Цепеш бесплатное чтение

Глава 1. Люси

Плавно светлеющее фиолетовое небо заставило меня поразмышлять о реальности происходящего вокруг. Темно-серый снег, нечищеная узкая улочка старого города Бухареста погружали в состояние легкого транса.

В последнее время мне снятся очень странные сны. Меня преследует женский едва слышный неразборчивый зов или плач, и, мне кажется, что лишь я в силах освободить его владелицу.

И сейчас, сфокусировавшись на уже выключенных фонарях, которые символизируют наступление утра, я слышу мужской низкий грубый голос, возвращающий меня в настоящее.

– Она пропала без вести, – отвечает молодой замкнутый человек в грузном черном пальто.

Мое сердце забилось еще быстрее, чем прежде, а горло сковал не испытываемый ранее липкий страх, и я не могла его объяснить ровно, как и с ним бороться.

Мне так нужны деньги… – пронеслось в моей заполошной голове, и все тревоги провалились обратно в утробу, ибо осознание реальности было куда важнее призрачных угроз.

– Мой господин – очень влиятельный и богатый человек. Уверен, что он найдет вашу сестру, – он взял паузу и замедлил шаг, – Если вы, конечно, соблаговолите помочь ему в этом.

Мы остановились у Ставропольской церкви, и мой спутник деловито сунул руки в гигантские прямоугольные карманы.

Уверена, в них можно потерять целого человека, – подумала я, прикусывая потрескавшуюся на морозе губу. Зима в этом году была особенно лютой, но пробуждение природы от ледяного кошмарного сна уже витало повсеместно, и в воздухе царила надежда на свет и тепло.

Вам никогда не становилось страшно от того, что именно эта весна может стать для вас последней или вовсе не наступить, и мир погрузится в вечный холод и мрак?

– Вы ведь можете временно занять ее место, ее работу должен кто-то выполнять, – равнодушно и абсолютно безэмоционально вещал смуглый в любое время года мужчина со шрамом от виска до затылка, – Я слышал, что ваше положение оставляет желать лучшего мисс О’Конор, а хозяин щедро платит своим слугам.

– И вам? – зачем-то язвительно спросила я и проглотила свой длинный язык хотя бы наполовину.

– Люсия, да или нет, у меня мало времени, – он смотрел на неизбежно приближающийся рассвет с мыслями о той же весне, что и я. И я отчетливо видела его глубоко сокрытый ужас, и была готова поставить все, что у меня осталось в ту секунду, на это.

Таинственный незнакомец перевел взгляд с восходящего солнца на меня, и я наконец смогла рассмотреть цвет его бронзовый безразличных глаз. Темно-карие с золотым переливом, они затягивали в свою пучину глубоко на самое дно.

Я должна найти Нору… и мне О-ЧЕНЬ нужны деньги.

– Нет, – с достоинством выдержала я взгляд отрешенного от мира сноба, прислуги самого таинственного жителя Румынии, на которого работала моя сестра.

Ничего не отвечая на мой неуверенный отказ, мужчина протянул мне визитку с именем и номером телефона. Как только я взяла небольшой белый картон между пальцев и прочла написанное, Андрей, по всей видимости, стремительно удалился, не прощаясь и не оборачиваясь.

***************************************************

– Люси, ты уверена в этом? – вырвал меня из воспоминаний мой лучший друг Петру.

– У меня нет выбора…

Прошло несколько месяцев, а от сестры до сих не было никаких вестей. Полиция объявила ее мертвой и закрыла дело, закидывая в самый дальний угол архива. Я потеряла всякую надежду, но одна и та же мысль изводила меня каждую бессонную ночь, когда мое изнеможенное тело не могло расслабиться после очередного рабочего дня в режиме нон-стоп, без перерывов и выходных. Мои ноги гудели, сгибы ног и рук ныли, но мозг ежечасно разрушала разрастающаяся червоточина, моя навязчивая идея: «Я могу найти ответы в том замке».

Таинственное исчезновение Норы только усугубило наше с ней положение, в которое мы загнали друг друга, и мне приходилось отрабатывать наш долг за двоих. Основная версия следствия – убийство дикими животными. Согласно показаниям работников замка, она часто гуляла в глуши и даже несколько раз там плутала, но ее удавалось найти и вызволить из непроходимой чащи опасных лесов Трансильвании, где и нашли ее растерзанный алый плащ.

После того, как я отказала Андрею в первый раз, голос и плач прекратился, словно тот, кто звал меня, потерял всякую веру, а может и вовсе был убит… замурован? Из этих мрачных размышлений меня вырвал родной успокаивающий звук.

– Мы что-нибудь придумаем, прошу тебя, не езди туда, – Петру едва ли не плакал. Он так сильно боялся меня потерять, мой несчастный влюбленный в меня лучший друг.

Город гудел словно разъяренный, работающий в поте лица улей. Нарастающая жара, непрерывные сигналы стоящих в пробке машин и неприятный запах выхлопных газов меркли, когда я смотрела в его увлажняющиеся все сильнее черные глаза, которые идеально сочетались с его такого же цвета вьющимися кудрями.

Прощай, мой родной…

– ПЕТРУ!!! Опять отлыниваешь, негодяй?! – раздался рев толстого бригадира в желтой каске с жирным пятном на барабанном животе.

– Подумай, пожалуйста, – он поцеловал меня в щеку, оставляя на ней запах битума и прыгнул в асфальтоукладчик, – Я позвоню тебе вечером.

На телефон пришло сообщение: «Мисс О’Конор, машина заберет вас от места, указанного в координатах. Не берите с собой никаких вещей, никому не говорите, куда и зачем вы едете. Господин – затворник, и он не хочет излишнего внимания к себе. И вы должны запомнить одну единственную вещь: следовать только красной линии».

***************************************************

Я до пятнадцати лет жила Ирландии, но как-то летом мама в очередной раз отвезла нас с Норой к бабушке в Румынию и больше не забрала. Вот так, достаточно резко и совершенно необъяснимо, мы переехали из страны лепреконов, эльфов и счастливого клевера в мир ведьм, вампиров и сокрытых тайн прошлого этой самой загадочной и мистической европейской страны; с изумрудного острова и сочно-зеленых долин и холмов к величественным горам и темно-синим кишащим нечистью лесам.

Мой огненный цвет волос контрастировал на ядовито-синего цвета сидениях. Я достала заколку и сколола непослушные кудри на затылке. Поезд мчал, уж как мог, меня до назначенного места встречи, к черте, после пересечения которой, у меня не будет шанса на обратную дорогу. Чем ближе я была к месту возможной гибели моей сестры, тем больше меня отталкивала сама мысль о знакомстве с таинственным господином. Его имя было окутано множеством легенд и догадок с того самого момента, как он появился в наших краях.

Нет, не о пропадающих девах и обескровленных телах местных жителей, а о несметных богатствах и неприступности статного красавца, занявшего самый мистический замок мира. Замок Дракулы.

И за год его пребывания здесь он лишь единожды посетил благотворительный прием, устроенный администрацией Бухареста. Я мельком видела его снимки с того вечера во всех журналах, газетах, на всех возможных информационных сервисах и порталах нашей страны. Нора хранила его портрет под подушкой, искала любую заметку о нем, даже малейшее упоминание. А когда она получила работу подле предмета своего обожания, она едва ли простилась со мной, на ходу теряя себя на пути к своей неминуемой смерти.

Она провела в замке всего лишь месяц… смогу ли я продержаться дольше…

Глава 2. Замок

На вокзале меня встретил таинственный прихвостень господина. Я не видела его пару месяцев и как-то совершенно не соскучилась по его безэмоциональному, пустому взгляду. И все же я вспоминала его. Его высоко выбритая с обеих сторон голова лишь подчеркивала тот самый глубокий страшный шрам, который так привлек мое внимание.

Словно от лапы дикого зверя…

На шее красовался еще один такой же глубокий, словно от укуса, будто у него вырвали кусок плоти вместе с главной артерией. Его черные густые ресницы создавали эффект подведенных подводкой глаз. Один словом – цыган.

Молча мы сели в черную наглухо тонированную БМВ, даже лобовое стекло у которой было затемнено. Я разместилась сзади, просто закатилась по темно-коричневой глянцевой коже прямо вглубь шикарного салона дорогого авто. Впечатанная в сидение я была готова к взлету на стремительно мчащейся к цели ракете, пристально наблюдая, как гуляют желваки моего водителя, как напрягаются его мышцы под обтягивающими рукавами белой рубашки, которая подчеркивала его смуглую блестящую от пота кожу.

Жарко…

Лето выдалось аномально жарким и засушливым, а мой легкий сарафан совершенно не спасал ситуацию, но сейчас от ледяного воздуха из кондиционера и такого же сопровождающего меня пробирала крупная дрожь. Я обняла себя за плечи, при мне не было абсолютно ничего, даже телефона, который уже наверняка надрывался на моей прикроватной тумбочке.

Петру…

Он наверняка уже с ума сходит. Да, я сказала ему о своих намерениях, хотя это было категорически воспрещено. И теперь больше всего на свете я боялась, что он примчится сюда и падет одной из без вести пропавших жертв.

Я сжалась в маковое зернышко от страха и холода, и, тем не менее, меня непреодолимо тянуло в место погибели моей сестры. Что меня туда так влекло, я еще не осознавала, но летела слепым мотыльком на смертельно опасный беспощадный свет.

Водитель отключил кондиционер, и я постепенно согрелась.

– Андрей, а сколько лет твоему господину? – я решила поддержать разговор, как бы благодаря его за небольшой, но такой нужный знак внимания.

– А мы что разве перешли на «ты»? – ровно произнес водитель и крепче сжал кожаную оплетку, все же делая потише новости по самому скучному в мире радио.

– Ну, мы вроде как ровесники, – я растерялась, а он, мне показалось, даже усмехнулся.

– Господин старше, поэтому будь добра учтиво обращаться к нему и знать свое место, – его хладнокровный тон необъяснимо унизил мое достоинство, и к глазам подкатили слезы.

Не знаю, почему я так среагировала на, казалось бы, безобидное высказывание, но тяжелый колкий ком так и застрял в моем горле до конца поездки. Андрей лишь строго добавил.

– Ты не должна в принципе с ним разговаривать и попадаться ему на глаза, вся прислуга живет отдельной от хозяина жизнью. В его комнату у тебя доступа не будет… никогда.

Никогда, – повторила я про себя приговор. Неужели я не смогу расспросить его о сестре?

Я решила действовать по ситуации и, во что бы то ни стало, найти способ поговорить с владельцем замка, к которому мы уже подъехали. Красно-оранжевые крыши с разноцветными флагами, фамильными гербами приветливо встречали и даже обнадеживали, что слухи о замкнутом затворнике всего лишь наговоры, и меня встретит улыбчивый открытый мужчина, которого не передергивает от обращения на «ты».

Серые каменные стены идеально сливались со скалой, заросшей густой непролазной зеленью. Видно было, что замок перестроен под современную моду на высокие панорамные окна, и я снова подумала, что истинный одиночка не станет наполнять светом свои мрачные захолустные покои.

Андрей галантно открыл мне дверь и подал руку. Я коснулась его горячей влажной ладони и встретилась с его пронзительным бронзовым взглядом.

– Спасибо… – пискнула я маленькой мышкой и залилась обжигающим мои щеки смущением.

Мои торопливые маленькие шажки в мягких белых, в цвет платья, мокасинах едва поспевали по зеркальному мрамору, который больше напоминал каменную плитку, залитую прозрачной смолой. Нескончаемые лестницы с плавными заворотами, изысканными перилами и колоннами вели на этаж в крыло для работников замка. Абсолютно всех, даже строителей.

Все помещения и короткие коридоры, купались в солнечных лучах, которые едва ли согревали каменного великана. Высокие окна в форме узких арок так и манили посмотреть вниз на головокружительную высоту. Мы вошли в спальню, и я просто ахнула. Мрамора, конечно, не было, но меня поразило, как можно было совместить современную обстановку и сохранить средневековую постройку в практически первозданном виде.

Небольшая комната казалась огромными хоромами на фоне моей коморки на окраине Бухареста. Шикарнейшая кровать с нежнейшего кремового оттенка покрывалом из ткани, названия которой я наверняка даже не слышала, была дополнена нешироким шкафом напротив с зеркалом на обеих дверях цвета темного шоколада. Все вокруг выглядело так аппетитно, что захотелось все это надкусить, а полы с плоского камня явно давали понять, что шпильки тут не поносишь.

– Униформа в шкафу, душ в конце коридора, последняя дверь, – вернул меня в реальность мой гид, – Я зайду завтра утром.

Я взглянула на окно.

И правда, уже вечер. Такое чувство, что здесь время течет по своим правилам, – я подошла к двери, ведущей на балкон. Лес. С одной стороны замок окружен лесом, а со второй – обрыв. То есть сбежать из окна и не разбиться можно только отсюда… – меня передернуло при мысли о том, что моя сестра могла думать об этом же.

Люси, у тебя паранойя. Но что за красные линии?

И только я хотела повернуться и задать вопрос Андрею, как дверь за ним закрылась. Я распахнула тяжелые створки гладкого шкафа. На вешалках висели одинаковые платья в пол такого странного цвета, что я даже не смогу дать ему название. Серо-зелено-синее уныние больше всего подойдет. Рядом располагалась такая же светло-непонятная стопка льняных рубашек, которые пододевались под плотную скучнейшую ткань.

Жарко…

Я нагнулась и увидела черные начищенные лодочки на толстом невысоком каблуке. В выдвижных ящиках я нашла хлопковое белое нижнее белье и ночные сорочки. Ну в общем, как говорила моя бабушка: «Чтобы тело дышало». Легкая грусть коснулась моих искусанных от волнения губ. Набрав полотенец, прихватив халат, я направилась смыть с себя изнурительную поездку.

***************************************************

Теплая мягкая вода ласкала плечи, ароматное мыло прекрасно пенилось и плотно покрывало мою светлую, слегка загоревшую кожу. Стеклянные дверцы немного запотели, но различить вкусную обстановку вокруг я могла совершенно четко. И все же, несмотря на современно оборудованное место омовения, обилие серого цвета убивало во мне мое художественное начало. Нет, рисовала я плохо, но очень любила.

Я прибавила горячей воды, и пар начал растекаться по просторной ванной комнате. Тихонько напевая себе под нос незатейливую мелодию, притопывая ножкой по кафелю, я активно натирала до красноты распаренное тело. Упругие струи приятно массировали плечи и спину, когда едва слышный шепот коснулся моего виска.

– Люси-и… – протянуло приведение, и розовый ароматный кусок с белыми пузырьками вылетел из моих рук.

Контуры размывались, и что происходило за прозрачной преградой, было не разобрать, но я успела уловить очертания черной высокой тени, ускользнувшей за тяжелую деревянную дверь.

Я завернула практически дважды в тяжелое, просто необъятное махровое полотенце свою хрупкую грудную клетку и босая вышла за незваным полуночным гостем. В коридоре царил полумрак, освещаемый лишь светом взошедшей луны.

С улицы послышался вой. Я вздрогнула и схватилась за узел полотенца.

– Кто здесь?

Оставляя влажные следы на холодном камне, я кралась в ночи, не дыша, прислушиваясь к каждому шороху. Когда я больно ударилась о выступающий пол большим пальцем, то заметила алую полосу, которая светилась словно ориентир, от самого окна. Я дошла практически до конца, и тень мелькнула на развилке. Красная линия вела в противоположную сторону, и нетрудно было догадаться, что проявлялась она именно при лунном свете, и туда, куда зовут меня, живет лишь тьма.

– Люси-и … – раздалось с запретной стороны, куда я решительно шагнула, нарушая одно единственное правило этого дома.

Глава 3. Коридор

Сердце бьется в горле, и я крадусь по стене, пытаясь впитаться в нее, стать ее частью. Делаю шаг, и мое запястье хватает огромная ручища, сжимая его до боли и покалывания в ладони и пальцах.

– Какого черта ты здесь забыла?!

Поднимаю глаза на обнаженного по пояс разъяренного Андрея. Мой взгляд скользит по его массивным плечам и мускулистым рукам, одну и которых полностью украшает татуировка в виде языков пламени. Бесстыже разглядывая напряженные вздутые вены, не в силах отвести испуганных глаз, я не могу вымолвить и слова в свое оправдание.

– Что ты здесь делаешь? – уже спокойнее снова спрашивает мужчина.

Окутавшее меня наваждение спадает и уносится тенью за заворот длинного коридора, а я понимаю, что стою в одном полотенце перед здоровым буйволом, который вот-вот размажет меня по булыжникам одной левой.

– Я… я… я заблудилась, – заикаюсь и пытаюсь соврать совершенно безуспешно, ибо мой надзиратель видел меня насквозь.

Он потянул меня за руку в сторону моей комнаты. Впервые я пробудила в нем чувства. Его глаза выражали эмоции, и мне чертовски это понравилось, пусть Андрей едва и не прибил меня в первую же ночь.

Я открыла дверь и замерла в дверном проеме.

– Ну, чего ждешь? – раздалось позади раздраженное рычание.

Снова обидевшись и подавив в себе слезы, я сделала шаг к одиноким холодным стенам, когда Андрей добавил мне вслед.

– Красные линии проявляются во тьме, чтобы ночью не потеряться в замке. Он еще не до конца отреставрирован, и ты просто можешь покалечиться или провалиться в одну из ловушек. А мне бы этого не хотелось, – он взял паузу и надменно добавил, цинично наблюдая, как я затаила дыхание в надежде на его заботу или толику внимания, – Уж очень тяжело найти сегодня служанок, а ты просто создана для такой работы.

Я с силой захлопнула дверь прямо перед его самодовольным лицом.

– Индюк… – шепчу себе под нос, разглядывая каменный свод надо мной.

В ту ночь я уснула с рассветом.

***************************************************

– Подъем!

Я подскочила, перепуганная громким грубым голосом, и тут же натянула одеяло на развязавшийся хлопковый бантик на моей груди. Цербер оценил мой жест выражением а-ля «Смотреть-то не на что» и приказал.

– Одевайся, жду тебя снаружи. И завяжи это безобразие… я о волосах.

После сна я, по всей видимости, выглядела словно рыжая лохматая ведьма из средневековья. Едва протиснувшись в узкое плотное платье, я поправила бледные немного мятые рукава и сколола волосы на затылке.

Сегодня я смогу расспросить местных слуг о Норе, – отряхаясь от ночного происшествия, в надежде на вливание в новый коллектив, я выпорхнула из своей спальни прямо в руки отрешенному дворецкому.

– Косынку надень. Мы не в цирке, – он сказал это так оскорбительно, что я смогла только выпучить свои ошарашенные глаза и раскрыть дрожащие от возмущение губы.

Андрей лишь закатил глаза, никак не отвечая на мою немую реакцию, и сам принес мне головной убор, в который я еле повестила копну медных пушистых кудрей.

Проглотив чувства, смахнув с ресниц едва заметную каплю, я максимально вежливо ответила.

– Вы так внимательны, господин лакей. Ваш хозяин должен вам давать косточку каждый день, чтобы вы как следует наточили ваши зубки для подчиненных, – закончила я на язвительной ноте, а внутри меня всю заколотило от страха перед потенциально-возможной местью.

Снова я наблюдала за гуляющими желваками пытающегося сохранить самообладание мужчины. Мой пристальный взор упал на его побелевшие кулаки, которые тут же разжались.

– Идемте, мисс Люси. Познакомлю вас с вашей напарницей.

***************************************************

Низкий потолок небольшой кухни пытался заставить нагнуться, а широкие деревянные балки вот-вот норовили оставить на лбу внушительного размера шишку. В помещении пахло свежей сдобной выпечкой, а потрясающий аромат кофе будоражил рецепторы и провоцировал обильное слюноотделение. В общем, я была страшно голодна.

– Ванда, – позвал ее босс.

Полная, круглощекая румяная женщина в такой же одежде, как и я, бросила посуду в мраморную раковину и бросилась ко мне вытирая руки о передник, испачканный красным вареньем.

– Какая худышка! – обняла меня вспотевшая в жарком помещении кухарка, – Сейчас я тебя покормлю.

– Сначала госпо…

– Ой, да ладно тебе, Эндрю, он и к обеду то завтракать не начинает! Садитесь, я вас чаем с ватрушками напою. Ну отойди же, истукан, – ворчала и хлопотала пампушка, толкая квадратными бедрами ошалевшего Андрея.

– Я не голоден.

Холодно бросил мажордом и попытался скрыться, когда дорогу ему преградила Ванда, заполонив собою проход.

– А ну быстро сел! Тощий! Смотреть не на что! – не рискнув ослушаться, как мне показалось, главную женщину в этом доме, Андрей занял высокий стул подле меня, а я победоносно ухмыльнулась.

Неловкое молчание нависло над кухонных островком, в столешнице которого я рассматривала выбившиеся огненные локоны из-под белоснежной шапочки… и не только я. Мой сосед также бурил во мне скважину, видимо, за утреннюю перепалку и слишком храбрый смешок. Мы играли в гляделки через зеркальную поверхность пока перед нами не возникли поллитровые кружки с дымящемся черным чаем, в котором плавали ароматные веточки мяты и чабреца.

– Моя бабушка заваривала такой, – зачем-то сказала я.

– Она умерла? – бестактно подхватила моя коллега.

– Да, год назад.

Перед нами нарисовалась корзинка с ароматными круглыми булочками с творогом и вареньем.

– Ешь! – махнула деревянной лопаткой Ванда на нашего генерала, но непослушный мальчик лишь медленно помешивал кипяток, не обращая на нас никакого внимания.

А я накинулась на мягкую вкуснейшую выпечку голодным зверем, периодически неприлично чавкая и му-мукая. Когда я громко отпила чай из ложечки, Андрей не выдержал.

– На твоей родине вообще не учат правилам приличия?!

– Откуда ты знаешь о моей родине?

Мой оппонент невозмутимо смочил губы, закрывая глаза от обжигающего пара.

– У твоей сестры был длинный язык, впрочем, как и у тебя. Ты не выглядишь по-румынски, Люси. Здесь легко догадаться, понимаешь? – он приложился к кружке еще раз и бросил, – Хотя вряд ли.

Как только Ванда взгромоздилась напротив, и открылся спасительный проход, командир сбежал, не прощаясь, оставляя нас наедине.

– Ай, не обращай на него внимания, милая. Андрей – просто душка. Строит из себя, Бог знает кого, – она перекрестилась, – А сам-то добрый и сердобольный.

– Вы давно здесь работаете? – решила перейти в атаку я, стараясь сохранить непринужденность беседы.

– Год. Я с господином Владом с самого начала его пребывания здесь.

Влад Цепеш. Его имя вызывает во мне нерасшифровываемый отклик…

– А ты сестра бедняжки Норы? – женщина коснулась моей руки и положила на стол свою огромную грудь, приближаясь ко мне и шепча, – Девочка умирала от неразделенной любви к господину, и ее загрызли волки.

Она сказала это так, будто всех, кто влюбляется в хозяина этого замка, съедают дикие животные в знак непростительной ошибки. В одно предложение Ванда уложила все возможные сейчас ответы. Она еще раз сжала мой кулак, понимающе похлопала по нему влажной горячей ладонью и дала свое первое распоряжение.

– Я пойду отнесу завтрак, а ты домой посуду и прибери тут. Сегодня проведу тебе экскурсию.

***************************************************

Во дворе замка велась реставрация, поэтому там была полнейшая разруха. На стенах трудилась бригада порядка десяти человек. Ванда пела мне о названиях башен, об истории каждой из них, а ее не слушала, так как ежилась от беспардонного взгляда одного из потных кудрявых цыган, который послал мне воздушный поцелуй.

В небольшом садике нам помахал пожилой мужчина, и моя гид на сегодня раскраснелась сильнее цветущих маков подле объекта ее обожания.

– Это Михай, наш садовник, – собралась с мыслями румяная женщина и повела меня к обрыву, – Еще несколько гектар этого леса принадлежат господину, этот уступ весьма неустойчив, не подходи близко к нему.

– Там очень высоко?

– Достаточно, чтобы покалечиться и быть растерзанной еловыми ветками или дикими животными. Эти леса девственны, в них не ступает нога человека, а если и ступает, то остается там навсегда.

Не хватало только зловещей музыки для полноты образа жуткого замка с приведениями. Я оглянулась и увидела тропинку, ведущую в лес.

– А там что?

– Там мы собираем ягоды и грибы, тот лес огорожен сеткой вокруг всего замка, в нем можно погулять, помечтать, я очень люблю это место, и ты люби, и все у нас получится с тобой, – эта фраза смутила меня не меньше растущего мака на территории сада, но больше всего меня насторожило то, что я озвучила вслух, и на что моя коллега так и не смогла ответить.

– Если лес окружен сеткой, как мою сестру могли загрызть волки? И где она плутала периодически со слов нашего дворецкого?

Растерзать ее могли лишь в лесу, который находится за обрывом, но что сподвигло ее спрыгнуть с него? Неразделенная любовь или что-то пострашней? Завтра поговорю с садовником…

***************************************************

Закончив с ужином и помывкой всего, что после от него осталось, особенно после приготовления, Ванда отпустила меня отдыхать около полуночи. Следуя красным маячкам, я дошла до своей спальни и, не разуваясь, рухнула на кровать лицом в подушку, вымотанная и взволнованная.

Ночью я услышала шорохи за своей дверью и легкий стук.

Открываю дверь и иду вслед за удаляющимися шагами.

Сегодня я должна увидеть это приведение. Может быть, это Нора пытается дать мне знак?

Ныряю в проход, где меня с поличным поймал Андрей, и схожу с алой дистанции. Решительно двигаюсь вперед, сжимая в кулаке на груди маленький серебряный крестик. Уже почти бегу за силуэтом, когда с ног меня сбивает порывистый ветер. Я вскрикиваю от неожиданности и вижу, как черная фигура начинает надвигаться.

Понимая весь ужас происходящего, я обернулась в надежде увидеть моего надзирателя… но его не было. Лишь едва различимый красный маячок манил меня бежать… бежать без оглядки. Я медленно двинулась обратно, пытаясь не побудить желающего контакта незнакомца к ускорению.

– СТОЙ! – раздается крик преследователя, я теряю его из виду и понимаю, что не готова к диалогу с местными призраками.

Я стремительно ускоряю шаг и уже несусь по холодному коридору, шугаясь громкого эха моих маленьких каблучков. Убегаю от собственной тени, которая почему-то не повторяет моих движений, а живет своей жизнью. Я чувствую, как опаляющий шепот касается моего уха: "Ты нарушила одно единственное правило, Люси".

Боюсь посмотреть назад, потому что знаю, что там никого нет… спотыкаюсь о выпирающий булыжник и тараню пол коленями, раздирая их до крови. В миг все стихает, и у спасительной арки вырастает огромный силуэт. Мгновение, и он на несколько метров ближе ко мне. Я не моргаю и не дышу, только ощущаю, как тонкая алая струйка течет по ноге. Слышу, как бешено колотится сердце, раздаваясь противным звоном в ушах.

Вот и смерть… – проносится в моей голове, когда тень нависает надо мной, приобретая человеческий облик. Передо мной кудрявый цыган со стройки, и его ручищи уже задирают мою длинную юбку.

– Куда же ты убегаешь, детка? Я здесь так давно, что забыл, как пахнет девичье чистое тело, – хрипит мне в шею засаленный строитель, – Я видел, как ты на меня смотрела сегодня, рыжая шлюшка. Я люблю местных служаночек, а они любят меня. Стефан умеет ублажить женщину.

Его грязный рот слюнявил мое ухо. Мои голос, руки и ноги парализовало, а отвращение от происходящего подступало к горлу. Я только смотрела на мерцающий красный свет соседнего коридора и молила Бога о помощи.

– Пус-ти, – с трудом выдавила я, мои связки были словно скованы застывшим литейным сплавом.

Кровь понемногу затекала мне в туфли, и я ощутила, как алая капля сорвалась с кожи и упала на безжизненный камень. Вдруг мои конечности начали отходить от заморозки и бороться за свою честь.

– Хватит брыкаться, – пытался одной рукой стащить с себя штаны маньяк, а второй вжимать меня в стену.

– ПОМОГИТЕ! – наконец закричала я и ударила коленом между ног ублюдку.

Его согнуло пополам, а я вырвалась из расцепившейся лапы. И уже на самом выходе я врезалась в стальную, уже до боли знакомую, мужскую грудь.

– Что здесь происходит? – раздалось гневное рычание.

Я прижалась к нему, дрожа всем своим телом, жалобно всхлипывая. Андрей обнял мои плечи и аккуратно отвел в сторону.

– Не смотри.

Глава 4. Наваждение

Андрей.

Это был один из самых сложных дней за последние несколько месяцев. Ведь Люси еще не была так близко и так долго рядом со мной. После нашей первой встречи я никак не мог выбросить из головы мысли о зеленоглазой огненно-рыжей девушке, постоянно натягивающая шерстяную шапку и шмыгающая своим курносым маленьким носом, на котором уже начали проявляться первые крохотные, едва заметные отметки приближающегося весеннего солнца. Я смотрел на нее в том переулке и мечтал умереть или хотя бы застыть, чтобы не жить в этой вечной тюрьме, в тени человека, от которого так сильно зависел и чьи чувства так ярко испытывал на себе.

После всех пережитый событий и похорон Фроста*, Влад взял-таки свое ненавистное прозвище в качестве фамилии и принял образ затворника и одинокого замкнутого господина. А в современном мире властный богатый таинственный холостяк – лакомый кусочек для озабоченных легкой наживой дармоедок. Я же исполнял роль правой руки, хотя кровеносной системы и сердца больше бы подошло.

Да, мы сняли наше проклятье, но по-прежнему не старели и имели нерушимую связь друг с другом. Он, как мой прародитель, а я как тот, кто воскресил его. Влад искал способы умереть, но их не было, поэтому он смирился со своей участью и учился жить в сегодняшнем дне. И все было неплохо до тех пор, пока в замке не появилась Нора. Одержимая деньгами подстилка, готовая залезть к любому проходимцу в трусы ради одного лея**. Я, если честно, вообще упустил тот момент, как эта представительница самой древнейшей профессии оказалась в наших стенах.

Кажется, ее привел тот мудак, который сейчас стоит и мочится под себя от моего убийственного взгляда, а одним лишь взором я могу заставить человека даже наложиться на себя руки.

Да, мы сняли проклятье, но сила осталась, бессмертие… мы лишились лишь одного – безудержной жажды крови, и я не знал, сколько еще я смогу прожить в облике человека.

– Не смотри, – угрожающе предупреждаю дрожащую маленькую мышку-полевку и в несколько шагов оказываюсь над ублюдком, который уже опустился передо мной на колени и умоляюще смотрел мне в горящие гневом глаза.

Жестокость. Эгоизм. Отшельничество. Всегда сопровождали меня… но не с ней. Эта девушка рушила мои стены, и они осыпались к ее стройным ногам, по которым сейчас стекала алый прохладный нектар.

Я облизал губы и схватил тонкую шею мерзкой швали у моих ног. Хрусь. Его голова упала на бок и тело вслед за ней. Я обернулся. Люси не было.

Видела ли она? Убежала ли от этого или от меня? Я безумно хотел успокоить ее, прижать к себе ее хрупкое молодое тело, но знал, что нельзя… нельзя подвергать ее такой опасности. Ведь Влад чувствовал то же, что и я, и он мог погубить, а еще хуже забрать ее у меня. Да и сам я был ничуть не лучше, но я был еще и эгоистом.

С этими мыслями я медленно, но верно, направлялся в ее комнату, просто не в силах сопротивляться этому искушению и тому запаху, что осел в горле металлической пыльцой. Точно также я зашел к ней сегодня утром, любуясь, как она беззащитна в своем тревожном сне. Тогда я потянулся к завязанному бантику на девичьей небольшой груди и едва не завыл от желания впиться в нее зубами.

И сейчас полупрозрачный хлопок обволакивал стройное тело, когда ко мне навстречу встала с кровати босая нимфа с длинными огненными волнами почти до кистей рук.

Фея… нет ведьма, – пронеслось в моей голове, пока я сканировал чертовы висящие завязочки, а под ночной свободной рубашкой разливались сладкие красные реки, которые хотелось испить до дна.

Девушка была в состоянии шока и легкого гипноза, в который я погружал ее, вставая перед ней на колени. Не отдавая отчета происходящему со мной прямо сейчас, я медленно поставил ее ногу к себе на плечо и со сдавленным стоном провел языком от щиколотки до колена, упиваясь приторно-сладким вкусом засохших кровяных подтеков.

Оставляя кроткие поцелуи на внутренней стороне бедра, стараясь не запятнать нежную теплую кожу, я подкрался к влажному пятнышку, проступившему на белой ткани. Трепетные пальчики одной руки забрались под юбку и отодвинули преграду, разделяющую меня от ее сочного бутона. Коготки второй лапки нырнули в мои волосы на макушке и сжали маленький кулачок, когда я дернул пару раз кончиком по ее набухшему центру.

Нависшую тишину разрезал пронзительный вскрик, когда мои пальцы проскользили внутрь тугого обволакивающего тепла, и я впился в нее словно в спелое налитое яблочко. Люси согнуло пополам, а я резко поднялся вместе с ней, спуская ее ногу на пояс, с силой вжимая ее в каменную стену.

– Сделай это, Андрей, прошу тебя… – быстро прошептала малышка, обнимая мою шею и приближаясь к моим губам.

Как же я ее хотел. Мой мозг напрочь отказывался работать хладнокровно, словно меня погрузили в эротическую пытку, от которой было нереально спастись. Я мечтал овладеть ей с момента нашего знакомства, поэтому, даже не заботясь о чести задыхающейся от вожделения малышки и о том, что это не ее истинное желание, я расстегнул ремень, закинул вторую ножку за спину и подхватил готовое принять меня тело под бедра… и в этот момент раздалось.

– Люси! Люси! Ты живая там? Я слышала крик… Божечки-кошечки! – беспардонно ворвалась Ванда и застыла в оцепенении, наблюдая, как Люси извивается у стены и стонет от ласк невидимого привидения.

Я проследил, как наша кухарка заботливо укладывает мое наваждение в постель, укрывает и перекрещивает спящее невинное создание. Я подошел к изголовью и сказал про себя.

Спи, нимфа, и забудь о том, что произошло сегодняшней ночью.

***************************************************

Люси.

Я никогда не страдала лунатизмом, но в этом замке все шло вопреки здравому смыслу и вне понимания. Утром я проснулась сама с очень странным послевкусием от пережитой второй ночи в этом загадочном месте. Знаете, бывает дежавю после сна, или он кажется настолько реальным, что начинаешь путать свое настоящее и мир своих грез.

Но сегодня продолжается мое маленькое расследование, и моя цель – садовник.

Мы завтракали за оживленной беседой с хохотушкой-веселушкой, которая неустанно подкалывала меня моим ночным похождением.

– Ты что-нибудь полезное что ли сделала бы, – не унималась красная потная Ванда.

– Так я ж не успела, вы меня разбудили! Надо было хоть метелку в руки дать!

Я пыталась сохранять непринужденное настроение, но внутри меня била необъяснимая лихорадка рядом с теперь кажущимся мне опасным мужчиной. Я не могла объяснить причину этого колотуна, но эта крупная дрожь была связана именно с ним.

– А вдруг бы ты на ней и улетела бы, а-ха-ха!

Мы снова рассмеялись, ни мускул Андрея ни разу не дернулся на его, как всегда, строгом лице. Вдруг его недовольная мина сменилась едва заметным испугом. Я проводила его взгляд на входную дверь, куда вошел сам владелец угодий, лесов и всех местных демонов. Он поприветствовал нас учтивым кивком и одарил легкой улыбкой, быстро переключаясь на моего соседа по парте.

– Андрей, – обратился он к своему почерневшему лакею, – Нам нужно срочно поговорить.

***************************************************

*События, произошедшие до данного романа, написаны в книге «Басараб».

**Лей – национальная валюта Румынии.

Глава 5. Садовник

Люси.

Ванда вставала в пять утра, а после обеда в самую жару, она впадала в дневную спячку. Мышкой крадясь по коридору, я невольно вспомнила, как захрапывала бабуля. Да так громко, что иногда казалось, она втянет в себя тонкий ковер с оленями на фоне реки, колышущийся на стене рядом с кроватью. Светлая грусть заставила мои веки опуститься, чтобы сдержать подступающие слезинки.

Ничего уже не вернуть, Люси… помни, зачем ты здесь. Ты должна отдать долг и найти Нору.

Расписные кованые ворота, ведущие в благоухающий необъятный сад, противно скрипнули. Мелкой фракции гравий похрустывал под мягкими серыми теннисками и убаюкивал прилечь среди поля цветущего сонного царства. Оранжево-красные маленькие огонечки с черной сердцевиной словно подмигивали, вздрагивая от каждого легчайшего дуновения горячего июльского ветра.

Жарко… тесно…

Хотелось сорвать серо-зелено-грязно-синий корсет и выкинуть в начинающиеся короткостриженые кусты с мелкой густой листвой. Сад становился темнее и гуще, а дорожка из каменной превратилась в заросшую грунтовую.

– Михай? – позвала я шорох из ближайших непроглядных ветвей.

Я замедлила шаг, и чем ближе я подступала, тем отчетливей слышала звук противного чавканья и утробного рычания. Нагнувшись в зеленую чащу, я запустила руки в нее и распахнула шелестящий занавес, за которым меня встретила ужасающая картина. Пожилой садовник стоял на коленях и жадно разрывал чью-то плоть на части, поглощая кусок за куском, проглатывая словно голодная чайка.

Под ногой хрустнула ветка, когда я попыталась медленно отступить. Монстр на мгновение замер и резко повернул ко мне окровавленное лицо, искаженное зловещей гримасой. Вязкая темно-вишневая кровь капала с его небритого подбородка, она текла по острым зубам, больше похожим на частокол, и падала на его грязную клетчатую рубашку.

– Мисс Люси, – учтиво произнесло животное с отполированными ярко-желтыми глазами и, отвесив глубокий поклон, понеслось в мою сторону, разбрасывая в разные стороны пену из слюней и крови.

Я упала на копчик, сорвала с груди крестик и выставила перед собой, отчаянно пытаясь пятиться назад. Я зажмурилась.

Господи, помоги мне…

Надо мной нависает свистяще дышащая тень, а я просто не в силах даже пискнуть… не то чтобы позвать на помощь. Ощущаю дыхание смерти и зловонье с того света. Могильный холод охватил меня всю, и я снова услышала шепоток: «Лю-си-и…».

Тьма поглощает меня, и в ней я различаю едва уловимый силуэт призрака моей Норы. Она стоит ко мне спиной и закрывает лицо ладонями, ее тело содрогается громкими рыданиями и всхлипываниями. Ее липкие каштановые волосы словно макнули в бордовую краску, и с них летят тяжелые плотные капли. Подхожу ближе и вижу, как по ее предплечьям сквозь пальцы стекают алые ручьи слез.

Делаю еще шаг, и она наконец слышит меня. Мгновение, она убирает руки и поворачивается ко мне. У нее такое же точно обезображенное лицо, а вместо зубов алые колья. Металлический запах бьет в нос, и голова начинает кружиться.

– Нора, что с тобой произошло? – нахожу в себе силы и делаю к ней шаг, я ее не боюсь, – Скажи мне!

Но сестра внезапно успокаивается и надевает безразличную маску.

– Ты следующая, – произносит она и исчезает.

На ее месте появляется идентичная плачущая рыжеволосая девушка в местной униформе, я тяну руку к ее плечу, чтобы развернуть и убедиться, что там… я… но не успеваю.

– Мисс Люси! МИСС ЛЮСИ! – резко распахиваю глаза и вижу лишь лопоухую тень надо мной, – Мисс Люси, сядьте, Господь Всемогущий, вы уснули на маковом поле. Скорее… скорее!

Я поднялась на ватные ноги и, сильно шатаясь, опираясь на низкорослого старика, брела, с ужасом наблюдая, как гравий сменяется грунтовой дорожкой.

– Куда вы ведете меня? – пробормотала я, начиная медленно приходить в себя.

– В лесочек, дочка, сейчас посидишь в тенечке, и пойдем обратно. Нельзя, чтобы хозяин узнал, что ты проспала весь день. Скажу, что ты помогала мне в саду.

Добродушный дедушка посадил меня на заросший мхом небольшой пень со спинкой из оторвавшейся от ствола коры.

– Расскажите о Норе, – ласково попросила я, касаясь морщинистой руки, покрытой множеством пигментных пятен.

Михай сел на поваленное дерево и оперся локтями о тощие колени, укладывая подбородок на костлявые пальцы.

– Чудесная… добрая девочка. Наивная. Она любила господина всем сердцем. Эта любовь погубила ее. Ее загрызли волки, – словно заученный текст отбарабанил старик те же показания.

Я встала перед ним на колени, умоляюще взглянула в его темные глаза под нависшими тонкими веками и еще раз попросила его.

– Расскажите, пожалуйста, Михай, умоляю… меня мучают кошмары о ней. Я вижу кровь, а в замке меня преследуют видения и странные сны, – я перешла на шепот, – Пожалуйста, я никому не скажу, что это за место? Что на самом деле произошло с моей сестрой?

– Вашу сестру тоже мучили галлюцинации и кошмары, она убегала от них в этот лес, – он нагнулся близко-близко к моему уху и произнес, – Уезжайте отсюда, дорогая, – он отстранился и поднес мою руку к губам, оставляя слюнявый поцелуй, и я услышала, как он жадно вдыхает мой запах.

Его манера обращаться то на «вы», то на «ты» страшно раздражала меня, а его изменения в манере разговаривать настораживала.

И этот блеск во внезапно помолодевших глазах. Блеск, который быстро потух, и дед будто забыл, о чем говорил только что.

– Норушка, жалко маленькую.

Я уже отчаялась, когда мой взгляд упал на те же кусты из моего сна.

Откуда я могу их знать, если я никогда не была в этом месте? Или это был вовсе не сон?

Быстро поднявшись на ноги, убегая от медлительного нерасторопного старика, я нырнула в сочно-зеленую чащу.

Никого.

– Мисс Люси, нам в другую сторону.

Непринужденно позвал меня дедушка с единственной полянки, озаряемой солнечным светом.

– Не убегай от меня, дочка, можешь заплутать и попасть в зубы зверю, – попытался запугать меня сердобольный коллега.

– Тут же сетка вокруг, и вы собираете грибы и ягоды, – съязвила я, ругая себя за длинный язык.

Надо прикидывать дурочкой Люси. Ты сама себя погубишь.

– Сетка может не выдержать мощного удара хищника… – он театрально вздохнул, – Как в прошлый роковой раз.

Уже придумали оправдание и новую версию, – внутри зарождалась настоящая буря. Они держат меня за круглую идиотку. В отчаянии я решила играть по их правилам и пуститься на поиски ответа, вновь сойдя с красной линии.

– Сегодня же ночью! – сказала я себе в зеркало, приглядываясь и замечая несколько капель крови на одежде.

***************************************************

Андрей.

– Ты ничего не хочешь мне сказать, друг мой? – постукивал по столу пальцами Влад, а я не мог оторвать взгляда от его перстня, который так давно пытался заполучить.

Родовое проклятье Дракулы. Перстень дракона из чистого золота, напитанный кровью принесенных жертв одержимой любовницы Цепеша. В нем течет вековая древняя сила…

– Андрей! – более грозно произнес господин и указал мне сесть напротив него.

Нас разделял массивный стол красного дерева, заставленный книгами и заваленный свитками, в которых Влад тщетно искал ответы на вопросы, которые больше не были актуальны.

Перстень погас вместе со смертью Анны. А может быть он искал в этих всех источниках возможность возродить ее? Может силы, а может Анну…

– Я не понимаю, о чем ты.

– Девушка. Люси. Что за ночные похождения?

– Я не маленький мальчик, Влад, и ты за кого, интересно, больше переживаешь? – съехидничал я, – Не уж-то понравилась последняя игрушка? – я затаил дыхание, а самое паршивое было то, что он это точно почувствовал, но виду не показал.

– Тебе напомнить судьбу предыдущих служанок? Ты обещал, что такого больше не повторится. Мы должны разрушить нашу связь, потом делай, что хочешь… и я говорил неоднократно, что не хочу участвовать в твоих любовных приключениях, – его благодетель бесила до глубины души, особенно манера ведения великосветской беседы по поводу и без него.

– Раньше тебя ничего не смущало, Влад. Я могу привести тебе личное утешение.

Хозяин изменился в лице и едва ли не бросился на меня. Но! Причиняя боль мне, он медленно убивал себя. И это было наше проклятье, которое мог снять только этот чертов перстень… наверное…

– Найди ТЫ себе другое, а Люси заберу я.

Я почувствовал, как кожа на моих глазах едва не лопнула от перенапряжения.

– Ну уж нет, ваше сиятельство. Только через мой труп… или ее. Отправим ее к сестренке? А?

Влад подскочил с места, и я вслед за ним. Я вообще не понял, в какой момент он заинтересовался рыжей и с чего вдруг. Напряжение между нами становилось невыносимым. Так долго жить двумя жизнями любого сведет с ума. Я иногда терялся в реальности, путая сон и явь, его и свою личность. А самое страшное было то, что один из нас мог поглотить другого. Эта мысль истязала меня гораздо больше, чем грезы о девушке с медными локонами и потрясающе ароматной и вкусной кровью и плотью.

– Господа.

В кабинет вошел Михай, отвесив глубокий уважительный поклон нам обоим.

– Докладывай, – приказал Влад.

– Девочка задает много вопросов… я думаю, она не верит нам. Она угроза. Что прикажете делать?

Садовник – вернейший слуга Цепеша. Словно растивший его с пятнадцатого века, он исполнял волю господина беспрекословно. Добровольно.

Порой мне кажется, что люди, попадающие сюда, становятся чьими-то проекциями из прошлого, они меняются. И все они ждут лишь одного и верят. Во что же, спросите вы?

Бессмертие.

Но залог бессмертия – это кровь, это продажа души дьяволу, это торговля жизнями. Влад брал на работу суеверных стариков и безумных женщин, кто никогда не выдаст его секрет. Секрет, которого НЕТ.

Колечко-то не работает.

И больше всего на свете я боялся вернутся туда, откуда нет пути обратно, и вместе с тем, невыносимо было оставаться наедине с мыслями воскресшего мертвеца.

Еще и эта девчонка… черт!

– Пока запереть, а утром решим, что с ней сделать, – Влад метнул в меня злорадную молнию, – И на дверь поставь защиту от всякой нечисти.

Лишь вера движет сумасшедшими.

Не желая выслушивать этот бред и играть в театре Дракулы, я покинул разговор, не прощаясь.

– А еще один рабочий пропал, – услышал я напоследок, усмехаясь с самим собой.

***************************************************

Дождавшись полуночи, я направился в комнату Люси.

Я просто хочу убедиться, что она в порядке и крепко спит. Просто посмотрю и уйду, – проговаривал я про себя одну и ту же мантру, настраивая себя на быстрый уход.

Посмеявшись над гирляндой из чеснока, повешенной полоумным стариком, я вставил ключ в замок. Два полных оборота и дверь со скрипом распахнулась. Дверь, за которой не было ни души.

Где она, черт возьми?!