Тени нашего города бесплатное чтение

Глава 1. Катя

Нервно оглядываясь назад, я перешла на бег. Дыхание сбивалось, а страх толкал меня в спину, заставляя бежать все быстрее. Кровь шумела в висках, и сердце колотилось так, словно вот-вот пробьет ребра. Бок нещадно резал от боли.

Ночной влажный воздух, предвещающий дождь, проникал в легкие обжигающим жаром. Я бежала, не разбирая дороги, и, кажется, загоняла себя в тупик все больше и больше.

Сама виновата. Сама полезла туда, куда не следовало. Честно говоря, в какой-то момент я даже поверила, что мое присутствие осталось незамеченным, но ОН меня заметил.

Ни одной проезжающей машины, ни одного прохожего, даже свет в окнах домов был везде выключен.

Мои мысли вернулись к маме и брату. Как же я виновата перед ними! Мама завтра ждала меня на ужин. Она хотела, чтобы я помогла ей организовать маленький семейный праздник, которого так давно не было в стенах нашей квартиры. Братик очень часто звонил мне, прося прочитать ему сказку на ночь. И сегодня он звонил перед моей вылазкой, только на этот раз я не ответила.

«Прости меня, Кирюша!» – мысленно молила я, предчувствуя, что больше его не увижу.

Пока мама сутками пропадала на работе после смерти отца, я сидела с Кирюшей вместо прогулок с друзьями. Ему часто снились кошмары, но после моих сказок он всегда успокаивался. Кирюша первым чувствовал, что со мной что-то не так, и всегда старался поднять мне настроение своим теплым детским смехом. А еще он приносил конфеты, которые мама покупала ему.

Сегодня город выглядел неестественно пустым. Ночные фонари гасли один за другим, оставляя за спиной непроглядное полотно ночи. Я родилась и выросла в этом городе, знаю каждую его улицу и могу отовсюду найти выход, точно зная, куда ведет та или иная тропинка. Но именно сейчас мне казалось, что я потерялась.

Хотелось кричать о помощи, но я боялась, что, если сделаю это, не смогу бежать, и он нагонит меня.

Когда лампочка ночного фонаря треснула, как будто, я на миг замерла от испуга. Последние искры света посыпались на меня и растаяли, едва коснувшись земли.

За спиной отчетливо раздался тяжелый, шаркающий шаг, сопровождаемый хрустом ломающихся костей. Я свернула в узкий переулок и оказалась перед старым кирпичным забором с небольшими выступами.

Внутри все рухнуло от чувства безысходности. Отсюда я убегала, а теперь вернулась вновь.

Кратко оглядевшись, в конце улицы увидела мужской темный силуэт. Он не отбрасывал тень, точно сам ею и являлся. И он гнался за мной.

Чувствуя себя крысой, загнанной в угол, я быстро залезла на забор, пробралась по нему на крышу так, словно делала это десятки раз, и по шиферу забралась в окно, которое являлось единственным входом и выходом из этого проклятого здания.

«Заброшки не для таких слабых девчонок, как ты, – заносчиво произнес Андрей, откровенно насмехаясь надо мной перед группой исследователей руин, подобной ему. Он был безумно красивым парнем, первым среди первокурсников нашего университета. Тонкие бледно-розовые губы, острые скулы, высокий лоб, натуральные блондинистые волосы и ярко-голубые глаза. Андрей был высоким и накаченным, а улыбка его впечатляла, словно он сошел с обложки журнала. Какая девчонка не влюбится в него? Я тоже влюбилась.

Узнав, что он занимается диггерством, я решила, что у меня есть шанс, и впервые рискнула. Желая показать, что достойна внимания, я сказала:

– Спорим, что смогу сама проникнуть в заброшенный госпиталь и принести оттуда сувенир?

– А давай! – задорно согласился парень, подмигнув своим товарищам.

Смех в компании поутих. В их числе было еще двое парней с его курса нашего местного университета.

– Но этого будет мало, – продолжил он. – Мне нужно видеодоказательство. Принесешь – будешь с нами».

Военный госпиталь считался одним из старейших зданий города. Когда город еще именовался военным портом, военная часть была перенесена, а сам госпиталь закрыт, оставив за собой заброшенные вещи. Ходили слухи, что там произошла вспышка туберкулеза или еще чего-то похуже. Эта заброшка считалась самой охраняемой, и далеко не каждый решался туда зайти. Страшнее встречи с отрядом милиции была только возможность заразиться чем-то неизлечимым и умереть в муках.

Меня с детства привлекало все заброшенное и покинутое. Казалось, что история в этих местах остановилась, и я могла бы прикоснуться к ней. Втайне я мечтала столкнуться с чем-то по-настоящему мистическим и потусторонним, а также увидеть призрак отца.

В первый раз я все тщательно спланировала и, легко проникнув внутрь через окно, освещала себе дорогу фонариком. Окно вело в палату с пробитым полом, дверь в которую давно снесли. Следом начинались коридоры с двумя крыльями, а напротив была первая обваленная лестница на первый этаж. Телефон с включенной камерой записывал каждый шаг, а сердце ускорялось от любого шороха за спиной.

Сначала это казалось ярким приключением, и я уже представляла, как предъявляю Андрею эту запись и описываю все, что видела, во всех красках. Запах пыли и эхо собственных шагов наполняли пространство вокруг. Я бежала вдоль коридора к дальней лестнице, мимо палат, двери которых были распахнуты, словно приглашали войти. В одной из комнат свисала белоснежная тюль на окнах. Откуда она могла здесь взяться?

Услышав позади, со стороны единственного выхода, знакомые шаркающие шаги, я закрыла рот ладонью, подавляя истерический вопль. Бежать уже не было сил, а куда деваться – я просто не знала. Добравшись до конца коридора и увидев целую лестницу вниз, я спускалась осторожно, нащупывая каждую ступеньку и время от времени спотыкаясь. Постоянно казалось, что кто-то смотрит мне в спину. За мной все отчетливее слышались тяжелые шаги. Они нагоняли меня, а тени на стенах танцевали под бликами горящих фонарей и вспышками молний, пробивающимся сквозь заколоченные окна.

Дождь забарабанил по крыше, а дикий ужас усиливал громкий раскат грома.

На первом этаже заброшенной больницы оказалось намного меньше света. Телефон, как назло, разряжен. Вспотевшими руками я пыталась его включить, но едва заметив корягу с ржавыми гвоздями, упала на холодный бетонный пол, оцарапавшись о битые стекла. Телефон выпал из рук и потерялся в темноте.

Не найдя иного выхода, я нащупала палку и сжала ее в руках, забившись в угол, пытаясь не дышать, но заглушить стук сердца не удалось. Слезы градом стекали по щекам.

«Боже, если ты есть, помоги», – молилась я, вспоминая лицо Кирюши и мамы. Лучше бы я ответила на звонок. Лучше бы никуда не пошла и осталась в общежитии.

В следующий миг я увидела его. Вспышка молний осветила коридор, пробиваясь сквозь заколоченные окна. Под черным капюшоном его мертвое, разложившееся лицо искажала неестественно большая улыбка от уха до уха. Глаза были стеклянными и неподвижными, а каждый его шаг сопровождался хрустом костей. Он не отбрасывал тень.

Я закричала во весь голос, замахнувшись палкой, надеясь прогнать его и вновь убежать прочь, но ощутила, как нечеловеческая сила вырвала ее из рук, и наступила тишина, окутанная бесконечным холодом.

22 сентября. Сводка из новостных газет

Утром в заброшенном госпитале было найдено тело молодой студентки педагогического вуза Екатерины Мирской 18 лет, ранее считавшейся пропавшей безвести.

Глава 2. Андрей

Утро в общежитии всегда начинается раньше, чем прозвонит будильник телефона. Соседи хлопают дверями, пол скрипит под ногами, а разговоры эхом разносятся по этажам.

– Андюх, просыпайся, – толкнул меня в бок сосед по комнате Виталик, который также является другом и напарником по ночным вылазкам по заброшкам города.

Я вяло продрал веки и взглянул на взволнованного парня, уже готового к первой паре. Виталий Смирнов, как и большинство студентов, был родом из этого города, но выбрал жизнь в общежитии, потому что дома у него несколько младших братьев и сестер. Там не было личной комнаты и тишины. Самым главным аргументом стала сложность с транспортным сообщением: он жил почти на краю города, можно сказать, в деревне, и автобусы ходили далеко не всегда. К тому же кому не хочется немного самостоятельности после восемнадцати?

– Чего тебе, я спать хочу… – протянул я, зевая и пытаясь снова погрузиться в блаженную дремоту.

– Помнишь Катьку Мирскую? Ту, что пропала? – возбужденно проговорил Виталик.

– Ну, помню, – без интереса ответил я.

Новость о ее пропаже в конце прошлой сессии гремела на просторах города, но вскоре появились слухи, что она просто сбежала в другой город, и на этом шумиха стихла.

– Вчера нашли ее тело в заброшенном госпитале, – произнес Виталик.

Все остатки сна немедленно исчезли.

– Да ты гонишь! – воскликнул я, не веря своим ушам, и приподнялся на локтях.

Но Виталик выглядел серьезно.

– Все сегодня только и говорят об этом, – сказал он, протягивая мне мобильный телефон. На белом фоне экрана отображался заголовок о том, что в военном госпитале было найдено тело. Судмедэксперты оценили, что она умерла как раз в конце июня, вскоре после того, как она подошла ко мне.

– Мы ведь были там после этого… – проговорил я, все еще не в силах поверить в происходящее. Новость казалась неестественной, напоминала глупый розыгрыш. – Мы были, и ничего странного не видели.

– Это было несколько месяцев назад. Ты ведь не знаешь, когда именно она там была, – пожал плечами Виталик.

По ребрам словно заскребли кошки, вновь пробуждая чувство вины. Он ведь сам ее туда отправил, надеясь, что она испугается и не пойдет. А теперь она мертва…

– Думаешь, это убийство? – засомневался я.

Пять лет назад (в 2007 году) назад весь город охватила паника из-за серийного убийцы, но его поймали и признали невменяемым (в 2008 год). Убийцу поместили в психушку. Именно поэтому мама и отправила меня жить в общежитие, где много людей и всего в паре шагов от университета. Пусть это было давно, воспоминания о том времени до сих пор отзывались во мне ужасом.

Дома круглые сутки крутился местный новостной телеканал. Мама не разрешала выходить за продуктами даже в магазин, а в школу я всегда ходил с кем-то, как малолетка.

– Надеюсь, нет, – протянул он.

Воцарилась неловкая пауза, после которой глаза Виталика загорелись азартом.

– А пойдем туда ночью? – вдруг предложил он.

В любое другое время я бы с удовольствием согласился. Мне нравилось исследовать заброшенные места, как в городе, так и за его пределами. Больше всего мне нравилось фотографировать и находить вещи, которые можно было продать на цветмет или на барахолке. Виталик всегда тянулся к острым ощущениям. Димон, наш сокурсник голосом разума, удерживая нас от необдуманных действий. Да и в компании всегда безопаснее. У нас даже сформировалось негласное правило: до полуночи мы должны успеть вернуться.

– Ты с ума сошел, там сейчас менты будут ошиваться. Как потом я в глаза родителям посмотрю? – возмутился я. – Может, лучше снова на маяк?

Так мы называли техническим заброшенным зданием рядом с самим маяком. Там нет охраны, и открывается потрясающий вид на море.

– Ты хочешь узнать, что случилось с той девчонкой? – поддразнил меня друг.

Я задумался. С одной стороны, мне было все равно, но с другой – очень хотелось убедиться, что это не убийство, и что не я виноват в ее исчезновении.

– Ладно, но не сегодня. Нужно подождать хотя бы пару дней, чтобы не попасться, – ответил я.

Виталик кивнул, попрощался и убежал на занятия. Я же начал собираться ко второй паре, занятый только мыслями о новостях, о Катьке. Девчонка была симпатичной, и известие о ее пропаже потрясло всю нашу компанию.

Прохладный душ помог мне отвлечься от ненужных размышлений и настроиться на новый учебный день. Выйдя из общаги с рюкзаком за спиной, я подошел к соседнему корпусу за десять минут до начала занятий, где уже собиралась приличная толпа студентов.

Погода выдалась прохладной. Серые кучевые облака то и дело скрывали последние лучи еще теплого осеннего солнца, а ветер заставлял меня вздрагивать в легкой футболке. За воротами паровались автомобили, и каждый второй шептался о Катьке. На доске объявлений меня встречала ее выцветшая фотография с добродушной улыбкой и большими наивными глазами, которая до жути напоминала о том, что произошло.

Я подошел к своей компании, и пожал руку Димону. У него одного в нашем кругу, у кого была машина. Он всегда выступал в роли основного транспорта для наших вылазок к заброшкам.

– Как ты? Все нормально? – спросил он, прикуривая сигарету. Я отмахнулся от дыма и кивнул.

– Все хорошо, – ответил я, собираясь рассказать о предложении Виталика, когда рядом с нами остановился мотоцикл, больше всего напоминавший крашеное ведро с гайками.

Водитель сняла шлем, и я узнал в ней девушку со светлыми русыми волосами, собранными в тугую косу. Она была одета в черные брюки и кожаную куртку. Оценивающе посмотрев на нас, она заглушила мотор, вытащила ключ из зажигания, достала рюкзак из-под сиденья и направилась к главному входу в университет.

– Мне показалось, или это была Кристина? – задумчиво спросил Димон, не сводя с девушки взгляда.

– Сестра того психопата? – уточнил я.

– Вот тебе на, – хмыкнул Виталик. – Нашли тело, а она тут как тут.

– Ага, приехала, чтобы следы замести, – усмехнулся я, сам не в силах оторвать от нее взгляда.

Судя по шепоткам и удивленным взглядам других студентов, многие ее узнали, и, похоже, не особенно были рады ее появлению.

Прозвенел звонок, и я вместе с друзьями направился в аудиторию. Второй парой была лекция по психологии для всего потока. Показав вахтерше студенческий билет на входе, я на автомате убрал его в карман. Без него в корпус могли и не пустить.

Аудитория располагалась в самом конце коридора, прямо за лестницей, ведущей на второй и третий этажи. Университет представлял собой большое трехэтажное здание с высокими потолками и разветвлённой структурой крыльев. За университетом располагался огромный стадион, на котором у нас почти каждый день проходили занятия.

После летних каникул стены обновили, окрасив в белый и светло-зеленые тона, а у гардеробной установили дополнительные скамейки. На окнах висят новые занавески, придавая помещению более современный вид.

Лекционная аудитория была почти полностью заполнена, даже до последнего ряда. Преподавательница, Ульяна Ивановна, женщина средних лет в строгом черном костюме, настраивала проектор вместе с группой студентов, которые активно обсуждали что-то между собой.

Заняв место где-то посередине, я вытащил из рюкзака тетрадь с ручкой, намереваясь безмятежно продремать всю пару. Как только прозвенел следующий звонок, шум разговоров стих, и Ульяна Ивановна включила первый слайд на проекторе.

«Социальная психология.

Принципы и теории взаимодействия между людьми, формирование групповой динамики, а также влияние окружающей среды на поведение личности».

– Всем здравствуйте, сегодня мы начинаем новую тему – социальная психология, – начала своё введение Ульяна Ивановна, а затем зачитала определение со слайда. – Скажите, кто из вас может привести яркий пример?

В этот момент в дверь лекционной постучали, и на пороге появилась Кристина.

– Извините, я новенькая, только что перевелась с Владивостока. Можно войти? – вежливо спросила она, не обращая никакого внимания на воцарившуюся тишину, которую можно было сравнить разве что с гробовой.

Обычно даже на задних партах всегда кто-то перешептывался, и идеальная тишина на лекциях была настоящей редкостью.

– Кристина, верно? – уточнила преподавательница, на что девушка кивнула. – Проходи, в перерыве подойдёшь ко мне.

– А вот вам и яркий пример, – неожиданно произнес я, когда Кристина проходила мимо нашего ряда, явно намереваясь устроиться на последней парте. – Сестра психопата, который терроризировал весь город, под давлением общества исчезает из виду после ареста своего братца и появляется только тогда, когда находят тело пропавшей девочки.

Я хотел, чтобы она обратила на меня внимание, и, похоже, цель была достигнута. Она остановилась и посмотрела на меня с таким уничтожающим взглядом, что я не удержался и улыбнулся.

– Прокопьев, это некрасиво, – вмешалась Ульяна Ивановна. Кристина, не ответив на мой выпад, молча развернулась и села на самом дальнем ряду, прячась от моего взгляда за двумя братами-близнецами, которые не отрывали глаз от карточной игры под партой.

– Разве это не так, Ульяна Ивановна? Разве психопатов вообще допускают к педагогике? – не унимаюсь я.

– Именно ты, Прокопьев, и являешься ярким примером данной темы, а не Кристина, – ответила она с недовольством. – Ты открыто начинаешь травлю и веселишься от этого, а Кристина даже слова тебе не сказала. Что касается второго вопроса, то, разумеется, нет, если на то есть заключение психиатра. Остальное, надеюсь, у тебя хватит ума додумать самостоятельно.

– Так защищает её! – прошептал Димон, возмущённо наклонившись ко мне. – Как будто не она рассказывала нам пару лекций назад, что психические заболевания могут быть наследственными. Мало ли кто у неё в роду был, может, сам Чикатило.

Мы с Димоном и Виталиком рассмеялись, но после замечания Ульяны Ивановны быстро затихли. Виталик уткнулся в телефон, а я, убаюканный монотонным голосом преподавательницы, чуть-чуть задремал. Димон тем временем рисовал заброшенный госпиталь в тетради вместо конспекта. Ему явно было неинтересно, и я понимал почему: последняя их ночная вылазка завершилась успешно, они наполнили карманы всякими безделушками и благополучно сбагрили их на городской барахолке за несколько тысяч рублей.

– Пссс… – привлёк моё внимание Виталик, толкнув меня в бок.

– Чего тебе? – сонно пробормотал я.

– У сестры психопата вообще нет социальных сетей. Ни страниц в «ВКонтакте», ни на «Одноклассниках», а в «Аське» показывает, что заходила последний раз почти четыре года назад.

Виталик протянул мне телефон, показывая фото с профиля. На снимке девушка с светлыми волнистыми волосами, пронзительно зелеными глазами и ямочками на щечках, её пухлые губки придавали ей ещё больше привлекательности. Она выглядела очень юной, но уже тогда была красивой. Сейчас ее волосы стали чуть длиннее, глаза подчеркнуты черной подводкой, а взгляд значительно ожесточился. В целом видно, что она подтянулась с того времени – грудь стала более округлой.

Я вновь попытался найти взглядом сестру психопата, чтобы сравнить её с тем, кем она стала, но смог увидеть только её макушку.

– Ты прав, на заброшку надо идти сегодня, – тихо произнес я, привлекая внимание и Димона. – Пойдем втроем: Димон останется снаружи и будет на связи с нами. Мы же обойдем госпиталь. Если наша новенькая как-то связана с тем, что случилось с Катькой, мы поймаем её с поличным. – Интригующе добавил я.

– А как же милиция? – вспомнил о моих утренних упреках Виталик.

– Конечно, они уже всё, что могли, подчистили, но могли что-то и упустить. Поэтому Димон останется на страже и даст нам время улизнуть незамеченными. Как вам план?

– Очень сомнительное мероприятие, – обрелеченно вздохнул Димон. – Я в деле.

– И я, – задорно согласился Виталик.

Прозвенел звонок, и мы были одними из первых, кто покинул аудиторию. На протяжении оставшихся пар мы обсуждали детали вылазки: что взять с собой, как не привлекать внимание фонариками и множество других мелочей, словно это действительно было огромное и веселое приключение.

Я постоянно искал взглядом Кристину, но в итоге она сама нашла меня в тот момент, когда я меньше всего этого ожидал.

Выходя из университета, я неожиданно ощутил сильный удар в пах, а затем в шею. Кристина крепко сжала мою футболку и прошипела мне в лицо, обдавая сладким мятным дыханием:

– Если ты еще хоть слово скажешь про меня или моего брата, то я найду способ подтвердить все слухи, которые ты распускаешь.

Я рассмеялся ей в лицо и сильно сжал ее запястья, заставив её милое личико сначала исказиться в изумлении, а затем в отвращении.

– Так и подтверждать ничего не нужно. Ты ненормальная, как и твой брат-убийца, которого ты так рьяно защищаешь. Психованная шизофреничка, которая во время всего судебного процесса кричала о демонах. Так что мой тебе совет: беги в психушку к своему дорогому братцу.

Кристина снова попыталась меня ударить, но я поставил блок, не сводя с неё взгляда. Удары у этой психованной были сильными, но вырваться из моего захвата она не могла. Только шипела, как дикая кошка.

Почему-то мне нравилось травить ее и наблюдать за рекцией. Таких, как она, не должно быть в нашем городе, особенно после всего, что произошло. И как же нужно быть наглой, чтобы снова вернуться сюда!

– Урод, – прошептала она, плюнув мне в лицо. На мгновение моя хватка ослабла, и Кристина вырвалась, бросив на прощание: – Оборачивайся теперь.

– Ну-ну, – присвистнул я ей вдогонку, не отводя взгляда, пока она не скрылась за воротами университета.

Глава 3. Кристина

– Ненавижу! – вскинула я руку, бросая дротик в мишень. Он точно попал в центр, но, шлепнувшись, упал на пол иглой вниз. Меня всю трясет.

– Ненавижу этот город!

Второй дротик зацепил край мишени и надежно в ней застрял.

– Ненавижу этих людей!

Третий дротик сбил второй, и оба упали на пол. Я рычу от безысходности. Слова Прокопьева, как заноза, вонзились в подкорку и теперь вертелись в голове каждый раз, когда я закрывала глаза. Хотелось придушить его прямо в аудитории. Жаль, что попытка проучить его обернулась для меня еще большим унижением. Но я точно еще поквитаюсь. Таких наглецов, как Андрей Прокопьев, нужно ставить на место сразу. Школа научила главному правилу выживания: бей первым, чтобы тебя боялись и не трогали.

– Тише, Кристина. Будь спокойнее, – с улыбкой произнес Паша, вальяжно расседая в кожаном кресле за дубовым столом своего собственного кабинета, украшенного рисунком знаменитого амурского тигра. – Ты только приехала. Как, кстати, Влад?

Четвертый дротик, вылетев из моих рук, пролетел в сантиметре от лица первого начальника «риэлторской конторы» и застрял острием в стене.

– И ненавижу тебя, – с особым наслаждением завершила я свой очередной список из «ненавижу».

Выдохнув, я развалилась на диване и прикрыла глаза.

– Он по-прежнему не разговаривает, – хрипло произнесла я, сдерживая подступивший к горлу ком.

То, что случилось четыре года назад, полностью сломало меня и разрушило нашу семью. Теперь Влад находится в психиатрической больнице на пожизненном сроке, отец после развода нашел молодую жену и уехал в Москву, полностью оборвав с нами все контакты. Мать отдала меня бабушке, едва я закончила девятый класс. Что с ней стало, я даже не знаю и боюсь спрашивать.

– Сочувствую, – без тени иронии произнес Паша.

Он когда-то был обычным барыгой, втянувшим моего брата в мутные схемы, а затем и меня. Теперь же занимал кресло в офисе «Тигра» (как он его называет), который спонсируется государством в борьбе с нечистью по всему Приморью. До сегодняшнего дня наше общение было исключительно телефонным и ограничивалось банковскими приложениями, на которые регулярно перечислялась моя зарплата за убитых тварей, скрывающихся в тенях.

Но возвращаться в город «Анна» я не собиралась.

– Что тебе удалось узнать? – прервал мои размышления парень, которого теперь можно было назвать молодым мужчиной.

– Немного. Екатерина Мирская часто посещала заброшенные здания, но раньше делала это только днем. После одного спора с Андреем Прокопьевым она однажды ночью полезла в военный госпиталь. Больше ее никто не видел. К тому же в вещдоках не оказалось ее телефона. – Я прямо посмотрела в его глаза. – Ты уверен, что это не то же самое, что и пять лет назад?

– Я больше не занимаюсь той ерундой. Используя ресурсы государства, я поджег тот дом священным маслом. После этого в городе не осталось нечисти.

– А зачем тогда вызвал меня?

– Потому что убийство здесь неоднозначное, и нужны твои таланты, – честно сказал Паша, направив на меня проницательный взгляд.

Я тяжело сглотнула, пытаясь справиться с нарастающими воспоминаниями.

– Влад, пожалуйста, убери нож! – в отчаянии закричала я в темноте квартиры. Черный силуэт, следовавший за ним, медленно приближался. Это был демон, который овладел Владом, после того как он едва не стал жертвой маньяка.

Глаза Влада горели в темноте, словно два светящихся диска полной луны, и в этом свете я увидела его потерянный взгляд, полон страха и боли.

– Я знаю, это не ты. Прошу тебя, борись! – моё сердце разрывалось от страха, но голос казался слишком слабым, чтобы достичь его.

Почему не просыпается мама? Почему она не спасает меня?

Влад, как марионетка, ведомая невидимой нитью, медленно подошёл ко мне, и острая нержавеющая сталь вонзилась мне в живот. От невыносимой боли слёзы полились из глаз, и я потеряла равновесие.

Ладонями я коснулась раны, чувствуя горячую кровь, заструившуюся по пальцам.

Влад склонился надо мной, как коршун с безмолвной угрожающей грацией. Его голос звучал чуждо, как будто бы принадлежал кому-то другому.

– Теперь ты нам не помешаешь, моя дорогая сестренка… – его звонкий смех раздавался, смешиваясь с эхом других, незнакомых голосов.

– Я тебе не позволю, – закричала я, вытянув руки и сжимая шею брата, ощущая, как нечто тёплое и родное помогает мне не упасть. На самом деле я не могла поверить, что всё еще держусь в сознании, но знала, что не должна сдаваться.

– Кирилл, Марк, помогите, – шептала я, выискивая среди теней своих верных друзей.

Вдруг что-то изменилось в взгляде Влада; его глаза осветились, и он истошно закричал. Затем наступила оглушительная тишина, как будто все звуки и мир вокруг нас разом исчезли».

Прошло несколько дней в реанимации, прежде чем ко мне пришла мама. Она выглядела седой, будто постарела на десять лет, хотя ей всего сорок. Мама рассказала, что Влад больше никого не обидит. Я говорила маме, что Влад не виновен, но меня она не слышала. Только Паша мне объяснил, что демона я убила своей кровью, а тени помогли мне выжить.

Но это была не победа, а начало ада, который никогда не закончится.

– Я могу убивать людей, как сосуды, и видеть теней, а ты способна получать видения и контактировать с ними напрямую. Поэтому мне нужна твоя помощь, Кристи. – Его голос вывел меня из размышлений. – Я чувствую, что в этот раз дело не чисто, и возможно, всё гораздо глубже. – Паша повторил слова, которыми уговорил меня приехать по телефону.

Я молчала, понимая, что уже согласилась, но справиться с эмоциями было сложно.

– Не дай этой твари уничтожить другие семьи, как однажды уничтожили твою. – Кивнула, смахнув с лица слезинку.

– Надеюсь, твоё начальство прислало провизию? Мои запасы уже изрядно истощились, – с резким сменой тона произнесла я, стараясь звучать более бодро.

– В сейфе, – сказал Паша, бросив на стол ключи.

Сейфом у него называлась подсобная комната с железной дверью, где хранились каменная соль, святая вода, множество книг с обрядами призыва и защиты от различных существ, а также эликсиры. Эти последние давали физическое преимущество над тварями, включая скорость, регенерацию и ночное зрение. Однако, ознакомившись с побочными эффектами, я категорически отказалась от постоянного их использования – ведь существует риск не дожить даже до тридцати. Но на всякий случай, чтобы спасти жизнь, я всегда ношу с собой пару бутылочек.

Проверив мобильный телефон, и фонарик, я вернулась в кабинет Паши, который уже активно заполнял бумаги.

– Готова? – окинул он меня взглядом. – Отлично, с ментами я договорился, они сегодня сделают вид, что не заметят тебя. Действуй тихо, и, пожалуйста, будь на связи. Если что-то произойдёт, я сразу примчусь.

– А чем ты будешь заниматься? Я думала, ты составишь мне компанию, – дерзко поинтересовалась я.

– Помимо отчётов в управление охотников, мне ещё приходится вести бизнес, продавать и сдавать квартиры в аренду, чтобы как-то содержать офис и покрывать наши с тобой расходы. Но если ты хочешь, можешь составить мне компанию позже…

– Я пошла! – произнесла я, не дав ему договорить, и развернулась, услышав за спиной тихий смешок.

– Так и думал. Удачной охоты, – бросил он мне в след.

Офис Паши находился в самом центре города, на последнем этаже огромного стеклянного здания под названием «Бизнес-центр Алтай». День уже плавно переходил в ночь, и я вдруг осознала, что не поела толком. Подойдя к мотоциклу, оставшемуся от Влада, вспомнила о том, как мама категорически против его использования. Тем не менее, я забрала его к бабушке в деревню и там училась ездить, преодолевая свой страх.

Я не спеша провела рукой по холодному металлу старенького «Урала», вдыхая запах масла, впитавшегося в резину, который смешивался с морским бризом. С небольшим усилием я уселась на сиденье, которое давно было подстроено под меня. Стальные ручки слегка затерлись, но это меня не смущало. Я без лишних раздумий вставила ключ в замок зажигания, провернула его, и старый мотор охотно завелся, издавая характерное оживленное рычание. Уверенно схватившись двумя руками за руль, я с легким толчком поставила ноги на тормоза. Мотоцикл с натянутыми пружинами слегка подался вперед, и, убедившись, что все работает, я тронулась в путь к заброшенному госпиталю.

Глава 4. Андрей

Каждая наша вылазка – это отдельное приключение, к которому мы тщательно готовимся. Заброшенные места всегда хранят свои тайны: записки от предыдущих «посетителей», неожиданные находки и даже жуткие вещи. Звуки шагов, скрип полуразрушенных досок, двери, которые сами открываются и закрываются – все это порой наводит страх. Однако если посмотреть на ситуацию под другим углом, страх легко превращается в азарт.

Несмотря на то что в госпитале мы уже были, эта вылазка обещала быть особенной. Сердце колотилось от предвкушения: вдруг там есть что-то интересное, что мы не заметили в прошлый раз? Может быть, Катя оставила там следы своего присутствия. Полиция, конечно, ищет улики, но нам важны другие детали – все, что может рассказать историю этого места.

А еще у меня была надежда встретить там Кристину. Даже сам не мог объяснить, почему так остро хотелось её увидеть и наказать за все пережитое в прошлом.

Виталик достал для нас яркие неоновые браслеты, чтобы мы могли находить друг друга даже в темноте. Мы всегда называли его хакером, потому что с техникой он был на "ты": знал, где что достать, продать и как применить. Он также подобрал тепловизор с мыслью, что будет интересно заснять все происходящее. Мы с Димоном поддержали эту затею.

А я собрал остальное снаряжение: альпинистские веревки с крюками, рюкзак с провизией и перчатки.

На часах 23:15. Димон уже сидит в машине за поворотом с готовым термосом чая и бутербродами, а мы смотрим на кирпичный забор с выступами. Единственный вход в госпиталь – разбитое окно на втором этаже. Но что сразу привлекло внимание, так это белоснежная штора, висящая в крайней комнате на втором этаже. Окно было распахнуто, и ткань развивалась, словно парус на ветру.

– Ого! – присвистнул Виталик, осматривая окрестности с помощью тепловизора.

– Ты уже призрака увидел? – усмехнулся я.

– Да, показалось, что там что-то мелькнуло холодное, – сморщив лоб, напряженно произнес друг.

– Потом посмотрим, – отмахнулся я и первым полез на крышу, помогая Виталику. Тот был полноват, и подобные подъёмы давались ему тяжелее всего. Он учился на учителя информатики, поэтому максимум своей физической активности проявлял именно во время таких вылазок.

С каждой минутой становилось всё холоднее. Изо рта вырывался пар, и несмотря на кожаную куртку, я всё равно чувствовал прохладу. Как бы не заболеть потом…

Пригибаясь, чтобы соседние дома не видели наши силуэты, мы пробрались внутрь через окно. Я чуть не порезался о ржавый гвоздь, торчащий из рамы. Виталику повезло меньше – он зацепился брюками и разодрал их по левой ляжке, когда залезал через окно, и умудрился задеть осколки стекла, торчащие из оконной рамы.

– Вот тебе и прокрались тихо… – недовольно пробубнил я, но всё же помог ему безопасно приземлиться на целые доски.

С прошлой нашей вылазки пол провалился ещё больше, а оставшиеся доски опасно прогибались под нашими ногами.

– Мне кажется, или тут стало ещё более жутко, чем обычно? – промямлил с опаской Виталик, направив фонарь в темноту за порогом комнаты.

На мгновение и мне показалось, что я увидел нечто жуткое – словно лицо с устрашающей улыбкой, которое сразу же растворилось, как только свет попал в его тень.

Я встряхнул головой. Вот до чего доводят жуткие новости о найденных телах.

– Ты знаешь, где именно нашли Катю? – уточнил я у товарища, но тот только отрицательно покачал головой.

– Если бы, но такая информация явно не для СМИ, – недовольно пробубнил Виталик. – Слушай, не подумай, что я трус, но у меня какое-то нехорошее предчувствие. Может, пока не поздно, вернемся назад?

– Вот тебе и новости, а кто сам меня сюда утром тащил? – возмутился я, не чувствуя никакого страха. Заброшка как заброшка; в таких местах всегда не по себе от разрухи, холодных сквозняков и чувства покинутости.

– Заводи таймер на полчаса, и без пятнадцати начнем собираться отсюда, – нашел я компромисс, надеясь, что привычный режим немного воодушевит приятеля.

– Ладно, – нехотя согласился он, завел таймер, и только после этого мы вышли в коридор, легко обойдя разбросанные ящики и провода. Если бы не заколоченные доски почти во всех окнах, света было бы гораздо больше.

Коридор встретил нас воем сквозняка, обшарпанной краской и отошедшей штукатуркой. На полу валялась грязь, а в воздухе проступали дыры, ведущие вниз. Не хотелось бы упасть в одну из них.

Услышав тихий шаркающий звук из первого этажа, мы остановились и переглянулись. Фиолетовые неоновые браслеты на наших руках несколько раз мигнули.

– Ты тоже это слышал или мне показалось? – шепотом спросил Виталик, готовый в любой момент броситься наутек, но оставив в руках тепловизор, подсвечивающий дыры под ногами.

– Слышал, – тихо ответил я, внимая тишине.

Возникло стойкое чувство, что в заброшке мы не одни. И на этот случай я всегда носил нож в рюкзаке. В таких местах страшнее встретить людей, чем призраков. Мало ли что у кого может быть на уме.

– Здесь кто-нибудь есть? – громко спросил я.

В ответ – только молчание.

Иногда на одной заброшенной локации могут пересечься две группы диггеров, и, как правило, вторая группа всегда реагирует и появляется. Например, в прошлом году, исследуя заброшенный бункер за городом, мы наткнулись на ребят, которые показали нам множество интересных находок.

Я жестом дал команду двигаться дальше, и мы неспешно обошли второй этаж. В комнате с белой шторой не оказалось ничего необычного, если не считать дохлых птиц, крыс и нарисованной пентаграммы. Особенно удивила дверь, которая выделялась на фоне других – она казалась совершенно новой, словно кто-то недавно освежил ее краской.

Не плохой ход для запугивания, ведь вокруг можно сразу придумать множество легенд.

Спустившись осторожно на первый этаж, мы обошли первую половину комнат, когда вдруг услышали громкий шорох совсем рядом и характерный звук шагов. Мы явно не были одни.

– Псс… – позвал меня Виталик, указывая на экран тепловизора. В соседней комнате находился человек. Он просто стоял, расставив ноги на ширине плеч.

На всякий случай я вынул нож из рюкзака и первым вышел из комнаты, направляясь в следующую. Сердце стучало в груди от нарастающего волнения. Мы не были тихими, и этот человек точно нас слышал.

Осторожно подкрадываясь к порогу соседней комнаты, я в свете тусклого фонарика сначала увидел темные пятна, въевшиеся в прогнившие доски пола, а затем разглядел силуэт девушки. Она смотрела в угол комнаты, протянув ладонь, как будто предлагала кому-то взять ее за руку.

Она стояла спиной и что-то неразборчиво бормотала.

– Вот и попалась… – прошептал я, не в силах сдержать улыбку.

Девушка так и не повернулась, словно не заметила моего присутствия или целенаправленно игнорировала, заманивая в ловушку. Возможно, это и была ее преднамеренная игра. Я все сильнее сжимал рукоять ножа, чувствуя, как ладонь потеет в перчатке. Медленно я подошел к ней и положил руку ей на плечо.

В этот момент Кристина вышла из транса и резким движением выбила единственное оружие из моей руки. В свете фонарика друга я заметил, как ее лицо исказилось гримасой ненависти от испуга.

– Вот так встреча, – первым заговорил я, перехватив ее руки и не отрывая взгляда. – Убийца вернулась на место преступления, осмотреть, все ли следы замела?

Сестра психопата попыталась вырваться.

– Сказал мне идиот, что разгуливает с ножом по заброшкам! – прошипела она, как змея, и попыталась всей силой наступить мне на ногу. Было больно, но я не сдвинулся с места, продолжая свои издевательства.

– Андрюха, хватит! – пытался призвать к разуму друг. – Оставь ее.

Но сам Виталик к порогу комнаты с огромными дырами в полу и хлипкими досками даже не приблизился.

– Вас тут вообще не должно быть! – продолжала возмущаться сестра психопата, на лице которой читалась такая ярость, будто она готова была вгрызться мне в глотку.

– Как и тебе, – настаивал я. – Что ты здесь делала? Почему не откликалась, когда мы звали тебя?

Но Кристина вновь наступила мне на ногу. Доски под нами хрустнули, надломились, и мы оба полетели вниз.

Инстинктивно я обнял её, закрывая голову руками, пытаясь как-то сгруппироваться. Приземление оказалось жестким; чудом мы не упали на острые штыри или гвозди. Боль пронзила ногу и копчик, заставляя меня задышать с усилием.

Кристина зашипела, кусая нижнюю губу, а потом с силой оттолкнула меня от себя.

– Вы как там? – раздался громкий голос Виталика.

– Живы! – прокричал я, откашливаясь от поднявшейся пыли.

– Ходить можете? – с волнением спросил Виталик.

Я посмотрел на Кристину. Она с трудом поднялась, потирая ушибленные места, смерила меня презрительным взглядом, но кивнула.

– Да, – крикнул я в ответ.

– Это хорошо, – с облегчением выдохнул Виталик. – Стойте там…

После этого он исчез. В коридоре пронеслась писклявая мелодия будильника. Время – 23:45. По коже пробежал холодок; я знал, что никогда не задерживался в заброшках позже полуночи.

Кристина включила фонарик, осматривая подвал, а точнее узкую техническую коробку с железной дверью, в которую мы угодили. Я же попытался связаться с Димоном, но сигнала не было.

– Черт! – выругался я, показывая дисплей мобильного. Она проверила свой телефон.

– Та же ерунда, – без интереса произнесла Кристина, убирая телефон в карман. В этот момент я заметил второй мобильный в ее джинсах.

– Ребят, связи нет, вызов не проходит. Сидите тут, я за Димоном. Скоро вас вытащим! – заверил Виталик, меняя направление своих шагов на протяжении коридора.

– Угораздило же, – раздраженно покачала головой сестра убийцы, пытаясь открыть железную дверь. Когда ее попытка не удалась, она ударила по ней ногой. В тишине грохот от ее усилий звучал оглушительно.

Я встал и, не спеша, подошел к ней, наклонившись своим телом. Положив руки на ее хрупкие плечи, я развернул ее к себе и прижал к стене.

– Зачем ты пришла сюда?

– Отпусти, урод, – грубо произнесла она и снова попыталась ударить меня между ног. В этот раз я был готов и увернулся, а затем наступил ей на кроссовки.

– Это не ответ, психопатка, – издевательски произнес я. – Ты явилась именно в тот момент, когда нашли тело. Что, приехала закончить то, что не успел твой паршивый братец? Нам и так хватило ужаса, оказаться следующими в списке убитых.

Вместо ответа Кристина смачно плюнула мне в лицо. Вязкая жидкость скатилась с глаза вниз по щеке к губам. Это было крайне мерзко, и, хотя мне хотелось стереть это с себя, я понимал, что не добьюсь от нее никаких ответов. Пришлось проявить стойкость.

– Лучше бы тебе стать сговорчивее. С кем ты говорила, пока мы не пришли? Почему не ответила, когда звали? Неужели ты так сильно любишь заброшки, что окончательно теряешь голову?

– Ненавижу заброшки. Ненавижу этот город и людей вроде тебя, – проговорила она, с трудом выдыхая.

Я, наконец, смог открыть глаза и взглянуть на нее в упор.

– Насколько же ты мне омерзителен, Прокопьев, – огрызнулась она.

– Ну да, ну да, – хмыкнул я, сильнее сжимая ее тонкие запястья.

– Что бы я ни сказала, ты все равно мне не поверишь, – прошипела она.

– А ты попробуй, – ответил я.

Внезапно над нами раздались шаркающие шаги.

Кристина настороженно посмотрела вверх. На ее лице промелькнул страх.

– Я ведь от тебя не отстану, – предупредила она.

– А я так надеялась, – саркастично протянула Кристина. – Ну, окей! Ты сам попросил. Мой брат никого не убивал. Его подставили, а потом похитили. А теперь я охочусь на тварь, что убила Катю. В той комнате была ее Тень. И да, скоро я снова исчезну из города. Так что ради всего святого, отстань от меня.

После своей речи она, наконец, вдохнула воздух, а я отпустил ее запястья.

Наручные часы показывали пять минут первого. Кристина продолжала смотреть вверх, как будто ожидала нападения.

Спустя пару минут я уже чётко слышал голоса Димона и Виталика. Они быстро спустились вниз и помогли нам выбраться. Когда я дал возможность Кристине подняться наверх, незаметно вытащил второй телефон из ее кармана.

Глава 5. Кристина

Я сижу на диване, передо мной стоит чашка крепкого кофе. Ложка звенит о стенки кружки, пока я размешиваю сахар, а мои мысли стремятся к событиям вчерашнего вечера.

Кирпичный забор, крыша, окно. Я внутри. Вокруг темнота и сырость. За порогом комнаты промелькнул силуэт. Тень. Без страха я привычно отправилась за ней.

Когда мне было пятнадцать лет, мы с братом возвращались домой на мотоцикле. Мы сделали остановку на заправке, и тогда ко мне подошла цыганка, бормоча что-то невнятное. Влад оттолкнул её, и после этого везде я начала видеть Тени умерших и многое другое. Паша как-то объяснял мне, что таким образом они передали мне свои силы, благодаря чему смогла покинуть этот мир.

Тень вела меня по коридору, постоянно исчезая и появляясь вновь дальше. Уши постепенно закладывало, погружая меня в состояние, похожее на вакуум. Звуки вокруг затихали, и я начала различать девичий всхлип и шаги.

Проходя мимо самой новой двери, я в ужасе замираю, медленно поворачивая голову к белоснежной, развивающейся шторе. Сердце начинает биться сильнее. Если дверь распахнута, это значит, что…

За спиной раздался хриплый смех и звук шаркающих шагов, смешивающихся с хрустом костей. По полу покатились со звоном монеты, скатываясь к моим ногам.

– Дверь открыта,

Плата внесена.

Вам не спрятаться,

Детки, от меня.

Утробный демонический голос проникал в сознание с каждой строчкой. Я обернулась и увидела силуэт с жуткой улыбкой и острыми, как пилы, зубами.

«Нет, только не это…» – закричала я в мыслях.

Ужас из далекого прошлого сковал моё тело, когда Тень еле ощутимо коснулась моей руки. Понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы прийти в себя и броситься вниз, следуя за потусторонним помощником.

– Оно гонится за мной, – девичий голос окутывал меня, отдаляя все звуки реального мира.

– Катя… – поняла я.

Девушка привела меня в комнату на первом этаже и забилась в угол, не сдерживая слез. Она думала, что он не достанет её здесь, но я знала, что это не так. Демоны медленно питаются душами убитых, и после них остаются только бесформенные Тени, как будто они застряли во временной петле перед своей гибелью.

– Катя, идем со мной, – шептала я, сжимая губы, ощущая, как в больнице вновь становилось тише. Будто преследователь снова затаился.

– Отдай ему доказательства, – произнесла Тень, указывая куда-то в темноту. Подсветив комнату фонариком несколько раз, я заметила в узкой щели между досками разряженный сенсорный телефон.

Решив разобраться с ним позже, я подошла поближе к Кате, протянула ей руку и умоляюще взглянула в глаза. Тень указывала что-то за моей спиной и растворилась. Обернувшись, я рефлекторно выбила нож из рук парня и только потом узнала в нем Прокопьева.

В госпитале я больше не видела ни Теней, ни той твари. Паша сел напротив, поймав мой задумчивый взгляд.

– Ты сейчас разобьешь кружку, – привлек он мое внимание, и только тогда я остановилась.

– Кто-то открыл дверь в госпитале и заплатил теми самыми монетами, – наконец произнесла я, осуждающе посмотрев на начальника.

Тот нахмурился, не торопясь с ответом.

– Это невозможно, – прошептал он.

Я не знаю, каких сил мне стоило не швырнуть в него кружку с горячим кофе, а просто поднять подбородок, чтобы лучше уловить его интонацию и каждую деталь мимики лица.

– Расскажи мне с самого начала, как ты вовлек Влада с Кириллом, меня, а затем каждую из жертв того года, – мой тон был холоден, как удар топора.

Паша шумно вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Эх, Кристина. Я ведь уже говорил, что родился таким. С детства я видел и слышал Теней. И далеко не всем это нравилось. Если ты помнишь, Тени очень часто прислуживают демонам. Так вот… мне было десять, когда я возвращался домой со школы. В нашем районе стоял старый закрытый ларек «СоюзПечати». Он всегда был закрытым, насколько я помню. Однажды, в один из дней, дверь неожиданно открылась, и Тень позвал меня внутрь. В тот момент мне было всего десять, а мой отец, алкаш, считал меня психом-шизофреником. Некому было сказать мне, что к ним вообще не следует приближаться. Я зашел внутрь.

«– Загадай желание!» – с наигранной восторженностью отозвалось эхо из маленькой жестяной коробки.

До сих пор помню, как быстро колотилось сердце, и я загадал желание. Каждый божий день отец причинял мне страдания просто за то, что я существовал, и я загадал, чтобы это прекратилось. Взамен у меня попросили монету, найденную на земле за день до этого. Старинную. В тот же день все прекратилось. Отец превратился в овоща до моего совершеннолетия. Он мог ходить, есть и говорить, но казалось, что из него вынули душу. Не сказать, что я сильно сожалел об этом, но необъяснимый страх начал преследовать меня по ночам. Я с детства видел Теней, но после этого они повсюду окружали меня, тихо шепча и требуя еще платы.

Спустя неделю я не выдержал и вернулся в тот ларек. Дверь оказалась совсем новой, словно ее только что установили, несмотря на то, что ларек по-прежнему выглядел старым. Внутри я увидел кучу таких же монет, что и отдал им.

«– Мы исполнили твое желание, мальчик. Теперь исполни наше», – прошептал тот же голос из темноты, и Тень с силой всунула мне в руку холщевый мешок с монетами. «– Отнеси это к следующей новой двери в старом помещении».

Я боялся каждого шороха. Таскал этот мешок повсюду и видел, как Тени постепенно вторгались в жизни моих знакомых. Я искал эти самые двери и находил их в заброшенных зданиях. Новое в старом. Это было странное явление, учитывая, что никто не жил в этих местах.

И знаешь, Кристина, я заметил одну странную деталь после этого. Мои желания стали исполняться. Деньги, девушки, но здоровье стало стремительно ухудшаться. Я начал испытывать кровь из носа, головокружение, худобу и потерю сознания. Эти твари питались мной, и однажды что-то вселилось в моего соседа и напало на меня, требуя зарплату – проклятые монеты. Спас меня только кухонный нож. Я зарезал его, и Тени в комнате уменьшились. Я действительно начал убивать одержимых, чтобы выжить. В какой-то момент мне казалось, что за мной вот-вот придут менты или меня отправят в психушку. Черт возьми, я жаждал, чтобы это случилось. Но ты помнишь коммуналку на окраине? Там никогда не звучали сирены, и за мной никто так и не пришел.

И тогда я нашел выход. Устроил подработку молодым парням за их желания. Поддельные права, мотоциклы, наркотики. Завлечь подростков было легче, чем взрослых; они меньше задавали вопросов и были более исполнительными. Но твой брат и его друг нарушили все правила, что я выстроил, и выпустили одного из демонов в город. Не знаю, как им удалось удрать, но он все равно загнал их в капкан. Тени хитры и коварны. Не забывай, что демоны питаются ими и парализуют. Их цель – собрать как можно больше душ в свою копилку и выйти в наш мир в своем истинном облике.

– И ты действительно уверен, что покончил с ними? – тихо спросила я, опасаясь нарушить размышления начальника.

– После того как Влада задержали, ко мне приехали люди из Москвы и принесли одно масло из Ватикана. У меня было два выбора: провести жизнь в «Черном Дельфине» за число жертв, которые я допустил, или открыть этот офис и при этом уничтожить все дома с дверьми.

Я вдруг вспомнила, как читала сводки новостей, сидя в бабушкином доме и тихо радуясь, что проклятый недострой, где нашли тело Кирилла, и куда магнитом тянуло Влада, сгорел дотла.

Повисла напряженная пауза. Мне понадобилось время, чтобы переварить все сказанное.

– Екатерину Мирскую убил этот демон. Она бесконечно бежала, а он загнал ее в замкнутый круг. Я слышала, как монеты звенят по полу, – произнесла я, облизывая пересохшие губы. – Ты ведь знал об этом, когда возвращал меня в город, не так ли?

– Прости, – пожал плечами Паша. – Но убить его можешь только ты. Меня он уничтожит. Пусть я и родился таким, но моя кровь не убивает демонов, а наоборот, привлекает. Мне нужно было, чтобы ты сама все увидела.

– Спасибо за честность, – хмыкнула я. – Кстати, я кое-что нашла там.

Я полезла в карман. Прошлая ночь казалась сном. Я с трудом вспоминала, как выбралась из госпиталя, как попрощалась с Прокопьевым и как добралась до офиса. Мой разум был затуманен, но в то же время возникло ясное осознание того, что Андрей с его друзьями своим присутствием спасли мне жизнь.

– Я убью его, – зло прошипела я, когда поняла, что телефона в кармане не оказалось.

Глава 6. Влад

Благодаря Крис, я пробрался к входной двери. Кот смотрел на меня из угла гардеробной тёмными глазами. Казалось, они натурально светятся, как два маленьких блюдца в отражении света. Сердце сбилось с ритма, когда кот издал громкое мяу на всю квартиру.

– Тихо, – беззвучно шикнул на кота, пригрозив пальцем, но животина и глазом не моргнул. Более того, этот пушистый засранец был готов меня с потрохами заложить, издав ещё одно мяу во всю свою кошачью глотку, и пока этого не произошло, я спугнул его замахом тапка.

Кот громко и обиженно шикнул в мою сторону, гордо поднял белый пушистый хвост, и мягкими лапками убежал по линолеуму, не издав шума. Мне бы сейчас эту его способность.

Осторожно проверив ручку двери, я почувствовал волну облегчения: мама не заперла её и снова всё забыла. Значит, не придется звенеть ключами. Аккуратно подняв со столика гардеробной свою связку ключей, стараясь не издать ни одного звука, я в тапочках вышел из квартиры и затворил за собой дверь.

Вызывать лифт было бы слишком подозрительно, поэтому я решил спуститься вниз по лестнице, ступая почти на ощупь. На первых этажах я двигался на носочках, а ближе к пятому перешёл на бег.

Вот так просто: я просто сбежал из дома. Мысли об этом вызывали странное смешение смеха и слёз. Не сказать, что до этого никогда не удавалось уйти от родителей, они понятия не имеют о многих моих выходках. Но сейчас этот поступок ощущался иначе. Это был своеобразный вызов не только себе, но и маме; если бы я действительно решил уйти из дома, меня никто бы не остановил.

Добежав до гаражей, я сразу же столкнулся с привычным лаем овчарки. Сторож не был виден, что внушало надежду на то, что меня не заметят. Быстро взглянув на наручные часы, я ускорил шаг. До заброшенного здания добираться всего двадцать минут, но только если не терять времени.

Выведя из гаража свой мотоцикл, я завёл его и проверил функциональность двигателя, тормозов и фар. Спешно натянул шлем на голову, обул кожаные перчатки и, стараясь не привлекать внимание овчарки, вырулил из гаража. В самый неподходящий момент у ворот я столкнулся с Димоном, который удивлённо уставился на меня.

– Ты как? Нормально? – с подозрением спросил он. – Хочешь, я с тобой по городу прокачусь?

Сердце тревожно застучало.

– В другой раз, – резко ответил я и увеличил газ, стараясь избежать ненужных разговоров. Надо было поскорее скрыться от его взгляда, пока он еще не успел последовать за мной.

Моя цель – заброшка.

Как назло, каждый светофор ярко светил красным. И именно сейчас, когда я спешил, телефон в кармане разрывался от вибраций звонков и сообщений. Кто это мог быть? Мама? Сестра? Паша? Или, что еще хуже, маньяк?

Я нервно сглотнул. Несмотря на прохладный ночной воздух, мне становилось слишком жарко. Мотоцикл ревел на поворотах, а руки немели от страха, словно принадлежали не мне.

Наконец, выехав на трассу вдали от огней города, которые с укором провожали меня в темноту, я остановился у старого заброшенного дома.

Заброшка встретила меня зловещей тишиной. Никаких птиц, никаких людей в радиусе десятков метров. Старая пятиэтажка, с трещиной, тянущейся от фундамента до крыши, выбитыми стеклами в некоторых квартирах и отсутствием входных дверей. Этот дом ещё в прошлом веке признали аварийным, людей расселили, а на снос не хватило денег или просто они не дошли куда надо.

Заброшенный дом на отшибе за районом малосемейных домов стал лучшим местом для всего самого жуткого и скрытого. Ходили слухи, что даже милиция не спешит выезжать на вызовы по этому адресу ночью, а утром лишь выносят трупы алкашей и наркоманов.

«А теперь это место принадлежит безумному убийце…»

Я нервно усмехаюсь своим мыслям и поглядываю на наручные часы. Без пятнадцати полночь.

Медленно выдыхаю, призывая себя к спокойствию. Год назад мы с Киром в разные дни доставляли в этот дом Пашин груз в разные квартиры. Один раз он отправил нас вместе, и на этом закончилось наша одноразовая подработка. Больше Паша нас к этому не привлекал.

Сейчас же разум снова возвращал его в те самые моменты, когда хотелось бежать без оглядки. Когда чей-то пристальный взгляд, сопровождал меня на каждом из этажей. В каждой из квартир казалось, шевелятся человекоподобные тени, но это так сплетались тени от движущихся ветвей деревьев за окнами. И ничего больше. Всё остальное додумывал мозг уже сам, посылая импульсы к бегству.

Телефон снова завибрировал в кармане.

Вздохнув и выдохнув, стараясь максимально призвать себя к спокойствию, достаю нокиа, с чувством, что из темнеющих окон заброшки за мной уже наблюдают.

Это пришло SMS уведомление от незнакомого номера.

«Год назад вы решили поиграть со мной, и вам удалось от меня сбежать…»

Уже от этих строк меня бросило в холодный пот. Я нервно оглянулся. Должен же быть хоть кто-то в этом месте из живых людей! Кто-нибудь, кто сможет прийти на помощь…

Но рядом не было абсолютно ни-ко-го.

«Теперь я нашёл вас снова, и предлагаю игру. В доме спрятан человек, которого ты знаешь. У тебя есть полчаса его отыскать, иначе утром милиция найдёт уже два трупа».

– Ублюдок… – шикнул, дрожащими руками убирая телефон в карман.

Заглушив мотор, я слез с мотоцикла и вынул ключи.

Почему я никому не ничего не сказал? Да хотя бы Паше? Может, стоит уйти, и позвать за помощью? А если маньяк найдёт и убьёт нас раньше? Что если это одна большая ловушка? Да почему если? Это она и есть…

Я медленно ступил в первый подъезд, растворяясь в его мраке. Темно, хоть глаз выколи. Ничего не видно.

Достав зажигалку, я осветил себе путь дрожащими пламенем. Мои шаги отдавались шаркающим эхом по подъезду. Каждое движение, каждый вздох казались мне неестественно громкими.

Куда я ввязался? К чёрту эти права и мотоцикл. Лучше бы жил спокойно. Тогда и Кир был бы жив…

Просто так блуждать по дому бестолку. Это началось год назад. Мы сбегали…

***

– Не медли, дурак… – сбивчивым дыханием произнес мне Кирилл, сам хватаясь за грудь от усталости. Толстая серебряная цепь болталась на его шее, словно поводок. Обеими руками он сжимал деревянную коробку, из которой что-то неустанно звенело, нагоняя ещё больший ужас.

Я остановился, схватившись руками за колени, жадно выхватывая ртом воздух, который с резью врезался в горло после быстрого бега. Так страшно еще не было никогда.

– Мы оторвались, – постарался успокоить его я.

– Если за нами вообще кто-то гнался! – огрызнулся Кир, – Ты сам хоть кого-то там видел?

– В такой темноте разве что-то можно разглядеть? – ответил я вопросом на вопрос, нехотя признавая правоту Кира. Но это холодное дыхание на затылке и шаги за спиной… мне не забыть.

Страшно было представить, что бы с нами стало, если бы я обернулся, хоть на мгновение.

– Надо вернуться, – тихо заключил друг, успокоившись. – Мы не можем оставить это у себя, – он демонстративно потряс коробочкой.

В этом я безоговорочно согласился с ним, но как, после бегства, возвращаться обратно? Паша строго наказывал нас после выполнения заказа не возвращаться, не проверять и не оборачиваться… не смотреть им в глаза. Но кому именно «им» Паша пояснять не стал.

Тем не менее, заказ не выполнен. В панике Кир забыл оставить коробку в заброшке. Хочешь – не хочешь, а возвращаться необходимо.

– Слушай, раз уж мы уже правила нарушили, может, тогда нарушим и ещё одно? – заговорщически произнес Кир и снова потряс коробочкой. На его губах появилась хитрая ухмылка.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – засомневался я, вспомнив, как пару дней назад, когда заходил в эту заброшку один, даже не рискнул лишний раз звенеть, чтобы не привлечь ненужного внимания бомжей или наркоманов, которые могли жить среди оставленных квартир.

– А ты чего? Зассал? – поддразнивал Кир.

Вот уж кем-кем, а трусом себя никогда не считал.

– А давай! – с вызовом ответил я, гордо расправив плечи. К тому же действительно было любопытно, чем же занимается Паша. Кир предполагал, что он распространяет наркотики, а нас использует, чтобы не попасться ментам самому.

Кир долго ковырялся с крышкой и секретным замочком, но, в конце концов, справился. Содержимое словно громче звенело и перекатывалось внутри, ожидая долгожданной свободы.

Я затаил дыхание. Переглянувшись друг с другом, Кир также посмотрел на пустую автомобильную трассу, убедившись, что свидетелей у нас нет, и медленно поднял крышку деревянной коробочки.

Внутри лежал холщовый мешочек. Кир медленно его вынул, и из него что-то громко зазвенело. Открыв его, друг разразился хохотом и высыпал на руку горсть старых монет.

– Ахринеть! – громко воскликнул он, рассматривая их внимательнее в свете фонаря. – Дам им же лет по пятьсот, не меньше!

– А если это фальшивка? – спросил я, взяв пару монет в руки и рассматривая их столь же пристально, как и друг. Монеты были толстыми, бронзовыми, со старым номиналом и почти полностью стертым годом выпуска. Они согревали руку слишком быстро.

– Тогда наш Пашка обычный мошенник, а мы ему нужны, чтобы за жопу не схватили менты! – хохотал друг, собирая все монеты обратно в мешочек и пряча его обратно в коробку, словно мы и не трогали их.

Это вполне могло быть правдой, но меня по-прежнему пугали шаги, которые я чётко слышал в доме. Тяжёлые, шаркающие…

Тряхнув головой, прогоняя страх, медленно выдохнул и заявил гордо и смело.

– Пошли обратно?

– Я уж думал, это мне тебя уговаривать придется, – хихикнул друг и похлопал меня по плечу.

Заброшенный дом на краю города, вдали от фонарного освещения, возвышался над двумя мальчишками, словно настоящий кошмар. Кир внешне выглядел спокойным и собранным. Я старался не отставать. Друг первым ступил на бетонные ступени первого этажа и рысцой поскакал на последний. Я держался почти вплотную к нему. Казалось, стоит нам разделиться, как в лучших традициях ужастиков, и нас по очереди сцапают.

Последний этаж казался темнее предыдущих. Тише. Пугающе. Двери всех четырех квартир на лестничной клетке были снесены. Внутри голых стен царила гнетущая тишина. Я сглотнул, сжимая ладони в кулак, вспоминая все наставления Пашки: держаться вместе, не расходиться, оставить коробку в единственной комнате на пятом этаже в левой квартире, и уйти, не оглядываясь, не отвечая никому, и вернуться до его малосемейки, ни с кем не разговаривая. Даже друг с другом. Сколько из этих правил мы сегодня нарушили?

Медленно и осторожно мы снова ступили в нужную квартиру. Шаг за шагом. Под гул быстро бьющихся в ужасе сердец. В этот раз новая деревянная дверь в дальнюю комнату оказалась распахнутой. Мы недоверчиво переглянулись, так и не проронив ни слова.

Кир медленно, почти не издав ни звука, опустился на корточки, положил коробочку рядом с распахнутой дверью и так же медленно поднялся на ноги. Мы замерли. Хотя надо было бежать без оглядки.

Тук. Тук. Тук. Кир несмело постучался в дверной косяк.

– Тут кто-нибудь есть? – не громко, но вполне четко произнес Кирилл, и его голос эхом разнесся по пустой комнате, возвращаясь обратно единственным словом:

«Есть!»

– Догони, если сможешь! – на дыхание пробормотал он, хлопнул ладонью по стене и пулей рванул вниз, перепрыгивая через перила.

Снова эти тяжелые шаркающие шаги. Клянусь, я их слышал, пока летел вниз следом за другом, и даже не понял, как вылетел из подъезда впереди него. Но и тут я не остановился. Бежал на адреналине, не сбавляя скорости, пока не достиг первых жилых домов. Остановившись, я оперся руками о колени, пытаясь отдышаться, несмотря на першение в горле и резь в боках. Перед глазами плясали темные пятна. Пот стекал ручьем, и футболка прилипла к коже.

Кир догнал меня через пару. Я думал, у меня не хватит сил, и всё же врезал ему в челюсть с кулака. Он обессиленный упал на асфальт и часто дышал, умудряясь смеяться.

– Заслужил, идиот, – рявкнул я хриплым голосом.

– Да ладно тебе, не парься! – отмахнулся друг беззаботно. – Байки это всё. Нет там ничего и никого, а Паша этот правил вешает, как лапшу на уши – от души, да побольше. Вот увидишь.

– А если всё-таки нет? – предположил я специально наперекор.

– Ничего, я быстро бегаю. О, смотри, что прихватил! – Кир показал раритетную монету в руках, даже не пытаясь встать с асфальта.

Если бы хватало сил, я бы врезал ему второй раз. На память.

– Не ссы, – успокаивал друг. – Эта подработка наша последняя, идём за нашими правами! – гордо заявил он, снова пряча монету в карман.

Я рассмеялся, поднялся с асфальта и помог другу встать на ноги.

***

Тогда я и вправду поверил, что всё это выдумка. Но кто-то в ту ночь ждал нас по ту сторону двери. Возможно, это действительно был монстр, от которого пытался защитить нас Паша своими правилами, а может, кто-то вполне живой, которого мы с Киром разозлили.

Последний этаж первого подъезда. Квартира слева. Та же запертая дверь, ведущая в самую дальнюю комнату. Новая, без пыли и повреждений, как будто только что установили. Было ощущение, что кто-то смотрит мне в затылок, намереваясь просверлить там дыру.

Руки тряслись. Никто точно не сказал мне, что нужно делать. Но этого и не требовалось. Надо просто открыть эту чёртову дверь. И я открыл…

Тихий скрип прокатился по опустевшему этажу. Послышались едва слышимые мычания и барахтания.

В комнате, залитой лунным светом, я чётко видел силуэт человека. Это была девушка. Хрупкая, со всеми свойственными ей чертами. Я совру, если скажу, что не испугался. Нет, я хотел бежать, как тогда, без оглядки, оставив даже мотоцикл и эту девушку. Хотел, но на этот раз медленно переступил порог комнаты. Девушка начала в панике барахтаться сильнее. Я даже различил всхлипы отчаяния.

Тут моё сердце дрогнуло, и я подбежал к ней. В тусклом свете луны я узнал Лену – девчонку с красивым каре и большими голубыми глазами.

– Тише, Лена, это я… – сказал я шёпотом, заключив её в объятия. Лена расплакалась ещё сильнее, прижавшись ко мне. Руки и ноги были связаны, а во рту был кляп – тугой, с бурыми пятнами у уголков губ.

Собравшись с силами, я развязал тугие верёвки так быстро, как мог. Казалось, что минуты превратились в долгие мучительные часы. Последним я вынул кляп из её рта, медленно, боясь увидеть худшее, но мне повезло: кровь Лены не принадлежала. На девушке не было видимых повреждений. Тот, кто её связал, прекрасно понимал, что синяки будут стоить слишком дорого.

Лена начала кашлять громко и надрывисто, а затем из её рта со звоном на голый пол комнаты выпала монета.

Эту монету я узнаю из тысячи. Это та самая монета, которая лежала в куче в мешочке. Крокодильи слёзы побежали по моим щекам от одной только мысли, что это тот самый маньяк, с которым мне незримо довелось иметь дело год назад. Я поднял эту монету, скорее в трансе, чем осознанно.

– Влад, – тонким голосом на грани истерики произнесла Лена, вцепившись в мою ладонь с этой монетой.

Я молча поднял на неё взгляд.

– Бежим, – взмолилась она шёпотом.

В подтверждение её слов по этажу раздались громкие шаркающие шаги. Как мы убегали, держа друг друга за руки, – не помню. Монету я тоже не бросил. Дурак. Лучше бы вовсе её не трогал.

Улица встретила нас прохладным ветром и светом фонарей. Мы дышали в унисон, опасливо косясь во тьму подъезда, из которого никто не выходил. Телефон в кармане джинсов завибрировал. Громко и настойчиво. Такое бывает, когда сообщения приходят подряд одно за другим.

«Поздравляю, Храбрец!»

«А теперь сможете ли вы от меня убежать и спрятаться?»

Засунув телефон в карман, я рванул к мотоциклу. Лена, не задавая глупых вопросов и беззвучно рыдая, двинулась за мной.

– Ну же, миленький… – взмолился я в отчаянии, проворачивая ключ зажигания. Мотор зарычал, и я выдохнул с облегчением. На миг появилось чувство, что этот урод, кем бы он ни был, мог перерезать провода или испортить мотоцикл.

Отдав свой шлем Лене, я уселся на место водителя. Лена крепко обняла меня. Из-за кустов возле поворота загорелись фары, ослепляя меня. Не медля от страха, я ударил по газам, чувствуя, как мотор ревёт позади. Страшно было, если он нас догонит. Я рванул в район малосемейки, искренне радуясь, что здесь полно узких улочек между жилыми домами. Я петлял, проносясь почти по всему району, пока не вырулил на главную улицу города, выжимая всё из своего железного друга.

Иногда краем глаза я замечал позади себя свет холодных дальних фар. Он сигналил нам, будто издевался – урод. Но во мне словно проснулось второе дыхание. Не знаю, сколько я петлял, но почти к рассвету мы, к счастью, без погони заехали во двор к девушке. Я остановился возле её подъезда и сам едва не упал на асфальт. Всё тело гудело, а сердце тревожно билось в груди. А ведь могло уже не биться…

Лена сняла шлем и обняла меня, громко разрыдавшись.

– Ты запомнила его? – тихо спросил я, поглаживая девушку по волосам ещё дрожащими руками. Сложно признать, но сейчас объятия нужны так же, как и ей.

Лена покачала головой.

– Нет. Я шла домой вечером, но, не дойдя до подъезда, меня, видимо, вырубили и приволокли туда… – между словами возникла долгая пауза. – А ты откуда узнал?

– Не знал, – честно ответил я. – Маньяк начал играть со мной, как с Киром…

Девушка тут же отстранилась от меня, ударив кулаком в грудину. Больно, но терпимо. Я лишь немного пошатнулся.

– Это всё из-за тебя! – громко крикнула она, рыдая. – Из-за тебя он… – сдавленный всхлип. – Ты привёл нас к недострою. Из-за тебя все мы в опасности!

Глава 7. Андр