Врач. Отец моего бывшего бесплатное чтение
Глава 1
Ева вышла из такси.
Огромный ворон с громким карканьем сорвался с ближайшего дерева и, рассекая чёрными крыльями воздух, полетел в сторону Красной площади.
Она вздрогнула.
– Чтоб тебя! Напугал! – И замерла возле шлагбаума дома Сталинской архитектуры.
Приехала раньше времени. Антон обещал встретить, но уже десять минут как сбрасывал вызов. При одном воспоминании о нём тает сердце.
Осталось совсем немного и они станут мужем и женой. Заявление неделю как лежит в ЗАГС-е, назначена дата регистрации. Родители начали понемногу готовиться к торжеству.
Проходя мимо салона свадебных платьев, с завистью смотрела на витрины. Дорогие её семье не по карману. Антон купит сам. Кольца выбрали. Осталось лишь оплатить. Она покрутила на тонком пальчике помолвочное колечко с небольшим бриллиантом.
Сегодня вечером знакомство с его отцом, в чьей квартире он живёт последние два месяца. Неожиданный папочка возник из далёкого прошлого. Умер муж Надежды Павловны, оставивший по завещанию бизнес и почти всё имущество родной дочери.
Так Антон узнал, что рождён от совсем другого мужчины. Пришло время родного папочки содержать мать наследника.
– Ничего не потерял! – смеялся он, воспоминая о человеке, воспитывавшем с рождения. – Не оправдал его ожиданий? Срать! Родной тоже крутой!
Антон только что не потирал руки, планируя будущее под крылом нового родственника.
– Устроит к себе в клинику, как окончу университет. А там уж я расстараюсь, и всё у нас будет! – он кивал на кабинет отца, который несколько раз пытался вскрыть. – Не представляешь, какие там крутятся деньги! Для супербогатых клиентов. Зайти невозможно без специальных пропусков в каждое отделение, – он подмигнул, покрутив перед лицом синий кусок пластика. – Подрезал у него универсальный, на всякий случай.
Ева представляла другое. В кармане осталась последняя тысяча, нужно срочно найти работу. Два месяца назад закончила медицинский колледж, но никуда не могла устроиться. В услугах сиделки дочь подопечной старушки тоже больше не нуждалась.
Она тяжело вздохнула. Мысли, что придётся для начала поработать не по профессии, приходили всё чаще.
– Хоть санитаркой полы иди мыть, чтоб быть на виду, если освободится место.
Все проблемы отходили на второй план при воспоминании о любимом Антоне. Пухлые губы расплылись в улыбке.
Совсем чуть-чуть и она станет женщиной. Его женщиной. Обещал, что этот день она никогда не забудет. Внизу живота сладко тянуло. Жар накатил волной, стоило вспомнить о поцелуях и ласковых руках на теле.
Знай он, каких усилий стоит сдерживать себя, не стал бы психовать, всякий раз получая отказ. Минет и то с презервативом.
Однажды данное слово нарушить не смеет. Клятва, в которой пообещали друг другу с сестрой-погодкой выйти замуж девственницами. Цена нарушения – обещанная богу смерть.
Ева набрала Катю. Та тоже не брала трубку. Значит, не отпустили с последней лекции. Смартфон полетел в сумку. Очень жаль, хотела познакомить её с женихом.
Она вздохнула и отправилась к нужному дому. Под ногами хлюпали остатки недавнего дождя. Тонкое пальто прикрывало лучшее платье из небогатого гардероба. На ногах новые туфли на каблуках и тонкие колготки.
Сегодня она собиралась дольше обычного, хотелось понравиться старшему Зарипову. Интересно посмотреть, похож ли на него Антон.
Знакомая консьержка кивнула, пропуская девушку, несколько раз приходившую с сыном хозяина сто двадцать пятой квартиры.
– Ваш парень дома, проходите.
Ева с нетерпением дожидалась лифта, придумывая слова приветствия.
Первое впечатление самое запоминающееся. Нужно подать себя в лучшем свете.
– Давайте знакомиться, я Ева! – репетировала она, подавая для поцелуя ладонь невидимому высокому мужчине с чуть выпирающим брюшком и полноватым лицом, ассоциируя незнакомца с собственным папой. – Или лучше поздороваться?
Лифт дёрнулся пару раз и замер на лестничной площадке пятого этажа.
Ева расстегнула пальто, почувствовав, как от волнения начинают мокнуть подмышки.
– Только этого не хватало. Прекрати нервничать! – приказала она себе и шагнула к отделанной морёным дубом преграде, приготовившись жать на кнопку звонка.
К удивлению дверь оказалась чуть приоткрытой. Ева улыбнулась, ожидая сюрприз. Наверное, консьержка предупредила. Она стянула пальто и бодро шагнула за порог. Вместо аромата от букета цветов в нос ударил странный травяной кисловатый запах.
Никто не встречал. Ева удивилась, обнаружив на полке с обувью туфли сестры. Она повесила пальто рядом с курткой Кати, бросила сумку на тумбу и, не разуваясь, пошла на звуки музыки.
Неприятное предчувствие беды скрутило живот, холодными щупальцами расползаясь по венам. Почему сестра оказалась здесь раньше неё? Не предупредила, не отвечает на звонки. Где отец Антона?
Сердце остановилось, пропуская удар от увиденного кошмара. Захотелось умереть прямо здесь и сейчас.
Ева, широко распахнув глаза, смотрела, как в спальне, на огромной кровати Антон трудится над пищащей от удовольствия сестрой. Никакого сопротивления или следов борьбы. Катя отдавалась осознанно. Это не могло быть первым разом. Слаженные движения. Стоны. Шлепки тел и едкий запах, что слышался ещё в коридоре. Лёгкая тошнотворная дымка заполняла комнату.
Ева прислонилась головой к косяку не в состоянии вымолвить слово.
– Ты скоро…
Мычание закатившей глаза сестры.
Довольное рычание жениха:
– Как всегда, супер…
И дёргающиеся в пароксизме тела двух самых любимых людей.
– Как ты… – Она обращалась сразу к обоим, с трудом продавливая слова через сжатое горло: – Как… Вы… Могли…
– О, Евка! – осоловелый взгляд Антона прошёлся по фигурке застывшей в дверях невесты. – Мы не ждали тебя так рано… – он рассмеялся дебильным смехом. – Чего застыла, проходи, присоединяйся. Может, дашь, наконец? Устроим весёленький тройничок.
Она смотрела в испуганные глаза, такого как у себя цвета.
Боль, обида раздирали душу. Губы дрожали, проговаривая немые упрёки. По щекам текли слёзы. Любимица родителей, лучшая подруга, которой доверяла все тайны, вонзила нож в сердце.
– Кать, как ты могла?
Та, закусив пухлую губу, помолчала несколько секунд и ответила с вызовом, оставаясь придавленной худым телом чужого жениха.
– Я люблю Антона, – провернула она лезвие измены. – Мы встречаемся уже несколько месяцев. Я тебе его не отдам!
Смотреть дальше на праздник предателей не было сил.
Ева не помнила, как выскочила из квартиры. Она неслась вниз по лестнице не в силах ждать лифт. Каблуки стучали по бетонным ступеням. В висках пульсируя, билась кровь, отдаваясь шумом волн в ушах.
Она не слышала, что кричала вслед консьержка, не видела людей возле подъезда. Всё вокруг превратилось в одно большое разноцветное пятно. Быстрее, быстрее, удрать как можно дальше! Избавиться от запаха марихуаны и секса, забивших нос.
Визг тормозов, запах горелой резины, удар, боль и провал в спасительную темноту…
– Твою мать! – высокий, рано поседевший мужчина выскочил из «БМВ». – Откуда ты взялась?
Он склонился над появившейся из ниоткуда, молоденькой девушкой в грязно-розовом платье в пайетках. Раздетая, с заплаканным лицом, разметавшимися по асфальту густыми тёмными волосами.
Чуткие пальцы пробежали по худенькому телу, ощупывая ноги, руки, голову.
– На первый взгляд целая, слава Богу! – он постучал ладонью по щекам. – Девушка, очнитесь!
Обрамлённые длинными ресницами веки затрепетали и распахнулись.
Мужчина отшатнулся, сражённый ярко-голубым цветом огромных глаз.
– Вы меня слышите? Скажите что-нибудь.
– Больно, так больно… Катя нарушила клятву… Холодно… – большие глаза с безысходностью смотрели в лицо дьявольски красивого незнакомца. – Я умерла и попала в ад? – прошептала она очень тихо и снова провалилась в беспамятство.
– Этого ещё не хватало! Только попробуй! – он осмотрелся по сторонам.
До ближайшей лавки дальше, чем до двери машины. Платье девушки на глазах превращалось в мокрую тряпку, обтягивая идеальные формы стройного тела.
Их обступили люди.
– Я видел, она сама бросилась под машину, – утверждал пенсионер с тростью.
– Я тоже могу подтвердить. Видела всё. Но во дворе нужно ездить ещё тише!
– Пронеслась мимо нас как бешеная! – непонятно к кому относилось.
– Почти раздетая в такую погоду. Может, пытались изнасиловать?
– Одежда то целая и синяков нет.
– Она попала под машину или выскочила из неё?
– Вызывайте скорую и полицию!
Мужчина нахмурил лоб. Сейчас начнётся… Свидетели разделятся на два лагеря. Те, кто только что подошли, обязательно обвинят его.
Он бросил взгляд на автомобиль. Небольшая вмятина на капоте почти не пострадавшей «Бэхи», а вот с виновницей происшествия ничего не понятно. Деваться некуда. Он просунул руки под хрупкое тело и вытащил виновницу шухера из грязной лужи. С платья и отливающих каштановым волос тонкими струйками потекла вода.
Брутал скривился, брезгливо вытянув руки, но вслух произнёс ровным, спокойным голосом:
– Не нужно никого вызывать. Я врач! Отвезу её в свою клинику. Осмотрят лучшие специалисты и, если необходимо, госпитализирую.
Глава 2
– Рустам Каримович, куда её?
Совладелец и директор загородной элитной клиники стоял в приёмной с девушкой на руках, в ожидании бегущего навстречу медбрата.
Костюм всё равно безнадёжно испорчен. Весит неожиданная ноша всего ничего. Он не ощущал тяжести, чувства жалости, вины и страха за её здоровье – только раздражение.
Все планы расписанного поминутно дня летели коту под хвост.
– Придёт в себя: к гинекологу, КТ, МРТ. Полное обследование и обязательно пригласить психолога. Хочу знать, какого чёрта она кинулась под мою машину. Обязательно забор всех анализов. Оформляйте в стационар на три дня, – он уложил живую ношу на кушетку. – Хочу иметь на руках железобетонные доказательства, что час назад не произошло ничего навредившего здоровью спящей красавицы.
Раздражение вызывало не только испорченный костюм от любимого кутюрье. Грязь в салоне автомобиля, сбитое расписание дня, возможность влепить ему иск об утрате трудоспособности, но и запах случайной жертвы.
Не аромат свежести недорогих духов, а возбуждающий запах кожи, волос незнакомки, на которые она их нанесла.
Брутал, не знающий отбоя от женщин, почувствовал влечение к грязной сумасшедшей, решившей, что он привратник ада. Содержимое боксеров плевать хотело на чужие взгляды, живя отдельно от аналитического ума хозяина.
– Дорогой, ты решил вернуться? – аппетитная блондинка с зелёными глазами повисла на мощном плече. – Очень рада! – Она опустила взгляд вниз. – Вижу и ты мне тоже… – И зашептала в ухо, касаясь чувствительной мочки накачанными губами: – Готова помочь прямо сейчас!
Он свёл брови, решая, что лучше: ходить со стояком или отсос поднадоевшей любовницы? Вопрос на всякий случай:
– Пациенты не ждут?
– Я быстренько! – она улыбалась, кокетливо облизывая губы. – Заведующая терапией может позволить себе перерыв с вкусняшкой, – Короткий халатик лопался на груди пятого размера.
Рустам усмехнулся, взирая на плоды трудов лучших пластических хирургов клиники. Плоть не отреагировала. Оставалось надеяться на огромный опыт.
– Марья-искусница!
– А то…
Хватило пятнадцати минут, чтобы отпустить работать первоклассного терапевта. Та не торопилась покидать уютный кабинет шефа.
Она присела на край стола.
– Может, встретимся вечером? Посидим где-нибудь? Могу приготовить у тебя дома что-нибудь вкусненькое, если не хочешь идти в ресторан.
Холодный взгляд получившего своё самца.
– Слишком много вопросов и предложений. Знаешь, почему я до сих пор не женат? Люблю иногда спать один, наслаждаться безмолвием дома. Сегодня произошло много событий. Хочу отдохнуть. Сейчас должен заняться девушкой, что привёз.
Она не спрашивала, где босс подобрал оборванку, всё равно не ответит.
– А после?
Рустам скривился. Неужели непонятно всё объяснил? Не хотелось посылать напрямую. Выручил звонок Давида. Друг вёз на очередной осмотр жену, готовящуюся к рождению однояйцевых близнецов.
Рустам ответил, помахав блондинке ладонью в сторону двери.
Маша обиженно надула губки и с неохотой вышла из кабинета.
Он выдохнул. Завершил разговор, быстро разделся и отправился в душ смывать грязь. В шкафу ждали пара отглаженных до идеала костюмов и дюжина свежих сорочек на замену.
Через полчаса Рустам стоял перед постелью «спящей красавицы».
Чёрная бровь взлетела вверх. Он с удивлением проговорил медсестре:
– Она так и не пришла в себя?
– Рустам Каримович, пациентка спит.
– Что?
– Спит!
Он вскинул взгляд в потолок. Сумасшедшая идиотка дрыхнет в одноместной палате премиум класса, сутки пребывания в которой стоят семьсот с лишним евро. Золотой сон. Он мысленно выругался и направился к выходу, поручив:
– Как только проснётся, сообщите мне.
Медсестра наклонилась над обмытой, переодетой в сорочку шатенкой.
– Похоже, собирается сделать это прямо сейчас. Веки трепещут. Разбудить?
– Не надо, я сам! – он склонился над бледным лицом жертвы неизвестных обстоятельств. – Вы меня слышите?
Едва различимое:
– Да…
Вызвало вздох облегчения.
– Можете открыть глаза?
– Да… – она с видимым усилием разлепила веки и тут же сомкнула.
Рустам напрягся. Снова их цвет заставил отпрянуть. Совсем как море с высоты у Лазурного берега. И волнующий запах кожи.
Он до боли сжал челюсти. Плоть начала оживать. С этим надо что-то делать.
Рустам с неприязнью взглянул на «беду», свалившуюся на его седую голову.
– Вы помните, как попали под мою машину?
Излишне жёсткий тон заставил незнакомку сжаться и распахнуть глаза. Она словно ребёнок натянула тонкое одеяло выше носа.
– Я?.. под машину?.. – с искренним недоумением.
Он нахмурился. Не хватало амнезии.
– Вы ничего не помните?
Она сглотнула комок. Пролепетав невнятное:
– Помню.
– Что именно из последнего? Почему оказались на улице в одном платье? —в голосе незнакомца слышалось неприкрытое раздражение. – Ваши имя, фамилия, телефон, документы где?
– Разделась… – Ева не могла понять, в чём провинилась перед властным мужчиной в белом халате. – Сумочка с паспортом и смартфоном осталась там же.
Если он врач, то она звезда подиумов. Но пока предлагали лишь подработку эскортницей.
Глава 3
Рустам тяжело вздохнул. Вытягивая по одному слову, можно разговаривать бесконечно долго.
– Где и когда, а главное, почему вы разделись? – двойственность слов заставила выдуть воздух через губу.
Голубоглазка лежала под одеялом не только без пальто, но и без платья. Лучше бы он об этом не думал. Чёртово желание путало мысли. Раздвинув ноги на столе его кабинета, она смотрелась бы великолепно.
– Пришла в гости.
– К кому?
– Отцу моего жениха.
Руслан усмехнулся. В голове моментально возникла ещё одна развратная картинка. Престарелый козёл в тёмной прихожей лапает девочку младше своего сына.
– И что там случилось? – в этот раз он рычал, проклиная то, что с ним происходит.
Она закрыла глаза, натянула одеяло до макушки и прошептала со слезами в голосе:
– Не хочу говорить об этом.
Рустам чувствовал, что ещё немного и сорвётся. Невозможность контроля приходилось компенсировать злостью.
– Ваши хотелки дорого стоят, – проворчал он через губу.
– Для кого?
– Для меня!
Она выползла из укрытия.
– Почему? – и только теперь соизволила оглядеться.
Бежевые стены. Большая плазма на противоположной стене. Диван, обитый натуральной светлой кожей, такое же кресло. Столик с двумя стульями по бокам. Керамическая кадка с цветущей орхидеей перед диваном. И ни с чем не сравнимый, чуть уловимый запах больницы.
Ева предпочла снова закрыть глаза. В такой роскошной палате за время учёбы и практики она не была никогда. На ум пришли рассказы о клиниках для ВИП клиентов, сама которые видела только на фотографиях да в мечтах. Стоимость пребывания в них исчислялась астрономическими суммами. А если ей сделали операцию?
Она сглотнула слюну, пообещав невыполнимое:
– Я всё оплачу, – твёрдо уверовав, что сделает это, даже если придётся продать почку.
– Да неужели?
Усмешка в зелёно-карих глазах мужчины в белом халате показалась знакомой. Где-то она видела её раньше. Холод узлом в животе. Неприятно засосало под ложечкой. «Совсем как у Антона». Хотелось заплакать.
– Не надо! – лоб седовласого красавчика с молодыми глазами покрыли морщины, взгляд стал недовольным. – Вы так и не сказали, чем закончилась встреча с отцом жениха. От него вы бежали?
– Нет!
Рустам выдохнул, покачивая головой. Мозг начинал закипать. Похоже, сумасшествие голубоглазки заразно. При этом член рвался из штанов даже на её голос. Поставить бы это невинное чудо и отжарить по полной. Может тогда его отпустит спермопередоз, а она начнёт говорить внятно?
– Хотя бы фамилию перепугавшего вас монстра скажете? – если имело место изнасилование важно знать для полиции.
Она хлопала длинными чёрными ресницами в знак согласия.
К сожалению, телепатией он не обладал. Ещё немного и они начнут моргать вместе. Возможно, на одной кровати. В психиатрическом отделении.
Он простонал, до чёртиков мечтая принять на грудь грамм двести виски со льдом. На ум пришла фраза из «трёх мушкетёров»:
– Имя, сестра, имя!
– Зарипов…
Рустам почувствовал, как глаза полезли на лоб. Он задыхался от злости, выговаривая короткое:
– Что-о-о?!
Медсестра вытаращила глаза, уставившись на грозного шефа, о неуёмной мужской состоятельности которого в клинике ходили легенды.
В дверях, уронив челюсть, застыла любопытная Маша.
Ева с испугом смотрела на властного красавчика, в обтянувшем широкие плечи халате. Он нависал над кроватью скалой, придавливая мощной энергетикой.
На врача незнакомец походил меньше всего. Скорее бандит или глава мафии. Прожигающий насквозь, всезнающий, надменный взгляд. Холодный контроль с превосходством. Такой отнимет жизнь, не раздумывая.
– Рустам Каримович Зарипов, – пробормотала она, заикаясь от страха, и нарвалась на взрыв эмоций.
Раздутые ноздри тонкого носа гневно трепетали. Презрительно приподнятая верхняя губа, обнажила в оскале ровные белые зубы. Складки между бровями.
– Я первый раз в жизни увидел тебя два часа назад, валяющуюся в грязной луже! – выговаривал он с непонятной ненавистью. – Кто тебя подослал и зачем? – Жесткие губы скривились набок. – Сразу подумал, что длинноногую куклу подсунули конкуренты!
Очень злой взгляд на сучку, вызывающую кучу желаний, решившую подвести его под статью. Есть свидетели, которые с удовольствием подтвердят, что он сбил жертву насилия намеренно!
Её вещи в данный момент находятся в его квартире. Локация телефона с последними вызовами там же.
Сейчас он хотел её не лечить, а придушить!
Глава 4
Ева металась взглядом по комнате, подбирая слова. Её за пятнадцать минут общения успели избить взглядом, распять и обвинить во всех смертных грехах. Хотелось провалиться сквозь землю. Исчезнуть навсегда. Жаль, что нельзя вернуться в прошлое и прожить первый день знакомства по-другому. Разве что…
Ева посмотрела в окна здания напротив, определяя высоту этажа, на котором находится.
Губы дрожали. Она до сих пор не могла прийти в себя после предательства жениха и сестры. Картинка «любви» двух близких людей маячила перед глазами, а тут…
Рустам проследил за взглядом. Ярость накрыла новой волной. Она решила не только погубить его имя, но и доставить хлопот клинике?
Несколько шагов к огромному оконному проёму с натёртыми до блеска стёклами. Мощная спина перекрыла подход к быстрой смерти. Леденящим голосом повторил предупреждение:
– Только попробуй! Прикажу, тебе вколют слоновью дозу транквилизаторов, – сверлящие глаза из карих превратились в чёрные. – Забудешь не только как тебя звать, где разделась, находишься, но и писать под себя три дня будешь, пока не вывезут за территорию клиники в кресле! – Он наклонил голову, повторив по слогам: – Кто тебя подослал и зачем?
Ева собралась, проталкивая через пересохшее горло:
– Я ни на кого не работаю! В вашей квартире живёт мой жених… – она осеклась, переходя на писк, чувствуя, что ещё чуть-чуть и забьётся в истерике, – бывший жених. Мы должны были сегодня с вами познакомиться! Я приехала на встречу.
Чёрные брови полезли вверх.
– Я никому ничего не должен! Встреча? – Большие плечи приподнялись, в глазах полное недоумение. – В первый раз слышу о невесте сына. Какая женитьба, он на кусок хлеба не в состоянии заработать! – Усмешка скривила жёсткие губы. – Не прокатит твоя легенда! Говори правду!
Ева на время потеряла дар речи. Как не знает о невесте сына? Не должен был с ней знакомиться? Антон скрывал от родителей их отношения? Тогда для чего был весь этот спектакль с любовью и ЗАГС-ом?
Она сомкнула веки. Есть предел черноты, в которую её сегодня окунули? Где дно? Лимит грязи за всю жизнь выпал на этот день?
Горячие слёзы потекли по щекам. Сердце билось, как у пойманной птички. Душа металась по клетке лжи. Желание умереть крепло. Её растоптали ещё раз, в этот раз не поступками, а словами. Мозг отказывался верить в происходящее. Целый год жила в выдуманной Антоном реальности, ни о чём не догадываясь! Она с трудом пролепетала:
– Это и есть правда!
Маша получала удовольствие, глядя на ярость в глазах любовника. Она далеко не дура, как считает Рустам и давно поняла, что его отношение к ней совершенно расходится с её чувствами к самоуверенному до одури себялюбцу. Анализировать укол ревности в сердце станет потом.
Сейчас девочка делала то, о чём Мария мечтала последний месяц. Доводила холоднокровного красавчика до бешенства. Жаль, что у бедняжки нет под рукой, чем швырнуть в холодное лицо пресыщенного женской любовью брутала. Но это можно исправить. Идеальным будет травма упрямой головы, а уж она сумеет утешить шефа.
Блондинка подошла к столу под испепеляющим взглядом шефа и налила воды из графина.
– Рустам Каримович, девочка не может говорить. Может, дадите несчастной прийти в себя?
Ева впилась губами в протянутый стакан, залпом осушая тёплую жидкость.
Директор клиники рыкнул:
– Мария Захаровна, вас разве не ждут дела?
Она мило улыбнулась, поправляя белую шапочку, прикрывающую роскошные пышные локоны, в которые он так любил зарываться, «имея» её сзади.
– В данный момент они в этой палате. Пациентку разместили в моём отделении.
Ева с благодарностью смотрела на человека, решившего ради неё спорить с монстром.
Рустам выдул ноздри. Что? Бунт на корабле? Голубоглазка прислана разрушить размеренную до каждого вздоха жизнь? Подобные бунты нужно пресекать в зародыше.
Он рявкнул, указывая на дверь Маше и медсестре.
– В своей клинике я буду определять, кому и где находиться!
На сердце бедняги стало немного теплее. Хоть одна добрая душа рядом, пусть теперь и за дверью, но на крик в случае чего точно придёт. Незримая поддержка придавала уверенности.
Рустам сложил на груди ручищи, чесавшиеся сомкнуться на горле предмета ненависти.
– Теперь мы одни. Не стоит разыгрывать спектакль со слезами. Меня женскими штучками не пробить! – Он шагнул в направлении кровати: – Рассказывай, как есть на самом деле.
– Не верите мне, позвоните Антону!
– С удовольствием сделал бы это с твоего телефона, – он усмехнулся. – Жаль, ты удачно забыла его в моей квартире!
Ева чувствовала, как вместе с большим человеком вновь надвигается волна животного магнетизма. Она как кролик перед удавом заглядывала в бросающий несправедливые обвинения рот.
Властные губы, взгляд, каждая чёрточка красивого лица. Глаза, горящие холодной ненавистью.
Хотелось забраться под одеяло с головой, чтобы не видеть посланника дьявола. Ледяной, давящий комок в груди, животе. Тонкие пальцы вцепились в край иллюзорной защиты.
Хищный взгляд предугадывал каждое намерение распластанной на постели жертвы.
– Ничего, что я перешёл на «ты»? – он сдёрнул мягкий плед на пол и замер, наткнувшись глазами на то, что оно прикрывало.
Вместе с волной, ударившего в ноздри притягательного аромата открылось то, что невыносимо захотелось потрогать. Воздух стал осязаемо вязким. Кровь жаркими волнами пульсировала в венах, питающих пах. Он усилием воли одёрнул потянувшуюся вперёд руку.
Бесконечно длинные, стройные ноги, голые почти до бёдер. Скомканная на тонкой талии сорочка. Обтянутые холмики трепещущей от страха груди, которые она тут же прикрыла изящными руками.
Выточенная из слоновой кости статуэтка на комоде в квартире матери. Мечта онанистических грёз мальчика Рустика.
Он закрыл глаза, отгоняя мысли, в которых лежал поверх хрупкой фигурки, поддерживая за ягодицы…
Встряхивание головы помогло вернуться в реальность. Он мысленно выругался: «Чёрт! За что мне всё это?» – а вслух:
– От меня не спрятаться и не сбежать! Пока не расскажешь, как было на самом деле, не позволю встать с постели!
Одеяло полетело назад на кровать, накрывая манящее тело «Маты Хари» по его душу.
Ева быстро укуталась в преграду для пожирающего взгляда. Она ненавидела мужчин за секунду меняющих настроение. Что сейчас промелькнуло на холодном лице? Похоть? Только этого не хватало! Осознание, что между ней и огромным мужчиной только воздух палаты, которая принадлежит ему, приводило в ужас. Желание защититься преодолело страх.
– Если вы позволите сделать это без криков неверия ни одному моему слову!
Рустам оторопел. У негодяйки, притворявшейся беззащитной мышкой, появились зубки? Он мечтал поскорее оказаться за стенами палаты, мучимый радикально противоположными желаниями. Убить и трахнуть! Попахивало некрофилией.
– Говори!
Сердце холодело, вынося приговор растоптанным чувствам.
– Ваш сын – негодяй!
Врач скривился:
– Неожиданно! – Процедив через ухмылку: – Тоже мне, новость. Скажи, чего я не знаю.
Голубые глаза постепенно становились ярко-синими, гневными.
– Вы опять перебиваете! – Она тяжело вздохнула. – Мы встречаемся с Антоном почти год, а две недели назад подали заявление в ЗАГС. Мои слова можно легко проверить!
Рустам нахмурился, открывая для себя тайную сторону жизни внезапно обретённого наследника. Сдаваться, признавая, что мог быть неправым, не в его характере. Причина, по которой голубоглазка бросилась под машину, становилась другой, не более.
Презрительная усмешка и взгляд в потолок. Как всё предсказуемо. Сейчас шальная девка расскажет, что беременна и потребует от богатого дедушки деньги на содержание внука. Что, конечно, намного лучше тюремной решётки, но приводит в непонятную ярость.
– Вот с этого момента поподробнее! – по широким скулам гуляли желваки.
Он выслушает бред самозванки, а потом наберёт сына, опровергнуть нелепые обвинения…
Глава 5
Рустам тёр лоб. Услышанное едва походило на правду. Он видел, что представляет собой сын, о котором слишком поздно узнал. Избалованный мамочкин сынок, типичный мажор, привыкший сидеть на шее родителей, но поступить так, как рассказывает Ева… Не хотелось верить, что наследник ещё и подонок.
Сам он никогда ничего не обещал женщинам, был щедрым, пока встречались и с лёгкостью расставался. Ни одна не сможет сказать, что бросил её у дверей ЗАГС-а. Это ему давным-давно разбили сердце, не он.
Рустам смотрел на смущённую голубоглазку, пытаясь понять, что с ней не так? Почему сын водил её за нос и в открытую ей изменил? Попалась бы она лет десять назад, может, изменил принципы убеждённого холостяка, и по дому сейчас носилась бы куча маленьких Зариповых.
Оставалось узнать о последнем подозрении.
– Ты беременна?
– Нет!
– Откуда такая уверенность? Когда в последний раз были месячные? – пронзительный взгляд, словно луч рентгена гулял по прикрытому одеялом животу.
Она смущённо опустила глаза. Грозный врач из бандита-мафиозника превращался в хитрого, не менее опасного мага.
Рустам ухмыльнулся, подумав: «Ну, сама скромность! Какого чёрта тогда связалась с Антоном?»
– Знаю, точно, – пришлось вздохнуть, прежде чем продавить отцу подонка:
– Две недели назад.
Он выдохнул. Все обвинения, что выдвинул в несколько грубой форме, отметались. Что оставалось в остатке?
– Я случайно оказался у дома в это время. Приехал забрать кое-что из сейфа в кабинете. Что у сына есть невеста, в первый раз услышал здесь, от тебя, – в карих глазах появилось сочувствие. – Инга, мать Антона тоже не в курсе, иначе выела бы мне весь мозг, – он качал головой. – Нельзя быть настолько доверчивой! Если мужчина хочет связать с тобой жизнь, сначала покажет родителям, чтобы получить одобрение.
Ева прятала взгляд, понимая, что жила в выдуманной реальности, доверяя во всём красивому, богатому парню, оказавшему внимание. Поверила в красивые слова о любви, забыв вычитанное в книгах: её проявление, прежде всего поступки. Он наотрез отказывался знакомиться с её родителями, пока не раздобудет денег на свадьбу и кольца. Теперь понятно почему.
Рустам нахмурился, мозг до сих пор пытался найти негатив в действиях красивой девушки. Не попадают такие под машину просто так.
– Почему замолчала?
– Мне стыдно.
– Самое время открыться. Я не монстр, помогу, чем смогу. Исправить уже ничего нельзя, но можно достойно выйти из сложившейся ситуации. Научись говорить до конца, чувствую, многое скрыла. Потом не удивляйся, что тебе не верят.
В этот раз поток слёз оказалось невозможно остановить, а вместе с ними пошли жалобы на судьбу.
– Родители готовятся к свадьбе… – снова пауза и вытолкнутая из души главная боль: – Изменил он мне с младшей сестрой. Она любимица. Меня обвинят во всём происходящем. Как жить, глядя им в глаза? Как простить сестру?
Рустам ненавидел женские слёзы. Во-первых, они делали лицо любой красавицы похожим на печёное яблоко. Во-вторых, бередили душу, заставляя чувствовать себя виноватым с непониманием в чём?
– Сними квартиру и живи отдельно. Стыдно должно быть ей, а не тебе.
– На что? Не могу найти работу.
– Профессия есть?
Ева кивнула.
– Да, окончила колледж. Операционная медсестра.
Рустам усмехнулся.
– И хочешь работать по специализации, не имея опыта? Неудивительно, что не берут.
– Мне деньги нужны, а зарплаты мизерные, – глубокий всхлип. – Думала содержать Антона, пока он не окончит университет, если родители будут против женитьбы. Но уже согласна на всё.
Рустам рассмеялся. Святая наивность решила, что сможет содержать избалованного мажорчика? Сыну не хватает ста тысяч, что выделяет каждый месяц на карманные расходы. Сумму не увеличивает из принципа. Пусть учится жить по средствам. Квартира, питание, одежда, оплата учёбы, машина и прочее, и так из его кармана. Он хмыкнул. Решение правильное, глядя на то, что сейчас происходит.
– С работой помогу. Узнаю, какие вакансии есть, или освободятся в ближайшее время, но точно не в хирургии. Сейчас тебя осмотрят специалисты, сдашь анализы и поговорим.
На этих словах скрипнула дверь.
Ева села на кровати, укутавшись в одеяло. Неужели несчастье станет путёвкой в будущее?
– Мне теперь всё равно. Лишь бы хватило снять комнату в Подмосковье, на проезд и еду, – голубые глаза с благодарностью взирали на врача, ещё ничего для неё не сделавшего. – Мне много не нужно.
– И с остальным смогу помочь!
Она вздрогнула. Несколько минут назад отец бывшего жениха смотрел на неё с нескрываемой похотью. Решил воспользоваться бедой наивной дурочки и сделать любовницей? Опять она принимает желаемое за действительное?
– Нет! Никакой помощи кроме работы я не приму!
Он покачал головой, наблюдая мысли, совершенно не владеющей собой девушки. Лицо, как открытая книга.
– Что ещё можешь рассказать об Антоне? Есть то, что не знаю, а должен?
Ева сглотнула. Мысли опять шли в негативном русле. Решил сделать из неё стукачку?
– Нет, кроме того, что законченный негодяй, нечего.
От Рустама не скрылись эмоции. До конца так и не открылась. Почему сам должен полностью доверять её словам?
Он достал из кармана смартфон.
– Тогда звоню ему, если ты не против?
– Не против.
Рустам не сомневался, что услышит на вопрос о невесте и оказался прав.
Антон пытался остаться чистеньким. Какая-то сумасшедшая решила его оклеветать. Какая свадьба? Он слишком молод, чтобы стать мужем и не дай Бог отцом. Сначала нужно встать на ноги…
Врач скривился. Умные мысли, если бы они не расходились с поступками. Версия Евы выглядела правдоподобнее. Вывести на чистую воду непутёвого отпрыска не сложно.
– Я сделал запрос по своим каналам. Ты знаешь мои возможности.
Антон замялся, не понимая, к чему отец клонит.
– Телефон Евы находится сейчас в моей квартире, не объяснишь, почему?
– Отец, не слушай её! Ненормальная, преследует меня уже год. Вот и сегодня заскочила в квартиру…
– Заткнись! – Рустам взревел в трубку. – Имей смелость признавать свои поступки и нести за них ответственность! Там же находится телефон её сестры!
– Пап, я всё объясню!
– Придётся, но не сейчас. Разгребаю последствия твоей подлости. Поговорим вечером!
Антон взвился. Ева слишком много знает.
– Дай ей, пожалуйста, трубку!
– Зачем?
– Хоть на словах извинюсь, она неправильно всё поняла. Это важно. У неё сдвинутая психика, поверь! Хоть чуть успокою.
Рустам перевёл взгляд на пациентку. С головой у несостоявшейся невестки и в самом деле не всё в порядке. Он протянул смартфон:
– Антон хочет извиниться. Не отказывайте оболтусу в попытке стать лучше.
Она брезгливо взяла телефон, словно касаясь лица предателя, который держит по нему связь.
– Что ты хотел мне сказать? – произнесено с неприязнью.
– Слушай внимательно! К отцу побежала жаловаться? Напрасно! Он не я, не станет с тобою нянчиться! Отымеет и выбросит, как мою мать. Ты всё не так поняла! Катька мне не нужна. Я люблю тебя и хочу жениться! Будь осторожна, ничего не рассказывай отцу. Держись от него подальше. Познакомлю с мамой, узнаешь о нём правду.
Она возвращала трубку, ни имея больше сил слышать голос небезразличного сердцу человека. Боль, как сорванный нарыв, вновь ударила в грудь, не давая дышать.
Громко сказанные слова неслись в тишине палаты:
– Я люблю только тебя! Ты нужна мне! Прости! Всё остаётся в силе! Катька сама на меня залезла! Как думаешь, откуда я её знаю?
Ева хватала ртом воздух, растерянно глядя в лицо отца жениха, не зная кому и чему теперь верить.
Глава 6
Рустам не стал дожидаться нового взрыва эмоций Евы. Жаль не поставил сразу телефон на громкую связь.
Понятно, что сын умеет воздействовать на мозг глупышки, такие слова кричал напоследок, чуть сам в них не поверил. Чужими граблями не научишь. Пора снимать девочке розовые очки, если хочет нормальной жизни в далеко не сказочном мире.
Он махнул рукой. Пусть решает сама, как ей жить. Время расставит всё по местам. Ему сейчас нужна ясность, а не геморрой с непонятной реакцией на тело голубоглазки.
Реакция Евы на лживые слова сына неприятно кольнула в сердце. Почему? Он встряхнул головой, отправляя вопрос к прошлым мыслям. В жопу всё!
Бесшумные шаги в сторону двери, за которой кто-то стоял. Он резко оттолкнул створку.
– Ой! – громкий вскрик любопытствующей Маши. – Я решила…
– Протереть дверь волосами? – Рустам усмехался. – Маша, не в том месте ищешь соперницу. Пришли медсестру, пусть провезёт по всем назначенным процедурам на кресле. Ева должна выйти из клиники без единого нового синяка!
– Ева? – блондинка вскинула бровь. – Уже по имени?
Он выдохнул воздух через щёки. Какого чёрта завёл интрижку на работе?
– Маша, ты слышала, что я говорил? Не надо искать везде предмет ревности. Выполни хорошо свою работу.
– Катать ненормальную по процедурным в них не входит, – она зло зыркнула в невозмутимое лицо шефа. – Пусть найдёт Адама для этого!
– Возить – не твоё, а выписать назначения прямая обязанность, пока не прикрепила врача… – Он схватил любовницу за руку и прошипел на ухо: – Ты помнишь, как я не хотел продолжать случайную связь? Что ты тогда пела? Отношения никак не отразятся на работе? – Он сверлил раскрасневшееся лицо подчинённой холодным взглядом. – Надеюсь всё так и останется? – И уже мягче добавил: – Пусть гинеколог возьмёт анализ ПЦР. Мало ли чем мог наградить её…
Он осёкся, увидев блеск в серых глазах. Слишком большое внимание у Маши ко всему, что касалось его семьи.
– Пусть наберёт меня… Хотя сам ему всё скажу… – Он приобнял заведующую отделением за плечи: – Работаем, Мария Захаровна. Работаем!
– А что про вечер?
Он нахмурился. «Не поняла» – любимая игра блондинки.
– Я уже сказал: сегодня вечером релаксирую на тишину! – однажды «по пьяни» она затащила его в постель. Стать женой по тому же принципу не обломится!
Повседневная рабочая рутина засосала Рустама на несколько часов. Он вспомнил о Еве со звонком гинеколога.
– Рустам Каримович, Маша сказала, что вы просили позвонить?
– Да, Саш, совсем замотался и забыл. Что там по Еве Николаевне Сальниковой? Там с пометкой направление и карта.
– Я знаю, но она девственница. Заразиться половым путём не могла. Не нужны дополнительные мазки и анализы.
Рустам не слышал, что говорилось в трубку, он ошарашено смотрел на шкафы с папками напротив стола. Вот и выяснилось, что с красивой голубоглазкой не так, почему Антон ей изменяет.
Девственница в почти двадцать лет? Встречаясь с отмороженным на голову мажорчиком, привыкшим получать всё, что захочет. Что-то не складывалось. Нужна была бы она самому Рустаму в возрасте сына? Неутомимая сексуальная активность, когда готов иметь всё, что шевелится. Нет, не стал бы даже связываться. Время, когда страсть принимаешь за любовь.
Девушка из небогатой семьи, отказывающаяся лечь с тобой в постель, нужна для чего-то другого.
Вопрос, зачем Ева понадобилась Антону? Внезапная страсть, а тем более любовь не подходят. Словами, что слышал от него пару часов назад, не говорят об обожаемой женщине.
Что тогда? Вариантов немного, стоит узнать какой подходит под их странные отношения. Ответ может дать только один человек.
– Спасибо. В любом случае, если есть странное по ней, докладывай!
– Хорошо.
Рустам дозвонился до сына с третьего раза.
– Чем занимаешься?
– Только вышел из универа, пересдавал кое-что.
Хотелось бы верить. Он скомкал лист бумаги и запустил в мусорное ведро с расстояния. Ровно в цель.
– Привези в клинику сумку и пальто Евы. Нужны её документы и телефон.
– Это срочно?
Рустам встал со стула и подошёл к окну, зная, что примерно сейчас услышит, вопрос задал, повысив голос:
– А в чём дело?
– Занят до девяти вечера. Друзья уже ждут. Давай перенесём на завтра? После занятий завезу.
Рустам разглядывал высокую блондинку у главного входа, мирно беседовавшую с заведующей терапии.
– Я тебе что, одна из твоих девок? – вкрадчиво спросил он. – Перенесёшь ты меня! Жду у себя максимум через полтора часа. Хватит доехать до дома, забрать вещи и завести мне.
Ответ был верхом наглости.
– Или что?
Мажорчик совсем забыл, что теперь маме не у кого клянчить деньги. Всё по-взрослому, пора самому становиться мужчиной.
– Работать пойдёшь, причём ножками! Слишком часто ты для меня занят в последний месяц! – Он взглянул на часы: – Жду! Время пошло!
Рустам вызвал секретаршу по громкой связи.
– Алла, запроси карту Сальниковой Евы Николаевны, поступила сегодня в терапию и приготовь мне кофе.
До встречи с сыном стоит ознакомиться, во что влетит лечение девушки, попавшей под машину по его милости. Мысль устроить им очную ставку отброшена. В свете новых обстоятельств он больше доверяет Еве.
Набрал отдел кадров. Через две недели освобождалось место в регистратуре.
– Никого не берите. У меня есть кандидатка, недавно закончившая медицинский колледж, – Рустам усмехнулся, услышав кого прочили на эту вакансию. – Значит, я вовремя вас предупредил! Кадровая политика клиники против родственных связей работников.
Он почесал затылок, представляя, сколько упрёков придётся сегодня выслушать. Ещё один косяк по вине непутёвого оболтуса. Но слово надо держать.
Рустам вышел из-за стола, повинуясь желанию увидеть причину неприятностей дня.
– Алла, переводи срочные звонки на мобильник, остальным перезвоню позже.
Он ожидал с проходной запрос на приглашение сына. Два этажа вниз. Коридор и палата, за дверьми которой громкие выкрики.
Рустам в несколько шагов преодолел короткое расстояние. Маша стояла перед кроватью со скукожившейся под одеялом Евой.
– Скажешь, что тебе не нужна эта работа или я устрою такую весёлую жизнь, навсегда запомнишь, как вставать мне поперёк дороги!
Она не слышала, как открылась дверь, и зашёл шеф.
– Что происходит? – голос Рустама был тих, но напряжён. – От какой работы Ева должна отказаться в угоду вам, Мария Захаровна?
– Ты не можешь так поступить с моей сестрой!
Он подвёл глаза под потолок. Слишком быстро отдел кадров связался с зав. отделением или она находилась там при разговоре?
– Повторяю, какие претензии к Еве?
Маша громко шипела, наплевав, что могут услышать в других палатах.
– Ева, Ева, Ева!.. Устала слышать сегодня это дурацкое имя!
Рустам продолжал говорить тихо, вынуждая прислушаться и прекратить кричать.
– Так в чём проблема? В кабинет и занимайся рабочими моментами. Незачем превращать клинику в зал собраний, – он сверлил взглядом любовницу, понимая, что больше никогда не захочет лечь с ней в постель. – Ещё раз услышу. Будем решать вопрос по-другому.
Та фыркнула, понимая, что перегнула палку и быстро вышла, объявив:
– Я поднимусь к тебе через пару часов.
– Если буду свободен, – холодно усмехнулся, провожая взглядом зарвавшуюся сотрудницу. Похоже, придётся искать замену. Хмыкнув, бросил в спину: – Предварительно свяжитесь с моим секретарём.
Ева смотрела на дверь затравленным взглядом. В ярко-голубых глазах стояли слёзы.
– Что им всем от меня надо?
Всхлип резанул по сердцу. Он жалеет себя, считая убытки, а кто вернёт девчонке растоптанную душу?
– Не реви! – он шагнул вперёд. – Привыкай к реальности жизни. Всегда и везде надо бороться.
– А если я не хочу?
– Значит, останешься на её обочине, – он присел на краешек кровати. Ева подтянула ноги к попе. – Хотела хорошую зарплату? Здесь ты её получишь.
– Если она меня не съест.
Сказано с такой безысходностью, что захотелось прижать, успокоить.
– Кусайся в ответ! Я помогу, если что.
– Пойдёте против жены? – она смотрела в лицо седого красавца. Хотелось бы обрести могущественного покровителя, но какой будет цена? Стать любовницей, как сестра, наплевав на клятвы? Не для неё это.
Рустам сначала оторопел, а потом усмехнулся, догадываясь, от кого получена информация.
– Я не женат и никогда не был, – усмешка скривила губы. – Не родилась ещё женщина, что затащит в ЗАГС убеждённого холостяка! – Хищный взгляд гипнотизировал голубую бездну, рука поползла вверх по одеялу. – Хотя, может, теперь…
Ева нервно хохотнула, не дав договорить, пытаясь словами остановить атаку соблазнителя, чья харизма обезоруживала.
– Вы считаете это плюсом?
– Это большой плюс для меня! – голос Антона разрядил возникшее напряжение.
Спорщики обернулись к входу
Их общий кошмар стоял у двери, сложив на груди руки.
– Быть единственным наследником успешного человека – удача. Жаль мама так не считает.
– Как ты сюда попал? – Рустам взглянул на смартфон. Вызова от секретаря или охраны не было.
Антон оттолкнулся от косяка, приближаясь к кровати.
– Алла дала добро на проходную, – он смотрел на руку отца, замершую в сантиметрах от коленок Евы. Злой взгляд и слова, процеженные с плохо скрытым презрением: – Вижу, тебя пытаются сделать тысяча первой женой на ночь?
Ева растерялась от наглости бывшего жениха. Ни слова извинения, хотя такое нельзя прощать, так ещё и наезжать смеет? Она шарила взглядом по комнате. Ничего подходящего под рукой для защиты.
Сердце усиленно билось. В душе смятение.
Смотреть в красивое лицо предателя боялась. Тело болело, голова кружилась, если встанет, не убежит.
– Не твоё дело! Что ты тут забыл?
– Очень даже моё. Женюсь на тебе в назначенное время! – Он протянул руку. – Ты моя, знаю, что любишь. Про Катьку сейчас объясню.
Глава 7
– Руки убрал! – Рустам поднялся навстречу сыну. – Сначала прощения попроси!
От не отступил, с ухмылкой выдав:
– У тебя?
Врач до боли сжал пальцы в кулак. С каким удовольствием он заехал бы негодяю в лицо. Негодяю – да, но не сыну, каким бы он ни был.
– У меня, в том числе! Слишком дорого обошлось твоё кувырканье с сестрой Евы! Показать, что мне придётся выплатить?
Антон окатил взглядом Еву, не договаривая до конца.
– Я же просил! – перекинув ненависть взгляда на жмота отца. – Будешь платить своей клинике?
Тот рычал, объясняя сыну как должно жить.
– Инвесторам! Я не один единоличный хозяин, а обманывать не привык. Кому-то отказали на эти дни в госпитализации. Анализы, МРТ, КТ, всё стоит денег!
Ева переводила взгляд с сына на отца, совершенно непохожих внешне, меньше всего желая стать предметом их спора.
– Я всё выплачу! Как только начну работать, половину зарплаты буду перечислять! – повторяла она второй раз за день. Решение уйти из клиники крепло с каждой минутой.
Рустам поморщился:
– Долго же выплачивать придётся. Вопрос не в этом, а в ответственности!
– Ну, давай, поучи меня как нужно с бабами обращаться. Мама много рассказывала о твоих умениях. В итоге чужого дядю называл отцом до двадцати трёх лет. И всё удивлялся, почему она отправила меня учиться на врача? Видимо, чтобы научился с женщинами обращаться?
Ева сжала виски руками.
– Можно мне остаться одной?
– Ева, имей в виду, я тебя никому не отдам! Если родители не примут дома, приходи жить ко мне!
– Ты хотел сказать в мою квартиру?
Сын прятал ухмылку, выговаривая любимую фразу матери.
– Попрекать наследника, в воспитание которого не внёс ни копейки, низко, как говорит мама.
Антон снизил тон, понимая, что ещё чуть-чуть и вылетит из квартиры без машины и содержания. На будущем можно поставить крест.
– Лучше бы она рассказала, почему ты рос без родного отца!
Антон опустил глаза.
Он знал историю Рустама, готового жениться на красивой, запавшей в душу девочке, которая предпочла ему обеспеченного чиновника, чуть не вдвое старше по возрасту.
В ЗАГС в день свадьбы невеста не пришла. Опозорив начинающего карьеру врача перед родителями и друзьями.
Может, поэтому ему настолько жалко Еву? Сестра по несчастью?
– Всю жизнь Инга искала, где потеплее, нечего меня виноватить. Вышла замуж за денежный мешок. Дочь поменял на молодую жену.
– А ты бы так не сделал?
– Никогда! Поэтому и не женюсь. Это делается раз и навсегда.
Ева с интересом смотрела на старшего Зарипова. Сама так же считала. Замуж выйдет один раз на всю жизнь. Антон проигрывал отцу харизмой и не имел его мужского стержня.
В дверь заглянула медсестра.
– Рустам Каримович, вас срочно просят в хирургию. Требуется консультация.
Он выходил, оглядываясь на моментально сникшую Еву.
– Я скоро вернусь, – врач вышел из палаты, но тут же вернулся. – Антон, ты идёшь со мной. Тебе, как будущему хирургу будет полезно.
Благодарность в голубых глазах. Прощать Антона, даже слышать его оправдания с помоями на Катю, не хотелось. Она потёрла кончиками пальцев виски. К общей ломоте в теле добавилась головная боль. Слишком много на сегодня разборок.
Рустам усмехнулся, будто читая мысли жертвы его семьи. У них с Евой появлялись общие тайны.
Ева выдохнула, оставшись одна. Неприятный разговор с Антоном отодвигался на потом. Она из тех людей, что не принимают решения сразу. Нужно подумать и во всём разобраться. Прежде в том, что творится в растерзанном сердце.
Рука потянулась к сумке. Нужно проверить последние звонки. Она запустила пальцы внутрь с предчувствием ещё одной беды и задержалась почти на минуту, не решаясь достать гаджет.
– Глупости. Будто он кусается, – Подтрунивание над собой вслух давно вошло в привычку.
Боялась не зря.
Несколько пропущенных вызовов. От Антона, Кати и отца. Первые по одному, поняли, что сумка в квартире, а отец звонил трижды, что не в его привычке. Строгий родитель не разбрасывался эмоциями. Раз позвонил, обязана ответить или набрать при первой возможности.
Несколько смс от мамы. Она на автомате набрала отца, лишь услышав звонки, сообразив, что сначала надо было прочесть сообщения от матери, на которую была похожа как две капли воды.
– Что шлюха, нагулялась?! – Ева опешила, не зная, что ответить.
Отец и не собирался её слушать. Из трубки одно за другим неслись оскорбления:
– Решила отбить у сестры жениха?
– Какого жениха, папа?
– Антона!
У неё потемнело в глазах. Любимица отца успела ему напеть в уши противоположное тому, что произошло.
– Змея! Заставить парня идти с тобой в ЗАГС, зная, что они встречаются?
– Папа, всё совершенно не так! Это с моим женихом она легла в постель!
– Не ври! Я всё знаю. «Беременная» она, мерзавка! Запуталась уже во лжи. Я не Антон, верю дочери и фактам. Катя поймала тебя сегодня. Удрала и не отвечаешь? Думаешь девочку некому защитить?
– Папа, она тебе врёт. Я в больнице, попала под машину, была не в себе, когда застукала её с Антоном, – Ева заплакала.
Обида рвала душу. Катя во второй раз предавала её, оговорив перед родителями.
– Ты давно не в себе! Вся в своего отца. Я долго терпел, но больше не стану. Соберёшь манатки и, чтоб ноги твоей больше в моём доме не было!
– Папа, за что? Куда мне идти?
В ответ полное злости, холодное, то, во что не хотелось верить:
– Не моё дело. Вырастил, выучил, иди и живи сама. Ты мне никто! Папой будешь называть родного отца! Если он ещё не сдох в своей Америке.
Он сбросил вызов, отказываясь отвечать на повторные вызовы.
Ева рыдала навзрыд, долго гипнотизировала экран, не понимая, что происходит. Очередной значок вызова зелёной трубки сменился на красную.
«Абонент в данный момент занят или не может ответить. Пожалуйста, перезвоните позже!»
Отец изменил правила и не хотел, чтоб ему перезванивали.
В голове не укладывалось, что он не родной.
Да, Катю он всегда любил больше, но она младшая. Да, ей в первую очередь покупали обновы, игрушки, а после гаджеты. Объясняла себе неравенство тем же. Сестра младше на год и часто болеет. Таких детей всегда жалеют и балуют.
Не новость рушила теплоту при слове «отец», а то каким образом она подана.
Злиться и ненавидеть? За что? Этот мужчина её вырастил. Обида и боль, вот что заполняло нутро.
Понадобилось время, чтоб принять половину правды. Осталось принять вторую. Родной отец, какой он? Почему бросил маму беременную и живёт в Америке? А если здесь всё, как у Рустама, и он не знает о существовании дочери?
Ева, наконец, решилась открыть сообщения матери. «Прости меня, дочка! Я тебя очень люблю».
И это правда. Мама всегда старалась компенсировать строгость отца, не раз подставляла руки под ремень, когда он наказывал за двойки. «Собрала твои вещи, положила зимнюю куртку сверху». «Всё узнаешь здесь…» Дальше шёл Московский адрес двоюродной тётки и Нью-Йоркский, подписанный последним обиталищем отца.
Ева свернулась в комочек, вздрагивая худенькой спиной в рыданиях без слёз. Рустама, похоже, послал Бог. По крайней мере, теперь есть работа, за которую вцепится зубами.
К Антону в душе зрела ненависть. А к Кате?
Перед глазами картинки из детства, где сестра всегда рядом. Роднее родителей, безоговорочно на её стороне в любом деле. Сколько раз получала, беря вину на себя, зная, что с ней отец будет мягче. Влюблённая девочка просто запуталась и борется, как может за любовь.
Нельзя ненавидеть сразу весь мир. Можно сгореть в адском пламени горечи.
Она вытерла слёзы и села в центре кровати, складывая все плюсы и минусы. Минусов получалось намного больше.
В один день её жизнь была разрушена до основания. В новый придётся вступать другим человеком…
Глава 8
Ева, выбирая меню на завтра, задумалась, а что потом? Она уже не спешила покидать стены временного пристанища. На три дня крыша над головой есть, а дальше? Куда идти с тысячей в кармане? Снять на эти деньги можно разве что койку в хостеле, а чем питаться, на чём добираться до работы?
Ева обзвонила подруг. У всех образовались внезапные покупки, поездки, долги по квартплате родителей и прочее. Через полчаса бесполезных разговоров и румянца на щеках от чужого вранья, пришло понимание: занять на жизнь до первой зарплаты не удастся.
Слова Рустама, что может помочь не только в работе и Антона, что если с родителями что-то произойдёт, идти жить к нему…
Последнее насторожило. Антон знал, что родители хотят её выгнать из дома? Откуда? Настолько ли глупая Катя невинна в слепой любви к её жениху?
Вечная зависть младших сестёр или холодный расчёт, в котором продуманы до мелочей управляемые события?
– Опять глаза на мокром месте?
Ева обернулась к двери. Рустам зашёл совершенно бесшумно.
– Что на этот раз?
Она сжалась в ожидании Антона.
Рустам умело читал эмоции и обращал внимание на взгляд.
– Он не придёт.
Ева выдохнула, понимая, о ком идёт речь.
– Отправил домой, сказал, что тебе нужно спать и отозвал пропуск на проходной. Отдохни и обдумай произошедшее спокойно, без нервов, со стороны.
– Спасибо! – именно этим она занималась до прихода врача.
– В кадрах готовят приказ о твоём зачислении. Паспорт отдал, заберу завтра утром. Нужны остальные документы. Постарайся читать зарубежную медицинскую литературу. Встряхни мозги. Главное не потерять знания. Навыки придут с опытом.
– В регистратуре? – Ева нахмурилась. Мозги точно пора ставить на место. Она извинилась: – Простите! Спасибо огромное за возможность работать за хорошую зарплату.
Рустам усмехнулся. Голубоглазка до сих пор не поняла куда попала.
– Не только. Можешь в свободное время следить за хирургическим отделением. Пропуск в хирургию сделаю. В некоторых операционных есть возможность наблюдать со стороны, а там, кто знает?.. – он пожал плечами. – Бывают экстренные ситуации. Порой несчастье становится удачным билетом в новую жизнь.
– Ваши слова, да Богу в уши!
– В этой клинике я бог или маг, как удобнее! – очень скромное заявление без намёка на самоиронию.
Сказано явно с намёком. Хотя так и есть. Сегодня ей выпал счастливый билет через большое несчастье. Согласилась бы вернуться во вчерашний день и счастливое неведение? Ни за что!
– Такого оборудования в колледже и в стационарах, где проходила практику, ты точно не видела.
Пронзительный взгляд хитрых глаз хладнокровного, расчётливого человека. Никакого бархата в голосе, как до прихода Антона. Сейчас Рустам вёл себя не как соблазнитель. Скорее наставник. Именно то, что ей нужно.
– Не знаю, как вас благодарить!
Рустам ухмыльнулся уголками губ. Представив «благодарность», от которой бы не отказался, а вслух благородное:
– Выздороветь без последствий и приступить к работе. У каждого хирурга есть собственное кладбище. Не желаю видеть там твой холмик! Запиши номер моего телефона. Если что, я всегда на связи! В клинике буду до девятнадцати ноль-ноль.
Он вышел, оставив Еву в недоумении.
Что сейчас было? Она привыкла за день отбиваться от грубого обвинителя или седовласого Казановы, который теперь стал добрым Санта Клаусом? Хоть желание загадывай.
Она усмехнулась.
– Осталось узнать, кто олень, на котором он будет кататься? – ладонь, пробежавшаяся по длинным, растрёпанным волосам, рогов не нащупала, хотя должны были быть очень ветвистыми.
Мысли об отцах и будущей жизни улетучились от ужаса в отражении зеркала. Она совершенно не задумывалась, как выглядит после столкновения с машиной, асфальтом и приветливой лужей. Обмыли, переодели в сорочку, дали тапки с халатом и ладно?
Сумка на месте, а значит расчёска и косметичка тоже. Желание выглядеть хорошо из девушки ничем не вытравить.
Через десять минут волосы были расчёсаны и закручены в высокий пучок, закреплённый карандашом. Ресницы слегка подкрашены и даже блеск лежал на губах, когда в палату снова заявилась заведующая отделения.
– Как себя чувствуете? – приторно сладким голоском, будто и не угрожала чуть больше часа назад. – Хорошо выглядите. Для кого расстарались?
Серые глаза по-деловому сосредоточены, чтобы не прибить соперницу молниями.
Ева не понимала, как себя вести и к чему приведёт столь радикальное изменение поведения блондинки. Она промямлила:
– Приемлемо. А в клинике каждого пациента по нескольку раз в день навещает заведующая?
Маша сделала вид, что не слышит вопроса.
– Что болит? – она сунула электронный градусник. – Нужно измерить температуру.
– Голова и немного морозит.
Опять пролетело мимо ушей. Маша потребовала градусник через несколько секунд. Измерила давление. Посмотрела горло.
– Всё в норме. Может последствия стресса? – вкрадчиво, со взглядом закадычного друга. – Можно с вами на чистоту?
Ева кивнула.
Заведующая терапией добрыми словами выписывала пинок под зад:
– У нас отложена госпитализация крайне нуждающегося в ней человека. Я посмотрела все ваши анализы. Всё замечательно. Молодой крепкий организм… – Она видела, как на него реагировал Зарипов. – Даже сотрясения нет. Травматолог на снимках ничего не обнаружил. Есть ушибы, но они лечатся постельным режимом.
Холодная ладонь легла на руку пациентки.
– Рустам Каримович за своё благородство может получить серьёзные проблемы. Вы понимаете, о чём я говорю? – прищуренные глаза излучали радушие, от которого передёрнуло и захотелось оказаться на другой стороне планеты.
Ева снова кивнула, пробормотав:
– Примерно.
– Тут всё просто. Хотите неприятности для отца вашего жениха?
В этот момент захотелось провалиться сквозь землю. Антон позаботился, чтобы об их отношениях узнало, как можно больше людей, или с Машей у них почти родственные отношения?
– Под Рустама Каримовича копают. Заметили, насколько он нервный?
Как не согласиться, если настроение у врача летает туда-сюда. Подставлять человека, который искренне хочет помочь, некрасиво. Голова не просто болела, а стала пустой, как будто чужой.
Ева знала, к какому финалу приведёт разговор. Куда идти? Придётся искать ближайший хостел и надеяться, что там есть место. В животе образовался ледяной чёрный узел. Сосало под ложечкой. Она откинула голову на подушку. Глаза упёрлись в белоснежный, идеально-гладкий потолок. Совсем не как её жизнь.
Она вздохнула, услышав последний аккорд песни о непростой судьбе Зарипова:
– Давайте выписываться. Больничный, как я поняла, вам не нужен?
Ева мотнула головой. Надежды на три дня под крышей разрушены. Она подавила вздох. Её слёз отчаяния Мария Захаровна не увидит.
Довольная улыбка растянула в оскале ярко-красные губы. Блондинка поднялась со стула, едва не потирая руки. Избавилась от потенциальной соперницы без крика и шума. Урок, который стоит взять на вооружение.
– Медсестра принесёт вам вещи и выписку. Прощайте!
А вот с этим Ева категорично не согласна. Возможность работать в клинике не упустит. Белозубая улыбка в ответ и голосом полным радушия:
– До скорой встречи!
Маша замерла на пару секунд, но проглотила ответный выпад, продолжив шествие к дверям, показательно покачивая бёдрами, обтянутыми коротким белым халатом.
Как сказал старший Зарипов: нужно кусаться?
– Через неделю увидимся!
Ева всё-таки вывела блонду из себя.
Та держалась несколько секунд, выговаривая тоном полным любезности, не поворачивая головы:
– Не торопитесь, подлечитесь, как следует. Дома и стены помогают. Тем более в шикарной квартире! – Но не выдержала и обернулась, чтобы выплюнуть в лицо: – Антон ждёт вас на стоянке!
Ева захохотала. Вот она – истинная причина внезапного выселения из палаты. Союз двух хладнокровных гадов: скорпиона с гадюкой. Она дождалась, пока закроется дверь, лишь тогда проворчала со слезами, отметая поездку к Антону:
– Дожилась до тесной компании граждан ближайшего зарубежья.
Выселяли её намного быстрее, чем принимали. Она брезгливо крутила в пальцах пакет с вещами. Мокрое, грязное платье, плавки, бюстгальтер, всё в куче. Надевать невозможно.
Пришлось застегнуть пальто на голое тело.
Взгляд в зеркало на девицу из порно фильма. Расстегни пять пуговиц, а под ним «сюрприз».
Ева покрутила телефон, размышляя, стоит ли позвонить директору клиники?
Что это даст? Дополнительные три дня, за которые не разживёшься квартирой и деньгами. Есть подруги, кого обзвонить не успела, а сама выручала не раз. Может, глядя в глаза, отказать не посмеют?
Она отправилась вниз, выдумывая способы ускользнуть от Антона. Это на данный момент самое главное.
Сама она прятала взгляд, проскакивая мимо проходной. Казалось, все внимательно разглядывают недорогую одежду пациентки, покидающей элитную клинику по выписке. Или мужчины заметили нечто другое?
Холодный шёлк подкладки гладил кожу запретом, заставляя затвердеть соски.
– Ева?! – громкий оклик из-за спины заставил вздрогнуть.
Глава 9
– Ты что здесь делаешь? – Рустам сверлил взглядом побледневшую голубоглазку.
Она теребила пояс пальто, будто по собственному желанию совершает побег из клиники.
Он хмурился, пока не услышал:
– Меня выписали.
Зарипов задавал вопрос, заранее зная ответ:
– Кто?
– Мария Захаровна.
Он сжал челюсть до хруста. Блондинка перешла все границы. Придётся расставаться, хотя специалист она высшего класса. Он усмехнулся собственным мыслям: «Во всех смыслах». Завтра же даст задание юристам посмотреть её контракт, найти лазейку для увольнения.
Бесило, что Машу не страшила его реакция. Пример правдивости поговорки – «не спи, где работаешь». Служебный роман выходил боком.
– Вот с… – Он обернулся к охране. – Тимофеева выходила?
– Нет!
Он развернул Еву за плечи в обратную от выхода сторону.
– Возвращаемся!
Ева уперлась ногами.
– Не хочу. Заведующая права. Я здорова. Обморок и мой долгий сон не связаны с падением. Я плохо спала ночью, волновалась перед встречей с вами, а потом стресс.
Рустам усмехался.
– Медсестра рассказывает профессору, почему грохнулась в обморок, протаранив телом его машину?
Она качала головой, но с места не двигалась.
– Нет, вы тут совершенно ни при чём.
– Расскажи вмятине на капоте моего «БМВ».
Ева закрыла лицо руками.
– Боже, я ещё и за машину вам должна…
Он рассмеялся.
– До конца жизни не рассчитаешься, – прекрасно понимая, что это его семья должна ей за разрушенную веру в любовь и в уверенное будущее.
Она качала головой. До мороза по позвоночнику не желая ещё раз встречаться с ненавистной блондинкой.
– Но в клинику я не вернусь, – Ева запнулась. – Я имею в виду сейчас. На работу не опоздаю даже на минуту. Начну проходить комиссию, как только буду зачислена.
– Считай, что прошла сегодня. Я заберу твою карту. Несколько специалистов осталось… – Он смотрел на ноги и шею голубоглазки.
Слишком оголённая для осеннего вечера. Требовать возвращения в палату не стал. Хватит с неё давления на сегодняшний день.
Он достал ключи из кармана.
– Давай подброшу к дому, – развернулся к двери и, не оборачиваясь, приказал: – Если почувствуешь что-то неладное, звони. Сразу приеду и осмотрю тебя. Никакой скорой! В палате твоё законное место до завтрашнего утра.
Ева шла след в след за Рустамом, стараясь спрятаться за широкой спиной здоровяка. В любой момент рядом мог появиться Антон. Сердце усиленно билось. Скандала между отцом и сыном не хотелось.
Мысли имеют свойство материализоваться.
Антон появился из ниоткуда. Объявив голосом, не терпящим возражение:
– Ева, иди за мной!
На стоянке пискнул его автомобиль. Только тогда загорелся свет в салоне и заработал двигатель. Выйди Ева из клиники, не зная, что её поджидают, попала бы в ловушку.
Она инстинктивно вцепилась в талию Рустами, пытаясь за ним спрятаться.
– С чего ты взял, что она поедет с тобой? – Громкий голос отца вызвал злобную усмешку на красивом лице подонка.
– Потому, что она моя невеста!
– Уже нет! – вместо грозного восклицания получился писк.
Горло сдавило спазмом. В глазах появились слёзы. Ева закашлялась, пытаясь слюной смочить колючее першение.
– Ты слышал, что она сказала? С тобой никуда не поедет!
– Об этом не было ни слова, – хмыкнул он, добавив, как само собой разумеющееся: – Обиделась. Но мы найдём способ помириться, – Антон безрезультатно пытался оторвать цепкие пальцы невесты от короткого тёмно-бежевого мужского пальто. – Отец, отойди! Наши отношения не твоё дело!
Будто не видел, что Ева не хочет уходить с ним.
– Ты не слишком ли зарываешься? – Рустам закинул руку назад, прижимая к спине к себе худенькую спину. – Хватит качать права! Она сама может решить с кем остаться.
Антон набычился, опустив голову вниз. В этот раз придётся противостоять любвеобильному папе. Не для того он полгода плёл кружево лжи.
– Даже так? Остаться? Нашёл замену Маше? – он зло рассмеялся. – Не получится! Ева девственница с принципами. До свадьбы тебе не даст, а жениться ты не собираешься!
Рустам отвечал хладнокровно то, что было в этот момент на душе.
– Я, прежде всего врач! Именно им сейчас выступаю. А ещё чувствую себя виноватым в нездоровье девочки, как и ты!
– Расскажи веренице баб с разбитыми сердцами. Со многими сначала играл в лечащего врача?
Рустам смотрел на петушащегося сына, отлично зная, что у того в голове. Пугать зарвавшегося наследника не хотелось, как и унижать при постороннем человеке.
– Не веришь, что я могу испытывать к женщине что-то кроме желания? – Чёрная бровь взлетела вверх. Интересно, что кроме кошелька видит в нём сын. С какого ракурса смотрит на нового старого отца?
– Хотелось бы, но мамин опыт перед глазами!
Антон сжимал кулаки. Ева явно боялась его и не хотела садиться в его машину. Глупая ошибка слишком дорого может стоить. Он до сих пор не понимал, почему дверь в квартиру оказалась открытой. Ему бы только остаться с ней наедине, а там всё пойдёт по накатанной. Не может разлюбить за один день.
Всё это понимал и Рустам. Его задача как раз оградить Еву от принятия быстрых решений. Почему давило сердце, при мысли, что замужество поставит на ней точку. Сделает несчастной до конца дней. С каких пор его стало волновать не только женское тело, но и душа?
Вторая рука ушла за спину. Теперь он прижимал Еву обеими. Ощущая дыхание чужой груди, пульсацию чужого сердца. То, чем не готов делиться ни с кем.
– Я уже объяснял тебе и не раз ситуацию с Ингой. Не разыгрывай из себя потерявшего память несмышленого мальчика. Давно вырос. Имей смелость отвечать за гнилые поступки.
– Это и пытаюсь сделать!
– Не здесь и не сейчас. – Он крепко сжал Евину ладонь и вытащил сжавшуюся голубоглазку из-за спины.
– Скажи ему в глаза. С кем ты уедешь из клиники?
Она смотрела в асфальт, не готовая встретиться глазами с любым из мужчин. Но проговорила достаточно громко и твёрдо.
– С вами! – сердце неслось вскачь, разгоняя кровь. В голове обращение ко всем святым: «Только бы он не бросился драться с отцом!» – Мне нужно попасть домой!
Рустам, второй рукой отодвинул сына в сторону, приложив немалое усилие. Он жестким взглядом смотрел в перекошенное лицо, так похожего на мать мальчика. Готовый к драке, но не желая её.
– Думаю, больше говорить не о чем.
Глава 10
«БМВ» нёсся по вечернему городу. Огни яркой иллюминации сверкали, отражаясь в зрачках молчаливых спутников. Колёса шуршали, разбрасывая мелкие лужицы по сторонам.
Ева то и дело бросала взгляд на сбитые костяшки пальцев левой руки Рустама. Одного хука хватило, чтобы кинувшийся в драку Антон осел на мокрый асфальт, заботливо придержанный руками отца.
– Спортом начни заниматься!
Совет тихим шёпотом до сих пор стоял в ушах испуганной, но гордой Евы.
В кои-то веки из-за неё подрались мужчины.
– Родители в курсе? – нарушил Рустам.
Ева кивнула, проглотив ком в горле.
– Почему не пришли в клинику? – он наблюдал краем глаза за проглотившей язык худышкой. – Проклинают меня?
Пришлось отвечать:
– Нет, я сказала, что всё хорошо.
– Я к своему оболтусу нашёл бы способ прорваться.
Хотелось закрыть уши руками, чтоб не слышать и не отвечать на рвущие душу вопросы. Она пробормотала под нос:
– Все люди разные.
Рустам нахмурился. Она явно что-то скрывала. И проговорил, совсем тихо, словно размышляя про себя:
– Не спорю. Люди разные, но родители одинаковые.
Ева отвернулась к окну. Что он знал о её родителях, если оказалось, что сама не знакома с ними?
Чужие люди протянули руку помощи, а свои отталкивали, отказываясь от прожитых вместе двадцати лет. Она до сих пор надеялась, что стоит появиться на пороге и отец передумает. Тяжёлый вздох вырвался сам собой.
– О чём грустим?
– Разные мысли лезут в голову.
– Поделись, станет легче.
– Антон не побежит в полицию? – попыталась она увести разговор в сторону.
– Не думаю.
– Почему? Не в первый раз так цепляетесь?
– В первый. Но, во-первых, он знает, что не прав. Во-вторых, побоится бодаться с основным спонсором.
Оставалось позавидовать. Как всё просто в таких отношениях. Кто деньги дал тот и главный. Здесь и денег не будет и главный в семье отец. Против него мама слова не скажет. А деньги Ева сама у неё не возьмёт.
– Если всё же пойдёт?
– Есть камеры наблюдения. Он первым на меня бросился… – Рустам обернулся, на секунду взглянув в бледное лицо подопечной.
– Что ты не договариваешь?
Она опустила взгляд в пол. Не хотелось взваливать на него ещё и эту проблему. Вылечил, подрался с сыном, осталось взять на содержание. Перед глазами возник похотливый взгляд Рустама, предлагающего помочь «и с остальным». Она торопливо ответила.
– Ничего. Я же сказала, всё хорошо!
Он качнул головой. Чего прицепился? Мало из-за неё проблем? Он взглянул на руку. Костяшки не мешало бы обработать.
– Ну, смотри, если что я рядом.
– Угу… – А про себя подумала: «Через десять минут тебя рядом не будет!» – не заметив, что в мыслях уже говорит со строгим врачом на «ты».
Она загадала, если попадёт в квартиру сразу, её простили. Если долго не будут открывать, то…
Ева с замиранием сердца звонила в дверь, так и не решившись открыть замок своим ключом. Сердце разрывали пополам отчаяние и надежда. Сейчас откроется дверь и папа…
Обитая кожей, деревянная створка отворилась со скрипом. Возникшая в проёме мама приложила палец к губам, собираясь что-то сказать или показать глазами, но не успела.
– Кто там? – в длинном, заставленном старенькой мебелью холле появился отец.
Полноватое лицо моментально перекосилось от злости. Из родного любимого папочки он на глазах превращался в монстра.
– Заявилась, шлюха! – он схватил с полки для обуви объёмную сумку и швырнул в лицо.
Ева успела выставить перед собой руки.
– Папа, за что? – она заплакала, не в силах сдержать обиду.
Жалость к себе, напряжение дня хлынуло из души со слезами, размывая по лицу недорогую косметику.
– Я из больницы, дай хотя бы переодеться!
– Аборт делала? – он рычал, изображая рассерженного до предела родителя, а бесцветные глаза излучали расчётливый холод. – Пошла вон! Переодевайся в подворотне! Чтоб духу твоего не было, не только в квартире, но и в подъезде! Думаешь остаться, изображая беззащитную жертву?
Он тащил её вниз по лестнице. Больно вцепившись в локоть сильными пальцами.
– Раз и навсегда забудь, что у тебя была семья!
Ева слышала, как наверху в дверях плачет мать.
– И этой корове накажу, запустит хоть раз, вылетит вслед с тобой!
Она не успела опомниться, как была вытолкана за железную дверь подъезда пятиэтажки. Сумка с одеждой ударила в спину. Ева полетела вперёд и уткнулась лбом в твёрдый живот мужчины. Знакомый парфюм ударил в ноздри.
Рустам подхватил её под руки, не позволив пропахать носом бетон.
Насмешливый возглас ввёл в оторопь.
– Я тоже тебя хочу. Но на пороге дома, на глазах у кучи зрителей, минет мне ещё не делали.
Ева вытаращила глаза, забыв от возмущения все слова. Какой минет? Кому?
– Вы, вы, вы… – заикалась она, пытаясь продавить слова через пересохшее горло.
– Ну вот, клин клином, – Рустам усмехался. – Зато реветь перестала, – Он поднял с асфальта сумку. – Так и знал, что-то случилось. Слишком потерянно отвечала на вопрос о родителях. Решил подождать минут десять, а потом уезжать.
Ева пропускала мимо ушей поток жизнерадостных слов, явно пытающегося развеселить врача.
Она вскинула голову, пытаясь прочесть правду в карих глазах.
– Зачем вам это?
Колючий взгляд окатил холодом. Естественная реакция на недоверие.
– Что именно?
Ева отшатнулась, но продолжала расспрашивать. Лучше узнать сейчас, чем после ещё раз быть выброшенной за порог.
– Заботиться обо мне?
Он протянул пачку влажных салфеток. Не дай бог остановят гаишники, объясняй потом, что не пытался насиловать.
– Тебе не нравится?
Ева высморкалась в одну из них и сунула в карман.
– Мне очень удобно, но вам зачем?
Он убрал измазанную землёй поклажу в багажник.
– Если скажу, что двадцать пять лет назад меня точно так же вычеркнули из жизни родители – поверишь?
Она покачала головой.
– Нет, таких совпадений не бывает.
Рустам усмехнулся.
– Вот и я так подумал, размышляя, чем ты провинилась перед родителями?
Ева всхлипнула, но смогла справиться со слезами. Она устраивалась на сиденье, не придумав как сказать, куда хотела отправиться в эту ночь.
– Катя перевернула всё с ног на голову. Обвинила меня, что увела у неё Антона, выдумав беременность.
Ева не могла больше говорить. Горечь душила, обжигая грудь изнутри.
Врач вырулил на дорогу, направляясь из Хорошевского района в центр.
До неё не сразу дошло, что не называла адрес. За окном мелькали яркие вывески и витрины дорогих магазинов.
– Куда вы едете? – Она приоткрыла окно, избавляясь от мешающих видеть капель. – Мне надо в ближайший хостел, на гостиницу денег нет!
Рустам с удивлением свёл брови.
– С ума сошла? Собралась тараканов с клопами кормить?
Ева решила, наглеть так по полной. Сам навязался.
– Разве, что вы мне денег займёте? До зарплаты. Я смогу снять дешёвую комнату на окраине.
Рустам усмехнулся.
– Комнаты снимают с подругами, иначе можно нарваться на притон алкашей или маньяка.
– Вас послушать, так лучше в кустах ночевать.
Он хохотнул, задев пальцами голые ноги, переключая скорость.
– Там холодно, мокро и любят писать собаки, – врач направил автомобиль к выезду из города. – У меня есть предложение получше.
– Какое?
– Будешь жить в моём доме!
– Нет! – Ева трясла головой. – Я не согласна!
– А никто и не спрашивает. Кинувшись под «БМВ», ты взвалила на меня за себя ответственность.
– Я не кидалась!
– Объясни это десятку свидетелей и полиции. Садиться из-за тебя в тюрьму не собираюсь.
Ева дергала ручку двери.
– Не получится, – спокойствие Рустама доводило её до бешенства. – Она заблокирована.
– Вот и попала в ловушку, – судорожно выдохнула голубоглазка, оглядывая салон в поисках подручного оружия. – Маньяки, тараканы… – не нашлось ничего кроме салфеток в кармане. – Неизвестно, что лучше… Жить с алкашами или в обществе озабоченного директора клиники!
Он кивал, возразив лишь в одном:
– У меня комфортнее. Тебе понравится! – Рустам затормозил у высокого забора дома в элитном посёлке. – Сейчас сама всё увидишь. Сопротивляться не советую.
Он проехал в ворота. Обошёл вокруг машины и, открыв дверь, протянул руку.
– Забыла, что паспорт остался в отделе кадров? Невозможно без документов устроиться куда-либо! – Он рассмеялся животному страху в голубых глазах. – Не нужна мне твоя девственность. Даже не надейся! Предпочитаю опытных женщин.
Несколько шагов по высокой каменной лестнице, и она оказалась внутри замка. Ева с любопытством рассматривала просторный, почти стерильный холл. Высокие потолки. Свисающая огромная люстра. Диванчик, кресла вдоль длинной стены. Большое зеркало. Ничего лишнего. Всюду стекло, металл, кожа. Блестящие перила ведущей на второй этаж лестницы.
Рустам накинул пальто на вешалку.
Ева на автомате расстегнула пуговицы своего.
Он со спины взялся за полы в желании помочь гостье.
Она быстро развязала узел удерживающего их пояса…
Глава 11
Воздух на несколько градусов холоднее, чем под согретым пальто, коснулся оголённой кожи.
Ева вздрогнула, только сейчас поняв, что стоит совершенно голая. Соски среагировали, сжавшись в ярко-розовые горошины. Она боялась оглянуться, устремив взгляд в пол.
– Господи, как стыдно… – кричащим шёпотом в тишине дома вырвалось из сжатого спазмом горла.
Рустам молчал, не в силах сказать хоть слово. То, что видел в отражении стеклянной стены дома, было похоже на картину художника.
Высокая, стройная, длинноногая, с тонкой талией и полной грудью. Афродита, вышедшая из пенных волн. Изящная линия плеч, длинная шея, плоский живот. Розовые соски манили.
Руки сами собой потянулись вверх в диком желании сжать их между пальцев, ощутить под ладонями нежную кожу холмиков. А глаза продолжали исследовать хрупкую красоту, опускаясь вниз.
Узкая полоска тёмных волосиков, уходящая вниз. Так неожиданно. Он забыл, когда видел в последний раз небритый лобок. В этом было что-то особенно возбуждающее.
Она вскинула голову и столкнулась в отражении с дьявольскими глазами полными желания. Губы не двигались. Язык прилип к нёбу. Мозг кричал:
– Нет!
А сердце отстукивала ритмом:
– Да… да… да, да, да! Если не с ним, то с кем? Где взять достойных?
Горячие губы коснулись плеча. Шёпот в ухо:
– Ты офигенная…
– Он никогда на тебе не женится! – от мозга.
Но кто его слушает в этот момент?
Вздох со всхлипом от прикосновения к груди, сжатым в тугие камешки соскам. Жаркая волна по венам сладкой тянущей спиралью стянулась внизу живота. Ноги сами собой разошлись в стороны.
Жёсткая рука поползла вниз, касаясь наружной стороной пальцев талии, бедра, обводя идеальные формы девственницы. Мягкими подушечками кончиков обведён пупок. И дальше ладонью вниз, накрывая нежный треугольник промежности.
Рустам боялся дышать, чтобы не спугнуть, испортив момент. В паху разрывающее плоть желание. В груди нежность.
Ева откинула голову на широкое плечо. Карандаш выскользнул из «дульки». Водопад шёлковых волос рассыпался по напряжённой спине. Аромат волос ударил в ноздри.
Она закрыла глаза, отдаваясь божественным ощущениям.
Длинные пальцы раздвинули губы, осторожно массируя вход в глубину. Большой палец надавил на чувствительный бугорок.
Ева вскрикнула.
– Тебе больно?
Рустам хотел убрать пальцы.
Она сдвинула ноги удерживая. Слабый стон:
– Нет… – сладкое томление требует продолжения.
И она получает его с каждым движением пальцев, с каждым сжатием клитора. Она помогает, сжимая бёдра.
Кусачие поцелуи мучают мочку уха, жалят шею. Вторая рука гуляет по телу, прижимает попу к обтянутой брюками выпуклости.
– Мокрая… хочу…
Кровь бьёт в мозг.
Невыносимо острое наслаждение накрывает с головой. Сладкие спазмы удовольствия сжимают тело. Мозг врывает фейерверк чувств, окрашивая мир в игру перламутровых оттенков розового.
Она кричит и открывает глаза, опьянённая тем, что сейчас испытала. Сердце бьётся, как никогда не билось рядом с Антоном.
В стекле лицо седовласого Рустама с закрытыми глазами. Челюсти сжаты, ноздри тонкого носа выдуты. Он борется с желанием повалить её на пол и взять прямо здесь, на полу холла.