Люби как в 20! бесплатное чтение

Глава 1

Нового соседа сверху я еще не видела, но уже успела возненавидеть. Ремонт в своей квартире он умудрился начать ровно в мой день рождения. Так что в свое тридцатилетие я проснулась от дикого грохота над головой.

Вот и сегодня я подпрыгнула на кровати от противного жужжания. Ррр, опять! Накрыла голову подушкой, мечтая поспать еще немножко, но какое там. Сверлили как будто прямо в мозг! Я задрала голову и погрозила кулаком в потолок.

– Ты достал, сосед!

Вот уже два месяца в квартире наверху активно сверлили, стучали, ломали. Одним словом – делали мою жизнь совершенно невыносимой! И так после рабочего дня в институте голова гудит и хочется дома побыть в тишине. А тут – ззззззз, рррррр, бац-бац-бац! Еще и по утрам чаще приходилось просыпаться не от будильника, а от грохота ремонта.

– Когда же закончится это безобразие? – жаловалась я консьержке. – Никакой жизни нет!

– А грязи сколько! – Пожилая чистоплотная Галина Федоровна охотно включалась в беседу и жаловалась, как рабочие мусорят в подъезде, рассыпают мешки со штукатуркой. Одним словом – безобразничают!

Несколько раз я ходила ругаться, но натыкалась на хлопающих глазами рабочих, которые по-русски не говорили, а стоило мне уйти, как снова начинали сверлить и стучать с еще большим остервенением. Никакие беруши не помогали.

Я стала задерживаться после занятий на работе. Вместо того, чтобы спешить домой, как другие преподаватели, засиживалась в университетской библиотеке вместе со студентами. Полюбила ходить в театр и в кино на поздний сеанс. Даже пару раз сходила на свидания по Интернету – лишь бы вернуться домой после одиннадцати. К тому времени рабочие уже прекращали шуметь, и воцарялась благословенная тишина. Моих сил хватало только на то, чтобы принять душ и рухнуть в постель, дабы на следующее утро ровно в семь подняться по будильнику и ехать к первой паре в универ. Свою работу преподавателя я любила, хотя к концу дня и чувствовала себя выжатой, как лимон.

В начале марта я вернулась домой, когда грузчики заносили в подъезд мебель.

– Закончили ремонт в двести десятой квартире! – доложила мне консьержка.

– И кто хозяин этого безобразия? – спросила я, глядя на выстроившиеся вдоль стены коробки от сборной мебели, которые заносили грузчики.

– Парень какой-то, студент, – сообщила Галина Федоровна.

Я закатила глаза – только студента над головой мне не хватало! Рабочие стали затаскивать диван ярко-желтого цвета, и я заторопилась к лифту.

Еще неделю в квартире наверху сверлили и колотили – собирали встроенную мебель. Причем в один из вечеров, шестого марта, задержались за полночь. Я вернулась из театра в половине двенадцатого – шуметь по московским законам можно до одиннадцати вечера, и, не заходя к себе, пошла ругаться. Хозяина на месте не было, а трудяги, собиравшие кухонный гарнитур, жаловались на ненормированный рабочий день и график, за невыполнение которого лишали заработка. Если не закончат здесь сегодня – попадут на штраф, а с утра им нужно быть на новом объекте на другом конце города. Я так прониклась их судьбой, что сбегала домой и сварила им кофе – все равно ж не усну. А они, уходя в два часа ночи, занесли чашки и в благодарность оставили мне свой номер – на случай, если нужно будет что-то починить по хозяйству.

На следующий день, седьмого марта, мне нужно было на занятия к третьей паре. Я мечтала подольше поспать утром, но проснулась в восемь от грохота этажом выше. Там снова что-то сверлили и топали. Ненавижу!

Мечтая придушить соседа, я прошла в ванную. Умылась, почистила зубы. Из зеркала над раковиной на меня смотрела хмурая растрёпаннаая девица в пижаме, больше похожая на студентку, чем на преподавательницу вуза. Но ничего, сейчас мы это исправим… Макияж, который делает меня взрослее и строже, уже отработан. Я и с закрытыми глазами нарисую стрелки, нанесу тени и покрашу губы. Длинные каштановые волосы уберу в гладкий пучок и покрою лаком, чтобы ни одна прядка не выбивалась. А строгий деловой костюм довершит образ взрослой и независимой женщины.

Грохот над головой не смолкал ни пока я пила кофе вприкуску с бутербродом, ни пока одевалась, и перекрывал телевизор. Пришлось по максимуму прибавить звук, чтобы послушать прогноз погоды на сегодня. Обещали снег с дождем, что не прибавило хорошего настроения. Ау, март! Ты в курсе, что ты весна?

Пока я делала макияж, наверху воцарилась тишина. Наконец-то! Но стоило мне поднести щеточку с тушью, чтобы покрасить ресницы, как наверху что-то резко грохнуло. От неожиданности я ткнула щеточкой в глаз. Пришлось снова умываться и заново наносить макияж. Все это время про себя я мысленно костерила соседа. Вот бы поменяться с ним квартирами! Его поселить на время ремонта в мою – пусть слушает и страдает. А мне пусть снимет квартиру за свой счет в тихом и спокойном месте. Была бы я мэром, я бы издала такой указ, чтобы на время ремонта каждый, кто затевает шумные работы, обеспечил соседям проживание в санатории! Лучше – на море. Ну вот, теперь в отпуск захотелось… А до него еще целая весна и летняя сессия, которую мне принимать у студентов. Так что в лучшем случае отпуск мне светит в июле – это если меня не привлекут к работе в приемной комиссии и вступительным экзаменам. А меня как пить дать привлекут, потому что все семейные коллеги опять откажутся. И придется мне ехать в отпуск в августе, как обычно.

Уходила я из дома под грохот в квартире наверху, на улице попала под снег с дождем – не соврал прогноз погоды. На занятия приехала злая и хмурая, но оттаяла, когда студенты положили на стол букет мимозы.

– С Восьмым марта, Полина Николаевна!

– Спасибо, ребята!

И сразу на душе стало так тепло и по-весеннему солнечно! А когда и солнце выглянуло из-за облаков, осветив аудиторию, стало еще веселей.

После окончания занятий мы с коллегами по филологическому факультету собрались на кафедре, чтобы отметить праздник. Коллектив наш преимущественно женский. Двое мужчин-преподавателей поздравили нас и, быстренько вручив символические тюльпаны и пирожные к чаю, ретировались к своим супругам. За столом остались женщины, которые не спешили расходиться по домам, а захотели расслабиться после работы. Я из них была самой молоденькой и не обремененной семьей.

Пока коллеги обсуждали мужей и детей и цедили зеленый чай, я потянулась за корзиночкой с кремом в центре стола. Почему-то красивые пирожные, подаренные мужчинами, никто не ел.

– Берите-берите, Полина, – посоветовала моя коллега, миловидная блондинка с каре, преподающая языкознание. – Очень вкусные!

– А вы что не едите, Марина Петровна? – улыбнулась я.

– Я на диете, – вздохнула она. – После сорока обмен веществ затрудняется…

Разговор за столом внезапно смолк, и, надкусив пирожное, я заметила, как все дамы неодобрительно уставились на меня.

– Очень вкусно, – промычала я с полным ртом.

– А на какой диете, Марин? – заинтересовалась полненькая Татьяна с мелкими рыжими кудряшками, которая преподавала древнерусскую литературу.

– На белковой.

– А я на гречке!

– А я на кремлевской.

Коллеги принялись обсуждать все существующие диеты, а я жевала пирожное, чувствуя себя под перекрестным обстрелом глаз. Больше ни к одному не притронусь! Но стоило доесть, как сидевшая рядом с пирожными Лариса подвинула их ко мне.

– Спасибо, мне хватит, – отказалась я.

Лариса была эффектной ухоженной брюнеткой, она преподавала зарубежную литературу двадцатого века, не давала спуску студентам и была известна своим стервозным характером. Мы с ней практически не общались, только кивали друг другу, встречаясь в коридорах.

– Кушай-кушай, Полина, – подмигнула мне она. – Пока молодая, можно. Тебе сколько, тридцать два – тридцать три?

– Тридцать. Один, – зачем-то соврала я, прибавив себе лишний год. И тут же об этом пожалела, поймав на себе пристальный взгляд заведующей кафедрой Риммы Георгиевны. Если других коллег я могла обмануть, так как свой день рождения в январе на работе не отмечала и не афишировала, то начальница видела мое личное дело и уж точно знала мой настоящий возраст.

Взгляды коллег скрестились на мне, а потом кто-то рассмеялся:

– Девчонка еще! Самый лучший возраст.

– А мне, девочки, скоро сорок! – трагически вздохнула преподаватель риторики – миниатюрная брюнетка Алла с короткой стрижкой, которая удивительно ей шла, делая похожей на французскую актрису.

– Правда? – удивилась я. – Я думала, Алла Викторовна, вы всего на пару лет старше меня.

– Не зря я, значит, ботокс колю, – повеселела Алла.

Разговор плавно перешел на антивозрастные процедуры для поддержания красоты – уколы красоты, золотые нити, подтяжка век. Мои коллеги выглядели ухоженными в свои сорок, пятьдесят и шестьдесят с хвостиком, но я никогда не задумывалась, сколько времени и усилий они тратят на внешность. И сейчас с удивлением слушала их откровения.

– К хирургу надо только проверенному…

– Нижние веки шьют под местным наркозом. Тут главное в обморок не хлопнуться, когда врач нити начнет натягивать!

– Да после того, как родишь, веки подтянуть уже не так страшно!

Я отвела глаза и заметила, что на меня смотрит одна из коллег – златоволосая красавица Анна Павловна. Она была похожа на мою любимую актрису Николь Кидман – такая же высокая, стройная, изысканная и чуточку неземная. Ей было уже за сорок, но студенты по-прежнему оборачивались ей вслед и ее занятия по мировой художественной культуре не пропускали.

– Давно хочу вам сказать, какие у вас густые и красивые волосы, Анна Павловна, – сделала я ей комплимент.

– Ах, это… – Анна тонко улыбнулась, проведя рукой по пышным и светлым, ниже плеч, локонам. А затем одним быстрым жестом сняла их. – Это парик, милая.

Я так и вытаращила глаза, глядя на ее голову, покрытую легким темно-русым пушком и сеточкой для волос. Другие женщины за столом восприняли это спокойно, видно, только я была не в курсе.

– Хороший парик, Ань.

– А где брала?

– Дашь адресок магазина?

Обсудили магазины париков, средства от облысения, потом перешли на зубные импланты и фейс-лифтинг. Одна из дам стала показывать упражнения для тренировки мышц лица, другие – повторять за ней. Потом все расхохотались, глядя друг на друга.

– Мой вам совет, девчонки, хотите быть для мужа всегда молодой – выходите замуж за того, кто старше! – весело заявила Лариса. – Вот мне сорок пять, а мужу – шестьдесят. Я на его фоне еще девочка! Тем более, я за собой слежу, хожу в фитнес-клуб, а мой Коля располнел, пузо отрастил…

– Мужикам можно, – вздохнула полненькая Татьяна, которая весь вечер тянула пустой чай. – А нам, женщинам, и работать надо, и детей растить, и за собой ухаживать…

Я вздрогнула, когда взгляды коллег снова скрестились на мне.

– А у тебя, Полин, как с личной жизнью? – поинтересовалась заведующая кафедрой Римма Георгиевна, самая старшая из нас. Недавно она стала бабушкой уже в третий раз и свой возраст не скрывала. Седые волосы она стригла под короткое каре и напоминала мне актрис из советского кино. – В декрет не собираешься?

– Нет, – я замотала головой. – Какой декрет!

– Ну и хорошо, а то работать некому, – добродушно проворчала заведующая, глядя на кругленькую, на пятом месяце, Наталью, которая уже не могла скрыть своей беременности. – Вон Наталье замену на следующий год искать придется.

– Ой, девочки, я уже думала, не стать мне мамой, – заулыбалась Наталья, которая вела семинары по устному народному творчеству у первых курсов. – У нас ведь с мужем десять лет детей не было. И вот в сорок два такое счастье!

Все оживленно загалдели, радуясь за коллегу. А Наталья, взглянув на меня, по-дружески посоветовала:

– Ты бы, Полина, тоже с детишками не тянула. Пока молодая-то!

– Да у меня и нет никого, – смутилась я.

– А чего так? – удивилась Татьяна. – Молодая, красивая, умная! Хочешь, познакомим тебя? У меня двоюродный брат как раз недавно развелся…

– А у меня племянник холостой, как раз твой ровесник! – подхватила Алла.

– А у моего мужа приятель есть – такой положительный мужчина, – оживилась Лариса. – Патологоанатом!

– Спасибо, не надо! – наотрез отказалась я. – Я как-нибудь сама.

– Ты в Интернете ищи, Полин, – посоветовала Татьяна. – Сейчас все пару в Интернете ищут.

– А лучше в Тиндере, – подсказала Марина. – У меня соседка как раз там мужа нашла.

– Главное, чтоб никаких шур-мур со студентами, – заведующая пристально взглянула на меня поверх очков. – У нас с этим строго!

– Что вы! – Я замотала головой. – Какие студенты? Они же дети неразумные!

– Вот и хорошо, – начальница одобрительно кивнула. – А то не хотелось бы повторения с Анжеликой…

Все помолчали, вспоминая молодую преподавательницу английского языка, которую пришлось уволить за роман со студентом.

– Их застали во время секса прямо за этим столом, – прошептала мне на ухо Алла Викторовна.

Я вздрогнула, уставившись на стол, заставленный чашками и пирожными. Про скандал с Анжеликой я знала, но деталей не слышала.

– Не знаете, как она, девочки? – спросила Татьяна.

– Судя по Инстаграму, прекрасно! – фыркнула Лариса.

Скандальный роман со студентом сделал Анжелику популярной блогершей. И хотя с парнем она рассталась, теперь заделалась коучем и учила женщин развивать свою сексуальность.

– Ну что, девочки, по домам? – поднялась заведующая. – А то наши охламоны нас уже заждались!

Коллеги поспешили к своим семьям, а я в свою пустую квартирку – в надежде на спокойный вечер в одиночестве.

К дому я подошла, неся охапку тюльпанов и мимозы, и с трудом выудила из сумки ключи, чтобы открыть домофон.

– Дамочка, подержите дверь! – крикнул какой-то парень.

Да я даже не подумала, что это мне! Какая я дамочка? Так обращаются к женщинам за пятьдесят.

Зашла в лифт, ткнула в кнопку своего этажа. Двери стали закрываться, но тут в них нагло влезла чужая нога в кроссовке не меньше сорок третьего размера.

– Вы так лифт сломаете! – зашипела я, бросив раздраженный взгляд поверх очков. Однажды я уже застряла в лифте, когда такой борзый курьер пихал свои ноги. Ему-то что – уехал на следующем, а я еще два часа просидела в лифте, пока меня не вызволили ремонтники.

– Я же просил дверь подержать, дамочка! – упрекнул меня наглец, втискиваясь в лифт вместе с барным стулом на колесиках.

Стул он впихнул между нами, и мне пришлось вжаться в заднюю стенку. Курьера я разглядывать не стала – уткнулась в цветы, которые подняла повыше, чтобы не помялись. Лифт тронулся.

– На работе поздравили? – не умолкал парень. – Наверное, в школе работаете?

Я промолчала. Не люблю пустых разговоров. Да и зачем поддерживать беседу, если мы больше никогда не увидимся?

Не дождавшись ответа, парень хмыкнул и отвернулся. А я бросила взгляд на приборную панель, чтобы посмотреть, на какой этаж он едет. Но из-за цветов не было видно.

Лифт остановился, я узнала свой этаж – по рисунку с пальмами и морем во всю стену, его сделала соседка-художница.

– Красиво у вас тут, – похвалил парень.

Но выходить не стал, только подвинулся со своим стулом, когда я протискивалась мимо него с букетом. Я зацепилась носком сапога о его стул и споткнулась, чуть не упав.

– С наступающим, соседка! – пожелал он мне вслед.

Да чтоб он провалился со своим стулом! Я сердито загремела ключами, и до меня не сразу дошло. В каком смысле – соседка?! Я пораженно повернулась к нему.

– На всякий случай предупреждаю: у меня завтра вечеринка будет, – заявил борзый. – Пошумим, вы уж не ругайтесь, дамочка.

Я захлопала глазами, глядя на него и осознавая, что передо мной тот самый невыносимый сосед. Блондин с широкими плечами и с модной растрепанной прической, лет двадцати. Высокий, красивый и борзый! Самый худший вариант из всех возможных – первый парень на курсе, который любит потусить с приятелями. Тем более, что отдельная жилплощадь позволяет. Вот я попала!

– Никаких чтоб вечеринок! – рявкнула я. – Хватит с меня того, что я два месяца твой ремонт слушала!

Борзый нагло усмехнулся, глядя на меня сверху вниз (он был на целую голову выше и раза в два крупнее), а затем двери захлопнулись, и лифт двинулся выше. Я застыла на площадке, прислушиваясь и молясь, чтобы лифт поднялся дальше и я ошиблась. Но лифт проехал всего этаж, а затем у меня над головой раздались шаги и грохот. Это парень вышел этажом выше и выкатил свой барный стул на колесиках. Как будто по мозгам мне проехался!

– Эй, я не шучу! – Я крикнула в потолок во весь голос, как когда хотела достучаться до двоечников на последней парте. – Будете шуметь – вызову полицию!

– Лучше заходите к нам, будет весело! – раздался в ответ громкий смех, от которого захотелось зарычать.

Мои слова он всерьез не воспринял. Этого борзого надо сразу поставить на место, иначе о спокойной жизни мне придется забыть.

Зашла домой, плюхнула цветы на тумбочку, глянула на себя в зеркало и ахнула. Показалось – из зеркала на меня строго и неодобрительно взглянула моя мама. Лицо недовольное. Губы, накрашенные помадой, сжаты в тонкую красную линию. Берет почти на брови сполз. На носу очки. Дамочка я и есть! Неудивительно, что борзый меня за училку принял. Еще и пальто это строгое, черное, в классическом стиле, прибавляет возраст. Так и задумано – чтобы отличаться от студенток, чтобы меня принимали всерьез.

Сняла очки и берет, вынула шпильки из пучка, распустила каштановые волосы по плечам, улыбнулась. Вот так гораздо лучше! Какие мои годы? Всего-то 30!

Я показала отражению язык, потом сняла пальто и сапоги. Подняла голову к потолку, прислушиваясь – не врубит ли сосед музыку, чтобы нарочно досадить мне? Наверху было тихо. Но на всякий случай я погрозила пальцем:

– Смотри у меня!

Достался же мне борзый сосед! Ну почему после тихой бабушки Клавдии Ивановны туда не въехал какой-нибудь тихий дедушка? Я бы с ним подружилась, как с прежней соседкой, и носила бы ему хлеб, кефир и корвалол из аптеки. А с новым соседом мы точно друзьями не станем.

Взяв букеты с тумбочки, прошла на кухню. Пока расставляла цветы по вазам и наливала воду, тихонько напевала себе под нос. Студенты и коллеги-преподаватели меня любят. Вон сколько цветов надарили! А с борзым как-нибудь справлюсь!

Поставила вазу с тюльпанами на кухонный стол, а мимозу от студентов отнесла на подоконник. Бросила взгляд в окно и заметила нового соседа – он доставал из багажника машины подушки и одеяло в новых упаковках. Значит, точно надолго. Я досадливо прикусила губу. А он, как будто почувствовав мой взгляд, поднял взгляд на мое окно.

Я резко отступила, чтобы он меня не заметил, и случайно смахнула с края стола свою любимую чашку, которую приготовила для чая.

Чашка разбилась вдребезги, и я ахнула. Все из-за борзого соседа. «Ненавижу!» – молоточками застучало в ушах. А следом пришла внезапная мысль: на счастье.

Глава 2

Весь день 8 марта я провалялась в халате на диване. Уже отвыкла нежиться дома за последние месяцы, пока над головой громыхал ремонт, ведь он не прекращался даже в выходные. Поэтому и в снег, и в непогоду я уходила из дома и шла на выставку, в кино, в театр или бесцельно слонялась по торговым центрам.

Сегодня же я прилипла к дивану, открыла коробку конфет – подарок студентов, и включила телевизор. Уже не помню, по какому разу посмотрела «Служебный роман» – классическую советскую версию с Алисой Фрейндлих и Андреем Мягковым. Современный римейк я выключила на пятнадцатой минуте – не могла терпеть измывательств над моим любимым фильмом.

Потом почитала романтическую комедию «Кругом одни невесты» про свадебных фотографов, которые влюбляются друг в друга. Ее автор когда-то училась на нашем филфаке, а потом стала писать романы. Чаще я читала литературу по профессии, но 8 марта можно себе позволить отдохнуть с легкой книгой.

Позвонили поздравить несколько подруг – со школы и из института. Почти все уже были замужем и растили детей, так что фоном раздавались крики, ор и грохот. Голосили новорожденные, подросшие братья и сестры воевали за игрушки.

– Желаю тебе женского счастья, – как сговорившись, щебетали приятельницы. Как будто они свое женское счастье уже получили и прошли на новый уровень, а я застряла где-то позади.

Разговор не клеился – я не могла обсудить с ними радости материнства, а им были не интересны мои рассказы о работе в университете и о кандидатской, которую я пишу.

Позвонила и одноклассница Вера Куницына, с которой мы общались чаще остальных. Но разговора толком не вышло.

– Вер, хватит базарить! Уйми ребенка, – заорал на заднем фоне доведенный до отчаяния муж, и Вера поспешно простилась со мной. А я вернулась к просмотру мелодрамы.

Но и там герои влюблялись и ходили на свидания, словно напоминая о моей неудаче на личном фронте. Разве я виновата, что мне еще не встретился мой единственный?

К вечеру проголодалась, но готовить для себя одной не хотелось. В холодильнике было пусто – вчера я возвращалась с букетами и заходить в супермаркет было неудобно. А сейчас выбираться из дома и вылезать из уютного халата не хотелось. Могу я хоть один день в году провести дома в халате?

Заварила себе чаю и доела коробку конфет. В чем у меня недостатка не было – так это в сладостях, которыми снабжали на праздники студенты и коллеги. Лучше бы дарили сыр и колбасу! А то от шоколада уже тошнит.

По телевизору началась «Красотка», и я свернулась на диване калачиком, укутавшись в плед. Как же хорошо! Так бы всю жизнь лежала и лежала… От сладкого и чая меня разморило, и я задремала перед телевизором.

Снилась мне какая-то романтическая чепуха, навеянная мелодрамами и чтением любовного романа. Мы гуляли с каким-то мужчиной по цветущему парку, между клумб с разноцветными тюльпанами, а когда он был готов меня поцеловать, внезапно грянула музыка.

Я подпрыгнула на диване, спросонья не поняв, что происходит. За окном уже стемнело. На экране Ричард Гир с Джулией Робертс пришли на скачки, но их разговора не было слышно – все перекрывал рев дискотеки наверху.

Я задрала голову в потолок и сжала кулаки. Борзый!

Я про него почти забыла – весь день сосед не давал о себе знать. Я уже думала, что вечеринка отменилась. И вот на часах десять вечера, а у меня над головой гремит дискотека и трясется люстра.

Я соскочила с кровати, путаясь в пледе. Схватила ножницы и сердито застучала по батарее. В ушах зазвенело, но музыка наверху не стихла. Да разве меня услышат в таком грохоте?

В десять вечера вызывать полицию еще рано. Придется терпеть еще час до одиннадцати. А если борзый и его гости не угомонятся, тогда я им устрою вечеринку с мигалками!

Находиться в комнате было невозможно. На кухню тоже долетала музыка. Потише было в ванной, и, взглянув на себя в зеркало, я решила помыть голову. Все равно сегодня быстро не усну, зато завтра можно будет поспать перед работой на полчасика подольше.

Заодно решила опробовать подарок коллеги к 8 марта – набор из геля для душа, скраба для тела и лосьона. Запах клубники наполнил ванную ароматом лета, а шум воды приглушил рев дискотеки этажом выше. Я даже расслабилась и почувствовала себя лучше.

Но когда распаренная и умиротворенная, в новой чистой пижамке, вышла из ванной, на меня снова обрушился шум вечеринки.

До одиннадцати оставалось пятнадцать минут, и я включила фен, чтобы подсушить волосы. Они у меня длинные, густые, еще и вьются! Обычно по утрам перед работой я вытягиваю их утюжком, чтобы уложить в гладкий пучок. Но сегодня выходной, и я решила не заморачиваться.

Ровно в одиннадцать вечера я выключила фен и тряхнула кудрявой гривой, готовая дать отпор борзому соседу. Над головой по-прежнему гремела музыка, и я набрала номер полиции. Едва назвала адрес и свою фамилию, как дежурный поскучнел:

– Опять вы, Ларионова? С ремонтом?

– Ремонт закончился. Теперь у нас дискотека.

Я вытянула руку с телефоном к потолку, чтобы дежурный оценил всю глубину моих страданий. Люстра ходила ходуном, этажом выше как будто скакали кони. А от модной современной песенки сворачивались в трубочку уши.

– Так праздник же, – вздохнул дежурный. – С Восьмым марта, кстати!

– Вот именно! Восьмое марта, а мне отдохнуть спокойно не дадут. Приезжайте и утихомирьте этих жеребцов!

– Ваш сигнал принят, – сухо сообщил дежурный.

– Как скоро вы приедете? – уточнила я.

– Лично я никуда не приеду, – вредным голосом ответил он. – Все бригады на выезде. Как освободятся, так приедут.

И бросил трубку. Вот, значит, как? Я задохнулась от возмущения. А если вообще не освободятся? А если не приедут? Не очень-то спешила наша полиция разбираться с шумным соседом раньше. Приезжала, проверяла документы у рабочих, делала им внушение и уезжала. При этом на меня полицейские смотрели с явным укором – мол, опять зазря потревожила занятых людей, могла бы и потерпеть! Я даже слышала, как они шутили и посмеивались с рабочими этажом выше. Смеялись надо мной! Что с них взять – мужики!

Дискотека над головой не просто продолжалась – она набирала обороты. Кони скакали все сильней, музыка становилась все невыносимей. Раз на полицию надежды нет, пойду ругаться сама.

Бросила взгляд в зеркало – синяя трикотажная пижама из брючек и футболки с цветком вполне сойдет за домашний костюм. В конце концов, мне только на этаж подняться и соседа приструнить. Позвоню в дверь, потребую выключить музыку – и сразу обратно, под теплый пледик!

Сунула ноги в тапки, схватила ключи и, пылая возмущением, потопала к лифту. Распущенные волосы непривычно лезли в лицо, и я пожалела, что не убрала их в хвост, но возвращаться уже не стала.

Выйдя из лифта этажом выше, наткнулась на целующуюся у окна юную парочку. Они на меня даже внимания не обратили, а я направилась на грохот музыки. Странно, что никто из соседей на этаже не возмущается. Неужели их не беспокоит этот вертеп?

Сомнений, в какой квартире вечеринка, не было. Квартира соседа находилась ровно над моей. Дверь была приоткрыта, и оттуда доносились оживленные голоса, смех и рев музыки.

Стучать я не стала. Вошла внутрь и очутилась в полумраке, в котором метались огни дискошара.

Квартира выглядела непривычно. Сосед снес перегородку между кухней и комнатой, превратив пространство в студию, разделенную барной стойкой. Внутрь набилась целая толпа – человек тридцать, не меньше! Неудивительно, что у меня над головой кони скачут. Вон их тут сколько – молодых и борзых!

На меня никто не обращал внимания. Моего появления компания просто не заметила! Одним больше, одним меньше – подумаешь. А я стала проталкиваться в комнату, пытаясь найти хозяина. Вроде, он высокий блондин? Поди в темноте разбери! Парней было много, но понять, кто из них – мой сосед, я не могла.

Музыка гремела, молодежь танцевала, от кружения дискотечного шара мелькало в глазах. Я попыталась найти музыкальный центр, чтобы выключить, но видела только большие колонки по углам комнаты – там, где раньше у Клавдии Ивановны стояли кадки с фикусом и лимонным деревом. Где сейчас эти фикус и дерево, над которыми прежняя хозяйка так тряслась? Когда соседка изредка уезжала в санаторий, чтобы поправить здоровье, я по ее просьбе заходила к ней, чтобы полить растения. Неужели новый владелец квартиры безжалостно вынес их на помойку – точно так же, как избавился от всей мебели прошлой хозяйки? Внутри не осталось ни одного знакомого мне предмета обстановки. Все было новым и чужим.

Я подергала за рукав танцующую девушку и, стараясь перекричать музыку, спросила, где хозяин. Та махнула рукой куда-то в другую сторону. Протолкавшись в тот угол, я не увидела никого похожего на моего соседа. Тронула за плечо парня, пошатывающегося в такт музыке, но поняла, что он мертвецки пьян и лыка не вяжет. Толку спрашивать его про хозяина вечеринки!

Оказавшись в толпе веселящейся молодежи, я чувствовала себя не в своей тарелке. Это в университете я уважаемый преподаватель и авторитет для студентов. А тут на меня никто не обращал внимания. Меня то и дело толкали танцующие, а я поражалась, как вообще можно танцевать под такую кошмарную музыку? Да они и не танцевали, скорее, дергались, как ударенные током. Речитатив модного рэпера бил по ушам, и я поморщилась, когда различила слова. Фууу, как это может кому-то нравиться? Но похоже, что двадцатилетних такая пошлая поэзия заводит. Вон уже вовсю по углам и на новом желтом диване обжимаются. Ни стыда, ни совести!

Попятилась к выходу, уже собираясь уйти ни с чем, как вдруг меня внезапно перехватили за плечи.

– Уже уходишь? Не нравится моя вечеринка? – скользнул по шее жаркий шепот.

Я резко обернулась и уперлась в широкую грудь соседа. По его белой футболке и лицу скользили световые пятна от дискотечного шара, но это точно был он. Борзый, самоуверенный, смазливый мальчишка! Который превратил мою жизнь в кошмар и не дает спокойно спать.

– Не нравится! – рявкнула я, перекрикивая рев музыки. – Мне завтра вставать рано, а ты спать мешаешь!

Собиралась потребовать, чтобы он выключил свою дискотеку и разогнал гостей, как он меня перебил:

– Да брось, солнце! Время-то детское!

Чего? Солнце? Я даже задохнулась от возмущения. Это он мне сейчас?! Я ему кто, девочка?

Пока я собиралась с духом, чтобы его отчитать, он подхватил меня за руку и потащил за собой сквозь толпу, крикнув на ухо:

– Идем со мной.

Мы протиснулись к барной стойке, он на миг отвернулся, а затем сунул мне в руки бокал с шампанским:

– С Восьмым марта!

Первым порывом было выплеснуть напиток ему в лицо, но он так обезоруживающе мне улыбнулся, что у меня в горле пересохло, и я влила в себя глоток игристого. Оно оказалось прохладным и приятным на вкус.

Кто-то окликнул парня по имени:

– Даня!

Так вот как его зовут. Красивое имя – Данила. И такому балбесу досталось!

– Никуда не уходи, – велел мне сосед и скрылся в толпе.

Куда же я уйду? Дома все равно не уснешь, а тут хоть шампанское дают. Я взгромоздилась на уже знакомый мне барный стул на колесиках, с которым ехала в лифте, и стала ждать. Пока ждала, не заметила, как осушила бокал. А Данила, вернувшись, подлил еще.

– За любовь! До дна! – Парень наклонился ко мне и коснулся своим бокалом моего.

Я выпила еще. Не за любовь, а для храбрости! Чтобы высказать ему в лицо, как сильно он меня достал и мешает мне спать, а завтра на работу!

Но сказать ничего не успела – он схватил меня за руку и утащил в центр комнаты, закружив в танце. Пошлый речитатив сменила какая-то ритмичная танцевальная музыка, и парень задвигался под нее – энергично и задорно. А я внезапно залюбовалась – его раскованными движениями, его уверенностью, красотой и молодостью. Наверное, подействовало шампанское, но мне вдруг расхотелось с ним ругаться и захотелось танцевать. Я никогда в жизни не бывала на студенческих вечеринках, даже не знала, как это бывает. В восемнадцать-двадцать мне было не до танцев, других забот хватало. Почему бы сейчас не позволить себе хоть на пять минут представить себя легкомысленной студенткой, а не строгой училкой?

– Давай, танцуй! – подзадорил меня Данила.

Я сама не поняла, в какой момент тоже стала двигаться в ритм музыке и танцевать с ним. Мелодия захватила меня и пульсировала в моих венах, заставляя извиваться и скользить вслед за ней. Вот где пригодились уроки танцев в фитнес-клубе, куда я ходила, чтобы поддерживать себя в форме. Никогда прежде я не танцевала за пределами зала, а сейчас это оказалось весело. Я так увлеклась ритмом, что даже забыла, зачем сюда пришла.

– Ты кто? – прокричал Данила мне на ухо.

Он что, не узнал меня? Или прикалывается? Голова кружилась – наверное, не стоило пить шампанское на голодный желудок, ведь сегодня я не ела ничего, кроме конфет.

– Соседка, – ответила я, перекрикивая музыку и продолжая танцевать.

– Это я понял по твоим тапкам, – рассмеялся он. – Как тебя зовут, соседка?

Ах, да, мы же так и не познакомились в лифте. Вспомнила, как тогда Данила обидно назвал меня дамочкой. Пусть посмотрит, что дамочка еще ого-го как хороша! Да я его ровесницам фору дам! Поймала на себе завистливый взгляд какой-то девчонки, которая неумело дергалась под музыку, и самодовольно улыбнулась. Может, ты и на десять лет младше, детка, но танцую я точно круче! На моей стороне – опыт и занятия танцами дважды в неделю. Я и латину могу, и фанк, и хип-хоп.

– Как тебя зовут? – повторил Данила.

– Полина, – прокричала я, извиваясь в танце.

– Алина? – переспросил он, не расслышав из-за громкой музыки.

Я мотнула головой, рассыпая кудрявые волосы по плечам. Да какая разница? Можно подумать, мы с ним будем здороваться при встрече. Сейчас немножко потанцую и разгоню этот шалман. Раз уж спать все равно не получается, почему не потанцевать?

Мне показалось, что стены вокруг нас закрутились быстро-быстро – как будто мы провалились куда-то во времени. Где мы с Данилой были ровесниками, где нам обоим было по двадцать и мы отрывались на вечеринке с однокурсниками. Наверное, дало о себе знать шампанское. Наверное, обманчивый свет дискотечного шара вскружил мне голову. Иначе чем объяснить, что я не оттолкнула Данилу, а прижалась к нему в танце?

Я забыла, кто я и кто он. Не было ни разницы в возрасте, ни стыда, ни смущения. Только я и Данила. Женщина и мужчина. Лихорадочный жар наших тел и его руки на моей талии.

– Ты классная, – прокричал Данила, снова наклоняясь ко мне в танце.

Я рассмеялась: да уж, конечно, ври давай! Вокруг танцевали его ровесники, по стенам скользили огоньки дискошара. Я вдруг почувствовала себя лишней тут. Он студент, а я преподавательница. И мне завтра, между прочим, на работу, а его вечеринка мешает мне спать! Я слегка отклонила корпус и уже открыла рот, чтобы высказать ему все, зачем сюда пришла. Но во взгляде парня не было насмешки, в нем читался явный интерес. Я смутилась, а он обнял меня за талию и привлек к себе – одновременно с медленной мелодией, которая сменила ритмичный танец. Я вдруг почувствовала себя почти голой – соски напряглись под тканью футболки, ведь лифчика на мне не было. Но если он собирался меня смутить, то не выйдет. Я взрослая тридцатилетняя женщина и принимаю вызов! Я положила руки ему на плечи, и мы заскользили под музыку – легко, почти невесомо.

– Ты где живешь? – спросил Данила.

– Этажом ниже, – ответила я. И только хотела добавить, что вынуждена слушать его ремонт и дискотеки, как парень перебил:

– Я вчера в лифте ехал с противной теткой.

Я захлопала глазами. Это он о ком сейчас сказал «противная тетка»? Обо мне?

– Знаешь ее? – продолжал парень. – Такая в берете, в очках. Вредная дамочка!

Да не может же такого быть, чтобы он меня не узнал. Или правда не узнал?

– Так знаешь? Она на твоем этаже живет, – не отставал парень.

– Кажется, догадываюсь, – промычала я. – Это сестра моя… старшая.

Ляпнула и сама удивилась. Зачем соврала? Но почему-то не хотелось, чтобы Данила прерывал танец и смотрел на меня с пренебрежением – как вчера в лифте. Хотелось, чтобы наш танец продлился дольше, и парень продолжал смотреть на меня с интересом – как на незнакомку, которую увидел сегодня впервые. Хотелось продлить это волшебство, это наваждение… «Опьянение, – вредным тоном заметил внутренний голос. – Ты только посмотри на себя, мать! Напилась, танцуешь с мальчишкой, который тебя младше, флиртуешь с ним. Позор!»

– Да ну! – Данила удивился. – И сколько же между вами разница? Той тетке лет сорок…

Сколько? Я задохнулась от возмущения, а парень продолжил:

– А тебе лет двадцать, да?

Прикалывается он надо мной, что ли? Не может же быть, чтобы он принял меня за свою ровесницу! Или правда принял… и не узнал? Он все еще смотрел на меня в ожидании ответа, пока мы продолжали медленный танец, и я протянула:

– Вообще-то, я…

Хотела сказать, что закончила аспирантуру три года назад и столько же преподаю, что мне на самом деле тридцать, но не успела.

Над нашей головой вспыхнуло электрическое солнце, ослепляя, и строгий голос громко произнес, перекрывая музыку:

– Выключаем музыку, расходимся! Кто хозяин?

Данила отпустил меня, выключил звук и шагнул навстречу двум полицейским, вошедшим в квартиру.

– Я хозяин. А что случилось?

Я попятилась, прячась за спинами других гостей. Я уже и забыла, что вызвала патруль! Это были те же самые полицейские, которые приезжали на мои прошлые вызовы, когда я жаловалась на ремонт у соседа.

– Паспорт и документы на квартиру предъявите, – потребовал полицейский.

И пока Данила отошел к шкафу у стены, я осторожно двинулась на выход, чтобы меня не заметили.

– Вот документы, – донесся до меня голос Данилы. – Да что случилось-то?

– На вас поступила жалоба от соседки снизу, – ответил ему полицейский. – Полины Ларионовой, знаете такую?

– К сожалению, – проскрежетал Данила. – Делать этой мымре нечего!

И столько презрения было в этом его «мымре», что у меня сжалось сердце. И еще я поняла, что он точно не узнал меня сегодня. Иначе не угощал бы шампанским и не танцевал бы со мной. Даже ради прикола!

– С соседями дружить надо, Данила Михайлович, – по-отечески укорил его полицейский, проверяя паспорт. – Вы бы уж с ней как-нибудь поладили, а? А то мы к вам еще за время ремонта замучились ездить.

Я заметила, как Данила обернулся, ища меня взглядом среди гостей. Вот только искал он не меня – противную мымру, настучавшую на него полиции, а ее младшую сестру, двадцатилетнюю Алину!

Я пулей выскочила за дверь, воспользовавшись тем, что второй полицейский тоже отвернулся, и поспешила к лифту.

Забежав в квартиру, закрыла дверь и нервно глянула в глазок. Погони не было. Пронесло!

У зеркала в прихожей я задержалась. С трудом верилось, что Данила принял меня за другую, но глядя сейчас на свое отражение, я понимала, почему он обманулся. Вчера он видел меня в берете, очках, строгом пальто и наполовину прикрытую букетом. Сейчас из зеркала смотрела совсем другая я – с чистым лицом, без яркого макияжа, я вполне могла сойти за двадцатилетнюю. А футболка с цветком на груди и спутанная грива каштановых кудрей еще больше вводили в заблуждение. К тому же в полумраке среди других молодых девушек я наверняка смотрелась юной. Да и шампанского Данила выпил – при мне два бокала, а сколько еще до этого было?

– Пить надо меньше, – нервно хихикнула я и задрала голову к потолку, прислушиваясь.

Судя по звукам, гости расходились. Вечеринка закончилась. Но вместо облегчения я ощутила досаду. На себя. Ведь если бы не полиция, мы бы с Данилой еще потанцевали. А могли бы и поцеловаться!

Я коснулась пальцами губ и мечтательно улыбнулась своему отражению. Какое забавное у меня получилось сегодня приключение. И шампанского выпила, и потанцевала. Прямо как в кино или в любовном романе! Только как я теперь буду смотреть в глаза Даниле? Надеюсь, он никогда не догадается, что к нему на вечеринку приходила «мымра».

Я расстелила постель, завела будильник на завтра и легла спать. Но еще долго не сомкнула глаз – все вспоминала танец с Данилой и представляла наш неслучившийся поцелуй. А в голове так и крутилась мелодия, под которую мы танцевали. Нисколечко не пошлая, а очень нежная и романтичная. Надо будет завтра поискать в Интернете.

Глава 3

– Полина Николаевна!

Я вздрогнула, возвращаясь из своих мыслей в аудиторию, где проходил семинар.

Сегодня утром я снова убрала волосы в пучок, надела очки и костюм, нанесла макияж, который делает меня старше и строже, и стала Полиной Ларионовой, 30 лет, преподавателем в институте.

И теперь второкурсница, которую я вызвала отвечать по заданной теме, смотрела на меня в ожидании оценки. Знать бы еще, что она говорила, а то ведь я все прослушала, потому что вспоминала вчерашний танец с Данилой!

– Садитесь, Маша, – кивнула я, – очень хорошо.

Судя по изумлению в глазах девушки и взглядам, которыми обменялись ее сокурсники, отвечала она не на «хорошо», но время семинара как раз подошло к концу, и я с облегчением попрощалась со студентами.

Пара была последней, и я поехала домой. Сегодня впервые за долгое время я возвращалась засветло, ведь ремонт закончился, и можно было не придумывать занятий на вечер, чтобы задержаться допоздна. По пути заглянула в супермаркет, затарилась продуктами и с полными сумками вошла в подъезд.

– Что, шумели вчера эти ироды? – сочувственно окликнула меня Галина Федоровна из своего окошка.

– Кто? – не поняла я.

– Ну, сосед с десятого этажа и его гости. Даже полиция приезжала.

– Угу, – промычала я, проскользнув мимо.

Обычно я задерживалась у консьержки и от души костерила соседа, но сейчас мне стало стыдно за то, что я натравила на него полицейских. Ведь теперь это был не просто какой-то безликий сосед. А обаятельный и компанейский Данила, с которым я вчера пила шампанское, танцевала и чуть не поцеловалась! Вот об этом мне точно стоит забыть, от греха подальше.

«Не было этого, не было!» – мысленно пробормотала я, пока ехала в лифте.

Подойдя к своей квартире, я увидела букет из белых и розовых тюльпанов, который был заткнут за дверную ручку. С удивлением взяла его в руки – кто бы мог его подарить?

Записка обнаружилась внутри, когда я занесла цветы на кухню и развернула упаковку.

«Алине от Данилы. Думаю о тебе!» – было написано внутри.

В первый миг в груди разлилось тепло, когда я вспомнила наш вчерашний танец. Потом его сменила ярость: «Да что себе позволяет этот мальчишка?» А потом я заметила, что записка адресована не мне – Полине, а Алине, которую я придумала.

Не успела я сообразить, чем мне это грозит, как раздался звонок в дверь. Я на цыпочках подошла к порогу, заглянула в глазок и напоролась на взгляд Данилы, стоявшего за дверью. Казалось, он видит меня насквозь. Парень продолжал звонить, и по его решительному виду я поняла, что он не уйдет. Не хватало еще, чтобы на трезвон выглянула любопытная соседка Оксана!

Я выхватила из сумки очки, надела на нос, открыла дверь и строго сдвинула брови:

– Чего надо?

При виде меня улыбка сползла с лица Данилы.

– Алина дома? Я вижу, букет она забрала.

За дверью Оксаны что-то зашебуршало. Я была уверена, что соседка подслушивает. Что она успела услышать? Не хватало еще ей узнать о том, что я придумала себе младшую сестру!

– Входи, – я посторонилась, пропуская парня в квартиру.

В крошечной прихожей сразу стало тесно. Я попятилась к комнате, а Данила заозирался в поисках Алины. Которой не было в природе! Я хотела все объяснить, но слова застряли комом в горле.

– Алины нет? – спросил он.

– Нет, – выдавила я.

Взгляд Данилы уткнулся в мои тапки – те самые, которые были на мне вчера, когда я пришла к нему.

Вот я и попалась! При свете дня, трезвый, Данила сразу поймет, что я его обманула.

Парень поднял небесно-голубые глаза, и я задержала дыхание, готовая к разоблачению. Но вместо этого он спросил:

– А скоро она вернется?

Смотреть на него и вспоминать, как мы танцевали, было больно. Но еще больнее было видеть в его глазах, что он меня не узнает. Ведь в деловом костюме, с ярким макияжем, с пучком и в очках, я для него снова мымра, которая насылает на него полицейских. А не милая девчонка, которая с ним вчера танцевала. А еще сложнее было притворяться, что я – не она. Тогда как больше всего на свете хотелось запустить пальцы в его светлые вихры, притянуть к себе и продолжить с того момента, на котором нас вчера прервала полиция… Что за наваждение!

– Она не вернется, – строго отрубила я, отводя взгляд от его манящих губ. – И лучше тебе ее забыть.

Данила вздохнул:

– Послушайте, как вас…

– Полина, – отчеканила я тоном, который возводил между нами каменную стену.

– Полина, мы плохо начали наше знакомство…

Я вспомнила наши вчерашние танцы, и с губ сорвался нервный смешок. Данила бросил на меня странный взгляд – он не понимал, что так развеселило мымру. Он ведь пришел к девочке Алине!

– Извините, что доставил беспокойство во время ремонта и вчера, – продолжил Данила, стараясь быть любезным с ненавистной мымрой. Я оценила и с удивлением взглянула на него. – Вчера я отмечал новоселье с однокурсниками, и мы немножко пошумели.

– Немножко? – возмутилась я. – Да у меня потолок ходуном ходил!

– Достаточно было просто поговорить. Необязательно сразу звонить в полицию. – Данила с укором взглянул на меня, а я осеклась.

Да я, вроде, и поговорила. Только уже после того, как вызвала полицейских, а они отказались срочно приехать.

– Надеюсь, у тебя не было неприятностей? – вырвалось у меня.

Теперь уже Данила с удивлением покосился на меня сверху вниз, а я прикусила язык. Вот сейчас во мне явно заговорила девочка Алина, а не мымра Полина. Я испугалась, что парень все поймет.

– Алина за тебя переживала, – соврала я.

– Нормальные мужики попались, – ответил он. – Просто предупреждение вынесли, а протокол оформлять не стали.

Я перевела дух. Я уже сто раз пожалела, что позвонила вчера в полицию. Не хотелось бы, чтобы парню из-за меня испортили жизнь.

– А кстати, зачем вы вызвали полицию, если ваша сестра уже пошла ко мне? – нахмурился Данила.

Действительно, зачем? Я молча сдвинула брови, продолжая играть роль злобной мымры.

– А что мне было делать? Алина ушла и пропала! – с каждой минутой врать получалось все меньше, и от этого становилось все противней. Мымра я и есть! Даже не могу признаться парню, что вчера водила его за нос. Но не могу и все! Это же значит признаться, что я с ним вчера танцевала и обжималась! Я, взрослая тридцатилетняя… мымра!

– Вообще-то она не маленькая, а совершеннолетняя, – заметил Данила.

Я снова нервно хмыкнула. Ага-ага, совершеннолетняя, несуществующая Алина Ларионова. Надеюсь, он хотя бы при полиции об Алине не ляпнул? Тогда бы они мигом выяснили, что никакая Алина тут не живет. Я с тревогой взглянула на парня, но судя по тому, что он купил букет для Алины и пришел ее повидать, в ее существовании он не сомневался и с полицейскими не откровенничал.

– Мне нравится Алина. И я не отступлюсь, – решительно заявил Данила. – Даже если вы будете против.

Я вздрогнула, а он широко улыбнулся:

– Но лучше нам с вами подружиться, Полина. Мир?

Он протянул мне руку, и я в замешательстве уставилась на нее. А когда после паузы протянула свою и наши ладони – его широкая и моя узкая – соприкоснулись, меня пронзило током. Ведь тело еще помнило его вчерашние объятия и танец. Я думала, что Данила все поймет по этому прикосновению. Разглядит Алину под строгим костюмом, за очками и гладким пучком. Но он лишь сухо пожал мне руку, как родственнице или коллеге, и отступил к порогу.

– Передайте Алине, что я заходил. Пусть заглянет ко мне, когда вернется.

– Она вернется поздно, – отрезала я.

– Я поздно ложусь спать, – улыбнулся Данила. – И буду ждать.

– Неприлично девушке ходить к незнакомому парню в гости, – ворчливо заметила я. Разбежался!

– Какой же я незнакомый? Я сосед. К тому же, – Данила усмехнулся, – моя квартира находится как раз над вашей. А слышимость, как я уже понял, тут хорошая. Так что вы сами сможете убедиться, что мы не занимаемся ничем таким…

Я покраснела, а он добавил:

– Предосудительным.

Еще не хватало мне с ним заниматься этим самым… предосудительным! У меня этого предосудительного уже целый год не было. Вот зачем напомнил, а? Я же взрослая женщина, со здоровыми желаниями… А он тут стоит, соблазняет!

– Хорошо, – прохрипела я, – передам.

Только вали уже отсюда, парень, не доводи до греха!

Данила уже взялся за ручку, когда обернулся:

– А может, телефончик дадите?

– Зачем тебе мой телефон? – вспыхнула я.

– Ваш? – Данила поперхнулся. – Я имел в виду номер Алины.

Ах, да! Несуществующий номер несуществующей младшей сестры.

– Сам у нее возьмешь. Если она захочет дать, – выпалила я и опять покраснела – так двусмысленно это прозвучало.

Данила тоже усмехнулся, но больше ничего не сказал и вышел, оставив после себя тонкий цитрусовый аромат туалетной воды – как воспоминание о вчерашнем танце.

А я заперла за ним дверь и рухнула на пуфик у порога. Мамочки, во что я влипла? Может, мне переехать? Как же мне теперь жить с Данилой в одном доме и выкручиваться?

Вариант первый – взять отпуск и уехать. Я села за ноутбук и открыла сайт агентства путешествий. Просмотрела горящие путевки. Тропический Таиланд, райские Мальдивы… Ну и цены! Не с моей зарплатой преподавателя в универе. Да и кто меня отпустит в разгар учебного года? У меня план, занятия, и кандидатская тоже сама себя не напишет!

Вариант второй – поменять квартиру и свалить подальше от соседа. Я открыла сайт с объявлениями о недвижимости, просмотрела квартиры в нашем доме – как раз в другом подъезде продается однушка такой же планировки. Значит, вот на какой бюджет я могу рассчитывать. А что если переехать поближе к университету? Здорово же ходить на работу пешком, а не тратить час на метро! Но район, где находился вуз, был престижнее и дороже. Мне там даже комната не по карману. Полистала варианты в других районах и закрыла сайт. Даже при мысли о переезде портилось настроение. Долго, муторно, затратно. Это же все вещи паковать и перевозить – замучаешься! А кандидатскую когда писать? И вообще, мне мой район нравится! Все рядом – магазины, парк, фитнес-клуб. Кстати, я ведь годовой абонемент недавно продлила. Не хочу никуда переезжать!

«И вообще, – прорезался вредный внутренний голос, – тебе тридцать лет, женщина, а ведешь себя как девчонка. Сама кашу заварила – и хочешь в кусты сбежать. Взрослые люди себя так не ведут!»

В самом деле, нельзя сбегать из-за того, что я вчера накосячила! Да и что такого вчера случилось-то? Ну, подумаешь, потанцевала, подумаешь, соврала про возраст, подумаешь, мальчик лет на десять меня младше. Вот пойду и прямо сейчас ему во всем признаюсь. Посмеемся вместе. Глядишь, подружимся! Договоримся, что мальчик не будет шуметь и мешать мне жить, а я пообещаю, что больше не буду вызывать полицию. Ведь именно так и поступают взрослые люди – не врут, не прячутся, а решают проблему!

А что сделала я? Пошла в душ, сняла макияж, вымылась гелем для душа с запахом клубники, помыла голову и дала каштановым кудрям высохнуть буйной гривой. Словом, повторила все вчерашние сборы, которые превратили меня из противной дамочки в прелестную девушку Алину.

Самым сложным было найти в гардеробе что-то, что подошло бы двадцатилетней студентке. Не надевать же вчерашнюю пижаму! В итоге я остановилась на потертых джинсах и футболке с принтом, которые покупала еще лет пять назад, но носила всего пару раз.

Подошла к зеркалу, придирчиво оглядела себя. Кого я обманываю? Я тридцатилетняя женщина, как ни рядись и ни притворяйся младше своего возраста!

Наверняка Данила меня раскусит с первого взгляда. Ведь он уже видел меня сегодня вблизи! Правда, в образе мымры и в очках…

А, была не была! Пора положить конец, шутка затянулась!

Схватив связку ключей, я вышла из квартиры, заперла дверь и направилась к лифту.

У двери Данилы я задержала дыхание, чтобы успокоиться. Сердце колотилось как бешеное. Момент истины настал. Вот сейчас он меня увидит и сразу все поймет. Пять минут позора – и все закончится.

Больше всего на свете мне хотелось развернуться и бежать отсюда. Но я же взрослая женщина! Поэтому я подняла руку и дрожащими пальцами нажала на кнопку звонка.

За дверью было тихо. Я немножко подождала и обрадовалась – Данилы нет дома, момент истины откладывается!

Уже добежала до края площадки, когда сзади загромыхал замок. В приоткрытую дверь выглянул Данила с мокрой головой и обнаженными плечами. Похоже, парень принимал душ.

– Эй, Алин! – весело окликнул он.

Я с бьющимся сердцем приблизилась. Каждый шаг подводил меня к разоблачению. Вот сейчас еще шажок – и парень признает во мне мымру.

Но он только шире улыбнулся и распахнул дверь, приглашая в квартиру:

– Входи, я сейчас! Только оденусь!

Я робко шагнула за порог, а он еще раньше скрылся за дверью ванной.

К моему удивлению, в квартире ничто не напоминало о вчерашней вечеринке. Как будто к Даниле успела наведаться бригада клининга, вымыла полы и посуду, навела порядок.

При свете дня, в лучах закатного солнца, все виделось другим. За счет перепланировки и снесенной стены между кухней и комнатой квартира казалась больше моей, а светлые стены и мебель делали ее современной и стильной. Не то что при Клавдии Ивановне, когда комната была загромождена старой темной стенкой, креслами и тумбочкой со старым ламповым телевизором. У Данилы и телевизора-то не было. Только тонкий ноутбук на столе у окна.

Пустая и прибранная квартира выглядела совсем иначе, чем вчера. И все случившееся накануне показалось мне сном. Только две музыкальные колонки по углам комнаты убедили в том, что я правда была здесь вчера, тусовалась с молодежью, танцевала с хозяином…

– Я так рад, что ты пришла! – Данила подкрался незаметно, и я вздрогнула, резко обернувшись.

– Спасибо за букет, – пробормотала я, совершенно растерявшись.

Как себя вести? Я надеялась, что парень сразу раскусит мой маскарад. Мы посмеемся вместе, и я вернусь к себе. Но он по-прежнему видит во мне свою ровесницу! А смелости признаться в обмане мне не хватает.

– Я и не надеялся, что сестра тебе передаст, – сказал он. – Уж очень она у тебя строгая!

Хорошо еще, что не добавил: «Мымра!»

– Да, Полина такая, – протянула я. – Она преподает в университете.

– Правда? – хмыкнул Данила. – Тогда не завидую ее студентам.

– Почему это? – вскинулась я, приняв на свой счет.

Данила удивленно взглянул на меня, по-прежнему видя во мне свою ровесницу Алину.

– Она хороший преподаватель, – быстро добавила я. – Студенты ее любят.

– Так уж и любят? – не поверил парень.

– Они ей цветы подарили на Восьмое марта! – напомнила я. Он же сам видел, как я позавчера возвращалась с букетами.

– А, ну тогда, конечно, – усмехнулся Данила, еще больше выводя меня из себя.

Да что он вообще понимает? Что может обо мне знать?

– А ты, наверное, двоечник? – резко спросила я, сдув упавшую на лоб прядь волос.

Наверное, я выглядела смешной, потому что Данила весело расхохотался.

– Почему это я двоечник?

– Ну, вечеринки устраиваешь, – я махнула рукой на комнату, озаренную закатным солнцем. – Развлекаешься…

– И какое отношение это имеет к моей успеваемости?

Я запнулась, не зная, что возразить. Я привыкла считать соседа борзым шалопаем, и мне не приходило в голову, что он может быть хорошим студентом.

– Делу время, потехе час, – усмехнулся Данила. – Вот сегодня курсовую писал, – он кивнул на тонкий ноутбук на столе.

– А на кого ты учишься? – заинтересовалась я.

– Я химик.

– Правда? – поразилась я. – А мне химия никогда не давалась. Я на филфак пошла.

– Филфак тебе подходит, – протянул Данила.

От его пристального взгляда я покраснела, как воспитанница института благородных девиц. Уж очень порочно он произнес название моего факультета! Я уже и забыла, какой он борзый!

– И на каком курсе? – спросил Данила.

Что значит, на каком? Я не учусь, а преподаю вообще-то! Хорошо, вслух не ляпнула, а сказала:

– На третьем.

Хотела проверить его реакцию: поверит или нет? На третьем курсе мне как раз исполнилось двадцать. Это было десять лет назад.

– А я на четвертом, – он с превосходством взглянул на меня.

Поверил! И что мне теперь делать? Я отвела взгляд, рассматривая обстановку.

– Красиво у тебя тут. Где обои брал?

В голове уже крутилась мысль, что неплохо бы и свой ремонт обновить. Вряд ли я решусь крушить стены, но хотя бы обои переклеить можно. Вон как в комнате сразу светло стало!

Данила растерянно моргнул:

– Обои?

Ну, не тупи, парень!

– Да я не покупал, это все дизайнер. У меня был ремонт под ключ.

– А я уже подумала, что у тебя есть вкус, – вырвалось у меня.

– Уела, – голубые глаза Данилы весело сверкнули, и в них зажегся интерес. – А ты не только красивая, но и с юмором.

Да, я красивая, умная, и мне тридцать лет, мальчик. Разговор затянулся, пора уже сбросить маски и сказать, что никакой младшей сестры нет и никогда не было. А есть только я. Но едва я собралась открыть рот, как Данила меня опередил:

– У тебя есть парень?

А это мой шанс! Если не хватает смелости признаться, отошью-ка я его как Алина!

– Есть! – заявила я. – И у нас все очень серьезно!

Хотела добавить, чтобы он меня больше не искал и забыл мое имя, то есть имя Алины, но Данила не дал.

– Тогда придется тебя у него отбить, – серьезно сказал он.

– А мое мнение вообще не учитывается? – выпалила я.

Вот зачем рот открыла? Данила притянул меня к себе за талию, и я оробела, как школьница, в его руках – по-мужски крепких и сильных.

– Алина, будешь моей девушкой? – спросил он, глядя на меня с улыбкой.

Когда Данила так на меня смотрел, на душе распускались незабудки, и внутри меня пищала от восторга его ровесница. Двадцатилетняя Полина, на долю которой не досталось романтики, которую никто не называл классной, не обнимал так ласково и не предлагал быть его девушкой. Но ведь мне не двадцать, а тридцать!

– Мне пора, – в смятении пробормотала я. – А то сестра волноваться будет.

Руки Данилы все еще держали меня, не давая сбежать. Может, сказать ему сейчас, что я и есть та вредная сестра? И посмотреть, как он от меня отшатнется с отвращением. Но от этой мысли мне сделалось невыносимо горько, и сердце тревожно застучало в груди. Как будто мы стояли на краю пропасти и прощались навсегда. А я поняла, что не хочу прощаться с Данилой и теми волнующими ощущениями юности и счастья, которые он мне дарил.

– Иди, – Данила ласково провел пальцем по моей щеке, заставив затрепетать. – А никакого парня у тебя нет, – весело добавил он, глядя на меня.

– Нет, есть, – упрямо возразила я.

– И как же его зовут?

– Гена, – само собой вырвалось у меня имя бывшего мужа.

– Что за дурацкое имя, – фыркнул Данила.

И я была с ним совершенно согласна. Мой брак тоже был дурацким от начала до конца. Я влипла в него по глупости, потому что была молодой и наивной. Сейчас я бы такой ошибки уже не совершила.

– Такая девушка, как ты, слишком хороша, чтобы встречаться с крокодилом, – серьезно сказал Данила. – В субботу зайду за тобой в три и пойдем в кино.

Я захлопала ресницами. Он что, меня на свидание зовет?

– Сестре можешь не говорить, – усмехнулся он. – А то еще не отпустит.

– Врать нехорошо! – машинально возразила и осеклась. А я чем сейчас занимаюсь? Вру Даниле, притворяясь своей младшей сестрой! И, кажется, собираюсь идти с ним на свидание послезавтра. Точно собираюсь. Ну когда еще у меня выдастся шанс сходить в кино с двадцатилетним парнем?

– Сколько тебе лет? – вырвалось у меня.

– А для тебя это важно? – Он усмехнулся. – Уж постарше тебя буду.

Я закашлялась, и Данила наконец убрал руки с моей талии и постучал меня по спине.

– Ты чего?

– Ничего… – выдохнула я, пятясь к двери. – Я пойду.

– В субботу в три? – Данила выжидающе выгнул бровь.

Я на миг замерла, принимая решение. Так просто сказать ему «нет», попросить больше никогда меня не беспокоить и на этом поставить точку в затянувшейся шутке. Но как же не хочется этого делать! Пускай это неправильно, пускай я обманываю его. Но разве я не заслужила хоть немножко любви? Хотя бы на один день я могу снова почувствовать себя двадцатилетней и сходить на свидание с Данилой. Только один раз!

В конце концов, что у меня было в жизни? Заботы и потери, которые обрушились на меня так рано, что я повзрослела быстрее сверстников. Неудавшийся брак, в который я бросилась, чтобы спастись от одиночества, но только еще сильней разбила сердце. В настоящем – только работа и одиночество. А может быть приключение!

Вот оно – стоит напротив, смотрит с интересом, искушает. Такие парни, как Данила, мной никогда не интересовались раньше. А еще он был похож на молодого Леонардо Ди Каприо в современной версии «Ромео и Джульетты», которую я засмотрела до дыр, когда училась в универе. Я мечтала, чтобы в моей жизни появился такой Ромео. И вот он появился. Только десять лет спустя, когда Джульетта уже выросла…

– Так что, солнце, идем послезавтра в кино? – нетерпеливо повторил Данила.

– Да, – выдохнула я и сбежала, мысленно повторяя про себя: «Только одно свидание! Первое и последнее!»

Глава 4

И о чем я только думала, когда вчера согласилась на свидание с Данилой? Мне ведь даже не в чем пойти!

Утром в пятницу я встала пораньше, чтобы перетрясти свой гардероб. Но только убедилась в том, что ничего подходящего для свидания у меня нет. Точнее, для свидания с Данилой нет. В моих деловых платьях и костюмах можно пойти на премию «Учитель года», в театр, на свидание с солидным мужчиной. Но для встречи со студентом ничего не годится! Три года назад, когда я начала преподавать в вузе, я кардинально сменила гардероб. Накупила однотонную одежду в классическом стиле, которая делала меня серьезней и взрослее. А все свои легкомысленные яркие одежки отдала дочке консьержки – Лена училась в школе и была младше на десять лет. И теперь я жалела, что не оставила хотя бы пару вещичек.

Придя в институт, я внимательно разглядывала студенток – как одеты, во что обуты, какие у них сумки, какие прически. Ведь уже завтра мне предстояло притвориться двадцатилетней! И пижамка впотьмах вечеринки, как и джинсы с футболкой вчера вечером уже не прокатят. Ведь я не к соседу в гости иду в домашней одежде, а на свидание в кинотеатр.

А значит, мне нужны не просто джинсы и свитерок, а еще верхняя одежда, обувь и шапка! Ведь в берете и черном пальто Данила меня видел. Впрочем, без шапки можно обойтись – в двадцать лет я уже с нуля градусов ходила с непокрытой головой и морозила уши. Как-нибудь не замерзну за один вечер!

А вот такой красный свитерок, как у студентки Маши, с забавным котенком, вполне можно купить для свидания с Данилой и потом носить по выходным под пальто – и тепло, и никто не увидит, если я надену его в магазин или для прогулки в парке.

– Да, сдам я, Полина Николаевна, сдам! – нервно выпалила Маша, собиравшая конспекты после занятия.

– Что, Маша? – удивилась я, спохватившись, что слишком пристально разглядываю девушку.

– Курсовую! – поклялась та. – Я пишу, совсем чуть-чуть осталось.

Про курсовую, которую студентка мне задолжала, я уже и забыла. Гораздо больше меня волновал ее прикид.

– Конечно, сдашь, Маша. Я на твой свитер засмотрелась, – призналась я. – Очень красивый!

– Вам нравится? – Второкурсница довольно заулыбалась.

– Очень! Где ты его покупала?

Маша назвала недорогой магазин, и я сделала пометку заглянуть туда после работы.

– А вы себе хотите? – Студентка удивленно покосилась на меня.

– Да что вы! – Я замахала руками. – Мне уже не по возрасту!

Девушка все еще с подозрением смотрела на меня, не спеша выйти из аудитории, и я соврала:

– Сестре младшей хотела купить, у нее день рождения скоро.

– А у вас есть сестра? – изумилась Маша.

С позавчерашнего дня есть. Я улыбнулась студентке, чтобы скрыть замешательство.

– И сколько ей? – спросила Маша.

– Двадцать.

Маша улыбнулась и сказала, перед тем как покинуть аудиторию:

– А знаете, Полина Николаевна, вам бы тоже пошло!

Я проводила ее взглядом, задержавшись на грубых ботинках на рифленой подошве и рюкзачке за плечом, дополнявших образ студентки. В моем гардеробе таких не было, я предпочитала каблуки и элегантные сумки. Что ж, сегодня мне придется порядком раскошелиться. Но игра того стоит! Даже если всего на один день.

После занятий я заглянула в торговый центр у метро. Там как раз находился магазин, который посоветовала мне Маша. Одежда в нем была молодежной и бюджетной. Разглядывая разноцветные вешалки, я повеселела. Не так уж дорого обойдется мое преображение. Это в студенчестве цены кусались, а с зарплатой преподавателя вуза я вполне могу позволить прикупить пару вещиц. Даже если надену их один раз.

В моем гардеробе преобладали пастельные тона и черно-белая гамма. Поэтому рука сама собой потянулась к таким вещам. Но я вспомнила красный свитерок Маши с котенком и отыскала точно такой же на полке. Ведь завтра я буду Алиной! А значит, одежду нужно выбирать от противного – яркую и пеструю.

– Выбираете что-то себе? – раздался вкрадчивый голос за спиной, когда я развернула красный свитер, чтобы прикинуть размер.

– Нет-нет! – вскрикнула я, поспешно бросая свитер на полку, и оглянулась по сторонам – нет ли поблизости моих студенток? – Ищу что-то в подарок младшей сестре, – пояснила я юной продавщице, с удивлением взиравшей на меня.

– Какой размер нужен?

– Мы одного размера, – уже привычно соврала я.

Пока девушка искала в стопке свитеров нужный, я разглядывала ее и думала, что она гораздо больше подходит Даниле по возрасту, чем я. И зачем я только согласилась вчера на свидание? Кого я хочу обмануть этим маскарадом? Себя не обманешь!

– Вот ваш размер, – продавщица протянула мне свитер.

– Это для сестры! – нервно уточнила я, прижимая его к груди. – А джинсы у вас есть?

К свитеру я выбрала новые джинсы – не идти же на свидание в тех, потертых, пятилетней давности, в которых я заглядывала к Даниле по-соседски вчера! Хоть джинсы я уже давно не носила, их вполне можно оставить в гардеробе и на потом – для походов в магазин или прогулок в парке.

Рядом я заметила стойку с молодежными куртками – зима закончилась, и на них сделали скидку. Мне очень приглянулась розовая куртка на легком пуху, и я прикинула ее прямо у зеркала в зале. Из отражения на меня взглянула девчонка, какой я была лет десять назад, и я довольно улыбнулась. Конечно, расточительство – покупать куртку ради одного свидания. Но потом ее можно будет подарить дочке консьержки, как я уже делала раньше! Мы одного размера, Лене как раз по возрасту будет, а я еще доброе дело сделаю!

– Вашей сестре понравится, – заметила продавщица, проходя мимо из примерочной с ворохом одежды в руках. – Отпадная куртка! А шапка к ней не нужна? На них как раз скидки, – она кивнула на стойку у кассы.

В итоге меньше, чем на тысячу рублей, я купила розовую шапку с меховым помпоном, какие носили мои студентки, а к ней еще шарф объемной вязки и перчатки. Несмотря на десятое марта, температура держалась около нуля и не хотелось идти на свидание к Даниле с красными ушами. А потом отдам шапку с шарфом Лене вместе с курткой!

Из магазина я вышла с двумя полными пакетами и по пути к эскалатору притормозила у витрины обувного, заметив ботинки на рифленой подошве наподобие тех, которые носит Маша. Продавщица внутри приветливо мне улыбнулась. Я отвела глаза и быстро зашагала прочь. Обувь стоит слишком дорого, чтобы покупать ее ради одного свидания! Надену полусапожки на каблуке – классический вариант подойдет в любом возрасте.

К подъезду я шла, как шпион. Все время оглядывалась – не идет ли Данила? Не хватало еще, чтобы парень заметил меня с покупками из молодежного магазина! Как назло, их положили в фирменный пакет, а он просвечивал. Но мне повезло. Парня видно не было.

Я проскочила мимо консьержки, которая кивнула мне со своего места. Обычно я останавливалась, чтобы переброситься с ней парой слов, но в этот раз заторопилась сразу к лифту – боясь, что меня застукает Данила.

Только зайдя домой и закрыв дверь, бросила покупки к ногам и перевела дух. Пронесло!

В комнате я разложила обновки на диване и срезала с них бирки. Странно было смотреть на вещи со стороны – как будто они принадлежали другому человеку. Впрочем, так и было. Ведь я собиралась притворяться девушкой, которой нет. Моей несуществующей младшей сестрой Алиной.

Чтобы получше вжиться в роль завтра, на ночь решила посмотреть молодежную комедию в онлайн-кинотеатре. Внимательно наблюдала за юными актрисами, переняла пару кокетливых жестов и выписала пару модных словечек. Сделала пометку говорить более высоким голосом и почаще хихикать. Ничего сложного!

Ночью мне снилось, что я сижу в аудитории среди своих студентов. Болтаю с Данилой, который тоже сидит среди учащихся, и хихикаю. Преподавателя всё нет, и Данила наклоняется ко мне, чтобы поцеловать. А потом кто-то трогает меня за плечо. Обернувшись, я вижу Машу, которая с укоризной говорит:

– Полина Николаевна, хватит целоваться! Вы лекцию читать будете?!

Сгорая со стыда, я вскакиваю с места и выхожу к доске. Но не могу вспомнить тему лекции и беспомощно мямлю. Студенты начинают смеяться и показывать на меня пальцем. Опустив глаза, я вижу, что стою перед ними в красном свитере с котенком и без юбки, в одних черных кружевных трусиках. Кто-то глумливо свистит, и я просыпаюсь.

Сон подпортил настроение, и с утра, сделав кофе, я корила себя за то, что вляпалась в эту авантюру. Зачем только согласилась на свидание с Данилой? Глупо притворяться младше, чем я есть!

Но когда открыла шкаф с обновками, во мне взыграл азарт. Почему бы не поиграть? Если бы не Данила, я провела субботу на диване, за книгой или фильмом про выдуманную историю любви. А сегодня в кои-то веки мой выходной пройдет необычно, и я сама стану героиней романтической истории! Хотя бы на денек!

Чтобы убить время до свидания, я убрала квартиру и перемыла полы.

А за час до прихода Данилы приняла душ, вымыла волосы и переоделась, чтобы вжиться в роль.

– Алина, я Алина, – повторила я нараспев, стоя у зеркала в красном свитере с котенком и обтягивающих джинсах, которые делали меня стройней. Говорить я решила более высоким голосом, как мои студентки и героини вчерашнего фильма, чтобы казаться моложе. Техникой речи я владела – специально тренировала голос, чтобы выдерживать долгие лекции, и знала, как можно заставить голос звучать более низко и солидно или наоборот сделать его звонким и молодым.

Копна каштановых волос, рассыпанная по плечам, делала меня похожей на себя двадцатилетнюю. Примерно так я тогда одевалась, а волосы носила распущенными или заплетала в свободную косу. К тому же я была миниатюрной и невысокой, так что вполне могла сойти за одну из моих студенток.

Чтобы отличаться от моих учениц, в университете я для солидности носила очки, хотя особого смысла в них не было – зрение у меня было почти идеальным. В обычной жизни я вполне обходилась без них, и сейчас, сняв очки, я тоже казалась моложе, что мне на руку на свидании с Данилой.

Оставалось сделать легкий макияж, как в студенческие годы. Я подкрасила ресницы и перетрясла косметичку. Как жаль, что нет ни одной розовой помады, все яркие и делают меня взрослей. Пришлось воспользоваться гигиенической, которой я увлажняла губы на ночь. Хоть и бесцветная, но губы не будут выглядеть сухими и не станут шелушиться на мартовском ветру. А вдруг Данила захочет меня поцеловать?.. От этой мысли сердце забилось чаще, как будто я правда двадцатилетняя девчонка, а не тридцатилетняя женщина.

Чем ближе к трем, тем сильнее я нервничала, как перед самым настоящим свиданием. Впрочем, для Данилы оно и будет настоящим. Это я, взрослая тетка, собираюсь его обманывать, и от этой мысли я волновалась еще больше.

Вытащила из шкафа полусапожки на каблуке – пойдет на один вечер. Сестры же меняются вещами, правда? Алина вполне может надеть элегантные сапожки старшей сестры, чтобы произвести впечатление на молодого человека. Если повезет, Данила не будет присматриваться к моей обуви. А объемную кожаную сумку-саквояж, с которой хожу на работу, убрала в шкаф. Для свидания она точно не подойдет. Другие сумки были ей под стать – все в деловом стиле, черные и солидные. Мои студентки такие не носят. У них или рюкзачки, или яркие сумки с принтами и аппликациями. Решила сумку не брать вообще. Как и телефон – чтобы не зазвонил в самый неподходящий момент и не раскрыл мой обман. Могу я мобильный забыть дома? Вполне! Все, что мне надо – кошелек и карта, чтобы заплатить за себя. А карта-то на мое реальное имя, кстати! И налички в кошельке всего ничего – как в моем студенчестве.

Я как раз задумчиво разглядывала карту, когда раздался звонок в дверь. Я так и подпрыгнула, выронив карту. На миг мелькнула мысль затаиться и не открывать. Пусть Данила позвонит-позвонит и уходит! Не будет же он выламывать дверь? Но при мысли о том, что он уйдет, мне стало еще хуже, и я крикнула:

– Иду-иду!

Затолкала карту в кошелек, а его – в карман куртки. Накинула куртку, обулась. Нахлобучила розовую шапку с помпоном и намотала на шею шарф. А затем выскочила за порог, чуть не сбив с ног Данилу.

– Привет! – улыбнулся он и окинул меня взглядом с головы до ног.

Я испуганно застыла: удалось его обмануть или нет? Кого он видит перед собой – ровесницу Алину или противную дамочку?

– Классно выглядишь, малышка! – Он шагнул ко мне и поправил шапку у меня на голове.

Я заморгала от этого неожиданно заботливого жеста. Уже и не помню, кто и когда вот так поправлял на мне шапку. Разве что мама много лет назад, еще в школе… В носу защипало, и я закусила губу, чтобы сдержать некстати подступившие слезы.

– Ну что, идем? – Данила взял меня за руку и шепнул: – А то твоя сестра, наверное, прилипла к глазку.

– В смысле? – не поняла я.

– Ну, следит за нами, – усмехнулся он, бросив взгляд на дверь у меня за спиной.

– Ее нет дома, – я спохватилась, что не заперла дверь, и загремела ключами.

Вот ворона! Чуть не ушла, оставив дверь открытой. Увидела Данилу – и все на свете позабыла! Парень тоже принарядился к свиданию. На нем была другая куртка – темно-синяя, с капюшоном с меховой опушкой, не та, что я видела на нем в нашу первую встречу. А под ней – желтый свитер, который на другом бы выглядел смешно и по-детски, а Даниле удивительно шел, делая его модным и стильным. А еще – очень юным! И ему для этого даже не приходится притворяться, как мне. От этой мысли я почувствовала себя последней обманщицей. Но в следующий миг, стоило мне положить ключи в карман куртки, Данила взял меня за руку и потянул за собой – уверенно и по-мужски. И я пошла за ним, навстречу приключению.

Глава 5

Мимо консьержки я проскочила вслед за Данилой, низко опустив голову, чтобы Галина Федоровна меня не узнала. Уфф, пронесло!

На улице в лицо сразу же ударил холодный ветер, и я порадовалась, что все-таки купила шапку, а то отморозила бы уши. Не хватало еще заболеть и загреметь на больничный из-за того, что я пошла на свидание с мальчишкой!

– Ну и март! – заметила я. – Как будто зима на дворе!

– Хочешь поговорить о погоде? – Данила насмешливо взглянул на меня.

Я смешалась. А о чем вообще говорить с парнями? Я общалась со студентами его возраста, но сугубо по учебным делам – домашние задания, вопросы к экзаменам, сессия. О чем вообще говорят студенты в неформальной обстановке? Между собой? А на свидании?

– А ты о чем хочешь поговорить? – спросила я напрямик.

– Ну, например, что ты сегодня делала, – продолжая вести меня за руку за собой, ответил Данила.

У меня в кармане лежали шерстяные розовые перчатки, но мне не хотелось отнимать руку – было приятно чувствовать тепло его ладони. А вторую руку я сунула в карман и соврала:

– Учебники читала, к семинару готовилась…

Знал бы он, что на самом деле я готовилась к свиданию с ним и смотрела молодежную комедию, чтобы притвориться студенткой! Чтобы не спалиться на таких элементарных вопросах, решила рассказывать про себя двадцатилетнюю – такую, какой я была в его возрасте.

– Ты прилежная студентка? – Данила снова бросил на меня насмешливый взгляд.

– Стараюсь. А ты?

– Иду на красный диплом, – похвастался он.

– Да ладно! – поразилась я. – Врешь!

– Я никогда не вру, – ответил он, а я смутилась и опустила глаза.

«А я тебе постоянно вру», – вертелось в голове. Вот как сегодня – накупила новые шмотки, притворяюсь его ровесницей. Единственное, что осталось от меня прежней – это полусапожки. И еще нижнее белье. От этой мысли я покраснела, непонятно почему. Я же не собираюсь показывать ему свое нижнее белье! Хотя оно у меня красивое – кружевное, французской марки. Не то, что хлопковое китайское, которое я носила студенткой.

– Алин, – Данила сжал мою руку и громче повторил то имя, которым я ему представилась. Я поняла, что он уже не первый раз окликает меня.

– Да? Что? Извини, я задумалась.

– Надеюсь, обо мне?

– Конечно, о тебе. Я о тебе сегодня весь день только и думала, – пошутила я.

Но парень принял мои слова за чистую монету и самодовольно улыбнулся. Он знал, что красив, и похоже, привык к вниманию девчонок.

– Я спрашивал, ты где учишься на филфаке? В каком вузе?

Ну вот, опять придется ему соврать… Но раз уж врать, то ближе к жизни. И я назвала свой университет. Ведь я правда там училась! Хоть и получила диплом альма-матер уже шесть лет назад, а потом еще защитилась в аспирантуре и теперь преподаю на нашей кафедре.

– Это какое метро? – снова спросил Данила.

Я машинально ответила и осеклась. Зачем он спрашивает? Еще не хватало, чтобы он приехал встречать меня после занятий, а увидел преподавательницу Полину! Зачем я только согласилась пойти с ним на свидание? Игра затянулась…

Я вырвала руку из его и надела перчатки. Может, сказать, что передумала и вернуться домой?

– Пришли! – объявил Данила.

Я подняла глаза и увидела впереди здание торгового центра. Оказывается, за разговором дорога пролетела незаметно. Теперь уже глупо возвращаться домой на пороге кинотеатра – он находился на верхних этажах. Да и во время сеанса мы ведь не будем разговаривать, так что снова врать мне не придется.

Кинотеатр был мне знаком. С началом ремонта у Данилы я не раз заезжала после работы в кино, чтобы скоротать время до одиннадцати, когда шумные работы закончатся. И вот уж не думала, что приду сюда на свидание с тем самым борзым соседом!

В фойе стояло зеркало, и, проходя мимо, я бросила на него взгляд. Мне было интересно, как мы смотримся с Данилой. На фоне высокого широкоплечего парня я казалась хрупкой мелкой девчонкой, и это меня успокоило.

Данила уже купил билеты онлайн, и, миновав кассу, мы встали в очередь за попкорном.

– Соленый или сладкий? – спросил Данила. – Ты какой любишь?

Я растерялась. Хотя в кино я бывала часто, попкорн не покупала, считая, что не по годам мне хрустеть воздушной кукурузой в темноте кинозала. Я предпочитала чашку кофе с десертом до или после сеанса.

Данила ждал моего решения, как раз подошла наша очередь, и я выпалила:

– Соленый.

Я не успела перекусить дома, да и не хотела – слишком волновалась перед свиданием. А теперь ощутила голод и подумала, что соленый попкорн его утолит лучше.

– Мой любимый, – довольно кивнул Данила. – Тогда возьмем самый большой!

А мне стало приятно оттого, что я угадала. А еще оттого, что Данила оставил выбор за мной – показалось, что если бы я выбрала сладкий, и он тоже разделил бы ведерко попкорна со мной. А может, соврал бы, что сладкий – его любимый! Я с подозрением взглянула на парня, но он выглядел искренним, довольным и расслабленным. И мне стало неловко, что я сужу его по себе. Это же я все время ему вру! Каждую минуту!

– Я заплачу, – я полезла за кошельком, но Данила твердо возразил:

– Я угощаю!

Угощает он! На стипендию! Знаю я, какие они у студентов. А у меня, между прочим, зарплата хорошая и надбавка как молодому специалисту. Но спорить я не стала, чтобы себя не выдать.

– Тебе какой лимонад взять?

– Мне воду, – попросила я и поймала на себе удивленный взгляд Данилы.

Наверное, стоило заказать газировку, как он, но парень уже заговорил с кассиром.

Пока Данила расплачивался, я заметила, что за нами наблюдает одна из девушек, стоящих рядом с подругами. Девчонки уже запаслись попкорном и ждали, когда начнут пускать в зал. Показалось, девчонка видит меня насквозь и сейчас разоблачит при всех: посмотрите-ка, взрослая тетка вырядилась не по возрасту и притворяется юной! Но, заметив мой взгляд, она отвернулась и продолжила разговор с подругами. Может, ей просто приглянулся мой модный прикид. А может – мой парень. Хотя какой же он мой, я прикусила губу и улыбнулась Даниле, забирая свою воду в пластиковой бутылке.

Резко развернулась и налетела на мальчика лет шести, за которым со всех ног неслась запыхавшаяся женщина средних лет. Ребенок захныкал, прижимая ладошку ко лбу, а его мать набросилась на меня:

– Под ноги надо смотреть, девушка!

Я отшатнулась. Это была моя одноклассница и подруга Вера Куницына, а с ней мой крестник Игорек. К счастью, Вера не смотрела мне в лицо, она уже наклонилась к сыну и принялась причитать над ним:

– Игоречек, куда же ты убежал от мамы? Тебе больно? Покажи, где болит!

Их нагнал муж Веры, встревоженный высокий мужчина с залысинами, и набросился на жену:

– За ребенком бы следила, чем на витрины пялиться!

Вот она – счастливая семейная жизнь, которой мне желала Вера, когда недавно поздравляла меня с 8 марта! Я попятилась, прячась за широкой спиной Данилы, пока подруга и ее муж меня не узнали.

– Идем? – Данила потянул меня к залу, в который начали пускать, и заметил: – Противная тетка!

Я вздрогнула. Это он мне?

– Та, которая с ребенком, – добавил он, обернувшись через плечо.

– Ааа, – расслабившись, выдохнула я.

Но настроение резко испортилось. Ведь теткой он назвал мою ровесницу, с которой мы учились в одном классе.

В зале было людно. Обычно я приходила на более поздние вечерние сеансы, когда собиралось не больше десяти человек, а сейчас в субботу днем оказалась в шумной толпе молодежи и чувствовала себя неуютно. Показалось, что ровесники Данилы сразу увидят во мне самозванку и начнут на нас коситься и шептаться. Но никто не обращал на нас внимания, пока мы шли на свои места в середине зала, и я расслабилась.

Девочка, которую я заметила в фойе, тоже пришла на этот сеанс и сидела со своими подругами впереди нас. Они делали селфи и оживленно болтали. В основном в зале собрались девушки и молодые парочки, похоже, фильм был рассчитан на юную аудиторию.

Я обернулась на вход в зал, опасаясь увидеть за спиной Веру с мужем и с ребенком, но их не было. Видимо, они пришли на детский мультик. А может, вообще не собирались в кино, просто ребенок убежал в сторону кинотеатра. Удивительного в том, что мы встретились, ничего не было. Ведь мы жили в одном районе, и сегодня была суббота.

– А что за фильм будет? – спохватилась я, разматывая шарф и бросая на кресло куртку.

– Романтическая комедия, – Данила назвал имена каких-то актеров, которые мне ничего не говорили, а я снова поразилась его сходству с Леонардо Ди Каприо. Может, поэтому я на парня и запала? Ненормально же, что меня так привлекает мальчишка на десять лет младше?

– Почему ты на меня так смотришь? – Данила усмехнулся.

– Сколько тебе лет? – спросила я, но одновременно включили ролик на киноэкране, и мой вопрос потонул в грохоте заставки.

– Что? – Данила наклонился ко мне, и я вдохнула аромат его цитрусовой туалетной воды – свежий и волнующий.

– Ничего, – прокричала я ему в ухо. – Потом!

Свет в зале стал гаснуть, и мы откинулись на спинки сидений, уставившись на экран. Меня порадовало, что Данила, хоть и выбирал места сам, не купил билеты в последнем ряду. Это было бы слишком пошло.

– Ты пахнешь клубникой, – вдруг шепнул Данила, опалив щеку горячим дыханием.

Я смутилась, а он добавил:

– Мне нравится.

Затем он отвернулся к экрану. Я тоже уставилась прямо перед собой, но не видела ничего. Сердце колотилось, как бешеное. Да что со мной такое происходит?

– Бери! – Данила придвинул ко мне ведерко попкорна, а затем бросил себе в рот горсть и захрустел. Так соблазнительно, что я тоже зачерпнула попкорна и ощутила соленый вкус на губах.

Фильм начался, и я почувствовала себя студенткой, которая пришла в кино с симпатичным парнем. Как будто время повернуло вспять, и мне снова было 20. Не нужно волноваться о том, что часики тикают и пора замуж и детей. Можно никуда не торопиться, просто смотреть кино и наслаждаться компанией приятного парня.

Комедия про блогера, который завел роман с девушкой, чтобы раскрутить блог, оказалась веселой и забавной, мы хохотали не переставая.

К чести Данилы, он не распускал руки во время сеанса и не пытался меня поцеловать, чего я мысленно опасалась. Хотя я и мечтала о поцелуе с ним, как влюбленная школьница, но предпочла бы, чтобы это случилось в более романтичной обстановке, а не в зале, полном зрителей. А вот наших соседей на переднем ряду наличие публики ничуть не смущало – они целовались, не отлипая друг от друга весь киносеанс. Но Данила был увлечен просмотром, только за руку меня взял, когда попкорн закончился. И это было так приятно, что я даже простила парню все те долгие вечера, которые я коротала одна в кинозале – чтобы не слушать грохот его ремонта. Все они стоили того, чтобы сейчас сидеть рядом с ним и хохотать во весь голос, как будто мне двадцать лет. В тридцать так хохотать уже неприлично. Но об этом я подумаю завтра…

А пока блогер Макар нашел счастье с милой девушкой-ветеринаром Варей, на экране пошли титры, и в зале включили свет. Парочка на ряду впереди продолжала целоваться, как ни в чем не бывало, а мы двинулись на выход в толпе молодежи. Данила крепко держал меня за руку, и я следовала за ним, как будто мы тоже были парой. Я снова поймала на себе взгляд девушки, которая пришла на сеанс с подругами, но теперь мне было ясно – ей приглянулся симпатичный Данила. Она не видела, что я старше, и в ее взгляде не было осуждения, только зависть и грусть оттого, что этот классный парень – со мной.

– Посидим в кафе? – предложил Данила, и я расслабленно кивнула, желая продлить этот приятный вечер.

Я ожидала, что парень приведет меня на шумный фудкорт, куда устремилась молодежь с нашего сеанса. Но он направился к эскалатору, и мы спустились на этаж ниже, где располагалась кофейня поуютней.

Предвкушая чашку капучино в компании Данилы, я зашла в кафе следом за ним и наткнулась взглядом на знакомую семейку. Вера с мужем и ребенком сидели за столиком и вяло переругивались. Не хватало еще, чтобы подруга заметила меня с Данилой!

Я резко развернулась и потащила парня на выход.

– Мне нужно срочно домой! – выпалила я.

– Выпьем кофе и пойдем, – возразил Данила, таща меня обратно.

– Сестра меня убьет! – затараторила я. – Я обещала вернуться к семи!

– К семи? – Данила удивленно взглянул на меня. – Время-то детское!

– Ты не понимаешь, – я бросила отчаянный взгляд на столик, где сидела Вера. К счастью для меня, она ссорилась с мужем и меня не замечала. – Я обещала помочь с уборкой. И стиркой! – Я уже не знала, что еще соврать Даниле, чтобы скорее увести его отсюда.

– Окей, – сдался он. – К семи ты будешь дома, не переживай! Сейчас шесть. Мы еще и кофе попить успеем.

– А вдруг пробки? – вскрикнула я, нервно оглядываясь через плечо. Не смотрит ли на нас Вера?

– Какие пробки? Мы же пешком, – Данила осекся и взглянул туда же, куда я. – Ты что, заметила кого-то из знакомых?

– Там мой бывший, – соврала я. – Не хочу с ним встречаться.

Неподалеку от Веры сидела компания молодежи, и Данила задержал на них взгляд.

– Может, познакомишь нас и я попрошу, чтобы он больше тебя не тревожил? – предложил Данила.

Вот зачем он такой милый, а? А я последняя врушка! Ненавидя себя, я покачала головой и тихо попросила:

– Давай уйдем, пожалуйста!

Наконец мне удалось увести Данилу из кафе, и мы спустились по эскалатору на первый этаж. Парень настоял на том, чтобы угостить меня кофе на вынос, и мы задержались у стойки другого кафе.

– Какой взять тебе? – Он повернулся ко мне.

– Капучино.

Я хотела заплатить, но Данила снова не дал. Пока он отвернулся к кассе, я с тревогой поглядывала на эскалатор – не догонит ли нас Вера. Пожалуй, никогда в жизни я так сильно не ждала кофе! А когда он был готов, схватила свой бумажный стаканчик и чуть ли не бегом ринулась на выход.

– Да не беги ты так, солнце, – рассмеялся Данила, беря меня под локоть. – За тобой никто не гонится.

Я бросила опасливый взгляд назад, боясь увидеть за плечом Веру, и скорее юркнула в крутящиеся двери, торопясь покинуть торговый центр.

– Не хочешь рассказать мне о нем? – спросил Данила, когда мы вышли на улицу.

Я вздрогнула.

– О ком?

– О своем бывшем. Это был тот Гена, о котором ты говорила?

– Даже вспоминать о нем не хочу, – я помотала головой.

А Данила рассмеялся, глядя на меня и попросил:

– Сделай так еще раз!

– Что? – растерялась я.

– Когда ты качаешь головой, у тебя помпон смешно шевелится.

– Да ну тебя! – Я шутливо ткнула его в грудь и осеклась. Вот как я себя веду? Как будто не взрослая женщина, а девчонка-соплюха. – Лучше расскажи о себе! – Я поспешила перевести тему.

– Ну, – Данила усмехнулся, – я двоечник, устраиваю шумные вечеринки, мешаю соседям спать…

– Это я и так знаю, – фыркнула я. – А как ты вообще в наш дом попал? Тебе родители квартиру купили?

– Почему купили? От бабушки досталась.

– Клавдия Ивановна – твоя бабушка? – ахнула я. Такая мысль мне даже в голову не приходила. За девять лет с тех пор, как я переехала в этот дом, никогда не видела внука у нее в гостях и считала старушку одинокой.

– Ну да, а что тебя удивляет?

– Она никогда о тебе не рассказывала.

– А ты ее знаешь? – удивился Данила.

– Конечно, знаю! Я ей продукты носила, и вообще… – Я осеклась, подумав, что бабушка могла рассказывать Даниле обо мне, то есть о соседке Полине. У которой никогда не было младшей сестры Алины!

– Бабушка с моими родителями поссорилась, уж не знаю, почему, мне не говорили, – объяснил Данила. – А сейчас они помирились и забрали ее к себе на дачу.

– Так она не умерла? – обрадовалась я.

– Конечно, нет! – возразил Данила. – Бабуля еще до ста лет проживет! Ей всего семьдесят четыре.

Я от души пожелала Клавдии Ивановне прожить подольше, но нахмурилась при мысли, что Данила может расспросить бабушку обо мне. Хотя какая разница? Все равно мы больше с ним встречаться не будем. Поиграла в студентку и хватит. А вслух спросила:

– Значит, ты не выбросил все ее вещи на помойку?

– Чьи? Бабушкины? Конечно, нет! Мы их все перевезли на дачу, они теперь в ее комнате стоят, ей так привычней.

– А фикус и лимонное дерево? – уточнила я.

– Их тоже, – успокоил меня Данила.

Я улыбнулась. От мысли, что Клавдия Ивановна на склоне лет помирилась с родными и живет теперь не одна, на сердце стало теплей.

– Передавай ей привет, – вырвалось у меня прежде, чем я сообразила, что ляпнула. Какой привет! От кого? От Алины, которую она знать не знает?

– Обязательно передам! – пообещал Данила. – А хочешь, как-нибудь съездим ее навестить? Она будет рада.

– В смысле, съездим? – насторожилась я.

– Ну, ты же теперь моя девушка. Все равно придется знакомить тебя с родителями.

– Я не твоя девушка, – сердито отрезала я. – И вообще…

Хотела сказать, что мне тридцать лет и меня зовут Полина. Но Данила привлек меня к себе и шутливо щелкнул по носу:

– Не люблю, когда моя девушка со мной спорит!

А мне как-то резко расхотелось с ним спорить. Переплетя руки, мы дошли до дома в начинающих сгущаться сумерках, и я просто наслаждалась компанией Данилы и ощущением тепла в руке. Это было неправильно, но так приятно, что я выбросила все мысли из головы и просто позволила себе побыть счастливой и юной рядом с ним.

Данила задрал голову на фасад дома и заметил:

– Твоя сестра еще не вернулась.

– Что? – растерялась я.

– Свет в окнах не горит.

– Ааа, – протянула я. – Наверное, на свидании задержалась.

– Твоя сестра с кем-то встречается? – удивился Данила.

– А почему бы и нет? – обиделась я. – Вообще-то она молодая, красивая, умная женщина!

«И в данный момент стоит перед тобой!» – мысленно добавила я.

– Ну да, – скептически протянул Данила. Судя по выражению его лица, ни молодой, ни красивой, ни умной он настоящую меня не считал, и от этого мне сделалось еще обидней. – Что же она в свои сорок не замужем?

– Ей тридцать! – возмутилась я. Пожалуй, слишком бурно, поэтому сбавила тон. – И замужем она была. Не сложилось.

– Понятно, – протянул Данила, как будто все обо мне знал.

– Да что тебе понятно? – завелась я. – Ты ее вообще не знаешь!

– Зато знаю тебя. И вижу, что ты сильно любишь сестру, раз так горячо ее защищаешь. Значит, не такой она плохой человек…

Я открыла рот, чтобы снова возмутиться, но Данила притянул меня к себе.

– Пусти, – пискнула я.

– А то что, сестра заругает? – Он усмехнулся и затащил меня под козырек. – На всякий случай спрячемся, а то вдруг она потушила свет и наблюдает за нами из-за занавески.

Я нервно хихикнула. Знал бы он, что я и есть эта вредная сестра! Но в следующую минуту у меня все мысли вылетели из головы, потому что Данила обнял меня крепче и я взволнованно замерла в его объятиях. Даже сквозь куртку я чувствовала, какие сильные у него руки. А затем он наклонился ко мне, и я приподнялась на цыпочки, приближая наш поцелуй.

Это было какое-то наваждение. Ни один из моих студентов не вызывал во мне таких сильных чувств, как Данила. Я всегда относилась к ним, как к детям. Но Данила был другим, и рядом с ним я забывала о разнице в возрасте и чувствовала себя девчонкой, которая мечтает о первом поцелуе красивого парня. А Данила был очень красивый, еще какой!

Наши губы были совсем близко, я уже чувствовала его горячее дыхание со вкусом кофе, как вдруг нам помешали. Хлопнула дверь, выпуская наружу консьержку. Я ойкнула и спряталась за широкую спину Данилы. Только бы она меня не узнала! Но во дворе было темно, а Галина Федоровна была подслеповата. Поэтому только строго спросила:

– Что это вы тут делаете?

– Воздухом дышим, – весело ответил Данила, закрывая меня спиной и меховым капюшоном.

– Смотрите у меня! – пригрозила женщина. – Не безобразничайте! И чтоб не шумел, студент, понял?

– Понял, – послушно кивнул Данила.

Консьержка сошла с крыльца. А я нащупала связку ключей в кармане, открыла домофон и юркнула в подъезд.

Данила догнал меня у лифта.

– Сбегаешь, солнце?

– Мне пора.

Я шагнула в лифт, а он за мной. Двери захлопнулись, и мы оказались вдвоем в лифте. Как в нашу первую встречу. Только тогда Данила видел во мне противную дамочку, а я приняла его за курьера. И между нами стоял барный стул. Могла ли я тогда подумать, что через три дня пойду с парнем на свидание и буду притворяться девчонкой на десять лет младше? Вот кашу я заварила!

– Зайдешь на чай? – Данила игриво выгнул бровь, и я испуганно затрясла головой.

Знаю я этот чай!

– Мне домой пора.

– А то сестра заругает, – усмехнулся Данила. – Понял.

А потом притянул меня к себе и обнял.

– Ты удивительная девушка, Алина.

«Я Полина», – хотела ответить я. Шутка слишком затянулась. Но не смогла вымолвить ни слова. Просто смотрела на него вблизи и любовалась, какой он красивый.

Данила потрепал меня по шапке с помпоном, а затем снял ее и сунул мне в руки.

– Мне нравятся твои кудряшки.

Он пропустил прядь моих каштановых волос между пальцев. Лифт открылся на моем этаже, и я протиснулась наружу, мысленно прощаясь с Данилой навсегда. Что-нибудь придумаю! Скажу, что Алина уехала – ухаживать за больной бабушкой в Сибирь или учиться в Оксфорд. Когда я сниму с себя молодежные шмотки и снова стану собой, отказать Даниле будет проще. Зачем я только устроила этот карнавал?

– Зайду за тобой завтра в одиннадцать, – сказал мне вслед Данила.

Я обернулась и успела увидеть, как он послал мне воздушный поцелуй, прежде чем двери закрылись и лифт увез его на этаж выше.

Я прижала руку к горящим губам и глубоко вздохнула. Это было сильнее меня. Я не могла отказаться от Данилы. Я мечтала о поцелуе с ним.

Конечно, я пойду с ним на свидание. Еще как пойду! Кто бы на моем месте отказался, когда тебя зовет на свидание молодой Леонардо Ди Каприо?

Глава 6

На следующее утро я проснулась в отличном настроении, которое не мог испортить даже снег с дождем за окном. Вчерашнее свидание с Данилой зарядило меня энергией, и я уже скучала по парню и гадала, куда на этот раз он меня поведет.

Влезла в красный свитерок и джинсы и снова стала двадцатилетней Алиной. Даже напевала вслух, пока подкрашивала ресницы, и приплясывала в такт музыкальному каналу, который нашла в телевизоре. Обычно я смотрела канал «Культура» или новости, но сегодня мне хотелось быть на одной волне с Данилой.

Он не заставил себя ждать – позвонил в дверь ровно в одиннадцать, как и договаривались.

– Привет, солнце, – он радостно улыбнулся мне, и на сердце сразу потеплело.

– Куда мы идем? – с любопытством спросила я, впуская Данилу за порог и натягивая розовую куртку и шапку.

– Увидишь! – загадочно усмехнулся он, потом заметил черное пальто на вешалке, посерьезнел и бросил опасливый взгляд в комнату и на кухню, которые просматривались от порога. – Твоя сестра дома?

– Она в ванной, – соврала я, указав на запертую дверь.

Данила с удивлением покосился на дверь, из-за которой не доносилось ни звука. А затем громко сказал:

– Доброе утро, Полина!

Вот блин! Зачем я только соврала? И что теперь делать? Решение пришло внезапно. Я с силой ударила парня в грудь и буквально вытолкала за порог.

– Полин, я ушла! – крикнула я и быстро захлопнула дверь, уводя Данилу к лифту.

– Твоя сестра могла бы и поздороваться, – усмехнулся он, следуя за мной.

– Она маску на лицо наложила, из глины, – соврала на ходу я. – Лучше тебе это не видеть.

Парень усмехнулся.

– А рот ей тоже стянуло, что ответить не смогла?

Я вспыхнула, отметив на будущее, что врать о присутствии Полины больше не стоит, и пробормотала:

– Может, она зубы чистила!

– Не любит она меня, да? – продолжил Данила, входя вслед за мной в лифт.

– Просто она у меня очень строгая, – я скривила мордочку. – Говорит, что мне надо сначала отучиться, а уже потом о парнях думать.

– Ей бы самой мужчину найти, – протянул Данила. – Хотя ему останется только посочувствовать, – добавил он, а я вспыхнула:

– Почему это?

– Она кого хочешь достанет! – Данила взглянул мне в лицо и запнулся. – Ладно, не будем!

Но мое настроение уже было подпорчено – и моей ложью, и отношением Данилы ко мне настоящей. Всю дорогу до метро, пряча лицо от мокрого снега под низко надвинутым капюшоном, я могла думать только о том, что наш с ним роман – ложь, и девушки, которую он позвал на свидание, не существует.

Данила привез меня в торговый центр в паре остановок от нашего дома.

– Боулинг? – удивилась я, входя вслед за ним и озираясь по сторонам.

Данила весь светился от предвкушения:

– Играла когда-нибудь?

Я помотала головой, растерянно глядя на светящиеся неоном дорожки в глубине полутемного зала.

– Я тебя научу, – пообещал он.

Внутри пахло воском и почему-то грязными носками. Было слышно, как шары с грохотом проносятся по дорожкам. Совсем не таким я представляла наше второе свидание, и у меня возникло желание уйти.

Но Данила уже подошел к стойке администратора и договаривался о дорожке.

Приблизившись, я увидела цены на экране над стойкой. Стало понятно, почему парень привел меня сюда пораньше днем. Сейчас аренда дорожки была вдвое дешевле, чем с четырнадцати часов. Я предложила оплатить аренду пополам, но Данила на меня так глянул, что я сразу осеклась и сунула кошелек обратно в маленький серебристый клатч, с которым обычно ходила в театр. Я отыскала его в шкафу перед свиданием, и он единственный как-то вписывался в образ студентки.

– Какой у тебя размер? – Парень подвел меня к гардеробу и помог снять куртку.

– Сорок второй, – с удивлением отозвалась я.

Данила рассмеялся, а я с недоумением взглянула на него.

– Не одежды, а обуви.

– Тогда тридцать шестой.

– Да ты Дюймовочка, – улыбнулся он, а я смущенно зарделась. В мои тридцать меня так давно никто не называл.

Он отдал нашу одежду в гардероб и подошел к прилавку, за которым выдавали кроссовки для боулинга. Запах грязных носков усилился, и я с сомнением посмотрела на ряды сменной обуви. А это вообще гигиенично? Не хватало еще подхватить грибок! Едва удержалась, чтобы не поморщиться.

Но Данила уже взял кроссовки себе и пару поменьше для меня. К счастью, мой размер популярностью не пользовался, и мне досталась относительно новая пара. Ладно уж, как-нибудь перетерплю. Но чтобы я еще хоть раз пошла на свидание со студентом! Поиграю сегодня – и с меня хватит.

С такими мыслями я переобулась и направилась за Данилой к дорожке, мечтая скорее вернуться к себе и устроиться на диване с любовным романом. И что мне не сиделось дома? Нет же, приключений захотелось! Получай!

Почти все дорожки были заняты, и, пока мы шли, я с любопытством смотрела, как игроки бросают шары. У кого-то получалось сбить кегли, у кого-то шар сразу слетал в желоб, не докатившись и до середины дорожки.

– Все дело в размахе и силе броска, – пояснил Данила. – Я покажу.

Когда мы подошли к свободной дорожке, на табло уже горели наши имена. Данила помог мне выбрать самый легкий шар – розовый, показав, как вставлять пальцы в отверстия и держать его на весу. А себе он взял шар потяжелее – фиолетовый.

– Это делается так.

Парень разбежался, замахнулся и, чуть присев, бросил шар на дорожку. Раздался грохот, и шар ровно и быстро покатился в самый центр, разметав все кегли.

– Ух ты! – Я захлопала в ладоши.

– Не ух ты, а страйк, – Данила скромно улыбнулся – мол, ничего такого. – Теперь ты попробуй!

Настало мое время позориться. Я неуклюже разбежалась, попыталась повторить за Данилой, но кроссовки непривычно заскользили. Попытавшись удержаться на ногах, я выронила шар в самом начале дорожки, и он сразу же скатился в желоб, не успев сбить ни одной кегли.

– Ничего, солнце, научишься! – ободрил меня Данила. – Я помогу.

Вторым броском он снова выбил страйк и бросил на меня победный взгляд. Я снова похлопала, удивляясь, какой же он еще мальчишка. Привел меня в боулинг, чтобы покрасоваться и заслужить мое восхищение.

Данила подошел ко мне, еще раз показал, как правильно держать шар, разбегаться и приседать, отпуская шар на дорожку. Для меня, привыкшей учить других, было необычно оказаться в роли ученицы. Тем более, когда в роли учителя выступал парень намного младше. Я внимательно слушала его, повторила за ним несколько движений, и, когда наконец бросила шар на дорожку, он докатился до кеглей и сбил целых три с краю! Я даже запрыгала от радости, входя в азарт.

– Йоху! – машинально у меня вырвался возглас из молодежной комедии, которую я смотрела накануне.

– Молодец! – Данила с улыбкой протянул мне ладонь, и я задорно ударила по ней.

Затем он забил свой третий страйк, а я с третьего удара выбила уже пять кеглей.

– У тебя талант! – похвалил Данила, а я шутливо ткнула его в грудь.

Атмосфера боулинга раскрепощала, я разгорячилась от игры и начала получать удовольствие. С каждым разом у меня выходило все лучше, и последним десятым ударом я все-таки забила страйк! От радости я бросилась Даниле на шею, а он подхватил меня за талию и закружил.

Теперь я нисколечко не жалела, что провожу этот воскресный день с ним, а не с книгой на диване. Я как будто сама оказалась в книге или в молодежной мелодраме.

Хотелось пить, и Данила принес стакан сока, который выиграл за три страйка подряд. Выглядел он при этом таким довольным, как будто завалил мамонта. И мы, шутя и дурачась, выпили этот стакан на двоих, а затем начали вторую игру.

Час игры пролетел незаметно, и я даже расстроилась, когда наше время вышло. Зато Данила выбил пять страйков подряд и выиграл пиццу, которую нам приготовили в баре. Усевшись за столик, мы ели горячую пиццу, запивали соком и делились впечатлениями об игре. С Данилой было так легко и весело, что я совсем забыла о разнице в возрасте между нами и наслаждалась его компанией.

– Ты что же, никогда не ходила с друзьями в боулинг? – удивился Данила.

– Ни разу, – призналась я. Эта игра прошла мимо меня, и я даже не догадывалась, что она может быть такой захватывающей. А может, все дело в компании Данилы, который учил меня играть, ненавязчиво касаясь и заставляя трепетать, подшучивал надо мной, вызывая улыбку, и по-мальчишески радовался собственному успеху, так что его веселье передавалось и мне.

– Надо будет как-нибудь компанией прийти, – предложил Данила. – Я своих друзей позову, ты девчонок.

– Будет здорово! – фальшиво воскликнула я и поспешила перевести тему.

Сердце заныло, ведь планам Данилы не суждено было сбыться. Мы не ровесники и никогда не будем дружить компаниями. А мои тридцатилетние подруги сидят по домам с детьми, выплачивают кредиты, строят карьеру и им уже не до развлечений.

Мы доели пиццу и покинули боулинг. На прощание я обернулась – знала, что больше никогда сюда не вернусь. Жаль, что я не встретила Данилу в двадцать лет, но теперь уже ничего не поделаешь.

– Хочешь? – на улице он предложил мне жвачку.

После секундного колебания я взяла подушечку и сунула в рот, ощутив мятный вкус. Уже много лет я ее не жевала, а на занятиях ругала студентов, про себя называя их жвачными животными. И вот сейчас вспомнила забытый вкус и ощутила себя юной.

С Данилой было легко и весело – жевать жвачку, болтать, шутить. Я навсегда запомню эти выходные, проведенные с ним в кино и в боулинге. Но больше они не повторятся.

Пока я думала, как бы поделикатнее отшить Данилу, пока это не зашло слишком далеко, он уже вовсю строил планы на следующую неделю. Наивный мальчик по-прежнему видел во мне свою ровесницу, которая разделит с ним развлечения и войдет в компанию его друзей!

Чем ближе мы подходили к дому, тем тоскливее мне становилось при мысли, что я больше не увижу Данилу. Я уже давно так весело не проводила время, как в эти выходные с ним!

На углу дома Данила обнял меня, а я взволнованно замерла в ожидании первого поцелуя, словно нецелованная старшеклассница. В ту минуту я так себя и чувствовала. Данила наклонился ко мне, обдав мятным ароматом жвачки, и его губы нежно коснулись моих, согревая теплом и стирая последний барьер между нами. Я закрыла глаза и обвила руками его шею, прикрытую шарфом. Мне было все равно, что нас кто-то увидит. Я парила в облаках.

– Я мечтал об этом с нашей первой встречи, – шепнул Данила.

И все испортил. Ведь он имел в виду нашу с ним встречу у него на вечеринке 8 марта. Тогда как наше знакомство состоялось на день раньше – в лифте, где он обозвал меня дамочкой.

Я уперла кулачки ему в грудь и хотела отстраниться. Знал бы он, что целуется с дамочкой!

– Что-то не так, солнце? – встревожился он.

Я не ответила, а он снова меня поцеловал – опьяняя нежностью и теплом. Это было безумие, но это было лучшее, что со мной случилось. Я чувствовала себя живой рядом с ним. И молодой! Невозможно молодой, как будто время повернуло вспять, и мне снова двадцать. А еще меня никто никогда не называл солнцем. И когда он меня так называл, можно было представить, что он обращается ко мне настоящей, а не к придуманной Алине, имя которой заставляло меня вздрагивать и чувствовать себя самозванкой.

– Увидимся завтра? – спросил Данила, когда мы подошли к подъезду.

Я глупо улыбнулась и кивнула. Как я могу ему отказать? Я с ним еще не нацеловалась!

Консьержки на месте не было, и мне снова удалось проскочить неузнанной. А когда мы вошли в лифт, Данила опять меня поцеловал, а затем внезапно спросил:

– У тебя есть Инстаграм?

Вот я и попалась!

– Нет, – я помотала головой, бросив панический взгляд на двери лифта. Скорей бы уже доехать на свой этаж и сбежать от расспросов, которые могут меня разоблачить!

– А страничка «Вконтакте»? – не отставал Данила.

У меня был профиль для общения со студентами, но не могла же я дать его Даниле!

– Неа.

– Что, вообще нет соцсетей? – Парень в изумлении вытаращил глаза. – Солнце, а как ты с друзьями общаешься?

Я пожала плечами.

– В основном по вотсапу.

– Диктуй, – потребовал он.

– Что? – испугалась я.

– Номер телефона.

Я замешкалась. Если назвать свой номер, он же сможет пробить его по Интернету и узнает, что телефон зарегистрирован на Полину Ларионову, а не на Алину. Да и вообще, у меня в профиле в мессенджере стоит моя фотка в образе строгой училки – для общения с коллегами и студентами.

– Я его потеряла, – выпалила я.

Данила удивленно взглянул на меня.

– Вот прямо на днях, – добавила я.

К счастью, лифт наконец остановился на моем этаже и я выскочила наружу.

– И как же ты без телефона? – поразился Данила.

Похоже, парень не понимал, как человек вообще может обходиться без Инстаграма, ВК и чатов в мессенджерах.

Я развела руками:

– Как без рук! – А потом зачем-то соврала: – Полина обещала купить, ей скоро зарплату дать должны.

К счастью, двери начали закрываться, и я уже вздохнула с облегчением. Но тут Данила резко шагнул ко мне на площадку. Не успела я испугаться, что он продолжит расспросы про телефон, как он поцеловал меня. Все мысли разом вылетели из головы.

– Зайду за тобой завтра в шесть, – шепнул он на прощание. – Оденься потеплей!

Он нажал на кнопку лифта, вошел внутрь и уехал на этаж выше. А я вытащила свои ключи и никак не могла попасть в замочную скважину. Только потом заметила, что сую не тот ключ. Руки дрожали, мозг совсем отключился, а на губах блуждала глупая улыбка и остался мятный вкус поцелуя.

Когда я наконец зашла в свою квартиру и остановилась напротив зеркала, то не узнала себя. Из отражения на меня смотрела юная влюбленная Полина – с румянцем во все щеки, растрепавшимися на ветру волосами и припухшими зацелованными губами. Как будто время пошло вспять, и я вернулась в свои восемнадцать – когда я была беззаботной студенткой и бегала на свидания, а родители еще были живы.

Я бросила взгляд на кухню, в надежде увидеть там маму с папой, сидящих за чашкой чая. Но там никого не было. Родители никогда не переступали порога этой квартиры, ведь я переехала сюда уже после их смерти.

Я сняла розовую куртку и повесила ее на крючок рядом с черным пальто, в котором ходила на работу. Моя жизнь разделилась на две. Судьба давала мне шанс снова почувствовать себя юной в объятиях Данилы. И я не собиралась его упускать!

Вечером, переключая каналы, я наткнулась по телевизору на начало молодежной мелодрамы «После». Первокурсница приезжает учиться в колледж, где знакомится с плохим парнем и влюбляется в него. Я чуть не подпрыгнула, когда узнала в матери героини актрису Селму Блэр. В моем любимом фильме «Жестокие игры» она сама играла первокурсницу Сесиль, которую соблазняет коварный Себастьян – герой Райана Филиппа. Для меня она так и осталась той юной наивной девчонкой, и сейчас было непривычно видеть ее строгой матерью, опекающей дочь того же возраста, что и Сесиль.

Мне стало интересно, сколько лет сейчас актрисе, и я открыла ее страничку в Википедии. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что Селме – 49. «Жестокие игры» вышли на экран в 1999, и я была уверена, что актрисе тогда было 16, как и ее героине. Но подсчитав в уме, я поняла, что на момент съемок ей стукнуло 27! Позже, в 2001 году, она снималась в роли студентки в «Блондинке в законе», а ей тогда уже было 32, еще больше, чем мне сейчас! И ведь когда я смотрела кино, у меня и сомнений не возникло, что актриса намного старше своей героини.

Фильм, шедший фоном, был забыт. Я углубилась в Интернет и стала искать информацию об актрисах, игравших героинь младше себя. Оказалось, таких примеров довольно много. Актрисы в 25–35 лет успешно изображали школьниц и студенток на 7-10, а то и 15 лет моложе.

Актриса Элен Ролле в сериале «Элен и ребята» была на 10 лет старше своей героини и в 26 лет играла 16-летнюю. Ее экранный возлюбленный Николя был на 5 лет младше. А актрисе, игравшей американку Джоанну, уже исполнилось 30. Тогда как ее парню по сериалу Кри-Кри было всего 20! Даниле примерно столько же. У пары та же разница в возрасте, что и у нас, а в кадре они смотрелись ровесниками. Это внушало оптимизм!

Надежда Румянцева в свои 31 блестяще сыграла юную Тосю в «Девчатах». А всего-то надо было заплести две косички и говорить тонким голоском! Я тоже решила взять на вооружение этот прием, а заодно пересмотреть несколько фильмов, чтобы почерпнуть другие приемы, с помощью которых актрисы выглядят моложе своего возраста.

В мой список вошли комедия «Дрянные девчонки», где Рэйчел Макадамс играла школьницу в 26 лет, триллер «Дикость», где Дениз Ричардс на 10 лет старше своей 17-летней героини, и мелодрама «Грязные танцы» – где такая же разница с юной героиней у актрисы Дженнифер Грей.

К списку добавила и «Завтрак у Тиффани» – Одри Хепберн в свои 32 блестяще сыграла 18-летнюю Холли Голайтли.

Были и актрисы гораздо старше меня, которые играли героинь на 20 лет моложе.

Актрисе Янине Жеймо вообще было 38, когда она перевоплотилась в юную Золушку в черно-белом советском фильме. Героиня была ровесницей ее дочери!

В 38 лет сыграла вчерашнюю школьницу Фросю Бурлакову актриса Екатерина Савинова в фильме «Приходите завтра».

Вспомнила я и фильм «Москва слезам не верит». Вере Алентовой в нем 37, Ирине Муравьевой – 30, а в первой серии они вполне убедительно играют 19-летних. А еще позже, в 32 года Ирина Муравьева снималась в фильме «Карнавал» в роли 18-летней Нины.

А в сериале «Аббатство Даунтон», который я смотрела недавно, актрисе, исполнявшей роль юной служанки Дейзи, было 35! С хрупкой фигуркой, тонким голоском и наивным взглядом она выглядела девчонкой.

Эти примеры доказывали, что возраст вполне можно обмануть и притвориться моложе. Хотя я и отдавала себе отчет, что я непрофессиональная актриса и играть мне предстоит в жизни, а не на экране. К моим услугам нет профессиональных операторов и осветителей, способных выставить свет так, чтобы скрыть десяток-другой лет, у меня нет актерского опыта и таланта, и справляться придется самой. Да и зритель у меня только один – Данила.

Пока я гуглила свой запрос, фильм «После» закончился. А я открыла онлайн-кинотеатр и нашла мелодраму «Нецелованная», которая отчасти перекликалась с тем, что задумала я. Дрю Берримор играет 24-летнюю журналистку, которая под видом школьницы учится в колледже, чтобы написать репортаж для газеты. Самой актрисе тоже было 24, а играла она 16-летнюю. Я вооружилась блокнотом и ручкой и села перед экраном, чтобы сразу записывать приемы, которые она использует, чтобы казаться моложе. Моя задача не такая сложная – мне надо притвориться студенткой, а не школьницей.

Фильм оказался очень забавным. Дрю Бэрримор была убедительна в роли наивной и застенчивой старшеклассницы и выглядела ровесницей актрис школьного возраста – Джессики Альбы и Лили Собески. Помогали ей в этом яркая молодежная одежда и прическа, тонкий голосок, наивный взгляд и отсутствие макияжа. Все это я и записала в блокнот, чтобы продолжать дурачить Данилу и он ничего не заподозрил.

Но вот любовная линия сильно отличалась от задуманного мной. Несмотря на то, что героине Дрю удалось привлечь внимание самого популярного парня в колледже и пойти с ним на выпускной бал, сама она влюбилась в молодого учителя – своего ровесника. И именно он в финале мелодрамы подарил ей первый поцелуй на стадионе под аплодисменты зрителей. На этом моменте я даже прослезилась, но, выключив фильм, не могла не думать о том, что свое счастье героиня нашла с ровесником, а не с парнем младше себя. И пусть Данила чуть старше этого киногероя и уже студент, между нами все равно огромная разница – не только в цифрах в паспорте, сколько в жизненном опыте. Пока что мой опыт позволял обманывать парня, но как долго это будет продолжаться?

«Вот бы у Данилы был старший брат!» – вздохнула я, выключая телевизор.

Глава 7

На следующий день в университете я внимательно наблюдала за студентками – как одеваются, как себя ведут, о чем говорят. Фильмы фильмами, а мне нужно было играть перед Данилой студентку здесь и сейчас. С каждым нашим свиданием я рисковала все сильней, и права на ошибку у меня не было.

Сразу после работы я отправилась в торговый центр. Первым делом зашла в салон мобильной связи, где выбрала недорогой смартфон розового цвета и купила новую симку для связи с Данилой. Пришлось оформить на свой паспорт, но вряд ли Данила будет проверять настоящего владельца. И потом всегда можно сказать, что симку мне купила старшая сестра! Главное, чтобы номер был новенький и нигде не светился.

Я чувствовала эйфорию, как будто начинаю новую жизнь – где меня ждут свидания с Данилой, прогулки по паркам и поцелуи, как в самом романтичном кино!

Потом зашла в уже знакомый магазин молодежной одежды. Раз уж я планирую притворяться студенткой дальше, мне нужно больше вещей. Сразу направилась к полкам со свитерами и прихватила другой, белый с зайчиком.

– Себе выбираете? – Знакомая продавщица подошла ко мне со спины и, когда я обернулась, узнала меня. – А, это вы! Понравились сестре вещи?

– Очень! Просила купить еще.

Я принялась перебирать стойки с платьями – надо было найти что-то поромантичнее, чем джинсы. Но тут продавщица выхватила вешалку с длинной юбкой-пачкой из розового фатина.

– А такую не хотите?

– Ну не знаю, – я с сомнением посмотрела на юбку принцессы. Мои студентки носили такие, но мне она уже была не по возрасту.

– Сейчас очень модно среди молодых девчонок, – добавила продавщица. – Вашей сестре сколько?

– Двадцать, – механически соврала я.

– Вот увидите, ей понравится! – горячо сказала девушка.

– А давайте! – решилась я. Гулять так гулять!

– Юбка будет отлично смотреться с той розовой курткой, которую вы купила, – добавила продавщица, направляясь к кассе. – А еще к ней хорошо подойдут кроссовки или ботинки на рифленой подошве.

Я вспомнила те, которые на днях привлекли мое внимание в витрине, и, расплатившись за одежду, отправилась в обувной. Ботинки по-прежнему стояли на витрине и словно ждали меня.

– Дайте примерить! – попросила я молоденькую продавщицу.

Та окинула меня цепким взглядом с головы до ног и остановилась на моих классических сапожках на каблуке, в которых я хожу на работу.

– Разве это ваш стиль? – удивилась она.

– Я выбираю подарок сестре, – привычно соврала я и потрясла пакетом из магазина одежды. – Купила ей юбку, а к ней посоветовали ботинки на рифленой подошве.

– А не лучше ли ей самой зайти примерить? – Продавщица по-прежнему не торопилась услужить мне.

– У нас один размер.

– На витрине последний остался. Какой нужен?

– Тридцать шестой.

Пока продавщица доставала пару с витрины, я вспомнила, как Данила назвал меня Дюймовочкой в боулинге, когда брал сменную обувь, и губы сами собой расплылись в улыбке.

– Повезло, – донесся до меня удивленный голос продавщицы. – Это он и есть.

Я нетерпеливо выхватила ботинки у нее из рук, бросила пакеты с покупками на пуф и присела рядом. Ботинки оказались как раз моего размера, смотрелись непривычно, но современно. Я с сомнением прошлась в них перед зеркалом. Такую обувь я никогда не носила и вряд ли надену их куда-то, кроме свидания с Данилой. Выбрасывать деньги на ветер не хотелось. Но тут я заметила, как покупательница лет двадцати с завистью смотрит на мои ботинки.

– А есть такие тридцать шестого размера? – спросила она у продавщицы, и та кивнула на меня:

– Есть, если женщина не возьмет.

– Я беру! – решительно выпалила я.

– Зачем вам такие? – У юной покупательницы чуть глаза на лоб не полезли. И ее можно было понять. Ведь я была одета в блузку, юбку и пальто, в которых хожу на работу, и хулиганские ботинки на грубой подошве с моим образом училки никак не сочетались.

– В подарок сестре. Она как раз вашего возраста, – я мило улыбнулась, а сама представила, как пойду на свидание к Даниле в этих ботинках.

Затем направилась к кассе и без колебаний выложила за них круглую сумму.

Потом я завернула в магазин бижутерии и прикупила несколько ярких колье, серег и браслетов – какие носили мои студентки. Стоят они недорого, но помогут мне притвориться моложе.

Напоследок зашла в косметический магазин, где купила розовую помаду, светлый блеск для губ и еще один бальзам для губ с ароматом клубники – пригодится целоваться с Данилой!

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – ко мне подкралась еще одна продавщица – тоже гораздо моложе меня. – Выбираете себе или в подарок?

Я поспешно кинула бальзам для поцелуев в корзинку и попросила посоветовать духи для моей младшей сестры.

– Сколько лет сестре?

– Двадцать, – уже привычно соврала я.

Девушка показала мне несколько ярких флакончиков, и я выбрала один из них – в форме яблока, со свежим фруктово-цветочным ароматом, навевающим ассоциации с летним днем и юностью. Он напомнил мне туалетную воду, которая у меня была на первом курсе, и кардинально отличался от духов, какими я пользовалась сейчас – более строгих и женственных, с ароматом жасмина, розы и сандала.

– Прекрасный выбор! – одобрила консультант. – Юные девушки его очень любят, вашей сестре понравится.

Я улыбнулась, кладя коробочку в корзинку. Надеюсь, что в первую очередь эти духи понравятся Даниле. Ведь я покупаю их для него.

– Тональный крем или тоник от прыщей не нужны? – спросила меня консультант, ведя к кассе.

Я недоуменно посмотрела на нее.

– У меня нет прыщей!

– Для вашей сестры, – пояснила девушка. – У нас есть очень хорошие средства.

– Спасибо, не надо.

– А себя чем побалуете? – соблазняла она, ведя мимо витрин с разноцветными флакончиками.

– У меня все есть, – заверила я, неся корзинку с покупками и предвкушая свидание с Данилой.

– Уже пользуетесь антивозрастной косметикой? От первых морщин?

Она притормозила у стенда известной марки, а я в ужасе уставилась в зеркало. Морщины? Где?! В зеркале я ничего такого не увидела и расслабилась, но консультант не отставала:

– Пробовали эту марку? У нее отличная линейка против первых признаков старения.

– Честно говоря, я еще не пользуюсь антивозрастной косметикой.

– После тридцати уже пора, – безапелляционно сказала девушка, которая выглядела ровесницей Данилы и смотрела на меня, как на мамонта. – Вам сколько – тридцать три, тридцать пять?

– Тридцать недавно исполнилось, – слабо пролепетала я, как будто признавалась в преступлении.

– Мне двадцать пять, а я уже делаю профилактические курсы сыворотки, – она смерила меня строгим взглядом, под которым я почувствовала себя двоечницей, не выучившей урок. – Но вам нужно что-то посерьезней. Советую это средство с эффектом ботокса.

Она протянула флакончик с полки.

– Беру, – я не глядя, бросила его в корзинку – к розовой девчачьей помаде и духам.

– А крем для глаз не нужен? От темных кругов и отеков.

Я содрогнулась и закивала:

– Тоже давайте!

– Вот еще очень хороший дневной уход, прекрасно увлажняет сухую кожу, предотвращает потерю влаги и разглаживает мимические морщинки. Я смотрю, у вас довольно живая мимика…

– Возьму! – перебила я, хватая предложенную мне коробочку.

– И ночной крем из той же линейки. Они хорошо работают в комплексе с той сывороткой, что вы взяли.

– Уговорили!

– Есть еще хороший тональный крем от несовершенств, с антивозрастным эффектом, увлажняет и разглаживает мелкие морщинки.

– Беру!

Несовершенств я себе позволить не могла! Не в мои тридцать и не на свиданиях с Данилой.

– А еще женский возраст выдают шея и зона декольте – им тоже нужен особый уход, – нашептывала консультант, а я уже завороженно тянулась за заветным флакончиком. – И, конечно, руки! По ним сразу можно определить возраст женщины.

– Дайте два! – вошла в азарт я. Один крем положу дома, а второй брошу в сумочку, чтобы пользоваться на работе.

– Еще у нас есть очень хорошее антицеллюлитное средство, – консультант подошла к следующему стенду, а я, как загипнотизированная, двинулась за ней. – Сейчас действует акция: при покупке одного средства второе вы получаете в подарок. Очень выгодно.

Я согласилась на всё и выложила за уходовую косметику почти половину зарплаты. Ведь мне нужно быть во всеоружии, и Данила не должен заподозрить, что я его старше!

Только придя домой и выложив все покупки на стол, я поняла, что переборщила и поддалась панике, а юная, но хитрая консультант меня успешно раскрутила.

Поэтому, когда в тот вечер мне позвонила бывшая одноклассница Оля и попросила взаймы денег, я ей отказала. С Олей мы уже давно не общались, сумму она просила крупную – пятьдесят тысяч, а на что, не сказала и быстро простилась. Ее звонок оставил осадок в душе – стало ясно, что Оля звонила мне не потому, что соскучилась, а потому что ей были нужны деньги.

Но думать об этом было некогда – пора было собираться на свидание к Даниле. Знать бы еще, куда он меня сегодня поведет! Спросить я не могла – ведь номера парня у меня пока не было.

Сборы на свидание с Данилой уже превратились в ритуал. В ванную я вошла тридцатилетней преподавательницей Полиной – со строгим пучком и деловым дневным макияжем. Но стоило смыть косметику, распустить волосы и встать под душ, как я преображалась в Алину. Аромат клубничного геля для душа теперь стойко ассоциировался у меня с Данилой – ведь в тот вечер, когда я впервые открыла флакончик, парень принял меня за свою ровесницу. Из ванной я вышла юной студенткой – с чистым лицом и мокрой копной волос, которая высохнет сама собой крупными локонами и станет моим главным отличием от строгого образа Полины.