Неудержимость IX бесплатное чтение

Анализ Божественного Присутствия

Стихийное войско из двухсот пятидесяти озлобленных вояк готовилось к нападению и теперь их первыми жертвами должны были стать мы. Тем не менее среди них раздался зычный женский возглас, чтобы все успокоились, и к нам быстрой походкой выдвинулась Изабелл. За ней последовал с десяток разномастных бойцов, по-видимому, командирчики своих групп.

Дождавшись их приближения, я поинтересовался у Изабелл: чего это они тут все собрались? Само собой, ответ был лаконичным: что идут спасать Барона да резать в конец обнаглевших факов, что пора уже положить террор и беспредел, воцарившийся на целое десятилетие в исконных землях людей. И если честно, я обалдел от внезапно ставшей уж больно красноречивой и тем более патриотичной Наёмницы, поэтому поднял руки вверх, успокаивая перед собой очередную толпу, и, выкинув кучу голов Хаев из инвентаря себе под ноги, громогласно заговорил: “Спокойно, Братцы! Мы победили! Перед вами Королева Хайратов! И она склонила голову передо мной, Бароном Варкайт. Отныне все Хайраты являются поддаными моего баронства и будут работать, как и любые другие люди, на благо наших земель! Я понимаю, вы можете остаться недовольными, но пока просто послушайте меня, а уже потом задавайте вопросы и делитесь своим мнением. Вы, возможно, знаете, что Главный Город Нозштрёмград больше не существует. Да! Для тех, кто ещё не слышал, я скажу! Нозштрёмград был полностью уничтожен! Стёрт Божьим Пламенем с лица земли. И среди оставшихся аристо Трён’Уба, остались только двое Баронетов, поэтому Герцог Пэлино, посчитав достойным, меня возвёл в Бароны. И нам повезло! Я был Баронетом Прильщиг, вы знаете эту деревеньку! И незадолго до этих трагических событий я стал возводить там новый город! Поэтому столица Баронства переехала туда! Однако же вам повезло вдвойне! Безусловно, это чужое и огромное горе, так как почти вся Гильдия “Сангин Виверн” была уничтожена вместе с городом, а последние остатки сгинули сегодня в великой сече с Хайратами в шахтах, но перед вами стоит Гильдмастер “Сангин Виверн”! Вот она! Вот эта храбрая женщина, что собрала вас сегодня всех вместе! Именно за ней вы уже пошли! И знаете что?.. Я призываю вас и дальше следовать за этим исключительным и отважным Героем моего Баронства! Вступайте в Гильдию “Сангин Виверн”! Да здравствует Изабелл! Да здравствует Варкайт!”.

Близстоящие ко мне командиры прибывали в ступоре, но, очевидно, их подчинённые и не особо-то хотели сегодня воевать, так как громогласно взревели, радостно поддержав мою речь. Однако вот один из воинов, стоящий рядом с Изабелл, удивлённо воззрился на неё, а затем, сплюнув себе под ноги, по-братски ударил её по плечу и загудел: “А что?! Барон дело говорит! Раз уж работы тут нам больше не найти, то двинем за Изабелл! Я, мужики, положа руку на сердце, честно вам скажу: я за этой женщиной хоть куда! Возьмешь, Изабелл, к себе? Мои Воронята не подведут! За своих порвут всех, как мать родная!”.

Изабелл, держащая под боком шлем, нахмурилась, а от второго тычка уже другого капитана на её лице пролегли морщинки раздражения, отчего третий мужик уже поостерегся её касаться и просто в устной форме изъявил желание вступить в её ряды. Прошла очередная минута бурного рукоплескания и громких речей и Наёмница, не выдержав, буркнула всем, мол, чтобы свалили. Но вдогонку, прикрикнув, добавила, что она примет всех желающих, но пока ей нужно перекинуться парой слов с Бароном, и смерила меня уничтожительным взглядом.

Всё это время Гэрбас пряталась за моей спиной, как за крепкой стеной, и тоже поймав на себе зловещий взгляд Изабалл, ойкнула и ещё сильней заныкалась за мной.

“Что это за хрень?!”, – зашипела наёмница, когда подошла ко мне и мы остались втроём. “Что там у вас произошло? Это, и вправду, Королева? Схрена ты тут наговорил?”, – стала она закидывать меня вопросами. И мне пришлось её остановить, прикрикнув: “Хорош! Помолчи уже! А то ты так до вечера будешь меня спрашивать, а я так и ни на один вопрос тебе не успею ответить. Да, это Королева. И сейчас будет самая важная часть. Гэрбас…”. Я отступил в сторону, чтобы мышулькин показалась перед Изабелл, и стал их знакомить: “Это Изабелл. Она Глава Наёмников и Моё Доверенное Лицо в торговых делах. Изабелл, это Гэрбас, Королева здешнего гнезда Хайратов, Дочь Великой Королевы Муридай.”.

Изабелл смерила фурри презрительным взглядом, а фурри лишь приветственно кивнула мордочкой и я продолжил, обращаясь к наёмнице: “Значит так, Изабелл. Свяжешься с гномами, в Прильщигах тебе скажут, где их искать, найдёшь Морбара Эрсн’Квизик, он у них самый старый и самый главный. Покажешь ему тату, которую я тебе скоро сделаю – он примет тебя, как дочь. От меня передашь ему, что эти шахты теперь в рабочем состоянии, пусть присылают сюда людей, восстанавливают город, строят более мощные укрепления. Ну он знает, что надо будет сделать. Гэрбас отгрузит ему всё имеющееся золото и после Хаи станут поставлять новую добычу. Взамен пусть снабдит народ Хйратов всем, что они потребуют. Абсолютно всем. И пусть договариваются о дальнейшей совместной работе. Но главное, там внизу есть место, которое надо охранять, как зеницу ока. Пусть твои новоиспечённые вояки охраняют шахты сверху, а он туда пошлёт своих, более надёжных, бойцов. Поняла? Ты Гэрбас услышала? Вам теперь вместе работать и сосуществовать, так что пожмите руки. Изабелл тебя потом познакомит с гномом Морбаром, его впускайте, куда угодно. Считай, что он мой родственник, а значит и твой.”.

Я сделал паузу, просчитывая варианты с зачислением девушек в Орден и попутно оценивая народ вокруг, а затем сказал им проследовать со мной внутрь штольни. Немного зайдя в глубь тоннеля и скрывшись от всех за границей света, я поставил обеих красоток перед собой у стены и заговорил: “Постараюсь быть кратким. Гэрбас, ты уже в курсе того, что в Дайра обитают чужаки из других миров. Не Странники, как я, а совершенно иные существа, по типу собакоголовых и подобных Кайо. Да, зайка, я Странник. Первый Вестник из легенд… А ты, Изабелл, уже знаешь от меня, что я служу некому Ордену. Ты слышала мою речь. Так вот, в Дайра пробрались Чужаки, чья основная цель ослабить этот Мир, чтобы в определённое время его было легче захватить другим Мирам. Действуют они скрытно, вот как было тут, и используют всех вслепую, при этом сами скрывая свои личины. А цель моего Ордена: найти их и уничтожить, не дав им нанести ущерб нашему Обществу, а также, зная, что они охотятся на членов Ордена, действовать, аналогично им, очень скрытно. Плюс, когда прибудут сюда другие Странники из моего мира, постараться сплотить их и проконтролировать, чтобы они не уничтожили ни этот Мир, ни друг друга. Это вкратце. И сами понимаете, узнав эту тайну, особого выбора у вас теперь нет, поэтому вставайте на колени.”.

Гэрбас сразу последовала моей просьбе и послушно села на пол, а вот Изабелл не торопилась, подозрительно уставившись на меня. Я поглядел в обе стороны туннеля, проверяя, нет ли поблизости никого, и вздохнув, пояснил: “Да вставай уже. Буду принимать вас в Орден. Помнишь, как я сделал – это с Какой. Эй! Стой! Убивать я вас не буду! Просто зачитаю ритуальные слова.”.

Услышав про Каку, Изабелл испугалась, что я прирежу и её. Тем не менее она всё же неохотно села, продолжив недовольно зыркать на меня, а я тихо, но внушительно молвил: “Я, Магистр Ордена Сайлэнт Шедоус, взирающий на мир из теней, нареченный Мастером Крика, своим правом нарекаю тебя, моя Сестра, что в миру носит имя Гэрбас, Мастером Вайга. А тебя, моя сестра, что в миру зовётся Изабелл Антуриум, Мастером Когтей. Теперь мы вместе поведём наши тени, которые больше не будут молчать, не будут больше взирать на наш Мир в немом бездействии! Отныне все тени будут кричать! А вы, мои Сёстры, подхватите наш Крик и усилите его! Мы начнем сегодня! И вместе выйдем за границы этого мира! И даже Боги будут его слышать и склоняться перед нами!”.

Я замолк на эпичной ноте и, глядя на сотрясающихся мелкой дрожью девушек, добавил их в Орден. А после, открыв вкладку с Баронством, я сменил тему: “Так. В Ордене, кроме вас, есть ещё два Мастера, первый – это Морбар, а второго вы пока ещё не встретите, но в скором времени я назначу ещё одного мастера, Амару. Изабелл, ты её знаешь. Мы давай сегодня вечером у Крота в трактире встретимся и переговорим. А сейчас я наставляю вас, в скором времени после моего ухода из Дайра встретиться всем четверым и переговорить о своих планах. Так, ещё я назначаю тебя, Гэрбас, на должность моего Секретаря по Природным Ресурсам, а Изабелл будет Секретарём Барона по Торговли. Морбар – Казначей Баронства, Амара… Начальницей Личной Охраны. Пока не придумал ей более глобальную роль, надо с ней ещё переговорить. Вот… Все вы, пока меня не будет в делах Баронства подчиняетесь Илге, она за главную, но не в делах Ордена. Помните, Орден – это Тайна. Вы чего зависли?”.

Я поглядел на всё ещё пребывающих в ступоре девушек и призадумался над причинами их стеклянных взглядов. Вот же не было такого у Роал? Или было? Они просто по-быстрому друг друга обучили, поэтому я и не видел их в подобном состоянии после принятия в Орден. Так вот почему Морбар так себя странно вёл! Его благоговение было вызвано получением им доступа к Системе. Вот же старый пройдоха! И не сказал ведь! Хотя, откуда ему знать? Может он думал, что я в курсе, что он получил этот дар? Я хрустнул шейными позвонками и достал курительную трубку. Подожду пока, время ещё есть.

Вскоре в коридоре показался запыхавшийся отряд Хайратов, что преодолели четыре яруса шахт на одном духу. Увидев свою Королеву, всё ещё прибывающую в трансе вместе с Изабелл подле моих ног, все Хаи, как один, облегчённо выдохнули и повалились на пол недалеко от меня. Кстати, возглавляла этот отряд спасения Убайт и вот она единственная, кто осталась стоять на ногах, лишь согнувшись в животе и уперев руки в колени. Она быстро приводила своё дыхание в порядок, не переставая пристально буравить меня злым взглядом блестящих чёрных глаз. А чуть уняв бешенное сердцебиение и начав размеренно дышать, боевая фурри прорычала мне: “Шшто… Эх… Фух… Што… тхы… Эх… шделал…?”.

Я, куря трубку, неспешно пошагал в её сторону, а находилась она в метрах пяти от меня, и лениво заговорил: “Я навожу порядок тут на поверхности. Погляди за проём выхода из шахты… Видишь, сколько там собралось людей? Вот… Я провёл с ними беседу о том, что теперь наши народы союзники, представив им Гэрбас. Всё прошло удачно… Единственное, принесите всех убитых факов и хаев ко входу и сдайте Гвардейцам Герцога, пока они не ушли. А девушку, что ты видишь рядом с Королевой, зовут Изабелл. С этого момента она будет заниматься вашими проблемами и помощью вам. Так что не обижайте её…”. Я не успел дойти до Убайт, так как меня окликнула очнувшаяся Изабелл: “Анри! Это невероятно! Это же Эло?!”.

Я развернулся на пятках в обратную сторону и мягко улыбнулся наёмнице: “Да. Так выглядит его проявление. И, само собой, распространяться об этом тоже не нужно. А то вас похитят маги для своих опытов.”. Я взглянул на так же очнувшуюся Гэрбас и обе девушки положительно затрясли головками, сердечно заверяя меня таким действием, что это останется нашей тайной. В принципе, все мои планы были выполнены, разве что я ещё выдал им кольца для связи, и я стал прощаться с фурри. Прилюдно и прикрысно прижав её к стене, Изабелл лишь с осуждением во взгляде зыркнула на меня и сердито пошла на выход из шахты, я минуты две целовал мохнатую мышку, после чего неохотно распрощался и пустился вдогонку за Наёмницей.

Нагнав раздражённо обиженную женщину и зашагав вровень с ней, я, как ни в чём не бывало, заговорил: “Надо решить, как действовать дальше. Я собираюсь сейчас в Нозштрём в вашу Гильдию. Там, кстати, Бубон уцелел с парой ребят. Спрятались они вовремя в подвале здания. Я их потом вытащил из него, так что знаю, о чём говорю. В общем, мне нужно к Кристаллу Праша попасть, задание сдать.”. На что хмурая Изабелл, не сбавляя шагу и несмотря на меня, буркнула: “А я тут при чём?”.

“Да вот и хотел узнать у тебя, хочешь со мной? Я быстро нас доставлю туда.”, – я ещё говорил, когда она, резко остановившись, схватила меня за грудки куртки. И под её жёстким взглядом я умолк. Она тяжело дышала, сдерживая рвущуюся изнутри злость, и яростно играла желваками на щеках, отчего я благоразумно хранил молчание. После всех за сегодня перепалок с девушками мне не особо хотелось сейчас разбираться и с Изабелл, да к тому же она и сама была виновата в своих злоключениях, но всё же я не мог и не хотел причинять ей ещё большую боль. Я прикрыл глаза, вдруг вспомнив нашу встречу в Трёх Колёсах. Что-то меня внезапно сейчас зацепило в тех событиях. Ведь не зря же я сам себе тогда послал сообщение из будущего? А если я уж так сделал, то значит чего-то испугался. И чего я мог испугаться? Её? Даже в то время я смог бы прободаться с ней в силушке. Разговор пошёл не по нужному мне руслу? Допустим. И что? Нет, это не то. Всего скорее, в ней есть нечто скрытое, что она тогда показала мне и чего я так испугался. Может проверить сейчас и снова прислать себе сообщение в прошлое?

В мои размышления втиснулись слова Изабелл, когда она наконец заговорила: “Анри… Я долго думала и пришла к мнению, что, хоть я… мне и… ты… нравишься, но я не могу быть с тем, кто будет постоянно ещё и с другими… Давай закончим нашу историю. И больше к ней никогда не будем возвращаться. Согласен?”. Слова дались ей тяжело, а вытолкнув их из себя, она угрюмо прикусила себе нижнюю губу. Я вгляделся в еле полыхающие глаза, что сейчас при мне угасали, становясь мертвенно пустыми, и изменился в лице. Она не поднимала шума, не причитала, не обвиняла меня и не стала заниматься копанием, а сказала всё прямо. Мои руки легли на её бронированную талию. И плевать, что она не чувствует моих прикосновений. Я подался к ней, упираясь своим торсом в её колючую кирасу, и заговорил: “Мы уже достаточно переплели наши жизни. Нам более не удастся быть порознь и не видеться, разве что я где-то не сгину и больше не вернусь сюда в Дайра. А раз мы будем пересекаться, то и совладать с нашими чувствами будет не просто. Ведь я тоже, Изабелл, тебя люблю…”. Я не дал её огню в глаза окончательно погаснуть, остановив его практически у самого края пропасти, в которую он утекал. И через мгновения он стал вновь разгораться, хоть вместе и с грустью, но он стал возвращаться, наполняя глаза Изабелл жизнью. И я продолжил распалять её: “Я знаю, что я… не совсем правильный… парень для отношений… Но поверь, есть причины, почему у меня такой характер. Да, чёрт! Ты же теперь можешь! Вот, смотри…”. Осознав, что она теперь может работать с интерфейсом, я открыл ей справку о своём проклятье Сагхил и продолжил параллельно говорить: “Конечно, ты можешь считать, что это моя отмазка. Что я стараюсь так оправдать себя. Да, мать… Я и сам так порой о себе думаю… Долго переживаю, мучаюсь, клянусь, что больше не буду… А затем Оно находит и я не могу сопротивляться этому Влечению… Это… часть меня…”.

Я умолк, более не находя нужных слов. Да и в целом, я уже наговорил больше, чем собирался. Меня просто пробил душевный порыв выговориться. Теперь даже стыдно за свою слабость. Изабелл же, прочитав немного обо мне, скептически глянула на меня и со скрытым смехом в голосе, но стараясь быть очень серьёзной, проговорила: “И ты Дракон? Даже представить себе не могу, где ты, а где Дракон… Ты же маленький. Вернее, не высокий…”. И я буркнул: “Да, маленький. Маленький дракон…”. Наконец, не сдержавшись, Изабелл весело прыснула, но, всё же подавив смешок, заговорила: “Ладно, ладно, дракон… Люди вокруг смотрят… Что ты там говорил про вечер? У Крота в Прильщигах? Там и поговорим…”. Она отстранила меня от себя, а я огляделся, поняв, что вокруг нас, в действительности, много авантюристов, что ещё даже и не собирались расходиться от шахты. И все они, ожидая, когда Изабелл освободится, чтобы вступить в её гильдию, смотрели на нас и уже в открытую обсуждали мой с ней роман. И я, недолго думая, ухватил уже начавшую уходить от меня девушку за руку и с силой потянул обратно к себе. Поймав её в свои объятия, я впился в её губы горячим и мокрым поцелуем. Изабелл ещё попробовала смущённо отпихнуть меня от себя, но быстро сдалась, начав томно отвечать. И вокруг нас раздался одобрительные возгласы толпы, звонкий свист и улюлюканье. Да и плевать вообще. Пускай думают, что хотят. А Изабелл была сладкой и податливой, напомнив мне сразу наш с ней секс.

Тем не менее через минуту она умерила свой пыл и, перестав отвечать мне, попробовала заговорить зажатым мной ртом: “Ммм… усё…уатит… ора… оусти…”. Напоследок немного подержав её неосязаемую от мягкости, словно вата, верхнюю губу зажатой между своими, я отпустил её, при этом она одарила меня хищным взглядом и не прощаясь пошагала прочь. Стратег, блин! Не я, а она. И ещё одна барышня с разогнанным мозгом математика на мою голову. Вот серьёзно, почему во мне сейчас бурлит такое ощущение, что это мной попользовались, а не я другими?

Проводив взглядом воительницу в сверкающей броне и дождавшись, когда её обступят авантюристы, я взглянул на небо, чтобы узнать время. Сейчас примерно половина пятого, а значит я всё успеваю. Я двинулся в сторону от толпы и, уличив момент, когда последний человек отвернётся, а я чувствовал их взгляды спиной, телепортировался за Плёгерин. Там в лесу я взмыл в небо и полетел в Нозштрём. Но приземлиться сразу у входа в подвал гильдии я не смог, так как разглядел сверху большое скопление людей. Пришлось садиться поодаль и идти туда ногами. А подходя уже ближе, я понял, что выжившие наёмники организовали сбор переживших катастрофу горожан у себя на базе. А ведь прошло два дня, а они так и не ушли отсюда, как это сделали проститутки Кали. Всё же Бубон молодец, не такой он уж и гнилой человек.

Я подошёл к группе людей, состоящий из человек тридцати. Все были чумазые, не мытые, израненные, но все благодушно помогали друг другу и занимались складированием припасов. По-видимому, у них есть ещё много других групп, что сейчас рыскают по оплавленному городу в поисках выживших и еды. Отметив знакомую бабку, которой я в своё время разрушил дом, что сейчас кашеварила, а также Элона Барку, занимающегося инвентаризацией среди ящиков с продуктами, я облегчённо обрадовался, что есть в этой жизни что-то хорошее.

Подойдя к раскрасневшемуся, словно помидор, Бубону, так как тот, стоя у входа в подвал и работая, будто дирижёр перед оркестром, рьяно раздавал указания, приказы и предложения, я негромко окликнул его. Услышав мой вкрадчивый голос, круглый толстяк, хрюкнув, осёкся, но тотчас попытался своими короткими руками заключить меня в свои объятия. “Как обстоят дела?”, – поинтересовался я и Бубон принялся пересказывать результаты их работы: “Эх… Как сказать? Находим потихоньку людей. Многие же закупорены в подвалах, а уже двое суток прошло, время уходит. Там воздух где заканчивается. У кого еды нет. Кто-то в беспамятстве может находиться, когда наши отряды мимо проходят, да и не слышит клича. Были у нас такие случаи, после чего мы и стали по несколько раз повторять маршруты. В общем, сейчас 78 человек вместе с нами, из которых 40 бродят по… городу…”. Он сделал паузу и растерянно обежал взглядом руины, но после чего взбодрился и поинтересовался: “А ты чего тут у нас забыл? Почему подмогу не прислал?”.

Я удивлённо посмотрел на него: “Вообще-то, я вам сказал выдвигаться в Прильщиги. Но ты прав, я не подумал о том, что вы тут задержитесь и вам потребуется помощь от меня. Приношу извинения… Тц… Короче. Не нагнал я вовремя Каку, а отправился он в шахты с факами, что у Плёгерина, спасать Изабелл. В итоге я сам застрял там, вычищая шахты от монстров. Изабелл спас, но вот Кака погиб. Но не от лап крыс. Там странная история произошла. Авантюристы оказались предателями. Была группа, что других авантюристов саботировала, убивала и грабила. Человек пятьдесят замочили своими поступками, к ним и попал Кака с отрядом. Обманули его, пообещав помочь с Изабелл. А до этого они сами и пленили её.”. “Кошмар какой!”, – впечатлено выдохнул толстячок, утирая пальцами испарину с блестящей лысины, и я продолжил: “В итоге факов мы забили почти подчистую и шахту отбили. И теперь она вновь доступна для выработки. Но оставшиеся немногочисленные крысы, те что прямоходящие, сдались и будут теперь там работать на Баронство. В общем, заключили мир с нами. А возвращаясь к Каке: он успел передать Изабелл медальон Гильдмастера и теперь она набирает людей из оставшихся авантюристов Плёгерина, так как те остались без работы. Да и Гильдии люди нужны теперь.”. Внимательно слушая меня, Бадян понимающе кивал и не перебивал. “Я же вечером встречусь с Изабелл в Прильщигах и сообщу ей, что вам нужна тут помощь. Ждите подкрепление либо ночью, либо уже утром. А пришёл я сюда, так как мне нужно попасть к Кристаллу и сдать тот заказ, из-за которого во всей гильдии был переполох со мной.”, – закончил я.

По глазам Бубона я увидел, что он вспомнил, о каком заказе идёт речь, а после он стал громко орать на весь стихийный лагерь, подзывая Бадяна. Через пару минут тот вынырнул из чёрного проёма, ведущего в подвал, прямиком за спиной самоварообразного Бубона и прохрипел: “Чего орёшь, босс?”. Испугал он толстяка до усрачки, отчего с разворота получил затрещину, от которой улетел обратно во тьму вниз по лестнице. Я же подивился прыткости круглого тела, оценив, как оно в мгновении крутанулось юлой вокруг своей оси. А не так-то прост этот Бубон. Теперь видно, что боец он сильный. Вот только не визжал бы он ещё, что порося. Я кивнул испуганному толстячку и пошагал вслед за Бадяном по ступеням вниз. Спустившись, я поднял оглушенного оплеухой и хорошо приложившегося затылком об пол горе-вояку и, придерживая его под боком, потащил с собой, а коматозный Бадян походу даже не понимал, что происходит. Добравшись до огромной сейфовой двери, я усадил наёмника у стены и прошёл внутрь комнаты с Кристаллом Праша. Приложил к нему руку и отчитался о выполнении задания, заодно продублировав, что оплата получена. На моей приложенной к камню руке вспыхнул синим светом эфемерный браслет, что являлся своеобразной магической оковой, и, лопнув словно стекло, разлетелся затухающими в воздухе осколками.

Внимание! Вы первый из Экзимусов в Дайра, кто завершил Королевский Контракт от Гильдии Наёмников. Чемпион / Монструозность +5 (1 280, 1 220). Получено Редкое Достижение “Доверенное Лицо”. Мудрость +10 (2 714). Харизма +10 (4 336). Лидерство +10 (6 247). Вы, как Наёмник Гремлин, обрели особую репутацию среди Высшего Общества, теперь Аристократы и Королевские Особы станут обращаться к вам намного чаще. Слава Странников +100 (20100). Социальный Ранг +2 (32). Репутация с Гильдией “Сангин Виверн” повышена на 10 пунктов (Почтение). Общая репутация с Наёмниками повышена на 10 пунктов (Приверженность). Репутация с Аристократией Вакиса повышена на 10 пунктов (Доверие). Репутация с Королевством Рэйкон повышена на 30 пунктов (Приятельство). Репутация с Аристократией Рэйкона повышена на 10 пунктов (Расположение).

Я довольно осклабился. В принципе, ничего особого я не заработал, но вот Слава и Социалка, которые, пока что мне неизвестно, для чего нужны, порадовали. Слишком редко я их получаю. Надо ещё будет сказать Изабелл, чтобы она организовала переправку Кристалла отсюда. Я вышел из сейфовой комнаты и, поглядев на спящего Бадяна, телепортировался на северный край города, оттуда я уже продолжил свой путь на северо-восточный край Баронства на крыльях.

Летел я неторопливо, основательно осматривая разные ландшафты земель и вдумчиво анализируя увиденное пространство. От Нозштрёмграда на север растянулась крупная долина с редкими лесочками, цветочными полянами и тонкими речушками, что с высоты ста метров выглядела здоровенной проплешиной посреди основательного леса, окутывающего целиком всё Баронство. В долине располагались единичные деревушки, небольшие поселения домов на 20–30, обыватели которых в основном занимались выращиванием сельскохозяйственных культур. И лишь один, увиденный мной, посёлок, что расположился у берега небольшого озера, мог назваться некрупным городком. В нём даже были несколько ранчо, где занимались выводом скота.

Я взлетел повыше в небо, стараясь держаться подальше от возможных взглядов людей снизу, и завис на месте, принявшись внимательно вглядываться в городок. Бессистемная архитектура всевозможных зданий, от деревянных изб до каменных особняков, с бесструктурной планировкой город: улицы кривые, центра нет. Несколько площадей со своими главными зданиями, у одной церковь, у второй городская ратуша, у третьей огроменный хлев, по-видимому, являющийся ипподромом или иным стадионом, где показывают выращиваемых в городке животин. Я отлетел в сторону, расположившись над удалённым от поселения ранчо, чтобы рассмотреть, кого они тут выращивают. И прежде, чем я рассмотрел лошадей и бычков, и в частности их необычную смесь, мой взгляд привлекла одиноко бегущая фигура. Занятный персонаж выбежал на цветочный луг из плотной полосы леса, что дугой располагалась в километре от территорий ранчо. Кстати, данный лесной массив был самым обширным на всей территории долины, около двух километров в длину, что и шла дугой, и шириной километра в полтора. А вид сверху открывал скрытую с земли картину того, что этот лес являлся своеобразной формой пирамиды, так как плотно растущие к друг другу деревья к центру становились всё выше и выше, где достигали примерно той высоты, на которой я до этого летел.

Тем временем мужик, одетый в панталоны и красные сапоги, со всей дури нёсся в сторону забора обширного загона с пасущимися там кородьми, или лошовами, или это были быкони. Не знаю, как ещё смешать названия коровы и лошади. Так вот, мужик бежал дёргано, словно наступал на иголки, и, размахивая руками, что-то бешено орал. Он не успел отбежать от леса и на сто метров, как, задёргавшись, резко упал в густую копну поляны из жёлтых одуванчиков, но не затих, а продолжил извиваться там, будто червяк на сковороде. Далее я разглядел, как от леса отделилась ещё одна фигура, что, словно инопланетный хищник, сбросила с себя невидимость, и неторопливо пошагала к агонизирующему мужику. И вот нового персонажа я тотчас узнал, уж больно выделяющаяся у него была эльфийская броня. Но вернее, не самого эльфа лично, так как лицо было скрыто маской, но по иным волосам я точно определил его, как члена отряда Ялониса Тилсас.

Я присмотрелся к месту, откуда вынырнул эльфийский охотник на людей, и затруднительно различил ещё пару фигур. Тем не менее, помня, что у эльфов Агема Сэйсо семитысячные уровни, что минимум вдвое превосходят меня характеристиками, я всё же решил рискнуть и наведаться к ним. Сменив броню на “Мангрового Хищника”, что обладала бонусом “Хозяина Леса” и делала меня абсолютно незаметным в лесу, я телепортировался за одно из деревьев у края леса к эльфам. И лишь, когда я появился у ствола гигантской клёна, я осознал свою промашку. Замерев на одном месте, я даже затаил дыхание, так как мой взгляд упёрся в затылок одного из эльфов, стоящего от меня практически в метре.

Однако эльф не уловил моего присутствия и продолжил расслабленно подпирать плечом ствол дерева, смотря вдаль на то, как его товарищ за ногу тащит орущего мужика обратно в лес. Я одними глазами оглядел обстановку перед собой. Передо мной расположился Камио Иенса, чья раса эльфа после пятитысячного уровня трансформировалась во второе развитие и носила название Аэтернус. По классу этот 7122 уровневый охотник за людскими головами был – Чтец Природы. Сверху над ним на толстенной ветки, свесив с неё ноги, сидел Шэм Сейно, который обладал непонятым классом “Ельник”. А неподалёку от Камио, особо не скрываясь за деревьями, в полный рост стоял сам Ялонис. Командир с классом “Хищник” был расслаблен и от него веяло величественной аурой спокойствия и уверенности. Скрестив руки у себя на груди, он лениво наблюдал, как Сальёс Сэвай, Преследователь по классу, тащит визжащего Поля О’Шеваль Младшего. А присмотревшись к приближающейся парочке, я разглядел, что у Капитана Стражи Нозштрёма не было никаких красных сапог, это эльфы сняли кожу с его стоп до коленей.

И пока Сальёс неспешно волок сопротивляющегося несчастного, по редким комментариям выдержанных эльфов, впрочем эти их комментарии нисколько не соответствовали внешним благочестивым образам, я различил ещё двух эльфов, расположившихся за границами моего зрения. Один был с противоположной стороны ствола дерева, у которого я оказался, а второй был где-то дальше и позади Ялониса, что стоял слева от эльфа передо мной. А это значило, что я попал в поле зрения того второго и он, вот прямо-таки, должен видеть меня. Но я оставался полной невидимкой даже для эльфских инстинктов и чувств.

За деревом раздался безмятежный по тонну, но желчный по смыслу комментарий: “Слабо орёт…”. Ему вторил философский голос сидящего сверху Шэма, но полный не менее садистского смысла: “Давайте расплетём мышцы…”. Возникла небольшая пауза, заполненная приближающимися воплями, но тут подал голос лично Ялонис: “Нет. Он тогда бегать, как курочка, не сможет…”. От его вкрадчивой реплики некоторые из эльфов разразились переливчатым звоном смешков. Я же отчётливо понимал, что эльфы лишь отыгрываются на бедолаге за впустую потраченное в Баронстве время, ведь именно из-за моих слов о том, что Поль заказал убийство их связного Авина, и сделало Командира Стражи для эльфов крайним. И теперь они усмиряли свою гордость извращённой забавой, мучая перед смертью мужчину. При этом их, вообще, не волновала реальная причастность капитана к их провалу задания. Ди и на сам провал они так же плевали с высокого дерева. Они не задавали никаких вопросов, не интересовались событиями, а лишь измывались над всё ещё не сдавшимся воякой. Впрочем, его воля к жизни и надежда на внезапное спасение лишь больше эльфов и раззадоривали. Морально сдайся он ещё в самом начале своих злоключений, они просто убили бы его, да и ушли по своим дальнейшим делам. Но нет, он лишь продлевает свои мучения. Хотя, мне ли его обвинять в желании жить? Да к тому же, вот он я, уже стою рядом. Можно ли это считать тем, что он был не прав, ожидая внезапного спасения? Другой вопрос, стоил ли мне спасть его?

Я одними глазами, поводив вокруг осей, ещё раз оглядел собравшихся эльфов и сменил русло размышлений. Эти маньяки остались в Баронстве, дождались конца суда, когда всё уляжется и Поль окажется под менее пристальным вниманием окружающих обывателей города, и настигли его. У меня, конечно, тут возникает лишь один вопрос, не очень важный по существу, но достаточно интересный лично для меня. Где именно эльфы нагнали Поля? Уже тут, в непосредственной близи местного городка? То есть Поль бежал из Нозштрёма до появления Обвинителя? Или это эльфы изловили его ещё в городе и за каким-то смыслом приволокли его в эту даль от города? Но в целом, как я уже выразился, все эти вопросы по своему существу были мне не важны, так как, в конечном итоге, я всё равно не могу получить на них реальные ответы и тем более спасти Поля. Эльфийский локомотив, набрав темп, уже мчит по рельсам эльфийского правосудия и, не ложиться на шпалы рядом с заведомо обречённым, у меня мозгов ещё хватает. А если кто-то из умных философов парирует тем, что я мог бы захватить сам поезд и остановить его, то пусть сам залезет в клетку с десятком оголодавших и озверевших от этого львов. Мне и так просто безумно повезло, что эльфы меня не видят. И дай Боже, что и не увидят до самого конца. До конца Поля, разумеется. Я рад, что я случайно увидел происходящее и узнал судьбу Капитана Стражи, но, как я уже говорил, в целом, это ни на что не влияет, а я попусту трачу теперь время. И я остался стоять на месте, отстранено наблюдая за тем, как доставленному обратно капитану принялись сдирать кожу со спины и рук. А Ельник, оправдывая свой класс, принялся втыкать в обнажённое мясо еловые иголки.

Лесной закуток заполнился отчаянными воплями боли, бессвязно рассказывающими о жизни хорошего парня и вопрошающими, что этот парень должен сделать для эльфов? Целую минуту несколько эльфов медленно и заживо освежевывали человека и я уже принял решение вмешаться, как вся картина резко изменилась.

Эльфы в недоумении замерли, так как не ожидали услышать елейный голос, что, незаметно подкравшись в непосредственную близость, раздался со стороны леса, и даже я чуть не вздрогнул от нежданного звучания за своим плечом: “И что вы позволяете себе вытворять в моём лесу?”.

Все эльфы очень медленно повернули свои лица в масках в сторону прозвучавшего приятного, но недовольного певучего перелива. Голос этот был тонок и высок, как колокольчик. Первым отреагировал Ялонис, почтительно поднявшись с корточек и чересчур уважительно склонившись в поклоне. Я же начал очень осторожно поворачивать корпус, чтобы поглядеть на появившееся тут создание, да в придачу ко всему ещё и объявившее этот лес своим. Догадка у меня, само собой, была, но сейчас мне дико хотелось лично увидеть это создание, отчего я рискнул пошевелиться среди эльфов.

Первым, что мне бросилось в глаза, это обилие разных красок. Жёлтое лицо, на котором блестели огромные полностью салатовые глаза с лягушачьими зрачками. Но лицо человеческое. И глаза не выпуклые, как у жаб. Тем не менее форма глаз была неестественно треугольная. Жёлтая кожа, цвета осеней листвы, была бархатной и это жёлтое пятно шло вниз, через сладкие мягкие груди, по животику и до самого лобка. Бока же узкого торса, широкие бёдра и тонкие плечи, имея оттопыренную острыми краями чешую, подобную шершавой древесной гадюке, а в некоторых местах и более мощную, словно у поясохвоста, были цвета спелого красного яблока. И чешуя эта, подобно этому же яблоку, словно натёртая воском, переливалась бликами света. Остальные же её шипастые конечности от коленей и от локтей были укутаны в тёмно-синюю чешую, а тёмно-зелёные волосы на голове сказочной девы были пышной копной листьев, но красивой гривой обрамляющей лицо и ниспадающими объёмным водопадом за колючие плечи. Тем не менее её потрясающие формы А-силуэта с мощными бёдрами и широкой задницей, подобной аппетитной фигуре Леди Меламори, не были полностью обнажены. Её изящную грудь подпирал вычурный, словно лозы, обруч из болотного мифрила, непонятно, как держащийся на её грудной клетке под мясистыми троечками, так как он не был замкнутым спереди. Доходя по рёбрам до середин грудей, зелёный метал оплетал их снизу до сосков тонкой полосой, отчего мясистые сферы выглядели приплюснутыми воздушными шариками. Возможно, что бронелифчик цеплялся за чешую на спине или же он был очень тугим, крепко сковывая её тело. Но возможно, что никакого обруча и вовсе не было и металл магическим образом крепился сразу под чашечки на торсе спереди. А вот её шею зелёный чокер оплетал полностью. И были у неё ещё подобные трусики, даже чуть меньше, чем микро-бикини, что облегали ей одну лишь щёлку промежности, оставляя голым сам лобок, а их ленточки завязок, прикрепляясь к телу, не доходили до косточек таза. Но за миг оценки металла, я понял половину секрета подобного белья. Болотный мифрил был мягким и легко изгибался, что позволяло ему удобно облегать тело. И после мимолётного обозрения внешности изящного существа я прочитал его описание.

Внимание! Сработана черта Узурпатора. Данное существо проживает на территории под вашим контролем. Часть информации для вас открыта.

Фира, Хранитель Леса Уба, Защитник Древа Уба, Страж Барьера, Возраст: неизвестен (предположительно, древний), 8 828 уровень, Раса: Дриада (второе развитее: Дрэйда, Тейп Аквилегии – Красный Кампсис), Гибридизация (Бадана, Айвдинос, Гидрана, Кервидай (подвид Скита)), Мутации (Инсект, Саррацения), кросс-класс: Егерь – Страж Леса, мульти-специализация (Бастион, Высший Стратег, Селекционер, Великий Мастер Флоры, Особый Бист-Мастер, Грандмагистр Магии Природы), Титулы: Дух Леса, Душа Леса, Сердце Леса, Суть Леса, Сознание Леса, Госпожа Леса, Добрая Воля Леса, Мстительная Сила, Ярость Природы. Мировоззрение: Нейтральное. Поведение: Уравновешенное. Характер: Твёрдый, Терпеливый, Эпизодически Вспыльчивый. Имеет глубокие душевные триггеры, которые приводят в мгновенную ярость. Испытывает сильную неприязнь к Хуманам, Эльфам, Гоблинам, Демонам, Некройям. Патологическая ненависть: разведение огня, рубка любого дерева, чрезмерное хищение Даров Природы. Благосклонна к пилигримам, что уважают её Лес. Потаённая страсть: Наблюдение за преодолением трудностей и собственных лимитов другими существами. Черты Характера: Внешняя отрешённость, Двуличность, Скрытность, Апотемнофилия, Латентный Мазохизм. При особых триггерах проявляется: Садомазохизм, Психологический Садизм, Сексуальный Садизм. Справка. Фира обитает в лесах Уба уже достаточно давно и местные жители поколениями поклоняются ей, как местной Богине Леса, принося ей частые дары и отмечая праздники в её честь. Очень часто местные жители просят Фиру, как непредвзятого Судью, рассудить их споры и Фира всегда отвечает их просьбам взаимностью, честно обличая виновных, тем самым снискав себе славу, как Доброго и Рассудительного Духа Леса.

Я вгляделся в черты женского лица, сильно напоминающие мне одну известную модель, Бар Рафаэли. Но, естественно, лишь напоминающую, так как из-за огроменных треугольных глаз, что были в полтора-два раза больше человеческих, я затруднялся, вообще, что-либо сказать о схожести с кем-то конкретным. Оценка существа и обстановки пронеслась в моей голове за считанную секунду и вот уже раздавался льстивый голос Ялониса, который тут же заговорил на общем: “Госпожа Леса! Мы приносим Вам глубочайшие извинения за то, что мы посмели потревожить Вас. Нашему проступку, обагрившему кровью Ваш Лес, нет никаких оправданий. Мы немедленно покинем ваши владения, О Мудрая…”. Все эльфы, вторя словам своего командира, повторяли его поклоны, а после его речи, не разгибая поясниц, двинулись пятиться назад, отступая мелкими шажками к кромке леса, что была уже в метрах пяти.

Но Дриада уставилась на меня и подозрительно поинтересовалась у эльфов: “А почему ваш девятый не столь же учтив, как и все вы? Принимаете меня за дуру, решив, что я его не увижу? Что вы задумали?!”. Эльфы застыли, а Ялонис даже распрямился и по его широко распахнутым глазам в прорезях маски можно было оценить, что он прибывает в полнейшем замешательстве. Эльф только начал выдавливать из себя звуки речи, как Фира уже махнула рукой и с меня спал эффект Хозяина Леса.

Увидев меня, эльфы напряглись, поняв, что я, возможно, находился здесь долгое время, а у меня, соответственно, оставались лишь мгновения, чтобы просчитать ход своих действий. И я мигом, трансформировав свои уши в длинные, а цвет глаз поменяв на янтарный, убрал с головы шлем. Чуть повернув лицо и глянув на Ялониса, я спокойно и чуть мягко заговорил на эльфийском: “Шиен, Айда. Йола, Эс Ясонис. (Спокойно, Воин. Приветствую тебя, Ясонис.)”. Сделав паузу, я привалился спиной к дереву так, чтобы группа эльфов и дриада оказались по обе стороны моих плеч, и довернул лицо в его сторону, давая тому время разглядеть себя. Но по тому, как его глаза сузились, я понял, что он в порыве злости искривил губы. Тем не менее он фактически выплюнул на общем: “Барон… И давно вы с нами?”. Я же, оценив его намёк, что они были на суде, не поменял интонации и, оставаясь расслабленным и делая ленивый кивок головой, продолжил речь на эльфийском: “Увидел вашу игрушку, бегущую пополю…”. При моих словах Ясонис кинул быстрый и раздражённый взгляд на Дриаду и прервал меня, правда, заговорив уже тоже на эльфийском: “Понятно. Что же ты скрывался ху…?”. На слове “хуман” он завис, так как, волнуясь о реакции дриады и отслеживая её движения, только сейчас обратил внимание на мои уши. Пропустив удар сердца, он исправился в обращении: “…Хаф? Но ладно, ещё встретимся, Барон.”. На этих слова он пересёк границу леса, выйдя за незримую черту владений Дриады. Его же последние слова несли для меня не то, что обещание о дружеской встречи, а именно, что угрозу и полное намеренье, обязательно наведаться лично ко мне для беседы по душам.

Именно из-за этого я, продолжая быть равнодушным, окликнул его: “Ясонис. Забирайте Поля и выметайтесь из моих земель. И помни, что единственная вещь по который ты, явившись снова ко мне, останешься в живых, будет лишь приказ Плетущей.”. Свободно задвигавшийся эльф замер, начав буравить меня тяжёлым взглядом, а я принялся нарочито открыто осматривать стоящих рядом с ним бойцов. Тон Ясониса стал леденяще спокойным: “Хорошо, Хафа. Нам больше нечего делать в этих… поганых землях.”. Пытаясь оскорбить меня или задеть словами, он ненароком обидел и саму дриаду, так как её лес был в этих же самых землях. Или она попросту посчитала, что эти слова и были именно о её землях. Да и как можно было даже не подумать над тем, что древняя Дриада, возможно, знает все языки Дайра?

Действовала она просто, жёстко и эффективно. Стремительные корни деревьев оплели ноги эльфа, а почва размягчилась, превращаясь в лужу болотной жижи, в которую корни принялись погружать тело. Из-под земли выстрелили лианы, оплетая торс и руки Командира охотников, а через секунду за деревьями у меня за спиной прозвучал громогласный медвежий рёв, что тараном ломанулся через кусты на Ясониса. Команда эльфа, наблюдая за нападением на командира, не стала смиренно стоять и быстро ощетинилась оружием. И это было их ошибкой. Стой они спокойно да дай расправиться со своим главным, Фира бы их и не тронула. Но их воинственное поведение заставило её атаковать и их тоже. И все они тотчас оплелись корнями и тягучими жгутами стеблей, а к медведю сразу прибавился с десяток других крупногабаритных зверей. Я не стал упускать момент и вызвал Шат’то, что, оценив обстановку, направила всех Дев на эльфов. Главное, чтобы они не атаковали животных, которые, к слову, всё же пытались задеть рядом с собой проносящихся девушек, но пока их приказ был чётким, убить эльфов, отчего те особо специально не гонялись за случайными помощницами.

Оценив начавшийся бой и продолжая прижиматься спиной к дереву, что, если честно, не было лучшей идеей рядом с дриадой, так как она легко бы могла приказать дереву, сковать меня собой или в себе, я взглянул на Лесную Госпожу. Всё это время глаза Фиры с интересом рассматривали только меня, а встретившись с моим взглядом, в них блеснул нездоровый огонёк. Лицо же её напоминало безэмоциональную маску из дерева и лишь треугольники неморгающих глаз медленно меняли формы, хоть как-то выказывая внутренние эмоции. А ещё я разглядел, что её левый зрачок часто изменяет форму, то становясь огромным, то начиная сужаться, когда как правы глаз всегда оставался спокойным. Понаблюдав за этим явлением ещё, я догадался, что левым глазом она следит за битвой.

Она обратилась ко мне первой: “Правильно ли я понимаю, что ты решил ударить в спину своим товарищам, эльф?”. На моём лице скользнула злорадная улыбка: “От части…”. Она сделала резкий шаг в мою сторону и я поспешил пояснить: “За исключением того, что они мои товарищи и что я эльф.”. Дриада задумалась и её левый глаз перекинулся на меня, а голос дриады колокольчиком разнёсся вокруг, перекрывая лязг железа и рёв диких животных: “Ты разве не эльф?”. Моя улыбка стала шире: “И не хуман. И не гоблин.”. “То, что ты не гоблин, я вижу прекрасно и сама…”, – внешне она оставалась спокойной, но прозвучавший более высокий перезвон указал мне, что дриада явно поддалась на мою провокацию. “И кто же ты тогда, раз не эльф, не хуман и не смесь из них?”, – в её голосе прозвучал интерес, но очень опасный. Такой, который обещал, что если мой ответ разочарует её или окажется достаточно банальным, то она убьёт меня.

Я оглянулся на битву трёх групп и оценил гигантского медведя, не уступающего уровням эльфов. Ещё там были парочка исполинских волков, серый и чёрный, монструозный лось, пантера, анаконда, конебык, подобный выращиваемым местными, синий заяц, размером с конебыка, стая крупных белок и обычный бобёр. Вся эта свора, носясь вокруг борющихся с природой эльфов и каждый раз атакуя разных жертв, так как те по-прежнему оставались смертельно опасными, несла полнейший хаос. А мои Девы, будучи слабее всех присутствующих, отчего им приходилось кружить между всеми в ожидании удобного момента для финального удара по эльфам, вносили в общую сумятицу ещё большего бардака. Ко всей кутерьме добавлялась ещё и Дэй, что была в состоянии летающего меча, который бумерангом взрезал пространство.

Я вновь посмотрел на Дриаду, но она за доли мгновений, пока я оглядывал битву, внезапно оказалась прямо передо мной, почти касаясь меня грудями. Рост у неё был чуть ниже моего, но сейчас она стояла на корне, что делало её намного выше, и мне пришлось задрать лицо вверх, чтобы скрестить с ней взгляды. В нос ударил яркий аромат цветочного букета с долей мшистого оттенка и примесью резкой капельки смолы, а за всеми этими нотами угадывался тёплый запах кожи ящерицы. В ответ на мой глубокий вдох Дриада, делая короткие и резкие движения головой, сама обнюхала меня. Я же присмотрелся к её бархатистому жёлтому лицу, отмечая, что за анатомической границей лицевой части у неё начиналась красная змеиная чешуя. Её же уши, скрытые под копной листвы, замещающей ей волосы, были оленьими, очень длинными, торчащими, подобно моим, в стороны, но покрытыми чешуёй. А ещё под её копной листьеволос были скрыты маленькие, сантиметров в шесть, остроконечные оленьи рожки. Она приоткрыла рот, полный мелких и острых зубов, что за её губами показались белыми кончиками, и высунула два толстых хвостика раздвоенного, словно он у неё был разрезан, красного языка. Но сделала она это, подражая змеям, чтобы уловить ещё и вкус запаха, только не тряся им в воздухе, а лишь слегка высунув перед губами. Поймав мой горящий взгляд на вот этой своей части, она приоткрыла рот чуть шире и её язык стремительно, дотянувшись до скулы, облизал ей щёку, а после скрылся за губами. И всё это действо было для неё столь естественным, что для меня было сравнимо с тем, как обычные девушки облизывают себе пересохшие губы.

Я посмотрел в её глаза, трансформируя в своём рту язык в длинную версию и потаённо готовясь в следующий раз поймать её язык своим, но она молвила пушистым тоном: “Я чую в тебе противоестественное… Демоническое… Давно я не встречала подобных… тварей. Но вот, что странно. Я чую в тебе и зверя, и монстра… И огромного ящера… Очень странного огромного ящера… Кто ты такой?”. Я пропустил её вопрос и нахально задал свой: “Ты ведь изначально пришла к нам, так как сразу учуяла меня, верно?”. На её восковом лице не дрогнуло ни единой черточки, но голос преисполнился лёгком смехом: “Ты слишком большого о себе мнения…”. Смех в голосе стих и он заполнился пустотой, что выразилась в ровном тоне: “Но ты прав. Ты привлёк… моё внимание.”.

Всё было достаточно просто. Разве станет Хранитель Леса, недолюбливающий людей и эльфов, объявляться у его границ, ради проверки того, почему там одни двуногие ублюдки режут других? Ей плевать на всё это. Тут может идти хоть война и пока никто не рубит и не жжёт её лес, она не кажет и своего виду. Эльфы резали Поля до меня уже достаточно долго, но она явилась тотчас, как я зашёл в лес. Вывод? Она чует меня. Как? Следуя из того, что она подавила у меня эффект Хозяина Леса, сам лес ощущает меня. Я подхватил её слова и направил в нужное мне русло, спросив напрямую: “Ты пришла познакомиться? Или у тебя более конкретное предложение?”.

На сей раз её изогнутые объёмные брови зелёного цвета приподнялись и она на некоторое время, пока обдумывала мои вопросы, молчаливо впялилась в меня обескураженными глазами. Я же, глянув на бой, где среди групп ещё сохранялся статус-кво, не дал ей додумать ответы и предложил: “Может объединим усилия и ты позволишь моим Девам добить эльфов? А я в обмен на это… я выполню твою просьбу?”. Дриада сразу же ухватилась за это и с интересом уточнила: “Любую?”. Я хмыкнул: “Нет, не любую. Но обещаю обдумать её и сказать, смогу ли я её выполнить. И если нет, то ты вправе просить другое?”. “Какой ты… Хитрый.”, – Фира стрельнула в меня глазами и, помолчав, заявила: “Ты даже не ответил на мой вопрос о том, кто ты есть…”.

Я поморгал, так как только сейчас понял, что она уже достаточно давно прижимает меня своим телом к дереву. Как это произошло? Когда она успела? Почему я пропустил этот момент? “Что случилось? От чего ты так напрягся?”, – её голос разразился вереницей ехидных колокольчиков прямо у моего лица, а губы обдало сладким дуновением выдоха Фиры. Я понял! Это глаза. Каждый раз, когда я в них смотрю, она каким-то неведомым образом гипнотизирует меня и моё зрение становится замыленным, концентрируясь только на самих глазах. И именно поэтому я не вижу и не определяю её мимику. Я закрыл глаза, что вызвало ещё один смешок со стороны сладострастной дриады, и она отстранилась, а я с сожалением отметил и оценил утрату давления её упругим телом на своё.

Стараясь более не смотреть в её глаза, я, вообще, отвернулся от неё и принялся следить за боем. И сразу отметил изменение в поведении зверей, что теперь не кидались при малейшей возможности на девушек, а даже немного скооперировались с ними, отчего дело заспорилось. Эльфы, конечно, были мощными, да ещё и сработанной командой. Рвя силой, разрубая оружием и уничтожая магически беспрерывно возникающие оковы природы, ушастые не только успевали отбиваться от нападающих зверей и жалящих исподтишка постоянно трансформирующихся в мечи девушек, они так же успевали ещё и помогать друг другу избегать новые земляные ловушки и прикрывать от ударов соседей. Я поймал себя на мысли, что вся их бешенная активность напоминает мне собой цирковую труппу гимнастов: выверенную, слаженную, чёткую по движениям. Они скакали с одного места на другое, запрыгивали на плечи и спины друг друга, клинки разрезали воздух столь стремительно, что напоминали крутящиеся лопасти вертолётов, а пара среди них лучников расстреливали округу из стрел, словно из автоматов. И я скажу, что если бы не станящие заклинания Дриады, что тормозили и отвлекали на себя половину движений эльфов, то элитные бойцы бы в лёгкую отбились от всех нападающих.

Через несколько секунд моего наблюдения я различил возникновение для ушастых новых препятствий, по земле стали перекатываться волны, стремительные гребни, разрыхляя почву, старались вдарить по ногам обороняющихся, а трава под ногами эльфов теперь становилась острыми ножами. В нескольких местах поодаль битвы стали формироваться фигуры големов, состоящих из земли, камней, веток и оплетающей всё это, чтобы скрепить между собой, травы. Крайние деревья леса стали гибкими, подобно телам змей, и принялись резко, будто хлысты, лупить своими стволами по эльфам, чётко выворачивая свои кроны так, чтобы не зацепить союзных животных и моих Дев. Я кинул быстрый взгляд через плечо на Дриаду, которая, оказывается, уже полулежала в кушетке, образованную для себя из толстых корней деревьев. И она по-прежнему глядела на меня одним глазом, а вторым следила за битвой.

Подловив меня на том, что я глянул на неё, она внешне равнодушным тоном, но переполненным скрытым подначиванием, предложила: “Готова поставить на то, что я первой пролью эльфийскую кровь…”. Я повёлся и, быстро отводя взгляд, хмыкнул: “Поставить что? И первой по сравнению с кем?”. Я почувствовал прикосновения к моим икрам и настоятельные тычки за коленями, будто мне предлагали согнуть ноги, чтобы сесть. Я оглянулся за спину, увидев сформировавшееся из корней, подобно кушетке Фиры, плетённое кресло и сел в него. Фира же медовым голосом пояснила: “Первой из нас двоих… А поставить… Твою жизнь… Если я смогу первой пролить их кровь, то ты навсегда останешься в моём лесу.”. Такой наглости я уже не мог противодействовать, отчего я посерьёзнел и мрачно молвил: “Во-первых… Я тебя уделаю, Фира. Не в споре… Нет. А в битве один на один с тобой. Я тебя порву на дрова и щепки… А во-вторых… Твой Лес располагается в моих Землях, а значит – это мой Лес…”.

Само собой, моей наглости она тоже терпеть не стала и моё тело мгновенно оплели корни кресла, намертво сковывая собой. После чего они развернули меня лицом к Дриаде и приблизили к ней, но я всё ещё оставался в сидячем положении. Я разглядел хищную улыбку и, избегая её глаз, сфокусировал свой взгляд только на её губах. Она же злоехидно процедила: “Ты-ы? Победишь меня? Ты слабак! Нахальный! Самоуверенный! Дерзкий Идиот! Насекомое!”. Начав перечислять все мои достоинства и сама заводясь от своих слов, Дриада приподнималась из своего полулежачего состояния и всё больше склонялась ко мне. Её палец с длинным острым ногтем, напоминающим огромную чешуйку поясахвоста, ткнулся мне в подбородок и надавил острием на кожу, сама же Дриада продолжала выплевывать оскорбления: “Червяк! Знай своё место, ничтожество! Тебя стоит проучить! Тебе лишь невероятно повезло, что ты неведомая для меня зверюшка! Поэтому я лично покажу тебе, где твоё место!”.

Корни деревьев давно уже перестали формировать для меня кресло и, разведя мои конечности в стороны, подвесили в воздухе перед Фирой. И они также сжимали мне шею, норовя оторвать голову от тела. Вот только реальное давление и разрывание для меня было незначительным, тем не менее я не поддавал вида, что мне легко, а продолжал наблюдать за следующими действиями вспыхнувшей Дриады. Фира уже стояла передо мной в полный рост, широко расставив крепкие ноги, а вспыхнувшее бешенство распушило на её теле всю чешую. Голос её сорвался на крик: “Да как ты, вообще, посмел?! Наплевал на моё гостеприимство! Хамишь мне?! Это Мой Лес!! Ублюдок!”. Так, походу, она уже всё. Совсем поплыла. Даже стала путаться в смыслах своих слов. Я использовал Гоустран, проваливаясь спиной назад через её корни, и телепортировался за границы леса и подальше от места битвы. Но навык переноса не сработал, я никуда не портанулся, оставшись падать спиной на землю. Значит, пока я нахожусь в Лесу, Дриада имеет некую власть надо мной и может блокировать у меня некоторые навыки. А я ведь хотел избежать прямой битвы с ней.

Всё ещё падая, я наблюдал, как корни, что держали меня, начали извиваться и тянуться ко мне, но они пока ещё скрывали меня собой от взгляда Фиры. У меня оставалось девять метров в режиме Призрачного Бега, что было достаточным для преодоления пути к границе леса. Но я медлил, так как раздумывал, стоит ли мне бежать? Или всё же трансформироваться в Драконайта и дать бой? Восьмитысячный уровень Дриады подразумевал, что у неё минимум по десятке тонн в каждой Характеристике. Другой же момент: я не знаю её точного билда. Вряд ли она вкачивала в силу и выносливость. Основные Магия, Интеллект и Мудрость, там примерно по пятнашки, а значит Сила и Выносливость по пятёрке. Мои показатели, что возрастут в четыре раза под Мощью Дракона, превзойдут её в физической силе, но ей всё равно будет достаточно попасть по мне любым одним заклинанием, чтобы одолеть. Для неё я всё ещё слаб, это правда. Я могу только подловить её на Ловкости и задавить Силой. Поэтому сейчас, пока она ещё не знает, с кем она столкнулась, у меня остался фактор внезапности и мне надо действовать на опережение. Однако перед моими глазами зарябило от возникшей мелкой пыли. Всё пространство вокруг меня наполнилось грибными спорами, которые несли эффект Ослабления, а моей спины стали касаться новые древесные отростки, но я всё ещё находился в падении, а корни передо мной продолжали скрывать от взгляда Фиры. У меня оставался ещё миг для принятия окончательного решения, бежать или атаковать.

Мощный хвост упёрся в землю, не давая моему монструозному телу окончательно упасть, и спружинил меня в обратную сторону на корни. Моя морда показалась над корнями, так как мой размер увеличился вдове, и все мои четыре глаза встретились со взглядом Дриады. Я различил в ней мимолётное оцепенение и, пока она воспринимала мой новый облик, я использовал Гоустран, чтобы перенестись через корни к ней. Оказавшись возле Дриады, я наотмашь ударил по ней лапой и её тело, словно от удара автомобиля, взмыло над землёй. Ей будто выстрелили и Фира пушечным ядром влетела в дерево, разбивая мощный ствол своим телом. Я постарался не причинять ей критического урона, в противном случаю я мог ударить и когтями, мгновенно убив её. Тем не менее мой дробящий удар, по-видимому, переломал в ней достаточно костей, так как тело дриадки после удара об дерево шмякнулось об землю и затихло.

В этот момент на поле битвы с эльфами что-то изменилось, так как все звери взвыли в унисон. Но земля вокруг тела Фиры вспучилась, мгновенно покрывшись расцветающими цветами, и Дриада, не разгибаясь в пояснице, вскочила и выставила руку в сторону зверей ладонью вперёд. Она только что остановила их. И глаза полусогнутой в животе Дриады посмотрели на меня. Она держалась за свой живот, прижимая ладонь там, куда я ударил, а второй рукой утёрла появившуюся на губах струйку голубой крови, после чего прохрипела: “Я… поняла… Не надо… Больше… Сражаться… Я поняла…”. И она утёрла кистью руки глаза от проступивших слёз и я под её испуганным взглядом зашагал к ней. Она вжала голову в плечи и, отступив на шаг, спиной наткнулась на дерево, от которого до этого отскочила. Я опустил свою лапу на её голову, что своими размерами сейчас была для меня детским мячиком, и применил Драконье Исцеление, после чего развернулся и пошагал из леса. Я решил, что мы расстанемся на этом моменте, как бы не договорив. Пускай для неё я буду мистическим незнакомцем, достаточно сильным, чтобы дать ей отпор. Да и в конечном счёте, это она заявилась ко мне. Я её не звал, так что она вмешалась в мои дела с эльфами и полностью изменила ход событий и возможные для меня варианты взаимодействия с теми.

Когда же эльфы обратили внимание на выбирающееся из леса чудище, их воля поколебалась и пыл спал на пару градусов. А я прибывал в раздражении оттого, что всё надо всегда делать самому. В моё поле зрения попал Природный Голем и я использовал заложенные в его тело камни. Голем застыл на месте и стал разваливаться на части, осыпаясь землёй, но я зафиксировал камни в воздухе и, раздробив их в крошево, обдал эльфов шрапнелью. Урон не был фатальным, но изрядно побил ушастых, оставляя вмятины на их изящных доспехах. Одному из их шайки даже расколол пополам маску, за которой на миловидном лице показался, наливающийся спелой сливой, шишак. Они продолжали уворачиваться от ловушек Дриады и нападение животных, но теперь посылали свои стрелы и метательные ножи и в меня. Дурачьё, лучше бы смотрели под ноги, камни же никуда не делись. Тысячи каменных обломков с силой взмыли вверх, снова нанося ушастым урон, и два эльфа опрокинулись на землю, так как камни резко дёрнули их стопы. После чего я каменным дождём обрушил булыжники на головы несчастных и, оставляя их израненные и побитые тела на попечение девушек и зверей, пошагал вдоль кромки леса на север.

Отойдя от бойни метров на двадцать, я скинул с себя боевую форму и поглядел в лес. Дриада двигалась параллельно мне, но оставалась среди деревьев, не выходя за границу своего леса. При этом она сёрфила, стоя на несущем её над землей корне, что разрыхлял землю, будто водную гладь, и плавно маневрировал между природными препятствиями. И всё это время Фира неотрывно следила за мной, поэтому, поймав мой взгляд, она тотчас стала выкрикивать вопросы: “Куда ты направляешься? Как тебя зовут? Что значит, что ты Барон? Почему ты сказал, что Мой Лес – Твой?”. Я остановился, отчего она тут же, изменив направление движения, подъехала прямо к краю леса, чтобы оказаться как можно ближе ко мне. Лицо её оставалось безэмоциональной маской, но вот глаза ярко горели. Я отметил, что её левая ладонь, плотно прижатая к бедру, незаметно впилась когтями в чешуйчатую кожу. От этого вида моя щека непроизвольно дёрнулась и я поспешил поднять глаза, остановив свой взгляд на её губах.

В это время мне пришили сообщения о том, что Девы, в общей сложности, подняли по 2 уровня, Шат’то взяла 160, а Дэй прыгнула с 13 сразу на 35. За этими новостями тотчас последовало возвращение Шат’то, что чёрным дымом на бешенной скорости влетела в моё тело, чуть не сбив меня с ног. Я покачнулся и, вернувшись к лицезрению нижней части лица Фиры, заговорил: “Я новый Барон Трён’Уба. И, кстати, теперь у этих земель новое название – Варкайт, так что я Барон Варкайт. Эти новости ещё не успели распространиться, так как стал я им дня два назад. Да и думается мне, что тебе и дела нет до того, кто из Хуманов правит за границами Твоего Леса, если не вредит ему. Верно? А зовут меня Анри.”.

Фира, помолчав после моего ответа, внезапно выдала: “Но ты ведь не Хуман…”. Уловив вложенный в это высказывание смысл, так как Дриада не смогла подобрать нужных для изъяснения слов, я пояснил ей: “Нет, не Хуман. Внешне я могу поддерживать этот образ, но изначально я был рождён полуэльфом. А со временем стал превращаться уже в другое существо, но физиологически. Разумом я всё ещё воспринимаю себя человеком. Да и неважно это, кто правит землями, если все довольны правителем.”. “Ты же Дракон?”, – не выдержав, Фира чересчур заинтересованно наконец выпалила сильно мучающую её тему. Я кивнул, не став отвечать словами, и Дриада взорвалась восклицаниями: “Ооу! Моя Матушка! Этого же не может просто быть! Как же так?! Явление Дракона! О, нет-нет-нет! Это плохой Знак! Скажи! Скажи, что ты не Драконе. Скажи, что ты не так выразился.”. Фира впала в такую панику, что даже вышла за мнимую границу леса, и, подойдя ко мне вплотную, с надеждой, а сейчас его выражало всё её изменившееся лицо, уставилась на меня. Я пожевал губами и кивнул, соглашаясь с её просьбой: “Да. Я не Дракон…”.

Дриада моментально сдулась, словно шарик, и на подкосившихся ногах уперлась лбом мне в грудь, но, чтобы устоять, схватилась за мои плечи. Прошла целая минута, прежде чем она отдышалась после панической атаки и, одёрнувшись от меня, будто от прокажённого, возмущённо заявила: “Что ты?! Себе позволяешь?! Нахал! И зачем ты меня обманул, сказав, что ты Дракон?!”. Так, это пошёл в ход её психологический садизм. Сама попросила меня сказать ей, что я не дракон, и сама же висела на мне. Надо не вестись. И я посмотрел на неё, как на дуру, желая сбить с неё спесь. Но она, походу, действительно думала так, как и заявляла мне. Поэтому мне пришлось раскрыть рот и меланхолично утвердить: “Я не Дракон, я – Демонический Драконайт, пока что.”. Вряд ли она знала, что такое Драконайт, но услышав от меня словосочетание, где были я и дракон, она снова впала в панику и, схватившись за меня, испуганно выкрикнула: “О нет! Скажи, что мне сделать, чтобы ты не был Драконом?”.

Я, конечно, опешил от её слов, но это сначала, а потом я осознал иной смысл в её словах. Она имела в виду, чтобы я не принимал форму дракона. Наверное. Поэтому я всё же уточнил у неё: “Что ты подразумеваешь? Чтобы я не превращался в Дракона?”. Она, ни секунды не задумываясь, сразу выпалила: “Да! Нет! В смысле?! Так ты Дракон или нет?”. Она потихоньку теряла самообладание под зарождающейся в ней злости, причин которой я не мог понять. Но зато она хотя бы теперь стала более вдумчивой и, поймав в очередной раз на себе мой невозмутимый взгляд, задалась вопросами о истоках его возникновения. Потупив взор, она поморгала мигательной перепонкой и наконец-то заговорила спокойно: “Это было не смешно. Я поняла, что ты Огромный Ящер, то есть Дракон. Ты просто не представляешь, что это значит для меня, для всех дриад в целом… Для нас появление Дракона знаменует… Плохие Времена… Легенда… гласит, что… О, Матушка Вьюни! Мы же, считай, с тобой сразились… Это есть в словах…”. Она умолкла, распахнув глазища на полную, и уставилась на меня, впав в глубокие размышления.

Я не торопил её, чтобы она уже определилась в своих мыслях и построила их в чёткую линию. наконец она заговорила: “Нет ничего плохого в том, что ты Дракон. Но плохо то, что твоё появление предшествует Явлению Великой Тьмы, что окутает собой весь Дайра. А ещё…”. Внезапно она замялась, а желтый цвет её лица стал розоветь. Да и, вообще, весь жёлтый цвет на её теле стал розоветь. И она всё никак не могла выдавить из себя слова, впав в полнейшую оробелость. Я почувствовал вибрацию в щеке, так как всё происходящее стало явно подводиться к тому, что я скоро обзаведусь ещё одной любовницей. “Так… Фира. Нам… Мне… этого не нужно. Давай ты направишься уже обратно в Свой Лес, а я пойду по своим делам дальше…”, – я попытался отстраниться от неё, как и словесно, так и физически, потому что она продолжала держать меня в своих руках. Но мои слова привели к абсолютно обратной реакции, так как она впала в ещё большую испуганность и воскликнула: “Нет! Вот! Ты только подтверждаешь, что ты – это именно тот Дракон из Легенды. Ты отказываешь… Вернее, не отказываешь! Но не хочешь… Не принимаешь меня! Ой…”. Ах вот отчего она так мялась и рделась, она стесняется произнести слова о близости. И похоже, что и подумать о сексе ей даже стыдно.

Но я ошибся в своих суждениях, так как вмиг её лицо напряглось, веки тяжело нахмурились, а губки надулись и Фира пылко процедила: “Но это легко поправимо. Я заставлю тебя! Научу тебя угождать…!”. “А ну стоп!”, – повысил я голос, попытавшись высвободить свои руки из её хваток, но она завелась не на шутку, вследствие чего её сила возросла. И я решил, больше не нянчиться с ней. Проявив крылья, я взмыл в небо, но даже таким рывком я не смог высвободиться из её рук и она повисла на мне. А через пару взмахов крыльев, где-то на двадцати метрах над землёй, мы и вовсе зависли в воздухе на одном месте. Крепкие лианы, обхватив её тело, не позволяли Фире подняться со мной выше, а она, вцепившись в меня, уже не давала лететь мне.

Я взглянул вниз на неё, отметив, что она стала полностью красной, даже её листья на голове, и выкрикнул: “Отпусти!”. “Но почему?!”, – непонимающе обиженно воскликнула Дриада, а затем, переступая через свою гордость, оскорблённо возопила: “Ты хотя бы представляешь, сколько смертных желало меня?! Почему Ты?! Зачем Ты отталкиваешь меня?!”. Чёрт, всё это бесполезно! Она психопатка. И к тому же теперь уязвлённая. Я накинул на себя Боевую Форму и её пальцы под моими размерами расцепились. Тем не менее она не упала вниз, а осталась, закреплённой и подпираемой снизу лианами, висеть на месте. Но мои крылья теперь не могли удержать мой вес и размер, поэтому я проявил крылья, которыми ни разу до этого не пользовался, Крылья Абиса. И всё вокруг меня потонуло в ярком переливающемся свете голубых и красных красок. Размеры же новых крыльев, сменивших перьевые грифоновские, были просто циклопическими. Сделав ими небольшой взмах, я отлетел от Фиры и завис над ней в воздухе, поглядев на неё сверху вниз. Дрэйда, заворожённо смотрящую на меня, прижимала одну ладонь к сердцу, а вторую руку тянула ко мне, будто желая схватить мой силуэт. Я взревел, оглушая рокотом всю видимую ойкумену и, кувыркнувшись в воздухе, помчал к другому лесу. Я, конечно, пока не полноценный дракон в его физическом проявлении, но уже очень близкое к нему существо.

Ландшафт долины пролетал подо мной стремительно и вот уже я приближался к её северо-восточной кромке, где начинался окантовывающий всю равнину могучий лес. Я ещё в полёте скинул с себя Боевую Форму и одновременно с этим телепортировался прямо на землю перед новым лесом. Сейчас в моей голове роились мысли о том, что и тут, возможно, обитают дриады и что, если я зайду, они тут же объявятся. И всё, что произошло с Фирой, снова повторится. Поэтому я пока что спокойно стоял на месте и всматривался в картину леса.

Деревья тут росли неплотно к друг другу и просвет между их кронами был больше, вследствие чего чаща была светлой, а не тем тёмным буреломом, что у Фиры. Я даже начал находить пейзаж рощи родным, тёплым, словно смотрю на близкий сердцу Русский Лес. Но тут у края, он всё же напоминал собой пока парковую зону. И где тут нужные Девам монстры? Где локи с их респауном? Ну не на зайцев и куропаток же они будут тут охотиться? А ведь давно я не бегал леопардом? Да и запахи я так быстрее разберу. Я перекинулся в пятнистую кошку и побежал в лес.

Периодически появляющаяся высокая трава приятно щекотала брюхо. Весёлые бабочки всё время норовили отвлечь меня от главной цели своими танцами и зазывали поиграть с ними в “Поймай меня, если сможешь”. А встречаемые мной мелкие зверьки отзывались во мне голодным урчанием живота, норовя полностью переключить меня на охоту за ними, но я стоически следовал своим поискам. Думал ли я о том: стоит ли мне, вообще, оставлять тут девушек и на время лишаться их поддержки? Конечно думал, но пришёл к выводу, что стоит, так как при моём следующем появлении в Дайра я обзаведусь более мощным подспорьем. Девушки должны будут изрядно так прокачаться, даже в разы обогнав по уровням меня. Точнее по показателям в Характеристиках, ведь по уровням они уже превосходят меня.

И вот я затаился в тени за деревом, наблюдая за огромным секачом. А размер животного был, что тот медведь Фиры. Кабан рыл клыками землю, довольно хрюкая и не чуя меня. Я же сразу понял, что этот монстр так же является ручным любимцем уже другой дриады. И что делать? В плане Дев, что делать? Оставлять их в этом лесу? Так они уничтожат дриад, если других монстров не найдется.

Я мяукнул, привлекая внимание борова, и тот, оторвавшись от очень важного дела, поднял голову в мою сторону, а после вопросительно хрюкнул. Да так выразительно, что я сразу понял его, мол, чего тебе? Я обернулся человеком и спросил: “Я тут монстров ищу. Или нечисть какую, что мешает жить другим. Есть такие? Если нет, то я уйду искать их в другое место.”.

Свин открыл от удивления пасть, из которой стала выпадать недожеванная каша, да так и замер, пялясь на меня очумевшими зеньками. Не знаю, что больше его поразило, моё превращение или то, что я обратился к нему? И пока он пребывал в замешательстве, я присмотрелся к его информации. Звали хряка Вамба, а его хозяйку Хазэй. И был у Дикого Вепря 989 уровень, что и заставил меня глубоко задуматься. Почему у Хозяйки Леса Уба, чей весь лес по сравнению с этим может считаться просто рощей, уровни зверей не то что зашкаливают, а прямо-таки божественного показателя? Что-то с Фирой явно не так.

Но тут поросян наконец-то отлип и, повернувшись ко мне задом, выдал невероятно громкий визг в глубь леса, а после спокойно вернулся к своим делам, принявшись копать свой трюфель дальше. Ну или там не трюфель, а что-то иное. Я же присел на ближайший толстый корень и принялся ждать появление новой дриады.

Хазэй не заставила себя долго ждать и уже через пару минут её принесли ветви деревьев, что своими ветвями мягко передавали её тело от одно древа к другому. Дрэя, а так назвалось первое развитие расы дриад, оказалась абсолютно не похожей на уже встреченную мной Фиру. И в моём понимании, Хазэй выглядела так, как и должна выглядеть настоящая дриада в действительности, а именно цветочной и зеленокожей девой. Да причём и не полуобнажённой или хоть как-то иначе сексуализированной, а в роскошном, словно фея, бальном платье из трав и цветов.

Хотя, чем дольше я к ней присматривался, тем больше находил схожести с Фирой. У неё была таже бархатная текстура кожи. Глаза имели туже треугольную форму. Вот только они были не такими огромными, как у Фиры, что делало утончённую Хазэй ещё более изящной, но в них отчётливо выделялись схожие радужки. И волосы так же были из листвы. Но если у Фиры была пышная и объёмная копна перистых листьев, что грива льва, то у Хазэй были длинные, линейные листья острой осоки. Они доходили ей до поясницы и были морковного цвета, что сильно контрастировало с зелёной кожей и аналогичной палитрой платья, впрочем, как выделялись и её яркие радужки лягушачьих глаз того же оранжевого цвета. Дрэя обладала 1672 уровнем и являлась Хранителем Леса Хаб, её Тейп Аквилегии, знать бы ещё, что это такое, был Зелёный Сумах, а ранг среди дриад назывался Медиум Дриада. По-видимому, Эло не смог подобрать для меня обозначение Среднего Уровня, позаимствовав англоязычный аналог, а иначе была бы она для меня Средней Дриадой или Центральной, что, вообще, несло бы иной смысл.

Тем временем Хазэй, оценив то, что я преспокойно сижу, а её хряк прямо передо мной расслабленно что-то там хавает, сдержанно уставилась на меня. Но я отчётливо уловил, что за её серьёзностью таится напряжение, и сам обратился к ней первым: “Приветствую тебя, Хранительница Леса Хаб. Меня зовут Анри и я обычный авантюрист, что предлагает свою помощь и ищет приключения. И явился я в Твой Лес, так как ищу монстров или чудищ, чтобы сразить их. Скажи, Прекрасная, есть ли в Твоих Лесах твари злые, что житья не дают, да всякое зло непристойное совершают?”. Я, конечно, перегнул со слогом, отчего сам чуть не ржал, но мне требовалось изъясниться так, чтобы дриада не подумала, что это я монстрами обзывал их и что это по их души я явился.

Хазэй чопорно нахмурилась и снова зыркнула на своего кабана. А тот, будто уловив спиной взгляд своей хозяйки, лишь хрюкнул, но так, что я вновь уловил явный подтекст, мол, а я тут причём, он хочет, вот пусть с тобой и разговаривает. И одним словом, а точнее одним хрюком, это прозвучало как: “Отвали.”. Мои зубы стукнулись, так как я вмиг подобрал отвисшую челюсть, а Хазэй, смотря на секача, недобро прищурилась, но отчего-то перенесла этот взгляд на меня, когда вновь обратилась своим вниманием ко мне. Я почесал затылок, поражаясь их взаимоотношениям. Вот дела! Нагрубил своей Хозяйке, а та проглотила это. Хотя, возможно, что Хазэй не хочет устраивать порку передо мной и хряк этим пользуется.

Я развёл руками, показывая Дрэе, что ничего не понял, и выжидательно уставился на неё в ответ. Дриада одними лишь глазами обвела над моей головой округу и, сморщив носик и искривив тёмно-зелёные губы, молвила: “Перестань разыгрывать из себя дурочка, демон. Твои уловки на мне не сработают. Говори по правде, зачем ты явился?!”. И я снова развёл руками, вот только изменил свой взгляд, которым всё это время смотрел на неё, на виноватый, и простодушно ответил: “Но я не соврал. Я, и вправду, авантюрист, который ищет чудищ, чтобы сразить их.”.

Дриада сощурилась так сильно, что её глаза стали тонкими полосками, а лёгкий голосок, преисполненный до этого звонкой птичьей трелью, низко забасил, и она угрожающе процедила: “Искатель каких именно чудишь?”. Настал уже мой черёд морщиться, как и от неприятного звучания её голоса, так и от смены направления темы. Да и, вообще, весь наш разговор порядком затягивается. “Просто укажи мне, кого уничтожить… Если есть такие. Если нет, то укажи, где я могу найти их и я уйду.”, – спокойно разжевал я всё в очередной раз, взяв себя в руки и подавив агрессию. Но как же она меня бесила! Мне вот прямо-таки хотелось уже взять и просто наорать в её тупорылую физиономию, полную простодушного недоверия и самовозвышения над окружающими.

Но она продолжила наглеть, чем напомнила мне ярую защитницу собственных прав. Дриада ткнула в мою сторону пальцем и с возмущением вскрикнула: “Ты что сейчас сделал? Как ты посмотрела на меня только что?! Думаешь я…”. Договорить она не успела, так как одно из деревьев за её спиной внезапно скрутилось, словно драконий хвост, и, прильнув к самой земле, плёткой врезала по дриаде, отчего ту снесло в сторону. А в следующий момент рядом с тем местом, где стояла Хазэй, спрыгивая с примчавшихся по земле корней, объявилась Фира.

Разъярённая на всех Дрэйда, сначала бешено предъявила куда-то вдаль своей товарке, что та дура, а затем тяжело зашагала на меня. При этом её движения тела не стали менее вызывающими, а, наоборот, от свирепости приобрели даже некую эротичность, дикую и необузданную. Я медленно выдохнул, так как не смог сдержать нервный тик щеки, и прикрыл глаза, став судорожно вырабатывать планы действий. Основными были, как обычно: бежать, атаковать, защититься или ничего не делать. Но всё приходило к одному итогу. Если я не поговорю с ней, то она продолжит гоняться за мной, раз она даже, покинув свой лес, явилась через долину сюда.

Я чувствовал усиление аромата Фиры, что говорило о её приближении, но я ничего не предпринимал и лишь просто продолжал спокойно сидеть на месте. Скоро её пальцы коснулись волос моего затылка, а в лицо уткнулся бархат кожи эластичного живота. Слегка погладив мою голову своими когтистыми и шипастыми ладонями, Фира с силой вцепилась мне в волосы и насильственно прижала моё лицо к себе. Задыхаясь и хватаясь за разные части её тела, я пытался оторваться от неё, но это было тщетно, со свои восьмитысячным уровнем Фира превосходила меня в Силе. Тем временем я расслышал её полный удовольствия и сочащийся господством голос: “Не сопротивляйся… Такова Судьба… Наша… Давай, вот ниже…”.

Она, почти вырывая мне волосы на голове, пыталась опустить мою голову ниже к своему лобку. Но я, чётко понимая, что чем больше ей сопротивляюсь, тем лишь сильней раззадориваю её потаённые желания, всё равно никак не желал подчиняться ей. Да чёрт! Да даже если я ей подчинюсь, то это так же будет заводить её! Там, что в одну сторону, что в другую, одно и тоже. Разница лишь в конечном результате, буду ли я ей отлизывать или нет. Вот же сумасшедшая?! Пересилить свои ограничения, покинув границы своей зоны, почти наравне со мной пересечь расстояние досюда, вступить в схватку со своей сестрой, как я думаю, раз они обе дриады, и всё это ради того, чтобы склонить меня к интиму.

Но моё лицо медленно и уверено ползло вниз и уже мой подбородок упёрся в металл её трусиков, отчего те под давлением сверху стали сползать. По моему сознанию вместе с её сладко-дремучим ароматом тела стали бить и её подскочившие уровни андрогенов и я начал поддаваться влечению. Моё лицо расслабилось и приоткрывшийся рот часто задышал, обдавая её пушистенькую кожу жарким дыханием, а ставшие совершенно мягкими губы принялись блуждать по замше налитого лобка. Но в разуме я всё ещё продолжал сопротивляться жгучим желаниям: овладеть её телом, подчиниться ей, доставить удовольствие, получить его самому, насладиться друг другом, этим моментом, её вкусом. А её вкус оказался поразительным, головокружительным, бесподобным. Я словно в первый раз в своей жизни попробовал сахар. Я даже не осознал, когда и как мой кончик удлинённого языка скользнул под её твёрдый лобок, проползя в прорезь съехавшего вниз ободка металлических трусиков, и облазил там всё везде в поисках скрытой замочной скважины, обнаружив её за гибкими устами. Я лишь осмыслил тот момент, когда мой кончик языка уже осторожно проник внутрь и мои рецепторы взрываются от вкуса патоки. Цветочный нектар! И это было не сравнение, а у Фиры по-настоящему там находились медовые железы. Так что сладостный сок, перемешенный с андрогинами, вдарил по моим нейронам разрядами тяжёлой зависимости и я, потеряв рассудок, отдался лишь только одному чувству: ещё. Я хочу ещё! Ещё больше! Бесконечно!

Волны блаженного вкуса растворили мой разум и я вцепился пальцами в её мощную попу, попутно пытаясь нащупать её неестественные стринги, чтобы сорвать их с её тела. Краем слуха я уловил откуда-то сверху глубокое придыхание, перемешанное с легким смешком из перезвона колокольчиков и гортанным стоном. Но тут внезапно по ушам грянул всепоглощающий гром. Удар звука, что раздался со всех сторон, был сравним с раскатом грома во время урагана и кто-то, словно сам Бог, произнёс: “ФИРА!”.

Меня оглушило и мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, но благо, что именно в себя, так как оглушение согнало и наваждение, от которого я впал в безумную жажду нектара, что выделялся между ног у дриады. Я облизал под губами занывшие зубы, размазывая по дёснам остатки капель тягучей, словно мёд, жидкости, и огляделся. Оказалось, что я, свалившись за корень, на котором до этого сидел, лежал на спине. А Фира, по-видимому, отбросив меня от себя, отскочила прочь и сейчас, стоя ко мне спиной, внимательно смотрела в другую сторону. Я приподнялся на локтях, рассматривая пышную гриву причёски из синих листьев, что острым углом доходила Дрэйде до копчика, и её широкий, аппетитный зад жёлтого цвета, окаймлённый по бокам красной, гладкой чешуёй, а затем увидел тех, на кого смотрела Фира.

Снижение штата Опеки

К нам пожаловали с десяток других дриад и настолько разномастных, что ни одна не походила на другую. Первое, на что я обратил внимание, что часть из них прибыли сюда, используя окружающую природу, и теперь они либо просто стояли, либо, продолжая использовать корни, ветви и траву, сидели на них. Другая же часть восседала на животных, кто классически обхватывая обеими ногами спины, кто по-женски сидя двумя ногами в одну сторону. Одна девушка даже стояла на спине лося, держа того за ветвистые огромные рога. Но воистину главным их различием были всевозможные платья из растительности: пышные бальное и А-силуэт, облегающие вечернее и фламенко, длинные греческое и ампирное, короткие футляр и бэби-долл, миниатюрные сорочка и, подобный тому, что на Фире, бронекомплект. Оттенки кожи были от тёмно-синего до зелёного, а цвета глаз, вообще, всех спектров. Ни листья волос, ни сами причёски ни у одной не повторялись. Внешний возраст разнился, я бы сказал, что среди них были девушки от 16 до женщин 60 лет, но это на внешний вид человеческого взгляда. Реально же, самой младшей, что выглядела лет на 16–20, было 253 года. И как раз она, сидя на изящной лани с серебряной шкурой, носила сорочку из тончайшей паутины, которая не то что свисала на лямках так, что почти оголяла её маленькую грудь, и своей длиной ничего не прикрывала снизу, так ещё и была практически прозрачной, лишь поблёскивая каплями росы. Я поспешно перевёл взгляд на единственную Дрэйду в этой группе, в которой ни одна и близко не была похожа на Фиру. Все заявившиеся дриады внешне были ближе к Хазэй.

Лидер дриад Урзам имела 9 097 уровень, а также была облачена в тот же минидоспех из болотного мифрила, но поскромней, чем у Фиры. Её одеяния походило на полный купальник с открытой спиной, но с большим количеством прорех из-за диковинной вычурности плетения узоров из металлических лоз. И к слову, главная Дрэйда не была внешне самой пожилой. Выглядела она лет на 35–40. Высокая, статная, пышнобёдрая дриада с ярко-зелёной кожей, лохматой причёской золотой листвы, похожих формой на те, что у одуванчика, и с ярко красными радужками глаз, в которых были лягушачьи зрачки, колким взглядом взирала на Фиру. На лице её переливалось неудовольствие, руки были скрещены на груди, а ноги и осанка были поставлены по-господски, словно она тут Царь и Бог.

Её губы зашевелились раньше, чем звук из них коснулся слуха, но был он уже не столь громогласным, хоть и не потерял своей мощи и вновь раздался со всех сторон, словно заговорил сам лес: “Как ты посмела покинуть свой пост?! Почему ты здесь, Фира?! Что ты себе позволила?! Зачем напала на Сестру?! Что ты… вытворяешь с этим Демоном?!”. Выплеснув водопад и по звучанию, и по количеству вопросов, Урзам замолчала и повелительно воззрилась на Фиру, в ожидании от неё ответов.

Я перевёл взгляд на уникальную лесную деву, начиная догадываться, что Селекционер в её Специальности является ключом к тому, почему она такая “Другая” в отличии от всех остальных дриад, и вгляделся в неё. Жаль, что я не видел её лица, но по её фигуре я отметил, что она спокойна и расслаблена. Никаких подрагиваний, не единого резкого движения, ни капли неуверенности в себе. Фира, казалось, стояла так, что это именно она была тут Царицей, а не тот жалкий десяток шалашовок перед ней. И вторя моему ощущению, её властный голос точно также разлетелся по ближайшему пространству могучим набатом: “Пророчество свершилось! Первый в Дайра Дракон явился! И явился он первым передо мной!”. Она, не оборачиваясь, вытянула руку себе за спину и указала пальцем на меня. А я различил появившиеся ехидные улыбки на лицах других дриад. Некоторые пытались их скрыть, но были и те, что в открытую высмеяли Фиру.

Я же пока решил не вмешиваться и понаблюдать за происходящим. Авось мне, и вовсе, не придется участвовать и всё решится само собой. Тем не менее Урзам отнеслась к словам Гибридной более серьёзно и её суровый взгляд уставился на меня. И чёрт меня побери, отстраниться от ситуации мне изначально не было суждено. Я криво улыбнулся, показывая острые зубы, и принялся вставать на ноги, показушно отряхивая несуществующую пыль с бронированных Эргдауном штанов “Скитальца”. При этом часть дриад сделали такие кривые выражения лиц, что как будто увидели меня только сейчас. Подобрав с земли треуголку и надев её, я выпрямился во весь рост и пересёкся взглядом с Хазэй. Мшистая девушка не выглядела так, что по ней недавно проехались катком, и стояла как ни в чём не бывало, с подозрением всматриваясь в меня, словно встретив в первый раз.

Я хрустнул шеей и обратился к лидеру этой шабашки: “Урзам, я полагаю? Барон Анри Варкайт, что прежде было Трён’Уба, к вашим услугам…”, – и поклонился дриаде, выполнив пируэт шляпой. Ещё будучи согнутым, я украдкой исподлобья глянул на Главу Куриц, попутно подметив, что это не укрылось от Фиры, и отметил злорадный блеск в глазах Хазэй. Но распрямился обратно лишь с милой улыбкой на своём лике и продолжил представление: “Я не знаю всей подоплеки в ваших легендах, пророчествах или в ином фольклоре, но могу сказать одно. Да, мы с Фирой пересеклись незадолго до того, как я явился к Хазэй. Тем не менее я бы желал всё же услышать историю о Драконе и понять, о чём идёт речь. А также наконец узнать, где я могу найти монстров для истребления. И желательно, чтобы их было бесконечно много…”.

Я высказал свои хотелки, постаравшись быть как можно более дружелюбным, но все дриады, включая даже Фиру, остались равнодушны и продолжали молча взирать на меня, как на насекомое. О, я знаю, что они делают. Они провоцируют. Хотят, чтобы я вышел из себя и проявил истинную Силу, а заодно и облик. На сей раз я сразу проверил работоспособность телепортации и, убедившись, что навык не блокируются, ещё раз попытался узнать что-либо у Лесных Королев: “Вы так ничего не добьётесь. Если мы не найдём общего языка, то…”. “То что?”, – я был внаглую перебит самой мелкой бабушкой, отчего я заткнулся и, удивлённо вскинув брови, посмотрел на неё.

Внимание! Данное существо является Правителем, который не проживает на территории под вашим контролем. Часть информации вам недоступна.

Скэль, Юный Страж Леса Омб, Возраст: 253, 738 уровень, Раса: Дриада (Тейп Аквилегии – Синяя Клементина), врождённый класс – Правитель (Тип: Гинархий, ранг: Цесаревна), кросс-класс: Друидмэтр – Дока-Трапер, дуал-специализация (Тактик, Зверолов), Титулы: Цветок Брезга, Юная Матрона. Краткая информация: Юная Дриада является отпрыском Главной Ветви Правительницы Тийхотфара.

Я поморщился, разглядывая, как сильные бёдра и рельефные икры сжимают бока лани. Да, мелкая отличается от остальных не только выделяющимся нарядом, но и развитой мускулатурой. Исключая двух Дрэйд, все дриады были воздушными и утончёнными девами, не имея и намёка на внешнюю видимость мышц, а вот эта старолетняя малявка имела тело, больше подходившее атлетке, нежели принцеске. А ещё она единственная, кто имела оружие. Скэль сжимала в одной руке резное из цельной кости копье, которое скрывала за противоположным боком лани всё время до того, как ткнула им в мою сторону, когда нахально оборвала меня.

Я посмотрел в жемчужные глаза, что с вызовом смотрели на меня. Бархатная текстура кожи имела цвет синего яхонта, тонкие губы, словно вырезанные из малахита, издевательски ухмылялись, а мшистые брови, что изогнулись на меня с понтом, на ровне с пышными паутинами ресниц выделялись своим ярким перламутром. И такой же перламутровый цвет имели длинные, сантиметров в 20, локоны ланцетных листьев на голове. Но то что они немного завивались, было видно не сразу, так как её причёска была выполнена в виде тупировки, объёмному начёсу, и она пышным хвостом скрывалась ровно за её затылком. При этом такая вытянутая вверх причёска оголяла её виски и полностью открывала на обозрение её оленьи ушки, что располагались точно на том же месте, где и у людей, и торчали горизонтально в стороны.

Я потратил ещё одно мгновение, пытаясь определиться с тем, насколько близка схожесть Скэль с Дейнти Уайлдер, и глубоко вдохнул лесной воздух, переполненный миксом ароматов от тел дриад. В этой какофонии запахов сложно было определить, какой аромат исходит конкретно от кого. Разве что я мог с точностью различить Фиру, так как уже знал, что это именно её аромат, да и в добавок она стоит ближе всех ко мне. Хрустнув шеей в другую сторону, я скопировал мимику Цесаревны Лесных Жаб и медленно, с явной издёвкой в голосе, закончил оборванную фразу: “…Либо я просто уйду, либо я вас всех здесь убью.”.

Ответом мне послужили саркастические смешки, дерзкое фырканье и борзые взгляды с ухмылками. А Скэль, уперевшись коленями в бока своей чудной лани, аж привстала и с кровожадными оскалом заносчиво предъявила: “Ну давай! Жалкий мужик!”. Голос её был похож на шуршание фантиков и собираемой граблями листвы, но тут грянул зычный тон Урзам: “Довольно!”. И это высказывание было направлено на юную бестию, отчего Скэль аж прикусила губу, но не перестала буравить меня ненавидящим взглядом. А я понял, что ещё никогда тут в Дайра я не получал столь стремительной реакции от встреченных мной доселе существ. Скэль просто невероятно быстро определилась со своим отношением ко мне.

Урзам же обратилась уже ко мне, понизив свою мощь голоса, что стал напоминать идущий в лесу ливень: “Ты уже всех изучил, Демон? Тогда можешь уходить. К тебе у нас претензий нет, хоть ты в прошлом и убил одну из наших сестёр. И если ты, и вправду, ищешь монстров, то в этом Лесу ты их не найдешь. Ищи в другом месте. И больше никогда… не заходи в этот Лес. Что же касаемо тебя, Фира…”.

От слов самоуверенной Дрэйды моя щека дёрнулась и я, перегородив собой Фиру и вмешиваясь в их, типа, уже частные дела, мрачно молвил: “А ты не алё, да? Мозги, что? Совсем плесенью поросли?”. Вот нахрена?! Куда меня понесло?! Это сок Фиры на мой ум так повлиял, вмиг превратив меня в отбитого торчка? Вот чего я взбесился и в открытую угрожаю? Я же мог просто уйти, как изначально и планировал! Но нет! Эта Тварь указывает мне, куда я могу ходить, а куда нет!

За моей спиной раздалось весёлый перезвон колокольчиков, но не смех Фиры, а нечто эфемерное, в носу внезапно появился сладкий аромат ванили, а внутри уха кто-то аж зашептал: “Ну давай, давай, убей здесь всех…”. Но и голос тоже был эфемерным, будто это моё собственное желание подталкивало меня, и он только казался мне. Тем не менее мой бок рвануло болью и рядом со мной появилась Шат’то. “Давно не виделись, Козявка Урур…”, – Королева Затмения с ехидством Истинной Повелительницы воззрилась на Урзам.

Сначала Дрэйда, пытаясь справиться со свой вспыхнувшей на меня яростью, невидящими глазами глядела сквозь Шат’то. Затем она, всё же загасив в себе бешенство, ещё несколько секунд пялилась на золотоволосую красавицу уже тупым взором. И только потом я различил, как её глаза наполняются узнаванием, страхом, неверием и после всего пониманием. Голова Урзам в момент поникла, упав подбородком на грудь, а она сама при этом даже немного ссутулилась, словно провинившийся ребёнок, что смиренно ожидает своего наказания. И Дрэйда тихо молвила голосом, что больше не разносился мощно и отовсюду, а стал простым переливом колокольчиков, исходящих из связок в горле: “Великая Хозяйка Ночи, Мы приветствуем Вас в наших Владениях.”.

Урзам сплела пальцы ладонями вверх в районе груди, оттопырив большие пальцы от себя на Шат’то, да так и застыла, будто пыталась насобирать в свои ладони собственные слёзы. Уловив шевеление за спиной, я глянул через плечо и увидел, что Фира встала в туже позу, сложив руки похожим образом и склонив голову. По-видимому, Фира была столь же стара, что и Козявка Урур, чтобы понимать, что сейчас происходит, так как более ни одна из остальных дриад не повторила подобного поклона.

Но тут меня привлекло злое шиканье Главной Дриады: “Умерь свою сучью натуру, Юнгра! Быстро поклонись Высшей!”. И Скэль, пытаясь побороть на лице внешние проявления злости, неохотно слезла со своей лани. После чего, мимолётно послав в мою сторону залупатыми глазищами лучи ненависти, глубоко вдохнула и, склонив голову, встала в туже стойку, что и старшие дриады.

Я различил, как плечи Уразм дрогнули, когда Шат’то вновь заговорила, внаглую усмехаясь: “Козявка… и что ты делаешь так далеко от востока? Тебя выгнали из собственного же леса?”. Дрэйда зло прикусила губу и, сдерживаясь, но, всего скорее, от слёз обиды, подавленно молвила: “Нет… Великая… За свою службу я была наз…”. А Шат’то, с интересом рассматривая других лесных девок и, вовсе, не слушая Урзам, перебила: “Да-да, это всё очень интересно! Молодец, козявка. Скажи лучше, чего это вы тут все не проявляете должного уважения к владетелю земель, на коих стоят ваши леса? Или в ваших Законах что-то изменилось?”.

От слов Шат’то Урзам склонилась ниже и попыталась виновато оправдаться: “Великая! Мы же не знаем, говорит ли он правду!”. На изящном лице Дьяволицы скользнула блаженная улыбка, когда та, на сей раз дав дриаде сказать предложение полностью, ответила на никчёмное оправдание: “Но вы и не пытались это выяснить, верно?”. Урзам тотчас попыталась ответить: “Да, Ве…”. Однако Шат’то, специально сделав такую паузу, чтобы Урзам заговорила, продолжила говорить и Дрэйда захлопнулась, давая Дьяволице продолжить в тишине: “А как звучит ваш Закон про Любого Владетеля Земли, на которых располагаются ваши леса? Напомни-ка мне…”.

Урзам вновь закусила губу и, немного помедлив, стала монотонно регламентировать: “Любой Путник, неважно какой расы, что Юной, что Высшей, может находиться в Лесу Дриад, если он не причиняет, как видимый, так и косвенный, а главное чрезмерный вред этому Лесу, его растениям и животным. Любой Путник, кроме Владетелей Земель, которым другие Существа своим вольным решением дают Право распоряжаться той Землёй, на которой растёт Лес Дриад. Владетель же имеет полное право ходить там, где он пожелает, и, если у него нет прямого запрета Дриады, Владетель волен делать всё, что пожелает. Если же Владетель Земель по мнению Дриады создаёт угрозу Лесу, Дриада должна сообщить ему о своих опасениях и из-за всех сил стараться договориться об мирном разрешении ситуации. Дриады всегда дают Владетелям Земель три дня и три беседы, в зависимости от ситуации. Если по прошествии выделенных попыток со стороны Дриады она останется недовольна результатами, то только тогда она может попросить Владетеля Земель навсегда покинуть Свой Лес и только после этого, при появлении Владетеля вновь, у неё есть право напасть на него. Данное Вето сохраняется до тех пор, пока Владетель не сменится, либо же пока ему не удастся мыслимым или немыслимым образом задобрить Дриаду.”.

Поведав мне, а я был уверен, что это было только для меня, Закон Дриад, Урзам выдохлась. Её тело била мелкая дрожь, а миртовый велюр кожи блестел от обильного пота. Я оглядел всех дриад, которые так и не склонились перед Шат’то в загадочном поклоне. И все эти девы стояли в непонимании происходящего и вопросительно буравили глазами свою руководительницу. Хотя по мне, их поведение было полнейшей тупостью, так как Урзам, пялясь в землю, никак не могла видеть молчаливые взгляды остальных. А Шат’то, выслушав Главную Дрэйду, сразу же уточняющее спросила: “И что? Выяснять ничего вы не стали, ни спрашивать Путника, не отвечать, коль сами объявились перед ним, а велели…”. Шат’то, надув губки и приложив пальчик к подбородку, театрально задумалась, а затем в точности повторила интонации Урзам: “И больше никогда… не заходи в этот Лес.”. На сей раз Высшая Дриада вздрогнула, как от бича, но Дьявол, вцепившись в слабость, уже продолжал крепко держать жертву и ковырять её рану: “То есть ты, козявка, вынесла запрет на вход в лес Владетелю этих земель в обход Закону?”. И тут же Шат’то, повернувшись к Фире, спросила у той: “Скажи-ка мне, эм… Монстро…дива… Что ты, вообще, сделала с собой? И главное зачем? Тц, ладно. Скажи, этот господин, он сообщил, что он Барон этих Земель?”.

Голос Фиры был весел: “Да, Великая…”. “И этим всем… Он так же сообщил?”, – Шат’то обвела рукой всех дриад перед нами и Фира вновь кратко подтвердила: “Да, Великая…”. Но Шат’то поморщилась и следующим резким высказыванием обломала дриаду: “Чего ты веселишься, ущербная? Под чешуей щекочет? Вот не понимаю я, зачем ты это сотворила с собой?”. Я-то знал, что Дьяволица лишь подколола Фиру, но Дрэйда на полном серьёзе, согнав с себя радостное расположение духа, принялась отвечать: “Великая, я желала быть ближе…”. “Ой! Да хватит. Шуток не понимаешь? Твое тело – делай, что хочешь… Я не осуждаю.”, – Шат’то и тут умудрилась продолжить издеваться над бедной Дрэйдой, которую, похоже, нигде не любили за совершённую над собой трансформацию. Но Дьяволице, и вправду, не было до тела Фиры никакого дела, она лишь сохраняла свой образ всемогущей Древней Сущности, а значит ей нужно быть и нахальной, и дерзкой, и затыкать всем рты. Знай Урзам, что Шат’то лишь тень своего былого могущества, то уж точно не позволила бы разговаривать с собой подобным образом. Интересно, какая у этих двоих история? Как Урзам стала Козявкой?

Я достал трубку и, закурив, принялся ожидать скорой развязки спектакля. А выпущенный мною изо рта дым, достигнув Фиры, вызвал в той заинтересованный мурлык. Тем временем Шат’то обратилась ко мне: “Покажи этим курицам бумаги…”. Я поймал её ехидный взгляд и молча проявил в руке пергамент, а затем просто вытянул руку вперёд, держа лист за верхний край и лицевой стороной документа в направлении дриад. Реакция была мгновенной, несколько дриад ладонями шлепнули по своим щекам, одна ударила себя в лоб и ещё две, закрыв руками глаза, присели на корточки. Я пересёкся глазами со Скэль, в которой ненависть ко мне на время затихла, так как девушка своей мимикой сейчас беззвучно вопрошала: что будет дальше? Но это она зря, не у меня надо спрашивать.

Между тем Шат’то опять обратилась к своей старой, а то и даже древней знакомой: “И вот, козявка, Путник заявил вам, что он Владетель этих земель, и вы не стали уточнять, что правда то или нет, а с ходу выгнали его из леса… А он Владетель этих Земель… А ты, как Старшая Звена Дриад, приняла решение… И все, кроме… змеелюбки, его поддержали… А он Владетель… А вы даже свою сестру не выслушали… Сначала выгнали, а уже затем принялись выяснять, что и как…”. Шат’то издевательски повторяла причинно-причинные действия, но никак не приближалось следственно к последствиям.

И наконец Урзам не выдержала и хрипло воскликнула, на сколько ей позволяла гордость перед Высшим Существом: “Да, Великая! Мы нарушили Законы! Несколько! Но этому были причины! Мы были ослеплены! Фира! Она Хранительница! Наш Бастион! Она должна была стоять на своём Посту! Но она покинула его!”. Шат’то прервала Урзам, приложив той пальцы к губам, и мягко заговорила сама: “Тише, козя… Тише… Вы были настолько ослеплены, что вовлекли постороннего во внутренние дела Дриад, начав судачить с Фирой прямо перед ним? Да и сейчас ты продолжила открывать больше, чем следует…”.

Глаза Урзам озабоченно расширились, но дриада продолжала стараться не смотреть на Шат’то. Её же губы за прижатым к ним пальцем Королевы принялись хватать воздух и онемевшая Дрэйда принялась выталкивать из себя звуки: “Э… то! Эт! О-не… так!”. Но в конце концов Шат’то надоело всё и она властным тоном обратилась ко всем дриадам: “И так! Если кто ещё не понял, то я представлюсь. Меня называют Хозяйкой Ночи, Вечной Путницей, Королевой Затмения. Я Леди Шат’то Дэ’оши, Первородная…ммм, Первая из Высших в Дайра. Мои стопы попирают землю этого Мира со…”. Она внезапно оборвалась на половине фразы и очень странно поглядела на меня. Странно, так как я в первый раз различил, что в ней проявились и смешалось такие ей не свойственные чувства, как растерянность, смущение, чуточка непонимания, направленного на саму себя, и неясный отблеск глубокой глупости. Глупость эта была неряшливая, словно она вдруг поняла, что забыла то, что очень хорошо всегда знала, и теперь испытывала за эту вину. Этот пойманный мною момент уязвленности Шат’то вызвал в ней ещё один перманентный каскад переживаний. Поняв, что я отчётливо различил её первые чувства, щёки Шат’то вспыхнули, а взгляд на мгновение поплыл. Приоткрытые томные губы пропустили вдох и по всему её телу пронеслась волна мурашек.

А в следующее миг она уже взирала на меня пламенным взором яростных глаз, её губы натянулись в бледные струны, а черты её прекрасного лица обострились. И свою неудержимую ярость она выплеснула не на меня, а на дриад, поменяв свой тон на истерически повелительный: “Руководствуясь Первым Пактом о Союзе между Детьми Ночи и Дриадами Тийхотфара, я, Леди Шат’то Дэ’оши, в открытую объявляю о нарушенных Законах, установленных самими Дриадами. Первое, появление Дриад перед Добрым, так как доказано, что он не причинял вред лесу, Путником по их собственному желанию и полному бездействию в его просьбе о помощи и дальнейшему игнорированию. Второе, изгнание Путника из леса без определённых на то причин. Третье, изгнание Владетеля Земли из Леса, что находится на его Земле. Четвёртое, открытие самими дриадами перед Посторонним Знаний, которые предназначены только для Посвящённых. Усугублением этих четырёх нарушений является то, что всё было совершенно не единственной дриадой, а полным Звеном, в котором ни одна не встала на защиту Путника. И наконец Пятое…”.

Она хищно воззрилась на дриад, не скрывая своего истинного уродливого облика. Её рот разрезал лицо пополам, обнажая тысячи острых игл, и Древняя Вампиресса зашипела: “Все, кто не поприветствовал Старшую Кровь и Высшего как должно, будут наказаны…”. И пока она ещё произносила эта фразу, Урзам лихорадочно схватила Скаль и, с силой вывернув той руки, заставила встать обратно в приветственное положение тела со сплетёнными пальцами у груди и повёрнутыми ладонями вверх. Напоследок надавив той на голову, чтобы та прижала подбородок к шее, Старшая резко встала в туже позицию и сама. И лишь ещё две дриады из тех, кто постарше, нервозно пронаблюдав за тем, как Урзам выкручивает Скэль руки, успели сообразить и суетливо повторить движения поклона, прежде чем Шат’то окончила свою фразу. А после шесть мечей вертикально сверху-вниз вонзились в макушки и на всю длину клинков вошли через головы в тела дриад, что не приняли позы эстетного поклона.

Я же подметил, что таких дриад оказалось ровно столько, сколькими Девами на данный момент обладала Шат’то. Пронзённые тела дриад выгнуло натянутыми струнами и те замерли обездвиженными куклами, но пока ещё не покойницами. Я со скепсисом на лице взглянул на Шат’то, впрочем как и все незатронутые дриады, разве что у тех на лицах были написаны иные, более мрачные, чувства, и золотоволосая Дьяволица, обратившись к Урзам, для всех сразу прояснила этот момент: “Пока что они живы. Пока что… Всё зависит оттого, что выберешь ты, козявка. Задумайся, ведь вина лежит не только на одном твоём темпераменте. На весах выбора с одной стороны расположились смерти шестерых смиренных ягнят, а с другой… Смерть одной, что, поправ порядок старшинства по законам, а не по крови, подтолкнула тебя к необдуманному поступку…”.

Шат’то с садистским удовольствием положила ладонь на щеку опущенного вниз лица Скаль и шепотом, чтобы её слышала только Урзам, которая замерла в поклоне перед юной дриадой, выдохнула Старшей Звена в длиннющее оленье ушко, что раздражённо дёрнулось: “…Когда своенравная синекожая неженка…”. Но Урзам от боли в душе надрывно выдавила: “Х-хва…тит… Пре…крати…”. Шат’то с улыбкой превосходства на лице, конечно, насколько это было возможно воспроизвести с её-то огромным ртом до ушей, отстранилась от двух дриад и Урзам подняла взгляд на Скэль. И сколь же всего было в этом взгляде! Тревога, боль, отчаянье, злость, нежность и нерешительность – все эти чувства гремучей смесью бушевали в её глазах, а затем Урзам точно также пригляделась к каждой дриаде, что пришли с ней.

В свою очередь я посмотрел за плечо на Фиру, обнаружив, что полудраконовидная дриада и в ус не дует, расслабленно наблюдая за происходящим с её сёстрами. Глянув на меня в ответ коварным взглядом, Дрэйда показушно облизала длиннющим языком свою скулу и всосала его в сложенные трубочкой губы, словно спагетти. И немного помедлив, она не удержалась от порыва, чтобы не сжать по-хозяйски своей ладонью мне ягодицу. Я отвернулся от неё, снова переведя взгляд на Урзам, и огорчённо вздохнул. Но вышло, что я зря ничего не сказал Фире, так как в следующий момент та ткнула мне в попу своим лобком, как обычно это делают мужики с женщинами. Но я устоял на ногах и лишь помассировал себе глаза, осознавая, как же сильно я устал от последних событий, от переживаний, от пережитого и, что главное, от всего этого безумного мира в целом. Что я, вообще, делаю? Зачем и для чего? Я ведь мог просто засесть, на пример, в борделе. Да хоть всё время в нём провести. Я мог бы бухать и веселиться, ведь денег у меня изначально было выше крыши. Или сидеть тихо в деревне и жарить шашлыки. Я бы мог просто ничего не делать и наслаждаться диковинным миром, раз пережил самое сложное испытание. Но нет! Я умудрился сам влезть в новые истории! Да считай, что сам же для себя и создал ещё более сложные проблемы с ещё более глубокой трагичностью… Зачем я всё время куда-то иду, лезу и пытаюсь что-то решить? Постоянно что-то создаю и за что-то сражаюсь? Ради чего?

Мою меланхолическую рефлексию прервали, когда Урзам тяжелым тоном захрипела: “Великая… Ты издеваешься, ставя подобный выбор… Ведь ты знаешь, что все Аквилегии должны пожертвовать собой ради сохранения Линии Синей Клементины. Я не могу выбрать Скэль…”. Ответ Шат’то был скучен и краток: “Я знаю.”. И в следующий момент все мечи бурами провернулись в головах несчастных дриад. Моя щека дёрнулась, ведь если я и был вначале появления Шат’то взбешён на Лесных Сучек, то затянувшееся время остудило мой пыл и я даже стал сочувствовать дриадам. Их можно было не убивать. Их нужно было не убивать! Я опустил голову, закрывая глаза. Усталость наваливалась ещё сильней и мне очень хотелось плакать. А там снаружи тьмы, где-то вне моего тела, очень далеко от меня раздались крики ужаса и отчаянные мольбы. Дриады взвыли умоляя Шат’то вернуть их сестёр к жизни, а затем раздался одинокий, душе раздирающий крик: “Неееет!”. Обнимающая меня со спины Фира вздрогнула и сильней вжалась в меня, а я посмотрел на взвывшую Урзам, что исступлённо пыталась вытянуть изящный, прямой и тонкий, серебряный меч из живота Скэль.

Я поморщился оттого, что не смог понять смысла сотворённого Дьяволицей. Шат’то выбрала себе новую Деву, чьё имя отныне будет Поющая Сны. И сейчас Шат’то, держа за волосы из листвы голову упавшей на колени Скэль и задрав той лицо вверх, ласково втолковывала теряющей сознание дриаде, чтобы та расслабилась и пожелала принять предложенную Силу. А Урзам, тоже упавшая на колени и, казалось, не видящая ничего вокруг себя, всё продолжала рывками тянуть меч. Но он не подавался, не двигала ни на дюйм, он будто слился с телом. Уже слился. И вот тело Скэль распалось прахом, и Урзам, крепко сжимая в руках меч, от рывка завалилась на спину. Но Дрэйда яростно взревела и вскочила на ноги. По ней было отчётливо видно, что она потеряла рассудок и теперь гонима одним лишь безумием. Шат’то щёлкнула пальцами и меч из рук Урзам пропал, но это не остановило отупленную горем Дрэйду и та кинулась на Дьяволицу с голыми когтями. И что сделала Шат’то? Она распалась своим дымом и, зараза, залезла в меня. Всё, скрылась, сбежала. Напоминающая зверя Дрэйда схватила когтистыми пальцами лишь воздух, а после в поисках Шат’то принялась мотать головой. Её безумный взгляд наткнулся на меня и она, гортанно порыкивая, начала медленно поворачиваться в мою сторону. А я, кажется, наконец понял, что замыслила Шат’то, и обратился в Драконайта.

Достигнув максимально большого размера в три с половиной метра, я сделал задними лапами пару быстрых шагов к Урзам и вдавил передней лапой её тело в землю, но так, чтобы она могла смотреть на меня своими глазами. Припечатав её маленькое, более чем в два раза по сравнению со мной, тело, я гулко зарычал: “Сскэл… Ррживаэрр…”. И резко приподнял морду на раздавшийся возглас, но мне пришлось изогнуть шею, чтобы оба моих левых глаза смогли рассмотреть ящероподобную самку, что расположилась на моей спине. Я вдохнул запах и узнал Фиру, а радостная самка кричала во весь набат звонких колоколов: “Дракон! Я же вам говорила! Он – Дракон!”. Я оставил эту счастливую Глупость и повернул морду обратно к той, что была прижата моей лапой к земле. Блеск глаз выдавал в ней сдерживаемый страх. Я распрямился, убирая лапу с существа из травы. Или существо поросло мхом? Интересно, надо сковырнуть поверхность и заглянуть под неё внутрь. Но нельзя, это может разрушить драгоценность, изумруд может треснуть и распасться на части. Я замер, разглядывая безвольно лежащее существо. Но может мне узнать это у других? Вон там есть ещё два подобных комка тины. Мой хвост обхватил лежащую и, оплетя её посередине вокруг, поднял с земли, а я протянул лапу к одной из двух малахитовых существ.

“Стой!”, – я застыл и одними лишь глазами глянул на издавший громкий звук изумруд. Моя ошибка, я слишком близко поднёс его хвостом к своей морде, стараясь, чтобы он оставался в моём поле зрения. “Что ты говорил про Скэль?”, – изумруд не успокоился и продолжил издавать шум. Но я задумался, что такое Скэль? Я говорил? Я же говорил… Голова… Боль… Почему мою голову так сильно сжимает внутри? Я же говорил, что Скэль…

Я, продолжая ладонями сжимать виски из-за дикой боли, сбросил боевую форму и, упав на колени, попытался спрятать голову в землю. Но в сознании пылал один лишь вопрос. Почему. Я. Утратил. Разум? Почему потерял контроль? Почему стал рептилией? Это усталость сознания так влияет? Я же даже уже терял сознание, там в сокровищнице у Гэрбас. Или нет? Это из-за ещё не восстановленного полностью интеллекта. Но тогда почему я не терял контроль, когда летел от Фиры сюда? Концентрация на пространных мыслях слегка помогла забыть о головной боли и она даже стала отступать. Я расслышал голос Шат”то: “Чешуйчатая, помоги…”. Две пары рук потянули меня за подмышки наверх, помога встать, а после, просунув с обоих сторон под них свои плечи, обе красавицы подпёрли меня. Ноги были слабы и мне никак не удавалось твёрдо стоять. И даже шея не держала голову, отчего та болталась, как на верёвке.

“Фо…э эс-со?”, – язык тоже оказался ватным и я не смог чётко озвучить свой вопрос. А хотел я узнать, что это со мной? Но Шат’то поняла и участливо ответило: “Это выгорание. Ты давно спал? А ел? Посмотри свою Выносливость, у тебя там Дебаф, когда максимальный лимит начинает снижаться. Дойдёт в таком состоянии до нуля, ты труп.”, – ответ Нежного Дьявола оказался столь прямолинейным, что я даже задрыгался, пытаясь поднять или перекатить голову, чтобы увидеть реакцию дриад на озвученные параметры Системы. “Спокойно, Анри… Они в курсе. В Дайра, наверное, только они и знают о существовании параметров. Они же существа Эло.”, – мягко пояснила мне Шат’то, но породила во мне лишь ещё больше вопросов. Что значит существа Эло? И ведь ты, Древний Дьявол, тоже изначально знаешь о Системе. И куда мы идём? Меня куда-то вели и я мог наблюдать только за плывущими перед небом кронами деревьев, так как голова моя была запрокинута затылком на спину и болталась там болванчиком.

“Нее… У ня… не-т-ак…ов-уо… Васе не… Эт… дуое…”, – я попытался сказать ей, что у меня что-то другое, а Шат’то передразнила меня: “Дуое. Уое-уое Васе. А ты оказывается всё знаешь. О! Я кажется придумала. Ну ка! Чепушка, клади его на землю животом и сними ему штаны.”. Девушки остановились и принялись меня укладывать лицом в траву, а развеселившаяся Дьяволица добавила: “Сейчас я… буду тебя…”. И я, недослушивая её, заорал во всю мощь лёгких: “Оо! Ую! Я Ую Вя! Ука! Ок онь ня! Яа выву оё эцэ! Ыыы! Ыш!”. Я выдохся и тяжело задышал, а Шат’то всё это время голосисто хохотала. Я же оставался насторожённым, ожидая, когда они начнут стаскивать с меня штаны, но ничего пока не происходило. Они просто уложили меня в траву. И целую минуту я слушал заливистый смех поехавшей Королевы.

Но вот моё тело рванули за плечо, переворачивая на спину, и Шат’то, подобрав платье до бёдер и усевшись на мне сверху, склонила своё серьёзное лицо почти вплотную к моему. Её холодный взгляд глубоких глаз с золотыми радужками внимательно всмотрелся в мои глаза и она, давно перестав хохотать, спокойно и тихо проговорила: “Запомни этот момент. Запомни навсегда. Ты был в моей власти, но я не стала пользоваться твоей слабостью.”.

Произнося это, в глазах идеальной красотки разгоралось пламя дикости и она даже схватила меня за волосы. Она роняла слова и мне казалось, что вот сейчас она пояснит причины, но она замолчала и лишь продолжила пытливо вглядываться в меня. А затем роскошная дева резко, слишком больно, вгрызаясь мне в губы до крови, впилась в них поцелуем. Я не знаю, как описать его, он был холодным, расчётливым, грубым, пытающимся причинить мне максимум боли, и одновременно с этим он был сладким, пылким, по-звериному диким, бесконтрольным. Её рот яростно совокуплялся с моим, переполняя меня своей обильной слюной. Её варварский язык совершал жестокий набег, захватывая и беря в плен мой. Её властные губы вторгались и подчиняли себе всё, что когда-то принадлежало мне. Теперь всё, до чего она дотянулась, отныне было её. И она своими действиями деспотично заявляла об этом, а затем любя пожирала меня. Вот какой это был поцелуй. И он всё длился, длился. Он продолжался до тех пор, пока я не испытал истинное чувство утраты, когда она внезапно с рыком разорвала поцелуй. Она продолжала крепко сжимать мои волосы в пальцах и это она оторвала мою голову от себя, грубо ударив меня затылком об землю. А после Шат’то, более не обращая на меня внимания, решительно поднялась с моего тела и вызывающе ушла в левую сторону, скрывшись за границей моего зрения.

Я вздохнул. Лицо нещадно болело и сурово жгло, особенно опухшие губы, которые она всасывала, словно пылесос, и, искусав, перемолола, что мясорубка. А ещё ломило мои чуть не вышибленные зубы. Её язык был, что таран. Но во всём был один несомненный плюс, я немного ожил и теперь мог даже более ловко шевелить измученным языком. А ведь во время поцелуя мне порой казалось, что будь мой язык членом, то он бы кончил. Да как так-то?! Что она со мной сотворила?

Я повернул голову на голос Шат’то и сфокусировал зрение на группе женщин, стоящих кружком. И сразу же высокомерный, но прекрасный ангел в золоте своих длинных до земли волос приковал мои глаза только к себе. Изящная и элегантная, изысканная и эффектная, роковая и роскошная, такой я видел сейчас Шат’то. Пленительная красотка полная точёной грации являлась идеалом всего.

Я закрыл левый глаз и кулаком вытер влагу, а тем временем чудесная Шат’то властно обращалась к дриадам: “Мне плевать на ваши байки про драконов! Козявка, ты же хочешь, чтобы Скалка или, как её там, Скэль снова могла полноценно жить? Так для этого нам и требуется полчища монстров! Я тебе говорю, что она сможет полноценно жить. Само собой, с оговорками, но это уже непринципиально. Она сможет спокойно существовать, как и раньше, это для тебя главное. Но! Для этого нам нужно прокачаться. Нам нужен ресурс.”.

Заговорила Фира: “Великая. В этом Лесу нет того, в чём вы нуждаетесь. Мало монстров. Единственная вещь, что мне приходит на ум, это Дыра…”.

Тут, на полуслове перекрывая Ящериаду, гневно вмешалась Урзам: “Фира! Ты с ума сошла?! Предлагаешь снять Барьер?! Это же нарушение Закона!”.

Но Фира спокойно пожала плечами и парировала: “Кто бы говорил? Сама сегодня наломала дров столько, что…”.

Но Шат’то одним лишь своим словом оборвала их перепалку: “Успокойтесь! Обе. Научитесь уже слушать друг друга. Если бы ты, Казявка, сегодня прислушалась к Чешуйчатой, то ничего бы не было. А ты… Зме… даже не знаю, как тебя назвать ещё… В общем, тебе тоже следует поработать над собой, особенно уважительно изъясняться. Ладно, что там с этой дырой не так?”.

И вот тут заговорила одна из тех двух дриад, что уцелели: “Великая Госпожа. Фира – наш Бастион, поставленная самой Матроной Синей Клементины, чтобы беспрерывно поддерживать Барьер и следить за Дырой. Саму же Дыру мы обнаружили около тысячи лет назад и её происхождение так и осталось неизвестным. Она выглядит, как глубокий колодец шириной в два наших роста, и имеет неестественно гладкие края, словно они проплавлены. И Дыра очень глубокая. Наши изыскания показали, что даже на глубине более в 350… метров она так и не имела дна. И к великому сожаление, именно это последнее изыскание и привело к её… оживлению. Она стала наполняться черной жижей, а из неё стали выбираться страшные твари. Сначала они лезли изредка и по одной, но уже через десятилетие стало ясно, что с их напором очень сложно справиться. Полчища стали валить практически беспрерывно. И вдобавок ко всему жижа, добравшись до поверхности, стала выливаться за края дыры. А она оказался… ядовитой для Природы. Любая попавшая капля на живой объект мгновенно изменяла его, делая подобным тем монстрам, что вылезают из самой жижи. Чёрная жижа со временем даже из упавшего с дерева листка… делала монстра. И в итоге мы просто запечатали её. И ещё… подобных Дыр в Дайра несколько… Но! Теперь Вы понимаете, в чём опасность снятия барьера…”.

Выплеснув всю эту информацию дриада поникла и среди женщин воцарилась тишина. Шат’то думала, а остальные выжидательно смотрели на неё. Фира скосила на меня глаза и облизнулась, как обычно она это делала, языком до уха. И думаю я, что это её даже не максимальная длина. Но я пока решил ещё немного полежать и подмигнул Чешуйчатой. Оу, а она смутилась. Неожиданно.

Наконец Шат’то молвила свой вердикт: “Мне пока что ничего неясно, нужно посмотреть на эту вашу Дыру.”. И повернувшись ко мне, вопросительно уточнила: “Ты же в своей Боевой Форме сразу четырех сможешь перенести?”. Я потупил взор и задумался. Взять каждую в лапу? Или кого-то усадить на спину? Но там Крылья Абиса, с них капает Огненный Лёд. И я покачал кистью руки в воздухе, показывая, что надо тоже смотреть, но всё же решил сказать: “Двух точно возьму. Проблема в Крыльях, они опасны, могут прожечь ненароком. Так что в задние лапы…”. Я осёкся и с опаской глянул на Шат’то, так как внезапно вспомнил о том, что я ведь могу потерять разум. И поменял план: “Я могу телепортировать всех. За десяток прыжков будем там.”. Дьяволица безразлично пожала плечами. Я же поймал себя на ощущении, что после поцелуя со мной Шат’то потеряла ко мне всякий интерес и полностью охладела ко мне, когда я, наоборот, воспылал к ней более глубокими и сильными. Чёрт! Не думай об этом! Всё, забудь, так будет лучше. Не мучай себя понапрасну.

Бесстрастные золотые глаза флегматично скользнули по мне и Шат’то отвернулась и, показалось, что она более заинтересована в общении с дриадами, нежели со мной. Я видел, как её глаза потеплели, когда она взглянула на Урзам. Я встал и, отряхнувшись, направился к женскому кружку. И вот снова я увидел реакцию Шат’то, что подтвердила моё ощущение. Когда я подошел к дриадам и пересёкся с красавицей взглядами, они у неё моментально поскучнели, а как только она перевела их от меня на Фиру, они вновь потеплели. Это было микроскопическое проявление, но я его отчётливо улавливал. Похоже, я остаюсь совершенно одинок, ведь ещё неясно, какая реакция на меня будет у Кали. Хотя вот, есть ещё Фира. Но только меня к ней не тянет, да и заводить ещё одни новые отношения не хочется. Гэрбас? Всё из той же оперы, она – Фурри. Эль? Всего скорей она продолжит избегать меня. Хе-хе, остаётся ждать, когда Гриз приведёт мне гоблиншу. Мля, так низко я ещё не падал. Короче, надо возвращаться к Варварам. Там Роал быстро запудрят мне мозги харухом, да и буду я счастлив этому.

Я обвёл взглядом всех девушек, попутно изучив двух дриад, Росоа и Ириск, и собрался объяснить, что нужно сделать всем для переноса, и попросить, чтобы Шат’то скрылась во мне, как на моё плечо легла ладонь Фиры. Я оглянулся на неё и она виновато сказала: “Тебе уже лучше? На самом деле, твоя усталость вызвана из-за меня… Я просто не ожидала, что у тебя такая сопротивляемость. Обычно хватает пары вдохов до полной парализации, но короткой, так как личный иммунитет быстро убивает споры.”.

На словах о спорах моя щека дёрнулась и я отчётливо вспомнил блестящий воздух во время нашей скоротечной схватки с Фирой, когда она пыталась меня обездвижить корнями. А тем временем Дрэйда продолжала говорить: “Но ты сильно надышался, собрав большое количество, что, по-видимому, через время пересилило твой иммунитет и сейчас в твоём теле растут грибы…”. Что, блядь?! Грибы?! Меня перекосила паническая судорога и я уже более не мог с ней справиться. Всё мое тело нервозно дрожало. Твою мать! Грибы во мне! Я стану, как Бебил, поросшим грибами! Я схватил Фиру за плечи и затряс, но никак не мог выдавить из себя ни слова. Паника подавила внутри меня всё. Я хотел заговорить, закричать, но не мог. Я стал задыхаться. Но вот наконец я прокаркал: “Кх-как?!”. Но тут Урзам, положив свою руку мне на плечо, стала меня даже успокаивающе поглаживать и нежно произнесла: “Спокойно… Всё под контролем… Не бойся… Тише… Есть лекарство. Мы его дадим тебе. Вот так…”.

Она разговаривала со мной, словно с разнервничавшимся конём, но её голос действовал и меня отпускало. Ровно до тех пор, пока Шат’то не захохотала в полный голос, отчего я вызверился. “Хватит ржать!”, – мой Драконий рёв припугнул её. Он, вообще, всех испугал. Да и я сам замер в испуге и полнейшем непонимание того, как из меня вырвался Драконий рёв. Но взяв себя в руки, морально, так как в реальности мои пальцы беспокойно чесали шею, я обратился к Урзам: “Где Лекарство?!”. Дрэйда сделала несколько шагов назад, продолжая испуганно смотреть на меня, а я уже забил на то, что из меня рвётся мощный рёв.

“У меня…”, – нерешительно проблеяла Фира и я воззрился на неё, отчего она тоже отступила. “Что не так?”, – с нарастающей злостью из-за непонимания их страха вновь рявкнул я, а мои пальцы в лихорадочной чесотке содрали кожу. “У… у… тебя… там…”, – Фира дрожащим пальцем показала себе на левый глаз и уточнила: “Глаз… твой… тут.”. Левый? Хаос? Я, продолжая нервно скрести шею, прислушался к внутренним ощущениям своего тела и различил, как мир с левой стороны бешено вращается и болтается из стороны в сторону. И я решил припугнуть Шат’то, развернувшись к ней левой стороной лица, так чтобы она прекрасно видела мой глаз. Шат’то побледнела, но её следующие слова были полной противоположностью моим ожиданиям: “Кхм… Анри. Это проказа, в отличии от грибов, не лечится. И вот эта штука… Она действительно опасна…”.

К этому моменту мой мечущийся сам по себе левый глаз перестал рассматривать всё подряд и сосредоточился ровно на лице Шат’то. Тем не менее он продолжил вытворять какую-то дичь, то приближая изображение, как под микроскопом, до мельчайших пор кожи, то отдаляя картинку до дальности подзорной трубы, через которую в очерченном во тьме кругу видно одно целое лицо, то показывая полную панораму всего мира, что передо мной, во всех его 180 градусах. “Вот эта Хрень, что у тебя с глазом… Она может убежать от тебя… И ты уже навсегда останешься без него… Не говоря уже о том, что это портал… Портал в Хаос…”, – тон Шат’то был успокаивающим, но смыслы реплик переполнялись ехидством и она прекрасно видела, что ей удаётся меня вновь раздраконивать.

Благо в этот момент моя ладонь накрыла лицо, начав чесать его левую сторону, отчего прикрыла и сам глаз. И я всё никак не мог справиться с этой возникшей чесоткой. Пальцы, укутанные в перчатки с Эргдаунтитовыми набойками и когтистыми напальчниками, неконтролируемо впивались в кожу, так как под ней у меня что-то было, что-то росло. От неосознаваемого напряжения моё тело била мелкая дрожь, там ужас пилил нервы, убивая меня быстрее, чем сами грибы в действительности. Превозмогая свою волю, беря её под контроль, я с большим усилием отвёл ладонь от лица и сплёл пальцы обеих рук, фиксируя их на одном месте, чтобы они ничего больше не почёсывали. Затем я, чтобы само по себе живущее чудо не нервировало мой мозг своими зрительными калейдоскопами, с тектоническим трудом закрыл веки левого глаза и, пересиливая сильный озноб тела, выдавил из себя: “Быстрее… Прикоснитесь ко мне…Чтобы теле…портировать…”. Я не смог договорить, так как грудь спирало тугим спазмом мышц, и пристально уставился одним глазом в утончённые черты лица высокомерной Королевы.