечно, цветы жизни, но пусть растут подальше от меня.

Не успели брови репортера подняться от удивления, как Алек Макэвой понял, что эти слова принесут ему немало проблем. Он нервно засмеялся:

– Это не для печати, так ведь?

– Это интервью, мистер Макэвой. А значит, все для печати, – любезно ответила девушка, задававшая ему вопросы, хотя он мог побиться об заклад, что при первом же удобном случае она расплывется в самодовольной улыбке. Девушка была еще совсем молода, новичок в своей профессии, и искала любую возможность проявить себя в качестве журналиста. И Алек только что предоставил ей прекрасный шанс.

– Хорошо. Но я просто пошутил, вы же понимаете? Конечно же я люблю детей! Они классные. Замечательные.

Особенно когда их не слышно и не видно. На этот раз ему удалось оставить мысли при себе.

– Шутка это или нет, но, на мой взгляд, этот ответ говорит сам за себя и исходит из уст главы компании, специализирующейся на продуктах для детей.

Говоря языком малышей – целевой аудитории компании «Лучшее – детям», – Алек перепачкался по уши.

Никакие уговоры и заигрывания – он понял это еще до конца интервью – не смогут повлиять на результат. Когда статья появилась в интернет-издании «Руководители Америки», в ней конечно же было его легкомысленное замечание. Репортер не забыла вставить комментарий Алека о том, что это всего лишь «шутка», но использованные ею кавычки сделали его слова еще более неискренним. Все бы ничего, но журналистка добавила интервью с его бывшей подругой – Лорел Маккейн. Ее слова превратили оговорку Алека в настоящую катастрофу. Несомненно, Лорел порадовалась возможности подпортить его репутацию – мстила за их разрыв полугодовой давности. Лорел грезила о кольце и титуле миссис Алек Макэвой. Он же просто хотел прекратить отношения.

«Алек неуютно чувствует себя в обществе детей, – заявляла его бывшая. – Мы были вместе около двух лет, и мне хватит пальцев одной руки, чтобы прикинуть, сколько раз он куда-нибудь ходил с моими детьми».

О том, что сама не поощряла его общение с детьми, Лорел скромно промолчала.

«Была ли я удивлена, когда в январе его назначили главой компании «Лучшее – детям»? Да. Безусловно, – продолжала Лорел. – Не поймите меня превратно, Алек – талантливый бизнесмен, но я, как мать, всегда считала, что компания «Лучшее – детям» должна думать не только о прибыли».

В считаные часы историю подхватили популярные блогеры. Матери, зависающие на просторах Интернета, были потрясены и возмущены. Фейсбук и Твиттер пестрели репостами, и интервью распространилось со скоростью света.

И теперь, неделю спустя, Алек поднимался в лифте на последний, тридцатый этаж здания штаб-квартиры компании «Лучшее – детям», расположенного на берегу реки Чикаго. Его вызвали на внеочередное совещание совета директоров открытого акционерного общества.

Если бы Алека не переполняли дурные предчувствия, он бы уже давно стоял на пороге переговорной. Дюжина членов совета с мрачными лицами сидела вокруг овального стола из отполированной вишни. Среди них был Герман Геллер – председатель. В ожидании, пока Алек займет свое место, он сцепил пальцы и напоминал директора школы.

– Спасибо, Алек, что смогли найти в своем расписании место для сегодняшнего внеочередного совещания, – начал Герман. – Мы знаем, как много у вас дел, особенно сейчас.

Алек кивнул, попытался улыбнуться, а затем взял инициативу в свои руки.

– Я, в свою очередь, благодарю всех вас за выкроенное время. Я еще раз хочу извиниться за свою… грубую ошибку. Прекрасно понимаю серьезность положения, в котором компания оказалась по моей вине, и хочу вас заверить, что ситуация под контролем. Наш отдел маркетинга работает сверхурочно, пытаясь достучаться до клиентов и убедить их в том, что «Лучшее – детям» не черствая компания, заинтересованная исключительно в получении прибыли.

– Да, я получил ваше информационное письмо пару дней назад. Мне особенно понравилась идея добавить фотографии детей наших сотрудников. – Однако на лице председателя совета директоров не было и тени удовлетворения. – Но на этой стадии, Алек, переубеждать придется не только клиентов. Наши инвесторы тоже требуют объяснений.

Алек кивнул и потянулся к стакану с ледяной водой, стоящему на столе. В горле у него пересохло. Однако глоток воды не возымел никакого эффекта.

– Так же как и вы, я очень расстроен падением наших акций на фондовом рынке. Я направил письмо акционерам с целью развеять их сомнения. – Алек провел пальцем по капелькам конденсата, осевшим на стакане. – Я приношу извинения и попрошу об отставке в случае, если наши акции не восстановятся в течение ближайших трех месяцев.

– Это похвально, Алек, – ответил Герман. – Будем надеяться, что до этого не дойдет. Нам бы не хотелось потерять специалиста вашего уровня из-за подобного инцидента. Поэтому на вчерашнем внеочередном заседании правления было решено, что мы наймем консультанта, который поможет нам принимать антикризисные меры.

– Консультанта? – переспросил Алек, смущаясь от того, что его голос надломился.

– Да. У нее отличные рекомендации, и она с нетерпением ждет начала работы.

Алек моргнул.

– Вы уже с ней общались?

– В свете сложившихся обстоятельств мы подумали, что необходимо принять экстренные меры. Наши акционеры требуют результатов.

«Декстер Рот из отдела маркетинга не обрадуется, – подумал Алек. – Френклин Кёрби, рекламный представитель, тоже». Алек попросил этих ребят возглавить многоплановую атаку на СМИ, запланированную на следующую неделю. Им не понравится, что придет какой-то консультант со стороны и станет указывать им, как надо работать.

– Джулия Стилвелл станет частью компании, неотъемлемой частью, – сказал Герман. – Она консультант по имиджу.

Брови Алека поднялись от удивления.

– Консультант…

– По имиджу, – закончил за него Герман. – Хорошо это или плохо, но вы – лицо компании. Наши покупатели должны лучше вас узнать. Необходимо, чтобы вы им понравились, и они стали вам доверять. Необходимо показать людям, что, несмотря на бездетный, холостяцкий образ жизни, вы не против семьи и детей.

– Я не против.

Отсутствие у него жены и детей никоим образом не доказывало, что он против того, что кто-то другой женится и обзаводится потомством. Для некоторых мужчин супружеская жизнь и отцовство – нечто естественное, запрограммированное в подкорке головного мозга. Алек же стал жертвой воспитания парочки транжир, привыкших жить на широкую ногу и сплавивших его подальше от себя в школу-пансион, чтобы не мешал им вести роскошный образ жизни и отрываться по полной. Он был убежден, что не создан для семьи. Во всяком случае, ни одному ребенку не пожелает такого же детства, когда все каникулы приходится проводить с нянями или другими взрослыми, получающими деньги за исполнение роли надсмотрщика.

– Прекрасно. – Герман взглянул на часы. – Ваша встреча с мисс Стилвелл состоится менее чем через час. Несмотря на свой плотный график, она великодушно согласилась выкроить время для встречи с вами.

– Да я просто счастливчик, – выдавил из себя Алек и постарался улыбнуться, на случай если сарказм в его голосе показался слишком очевидным.

– Вам необходимо подъехать к ней в офис. Я сообщил адрес мисс Стилвелл вашему секретарю. Она попросила передать, чтобы вы не опаздывали. Сразу после вас у нее другая встреча.

– В таком случае мне следует поторопиться.

Алек встал. Чувство страха, мучавшее его перед встречей с советом правления, сменилось раздражением. Консультант по имиджу! Сама мысль об этом была унизительна.

Напутственное пожелание Германа: «Удачи» – не подняло Алеку настроение.

Джулия Стилвелл в очередной раз сверила наручные часы с часами, висящими на стене. Алек Маковой уже одну минуту и сорок восемь секунд должен быть в ее офисе на получасовой встрече. Пунктуальность – правило номер один в ее жизни. Будучи матерью двоих детей, Джулия, как никто другой, знала, насколько важно не выходить из графика. Если Джулия задержится в офисе, она не сможет вовремя забрать детей из школы, из-за этого Даниель опоздает на занятия по танцам, или Колин пропустит свой детский бейсбол, или сама Джулия еще куда-нибудь не успеет, в зависимости от того, что запланировано на этот день.

Джулия была на ногах с четырех часов утра. Ее разбудила разгневанная Даниель. Девятилетней девочке не нравилось спать в одной кровати с шестилетним братом, Колином: испуганный ребенок забрался к ней в постель, после того, как ему приснился страшный сон. Джулия заглянула под кровать и в шкаф в поисках зеленого монстра из кошмара сына. Но даже после тщетных поисков чудовища и демонстрации пустого шкафа Колин не смог уснуть в своей комнате. Поэтому они втроем забрались в ее полутораспальную кровать, где ни один из них уже не смог сомкнуть глаз.

Джулия снова взглянула на часы и попыталась подавить приступ зевоты. Алек Макэвой официально опоздал. Когда он придет, если, конечно, успеет появиться до ее ухода, Джулия предложит ему кофе. Таким образом, ей тоже удастся выпить чашечку. Единственное, чего она не станет делать ни при каких обстоятельствах – продлевать их встречу, чтобы подстроиться под него. Столь влиятельный руководитель, как мистер Макэвой, вероятно, не смог или не захотел бы отнестись к этому с пониманием. Джулия никак не могла отделаться от мысли, что слишком предвзято к нему относится. В конце концов, ей предстоит вытащить его из глубокой ямы, в которую он сам себя опустил, и все из-за одного провокационного высказывания. Оговорка? Может быть. Но она ни за что не поверит в то, что это была шутка.

По работе и в нерабочее время Джулия встречала множество таких мужчин, как Алек. Эти мужчины воспринимали семейные обязательства, в особенности детей, как неудобство или даже обузу. Именно поэтому за четыре года после смерти мужа Джулия сходила всего на пару свиданий. Мужчины интересовались ею лишь до тех пор, пока не узнавали про детей. После этого интерес сразу же пропадал. Тем хуже для них.

Тем хуже для Алека Макэвоя, подумала она, глядя на папку с его именем.

Джулия поправила стопку на краю своего стола, взяла папку и снова ее пролистала, все с большим раздражением ожидая прихода Алека. К досье была приложена фотография. На ней был красивый мужчина за тридцать, одетый в прекрасно сидящий на нем костюм угольно-черного цвета, синюю рубашку и шелковый галстук с консервативным рисунком. Носовой платок с точно таким же узором и из такого же материала торчал из нагрудного кармана.

«Да уж, таким платком не станешь вытирать потекший нос», – подумала она.

Джулия медленно выдохнула. Ей придется убедить матерей всей страны в том, что этот неженатый представитель правления и глава компании, выпускающей товары для детей, вовсе не детоненавистник. «Совсем не обязательно относиться к нему с симпатией, – напомнила она себе. – Главное, чтобы он нравился всем остальным». Но все же личная симпатия была бы кстати. Если бы только его личность импонировала ей так же, как его темные глаза и сексуальная улыбка. Джулия нахмурилась и снова взглянула на наручные часы. К сожалению, сложно было испытывать положительные эмоции к человеку, заставившему ее так долго ждать. Пятнадцать минут спустя Джулия, нервно подергивавшая ногой от нетерпения, услышала стук в дверь. Сэнди, ее ассистентка, заглянула в кабинет:

– К вам мистер Макэвой. Мне пригласить его или перенести встречу на другой день?

Как бы ей ни хотелось согласиться с последним предложением Сэнди, но Джулия уже взяла на себя обязательства перед правлением компании «Лучшее – детям».

– Я встречусь с ним сейчас, спасибо. У меня есть пара свободных минут, – произнесла она.

Джулия усилием воли взяла себя в руки и постаралась изобразить доброжелательность и энтузиазм. Если запланированное ею преображение не изменит общественного мнения о нем, Джулия не желала, чтобы это произошло из-за ее халатности или невнимательности. Это будет его вина, решила она, наблюдая, как Алек вышагивает по офису. Его угрюмый вид говорил сам за себя. Он не хочет здесь находиться. Более того, он возмущен тем, что его заставили прийти.

Джулия увидела в нем человека, привыкшего самостоятельно принимать решения, но все же надеялась на его адекватность. Джулии совсем не хотелось потратить кучу времени на убеждения и доказательства, что она на его стороне.

Алек Макэвой оказался выше ростом, чем она ожидала – приблизительно метр восемьдесят два. Его плечи выглядели шире, чем на фотографии, причем благодаря развитой мускулатуре, а не отличной работе портного. Пока Джулия разглядывала его, в ней проснулось неуместное любопытство. Подобные чувства она не испытывала уже долгое время. В ответ на ее резкий вдох его темные брови приподнялись.

Вид у него был такой, будто его тоже застали врасплох. На мгновение Джулии показалось, что причиной такой реакции стало влечение, внезапное и мощное, неожиданно накрывшее их обоих. Она отбросила эту мысль. Скорее всего, Алека поразила внешность Джулии. Многие удивлялись при первой встрече. Джулия была скорее похожа на безобидную девочку, нежели на авторитетного профессионала. Один из клиентов однажды назвал это ее преимуществом. И Джулия, безусловно, им пользовалась.

Поэтому его удивление было совершенно логичным.

– Это вы мисс Стилвелл?

– Вообще-то я предпочитаю миссис.

– Миссис, – кивнул он, и ей показалось, что в его голосе прозвучала насмешка. – Конечно миссис, – добавил он.

Алек протянул руку. Она оказалась большой и теплой, в ней почти утонула хрупкая, миниатюрная рука Джулии.

– Почему бы вам не присесть, мистер Макэвой? – Она указала на стул. Возможно, сидя он не будет казаться таким внушительным.

Он покачал головой.

– Так не пойдет.

– Простите? – Она готовилась отразить его возражения, но ее ожидания не оправдались.

– Может, не стоит держаться столь официально? А то у меня возникает чувство, будто я снова попал в школу-пансион.

Школа-пансион. Значит, он из обеспеченной семьи и привык получать гораздо больше своих потребностей. Ей удалось найти еще одну подсказку к пониманию его личности.

– Дайте я угадаю. У вас были проблемы с властью.

– Случалось. – В его зеленых глазах промелькнула бунтарская искорка. – Правила созданы для того, чтобы их нарушать.

– Только не мои. И пунктуальность – одно из них, – многозначительно произнесла она.

– Я полагаю, вы ждете, что я стану извиняться за свое опоздание.

– Ну, раз уж вы об этом сами заговорили, то было бы неплохо.

– Простите. – Его рот искривился в улыбке.

Джулия проигнорировала эффект, произведенный его выражением лица на ее сердечный ритм.

– Это все, на что вы способны? Неудивительно, что ваш совет директоров нанял меня.

Эти слова прогнали улыбку с его лица.

– Когда мне нужно, я могу быть очень убедительным. – Взгляд Алека скользнул вниз, заставляя ее почувствовать себя обнаженной, несмотря на относительно скромный вырез блузки. Затем Алек посмотрел на нее с улыбкой, более уместной в спальне во время прелюдии.

Джулия должна была почувствовать себя оскорбленной, разгневанной или, как минимум, раздраженной. Однако она ощущала возбуждение и… пробуждение. Это вывело ее из себя – заставило разозлиться на них обоих.

– Давайте определимся с еще одним моим правилом. Мы здесь не на свидании. Так что приберегите томные взгляды для своих подружек.

Его брови вновь взлетели от удивления.

– Как прямолинейно.

– Я не люблю ходить вокруг да около. Какой в этом смысл? Игры – для детей.

– А мне как раз не помешает помощь относительно детей, по крайней мере, ради имиджа. – Его губы снова расплылись в улыбке.

– Вы находитесь здесь не по своей воле, – заметила она.

– Нет, не по своей, но у меня нет выбора.

По-видимому, она была не одинока в своей прямолинейности.

– Вы натворили дел, мис… Алек.

– И немалых, – согласился он. – Но я предпочитаю отвечать за свои слова.

«Мужчина, который предпочитает отвечать за свои слова». Джулия поджала губы, усмехнувшись про себя.

– Как бы высоко я ни ценила это качество в представителях противоположного пола, моя работа заключается в спасении вашей репутации, и, как следствие, должна обеспечить подъем акции вашей компании. Поэтому у нас есть два варианта отношений – мы можем быть врагами или действовать сообща.

На мгновение он задумался. Наконец, глубоко вздохнув, спросил:

– И что вы собираетесь предпринять?

У Джулии было меньше двадцати четырех часов, чтобы разработать план, но она благоразумно решила не сообщать такие подробности клиенту. К тому же он встречался с советом директоров, поэтому должен быть в курсе дела. Если Алек хочет объяснений, то от нее он их точно не услышит.

– Присаживайтесь. – Джулия указала на один из стульев, стоящих напротив ее рабочего места, и присела на край стола – это давало ей превосходство в росте. Теперь ему приходилось смотреть на нее снизу вверх.

– Помимо опровержения информации, предоставленной в первоначальной статье…

– Это уже сделано, – перебил он.

– Не мной. – Джулия была одной из немногих, кто прочитал ответную статью. Очевидно, эта статья не пользовалась популярностью. – Как я уже говорила, помимо опровержения и парочки отлично подготовленных историй в других средствах массовой информации нам необходимо найти или, если понадобится, создать как можно больше ситуаций, в которых вас можно будет сфотографировать или снять на видео в обществе детей.

Его глаза сузились.

– Каких детей?

– В вашем окружении их нет? Племянники? Племянницы? – спросила она. Благодаря старшей сестре Элоизе у Джулии были и те и другие. Было бы здорово, если у Алека нашлись знакомые дети, которых можно было бы использовать для запланированной Джулией фотосессии. Поскольку ответом ей послужила гробовая тишина, Джулия добавила: – Хорошо, предоставьте это мне.

– И часто вы «создаете» ситуации?

– Мы не можем надеяться на то, что необходимые приглашения свалятся на голову, когда нам это необходимо. Поэтому я предлагаю вашей компании провести что-то вроде массового мероприятия. Для начала здесь, в Чикаго, затем, возможно, где-нибудь в другом городе, если я сочту необходимым.

– И что? Вы хотите, чтобы я ходил и целовал детей, как политик во время предвыборной кампании? – Он выглядел скорее возмущенным, чем удивленным.

– Если понадобится. У вас с этим какие-то проблемы? – Ей хотелось незамедлительно выяснить, с чем ей придется бороться.

На его шее пульсировала жилка.

– Воздержусь от комментариев.

Джулия зашла за стол и взяла листок. Передавая его Алеку, она сказала:

– Здесь несколько мероприятий, в которых можно принять участие. Два из них, отмеченные зеленым цветом, подтверждены. Желтым цветом отмечены возможные мероприятия. Их будет гораздо больше, это только начало.

Он даже не взглянул на лист бумаги.

– Я сверюсь со своим расписанием и свяжусь с вами.

– Нет, это вы пересмотрите свое расписание, и я свяжусь с вами по поводу тем, которые будет необходимо затронуть, а также внесу свои коррективы в ваш внешний вид.

– Вы собираетесь подбирать мне одежду? – Алек встал со стула. Судя по всему, ему не нравилась предстоящая перспектива.

– В офис вы можете надевать все, что угодно, – ответила Джулия. – Но что касается запланированных мероприятий, да, я буду подбирать вам одежду. Ваш внешний вид должен нести правильный сигнал.

– И о чем же сигнализирует мой внешний вид?

Джулия скользнула по нему взглядом и подавила неуместный вздох.

– Он говорит мне, что вы уделяете своей внешности очень много внимания и что вы не стеснены в средствах и можете позволить себе купить любую вещь, независимо от стоимости.

– Это плохо?

– Большинство клиентов вашей компании не могут себе позволить такой стиль жизни, Алек.

– Вы хотите сказать, что я сноб?

– Я этого не говорила.

– Но вы так подумали.

– То, что я подумала, к делу не относится. Вы будете передавать этот сигнал, если мы об этом не позаботимся. Все дело в имидже.

Джулия приготовилась к продолжению спора, но, вместо ответной тирады, он произнес:

– Вам виднее.

– Да, мне виднее.

Легкость, с которой он сдался, не ввела ее в заблуждение. Джулия Стилвелл и Алек Макэвой еще не раз столкнутся лбами, прежде чем их сотрудничество подойдет к концу. В глубине души она этого ждала.

Глава 2

Все это похоже на партию в шахматы, подумал Алек. Или, может быть, на игру в гляделки, когда ты ждешь, что твой противник моргнет первым. Как бы ни было обидно, но Алек начал проигрывать.

Джулия Стилвелл поразила его. И не только точеной фигурой, удачно подчеркнутой блузкой кремового цвета и классической синей юбкой-карандашом. Она казалась милой и безобидной. Девочка-соседка. Своих противников Джулия обезоруживала ангельской улыбкой и очаровательными ямочками на щеках, отвлекавших внимание от ее осиного жала. Но больше всего он был поражен внезапным влечением к этой женщине. Оно сбило Алека с ног, как только он вошел в дверь, словно кулак профессионального боксера, со всей силы ударившего под солнечное сплетение.

Пятнадцать минут спустя после начала встречи Джулия посмотрела на часы, хотя Алек был уверен, что она и так прекрасно знала точное время.

– Мне нужно идти, но я свяжусь с вами завтра утром.

– На свидание торопитесь? – спросил он, пытаясь разозлить ее. Ни один человек не способен настолько владеть собой. И да, ему было интересно.

Она и глазом не моргнула. Напротив, весело и непринужденно улыбнулась.

– Что-то вроде того.

Ну и что, черт возьми, это значит?

На ее столе стояло несколько фотографий, но со своего места Алек не мог разглядеть, кто на них изображен. Может быть, муж? Нет. Он не заметил кольца на ее пальце, а на такие вещи Алек всегда обращал внимание. Парень?

Раздраженный своим непонятно откуда взявшимся любопытством, Алек спросил:

– А вы не рано закругляетесь? Еще даже пяти часов нет.

Джулия закрыла досье и наклонилась, чтобы выключить компьютер. На шкафчике за ее спиной ожил принтер, и оттуда стали появляться листы бумаги. Поворачиваясь и принимая распечатанные страницы, она спросила:

– А до каких часов работаете вы?

– Как минимум до шести. Иногда до семи.

На самом деле он частенько задерживался после восьми и был на короткой ноге с сотрудниками клининговой компании и ночными охранниками.

– И сколько всего часов в неделю?

– Обычно пятьдесят или шестьдесят.

Или как, например, на прошлой неделе, – семьдесят пять. Она покачала головой. На ее лице было написано: «Я так и знала».

– А я уделяю работе в офисе сорок часов. И не больше. Я рано начинаю, чтобы пораньше заканчивать. – Она снова посмотрела на свои часы. – Сегодня я задержалась на пять минут. И все из-за вас.

Она сложила распечатки, собрала их в аккуратную стопку и взяла степлер. Резкие движения прекрасно дополняли ее слова.

– И вы никогда не задерживаетесь? Я подумал, что, принимая во внимание серьезность и срочность моей ситуации и то, что вам за это платят немалые деньги, вы будете счастливы задержаться на часок-другой.

Он надеялся, что Джулия, наконец, потеряет контроль над собой, но его ожидания не оправдались.

– Я верю в гармонию. И всегда ставлю личную жизнь на первое место. Даже в ущерб зарплате. Я давно решила, что дети всегда будут главным в моей жизни.

– У вас есть дети? – вырвалось у Алека. Понимая всю бестактность вопроса, он все же ждал ее реакции. Было заметно, что Джулия напряглась.

– Двое. Вот их фотографии. – Она развернула фоторамки к Алеку. Со снимка ему улыбались двое младшеклассников – мальчик и девочка, и он заметил ямочки у них на щеках, точно такие же, как у мамы.

– Простите. – Он потер рукой шею.

Джулия кивнула:

– Вам и так пришлось много извиняться из-за детей.

– Я ничего не имею против детей. – Да что с ним такое? Голос Алека скрежетал, как испорченная пластинка.

Джулия снова кивнула:

– Вот вам подсказка. Совершенно бесплатная. Моя работа – это средство заработать на жизнь, и не больше. Поэтому я не стремлюсь уделять ей слишком много времени. Есть гораздо более интересные вещи, Алек.

– Вы говорите прямо как моя мать.

– Сочту за комплимент, – ответила Джулия.

У него и в мыслях не было делать ей комплименты. Судя по ухмылке Джулии, она правильно истолковала его слова. Родители Алека вели экстравагантный образ жизни, который был им не по карману. Не успел Алек окончить колледж, как они уже умудрились спустить приличное наследство матери. И, если бы не вмешательство деда, окончили бы свою жизнь бездомными и нищими, а Алеку пришлось бы бросить один из лучших вузов страны, так и не получив диплом.

Дедушка умер, но перед смертью перевел все деньги в трастовый фонд и назначил Алека доверителем. Из-за этого родители Алека вынуждены постоянно обращаться к нему. Ни одну из сторон такое положение вещей не устраивало.

Эта маленькая проблема и стала причиной опоздания. Буквально за минуту до того, как он вышел из офиса, ему позвонила мать. Она была в панике. Шла первая неделя июня, а ей и его отцу уже нужны были деньги. Они спустили свой месячный бюджет на авиабилеты – естественно, первого класса, – и на две недели отправились вместе с друзьями на шикарный курорт, расположенный на маленьком частном острове в Карибском море. Они собираются пробыть там еще неделю, и им не на что покупать продукты. А еще у них нет карманных денег.

Алек был непреклонен. По крайней мере, пытался казаться таковым. В конце концов, чтобы отвязаться от плачущей матери, он согласился перевести еще семь тысяч на родительский счет.

– Ты такой зануда, Алек. Только и знаешь, что работать. Ты совсем не развлекаешься, – вздохнула его мать, прежде чем положить трубку.

Его родители нормально отдохнут, а он получит немного спокойствия – короткую передышку перед очередным тревожным звонком. А следующий звонок обязательно будет, Алек знал это наверняка. Вспоминая этот разговор сейчас, он заверил Джулию:

– Я знаю, как развлечься и вне офиса.

– Ага. Об этом упоминалось в статье, – сухо ответила Джулия. – Ваша бывшая девушка рассказала, что вы любите путешествовать первым классом, знатные ужины и гольф.

– И что в этом плохого? – Можету Алек и отдыхал не так часто и так долго, как его родители, но, когда ему удавалось отдохнуть, он ни в чем себе не отказывал.

Уголки ее губ опустились, Джулия задумалась. У нее были красивые губы. Мягкие. Полные. Они были самой привлекательной чертой ее лица, даже когда она хмурилась.

– Да в общем, ничего. Кроме того, что с вами не было детей.

Несмотря на все усилия, тон его голоса повысился и прозвучал обиженно.

– Это Лорел противилась, чтобы они ездили с нами. Это была ее идея. Она сама так хотела.

У Лорел было две дочери, и в свои девять и одиннадцать лет они походили на свою мать: требовали постоянного внимания. Поэтому она предпочитала оставлять их с няней.

– Вы когда-нибудь пытались ее переубедить?

– А это важно? – спросил он.

– Для меня? Нет. Для общественности, безусловно, да.

Алек разочарованно вздохнул.

– Послушайте, я никогда не претендовал на роль семьянина. Я бизнесмен. И, черт возьми, хороший. Именно поэтому компания «Лучшее – детям» и пригласила меня. Компании нужен профессиональный руководитель. Моя личная жизнь не должна иметь к делу никакого отношения.

– Она бы и не имела, если бы вы держали язык за зубами и не привлекали к ней внимания, – незамедлительно парировала Джулия. – И это возвращает нас к тому, с чего мы начали.

Алек выругался и вернулся на свое место. Джулия была права, и это раздражало.

– Вы не сможете изменить то, что уже сделали. Ваши слова записаны и неизвестно сколько еще будут витать на просторах Интернета. Но мы можем изменить ваш будущий имидж.

– Я знаю.

– Хорошо. – Джулия продолжила объяснять ему суть дела. Ее тон стал командным, возможно для того, чтобы скрыть осуждение, звучавшее в ее словах. – В глазах клиентов, приобретающих товары для детей, вы – олицетворение плейбоя. У вас есть работа, достаточно власти и денег, чтобы обеспечить себе взрослый стиль жизни. И ваше обеспеченное детство здесь ни при чем.

Он фыркнул. Иногда богатство несет только одиночество.

Джулия продолжала:

– Гольф, званые ужины, путешествия первым классом и шикарные курорты не рассчитаны на детей. Все это – развлечения для взрослых. Именно поэтому они не годятся для убеждения широкой общественности в вашем понимании тонкостей семейной жизни.

– Поэтому вы хотите, чтобы я появлялся на публике и целовал детишек. Я понял. – Алек вздохнул.

– Я рассчитывала на другое отношение.

– Я буду работать над этим, – проворчал он.

Джулия хмыкнула, затем прищурилась.

– Может, попробуем сегодня?

Алек нахмурился:

– Я не понял, о чем вы.

– У вас есть планы на шесть часов?

Алек прикинул в уме свое расписание.

– На пять запланирована встреча с начальником финансового отдела. Пока не могу сказать, сколько времени это займет.

– В самом деле? Встреча в внеурочное время? Подчиненные, наверное, вас не очень-то любят. Вы можете ее перенести?

– Думаю, да, – медленно согласился он. – А зачем?

Ее полные губы расплылись в обольстительной улыбке, хотя в глазах отражался расчет.

– Вы когда-нибудь видели детский бейсбол?

О чем она только думала, приглашая Алека на игру? Джулия уже сто раз задалась этим вопросом, лавируя между машинами по дороге из школы Святого Августина, откуда она забрала детей. Джулия не хотела, чтобы ее дети находились там больше двух часов в день после уроков. За исключением лета. Через пару недель закончится учебный год, и дети вместе с ее племянниками будут три дня в неделю проводить за городом у бабушки и дедушки.

Как всегда, ее мучила совесть. Она ничего не могла с этим поделать. Джулия растила детей одна, и ей приходилось самой обеспечивать семью. Вообще-то программа продленного дня в школе была не такой уж и плохой. Вот только еще до рождения детей Джулия представляла себе совсем другую жизнь. Она хотела быть матерью-домохозяйкой. И даже какое-то время ею была. Но Скотт заболел, и все изменилось.

– Что у нас на обед? – послышался с заднего сиденья голос Колина.

Джулия притормозила на светофоре.

– Жареная индейка из «Ховарде Дели», – ответила она, решив не упоминать пшеничные булочки с помидорами и зеленым перцем и салатом – ее попытки обеспечить здоровое питание.

Глядя в зеркало заднего вида, Джулия наблюдала, как лицо мальчика исказилось.

– Давай поедим чизбургеры! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Даниель вздохнула и с нотками превосходства в голосе произнесла:

– Ему просто хочется игрушку из обеда для детей.

Иногда Джулии казалось, что ее дочери не девять, а девятнадцать лет.

– У тебя опять эта морщинка между бровей, мамочка, – наблюдал за ней Колин. – Это потому, что ты подумаешь об этом?

– Возможно, – ответила Джулия, чтобы избежать дальнейших споров.

Даниель фыркнула.

– Когда родители говорят, что «подумают» или «может быть», – это означает «нет», – заключила она. – Мама, например, уже целый месяц «думает» о том, чтобы отпустить меня в летний художественный лагерь.

– Я на самом деле думаю об этом. Я еще не решила, Даниель.

– Я очень хочу поехать, – спокойно сказала дочь.

– Я тоже хочу! – закричал Колин. – Мамочка, можно я тоже поеду?

– Тебе нельзя, – отрезала Даниель. – Этот лагерь не для детей. Тем более ты даже не можешь раскрасить картинку, не заходя за линии!

Сорок пять минут спустя, после ужина в «Ховарде Дели», они наконец-то добрались до бейсбольной площадки. Голова Джулии просто раскалывалась. Не успела она толком припарковаться, как Колин уже отстегнул ремень безопасности и выскочил из машины.

– Эй! Вернись и возьми свою сумку! – окликнула она сына, пока тот не успел убежать слишком далеко.

Джулия и так была нагружена, как лошадь: она взяла с собой навес для защиты от солнца и раскладные стулья. От Даниель было мало толку – девочка несла купленные по пути бутылки с водой.

Захлопнув багажник, Джулия увидела черную спортивную двухместную иномарку с тонированными стеклами, занявшую соседнее парковочное место. В том, что это машина Алека, не было никаких сомнений. Если бы машины умели говорить, эта бы точно сказала: «Никаких детей».

Алек все еще был в костюме, но слегка приспустил галстук. Зеркальные дизайнерские очки полностью скрывали его глаза. Внешний облик – воплощение важности. В таком виде он очень походил на сердцееда.

– Я вот, например, могу на время отвлечься от работы, – пробормотала Джулия и попыталась улыбнуться.

– Здесь можно свариться, – сразу начал жаловаться Алек. Это не предвещало ничего хорошего.

– Скажите спасибо, что мы сегодня на стороне принимающей команды. Болельщики команды противника всю игру будут смотреть против солнца.

– Мне что, от этого прохладнее станет?

Джулия пожала плечами.

– Я вам предлагала переодеться. – Сама она с удовольствием сменила костюм на шорты и сандалии без каблуков. – Это детский бейсбол.

– Если бы я заехал домой, то опоздал бы на игру. А после нашей сегодняшней встречи я стараюсь быть пунктуальным.

Джулия одобрительно кивнула:

– Может, хоть пиджак снимете?

– С удовольствием.

Она не хотела смотреть, как Алек раздевается, но все же краем глаза ей удалось заметить хлопчатобумажную рубашку, отлично подчеркивающую его крепкий торс. Несомненно, он много времени проводит за рабочим столом, но, видимо, находит место в своем расписании и для занятий спортом. Подняв глаза, Джулия обнаружила, что он наблюдает за ней. Алек удивленно ухмыльнулся. Жар, не имеющий ничего общего с температурой на улице, залил ее лицо.

– Галстук тоже, – добавила Джулия, после того как Алек аккуратно сложил пиджак на сиденье автомобиля.

– Как скажете.

Он медленно стянул галстук. Несмотря на толпу народа вокруг, жест получился очень интимным.

О чем она только думала? Уж точно не о детском бейсболе. Внезапно Джулию охватили давным-давно забытые чувства. Гормоны разыгрались по полной программе, вгоняя Джулию в краску. Джулия запаниковала и отвернулась, но тут же встретилась взглядом с Даниель, которая, как оказалось, тоже за ней наблюдает.

– Кто это? – резко спросила девочка.

Джулия еще поговорит с ней о том, как нужно себя вести. Пока же она ответила:

– Это мистер Макэвой. Клиент. Алек, это мои дети, Даниель и Колин.

– Почему он здесь? – продолжила допрос Даниель.

– Разве тебе не понятно? – вмешался Колин. – Он хочет посмотреть, как я играю.

– Очень хочу, чемпион. – Алек шлепнул пальцем по козырьку его бейсболки. Этот жест выглядел как-то уж слишком наигранно, а слова прозвучали неестественно. Даниель закатила глаза.

– Мы не чемпионы, – пояснил Колин доверительным шепотом. – В детском бейсболе не ведут счет.

– Понятно. – Алек посмотрел на Джулию. Его взгляд выражал скорее беспокойство, чем нерешительность. Очевидно, он неуютно себя чувствовал среди детей.

– Почему он здесь, мама? – не унималась Даниель.

– Даниель, – одернула Джулия дочь сдержанным, но одновременно строгим тоном и виновато улыбнулась Алеку: – Все в порядке.

«Нет, не все», – подумала Джулия, но вслух произнесла:

– У мистера Макэвоя нет детей, а ему нужно познакомиться с ними поближе для работы. Вот я и решила ему помочь.

– Вы ведь не встречаетесь, да?

– Нет!

– Хорошо.

«Ну и как это понимать?»

– Так мы подопытные кролики? – перебила Даниель мысли Джулии своим очередным высказыванием.

– Мне кажется, это я подопытный кролик, – пошутил Алек.

Даниель нахмурила брови в размышлении.

– С детьми одна морока.

– Мне уже сообщили.

– Думаете, вы справитесь? – без обиняков спросила девочка. – Большинство одиноких мужчин не справляются.

Алек взглянул на мать этого «цветка жизни». Джулия смущенно улыбалась…

– Я надеюсь, – ответил он. – Моя работа зависит от этого.

– Вы попали в надежные руки, – улыбнулся Колин, продемонстрировав неполный ряд зубов. – Наша мама знает все.

Алек всегда был не в восторге от всезнаек, но для таких, как Джулия Стилвелл, готов был сделать исключение.

Дети зашагали вперед. Колин тащил сумку со спортивным снаряжением, Даниель несла бутылки с водой. И тут Алек вспомнил про хорошие манеры.

– Вам помочь?

– Да, спасибо. – Джулия всучила ему переносной навес. Алек закинул его на плечо и нахмурился.

– Какой тяжелый.

– Если хотите, можете взять стулья.

– Я не жалуюсь, – обиженно ответил он. – Я просто не понимаю, как бы вы потащили на себе все это. – Он кивнул в сторону стульев и ее огромной сумки.

– Я – мать. Мне постоянно приходится таскать тяжести. – К его удивлению, она даже не обиделась.

«Какая же она красивая, – подумал он. – Даже сексуальная». От напряжения ее грудь часто вздымалась под футболкой.

– Я выгляжу слабой? – спросила она.

– Вы выглядите… сильной. – Алек хотел произнести совсем другое слово, но вовремя опомнился и не стал озвучивать пришедшую ему в голову мысль. За такое можно и пощечину схлопотать.

Они направились к бейсбольной площадке. Над скамейкой игроков принимающей команды пошатывались три чахлых деревца.

– Чтобы устроиться в тени, надо приходить еще раньше, – пробормотала Джулия, не глядя ему в глаза. – Поэтому мне приходится таскаться с этим. – Она кивнула в сторону рюкзака, висящего на его плече. – Я порядочно натерпелась, пока Даниель играла первый год.

Девочка остановилась, чтобы поболтать со сверстницами.

– Она до сих пор играет? – спросил Алек. Все-таки Даниель – довольно милый ребенок, несмотря на свою склонность к прямолинейности.

– В детский бейсбол? Нет, больше не играет. Слишком взрослая для этой игры. Теперь ей нравится футбол. Ее команда играет в эту субботу.

– Мне что, опять надо будет отменять все встречи? – решил раззадорить ее Алек.

Джулия задумалась.

– Посмотрим. Надо бы еще порепетировать перед тем, как я допущу вас к более впечатлительным детям.

«Ничего себе заявления», – подумал Алек. Он хотел было возмутиться, но не успел – Джулия озаботилась Колином. Она пыталась заставить сына прекратить играть с известковой пылью, насыпанной рядом со скамейкой. Парочка других детей делала то же самое. К ним уже спешили родители, так как налетевший порыв ветра поднял известь и понес ее на зрителей.

– Все понятно, серьезные игроки.

Джулия засмеялась. Ямочки на ее щеках сделались еще более выразительными.

Пять минут спустя они устроились на стульях под навесом. Жару можно было вполне нормально перенести, если не сидеть лицом к солнцу.

– Как ваш палец? – вежливо поинтересовалась Джулия. Она смотрела по сторонам и приветственно махала знакомым, при этом не выпуская из виду своих детей.

Алек внимательно посмотрел на фиолетовый синяк между костяшками указательного пальца, который заработал, раскладывая стулья и устанавливая тент.

– Не так уж и плохо по сравнению с моей гордостью. Как вы умудряетесь собирать это одна?

– Я и не пытаюсь делать это самостоятельно. Колин и Даниель слишком маленькие, и я обычно прошу знакомых родителей.

Словно по команде, тучная женщина в бейсболке и футболке, украшенной надписью «мама Логана», легкой походкой направилась в их сторону.

– Привет, Джулия. Я как раз собиралась помочь тебе, но вижу, что я тебе уже не нужна. Познакомишь со своим другом?

– Это Алек Макэвой. Он… партнер по бизнесу. Алек, это Карен Кросвел. Она…

– Мама Логана, – закончил за нее Алек.

Карен взглянула на свою выдающуюся грудь. Имя ее сына затряслось от заливистого смеха.

– Так вы с Джулией познакомились на работе?

– Да.

Джулия откашлялась.

– Алек – мой клиент. Я пригласила его, чтобы он смог почувствовать на себе, как тяжко порой приходится родителям.

– Правда? Вы и ваша жена ожидаете ребенка?

Алек решил, что проще будет смириться и ответить на все вопросы.

– Ни детей, не жены.

– Алек женат на своей карьере, – вставила Джулия.

– Так вы просто клиент Джулии?

– Все верно.

– Да. Только и всего, – поддакнула Джулия.

Глаза Карен зажглись, как гирлянды на новогодней елке.

– Я, как и Джулия, мать-одиночка. Поэтому мы поддерживаем друг друга. Было очень приятно познакомиться с вами. Может быть, еще увидимся. Я буду рада помочь вам понять, через что приходится проходить родителям. – Карен еще раз пожала руку Алеку, прежде чем уйти.

– Я буду иметь в виду.

– Карен слегка… навязчива, но в принципе она милая, – пояснила Джулия, когда они остались одни.

– Она мне показалась забавной. – Алек не знал, что еще добавить.

– Я полагаю, она не в вашем вкусе.

– Нет, – осторожно ответил он, пытаясь мысленно обнаружить подвох.

– Дети часто отпугивают мужчин.

«Ага».

– Моя заинтересованность или отсутствие таковой не имеют никакого отношения к тому, что она мать-одиночка.

– Ах, ну да. Вы будете встречаться с женщиной, даже если у нее есть дети. Если, конечно, у детей есть няня.

– Это несправедливо.

Джулия пожала плечами, смущенная либо его словами, либо интонацией голоса.

– Так думают клиенты, покупающие продукты для детей.

«Только они?» – подумал Алек, но вслух заметил:

– Как я вам уже говорил, я ничего не имел против детей Лорел, и, определенно, они не были причиной нашего разрыва. Отношения просто изжили себя, – добавил Алек.

Джулия кивнула. Но поверила ли она? И почему это так важно для него?

– Вы сейчас встречаетесь с кем-нибудь? – неожиданно спросила она.

– Это мое личное дело. Вам так не кажется?

– Личное, но существенно важное. Так вы встречаетесь с кем-то?

– Нет. У меня перерыв. – Подождав немного, он спросил: – А вы?

– Это мое личное дело, и это совершенно не важно.

Алек стиснул зубы. Боже, эта женщина просто невыносима. И ему предстоит работать с ней черт знает сколько времени. Это судьба.

– Простите за грубость. Мне платят не за то, чтобы я вас осуждала.

Ее слова звучали неубедительно. Джулия кивнула в сторону ушедшей подруги:

– Чтоб вы знали, бывший муж Карен – плохой отец. Горди не видел Логана и девочек больше года и не платит алименты. Поэтому она так оживляется при виде неженатого мужчины с хорошей работой.

Алек с горечью вспомнил свое детство. Некоторые даже в браке умудряются быть плохими родителями.

– Вам придется над этим поработать, – заметила Джулия резким голосом.

– Над чем?

– Над взглядом, выражающим сильное отвращение. Карен не какая-нибудь авантюристка. Она надеется найти партнера для себя и отличного отца для детей.

Алек даже не попытался объяснить Джулии, что думал вовсе не о Карен. Ему совсем не хотелось говорить сейчас о своих родителях. Вместо этого он решил сменить тему разговора.

– А вы? Вы ведь тоже мать-одиночка. Вы тоже ищете надежного мужчину?

Джулия покачала головой.

– Нам с детьми и так хорошо, – ледяным тоном ответила она.

Глава 3

Игра закончилась, и толпа разошлась по своим делам. Алек помог Джулии разобрать навес и донести вещи до машины.

– Будем на связи, – сказала она.

Алек кивнул.

– Приятно было познакомиться, – обратился он к детям. И, улыбнувшись Колину, произнес: – Отличная игра.

– Мы продули.

– Я думал, вы не ведете счета, – нахмурился Алек.

– Судьи – нет, а вот папа Ноа Уилсона – ведет. Он сказал, что нас разбили в пух и прах и надо работать над ловлей мяча.

– М-м-м, понятно.

– В каждой команде есть такой папаша, – пробормотала Джулия.

– А вы разбираетесь в бейсболе? – поинтересовался Колин. – Может, мы смогли бы как-нибудь поиграть.

– Э-э-э… – Алек в панике посмотрел на маму Колина. Джулия сразу поняла, в чем дело.

– Мистер Макэвой очень занятой человек, Колин.

– Хорошо, я понял, – кивнул мальчик. – Это очень плохо, – обратился он к Алеку. – Всем время от времени нужно играть.

После этих слов они разошлись, но мысли об Алеке не покидали Джулию весь вечер. Она всегда считала, что хорошо разбирается в людях. Вот и в этот раз она решила, что после встречи в офисе ей удалось раскусить Алека. Однако ее первоначальное мнение пошатнулось после разговора о предпочтениях в выборе партнера. В этот раз Джулия задавала больше вопросов, чем обычно. «Это необходимо для работы», – убеждала она себя.

Но с течением игры ее мнение постепенно изменилось. Не то чтобы Алек чувствовал себя комфортно, сидя рядом с ней под тенью навеса, или понял суть игры, в которой никто не ведет счет. Но он определенно выглядел заинтересованным.

– Вы разве не играли в бейсбол, когда были ребенком? – спросила она.

– Не совсем. Не в такой. – В его голосе смешались сожаление и смирение.

Слова Алека показались Джулии интересными. Поэтому ночью, когда дети уже легли спать, она взялась не только за составление плана по восстановлению репутации Алека, но и за изучение его биографии.

Судя по всему, Алек Макэвой вырос в обеспеченной семье – поменял парочку школ-пансионов на Восточном побережье, затем поступил в один из лучших университетов страны, где получил степень бакалавра в сфере финансов и магистерскую степень по бизнесу, в перерывах успев поработать за границей. Его дедушка и бабушка по отцовской линии были аристократами и владели летней резиденцией на острове Нантакет в Атлантическом океане. Джулия не без интереса разглядывала фотографии. На них было запечатлено роскошное здание, гораздо больше уютного пляжного домика на берегу озера Мичиган, о котором они со Скоттом мечтали. На других фотографиях были изображены родители Алека. Очевидно, Брук и Питер Макэвой были заядлыми тусовщиками – Джулия нашла множество их снимков с вечеринок в обществе знаменитостей, звезд Голливуда и европейских картежников. Ходили слухи, что финансовое положение Питера и Брук ухудшается, но, похоже, это абсолютно не мешало им радоваться жизни: Джулия наткнулась на фотографию, сделанную всего около полугода назад. На ней были изображены родители Алека, принимающие солнечные ванны на борту яхты, бросившей якорь у берегов острова Корфу. Если семья Макэвой и испытывала финансовые трудности, то по фотографиям это было совершенно не заметно.

Конечно, Алек был богат. Будучи генеральным директором компании «Лучшее – детям», он получал миллионные гонорары, да и наследство, оставленное дедом, было внушительным. Как ни крути, финансовому благополучию Алека ничто не угрожало.

Джулия уставилась в монитор. С экрана на нее смотрел Алек Макэвой. У этого человека было все – богатство, красивая внешность, связи и власть. А еще – большие, просто гигантские проблемы с имиджем. «Вот их-то и нужно решить», – напомнила себе Джулия, выключая компьютер. Забираясь в постель, она прихватила с собой чертову статью, из-за которой начался весь этот сыр-бор. Джулия уже практически выучила интервью наизусть, но все же хотела еще раз просмотреть его – вдруг найдет зацепки для будущих оправдательных статей. Не дочитав до конца, она задремала. Ей приснился Алек. Совсем не в рабочей обстановке.

Они находились в ее офисе. Дверь была заперта, жалюзи на окне за рабочим столом приспущены. Не от солнечного света, а скорее для создания интимной атмосферы. Распущенные волосы Джулии свободно лежали на плечах, губы отливали красным блеском. На ней было облегающее платье без бретелек и безумно высокие шпильки – совсем неподходящая для работы одежда. Она не сразу узнала себя в этом гиперсексуальном образе.

Алек смотрел на нее с улыбкой. Выражение его лица одновременно раздражало и заводило ее.

– Подойди ко мне, – прошептал он.

Джулия приблизилась на расстояние вытянутой руки. Взгляд Джулии скользнул от пряжки ремня ниже, на характерно выдающуюся ширинку его брюк. Из груди вырвался вздох предвкушения. Она подняла голову, и их глаза встретились. Глаза Алека горели от вожделения. Как же давно никто на нее так не смотрел.

– Ближе. Подойди ближе, Джулия.

В этот раз его слова были похожи на призыв, а не на приказ. По ее спине пробежали мурашки, возбуждение сменилось нетерпением по мере того, как расстояние между ними сокращалось. Алек поднял руку и притянул ее к себе.

– Джулия, – нежно произнес он.

От его прикосновения Джулия вскочила с кровати, рассыпав бумаги, которые сжимала во сне. Проведя рукой по лицу, она собрала распечатки и положила их на прикроватный столик, затем вышла из комнаты, чтобы попить воды. В горле пересохло. Тело горело. Она чувствовала себя глупым подростком. И хуже всего – она действительно возбудилась.

«Это абсолютно адекватная реакция», – убеждала себя Джулия. Ее вполне можно понять. Она – женщина, взрослая, здоровая женщина с определенными потребностями, которые давно, очень давно не удовлетворялись. Возвращаясь к себе, Джулия заглянула к детям. Она остановилась сначала на пороге одной комнаты, потом другой. Детские были одинакового размера, а односпальные кроватки располагались через стенку друг от друга. Даниель свернулась калачиком, спрятав одну руку под подушку. В соседней комнате Колин спал звездочкой, широко раскинув руки, будто хотел обнять не только свою комнату, но и весь мир. Как и сестра, он выглядел таким счастливым, таким… умиротворенным.

Джулия улыбнулась, вновь обретя твердую почву под ногами. Прежде всего, она – мать и живет ради своих детей.

«Они для меня самое главное», – сказала себе Джулия. Но, забравшись под одеяло, не смогла не заметить, какой неожиданно пустой стала ее кровать.

– Алек, ну пожалуйста! Это же очки от Келлен Монтгомери! – канючила мать на другом конце провода. – Это нечестно. Я не могу путешествовать без солнечных очков.

Коллекция Брук насчитывала более семидесяти дизайнерских очков, одни дороже других. Алек не стал ей об этом напоминать. Обсуждать подобные темы с его матерью-транжирой бесполезно.

Алек сидел в своем кабинете. На дворе было утро субботы. День только начался, а он уже чувствовал, как напряжение в левом виске перерастает в мучительную головную боль. С последнего звонка Брук прошло меньше двадцати четырех часов, и вот она опять требует денег. Тогда он дал слабину, но на этот раз решил не уступать.

– Нет.

– Твоя жадность абсолютно безосновательна, – заявила она.

– Как раз наоборот. У меня куча оснований.

– Это наши деньги, – продолжала Брук как ни в чем не бывало.

– Распоряжаться которыми дедушка поручил мне, – в очередной раз напомнил он матери.

– Да ты еще больший зануда, чем был твой дед!

Алек потер висок. Он чувствовал, как вена пульсирует под его пальцами.

– Хорошо, я зануда.

– Если серьезно, Алек, я беспокоюсь о тебе. Суббота, утро, выходной, а ты говоришь о работе. – Брук сделала паузу, и Алек представил, как она качает головой. – Работать по выходным – неестественно. Почему вы с Лорел расстались? Она такая милая девушка. Умеет веселиться. Она мне очень нравилась.

«Кто бы сомневался», – подумал Алек. Рыбак рыбака. Лорел и его мать виделись всего один раз, и сразу нашли общий язык – принялись обсуждать любимых дизайнеров.

– Она не в моем вкусе.

Как только Алек произнес эти слова, в его голове промелькнул образ Джулии. «Странно», – подумал он. Она тоже была не в его вкусе.

Алек внезапно с неприязнью осознал, что ворчание его матери было небезосновательно. Лорел в самом деле умела веселиться и, как его мать, вела светскую жизнь в ущерб своим детям.

– Им станет скучно, и они начнут мешаться под ногами, – говорила она каждый раз, когда Алек предлагал взять детей с собой на ужин.

Он сказал Джулии правду. Так почему же мысли об этом не давали ему покоя теперь, ведь тогда такой расклад его абсолютно устраивал? Может, потому, что Джулии Стилвелл никогда бы и в голову не пришло рассматривать своих детей как обузу?

Джулия никогда не приходила в офис по выходным. Но это совсем не означало, что она не позволяла себе работать дома, естественно, не в ущерб общению с детьми. Работа и правда была для нее не на первом месте, в то же время Джулия относилась к ней серьезно. Своим упорным трудом и ответственностью она заработала репутацию отличного специалиста. Порой удерживать такую планку было нелегко – приходилось не спать ночами, чтобы успеть сделать все необходимое. Джулия смирилась с таким положением дел и очень быстро подсела на кофеин. Поэтому часов в десять утра, пока дети сидели на кухне и делали уроки, Джулия набирала рабочий телефон Алека, не спеша потягивая из кружки свеже-сваренный кофе. Она собиралась оставить сообщение на голосовой почте. У нее, конечно, был номер его мобильного, но не хотелось беспокоить человека в нерабочее время. Алек ответил после третьего гудка. Как же она могла забыть? Его голос звучал раздраженно. Судя по всему, он был занят, и она ему помешала.

– Макэвой слушает.

Застигнутая врасплох с полным ртом кофе, она кое-как проглотила жидкость и, пытаясь не захлебнуться, пробормотала:

– А-Алек, привет. Это Джулия Стилвелл. – Она внезапно вспомнила сон и покраснела, мысленно радуясь, что он ее не видит.

– Джулия. – Последовала короткая пауза. – А я как раз думал о вас, – продолжил он.

От этих слов тепло, согревавшее ее лицо, хлынуло к другим частям тела.

– Правда? – спросила она, пытаясь не обращать внимания на возбуждение, вызванное его словами.

– Да. Я заказал булочку и кофе в буфете около часа назад, а курьер принес их минут за десять до того, как вы позвонили, несмотря на заверения, что мой заказ будет доставлен в течение получаса. Ему пошла бы на пользу лекция о пунктуальности.

Джулия стиснула зубы. Как он смеет издеваться над важными для нее вещами?

– Надеюсь, вы его хорошенько отчитали.

– Он сказал, что у его велосипеда спустилось колесо, и искренне извинился.

– Ну, он хотя бы извинился, – сказала Джулия в надежде, что сумела донести свою мысль.

– Лучше поздно, чем никогда? – по-приятельски поинтересовался Алек.

– Просить прощения нужно вовремя и от всего сердца.

Алек перестал сдерживаться и засмеялся в открытую.

– А если бы я при нашей первой встрече сказал, что у меня спустилось колесо, вы все равно бы на меня накинулись?

– А колесо правда спустилось?

– Нет.

Услышав такой прямой ответ, Джулия непроизвольно усмехнулась:

– Вы опоздали, потому что не хотели приходить.

– Я и правда не хотел приходить, – признался Алек. – Но это – не основная причина моего опоздания. Мне нужно было переговорить с матерью.

– Ага, – фыркнула Джулия.

– Надо верить людям, – укорил он. – И почему это вы работаете в субботу? Помнится, кто-то мне говорил, что работа – это не главное. Но, может, я неправильно вас понял.

Джулия пропустила шпильку мимо ушей.

– Я нашла для вас несколько полезных статей.

– Вы сейчас в офисе? – спросил он, как будто не слышал ее слов.

– В субботу? Ни за что. Даже если я решу поделать кое-что по работе в выходные, я буду делать это из дома, – не смогла сдержать раздражения Джулия. – Пока я ищу информацию в Интернете, мои дети делают домашнее задание.

– Домашнее задание? В субботу? Это даже хуже, чем заставить высокооплачиваемого сотрудника задержаться после работы.

Сквозь стеклянную слегка скособоченную дверь маленькой, размером с кухонный шкаф, комнаты, служившей кабинетом, Джулия прекрасно видела кухню. Дети сидели за столом. Колин усердно выводил буквы в прописи, Даниель решала задачки по математике. Их кислые мины лучше всяких слов выражали недовольство.

– Я бы могла передать вам информацию, но только сейчас. У нас намечаются насыщенные выходные.

– Точно. У Даниель сегодня футбольный матч. – Джулия не ожидала, что он вспомнит об этом. Еще больше ее удивил вопрос: – А кем она играет?

– Вратарем. А это хорошо, Алек, – добавила она.

– Что хорошо?

– Вежливый интерес, который вы проявляете по отношению к моим детям. Вот так и ведите себя на всех запланированных мною мероприятиях.

– Договорились. – Голос его не выражал никакой радости по поводу этого предложения. – Вообще-то мне правда интересно, поэтому я и спросил. Я не так уж безнадежен.

Джулия почувствовала себя неловко.

– Я вас обидела.

– Нет, не обидели.

Но Джулия не была уверена в искренности его слов. Алек решил сменить тему разговора:

– Так Даниель – вратарь?

– Да. – Джулия с радостью воспользовалась возможностью поговорить о чем-то другом. – Игра начнется только вечером, но день будет теплым и солнечным, поэтому мы планируем приехать пораньше и пообщаться с другими семьями на импровизированном пикнике.

– Пикник перед игрой? Сосиски в тесте, гамбургеры, муравьи и фейерверки?

Голос Алека казался скорее задумчивым, чем ностальгическим. Да и откуда взяться воспоминаниям у человека, большую часть детства прожившего в школе-пансионе. Джулия смягчилась и чуть было не предложила ему пойти вместе с ними (как клиента, убеждала она себя, а не как знакомого), но Алек опередил ее:

– Я буду вспоминать о вас за обедом, сидя в своем офисе, где есть кондиционер и нет жуков.

Ее благие намерения испарились так же быстро, как появились. Нет, он просто безнадежен. И совсем не в ее вкусе. Внезапно в памяти возник вчерашний сон. Может, Алек и не был в ее вкусе, но это нисколько не мешало ее фантазии разгуляться.

Это вывело ее из себя, и она сказала нарочито резким и деловым тоном:

– Возвращаясь к причине моего звонка – отправляю вам на почту ссылки на статьи, о которых говорила, – отчеканила она, нажимая кнопку «отправить».

– Жду не дождусь, когда их прочитаю, – сказал Алек безобидным, но от того еще более раздражающим тоном.

– Это неправда.

– Но я их в любом случае прочитаю.

– Это мы еще посмотрим, – резко ответила Джулия и попрощалась.

К вечеру Алек закончил работу и выключил компьютер. Остаток дня, особенно вечер, нависал над ним, как нечто длинное и одинокое. Часть его он мог потратить на чтение статей, которые прислала Джулия. Одна мысль об этом вызвала у Алека неприязнь.

«Ты не умеешь развлекаться», – всплыли в памяти слова матери.

Да, факт остается фактом. На дворе суббота, а он весь день провел в офисе.

С тех пор, как они расстались с Лорел, Алек не часто ходил на свидания. Его затянувшаяся холостяцкая жизнь стала результатом постоянных задержек в офисе и старого доброго отсутствия интереса. В последнее время ему не попадались достойные его внимания девушки, кроме Джулии.

Алек нахмурился. «Интересно, она вообще на свидания ходит?» Джулия умудрилась уклониться от ответа, когда он спросил, есть ли у нее кто-то. Он собрал распечатки статей и засунул в портфель, собираясь прочитать позже. В голове его вертелся вопрос: «Каких мужчин она предпочитает? Скорее всего, этот человек должен любить детей. Не то что Алек».

Он не в ее вкусе, как и она не в его. Вот это-то и раздражало больше всего. Позже за обедом с девушкой, с которой познакомился на благотворительном ужине прошлой весной, Алек поймал себя на том, что думает о Джулии.

Глава 4

В понедельник Джулия пришла в офис первой, а это означало, что кофе ей придется готовить самой. Поставив турку на плиту, она включила компьютер. Пока он загружался, Джулия отошла налить себе чашку кофе, затем вернулась на рабочее место, сняла телефонную трубку и для начала набрала номер Декстера Рота, чтобы обсудить с ним дальнейший план работы маркетингового отдела.

Проработав в бизнесе более десяти лет, Джулия точно знала, за какие ниточки нужно потянуть, чтобы создать шумиху. И, поскольку время поджимало, она начала с местных телевизионных каналов. Их утренние шоу держатся в основном на легких новостях. Они всегда рады вплести в сюжет животрепещущую тему ради увеличения рейтинга. Алек со своей болтливостью прекрасно попадал под эту категорию. К десяти часам утра она уже договорилась об участии Алека в шоу «Проснись, Чикаго!» во вторник и в популярной радиопередаче «Дорога на работу с Лео и Лорен» в пятницу. Джулия даже не стала согласовывать время с Алеком. Она и так прекрасно дала ему понять, что самая актуальная на данный момент проблема – устранение ущерба, нанесенного репутации компании и его личному реноме. Джулия набрала его номер в одиннадцать – нужно было сообщить последние новости и уточнить расписание. Алек совсем не обрадовался предстоящим мероприятиям.