«Барон», – протянувший лапу человеку бесплатное чтение
Вынужденное перемещение
Их было 30 и они были собаками. Теми собаками, у кого еще остались острые клыки и кусачие челюсти. Чуткий слух также был свойственен нашим героям, поэтому любой разговор о них следует начинать уважительно.
Они говорили о себе «семья», и сейчас семья находилась в процессе «переезда». Вынужденный переезд – дело не очень радостное, и об этом красноречиво напоминала каждая пробегающая морда.
Плотную группу животных возглавлял вожак, которого остальные называли «Барон». Он был крупной собакой с длинным носом и широкими лапами. Голубые глаза добавляли вожаку неординарности, высокая холка – солидности.
Барон был молодой собакой – несколько недель назад ему исполнилось 7 лет. Получив статус вожака год назад, наш герой не успел до конца в нем освоиться. Его речь была неуверенной, его решения были запоздалыми и подчас нелогичными. Даже в том, как он бежал, ощущалось что-то растерянное и нервозное.
Повернув голову вправо и увидев уставшие глаза своей подруги, он решил на время остановить бег.
Прекратить движение. – Не по-командирски выдавил из себя он. Но большая часть «семьи» не услышала приказаний вожака, поэтому по инерции продолжала движение до тех пор, пока не уткнулась в твердые спины остановившихся товарищей.
– На два часа приляжем здесь, – уже более решительно произнес Барон,– и после отдыха продолжим дорогу.
Решение о короткой остановке приветствовала вся «семья». Оно было бы даже встречено громогласными аплодисментами, если бы такой жест одобрения был распространен в собачьем обществе.
– Барон, отдыхать долго нельзя: люди – рядом, ночь – слишком далеко. При таких раскладах мы становимся уязвимыми.
– За два часа двуногие нас не настигнут, Зарев…
– Два часа – недопустимо долгая остановка. Мы должны отправляться максимум через час. – Пылко произнес бесхвостый юноша трех годов.
– Хорошо, пусть так. Предупреди остальных, что у них не так много времени.
Закончив говорить, Барон усилием воли заставил себя посмотреть на оппонента. Впрочем, долго такой взгляд все равно не продлился. Ехидно приклонив голову, Зарев бросился к остальной стае.
– Отдохнем хотя бы это недолгое время. – Обратился вожак к своей уставшей подруге.
Ее звали Алия, и совсем скоро она должна была ощениться. Округлости ее живота были настолько явными, что приводили в смущение собак, бегущих рядом с ней. Однако теперь спешка была вынужденной, и никому жаловаться не приходилось.
– Я понимаю, что все это сильно печалит тебя… – Виновато произнес Барон.
– Больше людей меня расстраивает твой брат. Его развязное поведение для нас опаснее любого преследования.
Взглянув на брата, Барон увидел его стоящим на высоком камне. Как всегда Зарев давал громкие указания и какого-то поучал.
– Когда все устаканится,– сказал Барон вновь повернувшись к супруге, – я соберу Совет, который…
– Который всегда подчиняется сильнейшему. Сейчас этот статус от тебя уходит.
Беременная женщина – особо проницательная женщина. Алия в полной мере могла бы послужить примером этому правилу. Однако «царские» амбиции Зарева замечала не только она, но и все те, кем в данную минуту он так рьяно командовал.
Но откуда же взялся этот самонадеянный выскочка? Он появился из чрева одной с Бароном матери, но только сделал это на пару лет позже. Обрубок вместо хвоста и черная, как мазута, пасть заметно выделяли эту собаку на фоне остальных в семействе. Еще каждый видевший этого пса отмечал его особые глаза, которые «всегда горели». Если быть справедливым, «горели» не только глаза Зарева, но и его двужильное сердце. С ним ум, агрессия и энергия являлись в одном лице… Вернее, – в морде. Уязвленное врожденным дефектом самолюбие требовало постоянного удовлетворения.
Но Зарев был не единственным нарушителем спокойствия усатой семьи.
Несколько недель назад птицы закричали: «люди во владениях! В лес проникли люди!» Но какой адекватный житель леса будет серьезно относиться к словам местных болтунов? Однако скоро насмешка пропала с самой недоверчивой клыкастой морды. Все потому что дым от человеческих костров начал душить и слепить каждого лесного брата.
Мнительный и тревожный Барон быстро пришел к выводу: нужно уходить глубже. В такие лесные трущобы, куда не полезет самый настойчивый пришелец.
Уже в пути стаю настигла новость: люди проникли во владения длинношерстных и схватили все семейство. Только одной самке посчастливилось удрать. У нее было откушено ухо и сильно косили глаза. Однако своими раскосыми глазами она все-таки смогла найти правильную дорогу к нашим убегающим героям. В семействе она появилась прошлой ночью во время одного из перевалов.
– Люди страшные! Страшные! Страшные! – Говорила Косая иступленным голосом. – Человек свалил моего сына одним хлопком! А еще их железные змеи окутывают горло и душат, когда пытаешься убежать!
– Но пусть Великий Барон не волнуется – заголосило однажды вместе с Косой и птичье «радио», – люди остановились и больше вперед не идут. Зато длинношерстных так отделывают! Так отделывают!
На этот раз птичье чириканье не подтвердилось. Уже через несколько часов дозорный прибежал в стан семьи с короткой фразой: «люди продвигаются вперед!». Эта фраза означала, что уходить придется до самого края леса, который на местном языке именовался «Сухой землей».
«Сухая земля» – это голод. – сказал однажды Барону один из старейшин семейства.
Действительно, «Сухая земля» – последнее место, куда может поселиться кровожадная и вечно голодная стая. Однако спасаясь от обезумевшего человека, волк может даже прыгнуть в обрыв. По крайней мере, об этом рассказывают сами волки.
«Сухая земля», – думал Барон, разбрасывая лапы на колючей траве, – через три дня мы войдем под твою защиту. Отпугнешь ли ты двуногих также, как десятилетиями отпугивала порядочных лесных обитателей?
Для вожака и его стаи данный вопрос оставался главным в эту непростую минуту.
Первая кровь и «новые порядки»
– Вот мы и приближаемся к новому дому. – Иронично произнес Зарев, глядя на голые ветки ускользающих деревьев.
Серый ландшафт окружающей местности наводил тоску и досаду абсолютно на каждого в семействе. Многим от одного вида засохших веток и голой земли нестерпимо захотелось есть. Однако есть в ближайшем радиусе было практически некого.
– И какая трусливая душа забежит еще в это болото, спасаясь от «всемогущих людей»? – Не унимался язвительный Зарев.
– Довольно! – подала голос седая собака, бегущая одной из первых.
Удивительно, но неукротимого забияку этот окрик быстро заставил замолчать.
– За ближайшими деревьями должно быть то самое место. – Прохрипел еще один старик, на бегу выплевывая свои дряблые легкие.
Но что же «то самое место» из себя представляло?
«Сухая земля» располагалась на отшибе леса. Распустившаяся на 9 километров, она не привлекала никого, кроме муравьев да древесных насекомых. Сухой и поломанной древесины здесь действительно было достаточно, но разве старая полугнилая ветка заменит теплую и хрустящую кость? Даже салаге-щенку было хорошо понятно: ничего питательного на обед эти места точно не подадут. Не подадут они и зеленой травинки.
Только сейчас, впервые гуляя по своей новой территории, Барон понял, насколько плохи дела у его семейства. И за результаты этих дел в первую голову будет отвечать он, – вожак.
– Пока располагайтесь. – немного истерично выкрикнул стае ее растерянный лидер. – Вечером проведем собрание.
Плачевная картина ближайших месяцев виделась неглупому Барону и без посторонних подсказок. Вызывая стаю на разговор, он желал переложить хотя бы часть ответственности за все происходящее на кого-то еще. Впрочем, вряд ли кто-нибудь из родственников Барона захотел бы такой груз добровольно принять.
У будущего сбора было и еще одно важное назначение: откровенно поговорив с сородичами, можно было понять, как долго они способны спокойно переносить лишения. Это в сложившейся ситуации было, наверное, главным.
Не хочется – подумал встревоженный главарь, издалека наблюдая за беготней своего брата, – не хочется опять напрямую сталкиваться с этим выскочкой. Нужно как-то изолировать себя от его взгляда…
***
В темное время суток, когда все погружается в дремоту, активизируются только звезды и волки. И тех и других сегодня было достаточно на «Сухой земле».
Образовав ровный круг, стая приготовилась слушать своего предводителя. Правда, урчащие желудки публики несколько раз срывали начало речи выступающего. И все же Барон начал говорить:
– Братья, сестры! В первую очередь хочу поблагодарить вас за терпение. Путь был трудным, но от голокожих захватчиков мы скрылись… Как и хотели! Теперь перед всеми нами встает другая проблема: выживание на новом месте.
Во время вступительной речи Зарев неотрывно смотрел на оратора, словно пытаясь прожечь того взглядом «горящих» глаз. Лапы неспокойного слушателя постоянно ерзали по земле, а сам он то и дело подавался вперед, готовясь будто броситься на вожака и повалить того на землю, а может и с трона.
Барон заметил недоброжелательные глаза и движения брата, и от этого его речь зазвучала еще напряженнее.
– Да, здесь мы не сможем питаться тем, чем привыкли. Однако за 8 миль отсюда есть небольшая река, где встречаются жабы и змеи, есть съедобная трава…
На этих словах выступающего «зрительный зал» начал усиленно переговариваться.
– На одних жабах мы долго не проживем! – Выкрикнул дряхлый кобель с облезлой мордой.
«А как же кормить щенят?! А как же маленькие?!» – Заголосили испуганные матери.
– Нам нужно продержаться только до зимы. – Пробиваясь через всеобщий гул, закричал Барон. – Я уверен… Вернее, я думаю, что с холодами люди должны покинуть наши владения.
– Должны? По твоему приказу ли? – Заскрипел до того молчавший голос. Это говорила Косая.
Насмешка юродивой собаки окончательно выбила выступающего из колеи. Теперь он даже не пытался остановить галдеж 20 голодных и недовольных ртов.
– Тихо-о-о! – Вдруг подскочил в центр круга громоздкий пес с желтыми, как солнце, клыками. – Пусть говорит Зарев!
Просьбы, полученные от заявителей с большими мускулами, как-то сами собой превращаются в приказы. Так произошло и на этот раз.
Зарев, к явному неудовольствию своего правящего брата, бодро вышел «на сцену» и при нарастающем внимании публики начал говорить:
– Уход в глубину леса – большая ошибка. Это было очевидно еще до нашего появления здесь. Хочешь заставить врага торжествовать, – начни спешно убегать от него. И люди сейчас торжествуют! Они почувствовали, что волки напуганы. А если волки напуганы, их нужно преследовать дальше. И когда длинный человечий нос заглянет и на эту бесславную землю, – Зарев повернулся лицом к брату и начал сверлить того ненавидящим взглядом, – куда наши «храбрые» вожди прикажут отступать?
– Люди остановились за много километров отсюда. – попробовал неуверенно возразить Барон, однако слушать предводителя в этот вечер уже никто не желал.
«Но что предлагаешь ты, Зарев? – Послышались многоголосые выкрики публики. – Расскажи, как нам нужно поступать!»
– Нам нужно безжалостно рвать каждого, кто посмел своими плоскими лапами войти на нашу священную землю! Впиваться в горло каждой лысой гадине!… В бока!… В спину! Человек слишком слаб, чтобы нам его бояться. Его тупые клыки не прокусят даже щенячью кожу. Его тонкие лапы колышутся от одного ветра!
«Это верно. – Вторила оратору горячая толпа. – Нас выгнала с родных земель не людская сила, а собственная трусость!»
– Мальчик, – начала не спеша подходить к Зареву Косая, – человек за секунду убьет каждого, кто только посмеет лязгнуть перед ним зубами. Я слышала, что мертвых зверей он подвешивает кверху лапами и отсекает у них хвост. Правда, после твоего убийства, – в словах юродивой все больше начинала звучать насмешка, – человеку придется остаться без трофея, поскольку его еще раньше забрала природа.
По толпе прошелся бурный шепоток смеха.
Красные глаза Зарева заблестели. Он даже сделал несколько импульсивных шагов навстречу отважной собаке, но вовремя совладал с собой.
– Чужеродка права. Люди – очень опасные существа. – Подала голос седая и наполовину беззубая собака. – Прямого столкновения с ними нужно избегать до последнего.
Барон, приунывший под тяжестью последних неудач, впервые за долгое время поднял голову и с благодарностью посмотрел на мать. На его же брата слова родственницы не произвели большого впечатления. Зарев громко фыркнул и направился к своему прежнему месту за пределами круга. Там его уже ждали верные сподвижники, – две большие собаки.
– Завтра впервые отправимся к реке за едой. – Рассказывал утомленный вожак супруге, которая из-за беременности отсутствовала на собрании. – Да, под валуном за засохшей ракитой спрятано немного мяса. Иди поешь, пока никто не видит.
Алия молча поднялась и крадучись побрела к указанному месту, оставив мужа одного со своей ущемленной совестью.
«Было бы лучше, если бы она отказалась» – Подумал уставший Барон, падая горячей мордой на прохладную землю. Едва он успел додумать эту короткую мысль, как тяжелый и бессюжетный сон сковал его впечатлительное сознание.
Странная тишина разбудила Барона утром следующего дня. Поднявшись так, чтобы не разбудить супругу, вожак пошел к месту ночлега остальной стаи. По поведению встреченных сородичей он понял: случилось что-то недоброе. Члены семьи старались нарочито не смотреть на место недавнего отдыха. В глазах каждого хвостатого читался неподдельный испуг.
Проходя все дальше, Барон наконец заметил брата: тот отдыхал на каком-то неказистом бревне. Вскоре стало понятно, что под головой у Зарева лежало совсем не бревно.
С раскрытой пастью и в луже собственной крови на земле распласталась Косая. Ночью бедняге перегрызли горло. На теле убитой беспардонно лежала «спящая» голова убийцы.
– Ты что сделал? – Явно дрожащим голосом спросил Барон.
– Я ее убил. – На секунду приоткрыв глаза ответил Зарев.
– Приговорить к смерти может только стая.
– Это раньше. Теперь порядки изменились. Да и посмотри, – продолжал цинично говорить Зарев, медленно поднимаясь на лапы, – на смерть этой сумасшедшей стае абсолютно все равно.
«Семья» действительно старалась всячески показать, что не замечает вопиющего преступления, равнодушно повернувшись к нему спиной.