Доставка сновидений. Курьер в комплект не входит! бесплатное чтение

Глава 1 К чему приводят чужие шашни

– Мне очень жаль, Фрида, но ничего изменить уже нельзя. Скандал, который случился по твоей вине на выпускном экзамене, чудом удалось замять, – господин Наурелли, декан факультета менталистики отвел взгляд в сторону.

Предчувствие не обмануло меня. В животе противно заныло, но я все-таки сделала еще одну попытку:

– Господин Наурелли, ну неужели совсем-совсем ничего нельзя сделать? Я же не со зла! Ну, должен же господин министр понять?

– Понять?!– декан перешел на свистящий шепот. Его лысина заблестела в лучах полуденного солнца, настырно пробивающегося сквозь неплотно сдвинутые портьеры.

– Ты при всей комиссии заявила, что госпожа Монсьёни, супруга министра, изменяет ему с личным шофёром!

– Но я понятия не имела, что эта дама в мехах – супруга министра! Это, во-первых. А во-вторых, нужно чётче формулировать экзаменационные задания. Мне поручили выявить среди гостей в зале злоумышленника. Я выявила, поскольку считаю супружескую измену преступлением! – я обиженно фыркнула и попыталась сморгнуть выступившие слёзы.

– Экзаменационные задания, Фрида, составляли работники министерства! Им лучше знать, как и что формулировать!

Слёзы потекли ручьем. Да что же за невезение такое! И за что мне всё это?

– И что же мне теперь делать, господин Наурелли?

Декан засопел, достал из кармана брюк скомканный платок и провел им по потеющей лысине. Потом, приподнявшись, потянулся рукой к окну и распахнул его. Кабинет тут же наполнился звуками солнечного погожего дня: цокот копыт и шум колес проезжающих мимо экипажей, отдаленные гудки клаксонов редких автомобилей, радостные крики студентов, успешно сдавших экзамены, чириканье мелких пташек. И никому нет дела, что сейчас, в эту минуту, рушится моя жизнь!

– Фрида, я сделал всё, что мог. Но ты же понимаешь, что если признать тебя профессиональным менталистом, придется согласиться с твоими выводами о легкомыслии госпожи Монсьёни. А господин министр твердо выразил свою позицию. Ты получишь диплом об окончании факультета менталистики. И в дипломе будут указаны твои истинные баллы по всем предметам. Но, увы. Лицензию тебе не выдадут. Работать менталистом не позволят. И я тут бессилен.

– Но это же бред! У меня почти по всем предметам стоят высшие баллы! Как при таких отметках может быть профнепригодность?

– Может, Фрида. Ты не сдала выпускной экзамен, не нашла так называемого злоумышленника. Так что о лицензии  можешь забыть. И вообще, о менталистике лучше не думай. Поищи себе работу в другой сфере. Можешь быть свободна.

Выйдя из здания университета, я уселась прямо на нагретые солнцем ступени широкого крыльца. С раздражением засунула диплом в сумочку. Какой в нем теперь смысл? Пять лет жизни коту под хвост! А все из-за гулящей госпожи Монсьёни, чтоб ей обчихаться! И что я теперь скажу родителям? Из дома меня, конечно, не выгонят, но придется согласиться с выводами отца о моей никчемности и бесполезности.

Моя матушка очень надеялась, что я унаследую её талант кружевницы. Это же такой повод для гордости: быть потомственной кружевницей! Но, увы. У меня не хватало терпения сидеть за плетением кружев. Нити путались, сминались и кружева у меня походили на жеваную мочалку. Но матушка утешилась, когда у моих младших сестер близняшек потомственный талант раскрылся в полной мере. Отец предпринял попытку устроить меня в цветочный салон своей сестры. Но тетушка Марта выставила меня через пару дней. Потому что мое видение прекрасного не совпадало с желаниями клиентов. Родители повздыхали и, придя к выводу об отсутствии у дочери творческих способностей, хотели отправить меня на курсы счетоводов. Но тут судьба все-таки улыбнулась мне и по дороге на курсы я встретила свою одноклассницу, которая шла подавать документы в университет псионики. Ну и я отправилась с ней за компанию. И неожиданно для самой себя поступила! И вот теперь, спустя пять лет, когда прекрасные перспективы уже манили меня, всё сгубила легкомысленность госпожи Монсьёни!

Сидеть на ступеньках можно было бесконечно, но проблемы сами собой не решатся. Вариант во всем признаться отцу мне очень не нравился. Зная своего отца и его уверенность в моей никчемности, я могла предположить, что он сам вызовется найти мне работу и подберет самое скучное занятие, по сравнение с которым плетение кружев покажется увлекательным путешествием. А значит, нужно хотя бы попытаться найти себе работу самой.

Окинув внимательным взглядом открывавшуюся взору улицу, я остановилась на разносчике газет. Если не ошибаюсь, именно сегодня должен выйти свежий номер «Моруанского вестника». Отыскав в кармашке сумочки мелочь, я неспешно спустилась с крыльца здания университета и окликнула разносчика. Получив пахнущий типографской краской номер газеты, я пристроилась на ближайшую скамейку. Ну и где тут у нас объявления о работе?

Место няни – сразу отметаю. Терпеть не могу орущих младенцев. Впрочем,  картавых карапузов тоже недолюбливаю. И при этом совершенно не испытываю мук совести. Когда  матушка просила присмотреть за сестренками близняшками, для меня это была мука смертная. Потому что эти две малявки так и норовили разбежаться в разные стороны. И пока я ловила одну, вторая успевала набедокурить. Потом мне в голову пришла гениальнейшая мысль, как сделать так, чтобы сестры не разбегались и вообще передвигались медленнее. Я просто переплела их косы между собой, для надежности завязав узлом и закрепив конструкцию лентой. Девчонки так и проходили до маминого прихода, взявшись за ручки. Матушка мою идею не оценила, отвесила подзатыльник и приказала расплести близняшек. Зато и нянькой меня больше не назначала.

Компаньонка для престарелой дамы. Тоже нет. Вряд ли эта престарелая дама ведет подвижный образ жизни и посещает светские мероприятия. А сидеть рядом с ней в четырех стенах и выезжать на редкие прогулки в парк, нет уж. Лучше кружева плести.

Сиделкой тоже не смогу быть. Моя беспокойная натура только усугубит состояние больного. Не будем портить себе карму.

Просмотрев полосу с объявлениями дважды, с огорчением констатировала, что подходящего варианта для себя так и не отыскала. И тут взгляд выхватил в самом углу полосы напечатанное мелким шрифтом объявление, которое я упустила из вида.

«Агентство магических услуг примет на работу курьеров». Интересно. Слышала я ранее об этом агентстве, но исключительно в пренебрежительно-уничижительном ключе. Будто это агентство принимает на работу неудачников, которые не смогли поступить на госслужбу. Я уже хотела отложить газету, но снова вернулась к этому объявлению. Оно даже напечатано мелким шрифтом, будто одолжение сделали! А почему бы и не сходить  по указанному адресу? Тем более что и идти-то всего ничего. Пару кварталов. А других вариантов все равно нет. Так что и раздумывать нечего! Нужно сначала посмотреть, что это за агентство такое, а потом уже делать выводы. Может, там не только курьеров набирают, может, и я на что-то сгожусь с дипломом факультета менталистики.

Мне оставалось миновать полупустую аллею. Оно и понятно: разгар рабочего дня, а освободившиеся студенты предпочитают отдыхать и праздновать удачно сданную сессию в более шумных местах. Я под нос напевала незамысловатую песенку, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Кто знает, может это агентство не так уж и плохо? Нужно ли верить слухам? Ведь даже в нашем университете об одних и тех же преподавателях отзывались совершенно по-разному. Додумать эту мысль я не успела. Резкий рывок за руку сбил меня с ног, а узкий ремешок сумочки, закрученный вокруг запястья, больно сдавил кожу. Я успела разглядеть стоптанные и грязные башмаки. Кто-то, пытаясь вырвать сумочку, проволочил меня по земле. От неожиданности происходящего и от шока я совершенно потерялась. Только и сообразила второй рукой перехватить ремешок, чтобы он не слишком сильно впивался в запястье. Где-то с боку раздался испуганный женский возглас, и несостоявшийся воришка, чертыхнувшись, поспешил скрыться.

Я осознала себя лежащей на земле посреди аллеи. Сколько я так пролежала? Секунду? Минуту? Час? Год? В голове сумбур, я никак не могла сообразить, что положено делать, если на тебя напали посреди белого дня в центре города и попытались вырвать сумочку. Сумочка. Она-то как раз уцелела. Да в ней и не было ничего стоящего. Диплом? Как выяснилось, совершенно бесполезный. Удостоверение личности на имя Фриды Зейми. Оно тоже не несет в себе никакой ценности. Мелочь в кармашке, да обычный дамский набор: расческа, зеркальце. Но вот сама сумочка мне была дорога. Мне её подарила бабуля, и я лично  расшивала сумочку стеклярусом. Хорошо, что не досталась мерзавцу.

– С вами все в порядке? Обопритесь на мою руку, я помогу вам, – приятный мужской голос раздался над моей головой.

Глава 2 Куда податься безработному менталисту

Затянутая в черную кожу перчатки ладонь замерла в ожидании. Я осторожно вложила свою руку в эту ладонь, чувствуя в ней силу и надежную опору. Поднялась, продолжая удерживать предложенную мне руку и приняла устойчивое положение. Раз на ноги смогла подняться, значит всё в порядке. А вот на запястье остался след от затянувшегося ремешка сумочки. И кожа саднила в этом месте.

Я отвлеклась от разглядывания запястья и, наконец, обратила внимание на того, кто так благородно предложил опереться на его руку. Высокий мужчина, судя по перчаткам и трости, а также по манере одеваться, помощь мне предложил высокородный господин. Строгого кроя черный сюртук, несмотря на отсутствие украшений, вряд ли кого-то сбил бы с толка. Дорогая материя и богато смотрящиеся аксессуары. У меня глаз наметан. К моей матушке за лучшими в Моруане кружевами частенько приезжали дамы из высшего света. И иногда их сопровождали кавалеры.

Смотрит участливо, не спешит откланяться, а ведь, наверняка, у него и своих дел хватает. Серо-голубые глаза невероятно выразительные. Но тут я одернула себя: стою и разглядываю во все глаза незнакомого мужчину, будто я из глухой деревни приехала. Вежливо улыбнулась и поспешила поблагодарить:

– Благодарю за помощь. Со мной всё уже в порядке, не стоит беспокоиться.

– Если не ошибаюсь, тут поблизости приемная доктора Лейзва. Будет лучше, если он осмотрит вас, – голос уверенного в себе и в своей правоте человека. Слишком уверенного.

– Не стоит. Доктор Лейзв слишком занятой человек. Уверена, его помощь мне не нужна.

Я вознамерилась забрать свою руку и откланяться, но незнакомый господин вдруг проявил настойчивость:

– Как порядочный человек, я не могу отпустить вас. Позвольте проводить вас к Лейзву. Все расходы я возьму на себя. Вам совершенно не о чем беспокоиться.

Однако. Я так растерялась от щедрого предложения, что позволила увести себя с места моего падения. Возле выхода из аллеи стояли несколько открытых экипажей. Вот в один из них меня и усадили. Эх, жаль, что у этого господина нет личного автомобиля. Я бы не отказалась прокатиться на этом чуде. Хоть что-то приятное случилось бы в этот ужасный день.

В экипаже я не удержалась от вопроса:

– Почему вы мне помогаете? Мы ведь совершенно незнакомы?

Взгляд серо-голубых глаз был слишком серьезен:

– А вы полагаете, что помогать нужно только тем, кто вам знаком? Вы бы прошли мимо человека, нуждающегося в вашей помощи, только потому, что вы его не знаете?

– Я не совсем это имела в виду. Вы собираетесь оплатить мой визит к доктору Лейзву. Насколько мне известно, этот доктор высоко ценит свои услуги.

– Это единственный доктор, которому я доверяю в Моруане. И стоимость его услуг совершенно оправдана. Он профессионал.

Понятнее мне не стало. Ну что же, будем считать, что мне просто повезло столкнуться с благородным и бескорыстным человеком.

Как я и предполагала, ничего серьезного доктор у меня не выявил. Ссадину на коленке обработал, поврежденное запястье перебинтовал. И дав пару рекомендаций, отпустил с чистой совестью. К моему облегчению, благородный господин на этом посчитал свою миссию выполненной. И я, поблагодарив его за проявленное милосердие, отправилась в агентство.

Теперь я не закручивала ремешок сумочки вокруг запястья. Шла, прижимая сумку к груди, будто  в ней хранятся все сокровища этого мира. Вот так и избавляются от нелепых привычек.

Улочка, на которой, если верить объявлению в газете, находилось агентство, разительно отличалась от соседних широких улиц. Прежде всего, тем, что она вела в старую часть города и сама являлась оной. Здесь не было монументальных и величественных зданий. Мощенная булыжником улочка петляла между двухэтажными домами. Узенькие крылечки в три ступеньки под старыми козырьками казались мне невероятно уютными. Я с любопытством разглядывала потертые временем вывески. Вот кофейня госпожи Мажур. А вот лавка писчих принадлежностей старины Руже. Даже вывески настраивали на особый лад. И как раньше я не побывала в этом чудесном месте?

Взгляд невольно зацепился за витиеватую надпись, на деревянном подвесном указателе: «Амулеты и обереги на все случаи жизни». Ничего себе, здесь и такое бывает? Я задержала шаг возле крыльца загадочной лавки и все-таки пошла дальше. Через пару метров я нашла то, что искала. На черной прямоугольной вывеске белыми буквами было размашисто выведено: «Агентство магических услуг». И никаких тебе завитушек, ни единого намека на таинственность и загадку. Я вообще удивлена, что этому агентству позволили именоваться именно так. Насколько мне известно, в нашем государстве давно ведутся жаркие споры, насколько правомерно называть магией способности отдельных граждан. Даже университет, в котором я обучалась, именуется университетом псионики. Поскольку некоторые чиновники считают, что само понятие магия слишком легкомысленно и расплывчато. И способности выпускников данного учреждения строго контролируются и регламентируются.

Когда я неожиданно для самой себя поступила на факультет менталистики, начала донимать родителей расспросами о моей необычной наследственности. И отец, устав от моего любопытства, признался, что среди его родственников несколько поколений назад, действительно, был некто, владеющий странными возможностями. Но тогда и время было другое и о таких способностях люди предпочитали не распространяться. Поэтому имя его отцу неизвестно и вообще, говорить об этом не принято.

Перед дверью, ведущей в странное агентство, меня вдруг обуял страх. Несвойственные мне робость и нерешительность не позволяли сделать еще пару шагов и толкнуть дверь. С самого утра меня преследуют неудачи. Вердикт декана, попытка обокрасть, падение. Может, благоразумнее всего вернуться домой и переждать черную полосу? Вдруг завтра с утра у меня начнется светлая полоса, и удача наконец-то улыбнется? Но отступать не в моих правилах, да и неприятный разговор с родителями не способствовал желанию поскорее вернуться домой. Сделав глубокий вдох, я поднялась по ступенькам крыльца и толкнула массивную дверь.

В светлом и просторном вестибюле было безлюдно. Я покрутилась перед зеркалом, достала из сумочки расческу и провела ею по волосам, приглаживая выбившиеся из узла завитки. Потом отряхнула запыленный подол платья. Обвела взглядом вестибюль и заметила приклеенный на стену указатель. Надпись на нем гласила: «Отдел кадров». Вот туда-то мне, скорее всего, и нужно.

Дверь отдела кадров была распахнута настежь. Напротив двери, посредине небольшого кабинета, стоял стол, за которым сидела дама крупной комплекции с очень недовольным выражением лица. Все остальное пространство кабинета было занято стеллажами с выдвижными ящичками. В руках у дамы я увидела сегодняшний номер «Моруанского вестника». Судя по поджатым губам служащей и сурово сдвинутым бровям, ей что-то не нравилось в колонке с объявлениями. И, кажется, я догадываюсь что. И тут, словно подтверждая мои мысли, дама проворчала:

– Это он так договорился, называется. Словно одолжение сделали: напечатали в самом низу колонки, да еще мелким шрифтом!

Я неловко потопталась на пороге и кашлянула, привлекая внимание. Работница отдела кадров, не торопясь, подняла на меня взгляд, отложила газету в сторону и поинтересовалась:

– Вы, по какому вопросу, милочка?

– Я по поводу объявления.

Взгляд полной дамы стал внимательнее, она оценивающе рассмотрела меня. И недоверчиво уточнила:

– Хотите устроиться курьером?

Я решила, что нужно хотя бы попытаться и, перешагнув порог кабинета, выпалила:

– У меня диплом менталиста. Высшие баллы по специализации.

Но мои слова, кажется, на даму эффекта не произвели. Она лениво поинтересовалась:

– Лицензия?

– Лицензии нет, но…

– Никаких но, милочка. Нет лицензии – нет работы. Курьером могу взять на испытательный срок, а остальное – только при наличии лицензии.

Я удручающе вздохнула: не получилось. Можно было разворачиваться и ехать домой. Но как же не хотелось выслушивать нотации отца и горестные вздыхания матушки! Я нерешительно оглянулась на дверь, потом посмотрела на даму за столом, словно выбирая наименьшее из зол. Работа мне нужна, очень нужна. И если устроиться курьером, то одновременно можно подыскивать что-то более подходящее. Дама терпеливо дожидалась моего решения. Мне показалось даже, что в ее глазах проскользнуло что-то похожее на сочувствие и понимание. Видимо таких, как я, неудачников без лицензии, она повидала немало на своей должности.

– Да, я согласна на работу курьера.

Заполнив пару анкет и ответив на уточняющие вопросы, я услышала, что меня берут на испытательный срок. А все подробности работы мне сообщат в отделе доставки. Пробегавшей мимо кабинета даме, служащая отдела кадров дала поручение:

– Раяна, загляни в отдел доставки. Передай Мартину, пусть зайдет, тут к ним новенькая.

Ждать пришлось недолго. Буквально через минуту в кабинет вошел молодой мужчина. Вряд ли он сильно старше меня, может всего на пару лет. Больше двадцати пяти я бы ему не дала. Но Мартин, а это был именно он, выглядел настолько примечательно, что я невольно задержала на нем взгляд. А представитель службы доставки, будто зная, какое первое впечатление производит, застыл в дверном проеме и сам без стеснения разглядывал меня.

Первое, что прямо бросалось в глаза – длинные светлые волосы, небрежно распущенные по плечам. Причем в этой небрежности не было налета неряшливости, и выглядела белокурая шевелюра Мартина совершенно гармонично. Мужчина не был альбиносом, что хорошо подчеркивали темные брови. Как и цвет глаз – карий. И при этом почти аристократическая белизна кожи. Совершенно невообразимое сочетание. Я бы назвала Мартина привлекательным, несмотря на его броскую внешность.

Сам он беззастенчиво разглядывал меня, но в его взгляде было больше любопытства, нежели интереса ко мне, как к девушке. Так мы и разглядывали друг друга в молчании, пока Мартин не протянул руку и не представился:

– Мартин Каро. Служба доставки.

– Фрида Зейми.

Глава 3 Фея сновидений

Следом за Мартином я проследовала вглубь здания и зашла в небольшой кабинет в самом конце полутемного коридора. Арочное окно кабинета было распахнуто по причине теплой погоды, и звуки, доносящиеся с улицы, несколько оживляли казенную и неуютную обстановку кабинета. Высокий стеллаж, заваленный всякой всячиной, овальный стол, несколько стульев с высокими спинками – вот и вся обстановка. Я даже и не пыталась скрыть разочарование и недоумение.

Мартин, внимательно следивший за моим выражением лица, понимающе хмыкнул:

– Не так ты себе представляла условия работы агентства. Но сюда курьеры заходят только чтобы получить заказ, а большую часть дня мотаются по городу. Так что не всё так плохо, как кажется с первого взгляда.

Мартин кивнул на ближайший ко мне стул, а сам облокотился бедром о стол, сложил руки на груди и почти приятельским тоном поинтересовался:

– Ну, и почему ты решила устроиться курьером? Только начистоту.

Я и не собиралась выдумывать всякую чепуху про любовь к работе с людьми и пешим прогулкам по городу. Ответ лежал на поверхности:

– Мне нужна работа. Это же очевидно.

– Работа нужна всем. Но несколько странный выбор для девушки, не находишь? Образование есть?

Я кивнула и, достав из сумочки диплом, протянула его Мартину:

– Факультет менталистики университета псионики.

Мартин присвистнул, полюбовался на баллы в дипломе и несколько другим тоном, понизив голос, проговорил:

– Так ты из наших, – и, не дав мне уточнить, что именно он имеет в виду, сочувственно поинтересовался:

– Лицензии нет?

Я горестно покачала головой. Сидела бы я сейчас здесь, будь у меня лицензия.

– А почему? Баллы-то в дипломе как на подбор.

Сочувственный тон Мартина и его участие как-то сразу расположили к нему, и я решила довериться:

– Произошло недоразумение на выпускном экзамене. Я должна была выявить подсадного злоумышленника, прочитав мысли всех находящихся в зале. И как назло, у «злоумышленника» в этот момент прихватило живот, и именно это я и уловила. А вот сидящая за ним дама в мехах, мечтательно улыбалась, и я успела ухватить её мысли о предстоящей встрече с любовником, который был её личным шофером. Вот на нее я и указала, уличив в супружеской измене. Я же не знала, что эта дама – супруга господина министра, который являлся председателем экзаменационной комиссии.

Мартин изменился в лице и громким шепотом уточнил:

– Ты сейчас про министра Кавила говоришь? Тот, что по развитию и контролю пси способностей?

Я трагически кивнула:

– Да, про министра Кавила и его супругу, госпожу Монсьёни.

– Да уж, тебе можно только посочувствовать. Лицензии тебе не видать, как своих ушей. Но ничего, министр Кавил не вечно на посту министра будет сидеть. Может через пару лет его и подвинут.

– Я думала, что в агентстве смогу найти что-то более подходящее по специализации, но сказали, что без лицензии нельзя.

– Увы, и ты не одна в таком положении. Все наши, кто по разным причинам не смог получить лицензию, ждут, когда подует ветер перемен.

Вот эти отсылки к так называемым «нашим» вызвали мое любопытство:

– А вы? Вы тоже псионик?

Мартин заговорщически подмигнул и тут же проговорил:

– Фрида, давай обойдемся вот без этих формальностей. У нас тут подобралась отличная команда. Мы все друг друга называем по именам, не взирая на возраст и прочие условности. Я пару лет как получил диплом, но лицензию мне не выдали. Я медиум.

Я даже глаза вытаращила. А, ну тогда его броский внешний вид вполне объясним. Именно на факультете медиумизма встречались самые странные экземпляры псиоников.

– А тебе, почему лицензию не дали?

От моего вопроса Мартин скривился, как от зубной боли:

– Из министерства прислали разнарядку. Там, видите ли, посчитали, что такое количество медиумов, которое выпускает университет, нашей империи не нужно. Мне просто не хватило лицензии, поскольку я надеялся на честный конкурс, а не на состязание фамилий и родов.

Да уж, как-то я уже и не чувствовала вины перед министром Кавилом.

– Ну, а теперь давай поговорим конкретно о твоих обязанностях курьера. Знаешь, в связи с чем, наше агентство набирает новых служащих?

– Текучка большая?

Мартин заливисто рассмеялся. Я всегда думала, что медиумы угрюмые и неразговорчивые личности, а вот мой коллега совсем не подходит под эту теорию.

– Не только. Мы открыли новое направление деятельности и теперь занимаемся доставкой сновидений.

Что? Нет, я слышала, что доктора некоторым своим пациентам назначают особые сновидения. Но получить исцеляющее сновидение можно только по рецепту. А теперь что, это поставили на поток?

– Новый проект министерства по развитию и контролю пси способностей. А наше агентство выиграло конкурс и теперь мы готовим и доставляем сновидения.

Я только и могла удивленно пожать плечами. Первый раз вообще слышу о массовом производстве сновидений.

– И что же, каждый желающий теперь может заказать свое личное сновидение?

– Почти. Но по замыслу нашего руководства к курьерам сновидений теперь тоже предъявляют некоторые требования, – тут Мартин сделал паузу, и мне это не очень понравилось. Какие особые требования могут быть к курьерам? Колыбельную спеть? За ушком почесать?

– Видишь ли, для агентства очень важно новое направление деятельности. Все служащие возлагают большие надежды на поставку сновидений. И было решено, что курьеры, как представители агентства, должны выглядеть соответствующим образом. То есть, ты теперь представитель агентства, и твой облик у клиентов должен вызывать самые приятные ассоциации.

Я с недоумением осмотрела свое платье. Оно вполне приличное. Все девушки моего возраста и сословия носят такие. Длина до щиколоток, рукава три четверти, небольшой воротничок. Мартин, проследив за мной взглядом, пояснил:

– Слишком просто, Фрида. Нужно что-то более утонченное и изысканное. Пойми, наши клиенты – люди состоятельные. Многие из них так и вообще имеют знатное происхождение. Ты должна соответствовать. Ты – курьер сновидений. И выглядеть должна, как…– тут Мартин щелкнул пальцами, пытаясь подобрать подходящее определение, и я ему подсказала:

– Как фея? Фея сновидений?

– Ну, можно и так сказать. К сожалению, униформу курьерам агентство не выдает. Так что, если тебе все еще хочется работать курьером, то придется самой озаботиться внешним обликом и подходящим нарядом.

Хм… Придется обратиться за помощью к матушке. Она-то уж точно знает, как должна выглядеть утонченная и изысканная дама. Сколько этих модниц у матушки побывало с заказами.

– Я справлюсь. Но что конкретно входит в обязанности курьера?

Мартин провел краткий инструктаж. Что должен делать курьер, а чего не стоит делать ни при каких обстоятельствах. К моему облегчению, петь колыбельные и рассказывать сказки курьеры не должны. Меня даже предупредили, что на всякие непристойные предложения некоторых клиентов стоит отвечать категоричным отказом.

– Видишь ли, у нас грядет инспекторская проверка, и не хотелось бы, чтобы оплошность одного служащего навлекла неприятности на всё агентство, – Мартин поморщился при этих словах, словно говорить ему на эту тему крайне неприятно, но приходится.

– А что за проверка? – мне открываются все новые и новые обстоятельства, к которым я еще не определилась, как относиться.

– После того, как наше агентство выиграло конкурс и получило такой выгодный заказ, некоторые чиновники решили проверить нас вдоль и поперек. Что поделать, конкурентная борьба, – тут Мартин развел руки в стороны и вздохнул.

– Ждем со дня на день столичного инспектора.

Домой я возвращалась в задумчивости. У меня, конечно, были сомнения, правильно ли я поступила, согласившись стать курьером. Не об этом я мечтала и не для этого получала образование. Но, возможно, стоит просто набраться терпения? Как сказал Мартин: мы все ждем ветер перемен. А если, работая курьером, находиться рядом с единомышленниками, то можно в числе первых ухватиться за порыв этого ветра. Тем более что выбора особого и не было.

Мне несказанно повезло, что в это время у матушки не было очередной заказчицы, а значит, я вполне могла претендовать на толику родительского внимания. Мне, конечно, не нравилось, что придется обмануть маму, но скажи я ей правду, и выволочки от отца не избежать.

Матушка, стоило мне появиться в комнате, которую в нашем небольшом доме специально отвели под мастерскую кружевниц, тут же отложила рукоделие. Значит, меня ждали.

– Ну что, Фрида, можно тебя поздравить или?

И почему мои родители не верят, что я вполне смогу заработать на кусок хлеба с таким странным на их взгляд образованием?

– Да, мама, меня можно поздравить, – я улыбнулась беззаботно и счастливо, – Меня взяли на работу в агентство магических услуг.

– И чем же ты будешь заниматься в этом агентстве?– на этих словах мои сестренки близняшки навострили ушки.

Ну что же, будем врать, самозабвенно и нагло:

– Меня зачислили в группу специалистов, занимающихся разработкой нового направления деятельности.

Ну и дальше я пересказала матушке почти всё, что узнала от Мартина. Про конкурс, который выиграло агентство, про огромное количество заказов. И лишь умолчала о своей скромной роли во всем этом. А потом, состроив просительную гримасу, выдала:

– Но мне нужна твоя помощь, мам. Мой внешний вид не вполне соответствует новой политике агентства. Так как большинство наших клиентов – люди состоятельные и знатные, то и мне нужно выглядеть соответствующе.

И тут матушка меня удивила. Она подняла глаза к потолку и воздела руки:

– Небеса, вы услышали мои мольбы. Дорогая, ты будешь выглядеть, как конфетка! Надеюсь, среди всех этих богатых и знатных клиентов ты найдешь себе состоятельного мужа и я, наконец-то, открою собственный салон! Найму кружевниц и мы съедем из этого тесного дома!

Однако… Нет, я знала о маминых мечтах. Именно они были постоянным поводом для семейных скандалов. Матушка была уверена, что она со своим талантом кружевницы достойна большего. Как и её младшие и талантливые дочери. Мама просто бредила своим салоном. Отец не скрывал недовольства от всех этих разговоров. Он считал, что замуж дочерей нужно отдавать за людей, крепко стоящих на ногах и имеющих приличную профессию. И, по мнению отца, именно такие мужчины и работали вместе с ним в транспортной компании. Сам отец дослужился до должности младшего управляющего и теперь постоянно подыскивал нам с сестрами подходящих женихов. Только вот сестры легко отбивались от отцовой заботы, ссылаясь на возраст и спрятавшись за рукоделием в мастерской. А мне приходилось порой проявлять изобретательность, чтобы отбиться от навязываемых женихов.

Благодаря маминым кружевам у нее были очень полезные и нужные знакомства. Вот и сейчас, с горящими азартом глазами, она поторапливала меня:

– Немедля едем в салон к моей приятельнице Маджи. Я не раз выручала её кружевами, уверена, она подберет тебе всё необходимое!

Глава 4 Первый рабочий день

Утром, собираясь на работу, я чувствовала себя, как юная аристократка, наряжающаяся на свой первый бал. Именно это сравнение пришло в мою голову, пока матушка кружила вокруг меня, поправляя шляпку, или проверяя, взяла ли я с собой запасную пару тончайших перчаток.

– И, Фрида, больше грациозности в движениях! Не торопись и не носись, сломя голову!

Я покрутилась перед зеркалом. Нежно голубой цвет платья очень нравился мне. Платье красиво облегало мою фигуру, ничуть не сковывая движения. Единственное неудобство доставляла шляпка, но тут скорее дело привычки. Да, и еще перчатки. Они должны оставаться чистыми, как и подобает приличной даме. Сколько сложностей.

Сестренки восторженно и завистливо вздыхали, рассматривая мой новый облик. И только отец сурово хмурил брови. Он еще вчера высказал свое мнение, которое сводилось к тому, что сначала мое никчемное образование, а теперь и профессия слишком дорого обходятся семье. Уж лучше бы я устроилась счетоводом в транспортную компанию, и ему не пришлось бы краснеть, отвечая на вопросы знакомых о его старшей дочери. Послав всем домочадцам воздушный поцелуй, я выпорхнула из дома и поспешила к стоянке экипажей, намереваясь до агентства добраться, как и положено даме в таком наряде.

Зря я переживала, что мое появление в агентстве вызовет фурор или насмешки. Когда я вошла в уже знакомый кабинет отдела доставки, в глаза сразу бросилась широкополая шляпа с пышным пером. И шляпа эта украшала головку девушки, примерно моего возраста. Мартин приветственно махнул рукой и громко представил меня всем присутствующим.

– Коллеги, представляю вам нашу новую сотрудницу. Фрида Зейми, курьер романтических сновидений!

Все присутствующие захлопали в ладоши, а девушка в шляпе радостно воскликнула:

– Ура, в нашем полку прибыло!

Мне по очереди представились мои новые коллеги. Помимо Мартина, в отделе был еще один представитель мужского пола, Уилл Морган.  Мужчина средних лет, приятной полноты, в костюме тройке, с галстуком бабочкой, с зонтом-тростью в руках. Он приподнял шляпу, представляясь, и забавно шаркнул ногой. Голос у него был мягкий, вкрадчивый, да и весь облик мужчины мне напомнил толстого и хитрого кота.

Девушку в шляпе звали Маргаритой. Она тоже была курьером романтических сновидений и очень радовалась моему появлению. Её тугие золотистые локоны, кокетливо выглядывающие из-под шляпы, тонкий голос и стыдливый румянец на щеках и впрямь навевали мысли о пастушке и пастухе.

Еще одной моей коллегой стала дама лет сорока, представившаяся как Стелла Ми. Её просторные одежды с восточным орнаментом и головной убор, напоминающий чалму, смотрелись дорогой экзотикой. Интересно, какие сновидения разносит она?

Мартин, как я уже поняла, руководивший доставкой, взял на себя роль моего наставника. Первый день доставки самый волнительный и важный.

В мою сумочку поместилось несколько миниатюрных коробочек, на каждую из которых был наклеен ярлык с указанием адреса и именем заказчика. Также мне выдали документ, именуемый реестром заказов. В этом документе обязательно должны расписываться клиенты, после получения заказа. Непыльная вроде работенка, как кажется.

– Вот смотри, Фрида. Первым делом изучаешь список адресов и составляешь свой маршрут так, чтобы не делать лишние крюки по городу. Экипаж оплачивается лишь при доставке в отдаленные районы города. Но таких заказов мало. Наши клиенты, как я уже говорил, люди состоятельные. И предпочитают селиться в центральных кварталах города.

Я внимательно слушала наставления Мартина. Город я знала хорошо, в том числе и благодаря матушкиным кружевам. Иногда мне приходилось доставлять заказы особо заносчивым клиенткам, которые не утруждали себя разъездами. Так что не заблужусь. Гораздо больше меня волновало, что говорить и как вручать заказ. В моей обычной одежде это было бы делом простым и необременительным.  А в наряде изысканной дамы, то есть феи сновидений, я вообще не представляла, как это должно выглядеть.

Мы дошли до первого указанного адреса, и Мартин вдруг осторожно взял меня за плечи:

– Боишься?

Я нервно улыбнулась и ответила:

– Скорее волнуюсь. Лично с феями не знакома, не знаю, справлюсь ли.

Мартин рассмеялся. Какая же у него открытая и светлая улыбка, даже не верится что он медиум.

– Ты не актриса, Фрида, не стоит слишком задумываться об этом. Просто будь мила и приветлива. И даже если что-то пойдет не так, это не конец света. В мой первый рабочий день у одного из клиентов вообще обморок случился.

– Обморок? Почему?– я не стала высвобождаться из рук Мартина. Дружеская поддержка была очень кстати.

– Ты знаешь, какие заказы я развожу?– голос медиума приобрел таинственность. Карие глаза будто стали темнее. Я невольно перешла на шепот:

– Какие?

– Страшные и кошмарные сновидения,– мрачно изрек Мартин.

Мои глаза невольно округлились:

– А зачем людям такие сновидения?

Мартин улыбнулся, растеряв всю загадочность, и будничным голос ответил:

– У богатых свои причуды. Некоторые из них уже и не знают, чем себя удивить, вот и щекочут нервы таким способом. Я свои заказы развожу вечером, это моя фишка. А в первый рабочий день разыгралась гроза. И вот представь, открывает человек дверь. На пороге стою я и мрачно изрекаю: «Ваш заказ, господин Брю». И в этот момент за моей спиной ударяет молния. И господин Брю без чувств падает к моим ногам.

Я не удержалась и рассмеялась, представив себе эту картину. Слишком уж забавно Мартин все изображал.

– Вот тебе смешно, Фрида. А я не на шутку перепугался.

Слушая болтовню Мартина, я забыла про волнение. Почти взлетела по каменным ступеням крыльца и постучала дверным молотком, оповещая о своем приходе. Дверь мне открыл дворецкий. Его вышколенный и неприступный вид поубавил мой пыл, и я растерянно проблеяла:

– Агентство магических услуг. Заказ для госпожи Лауд.

Дворецкий смерил меня взглядом, будто пытаясь уличить в обмане, и с недовольной физиономией изрек:

– Проходите. Я узнаю у госпожи Лауд, примет ли она вас.

Я застыла статуей в просторной гостиной возле самых дверей. Мда, фея из меня не получилась. Через минуту по лестнице сбежала молодая женщина. Она прямо-таки впилась взглядом в коробочку, лежащую у меня на ладони. Я мило улыбнулась и проворковала:

– Ваш заказ, госпожа Лауд.

Коробочку выхватили из рук, и мое пожелание приятных сновидений оставили без внимания. Зато дворецкому многозначительно кивнули, и рука в белой перчатке протянула мне две блестящие монеты.

К Мартину, который ожидал меня на улице, я вернулась в растерянности. Продемонстрировав ему мелочь, которую получила от дворецкого, поинтересовалась:

– А к этому как относиться?

– С юмором, Фрида. Выпьешь кофе или наймешь экипаж. Не переживай из-за этой мелочи.

Кажется, он меня не понял. Я раздосадована не размером чаевых. Я никогда прежде не получала чаевые и не предполагала, что придется заниматься чем-то, что подразумевает отдельное вознаграждение. Для меня это было диковинкой, к которой, наверное, нужно привыкнуть.

Еще пару заказов я разнесла под присмотром Мартина. Всё прошло быстро и гладко, без каких-либо сложностей. После чего Мартин оставил меня, выразив уверенность, что дальше я и сама прекрасно справлюсь.

У меня оставался в сумке еще один заказ, когда я почувствовала небольшую усталость. Не то чтобы пришлось долго кружить по городу, скорее всего это было последствие утреннего волнения. Да и дело клонилось к полудню. И я решила, что, отдав последний заказ, обязательно загляну в ближайшую кофейню, тем более что полученные чаевые позволяли потратиться не только на чашку чая, но и на свежую и румяную булочку.

Дом, который числился последним в моем списке, располагался чуть в стороне от оживленных центральных улиц. Сокращая путь, я немного поплутала в переулках. После солидных особняков и шикарных гостиных, в которых мне довелось сегодня побывать, небольшой дом, утопающий в ярких и густых зарослях гортензии, показался невероятно уютным. Если когда-нибудь у меня появится возможность приобрести собственный дом, он будет похож вот на этот. И гортензию тоже посажу вокруг, очень красиво смотрится!

Постучав в дверь, я нацепила на лицо приветливую улыбку и достала последнюю коробочку со сновидением. Открывшая дверь горничная, на мои слова о заказе для госпожи Тодд, кивнула и пригласила пройти.

Небольшая гостиная комната, утопающая в подушечках разного размера и самой безумной цветовой гаммы. Подоконники, заставленные цветочными горшками с фиалками. Из соседней комнаты доносятся звуки рояля. Каждый раз я ожидала появление заказчика с некоторой долей любопытства. Насколько облик хозяйки или хозяина соответствует атмосфере его жилища? Сейчас мне представилась дама средних лет, чей жизненный уклад не предполагает спешки, раз у нее есть время создавать все эти бесконечные подушечки и вышивать их затейливым узором.

Звуки рояля стихли, послышалась легкая поступь и в комнату вошла молодая женщина. Нет, девушка. Было в облике госпожи Тодд что-то странное, что я никак не могла уловить. Высокая, выше меня на голову, приятной полноты, которая украшает женщин. Лицо располагающее, мягкие черты. Но движения быстрые, порывистые.

– Госпожа Тодд?– я вопросительно посмотрела на хозяйку и та кивнула, соглашаясь:

– Каролина Тодд. Чем обязана?

– Агентство магических услуг. Доставка сновидений.

Я протянула коробочку, и госпожа Тодд быстрым движением забрала её из моих рук. Я протянула реестр:

– Распишитесь, пожалуйста, в получении заказа.

Она уселась в ближайшее кресло и быстрым росчерком поставила пометку о получении. И я уже намеревалась откланяться, но заметила, что девушка прижала пальцы к вискам, поморщилась и произнесла сквозь зубы:

– Перестань.

Я удивленно уставилась на госпожу Тодд и переспросила:

– Что, простите?

Каролина Тодд подняла на меня раздраженный взгляд и быстро проговорила:

– Ничего. Я вас более не задерживаю.

Но ощущение странности, которое я уловила при появлении Каролины, вдруг усилилось. Я даже не могу описать словами, что именно я почувствовала. Просто понимала, что происходит что-то необычное, странное. И я просто не могу пройти мимо.

– Госпожа Тодд, вам нужна помощь?– именно эти слова слетели с моих губ, потому что девушка продолжала морщиться, как от головной боли. Будто она слышит что-то доступное только ей и это что-то её очень раздражает.

Каролина ответила не сразу. Сначала она бросила на меня взгляд, в котором за считанные секунды я уловила отголоски совершенно разных эмоций. От мольбы о помощи до раздражения и желания остаться одной. И вдруг совершенно другим голосом, капризно-истеричным, она резко выпалила:

– Чего вы ждете? Уходите же!

Я попятилась. Но именно в этот момент взгляд Каролины изменился, стал беспомощным, и я не выдержала. Подошла к девушке и попросила:

– Просто расслабьтесь, – а сама приложила ладони к вискам госпожи Тодд и сконцентрировалась. И то, что услышала, заставило меня распахнуть глаза и потрясенно выдохнуть:

– Ничего себе…

Два голоса. Один капризный, истеричный и недовольный требовал прогнать меня. Второй, уставший и испуганный, просил успокоиться и не вмешиваться. Это было просто невероятно. Вывод напрашивался сам собой. Я не была уверена, о чем-то подобном я читала в старых рукописях, на практике с подобным я не встречалась. Подселенец.

Глава 5 Не делай добра, не получишь зла

Не отнимая рук и продолжая прислушиваться, я поинтересовалась:

– Госпожа Тодд, как давно в вашей голове стал звучать второй голос?

Глаза Каролины изумленно распахнулись, и она неуверенно уточнила:

– Второй голос? Вы тоже его слышите?

– Разумеется, и скажу вам, это очень плохо.

Я уже собиралась посоветовать госпоже Тодд незамедлительно обратиться к специалисту, но меня отвлекли. Сначала истеричный визг подселенца, который требовал гнать меня. Я даже не сдержалась и убрала ладони с висков Каролины и встряхнула руками, сбрасывая напряжение. А потом за моей спиной раздался мужской голос:

– Что здесь происходит?

Я испуганно обернулась и теперь настала моя очередь удивленно моргать. В дверях гостиной стоял вчерашний незнакомец. Тот самый настойчивый господин, который отвез меня к доктору Лейзву, дабы убедиться, что моему здоровью ничего не угрожает. Взгляд серо-голубых глаз выражал недовольство. Я замешкалась с ответом, и первой ответила Каролина.

– Кристиан, беспокоиться не о чем. Я просто почувствовала себя дурно, и эта милая девушка помогла мне.

Я, наконец, отмерла и, вежливо улыбнувшись, произнесла заученную фразу:

– Агентство магических услуг. Доставка сновидений.

Меня смерили недоверчивым взглядом, в котором я успела уловить узнавание. Но вместо того, чтобы сменить гнев на милость, господин еще сильнее нахмурился. Не сводя с меня тяжелого взгляда, он произнес:

– Каролина, ступай к себе в комнату, ты выглядишь уставшей. Я сам провожу девушку.

Едва за госпожой Тодд закрылась дверь, мне задали вопрос тоном, от которого захотелось поёжиться:

– Чем вы тут занимались?

Вот странный. Я же всё объяснила. Подавив вздох, дабы не нарваться на жалобу от клиента, повторила:

– Доставка сновидений. Я принесла заказ госпоже Тодд. Я курьер.

Господин ослабил узел галстука, но не сдвинулся с места, продолжая преграждать дорогу к выходу:

– Я не об этом. Я видел, что вы касались Каролины. С какой целью вы это делали?– и столько подозрительности во взгляде. Ну да, если он видел, как я касалась висков госпожи Тодд, у него вполне могли возникнуть вопросы. Для непосвященных людей мои действия выглядели очень странно.

– Я не сделала госпоже Тодд ничего дурного. У нее, кажется, заболела голова и…

Вот как я могу кратко объяснить, чем я тут занималась? Я и сама не могу понять, зачем влезла во все это, разве что…

– Помните, вчера вы спросили меня, откажу ли я в помощи человеку только потому, что незнакома с ним? Вот сейчас именно такой момент. Я поняла, что госпоже Тодд нужна помощь и попыталась сделать всё, что в моих силах.

– Разве вы доктор?– ни капли мягкости не добавилось в строгий голос. И взгляд оставался все таким же напряженным и подозрительным.

– Нет, я не доктор. Но по образованию я менталист. Очень хороший менталист, у меня высшие баллы по специализации. И вашей…госпоже Тодд требуется помощь специалиста. В её состоянии…

– Если вы не доктор, то вы не можете рассуждать о состоянии моей сестры. У вас есть лицензия?

Я медлила с ответом. Оказывается, этот господин не так-то прост. Сразу с козырей пошёл. Мое молчание было встречено нехорошей ухмылкой:

– Я так и думал. А вам известно, что за деятельность без лицензии вам, как минимум, грозит приличный штраф?

Мои щеки вспыхнули, словно от пощечины. Да, я прекрасно осведомлена о последствиях. Нам чуть ли не каждый день твердили о том, что грозит псионикам за профессиональную деятельность без лицензии. Судебное разбирательство. И наказание с учетом причиненного ущерба. Но только я не нанесла никакого вреда Каролине. Вздернув подбородок, я четко произнесла:

– Вы, конечно, можете написать на меня жалобу. Имеете полное право. Но услышьте меня, пожалуйста. Вашей сестре требуется помощь специалиста. И я говорю сейчас не о докторе. Вы что-нибудь слышали о подселенцах? О сущностях, которые занимают чужое тело, так как лишились своей физической оболочки?

Взгляд господина стал пристальнее, колючее, недоверчивее.

– И то, что я услышала, дает мне право предположить, что вашей сестре очень непросто контролировать вторую сущность. Может случиться ужасное. Если сущность окажется сильнее, вы потеряете свою сестру.

Я попыталась к своим словам добавить и некоторую толику внушения, исключительно для того, чтобы господин Тодд не отмахнулся и понял всю серьезность ситуации. Но почему-то добиться желаемого результата не получилось. Вместо того чтобы проникнуться положением Каролины и расспросить, с чем же я столкнулась и что теперь следует делать, господин Тодд продолжал рассматривать меня, будто бы размышляя, просто выгнать меня или все-таки заявить в комитет о совершенном мною правонарушении. А после, словно подвел черту, заявив с нескрываемым сомнением:

– Если вы настолько отличный менталист, что способны моментально определить подселенца, то почему же вам не выдали лицензию? Насколько мне известно, псионики с высокой квалификацией очень востребованы.

Мне оставалось только обиженно насупиться. Да, я сама виновата в том, что попала в идиотскую ситуацию. Не нужно было торопиться и указывать пальцем на госпожу Монсьёни. И если уж лицензию не дали, то нечего тыкать всем в глаза своим дипломом. Но как пройти мимо, когда понимаешь, что с человеком происходит что-то ужасное?!

Разумеется, делиться своими размышлениями по поводу произошедшего я не стала. Да и вряд ли господин Тодд был склонен слушать мои объяснения. Я постаралась придать голосу спокойствие и произнесла:

– Мне больше нечего добавить к уже сказанному, господин Тодд. Позвольте мне пройти, я на работе и очень спешу.

Меня не стали задерживать. Когда я вышла из дома, который сразу же растерял всю уютность и привлекательность, меня стало потряхивать. Я вывернула на центральную улицу и  зашла в ближайшую кофейню, чтобы подкрепиться и немного успокоиться.

Меланхолично жуя булочку, о которой совсем недавно мечтала, я попыталась проанализировать ситуацию и возможные последствия. Если господин Тодд обратится в комитет с жалобой на мои действия, то мне просто придет конец. Даже отделавшись штрафом, который конечно придется оплачивать моему отцу, можно будет забыть о самостоятельности и своих стремлениях. Отец не спустит мне этот промах. Он всегда был уверен, что я выбрала неправильный путь и обучение в университете псионики – пустая трата времени и средств. Зря я поспешила покинуть дом господина Тодда! Нужно было убедить его не писать жалобу и заверить в том, что его сестре я не причинила ни малейшего вреда! Но сейчас уже поздно возвращаться.

В подавленном состоянии я направилась в агентство, готовясь к худшему варианту развития событий. И уже возле крыльца меня догнала Маргарита. В отличие от меня, коллега лучилась радостью и довольно улыбалась. Подцепив меня под локоть, она бодро поинтересовалась, можно ли меня поздравить с почином но, заметив выражение моего лица, тут же осеклась:

– Что-то случилось? Грубый заказчик попался?

Я покачала головой:

– Нет, всё в порядке. Просто устала с непривычки. Переволновалась.

Маргарита уверенно махнула рукой:

– Пустяки. Первый день всегда такой. Я сама после первого дня работы проплакала, потому что нарвалась на ужасного грубияна. И Мартину пришлось успокаивать меня. Вот увидишь, завтра всё будет иначе.

Мы зашли в отдел доставки, сдали заполненные реестры. После полудня раздавали только срочные заказы, которые этим утром были оформлены нетерпеливыми клиентами. Таковых для нас с Маргаритой не оказалось. В разговоре с коллегой я выяснила, что срочные заказы в основном достаются Уиллу Моргану, потому что это, как правило, вещие сновидения. Их заказывают деловые люди и те, кому не терпится знать, что будет завтра. Но в отделе доставки, как оказывается, никому сидеть без дела не позволят. И раз мы с Маргаритой оказались свободны, нас отправили в сортировочный отдел. Там на разноцветные коробочки мы наклеивали ярлыки. Отвлек нас от этого занятия вошедший мужчина в алом сюртуке. Он был уже немолод, вид имел суровый и угрюмый. Попросив тишины, он на весь сортировочный отдел провозгласил:

– Желающие принять участие в тестировании новой партии сновидений записываются у меня! Оплата как обычно.

Я даже ничего сообразить не успела, а Маргарита уже подхватив меня под локоть, потащила в сторону господина в алом. На мой вопросительный взгляд, коллега бойко зашептала:

– Тебе деньги что ли не нужны? Платят за одно сновидение прилично.  Я уже дважды тестировала. Ничего особенного. Тебе дают пробник, ты смотришь сон. А утром приходишь и все рассказываешь в мельчайших подробностях. Что снилось, что при этом чувствовала, нет ли каких побочных эффектов.

– И что тебе снилось?

– Первый раз я бродила по берегу моря в компании с невероятным красавцем. Он мне комплименты говорил, флиртовал во всю. Я почти голову потеряла, – тут Маргарита смущенно хихикнула.

– А второй раз приснилась звездная ночь. Я сидела на крыше дома, и белокурый симпатяга читал мне стихи. Я потом весь день как на крыльях летала, и настроение было отличным.

Но, заметив, что я еще сомневаюсь, добавила:

– Да тут многие так подрабатывают. Представь только, заказчики платят сумасшедшие деньги за эти сны! А тебе самой заплатят, только чтобы ты протестировала. Ну?

Эх, была не была!

Глава 6 Бракованная партия сновидений

Прежде чем погасить ночник, я еще раз ознакомилась с инструкцией, лежащей внутри коробочки с пробником. Вообще-то, прежде чем согласиться на участие в тестировании, я просто засыпала господина Ревье вопросами. Господин Ревье записывал всех желающих в свой список и на мои вопросы отвечал с безграничным терпением.

Пробежав глазами инструкцию и вспомнив все наставления господина Ревье, я достала из коробочки флакончик темного стекла и откупорила его. Из узкого горлышка флакона вынырнула переливающаяся искра и зависла в пространстве. Интересно, а кто-нибудь пытался посчитать, сколько этих искр во флаконе всего? Погасив ночник, я удобнее устроилась на своем девичьем ложе. За стеной слышалось перешептывание сестер, но я уже привычно отмахнулась от этих звуков. Нужно настроиться на нужную волну. Пробная партия сновидений называется «Мечта». По словам господина Ревье во сне мы увидим осуществление своих самых сладких желаний и стремлений, нужно лишь подумать о них. Что же, попробуем. Чего же я страстно желаю? Получить лицензию и стать профессионалом, сделать головокружительную карьеру менталиста и отправиться за пределы империи для обмена опытом. Мысль оборвалась, меня затянуло в свои сети сновидение.

Звук громких оваций оглушил, сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда господин министр вручил мне лицензию и сказал напутственные слова. Толпа журналистов, вспышки фотокамер, и вот я уже вхожу в конференц-зал и занимаю свое место рядом с всемирно известными псиониками и магами, как их величают за пределами империи. А после бурных дебатов и обсуждений различных, но непременно мирового масштаба, вопросов, я выхожу на балкон, чтобы глотнуть свежего воздуха и прийти в себя от восторга, который наполняет меня от макушки до пяток. И тут на балкон выплывает госпожа Монсьёни с приторной улыбкой на губах. Запах её духов обволакивает, сбивает с толка, а дама уже тянется ко мне накрашенными губами и изображает чмокание, будто только что расцеловала меня в обе щеки.

– Дорогая Фрида, я должна тебе кое-что показать!– торжественно и одновременно таинственно произносит супруга министра.

– Ты слышала, что в салоне Жозефин Лелье новая коллекция? Так и знала, что ты за своими делами пропустишь самое интересное! Вот, я специально для тебя у Жозефин взяла! Смотри, какая прелесть!

Госпожа Монсьёни протягивает мне невообразимой красоты шляпку, от вида которой я теряю остатки самообладания. Я хочу немедленно примерить её, прямо сейчас и, конечно же, я должна отправиться сама в салон Жозефин Лелье, чтобы своими глазами увидеть новую коллекцию и приобрести себе что-нибудь!

Звон будильника вырвал меня из состояния полнейшего счастья, когда я во сне перед зеркалом примеряла шляпку, которая виделась мне верхом элегантности. Проморгавшись и сладко зевнув, я пробормотала:

– Приснится же такое…

Мне сегодня, перед тем как разнести заказы, нужно еще к господину Ревье зайти и пересказать свой сон. Нет, сон чудной, конечно! Я на международной конференции псиоников! И всё мне нравилось в моем сне кроме эпизода с госпожой Монсьёни. Она-то тут при чем? Да еще со своей дурацкой шляпкой! Хотя нет, шляпка не дурацкая, а очень даже… Интересно, а этот салон Жозефин Лелье в реальности существует или это просто выверт моей фантазии?

За завтраком я то и дело прокручивала в голове подробности сна, боясь забыть что-нибудь. Вдруг какая-то мелочь окажется важной, а я  пропущу её? Из задумчивости меня вырвал настойчивый голос матушки:

– Фрида, ты меня вообще слышишь?

Я виновато посмотрела на маму:

– Извини, задумалась. Мам, а ты случайно не слышала о салоне некой Жозефин Лелье?– в нашем доме только матушка может быть в курсе таких вещей. Мама вздохнула и закатила глаза к потолку:

– Фрида, ну кто же в Моруане не знает  Жозефин Лелье? Все модницы Моруана и его окрестностей с нетерпением ждут, когда выйдет её новая коллекция шляпок. Это событие ожидается со дня на день!

Рука, несшая на вилке кусочек омлета, замерла. Жозефин Лелье существует на самом деле? И у нее есть шляпный салон? Но откуда эта информация в моем сновидении? Я уверена, что о владелице салона никогда раньше не слышала, да и дорогими шляпками я не интересуюсь, поскольку нашей семье не по карману такие покупки. Почему мне это приснилось? Новая шляпка не входит в перечень моих желаний!

В агентство я решила пройти пешком, а перед тем как покинуть дом, поинтересовалась у матушки, где же находится салон Жозефин. Прикинув по времени, я решила, что успею пройти мимо салона шляпок. Сама не знаю, что меня так заинтересовало или взволновало, но как показывал мой скромный опыт, если странное ощущение неправильности происходящего присутствует, необходимо в этом разобраться безотлагательно.

Уже на подходе к салону, когда мне была отчетливо видна яркая вывеска и блеск солнечных лучей отражающихся в витрине, я вдруг заметила Маргариту. Она казалась чем-то взволнованной и спешила, будто на пожар. Мы с ней одновременно приближались к салону Жозефин Лелье, но с разных сторон. Прежде чем я успела кивнуть ей и окликнуть, Маргарита замерла возле витрины, уставившись сияющим взглядом на экспозицию шляпок. Прижала руки к груди, выражая восторг. И тут меня словно в темечко клюнули.

Вряд ли это простое совпадение. Если мою коллегу принесло сюда, значит, она тоже во сне увидела этот салон и шляпки Жозефин. Только вот что-то мне подсказывает, что о шляпках госпожи Жозефин Маргарита мечтала также мало, как и я.

Я приблизилась к коллеге и тронула её за рукав:

– Маргарита, доброе утро. Что ты тут делаешь?

Она обернулась, и я не могла не заметить лихорадочный блеск в её глазах:

– Фрида, смотри какие красивые шляпки! Это старая коллекция, но все равно – красота неописуемая! А скоро выйдет новая коллекция! Мы должны обязательно купить шляпку у госпожи Жозефин!

Мда, всё с вами понятно, девушка. Ну и кто виноват в том, что мне снова придется совершить правонарушение, применив свой дар не имея лицензии? Госпожа Монсьёни, конечно!

Взяв Маргариту за руку, я настойчиво потянула её в сторону ближайших кустов. Укрывшись за густыми ветвями, я коснулась кончиками пальцев висков Маргариты и прислушалась. Ага, так я и думала. Ментальное внушение средней степени. Моя коллега не псионик и не умеет защищаться от ментального воздействия. Понятно, что ей как-то через сновидение внушили мысль о том, что ей просто необходимо стать клиенткой госпожи Жозефин! Но самое странное то, что и мне пытались внушить то же самое и тоже через сновидение! Только я менталист, и могу защитить себя от постороннего воздействия. Ну и как же это произошло? Кто-то из специалистов, создающих взвесь для сновидений, задумался о шляпках и невольно испортил всю партию? Так или иначе, пусть с этим разбирается господин Ревье. А я, как менталист, выскажу свое мнение о бракованной партии сновидений «Мечта».

Снять внушение с Маргариты было минутным делом. Такие манипуляции может выполнить любой старшекурсник, а уж выпускник факультета менталистики и подавно. Главное, не распространяться об этом. Иначе мне придется очень несладко.

После того, как я сняла с Маргариты внушение, она была растеряна и молчалива. Всю дорогу до агентства не проронила ни слова, видимо, обдумывая, что же с ней такое приключилось. И зачем она прибежала с утра пораньше к салону шляпок. Я тоже размышляла, как сообщить господину Ревье о побочном эффекте сновидений и не навлечь на себя неприятности. Я вчера уже вляпалась в доме господина Тодда. Кто знает, может, он уже накатал жалобу, и меня тут же попросят с вещами на выход.

Едва переступив порог агентства, мы с коллегой направились в экспериментальный отдел, сразу к господину Ревье. Первой я пропустила Маргариту, чтобы потом уже обстоятельно и не торопясь поговорить с господином в алом сюртуке.

Когда настал мой черед, я вошла в кабинет и чинно уселась на место для посетителей. Кабинет экспериментального отдела выглядел намного обжитее нашего. Здесь чувствовалась, как ни странно, женская рука. И в цветах, которые выделялись яркими пятнами на фоне окон. И в некоторой доле уюта, которая была будто разлита в воздухе. Среди столов и стульев, заваленных чертежами и бумагами, глаз выделил чайный столик, притулившийся в углу кабинета. Несколько чайных пар, миленький чайник, подставка для салфеток. Всем этим пользовались и сохраняли в надлежащем виде.

– Итак, Фрида, что вы можете мне рассказать о вашем сновидении?– скрипучий голос господина Ревье отвлек от разглядывания кабинета. Я, понизив голос, перешла сразу к делу:

– Мною в сновидении был выявлен побочный эффект.

Господин Ревье, который хоть и слушал меня, но что-то разглядывал в лежащем перед ним документе, поднял взгляд и переспросил, будто сомневаясь в том, что верно услышал:

– Что вы выявили?

– Побочный эффект. Ментальное внушение средней степени. И я, и моя коллега Маргарита, мы обе были подвержены этому внушению.

Лицо Ревье вытянулось, он сглотнул и посмотрел на меня как ни диво дивное.

– Позвольте, но о каком внушении вы говорите?

– И мне и Маргарите приснилась шляпка, якобы из новой коллекции госпожи Жозефин Лелье. И утром мы с Маргаритой встретились возле витрины салона этой дамы. И у нас у обеих было навязчивое желание приобрести сейчас же шляпку Жозефин. Вы же понимаете, что это не может быть совпадением?

Ревье был в такой растерянности, что мне даже жалко стало этого человека. Он-то не виноват в браке новой партии.

– Да, действительно, странно. Но с чего вы взяли, что это именно ментальное воздействие, да еще и средней степени?

– У меня диплом факультета менталистики. Я сразу распознала характер воздействия. И хорошо, что я сама могу противостоять такому внушению.

– А Маргарита? Она как справилась? Или она все еще желает приобрести эту шляпку?

Вот тут следует проявить осторожность.

– Нет, я побеседовала с ней и убедила, что шляпка госпожи Жозефин ей не по карману. Кажется, она меня поняла и успокоилась. Но если в агентстве есть менталисты с лицензией, я бы посоветовала осмотреть Маргариту, во избежание последствий.

Господин Ревье долго не отвечал. Он то хмурился, то что-то бормотал под нос.

– Странно. Всё, что вы говорите, Фрида, очень странно. Я, конечно, сообщу о ваших замечаниях, но даже и представить не могу, как это могло случиться. Я вас попрошу, однако, не распространяться на тему бракованной партии. Это может губительно сказаться на репутации агентства.

Я покинула экспериментальный отдел и поспешила в свои родные стены отдела доставки. К моему огорчению, Мартина мне застать не удалось. А мне так нужно было с ним обсудить вчерашний инцидент в доме господина Тодда! Только псионик без лицензии сможет меня понять и посоветовать что-то дельное.

Глава 7 Просьба о помощи

Заказов хватило ровно до полудня. На обратном пути в агентство я позволила себе чашечку какао и хрустящую слойку. Будем создавать новые приятные традиции: после беготни по городу вознаградить себя чем-нибудь вкусным.

Я думала, что остаток рабочего дня снова придется провести в отделе сортировки. Но стоило войти в свой родной отдел, как мне сообщили, что есть срочный заказ романтического сновидения и именно мне выпала честь его доставить. Ну ладно. Однако, прочитав на ярлычке адрес и имя заказчицы, пожалела о том, что Маргарита не явилась раньше меня. Госпожа Тодд сделала еще один заказ, и мне предстояло его доставить. Немедленно.

Направляясь по указанному адресу, я с тревогой размышляла, что мог означать этот заказ. Возможно, ничего. Просто Каролине понравилось сновидение, и она заказала еще одно. А если это господин Тодд решил завершить вчерашний разговор? И не придумал ничего лучше, чем заказать сновидение? Но ведь с заказом мог явиться другой курьер, а не я. В общем, я пришла к выводу, что незачем ломать голову. Вот приду и тогда всё узнаю.

На этот раз дом, утопающий в пушистых соцветиях гортензии, выглядел зловеще и таинственно. Или это я сама себя накручиваю?

Поднявшись на крыльцо, я поторопилась достать коробочку, ощущая дрожь в пальцах. Этого еще не хватало! Да, хладнокровие не мой конёк, и в моменты сильного волнения я трепещу, как осина. На мой стук явилась вчерашняя горничная, которая встретила меня улыбкой. Не дав мне и рта раскрыть, она проговорила:

– Госпожа Каролина ждет вас. Проходите!

Так вот значит, да? Не господин Тодд, а его сестра. И ждет именно меня или просто горничная не совсем правильно выразилась?

Стоило мне войти в гостиную, как Каролина порывисто вскочила с софы и сделала два быстрых шага мне навстречу. Я раскрыла рот, чтобы произнести заученную фразу про агентство и заказ, но госпожа Тодд меня опередила:

– Как хорошо, что пришли именно вы! Я только потом подумала, что может явиться другой курьер, а вашего имени я не знаю!

– Фрида Зейми, госпожа Тодд. Ваш заказ. Не забудьте поставить отметку о получении.

Каролина тут же расписалась в реестре и, передав коробочку горничной, приказала ей:

– Марта, поставь на ночной столик и ступай. У нас с Фридой важный разговор.

Так, так, так. И о чем же, интересно, мы будем разговаривать?

Каролина вернулась на софу и взяла в руки начатое шитье. Кажется, очередная подушечка. И приглашающим жестом предложила мне занять место напротив. Я удобно разместилась в глубоком кресле. И если бы не неожиданный для меня предстоящий разговор, я бы насладилась удобством и комфортом.

– Фрида, я бы хотела обсудить то, что произошло вчера. Я подслушала ваши слова о подселенце и прошу о помощи. Понимаете, кроме вас мне некого просить. Вы единственная услышали этот второй голос, и даже определили, с чем я столкнулась.

Произнеся эти слова, Каролина поморщилась и поспешила воткнуть иглу в шитье.

– Она успокаивается только, когда я играю на рояле или шью. А так как кроме этих дурацких подушек ничего другого сшить я не могу, вот и приходится…

О нет! Вот этот вариант развития событий я почему-то даже и не рассматривала.

– Госпожа Тодд, я боюсь, что вы переоцениваете мои возможности. Я только что окончила университет, опыта работы у меня нет, да и лицензию мне не выдали. Было бы гораздо разумнее вам обратиться к специалисту с лицензией.

Но Каролина прервала меня, замотав головой:

– Нет, Фрида. Кристиан не доверяет псионикам. Он считает, что от таких людей больше проблем, чем пользы. И… В общем, в нашей семье произошло несчастье и после этой истории брат скептически относится ко всему, что связано с пси способностями. Он не позволит мне обратиться к специалисту. Он уверен, что только медицина может помочь мне. Но выводы докторов о моем состоянии настолько ужасны, что…

Тут Каролина не сдержалась. Уголки её рта повело, страдальческая гримаса исказила лицо, и я не выдержала. Вскочив со своего места, я присела на корточки перед Каролиной  и перехватила ладони девушки.

– Не стоит так расстраиваться. Я попробую вам помочь. Только поймите, что я не всесильна. Мои знания о подселенцах ограничиваются теорией. Вы только не плачьте. Вам нельзя проявлять слабость иначе вторая сущность может воспользоваться моментом и…

Тут взгляд Каролины изменился. Ноздри раздулись, и на всю гостиную раздался капризный истеричный возглас:

– Убирайся, кем бы ты не была!

Я от неожиданности отпустила руки девушки, и она тут же принялась за шитье, что-то быстро зашептав. Какой ужас! Как же ей помочь?

Через минуту, когда к госпоже Тодд вернулось спокойствие, она в изнеможении откинулась на спинку дивана. Я вернулась в кресло и продолжила такой непростой разговор:

– Каролина, какие выводы сделали доктора?

– Одни утверждают, что у меня раздвоение личности, другие намекают, что я просто сошла с ума и мое место в доме для душевнобольных.

– А ваш брат?

– Кристиан ругается с ними и ищет новых докторов, но пока никто не сказал ничего обнадеживающего. Только доктор Лейзв, но он просто друг семьи и это не его профиль. Он убеждает не спешить с выводами.

– Каролина, вы можете вспомнить, когда впервые услышали второй голос?

– Да. Это случилось вскоре после моего дня рождения, чуть меньше года назад. Я сначала даже и не поняла, что этот голос он…чужой. Он диктует мне совершенно другие привычки, к которым я не склонна. Эта…сущность, она любит сладкое. Видите, как я поправилась? А ведь еще год назад, я была стройной, как куколка. И если я делаю то, что ей не нравится, она начинает истошно кричать. Успокоить её можно только игрой на рояле и шитьем. Не знаю, что такого в этих занятиях, но это единственный способ.

– Вы разговариваете с ней?

– Нет. Я пыталась, но она или не отвечает на мои вопросы или говорит какой-то бред, никак не относящийся к происходящему. Только вот на вас она реагирует так, будто прекрасно видит и слышит вас.

– Каролина, мне нужно подумать о вашем случае, поискать информацию. Как я могу встретиться с вами? Вы вообще выходите из дома?

– Редко. С тех пор как со мной это случилось, я опасаюсь, что на людях поведу себя как-то не так и опозорюсь. Да и не хочу создавать брату проблемы. Будет лучше, если вы придете сюда. Кристиан днем на службе и Марта ничего ему не скажет. Лучше ему пока не знать, иначе он не позволит.

– А вы не преувеличиваете? Все-таки господин Тодд здравомыслящий человек и если объяснить ему…

Но Каролина меня перебила:

– Вы просто не понимаете. Около двух лет назад погиб наш отец. Он был археологом и в своей последней экспедиции попал под обвал в горах. Его тело так и не нашли. Нам прислали письмо с соболезнованиями, его вещи и всё. Нам с мамой было очень тяжело. Кристиан тогда уже жил и работал в столице и был дома наездами. Но мама никак не хотела смириться с мыслью, что отца больше нет. Она постоянно говорила, что чувствует, что отец жив, и мы должны найти его. А потом в Моруан прибыл известный медиум Нейв Брахом. И мама смогла попасть к нему на прием. И этот медиум заявил, что не видит нашего отца в мире мертвых. Вот после этого мама будто с ума сошла. Она постоянно ходила к экстрасенсам и ясновидцам. И все как один говорили, что наш отец жив. Представляете? И мама решила, что отец выжил, но потерял память и не помнит ни себя, ни своей семьи. Она настаивала, чтобы Кристиан отправился на поиски отца. Но брат совсем не разделял мамины надежды. Он разговаривал с одним из участников той трагической экспедиции, беседовал с очевидцами. И все рассказывали ужасающие вещи.  То место, на котором стоял отец, просто снесло потоком камней в глубокое ущелье. Там просто не было шансов выжить. И тогда мама решилась на отчаянный шаг. Два месяца назад я обнаружила в её комнате записку, в которой она сообщала, что отправилась на розыски отца. Больше я маму не видела и не получила от нее ни одной весточки. И Кристиан считает, что это именно псионики задурили маме голову, говорили ей то, что она хотела услышать. И мне он не позволит повторить мамину ошибку.

– Вы говорите, ваша мама отправилась на поиски отца два месяца назад? А она знала, что вы слышите второй голос?

– Да. Но мама считает это последствием психологической травмы. Из-за гибели отца. Она была уверена, что стоит отцу вернуться домой, и  все прекратится.

Однако, ситуация… Не хочу никого осуждать, но поведение матери Каролины мне кажется нелогичным и неразумным. Если уж она решила обратиться за помощью к псионикам, то почему по поводу голоса в голове дочери ни разу не спросила? Уж псионики точно не спешили бы называть девушку сумасшедшей. И опять же, оставить дочь, с которой не всё благополучно, и отправиться на поиски того, кого признали погибшим. Что это – невероятная любовь или вопиющая безответственность?

Всю дорогу до агентства я проделала в состоянии крайней задумчивости. Смотрела на ситуацию, в которой оказалась Каролина и так и эдак, но ничего обнадеживающего увидеть не смогла. Чтобы все обошлось, девушке необходима помощь специалиста. И я даже не уверена, что это должен быть менталист. С подселенцами вообще всё непросто, насколько мне известно. В первую очередь нужно выяснить, что именно за сущность проникла в тело Каролины. Если госпожа Тодд уже год уживается с этой сущностью в одном теле, значит, подселенец или совсем слаб или не владеет тем, что обычно называют магией. В зависимости оттого, что собой представляет эта сущность, и подбирается специалист. Но как это определить? Все мои попытки «послушать» подселенца обернулись неудачей. Сущность визжала, истерила и доводила Каролину до полуобморочного состояния. Как же быть?

В агентстве царила странная тишина. Будто все сотрудники попрятались по своим кабинетам и лишний раз нос боялись высунуть. Сдав реестр срочных заказов, в котором красовалась единственная подпись Каролины, я поинтересовалась у пробегавшего мимо секретаря:

– У нас что-то случилось? Где все?

Молодой парень, имя которого я даже не запомнила, знала лишь, что он работает в приёмной, трагически кивнул:

– Инспектор прибыл. У нас масштабная проверка. И это накануне выпуска новой партии сновидений!– он страдальчески закатил глаза и поспешил дальше.

Ах, да! Мне же Мартин говорил, что все ожидают прибытия столичного инспектора. И тут так некстати эта бракованная партия сновидений! Ой, что-то будет…

Глава 8 Как вывести подселенца на чистую воду

После окончания рабочего дня я сразу же поспешила в городскую библиотеку. Нужно пополнить свои знания о подселенцах и библиотека теперь единственный доступный для меня источник информации. Можно было бы конечно рискнуть и попросить консультацию у кого-то из бывших наставников. Но, боюсь, стоит мне появиться в университете и меня тут же погонят оттуда поганой метлой. Я теперь в немилости у самого министра Кавила!

В городской библиотеке я была частенько во времена студенчества, здесь меня хорошо знали. И на мой запрос библиотекарь лишь поинтересовался:

– Здесь читать будете или с собой возьмете?

– С собой!

Мне вручили довольно объемный том книги, оставалось лишь надеяться, что хоть крупицу полезной информации я смогу в нем отыскать. Мое нетерпение усиливалось с каждой минутой. Но заведенный в доме родителей порядок нужно было соблюдать. Поэтому я присутствовала на ужине, участвовала в обсуждении семейных дел. А вот на расспросы о своей работе ответила, что не имею право разглашать служебную информацию.

Когда, наконец, ужин закончился, я поспешила в свою комнатку и погрузилась в чтение.

За книгой я просидела до поздней ночи. Нужно будет поблагодарить библиотекаря – книгу он подобрал очень содержательную. Но чем больше я вникала в смысл прочитанного, тем отчетливее понимала, что сама не справлюсь. И дело было даже не в отсутствии опыта. Сверяя описания подселенцев и особенности их проявления, я сделала вывод, что Каролина подверглась нападению неупокоенной души. Причем души самого обычного человека, при жизни не владеющего никакими специфическими способностями и знаниями. И что сама Каролина на удивление устойчива к чужому влиянию, иначе просто не смогла бы столько времени противостоять подселенцу. Но если мои выводы верны, то тогда Каролине сможет помочь только медиум. Я тут просто бессильна!

Вот с такими неутешительными выводами я и заснула. Стоит ли говорить, что утро для меня было не особо добрым. Но отказаться от помощи я всегда успею. Сначала нужно удостовериться к верным ли выводам я пришла? Вдруг, не все так безнадежно? И поможет мне в этом медиум. Осталось только уговорить Мартина выслушать меня и помочь разобраться. Нет, я не была настолько наивна и прекрасно понимала, что расскажи я Мартину всё, как есть, и он покрутит пальцем у виска и не станет ввязываться. Но ведь не обязательно говорить всю правду? Ох, кажется лгать и недоговаривать становится моей привычкой.

К моему счастью, Мартин уже находился в нашем отделе, когда я пришла в агентство. И мне вдвойне повезло, что кроме нас двоих никто из коллег с утра пораньше еще не явился. Обменявшись приветствиями, я нерешительно поинтересовалась:

– Мартин, можешь меня проконсультировать по одному важному вопросу?

Медиум кивнул, продолжая изучать свой список заказов:

– Нарвалась на недовольного клиента?

– Нет, мне нужна твоя консультация, как медиума.

Мартин поднял на меня взгляд и немного удивленно посмотрел. Улыбнулся уголками губ и снова кивнул:

– Давай, выкладывай.

Я приблизилась к столу, на котором сидел медиум и уселась рядом. Да, знаю, сидеть на столе признак дурных манер, но мы же не на светском рауте.

– Мартин, я вчера читала одну книгу…художественную. Там было кое-что о подселенцах. Я хотела у тебя узнать некоторые подробности, чтобы понять. Ты ведь знаешь о подселенцах?– на медиума я не смотрела. Врать, глядя в глаза, было тяжело.

– Ну, что-то определенно знаю, но не скажу, что это моя любимая тема.

– Вот если подселенцем стала неупокоенная душа, её изгнать может только медиум?

Мартин хмыкнул как-то неопределенно и подтвердил мои худшие опасения:

– Изгнать – да, только медиум. Причем – сильный медиум. Но, есть один момент…

 Я в надежде подняла взгляд на Мартина и неожиданно смутилась, встретившись с ним глазами.

– Изгнание подселенца – это уже крайняя мера в случае с неупокоенной душой, потому что обряд изгнания может нанести вред и тому, к кому присосался подселенец. Тут все зависит от опыта медиума и силы подселенца. Обычно, сначала медиум пытается «договориться» с неупокоенной душой. Ведь что-то подвигло её остаться на этом свете? Одного нежелания умирать недостаточно, иначе наш мир был бы переполнен неупокоенными душами. Скорее всего, у той души остались здесь какие-то невыполненные клятвы, обещания или миссия. Вот это и должен выяснить медиум и по возможности помочь душе освободиться. Ну а если помочь не представляется возможным, то остается обряд изгнания.

– То есть, сначала нужно поговорить с подселенцем? И это может сделать только медиум? А человек, к которому подселенец присосался, он может общаться с «квартирантом»?

– Не всегда. Не каждый подселенец готов общаться с жертвой. Он ведь осознает, что занял чужое тело и ему необходимо приложить все силы, чтобы выпихнуть сознание человека. А если начать с ним общаться, то можно невольно проникнуться жалостью, а для подселенца это путь в никуда.

– А если решить проблему, из-за которой неупокоенная душа осталась на этом свете, то подселенец сам покинет чужое тело?

– Теоретически да, но на практике может произойти что угодно. Говорю тебе, с подобными проблемами обращаются к сильным и опытным медиумам.

Я поблагодарила Мартина и задумалась. Если Каролина сможет «докричаться» до подселенца и разговорить его, то появится возможность узнать причину, по которой подселенец остался на этом свете. Вероятность того, что причина окажется смехотворной, и я смогу её устранить, конечно, очень мала, но ведь попытаться стоит? Это хотя бы какое-то движение на пути решения проблемы. В общем, нужно увидеться с Каролиной и объяснить ей важность налаживания контакта с подселенцем.

Успокоенная этими мыслями, я занялась непосредственно своими обязанностями. Забрала заказы, взяла документы и направилась по адресам.

Но едва я вышла из дверей агентства, как сердце сначала замерло, а потом пустилось вскачь. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, ладоням стало горячо. По мощеной улочке прямо к крылечку, на котором я застыла изваянием, шел господин Тодд. Его походка была неспешной, но вовсе не расслабленной. Он шёл, как человек, точно знающий, куда и зачем он направляется. И судя по его прищуренному и пристальному взгляду, обращенному в мою сторону, направлялся он именно в агентство и, конечно же, по мою душу. Все-таки он решил написать жалобу!

Я медленно спустилась со ступней крыльца, не отводя взгляда. В голове тут же пронесся хоровод мыслей, предлагающих несколько вариантов разрешения конфликта. Во-первых, можно было попробовать вызвать жалость у господина Тодда. Пустить слезу, покаяться в содеянном, пообещать, что больше ни за что и никогда. По крайней мере, одна моя сокурсница именно так решала проблему прогулов и опозданий. Но этот вариант мне категорически не нравился потому что я не чувствовала за собой вины.

Можно было попробовать очаровать этого неприступного господина. Мило улыбнуться, стрельнуть глазами, пустить в ход свои способности и убедить, что жаловаться на беззащитную девушку недостойно мужчины. Но применение дара в корыстных целях – это опять же правонарушение, да и кокетка из меня плохая.

А раз оба варианта спасения категорически не подходят, остается только одно – пасть в неравном бою. Пусть меня уволят, пусть выпишут штраф, но лебезить и выкручиваться я не буду. В другом исходе я даже не сомневалась. Одно слово этого важного господина – и меня тут же арестуют.

Можно было еще просто развернуться и пойти по адресам, проигнорировав жалобщика. Пусть знает, что меня ничуть не пугает его визит. Но тут вперед вырвалась мысль о Каролине, и я все-таки остановилась, преградив путь господину Тодду.

Прямой взгляд, уверенная поза, ни капли сомнения на лице. Такого человека трудно будет переубедить, не прибегая к противозаконным методам. В конце концов, увольнение из агентства я переживу. А если дело дойдет до судебного разбирательства, то я не стану молчать и оправдаю свои действия желанием прийти на помощь. Получится или нет – не знаю, зато возможно Каролина попадет на прием к специалисту.

– Вы желаете мне что-то сообщить?– негромкий голос и явный интерес, который прозвучал в интонации, отвлекли от размышлений.

– Нет, господин Тодд. Всё, что я хотела вам сказать касательно произошедшего инцидента, я уже сказала. Своей вины я не признаю, поскольку желание помочь человеку всеми доступными средствами не является преступлением. А отсутствие лицензии не всегда объясняется  некомпетентностью.

Я собралась продолжить путь, но теперь уже трость господина Тодда преградила мне дорогу.

– Позвольте поинтересоваться, а в вашем случае, чем объясняется отсутствие лицензии?– и в голосе неприкрытая насмешка. Только мне скрывать нечего. Я вздернула подбородок и ответила:

– В моем случае – предвзятостью и мстительностью одного высокопоставленного чиновника, чью жену я уличила в супружеской неверности. Доброго вам дня, господин Тодд. И уберите вашу трость, я спешу.

Мне кажется, я спиной чувствовала взгляд Кристиана. Но даже и не подумала обернуться. Еще чего.

И все-таки эта встреча выбила меня из колеи. Настроение было безвозвратно испорчено. Хотелось плюнуть на заказы и спрятаться от всех в какой-нибудь кондитерской, утешая себя десертом. Тем более что торопиться теперь некуда. Разнести заказы, забрать документы из агентства и идти сдаваться отцу. Так и окончится моя жизнь в каком-нибудь пыльном бюро транспортной компании. Но все-таки совесть не позволила мне завернуть в ближайшее заведение с аппетитной вывеской. Заказчики уж точно не виноваты в моей невезучести.

Оказавшись в квартале поблизости от дома Каролины, я вспомнила, что должна дать задание госпоже Тодд разговорить подселенца. Но сейчас к визиту я была морально не готова. А потому, написав записку, я наняла посыльного, расплатившись своими чаевыми.

Вернувшись после полудня в агентство, я снова ощутила гнетущую и настороженную атмосферу. Видимо, тот строгий инспектор опять явился, вот все и попрятались. Но мне-то уже бояться нечего. Я сдала реестр и поинтересовалась, не вызывает ли меня к себе начальство. Секретарь, который на мой вопрос отреагировал недоумением, отмахнулся:

– Кому ты нужна, Фрида? Иди уже! Тут и без тебя настоящий сумасшедший дом!

Ну да, чего это я. Тут столичная проверка, кто в такой момент вспомнит о каком-то курьере. Вернувшись в свой отдел, я наткнулась на Маргариту. Она всучила мне пачку буклетов и объяснила:

– Завтра будешь раздавать вместе с заказами. Один буклет в одни руки! Не больше, даже если просить будут, поняла?

Я взглянула на буклеты и ахнула. Это же рекламные буклеты! И в них ярко и красочно описываются сновидения под названием «Мечта». Но как такое может быть? Я же заявила о побочном эффекте новой партии! Неужели так быстро все устранили?

Я помчалась в экспериментальный отдел, чтобы всё выяснить у господина Ревье. Но стол господина Ревье пустовал. На мой вопрос, скоро ли он появится, один из экспериментальщиков ответил:

– Не скоро. Ревье взял срочный отпуск. По семейным обстоятельствам.

Глава 9 Один ум хорошо, а два лучше

Это было настолько невероятным, что я на несколько секунд впала в ступор. Так, без паники! Возможно, экспериментальному отделу удалось быстро распознать, в чем был сбой и теперь сновидения совершенно безопасны. И можно отмахнуться и успокоиться, но моя тревожная натура отчего-то не спешила пойти этим путем. Что-то зудело, словно назойливый комар и отогнать это беспокойство не получалось. Слишком всё как-то странно. Во-первых, как можно случайно разместить в сновидениях ментальное внушение средней степени? Конкретное такое внушение, касающееся не каких-то общих понятий, а именно шляпок и именно госпожи Жозефин! У которой вот-вот выйдет новая коллекция! А во-вторых, едва я сообщила об обнаруженном дефекте господину Ревье, как тот почему-то тут же ушел в отпуск. Совпадение? Кто бы знал.

Инстинкт самосохранения требовал не спешить и не делать поспешных выводов. Даже если я сейчас ворвусь в кабинет начальства и выложу свои предположения, ничем хорошим это не обернется. Меня, скорее всего, наконец, уволят, а бракованная партия выйдет в продажу. Но это если имеет место умышленная порча новой партии. Эх, вот где носит этого Мартина, когда так необходим его совет!

Остаток рабочего дня я вместе с Маргаритой провела в сортировочном отделе. Приглядываясь к упаковочным коробочкам, я с облегчением отметила, что среди них еще нет тех, в которые будут упакованы сновидения «Мечта». В голове я все прокручивала возможные свои действия, но все они сводились к тому, что пока лучше отползти в сторону и понаблюдать.

Выйдя из агентства, я задумалась о том, куда же мне сейчас идти. Есть вариант – домой, где меня дожидалась еще не дочитанная книга о подселенцах. Но вряд ли я сейчас смогу сконцентрироваться на этом. И я выбрала вариант номер два – а не прогуляться ли мне в сторону салона Жозефин Лелье? С какой целью? Не знаю, но какое-то наитие настойчиво звало именно туда.

Неспешно следуя в нужном направлении, я внимательно смотрела по сторонам. Вдруг повезет, и я наткнусь на Мартина? Он же именно вечерами разносит свои заказы. Но высокой фигуры медиума нигде не было видно. И все-таки моя внимательность была  вознаграждена. Не доходя до салона госпожи Жозефин, я вдруг увидела то, что в последние дни заставляло биться мое сердце чаще. Припаркованный автомобиль! В нашем Моруане, несмотря на близость столицы, это транспортное средство оставалось еще диковинкой. Я застыла в нескольких шагах возле доски объявлений, делая вид, что знакомлюсь с содержанием развешанных рекламных листов. А сама же рассматривала черный блестящий кабриолет. Вот лучше бы вместо дурацкой шляпки мне приснился собственный автомобиль!

Я бы еще долго медитировала, любуясь чудом техники, если бы не две дамы, которые прошли мимо меня. Я успела уловить только одну фразу, но от голоса, которым она была произнесена, я покрылась испариной.

– Жозефин, я уверяю тебя, всё пройдет наилучшим образом!

Чуть ли не впечатавшись лицом в доску объявлений, я напряженно ждала, когда эти дамы минуют меня. А потом медленно повернула голову в их сторону. Этот голос я узнаю из тысячи других. Именно этот глубокий голос с его завораживающими вибрациями вынес мне приговор на выпускном экзамене. Как сейчас помню хлесткие слова: «Бездарность! Это провокация! Лживая интриганка!». Госпожа Монсьёни.

Я осторожно наблюдала, как госпожа Монсьёни прошествовала к кабриолету, расцеловалась с Жозефин. Тут же подскочил шофёр и услужливо распахнул дверцу автомобиля. Так-так, постойте-ка! Седой шофёр субтильного телосложения совсем не вяжется с тем образом молодого и приторно-привлекательного мужчины, который я успела выловить в сознании супруги министра Кавила! Это что же получается?! Меня обвинили в профнепригодности, мне не выдали лицензию, но шофера все-таки сменили! То есть прислушались к моему мнению. Какое лицемерие, господин министр!

Пылая гневом, я глазами проследила за отъезжающим кабриолетом. Нет в этом мире справедливости!

Свернув с этой улицы на другую, которая вела к дому родителей, я вдруг нос к носу столкнулась с Мартином. Как говорится, на ловца и зверь бежит. Я и рта не успела открыть, чтобы выразить радость от этой встречи, как медиум, взял меня под локоть и, склонившись, заглянул в глаза:

– Фрида, у тебя такое выражение лица, будто кто-то очень сильно обидел тебя. Что случилось?

Эх, Мартин, знал бы ты, какие влиятельные у меня обидчики… Но жаловаться на судьбу и лицемерную госпожу Монсьёни вместе с её супругом министром, значит зря терять время. Я в ответ тоже подцепила локоть Мартина и, вложив в голос всю серьезность, на которую была способна, сообщила:

– Мартин, у меня к тебе серьезный разговор. Очень серьезный.

– Наш серьезный разговор не пострадает, если мы его совместим с доставкой? У меня еще остались заказы.

Я согласно кивнула и увлекаемая быстрым шагом медиума, с мрачной интонацией произнесла:

– Мне нужно тебе сообщить кое-что о новой партии сновидений. Кажется, кто-то или умышленно хочет подставить агентство или имеет место вопиющая безответственность.

Заметив заинтересованность Мартина, я выложила ему все факты. И о том, как нам с Маргаритой приснились дурацкие шляпки, и как я сняла с коллеги ментальное внушение, и о том, что господин Ревье так не вовремя ушел в отпуск. Ну и свои домыслы и догадки тоже выложила.

В тот момент, когда я замолчала, Мартин остановился и, оставив меня возле дверей цветочной лавки, сам поспешил к стоящему чуть поодаль особняку. Дом заказчика. И только вернувшись, ответил мне:

– Фрида, ты понимаешь, что это очень серьезное обвинение? Все сказанное тобой необходимо проверить. Но я все-таки склоняюсь к версии, связанной с происками конкурентов. Потому что представить, что кто-то из давних служащих агентства способен на сознательное вредительство, невозможно. А уж господина Ревье заподозрить в безответственности и вовсе немыслимо.

– Ты хорошо знаешь всех служащих? Порой и близкие нам люди совершают неожиданные поступки.

– Согласен. Но, как бы тебе объяснить? Наше агентство было на грани банкротства, его прежний владелец был не очень хорошим предпринимателем. А потом агентство выкупили и буквально через месяц мы выиграли конкурс. Все служащие настолько вдохновлены, что вряд ли будут сознательно вредить. Да еще эта столичная проверка. Нет, это точно конкуренты!

Отдав еще один заказ, Мартин достал из кармана часы и взглянул на циферблат:

– Нам надо поторопиться, Фрида!– подхватил меня под руку и мы чуть ли не побежали.

– Куда?

– Один мой приятель побывал за границами империи, вчера только вернулся. Сегодня в особом кругу он расскажет, как обстоят дела у псиоников, которые решили попытать счастья и покинули империю. Я все чаще думаю об этом, возможно, тоже решусь уехать.

– Что это даст?

Мартин посмотрел на меня с удивлением:

– Фрида, за пределами империи, там, где наши способности называют магией, там всё иначе! Там не нужна чертова лицензия! Достаточно предоставить диплом и подтвердить специализацию! И всё! Никто не станет вставлять палки в колеса, и ты сможешь зарабатывать на жизнь своим даром. Разве одного этого не достаточно, чтобы уехать?

Никогда не думала об этом. Я интересовалась, как и все псионики, как обстоят дела с развитием наших способностей за пределами империи. Участвовала в студенческих диспутах, обсуждая насколько пси способности правомерно называть магией. Но никогда не помышляла о том, чтобы покинуть Моруан. Просто съездить, осмотреться – да, но уехать окончательно – нет.

– А как твои родные относятся к отъезду из империи?– меня действительно интересовал этот вопрос. Вот мои мама и папа, в этом я уверена, костьми лягут, но не позволят уехать. Мартин, ничуть не сомневаясь, ответил:

– Они тоже всё больше склоняются к мысли, что я должен уехать. В нашей семье дар медиума – потомственный. Причем не так, как чаще всего бывает: раз в несколько поколений. У нас он очень силен и передается из поколения в поколение. И дед, и отец – заслуженные медиумы, имеющие государственные награды. А я даже лицензию не смог получить из-за прихоти министерства!

Представляю, насколько обидно Мартину из-за такой вопиющей несправедливости!

– Хочешь, пойдем со мной? Послушаешь, что говорят другие псионики по этому поводу?

– Нет, Мартин, спасибо за приглашение, но не в этот раз. И поздно уже, да и я не уверена, что решусь уехать из Моруана. Здесь моя семья… Лучше скажи, что теперь делать с бракованной партией сновидений?

– Пока не знаю, Фрида. Прежде чем бросаться обвинениями, хорошо бы удостовериться. Я подумаю и завтра скажу.

Тут мы с Мартином и расстались. Он спешил на встречу с приятелем, послушать его рассказы о загранице, а я поняла, что слишком припозднилась и дома меня ждет нотация отца. Как назло, прямо перед моим носом на стоянке забрали последний экипаж. Можно было, конечно, подождать, когда подъедет свободный. Но ведь неизвестно, сколько ждать придется. И я решила, что пойду пешком, а по дороге мне обязательно встретится свободный экипаж. Но, оглядевшись, я поняла, что прямую дорогу из этого квартала к дому не найду. Придется сначала идти в сторону агентства, а оттуда уже к дому. И придется поспешить.