Город Неизвестно-Когда-и-Где бесплатное чтение

Глава 1. Миссия получена

Мир гораздо больше чем кажется. Люди полагают, что они покорили природу уже давно. Они слетали в космос, высадились на Луне, посылают сигналы в далёкие галактики. И кажется, что Земля изучена вдоль и поперёк и постигнуты все её тайны. Но не тут-то было. Иногда тайны ведут себя нагло и ошеломляюще, особенно когда без спросу втыкаются в привычный образ жизни, пугая и шокируя. Вот тогда на помощь и на защиту беспомощных перед произволом таинственных сил людей встаёт Только Для Ваших Глаз. Не менее таинственная, чем эти силы, организация, изучающая, контролирующая аномальные явления и их последствия.

Я одна из агентов Только Для Ваших Глаз. Вот уже два года я занимаюсь расследованиями аномальных явлений. Мы охотимся за вечно ускользающей Истиной. Иногда нам удаётся поймать её и осветить знанием и осознанием тот участок Тьмы, который позволяет нам это сделать. Но часто бывает, что многие Дела остаются не расследованными и непознанными. Они кладутся в особо секретные архивные папки.

Мою работу трудно назвать работой в широком понимании этого слова. Я воспринимаю пребывание в Только Для Ваших Глаз как определённую школу, тренировку. Здесь интересно. Здесь мудрые наставники, хорошие друзья, опытные коллеги. Эта организация и всё что с ней связано настолько прочно вошли в мою жизнь, что я уже не представляю, как бы я жила и кем бы я была, если бы не попала сюда.

Я прошла мимо нескольких частных домов по нашему уютному кварталу Хороший Путь, расположенному на юго-востоке мегаполиса Укосмо, и дошла до высокого четырёхэтажного особняка. Особняк принадлежит богатой вдове Лонде Эрелсон. Это не просто красивый богатый дом, на который я пришла поглазеть. Это секретная База Только Для Ваших Глаз, один из Главных штабов в нашем городе. Моё место работы находится совсем рядом с домом. Никто не знает, что База у нас здесь. Никто вообще ничего не знает о Только Для Ваших Глаз. Наша организация существует уже много лет. И никогда и ни при каких обстоятельствах информация о Только Для Ваших Глаз не просачивалась в прессу, не доходила до широкой общественности. Особая тайна обеспечивается тем, что каждый из нас, её агентов, заинтересован в сохранении этой тайны.

Сегодня я рассчитывала провести около часа в спортзале. На Базе у нас очень хорошие гимнастические снаряды, козлы, шведские стенки и канаты. Лишняя тренировка никогда не бывает лишней. Для начала я зашла поздороваться с Амандой Беллок, моей начальницей. Она главный координатор Базы и всегда знает, где кто из нас находится и кто на каком задании. Аманда работает на Рецепции – входной зоне-комнате, где раздаются миссии. Когда я пришла на Рецепцию, никак не ожидала, что на этом мой путь до спортзала прервётся и уйдёт в совершенно ином направлении. Аманда, когда я зашла, привстала и весело произнесла:

– Клот Итчи, агент 001, ты невероятно кстати пришла к нам. Мы тебя ждём.

– Приветствую тебя, Аманда! Что стряслось? Я что-то натворила?

Конечно же, я шутила – ибо натворить на секретной Базе Только Для Ваших Глаз я по определению ничего не могла.

– И более чем! – моя начальница подхватила шутку. – Ты натворила такое, что на тебя пал выбор как на самого подходящего агента для миссии. Не поверишь, Клот, но за пару секунд, как ты вошла, моя рука тянулась к рации, чтобы вызвать тебя.

– Действительно не поверю, – улыбнулась я. – Так что за миссия?

– Идём, – Аманда встала из-за стола и двинулась мне навстречу. – Для тебя это что-то новенькое, экзотическое. Как раз по твоей части.

По винтовой лестнице мы поднялись на третий этаж и вошли в небольшой зал с окнами, занавешенными бежево-оранжевыми шторами, мягким полутёмным освещением, уютными креслами, большим столом и плоским монитором, помещавшимся на одной из стен. Когда Аманда ввела меня в эту переговорную, там сидели ещё две моих коллеги. Это Айра Спенсер, наш психолог и гипнотерапевт, и Сильвия Рокс, химик, одна из учёных команды профессора Демоуса – гения, удобными шпионскими изобретениями которого мы пользуемся.

– Агент 001 доставлен, и к вашим услугам, – объявила Аманда и закрыла за мной дверь, возвращаясь к своей работе.

Враз наэлектризованная от интриги, я посмотрела на коллег. С ними я в очень хороших отношениях, мы сработались по нескольким миссиям. Айра – взрослая солидная дама лет сорока с чем-то. Она обладает располагающей внешностью, а ещё она доброжелательна и очень умна. Чуть полноватая, высокая, с густыми вьющимися волосами примерно до плеч, светлыми, почти рыжими. Сильвия Рокс – молодая женщина, стройная, среднего роста, носит белые крашенные завитые волосы, которые любит собирать в хвост. Я присела на свободное кресло. Сильвия обратилась ко мне:

– Скольким временем ты располагаешь в данный конкретный момент?

– Я вся внимание. Полагаю, что часов до восьми-девяти я могу здесь находится, – обозначила я.

– Это то, что нам надо. Подойдёт, – Айра сделала пометку в своём блокноте.

Сильвия взяла в руки пульт от большого монитора-телевизора со стены и щёлкнула кнопочкой. На телевизоре появилось изображение мужчины средних лет, с благородными чертами лица, уже убелённого сединой.

– Этого человека зовут Дон Шенгли. Учёный, географ, исследователь-этнограф. Изучает фольклор, быт и уклад жизни разных народностей, – представила Сильвия. – Очень хороший человек, преподаёт в университете, где я получала второе высшее образование. Пять лет назад мы с ним познакомились, я сдавала ему экзамены. И однажды мне удалось оказать ему услугу: я изготовила для него препарат – раствор, позволяющий сохранять старинные книги. Это занудная технология, не стоит даже упоминать. Это я к тому, что мы с ним хорошо подружились и я знаю о его семье.

– Что у него с семьёй? – спросила я. С каждой фразой Сильвии мой интерес подогревался.

Уже сам факт, что Дон Шенгли – учёный, пробудил во мне кучу догадок о содержании этого экзотического спецзадания. Раз учёный – значит, совершил открытие. Раз этнограф – значит, возможно, нашёл снежного человека… Чего я только не успела придумать за возникшую короткую паузу в пять секунд!

– У профессора есть дочь, Беатрикс, семнадцати лет. И неделю назад она пропала. Она уехала путешествовать с другом, не согласовав с родителями, – сообщила Сильвия. – Она узнала о некоем городе или, точнее сказать, посёлке, расположенном в тысяче километрах от Укосмо, и отправилась туда.

– С другом? – сдвинула я в сосредоточенности брови.

– Да. Его Дон Шенгли видел пару раз и знает только, что зовут его Йоко Риббок, и вроде как Беатрикс с ним встречается.

– Ага… Решила, наверное, побыть наедине с этим другом. Романтическое путешествие и всё такое, – начала я гадать.

– Вряд ли романтическое путешествие. Давай-ка, Сильвия, я для Клот всё расскажу более структурированно, – предложила Айра, Сильвия кивнула, не возражая. – Сильви, покажи Клотильде для начала его дочь.

Сильвия нажала на пульт. Теперь на экране появилась большая фотография девушки лет семнадцати. Девушка оказалась очень красивой. Стройная точёная фигура, роскошные светлые натуральные локоны ниже плеч, большие голубые глаза с пушистыми ресницами.

– Ух ты, красавица! – я как завороженная посмотрела на девушку на фото. – Она модель?

– Нет, она студентка колледжа. По настоянию мамы, имеющей большое влияние на дочь, родители отдали её учиться на бухгалтера. Эта специальность востребована, и по мнению госпожи Шенгли, больше подходит для девушки, нежели чем ночёвки в палатках и общение с дикарями. Госпожа Шенгли никогда не одобряла профессии мужа. Дочь же наоборот проявляет нескрываемый интерес к истории, географии, читает много книг на эту тему. Профессор Шенгли и его супруга разошлись двенадцать лет назад. Беатрикс живёт с матерью. С отцом она видится периодически по разрешению матери. Сейчас я расскажу тебе предысторию исчезновения Беатрикс. Как ты успела понять, имеет место некоторый семейный конфликт, – подчеркнула Айра.

– Я понимаю, почему девочка так поступила, – кивнула я. – Убежала из дома, чтобы что-то доказать.

– Она убежала исследовать непонятный город. Беатрикс жила с мамой всю сознательную жизнь, по маминым правилам. Она выросла, поступила в колледж. Мама успокоилась в части контролировать без конца жизнь дочери, и взялась устраивать личную жизнь. Год назад мама Беатрикс стала встречаться с иностранным мужчиной, и всё чаще уезжала к нему. Этот мужчина предложил ей работу у себя за границей. Конечно же, госпожа Шенгли попросила бывшего мужа – профессора Шенгли – присматривать за дочкой. И дочка без маминого сверхконтроля оказалась предоставлена самой себе. Нельзя сказать, что она пустилась во все тяжкие, не такой она породы. Но, по словам профессора, с сомнительным типом всё же познакомилась. Сам этот Йоко, как говорит профессор Шенгли, из неблагополучной семьи. Шенгли уверен, именно Йоко подтолкнул девушку к такому поступку – бродяжничеству и бунту, однако мы в этом не уверены.

Пропажа дочери обнаружилась случайно. Мама за границей со своим новым ухажёром, должна вернуться через две недели. А в то время, когда девушка сбежала, Шенгли находился в экспедиции и не имел возможности каждый день выходить на связь с дочерью. Когда он вернулся и не смог дозвониться до Беатрикс, он поехал к ней. Девушка живёт в квартире мамы. Профессор воспользовался запасным комплектом ключей. Так и вскрылось, что девушка уехала. Она оставила записку.

Сильвия протянула мне копию. Я отметила, что почерк у Беатрикс аккуратный и такой же красивый, как и она сама. И что она любит писать чернильными ручками.

"Дорогой папа. Если ты нашёл это письмо, значит, я уже уехала. Прости меня. Я тебя очень люблю. И маму тоже. Но я уже взрослая и хочу наладить свою жизнь. Я хочу отдаваться профессии и любимому делу моей души, которое я выбрала. Хочу стать историком и исследователем, как ты.

Я уехала в мою первую в жизни научную экспедицию. Не беспокойся, я подготовилась очень хорошо. Я взяла всё самое необходимое, просчитала маршрут. Ты ведь знаешь, я у тебя умница и я уже взрослая.

Поехала не одна, не бойся. Со мной Йоко. Мы уехали в город В ь ю р з б у р г. Я узнала об этом городе два месяца назад. Мне рассказал о нём человек по имени Заган Бранч, с кафедры естественных наук в колледже. Он рассказал, что есть уникальный город, которого нет ни на одной карте и который очень большой, а также что там находится башня с часами. Её каждый обязательно должен посмотреть. Я решила начать свою жизнь и профессию Исследователя с этого города. Потому что очень символично – "башня с часами". Часы отмеряют время, и всё под властью времени, вся наша жизнь. Я хочу посмотреть на эти часы и понять, на что в жизни я буду тратить моё время.

Целую тебя, папа. Не переживай, я обязательно вернусь и всё тебе расскажу, про этот город и про башню. Я только посмотрю на эту башню, увижу её и сразу вернусь. Я ненадолго. Твоя любимая дочь Беатрикс Клякса".

– Клякса? – я прочитала письмо. После слова "Клякса" стояла жирная расплывчатая клякса, которая тоже отксерокопировалась.

– Так её ласково называет отец. Профессор Шенгли сам учил её чистописанию и писать чернильными ручками, когда Беатрикс было пять лет. Перед тем самым днём, когда он и его супруга развелись. Беатрикс любит ставить кляксы, а профессор в шутку прозвал свою дочь Кляксой, – подсказала Сильвия.

– Я тщательно анализировала письмо. Текст, почерк, психолингвистику. Юная девушка, которая подчинятся маминым законам, и по сути домашняя, никогда бы так не поступила необдуманно. Тут что-то кроется. Мы искали Загана Бранча, опросив преподавательский состав колледжа, где учится Беатрикс. Никто никогда не слышал об этом человеке. И, разумеется, Загана Бранча не существует в базах данных.

– Что, получается, Беатрикс выдумала его?

– Мы не знаем. Это предмет нашего расследования.

– А этот город… с башней который? Вьюз… Вьюзр… Вьюрзрзр…– я чуть не сломала язык в буквальном смысле, намереваясь это выговорить.

– Вьюрзбург, – подсказала Айра, вот она, должно быть, наловчилась произносить это. – Мы с трудом нашли этот "город". Он не обозначен на многих картах. Это не город, а деревня о трёх домах, на берегу моря Блэкси, в тысяче километрах к северо-востоку от Укосмо. Если, конечно, мы ищем тот самый Вьюрзбург, а то, кто знает, может, Беатрикс имела в виду вообще что-то совсем другое, находящееся даже за пределами нашей страны.

– Или нашей планеты, – добавила Сильвия, то ли в шутку, а то ли всерьёз.

– Про то, есть ли там башня с часами, мы информацию не нашли, – добавила Айра. – Однако, почти что в каждом мало-мальски городе или посёлке имеется башня с часами.

Я же заинтересовалась личностью второго упоминаемого в письме:

– Друг Беатрикс, Йоко, кто он такой, что собой представляет?

– Вот он, – Сильви вывела фотографию на экран.

С неё на нас смотрел молодой человек, лет примерно 18-19, светловолосый, с грубоватыми чертами лица, квадратным подбородком, но при этом умными глубоко посаженными серыми глазами. Внешность была бы непримечательной, если бы не нос, который то ли сломан, то ли у парня существовала такая генетическая особенность – носить кривоватый нос. Однако этот кривоватый нос придавал ему определённую долю шарма. Взглянув на его облик на фото, я подумала о школьном театре и роли разбойника или доброго великана. Именно доброго разбойника-великана, потому что от парня не веяло никакой угрозой. Я мысленно сопоставила пару Беатрикс и Йоко и нашла, что они смотрятся гармонично. Она – красавица, он рядом с ней благородный, побывавший в бою, где ему сломали нос, рыцарь. И лица обоих совершенно лишены высокомерия и вычурных тараканов.

– Йоко Риббок, девятнадцать лет. Воспитывался матерью-одиночкой, которая склонна выпивать. Несколько раз бросал школу. Учится в техникуме. Успел поработать грузчиком, разнорабочим, курьером, уборщиком, разносчиком пиццы, работает с тринадцати лет.

– Ого, – удивилась я. – А по нему и не скажешь, симпатичный в общем-то парень.

– Простоватый, да. Но по-своему умён, практичен, ведь он работал на этих работах не от хорошей жизни. И школу бросал не из-за лени, а из-за необходимости постоянно добывать деньги и помогать несчастной матери. Фактически заменил госпоже Риббок её мужа, умершего от передозировки наркотиков, – рассказала Айра.

– Карамба, – выдохнула я. – Непростая судьба. Я начинаю догадываться, почему он и Беатрикс сдружились. У них похожие семейные неурядицы. У Беатрикс семья чересчур правильная и контролирующая мама, у Йоко семья чересчур неправильная, но в этой противоположности и возникло притяжение.

– Но мы не собираемся разбираться в психотерапии семей. Нам нужно найти пропавшую девушку, – напомнила Сильви. – У профессора Шенгли душа болит за дочь, он впал в отчаяние. Будет большая трагедия и шок, когда вернётся госпожа Шенгли и узнает, что дочери нет. Госпожа Шенгли ведь ничего не знает, профессор принял решение ей пока не рассказывать. И когда Беатрикс вернётся, профессор ничего не станет говорить бывшей жене, что дочь куда-то уезжала.

Я подумала про себя – что за странные отношения у супругов? Их дочь сбежала, возможно, в беде, ей нужна помощь, внимание! А они скрывают друг от друга всё время что-то. Потому-то дочь и сбежала, раз такая обстановка в семье. Но я не психолог, тут уж не мне судить.

–Ты уже поняла, для чего мы тебя позвали, Клот? – Айра проницательно посмотрела на меня.

Мне хватило двух секунд, чтобы сориентироваться:

– Найти Беатрикс в этом Вью.. Вьюрзр… Вьюз… а, карамба, в этом посёлке, и вернуться с ней домой. Да, я всё поняла. Кроме, разве что… почему я?

– Всё не просто, – покачала Сильви головой. – Понимаешь ли, профессор уверен, что Беатрикс может проявить упрямство, не пойти на контакт с теми, кто её хорошо знает и кто пустится её искать. Он уверен, что дочь будет прятаться от всех. То есть он сам убедительно просил не посылать ей вслед знакомых взрослых. Он просил, чтобы это был независимый человек.

– Профессор полагает, что его дочь не только жива, а что она вместе с Йоко живёт в этом Вьюрзбурге в гостинице или съёмном доме. Эта его теория имеет право на существование, потому что сам профессор не чурается такой романтики уехать от дома за тридевять земель и пожить в палатках на лоне природы. Он уверен, что в Беатрикс играет его кровь, и считает, что знает свою дочь, её устремления как свои собственные, – подсказала Айра.

У меня только два выбора: принять эту миссию или отказаться, сославшись на неотложные дела. А времени на раздумья нет. Айра и Сильва выжидательно смотрят на меня.

– Я сделаю всё, что смогу.

Агент Спенсер по-деловому улыбается:

– Приятно это слышать. Мы знали, что ты согласишься.

– Мне тоже приятно, что мне доверили такое серьёзное дело. Какие будут подробности?

– Ты отправишься во Вьюрзбург завтра. Не откладывая. Каждый день на счету. Ты должна найти Беатрикс, познакомиться с ней и уговорить вернуться домой.

– Хорошо, – кивнула я. – Вы мне дадите на руки материалы для ознакомления?

– Разумеется, вот, держи, это тебя. Это очень конфиденциально, только для ваших глаз, – Сильва передала мне папку.

Я пролистала её. Помимо уже прочитанной записки Беатрикс-Кляксы, там лежали фотографии Беатрикс в разных ракурсах, крупные – чтобы я сразу могла её узнать и опознать. Ещё там лежала карта местности, сильно отдалённой от нашего города, с указанием ближайших населённых пунктов.

– Я всё услышала, – кивнула я. И посмотрела на Айру: – Что ж… Пойду готовиться.

Я направилась в помещение-оружейную, чтобы снабдить себя шпионскими предметами, которые могли мне понадобиться. Собираясь на любую миссию, особенно на незнакомую, я предпочитаю брать всё необходимое. Прямо как Беатрикс, которая написала в записке, что тоже взяла с собой всё необходимое. Я прямо представляла, как она закладывает в двойное дно шпионских ботинок нож-пиранью и иглу Демоуса, как надевает на запястье термостат, на шею бинокль Демоуса, а под поясом на ремнях прячет степлер и сонные бомбы.

Мои фантазии развеялись, когда я вспомнила, что Беатрикс – обычная девочка, пусть даже дочка учёного, а я – секретный агент. И то, что она с собой взяла, более прозаическое. Это мне предстоит собирать то же самое у себя дома. Будет здорово, если я найду её и смогу помочь. Больших иллюзий по поводу этого дела я не питаю. Я приняла миссию с лёту, как горячий пирожок. Как принимают вызов.

После того, как я взяла необходимые шпионские приборы, приспособления и оружие, я отправилась в библиотеку на второй этаж Базы. Там я раскрыла карту, которую мне дали Сильвия и Айра. Такого "города", как Вьюрзбург, на карте не обозначалось. Вернее, кто-то пометил карандашиком точку и написал: "Вьюрзбург". На самом побережье моря Блэкси. Только это вряд ли курорт, море Блэкси северное и холодное.

Кругом горы, голые скалы, образованные много тысяч и миллионов лет назад ледниками. А до ближайших населённых пунктов, обозначенных-таки на карте – километров двести, не меньше! Что же это за место такое, оторванное так сильно от цивилизации? Это город ли? Может, это промысловый посёлок, люди туда приезжают на сезон, рыбу ловить? Или там научный городок? Нет, вряд ли. Был бы научный или военный городок – так или иначе был бы обозначен на карте!

Я отправилась в отдел краеведения. Там узнала, что Вьюрзбург находится в координатах, которые входят в область города Стара. К своей удаче, я через несколько минут нашла книгу по истории и топонимике края Стар и упоминание о Вьюрзбурге! Всего несколько строк:

"Вьюрзбург — рыбацкая деревня, расположенная на северо-восточном берегу Блэкси на пересечении северной оконечности горного хребта Клакен и ледниковой низменной равнины Блэкси-Восточное-Побережье. Официально статус населённого пункта присвоен в 1956 г. Население 2 человека".

Карта показала, что от ближайшей деревни Невелнигарп, расположенной километрах десяти от Вьюрзбурга, туда петляет кривая дорога среди гор. И что в самом Вьюрзбурге есть несколько маленьких домов. Я пыталась разглядеть среди нагромождения квадратиков и пикселей на экране компьютера башню с часами, о которой упоминала Беатрикс, но так и не поняла, есть она там или нет.

Придя домой, я стала собираться. Взяла тёплые вещи, немного, чтобы всё поместилось в удобный рюкзак. Рассовала по всяким кармашкам и тайным местам оружие, шпионскую технику. Итак, завтра день ожидается большой и полный впечатлений. Послезавтра я уже доберусь до Вьюрзбурга, посмотрю на этот город и встречу Беатрикс.

Глава 2. Дорога

Айра заехала за мной на машине в половине седьмого утра.

– Нам предстоит марш-бросок почти в полтысячи километров, – поведала она, когда я, бодрая и наэлектризованная энергией от предстоящих приключений, села рядом с ней. – Мы доедем сначала до моей дачи около Раммеса. Потом я передам тебя в руки нашему коллеге Бэйзилу Кукеру. Мы с Сильвой уже делали ему запрос по поводу Беатрикс, и Кукер подтвердил, что Беатрикс доезжала до Раммеса на поезде, а потом пересела на другой поезд. На этот поезд мы посадим и тебя завтра утром.

– От Раммеса я доберусь до Стара? – уточнила я.

– Да, и встретишься в Старе ещё с одним нашим коллегой, Ренсо Грэнжером. Грэнжер сопроводит тебя до Невелнигарп, а оттуда ты дойдёшь пешком до Вьюрзбурга. Сейчас май, дороги сильно размыло после дождей, и машины туда не ходят.

– Догадываюсь, что привлекло в нём Беатрикс. Девушка захотела уединения, экзотики и экстрима.

– Это уж точно! А ещё там красивая природа. Море, скалы, высокие утёсы, на скалах нетронутые сосновые леса. Куча маленьких островков, куча ручьёв, речек. В Невелнигарп каждый год на вольных началах устраивается пиратский фестиваль для местных любителей ролевых игр и косплея, туда слетается вся молодёжь из городов в радиусе двухсот километров.

– И что, сейчас там такой фестиваль?

– Нет, он проходит осенью. Сейчас там затишье, однако без перебоя работают рыбные ярмарки, которых в Невелнигарп на квадратный метр больше, чем самих этих рыб в бочке. Мы предполагаем, что часть рыбы приносят из Вьюрзбурга. Я уверена, что наш коллега Грэнжер побольше сможет тебе рассказать.

Пару раз мы останавливались на заправках. Во время этих остановок я попросила у агента Спенсер карты Раммеса с указанием месторасположения вокзала, карты Стара и Невелнигарп. Эти карты я внимательно рассмотрела.

К обеду мы добрались до дачи Айры недалеко от Раммеса. Мне была предоставлена в распоряжение небольшая комната, рядом с библиотекой: оказывается, у Айры здесь очень даже хорошая библиотека, содержащая совершенно разную литературу. Спать не хотелось, поэтому я разложила все полученные секретные материалы – карты, фотографии и досье на Беатрикс, и долго всё это рассматривала, думала. Дело мне представлялось сущим мраком. Я решила, что буду торопить коллег-провожатых, этих агентов Кукера и Грэнжера, чтобы они помогли мне добраться до Вьюрзбурга быстрее.

В библиотеке я нашла книжицу о минералах и пещерах, геологическом строении подземных плит района Стара. Моё внимание привлекла заметка, вложенная в одну из книг. Некий учёный описывал ход экспедиции. Я сверила имя учёного с заметки и имя одного из авторов-редакторов книги – совпадало! Этот учёный писал, что всё время экспедиции его группу сопровождал мистический, из ниоткуда взявшийся туман. Туман такой редкостной густоты, которому не было никаких объяснений. Учёный ссылался на деревню Невелнигарп, что полоса тумана начиналась прямо к востоку от неё, в сторону моря, и туман распространялся весьма странно, сгущаясь только в одном конкретном месте. Уж не Вьюрзбург ли покрыт этим туманом?!

Туман туманом, на часах уже поздновато, а вставать нам с Айрой в пять утра. И сегодня я встала рано, ехали почти весь день, устали. Айра настоятельно рекомендовала набираться сил и была права: я ни в коем случае не должна приступать к своей миссии в вымотанном состоянии.

Наутро мы быстро собрались и приехали в Раммес. Айра познакомила меня с нашим коллегой Бэйзилом Кукером. Кукер рассказывал нам, подтверждая информацию, которую накануне давал на Центральную Базу:

– В ночь с первого на второго мая она и мальчик останавливались в нашей гостинице. Поезд Раммес-Стар ходит редко, в основном все поезда до Стара едут из Лэннибурга. Но зато подгадать день и время отправления поезда в Стар из Укосмо через Раммес – самый короткий путь. Их паспортные данные проходят по нашей гостинице, и они на свои имена заранее заказывали билеты до Стара. То есть в поезд они сели, и это было второго мая.

– Второго мая они уже были в Старе, а дальше следы следует испрашивать у Грэнжера, – договорила Айра.

– Да, у него. Может, что-то знает и поможет найти девушку и парня. Грэнжер не понаслышке знает о Невелнигарп, наверняка даст справки про Вьюрзбург.

– Удалось что-то узнать о человеке с именем Заган Бранч? – уточнила Айра.

– Нет, ровным счётом ничего, – отрицательно ответил Бэйзил.

Через несколько минут подошёл поезд. Мне дали последние ценные указания и объяснили, как искать Ренсо Грэнжера. Надеюсь, это расторопный, чёткий, конкретный и понимающий коллега, и что он быстро отвезёт меня в Невелнигарп!

Так и оказалось. Поезд точный, как космический корабль. Едва минутная стрелка моих часов наложилась на часовую, и обе показывали на цифру "12", поезд остановился, и машинист по громкой связи объявил, что мы прибыли на конечную остановку. За дорогу я расслабилась и даже дремала, хотя виды за окном были красивые. Всё чаще равнины и леса сменялись холмами, покрытыми ёлками, выпирающими из земли булыжниками и невысокими горами.

Агент Кукер передал точное описание Грэнжера и фразу-пароль, по которой мы друг друга узнаем. Некто похожий на Грэнжера уже маячил на вокзале, мне показалось, что я увидела его из окна. Когда рассмотрела внимательно, так и оказалось – он. Мой иногородний коллега из Стара – молодой человек, лет двадцати двух-двадцати трёх, темноволосый, долговязый и просто одетый. В такой одежде особенно легко смешаться с толпой. Грэнжер даже не делал вид, что кого-то с нетерпением поджидает. Он курил трубку, которая придавала ему импозантный вид моряка или пирата, и невозмутимо прохаживался вдоль площади рядом с платформой.

Я подошла и озвучила фразу-пароль:

– Сколько бензина осталось в тринадцатой колонке?

Про Грэнжера Кукер и Айра говорили, что он работает на автозаправке и ещё к тому же и автослесарь. Каждый агент Только Для Ваших Глаз имеет какую-либо удобоваримую профессию для прикрытия, что помогает гармонично внедриться в окружение. В Старе люди простые, непритязательные, без амбиций и работяги, вот Грэнжер и выглядит таковым. Но когда он взглянул на меня карими глазами, я увидела в нём "своего". У него на редкость умное и проницательное лицо, казалось, он сразу прочитал меня и угадал всю мою подноготную. Я всегда втайне завидовала и восхищалась людьми, которые так умели делать! Такие люди – блестящие психологи и многое в принципе умеют по жизни.

Одним словом, мы с первого взгляда приняли друг друга и сразу подружились.

– Центральная? – уточнил Грэнжер.

Центральной называется База Только Для Ваших Глаз в Укосмо, по умолчанию. Я кивнула. Мой визави тут же протянул руку:

– Рад знакомству, Грэнжер. Ренсо Грэнжер.

– Клот. Клот Итчи. Также рада знакомству.

Среди агентов Только Для Ваших Глаз принято сразу обращаться друг к другу на "ты". Из-за того, что мы все друг для друга что-то вроде братьев, готовые всегда друг другу во всём помочь.

– Пойдём, ты, наверное, проголодалась.

– Моё задание не терпит отлагательств…

– Да мы быстро. Поедим и сразу отправимся. Заодно расскажешь, что за задание. Мне мало что Кукер сказал.

Грэнжер завёл меня в пустующее кафе, за две улицы от вокзала. Мы заказали кофе.

– У тебя задание в Невелнигарп? – Грэнжер оказался словоохотливым коллегой. Спрашивал тихо, зная всю нашу конспирацию.

– Не совсем. Мне надо во Вьюрзбург.

– А, я понял! На востоке от Невелнигарп, да, там что-то есть, дорога кривая туда ещё идёт. Я там был даже.

– Ты был там? Ух ты, расскажи! – зацепилась я.

– Дыра – она и есть дыра. Два или три барака прогнивших, две или три избы, рыбаки какие-то там всё время с лодками толкаются. В этих бараках они вроде бы хранят рыбу после обработки, на засол, или моллюски, ракушки всякие ловят. Там сыро, приливы постоянно накатывают и заливают. Мёртвая зона!

– Ого! – я сильно удивилась. – То есть там никто не живёт?

– Там жить в принципе невозможно. Там, может, кто и живёт, проводит ночь, два дня, две ночи, ловит рыбу. Ту же рыбу можно ловить в Невелнигарп. Не представляю, что там делать в этом Вьюрзбурге! Тебя туда зачем послали?

– Мы ищем пропавшую девушку и парня. Беатрикс Шенгли, Йоко Риббок. Слышал что-то о таких, может, видел?

Я показала фотографии Беатрикс и Йоко.

– Нет, не припомню. И вы уверены, они в этом Вьюрзбурге? Если так, то в Невелнигарп есть у кого о них поспрашивать. Они никак не могли попасть во Вьюрзбург, миновав Невелнигарп.

– Они там уже неделю, – пробормотала я и почувствовала, как тревога моя усилилась о Беатрикс, после того, что я узнала от Грэнжера. Я с надеждой поглядела на коллегу: – Слушай, может, там что-то ещё есть, интересное? Пещера какая… Историческая достопримечательность…

Ренсо почесал голову:

– Не припомню. Был бы жив мой прадед – можно было спросить.

– Твой прадед?

– Да, Михаэль Грэнжер. Он был геологом, родом из Невелнигарп, в юности излазил все окрестности в радиусе почти ста километров.

Внезапно меня осенило. Я ударила себя по лбу:

– Михаэль Грэнжер! Точно! Карамба! Я вчера читала его книгу. По минералогии, геологии и спелеологии Старской области.

– Книга есть такая, ага. Но писал её не мой прадед. Он участвовал в экспедициях, возглавлял их. Он был учёным-практиком. Писал книгу другой его коллега.

– Слушай, Грэнжер, твой прадед писал про феномен тумана в тех краях. Что там аномальная зона.

– Никогда ни от кого не слышал.

– Значит, нет, говоришь. А ты ведь сам из Только Для Ваших Глаз, что ты исследуешь здесь? – задала я провокационный вопрос.

Грэнжер ничуть не смутился:

– В Старе тоже много всякой дичи. Стар, а ещё есть окрестные города Мостбург, Свордс. А ещё Клакенский горный хребет, слышала о таком? Там-то как раз целое засилье аномальных зон. Без конца витающие НЛО, разверзающиеся порталы, пропадающие люди, разгуливающие средь белого дня у всех на виду йети.

– Хм, ясно, – кивнула я. – А башня с часами есть? Ну, сооружение какое-нибудь или высокий дом, с часами. В Невелнигарп. Или во Вьюрзбурге.

– Нет башни с часами. Нигде такой башни нет. Откуда у тебя такие сведения?

– Вот эта пропавшая девушка утверждала в записке, что едет посмотреть башню с часами.

– Слушай, девушка либо выдумала, либо ей промыли мозги, – безапелляционно заявил мой коллега.

– Где же она может быть всю неделю? Если не во Вьюрзбурге, то может, лазает по горам… там горы, лес есть?

– Разумеется, есть, как и везде в наших краях. Тут же был ледник! Ледник – это как громадная такая наждачка, которая рытвинами прошлась по поверхности, оставив после себя всякую ересь. Чего тут только нет! – рассуждал красочно Ренсо. И вдруг попросил: – Дай-ка я ещё раз взгляну на твою девушку.

Я снова протянула коллеге фотографии. Он разглядывал достаточно долго, пристально:

– Хорошенькая. Симпатичная мордочка, – тут он улыбнулся, но как-то грустно. – Наивняк. Сколько ей лет, пятнадцать?

– Семнадцать.

– Уф, ребёночек ещё, – и тут Грэнжер перевёл свой пристальный взгляд на меня и заглянул мне в глаза: – Чую я, что не рядовое дельце тебе задали. Сколько ты в Только Для Ваших Глаз?

– Два года.

– Два года? Ничего себе, – Грэнжер даже присвистнул. – Ты, видать, матёрая.

– Я не матёрая. Я агент-стажёр!

– Во даёт Центральная! Стажёров посылает на такое дело…

– На какое дело, Грэнжер? У тебя что, появились какие-то гипотезы? Озвучь же их! – просила я.

– Тс-с, не так громко, – он приложил палец к губам. – Выйдем. Доела? Пойдём-ка к машине. Там продолжим.

– Так мы отправляемся во Вьюрзбург?

– В Невелнигарп сначала. До Вьюрзбурга я не проеду. Но я бы хотел с тобой дойти, не будь я загружен под завязку. Помочь тебе хочу.

– Не стоит. Я справлюсь, – я быстро собрала в рюкзак фотографии. Ренсо и я накинули куртки и быстрым шагом двинулись к выходу. Ренсо возразил:

– А всё же, напарник тебе там нужен.

– Не нужен. Я работаю одна, – заявила я. Чего это коллега меня поучать ещё вздумал.

– Ладно, поступай как знаешь, а дня через два, когда я немного освобожусь, подключусь к вам.

– Грэнжер, не нужно. Твоё участие не предусмотрено, – сказала я жёстко.

Мы остановились в дверях кафе и посмотрели друг другу в глаза. Кажется, Ренсо понял, что я тоже сильная личность и действительно в чём-то "матёрая", как он меня назвал. Глаз он не отвёл, но признал:

– Хорошо. У тебя опасная миссия, вот я о чём.

– Если мои боссы послали меня, значит, эта миссия точно мне по плечу. Расскажи, что за гипотезу ты удумал, Грэнжер.

Машина – маленький старый грузовичок. Мы уселись, Ренсо завёл мотор. Грузовик затарахтел, затрясся, издал несколько звуков, после которых я подумала, что он заглохнет. Но потом он взял и поехал.

– Ты хотела послушать мою гипотезу. Послушай. Я вывел её из того, что услышал от тебя и что знал сам. Красивая привлекательная девочка, домашняя тепличная, срывается из тёплой квартирки, убегает от мамы с папой и едет во Вьюрзбург. В затерянную дыру, где только холодные скалы, мрак, рыба и сырость. Первое, что приходит на ум, – она попала под чьё-то влияние. Это очевидно. Неопытный сыскарь бы сказал – она попала под влияние второго пропавшего, Риббока. Но я глянул на фотку. Парень в принципе не способен оказать ни на кого влияние. Тюфля и тряпка.

– Тюфля?

– Тюфяк, – поправился Грэнжер.

– Она упоминала в записке Загана Бранча. Слышал что-то о таком?

Ренсо задумался. Помотал головой:

– Не-а. Не слышал. Но уже хоть что-то. Вы искали его?

– Разумеется, мы искали. Не нашли. Ни в одной базе его нет.

– Связан с Вьюрзбургом, Заган Бранч. Это надо запомнить, – скумекал Грэнжер. – В Невелнигарп поспрашиваем про ребят. Вдруг их там никто не видел?

– А если и не видел, вдруг они пошли походными тропами, в обход Невелнигарп? – размышляла я.

– А ты сечёшь. Правда два года чувствуются, – усмехнулся Ренсо. – Может и так. Мы поспрашиваем не у всех. Поспрашиваем прицельно. В Невелнигарп живёт старуха, которая знала лично моего прадеда. Ей за девяносто, но она в здравом уме и твёрдой памяти. Её дом – последний на окраине, как раз рядом с кривой дорогой во Вьюрзбург.

– Ого! Она может стать нашим информатором! – оживилась я.

– Ну конечно, Клот Итчи. С неё мы и начнём, ею же и окончим. Она едва ли не самый главный осведомлённый человек в деревне.

– Тогда опросим старушку, а потом я сразу пойду по этой дороге до Вьюрзбурга, и если не найду Беатрикс и Йоко, то опрошу всех там.

– Короче, ты поняла всю суть и соль, опасность и риск дела, на какое тебя послали? Какой-то мужик, Заган Бранч, соблазнил эту твою Беатриску, поманил не пойми куда пальчиком, во Вьюрзбург! А Только Для Ваших Глаз не располагает никакой мало-мальски информацией, кроме того, что это полузаброшенный рыбачий посёлок. То есть. Мы. Не знаем. А. Должны. Знать. Поняла теперь?

Мысль Грэнжера я уловила чётко. Сам факт, что этот Вьюрзбург всплыл в таком деле, как пропажа двух людей, должен возбудить интерес Только Для Ваших Глаз. И послали исследовать этот город меня. Знала ли Айра об этом? О том, что Вьюрзбург, по словам Грэнжера, опасное место, которое может нуждаться в компетенции более опытных агентов-оперативников?

– Хм… – задумалась я. И заявила: – Раз должны знать – узнаем. Беатрикс – дочь учёного. Она хочет стать географом, но живёт с директивной мамой, которая против выбора профессии дочери. И во Вьюрзбург она отправилась в экспедицию, и с целью доказать родителям, что уже взрослая и может чего-то достигнуть, например, совершить географическое открытие.

– Я понял тебя. У тебя есть боевая кличка?

– Да. Сорвиголова.

– Ха, она тебе очень подходит! Очень говорящая. Моя – Автомеханик, тоже говорящая, учитывая моё прикрытие. Меня заняли на два ближайших дня в Свордском деле о призраке текстильной фабрики. Сегодня ночью мне нужно там быть позарез, я командую операцией. Я передам дела моей расследующей группе и завтра утром двину во Вьюрзбург. В Невелнигарп я тебе покажу, где можно переночевать, на случай, если во Вьюрзбурге дело не выгорит, чтобы ты могла вернуться и дождаться, пока я за тобой приеду.

– Спасибо тебе, Грэнжер, – искренне поблагодарила я. – Я уверена, что Беатрикс и Йоко я всё-таки найду, и мы вернёмся из Вьюрзбурга в Невелнигарп вместе.

– Ты точно Сорвиголова, Клот Итчи.

Погода мрачная и серая. Небо затянуто тучами до такой степени, что впору засомневаться о существовании Солнца в этой части планеты. Конечно, погода никак не могла подпортить нам настроение. Даже, наоборот: среди секретных агентов бытует золотое правило о том, что дождь всегда кстати. Во время дождя удобно выполнять миссии. По причине, что все не любят дождь, у всех стереотипы, никому в дождь не хочется куда-то переться, а для секретных агентов это всегда на руку!

Мы с Грэнжером тоже пошутили на эту тему. Дождь пока ещё не лил, но иногда моросил на протяжении нашего пути, и Ренсо включал "дворники" на стёклах. Он оказался немного зависимый от курения, и один раз мы сделали остановку, Ренсо покурил трубку, потом поехали дальше. Пока мой напарник курил, я заметила, что он пристально разглядывал вдалеке какой-то барак на горизонте. Он рассказал, что иногда патрулирует территорию и знает некоторые реперные точки, где следует заострить внимание. Так что его курение – тоже прикрытие. За его простоватой, где-то нескладной речью скрывается глубокий проницательный ум. Ренсо выглядит совсем юношей, только вышедшим из подросткового возраста, но по зрелости рассуждений и менталитету я бы ему дала лет тридцать-сорок. Мне безумно интересно познакомиться с таким хорошим коллегой.

Так, за разговорами и всякими байками мы доехали до Невелнигарп. Это настоящая рыбацкая деревня. Она имеет крошечный порт, от которого отходят лодки, катерки и небольшие траулеры. Есть ярмарка рыбы. Ренсо объяснил, что из соседних городов сюда приезжают оптовики скупать свежую рыбу и продавать на рынке. Население тут сто, может быть, двести человек. Несколько жилых однотипных каменных старинных построек, возле многих домов прямо рядом с дверьми разбиты огороды. Где-то бродит живность в виде куриц. Специфический посёлок, никогда не была в подобных городках раньше.

– Вот здесь живёт тип, у которого я чуток позже возьму для тебя подробную карту кривой дороги, и Вьюрзбург там тоже должен быть.

– Всё-таки, существуют в мире карты, где он отмечен, значит, не такая уж там дыра! – улыбнулась я.

– Всё сама увидишь. Если не откажешься от своей настырности.

– Точно не откажусь. Речь возможно идёт о жизни и смерти девушки.

– Вот хотел бы я быть на месте Беатриски, раз меня идёт спасать такая рыцарша!

Комплименты и шутки Ренсо необычны, но в них свой шарм. Я едва не рассмеялась в голос. Но чтобы не отвлекаться, спросила:

– Где живёт та пожилая дама?

– Та дряхлая старушенция Марианна Дак, ты хотела спросить? Вон там, – Ренсо указал в сторону моря.

Сейчас начало шторма, море бушует, накатывает волнами на высокий берег. Бездонное, холодное, вечно сердитое. Так нам в школе на уроках географии рассказывали о море Блэкси. Одно из северных морей планеты. Простирается на много сотен километров к северу, а дальше уже Ледовитый океан и северный полюс.

Грэнжер не выпускал трубку изо рта. Когда мы вышли из грузовика, он нацепил на себя маску местного жителя – простого парня-работяги, прибывшего прикупить себе рыбки. Я старалась вести себя соответствующим образом. Моя куртка с капюшоном, руки в карманах и скромный рюкзачок тоже выдавали простую путницу. Свою походку я подлаживала под темп Грэнжера. Поэтому у местных, кого мы встречали, не возникало долгих косых взглядов. Конечно, на нас смотрели с любопытством, но не более пары секунд, так уверенно мы себя здесь вели. Ренсо наверняка тут бывал кучу раз, тем более его прадед отсюда родом, а я движима конкретной целью – как можно быстрее найти Беатрикс.

Мы дошли до самого крайнего дома, дорога до него заняла минут пять, не больше. Всё здесь компактно и как на ладони. Этот дом огорожен гнилым покосившемся частоколом, мы нашли калитку, вошли на территорию огорода, и Ренсо громко постучался в дверь. Скоро послышались шаркающие шаги и вопрошающее протяжное:

– Кто-о-о-о-о-о?

– Это Грэнжер, тётушка Марианна.

– Грэнжер? Малой, ты что ли?

Скоро нам открыли. На пороге возникла сухонькая, сморщенная, хоть и очень бодрая и со свежими яркими глазами бабушка. На ней чистенький передничек, старое шитое-перешитое платье и седые волосы, собранные в пучок. Прищурившись, она оглядела нас и посторонилась, пропуская:

– Проходите, гостями будете! Грэнжер, кто это с тобой? Подружка твоя? Девочка, да ты заходь, не стесняйся! Старенькая я слишком стала, ты на это не смотри.

– Эта девочка со мной работает. Мы к вам, тётушка Марианна, пришли на коротко, – объяснил Ренсо старухе.

Пока он и бабушка обменивались церемониальными приветствиями, я успела оглядеть дом. Изба и есть изба. Старушка принимала нас в подобии сеней – прихожей, по углам которой развешены засушенные пучки луговых трав. Ещё тут стояли мешки, тюки, а в целом комнатушка чисто убрана. Я это отметила, уверившись, что старуха действительно в здравом уме и твёрдой памяти, раз умудряется тут поддерживать порядок, сама ходит, открывает двери и принимает гостей. Это значит, что с ней можно иметь толковый разговор.

Старуха проводила нас в общую гостиную. Там топилась печь. Я обнаружила, что электричества в доме бабушки Марианны нет. Нас она усадила у окошка, за стол, где светлее.

– Мы вас хотим расспросить, тётушка Марианна. Вы постоянно сидите у этого окошка, ведь так?

– Когда скучно, смотрю на море, – согласилась старушка.

– А каждое утро вы ходите на ярмарку и общаетесь там с вашими подружками-продавщицами, ведь так?

– Так, Малой, так. И они много чего порассказывают порой, обо всех покупателях кучу сплетен, – глаза тётушки Марианны неподдельно засмеялись.

Ренсо переглянулся со мной и кивнул мне. Это было мне знаком достать фотографии Йоко и Беатрикс.

– Вот, посмотрите внимательно. Слышали ли вы что-то об этой парочке? Может, видели их? Информация очень важна для нас, – Грэнжер заговорил вкрадчиво и при этом ласково, будто любящий внук, выпрашивающий у бабушки банку варенья – как пить дать!

Бабка Марианна долго щурилась, долго разглядывала фотографии, перебирала их, вздыхала:

– Ох. Да, слышала. Но не видела. Говорили, да, третьего дня тут красивая такая девушка гуляла. Вот примерно твоя ровесница, – вперилась она в меня глазами.

– А паренёк с ней был? – осторожно спросила я.

– Да, и паренёк. И спрашивали они про Вьюрзбург, и пошли потом вроде бы туда.

– Третьего дня… – прошептала я и посчитала: – Значит, следы такие. Второго мая сели на поезд, до Стара. Потом добрались досюда. Третьего дня, то есть три дня назад?

– Да нет же, почему три дня? – возразила старуха, удивляясь моей непонятливости: – Мая третьего дня!

– Третьего мая! – осенило меня. – То есть они уже неделю как там… А обратно они не ходили? Их не видели?

– Не слышала я такого, чтоб ходили они обратно. Может быть, дальше пошли.

– Что там дальше? За Вьюрзбургом? Там какие-то города, деревни? – зацепилась я.

– Ничего там нет, – покачал головой Ренсо. – Горы только.

Если во Вьюрзбурге я их не найду, а ушли они в горы, то моя миссия провалена. Я должна буду рапортовать на Базу, чтобы срочно выслали поисковый отряд. Если Беатрикс и Йоко попали в лоно дикой природы, я с этим ничего не смогу сделать, не смогу найти их в одиночку на пространстве, где один мелкий населённый пункт на двадцать-тридцать километров девственной пустоты. Может быть, Беатрикс и Йоко ходят сейчас по таким местам, где до них ходили только динозавры!

– А про Вьюрзбург вы что-нибудь знаете? – спросила я старуху, в тайне возблагодарив Ренсо, так хорошо он помог наладить контакт с этой пожилой леди. Она и воспринимала его как внука, похоже на то, раз лично знала его прадеда!

Старушка ответила не сразу. Она сначала надолго задумалась, потом повздыхала:

– Рыбу оттуда привозят вкуснее. Но рыбаки наши боятся туда ходить, там заводь, мелководье и можно разбиться о скалы. Много несчастных случаев там было в своё время. Много людей пропало.

– Пропали люди? – напряглась я. – Как пропали?

– Как – как? – вскинула плечи старушка. Я вдруг отметила, что её глаза сделались такими грустными, что она вот-вот заплачет! Я была потрясена. Мне даже стало стыдно, что я задала этот неосторожный вопрос.

– Выходили на лодках, с сетями. Лихие молодые рыбаки-моряки. И разбивались. Брат мой так пропал.

– Брат? – вырвалось у Грэнжера. Ренсо выглядел озадаченным. – Я не знал об этом. Простите нас.

– Ничего, – закивала медленно старушка.

– Когда это случилось? Мой прадедушка знал про это?

– Не знал. Да это было так давно! В тысяча девятьсот двенадцатом году. Мне тогда было пять, Гилберту – двадцать три. Старший брат у меня был, единоутробный, красавец-моряк. Ловил самую лучшую рыбу, мамкин первенец. Мама после того, как он погиб, волосы на себе рвала, извела себя всю, и от горя слегла и сама умерла вскоре. Меня растили бабка моя и отец. Тела Гилберта так и не нашли. Не вернулся. Уплыл туда, в ту сторону.

– Вьюрзбург тогда там уже был?

– Да, была деревня там, она и сейчас стоит. Отец мой с ними торговал.

– Мы очень вам соболезнуем, тётушка Марианна, – с искренней грустью произнёс Грэнжер.

– Всё это было давно. Я уже всего и не помню, – снова вздохнула старушка. И вдруг заговорила оживлённо, глаза её снова заблестели: – Вы, это, молодёжь, садитесь поудобнее, супчика вам сейчас согрею!

– Что вы, не стоит! Мы пойдём уже, – Грэнжер вскочил.

– Куда вы пойдёте? Не обижайте старуху, мне и поговорить-то не с кем! – с укором попросила его тётушка Марианна. – Хотя бы брата моего помянуть нужно!

Ренсо пристыженно сел и посмотрел украдкой на меня, я также украдкой понятливо кивнула:

– Да, конечно, мы останемся. С удовольствием посидим с вами.

Ели молча. Суп у тётушки Марианны был наваристой ухой, умеет она вкусно готовить. Грэнжер сидел, весь загруженный. Кажется, информация о том, что у старинной знакомой её прадеда была в семье такая трагедия, сильно всколыхнула его. Я же была всё больше обеспокоена судьбой Беатрикс и с тревогой поглядывала на часы. Тётушка Марианна забыла о скорбных воспоминаниях, и, как и всякая старушка, потчевала нас последними городскими сплетнями. Как рыба подорожала, как готовить бесподобную уху, как кот залез в дымоход её печи и чуть не упал в огонь, здорово её перепугав. Она тогда решила, что из огня на неё выпростался сам чёрт из преисподней. Незамысловатые разговоры нагнетали мрачность. Беатрикс отправилась в город, где погибали люди. Уже напрашиваются мысли про призраков погибших рыбаков, либо мифы про русалок, которые сидят на камнях и заманивают лодочников, чтоб те разбились прямо о скалы точно фарфоровые чашки об пол.

Мы от души поблагодарили тётушку Марианну. Потом Грэнжер отправился за картой для меня. Марианна почти умоляла нас остаться у неё ночевать, но мы не могли. С Ренсо уже связывались по рации его люди и срочно вызывали в Мостбург, там случился форс-мажор. А я очень хотела добраться до Вьюрзбурга, кровь из носу!

Грэнжер вручил мне карту. Мы приостановились на развилке, одна дорога, проходящая через Невелнигарп, вела в тупик, рядом с которым стоял домик тётушки Марианны, а вторая дорога обрывалась в неровную щербатую тропку и вела за ближайшие холмы и еловый лес.

– Вот, это дорога на Вьюрзбург. Смотри, она так петляет всё время на краю обрыва, и ты должна идти всё время так, чтобы море было слева. Море – самый лучший ориентир.

Ренсо показывал мне карту, где уже отметил для меня карандашом маршрут.

– Вот тут поваленные деревья. Был ураган. Через них осторожно придётся перелезть. Они будут через три километра. Вот тут дорога спускается к морю, там дикий пляж, и иногда там можно встретить рыбаков. Но сейчас море штормит, поэтому вряд ли там кто-то есть. А вот тут поднимается дорога снова вверх, через лес, потом снова опускается вниз, там такой пологий спуск в долину между холмов, которая прямо на берегу. В этой долине – Вьюрзбург. Дальше уже начинается абсолютно дикая местность и Клакенский горный хребет.

– Я поняла тебя, Грэнжер. Спасибо за такие подробные разъяснения.

Ренсо проговорил тихо:

– Если бы не этот проклятущий призрак с текстильной фабрики, я бы пошёл с тобой прямо сейчас.

– Мы это уже обсуждали. Я справлюсь.

– Будь осторожна, Сорвиголова. Я знаю, сорвиголовы не умеют быть осторожными, но не могу этого тебе не сказать и не пожелать. Тебе ни пуха, ни пера! Как и договаривались, завтра утром, самое позднее в обед я тебя нагоню.

– Посмотрим. И в любом случае, к чёрту. Тебе тоже большой удачи с твоим текстильным призраком, Автомеханик!

Мы с Ренсо крепко пожали друг другу руки. Каждый из нас в тот момент понимал, что мы можем больше никогда не увидеться. Дело даже не в том, что миссия каждого из нас опасна и мы можем умереть при исполнении. Всё может повернуться таким образом, что Грэнжер задержится на миссии на фабрике, я задержусь во Вьюрзбурге. Либо, не найдя там Беатрикс, вернусь в Невелнигарп и запрошу поисково-спасательный отряд из Центральной, а потом меня заберут другие коллеги. Но мы с Грэнжером рады, что сегодня плодотворно поработали вместе.

Я отправилась по кривой дороге. Грэнжер помахал мне, и когда я удалилась от него и тоже помахала в ответ, развернулся и побежал к грузовичку.

Шла я бодрым шагом, проделав в уме нехитрые расчёты. Десять километров – два часа. Как раз стемнеет, когда я там окажусь. Даже если город необитаем, я смогу придумать, как мне провести ночь, сориентируюсь по обстановке. Я поняла, что не смогу спать у гостеприимной бабушки Марианны, когда Беатрикс и Йоко, возможно, в беде. Сигналило колоколом чувство, что время может быть упущено, если я вдруг стану задерживаться. Пусть на взгляд разумных людей я поступаю совершенно нерационально, идя в дикую незнакомую местность к наступлению темноты. Но кто знает, вдруг в эту темень я прибуду настолько вовремя, что смогу вмешаться, помочь, спасти?

Первая часть пути до бурелома прошла отлично. Я шла по узенькой дорожке, кое-где припускала бегом. Да, местами скользковато на поворотах, но я тренирована преодолевать и не такие препятствия. Моя физическая подготовка во многом помогала пройти такое расстояние. Если для обычных людей и километр пройти равнялось куче мучений, то для меня расстояние в десять километров – хорошая разминка.

Вот и бурелом. Немного страшновато в одном месте, пришлось понадеяться на крепость ствола, упавшего так, что пришлось перелезать, на несколько мгновений зависнув над бездной. Внизу хищно плескалось море.

Всё чётко по карте, и как рассказывал Грэнжер. В какой-то миг мне показалось, что темнеть вдруг перестало или наступление вечера задерживалось, словно планета приостановилась, давая мне возможность увидеть дорогу и домики Вьюрзбурга прямо перед собой.

Я спустилась к морю, где дикий пляж, прошла мимо нескольких пустых лодок, часть из них валялась в беспорядке днищем кверху. Не сбавляя ходу, двинулась к тропинке, которая вела в гряду булыжников. Там она близко подбиралась к морю, к самому приливу, и я помочила ноги. Я периодически смотрела то на часы, то на погоду. Оказалось, что погода заметно улучшилась. Серая мгла на небе так и стояла, однако дождь уже не накрапывал периодами, и в воздухе воцарилось мирное свежее сырое состояние. Возможно, завтра тучи совсем разгонятся и небо станет ясным.

Подъём занял много времени, я сбавила шаг, чтобы отдышаться. Но ринулась дальше. Оставалось всего километра четыре, а может, и три!

Темнеть продолжало, но значительно медленнее. То есть стояли сумерки, и дорога всё же была различима.

Минут через двадцать я увидела его.

Туман.

Я начала спускаться в долину. Сам городок я ещё не видела, но ждала, что он вот-вот появится. Слева бушевало море, где-то внизу. Справа начиналась череда высоких гор Клакенского хребта. Откуда здесь туман, что за климатический феномен?

Моя тропинка-выручалочка вела прямо в этот туман. Я сверилась с картой, с часами, и пришла к выводу, что минут через десять я дойду до пункта назначения. Десять минут – это раз плюнуть. Я начала уставать, чувствовала лёгкую натёртость ступней, из-за того, что шла слишком быстро. А как увидела туман и поняла, что скоро приду, во мне открылось второе дыхание.

Ещё больше ускорила шаг. Туман сначала окутывал маленькими клочками, потом стал собираться в более настойчивую агрессивную пелену. Чем дальше я шла, тем он гуще. Шум прибоя отчётливо разносился вдали слева, я шла уже по долине, обрывы все окончились, и поэтому я не боялась сорваться и упасть из-за тумана с высоты пятиэтажного дома вниз головой.

Попробовала потрогать этот туман. Никак он не отреагировал. На ощупь влажная холодная муть. Я вдыхала его, выдыхала, я с ним слилась. В какой-то миг вокруг стало так туманно, что я побоялась осмотреться, ведь могу потерять направление. Прислушиваясь к шуму моря, я вдруг на несколько секунд его не услышала! Прошла по инерции вперёд, снова прислушалась. Нет, вроде, море есть. Только чуть дальше, и шум тише. Может, уши заложило? Интересно, каков тут берег?

Белая мгла кругом, а ещё сверху опускается тьма. Но странное дело, этот туман вроде бы просвечивает. То есть сам является источником освещения. Как будто подсветка. Или всё же нет? Чудеса… Я задрала голову наверх, чтобы увидеть небо и тучи, но не увидела, наверху тоже был туман.

Замедлила шаг. Этот туман начал потихонечку сводить меня с ума. Трудно сказать, когда именно я заподозрила неладное. Наверное, когда попыталась разглядеть в подступающей тьме, сколько времени. На часы смотрела периодически, у меня часы с удобной подсветкой циферблата, аналоговые. Когда я включила подсветку, то малость обалдела. Часовая стрелка в буквальном смысле ходила ходуном, то обращаясь вперёд сразу на пять делений, тут же возвращалась с бешеным темпом назад на целых семь. Минутная стрелка и вовсе вела себя как бешеная, кружась в разные стороны в неистовой свистопляске.

Я остановилась. Часы сломались? У них садится батарейка, и поэтому они дают такие глюки? Я осмотрелась – всё тот же туман. Но стало светлее! Или мне показалось? Могло ли так быть, что вокруг стало светлее?

Реальность вокруг менялась так, что у меня чуть не поплыли мозги. Да, стало светлее. Значительно. Как днём. Я на короткий миг почувствовала себя персонажем фильма ужасов. Стояла посреди тумана, только что была ночь, то есть поздний вечер, и вдруг день, а ещё у меня сломались часы. Я не поняла, где я стою, на тропинке ли или нет.

Я решила проверить. Нагнулась и потрогала то, на чём я стою. Камень. Рядом ещё камень. И ещё. И ещё. Обтёсанные аккуратно пригнанные друг к другу булыжники. Так выкладывали дороги множество лет назад. Что за чертовщина?!

Туман, туман. Он такой призрачный и густой. Я прислушалась. Шум моря слышался очень далеко, не так отчётливо, как несколько минут назад. Да существовали ли тут минуты? Мои часы впору выбросить на помойку, как они себя ведут! Как расшалившиеся школьники.

Я сделала несколько несмелых шагов вперёд, если вообще тут существовал перёд. Уже понимала, что попала в дивный переплёт. Туман начал рассеиваться, будто морок, наложенный цыганкой на зрение, чтоб вытянуть кошелёк. И сквозь очертания этого беспросветного тумана стали проступать каменные стены высоких домов, мостовые, улицы, мусор и хлам вокруг. Серые камни, мостовая, дома из жжённого кирпича, дома из камня, дома, какие строили из подручных материалов почти сто лет назад. А может, все двести. Много домов вокруг, полноценный город.

Минуту я стояла, вне себя от удивления, забыв, как дышать. Это ли Вьюрзбург? Могло ли такое быть? Я представляла себе, что это будет три-пять разрозненных строений, чёрных от гнили и сырости и подтачиваемых морем, ветром, червями. Вместо этого я стою на развилке улиц крупного и цивилизованного города.

Первое, о чём я подумала – меня разыграли. Но я одёрнула себя: не могли в сговор все ступить – Айра, Кукер, Грэнжер, его прадед-учёный, тётушка Марианна. Да и бессмысленно им всем в один голос мне рассказывать о Вьюрзбурге как о полузаброшенной стоянке рыбаков из трёх с половиной домов, в то время как если бы они знали, что Вьюрзбург покрупнее будет. Место, где я оказалось, напоминало, пожалуй, не посёлок и не деревню, а некий областной центр.

Может, я заблудилась, и по иронии судьбы забрела вместо Вьюрзбурга в совсем другой город? Тогда это всё и объясняет! Если я стою сейчас в Мостбурге или в Свордсе – городах в округе Стара, какие называл Грэнжер, то приятного в этом мало. Я отклонилась от курса, значит, придётся снова сверяться с маршрутом, спрашивать дорогу.

Тут же меня осенило. Та мысль, которая заставила меня снова испытать неприятную оторопь. Небо по-прежнему в тучах, но светлое. Стоит день. Или самую малость начало вечера. Такое может быть? Или у меня сложилось помутнение сознания, амнезия, лунатизм, и несколько часов полностью выпали у меня из памяти?

Трудно описать чувства, какие я испытывала, оказавшись в этом Вьюрзбурге, который на самом деле оказался Городом Неизвестно-Когда-и-Где. Любопытство. Непомерное удивление. Интерес. Но ни капли страха, потому что я даже не поняла, что нужно бояться. Я решила так: если я тут оказалась – значит, так надо. Значит, сейчас будем узнавать, что это за город, исследовать его! Рано или поздно Истина объяснится, найдётся, какой бы она ни была. И, надеюсь, Беатрикс тоже найдётся…

Глава 3. Странный город

Призрачный густой туман

Опустился на берег моря.

Город – мираж, обман

Появился передо мною,

Я в таинственный город вошла,

Самый таинственный в мире,

Тёмные мрачные дома

Меня со всех сторон окружили…

И всё замерло тихо вокруг,

Нет ни шороха – всё в покое…

И услышала я таинственный звук:

Это был шум прибоя!

То был город ночной. В тишине

Слышно только, как волны бьются…

Вдруг… тревога проснулась во мне,

Душа в пятки, там кошки скребутся.

Всякий раз, когда мы достигаем пункта назначения в пути, это ситуация неопределённости. Даже если мы приезжаем из года в год в очень хорошо знакомое место, даже если мы наоборот возвращаемся из путешествия в родной наш дом, точка "B" в отрезке от A до B – это всегда сюрприз. Начиная от того, что путешествие делает нас обновлёнными и мы смотрим свежим взглядом на давно знакомые вещи, подмечая в них что-то изменившееся или неизменное, то, что не замечали раньше. И кончая тем, что нас по прибытии в пункт назначения ожидает неожиданность, новость – приятная или не приятная.

Я пока не могла определить, в приятное или неприятное приключение я попала. Но то что я попала – это совершенно чётко.

Мои часы всё ещё продолжали выдавать куролесицу, я сняла их и спрятала в карман рюкзака. Надеюсь, они там не взорвутся. Я на миг себе представила сюрреальную картину, когда мои часы вдруг разбухли, растеклись по рюкзаку, взорвались, и каждая цифра с поверхности циферблата зажила своей жизнью в бесконечной круговерти броуновского движения.

Для начала я посчитала до десяти, зажмурила глаза. Бывают на море миражи. Миражи бывают в пустыне. Это природное явление, в нём нет ничего сверхъестественного. Хотя наши суеверные предки так не считали. Когда я распахнула глаза снова, туман, вместо того чтобы снова сгуститься, доказывая, что я вижу лишь оптическую иллюзию, наоборот, рассеялся, а мрак наступающих сумерек просветлел до вполне себе приличного дня.

Я снова наклонилась и потрогала булыжники на мостовой. Сомнений не оставалось – это не мираж. Я потёрла пальцами друг о друга, меж ними грязь, песок, вполне себе нормальные для такого города и такого "пола" под ногами. Далее я совершила действие, которое со стороны могло показаться чудаковатым и сразу выдающим во мне чужестранку: подошла к стене ближайшего здания и дотронулась до неё. Стена реальная, холодная и каменная. Я постучала по ней для верности, постучала сильнее. В кулаке отразились болезненные ощущения, до меня дошло, что если я постучу ещё сильнее, особенно головой об эту стену, то мне не избежать сотрясения мозга. Или разбитых в кровь костяшек пальцев, в лучшем случае.

Трудно сказать, кто нашёл кого первым – я Беатрикс или Беатрикс меня, но по иронии судьбы мы с ней встретились спустя несколько секунд или минут, как я вошла в этот "город-мираж" в призрачном густом тумане.

Стоя у стены, которая служила индикатором материальности мира и моего пока ещё здравого рассудка, я посмотрела направо и посмотрела налево. Чтобы определиться с направлением, куда следует идти, как логичнее или хотя бы увидеть то, что привлечёт моё внимание.

Моё внимание привлекла девушка на другой стороне улицы, выходящая из проёма между двумя серыми высокими домами. Девушка не ожидала меня здесь увидеть, тем более стоящую у стены и постукивающую по кирпичам. Поэтому она оторопело остановилась и уставилась на меня. В первые мгновенья я подумала, что вижу призрак. В том, что это Беатрикс, сомневаться не приходилось: я столько раз видела дочь профессора Шенгли на фотографии, что запомнила её хорошо. Но мне показался невероятным факт совпадения, что Беатрикс сама выйдет ко мне навстречу!

Вблизи она оказалась ещё более красавицей, чем на фотографии. Белокурые вьющиеся волосы, голубые громадные глаза, в которых застыл испуг, удивление, но в глубине плескался пытливый ум. Или то самое шило, что надоумило упрямую авантюрную девочку искать приключений на пятую точку, захотев в семнадцать лет стать географом-экспедитором, на горе обоим родителям. Беатрикс одета удобно для путешествия: в высокие до икр кожаные ботинки, длинную, но удобную размашистую плотную юбку, трикотажный голубой свитер и утеплённый жилет поверх него.

Тут я вспомнила, что я-то Беатрикс хорошо заочно знаю, а она меня нет. И кидаться к ней на шею и восклицать – "ах, наконец-то я тебя нашла, пойдём скорее со мной домой к маме" – не совсем уместно. Поэтому я ограничилась самым банальным словом в мире:

– Привет.

– Ты кто? – девушка так уставилась на меня, что я подумала, что она сейчас потеряет глаза, и придётся их вставлять и приклеивать обратно.

– Я? – я несколько озадачилась этим вопросом. Действительно, кто я? Человек, который послан, чтобы найти её? Заблудившаяся путница, которая ни черта не знает, где оказалась? Секретный агент? А может, я какая волшебница или добрая фея-крёстная в этом мистическом городе?

Дочь профессора, похоже, не ожидала услышать от меня ответа. Поэтому она озадаченно отвела от меня глаза.

– Ладно, я… тут просто мимо проходила, – проговорила она.

Стала разворачиваться!!! И уходить от меня!

"А ну сто-о-ой! Куда-а-а-а?!" – так и хотелось крикнуть мне, строго схватить за руку и дёрнуть хорошенько. Беатрикс действительно ребёночек, как её мило обозвал Ренсо. Эти её громадные глаза очень наивны, она принимает всё за чистую монету.

– Подожди! Прости, я хотела с тобой поговорить, – выдохнула я. – Ты ведь Беатрикс, да?

Девушка испуганно вздрогнула. И пробормотала, пятясь от меня.

– Откуда ты знаешь моё имя? Кто ты такая?

– Спокойно. Знаю и всё. Я… мне… – как бы мне сказать ей поаккуратнее о своей миссии? С ней надо сначала получше вступить в контакт, завоевать доверие. И вдруг я плюнула на это дело: – Тебе честно сказать?

– Да, пожалуй. Только не подходи пока ко мне близко, – Беатрикс держалась излишне настороженно.

– Не буду. Да мне и незачем. Я тут одна, без оружия.

Тут я немного слукавила, потому что оружие у меня есть. Усыпляющий пистолет Степлер Демоуса. Один только выстрел – и Беатрикс сонная обмякнет. И я смогу её доволочь до тропинки, а потом уговорить пойти со мной пешком до Невелнигарп, там связаться с Грэнжером… Но проблема-то в том, что никакой тропинки нет уже и в помине. Я пока не понимала, откуда я пришла!

– В общем, не буду ходить вокруг да около. Знакомые твоего отца попросили меня тебя найти, – раскрыла я карты. Не оставив себе даже джокера в рукаве.

А Беатрикс – пусть как хочет, так пусть это и воспринимает. В тот момент я догадалась, что мои задачи изменились, фокус приоритета сильно резко сместился с того, чтобы найти и вернуть Беатрикс. На то, чтобы найтись и вернуться самой, карамба!

Девушка продолжала оторопело смотреть на меня:

– Подожди, так ты… пришла снаружи? – задала она странный вопрос.

– Снаружи? Э-э… – тут уже я "подвисла" как компьютер, в который загрузили слишком тяжёлую программу.

Беатрикс, которая секунд десять назад велела мне к ней не приближаться, сама подошла ко мне почти вплотную и заглянула в глаза:

– Извини, я ошиблась. Я подумала, ты из местных. Как ты попала сюда? Как выйти отсюда, знаешь? Ты знаешь что-нибудь про это чёртово место? – спросила Беатрикс с немного нервным нажимом.

И даже взяла меня за руку. Рука её прохладная, а сама девушка дрожала – то ли замёрзла, то ли была слишком возбуждена стрессом.

– Я шла по тропинке, от Невелнигарп. Это место – вроде как Вьюрзбург.

– Никакой это не Вьюрзбург! Это странный город. Здесь жутко. О, пожалуйста, скажи, что знаешь, как отсюда выйти! – тут я подметила, что Беатрикс близка к панике.

– Спокойно. Мы придумаем, как выйти. Я ещё толком не разобралась. У меня к тебе два вопроса: сколько ты тут находишься и где твой товарищ Йоко, он разве не с тобой?

– Мы с Йоко здесь уже… дня два. Или… три… или один. Я не разобралась. Тут что-то со временем, с людьми и с этим городом. Тут нет ни одних часов, а небо всё время то такое более светлое, то чуть более тёмное, и это то ли облака, то ли неизвестно что.

– Так. Подожди секундочку. Два дня? Ты в курсе, какое сегодня число? – я сопоставила информацию, которая у меня была – что Беатрикс видели в Невелнигарп третьего мая. Может быть, девушка перепутала.

Но взглянув на Беатрикс, я поняла – она меня не слышит. Она прислушивается к нарастающему звуку, гулу голосов.

– О нет… Это снова они! – рука, которой она меня держала, задрожала как осиновый лист.

– Они? Кто?

Звук голосов приближался. Много шума у этих голосов, они все что-то кричали, распевали песенку на непонятном языке. Ближе, ближе. Вот-вот появятся из-за угла ближайшего здания, стену которого я трогала!

– Быстрее! Бежим! – Беатрикс схватила меня за руку ещё крепче и потянула в проём, из которого она вышла.

– Да подожди ты! Это что, футбольные фанаты что ль какие-то?

– Бежим, скорее! – молила девушка. И произнесла с придыханием, будто произносит нечто страшное: – Это патруль Пиовра.

– Что-что?

Но, повинуясь элементарному инстинкту самосохранения, я позволила Беатрикс увлечь себя в проулок. Тут же сзади послышались крики, улюлюканье, вопли, гогот. Мы ясно различили, как кто-то визжал:

– Новенькие мозги! Держите их! Хватайте! Господин их ждёт, волоките их к нему!

Жуткие слова, если вдуматься. И кричал их маньячный голос!.. Далее началась нелепая гонка. Кто-то гнался за нами. Мы убегали. Беатрикс бегала хорошо и быстро для неподготовленного человека, она молодчина! Я же тренирована в плане бега, поэтому мы с ней слажено бежали. Возможно, это нас и спасло. Она держала меня за руку, поворачивая в проулки, закоулки, тротуары, и мы с ней оказывались на мостиках, ступеньках, перепрыгивали каналы.

Погоня не прекращалась! Как мне казалось по топоту ног, за нами гналось человек двадцать. Я не видела преследователей. Но уже догадалась: если они нас догонят – я не смогу с ними физически справиться. Я даже Степлер достать не успею, настолько всё быстро происходит.

Из-за быстрого бега и неожиданности я не успела рассматривать, где я бегу и где Беатрикс меня ведёт. Мы вдруг добежали до стены, упёрлись в неё. Беатрикс испуганно и с отчаянием вскрикнула:

– А-а-ах, тупик!

Заминка достаточна для того, чтобы нас нагнали. Когда мы развернулись и приготовились вбегать в ближайший проулок, навстречу нам выскочил тип, одетый странно: в зелёный рабочий комбинезон и узкополую шляпу. Лицо серое, землистого цвета, перемазанное сажей и грязью. Он растопырил громадные руки, несясь нам навстречу и намереваясь сграбастать. Был он ростом метра под два. Рот его кривился и издавал подобие торжествующего рычания, таким булькающим тембром, как будто у него вырезан язык! Глаза на выкате взбудоражено горели и вращались как два бильярдных шара.

Мы успели-таки раньше него нырнуть в проулок. Когда я оглянулась, за нами гналось уже трое одетых в зелёные комбинезоны людей. Они также пытались нас догнать и схватить.

Спасла нас обычная лестница. Беатрикс взлетела по узким колченогим ступенькам, ведущим на холм, справа и слева от ступенек тоже ютились деревянные покосившиеся здания. Я думала, что всё, кранты, боя не избежать. Но эти типы промчались мимо и на лестницу даже не взглянули!

– Скорее, поднимаемся, – шептала испуганно дочь профессора Шенгли.

Я повиновалась, поднималась за ней следом, успевая оглядываться. Мимо внизу пробегали один за другим типы в зелёных комбинезонах и шляпах. Это выглядело очень гротескно.

– Беатрикс, почему они не…

– Не поднимаются за нами? Не спрашивай, – выдохнула девушка. Она совсем задыхалась от бешеного бега и страха.

– Куда эта лестница ведёт? – спросила я.

Мы всё продолжали подниматься. Открылся вид на город и был он не совсем обычным. Город простирался на видимость около километра, может, двух, мрачные серые дома, из камня, кирпича, деревянные строения, а дальше – пелена серого тумана. Как будто небо вокруг образовывало шар-пузырь или гиблый купол, покрытый изнутри мглой, а город заточен сюда как макет – игрушка коллекционера.

– Жутко выглядит, правда? – подтвердила мои мысли Беатрикс. – Лучше не смотреть, можно помешаться.

– Жутко и завораживающе. Мы что, на самой высокой точке?

– Есть ещё выше. Так сказали. Есть ещё Башня с Часами.

– Башня с Часами. Ну конечно, – осенило меня.

Я слишком озадачена, чтобы спрашивать, точнее, чтобы собрать мысли в кучку и начать о чём-то думать. Пока я повиновалась Беатрикс, потому что опыта выживания в этом городе у неё больше, чем у меня. Бедняжка совсем запыхалась. Мы поднялись и зашли в комнату или помещение. Точнее, лестница оканчивалась каменной стеной и дверью.

Беатрикс предупредила:

– Я тебе сейчас покажу одну вещь. Она может тебя шокировать. Я первый раз едва не визжала от ужаса, что по-настоящему слетела с катушек.

Когда Беатрикс открывала дверь в это помещение, я ожидала увидеть там по меньшей мере расчленённый труп великана-людоеда. Но ничего подобного, мы оказались в небольшой каморке с мутными стёклами. Из мебели только грубо сколоченный деревянный стол, на котором валялись черепки из-под разбитой посуды, ещё стулья с поломанными ножками.

– Это как фокус. Только необъяснимый. Такое может сниться в кошмарах, – продолжала нагнетать Беатрикс.

Она проводила меня, полную всевозможных догадок и любопытства, до другой части комнаты, и там виднелась ещё одна дверь, которую я поначалу не заметила.

– Эта дверь ведёт в параллельный мир, – шёпотом объявила девушка.

Хотелось заставить её говорить, что за люди гнались за нами и что такое патруль Пиовра, а также я не понимала до сих пор, где Йоко. Но я сдержалась, и не зря. Потому что вопросов прибавилось ещё больше.

Беатрикс щадяще подготавливала меня к тому, что я увижу. Но увидеть то, что я увидела, я в жизни не предполагала! Когда она открыла передо мной эту дверь, мы оказались в полутёмном коридорчике, и там была ещё одна приоткрытая дверь, из которой доносился ветерок. Беатрикс подвела меня к ней, мы выглянули, и я увидела широкую довольно большую улицу, также мощёную щебёнкой, дома, даже людей, бродящих вдали.

– Э… – я вопросительно посмотрела на Беатрикс.

– Так ты не поняла?! – Беатрикс схватила меня за руку и вытащила на улицу, из этой двери. Дверь она прикрыла за собой. Она повела меня по мостовой, метров примерно сто вперёд, и я увидела на горизонте…

Море. Тумана тут не было. Было только море впереди, а также портовые краны, доки, строения и какие-то пароходы, только очень старые, совсем не современные.

Прежде чем до меня дошло, я посмотрела наверх, в облачное свинцовое небо. Посмотрела вниз, на щебенистую улицу.

И выдохнула, осознавая, что произошло:

– Там, под… под этой улицей… Другой этаж…

– Да, – выдохнула девушка.

– То есть…

Я не договорила. Чтобы проверить свою гипотезу, я быстрым шагом вернулась к тому зданию, из двери которого мы вышли. Я отметила на двери надпись:

Школа-пансион сестёр Вайм

И вошла. Дверь налево вела к лестницам вверх и вниз, она была приоткрыта. Дверь направо – как раз та, которая вела в каморку с одиноким столом и черепками посуды. Я для верности открыла её и снова вошла. Беатрикс верной тенью следовала за мной. Я прошла до другой двери, открыла её. И увидела лестницу вниз, большие массивные каменные здания и пелену тумана повсюду вокруг, за которую мой глаз не мог проникнуть. Закрыла поплотнее эту дверь, вернулась, открыла дверь на другую часть улицы. Никакого намёка на эту лестницу!

– Поняла теперь? – тихо спросила Беатрикс.

Я кивнула.

– Пойдём, – Беатрикс жестом показала наверх.

– Там… наверху ещё вход на третий этаж города?

– Нет. Третий этаж это уже слишком! Там комната, где мы остановились с Йоко.

– Вы остановились в школе-пансионе сестёр Вайм? Кто они такие, ваши знакомые?

Девушка не ответила. По скрипучим деревянным ступеням мы поднялись сначала на второй этаж этого дома и прошли мимо него.

– Там – классы, – пояснила тихо Беатрикс.

Шли ли там уроки или нет – слышно не было. Мы поднялись на третий этаж дома, и очутились в небольшом коридорчике. А в конце него – комната. Беатрикс подёргала ручку двери, дверь открылась. Мы зашли, и девушка сразу заперла нас на щеколду.

В этом помещении, площадью примерно восемнадцать квадратных метров, обнаружилось маленькое запыленное окно, две старых кровати, тумбочка под окном, пара шкафов, полки с книгами и газетами. Я подошла к окну. Ничего сверхъестественного: окно выходило на внутренний двор, где среди кучи хлама в жёстком кресле дремал старик в дырявой шляпе и старых обносках, а рядом с ним прямо на земле спала собака. Я сориентировалась в пространстве и поняла, что по логике этого помещения, окно выходит аккурат на ту сторону, где была крутая лестница вниз.

Беатрикс тоже вместе со мной посмотрела в окно, на старика. И тихо шепнула:

– Белад. Опять он там.

– Белад? Кто он такой?

– Скверный тип, – устало выдохнула Беатрикс и осела на кровать.

Я, подумав немного, села напротив, на соседнюю кровать. И выжидательно, хоть и без нажима, поглядела на свою визави. Если она имеет что сказать – то пусть говорит спокойно, без моих понуканий. Я чувствовала, что девушка за последние дни или часы своего нахождения в этом умопомрачительном месте явно успела пройти через страсти-мордасти.

– Они забрали Йоко. Уже почти день назад. Или два. Или три…

– Три? Ты здесь всего три дня. Они забрали его сразу? И кто забрал?

– Патруль Пиовра забрал Йоко. Нет, не сразу. Извини, если буду говорить путано. Я схожу с ума, ничего не соображаю. Тут такие кошмары снятся… Просто жуть. Я сегодня брала у Неряхи лекарство, чтобы не спать. И тебе советую.

– Неряха? – имена, события, даты, пароли и явки сыпались на меня как дождь из ведра. – Беатрикс. Давай так. Я буду спрашивать, а ты – отвечать. Постараюсь не очень давить. Но ты пойми меня правильно: когда я разберусь, какого чёрта тут творится, я смогу помочь найти выход из сложившейся ситуации.

– Я уж не знаю, ты мне поверишь ли… – вздохнула девушка.

– Поверю я тебе или нет – тебя это не должно касаться. Чтобы уж совсем тебя успокоить, скажу, что видела такие вещи, какие ты мне показывала, правда, это были иллюзии в основном…

Я хотела добавить про иллюзии демона, но промолчала. Если Беатрикс начать рассказывать, как я сражалась с демонами в рамках моих спецзаданий, то я никогда не доберусь до насущного: до правды, что тут вообще деется.

– В общем, не важно, – быстро проговорила я. – Давай начнём с самого начала. Когда ты решилась поехать в эту экспедицию, что тебя подвигло?

– Ох, я сейчас уже жалею о своём решении. Это был глупый шаг, – у Беатрикс на лице появилось виноватое выражение. Хороший признак, ведь она перестаёт зацикливаться на испуге и тревоге. – В моём колледже я являюсь вольным слушателем некоторых дисциплин других факультетов, которые мне интересны. В свободное время хожу на те лекции, которые хочу послушать.

– В основном по истории и географии? – догадалась я.

– Да, у нас параллельно с экономическим отделением учатся ещё экологи, биологи, географы. Мать не знает, что я туда хожу. Но у нас декан объявил, что если мы послушаем определённое количество лекций и успешно сдадим экзамены по дополнительным предметам, то получим параллельно второй диплом. Я укрепилась серьёзно в своём решении стать географом.

– Понимаю тебя. Продолжай, – поддержала я.

– Я как сейчас помню этот день. Я пришла на лекцию, а кроме меня, другие студенты не пришли. Эта факультативная лекция, видимо, ни для кого, кроме меня, не представляла интереса. Вёл её лекцию профессор Заган Бранч, раньше я о нём ничего не знала. Так получилось, что я зашла и села, там громадная пустая аудитория, и профессор Бранч вёл лекцию персонально для меня. Его ничуть не смутило, что других студентов больше нет, он ничего не стал отменять. Как он сказал, любой человек уникален, и любой даже один-единственный человек – это целая аудитория, целый космос и целая вечность, да, так он сказал.

– Расскажи, как он выглядел. Что за профессор? Старый, седой, с бородой?

– Нет, совсем не старый, – возразила девушка. – Высокий, худощавый, с чёрными прилизанными волосами. Такой весь из себя…

– Весь из себя? Импозантный? Харизматичный? – наводила я на нужный эпитет, и дочь Шенгли закивала:

– Да, да, именно такой. Он рассказывал о городах, уникальных тем, что они застыли во времени и что большая часть зданий в них принадлежит к другим, более древним эпохам. Он стал рассказывать о городе Вьюрзбурге и говорил так, что тронул меня за душу. Сейчас я уже думаю, а не гипноз ли это был. Я уже ни в чём не уверена. Я давно говорила Йоко, что хочу поехать в экспедицию, что-то исследовать, а не просто в путешествие в цивильный отель и тем более на курорт, где толпы народу. У меня давно была мечта исследовать что-то, чего никто не видел раньше. Я рассказала Йоко о Вьюрзбурге, он поддержал, и мы поехали. До деревни Невелнигарп всё было нормально. В Невелнигарп мы почувствовали расхождение между информацией: Бранч утверждал, что город громадный, каменные дома, а в Невелнигарп над нами посмеялись и сказали, что Вьюрзбург – это три гнилых дома, в которых валяется тухлая рыба. Йоко сказал тогда, что невежественная деревнщина подшучивает над нами. Какой-то дед нам подсказал тропинку, мы пошли по ней. Шли мы долго, десять километров или около того, шли, наверное, часа три.

А потом начались странности. Мы вошли в туман, заблудились в нём. Было жутко и страшно.

Вначале мы ничего не поняли. Мы очутились в городе, но был он очень странным. Напоминал заброшенный гигантский макет! Никаких машин, вывесок, ни людей даже первоначально не было. Выглядело всё так, будто кто-то задумал подшутить над нами. Но потом мы встретили людей, и всё вроде бы пошло нормально. Мы стали их расспрашивать, как найти здесь музеи, достопримечательности, прикидывались туристами. Было бы странно, если бы мы начали спрашивать людей, где мы находимся! Мы с Йоко сразу отметили, что и люди здесь все странные.

– Какие странные? – попыталась я конкретизировать рассказ Беатрикс.

– Они словно испуганные что ли. И мы потом поняли, почему: из-за кошмаров. Тут всем снятся кошмары, а особенно детям и молодёжи. В общем, когда мы поговорили с людьми, мы поняли – что-то здесь не то. Люди указали нам путь к порту, мы там всё стали рассматривать, там просто море, никаких кораблей, никакого порта. Это было там, внизу, – девушка указала демонстративно вниз.

И я для себя отметила – значит, на первом этаже города.

– Потом мы захотели есть, наши запасы еды уже кончились. Мы стали искать ресторан или гостиницу, ничего не нашли, много часов ходили голодные. Иногда мы встречали машины, но все они старые, запыленные, проржавелые, стояли на обочинах. Совершенно случайно мы нашли Неряху. Точнее, он нас нашёл. Он предложил поесть, обозвал нас беспризорниками. Вообще, он показался нам грубым и хамоватым вначале, но делать нам было нечего, мы пошли к нему. Он нас накормил и заставил выполнять грязную работу – грязную в прямом смысле этого слова. Неряха для чего-то собирает помои, отходы, гниль и всякую гадость, он хранит её в особом подвале, где стоит ужасная вонь. И он просил нас таскать чаны с этой гнилью. Нас несколько раз едва не вырвало. Когда мы окончили отрабатывать свой обед, Неряха нас "обрадовал": он сказал, что мы теперь числимся у него и что когда нам захочется снова есть, он нас накормит, но мы тоже будем вынуждены носить помои. Это звучало ужасно! Нас вроде как взяли в рабство, но при этом никто не надевал на нас цепи и Неряха не стал даже нас запирать в своём ужасном подвале. Мы пошли к морю, чтобы иметь возможность хоть немного умыться. Вода там какая-то странная, маслянистая. Словно туда кто-то вылил масло или нефть.

Потом мы стали искать выход из города. Мы уже поняли с Йоко, что надо отсюда бежать. Ещё нам стало странно, что мы тут уже несколько часов, наши ноги сбились в кровь после поисков мест, где поесть, после многочасовой трудной работой на Неряху. А тьма всё не наступала. То есть стоял такой не пойми день, не пойми вечер. Нам от этого стало жутко.

Мы кое-как отдохнули около старого деревянного дома возле моря. Точнее, попытались отдохнуть. Там мы нашли навес, доски и устало расположились прямо на них. Выхода к тому времени мы так и не нашли. Когда мы останавливали немногочисленных людей, которые нам попадались, и спрашивали, как выйти из города, все говорили одно и то же – "мы не знаем", "а нам-то что", "а вам-то что"… То есть ничего вразумительного нам не сказали. И тогда мы потом пошли на эти доски. А ещё, пока мы шли, продолжали искать кафе, гостиницы, но ничего не нашли.

И вот, когда мы оказались на досках, стало темнеть. Хотя по нашим ощущениям, прошло уже дня два или три. Мы снова сильно захотели есть. Вдруг из того дома, рядом с которым мы сидели, выскочил больной на голову мужик и стал в грубой форме прогонять нас на улицу. Он едва не избил Йоко. Потом и случилось самое страшное. Мужик выгнал нас на сумеречные улицы, в руках он держал тяжёлую металлическую жердь, замахивался над нами и грозил. Он выглядел как буйно помешанный, мы убежали от него. Он дико орал, будто разъярённая горилла. При других обстоятельствах это выглядело, пожалуй, смешно, нам же в тот момент было не до смеха. Мы вновь оказались на ногах, усталые, голодные, вымотанные, на улицах.

"Может, сдадимся, и пойдём к Неряхе, поедим?" – предложил Йоко.

Мы стали искать Неряху, твёрдо решив расспросить у него, что тут за чертовщина. То, что мы попали не просто в город, а в какой-то ад, до нас уже дошло. Да, мы стали искать Неряху, но быстрее нашли нас. Мы наткнулись на этот злополучный патруль Пиовра.

Они взяли нас в кольцо. Эти люди в шляпах внушили нам большой ужас. Йоко попытался драться с ними, но его схватили и уволокли в машину – единственную ездящую рабочую машину, которую я видела здесь единственный раз. Это был старый грузовик, без номеров. Меня тоже схватили, держали долго. Я приготовилась к самому худшему. Я была настолько измотана и напугана, что не могла даже кричать. И один из них подошёл ко мне и сказал, что моего товарища они забирают для Пиовра, а меня пока не забирают, потому что вроде как я нужна Неряхе "носить гавно". Но тут меня сзади кто-то ударил по затылку, потом у меня была шишка и она прошла.

Кажется, я тогда потеряла сознание, а очнулась уже у Неряхи. Он меня выхаживал зельями. Потом я погрузилась в мучительный вязкий сон, и пришли страшные кошмары. В которых я умирала много раз мучительной смертью. Когда я проснулась окончательно, Неряха заставил работать. Он намекнул, что все, кто сталкиваются с патрулём Пиовра, видят кошмары, и что это необходимо властям города. На мои вопросы, кто такие власти города и какое отношение Неряха имеет к патрулю Пиовра и кто такой этот Пиовр, Неряха ничего не говорил, а грубо отмахивался, что это не моё собачье дело, и что мне надо работать на него двое суток, носить гавно. Стоит отдать ему должное, он меня кормил.

Потом он сказал, что моя отработка пока окончена. То есть я поняла, что могу идти, но если проголодаюсь – могу вернуться и поработать. И если мне понадобится его лекарство от сна – тоже могу вернуться и поработать. Я спросила, почему в других местах нельзя есть и почему в городе нет ресторанов, на что Неряха так презрительно и уничижительно посмотрел на меня, что я пожалела, что спросила. Он мне и рассказал про холм, про лестницу, которую патруль Пиовра не трогает, потому что там кончаются владения Пиовра. Я нашла этот холм и эту лестницу. И остановилась в пансионе сестёр Вайм, чтобы быть поближе к Неряхе. Я пыталась спросить про Йоко, и где этот Пиовр, но мне никто ничего не говорит. Я не помню, сколько я здесь. Когда я устаю – я сплю, но приходят эти ужасные кошмары. Я спускаюсь иногда по лестнице с холма в ту часть города, где патруль Пиовра, и пытаюсь разыскать там выход, разыскать Йоко и его следы, а ещё я несколько дней почти ничего не ела. И я спустилась, и увидела тебя, а потом побежал патруль Пиовра.

Наверное, Сторож видел тебя, видел, как ты входила в город. И навёл патруль Пиовра на тебя. Они гоняются за всеми, кто только-только пребывает в город. А в город приходит мало людей, и на всех, кто приходит, они набрасываются как стая акул.

– Какая удивительная история, – только и смогла пробормотать я, пребывая в полном шоке и раздрае от полученной информации. – А кто такие эти сёстры Вайм, у кого ты поселилась?

– О, это мерзкие женщины. Их двое, они ходят всё время вместе. Они содержат школу беспризорников и воров. Мне они разрешили здесь пожить в обмен на все мои ценности, украшения и одежду. Всё, что у меня было, что я брала с собой в экспедицию, пришлось отдать им. Но жить у Неряхи я не могу, там постоянно воняет отбросами и экскрементами. Туда я могу только прийти поесть.

– А сёстры Вайм что, тебя не кормят?

– Нет, только предоставляют комнату. А ещё заставляют прислуживать Беладу.

– Как это – прислуживать? И кто этот Белад?

– Белад – что-то вроде ключника, как я слышала. У него хранятся ключи от каких-то зданий в городе или от особенно ценных дверей. Собака его очень добрая, на удивление, а сам Белад скверный и подлый. Он постоянно врёт сёстрам Вайм, что я на него не работаю, а халтурю и те ему верят. Но почему-то не выгоняют меня из комнаты. А продолжают заставлять ему прислуживать. Прислуживать – это подметать пол и пыль в его каморке, штопать его вонючую одежду. Больше всего он любит подкрасться незаметно сзади и огреть своей клюкой по спине. После чего впадает в неистовый хохот. Очень больно он бьёт.

Я широко открытыми глазами смотрела на Беатрикс:

– Ты попала в рабство!

– Да, я вынуждена выживать. Выбраться из этого города нет возможности. Здесь что-то не понятное происходит со временем. Иной раз кажется, что я тут уже почти месяц, хотя по моим ощущениям я тут дней десять, а Йоко пропал, получается, дней семь-восемь назад.

У меня перед глазами на короткий миг всё поплыло. Ещё бы – порушилась картина мира, которую я знала! В жизни не могла предположить, что попаду в такое место. Впрочем, в жизни всегда мало что можно предположить. И слова Беатрикс о том, что из города нельзя выйти, заставили меня покрыться холодным потом. Но потом я отбросила страх: как же так, если в город мы попали, то должен быть где-то какой-то выход! В то, что выхода отсюда нет, я верить не хотела. И не могла себе позволить в это верить. Ведь Беатрикс уже впала в отчаяние, а я в такое отчаяние впасть не могу.

– Послушай, Беатрикс, – обратилась я к своей "клиентке". – Ты пережила стресс, шок, и это ещё мягко сказано.

– Ты не веришь мне? – спросила Беатрикс без особых эмоций.

– Я верю тебе. В этом плане можешь быть спокойна. Я поняла тебя и выслушала. Для начала на, давай-ка, поешь, – недолго думая, я отдала Беатрикс свой сухой паёк.

Себе я тоже немного оставила, так называемый стратегический запас. В экстремальных условиях пищу необходимо использовать экономно и рационально.

Когда дочь исследователя Дона Шенгли увидела свежую еду, глаза её загорелись, и на лице появилась нескрываемая радость. Она набросилась на хлеб с сырокопчёной колбасой как волчонок. Ещё бы, впервые за несколько дней она получила пищу, за которую не нужно носить вёдра с какашками. Пока Беатрикс наслаждалась нормальной едой, я думала и смекала. Выглянула в окошко, посмотреть на Белада. Он спал. И вдруг, словно почувствовав мой взгляд, начал подрагивать плечами, явно просыпаться и потом резко вскинул голову вверх. Я на всякий случай отпрянула. Увидел ли он меня, не увидел ли – знать это не особо хотелось, всё же я надеялась, что не увидел.

Что я уяснила для себя в первую очередь – нельзя поддаваться на то поведение, которое тебе насильно навязывают, ждут от тебя. Нельзя поддаваться тем, кто на тебя давит. Беатрикс и Йоко совершили ошибку: оказались жертвами обстоятельств. В итоге Йоко похищен явно нехорошими людьми, а Беатрикс вынуждена прозябать в рабстве сразу у двух хозяев – у этого противного Неряхи и сестёр Вайм.

Беатрикс жадно ела, когда на лестнице послышались шаги. Я нашлась поступить по-хитрому. Мгновенно окинув взглядом комнату, быстро спряталась между шкафом и дверью, таким образом, что когда открылась дверь, она меня полностью заслонила. Беатрикс же, отвлечённая бутербродами, не увидела, как я спряталась, но потом мигом поняла, что меня в комнате якобы нет. Её лицо изобразило удивление и страх на того, кто вошёл. Оказалось, вошли сразу двое – женщины. Как я правильно догадалась, сёстры Вайм.

Я их не видела, потому что спряталась за дверью. Одна из сестёр Вайм спросила:

– Ты сегодня рано. Белад сказал, что ты так и не убралась у него. Марш отсюда.

– Я убиралась. Сегодня утром убиралась. Белад, должно быть, забыл, – с вызовом и дерзостью в голосе ответила Беатрикс.

Но тут же я услышала звонкий звук пощёчины. Мой кулак инстинктивно сжался! Как же так, какие-то негодяйки позволяют себе бить Беатрикс!

– Белад никогда ничего не забывает. В отличие от тебя, дрянь. Если ты сейчас же не спустишься и не уберёшь его квартиру, получишь от нас пятьдесят розг. Ты этого хочешь?

– Нет, не хочу, – тихо ответила присмирившая Беатрикс. – Я сейчас же отправлюсь к нему.

– Сию минуту же. Что это ты ешь? – спросила вторая сестра. Голос её был похож на голос первой сестры, но всё же чем-то неуловимо отличался. – Что это у тебя такое? Откуда это?

– От Неряхи, – соврала Беатрикс.

Второй звонкий звук пощёчины! В этот раз ударили явно больнее, потому что девушка вскрикнула.

– Ты врёшь! Нет у Неряхи такой еды, и он никогда с собой не даёт еду. С кем ты встречалась? Говори! – с нажимом потребовала одна из сестёр.

Я не видела этих женщин, но мне хотелось внезапно напасть на них и избить. Однако, я понимала: одно моё неверное движение, и я погублю Беатрикс. Не видя противника, сложно оценить его силы.

– Я ни с кем не… – попыталась испуганно и запинаясь выговорить Беатрикс.

Снова звук удара.

– Врёшь! Врёшь! Врёшь, мерзкая тварь! – заорали сёстры уже хором. – Пошла сейчас же к Беладу, не заставляй его ждать! А потом возвращайся к нам, и мы поговорим о том, кто тебя вздумал прикармливать! Ты неблагодарная скотина. Мы предоставляем тебе кров и жильё, а ты, срань, смеешь нам перечить!

Беатрикс снова вскрикнула. Но стоит отдать должное её мужеству и уму, она ни разу не позвала меня на помощь, прекрасно понимая, что чем дольше я нахожусь в засаде, тем больше у меня шансов спастись, остаться незамеченной, а затем спасти её. В тот момент я восхитилась самоотверженностью этой девушки. Сёстры Вайм выволокли её за волосы из комнаты, продолжая нещадно лупить. А потом они резко закрыли за собой дверь и заперли её снаружи на ключ.

Я замерла. Ведь они могли видеть меня! Но нет, не видели, раз так спокойно заперли. Наверняка были уверены, что комната абсолютно пуста. Я поразилась дикости нравов местных жителей. Хотя информации я получила предостаточно, мне были необходимы ещё дополнительные объяснения.

Тусклый свет проникал сквозь запыленное оконце. Я смекнула, что мои противники – сёстры Вайм и этот Белад – не отличаются изобретательным и пытливым умом. Например, сёстры Вайм не проверили комнату как следует, не увидели меня, хотя я пряталась совсем, можно сказать, на видном месте. Наверное, они просто не могли предположить, что кроме Беатрикс, тут кто-то есть. Белад этот вообще любитель поспать, как посмотреть. Одно настораживало: раз Беатрикс запирала дверь своей комнаты, когда мы вошли, а сёстры Вайм её отперли, значит, у них ключи и они могут прийти сюда в любой момент. Совсем не конфиденциальное место. И если нам придётся прятаться, сидеть в засаде и вообще ступить на тропу войны, нужно подыскать другую локацию.

Первым делом я осмотрела комнату Беатрикс в поисках полезных для меня вещей. Ничего примечательного я там не нашла. Кроме, разве что, книг. Их корешки относились поистине к антикварным временам. Несколько газет с полки тоже свидетельствовали о своей древности. Какие-то 1906 года выпуска, какие-то 1912. И все в отличном состоянии, как будто их только что напечатали. Я на миг себя почувствовала в этаком музее.

Удивительно, для чего они тут хранят это старьё? Бумага вся пропыленная. В шкафу я нашла несколько тряпок, чью-то старую одежду. Я быстро рассмотрела её. И недолго думая, засунула часть обносок к себе в рюкзак. На мне сейчас синяя куртка, джинсы. Меня могли запомнить как "девушку во всём синем". Что там Беатрикс говорила про Сторожа, который меня якобы засёк? Если патруль Пиовра – что-то вроде представителей местной исполнительной власти, искать они меня будут по внешним приметам. Надо будет переодеться в другую одежду!

Ещё я нашла обрезы тканей и громадные доисторические ножницы. Я подержала их в руках, до чего же тяжёлые! Но настоящие портновские ножницы. Такими пользовались мои прабабушки, когда в бедные времена перешивали одежду. Или портнихи раньше в ателье ими пользовались. Я потрогала их остроту и оказалась довольна – чуть не порезала собственный палец! Пригодится. Ножницы тоже сунула в рюкзак.

И тут же внезапно за окном услышала лай собаки и противный скрипучий крик этого Белада, а также не менее противные голоса тех мерзких женщин.

– Что, шмакодявка, допрыгалась? – верещали сёстры Вайм.

– Шмакодявка так и не убралась у меня! Тащите её ко мне наверх! – вопил старикашка.

– Сам тащи, проклятый тунеядец. Развёл тут тараканов!

– Я же убиралась… – раздался тоненький голос Беатрикс.

– Молчать! И ты ещё смеешь врать! Вот погоди, Сторож скоро придёт, и мы поговорим с тобой. Дадим тебя ему, пропустим через пятьдесят розг! – грозила кто-то из негодяек.

Послышался шум, грохот, и всё это на фоне непрекращающегося лая собаки. Потом раздалось грубое "Заткнись, Шельма!", звук удара чего-то мягкого, собачий испуганный болезненный визг, вскрик Беатрикс. Потом звук хлопанья двери, звук закрываемого на ключ замка. Кряхтенье и ворчанье Белада. Теперь он что-то тихо шипел сёстрам, они что-то грубо отвечали ему. Выглянуть из окна я не могла, потому что мне чудилось, что кто-то из них неотрывно смотрит как раз на это окно. Во мне сыграла интуиция!

Потом я услышала, как кто-то, шаркая, вошёл в здание через задний ход. Сама я присела, спрятавшись за спинкой кровати, и быстро извлекла Степлер – усыпляющий пистолет. Интересно, подействует ли на них это оружие? Из рассказа Беатрикс обитатели Странного города казались призрачными фантастическими тварями, которых даже пуля не берёт – не то что заряд транквилизатора.

Почти ползком я подобралась к двери и приложила ухо к щели. Вроде тихо. А, нет, слышны очень отдалённо голоса сестёр. Будто с кем-то где-то в здании разговаривают. Грубые вякающие голоса. Так, с чего начать? Для начала нужно попробовать выручить Беатрикс. Слова сестёр о том, что её хотят подвергнуть зверскому наказанию – прогонке через пятьдесят розг, были страшны. Они вполне в состоянии это проделать с беззащитной девушкой. Беатрикс поступила храбро, не выдав меня. Но поняла ли она, что я спряталась не из-за трусости? Если я сейчас же не спасу её, Беатрикс утвердится во мнении, что я конченная предательница и под стать этим всем уродам.

Я достала Иглу Демоуса и вставила её в замок. Несмотря на то что город в тумане казался миражом, всё здесь слишком реально, осязаемо. Игла вошла в пазы замка, я нажимала на специальные кнопки, и она принимала форму этих пазов, фиксируясь в них. Когда всё получилось, Игла привычным щелчком сообщила, что можно вертеть "ключик от всех дверей" в замке, что я и сделала.

Дверь открылась бесшумно. Она выводила в знакомый мне коридорчик. Я стала спускаться по лестнице, тихо ступая по деревянным грязным ступеням. Теперь голоса сестёр доносились во всю громкость из учебного класса, что на втором этаже. Они снова распекали кого-то. Я слышала очень странный монолог одной из этих мегер:

– Блайми! – рявкала она. – Какого чёрта ты припёрлась с пустыми руками!? Мы приказали тебе ограбить квартиру кассира!

– Но я принесла вам… – начала их собеседница. Голосок совсем детский.

– Заткнись! – рявкнула вторая сестра. – Проку от тебя никакого! Если ты к тому моменту, как мы вернёмся сюда вместе со Сторожем, не принесёшь причитающегося нам – будешь неделю сидеть в чулане. И питаться тем, что там есть! Да, червями и крысами! – воскликнула гарпия с упоением, будто это доставляло удовольствие ей самой – сидеть в чулане и питаться червями.

Я тем временем преодолела несколько ступенек лестницы. И заглянула в учебный класс. Самих сестёр я не видела, к счастью. Иначе – они бы увидели меня! Зато я увидела боком стоящую к двери их собеседницу. Девочку лет десяти, небольшого росточка, с двумя косичками, в длинном синем платьице до щиколоток. Стояла она совсем не как покорная раба, а больше смахивала на непослушного сорванца: опёршись одной рукой на стол, она смотрела прямо и смело на сестёр Вайм. Те принялись стращать её червями и что-то говорить о воровстве, что она им должна принести. Девочка просто стояла и слушала.

Значит, когда они закончат ругать эту девочку, пойдут за тем самым Сторожем, которого я знала по рассказу Беатрикс как больного на голову мужика с куском тяжёлой арматуры. Наверняка Сторож не преминёт покрушить мне и Беатрикс головы! Так что надо поторапливаться.

Действовать на свой страх и риск всегда страшно. Но есть в этом особая прелесть, особый азарт. В том, когда застаёшь врагов врасплох, мастерски играя на эффекте неожиданности. Так и случилось в первый мой самый день в этом Странном городе. Поколеблись я на миг – попала бы точно в такую же кабалу как жертвы обстоятельств Беатрикс и её приятель Йоко.

На первом этаже я оказалась через несколько секунд. И окончательно разобралась с дверями. Дверь, которая вела в "параллельный мир", на другой этаж города, и дверь, которая вела на улицу, мне уже известны. Я нашла ещё одну дверь, которая выводила как раз во внутренний двор, где сидел Белад.

Тихонько раскрыла её. На миг растерялась. Потому что забыла про собаку. Собака не спала, она сидела и зализывала побои. Собака меня первая и заметила. И неподвижным любопытным взором вперилась в меня, подняв даже от избытка внимания одно ухо. Я вспомнила, что из пая у меня осталась колбаса. Если с собакой удастся договориться, придётся колбасу отдавать ей! Очень жалко, я ведь останусь без еды. Но другого выбора у меня нет.

Итак, собака меня увидела. Белад пока ещё нет. Он устраивался в своём кресле, что-то бурча себе под нос, и укреплял громадную связку с несколькими десятками ключей у себя на поясе. Ключи при этом звенели как стадо колокольчиков. Я поразилась, как этот Белад ходит с таким весом. Да он и не ходит – сидит поэтому всю жизнь в своём кресле! Прямо рядом с креслом располагалась лестница, которая вела наверх в деревянное строение на сваях, и там виднелась ещё одна дверь. Я поняла, что Беатрикс там.

Собака гавкнула, но беззлобно. Больше с целью привлечь внимание. Гавкнула, а потом повела носом. Учуяла колбасу! Белад, оказавшийся вблизи ещё более мерзопакостным старикашкой, чем издали, вскинул голову. Он успел-таки укрепить ключи у себя на поясе.

– А? Чего надо? Кто такая? – вопросил он, и его лицо исказилось от гнилой злобы, которая источалась каждой клеточкой его дряхлого тела.

Долго мне отвечать не пришлось. В его глазах плескалась такая ненависть ко всему роду людскому, что хотелось поскорее их ему закрыть навеки. Прям настоящий старый чёрт на пенсии! Я выстрелила из Степлера, ровно два раза. Потом пожалела о расточительности: вероятно, предстоит война с целым городом, нужно экономить патроны!

Белад стал оседать в кресле, так и не успев вскочить с него. Собака подбежала ко мне и уткнулась мне холодным носом в руку. Она завиляла хвостом, уже догадавшись, что я её накормлю и не стану бить. Беатрикс права: на удивление добрая собака! Я приблизилась к Беладу, чтобы взять у него ключи, но собака тут же зловеще утробно заурчала. И стала скалить клыки в уже неподдельной раздраженности. Я вздохнула, засунула руку в рюкзак. Собака тут же переменила политику и радостно завиляла хвостом. Вот ведь пронырливая тварь! Только когда я дала ей колбасу, и она принялась благодарно пожирать её, я подобралась ещё ближе к Беладу и отстегнула у него с ремня связку с ключами. Как же противно дотрагиваться до его сальной одежды, по которой, как мне показалось, бегали вши! Фу, гадость!

Понятия не имею, что это за связка, где нужный ключ. Но связку я решила оставить себе. Если эти ключи так важны сёстрам Вайм и Беладу, нужно насолить нашим врагам. А заодно оставить за собой преимущество, завладев этими ключами! Приготовив иглу Демоуса, поднялась по лестнице и оглянулась. Собака продолжала спокойно уплетать колбасу. Из дома никто во внутренний двор не вышел. Но вот-вот выйдут – вдруг сёстрам Вайм приспичит посмотреть, как там Белад?

Я вставила привычным движением Иглу Демоуса в замочную скважину и тут же встретила Беатрикс. Она не ожидала меня увидеть.

– Ты в порядке? – спросила я и тут же втиснулась в захламлённое с пола до потолка помещение, прикрыв за собой дверь. Ведь на "квартирку" Белада выходили окна школы сестёр Вайм, и из этих окон ничего не должно смотреться подозрительно!

Беатрикс кивнула. Она в немом удивлении смотрела на меня, стоя на коленях посреди лужи плохо пахнущих отбросов, с тряпкой в руках.

– Поднимайся. Надо сматываться отсюда. Я полагаю, что мне нужно лично познакомиться с Неряхой. А потом поищем Йоко.

План созревал прямо на ходу. Особо раздумывать некогда, условия не те, чтобы сидеть и думать! Я сжимала в ладони Степлер Демоуса. Девушка вопросила:

– Как тебе удалось сюда прийти? Неужели Белад ушёл?

– Не ушёл он. Спит внизу.

– Ты… как тебе с ним удалось справиться? Он же злой и сильный как чёрт!

– Не так страшен чёрт, как его малюют, – изрекла я.

В этой комнате горела каптёрка. Я протянула Беатрикс свёрток с одеждой:

– Переоденься.

– Зачем?

– Ты выглядишь так, что тебя легко запомнить. Собери свои волосы, убери их под головной убор. Закатай юбку или надень штаны. Сделай всё, чтобы удобнее было бегать.

– Бегать? Ты думаешь, нам удастся убежать?! – девушка не верила моим убедительным доводам и решимости.

– А по-твоему, сидеть в рабстве у всяких нерях и беладов круче, да? – мне пришлось ответить резко.

Я твёрдо посмотрела на Беатрикс. Почувствовав во мне командиршу, девушка предпочла не спорить. Я тоже стянула с себя запоминающуюся синюю куртку, стала быстро переодевать джинсы. В джинсах здесь никто не ходит. Я уже тогда поняла, что город и всё в нём застыло в эпохе между 1905 и 1915 годами. И любая одежда не из этого времени будет сразу бросаться в глаза.

Понятия не имела, сколько у нас времени, но поторапливала Беатрикс, та жаловалась:

– Он заставляет меня убираться. Он жуткий свин, вечно всё пачкает. Часто делает это мне на зло.

– Ты в курсе, что тебя сюда заперли, чтобы потом запустить сюда Сторожа? – спросила я.

Беатрикс сглотнула. Да, она была в курсе.

– Тут есть что-нибудь интересное? Местная валюта, драгоценности? Еда? – я закончила переодеваться и приступила к беглому осмотру комнаты.

Ничего примечательного, старый хлам.

– Я не знаю. Я всегда боялась тут что-либо трогать, потому что Белад каждый раз проверяет, не стянула ли я у него чего-нибудь. Он грозит, что его собака, если почует, что я что-то взяла, прогрызёт мне сразу обе ноги до кости.

– Ясно, – рассеянно пробормотала я и задрала голову.

Моё внимание привлекла висящая под потолком керосиновая старая лампочка. Она не горела, но я видела, что к ней что-то было пришпилено плотной верёвкой. Я достала острый нож Пиранью Демоуса и тут же срезала интересующую меня вещь с лампы. Из своей практики, уроков на Базе и тренировок я знала, что некоторые люди имеют причуды в том, как прятать ценности. Они их прячут на самом видном месте. Мне повезло: я срезала небольшой свёрток, в котором лежал настоящий драгоценный камень. Кусок вполне себе прилично огранённого и чистого изумруда, размером с человеческий палец! При тусклом свете еле горящей каптёрки камень так и заиграл всеми зелёными красками, какие можно только вообразить. Завораживающее зрелище!

– Ого! – моя подопечная широко раскрыла глаза.

– Во, видала? Это заберём с собой.

– Но зачем?! – недоумевала она. – Мы же не воры какие!

– Беатрикс, ты такая честная. Так нельзя в этом городе, – я внимательно посмотрела на девушку, она притихла, полностью вверяя мне свою судьбу.

А ведь она старше меня на два года! И такая наивная, добрая, послушная. Следует правилам. Например, есть правило – воровать нельзя. Я уже давно научилась нарушать правила, когда нужно. Нет, я не была никогда воровкой-беспризорницей. Но до меня уже дошло, что в этом городе по-иному не выжить.

– Веди меня к Неряхе. Он ведь там, на первом этаже, да?

– Да…

Мы осторожно пробрались к выходу. Продолжая сжимать Степлер, я выглянула наружу. Никого, всё чисто. Собака уже давно сожрала колбасу, лежала возле Белада, облизывалась. Белад будет спать ещё часа полтора-два. Мы спустились по лестнице. Беатрикс, проходя мимо Белада, поёжилась. Я взглянула на неё ободряюще. Девушка держалась пока хорошо, не впадала в панику и истерику. Оделась в чёрные штаны и грязную рубашку, безрукавку оставила, чтобы не замёрзнуть. Волосы она спрятала под небольшую панамку. На мне тоже чёрные штаны, рубашка, а свои тёмные волосы до плеч я собрала в хвост.

Собака нам не мешала. Мы проскользнули опять в школу сестёр Вайм со стороны чёрного хода, и сразу же шмыгнули к двери, ведущей к первому этажу города. В здании школы тихо. Возможно, сёстры ушли за Сторожем. Не хотелось бы на них наткнуться.

Пока мы спускались по лестнице в окутанный туманом город или его иррациональную часть – первый этаж, Беатрикс пояснила:

– Неряха говорил, что это владения Пиовра, где распространяется его власть. Нас в любой момент могут поймать.

– Не думай об этом. Просто отведи меня к этому засранцу. А если даже нас и схватят – мы так быстрее попадём к Йоко, узнаем, где он, не так ли? – попыталась я подбодрить девушку.

Подбадривала я и себя. Сейчас я предельно собрана. Я сконцентрировалась на задаче защитить Беатрикс, выручить Йоко и найти выход из города. У меня нет больше иных задач. То есть я не могу себе в таких обстоятельствах позволить паниковать, вдаваться в негативные мысли и лишние страхи. По моему разумению, нечто страшное уже произошло, и тогда, когда до меня это не доходило: я попала сюда. В город, где существует дверь, ведущая с одного этажа на второй. В город, который застыл во временах моих прадедов и прабабушек. В город, где чтобы добыть себе еду, нужно носить какашки и где в школах учат грабить квартиры кассира.

Я пробыла тут от силы полчаса – так мне казалось, ну, пусть час – а уже попала под гнет и влияние духа этого безумия. Туман и сырость снова нас окутали, и мне на этот раз показалось, что туман имеет запах. Вкус. Терпкий, проникающий и продирающий странный вкус, как будто это табак или нечто похлеще. Какой-нибудь опий. А ещё показалось, что туман имеет слегка зеленоватый оттенок. Он не совсем естественный. Часть улиц терялась в нём. Те места, где мы проходили, мы видели перед собой уверенно на пять-десять метров вперёд, а дальше уже не видели.

Город напомнил нелепую компьютерную игру, в которой персонаж открывает новые закоулки, а там сидят монстры, и эти закоулки проступают перед взором игрока как запрограммированные 3D-конструкции из пикселей. Но тут проблемка малость в том, что мы с Беатрикс никак не тянули на персонажей компьютерной игры. У Беатрикс на лице виднелся синяк, нанесённый тяжёлой рукой мерзких училок, а у меня по-настоящему ныли ноги от долгого изнурительного перехода и беготни от патруля Пиовра.

Кто этот Пиовр, карамба? И что это у него за имя такое – Пиовр? Теперь мы шли по его владениям. Где в любой момент он мог выскочить на нас с кодлой своих подельников. Может, он тут местный бандит, криминальный авторитет, а не какой-то там констебль? Если так, то разговор с ним короток: у меня пока ещё достаточно усыпляющих патрон.

До Неряхи идти оказалось долго, но дошли мы без приключений. Беатрикс вела меня по узким загогулинам и подворотням, стараясь не показываться на широких улицах. Возможно, из-за этого наш путь немилосердно удлинился. Люди нам попадались редко. В основном мы видели их издали, и это были пьяные забулдыги. На нас они не обращали внимания. Просто сидели у стен, стояли на углах, пошатываясь, с бутылкой.

Бутылки. Если у них есть выпивка, значит, её откуда-то кто-то им привозит. Вот это же и есть "выход из города"! То, что из города выйти нельзя – полный абсурд! Беатрикс, очевидно, намерено запугали, ввели в заблуждение: она ведь такая наивная.

– Вот, Неряха тут живёт, – Беатрикс остановилась перед неказистой дверью в одной из подворотен.

Дверь вся грязная, замызганная, перед ней валялись огрызки, объедки и обглоданные кости. Я подумала, что их глодали, вероятно, не кошки-собаки, а люди. Те самые, которые стояли на соседних улицах, пошатываясь, с бутылками. Девушка хотела уже открыть дверь, как я остановила её:

– Подожди. Пара вопросов есть. У Неряхи, кроме него самого, есть кто? Он там один, или у него целая армия истязателей, охраны?

– Один. К нему иногда приходят за едой ещё дети… – вспомнила Беатрикс.

– Что за дети?

– Беспризорные дети. Он им даёт еду, а они ему приносят какие-то вещи.

– Ты знаешь этих детей?

– Нет. Неряха запрещал мне и Йоко с ними разговаривать. Он нас всё время припахивает между кухней и подвалом, заставляет носить в подвал…

– Знаю, можешь не рассказывать, какашки. Вот что, Беатрикс. Действовать сейчас будем по-моему, – я спрятала Степлер. – Сейчас мы туда войдём. Ты покажешь меня Неряхе, а мне – его. И скажешь ему для отвлекающего манёвра, что пришла поработать и привела подружку. Ну, что я типа тоже беспризорница и хочу носить какашки. Постарайся подольше ему что-то говорить. Мне нужно время, чтобы осмотреться и понять, куда и как лучше его прижать, ясно? А потом по моему сигналу мы нападаем на него.

– Нападаем?! – Беатрикс в ужасе вскинула глаза. – Но тогда… он может…

– Что – может? – строго спросила я. Ещё не хватало колебаний этой трусихи! Хотя, Беатрикс вроде не трусиха – вон в какую экспедицию отправилась!..

– Он тогда может не дать нам еды…

– Дорогая моя, – я положила свою руку ей на плечо. – Мы ему тогда тоже можем не дать еды. Усекла?

Девушка выглядела нерешительно. Похоже, то, что я собралась сделать, вызвало у Беатрикс неподдельную неуверенность. Я кивнула:

– Ладно. Забей. Я всё сделаю сама. Ты, главное, не лезь под руку. Эта дверь запирается изнутри?

– Да, только Неряха запрещает трогать замок…

– Неряха то, Неряха это. Как послушаешь тебя – так Неряха тут король какой, и пострашнее этого Пиовра будет!

Я дёрнула дверную ручку, дверь открылась. Втолкнула туда Беатрикс, зашла сама. Оглядела напоследок туманную улицу. Всё вроде чисто. Мне показалось, я услышала отдалённый звук тяжёлых чеканящих шагов… как от патруля Пиовра! Моё сердце на миг дрогнуло. Но я не стала вслушиваться дальше и поспешно закрыла дверь и задвинула на ощупь щеколду. Может, пронесёт! Даже если патруль Пиовра тут ходит и ищет нас, то может, они пройдут мимо двери и не зайдут сюда.

Мы очутились в тесной маленькой полутёмной комнате. Впереди висела довольно увесистая тряпка, заменяющая занавеску, а за ней сочился тусклый свет. Местные жители яркий свет не жалуют.

Потом мы прошли через эту занавеску, всю пропахшую чадом и салом, и вышли в длинный коридорчик, подсвеченный керосиновыми фонариками.

– Налево – подвал, – указала Беатрикс. – Направо – вход в святая святых – кухню Неряхи. Где вся еда.

Тут я почувствовала голод. И вспомнила, что последний раз нормально ела лишь у тётушки Марианны Дак, её уху. Весь свой пай я раздала – дорожные бутерброды с колбасой Беатрикс, а непочатую колбасу – собаке Белада. Ещё очень уж хотелось сесть или лечь, в общем, протянуть ноги. И отдохнуть в блаженной неподвижности хотя бы часика два-три. Потом бы я снова стала как огурчик. Но пока я не могу позволить себе такой роскоши.

– Мы идём прямо. Неряха никогда не разрешает заходить на кухню. Он всегда велит дожидаться в его "приёмной", – пояснила Беатрикс.

Я деловито кивнула моей подопечной – что ж, приёмная так приёмная. Приёмная оказалась ещё одной вшивой захламлённой халупой, где стоял старый деревянный шкаф на покосившихся ножках, что там – одному чёрту известно. Ещё тут находился широкий письменный стол, весь заляпанный жиром и крошками, от чего хозяин сего кабинета полностью оправдывал свою кличку Неряха. Направо дверь уводила в ту самую святая святых, и тоже закрыта тряпкой, заменяющей занавеску. Но самое дикое, что было в кабинете и что я увидела не сразу, но оно источало довольно неприятный запах – это три ведра, доверху наполненные гниющими объедками, испражнениями и блевотиной. Одно ведро с какашками, второе с продуктом человеческой рвоты, третье – с плесневелой гнилью. Беатрикс сразу зажала нос и позеленела от отвращения. Она отошла к грязному столу, пытаясь хоть немного спастись от запаха. И шёпотом пояснила, едва не вывернувшись наизнанку:

– Это он уже выставил, приготовил до следующего раза, как я приду получать еду.

– И ты это носишь в подвал?

– Да, только вёдер бывает больше. А в подвале их надо не просто ставить. А выливать в большие чаны.

– Что?! – я в шоке уставилась на девушку.

– Там стоят огромные котлы, диаметром метра два, а высотой в метра полтора, несколько таких котлов, и где-то какашки, где-то блевотина, где-то гниль, а есть ещё котёл, в котором всё вместе. Подвал находится глубоко, то есть пока спустишься, пройдёт немало времени. А ещё, бывает, там гаснут свечи, и приходится возвращаться обратно, просить у Неряхи свечу и спички, чтоб зажечь. И котлы эти расположены тоже далеко. И лить в них нужно аккуратно, чтобы ничего не пролилось на пол…

– Я услышала уже предостаточно. Где сам Неряха?

– Его нужно подождать.

– Нет, так дело не пойдёт, – заявила я.

Я пришла выкаблучивать из него информацию, я не пришла ждать! Поэтому я решительной походкой рванула к занавеске.

– Ты что, туда нельзя!

– Беатрикс. Я, кажется, велела не лезть мне под руки.

Я одёрнула занавеску, и в нос мне ударили совершенно другие запахи, представляющие разительный контраст. Здесь пахло травой, пряностями, свежим зажаренным мясом. Нормальной человеческой едой. У меня потекли слюни. И тут же я услышала вопль. Вопль, возмущённый вторжением презренного чужака на неприкасаемую территорию.

– Прочь! Брысь отсюда! Как ты смеешь, тварь, сюда заходить?! – визжал приближающийся ко мне тип.

Это человек неопределённого возраста, толстый, со слоновьими ногами, жирным лоснящимся лицом и в поварском колпаке. Примечательно, что он ниже меня ростом, а шириной примерно в пять таких как я. Глаза его горели негодованием и злобой. Он достаточно проворно и в вперевалочку бежал на нас, огибая многочисленные столы с кастрюлями и сковородками, и размахивал половником. Наверное, смотрелся комично. Беатрикс же рядом со мной остановилась как вкопанная, побледнев разом и растерявшись.

– А ну брысь! Сначала отнеси вёдра вниз! А еду сегодня не получишь! В наказание, что вошла сюда! – орал и плевался тип.

То, что это Неряха, объяснять не пришлось. Его некогда белый поварской фартук весь измазан не пойми чем. От самого Неряхи плохо пахло.

Тут следовало полагаться на быстроту собственной реакции. Толкнув Беатрикс с дороги, я отпрянула, и Неряха по инерции влетел с кухни в свой кабинет. Продолжая пыхтеть и что-то нечленораздельно верещать, он стал замахиваться на меня половником, и даже пару раз ощутимо больно ударил. По-видимому, он привык наводить страх такими дешёвыми приёмами на детей-беспризорников и никогда не сталкивался с тем, что кто-то из них мог дать ему сдачи.

Уворачиваясь от Неряхи, я схватила одно из вёдер, которое мне показалось полегче – с гнилью, и швырнула его типу под ноги. Он поскользнулся, влетел одной из ног прямо в ведро с экскрементами, опрокинул его на себя, чертыхнулся. Поднялся невообразимый шум и гам. Беатрикс стояла ни живая, ни мёртвая возле стены кабинета, прижавшись к ней. Неряха упал на пол, нервно двигая в нечистотах руками и ногами, не в силах самостоятельно подняться как навозный жук. Он наконец понял, что попал в переплёт; в ход пошли угрозы:

– Я сообщу Пиовру! Он придёт сюда! Он такое с вами сделает!

И тут Неряха заткнулся. Потому что ему в испачканный нос упёрся ствол моего степлера. Степлер выглядит вполне себе как настоящий боевой пистолет, пусть и небольших размеров. Это оружие с транквилизатором может сойти за пугач или за игрушку с пистонами. Однако Неряха, столкнувшись не только со степлером, но и с моим твёрдым стальным взглядом, почувствовал себя побеждённым. Он трус, это я сразу поняла. Подлый гадливый трус. От такого можно ожидать чего угодно.

– Замолчи, – прошипела я. – И послушай меня внимательно. Я сейчас задам тебе несколько вопросов, а ты на них ответишь. Усёк?

Я старалась разговаривать грубо, властно, приказным тоном. Такие, как Неряха, воспринимали собеседника только если тот держится нагло. Неряха, видимо, заподозрил блеф, поэтому усмехнулся, икнув и издав отрыжку:

– А теперь ты замолчи, свинья недожаренная. Тебе осталось жить недолго. Пиовр пустит тебя в расход!

– Это мы ещё посмотрим! Клякса, поди сюда! – я подозвала Беатрикс, используя её кличку. Девушка дрогнула, но подошла. Она бледна от страха: видимо, Неряхе удалось как следует запугать её накануне, к сожалению.

– Держи, – я подала Беатрикс пистолет.

Секундная заминка – Неряха попытался встать. Но тут же получил моим тренированным кулаком в глаз. Он зажмурился, заскулил, а пока он скулил, я быстро достала тяжёлые и острые портновские ножницы. Когда Неряха открыл глаза, он увидел ножницы. Я быстро приложила их к ближайшему ко мне грязному дурно пахнущему уху Неряхи и раскрыла:

– Слушай, лежи и не двигайся. Я не люблю повторять дважды. Кто такой Пиовр и где он обитает?

Неряха, видимо, всё ещё сомневался в серьёзности моих намерений.

– Что, оттяпаешь мне ухо, да? Ну-ну, кишка тонка, свинья! – ухмылялся он. Но в следующий миг я нажала на ножницы, и из-под них полилась кровь.

Беатрикс зажмурилась и отвернулась, еле преодолевая отвращение, а Неряха завизжал как животное, которым он меня обзывал. Во взгляде его проскользнул страх.

– Только не ухо, только не ухо, я всё скажу! – взмолился он.

– Так гораздо лучше, – заметила я, не убирая своего оружия. Пока у меня в руках козыри, то есть ножницы, следует их использовать по полной. – Расскажи-ка мне, кто такой Пиовр и где его искать.

– О, кхе-кхе, хо-о-о… – издал несколько нечленораздельных звуков Неряха. – Пиовр сам вас найдёт, хе-хе…

Я вынуждена снова поднажать на ножницы: у Неряхи слишком короткая память и он уже забыл, что минуту назад рисковал остаться с оттяпанным ухом. Снова кровь, снова верещание:

– Он обычно в кабаке Вига! Одно из его мест!

– Где этот кабак Вига?

– От меня далеко! В другой стороне! Ай, больно, только не ухо! – подлый Неряха сменил тактику и стал давить на жалость. – Пожалуйста, не отрезай мне ухо!

Если на кого и действовали увещевания, то точно не на меня. Я надрезала ещё сильнее. Кинув взгляд на Беатрикс, я поняла, что девушка не может на это смотреть и еле сдерживается, чтобы не стошнить. Она отвернулась и мой степлер практически никак не держала. Но Неряха оказался настолько занят угрозой своему уху, что не обратил внимания, что уже не на мушке и при должном проворстве и уме мог бы легко напасть на меня и попробовать выбить ножницы… Снова мне чертовски везло.

– Скажи, как пройти в кабак Вига, – потребовала я.

– Я не скажу. Что, хотите, чтобы я вас отвёл?

– Скажешь!

Я быстро переместила ножницы, засверкав ими перед носом Неряхи. Глаза того выпучились до предела и вылезли из орбит, зрачками сосредоточившись на кончике носа, который больно царапали острые края лезвий.

– Ты просил не отрезать тебе ухо – не проблема, отрежу тебе нос. Говори, как пройти в кабак Вига.

– Долго объяснять! Вам нужна карта! – морщился и корчился Неряха.

– Карта? – я вопросительно посмотрела на Беатрикс. Она пожала плечами и покачала головой. – Где взять карту?

– У Сторожа их полно. Карты города. То, что вам надо! На маяке! Ай, не режь мне нос!

– Я пока ещё даже не начинала. Значит, ты работаешь на Пиовра, да? Рассказывай, как он тут ходит, где его патрули.

– Нужна карта! У них свои маршруты!

Неряха продолжал кривляться и пятиться от ножниц. Больше его расспрашивать нет смысла – мог наврать с три короба. А что с ним делать, ясен пень. Его необходимо изолировать. Я перехватила свой пистолет из рук Беатрикс и снова нацелила дуло на грязного негодяя:

– Поднимайся.

– Что? Ты не станешь отрезать мне нос?

– Пока нет, у меня сейчас нет на это времени. Поднимайся живо, кому говорю! – рявкнула я как следует.

Этот Неряха пока ещё находился в моей власти. Он напоминал побитого пса. Однако, в его глазах плескались нехорошие огоньки коварства и злобы. Он в любой момент мог выкинуть финт.

– Клякса! Ты бывала в подвале, есть ли там какие механизмы, дополнительные окна и двери, через которые можно выйти? – спросила я у Беатрикс.

– Нет, ничего… Просто сплошной подвал.

– Отлично, подойдёт. Беги вперёд, открой мне дверь, – шикнула я девушке.

Она секунду осталась стоять, полностью сбитая с толку. Но когда Неряха, поднимаясь, попытался дотянуться до своего половника, упавшего неподалёку, и стал проворно отгибаться от моих ножниц, я несколькими толчками ударила его и, схватив порожнее испачканное ведро, нацепила тому на голову. Неряха не успел даже его снять: тяжёлыми ножницами я что есть мочи быстро начала бить по ведру и пинать толстяка в сторону двери в подпол.

Он размахивал руками и спотыкался, и каким-то чудом мне всё же удалось подтолкнуть его к верхней ступеньке лестницы, начинающейся сразу за дверью в подвал. Я со всех сил пнула его в последний раз в поясницу и крепко-накрепко закрыла дверь в подвал снаружи на засов. За дверью послышался дикий шум, который удалялся: Неряха с ведром на голове отправился в увлекательное путешествие вниз по лестнице кубарем.

Беатрикс стояла, широко раскрыв глаза и закрыв руками пол-лица.

– Эй, Клякса, что с тобой? Не расклеивайся! – попыталась я подбодрить девушку, подошла к ней и предусмотрительно взяла усыпляющий пистолет из её обмякших рук.

Она взмахнула головой и пробормотала еле слышно:

– Вот и поделом ему. Я… боялась его! Теперь мне даже стыдно…

– Бывает, – я успокаивающе похлопала её по плечу.

– Он тут полноправный хозяин. Держит в подчинении почти весь город…

– Кто, это он-то, твой Неряха? Что-то я сильно сомневаюсь. Пошли за едой. Ух, ну и грязюку мы тут развели!

Мы вернулись из коридорчика в сильно перепачканную нечистотами комнату, где у нас произошёл бой с Неряхой. Кое-как обойдя дурно пахнущие жирные лужи, мы снова очутились на кухне. И тут… мы столкнулись с непредвиденным обстоятельством. На кухне находился кто-то ещё!

Когда я заметила его, инстинктивно перехватила степлер в правой руке, а левая рука привычным уже движением выхватила ножницы на изготовку. Но незнакомцем оказался всего лишь маленький мальчик, чернявый, лет восьми. Он занимался тем, что усиленно и спешно опорожнял большое блюдо со стола, запихивая себе в карман фрукты. Я остановилась в замешательстве. Мне что, стрелять в ребёнка?

Мальчик перехватил мой взгляд, расширил глаза, но в следующий миг улыбнулся до ушей:

– Круто ты его приложила! Его давно так никто не вздёргивал! Угощайтесь, дамы, – мальчишка обвёл широким жестом кухню, будто после низвержения Неряхи стал его полноправным заместителем. – А мне пора!

И, прежде чем я успела опомниться, мальчишка двинулся к двери, проскальзывая мимо нас.

– Эй! Подожди! Ты кто таков будешь?! – крикнула я вдогонку.

– Меня звать Шустик! – весело бросил он на бегу без оглядки. И ринулся в дверной проём, а оттуда на улицу, отмыкая засов.

Я выскочила, было, за ним на улицу и с удивлением обнаружила, что там потемнело и ещё в проулок заполз туман. Мальчишка уже скрылся. Беатрикс сзади заговорила:

– Кажется, я его знаю. Видела возле школы сестёр Вайм.

– Он убежал, он видел, как я побила твоего Неряху, карамба! Он нежелательный свидетель… – чертыхнулась я, высказывая вслух свои опасения.

Хоть битву с Неряхой я выдержала в состоянии должного хладнокровия и расчётливости, которые натренировала за годы оперативной работы в Только Для Ваших Глаз, всё же эмоции бурлили во мне. Однако, на моём попечении Беатрикс. Она нуждается в моей охране! Хоть она и старается держаться бодрячком, всё же она едва серьёзно не сдала только что, когда от страха и отвращения дрожащими руками отвела Степлер от Неряхи.

Мне не понравилась темнота и подступающий туман, и я заперла дверь тщательно снова.

– Так. То есть ты веришь этому Шустику?

– Он беспризорник, воришка. Но у меня он не воровал. То есть… я думаю, это просто маленький мальчик, – высказалась Беатрикс, однако, не совсем уверенно. – Неряха всех их эксплуатировал.

– Пойдём осмотрим кухню, – я оставила комментарий Беатрикс без ответа, однако на ус снова полученную информацию об этом безумном странном городе намотала.

Итак, кухня огромная. На нескольких плитах и жаровнях варились супы, овощи и всякая бурда, которая пахла весьма приятно. В многочисленной посуде разложены мясные обрезки, заготовки, крупы и каши. Ещё здесь стоял древний холодильник, или даже рефрижераторная камера, и я прочитала название компании, выпускающей этот холодильник: некая Зинкерс. Это мне ни о чём не говорило. Зато, когда я осмотрела тарелки, плиты, посуду, я пришла к выводу, что всё здесь не моложе 80-90 лет.

– Первые холодильники появились в шестидесятых годах девятнадцатого века, – озвучила Беатрикс мои мысли. – Выглядели примерно также, как этот. Я изучала…

Я даже не сомневалась, что Беатрикс как девушка, мечтающая стать крутой учёной, много чего изучала. И я поняла, в каком направлении она мыслит:

– Ты хочешь сказать, что радует обстоятельство, что мы не попали по крайней мере в каменный век, где ходят дикари с дубинками, или в средневековье, где нас могли сжечь на костре как ведьм? Что ж. Я тоже уже успела подумать, что мы переместились во времени.

– Или попали в кино. В безумное реалити-шоу, – проговорила Беатрикс. – Как будто кто-то такой эксперимент устроил…

– На вряд ли, – обрубила я. – Не похоже это на эксперимент. Будем разбираться. Итак, Неряха рассказал нам о маяке и о Стороже. О том, что на маяке могут быть карты города. Мне позарез нужны эти карты. Ещё мы узнали о кабаке Вига, где обитает этот Пиовр. Я хочу поговорить с ним. Поторговаться. Если Йоко у него – выручить его или отбить.

– Поторговаться? Этот Пиовр сущий кошмар. Я уже начинаю опасаться, что он мог убить Йоко… – проговорила Беатрикс с ужасом и сглотнула, едва не начав плакать.

– Тш-ш, – утешительно приложила я палец к губам. – Давай действовать последовательно. Мы ничего не знаем наверняка. То, что мы в каком-то странном городе – факт. Но всё странное нужно подвергать исследованию. Беатрикс, ты будущая учёная! Ты же должна знать, что всем феноменам может быть научное объяснение!

– Ох, наверное. Там стемнело. Здесь как-то по-другому идёт время. Либо из-за того, что город находится на более северных широтах, чем Укосмо, тут какие-то особенности климата… Что-то вроде полярного сияния, белых ночей, и поэтому тут странно длится день, сумерки, потом наступает ночь. Вот сейчас такая ночь.

Я задумалась. Если сейчас "ночь" – значения это не имело. Йоко находится не понятно где, в плену у ужасного Пиовра, которого все тут боятся. Беатрикс выглядела бледной и очень усталой.

– Я такая голодная… – проговорила она.

Я тоже голодная. Мы подошли к тому блюду, из которого воровал Шустик, и взяли несколько яблок.

– Надеюсь, не отравленные… – Беатрикс стала их есть.

Я вгляделась в плоды. Маленькие и сморщенные, они напоминали о чахлых лесных деревцах. Пожевав одно, я почувствовала терпкий кислый вкус. Есть можно. Откуда тут яблоки? Тут какой-то сад, лес? Пока мы морили червячка этими яблоками, я залезла по-быстрому в рюкзак и достала фотографии Йоко. И показала Беатрикс:

– Это он, это он так выглядит?

Девушка кивнула несколько ошеломлённо. Её, похоже, удивил факт наличия у меня фотографий Йоко.

– Мы его найдём.

– Я даже не представляю, где и как… – в отчаянии проговорила девушка. – И что нам делать… Если Неряха очнётся – он убьёт нас.

– Прекрати. Ты же видела – я сама его чуть не убила, – обрубила я нытьё. Однако, за нытьё осудить Беатрикс я не могла: на её месте я бы тоже пала духом.

Девушка всю жизнь прожила под строгим надзором авторитарной мамы, вся в романтических мечтах о путешествиях и приключениях. Какой-то преподаватель заманил сюда, она сорвалась, приехала и впервые столкнулась мало того что с реальной действительностью – так ещё попала в переплёт, в рабство, в необъяснимые обстоятельства и на её глазах забрали единственного друга! Как тут не пасть духом?!

Думай, Сорвиголова, думай!

Я машинально съела третье яблоко, и решение нашлось:

– Послушай, Беатрикс. Сможешь рассказать, как пройти отсюда к маяку? Ты знаешь, где этот маяк?

– Да, – кивнула девушка. – Что ты хочешь? Неужели ты пойдёшь прямо сейчас? Там темно. Этот Сторож – он ведь вроде ищет нас!

– Да уж наверняка. И Белад уже очнулся, действие транквилизатора прошло. И они на пару с сёстрами Вайм рвут и мечут. Но меня это мало волнует. Я принесу карты. Сторожа я не боюсь. Расскажи, как пройти к маяку, – повторила я просьбу.

– Мне пойти с тобой? – робко спросила Беатрикс.

Я быстро подумала и ответила:

– Не стоит. Я вернусь так быстро, как только смогу. Здесь ты сможешь переждать ночь. Просто не открывай никому дверь, а я постучу условным стуком.

Я собрала кулак и постучала по деревянной поверхности стола: два длинных стука и четыре коротких.

– Я постучу вот так. Запомнила?

Девушка кивнула. Она выдохнула с облегчением. Она не хотела выходить в ночь.

– Я отдохну здесь…

– Конечно, отдыхай. Силы нам понадобятся. Я надеюсь раздобыть карты, принесу сюда и мы их изучим. Быть не может, чтобы из города не было выхода.

– Но я до сих пор не нашла…

– Возможно, ты просто заплутала. Ходишь кругами. Город большой. Вот, держи, – я оставила Беатрикс ножницы. – Если вдруг Неряха очнётся и выбьет дверь из подвала – то с этим ты сможешь постоять за себя. А ещё на, вот.

Подумав, я отдала ей Степлер.

– Справишься? Стрелять умеешь?

– Пару раз стреляли в тире с Йоко.

– Здесь почти всё то же самое, как в тире, – я показала, как пользоваться. – Смотри, тут заряды – транквилизаторы. Дают сон на полчаса.

Я пересчитала заряды. Их оставалось десять в патроннике. Ешё остальные заряды спрятаны у меня в рюкзаке.

– Теперь ты вооружена. Даже если что-то и произойдёт, оружие имеется.

Мы осмотрели кухню, и я нашла несколько острых ножей. Себе взяла парочку в дорогу.

– А как же ты будешь без своего транквилизатора? – обеспокоилась Беатрикс.

– Я справлюсь. Я умею вырубить и без него.

Девушка рассказала, как пройти к маяку. Я несколько раз просила её повторить, и сама тщательно запоминала. Когда я запомнила, вышла.

– Жди. Я скоро вернусь, – напутствовала я.

– Я буду ждать…

– Запри дверь и ничего не бойся.

И она заперла за мной дверь.

Глава 4. Констанция

Город одинокий,

И утёс высокий…

И невозможно докопаться до ответа,

И надо выбираться как можно раньше до рассвета!..

Едва я вышла в тёмные туманные улицы и направилась в ту сторону, как мне подсказала Беатрикс, я пожалела о решении оставить девушку одну. Мной овладел соблазн вернуться, постучать шесть раз в дверь и взять Беатрикс с собой. Оставить Беатрикс на кухне в логове Неряхи – не лучший выбор. Да, она там наестся до отвала вкусной едой, судя по запахам. Да, она сможет отдохнуть. Да, она в тепле, с кровом над головой. Но какое-то паскудное чувство меня угнетало.

Я дошла до угла одного из серых мрачных зданий и повернула назад.

Но тут же остановилась как вкопанная. Нет, нельзя брать Беатрикс с собой! Она истощена, устала, я видела её глаза и что она едва не упала в обморок, когда я расправлялась с Неряхой. Для меня урезонивать всякую шушеру дело привычное; я занимаюсь этим последние два года. Я натренировала реакцию и сноровку, мои мускулы, изучившие приёмы защиты и нападения, не раз спасали мне жизнь. Беатрикс же слишком растеряна и боялась вообще всего. Если на маяке будет непредвиденная ситуация, Беатрикс может стать мне обузой! Или подвергнется опасности, и я не смогу вмешаться вовремя… Вот чего я опасалась. Вот почему я стараюсь работать лишний раз без напарников. Особенно когда не уверена в своих напарниках!

Какое же из этих зол меньшее – оставить Беатрикс у Неряхи в относительной безопасности, с едой и в тепле или тащить с собой, в неизвестную мрачную враждебную тьму? Я тогда не подозревала, насколько судьбоносное приняла решение, когда остановилась-таки на мысли, что с Беатрикс ничего не случится, если она час или два подождёт меня у Неряхи… Неизвестно как бы сложилась наша судьба, возьми я Беатрикс на маяк с собой.

Беатрикс объяснила, что едва я достигну набережной и посмотрю направо, то маяк я сразу увижу: он горит. Если горит маяк – так тем более город работает, живёт и имеет выход! Ведь светит же маяк кораблям, которые заходят в порт? Главное – последовательность. Найти Йоко, взять их обоих за руки и вывести из города. Я не до конца ещё верила в слова Беатрикс, что город не имеет выхода. А то, что местные жители не могли ничего путного рассказать – вполне можно объяснить тем, что Беатрикс и Йоко натыкались на придурков!

Я оглянулась по сторонам. Ни одного местного жителя в округе. И этим непривычнее всё выглядело; город казался заброшенным. Одинокие фонари горели, а здания все сплошь как одно – мрачные дома, из серого камня, из жжённого чёрного кирпича. Монолитные стены, либо вообще без окон, либо с очень маленькими оконцами. На некоторых стенах в качестве украшений приделаны железные фигуры и балки. Многие окна заколочены ставнями. Где-то виднелись вывески, выглядящие как старомодные, из музея: "Бакалейная лавка", "Булочная", "Сапожник", "Цирюльня". Вдали послышался шум моря, и я поняла, что правильно иду.

Мостовая из булыжников. Народу – никого. Будь я в каком путешествии за границей – я бы сейчас расслабилась и наслаждалась красотами местной архитектуры. Но я не известно где, поэтому шла, держась стен и с опаской вглядываясь в тёмные проулки, сжимала в руке единственное оружие, которое у меня оставалось – нож. Ни местных жителей, ни туристов. Город без названия. Уже тогда я окрестила это место не иначе как Город Неизвестно-Когда-и-Где.

Море плескалось прямо за холодными стенами. В нескольких местах я выходила к нему, но там вниз обрывалось несколько метров пространства под деревянными и каменными настилами. Набережная тут высокая.

Маяк я нашла скоро. Он находился на конце длинного пирса, возле которого в воде валялись бочки, ящики, верёвки и лодки. Здесь море вовсю плескалось и шумело. Несмотря на штормовую погоду, ветер и громкие крики чаек, через несколько десятков метров начинался туман, который скрывал полностью линию горизонта. Туман простирался и возле маяка, а то, что маяк там стоит, я узнала по очертаниям.

Я ступила на деревянный пирс и прошла по нему. Здесь слышался только плеск волн и чайки. В городе тихо. Теперь, идя по пирсу, я не защищена тёмной тенью и стенами домов, и почувствовала себя в некоторой степени голой, как на ладони. Мне всё время казалось, что сзади меня кто-то есть, и будто этот кто-то неотвязно по пятам следует за мной. Я пожалела, что так опрометчиво оставила всё оружие Беатрикс, которая, возможно, не сможет даже воспользоваться им и, возможно, оно ей не понадобится, а вот мне бы понадобилось в самый раз.

Этот чёртов Город Неизвестно-Когда-и-Где доводит до безумия!

Когда я дошла до маяка, не составило труда войти в него: дверь открыта. Я осмотрела площадку, на которой стоял маяк. Кроме хлама в виде бочек, буйков, громадных катушек с канатами, тут ничего и никого. Сзади тоже всё чисто. Неужели мне так везёт? Я возликовала. Если и дальше всё пройдёт удачно и у меня через несколько минут будет на руках карта, то я вернусь к Беатрикс меньше чем через час с момента своего отсутствия! Тогда уже и мне и ей станет спокойнее, и мы решим, как быть дальше и куда идти искать Йоко.

Сразу за дверью в маяке вела большая винтовая лестница наверх. Я пошла по ней, она оказалась длинной. К концу я изрядно притомилась. Моё везение не заканчивалось: когда я достигла верха, то оказалась в конусообразной комнате. За окнами стоял всё тот же туман, простирающийся на много миль вперёд, а начинался туман, как казалось, не дальше моего собственного носа. Посередине размещался громадный осветитель с усиливающими зеркалами, сейчас потушенный. А около одного из окон стоял стол, с разбросанными на нём морскими навигационными приборами и картами.

Я жадно схватила одну из карт. Там обозначено побережье одного из континентов нашей планеты. Схватила вторую – то же самое, только другой континент. Все карты – очень старинные. Я едва не отчаялась в тот миг, не найдя ни одной карты города. Их много, целый ворох карт!

Внезапно я наткнулась на карту, которая мне показалась странной. Она обозначала побережье и разлиновку улиц, обозначения номеров домов. Ещё там что-то написано загадочными иероглифами или шрифтом. Карта на большом листе, потёртом от времени; она красиво набросана вручную чёрными чернилами. Несколько красных стрелок указывали путь среди скал. Интуиция подсказала, что это может пригодиться. Возможно, это и есть карта города!

Схватив её, я глянула из окон вниз. И тут же сердце моё замерло: я увидела, как по пирсу в сторону маяка кто-то шёл!

Это мужчина в синей морской фуражке, шёл он не спеша, вперевалочку. В руке он сжимал большую ржавую монтировку, перекинув её через плечо. И роста он верзилистого. Я поняла, что это за персонаж: тот самый свирепый мужик, что гонял Беатрикс и Йоко по городу, и он сейчас идёт сюда! Мне хватило секунды, чтобы понять, что стоит попытать удачи! Мужик ещё пока далеко. Только зашёл на пирс, а пирс длиной метров сто. Адреналин прибавил мне прыти и ловкости, и я вприпрыжку устремилась вниз по лестнице.

Очутившись внизу, я шмыгнула через приоткрытую дверь и сразу забежала за маяк. Туман стал мне союзником. Меня спасло то, что подтвердилась надежда – мужик не заметил из-за тумана, как я выскакивала. За маяком я скрылась за одной из бочек и заползла туда, между катушками и бочкой, став выглядывать.

Мужик с ломом медленно подошёл к маяку. Он вёл себя так, будто ничего не заподозрил. Но может заподозрить, едва окажется наверху: роясь в его чёртовых картах, я оставила там беспорядок. Когда он взялся за ручку двери, но потом передумал заходить и стал осматриваться, во мне всё упало. Уже что-то заподозрил!

Но нет, лом он прислонил к маяку, достал трубку и принялся раскуривать на площадке перед входом в маяк. Фуражка надета набекрень, он несколько минут ходил с этой трубкой взад-вперёд. Лица его я плохо видела. Несколько раз он приближался к месту моего укрытия, я ещё глубже пряталась в тень. Сидела я неудобно, ноги все онемели, а руки замёрзли, но я боялась пошевелиться. Бросаться в глаза ему ох как не хотелось!

Вероятно, он вернулся от сестёр Вайм, которые его вызывали, чтобы поговорить о Беатрикс и о возможном "враге", который дал ей еду. Не найдя Беатрикс у Белада, а самого Белада застав в праведном сне, сёстры Вайм могли замыслить новую пакость, а Сторожа пока отпустить, чтобы обо всём подумать и скумекать.

Покурив трубку, мужик взял монтировку и пошёл с ней в маяк, наконец открыв дверь и зайдя внутрь. Я хотела уже вылезать, как вдруг поняла, что рядом со мной кто-то находится!

От неожиданности я отпрянула, наткнулась на бочку. И эта бочка произвела шум, который, как мне показалось, услышали во всём городе! Тут же рядом раздалось требовательное шипение:

– Тш-ш-ш-ш!

Не понимая абсолютно ничего, я таращила глаза в тёмный угол, образованный бочками и катушками с канатом, пока не поняла, что там кто-то сидит на корточках и продолжает шипеть мне:

– Даём драпа отсюда мухой!

Наверное, я здорово стормозила, потому что голос стал более настойчивый:

– Давай, шевели поршнями, не бутырь!

Через несколько мгновений я поняла, что таинственное существо из мрака, вступившее со мной в контакт, имеет в виду: я загородила и без того тесный маленький пролаз к пирсу! Я выползла, и за мной следом выползла девочка, маленькая и вёрткая, в синей длинной юбке, которую я уже видела!

– Ну же, утекаем! – шикнула она, стремглав обогнув меня, и понеслась что было мочи по пирсу в сторону города.

Туман стал скрывать её от меня, но четвёртый раз мне повторять не пришлось: я припустила следом, ещё пока мало во что врубаясь. Успокоил лишь факт, что за нами не слышался гул беготни мужика с монтировкой. Значит, он ещё не добрался до верха маяка и не обнаружил, что там кто-то побывал!

Мы с этой девочкой в считанные секунды преодолели расстояние, отделяющее маяк от суши, пересекли пирс и спрятались за одним из тёмных углов. Прижавшись к стене спиной, девчонка воровато выглянула, чтобы осмотреть пирс. Луч фонаря упал на неё, и мне удалось её рассмотреть. Росту она совсем небольшого, я в её возрасте была выше. Сама она тщедушная и худая, но при этом хлипкой её не назовёшь: очень подвижная, пронырливая. Длинные светлые волосы заплетены в две озорные косички, синяя широкая юбка, которая позволяла удобно бегать, стоптанные башмаки. А на юбке висел пояс с кучей всего: мешочки, ремешки, приделанные кармашки, даже поблёскивал небольшой ножичек!

Посмотрев на пирс, девчонка глянула на меня серыми глазами-бусинками. Они напомнили о хитрых маленьких мышках из юмористических мультиков, которые всегда оставляют жирных глупых котяр с носом.

– Канаем дальше, – скомандовала она, явно чувствуя себя хозяйкой положения. И пошла во тьму, бросив на ходу вопрос: – Что ты там стибрила?

– Э… карту, – немного растерявшись, решила сказать я правду.

– Ха-хм, – хмыкнула девочка несколько заумным тоном и едва не задрала нос. – То же мне, велика ценность!

Тогда же я тут же вспомнила о спрятанном у меня в кармане бриллианте или изумруде, который я стянула у Белада. Так и хотелось заявить этой наглой малявке, что она тут далеко не самая лучшая медвежатница на районе. Но вместо этого я заявила:

– Для меня – ценность. Ты кто такая? Я тебя видела уже.

– Я Констанция. Но меня тут все зовут Блайми. А ты кто?

– Клот. Клот Итчи, – представилась я. Решила этой девочке назвать настоящее имя.

Малолетняя воровка мне понравилась. Несмотря на то, что вела себя она бойко, уверенно и даже местами нагловато, я чувствовала, что она мировая девочка. Она спустилась по лестнице, юркнув внезапно, что я чуть не потеряла её из виду.

– Куда это мы? – спросила я.

– Подвал заброшенной читальни, – Констанция дёрнула за ржавую дверную ручку. Дверь поддалась. – В такую ночь тумана лучше всего не шляться по улицам.

– А то что? Тут у вас что, комендантский час? Никого нету на улицах!

– Правильно, потому что Пиовр ходит, – голос девочки раздавался всё глуше и дальше, она стремительно уходила вглубь тёмного подвала.

Я несколько раз чуть не расквасила себе нос об стены, натыкаясь на них в темноте. Тут какие-то лабиринты. Но меня мало заботил мой нос. Зато снова меня стал заботить этот Пиовр!

– Выходит, когда Пиовр тут ходит – не ходит никто? А кто такой Пиовр? – спросила я уже которого жителя этого Города Неизвестно-Когда-и-Где.

Констанция, похоже, не расслышала мой вопрос. Она привела меня в некую каморку и зажгла пару свечей.

– Вот, тут можно перекантоваться. Рухай, – она указала на сваленные в углу матрасы из сена. Сама плюхнулась на такой же.

Пара свечек, которые она зажгла, стояли на выступающей части каменной стены. Маленькое окошко приоткрыто вверху. Кроме этих матрасов и свечек, здесь ничего нет. Но в целом местечко можно назвать даже уютным: крыс, мусора, огрызков и плесени с паутинами тут нет тоже.

– Шустик сбаял, как ты отдубасила Неряху. Ты новичок тут, да? – начала безмятежно болтать Констанция.

Я же сочла её словоохотливое расположение духа как манну небесную: сейчас немедленно выужу из неё всю интересующую меня информацию! Настроение моё разом поднялось, и я вцепилась в девчонку со всей прытью ретивого дознавателя.

– Можно и так сказать. Я тут проездом. Путешествую по разным местам. Шустик – это такой мелкий, который любит поесть на кухне? Ну да, я видела его.

– Ещё никто никогда не дубасил Неряху. Ты прям ухарская чертяка, – с нескрываемой гордостью проговорила Констанция и одарила меня таким взглядом, каким детишки с обожанием смотрят на Деда Мороза или кого-то ещё вроде него. Я засмущалась:

– Ну, этот Неряха мне показался большим гадом…

– Ах-ха-ха, не, он не большой гад! Он всего лишь малюсенький сквернавец. Так, червяк. Но отдубасить его – правое дело! Говоришь, проездом ты тут? Не получится проездом, – девочка отрицательно закачала головой и внезапно её серые хитрые и весёлые глаза враз стали серьёзными. – Должна тебя удручить: те, кто путешествуют и доходят до нас – остаются тут кантоваться довеку.

– Довеку? – растерянно переспросила я.

– Насовсем, – закивала по-деловому медленно и обстоятельно Констанция.

– Да ты разыгрываешь меня! Как это – насовсем? Я пришла сюда за друзьями, они заплутали тут. И я их выведу.

– Это тебе так слышно. Но скоро ты пообвыкнешь, смиришься да и окончательно вотрёшься. Да у тебя всё это пройдёт гладко! Не всякий залётный гусь с пылу с жару дубасит Неряху! Вот потеха-то! – Констанция неподдельно весело расхохоталась. – Прям завидки дерут, что я не рюхала, как Шустик! Изобразишь, как ты его приложила?

– Погоди, про Неряху потом. Расскажи-ка поподробнее, как это так, что из города нельзя выйти?

Если до встречи с Констанцией я не верила россказням Беатрикс, считая это всё из-за испуга и растерянности девушки, то теперь начинала верить. И от этого становилось не по себе.

– Всё из-за ночей тумана и из-за Башни с Часами, – проговорила Констанция неохотно.

– Башня с Часами! – воскликнула я вслух, мигом придя в возбуждение. – Что это?!

– Она в море, на острове. Никто её никогда не видел. Но изредка оттуда приходят двое. И тогда в городе наступает Рассвет, и город идёт дальше.

– Кто приходит? – не поняла я. – Что за двое?

– Ростовщик с Часовщиком. Если они тут – пиши пропало! Тогда все прячутся. Обычно это бывает перед зарёй.

– Заря… А сейчас ночь, да?

– Ночь Тумана. А заря обычно наступает за Ночью Без Тумана.

– Я видела тебя у сестёр Вайм. Кто они тебе?

– Так, – Блайми снова с ужимкой махнула рукой, показывая, что не хочет касаться этой темы. Но всё же выдала: – Ш.Ж.В.

– Ш.Ж.В.?

– Школа Жульничества и Воровства.

– А. Вот оно как. Ты воровка, значит?

И тут… Не представляю, как она это сделала, но она продемонстрировала изумруд, мой изумруд, со словами:

– Это твоё что ли? Ты потеряла, держи, – она, лениво зевнув, потянула камень, блеснувший коварным зелёным огоньком на гранях, мне.

– Э…

Я стала ощупывать свои карманы, куда я прятала изумруд. Пусто!!!

– Ишь ты лиса каковская! Дай сюда! – наполовину в восхищении её тонкой работой, а наполовину обозлившись на эту крыску, шарящую по чужим вещам, я с силой выдрала у неё из ладони изумруд.

– Не серчай и не парься. Откуда у тебя камушек? – спросила Констанция.

– Ты мне вот что запомни: ещё раз что у меня стыришь – останешься с громадным синячищем. Усекла? – рявкнула я на малолетнюю преступницу. – Отличница школы высшего воровства, то же мне.

– Да не бузи ты! Я ж шуткую. Откуда булыжник-то?

– От Белада. Давай так договоримся. Ты мне – я тебе. Ты мне что рассказываешь – я на твои вопросы, так уж и быть, отвечу. Только всё честно, лады? – я протянула Блайми руку.

– Лады, – глазёнки её заблестели, она неподдельно радостно улыбнулась и ударила мне по руке пятюней. – От Белада, значит? Вот пруха! Да он же из банды Ростовщика! Вот ты чертяка, а! Обчистила Белада, поколотила Неряху, стибрила у Сторожа! Ещё ни разу такого переполоха у нас не было!

– Кончай свои охи и ахи. Что это за город, как он называется? – одёрнула я излишне экзальтированную мышь.

– Город без названия. Никто не знает, как он называется. Просто город. Шустик обзывает его Городом потерянных кошмаров. Я никак его не называю.

– Как – так – никак?! – не врубалась я. – Если город стоит, значит, у него есть географическое, геополитическое положение!

– Чего? – не поняла на этот раз Констанция.

Я выдохнула и плюнула на эти расспросы. В конце концов, я не учёный-географ, чтобы записывать названия городов и улиц. Я секретный агент на миссии, которая с каждым разом делается всё чудесатее и чудесатее!

– Теперь моя очередь задавать вопрос! – бойко схватилась девочка. – Как ты грабанула Белада?

– Как – как? Молча. Вошла к нему, пока он спал.

– Вот прорва! Ты, видать, не в курсе, что за булыжник ты стибрила? Это знак банды Ростовщика!

– Объясни подробнее.

– Поймает тебя Белад – руки оторвёт! Ух, никто ещё не тибрил у них эти штуки!

– У них – у кого? У членов банды Ростовщика?

– Ага. Это их знаки, они показывают булыжники, когда приходят на их собрания.

– Ростовщик – это местный криминальный авторитет?

– Вот он – большой гад, да. И Часовщик. Часовщик – тот, кто может выходить.

– Выходить? Куда выходить?

– Из города! Всякий, кто входит в город – не выходит. Теряется тут. Если видит кошмары, навеянные туманом – значит, подходит, и Ростовщик с Часовщиком в Ночь Без Тумана его забирают к себе в Башню, – объяснила Блайми. – Остальные тут обретаются.

– А ты сама… ты давно здесь?

– Лет… ну, восемь. Может, восемнадцать. А может и все восемьдесят, – улыбнулась Констанция.

– Погоди, ты опять шуткуешь! Сколько тебе лет, десять? Как ты сюда попала?

– Я родилась в девяносто шестом. В Новом Лиандре.

– В девяносто шестом. Сейчас две тысяча второй. Э… тебе шесть лет? Но для шести лет ты слишком уж перезрело выглядишь.

А Новый Лиандр… Кажется, это город в другой стране, да, точно! Старинный такой курортный город. Наш разговор с Констанцией всё больше становился похожим на бред, и в этом бреду вырисовывалась пугающая картина реальности.

– В тысяча восемьсот, – поправила Констанция. – Это у тебя две тысяча второй. А у нас тут время устанавливает Часовщик.

– В тысяча восемьсот девяносто шестом… – пробормотала я и уставилась в тускло колышущемся свете свечей на маленькую ворюгу. Карамба, я разговариваю со сто шестилетней девчонкой! Которая мне рассказывает про кошмары, туманы и Башни с часами.

– Как тебя занесло сюда, на побережье Блэкси, на много тысяч километров? Ты сбежала из дома? Добралась сюда на товарняках?

– Я не сбегала. Я играла на побережье с ракушками, там был туман, и я пришла. Тут весело. Тут даже лучше, чем у меня было. Сёстры Вайм хоть и злюки, но не такие, как моя тётка! Я была сирота, а здесь – семья! Шустик мне как брат! – вдохновенно и убедительно заговорила Блайми.

– Как давно это было?

Констанция задумалась, припоминая.

– Примерно сто рассветов назад. А может, меньше, может, больше. Тут мы для удобства время считаем по Ночам Тумана и Ночам без Тумана, а ещё по Зарям.

– Карамба… – выругалась я. – И что ты тут подворовываешь?

– В городе каждую Зарю селятся новые жители. Иногда богатые! И Часовщик не просто выходит. Он пригоняет сюда обозы с продовольствием, чаще пригоняет население. Особенно они любят молодёжь, потому что у молодёжи свежие мозги. Часовщик и Ростовщик любят мозги!

Мозги… Так. С мозгами потом разберёмся! Будем продолжать продираться сквозь сии дебри поступательно.

– Селятся – приходят сюда? Приходят в туман и остаются довеку, как ты говоришь? – начала я понимать.

– Наконец-то ты втемяшиваешься! – с торжеством в голосе объявила эта мышь.

– Ты работаешь на сестёр Вайм, они тебя за это кормят?

– Да не батрачу я на Вайм! Харчи мы тибрим у Неряхи, сами Вайм ничего никогда не едят. Как и Ростовщик, Часовщик, Белад и вся их банда. Но у Вайм есть протекция, как и у Неряхи. Если числишься у кого из них – не попадаешь к Пиовру. Тебе бы тоже примкнуть к Вайм! Будем тибрить вместе. Считай, экзамен на вступление ты уже прошла: стибрила у Белада его брюлик. Конечно, в чулан они тебя посадят, а потом, возможно, и впишут к себе в кружок!

– Погоди, погоди. Об этом я подумаю. Ты мне скажешь наконец или нет, кто такой Пиовр? И что произойдёт, если к нему попасть? – сей вопрос я задала не из праздного любопытства: меня беспокоила судьба Йоко и то, как мы его будем вызволять.

– Ох, к нему лучше не попадаться. Всех, кто пришёл в город и до первой ночи тумана не зачислился в банды подельников Ростовщика, Пиовр хватает и заграбастывает к себе. Его патруль ходит в этой части города всегда, особливо лютует по ночам тумана. И тех, кто к Пиовру попал, он калечит, отрезает им пальцы, носы, уши или выкалывает глаза, и заставляет ходить в своём патруле. Кому-то везёт ещё меньше: их он делает гладиаторами и натравляет на них каждую ночь часть своих людей – до тех пор, пока гладиатор не откинет коньки.

– Карамба! – выдохнула я, уже начиная всерьёз бояться, что Йоко мне увидеть не суждено, а Беатрикс придётся потом объяснять со скорбью, что "боец погиб при исполнении"… Я притихла. И уточнила: – Пиовр тоже работает на Ростовщика?

– Нет, он сам по себе.

– То есть тут в этом городе есть Ростовщик с Часовщиком, на которых работают Неряха, сёстры Вайм, Белад, и есть ещё этот монстр Пиовр? И те, кто попадают в город – регистрируются либо у Ростовщика, либо попадают к Пиовру?

– Всё по-таковски, – кивнула Констанция и посмотрела на меня взглядом довольной учительницы. – У Ростовщика и Пиовра такой договор. Пакт о ненападении.

Вопросы так и бороздили мой мозг, и я не знала, за какой из них схватиться. Хотелось спросить про феномен города, про его "первый" и "второй" этажи, ещё больше про Неряху, про Башню с Часами. Но моя цель была – вызволить Йоко, поэтому я твёрдо вознамерилась приблизиться к ней:

– Где обитает этот Пиовр? Неряха сказал, что он в кабаке Вига.

– Кабак Вига – это не то, – махнула рукой Констанция. – Патруль туда иногда заходит, Пиовр берёт еду у Неряхи в этом кабаке. Всех, кого изловил патруль, отвозят в тюрьму.