Галерея страшных снов бесплатное чтение

Лимит

Тяжелая ткань, служившая дверью, хлопала на ветру. Снаружи слышались чей-то непрекращающийся кашель и приглушенные голоса полуночников – привычные звуки временного поселения. Ветхий домик, собранный из кусков мебели, ржавых железных листов и откровенного мусора, почти не хранил тепло, но Линн настояла именно на нем. «Хорошая примета, занять жилище попавших в Город» – повторяла она каждый раз, когда Клаус ворчал на постоянный сквозняк и зубодробительный холод. В суровом мужском восприятии «хорошая примета» не являлась достойным аргументом, а вот двадцать прожитых в счастливом браке лет – вполне. Поэтому муж только вздыхал, укрывался курткой поверх одеяла, но не спорил. В нынешних условиях надежда – вопрос выживания. И если суеверной женщине для этого необходима «хорошая примета» или «знак свыше», он готов самолично переловить всех черных кошек и покидать за Стену, чтобы не мешали. Кошек правда давно уже не было видно, видимо, кто-то Клауса опередил. Дремотный поток мыслей был прерван вдруг включившимися громкоговорителями.

– Попытка проникновения. Всем отойти Стены, по неподчинившимся будет открыт шквальный огонь в радиусе ста метров. Десять… Девять… Восемь… Семь…

Линн резко села в кровати и испуганно посмотрела на мужа. В глазах читались страх перед системой и благодарность за благоразумие. Да, у нее были основания переживать. Пару раз Клаус в легком подпитии заводил кощунственные разговоры, но они всегда сводились к «Чисто теоретически, почему бы не попробовать», и никогда не доходили до прямых уговоров или построения планов. Он же не полный безумец, в конце концов. Да и глупо это, проторчать в очереди семь лет, чтобы почти на самом финише закончить жизнь самоубийством.

– Я думаю, это та «семейница» с тремя малышами, – тихо пробормотала Линн.

– Ей-то это зачем? У нее дети, вряд ли она стала бы рисковать.

– Помнишь правило о детях? Ребенок идет в комплекте с матерью только пока ему не исполнится шестнадцать. Потом он сам по себе и должен заново регистрироваться. Бесчеловечно это, если подумать…

– А вчера они праздновали День Рождения старшей, – продолжил цепочку умозаключений Клаус.

– Хорошо, что мы так и не решились завести детей, – вздохнула женщина.

– Не знаешь, какие они сейчас по счету?

– Не помню, кто-то вроде говорил, что еще сотни две перед ними.

– Много, – покачал головой муж и откинулся на подушку.

– Много.

Сирена затихла, обратный отсчет оборвался на четырех, затем началось заунывное перечисление правил. Их было много, но повторяли их так часто, что даже новички запоминали все наизусть за неделю. Разговаривать тоже больше не хотелось, голова Клауса стала заполняться мечтами вперемешку со страхами. Им оставалось ждать совсем недолго, шесть человек впереди. Если будут пускать только по одному – два месяца в худшем случае. Всего ничего.

Сон подкрался незаметно, просочившись под монотонный голос из громкоговорителей, и сморил обоих. И снились им прекрасные башни из белого кирпича, а не больные пневмонией дети и не умирающие от сепсиса раненые взрослые.

**********

Попытки прорваться без очереди предпринимались регулярно, но безуспешно. Те, кто придумали систему допуска в Города, были, по-видимому, людьми очень предусмотрительными. Каждый новичок регистрировался в специальной кабинке и ему присуждался порядковый номер. На пропускном пункте сверялись сетчатка глаза, отпечаток пальца и анализ крови, при несовпадении – смерть нарушителю. Жестокая, но необходимая мера предосторожности. Лимитированные города стали островками порядка и безопасности, когда цивилизация начала рушиться, унося с собой остатки цивилизованности.

Глобальная пандемия казалось бы побежденного вируса бешенства значительно сократила численность населения и наконец позволила генетикам и биологам развернуться на полную катушку. Кровожадную болезнь смогли остановить только на пятом году всеобщего кошмара, теорий о неторопливости властей и медицины появилось такое количество, что пришлось срочно чем-то задабривать народ. Тогда была спешно развернута программа по улучшению иммунитета ко всему и сразу и увеличения продолжительности жизни. Лучшие умы науки, с детства мечтавшие о такой возможности, но занятые рутинными эпидемиями и новыми штаммами старых вирусов, с головой окунулись в работу. Результат не заставил себя ждать. За первое же десятилетие программы уровень заболеваемости упал до фантастического минимума. Больницы закрывались, врачи переквалифицировались, люди здоровели, а дети стали рождаться реже. Побочный эффект у прошедших процедуры по корректировке организма. Природа неплохо контролирует рождаемость, и если особи живут по двести-двести пятьдесят лет, размножаться они должны не слишком активно. Оставался небольшой процент населения, отказавшийся от продления жизни ради возможности иметь большую семью. Но их было так мало, что «семейников» никто не принимал всерьез.

Деньги, сэкономленные на медицине, были пущены государствами на улучшение качества жизни. Тяжелый и монотонный труд был наконец полностью отдан человекоподобным андроидам. Их разработка и введение в эксплуатацию стоили правительствам крупнейших стран нескольких революций и безумного количества митингов, но идея все-таки прижилась. Безработица стала повсеместной, но уже не несла прежнего ощущения безысходности. Творчество стало выходом и целью жизни, как потребление чужого умственного труда, так и создание собственного. Оставались востребованными программисты, инженеры, архитекторы, ученые и далее по списку, которых искусственный интеллект заменить не мог в силу отсутствия фантазии и склонности к нестандартным решениям. Прогресс разогнался до сверхсветовой скорости и идти с ним в ногу стало почти невозможно. Остановить – тем более.

Но технический прогресс редко когда несет в себе пользу для природы. Конечно, производства старались делать экологичными, а энергию добывать из возобновляемых источников, но быстро стало понятно, что солнечные батареи и ветряки не могут дать даже четверти того количества, что потребляется. Еще через несколько десятилетий природа начала мстить. Злиться на природу оказалось гораздо сложнее, чем на государство и его программы, и массовые беспорядки начали охватывать города. Права человека, вставшие во главу угла за несколько лет до этого привели к безнаказанности и неспособности системы контролировать порядок. Мелкие разбои перерастали в крупные, грабежи и драки – в убийства и мародерство. Паника и стремление к безопасности гнали людей в отдаленные поселения и уединенные уголки. Но и там им не удавалось обрести покой, кислотные дожди уничтожали любой урожай, насекомые разносили все новые и новые вирусы, которые появлялись уже почти еженедельно.

Правительства объединились перед лицом общей беды, нужно было кардинально менять всю организацию общества. Восстановить порядок в городах было уже невозможно. Кроме того, требовалась надежная защита от природных катаклизмов. Перерыв архивы, оставшиеся со времен покорения космоса, специально собранная комиссия обнаружила чертежи городов-капсул, которые планировалось построить на Марсе. Идея была принята широкой публикой с восторгом и надеждой, но требовала доработки. Пока производились рассчеты, разрабатывались программы для андроидов и стремительно развивался необходимый для новых целей искусственный интеллект, население сократилось еще вдвое. Топтать ставшую внезапно негостеприимной землю оставалось всего полмиллиарда человек.

Строились новые безопасные населенные пункты параллельно, на тестирование системы времени не оставалось. Оттачивать и корректировать было решено уже в рабочем режиме. Люди собрали скромные пожитки и караванами потянулись в светлое будущее. Радость была бурной, но не долгой. Города-капсулы могли обеспечить строго определенное количество человек, не больше десяти тысяч каждый, а те, за кем числилось хотя бы одно преступление, не допускались вовсе. Их пускали в кабинку регистрации, но выйти из нее никому из правонарушителей не удалось. Что именно происходило с теми, кто рискнул попытаться, оставалось неизвестным, но ни крови, ни каких-либо других следов смерти никто так и не обнаружил.

«Безопасность превыше всего», «Лимит – залог порядка», «Следующий в очереди человек может попасть в Город только в случае смерти или отъезда одного из жителей» – гласили цифровые баннеры над воротами. Неприступная стена окружала долгожданный островок покоя, а перед ней толпилась очередь в счастливую жизнь. Снова вспыхнули беспорядки, но быстро выяснилось, что город вооружен, а искусственный интеллект не терпит нарушения безопасности в непосредственной близости от подзащитных счастливчиков. Народ внял голосам разума и громкоговорителей и пусть не сразу, но усвоил новые правила жизни.

Привитый прогрессивной медициной иммунитет оказался почти бессилен против новых вирусов, но продолжительность жизни при должном везении оставалась внушительной и паника в рядах оставшихся за бортом длилась несколько месяцев. Каковы шансы, что ты успеешь попасть под крылышко заботливого компьютерного разума до того как умрешь от очередного коварно созданного природой микроба? Но очередь двигалась и раз или два в неделю ворота распахивались навстречу новому жителю. Оставалось только ждать. Попытки ускорить продвижение убийством впередистоящих конкурентов неизменно оборачивались попаданием в самый хвост очереди, а брать крепость штурмом решались только самые отчаявшиеся самоубийцы и все более редкие новички.

Постепенно в поселении организовалось какое-то подобие порядка и люди, лелея надежду на светлое будущее, стали строить хижины из остатков погибшей цивилизации. Жилища жались почти к самой Стене, оставив свободный промежуток в двести метров, чтобы не зацепило при обстреле. Все равно рядом с грозным ИИ было безопаснее, чем на окраине, где периодически случались набеги оставшихся за бортом убийц и грабителей. По эту сторону цепи регистрационных кабинок правила, регулярно оглашаемые Городом, более или менее соблюдались.

**********

Месяц пролетел на одном дыхании, охота и собирательство на манер древних людей, отличавшиеся только наличием огнестрельного оружия, были единственным способом прокормить поселение. За мясом отправлялись большими группами из самых сильных и стрессоустойчивых, потому что стрелять приходилось не только по потенциальной еде, но иногда и по отрядам мародеров. Собирательство сузилось до добычи дров, ни ягоды, ни грибы, найденные в лесу в пищу теперь не годились.

Клаус уходил рано утром, а возвращался уже в сумерках, почти всегда с добычей. Линн ждала его, создавая и храня домашний очаг и ремонтируя дом после очередной непогоды. Очередь неожиданно стала двигаться быстрее и уже на днях, если повезет, один из членов семьи Голдхем наконец попадет в Город. Они давно уже договорились, что мужские руки поселению нужнее, а женщина лучше организует уют на новом месте, поэтому первой должна пойти Линн. И теперь, сидя возле костра и натачивая кухонный нож в ожидании ужина, она предвкушала скорые покой и безопасность. Как заново научиться жить без борьбы за выживание? Каково это, просыпаться утром, лениво потягиваться и неторопливо выпивать горячий кофе? Настоящий, не из шишек. Какой он на вкус?

– Миссис Голдхем! – взволнованный крик вихрастого соседского мальчишки заставил Линн подскочить на месте, рука дернулась и нож окрасился кровью.

– Ай! – женщина быстро замотала окровавленную ладонь фартуком, – Что случилось, Джимми?

– Там вашего мужа на носилках несут, а он стонет. Говорят, в лесу подстрелили. Пока поняли, откуда палят, поздно было, трое на месте того, а мистер Голдхем молодец, держится.

– Где?!

– Там, – мальчишка махнул рукой в сторону Мелкого леса.

Линн больше ничего не стала спрашивать и уточнять. Она сорвалась с места и бросилась навстречу потрепанным охотникам. Безумные испуганные глаза и нож в окровавленной руке смотрелись настолько воинственно, что прохожие благоразумно уступали ей дорогу, едва завидев.

Рана оказалась не слишком серьезной, пуля попала в бедро и прошла навылет. Если бы в поселении оставались еще элементарные антисептики и антибиотики, волноваться было бы не о чем. Но все запасы медикаментов давно исчерпались и каждая царапина в отравленном мире грозила сепсисом. Даже промыть рану ядовитой водой было чистым самоубийством. В голове Линн вихрем пронесся табун панических мыслей, вызвав мигрень и единственно верное решение.

– Первым в Город идешь ты, здесь ты не протянешь и недели.

Клаус ничего не ответил, только едва заметно дернул уголками губ, попытавшись умиленно улыбнуться, и закрыл глаза. За следующие три дня он так ни разу и не пришел в себя. Когда подошло время, всевидящий искусственный интеллект прислал за ним машину скорой помощи с андроидами. Раненого быстро и крайне осторожно погрузили и увезли в долгожданный дивный новый мир.

*************

Утро новой жизни началось не с кофе. Первым представшим Клаусу зрелищем стала неправдоподобно дружелюбная улыбка медицинского андроида. Нога на удивление совсем не ныла и ощущалась как совершенно здоровая, из неприятных ощущений беспокоила только легкая тошнота, и та от голода.

– Доброе утро, мистер Голдхем, – голос у «синтетического человека» был низким и приятным, – Как ваше самочувствие?

– Благодарю, – немного растеряно пробормотал пациент, боясь поверить своему счастью, – Прекрасное. Голова не кружится, нога не болит, пальцев у вас по пять на каждой руке.

Андроид дежурно рассмеялся, от чего у Клауса по спине пробежал неприятный холодок. Жуткие они все-таки, недочеловеки.

– Чудесно. Что предпочитаете на завтрак? Омлет, овсяную кашу, бутерброды? Из напитков могу предложить чай, кофе или свежевыжатый сок.

– Здесь что, есть куры? И… фрукты? – за Стеной давно все стало ядовитым, даже дичь приходилось есть на свой страх и риск, а цинга была привычным делом.

– Мы заботимся о наших жителях и создали локальную безопасную экосистему, позволяющую восстановить животноводство и сельское хозяйство. К сожалению, из фруктов у нас пока только яблоки и апельсины, но со временем мы планируем вернуться к прежнему разнообразию, – новая широченная улыбка.

– А отравленный воздух? А вирусы?

– Каждый новый житель проходит обязательную дезинфекцию и получает медицинскую помощь. Купол над Городом защищает нас от окружающего мира и позволяет создавать собственную безопасную среду.

– Мне нужно прийти в себя, не могли бы вы пока озаботиться завтраком? Пусть будет омлет и кофе, сто лет не ел яиц. А пока я хотел бы поразмышлять в одиночестве.

– Конечно, мистер Голдхем.

Андроид в медицинском халате кивнул, ободряюще улыбнулся и направился к белоснежной стене. Если на ней и была какая-то кнопка, Клаус ее не заметил. Часть стены просто отъехала в сторону, выпуская врача.

Подумать было о чем. С таким уровнем медицины они могли бы всего за неделю вылечить всех в поселении. Да хотя бы еду раздать! Пусть не полное обеспечение, но хоть иногда. А Линн где-то там, мерзнет, голодает и терпеливо ждет своей очереди. Как она без него? Добычей соседи поделятся, они неплохие ребята, но ведь и у самих семьи, а хороший большой зверь не каждый день попадается, в основном всякая мелочь типа городских голубей. Новообретенное счастье омрачалось злостью на несправедливость системы и беспокойством за жену.

Пьянящий аромат настоящего кофе, будоражащий и почти забытый заполнил палату как раз вовремя, чтобы сгладить начавшее портиться настроение. Клаус смаковал каждый кусочек и глоток своего завтрака, задерживая вкус во рту насколько возможно долго. Нормальная человеческая еда – это явление из нормальной человеческой цивилизации, а значит, возможно, все не так уж и плохо. В конце концов сам он уже здесь, и не пройдет и недели, как Линн тоже станет полноправной жительницей благословенного Города.

После завтрака снова пришел врач, на этот раз с буклетом о правилах проживания и документами на выписку. Клаус приложил палец к планшету, подписывая.

– Говорили, что здесь у каждой семьи отдельный дом с садом, это так?

– Даже лучше, наша система, созданная и поддерживаемая Совершенным Разумом, призвана обеспечить максимальную безопасность и комфорт каждому жителю. Ознакомьтесь с буклетом, там все написано, а я подготовлю для вас одежду и электромобиль.

– Хорошо, спасибо, – у мужчины появилось дурное предчувствие.

Стена открылась, стена закрылась, и Клаус остался один на один с маленькой, не больше ладони, книжицей на восемь листов. На обложке красовались аккуратные концентрические ряды белоснежных домиков в три этажа каждый. Пестрели неправдоподобно зеленые газоны и цветастые клумбы, а главная площадь была окружена вывесками всевозможных магазинчиков и кафе. Все это очень напоминало типичный рекламный буклет элитного застройщика из далекого прошлого. Заголовок гласил: «Добро пожаловать в новую жизнь!».