Позволь спеть тебе о печалях… бесплатное чтение

Глава 1

Продавец мороженого отходит от холодильника, разговаривая с покупателями, мамой и дочкой, которые неосознанно помогут мне в небольшом хулиганстве. Захожу ему за спину и как можно осторожнее отодвигаю в сторону дверцу, разделяющую меня и мороженое.

В целом, быть замеченной мне все равно не грозит, люди не способны обойти мое заклинание невидимости, но и привлекать лишнее внимание не хотелось бы. А дверцу, которая резко открывается сама собой определенно заметит каждый. Если же она отъезжает медленно, то это может быть из-за сильного ветра или поломка какая-то с холодильником, ничего сверхъестественного и нечего пугаться. Правда, ветра сегодня нет, но это уже не моя проблема.

Люди уже заканчивают свой разговор, и продавец готовится отдать им заказ, так что хватаю первое попавшееся мороженое. Оно моментально становится невидимым, едва оказывается в моей руке, и я испаряюсь с места преступления. Не буквально, телепортироваться я не умею, просто быстро ухожу, захлопнув за собой холодильник.

Идеальное преступление.

Повезло, что покупатели пришли вместе со мной, иначе пришлось бы еще неизвестно сколько торчать там. Времени лишнего у меня нет. Вообще-то есть. У меня есть все время в мире, но ждать я не люблю. Зато люблю мороженое.

Разрываю блестящую обертку, опускаю ее вниз, рассматривая, какая именно сладость мне досталась, выбрать-то шанса у меня не было. Своеобразная русская рулетка, где вместо смерти единственная угроза – невкусное мороженое. Честно говоря, для меня даже этой угрозы не существовало, мороженое я готова съесть любое, в этом вопросе меня привередливой не назовешь. Волей судьбы мне достался клубничный фруктовый лед. Откусываю верхушку, и мороженое моментально тает у меня во рту, взрываясь вихрем клубничной прохлады. Прелестно.

Вокруг меня шумит прекрасный весенний день. Солнце греет своими лучами, хотя в воздухе еще витают остатки зимы. В парк аттракционов, кажется, явился весь город, мне едва удается найти место, чтобы встать и при этом не оказаться у кого-то на пути. Здесь постоянно все спешат и толкаются. Но мне даже нравится, создается ощущение причастности к бурной человеческой жизни, в которой я на самом деле не больше чем наблюдатель.

День начинается неплохо, но я до сих пор не придумала, чем заняться дальше. Кататься бесплатно на аттракционах? Не факт, что сегодня найдется свободное место, чтобы сесть невидимой. Хотя попытаться стоит. Можно повредничать и таскать вещи у зазевавшихся прохожих. Или наоборот, побыть хорошей и помогать людям, в парке часто теряются дети, а уж количество оставленных вещей не сосчитать.

Все же попытаю свое счастье с аттракционами, к остальным вариантам можно перейти после.

Найденное мной место оказывается все же не безопасным, потому что как только я принимаю решение касательно планов на день, в меня врезаются. Чье-то плечо толкает меня в сторону, и от неожиданности я роняю мороженое. Комедия сменяется трагедией, причем хватает и одного акта. Поднимаю на обидчика возмущенный взгляд. Ему отсюда не уйти со всеми своими вещами, пусть потеряет телефон. Или даже ключи от дома.

Парень растеряно смотрит на мороженое, которое теперь представляет из себя розовую лужицу на грязном асфальте, затем переводит внимание на меня и поправляет очки. За очками прячутся поразительные голубые глаза, похожие на сегодняшнее ясное небо.

Большая часть злости улетучивается, потому что приходится признать, он очень даже симпатичный. Правильные черты лица в обрамлении слегка длинных волос, еще и эти глаза. Лучше бы он был некрасивым и косым, тогда я могла бы в полной мере отомстить за свое погибшее мороженое. Сейчас же, фруктовый лед, прошу простить меня, я слаба перед прекрасным.

– Прости, – произносит он всего через мгновение после столкновения, хотя мне кажется, что я рассматриваю его уже вечность. И мне все еще не помешает дополнительное время, я не все детали оценила.

Однако незнакомец не дает мне лишних секунд. Едва принеся извинения, его широкие плечи отворачиваются от меня и исчезают в толпе. Немного обидно, что на меня он даже не взглянул. Возможно, я не сногсшибательно красива, но мои волосы как правило привлекают внимание любого.

Вечно люди куда-то торопятся, еще и отнимают у посторонних самое ценное. Смотрю на свое несвоевременно почившее мороженое. Стоило брать два.

– Мы собрались сегодня здесь, – говорю тихо, не отрывая взгляда от асфальта, – чтобы почтить память этого прекрасного фруктового льда, вкус которого я теперь никогда не забуду. Ты останешься в моем сердце навсегда. Прощай.

Смахиваю с лица несуществующую слезинку, хотя я могла бы заплакать из принципа и ради драмы. Наверное. Еще никогда не пробовала, только видела, что обычно люди плачут в такие моменты. Затем разворачиваюсь и иду в ту сторону, где исчез парень.

Да, он был красив, красивее, чем большинство людей, но больше всего меня в нем интересует совсем иное. Как бы ярко не сияли его глаза, вокруг него я увидела плотную темно-фиолетовую ауру. Не слишком большую, но при этом насыщенно цвета, настоящая услада для мои глаз. Знак отчаяния. Пометка боли и страданий. Давно я такого не встречала, поэтому иду на поводу своего интереса. Какие же печали могут быть у такого красавчика? Хочу узнать их все.

Следую через толпу, замечая иногда нужную ауру, подобно собаке, которую хозяин ведет на поводке. Хотя нет, мне не нравится такое сравнение. Скорее я похожа на собаку, которая следует за великолепным запахом стейка, который она скоро проглотит. Меня ждет прекрасный ужин. Возможно, я даже растяну его на пару дней.

Несколько раз я все же теряюсь, однако стоит сконцентрироваться на своих способностях, и мои соколиные глаза безошибочно выделяют мою жертву. Мне удается нагнать его рядом с аттракционом “Река Любви”, который провозит парочек через тоннель, который вместо монстров и страшилок, как на нормальном аттракционе, заполнен сердечками, цветочками и радугами. Или нет, никогда на нем не каталась. И мне нисколько не грустно из-за этого, не подумайте, моя стезя – боль, до любви мне нет дела.

Мой красавчик стоит рядом с девушкой, потому что иначе и быть не могло. Закатываю глаза и подхожу поближе. На что я рассчитывала? Что он в выходной решил один оторваться на американских горках? Еще чего, красивые парни вроде него всегда проводят такие дни с не менее красивыми девушками, и его спутница вполне подходит под описание.

Темные густые волосы, которые спускаются ей до пояса, миловидное лицо, которое вспыхивает счастьем, когда она широко улыбается, большие невинные карие глаза и пухлые губы. Словно ее создавали специально, чтобы она наслаждалась жизнью, а другие ей завидовали.

Должна признать, они хорошо смотрятся вместе. Парень возвышается над ней на целую голову, или даже больше, нет желания всматриваться. Он одет в расстегнутое черное пальто, под которым виднеются брюки и водолазка, а на ней милое платье, дополненное короткой шубкой. Прямо пара с картинки или из рекламы. Аж противно становится.

Но тогда у меня такой вопрос: он красив, у него есть идеальная девушка, откуда аура? Причем не может быть такого, что я что-то перепутала. И мне не показалось. Они стоят и увлеченно болтают, смеются, и на его лице появляются ямочки, настоящее безобразие насколько это мило. И все это время вокруг него витает тонкое фиолетовое облако, а значит я все же пришла по адресу. Из любопытства перевожу свои глаза на девушку, но сразу же возвращаюсь к парню. Из него цель все же выйдет получше.

Договорившись о чем-то, эти голубки уходят от аттракциона, и, что вполне логично, я следую за ними. Грандиозных планов у меня нет, а тут такой шанс поиграть в шпиона и детектива.

У меня давно не было таких развлечений, поэтому решаю не пользоваться невидимостью, так ведь пропадает весь риск. Буду ходить за ними, прятаться за деревьями и притворяться, что веду разговоры с незнакомцами. Одной мысли об этом достаточно, чтобы у меня на губах расцвела хитрая улыбка, а сердце начало гонять по организму энтузиазм вместо крови. Как бы мне не было жаль мороженое, его потеря стоила такого приключения. Тем более я даже за него не заплатила. Сплошные плюсы.

Следуя тенью за своими жертвами, я провожу довольно увлекательный день в парке. Мы все же катаемся на американских горках, мне удается найти свободное место. После чего девушка заливисто смеется над парнем, пока тот сидит на лавочке и пытается прийти в себя. Я за это время съедаю хот дог. Их выкрасть намного проще, чем мороженое, они уже готовые лежат на прилавке.

Они вместе проходят на колесо обозрения, и я почти поддаюсь тому голосу в голове, который убеждает сесть с ними в одну кабинку, меня же все равно не заметят, еще и достанется первое место в ряду на спектакль. Кабинки здесь открытые и мне прекрасно все видно и без нарушения личных границ. Правда, не помню с каких пор меня волнуют чужие личные границы, но давайте скажем, что это мое амплуа шпиона не день.

На этом аттракционе мне везет меньше, чем на горках, приходится сидеть рядом с двумя девушками, которые весь круг не могут усидеть на месте. Фотографируются, болтают, тычут пальцами в разные стороны, на меня едва не проливают колу, и я глубоко дышу, чтобы не перекинуть их через низкие бортики.

Зато в перерывах мне удается насладиться панорамой города. В нем проживает десять миллионов человек, но с этой высоты кажется, что там совсем никого нет. Современные небоскребы соседствуют со старинными домами и музеями, широкие магистрали пересекаются узкими улочками. На мгновение меня одолевает тоска. Тоска по тем временам, когда я в любой момент могла взмыть в небо, а подо мной простирались поля, леса, нетронутые водоемы и редкие поселения. Теперь летать стало опасно, в любой момент можно столкнуться с самолетом. Один раз так и случилось, я потом еще неделю отходила ото всех ушибов. Хотя бы обошлось без переломов, они всегда заживают дольше всего.

Моя золотая парочка катается на огромном маятнике, пиратском корабле, цепочной карусели и карусели-ракушки. Иными словами, никаких милых романтических аттракционов, которые я ожидала. За что я должна сказать спасибо девушке, потому что именно она тянет на них своего спутника, который каждый раз строит страдальческие лицо, но все же следует за ней. Какое очарование. Мне за километр видно, как он смотрит на нее своими чисто-голубыми влюбленными глазами.

Тогда с чего его боль? Вряд ли он так боится аттракционов. Тем более мимолетный страх оборачивается вокруг головы легкой серой дымкой, а не цепляется фиолетовым покрывалом по всему телу. Все чудесатее и чудесатее.

Лишь один раз она дает ему перерыв, когда выбирает детскую карусель, полную лошадок и карет, которую постоянно ставят на любых фестивалях. Парень кататься на ней отказывается, категорично качая головой. Интересные у него приоритеты, насильно кататься на страшных аттракционах он может, а сесть на милую лошадку не хочет даже после уговоров? Девушка же лишь лукаво улыбается и дает ему задание снимать ее на телефон. Красавчик с радостью исполняет поручение.

Даже не знаю, он был счастливее рядом с ней или пока смотрит на нее со стороны. Можно отключить электричество во всем парке, и он все равно выработает достаточно энергии, чтобы его осветить.

Когда время уже клонится к вечеру, а небо перестает походить на глаза того парня, а становится темно-синим, они подходят к озеру и садятся на лавочку у самой воды. В руках у девушки огромная сахарная вата, от которой они по очереди отрывают кусочки.

Я бы тоже не отказалась от сладкой ваты, но незаметно взять ее сложно, ее заранее не делают. Если только выхватывать из рук прохожих, и все же незаметным такое откровенное воровство не назовешь. Приходиться смотреть и облизываться. Кстати, сейчас идеальный шанс для мести, мое мороженое заслуживает быть отмщенным, но я откладываю это дело на будущее и, пользуясь шансом, подкрадываюсь поближе и прячусь за дерево. Облокачиваюсь о ствол, принимая непримечательную позу, словно я просто так здесь стою. Отсюда мне слышен их разговор, даже не приходится напрягать слух. Интересно, как же закончится свидание идеальной парочки влюбленных.

– Мы еще на столько аттракционов не успели, – задумчиво говорит девушка, кладя в рот кусочек сладкой ваты. – Смотри, – она показывает пальцем в сторону высокого аттракциона, который прямо в этот момент переворачивается в верх ногами. Крики людей доносятся даже до противоположного берега озера, – в следующий раз пойдем на него, – заканчивает она с энтузиазмом. Парень смотрит на нее круглыми глазами, но быстро стирает удивление с лица.

– Давай лучше в следующий раз останемся вон там, – он указывает правее от них, – в зоне с детскими аттракционами, они мне как-то ближе.

– Ругаться с преподавателями тебе не страшно, а аттракционы пугают? – смеется она.

– Я хотя бы уверен, что профессора меня не убьют, – уверенно заявляет он, отрывая большой кусок ваты.

– Не сказала бы, мне вот каждый раз кажется, что Богачев мне голову оторвет, стоит лишнее слово сказать, – жалуется девушка, ее брови сходятся на переносице. Очевидно, этого преподавателя она не любит.

Мне становится ясно, что следить я взялась за студентами. На каком же они курсе? Не меньше третьего. Не сказать, что они выглядят плохо или какими-то старыми, скорее достаточно взрослыми. Мне это подходит, якшаться с детьми скучно, у них что не слово, то драма, трагедия, причем не на три акта, а на все пять или семь.

– К нему надо просто прийти подготовленным, – пожимает тот плечами. – Особенно готовым к тому, что тебя пережуют и выплюнут, но я уже даже немного привык.

Между ними повисает пауза. Девушка беззаботно болтает ногами, поедая сладкую вату, на ее губах играет легкая улыбка. Она напоминает мне мою сестру, такая же добрая и светлая. Моментально появляется желание поиздеваться над ней. Беззлобно, разумеется. Парень же не выглядит счастливым, впервые за весь день. Его лицо напряжено, губы сжаты в тонкую линию. Вместо того, чтобы любоваться своей девушкой или прекрасным видом, он упорно смотрит в землю и поправляет очки.

– Алина, – наконец осторожно говорит он, и та поворачивается к нему, готовая слушать. Делаю себе пометку, что ее зовут Алина. – Насчет того, чтобы прийти сюда снова…

– Не волнуйся, – она хлопает его по плечу, – не заставлю я тебя кататься на самых страшных аттракционах, я же знаю, что ты их не любишь.

– Я не о том, – прерывает он поток ее слов, причем в его голосе не слышно той же легкости, что и в ее. Назревает серьезный разговор. Самое время достать попкорн, а у меня как на зло его нет. Еще и времени нет на то, чтобы где-то его стащить, все самое важное же пропущу. Хотелось бы, чтобы в жизни была пауза как в сериале. Но ее не существует, поэтому проходится смотреть без попкорна. – Если мы придем сюда снова, ты все еще хочешь, чтобы мы пришли как друзья? – он отрывается от земли и поднимает на нее свои ясные глаза, в которых виднеются отголоски фиолетового одеяла боли вокруг него. Будь у меня попкорн, я бы им поперхнулась. Получается, они не встречаются? Это все они делали как друзья? Перевожу внимание на Алину. Она убирает руку с его плеча, энтузиазм на ее лице потухает. – Или ты все же наконец согласишься встречаться со мной? – кажется, вместе с этими словами из него выходит весь воздух, все напряжение, которое до этого держало его вместе. Широкие плечи расслабленно опускаются, цвет ауры слегка теряет свою яркость. Вот это поворотище.

Девушка не торопится отвечать, лишь мнет в руках края своего платья, на лоб возвращается недовольная складка между бровей. Парень смотрит на нее как на солнце в ожидании, что оно либо спалит его до тла, либо одарит своим вечным теплом.

Я уже мысленно кричу ей, чтобы она соглашалась, глупая, он же так на нее смотрит. Согласна, я чересчур заинтересована в любовной истории, о которой узнала несколько часов назад, но я уже потратила на них свое время, мне хочется увидеть счастливый финал, как в фильме. Я купила билет, пришла в зал, села на свое место и просмотрела уже до последней сцены, не хватает лишь поцелуя и надписи “Конец”.

Замечаю как Алина делает глубокий вдох. Начинается.

– Марк, – обращается она к нему, все еще рассматривая землю под ногами. Лучше смотри на него, он в миллион раз красивее кучки почвы. Не в обиду земле, не в моих интересах гневить других духов, – прости, правда, – она закрывает глаза, а аура вокруг парня становится толще и окрашивается в ярко-фиолетовый. – Не подумай, что с тобой что -то не так, – торопится она добавить и берет его за руки, – ты замечательный, самый замечательный из всех парней, которых я знаю. Но я все еще не могу стать твоей девушкой, прости меня.

– Это из-за него? – спрашивает Марк безэмоциональным голосом. Словно задавал этот вопрос множество раз и не надеется получить какой-то новый ответ. – Ты все еще любишь его? Он же бросил тебя, он изменял тебе, Алина, сколько можно…

– Перестань, – резко одергивает она его. – Какой бы ни была причина, результат все тот же, я не могу сказать тебе “да”. Пожалуйста, перестань меня спрашивать, хотя бы на время, – говорит девушка почти умоляюще.

Несколько мгновений он внимательно всматривается в ее невероятные глаза, затем кивает:

– Хорошо, я понял тебя, прости, что снова поднял эту тему, – она пытается сказать что-то еще, но Марк поднимается со скамейки. – Уже достаточно поздно, пойдем, я отведу тебя домой, – и протягивает ей руку, которую та с радостью принимает. Словно стоит им покинуть это место, уйти прочь от озера, и можно будет забыть об этом разговоре.

– Пойдем, мне еще надо спросить у тебя насчет проекта на следующую неделю.

Очаровательная парочка уходит дальше по аллее, окутанные теплым светом уличных ламп. Высовываюсь из-за дерева, проверяю лавочку. Всю сахарную вату съели, придется захватить что-то по дороге. По крайне мере, день я провела не зря, стала понятна причина боли этого Марка. Неразделенная любовь, как увлекательно и необычно.

Что ж, вариант дальнейших событий тут может быть лишь один. Становлюсь невидимой и стараюсь нагнать их.

Сегодня мы с Марком идем домой вместе. А потом мы идем вместе в университет. И вообще все-все будем делать вместе. Мне так и не показали финальную сцену, придется творить ее самой.

Глава 2

За неделю слежки за Марком мы стали почти друзьями. Вот только он этого не подозревает. Пока что. В моих план есть пункт, когда мы с ним знакомимся. Не таскаться же мне за ним повсюду тенью до скончания веков.

Откровенно говоря, жизнь у него оказалась довольно непримечательная. Большую часть его времени уходит на университет, затем он возвращается домой, иногда вместо этого идет заниматься в какие-то кафе, где сидит до ночи за своими толстенными учебниками. Один раз виделся с друзьями, не считая Алины, с которой он разговаривает каждый день.

Из-за того, что мне вздумалось следить за Марком, пришлось повторять его рутину. В первые дни пошла с ним на пары, отсидела десять минут, рассказывали что-то про экономику, и мне моментально стало скучно. Зато побродила по другим кабинетам и нашла направление поинтереснее. В одном из лекториев рассказывали о разных мифологических системах и религиозных взглядах на мироустройство. Теперь я каждый день хожу на занятия с этой группой, мне особенно понравилась одна девушка, которая всегда внимательно записывает конспекты. Не сказать, что на парах им много правды говорят, но они хотя бы пытаются понять. Я могла бы прочитать им лекцию поподробней. Если бы была в этом заинтересована.

В дом к Марку я решила не наведываться, все же должна оставаться хоть какая-то загадка между нами. Мне быстро надоест эта игра, если я разузнаю абсолютно все факты о нем. Чем больше скрытых карт, тем дольше продлится партия, а мне надо занять хотя бы пару месяцев. Потом придется искать новую жертву. И все же, хотя его квартиру я лично не видела, смогла подметить, что находится она в довольно роскошном здании. Кто знает, может мне попался не просто красивый парень, а еще и богатый? Тогда можно даже попросить плату за свои услуги. И лучше не скромничать в этом вопросе. Хотя не помню когда я скромничала в последний раз.

Сегодня Марк тоже в идеале повторил свой распорядок дня: сходил на пары и посидел в кафе, печатая что-то в ноутбуке. Готова поспорить, большую часть времени он все равно провел, страдая над тем, что Алина его не любит. Люди все одинаковые, стоит любви вступить в игру и все, больше ни о чем не способны думать, особенно если любовь безответная. Запретное манит человеческий род сильнее всего.

Однако потом система дала сбой, ему позвонил один из друзей и пригласил в бар. И вот теперь я стою на улице перед этим злополучным баром и жду своего хозяина подобно сторожевому псу. К счастью, сегодня тепло и мне не приходится мерзнуть на своем посту. Шутка, мне не бывает холодно.

Насколько я успела выучить, друзей у Марка не так много, а точнее всего двое, остальные просто одногруппники или знакомые. С Алиной все понятно, любовь и разговоры на всю ночь. Еще есть Андрей. У него светлые волосы и широкая улыбка, он так много болтает, словно свалился в чан с энергетиком. Мы могли бы подружиться.

Марк же… Губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Марк очень интересный, несмотря на его скучную жизнь. В его движениях сквозит непоколебимая уверенность, а улыбка греет своим теплом. Он умнее большинства своих одногруппников, однако ни разу не видела, чтобы он их этим попирал или отказался что-то объяснить. Золото а не человек, не будь он безответно влюблен, я прошла бы мимо. Мне претит скука.

Бар друзья Марка нашли в центре города, на известной улице для вечеринок, поэтому у меня хотя бы достаточно источников для развлечения. И они все рядом со мной, стоит руку протянуть.

Под темным ночным небом при свете уличных фонарей и горящих вывесок баров и клубов ходят для меня не люди, а источники боли. У кого-то она такая же ярко-фиолетовая как у Марка, у других слабого серого оттенка, цвета насыщенного сапфира, обернутая вокруг шеи, головы, плеч, спускается подобно шубе до пола или обвивает тело удавом. Столько видов боли, и все только для меня. Выбираю те, которые мне нравятся больше всего и поглощаю по капле. Каждая капля наполняет меня новой энергией, укрепляя способности. Настоящий шведский стол.

В обычной ситуации я забирала бы у людей боль щедрыми кусками, избавляя их от ненужных переживаний, однако выполнение моих прямых обязанностей ведет к большому выбросу магии. Что легко заметить. А именно этого я стараюсь избежать. Разумеется, меня не пугает, что мои способности заметит человек, это невозможно даже чисто теоретически. Да, пугают меня совсем не люди.

В тот момент, когда я поглощаю часть волнений одного студента, кто-то касается моего плеча. Пару раз стучит по нему пальцем, словно хочет обратить на меня свое внимание, но отказывается делать это в полную силу.

Повернув голову, встречаюсь взглядом с чересчур знакомыми голубыми глазами. Сегодня их ничего не скрывает, вместо очков у него контактные линзы, что делает красоту его глаз еще опаснее. Два настоящих небесных кинжала. Еще и в паре с убранными назад волосами, убийственная комбинация. Интересно, сколько девушек подходили к нему знакомиться? Явно больше одной.

На шее у него болтаются большие наушники, с которыми, как я успела узнать, Марк почти никогда не расстается. Обычно он надевает их когда учится или гуляет. Интересно, почему? Ему так не нравится слушать реальный мир?

Все пошло не по плану. Внутри меня разливается паника. Срочно покинуть палубу, надвигается шторм. Или айсберг прямо по курсу. Скорее айсберг, глаза Марка же больше похожи на него. Сосредоточься уже, у нас тут внештатная ситуация.

Надеюсь, в моих глазах не промелькнуло узнавание. Хотя, не факт, что Марк смог бы его распознать, его собственный взгляд слегка расфокусирован. Хороший мальчик все же выпивал. Склоняю голову набок, стараясь подавить улыбку. Запивал свою сердечную боль? Популярный выход из ситуации среди людей.

Может, он вообще пытается ко мне подкатить, чтобы забыть свою Алину? Вряд ли, сразу отбрасываю этот вариант. Он же еще тот романтик. Тогда зачем подошел? По моему плану мы должны были поговорить через пару дней, я как раз продумывала свою речь, стараясь сделать ее убедительнее. Шанса озвучить свой вопрос мне не дают. Причем Марк без предисловий переход к сути дела:

– Зачем ты за мной следишь? – спрашивает он серьезно, нахмурившись. Неожиданный поворот, ситуация становится критической. Поэтому я беззаботно смеюсь.

– Если это новый способ познакомиться, то я не заинтересована, – отвечаю игриво и отворачиваюсь.

– Прекрасно, потому что я в тебе тоже не заинтересован, – не отстает Марк, делает шаг в сторону, повторяя мои движения, и снова оказывается передо мной. – Зато мне очень интересно почему ты за мной следишь. Сначала в университете, теперь еще и здесь.

Зря я оставалась видимой все это время и рассчитывала на свои способности шпиона. Меня заметили. Шпион из меня отвратительный, но признаваться я ни в чем не собираюсь.

– Послушай, с чего мне за тобой следить? Мы ведь даже не знакомы, я тебя никогда раньше не видела. Если ты меня где-то видел, то, возможно, это ты за мной следил? – откровенно вру ему в лицо, потому что больше мне ничего не остается.

Лучшая защита – нападение, особенно когда ты правда виноват. Кажется, мой уверенный тон заставляет его усомниться, потому что Марк поднимает руку и задумчиво проводит ей несколько раз по волосам. У него даже пальцы красивые, что за несправедливость. И как Алине только удается постоянно ему отказывать? Надо подробнее изучить вопрос.

– Я точно знаю, что видел именно тебя. У тебя фиолетовые волосы, как я могу тебя с кем-то перепутать? – выдвигает Марк вполне логичный аргумент.

С которым я не могу поспорить.

Потому что волосы у меня и правда фиолетовые.

И едва ли вокруг много людей с таким цветом.

– Фиолетовые, серьезно? – усмехаюсь и поднимаю одну прядь. – Видимо, кто-то перепил в своем баре. Смотри, у меня обычные каштановые волосы, – с этими слова почти пихаю волосы ему в лицо.

Врать так до конца, небольшого количества магии вполне хватает, чтобы поменять цвет волос. Могу сделать их хоть золотыми, но он мне не идет.

Марк серьезно всматривается в мою прядь, словно пытается разглядеть скрытые оттенки. Щурится, наклоняет голову, однако в итоге отстраняется, потому что против магии не попрешь. А я очень хороша в магии. Как минимум, лучше чем многие.

– Они только что были фиолетовые, – непонимающе бормочет он и трет глаза.

– Меньше надо пить, – хлопаю его ободряюще по плечу, – а то может и что похуже привидеться. Да и незнакомых людей в слежке лучше не обвинять.

Он быстро сбрасывает с себя мою руку. Ауч, немного обидно. Святое тело только для Алины, я поняла.

– Я выпил всего один коктейль, в котором было около шестидесяти миллилитров алкоголя крепостью в сорок процентов. Учитывая мой рост и вес, концентрация алкоголя в моем организме настолько мала, что мне позволено водить машину, – отчитывается он мне, хотя я не спрашивала. – Все это я говорю к тому, – Марк наклоняется ближе ко мне, и я чувствую в его дыхании те шестьдесят миллилитров алкоголя, – что мне никак не могли привидеться твои фиолетовые волосы. Однако они правда не фиолетовые, что еще страннее и подозрительнее.

– Мне кажется подозрительным то, – смотрю ему неотрывно в глаза, силясь подавить улыбку. Я не ошиблась, когда посчитала, что с ним будет интересно, – что незнакомый парень меня в чем-то обвиняет, не имея никаких доказательств. Лучше возвращайся обратно в бар к своим друзьям. Ты достаточно подышал воздухом.

– Откуда ты знаешь, что я пришел сюда с друзьями, если не следила за мной? – продолжает допрос Марк, показывая свою ранее невиданную способность цепляться к словам.

– Сегодня вечер пятницы, – отвечаю ему с улыбкой, склонив голову, – если ты пришел выпить в бар в одиночестве, то это слишком печально. Намного вероятнее, что ты пришел не один.

– Логично, – Марк кивает и отстраняется, словно его больше убедил мой вывод, а не демонстрация магии. – Однако теперь я запомнил твое лицо, а не только волосы. Поэтому если увижу тебя вновь, игры света будет недостаточно, – предупреждает он, поднимая вверх одну бровь, и в его голосе мне слышится игривость. Или угроза, тут уж каждый видит что хочет, а мне ближе игривость.

– Какая честь. Надеюсь, ты поймаешь своего сталкера, – говорю мило и машу рукой на прощание. – Удачного вечера, больше ни к кому не приставай.

Мне он не отвечает, лишь бросает последний подозрительный взгляд и скрывается за дверями бара. С Алиной он себя так холодно не ведет, вечно сплошные улыбки и теплые слова. Может, она поэтому с ним не встречается? Потому что на самом деле он весь холодный и грубый? Хм, я бы лично начала с ним встречаться именно из-за этого.

Меня разбирает смех, чем я привлекаю внимание нескольких прохожих. Смотрите сколько хотите, могу даже автограф дать. Однако в целях безопасности и прикрытия от Марка все же становлюсь невидимой. Лучше в ближайшее время оставаться так, чтобы не подтвердить его подозрения. Или наоборот, воспользоваться шансом и перенести речь на пораньше. Еще не решила, надо все обдумать.

Сажусь на корточки и кладу голову на колени. Какой интересный человек, он подошел ко мне сам. Любой другой испугался бы сталкера и пошел писать заявление в полицию. Повезло, что Марк живет под девизом “слабоумие и отвага”, мне такой подход близок.

Все верно, Марк, не забывай меня и мое лицо, скоро мы станем настоящими друзьями. Почему-то мне кажется, что ты совершенно точно мне не откажешь.

Глава 3

Посиделки в баре заканчиваются после двенадцати. Светловолосый Андрей стоит перед баром и едва не умоляет друзей продолжить веселье с ним. Насколько я поняла, у этого парня уже выстроен план до самого рассвета. Марк же уверенно качает головой, и тому приходится сдаться. Он называет его занудой, покачиваясь, садится в такси и уезжает к своему следующему пункту по списку. Я жду пока Марк поступит так же, но вместо этого он разворачивается и уходит дальше по улице, все дальше и дальше от оживленных баров и клубов.

Выучив свой урок, следую за ним полностью невидимая. Я так и не определилась с тем, надо ли сдвигать официальный разговор, поэтому лучше пока действовать наверняка и оставаться в безопасности.

Засунув руки в карманы пальто, Марк размеренно идет по улице. Хотя нет, скорее он гуляет и никуда не торопится, несмотря на поздний час. На его лице видна глубокая задумчивость, и я переживаю, как бы он в кого не врезался. Уже бывали прецеденты. Эта его ошибка отняла жизнь моего мороженого.

На углу Марк останавливается и оглядывается по сторонам. Надеюсь, он не меня ищет. Повторяю его движения, но не замечаю ничего подозрительного. Когда я возвращаю взгляд к своей цели, его уже нет. Это что, отвлекающий маневр такой был? Он знал, что я здесь, и таким образом сбил меня со следа? Чересчур изобретательно с его стороны, и звучит теория сомнительно, но я лучше свалю всю вину на чужую гениальность, чем признаю свои промахи.

Соколиные глаза приходят мне на помощь и быстро находят Марка. Даже в толпе людей, где сливаются воедино десятки и сотни потоков боли, я всегда найду свою жертву. От меня никому не убежать. Марк оказывается в кофейне у этого самого перекрестка. Он садится за столик у панорамного окна, благодаря чему не у него открывается вид на ночной город, а у меня отличный вид на него.

К нему подходит девушка официантка и улыбается, наверняка не просто из вежливости. Ее глаза внимательно осматривают Марка и блестят все ярче, напитываясь его красотой. Не будь она сто-процентным человеком, я могла бы принять ее за одного из духов, например, за чертенка. Марк легко улыбается ей в ответ, просматривает короткое меню и делает свой заказ.

И почему-то, смотря на все это, мои двигаются сами. Они принимают чудовищное, отвратительно решение, на которое я сама никогда не согласилась бы. Они ведут меня в эту самую кофейню. Переступая через порог, избавляюсь от невидимости, и два предателя подводят меня прямо к столику, где сидит Марк. На меня переводят свое внимание две пары глаз: одни внимательные и слегка недовольные, другие прищуренные и сбитые с толку.

– Принесите мне раф с карамельным сиропом, – обращаюсь к девушке с улыбкой и сажусь за стол, словно меня здесь действительно ждали.

Действовать необдуманно, мое любимое. Такие поступки всегда приводят к самым интересным результатам.

– Хорошо, – отвечает официантка с уже натянутой улыбкой. Сложно сказать, что разозлило ее больше, мой тон или то, что я села с Марком. – Тогда скоро принесу вам один американо и один раф с карамельным сиропом, – повторив заказ, она исчезает.

– Американо? Не любишь сладкое? – спрашиваю Марка будничным тоном, словно мы договорили встретиться и уже миллион лет дружим.

– И все же ты меня преследовала, – с его лицо исчезает растерянность, взгляд становится цепким и опасным. Он мне не доверяет, сложно его в этом обвинять, я вообще не склонная вызывать доверие. – Кстати, твои волосы снова фиолетовые, и освещение здесь вполне неплохое.

– Упс, – хихикаю над своей ошибкой. Правда, я так неожиданно зашла сюда, что даже не подумала о деталях. – Почему ты все еще говоришь, что я преследую тебя? Может, ты понравился мне у бара, и я просто хотела с тобой поболтать?

Марк скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула, словно старается оказаться как можно дальше от неизвестности и странности, которые я собой представляю.

– Это все равно считается преследованием. Ты шла за мной от бара и пришла сюда, как еще мне это называть?

– Любовью с первого взгляда? – предлагаю вариант и сама над ним смеюсь. От Марка ноль реакции, даже уголок губ не дернулся и лед в глазах не растаял.

– Мы встретились у бара не в первый раз, – говорит он, и я склоняю голову набок, готовая внимательно слушать. – Причем дело даже не в том, что ты ходила за мной как сталкер, – я уже хочу поспорить, но Марк поднимает руку, останавливая меня. – Я вспомнил тебя, мы встретились в парке на прошлой неделе. Ты поэтому за мной таскаешься? Из-за того что я врезался в тебе? Преследование – это чересчур, не считаешь?

– Ладно, – хлопаю в ладоши и выпрямляюсь, – признаю, мы встретились в парке. И нет, я здесь не потому, что ты в меня врезался. Ты отнял у меня кое-что дорогое в тот день, – строю печальное лицо и поднимаю голову вверх, как будто пытаюсь сдержать слезы. Конечно, плакать я не собираюсь, я же не умею. Однако трюк работает, ледяная маска Марка слегка оттаивает, и он интуитивно подается вперед.

– И что же я такое у тебя отнял, что ты таскаешься за мной уже неделю и близка к тому, чтобы провести пятнадцать суток в полицейском участке? – к нему быстро возвращается хладнокровие.

– Ты убил мое мороженое, а мне стоило больших трудов его достать.

По факту, мне ничего не стоило стащить то мороженое. Да и месть я давно забросила, еще в тот же день в парке.

– Ты шутишь? – его голос повышается, а с лица слетает выражение безучастности, за которым проступает настоящий Марк. И он искренне поражен, что кто-то станет преследовать его из-за мороженого. Его выражение лица для меня дороже золота. Не выдерживаю и смеюсь в слух, едва не ложась на стол.

Официантка выбирает этот момент, чтобы принести нам напитки, поэтому минуту мы в сидим тишине, на моем лице широкая улыбка, а Марк отводит глаза и смотрит на улицу. Наконец девушка удаляется, не забыв спросить, не хотим ли мы чего-то еще, и при этом не сводит глаз с Марка. Любимчика она уже выбрала, так пусть встанет в очередь. Отпиваю кофе. Неплохо, но сиропа пожалели.

– Ты следила за мной из-за мороженого? – говорит он сквозь зубы. Затем, не дожидаясь ответа, лезет в карман и достает кошелек. Передо мной на стол ложатся две купюры. Мне мало о чем говорит их номинал, я слабо представляю как работают человеческие цены и деньги. – Купи себе новое мороженое и отстань уже от меня, ненормальная.

– Называть незнакомых людей ненормальными неприлично.

– Преследовать людей тоже неприлично.

– Забери, – пододвигаю деньги обратно к нему. – Они мне не нужны, тем более то мороженое я даже не покупала.

Марк кладет руку на лоб, обдумывает что-то, несколько раз поднимает на меня взгляд и тяжело вздыхает.

– Хочешь сказать, что ты не просто сталкер, но и еще воровка?

– Воровка звучит обидно, как и сталкер. Я просто не пользуюсь деньгами и люблю ходить за людьми. Хобби у меня такое.

– Какое прекрасное у тебя хобби, – Марк внезапно поднимается, ножки стула скрипят по полу. – А теперь давай прогуляемся в отделение полиции, мисс я не воровка и не сталкер. Теперь тебе светит больше пятнадцати суток.

– Ты уже хочешь со мной прогуляться? – встаю вслед за ним с энтузиазмом. – Давай, сегодня отличная погода, – беру Марка за руку и улыбаюсь. – А раз мы уже так близки, открою тебе один секрет, – маню его пальцем поближе к себе. Сначала Марк смотрит на меня как на ненормальную, затем закатывает глаза и все же наклоняется, чтобы послушать тайну. – Ты можешь хоть притащить меня лично к начальнику полиции или привести их, пока я буду грабить банк, и меня все равно не арестуют. Разве не прекрасно?

Вместо ожидаемого мной шока, по лицу Марка проходит волна понимания. Вот только я не понимаю, что ему стало понятно, и склоняю голову в замешательстве.

– Кто твои родители? – спрашивает он скучающим тоном и вырывает руку. – Думаешь, ни смогут отмазать тебя от чего угодно? Насколько высокие у них должности?

Его вопросы вызывают у меня искреннее недоумение. Откуда он знает про моих родителей? Он общался с другими духами? Его видели сестры? Они здесь? За мной уже пришли?

Лишь через несколько мгновений до меня доходит, что он не знает ни моих родителей, ни сестер. Марк предполагает, что я дочь богатых родителей. В его глазах я все еще человек. Пока что.

– Мои родители настолько высоко, что тебе и не снилось, – отвечаю с усмешкой, причем не говорю ни слова лжи. – Однако дело не в них, а в том что меня просто не увидят, куда бы ты меня ни повел. Потому и деньги мне не нужны, будучи невидимой, я могу забрать что захочу, причем совершенно бесплатно, – подмигиваю и сажусь обратно на свое место. Очевидно, гулять мы никуда не пойдем.

– Все-таки ненормальная, – шепчет Марк и тоже опускается на стул. – Может, вместо полиции лучше скорую, невидимая воровка? Тогда ты сможешь поиграть с другими сказочными персонажами вроде единорогов и ангелов.

– Фу, не говори при мне об ангелах, – встряхиваю плечами, а затем и руками, чтобы ко мне не пристало это слово. Лучше бы он меня оскорбил.

– А деньги ты возьми, – он настойчиво передает мне купюры обратно. – Может, они станут началом твоей праведной жизни. Перестанешь воровать.

– О, такого я не планирую, уж поверь мне, но спасибо, – беру деньги и засовываю себе в карман. Попробую купить что-то как люди, неплохо. – Однако в твоих же интересах, чтобы я осталась воровкой. Я знаю, что ты тоже хочешь кое-что украсть, и я тебе помогу.

– Украсть? – усмехается Марк с присущей ему уверенностью. – У меня есть все, о чем многие могут только мечтать, а если этого нет, я легко могу себе это позволить. С чего мне красть?

– Правда? – строю притворно-разочарованное лицо. – А мне вот показалось, что есть один предмет, который ты не можешь получить, как бы не старался. Что же это? Ах да, сердце одной прекрасной дамы, которое ты пытаешься украсть. И я могу тебе в этом помочь.

Любые признаки благосклонности исчезают, Марк смотрит на меня как на врага, хотя ничего плохого я не говорила. А потому продолжаю, не дождавшись реакции:

– Что, твоя любовь к Алине была каким-то секретом? Так не переживай, я никому не скажу, – прикладываю палец к губам, обещая хранить его тайну.

– Ты следила за ней тоже? – в каждом слове спрятаны кусочки льда и острие ножа, и все направлены на меня. Как мило, он боится, что я ей что-то сделаю. Беспочвенные подозрения, ее несчастье меня не волнует.

– Нет, так что расслабься. Меня интересуешь именно ты. Я же сказала, что хочу помочь тебе с ней, я никому не желаю вреда, – беззащитно поднимаю руки в воздух.

– С чего такой интерес к моей личной жизни? – голубые глаза внимательно изучат мое лицо, словно увидели меня в новом свете. Но не обязательно в хорошем. – Если отставить слежку в сторону, мы не знакомы.

– Все верно, человеку было бы глубоко плевать на твою личную жизнь. Но видишь ли в чем загвоздка, – склоняю голову набок и подаюсь вперед, – я не человек.

– Ну конечно же, – с этими словами Марк впервые за вечер улыбается, – тогда я Наполеон, хочешь обсудить войну 1812 года?

– С радостью, я никогда раньше не встречала Наполеона. Почему вы решили захватить весь мир? Стало скучно во Франции?

– Перестань, – не поддерживает он мою шутку, – начни говорить уже правду, или я отправлю тебя в ближайшую больницу на обследование.

– Я говорю чистую правду и могу доказать свои слова.

Марк смотрит на меня скептически, но не противится. Беру обе наши чашки и ставлю в центр стола. Показать ему свои основные способности я не могу, это максимально небезопасно для всех окружающих людей и меня самой. Поэтому придется становиться на магии, которую не смогут засечь из-за ее ничтожности.

– Смотри внимательно, – предупреждаю его.

И поднимаю руку вверх. Вслед за ней в воздух взмывают наши чашки, и я ставлю уже допитый американо перед Марком, свою же опускаю рядом собой. На самом деле, необходимости в движениях рукой не было, предметами я могу управлять силой мысли, но показуха помогает в убеждении. Марк поднимает на меня глаза, затем осматривается. Ну уж нет, во второй раз я на это не поведусь.

– Все еще не веришь, что я не человек?

– Я могу прямо сейчас зайти в интернет и найти миллион видео, где обычные люди делают то же самое. Левитация и телекинез – довольно популярные фокусы у шарлатанов, так что оставь их себе.

Мне не нравится его реакция. Обычно люди кричат и называют меня ведьмой, хотя никакая я не ведьма. Ведьмы как раз люди, я же человеком никогда не была. Спокойствие – определенно не то, что я ожидала. Марк снова идет наперекор посредственности, идеальное развлечение.

– Как скажешь, значит, перейдем к чему-то посерьезней.

Марк не успевает ответить, я бросаюсь вперед и вытягиваю руку, останавливая ее в миллиметре от его красивого лица, которое я ни за что не испорчу. Только перед ним уже не привычная мягкая ладонь. Вместо пальцев выросли длинные острые когти темно-коричневого, почти черного цвета, причем их стало на один меньше. Кожа же приобрела желто-оранжевый оттенок, стала плотнее и собралась морщинами. Одна хватка осталась человеческой. Небесные глаза сфокусировано смотрят на застывшие перед ним когти, настолько острые, что способны разорвать плоть одним движением.

Вот сейчас самое время кричать.

– Сколько найдется видео с людьми, которые способны на такое? – спрашиваю самодовольно и втягиваю когти. Достаточно демонстраций, не хватало мне еще в новости попасть, тогда меня точно найдут. Повезло, что в столь поздний час в кафе почти никого нет.

– Немного, – глухо отзывается Марк. Его красивые пальцы взъерошивают волосы, убивая ауру собранности и хладнокровия. Все люди в итоге слабы перед реальностью моего мира. Не только слабы, но и беззащитны. – Что… что ты такое? – удается ему выдавить вопрос.

– Секрет, пока что, мы не настолько близко знакомы. Раз теперь ты убедился, что я магическое создание, как насчет моего предложения? Я помогу тебе украсть сердце Алины.

– И что ты за это хочешь? – произносит он, смотря в стол. – Мою душу?

– Она меня не интересует, души принадлежат другому духу, я не могу их покупать. Но могу замолвить за тебя словечко, если ты заинтересован.

– Не надо, – он бьет ладонью по столу и поднимает взгляд на меня. – Чего от меня хочешь именно ты?

– Сущие мелочи, – взмахиваю рукой и улыбаюсь. – Давай будем друзьями. Позволь везде с тобой ходить, проводить вместе время. Меня даже никто не заметит. И еще, можно у тебя пожить? У меня уже давно не было дома. У тебя же наверняка есть лишняя комната?

Ответом мне служат совершенно стеклянные глаза. Клянусь, я вижу как вся полученная информация хаотично носится у него в голове. Повсюду красные лампочки, сирены. Здравый смысл уже покидает корабль. Отлично, значит внутри Марка освободится место для принятия новой реальности.

– Ты хочешь жить со мной? И постоянно быть рядом? И за это ты поможешь мне начать встречаться с Алиной? – говорит Марк медленно, словно разжевывает эти слова для самого себя.

– Ты отлично все запомнил. Можем даже контракт подписать, хотя я не очень их люблю, из сделки пропадает душа.

– Что же ты в итоге получишь от этой сделки? Человеческую игрушку?

– Это то, что я уже знаю, и о чем тебе остается только догадываться. Ну так как? По рукам? – с энтузиазмом протягиваю ему руку. Марк смотрит на нее с ужасом. Забыла, я только что этой рукой ему угрожала. – Эм, словами договоримся?

– Никак не договоримся, – второй раз за вечер он поднимается. – С Алиной я разберусь сам, и определенно не собираюсь ради этого заключать сделки с какими-то духами, или демонами, или магическими существами. Оставь свое безумие себе, мне хватает своего. Больше не смей ко мне подходить, иначе тюрьма станет тебе домом.

И он быстрыми шагами выходит из кафе, не оставив мне ни единого шанса попытаться его уговорить. Едва выйдя за дверь, Марк натягивает на голову наушники.

Допиваю кофе и разочарованно ставлю стакан на стол.

Кофе. Поворачиваюсь ко входу, но Марка уже след простыл. Мог хотя бы заплатить за кофе.

Придется уходить невидимой. Хотя подождите. Достаю из кармана куртки деньги. Полагаю, одной купюры вполне хватит, чтобы заплатить за два кофе. Вот и пожила как обычный человек, деньги у меня в целости даже часа не протянули. Все же лучше воровать, мне это больше по душе.

Оставляю деньги на столе и тоже покидаю кафе. Марк может и отказался, но моя охота еще не закончена. Наоборот, начинается самый интересный этап. Сначала была слежка, теперь пора загнать жертву, пока у нее не останется другого выхода, кроме как покориться.

Закадровый голос: "На самом деле она не оставила достаточно денег, чтобы заплатить за кофе. Через минуту после их ухода официантка вертела в руках единственную сто-рублевую купюру и проклинала странного красавчика и его ненормальную подружку".

Глава 4

Охота оказывается не такой быстрой и простой, как я рассчитывала. В выходные Марк совершенно не выходит из дома, явно намеренно, чтобы избежать встречи со мной. В предыдущие-то выходные он ходил в библиотеку и гулять с Алиной.

Зато с началом новой учебной недели у него не остается никакого иного выбора, кроме как покинуть свою двадцати-этажную крепость и выйти за пределы забора. Правильный мальчик не станет прогуливать пары только потому, что на улице его поджидает ненормальная, которая сначала предлагает помочь в любовных делах, а потом приставляет когти к горлу. Что, собственно, играет мне на руку. Было бы неудобно, если бы Марк оказался менее ответственным и замуровался в квартире еще на пару дней. Мне стало бы скучно, и я бы начала подумывать о том, чтобы бросить его. Но он все же выходит, а я принимаюсь за свою спец-операцию “Достать Марка настолько, чтобы он был на все согласен”.

План выглядит элементарно, собственно, от моих предыдущих действий он почти ничем не отличается. Я продолжаю везде таскаться за Марком, только больше не стою тенью за углами и столбами. Наоборот, я активно с ним болтаю. С улыбкой предлагаю устроить свидания. Описываю, как прекрасно они выглядят вместе с Алиной. За каждым поворотом встречаю его с фразами “Давай будем друзьями! Ну давай! Ну пожалуйста!” Приношу Марку его любимую еду, слышала, что людям такое нравится. Цветы дарю всего один раз, потому что за них на меня накричали.

В общем-то, на меня много за что кричали эти дни. Я потеряла счет тому, сколько раз Марк послал меня к черту (это было нестрашно, с чертом я уже встречалась, мы весело провели время), сколько раз угрожал сдать полиции и сколько раз говорил твердым голосом, чтобы я отстала от него .

Через три дня Марк сменил тактику. Вместо криков за мои проделки меня встречала тишина. Словно я стала невидимой без собственного ведома. И его подход сработал, стена молчания разозлила больше любых оскорблений. Как кто-то смеет меня игнорировать?

Но я держалась как могла, постоянно напоминая себе, что моя цель не довести его до депрессии или столкнуть под машину, а помочь с его неразделенной любовью. Впрочем, мертвому будет все равно, кто его там любит или нет. Да и в Ирие красиво, ему понравится.

Стоп, никаких убийств, это привлечет лишнее внимание.

Так что я спокойно продолжаю свою операцию, ежедневно доставая Марка. Однажды ему точно это надоест, и он перестанет меня игнорировать. Не было еще такого, чтобы я сдалась или проиграла. Ладно, один раз было, но это не считается, тогда я еще не стала собой.

Уже привычно жду Марка перед кабинетом, в котором у него проходит пара. Сидеть внутри скучно, а занятий моей любимой группы я сегодня не нашла. Поэтому я размышляю и иногда цепляюсь за боль проходящих мимо студентов. Кто бы знал и видел сколько страданий людям приносят школы и университеты, их бы сразу закрыли. В офисы стараюсь не соваться даже я, там удушающее облако чужой боли может попытаться поглотить тебя в ответ. Мне больше всего нравится на улице, там я чувствую, что у меня все под контролем.

Словно по команде в пустые ранее коридоры вываливают толпой люди. Значит пара подошла к концу. Выключаем режим ожидания, возвращаемся к активным действиям. Поднимаюсь с пола, избавляюсь от невидимости и прислоняюсь к стене, словно я обычная студентка, которая ждет своего друга. Ребята из группы Марка выходят из кабинета, а его все нет. Наверняка еще подошел к преподавателю задать дополнительные вопросы, ну что за заучка.

Рядом со мной останавливается неизвестный мне парень. Не обращаю на него внимания, ожидая, что он скоро пойдет дальше по своим делам. Но он так этого и не делает, продолжая упорно смотреть на меня. Вот почему мне нравится невидимость, никакие идиоты на меня пялятся. Все же поворачиваю голову и пялюсь на него в ответ. Что становится ошибкой, потому что он принимает это за приглашение. На его лице расцветает улыбка, и парень подходит ближе.

– Ты учишься здесь? – бодро говорит он, осматривая меня карими глазами. Надо сказать, выглядит он неплохо, но мне на него глубоко плевать, я жду своего Марка, он намного красивее. Одни глаза чего стоят. – Я раньше тебя не видел на парах.

– Нет, не учусь, я жду друга, так что беги по своим делам, – отмахиваюсь от него и показываю рукой в противоположную от меня сторону.

– Правда? – продолжает он разговор, нисколько не смущенный моими словами. – Может, это ты меня ждала? Я буду рад показать тебе универ, или что-то за его пределами, – парень многозначительно поднимает брови и усмехается. – Вроде кафе.

– Послушай, – отвечаю ему медленно, чтобы точно дошло, – если ты не вот такого роста, – задираю руку явно выше него и меня, – у тебя нет кристально-голубых глаз, шелковистых каштановых волос и очаровательных очков, то я точно жду не тебя. Свали, – добавляю сквозь стиснутые зубы.

Однако я сразу понимаю, что ему совершенно нет дела до того, что я могу сказать. Он продолжит ко мне приставать. Люди. Вечно не чувствуют опасности и делают глупости, хотя их отговаривали, а потом винят кого угодно, кроме себя.

– Хватит приставать к людям, – звучит холодное предупреждение. Мы с парнем на секунду переглядываемся, а затем дружно поворачиваемся в сторону Марка.

– Это не я к нему приставала, – говорю в свою защиту, и одновременно со мной парень отвечает:

– Не твое дело, с кем я разговариваю.

– Саша? – удивленно спрашивает Марк, словно только его заметил, и поправляет рюкзак на плече. – Приятель, лучше к ней не подходи, она ненормальная. А ты перестань заваляться в мой университет, – голубые глаза возвращаются ко мне, и я улыбаюсь. Каковы шансы, что я послушаю? Уходят в минус, я в жизни никого не слушала.

– Понятно, хочешь оставить ее себе, – вздыхает этот Саша, снова осматривая меня. – Будь она хоть трижды ненормальная, она слишком привлекательная, чтобы отказаться.

– Спасибо, но я все еще не заинтересована, – бросаю в ответ, беру Марка за предплечье и прячусь ему за спину. Тот этому не слишком рад и пытается отодрать от себя мои пальцы. Безуспешно, у меня нечеловеческая хватка. Буквально.

– Если зануда-Марк тебе наскучит, ты всегда можешь найти меня, – с улыбкой говорит парень, склонив голову в сторону, чтобы видеть меня за спиной Марка. – С тобой увидимся на парах, – заканчивает он уже не так дружелюбно и разворачивается, исчезая в коридоре.

– Отцепись уже от меня, – шипит Марк и трясет рукой, я послушно выпускаю ее из пальцев. – Я тебе тысячу раз повторил, чтобы ты отвязалась от меня.

Очевидно, не желая со мной разговаривать, Марк идет в сторону лестницы. С главным выходом из корпуса нас разделяет один этаж и пара минут ходьбы. Использую это время, чтобы постараться его уговорить.

– Мне все равно, главное, что ты снова заговорил со мной, – широко улыбаюсь и едва не свечусь от счастья. – Боялся, что этот Саша ко мне пристанет и обидит? Не переживай, я могу ему сердце когтями вырвать, так что мне нечего бояться и некого.

– Плевать я на тебя хотел, – бросает он, прибавляя шаг. Но от меня не сбежать. – Перестань за мной ходить, я же сказал, меня не интересует твое предложение. Ты ненормальная, ты только что угрожала вырвать человеку сердце.

– Но я же этого не сделала, – пожимаю плечами, не понимая в чем проблема. Тем более я не настолько глупая, чтобы привлекать к себе лишнее внимание, особенно в толпе людей. Взбалмошная? О, да. Но не глупая. – И я хочу быть твоим другом, тебе ничего плохого я никогда не сделаю. Обещаю. Только хорошее.

Марк резко останавливается у подножья лестницы на первом этаже, и я почти впечатываться в него носом, но реакция спасает. Дурацкая реакция, украла у меня шанс пообниматься с Марком. Он резко оборачивается, грозно смотря на меня, и я отшатываюсь.

– Послушай меня внимательно, – проговаривает он так же, как я недавно говорила с парнем. – Хватит пытаться меня уговорить. Это бесполезно. Я не заинтересован в том, чтобы дружить с магическими существами. Я вообще в магию не верю. Так что оставь. Меня. В покое, – каждое слово он выделяет интонацией. Говорит Марк все понятно, вот только меня не волнуют его слова. Меня волнует лишь его согласие.

– Сколько лет ты уже страдаешь по ней? – с напором обращаюсь к нему вкрадчивым голосом. Марк дергается, но глаз не опускает. – Разве ты не хочешь знать, что сделал все возможное? Мы ведь оба знаем, что дело не в тебе, – с каждой фразой подхожу к нему все ближе, мы стоим почти вплотную. – Ты ей нравишься, иначе бы она не дружила с тобой после всех твоих признаний. Так почему она не с тобой? Я дам тебе ответ, я помогу тебе. Ты ничего не потеряешь от моей помощи.

На мгновение мне кажется, что он сейчас согласится. Пелена боли вокруг него наливается цветом, значит он переживает знакомую боль, прокручивает свои воспоминания с ней. В глазах Марка плещется неуверенность вперемешку с осторожностью и любопытством. Любопытство должно взять верх.

Я собираюсь сказать что-то еще, чтобы склонить его на свое сторону, но его выражение меняется. Марк качает головой и выходит с лестницы на первый этаж. Проклятье, я была так близко. Бросаюсь за ним, чтобы не потерять из вида.

Далеко от меня уйти ему не удается, нахожу знакомые широкие плечи всего в паре шагах от двери на лестницу. С чего остановился? Передумал и решил согласиться? Уже готовлюсь праздновать победу, когда замечаю, что аура вокруг него клубится серым. Не я его остановила. Активирую невидимость и подхожу ближе к ним. Марку показываться безопасно, но если Алина узнает мое лицо, пропадет шанс слежки за ней.

Алина смотрит на него со слегка зажатой улыбкой, которая не касается глаз. В прелестном платье и пиджаке она выглядит так, словно собралась на свидание, а не пришла в университет. Если она сейчас возьмет и пригласит куда-то Марка, моя цель будет потеряна. Весь план будет потерян. Может быть такое, что прошлые выходные заставили ее передумать? Нет, нет, нет, нет. Алина так твердо ему отказала, пара недель не должны были ничего изменить.

– Хочешь сегодня куда-то сходить? – спрашивает у нее Марк со счастливой улыбкой. Словно не злился на меня какую-то минуту назад. Люди вечно такие переменчивые.

Сверлю глазами Алину. Не смей соглашаться. Если ты до этого не влюбилась в эту улыбку, не делай этого и теперь. Точнее, не делай этого, пока я не разрешу. Да, так логичнее.

Девушка берет его осторожно за руку, от которой Марк не пытается избавиться как от моей.

– Прости, милый, – говорит она с грустной улыбкой. – У меня уже есть планы, как насчет другого раза?

– Утром ты говорила, что сегодня свободна, – хмурится Марк.

– Эм, они появились внезапно, – и даже дураку понятно, что за этой фразой Алина что-то скрывает. Марк не дурак, поэтому вздыхает и забирает руку из ее пальцев. Ага, пусть знает какого это. – Правда, Марк, прости, прости.

Она продолжает повторять это слово милым голосом, наклоняя голову из стороны в сторону. Марк все же улыбается уголками губ, сдаваясь во власть ее очарования. Однако клубы серого дыма становятся фиолетовыми, постоянными, а значит в основу моих аргументов лег еще один камень.

– Ничего, я все понимаю.

– Не обижайся, мы сходим куда-нибудь вместе на днях. Например, после защиты проекта. Заодно отметим.

– С чего ты уверена, что мы успешно его защитим и будет что отмечать?

– Потому что ты в нашей группе, – отвечает Алина таким тоном, словно это совершенно очевидно. Затем у нее вибрирует телефон, и она проверяет оповещение. – Пора бежать. Еще спишемся сегодня вечером. И не смей сидеть дома, зарывшись в учебники, раз остался без меня, – она грозит ему пальцем. – Хотя бы прогуляйся, или позвони Андрею.

– Нет, спасибо, я планировал более спокойный вечер, – саркастично отказывается Марк.

– Делай, что хочешь, только не грусти один дома, понял? Это приказ.

– Как скажете, мисс, – Марк покорно склоняет голову, и они оба смеются.

– Не скучай, – Алина целует его в щеку и уходит, помахав на прощание.

Сделав пару шагов, она снова смотрит в телефон. Увидев что-то на экране, девушка хмурится, что совершенно не идет ее милому личику, и подносит телефон к уху, напряженно разговаривая с кем-то все время до выхода.

Марк продолжает стоять на месте, словно его приморозило к полу. Мне немного страшно к нему подходить. Фиолетовое облако буйствует, разлетаясь в стороны. Зато глаза все еще влюбленно смотрят в сторону, где исчезла Алина. Вскоре он отмерзает, длинные ноги приходят в движение, Марк выходит из университета. Разумеется, я по пятам иду за ним, уже избавившись от невидимости.

Аура так и не стихает, по ней пробегают всполохи. В теории, я могу его успокоить, избавить от бурных переживаний, но это требует слишком много магии. Меня заметят. Марку придется справиться самому.

Посреди университетского двора парень вновь останавливается. Проходящие вокруг него студенты бросают косые любопытные взгляды, но особого интереса не проявляют. Мало ли что случает в универе, думаю, тут и на слезы бы не обратили внимания. Останавливаюсь слева от него.

– Готов снова обсудить мое предложение? – произношу тихо и неуверенно, боясь своим вмешательством все испортить. Я чувствую, это переломный момент. Либо он окончательно закроется от меня, либо сдастся.

– Ты можешь просто сказать мне, что она чувствует? – глухо отзывается Марк, все еще смотря прямо перед собой.

– Могу, – киваю в поддержку своих слов. Марк поворачивается ко мне, оживленный этой информацией. – Однако, что это тебе даст? – сразу остужаю его порыв. – Если я скажу, что она любит тебя, это все исправит? Если скажу, что ненавидит, ты перестанешь ее любить сам? Знания бесполезны, если ты не можешь использовать их для реальных действий. Я могу использовать свои знания и сделать так, что она точно будет с тобой. Разве это не ценнее, чем просто знать о ее чувствах?

Он слегка приоткрывает рот и сразу захлопывает. Каким бы умным Марк ни был, вполне очевидно, что в отношениях он понимает не так много. У меня же было много лет практики. Я видела тысячи историй любви, миллионы влюбленных взглядов. Я знаю как сделать так, чтобы любовь не закончилась трагедией. Знаю как сделать так, чтобы любовь не обратилась безграничной болью.

– Расскажи мне кто ты. Я не могу доверить тебе свою жизнь, пока не узнаю хотя бы кто ты такая.

– Я магическое создание, – отвечаю с улыбкой. – Создание легенд и былин, обо мне сложили столько историй, что невозможно разобраться, какие правда, а какие ложь. Для некоторых из них я врала лично.

– Это не говорит мне ни о чем, – начинает злиться Марк. – Легенд и мифов миллионы, какие из них о тебе?

– Я не могу тебе рассказать, – говорю честно и вижу как в его глазах гаснет интерес. – Не могу рассказать, пока мы не заключим сделку. Это для моей безопасности, я не могу позволить всем подряд разгуливать со знанием того, что я существую.

– Ладно, черт с тобой, храни тайну о себе, – возмущенно выплевывает Марк и опускает взгляд в землю. Он не торопится уходить, и я спокойно жду следующего вопроса. Он почти согласен. – Напомни, что ты хочешь от меня?

– Как я уже говорила, твоя душа мне ни к чему. Собственно в плане магии мне от тебя совсем ничего не нужно. Мне скучно, будь моим другом, проводи со мной время, позволь жить у тебя. На этом все, развлеки меня, большего я не прошу.

– То есть для тебя моя жизнь, моя любовь, – не больше, чем развлечение? Шутка? – отзывает он едко, поднимая на меня пылающие синим огнем глаза. – С чего я должен быть твоим клоуном?

– Ох, Марк, – склоняю голову набок и смотрю на него печально. – Дело не в тебе, – он дергается от этих слов, наверняка вспоминая, как их же произносила Алина, – помни, что я не человек, я стою выше людей, для меня все происходящее в этом мире – развлечение, потому что этому миру я не принадлежу. Тебя сильно волнуют, скажем, собаки или кошки? Ты их любишь, они милые, они развлекают тебя, но они – лишь часть твоей жизни.

– Прекрасно, – фыркает Марк, – большое спасибо, что назвала меня животным.

– Я не пыталась оскорбить, лишь хочу донести до тебя то, как вижу мир людей я. Потому что я не человек. Не суди меня по своим стандартам. Ну так что? Ты позволишь миру духов помочь тебе?

– Ладно, хотя я надеюсь, что терпеть тебя придется недолго, – наконец сдается он. Внутри меня взрывается фейерверк, встает солнце, расцветают цветы, пока снаружи стараюсь сохранить спокойствие.

– Тебе еще понравится моя компания.

– Сильно сомневаюсь. На этом все? Я согласился, сделка завершена? Ты сказала, душа тебе не нужна, значит и подписывать ничего не надо? Хотя я бы лучше что-то подписал. Мало ли, ты можешь и обмануть.

– Не люблю бумажки, – строю недовольное лицо. – Мне нравятся физические контракты.

– Целоваться с тобой я не собираюсь, – моментально говорит он с отвращением.

– Как лестно, что ты сразу подумал именно об этом, – кокетливо улыбаюсь. – Но нет, всего лишь рукопожатие, – вытягиваю вперед ладонь.

Марк осматривается вокруг, словно боится, что кто-то увидит и посчитает его сумасшедшим. Однако другим студентам все равно. Мы же просто разговариваем, а рукопожатие внимания не заслуживает. Настоящую магию они не увидят.

– Ничего, что мы посреди универа? – все же озвучивает он свои опасения.

– Не переживай, молний не будет. Давай уже руку.

Впервые Марк по собственной воле протягивает мне свою руку, длинные музыкальные пальцы касаются моих, затем стискивают ладонь.

– Теперь скажи, чего ожидаешь от этой сделки, – подсказываю ему правила. – Говоришь что хочешь, любые ограничения и требования. В рамках разумного, конечно же.

– Эм, – неуверенно мнется он на месте. – Ты, магическое существо, должна сделать все возможное, чтобы Алина согласилась со мной встречаться. При этом ты не имеешь права причинять боль Алине или мне, – это звучит иронично, ведь моя специальность как раз боль, но я сдерживаю смешок. – И ты должна слушаться меня на людях и выполнять мои просьбы. Ничего неприличного я просить не буду. Думаю, на этом все.

– Это легко выполнимо, – киваю, а затем склоняю голову набок с улыбкой. – Моя очередь. Марк, ты должен позволить мне постоянно быть рядом с тобой и не прогонять. Я буду жить там же, где живешь ты. И ты позволишь применять к тебе магию при необходимости, о чем я буду предупреждать. Тебе запрещено рассказывать другим о том, кто я такая на самом деле, можешь представлять меня просто как свою подругу. Полагаю, это приемлемо? – Марк тоже кивает. – Отлично, тогда наша сделка завершена.

За секунду мои ногти превращаются в когти, погружаясь в кожу Марка. Проступает кровь, Марк морщится и смотрит на меня шокированными глазами, до верха заполненными страхом.

В этот момент, словно из неоткуда, начинает лить дождь. Мы мгновенно становимся мокрыми, и я смеюсь. Втягиваю когти и убираю руку. Марк осматривает свою руку, уже наверняка готовясь ругаться на меня из-за раны, ведь я только что пообещала не причинять ему боль, но ничего не находит. Его кожа белая и нетронутая. С широкой улыбкой поднимаю голову, смотря на небо. Это хороший знак? Искренне надеюсь.

Во дворе вскоре не остается никого кроме нас, студенты забегают обратно в здание или торопятся к остановкам и машинам.

– Теперь ты скажешь, кто ты такая? – настойчиво спрашивает Марк, отойдя от первого шока. Дождь нисколько его не волнует.

– Разумеется, – снова протягиваю ему руку, словно мы только что встретились. – Меня зовут Сирин, но ты можешь называть меня Рин.

Глава 5

– Кто? – непонимающе смотрит на меня Марк. – Никогда не слышал о тебе.

– А вот сейчас обидно. Правда не знаешь историй о Сирин? – он качает головой. – Ну картину-то ты наверняка видел? – однако ответ от него получаю тот же. – Слушай, а ты точно умный? – опускаю руку и осматриваю его подозрительно, склонив голову набок.

И в процессе подмечаю все самое бесполезное: как мокрые волосы кудряшками прилипаю к его коже, а светлая футболка оставляет мало места для фантазии. Поднимаю взгляд обратно к его лицу. Мне больше нравится, когда для фантазии как раз много места. Истина скучна и одномерна.

– Мне пересказать теорию общего экономического равновесия Вальраса или перечислить основные переменные в экономике, чтобы подтвердить свою образованность? – Марк высокомерно скрещивает руки на груди. Что не помогает на него не пялиться, но это уже на его совести.

– Понятия не имею о чем ты говоришь, – отмахиваюсь от неизвестных слов.

– Тогда из нас двоих умом не блещешь одна ты, – припечатывает он с ухмылкой. Я же не понимаю что происходит. Меня за пять минут оскорбили дважды. Сначала не узнали, теперь назвали глупой. Стоило выбрать жертвой кого-то покладистее. – И суть вообще не в этом. Если я не знаю кто ты такая, значит ты меня обманула. Ты вообще хоть что-то умеешь? Или ты мне подсыпала что-то чтобы вызвать галлюцинации? – напористо спрашивает Марк, убирая назад лезущие в глаза волосы и открывая горящие голубые глаза.

– Ну все, – вслед за ним злиться начинаю я сама, – никогда в моей жизни не было такого, чтобы в моих способностях сомневались. И я не позволю тебе стать первым, – в порыве злости хочется превратиться у него на глазах или утопить в его собственной боли, но приходится сдержаться. Мне нельзя выделяться. Нельзя использовать много магии. Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Спокойствие и баланс. Все это не мои сильные стороны. – Подумай вот о чем, – вместо оскала натягиваю на лицо улыбку, – когда ты пожал мне руку ты же чувствовал магию? Ты видел кровь, но твоя рука в порядке. Продолжишь называть меня какой-то человеческой шарлатанкой? – к концу не сдерживаю эмоции, и слова выходят через зубы. Чтобы великого духа Ирия оскорблял обычный человек? Это же возмутительно.

– Могу назвать тебя волшебной шарлатанкой, легче станет? Ладно, разберемся с тобой позже, все равно уже заключил сделку, – он словно только сейчас замечает дождь и смотрит на небо. – Пойдем, – Марк хватает меня за руку, по собственной воле, прошу заметить, и тащит к воротам университета.

– Куда ты меня ведешь? – пытаюсь вырваться из цепкого захвата. Он учебники поднимает или гантели? Если все же учебники, какой они тогда толщины? – Отпусти или расцарапаю тебе лицо, – угрожаю совершенно неискренне. Уродовать такое красивое лицо я не собираюсь, мне же на него смотреть, пока не выполню договор.

– Снова переходишь к угрозам? – усмехается парень, оборачиваясь ко мне лицом на секунду. – Я не собираюсь спорить с тобой под дождем, мне завтра все еще надо на занятия. Тем более ты сама просилась в мой дом.

– Тогда я на все согласна, – мгновенно успокаиваюсь и послушно следую за ним.

Марк отпускает меня, удостоверившись, что никуда не собираюсь убегать или нападать. Ни то ни другое не в моих интересах. Зачем мне бежать? Это я две недели за ним таскалась тенью.

Мы идем до ближайшей остановки несколько минут. Марк старательно перешагивает или обходит все лужи и терпеливо ждет на светофоре, хотя машин вокруг нет. Я же пру прямо через лужи, потому что уже настолько промокла, что меня ничего не спасет. Да и заболеть мне не страшно. Когда мы доходим до остановки, Марк сразу же прячется под крышу и вопросительно смотрит на меня, когда я остаюсь снаружи, на что отвечаю загадочной улыбкой.

Зачем люди прячутся от дождя? Одежда высохнет, сопли пройдут, зато воспоминания останутся. Тем более дождь – дар небес и одного вполне конкретного бога Перуна, который, чисто технически, еще и мой родственник. С небольшой натяжкой. И дары богов полагается принимать с благодарностью, а не скрываться от них. С дождем мир становится прекраснее, живее, ярче, хотя небо и затянуто облаками.

Я скучаю по дождю, когда возвращаюсь домой в Ирий, ведь там царит вечное лето с бесконечным солнцем, цветами и ярко-зелеными листьями. Скука, а от запаха благоухающих цветов можно задохнуться. Лучше буду ходить по миру людей, вдыхать запах мокрого асфальта и отчаяния.

Подъезжает автобус, разбрызгивая в стороны воду из образовавшейся у остановки лужи, и люди дружно отходят назад, включая меня. Оказаться мокрой – не проблема, испачкаться – нет, спасибо.

Пока я придирчиво осматриваю свои ноги на предмет грязи, Марк снова берет меня за локоть и почти запихивает внутрь автобуса. Во время слежки я с ним не каталась, предпочитая гулять. Спертый воздух в транспорте плохо на меня влияет. Все эти ауры людей, полные боли, сожалений и страданий, которые сплетаются вместе, превращаясь в сплошное облако. Кто угодно избегал бы автобусов в таких условиях.

Сейчас удача работает против меня. Видимо из-за дождя на автобусе решил проехаться весь миллионный город. Нам с Марком едва удается найти свободное пространство в самом хвосте, где нас прижимает к более счастливым пассажирам на сиденьях.

В теории, мне не обязательно так страдать, но я теперь привязана к Марку, поэтому придется постараться жить немного как человек. Слегка. К тому же, от такой тесноты бывают и плюсы, например, меня вдавливает в бок недовольного Марка, который старается отодвинуться, но его план не срабатывает, недостаточно места. Ехидно улыбаюсь, цепляясь за поручень.

Поездка проходит в попытках не обращать внимания на боль окружающих, что мне удается довольно успешно, рядом не так много страдающих, у всех обычная жизнь. Все идет прекрасно, пока на одной остановке рядом с нами не встает женщина, которая носит свою боль подобно огромному одеялу, плотно обернутому вокруг нее. Меня привлекают всполохи фиолетового, синего и серого. Их смешение – верные признаки депрессии. Готова поставить что угодно, даже собственные крылья, что она работает в офисе. Говорила же, что все проблемы идут именно из этого места.

Поворачиваюсь к Марку, утыкаясь носом ему в руку. Его привычная боль от неразделенной любви помогает расслабиться.

И тогда я замечаю чем он занимается. Марк листает статью в телефоне, причем рассказывает она не о каких-то его экономических фактах, это статья обо мне.

Успею ли я выбраться из автобуса достаточно быстро, чтобы он не успел меня ни о чем спросить? Оглядываюсь по сторонам.

Без вариантов, слишком много людей, и женщина с депрессией блокирует выход. Марк дочитывает и переводит взгляд на меня. Совсем не добрый взгляд.

– Ты приносишь несчастья? – кричит он на меня шепотом, показывая на соответствующее место в статье.

– Чисто технически, нет, не приношу, – показываю ему на написанное, – я посланник, я приношу вести о несчастьях. Видишь? Сама я ничего плохого не делаю.

– Еще лучше, получается, если я встретил тебя, со мной что-то случится? Так и знал, что не надо верить сумасшедшим сталкерам, – злобно бормочет Марк, крепче сжимая телефон в руке. – Ты все же меня обманула, ты не можешь помочь мне с Алиной. Потому что Сирин вообще никаким боком не связана с любовью.

– Так ты на что рассчитывал вообще? Что я приду, дуну Алине в лицо, она сразу в тебя без памяти влюбится и все? Счастливый конец?

Судя по затянувшемуся молчанию и потупленному взгляду Марка, именно так он и думал. Чего еще ожидать от людей, вечно ищут простые выходы там, где их нет. Его наивность заставляет меня рассмеяться.

– Послушай, даже сама Лада не способна вызвать у кого-то чувства или навязать их. Хотя твоя история ей бы понравилась, – киваю сама себе, задумавшись. – Но Лады здесь нет, какое горе, и ты уже заключил сделку со мной.

– Ты заставила меня ее заключить обманом, – возмущается он громче, чем стоило бы, и на него бросают взгляды пассажиры. – В человеческом суде нашу сделку признали бы недействительной.

– Мне-то какое дело до человеческих судов? По законам Ирия я все сделала верно. Тем более никого я не обманывала. Мы договорились, что она станет с тобой встречаться, ни слова про любовь, прошу заметить, а с этими условиями я справляюсь, – на мою довольную улыбку Марк отвечает уничижительным взглядом. Пусть направит его на себя, напомнит лишний раз проверять условия, прежде чем жать руки всяким магическим существам.

– И все же про тебя пишут правду, что ты посланница темных сил, раз воруешь и действуешь обманом, пользуешься слабостями людей в моменты отчаяния.

– Моему отцу было бы грустно слышать подобное, ведь я его посланница, а темными силами отца никогда не называли. Наоборот, ему поклоняются как тому, кто контролирует эти силы, он самый мудрый и светлый бог, между прочим. Но все остальное правда, я и не утверждала, что милая и пушистая.

– Молодые люди, – прерывает наш разговор стоящий рядом мужчина. Его аура вполне чиста, лишь голову обволакивает небольшое раздражение, наверняка вызванное нами, – если вам так хочется поговорить, будьте добры делать это либо тихо, либо в другом месте.

– Простите, мы будем тише, – вежливо отвечает ему Марк с легкой улыбкой, хотя громко разговаривал именно он. Не знала, что в автобусах у людей стоит ограничение на громкость.

– Если мне плевать на его замечание, я могу продолжать разговаривать как мне нравится? – уточняю на всякий случай у Марка. Мало ли какие еще правила тут могут быть.

– Не можешь, потому что в том же договоре пообещала слушаться меня на людях, – язвительно припоминает он. – Нам все равно скоро выходить, пойдем.

При выходе из автобуса избежать столкновения с женщиной в депрессии мне не удается. Сжалившись над ней, перетягиваю на себя часть ее боли, ощущая прилив энергии. Главное не брать слишком много, иначе всплеск магии засекут. Пока я прохожу мимо, у женщины расправляются плечи, исчезает печальная серость глаз. Надеюсь, хоть несколько дней пройдут у нее радостно, без тяжелого груза.

Толпа выплевывает нас на улицу подобно нечести, которая сочла своих жертв недостаточно вкусными. Дождь перестал, однако солнце так и не вернулось, оставив вместо себя прохладный ветерок. Марк ведет меня по уже знакомым улицам западного района города, самого престижного после центра. Предполагаю, лучше не упоминать, что я отлично знаю дорогу к его дому. Да и высотное здание сложно не заметить среди других.

Мы подходим к забору, который до этого я ни разу не пересекала, передо мной была стена из собственноручно выстроенных границ. За этой стеной хранились тайны, которые мне не терпелось раскрыть и которые делали мою жизнь увлекательнее. Время вскрыть этот подарок. Марк уверено идет мимо шлакбаума, кивает охраннику, затем заходит внутрь. Мне сложно оценить роскошь вестибюля и восхититься, я бывала во дворцах, замках, в самом Ирие, чем меня могут удивить люди?

Хромированный лифт раскрывает свои двери, и мы заходим внутрь. Марк сразу нажимает на кнопу тридцатого этажа.

Для меня лифты – жалкая попытка людей достичь того, что изначально могут птицы. Ровно как и самолеты. Однако вынуждена признать, что выходит у них неплохо, правда, поднимаемся мы не быстрее, чем на моих крыльях. Поэтому одно очко в мою пользу.

На нужном этаже Марк сразу сворачивает направо. Оглядываюсь и понимаю, что здесь всего три квартиры, интересно. Он достает ключи, открывает дверь и заходит внутрь. Я же остаюсь стоять на пороге. По нескольким причинам.

Во-первых, внутри меня трепещет восторг и предвкушение. Не могу поверить, что прямо сейчас я увижу как живет Марк, что мне откроется последняя грань его жизни, ранее покрытая туманом. Причем приду я на законных основаниях, потому что он сам меня привел. Ощущения определенно были бы не те, если бы я вломилась в его квартиру как обычно. Когда все дозволено, пропадает радость открытий. Запретное же дает наслаждение.

Во-вторых, мне надо кое-что проверить. Переключаюсь на магическое зрение и внимательно сканирую пространство передо мной, не заходя в саму квартиру.

– Ты что делаешь? – Марк выглядывает из-за стены, на нем уже нет рюкзака и наушников. – Переступить порог не можешь? – говорит он наполовину шутя, наполовину серьезно. – Тебя пригласить?

– Не надо меня приглашать, я не темный дух какой-нибудь, мне пороги не страшны. Меня больше интересует то, что за порогом. Бывало, что забывал выключить свет, а утром он не горел? – начинаю опрос ничего не понимающего Марка, с лица которого не сходит сомнение. – Бумаги на место не возвращались сами? Животные были? Не боялись находиться внутри?

– Я тебя здесь остановлю. Говори уже прямо в лоб к чему ты ведешь, мне не нужны твои загадки.

– Да, понятно, что в верованиях ты совершенно не разбираешься. Домовой у тебя есть?

Марк разражается смехом, настолько искренним, какого, кажется, я еще от него не слышала, даже рядом с Алиной. Он чуть не утирает слезы, когда все же успокаивается и смотрит на меня.

– Подожди, ты серьезно это сказала?

– Чувство юмора у меня получше будет. Ты разговариваешь с птицей Сирин, думаешь, домовых не существует?

– Слушай, эта квартира стоит больше двадцати миллионов, если бы здесь обитал домовой, я бы лично его выселил, потому что за такие деньги мне лишние соседи не нужны.

– Не хочу тебя разочаровывать, сынок богатых родителей, но домовой тебя и не спросит, может он тут жить или нет. Впрочем, я никого не вижу, должно быть безопасно, – говорю и одновременно перешагиваю порог, предварительно зажмурившись.

Над ухом не раздается никакого недовольного пыхтения, меня не выталкивают обратно, значит чисто. С домовыми у меня не лучшие отношения, они считают, что я врежу их хозяевам, поэтому каждый раз стараются прогнать. Раньше это вообще было настоящей проблемой, приходилось за всеми следить только через окна. Зато теперь для меня настоящее раздолье, домовых стало сложно найти, их число резко уменьшилось вместе с ростом городов. Тем более появились места, которые их опеке вообще не подчиняются.

– Куда ты идешь? – шипит на меня Марк, когда я прохожу дальше по коридору. – Разувайся.

Быстро стягиваю мокрые ботинки и ступаю на темную плитку пола. В квартире Марка мне нравится. Все черное и серое, полированные блестящие поверхности, но все же светло из-за окон во всю стену. После короткого коридора начинается огромное открытое пространство. Слева сразу за углом оказывается современная кухня, а остальное место делится на две зоны: справа книжные шкафы и стол, а слева диван с тонким телевизором, встроенным в непонятный мне стеллаж. Надо его рассмотреть поближе. Дальше за кухней и шкафами идет еще один коридор.

– Теперь я уверена, что ты богатый мальчик, – говорю с улыбкой и поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов.

– Чисто технически, богаты мои родители, – его ответ звучит приглушенно, потому что Марк вытирает волосы белым полотенцем. – Тебе нужно полотенце? – учтиво спрашивает он, показывая на мою промокшую одежду.

– Не стоит, – пожимаю плечами, и моментально все вещи на мне становятся сухими, а волосы ложатся послушными волнами. – Именно поэтому меня мало волнует дождь. Может лучше я тебе помогу? – предлагаю кокетливо и протягиваю вперед руки, чтобы коснуться его для заклинания. Марк отшатывается от меня.

– Не стоит, – повторяет он мои слова. – Я лучше как обычно воспользуюсь полотенцем и временем. Возвращаясь к теме богатства, разве ты не богата? В фильмах все волшебные существа обычно бросаются деньгами.

– Я же тебе уже говорила, деньги для меня бессмысленны, я просто беру все, что хочу.

– Верно, воровка, – укоризненно хмыкает он. – Тогда где ты спишь, ты украла у кого-то дом?

– Любой дом – мой дом. Я могу попасть в любое место, попасть в кровать к актерам, певцам и президентам, – провожу рукой по подлокотнику мягкого кожаного дивана, – Они даже не узнают об этом, потому что не увидят меня, – сажусь на диван лицом к Марку и в тот же момент становлюсь невидимой.

На меня обращен тяжелый взгляд голубых глаз.

– Просто хочу предупредить, если ты, ну не знаю, – Марк пространно проводит рукой, – думала, что я тебя перестану видеть, я все еще тебя вижу, четко как никогда.

– Серьезно? – осматриваю себя. Магия работает. – Давай попробую еще раз.

На всякий случай отключаю невидимость и включаю снова. Для уверенности показываю ему средний палец, так наверняка узнаю, видит он меня или притворяется. Ожидаю, что Марк удивится, не обнаружив меня на месте, но вместо этого он поднимает собственную руку и показывает средний палец в ответ.

– Полагаю, это значит, что ты видишь меня, а не просто любишь оскорблять случайные предметы?

– Совершенно верно, хотя это было от души, – говорит он саркастично и с улыбкой. Если бы Алина увидела его сейчас, было бы сложно продать такого наглого Марка этой хорошей девочке.

У меня нет времени обижаться на его слова, даже притворно. Так не должно быть, со мной что-то не так.

– Как это возможно? – избавляюсь от бесполезной невидимости и шокировано смотрю на собственные руки. – Клянусь, со мной никогда такого не было. Это первый раз, она всегда работала нормально.

– Ничего, – Марк издевательски хлопает меня по плечу, – такое случается и с лучшими из нас.

– Тебе-то это наверняка известно, но как это связано со мной? – мой голос выходит плаксивым.

– Знаешь, ты не слишком оправдываешь свой титул магического создания, пока из магии я только увидел как ты высушила себя.

– Все еще могу расцарапать тебе лицо. И безо всякой магии. Так что полегче с оскорблениями, – говорю низким угрожающим тоном. Голубые глаза Марка смеются, но в остальном он сохраняет серьезность.

– Может, дело в том, что я уже знаю, что ты здесь? Поэтому невидимость не работает?

– Хм, раньше такой особенности не замечала, но звучит вполне логично, – быстро возвращаю себе хорошее расположение духа. Вместе с ним возвращается и мое любопытство.

Поднимаюсь с дивана и подхожу к необычному стеллажу. Зная Марка, стоит ожидать там тонну книг. Однако я нахожу коллекцию посуды. Разбитой посуды? На каждом предмете расходятся трещины, некоторые глубокие и широкие, другие поверхностные, но все они отмечены золотом, что резко контрастирует с цветом самого изделия.

– Это какой-то прикол богатых людей? – спрашиваю со смешком. Вот только Марк выглядит напряженным, когда подходит ко мне. – Зачем тебе столько посуды?

– Это произведения искусства, Рин, – мое имя он говорит с нажимом. Внутри меня поднимает голову непривычное чувство. Мне приятно слышать свое имя из его уст. Это первый раз за десятилетия, когда мое имя произносит человек. – Японское искусство “кинцуги” или “кинцукурой”, которое заключается в том, чтобы соединить разбитое. Оно показывает, что несмотря на наши недостатки и шрамы, мы все еще достойны любви и внимания, – при этих словах его лицо смягчается. – Поэтому я их собираю. Еще вопросы?

– Сколько угодно, – откликаюсь с кровожадной улыбкой. – Если суть искусства в том, чтобы склеить разбитое, можно я разобью парочку? Тогда их ценность повысится?

– Ты и твоя любовь к разрушениям, – комментирует Марк так, словно мы знакомы уже много лет. – Нет, потому что суть в том, чтобы принимать неизбежные повреждения, а не причинять их намеренно. Тем более это становится искусством только тогда, когда предметы восстанавливает мастер. Мы далеки от Японии.

– Если они из Японии, может, там прячутся японские духи. Я бы не отказалась с ними познакомиться, – наклоняю к себе ближайшую вазу и заглядываю внутрь. Пусто. И никакой магии не чувствую.

– Как ты собираешься с ними разговаривать? Сомневаюсь, что ты владеешь японским, – говорит он с сомнением, берет меня за запястье и отводит руку в сторону, заставляя выпустить вазу. – Пожалуйста, вообще ничего здесь не трогай.

– Японского я не знаю, но отлично говорю на языке духов, поэтому понять их будет просто.

– Придется тебе поискать их в другом месте. А сейчас пойдем, я покажу тебе остальные комнаты, – и с этими словами Марк отходит в строну второго коридора.

– Не хочешь оставлять меня слишком долго с ценными произведениями искусства?

– Рад, что ты сообразительная, – комплимент звучит не слишком лестно.

Проходя мимо кухни, замечаю насколько она чистая. Такое ощущение, что он совершенно ей не пользуется. Ладно я, мне не нужна еда, но для жизни людей она вроде как необходима. Хотя Марк же богатый мальчик, может позволить себе есть в ресторанах хоть три раза в день. Не подумайте, я не завидую, я могу позволить себе то же самое без каких-либо денег.

На другой стороне царит прямо противоположное состояние: рабочий стол у окна завален бумагами и учебниками. Удивлена, что у Марка хоть где-то хаос, он кажется для этого слишком правильным и организованным. Хотя немного хаоса никому не помешает, благодаря ему начинаешь ценить порядок, который иначе был бы удушающим.

Марк заходит в широкий коридор, и сверху автоматически загорается свет. голые стены украшены лишь дверьми в другие комнаты.

– В конце коридора находится моя комната, – инструктирует меня Марк. – Разумеется, тебе туда заходить запрещено. Особенно невидимой, – добавляет он, быстро поняв ход моих мыслей. Строю невинное лицо и склоняю голову набок. Я хорошая послушная птичка, меня не надо бояться. – Рядом отдельный кабинет и комната с тренажерами, гостевая спальня будет твоей, – показав пальцем на все перечисленные комнаты, Марк поворачивает в противоположную от его спальни сторону. Жаль, интересней было бы получить комнату по соседству с ним.

Он открывает дверь в просторную комнату с двуспальной кроватью и широкими окнами. Сверху висит абстрактная картина, на полу большой круглый ковер, из мебели еще стоит шкаф и темный стол.

Выбрать Марка жертвой было лучшим решением, я буду жить в фильме. Раньше я жила в основном в легендах. А последние месяцы в отелях, потому что они не подразумевают никаких ограничений. Я спала в лучших номерах, выбирала роскошные виды, потому что могла. По той же причине я делаю примерно все.

– Могу ли я попросить тебя всегда быть здесь и не выходить? – вежливо уточняет Марк у меня за спиной, пока я рассматриваю комнату. Ответом ему служит мой искренний смех.– Понятно, тогда хотя бы не трогай ничего лишнего и не ломай. Договорились?

– Запечатаем сделку поцелуем?

– Насколько я помню, рукопожатия достаточно. Но на этот раз мне хватит и слов.

– Не стоит верить магическим созданиям на слово, – даю ему совет с улыбкой.

– Проверим это на опыте. В комнате есть ванная, если она в теории может тебе понадобиться, магическая птица. И телевизор, чтобы подкупить тебя никуда не выходить лишний раз. Тебя все устраивает? Мои условия договора выполнены? – спрашивает он, оперившись о косяк двери.

– Вполне, – подпрыгиваю и плюхаюсь на мягкую кровать. Блаженство, которое усиливается только тем, что все идет идеально по плану.

– Прекрасно, тогда сиди здесь. Я же пока схожу в душ. Из-за тебя мне пришлось проторчать под дождем больше пяти минут, потом еще этот автобус. В отличии от некоторых я себя моментально сушить не умею, – жалуется Марк, хотя меня лично все в нем устраивает. Футболка так до сих пор и не высохла и липнет к его телу.

– Вообще-то я предлагала тебе помочь, – опираюсь на руки и поднимаюсь, чтобы при разговоре смотреть на Марка.

– Спасибо, уже один раз купился на твое предложение о помощи, больше таких оплошностей совершать не планирую.

– Зря, потому что вся остальная помощь после первого согласия идет бесплатно. Ну как, еще не передумал?

– Не передумал, – отрезает он, не оставляя места для дебатов. Ничего, со временем сам начнет просить меня о мелкой магии, ведь это так удобно. – Кстати, у тебя есть какие-то вещи? Тебе не надо хотя бы переодеться?

– Вещи? – спрашиваю растеряно и осматриваю себя. Черные джинсы, футболка и кожаная куртка. – А что не так с моими вещами?

– Хочешь сказать, это все, что у тебя есть? – Марк указывает рукой на мой наряд. – У тебя больше нет одежды?

– Даже больше скажу, – заявляю гордо, склонив голову набок. – У меня вообще больше нет имущества. Глаза, когти и крылья – вот все мои документы.

– Знаю, что пожалею об этом вопросе, – говорит он едва слышно, а затем нормальным голосом: – Скажи, откуда ты взяла эти вещи и когда?

– Стащила с манекена в каком-то дорогом магазине. Поэтому подумала, что с вещами все в порядке, на манекенах же обычно выставляю крутые образы, да? Было это больше месяца назад, когда стало теплее.

– Ты больше месяца ходила в одной и той же одежде? – уточняет Марк с таким отвращением, что оно проявляется у него на лице. – Странно, что от тебя не начало вонять за это время.

– Какой очаровательный и тактичный комментарий. От меня не начнет вонять никогда, потому что я не человек. Думала, мы это уже успешно установили.

– Придется повторить еще пару десятков раз. Значит, вещи тебе не нужны, как скажешь, – Марк разворачивается, чтобы уйти, но я останавливаю его:

– Подожди. Если ты готов мне отдать что-то из своей одежды, я всегда согласна.

– Обсудим это после того, как я схожу в душ. Мне надо немного побыть одному и подумать, – он устало потирает лоб. Этим жестом Марк напоминает мне сестру, та вечно говорит о том, какая я утомительная.

– А тебя не волнует, что ты пойдешь в душ, пока у тебя в квартире находится девушка? – интересуюсь с усмешкой.

– От любопытных птиц у меня стоит замок на двери, – парирует он. – Поэтому меня больше волнует то, что у меня в квартире находится какое-то древнее магическое существо, – с этими словами Марк выходит из комнаты и захлопывает за собой дверь.

– Вообще-то я не древняя, – возмущенно кричу ему вслед, – просто немного старая, – бормочу себе под нос и ложусь обратно на кровать.

Что ж, полагаю, охоту официально можно объявить успешной. У меня на лице сама собой растягивается самодовольная улыбка.

Глава 6

Марк приподнимает очки и устало трет глаза, а затем берет свой огромный стакан американо. Нечего было вставать так рано и вытаскивать нас обоих из дома. Причем подъемом в семь утра Марк в первую очередь наказывал сам себя, у меня-то нет необходимости во сне, и я бодра в равной степени в любое время. Поэтому сейчас я злорадно наблюдаю за его страданиями, отпивая понемногу клубничный молочный коктейль.

Между нами царит тишина с тех самых пор, как мы зашли в это кафе и сделали заказ. В квартире же мы успели немного поспорить. Больше всего Марк возмущался, когда опрометчиво позволил выбрать мне одежду из его гардероба. Впрочем, тут тоже все исключительно на его совести, меня в моем единственном наборе вещей все устраивало. Марк же сказал, что его, цитирую, “раздражает сама мысль, что ты постоянно будешь рядом, да еще и в одном и том же.” Разумеется, я не стала отказываться, он еще обещал позже сходить со мной по магазинам.

И как его еще никто не сделал своим парнем? Такие таланты пропадают. Ну ничего, мы это исправим, отдадим Марка Алине, и будет счастье.

Проводя экскурсию по квартире, Марк забыл упомянуть, что у него есть целая отдельная комната под гардероб, но большим шоком для меня стал не этот факт, а то, насколько там пахло им. Для меня войти туда было сродни тому, чтобы уткнуться носом Марку в шею. Однако насладиться этой волшебной комнатой мне не позволили, Марк приказал быстро выбрать какой-то верх и выметаться.

Пришлось схватить первую понравившуюся мне толстовку, серую, с вышивкой спереди и сзади, которая, как вскоре оказалось, почти превращалась на мне в полноценное платье. Или было очень нескромным коротким платьем. Я осталась в восторге, Марк не очень, пробурчал что-то себе под нос и закрыл дверь. Зато теперь я сидела, укутанная в его запах и непроизвольно улыбалась. Отпечаток боли остался даже на его вещах, можно наслаждаться аурой Марка и вдали от него.

– Если ты сам до сих пор не проснулся, обязательно было тревожить меня так рано? – спрашиваю, уже устав ждать, когда стена в виде человека наконец заговорит. Марк удостаивает меня тяжелым взглядом и не менее тяжелым вздохом.

– Напомни, почему ты такая бодрая? – судя по разочарованным ноткам в голосе, кто-то собирался ранним подъемом выбить меня из колеи и просчитался.

– Потому что мне не нужен сон, – радостно делюсь информацией и кладу руки на стол. – К тому же, у меня есть ты.

– И как это связано? – Марк со звоном ставит чашку на блюдце и прищуривается. – Ты все-таки вытягиваешь из меня жизненную энергию как демоны?

– Хватит уже сравнивать меня с нечистью, я же не сравниваю тебя с животными.

– Один раз сравнила, – припоминает мне Марк.

– Вот именно что один, а ты меня нечистью уже в миллионный раз обзываешь, – слегка преувеличиваю, потому что на самом деле не считала, у меня есть проблемы поважнее.

– Хорошо, достопочтенная магическая птица, – говорит он с очевидным сарказмом, но так уже лучше, – слэш воровка, слэш обманщица, – вот так снова плохо, – как твоя бодрость связана со мной? Ты так совершенно ничего про себя и не рассказала.

– Спрашивать надо вежливее, – издеваюсь над ним, – но твой несчастный вид дарит мне столько радости, что я тебе расскажу.

Марк смотрит на меня так, словно сам не отказался бы порадоваться моему несчастью. Вот только это маловероятно.

– Я не настолько плоха, – откидываюсь на мягкую спинку стула и отпиваю коктейль через трубочку, – мне прекрасно известно, что у тебя сегодня много лекций, поэтому не стану тебе читать лекцию о мироустройстве так рано.

– Нет уж, – резко вставляет Марк, его голубые глаза оживают. – Прямо сейчас я готов пропустить все лекции, лишь бы узнать, кто ты такая, что ты можешь для меня сделать и что тебе нужно от меня. Реальные факты, правда, а не твои загадочные пространные фразы.

Некоторое время я молча смотрю на него, раздумывая над тем, что стоит рассказать и как это лучше преподнести. Марк – воплощение современности, довольно очевидно, что о верованиях своих предков он совершенно ничего не знает, не понимает как устроен мир и живет в своей иллюзии, навязанной обществом. Разрушать подобные иллюзии болезненно, а иногда и не возможно. Но Марк уже поверил мне, уже согласился на помощь, уже видел магию.

– Придется заказать мне еще один молочный коктейль, – загадочно улыбаюсь и трясу стаканом.

Без слов Марк поднимается, его стул скрепит по полу. Он возвращается через пять минут с двумя розовыми коктейлями. Мне нравится его подход. К сожалению, мне слишком много в нем нравится.

– Рассказывай, у нас достаточно времени, – приказывает Марк уже более бодрым голосом, делает глоток из своего стакана, морщится и отодвигает его в сторону. Должно быть, кофе успел остыть, но он не торопится заказать себе новый.

– Что ж, Марк, – облокачиваюсь на стол, наклоняясь ближе к нему, – ты готов узнать, каков мир на самом деле?

Мне не удается его смутить, Марк повторяет движение за мной, и мы почти встречаемся в центре стола, нас разделяют лишь мои стаканы с коктейлем.

– Я готов выслушать твою версию реальности, Рин.

При звуке моего имени, улыбка снова расцветает на губах.

– Тогда начнем с твоего вопроса. Бодрость. Все элементарно на самом деле. Для того, чтобы получить энергию, людям необходимо есть, спать и дышать, верно? – Марк кивает и пожимает плечами, показывая, что это сама собой разумеющаяся информация. – Но магические существа устроены не так как люди. Мне не нужно делать ничего из этого.

– Даже дышать? – шокировано спрашивает Марк, бросая взгляд на мою грудную клетку, которая прямо сейчас размеренно вздымается.

– Даже дышать, – подтверждаю я и перестаю это делать. Потому что это выработанная привычка, чтобы влиться в общество и не привлекать внимания, у меня нет необходимости в кислороде. – У тебя такое лицо, словно ты уже готов побежать в больницу проверять свою вменяемость, – комментирую со смехом.

– Нет, – Марк трясет головой, – продолжай.

– Вопрос в том, что же нас отличает? Если то, что жизненно необходимо людям, бесполезно для духов и наоборот, в чем причина? – смотрю на Марка выжидающе и поднимаю одну бровь.

– Ты хочешь, чтобы я предложил тебе варианты?

– Мало ли, ты такой умный, у тебя наверняка есть теория.

– Забудь про мои теории и переходи уже к фактам и реальности.

– Лекция так лекция. Все дело в том, что мы принадлежим разным сторонам реальности. Люди принадлежат материальному миру, вы связаны физически, вы принадлежите Яви, – тыкаю Марку пальцем в грудь, чтобы донести мысль. – Боги и магические создания принадлежит миру энергетическому, миру, который главенствует над физическим. Я принадлежу Прави, миру богов, – показываю пальцем на себя. – Энергия Прави проникает в Явь, но создания Яви в мир Прави попасть не могут. Еще есть Навь, но, судя по твоему лицу, лучше не вдаваться в подробности.

– Дай мне секунду.

Марк лезет в рюкзак и достает тетрадку с ручкой. Какой прилежный ученик, наблюдаю за ним с улыбкой.

Давным-давно при контакте с людьми мне не приходилось этого объяснять, они уже все знали и понимали. Со временем мои слова стали воспринимать со все большим сомнением и недоверием. Меня пытались даже пару раз казнить за ересь. Веселые были времена. А потом я почти перестала напрямую общаться с людьми и просто выполняла свои обязанности, не вовлекаясь в мир Яви. Поэтому мне приятно, что Марк не бросается в меня предметами и не пытается сдать полиции. Конечно, все это в любом случае было бы тщетно, но его отношение греет душу.

Записав что-то в тетради, Марк поворачивает ее ко мне.

– Нарисуй мне устройство мира, – он передает мне ручку.

– Просто чтобы ты знал, художник из меня так себя, – честно предупреждаю его и все же черчу схему мироздания.

На лекциях группы, которая мне так понравилась в университете, такие схемы тоже показывали. Правда, не все они были точные.

В самом верху пишу “Правь – мир богов”, ниже рисую “Навь – мир мертвых”, а внизу появляется “Явь – мир людей”. Затем рисую вертикальные линии, пересекающие все три мира и на конце рисую стрелочки, указывающие на мир людей.

– Как-то так, – возвращаю записи Марку, которые тот сразу принимается с интересом изучать. – Вернемся к изначальному вопросу. Мне не надо спать, есть и дышать, потому что все это действия физического мира Яви, которому я не принадлежу. Мое тело соткано из энергии Прави. Я и есть магическая энергия. Находясь в мире людей, магические создания питаются энергией, которая заключена в физичкой оболочке твоего мира. У каждого духа и создания особенный тип энергии, которой они питаются. Хочешь попробовать угадать, какая энергия нужна мне? – спрашиваю лукаво, играя с трубочкой.

– Если верить информации в статье, ты – дух, который приносит несчастья, – Марк задумывается и убирает волосы от лица. – Энергия страданий? Звучит вполне логично, учитывая, сколько я страдаю из-за тебя.

– Поверь мне, ты еще не начинал страдать из-за меня, – фыркаю в ответ. – Но ты почти прав, страдания – одна из форм моей энергии. Однако изначально название звучит не так, – выдерживаю паузу, наслаждаясь тем, с каким вниманием на меня смотрит Марк. – Боль. Я питаюсь болью, и у тебя ее предостаточно. Тебя интересовало, что я получаю от тебя? Я получаю от тебя постоянный источник столько необходимой мне энергии.

– Ты энергетический вампир? – ужасается Марк, отодвигаясь от меня подальше.

– Не знаю, кто это.

– Ты сказала, что моя душа тебе не нужна, и все же вытягиваешь из меня энергию.

– Хватит драматизировать, – закатываю глаза. Вот вам и хладнокровный уравновешенный парень. – Я избавляю тебя от боли, делаю жизнь легче, я несу добро, так что хватит думать обо мне плохо, – не сдерживаюсь и бросаю в него салфеткой. Максимум насилия, который я могу себе позволить.

– Но, если рассуждать логически, в твоих интересах наоборот приносить мне несчастья и делать жизнь хуже, – задумчиво произносит он. – Ты точно собираешься помочь мне с Алиной? Или будешь вредить?

– Поэтому я сразу и не рассказываю чем занимаюсь, – вздыхаю и подаюсь вперед, смотря Марку прямо в невыносимо голубые глаза, в которые словно поместили кусочек неба Ирия. – Слушай меня и поверь на слово, ты сам вчера сказал, что этого достаточно. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив с Алиной, потому что суть моих способностей в том, чтобы освобождать людей от боли, – открываю лишь часть правды. – Да, я не самая приятная личность, мне уже это говорили и не раз, но я не несу зла. Потому что я – птица-посланник Ирия, меня создал бог, который поддерживает баланс между тремя мирами. Ты мне веришь?

В голубых глазах клубятся эмоции, которые мне тяжело разобрать. Аура Марка молчит, окутывая его привычным облаком.

– У меня не так много вариантов, верно? – после долгой паузы говорит Марк, сардонически ухмыляясь. – Я уже заключил с тобой договор, привел в свой дом. Либо я верю тебя и принимаю помощь, либо признаю, что я ненормальный. Признавать второе я не горю желанием. Тем более, когда-то вся страна жила по законам, которые ты мне рассказываешь, в это не так сложно поверить.

– Вот именно, твои предки уже верили в это, они видели реальность вещей, которую вы променяли на иллюзию.

– Однако эти верования ушли в прошлое, – парирует Марк уже не так растеряно, мы заходим на знакомую ему территорию, где он чувствует себя уверено. – Человечество, как правило, при переходе на новую ступень знаний, открывает больше правды об объективной действительности. Не было такого, чтобы развитие привело ко лжи.

– Когда-то венцом ваших знаний была уверенность в том, что планета плоская, – усмехаюсь в ответ. – Почему же ты так уверен, что ваши знания сейчас – предел, что они отражают эту самую объективную действительность.

– Хорошее замечание, – кивает Марк. – Наверняка наши знания не отражают всю реальность, мы во многом ошибаемся. Но все же в истории еще не было случаев, чтобы спустя века люди узнали, что ошибались и предыдущие знания и верования были правдивыми. Человеческие знания всегда идут вперед и никогда не возвращаются к прошлому.

– Ладно, признаю, это так. Но мы говорим не об изобретениях, а о вере. Ее невозможно измерить, невозможно сказать ошибается она или нет. Устройство мира, существование богов – одна из величайших загадок человечества. А я сижу с тобой в кафе и даю тебе ответ на эту загадку.

– Тогда объясни как рассказанное тобой устройство мира отражает открытия физики, химии, как твой мир взаимодействует с другими верованиями? – спрашивает Марк самоуверенно, словно поймал меня на лжи. – Не можешь?

– Могу, – отвечаю ему в таком же тоне. – Потому что я не верующая и не фанатик, я и есть доказательство своих слов. Мы можем продолжить это разговор в другой раз, мне отсюда видно, что у тебя сейчас голова взорвется.

Марк с усмешкой отворачивается к окну. Людям тяжело признавать, что они бывают неправы. Однако, как мне кажется, Марк спорит не ради того, чтобы доказать ложность моих заявлений. Он спорит для того, чтобы открыть истину. С этим я вполне могу ему помочь.

– Если тебе не надо есть, – внезапно Марк возвращается к самому началу нашего разговора, подозрительно косясь на два пустых стакана с моими коктейлями, – что происходит в едой, которую ты потребляешь?

– Она расщепляется на изначальную энергию внутри моего организма, – пожимаю плечами. – Самый быстрый способ попасть в Правь из Яви, – хлопаю себя по животу, спрятанному под слоями толстовки. – Спать я тоже могу, – опережаю его вопрос, – но это происходит только когда запас энергии в моем теле истощается настолько, что я больше не могу функционировать. Мой сон скорее похож на обморок, который продолжается, пока я не вытяну достаточно энергии из окружающей среды.

– Ты питаешься болью, откуда она в окружающей среде? Это человеческое чувство.

– Тебе лучше не знать. Я заинтересована в том, чтобы ты сохранил свой рассудок.

Я ожидаю продолжения расспросов, но Марк вместо этого достает телефон.

– Пойдем, у меня скоро начинаются лекции, – он встает из-за стола, убирая тетрадь обратно в портфель.

– Кто-то говорил, что готов пропустить лекции ради меня, – припоминаю ему, но все же поднимаюсь.

– Кто-то сказал, что больше ничего мне не расскажет, чтобы у меня не взорвалась голова?

– Туше, – говорю, одновременно наваливаясь плечом на дверь и выходя на улицу.

Вчерашний дождь не прошел бесследно, в воздухе все еще витает оставленное им ощущение прохлады, словно один дождь отмотал весну на месяц назад. Благодаря этому моя, точнее не моя, толстовка вполне вписывается в погоду. Марк надел то самое пальто, в котором я его встретила впервые.

Для утренних посиделок Марк выбрал кафе, которое находится едва ли не напротив университета, поэтому на свои лекции он точно успеет. В этот раз за все напитки он заплатил. Необычно есть, пить и носить то, что оплачено. Однако приятно, что в любом случае мне платить все еще ни за что не надо.

– Как мы уже определили, с любовью ты никак не связана. Тогда какими способностями ты обладаешь, которые помогут мне с Алиной?

Внутренне радуюсь тому, что он сам уточнил вопрос, а значит мне не придется врать про все свои способности.

– Во-первых, я хорошо знаю людей, потому что провела среди вас уже… много лет. Во-вторых, я вижу боль, – на ходу перевожу взгляд на Марка, – а значит могу сказать, как помочь от нее избавиться.

– Ты буквально видишь боль? – спрашивает он и непроизвольно дергается, чтобы закрыться. Вот только он не знает, что именно ему скрыть от моих глаз. – Как она выглядит? Это нечто уродливое?

– У каждого своя боль, – обращаю внимание на людей вокруг. – Например вон тот парень переживает из-за каких-то мелочей, которые совсем скоро исчезнут. Та девушка с букетом глубоко несчастна, ей надо что-то менять в жизни. А вот этот парень, – поворачиваю голову к Марку, – вот это парень страдает в первую очередь от неразделенной любви, но его проблемы намного глубже. Его боль намного старше.

Марк отводит от меня взгляд.

– Так как именно ты видишь боль?

– В форме ауры, которая обволакивает человека. Она может ютиться на голове, на груди, в отдельных частях тела, или покрывать тело полностью. Еще она различается по цветам. Ты хочешь знать какова твоя боль?

– Нет, – отвечает Марк, не раздумывая, – мне хватает того, что я знаю о ней сам.

– Какое мудрое решение, – говорю одобрительно.

Мы заходим на территорию университета и вливаемся в поток студентов, которые тоже спешат к первой паре. Спасаясь от аур окружающий, иду как можно ближе к Марку, почти касаясь его рукой.

– Что ты будешь делать, пока я на занятиях?

– Поброжу по другим кабинетам, поищу что-то интересное. Не обижайся, но твои пары отвратительно скучные, – строю недовольное лицо, вспоминая те несколько раз, когда все же попыталась послушать его лекции.

– Еще бы, ты просто не способная их понять, мисс магическое существо из Прави. Получается, есть что-то в чем люди лучше? – замечаю у него на лице небольшую улыбку и подавляю желание ткнуть ему локтем в бок. Нечего зазнаваться в присутствии высших созданий. Людей вообще создали в последнюю очередь, надо было первым делом ему об этом рассказать.

– Попробуй сказать это в лицо моей сестре, – бормочу себе под нос. Марк бросает на меня вопросительный взгляд, ничего не расслышав. – Никто и не отрицает достижений людей. Просто эти знания бесполезны в Прави, они применимы исключительно в Яви.

– Ладно, не слушай мои бесполезные лекции, но и, будь добра, не ходи повсюду невидимая, это жутко.

– Тогда чем еще ты мне предлагаешь заняться? Тихо сидеть у входа и ждать хозяина?

– О, это было бы просто замечательно, – Марк прикрывает глаза и кивает. – Но с твоим характером это невозможно, так что просто погуляй подальше от универа.

– Мечтай, я не собираюсь делать то, что мне говорит человек.

Пару шагов я почему-то делаю в одиночестве. Потом понимаю, что что-то не так и возвращаюсь назад, к тому месту, где застыл Марк.

– Ты передумал идти на лекции? В чем дело?

– Марк, – говорит новый энергичный голос откуда-то слева. Меня накрывает волна очарования раньше, чем я успеваю увидеть ее.

Глава 7

– Ты сегодня поздно, обычно в это время уже допрашиваешь преподавателей, – со смехом отмечает Алина, беря Марка под руку.

– Доброе утро, Алина, – откликается он с теплой улыбкой. Видимо, ее присутствие стерло шок от лекции про мироздание. Немного обидно, что обо мне так просто забыли. – Я задержался, и видимо не зря, ведь так мы пойдем на пары вместе.

У меня сводит зубы от сладости его слов, а я перед этим выпила три клубничных молочных коктейля.

– И правда, какое приятное совпадение, – продолжая идти с ним под руку, Алина игриво хлопает Марка по груди.

Не знай я реальности ситуации, все еще бы думала, что они встречаются. Однако прямо сейчас меня волнует совсем другое. Я не использовала невидимость, но мне ни слова не сказали? Были прекрасные времена, когда никто не мог игнорировать меня, посланницу из самого Ирия. Конечно, чаще всего меня боялись и просили уйти, но не игнорировали же.

– Извини, почему ты идешь с нами? – все же обращается ко мне Алина, подозрительно осматривая с головы до ног. Ее взгляд цепляется за мою толстовку, которую она определенно узнает. Улыбка девушки становится не такой искренней.

– Потому что я первая шла с Марком? – отвечаю вопросом на вопрос, приправляя все самодовольной улыбкой.

Из вредности можно было бы взять Марка за руку с другой стороны, однако тогда ситуация походила бы на драку между девушками из-за парня, а я в Марке совершенно не заинтересована, сколько бы не восхваляла его внешний вид. Люди созданы для людей, а я для страданий, остальное меня не заботит, в частности любовь.

– Алина, познакомься, это моя… подруга, Рин, – выдавливает Марк из себя, представляя меня как и обещал в договоре, – мы вместе утром ходили в кафе, поэтому я пришел позже обычного.

– Ты нашел себе новых друзей? – смеется Алина, но я чувствую в ее смехе фальшь. И вижу всполохи боли в ауре. Девушка не слишком довольна моим присутствием. Похоже, я начала выполнять свой договор раньше, чем планировала. – Приятно познакомиться, Рин. Пожалуйста, позаботься о Марке, он у нас умный, но совершенно не умеет развлекаться. А у меня не всегда получается с ним погулять, – добавляет она, словно говорит о собаке, и заглядывает Марку в глаза. Эти два голубых озера улыбаются ей в ответ, и я становлюсь свидетелем того самого взгляда, который впервые увидела в парке.

– Не переживай, со мной Марку скучно точно не будет.

– Рин, – Марк останавливает меня за руку, – мы пойдем на занятия, – говорит он с нажимом, и я понимаю, что моя прогулка с ним заканчивается прямо здесь, на ступенях университета. – Увидимся с тобой позже.

– Пока, Рин, – Алина жизнерадостно машет мне на прощание. – Надеюсь, мы еще увидимся.

– Да, буду рада встретиться снова.

Замечаю предупреждающий взгляд Марка, уже не голубые озера, а острые осколки льда. Подмигиваю ему и разворачиваюсь, направляясь в противоположную от них сторону. Подожду пока начнутся занятия и вернусь к своему привычному расписанию. Слушать Марка я изначально не планировала. Весь Ирий может подтвердить, что я вообще мало кого слушаю. Собственно, из-за этого у меня сейчас проблемы, но это к делу не относится.

Присаживаюсь на одну из лавочек на территории университета, которая больше похожа на парк. Университет Марка и Алины – один из самых престижных в городе и стоит на этом самом месте последние лет сто или сто пятьдесят. Насколько я помню, изначально это было небольшое здание, усадьба какого-то дворянина, которое вмещало в себя несколько сотен человек, зато теперь передо мной возвышается здание высотой в десять этажей по коридором которого каждый день ходят тысячи студентов.

От широкого двухуровневого атриума, который встречает всех посетителей, в стороны ступеньками возвышаются этажи, создавая необычную архитектурную конструкцию. Серое весеннее небо отражается в стеклах, которыми облицован корпус. Кто-то явно потратил приличное количество денег на внешний вид любимого университета. Выпускники, особенно успешные, часто бывают сентиментальными.

Студенты проходят мимо меня, лишь изредка кто-то бросает взгляд на девушку с фиолетовыми глазами. Иногда людей привлекают не мои волосы, а янтарные глаза, которые, как мне говорили, словно смотрят в самую душу. Что ж, те люди не ошибались, правда смотрю а более поверхностно на их ауру, для созерцания чьей-то бессмертной души им придется умереть.

На фасаде университете заботливо установлены электронные часы, поэтому я с легкостью слежу за времени, отсчитывая минуты до занятий. Мне скучно сидеть на месте.

Мысли сами собой возвращаются к нашей утренней встрече. Алина явно заинтересована в Марке, взять хотя бы то, как она смотрела на меня и мою толстовку. Теперь это моя толстовка, плата за вечные оскорбления, возражения не принимаются.

Похоже, моей задачей будет не заставить Алину влюбиться Марка, а заставить ее открыться собственным чувствам и принять их. Стоит как можно быстрее уточнить у Марка какая история их связывает, как долго они знакомы и через что прошли. Почему он влюбился в нее?

Обычно за этим кроются слезливые истории вроде “на меня никто не обращал внимания, и она была первой, кто проявил ко мне доброту”. Что с Марком маловероятно, мы все видели его лицо. Характер у него не самый приятный, но лицо и тело компенсируют этот недостаток, делая его более сносным.

Есть и другие варианты: это Марк спасал Алину от чего-то; они встретились в детстве, и она покорила его; он начал общаться с ней назло семье и влюбился. А может все намного банальнее, Алина настолько прекрасна, что отказать ей невозможно, и Марк стал лишь очередным глупцом в веренице ее поклонников. Интересно было бы посмотреть на эту вереницу, а еще на вереницу поклонниц самого Марка. Он наверняка разбил немало сердец, не видя перед собой никого кроме Алины.

Отвлекшись, пропускаю момент, когда часы показывают ровно девять часов утра, прошло уже на семь минут больше. Встаю, одновременно становлюсь невидимой и иду внутрь. Время переходить к активной стадии выполнения моего обещания. Миссия “Свести Марка и Алину” начинается.

Поднимаюсь на уже знакомый этаж, где расположены лектории. У Марка сейчас практическое занятие тремя этажами выше, могу себе представить как он сидит и самоуверенно задает преподавателю миллион вопросов, попутно записывая все в ноутбук. На прилежного ученика в действии я уже насмотрелась. Найти кабинет, в котором прячется Алина немного сложнее, до этого я не обращала на нее внимания.

Они встречались с Марком в период моей слежки за ним, болтали, ходили на общие занятия, несколько раз даже ходили гулять. Благодаря этому мне известно, что, хотя они и учатся на одном факультете, курсе и в одной группе, не все пары у них совпадают. Я точно знаю, что сейчас у Алины где-то лекция отдельно от Марка. Где эта лекция? Понятия не имею.

С улыбкой выхожу на охоту. Передо мной длинный светлый коридор, по обеим сторонам которого расположены лектории. У меня есть чуть меньше полутора часов, чтобы найти нашу милую маленькую девочку. Используя незамысловатое заклинание, просовываю голову прямо в ближайшую дверь, проникая внутрь комнаты. Пусто. Перехожу к следующей двери и повторяю процесс. Затем к еще одной и еще одной, сменяя стороны коридора.

Не помешает вечером провести время с Марком, чтобы восстановить потраченную энергию. Заклинание не отнимает много сил и не привлекает внимания, поэтому я использую его так свободно, однако после нескольких десятков повторений кто угодно устанет. Надо будет вцепиться в Марка после занятий и не отпускать пару часов. Губы сами вытягиваются в улыбку, пока я представляю на это реакцию Марка. Он наверняка будет в полном восторге.

Приходится послушать лекции по математике, социологии, физике, педагогике и иностранным языкам. Как вы понимаете, удача улыбается мне далеко не сразу. Заглядываю в уже, наверно, миллионную дверь, напрягаю свое магическое зрение, выискивая отмеченную ауру. И замечаю сидящую на передних рядах девушку со знакомым облаком вокруг нее.

Просачиваюсь внутрь лектория, оставаясь совершенно незамеченной. Комната похожа на греческий амфитеатр, ряды скамеек спускаются к подиуму, на котором профессор читает лекцию. Поднимаю голову к экрану, где высвечивается презентация. Что-то про управление. Похоже, милая Алина готовится руководить какой-то организацией. Хотя чего еще ожидать от экономического факультета, тут каждый первый планирует встать во главе компании, и Марк не исключение.

В лектории около пятидесяти человек, которые рассредоточены по всем рядам. Как прилежная студентка, Алина сидит в самом начале, на втором ряду. Меня с ней разделяет несколько человек, мимо которых приходится протиснуться, чтобы сесть справа от нее. Они все хмурятся, не понимая откуда появляется странное ощущение, но никто в жизни не заподозрит, что сквозь них только что прошла мифическая райская птица.

Алина сидит с подругой, которая, кажется, не слишком заинтересована в учебе, она листает что-то в телефоне. Алина же наоборот в этот момент напоминает Марка. Сосредоточенная, перед ней открыта тетрадь и ноутбук. Раздается звук клавиш, когда девушка записывает информацию за преподавателем, иногда отвлекаясь, чтобы зарисовать схемы в тетради.

Ставлю правую руку на парту, упираясь головой в ладонь, и принимаюсь внимательно рассматривать Алину. На ней высокие светлые джинсы, которые не запачкались даже со всеми лужами на улице; роскошная блузка с широкими рукавами и костюмный жилет. Рядом на скамейке лежит ее пальто, необходимость при такой погоде. Все те же струящиеся каштановые волосы, очаровательные круглые глаза и аккуратный нос. На ее безупречной коже нахожу несколько веснушек, которые скорее всего станут более многочисленными с приближением лета.

В ней заключена классическая природная красота и притягательность, от которой невозможно отвернуться. Хватает одного взгляда, чтобы сказать какой она добрый и хороший человек. Вот только еще я замечаю тяжелый взгляд, скрытую печаль и признаки усталости.

Что же тебя тяготит, милая Алина, что ты отказываешь Марку?

Или он просто тебе не нравится и тебе больно терять друга из-за отказа?

Я видела как она ведет себя с ним, и хотя требуется больше наблюдения, вполне очевидно, насколько он важен для нее. Алина чувствует себя с ним комфортно, в безопасности, ее аура спокойна рядом с ним.

Зато аура Марка каждый раз приходит в бешенство при ее приближении. Один ее вид приносит ему невыносимую боль, потому что он не может сделать ее своей, но и безграничное счастье, потому что он искренне ее любит.

Сложно представить, что такое находит Лада в любовных историях, если в них прячется столько боли и отчаяния. А может быть именно это ее и привлекает, та грань между противоречивыми эмоциями, которая делает людей такими интересными.

Алине приходит оповещение. Едва взглянув на экран телефона, она переворачивает его, чтобы не отвлекаться. Однако я успеваю поймать на ее лице выражение страх и напряжение. Если прослежу за ней сегодня, завтра и еще в течение недели, то смогу раскрыть все секреты, узнать причину каждой эмоции, докопаться до ее самой сути. Это было бы так просто. Исследовать Алину вдоль и поперек, а затем явиться к Марку и дать все правильные ответы.

Но мне такой подход не близок. Он лишен любого развлечения, лишь методичное изучение цели. Звучит чересчур ответственно. Если я выбрала Марка, значит мне должно быть известно ровно столько же, сколько и ему, может, немного больше. Стоит заинтересоваться Алиной, и я вообще могу решить, что ей эти отношения не нужны. Мало ли, что хорошо для одного, не всегда хорошо для другого, даже если речь идет о любви. Учитывая, что я уже заключила договор с Марком, я связана именно его интересами. Алина для меня – проходящий фактор, не стоит углубляться в ее историю.

Вот только как сделать Марка настолько привлекательным, чтобы Алина, которая уже отказывала ему множество раз, наконец согласилась? Стоит обратиться к надежному материалу – к человеческим сериалам, книгам и фильмам. Там наверняка окажутся полезные подсказки. Вот и придумала себе занятие на вечер. Интересно, Марк присоединится или сочтет просмотр фильмов с магическим созданием недостойным его? Ставлю на второе, будет зачитываться своими учебниками.

Время лекции заканчивается, и профессор дает всем задание на следующее занятие. Дальше мы с Алиной идем на другую пару, снова без Марка, и еще одну. Странно, но их с Марком пути за весь учебный день так и не пересекаются. Возможно, они уже выбрали специальности, а потому занятия у них разные.

Хотя встреча с Марком бы определено сделала бы мой день ярче, мне хватает развлечений и с одной Алиной. Внимательно слежу за тем, как она учится и общается с друзьями.

В отличие от моего мальчика, она оказывается довольно популярной. Причем люди подходят к ней не задать вопрос по домашнему заданию, а поинтересоваться тем, как у нее дела и не хочет ли она куда-то сходить. Алина добродушно болтает со всеми, что дает мне понять, что она такая милая не только с Марком. Однако принимает она не все предложения, строя планы на неделю. Несколько раз говорит, что у нее планы, один раз звучит имя Марка в качестве отговорки. Или это не отговорка, мне его расписание еще не известно.

В итоге, кроме странного ощущения, что с Алиной что-то не так, слежка почти ничего не приносит. Она такая же идеальная и прилежная, какой и кажется. Возможно, еще более идеальная чем Марк. Его скверный характер проявился сразу, за Алиной ничего плохого замечено не было. Уже жалею, что своей целью выбрала Марка, Алина бы не стала меня оскорблять. В следующий раз подумаю получше перед охотой.

Когда пары заканчиваются, я ожидаю, что она пойдет домой и уже предвкушаю момент, когда вернусь к Марку. Но девушка идет не ко входу. На лифте она спускается на первый этаж, проходит лабиринт из коридоров и открывает дверь в библиотеку.

Внутри душно даже при довольно прохладной погоде, мое острое обоняние возмущается от всепоглощающего запаха старых и новых книг. Потолок изрешечен окнами, которые пропускают скудный солнечный свет, едва освещая стеллажи с книгами. В помощь окнам горят холодные лампы.

Алина уверенно проходит дальше, минуя столы для чтения и компьютеры, направляется, очевидно, в конкретное и хорошо известное ей место. Она настолько ответственная, что никогда не перестает учиться? Я то думала, что не существует кого-то хуже Марка.

Однако девушка удивляет меня вновь, когда вместо учебников подходит к полкам с художественной литературой. Все же есть в ней что-то не идеальное, а человеческое. Почему-то это делает ее еще очаровательнее.

Спрятавшись за углом, наблюдаю за тем, как Алина выбирает себе книгу. Перебирая том за томом и вчитываясь в названия, которые мне не видно, она продвигается все дальше. Либо Алина уже все это перечитала, либо ничто не соответствует ее требованиям, потому что среди книг в муках выбора она проводит еще минут десять. Начинаю подозревать, что ей вообще ничего не надо, и пришла она по иной причине.

Тишину и умиротворенность библиотеки прерывает вибрация телефона. Алина игнорирует вызов, продолжая заниматься своими делами, но кто-то исключительно настойчивый не собирается принимать отказ. Наконец Алина сдается, едва слышно ругается и отвечает на звонок.

– Да? – явно читающееся на ее лице недовольство никак не отражается в голосе, который так же мил и очарователен, как и при встрече с Марком. – Я просто не слышала звонок, нисколько не хотела тебя волновать, – лжет Алина, не моргнув глазом, зато ее пальцы сильнее сжимаются вокруг книги.

При должном желании, я могла бы напрячь слух и выслушать обе стороны разговора.

Но такого желания у меня нет.

Мир удивителен ровно настолько, насколько удивительны его тайны.

– Скоро я приеду, занятия только закончились. Нет, я не развлекаюсь, – говорит она уже не так дружелюбно, позволяя крохам истинного недовольства просочиться в голос. – Я же сказала, что скоро приеду, так что ты можешь спокойно возвращаться к своим делам, не волнуйся за меня.

Не уверена, насколько искренне человек на другом конце волнуется за Алину, больше похоже, что он или она пытается ее контролировать. Бывший парень? Марк упоминал какого-то бывшего Алины тогда в парке.

Дальше подсушивать продолжающийся разговор не удается, прямо мне в ухо кто-то говорит:

– Что ты здесь забыла?

Резко поворачиваюсь, накрывая рот Марка рукой. Если он будет так громко болтать, нас легко найдут и меня посчитают ненормальным сталкером. Снова. Первый опыт мне не понравился, поэтому не жажду повторения.

Марк таращится на меня огромным глазами, явно мысленно называя меня сумасшедшей.

– Тише, ты же в библиотеке, – поднимаюсь на цыпочки, чтобы говорить ему на ухо, и свободной рукой прижимаю Марка ближе к себе, чтобы его не было видно из-за угла. – Сейчас я отпущу тебя, но оставлю руку у тебя на шее, так мы оба останемся невидимыми и Алина нас не услышит. Кивни, если меня понял и будешь слушаться.

Кивать он не торопится и первым делом закатывает глаза. Затем все же принимает мои условия игры. Убираю ладонь с его лица, хотя мне нравился этот небольшой контакт нашей кожи. Люди такие теплые, словно прикасаешься к чистому источнику энергии. Правда, так бывает не всегда, если человек в депрессии или теряет волю к жизни, его свет тускнеет и тепло сменяется холодом.

Марк опирается одной рукой о стену позади меня, склоняясь ниже, чтобы разговаривать со мной. Чтобы не разрывать контакт спускаю руку ему на шею, отодвинув в сторону его любимые наушники. Мне очень нравится наше положение, но не уверена насчет Марка. Ни улыбки, ни блеска в глазах.

– Тебя весь день не было рядом. Я даже подумал, что ты невидимая и смотрел вокруг с мыслью, что ты где-то поблизости, но ничего.

– Как мило, – мы продолжаем разговаривать шепотом, хотя услышать нас никто не может. Моя магия дала сбой в вопросе невидимости с Марком, но в своих талантах я уверена. Алина ничего не увидит и не услышит. – Ты скучал по мне и искал весь день?

– Если бы, уже успел понадеяться, что ты послушалась и не сунулась в университет. Но, конечно же, ты осталась верна себе и пошла следить за Алиной. Хотя обещала, что ты не станешь причинять ей вред.

При такой близости мне удается рассмотреть мельчайшие оттенки цвета в его глазах. Аура Марка оказывается прижата ко мне вместе с ним, и я незаметно восполняю потраченную за день энергию.

– Я и не причиняла ей никакого вреда, хватит выставлять меня монстром каким-то. Да, я следила за ней, но для того, чтобы помочь тебе, – тычу несколько раз ему в грудь пальцем, – как и было оговорено в договоре. Так что поблагодари меня.

– Поблагодарю, – неожиданно кивает Марк, его подбородок почти касается моей щеки, – когда ты покажешь хоть какие-то результаты, кроме выдающегося навыка сталкинга.

– Может ей и не надо с тобой встречаться, – бросаю из вредности, – ни одного хорошего слова в сторону человек, который тебе помогает. Алину тоже будешь попрекать всем подряд?

– Не смей, – предупреждает он пугающе глубоким и ровным голосом. Марк поворачивается и смотрит мне прямо в глаза, запах книг исчезает, замененный его дыханием и телом, – не смей сравнить себя и ее. Ты не значишь для меня ничего, она же значит для меня все.

Краем уха улавливаю звук, говорящий о том, что Алина завершила звонок. Хищно улыбаюсь, заставляя Марка слегка отстраниться.

– Если так заботишься о ней, покажи это прямо сейчас. У нее состоялся не самый приятный разговор, она расстроена. Возьми Алину и своди ее куда-то, куда угодно, где ей нравится. Купи ей все , что она любит, заболтай ее так, чтобы она забыла весь отвратительный день. Прояви все свои положительные качества, которые я еще не видела, будь таким влюбленным, какой ты есть на самом деле.

– Она не захочет никуда со мной пойти, – откликается Марк после мгновения раздумий. – Ты сама видела, как она отказала мне вчера.

– Значит не дай ей иного выбора.

– И ты пойдешь с нами? – уточняет он с усмешкой.

– Разумеется, мне нужна информация о том, как она ведет себя рядом с тобой, о чем вы разговариваете, чем занимаетесь. К своей работе я всегда подхожу со всей ответственностью.

– Нет, ты не пойдешь за нами, – качает головой Марк, снова находясь в опасной близости от моего лица, – до конца сегодняшнего дня забудь, что мы вообще существуем. Я не могу жить и что-то делать, постоянно оглядываясь через плечо, думаю о том, не следишь ли ты за мной из-за угла.

Мне не нравится сама мысль, что придется послушать человека. Однако я обязана признавать его право на свободу теперь, когда мы связаны договором.

– Ладно, я буду ждать тебя дома.

– Как ты…

Марк не успевает договорить, потому что я разрываю контакт и толкаю его обеими руками в грудь, чтобы он оказался прямо перед Алиной.

Девушка удивленно отшатывается, когда перед ней из неоткуда появляется парень. Марк бросает на меня злобный взгляд, поправляет пальто и поворачивается к Алине с улыбкой.

– Вот ты где, а я везде тебя искал.

– Дурак, – девушка хлопает его по груди, совсем как утром, и улыбается, – ты напугал меня.

– Ты куда-то торопишься? – спрашивает Марк, включая свое очарование. – Я хотел бы забрать твой вечер для себя.

– Мне надо идти, – пытается Алина отказаться, пока они идут к выходу из библиотеки. Она так и не выбирает для себя никакую книгу. Может, девушка просто хотела где-то спрятаться на время?

– Знаю, тебе надо идти со мной, потому что мы собираемся в парк.

– Марк, я правда не могу…

– Ничего не слышу, – говорит он, открывая для нее дверь. – Принимаются только согласия, я готов подкупить тебя большим горячим шоколадом.

Дверь в библиотеку захлопывается, оставляя меня наедине с книгами. Только первый день исполнения нашего договора, а я уже так постаралась, что организовала им свидание. Проверить его успешность я смогу только вечером, когда вернется Марк.

– Поверьте мне, – обращаюсь к молчаливым книгам по географии, – заниматься сводничеством – неблагодарная работа. Быть Лелем отлично получается только у него самого.

Покидаю библиотеку, направляясь в квартиру Марка. Меня ждет плазменный телевизор и приставка. Тоже не самое плохое свидание, и чувства гарантированно искренние.

Глава 8

Перебираю вешалки с вещами, пытаясь найти футболку, которая мне приглянется. Марк все же выполнил свое обещание, которое больше походило на угрозу, и притащил меня в торговый центр за одеждой. Что в принципе неплохо и должно меня радовать, если бы он последние два дня не играл со мной в молчанку.

Вернувшись после свидания с Алиной, – мы уже успели поспорить с Марком насчет того, было ли это свиданием; он утверждает что не было, но я продолжаю стоять на своем – он отказался мне что-либо рассказывать.

Сколько бы я его не раздражала, даже спустя миллион вопросов, Марк так ничего и не сказал. Бросил, что настроение Алины стало лучше и ушел в свою комнату. И мне прекрасно известно что он там делал – наверняка сидел, смотрел на ее фотографию влюбленными глазами и тяжело вздыхал. До меня из другой комнаты доносились отголоски бушующей боли Марка. Зато удалось перетянуть себе часть энергии без его ведома. Так что я осталась в плюсе.

Выбираю понравившуюся одежду и ухожу в примерочную, пока Марк послушно следует за мной. Словно я его насильно за собой тащу, еще и это его многострадальное выражение лица не добавляет удовольствия от процесса. Сам придумал, что мне надо купить вещи, теперь сам меня в этом винит. Меня устраивали джинсы с футболкой и курткой, я вообще не привередливая.

Надев первый свитер, слегка раздвигаю в стороны шторки, чтобы высунуть только голову. Марк сидит на пуфике перед примерочной, явно выделяясь на фоне магазина. С таким лицом и в такой одежде ему место в бутике подороже. Или на обложке журнала. Этот богатый мальчик печатает что-то в телефоне, едва заметно улыбаясь. С Алиной переписывается, тут не надо ведуньей быть.

– Молодой человек, вместо того чтобы раздражать меня своими мечтательными улыбками, лучше расскажи как прошло твое свидание с девушкой, из-за которой ты сейчас улыбаешься, – говорю ему громче необходимого, чтобы Марк не мог меня проигнорировать.

Интересно становится всем людям поблизости, которым в этот выходной день явно не хватало сплетен для хорошего настроения. Марк медленно поднимает голову, словно готовясь испепелить меня одним взглядом. Недовольство лучше чем игнор.

– Я же тебе сказал, что это было не свидание, – чеканит он, в сотый раз повторяя эти слова. Для человека, который по уши влюблен в девушку, Марк слишком активно отказывается называть их встречи свиданиями. Словно одно слово опорочит их дружбу. – Как ты и сказала, я поднял настроение Алине, что еще ты от меня хочешь?

– Подробностей, – капризно дергаю шторы для большего эффекта, – о чем вы говорили, что вы ели, что ее расстроило? Мне нужно все.

– Пропустил момент, когда ты стала агентом ФСБ, а не излишне болтливой птицей, – Марк закатывает глаза. – У нее просто было плохое настроение, с Алиной такое случается, ты не открыла для меня какой-то новый мир.

– Хочешь сказать, с ней такое происходит постоянно? – закрываю за собой шторы, искренне надеясь, что, начав разговор, Марк не замолчит снова. Переодеваюсь, решив, что свитер мне не нравится. К тому же скоро станет теплее, и от него не будет никакого толка.

– Как и с любым другим человеком, никто не может быть перманентно счастливым, – доносится голос Марка из-за шторы.

– Мы оба знаем, что дело не в этом. Как давно это началось? Насколько часто у нее портится настроение? И что она говорит о причинах этого?

Выхожу из примерочной и кручусь, демонстрируя Марку забавную футболку и джинсы с вышитыми цветочками. Очень по-весеннему. Марк смотрит на меня осуждающее и качает головой, не давая даже слова вставить. Приходится вернуться и переодеться.

– Ничего она не говорит, – в голосе Марка наконец-то слышится искренность и вовлеченность. Вот теперь мы ведем настоящий диалог, а не допрос. – Как бы я ни спрашивал, сколько бы раз не повторял, что волнуюсь за нее, она просто отвечает, что с ней всё в порядке и я зря переживаю. Алина такой человек, если ей выстрелить в ногу, она скажет, что все хорошо и улыбнется. Еще и утешать обидчика пойдет. Частично поэтому она мне нравится. Девушка, если вы пришли в магазин, то занимайтесь покупками, а не слушайте чужие разговоры, – резко отчитывает Марка чересчур любопытную покупательницу, заставляя меня рассмеяться.

– Нечего так громко свои личные вопросы обсуждать, – едва слышно бормочет та под нос, но от моего слуха не скрыться. Радуюсь, что порция негатива от Марка досталась кому-то кроме меня.

Понятно, Алина не просто милая девушка, а самая настоящая мученица. Все ради других, никогда не покажет, что ей плохо. Мне такие люди не слишком нравятся, потому что я за честность и открытость. Не стоит быть чересчур грубым и насильно причинять боль, но и не стоит терпеть, когда боль причиняют тебе. Баланс, все должно быть в балансе. Чаша весов Алины явно перевешивает в сторону блага других. Поэтому она отказывает Марку? Не позволяет себе быть счастливой? Тогда почему мучает Марка, если другие люди для нее важнее себя самой?

Переодевшись в следующий комплект из джинсов и толстовки, выхожу к Марку. Он внимательно осматривает одежду, а потом поднимает на меня вопросительный взгляд.

– Напомни, почему ты вообще выходишь показывать мне одежду? Мы не родственники, не пара и не даже не друзья.

– Как ты можешь быть так жесток, – отвечаю с нарочитой театральностью и драматизмом. Подхожу ближе и зажимаю обе ладони Марка между своими. – Прямо сейчас ты самый близкий для меня человек, – выделяю это слово, – во всем мире.

На Марка мое представление не производит никакого впечатления, и он отчаянно пытается вырвать руки из моей хватки. Со стороны это может показаться просто задачей, ведь я хрупкая девушка сантиметров на двадцать ниже него, но цепкие пальцы райской птицы никого не выпустят.

– Тем более это ты привел меня в магазин, потому что тебя не устраивала моя одежда. И тебе же придется смотреть на то, в чем я хожу, – выпускаю его ладони, выпрямляюсь и пожимаю плечами. – Мне лично все равно, а раз тебе тоже все равно, значит я могу выбрать что угодно…

– Нет, – моментально протестует он, хватая меня за локоть, чтобы не ушла. По моему лицу расползается улыбка. – Ладно, посмотрю я одежду на тебе, только выбирай сразу что-то нормальное, – командует Марк, заталкивает меня в примерочную и задергивает штору.

– Скажи честно, эта история с одеждой связана с тем, что ты любишь контролировать людей? – спрашиваю, пока выбираю из стопки ту одежду, которая больше похожа на стиль Марка. Классика и лаконичность, вот чего он от меня хочет. Какая скука.

– Если ты намекаешь на то, что я повернут на контроле и не способен отпускать ситуацию, то ты ошибаешься. Я просто не могу находиться среди плохо одетых людей. Ничего страшного, если это короткий контакт, но ты со мной двадцать четыре часа в сутки. Я сойду с ума, если ты не переоденешься.

– И все же ты повернут на контроле, – подмечаю со смешком. – С чего это началось?

– С детства, – говорит Марк, но распространять мысль отказывается. Что же с ним произошло в детстве, что его так волнует внешний вид окружающих? Клоун напугал?

В этом магазине мы так ничего и не покупаем. Марк категорично отвергает все, что я себе выбрала. Поэтому в следующем магазине перебирать вешалки приходится уже ему, пока я послушно стою рядом и забираю все, что Марк мне протягивает. И, разумеется, злобно посмеиваюсь. Если не хочешь чего-то делать, сделай это плохо, чтобы другой человек разочаровался в тебе и сделал всё сам. А такой маньяк как Марк, который любит все контролировать, не позволит мне сделать что-то неправильно.

Под чутким руководством Марка мой до этого скудный гардероб пополняется футболками, рубашками, свитером, брюками, джинсами, пиджаками и одним легким плащом. Но из магазина я все же выхожу в своей честно отобранной у Марка толстовке.

На кассе девушка косится на нас с огромной улыбкой, которую пытается безуспешно скрыть. Что именно ей так нравится? Марк? Или она решила, что мы пара? Хм, кстати, это неплохая идея, надо отправить Алину по магазинам с Марком, все наделают им комплиментов, скажут какая они прекрасная пара, потому что люди всегда лезут не в свое дело. Может это растопит ей сердце.

Перед нами встает вопрос о том, кто понесет все эти бесконечные пакеты. Марк сразу же отказывается, заявив, что это не его дело. Пожимаю плечами и, не моргнув глазом, соглашаюсь, добавив, что мне не заставит труда леветировать их и тащить за собой по воздуху. Много магии на это не потребуется, особенно когда рядом ходячая батарея в виде Марка.

Мое предложение не встречает восторженных аплодисментов за смекалку. Наоборот, Марк смеряет меня усталым взглядом, поднимает пакеты с пола и заходит обратно в магазин. На секунду закрадывается подозрение, что он сейчас возьмет и из вредности сдаст все обратно. Но так далеко он не заходит. А жаль, вышло бы весело.

Вернувшись к кассе и мило улыбнувшись девушке, чего мне никогда не достается, Марк спрашивает, не могут ли они доставить покупки на дом. Девушка с радостью соглашается, возвращая своему покупателю широкую и теплую улыбку, и записывает адрес и время доставки. Все это происходит под моим сердитым взглядом. Сначала дали вещи, а потом сразу отобрали. Еще и не позволили поиздеваться, решив спор меньше чем за минуту.

Покупка обуви проходит так же скучно. Марк одобряет первые же выбранные мной кроссовки. Видимо, уже устал ходить со мной по магазинам и согласен на что угодно. Или дело в том, что Марк сразу же привел меня в магазин, где даже я не могу выбрать что-то неподходящее. Коварный план.

После обувного я рассчитываю на то, что мои мучения наконец-то подойдут к концу. Проводить время с Марком весело, но я предпочла бы это делать в другом месте. Однако этот упертый человечишка снова куда-то меня ведет. Мы спускаемся на этаж пониже, и я как можно медленнее иду за ним по коридору, всем своим видом выражая сопротивление судьбе. Когда я отстаю достаточно сильно, Марк оборачивается, тяжело вздыхает, – такими темпами у него скоро воздух закончится, столько вздыхать вредно для здоровья – а потом подходит и тянет меня вперед за руку, чтобы больше не тормозила. В этой семье сплошное насилие. Однозначно надо проследить за их с Алиной свиданием, чтобы увидеть как он ведет себя с ней.

Последний раз я видела их на прогулке-свидании в день нашей первой встречи и тогда не сильно обращала внимание на их взаимодействие, мне хватало влюбленных взглядов, чтобы оценить ситуацию. Ошибочно оценить ситуацию, но этот факт мы опустим.

Марк насильно заводит меня в магазин техники и сразу подходит к консультанту. Стоя рядом с ним, с интересом кручу головой, гадая, что именно он хочет мне здесь купить. Благодаря богатым родителям Марка у меня есть телевизор и приставка, чего мне вполне хватает для развлечения. Хотя недавно я увидела новость про выпуск очков дополненной реальности. Вот от таких я бы не отказалась. Но Марк спрашивает совсем не об очках.

– Добрый день, не могли бы вы показать нам какой-нибудь телефон? – обращается он к консультанту в темной рубашке-поло.

Телефон? Разумеется, я знаю, что такое телефон и как им пользоваться, я ходила по этой самой земле, когда телефон еще не изобрели, а потом была там же, когда он стал самым популярным устройством в мире. Но я никогда не думала о том, что мне самой необходим телефон. Общаться мне не с кем, а в человеческих новостях я не слишком заинтересована, у меня иная работа.

Это сейчас я могу позволить себе гулять по магазинам и сидеть в кафе, однако совсем недавно я верой и правдой служила Ирию, а потому у меня не было времени на какие-либо сторонние развлечения, особенно на телефоны. Не то чтобы я не служу Ирию теперь, меня никто не выгонял. Скажем так, наши отношения слегка поменялись. По моей инициативе.

– Конечно, – на лице консультанта расцветает дежурная улыбка сотрудника сферы обслуживания. – Вы уже знаете какая модель телефона вам нужна? Или вам подсказать?

– Я знаю какая мне нужна, – энергично подключаюсь к разговору и поворачиваюсь к Марку, протягивая в его сторону руку ладонью вверх. – Дай мне твой телефон.

Небесные глаза Марка фокусируются на моей руке, затем переходят к моему лицу, и, видимо, не найдя во мне ничего подозрительного, он все же протягивает мне свой тонкий черный телефон. Сразу же показываю телефон консультанту.

– Можно мне такой телефон, который круче этого?

Судя по лицу консультанта, парень едва сдерживает смех. Рабочая выдержка в итоге берет верх, его лицо остается беспристрастным.

– Разумеется, у нас достаточно профессиональных моделей с большим функционалом. Пойдемте, я вам все покажу, – он уже почти разворачивается, когда его останавливает Марк.

– Не слушайте ее, – Марк вырывает из моих рук свой телефон, кладя обратно в карман брюк. – Она совершенно не разбирается в технике, ей хватит самого простого телефона, который просто способен звонить и обмениваться сообщениями. Пусть даже будет с кнопками.

– Вы уверены? – уточняет консультант нерешительно, косясь на меня краем глаза. – Не думаю, что ваша девушка будет довольна такому подарку, как бы плохо она не разбиралась в технике.

– Она мне не девушка, – холодно исправляет его Марк. Эту фразу он повторяет сегодня в пятый раз. – Скорее надоедливая младшая сестра, о которой надо заботится.

– Я бы сказала, что это ты надоедливый младший брат, который постоянно устраивает истерики, потому что ему что-то не нравится, – фыркаю и скрещиваю руки на груди. – Тем более у меня есть глаза, я прекрасно знаю как выглядят нормальные телефоны. Купишь мне что-то старое, и я просто не буду им пользоваться. Можешь отправлять мне сообщения голубем.

– Зачем мне голубь, если ты сама птица-посланник, – едва слышно шипит в ответ Марк, чтобы консультант не посчитал нас сумасшедшими.

– И правда, только посмотри, тебе послание из Ирия, – поднимаю руку и показываю ему средний палец. – Примете доставку?

Марк быстро накрывает мою ладонь своей и опускает вниз. Его глаза пылают голубым огнем. Приличный мальчик недоволен, что я устраиваю сцену. Нечего было выводить меня из себя.

– Если позволите, – робко подает голос консультант, явно не желая становиться предметом нашего общего возмущения. Мы одновременно поворачиваем к нему головы. Готова поспорить, сегодня он будет рассказывать друзьям и коллегам истории про нас, двух ненормальных покупателей. – В случае, если цена все же не является ограничением, может, я покажу вам наши самые популярные модели? Вас устроит такой вариант?

– Вполне, – отвечает Марк уже более миролюбиво.

Хвала трехликому, он хотя бы отказался от идеи покупать мне старческий телефон с кнопками. Я бы ему не простила, особенно после того, сколько денег он уже потратил на мою одежду.

Марк смотрит простые телефоны, не плохие, но явно не самые выдающиеся. Мне же в мою несуществующую душу западает раскладной телефон. В сложенном состоянии он похож на телефон Марка, а в разложенном становится размером почти с планшет. У меня сразу перед глазами пробегают сцены, как я буду драматично им хлопать. Взяв телефон в руки, я отказываюсь с ним расставаться и говорю, что готова обменять его исключительно на такой же, только новый и в коробке.

Справедливость торжествует, а вместе с ней торжествую и я, когда раздается знакомый писк оплаты, когда Марк прикладывает свою, видимо, бесконечную карточку. Не понимаю, зачем он тратит на меня такие, по человеческим меркам, довольно внушительные суммы. Если его так волнует мой внешний вид и средства связи, я могла бы все украсть и сэкономить ему гору денег. Но если за свои принципы Марку не жалко платить, то пусть продолжает, от меня не убудет.

Консультант отдает мне коробку с телефоном, и я чуть не прыгаю от счастья, словно я десятилетний ребенок с новой игрушкой, а не древняя райская птица, посланница одного из верховных богов.

Куда мы идем дальше я уже не замечаю, потому что слишком увлечена тем, что складываю и раскладываю свой телефон. Теперь я могу в любой момент проверить время, благодаря чему понимаю, что мы провели в торговом центре целый день. Покупки – это утомительно даже для магического существа, которое априори не чувствует усталости, сложно представить как этот процесс выносят люди. Причем им еще это и нравится. Возможно, все дело в той радости, которую получаешь, смотря на новое приобретение, совсем как я улыбаюсь, смотря на новый телефон?

Приходится спуститься с небес на землю, когда я едва не врезаюсь в стол. Оказывается, следуя за Марком, я неосознанно пришла в одно из кафе торгового центра.

Верно, Марк же человек, значит после дня покупок ему надо поесть. Опускаюсь на мягкий диванчик напротив Марка. Здесь столики зажаты между небольшими стенками, которые разделяют сидячие места.

Нам улыбается удача, потому что несмотря на выходной место рядом с окном свободно. Из окна открывается вид на широкую дорогу, по которой проносятся ежеминутно сотни машин, а сверху за всем этим наблюдает небо с редкими облаками. Небо уже начало окрашиваться в закатные цвета, голубой переходит в рыжий и розовый, которые отражаются на облаках.

Подходит официант, и Марк делает заказ, быстро называя позиции из меню, которое до этого придирчиво рассматривал пять минут. Заказать что-то для меня он не предлагает, наверное, в качестве протеста. Капризный младший брат, как я и говорила. Люди вообще все как дети. Иногда я задаюсь вопросом, способны ли они вырасти в принципе.

Однако меня молчанием не победить, —если, конечно, оно не длится слишком долго, потому что в таком случае я могу начать сходить с ума – и я спокойно сама выбираю понравившиеся мне блюда, заказав два десерта. Сладкое – самое близкое к тому, что я ощущаю, когда забираю у кого-то энергию боли, поэтому оно мне нравится больше всего.

Ужин у нас проходит в типичной для людей атмосфере – мы оба в тишине смотрим в телефоны. Мой новый телефон Марк настроил мне в первые пять минут после покупки, забив свой номер. Теперь же я, полная любопытства, погружалась в мир человеческого интернета. Мне приглянулось приложение с видео, которое быстро поняло, что мне интересно смотреть на животных, и стало предлагать видео с котами.

Пару раз тычу в лицо Марку экраном с милыми или смешными котиками, но не получаю от него почти никакой реакции, кроме того, что он принимается меня отчитывать. Какой бездушный, если его коты даже не могут растрогать, то Алина – настоящий уникум, она-то вызывает у него миллион приятных эмоций.

Эх, любовь. Когда влюблен, даже видео с котами не приносят счастья. Я вот предпочту смотреть на котов.

– Хватит вести себя как ребенок, не обязательно показывать мне все красивые фломастеры. Кстати, – Марк отвлекается от своего телефона и пристально смотрит на меня, – сколько тебе лет?

– У девушек неприлично спрашивать о возрасте, – моментально утыкаюсь обратно в свою ленту с котами.

– Больше пятидесяти?

– Я не стану тебе рассказывать, я же капризная как ребенок, – не помешало бы еще показать ему язык, но я отказываюсь от этой идеи, чтобы окончательно не потерять весь авторитет в его глазах.

Не сказать, что мой возраст – великая тайна, просто от таких цифр у людей перегревается мозг. Тем более, я не уверена как его считать, я же не все помню. Мне считать прожитые года или те, которые отложились в памяти?

Моя память устроена очень похоже на человеческую – лишняя информация, которой я перестаю пользоваться, автоматически блекнет и со временем стирается. То есть, я знаю, что видела царей и императоров, водила хороводы вокруг костра на шабашах, но не поведаю вам, чем занималась в те времена изо дня в день.

Существование магических созданий длится слишком долго, даже боги забывают себя. Если кому-то кровь из носу надо что-то вспомнить, например, если забыл куда триста лет назад положил ценную корону, всегда можно наведаться к Мокоши. Как повелительница судеб, она может проникнуть во все уголки пройденного тобой пути и рассказать о его отдельных фрагментах, как о прошлых, так и о будущих. Но она не очень любит копаться в чужом прошлом. Захотел что-то вспомнить? Придется на сорока листах аргументировать Мокоши почему тебе так важно увидеть это воспоминание. Даждьбог как-то пришел к ней и попросил заглянуть в прошлое, видите ли, он забыл куда положил любимую игрушку своего ручного льва. Можно легко угадать куда именно Мокошь отправила его с таким запросом.

– Явно тебе больше пятидесяти, – продолжает рассуждать Марк, – может, сто лет? Все равно звучит чересчур скромно. Или же, наоборот, тебе столько лет, сколько и на вид, или даже меньше, это вполне бы объяснило твое поведение. Тебе есть хотя бы десять? Или я правда пытаюсь чего-то добиться от ребенка?

– Слушай, почему бы тебе не рассказ мне что нравится Алине, м? Какую кухню она любит? Ей нравится ходить по ресторанам?

– Ты переводишь тему, потому что я близок к правде? – спрашивает он, самодовольно ухмыляясь.

– Я перевожу тему, чтобы мы осудили что-то более полезное, чем мой возраст. Потому что какие бы цифры я ни назвала, ты не будешь удовлетворен. Так что насчет Алины?

– Я не могу так сразу тебе про нее рассказать, – принимает мои правила игры Марк, откидываясь на спинку дивана. – Мне нужно время, хотя бы пару дней, чтобы объяснить тебе основные факты о ней. Я сделаю развернутую презентацию, – обещает он, наверняка уже мысленно планируя, что там напишет.

– К чему такие сложности? Я буквально сижу прямо перед тобой, – показываю на себя обеими руками, – просто расскажи мне про нее.

Марк отвлекается от своих мыслей и взглядом осматривает меня с головы до пояса, словно оценивая.

– Думаю, я все же остановлюсь на презентации, – настаивает он на своем и обращает все внимание обратно к телефону.

В этот момент я понимаю, что связалась с полным психом. Кто в здравом уме будет делать презентации про факты о своей любимой девушке? Только ненормальные.

Впрочем, преимущество все еще на моей стороне. Марк-то до сих пор так и не представляет с кем связался.

Когда нам приносят еду, я одной рукой листаю новости в телефоне, а другой засовываю в рот куски пиццы, которая довольно быстро заканчивается. При попытке повторить ту же схему с десертами, я терплю неудачу. Кусочек торта падает с ложки на стол. Услышав шум, Марк переводит на меня свой ледяной взгляд и приподнимает одну бровь. Собираю десерт салфеткой, мысленно оплакивая его потерю, пока Марк трясет головой. Столько разочарования я принесла ему за этот день, настоящее достижение.

– Как обидно, – раздается рядом со мной чье-то драматичное утверждение, – ты в кои-то веки выбрался за пределы дома и университета, а меня не позвал.

Я не успеваю даже повернуть голову, как неизвестный плюхается на мой диван, едва не задавив меня.

– Эй, – кричу возмущенно, отталкивая его в сторону, – вообще-то тут едят.

Не знаю, кто больше удивлен этой неприятной встрече: я или это парень. Нахмурившись, слежу за тем, как он дергается и резко отодвигается от меня, почти съезжая с диванчика.

– Это тебе наказание за невнимательность, – подмечаю ехидно, осматривая нарушителя.

Оказывается, этот парень мне вполне знаком. Это друг Марка, Андрей. Он рассеяно проводит рукой по своей стрижке под ежик. Волосы парень осветлил, настолько белыми от природы они точно не бывают, тем более брови и ресницы у него темные. С такой стрижкой его скулы и черты лица могут посоперничать по остроте с ножами.

Так близко я еще его не видела, лишь издалека в компании Марка. Меня завораживают ярки зеленые глаза Андрея. Такая красота. Парень явно замечает мое пристальное внимание и широко раскрытые глаза, потому что, отойдя от первого шока, самодовольно улыбается, сложив руки в карманы толстовки.

– Кто это тут у нас? – Андрей склоняет голову набок, рассматривая меня с тем же интересом. – Кажется, мне про тебя не рассказывали…

– Андрей, что ты здесь делаешь? – привлекает его внимание к себе Марк. Андрей отворачивается от меня, словно только вспомнив, зачем он действительно подошел.

– Я пришел поесть, представь себе, – вернув себе уверенность, Андрей все же садиться рядом со мной, на это раз на достаточном расстоянии. – Ем, никого не трогаю…

– С этим я бы поспорила, – бормочу под нос.

– Ранее, – многозначительно выделяет Андрей, – я ел и никого не трогал. А тут вижу, знакомое высокомерное лицо, – на это утверждение у нас раз реакция. Марк закатывает свои высокомерные глаза, а я усмехаюсь, полностью согласная с оценкой его друга, – причем лицо, которое сказало, что сегодня будет дома и отказалось со мной встретиться. Это твой лимонад? – уточняет он у Марка и забирает стакан себе, не дождавшись ответа. – Но если бы ты заранее сказал, что будешь с девушкой, я бы не возникал, – добавляет парень с усмешкой.

– Она не моя девушка, – повторяет Марк как болванчик.

– А я и не говорил, что она твоя девушка. Я просто констатировал факт, что она девушка.

Думаю, я впервые вижу Марка таким опешившим. Его сложно выбить из колеи, мне это удается исключительно потому, что я магическое существо, которое пришло из легенд и Прави. Видно, эти двое и правда давно знакомы, потому что Андрей подловил Марка на том, в чем тот особенно хорош – на фактах. Моя усмешка превращается в полноценный смешок.

– Если бы я знал, что сегодня ты придешь именно сюда, выбрал бы другой торговый центр.

– Так у тебя не просто девушка, а тайная девушка, раз ее нельзя показывать друзьям.

– Я уже сказал, что она не моя девушка.

– Ну конечно, у тебя тайная не-девушка. Алина знает?

Марк замирает, словно его спросили что-то постыдное. Этот парень хорош. Мое первое впечатление о нем оказалось верным, мы подружимся. Надо спросить у него пару уроков по тому, как общаться с Марком. Этот Андрей же настоящий гуру.

– Мы встречались с Алиной, – отвечаю вместо Марка.

– Серьезно? – Андрей переводит на меня широко распахнутые глаза, а затем хмуро смотрит на Марка. – Ты даже познакомил ее с Алиной, а про меня забыл? Приятель, вот теперь мне правда обидно, – он прижимает руку к сердцу, словно его пронзили стрелой. – Столько лет дружбы ничего для тебя не значат.

– Началось, – в очередной раз закатывает глаза Марк. – Знаешь, а действительно, мне стоило познакомить вас двоих, – он показывает пальцем между нами, – вы отлично бы сошлись. Две королевы драмы. Единственное не могу понять, где я так провинился, что привлекаю таких людей.

– Это карма, – весело предполагает Андрей.

– Тогда надеюсь, что отплачу всю карму в этой жизни и в следующей буду свободен.

– А если серьезно, – меняет тон Андрей, наклоняя ближе к Марку, закрывая рот от меня рукой. При этом голос тише он не делает, хотя со мной не прошел бы даже этот трюк. – Ты наконец-то забыл про Алину и двинулся дальше?

– Если бы, – первой реагирую я, понимающе хлопая Андрея по плечу. Оно оказывается твердым под тканью толстовки. Они подружились на основании того, что оба неотразимы? – Представляешь, даже я не способна заменить ему Алину, постоянно только о ней и разговаривает. Но я его не осуждаю, мы встречались, я бы тоже в нее влюбилась, – подкрепляю свои слова кивками. Марк прожигает во мне огромную дыру пристальным взглядом. Боится, что уведу его Алину.

– О, – протягивает Андрей. – Ты не просто не-девушка, ты в курсе нашей самой главной сплетни. Где ты ее нашел? – обращается он к Марку.

– Она сама меня нашла. Видимо, кара небес.

– Как раз таки наоборот, – поправляю его обиженно, – благословение небес. Ведь я тебе помогаю. Не забывай про это за своими капризами. На все сам согласился.

– Согласился, потому что ты воспользовалась моей слабостью.

– Не надо во всем винить других, – советую ему, засовывая в рот ложку с тортом.

– Увлекательные у вас отношения, – смеется Андрей, наблюдая за перепалкой. – Слушай, Марк явно не ценит то, что имеет, – комментирует он, снова осматривая меня с ног до головы, – если такая привлекательная девушка – кара небес, я готов принять эту кару, – говорит он с лукавой улыбкой, и я замечаю, что на одной щеке у него ямочка. – Ну что, не хочешь поменять стороны? Кстати, где мои манеры, – Андрей выпускает из рук бокал с почти допитым лимонадом и протягивает мне ладонь для рукопожатия. Краем глаза замечаю, насколько внимательно Марк следит за его движениями. Он взволнован, и это приносит мне счастье. – Меня зовут Андрей.

– Приятно познакомиться, – отвечаю искренне, опуская ладонь в его большую теплую руку, – меня зовут Рин.

Марк разве что не бросается вперед, чтобы оттащить друга от меня. Он неуютно ерзает на месте, облокачиваясь на стол, и не выпускает наши сомкнутые руки из поля зрения. Однако Андрей спокойно убирает руку, ничего не происходит. Потому что, каким бы прекрасным не был Андрей, он мне не нужен. Его аура чиста. Передо мной один из счастливых людей, которые идут по жизни с легкостью, не испытывая серьезной боли. К таким обычно тянутся другие люди. Мне же от них прока мало.

– Насчет поменять сторону, – задумчиво кладу пальцы на подбородок и поднимаю взгляд к потолку. – Прости, не могу, мне еще много чего надо сделать с Марком.

– С этим занудой? – в шутку протестует Андрей, показывая на друга большим пальцем. – Пойдем со мной, твоя жизнь будет полна счастья и развлечений.

– Как заманчиво, но с Марком мне тоже хватает развлечений, ты даже не представляешь насколько. Тем более ты тоже с ним дружишь, – игриво тыкаю ему пальцем в грудь, – а значит сам видишь в Марке положительные качества.

– Пойман с поличным, – он поднимает руки вверх как при аресте. – Но у меня особо не было выбора, мы дружим с детства, я не знал, каким он вырастет. Вложился не в ту лошадь.

– Зато я точно знал каким вырастешь ты, – говорит Марк со смешком, отбирая свой законный лимонад.

– Рин, возьму меня за руку, – взволнованно просит Андрей трясущимся голосом и правда хватает меня за руку. – Мне кажется, это самое приятное, что я слышал от тебя, друг. Ты знал каким я буду, а значит всегда осознанно выбирал быть со мной, как трогательно, – сводной рукой он утирает невидимые слезы.

Это максимальное попадание, мы словно разлученные в детстве близнецы. Даже мои сестры на меня так не похожи. Хотя там скорее суть в том, что мы как раз не похожи. Это уже детали.

– Как я и сказал, две королевы драмы, – качает головой Марк.

– Понял, запас хороших слов у тебя на сегодня иссяк. Рин, – снова обращается Андрей ко мне, уже отпустив мою руку, – раз ты отказываешься променять Марка на меня, хотя бы дай мне твой номер телефона. Так мы сможем пожаловаться на Марка друг другу, мне было так одиноко, – он берет меня за плечи с обеих сторон и радостно трясет, вызывая у меня искренний смех. Марк всегда касается меня из-под палки, словно я прокаженная.

– Хорошо, хорошо, – выдавливаю в перерывах между смешками. – Мне как раз… эм, я как раз купила себе новый телефон, – гордо протягиваю Андрею огромную раскладушку, чтобы он вбил свой номер.

Парень вводит нужные цифры и звонит себе, чтобы сохранить мой номер. Когда он возвращает мне телефон, я вижу, что он сохранил себя как “Королева драмы”, и я смеюсь, косясь на Марка. Тот записал себя не так увлекательно, подписав свой номер обычным “Марк”. Андрей показывает мне экран собственного телефона, где красуется идентичная надпись, под которой виднеются цифры номера, моего номера, который Марк заставил меня выучить.

– Мой дорогой друг же сказал, что мы две королевы драмы, так что теперь мы парные, – говорит Андрей, стукаясь своим телефоном с моим.

– Еще не поздно передумать? – поднимаю на Андрея жалобные глаза. – Возьми меня с собой, я хочу дружить с тобой, – зажимаю ладонь Андрея между своими.

Он смеется в полный голос, снова показывается ямочка на его правой щеке. Слева от меня чувствую небольшой всполох эмоций. Вы только посмотрите, Марку обидно, что я готова уйти от него к его другу?

– Милая, прости, – отсмеявшись, Андрей кладет руку поверх моих, – но ты мне уже сегодня отказала. У меня пока еще есть гордость. Я дам тебе время подумать. Так уж и быть, – парень поворачивается с улыбкой к мрачному Марку, – я прощаю тебе сегодняшний обман, потому что познакомился с Рин. Но в следующий раз я не буду так благосклонен, – он грозит другу пальцем со всей серьезностью. – Мы же договаривались друг другу не врать, я бы не хотел, чтобы ты начинал это делать спустя столько лет.

– Мне больше не о чем врать, – пожимает Марк плечами, – ты встретился с Рин, я свободен от любых тайн, – врет он и даже не краснеет. Хотя, не уверена, что он умеет краснеть. Я вот не умею.

– Не могу сказать о себе того же, у меня еще много тайн, – говорю искренне.

Андрей ставит локоть на стол и кладет подбородок на ладонь, изучая меня пленительными зелеными глазами. Это негодник прекрасно знает, насколько красив. Что делает его еще привлекательнее.

– Очень на это надеюсь, какой прок от девушки без загадки?

Бросаю взгляд на Марка, и наши глаза встречаются. Они оба даже не представляют, сколько во мне загадок.

Домой мы возвращаемся на такси. Солнце отсветило свое и уступило место ярко-желтой луне. Всю поездку Марк сидит на переднем сидении и молчаливо смотрит в окно. Его аура успокоилась и полыхает привычным серо-фиолетовым цветом. Мне сложно понять, подняла ли встреча с другом его настроение или наоборот испортила. Думаю, все же подняла.

Когда до квартиры остается совсем немного, Марк просит водителя остановить у парка, который мы на тот момент проезжаем.

Ничего не понимая, выхожу вслед за ним. Оставить его одного и поехать спокойно домой было бы нарушением договора. Я ведь добивалась того, чтобы свободно находиться рядом с ним на постоянной основе. К тому же, если Марк изменил план, значит что-то случилось. Черная машина такси выезжает на дорогу и исчезает, моментально вливаясь в поток.

– Давай прогуляемся до дома, – предлагает Марк тихим голосом, оправляет пиджак и ступает на освещенную аллею, с обеих сторон обрамленную зелеными деревьями.

Прогуляться так прогуляться, я нисколько не устала. Нагоняю Марка и иду справа от него. У него ноги длиннее, поэтому приходится идти чуть быстрее, чтобы не отставать.

Парк освещают луна и уличные фонари, которых вполне хватает. Однако мои глаза позволяют увидеть больше, игру света на листья, переплетающиеся ауры прохожих, которые решили провести теплый вечер на улице. Многие сидят на лавочках и болтают, свободных мест почти нет.

Марк не смотрит вокруг, словно он неторопливо прогуливается по аллее в полном одиночестве. Зато окружающие очень даже обращают на него внимание, а следом и на меня. Учитывая, насколько по-разному мы одеты и выглядим, они наверняка думают, что пара из нас так себе. Классический аристократичный Марк и я, с яркими волосами и глазами, которые часто принимают за линзы, в серой толстовке и кроссовках. Ничего, вот начну носить новую одежду, и все сразу поменяют свое мнение. Мнение людей вообще вещь переменчивая.

Странное движение в кустах привлекает мое внимание, но я не успеваю проверить это место своим магическим зрением, потому что статуя, точнее Марк, наконец заговаривает:

– Рин, ты бы правда оставила меня ради Андрея и начала помогать ему? – спрашивает он с таким трагическим лицом, словно его собственная мать предала. Все-таки обиделся.

– Конечно, нет, – отвечаю честно.

– Уверена? Я бы тебя не осуждал, Андрей привлекательный, общительный и очаровательный. Это заметно невооруженным глазом. Тем более, кому как не мне знать о его положительных качествах, мы ведь лучшие друзья.

– Ну и что, ты тоже привлекательный и очаровательный, – кажется, мои зоркие глаза различают в темноте румянец на его щеках. Все же умеет краснеть? Или это обман моего нечеловеческого зрения?– В общительности тебя обвинить не получиться, но не моя работа – оценивать твой характер. Меня касается только то, что с Алиной ты меняешься и ведешь себя открыто. Отношения с остальными людьми – твоя личная забота. Только груби мне поменьше, – тычу ему локтем в бок.

– А почему нет? Вы с ним два сапога пара. Честно говоря, пока не увидел вас бок о бок, даже не задумывался о том, как вы похожи, – усмехается Марк, поправляя очки.

Он сворачивает с главной аллеи вправо, на пустую тропинку. Так ближе домой, или он хочет сбежать от людей? Представляю в голове карту и понимаю, что все же дело в том, что домой ведет именно эта дорога.

– Ты хочешь услышать честный ответ или ответ, который тебя порадует? – рассеянно пинаю камешки под ногами. За этой тропинкой явно следят меньше. Хотя бы света достаточно. Не то чтобы отсутствие света – проблема для меня.

– Честный, я бы предпочел, чтобы ты всегда разговаривала со мной честно.

– Тогда не обижайся. Дело в том, что в конечном остатке, я все же птица боли, Сирин. В тебе меня привлекла твоя боль, твоя история боли. И, хотя ты мне нравишься как человек, в первую очередь я все еще заинтересована именно в этом. У Андрея же ничего из этого нет. Да, у нас схожие характеры, но у Андрея настолько счастливая и беззаботная жизнь, что для меня он бесполезен, каким бы очаровательным не был.

– Ты больше по байроновским героям?

– Считаешь себя таковым? Интересная оценка. Но меня интересуют не байроновские герои, меня не волнует романтизация чего-либо. Я не романтизирую твои проблемы, хотя выглядишь ты так, словно вышел из его стихов, тут не поспорить. Скажем так, мне в равной степени бы интересовала боль человека, который убил всю свою семью.

– Какое лестное сравнение, – на его лице отражается явное отвращение.

– Тогда лучше будем говорить, что я по Байрону, – делаю заключение со смехом. – В конце концов, за любой болью стоит трагичность, стоит история поражений и побед, а значит стоит и романтика. Только боль от физических травм более прозаична.

Шуршание в кустах все никак не прекращается, хотя от изначального места мы ушли уже давно. Чересчур активные белки в парке?

Магическое зрение улавливает движение, когда тень уже несется к Марку. Не успеваю оттолкнуть его в сторону. Существо бросается ему на ногу, из парня вырывается удивленный вскрик. Марк трясет ногой, стараясь скинуть это нечто. Трансформирую одну руку в когтистую лапу и отрываю от него нечисть. Марк без инструкций встает за мной, стараясь оказаться от существа как можно дальше.

Трясу нечисть в руке, рассматривая ее под светом ламп. Худая, с длинными руками, которые заканчиваются мохнатыми лапами, и короткими ногами, ростом не больше моего предплечья. Тельце покрыто мехом, из под длинного острого носа показываются зубы. Крови не замечаю, значит укусить Марка она не успела. Огромные непропорциональные маленькой голове глаза смотрят на меня враждебно.

– Отпусти, – верещит кикимора тонким голосом, который режет слух. Марк закрывает уши руками, – ты же такая же как я, дай поиграю с ним. Губить не буду, обещаю.

– Не повезло тебе сегодня с жертвой, а еще больше не повезло, потому что сравнила нечисть с жителем Ирия.

Кикимора не успевает ответить и попросить пощады, бросаю нечисть на дорожку и наступаю на нее, вдавливая в камни. Та в последний раз взвизгивает и исчезает, рассеиваясь дымом. Очередная головная боль. Вот надо было ей вылезать здесь.

– Что это было? – осторожно спрашивает Марк и тянет меня за рукав толстовки. Он выглядит потерянным. Кикиморам явно не место в его представлении о мире. Зато им самое место в моем.

– Ничего серьезного, – поправляю на его лице покосившиеся очки, голубые глаза все еще широко распахнуты, он постоянно бросает взгляд на то место, где исчезла нечисть. Проверяю его ногу. Все нормально, она даже брюки не повредила. – Обычная кикимора, они могут пакостить, но ничего серьезного не сделают.

– Она сказала, что не станет меня губить, не значит ли это, что в теории она может это сделать? – беру его под локоть и подталкиваю вперед, чтобы уйти дальше от места неприятной встречи. Марк нехотя подчиняется, все еще не в состоянии оторвать глаза от дорожки. Теперь ему наверняка будет везде мерещиться черный дым. Добавим паранойю в список его недостатков.

– Это она выпендривалась. Кикиморы – низшая нечисть, с их пакостями легко справиться. Обычно из дома их бы выгонял домовой, но сейчас их считай нет, днем с огнем не сыщешь. А рядом со мной тебе тем более нечего бояться. Ни одна нечисть не устоит перед созданием из Прави, они нас всех бояться.

Очевидно, мои слова не сильно его успокаивают. Марк кладет руку на грудь, в которой, как я прекрасно слышу, отчаянно бьется напуганное сердце.

– Что она вообще здесь делала? Я гуляю в это парке много лет, даже ночью, никогда на меня не нападала нечисть.

– По сути, ее не должно здесь быть. Кикиморам место в доме, в лесу или на болоте. Скорее всего она появилась в городе из-за скопления негативной энергии в воздухе. Либо ее породил это негатив, либо привлек из другого места. А парк она могла принять за знакомый лес. Кстати, если бы кикимора напала на тебя в обычном лесу… – уже начинают рассказывать историю, но, взглянув на лицо Марка, понимаю, что это будет лишнее. – Впрочем, забудь, все дело в негативной энергии. Увидел ты ее, потому что теперь связан с миром Нави и Прави через наш с тобой контракт, это вполне очевидно.

– Рад, что для тебя это очевидно, – бормочет Марк под нос, немного успокоившись. – Вот только я не думал, что после сделки возьму на себя кроме тебя, еще и полчища нечисти. Почему в городе столько негативной энергии? У нас проклятый город?

– Эм, – из меня вырывается нервный смешок. Сказать правду или соврать? Как насчет полуправды? – Дело не конкретно в твоем городе, нет, он не проклят. Скажем так, магические существа созданы для того, чтобы поддерживать баланс энергии в мире Яви. На данный момент этот баланс нарушен, скапливается больше негативной энергии, из-за чего скорее всего в ближайшее время будет появляться больше нечисти. Но ты со мной в безопасности, – стараюсь одарить его ободряющей улыбкой.

– Нельзя ли как-то вернуть баланс в норму? Я не горю желанием постоянно вглядываться в тени, боясь, что на меня кто-то нападет. Кто из магических созданий ответственен за негативную энергию? Можно заставить их серьезней подходить к работе?

– В теории, можно, но это не в моих силах. За этим должен следить мой отец, Велес. Зная его ответственность, уверена, что он уже занимается этим вопросом. Моя же забота – обеспечить твои отношения с Алиной.

Мы выходим из парка, оказываясь через дорогу от дома, в котором живет Марк. Перед нами в полную силу сверкают огни большого города.

– Обеспечь, пожалуйста, не только мои отношения, но и мою безопасность, раз ты меня во всю историю с втянула, – просит он неуверенно, словно я могу ему отказать и отдать на съедение кикиморам в кустах.

– Даже не сомневайся, – беру его за руку и качаю ее из стороны в сторону, – ты для меня самый ценный человек, с тобой ничего не случится.

Бросаю последний взгляд на теперь спокойный парк. Мне не верится, что мои магические чувства потревожила какая-то кикимора, она для этого слишком мелкая. В этом парке должно быть что-то еще, и мне страшно предполагать, что именно могло следить за мной.

По мере того, как мы приближаемся к дому, позади нас остаются тайны, которые я так тщательно скрываю от Марка. У меня есть множество загадок, которые, надеюсь, ему никогда не придется разгадывать.

Глава 9

Мне в лицо дует свежий ветерок раннего утра. Он полон свободы и безнаказанности. Давненько я не оставалась наедине с самой собой. Признаю, мне нравится постоянно быть с Марком, с ним не бывает скучно, да и смотреть на него приятно. Но мне не хватает ощущения, когда весь мир – декорации, игрушки, которыми я могу управлять. Марк заземляет меня, делает ближе к людям. Однако не стоит забывать, что я далеко не человек.

Невидимой прохожу по улицам еще сонного города. Солнце встало пару часов назад, и я наблюдала как желтый диск поднимается над зданиями, окрашивая небо в приятные глазу пастельные цвета. Сейчас меня уже греют теплые лучи, льющиеся с чистого неба.

Прогуливаюсь по знакомым дорожкам через парк, где пару дней назад мы с Марком наткнулись на кикимору. Или она неудачно наткнулась на меня. Листья неторопливо колышутся от ветерка, но больше ничего не беспокоит мои чувства. Проходящие мимо люди спешат по делам, у них нет времени остановиться и насладиться моментом, поэтому я выполняю эту работу за них. Присев на скамейку, делаю глубокий вдох и цепляю немного негативной энергии у прохожих. Райским птицам тоже полагается завтрак.

Еще с вечера я предупредила Марка, что уйду из дома раньше него, хотя обычно мы ходим в университет вместе. Остаток выходных мы провели дома, потому что внешний мир не внушал Марку доверия. Именно поэтому я отправилась сегодня в разведку.

В мой список дел входит проверить территорию университета и доложить Марку о том, что горизонт чист от нечисти. От прогулок в ближайшее время он решил отказаться, решив перемещаться куда-либо исключительно на такси. От чего мне удалось его отговорить. В вопросах нечисти всегда лучше прятаться в толпе, так как в машине, где нет никого кроме водителя, любая уважающая себя нечисть может разобраться с тобой за пару минут. Полицейские потом найдут совершенно пустую машину.

Иными словами, мне удалось запугать Марка настолько сильно, что он все же продолжит ездить в университет на автобусе как обычно. Заодно и я вместе с ним, что не сильно меня радует. За прошедшие недели мне так и не удалось смириться с человеческим общественным транспортом. Мне больше нравится гулять. Машины и автобусы изолируют тебя от мира, к чему в большинстве своем люди и стремятся. Мое же место на воле, среди природы или хотя бы открытого воздуха.

Неторопливым шагом иду в сторону корпуса университета, пытаясь разложить по местам всю кучу мыслей. Меня волнуют всего два момента: Марк и Алина, и моя безопасность. Чтобы решить первый вопрос, надо начать какие-то активные действия. Эти двое постоянно проводят время вместе последние три года так точно, потому что учатся вместе. Значит, если бы проблема была в общении, Марк бы уже давно ее завоевал. Возможно, проблема как раз в том, что они слишком часто находятся вместе. Это еще не состояние рутины как у женатой пары, но показатель излишней близости.

Надо их разделить. Сделать Марка загадочным и недосягаемым. Чтобы Алина ценила его внимание. Злорадно улыбаюсь и удовлетворенно потираю руки как злодеи в мультиках.

Марк много лет открыто пытается добиться Алины, говорит честно о своих чувствах и заботится о ней. Он должен из нападения перейти в защиту. Марк отдал все, что мог. Теперь мяч в ее стороне корта, остается только ждать ответа. Что сделает Алина, когда к ней перестанут прилетать мячи? Когда привычный партнер по игре изменится или исчезнет? Она попытается все вернуть. Тем более, как я узнала, Алину превыше всего волнуют окружающие. Едва Марк поменяет свое поведение, она забеспокоится о нем. Сделаем ставку на это.

Однако от атаки окончательно отказываться не стоит, и у меня уже есть неплохая идея о том, как довести Алину до нужного состояния. Добавить ингредиенты и мешать по часовой стрелки до готовности. Возможно, мои планы не слишком этичны с человеческой точки зрения, но меня мало это волнует. Правь диктует правила Яви и никак не наоборот. Главное, чтобы я не нарушала свои же принципы, которых не так уж и много.

Вопрос моей собственной безопасности тревожит меня куда больше. Кикимора – низшая нечисть, которую я могла встретить совершенно случайно. Скорее всего, так и было.

Вот только противное предчувствие никак не желает меня покидать. Я пряталась достаточно долго и пряталась успешно. Может ли быть такое, что кто-то все же напал на мой след? Это случилось из-за Марка? Даже в момент заключения договора я потратила не так уж и много энергии и всегда была осторожна с тем, сколько магии использую. Тем более у меня есть сам Марк – живая батарея и живой щит.

Я не соврала ему, когда сказала, что он нужен мне как источник боли, но есть у него и еще одна роль. Пока рядом со мной Марк, я могу использовать магию более свободно, потому что его энергия мгновенно заменяет потраченную, и даже большое заклинание практически невозможно заметить, так как количество энергии не меняется. Если за мной охотится кто-то настолько чуткий, что чувствует эти колебания магии, у меня практически нет шансов. Меня насильно потащат в Ирий.

Не помешает проявить излишнюю осторожность. Отчасти, именно поэтому я пошла проверить университет, где провожу большую часть дня. В квартире однозначно чисто, и устроить засаду мне могут только тут.

В столь ранний час в корпусе почти никого нет. Меня встречает один охранник на входе. Точнее он не подозревает, что встречает меня, но я все равно машу ему в знак приветствия. Поднимаю голову вверх, мысленно представляя фронт работы. Вздыхаю, строю многострадальное лицо и разворачиваюсь к выходу.

Я не хочу настолько заморачиваться, в этом здании миллион этажей и кабинетов. Еще и сканировать всю территорию и тратить свою энергию. До этого же все было нормально. Даже если Марка укусит какая-то нечисть, не велика беда. Скажу ему, что здесь чисто, а сама пойду еще погулять. Идеальное преступление.

И все же чувство ответственности берет верх над ленью. Кручусь на пятках и сворачиваю влево, готовясь прочесывать коридоры. Честно говоря, я буду немного рада, если найду кого-то из Нави, это разнообразит мое утро.

К сожалению, внутри университета водятся исключительно создания из Яви, которым тут и место. В паре кабинетов находятся одинокие преподаватели, которые настолько горячо любят свою работу, что готовы приходить с первыми петухами. Невольно смеюсь над людьми, а потом вспоминаю что я тоже пришла в университет непростительно рано. Причем мне за это не платят. И вообще я бессмертная птица из Ирия. И все же мы здесь вместе. Как прозаично.

В целом разведка в корпусе не приносит ничего полезного. Из увлекательного только то, что один из профессоров смотрит сериалы с печеньем перед парами. Заканчиваю свою инспекцию осмотром прилегающей территории, нечисти привычнее прятаться в деревьях и траве. В те времена, когда создания Нави впервые просочились в Явь, не придумали высотных зданий, поэтому нечисть их сторонится.

Еще не нашлось настолько глупых студентов, чтобы так заранее приходить на пары, так что университетский парк предоставлен мне одной. Под порывами ветра колышутся кроны деревьев, чей шепот на секунду заглушает звуки машин. Иду прямо по траве, гордо игнорируя запрещающие знаки. Меня не увидят и не поймают, так что не к чему следовать человеческим правилам.

Прогулка среди деревьев приносит не больше информации, чем осмотр кабинетов. Я готова с чистой совестью объявить, что территория университета полностью чиста и сообщить об этом Марку.

Достаю телефон и слышу позади себя очередной шелест. Шелест, который дышит? Резко оборачиваюсь, задирая голову к небу, и встречаюсь взглядами с псом на ветке одного из кленов. Казалось бы, обычная собака, которая случайно забрела в кампус и забралась на дерево. Мало ли, что собакам можем взбрести в голову. Все это вполне бы объясняло ситуация, если бы я была человеком и немного глупее.

Склонив голову на бок, за мной внимательно следит лайка, чья шерсть цвета темной безлунной ночи настолько гладкая, что переливается на солнце. Говорят, эти собаки цвета небес Нави, из которой они являются. Глаза у них того же происхождения, в глазницах горят красно-рыжие пожары Пекла, куда они затягивают своих жертв.

Конкретно этот пес не слишком большой, полагаю, не выше моего колена, однако сила их далеко не в размерах. Из-за милой вытянутой мордочки мне почти хочется ее погладить. Я бы так и сделала, если бы не дорожила своим здоровьем. При каждом вдохе, от собаки расходится темная энергия, а пасть до конца не закрывается, этого не позволяют огромные волчьи клыки, которым в природе не место на обычных собаках. Она не пытается на меня напасть, лишь изучает, словно охраняет.

Вот только ярчуки никого не охраняют. Они созданы исключительно для охоты.

И чья-то охота только что увенчалась успехом.

Мне удавалось скрываться десятки лет, и меня подкосит один милый маленький песик из Пекла? Я так не думаю.

Убираю телефон и медленным шагом направляюсь к дереву. Меня почти не скрывают никакие заросли, без невидимости я оказалась бы прямо на виду у людей, что в определенной степени ограничивает мои действия. Удачное место выбрал ярчук. Слишком удачное.

Едва ступаю по траве, стараясь не двигаться чересчур резко. Пес все так же терпеливо сидит на своей ветке где-то в трех метрах над уровнем земли. Издевается надо мной, подпускает ближе, чтобы поиграться.

Меня же больше волнует не поведение собаки, а то, кто мог ее на меня спустить. Ярчуки – редкие создания, вывести их практически невозможно. Зато их ценность нельзя переоценить. Они в точности определяют нечисть, от их укусов в ста процентах случаев умирают ведьмы и колдуны. Однако используют их не только для охоты за нечистью, ярчуки чуют энергию Прави с той же точностью, что и Нави, поэтому бывает, что этих псов отправляют за богами и их посланниками. Вроде меня.

У Велеса в любой момент есть под рукой пара любимых ярчуков, Ведъ и Вък. Они настолько древние, что считаются первыми из своего вида. Может ли это быть приказ отца? Но этот ярчук не похож ни на одну из отцовских. Да и слишком мелкая для них. Подойдя ближе, замечаю, что собака не идеально черная. Белое пятно на шее, вкрапления светлого на лапах там, где начинаются когти. И пара белых глаза на шерсти горит прямо над красно-рыжими, а значит, несмотря на размер, ярчук сильный. Явно до девятого поколения выводили.

Собака никак не меняется в поведении даже когда я касаюсь рукой ствола клена, лишь слегка опускает голову, чтобы не терять меня из вида. Должна сказать, немного неприятно оказаться жертвой, а не охотником. Мне больше подходит вторая роль, она привычнее.

– Какая ты милая, – обращаюсь к собаке шепотом, – давай договоримся, и ты никому про меня не расскажешь? – предлагаю с улыбкой. Ярчук облизывается и продолжает размеренно дышать. Несговорчивая девочка.

Призываю энергию и выращиваю на стволе небольшие ступеньки, чтобы было удобнее карабкаться. Вот тут у ярчука поднимаются острые треугольные уши, и он издает низкий, едва различимый, рык. Вряд ли она нападет на меня из-за пары заклинаний. Тем более я не ведьма, умереть от ее зубов мне не светит, но будет крайне обидно, если я даже с собакой не способна справиться.

Бросаю взгляд на одежду, которую мне только купил Марк. Совсем новая, жаль пачкать ее о кору дерева. Впрочем, какое мне дело? С чего вообще такие человеческие мысли? Я способна привести любой предмет в исходный вид за секунду, уж чистка одежды не составит труда. Расправившись с муками неизвестно откуда взявшейся совести, хватаюсь руками за созданные мной выступы и уверенно взбираюсь по дереву. Главное – не спугнуть пса, а то он может исчезнуть до начала переговоров. Ярчук позволяет мне без проблем добраться до нее и сесть рядом.

Мы сидим вместе, я – на середине широкой ветви, и собака – почти у края, там, где ветка истончается, но сломаться ей не грозит, ярчука не существует в материальном мире Яви. Протягиваю к ней руку, надеясь, что она не раствориться через секунду. Пес с интересом обнюхивает мои пальцы и облизывает их. Прелестно, никакого приказа на мое убийство. Если все сделать правильно, можно вообще оставить ярчука себе, ведь я тоже из Прави, как и ее неизвестный хозяин. Марк обрадуется собачке в доме? Маловероятно. Скорее мы вместе с ярчуком окажемся на улице.

– Будем друзьями? Ведъ нравилось со мной играть, мы вместе охотились на ведьм, – приговариваю мягко, пока глажу ярчука за ушами. Собака прикрывает глаза, что дает мне надежду на лучшее.

Внезапно она подается вперед, без труда держа равновесие и ступая маленькими лапками по ветке. Черный нос утыкается мне в колени, затем поднимается выше, пока ярчук обнюхивает меня. Волчьи клыки касаются одежды, но не причиняют никакого вреда.

Первые мгновения сижу неподвижно, не понимая, чего именно она хочет от меня. Укусить и отметить? Или поиграть? Ярчук доходит до моей шеи, чувствую запах Пекла исходящий от ее дыхания, пепел, сера и тьма. Негативная энергия, расходящаяся от ее тела, немедленно поглощается мной. Нельзя, чтобы в кампусе остались следы, к энергии ярчука притянется другая нечисть. Обычно это работает на руку охотнику, при появлении ярчука, все нечисть непроизвольно проявляется и приходит сама, чтобы мгновенно быть порубленной на кусочки. Однако в нашем случае это не слишком желанный исход. Вряд ли у студентов в портфелях спрятаны мечи и годы тренировок в охоте на нечисть.

Ярчук встает передними лапами мне на бедро. Одним быстрым движением смыкаю объятия, пытаясь поймать пса. Но мои руки касаются лишь друг друга. Ярчука уже нет. Исчезла в черном дыме, оставив после себя лишь неприятное липкое ощущение на шее. Касаюсь этого места пальцами, но ничего не обнаруживаю. Если она и поставила на мне метку, то та не настолько очевидна. Проклятье. Я собиралась проверить кампус для вида, до конца не веря, что здесь правда может оказаться кто-то из Нави, считая это невозможным. Как приятно, что невозможное все же возможно.

Разворачиваюсь и ложусь на ветку, разочарованно уставившись в крону клена. Мои проблемы только что достигли Прави.

Мне крышка.

Кто бы ни отправил ярчука, мне больше не удастся от них скрыться. Вот и думай теперь, какие вопросы решать первыми. Свести Марка и Алину и снова сбежать? У меня нет никаких гарантий, что получится сделать это достаточно быстро. Скорее всего, придется сражаться сразу на двух фронтах. Из меня вырывается стон, и я бьюсь головой о ветку, из-за чего та опасно трясется.

Достаю телефон и набираю номер Марка. Он поднимает трубку через пару гудков.

– Насколько ты далеко от университета? – перехожу к делу, не утруждая себя приветствием.

– Прошел калитку, что-то случилось? – звучит его встревоженный голос. – Мне лучше не приходить? Ты что-то нашла?

Морщусь от бесконечного потока его вопросов. Нашла, еще как нашла, но Марку лучше этого не знать. Тем более ему ярчук ничем не угрожает, как и его хозяин.

– Перестань волноваться без повода. Лучше на главной аллее сверни вправо и приходи к клену, далеко идти не надо.

– Рин, – произносит он мое имя предупреждающе, – что ты натворила?

– Не могу говорить, жду тебя, – быстро заканчиваю разговор и сбрасываю вызов.

Фигура Марка вскоре появляется в поле моего зрения. Он воровато оглядывается вокруг, то ли недовольный тем, что приходится нарушать правила и идти по траве, то ли пытается найти меня. Ветер раздувает в стороны его длинные волосы, такие же темные, как шерсть ярчука. Вид прекрасного Марка способен отогнать любые печальные мысли. Перекладываюсь на ветке и ложусь на бок, подпирая голову левой рукой.

– Внимание, вас заметили, – почти кричу, чтобы Марк додумался посмотреть вверх. Парень начинает вертеть головой во все стороны, но меня так и не находит. – Немного выше, еще выше, еще, вот так, какой ты молодец, – говорю издевательски и машу ему кончиками пальцев свободной руки.

– Рин? Какого черты ты забыла на дереве? – его брови взлетают вверх, Марк вытягивает шею, чтобы увидеть меня. Его губы изгибаются в усмешке. – Хотя с тобой такие вопросы излишни. Больше похоже на то, что тебя наконец-то настигли последствия твоих собственных действий.

Знал бы Марк, насколько он прав. Вот только эти действия имели место быть не сегодня утром и даже не в этом столетии. Я бы предпочла, чтобы они не настигали меня еще столько же.

– Погоди, не начинай глумиться, – тяну руки вниз, – лучше сними меня отсюда.

– Ты райская птица, которая, по твоим собственным словам, – он не удерживается от колкости, – способна на что угодно благодаря магии. Сними себя с дерева сама. Ты же как-то туда попала.

– Мы же друзья, – пытаюсь надавить на жалость, – просто поймай меня.

Откровенно говоря, мне не нужна никакая помощь. Стоит спрыгнуть с ветки, и я буду свободна. Но мне хочется, чтобы Марк проявил ко мне хоть какое-то внимание. Мне почти обидно, что он обращается со мной так хладнокровно. Да-да, во мне говорит гордость жителя Прави и исконная вера, что люди должны мне поклоняться. И что вы со мной за это сделаете?

– Как жаль, не могу, я уже опаздываю на пары, – усмехается Марк и машет рукой с часами.

– Обманщик, твои занятия еще не скоро, – напоминаю ему, цепляясь за ветку, пока смотрю вниз.

– Ты видно что-то перепутала, – пожимает он плечами. – Мне пора бежать на лекцию. Возможно, после нее я буду более сговорчивым. А ты пока подумай о своем поведении.

Марк правда собирается уходить, но в последний момент возвращается и снова поднимает ко мне голову. Проснулась совесть?

– Так в университете безопасно находиться?

– Не скажу, пока не снимешь меня, – упрямлюсь из вредности.

– По нашему договору, – принимается Марк размышлять вслух, – ты обязана меня защищать. И в случае с кикиморой ты сразу оторвала ее от меня. Полагаю, ты не стала бы мне вредить. Еще и сказала не волноваться без причины. Значит здесь чисто, – заключает он с триумфальной улыбкой. – Желаю тебе приятно провести следующие полтора часа.

– Марк, – кричу ему вслед, – Марк, не будт такой свиньей. Марк, – но он уже исчезает за другими деревьями.

Предатель. Вполне в духе людей.

Откидываюсь обратно на ветку. Теперь из принципа ни на миллиметр не сдвинусь с этого места. И ночью буду стоять над ним, пока он спит, чтобы не мог расслабиться. И перестану с ним разговаривать. Вот так.

Приготовив план мести, я быстро перехожу к его исполнению. Даже снимаю невидимость. Девушка на дереве – наверняка не самая странная сцена, которую доводилось видеть студентам, мало ли сколько здесь ненормальных. Немного больше из общей картины выбивалась бы девушка, которая превращается в птицу, о чем я тоже на мгновение задумываюсь. Было бы весело обернуться и долбиться клювом в стекло аудитории, в которой сидит Марк. Пусть знает, что я его везде достану.

Проходящие секунды и минуты больше не принимаются мной как должное и скорее похожи на пытку. Мне кажется, что за мной могут прийти в любую секунду и снимет меня с дерева совсем не Марк.

Когда я сбежала, все время в мире принадлежало мне, каждая крупица времени была наполнена свободой. Словно весь мир застыл, и осталась лишь я и мои желания.

С того момента, как появился ярчук, песчинки неумолимо ринулись вниз, погребая меня под своей тяжестью. Чернобог забрал свое благословение и обрушил ярость властителя времени за попытку ему противостоять. Для создания, прожившего так много лет, я чересчур наивна, раз верила, что моя свобода продлится вечность.

Пора переставать проводить время с людьми, понахваталась от них всякого.

Заберут ли меня домой прямо сейчас? Или ярчук затащит в Навь для наказания?

Перебираю имена всех, кто мог бы отправить за мной собаку-сыщика, но в голову приходит слишком много вариантов. Причем некоторые могли искать меня в благих целях. Скрываться от Ирия невероятно сложно. Бывало, людям удавалось туда пробраться и стащить что-то из имущества богов. И даже тогда у людей был шанс, что про них забудут и отпустят с миром. У меня таких шансов нет. Одной из верховных птиц Ирия никогда не позволят уйти по доброй воле.

Развлекаю себя тем, что срываю магией листочки и в воздухе разделяю их силой мысли на кусочки, позволяя тем осесть на землю. До меня доносится смех и болтовня студентов. У них самое страшное – грядущие экзамены, я бы посмотрела на них, если бы за ними охотился ярчук.

Марк честно выполняет свое обещание, или угрозу. Как только пара подходит к концу, я слышу под деревом знакомые шаги, но в это раз остаюсь на своем месте и не поворачиваюсь.

– Ты правда все еще здесь? – спрашивает Марк с искренним уливлением. – Я предполагал, что ты слезешь и будешь преследовать меня, раздражая в отместку. Приятно знать, что ты правда о чем-то подумала.

Фыркаю, потому что правда хотела так сделать, но больше никак не реагирую.

– Так ты будешь слезать или нет? Рин? – до меня доносится усталый вздох. – Только не говори, что ты обиделась, ты же магическое создание.

– И что? У меня из-за этого нет чувств? – огрызаюсь в ответ.

– Скорее, я удивлен, что тебя волнуют такие мелочи. Но такой вариант развития событий я тоже предусмотрел, – гордо заявляет он и лезет куда-то, судя по звукам, в портфель. Марк что-то достает, и я слышу шелест обертки. – Хотя бы посмотри на меня, а то даже не узнаешь чем я тебя собираюсь подкупить.

Любопытство берет верх. Все еще не поворачиваюсь полностью, лишь краем глаза смотрю вниз. В свете солнца блестит обертка от мороженого. Фруктовый лед. Мой любимый. Проклятье, он слишком хорош.

– Думаешь мороженого хватит, чтобы вымолить прощение древнего магического создания? – отвергаю его подношение и перевожу взгляд обратно на крону.

– Ваше замечание учтено, – соглашается Марк с усмешкой и вновь лезет куда-то. – Как насчет двух?

На размышления уходит пара секунд.

– Продано, – говорю восторженно и переворачиваюсь, ложась на ветку животом. – Теперь сними меня с дерева, – тяну одну руку вниз, словно он может дотянуться до нее.

Марк молча складывает мороженое обратно в портфель, потом снимает его и бросает на траву, положив еще сверху свои очки.

– Ты точно меня поймаешь без очков? – спрашиваю подозрительно. – Или я приземлюсь на землю?

– Даже в последнем случае с тобой ничего серьезного не произойдет, – мои возможные страдания ни капли его не задевают. Марк вытягивает руки вперед. – Прыгай уже или падай, как тебе удобнее, обезьянка.

– Вообще-то я птица, из нас двоих ближе к обезьянам именно ты.

– Тогда, пожалуй, я пойду, птицы же умеют летать.

– Нет, – останавливаю его всриком и тянусь к нему рукой, пятаясь схватить на расстоянии, – я же сейчас не птица, стой на месте, – приказываю строго.

– Падай быстрее, – скатываюсь с ветки, как только Марк договаривает.

Меня обволакивает воздух и знакомое чувство полета. Три метра дерева – ничто для меня, я видела небо над облаками, вершины самых высоких гор и купалась в лучах рассветного солнца. Падение обрывается быстро, длится всего пару секунд, и я уже скучаю по этому чувству. К счастью, приземляюсь я не на траву, меня обхватывают руки Марка. Он слегка приседает от столкновения, но быстро выпрямляется, прижимая меня к себе. Думаю, добровольно он так близко меня к себе еще не подпускал. Его холодные глаза внимательно меня осматривают, возможно, потому что он видит меня нечетко.

Зато я вижу его лицо во всех подробностях, от оттенков голубого, серого и зеленого в глазах до мельчайших морщинок на его идеальном лице. Как правило, красота богов несет благо, а красота людей приводит к несчастьям. Насколько несчастна судьба Марка, раз он родился настолько прекрасным?

– Рин? – мило спрашивает Марк с улыбочкой.

– Да? – откликаюсь неуверенно. Мне не комфортно от того, что он так меня и не отпустил, это не похоже на типичное поведение Марка. Мои опасения оправдываются, когда хватка его рук становится крепче, мужские пальцы впиваются в тело. – Что ты творишь? – шиплю на него.

В голове проносится мысль, что это не Марк, что за мной уже пришли, что кто-то украл его лицо, чтобы поиздеваться надо мной. Паника наверняка отражается на моем лице, потому что Марк хмурится.

– Знаешь, какое сообщение мне пришло на паре? – его вопрос дает мне понять, что в Марка никто не вселился. Меня поймали на вполне обычном проступке. – Сообщение о списании с карты, – улыбка Марка становится хищной. Пытаюсь выпутаться из его объятий, но меня никуда не пускают.

– Ты сам подключил свою карту к моему телефону, тем более не так уж и много я потратила, – оправдываюсь быстрее, чем понимаю в чем именно меня обвиняют. По правде говоря, ему могло прийти сообщение о чем угодно, я не сильно ограничивала себя в тратах.

– Меня не волнует, что ты заказываешь еду ночью, – продолжает Марк уже спокойнее, – я понимаю, что тебе не надо спать, а потому быстро становится скучно. Но, будь добра, убирай за собой, – объятья снова обращаются тисками.

– Ладно, ладно, – сдаюсь без особого боя, – я буду исчезать весь мусор.

– Буду за тобой проверять. Так зачем ты залезла на дерево? – он отводит от меня глаза и поднимает их к ветке, на которой я совсем недавно сидела. – Вспоминала свое бытие птицей?

– Ха-ха, – откликаюсь сухо, – мне не надо ничего вспоминать, я все еще птица. И нет, – раздумываю над тем, признаваться ли Марку насчет ярчука, но решаю все же оставить эту информацию при себе. Нечего людей беспокоить без особой причины, – просто особенно тщательно подошла к осмотру территории.

– И не смогла слезть? – Марк вопросительно поднимает бровь, на что я пожимаю плечами с улыбкой.

– Марк, – окликает его женский голос сзади, и тот автоматически оборачивается на звук, все еще держа меня на руках.

Видимо, у Марка дальнозоркость, потому что отсутствие очков не мешает ему разглядеть приближающуюся Алину.

И он сразу же отпускает меня, фактически бросая на землю.

Падение по большей части причиняет боль моей гордости. Травя мягкая, от земли исходит приятное тепло, и пару секунд я наслаждаюсь единением с природой. Затем возмущенно поднимаюсь на локтях.

– О боже, Рин, – испуганно ахает Алина и бросается ко мне, опускаясь рядом. – С тобой все в порядке? – девушка кладет мне руку на плечо, внимательно осматривая. – Ты вся грязная, – констатирует она, убирая с меня кусочек коры, – что случилось?

– Боюсь, твой бог ту ни при чем. Просто кто-то сначала не хотел мне помогать, а потом принялся бросаться мной, – вырываю пучок травы и кидаю в Марка. Свой цели снаряд не достигает. Марк отошел, чтобы надеть очки и взять портфель.

– В итоге же ты все равно оказалась на земле, так что какие претензии? – невозмутимо отвечает он и протягивает мне руку, чтобы помочь встать. Обхватываю его ладонь своей и, подавив желание потянуть вперед и свалить его на себя, поднимаюсь.

– Отдай мне мое мороженое, – требую у Марка, пока отряхиваюсь. – И я жду еще два в качестве моральной компенсации за падение.

– Хоть сто, – радушно предлагает он, протягивая мне заслуженный фруктовый лед. Смотрю на него с прищуром. Марк такой милый пока Алина рядом, стоит ей отойти, с него станется отобрать и то, что уже купил.

– Рин, с тобой точно все хорошо? – взволнованно спрашивает Алина, ее карие глаза светятся беспокоством.

– Не переживай, – улыбаюсь ей ободряюще, – чтобы повредить мне, одного падения будет мало.

Первое время, когда я потеряла возможность обращаться в птицу, я прыгала с небоскребов, чтобы вновь прочувствовать ощущение полета. И каждый раз поднималась с асфальта совершенно целая.

Разворачиваю мороженое и сразу засовываю его в рот. Клубничное. Совсем как то, которое безвременно почило при нашей встрече с Марком в парке.

– Кстати, ты что-то хотела? – спрашиваю у девушки, которая все не отрывает от меня взгляд, словно способна так распознать любые травмы. Алина вздрагивает и переводит внимание на Марка.

– Ничего особенного, просто не ожидала увидеть Марка на улице, – к ее лицу приклеивается скромная улыбка как на светском приеме. – Ты все же собралась поступать к нам в университет? Я часто тебя здесь вижу, – если бы это сказала не Алина, я бы приняла такое построение фразы за пассивную агрессию, но от нее не исходит ни грамма негатива.

Про ее ауру лучше промолчу. Скажем так, мои предположения насчет ее чувств с каждым разом подтверждаются все больше. Внутренне самодовольно ухмыляюсь, откусывая мороженое. Хоть где-то можно идти по прежнему плану.

– Нет, она просто… – начинает отвечать Марк, когда его обрывает новый голос, весьма недовольный:

– Еще немного и я правда обижусь. Уже второй раз встреча проходит без меня, – на бегу кричит Андрей, приближаясь к нам. – Рин, – он врезается в меня со всей силой, сразу обнимая. Мне чудом удается удержать мороженое. Обнимаю парня одной рукой и радостно улыбаюсь, – моя вторая половинка, мы снова вместе.

Искренне смеюсь вслух, крепче прижимая его к себе, пока Андрей сам не отходит от меня. Он напоминает мне, почему я так люблю проводить время среди людей: они такие очаровательные, даже не самые дружелюбные из них, вроде Марка.

– Вторая половинка? – непонимюще косится на нас Алина, которая, полагаю, окончательно потеряла нить повестования. – С каких пор они вообще знакомы? – шепотом обращается девушка к Марку, хотя мы все равно ее прекрасно слышим.

– Всего пару дней, – отчитывается Андрей, кладя мне руку на плечо. Я достаю ему до подбородка, чем он нагло пользуется, положив свою голову мне на макушку, – но не знаю, как жил без нее до этого.

Мы с Марком одновременно закатываем глаза. Глаза Алины так широко раскрыты, что на подобный подвиг не способны.

– Не припомню, чтобы вы виделись с того дня в торговом центре, – многозначительно смотрит на меня Марк, – тем более, общались достаточно для подобных сантиментов.

– Век технологий, – пожимаю плечами с улыбкой и достаю из кармана телефон, чтобы помахать перед носом Марка.

– Кстати, нам надо исправить твою нездоровую любовь к видео с котами, – жалуется Андрей, но из-за нашего положения он словно говорит мне прямо в голову, создавая стерео звук.

– Лучше нам исправить твою нездоровую нелюбовь к видео с котами. Представляешь, Алина? – пытаюсь найти среди трех друзей хоть какую-то поддержку. – Ему не нравятся коты, просто возмутительно.

– Не помню, чтобы у нас всплывала такая проблема, – говорит она со смешком. – Хотя, кажется, Марк вообще не переносит смешные видео, – девушка слегка толкает его плечом.

– Вот это уже наша общая проблема, – чувствую, как Андрей кивает.

– Правда? – притворно удивляется Марк. – У меня другая проблема – чересчур болтливый друг, не поможешь с этим?

– С этим нам никто не поможет, – качает головой Алина, и мы дружно смеемся. Верно, вряд ли что-то способно исправить Андрея, проще его принять и простить. – Рин, так что насчет тебя? – возвращается она к давно брошенной теме. – Ты будешь учиться с нами?

– Пока не знаю, – бросаю взгляд на Марка, пытаясь внушить ему, чтобы он молчал. У меня все под контролем, я мастер лжи. – Мы с родителями недавно переехали в город, поэтому пока я только присматриваюсь здесь. Но, вполне вероятно, скоро я вольюсь в ваши студенческие ряды, – вру беззастенчиво и без доли сожаления.

– Ты не рассказывала про родителей, – отлипает от меня Андрей и отходит в сторону, чтобы видеть меня.

– К чему такие скучные подробности моей жизни, – беззаботно отмахиваюсь от него.

– Тогда как ты подружилась с Марком? – в голосе Алины четко чувствуется сомнение, она ищет несостыковки в моих словах. Ничего, у моего обмана есть слои. – Он не слишком общительный, как можно догадаться.

– Спасибо, что обсуждаете меня в моем же присутствии, – едва разборчиво бормочет Марк.

– Наши родители давно знакомы и попросили Марка присмотреть за мной, пока я не освоюсь, – обхватываю его бицепс руками, прижимаясь к Марку, чем заслуживаю брезгливый взгляд, но тот исчезает через мгновение, словно никогда и не было, потому что рядом Алина. И рядом с Алиной Марк белый и пушистый. – Так что его назначили мне в качестве няньки.

– На эту роль Марк вполне годится, – признает Андрей, обмениваясь с Алиной знающими взглядами.

– Да, такого любителя правил еще надо поискать, – поддерживает его девушка.

– Все еще слышу вас, – комментирует Марк добродушным тоном, хотя его лицо в этот момент выражает что угодно, но точно не добродушие. Злодушие? Что-то вроде того.

– Слушайте, у меня появилась отличная идея, – объявляет Алина, широко улыбаясь и хлопая в ладоши. Затем она не без труда забрасывает руки на плечи Андрею и Марку, вырывая последнего из моих рук. Чему он безусловно только рад. Алина примерно одного роста со мной, поэтому обнимать парней за плечи ей не так просто. Сжалившись над ней, они слегка наклоняются. Втроем они смотрятся так очаровательно. Пытливый взгляд Андрея, ожидающий развлечений, и мягкие влюбленные глаза Марка, которые внимательное всматриваются в ее лицо. Аж противно от такой идиллии. – Вы же помните, какое скоро мероприятие в университете?

– Сессия? – обреченно предполагает Андрей, в его глазах от одной мысли гаснут все огни.

– Поездка за город, тормоз, – поправляет его Марк.

– Вот именно, – подтверждает его догадку Алина. – Так почему бы нам не взять с собой Рин? – девушка поднимает на меня взгляд, негласно спрашивая моего согласия.

– Меня? – показываю на себя указательным пальцем. – Я даже не учусь здесь.

– Нам разрешено брать с собой любых друзей, но в ограниченном количестве, – сухо говорит Марк, явно недовольный этим правилом университета. Будь его воля, уверена, меня бы даже за забор не пускали.

– Не хочу портить ваш праздник, – подает голос Андрей, – но поездка проходит отдельно для каждого профиля обучения.

– Разве вы не учитесь все вместе? – обвожу их троицу рукой.

Насчет Марка и Алины я уверена, не раз видела их вместе на занятиях. Странно, что я не задумывалась о том, на кого учится Андрей. Хотя нет, не так уж это и странно, он же не входит в круг моих интересов. Профессиональных интересов.

– Учиться на экономике? – Андрей кривит лицо так сильно, словно ему предложили просмотреть миллион видео с котятами или привязали к стулу на сутки, даже отстраняется от остальных, вставая ближе ко мне. Потеряв поддержку, Алина убирает руку с плеч Марка тоже, но не торопится от него отстраняться. – Я, конечно, дружу с ними, но это скорее из жалости. Мне грустно смотреть на людей, которые думаю только о бизнесе и не умеют веселиться.

– О чем же думаешь ты?

– О прекрасном, – на его губах расцветая привычная улыбка. Отличный ответ, но мне хотелось бы больше подробностей о его факультете.

– Он дизайнер, – помогает прояснить ситуацию Марк, за что я благодарно киваю ему.

– С чего этот снисходительный тон? Я хотя бы делаю мир лучше.

– Зато мы делаем так, что этот мир вообще функционирует, – не остается в долгу Марк.

– А я делаю так, чтобы вы перестали спорить, – спускает все на тормозах Алина. – Пропустишь один год с твоим факультетом, ничего страшного, один из нас может пригласить тебя в качестве друга.

– Подожди, Рин еще даже не согласилась, – говорит Андрей и смотрит на меня. – Ну как, поедешь с нами на отдых за город? Это всего на выходные.

Поднимаю неуверенный взгляд на Марка, тот несколько мгновений изучает меня, а затем кивает. Лишний шанс сбежать из города, где меня нашли, и приблизиться к выполнению контракта. Сплошная выгода.

– Конечно, поеду. Спасибо, что пригласили, мне было бы скучно совсем одной, пока вас нет.

– Полагаю, будет лучше, если Рин приглашу я и обсужу все с деканатом, – слова Марка звучат как утверждение, нежели как предложение. – В конце концов, это ведь мне доверили за ней следить.

– Без проблем, – соглашается Алина после паузы. – Значит, я буду ответственна за тебя, – обращается она к Андрею.

– Правда? Ты правда будешь играть со мной, а не только с Марком? – трогательно спрашивает он девушку и берет ее за руку.

– Ну как я могу бросить такого милого щенка, – та со смехом гладит его по ежику на голове.

– Вы же помните, что вам больше двадцати лет? – интересуется у них Марк, скептически смотря на все со стороны.

– Ты же помнишь, что не обязательно всегда быть таким занудой? – отвечаю в тон ему. – Или завидуешь? – добавляю шепотом. Взгляд Марка обращается ледяными кинжалами, которые я растапливаю своей ухмылкой.

– Давайте обсудим все детали позже, – внезапно заявляет Марк и хватает меня за локоть. Андрей с Алиной отвлекаются друг от друга. – У нас с Рин уже есть кое-какие планы на день.

– У нас есть планы? – спрашиваю в замешательстве, но быстро понимаю, что стоит помолчать.

– Планы? – разочарованно переспрашивает Алина. – Я думала, что ты сегодня свободен, и мы сможем погулять.

Алина сама хотела провести с Марком время? Такой шанс нельзя упускать. Готовлюсь толкнуть Марка в ее сторону, когда он качает головой.

– Прости, – он легко касается ее плеча, – давай в другой раз.

– Зато тебе в компанию достанется самый веселый из двух друзей, – Андрей обнимает девушку сзади, чем немного разбавляет синюю печаль в ее ауре. Аура же Марка, наоборот, набухает фиолетовыми цветами. Ревнует Алину к Андрею? Стоит уточнить этот вопрос. – Рин, еще спишемся сегодня, – машет он мне на прощание.

– Обязательно, пока.

– Увидимся с вами завтра, – бросает Марк и уводит меня в сторону главной аллеи.

– Ты с ума сошел? Отказаться от прогулки с Алиной, когда она сама предложила?

– Рин, – произносит он мое имя устало, – я миллион раз гулял с Алиной по ее инициативе, если бы дело было в этом, твоя помощь мне бы не понадобилась.

– Справедливо, – пожимаю плечами, с таким аргументом не поспорить. – Так куда мы идем? Я ничего не слышала о наших планах.

– Ты ведь сама просила рассказать тебе про Алину, моя презентация готова.

Глава 10

Марк остервенело несется вперед через территорию университета, не выпуская мое предплечье из руки. Его пальцы неприятно впиваются в кожу, как совсем недавно под деревом. Когда я уже в сотый раз впечатываюсь в лавочку, бордюр или ветку, моему терпению приходит конец. Резко торможу и вырываю руку из его хватки. Марк дергается подобно собаке, внезапно спущенной с поводка.

– Что с тобой не так? – интересуюсь вполне искренне. – Зачем так бежать? Если ты просто хочешь мне рассказать про Алину, мы могли вполне договорить с ребятами, а потом…

– Нет, – не дает закончить Марк. Синие глаза горят ранее невиданной мной яростью. С чего такие эмоции? Он же всегда сдержанный. – Мы не будем разговаривать “с ребятами”, ты вообще не будешь общаться с моими друзьями. И что это было с Андреем? – никак не желая успокаиваться, он снова вцепляется в меня, на этот раз в плечо, и слегка встряхивает.

– Ты серьезно не в себе? – злюсь в ответ на такое высокомерное обращение жалкого человека. – Мне сидеть дома, молчать в тряпочку и исполнять твои желания? Я тебе не джин какой-то, у меня нет никаких оков и обязательства плясать под твою дудку, – почти рычу ему в лицо и слегка толкаю в грудь. – Будь честен, почему ты не хочешь, чтобы я дружила с Андреем? Почему тебя так волнует мое общение с Алиной?

– Потому что ты не человек, – он почти срывается на крик. – Потому что я не хочу, чтобы твоя ненормальность, – Марк обводит меня рукой, – ошивалась рядом с ними. Я не позволю, чтобы они оказались в опасности, особенно Алина. Ты же не несешь ничего хорошего, на себе проверил.

– Кажется, я просила тебя быть честным. Если не со мной, то хотя бы с самим собой, – ухмыляюсь, делая шаг к Марку. Подобно одинаково заряженному магниту, он отступает от меня. Должна признаться, на секунду я почувствовала себя виноватой, но момент прошел, жертва здесь снова он.

– Я не понимаю о чем ты, – качает Марк головой и отводит взгляд. Попался.

– Ты не боишься, что я наврежу Андрею и Алине. Ты боишься за себя, – тычу пальцем ему в плечо. – Боишься, что они что-то узнают, – еще один тычок. Марк пятится назад, – что я расскажу им про нашу сделку, – в его глазах вспыхивает паника, давая мне понять, что я напала на верный след. – Я поняла. Тебе стыдно за то, что ты заключил со мной сделку, что был настолько отчаянно и безответно влюблен, что попросил помощи у магического существа лишь бы что-то изменить.

– Хватит, – пытается остановить меня Марк, но слово выходит совсем не властным, скорее неуверенным.

– Ты не стыдишься меня, ты стыдишься самого себя, – склоняю голову набок, внимательно осматривая его с ног до головы. – Так по-человечески, мне жаль тебя. Честно говоря, я даже слегка разочарована.

– А чего ты ожидала? – в нем вспыхивает гордость и затухшая ранее злость. – Что я пойду всем подряд хвастаться, что заключил сделку с птицей печали из славянского рая?

– Ну, этого ты бы сделать не смог, это оговорено в сделке, – поправляю его, но Марк меня не слышит.

– Возможно, тебе плевать, что о тебе подумают другие, но мне в этом мире еще жить, мне еще общаться с этими людьми. Репутация – это все, – отчеканивает Марк, подобравшись. Последняя фраза звучит как давно заученный девиз, словно ему ее выжгли в сознании. – Думай что хочешь, можешь считать меня жалким и слабым, но не смей портить мою репутацию и не смей связываться с моими друзьями, – вместе с этими словами из него выходит весь воздух. Марк делает глубокий вдох, отворачивает от меня и, сняв очки, устало трет глаза.

Пауза для размышлений требуется нам обоим. Кажется, раньше мы никогда не ссорились так открыто, остальное можно назвать перебранками, не больше. Осматриваюсь вокруг и понимаю, что кричали мы друг на друга у всех на виду, остановившись недалеко от бокового входа в университет. Некоторые студенты бросают заинтересованный взгляды, но я смотрю в ответ так хмуро, что любое внимание моментально пропадает. Для человека, которого так заботит его репутация, Марк выбрал не самое удачное место, чтобы сообщить об этом.

– Послушай, я не наврежу никому, ни тебе, ни Алине. Если ты не веришь мне на слово, то это оговорено в нашей сделке, – заверяю спину Марка и его портфель. Последний не выглядит убежденным, дергается и отворачивается от меня.

– Андрей в нее не включен, – говорит Марк печально и надевает обратно очки. Внезапно мне хочется прямо сейчас съесть свое второе мороженое, – что было неразумно с моей стороны, но я не мог даже вообразить, что вы встретитесь, не говоря уже о том, что у вас найдется что-то общее.

– Да забирай своего Андрея, – не выдерживаю и снова повышаю голос. – Мне плевать на них обоих, общение с ними – побочный эффект сделки с тобой. И какая мне выгода в том, чтобы им вредить?

– Ты – птица несчастий, которая питается болью, – сардонически усмехается Марк. – Для тебя логичнее всего посеять больше боли, чтобы стать сильнее. Мало ли, ты так ненавидишь скуку, что можешь поиграть с ними как нечисть ради развлечения.

– Невероятный, очень изощренный бред, спасибо, что поделился, – театрально жму ему руку, но он моментально вырывается. – А теперь, мой гениальный и сообразительный друг, запомни раз и навсегда: я питаюсь болью, которая уже существует в мире. Я не заинтересована в том, чтобы причинять кому-то боль нарочно. Если я хочу поиграть с людьми, как ты выразился, то нахожу кого-то кому требуется помощь и заключаю сделку, – Марк дергается как от пощечины. – Но никогда в своей жизни я не причиняла людям вреда. За такое поведение меня бы давно отправили в Пекло составлять компанию темным духам. Хватит представлять меня каким-то монстром, я не злодей твоей истории.

– И кто же ты в моей истории? – спрашивает он с насмешкой.

– Вроде говорящего животного, которого все любят.

– Ну в том, что ты говорящее животное нет никаких сомнений, но любят тебя далеко не все.

– Тебе так кажется, – самодовольно скрещиваю руки на груди и гордо задираю подбородок. – Так что? Твой приступ комплекса неполноценности прошел?

Марк сердито смотрит на меня.

– Когда мы заключали сделку, я многого не знал и о многом не подумал. Я не смогу расслабиться, пока ты в любой момент можешь разболтать о наших отношениях или навредить Андрею или бог знает что еще…

– Ну что за занудство, – хватаю его за руку и выпускаю когти. На светлой коже Марка показываются капли крови. Поднимаю наши руки как при рукопожатии. – Вот, пожалуйста – вторая сделка, заказывай, что твоей душе угодно.

– И что ты потребуешь в замен? – спрашивает Марк, морщась от боли.

– Как сообразительно с твоей стороны подумать об этом. Но сегодня действует специальная акция – проси, что хочешь, и тебе ничего за это не будет. Таковы мои условия сделки, – после этих слов вокруг наших ладоней появляется едва заметное фиолетовое свечение.

Марк медлит, заметно как в его голове метеором проносятся мысли, он продумывает все возможные варианты, чтобы выжать максимум из своих требований. Надеюсь, он не попросить меня молчать. Или сидеть дома. Или выбрасывать мусор, а не исчезать его. Если задуматься, у Марка есть бесконечное количество вариантов как отравить мне жизнь, не стоило давать ему полную свободу.

– Ты ни при каких обстоятельствах не можешь рассказывать о нашей сделке, – начинает Марк чеканно перечислять. – Ни об одной из наших сделок, прошлых или будущий, – добавляет он с такой точностью, словно я все же джин и только и жду шанса всех обвести вокруг пальца. – Ты не должна общаться…

– Не переходи рамки, – предупреждаю, пока он не успел договорить. – Что ты скажешь друзьям? Что я внезапно стала немой? Или запрешь меня в квартире? Тогда как я должна выполнять самый важный пункт нашего договора?

– Хорошо, можешь свободно общаться с Алиной и Андреем, – смотря мне прямо в глаза, выдавливает он через стиснутые зубы. – Но ни словом, ни делом ты не должна причинять им боли и неудобств. Они должны жить беспечно, ничего не подозревая о наших отношениях или о магическом мире, – решаю, что не стоит поправлять его и говорить, что магического мира как такового не существует. – То же касается других моих друзей и моей семьи, – впервые с нашего знакомства Марк упоминает семью. Он совсем про себя не рассказывал. – Кроме того ты обязана защищать меня от нечисти, созданий Нави и Прави. Ты ответственна за то, чтобы я оставался в живых. На этом все.

– Ты уверен? Другого бесплатного шанса не будет, в следующий раз я потребую что-то, – коварно улыбаюсь.

– Ах да, – говорит Марк, словно что-то вспомнив, в его глазах вспыхивает огонек, – никакой еды на кровати.

– Я убираю за собой!

– Да? Тогда почему из крошек на твоей кровати можно устроить буфет?

Отчаянно пытаюсь найти, чем ему ответить или хотя бы съязвить, но в голову ничего не приходит, поэтому втягиваю когти и размыкаю рукопожатие. Сделка заключена, и Марк успел мне насолить. Вот что бывает, когда пытаешься сделать лучше другим.

Как и в прошлый раз, Марк пристально рассматривает свою руку, ожидая найти раны или кровь. Но моя магия не оставляет следов. Хотя теперь какая уже разница. Меня нашли. Могу хоть весь город изрисовать.

– Раз конфликт исчерпан, можно вернуться к причине из-за которой мы ушли? – любопытствую, пока лезу к Марку в портфель.

После пережитого стресса не помешает мороженое, тем более оно наверняка уже подтаяло. Очередная жертва Марка. Он сначала уворачивается, не понимая чего я хочу, но потом просто снимает портфель и передает мне в руки. Второе мороженое оказывается со вкусом дыни и уже успело превратиться в зеленую лужицу. Восстанавливаю его заклинанием.

– Верно, я подготовил презентацию про Алину, – вспоминает Марк и отбирает у меня портфель. Наверняка что-то прячет и не хочет, чтобы я лазила. – Только я не продумал где тебе ее показывать, – растерянно говорит он, осматриваясь вокруг, словно подходящее место свалится ему на голову.

– Мы всегда можем пойти домой, – предлагаю самый простой вариант, на что Марк пожимает плечами, – но это слишком скучно, – расплываюсь в улыбке и беру его за руку, ведя за собой прочь из университета. Пришло время сменить локомотив. – Пойдем, я знаю одно отличное место.

Над входной дверью звенит колокольчик. Хотя на улице тепло, внутри меня окутывает другое тепло, которое еще называют уютом. Этот магазинчик-кафе я нашла совершенно случайно во время своих прогулок. При входе стоит привычная для кофеен стойка с баристой за ней; к немногочисленным столикам придвинуты мягкие кресла, а рядом с окном выстроились в ряд высокие барные стулья.

Самое интересное начинается дальше. Позади зоны кафе ровными рядами идут книжные полки, доходящие едва ли не до потолка. Тогда у меня был период любви к книгам, поэтому я не смогла пройти мимо, и теперь моя находка пригодится для дела.

При виде нас девушка за стойкой улыбается и приветствует посетителей. Марк заказывает себе большой черный чай, а я выбираю латте с тонной сиропа. Расплачиваюсь телефоном, притворяясь, что к нему привязана не карта Марка, а это я сама вся независимая и самостоятельная как человек.

Мы занимаем столик ближе к книжным полкам. Радостно плюхаюсь в кресло и сползаю вниз, я словно оказалась в кровати, так мягко. Марк ведет себя скромнее, садится напротив и внимательно рассматривает интерьер.

– Как ты нашла это место? – интересуется он, читая корешки стоящих рядом книг.

– У меня было много свободного времени, – пожимаю плечами. У меня были годы бесцельных скитаний, должно же было выйти хоть что-то хорошее из этого. – Я знаю этот город лучше всех, знаю его не просто как свои пять пальцев, а как все свои перья.

Марк смотрит на меня придирчиво, явно сомневаясь в моих словах, но не спорит.

– Что ж, приятно знать, что ты не совсем бесполезна, – не удерживается он от привычной колкости, от которой становится искренне обидно, и лезет в портфель.

Никогда не думала, что меня можно считать бесполезной. Как может быть бесполезным существо, которое способно силой мысли свести кого-то с ума? Марк похож на человека, у которого в руках суперкомпьютер, который тот использует чтобы складывать два и два.

Из портфеля сначала показывается ноутбук, а вслед за ним Марк достает тетрадь. Он что, делал заметки по презентации, чтобы лучше рассказывать? И это меня постоянно называют ненормальной. Однако тетрадь Марк не оставляет себе, а кладет передо мной. Еще сверху опускает ручку. Изучаю эти предметы и поднимаю полные непонимания глаза к Марку.

– Ты хочешь, чтобы я еще что-то записывала?

– Разумеется, я фактически буду давать тебе лекцию об Алине как о человеке.

– Мне не нужны записи, – отодвигаю тетрадь от себя, – у меня отличная память, не переживай.

– Меня совершенно не волнует качество твоей памяти, – одним легким движением руки тетрадь возвращается ко мне. С обложки на меня смотрит грустными глазами котенок. Готова поспорить, прямо сейчас глаза у меня такие же грустные. – От этого зависит качество твоей дальнейшей работы, поэтому я прослежу, чтобы ты сделала заметки по каждому аспекту.

– Ради всего благого в этом мире не становись преподавателем, – бормочу недовольно, но все же открываю тетрадь, снимаю колпачок с ручки, надеваю на конец и сразу же сую его в рот. На лекции не помешает что-то погрызть для развлечения, лишь бы не выдирать на себе волосы. – Ученики будут тебя ненавидеть.

– Меня будут ненавидеть в любой области и должности, потому что я лучше большинства, – комментирует он, словно говоря о само собой разумеющихся вещах. Закатываю глаза от высокомерия человека, который полчаса назад истерил из-за страха, что я разболтаю кому-то про наш договор.

– Напомни, почему мне следить за Алиной не этично, зато ты спокойно можешь разбалтывать все ее тайны, предпочтения и желания? Попахивает лицемерием.

– Потому что в итоге ты все равно получила бы личную информацию о ней, так хотя бы ты не будешь вмешиваться в ее повседневную жизнь, и у меня есть шанс отфильтровать, что именно ты узнаешь. Есть еще вопросы перед началом?

– Всего один – ты давно проверялся у психиатра?

– Если вопросов нет, то мы можем перейти к делу, – Марк игнорирует мой совершенно серьезный вопрос и разворачивает ноутбук.

Надо признать, с дизайном у него не так плохо, главный слайд выглядит вполне симпатично. Перестаю ненадолго грызть ручку, чтобы записать тему нашей сегодняшней лекции: “Алина Самойлова. Правда, полуправда, вымысел”. Ну ладно, признаю, последнее я добавила от себя.

До того как мы успеваем начать, девушка ставит на наш стол заказанные напитки, и я залпом выпиваю треть латте, обжигая язык. Марк высыпает в стакан не меньше двух пакетиков сахара и неторопливо его размешивает.

В кафе мы одни, небольшое помещение купается в лучах солнца, создавая ощущение, что мы забрались в какое-то тайное место. За все свои годы в Яви я никогда по-настоящему не интегрировалась в жизнь людей. Вопреки представлениям фильмов, книг и сериалов, я не ходила в школу, университет или на работу, и тем более не делала этого по несколько раз и не коллекционировала шапочки выпускника. Не сидела с друзьями в кафе, выдавая себя за человека, не строила никаких отношений. До недавнего времени я вообще не проявляла себя перед людьми, ходила среди них невидимым духом и выполняла свою работу. Контракты я заключала всего несколько раз.

Поэтому сейчас, сидя рядом с Марком с уютном кафе, готовясь выслушивать лекцию и рисуя каракули в тетради, я чувствуя себя почти человеком. Почти обычной. И это чувство отдается непонятной болью в сердце. Словно я скучаю по тому, чего у меня никогда не было. Словно я не хочу, чтобы этот договор с Марком вообще заканчивался. Но, к счастью для Марка, нарушать слово не в моих правилах, я не стану оттягивать исполнение сделки намеренно из-за каких-то там сантиментов.

– Рин? – зовет меня Марк настойчиво. – Тебе вроде на надо спать, так чего ты не отвечаешь, когда я тебя уже десять раз позвал?

– Прости, – машу головой и делаю глоток из стакана. Вкус клубничного сиропа перебивает любой вкус кофе. – Можешь начинать свою безумную лекцию, я готова слушать.

Марк задерживает на мне взгляд чуть дольше, но все же переводит свое внимание к ноутбуку. Меня что-то смущает в его внешнем виде, и я не сразу понимаю, что он снял свои любимые наушники. Полное погружение в роль профессора. Что делает меня студенткой. Готова поспорить, я была бы вечно отстающей в группе, но зато у меня была бы веселая студенческая жизнь. Мы отлично бы развлеклись с Андреем.

По кафе разносится хорошо поставленный голос Марка. Изредка его прерывает колокольчик при входе и голоса посетителей, но он нисколько не отвлекается. Ледяные глаза пристально следят за тем, чтобы я все конспектировала. Должна признать, Марк был прав, такое количество информации уместить в обычном разговоре практически невозможно. Но он все еще ненормальный, потому что сделал презентацию о своей девушке. Ему лучше молиться всем богам, чтобы Алина об этом никогда не узнала, мало Марку не покажется.

В тетради появляются строчки с заметками, написанные моим кривым почерком. Не уверена, что смогу позже прочитать собственные записи. Птицам-вестникам Ирия нечасто приходится писать, мне ближе руны или хотя бы старославянский. Честное слово, когда-то мой почерк считался одним из самых красивых. Впрочем, как я уже говорила, моей памяти не всегда можно доверять.

Приходится выделить в голове пространство для информации про Алину, отдаю ей полку рядом с Марком и списком последних просмотренных сериалов. Я узнаю когда у нее день рождения, что Алина не любит, когда сокращают ее имя до прозвищ, что ее легко рассмешить, – на этом моменте Марк сам улыбается так тепло и искренне, что хочется отвести взгляд – что Алине нравится выигрывать и в школе они с Марком постоянно состязались за первые места, но со временем это стало не так важно для нее – тут на лице Марка проскальзывает разочарование. Похоже, ему жаль, что он потерял соперницу в лице Алины.

Марк рассказывает о своей возлюбленной и невольно проявляется сам. Он улыбается, когда говорит о том, что ей нравится; хмурится, когда упоминает неприятные моменты. Каждый факт вызывает у него собственные воспоминания, о которых я понятия не имею. Доказательство их долгой истории. Основа его чувств.

Послушно выводя слова в тетради, я провожу для себя некоторые параллели. Алина любит кошек, но ей не позволяли их заводить, Марк же предпочитается собак – о чем он мне не говорил, большая часть моих знаний о нем – результат слежки. Кинотеатрам она предпочитает театры, оперы и классические концерты, как настоящая аристократка. Марк обожает музыку настолько, что не расстается с наушниками и в плейлисте у него современные исполнители. Не представляю как можно учить экономическую теорию под рок или хип-хоп, но ему это удается. Алина мечтает о машине, а Марк, по неизвестной мне причине, почему-то любит кататься на общественном транспорте. Наверное, это та же схема как у принцев, которые гуляли по городским ярмаркам, чтобы чувствовать себя ближе к народу.

Разумеется, общего у них тоже предостаточно, иначе их дружба не продержалась бы столь долго. Помечаю для себя, что они оба любят книги, – хотя все же спорят о жанрах – искренне заинтересованы в бизнесе, хотя мне кажется, что жизнь просто не оставила им выбора. У Алины почти нет близких друзей, но Марк не уточняет почему. Тем более этот факт кажется мне странным, я ведь видела насколько она общительная. Как и в случае с самим собой, Марк избегает тему семьи и родителей, лишь вскользь упоминает, что у нее полная семья, причем достаточно состоятельная. Значит, они познакомились, потому что вращались в одних кругах. Прошлое Марк почти не затрагивает, он выдает мне факты, которые касаются настоящего и ничего больше.

Вместе с концом лекции заканчиваются и листы в тетради. Шучу, не настолько ответственно я веду записи и не так много Марк мне рассказывает. И все же листов уходит прилично. У меня ужасно болит запястье, и от перенапряжения трясутся пальцы. Моя птичья рука не создана для конспектов. Откидываюсь на кресло, играя в гляделки с финальным слайдом, на котором написано “Спасибо за внимание” и смайлик внизу. Марк из прошлого надо мной издевается.

– Появились ли какие-то вопросы? – уточняет Марк слегка охрипшим голосом как настоящий лектор. – Вопросы по делу, – уточняет он, припоминая мой прошлый вопрос.

– Ты столько знаешь об Алине и при этом называешь сталкером меня? – говорю с усмешкой, перелистывая исписанные страницы. – Сам не слишком нормальный.

– Учитывая все факты, что я тебе рассказал, какие из них ты не знала обо мне до нашего первого разговора?

Его вопрос заставляет меня задуматься. Наклоняю стакан, чтобы допить кофе, но он оказывается пустым. Верно, кофе закончился минут двадцать назад.

– Я не знала ничего о твоей жизни дома, потому что не заглядывала к тебе в квартиру, а еще… – пытаюсь что-то придумать, но ничего не приходит в голову.

Не надо косых взглядов, я не сумасшедший сталкер, который знает о своей жертве все вплоть до вкуса его зубной пасты – кстати, у Марка она со вкусом апельсина. Просто я очень наблюдательная, это же положительная черта, да и не так долго я за ним следила.

– Полагаю, это значит, что остальные детали обо мне ты знала заочно, – говорит он с неким дискомфортом и закрывает ноутбук. – Кстати мы так и не обсудили нормально твою слежку за мной, но оставим это на другой раз. Из моей огромной презентации про Алину ты почти все знала обо мне. Причем хватило тебе две недели. У меня ушло десять лет на то, чтобы настолько хорошо ее узнать. Некоторые вещи Алина рассказывала мне сама, другие стали результатом моих собственных наблюдений, возможно, никто другой этих мелочей совсем не замечал. Мы с ней близкие друзья и были ими долгие годы, – эти слова звучат слегка натянуто. – Так кто из нас в итоге сталкер?

Опускаю глаза, чтобы избежать изучающего взгляда Марка, который прожигает во мне дыру. Мне не нравится с ним разговаривать, он чересчур часто оказывается прав, еще чаще мне нечем ответить на его аргументы.

– Значит, говоришь, Алина любит парки, – широко улыбаюсь и перевожу тему.

– Верно, Алина любит парки, я рад, что ты внимательно слушала. Ну так что? Тебе этого хватит для работы? Тебе не придется за ней следить? – спрашивает Марк осторожно, опасаясь отрицательного ответа. Он нервно играет с чашкой, крутя ее на месте.

– Так уже и быть, ты выкупил ее свободу, – проявляю щедрость и киваю, Марк заметно выдыхает.

На самом деле он открыл мне не так много, у меня остались пробелы и вопросы, вызванные тем, что я уже успела для себя подметить. То, что считает полезным Марка и то, что полезно для меня – во многом разные вещи. Однако эти загадки можно оставить на потом, если не сработают изначальные планы. Прежде чем играть по-крупному, стоит окунуть пальцы и прощупать воду.

– У великой Сирин уже есть план действий? – откровенно льстит мне Марк, но мне приятно даже это.

– Разумеется, у меня всегда есть план. Проблема в том, что ты не любишь к ним прислушиваться и делать как тебе говорят.

– Значит ты недостаточно хорошо аргументируешь свои инструкции. Чтобы я начал что-то делать, убеди меня в своей правоте.

– Как насчет того, что я пришла из Ирия и могу использовать магию? Недостаточный аргумент?

– Если бы мы разговаривали лет пятьсот назад, я уже упал бы на колени, внемля каждому твоему слову, – Марк подается вперед, опуская руки на стол. – Жаль, что мы общаемся в двадцать первом веке. И мне нужны реальные аргументы. Если ты оформишь их в презентацию или отчет, будет совсем прекрасно.

– Всенепременно, как только стану другим существом, сразу сделаю именно так, – фыркаю в ответ. – Помни, что это ты нуждаешься в моей помощи, а потому, чтобы достичь результатов, тебе придется меня слушаться.

– Мне не свойственно слушаться других, – заявляет он самоуверенно и ни капли не кривит душой. Марк правда не похож на человека, который слепо следует. Думаю, частично именно поэтому ему так претит наша сделка. Он до сих пор до конца не верит в то, что признал собственную слабость и обратился ко мне.

– Тогда можешь устраиваться поудобнее на своей позиции в качестве друга. Видимо, тебя в ней все устраивает, – небрежно брошенные мной слова вызывают в Марке бурю, хорошо сдерживаемую бурю. Боль никогда не врет, она ярко вспыхивает в его ауре.

– Говори уже, что придумала.

– Приятно знать, что мой дар убеждения все еще при мне. План предельно прост – брось все.

– Прошу прощения? – он удивленно поднимает брови.

– Ты уже признавался ей в своих чувствах, говорил с ней откровенно, просил быть с тобой. Забудь про это. С этого момента ты и Алина – друзья и ничего больше, как ты и сам постоянно говоришь. Причем не лучшие друзья, – поднимаю палец, чтобы привлечь внимание к этому моменту, – вы не повязаны кровью и не ходите парой, вы просто друзья. Знакомые, если тебе угодно.

– Честно говоря, мне кажется это контрпродуктивным. Моя цель не вычеркнуть ее из моей жизни. К тому же… – Марк делает паузу, закусывает губу и вздыхает. – Не думаю, что справлюсь с такой задачей. Мне сложно представить себе хотя бы день без Алины и общения с ней.

– Как трогательно, – прижимаю обе руки к сердцу, – какая у вас двоих романтичная история любви. Ах, да, – резко меняю выражение лица на серьезное и холодное, – у вас нет истории любви. Так что делай как я тебе говорю, пока она у тебя не появится. Твоя цель сейчас – сделать так, чтобы Алина не могла перестать думать о тебе. Для этого придется убрать тебя из ее жизни. Как говорится, имея не храним…

– Потерявши плачем, – заканчивает за меня Марк, очевидно, поняв смысл моего совета. – Ладно, как скажешь, придется довольствоваться твоей компанией.

– Если у тебя начнется ломка как у наркомана, можешь перейти вместо Алины на сладкое.

– У меня достаточно зависимостей и без вредных привычек, – отказывается Марк, затем убирает ноутбук в портфель, оставляет тот рядом со столом и встает. – Не помешает подкормить одну из них, – с этими словами он исчезает среди полок с книгами. Хотя я еще не сказала, что закончила с инструкциями.

Приходится последовать за ним. Идя между полок, провожу пальцами по корешкам книг, расставив руки в стороны, чтобы доставать до стеллажей с обеих сторон прохода. Марк уже успел свернуть, поэтому ухожу все дальше вглубь книжного магазина. Что он здесь ищет? Пособие по тому как влюблять в себя девушек? Или по тому как общаться с посланниками Ирия? Боюсь, точных инструкций не существует ни в первом, ни во втором случае.

Нахожу Марка в секции профессиональной литературы и закатываю глаза от его банальности. Лучше бы заглянул в раздел со сказками и легендами. Подойдя ближе, отбираю у Марка книгу, которую он уже успел открыть.

– Вообще-то я не договорила, – заявляю в ответ на его возмущенный взгляд.

– Что еще ты можешь от меня потребовать? – устало спрашивает он и забирает учебник обратно. – Держаться подальше от Алины – уже достаточно сложная задача.

– Ну ты же у нас гений, придется взять на себя немного больше, чем обычные люди, – язвлю и облокачиваюсь на книжную полку, надеясь всем сердцем, что она не упадет под моим весом, вызвав эффект домино. На всякий случай делаю себя нематериальной, совсем как ярчук утром. – Тебе придется одновременно играть на две позиции, – Марк смотрит на меня так, словно я внезапно начала говорить на неизвестном ему языке или сморозила несусветную глупость. – Не надо строить такие глаза, – хлопаю его по лбу, – все предельно просто. По крайне мере в теории. Как я уже сказала, не проявляй особой инициативы в общении с Алиной. Однако, если вы уже оказались вместе, – делаю шаг к Марку, – тебе надо будет переходить в незаметную атаку, – заканчиваю хитрой улыбкой и склоняю голову набок.

– Ты не заболела? Может, у тебя жар? – спрашивает Марк с притворной заботой, прикладывает руку к моему лбу и сразу отнимает, как будто сделал это неосознанно и сам не рад действию своей конечности. – Потому что ты несешь какой-то бред.

– Ты сам только что сделал то, о чем я говорила. Скорее всего это прозвучит жестоко, но ты должен помучить Алину. Совсем слегка. Касайся ее и не предавай этому особого значения, как зачастую делает она сама; говори что-то, что можно понять превратно или неоднозначно, а потом отшучивайся.

– Прости, но ты вообще меня знаешь? – смеется Марк и ставит книгу на место. – Кажется, ты перепутала меня с Андреем, потому что Марк которого я знаю, а поверь мне, мы знакомы довольно близко, не умеет играть и притворятся.

– Не сказала бы, ты же много лет притворялся, что не влюблен в нее. Уверена, у тебя богатый опыт. Это же просто, – всплескиваю руками и задеваю шкаф. Мы замираем, ожидая, что тот сейчас упадет, но ничего не происходит. Не зря убрала свою материальность. – Так вот, просто представь, что Алина – не свет твоих очей и не богиня всего сущего. Подумай немного как я, представь, что она твоя жертва, – театрально клацаю зубами для пущего эффекта, – а жертву необходимо истощить.

– Только не говори пожалуйста, что со мной ты придерживалась такой же схемы, – говорит он с ужасом осознания в глазах.

– И моя схема сработала, мы же вместе, и ты меня развлекаешь. А, как известно, с рабочими методами не спорят.

– Ладно, я уже согласился во всем тебя слушать. В конце концов, хуже явно не станет, – сдается Марк быстрее, чем я ожидала. – И как по-твоему нужно “истощить” жертву? – в его воздушных кавычках и интонации в целом чувствуется изрядная доля сарказма.

Ответа Марк не получает. Вместо этого делаю последний разделяющий нас шаг, и мы оказываемся вплотную друг к другу. Его небесные глаза расширяются и в панике осматривают меня, пытаясь понять что происходит. Склоняю голову в одну сторон, потом в другую и чувствую как ускоряется его сердцебиение. Настоящая музыка. Потом поднимаюсь на носочки, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, разница в росте нисколько не помогает внушать нужные мне чувства.

Бросаю взгляд на его губы, затем перевожу глаза к прямому носу и дальше, пока не упираюсь в его кристально-чистые глаза. Марк настолько удивлен моими действиями, что не говорит ни слова. Протягиваю руку, задерживая ее над плечом Марка, достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его кожи. А потом тянусь выше, к полке рядом с его ухом, и вытаскиваю первую попавшуюся книгу.

– Прости, просто очень заинтересовала эта книга, – извиняюсь с лукавой ухмылкой и делаю шаг назад, чтобы бедный Марк мог наконец вздохнуть.

Довольная собой, сажусь на пол и раскрываю книгу в ожидании реакции. Ждать приходится около минуты.

– Какого черта это сейчас было? – спрашивает Марк с нотками возмущения в голосе, как будто я совершила с ним нечто непростительное.

– Я же сказала, мне надо было достать книгу, – пожимаю плечами, не отрывая взгляда от страницы.

– Не принимай меня за идиота, к чему была эта демонстрация?

– Ты же сам спросил как истощать жертву, – поднимаю на него глаза и натыкаюсь на взволнованного Марка, который смотрит прямо на меня. – Я показала тебе пример охоты.

– Как по мне, ты просто показала, что не уважаешь личные границы.

– Возможно, тебе так кажется прямо сейчас. Скорее всего ты заговоришь иначе, когда будешь не в состоянии перестать думать об этом самом моменте, когда я проявила неуважение к твоим личным границам. Если сегодня перед сном ты будешь думать об этом вместо мечт о своей Алине, то моя охота оказалась весьма удачной.

– Ты хочешь, чтобы я проворачивал подобное с Алиной? – от ужаса в его голосе мне хочется рассмеяться. Ему вроде не десять лет. – Она же…

– Да-да, – сразу же обрываю его и закатываю глаза, – она самая милая, невинная и вообще святая. Это лишь иллюзия в твоей голове. В первую очередь Алина – живой человек. Причем человек с чувствами, которые она держит глубоко в себе под миллионом замков. Эти замки надо расшатать.

– Ты вульгарна.

– А ты наивен. Однако для достижений нашей общей цели тебе придется быть дерзким не только на словах, но и в действиях. Если ты не замечал, Алина постоянно тебя касается, хотя, полагаю, учитывая твои чувства, не заметить этого ты не мог. Так вот, ты же сам держишься от нее так далеко, словно Алина начертила вокруг себя ведьминский защитный круг. Эту ситуацию необходимо перевернуть. Пусть она боится своих чувств, когда ты касаешься ее. Стань охотником, а не жертвой, потому что свою охоту Алина уже выиграла. Понимаю, играть с чувствами людей – это тебе не презентации до ночи делать. Придется попрактиковаться, можешь взять пару уроков у Андрея.

– Мне не нужна ничья помощь, – цедит Марк сквозь стиснутые зубы и отворачивается, принимаясь заново рассматривать книги.

– Разумеется, и я здесь как раз таки потому, что тебе не нужна никакая помощь, – смеюсь. – Впрочем, если не хочешь брать уроки у Андрея, я всегда в твоем распоряжении, – ответом на мое щедрое предложение служит напряженная спина и неразборчивое бормотание.

Сегодня у меня получилось взволновать Марка, а значит, даже с учетом визита ярчука, день выдался прекрасный. К тому же план по завоеванию Алины тоже приведен в исполнение. Осталось откинуться на кресле и наблюдать за представлением. Пока за мной не явится кто-то из Ирия, разумеется.

Глава 11

Обеими руками отбиваю быстрый ритм на темной двери. Затем распахиваю ее, не дожидаясь разрешения войти, ведь стучала чисто в качестве предупреждения. В комнате горит всего одна лампа на столе рядом с окном, за которым как раз сидит Марк и печатает что-то в ноутбуке. Вокруг не так много мебели: рабочий стол, по бокам от него шкафы с дверками, высокое офисное кресло и диван, стоящий слева у самого входа, почти весь пол покрыт мягким серым ковром. Судя по тому, что у Марка на голове наушники, моего предупреждения никто не услышал. Его потеря, я поступила вполне вежливо.

Усмехнувшись, пользуюсь шансом и подкрадываюсь к нему со спины. Босиком на носочках ступаю по ковру, который скрывает любые признаки моего присутствия. Честно говоря, зная, насколько Марк испугался той кикиморы и насколько не хочет встречаться с нечистью, он чересчур беспечен. Ведь на моем месте мог оказаться кто-то покровожаднее. Дойдя до кресла, бросаюсь вперед, обхватывая свою жертву руками с двух сторон. Марк дергается, срывает с себя наушники и разворачивается на стуле, едва не проехав мне по ногам. Со смехом отскакиваю назад, чтобы сохранить все пальцы на месте. Марку вот не до смеха, он смотрит на меня сначала с растерянностью, а потом с такой злостью, что стоило бы бежать и не оглядываться, но мое чувство самосохранения временно покинуло пост, так что я остаюсь на месте.

– Рин, – едва не рычит Марк, кладя руку себе на сердце. Если сконцентрироваться, я смогу услышать как отчаянно оно сражается с паникой, – нельзя людей так пугать. От твоего контракта мог остаться хладный труп!

– Тогда сработал бы тот самый контракт и трупа стало бы два, – парирую с улыбкой. – К счастью, все живы, так что пойдем, – беру его за руку и тяну на себя, заставляя встать со стула. Марк цепляется свободной рукой за край стола и упирается, не желая сдвигаться с места.

– Куда ты собралась со мной идти? Уже поздно, – начинается занудничать он, – и мне все еще нужно закончить задания для универа.

– Ты делаешь свои задания для универа уже четвертый день, – отпускаю его и упираю обе руки в бока. – Ты выходишь только в этот самый университет, потом приходишь домой и снова учишься, – всплескиваю руками, выдавая свое возмущение. – Я даже не уверена, что ты ешь хоть что-то, помимо гранита науки.

Жду когда Марк начнет со мной спорить и выпроваживать из его кабинета, но он просто молча садится обратно на стул и поднимает на меня глаза.

– Прости, но моя жизнь выглядит именно так, и если ты искала чего-то более развлекательного, стоило изначально обратить внимание на кого-то вроде Андрея.

– Сколько можно повторять? Не нужен мне твой Андрей. К тому же, сейчас я не требую, чтобы ты меня развлекал, это я пытаюсь тебя развлечь. И выбора у тебя нет, – снова хватаю Марка за предплечье и на этот раз используя всю свою нечеловеческую силу. – Пройти всего два шага, не развалишься.

– Ладно-ладно, – торопливо соглашается Марк, продолжая упираться, – дай хотя бы сохранить документ.

Будучи исключительно доброй и щедрой, позволяю ему все закончить, сохранить, закрыть и выключить. Разумеется, под поим пристальным присмотром, потому что Марку только дай шанс, и он испарится, лишь бы не наслаждаться жизнью. Он гасит настольную лампу, и кабинет погружается в сумерки, которые освещают огни города за окном.

Мы проходим коридор и выходим в гостиную. Обычно Марк занимался именно здесь. Пока он корпел над учебниками, я играла в приставку, читала или смотрела фильмы. Таким образом мы вроде как проводили время вместе. Но после нашего разговора в книжном-кафе, Марк сбежал от меня в кабинет, полагаю, чтобы выказать свое недовольство мной. Иными словами, я посчитала, что он обиделся.

Перепрыгиваю через спинку дивана и приземляюсь на подготовленный плед, который притащила из своей комнаты. Вообще в разгар мая в одеяле уже нет никакой необходимости, поэтому я снизила температуру на термостате, чтобы создать нужную атмосферу. Марк обходит диван и садится рядом, и я протягиваю ему второй плед. У него нет другого выбора кроме как укутаться в него, потому что в комнате прохладно. Мой коварный план работает.

На кофейном столике стоят закуски вроде поп корна, чипсов и крекеров и несколько бутылок газировки. Марк сразу берет себя начос.

– И что же ты хотела? – спрашивает он в перерывах между хрустом чипсами.

– У нас ночь кино, – с пульта открываю нужное приложение на телевизоре и пролистаю библиотеку фильмов. – Вообще-то я хотела посмотреть с тобой сериал, который мне понравился.

– Триллер? Детектив?

– Еще чего, тебе не помешает доля романтики и комедии.

– Исключительно жестоко с твоей стороны, – усмехается Марк, откладывая начос в сторону. Мне кажется, что он сейчас встанет и уйдет, но Марк тянется к стакану с чаем, который я предусмотрительно заварила именно для него. Чай никогда не остынет и будет восполняться сам по себе. Прелести магии. – Сначала ты запрещаешь мне романтику в жизни, а потом просишь на нее смотреть.

– Я не запрещала тебе романтику, наоборот, я делаю все, чтобы она у тебя была, – возмущаюсь и тычу ему локтем в бок. – И, откровенно говоря, ты зачастую чересчур прямолинеен, а в другие моменты слишком молчалив.

– Прошу, продолжай перечислять мои недостатки мне в лицо, мне это так нравится, – саркастично заявляет Марк, с хрустом откусывая начос. Мы не смотрит друг на друга, наши взгляды устремлены к экрану, на котором я как раз включаю первый эпизод сериала.

– Это не недостатки, просто факты. Никому не помешает немного сентиментальности и чувственности, в тебе такого нет. Поэтому восполним пробелы сериалами, там всегда подобного в избытке.

– Тебе этого тоже не хватает, раз ты днями не отлипаешь от экрана?

– У меня немного иная цель – я учусь лучше понимать людей.

– И все же тебе не помешало бы посмотреть пару уроков по этикету и поведению в обществе, – бормочет он, пряча свои слова в стакане.

– Как только появятся такие уроки для богов и их созданий, я буду первым зрителем. А теперь тссс, смотрит внимательно, я потом спрошу у тебя анализ сюжета, – объявляю угрожающе, закутываясь сильнее в плед.

– В форме эссе, отчета или презентации?

– В устной форме, потому что от остального мне становится скучно. Все, с этого момента принимаются только комментарии по фильму.

История в сериале не слишком выдающаяся. Очаровательная девушка-студентка и два парня, которые сражаются за ее внимание. Разумеется, один из них хороший и самый лучший, а второй плохиш и сам по себе. Я всегда болею за вторых, хотя они никогда не побеждают. Однако создателям так идеально удается выдерживать баланс между двумя парнями, что в конце каждой серии шанс все еще остается у каждого. Они раз за разом дают мне надежду, за что я ненавижу каждого, кто так хорошо написал сериал.

Марк же в меньшем восторге, потому что его комментарии начинаются едва ли не через пятнадцать минут. Здесь странный свет, они плохо играют, с чего ему так глупо поступать и прочее. Причина для критики находится везде. Поэтому раз за разом повторяю ему, что это просто сериал, и персонажи обязаны быть такими слегка недалекими. Так как Марк исключительно странный, его больше интересует в каком университете они учатся и какая у них программа. Он даже лезет в интернет, чтобы узнать где этот сериал снимали. Зануда он везде и есть зануда.

Серии переключаются сами, одной рукой я сыплю себе в рот поп корн, а вторую незаметно прячу под одеяло, иногда косясь в ту сторону, отвернувшись от Марка. Искренне надеюсь, что он ничего не замечает, и в очередной раз недооцениваю его наблюдательность.

– Зачем ты постоянно смотришь в сторону? – интересуется он на середине третьей серии, когда показывают очередной день персонажей на учебе. Девушка как раз заслоняет свой любовный интерес от солнца, чтобы оно не мешало ему спать.

– Даю глазам отдохнуть, – придумываю что-то на ходу, отвлекаясь от телефона и пряча его в складках пледа. – И вообще не отвлекайся.

– Если кто-то здесь и отвлекается, то это ты, – никак не желает Марк отстать. – Сначала ты отвлекаешь меня от дел, чтобы вместе посмотреть фильм, а теперь не смотришь этот самый фильм. Давай его сюда, – он вытягивает вперед ладонь, намекая, что я должна сдать технику.

– Я не понимаю о чем ты, я все смотрю внимательно, – пожимаю плечами, не желания ни в чем сознаваться. В этот момент телефон предательски вибрирует от нового сообщения. И как на зло в сериале тоже становится тихо и нечему заглушить этот звук.

Марк склоняет голову набок и смотрит на меня, многозначительно подняв брови, как бы говоря: “И кого мы пытается обмануть?” Засовываю телефон за спину, притворяясь, что ничего не слышала.

– Рин, отдай мне телефон, – просит он вежливо.

– Зачем? Тебе своего не хватает?

– Для справедливости. Если я не могу общаться с Алиной и вынужден наслаждаться исключительно твоим обществом, значит тебя должна постигнуть та же участь.

– Я успеваю посмотреть и туда, и туда, – говорю в свою защиту, отодвигаясь от Марка подальше. – Тем более с Андреем переписываться я тебе не запрещала.

Это предложение становится фатальной ошибкой. Закрываю рот, чтобы не сказать еще чего-то лишнего.

– Андрей? – спрашивает Марк тихим голосом, лишенным эмоций. – И что? Предлагаешь мне тоже ему написать одновременно с тобой, чтобы мы оба не скучали?

– Уверена, у него хватит времени ответить нам обоим, – улыбаюсь примирительно.

– С тем же успехом мы можем просто пригласить его к нам, почему нет? Втроем веселее.

– Правда? – оживленно подаюсь вперед. – Думаю, он не откажется.

– Держи карман шире, – фыркает Марк и тянется ко мне. Чтобы что?

В смятении замираю на месте, ожидая его следующего действия. Он лезет в мой плед, и тут я сразу отгадываю, что ему нужно. Марк хочет отобрать мой телефон силой. Выпутываюсь из пледа, когда он уже шарит руками вокруг меня, его ладонь проходит рядом с моим бедром.

– К чему такие строгие запреты? – пытаюсь договориться, держа между нами одну из подушек в качестве защиты. – Это все твоя любовь к контролю. Просто отпусти ситуацию, Марк, или Алину ты тоже будешь так контролировать? Тогда получатся не слишком здоровые отношения.

Отвлечь его разговорами не получается. Прячу телефон за спину, поднимаю над головой на вытянутой руке, делаю все, чтобы Марк до него не достал, но я меньше него, и руки у меня короче. Затея изначально обречена на провал. Его нога опускается на мою икру, не давай сбежать. Чувствую себя рыбой, пойманной на крючок.

– Если бы ты была Алиной, я бы ни слова тебе не сказал. Но, увы, какая жалость, ты не настолько важна для меня – говорит Марк со сбившимся дыханием из-за нашей борьбы. Он нависает надо мной, опираясь одной рукой на спинку дивана, а другой на подлокотник за моей головой.

Должна признать, у Марка отлично выходить неосознанно выполнять мой совет по незначительным прикосновениям. Сегодня перед сном уже я буду думать об этой сцене. Правда, я не сплю, но это уже ненужные детали. Наши глаза встречаются, и я не могу скрыть улыбки. Очки готовятся сползти с носа Марка, поэтому одним пальцем возвращаю их на место.

– По-твоему это лучшая поза для переговоров? – интересуюсь лукаво. – Знаешь, ты прав, я готова тебе сдаться.

В синих глазах Марка загорается осознание, которое сменяется недовольством. Он быстро отстраняется, не забыв перед этим вырвать из моих пальцев телефон. Хотела обыграть его, а в итоге обыграли меня.

Пока мы отвлеклись, серия уже подходит к концу. Беру пульт и отматываю назад, когда замечаю, что Марк поднялся.

– Куда ты собрался? – поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и облокачиваюсь на спинку дивана. – Твое время отдыха еще не закончилось.

– Это уже мне решать, – огрызается он беззлобно. – Ты мне помогаешь, а не диктуешь как мне жить.

– Подожди, – выкрикиваю, чтобы выиграть себе время, пока откладываю в сторону одеяла и подхожу к нему. – Если ты не хочешь больше смотреть сериал, мы можем заняться чем-то другим…

– Зачем? Почему тебе так важно, чтобы я провел вечер с тобой? Правда ли из-за заботы обо мне?

– Ты снова ищешь подвох там, где его нет, – качаю головой, отметая его предположение. – Частично это правда потому что я волнуюсь о тебе, – Марк закатывает глаза на этих словах. – Думай, что хочешь, но это так. Кроме того, по нашему договору ты должен быть моим развлечением. Сидеть в одиночестве и заниматься чем я хочу, – у меня таких дней было навалом. В последнее время ты даже не выходишь из своего кабинета, мне скучно, – признаюсь честно.

– Поэтому ты постоянно переписываешься с Андреем? – спрашивает Марк, поднимая вверх мой телефон. Его экран загорается, и я замечаю пачку непрочитанных оповещений. – Потому что тебе скучно со мной?

– Ревнуешь, Марк?

– Если только Андрея к тебе, Рин, – не остается он в долгу и скрещивает руки на груди.

– Если дело не в ревности, то я не понимаю в чем проблема. Все еще собираешься прятать меня как свой грязный постыдный секрет? – бросаю злобно, сощурившись. – Ты заставляешь меня выполнить мои обязанности по сделке, так будь добр выполнять свои. Иначе у меня отпадет необходимость в тебе, – добавляю словно между делом, но от Марка не ускользает завуалированная угроза.

– Тогда мы будем заниматься тем, что я предложу. Твой сериал мы уже посмотрели, я уловил намек в нем.

– Да? – выходит у меня чересчур удивленно. Откашливаюсь и контролирую голос, словно все шло по продуманному плану, хотя никаких намеков я не задумывала. Я просто хотела посмотреть сериал с Марком. – Уж надеюсь. Так что ты хочешь? – перевожу тему. – Предупреждаю сразу – я не буду сидеть и учить что-то с тобой.

Вместо того, чтобы ответить, Марк поворачивается и заходит на слабо отделенную территорию кухню. Он оставляет мой телефон на кухонном острове и открывает один из подвесных шкафов. Своевольная часть меня кричит о том, что надо воспользоваться шансом и стащить телефон, но моя разумная часть подсказывает, что лучше от этой идеи отказаться, чтобы мы не поссорились снова. Мне вообще не нравится ругаться.

Найдя нужное, Марк опускает на столешницу бутылку с, судя по этикетке, виски. Бутылка наполовину пустая. Или наполовину полная, зависит от того, какая концепция вам ближе.

– Ты предлагаешь нам выпить? – при виде бокалов у меня в голове проносятся все сцены из сериалов с подобным антуражем. Не все из них приятные, не все такие вечера персонажи потом помнили. – У меня сложилось впечатление, что ты не большой фанат алкоголя.

– Твое впечатление сложилось верно, – кивает Марк, подхватывая одной рукой бутылку, а второй стаканы, – но я чертовски устал от всего происходящего. Фанатом сверхъестественного меня тоже нельзя назвать, и все же ты здесь. Иногда отвергнутые методы оказываются самыми действенными.

Мы возвращаемся обратно на диван. Бокалы звенят о стол, бутылка издает глухой звук. Решаю оставить сериал включенным, просто убавляю звук и яркость, чтобы было куда перевести глаза и отвлечься, и при этом телевизор не перетягивал на себя все внимание.

Пока я наблюдаю за тем, как Марк разливает виски, у меня появляется по-настоящему гениальная идея. Губы растягиваются в широкую игривую улыбку, и я склоняю голову набок.

– Знаешь, если ты правда хочешь напиться так, чтобы проблемы ушли на второй план, у меня есть одно предложение.

Марк с подозрением смотрит на меня краем глаза, не отвлекаясь от бокалов.

– Что еще взбрело тебе в твою безумную голову? – интересуется он нехотя и устало вздыхает.

– Напиток богов, да и только, – на этих словах взмахиваю одной рукой, доставая бутылку буквально из воздуха.

Тяжелая бутылка в несколько раз больше той, в которой налит виски. Цвет жидкости не такой благородный и глубокий, как у виски, она переливается привычным желтым. Однако от каждого движения по напитку расходится рябь, и тот светится как на летнем солнце. Впечатленным Марк не выглядит, его выражение лица скорее можно назвать осуждающим.

– Ну и у кого ты стащила имущество на этот раз?

– Ни у кого я его не стащила! – заявляю возмущенно, прижимая бутылку к себе как раненное животное. Потом вспоминаю, что чисто технически все же украла ее. – Скажем так, пусть я и взяла ее без разрешения, мне ничего за это не будет, и владелец ее не хватится. Он всегда разрешает нам брать столько, сколько захотим.

– Кто это такой щедрый? – Марк протягивает руку, прося дать ему бутылку для изучения. Неохотно передаю свою драгоценность, боясь, что он возьмет и разобьет ее, приговаривая, что воровать плохо.

– Как кто? Квасура, разумеется, у кого еще я могла бы стащить сурью? – искренне смеюсь над тем, что он задает такие глупые вопросы. Отсмеявшись, натыкаюсь на пустое и полное непонимания лицо Марка. Верно, люди, двадцать первый век, мой ответ ему ничего не объяснил. – Готова поспорить, Диониса-то ты знаешь, – не раздумывая ни секунду, Марк энергично кивает, подтверждая мои слова. – Конечно, только рядом с Квасурой про это не рассказывай, – перехожу на шепот, делясь с ним секретом богов, – они когда-то дружили, но пару веков назад сильно поссорились. Или пару тысячелетий, я не следила.

– Это прекрасно, – имитируя меня, Марк говорит тише, – но все еще не понятно, о чем ты вообще говоришь.

– Когда люди еще не забыли богов и духов, что бродят среди них, – облокачиваюсь на спинку дивана, наклоняюсь ближе к Марку и рассказываю историю подобно сказочнику за ночным костром, – Правь и Явь свободно делились знаниями. Так к людям попал один из божественных напитков, сурья. Полагаю, ее можно назвать чем-то вроде медовухи. Сурьей с жителями Яви поделился Квасура, он вообще в целом заведует алкоголем. В Прави для него выделены бескрайние поля, где бог выращивает хмель и остальные ингредиенты. Именно Квасура спонсирует все пиршества в Прави и Ирие, поэтому кто угодно из богов и духов может взять у него бутылочку, – верчу свой трофей в руках в подтверждение. – Конечно, стоит предупредить об этом Квасуру, но он не настолько строг, чтобы ругаться на мелких воров. Он всегда навеселе, причем понятно почему.

– Ты воспользовалась тем, что бог алкоголя пьет и не вспомнит про тебя, чтобы стащить сурью? – подытоживает Марк вопросительным тоном.

– В твоей версии я похожа на какого-то злобного гения, который манипулирует богами. Знал бы ты сколько бутылок пропало из хранилищ Квасуры по вине Перуна, – тычу пальцем вверх, словно на потолке сейчас проступит образ бога грома. – По сравнению с ним, мои набеги даже не ощущаются.

Откупориваю бутылку и вдыхаю терпкий запах, запертого внутри лета. Сурья пахнет землей, солнцем и чем-то непознаваемым и едва уловимым – запах божественного царства. Так как в бокалы Марк уже налил виски, а идти за другими у меня нет никакого желания, просто щелкаю пальцами, и виски исчезает без следа. Не успеваю даже склонить бутылку, когда Марк хватает меня за руку и останавливает.

– Подожди секунду, меня давно интересует один вопрос, – торопливо говорит Марк, косясь на стаканы. – Как именно ты, – он пространно проводит рукой по воздуху, – ну, исчезаешь вещи?

Его искреннее любопытство сбивает меня с толку. Выказав свое недоверие к магии с первого дня, все остальное время Марк терпел мои заклинания и прочее или притворялся, что ничего странного не происходит.

– Уверена, тебе знакомы концепции частиц и энергий, который составляют мир, – Марк кивает, явно обрадованный тем, что я говорю о чем-то понятном ему. – Все вокруг нас состоит из молекул, атомов и всего остального, – провожу пальцами по его серой футболке, и он слегка дергается, не ожидав прикосновения. – Когда я касаюсь ткани, на самом деле это не цельный материал, а нечто, состоящее из миллионов крепко связанных частиц. В моей власти разорвать эти связи, превратить одно цельное в миллионы разрозненных частиц, которые становятся незаметны человеческому глазу, – подмигиваю ему и отстраняюсь. Марк моментально опускает взгляд вниз, видимо, проверяя, на месте ли все еще его футболка. На месте, хотя я подумывала над тем, чтобы немного подшутить. – Так что, я не “исчезаю” вещи, просто разбиваю их на базовые составляющее. Если надо, могу собрать виски обратно из воздуха.

– Но как это возможно, – растерянно говорит Марк, качая головой. – Что дает тебе власть влиять на материю?

– Боги, Правь, Род, создавший мир, – пожимаю плечами, – это как спрашивать что дает людям власть добывать элементы и создавать материю. Для животных вы – боги. Почему не может быть богов для вас? Люди давно открыли почему бьет молния, и это никак не связано с богам. Все дело в энергии, в частицах и их взаимодействии, верно? Так почему не может быть созданий, которые видят эти частицы и влияют на них? У вас же есть ваш андромедный коллайдер, – показываю на Марка, имея в виду всех людей. – Вы сталкиваете частицы, вы влияете на составляющее Вселенной, но при этом боги не могут существовать и делать то же самое, просто с большей легкостью, чем вы?

– Вообще-то это называется большой адронный коллайдер, – поправляет меня Марк. – Если ты не знаешь таких базовых вещей, то как ты можешь объяснять мне законы Вселенной, – первое любопытство, так поразившее меня ранее, уступает в нем место привычному скепсису.

– Мне нет никакого дела, как там у вас что называется, – пренебрежительно взмахиваю рукой. – Это ты ничего не знаешь о базовых вещах, и я тебе прямо сейчас их объясняю. Эти коллайдеры и все остальное в ваших физических лабораториях для меня – бесполезные вещи, созданные людьми в бесплодных попытках понять структура мира, который находится за пределами вашего понимания. И, полагаю, вас стоит за это похвалить. Ведь как только люди научатся влиять на энергии вселенной так же как мы, вы сами станете богами. Хотя, как я уже упомянула, для менее развитых организмов вы уже боги.

– Любая достаточно развитая технология неотличима от магии, – задумчиво говорит Марк, откидываясь на диван, его взгляд не отрывается от уже пустых бокалов на столе. – Артур Кларк, – насколько я понимаю, он упоминает автора цитаты. – Ты не используешь магию и заклинания, ты просто понимаешь мир лучше, чем люди.

– Верно, – едва не свечусь от счастья, потому что мне правда удалось ему что-то объяснить и меня не назвали ненормальной в ответ. Возможно, Марк даже немного понял меня. – Пока вы существует в трехмерном измерении, мы живем в четырехмерном. Вот и все различие. Так что больше не считай меня каким-то монстром, – хлопаю его по плечу.

Марк лишь усмехается, но ничего не говорит. Поняв, что данная тема закрыта, все же возвращаюсь к бутылке сурьи и разливаю напиток, заполняя бокалы на половину.

– Кстати, пока не забыла, – почти вскрикиваю, Марк подпрыгивает на месте, едва не разливая сурью, потому что уже успел взять стакан. – Людям нельзя пить больше стакана, так что тебе полагается вот эта половина и еще одна. Советую пить помедленнее, тем более божественная сурья в разы сильнее любого человеческого алкоголя.

– Что же произойдет, если я выпью больше? – Марк смотрит на бокал с львиной долей сомнения. – Может мне вообще лучше не пить ее?

– Не придумывай глупости, – подталкиваю ладонь ближе к его лицу, – кто откажется попробовать напиток богов? Насчет того, что с тобой произойдет… Скажем так, сможешь лично посмотреть на Ирий, – говорю с милой улыбкой, которой не удается обмануть Марка.

И все же он делает глоток. Не помню, чтобы хоть раз пила сурью с человеком. Впрочем, не помню, чтобы вообще пила с людьми. Меня скорее воспринимали как помощника или собаку-поводыря, а не реального собеседника и компаньона. Марк морщится как от крепкого алкоголя, вызывая у меня смех, и сразу возвращается стакан на место.

– Забудь про стаканы, мне хватит пары глотков, чтобы напиться, – говорит Марк хрипло и едва слышно, словно ему сдавило грудь. – Я вообще вспомню свое имя утром?

– И даже больше. Сурья пьянит, если создана людьми, – кручу напиток в руках, наблюдая за всполохами солнца в нем, – но так как именно эту сделал Квасура, она улучшает твоя восприятие мира. Ты не только спьянеешь, но и начнешь воспринимать мир на более четком уровне.

– Иными словами ты позволила мне выпить наркотики?

– Я же сказала, что нельзя пить больше целого стакана, – пожимаю плечами и делаю глоток. Рот наполняется ощущением тепла и вкусом дома, смешанным с медом и цветами.

– Черт с ним, я все равно уже связался с посланницей богов. Остается только принять это как свою новую данность, – говорит Марк со смешком, поправляет очки и снова подносит стакан к губам. – Обычно люди разговаривают, когда пьют, ты можешь начать, – щедро предлагает он мне.

– Ну, есть всего одна интересующая меня тема. Это ты, – показываю на Марка, махнув в его сторону бокалом, из которого исчезло уже больше половины. У меня никаких ограничений на объемы нет, поэтому почти вся бутылка в моем распоряжении. – Ты прочитал мне целую лекцию про Алину, но ничего не рассказываешь о себе. Какая твоя история, твое прошлое, о чем ты думаешь…

– Прямо сейчас я думаю о том, – обрывает меня Марк, и я искренне жду каких-то откровений, – что хотел бы вернуться в свой кабинет.

– Ты понял меня, – бью его подушкой в наказание, – я хочу узнать тебя.

– Разве ты не знаешь обо мне достаточно? Андрей мне ближе всех в этом мире, и ему я не рассказывал большую часть того, что известно тебе.

– Так в этом же вся прелесть, – губы медленно растягиваются в улыбке. – Я не человек, я не буду судить тебя, не буду лезть в твои дела. Я – идеальный шанс высказаться без последствий, – уговариваю его с горящими глазами. – Рассказать о том, что тебя мучает, чего ты хочешь. Бесплатные сеансы с психологом.

– Хорошо, – откликается Марк после небольшой паузы, – ты правда убедительно говоришь, – добавляет он с резким смехом. – Ничего удивительно, что я попался на твои уловки. И я поделюсь с тобой своей историей. Я сыграю в твою игру, но ты, – он тычет свободной рукой мне в ключицу, касаясь ее, – ты тоже должна в нее сыграть. Одна история в обмен на другую.

– Мою историю? – в этот момент я делаю глоток, и бесценная сурья едва не выливается на достаточно ценный кожаный диван. – Ты… хочешь узнать мою историю?

– Разумеется. Я поискал информацию о тебе в интернете, но не склонен ей верить, так как в том же интернет написано, что тебя не существует. А что? Тебе нельзя рассказывать о себе?

– Нет, просто… никто никогда не спрашивал обо мне, – говорю растерянно. Подтягиваю колени к груди и зарываюсь в одеяло, словно пытаясь скрыться от его внимания и интереса. – Я заключала всего пару контрактов, но те люди не стремились узнать меня, их больше волновало, что я могу сделать для них.

– Хочешь сказать, они выкладывали тебе всю свою подноготную и не просили ничего взамен? Звучит неправдоподобно.

– О, ты удивишься тому, насколько люди обожают разговаривать о себе и насколько им плевать на других. Так что, в определенным смысле, ты уникален.

– Приятно, что ты готова признавать мою уникальность хоть в чем-то, обычно когда я говорю об этом сам, ты закатываешь глаза, – комментирует Марк, и я делаю именно то, в чем он меня обвинил. – Вот, теперь это Рин, которую я узнаю, – шутит он, пряча смех в бокале.

– Если ты так сильно хочешь петь себе дифирамбы, надо было соглашаться рассказывать историю первым. Но у тебя еще есть шанс. Ну так что? Слушаем тебя или меня? – Марк моментально поднимает руки вверх словно сдается и жестом уступает мне право говорить. – Рада, что мы определились.

Сразу же с места перейти к рассказу о своей жизни у меня не выходит. Она началась так давно, что факты успели позабыться, потонуть в мощном течении времени. Детали обточило подобно тому, как вода точит камень. И все же есть моменты, которые выжжены в памяти, которые остаются с тобой всегда, несмотря на сменяющиеся вокруг обстоятельства. В последний раз о своем прошлом я общалась с сестрами, потому что только с ними чувствовала себя свободной от осуждения. Рассказывать подобное человеку неудобно и странно.

Осушаю бокал и наполняю его во второй раз. Накидываю плед на плечи и под пристальным небесным взглядом Марка наконец открываю рот:

– Пожалуй, стоит начать с того, что я не всегда была Сирин, но теперь уже в Яви не осталось никого, кто мог бы помнить меня другой.

– Ты не всегда была посланником небес? – его брови поднимаются вверх, вслед за округленными глазами. – Значит когда-то ты была человеком как и я? – спрашивает он почти с надеждой.

Люди всегда хотят, чтобы другие были похожи на них, они стремятся к конформизму во всем. Последние месяцы Марк считал меня потусторонним демоном, но стоит сказать, что когда-то я была человеком, и в нем проснется все сострадание мира.

– Нет, – мотаю из стороны в сторону головой и горько смеюсь. – Но с твоей стороны очень по-человечески подумать именно так. Я никогда не была такой как ты, и я никогда не была человеком.

– В легендах и мифах, – Марк не теряет шанса похвастаться своими знаниями, – как правило, посланниками, полубогами, магическими созданиями и прочим становятся люди, когда боги их награждают за какие-то заслуги, наделяя божественной силой.

– Ох, не льсти богам, – вырывается из меня с усмешкой. – То, что произошло со мной не было наградой, не было благословением, не было даром небес. То, что произошло со мной было проклятьем, причем проклятьем, которое я пожелала всем вокруг меня.

– Выходит, у тебя всегда был отвратительный характер, раз ты разбрасывалась проклятьями с самого начала.

– В вашем мире это принято называть защитным механизмом, который срабатывает, когда кто-то пытается ограничить или отобрать мою свободу. Но это сделать пытаются практически все, так что, да, у меня всегда был отвратительный характер, с того самого момента, когда мой путь впервые пересекся с человеком.

– Боже мой, ты расскажешь мне свою трагическую историю любви? – на его лице отражается страх и отвращение, словно мне не положено иметь в запасе историй любви, словно сама мысль об этом противоестественна для него. Люди так любят осуждать, я привыкла к этому факту. Почему-то обидно видеть доказательства этого от Марка.

– Люди видят то, что хотят увидеть, – изрекаю многозначительно и закатываю глаза. – И нет, к счастью для нас обоих, сегодня все трагические истории любви принадлежат тебе. А теперь молчи и слушай. Знаю, у тебя с этим проблемы, – утешительно хлопаю его по плечу, – но хотя бы постарайся, – Марк хмыкает в ответ и берет со стола пачку чипсов, показывая, что готов не перебивать. – Изначально я принадлежала Яви, да, в этом мы похожи. Однако жизнь моя проходила как можно дальше от людей. Моим домом был лес. Бескрайний, древний, полный тайн и красоты. Сейчас от него почти ничего не осталось, но отголоски моего дома все еще существует на севере страны. Иногда я навещаю его, правда, зачастую это приносит больше печали нежели радости, – в глазах Марка мне мерещится чистое голубое небо моего леса, но на самом деле в них кроется серьезность и причастность, которые пришли на смену насмешке. Его правда волнует моя история. От осознания этого становится странно тепло. – Не подумай, я не была ведьмой и не скрывалась от людей в избушке. Как несложно догадаться, я была птицей. Орлицей, причем лучшей и сильнейшей во всем лесу. Размах моих крыльев превышал рост самого высокого человека, – говорю ему с гордостью.

– Мне нравилось парить над лесом, за всю свою жизнь я не нашла ничего, что сравнилось бы по великолепию с ощущением полета. С чувством власти, которое у тебя есть, пока ты смотришь на весь мир свысока. Пока ты властвуешь в небесах, тебе нет равных на земле. Разумеется, в лесу жизнь была не так увлекательна, как в человеческих городах, но тогда меня это нисколько не волновало. В лесу я, полагаю, была самой свободной версией себя, по которой скучаю до сих пор. Однако счастье не вечно, – обращаюсь к Марку, поворачиваясь к нему с печальной улыбкой. – Если ты стоишь на вершине, то всегда притянешь к себе ненужное внимание. Если ты – легендарная птица северных лесов, то притягиваешь к себе охотников, которые хотят доказать свои способности, убив тебя, – Марк хмурится, чувствуя, куда сворачивает история. – Многие заявлялись в мой лес, но были так слабы, что умирали, так и не увидев меня. С некоторыми приходилось сражаться, убегать, пользоваться своим преимуществом в небе. Поверь мне, больше одного охотника лишились глаз в погоне за мной, – он неловко ежится, непроизвольно касаясь очков. Видимо, боится, что его глаза может постичь та же участь. – Мое превосходство годами оставалось неоспоримым, я избавлялась от охотника за охотником, избежала столько стрел, что не смогу сосчитать, пока… – мой голос слегка срывается, и я делаю глоток сурьи, – пока не родился тот, кто стал мне равным. Сколько бы ни прошло лет или веков, я никогда не смогу его забыть. Светлые глаза, цвет которых в ясности спорил с самим небом, но не красивее твоих, не переживай; в отличии от его предшественников его голова была полностью обрита, совсем как у Андрея, – неожиданно для себя провожу сравнение, – хотя у других обычно оставалась копна волос в центре макушки. Он не носил слишком длинных усов, видимо, чтобы никто не смог за них потянуть в бою. Тогда мне сложно было судить о человеческом росте, все люди возвышались надо мной, пока я не взлечу, но он был ниже тебя, наверное, едва выше моего роста сейчас. Однако скрытая в нем сила делала его почти великаном. Его лук свистел иначе, его движения были ловчее, его разум работал быстрее.

– Он был прирожденным охотником, прирожденным воином, – признаю с горечью и снова отпиваю из бокала. – Может, его благословил сам Перун, или меня проклял Святобор, посчитав, что мое время подошло к концу. Факт остается в том, что он нашел меня, хотя я вела его за собой в самую чащу леса, куда иные не отваживались даже заходить. Я до сих пор помню звук стрелы, которая пролетела мимо меня, как я обрадовалась своей небольшой победе. Следующий звук вышел глухим, потому что вторая стрела врезалась в мое тело. Поверь, – советую Марку, – ты не хочешь знать какого это, когда в тебя вонзается стрела виртуозного охотника. Столь любимое мной небо отказалось от меня, отказался продолжать нести ветер. В мой последний полет, последнее падение, я запомнила темно-зеленые кроны деревьев, запомнила насмешливо-белые облака и яркое солнце. Моя жизнь оборвалась не так быстро, как хотелось бы, последнее мое воспоминание из жизни – как этот охотник склонился надо мной с победной улыбкой. Его выражение самодовольства и триумф отпечаталось во мне. И в тот момент я пожелала почувствовать как однажды он будет страдать так же, как и я. Захотела быть там, когда его тело и душа будут кричать от боли, чтобы я могла насладиться этим моментом. Собственно, именно это боги и услышали: мое желание наслаждаться человеческой болью. И исполнили его. Впрочем, я бы не назвала это даром, – поджимаю губы, слегка улыбаясь, и поднимаю глаза на Марка. – С того момента я стала Сирин – птицей-посланницей Ирия, той, что несет вести о несчастьях. Как тебе история птицы Сирин? Такое ожидал услышать?

Заметив, что оба наших бокала опустели, подливаю сурьи, следя за тем, чтобы не налить Марку чересчур много. Он смотрит на меня странно, словно с сочувствием и жалостью, от которых становится противно и приятно одновременно. К жалости я не привыкла, да и не считаю ее необходимой, учитывая кем я стала, но все же приятно, что он видит во мне что-то человеческое, раз готов пожалеть.

– Мне жаль, Рин, правда, – наконец произносит Марк тихо. Его пальцы дергаются, как будто хотят утешить, но не решаются. – Мне жаль, что это преследует тебя до сих пор. Что ты лишилась того, что искренне любила.

– Все жизни однажды заканчиваются, – пожимаю плечами, словно в этом нет ничего такого. – Пока я жила, то считала себя бессмертной, и лишь умерев, поняла насколько быстротечна жизнь и как мне повезло оказаться вне ее течения. Возможно, как ты и сказал, стрела того охотника стала наградой богов, благословением. Чтобы однажды я нашла несчастного влюбленного и помогала ему, – заканчиваю шуткой, толкая Марка ногой в колено, намекая, что он следующий. – Теперь твоя очередь изливать душу.

– Может, на сегодня хватит? Уже поздно, мне завтра в университет еще идти, – Марк порывается подняться, чтобы сбежать, но я сажаю его на место одним взмахом пальца.

– Ты сказал, что сыграешь со мной на равных условиях. Или великий и гениальный Марк не держит свое слово? А как же репутация?

Он вздыхает и ложится на диван, явно сетуя на то, что вообще рассказал мне про свою помешанность на репутации. Затем Марк все же принимает снова сидячее положение и делает щедрый глоток сурьи, из-за чего морщится. Как и я, он не спешит начинать, его глаза сфокусированы на коллекции битой керамики перед нами. Название этого искусства мне так и не удалось запомнить, хотя Марк говорит мне его постоянно в контексте предупреждения, чтобы я ничего не трогала.

– Ты знала, что в Японии существует концепция красных нитей судьбы? – спрашивает Марк, продолжая гипнотизировать взглядом стеллажи.

– Лучше задай вопрос про что-то поближе к дому.

– Концепция состоит в том, что у каждого человека есть его судьба – вторая половинка, с которой ему суждено быть. Эта судьба проявляется в виде красной нити, – он поднимает ладонь, – которая завязана на мизинца обоих людей. Красная нить может растягиваться, путаться, но никогда не порвется. Лишь боги могут увидеть эту связь. Если эти два человека найдут друг друга, то будут бесконечно счастливы, и ничто не сможет их разлучить. Правда, найти свою вторую половинку – редкость.

– Тебя начала интересовать Япония из-за этого рассказа про родственные души? Потому что ты посчитал, что нашел свою?

– Нет, – усмехается Марк, – все как раз наоборот, я случайно наткнулся на эту легенду, когда уже увлекся Японией. И теперь, когда мне открылась новая сторона мира, мне хочется узнать, есть ли подобное в славянском видении? – он поворачивается ко мне. – Можешь ли ты найти мою родственную душу по красной нити судьбы?

– Прости, – неловко улыбаюсь ему и качаю головой, – я никогда про подобное не слышала. Возможно, о своей судьбе и любви можно спросить у Лады или Мокоши, в этом они разбираются. Но не существует связующих нитей, которые бы видели боги. Мне жаль, если это тебя расстроит.

– Нисколько, я ожидал подобного ответа, просто хотел убедиться, – он встряхивает головой и убирает волосы от лица. – Тебя наверняка интересует не то, как я учился в школе, а моя история с Алиной, верно? – Киваю, потому что нет смысла скрывать очевидное. – Придется начать издалека. В детстве родители постоянно брали меня с собой на светские приемы, утверждая, что мне надо с малых лет учиться держать себя в обществе. Однако ребенку там было объективно нечем заняться. Поэтому я сбегал. Каждый раз, едва мама заканчивала с представлениями, я скрывался из вида и искал угол, где мог мы провести в тишине остаток вечера, – картинка маленького Марка, сидящего в углу огромного зала, вызывает у меня смешок. – Конечно, смейся над моими страданиями. На такие встречи почти не приводили детей и играть мне было не с кем, а если кто-то моего возраста и появлялся, то в большинстве случаев они оказывались не самыми приятными личностями.

– Как же Андрей? Вы же дружите с раннего возраста, почему его там не было? – не выдерживаю и задаю вопрос, нарушая негласное правило не перебивать друг друга. К счастью, Марк не возражает, на его лице появляется улыбка.

– Андрей четко дал понять своим родителям, что его никуда не удастся затащить, как бы они не старались. Пару раз они все же приводили его, едва не волоча за собой. Но Андрея такое положение дел не устраивало, так что для защиты своих интересов он бил бутылки дорогого алкоголя, пел вслух все, что ему приходило в голову, а певец из Андрея не самый лучший, и однажды сказал в лицо министру, что он располнел и ему следует больше следить за проводимой политикой, нежели за тем, что он кладет себе в рот.

– Это очень похоже на Андрея, – смеюсь громко, почему-то представляя его с бритой головой даже в детстве. Кажется странным, что такой любитель вечеринок как Андрей отказывался приходить на них, но, видимо, существует значительное отличие между клубом и светским банкетом.

– Да, он нисколько не изменился за эти годы. Впрочем, речь была о другом. В тот вечер все шло по проверенной схеме: поздоровавшись с гостями и послушав похвалу ото всех, я сбежал, едва выдалась свободная минута. Прием проходил в каком-то поместье, и первым делом мне попалась дверь в сад. Уже стемнело, дорожки освещались яркими уличными огнями. Поплутав некоторое время, я вышел на специальную полянку со скамейками. Где увидел Алину.

– И это была любовь с первого взгляда? – интересуюсь, склоняя голову набок.

– Снова мимо, с первого взгляда она вызвала у меня раздражение. Не смотри так осуждающе, мне было одиннадцать, и кто-то занял место, где я планировал прятаться! Я был бы раздражен, даже увидев королеву Англии. Не помню, во что она была одета, но вроде бы, это был костюм для верховой езды, ее волосы были уложены в косу, и Алина играла с котом, потому что Алина и в пустой комнате способна найти себе кота, – саркастично комментирует Марк, как настоящий любитель собак. – Сначала я хотел уйти и спрятаться в другом месте, но в итоге решил, что не так страшно поиграть с другим ребенком, мы можем разделить презрение к таким приемам. Оказалось, что меня не представили Алине, потому что дом принадлежал ее семье. Она пообещала, что скоро спустится, но вместо приемного зала отправилась в сад, обманув родителей. Мы разговорились, обсуждая то, что обычно обсуждают дети: родителей, школу, друзей. В итоге мы договорились, что всегда будем проводить приемы вместе, чтобы никто не оставался в одиночестве.

– И вот тогда ты влюбился в нее? – уточняю нетерпеливо, подливая себе из бутылки. Марк выглядит расслабленным, его движения замедлились, но он не кажется пьяным, что выдает феноменальную переносимость алкоголя. Я уже сомневаюсь, что мы пьем сурью Квасира, а не воду из фильтра на кухне. Единственное, что говорит об опьянении Марка – щедрые улыбки.

– Нет, не тогда, не через день и не через два. Мы стали друзьями, вместе с Андреем мы были неразделимой троицей. И я никогда больше не прятался на светских мероприятиях и встречах, потому что рядом со мной всегда шутила Алина. Я меньше злился на Андрея за то, что он меня бросал на произвол судьбы, и даже радовался, что мы с Алиной проводили время вдвоем. Так продолжалось до старшей школы, – его голос становится тише, пока не замолкает. Видимо, Марк не горит желанием пересказывать вторую часть истории. – С семьей Алины случилась трагедия. Ее отца обвинили в финансовых махинациях и отправили под суд. Вся семья оказалась в опале, мать планировала увезти ее в другой город. В то время Алина почти все время проводила в моем доме, я успокаивал ее, вытирал слезы, которые выступали в любой момент дня, чем бы мы ни занимались. Алина не хотела уезжать. Этого не хотел и я. В тот момент я понял, что могу лишиться ее улыбок, ее одержимости котами, парками, страшными аттракционами и желейными десертами. И для меня мир схлопнулся, словно я осознал очевидный факт, который до этого не приходил мне в голову. Что я не любил Алину как друга. Что я просто любил Алину, – его голос срывается, мне почти кажется, что я слышу в нем слезы. Аура переливается привычными цветами глубокого фиолетового, пульсируя от яркой боли. Мое собственное сердце пропускает удар из-за переживаний за Марка.

– Как ты можешь догадаться, Алина никуда не уехала, – продолжает Марк, взяв эмоции под контроль. – Не знаю, что именно сделал ее отец, но ему дали условный срок и штраф. В мире бизнеса почти никто больше не хотел вести с ним дела, так что он лишился своих компаний. Они потеряли дом, статус и деньги. Огромное количество денег. Хотя до сих пор их доходы можно считать в разы выше средних. Жизнь Алины изменилась из-за этого суда, моя жизнь изменилась из-за осознания собственных чувств. С которыми мне приходится жить с тех пор, – Марк усмехается, почти нехотя, натянуто. – Только не упоминай перед ней, что я тебе это рассказал.

– Ты даже пьяный никак не успокоишься, – наклоняюсь ближе и беру лицо Марка в руки. – Я никогда не предам тебя, – проговариваю четко, смотря ему прямо в глаза, нас разделяют сантиметры, – не сделаю ничего, что выдаст твои чувства и эмоции другим. Наши разговоры всегда останутся нашими.

– Ты вроде говорила, что сурья заставляет иначе воспринимать мир, делает его четче? – Не совсем понимая суть вопроса, все же киваю. – Я раньше не замечал, но твои глаза похожи на две золотые монеты.

– Раздаешь комплименты другим девушкам, сразу после рассказа о любви всей твоей жизни? – поддразниваю Марка и отнимаю руки от его лица. На всякий случай. Не спрашивайте на какой случай, я не смогу вам его описать.

– Это объективное замечание, – не поддается Марк на провокации. – Подобно золоту, ты совращаешь, сулишь несметные богатства, почести и исполнение желаний. При этом ты хранишь в себе покой, стабильность и счастье, которые приносит золото в умелых руках. В твоих глазах отражается твоя многогранность, – заключает он, словно записывая финальную строчку вывода в эссе.

– Стоит чаще наливать тебе алкоголь, кто бы знал, что ты становишься таким милым, – шучу и кладу голову на спинку дивана, мы не разрываем контакт глазами. – Ждешь ответную оценку? – Марк неуверенно кивает. – Глаза любого создания показывают его душу, в это верят люди. Я же верю, что глаза собеседника открывают твои собственные желания. Твои глаза показывают мне Ирий, мое настоящее, отражают мое прошлое, мои воспоминания о моментах свободы и счастья, когда я летала над лесом. Даже когда ты злишься, я вижу в твоих глазах дом.

Повисает пауза, в течение которой мы всматриваемся в лица друг друга. Внезапно Марк подается вперед, склоняясь все ближе и ближе ко мне, пока наши носы едва не соприкасаются. Проходит секунда, которая больше похожа на вечность, в течение которой мы смотрим друг другу в глаза. Затем он снова приходит в движение и тянется губами к моему уху.

– Думаю, – его теплое дыхание щекочет мои волосы, – сейчас самое время мне пойти спать, – тихо объявляет Марк и отстраняется.

Мы одновременно смеемся, но смех выходит нервным. Теперь у меня целая коллекция моментов, о которых я смогу помечтать перед сном.

На крыше здания пусто, так что все это великолепие предоставлено мне одной. В отличии от обычных человеческих крыш, в доме Марка обстроена веранда с зоной для гриля и небольшим участком с деревьями, где можно посидеть и насладиться видом на город. Интересно, Марк с Алиной встретились в примерно таком же месте, огороженном растениями от чужих взглядов и освещенном фонарями?

От нашей троицы остались лишь я и бутылка сурьи в моих руках. Марк, как и сказал, сразу удалился в свою комнату. Ему не нравится быть уязвимым, в чем я не могу его осуждать. Мне самой тяжело от того, что пришлось поделиться чем-то сокровенным. И все же у меня осталось еще одно незаконченное дело на вечер.

Опускаюсь на одно из кресел рядом с прозрачное оградой, которая проходит по всему периметру крыши. Разумеется, мне ничего не грозит, даже если я прямо сейчас спрыгну отсюда, поэтому рассматриваю ограждение больше как часть декора. Ночной весенний воздух несет с собой свежесть и приводит в чувства. Из-за моих игр с термометром, на улице слегка теплее, чем в квартире.

Так как необходимости в приличии отпали, делаю глоток прямо из бутылки.

– Ты прямо напрашиваешься, чтобы тебя убили, Сирин, – раздается сзади знакомый, но уже несколько позабытый голос.

Этот голос похож на шелест листов книги, на удар меча и лязг металла, в нем скрыта сила, способная пошатнуть мир. Шаги становятся слышимыми, и по веранде разносится стук каблуков.

– Ты следишь за мной уже несколько недель, – усмехаюсь и оборачиваюсь, – я подумала, что будет неприлично заставлять тебя ждать и дальше. Неуважительно позволять старшим прятаться по кустам, – поднимаюсь с широкой улыбкой и подхожу к ней, распахнув руки для объятий. – Гамаюн, моя дорогая сестра, мы так давно не виделись.

– Сотри эту улыбку со своего лица, на тебе она выглядит отвратительно, – бросает она едко, проходит мимо, шлепнув по моей руке, и останавливается у края крыши, прислонившись к перилам.

– Очаровательна, как и всегда. Не хочешь немного сурьи? Эта партия вышла отличной, – предлагаю ей, вспомнив правила гостеприимства. Юна смотрит осуждающе и никак не отвечает. Для посланницы она не слишком разговорчива. – Что же привело тебя ко мне? Подожди, – выставляю руку вперед, останавливая ее, – я перефразирую. Где я совершила ошибку, что ты смогла прийти ко мне?

– От Ирия невозможно прятаться вечно, и твой срок подошел к концу, – говорит она, по факту ничего не объясняя.

– Мне паковать вещички и послушно следовать за тобой? – показываю большим пальцем себе за спину. Впервые за долгое время вижу на лице сестры удивление. Дело не в том, что Юна редко удивляется или проявляет эмоции, просто мы давно не виделись.

– Должна признать, обидно, что ты какого обо мне мнения, – она задирает подбородок. – Мы служим Ирию, но мы не его послушные цепные псы, как тебе самой известно.

– Прости, у меня был странный день, – хихикаю над собственным словами и отпиваю еще сурьи. Гамаюн косится на меня с опаской, словно в любой момент я могу сорваться и начать творить что-то безумное.

– Ничего, это вполне в твоем духе, – за этими словами следует тяжелый вздох, которого я уже наслушалась за прошедшие месяцы. Марк далеко не первый и не единственный, кто считает меня утомительной. – Раз у тебя выдался не самый лучший день, мы поговорим позже. Следуй за ярчуком, – говорит Юна пространно и в ту же секунду оборачивается совой.

Все оперение птицы темное с редкими вкраплениями рыжего, коричневого и белого на животе, на макушке торчат перья, похожие на острые уши. У нее не характерные для этих животных серые глаза, которые выдают потустороннее происхождение. Бросаюсь вперед, прежде чем Гамаюн растворится в воздухе, но не успеваю. Руки хватают воздух, совсем как недавно произошло с ярчуком.

– Могла хотя бы попрощаться, – подмечаю возмущенно и вновь занимаю место на кресле, откидываясь на спинку. Остатки сурьи в бутылке мне удается допить в полном одиночестве и тишине.

Глава 12

Перед закрытыми глазами вспыхивает яркий свет. Игнорирую его и переворачиваюсь, закрывая лицо рукой. Под головой что-то твердое, но мне удобно и так. Свет остается, и я ощущаю странное присутствие рядом, которое никуда не исчезает. Словно на меня смотрят. Чувство жертвы под пристальным взглядом охотника. Сдаюсь и открываю глаза, чтобы избавиться от того, кто посмел смотреть на меня свысока.

Первым делом передо мной открывается вид на светлую плитку. Касаюсь ее пальцами, сама до конца не понимая зачем. От нее веет холодом, и я одергиваю руку, понимая, что голова моя тоже лежит на плитке. Похоже на стену. Обычно плитка на полу. Где бывает плитка на стене?

Кручу головой, осматриваясь вокруг. Свет отражается от чего-то прозрачного, и на этом осмотр заканчивается. Потому что я натыкаюсь взглядом на Марка, который только не валяется на полу от смеха. Он смеется беззвучно, но все его тело трясется, улыбку он пытается скрыть, прикрываясь ладонью. Судя по всему, Марк недавно проснулся, на нем все еще надета пижама, очки отсутствуют, а волосы спутаны.

– Доброе утро! – говорит он бодро в перерывах между смешками.

– Уже? – спрашиваю растерянно. – Еще пять минут, – прошу хрипло и отворачиваюсь обратно к стене, растягивая рукава толстовки и кутаясь в нее.

– Конечно-конечно, – тараторит Марк. – Я все равно еще не успел сделать фото, никуда не уходи.

Слышится звук тапочек, которые выходят из комнаты, потом отдаленный шум, хлопает дверь, и тапочки возвращаются ко мне. У меня не хватает энергии на то, чтобы остановить его или возмутиться.

– А теперь серьезно, – видимо, он закончил снимать. – Если верить твоим собственным словам, тебе не надо спать, так что ты делаешь в моем душе? – тут его пробивает на смех, который Марку не удается сдержать. – Даже у меня не болит голова после твоей волшебной сурьи. Рин? – он зовет меня по имени, но я не реагирую. – Рин, правда, я же не отстанут от тебя, прими как факт, что утро наступило.

– Ты человек, – говорю так, словно это объясняет все на свете. В общем-то так и есть. – Эту сурью делали для жителей Прави, так что радуйся отсутствию похмелья и оставь меня в покое.

– Но ты же не нуждаешься во сне. Почему ты…

– Я не сплю, – отвечают чуть резковато, потому что никто не обрадуется, когда ему надоедают с раннего утра после вечеринки. – Скорее потеряла энергию, а следом и сознание. Мне надо восполнить баланс. Можешь помочь бедной птице и сесть рядом, – хлопаю по полу, приглашая его подойти ближе.

– Вынужден отказаться, у меня не так много времени на сборы, чтобы тратить его на посиделки с тобой. Так что вставай и выходи, мне надо принять душ.

– Еще пять минуточек, – повторяю злобно.

– Ваша просьба принята на обработку, – произносит Марк безэмоционально. – В вашей просьбе отказано.

Все еще лежа с закрытыми глазами, чувствую, что он подходит ко мне. Тень закрывает меня от света, и я радуюсь такому щедрому дару.

– С добрым утром, Рин, – почему-то говорит Марк снова, в его голосе звучит смех. Какой-то шум, и тут на меня льется ледяная вода, вынуждая распахнуть глаза и подпрыгнуть на месте. Марк улыбается во все зубы, наблюдая за тем, как вода стекает по моему лицу, волосам. Толстовка моментально становится насквозь мокрой, следом эта судьба постигает и джинсы. – Как я уже сказал, пришло время вставать.

Delete Created with Sketch.

Марк радостно шагает передо мной по аллее к одному из корпусов университета. Идет и не подозревает, что я прожигаю в его спине дырку размером с океан. Пару раз даже пожелала, чтобы он споткнулся, но человеку пока везет.

Солнце светит чересчур ярко, пришлось стащить у Марка солнцезащитные очки. Из-за недостатка энергии мне лень переставлять ноги и двигаться в принципе, поэтому иду я нехарактерно медленно. За нашу поездку до университета, я успела похватать энергии у Марка и других людей, но этого недостаточно, что восполнить запас после целой бутылки сурьи. Возможно, я выпила больше бутылки, такое я уже не вспомню.