Князь Сибирский. Том 3 бесплатное чтение

Глава перва

Радовали меня выражения на лицах присутствующих. Вот как ни крути, а я был доволен. Немного жалел, что не принес с собой тот тесак десантников, что на время позаимствовал у кого-то из своих людей.

Наверное, распахни я сейчас плащ и продемонстрируй его, в комнате бы мгновенно повысилась влажность, да и вонять начало. А главное, я мог бы легко добиться нужного мне эффекта, хотя и так вышло неплохо.

Все-таки, моё сообщение, переданное княгине Мироновой и непонятно как попавшее сюда, достигло нужных ушей. Я видел это по глазам. Ужас застыл в них.

Пожалуй, лишь один человек смотрел на меня не как все – Фон Кляйнен. Похоже, он знал больше, чем остальные. Либо понимал, что все рассказанное наемниками неправда, либо догадывался о способе каким эти ложные воспоминания попали им в головы. И в том, и в другом случае – он становился для меня главным врагом на этой вечеринке.

За ним нужен глаз да глаз, чтобы чего-нибудь не выкинул. А главное, не стоит давать ему возможности убедить всех, что услышанное и увиденное ими – лишь сказка для детей среднего пенсионного возраста.

– Итак, начнем, пожалуй, – произнес я, переместившись в точку, чтобы лучше следить за Фон Клйненом и быть подальше от окон кабинета.

– Что тебе нужно, – еле выдавила из себя княгиня.

– Алёна Андреевна, – с издевкой сказал я, – нужна мне сущая малость. Я хочу, чтобы вы пошли нахрен. Испарились с моей дороги перестали чинить мне препятствия. А также ответили за содеянное вами: за смерти моих людей, за тех, кто был замучен и убит в угоду ваших извращенных представлений о мире и за произвол ваших людей, что посчитали себя выше других.

– Да что ты несешь? – хрипло выкрикнула Смирнова. – Мальчишка! Тебе не помешало бы узнать больше, прежде чем бросаться такими словами. Если хочешь такого, то тебе придется убить меня и всех, кто сейчас находится в этой комнате, а также оставшихся у меня магов. Хоть их ряды сильно пострадали благодаря твоим выходкам!

– Ну а что? Идея не лишена смысла и вполне реализуема, – усмехнулся я.

Несколько человек побелели еще больше, словно их выпачкали пудрой, а девица, что сидела по левую руку от Смирновой и была весьма сильно на нее похоже, закатила глаза и грохнулась в обморок, смачно ударившись головой о стол. Звук прозвучал, как выстрел. Как еще голова не раскололась?

Смирнова презрительно оттолкнула от себя девушку, и та безвольно повалилась в бок, сползла со стола и, уронив стул, завалилась на пол.

Никто даже не шелохнулся. Только Фон Кляйнен слегка косо глянул на упавшую и тут же уставился на меня.

– Ты не посмеешь! – произнесла Смирнова. – Это государственное преступление! Тебя найдут и уничтожат. Если ты так поступишь с моей семьей, остальные поймут, что рано или поздно ты можешь заявиться и к ним. Этого не допустят! Одиночка не справится с нами всеми.

– Да не собираюсь я вас убивать. Пока не собираюсь. И если вы будете вести себя тихо, то и не стану. Кстати, забыл предупредить, если кто дернется, умрет страшной смертью. И еще, все что вы скажете, я могу использовать против вас.

О! Высказался! В глубине души я смеялся. Надо же так удачно зайти на огонек. Я не представлял, кто все эти люди, кроме княгини и ее внучки, судя по всему. Может быть даже той, которой сватали Вениамина. Фон Кляйнен, конечно же, мне тоже был знаком. И еще один невысокий полный человек с военной выправкой, который сейчас сидел справа от Смирновой и выглядел так, словно кол проглотил. Это был начальник службы безопасности. Его я тоже раньше видел.

Выслушав мои слова, некоторые трусливые товарищи покосились на фото на экране, судя по всему, решив, что я угрожаю им такой же расправой, как несчастной гигантской макаке.

Что ж, пусть думают, что хотят. Их воображение сейчас самый лучший мой союзник.

– Ух, сбили вы меня с мысли, – я картинно почесал затылок. – О чем я говорил? Решал, как разделаться с вами? Нет?

Сидящие замотали головами, как болванчики на приборной панели машины. Даже девица, валяющаяся на полу, замотала. Значит пришла в себя, но предпочла продолжать спектакль.

– И вправду, – весело согласился я. – Я говорил о том, зачем я сюда пришел и что мне нужно. А нужно мне, чтобы мне не мешали. У меня есть дела в столице. Я хочу быть уверенным, что смогу спокойно ими заниматься, а по возвращении к себе на базу видеть своих людей живыми и здоровыми.

– Не выйдет! – желчно произнесла княгиня. – Твое чертово логово уже разнесли на кусочки, уничтожили! Точно так же, как и всех твоих людей с этой мироновской сучкой в придачу! Ведь хотела же еще тогда продать ее кому-нибудь из своих восточных друзей!

Тираду про Олесю я пока не стал удостаивать внимания. Оставил на потом. А вот насчет логова решил немного расстроить княгиню.

– Если вы про тех наемников, что заявились ко мне на трех вездеходах, да еще с ищейками в команде, то их трупы сейчас догорают неподалеку от моей база на льду. Но их там так много, что боюсь они могут протопить лед и достаться на обед кусурам.

– Не верю! – взвизгнула Смирнова. – Ты не мог бы с ними справится!

      Я лишь пожал плечами.

– Можете подождать, вдруг они придут к вам в виде призраков и отчитаются о провале.

Желваки на лице княгини ходили верх и вниз. Как бы старушка себе все зубы не переломала.

Действие мои слова возымели. Тут не поспоришь. Теперь как раз настало время выдвигать требования о предоставлении безопасности. Одна проблема, где гарантии, что их выполнят?

Пока я на секунду задумался, как лучше все разъяснить, упустил из виду Фон Кляйнена. А он не зевал. Шустрый оказался малый.

Молниеносным движением, свойственным скорее военному, чем ученому, он выхватил пистолет откуда-то из-под полы и вскинул ствол, нацелив его на меня.

Дальше произошло разом несколько вещей.

Безопасник вскочил, заметив оружие в кабинете. Инстинкт сработал что ли?

Смирнова завопила:

– Какого хера у него пушка!?

Стекло кабинета звякнуло и разлетелось на тысячи осколков.

Фон Кляйнен взвизгнул, когда пуля раздробила ему кисть руки, в которой он держал пистолет, и ствол с тяжелым стуком упал на пол.

Череп безопасника разлетелся, заляпав все кровавыми ошметками, осколками кости и мозгами.

Обезглавленный начальник службы безопасности рухнул, придавив так и валяющуюся на полу девицу. Та только пискнула и тут же потеряла сознание, похоже, теперь по-настоящему.

Вот предлагал же военным использовать что-нибудь попроще, но Костя настоял, что снайперские винтовки старого образца будут в самый раз.

А вот что началось дальше описать сложно.

Все вскочили в один момент и принялись орать, кто от страха, кто от непонимания происходящего.

Среди присутствующих оказались и одаренные.

Кто-то кинулся к окну и тут же получил пулю, упал, как подкошенный. Звуков выстрелов слышно не было. Люди Константина располагались довольно далеко. Лишь наблюдательный пункт установили ближе. В тех самых черных машинах, что я видел недалеко от входа.

Так что простому человеку, привыкшему к энергетическому оружию, могло показаться, что в кабинете сейчас творилась натуральная чертовщина. Один из людей, не представляю, кто это был, даже упал на колени и принялся молится. Потом вдруг выхватил энерго-пистолет, видимо, это был кто-то из безопасников, раз имел оружие при себе, и кинулся в мою сторону.

Я был готов действовать еще только входя в комнату и ни на секунду не упускал ощущение покалываний в пальцах.

Так что сиреневая молния, сорвавшаяся с моей ладони, мгновенно расплавила пушку и заодно сожгла руку мужика по локоть.

Визг и тошнотворная вонь паленого поросенка сделали свое дело. Кого-то начало тошнить прямо на стол. Безрукого мужика успокоили снайперы.

– Меня защищайте! – орала княгиня Смирнова, бешеными глазами глядя на то, как в панике рвутся одновременно во все стороны ее люди.

Кого-то пробегающего мимо, она схватила за шкирку и поставила перед собой, словно живой щит. Человек, глянув на княгиню безумными глазами, попытался ударить ее и вырваться. Но тут же схватился за горло, захрипел и рухнул к ногам злобной госпожи.

Меня оттесняли от стены сразу двое. Я чувствовал, как на меня воздействуют даром, не мог только понять в чем он заключается. Странно, раньше такого не было. Я не чувствовал чего-то особенного.

Я старался вычленить в безумствующей толпе одаренных. Людей оставалось всего пятеро, но они создавали эффект большого количества народу. Возможно, потому что кабинет был небольшим, а возможно, всему виной беготня.

Одного я нашел. Он стоял в углу, прижавшись спиной к стене с окнами, чтобы не попасться на глаза снайперам и совершал какие-то пассы руками.

Его снайперы не видели, а по остальным не работали, боясь зацепить меня. Стрелять в княгиню я запретил сразу. Она была моей. С ней я хотел не просто разобраться, мне нужен был еще и разговор.

Пока я был занят тем, кто давил на меня, Фон Кляйнен, баюкая поврежденную руку ползком добрался до двери и распахнув ее, выскочил наружу.

Вот же хренов неуловимый Джо! Нет, не так. Джо нахрен был никому не нужен, а эту крысу я бы посадил в клетку, да выспросил у нее кое-что. Но этот Летучий Голландец вновь умудрился свалить. Надеюсь, его заметят люди Кости на выходе и возьмут живым. Терять такого человека мне не хотелось, но бросаться следом тоже не вариант.

Я упокоил того, что жался к стене. Теперь его черная посмертная тень была отпечатана на стене кабинета Смирновой, а пепел ссыпался на ковер. Ничего, уборщики потом сметут его куда-нибудь.

Какой-то жирный идиот в костюме бросился к княгине. Не знаю, что он хотел. Может и впрямь защитить ее или наоборот попросить защиты, но снайперы расценили это, как агрессию к объекту, который до конца должен был оставаться живым и снесли ему башку точным попаданием в затылок.

Вся в крови с ног до головы, княгиня шагнула в сторону, позволяя своему безголовому вассалу упасть к ее ногам. Смирновой сейчас явно было не до меня.

Вот только давление на горло усилилось, стало трудно дышать. Значит это не тот, что махал ручками у стены. Может он вообще шторы пытался закрыть? Тогда это я тем более правильно его сжег. Иначе снайперам ничего не стало бы видно. Портьеры не стекло, на осколки не рассыпятся.

Я вдруг вспомнил про девицу, что валялась внизу. Если она родственница княгини, то может и дар похожий унаследовала?

Наклонившись, я глянул под стол. И верно, ручонки ко мне тянет и напряглась вся, аж покраснела. Или это по ней растеклась кровь безопасника? Да пофиг.

Я собрался уже было засадить нерадивой девице молнию по самое «не хочу», но вовремя спохватился. Особа княжеских кровей могла и пригодиться. Так что я просто приглушил силу разряда и вырубил Смирнову младшую.

Затем распрямился и одним ударом прикончил последнего оставшегося в кабинете мужика, все еще бегающего туда-сюда, словно курица с отрубленной головой.

И тут же почувствовал на себе настоящую силу дара.

Думал голова у меня оторвется от тела, так сдавило горло.

Я вытянул вперед кулак, стараясь вырубить княгиню, но молния вдруг распалась на веер тонких разрядов, что через мгновение слились в плоскую пленку, затрепетавшую между мной и Смирновой. Давление на горло тут же ослабло.

Что-то странное происходило с моей молнией. Она трансформировалась, а ей навстречу от ладони Смирновой протянулось такая же пленка, но еще менее заметная. Лишь иногда что-то серебристо-серой поблескивало отсветами.

Обе пленки сплелись, перемешались и разлетелись в стороны, но не исчезли, а закружились цветным снегом вокруг нас, образуя тонкий кокон, внутри которого теперь стояли мы с княгиней.

– Какого черта! – прохрипела Смирнова. – Как ты умудрился это сделать?!

– О чем вы, Алена Андреевна? – тоже прохрипел я.

То, что происходило, я не понимал. Что все это значит? Но теперь уже собирался выяснить. Потому что Смирнова имела об этом больше представлений и точно могла просветить меня.

– Да о том, что ты сопротивляешься! Этого не может быть. Ты ведь только шестой ранг получил. Не мог ты за это время уничтожить сотню монстров!

– Так я и не уничтожал. Только нескольких там на льду и еще немного в этом кабинете.

Слова давались мне с трудом. Но я должен был это сказать.

– Какого черта ты вообще приперся! Хотел убить меня, так мог бы пробраться в дом ночью.

Было видно, что княгиня тоже с трудом держится.

– Мог бы, но прежде, чем убивать, я хотел поговорить.

– О чем?!

– О том, что если вы дадите мне гарантии, то я не стану уничтожать ваш род.

– Ты и так практически меня уничтожил, а теперь заявляешь, что тебе нужны гарантии?! Да ты псих! – прорычала княгиня и вытянула вперед вторую ладонь.

Я вновь почувствовал давление. Сил у княгини еще осталось дай бог.

Моя вторая рука протянулась навстречу княжеской длани и равновесие восстановилось.

– Мне нужна свобода от вашей мести или что вы там творите, – продолжил я. – Взамен этого, обещаю дать вам возможность существовать. Не убью ни вас, ни ваших родственников. Только ограничения в действиях и пятидесятипроцентный взнос в мой фонд от всего, что вы добываете.

– А может тебя еще в задницу поцеловать?! – взревела Смирнова.

– Фу, от вас мне такого не надо, а вот внучку свою можете отправить ко мне, ей позволю, – через силу рассмеялся я.

– Ах ты урод! – зарычала княгиня. – Да я лучше выдвину тебя на получение титула, чем отдам свою внучку.

– Титула? – удивился я и чуть не ослабил натиск.

Глава вторая

Пузырь вокруг нас переливался всеми цветами радуги, искрил и колыхался, но не пропадал. Было видно, как он подпитывается из тех ручейков силы, что текли от меня и от княгини, соединялись вместе, образуя тонкую пленку.

Со стороны все могло казаться идиллией. Два человека протянули руки друг к другу и разговаривают. Что тут такого? Но я ощущал мощь, что разливалась вокруг. Напряжение силы, что я не так уж хорошо понимал. А кто ее понимает? Может, Фон Кляйнен? Найти бы поганца и спросить.

Я снова вспомнил про этого крысеныша, что умудрился сбежать и разозлился.

– Считай, что я твой шанс на вхождение в высший свет, – напряженно пробормотала Смирнова, услышав заинтересованность в моем голосе.

– Только вы? Или это может сделать любой из десяти семей?

Княгиня фыркнула, аж слюни полетели во все стороны. Хорошо, что нас разделяла пленка.

– Если ты надеешься на Мироновых, то напрасно. Я по праву рода княгиня, а им титул дарован. Эти выскочки только и могут что дергать своими ручонками в Палате.

– Но ведь кроме Мироновых есть еще семьи, – не унимался я.

Мне нравилось наблюдать, как княгиня злится. Ее лицо в такие моменты становилось на редкость мерзким, как у старухи Шапокляк при виде плюшевого Чебурашки.

– Есть, но от них ты точно ничего не добьешься!

Добьюсь или нет – это не ее дело, да и вообще вопрос праздный. Возможно, что та же Дана может представить меня к титулу, просто по молодости лет не знает об этом.

Но не в этом дело. Я не хотел становиться зависимым от Смирновой. Да, информация, что титул можно получить так просто, меня порадовала. Но становиться Смирновским ставленником я точно не собирался.

Правда сейчас мне нужно было как-то свести это противостояние к миру. А что может быть лучше, чем сделка? Когда есть обоюдная выгода, даже непримиримые враги могут зарыть труп третьего, ну или топор войны, кому что ближе.

– Отлично! – сказал я. – Расходимся и делаем обещанное.

– Отпускай первый, – хитро произнесла Смирнова.

– Ага, разбежался! – рассмеялся я.

Она меня что за дурака держит?

      Черт! Вот, как плохо не знать матчасть! Что будет, если я ослаблю напор первым? Меня убьет, разорвет на части или защита исчезнет, и никто не пострадает? Дар Смирновой мгновенно не убивает в отличии от моего. Даже если отпущу и почувствую удушение у меня будет время ответить.

Рассуждать об этом хорошо, но стоит ли пробовать? Я решил упереться и не сдаваться. Вспомнилась Олеся, что частенько притворялась бараном в подобных ситуациях.

Смирнова некоторое время смотрела мне в глаза и не шевелилась. Я видел, как выступил пот у нее на лбу, как едва заметно скользнула нога, словно я давил со всей силы, а княгиня упиралась.

Интересненько! Кто не выдержит первым? Кто здесь сегодня слабое звено?

Что самое странное, я такого напора не чувствовал. Для меня это противостояние было не больше, чем детсадовское перетягивание каната.

– Черт! – выругалась княгиня. – Сдаюсь!

Я даже не представлял какого ей, особе голубых кровей, произнести такое. Наверное, если бы в комнате был хоть кто-то живой, кроме ее внучки, после того как услышал такие слова точно бы на завтра проснулся с головой в тумбочке.

Напряжение со стороны княгини разом пропало. Что-то изменилось и в пленке кокона. Она вдруг подернулась пеленой и разлетелась цветными искрами.

По пальцам вновь забегали мурашки и пошли крохотные разряды. Я все еще стоял, вытянув руки вперед.

– Ослабляй! – вскрикнула Смирнова, заметив молнии.

Я улыбнулся и опустил руки.

– Ну ты и фрукт! – выдохнула княгиня.

– Я такой фрукт, что хрен откусишь. А если откусишь, то подавишься.

Смирнова недовольно на меня посмотрела, словно я ей пошлый анекдот рассказал.

– Как ранг-то поднял до седьмого? Или это восьмой? Признавайся! – спросила княгиня.

– Вот еще! Стану я такое рассказывать. Это же стратегически невыгодно.

Эх, знал бы я сам, как такое случилось. Но ничего, выясню!

– Не люблю самоуверенных, – пробормотала сквозь зубы старуха, но я ее услышал. – Что с внучкой моей сделал, изверг? – недовольно кряхтя, княгиня пошла в обход стола.

Я следил за ней. Не доверял? Может быть. А может моя чуйка заставляла меня это делать.

Смирнова присела над внучкой, так что мне не стало ее видно из-за крышки стола. И вдруг резко выпрямилась, словно пружиной подброшенная. В ее руках был пистолет, что выронил Фон Кляйнен. И черная точка дула смотрела на меня.

Но я уже стоял, вытянув руку вперед и со скользящими меж пальцев молниями. Едва я понял, что задумала старушка, начал действовать.

Топора у меня не было, пришлось мочить так.

Молния сорвалась с кончиков пальцев и изломанной линией устремилась прямиком в лоб княгине.

Прозвучал выстрел, и я удивленно глянул на уже рассыпающийся прахом пистолет в таких же почерневших и начавших крошиться руках.

Я видел, как пуля замерла в воздухе, задрожала, словно старалась преодолеть сопротивление среды, но никак не могла сдвинуться с места. Разряд гасил кинетическую энергию микро-взрыва патрона дольше, чем рассыпалась в пепел старуха.

Кажется, последняя черная жирная снежинка упала на пол одновременно со свинцом.

Я выдохнул.

Нельзя доверять таким людям. Старая сука и здесь хотела переиграть меня. Но не вышло!

Стоя один посреди комнаты, я размышлял как действовать дальше. На всякий случай оглянулся к окну и показал поднятый вверх большой палец снайперам. На этот раз жест я согласовал. Ребята должны были понять меня однозначно.

Где-то за столом зашевелилась внучка Смирновой. Новая княгиня рода.

Я обошел стол, взял девушку под руку и помог встать.

– Вся власть в ваших руках, княжна. Или уже княгиня? – ухмыляясь произнес я. – Готовы вести переговоры от лица семьи?

Девушка вертела головой, ничего не понимая и не соображая, что происходит. Я дал ей немного времени осознать произошедшее, а заодно решил рассмотреть новую главу рода Смирновых.

Ничего так, симпатичная. Милая мордашка, если не знать какой она станет к старости. Красивые карие глазки, тонкие губки. С такой можно было бы замутить на вечеринке и классно оторваться ночью не будь она такой ранимой и, судя по всему, избалованной. Да еще в обморок постоянно падает.

Я сам себя остановил. Стоп! Хватит таких мыслей. Мне и с двумя княжнами разобраться бы. Клеить сейчас третью не лучший вариант. Но смотреть и наслаждаться видом никто не запрещал.

Не стесняясь, я стал разглядывать девушку, пока она отряхивалась, то наклоняясь вперед, то вытряхивая черный пепел из декольте.

Кажется девчонка приходила в норму.

Через пару минут прихорашиваний, девушка подошла к столу, отодвинула кресло и, заняв место бабки, улыбнулась и взглянула на меня миндалевидными глазками.

– Я готова, – произнесла она. – Можем поговорить.

– Отлично!

Я подошел и уселся напротив нее в кресло. Пришлось отодвинуть ногой безголовое тело толстяка, но я быстро справился.

В дверь вдруг постучали, и створка тут же приоткрылась.

Человек в ливрее заглянул внутрь.

– Простите княжна… – начал было он.

– Княгиня! – громко и отчетливо произнесла новая Смирнова. – Моя бабка мертва, теперь я стою во главе семьи.

Человек удивленно обвел взглядом кабинет, больше похожий на бойню, но промолчал.

– Есть какие-то пожелания, госпожа? – быстро сориентировался человек.

– Нет. Пока можешь быть свободен, – распорядилась девушка.

Человек в ливрее низко поклонился и исчез за дверью.

Ого, а деваха-то не промах. Медленно запрягала, да быстро едет. Ну и отлично! Посмотрим, как она в остальном ориентироваться будет.

– Как на счет быть на ты? – предложил я.

– Я не против, – заявила новоиспечённая княгиня.

– Вот и замечательно! Ты хотела о чем-то поговорить. Начинай.

– Спасибо, – произнесла девушка. – Смена власти в семье многих повергнет в шок, но я уже давно была к ней готова. Бабуля не хотела помирать, так что спасибо, что помог старой суке сдохнуть.

Ого! Какие выражения из молодого и невинного ротика. Я аж залюбовался девчонкой. Отличную смену себе готовила Алена Андреевна.

– Давай для начала познакомимся, – усмехнувшись, предложил я. – Макар.

– Ольга, – ответила девушка, слегка смутившись.

Все-таки эта ее напускная жесткость была не настоящей.

Интересная замена Алене Андреевне. Может и прогнуть ее получится. В конце концов мне нужны были свои люди в будущем. А теперь получалось, что я поспособствовал ее возвышению и она мне, как бы, слегка должна.

– Очень приятно, Ольга, – сказал я.

– И мне, – еще больше смутившись произнесла она.

– Мы с твоей бабкой обсуждали взносы в фонды, но сейчас, когда произошли такие изменения, я готов дать возможность роду Смирновых продолжать развиваться. Не в моих интересах кого-то зажимать. Так что, двадцать процентов за проезд через мои земли и рекомендация к жалованию княжеского титула меня вполне устроит.

– Почему двадцать? – спросила девушка. – Я слышала, что цифра была в два раза ниже.

– Это для остальных, дорогуша. Твой род мне слегка должен. Но не переживай, если будете себя хорошо вести, то я снижу сборы через год. Но пока другого предложения не будет. Как говорил один товарищ, дети за родителей не отвечают. Но я считаю, что твоя семья должна понести некоторое наказание. Скажи спасибо, что я отказался от цифры в пятьдесят процентов.

– Может быть я могу как-то повлиять на твое решение? – чуть растягивая слова, спросила Ольга.

Ого! Вот это скорость. Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы перейти от упоминания недовольства старой княгиней к флирту. Далеко пойдете девушка. Правда не в этом случае.

– Весьма признателен за предложение, – очень галантно произнес я, – но вынужден отказать. Решение принято.

– Хорошо, но попробовать стоило, – легко согласилась Ольга. – И кстати, отдельное тебе спасибо, что скормил моего жениха кусуре. Он был еще тот мудила.

Вах! Я в очередной раз взглянул на сидящую передо мной девушку и улыбнулся. Похоже, я с ней еще хлебну проблем. При таких-то закидонах.

Но сейчас у меня не было другого кандидата для заключения сделки со Смирновыми, так что я еще раз проговорил все условия и пожал руку новой княгине.

Надо будет за ней присматривать. Может у нее это все от нервов, а потом девушка придет в себя и будет вполне вменяемая. Тогда глядишь, и еще один голос в Палате появится у Даны. Но сейчас я с Ольгой это точно обсуждать не собирался.

Нужно было откланиваться и валить. Уже начинало пованивать трупами, точнее их выделениями. Прибираться в этом кабинете будут ещё долго.

– Хочешь дружеский совет? – расщедрившись решил спросить я.

Девушка подняла на меня глазки и кивнула.

– Следи за тылами. После переворотов всегда есть желающие совершить кульбит еще раз. И замуруй нахрен этот кабинет, а себе найди новый. Тут воняет.

– Спасибо, я учту, – ответила девушка.

Я развернулся и вышел из кабинета. В коридоре меня поджидало сразу два человека из прислуги.

Ко мне подошли, поклонились, представились и спросили, что произошло. Я как мог без подробностей ответил, что у них новая пчеломатка и сейчас всем трутням начнут отрывать яйца. Так что моя им рекомендация начинать быстро и старательно работать.

Шутки, кажется, не оценили, но суть поняли.

      Через парадное крыльцо я вышел из дома. Надежда, что Фон Кляйнена все же заметили и отловили, не покидала меня.

В небольшом парке, раскинувшемся перед домом, было тихо. Словно и не было этой бешеной разборки в кабинете Смирновой.

Здесь на улице царила тишь, и крошечные февральские снежинки кружили, медленно опускаясь на промерзшую землю.

Парк чистили от снега регулярно. Ни сугробов, ни переметов не было видно. Судя по всему, снег вывозили. Или же использовали какой-нибудь хитрый плавильный механизм.

В этом мире энергию не жалели. У богатых ее тут было так много, что она, по сути, стала расчетной валютой. Если подогревались проезжие части и тротуары, то почему бы не найти способ топить снег?

Я какое-то время постоял, размышляя о подобном агрегате и ловя ртом одиночные снежинки. Мозг все еще работал быстро, и мне хотелось немного успокоиться прежде, чем, я пойду, найду Константина и поблагодарю его за отлично проведенную операцию.

Об оплате мы договорились, точнее, о том, что сегодня она не понадобится, но я оставил в карманах парочку средних кристаллов, желая отблагодарить людей и финансово.

Подойдя к воротам, я вспомнил, что сжег замок, когда шел сюда. Придется новой хозяйке особняка заняться еще и этим вопросам. Хотя, что-то мне подсказывало, что ей сейчас будет не до этого. Если все Смирновы такие, как бабка и внучка, то разборки в этом роду начнутся непременно. И я бы пожелал победить сильнейшему, но в новом экономико-политическом контексте, мне это было не на руку.

Останься у власти Ольга, и я подозреваю, что смог бы найти с ней общий язык. Я видел, как она пускала по мне слюнки. Пусть в какие-то моменты и притворно, но иногда там проскакивало что-то реальное. Симпатии такого рода всегда давали возможности манипулировать. Доказано еще королевским двором французов.

Я даже подумал, не помочь ли ей, но решил, что буду решать эти вопросы по мере поступления проблем. Если девчонка обратится ко мне с просьбой помочь, то я подсажу ее на крючок еще глубже и смогу управлять этой семьей в своих интересах. Но для этого она должна прийти ко мне сама, а лучше приползти на коленях и долго умолять о помощи.

Если честно, почему-то этот род мне совершенно не было жалко.

Постояв у ворот пару минут, и разглядывая улицу в поисках признаков жизни я заметил, что на проезжей части стоят две машины. Причем одна ближе к выезду с территории особняка, а вторая чуть дальше. Видимо, Костя решил подобраться поближе, чтобы лучше координировать действия своих людей.

Оба автомобиля были одной марки. С другой стороны, а чего я еще ожидал от военных? Везде и во всех мирах они оставались чем-то неуловимо похожи, что наши, что местные. Никакой фантазии. Наверняка все местные жители легко могут отличить гражданскую машину от военной.

Большой, я бы сказал, джип черного цвета, окна тонированные вхлам, здоровенные колеса с протектором такой фактуры, что хоть по снегу, хоть по льду, хоть по песку катайся.

Усмехнувшись своим мыслям, я пошел к той, что стояла ближе.

Дошел и постучал в металлический бок дверцы.

Тонированное стекло уползло вниз, и я увидел довольную физиономию Кости.

– Ну, как тебе? – в первую же очередь спросил он.

– Все отлично! – улыбаясь, ответил я.

– Садись, надо отчаливать. Могут корреспонденты пожаловать. Ребята говорят, кто-то ошивался недалеко от их позиций.

– Они видели, что происходит? – встревожился я.

– Нет, там все уже было закончено, но гуляющего неподалеку подозрительного типа брать не стали. Не нужно вызывать лишние подозрения. Кто-то из моих опознал в нем внештатного корреспондента. Парень был слишком далеко. Но у этих товарищей иногда нюх так работает… Так что не задерживаемся.

– А больше никого не видели? – спросил я. – Там один сбежал…

Костя нахмурился и покачал головой.

– Нет. Видимо, он знает пути отхода. А это критично?

Я пожал плечами.

– Не знаю. Потом увидим. А пока поехали.

Я заскочил в машину, и мы тут же тронулись. Второй автомобиль последовал за нами.

– Держи, – я протянул Константину кристаллы.

– Что это? – недовольно произнес он.

– Моя благодарность.

– Договорились же…

– Знаю. Но там вышло все так, как я и не ждал. Да и я все равно хотел тебе их отдать. Тебе и твоим людям.

– Не возьму! – заартачился Костя.

– Тебе не надо, сбудь и бойцам отдай. Премируй людей. Они отлично отработали. Это не оплата и не подачка. Просто хочу таким образом сказать спасибо всем, кто был задействован в операции.

– Хорошо, – нехотя согласился Костя. – Раздам ребятам. Если честно, и впрямь, отлично сработали, – он усмехнулся.

– Подбросишь к дому Ковалевых?

– На переговоры собрался?

– Конечно, – ответил я даже не моргнув.

Константин высадил меня недалеко от моего снегохода, так что я снова шел километр к особняку Даны. Зато немного прогулялся.

Ворота открылись, едва я к ним подошел. Даже не успел нажать кнопку вызова.

Дверь особняка Дана открыла сама. В доме было пусто и тихо, видимо, девушка всех отослала.

Но ее вид мне не понравился.

Она словно ревнивая жена стояла в проеме двери и осматривала меня с ног до головы.

– На тебе кровь! – выпалила Дана и отошла в сторону.

Что?! Блин, осматривался же после бойни. Может что пропустил?

Дана протянула руку и откуда-то с воротника достала частичку даже не знаю чего. Но кровь там реально была.

– По телевизору в прямом эфире сообщили о заварушке в особняке Смирновых. Не хочешь мне рассказать, где ты был?

Глава третья

Рассказывать пришлось долго.

Мы переместились в одну из гостиных с диваном, парой кресел, огромным толстым ковром на полу и камином у стены. Дана сидела напротив меня на диване и молча слушала. А я говорил.

Не помню, чтобы я не замолкал так долго. Вроде бы и рассказ не длинный, но пришлось объяснять каждый свой ход. Не нужно думать, что я отчитывался перед девушкой. Просто старался, чтобы она поняла. Я не хотел того, что там случилось. Был готов, но не хотел.

Но теперь уже поздно. Раскаиваюсь ли я? Нет! Тут и думать нечего.

– И что? Теперь ты ко всем так на огонек заглянешь? – спросила Дана, выслушав меня.

– Зачем? Они не сделали мне ничего плохого. Я за политические варианты решения вопросов. Мне потому и стало интересно то, чем ты занимаешься. Я вижу в твоем пути хороший шанс изменить этот мир. Не перекроить его под себя, да так, что все вокруг кровью умоются, а поменять в лучшую сторону. В этом обществе давно назрел раскол. Люди готовы к переменам и, если несколько зарвавшихся семей хотят оставить все, как было, это их проблемы, что они не готовы. Люди Константина, кстати, тоже за политический вариант, который предлагаешь ты.

– Ты уверен, что им можно доверять? – спросила Дана.

– Пока они меня не подводили. Зато уже дважды помогли. Думаю, это кое-что да значит.

– Да, выглядит многообещающе, – задумчиво произнесла девушка. – Особенно, в свете того, что мои реформы скоро выйдут на финальную прямую. Боюсь, что некоторым это может не понравиться.

– Не переживай, я сумею тебя защитить, – пообещал я.

Дана улыбнулась, но с легким сомнением покачала головой.

– Одному с системой не справиться.

– Но ведь ты пытаешься! – возразил я.

– Да, и у меня мало что получается. Пока все мои проекты и реформы натыкаются на непонимание и сопротивление в Палате. Иногда мне кажется, что есть кто-то, кто стоит за ширмой и дергает за ниточки. Кто-то, кто не дает нам развиваться. Но не паранойя ли это?

– Не думаю, – я попытался успокоить Дану. – Может все и вовсе не так?

– Люди это чувствуют лучше, им со стороны видно, как все происходит. И они порой выдвигают теории заговоров. А изнутри, кажется, что все обстоит проще. Просто сегодня этот представитель был не в том настроении, чтобы поддержать проект. А на завтра заболел другой. Мой единомышленник отсутствовал по уважительной причине и голосовали без него. Это допускается законом. Но все эти мелочи.

– Когда они складываются в одну кучу, кажутся странными? – продолжил я за Дану.

– Именно! Словно мозаика собирается, и ты видишь на ней не то, что ожидал.

– Я не специалист в политике, но, когда такое случается, я бы начинал искать виноватых. Что-то прогнило в вашем королевстве и пора бы уже начинать нюхать, что бы понять, что или кто воняет.

– Ты меня поддержишь? – спросила девушка.

– Обязательно! – заверил ее я. – И теперь у нас есть возможность и дополнительная поддержка. Военные структуры всегда служили той силой, что проворачивала революции. Без силы нет власти. Да и я, как выяснилось, мощный тип.

Дана рассмеялась.

– Ну а что? – продолжил я. – Бывшая княгиня Смирнова разглядела во мне седьмой или даже восьмой ранг.

– Ого! – искренне удивилась Дана.

– И я ощущал эту силу. Но в одиночку тут не совладать. Тем более, если тебе противостоит кто-то не менее могущественный, да еще с хорошим запасом наличных. Но в любом случае, ты теперь не одна. Есть я, есть мои люди, есть военные. Я смогу заставить этот механизм вращаться, как надо. У тебя же, есть идеи и решения. Это отлично! Мы можем дополнять друг друга.

– Спасибо! – поблагодарила меня Дана. – Это для меня очень важно.

– Но, – перебил я девушку. – есть много непонятного. И для того, чтобы не попасть впросак позже, нужно изучить все эти моменты.

– Какие, например?

– Дар – это раз. Что за монстры и почему семьи прокачивают своих магов на них вместо того, чтобы просто тренироваться, как ты или я. Что за экспедиции устраивает Фон Кляйнен. Этот тип, кстати, мне очень даже интересен. Хотел бы поговорить с ним по душам. Уж больно он подозрительный. И это два. И три – что за люди следили за мной и напали на нас с Олесей? Если мы не поймем всего этого, то рискуем получить удар в спину в самый неподходящий момент.

– Согласна, – произнесла Дана. – Однако, с первыми двумя пунктами многие пытались разобраться, но никто не преуспел.

– Это не значит, что у меня не выйдет, – усмехнулся я. – К тому же, у тебя теперь есть новый член Палаты, а это исключает ее участие в каких-то подковерных играх. Если только ее не завербуют раньше. Но тут у тебя все карты на руках. Ты должна стать первой.

– Сомневаюсь, что получится, – произнесла Дана.

– Почему?

– Она молодая девчонка. Я же старуха, что правит государством. Я не могу явиться к ней в образе Даны. А если стать кем-то другой, то потом придется поддерживать еще и третью линию поведения. Обязательно где-нибудь проколюсь.

– Хорошо, согласен. Не стоит тебе так подставляться. Я постараюсь решить этот вопрос со своей стороны. Может отправлю к ней Олесю. Девчонка из того же окружения. И возраст у них близкий. Ольга, может, чуть старше. Думаю, что они смогут найти общие темы для разговоров.

– Не думаешь, что это опасно? Лезть во все это?

– Ты же не испугалась, когда решила менять мир к лучшему? – удивился я.

– Тогда я была совсем молодая и наивная. И мне нечего было терять.

– А сейчас есть?

– Сейчас есть ты.

Я пересел ближе к Дане и обнял ее. Почувствовал, как девушка дрожит и крепче прижал ее к себе.

– И я начала бояться, – призналась девушка.

– Не бойся!

Стараясь успокоить Дану, я понимал, что это не так просто. Когда человеку есть что терять, когда у него что-то появляется за спиной… В такой ситуации может не бояться только настоящий отморозок или социопат.

Я не боюсь. Но, может, я слишком самоуверенный? Не сомневаюсь, что смогу защитить своих девчонок, если они будут рядом. Вот только проблема в том, что Дана постоянно должна быть на виду. Это осложняло дело, если я хотел приглядывать и за ней, и за Олесей. Но если вдруг что случится… А я этого не допущу, но вдруг… Месть моя будет страшна! Думаю, что сообщение с родом Смирновых дойдет до всех власть имущих. Я не оставлю без ответа любые козни против меня и тех, кто мне дорог!

– Мы начали перебазироваться на территорию твоей колонии, – сменил я тему разговора.

– Решил, что там будет безопасней?

– В какой-то мере да. Там есть, чем защитить себя от нападения, и есть возможность вести добычу. Я, конечно, усилю рейды по сбору налога за проезд. Но почему бы не предложить людям работу? Ты ведь не против, если я расконсервирую технику, что имеется на твоих складах?

– Пользуйся по своему усмотрению, – с напускной снисходительностью заявила Дана.

Секунду посидела, выдерживая княжескую паузу, и рассмеялась. И я рассмеялся вместе с ней.

Напряжение как-то враз отпустило. Все, что произошло за последние дни отодвинулось назад и стало казаться ненастоящим. А реальность… реальность она была здесь и сейчас. В этом доме, в этой комнате с этой девчонкой, что сидела так близко от меня.

Я наклонился вперед и поцеловал Дану. Она обняла меня за шею и принялась страстно целовать, явно намекая на желание продолжения.

– В доме мы одни, – горячо прошептала она мне в ухо, на мгновение перестав целоваться.

Я улыбнулся и стянул с нее одежду.

Дана принялась раздевать меня.

Лаская ее тело, я думал только о ней. Я был здесь и сейчас. Никакого прошлого и будущего не существовало для меня в тот момент. Все что у нас было: много ласк, нежности и тихих стонов.

Я лежал на ковре, параллельно дивану. Дана положила мне голову на живот и закинула стройные голые ноги на сиденье.

– Что планируешь делать дальше? – вдруг спросила девушка, когда полностью отдышалась.

– Вернусь к своим. Доеду до первой колонии и начну делать то, что должен. Начну добычу, буду готовить рейды и накапливать аквамарилл. Затем снова вернусь к тебе. И так по кругу.

– Ты же понимаешь, что не выйдет? – произнесла Дана, повернув ко мне голову.

– Понимаю, – признался я, – но могу же я немного помечтать о спокойной жизни?

– Переночуешь сегодня у меня? А завтра отправишься обратно.

– Хорошо, – легко согласился я, потому что и сам этого хотел.

И дело даже не в том, что я не пресытился Даной или у меня были какие-то идеи, чем этаким еще ее удивить. Нет. Мне хотелось тепла домашней жизни. Какого-то суточного суррогата этой идиллии. Сам не ожидал от себя такого. Но в Дане было то, что меня притягивало. Давало надежду, что я когда-нибудь смогу получить то, о чем мечтал.

Мимолётные ощущения прошли, оставив только легкий мутный осадок воспоминаний. Зато опять нахлынули гормоны, и я притворился диким зверем и вновь набросился на скромную молодую девушку с одной лишь целью – овладеть ей. Дана мне отлично подыграла, за что я и доставил ей массу удовольствий.

Проснулся я очень рано. За окном еще была серая хмарь. Затянутое облаками небо обещало снег. Мне больше нравятся солнечные дни зимой. Когда снег искрится и сверкает, а небо голубое и далекое. В такую погоду я люблю вставать с рассветом и садиться напротив окна. Смотреть, как над горизонтом поднимается красный шар солнца, постепенно становясь оранжевым, затем желтым и наконец белым, слепящим, но не обжигающим.

Хорошо, когда в такие моменты ты можешь побыть один. Выпить чашечку кофе или кружку вкусного, например кенийского высокогорного чая. Есть время подумать и немного помечтать. Забыть обо всем, что сулит проблемы и сосредоточится только на хорошем. Смотреть на солнце, щурить глаза и думать, как прекрасна жизнь.

Я вылез из кровати, куда мы с Даной переместились ночью по ходу наших утех. Различные поверхности со временем становятся очень привлекательными для использования их в качестве опоры при определенном роде занятий, но широкая и удобная кровать всегда вне конкуренции. Может быть, именно поэтому, где бы ни начинались мои развлечения, заканчивались они именно в кровати, если она, конечно, присутствовала в помещении.

Дана еще спала, поджав ноги к животу, свернувшись калачиком, словно котенок. Её лицо выражало абсолютную беззаботность. Вот так я всегда бы хотел спать. Да и днем, порой не помешает иметь такое же выражение лица, но в моем случае – это давно уже стало невыполнимой мечтой. Дане же это иногда удавалось. Я видел это уже несколько раз. И это было прекрасно.

Тихонько, чтобы не разбудить девушку, я вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Мои вещи остались в гостиной, где мы их стянули вчера вечером и больше уже не надевали. Я легко нашел комнату с большим толстым ковром и оделся. Заодно собрал разбросанную одежду Даны и сложил ее стопочкой на краю дивана. Подумал было отнести вещи в спальню, но решил не рисковать и не будить девушку.

Кухню пришлось немного поискать. Где располагалась столовая я знал, но вот на счет места приготовления еды были сомнения. Но открыв пару дверей, я обнаружил это священное место. Кухня оказалась под стать особняку – большая и хорошо оснащенная.

Дана говорила, что она всех отпустила до сегодняшнего обеда, так что в доме было абсолютно пусто и очень тихо. Только откуда-то из кабинета слышался звук часового механизма. Еще в прошлый раз я заметил там огромные напольные часы с маятником. Они-то и оповещали всех окружающих, что время не дремлет. Странно, что боя в часах не было. Может, просто в этом мире не водились кукушки?

В кухне я раздобыл чайник, налил в него воды и, немного поколдовав с плитой, запитанной от общедомовой энергосистемы, поставил его греться.

Кофе нигде не было, а вот чай найти удалось.

Крупные коричневые листья пахли солнцем и черносливом с оттенком чего-то цветочного. Запах был мне не знаком. Но чего я ожидал в чужом мире? Тем не менее, он показался мне достойным чтобы его опробовать.

Поискав, я раздобыл заварочный чайник. Шум закипающей воды раздался совсем скоро. Мощность конфорки была порядочной. Дождавшись, когда вскипела вода, я заварил крепкий настой.

Выждав положенные несколько минут, я приоткрыл крышечку и понюхал получившуюся жидкость. Пахло замечательно! Аромат отзывался чем-то уютным и умиротворяющим, словно в детство вернулся. Нет – это, конечно, не был чай со слоном. Запах был гораздо интересней и насыщенней, но что-то общее чувствовалось. Возможно, какие-то воспоминания детства, смешанные с ностальгией по дому.

Огромная белая кружка нашлась рядом с заварником и даже не одна. Взял обе. На тот случай, если Дана проснется и захочет ко мне присоединиться.

На серебряный поднос поставил чайник, заварник, две кружки и сахарницу с комочками рафинада внутри. Положил две ложечки. Что за чай я заварил было не ясно. Некоторые напитки я предпочитал пить без сахара, а некоторые раскрывались только в сладком виде. Так что я решил проявить немного предусмотрительности.

Со всем этим я перебрался в столовую. Окна так как раз выходили на юго-восток, где зимой и всходило солнце. И пусть сегодняшний день обещал быть облачным, может быть мне удастся разглядеть хотя бы светлое пятнышко светила. Сегодня мне и этого будет достаточно.

Усевшись в глубокое, но на удивление удобное кресло, я налил себе чая. Вдохнул терпкий аромат и пригубил жидкость.

Тепло от крепкого напитка мгновенно разлилось по телу. Такой тонкий вкус был мне не знаком, но на будущее я решил спросить у Даны, что за чай я у нее раздобыл. Я сделал еще глоток. Побольше. Мне нравилось. Развалившись в кресле, я улыбнулся и посмотрел в окно.

Красный размазанный шар, едва проглядывал сквозь облака, но даже это не расстроило меня и не сбило с настроя. Я наслаждался моментом одиночества и блаженства, когда в дверь громко и нетерпеливо забарабанили.

Черт! Я чуть не разлил чай на себя. Кто мог там быть? Дана же сказала, что отправила всех до обеда. И как они преодолели ворота? Никакого вызова не было. Никто не звонил и не спрашивал разрешения войти. Или я мог его просто не услышать? Может Дана и звук отключила, решив, что нам никто не нужен?

Я аккуратно поставил кружку с чаем на столик рядом с собой и поднялся из кресла.

Со стороны спальни раздались шаркающие шаги. Заспанная Дана вышла и, протирая глаза двинулась к двери. Девушка накинула на себя какой-то халат. Я был этому несказанно рад. А то, судя по состоянию, она могла бы открывать двери абсолютно голой.

Дана явно еще не проснулась. Как любила говорить моя мама: «поднять подняли, а разбудить забыли».

– Стой! – успел предупредить я. – Ты же в образе Даны. Спрячься пока. Я сам открою.

Дана, подняла на меня заспанные глаза, улыбнулась, кивнула и такой же медленной шаркающей походкой отправилась в обратную сторону.

Я подошел к входной двери, встряхнул кисти, вызывая покалывания в пальцах, приготовился.

Оглянулся, на всякий случай проверив, что девушку не будет видно от входа. Дана стояла в гостиной правее от холла и выглядывала из-за приоткрытой двери. Отлично. Хорошее место. Здесь она была почти не заметна, если не приглядываться, но видела вошедшего и могла в случае чего среагировать.

Я провернул защелку, запирающую дверь сразу в трех местах, и потянул за ручку. Створка приоткрылась.

На пороге стояла Олеся.

Ее глаза были красные от слез, на щеках застыли ледяные ручейки. В подрагивающих руках девушка держала газету.

Глава четвертая

***

– Господа, вам не кажется, что последнее время мы слишком часто стали здесь собираться? – произнесла Первая.

Сегодня она сидела не в ложе, как обычно, а со всеми вместе за круглым столом, что стоял в центре комнаты.

– Дела требуют нашего внимания, – ответила Четвертая.

– Это все ясно, – раздраженно произнесла Первая, – но дела были и раньше, а сейчас у нас одна заноза в заднице, и она постоянно ноет.

– Вы о князе Сибирском? – на всякий случай уточнил Третий.

– Я о Макаре Добронравове! – громогласно перебила встрявшего в разговор женщина. – Он не князь! Запомните это и больше не повторяйте этой ереси!

Третий стушевался. В последнее время он начал замечать, что Первая стала раздражительной. Может возраст у нее такой? А может есть и другие причины.

Поговаривали, что у нее не все так хорошо с добычей. Месторождение заканчивается, а нового места для добычи разведчики не нашли. Не ровен час, когда Первая перестанет быть таковой. И Третий очень надеялся, что подвижка переместит его на второе место, а оттуда уже шаг до того, чтобы стать Первым.

Нет, они конечно все заодно, но плох тот солдат, что не мечтает стать генералом.

Статус Первого дает много привилегий и Третий не безосновательно считал, что все бы хотели оказаться на этом тепленьком местечке.

– Что у нас с ситуацией? – немного успокоившись спросила Первая, – Третий? Пятый? Есть что доложить?

– Наши люди прибыли на место нахождения логова Добронравова, – начал Третий, – но база оказалась покинута и частично выжжена. Аналитики предположили, что было нападение, и им пришлось бежать. А может, большую часть людей перебили. Если бежали, то пока не ясно куда. Следы от базы удалось проследить только до дороги общего пользования, но это могли уезжать и нападавшие.

– Ясно, – протянула Первая. – Опять в дерьмо сели. Ожидаемо.

Третий стиснул зубы так, что ему показалось, они начали крошиться. Пошарил языком во рту, но крошева не нашел.

– Пятый? – спросила Первая. – У вас-то новости хоть приятные?

– Сегодня утром совершено нападение на особняк Смирновой.

Первая стукнула по столу двумя кулаками.

– Вот! Вот как должно начинаться хорошее утро! – радостно воскликнула она, не сдерживая своих чувств. – Учитесь Третий, а то опять в Четвертые перейдете.

Женщина вроде бы и шутила, но Третий вновь напрягся. Какое тут во Вторые метить? Здесь бы на своем месте удержаться.

– И что дальше?

– Кто именно нападал не ясно, но факт перехода власти внутри семьи зафиксирован, – продолжил Пятый. – Главой семьи стала Ольга – старшая внучка. Есть версии, что это ее рук дело. Она умело устранила бабку, чтобы занять ее место.

– Странное предположение, – пробормотала Вторая. – Мои источники говорят, что были задействованы военные, а значит разборки были не внутренними.

– Я знаю, что там произошло, – вмешалась Четвертая.

Все разом замолчали и посмотрели на нее.

– Вечером ко мне заявился Фон Кляйнен напомнить, что я все еще не отослала запрошенный им аквамарилл. У него была перебинтована рука и, как я поняла, он ей даже шевелить не мог. Я его порасспросила, он долго отнекивался, но рассказал, что был у Смирновых, когда туда заявился князь Сибирский.

– Мать вашу! – заорала Первая. – Еще раз назовете его князем, лишу пальца!

Словно в доказательство своих слов Первая рубанула воздух ребром правой ладони, и стоявший на небольшом круглом столике горшок с цветком лопнул и сполз на пол под тем же углом, как располагалась ладонь женщины.

Четверка присутствующих глянула на острый ровно срезанный край горшка и одновременно сглотнула.

– Прости, Первая, – произнесла Четвертая. – Так вот, похоже все это нападение было дело рук Добронравова и его людей.

– Что там было дальше?

– Фон Кляйнен не знал. Ему удалось улизнуть почти в самом начале.

– Эта крыса всегда найдет возможность слинять, – усмехнулась Первая, вновь приходя в хорошее расположение духа. – Смена власти нам на руку. Старая Смирнова воротила нос от нас. Ей было сделано предложение еще по молодости через вербовщика моей матерью, но она отказалась.

– Она знала о нас и осталась жива?

– Доподлинно она ничего не знала. Ни о том кто, ни о том, есть ли вообще. Матушка в итоге, поняв, что Алена не расположена к такого рода интригам, свела все к шутке. Больше Смирнова ни разу не пыталась с кем-либо заговорить на эту тему.

– Так может попробовать предложить Ольге? Вдруг внучка окажется благоразумней бабки, – предложил Пятый.

– Сделайте ей подарок. Выясните, что она любит. Мальчиков, девочек, пони? И дайте ей это. Следом отправьте вербовщика. Сами не светитесь.

– Она точно нам нужна? – с сомнением произнес Третий.

– А что? Боитесь, она займет ваше место? – усмехнулась Первая. – Не переживайте, если согласится она станет Шестой, а шестерки нам нужны.

Все дружно рассмеялись.

– Что делать с Добронравовым? – вернулся к обсуждению Пятый.

– Нужно понять, чего он хочет. Если его желания идут вразрез с нашим, то пустить паршивца в расход. Слишком деятельные нам не нужны, – разъяснила свою позицию Первая.

Остальные четверо согласно закивали головами. Решение было принято.

***

Я мгновение смотрел на Олесю, застывшую в дверях, заплаканную, с поникшими плечами и таким выражением глаз, что мне хотелось испепелить того, кто в этом повинен.

Протянув руку, я взял девушку за предплечье и завел в дом.

Олеся секунду держалась, а потом зарыдала в голос и повисла у меня на шее.

Я глянул на Дану, та уже скрылась в столовой и через пару секунд появилась оттуда со стаканом воды.

Погладив Олесю по спине, Дана произнесла:

– Держи, – и протянула стакан.

Я взял Олесю за плечи и отстранил от себя.

– Выпей и расскажи, что случилось.

Девушка просто стояла, никак не реагировала и рыдала.

Я вновь прижал ее к себе и принялся гладить по спине, по волосам, тихо нашептывая слова успокоения.

Наконец всхлипы прекратились, и Олеся выпрямилась.

Дана тут же протянула ей воду. На этот раз девушка взяла стакан и сделала несколько глотков.

– Что произошло? Как ты тут оказалась? – спросил я.

– Пройдете в гостиную, – предложила Дана и повела нас в комнату, что была немного дальше по коридору.

Видимо, девушка не хотела вести гостью в ту комнату, где могли быть разбросаны по полу ее вещи, включая нижнее белье. Она ведь не знала, что я все прибрал.

Но я не стал ничего предпринимать. Куда вела, туда и шли.

По пути Олеся допила воду, и я забрал у нее пустой стакан.

Гостиная оказалась поменьше, но весьма уютная.

Я усадил Олесю на диван и сел с ней рядом, держа за руку. Дана села в кресло напротив.

– Пару дней назад в газетах появились объявления о пропаже нескольких женщин и девушек в городе, – вновь всхлипнув, но тут же успокоившись, начала Олеся. – Я сама не видела, ребята на базе сказали.

Олеся замолчала. Я протянул Дане стакан и попросил налить еще воды. На столике у кресла стоял графин с прозрачной жидкостью и девушка, наполнив стакан оттуда, отдала его Олесе.

Та глотнула воды и продолжила:

– А вчера вечером из города привезли эту газету, – сбивчиво и путаясь в словах произнесла Олеся. – После того, как ты уехал, и мы начали переезд. Олег отправил ребят в город купить необходимое, и они захватили газету. А тут вот.

Она так и не выпускала газету из рук и сейчас протянула мне отсыревший свёрнутый в несколько раз таблоид.

Я развернул бумагу и прямо по середине увидел заголовок: «Загадочные исчезновения не пощадили никого!» и ниже подзаголовок: «Семья Мироновых лишилась еще двух наследниц».

Я непонимающе смотрел на страницу газеты, где какой-то писака описывал, как страдала глава семьи от пропажи старшей внучки, якобы потерявшей голову от какого-то красавца бандита и ушедшую с ним в восточные края, где этот якобы бандит грабил караваны на границе с Китаем и жил в роскошном дворце где-то в горах Алтая. Дальше шла информация, что по данным полиции вчера были объявлены в розыск две молодые наследницы рода, одной из которых было тринадцать, а второй пятнадцать лет отроду.

Я передал газету Дане, а сам уставился на Олесю.

– Уверена, что это правда? О нас там какой-то бред написан.

– Это правда, – вновь разревелась девушка.

Затем немного успокоившись продолжила:

– Я заехала ночью в особняк семьи и встретилась с человеком, который не сдаст меня бабке. Он подтвердил, что они пропали.

– Но какого черта!? Что это вообще за исчезновения? У вас тут что какой-то маньяк завелся?

Дана вдруг скомкала газету и бросила ее на пол.

– Это не маньяк! Я могу предположить, что случилось!

Я совсем уже ничего не понимал, но посмотрел на нее вопросительно.

– Бьюсь об заклад, это все Фон Кляйнен.

– С чего ты взяла? – не понял я такого вывода.

Затем глянул на Олесю. Девушка сидела, понурив голову, словно что-то знала.

– Каждый раз, когда идет набор в новую экспедицию по городу, и не только по столице, проходит волна исчезновений, – ответила Дана. – Эти исчезновения касались раньше только семей из сословия рабочих и редко мозгарей. Некоторые подозревали с чем это связано, но все молчали. Потому что ни военных, ни промышленников, ни тем более добытчиков это никогда не касалось.

– Тогда что изменилось сейчас? – задал я вопрос, от которого Олеся только ниже уронила голову и обхватила ее руками.

– Ты, – жестко ответила Дана.

Олеся вновь зарыдала. Она не произнесла ни слова. Я видел, что она согласна с Даной, но не хочет обвинять меня в случившемся.

Сука Фон Кляйнен решил добраться до меня через ее родственников? С чего он взял, что мне будет важно, что сестры моей подруги пропали? Хотя, черт, мне важно! Хренов крысеныш!

Я сжал кулаки и задумался.

– Не сердись на меня, – вдруг произнесла сквозь слезы Олеся. – Я не хочу это на тебя взваливать. Я сама пошла за тобой, и моя семья переживет потерю девчонок.

– Зато я нет! – ответил я. – Надо найти их!

– Это бесполезно, – сказала Дана, отчего Олеся еще больше расплакалась. – Экспедиции не возвращаются, а тех, кого украли, Фон Кляйнен наверняка добавит к экспедиции где-то по ходу.

– Если я присоединись к экспедиции, то смогу найти их, – сказал я.

– Да Фон Кляйнен просто убьет их, поняв, кого ты ищешь. И ты уверен, что хочешь отправится туда, откуда еще никто не возвращался?

– Я вернусь! – не унимался я. – Заодно смогу переговорить с этой крысой!

– Не думаю, что он идет с ними? Иначе, он бы тоже не вернулся, – резонно заметила Дана.

– Когда и откуда стартует экспедиция?

– Не-е-ет! – прорыдала Олеся и вцепилась в меня мертвой хваткой. – Не пу-у-у-щу!

Девушка какое-то время вздрагивала от рыданий, но вскоре успокоилась.

– Я просто оказалась не готова. Не знала, что делать и куда идти, – произнесла она. – Я любила сестер, но теперь это не важно. Ехать туда – это верная смерть!

Я не собирался ни с кем спорить или уговаривать. Принял решение и знаю, что намерен делать. Найти Фон Кляйнена, разобраться с этим вопросом и заодно выяснить все, что я хочу знать о даре. Подозреваю, что мои методы задавать вопросы могли бы вызвать много претензий в каком-нибудь суде по правам человека, если бы таковой здесь был.

Я погладил Олесю по спине и отодвинул от себя. Девушка сопротивлялась, но я был настойчив.

Встал, подошел к Дане и попросил ее выйти вместе со мной. Девушка взглянула в заплаканные глаза подруги, но встала и мы вместе вышли.

– Говори, – потребовал я. – Когда и где.

– Тебе не добраться туда без документов. Старт через два дня из Амстердама. Там начинается граница льдов и вечно замерзшее море. Оттуда они и уходят. На поезде ты мог бы успеть, но у тебя нет ни паспорта, ни других документов.

– Есть варианты, где он может быть или где взять новый?

– Новый, даже если решишь добыть нелегальный, тебе будут делать пару дней. Не успеешь. А все документы Макара Добронравова должны быть у Смирновых. Скорее всего при передаче тебя от Мироновых, отдали и документы.

– Отлично, значит заберу.

– Одумайся! – срывающимся голосом попросила Дана, – Не стоит тебе в это лезть. Мы ведь так много запланировали!

– Не могу, ты же видела Олесю! Да и с Фон Кляйненом давно хотелось поговорить по душам. Теперь есть повод.

– Без поддержки? Без подготовки?

– Плевать! Я справлюсь!

Дана только вздохнула. Мне показалось, что в ее голосе промелькнула паника, но я предпочел этого не замечать.

– Пожалуйста, оставь Олесю у себя. Успокой, напои чаем. Может, пусть тут заночует. Займи ее делом, отвлеки от этого. Хорошо?

Я наклонился и поцеловал Дану.

– Пожалуйста, – слегка улыбнувшись попросил я.

– Хорошо, – помолчав, ответила девушка.

– Отлично! Кстати, можешь попробовать вовлечь ее в процесс вербовки Ольги Смирновой. Я предупрежу ее, что прибудет мой человек для разговора.

– Ты собрался забрать у нее документы?

– Конечно, им они больше без надобности. Еще я переговорю с Константином или передам ему сообщение. Он свяжется с тобой. Будь в образе Розы, Костя ничего об этом не знает. Начинайте с ним решать вопросы безопасности, раз твои реформы уже выходят на такой уровень, что могут появиться недовольные. И не лезь к Успенским. Твой лысый водитель попал сюда через них. Вернусь, сам с этим разберусь.

– Хорошо, – произнесла Дана.

Девушка стояла рядом и никак не хотела отпускать меня. А я понимал, что уже пора идти. Времени было мало. Мне еще предстояло потратить время на то, чтобы добраться до нового расположения моих людей, до колонии Даны. Некоторую подготовку я все же собирался осуществить. С наскока такие сложные дела не решаются. Если сестер Олеси похитили два дня назад, то по горячим следам их уже и ищейки не найдут. Но я знал, кого мне искать.

– Попрощаешься с Олесей?

– Нет, – ответил я. – Будет только хуже. Передай ей, что я все сделаю.

– Ты только вернись, – потребовала Дана. – Не вздумай умереть, иначе найду и наваляю тебе за это!

– Хорошо, – усмехнулся я.

Прошел по коридору, вышел в холл, нашел и надел свой плащ и вышел из дома.

Подойдя к воротам, обнаружил, что два прутка были раздвинуты. Так, видимо, Олеся и проникла внутрь. Я пролез через образовавшийся проем, как мог, свел прутья ворот обратно и отправился к своему снегоходу. Кристалл от системы лежал у меня в кармане, но я на всякий случай проверил его еще у ворот.

Уже покинув территорию особняка, я понял, что так и не обсудил вопрос княжеского титула с Даной. Теперь это придется отложить на некоторое время.

За город я выехал быстро, срезав через парк, минуя дороги. По пути распугал стайку детишек, возившихся со снегом в самом сердце раскинувшейся на многие гектары искусственной рощи.

Сначала на базу, затем обратно в столицу за документами к Смирновым и на поезд до Амстердама. Что я буду делать там решу на месте.

Привычный мне выезд из города был перекрыт. Велись какие-то работы. Я свернул вправо и отправился ко второй известной мне дороге.

Уже покидая городскую черту, я заметил странный вездеход, что казалось следует за мной по пятам, но сильно переживать не стал. Если что, я легко уйду от него на снегоходе. А через некоторое время вездеход пропал из зеркала заднего вида, и я о нем забыл.

Голова была занята построением планов. Нужно было продумать все. И не забыть раздать распоряжения. Нельзя чтобы в мое отсутствие работа встала.

Дана и Олеся уже были при деле. Косте я отправлю сообщение через Олега. Уверен, он найдет, как связаться с военными. Тем более с Костей у нас была оговорена пара явок.

У самого Олега тоже дел было невпроворот. Организовать новую базу, решить вопросы с защитой и не забыть про рейды. Семьи не должны расслабляться. Если Смирновы и так согласились делать отчисления, то все остальные должны знать, что деятельность идет вперед.

Была мысль не трогать пока Мироновых, но решил, что это неправильно. В конце концов я помогаю им в другом плане. Пусть тоже участвуют в хорошем деле.

Выскочивший из-за поворота вездеход я даже не заметил. Точнее увидел его краем глаза в последний момент. Лишь когда его тупой огромный нос был уже в метре от меня. Я понял, что он даже не тормозил и шел на таран.

Газ до упора, и я смог выскочить из-под огромной гусеницы в последний момент. Кажется, он даже чуть зацепил меня, потому что снегоход занесло и начало тащить боком. Я выровнял машину рулем и оглянулся.

Здоровенная тонированная машины неслась за мной следом.

Что за черт! Откуда он взялся?

Я вильнул, резко сворачивая на узкую дорогу. Большой машине здесь за мной не угнаться. Снег из-под гусеницы летел и плотным облаком закрывал весь вид. В зеркало разобрать хоть что-то было просто невозможно.

Я оглянулся, стараясь различить погоню и почувствовал, как вылетаю из седла.

Все-таки отсутствие звука при движении техники – большой минус.

Кувыркаясь в воздухе, я увидел в кого врезался. Поперек дороги стоял точно такой же снегоход, как мой, выскочивший из-за кучи снега, счищенного на край дороги. Или же специально сюда привезенного?

Второй снегоход выехал из-за кучи и рванул следом за мной. Человек весь в черном внимательно следил за моим полетом.

Еще находясь в воздухе, я встряхнул кистью и саданул молнией по преследователю. Промазал.

Я рухнул на спину, тут же вышибив воздух из легких. Выгнулся дугой, стараясь вдохнуть и увидел, как человек на ходу соскакивает со снегохода и в прыжке заносит руку с чем-то в кулаке.

Резкий укол и все тело обмякло, словно превратившись в кисель. Ни рукой, ни ногой пошевелить невозможно.

Я безвольно наблюдал, как к нам подъехал вездеход. Меня подняли и запихали на заднее сиденье. Последнее, что я почувствовал, прежде чем отключиться – это как меня вдавило в спинку сиденья. Вездеход резко набирал скорость.

Это что? Меня снова похитили? Надеюсь, Фон Кляйнен?..

Глава пятая

Я пришел в себя привязанным к стулу и с заломленными за спиной руками. Причем ладони были вывернуты кверху и замотанны какими-то тряпками. Или же это были огромные верхонки? Пальцы все еще были онемевшие и разобрать точнее просто не удавалось. Что-то мне подсказывало, я знаю из какой ткани они сделаны.

На глазах оказалась повязка. Осязание вернулось еще не полностью, так что я даже не сразу понял, что глаза завязаны. Только присмотревшись, осознал, что это не зрение село, а смотрю я на мир сквозь крупное плетение волокон. Сначала решил, что мешок на голову нацепили, но с возвращением ощущений, понял: нет – повязка. И опять же, наверняка, ткань таже.

Значит захватившие меня люди знали о возможности блокировать молнии и то, что я способен метать разряды из глаз. Все сложнее и сложнее быть громовержцем. Ну ладно, пусть не Зевс и не Тор, а просто рядом стоял, но все же метание молний моя стихия. Пикачу уже не канал. Не умела желтая мышь вытворять то, что подвластно мне. А боги…. Они на то и боги, что у них масса возможностей.

Судя по тому, что сквозь ткань пробивался свет, я находился уже не в автомобиле и не в каком-нибудь подвале. Приглушенный и мягкий свет проникал под повязку. Я бы предположил, что я в комнате, где есть большое не зашторенное окно. Лампы накаливания давали совершенно другой спектр.

Можно только порадоваться, что на улице по-прежнему пасмурно. И есть шанс, что сейчас все еще тот же день, когда я уехал из города. Плохо было то, что меня не начнут искать. Дане я запретил это делать. Олеся была с ней, а Олег и не знал, что я собираюсь приехать.

Что ж, значит рассчитывать я мог только на себя. Тем лучше. Когда человек надеется, что его кто-то спасет, он загодя отбрасывает самые дикие идеи, а когда ложной надежды нет, тут и самая невероятная дичь может сработать.

Я принюхался. Иногда и запах может сказать много.

Воняло потом и сыростью. Такое ощущение, что я был в раздевалке спортсменов. Или же в этом доме просто было влажно и жила куча мужиков, не любящих мыться или же ежедневно выматывающихся так, что даже мытье не спасало.

Интересно, это финальный пункт моего назначения? Или меня просто перевозят с места на место чтобы запутать? Хотя, если я без сознания, то хоть путай, хоть нет, а запомнить я ничего не смогу.

– Очнулся? – спросил прокуренный мужской голос.

Хотя, я здесь сигарет, кажется, не видел. Может тогда пропитый?

– Не уверен, – как мог невнятнее произнес я.

Пусть думают, что я еще не отошел, и язык у меня заплетается. Морочить голову похитителям тоже полезно.

– Доза была небольшая, – с сомнением проговорил пропитый. – Да и не заплетается язык после этой штуки. Так что не прикидывайся. Говори нормально.

– А о чем мне говорить с трупом?

– Я-то как раз вполне живой, а вот ты можешь и в ящик сыграть, если заказчик даст такое указание.

– И кто же он этот загадочный заказчик? Уж не Фон Кляйнен ли? – в надежде услышать хоть звук подтверждения или опровержения спросил я.

Но прокуренный вообще никак не отреагировал на мой вопрос.

– Значит о таких вещах мы говорить можем даже с трупом? – хрипло рассмеялся мой собеседник.

– Если я узнаю заказчика, то ты мне будешь не интересен. А значит имеешь шанс остаться в живых. Хотя, порой, живые начинают завидовать мертвым. Так что у тебя просто будет выбор.

Пропитый опять заржал над моей шуткой.

– А ты парень – не промах. Сидишь обездвиженный в блокирующей твой дар одежде и еще угрожаешь тому, кого даже не видишь.

Я решил не отвечать. Надо же придерживаться своих же слов и не говорить с трупами. А то, что все, кто затеял мое похищение станут мертвее мертвых, я даже не сомневался.

Меня лишь злило, что это все оттягивает начало операции по преследованию Фон Кляйнена. Если меня задержат тут на пару дней, то догнать крысеныша будет сложно. А значит надо выбираться, как можно быстрее.

Я сосредоточился и постарался создать заряды сквозь кожу, но только сейчас понял, что на мне и плаща нет. Проинспектировав свои ощущения, я понял, что на мне плотно облегающий костюм, словно на аквалангисте. Даже голова так же стянута. Может поэтому изначально решил, что на ней мешок? Костюм и повязка. Да уж! Надеюсь, я в нем хоть на Дэдпула похож, а не на пугало.

– Эй, смертничек? – позвал я.

Подождал, но мне никто не ответил. Ушел он куда-то что ли?

Стоило поэкспериментировать с разрядами. Других вариантов у меня пока не было. Ноги и руки даже не двигались, так крепко оказались прикручены к стулу.

Зато редкое плетение повязки давало мне хоть немного повода для радости. Видеть я ничего кроме света пока не мог, даже не мог разглядеть своих коленей, хотя они должны были быть прямо перед глазами. Но если проходил свет, то ведь и разряд мог? Или же тут экранирование, как в клетке Фарадея?

Знать я этого не знал, но исследовать вопрос стоило.

На всякий случай перед всем этим я постарался породить молнию языком или губами. В общем через рот. Ну а что, у Годзиллы получалось. Но я не доисторический мутировавший ящер. Я не питался все детство отходами Фукусимы. Да и другого говна не ел. Только правильная еда. Только овощи с грядки. Только хардкор! Ну ладно. Такого тоже не было, но я действительно всегда старался питаться правильно.

В общем, мой рот отказался извергать что-то отличное от проклятий, и я от него отстал. Зато вернулся к глазам. Они-то точно меня не подведут.

– Что ты там рот разевал? – вдруг спросил тот же пропитый голос.

Вот блин. Не ушел он что ли? Хотя я ведь не слышал ни звука открывания и закрывания двери. Ничего. И вдруг до меня дошло. В комнате я был один. А говорили со мной через динамик. Вот откуда этот дребезжащий хриплый отзвук! А вовсе не от употребления алкоголя или пристрастия к табаку.

Что ж это даже лучше. Ну, в какой-то степени. Если за мной следят через камеру, то вряд ли заметят мои микродвижения глазами и вообще…

Но плохо было то, что наблюдатели могли находиться очень далеко отсюда. И достать их мне будет не просто.

Зато убить меня дистанционно проще простого. Нет, электрический стул, конечно, не прокатит. И я думаю они вполне осознают этот факт. Но ведь есть отравляющие газы и прочая хрень. Чего только не выдумал человек для истребления себе подобных.

Так, стоп! Такие мысли могут оказать демотивирующее действие. А мне сейчас надо собраться в кучу и навалять ублюдкам.

Для того, чтобы убедиться, что руки действительно мне не помощники, я попробовал палец-автоген и пару видов молний. Как и ожидалось – эффекта ноль.

Разряды из глаз – это хорошо, но я помню, какие ощущения у меня вызывали крошечные искорки, что то и дело скользили у меня между пальцев. Вот такое же я и постарался вызвать, только с поправкой на зрение.

Сначала ничего не вышло. Но с каждым разом я вновь и вновь начинал видеть все в слегка сиреневом свете, словно через цветные очки. И вот, даже не знаю с какой попытки, мне удалось. Я увидел, как прямо перед моими глазами крошечные разряды начали ползать туда-сюда. Проскакивали между радужкой и поверхностью ткани. Отлично!

Для начала надо бы попробовать увеличить просветы в плетении ткани. Мне хотелось видеть хоть что-то. Да и наружу, если получится, будет проще запускать разряд. Доля миллиметра за один раз – это все что мне удавалось сделать. Но зато, через несколько минут, я смог увидеть свои колени. Замечательно.

Осмотревшись, я ничего не понял, кроме того, что свет идет со всех сторон. Странно. Я что сижу под стеклянным колпаком? Ладно, пофиг. Позже разберемся.

Теперь бы еще научить разряды выползать наружу. Вот тут главное не переборщить. Если мне это удастся, и молния окажется заметной, то ее могут увидеть мои надзиратели. Тогда они решат что-нибудь поменять, а это меня пока не устраивало. Может оно конечно и к лучшему, если кому-то придется зайти в комнату? Тогда у меня будет шанс хоть что-то предпринять. Но если мне опять просто вколют ту же гадость, я просто отрублюсь. А это еще минус время. А я и так опаздываю.

Руководствуясь такими рассуждениями, я раз за разом пробовал свои силы. И в какой-то момент мне показалось, что крошечный разряд преодолел сетку плетения ткани и попал наружу.

Я замер, но ничего не произошло. Зато теперь я представлял, что могу сделать. Поможет ли мне это? Да кто его знает?

– Эй, – прохрипел голос. – Тут с тобой поговорить хотят. Отвечай вежливо и по существу.

– Ага, обязательно, – ответил я вежливо и по существу.

– Здравствуй Макар, – этот голос тоже хрипел, но тембр был иным.

Единственное, что я мог сказать, со мной говорил мужчина.

– Мы не знакомы, но я представляю группу людей, кому не безразлична судьба этой страны.

Ого! С козырей зашел! Я в каком-то смысле даже не сомневался, кто меня похитил, но такое подтверждение было однозначным. А заодно, теперь я мог сказать это точно, теневое правительство существовало. Тут Дане не показалось. Вот только были ли это люди, стоящие за плечами глав семей или же сами эти семьи, что сговорились узким кружком и вершили судьбы по своему усмотрению? Это еще нужно было выяснить. И одна идейка у меня была.

– Тебя пригласили сюда для того, чтобы понять представляешь ли ты опасность нашим интересам. Я сейчас говорю прямо без обиняков. Не собираюсь ходить вокруг да около.

– Пригласили? – рассмеялся я. – В следующий раз, когда я найду вас, точно так же приглашу к себе на чай. Надеюсь, вам это понравится.

– По существу и вежливо! – прорычал первый голос.

– Да пошел ты!

– Не будем отвлекаться на оскорбления, – из динамика снова раздался голос представителя групп. – Какие цели ты преследуешь?

– Эээ, а можно другой вопрос? Сам я из охотников. У меня и целей-то нет. Кроме разве что рыбку поймать, да животинку пристрелить.

– Кхм, – укоризненно произнес динамик. – Может все-таки будешь серьезней?

– Я и так серьезен. Просто не знаю, что ответить на такой вопрос. Мне сейчас надо свою политическую программу изложить? Или может все планы раскрыть?

– Хорошо, спрошу иначе. Собираешься ли ты свергнуть законную власть и встать во главе государства самолично или поставить у власти своего человека?

Ого! А вот и второй козырь! Да с чего они вообще такое взяли? Хотя… Действия Даны могли вызвать подозрения, а мои нападения с целью отобрать кристаллы и попытаться установить свои порядки на ледяных просторах… Да еще, если они уже знают про Смирнову.

– Слушай, как там тебя… представитель. Предлагаю решить вопрос миром. Сейчас ты меня отпускаешь, мы идем в кафе, берем по кружке чая и обсуждаем дальнейшие дела. И у меня действительно есть много вопросов к тем, кто имеет здесь власть.

– Так не пойдет, – спокойно прохрипел голос.

– Иначе не выйдет.

– Иначе выйдет и очень просто. Неужели ты думаешь, что первый революционер в нашей стране? Таких как ты было десятки. Вот только они сейчас лежат в земле или сгнили где-нибудь в другом месте, а мы все там же. Стоим во главе страны и направляем ее туда, куда она и должна идти. Не забывайся кто ты!

– Ох тебя и прорвало! Наверное, сейчас прям покраснел весь и ручки трясутся. Да вот только коротки они у тебя! Заходи сюда! Чего за камерой да за микрофоном прячешься? Слабо, как мужик с мужиком?

Я старался его вывести из себя. У меня был всего лишь один шанс. И мне надо было, чтобы контроль его максимально ослаб. Другого варианта выяснить, кто за всем этим стоит у меня не будет. По крайней мере сейчас. Но упускать свой шанс я не собирался.

– Да как ты смеешь так разговаривать!.. – начал было пропитый, но тут же заткнулся.

Похоже микрофон выключили. Сейчас моему охранничку натягивают глаз на очко, за то, что едва не проговорился. Вот и отлично. А мы подождем. Еще немного потренируемся с разрядами. Сейчас им наверняка не до того, чтобы смотреть в камеры. Там сейчас разборки идут. Надеюсь, там не много народу? А то ведь могут и подглядывать.

На всякий случай, я снова не стал усердствовать. Зато преодолеть тканевый барьер повязки с этой попытки оказалось легче.

На этот раз я услышал звук включаемого микрофона.

– Ну что? Уладили свои разногласия? – весело спросил я. – Охранник мой жив? Или уже тоже начал гнить где-нибудь?

Представитель групп молчал. Я слышал, как он дышит, но ничего не говорит. И это было замечательно.

– Ты не понимаешь, с чем играешь, – наконец произнес он. – Я хотел просто поговорить, но ты путаешь мне карты. Если не сможешь убедить меня, что не опасен власти, то тебя просто убьют. Я легко отдам такой приказ. Не в первый раз.

– Ну так отдавай. Зачем я тебе вообще нужен?

А вправду? Зачем я им? Почему они со мной говорят? Вот о чем стоит подумать. Не просто так они тянут. Если бы я им лишь перешел дорогу, давно бы замочили и дело с концом. Ну может так легко им это не удалось, но попытались бы точно.

Это значит, что в том, что я делаю есть что-то, что их устраивает. Что-то такое, ради чего они готовы терпеть меня. Причем, это явно связано не с деятельностью Даны. Ведь она идет против них. Это связано с чем-то другим. И тут есть несколько вариантов. Либо это мои робингудские замашки. И они просто таким образом хотят получить дополнительный рычаг воздействия на семьи, не входящие в их кружок заговорщиков, либо это связано с Фон Кляйненом. Ведь они наверняка в курсе наших с ним отношений. А может быть просто с даром? Тоже вариант. Может мой уникальный дар им понадобился? Черт! Слишком много неизвестных и много вариантов.

– Последний раз спрошу, – недовольно произнес голос, так и не ответив на мой вопрос. – Замышляешь что-то против власти?

Сказать нет? Проблем-то соврать неизвестно кому. Да только так не интересно. Так я ничего не выгадаю и не узнаю. Тем более что власть олицетворяет Дана. А против неё я точно ничего не замышляю. Но им об этом знать не нужно.

– Послушай, что я тебе скажу, урод, – начал я издалека. – Засунь свой вопрос себе в толстую задницу, затем тащи ее сюда и только тогда мы поговорим.

– Я не привык, чтобы со мной так говорили! – воскликнул голос в динамике.

– Да мне пофиг, как ты привык. После того, как я все тут изменю, тебе придется привыкать к другому отношению. Может даже научишься лизать мне ботинки!

– Я урою тебя! – прохрипел динамик.

– Заходите господин Успенский, всегда рад вас видеть!

– Как?..

Вопрос прозвучал, и микрофон тут же вырубился. Но в этом коротком слове было столько удивления искреннего и неподдельного, что я понял: я угадал!

Это была единственная фамилия, которую я знал. И крошечный шанс, что с той стороны микрофона окажется именно этот человек. Но сложив все, что я знал, я решил рискнуть. Если бы не угадал, то ничего не получил. А угадал, значит получил все.

Если за внедрением лысого к Дане стояли Успенские, то значит во всей той структуре они имеют самый низкий рейтинг. Не станет верхушка подставляться. А для разговора со мной кого пошлют? Правильно – шестерку. Я, конечно, о-го-го какой крутой, но они-то этого не знают. Да и не пойдет король вести допрос. Отправят кого попроще.

В общем, можно сколь угодно долго себя хвалить, но нужно было готовиться к приходу кого-то реального.

После того, как этот козел осознает, что прокололся, у него не останется выбора кроме как пустить меня в расход. И это сделает уже его шестерка. Что придет он сам можно даже не надеяться. Главное, чтобы все получилось.

      Лязгнула задвижка на дверях и скрипнули петли, словно подзастыли на морозе.

Я приготовился.

Поднял голову, как смог высоко, и увидел. Не дальше, чем в метре от моей головы чернело отверстие ствола.

Глава шестая

Не раздумывая ни секунды, я сосредоточился и вложил все, что мог в молнию, выпущенную из глаз через ткань.

В этот же момент раздался выстрел.

Ткань мгновенно выгорела, оставшись перед глазами черными обугленными краями. Зато в середине зияла дыра, через которую я мог отлично лицезреть происходящее.

В сиреневом свете рвущейся из глаз молнии, я второй раз в жизни увидел, как пуля зависла в воздухе.

Один момент меня смущал. В прошлый раз я сжег и пистолет, и руку, что его направляла. Сейчас мне не хотелось такого. Ведь на крик могут прибежать еще похитители, а справиться с несколькими людьми в моем положении будет не просто.

В этот раз рука с пистолетом не превратилась в пепел, а все еще была напротив лица. Зато в глазах стрелявшего поселилось недоумение и легкий испуг.

Ну еще бы. Не часто в жизни можно видеть остановленные в воздухе пули, если ты не фанат Матрицы.

Но сейчас я радовался не этому.

– Слава богу, что рука цела, – сам не заметив того, произнес я вслух.

– Старовер? – пробормотал стрелок в полном недоумении, переходящем во что-то совершенно иное. – Господи боже, прости меня! – завопил здоровенный мужик, бросив на пол пистолет, задрал глаза к верху и сложил ладони вместе.

Затем он грохнулся на колени и, глядя на меня, залепетал:

– Прости меня грешного, не признал!

Согнулся в поясе, ударился головой о лед.

Мать вашу! Лед вокруг!

Снова выпрямился, стоя на коленях и заголосил:

– Приказывай, что хочешь сделаю. Моя вина, все исправлю!

– Развяжи меня, – совершенно обалдев от происходящего, предложил я.

Мужик бросился вперед и начал распутывать веревки. С первого раза у него не вышло, и он принялся рвать их зубами, пытаясь развязать затянутые узлы.

Я смотрел на это и молчал. Начни я сейчас говорить, враз мог бы все испортить. Потому, что кроме матов и прочих «какогохренов» у меня в голове ничего не было.

Мужик наконец справился с веревками и помог мне встать.

При этом он непрерывно бормотал: «Нашей веры, нашей! Да ещё чудеса творит!»

Сказать, что я охреневал, значит не сказать ничего. Но я, как мог держался. На всякий случай оглянулся, не появились ли крылья за спиной. И потрогал голову. Вдруг терновый венец на ней возник. Но нет. Все было в порядке. Обычный темно-серого цвета обтягивающий костюм из ткани, что блокировала мой дар, и прожженная посередине повязка на глазах.

Я сдернул повязку и кинул ее на пол. Лед! Только сейчас я вновь обратил на это внимание.

– Чем я еще могу служить? – подобострастно спросил меня мужик.

Я помотал головой, осматриваясь. Слов пока у меня не находилось.

– Могу я удалиться, отправиться к своей семье и донести до них весть?

– Иди с богом, – махнул я рукой, во все глаза разглядывая, что меня окружало.

Взмах получился крест на крест, как-то сам собой, от чего мужик едва не завизжал. Он перекрестился, поклонился, словно за моей спиной был иконостас, а я вдруг стал батюшкой, и попятился спиной к двери. При этом не переставая бормотать:

– Чудо! Как есть чудо! Вот семья-то рада будет! Все рады будут!

Скрипнули петли вмурованной в лед дверной коробки, и мужик исчез за дверью. Я остался один в ледовой иглу.

Я стоял в полном смятении и не мог поверить глазам.

Круглое помещение, сложенное из кубиков льда. Прозрачного, пропускающего свет льда. Небольшое, метров двенадцать по площади. До верха купола не меньше двух с половиной метров. В самом углу стоял агрегат очень похожий на обогреватель с крошечным кристаллом аквамарилла в гнезде и чьими-то заботливо развешанными носками на решетке. Теперь ясно откуда сырость и такой запах.

О своем чудесном освобождении я пока даже не думал. Лишь где-то на задворках сознания отложились «староверы» и что-то про «чудо». Да пофиг. Я пока переваривал ледяной дом.

Содрал с рук «верхонки», что следовало бы сделать сразу. Мало ли кто тут еще кроме моего «единоверца» окажется. Но никого не было. На улице и вовсе стояла тишина. После того, как выбежал мой палач, и зашуршали гусеницы снегохода – ни звука. Вымерли они там все что ли?

В углу обнаружился мой плащ, варварски скомканный и брошенный. Хорошо, хоть лужа от обогревателя не доползла до него и не намочила.

Я стянул с себя блокирующую одежду. Поднял и натянул плащ на голое тело, почувствовал себя эксгибиционистом. Но это было не важно. Главное, стало теплее.

Поискал глазами и нашел свою обувь. С носками повезло. Похитители с меня их не сняли. Видимо решили, что не помешают. Интересно, кто и зачем повесил на обогреватель свои носки? Хотя, какая нафиг разница?

Подобрал с пола пистолет. Быстренько проверил систему. Совершенно обычный огнестрел. Выщелкнул обойму и насчитал семь патронов. Вставил обратно, передернул затвор. Отлично! Не зря охотой увлекался в своем мире и в тир ходил.

Подошел к обогревателю и выдернул кристалл из гнезда, сунул в карман. Пригодится.

Подойдя к двери, дернул ручку и вышел наружу, готовый ко всему.

Как оказалось не совсем.

Рядом с моей ледяной избушкой стояла вторая такая же с распахнутой дверью. Сквозь прозрачные стены виднелись внутренности помещения, и они были пусты.

Зато вокруг раскинулось ледяное поле. На сколько хватало глаз – сверкающая снегом плоскость. Ни домов, ни деревьев, ни людей.

– Иди себе с богом, – пробормотал я вслух. – Отличная шутка. Похоже бог ушел вместе с ним, оставив меня одного.

Все, что я обнаружил – это следы на снегу, да одиноко висящий провод, натянутый между иглу. Отлично! Будет на чем повеситься, если что.

На одном конце провода, том, что входил в мою ледяную избу, был закреплен динамик и крохотная камера.

Я осторожно подкрался ко второму иглу, хоть и видел, что он пуст. Провод заходил сюда, но заканчивался каким-то странным разъемом, очевидно предназначенным для втыкания в какое-то оборудование, которого и след простыл.

Быстро же они свернули свой балаган. Интересно, а товарищ Успенский был здесь? Или же его просто ретранслировали? Не удивлюсь если второе.

Судя по всему, едва разговор закончился, оборудование упаковали или просто сложили в чемодан, сели на вездеход и рванули прочь, оставив одного мужика на снегоходе пристрелить меня. Ну а что? Какие могли быть проблемы со связанным и полностью блокированным одаренным?

Слава богу, все оказалось веселее. Я должен быть благодарен своей дурной привычке славить всевышнего в которого и не верил вовсе. Но вот только мое нынешнее положение как-то не вязалось с благословенным божьим промыслом. Разве что бородатый мужик на небе любил хорошие и жесткие шутки. Тогда все в порядке. Ситуация в таком стиле. Чудесным образом освободиться и остаться хрен знает где одному. Без транспорта, без теплой одежды. Голому под плащом уже становилось некомфортно.

Даже, если я возьму с собой обогреватель и попрусь наугад. Ладно, не совсем наугад. Южное направление я мог определить по солнцу. Сколько мне идти до ближайшего поселения? День? А может неделю.

На вездеходе меня могли завезти очень далеко. Сотню-две километров, как пить дать. Значит не дойду.

Была бы красная тряпка вызвал бы конгура, оседлал бы мартышку, взял под контроль и заставил бы отнести себя в ближайший город. А лучше сразу в столицу. Может еще и на башню какую отправил бы его вскарабкаться. Уверен, этот мир такого еще не видел.

Но ладно, если красную тряпку еще можно попытаться сделать, то не факт, что рядом бродит конгур. Хотя, какая нафиг красная тряпка? Если серую ткань пропитать кровью будет черная хрень. На такую даже конгур не позарится.

Может продырявить отверстие во льды и вызвать кусуру? Тут кровь как раз подойдет. Но как на нем перемещаться? По льду его хватит не больше чем на пятьсот метров. Проверено на собственном опыте, да и то, я хожу быстрее, чем он ползает.

Дать ему себя проглотить? Так я не Иов, чтобы в животе твари путешествовать.

Пока я размышлял, стоя внутри иглу, снаружи вдруг что-то изменилось. Я замер, поняв, что там кто-то есть.

Встряхнул рукой, приготовился.

Послышались торопливые шаги, и в иглу ворвался давешний мужик, что повез родным весть о чуде. Тяжела ноша оказалась? Не довез? Решил за новой порцией вернуться?

– Снова согрешил, прости! – торопливо произнес он. – Был так рад, что не подумал. Ехать-то тебе не на чем. Бог, конечно, своего посланца не бросит, но как говорил мой дед «на бога надейся, а сам не плошай». Поехали. В деревне будут рады.

– Благослови боже твоего деда! – воскликнул я, воздев руки к небу.

– Аминь, – на полном серьезе произнес мужик.

Да уж. Бог своего посланца не оставит. Но дед все же воспитал правильного внука. Хоть теперь я и не представлял, как буду отмазываться от всей этой, свалившейся на меня беды. Никакой я не мессия. И уж точно не божий посланник. Но ничего. Выкручусь. Главное жив остался.

Я прошел следом за мужиком и уселся на снегоход позади него.

– Как тебя зовут? – спросил я мужика, едва мы тронулись.

– Мефодий, – важно ответил мужик.

– Макар, – представился я, хотя догадывался, что он знает.

***

В небольшом кабинете князя Каменева было пусто. Он никак не мог решить в каком стиле обставить комнату. То ему хотелось удариться в классику, то в пышный ампир, то в новый минимализм. Как результат метаний – пустой кабинет со столом посередине и двумя креслами.

Князь стоял в центре комнаты и в очередной раз раздумывал над обстановкой. Сейчас ему казались уместными шкафы с книгами, тяжелая деревянная мебель и огромный бар в углу.

Подумав про бар, князь дошел до гостиной, и потребовал себе хереса. Буквально на днях ему доставили в качестве презента бочонок отличного напитка из Испании, куда он нелегально сбыл партию кристаллов в обход официальных каналов, да еще по завышенным ценам, так как покупатель не был представителем государства.

Слуга принес графин, наполненный янтарной жидкостью, а также тарелочку фруктов и вазу с колотым льдом. Все это поставил на круглый столик. Напиток налил в пузатый стакан и аккуратно, стараясь не стукнуть дном о стол, пристроил графин рядом.

Князь немного подумал и положил три кубика льда в бокал. Сделал глоток и зажмурился от удовольствия.

– Господин, – отвлек его слуга от благостных ощущений. – К вам посетитель.

– Кто?

– Господин Успенский собственной персоной.

– Проводи его сюда и прихвати еще один бокал для хереса.

Слуга исчез, а князь Каменев поднялся из кресла, куда успел присесть и стал ждать, когда его товарищ войдет в комнату.

Князь Успенский вошел стремительно, как он это обычно и делал. Осмотрел комнату, остановил взгляд на Каменеве, коротко кивнул и подошел ближе.

– Проходите Пятый, не стесняйтесь. Здесь нас никто не побеспокоит. Сейчас только слуга принесет бокал, и я угощу вас замечательным напитком.

– Отлично, Третий, – вновь склонил голову Успенский. – Буду рад присоединиться к вам. Тем более, есть что отпраздновать.

Каменев приподнял бровь, но от вопроса воздержался. В комнату как раз вошел слуга с пустым бокалом.

Князь Каменев кивнул слуге и тот, наполнив бокал, вышел.

– Рассказывайте Пятый, теперь мы одни.

– Как вы знаете, вчера мы взяли Добронравова.

Третий кивнул и пригубил херес.

– Продолжайте, мой друг, – снисходительно произнес он. – И попробуйте херес. Он только вчера из Испании.

Пятый сделал большой глоток, словно и не почувствовав вкуса.

– Сегодня утром я допрашивал его.

– Он все рассказал?

– Тут как посмотреть, – замялся Успенский. – Но ясно одно, он знал, кто мы и что у нас за организация, – выпалил Пятый на одном дыхании.

– Тише! Тише, мой друг! С чего такие выводы?

– Он напрямую обратился ко мне по фамилии. Он знал! – легкие нотки паники проскользнули в голосе Пятого.

– И что? – спросил Третий.

– Непонятно, кто еще может это знать! С кем этот человек работал? Вы можете ответить на этот вопрос?

– Почему вы говорите о нем в прошедшем времени?

– Потому что, его пришлось…того. Пустить в расход.

– И что вы так волнуетесь? Не впервой же.

– Нет, конечно! Но тут может быть цепочка! Как вы не понимаете, Третий. Если за ним стоят люди, то и они знают. А значит мы раскрыты!

– Так. Стоп! Давайте обо всем по порядку. Вы его убили?

– Да.

– Самолично? – чуть с издевкой спросил Каменев.

– Нет. Я нанял специально на этот случай человека из деревни староверов. Они отморозки, легко соглашаются на такую работу за деньги. Для них важны только единоверцы. Все мы для них порождение дьявола.

– Рассказать он никому не расскажет?

– Конечно нет! Они и не общаются ни с кем не из своего круга. Дал ему древний огнестрел. Не отследить. А говорить если станет, то кто ему поверит. Они чокнутые!

– Отличный ход, Пятый! – похвалил соратника Третий. – Значит наша головная боль устранена. Остается только выяснить все его контакты и пройтись по ним. Мы знаем с кем он общался?

– За ним увязалась внучка Мироновой, но он увез ее куда-то на север. Знаем, что там же с ним действует его старый знакомый Олег Силаев. Тоже одаренный. Остальные его люди совсем мелочь. Какие-то охотники и рабочие из Салехарда. Так, ни о чем.

– Эти не страшны. Они могут говорить, что угодно. Им не поверят. А вот с внучкой Мироновой нужно разобраться. Бабка ведь ее не жалует? – спросил Каменев.

– Нет, но Олеся до сих пор значится наследницей и первой претенденткой на роль главы семьи.

– Переговорите с Мироновой старшей. Если отречется, то получит какие-нибудь привилегии. Она же не по роду имеет титул?

– Нет. Жалован.

– Вот и отлично. Наобещайте что-нибудь. После этого найдите и устраните внучку. Что там с тем, что Добронравов имел контакты с Розой Ковалевой?

– Да, контакты имел. Что конкретно, не известно. Наш человек перестал выходить на связь. Подозреваю, что его раскрыли и устранили.

– Черт! Как не кстати! Значит старая карга знает, что происходит. Устранить главу государства – это тебе не внучку второстепенных добытчиков порешить, – задумчиво произнес Каменев.

– И что будем делать? – в ожидании ответа Успенский замер с поднятым бокалом в руке, не рискую сделать глоток, чтобы не пропустить ни слова.

– Будем думать, – ответил Каменев.

– Известить Первую и остальных?

– Сообщите, что Добронравов устранен. Препятствий дальнейших нет. И еще, найдите куда спряталась его шайка. Накрыть их всех и дело с концом. А то могут подать нехороший пример остальным. Такие вещи надо пресекать.

– Первая так и говорила, едва пошли слухи, но вы… – Пятый замолчал не договорив, поняв, что сморозил лишнее.

Каменев глянул на него тяжелым взглядом, и Успенский с трудом сглотнул.

– Я лишь старался быть осторожным, а Первая, порой, слишком пренебрежительно относиться ко всему. В том числе к нашим людским ресурсам.

– Конечно, Третий, так и было.

– Вот и отлично. Мы друг друга понимаем, – улыбнувшись, произнес Каменев.

Успенский закивал.

– Про Миронову пока ничего не говорите. И не говорите, о том, что мы, возможно, подчеркиваю, только возможно, раскрыты, – продолжил Третий.

– Так и сделаю. Мне заняться устранением внучки, если бабка откажется от нее?

– Конечно, – ответил Каменев. – Это ваша работа. За нее вас и держат.

– Так и сделаю, – вновь повторил Пятый.

– Вербовка Смирновой начата?

– На послезавтра согласовал с ней встречу вербовщика.

– Подарок подготовили?

– О, да, – как-то хитро рассмеялся Успенский.

– Хорошо. Значит все идет хорошо.

– Розу Ковалеву пока не трогайте. Я займусь ей сам. Надо тряхнуть стариной хоть она и не в моем вкусе, но дама видная, а я для нее слегка молод. Но думаю, как раз это в таком возрасте и может заинтересовать одинокую женщину.

Глава седьмая

До деревни мы ехали минут сорок. Причем Мефодий гнал снегоход, словно от дьявола ноги уносил. Хотя, наверное, я не прав. Эти ребята ноги дьяволу оторвут и в задницу ему же запихают. Как еще они могли совмещать какую-то дикую разновидность веры, граничащей с сектантством, и легкое нажатие на спусковой крючок пистолета, приставленного к голове связанного человека?

Тут нужен особый склад ума. Вера частенько выворачивает мозги набекрень, особенно, если ее трактовать свободно.

Но я не в обиде. Глупо обижаться на того, кто тебя спас, хоть перед этим и чуть не пристрелил. Я вообще очень терпим к верующим людям. У каждого свои тараканы в голове. А такие, может еще получше некоторых будут.

Ровная ледяная поверхность сменилась рубленым припаем, а значит мы приближались к суше.

Ничего, кроме этого, особо не изменилось и я уже подумал, что ошибся или же в момент становления ледяной корки был небольшой шторм, но поверхность стала иметь явный уклон. Мы двигались в едва заметный, но однозначно имеющийся подъем.

Снег вокруг стал глубоким. Уже не лед. Гусеница стала проваливаться глубже под весом машины и двух седоков, так что наша скорость заметно упала.

То справа, то слева начали появляться какие-то заснеженные, торчащие прямо из земли столбики. Я не сразу понял, что это полностью заметенные снегом крошечные деревца. Зато, когда увидел выпирающую из-под снежной шапки кривую ветку, картинка сразу сложилась. Мы двигались по тундре.

Еще через десять минут впереди появилась растительность повыше и среди редких тощих стволов замелькали низенькие строения.

Казалось, домики жались к земле точно так же, как хилые деревца, но была в этих невысоких строениях какая-то основательность.

То, что деревня оказалась устроенной на твердой земле, а не на льду. То, что дома окружали, пусть редкие и невысокие, но все же деревья. То, что я видел людей на улице, хоть и не много. Все это вызывало во мне какие-то теплые эмоции.

Мефодий остановил снегоход не доезжая околицы. Было видно, что обжитая территория начинается только метрах в пятидесяти впереди. Я хотел задать вопрос, но мужик начал объяснять сам.

– В деревне на технике нельзя. Запрещено. Оставим машину здесь.

Ого! Сурово тут у них. Еще, поди, аквамарилл не используют.

Я, конечно, иронизировал и прикалывался в своих мыслях, но как оказалось был абсолютно прав.

Мефодий повел меня к стоящему в самом центре большому дому.

Из дверей нам навстречу выскочила парочка молодых девушек, закутанных в теплые платки и дубленые шубы до пят.

Та, что оказалась кареглазой и, видимо, чуть помоложе, бросила на меня удивленный взгляд и улыбнулась. За что тут же получила подзатыльник от подруги, и обе девчонки, склонив головы и уставившись в землю, прошли мимо.

Сурово тут у них, ничего не скажешь.

Мефодий проводил вертихвостку тяжелым взглядом и покачал головой. Я не понял его выражения лица, но спрашивать не стал.

За входной дверью оказалась небольшая прихожая. Тут было темно и тепло. Свет проникал только с улицы. И едва дверь за нами закрылась, наступила темнота.

Мефодий тут же толкнул дверь, что вела в дом и тусклый свет, проникающий внутрь помещения через крохотные оконца, разогнал сумрак.

– Обожди здесь, – попросил меня мой провожатый. – Я подготовлю народ к твоему появлению. Незнакомцы к нам не забредают. Так что… В общем погоди, – немного скомкано закончил Мефодий.

Я присел на короткую лавку, что стояла у стены и с удовольствием вытянул ноги. Сидеть на снегоходе позади водителя оказалось не слишком удобно. Ноги затекли. Да они у меня еще и не отошли с того времени, как были привязаны к стулу.

Сам же мой проводник разоблачился. Даже обувь снял. Передо мной стоял крепкий мужик лет тридцати, может чуть больше. Пышная окладистая борода не давала точнее определить возраст. Я знал по собственному опыту, что растительность на лице легко может прибавить с десяток лет визуальному образу.