Сила лиса бесплатное чтение
Рассказ в пяти частях
- В моём лесу так много пищи,
- повсюду в нём – махапрасад.
- и всем, кто силы лиса ищет,
- будь то поэт, художник, нищий,
- я всем всегда сердечно рад.
- среди мистических растений,
- психоделических цветов,
- под треск цикад, под птичье пенье
- и днём и ночью на коленях
- я к откровениям готов.
Silencio negro
симфонический вопль
- Пока купаются в аллегро
- лягушки нот,
- звучит, звучит silencio negro[1]
- длиною в год.
- зря семистрочная каёмка
- бежит сквозь лист.
- мой дух молчит ужасно громко,
- ведь он – пречист.
- молчит и ждёт, когда, когда же
- утихнет спор
- и станет слышимо адажио,
- тон: соль минор.
- Ох, жизнь моя, ты – скучное кино,
- ты – сиквел неудачного сюжета,
- невкусная, как в стенах кабинета
- забытое прокисшее вино.
- продюсер запил, сценарист уснул,
- а режиссёра не было в помине.
- герой – рыбак, дрейфующий на льдине,
- который лучше б сразу утонул.
- но он не тонет, он лежит на льду
- и в облаках высматривает лица,
- а время протекает, время длится,
- нанизывая бусин череду
- на леску. рыба бьёт хвостом об лёд.
- рыбак лежит, а жизнь его течёт.
- лишь мачта взгляда поднята высоко:
- всё происходит в срок, ничто до срока
- не происходит. льдина всё плывёт.
- ей скучно, холодно и очень одиноко.
- Откажись от прогнозов,
- не смотри в календарь:
- электрической розой
- расцветает фонарь,
- аметистовый купол
- окружает планшет.
- руки сложены в рупор:
- звук становится свет,
- звук становится – время,
- звук становится – мир.
- льётся с неба сквозь темя
- бесконечный эфир.
- Пусть акварель трепещущих аллей
- в овальном отразится водоёме,
- пусть солнце в зеркалеющей истоме
- покажется круглее и алей.
- я говорю, мой голос искажён
- артикуляцией, помехами в эфире,
- но отражённых волн диапазон
- становится спектральнее и шире.
- пусть взгляд мой отражение найдёт
- в твоих глазах и вызовет смятенье,
- пусть будет лучше и смелее тот
- из нас двоих, кто станет отраженьем.
- преследуя несбыточный баланс
- гармонии, в толпе мелькают лица,
- и смотрят вверх, выгадывая шанс
- в хрустальном небосводе отразиться.
- Мороз поверх стекла нанёс узор,
- и сквозь узор не виден мир в упор.
- так, в память окунув свои персты,
- стирает смерть сознания черты.
- иллюзии узором обозначен,
- мир строгих форм вниманием утрачен,
- фантазией себе на откуп дан,
- подсовывает пристальный обман.
- сквозь ледяную мглу, узор мороза
- дыханье топит лёд, и льются слёзы.
- становится прозрачным глаз стекло,
- а в них – светло. а в них – белым-бело.
- вот льдинки завитушечка поплыла:
- я был, была. я было – и забыло.
- Художница, макающая кисть
- в тяжёлые свинцовые белила,
- прошу тебя, скорей угомонись,
- меня твоё искусство утомило.
- тобою изуродован портрет:
- глаза и рот подёрнуты туманом,
- и нет холста, и рамы тоже нет,
- а есть лишь штукатурки панорама.
- титан, цирконий, цинк, сульфат и мел
- свели на нет ландшафт лица и тела.
- я побелел и весь окостенел,
- и ты сама как труп окоченела.
- среди всей этой мёртвой чистоты
- и белизны, несовместимой с чувством,
- я говорю: мне ненавистна ты,
- твой белый фартук и твоё искусство.
- Я видел, как виолончель
- несли по улице в метель:
- и вой пурги, и ветра свист,
- и щуплый виолончелист
- с обледенелой сединой
- слились в мелодии сквозной.
- в его футляре спит богиня,
- а всюду – изморозь и иней.
- мятежный дух и белый пух,
- и ничего нет, кроме двух.
- Ты больная, я больной:
- что же делать остаётся?
- человек ревнует Солнце
- к стратосфере ледяной,
- человек сидит на крыше,
- щурит узенькие глазки,
- он в тетрадку что-то пишет
- и цепляется за край,
- а вокруг палитры улиц,
- а вокруг цвета и краски,
- караваны пешеходов,
- кого хочешь выбирай.
- человек ревнует Бога
- к черномазому котёнку:
- ты, котёнок, чист и предан
- и совсем лишён ума.
- обожаемое Солнце
- он фиксирует на плёнку,
- сигарету вкусно курит,
- вылезая из окна,
- а на улице Чайтанья
- пляшет, руки поднимая,
- а на улице молитва
- светофоров, фонарей.
- я больной, и ты больная,
- ничего не понимаю,
- мне нужна сестра и ситтер,
- обними меня скорей.
- Господь! благослови февраль
- за льдинок тающий хрусталь,
- за снега вязкую нугу,
- за неба радугу-дугу.
- господь! благослови собак
- за мужество идти во мрак
- без колебаний и испуга,
- за теплоту. за верность другу.
- поэзию благослови,
- вдохни в неё словарь любви:
- узоры рифмы – не развидеть.
- Бог не умеет ненавидеть.
- А на экране слова: их миллион, вагон,
- их – бесконечный конвейер сматывает в рулон,
- скроллится лента: show must go on[2].
- с кроликами растёт пожирающий их питон.
- есть километры картин, композиция их проста:
- ей не хватает восьмидесяти до ста,
- ну а уста – требуют внутрь перста.
- геолокация: Сызрань, Казань, Элиста.
- видел во сне: в поле несётся конь,
- всадник привязан к коню, рвёт на себе гармонь,
- лошадь по кругу меня обогнула пять раз,
- собственно – весь рассказ.
- сказано мною, не мной, в ответ на вопрос и вдруг,
- что все процессы земли собой образуют круг,
- жизнь – циркулярна, и этот её циркуляр
- тоже бесценный дар.
- скроллится лента, вечный уроборос,
- стон прорастающих внутрь головы волос,
- или цепней, вылупляющихся из пор,
- или мостов без опор.
- или ответ на вопрос?
- нужен финал, да вот только в моём уме
- ржание и блеяние вместо краткого резюме,
- впрочем, ясно, к чему я речи свои клоню:
- привяжите меня к коню.
- Во имя истины во лжи
- мы пребывая, точим зубы.
- и зубы наши – как ножи:
- искромсаны язык и губы.
- во имя дружбы – предаём,
- во имя верности – танцуем,
- и нашей совести объём
- огромен, но недоказуем.
- как честен грех, как свят порок,
- без масок, лозунгов, регалий:
- когда ты выучил урок
- и впредь не путаешь педали.
- Хрущёвская однушка,
- узор из кирпичей:
- ты разбросал игрушки,
- ты наметал харчей.
- в окне бормочет ясень,
- а сзади с калашом,
- безумен и прекрасен,
- танцует нагишом
- лиловый Мефистофель,
- твой самый лучший друг.
- почисти-ка картофель.
- порежь помельче лук.
- тушить на сковородке
- на медленном огне.
- вся жизнь на перемотке
- и уместилась в дне.
- довольно скромный завтрак,
- обед на пять персон.
- но не наступит завтра,
- и не случится сон.
- ты никому не нужен.
- ты сам себя достал.
- себе сварил на ужин
- ты фенобарбитал.
- и этот ужин вечен.
- сто тысяч раз подряд
- тобою будет встречен
- твой персональный ад:
- хрущёвская однушка,
- часы под потолком,
- а из часов кукушка
- разбита молотком.
- Ямб захворал и рифму уронил.
- он побледнел, он заболел верлибром.
- ты помнишь этот кегельбан над Тибром,
- куда ты после смены заходил?
- там наливали кьянти и в дыму
- жестикулировал пьянющий завсегдатай,
- и по негласным правилам всегда ты
- шёл поклониться именно ему.
- и замок ангела, и круглый колизей,
- и прочие руины цивитата,
- наполнены движением когда-то,
- сданы в архив, превращены в музей.
- музей, греко-латинский кабинет:
- гербарии, иконки, статуэтки,
- прекрасной юной университетки
- давным-давно подаренный портрет.
- aere perennius[3]: окислилась вся медь,
- зелёная коррозия бессмертия
- покрыла город и поймала в сеть
- все изваяния, жаждущие смерти.
- знакомы бюстов гордые черты,
- мы здесь обречены перерождаться.
- смотрел на памятник, подписанный – Гораций,
- но пригляделся, друг мой, это ж ты.
- недолговечна медь, она – металл,
- век медный тоже, друг мой, быстротечен,
- и статуи гекзаметр не вечен,
- когда разбит латыни пьедестал.
- ты за рулём фиата очень мил,
- утилитарность вкусу не помеха,
- фиату свойственно изящество доспехов,
- которые ты, впрочем, не любил.
- сегодня рождество и валит снег,
- и множество народа в кегельбане.
- на рождество мы с другом ходим в баню
- уже который год, который век.
- Я буду говорить, и задрожит динамик,
- пространство искривляя между нами.
- я буду говорить: мой голос из предмета
- прольётся – проявитель из кюветы.
- неповторимо сочетание света
- и тени, тишины и крика,
- зиры, кумина, лавра, базилика.
- в кунжутном масле прокипячены,
- они стать вкусом дня обречены,
- как голос обречён на интонаций
- нелепую игру. желание касаться
- тревожит кожу и сверлит кору.
- оно – предвосхищение побега.
- ноябрь затянулся, жаждет снега.
- взгляд трогает поверхность поутру.
- я буду говорить о ноябре,
- о снеге, горизонте и тумане,
- о том, что жизнь поставила тире
- между сезонами, людьми и временами.
- тире – есть прочерк, прочерк между нами,
- подобен он, конечно же, дыре.
- зима, приди, укрой дыру шелками
- и выбели, умой усталый год,
- приподними нависший небосвод
- с набухшими сырыми облаками.
- увядший, заблудившийся в свободе,
- я буду говорить о небосводе,
- о скуке, о тоске, о непогоде.
- и то, что я скажу – произойдёт.
- Я вижу замок изо льда,
- блестит его слюда.
- она – вода, одна вода,
- замёрзшая вода.
- я вижу облаков стада,
- ландшафты сизых туч.
- они – вода, одна вода.
- я знаю: мир текуч.
- Жужжит машина, шестерёнками кружа,
- и маятник, немного дребезжа,
- дугу так неизменно повторяет,
- как будто он упорно сотворяет
- свой идеал в текстуре траекторий,
- границу между воздухом и морем,
- чтоб на воды поверхность набегать,
- и к берегу нестись, и возвращаться вспять,
- и о песок с разбегу разбиваться,
- нырять вовнутрь – наружу подниматься,
- он маятник – он создаёт волну,
- одну – но идеальную одну.
- монометр, хронометр, маяк,
- и звук его передаваем так:
- тик-так, динь-дон, туда-сюда,
- нет – да, нет – да, нет – да, нет – да.
- он гравитацией пленён, он так устроен:
- он есть – и восхищения достоин.
- Воистину волшебный водоём
- был найден нами – мы оттуда пьём
- живую восхитительную влагу
- и переносим чувства на бумагу.
- в меня язык вложив, мой важный враг
- меня собой не делает – дурак,
- а сам становится влагающим со мною:
- на этом я стою и этого я стою.
- единожды солгав, мой сладкий вор,
- в своей же лжи увязнешь как топор.
- я в ложь твою топор не зря втыкаю,
- да, я теку, но я не протекаю.
- да, я теку, и ты – теки.
- скудны суровые пески,
- они костлявы и сухи
- и к сердца голосу глухи.
- Прохлада мною овладела,
- поверхность глаза запотела,
- в слезах – тревоги конденсат,
- и внутрь зрачки мои глядят.
- что вижу я? – ничто я вижу!
- я рыжиной кудрявой брызжу,
- каплеобразные ухмылки
- стекают кровью по затылку.
- воспринимая тот поток,
- мечтаю совершить глоток.
- журча, смеётся камня речь,
- и рот – дыра, прореха, течь.
- Он приходил в себя в постели,
- перебирая поимённо
- всех, кто исчез из Вавилона
- с печатью Дьявола на теле.
- он – психопат и лжепророк,
- перевирающий ученье:
- проникнув в зону помрачения,
- в ней осознать себя не смог.
- но милосердное перо,
- кровоточа, вонзалось в струны,
- когда далёкий свет межлунный
- преображал его в Пьерро.
- он пел для тех, кто уцелел,
- о тех, кто выдержать не смог,
- и мел белел, и рот алел.
- как вход. и выход. и порог.
- В пороге металлической стремнины
- плыву среди задумчивых людей;
- я глаз не отвожу, но вижу – только спины
- и думаю о ней, и думаю о ней.
- камлание, грохот, хохот, пианино
- в компании такой звучит ещё нежней;
- мне карту подменили картой винной.
- смотрю на лист и думаю о ней.
- пройдёт неделя, и земля оттает,
- прозрачней станет воздух, день длинней,
- всё изменяется, но мне не изменяет
- привычка вредная – я думаю о ней.
- Я сижу и плачу,
- я кричу на стену.
- не могу иначе:
- не привык к изменам.
- не могу быть мачо
- из полиэтилена,
- мне не надо сдачи,
- я плачу – мгновенно.
- я плачу слюною,
- кровью, кулаками…
- я кричу на стену,
- стену между нами.
- Неба выпуклый глаз,
- направленный в точку
- невыносимого света.
- несмыкаем, он смотрит туда
- от заката и до рассвета.
- он моргает, и ночь настаёт,
- а потом всё сначала, опять.
- он глазеет на свет,
- он хочет его воспринять.
- протуберанец вселенной,
- таинственный термояд,
- корпускулярный флюид,
- я тобою объят.
- созидая миры,
- из какой ты сочишься дыры?
- кто тобой волосат?
- где предел излученья?
- есть ли корень луча?
- и похож ли тот луч на растенье?
- или луч – гуманоид,
- который сверхбыстро растёт?
- он своей пятернёй
- до холодных глубин достаёт.
- почему ты немыслим?
- немыслимо необходим?
- там, где сто равно трём,
- где становится тройка одним,
- начинается твой
- бесконечно прекрасный полёт.
- Этот город похож на тирольский пирог,
- он слоистый и круглый, как в сейфе замок:
- миллионы кривых магистралей
- и тоннели – как дырки в коралле.
- этот город похож на коралловый риф,
- на ребёнка похож, подхватившего тиф,
- смотрит вверх из больничного склепа,
- и обрит его череп нелепый.
- он в огне не горит
- и не тонет в воде,
- словно масло, кипит
- он на сковороде
- и взрывается в небе салютом,
- полагая себя абсолютом.
- пентаграмма. медуза. вокзал. зодиак.
- этот город – наркотик, невротик, маньяк,
- протекающий грязною жижей.
- всей душою тебя ненавижу.
- Материи дано ль названье?
- ведь есть название у ткани.
- рукой ощупывая лист,
- пойму: «наощупь ты – батист.»
- материя, как это странно,
- что ты как мама безымянна.
- На белой плоскости листа
- я обнаруживаю яму,
- и мускул языка упрямый
- бросаю камешком с моста.
- «бултых!» – пошли круги по глади,
- чернила разлились в тетради.
- законы физики смещая,
- я делаю слова вещами.
- Мы – вечные, как капля в пузырьке.
- вот мы идём, рука лежит в руке,
- и новый шаг, казалось бы, возможен.
- глаза блестят, как рыба на песке,
- но обездвижен мир, пейзаж подкожен,
- и чувства – лишь иллюзия души.
- тебя целуя, я шепчу: дыши,
- ломай законы физики и мира,
- питая элементами эфира
- смолистый выхлоп крымской анаши,
- ты наполняешь смыслом голос улиц.
- мы – против всех, но мы вдвоём проснулись,
- а вот уже и воды отошли.
- Не покидай меня. не надо.
- я без тебя во тьме тону,
- и с каждым вдохом, с каждым взглядом
- всё глубже ухожу ко дну.
- а дно не ищется наощупь,
- глазам не кажет чёрный лик.
- оно молчанием топорщит
- себя. и если дна достиг,
- то бережёшь воспоминанья,
- живёшь, испытывая стыд.
- и слов бурливое вздыманье
- воспроизводишь лишь навзрыд.
- Во мне проснулся человек,
- идущий напролом,
- какой-то древний дровосек,
- вернее, древолом.
- берсерк, шаман и берендей,
- секиры властелин,
- он – великан среди людей,
- гигантский исполин.
- во мне проснулся исполин,
- проснулся и спалил
- толпу бездействия причин
- и недостатка сил.
- Между ног античных статуй
- только мрамор, белый камень.
- между нами происходит сексуальный диалог.
- сколько статуй между нами?
- сыплются слова камнями.
- сыплются слова камнями,
- исчезая между ног.
- Любовь, любовью, из любви:
- как в сказке.
- она во тьме нам светит,
- строит глазки,
- мерцает радужным и тёплым огоньком.
- к весне во сне
- мы навострим салазки,
- и обоймём.
- и позже всё поймём.
- объём весны вдохнём,
- умрём,
Продолжение книги