Владыка бесплатное чтение

Глава 1. «Летучие парагвайцы»

Холодный июльский ветер гнал по зимнему серому небу угрюмые тучи. Утлые рыбацкие лодочки прижались к берегам полноводного Парагвая, католики истово крестились, индейцы-язычники сжимали ладонями амулеты на шеях. Никто не рисковал выходить на фарватер реки, где вспенивал воду форштевнем ужасный «Летучий голландец». Судно морского класса резвилось на мелководье, словно вырвавшийся из сетей огромный серый кит.

Из трубы парохода валили клубы чёрного дыма, но порывы колючего ветра тут же разрывали тёмные кружева в клочья. Однако не дым страшил людей, жавшихся к берегам Парагвая, а бешено мечущиеся на ветру порванные паруса. Вид необычного судна, особенно при взгляде издали, порождал в умах суеверных моряков мрачные образы. «Летучий голландец» хлопал обрывками парусов и кружился в дьявольской пляске. Ни один, даже самый манёвренный боевой корабль, не смог бы выписывать на волнах столь немыслимые крутые пируэты. Судно опасно кренилось на борт, но чудом сохраняло остойчивость.

– Всё дело в конструкции катамарана, – широко расставив ноги, спокойно объяснял гостям «Летучего голландца» капитан Лебединский. – Опрокинуть волной это судно будет весьма непросто, оно в любой океанский шторм устоит.

– Алексей Ильич, вы отлично справились с проблемой остойчивости судна, но на вашем старом броненосце было намного комфортабельнее, – мёртвой хваткой вцепившись в поручень, выдавил вымученную улыбку позеленевший Сёма.

Остальные члены приёмной комиссии солидарно закивали с казначеем. Скоростной «Летучий голландец» всем задал жару, аж пот прошиб. Главы совета казачьих депутатов настороженно взирали на огромные вращаемые ветром колёса, которые сумасшедший изобретатель Вито Лосано горизонтально установил на носу и корме судна. Из-за роторов дьявольских ветряных мельниц судно издали походило на «Летучего голландца» с порванными ветром парусами. Однако в случае настоящей морской бури телескопическая ось ветряка сжималась, и вертикальные лопасти крыльчатки ротора складывались в гармошку, уменьшая парусность корпуса. Для компенсации боковых колебаний судна его конструкцию оригинально изменили: по обоим бортам смонтировали выдвижные балки, на которых закреплялись обтекаемые поплавки. В качестве поплавков использовались герметичные металлические торпедообразные электрические двигатели с плоскостями рулей на конце. Питание двигатели получали по кабелям в полых крепёжных балках. Для обслуживания и при швартовке к пирсу поплавки подтягивались подвижными балками к борту судна.

– Извините, господа мореходы, но зачем возвращаться в парусный век? – пожал плечами новичок в казачьем совете, барон Врангель, который на днях прибыл с остатками крымской армии в Парагвай.

– «Летучий голландец» не зависит от баз снабжения топливом, – бросил снисходительный взгляд на сухопутного генерала Лебединский. – Клипер может даже в автономную кругосветку ходить. Электрические двигатели позволяют развить высокую скорость и значительно сэкономить топливо. Ветрогенераторы получают энергию при любом направлении ветра. Лишь ураган вынуждает складывать лопасти ветряков. Ну ещё из-за отрицательного КПД неэффективно идти под парусами при строго встречном направлении ветра. Зато на стоянке в порту аккумуляторные батареи можно подзаряжать при любом ветре.

– И надолго ёмкости хватает? – скептически скривился барон. – Лишней энергии ведь всё равно не запасёшь.

– Заряда достаточно на полные сутки хода. Батареи у нас вдесятеро мощнее, чем на подводных лодках, – гордо задрал подбородок капитан чудо-клипера. – И это не только из-за их веса, главным образом тут заслуга казаков-изобретателей – они создали активные пластины из вспененного металла.

– Ну, в таких технических тонкостях я не силён, – скосив глаз на державшегося в сторонке Алексея Ронина, дёрнул плечами Врангель, но не сдался: – А чем вы топите паровые котлы? Уж больно дым странный.

– Котлы – тоже наша гордость, – разгладил пальцами усы капитан. – Особая конструкция топок позволяет употреблять любой вид горючего.

– Не дровами же вы их питаете? – усмехнулся барон.

– Угадали, ваше высокопревосходительство, сырыми дровами, – рассмеялся Лебединский. – В местных джунглях их завались. Самое дешёвое топливо.

– Шутите? – недовольно нахмурился Врангель.

– «Летучий голландец» ходит на любом топливе, – продолжал удивлять капитан. – Нужно лишь его измельчить и автоподачей загрузить порциями в топку. А для розжига мы используем продукты нефтепереработки, при этом тоже любые – хоть мазут, хоть что. Главное – воздуха в камеру сгорания нагнетать насосом побольше. Измельчаем же мы топливо с помощью электромельницы, ещё когда загружаем его при бункеровке в порту. Вы правы, Пётр Николаевич, – ёмкости электроаккумуляторов всё же не безграничны, нужно силу ветра куда-то распределять. Кстати, при полных батареях ветрогенераторы могут работать напрямую с электродвигателями баллонов катамарана.

– Ну, как судно ловко разворачивается на месте, вы нам уже показали, – чуть ослабив хватку за боковые перила, предложил продолжить испытания судна Врангель. – А теперь давайте глянем его скорость на прямой.

– Обычной паровой машине требуется время, чтобы развести пары, – продолжил хвалить чудо-технику капитан. – Наш же «Летучий голландец» на электротяге стартует с места мгновенно. Однако до максимальной скорости нужно хорошенько раскочегарить паровые котлы. Правда, в экстренной ситуации можно осуществить быстрый рывок, используя только чистый мазут, без древесной крошки или угля.

Капитан по телефону отдал распоряжение в машинное отделение, и через некоторое время топку перевели в режим потребления исключительно мазута. Пока механики-кочегары колдовали в чреве судна, Лебединский продолжил лекцию сухопутным профанам.

– Благодаря электродвигателям и батареям, «Летучий голландец» способен без вспомогательных буксиров осуществлять швартовку к пирсу в неудобной бухте или к борту судна в открытом море. А также скрытно, на малом ходу, без дыма из трубы, прокрадываться к охраняемому побережью. Выгрузка и загрузка проводится с использованием бортовых кранов с раздвижными стрелами. Груз помещают в сборные контейнеры и опускают лифтами на этажи трюма. По рельсам контейнеры закатываются в грузовые отсеки. Так как наше судно грузопассажирское, то в отсеках смонтированы разборные нары, имеется электроосвещение и вентиляция. Особого комфорта для пассажиров не предусмотрено, но у нас же не круизный лайнер, а военно-транспортное судно.

– Разве это не гражданский клипер? – удивлённо вскинул брови генерал.

– Враги тоже могут так считать, – хитро подмигнул капитан. – Однако задачи у казацкого клипера боевые, поэтому он создан на базе военного корабля. Вы же обратили внимание на изящные обводы корпуса и усиленную обшивку.

– Это понятно, ведь переделывали бывший корабль Черноморского флота, – пожал плечами Врангель. – Только орудийные башни убрали и разоружили.

– Не совсем, – с усмешкой отрицательно покачал головой капитан. – На носу и корме спрятаны поднимающиеся башни с полуавтоматическими спаренными орудиями малого калибра, а по бортам скрыты пулемётные ячейки с амбразурами.

– Ну, малокалиберные пушчонки и пулемёты сторожевым кораблям не страшны, – отмахнулся от мелочёвки генерал.

– Они хороши для защиты от пиратских катеров и береговой охраны, – развёл ладонями Лебединский. – А для крупных кораблей в носовой части поплавков катамарана пристроены торпедные аппараты, против которых и фрегат с крейсером не устоят.

– А если враги погонятся целым флотом?

– Только если подстерегут, – подняв указательный палец, поправил капитан. – Иначе не угонятся. Скорость «Летучего голландца» на форсаже выше любого обычного корабля, а от катеров мы и пушками отобьёмся. Однако и подкараулить казаков будет трудно. Господа, вы обратили внимание, что развёрнутые паруса мешают обзору из капитанской рубки. Зато здесь предусмотрено круговое наблюдение за морской акваторией через перископ, как на подводной лодке, только повыше. Эта же мачта используется и в качестве радиоантенны для связи с воздушными разведчиками.

– Чего? – выпучил глаза генерал. – На борту «Летучего голландца» и аэропланы есть?

– Гидропланы, – опять подняв указательный палец, поправил капитан «авианосца». – Вернее, парочка автожиров на лыжах-поплавках.

– Автожиры – это такие стрекозы с лопастями огромного пропеллера на крыше? – Врангель уже неоднократно видел подобные аппараты в небе.

– Они самые, только в транспортном положении верхние лопасти сложены, – кивнул Лебединский. – Автожиры спрятаны в кормовых ангарах по бокам палубной надстройки. Для спуска гидропланов на воду поплавки катамаранов поднимаются к палубе, боковая стенка ангара опускается, создавая настил между плоской поверхностью поплавка и полом ангара. Затем автожиры выводятся на площадку, механики раздвигают и закрепляют лопасти несущих винтов автожиров. Поплавки катамарана выдвижными наклонными балками опускаются на воду, и полые баллоны лыж автожиров, касаясь воды, поднимают корпуса гидропланов над притопленными поплавками катамарана. Гидроплан отстыковывается и начинает разбег. Запускать в воздух автожиры можно поодиночке. Их существенный недостаток – взлёт гидроплана не удастся при сильной морской волне. Однако на реке таких ограничений у нас нет, и как только отойдём подальше от Асунсьона, то поднимем в небо воздушных разведчиков.

– Э-э, капитан, а мы не сильно разогнались? – со страхом взирая на белые буруны волн за бортом, покрепче вцепился в поручень Сёма. – Как бы на мель не наскочить.

– Впечатляющий ход! – восторженно оценил скорость клипера Врангель.

– Судно идёт строго по фарватеру, – успокоил пассажиров капитан. – Мы ещё не набрали полную скорость.

– С мореходными качествами «Летучего голландца» всё понятно, – нетерпеливо отмахнулся Врангель. – Лучше покажите теперь взлёт гидроплана.

Остальные члены комиссии, настороженно поглядывая в иллюминаторы на ускорившиеся тёмные берега, охотно поддержали разумное предложение. И пока судно сбавляло ход, готовясь выплюнуть на воду гидропланы, Врангель пожелал получить объяснение ещё одной неувязочки:

– Капитан, а вы не опасаетесь, что подобные инновационные суда начнут создавать конкуренты?

– Господин Ронин поручил контрразведке отваживать охотников. – Капитан кивнул на скромно стоявшего в сторонке Алексея. – Любая незначительная авария на судне раздувается бульварной прессой до вселенской трагедии. А при вводе в опытную эксплуатацию судна с новыми электродвигателями, генераторами, аккумуляторными батареями, подъёмными электрокранами и лифтами случаются всякие ЧП. Слава богу, пока без жертв обошлось, но мы упорно распускаем слухи о массовой гибели персонала. Да, честно сказать, если бы не выказанный офицерами черноморского флота профессионализм, то и в действительности бы жертв не избежали. Хорошо, что моряки-подводники с аккумуляторами наловчились обращаться, а то, попади в отсек с супербатареями забортная вода, беды не оберёшься. Да и с навороченным электрооборудованием сплошная морока. Команда «Летучего голландца» чуть ли не наполовину из офицеров набрана. У какой страны ещё столько безработных специалистов найдётся? Корабли проекта «Летучий голландец» могут спускать на воду и обслуживать только отчаянные герои-энтузиасты. Нет, ни одно забюрокраченное морское ведомство не пожелает связываться с парусно-электрической плавучей бомбой.

– Господин Ронин, – обернулся генерал к молчаливому владельцу коммерческого флота. – А в каких акваториях вы намерены использовать казацкий клипер?

– Главный маршрут – между Асунсьоном и Новороссийском. В этих портах легко заправляться мазутом, да и основной товарооборот у нас между Парагваем и Советской республикой. Большевикам везём товары, обратно – эмигрантов. Жестяные грузовые контейнеры быстро разбираются и укладываются штабелями на верхней палубе.

– Не больно-то вместителен казацкий клипер, – недовольно засопел привередливый генерал.

– Основной объём грузоперевозок будут осуществлять обычные пароходы, – пожал плечами Алексей.

– А зачем тогда, владыка морей, тратиться на лишние прибамбасы? – скривился Врангель. – Ведь ни одно суверенное государство не впустит без особого распоряжения вооружённое судно в торговый порт.

– Ну, во-первых, казацкий клипер не похож на военный корабль, – с улыбочкой развёл руками Алексей. – А во-вторых, мы можем перегружать грузы с борта на борт и вне территориальных вод.

– Контрабанда, – недовольно засопел генерал.

– Без неё, родимой, конкуренцию империям не составишь, – с напускной грустью тяжко вздохнул владыка Парагвая. – Европейские колонизаторы весь мир своими сетями опутали. Нашей экономике, благодаря контрактам с голодранцами-большевиками, на ближайшую пятилетку можно не беспокоиться за сбыт товаров, но надо же и о расширении торговой площадки думать. Будем всюду по зёрнышку клевать.

– И куда, владыка, думаешь расширяться? – недобро зыркнул на увесистый золотой крест на могучей груди батюшки Алексея генерал.

– Ну, в Индию и на Ближний Восток британцы нас точно не пустят, а вот Китай, страны Юго-Восточной Азии, Африка, Южная и Латинская Америка – наш регион. Здесь контроль послабее и товары наши в дефиците.

– Чем же отсталый Парагвай может пересилить промышленно развитые страны Европы?

– Контрабандой, – нагло улыбаясь, напомнил главный козырь казачий атаман. – Да и нам ближе до этих рынков, чем пароходам из Европы. Опять же за счёт энергии ветра и всеядности казацких пароходных топок нам дорога дешевле выйдет.

– В ближайшие пять лет Парагваю на советскую власть пахать придётся, – в свою очередь злорадно напомнил торговцу генерал. – Казацкая экономика на весь колониальный мир товаров не наготовит. Всё же, чем конкретно промышлять думаешь, батюшка?

– Титул владыки мне больше по нраву, – шутливо подмигнув, огладил бороду ладонью неформальный хозяин Парагвая и просветил страждущих: – Торговля лекарством и оружием – самая прибыльная, да и Европа здесь нам не конкурент.

– Лекарственные препараты твои целители-китаёзы и доктора-эмигранты наловчились чудные варить, – неохотно признал очевидные достижения парагвайской медицины Врангель. – На цивилизованный рынок конкуренты-аптекари их не пустят, а в колониальных странах от травяных настоек, порошков и мазей отбоя не будет. Но вот насчёт оружия?

– Так у парагвайцев покупать в розницу дешевле, – выдал спорный аргумент спекулянт.

– И откуда столько стволов взять?

– Сто тысяч европейских образцов купили по бросовой цене у большевичков, – пожал плечами атаман. – Казачьему войску разнокалиберный хлам ни к чему, с патронами одна морока. Да и от старых русских трёхлинеек, что белогвардейцы натащили, тоже надо потихоньку избавляться.

– Чем это вам, владыка, русское оружие не по душе? – нахмурился бывший командующий Крымской армией.

– Устарелая модель, – пожал плечами казачий атаман.

– У парагвайской армии винтовки ещё хуже, – совсем уж помрачнел генерал.

– Да казакам до государственной армии дела нет, – небрежно отмахнулся вождь анархистов. – Мы своё казачье войско содержать должны. И для этого будем современное оружие разрабатывать, но об этом поговорим завтра на закрытой военной коллегии.

– Ладно, отложим вопрос до завтра, – поджал губы генерал. – А как рассчитываете старьё аборигенам втюхивать?

– Так на то у нас признанные специалисты имеются, – подойдя к начфину, обнял профессионала за плечи Алексей. – Ты, друг Сёма, уже всю еврейскую родню из Ростова перетащил, теперь и из Одессы начал семьи вывозить?

– Коммуняки совсем коммерцию задушили – куда бедным евреям податься? – виновато развёл руками благодетель еврейского народа.

– Так и Парагвай не резиновый, – сдавил покатые плечи толстячка могучий атаман. – Парагвайские коммерсанты уже жалобы шлют на засилье евреев в торговле.

– Профаны не умеют бизнес вести, вот и завидуют деловым людям, – пискнув под тяжёлой рукой, оправдывался Сёма.

– Пусть-ка твои ушлые родственнички лучше покажут класс в зарубежной торговле, – не выпускал пройдоху из крепких объятий атаман.

– Так если в лекарствах они ещё как-то разберутся, то вот в оружии знатоки из мирных граждан небольшие, – завертелся в дружеских объятиях начфин.

– Ну уж специалистов по воинской части у нас с избытком, – отпустив плечи Сёмы, ласково улыбнулся владыка Парагвая. – Ветеранов-инвалидов чуток подлечим, протезами оснастим и консультантами в зарубежные оружейные лавки направим. Хорошими зарплатами и жильё для семей обеспечим.

– Так солдаты иностранными языками не владеют, – завертелся ужом родственничек всем евреям.

– Среди заслуженных ветеранов найдётся немало офицеров, которые языками колониальных держав владеют, – похлопал Сёму по плечу работодатель. – А к солдатам-товароведам мы переводчиков приставим, в Асунсьоне полно языкастых грамотеев-бездельников – меньшевики, эсеры всякие из Европы понаехали. Этим политэмигрантам не привыкать по заграницам шастать.

– А согласятся ли? – задал наивный вопрос Сёма.

– Ну не к рабочему же станку становиться белоручкам-полиглотам, – зло оскалился добрейший правитель Парагвая. – А даром казацкие рубли в Асунсьоне не раздают, да и политическую оппозицию наша контрразведка не жалует.

– Продавцы, товароведы и переводчики нашлись, – загибал пальцы начфин. – Не мешало бы охранников к лабазам приставить.

– Пётр Николаевич, подберёте несколько тысяч белогвардейских офицеров, которым некомфортно проживать рядом с анархистами и казаками в Парагвае? – вопросительно глянул в глаза Врангелю атаман.

– Тысяч пять непримиримых монархистов найдётся, – прищурив глаз, навскидку прикинул бывший командующий. – Только вот сумеете ли вы эдакую офицерскую дивизию пристроить к делу?

– Колоний у империалистов по всему миру много, – тоже прищурившись, оценил потенциал рыночных площадок Алексей. – По десятку охранников на каждый столичный торговый центр, да по сотне бойцов в бригады экстренного реагирования…

– Уж не войнушку ли за колонии вы, батюшка, решили учинить? – скептически усмехнулся генерал.

– С колониальными войсками покамест бодаться не станем, – великодушно отмахнулся парагвайский владыка. – А вот бандитские формирования приструним, да и слишком ретивых глав местных администраций постращаем. Надо будет сформировать региональные группы так, чтобы соседствовали колонии разных держав. Тогда боевым группам после силовых операций будет легче укрываться на сопредельных территориях.

– Форменный терроризм, – скривился, как от кислого лимона, Врангель.

– Не переживайте, генерал, опытные бомбисты у нас в среде эсеров имеются, – издевательски улыбнулся анархист. – Из офицеров нам только снайперы понадобятся и бойцы силовой поддержки.

– А остальная армия тогда на что?

– Так придётся же держать под контролем больше сотни стран. Да в каждой ещё по десятку казацких учреждений защищать.

– Вы же говорили только об аптеках и оружейных лавках? – удивился столь стремительному росту торговых точек Врангель.

– А почтовые отделения, столичные рестораны и филиалы казацких банков разве не потребуют усиленной охраны? – совсем уж распоясался анархист.

– Ну, питейные портовые притоны – это, батюшка Алексей, в вашем духе, – брезгливо скривил губы генерал. – Только вот зачем в чужой колонии парагвайская почта и банк?

– Так местные же никуда не годятся, – негодующе развёл руками делец. – Срочное письмо или посылку не отправить – месяцы идёт. Телеграф не в каждой стране имеется. А уж о работе колониальных банков вообще говорить не хочется – кредита не допросишься, да если и дадут, то под грабительский процент.

– Зато казацкий банк намерен деньгами сорить, и почта быстрее ветра летит, – фыркнув, съязвил генерал.

– Во-от, умеете перспективно мыслить, – неожиданно похвалил Алексей. – Почтовые отправления из морских портов будет быстро доставлять флот «Летучих голландцев», а из внутренних материковых областей – воздушный флот дирижаблей и автожиров. Парагвай намерен в ближайшее время скупить всю сотню трофейных немецких дирижаблей, всё равно им в мирное время французы с англичанами применения не найдут.

– Дорогие и неэффективные, – хмыкнул Врангель.

– Зато в небе нет границ и таможенного досмотра, – поднял указательный палец контрабандист. – Это империалистам легко народ в колониях обдирать, а казакам бизнес вести на чужой территории будет сложно.

– Окупятся ли затраты? – с сомнением покачал головой генерал.

– Если рассматривать всё в комплексе, то прибыль покроет вложения с лихвой, – усмехнулся контрабандист. – Мы ведь ещё в каждой парагвайской миссии разместим радиостанцию, которая будет не только отправлять срочные радиограммы состоятельных граждан, но и помогать осуществлять денежные переводы между филиалами казацких банков. А наличные суммы можно пересылать авиапочтой.

– Миссии? – заподозрил новую несуразицу Врангель.

– Глава парагвайской православной церкви, отец Онуфрий, тоже шустро перетаскивает из Страны Советов обездоленных священников, – разведя руками, тяжело вздохнул Алексей. – Нужно пристраивать специалистов к делу – будут сеять в умах аборигенов зёрна истинной веры, а заодно и политическую ситуацию мониторить.

– А тамошние главы католической и магометанской веры против не будут? – усомнился в благочестии конфессиональных конкурентов генерал.

– Ежели колониальные власти начнут препоны чинить святым проповедникам, – нахмурил брови суровый парагвайский владыка, – то у нас в запасе уйма революционеров-меньшевиков без дела мается. Вот тогда познакомятся супостаты с марксистскими идеями, а для большей острастки мы можем и ярых анархистов командировать. А мало буржуям покажется, так коммунистов из европейских стран подтянем, там на них гонения начались. Денежками и оружием мы уж их снабдим для продвижения перманентной революции.

– В отсталых странах рабочего класса немного, – замотал головой барон.

– Батька Махно сумел под флаг анархии огромную крестьянскую армию поставить, – напомнил недавний исторический подвиг соратник. – А батька и его самые боевые атаманы теперь в Парагвае прописались.

– Для организации смуты – самое то, – признав убийственные доводы, поднял обе ладони генерал. – Клирики и политики предпочтут чуток потерпеть соседство православной миссии, чем разжигать пожар мировой революции. А ещё кого, владыка, собираетесь заслать в колонии?

– Надо будет куда-то выпускников полицейской академии пристроить, – широко размахнулся тот. – Пусть практического опыта набираются, пока частные сыскные агентства в Европе и Америке в рост ещё не пошли. Из медицинской академии можно отправлять студентов попрактиковаться, а попутно и подзаработать на платных услугах.

– Достаточно, владыка, – запросил пощады генерал. Врангель ещё раз убедился, что ему слабо тягаться с анархистским вождём в революционном творчестве. – Лучше поясните, как организуете передачу секретной банковской информации по радиообмену, ведь враг не дремлет.

– Банковские и шпионские сведения будут закодированы и перемешаны с бытовыми телеграммами и сводками о погоде.

– А ежели весь объём радиограмм расшифруют? – фантазировал генерал.

– Мои казаки давно уже приловчились к цифровому коду, где каждая группа цифр обозначает, как китайский иероглиф, определённое слово, – похвастал атаман. – Таблицы часто обновляются.

– Но ведь оператор может допустить ошибку при приёме, да и помехи в эфире пакостят, – засомневался Врангель. – А уж на дальней дистанции и вовсе беда.

– Для верности радиограммы передаются несколько раз, и приём осуществляют разные радисты, – выдал невеликий секрет Алексей. – А банковская информация вообще будет посылаться кусками, дублироваться разными шифрами и на различных частотах. Понять смысл можно, лишь сложив все отрывки послания.

– Так, а с дальними радиопередачами как быть?

– Транслировать или пересылать по радиосети. – Алексей махнул в сторону радиорубки. – Вы же заглядывали к радисту, он у нас без дела не сидит. Глупо допускать простои дорогой аппаратуры, да и персонал надо усиленно тренировать, пока у нас ещё радистов больше, чем станций.

– Вы хотите все колонии опутать радиосетью? – округлились глаза у генерала.

– На весь земной шар радиосеть набросим, – широко размахнул руки мечтатель. – Эфир будет жужжать, как пчелиный улей. Радиостанции и ретрансляторы будут на каждой почтовой станции, на каждом дирижабле, на каждом корабле. Особо важные и маскирующие их сообщения будут помечаться цифровым кодом и пересылаться дальше неизвестному адресату. Только истинный абонент поймёт смысл послания, которое к тому же получит подтверждение от разных радиостанций.

– Кто же разберётся в гудящем радиохаосе?! – ужаснулся Врангель.

– Враги уж точно запутаются, – рассмеялся владыка. – Зато наши суда воздушного и морского флота будут получать свежую сводку погоды, ведь под неусыпным взором окажется весь мир.

– Это сколько же потребуется радиостанций?! – присвистнул генерал.

– Скоро заработает радиозавод, и со временем у нас появятся тысячи приёмопередатчиков и автоматических ретрансляторов, – мечтательно глянул в тёмную даль парагвайский магнат. – В каждом корабле, автожире, воинском подразделении должна быть рация.

– Господа, автожиры спущены на воду, извольте понаблюдать за взлётом, – вернул прожектёров к реалиям насущного дня капитан.

Все прильнули к окнам рубки. В сгущающихся сумерках по обоим бортам «Летучего голландца» на речных волнах покачивались подсвеченные лучами прожекторов двухместные автожиры.

– Если не брать в гидроплан пассажира, то в воздух можно поднять сотню килограммов дополнительного груза, – доложил приёмной комиссии Лебединский и по телефонной трубке отдал команду в радиорубку на разрешение взлёта.

Автожир по левому борту закружил несущим пропеллером и, после короткого разбега по воде, полетел низко над поверхностью. Тот аппарат, что стартовал по правому борту, взлетел почти вертикально, даже одного метра не проскользив по воде.

– С предварительной раскруткой несущих лопастей винта автожир может взлетать против ветра даже без разгона, – пояснил тонкости пилотирования Алексей и рассмеялся: – Казаки в африканских колониях даже с болотной лужи смогут взлетать.

– А приземляться? – восхищённо взирая на чудной полёт, спросил Врангель.

– Почти без пробега, прямо на место посадки, – похвалился Алексей. – Лишь бы деревья не мешали пологой траектории спуска. В этом-то и основное преимущество автожиров над аэропланами – аэродромов строить не надо.

– Партизанская машина, – оценив перспективу её военного использования, поцокал языком генерал.

– Контрабандистская, – подняв указательный палец, поправил характеристику агрегата Алексей. – Удобная вещь в непроходимых джунглях и горных массивах, надо лишь малюсенькую площадку расчистить. А уж на речках и озерцах автожиру вообще раздолье для взлёта и посадки. Хотя с колёсами вместо громоздких поплавков скорость чуть выше и грузоподъёмность больше.

– Эдак через несколько лет казаки все колониальные страны завалят мешками парагвайских золотых рублей, – скосил глаз на главного мирового спекулянта Врангель и беззлобно проворчал: – Как саранча, вставшая на крыло, проникнут даже в самые отдалённые уголки дикого мира.

Революционный магнат-анархист мечтательно заулыбался в ответ:

– Да-а уж, разнесут добро по всему свету скоростные «Летучие парагвайцы».

Глава 2. Армия Судного дня

Для проведения военной коллегии чудаковатый войсковой атаман парагвайского казачества выбрал дикую местность вдалеке от Асунсьона. На скрытый от любопытных глаз военный полигон участников коллегии доставили в трюме «Летучего голландца». Офицеры, казацкие и анархистские атаманы, а также командиры отрядов красногвардейцев, решивших остаться в Парагвае, получили возможность воочию ознакомиться с суровым комфортом пассажирских отсеков казацкого клипера. Правда, укладываться спать на верхние ярусы нар никто не пожелал, только лишь вкусили ужин с корабельного камбуза да побродили по палубе. Как и ожидалось, больше всего пассажиров впечатлили вращающиеся над головой вертикально расположенные узкие лопасти роторного ветряка. Казалось, какой-то чудак уложил на нос и корму два колеса от водяной мельницы.

Для скоростного морского клипера дистанция по реке была плёвая, поэтому капитан не стал расходовать топливо, ограничившись дармовой энергией ветра и легко восполняемым зарядом аккумуляторных батарей. Объяснять сухопутным зевакам чудо ветрогенерации Лебединский посчитал излишним, а морские офицеры сами смогли догадаться о подвохе, рассчитав мощность судового хода, исходя из скорости ветра и фронтальной проекции паруса. Водить экскурсии в опасный отсек с засекреченными новейшими электробатареями и генераторами действительно не следовало.

Ещё один сюрприз от организаторов ждал офицерскую коллегию, когда им в парадных мундирах – а многие были ещё и с шашками на боку, – предложили пешком проследовать до места заседания. Возмущение возросло ещё больше, когда после часового марш-броска по грунтовой дороге они не обнаружили на полигоне ни одного здания. Организаторы сходки не удосужились даже натянуть на колья брезентовый тент на случай дождя. Кроме установленных рядами длинных деревянных скамей и одиноко скучающей у подножия пологого холма деревянной трибуны, других атрибутов цивилизации в окрестностях не просматривалось.

– Хорошо хоть земля чуть просохла от дождя, – приминая сапогами густую траву, ворчливо кряхтя, присел на скамью Врангель.

За прославленным генерал-лейтенантом расселись вверх и вширь по склону многочисленные колонны высших офицеров, в чинах не ниже полковника или капитана первого ранга. Левее пристроились казачьи атаманы, далее группа анархистских атаманов во главе с батькой Махно. Крайней одинокой колонной скромно расположились командиры красноармейцев. Зрители с грунтовой трибуны лениво окидывали взором неровное, местами поросшее густым кустарником гладиаторское ристалище. Владыка обещал дать вечернее красочное представление, потому и попросил приглашённых взять с собой полевые бинокли. Офицеры флота пришли даже с мощными морскими, но пялить глаза пока было не на что.

Хмурое серое небо хоронило солнце, зимний прохладный ветерок заставлял плотно застегнуть пуговицы на парадных кителях. А ведь мог опять и мерзкий дождик заморосить. Золотопогонное офицерство тихо роптало. В среде белогвардейцев давно уж поднималась волна протеста против засилья казаков во власти. По численности офицеры и солдаты уже давно превосходили казаков-эмигрантов, противоборствующие силы лишь чуть уравнивали анархисты и беглые красноармейцы. Правда, в скором времени ожидался подход из Владивостока последних казачьих дивизий Унгерна, но в их среде барон был авторитетным лидером и должен бы поддержать офицерство. Конечно, если учитывать гражданское население, то бесспорный перевес был за семьями казаков, анархистов и ветеранов-инвалидов, но в революционной ситуации учитывалась лишь сила штыков и сабель.

– Пётр Николаевич, и зачем было переться в эдакую глушь? Могли бы и в комфортном здании парламента посовещаться, – поёживаясь под дуновениями колючего ветра, зароптал пышнотелый сосед Врангеля. – А ну как сейчас дождь ливанёт на наши головы?

– Генерал, русскому воину грех жаловаться на «суровую» парагвайскую зиму, – расправил плечи одетый в лёгкую чёрную черкеску с серебряными газырями Врангель. – А за погоду не переживайте. Не знаю, какими уж приборами пользуется господин Ронин, но прогнозы его точны, как аптекарские весы.

– Давно уж следовало приструнить сумасбродного владыку Парагвая, – надувая пухлые щёки, продолжал разжигать угли мятежа обиженный судьбинушкой пехотный генерал.

– Милейший, выполните просьбу – выверните карман галифе, – очень неласково глянул на бунтаря бывший командующий русской армии.

Окружающие офицеры с интересом молча следили за пикировкой генералов.

– Пожалуйста, – растерянно вывернул подкладку кармана пожилой толстячок, подумав, что его подозревают в какой-то террористической каверзе.

– Пусто, – усмехнувшись, развёл руками Врангель. – А вот из кармана владыки Парагвая высыпалась бы куча золотых казачьих рублей.

Окружающие офицеры засмеялись, поняв намёк Врангеля: «У кого золотая казна, тот и падишах». Ведь без денег парагвайского магната весь эмигрантский лагерь превратится в нищий цыганский табор, у которого передохли все лошади и украли походные кибитки. Да ещё и заклятые политические недруги тут же начнут междоусобный мордобой.

– Гляди-ка, летит! – вскинув руку в небо, указал на жужжащий вдалеке летательный аппарат самый наблюдательный офицер.

Все собравшиеся поспешили приложить бинокли к глазам и принялись следить за полётом диковинной механической стрекозы. Большинство уже привыкло к чудному виду автожиров, на которых рассекали воздух главы казачьего совета, но для недавно прибывших офицеров техническая авиаштуковина с огромным пропеллером на крыше была в новинку.

Автожир резво приблизился и прямо с ходу приземлился у подножия холма, лишь слегка чиркнув колёсами по траве. След имел в длину менее десятка метров. Лопасти несущего винта, поднимая ветром траву, по инерции сделали ещё ряд оборотов. Передний тянущий автожир винт тоже чуть прокрутился и замер, а с ним умолк и шум двигателя. Корпус машины чуть не дотянул до деревянной тумбы для оратора.

Сдвинув в сторону дверцу полностью застеклённой кабины, наружу выбрался Ронин. Скинул с плеч кожаную лётную куртку и предстал в своём обычном облачении: в длинной чёрной рубахе, казацких штанах с красными лампасами, яловых сапогах и чёрной папахе, лихо надетой набекрень. Хрестоматийный облик батюшки Алексея дополнял болтающийся на массивной цепи золотой наперсный крест. Однако по случаю военной коллегии появились и другие атрибуты: на офицерской портупее слева на поясе висели ножны с коротким японским мечом вакидзаси, а на правом бедре примостилась деревянная кобура маузера. Инкрустированная серебром рукоять древнего самурайского меча и колющий глаз золотой церковный крест вкупе с чёрной полурясой и казацким нарядом производили дикое впечатление.

Приветственные возгласы войсковой атаман услышал только с меньшей части зрительской трибуны – от казаков, анархистов и группки красноармейцев. Другая часть трибун хранила гробовое молчание.

– Ну и кислые же у вас рожи, господа офицеры, – заняв место оратора, рассмеялся атаман парагвайского казачества. – Что, не нравится в кривое зеркало смотреться? А вы думаете, мне взирать на ваш пёстрый балаган приятно? Для полной красоты картины среди ваших рядов только жёлтого азиатского халата барона Унгерна недостаёт.

Алексей сбросил улыбку, нахмурил брови и суровым взглядом медленно провёл от одного края трибуны до другого. Взору предстали красноармейцы в будёновках с красными звёздами и гимнастёрках с синими околышами на груди, разодетые кто во что горазд анархистские атаманы, казаки в форме различных землячеств, морские офицеры в чёрных и белых кителях с блестящими пуговицами, сухопутные офицеры всех родов войск с золочёными погонами и аксельбантами.

– И мой короткий клинок вам не по нраву?! – молниеносно выхватил вакидзаси из ножен Ронин и вонзил остриё в верхнюю планку ораторской трибуны, впритирку с блюдцем со стаканом воды. – А ну, кавалерийские рубаки, попробуйте свои клинки так споро из ножен достать!

Никто даже и не попытался посоревноваться в ловкости с лихим атаманом. Да ежели бы и осмелился кто, так длинную шашку, сидя в плотных рядах, быстро не выхватить. Морские офицеры могли бы кортиками сверкнуть, но культурно воздержались от бравады.

– А зачем тогда шашку на боку таскать, если с ней ни марш-бросок не совершить, ни в тесных окопах не размахнуться? – Ронин ловко выдернул из кафедры короткий клинок и вложил в ножны. – Лишь на парадах красоваться? Так на то в Асунсьоне парагвайская армия имеется. Желающие могут попроситься в её стройные ряды, я уж похлопочу.

– Кстати, а какова на сегодняшний момент численность парагвайской армии? – чтобы слегка разрядить накаляющуюся атмосферу, подал запрос с места неформальный вожак оппозиции, генерал-лейтенант Врангель.

– О-о, за год троекратно возросла грозная сила – до десяти тысяч штыков, – поиронизировал над войском аборигенов казацкий атаман. – Правда, для страны с полуторамиллионным населением это уже приличных размеров армия. При этом заметьте, господа офицеры, что больше половины жителей Парагвая – недавно прибывшие русские эмигранты.

– Да в любой российской губернии жителей больше! – задорно выкрикнул какой-то офицер из заднего ряда.

– В планах на ближайший год нарастить численность населения ещё вдвое, – гордо подбоченясь, амбициозно заявил парагвайский магнат и похвалился: – Экономическую мощь государства мы уже вчетверо против прежней подняли, а к концу года, думаем, и впятеро увеличение выйдет.

– Крутенько растёте, батюшка – пупок-то не развяжется? – выкрикнул другой балагур.

Офицеры дружно рассмеялись.

– Так раньше-то местные заводы только вполсилы работали, – решил объяснить феномен столь бурного экономического роста магнат. – А теперь в три смены пашут, да на полную мощь. Рынок сбыта продукции в Советскую республику на ближайшую пятилетку гарантирован, а дальше по всему миру расширяться начнём.

– А пустят? – выкрикнул тот же балагур.

– И почему только впятеро к концу года вырастем? – заметил арифметическую ошибку другой внимательный слушатель.

– Так пока не выходит у нас быстрее расти – на заводах строительство новых цехов идёт, и электрификация с механизацией старых производств, – развёл руками магнат. – Да и обучение нового персонала тоже дело не быстрое. Так что уж потерпите, господа, не в один год новая держава строится. А касательно запретов, то придётся бить наглые морды конкурентам, для острастки. На то сильная армия и нужна. Затем вас собрал, чтобы помыслить о её устройстве.

– А чего же тогда к казацким шашкам придираться начал? – посчитал необходимым подать и свой возмущённый голос пышнотелый сосед Врангеля.

– Да вы все как оружие старой империи: и бросить жалко, и в бою эффективно применить нельзя, – тяжело вздохнув, махнул ладонью атаман. – Война нынче другая пошла, дальнобойная и скоростная, тут саблей до врага дотянуться не успеешь, как из самого пулями дуршлаг сделают. Великая война показала пулемётами и окопами, что коннице на линии фронта не выжить, а значит и шашками казакам больше на скаку не размахивать. Коли по сердцу вам в бою холодное оружие и навыки с ним наработаны, то укоротите шашку вдвое да клинок переточите. Тогда и в стремительной атаке не помешает, и в тесной рукопашной схватке подсобит.

– И казачьей казне перевооружение не в убыток станет, – язвительно заметил тот же недовольный толстячок и продолжил гундеть: – А форма золотопогонная, чего тебе, товарищ атаман, глаз колет?

– Уж больно яркая мишень в современной войне, – усмехнулся Алексей и, вытащив белую тарелочку из-под стакана, высоко поднял над головой.

Через секунду керамическая тарелка разлетелась на осколки.

Из глубины поля, справа от трибуны, докатился звук винтовочного выстрела.

Зрители в бинокли обшарили близлежащее пространство, но лёжку стрелка не обнаружили.

– Заранее подстроенный фокус, – презрительно фыркнул генерал-критик.

– Да, на Дальнем Востоке мне довелось и факиром поработать, – кивнул Ронин. – Но сегодня у меня светопреставление помасштабнее намечено. Хотя и мелкими фокусами пренебрегать не буду. Господин генерал, гляжу, вы на первом ряду примостились. Не отважитесь ли снять фуражку и вытянуть с ней руку вперёд?

В напряжённой тишине трибун генерал встал, недовольно пыхтя, медленно снял фуражку и, держа за край козырька, осторожно протянул вперёд.

За время неспешных движений невольного ассистента резвый факир успел достать из кабины рядом стоящего автожира телефонный аппарат. С виду обычный телефон, с трубкой и длинным, соединяющим с кабиной, проводом.

– Облако, вызывает Ягуар, дай связь с Оленем, – щёлкнув тумблером на корпусе телефона, воззвал к неведомой силе парагвайский шаман.

После нескольких секунд ожидания Ронин кивнул невидимому собеседнику и дал громкую команду:

– Моки, прострели вытянутую фуражку!

Ещё через две секунды фуражка дёрнулась в судорожно сжатом кулаке мятежного генерала. С открытого поля долетел звук выстрела.

Толпа офицеров и атаманов, приложив окуляры биноклей к глазам, напряжённо всматривалась вдаль, прочёсывая взором сектор стрельбы, но все изначально допустили ошибку в ожидаемой дистанции огня – снайпер остался незамеченным.

– Господин генерал, не убирайте мишеньку, – остановил движение дрожащей руки ассистента факир. – На голову надевать дырявую кепи всё равно уже не станете. Дайте зрителям повторно насладиться фокусом. Моки, ты на связи? Преврати кепку в дуршлаг.

С интервалами по две секунды прозвучало три выстрела.

Надо отдать должное ассистенту, он не отдёргивал руку после появления новых пробоин в изодранном пулями головном уборе.

– Господа офицеры, я, кажется, засёк, откуда стреляют! – поспешил похвалиться один из наблюдателей.

– Да и мне, кажется, тоже что-то кажется, – передразнил торопыгу Врангель. – Похоже, с пятисот метров снайпер лупит. Вспышки от выстрелов выдают, да вот только самого стрелка не видать ни черта. Может, в блиндаже засел и пуляет из узкой бойницы.

– Упростим задачу, – довольно улыбнулся факир и скомандовал в телефонную трубку: – Моки, поднимись в полный рост.

– Вроде было какое-то движение, – напряжённо всматриваясь в окуляры бинокля, проворчал себе под нос Врангель. – Так стрелок поднялся с земли или нет?

– Господин ассистент, будьте любезны ещё малость подержать тряпичную ветошь на вытянутой руке, – обратился к стойкому генералу парагвайский заклинатель духов и, поднеся телефонную трубку к губам, вновь показал фокус чревовещания: – Моки, разряди новую обойму в ту же цель, только сделай работу не спеша и со сменой позиций.

Ритмично отзвучали пять выстрелов. Генеральская фуражка разодралась в лоскуты, лишь козырёк уцелел в первозданном виде. Стойкий ассистент побледнел лицом, но выдержал весь сеанс. Первый ряд рисковых зрителей тоже не разбежался со скамьи, офицеры только старались не наклоняться, когда выискивали в бинокли стрелка в поле.

– Вот дьявол! – выругался Врангель. – Когда стреляет – замечаю, а шмыгнёт в сторону – опять в траве тонет.

Аналогичное впечатление, по-видимому, сложилось и у остальной притихшей публики – суперзрячих не нашлось даже среди обладателей мощной морской оптики.

– Придётся раскрыть секрет фокуса, – вздохнув, развёл руками факир с довольной физиономией. – Моки, иди к нам.

Публика прильнула к окулярам. По полю обозначилось движения высокого травяного холмика.

– А как вам, товарищ Ронин, удаётся связываться со стрелком по телефону? – решился задать насущный вопрос один из пролетарских командиров.

– Связь осуществлялась в радиоэфире, – запрокинув голову к небу, широким взмахом руки провёл по воздуху технический факир. – А говорил я через выносное устройство радиостанции автожира.

Офицеры не спешили подключаться к дискуссии, но слушали диалог с необразованным пролетарием, затаив дыхание.

– Так это, второй телефонный аппарат стрелок должон за собой волочить? – логично предположил красноармеец. – Я телеграфные аппараты на станциях видывал – тяжеленные штуки, да и без проводов не работают, заразы.

– Для прохождения радиосигнала провода ни к чему, – терпеливо разъяснял Алексей. – Размеры и вес станции зависят от мощности. К примеру, в автожирах устанавливаются радиостанции средней мощности объёмом с чемодан и весом до двух десятков килограммов. А вот пехотная голосовая рация в заплечном мешке умещается, и вес плёвый.

– А переговариваться по ней далеко можно? – чувствуя всеобщий интерес аудитории, уточнял характеристики командир.

– Лишь в пределах прямой видимости, – развёл руками Алексей, один из разработчиков модерновых радиостанций. – Зато изготавливать проще и стоит дешевле.

– Так ежели стрелок за лесок зайдёт, то и связь пропадёт? – разочаровался в чуде прогресса пролетарий.

– Ну, сквозь лесок радиосигнал прорвётся, – рассмеялся Алексей. – По пологой местности сигнал до горизонта проходит. А вот если связист в глубокую балочку спустится или за горку крутую спрячется – тогда оглохнет и онемеет.

– Так и пропадёт отряд без связи? – загоревал командир.

– Для того ретранслятор сигналов придуман, – обнадёжил изобретатель. – Только для управления многоголосой радиосетью и перенаправления сигналов требуется оператор связи.

– Второй пилот на энтой стрекозе? – ткнул пальцем в летательный аппарат красноармеец.

– Штурман, – поправил его Алексей. – Помимо навигации, в его функции входит радиосвязь, прицельное бомбометание и стрельба из пулемёта.

– А пулемёт-то где? – завертел головой боец, пытаясь высмотреть скрытый ствол.

– Так это гражданская модель, – разочаровал атаман. – Прототипы образцов боевой техники увидите чуть позже. Не всё ещё доведено до заложенной концепции, остальное вам придётся воспринимать с моих слов на веру.

– А ну как, батюшка Алексей, сбрешешь чего? – беззлобно рассмеялся бородатый атаман из махновского окружения.

Офицерство поддержало шутку анархиста дружным хохотом.

– Ну разве что самую малость, – весело подмигнул братве атаман и, широко разведя руки в стороны, обозначил величину грешка.

Люди на трибунах дружно загоготали, сбрасывая нервное напряжение.

Смех смолк, когда к ораторской кафедре подошло лохматое горбатое чудо-юдо с закамуфлированной снайперской винтовкой в руках.

– А вот и первый образец оружия будущего, – взял из рук снайпера винтовку с оптическим прицелом Алексей. – Правда, это немецкая модель, но вскоре мы начнём серийно изготавливать её копии.

– Почему не её русский аналог? – нахмурил брови Врангель.

– Дешевле выйдет купить станки и технологию в покорённой Германии, – пояснил парагвайский магнат. – Там и специалистов безработных полно, и материалы по бросовой цене отдают. Страны-победители сильно ограничили развитие военной промышленности, да в разорённой войной и контрибуциями Германии правительство и само не горит желанием тратиться на армию.

– У немцев и цейсовские бинокли хорошие, – показал в руках образец морской офицер.

– Вот и воспользуемся временными трудностями их промышленников, – кивнул Алексей и продолжил разбирать ходячий экспонат. – Как видите, стрелок прикрыт маскировочной сетью с вплетёнными в её ячейки пучками свежей травы.

Сняв с фигуры снайпера сетчатую накидку, Алексей представил взору публики новейший образец камуфлированной полевой формы: ткань окрашена зелёными разводами разных оттенков.

– Из-за пятен на шкуре ягуара или полосок у тигра трудно заметить хищника в засаде. Вот и мы выбрали нечто подобное, только сплошь в зелёных тонах. Железная каска тоже раскрашена и обтянута сеточкой с тканевыми лоскутками.

– И, похоже, тоже немецкого образца, – приложив окуляры бинокля к глазам, распознал знакомую модель один из генералов-фронтовиков.

– Приобрели стотысячную партию по дешёвке, – пожал плечами атаман. – Товар качественный. Другого фасона на рынке не было, а нам самим пока всего не изготовить.

– А чего это у стрелка вся морда сеточкой завешена, как у пасечника-пчеловода? – подал кто-то голос с лавки казаков.

– Зелёная вуаль служит не только для маскировки, но и защищает от мошкары, – пояснил назначение необычной детали костюма Алексей. – Для той же цели предназначены и перчатки. Если кто-нибудь уже побывал в заболоченных верховьях Парагвая, то по достоинству сможет оценить придумку. Впрочем, в сибирских лесах или сырых джунглях сетчатая маска и перчатки тоже пригодятся.

Алексей жестом попросил снайпера развернуться спиной к зрителям и дать разглядеть плоский ранец с короткой гибкой антеннкой над плечом.

– В жестяном коробе за спиной стрелка упрятана малая полевая радиостанция, – погладил ладонью камуфлированный ранец Алексей и обратил внимание публики на короткую петлю тонкого телефонного провода, тянущегося от рации под маскировочную вуаль. – На край каски закрепляется гарнитура с наушником и микрофоном, позволяющая бойцу оставаться на постоянной связи со штабом. При нарушении связи боец может перейти на самостоятельный поиск действующих в его зоне радиогрупп. В этом случае ему придётся снять ранец, удлинить антенну и провести настройку рации. Передача и приём идут в голосовом режиме и не требуют знания азбуки Морзе или шифрования. Однако проще работать в штабной радиосети по заранее настроенному аппарату, тогда знай только одним тумблером перещёлкивай. Единое подразделение имеет одну частоту для связи, и её бойцы слышат все переговоры. Для разных отрядов задаются свои частоты. Радиообмен между отрядами осуществляет штабной узел связи.

– А штаб далече? – спросил дотошный казак.

– Штаб может располагаться очень далеко, тогда команды передают по радиосети ретрансляторы или дублируют узлы связи на маршруте передачи сигнала. Дальность передачи зависит от мощности приёмопередатчика и высоты антенны. В прифронтовой зоне устанавливаются радиомачты или поднимаются в воздух аэростаты с антеннами.

– А ежели ветер сдует пузырь в сторону? – засомневался казак.

– Так на то у аэростата электродвигатель с пропеллером предусмотрен, а питание и управление идёт по кабелю с земли. Вес у движка и антенны небольшой, поэтому связной дирижаблик малых размеров.

– А ну как стрельнёт яка вражина по шарику? – не унимался пессимист.

– Баллон дирижабля заполняется инертным газом, который мы будем получать из Советской республики, – обнадёжил магнат. – У парагвайцев с большевиками налаживается совместное производство гелия. В тыловом районе обычно не требуется слишком высоко поднимать антенну. Хотя безэкипажный дирижабль связи может взмывать на пару-тройку километров, ибо его грузоподъёмность позволяет нести вес тонкого силового кабеля электропитания, который одновременно является и якорным. Однако во фронтовой зоне легче устанавливать сеть радиомачт или вести ретрансляцию сигналов с подвижных пунктов.

– Энтих вот стрекоз, что ли?

– Да, во время боя обеспечивать координацию между отрядами и корректировку артиллерийского огня автожирами удобнее. Но в стационарном режиме можно использовать и высотные дирижабли, недоступные для зенитного огня с земли. – Алексей взял трубку радиотелефона и, запрокинув голову к небу, отдал команду: – Облако, спустись пониже и подсвети корпус сигнальными огнями.

Публика задрала голову, с любопытством наблюдая, как из серой пелены облаков показался еле заметный на их фоне баллон дирижабля. Под кабиной различимо запульсировали красные световые огоньки.

– Этот сигнал означает: «Внимание всем постам»! – подняв руку, указал войсковой атаман. – Облако, передать команду: «Парад начать»!

Под кабиной дирижабля замигала с небольшим интервалом повторяющаяся комбинация разноцветных огоньков: красных, жёлтых, синих, зелёных.

– Ещё долгое время многие воинские подразделения не будут оснащены переносными радиостанциями, поэтому на поле боя придётся использовать световые кодовые сигналы. Таблица расшифровки в пределах малого участка фронта может меняться ежедневно. Передача сигналов разноцветными ракетами слишком затратна, малоинформативна и не защищена от помех со стороны противника. А вот воздушных сигнальщиков на дирижаблях или автожирах у врагов нет. Излучение световых сигналов производится мощной фарой со сменными стёклами вращающегося светофильтра. Ответная связь с отрядами может производиться фонариками в ночное время или цветными флажками в светлое. Оператору с небес, как вы понимаете, сигналы видны, а противник остаётся в неведении.

– А ежели туман упадёт или дождик заморосит? – продолжал дискуссию тот же казак.

– Проводную телефонную связь и курьеров тоже надо по фронту в запасе иметь, – улыбнулся атаман. – Только от ближайшей отрядной радиостанции всё едино ближе бежать, чем из штаба ногами грязь месить. Зато представляете, какая открывается перспектива ведения управляемого боя на чужой территории?

– Да уж, господа офицеры, один корректировщик артиллерийского огня на господствующей высоте за линией фронта многого стоит, – со знанием дела высказался пожилой генерал артиллерии. – Казацкие стрекозы и недосягаемые для зенитного огня дирижабли могут грандиозный фурор противнику устроить в его ближайшем тылу.

– Скажите, господин Ронин, а эти ваши автожиры могут зависать на одном месте? – оживились военные специалисты.

– К сожалению, совсем на месте висеть в воздухе они не могут, но с очень малой скоростью кружить над объектом способны. Это одно из преимуществ автожиров над аэропланами.

– Так ведь скоростной аэроплан может легко сбить медлительный аппарат?

– Тут уж, господа, у кого будут лучше обучены стрелки и пилоты, – развёл руками Алексей. – Мы постараемся оснастить автожиры спаренными пулемётами с повышенной дальностью и скоростью стрельбы. А кроме того относительно невысокая скорость полёта позволяет автожирам слаженно действовать компактным воздушным звеном. Противника встретят в воздухе скоординированные действия пилотов и шквал снайперского огня.

– Ну, если пулемётчики научатся стрелять как охотники племени гуарани, тогда бледнолицым уж точно хана, – догадался, кто скрывается под зелёной вуалью снайпера, бородатый казачий атаман.

– Да, из индейцев превосходные воины выходят. Хотя из казаков тоже не хуже, – кивнул Алексей и вновь задействовал трубку переносной рации: – Облако, передай приказ группе охранения: подойти к Ягуару.

Недалеко от зрительской трибуны из травы поднялись три травяных холмика ростом с человека и один совсем низенький. Только когда группа совсем приблизилась, наблюдатели опознали в маленьком движущемся объекте укрытую маскировочной накидкой собаку.

Когда охранение достигло трибуны, в пустом поле уже бурлила жизнь: из скрытых подземных капониров выехали выкрашенные в зелёные пятна транспортные средства и, составив колонну, двинулись к площадке для проведения парада.

– Пока техника на подходе, проведём смотр армейской формы рядового состава, – указал на прибывшую группу Алексей. – Первым рассмотрим образец оснащения и вооружения пехотинца.

Группа охранения сняла маскировочные накидки. К трибуне шагнул ведущий группы и замер по стойке смирно.

– Стальная каска, обтянутая камуфляжной сеточкой, – начал перечислять детали формы войсковой атаман. – Вуаль для защиты и маскировки лица. Прочная куртка камуфляжной окраски с множеством кармашков, того же окраса галифе с глубокими карманами. Яловые сапоги. На кожаном ремне подвешены фляжка, ножны с укороченным клинком казацкой шашки, футляр-патронташ, а за спиной малая сапёрная лопатка в брезентовом чехле…

– Эт что, каждый солдат будет с лопатой в атаку бегать?! – раздался недовольный голос с трибун.

– Великая война показала, что от огня пулемётов и артиллерии можно уберечься только в защищённой позиции, – спокойно отреагировал на выкрик Алексей. – С увеличением огневой мощности стрелкового оружия, артиллерии и авиации проблема сохранения личного состава будет только усугубляться. Солдат должен быть готов в любой момент перейти от атаки к обороне, а посему иметь возможность организовать закрытую позицию.

– Лады, атаман, пусть лучше железный совок по заднице стучит, чем потом под вражеским огнём схрон в земле ногтями рыть! – поддержали идею с сапёрной лопаткой со скамьи красноармейцев.

Казаки покривились слегка, но, уже учёные горьким опытом окопной войны, бузить не стали, лишь заметили характерную неувязочку:

– А чего это пехотинец с кавалерийским карабином на плече гарцует?

– Длинноствольные винтовки в нашей армии будут только у снайперов, – удивил военную коллегию атаман. – На дальность стрельбы в два километра замахиваться нечего, а ближе и с карабина стрелять сподручно. И вообще, добрую половину армии следует перевооружить короткоствольным скорострельным оружием. Ну скажите, на кой чёрт караульному громоздкая дальнобойная винтовка? Да тому же связисту и артиллеристу тоже?

Алексей указал на бойца со служебной собакой, затем на другого с переносной рацией за спиной. У каждого солдата на правом боку висела деревянная кобура с маузером.

– А не разоритесь ли на дорогущих немецких маузерах, господин магнат?! – ехидно выкрикнули с офицерской скамьи.

– Я же предупреждал, господа офицеры, используйте воображение, – усмехнулся создатель армии нового типа. – Представьте на месте пистолетной кобуры автомат с пристёгиваемым прикладом.

– Автомат?! – выдохнули трибуны.

– Да, этакий пистолет-пулемёт, – размечтался парагвайский фантазёр. – Маузер штука хорошая, но уж больно у него велик патрон, винтовочного калибра. Для плотного боя нужна убийственная скорострельная машинка с большим запасом пистолетных патронов в магазине. Мне начальник контрразведки раздобыл материалы по автоматической винтовке Фёдорова, которую царская военная коллегия забраковала. Основными недостатками посчитали большой расход патронов на одного стрелка и быстрый износ ствола и механизмов винтовки.

– Вот чинуши дурные! – прозвучал возглас одного из фронтовиков. – Винтовка уж точно дольше проживёт, чем пехотинец в атаке. Нам бы в каждое отделение по бойцу с ручным пулемётом, задали бы мы врагу жару!

– Не дурные, а жадные, – неожиданно заступился за бюрократов военного ведомства генерал-лейтенант Врангель. – Вспомните, господа офицеры, какой патронный голод тогда войска испытывали. Ежели бы в армию поставили уйму прожорливых ручных пулемётов, то остальные пехотинцы кидались бы в немцев камнями.

– Зато, господа, теперь у парагвайского казачества спонсор богатый, – со смешком иронично заметил один из полковников. – Магнат уж снабдит армию дорогими игрушками и несметным боезапасом.

– Надеюсь, что наши бойцы будут долго оставаться в строю, поэтому механизмы автоматов гробить винтовочными патронами не будем, – усмехнулся экономный магнат. – Лучше пусть конструкторы поборются за их скорострельность и ёмкость магазинов. Парагвайский пистолет-пулемёт надо создать компактным, чтобы и бойцам механизированных частей удобен был. А вот, кстати, и наша мехколонна подкатила.

К трибунам медленно подъезжала вереница машин. Первым почти бесшумно катился легковой электромобиль с установленным справа от водительского места ручным пулемётом на капоте.

– Как вы догадываетесь, господа и товарищи, всё представленное вооружение – это только прототипы будущего оружия, – попросил опять задействовать буйную фантазию армейский реформатор.

– А где же прицепы с дымящими трубами? – ехидно заметил один из критиков электромобилей.

– Дымные пароэлектрогенераторы скрыты в тыловых капонирах, чтобы не демаскировать машины и не замедлять их ход, – совсем не смутился вопросом автоконструктор. – Электромобиль способен проехать сотню километров без смены аккумуляторных батарей – этого достаточно для действий в ближней полосе фронта. При дальних переходах подцепляется прицеп с парогенератором и дополнительной электробатареей. Скорость электромобиля значительно выше обычного авто с бензиновым двигателем. К тому же не требуется дефицитный бензин, для заряда электробатарей парогенератор использует любое топливо.

– Даже лепёшки кизяка?! – шутливо выкрикнул кто-то из казаков.

– И сухой навоз тоже пойдёт, – серьёзно кивнул конструктор.

– С такой в лесу не пропадёшь. Настоящая партизанская машина! – похвалил фронтовик.

– Мощность электробатарей маловата. На такой базе танк не создать, – отрицательно покачал головой один из полковников.

– Из-за слабой металлургии Парагвая армия не может позволить себе танки и тяжёлые бронемашины, – разочаровал публику магнат. – Только лёгкую защиту от пуль по бортам, как у следующей пехотной машины.

Перед зрителями медленно проехал пикап с шестью стрелками в прикрытом сверху брезентовым тентом кузове. Огонь они могли вести на ходу сквозь узкие бойницы в бронированных бортах. Водитель и двигатель тоже были защищены листовой бронёй. Короткие стволы карабинов тут оказались очень уместны.

Следующей машиной была похожая модель, только с откинутым тентом и установленной по центру кузова вращающейся турелью с четырьмя спаренными пулемётами. Стрелок, усевшись за пулемётной спаркой и оперируя ножной педалью электромоторчика, показал резвость турели. С лёгким жужжанием поворотная конструкция совершила несколько полных оборотов вокруг оси. Стволы пулемётов круто задрались в небо, а потом грозно черкнули вдоль притихших трибун.

– Зверь-машина! – раздался восторженный выкрик.

– Да эта пулемётная электрокосилка за полминуты всю нашу толпу выкосит, – поддержал другой голос.

– И от налёта аэропланов прикроет, – оценил подвижность турели следующий голос.

– Ну, тут ещё надо старые «Максимки» на длинноствольные модели заменить, – заскромничал конструктор зенитной установки. – Однако мобильная концепция пулемётной электротачанки отражена.

К трибуне подъехал полубронированный пикап, тоже с открытым кузовом, но вместо пулемётной спарки в нём был установлен миномёт на сошках.

– Парагвай не сможет себе позволить выпуск полевых артиллерийских орудий, но зато способен оснастить армию мобильными миномётами. Которым по силе вести огонь как с закрытых стационарных позиций, так и прямо с колёс. Боекомплект доставляется в прицепе электромобиля. После выполнения артзадачи расчёт быстро меняет позицию, избегая ответного огня. В условиях лесистой местности или городской застройки миномёты значительно эффективнее пушек. На поросших кустарником равнинах Гран-Чако эта система тоже весьма действенная, скрытная и быстрая.

– Скорострельная миномётная тачанка! – сразу же дали точную характеристику с трибуны анархистов.

– В планах также оснастить пехотные подразделения лёгкими переносными малокалиберными миномётами, но модель ещё только в конструкторской разработке, – развёл руками демонстратор достижений парагвайского военпрома и опять удивил: – Возможно, удастся создать и автоматические многозарядные гранатомёты с электропневматическим способом метания гранат. Лёгкие скорострельные бесшумные катапульточки очень бы пригодились для диверсионных и партизанских отрядов. Особенно актуальны малошумные беспороховые артсистемы в условиях ведения ночного боя.

– Гляжу, владыка Алексей, вам дай волю, так вы всё оружие электрифицируете? – рассмеялся лидер офицерства, Врангель.

– Постараюсь, – улыбнувшись и подняв указательный палец, не стал отрицать тягу к электрическим схемам прогрессор. – Прошу обратить внимание на следующий в конце демонстрационной колонны арсенал новинок военно-инженерной техники. В кузовах электромобилей размещён набор электроинструментов и переносного оборудования: электропилы, электросварочные аппараты, землеройные фрезы, бетономешалки, портативные пароэлектрогенераторы и зарядные станции, а также набор осветительных ламп и прожекторов. Всё это оборудование позволит малой строительной группе быстро возвести полевые оборонительные укрепления.

– Ага, один боец с ручной электропилой заменяет бригаду лесорубов! – поддержали владыку с трибуны казаков. – В хозяйстве эффективнее, чем ручной пулемёт в бою!

– А строительные машины ещё эффективнее, – указал на следующие в хвосте колонны роторные экскаваторы, грейдеры и бурильно-крановые установки Алексей. – Вот только строительные электромашины могут работать лишь в близком тандеме с пароэлектрогенераторной установкой. У аккумуляторов мощности маловато, хватает только на перемещение между объектами.

– Так и будут по земле ёрзать с прицепами и дымящими трубами?

– Нет, прицепы скрываются в капонирах или укрываются за высокой насыпью, а строительные машины запитываются по вытяжному электрокабелю. Расстояние до рабочей площадки ограничивается лишь длиной кабеля и его сечением. В пределах километра можно смириться с потерями энергии при её передаче.

– А военно-морской флот тоже будет на электротяге ходить? – с явным сарказмом в голосе спросил седовласый капитан первого ранга. – Или под парусами?

– Тут, господа офицеры, я вас вынужден разочаровать, – развёл руками владыка. – Военного морского флота, в классическом его понимании, в Парагвае не будет – слабенькая экономика не потянет. На судовой верфи Асунсьона мы можем только переделывать вспомогательные корабли черноморского флота в грузопассажирские клипера. Хотя скоростные суда типа «Летучий голландец» и обладают скрытым военным потенциалом в виде двух торпедных аппаратов, двух скорострельных артиллерийских орудий, бортовых пулемётов и двух разведывательно-ударных автожиров, но полноценными боевыми кораблями считаться не могут. А вот насчёт речной флотилии адмирал угадал: лёгкие бронированные катера будут на электрической тяге. Как вы понимаете, в предвоенной ситуации мы можем очень быстро поставить в боевой строй машины и катера, используемые в народном хозяйстве. Броневые листы защиты будут храниться на военных складах, а все гражданские машины и катера изготавливаться с конструктивной возможностью оснащения бортовой бронёй. Смею вас заверить, машин и лёгких катеров в Парагвае скоро будут десятки тысяч. Хватит всю армию моторизовать.

– Кстати, об армии, а велика ли она будет в Парагвае? – предварительно оглянувшись на офицерство, с первого ряда вкрадчиво спросил Врангель.

На несколько секунд этот непростой вопрос погрузил трибуны в напряжённую тишину.

– Весь народ Парагвая! – выдержав паузу, широко распростёр руки анархист-владыка. – В случае войны первыми врага встретят регулярные войска республики, базирующиеся в пограничных укрепрайонах, которые будут обустроены в ближайшее время. Вторым эшелоном вступят в бой регулярные войска казачьей общины. Третьим пойдут сформированные из резервистов казачьи полки, как наиболее мобильные и подготовленные части. Их поддержат резервные полки из анархистов и товарищей красногвардейцев. Последними на подмогу подойдут резервисты от рабочих и крестьян парагвайской республики. Однако не все из резервистов будут призваны вступить в бой первым эшелоном, у каждого в военном билете будет указана категория. Нельзя в военное время ослаблять экономику, ибо от экономической мощи государства зависит сила армии.

– И где же в вашей системе, товарищ анархист, место офицерским частям? – прищурив глаз, задал самый насущный для собравшихся командиров вопрос Врангель.

– Офицеры и унтер-офицеры – основная боевая сила регулярных частей казачьего войска, – обнадёжил владыка. – Ну разве что ещё лихих фронтовиков из рядового состава добавится. Тех, у которых руки к плугу или станку не тянутся. Думаю, общее число профессионального воинства под семьдесят тысяч наберётся. По мере прибытия новых волн эмигрантов доведём численность регулярного войска до ста тысяч.

– А экономика выдержит столько-то нахлебничков? – раздался недовольный голос до сих пор помалкивавшего батьки Махно.

Белогвардейские офицеры и казачьи атаманы недобро покосились на анархистского вождя, зато боевые соратники и красные командиры глянули одобрительно.

– С Божьей помощью сдюжим, – улыбнувшись, погладил золотой крест парагвайский владыка. – Зато воинская сила охранит от преждевременного нападения врага. А пока империалисты будут свои силы копить, тут и наша экономика на ноги встанет. К тому же офицерские части иждивенцами не будут, они тоже смогут свою копеечку в народную копилку привнести.

– Боевые действия в чужих колониях? – предположил Врангель. – По защите контрабанды и казачьих предприятий?

– Это тоже, – кивнул Алексей. – Но ещё офицеры будут на ротационной основе обучать национальные армии независимых государств. Например, всех стран Южной Америки.

– Только пожелают ли бедные республики тратиться на иностранных специалистов?

– Безопасность дороже, – усмехнулся Алексей. – Когда у соседнего государства начнёт резко возрастать боеспособность армейских подразделений, сразу появится желание нарастить и собственную мощь. Ибо у любой страны есть замороженный конфликт с соседом. Услуги инструкторов стоят гораздо дешевле, чем закупка дорогого вооружения, а польза выйдет даже бо́льшая. Империалисты не станут так обучать потенциальных врагов, как союзный для всех свободных стран Парагвай. А нам усиление оборонной мощи добрых соседей по континенту только на руку. Лишь с Боливией, рвущейся к морским путям, у нас территориальный спор за Гран-Чако, от этой державы мы будем строить защитные рубежи. Ни Бразилия, ни Аргентина не полезут в глухой угол. Порушив войной экономику Парагвая, они ничего не приобретут, а в сотрудничестве имеют большую выгоду.

– Но не все же офицеры найдут работу инструкторов?

– Только способные хорошо обучать персонал, – кивнул Алексей. – Остальные будут сами учиться у более опытных и профессиональных наставников. Весь высший командный состав зачисляется в преподаватели военных училищ по всем родам войск. Военное оборудование мы закупим и самое современное и то, каким ещё пользуются страны, посылающие к нам курсантов для платного обучения. Качество преподавания, я надеюсь, у нас будет высшее, а плата умеренная. Участие наших наёмных подразделений во всевозможных военных конфликтах по всему миру покажет преимущество русской военной школы.

– Значит, и наёмники будут? – недовольно скривившись, засопел Врангель.

– Мы сражаемся только на стороне светлых сил, – взявшись ладонью за крест, громко заверил владыка и, хитро подмигнув, чуть тише добавил: – А если у заказчика найдутся денежки не только для солидных окладов русским архангелам, но и на закупки парагвайской военной техники, то братская помощь будет очень значительной. К тому же, за малую благодарность, добрые парагвайские контрабандисты помогут приобрести оружие и у третьих стран. «Летучие голландцы» и дирижабли доставят заказ в любую горячую точку планеты. Так что русские военные моряки без работы уж точно не останутся. Правда, многим придётся перейти из водной стихии в воздушную, ибо воздушных кораблей у Парагвая будет намного больше морских. Ведь помимо закупленной сотни немецких дирижаблей у нас поднимутся в небо ещё многие сотни парагвайских автожиров. И ещё этому воздушному флоту потребуются грамотные механики. А кто лучше судовых механиков к технике приобщён? Хотя в ближайшие годы, пока будут создаваться воздушный и модернизированный океанский флот, морячков ждёт напряжённая учёба в военных училищах.

– А как будут обстоять дела с прежними воинскими званиями? – задали не менее животрепещущий вопрос с офицерской галёрки.

– Заслуженные звания останутся, – успокоил Алексей. – Но надо будет сдать аттестационные экзамены, ибо многие получили повышение вследствие гибели командного состава в бою, не имея достаточных знаний и навыков управления войсковыми подразделениями. Кто сразу не пройдёт аттестацию, отправится на обучение в военную академию или училище. Теоретические знания в объёме, соответствующем званию, придётся ещё подкреплять работой с личным составом, сначала с парагвайскими резервистами, затем в ходе загранкомандировок. Состав учебных отрядов будет формироваться офицерами одного звания, командир назначен на ранг выше. А вот боевые отряды создаются не глядя на погоны, только согласно показанным на учениях воинским умениям и знаниям. Величина офицерского оклада зависит в меньшей степени от звания, а в большей – от занимаемой армейской должности.

– А как же субординацию соблюдать? – удивился один из пожилых полковников.

– Звёзды и просветы можно будет увидеть только на погонах парадной формы, – усмехнулся владыка-анархист. – Полевая форма одного рода войск различий иметь не будет, а модели новой парадной формы военной коллегии ещё предстоит разработать.

– Махновщина какая-то! – громко возмутился тот же полковник.

– Атаманы Нестора Ивановича и без погон на плечах неплохо били войска золотопогонников, – привёл унизительный аргумент революционер-анархист с соседней скамьи и, заложив пальцы в рот, пронзительно свистнул.

– Господа офицеры, рассмотрите лучше положительные стороны маскировки, – подняв ладони, призвал к благоразумию зароптавшие ряды золотопогонников Алексей. – Во-первых, командира отряда, неотличимого по форме от рядового состава, в первую очередь не подстрелит снайпер. Во-вторых, при ранении и попадании в плен, враг не установит звание, а значит можно прикинуться рядовым и в ходе допроса не выдать воинскую тайну. Вы поймите, господа, в ближайшие годы наши регулярные подразделения будут вести партизанско-диверсионные боевые действия. В малых отрядах все знают друг друга в лицо. А при необходимости подтверждения полномочий используются пароли и спецдокументы. Необходимость в погонах возникнет только при масштабных конфликтах, тогда недолго и погоны на форму вернуть. Но опять же, думаю, что носить их будут только командиры, ибо согласитесь, господа, психические атаки в парадном офицерском строю пулемётчиков уже не пугают.

– Возрадуйтесь, господа офицеры, дожили до эпохи всеобщего солдатского равенства и братства! – привстав со скамьи, обернулся к сослуживцам Врангель. – Однако в речах владыки есть смысл: негоже с погонами кутерьму затевать – у нас теперь вся регулярная армия офицерской и унтер-офицерской получается. Настоящая война начнётся, тогда и будем перед резервистами погонами красоваться.

– Спешу успокоить военную коллегию, – обратился к собравшимся Алексей. – Высшим чинам, служащим при штабе или в военном училище, ношение парадной формы с погонами обязательно. Также высокий статус следует поддерживать военным инструкторам в официальных загранкомандировках.

– Господин Ронин, нам уже в общих чертах ясна концепция построения парагвайской армии, – доложил за всю коллегию Врангель. – А как будет сформирован её командный состав?

– Не будем долго мудрить, – дружелюбно улыбнулся войсковой казачий атаман и озвучил приказ: – Назначаю командующим регулярными войсками генерал-лейтенанта Петра Николаевича Врангеля. Командующим резервным казачьим войском и заграничным контингентом – генерал-лейтенанта Романа Фёдоровича Унгерн-Штернберга. Он вскоре прибудет с Дальнего Востока с частями Забайкальского казачьего округа. Донским и кубанским казакам он знаком ещё по австрийскому фронту.

– Любо! Лихой рубака! Отчаянный! – донеслись одобрительные возгласы с трибуны.

– Командующим резервных войск анархистов, красноармейцев и парагвайского рабоче-крестьянского ополчения назначается – Нестор Иванович Махно.

– Ура батьке Махно!!! – дружно грянули трибуны анархистов и красных командиров трудового крестьянства, решивших сбежать от произвола комиссаров-безбожников.

– Начальником генерального штаба казачьей армии назначается генерал-майор Николай Францевич Эрн. Он же отвечает за координацию действий с регулярной армией республики Парагвай.

– Отличный выбор, – удовлетворённо улыбнулся Врангель, у которого Эрн тоже служил начштабом.

– Начальником медицинской службы армии, с присвоением очередного звания полковник, назначается Валерьев Роман Васильевич. Начальником артиллерии и инженерных войск – генерал-майор Иван Тимофеевич Беляев. Начальником разведки и контрразведки, а также пограничных войск и индейских формирований, с присвоением очередного звания генерал-майор, назначается Эдуард Петрович Кондрашов. Остальные назначения будут проведены по предложениям военной коллегии. Временем я вас, господа и товарищи, не ограничиваю.

– И всё же, господин войсковой атаман парагвайского казачества, выбор сильно зависит от времени, – печально вздохнув, заметил командующий регулярными войсками. – Когда, по вашим расчётам, начнётся война?

– Думаю, Пётр Николаевич, что мелкие стычки с европейскими империалистами начнутся, как только казаки проникнут в колонии Африки и Юго-Восточной Азии, – предрёк парагвайский пророк. – Но первая большая война произойдёт не ранее чем через десять лет, когда Парагвай сильно разбогатеет, а европейские народы подзабудут ужасы Великой войны. До той поры экономика стран Европы будет выбираться из военной разрухи. И первый удар по нам нанесёт Боливия. Согласно разведданным, в неё уже перебираются уволенные из расформированной германской армии немецкие офицеры. Но без стороннего финансирования боливийская армия быстро не перевооружится и резко не нарастит численность армии. Да ещё уйдёт какое-то время её обучить. А так как сейчас боливийцы не полезут сдуру на стотысячное войско готовых к бою казаков, мы выиграли время для обучения и организации собственной армии. Нам надо так натаскать бойцов на полигонах и в мелких военных конфликтах за границей, чтобы один казак пятерых супостатов стоил.

– Но ведь вы, атаман, ставите ещё задачу, чтобы офицеры наловчились быстро готовить боевые подразделения из плохо обученных резервистов, – прищурившись, напомнил о сказанном ранее Врангель.

– Своих парагвайских резервистов мы будем готовить хорошо, – улыбнулся владыка-анархист. – В каждом посёлке обустроим стрелковый тир и учебный полигон, назначим наставников из ветеранов инвалидной команды. Селяне будут тренироваться между сезонными полевыми работами, горожанам определим период ежегодных краткосрочных воинских сборов. Но грядущая война не ограничится землями Парагвая, весь мир захлестнёт кровавая волна. Казацкие офицеры должны быть готовы возглавить отряды народного ополчения.

– Человечество не изменилось, и второй Великой войны не избежать, – согласно покачал головой генерал. – Но ведь парагвайские казаки могут не лезть в свару и отсидеться в глухом углу?

– Мы же русские, и когда начнут обижать друзей и родственников, в сторонке стоять не сможем, – рассмеялся Алексей. – А уж за любимую родину мы супостатов зубами рвать будем. Иль думаете, что враг не полезет на Русь-матушку?

– Да, то, что мы вынужденно отступили в дальние земли, не превращает нас в предателей родной страны, – гордо распрямил спину русский генерал. – Время и дело покажут, кто лучше умеет родину защищать – комиссары-горлопаны или гвардия армии изгоев. Господа офицеры, атаманы и товарищи командиры, будем готовиться к грядущей мировой войне – битве Судного дня!

Вечернее солнце уже не проглядывало из-за пелены нависших туч. Колючий ветер кусал злее. Свинцовое небо в стороне заката озарялось вспышками надвигающегося грозового фронта. Яркие зубы молний рвали горизонт. Издалека, словно отголоски артиллерийской канонады, доносились раскаты грома. На западе зарождалась буря.

Глава 3. Анархия – мать порядка!

После создания новой армейской структуры Ронин всерьёз взялся за реорганизацию гражданской власти. В Асунсьоне, в зале заседаний парламента, собрались парагвайские министры и парламентарии, а также главы казачьих общин, для размещения которых пришлось установить дополнительные стулья в проходах между рядами кресел и вдоль стен зала.

– Сеньоры, прошу тишину! – стоя за ораторской стойкой, постучал деревянным молоточком президент Парагвая. Дождавшись, когда смолкнет гул в переполненном зале, Мануэль Гондра Перейра обратился к собравшимся: – Сегодня нам предстоит обсудить поправки к государственной конституции республики Парагвай. Это связано с изменениями в обществе, произошедшими за прошедший год, а также с тенденциями развития государства в грядущем непростом времени. Главным докладчиком выступит сеньор Ронин, инициатор реформ, потом приступим к дебатам.

– А где же сам возмутитель спокойствия?! – раздался с первого ряда кресел голос Лукаса Гутиэроса, министра внутренних дел Парагвая.

Перейра не посчитал нужным отвечать на выкрик, он лишь злорадно усмехнулся и, сойдя с трибуны, занял место в зале. Президент, в отличие от собравшихся, знал содержание казацких поправок и предвкушал зрелище недовольных перекошенных парламентских рож. Последнее время во власть предержащих кругах росли опасения по поводу засилья в стране русских эмигрантов. Уже больше половины граждан Парагвая составляла казачья община, а народ всё прибывал и прибывал. Сеньору Ронину было мало захватить полстраны территориально и скупить все фабрики и заводы, включив их в казацкий кооператив, он теперь ещё норовил заселить весь Парагвай русскими. Даже в столице от толп эмигрантов нет прохода. Конечно, магнат исправно выплачивал оговорённую по договору повременную оплату бывшим фабрикантам, но многие уже жалели, что поторопились с продажей имущества в рассрочку и продешевили. Зависть и жадность жгли грешные души.

– Помяни дьявола, он и явится, – среагировав на широко распахнувшиеся двери, прошипел сосед накликавшего беду министра.

Но первым в зал заседаний вошёл, громко чеканя шаг по паркету, знаменосец с триколором парагвайского казачьего войска, копией торгового флага старой русской империи.

За марширующим казаком вразвалочку следовал другой знаменосец, в одежде очень вольного стиля и с перекрещенной на груди пулемётной лентой. Анархист нёс на плече сильно наклонённое чёрное знамя дивизии батьки Махно. На свешенном полотнище явственно читались белые буквы лозунга вольного братства: «Анархия – мать порядка!».

Замыкал колонну знаменосцев красноармеец в будёновке, в руках которого колыхался в такт размеренным шагам алый стяг с золотыми серпом и молотом в верхнем уголке, у самого древка флага.

Знамённая группа нагло прошествовала в центр зала и рядком расположилась возле установленного позади ораторской трибуны парагвайского государственного флага.

Эхо шагов смолкло, и в повисшей напряжённой тишине в зал вошёл Ронин. Алексей был в привычной чёрной полурясе, а на груди, раздражая фабрикантов и министров, сверкал золотой наперсный крест.

– Сеньор Ронин, что означает эта демонстрация флагов? – не вставая с кресла, вальяжно махнул рукой в сторону знамённой группы Лукас Гутиэрос, самый дерзкий из министров.

– Отражение реальности, – заняв место на трибуне, развёл руками истинный владыка Парагвая. – У каждой политической силы должен быть свой символ. Общество Парагвая стало очень разнородным: на крайнем западе Гран-Чако расселяются бывшие красноармейцы, чуть ближе строятся поселения анархистов, центральный и южный край равнины занимают казаки, восточную часть Гран-Чако осваивают другие русские эмигранты. Изгои ностальгируют по символам старой империи, потому и флаг у них с казаками общий – бело-сине-красный триколор. Ну а вторую половину государства населяют приверженцы традиционного Парагвая. По справедливости теперь все флаги представлены в парламенте.

– А по конституции? – не согласился министр.

– Устаревшей конституции, – подняв указательный палец, прервал Гутиэроса Алексей. – Поэтому законы Парагвая нужно менять, иначе не избежать политических конфликтов.

– И как же нам мирно ужиться? – оглянувшись на притихшее собрание, заручился молчаливой поддержкой оппозиции смельчак.

– Каждому молиться своему богу и не ходить со своим уставом в чужой монастырь. – Алексей указал на присутствующих тут же глав религиозных концессий. – Живут же в Асунсьоне без драк католики, христиане, мусульмане и евреи. А скоро ещё и буряты-буддисты с бароном Унгерном прибудут. Ну так приверженцы другой веры не лезут же в грязных башмаках под своды мечети, и индейцы-язычники не водят хороводы вокруг костра в католическом храме – каждый уважает чужую веру и традиции. Вот так и в государственном устройстве надо – в каждой общине свои законы, но не в ущерб добрым соседям.

– Так это же анархия какая-то получится, – скорчил недовольную гримасу генерал полиции.

– Не какая-то, а анархистско-казацкая федеративная республика, – охарактеризовал суть нового государственного монстра новатор. – В которой будет представлен полный спектр систем социального обустройства регионов: социалистические колхозы крестьян-красноармейцев, анархистские коммуны, казацкие общины, капиталистические фермерские хозяйства. В промышленности тоже будет внедрён разнообразный набор методов хозяйствования.

– Как же сможет сочетаться священное право частной собственности с разбойничьей вольницей анархистов и пролетарским обобществлением имущества социалистов-коммунистов?

– Христиане же соседствуют с магометанами и поклонниками других богов, – широким жестом руки указал Алексей на глав разнообразных религиозных концессий Парагвая. – И все священнослужители вместе ведут своих адептов к благодати божьей. Ибо не лезут со своими религиозными догмами к чужим верующим. Вот и нам всем, сеньоры парламентарии, нужно взять пример с благочестивых мужей.

– Уж больно мудрёно ты закрутил, батюшка Алексей, – оглянувшись и получив молчаливое согласие зала, возглавил дискуссию Гутиэрос. – Можно ли от духовных ценностей перейти поближе к материальным? Ведь большинству граждан плевать, какому богу молится добрый сосед, если самим спокойно и сытно живётся. Но вот будет ли мир и процветание в одном государстве с различным социальным строем?

– В разных регионах будет своё общественное устройство, – приступил к конкретике утопист-анархист. – А также своеобразные законы и выборные представители местной власти. Внутри территории граждане живут вольно, как постановит общество, но вот чтобы попасть в чужой регион, нужен будет паспорт и разрешение от этих властей. Ну, это словно переход через государственную границу. Тут если власти чужого региона не запрещают свободного посещения своей земли, то можно вольно шастать, а если соблюдают строгость пропускного режима, то нужно особое разрешение. Паспортно-визовый режим позволит контролировать миграцию населения. Нежелательные политические элементы могут быть отсеяны или ограничены в правах. Например, давать разрешение лишь на транзит через территорию района или ограничивать время пребывания и места посещения.

– Это каждому нужно будет иметь паспорт с фотографией, и делать отметки на страницах? – прикинул в уме, какую финансовую выгоду может получить полицейское ведомство министр внутренних дел, и его физиономия расплылась в мечтательной улыбке. – А всех вредных и подозрительных личностей можно не пустить или быстренько выдворить с подконтрольной территории, с запретом на повторное посещение.

– В каждом монастыре свой устав, – подмигнул Алексей и хитро улыбнулся. – А уж за пропаганду чужой религии – увесистый пинок под зад.

– Но ведь не в монастыре живём – не отгородишься, – горестно вздохнул полицейский генерал.

– А тут уж каждый волен охранять свою землю по собственному разумению, – развёл руками Алексей. – Кто колючей проволокой, кто степными конными дозорами или патрулями в жилой застройке. Да и надо ли так тщательно сторожить весь периметр района, когда удобнее контролировать только уязвимые места. Моё предложение: строго охранять лишь государственную границу республики и даже ввести платный визовый режим для иностранцев.

– Платный? – сразу оживился министр финансов Парагвая, Паскуаль Венегас.

– Да, надо держать под неусыпным контролем всех прибывающих в страну иждивенцев, – полил сладкую патоку на тарелку финансиста хитрый магнат. – Чего это иностранцы бесплатно топчут бульвары нашей столицы и отнимают работу у местного населения. Пребывание любого чужака должно быть регламентировано, ограничено по времени и обложено налогом. И все средства от него переданы местному муниципалитету.

– А как же быть с волной русских эмигрантов? – ехидно ухмыльнувшись, уколол Гутиэрос.

– Любой эмигрант должен получить регистрацию и ограниченный срок бесплатного времени поиска работы, – невозмутимо парировал укол Алексей. – Если не устроится на работу или не пожелает её искать, то будет считаться туристом и подлежать усиленному налогообложению. Но даже если иностранец будет работать, то, помимо подоходного налога, обязан доплачивать налог на иностранного гражданина. Только получив гражданство республики, он будет избавлен от дополнительного бремени.

– Сеньоры, в Асунсьоне не место для бродяг и нищих! – охотно поддержал полезную инициативу Паскуаль Венегас. Министр финансов сразу смекнул, что налог в полном объёме пойдёт в столичный бюджет.

– Мне тоже нравится эта идея с налогом и регистрацией, – энергично закивал Гутиэрос, отчего на генеральском мундире завибрировали золотые аксельбанты. – Однако как же быть с матросами иностранных судов, многие буяны не захотят платить дармовые сборы.

– Сеньоры, мы же цивилизованные люди и понимаем чаяния истосковавшихся по берегу матросов, – улыбаясь, лукаво подмигнул Алексей. – Для дорогих гостей в Асунсьоне, у речного порта, будет создан район культурного досуга. Никакие визы для посещения злачных мест в особом административном районе не нужны. В этом воистину свободном порту не будут действовать не то что законы парагвайского региона, а вообще какого-либо государства. В портовых кабаках разрешены рукопашные бои. В притонах нет ограничений на употребление любых одурманивающих средств. Любвеобильные сеньориты ублажат за щедрые денежные подарки капризы похотливых клиентов. Игорные дома и казино гостеприимно распахнут двери. Рестораны побалуют изысканной кухней и усладят слух весёлой музыкой. Магазины завлекут изобилием контрабандных товаров. Нигде в мире гости не найдут более приемлемых цен, ибо нелегальные бизнесмены со всего света будут посылать в Асунсьон самую ценную добычу для распродажи.

– Этакая пиратская гавань, как была в прошлые века на острове Тортуга? – недовольно поморщился парагвайский полицмейстер и беспокойно заелозил задницей по креслу.

– Не только в давние века. Благородные сеньоры, вы, видно, не посещали злачных кварталов Макао, Гонконга или Амстердама, – снисходительно улыбнулся Алексей. – Европейские державы никогда не гнушались промышлять теневым бизнесом. Чем Парагвай дурнее? Мы же даже не грабим никого, просто предоставляем торговую площадку для свободных предпринимателей. Ведь мы уже приняли в парламенте закон, что из Парагвая, как в старину с казачьего Дона, выдачи нет. И если эта норма закона применима к частным лицам, то почему не распространить золотое правило на их товары и финансы?

– Финансы?! – потерев ладони, ещё больше оживился Венегас. – Вы, уважаемый сеньор, намекаете на создание всемирного криминального банка.

– Ну надо же джентльменам удачи где-то хранить сокровища, – невинно опустил глаза благодетель вольного братства. – Пусть уж лучше золотые вклады работают на пользу Парагвая, чем пылятся в земле. Казацкий банк не обещает больших процентов, но зато гарантирует сохранность и тайну вкладов, а также обеспечит быстрые денежные переводы. В банковской сфере будут задействованы скоростные морские суда, дирижабли, автожиры, а для моментальных переводов – радиосеть с кодированной информацией.

– А можно как-то поучаствовать в организации бизнеса? – наклонив голову, вкрадчиво спросил финансист.

– И кто будет отвечать за порядок в зоне свободного порта? – тоже обеспокоился за выгодный бизнес главный полицмейстер.

– Ну, сеньоры, сами понимаете, что на базе старого речного порта осуществить масштабную задумку не удастся, – тяжко вздохнув, посетовал магнат, обширный флот которого забил все причалы. – Так как выше Асунсьона уже расположились казаки, то для приёма иностранных судов требуется построить пирсы ниже по течению реки. Там же, на малом удалении от старых пригородов Асунсьона построить жилые кварталы района свободного порта. Муниципальные власти столицы не смогут поддерживать должный порядок в очень неспокойном районе. Да и законы там будут сильно отличаться от благопристойных столичных. Поэтому поддержание порядка в свободном порту возьмут на себя курсанты полицейской академии. Для курсантов это послужит хорошей стажировкой, как в плане закрепления полученных теоретических знаний, так и в наработке практического опыта. Кстати, в академию набирается много граждан других государств, поэтому проблем с иностранными языками не будет. Заодно и наши местные курсанты подучатся общению с иноземцами.

– Насколько я помню, численность состава академии – около тысячи курсантов, – прищурил глаз генерал полиции.

– Тысяча – это только численность одного курса, – поднял указательный палец Алексей. – Обучение же проводится следующее: полный курс для новичков – пять лет, а для полицейских, уже имеющих опыт службы, – три года.

– Итого пять тысяч бойцов, – присвистнув, признал реальную силу Гутиэрос.

– Восемь, – исправил арифметическую ошибку Алексей. – Однако курсанты будут не всё время тратить на практические занятия на учебном полигоне.

– И вы, сеньор Ронин, потом надеетесь всем выпускникам академии предоставить в Парагвае работу по специальности? – удивлённо вскинул брови Гутиэрос, у которого вся полицейская братия вместе с рядовым составом была представлена значительно меньшим числом.

– Мир велик, – улыбаясь, широко распахнул объятия анархист. – Специалисты по работе с криминалом нужны и государствам, и частным компаниям.

Министр внутренних дел Парагвая злорадно ухмыльнулся и, наклонив голову, отпустил ехидное замечание:

– Закрытые кордонами и патрулями регионы, жёстко регламентированный порядок внутри каждой социальной общины, тотальный контроль над перемещением граждан, драконовская налоговая система – это как-то не очень сочетается с идеями анархизма и вольного казачества.

– Эх, сеньор Гутиэрос, это вы ещё не видели, какой большевики строят коммунизм, – сокрушённо вздохнув, махнул рукой реформатор-анархист. – Да и демократические режимы стран Европы и Северной Америки очень далеки от идеалов истинной демократии. Нет в мире совершенства… Но зато, смею вас заверить, в каждом парагвайском регионе будет выстроена, по свободному выбору граждан, своя социальная система. Это как огромный жилой дом с отдельными квартирами – все платят налоги и соблюдают единые правила общежития, но в каждой отдельной квартире свой семейный устав.

– Воистину, батюшка Алексей, анархия – мать порядка! – захлопав в ладоши, рассмеялся Гутиэрос. Ибо у генерала полиции нарисовалась в уме совсем другая картинка: эдакая огромная тюрьма народов, где каждая группа узников свободна лишь в пределах своей темницы.

– Сеньор Ронин, мне тоже очень симпатичен ваш анархистский проект, особенно идея со свободным портом и пират… всемирным банком, – не сразу подобрал корректное определение министр финансов. – Однако грандиозный проект потребует больших вложений.

– Так и прибыль сулит немалую, – подмигнул сеньорам бывшим фабрикантам казацкий магнат. – Мы с вами уже заключили договор, что после выплаты трёхкратной стоимости ваших прежних предприятий вы будете иметь право участвовать одной третью этого капитала в казацком кооперативе. Дела в промышленности идут просто здорово, производство товаров нарастили вчетверо – прибыль неимоверная. А после модернизации оборудования и повсеместной электрификации доходность ещё скакнёт вверх. С учётом ежегодного увеличения численности населения Парагвая и многолетних выгодных контрактов, рост промышленности обеспечен на ближайшее десятилетие. Поэтому, сеньоры, я призываю вас не дожидаться всех выплат по контракту, а уже сейчас вкладывать полученную долю в перспективный проект – «Свободный порт Асунсьона».

– А всемирный свободный банк? – не желал упускать золотую рыбку министр финансов.

– Частные инвесторы могут принять участие и в этом проекте, – пожал плечами магнат. – Только его основная функция – надёжное сбережение капиталов любого происхождения, а вовсе не их преумножение. Средства из банка пойдут в экономику Парагвая. Свободный порт принесёт акционерам намного большую прибыль.

Представители элиты буржуазии Парагвая одобрительно загудели. Парламентариям очень понравилось новое социальное устройство федеративной республики. Они не теряли власть над половиной страны и старыми столичными кварталами, могли по-прежнему рулить экономикой и даже печатать парагвайские песо. Конечно, слабый песо не вытеснит золотые казацкие рубли, но какое-то время ещё потрётся в обороте.

– Сеньор Ронин, а какие ещё нововведения вы предлагаете? – заподозрил, что не все сюрпризы озвучены, прозорливый Гутиэрос. Прожжённый политикан по достоинству оценил, как магнат-анархист сумел накидать сладких плюшек, чтобы понравиться буржуазии. Однако этот хитрый казак наверняка припас напоследок горькие пилюльки.

– В связи с нахлынувшей волной русских эмигрантов нужно предусмотреть защиту испаноязычного населения Парагвая, – вывернул проблему наизнанку казацкий атаман. – Уже сейчас русских в стране больше, чем коренных жителей, и в ближайшие годы это соотношение увеличится кратно. Необходимо на законодательном уровне установить два языка в качестве государственных: испанский и русский. Многие страны приняли похожие законы, чтобы избежать национальных конфликтов и сохранить язык меньшинства.

– А сколько ещё планируется запустить русских в Парагвай? – раздался робкий голос из задних рядов.

– Думаю, до пяти миллионов мы к концу десятилетия дорастём, – пожал плечами главный организатор переселения русского народа.

– Тогда надо защищать испанский язык, – выразил общее мнение Гутиэрос. – Сеньоры, кто за введение двуязычия в государственном документообороте?

Лес поднятых рук, сочетающийся с тяжёлыми вздохами, единогласно утвердил спасительную новацию.

– Ну, с внутренними проблемами разобрались. Остался последний вопрос: кто будет защищать республику от внешних врагов? – задал неожиданный вопрос неформальный владыка Парагвая.

– Армия и казаки, – оглянувшись на министра обороны, обратился к коллеге Гутиэрос.

– Под ударами серьёзного противника армия парагвайской республики сможет продержаться в пограничных фортах лишь неделю, – отрицательно замотал головой генерал Гильермо Ривас. – У меня в строю только десять тысяч солдат и офицеров. Вся надежда на казаков.

– Численность регулярного казачьего войска будет в ближайшие годы доведена до ста тысяч офицеров и унтер-офицеров, – покровительственно усмехнулся истинный владыка Парагвая. – Остальных придётся добирать из резервистов: казаков, анархистов, красноармейцев, парагвайских рабочих и крестьян. Однако встаёт вопрос: за счёт каких средств содержать регулярную армию, производить и закупать вооружение?

– Из государственного бюджета много не выжать, – сразу подстраховался министр финансов.

– Казацкая община тоже не может тянуть весь груз, – нахмурил брови атаман. – Те граждане, которые не проходят военную подготовку и которых не планируется призывать в армию в случае войны, должны будут выплачивать повышенный подоходный налог.

– А кто относится к этой категории? – сразу последовал с трибун животрепещущий вопрос.

– Граждане, не пригодные к строевой службе по медицинским показаниям, а также занимающиеся организацией производства и общественным управлением, – обвёл суровым взглядом притихшую публику войсковой атаман.

– И велико ли будет обременение для бизнесменов? – в повисшей тишине робко спросил сеньор из глубины зала.

– Для внесения статьи в конституцию конкретизация величины налога не требуется, главное – принцип, – дал буржуям надежду ещё потрепыхаться революционер. – Думаю, логично будет установить процент отчисления от реальных доходов.

– Да, сеньоры, шкалу налогообложения можно обсудить в ходе пленарных заседаний, – встав с кресла, обернулся к парламенту президент Перейра. – Сегодня надо утвердить лишь общую концепцию изменения статей конституции. Кто желает выразить особое мнение или возражения по существу вопроса?

Ответом президенту стало гробовое молчание. Класть голову под гильотину желающих не нашлось. Сеньоры не обольщались благочестивым видом батюшки-анархиста, ещё помнили, как Ронин расправился с наркобароном и всем его воинством. Казацкий магнат позволял обогащаться и другим, но особо наглеть не следовало – при отстаивании своих интересов владыка не церемонился. За спиной войскового атамана виднелись грозные знамёна боевых общин, а за ними невидимыми призраками мерещились сотни тысяч сверкающих штыков и шашек.

Заседание закончилось. Люди потянулись к выходу.

– Поздравляю с триумфом, сеньор Ронин, – подошёл к Алексею президент Парагвая. – Только смею заметить, уж слишком широко ты размахнулся. Эдак никаких налогов на казацкую регулярную армию не хватит. Офицерам ведь платить надо, да и вооружаться казаки не за свой счёт будут.

– Налоги пойдут только на подготовку и оснащение резервистов, – пожал плечами магнат. – Казацкое войско содержится и вооружается за счёт коммерческой деятельности русских общин Гран-Чако.

– Свободный порт столько денег в казацкую казну принести не сможет, – отрицательно замотал головой Перейра. – Разве что оборот денег в криминальном банке чуть подсобит. В теневой экономике вращаются большие суммы, и многим придётся по душе идея легализации незаконно полученных доходов. Однако пройдёт немалый срок, прежде чем казацкая банковская сеть накроет все злачные места. И то, если влиятельные державы позволят разгуляться по миру парагвайским казачкам.

– Ещё как позволят, – фамильярно похлопал президента по плечу истинный владыка Парагвая. – Уже сейчас отбоя от желающих нет, промышленники развитых капстран в очередь выстраиваются.

– Почему? – удивлённо вскинул брови Перейра.

– Свободный порт – это не только новые пирсы в Асунсьоне, – усмехнулся парагвайский магнат. – Ведь товар можно и не тащить через океан, а лишь оформить документы на его поставку в Парагвай.

– А куда же его повезут?

– Из-за навязанных лицемерным буржуазным обществом ограничений очень трудно организовать легальные поставки промышленной продукции в Советскую республику. А большевики готовы расплачиваться золотом за паровозы, трактора, автомобили, станки, да много чего ещё разорённой войной стране нужно для восстановления экономики. Парагвай может произвести лишь малую толику от потребного. Остальные заявки комиссаров будем покрывать реэкспортом из Америки и Европы. При этом никто не сможет узнать, какой товар действительно сгрузят на пирсе свободного порта Асунсьона, а какой кривыми дорожками отправится в Советскую республику. Товары будут путешествовать не только в одну сторону, Советам тоже есть что предложить на продажу. Кстати, скрытые торговые операции будут совершаться и между другими, враждебно настроенными к соседям странами, которым официальным путём торговать затруднительно. Разумеется, услуги по обходу санкционных барьеров обойдутся заказчикам приличной наценкой к стоимости товара. Учитывая огромные объёмы контрабандных поставок, мы получим прибыль, намного превышающую доходы от легального парагвайского экспорта. Наша посредническая деятельность будет очень востребована на мировом рынке.

– Да, политики не потеряют лицо, – понимающе улыбнулся Перейра. – Либеральная общественность не поднимет шума. А промышленники погреют руки на горячих заказах.

– Ну и казакам не грех погреться у чужого огня, – тоже улыбнулся владыка и, окинув взором быстро опустевший зал, шёпотом поведал президенту секрет: – Помимо взимания щедрого процента за посредничество, казаки получат лучшую часть товара. Никто не будет доподлинно знать, что и сколько сгружается в закоулках свободного порта и переправляется на секретные заводы Асунсьона и в глубину территории Гран-Чако.

– И вы надеетесь сохранить все секреты в тайне? – в сомнении прищурил глаз Перейра. – В портовой кутерьме, может, и получится запутать следы, но появление оборудования и машин на объектах вряд ли удастся скрыть.

– А ты, Мануэль, ещё не понял, зачем я затеял создание закрытых районов в Гран-Чако?

– Чтобы анархисты с монархистами и казаками не сцепились, – пожав плечами, озвучил своё видение Перейра.

– Просторы Гран-Чако огромны, поселения разных общин отделены пустошью, – отрицательно покачал головой владыка. – Да и не до политических разборок сейчас обездоленным изгоям. А вот строгие кордоны и патрули призваны уберечь промышленные и военные тайны Гран-Чако. На казацкие заводы Асунсьона тоже чужакам хода нет. Пять тысяч офицеров и курсантов академии разведки будут неусыпно оттачивать профессиональное мастерство. И в курсанты этого военного заведения, в отличие от полицейского, иностранцев не набирают.

– Ну, такое количество контрразведчиков в Парагвае уж точно излишне, – зябко поёжился президент, опасаясь государственного переворота от белогвардейских офицеров.

– Мир велик, – повторяясь, развёл руки ухмыляющийся владыка. – Спецслужбы разведки и контрразведки найдут, где приложить силы.

– Эдак у Парагвая скоро появится не только сильная армия и промышленность, но и мощнейшая разведка, – присвистнув, прозрел Перейра, поняв тайный смысл анархистских с виду новшеств.

– А чтобы до поры до времени не пугать империалистов истинной силой Парагвайской республики, нужно прикинуться казачками-простачками, – обнял соратника за плечи Алексей. – Пусть лучше считают нас придурковатыми утопистами, чем опасным противником.

– В устроенном тобой анархистском хаосе трудно углядеть сущность казацкой республики, – признал хитрую маскировку диктаторского режима Перейра.

– А надо бы, дружище, ещё тумана подпустить, – подмигнул коварный владыка. – Помозгуй с министрами культуры и иностранных дел, как организовать регулярную поставку дезинформации и сплетен в заграничную бульварную прессу, высмеивая наивность чудаковатых казаков.

– А почему ты решил сливать компромат через парагвайских министров?

– Все следы должны вести к оппозиции внутри кабинета министров, – путал след Алексей. – Ведь согласись, некрасиво же выйдет, если враги почувствуют руку агентов парагвайской разведки. А так всё выглядит чинно, благородно – в Парагвае даже своя тайная оппозиция появится.

– И возглавлю её я, президент, который боится госпереворота, – догадался Перейра.

– Возглавляй и ничего не бойся, – хлопнув соратника по плечу, рассмеялся Алексей. – Мне явно не до захвата светской власти, тут хотя бы успеть с казацкой армией и промышленностью разобраться.

– Хорошо, я тогда для затравки первым на тебя карикатуру нарисую, – чуть отстранившись, с прищуром посмотрел на объект насмешки художник-сатирик. – Изображу свирепого бородатого казака в железной немецкой каске, с серпом в руке вместо шашки.

– Э-э, лучше бы заменить каску красноармейской будёновкой, – подправил образ Алексей. – И злобный оскал смени на придурковатую улыбку – нечего публику пугать. Пусть лучше считают казаков смешными, а не страшными.

– Ладно, – рассмеявшись, кивнул Перейра. – Но в другой руке ты будешь сжимать анархистское знамя с лозунгом «Анархия – мать порядка!».

Глава 4. Смешные казаки

Маскировка истинной силы парагвайского казачества к началу южноамериканского лета дала ожидаемый результат – за границей стали относиться пренебрежительно к военно-технической и экономической мощи невеликого Парагвая. Концепция свободного порта Асунсьона получила негласное одобрение правительств развитых стран Европы, как удобный инструмент обхода законодательных запретов в торговле с Советской республикой. К тому же большевики, в свете принятой новой экономической политики, сильно расширили торговые связи. Однако чтобы получать промтовары, машины и станки из Европы и Америки комиссары вынужденно проводили все закупки с наценкой, через фирмы нейтрального Парагвая. При этом какая часть товара путешествовала до Асунсьона, а какая перемещалась морскими судами прямо в советские порты, никто доподлинно не ведал. И уж совсем никто из чужаков не знал. какая доля действительно оставалась в Парагвае.

Скорость проведения денежных платежей через радиосеть «Казацкого банка» приятно поражала клиентов. Но особенно нравилась теневым маклерам абсолютная секретность финансовых операций. И пока законы капстран препятствовали торговым контактам с коммунистическим режимом, парагвайская банковская сеть оставалась удобным инструментом.

Касательно нелегальной торговли товарами сомнительного происхождения и всемирной воровской кассы правительства цивилизованных стран лишь выражали озабоченность, но повлиять на казаков-анархистов никак не могли. Ибо закрывать воровскую лавочку в Асунсьоне не желали – свободный порт приносил воротилам мирового бизнеса сплошную пользу, а вред лишь мелким обкраденным обывателям. Ну а джентльмены удачи всех мастей просто были счастливы появлению укрытой от правосудия пиратской гавани и судами тащили добычу на реализацию. Несмотря на то что четверть от стоимости награбленного оседала в казацких кассах, поставщики не роптали. Товары из свободного порта растекались опять по всему миру, но уже как легально приобретённые. Даже советским комиссарам было удобно реализовать в Парагвае экспроприированные у царя и дворян культурные сокровища старой империи.

– Побойтесь бога, господин Ронин, это же сущий грабёж! – пришёл жаловаться на произвол казацкого начфина торгпред Советской республики в Парагвае.

– Сёма лишнего не заплатит, – отрицательно замотав головой, защищал бережливого хозяйственника владыка Парагвая. – На лондонском аукционе вы и того не выторгуете. Сейчас весь рынок завален ювелиркой и антиквариатом, вывезенными белогвардейскими эмигрантами. Товар вылежаться должен, цену набрать, а вам денежки сейчас подавай.

– Но вы же бывший революционер, вы же должны сочувствовать трудовому народу, – давил на сознательность хитрый комиссар.

– Искренне сочувствую, – погладив ладонью золотое распятие, склонил голову идейный батюшка-анархист. – Потому и помогаю товарищам, однако зря казацкую казну опустошать не дам. Лучше скажите, уважаемый, почему в Москве решили ограничить закупки парагвайских автомобилей?

– Берём в объёмах половины алтайской золотодобычи, – недовольно засопел торгпред. – Уж больно дорого вы свои паровички цените, по стоимости американских авто продаёте.

– Так в Сибири же бензина нет, а дров горы, – расхваливал преимущества паровичков производитель. – Мы же, по вашему требованию, поставляем машины с газогенераторными двигателями.

– Слабоват движок, – пренебрежительно фыркнув, скривился комиссар. – И пары разводить долго.

– Так вы же сами отказались от электромобилей, – всплеснув руками, напомнил каприз советского наркомата Алексей. – Хотели сэкономить на дорогих пароэлектрогенераторах и аккумуляторах.

– Весь мир отказался от электромобилей и паровиков, – подняв указательный палец, привёл веский аргумент торгпред. – Одни парагвайцы упорствуют, технический прогресс хотят вспять повернуть.

– Ну и дураки они все! – сгоряча стукнул кулаком по столу владыка. – Это всё происки нефтяных магнатов. Электрический и паровой двигатели намного проще производить, и бензин не нужен.

– Для глухих сибирских углов машины с дровяными движками подходят, – тяжело вздохнув, неохотно признал бесспорное преимущество простой казачьей техники торгпред. – Но не одну же Сибирь нам поднимать надо. Поставки бензиновых авто нам тоже нужны, а денег на всё не хватает.

– Ладно, проехали, – махнув рукой, остыл парагвайский владыка. – А что скажете о совместном конструировании пистолет-пулемёта? Вы получили согласие от создателя русской автоматической винтовки, товарища Фёдорова.

– Наркомат военной промышленности отклонил ваше предложение, – потупясь, озвучил суровый вердикт бюрократов торгпред и попытался оправдать отказ: – Рабоче-крестьянской армии нужны скорострельные пулемёты под ружейный калибр патронов, а не слабосильные ручные игрушки-пистолетики. Правда, в военном бюджете нет средств на разработку нового оружия.

– Скорострельные дальнобойные пулемёты для нашей авиации тоже нужны, – чуть подумав, кивнул Алексей. – Мы согласны оплатить конструкторские работы по обеим темам, но пусть авиационным пулемётом занимаются другие товарищи, а Фёдоров – парагвайским пистолет-пулемётом.

– Каковы сроки и суммы? – почуяв дармовщинку, сразу клюнул ушлый торгпред.

– Денег дадим, но траты будем контролировать, – погрозил пальцем Алексей. – Казачка толкового зашлём следить за ходом работ, заодно и оружейному делу у признанных мастеров подучится. Пять лет отпустим на создание парагвайского автомата и лет восемь на модель авиационного пулемёта, но чтобы к тому времени были лучше зарубежных образцов. Техзадание с желаемыми характеристиками передадим в ближайшее время. Тут казакам ещё хорошенько помозговать надо.

– Зато советской стороне тут думать не о чем, – потерев ладони, довольно заулыбался заключению выгодной сделки торгпред. – Мозгов у нас много – денег нехватка.

Проводив торгпреда, Алексей принял начальника штаба регулярной казачьей армии, генерал-майора Эрна, и поведал ему об оружейном заказе.

– Николай Францевич, кого бы нам определить к большевикам в засланные казачки?

– Поручика Высоколяна – очень способный офицер, – не задумываясь, предложил подходящую кандидатуру Эрн.

– Степана Леонтьевича я задумал поставить на другое направление конструкторской работы, – отрицательно покачал головой Алексей. – Уж больно у парня голова светлая, и к физике с математикой тяга великая. Будет водородный двигатель изобретать. Подбери какого-нибудь толкового офицера, чтобы в артиллерии и стрелковом оружии докой был. Кстати, пора бы уж Высоколяну звание капитана присвоить – задача ему поставлена даже посложнее, чем Сикорскому и Зворыкину.

– Я думал, по экстравагантным двигателям в Парагвае главными ваши испанские друзья, Хуан де ла Сиерва и Вито Лосано, – пожал плечами Эрн. – А звание присвоить несложно, да и для командировки другого достойного кандидата из офицерского состава подобрать сумеем.

– Испанцы у меня занимаются, первый – автожиром, второй – электрическими двигателями и аккумуляторными батареями к ним, – бросил недовольный взгляд на «забывчивого» генерала Алексей. – Я слышал, что ваш Сикорский конфликтует с моими испанцами.

– Игорь Иванович известный авиаконструктор, он тяжёлые четырёхмоторные самолёты на крыло поставил, – вскинув подбородок, заступился за русского авиатора генерал. – А вы его в подмастерья к чудаковатому испанскому изобретателю механической стрекозы определили.

– Николай Францевич, даже в Европе и Америке не желают раскошеливаться на тяжёлые бомбардировщики. Куда уж бедному Парагваю осилить выпуск знаменитого «Ильи Муромца» или «Русского витязя»?

– Ну так уж и бедному? – скосил глаз на увесистый золотой крест владыки Алексея генерал. – Финансирование конструкторских работ в Парагвае осуществляется с размахом, которого Сикорский и Зворыкин в Америке получить не смогли.

– Промышленность Парагвая не потянет производство самолётов, – тяжело вздохнув, развёл руками Алексей. – Да и конкуренты не выпустят казаков на мировой рынок. Нам нужно производить исключительно эксклюзивную продукцию. Самолёты необходимы крупным военным державам только в период назревающего конфликта – время ещё не пришло. А для дорогостоящих крылатых левиафанов вообще может никогда не наступить. Так что наш сегмент на авиарынке – лёгкие дешёвые автожиры, которым вовсе не требуются ухоженные аэродромные полосы.

– Что-то покупатели в очередь не выстраиваются, – саркастически усмехнулся генерал.

– Плохо товар рекламируем, – развёл руками Алексей. – Собственно говоря, я вас сегодня за этим и пригласил. Надо организовать показательные военные учения. Пригласите-ка своих коллег из генеральных штабов Бразилии, Уругвая и Аргентины. И лучше, если демонстрацию казачьих сил проведём в приграничной полосе, на территории Аргентины. Эдак километрах в ста от берегов реки Парагвай.

– Программа учений и задействованные средства? – развернул блокнот и взялся за карандаш начальник штаба.

– С нашей стороны сотня казаков из моторизированной пехоты со штатным транспортом, при поддержке миномётной батареи и авиазвена автожиров, – чуть задумавшись, выдал список атаман казачьего войска. – От аргентинцев – три сотни пехотинцев, сотня кавалеристов-пограничников, сотня бойцов из артиллеристов и инженерных войск со штатным вооружением. Противник сам выбирает участок на равнине для обороны, окапывается и патрулирует территорию, пытаясь не допустить внезапной фронтальной атаки. Никаких хитрых обходных манёвров и ударов по флангам – бить только в лоб.

– Э-э, извиняюсь, чем бить? – насторожился генерал.

– Изготовим партию учебных патронов, – хитро подмигнул атаман. – Отсыплем порох из гильзы, уплотним бумажным пыжом, а вместо металлической пули вставим каучуковую. Бить будет недалеко и не очень больно. Надо подготовить учебных патронов из расчёта по одной обойме на винтовку и по пятьдесят патронов на пулемёт. Также ещё вооружим солдат петардами и дымовыми гранатами. Для автожиров наготовим шумовых и осветительных бомб.

– А казачьи миномёты и вражьи пушки чем будут стрелять? – с сомнением прищурил глаз генерал.

– Настоящими боеприпасами, но по макетам на специальных позициях рядом, – решил Алексей и, чуть поразмыслив, добавил остроты: – Обороняющиеся могут палить каучуком прямо по наступающим пехотным цепям, атакующие же будут стрелять по мишеням, установленным на метровых шестах вдоль линии окопов.

– Так у резиновых же пуль ни баллистики, ни дальности полёта, – удивлённо вскинул брови Эрн.

– А вот по мишеням будем палить настоящими пулями, – поднял указательный палец атаман. – Но бить можно только лучшим стрелкам и наверняка. А вот в рукопашной разрешено драться всем, только ножи и штыки надо заранее изъять.

– Так нечестно же выходит? – заулыбался начальник штаба. – У нас все казаки фронтовики в офицерских и унтер-офицерских чинах, стреляют отменно и за год подготовки научились новым приёмам рукопашного боя. Это если не учитывать, что в учебных пехотных подразделениях каждый десятый со снайперской винтовкой дружит.

– Так у казаков же в регулярной армии других бойцов нет, – улыбаясь во все зубы, развёл руками главный инструктор казачьего рукопашного боя. – Пусть среди своих тоже лучших из лучших отбирают. И так наш выходит драться один против пятерых. А что казаки укомплектованы новейшим оружием и техникой, так для того показательные учения и устраиваем – в будущее заглядываем.

– Переносные радиостанции тоже выдадим казакам по штатной численности? – занеся карандаш над листком блокнота, искоса глянул на войскового атамана начальник штаба.

– По штату, но разведотрядам, по одной на отделение, – решил усилить оснащённость пехоты Алексей. – Ну и, естественно, на каждый автожир и бронемашину. А ещё установим стационарную в штабе наблюдателей за учениями, чтобы в реальном времени получать сведения с поля боя.

Военные ведомства соседних государств охотно согласились принять участие в смотре боевых возможностей одной роты казачьего войска в сравнении с превосходящими по численности регулярными подразделениями армии Аргентины. От каждого государства в группу наблюдателей включили по три представителя. Бразилию, Уругвай и Аргентину представляли высшие офицеры их генеральных штабов, а Парагвай – генерал-майор Эрн, войсковой атаман Ронин и его фронтовой друг, полковник Вольдшмидт. Общение проходило на испанском языке, который за прошедшие полтора года освоили и парагвайские казаки, во всяком случае, в области бытового общения и, конечно же, военной терминологии.

– Николай Евгеньевич, доложите диспозицию на настоящий момент, – находясь в армейской штабной палатке, обратился к полковнику моторизированной пехоты Алексей.

– Подразделения аргентинской гвардии осуществили выбор рубежа обороны на равнине, в девяноста километрах от реки Парагвай, – взяв указку, показал на развёрнутой на столе карте полковник. – Позиция находится на невысоком холме, по флангам расположены небольшие рощицы, откуда подразделение инженерных войск добыло стволы деревьев для строительства блиндажей и создания макетов орудий на полигоне по левому краю позиции. За светлое время суток пехотой вырыты окопы полного профиля. В прифронтовой полосе до берега реки Парагвай расставлены конные патрули: десять отрядов по десятку всадников. Время: три часа ночи – пехота отдыхает в окопах, артиллеристы и инженерные войска на позиции в тылу. По плану учения, обороняющаяся сторона ночью артиллерийские орудия не использует. Нападение на позиции запланировано произвести внезапно.

– Если казакам удастся прошмыгнуть между конными патрулями пограничников, – потягиваясь и сонно зевнув, отпустил замечание аргентинский генерал.

Остальные офицеры поддержали кивками и ухмылками, молчаливо выражая своё недовольство ранней побудкой.

– Николай Евгеньевич, свяжитесь с иностранным наблюдателем в рядах казачьего отряда, – улыбнулся Алексей. – Пусть доложит обстановку коллегам.

Полковник включил рацию и связался с силами атакующих, после чего обратился к присутствующим.

– Сеньоры, заранее прошу прощения за плохое качество звука, абонент ведёт передачу в движении. – Сняв наушники, Вольдшмидт переключил рацию на громкоговоритель и дал команду через микрофон: – Полковник Родригес, доложите обстановку в штаб.

В динамике послышалось тяжёлое дыхание и подстроенная под темп быстрой ходьбы речь:

– На рассвете казачья сотня была поднята по тревоге и выдвинулась в порт Асунсьона, где произвела погрузку личного состава и техники на речные самоходные баржи. С остановками спустившись вниз по течению реки, дождавшись сумерек, казаки произвели высадку на пологий песчаный берег. Группа разведчиков подстерегла конный патруль пограничников и захватила в плен. В темноте колонна машин медленно, не включая фар, двинулась по просёлочной дороге. Описав широкую дугу, машины съехали с дороги и по полям прошли ещё десяток километров. По пути следования казаки пленили второй отряд пограничников, окружив его на месте ночного лагеря. Расположение отряда выдали огни костра и огоньки солдатских папирос. Обнаружил лагерь патруля высоко поднятый в небо автожир, кружащийся над маршевой колонной. Два автожира в воздухе сменяют друг друга. Ещё днём ими же была обнаружена позиция аргентинских войск, произведено её фотографирование с воздуха, а в вечерних сумерках скрытно установлены радиомаяки по флангам позиции, на удаление пяти километров от неё. Впереди колонны двигался конный разъезд в форме, снятой с аргентинских пограничников. Лошадей и вооружение казаки тоже взяли у второго пленённого дозора. В настоящий момент автоколонна остановлена, моторы заглушены, и отряд казаков выдвинулся пешим ходом к выявленным позициям противника. Копыта трофейных лошадей обмотаны тряпками, а к сёдлам привязаны детали разобранных миномётов и сумки с минами. И последняя информация: я отчётливо вижу в бинокль светящиеся окна штабной палатки и отблески огней костров из линии окопов. Казаки уже снимают миномёты и готовятся к развёртыванию батареи. Пехота в маскхалатах начала выдвижение к линии окопов. Полковник Родригес доклад окончил.

– Как же остальные полевые патрули проморгали казаков?! – возмутился аргентинский генерал.

– Боюсь, коллега, что курьеры с депешами ночью заблудились в незнакомой местности, – рассмеялся глава бразильской делегации. – Да и не ожидал никто, что казаки такую петлю по степной дороге заложат.

– Или курьеров перехватили казаки уже у самого лагеря, – логично предположил уругвайский генерал.

– И почему молчат наши дозорные в секретах за линией окопов? – вопросительно глянул в глаза русскому полковнику другой аргентинец.

– Очевидно, казаки уже сняли часовых, – улыбнулся Вольдшмидт и пояснил: – Пластуны не таскают коробки с рациями за спиной. Дождёмся доклада от командира отряда, капитана Николая Васильевича Ширкова.

– Но как вашим казакам удалось обнаружить аргентинские секреты? – прищурив глаз, заподозрил неладное бразилец.

– Богатый опыт, – продолжая улыбаться, пожал плечами фронтовик. – Ну, ещё за год у индейцев кое-чему подучились.

– Индейцы хорошие охотники, – кивнул бразилец, но продолжил допрос: – Однако так, с ходу, и они бы не смогли обнаружить засаду.

– Уж больно ядрёный самосад аргентинские солдаты в самодельные папиросы закручивают, – раскрыл секрет быстрого обнаружения часовых Вольдшмидт.

– Солдатам на посту запрещено курить, – протестующе замотав головой, заступился за гвардейцев аргентинский генерал.

– Так от их формы за сто шагов табаком разит, – продолжал потешаться русский полковник.

– У казаков столь острое обоняние? – зло прищурившись, не поверил в россказни аргентинец.

– Отличный нюх у казацких патрульных собак, – поднял указательный палец Вольдшмидт и пояснил: – Каждой разведгруппе придана натасканная патрульно-розыскная собака. Она не только издали учует вражий дух, но и слух у неё отменный. А ещё казацкие собаки очень не любят запах тротила и толовых шашек. Так что минное поле разведчики обойдут десятой дорогой.

Генералы удивлённо переглянулись, и аргентинец рискнул обратиться к одиозной фигуре парагвайского владыки.

– Извините, сеньор Ронин, а всесторонне дрессированных собачек вы тоже собираетесь экспортировать?

– К сожалению, это пока ещё штучные экземпляры, – пресёк поползновения казачий атаман. – У нас только один специалист, бывший цирковой дрессировщик, обучает таких собак для разведгрупп. Массово же в кинологических школах готовят собак по отдельным направлениям работы: для патрульно-постовой службы, для служебно-розыскной деятельности, для сапёрных подразделений. Однако дело это сложное, а специалистов-кинологов надо подготавливать ещё дольше, чтобы могли с дрессированными собаками продуктивно работать. Так что простите, сеньоры, но нам надо сперва собственные потребности удовлетворить. А вот зато современную технику мы экспортировать вам рады.

– Уж больно дорого вы просите за неё, – недовольно скривился аргентинец. – И в сегодняшних учениях мы её преимуществ ещё не видели.

– Похоже, и не увидим, – усмехнулся уругваец. – Казачки-фронтовички сейчас в окопы запрыгнут и вырежут сонных гвардейцев всех вчистую.

– Так нельзя! – возмутился глава аргентинской делегации.

– Неинтересно, – кивнул бразилец.

– Ну, раз публика просит красочное шоу, то… – Алексей взмахнул рукой. – Николай Евгеньевич, начинай представление и параллельно веди радиорепортаж.

Вольдшмидт надел наушники и взял в руки микрофон.

– Капитан Ширков, наблюдатели не оценили казачий экспромт с захватом лошадей. Прошу действовать по утверждённому плану учений. Кстати, тут сеньоры интересуются: пехотные секреты уже сняли?

– Так точно, пластуны уже вернулись, – браво отрапортовал капитан. – Есть действовать по утверждённому плану! Только разрешите не тащить миномёты назад, батарея уже заняла позицию для стрельбы.

– Пусть уж стоят, – разрешил маленькое отклонение полковник. – Но только подгоните на позицию миномётной батареи автотранспорт. И двигайтесь не с проводником, а по выставленным световым ориентирам.

Полковник обернулся к наблюдателям и дал подробные разъяснения:

– Думаю, слабый шум электромоторов не разбудит пехоту в окопах, а вот светопреставление в небе заставит обратить внимание на казацкую атаку. Можно, конечно, приказать лётчикам автожиров приблизиться к линии окопов и, зависнув над ней, посылать световые сигналы наступающему отряду, однако будем действовать по плану учений. Посему сейчас на удалении в три километра от позиции противника казаки запустят в воздух маленькие аэростаты. Матерчатые оболочки наполнят гелием из привезённых баллонов и поднимут в воздух на высоту пятисот метров. Удерживает оболочку на месте тонкий электрический кабель, по которому идёт питание на два фонаря-прожектора с цветными стёклами. Прожекторы направлены друг на друга, а их корпуса закреплены на вертикально свисающем втором кабеле с привязанными светоотражающими лоскутками. Благодаря натяжению под весом прожекторов, выставленная заранее длина подсвеченного кабеля почти не изменяется под влиянием ветра, в то время как сам аэростат может отклоняться в любую сторону от точки крепления на земле. Лучи прожекторов создают в небе световой столб, в зависимости от цвета стёкол. Командиры отделений заранее знают выставленную высоту столба и, ориентируясь на её изменение по мере удаления от места установки, рассчитывают своё месторасположение. Световые столбы установлены в одну линию на определённом расстоянии. Каждый имеет свой цвет. Это позволяет наступающему в ночи отряду точно определять не только удаление от исходной линии атаки, но и не терять угловые ориентиры направления движения. Аэростаты выкрашены в чёрный цвет, находятся намного выше светового столба и на безопасной дистанции от противника. Баллоны аэростатов секционированы, и их грузоподъёмность выбрана с запасом.

– А если ударить артиллерией по месту привязки? – азартно выдвинул идею уничтожения ориентиров аргентинец.

– Ветер значительно отклоняет аэростат от начальной точки, – усмехнулся русский полковник. – Да и перебить удерживающий кабель можно только точным попаданием. Кроме того, уничтожение лишь одного из ориентиров не приведёт к ослеплению атакующих.

– Но ведь и противник может использовать световые ориентиры для ведения ночного боя, – язвительно заметил бразилец.

– Чтобы рассчитать расстояние до удалённого объекта надо точно знать его истинную высоту, а она выставляется непосредственно перед началом атаки. Да и световые столбы могут выстраиваться не в ровную линию и на разных дистанциях друг от друга, сообразно условиям на местности. Точные координаты наносятся на карты командиров подразделений только перед боем. Хотя некоторое представление о сторонах света противник тоже получает, но надо ведь ещё уметь вести маневренный ночной бой.

– В обороне можно обойтись и без китайских фонариков в небе, – отмахнулся аргентинец.

– Кстати, о фонариках, – улыбнулся Вольдшмидт. – Каждый командир взвода и даже отделения имеет электрический фонарик со сменными стёклами и длинной трубчатой насадкой. Яркость света регулируется до слабого свечения. Посылая условленные цветовые сигналы в тыл, командиры наступающих отрядов могут наводить подчинённых на цель атаки. Также с воздуха координацию отрядов выполняют автожиры. Противнику не видны слабые перемигивания фонариков, направленных в тыл или в небо. Однако световой семафор служит лишь для формирования точной схемы расположения войск, а основное управление ведётся командами по рациям. В связи с имитацией широкомасштабной атаки, рации на учениях используются в каждом отделении. В стандартном же оснащении техникой этот показатель у войск опускается до уровня роты. Лишь каждая единица бронетехники, автожиры и разведгруппы имеют собственные рации.

– В парагвайской армии уже столь много радиосредств? – недоумённо поднял брови уругвайский генерал.

– Не в армии, а у казаков, – поднял указательный палец Вольдшмидт. – Но это только планы технического оснащения, а пока так обеспечены лишь учебные подразделения.

– Значит, радиостанции вы тоже экспортировать не собираетесь, – ухмыльнулся аргентинец.

– Согласны продавать по мировым ценам, – разведя руками, вмешался в разговор владыка Парагвая.

– Дороговато стоят голосовые радиостанции, – насупился аргентинский генерал. – А дальность связи небольшая.

– Дальность радиосвязи увеличивается подъёмом антенны на аэростате, – парировал казацкий атаман. – И зона устойчивой работы тогда покрывает значительный участок фронта.

– Ещё и аэростаты закупать! – зло фыркнув, возмутился генерал. – Лучше покажите ваши хвалёные автожиры, как они воюют.

– Отчасти автожиры уже себя показали, – заступился за техническое новшество Вольдшмидт. – Лётчики быстро обнаружили выбранный аргентинским командованием рубеж обороны, произвели аэрофотосъёмку, навели отряд казаков на цель и продолжают координировать ночную атаку. Кстати, рации вы тоже недооцениваете. Установленные радиомаяки очень помогли вывести отряд точно в район расположения противника. А сейчас, с помощью корректировщиков, радиосвязь позволит разнести позиции артиллерийской батареи в клочья. Думаю, пора устроить раннюю побудку пехотинцам.

– Пусть сперва казаки зажгут световые столбы, – нахмурившись, задержал атаку Алексей.

Вообще-то, атаману не понравилась медлительность при запуске аэростатов с подвесными прожекторами – уж больно долго с ними возятся казаки. Надо бы как-то упростить технологию, а то в случае артиллерийского противодействия совсем туго придётся. Да и гелия на полевые аэростаты не напасёшься, а водород слишком взрывоопасен. Наверное, придётся поручить разработку нового способа установки световых ориентиров и подвесных воздушных антенн авиаконструктору Сикорскому, а то у него возникают чересчур уж бурные споры с изобретателем автожира. Испанец отстаивает преимущество свободновращающегося винта, заменяющего традиционные крылья, Сикорский же норовит подменить крылья несущим винтом, вращаемым двигателем. Однако существующие мощности авиационных двигателей недостаточны для создания требуемой подъёмной силы.

Алексей беспокойно посматривал на стрелки часов.

«Рассвет близок, а казаки всё возятся с установкой световых ориентиров. Да, большая морока с громоздкими аэростатами, решительно надо менять надувные пузыри на винты и крылья. – Алексей вспомнил, как китайцы на празднике запускали в небо прямоугольного воздушного змея на длинной верёвке. – Надо бы поручить Сикорскому поэкспериментировать с китайским змеем, ведь в качестве верёвки может и электрический кабель использоваться… Фонарики под брюхо змея подвесить и… Вот только как летающего“ китайца” в небо затащить? К тому же разгон хороший потребуется. Да и грузоподъёмность нужна, а она потянет за собой увеличение размеров воздушного змея… Есть над чем авиаконструктору голову поломать. Пусть Сикорский сам придумывает, как к раме несущей конструкции приделать несколько несущих винтов. Автономных мощных двигателей у нас нет, но можно пока и несколькими электрическими обойтись. Питание по кабелю обеспечим, ведь воздушного змея никто не собирается отпускать в свободный полёт, ибо он может парить в потоке воздуха лишь удерживаемый на привязи. Да, следует подкинуть Сикорскому идейку с воздушным змеем. Он уж сумеет скрестить свой новаторский вертолётный проект с древним китайским крылом на привязи, а то и ещё чего похитрее придумает. Ну и, конечно же, никто не запрещает гению работать на вольную тему. Тяжёлые бомбовозы казацкая держава не потянет, а вот если Сикорский доведёт свой вертолётный проект до ума, то русская машина похлеще испанского автожира выйдет».

Полёт инженерной мысли казацкого мечтателя прервал восторженный возглас уругвайского генерала:

– Глядите-ка, сеньоры, какие разноцветные световые колонны поднялись в небо и будто парят над землёй.

– А гвардейцы мои всё ещё спят, – стиснув зубы, зло прошипел аргентинец, не заметив никакого шевеления в окопах.

– Звуки работы электромоторов на таком удалении им в окопах не слышны, – заступился за пехотинцев бразильский коллега. – А иллюминация в небе не издаёт шума. Видно, сильно умаялись окопнички за день – крепко спят.

– Казаки, начинайте артподготовку, – раздражённо махнул рукой аргентинский генерал и даже дал совет: – Положите мины прямо перед линией окопов. Может, хоть взрывы разбудят лежебок.

– Перед окопами нельзя, – замотал головой Вольдшмидт. – Наших казаков осколками зацепим. А вот по макетам полевых орудий на полигоне ударим всей мощью мобильной артиллерии. Только сперва подсветим цель осветительными бомбами.

Полковник связался с капитаном Ширковым и дал команду на уничтожение аргентинской батареи, а затем стал комментировать разрушительный процесс:

– Разведчики сейчас дают световые ориентиры фонариками и по рации указывают лётчикам расстояние до цели. Слышите, автожиры прошли над батареей. А вот и осветительные бомбочки на парашютиках спускаются.

Генералы увидели, как в небе вспыхнули яркие огни и залили светом полигон. В окопах раздались тревожные крики, замелькали высовывающиеся головы.

Где-то в отдалении, в чернильной темноте за линией окопов раздались хлопки миномётных выстрелов. Оперённая сталь выпрыгнула из стволов и с противным воем прорезала ночную тишину. Яркие вспышки разрывов взметнули пламя и пыль в воздух. Грохот взрывов окончательно разорвал тихую ночь. Земля судорожно задрожала под ногами.

– Близёхонько положили, – приставив окуляры бинокля к глазам, в мерцающем свете осветительных бомб заметил бразильский генерал.

Автожиры заложили второй вираж и вновь расцветили небо яркой иллюминацией. Из включённого динамика рации наблюдатели услышали команды корректировщиков огня. Второй миномётный залп точно накрыл расположение артбатареи. Взрывы мин разметали деревянные макеты орудий.

Третий и четвёртый миномётные залпы были контрольными – взрывы уже перемешивали разбитые деревяшки с комками вспаханной земли.

– Шансов ответить казаки нам не дали, – отстранив бинокль от лица, признал полный разгром батареи аргентинец.

– Ох и хороши миномёты в ночном бою, – подняв большой палец, восхитился уругваец. – Я даже не смог заметить, откуда ведётся огонь.

– Без корректировки разведчиков у самой линии фронта огонь не был бы столь эффективным, – заметил важную деталь бразилец.

– Корректировку артиллерийского огня можно вести и с воздуха, – указал на ещё одну сильную сторону автожиров Вольдшмидт.

– Ох, больно уж рации дороги, – посетовал уругвайский генерал, не избалованный военным бюджетом.

– Можно передавать артиллеристам поправки с помощью световых сигналов, – открыл иностранцам новую функцию русский полковник.

– Сеньоры, я понял ваши чаяния, – решил потрафить покупателям дорогой техники парагвайский магнат. – Мы запустим в серию вариант слабой голосовой радиостанции. Цена очень приемлемая, а для приёма-передачи в пределах прямой видимости её мощности будет достаточно. При установке рации на автожир вы покроете зоной связи значительный участок фронта.

– Ваши автожиры мне начинают нравиться всё больше, – расплылся в улыбке уругваец.

– Это вы ещё не видели всех их возможностей, – заинтриговал производитель. – Полковник, отдайте приказ казакам атаковать линию окопов.

По наводке разведчиков с земли автожиры прошлись над траншеями и щедро сыпанули осветительных бомб, залив участок фронта мерцающим светом. В глубине чёрного поля огненными искрами замелькали выстрелы из снайперских винтовок. До палатки наблюдателей долетел звук винтовочного залпа, словно рассыпали по пустому медному тазу горсть сухого гороха.

От фанерных щитков с белыми мишенями, расположенных в метре над бруствером окопа, посыпались щепки. А некоторые слабо закреплённые колья с мишенями повалились на головы пехотинцам. Дырки в фанерках навевали солдатам нехорошие мысли о превратностях судьбы и бренности жизни, заставляя глубже втягивать головы в плечи. Схлопотать шальную пулю в ночной перестрелке никому не хотелось.

Автожиры зашли на второй круг и принялись бомбить окопы пороховыми петардами. Хлопушки громко разрывались рядом с пехотинцами, до дрожи в коленях пугая необстрелянных солдат вспышками и дымом. Из темноты продолжали беспрерывно палить снайперы. В белых мишенях над головами солдат появлялись всё новые отверстия. А тут ещё к выстрелам издалека добавились вспышки совсем рядом с позициями пехоты – казаки обозначили своё присутствие.

Ослеплённые светом догорающих бомб и вспышками пороховых петард, солдаты не могли видеть, что творится в кромешной тьме за линией окопов. Но отпугнуть подползающих ночных демонов очень хотелось. Гвардейцы начали скупо палить из винтовок, а пулемётчики дали щедрые очереди по враждебной тьме. Резиновые пули засвистели в воздухе. Дымящиеся бумажные пыжи заплевали искрящимся пеплом песок у бруствера. Грохот выстрелов заложил уши.

Но к какофонии беспорядочной стрельбы на земле неожиданно добавился размеренный стук из глубины небес. Автожиры зашли на третий круг и принялись поливать резиновыми пулями траву в нескольких метрах от песчаного бруствера окопов. Отследить полёт ночных валькирий можно было по искрам вылетающих из стволов пулемёта бумажных пыжей и череде размеренных вспышек.

– Метрах в пятистах над землёй дьяволы кружат, – наблюдая за расстрелом позиций пехоты, заметил аргентинский генерал. – На их скорости в сто километров нашим стрелкам эти воздушные тачанки не сбить.

– На такой дистанции и в скачущую лошадь фиг попадёшь, – крякнув, согласился с неутешительным фактом бразильский коллега.

– А в ночной тьме и подавно, – поддакнул уругваец. – Это нам со стороны чёрные тени в небе видны, а там, в засвеченных зажигалками окопах, вообще ничего в ночной мгле за бруствером не различить.

– Сеньоры, казаки уже подползли к освещённой полосе перед окопами, – получил доклад от Ширкова полковник. – Начинают рукопашный бой.

Однако начало боя отнюдь не выглядело тривиальным рывком пехоты вперёд. Сперва казаки закинули в окопы пороховые петарды и дымовые шашки, затем в упор дали длинные очереди из ручных пулемётов, подкрепив их выстрелами из карабинов. Каучуковые пули взбивали фонтанчики пыли по краю бруствера, бумажные пыжи огненными искрами падали на головы спрятавшихся в окопах пехотинцев.

Распрямить спины гвардейцам казаки не дали, стремительным броском преодолели короткое расстояние до изломанной линии окопов, и из кружащихся клубов дыма, дико выкрикивая боевой клич, прыгнули в траншеи.

Громогласное русское «Ура!» стало последней каплей, переполнившей чашу терпения прижатых к земле шумом выстрелов, грохотом пороховых петард и едким дымом шашек пехотинцев. Необстрелянные гвардейцы не имели фронтовой закалки казаков, души их дрогнули, и ноги побежали. Мало кто даже успел осознать, как сумел так стремительно выбраться из траншеи и очутиться в ослепительно тёмном мраке глухой ночи. Шум рукопашной драки внезапно оказался далеко за спиной, где догорающие осветительные бомбочки подсвечивали дрожащим мертвенным светом копошащиеся над бруствером тела.

Самых нерасторопных гвардейцев казаки стягивали за ноги обратно в траншеи и трамбовали на дне. Однако большинству солдат под предводительством лихих офицеров удалось, можно так сказать, с минимальными потерями отступить в тыл.

Когда топот солдатских ботинок стих в ночи, а в окопах умолкли жалобные крики пленённых гвардейцев, наблюдатели получили сведения из захваченной линии окопов.

– Капитан Ширков доложил о захвате первой линии обороны, – поведал новости полковник Вольдшмидт. – Взято около семидесяти пленных и шесть пулемётов противника. Казаки подводят технику с рубежа выдвижения и начинают закрепляться на занятых позициях.

– Сеньоры генералы, до организации контратаки можете отдыхать, – распустил наблюдателей генерал Эрн.

– Значит, до полудня, – искоса глянув на хмурых аргентинских коллег, предположил бразилец.

– Дадим время казакам построить макеты на артиллерийском полигоне, – цедя слова сквозь стиснутые зубы, великодушно позволил глава аргентинской делегации.

– Да и гвардейцам нужно время, чтобы подтянуть отряды пограничников из степи, – усмехнулся уругваец. – А то как бы им вновь не оказаться битыми. Уж больно сильны казаки в рукопашной схватке – один троих укладывает.

– Это на показательных выступлениях так было, – проворчал аргентинец.

– В реальном бою получилось то же самое, – продолжая насмехаться, кивнул в сторону линии окопов уругваец.

– Гвардейцы не ожидали ночного нападения, – оправдывал своих генерал. – Да и грохота с дымом чересчур много было. Наши парни ещё не попадали под шквальный огонь, необстрелянные ещё. Поэтому им с фронтовиками тяжело тягаться, да ещё в ночном бою. Поглядим, как казачки днём выстоят, когда гвардейцы одновременно с погранцами навалятся.

– Ага, четверо на одного выйдут, – хихикнул уругваец. – Может, по светлому и сладят с ночными демонами.

Генералы разошлись досыпать. Однако вновь собрались не в полдень, а только ближе к вечеру, когда аргентинцы сумели собрать разбросанные по степи пограничные патрули.

Началось вечернее шоу с артиллерийских салютов. Шесть полевых орудий прямой наводкой ударили по полигону. Правда, выпустив всего лишь по пять снарядов из каждого, быстро угомонились. Беглого обстрела хватило, чтобы перекопать поверхность маленького полигона, на котором казаки днём долго копошились, но так ничего заметного и не построили. Зря только деревья в соседней рощице валили, да распиленные стволы машинами волочили на полигон. За дымовой завесой, устроенной от сжигания сырых веток, аргентинцам было не разглядеть, что за дела вершили казаки на артполигоне.

– Эх и раскатали же мои артиллеристы ваши неказистые блиндажики, – горделиво подбоченясь, рассматривал в бинокль результаты артобстрела аргентинский генерал.

– Позже оценим результаты, – лишь слегка улыбнувшись, уклонился от немедленной оценки генерал Эрн. – Советую начинать пехотную атаку, а то опять в ночной бой рискуете втянуться.

– Ну уж одна спираль колючей проволоки вдоль траншей не задержит наших орлов, – изучая через окуляры бинокля скудную защиту, выставленную казаками, пренебрежительно фыркнул аргентинец.

– Это если только у ваших страусов вырастут крылья, – рассмеялся опытный русский фронтовик.

– Невелика наука колючку преодолеть, – ухмыльнулся аргентинский штабник, ни разу не ходивший в штыковую атаку. – Наш инженерный отряд хорошо подготовился.

Аргентинские сотни наступали развёрнутым строем. Шеренги солдат шли в полный рост, не ожидая огня противника на дальней дистанции. Казаки могли начать обстрел резиновыми пулями только на рубеже заграждения из спирали колючей проволоки. Для её преодоления солдаты тащили дощатые мостки.

– В реальном бою вражеские пулемёты уже разорвали бы ваши пехотные цепи в клочья, – не одобрил гвардейскую браваду полковник Вольдшмидт.

– Гвардейцы не желают ползать на брюхе перед казаками, – задрав подбородок, изрёк генерал.

Со стороны наступающих пехотных цепей раздался барабанный бой, и солдаты постарались идти в ногу, как на парадном плацу.

– А придётся парадную форму измарать, – злорадно усмехнувшись, пригрозил казацкий полковник.

– Поглядим, кто сегодня верх возьмёт, – фыркнув, опять навёл окуляры бинокля на марширующие по полю стройные пехотные шеренги аргентинский генерал. Даже штабник понимал, что ни спираль колючки, ни редкая пальба резиновыми пулями не остановят неудержимой атаки гвардии.

Однако не всё ведал генерал. Неожиданно взрывы петард под ногами разметали стройные ряды гвардейцев, уже почти достигших линии колючего заграждения. Солдаты метнулись назад, ломая вторую цепь. Барабаны смолкли, а вместо них загрохотали казацкие пулемёты.

Пехота, марая парадные кителя, плюхнулась в пыльную сухую траву. Солдаты, тащившие на плечах деревянные мостки, получив резиновыми пулями удары по ногам, побросали ношу и, жалобно подвывая, поспешили отползти в тыл, к санитарам.

Атакующие цепи залегли.

Следующим актом разгрома стал внезапный миномётный обстрел со стороны перекопанного взрывами полигона. Только казаки ударили не по пехоте, а по позициям артиллерии.

– Что за дьявольщина! – глядя, как во все стороны разбегаются перепуганные артиллеристы, возмутился казацким подвохом аргентинский генерал.

– Всего лишь ракетный салют над головами, – пожал плечами Вольдшмидт. – Ну, может, какая ракета и под ноги упала, так только лишь траву подожгла. У ваших хлопцев отменная реакция – вовремя успели драпануть. А по пехоте мы бить не станем. Будем считать её условно обстрелянной минами. Ну, разве что сейчас автожиры подлетят и чуток шороху в их уже нестройных рядах наведут.

В воздухе появилась парочка летающих тачанок и, поливая огнём из пулемётов, принялась забрасывать шумными петардами залёгшую в траве пехоту. Редко какая каучуковая пуля цепляла распластанные тела, но каждое попадание вызывало сильный отклик в рядах пехоты. Энтузиазма атакующим не добавляли и выстрелы со стороны траншей. Пули с визгом проносились над головой, заставляя плотнее вжиматься в плоскую степь.

– Генерал, если гвардейцы не поднимутся в последнюю атаку или дружно не побегут назад, то можно считать всех условно уничтоженными, – заметил генерал Эрн. – В реальном бою под миномётно-пулемётным обстрелом на голой земле им долго не продержаться.

– Под кинжальным огнём солдатам колючую проволоку не преодолеть, – скептически покачал головой бразильский генерал. – Даже под обстрелом резиновыми пулями.

– В реальном бою убежать по голому полю тоже вряд ли бы удалось, – поддержал коллегу уругваец и, сдвинув фуражку на глаза, почесал затылок. – Скрытно уползти тоже не получится – если автожиры сами не расстреляют, то уж миномёты точно наведут. И это без учёта фактора наличия у казаков группы снайперов. Нет, сеньоры, на голом поле днём не выжить. Вот кабы гвардейцы в темноте пошли на приступ позиций, но ночному бою не обучены: заплутают, потеряют управление.

– Итог ясен, – стиснув зубы, махнул рукой начальник аргентинской делегации. – Нужно прекращать учения. Выводы очевидны: нам необходимо набираться опыта у русских офицеров-фронтовиков, приобретать летающие тачанки и радиостанции.

– Мы тоже заинтересованы в обучении войск и приобретении современной боевой техники, – переглянувшись с уругвайским коллегой, заявил главный бразильский генерал.

– Вот только бы договориться хотя бы о ма-а-ленькой скидочке при закупке техники, – показал пальцами уругваец.

– При оптовых закупках мы снизим цену на автожиры на треть, – выступив вперёд, порадовал покупателей Алексей. – А стоимость раций уменьшим вдвое.

– Как вам тогда удастся окупить затраты на производство радиоаппаратуры? – почувствовал какой-то подвох аргентинец.

– За счёт массового производства, – улыбнулся парагвайский магнат и, подмигнув, развёл руками. – Ну и, конечно же, уменьшение мощности раций и ухудшение качества экспортных моделей.

– Зачем же нам ненадёжные изделия? – переглянувшись с коллегами, пожал плечами аргентинский генерал.

– В случае проявившегося технического брака мы гарантируем бесплатный ремонт или замену вышедшей из строя техники, – удивил невиданной щедростью производитель.

– В течение какого срока?

– Десяти лет, – дал конкретный ответ Ронин. – Ведь к тому времени модель уже устареет и будет снята с производства.

– Не пойму, зачем вам такая морока? – прищурив глаз, искоса глянул на хитрого казака аргентинец.

– Вы же надёжные, мощные и потому дорогие рации вообще не купите, – рассмеялся Ронин. – А удобный и быстрый сервис мы своим добрым соседям можем обеспечить легко.

– А недобрым?.. – не договаривая, догадался о хитрой подстраховке сосед парагвайцев.

– Сеньоры, мы же не собираемся ссориться, – распростёр дружеские объятия казачий атаман. – При оптовых закупках автожиров и раций мы готовы за малую доплату качественно подготовить персонал для обслуживания новейшей техники.

– Но вы можете обещать не продавать аналогичную технику нашим недобрым соседям? – обеспокоился бразилец.

– На захват мирового рынка мы пока не замахиваемся, – с сожалением вздохнул магнат. – Нам бы свои нужды удовлетворить. Да и не время казакам заокеанских конкурентов злить. Вообще, сеньоры, я предлагаю засекретить результаты прошедших учений и всячески скрывать объёмы закупок техники.

– Разумное предложение, – расплылся в довольной улыбке аргентинец. – Думаю, сеньоры генералы его тоже поддержат.

– Да, посторонним не следует знать о ходе совместной боевой подготовки и планах модернизации наших армий, – глянув на уругвайца, кивнул бразилец.

– Последний вопрос, – поднял руку уругваец. – А как же казаки рискнули укрыться в блиндажах на полигоне, ведь полевая артиллерия всерьёз его утюжила?

– А надо было крупнокалиберными гаубицами перекапывать, – рассмеялся Ронин. – В арсенале инженерной техники у казаков не только электропилы и автомобили имеются, но и малые электрокопатели. На полигоне создан заглублённый бункер с крышей в три наката брёвен и толстенной земляной подушкой сверху.

– А инженерную технику вы, уважаемый, тоже продаёте? – переглянувшись с насторожившимися коллегами, спросил уругваец.

– Это техника строительная, не засекреченная, – пожал плечами Алексей. – Закупайте в любых количествах, только цену сбрасывать не будем.

Генералы облегчённо выдохнули и начали прикидывать в уме суммы затрат на модернизацию армии.

Когда делегации разошлись, начальник генштаба Эрн осторожно спросил у парагвайского магната:

– Господин Ронин, я не считаю себя гением коммерческих операций, но какая казакам выгода в продаже соседям откровенной кучи дерьмо… – генерал запнулся и чуть смягчил формулировку: – Дармовой продукции? Ведь выгоды от продажи почти никакой, а по качеству экспортных изделий будут судить обо всём парагвайском товаре.

– Того и добиваемся, – фамильярно похлопал дилетанта по плечу делец, уже изрядно поднаторевший в операциях прикрытия истинных целей. – Пусть недруги потешаются над дефектными казацкими новинками, а мы пока отработаем весь технический цикл, обучим персонал, расширим выпуск продукции и за счёт зарубежных заказов нарастим производственные мощности заводов. А когда враг прозреет, ему уже станет не до смеха.

Глава 5. Невидимый айсберг

В первую годовщину создания училища разведки и контрразведки Алексей решил провести инспекцию и усовершенствовать процесс обучения. Вначале он вместе с генерал-майором Кондрашовым побывал в учебных классах и на полигонах, понаблюдал за действиями курсантов. Любой проверяющий остался бы доволен образцовым военным порядком, но владыка Парагвая хмурил брови и молча бродил по классам, постукивая набалдашником пижонской трости по ладони. Для посещения военного училища Ронин, очевидно чтобы не раздражать старорежимных офицеров, не стал рядиться в поповскую рясу или казацкий наряд. Алексей мог бы, конечно, использовать военный мундир нового образца, но почему-то предпочёл надеть чёрный цивильный костюм.

– Как тебе понравилась полоса препятствий? – уже в конце обхода решил уточнить причины недовольства атамана Кондрашов.

– Стандартная армейская, – кивнул Алексей.

– А стрелковый полигон?

– Тоже как в военном училище, – опять кивнул Алексей.

– Но вот такого «коридора смерти» у армейцев нет, – похвалился начальник разведки и контрразведки. – Мы всё устроили по твоим рекомендациям: расставили мишени в извилистом коридоре с множеством боковых ответвлений, установили чучела и механические куклы для отработки ударов и уклонов. Думаю, получилось не хуже, чем у древних тибетских мастеров боевых искусств. И рукопашный бой ведём по новой методике, что ты разработал.

– Войсковой рукопашный бой, – кивнул Алексей.

– Что не так? – непонимающе развёл руками Кондрашов. – Ну не все курсанты молодецкую прыть проявляют на полигоне. Так многие уж совсем не юноши. Однако ведь для хорошего шпиона главное не железное тело, а изворотливый ум.

– Вот и я всё о том же думаю, – грустно вздохнув, остановился у двери радиокласса Алексей и прислушался к перестуку телеграфных ключей. – Эдуард Петрович, трудно фронтовикам морзянка даётся?

– Не у всех музыкальный слух, – пожал плечами Кондрашов. – Стреляют ветераны лучше, чем радиограммы отстукивают.

– Да и на полосе препятствий старички не очень-то прытко бегают, – опять тяжело вздохнул Алексей.

– По годам и прыть, – разведя руками, согласился с недостатками возрастных курсантов Кондрашов. – Тут уж мало что исправишь. Зато жизненного опыта и выдержки у ветеранов больше.

– Вот и я всё о том думаю, – глянув в глаза генералу, повторился атаман. – Не тому мы офицеров-фронтовиков учим. Шпионам иная программа подготовки нужна, не армейская. Конечно, молодых новобранцев полезно по полосе препятствий и на стрелковых полигонах погонять года два, но вот фронтовиков надо бы избавить от лишней суеты. Офицеры уже имеют общевойсковую подготовку, им надо бы больше изучать специальные науки. Так что давай-ка, Эдуард Петрович, освободим ветеранов от лишней беготни. Да и радиодело пусть только охочие до него изучают.

– А ну как в жизни пригодится? – нахмурил брови генерал. – Ведь техника бурно развивается, скоро без передачи радиограмм шпионское ремесло уже и не представишь.

– Молодых курсантов можно и радиоделу поучить, – пожал плечами Алексей. – У новичков пять лет для обучения будет, а вот офицеров-фронтовиков надо бы готовить по ускоренной программе.

– Ведь и собирались офицеров доучивать за три года, – догадался о грядущих переменах опытный контрразведчик. – Так зачем ускоряться-то?

– Учёного учить – только портить, – похлопав генерала по плечу, улыбнулся войсковой атаман и тут же посуровел ликом. – В военную годину нет времени на академическую подготовку.

– Разве уже завтра война? – округлились глаза у руководителя самого осведомлённого в парагвайском государстве ведомства.

– А шпионская война никогда и не прекращалась, – рассмеялся Алексей и, взяв соратника под руку, увлёк дальше по коридору. – Нет у казаков времени на раскачку. Со всех сторон прижимают нас недруги. Пройдёт лет пять, и мы уже не сможем вытягивать из Советской республики талантливых инженеров, да и общий поток эмигрантов иссякнет. Надо пользоваться моментом, пока большевистская власть слаба. В капстранах тоже через десяток лет сильно не разгуляешься: оставшиеся русские эмигранты глубоко корни пустят, а буржуазные экономики отойдут от последствий войны и начнут финансирование новаторских технических проектов. Нам бы к урочному часу успеть выгрести из зарубежья всех неприкаянных инженерных гениев и обездоленных безработных специалистов.

– Да, и в Москве, и в Париже русские профессора простыми учителями работают, – тяжело вздохнув, кивнул генерал. – А молодые дерзкие инженеры-конструкторы не находят денег для продвижения революционных идей. Если уж такой признанный русский авиаконструктор, как Сикорский, скитался отверженным беспризорником по Европе и Америке, то что уж о менее известных говорить. Вон идеи моего однополчанина Зворыкина в области аппаратуры связи ни одного мецената не заинтересовали, а поданную патентную заявку на телевидение американские чинуши вообще взяли и отклонили, посчитав бредовой фантазией. Кстати, мне агентура доносит о невиданном техническом прогрессе в лаборатории Зворыкина и Рчеулова. Неужто Владимиру Козьмичу и Борису Александровичу совместно удалось продвинуться в передаче по радиоэфиру изображения на дальнее расстояние? Ведь в Англии тоже никто не взялся за финансирование столь фантастических технических разработок русских инженеров.

– Буржуи согласны вкладывать деньги только в заведомо прибыльные проекты, – входя вслед за генералом в огромную аудиторию с расположенными амфитеатром рядами длинных парт, зло ухмыльнулся парагвайский магнат. – Эдуард Петрович, давайте присядем за профессорский стол. Пожалуй, пока тут соберутся все преподаватели училища, у нас есть чуток времени порассуждать о превратностях развития мирового технического прогресса. Кстати, каков штатный состав курируемого вами учебного заведения?

– Общая численность – около тысячи, – покрутив пальцами в воздухе, поведал куратор. – Из них примерно сотня преподавателей: офицеры тайной полиции, военной контрразведки и разведки, а также специалисты по боевой подготовке из армейских частей. Правда, по физподготовке всё больше мастеров ведения стрелкового боя, ибо приёмы владения холодным оружием, разумеется, кроме ножа, в программу подготовки шпионов не включены. Рукопашники представлены знатоками английского бокса, французской борьбы и японского джиу-джитсу в европейской интерпретации. Однако обучение курсантов проводят по новой методике, изложенной в твоей монографии, мастер Ронин.

– Я готовил наставления по рукопашному бою для армейских частей, – вздохнув, отрицательно покачал головой Алексей. – Для шпионов надо проводить существенную корректировку. Ну да ладно, сейчас преподаватели соберутся, попробую доходчиво объяснить новую концепцию тайного боя.

В аудиторию начали заходить первые из приглашённых на педсовет. Генерал небрежно кивнул и махнул рукой, дабы занимали места в амфитеатре из возвышающихся полукругом рядов парт. Чтобы не отвлекаться каждый раз на приветствия, Кондрашов отвернулся от двери и, закинув ногу за ногу, закурил папиросу.

– Так что там, Алексей, ты говорил насчёт технического прогресса? Какое чудо сотворили наши кудесники связи?

– Чудную машинерию русских гениев надо видеть воочию, иначе не поймёшь, – не стал при посторонних обсуждать засекреченные разработки Алексей, предпочтя углубиться в историю развития техники. – Вечерами я старательно заполняю пробелы в своём казацком образовании, беру толстые книжки учёных мужей и вычитываю разные умные мысли. Тебе, генерал, наставники в кадетском корпусе хорошо историю древнего мира преподавали?

– Не жалуюсь, – пожал плечами генерал-майор, вспомнив дни далёкой юности. – А чего это ты заход со столь древних времён решил сделать?

– История развития цивилизации циклична. – Алексей, изображая из себя профессора, подошёл к чёрной ученической доске на стене и мелом нарисовал восходящую спираль с широкими горизонтальными завитками. – Многие события похожи, только происходят на новом уровне. Человечество может долго кружить по пологому кольцу истории, а потом резко переходит на следующий верхний уровень и опять медленно ползёт почти по горизонтальному кольцу. Предлагаю рассмотреть парочку крутых отрезков, поднявших технику на более высокий уровень. Вспомним эпоху Пунических войн древнего Рима с Карфагеном.

– Глубоко копаешь историю, батюшка Алексей, – весело усмехнулся генерал, глянув на широкоплечего бородатого верзилу в пижонском костюме. Профессор-самозванец больше походил на не обременённого интеллектом вышибалу в портовом казино.

– Стоит заглянуть даже глубже, – не обращая внимания на сарказм генерала и кривые улыбочки пожилых офицеров, постепенно заполнявших аудиторию, горячо продолжил лекцию казацкий умник. – Во времена расцвета древней Греции города-государства враждовали сотни лет, но войска разоряли лишь провинции, останавливаясь у каменных стен. Не знали люди других способов захвата крепостных стен, кроме использования штурмовых лестниц или проведения длительной осады. К примеру, мощные укрепления Трои греки не смогли взять даже в ходе бесчисленных штурмов и многолетней осады.

– Гомер писал, что хитроумному Одиссею всё же удалось провести за стены крепости штурмовой отряд в чреве деревянного троянского коня, – оглянувшись на притихших слушателей, напомнил знаменитую историю генерал.

– То была первая, весьма оригинальная попытка применения технической конструкции при захвате укреплённого города, – подняв указательный палец, увлечённо продолжал казацкий лектор. – Но она стала успешной благодаря хитрости, а не действенности механического устройства. В последующие сотни лет крепостные стены надёжно охраняли города-государства от захвата и уничтожения. Или вы, господа, думаете, что в войнах до нашей эры противники вели себя благороднее, чем нынешние завоеватели?

– Покорённые народы вырезали беспощадно, под корень, – согласился с лектором Кондрашов. – Земли захватывали, а уцелевших пленённых жителей продавали в рабство. Однако эффективные способы штурма крепостей человечество придумало, действительно, лишь в эпоху Пунических войн.

– А почему же человечество, – сделал ударение на последнем слове Алексей, – раньше не сообразило? Али войн мало к тому времени провело?

– И до римлян повоевали изрядно, – вынув папиросу изо рта, задумался генерал и обернулся за подсказкой к наполняющейся офицерами аудитории. – И греки хорошо повоевали, и персы, и египтяне, однако успешным взятием крепостей похвастать не могли. Победы одерживали на поле боя, а города обычно брали измором или в ходе внезапного штурма намного превосходящими численностью войсками.

– Так осадные машины появились лишь во втором веке до нашей эры, – подсказал бородатый студент-переросток с галёрки.

– А чего же человечество не изобрело столь полезные вещи раньше? – продолжал издеваться над аудиторией казацкий историк.

– Так больно сложными казались тогда осадные машины, – вступил в дискуссию подсказчик с последнего ряда парт. – Не каждый инженер, даже в наше время, соберёт мощную осадную катапульту или штурмовую башню.

– А простейшее приспособление, но ранее не используемое, думаете, нашему… человечеству легко придумать? – напирая на человечество, пытал добровольца лектор.

– Может, вы имеете в виду колесо? – прищурился оппонент.

– Не будем брать столь сложное техническое устройство, – улыбнулся Алексей. – Рассмотрим что-нибудь попроще. Господин полковник, вы знаете, что во времена расцвета Римской империи, как и тысячу лет до этого, конница не считалась главной ударной силой? Ну, разве что если не учитывать боевые колесницы.

– Почему? – опешил седобородый полковник.

– Человечество, – напирал на это обобщающее слово Алексей, – а конкретно всадники, до четвёртого века нашей эры не использовали стремян. Может, кто-то и чуть раньше изобрёл столь простое приспособление для обретения устойчивости при скачке, но исторических сведений тому не сохранилось. И пока всадник не имел надёжной точки опоры, рубить с коня или колоть копьём он мог только очень осторожно, чтобы самому на землю не сверзиться от толчка. Поэтому конный строй не был ударной силой, а только вспомогательной. И только в пятом веке нашей эры дикие орды гуннов показали римлянам, как может по-настоящему мощно атаковать конница. Армии Европы превосходили гуннов числом, воинской дисциплиной и лучшим вооружением, но их всадники еле держались в седле. Длинные копья гуннов сбивали слабых наездников с коней, а мощные удары мечей рассекали доспехи пехоты. У всадника появилась возможность наносить не только рубящие удары, но и секущие, благодаря чему конница перевооружилась саблями. Обретя надёжную точку опоры, много дел может натворить… человечество.

– Дайте мне точку опоры, и я, с помощью рычага, переверну мир, – вспомнились слова древнего гения Кондрашову, и он догадался, к чему хочет подвести аудиторию лектор. – В эпоху Пунических войн, в третьем веке до нашей эры, в Сиракузах проживал Архимед, который и придумал осадные машины и метательные орудия.

– Заметьте, господа офицеры, не обобщённое… человечество, – высоко поднял указательный палец доморощенный историк, – а один конкретный человек. Потом его изобретениями человечество пользовалось более полутора тысяч лет. При этом ничего улучшить в его машинах и орудиях… человечество не сумело. Баллисты с торсионными приводами у римлян были даже мощнее, чем примитивные поделки европейцев в средние века нашей эры. А воссоздать оружие, использующее лучи солнечного света, чтобы сжигать морские флотилии, вообще никто не сумел. И сколько ещё великих тайн похоронено в зыбучих песках мировой истории?

– К чему спорить? Гениев, подобных Архимеду, в истории больше не было, – развёл руками Кондрашов.

– Гении постоянно рождаются в каждом столетии, – разгорячившись, стукнул кулаком по чёрной доске парагвайский владыка. – Талант – он словно зелёный росток, пробивающийся сквозь трещины в скальной породе. Человечество просто не даёт прорасти хрупкому творению природы – бездумно топчет, считая зелёный побег сорняком на горной тропе, ведущей к вершине мироздания.

– К чему излишний пафос? – скривился генерал и, чтобы охладить революционный пыл историка-анархиста, попросил: – Приведи хотя бы один пример учёной личности, сопоставимой с Архимедом.

– Леонардо да Винчи, – улыбнувшись, выдал заготовку хитрый казак.

– Гениальный учёный-теоретик эпохи Возрождения, – пожал плечом Кондрашов. – Но что такого великого в практической технике он сумел сделать?

– Ему не дали создать, – подняв ладонь с растопыренными пальцами, обратил внимание уже значительно увеличившейся аудитории лектор и начал загибать пальцы, – колёсный механический танк, парашют, аппарат для глубоководного погружения, летательный аппарат вертикального взлёта со спиральным винтом…

– Типа уродливых автожиров с винтом вместо крыльев, – раздражённо фыркнул генерал, не понимая теперь, к чему ведёт речь Алексей.

– Типа того, – спокойно кивнул меценат сумасшедших конструкторов. – Главное – не обламывать крылья Икару, а помочь набрать высоту.

– Так Икар же, в конце концов, сверзился с небес и разбился вдребезги, – напомнил печальный итог легенды воздухоплавания начальник контрразведки.

– У бедного древнего авиаконструктора просто не хватило средств на приобретение прочного материала для крыльев, – выдал свою версию причин катастрофы парагвайский магнат. – Вот и расплавились крылышки от солнечного жара. А казаки денег для конструкторов не жалеют.

– Ты считаешь себя умнее всех капиталистов мира? – с упрёком глянул на рискового магната генерал. – Ведь никто в промышленно развитых странах не занимается продвижением мобильного автотранспорта на электрической и паровой тяге – это тупиковая ветвь прогресса. Так же как и устаревшие дирижабли, и экстравагантные автожиры, и парусные корабли – всё скоро уйдёт в хлам истории.

– История циклична, – с улыбкой указал взглядом на белый вихрь на чёрном поле самозваный профессор. – На очередном витке техника на старых принципах работы обретает новую мощь.

– И у тебя, провидец, есть подтверждения столь спорной теории развития технического прогресса? – с прищуром глянул на анархиста генерал.

– Архимед и Леонардо да Винчи, – разведя в стороны руки, победно улыбнулся казацкий историк. – Греческому чудаковатому гению тиран Сиракуз дал волю творить, финансировал создание его невиданных технических новинок и отрядил опытных мастеров в помощь, а итальянскому гению европейские правители не поверили, не дали ни денег, ни толковых помощников. И в результате что мы имеем? Машины и устройства Архимеда пережили тысячелетия, а механические устройства Леонардо да Винчи остались лишь абстрактными чертежами на бумаге, не доведёнными даже до действующих моделей. Хотя теперь-то стало ясно, что его идеи не были утопическими – всё воплотилось в жизнь, только на новом техническом уровне.

– Убедил, наимудрейший владыка Парагвая, – поднявшись со стула, с улыбкой картинно поклонился генерал и обратился к притихшей, уже заполненной аудитории: – Господа шпионы, наша главная задача – разыскивать по всему миру чудаков с завиральными техническими идеями и тащить в лаборатории Парагвая.

– Учёными и конструкторами с классическими идеями тоже не стоит брезговать, – с улыбкой дополнил начальника разведки владыка. – А если не удастся переманить изобретателей, то постарайтесь хотя бы скопировать их техническую документацию. При этом, тащите любую инфу, на месте разберёмся, как к делу применить. Если уж совсем окажется парагвайским казакам ненужной, то каким-нибудь профильным конкурентам продадим. Кстати, хоть и во вторую очередь, но военных и политических секретов этот бережливый принцип тоже касается – тащите всё ценное, до чего дотянетесь.

– Ну что же, господа офицеры, приоритеты в работе расставлены, – усмехнувшись, подвёл итог казацкой лекции генерал и затушил в пепельнице окурок папиросы. – Теперь прошу атамана парагвайского казачьего войска дать оценку организации учебного процесса в училище.

Кондрашов встал и хотел занять свободное место в первом ряду аудитории, но Алексей задержал генерала:

– Эдуард Петрович, помогите-ка освободить пространство для драки, – подмигнул соратнику атаман и, отставив парочку стульев к стенке, указал на массивный профессорский стол.

– Батюшка Алексей, может, без мордобоя удастся педагогов наставить на путь истинный? – кряхтя под тяжестью дубовой мебели, послушно волочил свой край начальник разведки, давно уж не юноша.

– На простых примерах доходчивее объяснения выйдут, – слегка придерживая второй край одной рукой, вовсе даже не напрягаясь, перемещал стол в дальний угол аудитории могучий детина-казак.

Подождав, пока запыхавшийся подручный золотопогонный генерал-майор займёт место в общем офицерском ряду, Алексей внимательным взглядом обвёл притихшую аудиторию. Демонстрация силы произвела на офицеров должное впечатление. Не то, что все оценили богатырскую стать владыки Парагвая или его власть над высшим генеральским чином, а то, что всесильный атаман сам не гнушается черновую работу выполнять.

– Похоже, среди собравшихся я самым молодым буду, – улыбнулся Алексей. – Однако не боевыми подвигами и опытом оперативной работы я вздумал тягаться с мудрыми мужами, а революционным духом. И не стоит ухмыляться, господа белогвардейцы. Зря вы пренебрежительно относитесь к тем, кто вас одолел на полях гражданской войны.