Синдром самозванки. Почему женщины не любят себя и как бросить вызов своей неуверенности бесплатное чтение

Что такое уверенность в себе?

Если придерживаться определения Пьера Ларусса[2], уверенность в себе – это «осознание, чувство, что человек имеет собственную ценность, дающее ему определенную уверенность».

В психологии определение звучит похоже. Мы можем очень просто охарактеризовать уверенную в себе личность по двум критериям:

• она чувствует себя способной достичь поставленной цели;

• она искренне верит в свои способности, таланты и эффективность.

Благодаря этой вере возможны действия и движение вперед.

Уверенность в себе позволяет не откладывать до бесконечности необходимые решения и без труда следовать тому, что нами движет.

Наши действия обретают форму в динамике уверенности, дающей чувство выполненного долга и обещание, что мы можем продолжать идти дальше самих себя.

Уверенность в себе требует трех навыков:

• вы не ищете подтверждения и одобрения своим действиям извне – напротив, продвигаетесь открыто, непринужденно, сочетая силу и гибкость;

• вы хорошо знаете себя, свои сильные и слабые стороны;

• вы способны принять неудачи, переварить их, интегрировать как часть нормального процесса жизни и обучения.

В целом, уверенность в себе – это чувство, которое позволяет ощущать себя благополучным, двигаться вперед, вооружившись хорошей дозой смелости, и выдерживать риски и травмы, чтобы извлекать из них самую суть: ощущение жизни.

Почему так важна уверенность в себе? Потому что она позволяет вам относиться к себе, другим и к миру более безмятежно. Вы легко справляетесь со всем, что происходит в вашей жизни, и готовы как к хорошему, так и к плохому.

«Будьте уверены в себе!» – это волшебная формула, притягивающая нас всех. Однако это чувство не статично и меняется на протяжении всей жизни – мы вернемся к этому позже. Как указывает философ Шарль Пепен в своей книге La Confiance en soi, une Philosophie[3]: «Мы не есть: мы только становимся. Мы не уверены в себе? Ничего страшного: давайте обретем уверенность в том, кем мы можем стать».

Чувство собственной эффективности – ключевой фактор уверенности в себе. Люди, верящие в свои способности, видят в сложных задачах проблемы, требующие преодоления, а не угрозы, которых следует избегать. Они не боятся ставить цели, принимать участие и прилагать много усилий, сосредоточившись на задаче и адаптируя стратегии под препятствия. Явление самоэффективности описал канадский психолог Альберт Бандура как «чувство компетентности, принадлежащее людям в их способности организовывать и выполнять действия, необходимые для достижения определенного результата».

Интересно сравнить, как девочки и мальчики преодолевают препятствия на пути к достижению своих целей. Дэвид Даннинг, американский психолог и профессор психологии Корнеллского университета, заметил, что на особенно трудные экзамены студенты и студентки реагировали по-разному.

Даннинг отметил, что студенты мужского пола обычно видят препятствие и реагируют на свои низкие оценки, говоря: «Ого, это трудный предмет». То, что известно как внешнее приписывание, в данном случае является признаком устойчивости. Молодые женщины склонны реагировать иначе: «Я недостаточно хороша». Это внутреннее приписывание может быть опустошающим[4].

Так что девочки более склонны к внутренней атрибуции: это моя вина, что я терплю поражение. Тогда как мальчик будет прибегать к внешней атрибуции: я проваливаю, потому что экзамен слишком труден, учитель слишком строг и т. д. Очевидно, что сведение проблемы к личной ошибке, черте характера, неудаче может только испортить суждение о самом себе, обесценить и, таким образом, подорвать веру в собственную способность добиться успеха.

Психолог Франсуа Руф, со своей стороны, выделяет четыре способа реализации этой системы навыков:

• опыт мастерства: «Когда человек достигает успеха, это позволяет ему поверить в свои навыки. И наоборот, неудача разрушает это убеждение»;

• косвенный опыт: «Тот факт, что похожие люди добиваются успеха благодаря постоянным усилиям, увеличивает веру в собственную способность к успеху»;

• социальное убеждение: «Люди, которых устно убедили в обладании навыками, необходимыми для овладения определенной деятельностью, с большей вероятностью мобилизуются и приложат усилия, чем если бы они сомневались в себе»;

• физиологические и эмоциональные состояния: «Чувство должно отражаться в глазах других и в их интерпретации поведения как выражения компетентности».

«Познай себя», выгравированное у входа в храм в Дельфах и использованное Сократом в «Первом Алкивиаде», является очевидным следом на пути к уверенности в себе. Это высказывание с течением времени получило различные интерпретации. В I веке Филон Александрийский пропагандирует самопознание как источник счастья: чтобы обрести мудрость, нам нужно исследовать свою душу, свои чувства, свой разум, беспокоиться о том, что нами движет, а не о том, что вне нас. Во II веке гностики рекомендуют задавать вопросы о себе, о своей внутренней природе, а также о человеческом предназначении.

Философы, психологи и психоаналитики призывают нас к самоанализу, потому что познать себя – значит не рассеиваться, не теряться во внешнем. Когда мы глубоко понимаем, что для нас подходит, а что нет, мы с уверенностью делаем правильный выбор.

Наблюдение за внутренним пейзажем, психическим состоянием, идентификация эмоций и чувств, анализ мыслей – все это инструменты для познания самих себя. Самоанализ помогает определить свои сильные и слабые стороны, управлять эмоциями, адаптироваться к новым ситуациям, задавать себе вопросы. Прогрессируя в самопознании, вы можете стать лучшей версией себя.

В нашей расписанной до минуты жизни самоанализ необходим, но для этого нужно уделять время для себя, что кажется почти невозможным для женщин из-за высокой психической нагрузки. Психическая нагрузка определяется Николь Брайс, исследовательницей из Университета Лаваля в Квебеке, как «работа по управлению, организации и планированию, которая в то же время нематериальна, неизбежна, постоянна и направлена на удовлетворение потребностей каждого и обеспечение надлежащего функционирования жизнедеятельности». По данным Национального института статистики и экономических исследований Франции, в 2010 году женщины выполняли 64 % бытовых и 71 % родительских обязанностей в домашнем хозяйстве. В этих условиях неудивительно, что они пренебрегают своим внутренним пейзажем…

Существуют различия в уверенности в разных областях: вы можете быть очень уверены, когда привлекаете средства от инвесторов, но гораздо менее уверены в себе во время коктейльной вечеринки, где многих не знаете.

Однако при определенном уровне уверенности в себе неизвестное становится менее пугающим, потому что вы знаете, что переживете его, не опасаясь насмешек, унижений или отвержения.

Помимо стиля воспитания, в рамках которого вы росли, вы успели приобрести неудачный жизненный опыт (конечно, не только его, но давайте не будем обманываться). Непредвиденный разрыв отношений, смерть, несчастный случай или внезапная болезнь – это травмы, способные поставить под сомнение определенные убеждения и представления о жизни.

Возьмем случай с Эльзой. Ей 50, она вполне привлекательна, состоит в браке уже 25 лет, у нее двое детей-студентов и должность преподавателя права в провинциальном университете. Завидная жизнь! И все же Эльза тревожится:

«Я знаю, что у меня хорошая жизнь, достойная работа, мои ученики ценят меня, муж любит, мои дети теперь независимы и готовы к жизни. Несмотря на все это, я в себе не уверена. Понимаю, что у меня достаточно компетенций в сфере права, но за пределами этой области знаний я не на высоте. С возрастом я набрала несколько килограммов (честно говоря, будто целую тонну) – я не езжу в отпуск с друзьями, потому что боюсь оказаться перед ними в купальнике. Я избегаю вовлечения в политические разговоры, которые очаровывают моего мужа и наших друзей, потому что совсем не сильна в этой теме. Я никогда не чувствую себя достаточно хорошей – даже когда кто-то делает комплимент моим публикациям или внешности, я краснею как подросток. Мой муж и дети говорят, что я красивая, но мне трудно в это поверить, и это отнюдь не ложная скромность. Я должна быть совершенно счастлива и понимаю, что моя неуверенность может казаться непостижимой. Но это так, и иногда это отравляет мою жизнь».

Эльза реализовалась в трех измерениях: брак, работа и материнство, не испытав на себе серьезных неудач или сложных жизненных переживаний. Однако она страдает от неуверенности в себе и сомневается в своей сути. Как это часто бывает с женщинами, причины этого трудно четко определить, и они описываются, скорее, как впечатления, чем реальные моменты. Неуверенность в себе Эльзы проявляется в нескольких аспектах – недостаток самоуважения, страх перед оценкой других, негативное отношение к своему телу. Ей жаль, что она не разбирается в других темах, помимо права, настолько, чтобы осмелиться обсуждать их в обществе мужа. Следовательно, ее самооценка зависит от объема знаний в разных областях.

Отсутствие контроля над телом, со временем нас предающим, также вызывает разочарование и стыд. Восприятие жизни Эльзы полностью противоречит токсичным идеалам, принятым в нашем обществе.

Даже когда женщины успешны в личной и профессиональной жизни, влияние несовершенств тела на самооценку поистине неслыханно.

Многие женщины отравляют себе жизнь за три лишних килограмма и жировые складки, видимые только под их строгим осуждающим взглядом в зеркало. Вы знали, что только 42 % женщин говорят, что довольны своим телом?[5] Мы вернемся к этой теме более подробно в следующих главах.

Что такое самозванство?

В то время как неуверенность может уменьшаться под влиянием каждого достижения, люди с синдромом самозванца находятся в тернистом и извращенном варианте жизни, описанном следующим образом: чем больше человек преуспевает, тем больше он сомневается в достигнутом.

В этом и заключается боль самозванства: это чувство не просто никуда не исчезает, оно питается успехами, накопленными человеком. Чем больше у вас успехов, тем сильнее нарастает чувство тревоги. Успех заманивает человека в порочный круг, заставляя его думать предвзято: «Уф! И в этот раз мне снова удалось всех обмануть и выйти сухим из воды!»

Конкретные внешние свидетельства успеха систематически отвергаются и даже критикуются. Хотя доза неуверенности в себе необходима для объективного взгляда (длящегося недолго), чувство самозванства мешает человеку принять свои успехи и даже убеждает его в обратном! Он думает, что обманывает всех насчет своего «настоящего» уровня способностей и интеллекта. Идеальный коктейль для усиления беспокойства.

Это также причина того, почему синдром самозванца часто поражает умных людей.

Возьмем, к примеру, Жозефину. Ей 35 лет, у нее есть ученая степень, и она более чем готова подать заявление на новую работу и возглавить крупное дочернее предприятие. Пройдя пять этапов интервью, она умело отвечает на все вопросы, предугадывает все возражения, преодолевает все препятствия. Она обошла 30 кандидатов и на заключительном интервью будущие коллеги тепло пожимают ей руку и приветствуют в компании. Уходя, она должна была позвонить своему мужчине, сестре и лучшей подруге.

«Но я осознала, что только что произошло: я получила работу. Я не могла радоваться. Они скоро поймут, что совершили ошибку. Я бы никогда этого не добилась!»

Жозефина отказывается отмечать этот исключительный успех. Тогда это был праздник холодного пота и бессонницы – часто во время значительных переходных периодов синдром самозванца наиболее очевиден. Это может быть новая работа, начало нового цикла учебы или выход на новый этап своей жизни.

Жозефина не просто обладает несколькими дипломами. Она смогла пройти все беспокойные этапы трудоустройства. Она смогла опереться на многочисленные способности и навыки, подать знания убедительно и нужным тоном. Тембр ее голоса не выдавал никаких колебаний. Ее мотивация, амбиции и, наконец, то, как ей удалось вдохновить менеджеров простым анекдотом, доказывают наличие качеств, которые требуются человеку на ее новой должности.

Но значительная сумма всех ее талантов не может развеять чувство неуверенности в новой роли. Ничто не может ее разубедить: она думает, что не подходит и что скоро все об этом узнают. Она не позволила себе ни малейшего ощущения безопасности, уверенности и энтузиазма, получив хорошие новости о приеме на работу. Несмотря на свои достижения и лидерские качества, она не чувствует себя способной мотивировать, вдохновлять или разрешать конфликты в своей новой команде. Ужасно беспокоясь о том, что не сможет выполнить свою задачу должным образом, в последующие месяцы она использует модель карательной работы по отношению к себе и своим помощникам, навязывая себе сумасшедшие графики, постепенно отрезающие ее от всей общественной жизни. В то время как в кулуарах или на мини-брифингах ее только поздравляют, тяжесть этого давления заставляет ее превратить новый профессиональный опыт в марафон. Столкнувшись с поздравлениями от своего начальника, она не знает, радоваться или смущаться. Все сбивает с толку и беспокоит Жозефину, и на грани выгорания она решает обратиться за консультацией.

Другая особенность синдрома самозванца в том, что человек чувствует незаслуженность успеха, видит в этом удачу или случайность. Здесь вступает в игру так называемая «теория атрибуции» – механизм, обнаруженный еще в 1958 году Фрицем Хайдером. Женщины, демонстрирующие ощущение самозванства, имеют когнитивную предвзятость, то есть попадают в мысленную ловушку. Что происходит?

Обычно человек приписывает свой успех (хорошую оценку, профессиональное достижение или решение любой другой задачи) внутренней причине (я был компетентен и добился успеха) и «продолжительной» причине, на которую он может оказывать влияние и некоторым образом ее контролировать (например, самоорганизоваться для результата). Для самозванцев причиной успеха становятся только внешние факторы (нестабильные и над которыми мы не властны). Этими внешними причинами могут быть удача, доброта других, их ошибки в суждениях. Все, что угодно, но только не собственные заслуги.

В 1978 году американские психологи Полин Роуз Кланс и Сюзанна Имес дали название особому, крайнему проявлению неуверенности в себе: «синдром самозванца». Мы с большей готовностью говорим об «опыте обмана», все глубже проникающим в сердце нашего западного общества, охваченного культом производительности, где часто «чувствовать себя ценным» заменяется на «быть эффективным» и где успех – единственная гарантия получить любовь и привязанность.

Опыт обмана не является психическим расстройством (он не входит в психиатрический справочник по психическим расстройствам, DSM-55[6]). Тем не менее, он раскрывает парализующий образ мышления, поддерживающий только определенные убеждения о себе, где ярче всего выражены впечатления «я недостаточно хорош» и «я незаслуженно занимаю место». Они почти всегда приводят к вопросу: «Действительно ли я имею право претендовать на эту должность? На это повышение?»

Чувствовать себя обманщиком – значит жить со страхом в животе, демонстрируя при этом кажущуюся безмятежность. Например, страх быть разоблаченным, когда вы на самом деле не отвечаете требованиям своего руководства. Понятие правомерности чаще всего отсутствует у женщин, где критерий успеха (подверженный гендерному определению) сродни статусу и власти – понятиям, с которыми женщины иногда могут чувствовать себя некомфортно.

Доктор Джессами Хибберд, клинический психолог, написала несколько книг по этой теме[7]. Она говорит, что синдром самозванца – это ментальная ловушка.

Независимо от того, насколько вы успешны, между знанием и ощущением постоянно идет борьба. Самозванцам очень трудно осознать свои успехи. Каждый раз делая что-то хорошее, вы объясняете это себе внешними причинами, а делая что-то менее удачное или плохое, вы принимаете это на свой счет. Вы за все несете ответственность. Это предвзятое мнение, действующее почти как предубеждение и вы умножаете доказательства, чтобы подтвердить его. Этот синдром представляет собой сочетание самокритики, неуверенности в себе и страха неудачи, заставляющим нас колебаться между переутомлением и прокрастинацией.

Она объясняет разницу между низкой самооценкой и синдромом самозванца:

«Когда у вас есть цель и не слишком много уверенности в себе, вы на самом деле не знаете, собираетесь ли вы ее достичь и каким образом, но, если вы усердно и добросовестно работаете, вы можете это сделать и порадоваться. Для человека, страдающего синдромом самозванца, беспокойство будет таким же, он тоже будет много работать, но, достигнув цели, он преуменьшит свой успех. Он не может изменить свою точку зрения. Падение неизбежно, и создается впечатление, что оно становится еще более заметным и усиливает давление. В этом случае успех несовместим с представлением о себе».

По словам Джессами Хибберд, у синдрома есть врожденная и приобретенная части. В этом вопросе ничто не может быть определено или зафиксировано. Некоторые люди при рождении обладают довольно тревожным темпераментом, поддающимся изменению с помощью внушающего уверенность воспитания.

И наоборот, мы можем родиться с хорошей самооценкой и сильной уверенностью в себе и потерять этот потенциал: ребенок, растущий с противоречивыми утверждениями (один из самых сильных маркеров чувства обмана), сталкивается с неоднозначными сообщениями. Мало-помалу возникает хроническое сомнение. Сомневаться и быть неуверенным – обычные свойства человека, но, перейдя в хроническую форму, они становятся настоящим препятствием. Тем более, что мы живем в мире, побуждающем нас представлять лучшую версию самих себя: «Живите свою лучшую жизнь! Проживайте жизнь на максимуме!» А что, если бы мы вместо этого сказали вам: «Просто живи своей жизнью!»

В следующей главе мы подробно вернемся к генезису конкретно этой неуверенности в себе, но уже сейчас мы можем подчеркнуть очевидное: в сверхконкурентном обществе, где производительность и успех считаются высшей ценностью и передаются через ложное зеркало социальных сетей, жизнь кажется идеальной картинкой. Три основные причины, связанные с этим социокультурным контекстом, объясняют, почему так много женщин испытывают чувство обмана:

• постоянное давление (производительность и имидж) на питательную среду неуверенности в себе может лишь подпитывать сомнения в своих навыках;

• отсутствие представительства женщин на руководящих должностях в определенных сферах промышленности делает их более уязвимыми и более одинокими;

• живучие, несмотря на социальные достижения, клише: «женщины не любят вести переговоры», «они более подвержены своим эмоциям», «они хотят завести детей», «да у нее же дети!», «дети постоянно болеют», «им не хочется быть руководителями».

Выгорание – это первый риск. Достигать своих целей, избегая того, чтобы быть замеченным, – утомляет и вызывает огромный стресс, иногда приводя к переутомлению. Поэтому человек прилагает чрезмерные усилия, чтобы предвидеть малейшие ошибки, способные усилить чувство сомнения и обмана.

И наоборот, чувство притворства может проявляться как полный паралич в форме прокрастинации – вредной тенденции откладывать все на потом. Иногда мы все откладываем задачу, ставшую трудной или болезненной, до следующего дня, но если это становится привычкой, систематическим способом реагирования на возникающие проблемы, то влечет за собой безвыходные ситуации. Мы упускаем возможности, разочаровываем окружающих, вступая в порочный круг, убеждающий нас, что мы ничего не стоим. Эта предвзятая интерпретация из-за страха неудачи и низкой уверенности в себе разрушает мотивацию, необходимую для принятия амбиций.

Третий риск – профессиональная жизнь становится скучной, потому что вы не позволяете себе действительно наслаждаться своим успехом или двигаться в желаемом направлении.

Наконец, в дополнение к этим ограничивающим убеждениям человек смотрит на других и считает, что все остальные наделены абсолютной уверенностью в себе и не страдают от внутреннего осуждения. И уж они точно заслуживают своего места! Страх перед обманом заставляет нас молча страдать: сможем ли мы когда-нибудь оказаться на стороне победителей? Пока мы верим, что действительно мало или вообще ничего не заслуживаем, а наши успехи украдены или вообще случайны, как нам оправдать свое место?

Разве страх быть разоблаченным не выдает также экзистенциальный трепет перед лицом нашей свободы, способный парализовать нас? Замаскированный способ не желать принимать свою свободу и, следовательно, свою ответственность? «Мы обречены быть свободными» согласно Сартру, и эта характеристика человеческого состояния включает понятие ответственности. Мужчина или женщина, свободная личность – это личность, ответственная за свои поступки. Если мы отвечаем за наши успехи, мы также несем ответственность за свои ошибки! Это экзистенциальное беспокойство усиливается, когда человек страдает от чувства самозванства.

Этот тип разъедающей тревоги и неуверенности в том, кем вы являетесь или что вы могли бы сделать, чем-то напоминает страх успеха.

Страх позволить себе возможность успеха и признание своих способностей, особенно в обществе, где успех возведен в ранг высшей ценности, прививается с детства.

Дети часто подвергаются «условному» принятию (или, по Карлу Роджерсу, «условному взгляду»). Психолог Кевин Чассангре говорит: «Наше общество склонно учить детей тому, что вы хороши, если добьетесь успеха, и плохи, если проиграете».

Американская писательница Марианна Уильямсон указывает на этот феномен: «Наш самый глубинный страх не в том, чтобы быть непригодным, наш самый глубинный страх – быть могущественным вне всяких границ. Больше всего нас пугает свет, а не тьма. Мы спрашиваем себя: “Кто я такой, чтобы осмелиться быть блестящим, изобретательным, талантливым, невероятным?” Но на самом деле, кто я, чтобы не быть таким?»

Вы должны позволить себе преуспевать, сиять, быть счастливым. Тем не менее, часто именно из благих побуждений женщина становится своим злейшим врагом. Ее страх быть обнаруженной и осужденной держит ее в зоне комфорта: она отказывается от успеха и замыкается в процессе, увековечивающем эти ограничивающие убеждения. Она чувствует себя неудовлетворенной, и мир работы или общества не создает для нее достойного образа, в ней укореняется чувство сомнения.

Софи 32 года. Она работает в учреждении культуры в Бордо, но мечтает работать в музее на севере Франции.

«Это мечта, которую я лелеяла с тех пор, как окончила факультет изящных искусств. Тем не менее, нынешняя работа продвигается прекрасно, босс мной доволен и только что дал мне дополнительные обязанности».

Софи плохо представляет себе, что делать: она как будто теряет равновесие, начинает пропускать какие-то важные встречи, просит помощи у коллег – короче говоря, у нее больше не получается ее работа.

В то же время музей Лилля отправляет ей сообщение и вызывает на первое интервью. «У меня не получилось», – говорит она.

Зачем этот саботаж? С появлением в ее жизни внешних проявлений уважения у Софи все начинает рушиться. Она слышит и переводит положительные утверждения как указания на превосходство и чувствует себя измеряемой, измеренной и обязанной не разочаровывать. Она не просто ставит под угрозу свое будущее, твердо веря, что это везение, – настоящее с возросшими обязанностями парализует ее.

Конечно, во всем этом нет ничего объективного, искаженный взгляд заманивает ее в ловушку и заставляет видеть мир в черном или белом. Что касается Лилля, то это принятие желаемого за действительное. Беспокойство Софи подрывает ее уверенность в себе и приводит к бездействию.

По статистике женщины более подвержены тревоге, чем мужчины. Их также больше волнует, что о них думают другие. Поэтому они более склонны к беспокойству и унынию, что усиливает неуверенность в себе и заставляет их чувствовать себя самозванками.

Это чувство себя не на своем месте идет дальше и охватывает меньшинства, еще больше страдающие от неуверенности в себе. Будь то сексуальная ориентация, пол или раса, эта разница может подпитывать и усиливать чувство самозванства.

До того как в 1970-х годах появилось название, определяющее существование недуга неуверенности, доктора Сьюзан Аймс и Паулина Роуз Кланс, два клинических психолога, придумавших термин «синдром самозванца» и сделавших его известным, сами не были избавлены от этого расплывчатого и трудно идентифицируемого чувства.

Преподавая в колледже в Огайо, Кланс поняла, что ее ученики сталкиваются с теми же чувствами сомнения и притворства, испытанными ею во время студенчества. Она говорит: «Я заметила, что мои ученики сомневались в своих способностях и беспокоились о своем успехе, например, говоря: “Боюсь, на этот раз я полностью провалю экзамен”. Но, когда я спрашивала их, они ни разу не провалили экзамен, и на самом деле их результаты были отличными. Один из них сказал: “Среди всех этих умных людей я чувствую себя здесь самозванцем”»[8].

Слово вышло!

В 1980-х годах, следуя по стопам Клэнс и Аймс, доктор Валери Янг (ныне международный эксперт, автор и докладчица по этому вопросу) встретила свою профессиональную судьбу, поскольку, окаменев от сомнений, она откладывала написание диссертации и размышляла о том, как она сумеет начать ее. Она рассказывает о своем опыте работы на созданном ею в то время сайте Impostorsyndrome.com.

Как и во всех историях успеха, она случайно стала свидетелем разговора, когда впервые услышала выражение «синдром самозванца». Два студента читали и комментировали исследования Аймс и Клэнс по этому вопросу. Сильно задетая, Янг узнала себя в описании, а также осознала, что чувствуют многие из ее учениц, в основном молодые женщины. Затем она решила посвятить свою диссертацию этому предмету и в процессе сформировала группу поддержки с другими студентами.

Остальное уже принадлежит истории. За этим последовал первый терапевтический семинар под названием «Преодоление синдрома самозванца: проблемы компетентности и уверенности в себе», оказавшийся очень успешным и подтвердивший необходимость более широкого решения проблемы. Еще в 2001 году она начала новый терапевтический семинар «Как чувствовать себя такой умной и компетентной, как все, кажется, думают о тебе: почему некоторые умные женщины и мужчины страдают синдромом самозванца и как это исправить?».

Клэнс, Аймс и Янг объединяет одно: они страдают именно этим недостатком уверенности в себе. Объединенные невидимой солидарностью и сестринством, охватывающими десятилетия, они производят впечатление, будто держатся за руки, по очереди пытаясь понять, найти и предложить решения. С книгами, семинарами по повышению осведомленности, государственным вмешательством, упражнениями и инструментами оценки (включая шкалу синдрома самозванца Клэнс) каждая из них внесла свой вклад в лучшее понимание этого синдрома.

Уверенность в себе… но что такое «я»?

Многое было написано о теории «я», играющей важную роль в западной психологии. Крат- кое историческое напоминание: после появления психоанализа, развитого Фрейдом и его последователями в начале ХХ века, в большинстве западных стран появились другие теории и терапевтические практики. В 1940-х годах возникли две основные тенденции: бихевиоризм и гуманистическая психология, включая Абрахама Маслоу. Так называемая «гуманистическая и экзистенциальная» психология развивает концепцию человека как принципиально хорошего существа, позитивно развивающегося при условии освобождения от ограничивающих его условий. Благодаря Карлу Роджерсу она породила терапевтическое течение: человекоцентрированный подход[9], созданный в 1950-х годах в Соединенных Штатах. Абрахам Маслоу, Карл Роджерс и Джордж Келли, среди прочих, ставят «я» в центр терапевтического подхода и теории личности.

Каковы характеристики этого направления? Во-первых, как следует из названия («подход, ориентированный на человека»), терапевт фокусируется на личности, а не на проблеме. Он вступает с ним в эмпатические отношения, сильно отличающиеся от психоаналитического нейтралитета, ставя себя на место клиента[10] в атмосфере доверия и непредубеждения. Такой способ работы помогает справиться с неуверенностью. У терапевта принимающий взгляд, вдохновляющий клиентов, особенно женщин, подверженных постоянному оцениванию. Наконец, гуманистический подход характеризуется ненаправленностью, то есть терапевт не стремится направлять процесс.

В общем, согласно личностно-центрированному подходу, у каждого человека есть все необходимое для полноценного функционирования и самоопределения, пока он остается близок к своему собственному глубокому опыту. Речь идет об объединении его собственных телесных и чувственных восприятий, его чувств и оценок, извлекаемых из них, – о том, что Роджерс называет «организменным я». Первоначальная мотивация является одним из столпов отражения теории Роджерса, незаменимым компасом, субъективно специфичным для каждого, необходимым, чтобы ориентироваться в существовании, устанавливать свой собственный выбор и, таким образом, реализовывать свой потенциал, называемый «актуализирующей тенденцией» – возможностью самореализации в принятии своей свободы.

Карл Роджерс и гуманистическая терапия

Экзистенциальную гуманистическую психологию часто называют «третьим путем». Вокруг Карла Роджерса (1902–1987), именовавшего себя «тихим революционером», собираются исследователи и практики, считающие, что две другие доминирующие в 1950-х годах системы (психоанализ и бихевиоризм) бесчеловечны и холодны.

Роджерс черпает вдохновение из феноменологии (особенно Гуссерля) и экзистенциализма (Сартр), строя мост между психологией и философией. Следовательно, это психологический подход, но также и философия жизни, основанная на позитивном видении человека.

Понятие «я», определяемое как «набор организованных и последовательных представлений и убеждений о себе», можно резюмировать в следующем вопросе: «Кто я?» Кто я как личность? Какие субъективные отклики (положительные или отрицательные) отсюда следуют? Мы создаем многомерную описательную карту, охватывающую некоторое количество знаний о себе и дающую ощущение «я». Очень богатое и субъективное самоопределение, подчеркивающее способность размышлять о себе, понимать свою сложность и уникальность.

Еще одна сильная идея – концепция «я» нестатична: это процесс, развивающийся в течение жизни с четким определением в детстве и юности. «Человек – это текучий процесс, а не статичная сущность, набор фиксированных характеристик или блок из твердого материала, это, скорее, река изменений и бесконечное созвездие меняющихся возможностей»[11].

Карл Роджерс разбивает понятие «я» на три части:

• представление о себе: то, как мы видим себя (изображение нашего тела играет важную роль). Оно необязательно соответствует действительности;

• чувство собственного достоинства, то есть ценность и уважение по отношению к себе;

• и, наконец, идеальное «я», колеблющееся на протяжении всей жизни и представляющее собой то, кем мы хотели бы быть, наши стремления в жизни.

Когда наш собственный опыт соответствует нашему представлению о себе, мы, наконец, можем испытать гармонию, обрести уверенность в себе и состояние конгруэнтности (идеального соответствия).

Склонности к самоактуализации изначально в значительной степени способствует семейное окружение, заботливое и доброжелательное, позволяющее ребенку развиваться в его собственной уникальности и получить шанс полностью реализовать себя.

Мы встретились с Айзис, 16-летней девушкой. Высокая стройная фигура, огромные глаза и ноги газели. Ее худоба беспокоила родителей (она, строго говоря, была не худая, но близка к этому).

«Честно говоря, я не очень понимаю, что привело меня сюда. Мои родители беспокоятся, что я страдаю анорексией, а это не так. В колледже была девушка с анорексией, честно говоря, я далека от этого. Просто я объективна и вижу, что я кругленькая, не толстая, а округлая. Так что я немного осторожна с едой, но волноваться не о чем. В детстве я была уже полной; другие девушки смеялись надо мной, называли “пухленькой”. Я рада, что мои щеки впали. Я просто хочу похудеть на четыре или пять фунтов, чтобы стать стройной. Мне не очень нравится мое округлое изображение в зеркале. К тому же я избегаю примерочных, в то время как все мои подруги любят делать покупки. Думаю, потеряв несколько фунтов, я снова смогу позволить себе шопинг».

Рост Айзис составляет 1,75 метра, она носит 36-й размер. Действительно, она не страдает анорексией и ест все, кроме сладостей. Но ее восприятие своего тела неверно. Она страдает дисморфофобией – расстройством самооценки, связанным с образом тела. Это якобы округлое тело вызывает в ней беспокойство, неуверенность. Ее расстройство, возможно, связано с матерью, имеющей лишний вес, и окружением в старшей школе, где девочки голодают. Однако это не крайность: она говорит, что хочет сбросить лишние килограммы, но не меняет способ питания.

За шесть сеансов Айзис смогла понять, откуда взялась неуверенность в своем теле: с одной стороны, она столкнулась с лишним весом матери, из-за чего ей стало немного стыдно, с другой стороны, она сохранила образ пухленькой маленькой девочки, которой она была, и поддразнивания. В конце концов она осознала, что застряла в этом образе и ее видение себя совершенно не соответствовало действительности. С тех пор она вернула уверенность в себе.