Это – навсегда! бесплатное чтение

Глава 1

Была только середина мая, а воздух в городе уже раскалился от южного солнца. На горячей, точно жаровня, брусчатке мелко дрожали тени от крон акаций. Почти видимые струйки тепла поднимались от тротуара, делая очертания величественного и мрачного здания библиотеки и прохожих слегка размытыми, будто смотришь сквозь старое пыльное стекло. В неподвижной, замершей в ожидании спасительной вечерней прохлады листве весело чирикали воробьи: этим ростовская жара была нипочем! Их пение сливалось с далеким гулом машин с Садовой. До традиционных вечерних пробок оставалась еще пара часов – идеальное время для побега в кафе.

Там, в конце концов, прохладно!

Запахи висели в воздухе тяжелыми нотами: сладкое амбре цветущих деревьев, горьковатый душок разогретого асфальта, подтаявшего на солнцепеке, и едва уловимый книжный шлейф – старая бумага, пыль и что-то еще, мельком напоминающее ароматом бабушкин сундук на даче. На краю парапета библиотеки сидела пара студентов, лениво попивая прохладную колу. Рядом, в тени, голуби клевали крошки, оставшиеся от чьего-то обеда. Но даже там, возле каменной кладки, было невыносимо душно. Воздух казался густым, как сироп, и каждый вдох обжигал легкие.

– …и потом она говорит: "А давай встречаться!" – Костик взмахнул руками, его темные волосы, собранные в небрежный хвост, качнулись от резкого движения.

Несколько прядей выбились из резинки, прилипнув к загорелой шее. На левом виске выделялся шрам – тонкая белая полоска, оставшаяся от детской аварии на велосипеде, о которой он не любил вспоминать. Его брови были на удивление светлыми, почти белесыми, что резко контрастировало со смуглой кожей и делало взгляд еще более выразительным. Когда он говорил, левая бровь приподнималась чуть выше правой, придавая лицу вечное выражение легкого скепсиса. – А мы виделись всего два раза! Полный бред, я тебе говорю!

– Ну, может, ты ей понравился? – пожала плечами Света.

Ее прямые белокурые волосы, всегда аккуратно уложенные за уши, сейчас слегка растрепались. Она машинально поправила их тонкими пальцами. На запястье деликатно блеснул серебряный браслетик, подарок бабушки на шестнадцатилетие. Глаза у девушки были необычного, орехового оттенка – в солнечных лучах они казались цвета темного гречишного меда. На левой щеке, чуть ниже скулы, пряталась крошечная родинка – Денис как-то сказал, что это ее “знак отличия”, после чего она целых три дня с ним не здоровалась.

– Понравился? – Костик фыркнул. – Да она просто с приветом! Кто после двух свиданий предлагает встречаться? У них что, скрипт такой? Это же…

Его фразу прервала Ника.

Под палящим майским солнцем ее красота буквально искрилась в потоках золотистого света. Темные волосы рассыпались по плечам, переливаясь медовыми бликами. Несколько прядей было окрашено в розовый цвет, при ярком освещении – почти персиковый. Ее лицо казалось созданным художником. Идеально очерченные скулы, изящный прямой нос и пухлые губы, которые сейчас приоткрылись в удивленной улыбке. Но больше всего поражали ее глаза, огромные, цвета морской волны, с длинными ресницами. Их бирюзовый оттенок сейчас казался особенно ярким.

– Костик, может, хватит про твои любовные злоключения? Последние полчаса только и слышно, “она такая, она не такая”, – в ее голосе прозвучало легкое раздражение. – Тем более, что Светка тебе обрубила все романы на корню. И с “такими”, и с “не такими”.

Светлана посмотрела на подругу с благодарностью. Ей, конечно, было не очень приятно слушать парня на тему “бывших”. Но Константин явно считал эту страницу биографии своей заслугой.

– Лучше б порадовалась, что я их всех послал, – проворчал он. – И выбрал именно тебя, малыш…

– Мы все рады, – заверил его Денис, и по его тону нельзя было сказать, шутит он или говорит всерьез.

Рост и атлетическое телосложение парня выделяли его в любой толпе, часто заставляя девушек оборачиваться вслед. Глубоко посаженные карие глаза с золотистыми искорками казались то теплыми, то ледяными в зависимости от настроения.

Он остановился и указал рукой на кафе, расположенное в следующем за библиотекой доме.

– Зайдём?

– Забежим! – подхватил Костик. – Там хотя бы прохладно!

Света коротко хихикнула.

– Изжарился уже?

Тот открыл рот, чтобы ответить, но девушка вдруг перебила его:

– О, посмотрите-ка! Прикольная тема…

Взгляд всех четверых устремился туда, куда показывала Светлана. У самой стены библиотеки, в ее тени, расположился знакомый букинистический развал. Сегодня над ним колыхался новый, ярко-фиолетовый баннер, на котором готическим шрифтом было выведено:

“Тайны веков! Уникальные фолианты! Алхимия и магия: откройте запретное знание!”

Под надписью красовались стилизованные изображения старинных книг в кожаных переплетах, загадочных символов и хрустальных шаров.

– Ого! – выдохнула Ника. – “Запретное знание”! Круто звучит! Пойдем глянем? – девушка повернула голову, и в волосах мигом вспыхнули огненные отсветы, словно в них было вплетено настоящее солнце.

– “Алхимия и магия”? – Костик картинно закатил глаза. – Ну да, конечно. Нам там продадут рецепт философского камня за триста рублей и инструкцию, как превратить Нютку в жабу. Только без магии, голыми руками.

– Костик! – возмущенно пискнула Света, покраснев. – Не надо так про подруг… и про жаб! И магия – это реально, я читала! Есть энергии, тонкие материи… – она замолчала, видя его скептическую гримасу.

– Реально то, что эта тема приносит кучу бабла, – парировал Костик. – Навариваются на доверчивых дурачках и дурочках. Гадалки, маги, экстрасенсы…

Но Ника и Денис уже свернули к лоткам. На губах девушки играла едва заметная улыбка. Следом быстро устремилась Света. Парню пришлось топать за ней.

– Ну, посмотреть можно, – сказал Денис, поймав вопросительный взгляд Ники. – Если тебе так хочется… Может, найдем комиксы про супергероев. Тоже вроде магия.

В его тоне была легкая, почти незаметная ирония. Парень вёл себя, как рассудительный скептик. Но внутри его при виде банера что-то дрогнуло.

Едва заметно.

Глупое, нелогичное, иррациональное ощущение.

Развал был довольно большим: не два, а два десятка лотков с книгами. Они лежали стопками, громоздились в ящиках, стояли корешком к покупателю на импровизированных полках из досок и кирпичей. Этот букинистический уголок существовал здесь еще с девяностых годов, и, судя по всему, ничего с тех пор не поменялось. Аромат здесь царил густой – пыль десятилетий, сладковатый запах разлагающейся бумаги и что-то еще, пряное, неуловимое. Продавец, бородатый мужчина в футболке с принтом “Арии”, в очках, лениво перелистывал какую-то книгу, непонятно, из тех, что выставлены на продажу, или свою. Он лишь мельком глянув на подошедших.

Ника сразу же присела у стопки томов с самыми потрепанными кожаными переплетами. Света с горящими глазами принялась рассматривать фолиант с непонятными символами на обложке.

– О, смотри! – девушка потянула Костика за рукав рубашки и предъявила ему книгу. На пожелтевших страницах виднелись странные диаграммы и надписи на латыни.

– Это же настоящий гримуар! Наверняка!

– Гримуар для вызова соседа снизу, когда он музыку громко включает, – фыркнул Костик. – Применять сначала по батарее, а потом – по соседу. Лучше – углом обложки, так получится накастовать самое действенное заклятие.

Он подобрал с земли потрепанный томик и открыл его наугад.

– Ага, “Органическая химия. 1953 год”. Вот они, запретные знания. Прямо как у Гарри Поттера, только скучнее.

Денис прислонился к стене библиотеки, наблюдая за ними. Его взгляд скользнул по Нике. Она сосредоточенно изучала небольшой том в потертой коричневой коже. Книга выглядела старой, но… странно целой, будто ее специально сохраняли. Она была меньше других, аккуратнее, что ли… Девушка нашла её холодной на ощупь. Словно та лежала не в пыльной коробке на раскаленной улице, а где-нибудь в подземелье, где всегда зябко.

– Ва-ау, какая красотень! Настоящий древний артефакт, просто пушка! Смотрите, кожа, тиснение… – она провела пальцем по обложке.

Светлана разочарованно поджала губы: девушка тоже хотела взять эту книгу, просто Ника оказалась быстрее. Ну, не успела – что уж теперь…

– Да это просто блокнот, стилизованный под старину, Ник, – ехидно поправил девушку Костик, заработав благодарный взгляд от Светки. – Сделано в Китае, для любителей понтов.

Он бесцеремонно отобрал том у подруги и в подтверждение своих слов открыл его примерно посередине. Желтоватые ломкие листы были чистыми, без единой записи.

– Видишь? Это даже не книга.

– Тем более! – не дала сбить себя с толку Ника, выхватывая находку обратно. – Сама буду в нем писать! Представляешь, веду дневник, а он выглядит как древний манускрипт? Круто же! А если использовать необычные чернила… – Она бросила многозначительный взгляд на Свету, которая тут же оживилась.

– О! А если чернила из сока редких ягод? Или… какие-нибудь симпатические? Которые проявляются только при луне!

– Или если писать кровью дракона, – добавил Костик с убийственно серьезным видом. – В супермаркете у дома как раз вчера видел бутылочку, по акции идет сейчас…

Ника рассмеялась, прижимая книгу к груди.

– Не слушаю скептиков! Я беру его. Для важных мыслей и, возможно, – она понизила голос до заговорщического шепота, – магических экспериментов.

Она принялась крутить во все стороны головой, выискивая продавца эдакой потрясающей вещицы. Тот не замедлил появиться рядом, отложив свое занятие.

– Чем помочь? – спросил он глуховатым голосом.

– Этот блокнот, пожалуйста! – Ника показала томик.

– Хороший выбор, – кивнул продавец. – Просто отличный! Пятьсот рублей.

– Че?! – хором возмутились Костик и Света.

Ника лишь приподняла бровь.

– Пятьсот? За китайский блокнот? – Костик был непреклонен. – Да Вы че?! Такой кринж… Двести максимум!

– Бумага особенная, – невозмутимо ответил продавец, поправляя очки. – Антикварная. Душа в нее просится. Четыреста пятьдесят.

– “Душа просится”? – Костик фыркнул. – Неужели в Шанхае на фабрике не доложили сюда душ? Безобразие какое… Двести пятьдесят! Чисто за красивую обложку, – он деликатно погладил корешок, и ему действительно понравилось ощущение бархатистой кожи под пальцами.

Да нет же, наверняка кожзам! Или до чего там уже додумалась промышленность Китая? Какой-нибудь полимер, точь-в-точь натуральная кожа! С них станется!..

– Четыреста, – “сдался” продавец, видя решимость Костика и полное равнодушие Дениса, который изучал карту звёздного неба на соседнем лотке. – И пакетик за наш счет.

– “Мы, Николай Второй”? – насмешливо уточнил Константин, и продавец обиженно его поправил.

– Мы, ИП Ткаченко! Двое нас, – уже тише добавил он, поняв, что действительно смешно заявлять о себе, как о крупной компании.

Константин открыл было рот для новой атаки, но Ника, не любившая и не признававшая сам процесс рыночного торга, уже достала кошелек – потрепанный кожаный клатч с выгоревшим на солнце рисунком черепа, застегивающийся на массивную металлическую кнопку. Внутри вечно царил хаос – смятые купюры, билеты на концерты и пачка визиток сомнительных тату-салонов, которые она коллекционировала "на всякий случай". Собственно, один такой случай уже был. Девушке крепко влетело дома, но зато с тех пор у нее на запястье поселилась маленькая озорная птичка. Ника считала, что оно того стоило.

– Ну, клёвая же штука! Я прямо чувствую, что вещь специально для меня! Четыреста – так четыреста, – весело заключила она, протягивая деньги и прижимая покупку к груди. – Спасибо! Теперь в нем точно что-нибудь волшебное напишу. Например… список дел на завтра. А утром такая просыпаюсь, и все они уже переделаны! Магия же?

Девушка ещё раз провела длинными пальцами по страницам блокнота.

“Какая гладкая бумага! Приятно касаться…” – мелькнула у нее мысль.

Продавец вдруг пристально посмотрел девушке прямо в глаза.

– Слова бывают сильными, Ника! Всегда думай, прежде, чем написать что-то.

– А Вы – маг? – тут же поинтересовалась Света. – Откуда Вы знаете, как ее зовут?

Она мотнула головой в сторону подруги. Продавец посмотрел на Нику еще раз, так же пронзительно, и вдруг весело, искренне рассмеялся.

– Пол-улицы уже знают! – вытирая выступившие от смеха слезы, проговорил он, наконец. – Вы ж болтаете без умолку!

Костик понятливо кивнул.

– Небольшой магический перформанс включен в цену товара, – проворчал он. – Никусь, да пиши, что хочешь! Главное, чтоб завтра тебя не сожрал демон, которого ты случайно вызовешь. Китайский, ясен-красен!

– Если вызову, первым делом отправлю его к тебе, – парировала Ника. – Пусть тобой перекусит!

Денис фыркнул.

– Подавится. Скептики – самые невкусные ребята. Только, если демон окажется голодным… Кстати об этом! – он взмахом руки указал на кафе, расположенное тут же, у библиотеки. – В десятый раз намекаю!

Света недовольно сморщила нос.

– Тебе лишь бы пожрать! – хмыкнула она. – А меня может интересует эта… как ее… духовная пища, во!

– Это, – Константин обвел рукой лотки с “запретными магическими знаниями”, – не пища. Это какой-то фаст-фуд! Дурят лохов, как всегда, – он пожал плечами.

– Ну, по крайней мере, точно не мишленовский ресторан, – согласно кивнула Ника. – Даже, если в этом что-то есть…

– Сам ты лох! – Света возмутилась настолько, что ткнула Костика кулаком в бок. – Ты просто деревянный, чтобы почувствовать такие вещи. Капец, если чего-то нет в учебнике – то нет и в жизни?! Душнила… Блин, мир стопудово устроен сложнее, чем твои типа умные книжки!

– Ребят, может, хватит? – Денис с легким раздражением смотрел то на Костика, то на Светлану.

Третий взгляд, куда более теплый, достался Нике. Злиться на эту девушку с розовыми прядями он никогда не мог: не получалось почему-то. В очередной раз поймав себя на этой мысли, он перевел взгляд на террасу кафе. Сейчас, держа в руках два огромных блина с начинкой в фирменной упаковке, оттуда выходил подтянутый мужчина лет тридцати-сорока.

– Я, вообще-то, есть хочу, – продолжил он. – Кто со мной?

– С удовольствием! – радостно подхватила Ника. – Я – точно с тобой. Только… – она предостерегающе подняла палец.

– Помню, помню, – вздохнул парень. – Счет пополам… как всегда.

– Не грусти, Дэнька! – девушка легонько чмокнула его в щеку. – На море успеешь еще на меня натратиться!

– Думаешь? – с сомнением переспросил тот. – Тебе ж предки и туда чемодан с баблом соберут…

Ника хихикнула.

– Соберут, – с достоинством подтвердила она. – Но поехать в Сочи в июле – твоя идея! Считай, пригласил меня в путешествие. Значит и расходы – твои. Все по-честному!

Парень и вправду повеселел. Наконец-то ему удастся доказать Нике, что он может ее обеспечивать, уже хоть сейчас. Зря, что ли, с февраля заказы развозил, после школы – чуть ли не каждый день?! Тем более, в следующем году так поработать не удастся: экзамены, поступление…

– Мы тоже за блинами, – Костик решительно потащил Свету за руку, несмотря на возмущенный писк. – Потом изучим ассортимент мракобесия!

Денис и Ника уже покинули книжный развал. В рюкзачке у Ники лежал томик с чистыми страницами, готовый принять в себя что угодно – от списка покупок до первых, робких строчек о самом настоящем волшебстве, которое уже витало в раскаленном воздухе. Или, может, он уже был чем-то наполнен, и только ждал подходящего момента, чтобы это показать?

Страницы разве бывают пустыми?!

Глава 2

Ника знала это кафе. Несмотря на простое меню, состоящее почти целиком из блинов со всевозможными начинками, готовили здесь вкусно.

И недорого, а по меркам девушки – вообще почти даром.

– Хорошо, наверное, живется, когда бабки не считаешь, – ехидно протянула Света.

Ника согласно кивнула и ухмыльнулась.

– Неплохо, факт. Угостить тебя?

Подруга вспыхнула.

– Обойдусь.

– Ну как знаешь, – девушка пожала плечами и, тряхнув рюкзачком, направилась к блинной.

Ее розовые пряди колыхались на ветру, будто язычки пламени.

Компания потянулась за ней. Денис шел последним, раздумывая о купленном девушкой блокноте. Он казался совершенно обычным – потрепанные уголки, слегка выцветший корешок, даже небольшая царапина на обложке.

Почему вдруг такая ерунда, как блокнот, до сих пор занимает его мысли?

– Эй, тормози! – Костик дернул его за рукав, когда они уже подходили к двери кафе. – Ты вообще тут, с нами?

Парень вздрогнул:

– А? Да нет, просто… Просто интересно, что за хрень Ника купила. Выглядит как обычный старый блокнот, – в голосе звучало сомнение.

– Забей, чел, – Костик уже толкал дверь, пропуская девушек вперед. – Это и есть обычный старый блокнот. Ника же наш главный коллекционер всякого хлама!

Девушка согласно рассмеялась. Да, в ее комнате было столько необычных и неожиданных предметов, что впору открывать музей странностей. Она на секунду задумалась о своей “территории”, где дорогие обои соседствовали с постерами любимых групп, а коллекция виниловых дисков мирно уживалась с милыми плюшевыми зверятами родом из детства.

“Надо будет навести там порядок… сегодня же!” – мелькнула у Ники привычная мысль.

Впрочем, такое решение она уже принимала, не далее, как вчера. И позавчера. А значит беспорядок и хаос в отдельно взятой точке Вселенной имеют все шансы спокойно существовать и дальше.

– Не, ты сегодня точно какой-то странный! – Константин хлопнул приятеля по плечу.

– Задумался, – Денис улыбнулся

– О чем? – Ника обняла парня за плечи.

Тот не ответил, но посмотрел на девушку так, что она, скорее всего, поняла, о чем, и тоже заулыбалась, слегка покраснев от смущения.

– Ой, все! – насмешливо фыркнула Света. – Наши голубки снова на своей волне.

Денис, как обычно, пропустил ехидную девчачью реплику мимо ушей. Ника, как всегда, не пропустила.

– Если б ты знала, как классно бывать… на этой волне, да, – она сделала вид “отчаянно-бывалой”. – Не слезала бы!

– С волны, – уточняюще проговорил Костик и картинно вздохнул. – Эх…

Все рассмеялись. О том, что Светлана объявила своему избраннику, мол, она – девушка строгих нравов, и потому ничего такого в первый год отношений не предполагается, знало полкласса. Некоторые Константина после этого зауважали, некоторые стали считать, что он и Светка – какая-то странная пара, а некоторые просто не поверили. “Любовь – костер, без палок не горит!” – сально подмигнув, процитировал как-то глупую поговорку сосед Константина по парте. Рассчитывающий на мужскую солидарность, тогда он крепко промахнулся и был сходу послан по всем известному адресу, с обещанием “в следующий раз начистить пятак”.

Но, честно признаться, Костик начал задумываться об этом. Любви без доверия не бывает? Безусловно! Но, если так, то почему Светка не хочет с ним… не доверяет, значит? Боится, что ему только этого от нее и надо, и, после окончательного сближения, он ее бросит, поставив очередную галочку в списке амурных побед?! Мол, еще одна крепость пала, не выдержав осады. Но ведь он не раз уже убеждал подругу, что его чувства – серьезны. Значит, не верит и не любит!

Да, есть, о чем задуматься…

В кафе пахло свежими блинами и топленым маслом. Ребята разместились вокруг одного из столиков, возле окна с видом на Пушкинскую, дождались заказа и следующие пятнадцать минут с удовольствием его поглощали, забыв на время про купленный блокнот, выложенный Никой на край стола.

Тот сам напомнил о себе, с глухим стуком упав на пол. Наверное, кто-то зацепил локтем…

– Можно? – Денис потянулся рукой к странной покупке.

Ника молча пожала плечами, мол, зачем спрашивать? Тебе – можно.

Парень сперва открыл блокнот где-то посередине, но тут же передумал и начал изучать покупку с первой страницы. И сразу же удивленно хмыкнул.

– Что? – коротко спросила Ника, заглядывая в блокнот сбоку.

Вместо ответа Денис просто показал сначала ей, а потом и остальным первый разворот. Он точно помнил: когда покупали, тут ничего не было. А теперь…

– Ткач… – шепотом прочитала Света. – Что это? Кто это?

В ее голосе слышался испуг.

Ника пожала плечами.

– Может, это отметка продавца? – предположил Костик. – Его ИП вроде бы так и называлось.

– Не, те были Ткаченко, – покачал головой Денис. – Да и стремно как-то оставлять надписи в книгах, которые вообще-то идут на продажу.

– Это – блокнот…

– Тем более! – отрезал парень. – Нормальные люди продают чистые блокноты, а не исписанные.

Все замолчали, обдумывая ситуацию, но разъяснений и ответов сходу найти не удалось.

– Ну, ладно, – наконец, пожала плечами Ника. – Скорее всего, просто проглядели, что блокнотик бэушный. Это ж не магазин, а типа букинистический рынок… Там, наверное, бывают всякие товары.

Денис быстро пролистал остальные страницы – они оказались по-прежнему девственно чистые, извлек из рюкзака ручку и протянул девушке.

– Напиши в нем что-нибудь.

– Что? – непонимающе уставилась на него та.

– Что хочешь, – нетерпеливо проговорил Денис. – Хоть имя. Чтобы знали, чей он.

– Ткача, – все так же шепотом проговорила Света.

Верно, на нее надпись произвела самое сильное впечатление. Она даже принялась осматриваться в поисках сего загадочного персонажа. Ника тем временем задумчиво взяла ручку, и на листе появилась первая запись.

– Ну, вот, – прокомментировал Денис. – А почему я? Теперь это выглядит, будто я – хозяин блокнота.

– Потому что мне нравится твое имя, – бесхитростно пояснила Ника. – Захотелось его написать.

Она пририсовала к имени несколько сердечек, одно большое, а остальные поменьше, рядом.

Жаркий воздух блинной взорвался грохотом раскрывшейся двери. Девушка с копной ярко-синих волос буквально влетела в кафе и заозиралась, выискивая кого-то.

– Нютка! – радостно приветствовал ее Константин. – Давай сюда!

Следом за девушкой зашел Кирилл, рыжий и как всегда нескладный: пока он пробирался к столику, зацепил три других, столкнулся с официанткой и наступил на ногу девушке, которую назвали Нюткой. Но его “извините” раз за разом звучало так искренне, а сам парень, с всклокоченной челкой и очками, съехавшими на нос, выглядел таким растерянным, что злиться на него было решительно невозможно.

Собрав букет из “да ничего страшного” и “без проблем” от посетителей кафе, он добрался-таки до заветного столика и, запнувшись о ногу Ники, выставленную в проход, практически упал на свободный стул.

– Вот… мамонт! – беззлобно ругнулась Нюта, вытирая кросовок.

– Ну, прости, – покаянно проговорил рыжеволосый голубоглазый мамонт, разводя руками. – Новые очки, не привык еще.

– Да забей, – махнула рукой Ника. – Ню по привычке сначала обгавкает, а потом думает.

– Рот закрой, – набычилась девушка. – А то муха залетит, насрет еще…

– Тебе уже насрала, видно, – не осталась в долгу Ника. – Так и вылетает, с каждым словом!

Денис предупредительно обнял подругу.

– Девочки, не ссорьтесь, – улыбаясь, проговорил он.

– Ну как можно ссориться, – мечтательно прищурилась Нюта, словно невзначай касаясь руки Дениса, – если просит такой милаш! Правда же, Вероника?

Та скривилась. Никто не называл ее полным именем уже давно. Даже для родителей она – Ника. И эта дрянь ведь наверняка понимает, что ей не нравится, как звучит “Вероника”!

Денис деликатно убрал руку. Ника презрительно хмыкнула. Нюта сделала вид, что ничего не случилось… уже далеко не в первый раз! Что вообще этот Дэнчик о себе думает?! Что такие девчонки, как она, будут за ним по полгода бегать, роняя тапки?!

Эх, а ведь будут…

Мажорку так просто не подвинешь, конечно. Симпотная, богатая, упакована хорошо… Вот если б она сама свалила с радара!

“Сама не свалит, – девушка сделала для себя еще один неутешительный вывод, изучая Нику из-под полуприкрытых ресниц. – Ну, значит, надо помочь! Они ж даже не подходят друг другу!”

– Всем привет! – раздался сзади мелодичный голос.

– Сонька-а! – радостно выдохнула Ника.

В отличие от остальных девчонок, с Соней у нее с самого первого дня знакомства были хорошие отношения. Не подруги детства, не соседки за партой, даже общих подростковых тайн у них никогда не было! Может, в этом и причина?.. Она искренне считала Соню хорошим человеком и не могла припомнить ни одной ссоры с ней, даже малейшей. Ещё классе в седьмом этой девушке дали прозвище Эльф, и звучало оно уважительно. Соню прозвали так не за внешность, а благодаря характеру, мирному и спокойному. Пепельно-русые волосы, всегда растрепанные, обрамляли лицо, по которому редко скользили эмоции. Челка ломаной линией нависала над голубыми глазами. В них часто отражалось небо, но никогда не бывало бури. Когда класс несколько лет назад стихийно поделился на пять компаний, объединенных общими интересами и привычками, но друг с другом практически не общающихся, Соня оказалась сразу во всех. У девушки, если ее совета спрашивали, всегда находилось, что сказать, и это почти всегда было что-то приятное и ободряющее. Этот человек нравился сразу всем – бывает же!

А ей самой очень нравился Денис. И так тоже уж точно бывает! А вот что случается у людей исчезающе редко – Ника об этом прекрасно знала, но не ревновала. Ни капельки! Только не к Соне. К ней вообще невозможно было ревновать, тем более – она сама рассказала Нике о своей симпатии. И добавила, что той не о чем беспокоиться: парней у подруг она сроду не отбивала и не планировала начать. Вот если Денис сам бросит Нику, причем не на эмоциях, в ссоре, на пару дней, а всерьез и навсегда, то… тут да, могут быть варианты.

– Так что, Ник, все в твоих руках, – обезоруживающе улыбнулась тогда Соня. – Сама не влезу между вами, и даже повода не дам сомневаться.

– Ну, ты точно не от мира сего, – рассмеялась в ответ Ника и неожиданно для себя самой обняла подругу. – Договорились! Дэну только не сообщай, ладно?

– Такая популярность, зазнается еще! – понимающе кивнула Соня, и девушки снова принялись хихикать.

Сейчас они плечом к плечу склонились над загадочным блокнотом, не обращая внимания на остальных, и о чем-то шептались. Повод был: надпись, которую совсем недавно оставила Ника, исчезла.

Девушка с недоумением водила пальцем по идеально чистой, будто никогда не тронутой чернилами бумаге, и ее брови удивленно ползли вверх.

– Я же только что… Вот тут, смотри… – ее голос дрогнул от растерянности. – Куда она могла деться, без следов, без малейшей царапинки на бумаге?!

Соня же смотрела на блокнот вовсе не удивленно. В ее глазах было глубокое, сосредоточенное понимание, будто видела его не первый раз.

Будто узнала.

– Он всегда так делает. Сначала принимает дар, а потом решает, оставить его себе или… стереть, – прошептала девушка.

Если бы Ника услышала подругу, то засыпала бы ее градом вопросов! Но она была очень занята: смотрела на Дениса и думала о нем. К счастью (а, может, и к сожалению) из мыслей о Денисе ее вырвал громкий возглас Костика.

Ребята продолжали обсуждать блокнот.

– Да ху… то есть, фигня это все! – Константин бросил быстрый взгляд на Соню. В ее присутствии даже ругаться было как-то неловко. – Какая магия?! Смотрите, – он кивнул на стол, где лежал не только блокнот, но и телефоны ребят, сложенные кучкой. – Двадцать первый век вокруг! Просто бумага такая, впитала краску, и все!

Парень в раздражении хлопнул ладонью по столу. Высокотехнологичная свалка телефонов протестующе подпрыгнула.

– Любую краску впитает? – скептически уточнила Ника. – Я уже опробовала две ручки, карандаш и помаду, все исчезло. Может, признаешь, что необъяснимое – существует?! Я вот думаю, что наука знает не все, а магия дала бы ключ к разгадке…

– Слишком уж универсальная бумага получается, – поддержал девушку Денис. – Тем более, в старину вряд ли такую умели делать.

– В какую еще старину?! – буквально взвыл Костик. – Какая нахрен магия? Забьемся на косарь! Год выпуска блокнота – две тыщи двадцать пятый. Место выпуска – догадайтесь с трех раз. На “ки” начинается, на “тай” заканчивается. Тираж – мелочи: миллиона два-три. Один экземпляр попал в Ростов и вогнал нашу компанию в каменный век, спровоцировав приступ коллективного бреда, про магию и колдунство. Теперь будете бояться черных котов и цыганской порчи?

– Ну ладно уж, – миролюбиво улыбнулся Денис, задумчиво крутя в пальцах значок на булавке, купленный в прошлом году на концерте Мельницы. – Застыдил! Последний эксперимент можно?

Не дожидаясь одобрения (да оно и не требовалось), он быстрым движением ткнул булавкой в безымянный палец. Девушки почти одновременно охнули, Кирилл тоже издал какой-то удивленный звук.

На пальце показалась капелька крови

– Фу! – скривилась Нюта. – Хоть бы продезинфицировал!

– Зараза к заразе не липнет, – отмахнулся Денис. – Ник, можно?

Девушка со вздохом достала из рюкзака салфетку с антисептиком.

– Дай сюда, – она потянула парня за руку.

– Да ерунда, Ник! – отмахнулся Денис.

Точнее, попытался отмахнуться. Девушка держала его ладонь крепко. Разорвав упаковку зубами, она извлекла влажную салфетку и приложила ее к ранке.

– И этот человек собирается со мной в мед! – Ника демонстративно нахмурилась.

– Ну ладно, ладно, – проворчал парень. – Санобработка завершена. А теперь можно?

Девушка кивнула. Она не боялась чужой крови и охнула просто от неожиданности. Тем более, его крови! Совсем недавно они вместе катались на велосипедах, парень неудачно упал, хорошенько обтесав голени об асфальт, и уж конечно там без крови не обошлось. Подруга, действуя как настоящая медсестра, обработала раны перекисью, благо, та нашлась в ближайшей аптеке. Но, пока оказывала первую помощь, и сама вся измазалась в его крови, как какой-нибудь неумелый вампир! Но в любом случае, было не страшно. Это ее парень, чего ей бояться-то?! Она в курсе, что в любом человеке есть кровь. В учебниках так и написано: большой круг, малый…

Денис тем временем сжал подушечку пальца, чтобы выступила новая капля крови и стряхнул ее на страницу блокнота. Все замерли, наблюдая, как алая точка стала бледнеть и исчезла, оставив бумагу чистой. Капля впиталась, точно вода – в землю какой-нибудь пустыни, тридцать лет не видевшей дождя.

Света в восторге ахнула. Простая, не-магическая бумага так себя не ведет!

– Так, колдуны-затейники, – Ника сгребла блокнот в охапку. – Я на минутку отойду. Носик попудрить, – пояснила она в ответ на непонимающий взгляд своего парня.

– А блокнот тебе зачем? – Костик был в своем репертуаре. – Думаешь, тут в сортире бумаги нет?

Девушка торжественно показала приятелю средний палец.

– Чтобы не испортили. А то вы уже туда даже крови накапали. Что дальше? Боюсь представить! А мне ж еще им пользоваться…

Отсутствовала она недолго. Ребята, обсуждавшие возможную мистику, связанную с блокнотом, даже не успели толком поругаться.

Соня в обсуждении участия не принимала. Она продолжала смотреть на блокнот, как на давнего знакомого.

Неприятного знакомого, с которым бы предпочла не встречаться.

– По крайней мере, я провел эксперимент, – отбивался Денис, взяв у Ники блокнот и перелистывая страницы. – А ты – что? Твой скепсис – вообще без пруфов! Просто типа этого не может быть – потому, что быть не может…

– Отличный эксперимент! – ехидно хмыкнул Константин. – Поздравляю, Шерлок! Ты открыл…

Что именно по мнению приятеля открыл Денис, так и осталось непроизнесенным. Потому что на одной странице, на слегка желтоватой бумаге книги оказались странные слова, написанные чем-то красным, подозрительно похожим на кровь.

Парни замерли, не в силах отвести взгляды. Воздух в кафе стал совсем густым и неподвижным.

– Что там? – нетерпеливо спросила Ника.

Вместо ответа Денис развернул блокнот к остальным. Света вскрикнула и отшатнулась, зажав рот ладонью. Кирилл растерянно поправил очки и закашлялся. Даже с лица Нюты сползла язвительная усмешка. Соня… она выглядела удивлённой. Словно тот самый неприятный знакомый повел себя как-то необычно, неожиданно. Как если бы их школьный директор зашёл в столовую в балетной пачке и принялся читать рэп.

– “Призрак Старой Книги видит тебя”, – прошептала Света, и ее голос звучал словно из глубокой пещеры.

Девушка повернулась к Константину.

– Ну? – с вызовом прошипела она, впиваясь взглядом в парня. – Объясни и это своей “бумагой”! Скажи что-нибудь, скептик!

Костик молчал. Все его рациональные аргументы разом превратились в пыль. Он просто смотрел на эти красно-ржавые буквы, и по его спине медленно полз холодок.

Идиллия летнего дня была безнадежно разрушена.

Глава 3

В такси вовсю работал кондиционер, и оттого было прохладно. Настолько, что хотелось прямо сейчас лечь на заднем сиденье, ничего не делать и просто блаженно ждать, когда температура организма вернется к комфортным значениям. Пусть снаружи – пекло, несмотря на вечер, но здесь, в машине бизнес-класса волшебные двадцать два по Цельсию.

– Эпичный получился розыгрыш, – сказал вдруг Денис, бросая взгляд на девушку. – Впечатляющий! Понадобилось пару минут, чтобы сообразить, что это твоих рук дело. Я даже на секунду поверил, что это правда была какая-то магия.

– Ты о чем? – недоуменно уставилась на парня Ника, но, не выдержав театральной паузы, тут же звонко рассмеялась. – Сразу понял, да?

– Ага! – жизнерадостно подтвердил Денис. – Ну, не про колдовство же думать? А ты как раз отлучалась ненадолго…

– Лак спиртом разбавила, – пояснила девушка. – Вышло похоже на кровь.

– А где спирт взяла? – удивился друг. – Там же даже водку не продают!

– Это мне-то не продадут? – кокетливо возмутилась Ника, взмахнув ресницами.

– Надеюсь…

– Да ладно, – отмахнулась девушка. – Спирт у меня всегда есть, для дезинфекции рук. Мама однажды настояла, чтобы был. Ты ж ее знаешь, еще с ковидной эпохи ношу.

Денис пожал плечами, мол, ладно, какая разница…

– И ты решила поработать зловещей ведьмой? – усмехнулся он.

Ника тоже рассмеялась, слегка задев парня плечом.

– Ну, они же сами напросились. Постоянно твердят, что все можно объяснить логикой. Пусть теперь объясняют это. Этой загадки им надолго хватит!

Денис покачал головой, но в уголках его губ дрогнула улыбка.

– Вряд ли. Они ж не тупые…

Ребята вышли прямо у дома, красивого двухэтажного особняка, и сразу юркнули из одной спасительной прохлады в другую. В прихожей царил таинственный полумрак.

– Родители до завтра уехали, – сказала Ника небрежно, сбрасывая обувь. – Так что можешь не бояться, что тебя прогонят в полночь, как Золушку.

– Обидно, – Денис притворно вздохнул, – а я уже приготовился убегать, теряя тапки.

Она рассмеялась, толкнула его в плечо, и он поймал девушку за руку. На мгновение они замерли. В воздухе повисло что-то невысказанное, теплое и тревожное.

– Ты… не боишься оставаться одна после такого «розыгрыша»? – тихо спросил Денис. – Вдруг твоя надпись… вызвала каких-нибудь призраков?

– Нет, – она улыбнулась, но пальцы слегка дрогнули в его руке. – Я, конечно, верю во что-то, непознанное наукой, но не в призраков же! Хотя… если честно, когда писала ту надпись, аж мурашки побежали.

Он притянул ее чуть ближе.

– Значит, не такая уж ты и бесстрашная.

– А кто сказал, что я бесстрашная? – Ника подняла на него глаза, и в них играл озорной огонек.

Денис не ответил. Вместо этого он медленно провел пальцем по ее ладони, чувствуя, как она замерла.

– Может, тогда… я останусь? – почти прошептал он. – На всякий случай.

Она не отвела взгляд.

– На всякий случай? – переспросила, чуть хрипловатым голосом.

– Ну да. Чтобы… защитить тебя от призраков, которых ты сама же и вызвала, оставив такую надпись в блокноте.

Ника рассмеялась, но смех оборвался, когда Денис наклонился ближе.

– Так ко мне еще никто не подкатывал. Или… может, ты и есть тот самый призрак? – прошептала она.

– Может, – он улыбнулся.

Их губы почти соприкоснулись, когда где-то на кухне раздался громкий звук, будто со стола упала вилка. Они вздрогнули, расхохотались, и напряжение спало.

– Зефирка наверное хулиганит… Ладно, – Ника отступила на шаг, но пальцы все еще цеплялись за его рукав. – Остаешься. Но только, чтобы… налить мне чаю.

– Обязательно, – Денис кивнул, чувствуя, как сердце стучит, словно бешеное. – Самый страшный чай в твоей жизни.

Она закатила глаза, но улыбка выдавала ее.

И, стоя здесь, в прихожей, под шепот вечернего города, они оба понимали: что-то изменилось. И это было куда страшнее и прекраснее любой магии.

Какое-то время они смотрели друг на друга, не говоря ничего.

Слова просто не требовались.

“Краси-и-ивый”, – мысленно вздохнула девушка.

От счастья. Не просто “красивый парень”, а ее парень. Притяжательное местоимение, которое меняет все! Их отношения начались как-то резко, вдруг, совершенно неожиданно, пожалуй, для обоих. Говорят, такие долго не держатся: пару месяцев, может полгода, в крайнем случае, год! Но полгода уже прошли, а их чувства стали только крепче.

Ника не сомневалась: и год пройдет, и два, а расставания не будет! Может, это и есть любовь? Это слово в их разговорах ещё не звучало, но разве требуется произносить то, что и так ясно? В соцсети у них одинаковые аватарки, где они стоят на Набережной, обнявшись, глядя на закат. Может, это было как-то по-детски, наивно, но Денис однажды сказал, смеясь, что это – серьезнее, чем штамп в паспорте!

Теперь она тоже так считает.

А ещё… этот парень ей снится. И эти сны, они… совсем не детские.

Ника покраснела и мотнула головой, стараясь думать о чае. Мимо прошмыгнула пристыженная кошка. Имя ей очень подходило: белая и пушистая, она действительно была похожа на гигантскую зефирину… ну, с лапами, конечно.

Тишина кухни, нарушенная лишь тиканьем старых, если не сказать – старинных, часов и их сдавленным смехом из-за упавшей вилки, казалась теперь особенно гулкой. Воздух все еще вибрировал от несостоявшегося поцелуя, от обещания, висевшего между ними незримой нитью.

– Страшный чай, говоришь? – Ника, стараясь вернуть атмосфере легкость, открыла шкафчик. – У меня как раз есть “Ночной кошмар Эрл Грей”. Подойдет?

– Идеально, – Денис, которому сейчас было абсолютно все равно, какой там сорт чая имеется в наличии, прислонился к дверному косяку, наблюдая за девушкой.

Ее движения были, пожалуй, чуть менее уверенными, чем обычно. Он видел, как дрожали кончики ее пальцев, когда она доставала чайные пакетики.

– Но только если ты примешь защитные меры. Может, печеньем заедать? На случай, если чай окажется слишком… магическим.

Ника фыркнула, ставя чайник:

– Я-то думала, что предусмотреть защиту – задача парня…

Она слегка покраснела.

“А вдруг он решит, что это намек? А я ведь не намекаю… Просто шучу! Или все-таки намекаю?..” – подумалось ей.

– Печенье – мое единственное спасение от всех бед. Особенно шоколадное. Вон там, в синей банке, – вслух произнесла девушка.

Пока чайник закипал, Денис нашел банку, достал несколько печений. Молчание снова стало каким-то тягучим и плотным, но зато уже явно другим по своей сути. Не неловким, а наполненным ожиданием. Он чувствовал присутствие Ники каждой клеткой кожи. Видел, как шея девушки слегка порозовела под его взглядом.

– Знаешь, – осторожно начал он, кладя печенье на блюдце, – я все думаю… о том, что ты сказала. Про мурашки.

– Да? – она не обернулась, сосредоточенно разглядывая пар из носика чайника. – Ну, страшно было писать такое. Немного. Признаюсь.

– Нам страшно было читать такое! – парень передернул плечами, будто реально испугался. – “Призрак Старого Блокнота видит тебя!” – процитировал он надпись.

– Ну простите, – Ника звонко рассмеялась. – Не смогла удержаться!

– Ага, – Денис подхватил ее смех. – Фантазия у тебя работает! А на следующей странице – ещё лучше! “Я уже иду по твоему следу”… И подпись: “Ткач”.

Парень развеселился ещё больше, но вдруг замолк, заметив, что смеется один. Ника смотрела на него очень внимательно, пристально, прямо в глаза, подняв одну бровь.

– Я такого не писала, – тихо проговорила она и добавила: – не смешно, Дэнька! Страшно же…

Денис даже языком прищелкнул от восхищения.

– Ник, ты супер! Разочаруешься в медицине – иди в артисты!

Ника вздохнула и максимально серьезно, выделяя голосом каждое слово, повторила:

– Дэн! Я. Не писала. Ни про какие следы. И не подписывалась Ткачом. Моя была только первая фраза! Про вторую – впервые слышу!

Парень согласно кивнул.

– Разуме…

– Дэнька, я серьёзно! – перебила его Ника. – По правде! Мог бы привыкнуть уже: тебя, – она сделала акцент на этом слове, – я никогда не обманываю! Где вы это вообще прочитали?!

– Там же, в твоём блокноте. Когда ты отходила взять ещё воды…

Ника поежилась.

– Вот теперь мне по-настоящему страшно…

Денис подошел и обнял девушку со спины. Очень бережно, нежно, как величайшую драгоценность…

– Мы обязательно выясним, кто из ребят нас пытался разыграть, – тихо проговорил он. – Со мной – ничего не бойся.

Ника медленно обернулась. Их разделяли сантиметры. В глазах, таких ярких и обычно смеющихся, он увидел тень уязвимости, которую она так тщательно скрывала от всех.

– Я на самом деле совсем не бесстрашная, Дэн. И много чего боюсь, – почти прошептала она. – Пугает… что люди уходят. Пугает показаться слабой. Пугает, что в жизни настоящего чуда… нет. – Она отвела взгляд. – Пугает, что до тебя я привлекала только каких-то уродов. Знал бы ты моих бывших! Пугает, что я вообще делаю кучу глупостей… Ну, вот та же надпись. Я – дура, да?

Денис протянул руку и очень осторожно, как будто боясь спугнуть, сдвинул прядь волос, упавшую девушке на лоб. Пальцы едва коснулись ее кожи, но она вздрогнула всем телом.

– Ты не дура, – сказал он тихо, но очень твердо. – Вот кто угодно, но точно не дура! Уроды… Ты хорошая! И сказочно красивая! Ты всех парней привлекаешь, любых! Просто, наверное, сама выбирала только уродов… до меня, конечно, – торопливо прибавил Денис, усмехнувшись. А еще ты… сильная и смелая. Достаточно сильная, чтобы рассказать вот так запросто о страхах. Признаться. Это круто вообще-то!

Чайник резко выключился, щелкнув. Звук заставил их обоих вздрогнуть. Ника быстро отвернулась, чтобы налить кипяток в кружки. Но Денис видел, как уголки губ девушки дрогнули в едва уловимой улыбке. И как уши ее горели.

– Чай “Ночной кошмар” готов, – объявила Ника голосом, чуть севшим от сдерживаемых эмоций. – Предупреждаю, он крепкий. Может присниться… что угодно.

Они сели за маленький кухонный стол. Пар от чая вился между ними едва заметным кружевом. Денис взял кружку, на которой был нарисован, конечно же, котик, чувствуя жар через керамику.

– Знаешь, что мне может присниться? – он улыбнулся, глядя на нее поверх пара.

Вопрос, а можно ли ему вообще остаться на ночь, ведь изначально разговор был только про чай, парень решил сейчас не задавать.

– Ужасный Ткач? – она подняла бровь..

– Нет.

Он наклонился чуть ближе.

– То, что было в прихожей. За секунду до звона этой дурацкой вилки.

Ника замерла с кружкой у губ. Капли чая упали на стол, но она не заметила. Ее глаза снова нашли его, и в них уже не было страха, только вопрос и… приглашение.

– Это… – она начала, но замолчала.

Он протянул руку через стол, не касаясь ее, просто положив ладонь рядом с ее кружкой.

Да, приглашение.

Выбор был за ней.

Ника медленно опустила свою кружку. Рука дрогнула, когда она накрыла своими пальцами, холодными от волнения, ладонь парня.

– Это было бы… неплохим сном, – прошептала она, доверчиво заглядывая в глаза Денису.

Юноша переплел свои пальцы с ее. Ладонь к ладони, кожа к коже. Тепло побежало по его руке, разливаясь по всему телу. Он видел, как дыхание Ники участилось, как ее щеки загорелись румянцем.

– А может, – он встал, не отпуская ее руки, и медленно обошел стол, – мы просто превратим сон в реал?

Ника смотрела на парня, почти не моргая. Взгляд был глубоким, как океан, темным, полным отражений кухонного света и… его самого. Она не отводила глаз, когда он остановился прямо перед ней. Другая рука девушки бессознательно сжала край стола.

– Превратим, – выдохнула она.

Денис наклонился. Медленно, давая ей время отстраниться, но она не стала этого делать. Ее губы приоткрылись в ожидании. Аромат чая смешался с запахом ее шампуня или духов, с теплом ее кожи. Он чувствовал ее дыхание на своих губах. Мир сузился до точки их соприкосновения, и эмоции, как гигантская волна, захлестнули Нику с головой. Девушка даже не поняла, как они оказались в ее комнате. Все незначимые, мелкие детали стерлись из памяти. Да какая разница, как?!.

Комната освещалась только луной из окна: про выключатель возле двери они, целуясь, конечно, даже не подумали. Денис увидел профиль Ники в этом лунном свете, словно в первый раз, – линию скулы, дрожащие ресницы, полуоткрытые губы. Он наклонился к девушке и коснулся губами чувствительной бархатистой кожи под ухом. Легко, почти невесомо. Она вздрогнула, тихо застонав. Его рука скользнула с талии на бедро, обхватывая его через ткань, чувствуя плотную округлость, жадно впитывая тепло. Пальцы слегка сжались, притягивая ее бедра ближе к себе.

– Денис… – голос девушки был немного хриплым и жарким, звучал как вопрос и согласие одновременно.

Он ответил не словом, а действием, снова ее поцеловав. В губы – мягко, но настойчиво, стирая остатки неуверенности и страха, заменяя этот страх другим чувством, сладким и жгучим.

Одежда – его футболка, ее легкая рубашка – стала вдруг ненужным грузом, барьером, слишком грубым для той тонкой близости, которую они искали. Их движения, сначала неуверенные, робкие действия подростков, впервые открывающих эту территорию, становились смелее, подчиняясь нарастающему жару. Пуговицы расстегивались с дрожью в пальцах и тихими смешками, прерываемыми поцелуями. Тело к телу. Тепло плоского загорелого живота девушки под его ладонью, мурашки, бегущие по руке, когда губы Дениса сперва коснулись ключицы, а затем опустились ниже. Ее пальцы взъерошили волосы, сжали сильные плечи парня, потянули его еще ближе…

Они не торопились. Каждое прикосновение было вопросом и ответом, открытием и исследованием новых, незнакомых берегов. В полумраке вырисовывались силуэты – изгиб ее бедра, тень его плеча… Спина Ники, очерченная лунным светом из окна, когда она повернулась, прижимаясь к нему всем телом. Хрупкость тел – угловатые колени, тонкие запястья – только подчеркивала глубокую нежность момента. В их движениях не было грубой похоти, была лишь щемящая, неловкая и бесконечно искренняя красота первого открытия, смешанная с трепетом и невероятным доверием.

Они нашли свой ритм – неспешный, подчиненный больше шепоту и вздохам, а не безудержной страсти. Мир снова сузился – до острова кровати, до тепла их соединенных тел, до шелеста простыни и тихих стонов, терявшихся в подушке. Прежняя неуверенность растворилась без следа. Она уступила место чему-то гораздо более реальному и ошеломляющему – полному слиянию, физическому и эмоциональному, в котором не осталось места ни для каких-то там блокнотов, призраков, Ткачей и прочей ерунды, ни для невысказанных тайн. Были только они. Два семнадцатилетних сердца, ярко бьющиеся в унисон, как одно.

Глава 4

Когда такси с Денисом и Никой растворилось в вечерней дымке, у остальных возникло ощущение внезапной пустоты и недосказанности. Воздух, хоть и остывающий (солнце уже скрылось за высотками), все равно лип к коже.

– Ну что, команда скептиков-разоблачителей? – Кирилл потер руки, пытаясь вернуть бодрость. – Мчим в кино? Или разлетаемся?

Света мгновенно прилипла к Костику, обвивая его руку своими – жест милый и тёплый, но в их случае – давно потерявший искру. Их отношения длились месяцами, превратившись в удобную, но пустую, по мнению парня, рутину. Света держала его на расстоянии вытянутой руки, без малейшего намека на скорую близость. Честно предупредила, что в ближайшее время так и будет? Ну, допустим, но от этого не легче. Признаться, Константин счёл это предупреждение то ли девичьим кокетством, то ли проверкой на серьёзность намерений, и большого значения ему не придал… Зря, как видно. Но кто ж знал?! Да и какие ещё могут быть намерения в семнадцать-то лет, кроме самых наисерьёзнейших? Она что, не понимает?

Наверняка понимает. Света была кем угодно, но только не дурой. Несмотря на то, что верила в магию, призраков и прочую паранормальную ерунду, в житейских вопросах она разбиралась отлично.

Значит, просто притворяется. Играет в пару, в отношения.

После того, как Денис увел свою девушку, эта фальшь резала парня особенно остро.

“Вот зачем все это? – билось в голове. – Бессмысленное занятие.”

– Костик, пошли ко мне? – Света сладко улыбнулась, но в глазах – всё то же привычное отыгрывание роли. – Родаки снова ушли куда-то.

Однако, парень знал: ничего, кроме скучного сериала на разных концах дивана, не будет. А нет, ещё – неплохой ужин: в свои семнадцать девушка по-честному хорошо готовила. Лучше многих, но… Разве в этом и есть смысл отношений? Вкусно покушать?..

Следующая мысль, которая пришла ему в голову, оказалась неожиданно простой и одновременно безумно сложной. Потому что рушила привычный, размеренный жизненный уклад.

Очень короткая мысль.

“Хватит.”

– Я… может, позже, Свет, – он попытался аккуратно высвободить руку, но девушка вцепилась мертвой хваткой. – Хочу пройтись, глотнуть воздуха. Голова гудит.

Костик с досадой понял, что и в этот раз дальше крамольной мысли дело не зайдет. Да уж, легкие и непринужденные расставания, верно, не его конек.

– Воздуха? – Света фыркнула. – В такую духоту? Ладно, только недолго. Я в этих шпильках не для марафона.

– Я домой, – Нюта ткнула в телефон, вызывая такси.

Голос ровный, но взгляд, брошенный вслед машине Дениса, горел холодным, знакомым всем огнем ревности.

– Мама беспокоится. И домашку на понедельник делать. Да и… Ника сегодня переборщила. Дешевые фокусы. – Она презрительно сморщила носик. – Денис, конечно, как всегда, подыграл. “Призраки, защита…” Пафосно и тупо. Бесит! Есть способы куда тоньше привлечь внимание настоящего мужчины.

Константин поймал взгляд Кирилла, тот еле заметно закатил глаза. Все знали: Нюта давно и безнадежно мечтает о Денисе. Но тот был с Никой, уже несколько месяцев, хотя такое ощущение, что всю жизнь, а то ещё и с прошлой жизни, если она, конечно, бывает. И Ника с ее выходкой не просто попыталась напугать – она триумфально увела своего парня, показав безнадежной мечтательнице её место.

Без шансов, ага.

Яд в голосе Нюты был густым.

– Ой, Денис просто воспользовался моментом! – Света звонко рассмеялась, снова прижимаясь к Костику. – Зарабатывал очки. А Ника… вечно она должна быть в центре. Ладно, Кирилл, ты с нами? Или тоже домой?

– Провожу до угла, – Кирилл махнул рукой. – А там сворачиваю. Костик, Сонь? – Он кивнул на Соню, замершую чуть поодаль, как тень. Она молчала, ее большие глаза в полумраке казались бездонными колодцами.

– Я… пешком, – тихо сказала Соня. – Мне близко. Хочу поразмыслить о Никином блокноте. Когда хожу – лучше думается.

– Я тебя провожу! – вырвалось у Константина.

Получилось громче, чем он хотел. Он почувствовал, как пальцы Светы впились в его руку.

– Темно уже… и после всей этой мистики, хоть и театральной, как-то неспокойно.

Отговорка, но и шанс вырваться.

От фальши.

Хоть на полчаса.

Соня посмотрела на него. Прямо в глаза. Ее взгляд был таким же спокойным и непроницаемым, как всегда.

– Хорошо, Костя. Спасибо. Если Света не против…

Кирилл, Света и Костик с Соней пошли в одном направлении. Через квартал Кирилл свернул с шуткой про “не мешать влюбленным”, не уточняя, кого именно он имел в виду. Света висела на руке парня, излучая ледяное недовольство. Она болтала о пустяках – о скидках где-то в торговом центре, о дурацкой песне по радио, – но Константин смотрел на спину Сони, идущей впереди. Она шла бесшумно, ее темная футболка сливалась с сумерками. Рядом с ней было… тихо. Как в звуконепроницаемой камере после шума.

“Почему я не с ней? Почему я вообще со Светой?” – думалось ему с новой силой.

– …Костик, ты вне зоны доступа? – Света дернула его за руку.

– А? Да, про скидки… – Он поспешно кивнул, чувствуя прилив раздражения.

Они подошли к дому девушки.

– Ну, я пошла, – Света встала на цыпочки, поцеловала его в уголок губ – быстрый, сухой, ничего не значащий жест. – Звони. И… – она бросила колючий взгляд на Соню, замершую у фонаря, – не затягивай с ней. Странная она сегодня. Еще страннее, чем обычно…

Костик буркнул что-то невнятное. Когда Света скрылась в подъезде, он обернулся к Соне, ощущая странное облегчение.

– Пойдем?

Они свернули на тихую улочку, ведущую к дому Сони. Старые каштаны смыкались кронами, создавая эдакий зеленый коридор. Воздух, сладковатый и тяжелый, в нем застоялся. Гул большого города слышался уже где-то далеко, эдаким приглушенным фоном. Соня шла чуть впереди, ее силуэт, темный и легкий, будто плыл по тротуару. Костик ускорил шаг, догнав ее. Их плечи почти соприкоснулись, и он почувствовал, как она едва заметно отстранилась.

– Ну и вечерок, – пробормотал он. – Денис с Никой… ну, отожгли. Особенно Ника.

Соня кивнула, не глядя.

– Эффектно. Но… ей было страшно, что ни говори. По-настоящему. Глаза не врут.

Константин удивился.

– Ты думаешь? Мне показалось, она играла на публику.

Соня повернула к нему лицо. В темноте глаза были огромными, почти черными.

– Иногда, чтобы сыграть, нужно по-настоящему почувствовать и прожить это ощущение.

– А тебе? Не было жутко?

Девушка замедлила шаг.

– Не думаю. Скорее… удивительно, поначалу. Я не ждала от этого блокнота таких фокусов и потому изумилась. Знаешь, Кость, жизнь порой страннее, чем кажется. Люди тоже.

Они подошли к скверику. Старые качели, покосившаяся скамейка, ромашки у фонаря. Соня села, откинувшись на спинку. Костик пристроился рядом, оставив дистанцию. Он чувствовал тепло ее руки на прохладном дереве скамьи… недосягаемое.

– Моя Света… – начал он, глядя на качели. – Нравится, вроде. Но… иногда кажется, я для нее как удобный аксессуар. Как сумочка к туфлям.

Соня молчала. Просто слушала. В этой тишине Костику захотелось выговориться.

– Она держит меня… на расстоянии. Буквально во всем. Такая невидимая стена… Я не понимаю, зачем тогда встречаться? Ради кино? Ужинов? Это… пресно и пусто, как в куклы играем. – Он с силой провел рукой по лицу. – После того, как Денис увел Нику, стало особенно фальшиво. Сорри, чел, глупости говорю…

Парень взглянул на Соню. Она ответила спокойным, все понимающим взглядом.

– Не глупости. Ты хочешь большего: искренности. Настоящего. А она… возможно, не готова, или боится. Не все хотят сразу нырять на глубину, Костя. Некоторым хватает плескаться у берега.

Слова попали в точку и вызвали одновременно чувство облегчения (поняла!) и досады.

– А ты? – спросил он вдруг, глядя куда-то в сторону. – Тоже предпочитаешь плескаться у берега?

Соня замерла. Лицо стало непроницаемым.

– Я… не очень хорошо плаваю. Да и глубина пугает: там холодно, темно и… можно утонуть.

Константин почувствовал легкую дрожь в голосе.

– Но ведь… на глубине могут быть и сокровища?

Неосознанно он уменьшил дистанцию. Соня тут же отодвинулась, встала.

– Возможно. Но сокровища нужно найти, это – время. А утонуть можно быстро. Пойдем?

Они снова зашагали по тротуару, миновав сквер и свернув в сторону ее дома. Тишина между ними стала плотнее. Каштаны сменились старыми липами, их аромат смешивался с запахом нагретого за день асфальта. Улица сузилась, фонари горели еще реже. Глубокие тени между домами казались живыми.

Именно из одной такой тени, возле кучки гаражей, невесть как не затронутых глобальной реновацией улиц, вышли они.

Трое.

Парни чуть постарше, в спортивках и темных свободных футболках. Запахло дешевым табаком и перегаром. Они встали поперек узкого тротуара. Костик резко остановился, инстинктивно шагнув чуть вперед, как бы прикрывая Соню. Сердце забилось чаще.

– Не спеши, братан, – сиплый голос центрального, широкого, с тусклыми бликами на бритой голове. – Дай телефончик на минуточку, по-братски. У меня батарея села.

Костик вздохнул. Знакомый сценарий! Адреналин ударил в виски. Он оглянулся – улица была пустынна.

– У меня тоже почти села, – голос не дрогнул. – И… я сейчас не один, видишь? Не по понятиям базаришь… братан.

– Ой, как жалко, – передразнил тощий, с хищным лицом. – Ну, покажи, че ты как баба. Нам хватит, позвоним и вернем.

Бритоголовый сделал шаг вперед, сокращая дистанцию. Костик почувствовал запах немытого тела, в дополнение к перегару. Он отпрянул, мысли метались. Рука гопника потянулась к его карману. Костик напрягся, сжимая кулаки.

И вдруг из-за его спины раздался тихий девичий голос:

– Егор, иди лучше домой. Мать ждет.

Парни резко сфокусировались на Соне. Она стояла чуть позади Костика, в полутени.

Ни страха, ни волнения.

Бритоголовый – Егор – нахмурился, растерянность мелькнула в его глазах.

– Ты… ты чё, дура? – прошипел он, но неуверенно.

Соня медленно сделала шаг вперед, мимо Костика. Ее движения были очень плавными. Словно вода переливается из одного сосуда в другой.

– Домой, Егор, – повторила она, глядя прямо ему в глаза. Взгляд, казалось, проникал не только сквозь браваду парня, а вообще через что угодно. – Поздно. И мать волнуется. Иди.

Тощий парень дернул плечом.

– Девка, ты чего? Отвали!

Соня не отвела взгляда от Егора. По ощущениям Константина, они как-то общались, но без слов. И Егор… дрогнул. Плечи опустились, взгляд потупился.

– Ладно… – пробормотал он. – Пошли, пацаны. Хрен с ним.

– Чего?! – взвизгнул тощий. – Ты чего, Егорыч? Она тебе мозги…

– Пошли! – рявкнул Егор, толкая подельника в плечо, злоба в голосе была направлена теперь на него. – Домой!

Третий пожал плечами, бросив на Соню непонимающий взгляд, и поплелся следом, так не сказав за все время ни слова. Егор напоследок бросил на Соню взгляд, полный обиды, стыда и странного послушания, буркнул еще что-то и зашагал прочь.

Шаги быстро затихли.

Костик стоял, приоткрыв от удивления рот. Сердце еще колотилось от произошедшего. Он смотрел на Соню, и спокойствие на ее лице казалось просто-таки неземным.

– Соня… – выдохнул он. – Как ты… Они тебя знают? Что это было?

– Теперь знают, – просто сказала она. – А я знаю их. Егор живет в соседнем доме. Его мать… часто болеет. Он злится на весь мир, но не такой уж он плохой. Просто потерялся. – Ее взгляд скользнул по Костику. – Ты в порядке?

– Да… – парень судорожно сглотнул. Дрожь сменялась возбуждением. – Спасибо! Он просто… послушался, как ребенок. Это был гипноз? – спросил он вдруг.

– Нет, – подумав, проговорила девушка. – Иногда люди слушаются, если чувствуют, что их видят. По-настоящему видят. Видят не маску, а то, что внутри: боль, страхи… – Она повернулась и пошла дальше по улице, к видневшемуся впереди дому. – Пойдем. Осталось немного.

Костик шагал, чувствуя, как дрожь в коленях от адреналина постепенно сменяется тяжелой, гулкой пустотой. Он украдкой поглядывал на Соню, которая, казалось, не была ни возбуждена, ни напугана после несостоявшейся стычки с гопниками. Она шла все так же бесшумно, ее темная одежда сливалась с сумерками, а взгляд был устремлен куда-то внутрь себя, будто искавшие легкой поживы парни были не более чем мимолетной помехой на ее пути.

Парень хотел что-то сказать – брякнуть какую-нибудь дурацкую шутку про “отбили атаку рептилоидов” или все-таки попытаться расспросить, получить четкие ответы, что это был за “ритуал убеждения”, но слова застревали в горле. Он прекрасно понимал, что выступил вполне достойно, и готов был защищать девушку, а вовсе не прятаться за ее спиной… Просто так получилось, что девушка-то была с сюрпризом. Она располагала какой-то странной способностью, о которой нельзя было и предположить. Он не смотрелся слабаком. Просто Соня оказалась невероятно круче, сильнее и… загадочнее. И это повергало его в когнитивный диссонанс.

Воздух между ними был густым и звенел от невысказанного. Даже звук их шагов теперь казался громким и уязвимым в этой внезапно наступившей гробовой тишине. Парень то и дело сгребал пальцами свои растрепанные волосы (резинка с хвостика соскользнула где-то по дороге) и нервно покусывал губу.

– Как закончишь переживать, что не влез в драку во имя прекрасной дамы, дай знать, – сказала вдруг Соня, и в углу ее рта дрогнула тень улыбки.

– Откуда ты… – начал Костик, но не договорил.

– Знаю, – подтвердила девушка спокойно. – Я многое знаю! И это, кстати, еще одна причина, чтобы не искать отношений с такой, как я.

– Я не…

– Ну да, конечно, – фыркнула подруга.

Она вдруг остановилась, замерев и уставившись в какую-то точку вдалеке. Костик взял ее за руку, чтобы привлечь внимание, но чуть не выронил, настолько холодной оказалась ладонь

– Сонь? – в голосе парня слышалась неподдельная озабоченность и участие.

– Очень интересно… – прошептала Соня, проводя рукой по воздуху, словно перед ней была стеклянная стена.

Парень начал усиленно всматриваться в пустоту, чтобы выяснить, что же вызвало у девушки такой интерес.

Эта часть пешеходной улицы выглядела заброшенной. По крайней мере, коммунальщики явно не баловали ее излишним вниманием. Каменная плитка здесь была с трещинами, а то и вовсе раскрошившаяся. Под одиноко мерцающим фонарем виднелся остов скамейки и заросшая плющом чаша небольшого фонтана, видевшая воду в последний раз ещё при СССР.

– Да что случилось-то? – начал всерьез беспокоиться Константин.

– Блокнот, – сказала Соня, глядя не на чашу фонтана, а куда-то сквозь нее. – Который мы весь день изучали. Непростая штука…

Голос девушки звучал… ровно. Без интонаций. Как эхо в пустой пещере.

Костик поморщился, вспоминая жуткие буквы, призванные всех напугать. На самом деле, Нюта первая высказала мысль, что это – какой-то дешевый розыгрыш от Ники, что никакой черной магии на этих страницах нет, едва та с Денисом уехали. Все согласились: так пазл складывался проще всего.

– Ну… китайская дешевка, – предположил он. – Чего там сложного…

Соня медленно покачала головой.

– Она не понимает, что разбудила. Крикнула в Тишину. – Она произнесла это слово с большой буквы, как имя.

Костику стало совсем тоскливо.

“Походу все они повернуты на сверхъестественном, – безрадостно подумал он. – Хреново. Хочешь встречаться с красоткой – верь во всякую чушь, ведь их это цепляет…”

И вдруг ему стало холодно. Резко, не по-майскому. Словно температура вокруг рухнула на полсотни градусов. Неожиданно поднялся ветер, какой бывает прямо перед грозой.

– Что за… – парень выругался, сейчас не особо заботясь о том, что Соня услышит мат.

Небось, взрослая уже. Наверняка и сама так умеет при случае.

Но девушке не обратила внимание на сквернословие. Её занимало другое.

– Ткач хочет войти к нам. Но он не видит меня, – произнесла она тем же бесстрастным тоном. – Не может видеть. Я – Пустота. Дыра в ткани мира.

Константин почувствовал, как по спине ползут ледяные мурашки.

“Вот, значит, как выглядит внезапная шиза, – оторопев, подумал он, чувствуя, как холодеют ладони и подкашиваются ноги. – Капец, стремно! И что мне теперь с ней делать? Дурку звать?!”

И вдруг парень понял, что и сам – отличный пациент для специализированной клиники. Что бригада, когда приедет, может смело забирать сразу двух психов.

В чаше заброшенного фонтана плескалась вода. Нет, само по себе это – не очень выдающееся событие: ну, починили, подключили, запустили. Уже пора бы, уже минуло тридцать с лишним лет с распада Союза. Константин в той стране жить, понятно, не мог, но бабушка рассказывала, что это было, насколько он понял, круто. Фонтаны, говорят, работали.

Но здесь дело едва ли было в победе коммунальщиков.

Вода горела.

Пламя было странного, ядовито-изумрудного цвета.

Это была уж конечно не диодная подсветка, как сделано на площади в центре города, и не отраженные блики от фонарей, которых в радиусе пятидесяти метров работало аж два.

Нет. Чаша фонтана была залита водой и объята пламенем. Одновременно. Языки огня плясали прямо на водной глади, нимало не заботясь о том, что встретились сейчас с извечно противоборствующей им стихией.

“Наверное кто-то разлил бензин тонким слоем по воде и поджег, – мозг парня отчаянно цеплялся за рациональную реальность. – И добавил какую-то химическую дрянь, чтобы пылало красиво, зелёненьким. Сейчас догорит, и…”

Что там планировалось подумать для самоуспокоения после “и”, так и осталось где-то за гранью сознания. Вода в чаше фонтана заволновалась, закипела и начала выплескиваться на плитку. Там, где оставались капли на земле, вспыхивали и гасли огоньки пламени поменьше.

“Значит, все-таки дурка”, – безрадостно заключил Константин.

– Вода горит, – прошептала Соня. – Ты это тоже видишь?

– Вижу, бл… – на этот раз парень все-таки в последний момент удержался от ругательства, но голос его чуть не плакал. – Вижу! В этом и проблема, что… Стоп!

Коллективная галлюцинация – штука крайне редкая, Костик это знал. Да и вообще, с ума поодиночке сходят, это только гриппом все вместе болеют, – вспомнилось ему откуда-то. А следовательно…

– Что ты видишь? – тоже шепотом проговорил парень.

– Дверь, – Соня обвела фонтан рукой. – Здесь будет Дверь… и ее откроют с той стороны.

У Константина не осталось моральных сил сдерживаться. Он выругался, трехэтажным матом, так, что небу стало жарко. Дверь! Ну, теперь-то все стало на свои места! Теперь-то все ясно и понятно! Дверь у них (а у кого, кстати? Что еще за “та сторона”?) тут возникла и откроется!

Соня неожиданно взяла его за руку. Ладонь девушки была холодной, как лед, но вполне реальной, осязаемой.

– Не сердись, пожалуйста, – негромко попросила она. – Я тебе все объясню. Как только уйдем отсюда… Если уйдем, – поправилась девушка. – Ты постарайся, чтобы на тебя не попали капли и брызги, хорошо?

– Да что за хрень тут творится?! – буквально простонал парень.

– Объясню, – повторила Соня успокаивающе. – Чуть позже, ладно? Сейчас просто послушай меня и делай, что говорю. К нам стучится Ткач, и будет не очень хорошо, если он откроет Дверь прямо в тебя… Пойдём, аккуратненько, не наступая на капли. И что бы ни случилось, не отпускай мою руку, пока не скажу.

– Может, это все-таки шиза накрыла? – чуть ли не с надеждой проговорил Костик.

– Хочешь легкую разгадку всего? – насмешливо спросила девушка. – Чтобы удобный, привычный мир не поменялся? Такой у меня для тебя нет, сорри. Для тебя, – она выделила голосом это слово, – все уже поменялось, раз уж ты это видел. Значит, ты тоже в этой игре… Видел – значит, не случайно!

– Видел что?!

– Дверь…

– Стоп! – перебил Константин девушку. – Нормально можешь объяснить?       Без вот этой вот фигни про двери, окна…

– Могу, – Соня потянула его прочь от фонтана. – Идём ко мне. Только, – она задумчиво сморщила нос, – не приставай. Мне нравится другой. Угу?

– Угу. Но с чего ты вообще решила…

– Видела, каким взглядом ты на меня смотрел, когда мы шли из кафе с ребятами, – пояснила девушка.

– Я шёл сзади вас, со Светкой, – возмутился парень. – Что ты там могла увидеть? У тебя глаза на затылке?

– У меня везде глаза, – без тени улыбки проговорила Соня. – Скоро поймёшь, о чём я. Идем, уже совсем рядом.

– Ты… живешь одна? – задал Костик уж точно не самый важный сейчас вопрос.

Но ему жутко хотелось вернуться в реальный мир. В мир, который он пять минут назад считал единственно реальным, с простыми и понятными вопросами и ответами на них. Вот этот вопрос был точно из таких!

– Сейчас – одна, – получил он тщательно выверенный, обдуманный и честный ответ. – Не считая котенка. Он тебя не смутит?

Константин с облегчением выдохнул. Нет, котенок – не смутит. Как раз он-то принадлежит обычному миру, в котором парень жил семнадцать с лишним лет, к которому привык. Где бывают кошки и не бывает никаких Дверей “с той стороны”, чем бы оно ни оказалось и куда бы ни вело.

Где вода в фонтанах не горит, в конце-то концов…

Глава 5

Дверь в квартиру Сони открылась бесшумно. Прохладный воздух встретил их запахом старых книг и… чего-то неосязаемого, как тишина после крика. Костик, все еще с подрагивающими руками, замер на пороге.

– Мурзик, я дома, – тихо сказала девушка в темноту.

Из глубины квартиры тут же отозвалось теплое “мрр”.

“Да, и вправду – обычный кот. Значит, я еще не сошел с ума, держусь”. – подумал парень и шагнул внутрь.

Свет от люстры осветил гостиную, больше напоминавшую библиотеку. Книги здесь были повсюду: на полках и в полуоткрытом шкафу, на клетчатом диване и подоконнике, на столе и даже на полу. На стене висела загадочная карта с кучей непонятных отметок, сделанных обычным маркером, словно бы второпях.

Хотя Костик почти сразу понял, что “второпях” – совсем неверное слово, если пытаться что-то охарактеризовать в этом месте. Наоборот, время здесь казалось каким-то… густым, растянутым. Да и тени, что отбрасывали самые обычные предметы, были чуть длиннее, чем ожидалось.

Странное место.

За пришедшими людьми лениво наблюдал с дивана огромный рыжий кот. Константину показалось, что он был ненамного меньше овчарки.

– Фигасе, котенок, – восхитился он. – С таким и собака не нужна, квартиру охранять! Небось за секунду горло перегрызет.

Соня кинула на Костика удивленный взгляд.

– Садись, – она направилась к кухне. – Можно везде, где найдёшь место. Чай?

– Чай, – парень опустился на диван, отодвинув стопку фолиантов. – Сонь… этот фонтан. Горящая вода… Что это было? Ты говорила что-то про… кого-то, кто идет?

Соня вернулась с двумя чашками. Поставила один перед Костиком, села на пол, скрестив ноги. Мурзик тут же запрыгнул к ней на колени. Она смотрела не на Костика, а куда-то сквозь него, в пространство между книгами.

– Пылающий фонтан – знак, – сказала она тихо. – Как радуга перед грозой. Только гроза будет… необычной. – Она сделала глоток чая. – Ты видел Дверь, которую пытаются открыть. Это непросто, но… – она не договорила.

– Опять “Дверь”, – скептически хмыкнул Константин, но девушка подняла руку, прервав его.

– Помолчи и послушай, ладно? А, впрочем… – ей пришла в голову интересная мысль, – лучше смотри сюда.

В руках у Сони откуда-то появилась обычная свеча.

– Зажигалка есть?

– Не курю, – с достоинством ответил Костик.

Девушка досадливо скривилась.

– Я разве про сигарету спросила? Подожди, я сейчас…

Она стремительно поднялась и подошла к серванту, в котором, разумеется, стояли книги. Но среди разбросанной там всякой мелочёвки оказался и коробок спичек.

– Держи, – Соня всунула в руку парню зажженную свечу.

Тот машинально ухватил этот странный сувенир и с удивлением на него уставился.

– И что?

– Огонь горячий? – улыбнулась девушка. – Проверь.

Константин нахмурился.

– Я что, дебил? Горячий.

В огонь пальцами он, понятное дело, лезть не стал. Свеча горела… ну, как обычная свеча. Капли воска стекали, попадая парню на руки, так, что он и без проверки не сомневался: горит, никаких фокусов.

– К чему ты клонишь?

Вместо ответа Соня протянула руку так, что ладонь оказалась прямо у язычка пламени. Костик охнул и инстинктивно попытался убрать свечу. Девушка мягко его остановила.

– Не тревожься. Мне не больно. Тепло огня рассеивается в Пустоте.

Парень почувствовал, как по его спине пробежали ледяные мурашки. Он видел пламя, чувствовал его жар на своем лице, но на Сониной ладони не было ни красноты, ни пузырей – ничего. Ни малейших признаков ожога.

Минута, две…

Парень нахмурился, затем пальцами второй руки быстро прикоснулся к пламени, ойкнул, выругался и машинально отбросил свечу.

Огонь оказался горячим, как и положено.

Соня понимающе улыбнулась. Костик взял девушку за руку, убедиться лишний раз, что там не осталось никаких следов.

Обычная, прохладная, узкая девичья ладошка.

Он снова бросил взгляд на свою обожженную руку.

“Это было больно. Ей – нет. Значит, мой мир реален. А её – нет. Или… наоборот?” – мелькнула в голове парня мысль.

– Понял что-нибудь? – спокойно поинтересовалась Соня, снова садясь на пол и отпивая из своего стакана.

– Да, – проворчал Константин. – К чёрту пламя в фонтане, разберусь. Меня больше интересует, кто ты такая? Или… что ты такое? – поправился он, подумав. – Вы прибыли к нам с миром или чтобы захватить и поработить? Или ты – какой-нибудь терминатор-одиночка? Просто скажи, мне сейчас все варианты хороши, лишь бы это как-то укладывалось в голове.

Девушка мелодично рассмеялась.

– Предпочитаю “кто”. Сейчас это не очень принципиально. Давай лучше сначала про фонтан? – с просящими нотками в голосе добавила она. – Это важнее. Раз уж ты его увидел…

Поскольку возражений не последовало, Соня удовлетворенно кивнула.

– Вот и славно. Когда открывается Дверь, это означает, что он идет. Ищет удобный вход.

– Кто? – парень сжал горячую чашку, пытаясь согреться от внутреннего холода. – Кто ищет? Зачем?

– Тот, кто следит за Нитями, – голос Сони стал тише, загадочнее. – Ну… судьбами, у вас они называются так. За тем, как они переплетаются. Как рвутся. Как запутываются. Он – прядильщик. Ткач. Он хранит огромный, сложный Узор. И когда этот Узор рушится, когда Нити сбиваются в клубок… ему нужно подойти ближе. Войти к нам, в нашу комнатку. Чтобы распутать. Или, – она запнулась, – отрезать то, что не распутывается. Чтобы весь узор был… правильным. Чистым. Ткач, он… такой математик, если хочешь. Ему нужен идеальный Узор, в строжайшей геометрии.

– А, ну теперь-то я все понял, – ехидно заключил Константин. – Прядильщик. Ткач. Дверь и Нити.

Девушка пожала плечами.

– Да называй как хочешь. Сущность, которая следит за тем, чтобы все шло по плану, по его узору. Считай – по расписанию, – осенило ее. – В симулятор поездов на компе играл когда-нибудь?

– Предпочитаю аркады, шутеры, – проворчал парень, но примерно понял, что имеет ввиду Соня.

Он только сейчас вспомнил про чай в чашке и сделал первый глоток.

Обжигающе! А девушка уже допивала свой… Впрочем, у нее с горячими предметами какие-то свои, особенные взаимоотношения, это уже понятно.

– Так вот, Ткач придет к нам, чтобы распутать Нити. И это – не очень хорошо, Кость, – Соня расстроено вздохнула. – Ему реально проще отрезать лишнее, и вот этого стоит бояться!

– Отрезать? – Костик почувствовал ледяную иглу вдоль позвоночника. – Кого? Что?

– Того, кто создал узел, – Соня посмотрела прямо на него, и в ее глазах была сейчас не пустота, а глубокая, тяжелая серьезность. – Или того, кто тянется не к своей Нити, а к чужой, уже крепко связанной. Особенно если тянется громко. Навязчиво. Ведет себя, как… как слон в посудной лавке. Коверкает узор, понимаешь? Он это услышит. Увидит. И решит, что проще убрать мешающий звук. Убрать… навсегда. Чтобы тишина и гармония узора не нарушались.

– Нюта? – имя вырвалось у Константина само собой. – Она же просто… хочет Дениса. Это ведь не преступление?

– В обычной жизни – нет, – покачала головой Соня. – Клеиться к парню подруги? Не преступление, а обычное свинство. Бывает такое, чего уж там… Но сейчас… сейчас здесь не обычная жизнь. Тот старый узел, что развязала Ника блокнотом… он как громкий колокол. Он привлек внимание. И теперь любая фальшивая нота, любое сильное, но неправильное движение в узоре – как крик в библиотеке. Он его заметит. И Нютина "хотелка" – она очень громкая. Очень фальшивая для узора. Она первая… – девушка не договорила, но смысл был ясен. – Потом… те, кто создал шум. Ника. И… возможно, Денис.

– Денис? – Костик нахмурился. – При чем тут Денис? Он же просто с Никой…

Соня глубоко вздохнула. Ее пальцы задумчиво перебирали шерсть Мурзика на загривке. Кот тихо мурчал и млел от удовольствия.

– Денис тоже не такой простой, как кажется. У него есть… особенность. Я быстро это заметила, увидела, но никогда с ним не говорила об этом. Возможно, зря… – девушка пожала плечами. – Он чувствует, когда чья-нибудь Нить болит, истончается. И умеет их чинить, даже связывать разорванное. Успокаивать боль в Узоре. Такой вот талант. – Она произнесла это осторожно, как будто боясь, что кто-то подслушает. – Это редкий дар. Но Ткач не любит, когда кто-то лезет в его Узор с чужой иголкой. Особенно если не спросил. Для него Денис – ошибка. Помеха. Сорняк, который нужно выполоть. Если Ткач почувствует, что Денис пользуется своим даром… – Соня провела пальцем по горлу.

Жест был красноречивее слов.

– А Денис, скорее всего, пользуется. Или будет пользоваться… – девушка пожала плечами. – Если бы он был со мной, я бы объяснила, научила всему этому, но чего нет – того нет.

Константин почувствовал, как кровь отливает от лица. Он вспомнил, как Денис всегда первым замечал, если кто-то в классе болел или грустил, и как-то неуловимо помогал, подбадривал. А следом – представил невидимого великана с ножницами, подходящего к его друзьям – ярким, шумным нитям в тихом ковре.

Дрожь стала неконтролируемой.

За что? Выходит, если каким-то идиотским Узором человеку предписано страдать, то он должен страдать и не предпринимать никаких действий? Обходиться без помощи? А то вдруг Узор нарушится, и придет какая-то обиженная метафизическая хрень с косой… пардон, ножницами?!

– Что нам делать? – выдохнул он, голос сорвался на шепот. – Как спастись? Как его остановить? Кто он вообще такой?

Стало быть, что-то понял.

Или хотя бы поверил.

Уже хорошо.

Соня покачала головой. В ее глазах мелькнуло что-то похожее на бессилие.

– Остановить? Нельзя. Он придет. Нам нужно… не мешать. И надеяться, что он быстро сделает то, зачем пришел, и уйдет, не заметив лишнего. Или заметив, но сочтя не стоящим ножниц. – Она поднялась, осторожно сняв кота. – Мало ли, лень нападет, и он подумает, типа, да и хрен с ними. Но я, – девушка досадливо скривилась, – в такое везение не очень верю, честно говоря.

Константин обессиленно откинулся на спинку клетчатого дивана. Всего несколько часов назад он твердо знал, как устроен этот мир, как все в нем работает, и это было легко и понятно. Законы физики, механики, Ньютон с его яблоком и всемирным тяготением… А что теперь? Столько информации, и вся она как будто из какого-то фильма, никак не походила на что-то реальное, настоящее! А поди ж ты, оказывается, вот это и есть реальность!

Ткач!

– Сонь, – в горле у парня снова пересохло. – В Никином блокноте была надпись про Ткача! Помнишь? Это – его записная книжка? С перечнем всех, кого полагается… отрезать?

Девушка немного раздосадовано пожала плечами.

– Я не знаю, – призналась она. – Всегда думала, что Ткачу не нужны никакие записи. Но блокнот точно с ним как-то связан! Понять бы, как…

Константин с тихим стоном потер пальцами виски.

– Имей ввиду: ты тоже можешь оказаться под ударом, Кость, – тихо продолжила Соня. – Ты видел пылающий фонтан. Если б можно было убедить тебя в галлюцинации, я б так и поступила, – вздохнула девушка. – Так тебе было бы проще! Но.. – она не договорила.

Парень понимающе кивнул. Так или иначе, он был уверен в своей голове, и лажу про галлюцинацию проглотил бы только поначалу. А затем все равно бы стал разбираться, находить нестыковки в этой версии… Вышло бы только хуже. Сейчас-то у него хотя бы есть гид в этой новой реальности… Очень симпатичный, к слову, гид! Ноги стройные, да и по…

– Костя! – укоризненно выдохнула Соня, слегка порозовев. – Мы же договорились, ничего такого!

– Ты мысли умеешь читать, что ли? – опешил Константин и судорожно начал копаться в памяти, припоминая, что он еще такого думал про эту девушку.

Вроде бы ничего плохого! Просто, хм, некоторые вольности… Ну так ему про многих девушек такие же вольности лезут в мысли! Он что, виноват теперь?!

– Чего там читать-то, – хмыкнула Соня. – На лбу написано! Слушай, ты хороший парень, и все такое, но…

– Но тебе нравится Денис, – с готовностью подхватил Костик. – Бедная Ника! У нее конечно нет шансов против… магички? Ведьмы? Кто ты вообще?

Магичка (или ведьма) грустно покачала головой.

– Они связаны, – девушка вздохнула. – Я не буду пытаться разорвать их связь. Это аморально, прикинь? Кроме того, не так все просто. Даже если б Ники не было, нужно, чтобы Денис меня выбрал… А я ему, – еще один грустный вздох, – не нравлюсь, очевидно.

– Ведьма с высокими моральными принципами, – заключил парень. – А что, если б не твой кодекс чести, могла бы извести соперницу?

– Да легко, – усмехнулась Соня. – Я знаю ее имя, она сообщила мне его добровольно… Когда знакомились! – пояснила она, видя непонимающее выражение лица у Константина. – А имя так запросто открывать кому попало нельзя. На имени у человека строится самая сильная защита. Раскрыл имя – потерял эту броню, делай с дураком теперь, что хочешь. Хоть вообще вычеркивай его…

– Вычеркивай?

Выражением лица Костик так сильно напомнил Соне непонимающий смайлик, что она прыснула со смеху.

– Ну… В Узоре есть такие Нити Забвения. Если вплести в них имя человека, он окажется как бы вычеркнут из мира. Из бытия, и даже из памяти других. Как будто его и не было никогда. Ужасная участь, – задумчиво протянула девушка, но тут же резко тряхнула головой и обрубила: – Я этого делать не буду! Да, могла бы устроить Нике многое, но не буду! – уже совершенно уверенно закончила она. – Ника – хорошая девчонка, и уж точно заслуживает своего счастья.

Парень согласно кивнул.

– Значит, ты ведьма, – сделал он вывод. – Капец! Двадцать первый век! Нейросети генерируют картины и песни! Квантовые компьютеры скоро захватят рынок вычислительной техники! Константин Бабкин, будущий Нобелевский лауреат, пьёт чай из пакетика в гостях у ведьмы!

Соня с интересом смотрела на парня, не перебивая. А когда он замолк, ехидно уточнила:

– Истерику закончил?

– Даже не начинал еще! – помотал головой Костик. – Есть что-нибудь покрепче чая? Надо переварить это всё… в голове не укладывается!

Девушка сжала губы в тонкую линию.

– Начнёшь бухать – и не уложится. Пей лучше чаек.

Константин послушно сделал глоток из кружки. Удивительно, но в голове сразу прояснилось! Судя по всему, в глазах появилось какое-то осмысленное выражение, потому что Соня удовлетворенно кивнула.

– Твои ведьминские штучки? – парень указал на голову.

– Я не ведьма! Я скорее… – подруга на секунду зависла, а потом махнула рукой. – А, пофиг! Пусть “ведьма”, не говори только никому…

Костик хохотнул.

– А то придет инквизиция, и… На костер! – он вытянул вперед сжатые ладони с большими пальцами, обращенными книзу.

Мурзик, безмятежно спавший на диване, неожиданно проснулся, выгнулся и зашипел.

– Кость, на самом деле, это не смешно. – Соня поморщилась, поводив плечами. – Это очень больно.

Парень посмотрел на одноклассницу, пораженный невероятной идеей.

“Да быть того не может!” – мысленно открестился он от своей догадки.

А почему, собственно, не может? Все это идет вразрез с рациональным устройством мира? Ну так за один вечер, за несколько часов парень узнал столько подробностей о том, как всё устроено в реальности, что ещё одна нетривиальная деталь, на этот раз – о девушке, ведьме, возрастом в несколько сотен лет, совершенно не выбивается из общей канвы.

Так, а может просто спросить?

– Сонь…

– Не спрашивай, – перебила его девушка.

– А про эту хрень с именами, – покладисто сменил тему Костик. – Получается, мы все беззащитны! И ты, – подумав, заключил он. – Куча народа знает твое имя. Кстати, эту твою порчу наводить – без разницы, как писать: Соня, например, или София?

– Без разницы, – подтвердила девушка. – Соня – это и есть София… А что? – резко спросила она. – Хочешь попробовать мне напакостить? Не советую… Очень не советую.

Ее глаза опасно сузились. Обычно они напоминали задумчивые озерца тумана, но сейчас стало понятно: в тех озерцах мелькают десятки молний, и собраться убийственному урагану, если что, – дело пары минут.

– Себе дороже выйдет, – подтвердила Соня, мило улыбнувшись. – И вообще не получится, силы у тебя не те.

– Да и в мыслях не было! – возмутился парень. – Я просто из интереса… Ладно, – он решительно поднялся с дивана.

Кот окинул его недовольным взглядом, мол, зачем тут резкие движения? Киске не нравится!

– Что делать будем? Со всем… этим… – у Константина тут напрашивалось другое слово, но он сдержался. – Инструктируй, ведьма! Ты сказала, мои друзья разозлили какого-то Ткача. А друзьям надо помогать, что непонятного! – пожал он плечами в ответ на немой вопрос в глазах у Сони.

– Тебе – ничего, – огорошила его та. – Я ж говорю, просто ждать, не мешать и не отсвечивать. Нике нужно понять, что она натворила с блокнотом, и попытаться… успокоить тот старый колокол. Пусть затухнет и не трезвонит больше. Кто ее вообще надоумил писать такое?! – с досадой фыркнула она.

– А Нюте? – коротко, по-деловому вернулся к вопросу парень.

– Нюте… нужно стать тише. Гораздо тише. Перестать так громко хотеть чужое. Сделать свою Нить незаметной. А вот Денису… – девушка посмотрела на Костика с тоской в глазах, – …скажи ему. Только ему. Он должен знать. Ему нельзя никогда, слышишь, никогда пользоваться своим… умением. Пока Ткач здесь поблизости. Никакого лечения. Никакого “связывания” чужих Нитей. Ничего. Иначе… – она снова провела пальцем по горлу.

– Вам всем вести себя тихо. Не создавать шума. Не паниковать. Не лезть в Узор. Ждать. Смотреть. И быть готовыми ко всему.

– Нам? – подсознательно нахмурился Константин.

– Вам, вам, – подтвердила Соня. – Ткач ни при каких обстоятельствах ничего со мной не сделает. Он не видит меня. Я – Пустота. Моя Нить вне его Узора, ему не достать. А вот вас… мне будет вас жалко, если что-то пойдет не так. Поэтому, – она пожала плечами, – хочу вам помочь. Чем могу.

Девушка подошла к окну, отдернула штору. Обычный ночной город, но теперь он казался полным невидимых угроз.

– Идешь домой? – спросила она, не оборачиваясь. Голос ее звучал устало. – Или боишься, что твоя Нить уже помечена?

Костик посмотрел на чай, на карту, на спину Сони. Разум, рациональное мировоззрение еще кричали: “Беги! Это всё чушь! Так не бывает! Прочь отсюда – к нормальным людям, к привычному миру!”

Но ведь он видел! Видел то, что рационального объяснения не имеет. В привычном мире вода не горит, а пламя свечи оставляет ожоги на коже. А если так, то можно предположить, что Соня не сошла с ума, что она говорит правду. Да и ответственность – за друзей, за Дениса, которого нужно предупредить, – пригвождала к месту.

– Я… посижу, – протянул парень. – Если можно. Пока… пока не пойму, как сказать Денису… это.

Соня кивнула.

– Есть хочешь? Могу яичницу по-быстрому соорудить.

Костик обрадованно кивнул. Одним чаем сыт не будешь! Только вот…

– Поучаствую? – предложил он. – А то как-то некрасиво выйдет: напросился, пришёл, пожрал…

Пока Денис и Ника, возможно, спорили о книге, а скорее всего – просто наслаждались близостью, не зная, что где-то рядом бьет громкий колокол, зовущий нечто ужасное, Константин вместе с девушкой, знавшей страшную тайну мира, резал луковицу и колбасу для простенькой яичницы и слушал мурлыканье кота.

Успокаивался, наконец.

Удивительно, но Костику сейчас даже воздух в квартире Сони казался каким-то особенным, пропитанным запахом книг и уютом, какого парень никогда не ощущал у Светы. Или пытался себя в этом убедить.

Девушка, убирая посуду, продолжала давать инструкции, как ему теперь жить. Константин слушал очень внимательно, стараясь вникнуть в ее объяснения про Ткача, нити и особенно об опасности для друзей.

Рациональный мир парня продолжал трещать по швам, но шок от свалившегося ему на голову откровения уже прошёл. Новую картину мироустройства Костик принял, и теперь лишь старался увязать ее с той прежней жизнью, которая была у него до сегодняшнего дня. Получалось так себе, но он старался.

– …Так что просто сиди тихо, Кость, – закончила Соня, захлопывая дверцу кухонного шкафчика. – И передай Денису. Это самое главное. Никаких его “починок”.

Парень кивнул, чувствуя тяжесть ответственности. Как он скажет об этом Денису? “Привет, друг, к нам идет неведомый Ткач с ножницами, а ты – сорняк, который он захочет выполоть, так что сиди смирно”? Звучало как бред сумасшедшего. Но сказать-то надо!..

А ведь если Соня пойдёт с ним, и устроит такую же демонстрацию со свечой, что устроила ему, то шансы на успех вырастут, правда же?

– Со-онь?

– Попробуй сначала сам, хорошо? – понимающе отозвалась девушка. – Не хочу говорить с Денисом о таких вещах.

– С чего вдруг? – удивился Костик.

– Будет выглядеть так, будто я о нем забочусь, – туманно пояснила Соня, задумчиво перебирая пальцами в волосах. – Подумает еще невесть что… И Ника обидится. А все это – лишний шум.

Костик отчаянно попытался найти в ответе логику, но не смог. Что ж, с женскими фразами так порой случается.

– Ладно, – Костик поднялся. – Пойду. И… спасибо. За чай, яичницу и за правду. Как бы безумно она ни звучала.

Соня слабо улыбнулась:

– Держись. И помни – тишина. Твоя Нить пока не шумит, не звенит. Так что шанс есть.

Дорога домой пролетела в раздумьях. Улицы ночного Ростова, еще недавно такие знакомые и безопасные, теперь казались полными невидимых угроз. Каждый шорох за спиной, каждый резкий свет фар заставлял его вздрагивать. Он представлял, как гигантские ножницы щелкают где-то рядом, перерезая яркие, но “неправильные” нити жизни его друзей. Мысль о Нюте, громко “желавшей” чужого, вызывала холодок по спине.

Константин свернул на свою улицу, где однотипные многоэтажки спального района погружались в сон. Подходя к своему дому, он замедлил шаг. Под фонарем, отбрасывая длинную тень на асфальт, стояла Света. Она была в тех же “не для марафона” шпильках и легком платье.

“Руки скрещены на груди, подбородок задран, – заметил парень. – Будет эль скандаль! Впрочем, пофиг.”

Выражение лица у Светы и впрямь было ледяным, а в глазах горели обида пополам со злостью.

– Ну что, глотнул воздуха? – ее голос прозвучал резко, как удар хлыста, нарушив ночную тишину. – Проводил ее? Долго же ты там задержался, Костик.

Парень вздохнул. Усталость от всего пережитого за вечер, от фальши их отношений, от подозрений Светы (не в первый раз, между прочим!) накрыла его волной. Терпение лопнуло, да и не до игр ему сейчас…

– Светка, отвали, – грубо бросил он, пытаясь пройти мимо к подъезду. – Не до тебя.

Она шагнула наперерез, блокируя путь.

– Не до меня? А до кого? До этой… Сони? Что вы там делали? Четыре часа, Кость! Четыре! – ее голос срывался на визг. – Я тебе звонила! Ты игнорил! Я сидела у себя, потом приперлась к твоему дому, и ждала, ждала… дура! А ты…

– Ждала чего, Свет? – Константин остановился, повернулся к ней. Его собственный голос прозвучал непривычно тихо, но с такой концентрацией злости, что девушка невольно отступила на шаг. – Чего ты ждала? Что я приду, мы посмотрим твой дурацкий сериал, ты накроешь стол, а потом ты ляжешь на свой конец дивана, а я – на свой? И так до бесконечности? Это что, отношения? Это игра в куклы!

Света побледнела, губы задрожали.

– Я же говорила с самого начала, как со мной будет! Я не такая! Я хочу серьезных отношений! А не… не этого! – она махнула рукой в его сторону, словно обозначая что-то пошлое, недостойное.

– Серьезных? – Костик горько рассмеялся. – Да какие могут быть “серьезные отношения” без… без этого, Свет? Подумай лучше, вдруг мы тупо не подойдем друг другу?! Это же естественно, проверить все!

– Чем это мы можем там “не подойти”? – взвизгнула та. – Размерами, что ли?! Это же стандартный фокус у парней, чтобы затащить девушку в постель!

Увидев, как с подозрением покосился на них случайный прохожий, Света все-таки сбавила тон и теперь злобно шипела.

– Со мной это не прокатит, Костик! Я себя не на помойке нашла!

– Да ты просто играешь роль “хорошей девочки”! – также негромко, но оттого не менее яростно просипел Константин. – Играешь в пару, притворяешься! Потому что “девушка должна быть с парнем”? Какой кринж! Я не верю, ни в твою серьезность, ни в твои чувства! Мне надоело быть твоей декорацией!

Его слова, как ножи, резали воздух. Света стояла, словно окаменев, слезы гнева и обиды наворачивались на глаза, но она не давала им упасть.

– Ты… козел! – выдохнула она. – Конченый! Напал первый, за то, что ты с ней?! Она тебе что, сразу дала? Вот поэтому ты к ней и прилип? Потому что она…

– Заткнись! – крик Костика заставил ее вздрогнуть. Он шагнул вплотную, его лицо исказила ярость. – Не смей о ней так! Соня… она нормальная! Она не играет! Она не строит из себя неприступную крепость! Она… – он запнулся, понимая, что не может объяснить правду, не время да и не место. – Она просто настоящая! В отличие от тебя!

Между ними разлилась, наконец, тишина, густая и тяжелая. Света смотрела на парня, и в ее глазах горело что-то страшное – смесь ненависти, боли и… страха. Страха потерять то, что она, возможно, сама не до конца ценила?

– Настоящая? – не выдержала этого груза тишины девушка. Ее шепот был едва слышен, но полон яда. – Ну и вали к своей “настоящей”! Надоел! Надоели твои вечные упреки! И знаешь что? Ты – не мужчина! Настоящий мужчина умеет ждать! Умеет ценить! А ты… ты просто жалкий урод!

В последнем слове ее голос внезапно сорвался, выдав всю накопившуюся боль и унижение.

Светлана резко развернулась, высоко задирая голову, и пошла прочь, не оглядываясь. Ее каблуки отчаянно стучали по асфальту, отбивая ритм гордости и разбитого сердца. Костик стоял как вкопанный. Гнев ушел так же внезапно, как и пришел, оставив после себя пустоту и странное, горькое облегчение. Он смотрел вслед удаляющейся фигуре девушки, пока она не растворилась в темноте между домами. Наступила оглушительная тишина, и только в ушах еще звенели ее слова: “Ты – не мужчина!”, “жалкий урод!”… Удивительно, но они почти не ранили. Было скорее… стыдно за свою несдержанность, но не за сам разрыв. И вообще, сейчас он был занят раздумьями поважнее.

Поинтереснее.

“А может, мне все это показалось? Привиделось? – мысленно застонал Константин. – Например, на меня упал кирпич, я сейчас в реанимации, и это все – только игра воображения…”

А потом он вспомнил, как пламя свечи не тронуло Сонину ладонь, обошло пальцы, не тронуло их.

Потому что она – Пустота.

“Не-ет… Такое хрен привидится!..” – вздохнул он.

Парень повернулся, открыл калитку и зашел во двор. В окнах его квартиры горел свет, на кухне и в гостиной – родители не спали. Костик остановился, оперся лбом о прохладную штукатурку стены. Тишина ночи, нарушаемая только далеким гулом машин, снова обволакивала его. Но теперь это больше всего напоминало затишье перед бурей. Он почти не удивился, когда увидел на стене дома тень, которую отбрасывали два ясеня, росших во дворе, возле детской песочницы.

Больше всего эта тень была похожа на гигантские ножницы. Они будто на мгновение сошлись и снова разошлись: деревья качнулись, как от порыва ветра.

Но ветра не было.

Глава 6

Лучи восходящего солнца, пробиваясь сквозь щели в шторах, золотистыми полосами легли на сплетенные тела. Денис проснулся первым, ощущая непривычную тяжесть на плече – голову Ники. Темные волосы рассыпались по его телу, дыхание было ровным и теплым. В комнате царил полумрак, наполненный сонной тишиной и воспоминаниями о прошедшей ночи – неловкой, нежной, невероятно искренней. Он осторожно провел пальцами по ее плечу, боясь разбудить, но не в силах не прикоснуться. Она была здесь.

С ним.

По-настоящему.

Ника пошевелилась, ее нос сморщился, потом она медленно открыла глаза. Сначала – растерянно, оглядывая комнату, в утренних сумерках – словно незнакомую. Потом взгляд упал на Дениса, и в ее огромных, еще сонных глазах вспыхнуло узнавание, а следом – такое теплое, лучистое счастье, что у него перехватило дыхание.

– Доброе утро? – парень с нежностью обнял подругу.

– Да! Доброе-доброе! – прошептала она, хрипловатым после сна, но мягким голосом. Затем потянулась, как котенок, и прижалась к нему еще сильнее, уткнувшись носом в его шею. – Самый лучший день начался!

– Какая ты, оказывается, красивая… утром, сразу после сна! – с восхищением выдохнул Денис и зарылся лицом в ее волосы, вдыхая ее запах, смешанный с его собственным.

Мир сузился до тепла ее тела, шепота ее дыхания, биения их сердец где-то рядом. Они лежали так, не шевелясь, боясь спугнуть хрупкое волшебство утра. За окном просыпались птицы, город начинал свой обычный каждодневный танец с тысячами машин и миллионами людей, но здесь, в этой комнате-музее, царил их маленький, совершенный островок покоя.

Идиллию разрушили дребезжание связки ключей и стук закрываемой двери.

– …и я тебе говорю, вентиляция в холле просто ужасная! Нужно срочно вызывать мастеров, пока плесень не пошла! – прозвучал звонкий, яркий голос женщины.

– Ладно, ладно, вызовем, – мужской голос казался спокойным и рассудительным. – Вообще, пусть бы Миша этим занялся. За что мы ему платим?!

– Вот и я думаю, за что… – хохотнула женщина. – Может пора послать его лесом и найти нормального завхоза? Тем более, что у него руки из жо…

Окончание слова потонуло в звуке уверенных, громких, приближающихся шагов, и дверь в комнату распахнулась.

Денис и Ника замерли, как окаменевшие. Глаза девушки расширились до предела, океан счастья в них мгновенно сменился огненной бурей панического ужаса. Денис почувствовал, как ее тело напряглось, как пружина.

Мужчина отреагировал первым.

– Извините, молодые люди, – спокойно проговорил он, делая шаг назад и закрывая дверь. – Ты вообще-то говорила, что заночуешь у подруги! И попробуй использовать дверной замок как-нибудь…

В голосе из-за двери прозвучал легкий укор.

– А вы говорили, что приедете только завтра, пап! – Ника верно решила, что лучшая защита – это нападение. – В понедельник!

– Ну уж простите, – с легкой ехидцей ответил мужчина. – Планы поменялись. Ладно, одевайтесь и выходите. Будем завтракать и знакомиться, раз уж так вышло… Милая, пока туда не ходи, – судя по громкости звука, мужчина отошел на несколько шагов. – Там… – он понизил голос до заговорщического шепота, но так, чтобы в комнате тоже было слышно, – голые люди! Представляешь, го-лы-е!

В его голосе отчетливо слышался смех. Женщина проговорила что-то невнятное.

– Нет-нет, конечно разного пола! – успокоил ее мужчина. – Больше того, ты их даже знаешь. Одну – целых семнадцать лет.

Денис с едва заметным облегчением вздохнул. Судя по всему, родители у Ники – адекватные, по крайней мере, сначала разговаривают и только потом начинают стрелять.

Бывает ведь и наоборот!

Ну, раз уж так получилось, самое лучшее, что можно сейчас сделать – поскорее одеться и чинно выйти… каяться и знакомиться. Хотя каяться-то особо и не в чем. Ну, не думали же они, что их дочь останется девственницей до пенсии?!

Но все равно, неловкая ситуация вышла. Обычно-то парень сначала является пред светлые очи родителей девушки в разгар дня, в костюме (нет, лучше – во фраке, с галстуком-бабочкой!), заверяет их в полном и безмерном уважении, обещает не притрагиваться к их сокровищу до свадьбы, ну и между делом говорит, что поступил в МГИМО на бюджет.

На две специальности сразу.

Теперь рекламную программу придется подсократить, деваться некуда.

– Ну, где вы там? Кофе стынет… и осетинские пироги!

– Твои предки были в Осетии? – настороженно уточнил Денис у Ники.

Девушка, шустро натягивая домашние велосипедки, фыркнула.

– Если Питер теперь у нас в Осетии, то да. А вообще, офигенские пироги продают на соседней улице. Мама их всегда там берет. По дороге наверное заскочили…

Под велосипедками у нее ничего из одежды не было. Это привело Дениса в восторг.

Снова.

– Потом, потом, – выдохнула Ника, стряхивая с себя его бесстыжие руки.

От горячего поцелуя у нее закружилась голова.

– Ну, ждут же!..

– Тем более, что они столько видели, – понимающе кивнул Денис, застегивая ремень на джинсах.

Ника прикрыла лицо руками, но сквозь пальцы пробивалась улыбка.

– Вот поэтому давай поторопимся! Блин, такая кринжатина в первый раз!..

Денис мечтательно закатил глаза.

– Зато постараемся, чтобы не в последний!

Девушка посмотрела на него удивительно серьёзно.

– Не в последний! Но дверь я все-таки постараюсь закрывать на замок… если не забуду.

Через пять минут, наскоро приведя себя в порядок, они вышли на кухню. Стол был накрыт: от кофе, уже разлитого в чашки на тонких блюдцах, шёл пар, рядом стояли тарелочки для пирогов и, наконец, сами пироги – целая стопка плоских, источающих дивные ароматы шедевров кавказской кулинарии. Мужчина аккуратно резал их на порции, женщина ставила на стол молочник со сливками и сахарницу. Запах кофе и свежей выпечки создавал удивительно домашнюю, теплую атмосферу.

Денис окончательно расслабился. Если б родители Ники хотели жестко с ним поговорить – уж точно не стали бы накрывать поляну. Суровые разговоры с парнями своих дочерей, надо полагать, вообще не ведутся в присутствии последних.

– Начнем с главного, – мужчина обернулся и сделал пару шагов навстречу ребятам. – Олег Владимирович!

Он протянул парню руку, но жест вышел угрожающим: в ладони все еще был зажат длинный острый нож.

Для пирогов, конечно.

Мужчина сообразил, как это выглядит со стороны, и рассмеялся. Парень несмело улыбнулся в ответ.

– Денис. Рад знакомству… и извините, что оно вышло таким вот… А это – символично, – кивком головы он указал на нож.

Ника фыркнула.

– Взаимно, Денис, – кивнул отец девушки. – А этого, – он потряс ножом, – можешь не опасаться. По крайней мере, пока у нашей дочери в твоем присутствии глаза вот так светятся… счастьем, наверное?

– Да, – парень взглянул на Нику и в который раз уже утонул в ее взгляде. – Все сделаю, чтобы они всегда были такими!

– Рассаживайтесь, – нетерпеливо проговорила мама Ники и в свою очередь протянула руку Денису. – Марина. Тоже Владимировна, – она улыбнулась. – Потом поклянетесь в вечной дружбе, раскурите трубку мира и все такое.

– Я не курю, – рассмеялся парень и повторил свое имя. – Но ради такого дела мог бы начать…

– Лучше не начинай, – серьезно посоветовал Олег Владимирович. – Профессиональный совет.

– Папа врач, – напомнила Ника, усаживаясь на любимое место, у окна. – Я тебе говорила, помнишь?

– Конечно, – кивнул Денис.

– Бывший врач, Никусь, – поправил девушку отец. – Бывший. Нынешний бизнесмен. Большая разница, – усмехнулся он. – В деньгах, в первую очередь.

– Ну, давайте есть уже! – мама Ники первая подала пример, взяв самый большой кусок пирога и с удовольствием его надкусив. – Все остальное потом!

Стол, залитый утренним солнцем, просто дышал гостеприимством. Пироги оказались с сыром и зеленью. Их золотистая корочка трескалась под ножом, обнажая кипящую белизну сулугуни, тянущегося тонкими нитями. Травяной аромат свежей зелени смешивался с тонким запахом свежеобжаренных кофейных зерен.

Завтрак был, конечно, слегка разнообразнее, чем просто пирог и кофе. На деревянной доске лежали тонкие ломтики хамона, рядом стояли крошечные глиняные пиалы с густой сметаной и растопленным маслом, а весь левый угол стола занимала огромная миска со спелыми ягодами.

Денис постеснялся взять хоть кусочек хамона. Он был не таким уж робким, но сейчас, из-за всех этих обстоятельств, боялся сделать что-то не так, показаться невоспитанным, некультурным или жадным. Ника, поняв это, сама положила парню несколько темно-красных ломтей, и отец девушки одобрительно кивнул. Ему такая стеснительность была очень даже знакома, и он живо вспомнил знакомство с родителями Марины, пусть с тех пор и минуло два десятка лет.

Во время еды все перебрасывались короткими, ничего не значащими фразами, но Денис ловил себя на том, что слишком громко жует, и старался делать это тише. Вдобавок парень понимал: Главный Разговор еще впереди. Ну, что ж… Начало знакомства было неплохим. По крайней мере, вкусным.

– Спасибо за… понимание, – наконец, начал Денис, чувствуя, что должен сказать что-то первым. Он посмотрел сначала на Олега, потом на Марину. – Вышло не очень красиво, вы застали нас врасплох… Извините. Первое впечатление испорчено, да?

Олег Владимирович махнул рукой, отгоняя извинения.

– Ничего страшного, Денис. Бывает, – его глаза затуманились воспоминаниями. – Жизнь – она такая. Полна сюрпризов, – он улыбнулся, подмигнув дочери.

Ника покраснела, но улыбнулась в ответ, кивнув. Марина тоже смотрела на дочь с нежностью и легкой грустью.

– Да, что-то в тебе изменилось за последнее время, – тихо сказала Марина. – Стала спокойнее. Увереннее. Теперь я понимаю, почему. – Она перевела взгляд на Дениса. – Ника много о тебе рассказывала, но как-то… общими фразами. "Друг", "хороший парень". Так что, теперь уж точно ждем подробностей, – она кивнула в такт собственным мыслям. – О себе, о семье, о планах. Хотим знать человека, который так важен нашей дочери.

– Дорогая, какие могут быть планы в семнадцать лет, – Олег положил руку жене на плечо.

– Вот я и хочу узнать, какие, – улыбнулась Марина. – Интересно же! Да и вообще: кто ты, кто родители, чем занимаются…

– О, вот и начался допрос! – подмигнул Олег Владимирович. – Ну а что? Имеем право! Если уж такое сокровище тебе отдаем… – он с любовью посмотрел на дочь.

– Пап, мам, – Ника переживала не меньше Дениса… Пожалуй, даже больше. – Может сразу детектор лжи принести из подвала?

Все рассмеялись, и некоторая неловкость исчезла.

– У тебя мама безо всякого детектора все, что надо, распознает! – назидательно поднял палец Олег Владимирович. – Так что…

Он не договорил. И так было понятно, что врать родителям девушки не стоит. Впрочем, разговор, вопреки ожиданиям Дениса, не был похож на допрос, хотя казалось бы…

– Отец – инженер на заводе, мама – учитель английского в школе, – начал парень, чувствуя, как Ника незаметно под столом сжимает его руку. – Есть младшая сестренка, Кристинка, совсем еще малышка. Планы… – Денис сглотнул. – Планы пока, конечно, самые простенькие… – он нервно улыбнулся, поймав взгляд Ники. – Поступить. В мед.

Денис понял, что говорит какими-то обрывочными фразами, и сделал усилие, чтобы собраться.

– Так значит, тоже на медицину целишься? Серьезный выбор. Что привлекает?

Олег Владимирович налил вторую чашку кофе и пояснил:

– Привычка как раз из меда. В дежурство только на кофе и держались. Поступишь – тоже узнаешь.

– Хотелось бы узнать, – согласно кивнул Денис.

– Ну, если так сильно хочется, – задумчиво проговорил Олег Владимирович, – могу помочь. Связи есть, – он пошевелил пальцами в воздухе. – Не откажут!

Парень чуть смутился, но ответил твердо:

– Спасибо за предложение, конечно… Но я сам.

Отец Ники уважительно присвистнул.

– О как! Видала, Мариш? – повернулся он к жене. – Сам, говорит.

– Похвально, – пожала плечами Марина Владимировна. – Лишь бы ты реально себя оценивал. Поступить в мед не очень-то легко!

– Мам, это реально, – вмешалась Ника. – Он на городской олимпиаде по биологии занял первое место.

Но Олегу Владимировичу этого показалось недостаточно.

– А по химии? – быстро уточнил он.

Девушка потупилась.

– Только пятое…

– Вот! – мужчина кивнул в такт собственным мыслям. – Только пятое!

Но Ника, едва сдерживая смех, довольная, что розыгрыш удался, перебила его, с притворной грустью добавив:

– На Всероссийской…

Олег Владимирович посмотрел на парня с уважением.

Неловкость, наконец, совсем пропала, сменившись теплой, почти семейной атмосферой. Олег и Марина обменивались понимающими взглядами – они видели, как Денис смотрит на Нику, как она доверчиво прикасается к его руке. Видели искренность и глубину чувств.

Да, сейчас они юные, еще не знающие жизни. Ну и пусть! Родители девушки прекрасно понимали, что поменяться в этой жизни может в одночасье многое, если тебе всего семнадцать лет. Но сейчас, здесь, вот прямо в этот момент эти два подростка уверены, что они вместе и навсегда. Они не просто верят в свою любовь, они знают, что это так и есть. И оскорбятся до глубины души, выскажи им хоть кто-нибудь сомнения в таком безоблачном будущем.

Марина решила, глядя на счастливую дочь, что этим прагматичным рациональным чудовищем она сегодня точно не будет. Да и в конце-то концов, что, не бывает разве случаев, когда люди встретились друг с другом лет в пятнадцать, и счастливо вместе прожили всю жизнь?!

– Знаешь, Денис, – сказал наконец Олег, отодвинув опустевшую чашку. – Мы рады, что Ника с тобой. И раз уж вы… так спешите взрослеть вместе, – он улыбнулся и подмигнул жене, – то, может, стоит дать вам пространство для этого? Без риска внезапных визитов родителей?

Ника и Денис переглянулись, заинтригованные.

– Ваш план съездить в Сочи… Отель, надеюсь, ещё не бронировали? – продолжила Марина, понявшая мужа с полуслова. – Впрочем, его всегда можно отменить. Езжайте на нашу виллу в Мацесте, а? Свой уголок все-таки, и места там много. Берите друзей – вместе с ними было бы веселее, правда же? – Она посмотрела на Дениса. – Я так понимаю, у вас общая компания? Как думаешь, Соня, Света, кто там… Костя? – согласились бы присоединиться? Приглашаем. Да и нам спокойнее, если вас там будет… команда друзей! На неделю-другую, в июле. В Сочи-то всегда хорошо, но море становится приятным только с июля. Как вам идея?

Ника ахнула от восторга, хлопнув в ладоши.

– Пап! Мам! Это же потрясающе! Всей компанией на море! Да, в нашей банде Кирилл еще… Сейчас у всех спрошу, – она схватилась за телефон. – У нас есть общий чат. А мы… мы готовы хоть сейчас! – девушка бросилась обнимать родителей.

– Ну, прямо сейчас, пожалуй, не стоит, – пожала плечами Марина Владимировна. – Десятый класс закончите, для начала. Еще две недели, между прочим. А потом уж, с чистой совестью…

Денис смотрел на них, пораженный таким доверием. Он понимал: это был не просто подарок, это было признание их отношений. Их права быть вместе.

– Это… невероятно щедро, – сказал он искренне, глядя сначала на Олега, потом на Марину. – Спасибо вам. Не за виллу… – парень понял, что сказал что-то странное, и быстро поправился, – то есть, и за виллу, конечно, но сейчас я имел ввиду другое… Вы поняли.

– Мы поняли, – заверил его Олег. – Значит, решено. Договорились. – Он встал и протянул руку Денису через стол. – Добро пожаловать в семью, Денис. Официально.

Ника рассмеялась.

– Пап, выглядит так, будто ты Дэньку в мафию принимаешь.

– Круче, – Денис крепко пожал его руку, чувствуя, как тепло и уверенность разливаются по всему телу.

В глазах Марины он тоже видел какие-то нотки доброжелательности. Ника схватила его руку под столом и крепко сжала, ее глаза сияли счастьем и гордостью. Первый, самый волнительный шаг был сделан. И впереди их ждало море – в прямом и переносном смысле.

Когда ребята, поблагодарив еще раз за завтрак и щедрый подарок ушли, Марина и Олег вышли на террасу во внутренний дворик, уже с бокалами.

– Выросла дочка, – печально улыбнулся мужчина. – Не успеем оглянуться, появится своя семья, а там и дети. Будем видеться реже… Сначала – по выходным. Потом – раз в месяц. Потом – на Новый Год…

– Нет, дорогой, – мягко возразила Марина. – Новый Год Ника будет отмечать в кругу семьи. Своей семьи, все верно, – уточняюще добавила женщина. – Так уж заведено в этом мире. Вот только…

– Что только? – быстро спросил Олег, пригубив рубиново-красный напиток. – Кислятина, – вполголоса добавил он, поморщившись.