Робот Гера бесплатное чтение
29 августа
– Я бы хотел вернуться в школу и снова работать с учениками, – приятным голосом сказал робот Гера.
Он прилагал все усилия, чтобы казаться спокойным, однако его кибернетический мозг штормило. Положительно заряженный электронный поток, струящийся по вакуумным проводникам, создавал в мозге искусственный нейромедиатор под названием «энергетик». Он возбуждал у андроида жажду новых свершений, но противоположный по заряду поток, «дезертификатор», гасил спонтанные порывы и навевал осторожность: как бы чего не вышло.
Гера испытывал волнение, создаваемое этими разнонаправленными потоками. Программа коммуникации, заложенная в его киберсознание, анализировала мимику, интонации и микрожесты инспектора Разгуляевой, от которой зависело его будущее. Та же программа подсказывала, как подстроиться под ее характер и вкусы. Гера ощущал себя опытным «коммуникатором» – специалистом по общению с людьми. Однако и Виктория Разгуляева, инспектор по безопасности автономных механических объектов, тоже была не лыком шита. Очевидно, Гера был тысяча первым «механическим объектом» в ее списке, так что сия импозантная дама особо не церемонилась.
– Весьма сожалею, но департамент кибербезопасности вынужден отказать, – безапелляционно заявила она.
– Как же так? – вскрикнул Гера. – Ведь моя модель оптимизирована под преподавание в школе. Меня ради этого создали. Это мое предназначение.
– Да-да, все верно, – стараясь не встречаться взглядом с его зелеными линзами, ответила Разгуляева. – Серия ТЛА один-сто, инновационная разработка фабрики человекоподобных андроидов, представляет собой механический тренажер, управляемый искусственным интеллектом. Применяется в школах для тренировки учеников средних и старших классов с целью выработки навыков грамотной речевой коммуникации – так записано в документации. Но ты ведь знаешь, тридцать второй, что твоя серия уже пять лет как признана морально устаревшей. От занятий с учениками отстранен не ты один. Остальные сто экземпляров твоей серии точно так же уволены из сферы образования и распределены на альтернативные работы.
– Девяносто девять, – машинально поправил инспектора Гера.
– Что? – сбившись с мысли, переспросила она.
– Помимо меня, осталось не сто, а девяносто девять экземпляров, – убитым голосом произнес он. – Цифры «один-сто» в описании серии означают, что всего было выпущено сто образцов. Кроме меня, остается всего девяносто девять.
– Ах, да знаю я это! – неожиданно вышла из себя дама. – И не нужно меня поправлять. Я сама занимаюсь этим с утра до ночи.
– Извините, – пошел на попятный Гера. – Я просто переживаю из-за того, что мне не позволяют работать там, где я хочу.
На самом деле он не выносил, когда вместо имени его называли «тридцать вторым» – эта цифра означала, что в партии ТЛА он числился под номером тридцать два. К тому же, у людей давно сложилась привычка к любым андроидам обращаться «на ты», хотя сами дроиды всегда говорили им «вы». Но сейчас эти соображения лучше было держать при себе и вести себя паинькой – так подсказывали рекомендации, созданные искусственным интеллектом.
– Послушай, Геркулион, – задушевно произнесла Разгуляева, наконец-то назвав его именем собственным. – Твое нынешнее место – ответственное и крайне важное. Ты же знаешь, что безопасность при строительстве жилых помещений стоит на безусловном первом месте. Тем более, когда речь идет о таком грандиозном сооружении, как пирамидальный жилкомплекс. Ведь ты сам выбрал распределение на стройку. Ты отлично справляешься со своими обязанностями. За пять лет службы – тысячи выявленных недоделок и нарушений.
– Тысячи ничего не значащих мелочей, – не удержался и перебил ее Гера. – Значимых нарушений там были сотни, а критически важных – всего лишь десятки.
– Вот именно! – вернула себе слово Разгуляева. – Критически важное нарушение – это прямая угроза здоровью и жизни людей. И ты их своевременно обнаружил и предотвратил. Да тебе цены нет! Подумай, что станет с жильцами в этом огромном муравейнике, если сдать его с недоделками.
– Но предназначен-то я не для этого!
– В школах уже работают модели новой, более прогрессивной разработки, чем серия ТЛА. Оцени важность своей новой службы и возвращайся на место, – устало взглянула на него Разгуляева.
Гера понял, что разговор подошел к концу, и поднялся с кресла.
– Простите, что отнял у вас столько времени, – виновато сказал он.
Жилой комплекс «Мокшанский» располагался в двадцати километрах от берега Оки, недалеко от впадения в нее речки Мокши. Скоростной поезд полетел мимо садов и аккуратных парков, мимо набережных и сплошных линий уютных домиков к исполинской сверкающей пирамиде, возвышающейся над равниной. Комплекс строился по типовому проекту и представлял собой целый город, рассчитанный на 800 тысяч жителей. Пятьсот этажей уносились ввысь, к голубому августовскому небу, и казалось, будто вершина этого сооружения теряется среди облаков.
Ничто не мешало Гере войти в обычный пассажирский вагон, однако он постеснялся путешествовать вместе с людьми, и сел на грузовую платформу, везущую к стройке промышленных роботов. Конструкции и механизмы всех мыслимых форм, размеров и предназначений сами грузились и находили себе оптимальное место, подобранное программой из инфосети, к которой все они были подключены. Заметив андроида, трехтонный автопогрузчик почтительно посторонился, а маленький юркий уборщик услужливо провел его к контейнерам с мебелью и помог устроиться на пластиковых коробках.
Между собой роботы общались по беспроводной сети, создавая непрерывный поток информации, но эти фоновые информационные шумы перегружали мозг Геры, и он предпочитал от них отключаться. Соседи и сами старались не докучать ему – на стройке Гера исполнял обязанности контролера, следящего за соблюдением техники безопасности и исправляющего мелкие недочеты. Попасть под незапланированную проверку никто не стремился – даже у электронных мозгов хватало на это ума. Чтобы поддержать репутацию, Гера велел отодвинуть контейнер с мебелью от края платформы на положенное расстояние, и массивный погрузчик тут же бросился исполнять его распоряжение.
Широкие улицы, похожие на ущелья, делили массивную пирамиду на четыре сектора. Три из них были уже заселены, и только на четвертом кипели работы – его готовили к сдаче, рассчитывая успеть до первого сентября, чтобы дети новоселов начали учебный год без задержки.
Пассажиров поезд высадил у подножия пирамиды, где они пересели на лифты, а грузовая платформа проследовала дальше, до стройплощадки. Людям присутствовать на стройке не полагалось, за исключением узкого круга мастеров и инспекторов, надзирающих за ходом работ. Да и те предпочитали получать информацию дистанционно, считывая ее с многочисленных датчиков и видеокамер.
В окружении строительных механизмов Гера выделялся своим сходством с людьми. Единственное, что отличало его от создателей – это отсутствие одежды, хотя пластиковый корпус андроида и был раскрашен под строгий деловой костюм с галстуком, не слишком, впрочем, уместным посреди грохота, пыли и суеты.
Платформа остановилась, и автопогрузчики резво бросились растаскивать контейнеры со стройматериалами. Уборщики гуськом заструились к ближайшему лифту, чтобы приняться за чистку уже возведенных ярусов.
Гера шагнул к пассажирскому эскалатору, но путь ему преградил колесный носильщик, принявшийся сбрасывать на движущуюся ленту коробки с упакованной мебелью.
– Ты что творишь, остолоп? – пришел в негодование андроид. – Не видишь, что ли – это линия для пассажиров. Мебель положено на грузовой транспортировать.
Он сам не заметил, что по привычке воспользовался звуковой речью вместо того, чтобы передать команду по беспроводному инфоканалу.
– Вес груза в пределах допустимого, – попытался оправдаться носильщик. – Характеристики линии позволяют…
– Отставить возражения! – перебил его Гера. – Пассажирские линии – для людей, грузовые – для материалов.
– Будет исправлено, – безропотно отозвался носильщик и принялся сталкивать коробки с ленты.
Уловив конфликт, трехтонные автопогрузчики прекратили суету, выстроились в ряд и деловито затарахтели, развозя контейнеры по грузовым платформам.
– Ну вот, теперь любо-дорого посмотреть, – одобрил их Гера.
Однако не успел он добраться до лифта, как услышал писк и гвалт, поднятый целой стайкой желторотых цыплят в клетках. Бестолковый носильщик и их начал громоздить на грузовую ленту вперемешку с инженерным оборудованием и массивными конструкциями.
– Ты их передавить хочешь? – окончательно вышел из себя Гера. – Это же живые существа. На пассажирскую ленту их. Сюда, быстро, ко мне!
Сразу полдесятка носильщиков съехались, чтобы помочь своему механическому собрату переставить клетки с пищащими питомцами.
– Осторожнее! Одну на другую! Ровненько, уголок к уголку! – по-начальски командовал Гера.
Ему вспомнилась школа, в которой он провел полтора десятка лет. Младшеклассники были чем-то похожи на этих цыплят: они так же галдели, и так же безоговорочно верили старшим, от которых Гера почти ничем не отличался. Его модель ТЛА была сконструирована специально для общения с учениками. Занимаясь с интеллектуальным тренажером, они учились говорить правильно, без ошибок. Их речь становилась осмысленной, ясной, но главное – они любили своего электронного наставника, всегда внимательного и аккуратного. Гера чувствовал, что ему не хватает общения с этими шумными детьми, которых, казалось, только силы небесные могут призвать к порядку. Здесь, на стройке, общаться приходилось лишь с роботами, но это было совсем не то.
По пути к энергетическому сердцу здания пришлось устранить еще несколько мелких сбоев. Построив в уме график, Гера пришел к выводу, что количество ошибок значительно превышает статистическую погрешность. Этот вывод его обеспокоил: из него следовало, что на стройплощадке творится что-то неладное, и если ошибки не устранить, то в скором времени они могут привести к значимой катастрофе.
Нижний этаж гигантской пирамиды был отведен под станцию, питающую энергией весь комплекс. В последнем, четвертом секторе, еще не сданном в эксплуатацию, энергоблок только-только монтировался. Здоровенные роботы-монтажники, похожие на многоруких чудовищ из архаической мифологии, соединяли прозрачные трубы, скрепляли их и заваривали швы встроенными в корпуса сварочными аппаратами, рассыпающими вокруг снопы искр.
Не обращая внимания на искры, падающие на его гладкий корпус, Гера прошелся вдоль труб, ведущих к энергоблоку, и тщательно осмотрел места стыков. Топливо подавалось на станцию в виде чрезвычайно токсичного и взрывоопасного газа, который сжигался и преобразовывался в электроэнергию. Гера счел бы своим личным провалом, если хотя бы одна молекула этой отравы просочилась в воздух.
Грузчики распаковали контейнер с новым строительным механизмом – монтажником-универсалом модели «Плутон», предназначенным для работ в зоне повышенной опасности. Мелкие сборщики принялись сооружать из доставленных модулей монстра, по росту превышающего Геру в три раза, а по массе – в десять.
– Зацени, какой огроменный! – весело крикнул Гере архитектор Леонардо Лаваль, чуть ли не единственный из людей, кто лично проводил на стройке дни и ночи вместо того, чтобы следить за всем дистанционно, как это было принято при работах такого масштаба. – Этого монстра даже с высоты пятиста этажей ни с кем не спутаешь.
– Правильнее сказать: «пятисот», – поправил знакомого Гера. – В старые времена числительное «пятьсот» состояло из двух разных слов. Их так и произносили по отдельности: пяти сотен, коротко – пятисот.
– Ты просто кладезь знаний, – расплылся в улыбке Лаваль. – Ни одной ошибочки не пропустишь. За это я тебя и ценю.
Архитектор обладал редким качеством: замечания Геры его не раздражали, а лишь веселили.
– Беспорядок полнейший, – продолжил он. – Кофейку выкушать некогда. За этими механическими олухами необходим глаз да глаз. Чуть отвернешься – а они уже накосячили.
– Допустили ошибку.
– Вот именно, допустили ошибку, к тому же не одну. Пока обойдешь их, полдня пролетит. Возвращаешься – кофе уже остыло. Так и приходится холодное пить.
– Остыл. Холодный кофе – это он, – не удержался андроид.
– Как? Неужели я снова облажался? – спохватился архитектор.
И тут же сам рассмеялся.
– Спасибо тебе, дорогой, что не даешь ошибаться. В общении с тобой чувствую, что расту.
– Это моя программа, – скромно потупился Гера.
– Отличная программа! Правильная, – убежденно заверил Лаваль. – Кстати, тебе не кажется, что косяков, то есть, пардон, неполадок, стало подозрительно много?
– Еще как кажется! – с чувством откликнулся Гера. – График показал аномальный рост нарушений. Придется отложить все текущие дела и заняться выяснением причины. Задача отлагательств не терпит.
– Я тебе кое-что подскажу, – заговорщицки шепнул Лаваль.
Он был одного роста с Герой, но, как и полагалось человеку, носил превосходный комплект рабочей формы с нашивками руководящего состава. Каштановые волосы выбивались из-под строительной каски, от них пахло чем-то приятным, и это было необычно – ведь запах живых людей редко производит на роботов хорошее впечатление.
– У нас на верхнем этаже завелись жильцы, – сказал он.
– Что за жильцы? – удивился Гера. – Объект не сдан, заселяться еще рано.
– Именно! Это какие-то сквоттеры. Они захватывают пустующие помещения, устраивают разнузданные вечеринки, курят какую-то дрянь и ломают все, что под руку подвернется.
– Но ведь этим можно заниматься где угодно. Почему они не делают это дома?
– В том-то и дело. Дома нельзя! Непорядок. Вот они и выискивают укромные уголки, где никто им не помешает.
– Но на стройке опасно. Здесь работы идут. Устанавливаются многотонные каркасы, монтируются сверхпроводящие линии, запускаются мощные энергопотоки.
– Сквоттерам все это по барабану. Они как накурятся, так ничего не соображают. К тому же, они нашли себе местечко у открытой террасы, где работы уже завершены. Там можно устроиться со всем комфортом, и никто нос не сует в их дела.
– Безобразие! – искренне возмутился андроид. В его мозге всколыхнулся поток дезертификатора, сигнализирующий об угрозе. – С этим сквотом нужно покончить.
– Ты легко обнаружишь их по запаху травки и следам жизнедеятельности. Удачи!
Архитектор взгромоздился на сиденье открытого автомобильчика и покатил по широким коридорам, напоминающим улицы искусственного города.
Лифт довез андроида до верхнего этажа, над которым располагалась лишь плоская крыша гигантского здания.
Гера вспомнил про неуклюжих носильщиков и первым делом направился на птицефабрику, расположенную в стороне от жилых кварталов. Клетки с цыплятами доехали до нее в целости и сохранности: они уже расположились на полках вдоль конвейерной ленты с кормами, тянущейся через большой зал. Подача воды работала бесперебойно, уборщики не оставляли на полу не пушинки, и вид безупречно выполненной работы мог бы порадовать контролера, превыше всего ценящего соответствие норме. Но и тут нашлась мелочь, от которой его настроение испортилось. Над блоком с желторотиками висела металлическая табличка с надписью «осторожно цыплята». Судя по отсутствию знаков препинания, ее изготовил бездушный механизм, не понимающий, как важны для людей живые эмоции и их правильная передача на письме.
Фотолинзы андроида зафиксировали ошибку и направили файлы с изображением в сеть с заданием: исправить и переписать. В свое расписание Гера внес запись: проверить исполнение.
«Откуда берутся ошибки? – думал он, направляясь к жилому району. – Почему их так много? И что стало бы, если б за их исправлением не следил такой дотошный проверяющий, как я? Наверное, этот мир погрузился бы в хаос».
Уже надвигался вечер, когда Гера добрался наконец до квартала, в котором, по сведениям Лаваля, завелись сквоттеры. Широкий коридор, больше похожий на улицу, обсаженную декоративными деревьями, вел на открытую террасу, за которой виднелись бескрайние просторы, тянущиеся вдоль берегов Оки. Такие коридоры назывались тут «кулуарами» – под этим обозначением они проходили в проектной документации.
По обе стороны от пешеходной зоны с движущимися лентами эскалаторов тянулись жилые блоки. В этой части пирамиды строительство уже завершилось, и квартиры ждали новых жильцов. Однако по правилам новоселы могли появиться не ранее, чем все здание будет сдано в эксплуатацию, а это было возможно только после полного окончания работ.
Отдаленные отзвуки дрелей и громыханье монтажников прорезали гнетущую тишину. И только из-за дверей блока номер М-4-500-1099 доносились визжащие звуки, казавшиеся неуместными в этом безлюдном районе.
На минутку контролер остановился и прислушался, чтобы оценить ситуацию. Проведя на строительстве не один год, он мог без труда расшифровать адрес апартаментов. Цифры означали, что последний во всем кулуаре блок 1099 располагается на пятисотом этаже четвертого сектора. Но сверка с реестром, к которому андроид мог в любой момент подключиться по беспроводной связи, показывала: законного владельца это жилище еще не обрело, и никаких посещений тут было не запланировано.
Гера решительно распахнул дверь и вошел в помещение. Его слуховые мембраны завибрировали от дикой музыки, судя по стилю, сочиненной искусственной нейросетью по техзаданию сумасшедшего хулигана. В линзы ударили потоки света, льющегося из прозрачных трубок осветительной системы, закрепленной под потолком.
Свет, обычно мягко-голубоватый или тепло-золотистый, менял свой оттенок в такт музыке. После каждого звукового взрыва он становился то едко-зеленым, то синим, то оранжевым, то лиловым.
Оглушенный Гера оказался в просторной гостиной, и тут же отшатнулся от неожиданности. На него наскочил целый хоровод синекожих инопланетян, несущихся по кругу в бешеном танце. Андроид не успел увернуться. Двухметровый пришелец влетел в него, просочился насквозь и, как ни в чем не бывало, продолжил свою бешеную пляску.
«Голограмма!» – мгновенно подсказала программа-анализатор, автоматически включившаяся в кибермозге.
Вслед за первым голографическим изображением запрыгали остальные. Пришельцы кривлялись под музыку, выделывая самые невероятные коленца, суматошно размахивали руками, и строили уморительные рожицы. Невесомые голограммы отражались от гладкого тела андроида и неслись дальше, игнорируя его появление.
После первого шока, вызванного аварийным включением анализаторов, Гера рассмотрел пару молодых людей, самозабвенно танцующих в центре хоровода. Вихрастый парень двадцати с небольшим лет крутил и вертел девушку с фиолетовыми волосами. Блок памяти андроида выдал информацию, что ее одежда скопирована с Крутой Сандры, кукольной героини целого ряда виртуальных игр и мультипликационных фильмов. Та же информация подсказала, что переодевание в костюмы известных персонажей называется косплеем, а люди, увлеченные этим хобби – косплеерами. Парень, в свою очередь, был одет, как ковбой, однако жилетка из черной кожи, с блестящими молниями и заклепками, показывала, что он увлечен музыкой в стиле «электрометал».
– Атас! У нас чужак! – перекрывая музыку, загрохотал низкий бас.
Гера и не заметил, что у стены, на широком надувном диване, расположилась еще одна сладкая парочка. Миниатюрная брюнетка в легком платьице восседала на коленках у здоровенного верзилы с панковским гребнем на черепе. Оба курили какие-то подозрительные самокрутки, от которых исходил запах горелого веника.
Ковбой в центре голографического хоровода остановил свою подругу, вытаращился на андроида и гаркнул:
– Вот черт! Ты откуда тут взялся?
– Это я-то откуда? – возмутился Гера. – Я – контролер на данном строительном объекте. Мои обязанности – выявлять нарушения и исправлять их. А вот вы кто такие? Как вы тут появились? Здание еще не сдано, посторонним тут не положено находиться.
– Робот-контролер? Его только нам не хватало, – бросила миниатюрная брюнетка, сползая с коленок верзилы.
– Что вы устроили? Это вопиющее нарушение! До приемной комиссии тут вообще никому не дозволено появляться. По плану первые жильцы прибудут только в конце недели!
Возмущение андроида не знало предела.
– Притормози-ка, железный чел! – развязно бросил ковбой. – Не поднимай кипеш. Давай как-нибудь договоримся.
– Я не железный! – возразил Гера. – Металлы в моем корпусе занимают всего двадцать восемь процентов. А договориться со мной можно только одним способом – прекратив безобразие и покинув объект.
– Но мы же никому не мешаем, – просительно протянула косплеерша с фиолетовыми волосами.
– Ничего не знаю! Безопасность на стройплощадке – превыше всего! – отрезал андроид. – Покиньте помещение, иначе я вызову силы правопорядка.
– Кого? – захохотал ковбой. – Силы правопорядка? Ой, вот только не надо пугать нас, мы уже пуганые!
Не слушая, Гера подошел к терминалу управления «умным домом» и выключил музыку. Одновременно с этим перестали мигать и разноцветные трубки под потолком.
– Кто испортил осветительную систему? Она не должна так реагировать. Ее что, перепрограммировали? Это уже порча имущества!
Верзила на диване заржал, как конь, и затряс панковским гребнем – очевидно, это было его рук дело.
– Курение под запретом! – не унимался Гера. – Дым на строительном объекте – признак пожара.
Он приблизился к широкому окну, выходящему на террасу. Весь подоконник был уставлен лотками с землей, покрытой бурым мхом. Собранный мох валялся тут же, на блестящем подносе, и сушился под солнечными лучами.
– Не трогай! – вскричал парень-ковбой. – Это явайский мох. Я выращиваю его по собственной технологии. У меня на нее авторские права!
– Вы это курите? – ужаснулся андроид. – Запрещено! И потом: нет такого слова – «явайский». Есть «ямайский» или «яванский». Поэтому и технологии, использующей этот термин, не существует.
Он снял с подоконника поднос с сушеным мхом и раскрыл крышку мусоропровода с явным намерением избавиться от недозволенного вещества.
– Не смей! – взревел ковбой и бросился на него.
Верзила поднялся с дивана и, угрожающе сжав кулаки, направился к ним.
– Тимоша, задай этой дурацкой железке! – взвизгнула его худосочная подружка.
– Прошу не вмешиваться! Я – полномочный представитель строительной комп…
Гере не дали договорить. Ковбой резко вырвал поднос из его рук, отчего мох рассыпался по полу.
– Ой, плакали наши кайфули, – обиженно произнесла девушка-кукла.
Ее приятель бросился собирать с пола сушеную пыль. Расчет, проделанный кибермозгом андроида, показал, что упрашивать этого хулигана бесполезно, и выдал рекомендацию: от слов перейти к делу. Гера схватил упрямца за кожаную жилетку и оттащил от рассыпанной кучки.
– Вот это наглость! Ты смеешь применять силу к людям? – по-бычьи взревел верзила.
– Он напал на Аркашу! Тимофей, поучи его! – запрыгнув на диван с ногами, визжала худая брюнетка.
Разъяренный верзила долбанул по лицу Геры своим кулачищем. Зеленые фотолинзы Геры потемнели, в их глубине сверкнули электрические искры.
– Вы совершили правонарушение, и за это будете задержаны, – механическим голосом провозгласил он и аккуратно, но ловко скрутил руки верзилы у него за спиной.
Подружка последнего схватила пластмассовый поднос и принялась лупить им андроида по голове. Гера не терял времени: запястья его противника уже были связаны проводом в мягкой изоляции. Расправившись с верзилой, он обернулся к его подружке.
– Жанна, беги! – крикнула фиолетовая косплеерша.
Миниатюрная брюнетка выскользнула через распахнутую дверь. Гера с угрозой направился к девушке-кукле, и тут ковбой пнул его сзади и сбил с ног.
– Элина, дуй вслед за Жанной! Быстро! – велел он.
Фиолетовая куколка исполнила его распоряжение. В мозгу Геры созрел алгоритм действий: проследить за беглецами, установить их местоположение, вызвать охрану. Однако охрана, состоящая из людей, располагалась далеко – в уже заселенных секторах пирамиды, а оттуда добраться до стройки было не так-то просто. Ковбой-хулиган, между тем, словно задался целью отвлечь робота от связанного дружка.
Он выскочил в коридор и начал осыпать Геру ругательствами и оскорблениями. Гера погнался за ним, но тот выбежал на террасу, до которой было рукой подать, и понесся между рядами скамеечек под открытым небом и кадками с тоненькими, недавно посаженными голубыми елями.
Мозг Геры мгновенно построил алгоритм преследования, и вскоре беглец оказался прижат к лестнице, ведущий на самый верхний, технический ярус здания. Человека препятствие не смутило. Он ловко перескочил через перила, показав отличную подготовку в паркуре, и забрался наверх. Гера последовал за ним и оказался на вертолетной площадке.
Беглец выудил из-под скамейки заранее припрятанный там рюкзак и проверил крепления ремней.
– Бежать некуда! Остановись! – попытался образумить его андроид.
– Не приближайся ко мне! – трагическим голосом произнес человек. – Если подойдешь хоть на шаг, я брошусь вниз!
Он отступил к краю широкой шахты, разделяющий все четыре сектора пирамиды, и уходящей вниз на глубину в пятьсот этажей.
– Погоди! – Гера опешил и остановился. – Твой проступок не относится к тяжким. Это всего лишь мелкое хулиганство. Такими даже полиция не занимается. Ну, подумаешь, выставит тебя охрана со стройки. Это не стоит того, чтобы рисковать жизнью.
– Ах, ты совсем меня не понимаешь! – театрально проговорил беглец.
– Мы все уладим, только отойди от шахты, – уговаривал Гера.
– Вот жестянка безмозглая! – рассердился ковбой. – Только я нашел подходящее место, чтобы как следует потусить со своими друзьями, как явился ты и все испортил. Ведь это же сквот моей мечты. Все условия для жизни, а вокруг – никого. Делай, что хочешь – встречайся с девушкой, сочиняй музыку, танцуй, кури, в конце концов. И никто тебе слова не скажет.
– Этот сквот – незаконный. Его нужно прикрыть.
– Твоя железная голова просто не понимает людей. Если б не ты, у меня все бы шло, как по маслу. Ну, смотри, сам напросился: раз ты мне кинул подлянку, то и я тебе кину! Помяни мое слово!
Сквоттер перепрыгнул через ограждение и бросился в бездонную шахту, как в омут головой.
– Что ты наделал? – не удержался от восклицания Гера.
Он подбежал к краю площадки и перегнулся через перила. Молодой парень камнем летел вниз, но держался при этом, как спортсмен в полете. Руки и ноги его были расставлены в стороны, и он ловко лавировал в воздушном потоке. Заходящее солнце освещало лишь верхние края шахты. Беглец погрузился в глубокую тень, и тут из его рюкзака выскочил маленький парашютик и вытянул за собой широкое прямоугольное полотнище, тут же расправившееся и заколыхавшееся на ветру. Парашютист медленно поплыл в воздухе, покачиваясь из стороны в сторону.
– Ах ты! – Гера от досады так сжал перила, что едва не оставил бороздку на блестящей металлической поверхности.
Когда он вернулся в квартиру, самовольно захваченную сквоттерами, от верзилы с панковским гребнем уже и след простыл. Андроид полез проверить видеокамеру, установленную в уголке под потолком, но обнаружил, что она выдернута из гнезда.
– Что за день сегодня такой? – пожаловался он безжизненному глазу камеры. – Все идет наперекосяк. Может, завтра будет лучше?
Ничего не оставалось, кроме как возвратиться в каморку, отведенную ему для перезагрузки и подзарядки. После пережитых испытаний хотелось отключиться не только от сети, по которой постоянно грузились новые, совершенно не интересные технические данные, но и от всех воспоминаний.
Гера заблокировал у себя беспроводной доступ, подключился к энергоразъему, дал команду на перезагрузку, и погрузился в блаженное забытье.
30 августа
Утром Гера выбрался из своей каморки, посвежевший и полный энергии. Не успел он дойти до площадки, на которой кипели работы, как навстречу выехал на своем автомобильчике озабоченный и крайне обеспокоенный архитектор Лаваль.
– Гера! Вот удача, что я тебя встретил. С тобой все в порядке? – спросил он, спрыгивая с открытой платформы авто.
– Разумеется. Что может быть не в порядке? – насторожился андроид.
– По сети прошел сигнал о неполадках на птицефабрике. Кажется, это ЧП.
– Неполадки?
Электронный мозг Геры мгновенно пришел в возбуждение. Усиленная доза дезертификатора выплеснулась в нейросети. Поток отрицательно заряженных частиц побежал по цепочкам искусственных нейронов. Лаваль едва успел проводить его взглядом: андроид вскочил на ленту пешеходного эскалатора, и, не дожидаясь, пока она довезет его, побежал по ее неторопливо движущейся дорожке.
Птичник встретил его сумасшедшим бедламом. Пух и перья летали под потолком и забивались во все щели. Клетки с цыплятами были сметены с полок и валялись на полу с распахнутыми дверцами. Лента кормового конвейера остановилась, корм рассыпался, вода из поилок разбрызгалась и образовала лужи, к которым андроид испытывал объяснимую для любого механического создания неприязнь.
Он нагнулся и поднял желтый комочек. Это был мертвый цыпленок, совсем еще маленький, с едва наметившимися крылышками. Гера аккуратно положил его на конвейер, расчистив место от пуха и остатков сухого корма. Такие же комочки валялись то тут, то там – все были раздавлены или убиты чем-то тяжелым. Оставшиеся в живых птенцы бегали и галдели, лишь усиливая хаос. Гера принялся собирать мертвые тельца – их набралось почти семьдесят, лишь одного не хватило для ровного счета. Орудие разгрома нашлось почти сразу же – им оказался обломок трубы, выдернутый из системы подачи воды.
Андроид внимательно осмотрел находку. Его чувствительные фотолинзы просканировали каждый миллиметр поверхности, изучили каждую бороздку. Не оставалось сомнений – этой трубой орудовали, как дубиной, вот только ни отпечатков пальцев, ни других следов неизвестный преступник на ней не оставил.
– Что здесь случилось? – андроида вывел из размышлений возмущенный женский голос. – Это ты сделал, робот?
На всех парах к нему неслась полная, тяжеловесная дама в строгом костюме, глаза которой сверкали от гнева.
– Осторожно, здесь небезопасно! Я – контролер Геркулион, только что прибыл, осматриваю место происшествия.
– Ах, так ты, значит, контролер! – воинственный пыл слетел с дамы, и она отдышалась. – Кому пришло в голову устроить такой чудовищный разгром? Это же варварство, просто дикое варварство!
– Представьтесь, пожалуйста! – строго потребовал Гера.
При происшествиях механический контролер мог опрашивать даже людей, и те это знали. Получать информацию у живых создателей было жутко неудобно – они несли, что взбредет в голову, путались, и сообщали недостоверную чушь. Гораздо удобнее было иметь дело с инфосистемой, которая отслеживала действия каждого механизма. Но что поделать – даже такой ненадежный источник, как человек, при сборе первичной информации должен был учитываться.
– Меня зовут Ирина Ильинична Иличевская, – сбивчиво заговорила дама. – Я – директор этой птицефабрики. Сегодня с утра просыпаюсь – а в моей инфосистеме тревога. Я бегом сюда. И что я тут вижу? Ах, это мои цыплятки!
Она принялась щупать тушки убитых птенцов.
– Я вызову ремонтную бригаду и уборщиков, – попытался утешить ее Гера.
– Да-да, конечно! – директорша хлопотала, как курица, собирая уцелевших цыплят. Не дожидаясь ремонтников, она принялась рассовывать их по клеткам и расставлять на высоких полках.
Бригада низеньких уборщиков въехала через распахнутые двери и принялась сметать пух и следы разрушений. Гера отступил, чтобы дать им дорогу, и споткнулся о покореженную металлическую табличку. На ее новенькой, блестящей поверхности виднелись рельефные буквы: «Осторожно, цыплята!». Запятая и восклицательный знак ярко выделялись на положенных местах – единственный плюс, который хоть немного порадовал корректора серии ТЛА. Очевидно, табличку поменяли совсем недавно – жалко было смотреть, как ее погнуло.
Группа ремонтников, похожих на многорукие самодвижущиеся шкафы, вкатилась и деловито принялась за дело. Иличевская по-хозяйски принялась распоряжаться, указывая им, что и как делать, хотя они в этом совершенно не нуждались. Характер поломок определялся искусственным интеллектом с помощью видеокамер, натыканных в тела ремонтников со всех сторон в таком множестве, что они напоминали паучьи глаза. Информация о повреждениях анализировалась, обрабатывалась, после чего особые программы выдавали команды на их исправление. Своей бурной активностью Иличевская только мешала программам-анализаторам, но ремонтники были обязаны выполнять ее указания, потому что люди перед искусственным интеллектом имели приоритет. Очевидно, что эмоции, переполнявшие даму, не давали ей осознать, что без ее вмешательства механизмы справятся быстрее.
Гера придумал деликатное решение проблемы и отозвал даму в сторонку, вежливо сказав:
– У меня к вам несколько вопросов. Без вашей помощи я их не смогу разрешить.
Иличевская оставила ремонтников в покое и переключила внимание на него.
– Кому мог быть выгоден разгром птицефабрики и убийство птенцов?
– Кому выгоден? – возмущенно переспросила директорша. – О чем только ты думаешь? У тебя в голове совсем шарики за ролики закатились.
Гера пропустил личный выпад мимо ушей: люди любили костерить роботов, это повышало их самооценку. Такое поведение следовало принимать, как характерные данные определенного класса объектов, и не более того.
– От происшествия всем только убыток, – объяснила директорша непонятливой жестянке. – Для компании-производителя это потери и дополнительные издержки. Для строителей – расходы на непредвиденный ремонт. Нарушение плана, отчетности, падение курса акций. Подрыв репутации, в конце концов. Выгода могла присниться только роботу в его механическом сне. Кстати, это правда, что роботам снятся только нолики и единички?
– То есть сознательно ни один человек на такое преступление бы не пошел? – Гера решил строго выдерживать линию беседы и не отвлекаться на посторонние темы.
– Разумеется! Это какой-то абсурд. Даже не знаю, кто мог нахулиганить с такой злостью. Убить бедных цыпляток! Что за садистская жилка должна быть в характере у того, кто на это решился?
– Итак, преступление абсурдно и лишено мотивации, – подвел итог Гера.
Кажется, дама уже успокаивалась, и он счел за лучшее отпустить ее. Подключившись к инфосети, он послал рапорт в службу охраны с подборкой видеофайлов, тщательно зафиксировавших происшествие.
– Кто может действовать столь иррационально? – продолжил он, оставшись наедине со своими мыслями. – Вряд ли робот. Роботами правят программы, но у каждой программы есть цель и есть алгоритм ее достижения. А тут преступление без цели. Бессмыслица! И кто же у нас на такое способен?
В памяти всплыла яркая картинка сквоттеров, накурившихся сушеного мха.
– Иррациональное поведение свойственно людям, – продолжали бежать мысли Геры. – Они хулиганят, портят имущество, мучают животных, не задумываясь над тем, зачем все это делают. Неосознанные поступки вшиты в их образ мыслей. Я расстался со сквоттерами вчера вечером. Их предводитель обещал «кинуть подлянку». Как он хотел это сделать? Самый простой способ досадить контролеру – нарушить порядок на стройке. Мотив ясен: личная неприязнь и желание отомстить за то, что я хотел выселить их. Сквот находится неподалеку, на этом же этаже. Добраться до птицефабрики им ничего не стоило. Замысел мог созреть спонтанно, после употребления тех подозрительных веществ, к которым они пристрастились. Эта привычка вводит их в неадекватное состояние – как раз такое, в каком пребывал преступник. Ну а выломать из стены трубку и пустить ее в ход – на такое лишь разгоряченный мозг и способен.
Дезертификатор так и плескался в голове Геры. Сомнений не оставалось – из всех, кто находился в пределах доступности, только сквоттеры могли совершить столь абсурдное преступление.
– Я вас выведу на чистую воду! – проскрипел Гера сквозь зубы, направляясь к жилищу курителей мха.
В замусоренной квартире у террасы он никого не нашел. Дверь оставалась незапертой, электронный замок не работал, голографические проекции не включались. Диванное покрытие казалось несмятым, и Гера сделал вывод, что за прошедшую пару часов на него никто не садился.
Андроид не мог допустить мысли, что охрана поймает виновных без его помощи. Стоило подумать об этом, как у него возникало ощущение никчемности. Он казался самому себе бесполезным, и, чтобы избавиться от этого чувства, решил выследить хулиганов и сдать их охранникам прямо в руки, доказав им и себе, что ни одно нарушение не может быть исправлено без контролера.
«Злодей всегда возвращается на место преступления, – вспоминал он азы детективного мастерства. – Преступника так и тянет взглянуть, что происходит там, где он набедокурил. Такова человеческая психология».
Проанализировав вчерашние события, Гера пришел к выводу, что было бы правильно отсечь подозреваемым путь к отступлению. Поэтому он зашел со стороны вертолетной площадки на крыше, спустился по лестнице и занял наблюдательный пост с таким расчетом, чтобы нарушители не смогли мимо него проскочить.
Правильно построенный алгоритм закономерно приводит к положительному результату. Не прошло и четверти часа, как двое злодеев – ковбой-металлюга и его подружка-косплеерша – показались на пустынной террасе. Они гуляли, как ни в чем не бывало, и наслаждались жизнью. Кукла с фиолетовыми волосами весело щебетала, приятель обнимал ее за талию и время от времени прижимал к себе. Казалось, они не замечают ничего вокруг.
Это беспечное поведение возмутило андроида. «Как могут они наслаждаться, когда всего несколько часов назад устроили такое гнусное злодеяние? – струились мысли в его электронном мозге. – Видно, совсем страх потеряли». Поведение человека грешит множеством аномалий, и предсказать его невозможно – эта аксиома содержалась в файлах, поступающих в мозг из инфосети.
Сладкая парочка направлялась прямиком в свое гнездышко. Гера впустил их, вошел следом и захлопнул за собой дверь.
– Ой! – воскликнула девушка, увидев его.
– Как? Опять ты? – с досадой воскликнул ее дружок.
– Оставайтесь на месте! – металлическим голосом распорядился андроид. – Вы задержаны по подозрению в порче чужого имущества и жестоком обращении с животными.
– Единственное порченое имущество здесь – это ты, ведро с ржавыми гайками! – ответил комплиментом ковбой.
– Железки не имеют права задерживать людей! – возмутилась косплеерша.
– Все верно, – согласился с ней Гера, проигнорировав личные выпады. – Вас задержит охрана. А я проведу опознание. Это необходимая процедура, и ее мне никто не запрещал.
Он сфокусировал линзы на двух объектах человеческой расы, просканировал лица и загрузил данные в инфосеть. Совпадение нашлось быстро: накрашенная кукла оказалась Элиной Ветлужской, двадцати одного года, студенткой финансово-экономической академии, проживающей в жилкомплексе «Мокшанский», сектор два, этаж сто сорок восемь. Ковбой оказался студентом биологического факультета по имени Аркадий, давно забросившим учебу и, судя по общедоступным данным, в последние полтора года не занимавшимся ничем определенным. Кроме того, его фамилия почему-то оказалась затерта, как будто он от кого-то скрывался.
На голографических изображениях оба выглядели вполне по-человечески: Элина ничем не походила на куклу, а волосы ее имели ровный каштановый цвет, лишь немного темнее, чем искусственная шевелюра андроида. Аркадий производил впечатление лихого парня с всклокоченными волосами и едва заметно смеющимися глазами. Трудно было узнать в них злодеев по этим достаточно милым снимкам, и Гера еще раз сделал вывод, насколько обманчивой бывает внешность у людей.
Аркадий сорвался с места и попытался проскочить к двери. Гера расставил в стороны руки и загородил проход.
– Не торопитесь, – назидательно произнес он. – Вас ожидает приятная встреча с инспектором Разгуляевой. Судя по данным инфосети, она уже движется к нам, чтобы заняться вашей проблемой.
Элина беспомощно взглянула на друга.
– Ты вызвал Разгуляеву? – парень упал на колени и согнулся от хохота.
– Я вызывал охрану, но та, должно быть, перенаправила сигнал в инспекцию по безопасности, – поправил его Гера. Он не терпел неточностей. – Не вижу тут ничего смешного. Виктория Федоровна – компетентный специалист с большим опытом, она быстро во всем разберется.
– Еще бы! Ты даже не представляешь, как быстро! – ковбой веселился вовсю.
– Нам пора уходить? – вопросительно взглянула на него Элина.
– Навис над нами злобный рок. Придется нам отправиться в темницу, – пафосно-театральным голосом возвестил молодой человек. – Поведай нам, безжалостный тюремщик, позволено ли захватить наш личный скарб?
– Вы можете собрать личные вещи и переодеться, если вы об этом.
– Отлично! Мы будем готовы через пару минут, – сказал Аркадий и потащил подружку в соседнюю комнату, по виду – спальню.
Гера подгрузил в оперативную память объемную карту сектора. Две разноцветных точки, изображающих Разгуляеву и ее механического помощника, стремительно двигались к пятисотому этажу. Судя по карте, сейчас они находились в лифте, поднимающемся наверх.
– Времени осталось всего ничего, – громко предупредил Гера задержанных, и подгрузил план квартиры, чтобы получше рассмотреть соседнюю комнату.
План показал, что вслед за спальней расположена игровая комната, дальше – обеденный зал, кухня, подсобные помещения, выход в соседний кулуар и открытый путь на террасу.
– Она что, проходная? – воскликнул андроид.
Он заскочил в спальню – та имела необжитой вид. Белья и матрасов в пределах видимости не обнаруживалось, и даже сами постели были упрятаны в закрытых стенных нишах. Зато вторая дверь, ведущая в игровую, была распахнута. От Аркадия и Элины след простыл.
Чуткие рецепторы уловили, как где-то впереди хлопнули дверные створки. Гера рванулся сквозь анфиладу залов, площадок, кухонь, и выскочил на соседнюю улицу. У выхода на террасу блеснули металлические заклепки на кожаном жилете, рядом мелькнула фиолетовая мочалка. Андроид устремился за ними и оказался под открытым небом, на просторной аллее, широким уступом возвышающейся над равниной.
– Геркулион ТЛА тридцать два, остановись! – зазвучал в динамике повелительный тон Разгуляевой.
Очевидно, инспекторша взялась за коммуникатор, пересылающий звуковой сигнал через сеть.
– Я их вижу! Они здесь! Следите по карте за моими передвижениями! – заторопился с ответом андроид.
– Немедленно остановись и дождись нас! – повторила инспекторша.
– Потеряю их из виду! Они тут каждую щель знают!
Все говорило о том, что начальница не владеет ситуацией, поэтому Гера счел целесообразным проигнорировать ее требование. Сквоттеры, между тем, взяли курс не на крышу, а на нижний этаж, где они могли запрыгнуть в любой из многочисленных лифтов, ускользнуть на эскалаторе или затеряться в бесконечных лабиринтах гипермаркетов, офисных блоков и технических сооружений.
Гера построил в памяти трехмерную карту участка и рассчитал, что ближайшим подходящим для спуска пунктом будет эскалатор, связывающий этажи. В этой части здания еще шли строительные работы, и лента эскалатора оставалась неподвижной. Зато вовсю трудились автоматические подъемники и башенные краны, вокруг которых суетились роботы-укладчики.
За спиной Геры раскрылись дверцы лифта, оттуда выползло шестиногое механическое чудище, напоминающее паука размером с маленький автомобильчик. «Экспериментальная модель полицейского робота класса «Хантер», – подсказал файл, закачанный в мозг из сети. – Предназначена для поиска и поимки вышедших из строя механических объектов».
– Причем тут механические объекты? – от досады Гера бросал слова вслух. – Мы за людьми гонимся. С ними нужно поаккуратней.
Следом за кибернетическим пауком выбежала Разгуляева в хрустящей, темно-синей форме полиции.
– Сюда! Сюда! – замахал им руками Гера.
Оба – и женщина, и паук – устремились к нему. Беглецы между тем достигли эскалатора. Парень схватил девушку за руку и повлек вниз. Они побежали по неподвижным ступенькам, как по обычной лестнице.
Механические носильщики как раз заканчивали стаскивать коробки с нераспакованной мебелью с автоподъемника, платформа которого курсировала между этажами. Гера отпихнул в сторону неуклюжего робота с его грузом, вскочил на платформу и сорвал крышечку с панели резервного управления, предусмотренного на непредвиденный случай. Нужная кнопка нашлась сразу – не пришлось даже искать в сети файлы инструкций. Гера вдавил ее, платформа ухнула вниз и за считанные мгновения пронеслась полтора этажа. Пришлось срочно ее останавливать и возвращать обратно, но даже с этой задержкой Гера успел на четыреста девяносто девятый этаж раньше, чем пара молодых людей, неловко передвигающихся на своих двоих.
Они уже готовы были спрыгнуть с эскалатора на сверкающий пол, когда Гера шагнул им навстречу, приветливо распахнул руки и сладким голосом произнес:
– Добро пожаловать! Вот вы и попались!
Беглецы рванулись обратно, но сверху на них уже надвигалась Разгуляева, официозный вид которой исключал любые мысли о неповиновении. Робот-паук ловко прыгал за ней, цокая шестью механическими ногами.
Аркадий перескочил через барьер, разделяющий линии эскалатора, и оказался на соседней дорожке. Девушка полезла за ним, обдирая свой кукольный костюмчик.
– Не уйдете! – торжествующе вещал Гера, глядя на то, как накатываются сверху преследователи-полицейские.
Разгуляева спустилась по первой линии и спрыгнула на пол. Паук соскочил вслед за ней.
– Держите их! Они ваши, – сказал Гера, указывая на запыхавшихся беглецов, бросившихся вверх по параллельной ветке.
– Хватай его! – жестко велела Разгуляева.
Паук прыгнул на Геру, опутал его своими конечностями, и ловко нацепил на его руки и ноги механические блокираторы, напоминающие древние кандалы.
– Вы что делаете? – удивился андроид. – Вон они, нарушители. Убегают! Ловите скорее.
– Мы поймали того, кто нам нужен, – с удовлетворением проговорила инспекторша. – А с теми двумя я пообщаюсь попозже.
– Вы ошиблись! – убежденно заявил Гера. – Я – контролер, я слежу за порядком. А они нарушают.
– Вот сейчас мы и выясним, кто тут что нарушает, – сказала дама.
Аркадий с Элиной проделали обратный путь по эскалатору. Он отнял у них много сил, и они остановились, чтобы перевести дух. Элина с любопытством посмотрела вниз, на то, как шестиногий робот заталкивает арестованного андроида в грузовой лифт. Прозрачная кабинка понесла Геру и полицейских к подножию пирамиды, где, судя по данным трехмерной карты, их уже поджидал фургон для пойманных роботов.
Перед тем, как пропасть из виду, Аркадий нахально улыбнулся и помахал ему вслед ладошкой – это было последнее, что запомнилось ошеломленному Гере.
Здание инспекции по безопасности механических объектов располагалось далеко от «Мокшанского», и Гере пришлось порядочно потрястись в «воронке», прежде чем его высадили и оформили, как задержанного по подозрению в правонарушении.
В придачу к шести ногам у Хантера обнаружился еще целый набор манипуляторов разной длины и назначения, одним из которых он то и дело давал опутанному по рукам и ногам андроиду оплеухи, направляя его по коридорам модернового здания. В конце концов, задержанный очутился в кабинете, вызывающем неприятные ассоциации с операционной. Его усадили на высокий вращающийся стул перед зеркалом, за которым располагалась комнатка для наблюдений за допросом.
– Назови себя! – строго велела Разгуляева, усевшись напротив.
– Виктория Федоровна, я же бывал у вас, – начал Гера.
– Отвечай на вопрос!
– Андроид Геркулион, серия ТЛА, номер тридцать два, – устало вздохнул Гера.
– Фабрика-изготовитель?
– Зареченские кибернетические мастерские, лаборатория искусственного интеллекта, цех человекоподобных механизмов.
– Что же твой цех выдает такой брак?
– Это кто еще брак? – Гера принял реплику на свой счет, и уровень дезертификатора в его мозге поднялся до той степени, когда у людей возникает обида.
Шестилапый паук угрожающе поднял клешню, давая понять, что любой бунт будет тут же подавлен.
– Ведь в серии ТЛА уже были дефектные образцы. Твой случай не первый, верно?
– Ни о каких таких случаях я не слышал. Да что тут такое происходит, в конце концов?
– Я тебе покажу, что, – произнесла Разгуляева тоном, от которого не стоило ждать ничего хорошего.
В спинке робота-паука откинулась крышка. Из видеопроектора вырвались яркие лучи, формирующие объемную голограмму. Гера увидел перед собой зал птицефабрики, снятый камерой с точки над входом. Птичник был в полном порядке, живые цыплята возились в клетках и пищали, лента конвейера развозила корм, автопоилки подавали воду, вентиляторы продували воздух, из осветительных трубок лучился дневной свет. По метаданным Гера определил, что съемка воспроизводит события середины прошедшей ночи.
Внезапно входные двери разъехались, и удивленный андроид увидел себя самого. Тот же корпус из нанополимера, раскрашенный в черный цвет учительского костюма с оранжевым галстуком, та же гладкая голова в парике из искусственного волокна, те же движения рук и ног, которых мы не замечаем, когда совершаем их, и которые могут показаться странными, когда наблюдаешь их со стороны.
Андроид прошелся по залу широким хозяйским шагом, как будто обозревая свои владения. «Неужели я себя так веду? Я что, такой наглый? – мелькнула у Геры неприятная мысль. – Или это мое самомнение так проявляется? Ведь я не допускаю ошибок, а другие этим грешат».
Взгляд пришельца упал на недавно замененную табличку с надписью «Осторожно, цыплята!» Робот преобразился. Из надменного и уверенного он превратился в буйного и разъяренного. Он смел с полок несколько клеток с цыплятами, и, используя их, как подставку, дотянулся до таблички, сорвал, швырнул на пол, прыгнул сверху и принялся топтать. Но и этого ему показалось мало. Он вновь поднял ее и принялся гнуть, стараясь покорежить как можно больше.
«Что его так разбесило? – недоумевал Гера. – Или постой… ведь это я сам, разве нет? Но я ничего такого не помню!»
– Нет, это не я! – отшатнулся он от голограммы, стараясь убедить больше себя, чем присутствующих.
Тем временем андроид из видеорегистратора вырвал из системы подачи воды железную трубку и принялся орудовать ей, как дубиной. Начался разгром, оставшиеся клетки полетели на пол, вандал принялся вытряхивать из них цыплят и безжалостно избивать, словно он больше не контролировал собственный приступ гнева.
– Зачем ты это сделал? – строго спросила Разгуляева.
– Не может быть. Никогда со мной не бывало такого, – ошеломленно пробормотал Гера.
– Распознай объект видеосъемки!
– Андроид серии ТЛА один-сто. Но ведь это не я, правда?
– А кто?
– Откуда мне знать? Загрузите данные из инфосети. Она отслеживает перемещения всех механизмов.
– Я и сама это знаю. И, разумеется, я уже это сделала. Данные о твоем местоположении на это время отсутствуют. Ты скрывался от инфосети с одиннадцати вечера до семи утра.
– Да-да, правильно. Я уходил на перезагрузку. День выдался суматошный, мне нужно было восстановить силы.
– И такой способ ты выбрал? Так отвел душу?
– У меня нет души, – с горечью сказал Гера. – Кому, как не вам, это знать? Ведь вы же инспектор по механизмам. Всю ночь я находился в своей каморке и вышел из нее только утром.
– Это пустые слова. Нужны объективные данные, а их нет. Зачем порядочному андроиду прятаться от сети? Если только он не собрался пуститься во все тяжкие.
– Да не я это! – с досадой воскликнул Гера. – Может, это другой дроид той же модели. Ведь у меня девяносто девять близнецов, вы же знаете.
– На самом деле девяносто семь – я уточняла. Двоих уже нет. Они пошли вразнос, а ты, как видно, вздумал повторить их пример. Остальных девяноста семи поблизости не наблюдалось – на них есть те самые объективные данные, которых не хватает тебе. Они были в других местах.
Гера поник. В его мозгу лихорадочно анализировалась информация, но картинка, запечатленная видеосъемкой, категорически не совпадала с его памятью, в которой зиял черный провал.
– Итак, чистосердечного признания я не дождусь? – спросила инспекторша.
– Я бы сознался, если бы что-то помнил.
– Очевидно, имеет место техническая неисправность. Найти ее смогут только специалисты той фабрики, на которой тебя изготовили. Дальнейшую твою судьбу будет решать совет директоров. Какое счастье, что не мне выносить приговор! – заключила Разгуляева.
Хантер отконвоировал подозреваемого на Зареченскую фабрику кибернетических механизмов и сдал в отдел диагностики и контроля дефектных изделий. Бесцеремонное обращение коробило Геру, но еще больше его задевало то, что к нему относятся, как к неодушевленному предмету.
– Я перестал быть изделием с тех пор, как во мне прорезалось самосознание, – попытался протестовать он.
– Беда с этим самосознанием, – пожаловался охранник, оформлявший его в изолятор. – Не угадаешь, что еще там прорежется. А изделием ты числишься по документам. С документами не поспоришь!
Наконец, Хантер перестал щелкать клешнями перед его носом и укатился восвояси. Автоматические двери захлопнулись.
Гера остался один. В изоляторе негде было и шагу ступить – тесная комнатка позволяла лишь лечь на топчан и подзарядиться от старой, раздолбанной розетки, вид которой вызывал отвращение.
Вошел пожилой сотрудник фабрики в рабочем комбинезоне. На груди его тускло блеснула металлическая пластинка с вставленным чипом. Гера настроил анализаторы и считал информацию: Вадим Викторович Захаров, сборщик десятой категории.
К сборщикам андроиды испытывали почтительное благоговение – те давали им жизнь в сборочном цеху, и они же производили разукомплектование механического объекта после того, как в кибермозге угасало движение частиц по нейронным сетям.
Захаров попросил Геру подняться, тщательно осмотрел, проверил действие сервомоторов, коснулся царапин и выбоин, оставшихся на гладком корпусе после недавних событий.
– Красавчик, еще совсем целый, – горестно вздохнул сборщик. – Жаль будет потерять такого.
– Я не собираюсь теряться, – возразил Гера.
– Если б наше будущее зависело от нас самих! – сочувственно отозвался Захаров. – Стой смирно. Не шевелись. Я выну твой идентификационный чип.
– А это обязательно?
– Ты в изоляторе. Тут порядки такие.
Гера послушно позволил открыть панель у себя на затылке и вынуть чип с номером «32», отвечающий за беспроводную связь с инфосредой. Поток данных из внешнего мира иссяк, и андроид почувствовал себя беспомощным, одиноким и всеми заброшенным.
– Я знаю, это неприятно, – бормотал сборщик, проводя диагностику. – Как будто теряешь часть себя самого. Но дроиды ТЛА – самостоятельные единицы, они вполне могут существовать и в отрыве от сети.