Случай в Краснодаре бесплатное чтение

Глава 1

Сергей зашёл в подъезд. Лифт застрял где-то на верхних этажах. Решил идти пешком. Он медленно преодолевал каждую ступеньку, настроение всё ухудшалось и ухудшалось. И вот перед последним лестничным пролётом Сергей просто остановился, присел на подоконник и рядом поставил пакеты с продуктами. Ему в очередной раз хотелось, чтобы квартира находилась не на втором, а на последнем, восьмом, этаже. Лишь бы хоть как-то оттянуть встречу с женой Татьяной. Уж больно сильно она в последнее время просто-напросто убивала его морально своими понуканиями, а порой и грубостью, чем унижала его мужское самолюбие.

– Папа, папа пришёл! – радостно закричала пятилетняя дочка и кинулась отцу на шею. – Папа, а ты мне шоколадку и шарики купил?

– Олечка! Доченька! Солнышко ты моё! Конечно, купил. И шоколадку, и два шарика: красный и зелёный. Вот Лёша придёт из школы, и будем их надувать.

– А Лёша сегодня не ходил в школу, к нам в гости бабушка Зина приехала.

Из кухни вышла Татьяна и, не смотря на мужа, сказала:

– Ну надо же, целых два шарика ребёнку купил.

А что, на большее денег не хватило или шарики подорожали?

Сергей, никак не отреагировав на язвительный тон жены, молча отправился в ванную мыть руки и после прошёл на кухню.

– Здравствуйте, Зинаида Михайловна! Что же не предупредили, что в гости приедете? Встретили бы.

– Да ладно, решила сюрприз сделать. Подумала, может, зять работу нашёл, зачем тревожить… – улыбаясь ответила тёща и как-то хитро посмотрела на дочку.

– Ага, две работы твой зять нашёл. Пашет как негр, круглые сутки, – в своей язвительной манере высказалась Татьяна и принялась с комментариями доставать содержимое из пакетов. – Та-а-ак, что у нас тут кормилец раздобыл семье на пропитание? Картошка, две луковицы, буханка хлеба, сахар, печенье, манка, молоко, сосиски, шоколадка и два шарика. Ну надо же, не обманул, красный и зелёный. Та-а-ак, а что же это во втором пакете? Прям такой плотный и завязан на узел крепко. Неужто столько мяса? Всю морозилку забьём.

Татьяна так и не смогла развязать узел, она просто разорвала верхнюю часть пакета, из которого вывалилось на кухонный стол несколько грязных морковок. После чего она плюхнулась на стул и, обхватив голову руками, обратилась к матери:

– Ну всё, наш кормилец решил, что теперь мы будем семьёй зайчиков. Вот зачем столько морковки домой притащил? Мы же её за полгода не сгрызём.

– Да это я сегодня помогал на ж/д вокзале овощи из вагона в машину перегружать, точнее нанялся на работу грузчиком. И когда с нами рассчитались, разрешили ещё и морковки домой набрать, – пояснил Сергей.

– Ну а что, молодец, зять! И денег заработал, и морковь домой принёс с запасом до Нового года! – улыбаясь, пошутила Зинаида Михайловна и добавила: – Так что зря ты, дочка, выражаешь недовольство. Лучше бы покормила мужа, как-никак с работы пришёл. Садись, дорогой зять, не слушай её, не обращай внимания, – и тёща, по-дружески похлопав Сергея по плечу, вытащила из-под кухонного стола табуретку.

Сергей уселся. Прибежала дочурка и забралась к нему на колени.

– Лё-ё-шка! А ну-ка давай бросай там свои игрульки и бегом к столу! – громко позвала сына Татьяна.

– Да что ж ты орёшь так? Оглохнуть можно, – возмутилась Зинаида Михайловна и обратилась к внучке: – Олечка, ангелочек ты наш, сходи, позови братика кушать.

– Хорошо, бабушка, позову, конечно. Пусти, папа, – и, спрыгнув с колен отца, малышка выбежала из кухни.

Появился Алёшка, двенадцатилетний, весьма рослый мальчуган. Он по-мужски поздоровался с отцом, крепко пожав его руку.

– Так ты сегодня и школу, и тренировку по баскетболу пропустил? – спросил Сергей сына. – Да, папа, пропустил. Мы с мамой, Олечкой и бабушкой по магазинам ходили. Мне бабушка спортивный костюм и кроссовки купила, как ты обещал. А то на тренировках все мальчишки в спортивных костюмах, а я в трусах и майке бегаю.

– Ты, сыночек, ждал бы папиного обещания три года, а там, глядишь, и вообще бросил бы баскетболом заниматься, и спортивный костюм был бы уже не нужен, – в очередной раз съязвила Татьяна.

И тут у Сергея произошёл какой-то психологический срыв с явным эмоциональным выражением. Он резко встал и со злобным взглядом выпалил супруге:

–Да сколько же это будет продолжаться?! Как же ты меня достала своими упрёками! Зачем ты, Татьяна, живёшь со мной, если я такой плохой?! Я никого не держу. У тебя вот, у мамы твоей, дом пустой в станице… – и, выходя из-за стола, он увидел округлившиеся от удивления глаза супруги, а также застывшую от изумления тёщу.

Он закрыл за собой дверь в спальню и просто рухнул на кровать, лицом прямо в подушку. Чувствовалось, как в груди усиленно колотилось сердце, в руках появилась какая-то дрожь, а в глазах – слёзы. Все мысли перемешались. Такое предыстерическое состояние Сергей испытывал впервые. «Так, стоп. Что со мной? Нужно успокоиться», – подумал он, при этом сильно сжимая пальцами подушку.

В дверь постучали, и послышался голос тёщи:

– Сергей, можно войти?

–Да, можно, – ответил он, повернувшись лицом к стене.

Тёща закрыла за собой дверь, подошла к кровати и уселась на рядом стоявший пуфик:

– Послушай, зять, ну ты прям удивил меня. Впервые я тебя таким резким увидела. А оно и правильно, сколько можно мужика доставать. Я Таньке тысячу раз говорила, что нельзя всё пилить и пилить мужа. Вот доведёшь, и бросит тебя, потом ещё и жалеть будешь. Как-никак не пьёт, не курит, спокойный, покладистый. Да, проблемы с работой. А у кого их нет? Сейчас, как раньше, нет больших предприятий, а одни маленькие конторки да сплошная торговля повсюду. А народ ещё этих кредитов набрался, как вшей. Не пойму я этой современной жизни, ой не пойму. Мы вот с моим покойным Фёдором всю жизнь пропахали. И дом построили, и дочерей вырастили. Да что там дом. Помню, поставим цель и копим то на люстру, то на стиральную машинку. А как купили то, что задумывали, так обмывали, как полагается: родню созовём да стол накроем. Вот это была радость!

А сейчас что получается: захотел ту же люстру или стиралку, пошёл в магазин, тут же оформил кредит. И забирай, пожалуйста. И денег не надо. Но радости-то такой, как раньше, нет. А потом нужно выплачивать кредит, да ещё и с большими процентами. Как там ни крути, но жить в долгах… Ничего хорошего в этом нет, особенно для психики, да и вообще для каждодневного позитивного настроения. Вот из-за этого тоже часто возникают скандалы в семьях вплоть до разводов. В жизни какая-то сплочённость должна быть, что-то объединяющее для преодоления трудностей. Ну там детей вырастить, дом построить, денежки научиться откладывать, да много чего…

Ой, что-то разошлась я, понесло уже не в ту степь. Ты, Сергей, на Таньку не обижайся. Характер у неё такой. Как говорится, сам выбрал, вот и терпи, ведь у вас двое деток. А с ней я строго-настрого поговорю. Это я тебе на сто процентов обещаю. Что-то с ней происходит… – Зинаида Михайловна немного задумалась и резко обратилась к Сергею: – Вставай, зять. Не обращай внимания на слова Татьяны. Мы, бабы, такие, нас терпеть нужно, но и без нас нельзя. Мы сейчас с тобой пойдём на кухню, выпьем, я домашнего винца привезла. Сделаем вид, что ничего не произошло. А уже потом, попозже, я с Татьяной поговорю, ох и поговорю…

Дверь в спальню приоткрылась, и показалась Олечка:

– Папа, бабушка, там мама плачет, пойдёмте скорее.

Зинаида Михайловна взяла внучку на руки, поцеловала в носик и, поглаживая по головке, успокаивала:

– Ах ты, наше солнышко! Наш ангелочек! Сейчас мы и маму пожалеем, чтобы не плакала, и папа к нам на кухню придёт, и никто больше не будет ругаться. Пошли, моя хорошая, к маме, пошли. Серёжа, мы тебя ждём, – обратилась она к зятю и закрыла за собой дверь.

В ванной Сергей умылся, с какой-то грустью посмотрел на своё отражение в зеркале и направился на кухню.

Никто не подавал вида, что что-то произошло. Наоборот, тёща развлекала шутками внуков, а Татьяна накрывала на стол, где уже стоял графин, доверху наполненный домашним тёщиным вином, аромат которого распространился по всей кухне.

– Ну что, семья, давайте все за стол. Вы для меня самые близкие на целом Белом Свете! Уж очень переживаю за вас. Зять, наливай вино в бокалы. Буду тост говорить, – улыбаясь сказала Зинаида Михайловна с присущим в подобных случаях кавказским акцентом, при этом подняла правую руку с указательным пальцем выше головы.

Сергей принялся выполнять указания тёщи.

– Я тоже вина хочу, – требовательно произнесла Олечка, вопросительно глядя на отца.

– Доченька, тебе нельзя. Ты маленькая ещё. Компотик попьёшь, – ответила малышке Татьяна.

– А Лёшке можно вино пить? Он же ещё небольшой, – не унималась Оленька.

– И Лёшке рано вино пить. Ваш дедушка Федя как чувствовал: в послевоенный год много вина наделал и попросил два бочонка не вскрывать и в погребе хранить, чтобы внукам, Оленьке и Алёшке, до их свадеб сохранить. Так что подрастёте, мои хорошие, и попробуете дедовского вина, – с грустью в голосе сказала Зинаида Михайловна, едва сдерживая слёзы.

В этот момент из прихожей раздался звонок сотового телефона.

– По-моему, это твой, – посмотрела на мужа Татьяна и обратилась к сыну: – Алёша, принеси отцу телефон.

Сергей добавил:

– Сынок, телефон нести не надо. Ты спроси, кто это? И скажи, что папа занят и сам перезвонит.

Буквально через минуту Лёшка вернулся на кухню и обратился к отцу:

– Папа, возьми трубку. Это дядя Слава, срочно.

– Ну вот, в кои-то веки по-человечески собрались семьёй посидеть, и тут на тебе…

– Да что ты прям сразу возмущаешься, мало ли? – перебила мужа Татьяна и, заметно засуетившись, передала телефонную трубку Сергею.

Тёща немного прищурилась, наблюдая за происходящим, и сказала зятю:

– Иди-иди, поговори. И вправду, мало ли что… – после чего она как-то вдумчиво посмотрела на Татьяну.

Сергей вернулся через несколько минут и с радостью сообщил:

– Работёнка подвернулась. Славику беременную жену нужно в роддоме проведать, поэтому попросил меня потаксовать и разрешил, что заработаю, себе оставить. Так что через час я должен быть на вокзале. Поеду копейку зашибать.

– Тань, ты мужу-то что-нибудь со стола собери, он же так и не поел, как с работы вернулся, и сейчас опять уходит, и неизвестно, когда вернётся.

Дети, жена и тёща вышли в прихожую провожать Сергея. Он задорно всем подмигнул и, торопясь, выскочил за порог, громко захлопнув за собой дверь.

– Мог хотя бы деток поцеловать. Выбежал как угорелый, – возмутилась Татьяна и предложила всем вернуться на кухню.

Глава 2

Буквально через полчаса застолья вино в графине закончилось. Дети ушли в спальню, а Зинаида Михайловна и Татьяна мирно беседовали о житейских делах.

– Давай, мам, ещё винца в графин подолью. Банка в холодильнике стоит. Холодненькое, – причмокнув, предложила Татьяна.

– Да нет, Танюш, хватит. Ты и так уже слегка окосела после двух бокалов. Порозовела вся. Щёки, как у рака, красные, – пошутила Зинаида Михайловна.

– Ну, ма-а-ам. Я же уже взрослая, да и, в конце концов, ты у меня в гостях и не имеешь права запрещать.

– Я тебе так скажу, дочка. Дело хозяйское, пей, если хочешь, но у тебя дети уже всё понимают. Не стыдно будет, если мать пьяную увидят? – поинтересовалась Зинаида Михайловна.

– А я и не собираюсь напиваться. Ещё один бокальчик и всё. А ты не пей, если не хочешь, – ответила Татьяна, встала из-за стола и подошла к холодильнику, достала из него банку с вином и налила себе полный бокал.

– Может, всё-таки будешь? – спросила она у матери.

– Нет, спасибо, – отрицательнопокачала головой Зинаида Михайловна и добавила: – Я-то знаю, какая это коварная штука, вино.

– И чем же оно так коварно? – поинтересовалась Татьяна, усевшись за стол и пригубив бокал ароматного вина.

– Да всё очень просто, – улыбаясь посмотрела на дочку Зинаида Михайловна. – Вино коварно тем, что пьётся легко, а действует с опозданием, но сильно. Татьяна, вот когда человек водку пьёт, она ему тут же привет говорит, и он пьянеет быстро, да и на вкус водка – она и есть водка. А винцо, тем более хорошее, домашнее, пьётся легко, и закусывать не надо. Хотя есть одно но: стоит человеку зайти за угол, как вино говорит: «Привет, дорогой, на тебе по ногам!» Колени тяжелеют, как гири становятся. Сколько раз я твоего отца, моего Федечку, после гулянок, считай, на себе домой тащила. И ведь знал же, и я ругалась, но нет, тяжело от винца отказаться, рекой льётся. А как домой соберёмся, полдороги пройдёт, а потом ухватится за забор и стоит как вкопанный: «Зиночка, помоги». Ну а что поделаешь, такая уж наша бабская доля: не бросать же суженого – грузишь на себя, как мешок картошки, и до дому волоком, – уже рассмеялась Зинаида Михайловна.

– А я помню, мама, как помогала тебе папку в кровать укладывать. Сапоги с него стягивала. А он добрый такой, смотрит на меня, чуть не плачет и всё прощенья просит за то, что так напился, – со слезами на глазах вспоминала Татьяна.

– Что и требовалось доказать, доченька. Вот тебе вино привет и сказало, уже и слёзы появились, скоро разрыдаешься, – пошутила Зинаида Михайловна.

– Да ну тебя, мамуля. Сама про отца начала говорить, и меня потянуло на воспоминания. Хороший он был у нас. Мне так его не хва-та-ет, – разревелась Татьяна, уткнувшись в плечо матери.

– Ну всё, тише, тише. Успокойся. Это я, дура старая, тебя растревожила. Не надо плакать. Папа твой сейчас та-а-ам, высоко-о-о, смотрит на нас и ругается, говорит, наверное: «Вот бабы дуры, нюни распустили, расстраивают меня», – успокаивала дочку Зинаида Михайловна, прижав к себе и нежно поглаживая по голове, как в детстве. – Ну всё, успокоилась? Ты мне вот что скажи, дорогая: а ты помнишь, как меня утром на такси встречала?

– Мамуль, ну конечно, помню, – удивилась вопросу матери Татьяна.

– Так вот, я припоминаю, что ты таксиста Славиком называла, а он рассказывал, что у него жена в больнице лежит. Вообще мне показалось, что вы с ним хорошие знакомые. Не так ли? – поинтересовалась Зинаида Михайловна.

– Ну и что с того? Да, мы хорошие знакомые. Точнее, он мой одноклассник. Так сложилось, что у нас и дети в одном классе учатся. Да и потом, мы как-то и семьями пару раз друг к другу в гости ходили. Жена, правда, у него, Людмила, ну уж слишком спокойная, и поговорить особо не о чем. А Славка с моим Сергеем нашли общий язык. Да и вообще, Славик уже не в первый раз даёт Сергею что-то подзаработать, иногда даже в ущерб себе. Вот так. Спасибо Славику за его доброту, – с воодушевлением закончила своё повествование Татьяна.

– Понятно. Славик, Славка. Ой, дочка, что-то ты недоговариваешь? – вопросительно посмотрела Зинаида Михайловна на Татьяну.

– Что за подозрения? – запнувшись, возмутилась Татьяна.

– Да чует моё материнское сердце, что ты воду мутишь, дочка. Ой, не к добру это. Ой, не к добру…

Татьяна с недовольным видом поднялась из-за стола, её слегка покачнуло, и она, опершись руками на спинку стула, уставилась посоловевшими глазами на Зинаиду Михайловну:

– Знаешь что, мамулечка! Не лезь! Не надо копаться в моей личной жизни. Сама разберусь, не маленькая. Может, я не хочу так, как ты, отца на себе таскать, а хочу, чтобы мой муженёк меня на руках носил и зарабатывал хорошо. Перед людьми стыдно. Живём как нищеброды. А ты как приедешь, всё Серёженька да Серёженька, прям не зятёк, а клад какой-то. Да неудачник твой Серёженька. Не-у-дач-ник! Понятно?! И мы из-за его никчёмности страдаем. Надоело уже во как, – Татьяна провела ребром ладони по шее. – На-до-е-ло. Пожить хочется по-человечески. Задолбала эта нужда. Вещей не могу себе хороших купить. Муженёк-то не способен семью содержать как надо. Видите ли, его инженерный диплом никому не нужен. Так иди на стройку паши, мужик ты или нет? Устала я от такой жизни. Не могу больше так. Не могу, – разрыдалась Татьяна и убежала в ванную.

– Да-а-а… Ой, беда-а, беда-а… Чуяло моё сердце… Что же с тобой происходит, дочка? А как же детки? – проговорила мысли вслух Зинаида Михайловна.

Она уставилась в одну точку, а глаза непроизвольно наполнялись слезами…

Глава 3

Сергей двигался по улице Мира, пересёк широкую улицу Суворова, и после небольшого подъёма его взору открылась Привокзальная площадь. Он припарковался за последним автомобилем такси. Очередь двигалась очень медленно: за два часа он лишь наполовину приблизился к месту посадки пассажиров.

«Какое всё-таки необычное здание железнодорожного вокзала», – подумал Сергей. От нечего делать он нашёл в Интернете информацию о возведении здания и с интересом принялся изучать исторические детали и фотоиллюстрации. «О сооружении здания вокзала впервые задумались ещё в XIX веке после строительства Владикавказской железной дороги. И вот в 1888 году здание было сдано в эксплуатацию. Облик первичного строения сегодня можно увидеть только на фотографиях, так как в годы Великой Отечественной войны вокзал был полностью разрушен, поэтому его возведение началось после освобождения от немецко-фашистских захватчиков, уже в послевоенное время. Железнодорожный вокзал был построен за два года – с 1947 по 1949 год, его возведением занимался известный в России архитектор Алексей Душкин. А спустя три года на Привокзальной площади появилось здание автовокзала, а также Управления отделения Северо-Кавказской железной дороги… – читал Сергей. – Торжественное открытие состоялось 21 мая 1952 года…»

В силу своей любознательности он так увлёкся чтением, что забывал следить за продвижением очереди, о чём ему резким сигналом незамедлительно напоминала стоявшая позади машина, и Сергей немного проезжал вперёд. Один раз ему даже постучали в лобовое стекло, и послышался голос недовольного кавказца:

– Э-эй! Ты что, спишь, что ли?

Сергей решил не изучать расписание прибытия поездов, так как работа эта у него непостоянная, и, соответственно, нет смысла, здесь, как говорится, повезёт, так повезёт. Ближе к полуночи почувствовался сильный голод. В желудке прямо-таки засосало, что предвещало головную боль и усталость. А вдруг хороший клиент попадётся и надо будет ехать? Сергей вспомнил, что за весь день практически ничего и не ел, так, утренняя яичница с сосиской и две булочки с молоком в обеденный перерыв на овощебазе. Он достал из пакета бутерброды и тёщины пирожки, открыл термос и налил горячий чай, наслаждаясь приятным ароматом.

– Спасибо, жёнушка, спасибо, Танюша! И тёще тоже спасибо! Всем спасибо, что позаботились, – проговорил мысли вслух Сергей, готовясь к полуночной трапезе.

Скрестив на груди руки, Сергей стоял на улице, опершись на крыло своего автомобиля. Он был уже вторым перед посадочной остановкой. Сергей наблюдал, как таксист перед ним, молодой парень, обратился к приближающейся толпе, только что вывалившейся из здания ж/д вокзала.

–Так, граждане, кому куда нужно ехать?

– Мне по месту, по городу, – ответил пожилой дядька среднего роста с большой сумкой в руках.

– А нам в Тимашевск, если можно, – прокричал глава семейства, запыхавшийся от больших чемоданов, жена которого при этом держала на руках двух малышей, видимо, совсем с небольшой разницей в возрасте.

– Так, семья ко мне усаживается, и едем в Тимашевск. А ты, дядька, иди к очередному такси, – направив в сторону Сергея одинокого мужчину, с довольной улыбкой отдавал указания пассажирам молодой таксист.

– Давайте вашу сумку в багажник положим, – предложил Сергей незнакомцу.

– Да нет, спасибо, если можно, я её на заднее сиденье определю, а то забуду ещё, – пошутил пожилой мужчина.

– Конечно, можно, – тут же ответил Сергей и открыл заднюю дверцу, чтобы помочь человеку засунуть в салон эту громоздкую сумку.

Уселись в автомобиль. Сергей уточнил адрес, забил его в навигатор, включил счётчик, и тронулись в путь. Не успел Сергей вывернуть на улицу Суворова, как его остановил сотрудник полиции. Парень с офицерскими погонами, как положено, представился и обратился с просьбой:

– Уважаемые водитель и пассажир, можно вас попросить побыть понятыми, так как в данном месте проводятся следственные действия, а время уже за полночь и людей на улице нет?

Сергей взглянул на мужчину. Тот одобрительно кивнул и сказал:

– Ну конечно, поможем родной полиции. Надо так надо.

– Тогда позвольте ваши паспорта, я отнесу их следователю для оформления протокола. И как только вы понадобитесь, он вас позовёт. Хорошо?

– Да-да, конечно, – согласился Сергей.

–Пожалуйста, – протянул свой паспорт пассажир и добавил: – Вы уж только нас сильно не задерживайте. Я несколько суток в поезде протрясся. Хочу к дочке и внучку скорее попасть.

– Хорошо, я передам, – ответил молодой офицер и, забрав паспорта, удалился.

– Да уж… Вот такое прибытие на Кубань у меня

получилось. С полиции всё началось. Какая-то нехорошая примета получается, – проговорил пассажир-незнакомец.

– Да вы не переживайте, простите, не знаю, как вас звать, пообещал же гаишник не задерживать, – сказал Сергей и, немного задумавшись, добавил: – А я в приметы особо не верю и в судьбу не верю, да и вообще запутался, не знаю, во что верить, а во что нет…

– Иван Кириллович Большунов, сибиряк, – улыбаясь протянул руку для знакомства добродушный пассажир.

– Сергей Николаевич Трунов, – с радостью представился Сергей незнакомцу и тоже подал руку для мужского рукопожатия.

Мужское рукопожатие… Что это? Традиция, культура, привычка… Казалось бы, в наш век высоких технологий нет смысла обращать внимание на различные там мелочи типа мужского рукопожатия. Какое может тут быть сравнение с Интернетом, всеобъемлющими соцсетями? Но нет же – есть вещи, устоявшиеся веками и тысячелетиями! К таким устоям относится и мужское рукопожатие. Представляете?! В греческом изобразительном искусстве фигурки людей, пожимающих друг другу руки, встречаются уже в V веке до нашей эры, а в литературных источниках рукопожатие упоминается в I веке нашей эры в поэме Овидия «Метаморфозы». Да, раньше этим жестом люди показывали, что у них нет кинжала в рукаве и вообще нет никакого оружия и они склонны к доверительному общению. В наше время мужское рукопожатие – это больше обычное приветствие. В отдельных случаях рукопожатие – это нечто весьма положительное, несущее взаимное уважение, согласие и просто выражение доброго отношения, положительных эмоций. И современным людям, наверное, кроме того чтобы ставить взаимные лайки, не нужно стесняться пожать друг другу руки, так как живые ощущения никто не отменял, а они ничем не заменимы.

– Что же вы ни во что не верите? – задал вопрос Иван Кириллович и добавил: – Без веры и мечты жизнь какая-то неинтересная протекает. Да и потом, как можно добиваться поставленных целей, если, например, не верить в свои силы? Скучно оно как-то получается. Так что вы, молодой человек, бросайте это своё равнодушие и, может быть, попробуйте себя как-то встряхнуть, в конце концов, пересмотреть жизненные ценности, провести их переоценку, не обращая внимания на всякие там неприятности, которые преследуют нас на протяжении всей жизни. Это я вам как доктор наук по жизненному опыту говорю, – заулыбался Иван Кириллович и затем, выставив указательный палец левой руки, уже серьёзным тоном добавил: – Как правило, у нас примерно одни и те же неприятности и заботы – это здоровье и семейные проблемы.

– Это точно. Так оно и есть, – согласился Сергей и тут же задал встречный вопрос: – Вот только одно непонятно: почему всё как-то несправедливо? Стараешься, бьёшься изо всех сил, чтобы семье лучше было, а оно всё одно, не получается так, как хотелось бы. А смотришь, кто-то и не напрягается особо, а у него, наоборот, всё ладится, как-то склеивается и в семье, и с работой… Почему так происходит в жизни? – печально выдохнул Сергей и взялся двумя руками за руль.

– Вот смотри, Сергей, если позволишь на ты, – начал Иван Кириллович и, получив положительный ответ, продолжил: – Есть такая пословица: «Чужая семья – потёмки». Это утверждение относится и к любому человеку, так как каждая личность – отдельный индивид на всём Белом Свете, и абсолютно одинаковых не существует, это я готов утверждать на сто процентов. К чему я это всё говорю? Да к тому, что в жизни самым неблагодарным делом является давать советы другим. – Иван Кириллович вновь выставил указательный палец левой руки и продолжил: – А тем более лично у меня всегда вызывали недоумение, а порой и возмущение некомпетентные советчики, будь то что-то связанное с работой, наукой или другими специфическими вопросами. Со стороны это выглядит просто смешно. Но вот когда во главу угла ставятся жизненные вопросы, то тут уже не до смеха. Как бы тебе проще объяснить, Сергей? Вот смотри, попробую на примерах. Прожил человек всю жизнь холостяком, такой вот он ярый антисемьянин, или, может, не сложилась личная жизнь. Хорошо, это его личное право, хотя для меня это чистой воды эгоизм: ни жены, ни детей, всё для себя любимого. Так вот, как подобный индивид может кому-то давать советы о создании прочных семейных уз? Я считаю, что это недопустимо и вообще несовместимо, как, например, рассуждения атеиста для истинно верующего православного христианина. Или возьмём более простой пример: доводы алкаша о трезвой жизни. Жизнь-то как раз сама и накладывает определённые отпечатки на каждого из нас. Мы сами и формируем личное мировоззрение, которое и складывается из нашего образа жизни. Поэтому, молодой человек, советы можно слушать, но решение любого вопроса в итоге должно оставаться за вами. Каждому человеку виднее его личные проблемы, и только он сам может учесть все мелочи и нюансы в своих делах.

Вот так-то, Сергей. Так что не унывай, всё будет хорошо, если сам этого очень сильно захочешь.

– Спасибо! Есть над чем глубоко задуматься, на всю жизнь пригодится, – поблагодарил Сергей и пожал Ивану Кирилловичу руку.

В этот момент весь салон такси резко осветило фарами приближающегося автомобиля.

– Куда ж это он по встречной прёт? Прямо на нас! – возмутился Сергей и дважды посигналил наглецу.

Автомобиль резко пересёк сплошную и переехал на другую сторону улицы, где остановился перед белым «мерседесом». Благодаря хорошему уличному освещению Сергей и пассажир с интересом наблюдали за происходящим. Из прибывшего джипа, предположительно БМВ 6-й серии, вышел мужчина в спортивном костюме. Тут же к нему навстречу выскочил из белого «мерседеса» худощавый парнишка в кепке, футболке и светлых штанах, при этом он был обут в какие-то шлёпки на босу ногу.

В следующую секунду мужик из джипа зарядил такую оплеуху парню, что у того как ветром сдуло с головы кепку, и она спланировала через «мерседес», а молодой человек оказался на асфальте, причём на пятой точке. Разъярённый мужик наклонился над пареньком, размахивая руками и испуская тирады нецензурной брани.

В полулежачем состоянии бедолага выставил вперёд правую руку, и было слышно, как он испуганно повторял:

– Папа, папа! Прости. Так получилось. Папа…

Если бы сотрудники полиции быстро не отреагировали на происходящее, то неизвестно, чем бы закончилась эта «мирная» беседа отца и сына. Папу им удалось быстро утихомирить, и его увели в одну из полицейских машин.

Вскоре к автомобилю Сергея подошёл тот же молодой офицер и протянул документы:

– Простите, граждане, за задержку. Ваша помощь не понадобится. Счастливого пути.

– А что вообще случилось? Похоже на разборки богатой семейки, так, офицер? – поинтересовался Сергей.

– Да, вы совершенно правы, избитый сценарий: очередной мажор в выпившем состоянии за рулём дорогого автомобиля, – ответил улыбчивый полицейский и тут же удалился.

– Ну вот, полчаса потеряли, а помочь родной полиции так и не удалось, – подытожил Сергей, трогаясь с места.

– Да не переживайте, что не смогли помочь полиции, ей помощь, наверняка, оказал этот мужик из джипа, чтобы сыночка выручить, – улыбаясь сказал Иван Кириллович.

Они вместе от души посмеялись.

Езда по ночному Краснодару, да, собственно, как и по любому большому городу – это просто блаженство для любого автомобилиста. Вот уже и свернули с улицы 40-летия Победы на улицу Московскую, в конце которой упёрлись в улицу Петра Метальникова. Здесь Сергей, развернувшись на 180 градусов, немного проехал в обратном направлении и припарковался на остановке общественного транспорта.

– Всё, прибыли. Послушайте, Иван Кириллович, вы скажите мне номер дома, я вас прямо к подъезду подвезу. Ну что вы будете один ходить среди ночи в незнакомом городе, – предложил Сергей.

– Да спасибо тебе, дорогой. Я, наоборот, хочу немного с мыслями собраться, покурю и пойду к дочери прям вот в этот дом, – как-то грустно сказал Иван Кириллович и указал рукой на семнадцатиэтажку.

Пассажир положил на бампер две тысячи рублей и сказал:

– Сдачи не надо.

– Да вы что, Иван Кириллович! Это очень много, – начал возмущаться Сергей.

Но его тут же перебил сибиряк:

– Стой, стой, подожди, Серёжа, я же не просто так тебя благодарю. У меня есть к тебе вопрос, ну, или, скажем, деловое предложение. На взаимовыгодных условиях, – улыбаясь сказал Иван Кириллович, уже знакомо выставив указательный палец левой руки.

– Ну вы даёте, я вас слушаю, – сосредоточился Сергей.

– Так вот, молодой человек, мне могут понадобиться ваши услуги в качестве таксиста, да и потом, как местный житель вы хорошо город знаете и что-то мне подскажете, если что. Со своей стороны гарантирую достойную оплату за услуги. Одним словом, не обижу!

– Да что вы, Иван Кириллович, вы и так много дали за доставку, и я вам должен ещё остался. Конечно, помогу, чем смогу, – воодушевлённо ответил Сергей на поступившее предложение.

Они обменялись телефонами, пожали друг другу руки. Сергей выскочил из машины, достал с заднего сиденья большую сумку, отдал её пассажиру и, уже вернувшись за руль, прокричал в полуоткрытое пассажирское окно:

– Иван Кириллович, звоните в любое время суток!

Тот обернулся, поднял левую руку, выставляя указательный палец, и, одобрительно кивнув, пошёл в своём направлении.

Дорога назад, на ж/д вокзал «Краснодар-1», заняла сорок минут, это с учётом того, что Сергей пил кофе, который купил в одном из ночных магазинов города. Буквально за двадцать минут он уже почти продвинулся в очереди таксистов к посадочному месту, где периодически собиралось много людей с большими чемоданами и ручной кладью.

Раздался звонок сотового телефона:

– Да, слушаю, – ответил Сергей.

– Это Иван Кириллович. Ты же разрешил мне звонить в любое время суток, вот я и решил начать с ночи, – послышался знакомый голос, как говорили раньше, на другом конце провода.

– А я вас ещё и не записал как надо в телефон, – ответил Сергей и поинтересовался: – Что хотели, Иван Кириллович? Что-то случилось?

– Да как тебе сказать, Серёжа, особо ничего и не случилось, просто, видимо, я немного не вовремя явился в гости. Хотел сюрприз устроить, а получилось как всегда… Ну да ладно, Серёжа, послушай, если тебе не трудно, ты бы мог меня забрать с того места, где оставил, и помочь найти какую-нибудь недорогую гостиницу? Смотри, если занят, я другое такси вызову.

– Выезжаю, Иван Кириллович. Ждите на остановке. Постараюсь минут за двадцать добраться, может, немного дольше, – не раздумывая, ответил Сергей, выруливая из очереди автомобилей такси, где он был уже вторым перед посадочной остановкой, к которой приближалась толпа пассажиров с только что прибывшего поезда.

Уже через двадцать пять минут Сергей был на так называемой «Стрелке» – на перекрёстке улиц Московской и Петра Метальникова. На остановке с сумкой на плече стоял и курил Иван Кириллович. Сергей остановился, приоткрыл боковое стекло и проговорил:

– Вот, прибыл. Старался как можно быстрее. Присаживайтесь в машину и рассказывайте, что случилось.

Пожилой сибиряк уселся на переднее сиденье и не без труда умостил свою огромную сумку между ног.

– Спасибо, Сергей, что приехал, и ещё раз прости за столь быстрое обращение. Как я тебе уже сказал, помоги мне найти недорогую гостиницу где-нибудь поблизости.

– Да, конечно, Иван Кириллович, сейчас что-нибудь придумаем. В крайнем случае у меня переночуете.

– Твою семью я стеснять не буду. Незнакомый дядька в квартире – это не есть хорошо, так что в номера! – пошутил пассажир и, махнув рукой, добавил: – Поехали!

– Так-так, – рассуждал вслух Сергей, – напротив моего дома, по Московской, 122, есть небольшая гостиница «Олива». Это прям совсем рядом. Давайте заедем и узнаем, какие у них цены на номера?

– Давайте заедем. Как скажете, шеф. Я на всё согласен, кроме голодовки, – в очередной раз пошутил Иван Кириллович и, так же махнув рукой, добавил: – Поехали!

Буквально через три минуты свернули с улицы Московской на улицу Жигулёвскую. Перекрёсток хорошо освещался от заправки Роснефти. Остановились на стоянке перед зданием гостиницы «Олива» и вышли из машины. Поднялись по фасадным ступенькам на площадку, и Иван Кириллович дважды надавил на кнопку звонка у парадного входа. На площадке красиво смотрелась плетёная мебель: диванчик, стол и четыре стула со спинками. На полу, точнее, на кафеле, стояло несколько горшков с декоративными растениями. Неяркое освещение, да и вообще вся нехитрая обстановка интерьера создавала уют и способствовала положительным эмоциям гостей, прибывших в отель.

Дверь открыла миловидная девушка и, вежливо представившись, внимательно выслушала вопросы Ивана Кирилловича. Они зашли в помещение, а Сергей плюхнулся на плетёный диванчик, который оказался весьма удобным.

На стоянку подъехал микроавтобус, и водитель, открыв наполовину окно, громко прокричал:

– Доброй ночи! Не подскажете, места свободные есть в гостинице?

– Доброй ночи! Я таксист, жду пассажира. Зайдите в гостиницу и всё узнаете, – спокойно ответил Сергей.

В этот момент дверь открылась, и на веранду вышел Иван Кириллович. Вновь раздался громкий голос водителя микроавтобуса:

– А вы не подскажете, места есть свободные? Нас десять человек вместе с детьми.

– А вы зайдите и всё разузнайте, – ответил крикливому незнакомцу Иван Кириллович и обратился к Сергею: – Серёжа, а у тебя какие планы на завтра? Я к чему интересуюсь, просто нужно будет кое-куда съездить по делам.

– Да не вопрос. Говорите, во сколько приехать.

Иван Кириллович, немного задумавшись, начал рассуждать вслух:

– Так. Сейчас я оформлюсь, потом душ приму и улягусь спать, это ещё считай час пройдёт, а время уже…

– Короче говоря, вы, как проснётесь, соберётесь, так и звоните. Я через дорогу в восьмиэтажке живу, – предложил Сергей, указывая рукой на дом напротив, и при этом добавил: – Так что звоните, пять минут – и я у вас.

– Понял, на связи, – ответил Иван Кириллович.

И они, пожав друг другу руки, расстались.

Глава 4

Утром, около восьми часов, Сергея разбудила жена:

– Ну, как отработал? Я и не слышала, во сколько ты пришёл ночью.

– Да пойдёт, нормально отработал, с перспективами на будущее.

– Завтракать будешь? – поинтересовалась Татьяна, не особо вникая в ответ мужа.

В этот момент раздался телефонный звонок. Сергей прочитал на экране: «Иван Кириллович», – и ответил:

– Доброе утро. Слушаю вас.

– Доброе, Сергей, доброе. Ты прости, что так рано, но нужно срочно ехать по делам. Как ты?

– Хорошо, Иван Кириллович, сейчас буду, – ответил

Сергей и как ошпаренный подскочил с кровати на глазах недоумевающей жены.

– Хоть бутерброд съешь, – предложила Татьяна.

– Ты мне его с собой заверни. Я очень тороплюсь, – быстро проговорил Сергей и убежал в ванную комнату.

Остановившись перед гостиницей «Олива», Сергей тут же позвонил сибиряку. Буквально через три минуты появился Иван Кириллович. По-молодецки сбежав по ступенькам, подошёл к Сергею.

– Слушай, Сергей, мне сейчас только что дочь отзвонилась, и у нас с тобой появился небольшой запас времени. Так что пойдём пока кофейку попьём да по бутербродику перехватим.

Когда Сергей и Иван Кириллович поднялись на площадку, навстречу к ним вышла уже знакомая девушка-администратор:

– Иван Кириллович, вы с гостем можете прямо здесь расположиться, – указала администратор на плетёный диванчик со стульями и добавила: – Ресторан пока закрыт, но я договорилась.

– Отлично, Катенька! Спасибо! Я в долгу не останусь, – широко улыбаясь, поблагодарил миловидного администратора Иван Кириллович.

Буквально через несколько минут принесли бутерброды с сыром и колбасой, две порции салата из помидоров и огурцов и две чашечки ароматного горячего кофе.

– Ну всё, Сергей, давай перекусим по-спартански, чтобы новый день на голодный желудок не начинать, – предложил Иван Кириллович и, затушив сигарету, добавил: – А то я уже подкинул дозу никотина бедному желудку.

Когда управились с бутербродами и салатом, у сибиряка зазвонил сотовый телефон. Он тут же ответил:

– Да, доченька, – и что-то долго и внимательно слушал, а в конце коротко сказал: – Хорошо, доченька. На связи.

Иван Кириллович закурил новую сигарету и вальяжно откинулся на спинку плетёного диванчика:

– Вот когда ты меня сегодня ночью привёз к дочке, Серёжа, захожу я к ним в квартиру, а там – скандал. Зять, пьяный, кричит… Короче, я понял, что не вовремя. Сюрприз не удался. Ну, чтобы дочку не смущать, да и как ей разорваться между двух огней: мужа пьяного угомонить, а тут ещё я через столько лет явился как снег на голову, которому тоже внимание требуется уделять… Короче, вот поэтому я тебя ночью и вызвал и в гостинице поселился, – как-то задумчиво рассуждал Иван Кириллович, высказывая мысли вслух, при этом глядя куда-то в небо и периодически выпуская туда же клубы сигаретного дыма: – А сейчас мы поедем, Серёжа, моего внука спасать. Нужно с хирургом насчёт операции договариваться. А вернее, насчёт оплаты. Какие уж тут деньги, когда вопрос стоит о здоровье и даже жизни родного внука, – всё так же в какой-то прострации говорил Иван Кириллович.

Уселись в машину, Сергей завёл двигатель и поинтересовался у пассажира:

– Вы не будете против, если я быстро заправлюсь?

– Да какое тут может быть против, если заправка под носом, сбоку, через дорогу от гостиницы? Кстати, что у тебя там с топливом? – Иван Кириллович немного подался вперёд, к панели приборов, и добавил: – Понятно. Смотрю, лампочка топлива горит ярким пламенем. Сейчас полный бак зальём. Возражения не принимаются, – строго глядя на Сергея, сказал Иван Кириллович, высоко подняв указательный палец правой руки.

Когда уже практически выехали после заправки на перекрёсток с улицей Московской, Иван Кириллович вдруг резко обратился к Сергею:

– Останови, пожалуйста. Что-то сердце прихватило.

– Да-да, конечно, – немного удивившись, выполнил просьбу пассажира Сергей.

Пожилой сибиряк с трудом наклонился вперёд, где стояла между ног его большая сумка. Он достал из бокового кармашка пачку таблеток.

– У меня есть полторашка с водой. Вам дать запить? – предложил Сергей.

– Да, если можно. Спасибо. А то я пока воду в своей сумке найду, и помереть можно, – тяжело вздыхая, ответил Иван Кириллович.

Мужчина выпил таблетку, обильно запив водой, и попросился выйти из машины подышать свежим воздухом. Сергей выбежал на улицу, открыл пассажирскую дверь и помог пожилому человеку выбраться из салона. Иван Кириллович облокотился на автомобиль, и видно было, что ему тяжело стоять, он глубоко и часто дышал, правой рукой держался за сердце. Его лицо как-то неестественно покраснело, а весь лоб стал мокрым от проступившего пота.

Уже изрядно переживая, Сергей предложил поехать в больницу, но мужчина отказывался, говоря, что скоро таблетка подействует и всё пройдёт, да и по делам нужно срочно ехать. В какой-то момент Иван Кириллович начал как-то неустойчиво стоять на ногах. Сергей тут же открыл дверь и хотел усадить его на сиденье, но не успел: Иван Кириллович быстро, с силой опираясь об автомобиль, сполз вниз и оказался на корточках.

– О Боже! – воскликнул Сергей и посмотрел бедолаге в глаза, которые были открыты, но сильно помутнели. – Держитесь, Иван Кириллович! – уже сильно испугавшись, громко сказал Сергей и поднялся на ноги.

Он зачем-то громко хлопнул в ладоши, огляделся по сторонам, повторяя самому себе один и тот же вопрос: что делать? что делать? Сергей поднял голову к небу и уже со слезами на глазах почти прокричал:

– Господи, помоги! Ну как же так? Человек может умереть!

Он хотел позвать кого-нибудь на помощь, но прохожие как-то безучастно спешили на работу, на улице Московской образовалась огромная пробка, автомобили еле-еле двигались. В это будничное утро в глазах Сергея всё выглядело как-то зловеще. Он несколько секунд пребывал в полном недоумении, мысли просто не давали покоя: «Почему так происходит? Почему со мной и сейчас? Как помочь человеку? Что делать?» Сергей чувствовал полное отчаяние и безысходность. Вдруг послышалась громкая сирена. Сергей тут же сосредоточился и увидел, как сквозь разъезжающиеся автомобили медленно пробирается скорая помощь. Он наклонился к Ивану Кирилловичу и быстро проговорил:

– Вы только держитесь. Миленький, не умирайте, очень вас прошу! Я сейчас, я мигом…

На что Иван Кириллович просто тяжело кивнул головой. Сергей выбежал на перекрёсток и сквозь машины пошёл навстречу скорой помощи, которая была уже совсем рядом.

Он просто упёрся руками в капот фургона.

Скорая остановилась, и из окна громко закричал водитель:

– Ты что, с ума сошёл, под колёса бросаешься! А ну-ка, уйди с дороги, дай проехать!

– Пожалуйста, помогите! У человека сердечный приступ, может умереть, – умолял Сергей, указывая рукой в сторону своего автомобиля.

Из скорой вышла женщина в медицинском халате и спросила у Сергея:

– Молодой человек, кто может умереть? У кого приступ?

– Да вон, возле моей машины пожилой человек, ему вдруг с сердцем стало плохо. Пожалуйста, помогите, – вытирая слёзы, объяснил Сергей.

Врач обратилась к уже вышедшему на улицу водителю скорой:

– Так, Палыч, сообщи по рации, что у нас экстренная помощь, и давай подруливай во-о-он к той машине.

– Понял, Маргарита Ивановна, – ответил водитель.

Женщина в медицинском халате взяла из кабины

скорой оранжевый чемоданчик и вместе с Сергеем напрямую, через бордюры, пошла к его автомобилю.

Врач взяла руку Ивана Кирилловича и проверила пульс.

– Так, голубчик, что случилось?

– Дышать тяжело, – уже в полусознательном состоянии медленно произнёс Иван Кириллович.

– Плохо дело. Похоже на предынфарктное состояние, – сделала заключение Маргарита Ивановна и, увидев, как на перекрёсток поворачивает скорая, замахала руками и закричала водителю: – Сюда, сюда, быстрее, Палыч, срочная госпитализация!

Водитель достал из салона носилки.

– Так, аккуратно грузим пациента в машину и быстро в больницу, руководила процессом женщина-врач среднего возраста и, чувствовалось, что с большим опытом работы.

Сергей помог водителю докатить носилки с Иваном Кирилловичем к машине скорой помощи и загрузить их в салон, куда тут же зашла врач через боковую дверь и подала команду:

– Молодой человек, двигайтесь за нами с документами пациента, а ты, Палыч, давай с сиреной в первую краевую, состояние критическое.

Взвыла сирена скорой, включились мигалки, и спецавтомобиль, медленно выехав на улицу Московскую, начал пробираться сквозь жуткую пробку из машин, водители которых учтиво старались пропустить скорую с включёнными спецсигналами…

Несмотря на то что в нашем обществе множество негатива, иногда прямо дух захватывает и переполняет гордость оттого, что ты представитель этого самого общества!

Наверняка, каждый бывал в подобной ситуации, когда стоишь в пробке и, услышав вой сирены, особенно скорой помощи, начинаешь тут же суетиться и стараться как-то освободить дорогу, потому что понимаешь: от твоих действий может зависеть чья-то жизнь. И, прижавшись к бордюру или парапету, освободив проезд для скорой, начинаешь смотреть по сторонам и в зеркала, чтобы удостовериться, что все вокруг поступили так же, как и ты – по-человечески. А если кто-то и проявит наглость – чаще из-за отсутствия опыта вождения – не уступает путь скорой, то на него обрушивается шквал негодования, а иногда и нецензурной брани с непрерывными сигналами клаксона. И тогда уже водители выходят на дорогу и помогают нерадивому участнику движения как-то переместиться, чтобы освободить путь скорой.

Вообще наш народ, когда нужно, умеет сконсолидироваться, а по-русски – сплотиться, но, как правило, во время беды или радости. И как же хотелось бы, чтобы мы были небезучастны друг к другу в обыденной жизни, при возникновении различных ситуаций, особенно когда помощь ближнего так необходима…

Сергей быстро сел за руль своего автомобиля, завёл двигатель и с пробуксовкой тронулся с места, а когда вырулил на улицу Московскую в еле ползущую пробку, то скорую уже не было видно – лишь слышался затихающий звук сирены.

Около часа добирался Сергей до первой краевой больницы, которая находится на улице 1-го Мая. Да и найти место для парковки оказалось довольно сложно. Если сказать, что машин было много, то это ничего не сказать – машин было бесчисленное множество, оно и неудивительно: весь край ехал в краевую больницу по направлениям…

Сергею пришлось воспользоваться одной из платных стоянок и заехать на частную территорию, специально оборудованную для этих целей. Сидя за рулём, он поднял с пола и поставил на пассажирское сиденье большую сумку.

– Так, – рассуждал он вслух, – документы, скорее всего, в более доступном месте. Не будет же он паспорт в глубине сумки прятать.

В боковом кармашке с застёжкой Сергей нашёл паспорт Ивана Кирилловича, в котором лежал аккуратно сложенный тетрадный лист бумаги с краснодарским адресом и номером телефона его дочери.

– Так, надо же сразу и сумку с вещами передать и не забыть сообщить дочери, что отец в больницу попал.

Сергей зашёл на проходную первой краевой больницы. Народ толпился и толкался, помещение было полностью забито людьми, как бочка с селёдкой. Когда подошла очередь Сергея, пожилой охранник в белой форменной рубашке и с рацией в руке поинтересовался:

– По какому вопросу и к кому направляетесь?