Малосильные боги бесплатное чтение

Утро задалось. Еще как задалось. Еще вчера я готов был сойти с ума от скуки и одиночества, и нате вам. И ехать нужно на собеседование по поводу работы, и звонки посыпались новые с заманчивыми предложениями, успокоилось бы все на этом, я бы понял. Но с утра я обнаружил на почте два послания от бывших дам сердца. И оба послания были наполнены огромным желанием встретиться и непристойными намеками на сладострастное проведение общего времени. Чтоб не вязать девушек воедино, я назначил свидание Наташке на сегодняшний вечер, а Вике на завтрашний. Конечно, осознаю, что не стоит назначать встречи бывшим, в одну реку только глупец входит дважды, но такой я уж безотказный в этом вопросе. Не могу отказать красивым и доступным женщинам. Только договорившись с девушками и прослушав по автоответчику все предложения по поводу работы, я услышал визжащий звук будильника, возвестивший мне, что нужно собираться в темпе и вылетать. Не выходить, а именно вылетать на очередное собеседование. С работой сейчас туго. В столице сейчас вообще туго с работой, как узаконили всех ранее незаконных эмигрантов. Это раньше они на стройках и на рынках работали, скрываясь от правоохранительных органов, а сейчас вспомнили на радостях, что у них профессии есть. И хлынула в стольный град волна всяких дешевых профессионалов, а без плавсредства, то есть блата, в этой волне не выплывешь. Тем более с профессией фельдшера общего профиля. Скорая давно вся забита, больницы тоже. В частные клиники отбор только отличников, так как с худшими оценками у них и бывшие гастарбайтеры за полставки работают. Я уж думал, никогда не устроюсь по профессии, а тут такой подарок судьбы. Научно-исследовательский институт вариативной психологии сам прислал предложение поработать. Я туда даже запрос не посылал. И оклад-то обещают хороший, такой, что многие блатники на скорой позавидуют.

Хоть у нас в городе и вводятся вертолеты как небесное такси, но это улучшению движения по столице никоим образом не способствует, так же как и пятиэтажные эстакады. Как разрешили вертолеты в виде частного транспорта, так все небо стало одной сплошной пробкой, но, к большому изумлению, на обычных дорогах осталось все то же самое, что и было. Только теперь мы имели не только смрад на улицах, но и непрекращающийся гул над головой. В общем, жить становилось все веселее и веселее. Оставался только один транспорт, который работал без пробок. Метрополитен. В него-то родимый я и поспешил. Самое фантастическое, что мне попался поезд, только что вышедший из депо. Для тех, кто в метро ни разу не спускался, это значит, что поезд был пуст. Я с радостью занял свободное место и уткнулся глазами в какой-то примитивнейший детективчик. Такая книжка в метро нужна не столь для проведения времени, сколько скрыть глаза от надоедающих бабушек, которым не досталось свободного места. Встанут такие над душой и ждут, пока им место уступят, не говорят ничего, не ругают, просто стоят и смотрят с укором. Тут только либо читать, либо делать вид, что спишь.

Ехать мне было не далеко, не более двадцати минут. Так что вчитаться я не успел и бабушки на меня не нашлось.

Оставалось по-хорошему проехать две остановки на автобусе, но это было несбыточной мечтой. Пробки за время моего путешествия под землей не уменьшились ни на миллиметр. Пришлось, как обычно, топать до места назначения пешком. Привычно переставляя по тротуару ноги, я размышлял о будущем собеседовании.

Зачем в НИИ, да притом вариативной психологии, нужен фельдшер? Даже если нужен и психологи могут палец порезать или, например, по штату положен, неужели они блатного или отличника не могли найти? Зачем столь, как я понимаю, богатой организации, судя по размеру обещанного оклада, такой индивидуум, как я? Рассуждения логику в поступках не обнажали и яснее происходящее не делали. Проходя вторую по счету остановку, я бросил размышлять над вопросами без ответов, купил себе мороженое и, положившись на судьбу, расслабился и стал наслаждаться днем, мороженым и видом окрестностей. Ничего нового я, правда не нашел по дороге. Все то же самое, что и везде, те же магазины с кричащими вывесками, столовки, обещающие вкусную сублимированную еду, переполненные помойки. Разве вот выделялось стройное здание большой корпорации АО «Заслон», но на то и большая корпорация, чтоб строить красивые здания для своих сотрудников.

Здание НИИ отличалось ото всех вокруг неординарностью и низкорослостью. Рядом с многочисленными стандартными высотками встретить округлое здание с крышей, не приспособленной для посадки вертолетов, и всего четыре этажа в высоту, было странно. Очень странно. Но самым удивительным была не индивидуальность строения, а обширность прилегающей территории. Прилегающие территории по городским законам в городских условиях разрешались только спортивным, лечебным и военным организациям, на кои НИИ вариативной психологии был явно не похож.

– Ну, была не была, – сплюнул я через левое плечо на удачу и шагнул в дверь КПП.

– Пропуск? – произнесло распознавательное устройство холодным, металлическим голосом.

– У меня только письмо с приглашением на собеседование.

– Приложите к красному квадрату.

– Это не пропуск, это только письмо!

– Приложите к красному квадрату.

– Чурбан железный, – ругнулся я, но письмо к квадратику все же приложил.

На табло пробежали какие-то цифры и буквы, и тот же металлический голос произнес:

– Проходите. Вход «Д».

Я только открыл рот, как машина добавила:

– После КПП левая дорожка, второй вход.

«Продуманные ребята, – подумал я, – не заставляют самого искать входы и пути к ним».

По выходе с контрольно-пропускного пункта действительно обнаружилась левая дорожка. Вернее, обнаружилось две, из которых я выбрал левую и дальше, точно соблюдая инструкцию, прошел вход «А» и остановился у «Д».

– Ну, не пуха, – пожелал я сам себе, плюнул через левое плечо и вошел.

В холле находился большой стол с очаровательной секретаршей и взъерошенным мужчиной грузного телосложения, в очках, спавшим в гостевом кресле.

– Извините, меня к вам направили, я на собеседование по поводу работы, – обратился я к секретарю.

Она подняла тяжелые ресницы на меня и спросила тоном, в котором ясно читалось, что таких обращений сегодня было уже не одно и не два:

– Фамилия, имя, отчество, пожалуйста.

– Орлов Сергей Юрьевич.

– Орлов? – прогромыхало у меня за спиной. – Чего так долго то? Я чуть было не уснул.

Голос принадлежал взъерошенному толстяку. Хотя, когда встал, толстяком он не казался, скорее богатырем. Огромная такая фигура, как описывают в сказках, косая сажень в плечах, и это при росте не больше метра восемьдесяти.

– Ну что, собеседник, пойдем, что ли, – его лапища упала на мое плечо.

Если бы не бетонный пол, то я бы, наверное, как в тех же сказках, ушел бы по пояс в землю.

– Имя Гремли тебе что-нибудь говорит?

– Да.

– Рад познакомиться, – улыбнулся он.

– Ты.... То есть вы Гремли? – удивлению моему конца и края видно не было.

– Другим представлял?

– Если честно, то да.

– Ладно, пошли, дальше разберемся, кто кого кем и как представлял.

С Гремли мы познакомились в одной онлайновой игре, в которую, соответственно, играли. Познакомились случайно, проходя одну из миссий игры, гордо называемую квестом. Слово за слово, шутка за шуткой, начали общаться в привате, позже обменялись номерами и продолжили общаться вне зависимости от игры. Потом сменилось много игр, но как-то повелось, что играли мы в них всегда вместе. Создавали обычно клан или гильдию вдвоем, несли это тяжкое бремя вдвоем, помогали друг другу, подсказывали, знали о друге почти все, но ни разу не встречались в реальной жизни. Сначала пытались сконнектиться, но то у него работа, то у меня учеба, ничего не получалось. А потом прекратили даже попытки, решив, что дружить можно и виртуально, без встреч в реале. Я всегда представлял его худощавым, немощным очкариком. Сошлись только очки.

Мы прошли в лифт и начали спускаться. Именно спускаться. Я, к большому моему удивлению, обнаружил в этом четырехэтажном с виду здании еще шесть подземных этажей.

– Спрашивай, – протрубил Гремли, нажав кнопку предпоследнего этажа.

– А что спрашивать? – прикинулся я идиотом.

– Надеюсь, ты понимаешь, что попал сюда по моей протекции?

– Естественно. Когда ты назвал себя, так стало все яснее ясного. А я, дурень, голову ломаю, зачем такому заведению фельдшер без пятерок в аттестате и еще без блата. А блат то, оказывается, у меня есть.

– Ну, если об этом ты уже догадался, то быстро введу тебя в курс дела, чтоб, когда будет само собеседование, ты уже что-то себе представлял о чем речь.

– Слушаю и повинуюсь, мой господин.

Лифт ехал медленно. Наверное, это было сделано специально, чтоб научный люд мог в пути следования обдумать какие-то детали и вспомнить забытые истины.

– Значит так, моя протекция – это на самом деле фикция. Нам нужен был фельдшер или врач, но в то же время нам нужен геймер. Тебя я знаю как хорошего геймера и помню краем сознания, что ты учишься на фельдшера.

– Уже окончил.

– Не суть важно. Итак. Мы разрабатываем новейший процесс виртуальной жизни. Ты не ослышался, не игры, не псевдореальности, а именно жизни. Твои мозги, если ты, конечно, согласишься, будут присоединены к программе, а ты сам будешь ощущать себя не сидящим здесь человеком, а будешь почти полностью уверен, что ты находишься там.

– А почему почти?

– Всегда уважал тебя за своевременные и точные вопросы. Почти, потому что ты будешь находиться там в качестве обслуживающего персонала. NPS, моб, бот, называй себя как хочешь. Мы называем всех персоналом.

– Но если есть такие, которые почти, значит, будут и те, которые всерьез?

Гремли кивнул.

– А…

– А об этом ты будешь разговаривать только с директором проекта. Так как я не имею такого допуска, чтоб объяснять тебе что-то важное и вводить в курс дела по-серьезному.

И тут дверь лифта открылась. Мы приехали.

Коридор, который я увидел, привел меня в ступор с шоковым отклонением. Я сразу понял, зачем такому маленькому зданию такая большая территория. Она была просто необходима, так как вся эта территория, исключая, наверное, первые слои дерна, была исчерчена вереницами коридоров, кабинетов и других помещений хозяйственной либо другой принадлежности. Но коридоры – это не самое удивительное. Люди. Люди, снующие, как муравьи. Без остановки, без передыха. Все куда-то бежали, торопились, неслись, хлопая, выбегая из одних дверей, чтоб забежать сразу в другую дверь. Гам стоял невозможный. Кто-то что-то бубнил себе под нос, кто-то орал друзьям на другом конце коридора, кто-то вел ожесточенно спор, кто-то кому-то что-то доказывал.

Гремли тоже успел на ходу бросить несколько фраз. Некоторых винил в нерасторопности, кого-то поблагодарил, кому-то дал несколько поручений. Это был не этаж. Это был научный муравейник. А меня вели к директору этого муравейника, к королеве, так сказать.

Дверь директорского кабинета, как и следовало ожидать, находилась в самом конце коридора. Дверь была дубовая, черная, с огромной латунной табличкой «Корольков Александр Иванович» и картонкой с надписью от руки маркером «При отсутствии предложений входить только нагнувшись».

Здравая мысль, подумал я. В кабинет к директору народ должен ходить только либо с предложением, либо на разбор полетов, в последнем случае нагнуться стоило действительно сразу, так как все равно нагнут в кабинете. Нечего перетруждать начальство, нужно снимать с него часть физической нагрузки.

Гремли по-свойски распахнул дверь и махнул мне – радости просим.

Я уж подумал, что директор это он, но, шагнув в кабинет, обнаружил там другого человека.

Человек был стар, сух, но резок в движениях. Очки в несуразной роговой оправе с линзами диоптрий так под минус шесть, а может и больше. Лысоват, одет в костюм двойку с галстуком не подходящим по цвету, видать сегодня жену будить не стал и сам галстук себе подбирал. В общем, директор он и есть директор и нечего на него пялиться и рассматривать. Нравится или не нравится, это к делу отношения не имеет.

– Сергей Юрьевич Орлов?

– Да, – ответил я.

– Проходите. Мне о вас рассказывали, но мы и так с вами пересекались. Никнейм Аббот что-то говорит?

– Чудны и витиеваты дороги твои, Господи, – глаза у меня полезли на лоб. – Мародер десятого уровня?

– Да. В некоторых других играх мы с вами также пересекались, но под другими никами.

– Обалдеть.

– А чего обалдевать-то? Вы, я так понимаю, не встрече виртуальных друзей удивляетесь, а что мы играем в онлайновые игры? Тут нечему удивляться. У меня целый отдел именно этим занимается, причем целенаправленно.

– Чтобы подобрать геймеров для проекта? – ляпнул я.

– А я смотрю, Александр Леонидович, больше известный как Гремли, вас уже мало-мальски ввел в курс дела? – усмехнулся директор. – Да, примерно для этого.

– Совсем чуть-чуть, – попытался реабилитироваться я.

– Это не столь важно, – директор по-деловому поправил очки. – Итак, приступим к главному. Вряд ли нашу беседу можно будет назвать собеседованием. Скорее я буду вас заинтересовывать в нашем проекте, чтоб вы согласились работать.

– Да я уже согласен. В такой компании работать одна радость.

– Не спешите, Сергей, можно по имени?

– Конечно, даже можно на ты.

– Не спеши, Сережа. Дело у нас важное и непростое. Тут ответственности много. Ну, в общем, так. Мы разработали виртуальное пространство, которое ничем не отличается от нашего мира. Я в курсе, что про это написано не в одной уже фантастической саге, но мы смогли это сделать в реальности. Если хочешь, то можешь испытать это на себе.

– Сейчас?

– Чуть попозже. Это не фантастика, тут все сложнее. Это в книжках и фильмах подключили к проводу, щелчок кнопки – и вас перебросило в матрицу. Тут же нужно полное сканирование человеческого организма, психологическая подготовка и так далее. Но, я думаю, так как вы геймер, мы сможем ускорить процесс, уменьшив до минимума психологические обработки.

Теперь по поводу основной работы. Вы не поверите, но вы нам нужны именно как фельдшер. Объясню по порядку. В инореальности действуют все те же законы, что и тут. Если вы порежете руку, то кровь будет идти так же долго, пока не перевяжут рану или не применят какие-либо еще виды помощи. То же касается боли. Поэтому фельдшер или доктор нужен и там.

– А если они там умирают, то умирают и здесь?

– Не нужно думать штампами. Нет, они не умирают здесь, но психика нарушается настолько, что только один из тысячи может после этого отойти и жить по-человечески. Остальные получают в подарок аутизм. Что это такое, объяснять не надо?

– Нет. В курсе.

– Ну, собственно, для этих целей вы и нужны проекту. В свободное время вы можете свободно изучать мир и делать что вам взбредет в голову.

– И это все? А можно про подводные камни? А то как-то слишком все легко выходит.

– Если вы согласитесь работать у нас, то о подводных камнях вам расскажет уважаемый Гремли, – директор кивнул в сторону Саши, который, к моему изумлению, весь разговор был в кабинете.

Умеет же Аббот заговорить так, что про все забываешь.

– Если ответ будет отрицательный, то рассказывать про подводные камни – преступление, так как я открою секретные сведения постороннему лицу. Все, что вам надлежит знать при устройстве на работу и можно, пока вы не в должности, я вам уже сказал. Теперь мы с Александром Леонидовичем ждем вашего ответа.

Его глаза смотрели на меня в упор, а взгляд Гремли жег мою правую щеку.

– В мои обязанности точно будет входить только лечение больных?

– Точно.

– Я буду как-то защищен?

– Если не будете лезть туда, куда вас не просят, то на девяносто девять процентов. Исключая, конечно, бытовые травмы и самоубийство.

– График?

– Неделя через неделю.

– Форма оплаты и соцпакет?

– На кредитную карту, все соответственно КЗоТу.

Я потер затылок. Камни, естественно, будут, но если мне гарантируют полную защищенность… Всегда хотел быть тестером игры, да и деньги немалые…

– Согласен, – суммировал я вслух все свои умозаключения.

– Отлично. Я в вас не сомневался, Лярой. Теперь пройдите с Гремли в его кабинет, там вы с ним обсудите все подробности и частности, включая ваши подводные камни.

Мы все встали, пожали друг другу руки и разошлись по кабинетам. Вернее, мы с Сашей пошли в его кабинет, а Аббот остался у себя. Кабинет у Гремли был маленький и редко убираемый, судя по пыли и по обилию бумаг на столе.

– Заходи, присаживайся. Буду тебе излагать все, что знаю сам. То есть расскажу маленький FAQ по нашему миру, – хохотнул Александр. – Чай будешь?

– Буду. Слушай, но мне же, чтоб полностью устроится, нужно же еще кучу справок сдать?

– Успеется. Трудовая и паспорт с собой?

– Угу, – кинул я.

– Ну и славненько. После обеда сдадим в отдел кадров. Как ты понимаешь, ты уже на работе. А следовательно, первая рабочая неделя уже потекла.

– Стоп. Что значит потекла? Домой я попаду теперь только через неделю?

– Угу. График такой.

– Но я же не знал! У меня дела на сегодняшний вечер запланированы и на завтрашний тоже, – я с горечью констатировал для себя, что с бывшими мне встретиться не предстоит.

– Незнание законов не освобождает об ответственности. Телефон дать, позвонить и перенести дела?

– Нет, не нужно. Слишком долго придется объяснять, что к чему.

– Ну, вот и славненько. Теперь к делу. Повестка дня такая: с тебя сканирование, это займет около трех часов, ну, может, четыре, проходишь психотест на возможность находиться в виртуальном пространстве долго, оформляем тебя на работу официально. Вопросы?

– А что у нас с подводными камнями?

– Вот привязался-то… Есть у нас эти булыжники. Есть. Но для тебя они почти несущественны.

– Почему несущественны?

– Потому что твоя задача, как обслуживающего персонажа, заключается исключительно в помощи ближнему. И если ты не выйдешь за эти рамки, то ты эту гальку и не заметишь.

– Это все понятно, но всегда есть возможности форс-мажора, поэтому и спрашиваю сейчас, чтоб потом головой не биться по поводу невыученной материальной части.

– Уговорил, чертяка языкастый. Сам понимаешь, проект правительственный, цели его – сугубо оборонные. Следовательно, что? Следовательно, простой обыватель задействоваться в эксперименте не может. Все, кто участвуют в процессе, должны быть официально оформлены. Тут и затаился краеугольный камень. Мы можем легко набрать миллион жаждущих геймеров, но даже наше финансирование не позволит их всех официально оформить и платить им хотя бы минимальную заработную плату. Поэтому из свободных людей мы набираем только обслуживающий персонал.

– Из свободных людей?

– Да, ты не ослышался. Из таких, как ты. Все остальные участники проекта – не свободные люди. Есть осужденные на пожизненное заключение, и есть клоны. Эти персонажи составляют основную массу виртуального населения. У них нет графика, они там постоянно. Заключенных вселяли туда в бессознательном состоянии, и они думают, что их просто перевезли на какое-то поселение, клоны считают, что они коренное население этого мира.

– Вот и подводные камни… – ухнул я. – Первое. Клоны? А как же мировой запрет на клонирование?

– Ответ прост как дважды два. Если нельзя, но очень нужно, то можно, немного и совершенно секретно, – улыбнулся Гремли.

– Второй вопрос. Осужденные, причем на пожизненное. Это же маньяки и убийцы, вы не боитесь, что там начнется резня или они займутся старыми делами?

– Не боимся. Персонал защищен от них, а клоны… Мир жесток, и виртуальный мир также. Мы не строим рай на земле, мы создаем похожий мир, и убийство входит в него как неотъемлемая часть. Обслуживающий персонал, находясь в рамках поселений NPS на специальных площадках и в транспортных средствах, надежно защищен от их воздействия. Клоны? Ну что ж поделать, вырастить новых сложно, но можно. В ближайшее время мы планируем отказаться от использования зеков, но это будет тогда, когда численность новорожденных клонов будет нам это позволять.

– А вы не боитесь бунта? Что заключенные соберутся и объявят войну персоналу?

– Ты меня удивляешь. Отключить существо от программы в экстренном порядке занимает секунды две. Причем за три мы сможем отключить всю толпу. Правда, с ними в этом случае будет то же самое, что и с умершими, но кто будет проверять, что случилось с какими-то маньяками. Спишут на умственное помешательство – и всего дел. Тем более они разбросаны по миру так, чтоб исключить их встречи и объединения.

– Хорошо. Но не все эти осужденные идиоты, какими-либо умозаключениями они могут прийти к выводу, что это не реальность. Не думаете ли вы, что они раскроют глаза клонам и сотворят бунт все вместе?

– Думаем. Это не очень хорошо. Но не есть большая беда. Я уже говорил, что мы можем в три секунды отключить всех от программы? Ну, тогда могу сказать, что бунт клонов – это иллюзия. За неделю отключенных клонов перепрограммируют, и они не будут помнить ничего о бунте. Мы так периодически поступаем, когда перекидываем клонов с объекта на объект. Их у нас три.

– Три? Я думал, у вас один цельный мир.

– Цельный мир для нас невозможен. Точнее, он просто не нужен. Это много затрат и минимум пользы. У нас три небольших мира для проведения исследований. Почему три? Потому, что периодов развития планеты также три. Ледниковый, тропический и водный. Столько у нас и небольших миров.

– А почему именно эти?

– Ты в курсе, что Земля проходит все эти периоды циклично? Но все примерно предполагают, но не располагают точностью периодичности, еще точно не понимают, какой период какой меняет. В этой ситуации возникает вопрос в создании превентивной защиты населения минимум нашей страны от экстремальных последствий возможного перехода в другой, так сказать, период. Многие ученые спорят сейчас, в каком периоде, а точнее, в конце какого периода мы сейчас живем. Естественный ход событий идет примерно так: ледниковый, водный, тропический. Если предположить, что ледниковый период, уничтоживший динозавров, есть пик этого периода, а перед этим был тропический, который мы называем юрским, то впереди нас ждет водный. Если предположить, что период, называемый ледниковым, является всего лишь его началом, то мы можем думать о наступлении как раз усиленного похолодания. Но также мы не можем игнорировать и водный период, так как еще точно никто не доказал последовательность этих периодов, да и сведения о потопах полнятся в религиозной литературе, а такие сведения не рождаются на пустом месте. Для того чтоб наша цивилизация не исчезла с лица земли, как в свою очередь это сделали динозавры, мы и проводим эти исследования. Это не для создания мегаигры и получения больших капиталов с нее, хотя и это возможно после окончания проекта, правда на более низком, чем есть сейчас, уровне. Мы жертвуем осужденными, идем на обман мирового сообщества не ради своей выгоды, а ради блага будущего человечества. В одном из этих периодов и придется работать тебе фельдшером. Ты как относишься к теплой водке и потным женщинам?