Лохматый театр. Том 2 бесплатное чтение
Глава 1. Новый акт
Солнце скрылось за горизонтом несколько часов назад. Завывала острая снежная вьюга. В одночасье десятки ветхих серых высотных домов Западного графства опустели. Из сердца населенного пункта доносились громкие неразборчивые возгласы. Центральная площадь города кишела гневным народом: сотни людей и кукол, женщин и мужчин, старых и молодых разъяренных гражданских столпились вокруг громоздкой цилиндрической цитадели парламента!
Государственный флаг Коловрата, что маячил на самом пике каменного парламента, не развивался на тихом ветру горделиво и размеренно, как прежде. Белая полиэфировая тряпка неспокойно дергалась из стороны в сторону под изменчивыми порывами леденящего вихря! Толстые стекла высоких арочных окон дрожали от оглушающих криков разгневанной толпы!
«Кровавый линчеватель по прозвищу Маньяк-Кукловод, несомненно, является нашей целью номер один!» – прокричал в микрофон репортер, надвинув запотевшие очки на свой длинный бордовый от холода нос.
Высокий телевизионщик, укутанный в длинное бурое пальто, стоял вдали от шумной толпы вместе с немногочисленной съемочной группой федерального канала KTV.
«За считанные месяцы высокой активности Кукловода были жестоко убиты две графские семьи! – громогласно воскликнул репортер, пытаясь перекричать бушующую метель. – Убийца использует одичавших взломанных кукол в качестве пешек, чтобы не пачкать в человеческой крови собственные руки! Мы были уверены, что ужасающая и подлая технология взлома кукольного сознания сгинула на тлеющих руинах Кукольной Войны, в которых остался наш мир двадцать лет назад, но, мы сильно заблуждались…»
Толпа не стихала! Живая волна подбиралась все ближе к парламенту, огороженному кольцом высокого проволочного забора. Маньяк-Кукловод вызывал у гражданских самые разные чувства: кого-то убийца до дрожи пугал одним лишь фактом собственного существования, других он сумел вдохновить, заставил открыть глаза на плачевную повсеместную обстановку, на беспредел оскотинившегося режима Коловрата и его бессменных правителей.
Людей, собравшихся на площади той ночью, объединяла злоба. Граждане гневались на Карла Бакера, последнего выжившего представителя графского совета: одни, заметив проблеск истинных коварных мотивов совета сквозь толстую корку слащавой лжи, другие, наконец, осознав его абсолютную никчемность и беззащитность перед лицом обыкновенного линчевателя.
«Все спецслужбы государства бросили свои силы на борьбу с Маньяком-Кукловодом! – продолжил репортер, поправив громоздкий меховой капюшон. – Сегодня на графском конгрессе выступил детектив Максвелл Оттер, легенда среди сыщиков и криминалистов, знаменитый инженер и основатель крупной частной сыскной организации AXE. corp!»
Сквозь шум толпы принялось доноситься зловещее ритмичное цоканье твердой подошвы. Из снежного тумана показался силуэт. Недовольно всматриваясь в лица людей и кукол сквозь толстую темноту, невысокая горбатая тень уверенным шагом приближалась к трибуне у стен парламента.
«За свою молодую, но блестящую карьеру, Максвелл Оттер успел упрятать за решетку не один десяток опаснейших рецидивистов Коловрата!» – ведущий заинтересованно прищурил взгляд.
Некто стукнул пальцем по мембране конденсаторного микрофона, гулко прохрипели громкоговорители! За интерактивной трибуной стояла кукла. Это был горбатый мексиканский аксолотль, тот самый, чья гнетущая ехидная физиономия красовалась на логотипе и визитных картах корпорации AXE. Незнакомец был одет в обтягивающую прорезиненную водолазку под длинным серым кардиганом. Кожа аксолотля смотрелась серой, хрусткой и выгоревшей, а длинный перепончатый хвост, присущий многим амфибиям, вовсе отсутствовал. Его руки облегали длинные черные перчатки.
«Я – Максвелл Оттер! – липкий грохочущий голос прозвучал с трибуны. – И я готов повести вас за собой!» – уверенно и величаво объявил аксолотль, подняв ладонь высоко к небу.
«Максвелл выразил крайнее возмущение по поводу, цитата: "абсолютного бездействия правоохранительных органов"!» – объявил репортер.
«Куда уходят наши налоги?! – грозно прошипел Максвелл Оттер, демонстративно стукнув кулаком по трибуне. – Капают на депозит наших собственных похорон, граждане?! Почему нас обязали жить в страхе?!»
Гневные возгласы публики постепенно перетекли в одобрительные овации. Своим уверенным тоном, детектив Оттер внушил гражданам Коловрата надежду! Сыщик экспрессивно жестикулировал руками и самоотверженно бил себя в грудь!
«Я – истинный патриот своей страны и готов пойти на все, даже на сделку с дьяволом, чтобы упрятать за решетку злодея, что тревожит покой моих соотечественников! – Максвелл деловито облокотился о трибуну и щелкнул своими острыми клыками. – Коловрат – это стог сена, а убийца – игла! Если мы хотим выкурить Кукловода, значит, настало время жечь сено!»
Толпа принялась ликовать и аплодировать, когда триумфальная речь Оттера подошла к эмоциональному апогею! Максвелл взглянул на граждан исподлобья и зловеще ухмыльнулся, после чего взмахнул руками, широко расставив их в разные стороны, как самый настоящий мессия! Стоило детективу это сделать, словно по его негласной команде, из снежного тумана показались два летучих стальных куба! Публика с трепетом смолкла, когда заметила неопознанные летающие объекты.
Будто уродливые ветки коралловых полипов, по бокам кубов были расположены громоздкие перепончатые гарнитуры, вероятно, служившие для изменения направления полета. Жуткая летучая машина обладала круглым аппретурным объективом с бордовой линзой, как у камеры слежения.
«Это – мои дроны! – объяснил Максвелл. – Идеальное орудие слежки и атаки! Эти малышки, оснащенные смертоносными мобильными пулеметами и имеющие доступ к полицейским базам данных всего Коловрата, роем прочищают окрестности Западного графства прямо сейчас! Мои машины были созданы на основе останков инопланетного корабля Гудини Фокса, вот почему им нет равных!»
Максвелл мило постучал по одному из кубов пальцами, будто смертоносная летучая машина казалась ему маленьким пушистым котенком. Детектив вновь взмахнул руками, дроны скрипнули апертурами и ринулись в город, пронесшись над толпой с футуристичным гулом двигателей!
Под шквал аплодисментов Максвелл Оттер спустился с трибуны и скрылся во тьме, цокая твердой подошвой…
***
3 декабря 1994 года
Бурое двухэтажное здание Лохматого театра припорошило липким инеем. Тяжелые высокие двери парадного входа были приоткрыты, хотя с каждым днем посетителей становилось все меньше и меньше, как и людей на улицах Восточного графства.
Одинокий силуэт Лохматого Директора, основателя театра, неподвижно стоял у желтого арочного окна, разглядывая окрестности и темные закутки улицы Лофф сквозь крестовидные ставни. Косматая фигура источала угрозу, казалось, гремучие языки темной ауры были готовы показаться на контурах ее плеч в любое мгновение. В этих усталых изумрудных глазах читалась неопределенная зловещая меланхолия.
Джон Доу, потерявший имя, судьбу и любовь в руинах кошмарного прошлого, этот человек был оболочкой, держащейся навису, казалось, только по некой темной воле. Искренняя жажда жизни не была тем единственным, что поддерживало биение его черного сердца. Одна и только одна вещь заставляла диафрагму Директора колебаться при каждом сухом вдохе, и только одна мысль выскребала засечки на его черепе, панически отстукивая тик зрачками… это было возмездие.
Раздумья лохмача прервал стук в дверь.
– Входи! – спохватился Директор, дернув себя за лацкан пиджака и поправив желтый ободок на лбу.
В кабинет заявилась Лиса, рыжая низкорослая кукла, высококвалифицированный экономист театра, за считанные недели сумевшая искренне и крепко сдружиться со своим начальником.
Нездоровая паранойя и безумное любопытство неблагополучно уживались в гибком разуме Лисы, – возможно, именно поэтому ее собственные мысли часто являлись ее злейшим врагом. Гипнотизирующая рутина не могла вывести трудолюбивую сотрудницу из себя… чего с трудом можно было сказать о свербящем просвете в воспоминаниях, который она, однако, усердно старалась игнорировать.
– Доброе утро, сэр! – весело провозгласила сотрудница, с хрустким хлопком положив толстую папку документов на стол.
Необъяснимую горькую хандру Директора, как рукой сняло, когда тот увидел Лису. Лохмач живо приподнял брови и мило улыбнулся, когда кукла принялась в очередной раз долго и медленно диктовать многостраничный налоговый отчет.
Ослепляющий свет, невидимый для глаз простого смертного, заполонил холст реальности, оставив темные силуэты человека и куклы неподвижными черными трафаретами. Медленно, тонкие нити появились из их голов, рук и ног, приведя в движение податливые фигуры. Нити скрывались в небытие, редея острыми вспышками, неизбежно скрывая личность истинного кукловода…
***
Полдень. Немногочисленный персонал Лохматого театра собрался в широком гостевом коридоре на развилке зрительских залов. Большой участок стены, где ранее маячила грязная стальная дверь в складское помещение, был по непонятной причине закрыт толстым, синим занавесом.
Директор стоял напротив портьер, сварливо сложа руки у груди. Лиса удивленно и заинтересованно разглядывала коридор, ведь крайне редко была в какой-либо части театра кроме служебного корпуса. Маленький черный пушистик Ай-Ай, креативный директор театра, неспокойно переминался с ноги на ногу, надеясь на то, что его новый сценарий не будет отвергнут начальством, как все предыдущие. Единственная, но весьма эффективная горничная театра, мышь по имени Рекс пыталась стянуть со своей ноги банку засохшей краски, на протяжении последних десяти минут. Вахтер театра, таинственный высокий мужчина в длинном сером балахоне, отстраненно отсвечивал в углу, то и дело, раздраженно вздыхая и хрипло зевая от скуки.
– В последнее время число посетителей Лохматого театра резко сократилось в пользу новомодного Причесанного театра, что в паре кварталов отсюда, – недовольно проворчал Директор. – Да… название так и блещет оригинальностью! – презрительно саркастично прошипел лохмач, поведя взгляд в сторону. – Как вы считаете, с чем связан наш упадок и, что нам делать? – начальник обратился к персоналу, демонстративно всплеснув руками.
– Может быть, нам нужно купить принтер и сходить в прачечную, хозяин?! – уверенно прокричала Рекс.
– Возможно! – фальшиво улыбнулся лохмач. – Но, я просто решил освободить складское помещение и открыть буфет!
Директор дернул за золотистый канат, и занавес распахнулся, – перед работниками предстало чудное зрелище! В стенах театра родилась новая комната: длинный кассовый прилавок, пять круглых лакированных столиков со звездным покрытием, фиолетовые барные стулья! Буфет мечты каждого любителя зрелищного искусства и классической театральной атмосферы, искрился серебристыми блестками! Персонал ахнул от изумления, но только вахтер не проронил ни звука.
За прилавком буфета сидела тучная немолодая барышня, укутанная в длинную толстую кружевную шаль, сильно напоминавшую капюшон этого самого вахтера.
– Это – мисс Смитт, наш новый сотрудник! – объявил Директор, указав на старушку.
Внезапно Смитт удивленно повела бровью.
– Привет, вахтер… – по какой-то причине, буфетчица поздоровалась лишь с одним членом персонала.
– Привет, мама, – обыденно сказал сторож.
«ЧТО?!» – хором провозгласили Лиса, Ай-Ай, Рекс и Директор, в шоке выпучив глаза!
Вахтер и мисс Смитт принялись зловеще хихикать в унисон, когда заметили яркое замешательство персонала. Было сразу заметно, что они – гадкие родственники.
– Клянусь, я не знал, что она его мать! – лохмач начал нервно оправдываться, судорожно размахивая руками. – Это было совершенно случайным кумовством!
– Да, конечно! – саркастично рявкнула Рекс – Так мы и поверили!
***
Солнце клонилось к закату. Причесанный театр оказался не таким переоцененным и посредственным местом, как думал Директор. Трехэтажное белоснежное здание с многоугольной серебристой вывеской и огромной декоративной расческой, торчащей из крыши, располагалось в даунтауне Восточного графства в сердце людной Блубэрри-стрит. Сварливый и завистливый лохмач никогда бы не заявился сюда без острой необходимости.
Как ни странно, начальник широко улыбался, экспрессивно и весело рассказывая что-то Лисе, стоя напротив стены брошюр.
– Мой любимый андеграунд драматург Джей-Джей Каприкорн ставит новую пьесу! – радостно объявил Директор, ткнув пальцем в застекленный постер.
Лиса настороженно взглянула на плакат. Под загадочным названием «Тощий Шахтер», напечатанным жутким кровоточащим шрифтом, красовалась провинциальная деревушка, воздвигнутая на просторных зеленых холмах. Холодный лунный свет обдавал пустой ночной небосвод и подчеркивал тонкие контуры хижин.
– Почему вам это нравится? – Лиса тяжело сглотнула и нахмурила брови. Кукла была наслышана о работах скандально известного драматурга. Пьесы Каприкорна часто критиковали за излишнюю и чересчур реалистичную жестокость. – Разве мясо, кровь и расчлененка – это не один из самых безвкусных методов вызвать страх?
– Многие так считают, – Директор прикрыл глаза и лояльно взглянул на Лису. – На самом деле, в неумелых руках, что угодно может стать безвкусной графоманский беллетристикой! Работы Каприкорна отличаются закрученными и неожиданными сюжетными ходами, яркой пугающей атмосферой!
– Я очень надеюсь, что этот факт поможет мне стать храбрее на время просмотра… – кукла нервно вздохнула.
– Спасибо, что решилась составить мне компанию, Лиса! – лохмач мило и виновато улыбнулся. – Я уверен, тебе понравится!
Лиса и Директор направились к входу. Стоило друзьям распахнуть высокую парадную дверь, как по коридорам разнеслось гулкое эхо первого звонка!
***
Недавно прошел дождь. Темно-зеленая высокая трава умиротворенно колыхалась на ветру, шумно скрипели кузнечики. Немногочисленные разваливающиеся деревянные халабуды отдаленной полузаброшенной деревушки располагались на широком расстоянии друг от друга и больше напоминали аванпосты, чем жилые дома.
На вершине высокого одинокого холма маячила зловещая хижина, сколоченная из кривых рваных досок, пропитанных вязкой бордовой субстанцией. Над дверью красовался заостренный католический крест. Дом выглядел зловеще не только со стороны фасада: в окружении голых человеческих черепов, в стенах хижины таился рыдающий заложник. Молодой мужчина в кожаной куртке был накрепко привязан к деревянному стулу.
Хозяин дома, жуткий высокий человек, укутанный в рваный окровавленный плащ, словно олицетворение самой смерти, стоял напротив узника, пожирая того безумным взглядом.
– Деревня погрязла в грехах и безумии, мы не в силах этого остановить! – прорычал монструозный маньяк, упиваясь слезами заложника. – На землю явится дьявол и нам понадобиться много жертв, чтобы утолить его жажду крови!
Хозяин поднял с верстака огромный ржавый секатор и медленно подвел лезвия ножниц к животу пленника!
– Как же это круто! – внезапно чей-то возглас донесся из зрительского зала.
Да, все это было сеансом театрального представления, той самой пьесой Джей-Джей Каприкорна. Восторженный крик принадлежал Директору, им с Лисой повезло получить лучшие места в самом центре партера. С широченной улыбкой на лице, лохмач возбужденно и заинтересованно наблюдал за развитием сюжета и убедительной игрой актеров, в то время, как кукла в ужасе забилась в кресло и еле могла продержаться даже минуту, не отворачиваясь от сцены или не зажмуриваясь!
– Ты поняла скрытый подтекст? – радостно прошептал Директор, ткнув Лису локтем. – Никакого дьявола нет, а деревня является полигоном для испытания газового психотронного оружия, что безымянная злобная организация сбрасывает с самолетов! Поэтому жители и сошли с ума!
– Как вы к этому пришли? – заикаясь от страха, пролепетала кукла.
– Да, это же понятно из записок и документов, которые журналист собирает на локациях! – объяснил лохмач, очень внимательно следивший за развитием сюжета пьесы.
– А зачем этому мужику в плаще нужен огромный секатор?! – в смирительной панике промямлила кукла, не в силах оторвать оледеневший взгляд от сцены.
– Сейчас узнаешь, – Директор вытянул широкую зубастую улыбку и зловеще усмехнулся.
Внезапно по всему залу разнесся душераздирающий вопль актера, отлично вписавшийся в постановку в качестве аккомпанемента реалистичным звуковым эффектам треска костей и хлюпанья вырезанных внутренностей! По сцене разлилась лужа бутафорской крови! Персонаж продолжал дергаться на стуле в агонии и звонко вопить от боли!
В апогее ужаса, Лиса самопроизвольно резко обняла руку Директора, прижавшись щекой к его плечу!
***
Небо налилось красным светом яркого заходящего солнца, со стороны востока на фоне блеклых пурпурных небесных слоев, просвечивались тусклые ранние звезды. Силуэты Лисы и Директора медленно отдалялись от здания Причесанного Театра.
– Что скажешь? – искренне улыбаясь, радостно воскликнул лохмач.
– Я не усну ближайший месяц… – пролепетала Лиса, переведя на начальника опустошенный взгляд.
– О, боже, Лиса, в чем дело? – разочарованно, но все так же дружелюбно и лояльно сказал Директор. – Это всего лишь пьеса! Маньяки-сатанисты, злобная организация биотеррористов. – все это выдумка!
– Это мне никак не помогло… – Лиса изможденно прикрыла глаза.
Директор задумчиво закусил губу и отвел взгляд в сторону. Несмотря на свою гадкую натуру, старый начальник чувствовал себя виноватым из-за того, что заставил Лису волноваться так сильно.
– Возможно, мы могли бы сходить куда-нибудь еще, – воскликнул он, – чтобы подсластить это горькое послевкусие!
– Мы можем проводить закат на Огненном Склоне, как обычно! – ахнула кукла.
– Отлично! – радостно ответил лохмач. – Встретимся на Мэпл-стрит к восьми часам, мне нужно уладить пару вопросов в театре.
Лиса и Директор разошлись в разных направлениях, оба широко и искренне улыбаясь, оба с каким-то чудесным согревающим чувством счастья в груди…
***
Центральная площадь Западного графства опустела на следующее же утро после зажигательной и убедительной речи детектива Максвелла Оттера, лишь несколько человек все еще стояли у цитадели парламента в бесполезных и практически незаметных одиночных пикетах.
Тем временем в парламенте уже как несколько часов проходило шумное заседание: Южный граф Карл Бакер, уродливый лысеющий старик сидел у изголовья длинного стола и отчитывал министров за неэффективность и медленную работу в поимке Маньяка-Кукловода. Конечно, тиран всегда волновался исключительно о собственной безопасности, совершенно забывая про народ, которому должен был служить, но начиная с жестокого убийства графской семьи Фишеров, самодовольство Карла переросло в самую настоящую паранойю.
– Вы – бесполезный биологический мусор, отбросы общества! – яростно вопил граф, пуская пену сквозь немногочисленные кривые зубы. – Сохранность моей жизни – это единственно, о чем вам нужно беспокоится, но вы не делаете и этого! – Бакер ударил костлявым кулаком по подлокотнику кресла!
Кукла по имени Бон, монохромная зайчиха, агент и секретарь Южного графа, смирно стояла в полуметре от Карла и беспристрастно наблюдала за истерикой своего нанимателя сквозь мутные очки, то и дело, переключая взгляд на напуганных до смерти министров.
Один из них, известный, как Абрам Блэйк дрожал сильнее всех, ведь именно он был назначен главным по вопросам раскрытия и поимки маньяка до того, как за дело демонстративно взялся Максвелл Оттер. Стоит отметить, что упомянутый министр больше напоминал бомжеватого бандита, нежели солидного политика: грязные колючие волосы, неухоженная лохматая борода и длинный старый шрам, проходивший сквозь губы.
– Абрам! – вскрикнул граф. – Ты считаешь себя охотником за приведениями?!
– Нет, сэр! – испуганно промямлил министр.
– В таком случае, почему ты пытаешься убедить меня в том, что убийца не оставляет следов?! – заверещал Бакер. – Ты… – граф запнулся, вдруг его гневную тираду оборвал приступ болезненного кашля!
Карл безрезультатно пытался прочистить глотку на протяжении десяти секунд, пока его кашель не перерос в хрип удушья! Министры удивленно выпучили глаза и с некой заинтересованностью начали наблюдать за задыхающимся графом, не пытаясь предпринять совершенно ничего, чтобы помочь ему.
Клоунаду прервала Бон, зайчиха со всей силы ударила графа по спине! Кашель стих, Карл Бакер сделал глубокий вдох и развалился в кресле.
– Будьте спокойней, – пассивно посоветовала кукла, протянув графу стакан воды.
Тиран на удивление виновато взглянул на Бон, осторожно взял стакан и поднес его к губам дрожащей рукой. Сделав тяжелый глоток, Бакер развернул кресло на сто восемьдесят градусов и с тревогой посмотрел на три портрета, что все это время висели над его затылком: фотографии посмертных членов графского совета Бернерса и Фишера были помечены черными мемориальными лентами. Изображение Бакера лентой пока было обделено…
– В этом зале есть хоть один олух, способный поймать Кукловода?! – отчаянно злобно вскрикнул граф, развернувшись обратно к столу!
Внезапно кто-то звонко распахнул дверь в офис переговоров! Министры, все, как один метнули взгляды в сторону дверного проема, чтобы узнать, кто этот смельчак, решившийся так беспардонно перебить графскую тираду!
– По параметру олуха не подхожу, – чей-то липкий высокий голос донесся из темноты, – но поймать смогу! – из мрака в комнату важно шагнул Максвелл Оттер. Следом за ним, в помещение влетели четыре кубических дрона. Словно камеры слежения, летучие машины зависли под потолком.
Аксолотль уселся в середине стола, беззаботно сложа руки перед своим носом и зловеще зубасто улыбнулся. Помимо секретарши Бон, Максвелл оказался единственной куклой в зале переговоров.
– Оттер, явился, не запылился! – воскликнул граф. – А ты везде с этими штуками ходишь? – Бакер с опаской взглянул на дронов.
– Ну да, – ответил детектив. – А, есть какие-то проблемы?
Стоило Максвеллу стукнуть пальцами по столу, как все четыре робота резко развернулись в сторону графа и зловеще скрипнули объективами!
– Нет! – испуганно пролепетал Бакер. – Все нормально!
– Эй, Абрам, – прошептал какой-то длинноволосый министр на ухо Блэйку, натянув на лицо ехидную ухмылку. – Видал, какой забавный тип к нам пожаловал?
– Заткнись, Виктор! – боязливо шепнул Абрам в ответ. – Он, ведь, вооружен до зубов!
– Неужели ты боишься этого головастика? – министр злорадно хихикнул, прибывая в абсолютной уверенности, что Оттер его не слышит.
Виктор глубоко ошибался…
Не успел политикан и опомниться, как Максвелл резко направил руку в сторону его лица и сжал кулак. Словно по команде, один из дронов с пугающим гулом подлетел максимально близко к министру. В боковой части машины открылся люк, из боевого отсека показался барабан мобильного пулемета, который тут же уткнулся в лоб окоченевшего от ужаса Виктора!
Максвелл Оттер более не мог удерживать на своем лице маску наивного геройского дружелюбия. Сыщик бесцеремонно взобрался на стол, оставляя на лакированном покрытии грязные следы. Выгнувшись в полный рост, он обдал всех присутствовавших зловещим презрительным взглядом. Детектив смотрел на своих новоиспеченных коллег, как на грязь.
– Слушайте сюда, приматы, – низким тоном рявкнул Оттер, раздраженно потерев переносицу. – Я тут не ради того, чтобы с вами сотрудничать или соревноваться, я тут, чтобы урыть вас в землю! – с каждым сказанным словом, голос Максвелла менялся, становился все более искаженным и демоническим. – Кукловод будет самой яркой жемчужиной моей коллекции, когда я поймаю его! В день, когда потрошитель будет повержен, мое имя навсегда останется вырезано в граните истории, а мое влияние на людские и кукольные умы станет еще крепче, чем сейчас!
Оттер спустился со стола и интенсивно зашагал к выходу, цокая твердой подошвой. Дроны полетели следом.
– Убийца будет у нас на следующей неделе, – решительно объявил аксолотль. – Я никогда не ошибаюсь, а уж тем-более не проигрываю…
***
Рукава белой рубашки Лохматого Директора были вольно завернуты до локтей, обнажая два глубоких закрученных шрама на правом предплечье. Беззаботно сложа руки у груди, начальник умиротворенно любовался алым закатом с вершины Огненного Склона.
– Где же Лиса? – пробурчал лохмач себе под нос. – Задерживается, наверное…
Некто медленно шагал по широкому тротуару Мэпл-стрит, с каждым шагом, все ближе и ближе подбираясь к Директору. Начальник не мог этого знать, ведь стоял спиной к автомобильной дороге и не видел ничего, что происходило позади него. Немногочисленные прохожие с большим удивлением, а может быть даже подавленным шоком, смотрели на лицо приближающегося незнакомца, почти сразу виновато отводя взгляды в сторону.
Перейдя дорогу, некто шагнул на газон, покрывшийся красными контурными бликами заходящего солнца, и замер в паре метров от лохмача.
– Что ты здесь делаешь? – раздраженный хриплый голос вахтера донесся из-за спины Директора.
– Вахтер, не доставай меня хотя-бы в нерабочее время! – проворчал Директор, скривив недовольную физиономию и развернувшись на сто восемьдесят градусов.
В тот момент сердце лохмача екнуло от неожиданности и легкого испуга… ведь, голову сторожа в кои-то веке не покрывал капюшон…
Вахтер оказался морщинистым седым стариком с коротким крючковатым носом. Его немолодое бледное лицо было усеяно огромным количеством широких розовых шрамов, будто от острых когтей какого-то дикого зверя: один старый порез проходил через переносицу, три других сквозь глубокие серые глаза, еще один виднелся у левого виска, а несколько на губах и подбородке.
Дополняла картину большая металлическая пластина, (какие обычно используют в процессе протезирования фрагмента черепа) отсвечивавшая закат в районе темечка сторожа.
– Все хорошо? – удивленно и в какой-то мере саркастично произнес вахтер, поведя рассеченной бровью. Сторож, безусловно, заметил растерянность Директора.
– Да-да, конечно! – Директор натянул фальшивую улыбку, но продолжал самопроизвольно хмурить брови. – Просто… – лохмач сделал неловкую паузу – ты знаешь, что на тебе нет капюшона?
– Разумеется, – обыденно ответил вахтер. – У тебя есть с этим какие-то проблемы?
– Нет, – лохмач недоумевающе почесал затылок, – просто, мне казалось, что ты его не снимаешь, тем более в людных местах!
– Что ж, в честь праздника я решил сделать исключение, – объяснил сторож.
– Какого праздника? – удивился начальник.
– Сегодня у вас с Лисой годовщина, – усмехнулся гадкий сторож, – уже круглых две недели деловых встреч на свежем воздухе!
– Отстань! – у Директора на щеках выступил румянец. – Я вынужден общаться с кем-то кроме тебя, если не хочу окончательно слететь с катушек!
– У нас все еще нет даже намека на план операции по убийству Южного графа! – внезапно голос вахтера сделался серьезным. – Я могу мириться с вашим юморком, но если ты хочешь бросить план мести, к финальной фазе которого шел на протяжении двадцати лет, просто скажи мне, и я оставлю тебя здесь. – Сообщник натянул на голову капюшон. – «Маньяк-Кукловод», так они тебя называют…
Директор неопределенно посмотрел в глаза вахтеру, а потом перевел опустошенный взгляд на собственные бледные дрожащие руки. Лохмач приоткрыл рот, красный солнечный свет подчеркнул контуры его длинных мокрых зубов. В тот самый момент дымка погибели вновь появилась на контуре его плеч, настолько широких, что закрывали солнце и погружали разум в тошнотворный и ослепляющий транс…
– Ты прав, – решительно и трепетно произнес Маньяк-Кукловод после минуты тяжелых раздумий, – пора его убивать.
Внезапно вахтер принялся громко и наигранно кашлять, будто пытаясь привлечь внимание Директора к чему-то!
– Что на этот раз? – раздраженно рявкнул начальник.
Лохмач начал судорожно оглядываться по сторонам, пока его взгляд не остановился на Лисе, стоявшей в полуметре от него на протяжении неопределенного времени!
– ДА! – испуганно вскрикнул Директор, в мгновение покрывшись холодным потом. – Как я и сказал, «пора ее ПОДЛИВАТЬ»! При выращивании герани нужно, как минимум два раза в день подливать холодную воду в горшок! – лохмач развернулся к вахтеру и принялся неубедительно и, заикаясь рассказывать про садоводство, в надежде на то, что Лиса не слышала слишком многого!
– Ух, ты, правда?! – наигранно ахнул сторож в ответ!
Глава 2. Мимесис
5 декабря 1994 года
По металлической односкатной крыше низенького и неказистого, бетонного здания министерства безопасности Восточного графства лениво стекал толстый слой подтаявшего снега. С короткого подъездного козырька струилось несколько дождевых ручейков.
Высокие скрипучие двери парадного входа распахнулись. Звонко стукнув об порог черными копытами, на крыльцо выкатился Порк Швайн, высокопоставленный сотрудник министерства, полноватая кукла-свин в деловом костюме. На потрепанном тряпичном ухе Швайна зиял уродливый сквозной стигмат, под глазом маячил тонкий горизонтальный шрам, а во рту недоставало пары зубов.
Поправив серебристую пряжку на тяжелом кожаном дипломате и почесав пятачок, Порк быстро зашагал вдаль по тротуару. Неподалеку от министерства произошла крупная автомобильная авария, поэтому Лемон-стрит оказалась перекрыта и практически полностью опустела. Вокруг царила глубокая гнетущая тишина.
Бросив злобный раздраженный взгляд в сторону соседнего многоэтажного здания, чиновник Порк завернул в темную подворотню.
Огромное количество денежных средств, выделяемых из бюджета Коловрата на борьбу с Маньяком-Кукловодом и протестным движением его последователей, привело к глобальному финансовому кризису, что в малой степени, но ударило по зарплатам государственных служащих.
Даже несмотря на свой высокий статус, Порк Швайн всегда считался шестеркой элитарных правительственных шишек. Жизнь политикана окончательно пошла под откос, когда его дочь Пиглет Швайн пропала без вести в районе трущоб несколько месяцев назад. Чиновник начал сильно злоупотреблять алкоголем после того как расследование о ее пропаже заморозили из-за недостатка улик.
Переступая глубокие лужи, Порк интенсивно шагал по узкому переулку в надежде, как можно быстрее выйти в центр города. Внезапно тишину нарушила глухая электронная мелодия, доносившаяся из кармана свина. Швайн вынул из кармана пиджака громоздкую телефонную трубку, вытянул антенну и приставил аппарат к уху.
– Порк! – грубый мужской голос донесся из динамика.
Свин вздрогнул и испуганно нахмурился.
– Да, мистер Блэйк! – заикаясь, послушно пролепетал Швайн.
– Слушай сюда, свинота! – голос принадлежал разгневанному министру Абраму Блэйку (Порк был одним из множества чиновников, сидевших у того на зарплате). – Южный граф готов сократить целый штат из-за того, что мы не способны противопоставить Маньяку-Кукловоду абсолютно ничего! Но в этой ситуации должен страдать не я, а такие, как ты, бракованные шестерни системы, которые не могут выполнить даже самые простые указания!
– Умоляю, простите меня! – жалобно вскрикнул свин.
– Если к концу этой недели не будет найдено ни одной улики на Кукловода, ты и весь твой отдел недоумков окажется на улице, откуда, собственно, я вас и подцепил! – прокричал Блэйк. – Ясно тебе?!
– Да… – жалобно пролепетал Швайн, повесив трубку.
Переулок погрузился в гробовую тишину на длинные и гнетущие секунды, пока чиновник яростно не взревел и не кинул портфель в стену дома! Дипломат с хрустом рухнул на асфальт и открылся, высвободив папку документов и несколько толстых пачек банковских купюр!
«Где мне достать Кукловода?! – заверещал свин. – Этот урод не свалится на меня с неба! Если бы эта тварь лишь выползла на свет, тогда бы я ей задал! – Порк вскипел от ненависти, гневно оскалил зубы и топнул копытом. – Я бы задушил его собственными руками!»
Порк поник головой, схватился за колени и начал хрипло тяжело дышать, изможденный злобной тирадой. Внезапно по узкому темному переулку эхом разнесся гулкий хлопок! Швайн приподнял голову вверх и устремил взгляд в ту сторону, откуда пришел. Спустя секунду, хлопок повторился, но в этот раз казался куда громче! Это были шаги.
Из-за поворота показался высокий человеческий силуэт с объемной колючей шевелюрой. Незнакомец находился на большом расстоянии от Швайна, но чиновник отчетливо видел два глубоких желтых глаза, сиявших в облаке густого пара, сочившегося через канализационную решетку. Порк боязливо попятился в сторону своего портфеля, когда заметил, что силуэт ускорил шаг. Свин принялся судорожно заталкивать мятые мокрые документы в дипломат! Как назло, пачка банкнот вновь упала на землю но, вместо того, чтобы поторопиться покинуть подворотню, Швайн сгорбился и жадно потянулся за деньгами!
Выпрямив спину, свин обнаружил незнакомца в метре от себя! Внезапно силуэт сделал резкий шаг на чиновника, схватил того за горло и прижал к кирпичной стене! Теряя дух, Порк начал сухо кряхтеть, закатил глаза и принялся пускать изо рта белую пену. После того, как кислород был перекрыт, свин ощутил острую боль в груди, губы и уши чиновника посинели, а кровь вскипела, и, казалось, вот-вот была готова брызнуть из носа, глаз и из-под копыт.
Дипломат мягко приземлился в лужу.
Безумная улыбка частокола длинных желтых зубов отпечаталась в памяти Швайна, словно ожог на пленке, перед тем, как он потерял сознание…
***
Резиденция Карла Бакера располагалась на частной территории пригорода Южного графства. Шуршали листья низеньких редких пальм, с ветвей высоких хвойных деревьев доносился умиротворяющий гулкий скрип цикад. Вдали шумели тепловые электростанции, горизонт заволок каскад черного смога, катастрофический, но, слишком далекий, чтобы о нем беспокоиться.
Пристанище Южного графа, красивое двухэтажное здание, с современным минималистичный фасадом, было огорожено толстым металлическим забором с гроздями камер слежения на каждом повороте. Балкон резиденции выходил на несметное рисовое поле, в грядках копошилась прислуга: люди и куклы в конических соломенных шляпах.
Карл Бакер проснулся лишь к полудню, старый граф с хрустом разинул тяжелые веки и прохрипел что-то невнятное себе под нос. Бакер поправил одеяло, с трудом перевернулся на бок и нажал большую светящуюся кнопку на пульте вызова персонала. Прошло несколько минут, и дверь в спальню распахнулась, в проеме стояла Бон. Окинув отстраненным стеклянным взглядом темную пыльную комнату, графский секретарь сделала несколько смелых шагов к кровати.
– Что произошло, пока меня не было? – зловеще прохрипел Бакер, не поднимаясь с постели.
– Серия коротких протестных акций в столичных центрах Западного и Южного графств, – безразлично проговорила Бон. – Ваш рейтинг доверия упал до двадцати процентов.
– Что-нибудь еще? – сквозь зубы прошипел граф, сжав костлявые кулаки.
– Максвелл Оттер сообщил, что нашел некую «важную зацепку». – Объявила зайчиха.
– Неужели?! – взволнованно переспросил Бакер, облокотившись о кровать!
– Он не уточнил, что именно имел в виду, – объяснила Бон. – Оттер захотел обсудить это с вами лично и уже направляется сюда.
– Встретишь его… – граф отдал приказ и зловеще ухмыльнулся.
***
7 декабря 1994 года
На Лофф-стрит тоже пришла внезапная оттепель. Здание Лохматого театра освещали лучи красного заходящего солнца и обдувал легкий морозящий ветерок. Персонал собрался в комнате переговоров на втором этаже, Лохматый Директор отвлек работников от дел и созвал срочную конференцию, хотя сам, как обычно, бестактно и безнаказанно опаздывал.
Ай-Ай, Рекс и Лиса играли в «змеи и лестницы», и, на протяжении последнего получаса пытались разобраться в правилах. Вернее, в правилах пытался разобраться только Ай-Ай, Рекс умудрялась получать удовольствие от процесса, играя методом тыка, а Лиса просто недоумевающе пялилась на стол. Вахтер с глухим интересом наблюдал за настольным противостоянием этих троих.
– Ну, что там?! – прокричала Рекс, с нетерпением ожидая узнать, какое число выпадет Ай-Айю. – Что там?!
– О, нет! – разочарованно воскликнул арт-директор, когда игральные кости замерли на паре единиц. – Змеи!
– ДА! – Рекс триумфально подняла руки над головой и топнула по столу оранжевым шлепанцем. – ХА-ХА-ХА!!! – мышь принялась колотить воздух в экстазе победы. – Эм… —Рекс задумалась и виновато хихикнула – А что это значит?
– Это значит, что ты впереди, – объяснил Ай-Ай.
Узнав это, Рекс захохотала безумнее и громогласнее прежнего!
– Я так и думала! Лиса, твоя очередь! – радостно вскрикнула Рекс, протянув короткие руки к рыжей коллеге.
– Что? – сонно переспросила Лиса, протерев глаза.
– Змеи и лестницы! – Рекс прокричала название настольной игры, в надежде воодушевить подругу.
– Что? – еще более непонятливо переспросила Лиса.
– Бросай кости и иди по полю! – объяснил Ай-Ай.
– Что?! – громко переспросила кукла после долгого молчания!
– Вы все тут такие одаренные? – к разговору подключился вахтер.
– Нет, только я! – гордо ответила Рекс, не понимая, что ее опять оскорбили.
Внезапно дверь в офис со свистом распахнулась, в комнату ввалился Директор! На лице начальника сияла счастливая триумфальная улыбка, а на плече красовалась огромная спортивная сумка. Лохмач сбросил ее на пол; раздался тяжелый металлический лязг!
– Внимание! – уверенно проголосил Директор, уткнув кулаки в бока. Персонал с удивлением перевел взгляды в сторону начальника. – Вы тут скоро в прах рассыпетесь от скуки, и тогда, как понимаете, производительность труда упадет еще ниже! Нам пора сменить обстановку!
– Мы куда-то едем? – удивленно спросила Лиса.
– Именно, так! – Директор хлопнул в ладоши. – На юг! – лохмач сделал пуазу – В командировку… – с лица начальника не сходило искренней улыбки – но это не значит, что вам придется сидеть взаперти и строчить отчеты из гостиничных номеров! Вы работаете только на полставки всю следующую неделю, чтобы хватало времени на отдых! Зарплата останется неизменной!
Вахтер раздраженно вздохнул.
– Поэтому, пакуйте свои плавки и… – Директор прищурил глаза и неопределенно взглянул на Рекс и Лису. – Вы двое, ведь, носите…? – лохмач не закончил вопрос, ведь, постеснялся произнести слово «купальники».
– Да, – обыденно ответила Лиса.
– Нет! – громко прокричала Рекс, как всегда, ответив на вопрос, до конца его не осмыслив. – Ой… – виновато вздрогнула мышь. – А что вы имели в виду?
***
За несколько часов до собрания.
Катакомбы в недрах здания театра не изменились. Кровавый каменный лабиринт оставался все таким же пугающим. Разве что мутная илистая вода заполонила практически каждый квадратный сантиметр пола, а некоторые факелы потухли, сгорев до деревянного основания, словно восковые свечи. Помимо повсеместного запаха сырости, в коридорах каменоломни витал зловонный смрад концентрированного формалина, водометанольного раствора, который обычно используют для бальзамирования тел.
Сторож с Директором находились в знакомой радиорубке, впервые со дня похищения Лисы. Лохмач задумчиво расхаживал из стороны в сторону, вахтер сидел в темном углу помещения и ехидно наблюдал за Директором.
– «Маньяк-Кукловод» и его методы стали слишком известными, узнаваемыми, и, как следствие, предсказуемыми. На сегодняшний день пользоваться взломанными куклами, как инструментом убийства крайне небезопасно, – объявил начальник, – в особенности, тайно перевозить их через границы графств!
Директор сделал несколько широких шагов к пульту контроля системы оповещения; на столе лежала спортивная сумка, внутри которой находились странные железные трубки, наполовину укутанные в толстую темную ткань. Помимо длинных серебристых втулок на дне сумки можно было заметить несколько тонких металлических стежков, деревянный приклад и маленькую пружинную деталь, напоминавшую шпингалет.
Это была снайперская винтовка Драгунова; устройство пребывало в разобранном состоянии, поэтому было больше похоже на гору металлолома, чем на смертоносное огнестрельное оружие. Визгнула молния, Директор закрыл сумку и повесил себе на плечо.
– Поэтому нам придется разобраться с Карлом Бакером шумным, но проверенным и единственным возможным путем. – Зловеще, и даже с неким пугающим безразличием в голосе проговорил начальник. – Граф поднял всех своих цепных псов на уши, поэтому для поездки на юг нам необходимо прикрытие в виде курортной командировки…
– Ты просто хочешь поскорее на море? – вахтер задал риторический вопрос.
– Да, – односложно ответил Директор. Абсолютная серьезность его голоса придала гнетущей речи нотку иронического абсурда.
***
Было очень холодно.
Лиса почувствовала, как открыла глаза, ее веки распахнулись так быстро и непринужденно, будто до этого она держала глаза закрытыми всего несколько секунд. Первой вещью, что заметила кукла, стал круглый каменный потолок. Лиса лежала на холодном бугристом полу в позе морской звезды и совершенно не понимала, как оказалась здесь.
Кукла поднялась на колени и огляделась по сторонам: просторная цилиндрическая комната без мебели обладала единственным окном. Лиса медленно подковыляла к кривой бойнице, как вдруг широко выпучила глаза от всепоглощающего шока и ужаса! Место, где очутилась кукла, оказалось высокой башней, располагавшейся посреди открытого бушующего океана! Фундамент здания уходил в темную пучину воды и не подвергался подтоплению и разрушению против всех законов физики!
«Где я, вообще?» – Лиса была настолько удивлена абсурдностью и невозможностью происходящего, что не сумела выдать ни единой яркой эмоции.
Море шумело, дикие пенистые волны то и дело врезались в нижние ярусы башни, не причиняя ей никакого вреда. Лиса обернулась. Рыжая кукла оказалась удивлена куда больше, когда обнаружила позади себя арку в темный коридор, возникшую ниоткуда.
Напуганная, но все такая же неисправимо любопытная Лиса сделала несколько нерешительных шагов навстречу бездне. Внезапно из темноты донеслось пугающее рычание вперемешку с человеческими криками!
«О, боже! – взорвался громкий мужской визг. – Что ты такое?!»
Связная речь резко перешла в жалостливый вопль, сопровождаемый знакомым животным ревом и мерзким мокрым треском! В метре от Лисы на пол рухнул окровавленный труп Восточного графа! На руке политика недоставало трех пальцев, а горло было жестоко перегрызено! На лице Джозефа Бернерса застыла гримаса чистейшего смертельного ужаса.
«Господь милосердный! – вскрикнула кукла, отпрыгнув назад. – Что это за кошмар?!»
Панику Лисы перебил очередной душераздирающий вопль.
«Не подходи ко мне! – второй слезливый визг разнесся по коридору. – Забирай ее, а не меня! Не трогай меня!»
Крик! Бездыханная окровавленная туша Западного графа рухнула на пол. На спине Тэбора Фишера красовалась огромная рваная рана, его горло было вскрыто острыми металлическими клыками. Пол постепенно начал окрашиваться в бордовый цвет, у Лисы подкосились ноги, та запнулась и упала, еще в несколько раз уменьшив свои шансы на побег из этого ада на земле.
«Нет-нет-нет! – из самого конца коридора донесся напуганный заикающийся голос. – Не стреляй!»
Внезапно из пустоты показался силуэт Южного графа! Даже издалека Карл Бакер казался очень уставшим и запыхавшимся, словно убегал от кого-то последние несколько минут. Граф стонал от боли и прикрывал костлявой ладонью кровоточащее пулевое ранение в районе собственной печени. На секунду, Бакер сцепился взглядом с Лисой, шокированной всем происходящем и парализованной страхом. В следующее мгновение экспансивная пуля проделала огромное сквозное отверстие во лбу диктатора, раскрыв его череп, как апельсин!
Труп графа, еще некоторое время, умудрявшийся стоять на ногах по привычке умирающих мышц, хрустнул коленями и медленно сполз вниз по стене.
«Господи, боже, мой… какой ужас…» – отчаявшимся голосом пробормотала Лиса, когда из коридора начали звучать медленные ритмичные шаги. Криков больше не было слышно.
Высокий человеческий силуэт с дымящимся револьвером в руке показался из густого мрака и начал приближаться к кукле, переступая мертвые тела графов. Лиса была настолько напугана, что буквально не могла пошевелиться. Силуэт замер в паре шагов от куклы: колючая косматая шевелюра, пустые сияющие глаза и широченная зловещая улыбка (желтые зубы кровожадного человекоподобного существа практически полностью срослись друг с другом, поэтому его оскал больше напоминал серповидную капу, чем нечто органическое).
Как бы ошеломляюще жутко это не казалось для Лисы, силуэт, как две капли воды был похож на Лохматого Директора.
«Нет…» – прошептала кукла, не сводя опустошенного взгляда с убийцы.
Тень подняла раскаленное дуло револьвера и уткнула ствол в собственный подбородок. Осознав, что сейчас произойдет, кукла заткнула уши руками и узко зажмурилась!
Выстрела не последовало…
Лиса проснулась!
Кукла открыла глаза так же резко, как в кошмаре, но в этот раз совершенно при других обстоятельствах: кожа, шерсть и одеяло пропитались холодным потом, сердце куклы барабанило в диком ритме, а сама Лиса интенсивно тяжело дышала!
У Лисы ушло десять минут на то, чтобы успокоиться и нормализовать дыхание. Кукла упала затылком на холодную подушку и лениво огляделась по сторонам: она находилась в тесном односпальном купе. На выдвижном столике валялась полупустая картонная коробочка куриных наггетсов, из-под кровати выглядывала ручка чемодана, дверь в ванную комнату была приоткрыта и шаталась. За окном царила темнота, в облаках сиял бледный лунный серп, мимо проносились деревья.
Пробудившаяся от кошмара Лиса не сразу поняла, что к чему, но потом вспомнила, как Директор объявил о командировке, как персонал театра погрузился в поезд дальнего следования, и как она сама провалилась в сон, стоило лишь прилечь на пыльную койку.
Внезапно из-под ее одеяла начала доноситься глухая электронная мелодия. Лиса поднесла к морде тусклый экран сотового телефона. Кукла была уверена, последствия ночного кошмара не позволят ей уснуть, поэтому приняла звонок и приставила трубку к уху. Чей-то голос донесся с другой стороны, но он был таким тихим, что отчетливо слышать его могла лишь Лиса.
«Привет, мама» – мягким и умиротворенным голосом произнесла кукла.
***
Удерживаясь за холодные поручни, Лиса стояла на открытой обзорной площадке хвостового вагона; она говорила по телефону и наблюдала за ускользавшими вдаль рельсовыми путями.
«Пожалуйста, прости, что звоню редко, – сказала Лису в трубку. – Дел невпроворот, да, и обстановка неспокойная нынче, сама знаешь. Комендантские часы, какой-то супер детектив открыл охоту на Маньяка-Кукловода, поэтому сейчас подозревают абсолютно всех…» – по какой-то причине, стоило кукле упомянуть Максвелла Оттера, как в ее глазах блеснула нотка презрения.
Лиса и сама с трудом могла это объяснить, может быть, кукла догадывалась, что детектив искал лишь выгоды и славы, может быть в глубине души Лиса поддерживала Маньяка-Кукловода, но боялась в этом признаться даже самой себе.
Чей-то тихий неразборчивый голос в очередной раз донесся из динамика телефона.
«Ой, прости, в ближайшее время никак не получится, – виновато ответила Лиса. – Я сейчас в командировке со своими коллегами».
Из трубки донеслось раздраженное бурчание.
«Не начинай! – печально вздохнула кукла. – Да, Директор и вахтер – люди, но они хорошие люди. Да, такие бывают, мам…»
Ночной телефонный разговор продлился еще десять минут: абоненты умиротворенно и дружелюбно обсуждали погоду на ближайшую неделю, актуальную политическую обстановку в стране и даже творчество Никоса Казандзакиса, довоенного греческого писателя и драматурга, автора небезызвестного «Грека Зорбы», романа, что так нравился Лисе.
«Да, с утра обязательно позвоню! – пообещала кукла. – Передавай привет папе и Вульпис, ага» – на этих словах Лиса сбросила звонок, неловко улыбнулась и устремила взгляд вверх: ночное небо было таким чистым, лишь лунный серп был закрыт слоем полупрозрачных облаков, сверкали сотни блеклых, но от этого не менее чудесных звезд…
Внезапно из-за спины Лисы донесся тихий обрывистый кашель, словно кто-то хотел вежливо уведомить куклу о своем присутствии. Развернувшись к дверному проему, Лиса заметила Директора у тамбура. Начальник выглядел сонно, его рубашка была мятой, будто лохмач только проснулся и еще не успел привести себя в порядок.
– Привет… – зевнул Директор.
– Добрый вечер, – поприветствовала начальника Лиса.
– Почему ты не спишь? – лохмач шагнул на смотровую площадку, устроился рядом с куклой и тоже схватился за перила.
– Я не хочу, – неуверенно ответила сотрудница. – Мне еще мама звонила. Удивительно, как наши родители способны чувствовать, что нам нужна поддержка за многие километры, правда?
– Да, наверное, – Директор перевел на Лису лояльный и умилительный взгляд. – А, кто такая Вульпис? Прости, что подслушал последнюю часть вашего разговора.
– Все нормально, – Лиса стеснительно хихикнула. – Вульпис – это моя сестра, ей всего три годика: большие сверкающие глаза и краснющая пушистая шерсть – такой я ее запомнила. Жаль, у меня нет фотографий.
Искреннее и милое описание Лисы заставило Директора широко улыбнуться.
– Да, прелестная, наверняка, – согласился лохмач.
– Я не встречалась с семьей с момента, как уехала в Восточное графство на заработки, – добавила кукла слегка меланхоличным тоном. – А вы, почему не спите?
– Вахтер опять бредит во сне, – обыденно пожаловался лохмач. – У нас с ним общее купе.
– Бредит? – обеспокоилась Лиса. – Что-то случилось?
– Нет, он бормочет себе что-то под нос почти каждую ночь, хоть сам этого не замечает и не помнит, – объяснил Директор. – Я думаю его мучают кошмары. Вахтер получил серьезную травму во время кукольной войны. Обычно от такого вообще не выживают, но ему повезло. Хотя, с какой стороны посмотреть…
По коже Лисы пробежали мурашки, она подвинулась ближе к Директору.
– Это как-то связано с тем, что вахтер никогда не снимает капюшона? – спросила Лиса.
– Да, – односложно ответил Директор.
Наступила длинная гнетущая пауза.
– Простите за странные вопросы, пожалуйста, – умоляющим голосом пролепетала Лиса – Мне стыдно обсуждать кого-то за спиной.
– Не беспокойся, – лохмач положил свою большую холодную ладонь на плечо куклы. – Вахтер не от кого этого не скрывает, ты сама можешь поговорить с ним на эту тему, если хочешь.
Поезд гармонично стучал колесами. Острый лунный серп вышел из-за мутных полупрозрачных облаков и оказался белым и очень ярким.
– Шрамы связывают нас с вахтером, – объяснил начальник, – они из одной эпохи, и, это именно они привели нас сюда… – Директор сделал короткую паузу, его голос начал дрожать – а что привело сюда тебя, Лиса?
Глава 3. Интермедия
Прошло полтора месяца со дня убийства Тэбора Фишера.
Из даунтауна Западного графства доносились гневные крики и возгласы, громкие и хаотичные, словно с трибун футбольного стадиона в разгар матча. Каменный город был охвачен синеватыми языками пламени коктейлей Молотова. Размахивая кусками строительной арматуры и бейсбольными битами, по узким улицам вприпрыжку расхаживали люди и куклы. Лица анархистов были скрыты под однородной массой черных бинтов с широкими прорезями для глаз. На слепых стенах десятков домов вокруг цитадели парламента красовались огромные черные граффити, изображавшие красноглазый человеческий силуэт. Его длинные волосы выглядели спутанными в толстые извивающиеся щупальца, а в его когтистых руках были зажаты две поперечные скобы для контроля марионеток.
Этот локальный ад был той самой «короткой протестной акцией», о которой Бон вскользь уведомила Южного графа. Граждане в черных масках являлись адептами кровавой справедливости Маньяка-Кукловода, людьми, разочаровавшимися в бессменном графском режиме и пошедшие против него внезапным стихийным восстанием.
Бушующая толпа двигалась к центральной площади. Здание парламента обступило кольцо вооруженного спецназа, солдаты режима боялись, смотря в глаза многоликому зверю протеста, хоть этого и не было заметно под мутными забралами защитных шлемов. Не считая бестелесного и безликого маньяка, приведшего в действие закостеневшие шестерни народного гнева, у анархистов не было физического лидера, никакого конкретного человека, который вел бы колонну… вот, что пугало солдат больше всего.
Стоило нескольким анархистам сделать первые шаги на площадь, как из сумрачного марева появились дроны, зловещие летучие кубы под управлением железной руки Максвелла Оттера. С жутким футуристичным гулом машины приблизились к разъяренной толпе и оголили огнестрельное оружие, перекрыв протестующим дорогу.
«Вы являетесь нарушителями общественного порядка и будете арестованы!» – бездушный компьютерный голос донесся из динамика одного из дронов.
Машина скрипнула апертурой и пристально прищурила объектив, безрезультатно попытавшись распознать лица анархистов, спрятанные под плотной черной тканью. Несколько протестующих, казалось, заметили беспомощность робота и начали зловеще хихикать; они задумали что-то нехорошее.
«Вы обязаны сложить оружие и сдаться правоохранительным органам, если не хотите, чтобы последствия стали фатальными!» – продолжила машина.
Внезапно двое анархистов схватили в руки по осколку каменной брусчатки и практически одновременно швырнули булыжники в дрон, совершенно проигнорировав его холодную угрозу! Один камень влетел в мягкий динамик, а второй с треском пробил объектив, на землю посыпались дымящиеся осколки и стальные полумесяцы апертуры!
Ослепленный и дезориентированный дрон стал бешено крутиться вокруг своей оси! Вторая машина сорвалась с места и на полной скорости врезалась в толпу! Несколько человек упало на землю, один из них с криком боли схватился за то ли вывихнутую, то ли сломанную руку. Заслышав вопль, дрон начал медленно приближаться к кричавшему мужчине, постепенно увеличивая скорость кручения барабанов своих пулеметов.
В тот же миг на робота набросилось несколько человек, дрона принялись нагло избивать железными палками, пока тот не рухнул на землю! Роботы не пустили в ход огнестрел, никто из них, ведь план заключался совершенно в другом: дроны явно хотели припугнуть взбунтовавшееся население, понадеявшись на его наивность и трусость.
Но дроны ошиблись.
Люди и куклы не успели прорвать все линии обороны до восхода солнца, парламент сумел устоять, но та ночь, словно искра, зажгла короткий фитиль, который казался бесконечным на протяжении последних тридцати лет существования Коловрата…
На следующее утро полицейские отряды усердно прочесывали все такие же людные улицы, но не смогли распознать и арестовать совершенно никого, ведь граждане сняли черные маски.
***
9 декабря 1994 года
Огромный туристический автобус затормозил у тротуара, прошуршав колесами по раскаленному асфальту. Двери с холодным свистом распахнулись и плавно сложились внутри салона. Из автобуса вывалился Лохматый Директор в мятой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Как бы странно и непривычно это не было, на лохмаче красовались короткие черные шорты, солнцезащитные очки и желтые шлепанцы. Директор шнырнул в сторону багажника и принялся вынимать из подпольного отсека множество маленьких разноцветных чемоданов.
Следом на тротуар спустились Лиса, Рекс и Ай-Ай; арт-директор носил скрипучие черные аквосоки и пластмассовые компьютерные очки, которые, вероятно, использовал вместо солнцезащитных. Куклы шагнули к начальнику и принялись расхватывать свои чемоданы.
Последним автобус покинул вахтер. Сторож, казалось, впервые за огромный промежуток времени расстался со своим знаменитым балахоном: он был одет в яркую гавайскую рубашку и сандалии. Половину лица сторожа закрывала медицинская маска, а на нос была надвинута кепка. Два рваных пучка седых волос карикатурно торчали по бокам головы вахтера, словно выглядывая из-под крышки приоткрытого футляра.
Персонал Лохматого театра оказался на прекрасном солнечном побережье. Над низеньким регистрационным зданием, что стояло в паре метров от автобусной остановки, возвышались громадные хвойные деревья, чьи широкие кроны, сплетшиеся воедино, практически полностью заволокли голубое небо. В тени лесного массива укрылись десятки маленьких белых домиков с кирпичными крышами. По бокам просторной прогулочной дороги стояли невысокие уличные фонари, напоминавшие воздушные шарики.
Повсюду громко скрипели цикады, вдали умиротворяюще шумели морские волны, – все эти факторы выдавали в точке назначения автобуса отменную рекреационную зону!
– Добро пожаловать в Лагуну-Джарас, – торжественно объявил Директор, шагнув вперед, – жемчужину Южного графства! Приготовьтесь провести неделю в одном из самых комфортабельных курортных мест всего Коловрата!
Персонал принялся заинтересованно оглядываться по сторонам. Ай-Ай уставился на потрясающий морской пейзаж справа от остановки и начал что-то усердно записывать в блокнот. Рекс перепутала клумбу со шведским столом, и тут же отгрызла лист папоротника, но быстро выплюнула его, ведь он оказался горьким. Лиса отчаянно хлопала мышь по спине, чтобы та не задохнулась от застрявшей в горле лиственной пластины. Вахтер с недоумением наблюдал за всем этим цирком.
– В нашем распоряжении находится уютная вилладж-зона, – Директор продолжил свое красочное описание, – три бассейна, галечные пляжи, глубоководный дайвинг, венские шницеля и теннисные корты! – лохмач зажмурил глаза и театрально развел руками! – В общем, все о чем только можно мечтать!
Начальник открыл глаза и обнаружил перед собой одну Лису, весь остальной персонал бесследно исчез.
– Эм… – удивленно промычал лохмач, – где они?
Директор и глазом моргнуть не успел, как добрая половина персонала ринулась в аркадный зал возле регистрационной будки. Ай-Ай стоял за пультом красного автомата-хватайки и усердной пытался вытянуть со дна будки мягкую игрушку при помощи клешни. Вахтер и Рекс теснились по бокам пульта и громко выкрикивали всякие советы по игре, в надежде помочь Ай-Айю победить!
Арт-директор ударил по кнопке, клешня медленно поползла вниз и схватила какого-то маленького одноглазого зверька с пушистым белым мехом. Персонал затаил дыхание! Стоило клешне удариться об потолок, как мягкая игрушка выскользнула из железных лап и плюхнулась обратно на дно машины.
– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! – отчаянный вопль Рекс был слышен даже на автобусной остановке!
– Надеюсь у них с собой не так много налички, – отстраненно буркнула Лиса.
– Да ладно, у всех свои развлечения, – усмехнулся Директор.
– Сэр, меня гложет один вопрос. – Кукла развернулась к Директору и подозрительно нахмурила брови. – Откуда у вас вдруг появились деньги на дорогостоящий курорт в пик кризиса?
– Ну… – лохмач виновато взглянул на Лису и фальшиво улыбнулся.
Директор вспомнил, как неделю назад сумел отсудить огромную сумму у полицейского департамента Восточного графства, обосновав это необходимостью финансовой компенсации «психологической травмы, полученной сотрудниками Лохматого театра в момент внезапного беспочвенного и безрезультатного обыска здания в ночь на двадцатое ноября».
– Я их нашел, – Лохмач улыбнулся еще шире и издал пару нервных смешков.
– Неужели? – саркастически переспросила Лиса, хотя и так прекрасно понимала, что Директор явно где-то сжульничал.
***
Пульсирующая прерывистая дорожка солнечных бликов проходила по морской глади от краснеющего горизонта до портовых берегов. День клонился к закату, когда ритмичную мелодию волн и хрусткий шелест пальмовых листьев приглушил внезапный быстро приближающийся рокот вертолетных лопастей.
Огромный военный чоппер UH-60 Black Hawk показался из-за пушистого облачного кластера. В момент плавной посадки, на правом борту машины оказался отчетливо различим логотип правоохранительной организации AXE, основанной детективом Максвеллом Оттером.
Стоило шумному поршневому двигателю начать затихать, а лопастям сокращать ход, как, цокнув твердой подошвой, на вертолетную площадку спрыгнул Максвелл Оттер воплоти. Детектив никак не изменился со дня конференции министров, где его видели в последний раз: высокие кожаные сапоги на стальных заклепках, кардиган и длинные черные перчатки. Аксолотль тоже прибыл на юг.
– Жарко у вас тут! – ухмыльнулся сыщик, щелкнув клыками и поправив свои солнцезащитные очки.
Максвелл резко переменился в лице, когда стянул очки, из-за которых почти ничего не видел. Оттер ожидал, что в Южном графстве его встретят с большими почестями и по пути к резиденции Карла Бакера его будет сопровождать бронированный картеж с десятком охранников. Вместо всего этого Максвелл увидел перед собой микроавтобус и черно-белую зайчиху в лабораторном халате.
– Ты еще кто? – удивленно воскликнул детектив.
– Я – Бон, секретарь Южного графа, – объяснила ушастая кукла, поправив толстые почти непрозрачные очки. – Мистер Бакер отправил меня сюда, сопроводить вас до резиденции, – отстраненно пробормотала Бон, распахнув дверь автомобиля, и галантно указала Максвеллу на заднее сиденье.
Оттер интенсивно зашагал к автобусу и запрыгнул в салон, безнаказанно взгромоздившись на дорогие кожаные сидения вместе с ногами. Государственный агент вальяжно устроился у окна. Бон села рядом и опустила подлокотник, создавший толстый барьер между ней и Максвеллом.
– Ну, что ж… – Оттер неловко запнулся. – Сколько тебе? – детектив обратился к зайчихе.
– Двадцать три, – ответила Бон, даже не взглянув на собеседника.
– Ух-ты! Ты всего на год старше меня! – удивился детектив. – Я готов поклясться, что когда-то работал с твоим отцом!
– Мой отец был взломан и убит на кукольной войне, – все так же отстраненно и безэмоционально проговорила Бон.
Наступила долгая гнетущая пауза. Максвелл панически выпучил глаза и нервно усмехнулся, чтобы хоть как-то сгладить обстановку. Зайчиха не обратила на это внимания и дала отмашку шоферу. Микроавтобус двинулся в сторону графской резиденции.
Из грузового отсека вертолета вылетел рой из пяти боевых дронов и начал преследовать автомобиль.
***
Ярко светило солнце, к полудню пляж почти опустел, потому что другие постояльцы лагуны пошли на обед. Рекс расхаживала по гальке взад-вперед и крутила в руках две огромные термосумки, набитые холодными напитками и едой.
– Кукуруза! – закричала мышь. – Чурчхелла! Холодное пиво не дорого!
– Ты что творишь, Рекс?! – из мужской раздевалки донесся раздраженный голос Директора.
Лохмач выскочил из шатра в одних плавках. Начальник оказался довольно тощим человеком, между шеей и надплечьем через ключицу Директора проходил очередной старый розовый шрам, только этот казался куда более широким, чем те, что изуродовали его правую руку.
– Что с тобой не так?! – Директор панически схватился за голову, когда осознал, что его сотрудница торгует закусками!
– Ой, простите! – Рекс выронила сумки и виновато хлопнула себя по лбу. – Привычка со старой работы!
После этого мышь взмахнула руками, радостно заверещала и понеслась к морю прямо в одежде, пока не споткнулась и с треском не грохнулась лицом в гальку. Спустя пару секунд Рекс унизительно накрыла маленькая волна.
– Где все остальные? – прокричал лохмач, надвинув на нос темные очки.
– Я тут! – приглушенный голос Ай-Айя донесся со стороны лестничного спуска на пляж.
Директор обернулся и обнаружил в паре метров от себя огромный трехболтовый водолазный костюм с очаровательными кожаными карманами для кукольных ушей! В мутном круглом окошке шлема виднелось лицо Ай-Айя. Недо-подводник широко улыбался и стоял в очень странной нелепой для костюма позе, поставив руки в боки.
– Что это на тебе? – удивился лохмач.
– Это – подводный скафандр для глубоководных погружений! – объяснил Ай-Ай. – Красота морской природы, что таится под толщей воды, откроет мои глаза, и ко мне придет поистине прекрасная идея! Вот увидите!
Ай-Ай напряг все свои хилые мышцы, чтобы передвинуть хотя бы одну ногу в тяжеленном костюме, но вместо этого со звоном рухнул на землю!
– М-да… – разочарованный голос Лисы донесся со стороны женской раздевалки. – Водолаз из него такой же, как креативный директор.
– О, привет! – начальник повернулся к подчиненной и помахал ей рукой.
На кукле красовался черный закрытый купальник и желтые шлепанцы, такие же, как у Директора.
– Эй, малышня! – чей-то знакомый хриплый голос донесся со спасательной вышки. – Не заплывайте за линию буйков!
Лиса и Директор удивленно подняли головы вверх и обнаружили на вышке вахтера! Сторож развалился в мешковатом походном кресле и беззаботно наблюдал за волнами, попивая оранжевое смузи из половинки кокосового ореха.
– Устроился спасателем на полставки, не обращайте на меня внимание, – объяснил вахтер.
– А я думал Рекс у нас самая трудолюбивая, – Директор цинично усмехнулся. – Ты плавать хоть умеешь, сторож-Малибу?
Лиса еле сумела сдержать хохот, чтобы не разозлить вахтера. Кукла перевела взгляд в сторону голубого горизонта и искренне улыбнулась.
***
Дроны Максвелла Оттера нависли над резиденцией Карла Бакера, у железных ворот тарахтел опустевший микроавтобус. Южный граф соизволил вылезти из постели и переодеться только к вечеру. Силуэт Бон маячил в дверном проеме, на ее очках появились широкие белые блики из-за отражения коридорного света, поэтому казалось, что глаза зайчихи светились.
– Оттер, ты хотел сказать мне что-то важное? – прозвучал скрипучий голос Южного графа. Бакер сидел в кресле в центре помещения.
Детектив Максвелл стоял в углу комнаты и неопределенно щурил глаза, словно пытался подобрать нужные слова, чтобы не шокировать графа своим грядущим заявлением.
– Существует высокая вероятность того, что Маньяк-Кукловод находится в Южном графстве в данный момент, – серьезным голосом заявил Оттер.
Карла Бакера сковал ледяной паралич, а в глазах застыл ужас! На секунду всем в комнате показалось, что они услышали отчетливый удар графского сердца!
– ЧТО?! – взвизгнул Бакер, вцепившись в подлокотники кресла. – Но, с чего ты это взял?!
– Серия убийств началась на востоке, значит убийца, если конечно он не решил запутать следователей с самого начала, живет именно там, – начал Максвелл. – Западный граф Тэбор Фишер был ликвидирован вторым, а позже была убита восточная баронесса Александра Бернерс, что может означать: Потрошитель совершил поездку в Западное графство под каким-либо фальшивым предлогом, а потом вернулся обратно. Я убежден, эти трагедии связаны между собой и за ними стоит один человек, ведь методы убийств были совершенно одинаковыми.
Глазные яблоки Южного графа нервно пульсировали, Карл панически стучал ногой по полу и дергал коленом. Старик настолько внимательно вслушивался в объяснение детектива, что не заметил, как из его рта начала струиться густая слюна. К великому удивлению, Бон оставалась все такой же безэмоциональной и хладнокровной, как до оглашения теории Оттера, так и после, словно это ее ни капли не удивило.
– В списке потрошителя остался только юг. По всему Коловрату бушуют разрушительные протесты адептов и последователей маньяка, поэтому логично было предположить, что вы будете скрываться в своей головной южной резиденции, – продолжил сыщик. – Маньяк-Кукловод сделал длинную паузу не из-за того, что решил оборвать свои злодеяния. Ему нужно было время, чтобы пересмотреть, а может даже кардинально изменить свою стратегию, которая стала куда более узнаваемой и уязвимой с момента последнего убийства.
Максвелл Оттер подозрительно оглядел комнату.
– Киллер может прийти по вашу душу в любой момент, хоть на следующей неделе, хоть завтра, хоть сегодня, и на сей раз он будет абсолютно непредсказуем, – подвел детектив. – Именно поэтому Маньяк-Кукловод намеривается посетить Южное графство, как можно скорее, если, уже не находится здесь…
– Но… – Карл запнулся и в панике схватился за голову. – Но мне нужно валить отсюда, как можно скорее!
– Нет смысла волноваться, – неожиданно сказал Максвелл.
– А? – Граф недоумевающе взглянул на детектива.
– Скажу больше, нет смысла бежать, – добавил Оттер. – Я собираюсь поймать Кукловода на живца… а живцом этим будете вы…
Южный граф взглянул на сыщика со страхом и недоумением и тяжело сглотнул.
Глава 4. Экспромт
1974 год
Дома продолжали гореть. Демилитаризованная территория восточного округа была атакована отрядом взломанных кукол и превращена в выжженную пустыню за считанные часы. Десятки высоких казарм были сожжены до основания и сровнены с песком, почва пропиталась человеческой кровью.
Те люди, которые сумели пережить кровавую бойню не рассчитывали на эвакуацию и смирились со скорой и необратимой кончиной. Как бы холодно и жутко это не звучало, многие выжившие умоляли господа о смерти после того, что тем пришлось увидеть и ощутить, просили его скорее оборвать исковерканную изуродованную жизнь.
Оглушительный рокот автоматной очереди разнесся по туманным пустошам! Над кашей каменных обломков возвышался человеческий силуэт: это оказался рослый молодой мужчина с большими серебряными глазами, коротким крючковатым носом и взъерошенными волосами, черными, как уголь. Незнакомец был укутан в старомодный серый балахон, какие обычно носили кладбищенские сторожа.
Отважный гражданин держал в руках громоздкий автомат Калашникова модели сорок седьмого года. Тяжесть экземпляров этой модели часто превышал пять килограммов, но мужчина размахивал дулом смертоносного огнестрельного оружия с такой легкостью и непринужденностью, словно оно вовсе ничего не весило!
Безумно рыча и пуская из пасти кровавую пену, из-под завалов недавно обрушившегося здания вылезали взломанные куклы; бездумные сумасшедшие чудища, утратившие боль и сострадание. Черноволосый мужчина оказался в смертельной западне, но, не собирался сдаваться так просто.
Незнакомец зловеще щелкнул зубами и спустил курок! Дуло автомата мгновенно раскалилось докрасна, – рой пуль со свистом помчался к врагу! Взломанные куклы принялись замертво падать на землю, одна за другой. Первому монстру, что напоминал лося, патрон угодил прямиком в лоб, второй кукле, что была похожа на черного ворона, вооруженный гражданский сумел отстрелить обе тонкие ноги!
Войдя в кровавый экстаз, мужчина разразился зловещим хохотом, не придавая ни малейшего значения тому, что его боезапас вот-вот иссякнет! Незнакомец смеялся так громко, что, казалось, был способен перекричать пулеметную очередь, гоготал с таким садистским наслаждением что, становилось все труднее и труднее найти хотя бы одно отличие между ним и чудовищами, которых тот убивал.
Вдруг автомат издал хриплый щелчок и замолчал, – патроны наконец закончились. На лице мужчины застыла странная эмоция: что-то среднее между шоком и смертельным ужасом. Гражданский отсоединил пустой магазин и швырнул его в сторону, принявшись судорожно рыться в карманах в поисках нового.
Из-за угла упавшей кирпичной стены высунулась последняя взломанная кукла, что так хитро догадалась переждать атаку в укрытии: механический аллигатор. Несколько рядов острых, как бритва клыков, стеклянные глаза монстра выглядели заплывшими и склизкими, несмотря на то, что были выточены из стекла. Его плоть оказалась содрана с обеих рук, оголяя жуткий металлический скелет.
Аллигатор сорвался с места и на четвереньках помчался в сторону черноволосого мужчины, который уже почти успел перезарядить дымящийся автомат! Чудище безумно взревело и на полной скорости влетело в живот незнакомца, повалив гражданина на землю! Автомат выпал из его рук и отлетел в сторону!
Раздался пугающий хлюпкий удар, посодействовавший с гулким металлическим звоном! Спустя мгновение удар повторился! Следом грянул рвущийся органический треск! По всей округе разнесся душераздирающий человеческий вопль! Взломанная кукла вознесла над солнцем окровавленные механические лапы! Черноволосый мужчина схватился за свое кровоточащее изуродованное лицо! Гражданский хрипло кричал и корчился в инфернальной агонии!
Не переставая реветь от боли, мужчина с трудом оторвал от лица правую руку и медленно провел по балахону дрожащей ладонью, оставив на ткани длинный кровавый шлейф до самой талии! Бедный человек резко оттопырил край подола и вынул из поясной кобуры черный маузер! Направив дуло пистолета вперед, мужчина выстрелил вслепую!
Прогремел последний выстрел! Взломанная кукла рухнула на землю…
Вахтер проснулся.
Сторож неохотно раскрыл глаза и угрюмо вздохнул. Один и тот же кровавый кошмар терроризировал вахтера каждую ночь и крайне редко давал тому выспаться вдоволь. Мужчина приложил холодную ладонь ко лбу и медленно провел пальцами по морщинистому лицу, усеянному старыми розовыми шрамами.