За стенкой. История Отиса Ревиаля бесплатное чтение

Bad Reputation

– Да ты издеваешься…

Отис перевернулся с одного бока на другой и зажал уши. Не помогло. Как не помогли ему ни подушка на голове, ни наушники с музыкой, ни мольбы, ни слёзы. Он начал быстро трясти ногами уже в каком-то нервном припадке. Парень принял сидячее положение и сбросил с себя одеяло, подушка сделала дугу по комнате. Отис грубо сорвал наушники и встал с кровати, принимаясь шагать взад-вперёд. Благо он жил один, и никто не мог видеть его отчаянных метаний. Ещё пару недель таких тренировок – и можно смело метить в олимпийские чемпионы. Он остановился и посмотрел в окно, потом бросил взгляд на будильник. Три часа ночи. Отис запустил обе руки в волосы и, глубоко вздохнув, сжал губы, пристально посмотрел на ненавистную стену.

Пару месяцев назад он поступил в престижный университет и теперь, в идеале, должен стать неплохим программистом. Учителя пророчили ему, может, и не работу в министерстве обороны, но определённо хорошую зарплату и востребованность. Подобное вдохновляло и заставляло трудиться изо дня в день. Именно по этой причине он приложил так много усилий, чтобы получить стипендию. Без неё он мог надеяться лишь на низкосортный колледж и работу в каком-нибудь ужасном месте. Мама не имела возможности ему помочь, отец давно бросил это дело, просто исчезнув, поэтому Отис мог рассчитывать только на самого себя. И он, чёрт возьми, сделал это. Его единственный и по совместительству лучший друг Госс также смог выбить стипендию, хоть и на другом факультете. Такой расклад событий вполне устраивал их обоих. И с первого дня в университете он дал себе слово взяться за учёбу: посещать все лекции, семинары, выполнять практические задания, прилагать максимум усилий к любой работе. Но вселенная ненавидела его.

А Отис ненавидел её в ответ.

Он поддерживал и верил в идею кармы. Парень был добрым и отзывчивым, конечно, не без своих тараканов в голове, но никто не мог назвать его членовредителем. Зато его соседа определённо можно было назвать редкостным придурком. Отис переехал в общежитие всего месяц назад. Он так долго мучился с бумагами на вселение, что прыгал от счастья на протяжении двух дней, когда этот ад закончился. Чуть позже стало очевидно, что он слегка поторопился. Настоящий ад ожидал его позже, в виде дьявола за стенкой. Каждый второй день, а может и чаще, его сосед приводил к себе подружку и устраивал секс-марафон. И каждый раз девушка была новая. Его сосед всегда хранил почти гробовое молчание, только изредка Отис слышал тяжёлое дыхание. Зато девушки орали как в дешёвых порнофильмах: громко, пошло, и несли какую-то бессвязную чушь. А спонсором его мучений были тонкие стены. Парень задавался вопросом, зачем их вообще возвели, если с таким же успехом можно просто повесить штору и не заморачиваться.

– Да! Сильнее! Не останавливайся!

– Именно! Дай ей так сильно, чтобы она, наконец, потеряла сознание! – заорал на стену Отис.

– Не останавливайся! Ещё!

– Мать вашу! Да заклей ей рот уже! – завтра парню к восьми утра на первую пару. Через всего каких-то пять часов. За стеной раздался почти поросячий визг, и вместе с этим Отис зарычал от полной безысходности. Он подбежал к стене и принялся бить в неё кулаком. – Если ты прямо сейчас не вставишь ей в рот носок, я ограблю охотничий магазин и устрою вам обоим «Сияние»! Три утра! Мужик, дай поспать!

Крик и стук кровати остановился на несколько секунд, послышался издевательский смешок, и всё вновь продолжилось. Отис посмотрел в окно. Он часто смотрел в него, когда не мог найти себе место или хотел сбежать. В детстве – от большой озлобленной девчонки, в школе – от тупых одноклассников. Здесь всего-навсего третий этаж. Убиться не получится, но становиться калекой из-за соседа с неконтролируемым либидо пока не входило в его планы. Парень сел на кровать и вновь зажал уши руками. Зато теперь понятно, почему их крыло полупустое. Отис думал, вот оно, его спасение от затяжной бумажной волокиты, больше не придётся бороться с кем-то за место. Несравненно лучшее решение в его жизни.

– Ну и чем я, скажите, заслужил очередную осаду Иерихона? – он развернулся и злобно посмотрел на стену. – Ох, а стена ещё на месте…

– Мистер Ревиаль, Вы что, спите?

Отис неспешно открыл глаза и увидел профессора. Он еле смог удержаться от зевка. Парень растерянно посмотрел на мужчину. Воцарилась абсолютная тишина. Лектор сверлил его недовольным взглядом. Отис же просто пытался понять, какого чёрта здесь происходит. Видимо, терпение профессора иссякло, и он, вздохнув, закатил глаза.

– Почему Вы спите на моей лекции? Я, между прочим, тоже не горю особым желанием стоять здесь в девять часов утра и читать одно и то же из года в год, но это моя работа. А Ваша работа – слушать, внимать и понимать. Повторяю ещё раз, почему Вы спите на моей лекции, мистер Ревиаль?

– Я не сплю, – лицо профессора застыло. Было непонятно, что в этот момент на самом деле испытывал мужчина: злость или недоумение. И в принципе Отис был с ним согласен. Ответ явно требовал хорошей доработки. С другой стороны, не мог же он сказать, что его чересчур громкий сосед то и дело нападал на беззащитную девушку, используя вместо ножа нечто другое. Парень был уверен: нормальные люди не издают подобных звуков во время секса. Нечто схожее он видел на Discovery1, когда гиены рвали антилопу. Отис, конечно, к своему стыду до сих пор оставался девственником, но вот так орать в первый раз точно не собирался. Какой-то незнакомец наклонился к нему и прошептал:

– Чувак, ты храпел.

– Я не храплю, – лицо парня в мгновение приобрело оттенок раскалённой магмы, ещё одна секунда – и от стыда у него пойдёт пар из ушей. Отис почувствовал головокружение. Его просто-напросто сейчас вырвет.

– Храпел! – хором ответила вся аудитория.

Парень с ужасом натянул капюшон на голову. Он в этом университете всего пару месяцев, а уже успел окончательно и бесповоротно облажаться. Отис умудрился уснуть на математике. Общей для всего потока. Ещё и на первой парте. До конца лекции оставалось всего двадцать минут, но ему захотелось незамедлительно покинуть место позора. К его невезению, он сидел не только на первой парте, но ещё и в середине ряда. Единственный выход – оттолкнуть профессора и перепрыгнуть деревянное препятствие. Мысли упрямо кричали «беги!», но опозориться ещё сильнее не позволяла совесть. Он виновато поднял глаза на мужчину.

– Простите. Если хотите, я покину аудиторию, – шёпотом проговорил парень.

– Не стоит, мистер Ревиаль. Если вы пообещаете перестать храпеть громче моего голоса, то можете оставаться, – Отис снова начал покрываться красными пятнами. Неужели его храп был громче объяснений профессора? Может ещё не поздно забрать документы? – Снимайте капюшон. Итак, мы остановились на понятии хаоса…

– Спасибо. Извините, – Отис вылез из своей раковины и уставился на тетрадь. Прекрасно! Он напускал слюней. Теперь её можно спокойно выбросить. Парень попытался разобрать тему лекции, но так и не смог. – Отлично. Чувствую, я завалю математику.

– Не завалишь. Профессор Малькольм хороший мужик. Мой брат окончил университет пару лет назад и рассказывал мне о нём. Он забудет, даже фамилии твоей не вспомнит, – тихо прошептал брюнет рядом с Отисом. – Прости, я не представился. Джеймс, студент по обмену, приехал к вам из США. Франция хорошая страна, а Париж красивый город.

– Сбежать бы из этого города, – Отис вжал голову от смущения. Казалось, что теперь каждый смотрит именно на него. Вспомнив, что не назвал своего имени, он повернулся к Джеймсу и протянул руку, пока профессор писал что-то на доске. – Меня зовут Отис Ревиаль.

– Приятно познакомиться.

Единственное, что оставалось делать, – это сидеть и пялиться на доску. Писать ему всё равно было не в чем. До конца лекции оставалось всего пятнадцать минут, и спасаться от позора бегством было уже ни к чему. Профессор Малькольм лишь на секунду задержал на нём взгляд, когда тот уходил. Отис опустил глаза в пол и постарался как можно быстрее затеряться в толпе. Он вылетел из аудитории, как пробка из шампанского, и напрочь забыл, куда ему нужно было идти. Он лишь помнил, что следующий семинар – по математике. Ведёт его аспирантка профессора Малькольма, Эмма с косой чёлкой. Джеймс попытался пойти за ним, но Отис сорвался на спринтерский забег. Ему было жизненно необходимо побыть одному, привести мысли в порядок, успокоиться. Достав телефон, он проверил расписание. Прекрасно. Он убежал совсем в другое крыло. Опоздание – вот чего, действительно, не хватает его умирающей репутации.

– Ну, хоть на практических я должен показать себя с лучшей стороны, – Отис вздохнул и быстро зашагал в нужную сторону.

Раздался звонок, и Отис подпрыгнул на месте. Клавиатура с грохотом упала на стол, сзади послышались смешки. Парень попытался сообразить, по какому поводу смех. Он напряг память. Вот его усадили что-то решать на компьютере, секунда – и пара закончилась. Отис всмотрелся в своё мутное отражение на экране компьютера. На половину лица сиял красный след от клавиатуры. Не может быть! Он опять уснул, и в этот раз его никто не разбудил. Он закрыл лицо руками и заскулил. Такими темпами его скоро выгонят из университета. Как же сильно ему хочется уронить голову на подушку и проспать до самого выпуска. Отис зарычал.

– Месье Ревиаль, профессор Малькольм попросил не трогать Вас. Но клавиатуру всё же придётся починить либо купить новую. Займитесь этим на неделе, – девушка указала пальцем на оборудование и направилась к своему столу.

Отис осмотрел масштаб трагедии: вряд ли такое подлежит восстановлению. Перед тем, как заснуть, парень достал бутылку воды, чтобы попить, и, видимо, не закрыл. Он отключил клавиатуру от системного блока и обмотал вокруг шнур. Отис пообещал себе принести её соседу и устроить для его носа мастер-класс по скоростному печатанью. А лучше бить этой клавиатурой по стене сутки напролёт и орать как сумасшедший. Он резко поднялся со своего места. Сейчас у его подгруппы было окно, и он с чистой совестью мог пойти в кампус поспать. Вот только тогда разбудить его не сможет ни будильник, ни телефон, ни пожарная сирена, ни взрыв ядерной бомбы. А его личный «будильник» за стеной, вероятно, сам отсыпается. Парень вздрогнул, когда кто-то похлопал его по плечу. Он развернулся и увидел Джеймса.

– Чувак, прости. Она просила тебя не трогать, – Отис состроил страдальческое лицо. – Ну, в этот раз ты хотя бы не храпел.

– Ура! – он вскинул кулак вверх, морщась от переизбытка сарказма.

– Что планируешь делать на перерыве? – парни вышли из аудитории и остановились. – Я думал завернуть в столовку. У нас ещё целых две пары. Я на одном завтраке точно до конца дня не высижу, – новый знакомый улыбнулся. – Круто, что мы в одной группе.

– Пошли. Я с утра даже поесть не смог, – Отис взглянул на Джеймса, и они медленно поплелись в столовую. – Да, хорошо. Мой школьный друг Госс тоже поступил сюда, но на другой факультет, и теперь мы редко видимся. С этими повседневными делами и бумажками я не успел прочувствовать учёбу. Если честно, до сих пор не знаю всех по имени.

– Теперь понятно, почему мы не общались.

Они дошли до столовой в приятной тишине. Может, парни и были знакомы всего несколько часов, но Отис предчувствовал хорошую дружбу. В помещении происходило нечто ужасное. В сравнении со школой, тут творилась настоящая вакханалия. Все кричали, кто-то отнимал у другого еду, бросался ей, а управляющим было наплевать. Отис скривился. Ещё немного – и это будет его обычным выражением лица. Джеймс обречённо вздохнул и кивнул в сторону раздачи. Отстояв километровую очередь, они всё же смогли найти свободное место. Им даже повезло уместиться около окна. Парням открылся неплохой вид на столовую.

– Если я отключусь, пожалуйста, не буди меня. Не хочется пускать слюни и на экономике, – он начал ковыряться в своём пюре. Есть особо не хотелось, но Отис понимал, что в противном случае вместо храпа будет булькать животом. – Ты со многими успел познакомиться? Как живётся иностранцу в Париже? Сложно?

– Немного. Никто не хочет говорить со мной на английском, – Джеймс ел свою отбивную и был полон энергии. Отис с удовольствием бы позаимствовал небольшую часть. Ему только не хватало проснуться лицом в тарелке с пюре. – Я учил французский с четырёх лет. Проблем не возникает, но так уже надоели все эти ваши звуки.

– Извини, я не говорю на английском. Не моё, – Отис вяло махнул рукой. Он понимал, о каких звуках идёт речь, но слишком устал, чтобы думать об этом. – Я больше так не могу. Если мой сосед опять вытворит подобное, я умру.

– Вытворит что?

– Он устроил в своей комнате бордель. Не знаю, у нас нет никакого творческого факультета, но все эти девушки будто собрались с вокального отделения. Они орут, кричат, последняя буквально визжала, как свинья на забое, – разговор о наболевшем придал сил. Он поёрзал на своём стуле. Джеймс тоже придвинулся. – Я бил в стенку, умолял, плакал навзрыд, но ничего не помогает. Они всё так же приходят и всё так же орут не своим голосом.

– А почему ты не можешь просто поговорить с ним? – Отис не ожидал такого содержательного и мудрого вопроса. От слова совсем.

– И что мне сделать? Зайти к ним посреди процесса, стащить его с жертвы и поговорить? Да я в лицо его не видел. Он-то с утра отсыпается, а мне на пары нужно. Точно старшекурсник. Ни у кого не может быть так много свободного времени по утрам, – Отис, подгоняемый гневом, наконец-то приступил к еде. Хорошо, что его стальная вилка не могла погнуться. – Какой стыд, я уничтожил клавиатуру.

– У тебя до сих пор буква «р» не сошла.

– Как мне пережить эти четыре года?

– Поговори с ним. Может, удастся наладить контакт? – Джеймс закончил есть и положил руки на бёдра. – Или просто тоже найди себе крикливую девчонку, и устройте соревнования кто кого переорёт. Ещё, как вариант, подгадать время, когда он будет спать.

– С этим проблемы… – Отис опустил глаза.

– Ну, если не хочешь никого водить к себе… – Джеймс задумался на секунду. – Симулируй. Включи какое-нибудь порно и прыгай на кровати. Кто не любит прыгать на кровати? А тут такая возможность!

– Я гей, – серьёзно сказал Отис. – Да и кровать моя развалится.

– Оу, – Джеймс вытянул губы в трубочку. – Да, с этим сложнее. Я, конечно, натурал, но никогда не слышал, чтобы парни рвали глотки. Может, тут найдётся кто? Оглянись. Здесь человек триста студентов, где-то десять процентов – представители ЛГБТ сообщества. Это тридцать. Девушек примерно половина, вычёркиваем лесбиянок. Остаётся пятнадцать геев. Один из них ты. И ещё четырнадцать! Неужели тут нет инструмента для мести?

– Я не хочу так, не хочу, как он. Понимаешь? Каждый раз новая девушка. Использовать кого-то, чтобы насолить соседу – это полный отстой, – Отис мягко улыбнулся. – Я немного романтик. Хочется найти кого-то раз и навсегда.

– А я и не предлагал тебе приводить каждый раз нового парня. Это всего лишь идея начать отношения. И неважно, по какой причине, – Джеймс откинулся на стуле и махнул в сторону толпы студентов. Они сидели удачно. В столовой нельзя находиться, если ты не ешь, но сидеть было так удобно. Чертовски удобно. – Отис, просто повернись к людям и посмотри. Что может случиться? Никто тебя за это не убьёт…

– Так себе идея, – Отис не особо горел энтузиазмом.

Но повернулся.

Глаза побежали по разношёрстным студентам. Мама как-то говорила, что студенчество – лучшая пора. Какой-то свободы, счастья, уверенности и лёгкой безнаказанности. Он насчитал трёх людей с дредами, одного металлиста, парня с розовыми волосами, девушку, выбритую почти под ноль. Кто-то в такую жару был одет в три толстовки, на ком-то была полупрозрачная майка. Все смеялись, орали, кто-то в шутку дрался на раздаче. Этой энергии не хватало Отису. Какого-то живого потока. Но он никак не мог в него влиться. Допустим, в этом была виновата ужасная ночь, но парень чувствовал под этим нечто большее.

Отис постарался освободить свой мозг от лишних мыслей. Он вдохнул и выдохнул. Из всей палитры ароматов явно чувствовался запах горьких сигарет. Это так сильно ударило по мозгам, что захотелось сделать затяжку. Хотя бы одну. Он неосознанно вдохнул поглубже, стараясь уловить ещё немного. Дверь в столовую не хлопала, людей не прибавилось, но запах появился словно из ниоткуда. Отис начал искать глазами источник. Но было удивительно, что среди такого количества людей он вообще смог его почувствовать. Джеймс молчал, позволяя ему просто наблюдать и искать уже непонятно что или кого… Он видел, насколько напряжён Отис. Тот отличался превосходным зрением. Оно не подвело его и сейчас.

Из всего многообразия молодёжи, Отис увидел спину с ужасной осанкой. Парня буквально скрутило в вопросительный знак. На нём было надето серое худи с логотипом университета, тёмные обтягивающие джинсы, он даже рассмотрел браслеты на его руках. Один из них был с «Hello Kitty2». Незнакомец отошёл от раздачи с пустым подносом. У этой очереди не было ни конца, ни края. Ему, как и многим, просто не хватило терпения. Парень повернулся в сторону толпы и начал кого-то выискивать. Его ремень был заправлен в джинсы не до конца, свисая до трети бедра. Отис смотрел на эти длинные, явно натренированные ноги, и чувствовал зависть: он как был в школе метр с кепкой, так и остался. На лице незнакомца отражалась всемирная скука. Он пожал плечами и повернул голову в сторону Отиса. Тот быстро съехал под стол, вызывая смешок у Джеймса. Но мистер икс даже не обратил на него внимания: спасла широкая колонна. Сегодня у Отиса появилось два новых друга: колонна и Джеймс. Так или иначе, ему удалось рассмотреть незнакомца.

Зря он послушал Джеймса: смотрел теперь в голубые глаза и не мог оторвать взгляд. Его мозг посылал сигналы, что это отвратительная идея – так пялиться на человека. Но парень ничего не мог с собой поделать. Эти черты лица… Слегка острые, нос, губы, золотистая кожа и короткие светлые волосы в лёгком беспорядке. Он просто смотрел, не в силах оторвать взгляд. Остатки сна как рукой сняло. В какой-то момент Отис понял, что задержал дыхание. С той самой секунды, как перевёл взгляд с голубых глаз на губы. Он пытался найти хоть какой-то изъян, но раз за разом терпел поражение. Мир вокруг стал намного тише, свет – мягче. Казалось, в голове на разрыв стучало лишь сердце. Ему было тяжело держать себя в руках, эмоции били через край. Отис отвернул голову в другую сторону и пошёл прочь из столовой. Только когда дверь хлопнула, он вздохнул и очнулся, мир снова пришёл в движение.

– Любовь родилась!

– Заткнись, – ответил он Джеймсу с упрямой улыбкой на губах, продолжая смотреть на закрывшуюся дверь.

Отис тащился с пар, как подстреленный тюлень. Он сбивал всех прохожих, не давал пройти, но никто не кидался на него. Уставший взгляд и вид бледной кожи отпугивал неприятелей. Дорога до кампуса вместо десяти минут заняла полчаса, а борьба с лестницей, казалось, – остатки жизни. Парень почти одолел последний пролёт, когда услышал крики и громкий хлопок дверью. Он поёжился. Из-за поворота выбежала заплаканная девушка с обувью и курткой в руках, по лицу была размазана тушь. Он услышал знакомый противный смешок, и это дало ему очередное второе дыхание за сегодня. Последние ступеньки теперь не казались неприступным Эверестом, Отис влетел на них и посмотрел на дверь своего соседа. Он не успел увидеть общажного злодея. Дверь была закрыта. На осознание того факта, что коридор пустой, у него ушло ещё полминуты.

Отис бросился бежать к соседу, но перед дверью замер. Он гневно занёс руку, чтобы начать колотить, но так ни разу и не ударил. Весь запал куда-то подевался. Что он мог сказать этому парню? Перестать заниматься сексом? Заниматься им где-то ещё? Отис опустил руку, рассматривая гладкую поверхность. С другой стороны, если сейчас из комнаты выбежала девушка, то сегодня ночью точно будет тихо. Посмотрев в ту часть коридора, где находились душевые, он потрогал свои волосы. Решив, что они подождут до завтра, развернулся и направился к своей комнате. Было только шесть часов, но парень наплевал на всё. Он снял обувь, скинул с себя футболку, расстегнул ремень на джинсах и позволил им самим упасть, перешагнул через них и рухнул на кровать. Через секунду студент уже храпел громче ракетного двигателя. Пусть это будет его уникальный способ отомстить соседу.

– Быстрее! Ещё!

Отис раскрыл глаза и вздрогнул, как будто рядом взорвалась граната. Он дёрнулся так быстро, что упал с кровати, больно ударившись копчиком, застонал и посмотрел в окно. Глубокая ночь. Будильника с его позиции видно не было. Он перевёл взгляд на стену. Снова. Снова эти скрипы кровати, стоны и просьбы не останавливаться. Отис был готов продать душу, чтобы это прекратилось. Неужели у всех такие тонкие стены? Может, ему стоило обить комнату пенопластом и картоном? Нет. Он лучше завернёт соседа в рулон картона и выбросит в контейнер вместе с его орущей девушкой. Поднявшись с пола, Отис выяснил, что был всего лишь час ночи. Его сосед начал сегодня раньше обычного.

– Что же ты так рано?! Почему не в три утра! – парень ударил кулаком по стенке. Его лицо покраснело от гнева. – Дай мне привыкнуть хоть к одному твоему графику! Когда же закончатся эти ночные курсы конного спорта! Куда они всё время тебя подгоняют?! – снова противный смешок за стенкой. Отис готов проломить этот листок бумаги. – Смешно тебе, падла?!

Процесс в соседней комнате даже остановился. Был слышен откровенный смех. Смех над Отисом. Кожа парня продолжала менять оттенки красного. Он уже готов был извергать лаву, боль и страдания на людей. Выглядел при этом комично: растрёпанные черные как смоль волосы, боксеры с маленькими собачками и носки в цветочек. Вместо адского ротвейлера на кровати, поджав ноги, сидел злой пудель. Пока голова была забита мыслями, как же ему все-таки жить с таким недоразумением, это недоразумение снова начало заниматься сексом. Отис сузил глаза и решил повременить. Пусть это продлится хоть до утра, он выждет момент, когда утехи прекратятся, и поговорит с мудаком. По многочисленным исследованиям, ни одна девушка не оставалась на ночь или на завтрак. Ему не хотелось выяснять отношения при незнакомке. А то, что это новая пассия, сомнений не было.

– Я акула на охоте. Я акула в засаде, – шептал Отис.

Он качался из стороны в сторону, выжидая, стараясь делать это не в такт стуку за стеной. Появлялось какое-то мерзкое ощущение присутствия, будто он вместе с ними в одной комнате. Вздрогнув, парень продолжил болтаться из стороны в сторону. В какой-то момент его телефон загорелся, оповещая о новом сообщении в «Фейсбук». Бросив своё интересное занятие, Отис подошёл к телефону и увидел сообщение от Джеймса: «Спишь?». Они успели добавить друг друга в друзья, перед тем как разойтись.

– А ты как думаешь? – он нажал отправить и снова сел на кровать. За стеной продолжала раздаваться адская симфония.

– Если ты ответил в час ночи, то, кажется, твой сосед снова веселится! – Отис, пока ждал ответа, успел просмотреть страничку друга. Тот был музыкантом, прекрасно играл на гитаре и пел. Какого черта он забыл на их факультете, было загадкой. У него была девушка, но как понял Ревиаль, она осталась за океаном.

– У меня там тигры рвут ягнят, – быстро отправил сообщение Отис. Подумав пару секунд, он задал интересующий вопрос. – Как ты оказался здесь? Я про факультет. Почему не нашёл что-то связанное с музыкой? Ты круто поешь!

– Явно лучше этой девушки? – пошутил Джеймс. Отис закатил глаза. Он включил голосовую запись и прислонил телефон к стене. Ответ пришёл незамедлительно. – Боже. Может тебе стоит вмешаться? Совсем не похоже на секс. Кажется, я такое в «Ганнибале» видел. Он жрёт её живьём! Не иначе.

– Этот «обед» уже слишком затянулся, – ответил Отис. Его пальцы быстро набрали новое сообщение. – Вообще, я решил дождаться момента, когда убийство закончится, и пойти поговорить. Если он окажется качком, просто съехать, если хиленький, то припугнуть.

– А ты смелый! – Джеймс отправил ему смеющийся смайлик в придачу. Парень наклонился к стене, но тут же дёрнулся обратно. Так стало только хуже. Его комната была настолько маленькой, что даже от противных толчков никуда не сбежать. – С этим парнем явно не всё в порядке. Я бы на его месте сходил проверить голову, заодно и наличие ЗППП3.

– Такими темпами это у меня поедет крыша, – он нервно дёрнул бровью и мягко улыбнулся. – А почему ты не спишь? Завтра, вроде, ко второй паре.

– У меня вдохновение. Я пишу песню. – Отис раскрыл глаза от удивления. Даже звуки за стеной слегка притихли.

– Покажешь?

– Как допишу, обязательно. Я не стесняюсь этого.

– Круто. Как называется? – Отис прикусил язык. Он в своей жизни немного занимался танцами. От этого он получил подтянутую фигуру и пластичность. И, конечно же, музыкальная школа по классу скрипки. Он вынырнул из воспоминаний, когда телефон завибрировал.

– Ты издеваешься? Придумать название тяжелее всего. Для меня так. Вроде всё понятно: есть музыка, есть текст, но название – это как точка. Ты же не сможешь дать название своей жизни по первому требованию? Всё меняется, – ответ был содержательным. Отис прочитал его в полной тишине. В этих словах определённо имелся смысл. Из раздумий парня вытащил очередной хлопок двери.

– Время открывать шампанское! Это закончилось! – Отис отправил сообщение и опустил глаза на свои руки. Ему стоит продумать разговор, иначе всё превратится в обычную ругань и ничем хорошим не кончится.

– Поздравляю!

– Отис?!

– Ты уже ушёл? Отис?! – закидал его сообщениями друг.

– Нет. Я выжидаю.

– Чего?

– Пока он оденется, конечно. Не хочу вести беседу с голым парнем. Это может слегка отвлечь меня от сути разговора.

– А зачем ему вообще одеваться? Он в своей комнате, – на это сообщение Отис кивнул. Предположение было здравым. Джеймс отличался каким-то чересчур рассудительным мышлением для часа ночи.

– Прекрати нести умную чушь! Ладно, тогда я пошёл.

– Удачи!

Отис отложил телефон в сторону и аккуратно встал. Он высунул голову в коридор и проверил, нет ли кого поблизости. Как и ожидалось, коридор был пуст. Собравшись с духом, он вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь. Потом подумал с секунду и открыл её. Вдруг ему понадобится спасаться бегством, а дверь заперта. Парень слышал, что животные всегда готовят себе путь к отступлению. Он сделал своё самое грозное лицо из возможных, выпрямил спину и надулся, словно шарик. Нужно казаться больше. И перестать смотреть канал с животными. С такими мыслями он и забарабанил в дверь. За ней послышалось ворчание и копошение. Отис ждал целую минуту, поэтому пришлось снова надуваться.

Дверь открылась, и перед ним появился тот самый парень из столовой. Он выглядел уставшим, сонным и немного недовольным. Его волосы находились в ещё большем беспорядке. Отис уцепился взглядом за куртку, висевшую на крючке. Что угодно, лишь бы не смотреть на хозяина комнаты. Весь запал как ветром сдуло. Лучше бы он просто переехал. Этот расклад ещё хуже, чем сосед-качок. Ему всё же пришлось перевести взгляд на объект ненависти и обожания в одном флаконе. Как Отис мог думать о драке с ним? Его переломят, как тростинку, и выбросят за дверь. Он просто стоял и смотрел в эти глаза, тщетно пытаясь оторваться. Через пару мгновений незнакомец всё же пришёл в себя. Он открыл рот, чтобы узнать цель визита, но его опередили. Отис резко наклонился, схватился за ручку его двери и потянул на себя, закрывая. Удивлённое лицо соседа с открытом ртом мелькнуло в проёме.

Он забежал в свою комнату и, поблагодарив Animal planet4, закрыл дверь. Его сердце бешено колотилось. Перепуганный парень рванул к стене и прильнул к ней ухом. Сейчас она показалась ему чересчур толстой. За ней не такой уж и незнакомец сел на кровать. Это все, что ему удалось расслышать.

– И что это было, щеночек? – Отис отодвинулся от стены, на его лице застыла маска из чистой ярости, тело мелко затрясло. Он лишь надеялся, что это не его сейчас назвали «щеночком». – Ты чего язык проглотил? – Отис, словно робот, встал с кровати, надел тапочки, которые тоже, между прочим, были с собачками, и направился к соседу. Он краем глаза заметил клавиатуру и, как всегда, особо не думая, захватил её с собой. Мгновение – и он уже снова колотил по чужой двери.

– А ты не глухой, да? – парень вновь открыл ему дверь и мило улыбнулся. На секунду Отис вновь растерял накопленную злость, но сосед быстро вернул всё на свои места. – Ну, чего молчишь? Гав? – он пристально смотрел на Отиса, оценивал белоснежную кожу и сам невольно завис. – Гав? – заторможено продолжил сосед. – Гав…

– Какой, твою мать, я тебе щеночек?! – Отис еле сдерживал себя. – Придурок, устраиваешь тут непонятно что в час ночи! Из-за тебя я еле стою на ногах! Истошные крики твоих подружек не дают мне спать! Я тебя прошу, ну заклей ты им рот. Дышать можно и через нос!

– Ты пришёл ко мне в два часа ночи с клавиатурой. С неё, кстати, что-то капает… В трусах с собачками, с тапочками-собачками, и как мне тебя называть? Ты не представился, – парень облокотился на дверной косяк и посмотрел в зелёные глаза напротив. Внутри Отиса всё перевернулось от этого взгляда. Он приложил тонну усилий, чтобы не спуститься глазами ниже шеи. Да, и в этом бою он терпел поражение и не мог нормально смотреть в эти голубые глаза. Сосед похрустел шеей. – Будет неэтично затыкать им рот носками.

– Так ты слышал? – с удивлением спросил Отис. – Знаешь, что?! У меня и другие трусы есть! Не только с собаками.

– Обычно меня интересует то, что находится под ними. Но если у тебя какие-то проблемы, можешь поведать, какой принт у тебя на всех трусах. Два часа ночи. Это очень важно, очень интересно послушать, – парень сложил руки на груди. Взгляд Отиса дёрнулся вслед за ними. Незнакомец усмехнулся, но как-то сконфужено.

– Ты должен с этим что-то сделать. Это невозможно! Они так орут.

– А я не хочу, – он подозрительно улыбнулся.

– Что? – прошептал Отис. – Почему?

Он с трудом оторвал глаза от накаченной груди. Их взгляды пересеклись. Какую игру вёл его сосед? Не просто же так он затаскивал всех этих девиц к себе в койку. С такой внешностью это было немудрено. Отис был рад, что смог рассмотреть это идеальное лицо вблизи. Так ему будет легче представлять своё наваждение. Сосед улыбнулся, и взгляд Отиса вновь бессознательно задержался на чужих губах. Это было запрещённое оружие, с такими глазами, скулами… Эта улыбка могла свести его с ума. Сосед хмыкнул и пристально посмотрел. Его правая бровь дёрнулась, а веки слегка прикрылись. Он оторвался от косяка и придвинулся ближе.

– Потому что, если они прекратят стонать, ко мне больше не придёт маленький злой и милый щеночек. Иди спать. Завтра наверняка рано вставать, – сосед улыбнулся ему, потрепал по волосам и закрыл дверь. У Отиса задрожал левый глаз. На негнущихся ногах он вернулся в комнату и лёг на кровать. Он до сих пор слышал противный смех за стеной.

– Это Он. Мой сосед – это тот парень из столовой! – быстро настрочил сообщение Отис. – Это провал!

– Любовь умерла! – ответил Джеймс. Решив его больше не отвлекать, Отис повернулся на левый бок и с силой зажмурился.

– Спокойной ночи, щеночек!

– Боже, дай мне сил.

Отис ударил по стене кулаком, вызывая новый приступ смеха.

Elastic Heart

Сегодня было тихо. Наконец-то его ночной кошмар за стенкой перестал трепать нервы и позволил как следует выспаться. Вот только Отис всё равно не смог сомкнуть глаз. Теперь он то и дело просыпался и прикладывал ухо к стене. Казалось, он слышал чужое дыхание прямо у себя под боком. По-нормальному задремать удалось лишь к шести утра. Так что если у него и набралось несколько часов сна, то каким-то немыслимым чудом. Однако, когда будильник начал разрываться, он спокойно открыл глаза и уставился в потолок. Спать больше не хотелось. Отис на автомате встал с кровати и начал собираться в университет. Он даже не рискнул посмотреть в зеркало: получить инфаркт от собственного отражения сегодня не входило в его планы.

Он оттягивал выход как мог, выжидая до последней секунды. Наплевав на все, Отис в очередной раз прислонил ухо к стене и, убедившись в отсутствии соседа, осторожно вышел за дверь. Краем глаза он заметил чей-то исчезнувший локоть за углом. Парень глубоко вздохнул и, посмотрев на дверь соседа, покраснел. Какая иррациональная чушь заставила его так опозориться? Облажаться сильнее просто невозможно. Решив больше не тратить время, Отис встряхнул головой и направился вперёд. Он сделал шаг за поворот, ведущий к лестнице, и громко выругался. Его сосед стоял и пялился на него без капли стеснения. Всё такой же идеальный и неотразимый. Синие глаза с интересом исследовали его.

– Привет! Как жизнь? Ты чего такой красный? – парень наклонил голову немного в сторону и приподнял брови. От такого вопроса Отис покраснел ещё сильнее и молча направился вниз по лестнице. Сосед удивлённо выдохнул и замер с открытым ртом, а очнувшись, погнался вслед за ним. – Эй! Снова язык проглотил? Или ты разговариваешь только в два часа ночи?

– Отвали.

– Так, а теперь давай серьёзно. Ты чего такой грубый? Сегодня ночью было тихо, – сосед догнал его спустя полминуты и зашагал с ним в ногу. Отис лишь фыркнул, тщетно стараясь ускориться. – Вроде метр с кепкой, а не угонишься. Ты что, спортсмен?

– А ты дурак?

– Ну, как сказать, второй в рейтинге. А ты?

Отис резко остановился. Сосед не успел среагировать и сделал два лишних шага. Вся ситуация его неимоверно забавляла. Он не переставал улыбаться и сверкать своими прекрасными синими глазами. Отис же, в свою очередь, походил на худшую версию Эдварда Калена. Бледная кожа, круги под глазами, сгорбленная спина, не до конца заправленная рубашка, почти развязавшийся шнурок на правом ботинке. Он не хотел сейчас налаживать контакты, особенно со своим приставучим и чересчур горячим соседом. Ему хотелось убивать и пить кровь, на этом все. И если ему продолжат капать на мозги, то сегодня Отиса выведут из университета в наручниках. Он сделал шаг к своему соседу и, задрав голову, посмотрел прямо в глаза. Настанет день, и судьба начнёт посылать ему врагов одного с ним роста, но точно не сегодня.

– Скажи, тебе чего надо? Ты прав, было тихо, спасибо большое-пребольшое! За два месяца я поспал. Ура! Спасибо! – парень тепло улыбнулся Отису, подливая масло в огонь. От этой завораживающей улыбки в его груди что-то затрепыхалось. Возможно сердце, возможно стайка летучих мышей. – Но пройдёт ещё день, и у «Техасской резни бензопилой» обязательно будет продолжение.

– Ну, для начала я хочу привести соседа в порядок, – он ещё раз осмотрел Отиса. Затем сократил между ними расстояние и ловко вытащил край его застрявшей рубашки, поправил рюкзак так, чтобы тот не ложился на воротник, стряхнул пыль с плеча. И в довершение своей сумасшедшей наглости, наклонился и завязал Отису шнурки. Тот поднял свою левую бровь в шоке от происходящего. Может, он всё ещё спит? Сосед встал и пристально оглядел парня. – Вот так-то лучше. Но голову не мешало бы помыть. Помню я свой первый курс. Такой же был.

– Я тебе сейчас руку откушу, – вполне чётко проговорил Отис, что вызвало лишь ещё одну улыбку собеседника.

– Зубки-то выросли, щеночек? – Отис ожидал чего-то подобного. Он мысленно готовил себя к этому слову, но стоило ему прозвучать, как у котелка сорвало крышку. Он сделал шаг по направлению к соседу, который умирал со смеху, и взял его за ворот рубашки. Из-за разницы в росте это выглядело крайне нелепо и смешно. Он не успел даже занести кулак, чтобы поправить это идеальное лицо, как за его спиной кто-то покашлял. Отис развернулся и увидел профессора Малькольма. Отлично, чего ему точно не хватает, так это ещё одного позорного случая. Он быстро отпустил соседа и встал рядом.

– Мистер Ревиаль, что у Вас за дела с моим студентом? – мужчина заметил парней и решил вмешаться.

– Профессор Малькольм! Какая приятная и неожиданная встреча! Да мы просто дурачимся. Мы с месье Ревиалем соседи по общежитию и просто не поделили очередь в душ, – он положил абсолютно ошеломлённому Отису руку на плечо и улыбнулся. Тот мелко задрожал от злости и вселенской ярости. Желание сбросить конечность соседа стало практически смыслом его жизни. И больше всего его бесила реакция собственного тела: чужое тепло успокаивало, посылая мурашки по коже.

– Отчего-то полные паники глаза мистера Ревиаля заставляют меня сомневаться в Ваших словах. Советую Вам вместо игр с младшекурсниками доделать статью, мистер Легран. Вы мне ещё на той неделе обещали прислать черновой вариант, – профессор окинул Отиса подозрительным взглядом. Парень уже более-менее начал приходить в себя. Он закатил глаза и обречённо вздохнул.

– Конечно! Кто-то постоянно кричит за стенкой. Спать не даёт, – шутливо сказал сосед, – всё время орут, поэтому тяжело сконцентрироваться.

– Разберитесь с этим.

– Непременно! – он отсалютовал мужчине.

А потом профессор ушёл. Парни стояли, словно статуя, в той же самой позе. Отис перевёл взгляд на чужую ладонь, тут же небрежно скидывая её с себя. Сосед улыбнулся и стрельнул бровями. Его мозги выдохлись. Они не хотели ничего анализировать. Все, что ему нужно, – пережить этот день и заставить тело вернуться в общежитие. Не сказав ни слова, он побрёл в сторону университета.

– Меня зовут Конард, Конард Легран! – Отис остановился на мгновение, но, так и не обернувшись, продолжил путь.

Конард же смотрел ему вслед. Взгляд неосознанно прицепился к портфелю с множеством мелких яблочек. Он совсем не ожидал от себя подобной реакции. Вчера этот парень был просто соседом, который долбит в стену и забавно жалуется. А уже сегодня у него почти появилось имя. Позже он обязательно подойдёт к Эмме и заглянет в списки первокурсников. Может быть, он даже сделает это вместо первой пары. Сейчас его мысли занимал этот маленький щеночек с зелёными глазами и противным характером. Конард просто не мог пройти мимо такого цветка и не сорвать. Даже если у этого цветка полно шипов.

– Мистер Ревиаль, – прошептал Конард.

Зевнув, он развернулся и пошёл в ближайший магазин. В его глазах плясали искры.

– Да что же вы за люди такие?!

Отис смотрел на пустой холодильник с напитками и не мог сдержать поток ругани. У них с Джеймсом был перерыв, и они решили вместе сходить перекусить. Несмотря на бессонную ночь, Отис был полон энергии. Не исключено, что это связано с чересчур насыщенным утром. Однако он не думал, что день может стать ещё хуже. Теперь ему даже нечем запить свою картошку, и, ко всему прочему, на прилавке не осталось ни одной баночки с соусом. Картошка фри и брокколи. Парень выругался и отошёл в сторону, дожидаясь, пока Джеймс оплатит свой заказ. Друг посмотрел на него непонимающим взглядом. Отис лишь отвернулся в сторону и поджал губы.

– Ну что за ужасный день! Чёртовы студенты! – от злости его лицо покраснело. – Кто бы мог подумать, что в мире существует проблема с яблоками.

– Хорошо, а ты, по-твоему, кто? Возьми газировку. Она вон там стоит, – Джеймс указал пальцем на другую витрину. – Взять? – Отис замахал головой.

– Это же вредно! Я не пью газировку. Никогда. В основном из-за кожи, – он посмотрел на свой поднос, – тем более здесь нет яблочной. И есть ли такая вообще…

– Ты заказал картошку фри. Откуда столько лицемерия? – Джеймс расплатился и отошёл от раздачи. Он приметил их любимый столик. – Смотри. Наше вчерашнее место. Пошли туда, пока его не сцапали.

– Я купил брокколи. Овощи полезные.

– Да, приготовленные на гриле, – Джеймс улыбнулся. – Там было овощное рагу на пару специально для тебя, взял бы вместо картошки фри, – парень вскинул тонкие черные брови.

– Всё должно быть в балансе. Ты вообще американец! Как американец может быть против картошки фри?! – пара людей в очереди посмотрели на них. Джеймс демонстративно фыркнул на это заявление, но промолчал.

Они направлялись к столику, когда Отис краем глаза ухватил движение двери, и через секунду раздался противный хлопок. В помещение зашёл Конард. Он скучающим взглядом окинул столовую. Отис сначала замер, потом втянул голову и чуть ли не бегом направился к месту, обгоняя Джеймса. Вряд ли бы сосед вообще заметил его, но этот глупый манёвр привлёк внимание Конарда. Его глаза расширились от удивления. Он думал подловить парня после занятий, но, по всей видимости, у судьбы были другие планы. Конард перевёл взгляд на раздачу и поспешил быстрее разделаться с заказом. Через двадцать минут закончится перерыв, а ему ещё нужно успеть и поесть, и потрепать нервы Отису.

– Чёрт возьми, он здесь, – Отис спрятался за колонной. Она определённо станет его лучшим другом на всё время обучения. Отис следил за тем, как Конард заказывает себе что-то. Джеймс решил поддержать друга и тоже встал за колонну. Они выглядели нелепо. Пару человек ткнули в них пальцами. – Ничего не понимаю. Он выводил меня из себя два месяца, но оставался незнакомцем. Теперь куда ни сунься, везде он.

– Ты просто не обращал внимания. Пойдём есть.

– Такого парня я бы не пропустил.

– Ты осознаешь, что сказал это вслух? – Джеймс потянул сопротивляющегося друга к столу. Он заметил, как три девушки двинулись к их месту из дальнего угла столовой. – Бро, сейчас наше место займут, и нам придётся есть стоя.

– Ты иди, я поем здесь, – он нахмурился, вглядываясь вперёд. – Прекрасное место. Стоя больше влезет.

Отис выдохнул и, прошептав что-то нечленораздельное, пошёл за другом. Он не сводил взгляда с Конарда. Тот расплачивался. Девушки громко выругались, когда заметили, что парни заняли столик. Джеймс победно улыбнулся. Отис поджал губы, ему почему-то стало стыдно. Мест в столовой больше не осталось. Он не знал, захочет ли Джеймс сидеть в компании этих девушек. Ему показалось некрасивым заставлять их ждать свободный столик. Но, по всей видимости, те решили просто так не отступать. Рыжая поставила поднос на их стол. Там был лишь один суп. Она недружелюбно нахмурила свои накрашенные брови. Отис уже успел пожалеть о своём мягком сердце. Он чувствовал приближающуюся бойню.

– Так, мелкотня, либо знакомимся и сидим в общей компании, либо прощаемся, – Отис вжался в стул от такого напора. У рыжей девушки был просто невероятно низкий голос. В голову полезли ассоциации с гризли. Не хотелось быть разорванным дикими животными посреди столовой из-за тарелки супа.

– Ах, ну тогда пока! – Джеймс помахал ей рукой и принялся есть свою отбивную. Отис уже успел отметить ненормальную любовь друга к этому блюду. Ему просто не хотелось стать одной из этих отбивных прямо сейчас. Девушка покраснела от гнева. Друг оказался не промах. Она перевела взгляд на Отиса, тот инстинктивно съёжился. Это вам не с красавчиком соседом спорить.

– Коротышка с грязной головой, может, ты окажешься сговорчивее? Скажи своему другу свалить. Осталось мало времени, а нам ещё надо успеть поесть, – она постучала своими длинными ногтями по столу. Отис представил, как они впиваются ему в кожу, и сглотнул. Он посмотрел на Джеймса, который продолжал есть, ни на что не обращая внимания.

– Джеймс, может, ну их?

– Отис, ты чего? – друг посмотрел на притихшего парня. Ему было абсолютно всё равно на наглых барышень, но вот Отис, казалось, готов был упасть в обморок. Он начал задумываться, а, правда, стоит ли? Он глубоко вздохнул. Рыжая сощурила глаза и противно улыбнулась. – Нам ещё три пары здесь торчать…

– Пожалуйста? – тихо, почти шёпотом попросил Отис. В тот момент, когда их столик погрузился в неловкое молчание, к ним повернулась странная девушка. Её глаза были раскрашены в разные цвета, а волосы стянуты в хвост. Она просто наблюдала за ситуацией. Её собеседники тоже переключились на ссору. Отису показалось, что сейчас вся столовая смотрит на них.

– Послушай своего друга, – рыжая ухмыльнулась и отодвинула стул, уже намереваясь сесть.

– Мне кажется, они не друзья, Моника, – хихикнула стоящая позади брюнетка. Девушки рассмеялись. Вот теперь Отис точно был в предобморочном состоянии. Он перевёл испуганный взгляд на Джеймса. Парень не стыдился своей ориентации, но нового друга терять из-за насмешек не хотелось. – Как думаете, кто из них сверху? Ставлю на то, что вот этот наглый. Совсем девушки не привлекают… – она задумалась, – Джеймс?

– Если в Париже все девушки такие, как вы, то я лучше постригусь в монахи, – пока шла перепалка, Джеймс успел съесть свою отбивную. Девушки ощетинились на парня. – Если хочешь, мы уйдём, но знай, мне плевать.

– Да, я хочу. Пойдём.

Он ещё раз взглянул снизу-вверх на рыжую и сглотнул. Джеймс разочарованно выдохнул, одарил троицу злым взглядом и положил свои приборы на тарелку громче нужного. И так понятно, что у Отиса какие-то свои проблемы на этот счёт. С его не очень простым характером он как-то чересчур быстро стушевался. Но выбора не было, нужно было уходить. Джеймс пожал плечами и посмотрел на друга. Тот начал подниматься со своего места, стараясь как можно тише двигать стулом по скользкому полу. Однако встать ему так и не позволили. Чья-то сильная рука легла ему на плечо и пригвоздила к месту. Отис поднял взгляд и увидел напряжённое лицо Конарда. В одной руке он ловко держал поднос, а другой не давал ему подняться. Парень опустил глаза в тарелку. В груди вспыхнуло какое-то отвратительное чувство. Лица девушек в мгновение изменились.

– Отис, почему ты грубишь только мне? – он перевёл глаза на парня, мягко улыбаясь. – С утра машешь кулаками и сыплешь оскорблениями, а за свою брокколи побороться не можешь? Ну, ничего, я здесь, чтобы проследить за питанием первокурсников.

– Конард? – рыжая задала вопрос в пустоту.

– Моника. Будь добра, исчезни, – бросил он небрежно. Его губы сжались в тонкую полоску, а в глазах плескался гнев. Девушки шокировано застыли. – Для той, что красится строительной штукатуркой и носит утягивающий корсет, ты слишком уверена в себе.

– Моника, ты что, спала с ним? – брюнетка залилась краской. Рыжая цокнула на неё, побледнев от неловкости.

– А кто из вас не спал?

Воцарилась тишина. Легран поднял бровь, а Джеймс левую руку.

– Проваливаете, – сказал Конард, не скрывая раздражения в голосе. Его время перерыва тратилось на глупости. Моника бросила короткий взгляд на Отиса.

– Ещё увидимся.

Девушки развернулись и ушли.

– Можно сесть? – Конард смотрел на Отиса пристальным взглядом. Тот до сих пор не мог прийти в себя. Он глядел на парня своими большими зелёными глазами побитого оленёнка и пытался взять эмоции под контроль. Рука на плече чувствовалась словно клеймо, готовое оставить ожог. Удерживать его на месте уже не было смысла. Отис не думал уходить, из-за пережитых эмоций у него частично отказали ноги, да и Легран явно не собирался его отпускать. Ситуацию спас Джеймс.

– Можешь делать что угодно, чувак! Это было невероятно! – от этой фразы Отис будто очнулся. Он снова стряхнул чужую ладонь и судорожно вздохнул. Конард перевёл на Джеймса взгляд и улыбнулся. Он почему-то был рад узнать, что парней ничего не связывает. – Ну и стервы ваши эти француженки.

– Моника просто много о себе возомнила. Когда с неё слетает одежда, то комплексы видно невооружённым взглядом, – Конард развалился на своём стуле и посмотрел на Отиса, который наконец-то вышел из оцепенения и начал медленно есть картошку. Блюдо оставляло желать лучшего: без соуса, остывшее, оно к тому же превращалось в кашу. – Какая у вас следующая пара? Кстати, меня зовут Конард Легран. Сосед Отиса.

– Ну, вот как ты нас нашёл… – прошептал парень и уставился в тарелку.

– Джеймс, – он сидел и наблюдал, как его новый знакомый то и дело бросает взгляды на Отиса. Тот в свою очередь чуть носом в картошку не залез. – У нас практика по математике. От этой математики уже тошнит.

– Могу представить. Отис, почему ты себе соус не взял? Ничем не запиваешь? – В его сторону бросили недовольный взгляд. – Мне кажется, у тебя слишком часто меняется настроение, и не всегда к месту, – Конард сидел, как маленький ангелочек, у которого нимб подпирают метровые рога. – Отис, почему ты не купил соус? – он повторил вопрос, уже самому себе, начиная напоминать попугая.

– Потому что проклятые троглодиты обчистили столовку. Ни соуса, ни сока, так ещё и эти три швабры во главе с жалкой пародией на Мериду место решили отбить, – проворчал Отис. Джеймс и Конард засмеялись от слишком резкого выпада.

Сосед проглотил кусок мяса и стрельнул бровями в сторону Отиса. Тот, покраснев, продолжал есть картошку фри, которая неумолимо превращалась в пюре. Конард засунул руку в свой рюкзак и вытащил оттуда пачку кетчупа. Джеймс распахнул глаза и открыл рот в немом вопросе. Парень сначала выдавил немного соуса Отису, а потом и себе на тарелку, получая в ответ недоумевающий взгляд. Конард продолжал улыбаться, словно взял золото на олимпиаде. Именно на такую реакцию он и рассчитывал. Младшекурсники всегда казались ему такими нелепыми. Однако Отис ещё не знал, что его ждёт.

– Всегда нужно иметь с собой соус. Обычно после второй пары здесь и капли не найдёшь. Мы с одногруппниками одну коробочку на пятерых ели. Сейчас я уже совсем старый и знаю все эти фишки, – он принялся поглощать еду. У них осталось не больше пяти минут. Конард потратил слишком много времени на очередь и разборки. Он, не отрываясь от еды, засунул руку в рюкзак и поставил перед Отисом бутылку яблочного сока и шоколадку с яблочной начинкой. Джеймс начал смеяться на всю столовую. – Ещё нужно не забывать воду и перекус. Не всегда удаётся выстоять очередь.

– Чувак, тебя уложили на лопатки. Если ты сейчас не возьмёшь этот сок, я умру со смеху, – Джеймс бил ладонью по столу, не обращая внимания на заинтересованные взгляды студентов. Девушка с хвостом на голове снова посмотрела в их сторону. – Сок. Они скупили весь яблочный сок! Сейчас только одиннадцать! Весь сок! – Джеймс начал передразнивать Отиса.

– Ты что, следил за мной? Или подслушивал?

– Ты орал на всю столовую. Каждый теперь знает, что ты любишь яблоки и ненавидишь студентов, длинные очереди и одиннадцать часов, – друг продолжал вставлять свои веские комментарии.

– Джеймс, заткнись, – Отис махнул на друга. – Правда, откуда ты узнал? Если бы только сок, я бы подумал о простом совпадении, но шоколадка?

– Утром увидел твой рюкзак. Тут и дурак догадается, – Конард доел и кинул взгляд на брокколи. Раздался звонок. Отис злобно сощурился на уже открывшего рот Джеймса и быстро затолкал все овощи в рот. Теперь он был похож на хомяка в зернохранилище. Конард подавился воздухом. – Может, запьёшь?

– Обойдусь.

– Бро, ты сейчас подавишься и задохнёшься, – попытавшись справиться своими силами, Отис потерпел полный крах. Воздух заканчивался, а дышать через нос было трудновато. Закатив глаза и признав поражение, он открыл бутылку и испробовал нектар богов. Парень не смог сдержать тихий стон удовольствия, когда сухое горло смочила амброзия. Конард наблюдал за его кадыком, чувствуя себя волком перед смертельным прыжком. Он двигался ритмично и слишком соблазнительно. Джеймс усмехнулся. – Кто-то здесь определённо лишний. – Конард улыбнулся Джеймсу.

– Фух, спасибо, – Отис слегка покраснел и посмотрел на полупустую бутылку. Ему стало неловко, что он объел своего соседа. – Ой, прости, я увлёкся. Сколько она стоила? Давай пополам? Надо запомнить производителя.

– Нисколько. Она твоя. Я не люблю яблочный сок, – Конард не сводил глаз с Отиса, наблюдая за реакцией. Однако тот лишь улыбнулся, потянулся за бутылкой и положил её в рюкзак. Он от сока отказываться не намерен. С деньгами у него туго. – И шоколадку забери. У тебя ещё достаточно пар на сегодня.

– Какую игру ты ведёшь, Конард? – Отис аккуратно забрал подарок. – Знаешь… Меня… Я… Забудь. Спасибо за шоколадку. Не дума… – Он встрепенулся после своей бессвязной речи. – Джеймс, нам, наверное, уже пора. – Друг лишь кивнул.

Конард ничего не ответил. Он продолжал смотреть на место, где сидел Отис и сам задавался этим вопросом. Парни ушли, но Конард так и не смог подняться со стула. Столовая опустела. Он не любил тишину. Музыка на заднем фоне, разговоры, пение птиц – что угодно, кроме тишины: она навевала неприятные воспоминания. Конард облизнул губы и посмотрел в окно. Он выдохнул и достал свой телефон.

– Отис Ревиаль. Посмотрим…

Конард вынырнул из своей комнаты и посмотрел по сторонам. Никого не было. Конечно же, кто ещё мог разгуливать по общежитию в час ночи. Это он любил поспать с утра и поработать ночью. Расписание в университете думало иначе. Проблем это создавало достаточно, но хорошая смекалка и откровенный талант к профессии спасал неисправимого соню. Каждый, кто видел его черные круги под глазами, лишь сочувствовал. Он был одет в короткие шорты, на плече висело полотенце, в руках – ванные принадлежности. В их общежитии, в отличие от многих других, позволяли ходить в душ когда угодно. Конард никого не стеснялся. Он регулярно посещал тренировки по баскетболу и вёл более-менее здоровый образ жизни. Просто не всегда хватало терпения ждать свободную кабинку. Даже его короткие волосы надо время от времени мыть.

Он зашёл в преддушевое помещение и разделся. Глаза зацепились за ещё один комплект одежды на лавочке. Душевые были общего плана, по шесть кабинок с высокими и толстыми перегородками. Конард и не обратил бы внимания, но боксеры с собачками моментально сдали владельца. В прошлый раз были красные щенки на чёрном фоне, эти же – черные на белом. Он приоткрыл дверь и услышал звук льющейся воды. Раздавалось тихое мычание, похожее на пение. И это было довольно красиво. Облизнувшись, Конард попытался понять, в какой кабинке находится Отис. Как и ожидалось, в последней. Он тихо прошёл в предпоследнюю и включил воду. Мелодичное мычание тут же прекратилось. Конард мягко улыбнулся.

– Вчера ты сказал, что у тебя есть боксеры без собак, – тихое копошение за стенкой прекратилось, послышался обречённый вздох.

– Конечно же, это ты, – шёпотом сказал Отис и сокрушённо вздохнул. – Зачем ты копался в моих вещах?

– Ты раскидал их на лавочке. В этот раз я даже не специально, – Конард настроил воду и встал под искусственный дождь. Ещё один неоспоримый плюс ночного душа – это хороший напор. Никто не ворует его воду, а с Отисом он готов был поделиться. Горячие струи били по лицу и помогали расслабиться. На минуту он и забыл, что Отис стоит в соседней кабинке. – Ты так и не забрал у меня клавиатуру. Зачем ты вообще её принёс?

– Я… – парень задумался на секунду, стоит ли вообще что-то говорить. Хотелось игнорировать его и свести общение к минимуму. Отис и так боролся с наваждением, каждый раз, когда Конард смотрел на него. Не хватало ещё плавиться от чужого голоса. Но сегодня сосед был мил, а Отис, как всегда, вреден. Карме это не понравится. – Когда у меня была первая пара, а ты вновь зажигал с сицилийской сиреной, мне не удалось выспаться. В итоге я уснул на паре по математике, вместо подушки была клавиатура. Попросили заменить.

– А моя вина в чем? – Конард улыбнулся. Ему нравилось дразниться. Это доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Быстрее, сильнее! Да! Ещё! – Отис стал пародировать все крики, которые были в ту ночь. Он старался изобразить их максимально карикатурно, но это всё равно прозвучало пошло. Внутри Конарда натянулся узел. Да, он готов признать, секс входил в одну из его любимых привычек. Даже такие ненатуральные стоны порождали в нём совсем нешуточные желания и эмоции. В конце концов, они оба сейчас голые. Из раздумий вырвал всё тот же издевающийся голос Отиса. – Я тогда просил заткнуть её рот носком. Такими криками можно будить мёртвых или поднимать воинов на сражение. Поэтому ты должен мне клавиатуру.

– Ты можешь позвонить Жаклин. Орала-то она, – Конард назвал первое имя, пришедшее в голову. Парень и под пытками не вспомнил бы настоящее. Да, он, и правда, менял девушек, как перчатки, стараясь находить их на стороне. – Что я могу поделать? Я просто очень хорош.

– Я скидывал Джеймсу стоны этой девушки. Он назвал тебя Ганнибалом. Так сексом не занимаются, так людей расчленяют. Не знаю, почему тебя ещё не забрала полиция, – Отис повторно намылил голову. За сегодняшний день кто только ни придирался к его грязным волосам. С этого момента они будут мягкие и шелковистые.

– А как им занимаются, Отис? – почти неслышно спросил Конард.

Парня бросило в жар, и причиной этому была явно не горячая вода. Он и так весь покраснел, когда Конард заговорил с ним. А теперь тот без стеснения спрашивает его о сексе. Справедливости ради, стоит сказать, что именно Отис открыл ящик Пандоры. И зачем он вспомнил его подружек, если даже сам Конард не помнит их имён? Отис опустил голову на руки. Он попытался сосредоточиться и придумать какой-нибудь остроумный и колкий ответ, но воображение покинуло его, заставляя задуматься. Если Конард узнает, что он до сих пор девственник, смеяться будет на всё общежитие. Отис решил, что скажет то, чего бы ему хотелось в свой первый раз. Он заправил выбивающуюся прядь волос за ухо.

– Я думаю, что секс – это нечто большее, чем просто физический контакт. Секс без любви – это мастурбация. Эм… С помощью другого человека. Мне кажется, нет ничего теплее и роднее того, кто тебе нравится. Твои бабы орут, потому что хотят заявить на всю общагу «Я в постели Конарда Леграна!» – он на секунду остановился. – Может они хотят польстить тебе, но… – Отис вновь прервался и судорожно сделал глоток воздуха. Конард же обратился в слух. Ему почему-то безумно хотелось узнать мнение Отиса, – но… Любовь – это поступки, тишина. Не надо орать, стонать и лезть на стенку. Достаточно просто смотреть в самые прекрасные для тебя глаза, дышать одним воздухом, быть личностью, но при этом чем-то единым… Вот что для меня секс, Конард. А твои бабы устраивают оперетту без музыкального слуха. Мои бедные уши.

– Ты романтик. Твоей девушке сильно повезёт, – Конард знал, что Отис гей. Он успел навести справки, да и сосед смотрел на него «тем самым взглядом». Фраза была брошена скорее для того, чтобы убедиться в своей правоте.

– Да, наверное.

Эти два слова повергли Конарда в шок. Это было неожиданный ответ. Что угодно, вплоть до танцев с радужным флагом и проведения забастовок. Он фыркнул и решил всё же помыться. Парень выдавил немного яблочного шампуня и начал массировать кожу. Теперь все его мысли занимал не просто Отис, а Отис, который прячет от него свою ориентацию. Неужели Конард похож на гомофоба? Да, в большинстве случаев он предпочитал девушек, но не имел ничего против парней. Недоверие Отиса как-то чересчур сильно задело его. Джеймс с вероятностью в сто процентов знает об его ориентации. Он с силой втирал шампунь в волосы, потом смыл. Снова нанёс, но вопросы никуда не делись. В наглую спросить он не решился. За его тайной может скрываться куда больше проблем. Это Конард понимал и уважал.

– Что связывает тебя с профессором Малькольмом?

– Могу заверить, не секс, – за стенкой послышалось шипение. Конард рассмеялся, выходя из своих тёмных мыслей. – Он мой научный руководитель. Крутой мужик. Никогда ничего не забывает. Он ходячий компьютер. – Парень слегка приврал…

– Отстой.

– Что такое? Учёба только началась. Ещё полтора года он будет вдалбливать вам основы математики.

– Я уснул и захрапел на его лекции. В тот самый злополучный день. Именно его пара стояла первой, – Конард снова громко рассмеялся за стеной. Эта мысль задержалась в голове Отиса на несколько секунд. За стеной… – Прекрати смеяться. Если я не сдам, я подожгу твою дверь.

– Сдашь, – почему-то Конард был уверен.

В эти самые минуты Отис был не здесь. Он всматривался в голубую мелкую плитку и думал о стене. Забавный факт, но их с Конардом постоянно что-то разделяет в пространстве. Стена в общежитии, ду́ше, колонна. Отис почувствовал сладкий запах яблок. Его собственный гель и шампунь пахли примерно так же, но их запах парень успел выучить. Значит, Конард всё же соврал, что ему не нравятся яблоки. Отис положил руку на стену, разделяющую их. Она была намного толще, чем в комнате, но в разы тоньше, чем в жизни. Отис усмехнулся. Он стоял в своих тяжёлых мыслях не менее пяти минут, пока настойчивый голос Конарда из соседней кабинки не вывел его из ступора. Возможно, уже пора заканчивать с водными процедурами, но как ускользнуть от соседа?

– Отис. Ты снова проглотил язык?

– Что, прости?

– Почему ты так запаниковал в столовой?

Точно пора была отступать.

– Это было неожиданно. Я не могу давать отпор вот так сразу. Тем более незнакомому человеку, – Отис нагло врал. И в этом деле он решил идти до конца. Во-первых, он не сказал Конарду о своей ориентации, а значит, истину он знать априори не может, во-вторых, он не собирается раскрываться незнакомцу. Просто вот таким человеком был его сосед, не стеснялся задавать личные вопросы. Для него всё это было шуткой, по крайней мере, так думал Отис. – Мы первокурсники, и не хочется лезть в неприятности.

– Джеймсу было по барабану. – Конард горько улыбнулся. Вот они и начали играть, кто первый попадётся на лжи. Он ненавидел ситуации, когда все знают правду, но продолжают врать. – Моника всегда отличалась скверным характером. Мстительным. Думаю, это, и правда, связано с её комплексами по поводу внешности.

– Так зачем ты с ней спал?

– Она хорошо красится, – пошутил Конард. – Это был второй год университета. Я тогда только входил во вкус студенческой жизни. – Снова ложь.

– Конард?

– Да? – это было в первый раз, когда его имя прозвучало без издёвки, без злого контекста и сопутствующих ругательств. Конарду понравилось. Ему захотелось слушать и слушать своё имя из губ Отиса. Парень же лишь порадовался, что смог отвести неприятную тему в сторону, и, пока не пошли другие, нужно было придумать план побега.

– Если я сейчас выйду из душа и пойду одеваться, ты пообещаешь не смотреть?

– Пока ты не наденешь боксеры с собачками? – Отис закатил глаза.

– Да.

– Только если ты в ответ пообещаешь подождать меня, – Отис знал, что просто с этим человеком не будет. Никогда.

– Хорошо.

Быстро схватив свои ванные принадлежности, Отис выбежал из кабинки, прикрывая всё, что только мог, и даже не смотря в сторону Конарда. Парень и не думал его разглядывать, пока тот бежал в преддушевую комнату и наспех вытирался полотенцем. Он торопился, словно за ним гнался лев. А это был всего-навсего Конард. Одевшись и отдышавшись, Отис посмотрел на выход. Можно было просто уйти, и никто бы не стал обвинять его во лжи. Он даже сделал шаг в ту сторону, но так и не смог заставить себя сделать второй. Услышав, как вода в душе выключилась, тут же отвернулся в сторону и зажмурил глаза. Конард вышел и посмотрел на красного, как варёный рак, парня. Он нарочито громко, шлепнул резинкой, когда надел свои боксеры с львятами.

– Открывай глаза, а то врежешься в дверь. Отис? – парень среагировал не сразу. Он сначала медленно открыл один глаз, потом второй. Убедившись, что Конард действительно оделся, он облегченно выдохнул и опустил взгляд на чужие боксеры.

– Львята?

– А что? Только тебе можно носить белье с животными? – Конард стрельнул бровями в Отиса и указал головой на дверь. Тот поспешно направился к выходу. На сегодня эмоциональных потрясений достаточно. – Почему мы уже второй раз обсуждаем принты наших трусов глубокой ночью? Это странно. Ты тоже можешь придумать мне ласковое прозвище. Я не против. Абсолютно – Конард улыбнулся.

– Баб своих проси.

– О, нет. Спасибо. Не хочу, чтобы половина общежития думала, что в нашем крыле снимают зоопорно, – Конард усмехнулся. Отису пришел в голову один интересный вопрос, пока они преодолевали последние метры до своих комнат.

– Они никогда не кричат твое имя. Это странно. Их ор обычно напоминает низкосортное порно, но я ни разу не слышал твоего имени. Оно два месяца было для меня загадкой, – они встали друг напротив друга около своих дверей.

– Это условие. Я говорю не делать этого. Была пара случаев, когда за нарушение этого условия я выгонял из своей комнаты посреди процесса, – Конард как-то помрачнел. Отис удивился такой смене настроения. Не у него одного скелеты в шкафу.

– Почему? – он наивно посмотрел и почти решился рассказать, но вовремя осёкся и закрыл рот.

– Так почему ты не дал отпор Монике? – парень демонстративно приподнял бровь.

– Прощай, Конард, – Отис открыл свою дверь и прошмыгнул в комнату. Послышался смешок. Правда, уже не такой противный.

Отис бросил свои ванные принадлежности на пол и решил убрать их завтра. Сегодня он исчерпал все силы. Несмотря на бессонную ночь, он так и не лег спать, когда добрался до общежития. Как и в шесть утра, спать ему не хотелось. Зато сейчас комок нервов наконец-то начал разматываться и его потянуло в сон. Он уместился на свою кровать и юркнул под одеяло. По телу побежала приятная дрожь. Парень вновь взглянул на разделяющую их стену. Прямо сейчас за ней Конард так же укладывается спать. И на сей раз совершенно один. Отис положил ладонь на ровную поверхность.

– Спокойной ночи, щеночек!

– У меня правда есть другие!

– Охотно верю…

Broken

Отис шёл между рядами полок в супермаркете и ругался каждые десять сантиметров. Он проклинал Париж и его статус самого дорогого города Европы: поход за покупками всегда был стрессом. Из-за бескомпромиссной ограниченности в деньгах он жутко нервничал, проходя мимо такого обилия товаров. Хотелось намного больше, чем парень мог себе позволить. У него не было возможности питаться в университете утром, днём и вечером, скудных запасов хватало лишь на единичное посещение столовой. Поэтому приходилось готовить в общежитии на неделю вперёд и есть с максимальной экономией. И с этой задачей он отлично справлялся. Готовил Отис на редкость отвратительно и ел только потому, что выбора ему не предоставляли. Полуфабрикаты были слишком дорогими, поэтому или сгоревший рис, недоваренные макароны, сухие булки, или голодные обмороки и варварские набеги на чужие запасы.

Парень посмотрел на свою тележку. Ему стало стыдно: пока в ней лежали только пачка макарон, перловка, два яблока, один апельсин и салат. Отис смотрел на соки и мысленно вытирал реальные слёзы. Его поход в магазин всегда оканчивался метаниями между «потратить все деньги на месяц вперёд» и «уйти с пустыми руками». Глаза уцепились за знакомую бутылку с соком. Такую же ему отдал Конард. Десять евро. Ему резко стало нечем дышать. Когда-нибудь он разбогатеет и обязательно вернёт все свои долги. Десять евро – это практически весь его дневной бюджет. Даже бездомные у метро получали и тратили больше Отиса. Бедная студенческая жизнь слишком буквально коснулась его. Он сокрушённо выдохнул. Ему ещё нужно купить сахар и чай. Тот самый чай, в котором сорок пакетиков, и стоит он девяносто девять центов. Бабушка всегда говорила, что этот чай сметают в пакетики с улицы. Сейчас Отис был с ней согласен, как никогда. Решив больше не терзать своё сердце, он отошёл подальше и тут же замер с открытым ртом.

Впереди, всего в паре метров, около полки с соусами стоял Конард. Он хмурился и никак не мог сделать выбор. Выглядел он, как и вчера, сногсшибательно. Отис старался пялиться на него не так откровенно. Но обтягивающие всё, что только можно, штаны и толстовка не оставили ему выбора.

«Ну почему ты такой красивый?»

Тележка Конарда была наполовину полной. Отис взглянул в свою и опустил плечи. Парень не собирался начинать диалог и решил по-быстрому исчезнуть, но голова Конарда, как по волшебству, повернулась в самый нужный момент. На губах расцвела уже дежурная улыбка, и он двинулся навстречу Отису. Тот судорожно выдохнул. По возвращению в общежитие необходимо проверить одежду на предмет наличия отслеживающих устройств. Невозможно так часто встречаться с одним и тем же человеком. Тем временем Конард слегка толкнул его тележку, привлекая внимание.

– Я заметил тебя ещё минут десять назад. Как можно так долго выбирать сок и в итоге уйти с пустыми руками? Бесполезная трата времени, – Конард сложил губы в аккуратную трубочку и слегка отвёл их в сторону, попутно поднимая брови.

– Я просто смотрел. Мне тут надо по мелочи, – сказал как можно более беззаботно Отис, но Конард всё равно опустил глаза на его тележку. Он не собирался уязвлять гордость парня своими глупыми вопросами. Тут всё и так лежит на поверхности. Они, не сговариваясь, двинулись в сторону чая, точнее, двинулся Ревиаль, а Конард, как обычно, поплёлся за ним хвостиком. – Ты собираешься меня преследовать?

– Что-то типа того.

– Ну да, ты же следил за мной последние десять минут. Ни капли совести, – они подошли к разноцветным коробочкам. Отис начал бегать глазами по полке. Ассортимент по его карману предлагал ароматизаторы лимона, клубники и старых тряпок. И от первого, и от второго его уже тошнило, третий присутствовал в любом чае дешевле двух евро. Он взглянул на Конарда. Тот тоже решил закупиться, но смотрел в непозволительно дорогую сторону. – Какой тебе нравится?

– Чёрный. Любой, лишь бы не с чабрецом. Отвратительно, – он бросил пачку с черничным чаем себе в тележку. – А ты какой предпочитаешь? Только не говори, что яблочный? Это похоже на манию. – Конард состроил серьёзное лицо.

– Моё постельное бельё с маленькими яблочками, – зачем-то сказал Отис и немного покраснел. Конард нашёл это очень милым и еле удержался, чтобы не потрепать парня по волосам. – Я, наверное, возьму клубничный, – это будет первое самоубийство, совершенное по причине депрессии по вине дешёвого чая. – Тут нет бананового этой марки. – У этой марки вообще нет бананового, подумал Отис, – Он прекрасен. Бананы я ем нечасто, но вот чай с этим ароматом обожаю. Люблю эти фокусы с едой.

– Фокусы с едой? – они стали двигаться к кассам, по пути Отис захватил самую маленькую пачку сахара.

– Ну, например, сырные чипсы совсем другие по вкусу, нежели просто сыр, – Отис с каким-то энтузиазмом и радостью начал рассказывать про виды сыра, и что для чипсов такого разнообразия не предусмотрено. – А ещё я не понимаю тех, кто любит маслины и оливки. Это же отвратительно! Персы странный народ. Зачем им вообще понадобилась Греция? Одни скалы и оливки. Что с ними делать?

– Ты истинный француз, Отис. Слишком много лишней информации о сырах. И ещё больше – о чипсах, – Конард улыбнулся и встал перед парнем. У него было намного больше покупок, и он не хотел, чтобы парень смылся. – Говорят, что до оливок и маслин нужно дорасти. Мне пока только оливки нравятся.

– Извращенец, – Отис поморщился. – Таким, как ты, надо на учёт становиться. – Конард рассмеялся.

Они сложили свои продукты в пакеты и, быстро переглянувшись, вышли. Магазин находился недалеко от общежития, идти нужно чуть больше десяти минут. Отис переживал, не начнёт ли Конард свою игру снова. После их разговора в ду́ше напряжение между ними немного спало. Он раз за разом прокручивал в голове его: «Спокойной ночи», каждый раз чувствуя разливающееся в груди тепло. Конард же шёл и ни о чем не думал. Он держал два больших пакета в правой руке, а в левой – зажжённую сигарету. Парень время от времени оглядывался, чтобы остаться незамеченным. Прекрасный солнечный денёк и случайная компания держали настроение на уровне. Он бросил взгляд на хмурого Отиса. Тот смотрел в свой телефон и плотно сжимал губы. Идеальный повод начать разговор. Его губы…

– Ты чего так напрягся?

– Мой школьный друг, Госс, жалуется, что не сможет попасть на вечеринку. Его бабушка заболела, и он вынужден остаться с ней. Я получил уже около семисот сообщений. Главный их смысл – пропуск «той самой» вечеринки. Он же уже не будет первокурсником и все дела. Не вижу в этом проблемы, – Отис говорил быстро и эмоционально. Конард просто пытался удержать нить разговора. – Как по мне, в ней нет ничего особенного. Я был на подобных сборищах в школе, обычно от этого одни проблемы.

– Ты не собираешься идти? – Конард широко открыл глаза. Все первокурсники бились на смерть, чтобы попасть туда. Обычно снимался целый дом, чтобы всем хватило места. Однако помимо первокурсников туда шли все, кому не лень. – Отис, ты обязан пойти! Это же событие года. Как же ты вольёшься в студенческую жизнь?!

– Тихо и мирно, – Отис кинул взгляд на него. – Глупости. Что мне там одному делать?

– Я там буду, – Конард просиял и в который раз стрельнул бровями. Ему показалось жизненно необходимым поделиться с Отисом этой информацией. Конечно же, сам он не мог пропустить это событие. Там парень обычно раскидывал сети, с которых потом кормился до конца года. Впереди показалось общежитие, и Отис наконец-то смог вздохнуть спокойно.

– Это больше похоже на контраргумент, – Отис прикинул, а было ли ему вообще в чем идти. Слова Конарда заставили его усомниться. Была пятница, и следующим утром идти в университет не нужно. Он мог повеселиться и познакомиться с кем-нибудь. Компания Конарда уже сводила его с ума. Если повезёт, то, может быть, Джеймс присоединится.

– Прекрати. Будет весело. Глупо быть первокурсником и сидеть в пятницу дома, попивая клубничный чай, – это был неплохой аргумент. Однако ещё немного поупрямиться было делом чести.

– Я жил так два месяца, – они подошли к общежитию, и Конард открыл перед ним дверь. Отис фыркнул и прошёл вперёд. Если кто-то хочет поиграть в джентльмена, пусть играет. Ему же лучше.

– Отис, твоя жизнь просто наполнена весельем. Куда ни глянь, – Конард улыбнулся.

– Знаешь, я два месяца пытался найти график в твоих похождениях. Время вечеринки постоянно менялось, она начиналась то в три часа ночи, то в одиннадцать, то под утро. Даже петухи в деревне кукарекают в одно и то же время, – они поднимались по лестнице. Конард не чувствовал себя виноватым. В конце концов, проблема-то не в нём. Наверное.

– Сегодня хорошо спалось?

– Отстань.

А что ещё он мог сказать? Они вчера одновременно приняли душ и разошлись по комнатам. Никаких подружек и не предполагалось. Именно по этой причине сегодня он чувствовал себя как огурчик. Отис давно позабыл это приятное чувство. Может, Конард был прав, и стоило пойти на эту вечеринку. Они задержались около своих комнат. Отис решил пойти только в компании Джеймса. Не хотелось появляться там вместе с Конардом. Он чувствовал, что история в столовой уже разлетелась по факультету. Если он придёт туда в компании Конарда, все будут считать его новой игрушкой университетского ловеласа. Отис не мог поступить так с самим собой, поэтому Джеймс – его последняя надежда.

– Мы же ещё увидимся? – промурлыкал Конард.

– Учитывая твоё маниакальное преследование и факт учёбы в одном месте, конечно! – Отис не мог не съязвить, но широкая улыбка сдала его с потрохами. Сосед отзеркалил жест и открыл свою дверь, напоследок подмигнув Отису. Тот, чтобы не выдать смущения, закатил глаза и усмехнулся.

Отис зашёл в комнату и бросил свой маленький пакет на кровать. Он быстро взглянул на так и не разобранные ванные принадлежности и, отправив сообщение Джеймсу, приступил к уборке. Это помогло ему успокоиться. Справившись за пару минут, он мысленно похвалил себя за грандиозную работу и сел на кровать. Его лицо засветилось неожиданной улыбкой. Он вчера так и не съел шоколадку от Конарда. Вот это действительно хорошая новость. Отис начал рыться в сумке, попутно жалуясь на беспорядок внутри неё. Когда подарок оказался в его руках, парень удовлетворённо промычал. Он вернулся на кровать, облокотился о стену и вскрыл упаковку. Отис стоял перед нелёгким решением: съесть шоколад сразу или попытаться растянуть удовольствие.

Конард зашёл в комнату, попутно оглядывая её. Всё так же аккуратно заправленная кровать, рассортированные книги по специальности, ноутбук, пара важных статей рядом. Но смотрел он совсем на другую вещь. Без конца думал о своём скетчбуке. После первого появления Отиса руки так и чесались что-нибудь нарисовать. Что-то связанное с его соседом. До вечеринки оставалось около двух часов, одежда давно подготовлена, поэтому он принял решение вместо статьи заняться своим давно забытым хобби. Муза – дело пьяное, и обычно Конард не мог её прогнать.

Когда руки коснулись заветной книжки, в груди что-то затрепыхалось. Он даже не стал просматривать старые работы, сразу принялся зарисовывать все появляющиеся образы. Приходилось концентрироваться, чтобы руки перестали трястись. В основном в скетчбуке Конард изображал людей через аватары греческих мифов и просто странных существ. Ушло много времени, чтобы он смог визуализировать Отиса. Он был чем-то невероятным, непохожим на других. Единственное, что пришло к нему в голову – цербер. Но не та адская собака. Он словно наяву видел, как одна из голов цербера плачет, другая – злится, а ещё одна – улыбается. Точно так же, как и Отис, который порой сочетает эти три состояния одновременно. За милым маленьким щеночком скрывается нечто подобное. То, чего стоит бояться, тот, кого стоит оберегать.

После этого работа пошла быстрее. Даже пары дней общения было достаточно, чтобы он смог изрисовать пять листов. Конард с интересом взглянул на последний рисунок. Там Отис нёс свой небольшой пакет с продуктами, когда сам Конард, в виде льва, тащил огромные сумки. Именно это натолкнуло на мысль, что у соседа совсем нет еды. Конард нахмурился и отложил скетчбук в сторону. Он посмотрел на неразобранные пакеты: одна упаковка чая в стоимости была равна всей тележке Отиса. Ему стало стыдно. Он уже давно не испытывал подобного. Парень встал с кровати и сделал несколько кругов по комнате. Конарду было необходимо придумать способ передать Отису еду так, чтобы не ущемить его гордость. И единственная пришедшая на ум идея – угрозы.

– Отстой! – Отис отправил другу сообщение и горько вздохнул. Ответ пришёл незамедлительно.

– Что случилось? Пять секунд назад всё было хорошо, – они уже на протяжении двадцати минут спорили: стоит ли Отису идти на вечеринку. Джеймс, в свою очередь, с нетерпением ждал события. Оказывается, его пригласили спеть там пару песен.

– Я доел шоколадку. Я думал растянуть удовольствие, но как-то не срослось. Будь проклят Конард, – он отправил вместе с сообщениями три плачущих смайлика. Это был крик души. Он неосознанно он прислушался, но за стенкой царила абсолютная тишина. Телефон в руках завибрировал.

– Чувак, именно он тебе её и подарил.

– Так надо. Обычно все ругают своих искусителей, – Отис улыбнулся. – Ты уже решил, что наденешь на вечеринку? Я что-то пока ничего не придумал. Ты можешь зайти ко мне где-то за полчаса до выхода? Если несложно.

– Без проблем, но зачем?

– Конард тоже позвал меня. После вчерашнего не думаю, что идти с ним – хорошая идея. Достаточно поводов для сплетен. У него репутация бабника, не хочу оказаться в списке «кому повезло», – Отис написал правду. Это была одна из главных причин, по которым он сопротивлялся чужому обаянию. Нежелание стать очередной зарубкой на кровати. Он даже не спросил, на каком курсе учится Конард. Нет. Спасибо. Такого позорного клейма ему не надо. Почему он не в силах таким же волшебным образом исчезнуть? Может, потому что где-то в глубине души Отис не хотел этого? По всей видимости, вселенная подслушивала его сердце.

– Боишься появиться с ещё одной звездой?

– Боюсь появиться на обложке жёлтой прессы.

– Ок, чувак, буду через полчаса. Как раз подберём тебе что-нибудь сногсшибательное, может, вечеринка выбросит Конарда из твоей головы. Я пойду ещё раз пробегусь по списку песен. Удачи и до встречи, Отис! – не дождавшись ответа, Джеймс исчез из сети.

«Надеюсь».

В этот момент в дверь постучали. Отис удивился и снова прислушался к соседней комнате. Тишина. Он хмыкнул, встал с кровати и взглянул на своё отражение, отмечая более-менее презентабельный вид. Спокойная ночь пошла ему на пользу. Отис открыл дверь, но никого там не обнаружил. Он уже собирался захлопнуть её, как опустил глаза вниз. На полу лежал пакет. Он снова высунул голову в коридор, но тот по-прежнему пустовал. На пакете лежал небольшой лист бумаги, и Отис, недолго думая, аккуратно взял его и развернул. Там, как и ожидалось, был нарисован милый щеночек. Он сидел и с радостным видом махал хвостом. Этого было достаточно, чтобы узнать автора рисунка. В голове появилась мысль вернуть соседу пакет, но парня отвлекла маленькая стрелочка внизу.

«Если не возьмёшь, я устрою оргию со студенческим хором».

«Не волнуйся, просто будешь должен».

Внизу был пририсован небольшой львёнок, который раздосадовано разводил руки в стороны. Отис хотел, по привычке закатить глаза и злобно фыркнуть, но вместо этого на его лице появилась улыбка. Такая широкая, что заболели скулы. Он разглядел в пакете пачку сока, кексы и чай. Хороший чёрный чай. Отис быстро взял пакет и поспешил скрыться. Не в его стиле демонстрировать эмоции в людном месте. Его и так считают странным. Пакет был намного тяжелее, чем казался на первый взгляд. И в нём, скорее всего, было ещё много чего вкусного. Дверь аккуратно закрылась. Он положил подарок к своим покупкам и вытащил оттуда яблоко. Прекрасно, он продался за пачку чая и яблоки. Отис сел на кровать и облокотился на прохладную поверхность. Задумался, стоит ли помыть яблоко? Выходить из комнаты было страшно и лень.

– Спасибо.

Но сосед не слышал. Он стоял за углом в коридоре, словно поражённый молнией, и не мог двинуться. Студенты проходили мимо и смотрели на него с опаской. Он напоминал сумасшедшего сталкера. Конард специально скрылся за углом. Во-первых, чтобы понаблюдать за реакцией Отиса, во-вторых, чтобы тому не удалось вернуть пакет обратно. Вот так он и стоял в своих коротких шортах и футболке, пытаясь перестать улыбаться. Единственное, о чем Конард мог думать, – выражение лица Отиса. Столько радости от какой-то, казалось бы, ерунды. От того, чего в его жизни полным-полно. Желание сделать ещё несколько набросков заставило наконец-то очнуться и вернуться в комнату, тут же хватаясь за скетчбук. Он ещё успеет одеться. Все мысли были об этой улыбке, об этих искрящихся глазах.

У Отиса были ужасные друзья, не считая колонны в столовой. Госс так и не пришёл, Джеймс бросил его через две секунды после того, как они зашли. А Конард… Только Конард соответствовал критериям хорошего друга. Друга, который при этом пожирал его глазами. Он не наведывался к нему, не маячил на горизонте и никак не беспокоил. Наверное, боялся стычки из-за пакета под дверью. Отис, сказать честно, не собирался с ним ругаться по этому поводу. Он чувствовал в его поступке обыкновенное желание помочь другому человеку. В записке были именно те слова, которые смогли успокоить гордость, злость и неловкость в его голове. Ещё этот наимилейший рисунок. Отис прикрепил его на самое видное место. Это было настолько прекрасно, что он просто не мог поступить по-другому. Джеймс тактично ничего не стал спрашивать. Сам же этот новый друг сейчас пел непонятно где. Отис планировал послушать его, но дом был огромным, а он ещё был недостаточно пьян, чтобы спрашивать у незнакомцев дорогу.

Он не мог не признаться хотя бы самому себе: вечеринка была на уровне. Алкоголь в свободном доступе, еда на расстоянии вытянутой руки, хорошая музыка. Жаль только Отис был слишком скован. Он потягивал пиво уже на протяжении часа. Глаза то и дело пытались зацепиться за кого-нибудь знакомого. Отис допил своё пиво и поднялся с дивана в сторону раздачи. Чёрт знает зачем. Может, если он упьётся до беспамятства, у него с утра появятся новые друзья или кто-то посерьёзнее. Пока он ходил за алкоголем через всю толпу и обратно к своему укромному месту, прошло минут двадцать. Отис в последнее время часто испытывал симпатию к неодушевлённым предметам. Теперь помимо колонны к нему в друзья записался огромный диван, на котором он сидел почти в гордом одиночестве.

Когда он добрался до дивана, неосознанно скривил лицо. Прямо сейчас список его неодушевленных друзей сократился. На его уже бывшем друге сидел Конард. Конард в компании трёх девушек. Они мило смеялись и болтали о какой-то чепухе. Одна из них расположилась на коленях парня. Когда Отис услышал её высокий писклявый голос, то понял: сон на сегодня отменяется. Перед глазами всплыл рисунок. Он с силой сжал свой стакан. Вымещение зла на твёрдом пластике – отличное решение, когда твой сосед придурок. Конард заметил парня сразу, как тот появился. Он следил за его ревностью из-под бровей. Его сердце сделало кульбит. Отис стоял в обтягивающих синих джинсах и чёрной рубашке. Намного лучше его стандартных мешковатых толстовок. Внимание отвлекла одна из девушек, которая запустила руку ему в волосы. Он уже успел позабыть об их существовании. Отис натянул маску безразличия и сел на другой конец дивана.

– Девушки, познакомитесь, это мой сосед, Отис! – в этой части особняка было тише, поэтому не приходилось прикладывать слишком много усилий для перекрикивания музыки. Он повернулся в сторону Конарда. Тот издевался, не иначе. Девушки же с интересом наблюдали за ним.

– Ох, Конард, он такой милый! Он что, первокурсник? Посмотрите на этого малыша! – одна из девушек подсела к нему вплотную. Отис в мгновение напрягся. Это был худший вариант развития событий. Конард вопросительно выгнул бровь. У Отиса явно были проблемы с женщинами. Но парень соврал бы, сказав, что сам не разозлился. Он хотел подразнить его, а не искать ему девушку. – Почему ты сразу не сказал, что у тебя такой милый сосед?

– Не знаю, – нервно бросил Конард. Он не узнавал себя: собственная ревность явно не входила в его планы.

– Конард, ты же обещал. Там. В записке, – судорожно и отрывисто выпалил Отис. Он только хотел, чтобы эта девушка перестала обжигать своим бедром и пугать похотливым взглядом. Отис чувствовал себя кроликом в цирке, которого схватили за уши.

– Что обещал? Он так мило краснеет. Обожаю первокурсников, – она собиралась положить ему руку на плечо, но тот ещё сильнее утонул в диване, стараясь избежать липких щупалец. Глаза Конарда резко потемнели. Он не мог позволить, чтобы эта любительница свежего мяса трогала Отиса.

Его Отиса…

– Не устраивать оргию, – чётко сказал парень.

Все три девушки одновременно перевели на него взгляд. Отис смотрел то на них, то на Конарда и пытался успокоить сердце. Легран спас его. Пусть он и был время от времени мудаком, но сейчас Отис готов был броситься к нему на шею. Сам же Конард смотрел сверху вниз на девушек. Одна из них сбросила его руку и ушла, утягивая подругу. Третья, на коленях, оказалась намного упрямее. Конард взглянул на неё, отпустил талию и поднял бровь в немом вопросе. Она лишь рассмеялась.

– Я не против разнообразить свою сексуальную жизнь, – она перевела пошлый взгляд с него на Отиса. Тот думал, что наконец-то смог успокоить своё сердце, но оно снова умчалось в галоп. Воздух застрял где-то в гортани. Она что, прямо сейчас предложила заняться сексом с ней и Конардом в одной постели? Он встряхнул головой, пытаясь отогнать навязчивые образы этого кошмара.

– Меги, ты не слышала? Я обещал не устраивать оргии сегодня, – он попытался снять её с колен, но ничего не вышло. Она вцепилась в него мёртвой хваткой. Такой напор позабавил бы Конарда раньше, но не когда на него смотрит Отис.

– Тогда давай по-старому.

– Не давай.

– Но…

– Меги, пока. Пока, Меги, – он кивнул ей и улыбнулся своему соседу.

– Немыслимо! Моника говорила правду. Ну, уж простите, голубки, – она фыркнула и встала с колен. Девушка смерила Отиса странным взглядом и направилась в толпу танцующих.

– Я умею держать слово, – Конард подмигнул и подсел к Отису вплотную. Почему-то от него парень не чувствовал той дикой энергетики. Даже при условии, что тот пытался внаглую флиртовать и заигрывать с ним. Он будто совсем случайно прислонил своё бедро к бедру Отиса. В этот раз отступать было некуда, диван закончился.

– Хорошее качество. Рад за тебя, – он всё ещё не мог успокоиться. Из ниоткуда в руке Конарда появилась бутылка с зелёной жидкостью. Он поиграл бровями и налил себе почти полный стакан. – Что это? Абсент?

– Ага, бармен мой друг, дал из-под полы. Улётная вещь. Допивай своё пиво и протягивай стакан, – Конард сделал большой глоток и даже не поморщился. Отис открыл рот. Он посмотрел на свой полный стакан и не нашёл в себе сил.

– Я не хочу, – жалобно простонал Отис.

– Тогда просто вылей его. Вон туда. В тот цветок, – он увидел, как глаза Отиса заметались между стаканом и растением. Ему не хотелось нарваться на неприятности из-за глупого совета. Конард закатил глаза. – Боже, Отис, оно искусственное. После этой вечеринки ничего кроме отстойного пива в плошке не будет. – Не теряя времени, Отис опрокинул свой стакан в горшок. Конечно же, сосед соврал.

– Ну что, за отличную компанию! – Конард предложил тост и наклонился к Отису уже на неприлично близкую дистанцию. Он стукнул стаканчиком о стаканчик, выпивая содержимое до дна. Видимо, компания и правда была отличная. Отис постарался расслабиться и кивнул, отпивая зелёной жидкости. Его глаза расширились от удивления. Он не ожидал настолько приятного вкуса. – Понравилось?

– Ты можешь не орать. Я прекрасно тебя слышу. Да, это, и правда, очень вкусно. Алкоголь почти не чувствуется, – Отис посмотрел на своё личное наваждение и его гипнотизирующие глаза в приглушенном свете. Он думал разбавить компанию Конарда на вечеринке, а по факту утонул ещё сильнее. Сегодня всё идёт не по плану.

– А как мне говорить? Вот так?

Обольститель наклонился к уху парня, обжигая своим горячим дыханием. Ещё чуть-чуть и он ляжет на него сверху. Конард уже успел незаметно от Отиса поместить свою руку ему за спину, а теперь она «случайно» соскользнула тому на плечи, загоняя в тупик. Конард же смотрел на него своим тяжёлым взглядом и время от времени отпивал абсент. Отис пытался найти в себе силы оттолкнуть Конарда, но раз за разом терпел поражение. Он не мог. Он просто не хотел этого делать. Ему было так приятно находиться в тёплых и нежных объятиях. Первый стакан пива начинал давать о себе знать, распутывая комок нервов внутри. Отис уже почти отпустил тяжёлые мысли, как перед глазами появилась картинка Конарда с тремя девушками. Он не хотел так. Вчера в душе он сказал правду. Отису нужно совсем другое. И если парень выложил все, как есть, то Конард… А что Конард?

– Отис, почему ты не смотришь на меня?

Этот вопрос выдернул парня из раздумий. Он опрокинул в себя остатки алкоголя и протянул Конарду стакан в немой просьбе. Когда абсента снова стало достаточно, он всё же поднял взгляд. Конард явно наслаждался его компанией и не скрывал этого. Не было пошлой, дразнящей улыбки, резких слов. Он будто на мгновение снял маску. Именно это окончательно и запутало Отиса. Как парень из бабника становился таким милым, требующим особого внимания человеком? Такого Конарда ему хотелось обнять, прижать и не отпускать. Это нужно было обдумать. А точнее просто полежать и посмотреть на потолок или в окно: привести мысли в порядок. Его снова коснулись, привлекая внимания. Чёртов алкоголь замедлял и так не очень быстрые мысли. Отис посмотрел на Конарда и улыбнулся. Глаза парня напоминали ему бездонный океан. Такими темпами у него не будет и шанса доплыть до берега…

– Что же ты делаешь, Отис? – Конард абсолютно точно потерял в этой фразе: «со мной».

– Не продолжаю сидеть дома и не пью свой клубничный чай, – Отис усмехнулся. Он вспомнил, что дома его ждёт пачка хорошего чая. Иногда для счастья нужно совсем немного. Конард закатил глаза на собственную цитату. Отис допил абсент и снова протянул стакан. – Что? Жадничаешь?

– Он хорошо бьёт по мозгам. Третий стакан будет лишним. – В этот момент сменилась музыка, и Конард засиял от радости. Он встрепенулся, улыбаясь Отису. – Бросай стакан, пойдём танцевать. Песня шикарная. Слышал её? – он не слышал, пытаясь сосредоточиться на словах Конарда. Ему предложили потанцевать? С другим парнем на студенческой вечеринке?

– Я плохо танцую. Очень плохо. Отвратительно. Это практически опасно для жизни.

– Не переживай, у меня девять жизней.

– Если мы пойдём танцевать, они все кончатся, – Конард усмехнулся. Отис мог найти оправдание чему угодно. Но с ним этот манёвр не пройдёт. Тем временем нытьё продолжилось. – Конард, все смотрят. – Отис оглянулся по сторонам. Никто и не думал обращать на них внимание. – Плохая идея светиться ещё больше. – Он сложил брови домиком в умоляющем жесте, но мелодия настойчиво звала того в толпу. Конард больше не оставит его одного.

– Может тебе клубничного чаю принести? Всем плевать, Отис, – он встал со своего места и посмотрел снизу-вверх на парня. Тот поёжился, что-то обдумывая. Конард не мог ждать так долго. Песня, да и в целом вечеринка могла закончиться. – Отис? Эй, Отис, посмотри на меня. Ты мне должен. Помнишь? Пойдём, Отис.

– Да прекрати клянчить, как ребёнок! – он свёл брови, сдаваясь. Ему определённо конец. – Это подло. – Отис сцепил руки на груди. – Ты самый настоящий шантажист.

– Да хоть Капитан Крюк! Поднимайся, песня кончится, – он протянул ему ладонь. – Давай, Дин-Динь!

– Сам ты Динь-Динь, – он повертел указательным пальцем у виска, но руку принял. Песня уже дошла до второго куплета. Однако вряд ли это могло остановить Конарда. Отис хоть и чувствовал зов абсента, но говорил трезво, с пониманием происходящего. Он крепко сжал предплечье соседа и посмотрел ему прямо в глаза. – Это просто танец. Ты понимаешь?

– Будь по-твоему, – недовольно бросил Конард, но всё же кивнул. Отис отзеркалил жест, а потом его буксиром оттащили в центр толпы.

Их окатил свет откуда-то с потолка, он переливался красно-синим, гипнотизируя. Басы били по ушам, отдавались в грудной клетке. Отис и так был нетрезв, но сейчас полностью опьянел от ситуации. Он чувствовал, как ему на талию уверенно легли чужие руки, они потянули его вдоль по ритму песни. Отис только и делал, что пытался подстроиться под музыку. Это оказалось не так сложно. Особенно, когда тебя направляют. Он чувствовал каждый палец, словно они выжигали на нём клеймо. Отис закрыл глаза, позволяя не только Конарду, но и свои собственным ощущениям вести себя. Дрожь рождалась в центре груди, расползаясь змеями по телу, задевая всё на своём пути. Он боялся развалиться на части, рассыпаться, сгореть, оставаясь кучкой пепла на паркете. Парень знал, что открывать глаза – плохая идея. Очень плохая.

Но всё равно открыл их.

Потому что Отис никогда не следовал правилам. Всегда позволял мимолётному желанию взять верх. Его ошибка, и далеко не первая. Стоило векам подняться и затрепетать от яркого света, как он ослеп окончательно. Конард нагло рассматривал его, пытаясь ухватить каждый момент, каждую деталь. В руках было то, что ему было нужно. Отис видел. Может, сейчас он стал понимать тех девушек немного лучше. Этим глазам почти невозможно сопротивляться. Он настолько погрузился в Конарда, что забыл, где они находятся, что делают. Сейчас перед ним были лишь затуманенные синие глаза, острый нос, скулы и губы… По спине побежала молния от одной мысли, насколько они мягкие и горячие, когда опускаются на твою кожу. Конард с вероятностью в сто процентов чувствовал его мелкую дрожь. Не мог не чувствовать. Отис напряжённо выдохнул и облизал губы. Он инстинктивно двинул кадыком, но горло обжёг воздух.

На этом моменте последние мозги Конарда закоротило. Он еле сдерживал себя от того, чтобы не наброситься на парня прямо здесь. Единственный удерживающий его фактор – сам Отис. Сделав это, он мог разрушить всё то малое, что было между ними. Их общение началось так внезапно и так стремительно развивалось, что Конард, и правда, рисковал упасть с инсультом от перенапряжения. Ему понравилось рисовать Отиса. В будущем он обязан нарисовать его портрет. Вместо этой глупой вечеринки он мог бы просидеть всю ночь за скетчбуком, а утром пойти и купить новый. Под этой песней он улетел дальше в своих мыслях. Не просто пойти за новой книжкой, а приготовить Отису его любимый чай и накормить завтраком из яблок. Вот она, точка невозврата. Он сильнее сжал руки на талии Отиса. Ведь он такой же… Конард чувствовал между ними нечто общее.

За четыре года ни одна девушка не задержалась в его комнате или голове. Он давал им всё, что они хотели, но никогда не оставлял на завтрак, чаще всего сразу прогонял. Ему нужно было встречать утро в одиночестве. Без девушки, имени которой он не помнит. А теперь вот этот парень засел в его голове. Пара дней – и он будто помешался. Три дня назад Конард бы и не поверил в такое. А теперь в своих мечтах он кормил Отиса Ревиаля дольками яблока и целовал куда придётся, слышал его смех, видел его улыбку, щёлкал по недовольному носу. Они вместе ходили в душ и использовали одну кабинку. Он так далеко вперёд представил их будущее, что перед глазами полетели звёздочки. Конард знал: на такой стремительной скорости любой поворот мог стать фатальным. Что-то неприятно дёрнулось в груди.

А потом песня кончилась, и они отшатнулись друг от друга, словно между ними проехал грузовик. Парни выглядели ошеломлёнными той связью, которая образовалась между ними. Словно кремень о кремень, летели искры. Началась другая песня. С другим подтекстом, но эту они не забудут. Для Отиса это было слишком, чересчур. Ему стало жизненно необходимо побыть одному и всё обдумать. Сейчас его конница под названием «Конард Легран» неслась в стену. И ему не хотелось разбиться. Отис пообещал себе несколько лет назад больше никогда не пускать ситуацию на самотёк. Тут нужно было либо отпустить вожжи и спасаться самому, либо попытаться повернуть их в другую сторону. Но тогда он рисковал пострадать. Снова упасть. Он чувствовал небывалую ясность и трезвость. Отис посмотрел на Конарда с надеждой, что тот всё поймет без слов.

И он понял. Парень кивнул и, взяв своими руками-капканами Отиса за предплечье, потянул в сторону выхода. После такого цунами из ощущений он соображал туго. Они виляли между подростками. Кого-то Отис узнавал, кого-то видел впервые. Он просто старался сосредоточиться на чем угодно, только не на руке Конарда. Достаточно противоречивых прикосновений на сегодня. Отис вздохнул от облегчения, когда увидел входную дверь. Идти до общежития минут двадцать, двадцать пять. Это поможет немного прийти в себя. Он даже и не задумывался, что Конард может увязаться за ним. Когда их окатило свежим воздухом, Отис закрыл глаза от удовольствия. Вечеринки – это хорошо, но верните ему, пожалуйста, его кроватку с яблочками.

– Пойдём, я тебя провожу, – Отис поджал губы. Ему хотелось побыть хоть какое-то время в одиночестве, иначе у него будет передозировка Конарда Леграна. А это уже определённо зависимость, мгновенная и бесповоротная. Но неожиданно кто-то схватил его за плечо. Конард выпустил руку Отиса, резко разворачиваясь. Он окинул недовольным взглядом незнакомца.

– Что ещё?

– Конард! Там первокурсник чего-то наглотался. Его рвёт, он несёт какую-то чушь. Помоги! Все разбежались, – один из третьекурсников упрямо смотрел на него. Конард зашипел от злости и безысходности. А вот Отис, наоборот, смог вздохнуть полной грудью. Наконец-то. – Лишь алкоголь! Пиво. На этом всё. Сколько раз мне нужно это повторять? Дебилы. Отис, ты подождёшь? Я постараюсь побыстрее.

– Не стоит рисковать… Конард. Я пойду домой. Тут везде горят фонари. Всё будет хорошо. Иди, – он постарался выглядеть естественно, но тот хмыкнул, его таким не проведёшь. – Поспешите, а то больше не будет у первокурсников крутых вечеринок. – Без особого энтузиазма сказал Отис.

– Ладно. Пожалуйста, Отис…

– Конард, прошу. Нам пора.

– Чёрт с тобой. Увидимся, – он бросил взгляд на Отиса и стрельнул бровями. Потом дверь за ними закрылась.

Отис посмотрел на виляющую дорогу до общежития. Как же он боялся темноты, но путь и правда хорошо освещался. Иногда появлялись люди. Вздохнув поглубже, парень начал спускаться по ступенькам. Так он понял, что протрезвел ещё недостаточно хорошо. Закинув мысли о Конарде подальше, желательно до завтра, он отправил СМС Джеймсу, сообщая о своём уходе. Ночь была прекрасна. Завтра выходные. Вот на чем стоило сконцентрироваться. Девушка с рыжими волосами смотрела ему в след. Она докурила сигарету, бросив окурок в траву. Тень от здания скрывала её присутствие. Она закатила глаза, доставая телефон из кармана, и быстро начала печатать сообщение.

«Вышел».

Jolene

Где-то на полпути последний абсент выветрился, и Отис шёл уже почти трезвый. Так ему больше нравилось, было намного проще контролировать свои мысли и не дать им уйти не в том направлении, например, в сторону шумного соседа. Он решил попытаться вырвать образ Конарда из сегодняшнего дня. В общежитии его ожидало множество всяких сладостей, хороший чай, отсутствие домашней работы и, самое главное, свежая голова. Отис пришёл на свою первую студенческую вечеринку, отметился. Теперь, по мнению парня, его долг первокурсника был выполнен. Он сходил на «главное» событие года, отметился, и теперь имел полноценное право никогда не появляться на подобных сборищах вновь. Если, конечно же, Конард со своей милой улыбкой и манящими глазами снова не подловит его в супермаркете. От них Отис пьянел сильнее, чем от алкоголя. Он никогда не испытывал таких чувств. Словно его мозги закоротило и зациклило на одном человеке.

Он отчаянно боролся со всплывающей улыбкой Конарда, отгонял приятное тепло в груди, возникавшее при воспоминании разговора на диване. Лёгкий пробегающий по шее ветерок казался ему нежным дыханием парня. Эти мысли измотали Отиса, хотелось хотя бы час не думать о дурманящем взгляде, найти некое подобие якоря в этой сумасшедшей буре. Он поднял глаза в небо. Днём Париж – ошеломляющий город, но из-за всех этих огней единственное, что видели жители ночью – ярко сияющий месяц. Улицы, обычно заполненные туристами, сейчас пустовали. Сегодня определённо был какой-то волшебный день. Поёжившись от ночной прохлады, Отис всё глубже погружался в свои мысли. Иногда он даже останавливался, не в силах двинуться. Такими темпами его дорога может занять не двадцать минут, а целый час. Он не нашёл в себе силы обернуться хотя бы раз. Боялся увидеть бегущего за ним Конарда. Ох, Конард…

У Отиса были проблемы с доверием. В прошлом жизнь явно дала понять: отношения не для него. Однако, сейчас проблема была не только в нём, но и в самом Конарде. За два прошедших месяца Отис пришёл к простому выводу: его сосед – неисправимый бабник. Парень менял девушек быстрее, чем Отис носки. О каких отношениях вообще могла бы идти речь? Он не собирался бороться с чем-то подобным. Проблемы Конарда – это проблемы Конарда. Отис не сможет изменить его, если тому это не нужно. А что останется делать ему? Обвести день их близости красным маркером в календаре и ностальгировать при очередном секс-марафоне за стеной? Готов ли парень самостоятельно загнать себя в ловушку? Его сердце уже прогоняли через измельчитель бумаги, но пока что никто не умудрился его разбить. И кто потом будет виноват? Конечно же, сам Отис. Потому что прямо сейчас он шёл и никак не мог выкинуть Конарда из головы. Сделать это оказалось намного тяжелее, чем он рассчитывал.

Рядом проехал автомобиль, который вытянул парня из раздумий. Оказывается, Отис снова остановился посреди дороги. Где-то далеко завыла собака. От этого звука ему стало не по себе, тяжёлые мысли нахлынули с новой силой. Перед глазами вновь замелькал рисунок Конарда. Появилось ощущение, будто желудок делает тройное сальто. Отис закусил губу. Ему хотелось, чтобы Конард бежал сзади. Может, он, как в стереотипных мелодрамах, накроет его глаза руками и скажет: «Угадай кто». Парень практически чувствовал горячее дыхание на своей шее, сильные пальцы на коже. Он медленно открывал и закрывал глаза, и, вздохнув, решил обернуться. Всего лишь раз, чтобы развеять сомнения. Если его там нет, никто и не узнает. В противном случае Конард не застанет его врасплох. Как ни крути, Отис в выигрыше в любом случае. Он резко остановился и осторожно повернул голову назад.

В груди что-то оборвалось. Он замер, не в силах отвести глаза в сторону. Буквально в десяти метрах от него шла компания. Среди них он узнал Монику. Ту самую Мериду из столовой. Быстро оценив ситуацию, Отис сорвался на бег. Он был гордым, но не тогда, когда это напрямую было связано с целостностью его костей. У одного из парней была бита. Отису никогда не нравился бейсбол. Особенно, если вместо мяча использовали его голову. За спиной послышались крики и ругательства. Как же он мог быть таким дураком? Заметь он их хоть на пару минут раньше, у него была бы фора. А теперь он выжимал из своих ног максимум, пытаясь найти хоть один открытый магазин. Тщетно. Нигде не спрячешься. В голове, как назло, всплывали кадры из мультика, навеянные Моникой. Иногда сам Отис не понимал свой мозг. В ушах набатом стучала одна единственная фраза.

«Не оборачиваться, не оборачиваться, не оборачиваться!»

Но если страх и мог спасти Отиса от навязанного спортивного рекорда и занятия по бейсболу, то против машины у него не было шансов. Тот самый автомобиль, который выдернул его из мыслей о Конарде, караулил впереди. Оттуда вышли ещё два человека и преградили ему дорогу. Не успел он свернуть в первые попавшиеся кусты, как его схватили за шиворот рубашки и приложили виском о рукоятку биты. Среди полнейшей какофонии в голове Отис отчётливо услышал звук разлетающихся по тротуару пуговиц. Странно, но о рубашке он беспокоился сейчас намного больше, чем о собственном благополучии. Пятнадцать евро. И почему только медицинская страховка не покрывает испорченную одежду во время избиений? Его отпустили, и он рухнул на газон, пытаясь прийти в себя. Даже в это мгновение абсолютного позора Конард улыбался ему. Кому-то срочно нужно обратиться к врачу. Ни страх, ни адреналин не могли выбросить образ парня из головы Отиса. Это ненормально.

– Так, Майк, если он не будет в состоянии отвечать на вопросы, то всё напрасно. Эй, Отис? А ну-ка, Отис, открой свои глаза, ангелочек, – услышав подобное обращение, сердце парня застыло. Его будто окатило ледяной водой. Мелкая дрожь пробежала по телу. Никто не должен так его называть. Никто. Неизвестный схватил Отиса за волосы и потрепал, привлекая внимания. – Так, это уже совсем не круто. Открывай глаза. Отис. Ты слышишь меня?

– Не называй меня так.

– О, у нас и голос есть. Я уже подумала, что у тебя с этим проблемы. В столовой ты был таким неразговорчивым, – она усмехнулась. Парень посмотрел по сторонам. Прятаться было некуда, он окружён. Отис пытался сообразить, как поступить, чтобы избежать последствий драки. Девушка легонько пнула его ногой, снова привлекая внимание. – Как ты хочешь, чтобы я тебя называла? По фамилии? Ревиаль? Нравится? Но это очень грубо. Могу звать, как тот наглый пацан или же как Легран… Скажи, как он зовёт тебя? – она мерзко улыбнулась. – Что думаешь, Отис?

– Давай, как Одиссей с Циклопом? А? – в такие моменты ему стоило отрубить язык. Вряд ли получиться избежать конфликта, сравнивая Монику с Циклопом. Оглядев испуганными глазами всех присутствующих, Отис нашёл парня с битой и сосредоточил своё внимание на нём. Он прошёлся языком по зубам и посчитал их. Тридцать два. Не хотелось терять их в столь юном возрасте.

– Нет, так не пойдёт, – Моника покачала головой. – Сначала ты расскажешь, что тебя связывает с Конардом Леграном.

– Мы соседи, – Отис выдохнул. Моника не обратила внимания на его сарказм. Сложно думать о чём-то другом, когда твоя голова забита Конардом. В этой ситуации Отис понимал её.

– Это мне не интересно. Лучше расскажи, как ты смог убедить его перейти с девушек на парней? Что там у тебя такого, что вскружило Конарду голову? Как долго вы спите? – волосы Отиса встали дыбом. Случилось то, чего он боялся больше всего. Одна роковая сцена в столовой – и у него появилось амплуа очередной подстилки. В горле застрял ком. Он пообещал себе не плакать у них на глазах. Неважно, как больно ему будет. Они не увидят его слёз. Никогда.

– Я не сплю с Конардом. Мы просто соседи.

– Мне кажется, ты врёшь. Мало кто смог устоять перед ним, – она усмехнулась. Этих девушек можно было пересчитать по пальцам. – Я повторю ещё раз, чем ты смог заинтересовать Леграна? – Она закатила глаза и слегка толкнула свою подругу в плечо, та перевела взгляд с Отиса на Монику. – Ты только послушай!? Как всё продумал! Теперь Конарду даже не нужно выходить из общаги. Он просто стучит в стенку, и к нему мчится Отис.

– Я не сплю с Конардом! Не сплю!

– Отис, сколько раз он попросил тебя, перед тем, как уломать? – её мозг посетила гениальная идея. – О, кажется, я поняла, в чем дело. Я неправильно задаю вопрос. Сколько раз ты умолял Конарда, Отис? Прошло два месяца, и только вчера я увидела тебя в его компании. Неужели тебе пришлось целых два месяца ползать на коленях перед Леграном, чтобы он расстегнул ширинку?

– Я не, я… – паника накрыла его последние три клетки мозга.

– Ты знаешь, это ужасный результат. Паршивый! Обычно он не скупится даже на самых страшных. Но два месяца! Отис, тебе самого себя не жаль? Столько парней, подходящих тебе по статусу, – она махнула своими рыжими волосами. – Тех, с кем ты не будешь выглядеть, как половая тряпка. Не казаться настолько убогим. Легран не для тебя, он не в твоей лиге.

– Но и не в твоей, – зря он это сказал. Лицо девушки исказило злобой, но она упрямо продолжила говорить.

– У него богатые родители, невероятные перспективы для выпускника, и, в конце концов, он просто красавчик. На что ты рассчитываешь, Отис? Было и прошло. Оставь уже это дело и иди своей дорогой, – она хмыкнула.

– Я и шёл своей дорогой, пока вы не появились, – и тут его осенило. Мысль, которая кружилась в голове, стала так отчётливо ясна. Это не скрылось от Моники, она вопросительно вскинула бровь. – Теперь понятно, почему вы не задерживаетесь. Да вы же просто жадные до денег сучки. Два месяца я слышал ваши крики и не мог понять, за что вас там мучают. А вам просто хочется кусок побольше, вот вы и разеваете рты.

– Может и так. Это ничего не меняет.

– Ты ошибаешься. Это меняет абсолютно всё. Как вы могли подумать, что такой умный парень, как Конард, не догадается? Он всё видит. Намного яснее, чем вам кажется. Наивно пытаться обмануть его.

– И всё равно ситуация остаётся прежней, – она крепко сжала зубы от оскорблений, в которых было больше правды, чем ей хотелось. Девушка нервно облизала губы, пытаясь говорить холодно, жёстко: по-другому ей не удаться задеть Отиса так же сильно, как он её. – Ты ему не нужен. Ему никто не нужен. Он бросит тебя, как всех нас. В тебе нет ничего особенного. Ты маленькая серая мышка без яркого будущего с унылым настоящим. Я пришла сюда, чтобы дать тебе совет. Не влюбляйся в Леграна. Шансы на взаимность равны нулю. Ты пустое место, Отис. Он играет с тобой. Ты всего лишь мгновение в его жизни. Запомни это.

А потом откуда-то прилетел удар. Ему попали прямо ногой по голове. Звуки вновь отключились. На заднем фоне появился противный писк. Он отложил переживания на неопределённый срок и попытался спасти хотя бы голову. На курсах самообороны его учили: «Накройте голову руками, прижмите колени к груди, чтобы максимально снизить повреждения». Отис всегда отличался прилежностью в учёбе. Он повалился на бок и начал считать, сколько ударов пришлось на спину, ноги, руки и голову. Кровь металлическим привкусом наполнила рот, было тяжело дышать. Однако почему-то было не так больно, как он предполагал. Словно кто-то из нападавших халтурил. Вот только кровь, капающая из носа и губ, застилающая траву, говорила о добросовестной командной работе. Бита осталась в стороне, и то хорошо.

– Время вышло. Уходим, – он слышал этот противный голос через призму шума в своей голове. Отис открыл только левый глаз, потому что правый отказывался подчиняться. Всё кружилось и плыло, но парень отчётливо видел, как ему самодовольно ухмыляется Моника. Девушка выполнила свою миссию, которая никак не была связана с избиением. Её отравленный кинжал достиг мыслей Отиса. – Добро пожаловать в наш университет. Лучше бы ты сидел дома. – И это был действительно хороший совет.

А потом они исчезли.

Отис лежал и думал, что потянуло его на эту глупую вечеринку. А потом он вспомнил. Точно. Это был Конард. Он с силой сжал губы и застонал то ли от боли, то ли от безысходности. Отис попытался встать, опираясь на правую руку, потому что левую, словно зажало в капкан. Когда он наконец-то уселся, и правый глаз соизволил открыться, он посмотрел на свои ладони. Все они были в крови, стёсаны, в маленьких ранках и грязи. Джинсы безнадёжно испорчены, рубашка, наверное, тоже. Да и сам Отис не подлежал восстановлению; поверхностное дыхание, руки не переставали трястись, правая нога зудела от боли. Он при всем желании не смог бы подняться и уйти своими силами. Накатила злоба от осознания своей беспомощности.

Моника попала в точку. Он совершенно пустое место. Обычный парень невысокого роста с умственными способностями чуть выше среднего, непримечательной внешностью, гол как сокол. Никто не мог бы с ней поспорить, даже он сам. Ему нечего предложить Конарду. Он всего лишь очередная игрушка. Почему Отис должен стать кем-то особенным в его жизни? А потом что? Пустота? Грудь нестерпимо пронзило болью, стоило лишь представить эту картину. Он положил свои руки на колени, а на них уложил голову, так она кружилась намного меньше. Ему хотелось избавиться от содержимого желудка, вместе с самим желудком, его глупой влюблённостью в синие глаза, в приятную улыбку и милый рисунок.

Он почувствовал, как на ладони упало что-то горячее, обжигая кипятком. Отис обещал себе не плакать при нападавших, но сейчас он один, сейчас ему можно. Было обидно, было больно. Его не только избили, но и ткнули в неприятную правду. В понедельник все будут с радостью обсуждать, как Отиса Ревиаля проучили и открыли ему его жалкие глаза. Показали, что он всего лишь собака на привязи, без собственного мнения, тот, кто ползал неподалёку, ожидая, когда прекрасный Конард Легран снизойдёт до такого ничтожества, как он. Отис не мог остановить слёзы. Ему было плевать на мнение прохожих. Где они были, когда на его голову опускались ноги? Он ненавидел их немногим меньше, чем Монику.

Чем самого себя.

«Отис, я им расскажу. Они все узнают. Твои родители. Друзья. Поверь, ты будешь один, Отис. Навсегда. Я обещаю тебе, мой ангел. Обещаю».

Он сжал джинсы в руке, пытаясь унять боль, пытаясь сделать хоть что-нибудь. Но легче не стало. Ему просто нужен был кто-то рядом. Кто-то, кто поднимет его, не будет задавать лишних вопросов, поможет дойти до общежития, уложит в кровать, снимет с него загубленную одежду, выбросит её, а лучше сожжёт, не оставив и следа. Сотрёт этот день из памяти, истории. Потом этот человек укроет его одеялом и будет сидеть, пока усталость не победит боль. И позже, когда Отис проснётся, потянется ото сна и застонет от боли во всем теле, тут же окажется рядом, погладит по голове и всё снова станет хорошо. Как в далёком детстве, когда мама больше общалась с ним, чем с Богом.

Его разрывало на части от понимания, что этого не случится. Он снова мечтает, летает в облаках. Вот что бывает с теми, кто слишком много фантазирует. Они падают на землю, и их избивают ревнивые подружки соседа. Отис надеялся, что если он начнёт открываться людям, подобное не повторится. Никто не станет его шантажировать и требовать немыслимого. Он уже успел позабыть, что такое обманы, угрозы и побои. Отис просто не знал, как ему себя вести, чтобы раз за разом не наступать на одни и те же грабли. Пускай эти глупые кости и раны болят, пускай вся одежда в крови, ему лишь хочется чего-то нормального. Вот и все. А пока он сидит на газоне с отчётливым привкусом прошлого на языке.

«Ты такой ребёнок, Отис. Никто не защитит тебя. Тебя ждёт лишь одиночество. Я обещаю, Отис».

– Отис? Отис!

Парень услышал знакомый голос. Он закричал. По крайней мере, ему казалось, что закричал.

Конард шёл и еле сдерживался, чтобы не топать по полу, как маленький ребёнок. Ему действительно надоело, что каждый раз кто-то влипает в подобные ситуации. В этом году он снова повторял организаторам о риске смерти и проблемах употребления сильнодействующих веществ. По всей видимости, глухота – крайне распространённое явление в настоящее время. Не хватало, чтобы им и правда запретили устраивать вечеринки для первокурсников. Университет можно понять. Место, где все должны знакомиться и веселиться, превращается в похороны. Человека, который вёл Конарда по лабиринтам особняка, парень лично не знал. Точно не выпускник, точно не первокурсник, на этом все. Глаз зацепился в толпе за чью-то чёрную макушку. Это было чересчур раздражающе для Конарда. Он фыркнул от злости и отвернулся.

Ему было так хорошо с Отисом. Между ними то и дело вспыхивали звезды, искры, двусмысленные улыбки, обжигающие взгляды. Он бы обязательно проводил его до комнаты и возможно… Парень цокнул языком. Не мог этот прекрасный вечер закончиться так плохо. Как минимум несправедливо. Конард не узнавал сам себя. Он сжал руки в кулаки, вспоминая, как держал Отиса и не чувствовал ничего, кроме счастья и тепла. И никакая сила на свете не заставила бы его разжать руку, даже сам Отис. Ведь он видел, что не безразличен ему. Видел! Как он тянется к нему, ищет его, зовёт глазами. Конард не мог не ответить…

В определённый момент он понял, что парень, который вёл его, буквально испарился. Конард открыл рот, чтобы позвать его, но тут же передумал. Легран был без понятия, как его зовут. Он начал рыскать глазами в толпе, но это ни к чему не привело, и, плюнув на этого идиота, пошёл искать сам. Конард заходил то в один туалет, то в другой, обыскал все ванные, спугнул несколько парочек, но никакого умирающего студента не обнаружил, поэтому решил найти хоть одного организатора. Где-то рядом удачно замелькала белокурая голова Рин. Парень двинулся к ней. Она была одной из тех легендарных девушек, которая не повелась на его чары. Он осторожно схватил её за предплечье и кивнул в сторону, девушка улыбнулась и спокойно пошла за ним.

– Конард, ты ещё здесь? Я думала, ты куда-то свалил с очередной девушкой, – её смерили непроницаемым взглядом. Он пытался. Правда, вместо девушки был Отис, а вместо секса – непозволительно пьянящий взгляд. Кто-то бы сказал, что Конард теряет хватку, но сейчас парню было не до этого, и Рин это заметила. – Ты странно выглядишь, что случилось?

– Подошёл какой-то парень и сказал, что опять кто-то блюёт от наркоты. Я обошёл все туалеты и ванные, пару спален. Никто ничего не знает, – Конард запричитал на манер Отиса. И это заставило его коротко улыбнуться. – Ты же обещала, что ничего, кроме пива для первокурсников, не будет. Рин, не надо так.

– Конард, успокойся. Ты его не нашёл, потому что его и нет. Даль перепил, и ему стало плохо, но он не блевал. Это не была наркота. Да и случилось это пару часов назад. Я умею держать слово. Разве ты не знаешь? – Конард смерил её недоверчивым взглядом. Он переводил глаза со своих рук на Рин. Это вконец уничтожило её хорошее настроение. Теперь она была действительно взволнованна. – Так, а теперь давай ещё раз. Кто сказал тебе об этом? Ты помнишь, как он выглядел? – парень посмотрел на неё и закатил глаза. – Ясно. Не могу понять, это ложь или правда.

– Я обошёл все туалеты, Рин. Никто не знает. Этот ублюдок соврал мне. Вероятно, его подослала одна из девушек, – Рин находилась в полном шоке. Она абсолютно потеряла нить разговора. Конард кинул на неё взгляд. – Я думал пригласить их к себе, но потом потерял интерес. Думаю, это их рук дело.

– Ты перешёл на мультипользование? Я точно подарю тебе футболку с надписью: «И днём, и ночью». Ты хоть предохраняешься? Проверяешься? Я не буду ходить к тебе в хоспис, – она шуточно отмахнулась и попыталась скрасить его отвратительное настроение, но тот стоял мрачнее тучи. – Так, если ты собрался убить кого-то, дождись конца вечеринки. Ты здесь не один. Имей совесть. Почему ты потерял интерес и зачем кому-то мстить за это?

– Я встретил кое-кого.

– О, ну, девочки мстительные. Особенно, когда ты меняешь их одну на другую. А ты вдобавок променял двух на одну. Их рыночная стоимость вообще упала ниже плинтуса, – Рин повела парня в сторону, тому явно нужен был свежий воздух. – Конард, ты меня действительно пугаешь. Давай разберёмся с ситуацией.

– Их было три. И это был парень.

– И давно ты стал интересоваться парнями? – Рин присвистнула.

– Я особо никогда не задумывался, знаешь ли. Пока не встретил… – его лицо озарила улыбка. От злости не осталось и следа. Девушка поражённо уставилась на Конарда, совсем не узнавая друга, – Рин, ты просто не видела его. Он прекрасен, словно маленький и нежный цветочек.

– О, слышала я такие речи раньше, но не от тебя, – девушка успела уже несколько раз удивиться за последние пять минут. Конард Легран отвешивал кому-то комплименты без корыстной цели. Но сути Рин так и не уловила. – Не думаю, что нам стоит искать твоего информатора. Я бы на его месте уже испарилась.

– Я обязательно найду его потом, – Конард улыбнулся Рин. Если он выйдет сейчас, то может успеть до того момента, как Отис ляжет спать. Не так романтично, но тоже неплохо. – Рин, я тогда пойду.

– Давай.

– Конард!

Они обернулись на голос откуда-то со стороны. Это был Джеймс. Американец весь запыхался и держал гитару перед собой на манер щита. Он безуспешно пытался пройти сквозь толпу студентов. До Конарда доносились ругательства в сторону французов на английском. Парень улыбнулся. Он слышал, как все кричали и аплодировали Джеймсу после выступления. Их курсу повезло, такой талант. Девчонки падали перед ним, но тот хранил верность кому-то за океаном. Для Леграна это было дико. Такая популярность при средней внешности должна использоваться по максимуму. Но что-то в лице Джеймса заставило сердце Конарда неприятно дёрнуться, с его губ слетела улыбка. Паника. Для пьяного и накуренного студента-первокурсника ужас слишком хорошо просматривался на его лице. Рин неосознанно схватила парня за руку. Неужели кому-то всё же стало плохо?

– Что случилось, Джеймс? Кому-то плохо?! Ты отлично выступил, – Рин от испуга говорила первое, что приходило в голову.

– Я видел… Ту брюнетку из столовой… – он старался отдышаться, но в этом душном месте у него не было и шанса. Конард схватил его за плечо и потащил к выходу. Он кивнул Рин, и та без промедления направилась за ними. Когда они всё же смогли выбраться из лабиринта Минотавра, парень глубоко вдохнул. – Та, что стояла позади рыжей… Как её…

– Моника.

– Вот же чёрт, – сказала Рин и прикрыла рот рукой.

– Да. Эта брюнетка сказала, что Моника и ещё кто-то пошли вслед за Отисом. Они несли какую-то чушь про твоё спасение. Эти бешеные стервы чуть в обморок не попадали, когда я появился. Они мне ничего не сказали. Конард, где Отис? Я так надеялся, что он с тобой. Почему ты его отпустил? – глаза парня забегали в панике. Он не знал, куда ему бежать и что делать. Конард и сам не понимал, почему решил заняться альтруизмом. Неведомая сила тянула его вперёд. – Что делать?

– Что?! – вскрикнула девушка. – Бежим, конечно, по дороге до общежития! Что мы можем ещё сделать? Я отправлю парочку СМС, пусть мои девочки найдут зачинщиков. Моника как была сукой, так и осталась. В этот раз я до неё доберусь. Ну, чего вы встали?! Вперёд! – Она подтолкнула парней, на ходу печатая сообщения.

И в этот момент что-то в голове Конарда щёлкнуло. Из роящихся мыслей осталась только одна – бежать. И он сорвался с места, оставляя всех позади. Спортсмен с длинными ногами просто не оставил им шансов, но Рин на первых двух курсах активно занималась фитнесом, поэтому он то и дело слышал звук её каблуков. Конард был ей благодарен: она, как всегда, внесла ясность в ситуацию. Звук обуви, словно барабаны для военных, успокаивал и задавал ритм. Он чувствовал, как его сердце синхронизируется с ним. Была прекрасная прохладная ночь, высоко в небе висел месяц, вокруг стояла тишина. Как же сильно он ненавидел тишину. В толпе с Отисом не случилось бы подобного. Там кто-нибудь услышал бы его. Конард продолжал бежать, не обращая внимания на как назло заплетающиеся ноги.

А потом всё резко оборвалось. Он завернул за угол и увидел его. Отис сидел на траве в полном одиночестве. Сначала его окатило радостью, но через несколько секунд пришло осознание, что Отис сидит там не по своей воле. И плачет. Конард никогда не думал, что испытает так много боли от чужих слёз. Он смотрел на Отиса и не мог пошевелиться. Лишь спустя полминуты Конард нашёл в себе силы преодолеть шок и броситься к нему. Стоило сделать шаг, как он увидел кровь на траве, волосах и джинсах. Казалось, что парень даже не заметил его. У Конарда закружилась голова от обилия красного цвета. Он сжал зубы и тряхнул головой. Ему было невыносимо смотреть на Отиса. Руки задрожали, и он упал на колени рядом с ним, протягивая ладонь вперёд.

– Отис? Отис!

Глаза парня резко поднялись на него, и он закричал, будто на него кинулся бешеный пёс. Конард не мог вздохнуть. Тело сковал ужас. По прекрасному лицу текла кровь, в перемешку со слезами. Наливался синяк под скулой. Он убьёт Монику. Пусть она девушка, ему всё равно. Никакого избиения, сразу убийство. Он просто огреет её монтировкой, а тело закопает под окнами Отиса. Под их общими окнами. Конард будет открывать шторы и смотреть на могилу твари, которая посмела так изуродовать его Отиса. Парень, не задумываясь, потянулся к нему, и Конард тут же обнял его. Плевать на одежду. Он сожжёт её вместе с останками сообщников Моники. И это они живут в двадцать первом веке!

– Нужно встать, Отис, ты слышишь? Не стоит усугублять положение. Отис, пожалуйста. Давай вставать, – тот держался за руки Конарда, но никак не реагировал на слова. По его щёкам продолжали течь слёзы. – Пожалуйста, Отис. Не пугай меня. Давай. Джеймс, Рин! Кто-нибудь помогите мне!

– Мне больно… Конард… Мне больно, – ему было невыносимо это слушать. Он зажмурился, пытаясь сконцентрироваться на чём-то нейтральном. Но теперь эти слова крутились в его голове, словно адская карусель. Он должен взять себя в руки. Ради Отиса. – Они сказали… Она сказала… Что я всего лишь мгновение, что я никто. Один из тысячи.

– На что она вообще надеется? Они по сговору избили подростка! – Джеймс подбежал к Конарду и Отису. Парень осторожно взялся за плечо друга и, кивнув, стал поднимать. Отис тихо застонал. – Это ни в какие ворота! Я-то думал, что еду учиться в цивилизованную страну, а очутился в Техасе. Может, вы до сих пор ведьм сжигаете? Если что, у меня есть одна на примете.

– Боже, мой! – Рин подошла к Отису, который продолжал держаться за Конарда, используя его в качестве опоры. Она набрала ещё парочку СМС и сфотографировала его. – В понедельник пойду к ректору. В тот раз у меня не было доказательств, а в этот – избитый парень. Отис, привет… – Осторожно начала девушка. – Я подруга Конарда. Да, девушки-друзья у него тоже бывают. Больше мы тебя в обиду не дадим. Я обещаю.

«Я обещаю тебе, Отис».

– Можно я? Пожалуйста… – Отис посмотрел на Конарда с какой-то немыслимой надеждой. Тот тепло улыбнулся ему. – Я весь в…

– Зачем ты спрашиваешь? Зачем? Просто делай. Все, что хочешь. Прошу. Сделай это…

И в следующее мгновение Отис обнял его. Крепко, уткнувшись куда-то в изгиб ключицы. Он снова заплакал. В этот раз не от страха и боли, а от нервов. Неожиданно всё отпустило, и эмоции снова накрыли его с головой. Да, ему было обидно. Причина страданий, как внутренних, так и внешних, сейчас обнимает его. Сейчас Отис одно большое кровавое пятно, но Конарду всё равно. Он вдыхает запах яблочного шампуня, и ему становится легче. При необходимости он станет его надувным кругом. Пусть цепляется сколько хочет, даже если они вместе пойдут на дно. Всё, что угодно, лишь бы Отис держался за него так, как держится сейчас. Но где-то в глубине души он знал: последствия ещё настигнут его.

– Так, до общаги по Google картам5 всего пятьсот метров. Как же ты, дружище, не успел добраться? – Джеймс подошёл к ним и попытался отвлечь от боли. Отис улыбнулся другу.

– Я тебе не Гермес, и в этом греческом мифе Циклоп оказался умнее, – сарказм вернулся. Отис вернулся. Это успокаивало.

– Предлагаю вот что: я пойду за обезболивающими в аптеку, видит Бог, они вам ещё понадобятся. Конард, ты же сможешь без меня доставить его до кровати? – тот уверено кивнул. Он бросил взгляд на Рин, которая вытирала мокрые дорожки слёз, не в силах поверить в подобную жестокость. Однако её глаза были полны решимости. – Куплю всё необходимое. Короче, я пошёл вперёд.

– Подожди! Я с тобой, – Рин посмотрела на парней и побежала за Джеймсом. Отис и Конард несколько секунд наблюдали за ними.

– Я же просил, Отис. Просил быть осторожным.

– Ты обвиняешь меня? – он хотел скривить лицо, но решил не искушать судьбу. – У них была бита и машина. Я тебе что, инспектор Гаджет?

– Не говори глупостей, – он ещё раз окинул Отиса обеспокоенным взглядом. Парень до сих пор не отпускал его плечо. – Ты как? Сможешь идти? Может нам стоит вызвать такси?

– Ты дурак? Я что, пятьсот метров буду ехать на такси? Дороже и глупее идеи предложить невозможно, – он потоптался на месте. Нога болела, спина, ладони и голова тоже. Колено не прекращало ныть. – Если я вот так… – Он указал глазами на собственную руку. – Если я вот так буду держаться, то нормально.

– Хорошо. Я могу понести тебя.

– Спасибо, нет. Достаточно позора на сегодня, – Отис слабо улыбнулся, и они двинулись по ненавистной дороге. Конард совсем не так представлял их первую прогулку. Что-то более романтичное и поменьше крови. Лицо Отиса в какое-то мгновение исказилось, будто он вспомнил нечто нехорошее. – Конард мы должны поговорить.

– Да, – они на секунду остановились. Отис посмотрел на него своими большими зелёными глазами. Конард улыбнулся. – Умоляю. Что бы ни случилось, что бы ни заклинило в твоей голове, что бы ни сказала Моника, прошу… Позволь мне сегодня позаботиться о тебе. Хотя бы.... Со всем остальным мы разберёмся завтра. Позже.

– Хорошо.

И Отис был согласен с ним. Не нужно было решать сегодня все проблемы. Он будет действовать по мере их поступления. Конард просто хотел забрать его боль. Он просил этого своим взглядом, выражением лица и чувством вселенского беспокойства. И Отис не мог ему отказать. Точно не сегодня. Независимо от ситуации ему до сих пор хотелось просто дойти до кровати. Ничего страшного, если Конард будет вести его вот так под руку. Это ничего.

– Так уж и быть, сегодня позволю уложить себя на кровать. Особый случай.

– Я искренне рад твоему сарказму, Отис, – Конард усмехнулся.

– Я тоже.

– Боже, как же он орал.

– И не говори. Двадцатка меняет людей.

Они зашли к Отису в комнату. Охранник кричал на них благим матом, когда увидел лицо Ревиаля и кровь. Им пришлось соврать, что на них напала собака и завтра они обязательно пойдут в больницу. Возможно, ему помогли успокоиться двадцать евро. У них с Конардом была налаженная система: он водит девушек поздно ночью, а охранник пьёт чай и ест печенье за его пятьдесят евро. Поэтому совесть совсем не мучила парня, когда он вытаскивал очередную банкноту. Он посчитал, что тратил на девушек слишком много в своей жизни. Особенно когда у него есть такой сосед, как Отис. Конард закрыл дверь и оглядел комнату. Обычная комната первокурсника. За исключением одной вещи.

– Почему у тебя такой бардак? Ты здесь всего пару месяцев, – он держал Отиса под руку и скептически махал головой. – Тебе нужно здесь убраться. Порядок в комнате – порядок в голове.

«Значит, тут ещё довольно чисто», – подумал Отис.

– Какой у нас план, Отис? Ты весь грязный, может, в душ? – его смерили недовольным взглядом. Пусть его застрелят на месте, но после сегодняшнего он с Конардом в душ не пойдёт. А сам он сейчас точно помыться не сможет. – Ладно, понял. Завтра. Не надо хмурить свои брови.

– Я просто хочу лечь в кровать, выпить таблетку и поспать, – день пестрел событиями. От полёта на Луну, до падения на простой французский газон. – И я уберусь. Обещаю.

– Конечно. Иди сюда.

Конард развернул Отиса на себя и оглядел. Синяков завтра будет не счесть. Скулу придётся обрабатывать мазью, как и множество ссадин на теле. Проанализировав поведение Отиса и его внешний вид, Конард не заметил переломанных рёбер, отбитых почек или чего-то похуже. А значит, у них есть шанс привести его в порядок. Хотя бы немного. Конард до конца расстегнул ему рубашку. На ней остались только три целые пуговицы. Оглядев Отиса, парень мысленно дал себе подзатыльник. Нельзя возбуждаться при виде побитого первокурсника.

Аккуратно, чтобы ничего не задеть, он растёгивает ширинку джинсов, стаскивая их с силой. И для кого он надел подобное, непонятно. Смотрелся он в них, стоит сказать, шикарно. Пара секунд – и перед Конардом появилась уже знакомая картина. Отис в боксерах с собачками. Парень расслабился. По крайней мере, постарался. Его дыхание всё равно стало заметно тяжелее.

– Как-то непривычно снимать штаны без продолжения, да? – сегодня какой-то очень странный день. Отис без конца машет красной тряпкой перед стадом быков.

– Ох, не дразни меня, Отис. А то и синяки не спасут, – тот округлил глаза и сделал небольшой шаг в сторону кровати. Парень смог только дойти, но лечь самостоятельно не позволила спина. На помощь подоспел Конард, он вновь подставил свою руку. Когда голова коснулась подушки, Отис блаженно застонал. – Я сказал тебе перестать меня дразнить, Отис.

– Мне что, вообще звуков не издавать? Это был стон боли, садист.

– Будь добр, пожалуйста, – проигнорировал его Конард.

– Какой же ты, а? Не могу, – он резко замолчал и посмотрел на парня сонным взглядом. – Конард, ты не мог бы … – Отис запнулся. – Не мог бы дать мне таблетку и сок. Голова трещит по швам. Ту, что посильнее. Сок лежит в портфеле.

– Конечно, – Конард быстро достал всё необходимое и протянул Отису. Тот сделал лишь парочку глотков и постарался сдержать стон. – Наверное, стоит оставить сок около постели. Вдруг ты захочешь пить. Хм, мне, наверное, пора?

– Это вопрос? – внутри Отиса всё сжалось. Он не хотел оставаться один. Не сейчас. Он обещал соседу подумать о проблемах завтра. – Ты не мог бы… – Отис раскрыл свои зелёные глаза и попытался залезть под одеяло, но и здесь ему понадобилась помощь Конарда. – Остаться.

– Конечно, просто за кое-чем схожу, – Конард старался сдержать улыбку. Но с треском провалился. Он метнулся в свою комнату за скетчбуком, переоделся в домашнюю одежду и вернулся. Отис до сих пор не спал, сопротивляясь из последних сил. Выключив свет, Конард просто уселся напротив него и открыл книжку. Тот с интересом поднял бровь.

– Ты умеешь рисовать?

– Слишком громкое заявление. Мне просто нравится. Когда набегает вдохновение, бороться невозможно. Вот и все, – он «немного» принизил свои способности. Рисовать во тьме было практически невозможно, но и в этом была своя эстетика.

– Включи ночник, а то глаза испортишь, – уже почти во сне шептал Отис.

– Тебе не помешает?

– Включи свет, Конард. Пожалуйста, – раздался щелчок ночника, но Отис уже не слышал его. Он провалился во тьму.

Конард рисовал и думал. Какой сегодня странный день. Отис впервые не сопротивлялся ухаживаниям, ответил на них, они танцевал, и это было прекрасно… А потом парня избили. На этом моменте Конард чудом не сломал свой карандаш. Он пообещал себе, что не оставит это просто так. Откинув всё плохое, он просто смотрел на побитого спящего Отиса. Он был очень милым и беззащитным. Хотелось укутать его в одеяло и никогда не выпускать за пределы комнаты. Он рисовал, как в лихорадке. День был преисполнен событиями. Конард взглянул на рисунок, где львёнок находит щенка. Даже в наброске он видел боль, перед глазами замелькали неприятные кадры. Он сжал зубы и вырвал лист, начав заново. Просто начав заново.

Жаль, что в жизни так нельзя.

Bang Bang

Конард рисовал уже целый час, но вдохновение всё не заканчивалось. Ему точно придётся идти с утра в магазин за новым скетчбуком. А лучше сразу двумя. Скорее всего, все выходные, а может и следующую неделю, Отис проведёт в постели. Кто позаботится о нём, кроме соседа? Конард улыбнулся своим мыслям. Правда, ему всё же придётся отлучиться для особо жестокого убийства. Вот эти наброски, где лев сжигает Монику в образе рыжей крысы, никто не должен увидеть. За такое его сразу поместят в лечебницу. Посвятить подробному убийству шесть листов – это первый звоночек. В какой-то момент Отис застонал и перевернулся на другой бок. Конард отложил книгу и аккуратно подошёл к нему.

– Отис? – прошептал он.

Сосед спал.

Холодная ладонь легла Отису на лоб. Конард спокойно выдохнул: лихорадки не было, а это значит, что ситуация пока под контролем. День пестрел переживаниями, поэтому любая хорошая новость была отдушиной. Отис выглядел таким уязвимым, что хотелось коснуться его ещё раз, почувствовать тепло. Но парень наверняка не оценит пробуждение от чужих прикосновений. За этим явно стояла своя история. Конард поднял взгляд на стену, будто за ней лежало что-то очень важное и запретное. Его глаза потемнели. Он хмыкнул и вернулся к рисованию. Эта ночь одновременно и прекрасна, и ужасна. На лбу соседа появилась складка, брови нахмурились.

– Отис?

Отис медленно спускался по ступенькам. Парень смотрел на свои тапочки-собачки и пытался сконцентрироваться лишь на этом. Последние два месяца он то и дело старался отвлечь себя чем-то: по-другому жизнь становилась невыносимой. Каждый день в его груди вспыхивали бури страха, нервов и раздражения. Он просто переписывался с друзьями, а через секунду бросал кружку в стену. Теперь его походы в супермаркет не обходились без покупки новой кружки, тарелок, лампы. Отису было пятнадцать, и он пытался справляться так, как диктует ему природа подростка. Агрессивность и эпизодическая апатия стали его лучшими друзьями. Наверно, один Госс был готов вытерпеть все перепады настроения парня и прийти на помощь. И это лишь подливало масла в огонь.

На кухне, как и обычно, была сплошная идиллия. Вот только Отис всё никак не мог в неё вписаться, как всегда, наблюдая издалека. Куда не посмотришь, у всех всё хорошо. Он подошёл к кофеварке, не здороваясь ни с отцом, ни с матерью. Они мило щебетали о чём-то своём и не обращали внимания на появление недовольного подростка. Мама относилась к его переменчивому настроению с пониманием и пыталась по возможности поддерживать. Каждый из них в своё время прошёл через подобное: гормоны, куча вопросов и отсутствие ответов. Но мама ошибалась. Она так сильно ошибалась, что Отис еле сдерживался от смеха. От наглого и откровенного смеха. Только когда парень сделал первый глоток кофе, он почувствовал себя лучше. Тяжёлые мысли слегка отодвинулись на задний план – открылось второе дыхание. Жаль, это явление временное. Он покосился на свой телефон, который с самого пробуждения не беспокоил его новыми сообщениями. Отис выдохнул. Кажется, ему удалось выбить себе одно утро, одно безмятежное утро. Он вытащил яблоко из холодильника, тарелку из кухонного шкафчика и посмотрел на отца за газетой. Какая-то чересчур неестественная картина. Слишком нереальная.

– Иногда мне кажется, что холодильник забит лишь яблоками, – мужчина отложил газету в сторону и с интересом посмотрел на сына. Ему просто хотелось разбавить обстановку нелепой шуткой, и Отис уловил его волнение по поводу ответной реакции. Парень не был извергом или психопатом. Просто иногда случались плохие дни. Или месяцы. Год?