В эфире Шорох. Стихи … – 2024 бесплатное чтение

Дизайнер обложки Кристина Лавринайтис

Иллюстратор Кристина Лавринайтис

© Басти Родригез-Иньюригарро, 2024

© Кристина Лавринайтис, дизайн обложки, 2024

© Кристина Лавринайтис, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0062-9585-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПЕШКОМ ПО МАРШРУТАМ ТРАМВАЕВ СТАРОГО ГОРОДА

забудь

  • Ты знаешь, как гаснут свечи
  • в желании стать луной,
  • когда горизонт расцвечен
  • ветрами земли иной?
  • Как в море ныряют клиффы,
  • когда опустевший дом
  • становится частью мифа
  • и сна о себе самом?
  • Когда вышибаешь двери,
  • партер не смеши, молчи,
  • о том, что в придачу к вере
  • успел потерять ключи.
  • Боярышник в каплях ягод
  • шипами не спрячет лаз,
  • болотные тени лягут
  • вокруг беспокойных глаз.
  • Мне нынче и мост сожжённый
  • надёжен, высок и нов.
  • Забудь обо мне, рождённом
  • под звёздами ржавых снов.

кроме сказок про чёрный лес

  • В битом зеркале и во сне
  • искажение – не порок.
  • Лабиринтами, внутрь извне —
  • я не знаю других дорог.
  • Искривляются, трепеща,
  • уголки ежевичных губ;
  • если рёбра в узлах плюща —
  • чаща корни пустила вглубь.
  • Вздрогнул стеблем болиголов:
  • ведьмин всхлип или вёсел плеск?
  • По бетонности городов
  • разбредается чёрный лес.
  • Право ночи – смягчать углы.
  • Топкий берег и шаткий мост;
  • над озёрами зыбкой мглы
  • рассыпается сахар звёзд.
  • Перекинуться в грай и смоль,
  • в центре радужки – чёрный кварц:
  • если зреет в лопатках боль —
  • я не знаю других лекарств.
  • Под крылом горячо саднит
  • желторотой луны надрез.
  • Я не знаю других молитв,
  • кроме сказок про чёрный лес.

на самой высокой башне

  • Смехом звенишь: «Не страшно»,
  • взгляд опустить не смея.
  • На самой высокой башне
  • ветер всегда сильнее.
  • Шорох песков бесплодных
  • служит изнанкой рая.
  • Колдунья не смотрит в воду,
  • но непреложно знает.
  • Озеро льдом накрыла —
  • звон пробивает толщу,
  • но друг мой – пока бескрылый —
  • знает гораздо больше.
  • Что потерял – вернётся
  • лет через десять-двадцать.
  • На самой высокой ноте
  • лопнет нужда скрываться.
  • Блёклость пустынь напьётся
  • кровью лозы незрелой.
  • До башни, наверх, под солнце
  • не долетают стрелы.

post factum

  • Так славно – растеряться по пути
  • и не идти ни через лес, ни лесом,
  • не убивать приятное полезным
  • и не искать, но всё-таки найти;
  • измерить возраст тысячами лет,
  • но не копить ни золото, ни опыт,
  • пролезть в канон апокрифами, чтобы
  • остался гул над морем, но не след
  • в чужой земле. Post factum всё одно:
  • прошло насквозь, задело за живое…
  • Под солнцем в полдень камни пахли хвоей,
  • закат в канавы сцеживал вино.
  • Ночь мягко стелет илистое дно
  • знаменьем обретённого покоя.

грифельно-серый

  • Время и небо в конце декабря
  • кажутся сферой.
  • Дом твой кирпичный с изнанки не зря
  • грифельно-серый.
  • Позднее утро открыло глаза,
  • чтобы заплакать.
  • Ну и на чём мне прикажете за
  • солнцем, на запад?
  • Остро проклюнулись из-под манжет
  • чёрные перья —
  • вот тебе «самый рождественский» цвет.
  • Полно, теперь ли?
  • Полночь и снег. Из стакана вино
  • шепчет – за дверью
  • есть чудеса милосердия, но
  • я в них не верю.
  • Пара глотков, и на память придут —
  • вдруг, без причины —
  • блики на стойке в аэропорту.
  • Рим, Фьюмиччино.
  • Ночь не иссякнет, но круг завершит
  • двадцать второго.
  • Делать из сумрака саван и щит —
  • это не ново.
  • Сказки про стрелы и всё, что потом,
  • с детства знакомы.
  • Ты заштрихуешь карандашом
  • место излома?
  • Дай мне тетрадь, где в бумажной траве
  • пляшут химеры.
  • Самый рождественский в мире цвет —
  • грифельно-серый.

пешком по маршрутам

  • Вверяя огню минуты
  • до наступления холода,
  • солги, что не ищешь повода
  • для страшной душевной смуты.
  • Я шлялся пешком по маршрутам
  • трамваев старого города.
  • Я думал: «Поедем в Калькутту,
  • пока мы еще так молоды».
  • Наш город – скрытый, запутанный,
  • что кормится только нами,
  • исчерчен моими маршрутами,
  • исчерпан твоими снами.
  • К нему любопытно тянутся
  • трамваи стальными мордами —
  • он тлеет во мгле под тяжестью
  • асфальта чужого города,
  • дрожит в пузырях игристого
  • и жаждет иного топлива:
  • фасадов, калиток, пристаней
  • в зеленом вине растопленных.
  • Край неба алеет исподволь
  • за крышами-волнорезами,
  • и дремлют трамваи, высунув
  • свои языки железные.
  • Качнутся их штанги чуткие,
  • и фары устроят проводы,
  • когда мы уйдём маршрутом,
  • подсказанным старым городом.

Кальяри

  • I
  • Нетерпеливым в раю не место
  • меж виноградников и вендетт:
  • стучишься в церковь – замóк, сиеста,
  • открыта дверь – ты едва одет.
  • Ты вроде дома, но заграницей:
  • билеты, чартер, такси, отель.
  • От Vermentino в глазах двоится?
  • В знакомом слове – избыток «эль».
  • Вот так и бродишь полдня, не узнан,
  • от катакомбы до кутежа,
  • и слышишь: «Эти, видать, французы —
  • уж очень бледные для южан».
  • На утро море, признав, целует,
  • слюной солёной стирая грим,
  • но Barcellona – одна из улиц,
  • а Víа Roma ведёт не в Рим.
  • Когда остывшая и рябая
  • кайма песка ускользает в ночь,
  • диджей незримый, шутя, врубает
  • в кафе прибрежном Take me to church.
  • II
  • Хочешь клубок реалий
  • перемотать? Изволь:
  • розовый снег Кальяри —
  • это всего лишь соль,
  • мирто и лимончелло —
  • вот тебе ночь и день.
  • Что там опять заело?
  • Стрелы и каравеллы,
  • прелесть дурных идей,
  • с вечера штиль – к беде,
  • чем же теперь наполнить
  • и паруса, и грудь?
  • Улица Barcellona.
  • Я не могу уснуть.
  • Завтра (уже сегодня) —
  • вторник, среда, четверг? —
  • поиск любви Господней
  • в тысячах лестниц вверх,
  • в том, что опять некстати
  • жгуче саднит рука,
  • в солнце и циферблате,
  • сорванном с ремешка.
  • В сумерках, вниз по склону
  • лёгок обратный путь
  • на улицу Barcellona,
  • где я не могу уснуть.

бусины страшных сказок

dedicado a la Sra. Madre Superiora

колдунья

  • С утра мутит и тянет к чудесам.
  • Рифмуется в ускоренном режиме —
  • инерция, течение. Я сам
  • готов взлететь на воздух при нажиме.
  • А что за место? Вифлеем, Бедлам?
  • В груди до боли сжатая пружина.
  • Пока я режу город пополам,
  • колдунья заговаривает джина.
  • Ей век за день – простейший алгоритм,
  • а я уже двухмерен, и бесцветен,
  • и невесом, и я ложусь на ритм,
  • как парус, крылья и слова – на ветер.

бусины страшных сказок

  • У придорожной лужи
  • шёпот: отпей, поверь —
  • не между строк, а глубже
  • карта чужих потерь.
  • Сумрак ветвист и вязок:
  • не было, и возник,
  • бусины страшных сказок
  • горечью под язык.
  • Щуришься близоруко:
  • слышал – понять не смог,
  • в каждой не гласной букве
  • скважина и замок,
  • кромка ворот резная,
  • через неё не лезь.
  • Древняя боль не знает
  • грани меж там и здесь.

стрекозёл

  • Он не в себе, так что, прости,
  • лучше зайти потом,
  • не знаю, когда.
  • Лет через сто. Что за беда
  • ждать? Можешь пока
  • замуж сходить, дело открыть,
  • чтоб округлить счёт и бока,
  • думая: «Он, наверняка,
  • так одинок. Короток срок
  • лета, и он скоро поймёт:
  • счастье – лишь сон. Дёготь, не мёд,
  • морщусь, но пью, он – стрекоза,
  • что муравью режет глаза,
  • не признаёт: осень – пора
  • и умолять, и умирать.
  • Пела, зараза, ну а теперь —
  • пляшет».
  • Жизнь – это сон, что за беда
  • ждать?
  • Можешь взрослеть, можешь ворчать,
  • и, на досуге, думая: «Он…»,
  • тихо сыграть
  • в ящик.

водяная пыль

  • Его дорога уткнулась в лес.
  • Не ждал ни ужасов, ни чудес,
  • хоть меж деревьями нет тропы,
  • где на коре водяная пыль,
  • на ветках – гроздья сырых миров,
  • один сорвётся – отравит ров.
  • Свивая кольца, спешить куда?
  • Тобой смеётся сама вода,
  • а в ней осколки несчётных мест,
  • чей вечный морок – бескрайний лес.
  • Прозрачен ров, но не видно дна,
  • деревья вздрогнули. «Жизнь одна», —
  • вошедший замер. В ответ: «Забудь,
  • зачем слезами отметил путь
  • от зимних бдений до летних снов,
  • где шаг последний – в бездонный ров».
  • Он лёг на камень и вниз глядел,
  • припав губами к твоей воде.
  • Качнулась чётками гроздь плодов.
  • Один сорвётся – наполнит ров
  • текучий танец удач и бед,
  • чужак протянет ладонь к тебе,
  • но ты не трогай, на тихий звон
  • не той дорогой уйдёт не он.
  • Ныряя глубже косым лучом,
  • шагов не слушай – ты ни при чём.
  • Придя без страха и без тропы,
  • он сам вдыхал водяную пыль;
  • не первый гость засмотрелся в ров,
  • где зрели гроздья твоих миров.
  • Свивая кольца, спешить куда?
  • Тобой смеётся сама вода,
  • в которой блики далёких мест,
  • чей вечный голод – бескрайний лес.

давай от сердца

  • Давай про родину и детство,
  • про каждый день, давай от сердца,
  • захочешь жить – начнёшь вертеться
  • по кругу дом-работа-дом
  • не только телом, но и словом,
  • не всем доступное – не клёво,
  • а против лома нет приёма,
  • и глухота сойдёт за лом.
  • Какое прошлое, помилуй,
  • без фильтра тёмное, как пиво?
  • Тебе семнадцать лет от силы,
  • а если больше – сам дурак.
  • Где бунт безвредно-ювенильный,
  • подъезды, снег, миазмы гнили
  • и молока, что примирило
  • с родным унынием двора?
  • Да мне не влом, могу про детство,
  • про шёпот стен, могу раздеться
  • до коллапса́ра в зоне сердца,
  • не будет мало никому:
  • придётся щуриться, не веря,
  • задраить люки, окна, двери
  • и уши, превращая череп
  • в подлодку, крепость и тюрьму.
  • Нет, мне не влом: в мои подъезды
  • огни болотные пролезли,
  • под грохот рельсово-железный
  • пацан в пальто на проводах
  • грызёт фонарь, в рюкзак не суйся:
  • застрянешь пальцем – не отпустит
  • и съест живьём, в кирпичном русле
  • сровнялась с крышами вода.
  • Вода – что лом, а против лома
  • нет ни заклятий, ни приёма.
  • Что, некомфортно, мутно, стрёмно?
  • А я здесь – дома.

не первый круг

  • «Сколько мне лет? А сколько бы вы мне дали?
  • Знаю, пожизненно. Это не первый круг».
  • «Понял? Ступени лестницы – ряд педалей,
  • передохни, но прочим не порть игру.
  • Что тебе стоит склеить байопик скудный:
  • место рождения, паспорт и аттестат?».
  • «Нет, господа, я взялся из ниоткуда,
  • проще сказать: водился везде, всегда.
  • С кем я водился? Это вопрос не в тему,
  • верьте-не верьте, я не сдаю своих.
  • Адрес зашифровать, щегольнуть тотемным
  • перстнем – вполне достаточно для любви.
  • Кто я такой?“. „Прокатит любое имя,
  • или придумай прозвище, лучше два,
  • или откройся, но не считай своими
  • всех, кто неосторожно тебя позвал».

от ворот

  • Мимо Трои да мимо тройки? Лепи горбатого.
  • Дело песен – (кого-то) строить и зарабатывать.
  • Почему под софитом шкет с тунеядской рожей?
  • Он о вечном, да не о добром, не о хорошем.
  • Мимо Трои крадётся некто. Не грек, не Грека.
  • (Если эта тварюшка шастает через реку,
  • значит, дядя Харон санирует тропик Рака —
  • эвфемизм для сиест и рейсов не по контракту).
  • В документах – заморский дактиль, без мыла опера.
  • В нарративе – прорыв плотины. Видать, утопия.
  • Ни в какие ворота Трои не лезет проза:
  • у него персонажи дохнут от передоза
  • до пролога, но не уходят из круга света.
  • У него что ни песня, так в город забрался некто —
  • без коня, без ключей, но с дудочкой гость непрошеный.
  • Он о вечном, да не о добром, не о хорошем.

Тандава

  • Бегом по граблям, через лето,
  • где навернулся – там кровать,
  • чем больше места для браслетов,
  • тем реже тянет убивать —
  • зато масштабней. Обветшалость
  •  фасада просит в порошок
  • стереть фундамент. Начиналось
  • всё очень даже хорошо:
  • ещё не плод, уже не завязь,
  • почти освоил этикет
  • богов и нищих, изъясняясь
  • на всем доступном языке,
  • некстати вспомнил, как чудесно
  • жить без магнита на спине,
  • стал занимать всё меньше места
  • в пространстве плоти и камней,
  • прощально скалился при встрече
  • и озаботился всерьёз
  • проблемой выбора наречий,
  • ботинок, преходящих грёз
  • и уходящих в класс «руины»
  • цивилизаций, стал на треть
  • подростком, на две трети – миром,
  • который должен умереть
  •  и театрально, и паршиво,
  • а воссоздаться второпях.
  • Аллюр по граблям, танец Шивы —
  • по сути, пляска на костях.

Sbagliato

  • Не хочешь – не надо, отпустим трамвай.
  • Зима бьёт отбой, нас отчётливо двое.
  • Постой, дай наушник, перемотай!
  • Что там играло, такое драйвОвое?
  • Руку на отсеченье не дам,
  • что слышу мотив впервые.
  • Если я снова уйду в никуда,
  • ты знаешь мои позывные.
  • Твой город… – Накрылся. – Не тазом, а мхом.
  • Послушай, нас балуют: осень, как дома.
  • Отставить гримасу! Я помню, что дом —
  • концепт растяжимый, и, стало быть, стрёмный.
  • Перемотай. Да не время вспять!
  • Плейлист – до моей, драйвóвой.
  • Если меня унесёт опять,
  • ловчая сеть готова.
  • Я незаменим, ибо знаю состав
  • лекарства от скуки, рефлексий, агоний.
  • Заметил? Духи, на запястья упав,
  • приобретают оттенок Негрони.
  • Колючие шарфы, под шарфами – шёлк,
  • изрядная доза британского рока,
  • и, к слову об этом, включи мне ещё —
  • в пятнадцатый раз за дорогу.
  • Руку на отсеченье не дам,
  • что подпеваю впервые.
  • Если я снова уйду в никуда,
  • ты знаешь мои позывные.

ПЛОЩАДЬ С ФОНТАНОМ

исландский полдень

  • «Зови по имени, я приду —
  • невозвращенец и неврастеник.
  • Уже не важно, в каком году
  • я обернулся на шёпот тени,
  • когда был воском, когда – струной».
  • «Могу припомнить, но ты не хочешь».
  • «Исландский полдень – по факту ночь,
  • так наше время – по сути точка.
  • Тебе разбавить, поджечь, взболтав?
  • Привет, беспечный, привет, безликий».
  • «Исландский полдень… Назвать бы так
  • коктейль из спирта и ежевики.
  • Уже не нужно бежать от тем
  • хоть задушевных, хоть замогильных».
  • «Кошмар предутренний сладок тем,
  • что отменяет собой будильник,
  • другое небо, чужой маршрут,
  • не мой порядок избитых истин:
  • все повзрослеют и все умрут.
  • Я задолбался».
  • «Ну что, зависнем
  • вчера, сегодня и завтра там,
  • где поцелуи – шикарный метод
  • распределения страшных тайн,
  • избытка магии и таблеток?».
  • «Уже не важно, в каком бреду
  • исландский полдень приравнен к чуду».
  • «Зови по имени, я приду
  • и просто буду».

искусственное дыхание

  • Под газировку любит пустыню,
  • графичные тени, кактусы…
  • Мурлычет в чай: «Пока не остынет,
  • отчётливо пахнет августом,
  • добротным, дальним – землёй, корицей,
  • трухлявыми пнями, ржавчиной
  • пыльцы под носом. Костёр курится
  • за лесом, /найдёшь – сворачивай/,
  • то ближе к ночи, то поутру
  • щекочет гортань и радужку,
  • и сладко думать: «Когда умру…».
  • Смешная была игра. Дыши
  • ровнее, глубже, лови пустыню,
  • без кактусов, но с оливковой
  • горчащей ночью – когда нахлынет
  • горячка, разбавим сливками,
  • теплом постели и дрожью тюля,
  • туманом и шёлком галстука,
  • уже не августом, а июлем.
  • Касайся фарфора ласково».
  • Пропахли кудри землёй, корицей
  • дорожками лилий, ржавчиной
  • замочных скважин, а дым клубится
  • за лесом, всё ближе, жарче, но
  • под кожей тени, под ряской – пруд
  • баюкает суеверие,
  • что отражённые не умрут.
  • Отчётливо пахнет вереском,
  • тревогой, дёрном, слегка – пустыней,
  • бензиновой лужей, ржавчиной.
  • Смеётся в чашку: «Когда нахлынет,
  • срывайся и не сворачивай».

на стиле

  • Дюны, поталь пыльного дрока.
  • Море лопатками чуя, не трогай
  • плоскости стен, прочности двери,
  • тайна в акцентах, если не в вере.
  • Комьями дёрн, лестницей – корни.
  • Тихо, не дёргайся. Шорохи в кроне,
  • там, в темноте – слышишь? Не трогай
  • гибкости стен, бреши порога.
  • К уху ладонь /рокот прибоя/,
  • в необитаемой комнате – двое.
  • В шёлке листвы, прячась, не трогай
  • зеркала стык, ставший порогом.
  • Плавно сползай в золото дрока,
  • к рытвине в зарослях.
  • Хочешь – потрогай
  • лужу луны, люминесцентный
  • кафель – важны только акценты.
  • Утром – прилив, в зарослях дрока
  • жемчуг кривится ухмылкой барокко
  • без ренессанса. Дюны впитали
  • ропот и надпись: «Дьявол – в деталях».

подмена

  • Электрический кайф с элементами чуда,
  • витражи отголосков, янтарь плей-листа
  • априори разбит, но заточен под чью-то
  • непрерывную сагу. Дорога чиста:
  • безопасные игры с резьбой на запястьях,
  • анаграммы на грани особых примет,
  • симультанная сцена без базовой части,
  • теократия смысла, которого нет,
  • имитация счастья.
  • Допустимая вольность… Ты знаешь, о чём я:
  • антикварно изысканный принцип замен —
  • баш на баш, спуск угря в непроточную дрёму —
  • «лишь на миг», сам – заказчик, и сам – инструмент
  • ювелирного взлома.
  • Эта сказка рассказана мною с начала,
  • /вероятно с конца, чёрт её разберёт/,
  • адаптация в русле слегка подкачала,
  • но проверена схема на раунд вперёд:
  • безразличная сдача пруда обжитого,
  • анти-стресс колебаний на мглистой волне,
  • сотворённой вмешательством; слово за словом
  • ты не угорь – течение, стрелка вовне…
  • И подмена готова.

ордалии

  • Меня не держит
  • цепочка лестничных пролётов,
  • в подвале трубы капают про время и про лёгкий
  • ужас, стержень
  • не для письма торчит в кармане —
  • «на крайний случай» – заговор, звенящий между нами,
  • кто придумал
  • маскировать под раздевалку
  • подполье с вялой лампочкой, которую урвал
  • я не бесшумно, зато не бесполезно:
  • нас давят биомассой, и стекло верней железа,
  • путь разглажен, день ослепительно прекрасен,
  • а вечер ангажирует прошляться до утра,
  • такая лажа —
  • необходимость бить с оглядкой
  • в момент, когда ни пули, ни клинки не утолят,
  • усугубляя
  • синдром врождённой ностальгии,
  • смеялись: что за чёрт, и сколько раз мы проходили
  • эти пляски,
  • никто из нас не дышит ровно
  • к овациям под видом нанесения урона,
  • нападали
  • по наущению привычки,
  • осознанно рыча и неосознанно мурлыча
  • гимн ордалий,
  • звенящий вечно между нами,
  • сметая антураж и заменяя стержни на…
  • Мы отбивались
  • по переносицам, по нотам,
  • слоилась позолота, оттеняющая, кто ты,
  • и в подвале
  • в трубе рождался гул тоннеля —
  • сигнал, что раньше срока будем праздновать Noel,
  • нас окружали,
  • и со всей дури мы любили
  • разбитые костяшки, яд врождённой ностальгии
  • на скрижалях
  • торчащих рёбер,
  • на сетчатке
  • горели письмена —
  • «Не разлучат».

воля и блажь

  • Пренебрежение к холоду – южная
  • блажь, подчинившая волю зимы.
  • Хочешь – по новой – про чёртову дюжину
  • трасс до обрыва? Поехали: мы
  • будем вслепую встречаться под вязами,
  • в ломких занозах ловить благодать.
  • Воля речей – ни к чему не обязывать,
  • воля молчания – не добивать,
  • но перекраивать город намоленный,
  • где ничего не кончалось добром.
  • Блажь резидента – расстёгивать молнию
  • не без расчёта на всполох и гром.
  • Нечто красивое, нечто ненужное —
  • воск ювелирный, застёжек металл —
  • это фитиль откровения, ну же,
  • не словом, так залпом – о чём ты мечтал?
  • Хочешь – по новой – под розами, клёнами,
  • хоть на болотах, хоть в дюнах, где дрок…
  • Город без прошлого, скверик заплёванный —
  • в жалящем свете расстёгнутой молнии —
  • узел дорог.

призраки

  • Ошибка мышления – всякого призрака,
  • встречая, клеймить экстатическим «Ты!»,
  • и утром из пены кочующих признаков
  • я пил узнавание до тошноты.
  • Я снюсь себе серым, насыщенно-облачным,
  • обласканным тенью с макушки до плеч,
  • росой, загустевшей до формы, и сволочью —
  • заблудшим исчадием слова «совлечь»,
  • идеей, которая брезжит по праздникам
  • за выкройкой мышц; если это – душа,
  • то суд не свершён или прошлое дразнится,
  • пока я пластичен, и каждый мой шаг —
  • шассе через стены, что были несущими,
  • а стали помехой на долгом пути.
  • Я снюсь себе призрачным до вездесущности,
  • но не уловившим, куда мне идти.

злое дневное

  • Ты не умеешь о злободневном,
  • в ритме дыхания тысяч людей.
  • Помнишь, над нами спайное небо
  • уподоблялось зелёной слюде?
  • Общее небо, частное дело,
  • ломкое тело не верило в смерть.
  • Стрелы летели дальним пределом:
  • рано скрываться и поздно не сметь.
  • Стрелы летели с дальним прицелом,
  • небо слоистое сыпалось вниз:
  • изморось, блёстки, пыль на лице, и
  • каждый поребрик – немного карниз.
  • Злое, дневное, личное небо
  • дышит незримо, но дует на всех.
  • Мантра известна – зрелищ и хлеба.
  • Ты несъедобен – это не грех.

in the middle of nowhere

  • Середина нигде, сердцевина сухого шторма.
  • Ночь открытых зеркал переносится на потом,
  • на потоп после нас, на постельную сцену с хором/
  • хоррор-шоу за шторами. Шорохом шин: за что.
  • Слышишь шёпот пустыни за шорами потных окон?
  • Ночь безлюдных заправок без права на щит извне:
  • выбираясь из детства, попутно сжираешь кокон,
  • без которого небо доступней и холодней.
  • Выбираясь, не выберешь. Шёл по шоссе – ушёл ли?
  • След попутками спутанный вяжет узлы, жгуты.
  • Ночь открытых зеркал начинается с хоррор-шоу
  • и вступления хора за пологом глухоты.

ядро

  • Небо всё ниже, воздух прозрачно-пуст.
  • Там, за сплошным заслоном колючих трав,
  • если смотреть на карту, отвесный спуск
  • и автострада. Ляпнул, глаза продрав:
  • /до Амстердама поездом – три часа/
  • «Выплыли, живы. Право, не ожидал.
  • Что же теперь?». Умыться и расчесать
  • волосы – не запястья. Шипит бокал,
  • мне и тебе – разряд витамина C.
  • Боже благой, вслепую бежал – догнал.
  • Nena, такие сцены – всегда в конце,
  • Nena, это – финал.
  • Ночью – гроза и кобальт в проёмах луж,
  • эркер, машин пожарных повторный слёт.
  • Где-то горит? Не верю. Здесь тишь и глушь —
  • стержень спирали, сфера, ядро. Пробьёт
  • сколько сейчас? Не знаю. Саднит гортань.
  • Взгляд на часы бесплоден, там только круг.
  • «Думай, зрачки-черешни. Кто – я?». Отстань,
  • думать так больно, бросил давно. /к утру
  • сдался/. Теплее шерсти колючей под
  • солнцем – кустарник, листья впитали пар.
  • Тьма ежевики – пуля за пулей в рот,
  • каждая – коллапсар.
  • Ночь. Карандаш. Под веками – два штриха.
  • «Не разучился, надо же, кто бы мог…».
  • В пятнах черничных – кожа, сочней греха —
  • цепь гематом, четыре руки – замок.
  • День. «Я сюда врастая, теряю нить».
  • «Лучше б отрезал». «Nena, тебя несёт.
  • Куртку забыла!“. „Будешь за мной следить?
  • Если не будешь – я потеряю всё».
  • Сцеплены руки – нежность больных сирот.
  • Над автострадой листья впитали пар,
  • чёрные капли – пуля за пулей в рот,
  • каждая – коллапсар.

Smalto

  • Дневной осколок летит по следу:
  • пока неважно – зачем, за кем.
  • Skyline, пленённая фиолетовым,
  • держит марку. На языке
  • любое слово – отчасти роскошь,
  • отчасти – дрек, и, конечно, дым.
  • За мной дорожка – золой и крошками
  • через толщу большой воды.
  • Мне обещали: дурное имя
  • сольётся с ёмким, кинжальным «Будь»,
  • мне говорили в лиловом дыме
  • читать диагноз и видеть путь.
  • Я зарекаюсь ходить к фонтану
  • и до заката не маюсь тем,
  • что, зная город, не знаю тайны
  • за геометрией белых стен.
  • Моё безумие – просто слепок
  • с того, что сцежено, испито…
  • Ночной осколок: иное лето
  • без календарного «Что потом?».
  • Во сне я – ветер, и мной полощет
  • лоскутный космос: ни здесь, ни там,
  • а, просыпаясь, иду на площадь,
  • где круг мозаики и фонтан.
  • Не видя хроник за меловыми
  • углами улиц, произношу
  • своё потасканно-злое имя
  • как выдох ветра и белый шум.
  • «Всё будет: сочная мякоть лета
  • с искрящей примесью кислоты».
  • Мой дым становится фиолетовым,
  • изумрудным и золотым.

ИЕРИХОНСКОЕ ЭХО

никчёмные дети

  • Несвежее утро, затоптанный луг.
  • Вповалку – пастушьи никчёмные дети:
  • кресты самолётно раскинутых рук
  • в набухшее небо забросили сети.
  • Они по ночам зажигали костры —
  • не чтобы согреться, а ради забавы;
  • не к месту красивы, небрежно мудры,
  • бесспорно виновны, по-своему правы.
  • Пуская по венам ночную росу,
  • глушили настойку корней валерьяны,
  • считали лекарством змеиный укус,
  • дорогами сны, а ведро – барабаном.
  • Пока не тускнела похмельно луна,
  • звенели браслеты, шуршали в мараках
  • фруктовые косточки и семена
  • ещё не рождённых желаний и страхов.
  • Он вздрогнул, проснулся, сквозь смех закричал:
  • «Недоброе утро, заблудшее стадо!».
  • Заблеяли овцы с холмов: «По ночам
  • бесчинствуют, нынче назвать себя рады —
  • вы слышали, как? Не работая, ждут
  • что их обеспечат и маслом, и хлебом.
  • Подгнившая кровь, непригодный продукт,
  • бесплодная почва, коптители неба!
  • Рисуют углём на руках и лице —
  • такая нелепость рискованней яда.
  • У нас есть работа, идея и цель,
  • уж мы – не порочны, уж мы-то не стадо.
  • Беда, если конь не приучен к седлу,
  • любителям танцев не быть пастухами.
  • Во что превратили затоптанный луг,
  • что нам не годится, но дорог, как память?».
  • Он капле росы на дубовом листе
  • спросонья шептал под шуршанье в мараках:
  • «Я видел поля обнаженных костей
  • и алое море танцующих маков».
  • Тянулись друг к другу в смертельной тоске
  • капризные рты, заострённые плечи;
  • никчёмные дети ушли налегке,
  • он шёл впереди, обречённо беспечен,
  • и слышал в груди нарастающий гул —
  • под рёбрами море рвало и метало.
  • А стадо ударно паслось на лугу
  • и стойко держалось своих идеалов.

голодные волны

  • Захочешь – узнаешь, забудешь – напомню:
  • ушёл господином, вернёшься неровней,
  • вернёшься не выпит, не выжат, не сломлен —
  • иглой вертикально в голодные волны.
  • Ушёл незабвенным, вернёшься звенящим
  • ключами от двери разобранной башни.
  • Ушёл безоружным, вернёшься в рубашке
  • (на чёрном не видно, не видно – не страшно)
  • пятнистой, хоть выжми, железно-солёной.
  • Ушёл безымянным, вернёшься клеймёным.
  • Стремишься из кожи, выходишь из роли,
  • наешься словами – захочется крови,
  • присмотришься к почве – захочется в бездну,
  • из тени – под лампу, под лампой – исчезнуть.
  • А всё ещё будет, но всё уже было:
  • ушёл безмятежным, вернёшься бескрылым,
  • ущербно притихшим, частичным, неполным,
  • ключом без замка под свинцовые волны,
  • от века голодные мерные волны.

в клещах

  • В клещах банальностей и доктрин
  • утратишь скепсис и вдруг поверишь,
  • что здесь, воистину, третий Рим —
  • он хочет крови и жаждет зрелищ.

мангуст

  • Ночь у края платформы:
  • что там – яма, плато?
  • В башнях – сонные норы,
  • вдосталь крови и корма,
  • под надежной плитой
  • всё в порядке, все в норме,
  • и не счастлив никто.
  • Страшно хочется шторма.
  • Страшно, хочется… Стой.
  • Нет событий – нет бед.
  • Слышал звук? Это хрустнул
  • твой хвалёный хребет.
  • Грех змеи и мангуста —
  • и не тянет блевать.
  • Скрипы – просто кровать
  • или ложе Прокруста?
  • Утро, зарево. Густо
  • населенный мешок
  • не врубился ещё
  • кто есть кто, что смешно
  • и по-своему грустно:
  • план готов наперёд —
  • кто второго сожрёт,
  • тот и будет мангустом.
  • Очень просто и гнусно —
  • мезальянс, как искусство.
  • Что янтарь, что смола
  • для застрявшей букашки.
  • Не по росту замашки:
  • до ошмётков, дотла…
  • Нет свободы – нет зла.
  • Тихо-гладко по норам,
  • мы достигли плато.
  • Под плитой, под снотворным
  • все в порядке, всё в норме,
  • и не счастлив никто.
  • Адски хочется шторма.

крысолов

  • Меж рёбер недуг
  • зачерпывай горстью,
  • пусть искры зажгут
  • труху при норд-осте.
  • Всё верно, я жду
  • на здешнем погосте,
  • что в полночь придут
  • незваные гости.
  • Контрастность камей
  • в насмешливых лицах:
  • всё то, что «не смей»,
  • но смеет и снится,
  • всё то, что сильней
  • таблетки, таблицы.
  • В театре теней
  • завёлся убийца.
  • Он – пепел и прах
  • сожжённой бумаги,
  • сквозная дыра
  • в доктрине о благе,
  • он – медленный яд
  • туманного слова.
  • Невинные спят
  • и ждут крысолова.

барометр

  • Рассказ без финала – открытая рана —
  • про странные земли, про зыбкие страны,
  • где солнце процежено в мокрые клочья,
  • где ясное небо бывает лишь ночью:
  • при звёздах над крышами чётко видны
  • вороньи скелеты; дорожка луны,
  • вспоров водоём, сверкает эспадой, но
  • солнце встаёт – барометр падает.
  • Что там за тучей? Ближе смотри:
  • буря назрела рядом, внутри.
  • Рассвет непроглядней подлунных бессонниц,
  • попутчик и встречный – всегда незнакомец,
  • а вытянешь руки – теряешь ладони.
  • Фантомы тем площе, чем сумрак бездонней.
  • Дрожат очертания – кто разберёт?
  • То море за дамбой, то враг у ворот.
  • Что выловил взгляд: кострище, лампаду?
  • Единственный факт: барометр падает.
  • Стой! Отсыревший провод искрит.
  • Эхо – снаружи, буря – внутри.
  • Жечь свечи бессмысленно, факелы – рано.
  • Играет на нервах, щекочет мембраны
  • рокочущий гул неизвестно откуда;
  • качается чаша, растёт амплитуда.
  • Ни с места, не трогай, вдохни и замри:
  • снаружи лишь ветер, а буря – внутри,
  • под выдох сосуд расколется надвое.
  • Риски растут – барометр падает.

камео

  • Этот город живёт на изнанке листов,
  • где чернила проели бумагу. Full stop.
  • Разрушаемый полис – забота других:
  • демиург возрождён, архитектор притих,
  • а голодный заказчик до хищности мил
  • по ту сторону глянца разлитых чернил,
  • и художник доволен – взяло, увлекло.
  • Ловят, глядя друг в друга – не через стекло,
  • но зеркально – чем были, чем будут потом,
  • каждый врос в треугольник, за каждым – фантом
  • дома, каждому внятно: его визави —
  • и предтеча, и отзвук посмертной любви.
  • Гравитация в счёт, измерений – лишь три,
  • архитектор в ударе, художник – внутри,
  • собирает макет и на вечность плюёт.
  • Командор щеголяет словечком «улёт»,
  • днём диктует прошения, ночью строча:
  • «Эполеты – стигматы с чужого плеча».
  • Архитектор надменен: «Ну да, не для всех»,
  • командор стервенеет, не веря в успех.
  • Снова смотрят зеркально, и каждый не рад,
  • что засунул другого в дозволенный ад.
  • Этот город вложить в разрушаемый дом —
  • почему бы и нет, колдовство – на потом,
  • да и жизнь на потом, на сейчас – котлован.
  • От всесилия в спешке болит голова,
  • от ветвящихся истин туманится суть.
  • Между делом неймётся встряхнуть, намекнуть,
  • что встречал по ту сторону и раскусил…
  • Но не хватит жестокости, близости, сил
  • сформулировать то, что схлестнулись вотще,
  • что единый фундамент – изнанка вещей,
  • говорящая каждым разливом чернил,
  • что заказчик всем верен – и всем изменил.

вольно

  • Я бы и рад, да не могу
  • не превращаться в кровь на снегу,
  • в зимнюю смерть, в чёртову мглу,
  • в смех неутешенных, в пляски повешенных,
  • в ад полумер, в яркий пример
  • отпрысков полнокровных химер
  • (комплекс бескрылия, стигма бессилия),
  • тех, у которых на лбу вместо имени
  • крупными буквами не «АНЕМИЯ» так
  • просто «ПРИПЛЫЛИ». Вы ж мои милые,
  • грезили милями моря под килем, ну
  • вот и приплыли. Вольно! Приплыли.

тоннельная колыбельная

  • Куда вложить крылья?
  • Вопрос не актуален.
  • Под метром пыли и были
  • великая тайна
  • не порождает спроса.
  • Очнись, свободен.
  • Это не Стикс, а просто
  • грунтовые воды.
  • Ну ты и вляпался, милый,
  • с лицом нахала
  • и страстью вкладывать крылья
  • куда попало.
  • Вибрируя, загремело
  • нутро тоннеля.
  • Умеешь ты выбрать время
  • для колыбельных.
  • Ты знал: путь не верен, если
  • уже проложен.
  • Зачем тогда выбрал рельсы,
  • не бездорожье?
  • Ну ты и вляпался, милый,
  • скользя на шпалах,
  • с привычкой вкладывать крылья
  • куда попало.
  • На стенах, надёжно врытых
  • в скупую землю,
  • качаются тени мирта
  • и асфоделей.
  • Под слоем были и пепла
  • чужих историй
  • ты пахнешь лозой неспелой
  • и свежей кровью.
  • Расслабься, ты выйдешь, милый,
  • из-под завала,
  • чтоб снова вкладывать крылья
  • куда попало.

Иерихон

  • Куда прикажешь себя волочь?
  • Цепь окон, ремонт, уют.
  • Шатаясь, вышел в чужую ночь,
  • а думал, идёт в свою.
  • Неоном вывески «Обувь», «Связь»,
  • в двух улицах пасть метро.
  • Он весь непрошеный: кровь и грязь,
  • и даже, пожалуй, рок.
  • Сквозь копоть пахнет смолой и мхом,
  • подумалось: рубишь лес —
  • он плачет щепками. Иерихон
  • дымит за спиной. В стекле
  • витрин плывёт всё то же лицо,
  • ни пряди седых волос —
  • убил бы сам за прищур с ленцой,
  • живучесть и спящий мозг.
  • Ввязался, рот приложил к трубе
  • (а город – не крепость – тлен),
  • забыл задуматься, чей хребет
  • раскрошат обломки стен.
  • В листве лимонами – фонари,
  • неонами – «Bar», «Hotel».
  • Живой – будь счастлив, дыши, смотри:
  • ты страстно сюда хотел.
  • Из носа – кровь, а из лёгких – смех.
  • Не думай, шагай быстрей.
  • Блокнот у сердца – устав для всех
  • чужих монастырей.

поклон

  • Сюжет закончен. Господи, прими
  • живую плоть оставшихся за кадром.
  • Так не уходят – лязгая дверьми,
  • воссоздаваясь эхом анфиладным,
  • держа лицо, бросая огнестрел
  • (перчатку, кости, фразу без контекста).
  • Не знал, но был, не видел, но смотрел.
  • Что дальше? Траектория известна,
  • пролог отыгран, он же – эпилог,
  • но рельсы размываются за кадром,
  • сюжет замкнулся. Аве, если смог
  • открыть ладонь навстречу бумерангу.

квинтовый круг

  • Курс на весну.
  • Бьются медузами
  • фары на дне
  • улиц. Заря
  • ртутно блеснула
  • смыслом неузнанным.
  • Вверх якоря!
  • Всё позади:
  • штили и отмели
  • верных путей,
  • данных имён.
  • Плещет в груди
  • счастье кислотное —
  • освобождён.
  • Парус ещё
  • стянется в узел —
  • навяжет прыжок
  • за борт и в синь.
  • Сыном пришёл,
  • вышел неузнанным.
  • Пляшем. Аминь.
  • Скачем – Аминь! —
  • между ступенями
  • намертво в круг
  • встроенных квинт.
  • Сколько ты миль
  • плыл по течению?
  • Всё, бейдевинд.
  • Не человек —
  • верно подмечено.
  • Явный подвох —
  • в тонкой спине,
  • в тяжести век,
  • в бледности млечной —
  • ты остекленел,
  • ломким не став:
  • росчерк лиловый
  • рубцов – кракелюр,
  • только не брешь.
  • Прочен состав —
  • тело хоть словом, хоть
  • скальпелем режь.
  • Кто ты теперь:
  • недоутопленник,
  • полу-дельфин?
  • До фонаря.
  • В бездну, за дверь,
  • с песнями-воплями
  • глубже ныряй.
  • Снежная крошка,
  • ветры разбудят ли,
  • пой, что не спел,
  • до хрипоты.
  • Спорить о прошлом,
  • печься о будущем
  • пресно. Где ты,
  • там фонари
  • сонно шатаются,
  • жемчуг и жизнь
  • в стёклах копя.
  • Кто говорил,
  • раковин таинство —
  • не для тебя?
  • Не для тебя
  • корни-чудовища,
  • вьющие сеть
  • вверх, по ногам.
  • Что ж, не любя
  • город, ты всё ещё
  • здесь, а не там?
  • То без причин
  • тянет покаяться,
  • то обнажить
  • бритву-оскал.
  • Вопли в ночи —
  • эхолокация,
  • что ж ты искал?
  • Курс на июль.
  • Солнце медузой
  • ныряет в закат.
  • Нет, не уйти.
  • Дразнишь змею
  • времени узнанной
  • целью пути.
  • Чуешь, сейчас
  • фары преломятся
  • солнцем в снопах
  • рыб, пузырей.
  • В гнёздах Саргасс —
  • искра – Паломница —
  • ключ и трофей.
  • Твой перламутр
  • битых ракушек
  • ничтожен, забыт
  • в сжатой горсти.
  • Доброе утро.
  • Кода откушена,
  • чтоб отрасти
  • заново в хвост.
  • Парус сминается,
  • тащит назад,
  • рвётся из рук.
  • Голос не тот
  • в тех же тональностях,
  • квинтовый круг —
  • это спираль.
  • Бьются медузами
  • фары на дне
  • улиц и глаз.
  • Роль отыграл:
  • вышел неузнанным —
  • злей и бледней,
  • чем в прошлый раз.
  • Освобождён?
  • Пойман? Не нужно
  • просчитывать путь,
  • если заря
  • скомкалась до
  • блудной жемчужины. Вверх якоря!

spin-off

  • В невинном сиянии сброшенной кожи
  • ты стал – недобитый – беспечней, моложе,
  • и смотришь не в бездну, а в зрительный зал.
  • Твой друг ухмыляется – он так и знал.
  • Незримый миксолог сегодня в ударе,
  • сливая на город и джин, и кампари.
  • Уже за порогом, подумаешь вдруг,
  • что вермут замкнул бы разомкнутый круг.
  • Не веришь фасаду, изнанкой не пойман.
  • Качнулась полынь в обезвоженной пойме —
  • сорвёшь, разотрёшь и признаешь с трудом,
  • что рельсы всё те же, за рельсами – дом.
  • Кирпич обливается – кровью, кармином? —
  • где раньше ты слепо проскальзывал мимо.
  • «Там в окнах – закат, или лампа горит?».
  • Твой друг, не стесняясь, хохочет навзрыд.

подспудно алый

  • Никто не выдал имени за кличкой,
  • никто не начал с чистого листа.
  • Опять на мост, и это символично.
  • Час до рассвета обещает стать
  • подспудно алым, непомерно длинным,
  • иначе ночь не стоила возни.
  • Река и дело пахнут газолином,
  • но на словах заменим на бензин,
  • раз не судьба иметь лицо попроще
  • и промолчать – отнюдь не компромисс.
  • Снотворный омут, цепь движений – росчерк
  • по антрациту. Если смотришь вниз,
  • а видишь небо, значит, всё в порядке
  • и в беспорядке – каждому своё.
  • Опять на мост, играть на жизнь и в прятки
  • с утробной сутью и небытиём.

ОБОДРАННЫЙ ШИК

газ

  • Транслировать сказки – не то же, что зыбкую быль:
  • смолчу в темноте, а на свет символично ощерюсь.
  • Свеча оплывает, и время встаёт на дыбы,
  • вопрос подменяется выдохом в губы, под челюсть,
  • цепляется за невесомые снасти спины
  • холодными пальцами, бьётся солёным прибоем:
  • тебе интересно, с чего мы неделю пьяны,
  • а мне интересно, зачем я связался с тобою.
  • Ты слушаешь сердце. Бокал, между тем, опустел.
  • Бутылка тем более? В стену. Осколки разделим.
  • Тебе интересно, не станет ли плахой постель,
  • и что я, с моей-то мордашкой, искал по борделям
  • (заржал бы, но шутка из тех, что не входит в пазы
  • без гибкости духа и без панорамной картины).
  • Похожий секрет: подставляя под чей-то язык
  • сапог, я рисую в уме остроносый ботинок
  • (их нынче не носят, но я – экзотический шут,
  • пора завести: произнёс и опять захотелось).
  • Маркиз-то в Бастилии… Впрочем, я лучше пишу,
  • хотя оставляю за сценой подробности дела —
  • ну да, уголовного, как же иначе, chérie,
  • ты видела простыни, кровь и набор инструментов,
  • ты слышала шёпот: «Красиво. Пожалуй, замри,
  • теперь отомри и закончи, вот так, lentamente…
  • Тянуть по слогам, на эн-тэ через нос не дыша:
  • испанский – пикантная пытка для нёба и слуха».
  • Проблема с маркизом: он муху натянет на шар
  • земной, ну а я запихну мироздание в муху,
  • вселенское зло – в афоризмы о роли добра,
  • себя – в оговорку «порочен – читай инфантилен».
  • Интрига в акцентах, сказал бы мой названый брат,
  • к тому же есть фактор эстетики, вкуса и стиля.
  • Свеча оплывает, и время встаёт на дыбы.
  • А помнишь, провинция сплетнями город кормила?
  • Транслировать сказки – не то же, что зыбкую быль,
  • тут можно начать с одеяла из донного ила.
  • Полсотни подростков: ни слуха ни духа с весны,
  • в июле – кто в речке, кто в топи цветочного сена —
  • живые. «Что толку? В поместье сбываются сны,
  • но кормятся явью: среди возвращённых – подмена».
  • Забавная ссылка – в чужие четырнадцать лет
  • без права на знание, что это – план или случай,
  • а новая сцена – угодья, часовня и склеп
  • (весьма живописный, но кажется, видел получше).
  • Полсотни подростков – весь август в окрестных полях,
  • где голос разносится гимнами между снопами,
  • а ногти упорно рисуют мои вензеля,
  • ведь знойная одурь до боли похожа на память.
  • «Среди возвращённых – подменыш». Ошиблись слегка.
  • Рассветные контуры и сорок восемь скорлупок.
  • «Отныне свободны? Мертвы?». «Просто снял с языка.
  • Но было красиво, поэтому каяться глупо.
  • Ты что-нибудь вспомнил?». «Не знаю». Вина и вино
  • делились по-братски, на свет прорастали шипами
  • занозы, а суть облетала чешуйками, но
  • кровавая одурь и нынче похожа на память.
  • Свеча оплывает, и время встаёт на дыбы,
  • в извивах ковра проступил остроносый ботинок,
  • трансляция сказок, которые – зыбкая быль —
  • всегда паутина.

дуальный язык

  • Я нынче слегка – заклинатель змей,
  • меня не хватает на стук извне,
  • во мне не хватает живой воды,
  • но я выдыхаю бесцветный дым
  • с пигментами слов – гематит, кармин,
  • и ржёт заклинатель: «Давай, корми
  • того, чьи рецепторы сладко спят,
  • кто не распознает ни кровь, ни яд —
  • он вылакал, глядя на фейерверк,
  • достаточно. Температура вверх
  • ползёт: ещё тысяча жизней и
  • достигнет тепло головы змеи».
  • Читай, что написано, и не дрейфь:
  • дуальный язык – филигранный грех,
  • петля нарратива – скользящий шёлк,
  • в какую бы сторону ни ушёл
  • от первоисточника, градус-два
  • получит змеиная голова,
  • поэтому – вольно, танцуй на звук,
  • поверь, что за чарами – ловкость рук,
  • качайся от ясно к неясно и
  • люби в заклинателе яд змеи.

in perpetuum

  • Всё случалось без нас, до нас,
  • наши тайны – и те взаймы.
  • Если сказка всегда одна,
  • иллюстрации – это мы.
  • ***
  • Город ложных смертей влюблён
  • в непреложность подземных врат.
  • – Предлагаю конец времён
  • с фейерверком, любезный брат.
  • ***
  • – Постучался домой с утра,
  • для замка пригодился нож.
  • – Через год обратится в прах
  • шелуха. – Не по-детски жжёшь.
  • Вспомни навык, когда прижмёт:
  • через год или через день.
  • ***
  • В слове «хроника» есть намёк
  • на хроническую болезнь.
  • Вечера за тасовкой лиц:
  • маг, любовник, убийца, шут.
  • Пандемию не разделить
  • с пантомимой людских причуд.
  • ***
  • Город призрачных стен пленён
  • обещанием адских врат.
  • – Не последний конец времён.
  • – Дошутились. Я очень рад.
  • Всё случилось до нас, без нас,
  • резь по сердцу – и та взаймы.
  • Если в кубке шипит вина,
  • претенденты на дозу – мы.
  • ***
  • – Потянуло домой с утра,
  • заколочен. Снаружи дождь,
  • а внутри мошкара, жара.
  • – Я надеялся, не зайдёшь.
  • – Что чужую – умыть, раздеть:
  • in perpetuum не чета.
  • Каноничное «был не здесь»
  • означает «До встречи там».
  • Убирайся, пока в руках
  • разрешение на отъезд.
  • – Тише, – шёпот-щелчок курка,
  • – всё не правда. Взгляни окрест
  • и проверь: что ни тело – воск,
  • на мостах что ни камень – тушь.
  • Моветон – принимать всерьёз
  • карусель для заблудших душ.
  • Гарью перебивай душок,
  • сберегая для прочих мест
  • оплеухи за то, что сжёг
  • разрешение на отъезд.
  • ***
  • Отступая:
  • – Боюсь, игра
  • затянулась. И грех, и смех.
  • – Cherry blossom ещё вчера,
  • ты и нынче красивей всех.
  • ***
  • Этот город почти спасён.
  • (В смысле, трупы огонь доест.)
  • Ночь агонии – вот и всё
  • разрешение на отъезд.
  • Свежий сеттинг, полёт до дна,
  • колыбельный фантом взаймы,
  • впрочем, сказка – всегда одна,
  • а послание – это мы.

и спасибо за спицу

el espejo de cuerpo entero

  • /Скорость прибавим, станет не хуже/.
  • Доброе утро, ртутная лужа,
  • /«холод зеркальный» – в цель, но банальность/
  • градус поднимем, сменим тональность.
  • Трещин зигзаги и перекрёстки
  • звук подрисуют хлёстко и броско.
  • Зеркало всюду – лишь бы поверхность.
  • /эго удобно, духу не лестно/
  • Стрелки на скулах будут ли кстати
  • так же, как стрелки на циферблате?
  • /образы, фразы, мутные смыслы,
  • спрятан костёр, но дым коромыслом/
  • Что там вчера нарифмовалось,
  • озеро, время? Сущая малость!
  • Я не меняюсь десять лет кряду
  • (кровь-то мешалась разве что с ядом,
  • вот на неё и зарятся мухи,
  • кто с непривычки, кто с голодухи).
  • Я не меняюсь, стрелки зажаты
  • между стекляшкой и циферблатом.
  • Не получилось следовать схеме
  • /А Уроборос знает про время?/

Налейте мне фирменный

  • Дороги не видно, но есть перекрёсток
  • и призрак фасада за вывеской броской.
  • Я предупреждаю: за дверью не столько
  • прибежище муз, сколько барная стойка,
  • названия – «Заводь безвременной ночи»,
  • «Вертеп сопричастности и одиночества» —
  • меняются с каждой не/новой мистерией,
  • хотите полегче – не трогайте двери.
  • В соседнем бокале красиво горит и
  • я перебираю в излюбленном ритме
  • слова из-под маски (летально-улётные),
  • а лунная камедь на вампумах отмелей
  • рисует счастливый и страшный конец, но
  • ныряет соломинка глубже. Венеция?
  • Похоже, но я от укола булавкой
  • пока воздержусь. В географии плавкой
  • слетевшей резьбой – эстафета предательств.
  • Кто был исполнитель, а кто наблюдатель,
  • ни зги с двух шагов. «Милосердие» крутится —
  • трехгранное, острое. Слово французское.
  • Рецепторы просят чего-то эфирного…
  • Да хоть бы и спирта. Налейте мне фирменный.

живая вода

  • Песни те же. Про школу и динамит,
  • где последний – игрушка, символ
  • или выклик оттуда, где не болит,
  • не стучит, но горит красиво.
  • Выше берега градус живой воды,
  • компонент-антипод упущен.
  • Если мир – государство, проблема – ты,
  • если школа, то ты – прогульщик.
  • Подбираю аккорды. Про динамит.
  • Разумеется, по-французски.
  • Я, наверное, море: меня штормит.
  • Сыпью роз на песчаном спуске
  • распускается свет – не бикфордов шнур
  • от весны до весны – припарка
  • мне подобным, но та же суть. Mon amour,
  • не скучай. Скоро будет жарко.

посеявший ветер

  • Посеявший ветер посеял всё,
  • и может не дёргаться.
  • За рельсами лес, а в лесу костёр,
  • придут на костёр гонцы
  • с шершавого среза большой луны,
  • с дорожки на плеере —
  • лазутчики памяти, летуны,
  • команда расстрельная.
  • Над городом крапинки зла и льда,
  • живого и мёртвого.
  • Над лесом луна, да не та, не та…
  • В начале четвёртого
  • крадущийся звук прошивает кисть,
  • и меж хороводами
  • хохочут созвездия: берегись
  • подвижного воздуха.
  • У пляшущих в нём не нащупать пульс —
  • нарвёшься на собственный.
  • Пленённый терновником, скажешь: «Пусть» —
  • прикинутся соснами,
  • зато мимоходом одушевят —
  • жди бурю и мучайся.
  • Посеявшим ветер терять себя —
  • проказа гремучая.

в своей манере

  • Положение тел: навсегда не дома,
  • диалоги на смеси, а местный фоном,
  • мишура и туристы, высокий спрос на
  • сантиметры земли, но заброшен остров.
  • Положение дел… Комильфо – не помнить
  • пошлой рифмы «она» и «вина». С чего мне,
  • между брызгами солнца и померанца,
  • вдруг смотреть ей в глаза через рифт пространства?
  • Объясняться у пристани странно, стрёмно
  • (неуместно шучу, что задрал Харона):
  • «Дайте лодку и не провожайте тех, кто
  • сам себе проводник и т. д. по тексту».
  • Унесло, да не вынесло – так бывает,
  • декорации дремлют на старых сваях,
  • спутник шёпотом треплет пространство: «Просто
  • чумовая наживка – безлюдный остров».
  • Спутник весел, но вёсла ему, похоже,
  • тоже через перчатки стирают кожу.
  • Разминает ладонь: «Всё понятно, двери
  • открываем кроваво, в твоей манере».
  • Дремлет пепельный мир на фантомных сваях,
  • повело и не вывело – так бывает:
  • ил, песок, неустойчивость контрапоста,
  • и любое пространство – плавучий остров.
  • Серпантином водорослей и спиртом
  • тянет/тянется нитью, сбивает с ритма,
  • сквозняком у виска эхо: «Снова здесь?».
  • Я смотрю ей в глаза и ловлю сабспейс.

печать терруара

  • По чести, нет места для барышни между
  • «потерянным» и «подающим надежды»
  • в открытой коляске. Смешок: «Белоснежный
  • батист откровенно не в масть,
  • но я ей представлен, и нынешней ночью
  • интрижку недельную можно прикончить
  • дебошем, кошмаром, скандалом, короче,
  • роль куклы – эффектно пропасть.
  • При всём уважении, рислинг не греет,
  • шмальнуть пятилетней мадерой быстрее,
  • чем нёбом за мёдом ловить орхидеи,
  • сдувая прилипшую прядь».
  • При всём пиетете, смазливая нежить,
  • и мотто безнравственном: «Чем бы ни тешилось,
  • лишь бы дышало», под корпией снежной
  • без разницы, чем примирять
  • голодную сущность с безвкусно помпезной
  • скорлупкой ветвисто разросшейся бездны,
  • фасады – обёртка, подуешь – исчезнет,
  • и бог с ней, приехали, стой.
  • Не прячь под перчатками мраморный холод,
  • мой друг, ты отравлен, и это надолго,
  • занозу клещами мурыжить – без толку:
  • сломаю, и страшно не той
  • иголкой поддеть. «Он сажает занозы
  • при всякой возможности“. „Спрашивать поздно,
  • но что нас роднит с департаментом Мозель?».
  • Не падай в охоту на боль,
  • а то мы дойдём до изнанки Тосканы
  • к утру, воскрешая нездешние раны.
  • Не лучше быть неуязвимым и пьяным?
  • На лестнице, сразу? Изволь.
  • Подружка краснеет, не чуя подвоха,
  • /а чем бы ни тешилось, лишь бы не сдохло/,
  • рапира и хлыстик вписались неплохо
  • в подвластный канонам портрет.
  • Я пью из горлá, на пороге зависнув,
  • под крышей люкарна студёней, чем рислинг,
  • практично: не страстью, так злостью давиться,
  • искрит – хоть на время согрет.
  • «Кружи меня» – кредо удобное, впрочем,
  • приелось в два счёта. «Желаешь отсрочить?».
  • Гвоздём по стеклу минеральная горечь —
  • печать терруара. Решай,
  • смешливая нежить, вести до излома,
  • до крови не первой, до первого слова,
  • свистящего пулей, а, может, до дома?
  • Смотри, до чего хороша.
  • Призыв без ответа, напрасные слёзы,
  • /а чем бы ни тешилось, лишь бы не мёрзло/,
  • причём здесь изнанка Тосканы и Мозель
  • останется тайной пока.
  • Он видит себя – непорочного – в стёклах,
  • а я – как работают плечи и локоть,
  • на каждом ударе свободней, и ёкает
  • сердце, зима у виска
  • теперь не тревожит, но что же мне делать,
  • /печать терруара – сама неизбежность/,
  • когда испита ночь и спрятано тело?
  • Сатин одеяла – отчаянно белый,
  • опять остывает голодная нежить,
  • иголка не найдена. «Чем бы ни тешилось»…
  • Что же мне делать,
  • что же мне делать.

декоративное

  • От луны к тебе пробежал цепочками —
  • украшение, а не мост.
  • Где кустарник – лонжей, из вязкой почвы
  • прорастающей на износ,
  • там слепой баланс на краю безгрешен,
  • а свинцовая речь – виной.
  • По асфальту – сеть, подворотня – трещиной.
  • То есть поздно вскрывать вино.
  • Фонари надкушены. Обесточен
  • проход к отверстому гаражу.
  • От луны к тебе побежал цепочками —
  • лёг ремнями скупой ажур
  • на плечо не улично обнажённое —
  • украшение, не доспех.
  • Попрекают окна чужими жёнами.
  • То есть поздно припомнить всех.
  • Полем битвы – ночь, гаражи – останками.
  • Поболтаем, пока одни?
  • У луны к тебе – ничего константного:
  • ни опеки, ни западни.
  • За тобой скользит полоса прилива сквозь
  • человечьи дома, дворы.
  • Вспомнил тлен свинцовый на коже сливочной.
  • То есть поздно вскрывать нарыв.
  • Предстаёт свидетелю – нервным почерком,
  • перемычками – витражу,
  • а луне – колючками и цепочками
  • на плече теневой ажур.
  • Подворотня водоворотом кружится,
  • нагреваясь быстрей вина.
  • И ладонь, и лоб охладит оружие.
  • Не отвертишься – принимай.

паргелий

  • Шпаги и огнестрельное —
  • на середину комнаты.
  • Свечи как мера времени
  • здешнего, дальний колокол —
  • внешнего. Над макушками
  • шёпот летит зигзагами:
  • «Лучше забыть раскушенный,
  • нагло красивый заговор.
  • Ваша дорога – мимо,
  • в провинцию, за границу,
  • масками или мимикой
  • лица стирать, амбиции
  • звонко отпеть, бокалами
  • чокаясь с одиночеством.
  • Истина, что ласкала нас,
  • станет в устах доносчика
  • пошлой фальсификацией,
  • впрочем, герой отсутствует.
  • Вас, господа, касается
  • только одно напутствие
  • (может, оно опаснее
  • нашей подложной хроники):
  • право на власть – фантазия,
  • вес придаёт короне лишь
  • вера». Виконт растерянно
  • кормит огонь бумагами
  • с мифами о сплетении
  • власти, любви и магии:
  • лики, которых не было,
  • годы, что бились волнами,
  • сами легли омелой на
  • буйные родословные.
  • Хочется тайно всхлипывать,
  • как в ноябре над листьями:
  • жаль не свободы с титулом —
  • жаль окрылившей истины.
  • Жаль не заржать заливисто,
  • радуясь чьей-то фразе: «Мы
  • выберем сами истину,
  • если весь мир – фантазия».
  • Змейками жар колеблется
  • над восковыми лужами.
  • Предки, которых не было,
  • ждут в зеркалах. Оружие
  • манит огнепоклонников
  • на середину комнаты.
  • Ставшая пеплом хроника
  • перекрывает колокол.

кровь и мадера

  • Пепельной горечью,
  • угольной полночью
  • дышит окно.
  • Ох и невесело
  • в доме, где плесенью
  • пахнет вино.
  • Нет достоверности
  • в гладкой поверхности
  • мутных зеркал.
  • Девочка славная,
  • я тебе главного
  • не рассказал.
  • Бьёшь по касательной
  • взглядом внимательным —
  • ладно, смотри.
  • Полдень на улице
  • жарко беснуется —
  • полночь внутри.
  • Тянешься гибко,
  • я за улыбкой
  • прячу оскал.
  • «Что за манеры?».
  • Выпей мадеры
  • полный бокал.
  • Блики янтарные,
  • струны гитарные
  • нервно дрожат.
  • Души навыворот,
  • что-нибудь выгорит:
  • рай или ад.

сирокко

  • Знаешь ветер, что дух выжигает дотла,
  • побуждая святых на дурные дела?
  • Иллюзорно бесплотен, горяч, невесом,
  • я свинец, бьющий в цель, наповал, напролом.
  • Я пришёл. Это значит: вдыхай меня ртом,
  • отрицая, что ночью молилась о том,
  • чтобы горький песок заскрипел на зубах,
  • воскрешая давно похороненный страх.
  • Я внимаю кошмарам и к нежности глух,
  • я готов не утешить, а ранить твой слух,
  • я дорога за край, что коварно легка,
  • я и рвущая боль, и тупая тоска.
  • Я задушенный стон, я покинутый дом,
  • безрассудный налёт, беспричинный погром,
  • ты открыла окно – я ворвался в проём,
  • ты осталась одна. Мы остались вдвоём.
  • Я зигзаг, я излом, я врождённый порок,
  • априори назло, неизбывно не впрок,
  • из пустыни в пустыню, как водится, но
  • ты открыла окно.

для уцелевших

  • Во сне рука сжимается в кулак —
  • мне снишься ты, ей снится только дага,
  • и жаль очнуться. Ночи чёрный флаг
  • ещё не спущен. В тягость, но во благо
  • смотреть/курить в больничное окно,
  • минуты до ненужного восхода
  • считать и думать: всё возвращено
  • к исходной точке. Слушай, год от года
  • мы остаёмся теми, кто мы есть,
  • что не всегда к добру, но что немало —
  • в пробелах зашифрованная весть
  • для уцелевших после карнавала.

армада

  • Промозглую бухту накрыло туманом,
  • Сощуренный глаз сверлит мутный рассвет.
  • Ирландское море. Какие тут планы?
  • Ни сил, ни желаний, ни выбора нет.

Кататумбо

  • В прямоугольной, глянцевой тьме оконной
  • ждёт заготовка для аниме или иконы —
  • образ условный, пара примет. Искомый
  • смысл ускользнул под веко; тоннель глубже, чем кома.
  • Там проступают чётче икон и молний
  • ветви царапин под кадыком. Стелются волны.
  • Жгучие плети бьют над рекой безмолвно.
  • От Кататумбо до катакомб – меньше, чем слово.
  • Стелются волны к озеру Маракайбо.
  • Карты дурные, душный кошмар, трюмы и крабы.
  • Между войной и скукой – тюрьма. Рука бы
  • перечеркнула целый роман? Верится слабо.
  • В битвах, сюжетах, землях, мирах, водах глубоких,
  • карты – не главное. Та же игра в покер:
  • раунд загублен парочкой фраз. В каждой эпохе
  • я проиграл войну – и не раз… Похер.
  • То ли набросок для аниме, то ли икона
  • в прямоугольной, глянцевой тьме оконной.
Продолжение книги