Дневник бесплатное чтение
Глава 1
Надо же, чудеса еще случаются! Сегодня я встретила Ника – и это через 10 лет после всего, что было. Да еще тут, в чужом городе, куда я приехала на заведомо провальное собеседование. Мы столкнулись в холле гостиницы. Он стремительно выходил из лифта, а я, задумчивая и растерянная, оказалась у него на пути. Никогда бы его не узнала! Он всегда был красавцем, но теперь стал похож на олимпийского бога. Царственная осанка, черные блестящие волосы, пронзительные зеленые глаза, смуглая кожа и роскошный дорогой костюм – внешность демоническая, настоящего повелителя.
Он негромко воскликнул от удивления и дотронулся до моего плеча.
– Магда, да это же ты!
– Ой, Никки. Привет. – Я напряженно улыбнулась, потому что молниеносно сообразила, что выгляжу не слишком хорошо. Да что уж там скрывать от собственного дневника: ужасно выгляжу. Неухоженная копна кудрявых волос, отсутствие косметики, поношенные туфли и серая куртка, которую уже третью зиму я собираюсь заменить.
– Отлично выглядишь, ничуть не изменилась, – в голосе Ника послышался нескрываемый сарказм. Он говорил так, словно этих лет и не было, а виделись мы буквально вчера. Я густо покраснела и пожала плечами, приготовившись услышать еще пару ничего не значащих подколов, а потом распрощаться раз и навсегда.
– Что делаешь здесь? – последовал новый вопрос.
– Приехала по делам,– уклончиво ответила я и добавила: -Слушай, если не возражаешь, то мне нужно идти. Тороплюсь.
– А когда тебя останавливали мои возражения? – усмехнулся Ник и тут же перевёл взгляд поверх моей головы.
Через секунду к нему подошла рослая девица, точеная и совершенная – возле такого полубога другим и не место (так ядовито подумала я).
Ник по-хозяйски придирчиво оглядел молчащую красотку, которая потупила свои пустые глазки. "Даже такие безголовые создания теряются перед тобой" – подумала я.
– Что ж Магда, не буду тебя задерживать – едва посмотрев в мою сторону, бросил Ник и двинулся к выходу из здания. Девица поспешно засеменила за ним. Я подождала с минуту и тоже вышла на улицу. Нужно было найти парикмахерскую и купить пиджак для предстоящего интервью. Пока ждала такси и рылась в сумке, чтобы найти телефон на случай звонка от водителя снова обнаружила противную парочку небожителей, прямо в метре от себя. Личный водитель Ника открывал перед хозяином дверь сверкающего мерседеса. Прежде чем скрыться в его недрах, Ник снисходительно кивнул мне и сказал: "Увидимся завтра".
Или мне это показалось?
11:00
Безумно волнуюсь перед собеседованием. И зачем только я на него согласилась. Должность заместителя главного редактора нового издания – да я ничего не смыслю ни в издательском деле, ни в редактуре, ни в рекламе. И как только меня позвали на интервью, должно быть какая-то ошибка. И вот еще нехороший знак – я жду в приемной уже полчаса. Сначала встретившая меня администратор любезно предложила кофе и попросила ожидать приглашения войти в кабинет, а позже извинилась и объяснила, что произошла вынужденная задержка, но руководитель скоро подойдет.
14:00
Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я зашла проверить новые сообщения на сайте знакомств. Не обнаружила ничего интересного – лишь один молодчик лет 25-ти прислал фото с обнаженным торсом. Я стала печатать "Спасибо, что хотя бы в штанах", но ощутила, как надо мной кто-то навис. Подняв глаза, я увидела Ника. О, боже! От неожиданности я вскочила, собираясь что-нибудь сказать, но он, конечно же, опередил меня.
– Рад познакомиться, вы Магда Агронович, как я понимаю? – совершенно официально поинтересовался он, протягивая руку для пожатия.
– Да, – придушенно ответила я, слегка дотронувшись ладонью до его пальцев.
– Меня зовут Ник Миллер, я владелец издательского дома "Миллер Стоун". Прошу вас, проходите – Ник вежливо улыбнулся и жестом указал на распахнутую дверь своего офиса. На ватных ногах я вошла в огромное светлое пространство с бесконечными окнами, а следом за мной подтянулись еще двое интервьюеров.
Мы расселись по местам. Ник слегка откинулся в кресле, ожидая, когда коллега достанет из вороха документов мое резюме.
–Как добрались, госпожа Агронович? – небрежно спросил он, получив листок и погружаясь в мое захватывающее жизнеописание.
– Спасибо, хорошо.
– Госпожа Агронович, Магда… – После короткой паузы мягко начал Ник. – У вас указано, что семь последних лет вы работаете внештатным переводчиком научного журнала «Биология искусства»… у вас также есть опыт редакторской работы, который здесь почему-то не указан?
– Нет, – ответила я, – но поскольку меня пригласили на собеседование, я приехала. «Как глупо звучит!» – отругала я себя.
– Приносим вам свои извинения – подал голос другой присутствующий, – по всей видимости произошло недоразумение, и мы вызвали вас на интервью по ошибке. Мы, конечно же, возместим вам все транспортные расходы. Спасибо, что приехали.
– Минуту, Мартин – подал голос Ник и мягче прежнего обратился ко мне:
– Госпожа Агронович, ну раз уж вы здесь и совершили столь утомительное путешествие в другой город, возможно, мы смогли бы чем-то вам помочь… Расскажите о себе.
– Я филолог и после университета два года работала учителем литературы в начальной школе, а позже устроилась фрилансером в издание «Биология искусства»… занимаюсь техническими переводами.
– Довольны карьерой? – Ник посмотрел в глаза с откровенной издевкой, хотя голос звучал вполне благожелательно.
– Да, все сложилось отлично – я выдержала его взгляд и даже не почувствовала, как вонзилась ногтями в подушечки пальцев.
– Коллеги, – обратился к мужчинам Ник, – вы свободны, благодарю вас за потраченное время. – Магда, а вас я покорнейше попрошу задержаться – возможно, я смогу подыскать вам место в другой моей компании, вам лишь нужно заполнить бумаги.
– Хорошо – согласилась я, хотя очень хотелось бежать.
Мы остались вдвоем, сразу повисла тяжелая для меня пауза. Наверно, Ник, ждал от меня вопросов или оправданий, как это было бы раньше, но я молчала.
– Итак, вижу, что без меня тебе стало намного лучше. Все срослось! Блестящая карьера, шикарная зарплата и бурная личная жизнь – с недоброй усмешкой подвел итог Ник.
– Да пошел ты! – огрызнулась я и поднялась, чтобы направиться к выходу.
– Сядь на место, – тихо приказал Ник. Этот его голос… Все мои чувства и воспоминания плотиной прорвались через заслоны памяти. К глазам подступили слезы. А между тем Ник продолжил:
– Знаешь, я был очень удивлен, что ты не явилась сюда в том виде, в каком была вчера в гостинице. Нашла в себе силы надеть что-то приличное и причесаться.
– Замолчи!… Что тебе нужно? – я ощущала ужасное отчаяние и вместе с тем хотела дать отпор. Но словно плохой стрелок, не могла и близко приблизиться к цели.
– Никогда не встречал более одаренной и при этом бестолковой женщины, – продолжил Ник.
– К чему тогда весь этот спектакль с собеседованием?! Зачем ты все это подстроил? – прокричала я.
– Я люблю тебя, Магда. Ты же знаешь. – Не раздумывая, устало сказал Ник.
Я ошарашенно замолчала. Не думала, что когда-либо услышу это от Ника, самодовольного деспота и своей первой любви.
– Я хочу, чтобы мы поженились. На моих условиях – которые для тебя же самой совершенно необходимы.
Внутри я вздрогнула и автоматически бросила взгляд на ближайший угол помещения. Однажды я два часа стояла в похожем углу на кухне за неубранные со стола крошки – но сейчас мне тяжело об этом вспоминать.
Тем временем Ник почти нежно продолжил:
– Магда, я подготовил брачный контракт, возьми копию с собой. Почитай и все обдумай. Я оплатил твой номер в гостинице аж до конца месяца и перевел небольшую сумму тебе на счет.
–Я посмотрю, – автоматически произнесла я и снова встала.
–До встречи, Магда – сказал Ник и вложил мне в руки упитанную папку.
Мои родители развелись, когда я была ещё младенцем, с отцом мы никогда не встречались, хотя деньги от него поступали регулярно. Мать все время читала романы – да и настоящие заводила с не меньшим постоянством. Она большей частью жила в мире грез, работала в библиотеке и писала "в стол" сценарии к кинофильмам. Ни один закончить не смогла, все обрывала посередине, так что степень ее таланта так и останется никому неинтересной загадкой. Когда мне исполнилось 15, мать получила предложение руки и сердца от пожилого иностранца, и тогда мы впервые заговорили об отце. Оказалось, что я могу переехать к нему на полное обеспечение до совершеннолетия, а дальше он поможет с получением престижного образования. Мать вдруг начала рассуждать необыкновенно практично и рассудительно. "Он человек скучный и странноватый, но хорошо устроен в академическом мире. Других детей у него нет. Уверена, что сблизиться с ним – это твой на шанс на благополучие. А может даже выйти замуж за подающего надежды учёного!" – весело подытожила она. Чтобы все обдумать, я приехала на знакомство к отцу. Жил он один в огромной квартире недалеко от известного университета, в котором вёл научную работу в области русской литературы и совмещал её с обязанностями лектора и проректора. Он показался примерно таким, каким описывала его мать. Тихий, блеклый человек, не испытывающий интереса ни к себе, ни к окружающим. Он нерешительно сказал, что будет рад живой душе рядом, а дочери тем более. Добавил, что уживемся, а Роза (моя мать) пусть налаживает личную жизнь.
И я согласилась. Первые два года нашего сосуществования прошли без особых потрясений: мы скудно общались по вечерам, большая часть моего дня проходила в уединении. Я много училась, с подругами не слишком заладилось, с парнями тоже. Иногда меня приглашали на свидания, но молодые люди чаще всего быстро исчезали – впрочем, меня это нисколько не расстраивало. Все они оказывались скучными и слишком предсказуемыми. Как-то на школьном вечере я познакомилась с одним из таких парней, но он увлекся мной всерьез, благодаря чему мы провстречались целых полгода. С ним же у нас случился первый секс, который поначалу доставлял мне удовольствие. И все же я быстро перегорела, да и мой парень, по счастью, нашел другую девчонку – активную и жизнерадостную, себе под стать.
А потом отец возглавил университетский проект по воссозданию русской деревни. "Только полное погружение в аутентичное прошлое способно приблизить нас к раскрытию тайн литературного гения…" – что-то такое вещал отец на праздничном мероприятии в честь завершения строительства объекта. За считанные месяцы проект приобрел бешеную популярность. Лекции в деревне частично проходили на старославянском языке, студенты и преподаватели переодевались в людей разных сословий, торговцев, крестьян, купцов. Я стала с трудом узнавать отца – его глаза горели, спина приосанилась, по вечерам он делился со мной все новыми идеями по развитию деревни. Вскоре возник студенческий клуб с литературными вечерами, музей подлинных предметов 19-го века, дополнительная пристройка под названием "Усадьба" (для сборищ "дворян"). Но постепенно отец перестал рассказывать мне о своём детище и теперь все время пропадал со студентами и коллегами.
Однажды в доме появилась Василиса. Её привёл отец, представил как перспективную студентку, с которой будет заниматься дополнительно. Я редко видела их вместе, но однажды мы втроем столкнулись в дверях квартиры. На Василисе был сарафан и кокошник, а на полной груди с достоинством покоилась толстая коса. На отце красовался костюм помещика. "А мы уходим, как раз закончили урок", пояснил отец с блуждающей улыбкой и на всякий случай добавил, что они не успели переодеться после утреннего диспута в "деревенском" клубе.
Через несколько месяцев отца постигло два удара. Проект закрыли в силу смены руководством политического курса, а Василиса ушла от отца, пригрозив, что расскажет о неподобающих отношениях между ними – если отец не обеспечит ей защиту докторской диссертации.
Отец вывалил на меня эти новости с порога и осел в прихожей.
– Да и не дочь ты мне вовсе, – вдруг с непривычной злобой припечатал папаша, вставая на ноги. – У меня никогда не могло быть детей. Я ведь хотел жениться на Василисе и сдал анализы. Твоя мать, она....– и он разразился жуткой бранью.
– Все вы продажные стервы, – простонал он, удаляясь к себе, –да и Василиса, она ведь и не Василиса вовсе.
Что я почувствовала? Одновременно и страх, и равнодушие к происходящему. Надо было обдумать дальнейшую жизнь, обговорить все с матерью, общение с которой к тому времени стало совсем формальным.
Впрочем, я решила плыть по течению, пустить все на самотёк – и отчасти оказалась права. Потому что наступило затишье.
Мы не виделись с отцом недели две, благополучно избегая друг друга. Потом он позвонил и предложить побеседовать вечером дома, что и было сделано.
Он вежливо улыбнулся и начал:
– Во-первых, прошу прощения за то, что произошло. Я не должен был срываться на тебя. Но теперь ситуация понемногу налаживается, Василиса мне больше не угрожает, а к тебе у меня предложение. Мы сделаем тест на отцовство. И если ты моя дочь, то все останется как есть. Эта квартира и кое-какие сбережения уже завещаны тебе, да и любую другую поддержку постараюсь тебе обеспечить. А если мы все-таки чужие люди, – и он сделал паузу, – я сделаю тебе другое предложение.
Причин не согласиться я не видела. Я мечтала о комфортной жизни и карьере журналиста или писателя. И еще мечтала о том, что однажды стану сильной и независимой – нужно только еще немного потерпеть. Тем более, что до вступительных экзаменов в ВУЗы оставались считанные месяцы.
Результаты ДНК-теста пришли на следующий день после наступления моего совершеннолетия.
–Увы, ты не моя дочь, как я и думал – сказал отец.
–Очень жаль, – я попыталась изобразить грусть.
–Не ври. А впрочем, неважно – кисло вздохнул неотец (так я немедленно стала называть его про себя). – Так вот, хочу поговорить с тобой предельно откровенно. Я готов продолжать материально поддерживать тебя – конечно, в пределах разумного. Но мы введем один вечерний ритуал… это то, что мы практиковали с Василисой, но, как ты помнишь, мерзавка предала мои чувства.
Он помолчал и вяло уточнил у меня:
– Мне продолжать?
Я ответила "да". Вряд ли мне было, что терять.
У нас было два сценария, они повторялись в строгой последовательности три раза в неделю.
По субботам и воскресеньям я стучалась в кабинет неотца в шесть часов вечера. На мне был крестьянский сарафан и лапти, а голова покрыта платком с завязанным на подбородке узлом. Из-под платка до свисала приставная коса, доходящая до ягодиц.
–Звали, батюшка? – робко спрашивала я и кланялась в пояс. За интонацией надо было обязательно следить.
–Звал, негодница, – отвечал тот. – Ты избу сегодня убирала?
–Убирала, батюшка, – опустив голову, говорила я.
–А матушка жалуется, что пыль по углам клубится, половики не чищены! Да тут еще гости пожаловали, стыд-то какой перед людьми!
–Простите, батюшка, не углядела, – всхлипывала я, еще усерднее кланяясь в пояс.
–А ну, девка глупая, марш на лавку, сечь тебя буду.
– Воля ваша, батюшка, – жалобно тянула я и шла на топчан в углу кабинета. Там же в кадке располагались длинные прутья, но они служили лишь декорацией. На самом деле батюшка стегал поясом от халата край собственного письменного стола, а я, лёжа на животе и не оголяясь, ойкала ему в такт со своего места.
–Спасибо за науку, батюшка, – говорила я после 10-ти "ударов" и с очередным поклоном удалялась к себе.
По средам я была уже не крестьянкой, а барской дочерью.
Я заходила в кабинет в пышной кружевной сорочке до пят, делала неуклюжий реверанс и с опаской спрашивала:
– Звали, папенька?
–Звал, негодница. – Следовал ответ. -Надобно тебя примерно наказать.
– Папенька, смилуйтесь, – начинала я пищать тонким голоском, – я ни в чем не виновата.
– А кто давеча не перебелил письмо, как было велено, а?– торжествующе восклицал отец.
– Не извольте гневаться, папенька. Помилосердствуйте, – умоляла я, падая на колени.
–Изволь принимать наказание с достоинством, а не как сенная девка! – Папенька был неумолим и указывал мне на тот же топчан.
Дальше повторялась уже знакомая процедура с поясом от халата, после чего я убиралась восвояси.
Все действо занимало около двадцати минут.
Мне хорошо удавалось блокировать переживания по поводу этих унизительных мероприятий – я много занималась на подготовительных курсах при университете и надеялась переехать в студенческое общежитие после поступления на отделение журналистики.
Между тем, неотец сокрушенно признавался, что скучает по дородному телу Василисы, и что с ней у него было все, а я, конечно, еще ребенок и от меня проку мало. Поэтому со временем он решил перейти на телефонный формат игр и звонил в определенный час, когда я выходила в сквер на перерыв между занятиями.
Однажды после завершения такого сеанса я обнаружила сидящего неподалеку от меня молодого мужчину. Он не смотрел в мою сторону, но внутри все замерло от мысли, что, скорее всего, этот человек стал свидетелем моего позора.
Тут наши взгляды пересеклись, и на его губах заиграла легкая обаятельная улыбка.
– Как поживаете? – приветливо спросил незнакомец, доставая из ушей наушники.
– Все хорошо, вот вышла с лекций подышать воздухом, – с радостным облегчением доложила я.
–Вы студентка, что изучаете? – с большим интересом продолжил мужчина.
–Пока хожу на подготовительные курсы для поступления на факультет журналистики, – почему-то мне очень захотелось ответить ему обстоятельно. – Надеюсь, что стараюсь не зря.
–Чтобы достичь многого, нужно не только действовать, но и мечтать; не только планировать, но и верить… знаете, кто это сказал? – Мой собеседник замер с той же полуулыбкой в ожидании ответа.
– Нет, – широко улыбнулась я.
– Простите, забыл представиться. Меня зовут Ник, а вас?
–Я Магда.
Ник протянул мне руку для знакомства, я собиралась было ее пожать, но новый знакомый нежно и уверенно накрыл мою ладонь своими руками. Меня немедленно накрыло волной тепла и покоя.
– Это сказал Анатоль Франс. Так вот, Магда, старания и даже талант ничего не стоят без веры в себя.
Ник выпустил мою руку и посоветовал:
–Начинайте верить в себя.
–Ну если вы знакомы с биографией Анатоля Франса, – парировала я, – то должны понимать: он был не только сверх меры талантлив, но и родился под счастливой звездой.
– Так говорят только неудачники, Магда. Никогда не показывайте, что верите в "просто повезло". Особенно, тем, кто выше вас по статусу.
Вот это да! Я собираюсь удивить его эрудицией, а вместо этого он в десятый раз учит меня жизни – и это спустя минуту после знакомства. И хотя в этой снисходительной манере общения не было ничего плохого, мне почему-то стало ясно, что как женщина я ему неинтересна.
– А вы точно выше меня по статусу? – уточнила я, собираясь уходить.
– Сейчас точно не выше, – с новой обезоруживающей улыбкой ответил Ник, – я глупо прогорел в одной сделке, так что придется возродиться из пепла.
–Ооо, а как насчет вдохновляющей цитаты по поводу птицы Феникс? – рассмеялась я.
–С удовольствием послушаю, теперь ваша очередь, – в глазах Ника заплясал ласковый огонек.
–Я не готова… Хотя в слове Феникс, есть "ник", и это хороший знак.
– Никогда не верьте в знаки, – сказал Ник и расхохотался.
– Да вы невыносимы! – воскликнула я, и мы продолжили смеяться, а потом еще долго болтали обо всем, пока Ник провожал меня до лекционного зала.
– Приятно было познакомиться, Магда – сказал мой новый знакомый на прощанье и внезапно обдал похолодевшим взглядом.
–Пока, – тихо промямлила я.
Мое сердце упало, и я опустила глаза вниз.
–Магда, – снова позвал меня Ник.
Я выжидательно посмотрела на него.
–Я отвезу тебя домой после занятий, когда ты заканчиваешь?
Когда машина остановилась у дома, Ник знал обо мне уже все. Точнее ту историю, которая звучала бы прилично для знакомства в любой компании. Я профессорская дочь, после недавнего развода родителей осталась жить с отцом, мать приглашена по контракту преподавать за рубежом. Новый приятель засыпал меня вопросами под какой-то бесконечный симфонический концерт, настойчиво звучавший из магнитолы. Я едва поспевала за требовательной, но терпеливой манерой Ника разговаривать. Его голос и сам был, как симфония – только его, в отличие от радио, хотелось слушать бесконечно.
– Спасибо, что довёз – сказала я, собираясь выходить из машины.
– Магда, пойдёшь со мной в субботу на концерт? – спросил Ник.
– Если это будет такая же пытка классикой, то я пас, – засмеялась я.
– О, сожалею, что так вышло, – с деланным удивлением усмехнулся Ник и посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.
–Что? – спросила я, надеясь, что сейчас он захочет меня поцеловать.
–Магда, мы ехали почти час. Ты ведь могла попросить поставить другую музыку или вообще ее выключить.
– Да нет, я пошутила, совсем я не мучилась, – запротестовала я.
–Хорошо, – улыбнулся Ник, – тогда давай ты будешь совсем не мучиться со мной на концерте в субботу. Идёт?
Я согласилась, и мы попрощались.
Я еле дожидалась субботы. Вся неделя была ещё впереди. Эйфория и волнение усиливались с каждым днем. Ник поддерживал связь, присылая мне на почту вопросы по классической музыке. И пообещал, что, если при встрече отвечу на все правильно, то получу сюрприз. Заданий было много, они казались запутанными – я никогда не обучалась музыке, а слушать любила обыкновенную попсу. И все же эта игра вдохновляла меня, и я с азартом вгрызалась в азы неведомого мне искусства.
Наконец, заветный час наступил. Я вышла из подъезда и сразу увидела Ника – он ждал, слегка прислонившись к своей машине, с сосредоточенным выражением лица. Мне захотелось броситься к нему на шею, будто к мужу (да, да) после долгой разлуки. Я мысленно осадила себя, ведь Ник не делал никаких намёков на желание близости, ни в первый день знакомства, ни в переписке. В конце концов нельзя быть уверенной в степени его интереса ко мне.
– Рад тебя видеть, ты очень красивая, – тепло приветствовал Ник и открыл передо мной дверцу машины.
– Прости, – быстро продолжил он, возвращаясь за руль, – мне нужно обсудить дела с партнером, поговорим попозже. Хорошо, принцесса?
Принцесса! Меня никогда так не называли. И я никогда об этом не мечтала. Но сейчас мне показалось, что я хотела этого всю жизнь!
Ник словно подслушал мои мысли.
– Ты хочешь быть моей принцессой? – тихонько и нежно уточнил он, пока набирал чей-то телефон.
– Да, – прошептала я. Ник сжал мою руку (и крепко, и ласково – просто удивительно как ему это удаётся), параллельно уносясь в расчёты каких-то индексов, ставок и жестких споров.
Ник говорил бесконечно долго, и меня бы это расстроило, но прежде случилась другая неприятность. От нечего делать я пролистывала старые чаты в телефоне и вдруг обнаружила, что два дня назад пропустила смс от неотца. Он просил быть на семейном обеде сегодня в шесть, что на деле означало вызов на известные причуды.
Я тут же написала, что быть не смогу и внутренне замерла в ожидании чего-то плохого. Отказывать папаше мне ещё не приходилось, и его реакция могла быть непредсказуема – это я уже поняла на горьком опыте.
Понемногу я снова расслабилась, потому что Ник весело подмигнул мне и жестами показал, что вот-вот покончит с делами.
– Давай немного пройдёмся перед концертом, у нас есть целый час, – предложил он, освободившись.
Мы выбрались из машины в едва вечереющий город и не спеша, под руку, пошли вдоль набережной.
Настроение улучшалось с каждой минутой. Ник рассказывал про работу и планы на жизнь, мы снова шутили, перебивая друг друга; огромным облегчением было то, что папаша, видимо, оставил меня в покое – моё сообщение он прочитал, но ответить не потрудился.
– Хорошо, что я не на каблуках, – воскликнула я, – иначе не видать бы мне такой чудесной прогулки! Какой классный вечер, погода отличная и ветерок приятный.
– Это плохо, что не на каблуках, – с весёлым укором заметил Ник. – Но мы сейчас это исправим, пошли!
Он приобнял меня и устремил за собой к череде дорогущих бутиков на противоположной стороне от набережной.
Ник быстро сориентировался, и мы вошли в один из магазинчиков. В нем царила гордая и чопорная пустота, слегка скрашенная сверкающими моделями обуви и улыбкой двух продавцов.
–Сядь, – Ник указал мне на кушетку и распорядился принести несколько пар шикарных туфель моего размера.
Все мои попытки что-нибудь возразить были отметены одним взглядом. Точнее, к взгляду он добавил две фразы: "Магда, не спорь со мной", а потом "Пожалуйста".
А продавец подобострастно, словно подношения, уже расставлял перед Ником коробки с безупречным дизайном.
– Снимай свои кеды, принцесса, – снова скомандовал Ник. Я покраснела и подчинилась. Почему-то я ощутила стыд больший, чем когда впервые разделась перед мужчиной.
– Какие изящные ступни у вашей дамы, – лучезарно улыбнулся Нику продавец.
"Что-то я не пойму, кого он обслуживает, его или меня", – мне стало неприятно.
– Она вообще красавица, – серьёзно ответил Ник, раскрывая первую коробку.
Он сам примерил мне все пары и выбрал самые подходящие – и даже посоветовался со мной, за что я его горячо поблагодарила. Мой сарказм Ник воспринял доброжелательно, оплатил покупку, и мы с прежним удовольствием продолжили путь до концертного зала.
– Опять будешь надевать мне туфли, как Золушке? – спросила я в фойе. Ник вручил мне пакет, который нес всю дорогу.
– Прости, я не подумал, что такие туфельки требуют шикарного платья, – сокрушенно сказал он. – Так что на этот раз оставайся как есть.
–Что значит, как есть? – вспыхнула я. Нет, с ним я постоянно чувствую себя дурехой и хочу доказать обратное!
–Прекрасной и естественной, под стать самой природе, – в своей ласково-ироничной манере нашёлся Ник и, взяв меня за руку, повел в зал.
Мы спустились по ковровой лестнице в партер и заняли, вероятно, лучшие места в самом центре. Я рассматривала оживленную публику, мрачноватое золото балконных ярусов, лепнину сводов и колонн; перевела взгляд на сцену, полускрытую за тяжёлыми кулисами – я вдыхала давно забытую театральную атмосферу. Вспоминала, что часто ходила с матерью в театр, когда была совсем маленькой. Позже оказалось, что у нее был роман с одним из актёров.
– Ты выглядишь потрясенной, – с любопытством отметил Ник, прерывая мой уход в себя.
Я неопределенно улыбнулась, а Ник на полном серьёзе (и даже буднично) продолжил:
– Ты помнишь, что получишь сюрприз, если правильно ответишь на все мои вопросы?
Это звучало странно. Странно и по форме, и по содержанию. И в то же время естественно – потому что исходило из уст Ника. Я даже забыла горделиво сострить, что туфель мне вполне достаточно.
Поэтому я в тон ему ответила, что помню.
–Тогда начнём тест, готова? – улыбнулся Ник. – Засчитывается только правильный ответ с первой попытки.
Это показалось занятным. Я засмеялась, и мы начали "пинг-понг".
– Как называется наш концерт?
– "Времена года".
– Это концерт или цикл концертов?
–Цикл.
–Какой инструмент солирует во временах года?
–Скрипка.
–Кто автор "Времен года"?
–Вивальди.
– У Вивальди есть имя?
–Антонио.
–Сколько концертов входит во "Времена года"?
–Четыре.
–Назови их.
–Зима, весна, лето, осень.
–Какой русский композитор тоже написал цикл пьес "Времена года"?
–Чайковский.
–А что такое вообще концерт?
–Концерт – это произведение, в котором солист, который играет на одном инструменте, как бы соревнуется с оркестром.
–Хм… – восхитился Ник. – А с какого концерта начинается цикл?
– Весна, – ответила я, ликуя.
–Ты – молодец! – признал Ник, – тогда выбирай время года, о котором говорим дальше.
– Давай "Лето"
–Ок. Какие у этого концерта выразительные музыкальные средства?
Он был уверен, что это моё фиаско. Но я ответила, с весёлым вызовом глядя Нику в глаза:
– Истома от жары передается тихим звучанием музыки с рваным темпом. Звонко раздаётся голос кукушки из леса, щегол и горлица ведут неспешный разговор. И вдруг – порыв холодного ветра, предвестника грозы. Скрипка передает интонации жалобы. Это жалоба пастушка, его страх перед неумолимой стихией. Неожиданно наступает затишье, это перед бурей…
И тут зазвонил мой телефон. Грянула та самая буря, рассказ о которой я не успела завершить. Звонил неотец. Едва я ответила, он разразился бранью, обвинениями и упреками в неблагодарности. Закончил тем, что если нарушение договора повторится, я немедленно покину его дом и лишусь помощи при поступлении в университет. Но самым ужасным в тот момент мне показалось его требование сейчас же вернуться домой.
Разговор был окончен, а я, оглушенная, сидела смотря прямо перед собой.
– Магда, концерт начинается, – мягко сказал Ник и снова взял меня за руку.
–Мне наверно нужно домой, – упавшим голосом сказала я.
–Не нужно, – Ник слегка провел рукой по моим волосам, – я достаточно хорошо слышал ваш разговор, Магда. После концерта мы заберём твои вещи и перевезем ко мне. Если ты не против.