Легенда о Короле и Воине: Пробуждение тьмы бесплатное чтение

Глава 1 “Серая Башня”

«Не вертись! – приказала себе Мишель. – Что о тебе скажут?» На несколько секунд девочке и правда удалось успокоиться. Она гордо выпрямила спину и принялась смотреть строго вперёд. Однако уже в следующую секунду снова закрутила головой, глазея по сторонам. Какая разница, что о ней скажут? Она ещё никогда не уезжала так далеко от дома, никогда не видела эти вересковые пустоши, никогда не чувствовала такого воодушевления.

В реальность происходящего верилось с трудом. Всего пару часов назад Мишель сидела в приюте и не могла дождаться, когда большие круглые часы с треснувшим циферблатом пробьют десять. И вот, спустя каких-то пару часов, она вместе с ещё девятью счастливчиками едет в Башню. Ещё вчера сама мысль об этом вызывала нервную дрожь по всему телу, а теперь мечта претворилась в жизнь.

Серая крепость или Серая Башня, так это сооружение называли в Каннингеме, её родном городе, возвели в стародавние времена, ещё до войны с магами и армией Смерти. У Мишель эта громадина из серого камня вызывала восторг и ужас. Подумать только, когда-то в ней вершились судьбы целых королевств! Об этом говорилось во всех легендах. Даже уличные песни Каннингема наперебой восхваляли мужество гарнизона Серой Башни. Взрослые, конечно, сводили всё к выгодному расположению крепости, она находилась на границе с Пустошью. В былые времена Башня играла важную роль в обороне Дрейка. В разные столетия в ней жили великие воины и воительницы, чьи имена и подвиги помнили до сих пор. Мишель всегда казалось, что именно они, а не удачное положение, превратили серые глыбы в великую крепость.

Впрочем, больших войн давно не велось, и теперь крепость служила местом тренировок юных драконов. Каждый ребёнок в Каннингеме мечтал там учиться. Но везло немногим. Ежегодно лишь десять человек получали такую возможность. Счастливчиков определяли в первый день месяца Волка, который называли Желумом. На площади по этому случаю выстраивали большой помост, задник которого украшали двумя флагами. Первый – изумрудно-зелёный с серой крепостью, над которой парит дракон того же цвета, второй – бело-чёрный, с двумя зеркально летящими драконами. Первый герб принадлежал Каннингему, городу, расположившемуся у подножия Серой крепости, а второй – Дрейку, могучему королевству драконов.

Перед помостом всегда собиралась пёстрая толпа. Первые ряды занимали двенадцатилетки из приютов. Именно они становились героями дня. Каждый из них мечтал, что губернатор назовёт его имя. С тех пор как Мишель помнила себя, она тоже мечтала об этом. Стать драконом… Стать солдатом Дрейка. Разве есть у сироты другие шансы прославиться? Стать великим героем, о котором сложат песни и предания?

Большую часть жизни Мишель наблюдала за этим издалека. Она жадно следила за каждым действием, за реакциями счастливчиков, как они радуются, прощаются с друзьями, как медленно понимают, что теперь их судьба изменилась. После Желумов Мишель ещё очень долго вспоминала имена тех, кого выбрали. Как же ей хотелось оказаться рядом с ними! И вот наконец ей исполнилось двенадцать. Наконец настал год, когда могли выбрать её. Мишель не спала почти всю ночь, встала с первыми колоколами и очень долго сидела в столовой и ждала, когда ей разрешат пойти. Оказавшись на площади девочка без малейшего сомнения растолкала толпу и заняла место в первом ряду, ей казалось, что так боги точно будут на её стороне. Длилось всё долго, с каждой секундой Мишель становилась всё страшнее. А что, если не повезёт? А что, если у богини судьбы Фриды на её счёт другие планы? Ричард Риан, губернатор Каннингема, неторопливо опускал руку в большую урну и вытаскивал оттуда металлический жетон с именем. Затем мужчина громко зачитывал его и на несколько минут над площадью воцарялась тишина, во время которой к помосту пробирались счастливчики. Мишель назвали седьмой. К этому моменту она уже в целом почти смирилась со своим несчастьем и даже подумала, что, в конце концов, после шестнадцати в армию берут всех. Но тут губернатор объявил: «Мишель Браво», и девочка без лишних сомнений рванула к нему.

Имена остальных Мишель уже практически не слушала, впрочем, как и напутственную речь. Она из года в год оставалась практически неизменной и напоминала одновременно тост и панихиду.

– Сегодня, – говорил Риан, – В этот самый день вы покидаете наш город. Вскоре ваша жизнь изменится. Вы узнаете много нового и интересного, станете драконами и величайшими героями Дрейка. Но всё же помните, откуда вы. Ваш старый город должен остаться в ваших сердцах на веки вечные. А теперь идите вперёд, а мы будем в вас верить!

Уж кому-кому, а Мишель напоминать об этом не требовалась. Нянечки и воспитатели в приюте рассказывали легенды о драконах всех времён. О том, как бесстрашно они сражались, о том, как их глаза горели огнём, и, разумеется, о том, как из их пламени родился тот мир, который все они сейчас знают. Большинство из этих героев происходило из Каннингема. И Браво считала, что это первая, но не последняя схожесть между ней и ними. Мишель всегда хотела присоединиться к числу прославленных воинов. Она представляла, как парит высоко в небе и уничтожает проклятых магов, а иногда и некромантов.

Вместе с друзьями Браво часто пробиралась на окраину города (дальше им уходить запрещали) и любовалась величественной Серой Башней. Сидя на вересковых холмах, дети предавались мечтам о том, как однажды губернатор назовёт их имена, и они все вместе окажутся в мире драконов. Теперь же Мишель Браво навсегда покидала свой приют, своих друзей, которым не повезло, и весь Каннингем, и ехала прямиком в крепость, где её ждала мечта.

По дороге Мишель без конца крутилась. Она старалась рассмотреть каждый холм, приметить каждый камень. В приюте Браво иногда по ночам выбиралась из кровати и тайком поднималась на крышу, чтобы полюбоваться звёздами, вересковыми пустошами и Башней. Даже в самые тёмные ночи огонь, разведённый на ней, полыхал, словно солнце. “В Башне небо будет ярче!” – подумала Браво, улыбаясь.

Когда они выехали из города, солнце стояло высоко над горизонтом. Последний Зелёный месяц, как всегда, выдался очень жарким. Обычно в это время года все люди начинали жить в ночное время. Они вставали затемно и до восхода успевали переделать все тяжёлые дела. Когда же поднималось солнце, они уходили в дома и лавки. Этот год не стал исключением. Пекло так, будто Келум, бог погоды, вознамерился сжечь всё вокруг.

Беда каннингемского солнца главным образом заключалась в том, что оно светило и обжигало, но практически не грело. Гуляя под ним, человек чувствовал себя абсолютно спокойно, но, приходя домой, обнаруживал ожоги на всей открытой коже.

Многие из отряда, опасаясь палящего солнца, ехали, целиком закутавшись в длинные плащи из холщовой ткани. Но Мишель не боялась солнечных лучей. Она никогда не обгорала. Её бледная кожа, несмотря на все законы природы, совершенно не привлекала солнечные лучи. Будто бы светило за что-то обиделось на девочку, но забыло ей об этом рассказать. Сейчас это только играло ей на руку – никакие тряпки не сковывали движение и не закрывали обзор.

К середине пути, слегка устав от нескончаемого вереска, Браво принялась рассматривать других детей. Впереди неё ехали двое мальчишек. Один – обладатель тёмных волос цвета горького шоколада, со светлой, немного загорелой кожей. Когда мальчик обернулся, Мишель успела заметить его прекрасное лицо, которое вполне могло бы принадлежать какой-нибудь фарфоровой кукле или беломраморной статуе. Мишель тут же подумала о том, что такое лицо просто обязано принадлежать прекрасному рыцарю в сияющих доспехах. Второй мальчик выделялся кирпично-рыжими волосами. К сожалению, он ни разу не обернулся. Со своего места Браво не могла разглядеть его лица, но почему-то ей казалось, что оно также прекрасно, как и лицо шатена.

Тех, кто ехал за ней, Мишель видела плохо. Она не так хорошо управлялась с лошадью, и каждый раз, когда Браво поворачивалась, животное начинало идти криво. После десятка попыток Мишель удалось разглядеть ближайшую девочку – настоящую красотку с шоколадным шёлком вместо волос и гигантскими карими глазами. Красотка так же, как и Мишель, постоянно крутила головой. “Непременно подружимся!” – радостно подумала Браво.

Остаток пути Мишель продолжала разглядывать холмы. Вновь оказавшись на земле, Браво выпрямилась и потёрла спину. Как же всё болело! Девочка похлопала лошадь по шее и натянуто улыбнулась. Мишель ехала верхом второй раз, и приятные впечатления это приносило только первые несколько минут… «Но раз все великие воины ездят верхом, то и я привыкну!» – решила Мишель.

– Спасибо, – Браво провела рукой по шее животного – от ушей до передней луки́ седла.

Лошадь всхрапнула и принялась бить копытом по земле, требуя угощение. Девочка рассмеялась. Она вытащила из кармана булку, которую прихватила с собой из приюта, и протянула её лошади. Животное вытянуло шею и губами схватило аппетитную сдобу.

– Не стоит этого делать, – сухо заметил конюх.

Он укоризненно посмотрел на девочку.

– Прощу прощения, – Мишель провела рукой по чёрной гриве. – Она просто очень просила.

На конюха это впечатление не произвело. Он покачал головой и, взяв лошадь под уздцы, ушёл. Девочка проводила вороную красавицу взглядом и отвернулась. Прямо перед ней возвышались ворота крепости, третьи, как посчитала Мишель. Саму крепость окружало два ряда крепких стен с бастионами и небольшими башенками. Между стенами находились дворы с непонятными сараями, ямами и даже парой домиков. Должно быть, там жила часть прислуги. Последние ворота в какой-то степени являлись частью замка. Они находились в толстой стене, которая буквой “П” примыкала к основному зданию. По высоте они достигали середины окон третьего этажа. Изнутри вдоль стен тянулась арочная колоннада.

Но рядом с самой Серой Башней всё это меркло. От одного взгляда на крепостной замок перехватывало дыхание. Целых четыре этажа серого камня. В Каннингеме таких гигантских зданий попросту не строили. Как же круто там наверху! Какой вид! На крыше замка, да и на стене с последними воротами находились башни. Мишель быстро пересчитала их, вышло шесть. На одной из них тикали гигантские часы. Центральное место занимала та башня, в честь которой крепость и получила своё название. Она устремлялась в небо, словно меч. Мишель сцепила руки в замок и прижала к груди. Неужели всё это правда? Девочка посмотрела на спутников. И снова невольно ахнула. Какие они все красивые! Очевидно, драконами становятся только красавцы и красавицы. Точнее красавцы, красавицы и Мишель Браво, поправила саму себя девочка.

Из Каннингема до Башни их сопровождали несколько стражников из крепости, здесь же их встретили мужчина и женщина, оба с тёмно-коричневыми волосами и оливковыми глазами. Мужчина имел мягкие черты лица: аккуратный нос, не тонкие, но и не слишком пухлые губы, округлый подбородок и большие глаза, полные любви и доброты. Стоявшая рядом женщина являлась его точной копией. Только она выглядела более собранной и серьёзной, что, впрочем, лишь добавляло ей некой аристократичности. Очевидно, что друг другу мужчина и женщина приходились братом и сестрой. Мужчина, как показалось Мишель, походил на сказочного принца. Женщина напоминала принцессу.

Переговорив со стражником, мужчина и женщина представились: Роберт (для друзей просто Роб) и Таис Ломбар. Их назначали наставниками юной декады, поэтому теперь дети находились под их командованием. Мишель без малейших вопросов кивнула. Она и не думала, что у них будут наставники. Честно говоря, все её мечты о Башне строились из двух моментов: она попадает на обучение, королева называет её героем.

Вместе с наставниками они прошли в крепость. Внутри она оказалась не серой, а, скорее, желтоватой. Мишель это немного расстроило. Серые стены и пол смотрелись бы внушительнее. Однако долго печалиться она не смогла, ей на глаза попались несколько воинов в блестящих кольчугах и синих плащах, наверняка драконы. Мишель тут же забыла про жёлтые стены и начала внимательно вглядываться в лица всех, кто встречался по пути. Даже в лица слуг, а вдруг кто-то из них дракон под прикрытием?

Таис и Роб провели их в просторную гостиную. Практически всё пространство комнаты заполняли мягкие подушки из кожи и пушистый ковёр, Мишель видела такие только в чужих домах и магазинах. Говорили, что такой густой ворс делают только в Гессах. Ещё говорили, что по мягкости гесские ковры напоминают прикосновение витов, прекрасных служителей Хранителя царства Живых. С величайшей осторожностью Мишель присела на край ковра рядом с окном. Она хотела прилечь, но решила повременить, Таис потребовала тишины.

– Ещё раз хочу сказать, что рада поприветствовать всех вас в Башне. С этого дня вы часть армии, будущая сила Дрейка.

– Полагаю, – подхватил её брат, – Начать нам стоит со знакомства. Пусть каждый назовёт себя. И было бы неплохо узнать несколько фактов о вас.

После того как Ломбары закончили говорить, воцарилась тишина. Со своего места Мишель видела всех. Никто не хотел становиться первым. Девочка пожала плечами; неужели это будущие герои Дрейка? Настоящие герои ничего не боятся! Мишель подождала ещё несколько секунд и выпалила:

– Меня зовут Мишель, Мишель Браво. Я из Центрального приюта. Люблю догонялки, пирожные с кремом и истории у костра.

Она сказала это так быстро, что даже не сразу поняла, что всё-таки сделала это. А поняв, сразу же заулыбалась, она не испугалась, она – настоящий герой.

– Я Сайлос Элмас, – представился один из мальчиков, сидевший недалеко от Браво.

Именно он ехал впереди, и именно его глаза так поразили Мишель. Когда-то давно девочка зашла в храм богини любви Деайи. Было раннее утро. Солнце освещало храм, проникая сквозь витражные окна. Замерев, девочка любовалась тем, как свет проходит сквозь разноцветные окна. Особенно ей понравилось то, как солнечные лучи окрашиваются в фиолетовый, проходя сквозь изображение пантеры, символ богини. Глаза Сайлоса казались точно такого же цвета.

– Я из Южного приюта, – сказав это, мальчик тут же замолчал.

Он внимательно смотрел на окружающих, словно пытался понять всех. На тонких губах застыла надменно-насмешливая улыбка, портившая всю его красоту. Хотя… Мишель быстро оглядела остальных детей. Даже с этой дурацкой улыбкой Сайлос превосходил всех по красоте. Даже Эрик Гримо, очень на него похожий, выглядел невзрачно. Хотя в любое другое время Мишель посчитала бы его достаточно красивым. Остальные мальчишки выглядели и того хуже.

Считая саму Мишель, в гостиной сидело всего три девочки. Одну из них Мишель уже успела кое-как рассмотреть во время путешествия. Звали её Фелисити Град. Внешне она походила на героиню легенд, прекрасную деву, к ногам которой приносят цветы и фрукты, камни и мечи. Прекрасная незнакомка, за которой хочется пойти в лес, даже если знаешь, что он кишит магами. “Фелисити… Фелисити… Фил” – повторила про себя Браво.

Другая девочка, Ким Бенуа, обладательница огненно-рыжих волос и молочной кожи, сразу не понравилась Мишель. Слишком холодная, отчуждённая и высокомерная. С таким выражением лица, с каким она зашла в гостиную, обычно ходили торговцы из Северного Каннингема, которые считали, что спускаться ниже центральной площади – грех, а сироты – величайшее наказание богов, ниспосланное на честных тружеников. Мишель предпочитала не опровергать эти суждения и спокойно таскала груши и яблоки с их развалов. Встретились бы они в городе, Мишель бы даже не подошла к Ким, но раз им теперь вместе жить и учиться, то придётся постараться найти общий язык.

Остальными членами декады являлись мальчишки, и притом совершенно не похожие между собой. Хотя… Браво склонила голову к правому плечу. Что-то общее между ними было. Какая-то невидимая нить связывала сидящих в этой комнате. Однажды они станут лучшей в мире декадой, подумала Мишель. Все будут восхищаться ими. Вероятно, они вступят в золотой легион и будут защищать королеву и короля.

Худощавого мальчика с большими круглыми глазами серого цвета звали Фред Хам. Около него сидел голубоглазый шатен – Джереми Вайт. Он постоянно оглядывался по сторонам, словно не веря, что он и вправду оказался здесь. Как же Мишель его понимала! Ей и самой верилось с трудом. Она! В Серой Башне! Подумать только… Она чувствовала себя, словно в волшебном сне, из которого так боязно вернуться в действительность.

Рыжего мальчика, которого Мишель приметила ещё в пути, звали Бенджамин Блум. Почему-то он казался Мишель жутко умным, хотя ничего кроме собственного имени не сказал. По крайней мере, в отличие от Сайлоса, Бен слушал остальных и, похоже, пытался запомнить имена. А вот Элмас, едва сказал своё имя, уставился в окно. Спорить нечего, вид красивый, но Мишель всё равно ощутила раздражение. Это же каким высокомерным зазнайкой нужно быть, чтобы не слушать других и сидеть с таким отрешённым видом в самой Серой Башне?

Тряхнув головой, Мишель отвернулась от Элмаса. Говорил высокий мальчик с яркими зелёными глазами и короткими чёрными волосами:

– Я Сандр Крейн, – представился брюнет, – С восточного приюта. Тренировался в храме Белума.

Мишель невольно скривилась, нашёл чем хвастаться! Все знали, что в храме бога войны учат только бесполезным приёмам, которыми можно разве что воздух разгонять. В драке они не помогут. Сандр посмотрел Мишель прямо в глаза, она ответила. Через несколько секунд Крейн отвёл взгляд. “Ещё одно доказательство, что в храм берут всех подряд, лишь бы кулаками махать умели. А храбрость их не волнует!” – подумала Мишель.

Последним представился Оскар Рей – тонкий мальчик с жёсткими чёрными волосами и узкими карими глазами. Видимо, его предки происходили из Пустоши или из пустынь. Раньше Мишель видела таких людей только во время праздников, когда город наполняли приезжие. Девочка улыбнулась, чувствуя, как её потряхивает. Столько впечатлений, а ведь она ещё и пары часов в Башне не провела.

Чтобы успокоиться, Мишель ещё раз осмотрела присутствующих, вроде бы она запомнила все имена, по крайне мере большую их часть. Девочка вздохнула и подумала, что над памятью нужно будет ещё поработать. Как она будет спасать мир, если не сможет запомнить какое-нибудь пророчество или загадку? Или того хуже, имя врага.

После знакомства Таис и Роб перепоручили подопечных слугам, и те отвели детей в их комнаты. После недолгих споров им удалось разделиться на четыре комнаты. В первую поселили Оскара и Джереми, во вторую – Сандра и Фреда, в третью – Сайлоса, Бенджамина и Эрика. Девочкам повезло, им выделили комнату на троих, так что никаких вопросов не возникло.

Комнаты располагались на втором этаже. Её окна выходили на север. При входе стояли три стула и большой шкаф со стопками свежей одежды. За шкафом виднелась первая кровать. От входа её скрывала стена. У изголовья первой стояла вторая кровать. Над обеими располагались окна с широкими подоконниками. Третья кровать пристроили у глухой стены, зато рядом с ней помещался большой стол с зеркалом, ящиками на замках и табуретом. В ящиках Мишель нашла письменные принадлежности: бумага, угольки, примотанные к палочкам, чернила, перья, песок. Личные вещи: расчёски, бинты, разнообразные мелочи, которые дети привезли с собой, лежали на прикроватных столиках, которые сильно напоминали обычные табуреты.

– Блаженство! – Браво развалилась на кровати, раскинув руки в сторону, – Вы можете поверить, что мы здесь?

– Разумеется, – Ким осторожно села на свою кровать и принялась водить рукой по шерстяному покрывалу, – Мы ведь сейчас здесь.

– А мне не верится! – Град подошла к окну, – Я всегда думала, что сюда попадают за какие-то подачки! А тут оказывается всё просто так.

– Так ведь лотерея, – Браво подняла голову и с удивлением посмотрела на соседку, – Если боги благосклонны…

– Видимо, это единственное, в чём нам повезло, – усмехнулась Бенуа.

От её слов Мишель немного покоробило. Пускай она и жила в приюте с рождения, невезучей или несчастливой она себя не считала.

Фелисити присела на уголок своей кровати.

– Как думаете, что будет дальше?

– Тренировки, – Мишель мечтательно улыбнулась, – Скорей бы уже стать драконом! Всю жизнь об это мечтала!

– В любом случае, всё будет хорошо, – спокойно ответила Ким, – Мы ученики драконов. Нам уже ничто не помешает.

– Блаженство, – довольно промурлыкала Мишель, прикрыв глаза.

Глядя на её счастливую улыбку, Фелисити расхохоталась, а Ким лишь сдержанно улыбнулась.

Из окон открывался вид на вересковую пустошь. Вдали полосой растянулся тёмный лес. Рассказывали, что там, в самой чаще, прячутся маги. Якобы они заколдовали лес таким образом, что ни один нормальный человек не может подобраться к ним незамеченным. А Сима, бывшая соседка Мишель по комнате, говорила, что если приблизиться к их лагерю ближе, чем на сотню шагов, то умрёшь! Но, конечно, такое просто невозможно. Даже если какие-то маги действительно прячутся в чаще, их мало, и они слабы. Иначе драконы бы никогда не позволили им расположиться так близко. Все знали, магам доверять нельзя.

На несколько минут Мишель замечталась. Она представила, как парит высоко в небе, наблюдая за бегством проклятых магов. Девочка улыбнулась; вот бы драконы снарядили поход в лес. Можно же даже не посылать туда опытных воинов, пусть они отдыхают. С несколькими магами справятся даже ученики. Хотя нет… Лучше не сейчас, а через год, когда они сами станут драконами.

По рассказам старших обучение в Башне начиналось с общей подготовки. Новобранцев учили драться на кулаках, сражаться на мечах, стрелять из лука и арбалета. И только спустя год проводился особый ритуал, превращавший простых людей в драконов. По мнению Мишель, начинать следовало именно с этого ритуала. Мечами пусть сражаются простые солдаты, а они драконы! Да и можно подумать, кто-то из них не умеет драться? Браво усмехнулась и подумала, что, если ей это скажут в лицо, она лично разобьёт этому человеку нос, а может быть и что-то ещё. Правильно бить её научил Вик, пацан из приюта. Он ещё всё время удивлялся, как Мишель бьёт так сильно, а она смеялась, что Вик просто очень неповоротливый, и что за то время, пока до него доходит, она успевает ударить несколько раз.

К тому же Мишель просто не могла не уметь драться. Да, ей повезло с характером. С людьми она сходилась легко и быстро. Но вот внешность… Сколько ей пришлось выслушать о себе. И рост у неё слишком большой, и кожа слишком светлая, и волосы чересчур белые, даже глаза, глаза слишком невыразительные – серо-голубые, словно покрытые тонкой молочной плёнкой. Сколько раз ей прилетало за это! Кто-то даже окрестил "тёткой некроманта". И если сравнение с призраком, тряпкой и живой подушкой Браво терпела, то этот выпад вызвал в ней первородную ярость. Если маги просто хитрые твари, то некроманты – это противнейшие мертвецы, ненавистные и богам, и хранителям, и витам, и мортемам. Тогда Мишель отделалась парой синяков и вывихнутым пальцем, а вот пацан почти декаду валялся в постели, а потом ещё несколько месяцев прятался по углам, стоило ему услышать голос Браво. Собственно, после этого Вик и стал учить её драться: "Потому что с таким ударом, ты скоро останешься без пальцев." И, конечно, он не ошибался, драки – дружеские и нет – случались не так уж и редко, так что Мишель довольно быстро втянулась. И поэтому она не понимала, зачем учиться этому отдельно? Неужели кто-то, выросший в приюте, не умеет драться? Лучше бы уж сразу перешли к ритуалу!

Единственное, Мишель вдохновляла перспектива овладеть мечом. Вот это звучало действительно героически! Браво уже представляла себя верхом на рыжем коне, с клинком в руках. А лучше с двумя!

Но надежды Мишель не оправдались. Тренировки начались с бесполезных упражнений, которые, по словам Роба, должны были укрепить их тело. Сначала они бегали, потом прыгали, потом долго стояли на одном месте. К чему-то, отдалённо напоминающему драки, они перешли лишь спустя десять дней. И даже тут Мишель поджидало разочарование. Драться умели действительно всего несколько человек. Фелисити даже не понимала, как сжать руки в кулак, чтобы не повредить пальцы. После нескольких занятий Таис всё-таки поставила Мишель с Сайлосом. В сравнение с Сандром и Фредом Элмас бил слабо, именно как Браво.

– А говоришь, ты из какого приюта? – неожиданно спросил Сайлос между упражнениями.

Тяжело дыша, Мишель уперлась руками в колени и посмотрела на мальчика. Всё ещё красивый, хоть и нудный. Девочка провела рукой по лбу, стирая пот.

– Из Центрального, – она выпрямилась, – А ты?…

– Из Южного, – ответил Сайлос и замолчал.

Несколько минут Мишель пыталась придумать, как продолжить разговор, но в конце концов плюнула. Тем более, буквально через пару минут их отпустили на обед, и стало не до того. О приюте на юге города Мишель слышала только то, что он существует. Кто-то из старших говорил, что у них там водятся призраки всяких торговцев. Но Мишель так ни разу до туда и не добралась, чтобы это проверить, слишком далеко.

На следующий день Браво вспомнила об этом вопросе снова. Сайлос сидел вместе с Эриком, и, покуда Гримо что-то рассказывал, следил именно за Мишель. От такого внимания по спине пробежали мурашки, благо, Эрик задал вопрос, и Сайлос отвлёкся. Впрочем, об этом Мишель тоже долго не задумывалась. Наверное, Сайлос обдумывал тренировку. А про приют уточнил просто так, подумал, что они с Мишель выросли в одной части города.

О своём приюте Мишель вспоминала нечасто. После двенадцати лет, проведённых в общей комнате, в простом двухэтажном здании с невысокими потолками, выложенными досками полами и вечным запахом рыбы и мыла, Браво просто наслаждалась новым домом. Башня ей нравилась. Здесь чувствовалась свобода. Всего лишь несколько шагов и, расправив крылья, полетишь, словно птица. Каждый вечер перед сном Мишель прилипала к окну, чтобы увидеть патрульных. Из окна спальни виднелась лишь часть маршрута, как понимала Мишель, завершающая. Облёт всегда заканчивался до того, как часы на часовой башне начинали бить отбой.

Из гостиной увидеть весь патруль тоже не получалось. Об этом Мишель узнала уже на второй день пребывания в Башне. Каждый вечер она и вместе с декадой проводила именно в этой комнате. В основном они просто валялись на подушках, жалуясь, как всё болит после очередной тренировки, или рассказывая байки о своей жизни в Каннингеме. А иногда просто играли. Как правило, в "Мыслителей". Конечно, в Башне имелись “Крепости” – противная игра, которую Мишель терпеть не могла. В ней нужно было перевести свои войска с одной стороны поля на другую, по возможности уничтожив фигуры противника. В "Мыслителях" же требовалось просто знать героев. Один человек придумывал историческую личность, а остальные по наводящим вопросам пытались угадать, кто это.

Не участвовали в игре лишь трое – Фред, Сандр и Сайлос. Первые успели за короткое время сдружиться. Чаще всего они сидели над "Крепостями", изредка передвигая деревянные фигурки, но по большой части просто болтая. Сайлос же читал. Мишель поражалась его любви к чтению, а главное, приверженности этому делу. Кто в здравом уме будет сидеть в окружении книг, когда меньше, чем в метре, сидит компания, готовая и поболтать, и посмеяться, и поиграть. Единственное, эта компания не хотела покидать гостиную, но что тут сделаешь? Друзей вполне устраивала их жизнь, да и честно признаться, ходить им никуда не запрещали, так что тайна получалась неинтересной. В любом случае даже так Мишель предпочла бы живых людей, а не сухие рукописи. Но Сайлос упрямо сидел на своём месте, не обращая на смех никакого внимания.

– А может он стесняется? – тихо спросила Мишель у сидящей рядом Фелисити.

Поправив тёмные волосы, Фил ответила:

– Не думаю. Просто не хочет.

Только Мишель собралась ответить, как Эрик воскликнул:

– Нет, Ким, неправильно!

– Да как? – опешила Бенуа, – Всё сходится.

– Это не Амелия Конде, – гордо ответил Эрик, – Минус жизнь. Кто следующий?

– Можно ли характеризовать эту женщину, как величайшую в своём роду? – спросил Бен.

Гримо кивнул. Мишель задумалась. Они уже добрых полчаса пытались догадаться, про кого думает Эрик. Женщина, дракон, известная воительница, имеет связь с королевским родом, есть известные родственники, владеет арвойтусовским мечом. Хотя на последний вопрос Эрик ответил несколько неуверенно. Но скорее всего из-за того, что мечами Арвойтусов владело достаточно большое количество людей. Несколько тысячелетий эта семья исправно производила самые лучшие клинки, ими награждали только самых великих воинов.

– Тогда Марианна! – воскликнула Мишель, – Марианна Хаутей.

Если говорить о величии, то с Марианной уж точно никто не сравнится. Браво её обожала, знала буквально все легенды и истории. Давным-давно, ещё в Эпоху Войн, Марианна вместе с ещё четырьмя людьми – Владими́ром Арлеонским, Элем Дрездом, Аймаром Конде и Лаурено Лансом – прошла ритуал, вместе они стали первыми драконами, навсегда изменив течение истории. По сути Марианна считалась первой воительницей. Браво очень бы хотелось оказаться вместе с ней. Она бы тоже стала драконом, наплевав на тогдашние нормы, запрещавшие женщинам владеть мечом и участвовать в войнах.

– Тоже нет! – Эрик сверкал, словно золотая статуя.

– Да как? – не поняла Мишель, – Уж по сравнению с Марианной!

– А вот так, – пожал плечами Гримо, – У тебя была последняя жизнь. Всё.

– Так всё же сходится. Она и воин, и дракон, и самая известная в роду. И связь с королевскими семьями есть. И с Арлеонами, и с, Дьюер их подери, Лансами.

– И всё ещё нет. Всё!

– А кто тогда? Мы уже всех перебрали!

– Мишель! – не выдержала Ким, – У тебя закончились попытки!

– И ладно! – Мишель упала на подушки и скрестила руки на груди.

Краем уха слушая друзей, Браво снова задумалась о Сайлосе. И чего он сидит один? Эрик говорил, что Элмас просто необщительный, но Мишель всё равно не понимала. В конце концов, они все новенькие, все только знакомятся. Нет никаких преград, чтобы общаться и дружить. Тем более, что Сайлос не выглядел странным или ненормальным. Наоборот, умный и красивый. Мишель бы сказала, что даже слишком красивый. Элмас выглядел, как потомок знатного рода. О своём прошлом он толком не рассказывал и поэтому для себя Мишель решила, что в приют Элмас попал после смерти бедных, но родовитых родителей. Наверное, поэтому ему тяжело приспосабливаться, думала Мишель. Сама она с подобным не сталкивалась, своих родителей девочка никогда не знала, а все её ровесники попали в приют либо после рождения, либо в очень раннем возрасте. Правда Вик общался с парнем, чьи родители погибли, когда ему исполнилось двенадцать. И, со слов Вика, этот парень очень долго ни с кем не общался. А когда наконец перестал молчать, всё равно не смог найти друзей, поскольку все считали его высокомерным и заносчивым. Про Сайлоса точно также сказал Бен. Мишель тут же возмутилась. На тренировках она ничего подобного от него не чувствовала.

Мишель обернулась на Элмаса. Может, показалось, но тот как будто дёрнулся. Девочка нахмурилась. Несколько секунд она колебалась. Игра ещё тянулась. И судя по молчанию угадывающих и довольной улыбке Эрика, к разгадке ещё никто ещё не приблизился.

– Сейчас вернусь.

Заслышав шаги, Сайлос оторвался от книги. "Значит, смотрел", – решила для себя Мишель.

– Что делаешь? – Браво встала сбоку от кресла и сложила руки за спиной.

– Читаю, – Элмас поднял книгу и выразительно усмехнулся.

Мишель кивнула. Название – "Армада Аилы и Лина" – ей ни о чём не говорило, только то, что книга о кораблях.

– Не хочешь сыграть в "Мыслителей"? Это веселее.

На лице промелькнуло секундной замешательство. Сайлос положил книгу на колени и, сцепив руки в замок, опустил их поверх страниц.

– Пожалуй, я откажусь.

– Почему?

– Хочу почитать.

– Да брось. Потом почитаешь, – Браво скрестила руки на груди, – Ты и так всё время читаешь.

– И всё равно, – Элмас покачал головой, – Но спасибо за предложение.

И с этими словами он взял книгу и принялся читать.

– Ну и сиди тут, – фыркнула Мишель.

Откинув волосы назад, девочка развернулась на каблуках и, гордо подняв голову, зашагала обратно. Подумаешь, какая цаца! Почитать он хочет. Девочка села на прежнее место. Чтоб она ещё раз предложила ему хоть что-то! Всё-таки Бен сказал правильно: высокомерный, заносчивый и!.. Браво снова наткнулась взглядом на Сайлоса и снова ей показалось, что в последний момент он отвернулся. "Да что с тобой не так?" – подумала Мишель.

– Всё, Эрик, – воскликнула Ким, – Говори, кто это.

Гримо выпрямился, улыбнулся и очень гордо сказал:

– Я загадал Генерала.

– Что? – опешила Мишель, – Так. Что я пропустила?

– Ты пропустила всё, – покачал головой Бен, – Особенно тот момент, когда Эрик сказал, что мы думаем слишком узко.

– Так вы же не спросили, жив персонаж или нет! – усмехнулся Гримо, – Я бы сказал, что она жива.

– Но Генерал… Генерал – это Генерал, – развела руками Мишель, – Её нельзя загадывать.

– Почему это?

– Потому что она сейчас наша начальница! – нашлась Град.

– И потому что мы про неё мало знаем, – кивнула Браво.

– Но это же не мешает ей быть героиней войны, – возразил Гримо.

– Давайте теперь без живых, – предложила Ким, – Это слишком расплывчато.

– А мне кажется, так интереснее, – Эрик скрестил руки на груди.

– А мне не кажется! – воскликнула Мишель, окончательно забывая неудачу с Сайлосом.

О правилах они спорили весь оставшийся вечер. Только тогда, когда к ним зашла служанка и сообщила, что до отбоя остаётся совсем немного времени, Эрик унялся. Превозмогая себя, он шепнул: "Ладно, давайте без живых". Мишель победно улыбнулась.

Пока они шли в комнату, Браво прикидывала, кого загадать завтра. Нужно подумать и выбрать самого не очевидного героя. Чтобы Эрик ни за что не догадался! Пока что Гримо загадывал лучше всех, ему удавалось описать всё так, чтобы никто ничего не понял. "Самое то”, – подумала Мишель, – “Для разведчика." А затем улыбнулась; ей в разведку лучше не соваться. Нет ни чрезмерной хитрости, ни хорошо подвешенного языка, да и обманывать Браво не любила. Пусть Эрик забирает себе эту роль, её вполне устроит роль солдата. Именно солдаты становятся героями, про которых слагают легенды, а шпионы… Шпионов никто не помнит.

Натянув ночную рубашку, Мишель забралась на кровать и села на подоконник. За день камень нагрелся, и потому сидеть на нём было приятно. Затаив дыхание, девочка следила за небом. Ярко мигали бесчисленные звёзды, неторопливо ползли тонкие седые облака. Мишель прижалась к стеклу, стараясь впитать в себя всё, что открылось её взору. Где-то позади легли в свои кровати Фил и Ким, и, пожелав спокойной ночи, Град потушила свечу у своей кровати.

В комнате стало тихо-тихо. И в этом спокойном полумраке в небе появились три крылатые тени. Широко расправив крылья, они величественно скользили по ночному небу. Мишель облизнула губы и придвинулась ещё ближе. Один из драконов взмахнул крыльями и поднялся чуть выше товарищей. Он сделал небольшой вираж и вновь вернулся в строй. И не успела Мишель моргнуть, как драконы скрылись из вида.

Невероятно счастливая, Мишель упала на кровать. Она натянула простыню под самый подбородок, немного покрутилась, устраиваясь поудобнее, и сразу же провалилась в глубокий сон.

Глава 2 “Звёзды”

– Куда ты идёшь? – спросила Ким, приподнимаясь на кровати и протирая заспанные глаза.

Она зевнула, посмотрела в окно и нахмурилась:

– Сколько времени?

Мишель вздрогнула и чуть не упала на пол. Девочка фыркнула и, восстановив равновесие, натянула второй сапог.

– Полночь. Таис должна была уже улечься.

– Откуда знаешь? – Ким сладко зевнула и посмотрела на подушку, – Лучше иди спать.

– Она сегодня на ужине говорила, что устала. Мы её измотали, и она теперь хочет только спать, – Мишель усмехнулась, – И нет. Не хочу я спать, лучше пойду и изучу крепость. Вы идти со мной не хотите…

Ожидая возражений, Мишель кинула взгляд на подругу, но та уже спала. Браво тихо рассмеялась, всё с ними понятно. Девочка накинула куртку и тихо выскользнула в коридор. Оказавшись за порогом, Мишель сразу же ощутила, как в груди сжимается маленький шарик, щекочущий всё изнутри. Кончики пальцев покалывало. Всё тело словно оживало. Мишель вдохнула полной грудью, как же прекрасно! Она скучала по этому чувству. По тайной свободе, по возможности идти куда угодно и делать всё, что захочется. В Башне все стремились к порядку и дисциплине, а Мишель хотела веселиться. В конце концов, она не планировала ничего плохого, хотела просто немного прогуляться, может быть, взглянуть на звёзды.

Несмотря на жаркие дни, ночью Башня остывала довольно быстро. Пока Мишель стояла в коридоре, к ней под куртку и рубаху заполз холодок. Девочка вздрогнула, приходя в себя. Пора начинать двигаться. Холод медленно проникал под кожу, возвращая способность мыслить здраво. Но удовольствие от этого никуда не делось, наоборот, теперь всё ощущалось в разы острее. Изучать Башню днём скучно, а вот ночью… Ночью всё иначе. Ночью это настоящее приключение, полное опасностей.

Убедившись, наконец, что поблизости никого нет, девочка пошла к лестнице между этажами. Около лестницы Мишель замерла, вслушиваясь в шорохи ночной крепости. Коридоры и лестницы тонули в темноте, небольшие масляные лампы висели лишь под арочными проходами. За последние дни Мишель немного освоилась в Башне и почти не путалась в коридорах и комнатах. Но в темноте крепость представлялась таинственным лабиринтом, полным скрытых переходов и опасных ловушек. По крайней мере, Браво нравилось так думать.

– Мы вышли с лестницы, потом дошли до поворота, там был большой коридор… Кажется, я ничего не забыла! – девочка удовлетворённо улыбнулась и потёрла руки, главное теперь не заплутать во мраке.

Попривыкнув к новой обстановке, освоившись среди рыцарей и простых воинов, Мишель начала скучать. Ей нравились тренировки, нравилась большая старая крепость, нравилось наблюдать за полётами драконов. Но всё это уже стало частью повседневности и больше не вселяло того восторга, что не отпускал в первые дни. Мишель стала задумываться, сколько возможностей она упускает, сидя на одном месте и слушаясь старших. Например, она так и не обошла весь первый этаж, не изучила, что находится за внутренними крепостными стенами. И самое главное, так и не увидела, как изменяется Башня ночью. Вдруг из стен выходят мерцающие призраки и рассказывают о былых днях? А может где-то бегает клавем – дух-хранитель крепости – спешит по своим делам и ворчит, что обитатели совсем запустили свой дом и всё приходится делать самому?

С тех пор как мысль о ночной прогулке впервые пришла в голову, Мишель без конца размышляла, как бы это устроить. Больше всего печалило, что никто не хотел идти вместе с ней. Хоть крепость и выглядела идеальной для секретных прогулок и тайных разговоров, все боялись гнева Таис и Роба. “А вдруг они отправят нас обратно?” – почти испуганно сказала Ким. Мишель лишь пожала плечами, никто их никуда не отправит. Солдаты наоборот должны проявлять храбрость. А сон по ночам – это точно не храбрость. Но даже после заверений, что ничего страшного с ними за это не сделают, в худшем случае – назначат какую-нибудь отработку, никто – ни Фил, ни Эрик, ни Джереми, ни Бен, ни Ким – не хотели идти куда-то после отбоя. "Это же неправильно!" – заявил Бен. А Фил добавила, что не хочет портить впечатление от себя просто так. И Мишель честно пыталась мириться с этим. Какой смысл в приключении, если его не с кем разделить? Однако сегодня произошло кое-что совсем из ряда вон: Роб и Таис показали своим подопечным крышу. Какой же оттуда открывался вид! У Мишель от такой красоты дух захватило. Длинная дорога, вересковые поля, серые крыши Каннингема. А над всем этим простиралось лазурное небо, исполосованное белоснежными облаками.

К выходу на крышу вела винтовая лестница с перилами, украшенными коваными листьями. Свободно разойтись на ней могло лишь два человека – один на подъём, один на спуск. Мишель шла прямо за Таис, стараясь не отставать ни на шаг. Кроме жгучего любопытства девочку ещё подгоняло то, что наставница несла фонарь – единственный источник света в узком пространстве.

В конце лестницы находилась тяжёлая металлическая дверь. Мишель ожидала гигантский замок, но когда Таис поднесла фонарь поближе к двери, девочка увидела лишь несколько прямоугольных окошек, внутри которых поблёскивали костяные колёсики молочного цвета с чёрными цифрами. Ломбар повернула несколько, раздался щелчок, и через секунду дверь легко открылась. "Это называется кодовый замок”, – пояснила Таис. По её словам, это редкое устройство придумал сам Томас Арвойтус, известный учёный, создатель многочисленных ловушек. Мишель внимательно осмотрела странный замок, доверия он ей не внушал, уж слишком мудрёное устройство. “Как же работает эта штука?” – думала девочка. Как выставление нужных цифр сдвигает с места тяжёлую дверь? С ключами всё выглядело легко и понятно. Крючочки в замке цепляются за выступы ключа, поворачиваются, и дверь отворяется. Но кодовый замок определённо работал благодаря магии. И пусть Эрик хоть сотню раз повторит, что дело в грузиках, Браво твёрдо решила, что перед ней творение колдунов, а от них ничего хорошего ждать не следовало. Впрочем, теперь это лишь раззадоривало любопытство. С магией девочка ещё не сталкивалась. Признаться честно, Мишель немного побаивалась этой силы, но желание попробовать всегда побеждало здравый смысл, так что Браво продолжала мечтать.

И, кажется, сегодня ей придётся с этим столкнуться. Ещё в комнате Мишель задумалась, что делать с непонятным замком. В голову приходило столько вариантов. Но, к сожалению, Браво ещё не стала драконом и никто не вручал ей ни личного меча, ни взрывчатого порошка. В конце концов, Мишель решила, что подумает об этом, когда столкнётся с проблемой лицом к лицу. Девочка верила, что сумеет разобраться. Может она и не зубрила, как Сайлос, но соображать умеет. Не обязательно же досконально понимать, как работает замок, чтобы вскрыть его. Повернуть колёсики она сумеет, да и к тому же код Мишель видела. Она запомнила комбинацию, и в течение дня всё время повторяла её про себя.

Другой причиной для волнений являлась темнота. Мишель переживала, что ночью на лестнице будет слишком темно, но этим она тоже решила озаботиться чуть позже. В самом крайнем случае, она планировала взять лампу из ближайшего коридора. Ночью драконы, стражники и слуги в большинстве своём спят, так что вряд ли кто-то бы заметил отсутствие крохотного огонька. Да даже если заметят, то решат, что лампа просто потухла и пойдут за новой. А за это время она точно успеет вернуть её на место.

Мишель уверенно шла по коридору, на всякий случай держась поближе к стене. Около очередного поворота она остановилась и осторожно выглянула в большой коридор. Сначала Браво подумала, что ей показалось, но приглядевшись поняла, что нет. Рядом с одной из стен действительно двигалась фигура. Мишель как можно тише подошла поближе, прижалась к стене и снова пригляделась. Темнота всё ещё надёжно укрывала неизвестного. Сейчас Мишель очень хотелось обладать легендарным драконьим взглядом, позволяющим видеть даже самой тёмной ночью. Но вот фигура вышла в свет лампы, и Мишель удивлённо фыркнула. По залу крался Сайлос. Этого Мишель не ожидала. Подкравшись на носочках, девочка положила руку на плечо одногруппника. Тот от неожиданности вздрогнул и быстро обернулся.

– Мишель? – прошептал Элмас.

– Привет.

– Что? – Элмас замялся, – Что ты тут делаешь?

– Я хотела…

Девочка улыбнулась. Как бы поумнее назвать свою цель. Нужно придумать, что-нибудь этакое. Чтобы Сайлос удивился её сообразительности и находчивости.

– Стоять! – громкий оклик вырвал Браво из размышлений.

Под аркой, откуда Мишель заметила Сайлоса, стояла женщина, которой дети ни разу не видели. Незнакомка совсем не походила на местных воительниц. Мишель уже успела насмотреться на девушек и женщин, несущих службу в Башне. Большинство из них в такую погоду предпочитали ходить в рубахах или платьях. По вечерам, когда солнце пряталось за горизонт и воздух наконец-то охлаждался, некоторые накидывали куртки. По форме одевались только стражи, которые в данный момент исполняли обязанности, но даже они предпочитали рубахи с короткими рукавами и наручами. Постоянно мундир носила лишь начальница тюрьмы – летисса1 Мелани. Впрочем, на ней он сидел как влитой, подчёркивая всю красоту дракона.

Незнакомке мундир шёл чуть меньше, но, возможно, свою роль играл яркий цвет. Красная ткань выглядела непривычно богатой, а золотые пуговицы и роскошные эполеты лишь усиливали чужеродность такой одежды. На груди у женщины красовался орден в форме головы дракона, украшенный рубинами и обсидианом. Заметив награду, Мишель окончательно уверилась, что перед ней кто-то из высших чинов. Выглядела и двигалась женщина соответственно. От её оклика Мишель и Сайлос синхронно повернулись, да так и застыли, ожидая, пока незнакомка приблизится.

Уже вблизи Мишель поняла, что дракон достаточно высокая. Она возвышалась над детьми, но даже если бы боги обделили бы её ростом, Браво всё равно бы чувствовала себя маленькой и ничтожной. От одного взгляда этих синих глаз хотелось отойти в сторону и встать по стойке смирно. Подойдя ближе, женщина откинула русые волосы, собранные в высокий хвост, за спину, скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на детей. Браво захотелось испариться. Воспитатели в приюте никогда не смотрели настолько серьёзно. А вдруг Ким права? Что если наказание – изгнание из крепости? Мишель сжала зубы покрепче, она обязательно что-нибудь придумает, что угодно, только бы не возвращаться в приют.

– Кто вы?

А стоит ли говорить сразу? Мишель бросила взгляд на Сайлоса. Лицо того приняло надменный вид: губы сжались в усмешку, глаза смотрели насмешливо и презрительно. С таким выражением точно не стоит ждать ничего хорошего. Взрослые не любят высокомерия, оно для них, что солома для огня.

– Как вас зовут? – строго спросила женщина.

– Сайлос Элмас и Мишель Браво, – спокойно ответил Элмас.

Мишель прикусила язык. Поздно вмешиваться. Но вроде бы незнакомка пока что никак на высокомерие Сайлоса не реагировала.

– Первый курс? – сообразила женщина, Мишель кивнула, – Неужели вам не сказали, что ночью вы должны спать?

– Сказали, – пожал плечами Сайлос и спустя секунду добавил, – Наши наставники не дураки.

– Просто понимаете, – быстро заговорила Браво, чувствуя, что Элмаса несёт не в ту сторону, – Дни такие насыщенные, что иногда после тренировки невозможно заснуть. И мы решили чуть-чуть походить, чтобы устать как следует.

Женщина наконец обратила внимание на Мишель. Девочка постаралась принять самый простой вид и немного театрально развела руки. Усмехнувшись, незнакомка понимающе кивнула, взгляд её смягчился:

– Я не скажу об этом, если вы немедленно вернётесь в свои комнаты и пообещаете мне, что больше ночью мы с вами подобным образом не встретимся.

– Обещаю, – тут же ответил Элмас.

– Хорошо, – нехотя кивнула Мишель.

– Теперь марш спать, – велела незнакомка.

Она проводила их добрым взглядом и покачала головой. Всё-таки приятно общаться с детьми, которые ещё не знают, кто ты.

– Ты с ума сошёл? – зашипела девочка, стоило им свернуть из этого коридора.

Теперь они шли вдоль высоких окон. Внизу слабо обозначался внутренний двор Башни. Сайлос молчал, казалось, он вслушивался в тишину крепости.

– Скажи мне, зачем было врать? – всплеснула руками Мишель.

– Ты так серьёзно относишься к клятвам? – усмехнулся мальчик, слегка запрокидывая голову назад.

Браво сверкнула глазами, к клятвам она относилась очень серьёзно. Во всех легендах божественные силы обрушивали на нарушителей клятв страшные кары. В лучшем случае, они умирали, в худшем – навсегда оставались одни. Ведь как можно доверять клятвопреступнику? Он продаст тебя ради пары крепких сапог и лишь пожмёт плечами, мол, а на что ты рассчитывал? Что я буду верен клятве? Нет, такому человеку доверять нельзя. А без доверия не существуют никакие отношения. И, следовательно, ты останешься один, без друзей, соратников и семьи.

– А для тебя клятвы – ерунда?

Элмас пожал плечами. Клятвы – это слова, а слова, не записанные на бумаге и не заверенные у юриста, это просто набор букв, не имеющий никакой силы.

– Это всего лишь слова…

Мальчик замолчал. Он подал знак Мишель и остановился. Ничьих шагов он не слышал, возможно, женщина ушла по своим делам.

– Я ничего не слышу, – подтвердила Браво, – Думаешь?…

– Мы ведь пообещали, что больше не встретимся вот таким образом. А уйти спать мы не обещали.

Незнакомка действительно ушла. Дорога освободилась. Сайлос с сомнением посмотрел на Мишель. Он так и не спросил, куда она шла. Им повезло столкнуться как раз перед появлением незнакомки. Элмас так и не понял, кто их поймал, но властность женщины его впечатлила. В голове билась какая-то мысль, кто это, но сформулировать её не удавалось. Ладно, решил Сайлос, нужно подумать над более важными вещами. Например, следовало бы разобраться с Мишель. В одиночку у него больше шансов остаться незамеченным. Браво неплохая девчонка, и тренировались они вместе, но уж слишком она шумная. Вечно о чём-то болтает, вечно хочет куда-то бежать и что-то делать. Сайлос уже со счёта сбился, сколько ему прилетало до того, как Таис давала команду выполнять упражнение.

– Так куда тебе? – осторожно спросил Сайлос, нарочно замедляясь.

Мишель хитро улыбнулся, неужели Элмас решил, что она просто гуляет по коридорам? А строит из себя такого умника! Вечно сидит с книгами и о чём-то думает. Даже на тренировках из него слова не вытянешь.

– Нам вон в тот коридор, – Браво указала на проход в противоположном конце зала.

– С чего ты взяла? – мальчик покачал головой, – С чего ты взяла, что мне тоже туда?

– Мы ведь идём на крышу, – девочка ухмыльнулась, судя по вытянувшемуся лицу ей удалось удивить этого индюка.

Сайлос нехотя кивнул. Похлопав его по плечу, Мишель вышла в зал. Она успела пройти почти половину пути, прежде чем услышала шаги позади себя. Девочка на миг остановилась и обернулась. Элмас шёл прямо за ней.

Из всех одногруппников Мишель меньше всего ожидала увидеть здесь именно Сайлоса. Даже на тренировках Элмас вечно молчал и думал. Боги! Несколько раз Мишель пришлось его стукнуть, чтобы он начал что-то делать. Правда потом она сделала это ещё несколько раз в отместку. Просто чтобы восполнить упущенное время. Пусть Мишель не удалось как следует отработать защиту (не сильно она и хотела), но зато подольше потренировала удар правой. И, судя по реакции Сайлоса, била она хорошо.

Пройдя через зал, дети вышли к тяжёлой двери, за которой скрывалась винтовая лестница. Таис открыла её лёгким движением, а Роб удерживал одной рукой, и Мишель решила, что дверь только кажется тяжёлой. Но им вдвоём пришлось приложить кучи усилий, чтобы сдвинуть эту громадину с места. Внутри всё скрывал густой мрак. Мишель прищурилась, вытянула перед собой руку, немного помахала ею.

– Ничего не видно, – констатировала девочка, – Нужен какой-нибудь свет.

– Сейчас будет. Подержишь?

Сайлос вытащил из кармана огниво, смотанную нитку и лучину, которую он протянул Мишель. Огонь вспыхнул со второго удара. Пламя моментально охватило нитки. Браво поднесла к огню лучину. Лестница озарилась рыжим светом. Мишель поднесла руку к лучине, отчего на стене появились забавные тени.

Аккуратно потушив нитки, Сайлос спрятал их обратно в карман куртки, поднялся и отряхнул руки:

– Вперёд.

Впереди их ждала ещё одна преграда – кодовый замок. Эта хитроумная штуковина заинтересовала Сайлоса с первого взгляда. Он внимательно следил за всеми манипуляциями Таис, но, к сожалению, стоял слишком далеко, чтобы разобрать все цифры. Пока они поднимались, Элмас пытался прикинуть, какие позиции он помнит наверняка. Впереди шла Мишель, держа в руках лучину. За несколько ступеней до двери девочка остановилась. Чуть помедлив, она спросила:

– Ты помнишь код?

– Разумеется, – мгновенно соврал Элмас.

– Я пыталась вспомнить, – затараторила Мишель, – Восемь, один… А потом либо единица, либо пятерка. А может два и четыре.

Она задумчиво посмотрела на цифры, вырезанные в стене.

– Там шесть цифр, – усмехнулся Сайлос.

Он быстро прокрутил все диски и потянул за ручку. Наверняка он запомнил четыре последние цифры. В остальном Элмас полагался на память Мишель. Стоя рядом с Таис, Браво наблюдала за всем с “первого ряда” и скорее всего запомнила комбинацию, по крайней мере приблизительно. Внутри двери что-то щёлкнуло – код подошёл. "Слава богам!" – подумал Сайлос, за несколько коротких мгновений он уже начал сомневаться.

– Восемь, один, два, один, четыре, пять… – пробормотала Браво.

На улице ночь встретила их своими запахами и звуками. Снизу доносился треск сверчков, ржание лошадей, лай псов. Меж башен выл ветер. Мишель подошла к краю крыши. Она раскинула руки, вдыхая аромат вереска. Вдали горели огни Каннингема. Отсюда родной город напоминал игрушки в витрине одного магазинчика недалеко от приюта. В детстве Мишель обожала эти самодельные города. Браво даже пыталась построить нечто такое из подручных материалов. К сожалению, ничего не получилось. Так умерла мысль стать архитектором. Впрочем, она всё равно не смогла бы пережить мечту быть драконом. Мишель улыбнулась, вот бы сейчас улететь в Каннингем. Приземлиться во дворе приюта, рассказать обо всём друзьям. Вик наверняка скажет, что она жуткая фантазёрка и что в Серой Башне всё устроено иначе. Он ведь старше, он знает лучше. Девочка улыбнулась ещё шире, ничего Вик не знал, просто пересказывал слухи, которые не имели ничего общего с правдой. Однажды она ему это расскажет.

Сняв куртку, Сайлос положил её под дверь, чтобы она ненароком не закрылась. Он оглянулся на Мишель. Та любовалась городом. Отсюда Каннингем выглядел гораздо приятнее, чем вблизи. "Вот пусть так и остаётся", – подумал мальчик, отворачиваясь. В другой стороне виднелись вересковые холмы. Вблизи они были гораздо выше, однако, стоя здесь, Сайлос мог закрыть их пальцем и представить, что никаких холмов не существует.

Краем глаза Мишель заметила, что Сайлос встал сбоку от неё. Он поднял голову, подставляя лицо свежему воздуху. Прямо над ними раскинулось ночное небо. Мириады звёзд покрывали тёмно-синий свод, словно искусный портной расшил дорогой синий бархат чистейшими бриллиантами. Неожиданно Браво пришла мысль, что скоро она сможет взлететь в это небо, когда захочет, и смотреть на весь мир сверху, точно звезда.

– Это прекрасно, – сказал Сайлос и улыбнулся.

– Не думала, что ты любишь звёзды.

– Почему? – он обернулся к девочке.

Мишель смутилась:

– Не знаю.

Браво пожала плечами, просто она так чувствовала. Сказала, потому что сказала. Вопрос "почему" Мишель не любила. Если человек тебя не понял, он и не поймёт, сколько ему не объясняй. Поэтому зачем тратить время на бессмысленные рассуждения о чём-то настолько неважном? Хочу, потому что хочу, думаю, потому что думаю, чувствую, потому что чувствую.

– Просто… – Браво нахмурилась.

На самом деле, если Сайлосу уж так хотелось знать, то самый простой ответ – потому что он зануда. Вернее… Мишель снова задумалась, силясь подобрать более подходящее слово. Не зануда… Просто очень скучный мальчик, который никуда не ходит, ни с кем не общается и вечно читает. И пусть сёстры в храме Верховной богини Мудрости и Милосердия, Милитарьи, сколько угодно повторяют, что книги делают людей людьми, Мишель, что в шесть лет, что в двенадцать, считала, что книги читают только те, у кого в жизни ничего не происходит. И Сайлос наверняка относился именно к таким людям. Браво покачала головой, совершенно точно нельзя говорить такое сейчас. Они ведь смотрят на звёзды, а звёзды смотрят на них. При таком раскладе нельзя говорить другим гадости.

– Просто ты такой отчуждённый… – наконец придумала Мишель, – Вечно один. В окружение книг. Ни с кем не разговариваешь…

“Ещё бы найти в этом месте кого-то, с кем действительно можно поговорить”, – подумал Сайлос. Те, с кем он говорил раньше, остались в Каннингеме. Элмас поправил волосы, не молчать же теперь:

– И как с этим связаны звёзды?

– Тот, кто не любит разговоры по душам, не должен любить звёзды! – фыркнула девочка, – Звёзды – это что-то прекрасное, это то, что ты видишь ночью, когда болтаешь с друзьями. И поэтому ты их любишь.

– Я люблю за их чистоту, – пожал плечами Элмас, – И за то, что они никогда не навредят.

– Ясно… А тебе много вредили?

Мальчик удивлённо посмотрел на свою спутницу. Что она хочет узнать? Неужели верит, что он вот так вот вывернет перед ней всю свою душу? Только потому что они вместе смотрят на звёзды? Впрочем, Мишель выглядела вполне искренней… Совершенная простота, подумал Сайлос и отвернулся. Кого-то она ему напоминала. Элмас не забывал лиц, только имена. Хотя в этот раз он не сомневался, что с Мишель они никогда не пересекались, но вот имя, имя… он уже где-то слышал это имя.

– Не больше, чем всем остальным, – Сайлос передёрнул плечами, – Мы все приютские. Может быть прогуляемся?

Плоская площадка находилась только рядом с лестницей. Оставшаяся крыша представляла собой бесконечные скаты и трубы многочисленных печей и каминов. Прогуливаясь между этими гигантами, Мишель представила, как весело играть здесь в прятки. Она тут же сообщила об этом Сайлосу, но тот лишь вежливо кивнул. Он, видите ли, играть в прятки не любил.

Мишель, честно говоря, совершенно не понимала, почему он решил забраться на крышу. Странно, что именно у них двоих совпали мысли.

– Знаешь, мы с тобой сегодня действительно сработали в паре, – задумчиво сказал Сайлос.

– Ты молодец, что взял с собой огонь.

– А ты? Ты что планировала?

– Я думала действовать по обстоятельствам, – улыбнулась Браво, – Наверное, взяла бы огонь из коридора.

– Очень умно.

– Можно подумать, ты всё предусмотрел! – всплеснула руками Мишель, – Как бы ты дверь без меня открыл.

– Точно так же, как и ты без меня. Но у меня бы после этого был бы свет, – Сайлос победно улыбнулся.

Браво скрестила руки на груди:

– Ты индюк, ты знаешь?

– Не худшее из моих прозвищ, – ответил Сайлос.

– Я обязательно придумаю что-нибудь ещё, – пообещала Мишель, – В конце концов у нас ещё четыре года. А потом ещё боги знают сколько.

Ответа не последовало. Сайлос заметил, что Браво обернулась на него, явно ожидая очередного остроумного ответа, но ему что-то расхотелось ёрничать. В приюте он ни с кем особо не общался, ведь как можно общаться с теми, кто тупее тебя на несколько веков. Иногда Сайлосу казалось, что все они выбрались из Эпохи Длинных Рек, последней бесписьменной эпохи. Как ещё объяснить беспросветную тупость, животную жестокость и абсолютную ненависть ко всем, кто хоть немного отличается? Интересный момент, все эти уроды тоже обещали Сайлосу, что они будут вместе ещё целых четыре года. Но от Мишель слышать это было приятнее. Наверное, потому что она говорила это без угрозы. Обещание действительно звучало, как искреннее обещание от… Сайлос оборвал эту мысль. Не могла Мишель видеть в нём друга. Пусть они хоть сотню лет вместе тренируются, такая, как Браво, не увидит в нём друга, это просто невозможно.

– Ладно… Не хочешь помогать придумывать, так и скажи, – Мишель толкнула его в бок, – Хотя мог бы и помочь. Вечно сидишь с умными книжками, там-то уж точно должно быть что-то интересное. А мне на ум приходят только всякие идиотские варианты. Например, гусеница. Но ты ведь не ешь страницы, ты их читаешь.

Сайлос тихо рассмеялся себе под нос. Ответ он всё ещё не придумал, но Браво это, по всей видимости, и не требовалось. Они гуляли по крыше почти час, и всё это время Мишель болтала без остановки, Сайлос лишь изредка отвечал простыми предложениями, чтобы уж совсем не превратиться в статую.

Уже когда Браво начала зевать, они решили посидеть. Позади выхода как раз находилась широкая труба, рядом с которой было достаточно места, чтобы присесть. От камней шло приятное тепло, Сайлос постарался выпрямиться, чтобы ощутить его полнее. Мишель чуть-чуть сползла вниз и подложила под голову руку. Судя по довольной улыбке и молчанию, Браво наслаждалась перерывом.

От трубы открывался прекрасный вид, вдали сверкали огни Каннингема, а прямо под ногами расстилалась долина Утопленных, о которой ходили легенды. Говорили, что после дождливого дня в глубине долины распускались красные цветы. Это души утопленников тянулись из воды к воздуху. На самом деле всё обстояло проще. Сайлос читал об этом месте, в одном трактате эрбианского священника говорилось, что сырые лепестки ловят лунный свет и, отражая его, окрашивались красным светом. Вместе с тем на них выделялись искры, из-за которых казалось, что долина светится.

Жаль, но сегодня увидеть этого не получилось. Дожди обычно начинались лишь в середине Золотых месяцев. Зато Сайлос мог полюбоваться огнями Каннингема. Не то чтобы Элмас сильно любил этот город, но стоило признать, что с высоты он выглядел завораживающе.

Первоначально Каннингем построили для семей военных. По мнению Сайлоса, тогда там ещё, возможно, жилось хорошо. Но затем город наводнили торговцы, и всё начало портиться. Из-за удалённости от центра страны город никогда не имел много денег. Высокие и богатые здания в Каннингеме встречались редко. Чтобы пересчитать их, хватило бы пальцев двух рук. Конечно, если не брать в расчёт храмы. Музеи, библиотеки, театры – их в Каннингеме не строили. Жители города развлекались в тавернах, на ярмарках за городом и на площадях, где выступали кочующие балаганы и казнили преступников. По природе своей каннингемцы были странными людьми. Они скрипели под тяжестью своей жизни, но ни за что бы не променяли её ни на что другое.

– Всё-таки красивый город, – заметила Мишель, – Знаешь, такой родной. Может без изысков, но всё равно…

Сайлос скривился. Сразу же захотелось сказать что-то ужасное, чтобы Мишель поняла, что в Каннингеме нет ничего родного.

– А ты знала, что битву при Каннингеме называют мясорубкой?

– Ты противный! – цокнула Мишель и толкнула соседа, – Битвы были везде. А это наш дом. Его нужно любить.

– А я не люблю, – упрямо сказал Элмас, – Он душный. Он давит. И из него нет выхода.

– Он не давит. Он обнимает, – Браво развела руки в сторону.

– Так обнимает, что душит, – хмуро ответил мальчик.

Он закряхтел и поднялся.

– Думаю, пора идти. Иначе Таис нас завтра загрызёт, – Сайлос протянул Мишель руку.

– Да ты у нас рыцарь! – не удержалась Браво и встала сама.

***

Главные часы крепости находились на отдельной башне. Увидеть их из всех окон не представлялось возможным, поэтому подъём, отбой и время еды объявляли при помощи звона колоколов. Это вырабатывало соответствующие привычки. Фелисити, которая и так любила вставать на заре, к расписанию привыкла почти сразу.

Проснувшись до колоколов, Фил ещё несколько минут нежилась в кровати. Насколько же эти кровати мягче, чем те, на которых Град спала в приюте. Медленно сев, девочка потянулась и сладко зевнула. За окном уже светило солнце, скоро зазвонят колокола, и можно будет медленно идти в сторону столовой. По расписанию сегодня как раз подавали индейку с овощами.

Взгляд девочки упал на стол с зеркалом, стоявший между кроватями. Сбоку лежала стопка листов. “Надо бы написать родным”, – подумала Град, сразу же вспоминая все письма её дядюшек и тётушек, – “А то они всё пишут… А я им даже пары слов в ответ не накарябала.” После смерти родителей Фил не сразу попала в приют. Сначала братья и сёстры её родителей долго спорили, кто из них должен взять Град к себе. Но в конце концов тётя Ивета, сестра матери, предложила отдать девочку под опеку государства, чтобы в будущем она стала драконом. Если бы в Желум губернатор не назвал её имя, то тётя Ивет забрала бы Фил к себе. По сути, именно благодаря идее тёти, Фелисити попала на обучение в Серую Башню.

Посмотрев на письма, Град улыбнулась. “Напишу сегодня или завтра”, – подумала Фелисити и пошла к шкафу. Она обмотала бинты вокруг груди, натянула свежую рубашку и принялась шнуровать кожаные штаны. Закончив одеваться, Фил села за столик и начала расчёсывать длинные каштановые волосы. Задумавшись, девочка тихонько мычала себе под нос песенку.

Сзади раздался хлопок. Фил тут же замолчала. Из кровати вылезла Ким. Прямо перед ней лежала толстая книга, которую Бенуа, очевидно, забыла убрать перед сном на тумбу. Девочка тупо посмотрела на книгу и провела рукой по волосам, пальцами расчёсывая рыжие пряди.

– Доброе утро, – сказала Фил, отворачиваясь к зеркалу.

– Доброе, – Бенуа положила книгу обратно на кровать и потянулась.

Размяв шею и руки, она стала медленно одеваться. Затем взяла с тумбочки ленту, чтобы перевязать волосы.

– А что Мишель? – Ким подошла к зеркалу и взяла свою расчёску.

– Ещё спит, – ответила Град.

Бенуа усмехнулась:

– Вчера она ходила гулять.

– Почему я не удивлена? – Фил выразительно улыбнулась.

Переглянувшись, девочки рассмеялись. От шума Мишель скривилась и перевернулась на другой бок, вызвав новый приступ веселья.

– Как будем будить? – спросила Ким, поправляя причёску.

– Есть идея.

Град отложила расчёску и улыбнулась. Снаружи зазвонили колокола. Мишель снова заёрзала на кровати, но, к радости Град, всё-таки не проснулась.

– Есть идея, – повторила Фелисити и, немного подумав, добавила, – Но сначала поедим.

– Мне нравится ход твоих мыслей! – рассмеялась Бенуа.

Когда девочки вернулись с завтрака, первой в комнату заглянула Фил. Мишель всё ещё спала. Она спокойно лежала, раскинув руки, и словно бы наслаждалась лучами утреннего солнца. Град подала Ким знак, и они тихо вошли внутрь. Фелисити приблизилась к кровати и осторожно потрясла Браво за руку – реакции не последовало.

– Вставай! – Фелисити толкнула подругу сильней.

– Нет, – Браво перевернулась на другой бок и натянула одеяло поверх головы.

Фелисити покачала головой.

– Ты не оставляешь нам выбора! – девочка тяжело вздохнула, – Давай!

– К вашим услугам! – Ким чинно выпрямилась и с очень серьёзным лицом вылила на Мишель стакан воды.

– Да чтоб вас! – Браво подскочила с кровати.

Ким и Фил, уже не сдерживая смех, кинулись к двери. Вслед им полетели громкие возмущения. Высунувшись из-за двери, Ким, еле сдерживая смех, крикнула:

– Прости! – в стену врезалась подушка, Бенуа дёрнулась, но продолжила, – Но ты и так проспала завтрак. Увидимся на тренировке!

Дверь с грохотом захлопнулась. Мишель провела руками по лицу, стирая воду. Она им устроит!… Девочка откинула мокрые волосы за спину. Немного посидев, она упала обратно на кровать. И тут же пожалела, что швырнула подушку. В Ким она со злости не попала, так ещё и головой об изголовье ударилась! Нет, она совершенно точно устроит Ким и Фил что-то подобное.

– Нужно встать… – сказала она сама себе, – Сначала встать, потом отомстить…

Мишель перевернулась несколько раз, чуть не упала, но зато выбралась из кровати. Вставать не хотелось категорически. За то время, пока она жила в Башне, Мишель привыкла спать гораздо дольше, чем те три или четыре часа, что удалось сегодня. "Но зато было весело!" – попыталась подбодрить себя Мишель. Вышло не очень.

На завтрак Браво, разумеется, не успела, так что злая, мокрая и голодная она сразу поплелась в зал для тренировок. По ощущениям, сегодня выйдет очень удачное занятие. По крайней мере, самой Мишель хотелось убивать. Если Сайлос хоть вполовину настроен на тоже, Роб и Таис их растаскивать будут.

Элмас уже сидел в зале. Выглядел он хорошо. Мишель прищурилась, для того, кто спал так мало, выглядел он слишком хорошо.

– Ты маг? – Браво без приветствий села рядом.

– Выглядишь не очень, – не без усмешки заметил Сайлос.

– Не говори, что ты выспался, – буркнула девочка.

– Не буду, – вздохнул мальчик, – Вот, держи.

Элмас вытащил из куртки бутерброд с колбасой и сыром.

– Я уверен, что Ким и Фил тебе ничего не принесли, – он пожал плечами, – А я знаю, что ты много ешь.

– Ты точно маг, – Мишель чуть ли не вырвала бутерброд из его рук, – Но мне плевать. Ты мой герой.

Глава 3 “Прыжок”

Джереми оттолкнулся и прыгнул. На несколько секунд Мишель почудилось, что у него получится. Девочка резко вздохнула, подбираясь. Ещё немного, и!.. Рука Вайта пролетела мимо балки.

– Почти! – воскликнул Оскар, – Почти получилось.

Джереми выпрямился и посмотрел на балку над головой. Мальчик недовольно скривился.

– Теперь моя очередь! – Мишель подскочила со своего места.

Она осторожно забралась на бочку и начала раскачиваться, чтобы прыгнуть.

– Не получится, – в который раз заметил Эрик, – Слишком высоко.

– Отстань! – отмахнулась Браво.

– Ещё бы чуть-чуть! – Джереми стукнул кулаком по ладони.

Мишель присела и прыгнула. Она выбросила вперёд руку, но балка оказалась слишком высоко. Девочка приземлилась на пол, больно стукнувшись коленом.

– Я ведь говорил!

Эрик победно ухмыльнулся. Весь вечер он только и делал, что сомневался в возможном успехе. При этом сам он просто стоял и наблюдал.

– Сам бы попробовал, – Браво поднялась и отряхнула руки, – Нужно просто как-то разбежаться. Я попробую ещё!

Девочка упёрлась на крышку бочки, собираясь залезть.

– Сначала я! – фыркнул Вайт.

Он моментально встал рядом с Мишель. Девочка закатила глаза и, всплеснув руками, сделала шаг назад.

– Нет, Джер, – к бочке подошёл Оскар, – Сейчас моя очередь.

– Да ты точно не достанешь! – возмутился Джереми, – Ты просто на месте скачешь.

– Неправда! – Рей упёрся двумя руками в крышку.

– Правда!

– По справедливости сейчас должен идти Оскар, – заметила Мишель. Оскар победно улыбнулся, а Джереми скривился.

– По справедливости нет никакого смысла пробовать, если не достанешь! – упрямо повторил Вайт и тоже стал пытаться залезть.

– Я достану!

Понаблюдав за этой неуклюжей борьбой, Мишель отошла к дивану, на котором развалились Ким и Фелисити. Спустя секунду к ним подошёл Эрик, видимо, он удачно пошутил, потому что все четверо рассмеялись. Поджав губы, Сайлос заставил себя вернуться к книге.

Последний час Элмас безуспешно пытался прочитать один единственный разворот. В книге говорилось о возникновение мира. Никий, служитель храма Нектора, Первородного бога порядка и времени, объяснял, что означает праздник Первой звезды, откуда он появился и какая у него религиозная основа. Эту книгу Сайлос читал уже трижды, ему нравились стиль написания и манера изложения. В храме Верховной Богини Мудрости и Милосердия Милитарь, где Сайлос брал книги до этого, хранилось несколько свитков и томов, посвящённых сотворению мира и Первой звезде, но, в большинстве случаев, авторы просто цитировали святые книги, изредка разбавляя эти выдержки стандартными пояснениями. Никию же удалось описать всё то же самое гораздо живее и правдивее. Перечитывание этого текста накануне праздника стало для Сайлоса своеобразной традицией. Однако сегодня читать не получалось.

В этом Сайлос винил, в первую очередь, своих однокурсников. Они уже больше часа пытались допрыгнуть до потолочной балки, на которой висела люстра. За всё то время, что декада находилась в крепости, ее ни разу не зажигали. Сайлос ещё во второй вечер посчитал, сколько свечей помещалось в металлическом кольце, вышло двенадцать. Чтобы не расходовать их в таком количестве, чаще зажигали масляные лампы – света больше, затрат меньше.

Балка находилась достаточно высоко, дотянуться до неё не смогли бы даже взрослые драконы, не то что двенадцатилетние дети. Эту мысль высказал Эрик, и Сайлос понадеялся, что после этого Мишель и Джереми успокоятся, и ему удастся почитать в тишине. Но Браво со свойственной ей простотой предложила найти бочку и прыгать с неё. Как и с кем она договорилась, Сайлос так и не понял, но отыскать бочку им удалось довольно быстро. Судя по громкому смеху, свою добычу они катили тайно. Едва дверь закрылась, Мишель осела на пол и начала хохотать.

– Зато никто ничего не заметил! – с видом великого мудреца сказал Эрик.

Он стоял, прислонившись к стене и обмахиваясь рукой, словно веером.

– Да, – сквозь смех выдавила Браво, – Но Джереми у нас теперь не переваривает…

– Ой! Заткнись! – Вайт толкнул её в бок, Мишель рассмеялась ещё громче.

А потом они подняли бочку, набили её дно подушками и начали по очереди прыгать. Сайлос старался не отвлекаться на этот шум, но получалось плохо. Элмас начал завидовать Фреду и Сандру, которые после ужина ушли в свою комнату, и даже немного Бену, сидящему у лекаря с вывихом. "Нужно было поступить так же", – сокрушённо подумал Сайлос, в очередной раз начиная перечитывать абзац.

Отсмеявшись, Мишель упала на подушку и начала вытирать глаза.

– А почему Сайлос сидит один? – нахмурилась Фелисити.

– А? – Браво покачала головой, – Что?

– Ты же сказала, что вы друзья, – напомнила Град, Мишель кивнула, – Так чего он один?

– Он всегда один, – сказала Ким, – Мы ещё в Каннингеме несколько месяцев работали вместе. Сайлос не любит компании…

– Серьёзно? Вы с ним были знакомы? – Эрик почесал затылок, – Он про это не говорил.

– Да. Вместе работали писарями. Помогали переписывать письма и документы, – пожала плечами Бенуа, – Сайлос в целом не любит болтать.

– Ага. Даже непонятно, как вы подружились, – кивнул Гримо, – Я вот бы про нас с ним так не сказал.

– Сайлос умный, – закатила глаза Ким, – Ему только со взрослыми общаться нравится. И с книгами тоже. А с нами ему скучно, он даже толком не слушает. Помню, я во время обеда рассказывала ему о наших приютских дураках. А он все пропустил мимо ушей! Я ему говорю: “Что думаешь?”; а он такой: “А я не знаю, я прослушал”.

– Сама тактичность.

– Истинный рыцарь! – Бенуа скрестила руки на груди и повернулась к Сайлосу.

Тот продолжал сидеть и читать. Мишель закусила губу. Тогда на кры ше Сайлос её слушал. Он даже отвечал и сам что-то рассказывал. Наверное, с тех пор, как они работали с Ким, Сайлос успел измениться.

– Но не может же все быть так плохо! С Мишель он поладил, – сказала Фил, – Или это потому, что ты на тренировках его бьёшь?

– Он мне отвечает, – скривилась Браво, касаясь синяка на предплечье.

По комнате разнёсся громкий треск. Оскар сидел на полу и недовольно потирал спину. Бочка валялась на боку, рядом с ней сидел Джереми, молча смеясь. Эрик покачал головой:

– Не получится. Балка слишком высоко.

– Уверена, что получится, – Мишель скрестила руки на груди, – Кто-то должен достать. Например, Сайлос.

– Он не станет. Это слишком неинтеллектуально, – протянула Ким.

Она поправила длинные огненные волосы и высокомерно задрала голову. Мишель закатила глаза:

– Просто ему нравится… Нравится читать, – девочка пожала плечами. Это увлечение она понимала не до конца.

– Может быть, если ты предложишь, то он попробует, – заметил Эрик.

– Я не хочу его заставлять.

– Но это ведь по-дружески!

– Эрик, я не буду этого делать.

– В самом деле, Эрик, – Фелисити улыбнулась, – Если бы они были друзьями, то он бы не сидел там один.

– Мы друзья!

– Если вы друзья, то почему он один?

– А я пойду и узнаю! – объявила Браво.

Мишель встала с дивана и, посмотрев ещё раз на Фил, пошла к Элмасу. Он сидел в противоположном конце комнаты, рядом с камином, под самой лампой. Позади него стояли несколько полок, на которых лежали книги и свитки. Это место Сайлос облюбовал в первые же дни пребывания в Башне.

В гостиной декада проводила почти всё свободное время. Отпускали их только после ужина, и выходить на улицу в это время уже не хотелось. И как Мишель не пыталась, никто бродить по Башне не хотел. Даже с Сайлосом они больше ни разу никуда не ходили, хотя прошло уже достаточно времени. Вместо этого они сидели в гостиной. От этой комнаты так и веяло уютом. Мишель уже представляла, что, когда она вырастет, станет рыцарем и обзаведётся собственным домом, она устроит там точно такую же гостиную. Стены, покрытые панелями, обтянутыми коралловой тканью, камин, больше напоминающий замурованное окно, невысокие диваны с грудой подушек и, конечно, цветастые гесские ковры с диковинными птицами – без всего этого создать уют бы не получилось. Единственное, Мишель не очень нравились кресла рядом с камином и тяжёлый дубовый стол около дивана. Чтобы отодвинуть эту гадость к стене, пришлось потратить кучу сил.

Краем глаза Сайлос успел заметить движение, но не успел он что-то предположить или хоть как-то подготовиться, как над ухом раздался весёлый голос Мишель:

– Ты прочитал это всё?

Браво указала на стопку из десятка книг, стоявшую рядом с креслом. Элмас вздохнул. Что за глупый вопрос? Как бы он успел прочитать столько книг, когда они так шумят?

– Сайлос?

Эрик, Фил и Ким следили за ними. Наверняка, это они предложили Мишель подойти. Зря он с ней тогда любезничал. Люди все похожи. Интересно, правда, что Браво от него хочет?

– Сайлос! – Мишель помахала у него перед лицом, – Подъём!

– Что? – мальчик опустил книгу на колени и устало посмотрел на Браво.

– Что читаешь?

– Никий, "О первой и последней звезде", – вздохнул Сайлос, стараясь сохранять вид, ясно говорящий, что он не расположен общаться.

– Это о завтрашнем празднике? – уточнила Мишель, забавно хмурясь.

Она села на подлокотник и заглянула на страницу. Быстро пробежав глазами по тексту, Браво скривилась:

– Что-то очень умное.

– Это о сотворение мира. О том, как мы об этом узнали, о том, что значит праздник, – пояснил Сайлос, – Например, Никий пишет, что, по сути, мы празднуем не только рождение, но и грядущую гибель мира. Ты знала об этом?

"Молодец, – подумал Сайлос, – Просто умница. Очень хорошо не отвечаешь и не поддерживаешь беседу. Ещё пара фраз, и она никогда не отвяжется."

– Не то чтобы я интересовалась… – протянула Мишель, – Почему ты сидишь один?

– А зачем мне сидеть с вами? – Сайлос сцепил пальцы в замок, взгляды компании на диване стали ощущаться ещё острее.

– Затем! – воскликнула девочка, – Во-первых, мы одна декада и должны веселиться вместе. А во-вторых…

– Что-то Сандра и Фреда вы не зовёте, – фыркнул Сайлос.

– Просто они сказали, что устали, – пожала плечами Браво, – А так, я уверена, что они бы присоединились!

Устали… Сайлос подавил усмешку. На ужине эти двое выглядели как угодно, только не уставшими, тем более, что Таис и Роб гоняли их не больше обычного. Скорее всего, Крейн и Хам просто не хотели проводить время со всеми и придумали самый безобидный предлог.

– Но, в любом случае, – Мишель стукнула ногой по креслу, – Есть ещё одна причина. Мы с тобой вообще-то друзья.

Так вот, что Эрик, Фелисити и Ким так смотрят. Наверное, это их идея.

– Я принёс тебе бутерброд, – многозначительно произнёс Элмас, – Это не делает нас друзьями. Приятелями… Может быть.

– Какой ты всё-таки занудный! – не выдержала Мишель.

Она склонила голову набок и очень внимательно посмотрела на Сайлоса. Знать бы, что у него на уме… Мишель поджала губы. Сайлоса ей никогда не понять. Наверное, это из-за всех этих книг. Из-за них Элмасу не нравится общаться с нормальными людьми. “Тогда на крыше он вроде бы говорил, что ему не очень повезло с друзьями в приюте, – подумала Мишель, – Наверное, всё дело в этом”. Хотя, в таком случае, она бы на его месте сразу бы попыталась найти себе друзей здесь. Один раз её укусила собака. Воспитательница долго причитала, а лекарь заставил пропить кучу горького лекарства. И ещё ей строго-настрого запретили приближаться к незнакомым псам. Но Мишель, естественно, этого исполнять не стала. Она слишком любила животных. Подумаешь, оно из них оказалось недружелюбным, все остальные наоборот жались к ногам и лизали руки.

– Слушай, – прервал её размышление мальчик, – Зачем ты пришла? У вас там неплохая компания. Прыгаете, как обезьяны. Не буду мешать.

– Как кто? – удивилась Браво.

Она покачала головой, не время отвлекаться на всякую ерунду. Обезьяны? Что это вообще такое? Девочка выдохнула. Она посмотрела на друзей, потом на Сайлоса:

– Компания новая. Мы все знаем друг друга всего месяц. А нам тут ещё учиться четыре года, так что мы все хотим быть друзьями. Пошли к нам.

Она махнула в сторону остальной декады:

– Книги можно и потом прочитать!

Говорила Мишель хорошо, даже очень. Тогда на крыше Сайлос даже забыл, что Браво совершенно не читает. Друзья, приятели… Им действительно учиться ещё четыре года, может и стоило бы наладить отношения с другими. На секунду в душе вспыхнул огонёк, но Сайлос тут же потушил его. У него никогда не складывалось доверительных отношений с людьми. Все они требовали каких-то действий, а сами не делали ровным счётом ничего. Та же Ким часами болтала про свой приют, а все слова Сайлоса пропускала мимо ушей. В какой-то момент он даже пытаться перестал, не интересуют её злоключения в Царстве Мёртвых и суд Дьюера, так что теперь делать? Унижаться? На такое Элмас не соглашался.

– Пойдём. Будет весело. Ты можешь не прыгать, просто рядом постоять, – продолжала Мишель, – Или прыгнешь, вдруг ты достанешь? Никто ещё не сумел!

– Ты ведь не отстанешь? – Элмас положил открытую книгу на столик.

Почувствовав свою победу, Браво воодушевлённо кивнула:

– Ни за что!

– Ладно.

– Получилось! – Мишель победно улыбнулась.

Она спрыгнула с подлокотника и пошла к бочке. Элмас последовал за ней.

– Ого! Не ожидал! – поприветствовал их Эрик, – Решил немного повеселиться?

Гримо встал рядом с Сайлосом и точно также скрестил руки на груди.

– Решил посмотреть, что вы тут делаете, – пожал плечами Элмас.

Неважно, что он наблюдал за этим балаганом весь вечер. Вряд ли Эрику и остальным придётся по душе его отношение к подобным развлечениям. Джереми и Оскар снова спорили из-за очерёдности. Мишель тем временем пыталась подобраться к бочке, двигаясь картинно, словно ожившая гравюра из Поучительной книги, по которой им в приюте объясняли нормы поведения.

– Где вы достали бочку?

– Её выставили на улицу, какая-то служанка сказала Мишель, что эта бочка никому не нужна, и мы можем её забрать, – ответил Эрик.

– Интересно… – протянул Сайлос.

Отчего-то он не сомневался, что именно Мишель договаривалась со служанкой, чтобы им отдали бочку. Интересно, с кем ещё Браво успела познакомиться за месяц пребывания в Башне.

– Мишель!

Прошмыгнув мимо Оскара и Джереми, Мишель забралась на бочку и снова попыталась допрыгнуть до балки, снова неудачно. Она посмотрела на балку, нахмурилась, затем перевела взгляд на Сайлоса и скорчила недовольную рожицу. Мальчик усмехнулся.

– А теперь очередь Сайлоса! – Ким ухватила его за руку и, широко улыбаясь, посмотрела на Элмаса, – Может быть у тебя получится.

– А что такое? – он посмотрел на балку, затем на Бенуа и изобразил удивление, – Никто не достал?

– Никто, – кивнула девочка.

– Нам слишком высоко, – печально пояснила Фил.

– Видимо, придётся попробовать.

Пока Сайлос залезал на бочку, все молчали. Даже Джереми и Оскар перестали препираться и отошли к Эрику, Ким и Фил. Мишель стояла ближе к бочке и крутила между пальцев светлые волосы. Элмас вздохнул, нужно просто постараться не думать о них. Главное – удачно прыгнуть.

Бочка оказалась жутко неустойчивой. Похоже, никто не подумал положить на дно что-нибудь тяжёлое. Сайлос поднял руки в стороны и осторожно качнулся, привыкая к качающейся поверхности.

Балка находилась действительно высоко. “Интересно, с чего они решили, что до неё возможно допрыгнуть?” – подумал мальчик. Сайлос посмотрел на Мишель, та улыбнулась и ободряюще кивнула. Глубоко вздохнув, Элмас сосредоточился на задаче. Он отошёл к краю бочки, насколько это было возможно. Все притихли. Сайлос ещё раз вздохнул, сделал шаг, оттолкнулся и прыгнул.

Раздался хлопок.

– Ура! – зааплодировала Мишель.

– Вау! – воскликнул Джереми, – Я тоже хочу!

Браво подскочила к другу и, хлопнув в ладоши, радостно затараторила:

– Ты сумел! У тебя получилось. Как тебе это удалось?

– Ничего себе ты лягушка, – хмыкнул Оскар, – Я был даже не близко.

Эрик с подозрением посмотрел на Элмаса. Уж он-то знал, что Сайлос достаточно умён, чтобы придумать способ победить там, где другие проиграли. Вот только как он это сделал?

– Нужно хорошо оттолкнуться, – уверенно ответил Сайлос, – Должна работать стопа.

– Я попробую! – Эрик шагнул к бочке.

Сайлос скользнул в сторону, чтобы не заслонять путь. Пусть попробует, может быть и придумает какой-нибудь способ. На всякий случай Сайлос ободряюще улыбнулся, но Эрик этого, похоже, не заметил.

– Боги! Я не думала, что ты сможешь, – сказала Мишель, – У тебя же прыжки не очень получались!

Они с Мишель сели на диван. Сайлос просто пожал плечами. Да, прыжки в длину с места у него не получались. Пока что ему мешала непонятная тревога. Стоило встать на изготовку, как перед глазами вставала неприятная картина болезненного падения и последующих насмешек. Роб сказал, что это нормально, и что это решается тренировками, но пока что Сайлос очень уверенно отлынивал от этого дела. Благо, Мишель часто увлекалась тренировками настолько, что не замечала, кто сколько раз сделал.

– И всё-таки как? – повторила Браво.

От её энтузиазма стало неловко. Сайлос провернул кисть руки улыбнулся, услышав лёгкий хруст в запястье, и сказал:

– Главное – хорошенько оттолкнуться.

А про себя подумал, что главное – это не толчок, а скорость и чёткость. Одним движением ударить руку об руку и тут же раскинуть их разные стороны, как будто бы ничего и не было. Быстро и чётко. Неплохая разминка для ума и тела. Жаль, что короткая.

– Я попробую ещё раз. Должно получиться, – Мишель подскочила с места.

Оставшись в одиночестве, Сайлос огляделся по сторонам. Он-то ожидал, что все непременно будет смотреть на него, но все наблюдали за Эриком, Джереми и Мишель, которые по очереди пытались повторить его подвиг. Фил и Ким ехидно посмеивались, видимо, говоря, что ничего у них не получится. Оскар стоял рядом и ковырял носком ковёр. Откинувшись на подушки, Сайлос вздохнул. Ковёр-то дорогой, лучше его не рвать.

Неожиданно Мишель оглянулась на него и лучезарно улыбнулась. Внутри стало теплее и светлее. Сайлос решил, что таких улыбок он ещё не видел. Всё-таки хорошо, что он согласился присоединиться к общему веселью. Есть в этом что-то приятное. Сайлос улыбнулся в ответ. Улыбка Браво стала ещё шире, чтобы скрыть её, она быстро отвернулась. Мальчик запрокинул голову, прикрыл глаза. Вечер определённо стал лучше, особенно после того, как Эрик и прочие увидели его превосходство.

Когда до отбоя оставалось несколько минут, к ним заглянула служанка и сказала, что пора расходиться по комнатам. Сайлос задержался, чтобы прихватить с собой книги. Немного поразмыслив, он взял "О первой и последней звезде" Никия и "Краткое описание человеческого тела и его особенностей" Кветы Ар-де-Долик, придворного медикуса, что жила четыре столетия назад. Книги про медицину действовали на Сайлоса усыпляюще.

На выходе его ждала Мишель. Она стояла, прислонившись к стене, и крутила в руках прядь.

– И всё-так ты маг, – без лишних вступлений сказала она.

– В каком смысле? – нахмурился Сайлос.

Он многое про себя слышал, но раньше его магом не называли. Настолько его не ненавидели даже приютские твари. С другой стороны, вряд ли Мишель имела ввиду что-то плохое.

– Никому не удалось достать. Я имею в виду, что никто, кроме тебя, так и не допрыгнул до этой балки, – пояснила Браво, когда они двинулись в сторону комнат.

– Мне тоже не удалось, – пожал плечами мальчик.

– В смысле? – Мишель остановилась, как вкопанная.

Убедившись, что никто их не ждёт, Элмас объяснил:

– Я стукнул по руке. Вот так, – он продемонстрировал, стукнув тыльную сторону правой руки левой ладонью.

– А я ещё подумала, что звук какой-то странный… – пробормотала Браво, хмурясь, – Но зачем?

– Просто захотелось, – пожал плечами Сайлос.

Не рассказывать же, что ему просто хотелось выделиться и показать Эрику, Ким и Фил, что он лучше их всех. Глупое желание, но такое стойкое. Гримо постоянно делал вид, что он лучше всех окружающих: он и самый умный, и самый сильный, и прыгает лучше всех, и приёмы осваивает первым. Бен во всём ему поддакивал, и Сайлосу уже начинало казаться, что это одна большая шутка. Если уж на тренировках он не блистал, то в плане знаний равных в декаде не имел. Зато после сегодня Эрик наверняка заткнётся. С Ким Сайлос когда-то работал. На их отношения сейчас это никак не влияло, Бенуа сразу же нашла себе подругу в лице Фелисити и теперь они постоянно ходили парой. Сайлосу вечно слышалось, как подруги всех обсуждают и осуждают. И если Ким и Фил так хотелось о чём-то сплетничать, то Сайлос был рад дать им повод.

Мишель покачала головой. Она предполагала, что Элмас придумал секретный способ, как прыгнуть выше, но об обмане она даже не задумывалась.

– Но зачем врать? Ты мог бы сказать, что не допрыгнул. У нас у всех так. Это как-то не по-дружески.

– Мы не друзья! – вспылил Сайлос.

У него ситуация не такая, как у Мишель и других. Во-первых, ей вряд ли когда-то прилетали насмешки и оскорбления, даром, что внешность у Браво, мягко говоря, необычная, а во-вторых, никто не сомневался в её способностях, а вот в силы Сайлоса вряд ли верил кто-то, кроме него самого. Да и к тому же, они не друзья. Он ни с кем и никогда не дружил. Люди странные и неприятные, стать с ними друзьями невозможно. Только человек покажется нормальным, как тут же выяснится, что он странный и тупой.

– А кто мы? – Мишель скрестила руки и требовательно посмотрела на Элмаса, – Кто мы?

– Мы просто погуляли по крыше, один вечер попрыгали с бочки, – Сайлос пожал плечами, – Друзья так не получаются.

– А как получаются?

Вздохнув, Сайлос бросил взгляд вглубь коридора, до их комнат ещё идти и идти. Мишель продолжала смотреть на него, молча требуя ответ. “Нужно отвечать”, – подумал Элмас. На ум, как назло, ничего не шло.

– Не знаю… – наконец вздохнул мальчик.

Впервые за время их знакомства Сайлос почувствовал смущение. Он и впрямь не знал, как это получается. Не понимал он, как два совершенно незнакомых человека, могут начать доверять друг другу. С чего двум изначально посторонним людям ставить чужие интересы выше своих? Конечно, Элмас не раз и не два читал об этом в книгах. Ещё чаще он писал фразы вроде “Заверяю Вас в моей вечной дружбе”; “Мы с Вами давние друзья”; “Во имя нашей вечной дружбы”. Что только не заставят копировать несчастного писца…

– Но почему ты хочешь дружить? – наконец устало спросил он, – У тебя куча друзей. Ты одна из лучших в декаде. Какое тебе дело до меня?

То, что обычно таким популярным и успешным, какой, по его мнению, была Мишель, нет дела до людей в тени, таких, как он, и дружат они с ними только ради смеха, он решил не добавлять. Подобное Сайлос видел и в приюте, и в конторе, где работал, и не стремился переходить из разряда наблюдателей в разряд главных действующих лиц.

– Не знаю, – пожала плечами девочка, – Просто ты всегда один. Ещё постоянно всякие интересные вещи рассказываешь. Вот как на прошлой тренировке.

Мишель щёлкнула пальцами, вспоминая.

– Про то, что Таис, Роб и его подружка Стефани носят одинаковые подвески. И что это явно знак, что она и Роб скоро станут мужем и женой.

Сайлос пожал плечами:

– Имя её я не помнил.

Про сам факт существования Стефани Элмас, как и вся декада, узнал на третий день пребывания в цитадели. Девушка пришла на вечернюю тренировку, по собственным словам, чтобы понаблюдать за новичками. Или чтобы поотвлекать Роба, как сказала потом Таис. С тех пор Стефани часто заглядывала в зал, иногда она сидела на скамейке у стены, иногда отрабатывала удары в стороне, а иногда стояла на верхнем балконе, созданном, чтобы за тренировками наблюдали высшие чины. Одинаковые кулоны наставников Сайлос заметил почти сразу, то, что такой же носит Стефани, разглядел лишь спустя несколько дней. Скорее всего, ношение этого кулона заменяло обряд инициации в семью Ломбаров.

– Но подвески заметил. И ты ещё говорил, что Каннингем, по легендам, построен на месте древней цивилизации.

– Настолько древней, что никто точно не знает, как она называлась, – кивнул Сайлос, а он и не думал, что Мишель это запомнила, что хоть кто-то его слушал.

Браво пожала плечами, удивляясь самой себе. Не сильно-то её интересовали исторические подробности, разве что истории о подвигах и сражениях. И хоть узнать подробности про Роба и Стефани было действительно любопытно, Мишель и так уже знала, что они вместе несколько лет. Об этом ей рассказала один стюард на кухне. Она просила у него лишний кусок хлеба, и как раз в этот момент Роб и Стефани прошли мимо. Стюарда звали Элом, когда-то давно он и Стефани жили в одном приюте, так что некоторые подробности тот знал из первых уст. Правда, про подвески Эл ни словом не обмолвился, а вот Сайлос всё заметил и рассказал.

Однако, на самом деле, дружить с ним она хотела не из-за этого. Просто он единственный к ней не тянулся, с остальными отношения складывались легко и просто, а тут коса раз за разом находила на камень. Вдобавок, с того момента на крыше Мишель вечно казалось, что она его уже где-то видела.

Но как только слова прозвучали, девочка поняла, что сказала всё правильно. Поздравив себя с удачной мыслью, Мишель продолжила:

– Я могу быть хорошим другом. Я добрая, весёлая, общительная. Я помогаю друзьям и забочусь о них.

Сайлос усмехнулся.

– Неплохая рекомендация.

– Просто пойми, – серьёзным тоном продолжила Мишель, – Боги никогда не дадут тебе того, кто сразу окажется твоим другом. Невозможно впервые встретить человека, который уже тебе знаком. На пути будут лишь незнакомцы. Просто попробуй сделать это. Дружить не сложно.

Браво улыбнулась. Неужели она правда сказала это? Прозвучало, как строчки из умной книги, одной из тех, что читал Сайлос. Нужно поскорее заканчивать, а то долго она так не говорить не сможет. Девочка перевела дух и, покачав головой, сказала:

– Спокойной ночи, Сайлос.

– Спокойной ночи, – пробормотал обескураженный Сайлос.

Девочка отвернулась и очень быстро, почти бегом, пошла прочь.

Несколько секунд Элмас молча смотрел ей вслед, затем вздохнул и пошёл в свою комнату. Слова Мишель засели у него в голове. Просто попробуй… “Хорошо ей говорить такое, – подумал он, – Она весёлая, общительная, она притягивает к себе людей, а что делать мне?” Мальчик часто задавался этим вопросом. Его всегда раздражало, что кому-то всё даётся легко и просто, а кому-то нужно за это бороться. Чем он, Сайлос, хуже Мишель?

– Ничем, – прошептал он вслух, – Ничем…

Боги никогда не дадут тебе того, кто сразу окажется твоим другом. Брюнет вздохнул. Почему такого не бывает? Почему нет такой алхимической лаборатории, где можно смешать все нужные качества и получить идеального человека? Почему жизнь должна быть сложной и запутанной? Почему всё не может быть, как в книгах? Интересно, но в тоже время довольно понятно, а главное, предсказуемо для внимательного читателя.

С этими мыслями Сайлос зашёл в комнату. Эрик расправлял кровать, готовясь ко сну, Бенджамин уже спал, свернувшись клубочком под одеялом. На тумбочке рядом с его кроватью стоял флакон, от которого по комнате расползался запах горькой травы. Лампы ещё горели, пламя отбрасывало на стены красноватые блики. Когда дверь закрылась, Гримо обернулся и тут же улыбнулся. Он сел на кровать и внимательно посмотрел на соседа:

– Тебе стоит чаще проводить время в компании, – невзначай произнёс Эрик, – Почему ты раньше этого не делал?

– Не хотелось, – признался Сайлос.

И тут же задумался, признался или соврал? Ему не нравился балаган, но разве он стал бы следить за происходящим и участвовать в этом, пусть и только после просьбы, если бы у него это вызывало отторжение?

– В любом случае, было весело, – Гримо уселся на кровать, – Я и не знал, что ты такой прыгун. Как ты это сделал?

Элмас усмехнулся и хитро посмотрел на Эрика. Пару минут он молчал, затем тоже сел.

– Всё дело в работе голеностопа.

– Чего? – вырвалось у Гримо.

– Вот этого сустава, – великодушно объяснил Сайлос, похлопав себя по ноге.

Он зевнул и лёг, натянув одеяло повыше:

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – кивнул Эрик, недовольно поджимая губы.

Глава 4 “Рубин”

Праздник Первой звезды в Каннигеме любили больше всего. Все тринадцать дней громко играла музыка, на улицах выступали бродячие артисты, а внутри домов звучали весёлые песни. По сравнению с Первой звездой, все праздники отмечали скромно и безрадостно. Взрослым нравилось, что в период праздников в город приезжали толпы туристов, оставляющих в местных лавках, тавернах и гостиницах кучу золотых драконов. А у детей искренний восторг вызывало то, что весь город как будто скидывал с себя серую личину повседневности, а вместо неё надевал парадную, яркую, одним словом, праздничную.

К празднику город приводили в порядок. По приказу губернатору расчищались центральные улицы и площади. Между домов натягивали гирлянды из ярких цветов и лент, повсюду реяли флаги Каннингема и Дрейка, на окна и балконы выставляли фонарики из разноцветного стекла. Стражи переодевались в парадную форму – начищенные до блеска кирасы и шлемы, украшенные вставками золотистого цвета. Свои алебарды они украшали зелёными и белыми лентами. Командиры, вдобавок, надевали пекторали – резные нашейные украшения из золота, сделанные в форме полумесяца

У городской ратуши целую ночь горели высокие факелы. Между ними устраивали выставки урожая, стеклянных и глиняных изделий. В первый день там выступали певчие из разных храмов. Они исполняли гимны Дрейка и Каннингема, а также различные религиозные песнопения. После их сменяли народные певцы, привлекающие гораздо больше людей. К вечеру на площади собиралась толпа, и начинались танцы.

Другой важной причиной такой крепкой любви горожан к Первой звезде являлся Парад драконов. Он же и влёк в Каннингем большое количество приезжих. Ни в одном другом городе мира не устраивали ничего подобного. В былые времена этот парад служил напоминанием княжествам Пустоши о силе и могуществе королевства Дрейк, но со временем он превратился в любимейшее развлечение всех горожан.

В 1370 году Эпохи Алмазов из-за бурного огненного шоу вспыхнули несколько домов, и, в результате, половина города сгорела дотла. Пришлось всё отстраивать заново. С тех пор парад всегда проводили минимум в километре от окраин. В большой долине между вересковых холмов возводили высокие трибуны. Для безопасности их окружали тонкой, но прочной металлической сетью, а для уверенности обкладывали амулетами, которые препятствовали попаданию пламени на зрителей и деревянные конструкции. Пусть драконы полностью контролировали себя и свои способности, но вот огонь, которые они извергали, не всегда удавалось подчинить чужой воле. К тому же, никто не исключал искры, попадание которых могло легко привести к пожару на трибунах. И хоть за последнее столетие ни одной капли жаркого пламени не попало на беззащитное население, предосторожности никогда не казались лишними.

Билеты стоили недорого, позволить их могло большинство жителей Каннингема. Зрители с замиранием сердца следили за гигантскими ящерами, парящими высоко над головами, выделывая невероятные пируэты. Каждый раз, когда дракон начинал камнем падать вниз, над трибунами прокатывался протяжный вздох, который перерастал в вопли восторга, стоило ему взмыть в небо, широко раскинув блестящие чешуйчатые крылья. Представление заканчивалось гигантским огненным шаром, который устраивали двое ящеров. Каждый год эту почётную роль исполняли лучшие ученики Серой Башни. Драконы слетались спина к спине и начинали выпускать мощные струи пламени. Постепенно поднимаясь всё выше, они раскручивали огонь, формируя из него аккуратный шар. В конце драконы выныривали из-под пламени, практически не нарушая целостность фигуры, и замирали спиной друг к другу, изображая герб Дрейка.

В детстве Мишель мечтала оказаться на трибунах. Их отвели туда лишь однажды, когда девочке едва исполнилось семь. С того парада Мишель практически ничего не помнила. В голове остались образы яркого пламени, разрезающего небесную лазурь, и гигантских драконов, способных часами парить высоко-высоко, наблюдая за всем из-под облаков.

Со слов Сайлоса, он и вовсе никогда парад вживую не видел. Он жил в приюте на юге города. Там обитало беднейшее население Каннингема. В основном они трудились на полях, выполняя сезонные работы. Денег не водилось у семей, где все пытались зарабатывать, а в приютах их видели и того реже. Сайлос очень хотел накопить на билет, но до сих пор ему это не удалось. Зарплату он тратил на пищу и одежду. Однако теперь это, как он выразился, утратило актуальность.

В этом году их, как учеников драконов, пустили на парад бесплатно. Роб и Таис привели их за несколько часов до начала, и они успели посмотреть, как участники готовятся: повторяют фигуры, шутят, договариваются о предупредительных сигналах. На трибунах им выделили места в секторе для драконов, правда, на нижних рядах, но Мишель всё равно немного потряхивало от воодушевления. Сайлос, напротив, выглядел неприлично спокойным, он наблюдал за подготовкой, как за чем-то само собой разумеющимся.

– Неужели ты мне соврал? – Мишель сделала круглые глаза, – И ты уже это видел?

– Чего? – Элмас стряхнул это странное выражение лица.

– Ты бы себя видел со стороны, – рассмеялась девочка, – Самый придурочный аристократ, которого я видела!

– А ты их видела?

– Пару раз. Издалека. На центральной площади. По крайне мере, они были хорошо одеты, так что это точно не простые люди.

На отдельной трибуне сидели высшие чины крепости, губернатор и прочие важные люди. Со своего места Сайлос не мог разглядеть лиц. Одежда этих гостей переливалась всеми цветами радуги, на многих блестели драгоценные нити и камни. Особенное внимание привлёк яркий красный мундир. Элмас даже чуть-чуть привстал, надеясь, что так сможет увидеть больше. Но как раз заиграла музыка, и Мишель потянула его вниз, чтобы смотреть на драконов.

Парад начался ровно в полдень. Солнце светило как никогда ярко. Лазурь неба не разбавляли даже тонкие белые облака. Ничто не мешало наблюдать за парадом. Даже ветер почти не дул, не отвлекая от шоу.

Боясь лишний раз моргнуть, Мишель с восторгом следила за полётом гигантских драконов. Они парили высоко в небе, замирая в разнообразных фигурах, группируясь и разделяясь под громкую барабанную и трубную музыку. Больше всего Мишель завораживали моменты, когда драконы выдыхали огонь. Как же красиво это смотрелось! Сколько силы крылось за этим. Как же девочке хотелось оказаться там, в вышине, вместе с драконами. Парить высоко в небе и смотреть на проплывающие мимо облака. Если бы только она могла взлететь! Мишель хмыкнула, обрывая эту фантазию. Всего год, и она тоже полетит, а пока что нужно смотреть. Смотреть и запоминать абсолютно всё. Это ведь просто невероятно! То, как легко драконы поворачиваются в воздухе, как выпускают струи пламени, как издают грозный рёв, разносящийся на сотни километров вокруг.

Когда пламя взметнулось совсем рядом с трибунами, да так, что зрителей обдало жаром, по рядам пронёсся вздох. Сайлос ощутил внутренний трепет. Он сглотнул и подался вперёд. Невероятно, сколько силы скрывается под внешним спокойствием крепости. За тот месяц, что Сайлос прожил в Башне, он ни разу не задумывался, как выглядит гарнизон в действии. От понимания, что в параде участвует лишь часть драконов, да и те не используют все свои ресурсы, становилось жутко страшно, но оторваться от этого было невозможно.

За парадом Сайлос наблюдал с замиранием сердца, стараясь не пропустить ни одного движения. Только реагировал он гораздо спокойнее, чем сидящая рядом Браво. Ему хватало вдохов и выдохов, в то время как Мишель использовала все доступные ей средства выражения эмоций. Она кричала, махала руками, фырчала, притоптывала ногами. Вначале Элмас пытался на неё злиться. И когда Браво, махнув рукой, случайно стукнула его по носу, Сайлос даже возмутился. Однако девочка лишь невинно хлопнула ресницами и крикнула:

– Прости! Но ты видел, как он чуть не грохнулся?

Конечно, Элмас видел, как оранжевый дракон падал спиной вниз, а затем благодаря всего нескольким взмахам крыльев снова взлетел. До этого ящеры уже проделывали подобный трюк несколько раз, но сейчас показалось, что всё действительно закончится плохо. Сверху даже кричали.

– Да, видел, – кивнул Сайлос.

Мишель улыбнулась ещё шире и отвернулась. Слов для дальнейшего разговора Элмас не нашёл, да и что говорить? Возражать как-то не хотелось… Напоследок возмущённо фыркнув, мальчик вновь сосредоточился на шоу, на всякий случай немного отодвинувшись от подруги.

Когда в небе вспыхнул гигантский огненный шар, Сайлос замер с открытым ртом. Отвести взгляд он не мог. По коже побежали мурашки. Вот бы прикоснуться к этому огню! Столько света и тепла…. “Наверное, так выглядят звёзды”, – подумал Сайлос. Над шаром взлетели двое драконов: серебристо-серый и тёмно-коричневый. Оркестр начал играть гимн Дрейка. Элмас ощутил странный трепет. Драконы напоминали оживший герб. Сайлос посмотрела на Мишель, ему хотелось что-то сказать, но не мог подобрать слова. На лице Браво был написан чистый восторг, представление настолько захватило её, что она даже не заметила его взгляда. Её лицо словно бы исправилось и стало в несколько раз красивее. От неё исходил свет. Элмас снова посмотрел на шар. Немудрено, что рядом с подобным произведением огненного "искусства" все становятся прекраснее.

– Вау… – прошептала Мишель.

– Не то слово… – тихо ответил Сайлос.

Когда гимн отыграл, драконы опустились на землю, и парад закончился. Все стали потихоньку расходиться. Джереми предложил сходить на ярмарку, и вся декада его поддержала. Мишель особенно загорелась этой идеей, она слышала, что туда приедут выступать жонглёры огнём. Не испытывая особого энтузиазма, Сайлос согласился. Сам он с большим удовольствием вернулся бы в Башню, пообедал там и, пока никого нет, засел бы в комнате и читал, читал, читал. Но ради дружбы стоило попробовать.

Этой ночью Сайлос очень долго лежал и не спал. Он самым тщательным образом обдумал слова Мишель о дружбе и о том, что она требует усилий. Про это Сайлос теоретически знал, но никогда серьёзно не задумывался. Одна мысль, что придётся с кем-то постоянно общаться, вызывала тревогу. Но, в конце концов, Сайлос решил рискнуть. Учиться всего четыре года. Затем Элмас планировал идти не по военной стезе, а поступить в университет, Мишель же, как он подозревал, уже давно решила строить карьеру именно в армии, так что они, скорее всего, не увидятся. Да и к тому же, здесь ему, по большому счёту, даже поговорить не с кем, не сидеть же всё время с книжками.

Хотя сейчас Сайлос уже не чувствовал такой уверенности. Мишель, Джереми и Оскар спорили, куда пойти. Мишель предлагала разыскать факиров, а Оскар требовал сначала пойти поесть. Ким и Фил всё время останавливались у лавок с красивыми тканями. Бенуа рассказывала подруге, что её родители тоже занимались торговлей. В стороне от всех держались Фред и Сандр. Сайлос несколько минут прислушивался к их разговору, но ровным счётом ничего не понял. Сандр как будто набрал в рот каши и пытался декламировать балладу. В конце концов, Элмас подошёл к Бену и Эрику и осторожно влился в разговор о тех фигурах, которые демонстрировали на параде.

Ярмарка расположилась между трибунами и городом. Многочисленные лавки и ларьки всех цветов и размеров заполнили всю ложбину. Продавали всё: изящные украшения, вычурное оружие, яркие блестящие ткани и самую разную посуду. Тут и там попадались игрушки для детей, бумажные флажки, изделия из кожи – обувь и пояса. В воздухе мешались ароматы духов, масел, свечей, запахи жареного мяса, сладкой выпечки, душистого мёда и молодого вина. Над торговыми рядами и шатрами мелькали флаги разных стран и городов, откуда прибыли торговцы. Повсюду в пёстрых нарядах носились жонглёры, акробаты, шуты, местами попадались глотатели шпаг и огня, а между ними лавировали официанты с подносами эля и мёда и продавцы с подвешенными на шею лотками с разными сладостями, толстыми лентами, увешанными яркими блестящими украшениями, и связками баранок, калачей и гигантских сушек.

В центре ярмарки стоял наспех сколоченный помост, на котором приезжие артисты показывали смешные фарсы. На нескольких столбах висело расписание выступающих. Факиры должны были выступать только после восьми, то есть, когда стемнеет. Мишель с удивлением посмотрела на расписание, на всякий случай несколько раз перечитала и только развела руками.

– Идём есть! – Оскар радостно запрыгал вокруг Мишель.

На расходы им сегодня с утра выдала Таис. Ученикам Башни полагались небольшие карманные деньги. Получив свои двадцать золотых драконов, Сайлос пересчитал их и спрятал пятнадцать у себя в комнате. За кулёк с картошкой, жаренными сардельками и кислой капустой пришлось отдать две монеты.

После обеда Джереми потащил всю декаду к прорицателям. Довольно скоро они нашли высокий шатёр чёрного цвета, украшенный серебряными солнцами, лунами и звёздами. Над шатром реял тёмно-фиолетовый флаг с белоснежным полумесяцем. Это означало, что предсказатель прибыл из Дунклеровских земель, единственного государства, где до сих пор практиковались древнее искусство прорицания. Только там ещё сохранились те, кто мог рассказать о прошедшем, настоящем и грядущем.

– Никто не может знать, что будет, – заметил Эрик.

– Не нуди, – буркнул Оскар, – Это же дунклеровцы!

– Я тоже могу полумесяц нарисовать, – продолжал упорствовать Гримо.

– Да ладно тебе, – Рей непроизвольно провёл рукой по своим чёрным жёстким волосам.

– Не бойся, – смеясь, начал успокаивать его Бен, – Это ведь может и не случиться.

– Да! – подержала его Ким, – Если не будешь пытаться это осуществить!

Они переглянулись и снова рассмеялись.

– Или если не будешь препятствовать, – дополнил Сайлос.

Бенуа оглянулась на него и кивнула:

– Вот именно. Так говорят все легенды.

Пока друзья препирались и рассуждали, Мишель протиснулась ко входу в шатёр и шмыгнула внутрь, прежде, чем Оскар её остановил. Он успел лишь крикнуть:

– Стой! Браво! Я первый! Куда ты?… – слои тяжёлой ткани заглушили остатки возмущений.

С первых секунд Браво поразилась сумраку и духоте. Они моментально сковали её, заключив в угрожающие тиски. Ей нестерпимо захотелось наружу: вдохнуть свежего воздуха, увидеть голубое небо. Но что-то удержало Мишель внутри. Полумрак, безраздельно царивший в этом месте, окутал её подобно липкой паутине и не желал отпускать обратно.

– Здравствуйте, Ваше Величество!

Девочка подпрыгнула и оглянулась. Пришлось прищуриться. В глубине палатки сидела сгорбившаяся женщина. Мишель не видела её лица, но по голосу решила, что перед ней сидит старуха.

– Подойди, дитя.

Женщина взмахнула рукой, и Браво поразилась тому, сколько ткани висело на ней. "Не знала бы, что там человек, никогда бы не подумала. Больше похоже на гору старой одежды," – подумала Мишель.

Над столом висела лампа из цветного стекла. От неё на пол, на стол и на стены шатра падали разноцветные блики. Повсюду стояли свечи. На удивление, света они почти не давали. С потолка свисали пакетики с разными пахучими травами, небольшие зеркала и отрезы ткани. Мишель осторожно шла к столу, стараясь ничего не задеть. Она словно оказалась в таинственной пещере, скрытой глубоко в горах. Наверное, в таких жили древние прорицатели и прорицательницы, с которыми советовались короли и королевы прошлого, прежде чем начать новую войну или выбрать себе союзника.

Сев напротив "горы", девочка постаралась выглядеть как можно более спокойной и уверенной. Она не хотела показывать, что старуха её пугает. Да и к тому же, она обратилась к ней со словами “Ваше Величество”. Судя по всему, прорицательница решила, что Мишель потомок каких-то королей и королев. Но откуда она могла знать об этом, если даже Мишель не ведала, кто её родители? Живы ли они? Где они? И почему оставили на пороге приюта? Если они носили золотые короны, то что заставило их бросить дочь на произвол судьбы? Эти вопросы крутились в голове девочки, заставляя неловко ёрзать и то и дело бросать заинтересованные взгляды в сторону “горы одежды”.

Прорицательница выглядела совершенно равнодушной. Лица Мишель не видела, но вся фигура сквозила крайней незаинтересованностью. Даже странное приветствие теперь казалось выдумкой разума. Иначе почему она такая безразличная? Но если бы Браво заглянула ей в глаза, чего она никак не могла сделать из-за кучи тряпиц, которыми женщина прикрывала лицо, девочка увидела бы в них неподдельный интерес. Прорицательница годами дожидалась этой встречи и теперь жаждала о многом расспросить свою гостью. Но провидцы из Дунклеровских земель многое знали и понимали, да и великие боги не обделили своих глашатаев разумом, и потому женщина понимала, что Мишель ничего ей не расскажет, она сама ещё не знает ответов и, возможно, даже не поймёт вопросов.

– Хочешь о чём-то спросить меня?

Мишель кивнула. Она уже начала рыться в кармане в поисках монеты, решив, что прорицательница не заговорит, пока не получит плату.

– Задавай свой вопрос.

– Ты… Вы называли меня “Ваше Величество”. Мои родители правят какими-то землями?

Прорицательница ухмыльнулась, она ожидала этот вопрос, хотя надеялась, что девочка спросит что-то более важное. Не время ей ещё изучать свою кровь.

– Не теперь.

– А кто они? – Мишель нетерпеливо постучала пальцами по столу, – Я имею в виду… Кем они являются? В смысле, чем занимаются… Или занимались? Живы ли они?

– Ответ на этот вопрос ты получишь нескоро, – ответила прорицательница.

– А сейчас нельзя? – против воли рассердилась Браво.

– Дай мне свою руку.

Мишель с сомнением поглядела на "гору одежды", затем на свою руку. "Не хотелось бы стать калекой, – подумала она, – С другой стороны… Что эта старуха мне сделает?" Браво протянула руку ладонью вверх. Прорицательница схватила её длинными цепкими пальцами в тёмных бархатных перчатках и притянула к себе. Мишель пришлось немного привстать и подсунуть под себя ногу.

Несколько минут, тянувшиеся вечность, женщина рассматривала протянутую ладонь. Из-под ткани доносилось неясное бормотание. Прорицательница то кивала, то качала головой. Один раз она наклонилась совсем близко к ладони и внимательно вглядывалась в пальцы Мишель. Вдруг хмыкнула, выпрямилась и посмотрела прямо на девочку. Та неприязненно передёрнула плечами, чувствуя тяжёлый взгляд собеседницы. Она уже немного жалела, что не пропустила вперёд себя Оскара. С другой стороны, будет что рассказать.

– Я вижу Вашу судьбу, Ваше Величество. Она известна с давних времён.

– Угу, – усмехнулась девочка и тихо пробурчала, – Именно моя судьба известна с давних пор.

– Фрида уже давно соткала узор твоей жизни. Тебе досталось лишь вплести в него скрепляющие нити.

Прорицательница молчала, внимательно следя за реакцией гостьи. Да, она стала взрослой, но по-прежнему не готова услышать всю правду. Мишель открыла рот, чтобы задать новый вопрос, но женщина прервала её.

– Позови своего друга.

– А… Какого? – опешила девочка.

– Ты ведь и так знаешь, о ком я.

Мишель не знала, однако спорить не решилась. Она молча встала и поплелась к выходу. "Возможно, она имела в виду Оскара… Он так рвался сюда. Нет, с ним мы мало общались. Тогда Джереми. Или Эрик… Или Бен… А может быть она имела в виду кого-то из девочек… Нет… Нет, это не то. Это должен быть кто-то необычный. Сайлос?.." Браво замерла у входа. Сайлос идеально вписывался в образ всего, что происходило в шатре. Пусть с ним она общалась не так уж и много. С другой стороны, возможно, это общение получилось более близким, чем с девочками или Оскаром, или Джереми. Да и к тому же только с ним Мишель проговорила то, что они теперь друзья. Получилось странно, этого Браво не проделывала лет с шести, но зато теперь это официальный статус.

Мишель накрутила на указательный палец прядь волос и поджала губы. Она снова задумалась, зачем она вообще начала с ним общаться? Не то из-за его несчастного вида, не то из-за ощущения, что она его где-то видела. А может из-за общей странности Элмаса. Его пристрастия к книгам, молчаливости, тяги к одиночеству. Но всё же… Зачем? Сайлос тоже это спрашивал. "Но если мне этого так захотелось, не было ли это проведением? Неужели это моя судьба? Занудная, высокомерная, с фиолетовыми глазами. Боги, да что это на меня нашло?!" – Браво затрясла головой. Нет, это на неё так шатёр влияет. Девочка опустила руки, вздохнула и, насилу удержав себя от того, чтобы обернуться на гадалку, приподняла полог. Себе под нос Мишель прошептала:

– Да будет так.

Вся декада расположилась у палатки. Оскар, Бен и Эрик стояли рядом со входом и спорили о правдивости предсказаний, Джереми растянулся на земле по левую сторону от входа и, похоже, дремал. Рядом с ним сидели Ким, Фелисити, Сандр и Фред. Последний даже затянул какую-то бесконечную песню, которую все остальные слушали с явным недовольством. Чуть в отдалении, рядом с большим камнем, полусидел-полулежал Сайлос, облокотившись. Когда Мишель выглянула наружу, на неё сразу же налетел Оскар:

– Первым был я!

– Не зуди, – отмахнулась девочка, – Прорицательница попросила позвать…

Секунду она колебалась. "Почему нельзя было сказать прямо!" – разозлилась Мишель. Вечно эти заумные люди с их хитроумными загадками. Сайлос бы, наверное, сказал, что ей нужно больше читать, чтобы понимать тонкости. Элмас так ни разу не говорил, но почему-то Мишель легко представляла, как он это делает. Девочка кивнула сама себе и сказала:

– Просила позвать Сайлоса.

Все, даже Фред, замолчали. Сайлос выпрямился и удивлённо моргнул, но, поняв, что подруга не шутит, быстро поднялся с земли и подошёл к ней. Оскар с подозрением оглядел парочку, стоявшую перед ним.

– А с чего это ей нужны именно вы? – поинтересовался он.

– Ага, – кивнул Фред, – С чего бы это?

Мишель хлопнула себя рукой по груди с такой силой, что до ушей стоявших рядом донёсся глухой звук, и громко ответила:

– Боги её знают! Она просто попросила!

С этими словами она схватила Элмаса за руку и затащила внутрь. Сайлос особенно не сопротивлялся, толком не осознавая, что случилось и почему Мишель вцепилась именно в него. Когда ткань за ними опустилась, окончательно отрезав их от внешнего мира, Мишель отпустила его руку и отшагнула. Несколько секунд мальчик моргал, стараясь привыкнуть к полумраку палатки. Когда он смог различать окружающие его предметы, он проследил за взглядом Мишель и тоже воззрился на прорицательницу.

– Здравствуй, Сайлос, сын Артура и Медеи!

– Вы знаете моих родителей? – сердце бешено заколотилось, пусть это всё обман, но ведь всегда остаётся небольшой шанс, что ему расскажут правду.

Пыльцы правой руки коснулись находящегося на большом пальце перстня-печати – самой большой его ценности. Это единственное, что находилось в его корзине, в которой он попал в приют. Удивительно, что его удалось сохранить. Не верилось, что в нянечках и воспитателях осталось что-то человеческое, но раз они не забрали кольцо себе, то, наверное, что-то было. Красивое, массивное, его следовало носить на безымянном пальце, но пока что оно подходило лишь для большого. На печатке была нанесена гравировка в форме прописной, почти каллиграфической буквы "Д". Иногда Сайлос разглядывал его и пытался представить себе родителей. Долгое время Элмас даже фамилию хотел подобрать себе, основываясь на этой гравировке. Но потом подумал, что это будет вечно напоминать о тех, кто его оставил, и выбрал "Элмас".

– Даже не пытайся спрашивать её о родных, – прошептала Мишель, – Мне она ничего не сказала.

Элмас лишь поджал губы и пожал плечами, он и не собирался.

– Дай мне свою руку.

Друзья переглянулись и вместе подошли к столу прорицательницы. Сев, мальчик послушно протянул ладонь. Мишель подпёрла рукой голову и приготовилась терпеливо ждать, пока "гора одежды" рассмотрит все линии руки Сайлоса, однако та бросила на них лишь короткий взгляд, словно желая убедиться в чём-то. Она даже толком не взяла руку Сайлоса, едва прикоснулась.

– Так и есть… – пробормотала женщина.

После она несколько минут молчала. В это время Мишель пыталась придумать способ сбежать, а Сайлос искренне сожалел, что позволил затащить себя внутрь. Происходящее напоминало ему несмешную шутку.

– Сайлос, – неожиданно заговорила прорицательница, – Достань из сундука рубин.

Взмахом руки дунклеровка показала на небольшой сундучок, стоявший на деревянной полке позади себя. Сайлос осторожно, отодвигая все свисавшие с потолка мешочки и ленты, подошёл к указанному месту. Перед ним стояло изящное творение древних умельцев, выполненное из яблони и украшенное диковинными коваными узорами. Сайлос залюбовался ими. Особенно ему приглянулось изображение дракона, обнимающего звезду. Интересно, сколько стоит подобная безделица?

Открылся сундучок легко. Внутри на тёмно-бордовом бархате лежал крупный, завёрнутый в обрывок сиреневой замши, рубин. Вот это чудо точно стоило больше, чем весь приют, в котором жил Сайлос. Элмас очень осторожно принёс его и положил на стол. Сначала он хотел передать камень гадалке, но та проигнорировала эту попытку. Как только Сайлос сел на место, женщина заговорила:

– Это рубин времени. В него можно посмотреть лишь один раз в жизни. Тогда он раскроет вам тайны будущего и загадки прошлого. Но если вы коснётесь его во второй раз, камень вас уничтожит. Редко, когда рубин открывался перед человеком дважды. Не стоит испытывать судьбу прежде назначенного времени, – гадалка сделала выразительную паузу. – Вам всё понятно?

Друзья переглянулись и синхронно кивнули. Первой к камню притронулась Мишель. Едва её бледные пальцы коснулись рубина, взор девочки помутился, а всё тело неестественно замерло. Браво начала часто и глубоко дышать. Её плечи дрожали, несколько раз она словно пыталась отдёрнуть руки, но рубин не позволил. Прорицательница спокойно наблюдал за девочкой. Никто не знал, что показывает рубин, но говорили, что он никогда не ошибается. Если Мишель необходимо это узнать, она узнает.

От происходящего Сайлосу стало почти физически плохо. Словно кто-то вкалывал ему в живот и грудь длинные тонкие иглы. Мальчик крепко сжал руки в кулаки, не решаясь вмешаться в процесс. Дунклеровка выглядела спокойной, так что, наверное, всё шло хорошо. Но когда из глаз Браво потекли слёзы, Сайлос протянул руку, чтобы прекратить это. Но старуха остановила его неожиданно быстрым движением. Никому и никогда нельзя прерывать рубин.

Когда рубин выпал из рук Браво, Сайлос выдохнул, все закончилось. Элмас схватил со стола обрывок бархата и осторожно поднял камень. Мишель этого даже не заметила. Она сидела и молча смотрела в пустоту перед собой, пытаясь сконцентрироваться. Всё двоилось, в ушах пульсировала кровь, весь мир стал незаметным, уменьшился, буквально исчез. Перед глазами всё ещё стояли ужасные картинки будущего. Или прошлого. Этого девочка не успела понять.

Через силу Мишель заставила себя вернуться к настоящему. Она тряхнула светлыми волосами, прогоняя наваждение, посмотрела сначала на рубин, который спокойно лежал на столе, будто бы не он только что создал все эти ужасные видения, затем перевела взор на Сайлоса. Тот следил за ней из-под нахмуренных бровей. В его глазах плескалось… Беспокойство? Мишель невольно фыркнула, нет, ей показалось.

– Ты в порядке? – тяжело вздохнув, спросил Сайлос. Вопрос будто бы дался ему с трудом.

– В полном, – беззаботно пожала плечами девочка, поправляя волосы.

Внутри от улыбки всё сжалось, но Мишель мысленно отмахнулась от этого. Она и так уже тут разрыдалась, куда дальше? Устроить истерику? Нет, спасибо. Сайлос убеждённым не выглядел. Он открыл рот, чтобы задать очередной бесполезный вопрос, но всё-таки промолчал. Мишель, стараясь передать всю благодарность, которую испытывает за молчание, посмотрела ему в глаза. Яркие, фиолетовые, они сразу приковывают внимание. Мишель вздрогнула, она видела точно такие же в рубине. И они тоже принадлежали мужчине, правда не брюнету, а блондину. Тоже очень красивому, внешне благородному и утончённому, хоть и уступающему в этих качествах Сайлосу. В видении Мишель видела ещё и несколько темноволосых девушек, может быть, они как-то связаны?

Поняв, что, по крайне мере сейчас, он ответов от Мишель не добьётся, Элмас несколько нетерпеливо сказал:

– Ладно, давайте теперь я.

Лёжа на столе, рубин выглядел совершенно безобидным. Не верилось, что буквально только что именно этот камень довёл Мишель до слёз. Гадалка кивнула, позволяя взять рубин. "Помогите мне, боги," – подумал Сайлос.

Как только Элмас взял в руки камень, его мгновенно окутала какая-то тёплая энергия. Возникло ощущение, какое бывает, если после трудного дня ныряешь в тёплую воду. Сайлосу показалось, что он растворяется в этой энергии. Постепенно мир распадался, всё смешивалось воедино, ни мыслей, ни чувств, ни желаний, всё исчезало за красным маревом. Пропало даже ощущение тяжести от рубина. В ушах появился странный гул, который Сайлос слышал, но не понимал, существует ли он.

Неожиданно мальчик ощутил резкий толчок в середину груди. Всё стихло, гул пропал. Перед глазами вспыхнул яркий образ. Посередине пустого серо-алого пространства на гигантском каменном троне сидел белоснежный скелет, на гладком черепе которого сверкала золотая корона. С плеч ниспадала ярко-красная мантия, отделанная горностаем. На пальце сияло зелёное кольцо. Изумрудное, осознал Сайлос. Скелет напоминал масляную картину. Сам Сайлос будто стоял между золотой рамой и изображённым объектом.

В грудь снова толкнули. Скелет начал быстро удаляться, пока не стал размером с тарелку для супа. Тогда он начал таять, превращаясь в сизый дым, поднимающийся вверх. Постепенно дым начал формировать фигуру. Из него возник гигантский замок из чистого хрусталя. Сайлос оказался прямо перед ним. Мальчик задрал голову, силясь разглядеть изящные башенки, переливающиеся в лучах невидимого солнца. Ничего не происходило. Подождав на месте, Сайлос отошёл назад.

Над замком собирался сноп света. Он стягивался со всех сторон, формируя не то шар, не то бесформенную кучу. Ещё несколько минут всё оставалось спокойно, но вдруг замок весь засиял белым светом. Он поднялся из фундамента к башням и влился в общее сияние. И тут же Сайлоса ослепила яркая вспышка. Он прижал к глазам руку козырьком и только так сумел разглядеть, как из вспышки с громким рёвом вырвались два дракона. Один чёрный, словно кусок обсидиана, второй белый, подобно только что выпавшему снегу. Они пролетели мимо Сайлоса и испарились вдали. Замок тоже исчез. Мальчик остался один. Тишина настораживала, интуиция громко орала, что нужно бежать, вот только Сайлос не знал, куда.

Из ниоткуда начал доноситься гул. С каждым ударом сердца он нарастал, становясь всё громче и громче. Земля под ногами начала трястись. Сайлос отшагнул назад. И тут же из-под земли, прямо из-под того места, где стоял мальчик, вылетел гигантский чёрный змей, окутанный ало-серым дымом. От неожиданности Сайлос дёрнулся вбок и тут же ощутил глухую боль в пояснице.

Как только змей исчез, возникли две огромные каменные статуи. Они выглядели очень древними, готовыми в любой момент развалиться. В одной из статуй Сайлос моментально узнал самого себя, вторая лица не имела, точнее, его скрывали многочисленные повреждения. Статуя Сайлоса напоминала статуи королей прошлого. Величественная, немного надменная, с неподдельной мудростью в глазах. В одной руке изваяние сжимало меч, в другой – свиток пергамента.

Позади статуй возник гигантский сад. Сайлос глубоко вдохнул, но не ощутил ни единого аромата. Элмас обернулся к статуям, но они уже растаяли во тьме. "Ладно, посмотрим, что здесь, – подумал мальчик, – Сдались мне эти предсказания".

Сад занимал всё пространство вокруг, цветущие клумбы простирались, насколько хватало взгляда. Между ними тянулись аккуратные гравийные дорожки, огороженные невысокими плетёными заборчиками. Около входа цвели огненно-красные и небесно-голубые розы, но чем дальше заходил Сайлос, тем реже встречались красные бутоны, их место занимали голубые. Когда мальчик вышел к небольшой засаженной травой площадке, что являлась пересечением нескольких дорожек, вокруг всё утопало в лазури.

В центре площадки торчал камень размером с крупную винную бочку. Из его вершины тянулся большой куст с сиреневыми цветками и тёмно-синими, практически чёрными, ягодами. Сайлос нахмурился, пытаясь вспомнить, как называется это растение. Неожиданно тишину прорезал монотонный голос кукушки. Серая плакальщица завела свою вечную песню о времени:

– Ку-ку, ку-ку, ку-ку, – заливалась птица, – Ку-ку, ку-ку, ку-ку…

Сайлос весь обратился в слух и стал считать. Один, два, три… Когда счёт дошёл до семнадцати, кукушка замолчала. Сад погрузился в тишину. Раньше Элмас не обращал на это внимания, но теперь отсутствие каких бы то ни было звуков начало давить и пугать. Хоть бы всё поскорее закончилось!

Сверху будто бы кто-то ударил в тяжёлый колокол. Начали бить невидимые часы. Неизвестно откуда появилась девушка, она как будто бы соткалась из воздуха. От Элмаса её отделял лишь камень. Незнакомка ничего не говорила, просто смотрела. Сайлос рассматривал девушку, затаив дыхание. В его голове так выглядела идеальная красота: кожа бледная и нежная, словно лепесток только что распустившегося цветка, шёлковые, слегка вьющиеся каштановые волосы и сверкающие глаза цвета свежескошенной травы.

Залюбовавшись, Сайлос даже не заметил, что незнакомка сдвинулась с места. Теперь она стояла прямо перед ним, мило улыбаясь. Девушка протянула руку к нему, на её ладони заискрилось пламя, из которого медленно выплыла корона, с одной стороны усыпанная драгоценностями, а с другой покрытая вмятинами. Раньше там, судя по всему, тоже находились камни. Как завороженный, Сайлос следил за короной, и лишь когда она исчезла, перевёл взгляд на девушку. Та невинно улыбнулась и поднесла палец к губам, призывая молчать.

Она вытянула другую руку, из неё начал подниматься дым. За несколько секунд в нём появился широкий меч с рукоятью, отделанной тонкой проволокой, одна её часть сверкала золотом, а вторую покрывала чёрная паутина и пыль. От угловатого навершия – красивого рубина – осталась лишь половина. Её словно разбили.

Когда видение исчезло, Сайлос снова посмотрел на девушку. Незнакомка мило улыбнулась. Она провела рукой по шее. Проследив за этим движением, Элмас увидел змею, поднимающуюся со спины на голову. Сайлос потянулся, чтобы убрать ползучего гада, но девушка изящно увернулась. Вместо этого она взяла мальчика за руку и потянула на себя, указывая в сторону камня. Теперь там росло не только растение с синими ягодами, но и привычная ромашка.

Сайлос обернулся к девушке, надеясь услышать объяснения. Но не успел он что-нибудь сказать, как пропал в её глазах. Камень, ромашка, непонятное растение… Какая разница? Главное, успеть наглядеться на эти глаза. Но чем дольше Сайлос смотрел, тем страннее становилось. Что-то мелькнуло внутри глаз. Наконец видение стало достаточно чётким, внутри зрачка Сайлос снова увидел коронованный скелет в красной горностаевой мантии с изумрудным перстнем. Неожиданно незнакомка оттолкнула Элмаса, лицо её исказилось от боли. Мальчик с ужасом наблюдал за агонией, сковывающей всё её тело. Змея, до сих пор мирно сидевшая на шее красавицы, впилась в неё своими острыми зубами.

Не успел Сайлос опомниться, как его оглушил новый удар в грудь. Уши заложило, сердце начало бешено колотиться. Очень напоминало ощущение, когда всплываешь на поверхность с самой тёмной глубины. Моргнув, Сайлос пришёл в себя. Снова он сидел под тяжёлыми сводами дунклеровского шатра. Вместо прекрасной незнакомки перед ним находилась скрытая многочисленными тканями гадалка. Она сложила руки на столе и безотрывно следила за Элмасом. Сбоку на стуле раскачивалась Мишель. “Наверное, я сидел слишком долго”, – подумал мальчик.

Несколько секунд он молча смотрел перед собой, стараясь вернуть способность контролировать собственное тело. Когда сознание прояснилось, он с удивлением понял, что сидит на полу. Рубин лежал на коленях у Сайлоса.

Натянув на ладони рукава рубашки, Элмас взял рубин, поднялся и сел на прежнее место. Заметив, что он пришёл в себя, Мишель наконец успокоилась и замерла. На губах у неё играла весёлая улыбка, видимо, падение вышло фееричным. В ее глазах плескалось беспокойство. Элмас вопросительно изогнул бровь. Беспокойство? Серьёзно? Как мило с её стороны.

Сайлос положил рубин на стол. Гадалка молча кивнула. Сидела она точно также, как померещилось Сайлосу после того, как видения исчезли. Мальчик покачал головой, с того места он видел только скатерть стола, похоже, остальное дорисовало воображение.

– Интересно, – Элмас испытующе посмотрел на предсказательницу, – И как понять то, что мы видели?

Прорицательница недовольно закатила глаза, почему люди такие нетерпеливые? Зачем им знать всё прямо сейчас? Как человек, который всю жизнь ведал, что должно произойти, женщина очень слабо представляла себе вкус неведения или радость неожиданности. И потому она никак не могла взять в толк, почему все так желают знать, что будет? Это ведь отнюдь не легко, понимать, что предопределили тебе боги, сколько боли отмерили, сколько радости ссудили, сколько тревог и волнения предопределили. Не каждому нужно знать это, не каждому это по силам.

– Ищи ответ в себе, мой юный друг, – ответила дунклеровка.

– Как мило, – хмыкнул Элмас.

– Сайлос, – шутливо пожурила друга Мишель, а затем снова обратилась к прорицательнице, – А что Вы видите в нашем будущем?

– В вашем будущем я вижу лишь два имени: Манорок и Роталлеб.

– Имени? – брови Сайлоса синхронно взметнулись вверх, – Это же звёзды.

Сайлос попытался вспомнить письмо одного астронома, которое переписывал пару месяцев назад. Он рассказывал другу о какой-то красной звезде, сравнивая по яркости с Манороком, а по происхождению названия и окутывающим его легендам с Роталлебом:

– Роталлеб – это звезда победы. А Манорок… Манорок… Это что-то, связанное с короной.

– Так говорят, – согласилась гадалка, – Но вы должны знать, что эти двое рядом с вами. Каждый из вас уже знает одного, по крайне мере, отчасти. Но ваша задача в том, чтобы познать другого. Король и Воин принесут нам мир.

– Теперь уже король и воин, – пробурчала Мишель.

– Что-нибудь ещё? – Элмас поёжился под тяжёлым взглядом.

– Вы проживёте ещё много дней. Но смерть не отступит от вас ни на лье. Вы будете жить, только вместе идя. Исчезнет один. И следом второй. Навек без следа.

Сказав это, прорицательница поднялась и, кивнув ошеломлённым друзьям, скрылась в глубине палатки.

– Что?! – Браво подскочила и взмахнула руками, – Какого мортема?!

– Я полагаю, это всё, – пробормотал Сайлос.

– Нужно её вернуть!

– Вряд ли это хорошая идея, – мальчик покосился на рубин на столе.

Он встал и первым пошёл к выходу. Из-за спины донёсся голос Мишель:

– Но мы ведь даже не заплатили…

Сайлос обернулся:

– Она не просила.

– Скупость – это…

"Скупость – это не черта королей или героев," – подумала про себя Браво. Она достала из кармана монету и положила на стол:

– Это за нас двоих.

Кивнув, Сайлос приподнял порог. В первую секунду мальчика ослепил яркий свет, во вторую – его сбили с толку слишком громкие голоса друзей, в третью – Элмас заметил, как Мишель молча качает головой, смотря на Сайлоса со скрытой мольбой. Тот не знал, что она увидела в рубине, но, судя по всему, Мишель всё ещё не пришла в себя. Элмас тоже ещё прибывал в состояние лёгкого шока, составление длинных, ровных и лаконичных мыслей давалось ему с трудом. Пока что он действовал интуитивно, быстро и почти не задумываясь, хотя обычно старался всё десять раз обдумать, чтобы потом не испытывать вины, если что-то пойдёт не так. А ещё так получалось продумать пути отступления.

Наконец Сайлосу удалось выхватить хоть какое-то вразумительное предложение из уст Эрика.

– Почему так долго? – раздражённо спросил Гримо.

– Нам гадали по руке, – тут же брякнул мальчик, надеясь прекратить разговор, Мишель отчаянно, даже как-то слишком отчаянно, закивала.

Надежда совершенно не оправдалась. Вопросы продолжали сыпаться. Поток бессмысленных слов начинал злить. Слишком много информации, слишком много вопросов, ответы на которых Сайлос не успел приготовить. Ещё больше мальчика злило то, что его разум по какой-то причине отказывался помогать своему владельцу, хотя ещё минуту назад добросовестно внимал словам дунклеровки. А ещё от всех этих усилий Сайлос чувствовал, что из памяти ускользают видения. Это вызвало внутри настоящий приступ бешенства. После очередного вопроса об "очень важных линиях на ладони" Сайлос просто махнул рукой и как можно более громко и чётко произнёс:

– Она просила заходить дальше.

Это подействовало гипнотически, все моментально заткнулись. "Жаль, что сразу не сообразил," – подумал Сайлос. Оскар бросил на него недоверчивый взгляд, а затем, махнув рукой, нырнул в шатёр.

Каким-то невероятным образом Мишель удалось увернуться от расспросов. Она незаметно отошла в сторону и села к камню, около которого до этого лежал сам Сайлос. Мальчик молча сел рядом с подругой и вытянул ноги. “Забавно, что она выбрала этот камень, – подумал мальчик, – Мне он тоже приглянулся.” Первое время они оба молчали, осмысливая всё, что произошло. Первой заговорить решилась Мишель:

– Что ты видел?

– Скелет… – Элмас сглотнул, – С короной и мантией. Драконов и сияющий замок. Змея. Статуи… Потом был сад. И куст, и прекрасная девушка со змеёй. Очень, очень красивая… Девушка, очень красивая девушка, а не змея. Она её потом укусила. Я имею в виду, змея укусила девушку, а не девушка – змею.

Сайлос нахмурился, пытаясь понять, упустил он что-то или нет.

– А ты что-нибудь чувствовал?

– Нет, – неуверенно произнёс мальчик, качая головой, – Ничего. Только лёгкую боль. Но видимо я тогда упал со стула.

Он несколько секунд помолчал, а затем спросил:

– А ты? Чувствовала?

– Боль, – загробным голосом ответила Мишель.

Сайлос удивлённо посмотрел на неё:

– Как это?

– Я чувствовала боль людей, которых видела, – Браво облизала засохшие губы и сглотнула, – Так странно. Никогда бы не подумала, что в людях может быть столько боли. Даже если их шестеро. Причём у всех по-разному. Боль от утраты будущего, боль от потери самого дорогого, боль от безысходности и неведения, боль от понимания, что всё закончилось, толком не начавшись. Боль от невозможности получить что-то жизненно необходимое и боль от понимания, что ничего уже не вернуть.

– Да уж… Как-то чересчур много боли.

– Да…

Мишель нахмурилась. Она закусила губу и стала водить рукой по земле, приминая невысокие травинки.

– Я видела красивую девушку. С чёрными волосами и тонкими чертами лица. Вроде бы у неё была корона. Но я не уверена. Знаешь, по-моему, это был красивый обруч, украшенный драгоценными камнями.

Девочка попробовала изобразить необычное украшение руками. И неожиданно улыбнулась.

– И рядом с ней стоял парень. С белыми волосами. Очень бледный. И они держались за руки. Но потом я видела двух драконов. Медного и сизого. Они медленно слились в одного. И я ощутила такую боль. Вернее, сначала слабость, словно у меня выкачали кровь, а потом боль. Рвущую душу на части. Опустошение.

Она замолчала и посмотрела на носки ботинок.

– А потом? – Сайлос понимал, что это ещё не конец.

– А потом я увидела другую красивую девушку. У неё были золотые волосы и ярко-синие глаза, – девочка посмотрела Элмасу в глаза и кивнула сама себе, – Платье из лёгкой ткани, кремового цвета. И рукава, они как бы… как бы струились по её рукам, они были длиннее, чем обычные… Не знаю, как это называется, но они были как плащи.

– Я, кажется, понял.

– Так вот… Эти рукава… Сначала их трепал лёгкий ветер. А потом налетел ураган и рукава стали жёсткими. И они, словно бинты, обмотали женщину. И она кричала. До сих пор слышу. А затем она упала во тьму. И там сидел парень. С бородой. Такой грязный и одинокий. И несчастный. У него на руке был перстень. И он прятал его. Не знаю почему. Почему-то… И у этого парня даже глаза были грязными. Но знаешь, они были фиолетовыми, такими же, как у тебя.

Сайлос кивал, стараясь осознать информацию. Он опустил взгляд на свой перстень и поджал губы. Был перстень… Такими же как у тебя…

– Дальше был мужчина. Такой… Очень важный. В богатой одежде. Он улыбался. Так мило. Красивая улыбка. Но жуткая. Очень жуткая… Даже не улыбка, а… Впечатление от его лица в этот момент. Красиво, мило, но… Даже не знаю. Жутко. Просто жутко. Очень… Я такого не видела. А рядом с ним была женщина. Тоже в короне. И она казалась счастливой. Ей было больно, но она была счастлива. И она скучала. Очень скучала. У неё ещё на пальцах было шесть колец.

Мишель нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Одно с жемчугом. Одно с изумрудом. Потом с хризолитом, с голубоватым бриллиантом. Ещё гранатовое и янтарное.

– Хризолит? – удивлённо переспросил Элмас.

– Такой синий камень…

– Нет, я знаю, – прервал её объяснений Сайлос, – Просто, не думал, что ты разбираешься в камнях.

– Я и не разбираюсь. Не знаю, как я узнала название, – призналась Мишель, – Я вообще не эксперт. Мои знания заканчиваются рубином, сапфиром и изумрудом… Не только, конечно, но… В общем, ты понял.

Она немного помолчала и продолжила:

– В общем. Я видела их. А потом я увидела тёмное поле. Там было много мертвецов. И даже драконов, именно мёртвых драконов, вот точно таких же, как мы видели на параде, только мёртвых. И небо было красным. И там летали твари. Как статуи у храма. Горгульи!.. – Мишель скривилась, – Фэ. А потом был куст и девушка.

– Такой… С синими ягодами?

– Именно.

– Хм… – протянул Сайлос, – Интересно.

– Откуда ты знаешь?

– Наверное, я видел такой же.

Они замолчали, обдумывая всё сказанное. После такого Сайлосу уже не хотелось сомневаться в пророчествах, слишком реалистично всё выглядело. Как там говорят? И среди грязи валяется золото. Хотя в случае дунклеровцев вернее сказать: "И среди болот валяется серебро". Только они ценили этот металл, который весь мир считал лишь жалким подобием железа. С другой стороны, прорицатели проводили жизнь, созерцая будущее и прошлое, что тоже в определённой степени тоже являлись всего лишь жалким подобием жизни.

– Мне кажется, в своё время мы всё поймём, – мудро изрёк мальчик.

– А мне кажется, что сейчас самое подходящее время, – Браво нетерпеливо дёрнула ногой, вскопав землю.

– Я ещё кое-что хотел обсудить, – сказал Элмас.

Мишель кивнула, показывая, что она готова слушать.

– Ты болела поганкой?

– Когда мне было восемь. Я заболела одной из первых. Точнее сказать, первой.

Смеясь, Браво подняла руки, словно бы её поймали на месте преступления:

– По словам нашей няни, я заразила всех в городе.

– Понятно… А…

Из палатки вышел Сандр. За разговором друзья и не заметили, что все уже успели получить своё предсказание. Сайлос хмыкнул, видимо, рубин показали только им с Мишель.

– И почему вас так долго мурыжили? – фыркнул Крейн.

Мишель с Сайлосом поднялись и подошли ко всем.

– Знаете, что она мне сказала? – продолжал возмущаться мальчик.

Все покачали головами.

– Какой-то бред! – он прочистил горло и начал декламировать,

– Когда загорится закат,

И когда потонет рассвет,

Зло в этот мир проскользнёт

Из каменных серых дверей.

Лишь ключ от сердец может мир защитить.

Страшитесь, ведь это никак не забыть.

Вам первым сигналом послужит луна,

Что красный свой свет прольёт над старградом.

Но это узреть сможет лишь маг,

От зла вам спасти его будет никак.

То зло подомнет под собой целый свет,

Захватит и разум, лишь в сердце ответ.

И то, что осталось от древних царей…

Сандр перевёл дыхание. И тут заговорила Ким:

– Послужит кинжалом, от тёмных когтей.

– Как? Откуда ты знаешь? – воскликнул Крейн.

– Мне сказали то же самое, – развела руками девочка.

– И мне, – подал голос Оскар.

– И главное, это не забывается! – возмутился Джереми.

Вскоре выяснилось, что это сказали абсолютно всем, кроме Сайлоса и Мишель.

– А в конце она сказала: напомни Сайлосу, – Рей метнул яростный взор на невольного виновника, – Боги никогда не дадут тебе того, кто сразу окажется твоим другом. Невозможно впервые встретить человека, который уже тебе знаком.

Глаза Браво округлились:

– Какого?

– Без понятия, – покачал головой Элмас.

Он судорожно пытался вспомнить, присутствовал ли кто-то в коридоре во время того разговора. Сайлос же специально оглядывался, чтобы никто их не подслушал. О его обмане с прыжком знала лишь Мишель, и этот секрет явно не заслуживал огласки.

В конце концов, Элмас пришёл к выводу, что посторонних в коридоре на тот момент не осталось. Однако ситуация от этого понятнее не сделалась.

– А что она всё-таки сказала вам? – прищурился Фред, – Вы там были дольше любого из нас.

– Она гадала нам по руке, – быстро ответила Браво.

– И нагадала долгую и очень, – Элмас усмехнулся, – Очень интересную жизнь. Она полчаса расписывала её во всех красках.

– А потом еще сказала, что нам суждено всегда держаться рядом, – закивала девочка.

– Как мило, – фыркнула Ким, – Чур на свадьбе я в первом ряду сижу.

Повисла неловкая пауза.

– Ладно! – первой воскликнула Мишель, хлопая в ладоши.

Шатёр начинал её нервировать. Сколько можно стоять рядом и обдумывать то, что показал рубин? К тому же, боль в её душе начинала затихать, и девочке хотелось как можно скорее скинуть этот груз окончательно. Сегодня же праздник, нужно веселиться, в их жизни всё прекрасно.

– Давайте посмотрим сценки! – жизнерадостно защебетала она, – Я слышала, там будут разыгрывать войну с магами и некромантами. Это должно быть весело! Заодно купим сладостей! Мне так есть захотелось! Умираю от голода!

– Да! – тут же откликнулся стоящий рядом Сайлос, – Я бы тоже чего-нибудь пожевал.

– Отличная идея, – кивнул Бен, хотя радостным он не выглядел.

Все вместе они потянулись обратно к центру ярмарки. Мишель продолжала распинаться о целебных свойствах сладостей, и потихоньку вся декада втянулась в обсуждение. Не все считали, что конфеты лечат любые проблемы, а Фил и вовсе ненавидела шоколад. Сайлос мысленно вознёс молитвы Мишель и её находчивости и лёгкости. Видимо, передышка после шатра требовалась ей неспроста. Но вот теперь Браво снова бодра и весела, а Элмас имеет полное право немного отдохнуть, вернувшись к привычной роли наблюдателя.

Глава 5 “Месть”

Утренний луч проник сквозь узкие окна библиотеки. Он скользнул по пыльным полкам, пробежался по фолиантам, лежавшим на полу, и, наконец, остановился на середине стола, скрытого под стопками книг и свитков. Казалось, он застыл, удивившись, что встретил какого-то в таком месте в столь ранний час. Во всей библиотеке сейчас сидел один единственный человек. Он медленно листал книгу, изредка останавливаясь, чтобы перечитать некоторые предложения или рассмотреть изящную иллюстрацию. Этого человека звали Сайлос Элмас.

С тех пор, как гадалка произнесла своё странное пророчество, мальчик пытался разобраться в нём. Он проводил вечера в библиотеке, засиживаясь там иногда до самого утра. Благо, во время праздников тренировки не проводились, и Сайлос мог поспать подольше. В честь Первой звезды даже завтрак подавали чуть позже, так что никаких трудностей не возникало. Днём Сайлос вместе с Мишель и другими ходил в город. Там они или гуляли по улицам, или веселились на ярмарке. После ужина он чаще всего уходил, чтобы покопаться в книгах. Даже хранитель библиотеки Абрахам Велос уже привык к нему и не удивлялся, когда Элмас просил оставить его на ночь.

К сожалению, всё хорошее, в том числе и праздники, имело свойство заканчиваться. Вздрогнув от яркого света, мальчик несколько секунд не шевелился, просто смотрел на страницу, пытаясь понять, сколько сейчас времени. Элмас вздохнул, отодвинул от себя книгу и посмотрел в окно. "Сегодня будет трудней, – покачал головой мальчик, – И как я мог не заметить, что засыпаю?" По правде говоря, он немного лукавил. За ночь мальчик дважды порывался уйти в комнату, но каждый раз решал прочитать ещё один абзац, а потом ещё и ещё. В итоге, в какой-то момент Сайлос просто уснул на раскрытой книге. Хорошо хоть Абрахам ничего не видел. За свои книги он, наверное, убил бы.

Идя по коридору в сторону комнат, Сайлос искренне надеялся, что до подъёма осталось немного времени, и он успеет подремать. Ещё мальчик надеялся, что сможет услышать колокол, который ежедневно будил всю Башню, или, что его хотя бы растолкает Эрик, который до начала праздников ни разу не проспал ни одного подъёма.

В любом случае, Сайлос не жалел о своём решение посидеть в библиотеке. Он славно потрудился, нашёл много полезного. По крайне мере, так мальчик успокаивал сам себя. Во-первых, он нашёл название неизвестного растения из пророчества. Это оказалась белладонна. Её использовали и как яд, и как лекарство. Скорее всего, рубин предостерегал от чего-то. Во-вторых, Сайлос нашёл сказания о замке из хрусталя. Правда, в многочисленных текстах его называли Алмазным. По легендам, его целиком построили из алмазов и бриллиантов. Располагался он на острове, который вечно перемещался. В книге писали, что в замке когда-то жили великие мудрецы, общавшиеся с богами и Хранителями. Однако из-за древней войны, случившейся тысячелетия назад, маги скрыли замок от всех. С тех пор многие путешественники пытались добраться до острова, но все они погибли в море. По крайней мере, так сообщали книги, посвящённые мифам и легендам. Но в других рукописях, более современных и научных, эту легенду рассматривали, как аллегорию на нереальные мечты, ведущие к гибели. Это показалось Сайлосу более логичным. В конце концов, он решил, что рубин предостерегает его от чрезмерного увлечения какой-то идеей.

Но, самое главное, Сайлос разобрался со странными именами, которые назвала прорицательница – "Роталлеб" и “Манорок". Удивительно, но тогда в шатре Элмас не ошибся, так действительно назывались звёзды. Конечно, мысленно мальчик поаплодировал самому себе, всё-таки, не зря он считал себя умным, даже после встряски от рубина разум его не подвёл.

Согласно астрономическому атласу, звезда Манорок являлась самой яркой в созвездии “Корона”. Она венчала его, подобно роскошному бриллианту. По легенде, эту корону носила мать всех богов и богинь, Первородная богиня Судьбы – Фрида. Однако после того, как её дети свергли своего отца, Первородного бога хаоса и времени Хроноса, и заняли Небесный престол, она выбросила свою корону, и та превратилась в созвездие. В практическом смысле Манорок тоже считали одной из важнейших звёзд, а именно навигационной. Она служила ориентиром для путников и моряков. Находясь точно на востоке, Манорок светила ярко, словно маяк безлунной ночью. Впервые на это обратила внимание Аврора Ланс, тётушка тогдашнего короля Артура Великолепного. В атласе приводилась цитата из её дневника: "Как только отплыли от Острова Свободы, нас ослепила Манорок. Капитан и команда несколько мгновений заворожённо наблюдали за ярким светилом, подаренным нам Фридой. Звезда горела точно за её собором, что нами было воспринято, как добрый знак. Удивительно, что, сколько я не наблюдаю за звездой, она всегда горит точно на востоке." Правда, подтвердили это только спустя триста лет, но зато теперь звезду знали все путешественники и картографы.

Вторая звезда – Роталлеб – украшала рукоять созвездия “Меч”. Оно находилось на западной половине неба. Говорили, что звезда зажглась в тот момент, когда Генрих Арвойтус закончил ковать мечи для первых драконов, и, тем самым, завершила ещё один меч – небесный. По другим легендам, меч остался после войны Верховного Бога Правосудия и Военного дела Ректуе с его отцом Хроносом. Он воткнул его посреди небосвода, пообещав, что, если понадобится, он воспользуется им снова, неважно, против кого. В том числе из-за этого Роталлеб связывали с войной, а точнее, с её окончанием. Звезда всегда загоралась незадолго до конца сражений. Как понял Сайлос, астрономы уже давно пришли к выводу, что это совпадение, которое в народном творчестве обросло большим количеством суеверий. На небосводе звезда Роталлеб находилась точно на западе и ярче всего горела именно перед рассветом. А так как крупные сражения часто заканчивались с первыми лучами солнца, Роталлеб, получается, предвосхищала это событие.

С чего гадалка назвала именно эти звёзды, Сайлос пока что не понял. Единственное объяснение – звёзды намекают на корону и меч, а точнее, на короля и воина, ему решительно не нравилось. Такая трактовка больше походила на какую-то нелепую насмешку. Кто в здравом уме поверит, что человек, которого оставили на пороге приюта сразу же после рождения, может стать прославленным воином? Особенно теперь, когда в мире не осталось ничего интересного. Возможно, под этим подразумевался просто очень известный воин. Например, Генерал или член Золотого легиона, отряда привилегированных рыцарей драконов, которые выполняли самые опасные и секретные миссии и охраняли королевскую семью. Это уже звучало чуть реалистичнее, но Сайлосу всё ещё не верилось. Среди нынешнего Золотого легиона Элмас не помнил никого, кто стал драконом в Каннингеме или Огнеграде, единственных городах, где на обучение принимали сирот.

Беда заключалась ещё и в том, что Сайлос совершенно не представлял, кто является Манороком и Роталлебом. Гадалка сказала, что Элмас и Браво знают и того, и другого и притом очень хорошо. Определить подозреваемого через Мишель не представлялось возможным. Она общалась со всей декадой, поэтому героем мог оказаться любой из них. В случае Сайлоса дело обстояло гораздо проще, по крайней мере, так ему казалось в начале. Гадалка прямо сказала, что кого-то – или короля, или воина – он уже знал, скорее всего, она имела в виду не случайного человека, а хорошего знакомого. Круг его общения, хорошего общения, как выразилась гадалка, состоял из трёх людей: Эрик, Бен и Мишель. Из них троих больше всего привлекала кандидатура Мишель. Она присутствовала в шатре, и гадалка явно хотела этого. С другой стороны, Мишель должна была найти второго человека, так что по логике она не должна была быть одной из них.

Эрик или Бен? Выбор сложный. Размышляя о них, Элмас так и не определился, с кем он общается больше всего. Однако… Если говорить откровенно, то именно Гримо напоминал возможного короля. Такой же горделивый и себялюбивый, как истинный монарх. Бену же больше подошла роль воина, выполнить приказ он бы сумел великолепно, а вот отдать его…

Хотя, конечно, существовал другой вариант. Гадалка вполне могла пойти на небольшую хитрость, чтобы звучать таинственно. Быть может, дунклеровка имела в виду самих Браво и Элмаса. Хотя, говоря откровенно, сам Сайлос не считал себя способным стать великим воином, да и подобные честолюбивые мечты никогда не задерживались в его голове надолго. Конечно, как любой ребёнок, он представлял себя великим героем, но старался не заигрываться в это.

Ярмо сироты весело на нём тяжким бременем, хоть Элмас всеми силами убеждал себя, что это не проклятье, а дар небес. Когда у тебя есть родные, а за плечами древний род, на тебя давят обязательства: сохранить значимость и величие фамилии, служить чести семьи, продолжать династию, заниматься делом предков. Конечно, тебя поддерживают сотни рук, но, если ты упадёшь, эти же руки тебя и погубят.

* * *

Этой ночью Мишель не спалось. Она сидела на кровати и смотрела в ночное небо. За ужином они обсуждали созвездия, и Сайлос рассказал о Манороке. Оказалось, что это звезда из короны Фриды. Буквально главный камень в звёздном венце. Расположился Манорок ровно на востоке, поэтому эта звезда считалась очень важной для моряков и путешественников. Девочка не знала этого раньше. Она слышала о звезде Востока, но не более. Название “Манорок” Мишель впервые услышала от гадалки.

За всю свою жизнь Мишель ни разу не интересовалась ночным небом по-серьёзному. Ей нравилось смотреть на звёзды, нравилось рассматривать созвездия и слушать истории о них, но её никогда не заботила научная сторона вопроса, однако после предсказания дунклеровки стало интересно. Почему-то это показалось ей очень важным. Подобное Мишель чувствовала в ночь перед Желумом и в свой шестой День Рождения, когда пришло время выбирать фамилию. Но об этом Мишель сильно долго не переживала, идеальный вариант пришёл ей на ум практически сразу. Теперь Браво была уже в два раза старше, и вопрос, который ей задала гадалка, волновал её гораздо больше положенного.

Из тех пророчеств Мишель ничего не поняла. Да и порой ей казалось, что она не хочет понимать. В своей жизни Браво читала мало книг, зато слышала великое множество историй. И во всех них, если человек узнавал своё будущее, он всеми силами старался не допустит его, и, тем самым, притягивал именно то, чего боялся. Мишель не знала, что означали её видения в рубине, но те чувства, которые она испытала, глядя в его кровавые глубины, повторять не хотелось. Все те люди испытывали настоящую боль. Но что с ними произошло? Или произойдёт?

Все праздники Мишель старалась выкинуть из головы слова гадалки. Но те засели там намертво, словно кто-то прибил их гвоздями. Наверное, из-за этого девочка старалась смеяться ещё громче, шутить ещё чаще, участвовать во всём, в чём только удавалось. И, наверное, именно поэтому почти не препятствовала Сайлосу, когда он уходил в библиотеку.

Ирония заключалась в том, что по-настоящему общаться хотелось именно с ним. Но, во-первых, Мишель испытывала тревогу от того, что они теоретически начали бы обсуждать, а во-вторых, Сайлос сам стал ещё необщительнее, чем когда-либо раньше. Конечно, Элмас ходил вместе со всеми, но большую часть времени двигался, как сонный пёс. После того как он чуть не снёс ведро с водой, которое стояло на бочке рядом с каким-то шатром, Браво убедилась в том, что повеселиться с ним не получится, вдруг ещё убьётся.

Мишель предполагала, что такое состояние вызвано попытками разобраться с предсказаниями. Сперва Браво даже захотелось обсудить с ним это. Но затем девочка остановила себя, рассудив, что если хочешь о чём-то забыть, лучше всего не говорить об этом.

С другой стороны, возможно, в этом и стоило разобраться. Этот флёр тайны и загадки… Настоящее приключение. Если бы Мишель только поняла, кого она видела в рубине. Или догадалась, что это за время. И что за горгульи появились в конце? Загадки… Слишком много загадок. Это всё осложняло. Возможно, поэтому Браво гораздо охотнее размышляла о стихе, который рассказал Сандр и который, как выяснилось, рассказали всем, кроме Сайлоса и Мишель.

Незамысловатые строчки крутились в её голове, перемешивались, пытаясь принять новую форму. Это пророчество звучало информативнее. Тем более, там что-то говорилось о великом зле, которое нужно остановить. "Вот это звучит по-геройски”, – думала Мишель.

– Снова это, – Браво провела ладонью по лицу, – Я не должна об этом думать. Просто не должна.

Всю ночь девочка просидела у окна и только под утро смогла немного подремать. Тем не менее, она не чувствовала себя усталой, напротив, Мишель обрадовалась бы, если бы тренировка началась прямо сейчас. Единственное, что её смущало – это сегодняшние уроки. Что бы там ни говорили люди, но драконы, независимо от личных предпочтений, получали очень хорошее образование. С тех пор, как возраст новобранцев понизили до двенадцати лет, Лидер драконов решил, что ученикам жизненно необходимо получать дополнительные уроки. Драконы считались элитой дрейкской армии, потому они должны были превосходить остальных солдат не только физической силой, но и образованностью. В конце концов, драконы чаще других попадали в высшее общество, именно они несли службу при дворе и охраняли королевскую семью. В связи с этим, первые два года обучения сопровождались долгими и занудными уроками.

Будущих драконов тренировали в десяти городах, раскиданных по всему Дрейку. И только в двух на обучение принимали сирот, в остальных обучались дети богатых аристократов. Конечно, все они получали превосходное домашнее образование, поэтому в крепость они приезжали уже подготовленными. Мишель даже слышала, что они писали экзамены, по результатам которых учителя и наставники вырабатывали лучшую стратегию учёбы. А ещё у них уроки длились меньше, а тренировки дольше, из-за этого считалось, что из аристократов солдаты получаются лучше. Мишель это всегда смешило. Все знали, что богачи защищают только свои деньги, их даже семья не волнует.

Сироты не имели возможности нанять частных учителей. Вместо этого их с шести лет учили в храме Милитарьи, богини мудрости. Там детям преподавали грамматику, математику, историю и религию. Хотя две последние науки так сильно переплетались, что Мишель не всегда понимала, какие события случались в реальности, а какие – в мифах и легендах. С горем пополам Мишель научилась читать и писать. Правда, количество ошибок в диктантах оставляло желать лучшего. Жрица храма винила во всём неприязнь девочки к чтению, Браво согласно кивала, но исправлять ничего не желала. История и религия дались легко, вот только даты и географические подробности никак не хотели оставаться в памяти. Зато с математикой всё сложилось просто великолепно. Девочка не училась ей специально, но, когда понадобилось, она быстро научилась складывать, вычитать, умножать и делить. Что бы кто ни говорил, Мишель быстро осваивала нужные навыки, а для детей, выросших в приюте, умение быстро посчитать являлось жизненно важным. К тому же, Браво несколько лет работала официанткой, а там без умения считать выжить не получалось.

В Башне к образованию относились гораздо серьёзнее, чем в храме. Классы состояли из десяти человек, поэтому качество, безусловно, стояло на первом месте. К тому же, преподавателей оценивали по результатам экзаменов, так что они действительно старались.

Больше всего Мишель ненавидела уроки грамматики. Они только и делали, что уныло читали тексты, писали диктанты, а после разбирали ошибки. Браво вечно казалось, что у преподавательницы, госпожи Лайон, в руках арбалет, и если Мишель ошибётся, то ей в голову влетит болт2. Как назло, именно сегодня в расписании стояла грамматика. Браво не представляла, как она высидит целый час, выслушивая придирки в свой адрес. А потом ещё час занудной истории с господином Арисом. Он ни к кому не придирался, только уныло читал свои записи. Мишель с сожалением вздохнула, лучше бы им удлинили тренировку.

Девочка потёрла переносицу. До подъёма ещё ждать и ждать, а от сидения без дела уже хотелось выть. Да и размышления радости не приносили. Мишель обвела взглядом комнату. Колокол ещё не прозвонил, и Ким с Фелисити всё ещё спали. Они напоминали витов. Спокойные и расслабленные. Только крылышек не хватало. Мишель расплылась в хитрой улыбке. О том, как её облили водой, девочка помнила до сих пор. Тренироваться с мокрыми волосами ей не понравилось. Самым классным было представлять, как используешь сырые пряди в качестве оружия. Но попробовать Мишель не рискнула, так что теория оставалась на стадии фантазий.

С того случая Браво всё время ждала подходящего момента, чтобы отомстить. Но до сих пор не получалось. Мишель слишком любила спать, чтобы просыпаться раньше Фил, очень часто встающей до колоколов. Но раз уж всё равно не спится, по почему бы не сделать это прямо сейчас?

В голове Мишель тут же начал созревать план. Во-первых, нужно найти ведро, во-вторых, набрать воды, в-третьих, придумать, где найти напарника, чтобы облить Ким и Фил одновременно. Поразмыслив, Мишель вскочила с кровати, быстро оделась и выбежала в коридор. Для её задумки потребуется напарник. Пока Мишель шла по коридору, она размышляла, кто согласится. Оскар и Джереми любили поспать подольше, Бен жаловался, что их не добудишься. Вайт ещё в первые дни попросил Блума будить их. Тот скрепя сердце согласился, в основном из-за того, что, если кто-то просыпал, вся декада выполняла дополнительные подходы отжиманий и подтягиваний. Нет, Джереми и Оскара трогать не имело смысла. Пока они поймут, что Мишель хочет, Фил и Ким проснутся и уйдут завтракать. Сандр всё ещё злился из-за дурацкой ситуации с предсказательницей, Фред его поддерживал, пусть и вёл себя, как раньше. Оставались Эрик, Бен и Сайлос. Первые двое явно не подходили, слишком правильные. А вот Сайлос… Мишель закусила губу. Сайлос подходил идеально, вот только согласится ли? Остановившись около двери комнаты, где жил Элмас, девочка несколько секунд просто дышала. Она уже хотела постучать, но вовремя вспомнила, что разбудить нужно только одного.

Браво тихонько приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. Комната выглядела точно также, как их. Может даже немного почище… Мишель пожала плечами, это на неё Ким так влияет. Бенуа очень трепетно относилась к чистоте и требовала того же от других. С Мишель они поэтому поводу регулярно спорили, Браво не слишком любила убираться, тем более, что в Башне, по большей части, порядок наводили слуги.

Сайлос спал около сплошной стены. Понять это оказалось несложно, на тумбочке лежало несколько книг. Кровати Бена и Эрика стояли около окон. И, что немаловажно, именно в них спали, а вот кровать Сайлоса даже не была расправлена. Мишель скривилась. То есть Элмас ушёл куда-то ночью и не позвал её? Не дай боги, он усвистал на крышу! Мишель же его найдёт и отомстит. Как минимум, тренировки-то никто не отменял.

Девочка очень осторожно вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Видимо придётся идти к Джереми и Оскару. Мишель подошла к их двери, помолилась и взялась за ручку, но тут со стороны лестницы донеслись шаги. Браво быстро отскочила от двери и заозиралась по сторонам, размышляя, куда бы спрятаться. Как назло, коридор тянулся вперёд без ответвлений и арок. Самыми укромными местами были подоконники окон, они находились чуть дальше. Но, во-первых, до них долго бежать, а во-вторых, проходя мимо, не заметить, что кто-то стоит на окне, мог только слепой.

Шаги всё приближались. "Ладно. Первый раз что ли?" – угрюмо подумала Браво, прекрасно зная, что в Башне её официально ещё не ловили. Но тут из-за угла появился Сайлос, Мишель выдохнула.

– Ох! Это ты!.. – она широко улыбнулась.

– Мишель? – удивился Сайлос.

– Боги. Я уже думала, там слуги. Или кто-то из драконов. Могу представить, что бы было!

– Скорее всего – ничего, – пожал плечами Элмас, – Сказала бы, что проснулась пораньше. Что в этом плохого?

– Точно… – Мишель провела рукой по волосам.

Она прижалась спиной к стене и стала накручивать прядь на палец.

– А ты чего не спишь? – спросила девочка.

– Я спал. Просто сидя в библиотеке. Решил хоть переодеться перед завтраком.

Как же вовремя, он решил это сделать… “Что там прорицательница говорила про судьбу? – подумала Браво, – Руку даю на отсечение, что она имела в виду что-то такое.”

– То есть ты сбежал с места преступления? – улыбнулась Мишель, она оставила волосы в покое и спрятала руки за спиной.

– Как видишь, – развёл руками мальчик, – А ты что делаешь?

– Ищу соучастника, – Браво оценивающе оглядела друга, – И ты подходишь.

– Для чего?

– Нам нужны вёдра и холодная вода.

– Я всё ещё ничего не понимаю.

– Помнишь, как меня окатили водой?

– Нет, – соврал Сайлос.

На самом деле, он прекрасно помнил, как Мишель незадолго до праздников всё утро ходила с мокрыми волосами, ей тогда повезло, что тренировку вёл Роб, ведь Таис заставила бы всё высушить и ещё бы устроила допрос с пристрастием, чтобы узнать, кто виновен.

– В любом случае, я собираюсь отомстить, – махнула рукой Мишель, – И ты мне поможешь!

– А если я не хочу?

– Не бойся, я возьму вину на себя, если что-то пойдёт не так.

– Я не боюсь! – возмутился Сайлос.

– Просто сомневаешься! – фыркнула Браво.

Элмас вздохнул, кажется, тёплой кроватке придётся подождать. Намечалось что-то интересное, и ему жутко захотелось принять в этом участие.

– Ладно, я в деле, – хмыкнул Сайлос.

За водой пришлось сходить на улицу к колодцу. Благо, рядом стояло несколько бочек, куда ее заранее набирали, чтобы с утра не тратить на это время. Вместо вёдер друзья взяли чашки, они ведь не хотели никого утопить. Пока ходили, Мишель вкратце объяснила суть плана.

Первой в комнату заглянула Браво. Ничего не подозревающие соседки ещё спали, и девочка подала знак, что путь свободен. Не сговариваясь, Мишель направилась к Фил, а Сайлос – к Ким. Заговорщики переглянулись и синхронно улыбнулись. Элмас поднял одну руку и стал считать. Один, два, три! В следующую секунду произошло несколько вещей: по комнате разнёсся отчаянный крик, а снаружи забили колокола. Сайлос кинулся к входной двери, Мишель рванула за ним. Они вылетели за секунду до того, как подушка, пущенная Ким, врезалась в закрытую дверь.

– Какого мортема?!

– Что вы, мортем вас побери?!.

Окончание фразы до Мишель и Сайлоса, которые старались как можно быстрее покинуть зону поражения, не долетела. Оба едва сдерживали смех. Переглянувшись, они увидели, что стоят с кружками, и снова согнулись пополам. По-настоящему рассмеяться они позволили себе только в столовой.

– Такой заряд бодрости, – хмыкнул Сайлос, – Даже спать расхотелось.

– Согласна, – кивнула Браво, – Вот бы учудить что-то такое перед грамматикой.

Она тяжело вздохнула.

– Какой там сон? – удивился Сайлос, – Там нужно постоянно думать. А то рискуешь получить самый длинный список ошибок. И стрелу в лоб. Как на охоте!

– Ну написать всё верно мне не грозит, – покачала головой Мишель, – Правда, мадам Лайон не теряет надежды.

Друзья снова рассмеялись.

– Чего такие счастливые? – к ним сел Джереми.

– Секрет! – Мишель манерно улыбнулась и немного покрутилась на месте.

– Вы нашли где-то мёд? – Вайт начал перемешивать свою кашу, – Или вино?

– Просто хорошее настроение, – пожал плечами Сайлос.

– А-а-а, – протянул Джереми, – Везёт вам.

Испортить настроение не могло уже ничего. Даже перспектива головомойки от Таис. Подумав об этом в такой формулировке, Сайлос прыснул. Он пересказал это Мишель, и они вместе посмеялись. Эйфория никуда не уходила, на душе стало как-то легче. "Так вот, чего мне не хватало!" – догадалась Мишель. В приюте они с Виком часто так развлекались, без этого жизнь выходила слишком скучной.

Разумеется, Таис заметила, что двое её воспитанниц пришли с мокрыми головами. Фелисити и Ким стояли у входа и бросали подозрительно-яростные взгляды на соседку. Та сидела в углу зала и откровенно хихикала, Сайлос стоял вместе с Эриком и что-то обсуждал, правда, и на его лице изредка проскакивала улыбка.

– Стройся! – скомандовал Роб, – Всем доброе утро.

– Доброе утро! – дружно откликнулась декада.

– Ким, Фил, – нахмурилась Таис, – Что у вас с волосами?

Роб удивлённо посмотрел на сестру, но та продолжала сверлить девочек взглядом.

– Ладно, – кивнула та, видя, что ни одна, ни другая отвечать не собирается, – Кто это сделал?

Тишина. Мишель еле сдержала улыбку.

– Если не скажете, то все дружно будете чистить оружие, – спокойно заявила Таис.

Угроза подействовала. Дети занервничали. Все прекрасно понимали, что чистить оружие сложно, к тому же, нужно ждать, когда свою тренировку закончат старшие декады и драконы, а это значит, что про свободный вечер придётся забыть.

– Это был я, – Элмас шагнул вперёд.

“Не спать – так не спать, – решил он, – Да и вряд ли кто-то заметит моё отсутствие, подумаешь, один вечер никто не будет сидеть в стороне и читать книги”.

– Ты? – Ломбар недоверчиво хмыкнула? – Один?

На несколько секунд Сайлос потерял дар речи. Нет, он, конечно, умел врать, но сейчас как-то не рассчитывал. В конце концов, он признался, что им ещё нужно?

– Ещё я! – Мишель встала рядом с Элмасом, её друг не должен страдать в одиночку. Тем более учитывая, что Сайлос опередил Браво буквально на секунду. Кто бы мог подумать, что его пробьёт на честность именно в этот момент?

Элмас закатил глаза. Помирать, так вместе? Он бы и один справился. Тем более, маловероятно, что Таис загрузила бы его работой. Заставила бы отдраить пару мечей и отпустила спать. А после признания Мишель их шалость, вроде как, стала организованной преступностью. А за неё дают больше… По крайне мере, так слышал Сайлос.

– Теперь всё понятно, – кивнула Таис, – Значит, чистить будете вдвоём. Приходите после ужина сюда.

– Теперь, я полагаю, мы можем вернуться к тренировке, – сказал Роб, – Начнём с пробежки.

***

После ужина Сайлос и Мишель поплелись в тренировочный зал.

– Зачем ты призналась?

– Я ведь сказала, что возьму вину на себя. А почему признался ты?

– Я не самая важная фигура в нашей декаде.

– Мне ты важен!

– Правда?

– Конечно! Иначе я бы не втянула тебя в эту авантюру!

Мишель толкнула друга в бок, и они рассмеялись.

– А вообще, – Браво на секунду задумалась, – Я думаю, что это просто отлично!

– Правда? – скептически усмехнулся Элмас.

– Конечно! Мы сможем посмотреть, как тренируются выпускники! И воины! Настоящие воины! Я хочу быть, как они! – девочка нахмурилась, – Нет! Я буду лучше.

– Разумеется, – протянул Сайлос. Сдерживать улыбку становилось всё труднее.

– А вдруг там будет Генерал! Я слышала, она в крепости. Жаль, мы её ни разу не видели. Она ведь героиня войны! Командовала всеми войсками. Знаешь, я сначала не понимала, как это всё устроено. Если есть Лидеры, то зачем Генерал? Они же и сами могут командовать войсками. Но потом!.. Потом я поняла, что должен быть один центр. Иначе никак. Кстати, а ты знал, что Генералы чаще всего драконы?

Сайлос кивнул, разумеется, он знал.

– Я раньше думала, что все наши солдаты – драконы. А оказалось, что нет.

– Ты всегда много болтаешь?

– Когда нервничаю? – Мишель усмехнулась, – Разумеется.

Она вздохнула и добавила:

– Меня не впервые наказывают… Это нормально. Правда, здесь ещё ни разу. Я просто не представляю, что устроят мне Ким и Фил. Вернее, представляю, но… Лучше бы не представляла.

– Думаешь, будут мстить? – Элмас усмехнулся.

– Это да… Но как-то по-другому. Чтобы не попасться. Они ведь не хотят отбывать наказание. Знаешь, Ким очень умная, а Фил может быть очень хладнокровной. Я имею в виду, что такие тандемы могут устроить хаос и остаться в сторонке. Мне до такого далеко.

– Судя по тону, ты против этого.

– Я просто предпочитаю брать ответственность за свои поступки.

– А если это будет не чистка оружия? – Сайлос задумался, – А, скажем, смертная казнь?

– Я… Я не знаю… Если я буду понимать… Понимать, что я заслужила это, то… То тогда, однозначно да.

– Я бы ни за что на свете не положил голову на плаху, – покачал головой мальчик, – Даже если бы был виновен.

– А сейчас?

– Сейчас не плаха.

– А, по-моему, дело лишь в восприятии, – пожала плечами Мишель.

–Не думаю.

– Ты ценишь жизнь, но не свободное время.

– Не правда!

– Ты не хочешь умереть, но согласился потерять свободный вечер.

Элмас удивлённо посмотрел на подругу, иногда она говорила действительно хорошие вещи.

– Никак не могу понять… У тебя случайно вырываются хорошие мысли? Или ты пальпируешь почву, прежде, чем их подать?

– Паль – что? Не понимаю, о чём ты говоришь, – усмехнулась Мишель и в её глазах заплясали мортемы.

– Мы пришли, – покачал головой Элмас.

Они остановились у дверей в тренировочный зал. Мишель закусила губу и внимательно посмотрела на дверь. Затем она тряхнула головой:

– Готов?

– Как дракон, – усмехнулся Сайлос, и с него мигом слетела вся надменность.

Таис уже ждала их внутри зала. Заметив своих воспитанников, она покачала головой. Детский проступок. И зачем? Мишель она понимала, но Сайлос? Он всегда держался особняком. Когда они успели подружиться? Должно быть, во время праздников. Не самый лучший вариант для Элмаса. Мишель – девочка хорошая, но слишком простая. Наверное, она однажды станет хорошим солдатом, но Сайлос явно в армии не останется. Определять такое Таис уже научилась. Впрочем, вряд ли эта странная дружба продержится долго.

Ломбар покачала головой, в любом случае, Элмас сделал это и признался. Таис всегда придерживалась мнения, что все поступки имеют последствия. За хорошие надо хвалить, а за плохие – наказывать.

– Вы всю ночь придумывали эту каверзу? – поинтересовалась она, рассматривая одинаковые синяки под глазами детей.

Дети удивлённо посмотрели на наставницу. Таис снова покачала головой:

– Вам надо начистить эти два ящика. Тряпки в шкафу, – она указала на массивный деревянный шкаф, стоящий в дальнем конце зала, – Начинайте сейчас. До завтра.

– До завтра, – кивнул Сайлос.

– Спокойной ночи, – улыбнулась Мишель.

Кивнув на прощание, Таис ушла. Сайлос проводил её грустным взглядом. А ведь могла бы их и отпустить. Тем более, что она заметила синяки под глазами, под вечер они стали особенно заметными.

– Ладно. Сходи за тряпками, – сказал мальчик, отворачиваясь, – А я пока оттащу ящики к скамейке.

Они сели под окнами и, поделив оружие, принялись натирать клинки. В одной корзине лежали мечи, нуждающиеся в очистке от пыли и крови, в другой – те, что требовали протирки после заточки.

– Расскажи про жизнь в приюте, – спустя несколько минут попросила Браво, монотонная работа уже ей наскучила.

– Нечего рассказывать, – пожал плечами Элмас.

– За все двенадцать лет?

– За все двенадцать лет.

Он замолчал, но стал тереть клинок ещё усерднее, словно надеясь протереть в нём дыру. Мишель вопросительно приподняла бровь, видимо, там случилось что-то такое, о чём он говорить не хотел.

Девочка огляделась по сторонам. Ей требовалось найти занятие для ума и глаз. После недолгих поисков, внимание девочки привлёк парень, который в противоположном углу зала бился с немолодой женщиной. Светлая коса, красивая алая рубаха с золотыми украшениями. Браво прищурилась и поняла: по тренировочному залу кружила та самая дама, которая поймала их ночью. "Кто ты такая?" – невольно подумала девочка. Странно, что она не заметила их раньше.

– Может, передвинемся поближе? – Мишель толкнула Сайлоса.

– Куда? Зачем? – девочка указала на сражающихся.

– Давай, – они начали перетаскивать скамейку и ящики.

Незнакомка сражалась прекрасно. Её движения напоминали танец, смертельно красивый и опасный танец. Парень явно уступал ей в мастерстве. Он двигался без остановок, словно каждое движение получалось само собой, но уверенности ему пока что не хватало. В какой-то момент женщина взмахнула мечом, и парню, чтобы уклониться, пришлось прогнуться назад. Тогда незнакомка атаковала его снова, юноша попытался увернуться, но, не рассчитав силы, упал.

Несколько секунд он лежал на полу, восстанавливая дыхание. Женщина протянула ему руку, помогая подняться:

– Молодец, Флориан. Когда будешь снова уклоняться, выставляй вперёд меч. Сбоку он тебе не поможет, а вот от прямого нападения может быть защитит.

– Как скажете, Генерал, – Флориан взмахнул рукой шуточно отдавая честь.

Глаза Мишель распахнулись: Генерал? В горле пересохло. То есть её поймала Генерал? И они говорили. “Я говорила с Генералом,” – восторженно подумала Мишель Браво. Это же невероятная честь! Девочка вся подобралась и вытянула шею, прислушиваясь.

– Мне же не послышалось? – шепнул Сайлос, – Это Генерал?

– И мы с ней говорили!

Элмас активно закивал. Он уже успел проникнуться этим фактом.

– Ещё раз? – Генерал размяла шею.

– Конечно! – Флориан встал в стойку.

– У неё не защищён левый бок, – заметила девочка, – Если попасть по нему, то есть шанс выиграть несколько секунд на удар.

– Если бы меня уронили, я бы приставил меч к горлу, – заметил мальчик, не отрываясь от полировки.

По залу разнёсся звон клинков. Наблюдая за действиями Флориана, Мишель уверенно заявила:

– Я бы тоже так смогла.

Сайлос усмехнулся:

– С твоими-то талантами, ты кого-нибудь проткнёшь.

– По-моему, ты только что назвал главную цель битвы на мечах, – серьёзным тоном ответила Браво.

– Ха-ха-ха! – закатил глаза мальчик.

Он оторвался от очередного меча и посмотрел на сражающихся:

– Но однажды мы тоже так сможем.

– Мы сможем лучше!

– Мне бы твою уверенность.

– Тебе её и так хватает.

Они переглянулись и засмеялись. Сайлос покачал головой, ему очень нравилось это общение. На сердце становилось теплее.

В очередной раз уложив Флориана на лопатки, Генерал обернулась на звук. В углу сидели уже знакомые ей первогодки. Они тихо переговаривались и порой смеялись. Женщина покачала головой и направилась к детям.

– Мне казалось, что смысл наказания не в веселье, а в перевоспитании, – сказала она, убирая меч в ножны.

Сайлос и Мишель замолчали и сконфуженно посмотрели на женщину.

– Это вы гуляли по крепости ночью?

– Да, – кивнула девочка и тут же добавила, – Но мы тут не за это.

– Ясно, – кивнула Генерал, – И за что?

– Устроили водные процедуры нескольким людям, – уклончиво ответил Элмас.

– Нашли другой способ развлечения, – понимающе кивнула женщина, – Вы наблюдаете за боем?

Друзья дружно закивали, Генерал невольно усмехнулась.

– Что не так делает Флориан?

– Он топчется на одном месте, – ответила Мишель.

– Не продумывает следующий удар соперника, – предположил Сайлос.

– Флориан, – обратилась Генерал, – Ты слышал?

– Слышал, – презрительно фыркнул тот.

– Хотите попробовать? – предложила она.

– Разумеется! – Мишель стрелой подскочила со своего места.

Глаза Флориана округлились, Генерал хотела сражаться с мелкими! Они ведь даже настоящий меч в руках ещё не держали! Парень встал к стене и скрестил руки на груди. Он столько тренировался, а Генерал в итоге сражается с малолетками. Немыслимо!

Браво подхватила один из нечищеных мечей и подошла к месту сражения. Добродушно улыбаясь, Генерал направилась за ней. Крутанув меч, при этом чуть не выронив его, девочка встала в стойку, копируя Флориана. Генерал приняла защитную позицию.

Первой атаковала Мишель. Она двигалась яростно и хаотично, делая ставку на скорость и силу ударов. Быстро оценив ситуацию, Генерал стала обороняться. Она понимала, что надолго девочки не хватит. Рано или поздно она выдохнется, и тогда можно будет атаковать. Однако женщина явно не учла, что перед ней стояла, вернее, скакала Мишель Браво, которая привыкла держать подобный ритм и совершенно от него не уставала.

Они кружили и кружили. Наконец Генерал устала и решила действовать. Не привыкшая обороняться, Мишель сразу же стала отступать. При этом девочка пыталась лихорадочно придумать, как бы уложить противницу на лопатки. Неожиданно у неё появилась идея. Нанеся один максимально сильный удар, она поднырнула под левой невооружённой рукой Генерала и оказалась за спиной. Там она, забыв про меч, просто толкнула женщину. Покачнувшись, Генерал присела, но тут же собравшись нанесла удар с разворота, и Браво пришлось упасть, чтобы увернуться.

– Молодец, – кивнула Генерал.

Она наклонилась и протянула руку, чтобы помочь подняться. Мишель тут же вскинула меч и приставила его к горлу женщины. Та рассмеялась и миролюбиво заявила:

– Хорошо-хорошо. Сдаюсь! – Генерал подняла руки.

Она помогла девочке встать и обернулась к Флориану:

– Что скажешь?

– Нужно рассчитывать силы, – не очень дружелюбно ответил парень, – И не нужно думать, что противник не может нанести ответный удар.

– Думаю, это подойдёт нам обеим, да? – Генерал положила руку на плечо девочки, та засверкала, как только что начищенное блюдо, – Твой друг не хочет попробовать?

– Я думаю, хочет, – уверенно сказала Мишель.

Сайлос поднялся со скамейки и, забрав у подруги меч, встал в начальную позицию. Генерал улыбнулась ему, мальчик лишь хмурился. Спустя мгновение они начали поединок. Привычно собранный, Сайлос сначала проверял почву. Он нанёс несколько пробных ударов и только потом начал серьёзно атаковать. Генерал оборонялась, изучая противника. Двигаясь по кругу, Элмас выжидал момент, когда откроется левый бок. Женщина же следила за ним, и ждала, когда он окажется в неудачной позиции, когда один короткий удар и подсечка решат исход поединка. Вдруг Сайлос остановился, готовясь атаковать. Женщина сделала выпад, мальчик ловко присел, махнув руку с мечом в правую сторону. Генерала уклонилась, и Элмас тут же нырнул влево, толкая противницу. Та, не устояв, упала.

– Прощу прощения, – мило улыбнулся Элмас.

– Не извиняйся за то, что хорошо поработал, – ответила Генерал, вставая, – Флориан?

– Слишком медленно, – ответил тот.

Сайлос серьёзно кивнул, ему тоже показалось, что поединок шёл медленно. Сзади к нему подошла Мишель. Она положила руку ему на плечо и шепнула: "Ловко сработал". Элмас улыбнулся, Мишель тоже отлично себя показала.

Генерал посмотрела на них, всё-таки тренировки с детьми – самые приятные. Они всегда так радовались, когда им позволяли поучаствовать в поединках со взрослыми.

– Идите спать, – велела Генерал, – Я скажу Таис, что у вас была причина не дочистить оружие.

– Благодарю, – кивнул Сайлос.

– Спокойной ночи, – улыбка Мишель растянулась от уха до уха.

Убрав меч обратно в ящик и вернув всё на прежние места, ребята поспешили исчезнуть из зала. Всё это время они тихо перешёптывались, изредка отвлекаясь от своих дел, чтобы дополнить речь жестами. Похоже, они обсуждали свои победы.

– Вы ведь специально проиграли им? – со скрытой надеждой спросил Флориан.

Сам он до сих пор не сумел добиться хотя бы временной победы, хотя бы иллюзии. Как мечница, Генерал оставалась непревзойдённой. Женщина ухмыльнулась.

– Конечно, – она посмотрела на ученика, – Только им не говори. Никогда не стоит сомневаться в юных декадах. Иначе у нас не будет уверенных в себе воинов.

Парень кивнул, немного расслабляясь. Значит, не всё так плохо. Жаль, что его Генерал не поощрила так хотя бы раз. Достав меч, парень приготовился к новому поединку.

Дети остановились около комнаты девочек. Мишель широко улыбнулась и в сотый раз повторила:

– Мы только что победили Генерала. Дважды!

– Хорошее начало, – согласился Элмас, потирая шею.

Девочка потёрла ладоши и сцепила пальцы в замок:

– Слушай, а можно вопрос? – она спрятала руки за спину.

– Давай, – охотно кивнул Элмас.

– Ты как-то спрашивал меня про белую поганку.

– Поганку? – удивился мальчик.

– Да, ты спрашивал, болела ли я. Ещё давно. Всё время забывала уточнить.

– А… Это, – Сайлос пожал плечами, – Мне показалось, что я тебя где-то видел. Сперва подумал, что на районе или хотя бы на юге. А потом вспомнил, что я, пока болел, меня забирал лекарь, и у него я видел кого-то, похожего на тебя. Вернее, мне так кажется, потому что я много не помню. Кажется, её звали тоже Мишель…

– Меня тоже забирал лекарь, – Браво кивнула, – И там был мальчик. Но я плохо помню, что тогда происходило… Лихорадка, все эти лекарства, волдыри…

От последнего слова её передёрнуло. Вспомнилось ужасное лечение, когда старый лекарь высасывал всю дрянь из этих волдырей при помощи огромных игл.

– Да, я тоже почти ничего не помню, – соврал Сайлос, – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Сайлос действительно помнил мало. От лихорадки он почти ничего не соображал, только после лекарств его разум немного прояснялся, но этого времени мучительно не хватало. К тому же, когда Сайлос осознавал себя, всё его тело начинало биться в агонии от бесконечных иголок и средств для прижигания. Но кое-что отпечаталось в голове довольно чётко: льняные локоны на серой подушке, шуршание простыней и голос, который постоянно повторял имя "Мишель". Уже после выздоровления Сайлос часто вспоминал о девочке, лежавшей с ним в одной комнате. Но чем больше времени проходило, тем меньше верилось в реальность. Для борьбы с эпидемией Белой поганки используют только первого заболевшего, превращая субстанцию, добытую из его волдырей, в лекарство. Зачем лекарю потребовался второй пациент? Постепенно Сайлос убедил себя, что девочка ему привиделась. Измученный разум искал себе безопасную гавань и, наверное, решил, что страдать в компании лучше, чем в одиночестве.

Но потом он попал в Башню, и потихоньку память вернулась. Мишель выглядела знакомой. И её внешность, и голос, и имя – Сайлос знал это прежде. Но окончательно вспомнил только к после праздника Первой звезда, когда Мишель сказала, что тоже болела. Подумать только, они ведь тогда чуть не умерли. Поганка убивала большинство заражённых, чаще всего эпидемию останавливали искусственно – болеющих сгоняли в одно место, где оставляли умирать, а после трупы сжигали драконы. Первые заражённые находились редко, а выживали ещё реже. “Что там прорицательница говорила про судьбу? – подумал Элмас, – Чтоб мне снова заболеть, если она не имела в виду что-то такое.”

Глава 6 “Неудача”

В Серую Башню Генерал приехала прежде всего из-за инспекции. Должность обязывала её лично ежегодно облетать основные крепости Дрейка и лично убеждаться в их боеготовности. Генерал обходила все цитадели вдоль и поперёк, осматривала оборонительные башни, защитные укрепления, крипту, ротонду, изучала отчёты, удостоверялась в наличии и качестве запасов продовольствия, обмундирования и оружия, проверяла условия жизни воинов и учеников, убеждалась в эффективности методик обучения новобранцев, если таковые присутствовали. Серую Крепость Генерал традиционно проверяла последней, поэтому, заканчивая инспекцию, она с чистой совестью задерживалась здесь на несколько дней прежде, чем вернуться в Арлеон, столицу Дрейка.

Хоть уже начались Золотые месяцы, погода стояла прекрасная. Светило редкое для этого времени года солнце, с Пустоши дул тёплый ветерок. Находиться во внутреннем дворе крепости было верхом блаженства.

После сытного обеда Мишель и Сайлос вышли на улицу. В углу внутреннего двора слуги свалили кучу сена, которую Браво решила использовать в качестве лежанки. Девочка распустила тугой хвост, позволив своим светлым прядям свободно лежать на стогу, переплетаясь с тонкими соломинками. Сайлос прикатил откуда-то небольшой бочонок и сел на него так, чтобы опираться спиной на колонну. Прикрыв глаза, мальчик отдыхал. Сегодня ночью друзья снова пробрались на крышу и там до самого рассвета разглядывали созвездия. Сначала Сайлос пытался объяснить Мишель, где находятся Манорок и Роталлеб, а затем стал показывать более известные созвездия: Дракона, Пояс героя, Кошачий глаз и другие. После этого дети, толком не проснувшись, отправились на тренировку, а затем на уроки. К обеду оба падали с ног от усталости, но от планирования следующей вылазки это их не останавливало.

Выйдя из крепости, Генерал остановилась, чтобы насладиться свежим воздухом. Поправив перчатки, она осмотрела двор и начала спускаться. Следом за ней, на полшага позади, шёл комендант крепости Аластор Бейн – высокий, поджарый мужчина с тёмными волосами. Он происходил из семьи потомственных военных. Его отец, бабка, прабабка, прадед и многие другие служили в разных частях армии, большинство во флоте или инженерных войсках. Аластору же повезло поступить на обучение в крепость при родном Остеоне. Из этого же города происходила и Генерал. Разница в возрасте между ними составляла всего три года, так что несколько лет они даже учились вместе.

– Сколько раз здесь бывала, – покачала головой Генерал, – До сих пор не понимаю, как тебе удаётся сохранять такую атмосферу.

Она взглянула на стену над воротами, по ней как раз шёл один из караульных. Он нёс корзину с обедом для дежурных.

– Ещё и держать здесь всё в боевой готовности, при этом оставляя место для простых радостей.

Генерал кивнула в сторону Сайлоса и Мишель. Она откинула русую прядь и вдохнула воздух. Пахло свежим сеном, яблоками и дикими травами. Волшебный аромат, который не встречался даже в Каннингеме, только в Серой Башне. Ещё один штрих к образу этой цитадели, ещё одна причина, по которой Генерал всегда чувствовала себя здесь легко и свободно, словно это место исцеляло её душу после лизоблюдства и подхалимства в других крепостях.

– Вы сами знаете, – Аластор гордо улыбнулся, обводя взором внутренний двор.

Секрет состоял в том, что никакого секрета не существовало. Бейн никогда не готовился к проверкам. Никогда не узнавал заранее даты или, что ещё хуже, настроение проверяющего. Он знал, что между комендантами некоторых крепостей существует договорённость обмениваться информацией о результатах инспекции, о том, на что в этом году обращали внимание, как реагировала Генерал, в каком состоянии отбыла. Бейн всегда относился к этому с сомнением. Всё, что Генерал видела в Серой Крепости, являлось оплотом повседневности. Башня всегда была готова отразить нападение. В ней всегда хранилось достаточно продовольствия, обмундирования, оружия и всегда присутствовал полный состав людей. Дозорные неизменно стояли на башнях, не смея ни на секунду сомкнуть глаза, патрули каждый день совершали облёт ближайших территорий. Всё это выполнялось точно и безропотно. И вовсе не из-за жёсткости или жестокости коменданта, всё функционировало именно так, потому что никто не знал, как это сделать по-другому. Большинство воинов, находящихся в стенах цитадели, провели здесь свои юношеские годы. С раннего детства они усвоили порядки Башни. И все прекрасно знали, что, если они хотят отдыхать, сначала нужно выполнить свою работу. Если сделаешь плохо – придётся переделать, и в этом будешь виноват только ты сам.

Эту простую истину знали все. Как знали и то, что друг без друга они не выживут. Если случится нападение, обороняться придётся всем вместе, плечом к плечу. Система ценностей, выстроенная в Башне, выглядела достаточно просто: Дрейк, королева, Башня, я. Эта несложная иерархия помогала избежать большинства проблем, например, больной конкуренции, которая существовала в Остеонской крепости или при королевском дворе. Конечно, конкуренция присутствовала везде, даже в Серой Башне. Дух соперничества витал в воздухе во время тренировок, докладов, соревнований. Но это соперничество всё же не походило на готовность вырвать крыло противнику, лишь бы стать первым. В этом заключалась вторая простая истина, известная каждому: твой первый враг – ты сам, хочешь стать лучшим, работай над собой, а не строй козни другим.

Из-за такого подхода в Башне царила домашняя атмосфера. И хоть когда-то крепость утопала в крови, сейчас она слыла самым мирным военным оплотом Дрейка. За последние годы здесь не происходило ничего ужаснее казни или публичного наказания магов.

Генерал не лукавила, говоря, что Серая Башня вполне себе способна отразить нападение любого врага. Крепкие стены, башни, ворота, качественное оружие, большие запасы провианта – всё это обеспечивало возможность длительное время оборонять крепость. А в случае необходимости осуществить нападение. Кроме того, здешние драконы, в большинстве своём, не знали никакого другого дома, поэтому они делали всё, чтобы защитить его. Подобное единство существовало только в этой крепости. Генерал прекрасно знала это.

Интуиция, чувство, которое многие считали излишним, никогда не подводила её. Оно никогда не врало и всегда предупреждало об опасности. И именно благодаря ему Генерал чувствовала, что Серая Башня выдержит любой шторм. Мирные люди зачастую самые опасные. Они не склонны к громким, но пустым угрозам, не нуждаются в эффектных демонстрациях своей силы, они всего лишь желают защитить своё, и делают это быстро, точно и наверняка.

– Благодарю, старый друг, – Генерал улыбнулась и протянула руку коменданту.

– Вам спасибо, – Бейн пожал протянутую руку. Вдруг его глаза озорно сверкнули, и он добавил, – Мисс Марианна Крейг.

Генерал улыбнулась, она редко слышала это имя.

Марианна Крейг родилась тридцать шесть лет назад в славном городе Остеоне, в семье бургомистра. Волею богов её лучшей подругой стала представительница ещё более древнего и могущественного рода, будущая королева Дрейка – Илизабет Арлеон. В двенадцать лет Марианна поступила на обучение в Северную Башню, академию, уступающую в привилегированности только нааррской крепости Мар. Там Крейг быстро стала лучшей ученицей в декаде, в шестнадцать лет её посвятили в рыцари, в двадцать три она стала Лидером драконов и сразу же вслед за этим – Генералом. В тот момент, когда королева вручила ей знак главнокомандующего войск Дрейка, Марианна Крейг перестала существовать. Она не умерла, но само имя исчезло, теперь все обращались к ней не иначе как "Генерал". Конечно, некоторые, как например сама королева или воины, с которыми Марианна провела немало времени в годы своей юности, по-прежнему обращались к ней по имени, но с каждым годом таких людей становилось всё меньше. Титул в глазах других вытеснял собой человека, который его носил.

В углу внутреннего двора тем временем разгорался оживлённый спор. Причиной стала нечаянная фраза Браво о том, что все люди – добрые. Сайлос тут же возмутился, что будь это так, то тюрьмы и плахи никогда бы не существовали. Как и большинство споров, этот напоминал философскую беседу или театральное представление. Так происходило всегда. Характеры и темпераменты друзей слишком разнились между собой, но при этом странным образом друг друга дополняли. В результате Сайлос и Мишель так ни разу не поссорились, хотя они часто находились на грани.

Остальные в декаде смотрели на это с подозрением и плохо скрываемыми смешками. Джереми считал, что рано или поздно Сайлос и Мишель в порыве страсти прибьют друг друга. К чести последнего надо сказать, что он совсем недавно закончил читать книгу (которую мучил полтора месяца), где главный герой убивал свою возлюбленную именно в порыве страсти. Слава богам, про любовь Вайт не заикался, и, по правде говоря, даже не думал о ней. Зато на романтические отношения часто намекала Фелисити. Она находила это забавным, особенно ей нравилось, как каждый раз злилась Мишель. Ведь если Сайлос ограничивался усмешкой и уничтожающим взглядом, то Браво начинала громко возмущаться, говоря, что Град ничего не понимает. Мишель решила твёрдо стоять на том, что это только дружба. Сайлос целиком и полностью поддерживал её, но считал, что самый простой способ избавиться от подобных разговоров – перестать отвечать на выпады друзей.

– И всё-таки, – сказала Мишель после долгого молчания, – Всё-таки я считаю, что все люди добрые. По крайней мере сначала. Просто иногда обстоятельства вынуждают их поступать плохо.

– По моим наблюдениям, – усмехнулся Элмас, – Люди творят зло и без всяких на то причин.

– Уверена, причины есть. Вот, например, воровство. Люди же воруют, чтобы есть, или, чтобы заплатить долг.

– Даже если допустить, что причины есть, это не значит, что человек хороший. Предположим, человек ограбил богача ради шантажа, ради денег на всякие развлечения.

Браво приподнялась на локтях и отвернулась ко входу в крепость, обдумывая следующую реплику. Там стояли Генерал и комендант, выглядели оба мирно и, видимо, не собирались требовать приветствия, к которому обязывал устав. Вдруг внимание Мишель привлёк странный шелест. Словно где-то по полу носились листья и одновременно рвалась ткань. Не успела девочка моргнуть, как позади Генерала появилась старуха в зелёном платье, через секунду её скрыла странная вспышка, которая, по ощущениям, понеслась прямо в Сайлоса. Не успев всё обдумать, Мишель подскочила к другу:

– Ложись!

– Что за?.. – договорить Элмас не успел.

Бочонок отлетел в сторону и покатился к воротам. Сайлос упал на холодные камни, больно стукнувшись боком о выпуклый камень. Мальчик зашипел. Он резко встал и посмотрел на саднящую ладонь. Тыльная сторона оказалась ободрана, из мелких ранок уже сочилась кровь. Элмас раздражённо фыркнул. Он обернулся, чтобы узнать, что, собственно говоря, случилось.

– Мишель! Что с тобой?

Девочка лежала на сене, раскинув руки в стороны. Она стала бледнее, чем обычно: мне не убрать это выделение

– Хей! Очнись! Очнись! – Сайлос упал рядом и начал трясти Мишель за плечи, – Давай!

Ничего не происходило. Мальчик сжал её запястье. Пульс не прощупывался. Элмас поднял глаза и огляделся по сторонам, ища помощи. Вокруг бегали слуги и солдаты. Со всех сторон слышались крики.

– Сай!.. Сайлос! – он сумел различить эти слова, – Отпусти меня! Ты ничего не перепутал?

Мишель начала извиваться в его руках, пытаясь вырваться или хотя бы принять удобную позу. Сайлос выдохнул:

– Ты жива!

– Да, – возмутилась девочка, – Ты тоже.

Наконец ей удалось высвободиться. Мишель вдохнула полной грудью и потёрла спину:

– Что это была за вспышка?

– Вспышка?

– Я тебя оттолкнула… А дальше темнота.

Браво несколько раз моргнула, в голове всё ещё не прояснилось, перед глазами возникали пятна.

– А кто все эти люди? – спросила Мишель, проводя рукой, словно пьяная.

– Понятия не имею, – пожал плечами Сайлос, – Сумеешь встать?

Позади раздались голоса Генерала и коменданта.

– Откуда здесь взялся маг?

– Нужно разбираться… – неуверенно ответил Бейн, – Все амулеты работают.

– Видимо мне придётся перепроверить всё еще раз, – они остановились около детей, – Мишель, ты как?

– Всё хорошо, спасибо, – девочка улыбнулась.

– В тебя попало заклятье, – заметил Бейн, – Уверена?

– Да, сир.

– Можешь подняться?

Браво кивнула. Она несколько секунд собиралась с силами и затем поднялась. Мир вокруг кружился, но в целом Мишель чувствовала себя прекрасно. Девочка улыбнулась, жизнь продолжается, какое чудо! Скорей бы рассказать это однокурсникам!

– Сайлос, отведи Мишель к лекарю, – велел Бейн, затем он оглянулся и, выхватив из общей толпы тёмноволосого мужчину лет сорока, жестом подозвал его, – Элиот, видел, что произошло? Отлично. Доложи Медведю и Дэну. Проверьте все входы и выходы. Выясните, как она пробралась через защиту. Надеюсь, эта дрянь ещё здесь.

Элиот кивнул и убежал выполнять приказ. Бейн и Марианна переглянулись, что бы только что ни произошло, за этим явно скрывалось нечто большее. Неспроста маги рискнули напасть именно на Генерала Дрейка. Хорошо, что их планы не удались.

Старуху драконы заметили в последний момент, когда та уже начала шептать заклятье. Каким-то невероятным образом колдунья на виду у всех пробралась за спину Генерала и коменданта. Её не заметили ни слуги, ни стражники. План колдунья сработал почти идеально, ещё немного, и армия Дрейка лишилась бы главы. Благо, Марианна успела пригнуться, и заклятье с шумом пролетело мимо. Оно угодило бы прямо в Сайлоса, если бы его в последний момент не оттолкнула Мишель, приняв всю силу удара на себя. Сама колдунья бесследно испарилась.

– Странное заклятье, – задумчиво произнесла Генерал, провожая взглядом удаляющихся детей.

Аластор молча кивнул. Он прокручивал в голове план крепости, стараясь понять, откуда пришла угроза. От магов крепость защищала сложная система амулетов. Генерал проверяла её буквально накануне… Вероятно, эти твари смогли вывести из строя один из них. Или даже все… Когда только успели!

– Чего они хотели добиться? – спросила Генерал. – Неужели рассчитывали убить меня тем, что даже на ребёнке не сработало?

– Возможно, это заклятье ближнего боя, – сказал Аластор.

Сайлос и Мишель почти добрались до лестницы, ведущей к воротам крепости. Всё шло отлично, как вдруг Браво запнулась нога об ногу и начала падать набок. Благо, её вовремя подхватил Элмас. В противном случае человек, переживший заклятье, умер бы, распоров бок о деревянный штырь.

– Уверена, что в порядке? – с усмешкой поинтересовался мальчик.

– Да, – кивнула девочка, – Просто запнулась.

Элмас хмыкнул, но возражать не стал, списав всё на последствия резкого падения. Когда Мишель чуть не поскользнулась на ступеньках, Сайлос решил промолчать, всё-таки, на неё только что напала колдунья. Возможно, организм ещё до конца не восстановился.

Спустя каких-то полчаса они ввалились в покои лекаря. Тот сидел за столом и листал толстенную книгу с жёлтыми листами. Свет в комнате давали несколько свечей и масляная лампа. Окна закрывали плотные шторы и ставни. Сквозь них в комнату не проникало никаких посторонних звуков с улицы. Мужчина оторвался от книги и с удивлением посмотрел на детей:

– Растяжение? – наугад бросил Дендр.

Обычно дети приходили к лекарю или из-за растяжений и вывихов, или из-за кашля. Реже – из-за переломов, синяков и ран.

– Заклятье, – невесело усмехнулся Сайлос, а затем строго посмотрел на Мишель, – Садись и не двигайся!

– Хватит командовать, – скривилась его спутница, но всё же послушно села на указанное место.

Лекарь удивлённо посмотрел на девочку. На секунду старику почудилось, что он уже где-то видел это лицо. Впрочем, он тут же прогнал эти мысли. Ему шёл уже восьмой десяток, его глаза видели множество самых разных лиц, неудивительно, что порой память подкидывала такие сюрпризы. В конце концов, мало ли в мире похожих людей. Дендр поднялся со своего места и направился к пациентке:

– Рассказывай, – велел лекарь.

– Были яркий свет и вспышка, – пожала плечами девочка, – Она врезалась в меня, потом настала темнота. А потом я очнулась, лёжа на земле. В объятьях…

Мишель драматично указала на Сайлоса.

– Она сначала побледнела, – дополнил Элмас, – Но потом всё стало хорошо.

– Хорошо, давайте посмотрим.

Магия в первую очередь отражалась на коже и на глазах. Первое Дендр отмёл сразу, Мишель выглядела бледной, почти белой, но, похоже, так она выглядела всегда.

Дендр аккуратно оттянул веко девочки и заглянул под глаз. Белок выглядел абсолютно здоровым. Лекарь нахмурился. Если это магия, то она должна отразиться в глазах.

– Ничего не болит? – спросил старик.

– Нога. Рука, – Браво задумалась, – Обе руки. Лоб.

Девочка принялась загибать пальцы и тут же скривилась. Лекарь кивнул на руку пациентки:

– Действие заклятья?

– Возможно, – хмыкнул Сайлос.

Дендр удивлённо посмотрел на мальчика, бездумно отмечая про себя, что видел кого-то похожего и на него.

– Если можно считать действием заклятья тот факт, что Мишель по дороге снесла две вазы, врезалась в четыре двери, задела пять косяков, съехала с лестницы. Сколько там ступенек? – невинно осведомился Сайлос.

– Семнадцать, – буркнула девочка, – И зачем их так много?

– А раньше ты также часто падала и врезалась? – лекарь нахмурился, перебирая в памяти все заклятье, какие знал.

– Никогда! – возмутилась Мишель, – Я с детства бегаю и прыгаю, и я никогда не…

Её прервал стук в дверь. В комнату вошли Генерал и комендант.

– Дендр, – поздоровался Бейн, – Какие вести?

Ответом ему послужил жуткий грохот. Мишель, как это следовало из регламента, при появлении коменданта встала. При этом она запнулась о собственную ногу и рухнула на ближайший столик, оцарапав руку о твёрдое сухое дерево и пролив несколько баночек с лекарствами прямо на себя. В комнате повисло молчание: Генерал и Бейн переглянулись, Дендр нахмурился, Сайлос закатил глаза, бормоча под нос: “Я же говорил, просто сиди.”

Браво же оклемалась и, не обращая внимания на тишину, начала подниматься. И сразу же задела макушкой тот самый столик. На пол посыпались оставшиеся пузырьки. Девочка зашипела, но не остановилась. Не могло же ей постоянно не везти? Приняв более-менее устойчиво положение, Мишель застыла на месте.

– Я случайно, – начала объяснять она.

Взмахом руки она хотела указать на весь беспорядок, но вместо этого стукнула по плечу собиравшегося помочь ей Элмаса.

– Спасибо, – фыркнул мальчик.

Подхватив подругу под руки, он силой усадил Мишель на прежнее место и встал рядом, сжав её плечо.

– Вы знаете, что это? – обратилась к лекарю Генерал.

– Полагаю, это последствие заклятья, – спустя пару минут сказал Дендр, – Должно быть, заклятие лишило её удачи. Или контроля над своим телом. В общих чертах, последствия могут быть весьма плачевными.

– Насколько? – уточнил Аластор.

– Серьёзные травмы и смерть, – пояснил лекарь, – Это должна быть очень сильная и древняя магия. Зачем колдунье делать такое с ребёнком?

– Она целилась в меня, – сказала Генерал.

– Это многое объясняет, – сам себе кивнул старик, – Я читал о подобных случаях. Нужно будет собрать побольше данных, прежде чем что-то решать.

– Найди всё, что сможешь, – велел Аластор.

В комнату заглянул Элиот, к которому Бейн обращался на улице, и доложил, что удалось обнаружить следы колдуньи. Поручив детей лекарю, комендант и Генерал ушли. Когда дверь за ними закрылась, Мишель жалобно спросила:

– То есть это не лечится?

– Всё лечится, – успокоил её лекарь, – Сейчас поживёшь у меня. А то ещё убьёшься по дороге назад.

Он указал на дверь, находившуюся под самым потолком лекарских покоев. К комнате вела неприглядная лестница, которая, по ощущениям, развалилась бы от малейшего дуновения ветерка.

– Это чтобы я не смогла спуститься? – ещё больше помрачнела Браво.

– Я помогу тебе, – Элмас картинно подал ей руку.

Мишель слабо улыбнулась, но взглянув на дверь снова расстроилась. Сайлос невольно рассмеялся.

– Если я умру, скажи всем, что это от нападения, – попросила Браво.

– Нет. Я врать не стану, – покачал головой мальчик, – Всем расскажу, что ты упала с лестницы.

– И это дружба?!

– А что ты хотела? Такова судьба.

Перила, за которые держалась Мишель, треснули, девочка одёрнула руку и упала спиной на друга. Тот подхватил её под руки, и они вместе засмеялись.

Наблюдавший за этим из-за полок с книгами и снадобьями Дендр улыбнулся. Из младших он видел пока что только рыжеволосого мальчика, который, честно говоря, пришёлся ему совсем не по душе. А эта парочка нравилась ему гораздо больше. Лекарь посмотрел в книгу, прочитал несколько строк и захлопнул её.

Дендр сел на прежнее место и уставился в окно. Нужно будет дойти до библиотеки и поискать там. Сверху донёсся грохот и смех. Лекарь нахмурился, он определённо где-то видел этих детей. Разумеется, не их… Кого-то похожего. Дендр прикрыл глаза и попробовал вспомнить, но чёткая картинка так и не возникла перед его внутренним взором. Старик тихо вздохнул: “Рано или поздно я вспомню.”

Глава 7 “Эрбианцы”

Шаг, другой, третий. Быстрее… Выдох, вдох, выдох, вдох. Ещё быстрее! Перед глазами тёмные пятна. Нужно бежать. Бежать, не останавливаясь. Шаг, ещё один. Быстрее.

Она бежала, не останавливаясь. Уже давно остались позади и Серая Крепость, и долина рядом с ней, но она и не думала перейти на шаг или хотя бы чуть сбавить темп. Драконы летают быстро, и у них прекрасный нюх. Даже если они не смогут увидеть колдунью, они почуют магию. Замедлиться – всё равно, что подписать себе смертный приговор.

Небольшой холм, склон, груда камней. Пышный кустарник, лужица, вереск. Колдунья перескочила через них, не останавливаясь. Как же не вовремя иссякли её силы! Дыхание сбивалось, в ушах шумела кровь, ноги казались ватными. Ветер дул в лицо, не давая нормально дышать, из-за него слезились глаза, трепались и путались волосы. Плотный плащ то и дело цеплялся за колючки и рвался, но колдунья не останавливалась. Ткань она восстановит, себя – нет.

На полном ходу женщина влетела под сень могучих деревьев. Упершись руками в колени, она остановилась и несколько секунд просто дышала. Выпрямившись, колдунья сделала один шаг, но неожиданно ноги подкосились, и она едва не упала. Только чудом ей удалось схватиться за ближайшее дерево. Обняв двумя руками ствол, она сползла на землю. Женщина прикрыла глаза и расслабилась, энергия леса проникала в неё, наполняя силами. В голове звучали неясные слова благодарности и молитв Эрбе, богине Природы.

– Благодарю тебя… Даруй мне силы, ибо служу тебе. Даруй мне силы, чтобы я могла завершить всё.

Сжав в руке горсть сухих опавших листьев, колдунья облизнула треснувшие губы и через силу открыла глаза. Она глубоко вздохнула, чтобы выровнять дыхание. Женщина откинула капюшон и посмотрела на ветви деревьев. Как же хорошо вернуться в родную стихию!

Когда заклятье не попало в Генерала, эрбианке пришлось исчезнуть слишком быстро. Колдунья сразу переместилась на несколько километров от крепости, но ей предстояло преодолеть ещё не меньше пяти, прежде чем она бы оказалась в полной безопасности. В какой-то момент колдунья начала сомневаться в том, что она успеет. Сильный ветер, крутые подъёмы и спуски, кусты, заросли вереска, тяжёлый, путающийся в ногах плащ. К тому же, два использованных заклятия потребовали слишком много сил, восстановить которые она не успела, да и оборотное зелье, призванное скрыть её истинный облик, в пути перестало действовать, отчего женщину штормило.

Драконы точно бросились в погоню. И если колдунья хоть немного разбиралась в этих крылатых тварях, то они уже кружили над окрестностями, выглядывая её. Поэтому остановиться женщина не могла, не сейчас. Сперва нужно было добраться до леса, добраться до лагеря. Только здесь женщина могла почувствовать себя в безопасности.

Колдунья закрыла глаза и прижалась лбом к дереву, снова разражаясь тихими благодарностями в адрес богини, без которой наверняка попалась бы драконам и уже завтра висела распятой на кресте или горела жарким пламенем за покушение на жизнь Генерала. От усталости подкашивались ноги, мышцы подрагивали. Так быстро колдунья не бегала уже очень давно. Она вообще бегала редко, но стимул в виде неминуемой смерти подействовал лучше некуда. Когда дрожь в мышцах прошла, женщина поднялась и, медленно переставляя ноги, двинулась вглубь леса.

Со всех сторон её обступали деревья исполинских размеров. Под их раскидистыми ветвями безраздельно царил покой. Изредка лёгкий ветерок прорывался сквозь густые кроны и начинал шелестеть листьями, но кроме него ничто не нарушало тишину. Она, словно паутина, висела в воздухе, который поблёскивал в лучах вечернего солнца. Весь лес пропитывала сильная магия. Она струилась по стволам деревьев, стелилась по опавшей листве, витала в воздухе. Магия объединяла каждого мага, каждое растение, каждое животное, каждый камень. И именно это единство обеспечивало надёжную защиту леса. Магия моментально определяла, кто вторгся в пределы священного места, одних она поддерживала и спасала, других – безжалостно уничтожала.

Для колдуньи лес не представлял никакой угрозы. Здесь она родилась и выросла, здесь отдыхала душой и телом, здесь ей становилось легче. Женщина чувствовала поддержку магии и, несмотря на усталость, шла достаточно быстро. Она ловко лавировала между деревьями, ни разу не остановившись, чтобы осмотреться. Её плащ скользил по опавшей листве, заставляя ту разлетаться. По прошествии нескольких мгновений листья, повинуясь невидимой силе, возвращались на прежнее место, и уже никто не сумел бы определить, что всего пару минут назад здесь ступала нога человека. Вскоре эрбианка вышла к гигантской стене бурьяна, за которым скрывался лагерь магов. Женщина махнула рукой, пробормотала заклятье, и в живом заборе начало образовываться отверстие.

Когда отверстие стало достаточно большим, чтобы через него мог пройти взрослый человек, колдунья замерла в нерешительности. Как её примут остальные? Она ведь только что провалила миссию. Конечно, при этом она чуть не умерла… Но ведь можно было быть аккуратней, выждать чуть подольше, найти более подходящий момент. “Кто мог знать, что заклятье невидимости и заклятье тишины спадут в самый последний момент? Хорошо хоть маскировка не подвела…” – подумала женщина. Она покачала головой, всё-таки, при составлении плана они недооценили чары неудачи. Несмотря на то, что для их наложения использовался специальный амулет, они всё равно требовали огромных сил. Без дополнительных чар маскировки Эсма может и справилась бы, но с ними у неё ничего не вышло, уж слишком много энергии затрачивало это колдовство.

Лагерь имел форму круга. По краям тянулись ряды палаток. Их разделяли тропинки и невысокие заборчики, ограждающие колья, удерживающие жилища магов. В центре лагеря находилось большое кострище, в котором все еще тлели угли. От нескольких небольших костерков, находившихся ближе к палаткам, поднимался сизый дым.

В самом лагере царили тишина и покой. Большая часть эрбианцев уже ушла готовиться ко сну. Колдунья подняла глаза к небу и вздохнула, она и не заметила, что прошло так много времени. Переместилась она быстро. Наверное, дорога заняла не один час, как показалось. А может, она слишком долго отдыхала в лесу? Женщина потёрла лоб и покачала головой. Ей всё ещё нужно время, чтобы восстановиться. Слишком много магии за раз – для неё это явный перебор. Если Эрика в следующий раз будет искать исполнителя, она ни за что не согласится.

Собравшись с мыслями, колдунья обошла большое кострище. Прямо за ним, напротив входа в лагерь, высилась самая крупная палатка, заменяющая храм. Из крыши валил густой серый дым со сладким запахом. Стены храма украшали серые покрывала из бамбука, раскрашенные зелёными и бронзовыми красками разных оттенков. Вход скрывал многослойный занавес из бус из изумруда, малахита, нефрита, хризолита и александрита. На рассвете проникающие в храм лучи окрашивались в зелёный, и создавалось впечатление, что внутрь заглядывала сама Эрба.

Внутри шатра колдунью ждала Верховная жрица клана эрбианцев – Эрика. Несмотря на то, что несколько месяцев назад ей исполнилось сто пятьдесят семь лет, выглядела она, как молодая женщина. Её длинные каштановые волосы сохраняли природный блеск, белая кожа не страдала от морщин, и только взгляд зелёных глаз доказывал, что Эрике далеко не тридцать. Боги отмеряли Верховным жрицам и жрецам намного больше, чем обычным магам. Все эти годы они отдавали служению своим братьям и сёстрам: их защите, управлению и наставлению.

В этот вечер жрица облачилась в простое шерстяное платье светло-зелёного цвета, подпоясанное тонким коричневым ремешком. На шее сверкал круглый медальон, украшенный вечно переливающимся камнем, цвет которого менялся от серо-зелёного до глубокого изумрудного и болотного. Тёмные густые волосы эрбианка собрала в тугую тяжёлую косу, которую закрепила на голове, словно корону.

От прикосновения бусины занавеса забренчали. Жрица обернулась.

– Сестра моя! – воскликнула она, – Рада видеть тебя!

– Сестра, – улыбнулась колдунья.

Жрица дотронулась до медальона у себя на шее, женщина повторила за ней, коснувшись своего. Он выглядел точь-в-точь как у Эрики, за исключением того, что камень был чуть меньше и имел немного другую форму. Как только рука колдуньи оказалась на медальоне, оба камня вспыхнули.

Колдунья сглотнула:

– У меня есть объяснение, – сказала она, – Я думаю, что эти чары на деле гораздо сильнее, чем описано в свитках.

– Неважно! – отмахнулась Эрика, – Твоя промашка с Генералом, конечно, печальна, но это уже неважно.

– Но весь наш план… Придётся его отменять. Или думать, как убить Генерала в столице. Хотя она, скорее всего, на несколько дней останется в крепости. Может, кому-то удастся…

– Эсма! – воскликнула жрица, – Довольно об этом! Мне было явлено знамение о чудесном событии!

– Правда? – скепсис скрыть не удалось.

По большей части, в Эсме говорили злость на свою ошибку и усталость после использования магии и бега. Сейчас единственное чудесное событие, которое она могла представить – это смерть Генерала, которая, несмотря на то, что вся удача осталась при ней, без чьей-либо помощи упала с лестницы и сломала себе шею. Нет, Эсма никогда не мечтала о крови или убийствах… Просто это значило бы, что она справилась, и больше ей не нужно делать ничего такого, по крайней мере, в ближайшее время.

Жрица скепсис как будто бы не заметила:

– Кристалл показал, что все чаяния были не зря! Пойдём, встретим гостей, – Эрика быстро вышла из палатки.

Несколько секунд Эсма стояла на месте, смотря себе под ноги. Она готовилась к серьёзной взбучке, к осуждению, к какому-нибудь наказанию. Но радостная Эрика пугала гораздо сильнее. И что ещё за чаяния показал кристалл? Эсма посмотрела на гигантский минерал, лежавший на каменном алтаре. Этот кристалл хранился в клане Эрбы с незапамятных времён. Говорили, что это слезы самой богини, что это её дар, что это первый камень, который создала Эрба. Вне зависимости от варианта происхождения, неизменным оставалось то, что кристалл сотворила именно богиня. Она наделила камень магией, сокрыв в его мерцающих глубинах невероятную силу.

Несколько тысячелетий назад от кристалла откололи кусочки, которые превратили в подвески для магов клана тогдашней Верховной жрицы. Благодаря магии между кусочками всегда поддерживалась связь, позволяющая им общаться и передавать друг другу информацию на расстоянии. Иногда подвески работали без ведома того, кто их носит. Чаще всего это случалось из-за сильного всплеска магии или из-за возникновения угрозы жизни. Что кристалл показал Эрике? Почему он вообще сработал? Возможно, так камень среагировал на амулет. Все остальные заклинания Эсма уже использовала, и не раз. Это задание ничем не отличалось от других, кроме того, что женщина провалилась. Что если магия амулета оказалась слишком необычной, и кристалл в подвеске это заметил? Хотя вряд ли это оправдало хоть какие-то чаяния. Эсма вздохнула, похоже, сейчас она узнает. Коснувшись сначала сердца, затем середины лба, женщина прошептала короткую молитву и последовала за сестрой.

На улице уже сгустились сумерки. Рядом с Эрикой стояли двое человек. Подойдя поближе, Эсма узнала их и выдохнула, так называемые "гости" ещё не прибыли. А эти двое, скорее всего, вышли просто прогуляться.

Золотистые волосы девушки изящно струились по её идеально ровной спине. Нежно-салатовое платье колдуньи, сотканное из тонкой шерсти, складками облегало всё тело, открывая лишь руки и часть безупречной спины. Парень любовался своей спутницей, его взгляд то и дело смещался с Верховной жрицы на девушку. На удивление, именно он первым заметил Эсму. Колдун галантным жестом поприветствовал её, под холщовой рубашкой заиграли мышцы. Девушка быстро подбежала к Эсме и крепко обняла её:

– Сестра! Как же долго тебя не было! Я думала, ты вернёшь засветло!

– Дорога потребовала чуть больше времени, – уклончиво ответила Эсма.

Девушка, наконец, отпустила её и начала поправлять волосы.

– Этель… – хитро протянула колдунья, присматриваясь к парню рядом с Эрикой, – А я смотрю, ты времени зря не теряла.

По поляне разнёсся звонкий смех Этель.

– Не завидуй!

– Я? Да никогда! – фыркнула Эсма, – Я только сочувствую Эду.

Она кивнула на парня:

– Намучается он с тобой!

– Думаешь?

– Уверена!

Эсма взяла Этель под руку, и они вдвоём подошли к жрице. Сверху донёсся шум крыльев, раздался треск ломающихся ветвей, и вот на поляну опустились два дракона. Тела ящеров свела судорога, и вскоре на их месте оказались двое мужчин. Один из них ровесник Эсмы – мужчина лет тридцати пяти, второй гораздо младше.

– Я сразу сказал, что план не сработает, – заметил молодой дракон, как только они поприветствовали друг друга.

– Эмин, – покачал головой его спутник, – Хватит!

Он покачал головой:

– Целый день уже это повторяешь…

– Ты не справилась? – удивилась Этель.

Старший дракон обернулся к Эсме:

– Какого мортема ты стала видимой?!

Женщина вспыхнула:

– Я говорила, что заклятье непредсказуемое! Слишком сильное!

– Но переместиться ты смогла! – не унимался мужчина.

– Даже использование медальона требует много сил, Элиот! Я не смогла удержать остальные чары… Переместилась, потом несколько часов скакала по всем буеракам, чтобы ваши меня не нашли!

– Ты понимаешь, что испортила всё?

– Довольно! – грубо оборвала их жрица.

Когда все обернулись к ней, Эрика пропела:

– Есть более важные дела!

– Что может быть важнее убийства Генерала? – пробурчал Элиот, – Да, конечно… Нам нужно придумать новый план… Она будет в Башне, пока не вылечат эту девчонку. Или пока не поймают кого-нибудь.

– Мы не сможем ничего предпринять, – возразил Эмин, – Даже без охраны Генерал остаётся непобедимым воином. А если за ней будет ходить личная стража…

– Ты как будто бы восхищаешься ею, – усмехнулась Этель, её спутник ухмыльнулся.

– Ерунда! – фыркнул Элиот, – Убить можно любого! Правда, сделать это может далеко не любой.

– Может, вы помолчите? – как бы между делом поинтересовалась Эсма.

Когда маги замолчали, колдунья кивнула в сторону жрицы. Эрика спокойно наблюдала за спорящими, мысленно представляя их подвешенными за ноги к дереву. Разумеется, поступать так со своими братьями и сёстрами она не собиралась. По крайне мере, сейчас.

Когда все успокоились, она заговорила:

– Практически месяц назад кристалл явил чудесную картину, – заговорила она, – Но тогда было лишь мимолётное виденье. Неясная картина будущего или настоящего, а то и прошлого. Но недавно она повторилась! И сегодня тоже!

Выдержав выразительную паузу, она гордо объявила:

– Манорок и Роталлеб находятся совсем близко!

– Ты уверена? – недоверчиво протянул Элиот, – Я ничего не почувствовал.

– Ты не мог их почувствовать, они ещё слишком слабы. Но кристаллу в твоём медальоне это под силу, – ответила жрица, – Они пришли, и они вместе. И вскоре начнётся блистательная эпоха Великого Короля и Великого Воина! Вместе они принесут мир в наши земли, уничтожив любые препятствия на пути к нему!

Лес над ними зашелестел на ветру, вторя словам колдуньи.

– Но это ведь ужасно! – воскликнул Элиот.

– Ты головой стукнулся? – хмыкнула Эсма, – Что в этом плохого?

– Они уничтожат любые препятствия! И они драконы! А для драконов препятствие – это мы! – яростно замахал руками дракон, – Если они драконы, то рано или поздно захотят уничтожить и магов, и некромантов! Точно так же, как и их предки!

– Но мы тоже драконы… – запротестовал Эмин.

– Прежде всего, мы маги! – мужчина вскинул руку, и рядом закрутился небольшой ураган, – А уже потом всё остальное.

– В твоих словах есть доля правды… – нехотя признала Эрика.

– Манорок и Роталлеб призваны в мир для великих дел! – покачала головой Эсма, – Они принесут нам мир, а не смерть!

– К тому же, они ещё дети, – согласилась Этель, – Иначе мы бы давно их заметили. Им лет двенадцать, рано для великих дел. Неизвестно, к чему они потянутся.

– Только если это не новые слуги, – заметил Эд, – Тогда они уже совершенно точно нас ненавидят.

– Новых слуг давно не было… – возразил Эмин.

– Да в любом случае, они вырастут! Их воспитают драконы, они будут ненавидеть магов до глубины души! – яростно заговорил Элиот, – И убьют нас всех! Их научат этому. Мы должны сделать это первыми!

Его глаза вспыхнули каким-то странным блеском, от которого Эсме стало страшно. Так горели глаза жрицы, когда она входила в экстаз, необходимый для общения с богами. Это зрелище всегда выглядело немного жутко, оно больше напоминало метания дикого зверя, полного первобытной ярости, чем танец, исполняемый человеком. В такие моменты царила инстинктивная магия, ужасная и могущественная, способная уничтожить город всего одним словом. Она требовала много сил и оказывалась опасна для всех, даже для того, кто её использует. Магия чувств и эмоций, магия инстинктов. Первородная магия… Она защищала своего обладателя, спасала от смерти в самые критические моменты, но при постоянном использовании грозила проблемами. Тысячу лет назад, когда началась война с драконами, маги прибегали к инстинктивной магии для моментального уничтожения врагов. Впоследствии рядом с телами дрейкских солдат и драконов часто находили трупы колдунов: тех, кто использовал эту силу, и тех, кто в тот момент оказался рядом.

Но тогда это никого не останавливало. Война, которую начали Арлеоны, требовала жертв. Никто так и не понял, в какой момент отношения между магами и драконами испортились окончательно. Эсма читала летописи и так и не заметила ничего ужасного. Маги не творили зверств, во всяком случае, не больше людей и драконов. Среди них встречались безумцы, но опять же, не больше, чем среди тех, кто магией не владел. Да, маги занимали высокие посты при королевском дворе. Они владели большими землями, возглавляли части армий, служили в храмах. Но разве это случалось исключительно по их воле? На эти должности назначали Лансы, короли драконов.

И кстати говоря, почти все злодейства, которые совершали маги, они творили по приказам всё тех же Лансов. Именно драконы приказывали, колдуны лишь исполняли. Те несколько случаев, когда маги устраивали хаос по собственной воле, мало чем отличались от того, что творили те или иные драконы. Впрочем, вряд ли стоило винить простых людей. Они жили в тяжелые времена – на закате Эпохи Алмазов. Последние короли Лансов, судя по летописям, не отличались мирным нравом. Многих из них историки называли излишне жестокими и скорыми на расправу. Зачастую под такой характеристикой скрывалось безумие или состояние, близкое к тому. Рядом с такими королями не могли существовать добрые люди. Но разве это была вина магов? Что бы ни писали летописцы, колдуны просто выполняли приказы Лансов, приказы драконов!

В тех же летописях говорилось, что Арлеоны пришли к власти в результате почти бескровного переворота. Их поддержало большинство знатных семейств, армейская и религиозная элита. Среди прочих за Арлеонов выступили Конде и часть Хаутеев, наследники двух первых драконов – Аймара Конде и Марианны Хаутей, и Арвойтусы, люди, обеспечивающие оружием все тринадцать королевств. Причиной, по которой переворот прошёл без проблем, стало то, что Лансы действительно сходили с ума, с каждым новым правителем всё сильнее. Единственной стоящей поддержкой Алмазов остались Дрезды, потомки ещё одного первого дракона – Эля Дрезда, и маги. Большинство Верховных жриц и жрецов поддерживали Лансов. Они считали, что у семьи ещё есть шанс.

Возможно, поэтому Арлеоны решили, что маги должны быть истреблены. Но ведь некоторые кланы встали на их сторону… Уничтожение противников на войне никого не удивило бы, но зачем истреблять весь магический род? Сколько бы Эсма ни листала древние книги, она не находила объяснения столь дикой жестокости. Да, маги тогда ответили, но чего ещё ожидали драконы? Что колдуны и колдуньи позволят себя убить?

Не обращая внимания на мировоззрение и предшествующую жизнь, Владимир I Арлеон уничтожал всех магов: их сжигали, резали, топили. Неудивительно, что те пытались защититься любым способами. Инстинктивная магия тогда пользовалась большой популярностью, ведь не всем хватало сил и воли, чтобы противостоять нападающим – те нередко оказывались бывшими сослуживцами, соседями и друзьями. Прошло не одно десятилетие, прежде чем Верховным жрецам и жрицам удалось навести порядок и вернуть контроль над ситуацией. Тогда они наложили запрет на использование данного типа магии. Нарушение каралось смертью. Оговаривалось, что инстинктивная магия может применять только в случае крайней нужды. По большому счёту это допущение сделали только потому, что в момент, когда маг находился на грани смерти, инстинктивная магия действовала сама по себе. Правда, с каждым годом число людей, способных на это, уменьшалось, ведь по-настоящему сильных магов рождалось всё меньше и меньше.

Ещё первородную магию использовали во время общения с богами. При этом рядом находились другие колдуны, удерживающие защитный барьер, который не давал инстинктивной магии испепелить всё вокруг. Ходили легенды, что однажды она, эта магия, уничтожит весь мир. В таких историях обычно фигурировал Король Магии. Легендарная личность, о которой знали лишь то, что она ещё не родилась. Никто не знал, как, где и когда он появится, и появится ли вообще. Но все маги верили, что однажды его кровь и кровь Богов уничтожат весь мир.

Эсму эти легенды откровенно пугали, и она искренне молилась Эрбе, чтобы король Магии пришёл после её смерти или не пришёл вообще. Не будучи сильной колдуньей, Эсма никогда не претендовала на что-то великое. Она любила магию, любила познавать её тонкости. Будь её воля, колдунья занималась бы лишь изучением своих сил и помощью другим.

В детстве у неё была сумасшедшая мечта: уехать далеко в горы, построить каменную башню и жить там припеваючи вместе с разными зверушками, пестовать свою магию и изредка помогать крестьянам и заблудившимся путникам. Позже мать объяснила ей основы мира: если ты владеешь силой, то должна скрываться всю свою жизнь. По крайней мере, если хочешь остаться свободной, да и вообще живой. Драконы безжалостно истребляли магов во все времена. Раньше на них устраивали охоту, теперь же навесили столько кабальных законов и запретов, что проще было убиться сразу. Если мага ловили на использование силы, то сажали в темницу, а для острастки несколько раз проходились тяжёлым кнутом с металлическим наконечником. За воровство полагалась виселица, за убийство – сожжение, а за покушение на кого-то важного – распятие. Если пойманного мага всё-таки оставляли в живых, его метили клеймом и записывали в большие книги, как животное. После этого колдун больше не мог использовать свою силу без разрешения драконов. По сути, это являлось медленным вариантом казни. Магия, запертая внутри, убивала носителя, она буквально поедала его. И поэтому клеймённые маги оставались навечно прикованы к своим мучителям.

Чтобы свободно жить и практиковать магию, колдунам приходилось скрываться. Драконы и простые люди по-прежнему ненавидели магов, а те отвечали им полной взаимностью. Хуже жилось, разве что, вампирам да некромантам. Они в своё время тоже выступили на стороне Лансов.

Это объяснялось довольно просто. Некроманты, по сути, тоже являлись колдунами. Когда-то они принадлежали к различным магическим кланам, в основном к инфирианцам, последователям бога Смерти, но затем развили в себе дар управлять мёртвыми. Они пытались научиться действительно возвращать людей к жизни, но верхом их умений стало создание вампиров. Именно из-за увлечения некромантов между ними и магами долгое время полыхала война, закончившаяся лишь в Эпоху Войн, когда к власти пришли Лансы, первые драконьи короли. И пусть взаимная неприязнь существовала, повелители мёртвых всё ещё помнили, с кого началась их история. К тому же, тогдашняя королева некромантов приходилась королю Авелю IV Лансу родственницей, поэтому поддержала именно его, а не заносчивого Арлеона. А вампиры последовали за теми, кто когда-то их создал. И тех, и других ждало поражение.

По сути, они воевали несколько лет, пока драконы не захватил остров Богов. На нём находился главный источник магии. Именно от него получали силы маги и некроманты. Владимир Арлеон объявил, что, если враги не сдадутся, он уничтожит источник. Вампиры ещё какое-то время пытались сражаться, но без поддержки продержались недолго.

В наказание вампиров превратили в бесплатных рабочих. Их поселили на Золотом острове, где живые мертвецы целыми днями рыли землю в поисках золота, бриллиантов и прочих ценных ископаемых. Для безопасности местных жителей вампиров заковали в цепи на веки вечные, поэтому их, по сути, не касались никакие преследования. Воскрешенных все считали низшими существами, недостойными внимания. Даже когда речь заходила о свержении Арлеонов и освобождении, про мертвецов никто не вспоминал.

Зато в контексте прошлых лет о вампирах говорили с уважением. Когда-то именно их считали последней надеждой на возвращение былой жизни…

Совершенно иначе маги глядели на некромантов. Пусть благодаря Лансам установилось перемирие, пусть они часто выступали на одной стороне, пусть стали союзниками. Это вовсе не значило, что претензии забывались. Да, некроманты уже не выглядели чем-то новым и неправильными, они стали привычной частью мира. Но всё равно между ними и магами лежала гигантская пропасть. Некроманты открывали врата в Царство Мёртвых, заигрывая со смертью, а колдуны предпочитали использовать лишь то, что боги и Хранители ниспослали в Царство Живых.

Во время Восхождения Дракона – периода, когда к власти пришли Арлеоны – ситуация лишь усугубилась. Сначала они действительно сражались на одной стороне. Но затем союз распался, и каждый пошёл своим путём. Вампиры исчезли в глубинах земли. Маги скрылись в лесах, горах, пустынях – везде, куда не могли попасть драконы. Некроманты же договорились с Арлеонами и приняли новые условия. Им выделили небольшую территорию в пределах их исторической родины – исчезнувшего ныне королевства Хидия. Появляться в других уголках мира некромантам запретили. По сути, им предложили тюрьму, только чуть просторнее и свободнее. Пускай драконы их не принимали, но, по крайне мере, не убивали в открытую.

Впрочем, сейчас род некромантов всё равно находился на грани вымирания. И большая часть магов считала эту ситуацию не такой уж плачевной. Пожалуй, только в этом их взгляды совпадали со взглядами драконов. Но хоть некроманты не нравились решительно никому, их это не трогало. Они не обращали ни на кого внимания, и никто не обращал внимания на них. В глазах магов самым страшным преступлением тех, кто призывал мёртвых, стал их отказ от борьбы.

Колдуны и колдуньи ненавидели драконов. Летучие твари не давали им жить и дышать спокойно, маги отвечали тем же. Они постоянно искали способ свергнуть правителей Дрейка, при этом, по возможности, уничтожив большую часть драконов. Существовала чёткая уверенность, что, как только Арлеоны исчезнут, всё наладится. Ведь именно с коронации первого человека из этой династии всё и началось. Эсма всегда считала эту теорию несостоятельной. Чтобы истребить ненависть, придётся уничтожить большинство людей, придётся развязать долгую кровопролитную войну. Войны Эсма ненавидела едва ли не сильнее, чем Арлеонов, но как иначе избавиться от вечной угрозы жизни?

Только недавно ей в голову пришла мысль: "Если мы перестанем нападать, то сможем зарекомендовать себя, как добрых и хороших людей. И тогда…" Воображение быстро нарисовала радужное будущее, в котором все равны, все помогают друг другу, а она, Эсма, сидит в башне, и изучает древние фолианты. Она так и не решилась поведать это своим братьям и сёстрам. Впрочем, вряд ли бы те поняли. К тому же, спустя несколько дней в Каннингеме схватили и клеймили одного из эрбианцев, отправившегося в город за продуктами. Именно тогда Эрика начала планировать нападение на Генерала.

И как бы сильно Эсма ни ненавидела войну и убийства, которые та влекла, пойти против воли жрицы она не могла. Поэтому ей пришлось отправиться в Серую Башню и, рискуя всем на свете, попытаться убить Генерала. Разумеется, Эсма не смогла выдержать силы заклятья, даже несмотря на то, что для его применения она использовала древний артефакт – подвеску Солнца – бравший на себя половину всей силы. Разумеется, Генерал услышала её и отклонилась. И разумеется, пострадал невинный ребёнок. Конечно! Эсме ведь не могло повезти! Кроме того, её увидели! Благо, для смены облика она использовала зелье, и все запомнили древнюю старуху… Но всё же, драконы могли догадаться.

Эсма только надеялась, что её не заставят возвращаться к крепости вновь. Мало того, что она будет бояться, что кто-то её узнает (или решит, что она внучка-дочка той колдуньи), так она теперь будет испытывать чувство вины перед девочкой. И ведь пошлют наверняка её. Мол, ты там бывала, уже всё знаешь! Если в этот раз не удалось отвертеться, то и дальше не получится, вряд ли Эрика оценит слезливые доводы о чувстве сожаления из-за смерти ученицы драконов.

Как же некстати появились Манорок и Роталлеб. Эрика в любом случае захочет разузнать о них всё. А с подачи Элиота ещё наверняка решит, что они – зло, и что их нужно убить. И вот тогда начнётся…

Само желание Верховной жрицы убить дракона Эсму бы не испугало. Эрика часто хотела прикончить кого-то них, но у неё редко имелись необходимые ресурсы. То человек обладал слишком хорошей защитой, то находился слишком далеко, то жрица не знала точно, кого нужно убить. Стоило бы понадеяться, что в это раз всё сложится именно так. Имена Великого Короля и Великого Воина до сих являлись загадкой. Эсма надеялась, что так и продолжится, хотя бы пока их обладатели не повзрослеют и не станут достаточно сильными, чтобы защитить себя и доказать всему миру, что они хорошие.

Но стоило лишь взглянуть на Элиота, чтобы понять, что всё пойдёт совершенно по иному пути. Эсму пугало одно лишь выражение его лица. Бешеные глаза. Вот кому ничто не помешает совершить убийства. Пока что его сдерживали приказы Эрики, но что будет, если она велит сделать обратное. Он даже из Царства Смерти вырвется, лишь бы прибить ненавистных ему драконов. Даром, что сам он жил среди них и даже занимал какой-то там пост.

Сейчас Элиот упорно доказывал жрице, что Манорок и Роталлеб – злодеи. И та, судя по всему, верила. Ещё бы! Ведь перед ней распинался её любимый ученик, который никогда не подводил Эрику. Возражения Эсмы и Эмина женщина не воспринимала.

– Давайте хотя бы их найдём… – наконец предложила женщина.

Она уже теряла надежду, что Элиот успокоится сегодня. Но может в Башне он чуть-чуть остынет и, по крайней мере, перестанет твердить об убийстве. А Эрика… Возможно, без Элиота с ней удастся поговорить спокойно, возможно, другие маги не станут рубить с плеча, и ситуация разрешится миром.

– Понятное дело, что их нужно найти, – закатила глаза Эрика, – Это даже не обсуждается. Если мы не узнаем, кто это, то ничего не сможем предпринять.

– Как только мы узнаем, кто это, сразу найдём незаметный способ убийства, – пообещал Элиот, – Раз кристалл заметил их лишь сейчас, то это кто-то из новой декады. Или из слуг.

– Новых слуг давно не было… – ещё раз напомнил Эмин.

– Тем легче, – улыбнулся дракон.

Перед отлётом Элиот и Эрика ушли в храм, чтобы обсудить что-то наедине. Этель и Эд, утомлённые спором, давно скрылись в палатке мага. На поляне остались лишь Эмин и Эсма. Колдунья старалась не смотреть на него, но всё же изредка бросала короткие взгляды, размышляя, можно ли ему доверять. Знать бы, что он думает? Насколько сильно согласен с суждениями старшего товарища и жрицы? Судя по его словам, Эмин сомневался, но насколько сильно?

– Ты будешь их искать? – наконец спросила Эсма.

– Конечно.

– А если найдёшь? Выдашь?

– Не знаю… – честно ответил юноша, – Я не уверен, что они – зло. К тому же, это, скорее всего, просто дети.

– А если слуга?

– Слуга – Великий Король? – дракон усмехнулся, – Ну-ну!

Покачав головой, он серьёзно добавил:

– Это дети. Они уверены, что драконы научат их злу… Но я редко замечал настоящее зло среди драконов…

Женщина нахмурилась, Эмин говорил что-то новенькое, конечно, она не хотела воевать с драконами, но и особых симпатий к ним не питала. Видя её недоверие, парень добавил:

– Просто никто не видит альтернативы. По сути, драконов учат ненавидеть магов. Они не могут поступать по-другому. Они не знают, как это…

– Как и мы… – протянула колдунья, и юноша кивнул с явным облегчением.

Они постояли несколько секунд в тишине.

– Если мы научим этих детей тому, что магия – это хорошо, то они помогут нам, – Эмин говорил уверенно, – Думаю, если мне удастся их найти, я сделаю всё, чтобы помочь им.

Эсма кивнула и улыбнулась: этот парень оказался гораздо разумнее, чем она думала. В отличие от большинства, ему хватило ума задуматься не только о способах уничтожение драконов, но и о причинах вражды.

– Думаю, что я сперва найду их, и уже потом решу, что делать. Если пойму, что из них выйдет толк, не стану говорить.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Они синхронно коснулись медальонов, закрепляя клятву. В холодной ночи камни сверкнули ярко, словно звёзды.

Глава 8 “Задумка магов”

"Печать Дракона хранится в храме Солнца и Луны в Арлеоне. Ее создали в 1437 году Эпохи Алмазов в безлунную волчью ночь. Печать изготовили древние мастера для сохранения в безопасности храмовых реликвий. Ни одна сила в мире не способна сломить печать…"

По библиотеке разнёсся тихий вздох. Перевернув последнюю страницу, Сайлос отложил в сторону очередную книгу. На столе покоился уже десяток томов с описанием древних заклятий, артефактов, легенд. Все эти книги Дендр решил просмотреть в последнюю очередь.

– Никогда не знаешь, где найдёшь нужный ответ, – заявил лекарь.

Поиски пресловутого ответа шли уже третьи сутки. Сначала Дендр и Сайлос изучили всё содержимое книг в покоях самого лекаря, и, не найдя ничего стоящего, они перебрались в библиотеку Башни.

Хранитель библиотеки нисколько не удивился просьбе лекаря, которая, вкратце, звучала так: найти то, не знаю, что, желательно, в самое короткое время. Не удивило его и то, что в поисках участвовал Элмас. Библиотекарь всё ещё помнил его ночные бдения во время Праздника Первой звезды. Сайлос просто сказал, что собирается помогать лекарю, и Абрахам сразу же дал добро.

А вот Дендра пришлось уговаривать. Лекарь цитадели предпочитал работать в одиночку, так он точно мог быть уверен, что не пропустит ни одной детали. Но и Сайлос не хотел пускать ситуацию на самотёк. За Мишель он волновался. Она защитила его от нападения колдуньи, но подставилась сама. Теперь его очередь проявить себя. Дендр долго отпирался. Старик считал, что мальчик не понимает серьёзность ситуации и хочет участвовать в этом, чтобы почувствовать себя героем. Но в конечном итоге Сайлос взял измором. Он сам поднялся в библиотеку, нашёл несколько свитков, чьи названия казались подходящими, и пошёл с ними к лекарю. Ни в одном из свитков не нашлось ничего полезного, но зато Дендр сменил гнев на милость и, махнув рукой, разрешил Элмасу остаться.

Возможно, он надеялся, что мальчик сбежит уже на второй день. Дендр явно не ожидал, что Сайлосу хватит выдержки и терпения на чтение толстенных фолиантов, посвящённых медицине и магии.

На удивление, книг, посвящённых чарам, заклятьям, да и колдовской науке в целом, в библиотеке хранилось много. Правда, на большинстве стояли даты, отсылающие к Эпохе Алмазов, и Сайлос немного боялся, что нужные чары в них попросту не описаны. Однако Дендр считал, что использованная магия слишком сильна для последнего тысячелетия, поэтому шансы найти что-то в архивах довольно высоки.

Несколько секунд Сайлос колебался: что читать дальше? Про артефакты или сводки по нападениям магов? В последних иногда отмечались заклинания, которыми пользовались колдуны. “Что ж… Артефакты выглядят потолще, – рассудил мальчик, – Значит и информации там больше”. Он взял толстую книгу с края стола. "Артефакты и методы их использования", – гласили полустёртые буквы на серой кожаной обложке, треснувшей от времени. “Сколько ей лет?” – вяло подумал Элмас, принимаясь листать страницы.

– Посох Стихий, – бормотал Сайлос. – Даёт власть над всеми стихиями. Посох Всевластия. Посох Огня. Чаша воды. Подчиняет. Убивает. Внушает. Кольцо, медальон. Подвеска.

Сколько лишних слов и понятий! Чтобы прочитать это всё, придётся просидеть в библиотеке всю ночь. Сайлос бы с удовольствием взял книгу в комнату, но Бен наверняка начал бы ныть, что свет мешает ему спать. Элмас зевнул и потянулся, ничего страшного… Конечно, завтра на тренировке он будет думать по-другому, но это только завтра.

Вдруг ему на глаза попалось слово "неудачи".

От волнения Сайлос задержал дыхание. Он ещё не встречал упоминаний чего-то такого. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Маги предпочитали или убивать сразу, или обрекать на вечные страдания, например, на бесконечное чувство голода или ощущение, что под кожей ползают сотни жучков. Проклятье невезения находилось где-то между: с одной стороны, не убивало сразу, с другой – не дарило долгих кровавых мучений. Не дай боги, это окажется симптомом.

— Подвеска Солнца создана магами древности в пещере Солнца… – оторвав глаза от книги, Сайлос посмотрел на потолок.

На потолке прямо над ним тянулась карта мира. Красивая и яркая, созданная с учётом большей части мифов и легенд Дрейка, тринадцати подвластных ему королевств и многочисленных островов. Её написала Артемизия лет так четыреста тому назад. В то время её имя гремело по всему миру. В первую очередь она прославилась росписью тронного зала Арлеонов и портретами драконов. Ящеры на её полотнах выглядели как живые, в особенности пленяли глаза – в них как будто горел огонь.

Гигантскую карту Артемизия создала во время своего двухлетнего пребывания в Серой Башне. Поговаривали, что в каннингемскую крепость её сослали в качестве наказания, якобы в порыве гнева художница убила одного из своих подмастерьев, из-за чего поднялась волна народного гнева. Говорили, что за Артемизию тогда вступился сам король. Правдивость этой легенды ставилась историками под вопрос. О деле упоминалось в нескольких публичных письмах, но конкретных деталей общественность не знала. Всё быстро замяли. А потом случилась вспышка белой поганки в Элоне, и всеобщее внимание переключилось на это.

Зато свидетельств о процессе работы над картой сохранилось достаточно много. Об этом писала и сама художница, и тогдашний хранитель библиотеки, и некоторые воины. На протяжении почти восемнадцати месяцев Артемизия изо дня в день трудилась над картой. Поражало то, что всё это художница проделала в одиночку. Она не подпускала никого даже к краскам, самолично замешивая необходимые ей цвета и оттенки. Результат превзошёл все ожидания. Карта точно отражала все атласы, и при этом выглядела, как путеводитель в мир мифов и легенд. Глядя на яркие образы, даже те, кто сомневался, переставали верить в то, что создательница виновна в убийстве. Один искусствовед даже назвал эту карту "Доказательство невиновности Артемизии".

Но, если откинуть все рассуждения о прекрасном и кровавом, главным достоинством карты являлись точность исполнения и крупность букв. Название подвластных стран и городов, гор и островов, лесов и равнин, морей и рек читались без особых усилий. Сайлосу с его прекрасным зрением даже не требовалось привставать.

Несколько секунд Элмас блуждал глазами по карте в поисках чего-то, отдалённо связанного с упомянутой в тексте пещерой Солнца. Не найдя ничего похожего, мальчик хмыкнул и пробурчал:

– Видимо, это где-то в Гессах… – это наблюдение приободрило Сайлоса. Улыбнувшись, он стал читать дальше, – В пещере Солнца. Её создали последователи бога Келума в качестве дара Верховной жрице богини Эрбы. При помощи этого артефакта можно проклясть человека на вечные неудачи. Для использования подвески необходима большая сила, так как… Бла-бла-бла… Снять проклятье можно несколькими способами. Первый: проклятье неудач может снять тот, кто его наложил. Конечно, он ведь наверняка не хотел этого делать! Второй: если разбить камень подвески, то все, на ком было использовано заклятье, исцелятся. Третий: известны случаи, когда проклятые исцелялись самостоятельно (среди прочих Великий маг древности Арго, королева Мёртвых Рут, королева Мёртвых Нибира, Великий жрец Лайер)… Конечно, мы ведь все сильнейшие некроманты и маги!.. Четвёртый: проклятому необходимо опуститься в купель Эрбы, чтобы очиститься от проклятья.

Сайлос выдохнул. Прочитав первые три способа, он решил, что четвёртый предполагает под собой, как минимум, зажжение звезды. По легенде, звезда снимала любое проклятье. Правда, существовало несколько проблем, о которых во всех легендах писали молоком на полях. Во-первых, знанием, как зажечь звезду, обладали лишь боги и Хранители. Вторая проблема – местонахождение незажжённой звезды. Тут, конечно, дела обстояли чуть проще, ведь его знали все. Последняя звезда хранилась в Хрустальном замке. К сожалению, замок исчез. Вернее, его скрыли древние мудрецы, не желавшие отдавать реликвии своего народа врагам. С тех пор никто не сумел найти хотя бы указатель к замку. Так что попытка зажечь звезду оставалась гиблым делом. Ровно как надеяться, что Мишель исцелится сама или что колдунья резко отменит своё проклятье или разобьет подвеску.

Слава богам, чтобы помочь Браво, им не придётся совершать невозможное. Элмас счастливо улыбнулся. Оставалось рассказать о находке Дендру, чтобы тот передал это Бейну и Генералу. Элмас огляделся по сторонам. Мальчик не помнил точно, но вроде бы лекарь ушёл давно. Он хотел поискать новые книги.

Искать Дендра пришлось довольно долго. Старик дошёл до самых дальних полок, видимо, надеясь найти самые редкие и древние книги. Он стоял спиной к центральному проходу, в глубине одного из боковых.

– Я уверен… – шептал он, – Я не мог ошибиться.

Мальчик замер на месте, навострив уши.

– Нужно найти доказательства. Но я более чем уверен. Я знаю, что стар, но…

Его плечи опустились, и старик пробормотал:

– Медицина лишила меня памяти.

Пустые бормотания… Элмас закатил глаза, вместо того, чтобы искать лекарство, он пытается решить свои проблемы. А ещё не хотел брать его, Сайлоса, в помощники!

– Дендр, – позвал мальчик, – Я нашёл.

– Нашёл? – оживился лекарь.

Он поспешно вытащил какую-то книгу и зашагал к Сайлосу:

– Рассказывай.

– Это работа эрбианцев, – начал Элмас, – При помощи подвески Солнца они прокляли Мишель и обрекли на неудачу. Снять заклятие можно в купели Эрбы.

Он протянул лекарю раскрытую книгу. Тот поглядел на рисунок на развороте:

– Подвеска Солнца… – задумчиво пробормотал Дендр, – Никогда о такой не слышал… Возможно, маги скрыли её во времена Восхождения Дракона…

– Как они могли её скрыть? – удивился Сайлос.

– Кто знает этих магов? Они те ещё хитрецы, – хмыкнул лекарь, – Иди спать, Сайлос. Завтра мы поможем твоей подруге.

Мальчик нехотя кивнул. Уходя, он мельком взглянул на корешок книги Дендра: "Баллады". Сайлос хмыкнул, и зачем лекарю потребовалось изучать баллады? И что он знал наверняка? Бредя по коридору, мальчик пытался прикинуть в уме, о чём молчал Дендр. Наверняка, это что-то интересное. Что-то, связанное с прошлым. Очевидно, с очень далёким прошлым. Интересно, как это связано с Мишель? "Если связи нет, – подумал Сайлос, – То пытаться выяснить подробности на этот счет – пустая трата времени и сил".

В коридоре у комнаты Элмас увидел Эрика и Бена. Они толкались около двери, громко хохоча. Судя по всему, друзья пытались решить, кто первым зайдёт внутрь. В один момент Бен отскочил в сторону и обернулся на Элмаса:

– Сайлос! – мальчик картинно развёл руками, – А мы уж думали, что книги поглотили тебя!

– Я решил немного передохнуть, – уклончиво ответил Сайлос. Пока Дендр не доложит обо всём Генералу, вся информация находится под меткой "секретно".

– Мишель о тебе спрашивала… – невзначай протянул Гримо, – Первые дня два так точно.

– Но ты не волнуйся. Мы сказали, что с тобой всё хорошо, – кивнул Блум, скрестив руки на груди и безмятежно улыбаясь. – Если хочешь, можем передать что-нибудь ещё.

– Как мило… – зевнул Элмас.

Что-то меняется, но не люди. Все они хотят лишь побольнее тебя задеть, упрекнуть. Среди прочих выделялась только Мишель. Пока что она единственная не пыталась зацепить Сайлоса. Все её нападения ограничивались лишь тренировками.

– Тебе бы стоило к ней зайти, – неожиданно серьёзно заметил Эрик.

С его губ пропала привычная улыбка. На долю секунды Сайлос согнал с себя напускную усталость и кивнул:

– Я знаю.

Вздохнув, Сайлос отвёл глаза в сторону. Разумеется, ему бы стоило проведать Мишель. В конечном счёте, ведь именно из-за него она теперь валяется в покоях лекаря. Но сама мысль пойти поболтать с подругой вызывала у Сайлоса резкое отторжение.

– Ладно, – скинув с себя серьёзность, Гримо зевнул и потянулся, хрустнув шеей, – Ты хоть на ужин-то сходил?

– Забежал на несколько минут, – кивнул Сайлос.

– Ужин был просто чудесный, – Бенджамин прикрыл глаза, перед внутренним взором возник зажаристый свиной стейк, – Я завтра не смогу заниматься.

– Такими темпами ты и взлететь не сможешь, – усмехнулся Элмас. Все трое рассмеялись.

Сайлос выдохнул и покачал головой:

– Что ж… Пойду проведаю Мишель.

– Давай-давай, – сквозь смех выдавил Эрик.

Бенджамин, напротив, как-то напрягся и, удивлённо посмотрев на друга, спросил:

– А не поздно?

– До отбоя ещё целый час, – Сайлос беспечно пожал плечами и быстрым шагом двинулся прочь.

Эрик подмигнул Бену и снова рассмеялся, Блум смог лишь выдавить напряжённую улыбку.

По мере того как Элмас приближался к покоям лекаря, его шаг замедлялся. “Что мне сказать? – думал Сайлос, – Привет! Я нашёл способ, как тебя вылечить!” Мальчик покачал головой: “Нет. Это будет слишком глупо. Лучше просто спросить: как дела? Хотя какими они могут быть?!” Элмас криво усмехнулся, лучше всего, если ему даже говорить не придётся.

Лекарские покои представляли из себя смесь идеального хаоса и бесконтрольного порядка. С одной стороны, Дендр прекрасно знал расположение любой необходимой ему мелочи, с другой – слуги и даже некоторые драконы утверждали, что его комнаты больше похожи на свалку, и что найти здесь что-то можно лишь при большой удаче. Лекарь каждый раз отмахивался от этих нравоучений. Он уже привык к такой обстановке и менять её планировал. Его покои нравились ему и так, тем более, планировка как нельзя лучше подходила для приёма больных и изготовления лекарств. В одном углу комнаты громоздилась тройка криво сколоченных, до отказа набитых толстыми книгами, полок. В другом стоял шкаф, сделанный из дорогого красного дерева и украшенный искусной резьбой. В нём блестели флакончики с разнообразными жидкостями и порошками. Рядом находилась бочка, наполненная водой. Тут же валялись мешки с разными сушёными зёрнами, травами и корешками. Напротив входа стояла скамейка и миниатюрный столик. Над ними болтались связки сушеных растений и кореньев. В нескольких местах в стене были выбиты полки, в которых также стояли бутыльки, флакончики, лежали пучки трав, мешочки со всевозможными смесями, камешки.

В покоях невыносимо пахло лекарственными растениями, в особенности шалфеем и ромашкой. Создавалось ощущение, что ты находишься в бесконечном поле жарким зелёным вечером, когда солнце опускается всё ниже и ниже, а земля, купавшаяся целый день в его лучах, начинает отдавать всё тепло травам, а те, принимая его, начинают пахнуть в тысячи раз сильнее.

Лестница, ведущая в отдельную комнату для пациентов, показалась Сайлосу бесконечной дорогой на эшафот. За несколько секунд в уме пронеслись все возможные отговорки, как же ему хотелось развернуться и уйти. На всякий случай, мальчик насупил на первую ступеньку так, чтобы о его приходе знали все.

Проскрипев почти каждой ступенькой, Элмас медленно поднялся по узкой деревянной лестнице. На несколько минут он задержался перед дверью. Мальчик медленно вдыхал и выдыхал, прислушиваясь к биению собственного сердца. Когда Сайлос зашёл, Мишель сидела на кровати, скрестив ноги, и задумчиво смотрела в окно на звёзды. В углу комнаты на стуле пристроилась женщина в тёмно-зелёном мундире. Она читала, подперев голову рукой.

– Привет.

Мальчик застыл на входе.

– Привет, – не поворачиваясь, ответила Мишель, – Ты знаешь, где находится созвездие короны?

– Знаю, – нахмурился мальчик, – Прямо на востоке. Отсюда ты его не увидишь…

– Где ты был? – Браво резко отвернулась от окна и, прищурившись, посмотрела на друга.

– Я нашёл способ тебя вылечить! – гордо улыбнулся Сайлос, осторожно присаживаясь на край кровати.

– Правда?! – выпрямилась Мишель.

Её глаза вспыхнули, на губах расцвела счастливая улыбка. В который раз Сайлос подумал, что красота Мишель зависит не от её внешности. Мишель – больше, чем бледная кожа, ярко выраженная худоба и белёсые глаза, она – это громкие речи, смелые поступки, заразительный смех и чарующие улыбки. Ради таких улыбок можно и не поспать лишнюю ночь.

– Почему так долго? – наигранно возмутилась Браво, – Я тут чуть от скуки не умерла! Ещё и Данайя меня никуда не пускает!

Она кивнула в сторону женщины в углу.

– И она со мной не разговаривает! Видите ли, я слишком много болтала. Это какой-то ужас! Кстати! Я слышала, вы начали заниматься на брёвнах.

– Пока что мы только учимся по ним ходить, – покачал головой Сайлос.

– Правда? – несколько разочарованно протянула девочка, – А Джер сказал, что вы на них какие-то трюки выделываете!

– Если бы ты видела, как он вчера полетел с бревна… – многозначительно протянул Элмас, – Вот это был настоящий трюк! Чуть-чуть не хватило до полноценного сальто!

Мишель рассмеялась, представляя себе эту картину.

***

– Значит, завтра вечером отправим её в Каннингем, – решил Аластор после того, как Дендр рассказал ему о находке Сайлоса.

Генерал задумчиво кивнула.

– Однако остаётся вопрос, – продолжил Бейн, – Как им удалось проникнуть сквозь защиту?

Он по очереди оглядел сидящих за столом. Сегодня здесь собрался весь совет цитадели: Дэниэль Хоровец – Первый рыцарь, отвечающий непосредственно за гарнизон Башни, посты охраны и за все защитные амулеты, Мелани Роуз-Дей – начальница тюрьмы, а по совместительству милейшая девушка, совершенно непохожая на тюремщицу, Людовик Бин – хранитель оружия, самый пожилой член совета, не считая Дендра, и Бэрт Диас – человек, который отвечал за сыск и суд. Помимо них на совете присутствовали комендант цитадели, лекарь и Генерал.

Они сидели за большим дубовом столом при свете нескольких масляных ламп и упорно думали над сложившейся ситуацией. Каждый понимал, что исцеление девочки – не конец истории, колдуны не стали бы так рисковать ради простого нападения. Маги часто нарушали закон, применяя разные вспомогательные заклинания или варя какие-то зелья, но на этот раз они перешли черту. Пробраться в Башню и попытаться напасть на Генерала! Это могло вызвать самые разные последствия: начиная казнью какого-то конкретного колдуна и заканчивая новой магической войной. Всё зависело от того, как на это отреагирует королева. В любом случае, такой ход со стороны магов подразумевал, что у них масштабные планы.

– Мы проверили все посты. Никто не входил и не выходил. Все защитные амулеты работают без перебоев, – Дэн покачал головой, – Маг никак не мог пройти мимо.

Несколько секунд он молчал, но, немного подумав, добавил:

– По крайне мере, без посторонней помощи.

– Ты уверен? – комендант поднялся со своего места и подошёл к окну, – Если это так, то нам придётся проверять всех! Боги!..

Бейн потёр лицо руками. Почему именно сейчас?

Дэниэль молча кивнул. Мужчина откинулся на спинку стула и принялся хрустеть костяшками.

– Не думаю… – подал голос Дендр, – Чтобы провести мага мимо амулетов, нужно временно прекратить его действие. Незаметно такое может провернуть только кто-то из драконов. Вероятно, тот, кто как-то связан с амулетами.

– Дракон не стал бы общаться с этой магической швалью! – насмешливо фыркнул Хоровец.

– Вряд ли кто-то из слуг мог разобраться с системой охраны Башни. Это кто-то из своих, – заметила Генерал.

– Возможно, в цитадели есть незащищённые места… – пробормотал лекарь.

– Что?! – Бейн отвернулся от окна и возмущённо посмотрел на старика.

– Серая Башня была построена ещё во времена Лансов, – спокойно объяснил Дендр, – Никто из нас не может быть уверенным, что мы нашли все потайные ходы.

– В любом случае! Если бы кто-то и нашёл по-настоящему секретный проход, что маловероятно! – комендант невесело усмехнулся, – Даже если бы кто-то это сделал, ни один маг не смог бы пробраться внутрь. Потому что даже если не брать в расчет центральный амулет, который идеально работает на протяжении нескольких веков, по всему периметру стоят более мелкие, которые проверяются каждую декаду.

– Прекратить действие амулета, пропустить мага, а затем снова восстановить его, потом провернуть всё это в обратном порядке, – Дендр внимательно посмотрел на коменданта, – Это мог совершить только дракон. Если бы столько времени рядом с амулетом провёл слуга – это вызвало бы множество вопросов.

– Вы часто обращаете внимание на слуг? – вежливо осведомился до сих пор молчавший Людовик, Хранитель оружия, – Большинство драконов их не замечают. Если бы я хотел совершить преступление, то такая маскировка была бы идеальной.

Он извиняющиеся посмотрел на Дендра, с которым дружил с незапамятных времён, кивнул ему и снова вернулся к образу статуи.

– Я соглашусь с Людовиком, – сказал Бэрт, – Маги – хитрые твари. Они пойдут на всё, лишь бы добраться до нас. Возможно, кто-то притворился слугой.

– К тому же, ни один дракон в жизни не подпустит к себе мага, – согласился с ним Дэниэль, – И уж точно не вступит с ними в сговор.

– Нужно будет проверить всех слуг, – наконец сдался Аластор, – Бэр?

– Будет сделано, – мрачно улыбнулся Бэрт.

Он прикрыл глаза и блаженно улыбнулся. Генерал невольно передёрнула плечами. Магов она ненавидела всем сердцем, особенно после того, что они сделали с её друзьями, но людей, получающих удовольствие от пыток, она ненавидела больше. Про Бэрта Диаса ходило много слухов, особенно о том, как он проводит допросы и получает признания. Большинство из них звучали слишком невероятно для выдумок.

– Главное, помни, – Мелани коснулась плеча мужчины, – Нам ещё нужны слуги. Или хотя бы возможность найти их в городе.

Бэрт недовольно цокнул языком и скинул её руку. Девушка усмехнулась, но под взглядом Генерала тут же стала серьёзной.

Сев на прежнее место, Бейн наклонился вперёд, сцепив руки:

– Неужели нас ждёт ещё одна магическая война? – обратился он к Генералу.

– Минуло почти полвека, – пробормотала она, – В прошлый раз всё началось с убийства Сифа3.

– В этот раз могли начать с Генерала.

– Ты правда думаешь, что это настолько серьёзно? – женщина закусила губу и перевела взгляд с лица Бейна на Дендра.

– Если бы им всё удалось, то королева начала бы войну, – покачал головой комендант, – В любом случае, как бы она ни отреагировала, началась бы война.

Генерал молча кивнула. Королева Илизабет II Арлеон любила широкие жесты и не любила тех, кто убивал её людей. Её правление началось с войны. Юридически они тогда сражались с Русмой, одним из подвластных королевств, которое сочло, что оно может выйти из-под контроля Дрейка, но фактически войну развязал Принц Магии Зигмунд, один из самых сильных колдунов последних тысячелетий. Война длилась без малого три года. Несмотря на явный перевес в силе со стороны Дрейка, полегло немало хороших солдат. С тех пор между магами и драконами установилось перемирие. Называлось оно так только потому, что никто не хотел называть это войной.

Сама Илизабет колдунов ненавидела. Она терпела магов и некромантов только ради сохранения мира и порядка в Дрейке и во всех подвластных государствах. Но если бы кто-то из них посмел убить Генерала, она бы незамедлительно отдала приказ о новой чистке и, тем самым, начала бы новую магическую войну. Женщина тяжело вздохнула, только этого им не хватало.

Последняя магическая война, война именно с магами, а не государством, длилась порядка двадцати одного года. Она началась в далёком девятьсот четырнадцатом, а закончилась в девятьсот тридцать пятом. За это время умер Генерал Лорензо Хейс, и его место занял Генерал Джордж Ганн, умерла королева Клодия Алина Арлеон, а на престол взошёл её сын Виктор Юаннину Арлеон. Погибших с обеих сторон исчисляли сотнями, и это несмотря на то, что боевые действия велись точечно и с большими перерывами. Если маги снова решили начать войну, то они либо захотели совершить самое грандиозное самоубийство в истории, либо у драконов неверные сведения на их счёт. И в том, и в другом случае ничего хорошего это не сулило.

***

Данайя зевнула и отложила в сторону книгу. Женщина посмотрела на девочку, которая уже давно спала. Она выглядела очень мило: длинные светлые волосы, бледная кожа, тонкие черты лица. В них проглядывалось что-то аристократичное. Маленькая принцесса. Сейчас, когда Мишель Браво мирно лежала под одеялом, можно было подумать, что она – идеальный ребёнок. Женщина вздохнула, вот бы это стало правдой.

Два дня. Ровно столько Данайя провела рядом с девочкой, в два раза больше Матильды, которую первой назначили сторожить Браво, чтобы та случайно не убилась. По началу Матильда восприняла эту затею с энтузиазмом. Она обожала детей, умела находить к ним подход. Однако на следующее утро дракон буквально набросилась на Бейна с требованием освободить её от этого наказания. Никакие угрозы и уговоры на неё не действовали. И после того, как девушка согласилась целый год дежурить в ночную смену, Аластор сдался и пообещал отправить к Мишель кого-то другого.

К своей удаче, Данайя сразу поняла ошибку Матильды: та пыталась общаться с девочкой. Мишель, которая всё свободное время проводила, болтая с друзьями или что-то затевая, практически физически не могла сидеть на одном месте. Однако в данный момент сидение на одном месте являлась единственным доступным для Браво способом существования, ведь Дендр не выпускал её ни под каким предлогом, и, даже если бы он это разрешил, то девочка вряд ли бы прошла сама хотя бы пару-тройку шагов. Саму девочку это, естественно, не пугало, она искренне верила, что у неё всё получится, стоит только попытаться. Ведь боги любят смелых, они им всегда помогают.

И, как только Мишель поняла, что Матильда – человек добрый и сострадательный, она тут же начала уговаривать её сходить погулять. Матильда не поддалась. И к концу вечера начала ощущать себя настоящим монстром, который лишает несчастного ребёнка последней радости.

Данайя выбрала другую тактику – вежливое игнорирование. Иногда они, конечно, разговаривали, но беседы выходили короткими и исключительно по делу, например, о еде. После первых десяти неудачных попыток, Браво бросила затею разговорить свою надзирательницу. Теперь она молча сидела на кровати и просто смотрела в окно, время от времени прерываясь на разговоры со своими сокурсниками.

Женщину это устраивало. Впервые за последние месяцы у неё появилось время спокойно почитать книгу, не отвлекаясь на службу или лишнее общение. За день она прочла больше, чем за месяц, практически дочитала том о символике в храмах. Пролистав последние страницы, Данайя прикрыла книгу и потянулась, разминая застывшее тело.

Внизу послышались голоса, раздался скрип лестницы. Дверь тихо отворилась и в комнату вошли Дэниэль, тщетно пытающийся спрятать насмешливую улыбку, и Флориан, вид которого подходил бы для кого-нибудь осуждённого на пожизненное заточение вампира.

– Данайя, – кивнул Первый рыцарь.

– Дэн, – ответила та, – Что-то случилось?

– Я пришёл сказать, что за Мишель будет следить Флориан.

– Чем он так провинился?

– Проспал тренировку, – буркнул парень.

– Это серьёзно, – сочувственно кивнула женщина, сдерживая улыбку.

– Вот-вот, – протянул Дэн, поворачиваясь к парню, – Это очень серьёзно.

Глава 9 “Храм Эрбы”

На следующий день задул холодный, пронизывающий до костей северный ветер – Таис. Подобно оскорблённой красавице, он пронёсся над вересковой пустошью и ворвался в ворота Серой Башни, при этом лихо опрокинув несколько бочонков и раскидав по всему двору солому. Тут же поднялась суматоха: одни слуги кинулись закрывать без конца хлопающие ворота конюшни, другие стали убирать беспорядок, а третьи – натягивать тонкий кожаный тент над внутренним двором. Теперь на растерзание Таис оставались лишь плохо закрытые ставни и голые стены Башни.

Неожиданно сильный порыв ветра распахнул окна в комнатушке Мишель. Тяжёлые деревянные ставни стукнулись о каменную стену и, громко скрипнув, застыли на полпути к оконной раме. Недовольно нахмурившись, Мишель открыла глаза. Она окинула взглядом всю комнату и скривилась. Стены противного серого цвета, дубовый комод с медными, позеленевшими от времени ручками, трухлявый резной шкаф, купленный у какого-то торговца с юга, несколько полок с рукописями и большой кованый сундук, покрытый отвратительным ковром с изображением пикника на берегу лесного озера. Если бы кто-то мог понять, насколько приелась эта мортемова картина! Аж до тошноты!

Медленно потянувшись, девочка зевнула и начала тереть глаза, прогоняя остатки сна. Сегодня она видела что-то странное. Всё происходило в чудесном саду. Повсюду росли апельсиновые и лимонные деревья. Они плотно обступали узкие дорожки и источали волшебный аромат. В одном единственном месте, где между деревьями образовалось пустое пространство, Мишель увидела четырёх девушек. Красивая блондинка в платье нежно-розового цвета. Золотые локоны падали ей на спину, из-за чего казалось, что за плечами у неё плащ из чистого золота. Девушка напоминала богиню любви Деайю. Около неё крутилась высокая плотная шатенка в тёмно-синем платье, украшенном серыми лентами. Глаза девушки на протяжении всего танца оставались закрытыми, но губы улыбались. Выглядела она физически сильнее прочих, но двигалась не менее грациозно. Третья девушка – прекрасная шатенка с нежной оливковой кожей. Зелёные юбки её платья колыхались в такт движений, иногда девушка поднимала край широкого рукава и подносила к лицу, скрывая его наполовину, словно гадалка из Дунклеровских земель. Посередине находилась ещё одна девочка. Она единственная не танцевала, лишь изредка покачивалась и поворачивалась то в одну, то в другую сторону. Кроме того, только у неё волосы были заплетены в косу. Между густых чёрных прядей виднелась сиреневая лента с блестящей вышивкой. Платье того же цвета плотно облегало тонкую фигуру, талию подчёркивал серый поясок. Голову украшал блестящий обруч, инкрустированный аметистами.

Наблюдая за этой картиной со стороны, Мишель, тем не менее, чувствовала себя причастной. Она словно бы кружилась вместе с этими прекрасными девушками, полными счастья, радости и любви, словно бы стала частью странного танца, словно бы пройдёт секунда, и брюнетка в сиреневом платье повернётся именно к ней.

Даже после пробуждения наваждение, оставленное сном, не проходило. Сидя в тёплой постели, Мишель всё ещё слышала смех тех девушек, перед глазами стояли их лучистые улыбки. Какой прекрасный сон! Такой тёплый и счастливый! Полный солнечных лучей, ярких цветов и волнующих ароматов. Каждое движение рук девушек, каждое па их маленьких ножек очаровывало и влекло к себе. Девочка мечтательно улыбнулась, она бы хотела остаться в том саду и познакомиться с ними, жаль, что сон закончился так быстро.

Браво встряхнула волосами и потянулась, нужно приходить в себя. Девочка зевнула, прикрыв глаза, хрустнула шеей и повернулась в сторону, где последние несколько дней сидела её надсмотрщица. В целом, Данайя показалась Мишель прекрасным человеком. Высокая, статная, широкоплечая, сдержанная и молчаливая. К тому же, дракон и рыцарь! Она носила мундир цвета мокрой листвы. За два дня женщина не проронила ни одного лишнего слова. На все попытки Мишель завязать разговор Данайя отвечала вежливым отказом. Не удивительно, что все дни, проведённые с ней, показались Браво невыносимо скучными. Радовало одно: по словам Сайлоса, сегодня её исцелят, и она сможет вернуться к нормальному образу жизни.

Однако, на удивление, в углу сидела не Данайя. Её место занял молодой, довольно симпатичный парень. По возрасту он выглядел не сильно старше самой Мишель, но намного младше всех рыцарей, которых замечала девочка. Его наряд состоял из тёмно-зелёных кожаных штанов и мешковатой куртки того же материала. На поясе висел короткий меч с точёной рукоятью, увенчанной головой дракона.

Несколько секунд Мишель молча разглядывала парня. Она уже где-то его видела… впрочем, темноволосых парней с тёмными глазами Мишель встречала часто. Это не Сайлос, от одного взгляда на которого перехватывало дыхание. Парень, между тем, совершенно не обращал на девочку внимания. Он сидел с закрытыми глазами, как будто спал. Мишель вздёрнула подбородок:

– А где Данайя?

– Сегодня я вместо неё, – лениво протянул парень, нехотя открывая глаза.

– Почему? – Браво поджала к себе ноги и обняла их.

– Это моё наказание, – зевнул он.

– Почему?

– Я тренировку проспал.

– А-а-а… – понимающе протянула девочка. Её лицо просветлело, – Меня зовут Мишель.

– Я знаю, – парень усмехнулся. Неужели она думала, что ему не назовут её имя?

– А тебя как?

– Флориан Грин.

Флориан Грин… Что-то знакомое. Несколько коротких мгновений Мишель сидела молча, задумчиво нахмурившись. Вдруг она воскликнула:

– Ты сражался с Генералом!

– Ты тоже.

Скрестив руки на груди, Флориан откинулся на спинку стула, весь его вид выражал неземную скуку. Парень надеялся, что девочка успокоится и замолчит, однако он не учёл, что Мишель мало волновала чужая скука, пока сама она испытывала жгучий интерес.

– Ещё… Ещё говорят, что ты рыцарь, – продолжала девочка как ни в чём не бывало, – Я слышала это на тренировках.

– Я им стану после выпуска, – кивнул Грин.

– Я тоже когда-нибудь стану рыцарем, – в глазах Браво полыхнул огонь мечты.

– Ты уверена, что хочешь этого? – неожиданно юноша переменил позу.

Он поддался вперёд и опёрся локтями на ноги. Зелёно-карие глаза смотрели на девочку внимательно, в них не осталось и тени былой надменности.

– Разумеется, – фыркнула Мишель, – А как ты стал рыцарем?

– Я был в Одинокой крепости, – он грустно покачал головой.

– Правда?! – Браво поддалась вперёд, искрясь от восторга, наконец-то она может поговорить с кем-то, кто смог исполнить её мечту, – Вау! Это так круто! И как это было?

– Это было сложно, – Флориан вернулся в прежнее положение, разговор становился всё скучнее и скучнее.

– Почему? – не заставил себя ждать очередной вопрос.

– В крепости все стараются заключить союзы, – пожал плечами Грин, – А когда ты сирота, это практически невозможно.

– Но там же есть ещё кто-то из Огнеграда… Да и если ты хорошо сражаешься, это должно быть легко, – возразила девочка, – Я имею в виду, если умеешь летать, стрелять…

– Тебе нравится в Башне? – прервал её парень.

– Да… Очень, – Мишель удивлённо посмотрела на собеседника, неужели это какая-то уловка?

Флориан удовлетворённо кивнул. Он ухмыльнулся и принялся насвистывать весёлую мелодию, которую Браво до сих пор не слышала.

– Так как ты стал рыцарем? – прервала его Мишель.

– Неважно, – закатил глаза Флориан.

Спустя пару минут, он видимо решил, что проще ответить, и сказал.

– Я хорошо сражаюсь.

Браво кивнула, принимая ответ.

– Так тебе здесь нравится? – вернулся к прежней теме Грин.

– Очень! – охотно ответила Мишель, – Я всегда хотела жить здесь!

– И, разумеется, летать… – усмехнулся Флориан.

– Да! – согласилась она, – Я мечтаю об этом. А ты ведь уже стал драконом?

– Да.

– Большим и красивым? Какого ты цвета?

– Бархатно-серый. С янтарными глазами, – доверительно сказал парень.

– Вау!.. – девочка прикрыла глаза, представляя себе великолепного ящера, чья чешуя переливается в лучах солнца, и из ноздрей которого вырывается сизый дымок.

– Скоро и ты будешь драконом, – прервал её размышления Флориан.

– Да… – согласилась Мишель и грустно добавила, – Но это будет только в конце скорпионьего месяца!

– Это не очень долго.

– Это бесконечно долго!

– А как тебе твои друзья? – спросил парень.

Девочка нахмурилась. Флориан менял темы, как перчатки. Взрослые делали так, чтобы не отвечать на неудобные вопросы. Хотя, может быть, он просто хотел узнать её получше? Девочка вздохнула и на секунду задумалась. Нравятся ли ей её новые друзья? Браво улыбнулась:

– Они просто потрясающие!

– А вы все дружите или по группам? – Грин снова поддался вперёд.

– Все вместе… Хотя…

– Хотя?

– Сандр больше всего общается с Фредом, – принялась рассказывать девочка, – А Джер с Оскаром.

– А остальные?

– Ну… Мне кажется, что из-за того, что я дружу с Сайлосом, Ким и Фил стали ближе, и Эрик с Беном тоже…

Мишель задумчиво кивнула сама себе. Да, всё выглядело именно так. По крайне мере, такими группами друзья приходили навестить её.

– И давно ты дружишь с Сайлосом? – без особого интереса спросил Флориан, подавляя очередной зевок.

Мишель уже собиралась ответить, но её прервал стук. Дверь открылась, на пороге стоял Сайлос.

– Ты уже проснулась?! – удивился Элмас.

– Это всё из-за ветра, – обречённо ответила Браво, – Кстати, у меня новый соглядатай.

– Привет, – мальчик посмотрел на Грина и улыбнулся, пытаясь скрыть смущение. – Меня зовут Сайлос.

– Флориан.

– Я, собственно говоря, хотел занести тебе книгу, – Элмас повернулся к Мишель и вновь заговорил только с ней.

– Книгу? – удивилась та.

– Да, о звёздах… – на мгновение мальчик замялся, его взгляд скользнул на нового соглядатая, затем снова вернулся к подруге, – И о созвездиях. Мне показалась, ты ими интересуешься. Да и тебе тут ещё до вечера сидеть, может хоть что-нибудь полезное узнаешь.

– Спасибо, – буркнула Мишель, принимая подарок.

– Ладно, мне пора, – тут же заявил Сайлос.

Он повернулся к Флориану и кивнул ему:

– Было приятно познакомиться.

– Взаимно, – протянул Грин.

Улыбнувшись Мишель ещё раз, Элмас быстро ретировался. Стоило двери, ведущей в покои лекаря, хлопнуть, Браво отложила книгу в сторону и тяжело вздохнула:

– Наверняка это что-то скучное. Лучше бы он сам всё рассказал. Не люблю книги.

– Твой друг красив… – задумчиво изрёк Грин, проводя рукой по своим шёлковым волосам.

– Правда? – недоверчиво переспросила девочка.

Этого она не отрицала. Внешность Сайлоса действительно отсылала к героям древности, к монаршим особам, к аристократам. Но лишний раз говорить об этом не стоило. Вряд ли Элмас не знал, как он выглядит, другой вопрос, насколько он сам хотел, чтобы на это обращали внимание.

– Правда, – кивнул Флориан, – К концу вашего обучения половина девчонок в Башне будут мечтать о нём. И ты тоже.

– Ни за что на свете! – замахала руками Мишель, – Это ведь Сайлос!

– Да, это Сайлос, – согласно кивнул Грин, – Поверь мне, через пару лет, когда он окрепнет, именно он станет самым желанным трофеем в Башне.

Видя недоверие на лице собеседнице, он продолжил:

– Сама посуди. Тёмные волосы, фиолетовые глаза, благородное лицо. У него есть наследство?

– Не знаю…

– Наверняка есть, – уверенно заявил парень, – Он выглядит прямо как те благородные идиоты, с которыми я воевал в Одинокой крепости. Уверен, его богатенькие родители сдохли, а других родственников попросту не нашли, и потому его отправили в приют, выдав грамоту о доходах. Когда он вырастет, то будет богатым и красивым драконом. Ты нашла хорошего, а главное полезного друга.

Он сделал ударение на последнем слове, девочка невольно напряглась.

– Ты имеешь в виду, что мы можем быть… – она скривилась, подбирая слова, – Вместе?

– Слишком много отвращения для такого невинного предположения, – улыбнулся Грин, – В конце концов, где ещё драконам искать себе пару? Мы редко женимся на тех, кто не умеет летать, а уж тем более на тех, кто не держит в руках меч.

– Флориан, – прервала его Мишель, пытаясь говорить серьёзным тоном (к её удивлению, это сработало). – Мне двенадцать лет. Будет тринадцать в начале бычьего месяца. Мне ещё рано планировать, за кого я выйду замуж. Тем более, что не факт, что выйду.

– Возможно, – кивнул Флориан, – Но не загадывай. Он красавец. А ты…

– Что я? – моментально напряглась девочка.

– Красива по-своему, – миролюбиво ответил юноша.

– Что это значит?

– Это значит, что однажды найдётся тот, кто сочтёт тебя самой прекрасной на свете, – милая улыбка пропала с лица парня, в голосе зазвучала неприкрытая сталь, – Но до тех пор тебе придётся принять тот факт, что большинство не будут любить тебя за твою мордашку. Ты слишком похожа на тётку некроманта. Поэтому ты должна будешь искать другие способы нравиться людям. Например, подбирать хорошую одежду…

– Я будущий рыцарь! – не выдержала Браво. – Мне не нужно нравиться мужчинам!

– Но ты этого захочешь, – голос её собеседника снова стал вальяжным, он улыбнулся своим мыслям, – Это человеческая природа. Мальчики пытаются нравиться девочкам, девочки – мальчикам. Мы все через это проходим.

– Я не буду, – упрямо мотнула головой девочка, – Я буду воевать. Другого мне и не нужно.

– Ты слишком юна, – ухмыльнулся парень.

– И всё равно я знаю своё будущее! – еле сдерживаясь от того, чтобы не перейти на крик, затараторила Мишель.

– Правда? – насмешливо протянул Грин.

– Я стану великим воином, – быстро и чётко заговорила девочка, – Таким, какого ещё на свете не было. Враги будут бояться меня. Одна моя тень будет дарить надежду тем, кто сражается рядом со мной, и ужас тем, кто против.

Она обаятельно улыбнулась, чтобы больше походить на героиню.

– И с кем ты будешь воевать? – натянуто засмеялся Флориан.

Мишель Браво лишь гордо вскинула голову, всем своим видом показывая, что она не понимает намёков. Грустно вздохнув, Грин стал серьёзным. Он наклонился вперёд и сцепил руки в замок. Испытующе посмотрев на собеседницу, Флориан заговорил, сначала тихо, но чем больше парень говорил, тем громче и ярче звучал его голос.

– Королева Илизабет, да хранят её боги, правит Дрейком, двенадцатью подвластными королевствами, Пустошью, всеми островами, пустынями, и всеми свободными землями от обрыва на западе до болот на востоке, и от льдов на севере до рифов на юге. Все эти земли, все народы, все правители – все подчиняются короне Арлеонов. Обычные люди, маги, некроманты, драконы, оборотни, предсказатели, кочевники и прочие. Все они на нашей стороне, добровольно или нет, – Грин замолчал, переводя дыхание. Продолжил он спокойнее, но почему-то это напрягло Мишель больше, чем весь предыдущий пафос, – Против кого ты собираешься воевать? Против своих? Неужели хочешь устроить войну ради своей славы? Потому что если да, то ты никому не подаришь надежду, ты только её заберёшь.

– Я… – смутилась девочка, – Я… Я собираюсь биться…

– С кем? – потребовал юноша.

– Но ведь бывают восстания? – с надеждой в голосе спросила Мишель.

Она тяжело вздохнула и отвела глаза к окну. Там снаружи шумел ветер. Он пел о цветении вереска, о том, что вокруг башни уже распустились тысячи сиреневых цветов, все в городе наверняка приступили к их сбору. Скоро застучат жернова, загорятся костры, и во всех уголках будет стоять аромат верескового мёда. Тёплый, сладкий, золотой – он польётся во всех тавернах.

Мёд часто пили воины и драконы во время визитов в город. Они приходили в таверны и, опрокинув несколько кружек, пускались в пляс. Местные жители в основном занимались продажей мёда в другие города и страны, впрочем, и они не отказывали себе в удовольствии выпить парочку чарок верескового.

Ещё мёд любили лекари. Но они его не пили, а использовали для лечения ран и облегчения боли. Этот древний рецепт знали ещё до правления Лансов. Мёд использовали во время крупных войн, пока они не превратились в оплот древности.

Мишель знала о битвах лишь из старинных легенд. Там храбрые герои всегда побеждали. А люди радовались их победам и кидали им под ноги цветы. Но, кажется, неделю назад кто-то сказал, что в тех войнах умирали тысячи людей, чаще всего те, кого война, по сути, не касалась. Господин Арис, учитель истории, заявил, что ради рождения одного героя, требовалось столько крови, сколько хватило бы для целого моря.

– Да, восстания случаются, – голос Флориана с настойчивостью тарана вломился в её мысли, – Но, к твоему горю, редко.

– Тогда… – хмуро протянула девочка, – Тогда я буду биться с теми, кто хочет устроить войну. Потому что война – это зло. И все, кто хотят её – злодеи. Я буду против них. Кто бы они ни были!

– И против драконов? – снова хохотнул парень.

– Что? – окончательно запуталась Мишель, – Что ты хочешь этим сказать?

– Если королева решит устроить войну… Скажем, с магами. За кого ты будешь? – Грин положил руку на комод и задумчиво посмотрел на собеседницу.

– Я не знаю! Мне двенадцать лет!

– Война не спрашивает возраст, – неожиданно жёстко даже для самого себя сказал парень, – Она просто приходит и заставляет делать выбор.

– А как… – девочка отвернулась от окна и вновь посмотрела на Флориана, – Как делать выбор? Если, например, твой командир говорит делать то, что ты считаешь неправильным?

– Командиры редко ошибаются, – пожал плечами парень, – Солдаты видят частное, а они – целое. Разница в высоте.

– Но если такой выбор стоит? – упрямо повторила Мишель, – Я ведь сразу не стану Генералом. Или рыцарем. Сначала я буду солдатом. Простым солдатом, который не будет видеть всё.

– Генерал… Высоко метишь, – его глаза сузились, полыхнув каким-то недобрым пламенем, – Таким, как мы, этого не видать.

– Это только частные случаи, а не всё целое, – усмехнулась Мишель, на её губах снова заиграла улыбка, – Разница в высоте. Высоте мыслей.

– Если выбор будет стоять, делай, что должна, – сказал Флориан, в его голосе снова зазвучал металл, но теперь сдобренный мечтой.

– Это не ответ! – всплеснула руками Браво.

– Правда? – недобро усмехнулся Грин.

– Правда, – обречённо вздохнула Мишель, рухнув на кровать, – Я должна поступать справедливо, но и должна слушать командира. Так что мне делать?

– Ты бы помогла магам? Или некромантам? Или ходячим трупам?

Каждое слово Грин растягивал, превращая в патоку. Он увидел такой приём в Одинокой башне. Так высокородные произносили его имя… Прежде, чем он заставил их прикусить язык.

– Я не знаю… – девочка отвернулась к окну, – Я никогда не думала об этом. На меня напала колдунья. Но она была одна. Но заклятье было смертельным. И говорят, что у неё имеются сообщники. Значит ли это, что все маги плохие? Конечно, о них всех говорят, как о злодеях… Но ведь первым драконам помогал маг. Не могут же все быть такими ужасными…

– Я не дам тебе ответ.

– Почему?

– Потому что я его не знаю, – сказал Грин.

– Ты об этом не думал? – поразилась Мишель, – Я видела одну казнь. Вообще-то, их было много. Но я на них не смотрела. Я закрывала глаза. Но в первый раз не стала. Все так радовались. И мои друзья тоже. И мне казалось, что и я должна. Но тот человек был так напуган. Разве злодеи боятся?

– Боятся все.

– Все? – ещё больше удивилась Мишель, – И злодеи? И герои?

– Все.

– И ты?

– Да, – пожал плечами Флориан, – И довольно часто.

– Что? – девочка приподнялась на локтях и посмотрела на юношу широко распахнутыми глазами, в них без труда читалось неверие, – Но ты ведь рыцарь? Ты был в Одинокой башне! Ты дрался с Генералом! И ты дракон! Ты летал!

– А ты оттолкнула человека, которого знаешь от силы месяц, от заклятья, силы которого не знала, – всё так же спокойно ответил Грин.

– Но Сайлос мой друг, – возразила девочка и задумчиво добавила, – Да и я не думала о заклятии.

– Значит ты не смелая, как я думал.

– Почему?

– Потому что трусость и храбрость – результат мысли, – объяснил Флориан, – А ты не думала. Когда мне бывает страшно, я нахожу причину не уходить. Я думаю об этом. Быстро или медленно, неважно. Я думаю. А ты не думала.

– И это делает меня трусихой? – отчасти возмутилась, отчасти огорчилась Мишель.

– Это не делает тебя храброй.

– Это как? – на этот раз Браво выглядела скорее заинтересованной, чем удивлённой или сбитой с толку, – Если я не храбрая, то я трусиха. Я не могу не быть обеими.

– Как я и говорил, – уверенно сказал юноша, – Ты ещё слишком юна.

– Ты просто сам ничего не знаешь, – надменно ответила Браво. Грин начинал её раздражать, и ей жутко хотелось задеть его хотя бы словами, если уж она не могла встать и стукнуть его.

Однако на лице Флориана не дрогнул ни один мускул.

– Ты так в этом уверена? – спокойно спросил он.

– А как иначе? – девочка отвернулась от парня, пряча лицо, – Если бы ты знал, то сказал бы. Ты выглядишь очень надменным и важным, но именно так выглядят взрослые, когда чего-то не знают.

– Поверь мне, я знаю.

– С чего ты взял? – скучающе хмыкнула девочка, продолжая смотреть на небо.

На самом деле, она действительно ждала ответ. Но она не хотела показывать, что заинтересована больше него, пусть игра и возмущала всё её нутро.

– Как ты сказала, я был в Одинокой башне, – Грин поднялся со своего места и встал рядом с окном.

– Это ничего не доказывает! – не выдержала девочка.

– А пару минут назад доказывало, – протянул парень.

Он приоткрыл створку окна и, опершись на подоконник, посмотрел вдаль.

– Пару минут назад я не знала, какой ты высокомерный придурок, – фыркнула Мишель.

– Я могу разрубить тебя одним взмахом меча! – шутя, рыкнул парень и для большей убедительности коснулся клинка на поясе.

– Наверно, – согласилась девочка, – Но ты по-прежнему будешь высокомерным придурком.

Флориан рассмеялся. Он смеялся так долго и заразительно, что Мишель и сама невольно улыбнулась и расхохоталась. Вдоволь посмеявшись, парень обернулся и посмотрел на девочку:

– Скоро будет завтрак. Тебе нужно встать и одеться.

Вздохнув девочка стащила со спинки кровати тёмно-синюю рубашку и штаны цвета мокрого песка и принялась одеваться. На улице что-то громыхнуло, послышались треск и крики. Грин вытянул шею и прищурился, его ожидало разочарование: тент, натянутый над двором, надёжно скрывал всё, что происходило под ним.

– Что там? – Браво подскочила к окну, попутно завязывая пояс на штанах.

– Ничего не видно, – разочарованно протянул юноша.

Обернувшись, он удивлённо посмотрел на девочку.

– Мне сказали, что ты не можешь и шагу сама ступить.

– Да, да, – отмахнулась она.

Браво развернулась, сделала несколько коротких шагов к кровати и, случайно запнувшись об ногу, рухнула на пол. Несколько секунд Мишель просто лежала, затем пробурчала себе под нос что-то нелицеприятное, из чего Флориан смог разобрать только "мортем" и "дракон тебя подери", и встала. Девочка обернулась к соглядатаю и печально улыбнулась:

– Магия!

Под тентом тем временем продолжала раскручиваться история, долетевшая до Мишель и Флориана лишь приглушённым грохотом.

Натянув тент, закрепив бочонки с вином, водой и фруктами, убрав сено в стойла и закрыв двери конюшен, слуги вздохнули с облегчением. Некоторые из них ушли в крепость, возвращаясь к своим обязанностям, другие, имевшие в своём распоряжение несколько свободных минут, расположились в углу двора, рядом со входом в анфиладу, окружающую двор с двух сторон. Они весело болтали, обсуждая, как в скором времени будут пить вересковый мёд, неизменным предвестником которого являлся Таис.

– В прошлом году, – рассказывал Колин, местный звонарь. – Во время праздника урожая я выпил три бочки мёда!

Он сидел на невысокой каменной стене, которая и отделяла анфиладу от всего двора. Рядом с ним сидели несколько слуг и служанок.

– Ты гонишь! – тут же возмутился Джимми. – Я сам видел, как ты валялся под столом уже после второй кружки!

– Сам ты валялся! – фыркнул Колин. – Это ты валялся!

– Я помню твой храп, – хохотнул Брэдли, сидящий рядом с Джимми. – Мы думали, что весь зал обвалится от него!

– Медведь! – неожиданно пискнула хрупкая служанка по имени Дейзи.

Все тут же заткнулись. В мгновение ока двор опустел. Кто-то, как Колин, просто рухнули вниз, спрятавшись в анфиладе. Пусть они больно стукнулись, зато быстро скрылись от взгляда Медведя. Другие, подобно Джимми и Брэдли, подскочили со своего места и шмыгнули внутрь анфилады через вход. Несколько смельчаков, опустив глаза в пол, словно стая мышей, пробежали мимо Медведя ко входу в цитадель.

Медведь… Так его прозвали за буйный нрав, огромный рост и жестокость. В народе ходила молва, что однажды во время допроса он так разозлился, что снёс голову магу одним ударом меча. То, что он не стал отрицать это, подогрело интерес толпы ещё больше.

Медведь. Они думали оскорбить его этим прозвищем, но им не удалось. Он лишь рассмеялся и стал носить плащи из медвежьих шкур и украшать все свои мечи и кинжалы костяными головами медведей.

Медведь. Он даже сделал его своим личным гербом, когда Королева посвятила его в рыцари.

В Каннингеме облавы случались часто. Разные причины для поимки магов находились постоянно. Не последнюю роль играли доносы, которые жители строчили с невероятной скоростью и частотой. Муж слишком часто смотрит вслед молодой соседки? Колдунья. У конкурента продукты всегда свежее? Маг. Ненавистный банкир требует возвращение долга? Какого цвета у него глаза? Серые? Некромант. Так или иначе, подобные письма счастья постоянно подбрасывали в почтовый ящик на дверях мэрии. В лицо сотрудникам сыска тоже высказывали многое. Иных стоило только спросить и спустя несколько часов весь город уже можно было отправлять на костёр или в тюрьму. Однако если облаву проводили гончие из Башни, особенно, если вёл их Медведь, никто во всём городе не решался озвучивать свои подозрения. Сколько слухов ходило о нём… Даже тени хватало, чтобы заставить болтунов прикусить язык и начать выбирать слова. Никто не хотел навлекать на себя и других гнев начальника сыска. Медведь умел выбивать признания даже из тех, кто в жизни не прочитал ни одного заклинания. Магов он выводил на чистую воду за несколько секунд.

Не боялись его лишь драконы да сотрудники сыска. “Маги не бывают драконами, – смеялись они, – Нам ничего не угрожает”.

Медведь. Клеймо и благословение. Сколько ему пришлось выслушать из-за своих методов… Но пока его служба помогала сохранять мир и покой в Дрейке и Каннингеме, пока сам он уничтожал магическую шваль, Медведь спал спокойно. Его дело – служить королеве и стране, а не строить из себя добросердечную тварь, убивающую исподтишка и пишущую доносы на соседей.

Медведь. Так его прозвали окружающие ещё в первый год службы в Башне. Но его настоящее имя, данное ему в приюте, звучало иначе. Бэрт. Просто и коротко. В шесть он выбрал себе фамилию "Диас". Тогда бы никто не сказал, что этот чересчур высокий мальчик с тёмными жёсткими волосами однажды возглавит охоту за магами и некромантами и суд над ними. А проще говоря, станет самым известным палачом не только в Каннингеме, но и во всём Дрейке. А может и во всем мире.

Сегодня с самого восхода солнца Бэрт трудился, не покладая рук. Его рабочий день начался в четыре утра. Именно тогда он приказал вытащить из постелей всех новеньких слуг, пришедших в Башню в последние полгода. Их затолкали в застенок и оставили там сидеть в компании нескольких стражников, ничего толком не объясняя. В это время сам Диас успел съесть кусок холодной свинины и выпить кружку эля.

Когда Диас всё же спустился к несчастным слугам, многие из них уже приготовились расстаться с жизнью прямо здесь и сейчас. Удовлетворённо потерев руки, Медведь рассыпался в извинениях, сетуя на стражников, которые слишком рьяно и щепетильно выполняют все приказы. Сам бы он никогда в жизни не заставил столько хороших людей проводить своё утро в этих казематах. На все удивлённые взгляды он ответил, что ему необходимо просто поговорить с ними. Пара ничего не значащих вопросов, исключительно для протокола.

После этого Медведь выпроводил всех в коридор. Конечно, в его заверения, что не он приказал привести их сюда, никто не поверил, однако, отчасти, все успокоились. Появилась надежда, что всё это и вправду лишь для протокола. Ведь недавно произошло нападение на Генерала, не логично ли, что комендант приказал Медведю найти виновников. Ужас и надежда – идеальная сыворотка правды.

Вслед за этим последовали индивидуальные допросы. Люди входили в одни двери и выходили из других. Одни проводили в комнате лишь несколько коротких минут, другие просиживали там более получаса.

В камере воняло страхом. Он растекался по полу и стенам, вылезал из-под щели в двери и шёл гулять дальше по коридору. Ждущие чувствовали его, и их охватывала паника. Медведя же этот запах лишь распалял.

Только без четверти десять Диас наконец выбрался из подземелья. Допросы не принесли ожидаемого результата. Перед ним прошла куча овец. Овец, которые начинали трястись от одного слова "магия". Конечно, ищейки проверят все их предыстории, но Медведь чуял, что здесь ему нечего ловить.

Как считал Диас, Дендр говорил правильно: это сделал не новичок. Чтобы провести внутрь мага, требовались планы обороны. Или хотя бы планы самой крепости. Теоретически, слуга мог получить и то, и другое. Чертежи существовали в нескольких экземплярах и лежали в кабинетах коменданта, Первого рыцаря, начальницы тюрьмы, самого Бэрта. Кроме того, части плана находились в Каннингеме и в Арлеоне, так или иначе, архивы помнили всё. Но если бы кто-то получил эти сведения, он бы узнал, что основу обороны от магов составляет цепочка амулетов, обезвредить которые можно или по отдельности, если найти их в крепостных стенах, или все разом, если добраться до центрального камня.

Чисто в теории, слуга имел возможность сделать и это. Для этого ему требовалось лишь сделать слепок ключа, имевшегося только у коменданта крепости, пройти мимо нескольких вооружённых охранников, в нужной комнате найти секретное хранилище, местонахождение которого известно лишь шести людям (из тех, кто постоянно находился в Башне), угадать код из семи цифр, вскрыть шкатулку, сделанную из арвойтусовской стали, ключ от которой хранился в сейфе у Первого рыцаря, и после этого додумать, как прекратить действие главного защитного амулета. Чисто теоретически, сделать это возможно. Это потребовало бы много времени, сил, доли везения, но это не что-то нереальное. Особенно, если в этом участвовала магическая шваль.

Всё же, мага привёл кто-то из старичков. Медведь и раньше подозревал такой расклад, но теперь это стало очевидно. Спустя два часа и одну кружку эля появился список первичных подозреваемых, которыми требовалось заняться в первую очередь. Таковыми Бэрт счёл личных слуг Аластора Бейна и Дэниэля Хоровица. Они постоянно находились рядом, могли поглядеть и код, и планы. Да и ключ забрать проще, если входишь в покои, как в свои собственные. Отдав необходимые распоряжения своему первому заместителю Элиоту, Медведь с чистой совестью пошёл размяться.

Но, разумеется, ограничиваться двумя подозреваемыми не следовало. Кто же работал в Башне дольше всего? Большинство слуг увольнялись спустя пять-десять лет, они находили более прибыльные и спокойные места. Тех, кто служил дольше, Бэрт хорошо знал по именам: пятеро стюардов, три служанки, пара поваров и три-четыре священнослужителя. Кто же являлся главным старожилом крепости? Диас остановился перед выходом во внутренний двор. Дольше всех работала повариха. Гертруда Раторд. Она занималась выпечкой и сладостями. Особенно хорошо у неё выходили крендельки с корицей. Она служила в цитадели на протяжении последних двух… Почти трёх десятков лет. Долгий срок, если учитывать все волнения, которые сопровождали эту работу. Гриф секретности на половину разговоров, невероятное количество вкусовых предпочтений, постоянные проверки и перепроверки.

Бэрт кивнул сам себе. Нужно будет проверить все записи о слугах, а затем поговорить с Гертрудой.

– Бэр-Бэр! Как твои допросы? Уже нашёл этого ублюдка?

Медведь обернулся, к нему приближался Первый рыцарь – Дэниэль Хоровиц. Он шёл быстрым шагом, вслед летел яркий красный плащ, из-под которого сверкала лёгкая кольчуга. "Настоящий рыцарь!" – в который раз завистливо подумал Диас. О таких пели в балладах. Он высок. У него гордый взгляд. Волшебные изумрудные глаза, пленяющие всех и каждого. У него орлиный нос. И у него волосы цвета опавшей листвы. В крепости его любили за лёгкий нрав, в городе – за лояльность и доброту.

– Мортем их подери, нет! – фыркнул Диас. – Думаю, это не новичок.

– Ты уверен? – рыцарь подошёл к другу, и они вместе вышли наружу.

Краем глаза Дэн заметил, как опустел двор, стоило им показаться на улице. Мужчина усмехнулся. Медведь есть Медведь. Никто не сможет защитить вас от него, даже Первый рыцарь.

– Ты ведь знаешь, что все эти маги – хитрюги, – продолжил Хоровиц.

– А как иначе, – быстро согласился Диас. – Но эти овцы не имеют к ним никакого отношения.

– Я так не считаю! – возмутился Дэниэль.

Они остановились рядом с бочонками вина. Их сложили в пирамиду и закрепили верёвками. Медведь скрестил руки на груди и дёрнул подбородком, требуя пояснений.

– Они начали действовать лишь сейчас! Это можно объяснить только тем, что до этого их не было среди нас.

– Возможно, – протянул Бэрт. – Но есть и другой вариант. Разведчики доносят, что среди магов поднялось волнение.

Он замолчал, когда из ворот вышли двое первогодок. Один – рыжеволосый, другой – выходец из Пустоши. Они шли, громко обсуждая будущую тренировку. Несколько секунд мужчины следили за детьми. Удостоверившись, что мальчишки не обращают на них никакого внимания, Бэрт продолжил:

– Среди них прошёл слушок, что одна из дунклеровских гадалок видела каких-то Короля и Воина. Говорят, что эти двое установят мир во всём мире.

– Ты думаешь, поэтому маги осмелели?

– Возможно, таким образом они пытаются помочь этим двоим, – Медведь усмехнулся, – Хотя мне, право, слабо в это верится.

– У магов не может быть Королей, – рыцарь задумчиво посмотрел на мальчишек, – Они даже о мире между собой договориться не могут.

Неожиданно мальчик с Пустоши, словно почуяв, что за ним наблюдают, посмотрел прямо в глаза Дэну. Послышался треск. Через мгновение верёвка, удерживающая бочонки, лопнула, и часть из них полетела вниз. Послышалась ругань Бэрта, угодившего под одну из бочек, фырканье Хоровица, хоть и успевшего отскочить, но всё равно попавшего под брызги вина, и крики слуг, которые бросились спасать драконов и вино. Собственно, помощь им, как таковая, не требовалась. Шипя и ругаясь, Медведь быстро вылез из-под обломков. С его волос и плаща лилось вино, оно попадало в глаза, нос и рот, заставляя мужчину громко фыркать и часто моргать. Ему постоянно приходилось отирать бордовую жидкость с лица.

– Скажи всем, что это кровь, – посоветовал Дэниэль, хлопнув друга по плечу.

Тот зыркнул на него и резко развернулся:

– Что произошло? – прорычал он.

– Они лопнули, сир, – тут же ответил кто-то из слуг.

Хоровиц еле сдержал смех, без сопливых они бы не догадались. Несколько секунд Медведь зло оглядывал двор, затем сплюнул:

– Магия!

Он развернулся и быстро зашагал обратно в крепость. Хоровиц задумчиво посмотрел ему вслед. Интуиция подсказывала, что Бэрт что-то заподозрил. Медведь нашёл себе новую жертву, а значит, в ближайшее время кому-то не поздоровится. Повезло ещё, что он не начал рвать всех на месте.

Ещё несколько минут рыцарь провёл на улице. Он понаблюдал за тем, как убирают бочки, ещё раз обвёл глазами двор, немного задержал свой взгляд на первогодках, наблюдавших за всем этим представлением с неподдельным восторгом, и ушёл в крепость. Медведь уже скрылся в коридорах. Хоровиц качнул головой, не очень-то и хотелось с ним болтать. Мужчина быстро преодолел несколько коридоров, сбежал по небольшой лестнице и оказался в покоях лекаря.

Дендр, как всегда, сидел за столом. В его руках находился флакон с каким-то зеленоватым зельем, которое он прикладывал к листку бумаги, сравнивая цвет. Пару секунд Дэн молча стоял на пороге, наблюдая, как старик что-то бормочет себе под нос, изредка наклоняясь к бумаге так низко, что длинные седые волосы касались страниц. Неожиданно лекарь крикнул, пожалуй, чересчур громко для своего возраста:

– Флориан!

Он оторвал свой взгляд от листа и посмотрел на гостя.

– Здравствуй, Дэн, – тихо поздоровался Дендр и снова крикнул, – Флориан!

Дверь под потолком распахнулась, и по хлипкой лестнице вниз слетел Грин. Он подбежал к столу:

– Что-то случилось?

– Дай это Мишель, – лекарь протянул ему флакон.

– Что это? – Грин взял в руки зелье, поднял его на свет и нахмурился.

Внутри стеклянного сосуда переливалась жидкость зелёного цвета, выглядевшая крайне неприятно.

– Это ослабит действия заклятия, – объяснил Дендр.

– Ей просто нужно не думать, – усмехнулся Флориан, – Тогда всё получается легко и непринуждённо.

– Дай ей это зелье, – вздохнул лекарь, – Оно будет действовать примерно час. Затем возьмёшь ещё один флакон.

Кивнув, юноша обернулся, чтобы уйти, и только тогда заметил Хоровица.

– Сир, – он почтительно кивнул.

– Надеюсь, наказание идёт на пользу, Флориан, – насмешливо протянул рыцарь.

– Ещё как. Я многому учусь, – улыбнулся парень, – Мишель – милая девочка. Очень простая. Она станет прекрасным драконом.

– Очень хорошо, – кивнул мужчина, – Иди.

– Сир, – кивнул Грин.

И поспешил обратно на свой пост.

– Ты, должно быть, устал от этого? – рыцарь взял один из табуретов и сел напротив старика.

– От чего же? – Дендр откинулся на спинку стула, – Я рад, что смог помочь.

Дэниэль покачал головой, стараясь скрыть насмешливую ухмылку. Ему ли не знать, как высоко Дендр ценит свой покой?

– Но ведь ты пришёл не за этим, – проницательно добавил старик.

– Ты прав… – Хоровиц замолчал, – Бэр говорит, что среди магов ходят слухи о Воине и Короле. Ты слышал что-то об этом?

Старик улыбнулся:

– Это старая легенда. Она стала популярна во времена Восхождения Дракона. Впрочем, о ней знали и до того… Просто не очень любили.

– И в чём суть этой легенды?

– Изначально это о героях, которые должны объединить мир и примирить все враждующие стороны. С приходом к власти Арлеонов начали твердить, что эта парочка уничтожит драконов, потом, что они создадут новый миропорядок, уничтожив всё, что мешает. Как ты понимаешь, под всем подразумевают нас: драконов и тех, кто на их стороне.

– А о чём они говорят сейчас? – Дэн нахмурился.

– Сейчас они ничего не говорят, – пожал плечами лекарь, – По крайне мере, не говорили последние лет сто… До сих пор. Эти Король и Воин стали чем-то вроде сказки для детей. Мол, однажды придут спасители, и всё будет хорошо.

– Да… – кивнул мужчина. – Должно быть так…

– Людям нужно во что-то верить, – продолжил Дендр, – Для нас герои Влад и Люси4. Для них Король и Воин. Они прозвали их в честь звёзд.

– Звёзд?

– Манорок и Роталлеб.

– Манорок… Это королевское солнце?

– Да, – кивнул старик. – А Роталлеб – звезда победы.

– Какая прелесть, – рассмеялся рыцарь, качая головой, – Они надеются, что звёзды снизойдут до них!

– Как я и сказал, это просто сказка для детей, – Дендр подхватил книгу и встал, чтобы убрать её обратно на полку.

Дойдя до стеллажа, он обернулся и настороженно посмотрел на друга:

– Ты ведь мне сейчас не поверил, верно?

– Кто знает, что есть миф, а что нет, – рыцарь встал, – Если эти двое существуют…

– Дэн, – лекарь поставил книгу на место и подошёл к рыцарю.

Старик положил руку ему на плечо.

– Маги постоянно говорят, что они пришли. В хрониках есть, по меньшей мере, сотня упоминаний о подобных случаях. Пару раз даже появлялись люди, которых нарекали Воином и Королём. Но это похоже на завывания ветра в печной трубе. Дети пугаются их, принимая за монстров, пытающихся проникнуть в дом, но взрослые знают, что ветер – это просто ветер, он не принесёт вреда тем, кто сидит у очага, как бы сильно он не ярился.

Несколько секунд Первый рыцарь молчал. Наконец он кивнул:

– Ты прав, старый друг, ты прав.

Дендр улыбнулся и тоже кивнул. Ещё несколько минут мужчины посидели вместе, обсуждая последние события. Из-за нападения Хоровиц несколько дней скакал, словно горный козёл, пытаясь понять, какой амулет был выведен из строя. Результатов это пока что не дало. Предатель сработал четко. Повздыхав, Первый рыцарь вскочил и, распрощавшись с лекарем, ушёл.

Когда дверь за рыцарем захлопнулась, старик откинулся на спинку стула и принялся разглядывать стену, завещанную пучками трав. Про Манорока и Роталлеба Дендр читал не раз и не два. Впервые эта легенда попалась ему на глаза, когда он, будучи ещё учеником лекаря, зубрил историю магов, потом – когда изучал хроники Дрейка и Серой Башни. Великие Воин и Король часто упоминались в этих записях. Маги называли их своим спасением, искренне веря, что однажды Манорок и Ротталлеб помогут победить драконов. Однажды эта вера обернулась кровавой бойней в Огнеграде. Тогда погибло несколько десятков драконов, но, в конечном итоге, магов удалось усмирить. Комендант цитадели приказал рассыпать снотворный порошок из осины, забиравшей силы магов. Могли ли колдуны устроить восстание теперь? Судя по последним данным, в мире существовало не более трёх сотен магов, к тому же, они становились слабее. И всё же каждый маг владел невероятной силой, и, если бы они договорились… тем более, если бы у них появился один лидер…

Старик покачал головой:

– Они не посмеют начать войну.

Сказав это вслух, Дендр успокоился. Король и Воин – это всего лишь легенда. Думать нужно о том, что рядом. Тем более, что у него наконец-то появилось свободное время. Дендр со вздохом встал. Он подошёл к мешкам с кореньями, вытащил маленький, спрятанный в самом низу, развязал его и достал книгу – красивый толстый фолиант, состоящий из тонких пергаментных листов, надетых на кольца. Дорогая обложка из кожи оленя, украшенная драгоценными камнями и металлическими пластинами, приятно холодила кожу рук. Дендр положил книгу на стол и, отвернувшись, покачал головой. Зачем он спрятал этот фолиант? Долгие годы книга спокойно лежала в библиотеке, изредка дополняясь новыми листами. Никто не планировал её скрывать или уничтожать. И всё же… Всё же тринадцать лет назад Дендр забрал книгу в свои покои. Ему хотелось бы иметь весомые причины скрывать её. Но пока что лекарь успокаивал себя тем, что в этой книге хранится краткая история мира, а поскольку от лекаря часто требуют ответы на умные вопросы об истории, лучше иметь такую подсказку всегда под рукой.

На первой странице красовалась крупная надпись, выведенная кроваво-красными чернилами "Древние семьи Дрейка и двенадцати подвластных государств (включая Арвойтусов): жизнеописание". Несколько секунд лекарь с сомнением смотрел на аккуратные буквы, затем быстро перевернул страницу.

"Арлеоны (вкл. Арлеонских) (1 год Эпохи Войн – …

______________________________________________________

Владимир Арлеонский (1 – 59 Э. В.)

Внешность: чёрные волосы, синие глаза, светлая кожа.

Служба: Лидер драконов (первый), Генерал, Великий князь Ифовых гор, Герцог Арлеонский и Нааррский

Брак: Люсинда Киара Ланс

Дети: 3

______________________________________________________

Брандон Владимир Арлеонский (126 – 173 Э. В.)

Внешность: чёрные волосы, синие глаза, светлая кожа

Служба: Дракон, Великий князь Ифовых гор, Герцог Арлеонский и Нааррский

Брак: Маргари Шэрон Эден

Дети: 2

Корнелиус Владимир Арлеонский (127 – 150 Э. В.)

Внешность: чёрные волосы, карие глаза, светлая кожа

Служба: Дракон, комендант Наары, барон Наарский

Брак: Валерия Диана Джен

Дети: 1

Далия Люсинда Арлеонская (б. Дрезд) (128 – 184 Э. В.)

Внешность: чёрные волосы, синие глаза, светлая кожа

Служба: —

Брак: Рабастан Эдуардо Дрезд

Дети: 3 (см. Дрезд)

______________________________________________________

Роланд Брандон Арлеонский (147 – 205 Э. В.)

Внешность: чёрные волосы, карие глаза, светлая кожа

Служба: Великий князь Ифовых гор, Герцог Арлеонский и Нааррский; глава казначейства

Брак: Катарина Лаванда Рис (до 166); Жанна Сара Конде

Дети: 4 (1 и 3)

Шэрон Маргари Арлеонская (б. Арвойтус) (147 – 165 Э. В.)

Внешность: чёрные волосы, карие глаза, светлая кожа

Служба: —

Брак: Теон Сандр Арвойтус

Дети: —

Симон Корнелиус Арлеонский (148 – 196 Э. В.)

Внешность: чёрные волосы, серые глаза, светлая кожа

Служба: Лидер Драконов, барон Наарский

Брак: Симона Зенда Бриан

Дети: 5

______________________________________________________

Владимир Роланд Арлеонский (165 Э. В.)

Внешность: чёрные волосы, голубые глаза, светлая кожа

Служба: —

Брак: —

Дети: —

Кирон Роланд Арлеон (184 – 221 годы Э. В.)

Внешность: чёрные волосы, серые глаза, светлая кожа

Служба: Бургомистр Арлеона

Брак: Александрина Жанна Арвойтус

Дети: 4"

Лекарь тяжело вздохнул. Род Арлеонов включал в себя не один десяток имён и был слишком древним для того, чтобы изучать его в полной мере. Мужчина разом перевернул сотню страниц, чтобы сразу оказаться на последних записях, относящихся к Эпохе Драконов:

"Виктор Юаннин Арлеон (917 – 973 Э. Д.)

Внешность: чёрные волосы, голубые глаза, бледная кожа

Служба: Кронпринц Дрейка; Король Дрейка и двенадцати подвластных государств, Верховный князь Пустоши, Король Гоблинских и Коралловых островов, Властитель островов Скорпиона, Император островов Свободы и островов Звёзд, Маркграф Новых земель, Хранитель острова Богов и Золотого острова, Великий султан Великих Пустынь Севера и Юга, Хранитель Свободных земель.

Брак: Алианора Линда Рагнариум

Дети: 3

Роана Арлеон (910 – 975 Э. Д.)

Внешность: коричневые волосы, серые глаза, смуглая кожа

Служба: Принцесса крови Дрейка, внебрачное дитя

Брак: Робер Арнольд Хейс

Дети: 3 (см. Хейс)

Доран Саймон Арлеон (914 – 979 Э. Д.)

Внешность: тёмно-коричневые волосы, карие глаза, смуглая кожа

Служба: Старший принц крови Дрейка

Брак: Рената София Эден

Дети: 2

______________________________________________________

Клод Виктор Арлеон (948 – 949 Э. Д.)

Внешность: чёрные волосы, голубые глаза, бледная кожа

Служба: Кронпринц Дрейка

Брак: —

Дети: —

Саймон Виктор Арлеон (951 – 974 Э. Д.)

Внешность: чёрные волосы, серые глаза, смуглая кожа

Служба: Кронпринц Дрейка

Брак: —

Дети: —

Маргарита Алианора Арлеон (953 – 976 Э. Д.)

Внешность: чёрные волосы, серо-голубые глаза, бледная кожа

Служба: Принцесса Дрейка; Королева Дрейка и двенадцати подвластных государств, Верховная княгиня Пустоши, Королева Гоблинских и Коралловых островов, Властительница островов Скорпиона, Императрица островов Свободы и островов Звёзд, Маркграфиня Новых земель, Хранительница острова Богов и Золотого острова, Великая султанша Великих Пустыни Юга и Пустыни Севера, Хранительница Свободных земель.

Брак: —

Дети: —

Люсинда Рената Арлеон (950 – 977 Э. Д.)

Внешность: светло-коричневые волосы, карие глаза, смуглая кожа

Служба: Старшая принцесса крови Дрейка

Брак: Арон Эрик Монтгауз

Дети: 2

Илизабет Рената Арлеон (953 —

Внешность: коричневые волосы, голубо-зелёные глаза, смуглая кожа

Служба: Принцесса крови Дрейка, Кронпринцесса Дрейка, Королева Дрейка и двенадцати подвластных государств, Верховная княгиня Пустоши, Королева Гоблинских и Коралловых островов, Властительница островов Скорпиона, Императрица островов Свободы и островов Звёзд, Маркграфиня Новых земель, Хранительница острова Богов и Золотого острова, Великая султанша Великих Пустынь Севера и Юга, Хранительница Свободных земель.

Брак: Эридиан Дориан Мейс

Дети: 3"

Дальнейшее чтение не имело смысла. Ни Сайлос, ни Мишель не подходили под это описание. Лекарь побарабанил пальцами по блоку Арлеонов. Он особо и не надеялся, что в каннингемском приюте воспитывался бастард правящей династии. Дендр перевернул все блоки, посвящённые монаршим семьям подвластных государств, немного подумав, он также пропустил Арвойтусов. Те никогда бы не бросили ребёнка, в чьих жилах течёт их кровь, неважно, бастард он или нет. Теперь перед ним предстало жизнеописание лордов Авейских из славного королевства Анфинского.

Но в тот момент, когда Дендр уже приготовился погрузиться в изучение генеалогии, дверь в его покои распахнулась и громко стукнулась о стену. В комнату влетел Бейн.

– У тебя закончилась настойка? – не отрываясь от книги, спросил лекарь.

– Нет, – Аластор плюхнулся на табурет, оставленный Хоровицем, – Мне нужно поговорить с тобой о Галé.

– О Галé?

Аластор решительно кивнул.

– С ней что-то случилось? – вежливо осведомился Дендр, отодвигая книгу в сторону.

– Она сошла с ума! – всегда спокойный комендант крепости, хлопнул ладонью по столу, после чего шумно выдохнул, – Причём в самый неподходящий момент! Когда у нас всё вот это закрутилось!

– В чём проявляется сумасшествие?

– У неё отвратительное настроение. Даже её служанка в ужасе! Она постоянно гуляет или ест. Или и то, и другое вместе. Если она не занята этим, что редко, то сидит в храме напротив статуи Фриды и молится. А когда я предложил ей сегодня полетать, она посмотрела на меня, как на некроманта, и заявила, что в ближайшее время она не оторвётся от земли даже на палец! Она же обожала летать!

Пока мужчина разглагольствовал, бурно размахивая руками, уголки губ лекаря дрогнули и поползли вверх. Когда Аластор выдохся и наконец посмотрел на лекаря, он невольно осёкся. По его мнению, Дендр должен был уже броситься искать какое-нибудь успокаивающее снадобье. Наверняка, Гала просто переутомилась, ведь её обязанностью являлось обеспечение нормальной жизнедеятельности цитадели – нелёгкая задача, даже для такой сильной женщины.

Лекарь напротив, оставался совершенно спокойным, вместо поисков успокоительного он наклонился к нижним ящикам стола, и перед Бейном возникли два стакана, фляга и несколько кусочков халвы. Комендант напрягся, Дендр доставал халву только в очень тяжёлых случаях. Старик быстро открыл флягу и налил в стаканы янтарную жидкость. Один из них он протянул Бейну.

– Пей, – велел лекарь, делая глоток.

Аластор послушно выпил предложенный ему мёд.

– Не медли, – наконец выдавил из себя комендант, – Всё плохо? Она смертельно больна? Она сошла с ума? Нам придётся вызывать алиенистов5 и везти её в жёлтый дом6?

– Старый друг, – начал Дендр, – Это очень хорошая новость.

– Правда?

– Гала беременна.

– Что?! – мужчина подскочил с табурета.

– Твоя жена родом из Гесс, – начал объяснять старик, спокойно жуя халву, – В тех краях считается крайне неблагоприятным знаком летать в это время. А то, что Гала молится Фриде, вполне естественно, ведь…

– Ведь Фрида мать богов, защищающая всех беременных женщин, – закончил за него Аластор, садясь на прежнее место.

Мужчина взял кусочек халвы. Она оказалась сладкой, буквально тающей во рту, именно такой, какую он любил.

– Очень вкусно.

Обсудив сложившееся положение, пожелав Бейну удачи и напомнив, что в Гессах не принято говорить о беременности вплоть до пятой луны с того момента, как женщина о ней узнала, лекарь выпроводил коменданта крепости и вновь сел за книгу. Сколько бы маги не нападали, а жизнь в Башне всё идёт своим чередом.

Однако почитать ему так и не удалось. Вслед за Аластором пришла сама Гала, очаровательная девушка со смуглым круглым лицом, коралловыми губами и большими карими глазами-блюдцами. Она очень мило поприветствовала лекаря, а затем попросила успокоительное снадобье и порошок от расстройства желудка. Состроив самое невинное выражение лица, Дендр протянул ей всё необходимое, даже не спросив о причинах. За Галой потянулся поток болящих: слуги, ученики и драконы – им требовалось успокоительное, помощь с ранами и вывихнутыми суставами или житейские советы. Долг лекаря обязывал Дендра выслушать и помочь каждому нуждающемуся вне зависимости от его положения в обществе и характера нужд.

Избавившись от хранителя кладовки, почему-то уверенного в том, что ночью его будут допрашивать, Дендр устало выглянул в окно. Часы готовились пробить семь. Мужчина с сожалением посмотрел на книгу, а потом убрал её на прежнее место. Вечером он ещё сможет вернуться к ней, а пока ему нужно заняться пациенткой. Флориан ежечасно спускался, чтобы забрать порции снадобья, ослабляющего действие проклятья. В запасе имелось ещё четыре порции. Дендр скривился, неужели придётся делать новое? Он-то надеялся, что девочку заберут днём.

Пораскинув мозгами, Дендр принял нелёгкое решение сварить ещё немного. Бедная девочка не должна страдать. Старик достал книгу и начал сверять ингредиенты. В дверь снова постучали:

– Да?

– Добрый вечер.

В покои вошёл высокий лысый дракон. Нортон, вспомнил Дендр. Дракон кивнул лекарю и пробормотал:

– Дэн говорит, что нам пора ехать. Он приказал седлать коней.

Сказав это, мужчина снова кивнул и вышел из комнаты. Дендр мысленно возблагодарил богов и убрал книгу. Собрав последние пузырьки с зельем в сумку, лекарь поднялся в комнатушку, где сидели Мишель и Флориан.

– И когда она поднялась в пещеру, – крайне усталым голосом вещал парень, – То нашла красивые цветы цвета пламени, переливающиеся каплями дождя. Марианна почувствовала жар, исходивший от них, и решила, что цветы могут излечить её и её спутников. Она сорвала цветы, набрала воды из источника, протекающего в глубине пещеры и приготовила отвар. Когда они испили его, то почувствовали, как огонь растекается по их телу. И тогда в мире появились первые драконы. Конец!..

Грин красноречиво зевнул:

– Неужели ты этого не знала?

– Это все знают, – отмахнулась девочка, – Просто мне нравятся истории о Марианне и первых драконах. Расскажи что-нибудь ещё!

– Давай не про них. Что ты хочешь услышать?

– Если не про первых драконов… То про Влада и Люси!

– Это детские сказочки! – презрительно скривился Флориан, – Ну, хорошо, хорошо… И так. Эта история случилась одним очень жарким летом. В некотором царстве, в некотором государстве, как там ещё говорят?

Дендр усмехнулся и, постучав, толкнул дверь. Две пары глаз тут же уставились на него: карие с благодарностью, а серые с обидой пополам с интересом.

– Пора идти, – сказал лекарь.

– Наконец-то! – хлопнул в ладоши Грин и затем сказал Мишель, – Ты проспорила.

– Без ужина ехать грустно, – вздохнула Браво.

Кони уже ждали их во дворе. Поводья лошади Мишель привязали к сёдлам Флориана и Дэниэля. Подсадив девочку и закрепив её верёвками, Грин легко вскочил на вороного красавца и похлопал его по шее. Дендр протянул ему сумку:

– Дашь ей флакон по приезде, – приказал он, – И запомни, она должна нырнуть туда с головой.

– Да-да! – кивнул парень, перекидывая сумку через плечо.

– Нам пора ехать, – Дэниэль дёрнул поводья своего коня, поворачивая того к выходу.

Дорога прошла мирно. Мишель впервые видела эту местность во время сбора вереска, и потому постоянно крутила головой. Происходящее приводило девочку в полный восторг. Вдоль дороги шелестели высокие тёмно-болотные и пшенично-золотые, серовато-изумрудные и бурые травы. Кое-где виднелись кусты нежно-сиреневого цвета. Они источали приятный медвяный аромат. Среди этих кустов тут и там попадались фигуры людей. Некоторые, склонившись, собирали бутоны и листья, другие стояли рядом и либо спокойно наблюдали, либо копошились над большими корзинами с уже собранным вереском. Все они весело болтали, шутили и смеялись. Некоторые пели. Рабочий день подходил к концу, и люди готовились идти домой. От вида этого спокойствия и безмятежности на душе у Мишель стало тепло и радостно. Она вдруг подумала, что если бы могла повелевать всем миром, то непременно сделала бы так, чтобы все люди всегда жили именно так: радостно и спокойно.

Ещё больше Мишель обрадовалась, когда оказалась в Каннингеме. Их группа ехала по центральной улице города. Как же часто девочка бегала по ней с друзьями. Она знала тут каждый камень. И теперь, сидя на рыжей лошади, видела до боли знакомые места: лавка пекаря, всегда угощавшего сирот булками, оставшимися после рабочего дня, лавка зеленщика, который, в отличие от своего соседа, ненавидел детей и очень смешно злился, когда замечал, что они крадут его фрукты, лавка молочника, лавка антикварщика. Если пройти несколько кварталов от неё, то можно попасть к гончару и его прекрасной жене. Высокая, полная, с волосами, собранными в тёмный пучок, она готовила так, что можно было пальцы откусить. Браво столкнулась с ней на рынке, предложила помочь с сумками и взамен получила ореховый суп и долгий разговор, из которого девочка, правда, мало что поняла. Недалеко от гончара находилась сладкарня7, где работала Патриция, девушка с изумительными каштановыми локонами, от которой всегда пахло шоколадом и заварным кремом. До Башни Мишель работала вместе с ней. Девочка разносила заказы посетителям и иногда помогала поварам, дегустируя их изобретения.

К храму Эрбы Мишель и её спутники приехали затемно. Войдя под сень гигантской статуи быка, животного воплощение богини, девочка ощутила неясный трепет. До сих пор она посещала всего несколько храмов. Все они отличались помпезностью и полумистической атмосферой, заставляющей верить, что боги обитают именно в этом месте.

В земном доме Эрбы царил пыльный полумрак. Он скрывал верхушки каменных колонн, украшенных резными листьями. Между ними лежали широкие старинные ковры с изображением лесов и полей. Когда драконы шли по ним, Флориан скривился и пренебрежительно прошептал:

– Как же тут воняет!

Дэн лишь закатил глаза и всыпал ему подзатыльник. Втянув воздух полной грудью, Мишель мысленно согласилась с другом, пахло тут и правда отвратительно. До ужаса затхлый воздух навевал мысли о чём-то старом и дряхлом. Здесь бы понравилось Милитарье или Ректуе, но никак не Эрбе.

– Добро пожаловать, сир Хоровиц, Первый рыцарь, – к ним приблизилась сгорбленная старушка в тёмно-коричневом одеянии.

На голове у неё была надета шапочка-шатёр из бурого бархата, украшенная золотыми нитями и малахитом. Из-под шапочки выглядывали жидкие седые волосы.

– Мы рады быть здесь, Мать де Эрба, – вежливо ответил Хоровиц, – Это большая честь для нас.

– Разумеется, – проскрежетала старуха.

Мишель поморщилась, глава храма ей не нравилась.

– Всё готово?

– Эта та самая девчонка? – Мать де Эрба ткнула костлявым пальцем в Мишель.

Девочка невольно напряглась.

– Да, это она, – всё так же вежливо пропел Дэн.

– Сестра Лиана проводит вас, – она кивнула на стоящую позади себя девушку, скрытую под длинной фатой, – Надеюсь, поможет.

Она поморщилась, глядя на Браво. Та скривилась в ответ. Несмотря на сан, почтения эта старуха не вызывала. "И сиди тут дальше, – подумала Мишель, – Не храм, а склеп какой-то…"

Сестра Лиана молча взяла девочку за руку и повела всю компанию вглубь храма. Купель находилась в отдельной комнате, позади двух резных дверей, сделанных из дерева, покрытого тонким слоем золота. Сайлос рассказал, что в купели обычно очищали грехи тех, кто готовился стать служителем храма.

Купель представляла собой квадратное углубление, сделанное прямо в полу, до краёв наполненное листьями. Край купели, как и всё, украшали листочки, а на углах стояли маленькие фигурки быков – из золота, железа, камня и дерева. Мишель с сомнением посмотрела на каменную яму.

– Как это меня спасет? – скептически спросила она.

Уж кому-кому, а ей хотелось распрощаться с заклятьем навсегда. Это чудо портило ей жизнь целых четыре дня. Мало того, что девочка не могла никуда ходить и ничем заниматься в одиночку, так она даже самые элементарные вещи выполнить была не в состоянии. Например, выражение "рот дырявый" в точности описывало её попытки съесть хоть что-нибудь. В первый раз она разлила суп и чай, которые ей принесли с кухни. Ужинать самой Дендр ей уже не позволил, и её кормила Матильда. Почему-то она выглядела очень расстроенной, хотя униженной себя чувствовала Мишель. Она ела сама с трёх лет, а тут! Хотя, возможно, не следовало говорить об этом Матильде. Но ведь Браво просто хотела объяснить… Разумное желание. И почему Матильда так расстроилась? Мишель ведь не сказала про неё ничего плохого.

Хорошо хоть Флориан придумал выход из положения. Он согласился с мнением Мишель относительно унизительности процесса кормёжки. Как он, лучший в своей декаде, будущий рыцарь, будет кормить кого-то с ложки? Грин мог бы согласиться на это только в том случае, если бы перед ним сидел его собственный ребёнок, но никак не Мишель. Флорина предложил странную, но на удивление рабочую схему: попробуй делать всё, чтобы еда не попала в рот. Как итог, ложка в руке Мишель выделывала самые невероятные кульбиты, но еда всё равно оказывалась там, где нужно.

Теперь Мишель Браво стояла в одном шаге от долгожданного спасения, но листочки, лежащие в этой купели, доверия не внушали.

– Это заговорённые листья, – сказал Дэниэль. – На протяжение недели купель заговаривают постоянными молитвами, после этого она обретает силу. Так ведь, сестра Лиана?

Девушка молча кивнула.

– Ты должна окунуться с головой, – напомнил Грин.

– Не бойся, – вдруг сказал лысый всадник, ехавший всю дорогу молча, – Это просто листочки.

– Я не боюсь! – возмутилась Мишель, принимая воинственный вид.

Зажмурившись, Браво шагнула. Она инстинктивно подогнула ноги и почти сразу же целиком погрузилась в листья.

Сначала Мишель ощутила сухой аромат леса, приходивший в середине Золотых месяцев. А потом на неё накатила волна облегчения. Внутри стало пусто. Словно оттуда убрали всё лишнее, оставив только нужное, разложив это предварительно по полочкам и хорошенько промыв. Разум очистился и прояснился до предела. С плеч будто бы сняли тяжкий груз, наличие которого Мишель до сих пор не осознавала. Наконец-то она получила возможность вздохнуть полной грудью. Ощутить свежесть воздуха, лёгкую прохладу, покалывающую кожу, и тепло в районе живота. Хотелось и петь, и плясать. Но при этом всё её существо жаждало полной тишины и покоя.

Сработало… Не открывая глаз, Мишель улыбнулась. Проклятье спáло…

Глава 10 “Допрос”

– Давай-давай, – Таис взмахнула рукой, призывая Мишель начинать.

– Это несложно, – попытался приободрить её Роб.

"Это могут все", – напомнила себе Мишель.

Девочка присела и подпрыгнула, разворачиваясь вокруг себя. Приземлившись, Браво облегчённо выдохнула, расслабляясь. Зря. Нога резко соскользнула, и Мишель, не удержав равновесие, рухнула с бревна на набитый соломой кожаный мат. Медленно встав, Браво потёрла ушибленную руку и угрюмо посмотрела на Таис. Ломбар прикрыла глаза и покачала головой.

Простое задание. Залезть на бревно. Встать. Присесть, выпрыгнуть и, сделав полный разворот, приземлиться. По возможности, не упав в конце. Все осваивали этот прыжок за пару минут, и только Мишель Браво мучилась с ним уже час. И ведь ничего не предвещало беды! На бревно она влетела с полпинка, Таис даже командовать не пришлось. Туда-обратно она тоже перемещалась быстро и без проблем. Бегала, ходила – на полной стопе и на полупальцах. Мишель легко давались все физические упражнения. Сила, скорость, ловкость – боги отмерили ей всего с лихвой ещё при рождении, а детство в приюте вполне очевидно отшлифовало это и превратило из способностей в умения. Однако дальше бега и ходьбы дело не пошло. Попытки подпрыгнуть и развернуться неизменно заканчивались падением. Таис подозревала, что, несмотря на мат, Мишель уже наполовину синяя от синяков. К сожалению, сложность упражнений шла по нарастающей, и продолжать тренировки без этого Браво не могла.

Стараясь не обращать внимания на боль в руке и спине, Мишель с горечью оглядела зал. Сокурсники занимались на других брёвнах, где отрабатывали поворот с разбега. Рядом с Браво стояли Фелисити и Эрик. Они сразу же сделали всё правильно, повторили это несколько раз и теперь, пока Ломбары занимались Браво, отдыхали.

Покачав головой, Таис принялась тереть переносицу.

– Фил, покажи ещё раз, – попросил Роб.

– Есть, сир! – улыбнулась Град.

Она подошла к бревну, упёрлась в него руками и, ловко подтянувшись, залезла. Мишель наблюдала, скрестив руки. У Фелисити всё выходило очень изящно. Она подняла руки параллельно полу, правую вытянула вперёд, левую отвела в сторону. Улыбнувшись, Фил присела и подпрыгнула. Короткое, чёткое движение, и вот Град смотрела уже в противоположную сторону.

– Всё запомнила?

– Запомнила, – обречённо вздохнула Мишель.

Чего тут запоминать? Последовательность действий она запомнила ещё в первый раз. Просто у неё вечно соскальзывала нога.

– Тогда давай, – Роб подтолкнул девочку. – Ещё раз.

Пока Мишель поднималась, а Фил спускалась, девочки обменялись взглядами: довольный, немного высокомерный от Град, и решительный, слегка обречённый от Браво. Оказавшись на бревне вновь, Мишель, слегка поразмыслив над своим положением, всё-таки подняла руки на манер Фил и попробовала повторить прыжок. Безуспешно. Хотя на этот раз ей удалось ухватиться за бревно и не упасть на пол. При этом она больно ударилась бедром и локтем. Девочка рыкнула и рывком поднялась. Она не на полу, для неё это уже успех. Для остальных это легко, но когда Мишель равнялась на остальных? "Это последствие заклятья", – подумала Браво.

Мишель выпрямилась и отряхнулась. Она постаралась вообразить, что стоит на канате перед пёстрой публикой на городской площади. Девочка улыбнулась стоявшим рядом, на секунду взгляд зацепился за Сайлоса. Он подошёл только что и теперь стоял рядом с Робом, скрестив руки на груди. Заметив взгляд подруги, мальчик ободряюще улыбнулся, девочка благодарно кивнула в ответ.

– Давай уже, – махнула рукой Таис.

Вдох, выдох, Мишель посмотрела прямо перед собой. Она присела и прыгнула.

– Стоять! – крикнул Элмас.

От неожиданности Мишель резко выпрямилась, моментально задеревенев. Несколько секунд Браво пыталась отдышаться, она устояла! Она не упала! Девочка улыбнулась и еле удержалась, чтоб не начать прыгать!

Элмас удовлетворённо улыбнулся, сработало. Удивлённые взгляды окружающих мальчик старательно игнорировал, смотря только на Мишель. Не прекращая улыбаться, она выпрямилась, снова подняла руки и подпрыгнула. "Стоять!" Хоть Сайлос молчал, его голос звучал в голове. "Стоять!" И Мишель устояла.

– Вот видишь… – протянул Роб. – Ничего сложного.

Он покосился на Сайлоса и улыбнулся. Мишель спрыгнула и подняла руки вверх, словно акробатка. Рассмеявшись, девочка подошла к Сайлосу и, спрятав руки за спиной, сказала:

– Спасибо!

– Не за что, – пожал плечами Элмас, – Ещё пара-тройка, повторений и будешь прыгать лучше всех.

Смутившись, он отвернулся к окнам. Мишель несильно ударила его кулаком в плечо: "Не моё это. Лучше бы нормальные мечи дали". Услышав это, Роб усмехнулся и покачал головой, Таис закатила глаза. Она несколько раз громко хлопнула в ладоши, призывая воспитанников.

– Сейчас убираем брёвна и маты. Потом разбиваемся на пары, начнём отрабатывать…

Женщина резко замолчала и нахмурилась. Драконий слух резанул скрежет открывающихся дверей. В зал вошли трое мужчин в чёрных плащах – люди Медведя. Не драконы, просто стражи. Двое остановились у дверей, командир, его отличал широкий пояс из круглых металлических пластин, подошёл к младшей декаде. Он приветственно улыбнулся:

– Таис, Роб.

– Джон, – ответила Ломбар, её брат лишь кивнул.

Джон улыбнулся ещё шире. Его приветливость ярко контрастировала с хмурыми лицами наставника. Взгляды обоих не говорили, а кричали: если тебе дорога шкура, ты уберёшься отсюда сам. Роб скрестил руки на груди:

– Что-то случилось? – он мельком глянул на подопечных.

Дети выглядели скорее заинтересованными, чем испуганными. Они ещё не знали, что чёрные плащи не предвещали ничего хорошего. А может, думали, что раз они в Башне, то им теперь ничего не грозит.

– Нам приказано забрать Оскара Рея и Бенджамина Блума, – отчеканил Джон.

Наконец-то с его лица пропала улыбка.

– Кто приказал, Джон?

Таис смерила стоящего перед ней стражника драконьим взглядом.

– Сир Диас, – гордо сообщил Джон.

– На сколько я знаю, Медведь сейчас должен быть занят другим, – скептически заметил Ломбар.

– Не тебе судить об обязанностях начальника сыска!..

– И не тебе, – оборвала стража Таис.

Несколько секунд она сверлила его тяжёлым взглядом оливковых глаз, наконец, приняв решение, Ломбар оглянулась на брата и, получив согласный кивок, сказала:

– Если он хочет поговорить с двумя первогодками, – Таис гневно усмехнулась, тряхнув шёлковыми волосами, – То ему придётся подождать. Сейчас у нас тренировка.

– Но…

– И Аластор, и Генерал, и Королева говорили о важности обучения молодых декад, – продолжила дракон, – И если Бэрту так нужны Бен и Оскар, то пусть он ждёт.

Роб многозначительно кивнул. Он ничего не говорил, но смотрел крайне выразительно. Плотно сжатые губы, гневный взгляд под нахмуренными бровями. Он стоял за спиной сестры, как молчаливый вит-защитник, готовый покарать любого, кто осмелится её ослушаться.

Джон нехотя кивнул, соглашаясь:

– Сами будете с ним объясняться, – буркнул он.

– Не волнуйся, – холодно ответила Ломбар.

– Моё почтение, – Джон снова кивнул.

Роб и Таис повторили его действие молча. Когда стражники ушли, женщина резко развернулась к мальчикам.

– И так, – голос её дрожал от сдерживаемого до сих пор гнева, – Что вы сделали, чтобы насолить Медведю?

– Тем более, когда он ищет магов, – добавил Роб.

Сайлос и Мишель переглянулись, оба ощутили неясную тревогу, хотя на них никто не смотрел. Вспомнилось предсказание гадалки: "Эти двое рядом с вами…" Оскар и Бен выглядели удивлёнными:

– Я не знаю… – пролепетал Рей, он весь побелел.

– Мы его толком-то и не видели, – закивал Блум.

– Что это значит? – Таис качнула головой, приводя мысли в порядок и успокаиваясь.

– Ну… – Бен задумчиво почесал рыжие кудри. – Мы видели, как на него упали бочки.

– Да-да, – активно закивал Оскар. – Это было в тот день, когда Мишель ездила в Каннингем.

Он задумался и добавил:

– Мне тогда ещё показалось, что на меня кто-то смотрит. Я поднял взгляд и увидел Первого рыцаря. Он смотрел на меня. Не успел я удивиться, как – бам! И всё рухнуло!

– Тогда всё хорошо, – выдохнула Таис, – После тренировки сходите с Робом и поболтаете с ним. И помните, вы ни в чём не виноваты, и ему не в чем вас упрекнуть. Это просто разговор.

Ломбар кивнула брату и отошла в сторону. Роб задорно улыбнулся и громко скомандовал:

– Забыли про это. Разбиваемся по парам, начнём с небольшой разминки!

Он громко захлопала в ладоши в такт своих слов.

***

Бенджамин Блум сидел на маленьком табурете посреди гигантской серой комнаты, освещённой лишь парой факелов. Попав сюда, мальчик долго моргал, силясь привыкнуть к полумраку. Он озирался по сторонам, надеясь, что всё это быстро закончится.

Где-то в углу падали капли воды. Они отмеряли время и служили своеобразным напоминанием, что оно всё-таки не остановилось. Бен потёр руки и натянул свою форменную чёрную куртку, стараясь спрятаться в ней с головой. От холода и страха хотелось выть. В мортемовом подземелье Блум сидел уже целую вечность. И всё это время боялся. Боялся Медведя, его допроса и последствий.

В Каннингеме ходило множество слухов о начальнике сыска. Поговаривали, что магов он убивает голыми руками – душит или отрывает головы. Ещё говорили, что Медведь решает, кого убить, а кого нет, в первую минуту допроса, или ещё раньше.

Бенджамин старался себя успокоить. За дверью сидит Оскар, на допросе будет Роб. Всё быстро закончится… О том, что вместе с наставником придёт и Медведь, мальчик предпочитал не думать.

Когда дверь в противоположном конце скрипнула, и в комнату вошли драконы, Блум вздрогнул и съёжился. Ломбар хмурился после разговора с Бэртом, а от реакции Бена стало ещё противнее. Робу не нравилось, что Медведь собрался допрашивать его детей. Не нравилось, что Диас отказывался назвать причину. Не нравилось, что комендант дал на это разрешение. Молча посмотрев на воспитанника, он постарался ободряюще улыбнуться, прежде чем встать позади мальчика. Бенджамин нервно сглотнул. Он бы предпочёл видеть Роба перед собой.

Медведь вытащил из угла тяжёлый дубовый стул, обитый чёрной кожей, и сел напротив мальчика. Он попробовал приветливо улыбнуться, но Бенджамину показалось, что мужчина скалится.

– Здравствуй, Бен, – тихо и вкрадчиво сказал Бэрт Диас.

Мальчик кивнул, широко раскрыв глаза, и тихо поздоровался. Дыхание участилось.

– Ты ведь из Каннингема? – Блум кивнул, – Рос в приюте?

Мальчик помедлил, но всё же согласно мотнул головой.

– В каком?

– На улице пастухов, – тихо пробормотал Бенджамин, глядя в пол.

– Какое совпадение! – радостно воскликнул Диас, – Я тоже оттуда.

За спиной Бенджамина поморщился Роб. Медведь сделал вид, что не заметил этой реакции.

– Помню, как мы ходили гулять на луг по выходным, – начал предаваться воспоминаниям начальник сыска, – Нужно было пройти по широкому мосту над болотом. Мы всегда кидали туда камни, а няня ругалась.

– Я тоже там был, – неуверенно сказал Блум.

Он немного расслабился, даже слегка подался вперёд. На Диаса он всё ещё не смотрел, предпочитая разглядывать пол.

– А потом мы шли к пастухам, – продолжил мужчина, – И они давали нам хлеб и сыр. Никогда не ел ничего вкуснее. Даже здесь.

– А мне нравилась окрошка, – улыбнулся Бен.

Мальчик мельком взглянул на Медведя и тут же уставился в стену.

– Понимаю, – кивнул Диас.

Несколько секунд он молчал:

– Бен, мне просто нужно задать тебе пару вопросов. Ничего серьёзного. Ты не против?

Мальчик отрицательно замотал головой:

– Не против.

– Отлично, – оскалился Берт, – Ты с рождения был в приюте?

– Да.

– Родителей ты никогда не видел? И не знаешь, кто они?

– Нет… – шмыгнул носом Бен.

Он тут же провёл рукой по лицу. Неужели насморк? Мальчик сгорбился, надеясь, что это не сочтут за слабость.

– Ничего страшного, – мужчина утешающе похлопал Блума по плечу, – Я тоже своих не знал.

Немного помолчав, он продолжил:

– С тобой никогда ничего странного не происходило? Например, когда ты злился?

– Нет…

– А с людьми, которые тебя обижали, не случалось ничего плохого?

– Нет, – помотал головой мальчик.

– Хорошо. Очень хорошо, – кивнул Медведь, – А ты ничего не слышал о Манороке и Роталлебе?

– О ком? – Блум перестал разглядывать стену позади мужчины и посмотрел прямо ему в глаза – в две большие жёлто-карие миски с кучей мелких крапинок.

Мальчик вздрогнул и снова отвернулся к стене.

– Манорок и Роталлеб, – повторил Диас, – Слышал о них?

Бенджамин отрицательно покачал головой.

– Не встречал людей с такими именами?

Снова отрицание. Роб, Дьюер его подери, ухмыльнулся, Бэрт еле удержался, чтобы не посмотреть прямо на него. Это ж нужно быть таким благородным дураком!

– А про Воина и Короля? – спокойно спросил Медведь, – Не слышал?

– Про короля Эридиана? – неуверенно предположил Блум.

Он попытался вспомнить имена монархов подвластных королевств, но от волнения забыл всех кроме короля Дрейка.

– Хорошо, – Медведь кивнул сам себе и откинулся на спинку стула, – Расскажи о том, что ты видел на днях. Когда упали бочки.

После того как Бен быстро пересказал, всё, что видел, начиная с их с Оскаром разговора и заканчивая своим удивлением от падения бочонков, его отпустили. Мальчик быстро попрощался и вылетел из допросной со скоростью стрелы.

В комнату вошёл Оскар Рей. Сев на тот же табурет, что занимал его сокурсник, он с ужасом посмотрел на Диаса.

– Здравствуй, Оскар, – ласково приветствовал его начальник сыска.

– Здравствуйте, – пискнул мальчик и тут же добавил, – Сир.

– Ты ведь из Каннингема? – спросил Диас и, получив подтверждение, продолжил, – Из какого приюта?

– Из ветреного. Того, что на западе, – пробормотал Рей.

– Какое совпадение! – обрадовался Берт, – Я тоже там рос!

Роб закатил глаза, но Медведь снова проигнорировал его недовольство. Вместо этого он посмотрел куда-то вдаль:

– Помню, там был такой пушистый ковёр и большой камин. Мы часто сидели около него, когда было холодно.

– Мы тоже, – кивнул Оскар, машинально проводя рукой по чёрным жёстким волосам.

***

Мишель вздохнула и отодвинула от себя тарелку, полную костей. Она блаженно прикрыла глаза и улыбнулась. От тёплой еды желудок приятно тянуло. Всё-таки, как замечательно есть своими руками без всяких фокусов. Похлопав себя по животу, девочка встала.

Несколько секунд Браво размышляла, чем бы заняться. Благо, свою ежедневную повинность девочка уже выполнила. Ещё после вечерней тренировки она сходила к Дендру, выпила его настойку и рассказала обо всём, что с ней случилось за день. Лекарь переживал, что проклятье спало не до конца, и хотел несколько дней понаблюдать. Теперь же Мишель имела полное право делать что угодно. Во-первых, она могла пойти в комнату и почитать учебники. Эту идею Мишель отмела почти сразу. Она ещё несколько дней имеет полное право говорить, что от ужаса ничего не держится в памяти. А потом можно будет уломать Сайлоса, чтобы он кратко пересказал основные моменты. Во-вторых, можно было пойти в гостиную, поболтать с друзьями, ещё раз рассказать про нападение колдуньи и про храм Эрбы и лечь спать. Или же Мишель вполне могла вернуться в тренировочный зал и поработать на бревне. Или просто повисеть на турниках.

Сложный выбор… Девочка нахмурилась, знать бы, где Сайлос. Наверное, сидит в библиотеке, подумала Мишель. Торчать весь вечер в гостиной с декадой, развлекаясь праздными разговорами, не хотелось. Дышать пылью в библиотеке, молча следя за тем, как читает Сайлос, не хотелось ещё больше.

– Значит, в зал, – сказала сама себе Браво.

И тут же улыбнулась, на полный желудок тренировки всегда идут лучше. Столько сил! Девочка еле сдержала смех. Нужно будет начать с турников.

Впервые зайдя в зал, Мишель подумала, что это самая большая комната в мире. Даже общее пространство в храмах было меньше. Не верилось, что где-то можно построить комнату больше.

Зал занимал несколько этажей. В первые месяцы драконы отрабатывали свои полёты именно здесь. Тут же они учились обращаться и удерживать новую форму. Чуть выше уровня второго этажа располагался балкон, с которого иногда следили за тренировками высшие чины и особые гости. В наружных стенах находились окна, закрытые крепкими решётками. Люстры находились под потолком. Их поднимали и опускали при помощи специальных верёвок. Проделывали это раз в несколько дней. Полностью свет никогда не гасили. Прийти сюда можно было в любое время. Некоторые стражи и драконы предпочитали тренироваться вечером или ночью, все зависело от времени их дежурства.

На стенах зала висели мишени для стрельбы. Напротив них находились турники. Вдоль стен стояли скамейки. Брёвна, маты, оружие – все хранилось в отдельной кладовой. Там же лежали бинты, вода и мазь от синяков.

Внутри зала могли спокойно тренироваться все четыре декады учеников. Но Мишель полагала, что вместиться сюда могло гораздо больше. Она как-то спорила по этому поводу с Оскаром. Он утверждал, что в зал влезет три сотни человек, Мишель считала, что, по меньшей мере, семь. И это при условии, что между ними останется пространство для движения.

Обычно в зале так или иначе кто-то тренировался. Даже после ужина здесь отрабатывали удары взрослые драконы, не желавшие терять форму, и ученики старшей декады, готовившиеся к финальным экзаменам. Однако, когда пришла Мишель, она увидела только одного человека – Сайлоса. Девочка хмыкнула, его она ожидала увидеть здесь в последнюю очередь.

Элмас подтягивался. Куртка лежала на полу, тренировался он в рубашке с короткими рукавами. Мишель подошла к нему и стала ждать, когда друг закончит.

– Не знала, что тебе нужны тренировки, – сказала она, как только Сайлос спрыгнул на пол.

Элмас вздрогнул и обернулся:

– Это Эрику они не нужны. По крайней мере, он так считает, – Сайлос потянулся, – Ты тоже решила потренироваться?

– Не знаю, – пожала плечами девочка, – Я хотела чуть-чуть позаниматься на брёвнах…

– Тебе это нужно, – ответил Сайлос и тут же поднял руки, – Не сочти за грубость. Ты сильно отстаёшь в этом плане.

– Эй! – возмутилась Мишель, толкнув друга в плечо.

– Нет-нет, я всё понимаю, – закивал тот, – У тебя есть серьёзные обстоятельства!

Он рассмеялся.

– Дурак! – воскликнула девочка, смеясь.

Они вытащили и установили бревно. Пока девочка залезала, Сайлос сел на пол и прислонился к стене. Мишель подняла руки и прыгнула, она покачнулась, но устояла. После нескольких повторений ничего не изменилось: ей по-прежнему не удавалось принять устойчивое положение сразу. Сайлос периодически подсказывал ей, куда ставить ноги и как поднимать руки, но помогало это не сильно.

– По-моему, вы меня все просто обманываете, – сказала Браво, – Это невозможно.

– Возможно, – упрямо ответил Элмас, – Тебе нужно сосредоточиться. Это одно движение, не сотня.

Мишель снова подняла руки, готовясь к новой попытке. "Нужно сосредоточиться, – подумала она, – Соберись уже!"

– А если так?

Девочка опустила руки и, не раздумывая, прыгнула. Она всё равно покачнулась, но устоять оказалось проще. Мишель сделала ещё несколько попыток. С каждым разом получалось всё лучше и лучше. Когда ей удалось повторить три идеальных прыжка, Сайлос зааплодировал:

– Брависсимо! – крикнул он.

Мишель изобразила полупоклон-полуреверанс. Улыбнувшись, девочка спрыгнула с бревна и села рядом с другом. Некоторое время они сидели в тишине:

– Бен не говорил, о чём спрашивал Медведь? – невзначай спросила Браво.

Элмас кивнул:

– Говорил.

– И?

– Спрашивал, где он жил. Знал ли родителей…

– Центральный приют. Нет, – быстро ответила девочка.

– Ты из централки? – удивился мальчик, – Везёт.

Хлопнув себя по лбу, Сайлос сказал:

– Ты же говорила…

– А ты? Я плохо помню…

– Я в Южном. Это за городом. Аккурат напротив Башни.

– Ясно…

Девочка задумчиво посмотрела на потолок:

– Никогда там не была. В смысле на юге.

– Естественно, – фыркнул Элмас, – Нормальных людей туда не заманишь!

– А что ещё спрашивал Медведь?

– Кажется, он интересовался, не происходило ли с ними ничего странного, – Элмас замолчал, вспоминая слова друга, – И ещё про Мунурука и Ретлиба.

– Мунурука и Ретлиба? – хохотнула Браво, – Что-то это мне напоминает…

– Не Манорок ли с Роталлебом? – без капли веселья поинтересовался Сайлос, – Это звёзды из той книги, которую я давал тебе.

– И ещё это имена, которые назвала гадалка, – нахмурилась девочка.

Мальчик хрустнул шеей и покачал головой:

– Странно. Медведь ведь ищет мага… Может, он думает, что Манорок и Роталлеб – это маги?

– Но ведь это не так! Я не маг! Никогда им не была и не буду! И друзей магов у меня нет. Да и откуда им взяться в Башне?!

– Медведю это неизвестно, – резонно возразил Сайлос, – Он ведь не слышал пророчество.

– Тогда нужно ему сказать.

Мишель посерьезнела. Она точно должна рассказать об этом. В конце концов, почему она должна страдать из-за бреда какой-то кучи одежды с дунклеровским полумесяцем?! Она даже не знает, что значат эти имена. Звезда, венчающая созвездие короны, и звезда на небесном мече. Может, они пророчат кому-то судьбу правителя и Генерала? Девочка ухмыльнулась, прекрасная насмешка: знать того, кто прославится, и не получить и капли от его славы.

– Наверное, эти имена как-то связаны с магией. Может, та гадалка была колдуньей, – сказал Сайлос, – Думаю, если мы расскажем про неё и пророчество, будет только хуже.

– Думаешь?

– Если имена магические, то принадлежат, разумеется, магам. Мы этих магов, судя по всему, знаем, но не называем. Медведь, разумеется, подумает, что мы их покрываем, а наши слова, что мы сами ничего не знаем, просто блеф. Укрывательство магов – это преступление, которое вполне может караться смертью. Мы ведь ещё даже не драконы, только ученики.

– Может, нам поверят? – Браво нахмурилась, – Мы просто всё расскажем.

– Определённо, нет, – вздохнул Элмас, – Это же Медведь.

Ещё утром, когда Роб обронил фразу "…он ищет магов", мальчику пришла в голову мысль: в шатре гадалки они с Мишель видели колдовство. До сих пор Сайлос как-то не думал о случившемся в таком ключе, он воспринимал всё произошедшее как факт, разбираться в котором не требуется. Внимания изначально заслуживали лишь пророчества и видения. Но что, если не магия, породило картины в рубине? Они выглядели такими живыми, Сайлос до сих пор чувствовал их на своей коже. Такого эффекта благовониями не добиться, но его могла дать магия. Из этого следовало, что имена Манорок и Роталлеб тоже принадлежат ей, магии. А это уже ставило под угрозу тех, кто их носил, и тех, кто знал их носителей. Гадалка уже наверняка скрылась, сменила наряд, сожгла шатёр, спрятала рубин – одним словом, замела все следы. Но вот он и Мишель всё ещё жили в Башне, под самым носом у Медведя и его псов.

– С другой стороны, не мы ведь эти Манорок и Роталлеб, – заметила Браво.

– Но мы их знаем. Мы их пособники. Невольные, но кто станет вникать?

Магия – это зло. Магия – это опасность. Магия – это смерть. Три простые истины, которые Сайлос хорошо усвоил. В приюте, где рос мальчик, работала нянечка, занимавшаяся младенцами. Её звали Фанни. Внешность девушки Сайлос запомнил, в памяти остался лишь образ – красивое белое пятно. Именно такой её все и знали – невероятно доброй, светлой и красивой, с мягкими кудряшками. Даже странно, что Фанни выбрала работу в приюте за чертой города, самом бедном и мрачном из всех. Каждое утро девушка молилась Фриде, а на выходных пекла клубничные вафли. Фанни казалась воплощением добра. Но однажды в приют вломились псы Медведя и обвинили её в сокрытии беглого колдуна, после чего посадили в тюрьму. С тех пор её никто не видел. Как-то раз Сайлос слышал, что её сожгли, но никто в приюте не стал отвечать на вопросы вездесущего пятилетки. Только местный геро, тот, кто слушал исповеди всей округи, рассказал мальчику правду о казни Фанни, оказавшейся колдуньей, и велел зарубить себе на носу: магия – это зло, магия – это опасность, магия – это смерть.

Элмас умирать не хотел. Да и Браво он никогда бы не пожелал такого. Пусть уж лучше Медведь допрашивает Бена и Оскара, обыскивает комнаты слуг, злится, бесится, но не имеет никаких причин подозревать Сайлоса или Мишель. Только он хотел поделиться этим с Мишель, как дверь в зал открылась. Вошли двое парней.

– Кого я вижу?! – протянул один из них.

– Флориан! – Мишель подскочила и кинулась в объятья парня.

Дракон обнял её и похлопал по спине. Медленно встав, Сайлос подошёл к ним. За последние дни Элмас успел разузнать об этом парне всё, что можно, и пришёл к выводу, что Флориан ему нравится. Вот оно – воплощение драконьего идеала. Превосходный воин: за последние двадцать лет Грин стал единственным наречённым рыцарем из Серой Башни. Этот вид рыцарства являлся наиболее почитаемым среди драконов, ведь его получали всего два человека из каждого драконьего поколения. Интересный собеседник: его слова распространяли если не книжную, то, по крайне мере, житейскую мудрость. Любимец дам, отдавший своё сердце одной единственной: половина девушек Башни мечтали о нём, но сам Флориан обращал внимание лишь на Лютецию, дракона, с которой они летали в одной декаде. Одним словом, Флориан обладал всеми качествами настоящего героя легенд. Элмас чувствовал зависть и злость, ему хотелось стать таким же, но голос внутри шептал, что это недостижимая для него высота.

После обмена приветствиями, Грин указал на стоящего рядом парня:

– Познакомьтесь, это Эмин Хёрд. А это Сайлос и Мишель, я тебе рассказывал.

Внешне Эмин больше напоминал землепашца. Высокий и крепкий русоволосый кудряш с красивыми голубыми глазами в обрамление пышных чёрных ресниц. Скрытые длинной чёлкой, они искрились лунным светом на бледном лице юноши.

– А это наш будущий Генерал! – Эмин усмехнулся и отдал честь.

Флориан нахмурился, а Мишель, слегка покраснев, закатила глаза, всё-таки, зря она сказала.

– Да ладно! – махнул рукой парень, – Хотите с нами посидеть?

Грин очевидно опешил, но тут же закивал:

– Мы идём к огню. Будем рассказывать страшные истории! Бу!.. – он засмеялся.

Уговаривать Мишель дважды не пришлось, да и Сайлос не стал отказываться. Когда ещё он пообщается с выпускниками? Вместе с Флорианом и Эмином они дошли до двери, ведущей в главную Башню, в честь которой назвали крепость. Вход никто не охранял. Флориан взял один из факелов, стоявших в подставке рядом с дверью, поджёг его и первым вошёл внутрь.

Свет проникал в башню через небольшие бойницы, тянувшиеся вдоль лестницы. Может, днём его и хватало, но ночью внутри царила темнота. Если бы не факел Флориана, пробираться пришлось бы практически на ощупь. И Сайлосу казалось, что поднялись бы они не все.

Внутри башня оказалась полой. Не очень широкая лестница вилась по стенам, точно змея. Она состояла из каменных брусьев, держащихся на древней магии и честном слове. От падения защищал небольшой заборчик, который в иной ситуации скорее бы сыграл роль подножки, лишив человека последнего шанса на выживание. Сколько смертей видело это место? Драконы ещё могли обернуться и выжить, но слуги и стражи? Перешагивая со ступени на ступень, Мишель в красках представляла себе, как оступается и падает вниз. Сайлос же размышлял, сколько времени займёт полёт, если кого-нибудь скинуть вниз. Он думал, как это посчитать, и успокаивался.

Серая башня являлась самой высокой точкой крепости. Башня возвышалась над землёй, словно гигантское древо. И сияла в темноте подобно маяку. Её вершина представляла собой правильный шестиугольник, увенчанный острой крышей.

В центре шестиугольной площадки располагался очаг из тёмно-серого мрамора, в котором беспрестанно полыхало пламя. Крыша закрывала огонь от дождя и снега. Для усиления яркости внутри её обложили зеркальными пластинками. Они также присутствовали на самом очаге. Этот огонь являлся гарантом безопасности. Пока горит пламя Серой Башни, Каннингем и близлежащие деревни могут спать спокойно. Им ничего не угрожает, а если что-то случится, в крепости любой найдёт защиту. Именно на этот свет устремлялись люди прошлого, когда начинались войны с магами, когда в Дрейк вторгались княжества Пустоши или армия Таиркерина, ближайшего соседа с этой стороны границ. Сейчас на огонь ориентировались драконы, отправляющиеся в ночные полёты.

Когда компания поднялась, Флориан опустил факел в специальную подставку и огляделся по сторонам, вдыхая свежий воздух. Уставшие после долгого подъёма, Сайлос и Мишель громко дышали, пытаясь прийти в себя.

Их уже ждала светловолосая, одетая в серую мантию, Летиция Ауг. Она подошла к Флориану, и они поцеловались. Мишель скривилась. Около огня сидела Ванда Винтер. Она что-то пила из бурдюка8. Хоть наверху и дул холодный ветер, она всё равно вырядилась в любимый чёрно-серый костюм, предназначенный для занятий в зале: высокие сапоги, обтягивающие штаны и кожаная майка с лямкой на одно плечо. На открытой коже цвёл розовый куст, переходящий на шею и на абсолютно лысую голову. Мишель залюбовалась необычным рисунком. Заметив первогодок, Ванда насмешливо протянула:

– Не знала, что ты решил обзавестись младшими!

Не обращая внимания на шпильку, Флориан вместе с Ауг сел около огня и протянул руку за бурдюком. Ванда усмехнулась и отдала.

– Будете? – Грин посмотрел на Браво и Элмаса.

– Флориан! – возмутилась Лютеция, – Там же вино!

Тот лишь отмахнулся. Сайлос поразмыслил и взял в руки бурдюк. Вино оказалось горьким и терпким, оно обожгло горло и грудь. Пришлось зажать рот рукой, чтобы не начать отплёвываться. Мишель, выпившая вслед за ним, закашлялась. Ванда усмехнулась, забирая бурдюк.

Резкий порыв ветра ворвался на открытую площадку и принялся трепать волосы сидящих. Из люка, ведущего внутрь башни, послышался вой.

– А вы знаете историю об Элизе? – замогильным голосом спросил Эмин.

– Нет, – покачала головой Браво.

Лютеция и Флориан переглянулись и синхронно ухмыльнулись. Девушка опустила голову ему на плечо и прикрыла глаза.

– Давным-давно… – заговорил Хёрд.

И вместе с его словами в голове Мишель начала разыгрываться история, словно бы она стояла перед помостом бродячего театра.

– Элиза жила в Каннингеме. В центральном приюте, что находится над Золотой улицей, что идёт параллельно главному рынку. Как и все дети, она мечтала попасть в Серую Башню. И вот однажды мечта сбылась. Элиза плохо ладила с остальными детьми. Но тем лучше. Ведь она могла посвятить всю себя тренировкам. Она тренировалась день и ночь, чтобы стать лучшей. И вот настало время пройти обряд, чтобы стать драконом. Все его знают. Нужно всего лишь выпить огненной воды с драконовым цветком. Элиза вместе с остальными детьми стояла и ждала своей очереди. Но когда она выпила отвар – ничего не произошло. Все забеспокоились, никто не понимал, что случилось. Решение нашёл тогдашний глава сыска. Его звали Барт. У него хранился древний амулет, ныне утраченный. Он казался безобидным. В руках драконов это было простое украшение. Но в руках магов он начинал сиять и греться. Элиза взяла амулет, и он… Тут же вспыхнул! Ярким, кровавым огнём! И тогда все поняли, Элиза – маг. Она не знала об этом. И никто не знал. Она была не виновата. Но разве можно магу стать драконом? Ей обещали, что она сможет вернуться в город. Девочка долго плакала. В последний день комендант предложил ей подняться наверх Башни и попрощаться с крепостью. Она стояла прямо за тобой, Сайлос. И смотрела в сторону леса. Её белое платье развевалось на ветру. А потом её схватили и отвели к палачу. Это было против решения суда, но разве с магами стоит церемониться? Её пытали, пытали, и пытали. Она кричала, и стены содрогались от этого крика. И когда она была готова умереть, то её скинули с этой самой башни. До сих пор можно найти красное пятно на брусчатке. За сотни лет его так и не удалось оттереть. А призрак Элизы до сих пор скитается по закоулкам цитадели. Она всё в том же платье. Белом, с пятнами алой крови. Единственное, что отличается от её прежнего наряда – это перчатки. Говорят, накануне страшных войн она приходит в красных. А накануне великой радости – в голубых. А уж если на горизонте стоят великие перемены, она приходит без перчаток. И тогда люди могут увидеть её белые руки, все в ожогах, синяках и шрамах. Но есть один день в году, когда она точно появляется. День её смерти. Элиза ищет того, кто не спит. Элиза хватает их и кричит так, что из ушей и глаз идёт кровь. А если она никого не находит, то плачет. И вой её слышат все в замке. А в особенности драконы. И там, где она была, находят бриллианты и рубины, следы её слёз и крови. Говорят, её дух будет вечно скитаться в этих стенах. Элиза не уйдёт никогда. Ибо она проклята драконами и забыта магами. Ей никогда не будет покоя.

Эмин замолчал и посмотрел на притихшую компанию. Повисла торжественная тишина. Её разорвали медленные хлопки Ванды:

– Молодец, Эмин, – насмешливо протянула она, – Ты напугал брата и сестру Флорина!

Все засмеялись. Флориан потянулся за бурдюком, Ванда ударила его по руке и кивнула на Ауг, рядом с которой лежал точно такой же. Улучив момент, Сайлос наклонился к Мишель и прошептал:

– Про наш разговор о звёздах. Всё ещё считаю, что нужно молчать.

– Полностью согласна, – встревоженно ответила Браво, нервно теребя рукав куртки.

– О чём шепчетесь? – театральным шёпотом спросил Грин, наклоняясь к ним через Лютецию.

– Ни о чём! – синхронно шепнули друзья, и Браво показала язык.

– Ну точно братья и сестра! – воскликнула Ванда, – Флориан, у них твои манеры!

Пока драконы хохотали, Сайлос посмотрел на подругу и лукаво спросил:

– Неужели мы так похожи?

– Не-а, – улыбнулась Мишель, шутливо толкая друга в плечо, – Ты недостаточно красив, чтобы быть моим братом!

Глава 11 “Матвей”

Сидя на широком бревне, Эсма тонкой палочкой двигала горячие угли. Костёр покладисто трещал, изредка капризно вскидывая рыжие языки. Женщина внимательно вглядывалась в пламя, стараясь найти в нём подсказку. Лотарианцы часто рассказывали, что бог говорит с ними через огонь. Якобы бог хаоса, огня, лжи и веселья Лотариокки посылал иносказательные образы, прочесть которые могли лишь самые преданные последователи. Но Эсма служила Эрбе, и она не хотела говорить со своей последовательницей через пламя. Откровенно говоря, женщина, несмотря на всю искренность своей веры, предпочла бы никогда не вступать в прямой контакт со своей покровительницей.

Женщина поёжилась и натянула плащ повыше. До слуха колдуньи долетел громкий звук, напоминающий отчаянный вой загнанного зверя или надрывный крик человека, мечущегося в предсмертной агонии. Эсма протёрла лицо руками, стараясь подавить зевок. Она бодрствовала уже вторые сутки. От воплей в жилах стыла кровь. Весь лагерь то и дело вздрагивал. Большинство магов оставались в палатках, но некоторые ушли за пределы лагеря, надеясь найти тихое место. Эсма тоже уходила в чащу, но вернулась и теперь сидела около костра. Позади что-то громыхнуло. Женщина оторвалась от огня и обернулась к храму, откуда доносились страшные звуки.

Целую ночь оттуда вырывались всполохи красного и зелёного огня. Через дымоход в потолке валил густой чёрный дым со сладким запахом. Внутри находились лишь Верховная жрица и маги, отвечающие за религиозную жизнь клана. Они проводили ритуал – призывали саму Эрбу, чтобы задать волнующие магов вопросов. Правда, судя по тому, что Эрика колдовала на протяжении всей ночи и практически всего нынешнего дня, богиня в этот раз оказалась крайне несговорчивой.

Эсма тоже пыталась молиться. Она провела несколько часов перед импровизированным алтарём далеко за границей лагеря. Преклонив колени, колдунья несколько часов шептала молитвы. Краем уха она слышала, что ритуал продолжается и это давало слабую надежду на то, что хотя бы часть её просьб долетала до Эрбы.

На самом деле, Эсме повезло, что никто её не слышал. Иначе вышло бы довольно неловко. Ведь в первую очередь она молилась о том, чтобы к Эрике вернулся здравый смысл, чтобы она перестала видеть угрозу в тенях от пролетающих листьев и пении птиц.

С тех пор как Манорок и Роталлеб явились в кристалле Эрбы, Эрика изменилась до неузнаваемости. Она стала злобной, нервной, мортемовски подозрительной и совершенно глухой ко всем, кто не соглашался с ней. Эсма видела Верховную жрицу в разных состояниях, но никогда ещё та не пугала её так сильно. Эрика жила уже не первое столетие и повидала всякое. Она ненавидела драконов всем сердцем и, в отличие от многих магов, у неё имелись вполне осязаемые причины – гибель семьи и многих братьев и сестёр. Но до сих пор жрица вела себя разумно. Теперь же всё изменилось…

План по убийству Генерала они готовили не один месяц. Его идеальным завершением стало бы убийство королевы, в результате которого удалось бы расшатать армию и правительство Дрейка. В итоге у магов бы появился шанс взять под контроль источник магии. А дальше… Дальше бы Эрика начала войну и, разумеется, победила. Единственная причина, по которой маги до сих пор не избавились от драконов, заключалась именно в источнике. Во время Восхождения Дракона проклятый Владимир Арлеон первым делом велел своим солдатам оцепить это место и не подпускать к нему магов. Когда драконам это наконец удалось, маги фактически проиграли войну. Арлеоны угрожали, что уничтожат источник, тогда бы колдуны остались без сил, и смысла в дальнейшей борьбе у них не было бы.

Именно поэтому Эсма так переживала, что ей не удалось убить Генерала. Из-за её ошибки всё развалилось. Но Эрику это не волновало. Теперь жрица буквально каждый день составляла планы по уничтожению Великого Короля и Великого Воина, а когда из Башни приходили донесения, что обнаружить ни того, ни другого не удаётся, глаза её начинали полыхать страшным огнём. Раньше такие помешательства случались, но длились не более двух-трёх дней. Затем Эрика остывала и начинала воспринимать ситуацию с холодной головой, что помогало всё решить. Но этот случай явно оказался особым. И то ли богиня была слишком занята, то ли Эсма молилась недостаточно громко, но утром Эрика всё ещё продолжала призывающий ритуал. Из храма выскользнула лишь Эсмеральда, правая рука жрицы. Она отправилась в другие общины, поклоняющиеся Эрбе, чтобы созвать всех жриц в лагерь Верховной. Та желала заручиться их поддержкой в грядущих событиях.

Эта новость не принесла Эсме ничего кроме раздражения и страха за будущее. Кто знает, чем закончится это собрание… Колдунья всё ещё не верила, что Манорок и Роталлеб – злодеи. Её с детства учили, что Король и Воин – герои. Они принесут всем мир и уничтожат всё зло. Разумеется, вряд ли бы им это удалось без долгой и кровопролитной войны, без жертв, без убийств. Но из этого совершенно не следовало, что их не нужно поддерживать! А тем более, что они заслуживают смерти! Смерти от рук тех, кого они должны спасти. Не верилось, что кто-то действительно желал их уничтожить.

Эсма подняла глаза к лазурному небу и тяжело вздохнула. Редкий погожий денёк… Пожалуй, даже чересчур погожий, учитывая, что творится… Многие эрбианцы вышли на улицу, чтобы насладиться солнцем и теплом. В середине Золотых месяцев Келум редко оказывал такую милость. С давних времён все знали – Бог погоды любит дожди и снегопады.

Глядя на собратьев, колдунья невольно умилилась. Такие счастливые и беззаботные. Женщина покачала головой. Они будто бы не знают, что ждёт их в ближайшее время. Обнаружение Манорока и Роталлеба – вопрос времени, и как только это произойдёт, Эрика никому не даст покоя, пока оба дракона не отойдут в Царство Мёртвых.

Из храма снова донёсся крик. Не выдержав, Эсма встала, невозможно сидеть и слушать этот ужас! Эрбианка огляделась по сторонам и, убедившись, что никто за ней не следит, ушла в свою палатку. Эсма делила жильё с Этель. Несмотря на разницу в возрасте и характере, они прекрасно уживались вместе. Благо, сейчас Этель, как и многие другие, гуляла. Вероятно, она и Эд ушли подальше в лес и развлекались… Эсма медленно опустилась на свою лежанку и посмотрела в потолок. Как же она устала… Вздохнув, женщина всё-таки встала и выпрямилась. Втянув побольше воздуха, колдунья принялась шептать заклинание.

Яркая вспышка озарила палатку, и спустя секунду эрбианка очутилась в небольшой долине. Со всех сторон её обступали высокие деревья – облетевшие берёзы и изумрудные сосны. Землю устилал ковёр жёлтых листьев. Эсма глубоко вздохнула и улыбнулась. Никаких криков, никакого грохота. Лишь тихое пение птиц, шелест ветра высоко в ветвях и слабый грохот водопада.

По середине долины тёк небольшой ручеёк. Несколько секунд Эсма разглядывала блики, играющие на поверхности воды, затем пошла по течению на звук водопада. Ручеёк постепенно набирал силу, пока не превратился в реку, а затем в озеро. Вода падала в него с высоты в несколько метров. Сплошная завеса из мелких капель. Не останавливаясь, Эсма прошла сквозь поток и, бурча под нос заклинание сушки, быстро зашагала по тёмному, узкому тоннелю, который в итоге превратился в пещеру.

На входе в неё женщина остановилась. После яркого света дня ей требовалось время, чтобы привыкнуть к сумраку этого места. Пещеру наполнял неясный, золотисто-розовый блеск. Повсюду из земли и из стен торчали сталагмиты и сталактиты. Пространство между ними покрывал сизый мох, образующий узкие тропы, ведущие в разные стороны. В глубине пещеры шумела подземная река. Потоптавшись на месте, колдунья наконец уловила, откуда доносится звук, и направилась туда, лавируя между камнями.

Тропа привела её к новой пещере, отличающейся от предыдущей лишь блестящей лентой реки. Рядом с ней на большом камне сидела мужская фигура, облачённая в золотой плащ, вышитый солнцами и лунами. Не дойдя несколько шагов, женщина остановилась и тихо позвала:

– Матвей?

Фигура медленно поднялась и обернулась. Это оказался высокий, статный, уже не молодой мужчина. Когда маг снял капюшон, Эсма увидела кедровые волосы и овальное лицо, половину которого скрывала щетина. Из-под тёмных бровей блестели карие глаза, еле различимые в тусклом свете пещеры. Под плащом виднелись чёрные штаны и стянутая около горла коричневым шнурком рубаха охрового цвета. Его плечи покрывал роскошный плащ, скреплённый изящной застёжкой в форме совиной головы, отделанной янтарями и цитринами.

Несколько секунд он молча смотрел на колдунью:

– Эсма! – неверяще воскликнул Матвей.

Он преодолел разделяющее их расстояние за пару шагов и заключил женщину в крепкие объятия. Коснувшись губами её виска, он прошептал:

– Ты не говорила, что придёшь.

– Слишком много всего случилось…

Матвей разжал руки и отступил назад.

– Мне очень хотелось увидеться, – призналась Эсма. – Теперь стало легче.

– Я предлагал встретиться несколько дней назад.

– Помню… – улыбнулась колдунья.

Жестом Матвей указал на камень, предлагая сесть.

– Рассказывай. Как твои дела? Как Эрика?

– Эрика? – она усмехнулась. – Неужели все уже всё знают?

Мужчина пожал плечами, как бы говоря: “Смотря, что ты имеешь в виду”. Эсма осторожно села на камень и принялась расправлять складки любимого светло-зелёного платья.

– Она сходит с ума, – сказала колдунья, не отвлекаясь от своего занятия.

– Как обычно.

– Хочет убить Манорока и Роталлеба.

Эсма поджала губы, не решаясь посмотреть на мужчину. Очень не хотелось увидеть ужас и неверие на его лице.

Маг хмуро покачал головой:

– Значит, это правда.

– Что именно?

– Что эрбианцы нашли Воина и Короля, – объяснил Матвей. – Миранда должна мне двадцать драконов по такому поводу.

– Ты спорил с Верховной жрицей?! – недоверчиво спросила Эсма.

– Миранда сама предложила, – пожал плечами мужчина. – К тому же, я камерарий. Мне можно.

Женщина улыбнулась. Вот это ей всегда в Матвее и нравилось. Он всегда умел посмеяться над ситуацией. Даром, что являлся милитарианцем и поклонялся Верховной Богине Милосердия, ещё и являлся главным советником Верховной жрицы своего клана – Миранды. Считалось, что милитарианцы очень серьёзные, но Матвей, видимо, забыл прочитать эту инструкцию.

Немного помолчав, он взял руку Эсмы и сказал:

– Надеюсь, это не очередные Шорс и Эвжен. Тогда все тоже считали, что они Король и Воин. Из-за этого почти начали войну. Я читал об их появлении, ужасно даже подумать, что они были всего лишь самозванцами.

– Точно нет, – посерьезнела колдунья. – Их распознал кристалл.

– Это многое меняет…

В воздухе повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь шумом течения реки.

– И сколько лет этим героям?

– Не больше тринадцати, – удручённо ответила Эсма. – Просто дети…

– И почему же Эрика стремится их уничтожить?

– Они драконы.

– Драконы?! – опешил Матвей.

Он удивлённо посмотрел на женщину, не шутит ли та. Но Эсма не шутила. Так звучала правда жизни, дурацкая правда жизни. Две самые значимые фигуры в мире магии (если не считать Короля Магии), две самые легендарные личности родились во враждебном лагере. Боги оказались слишком жестоки к несчастному народу, чтобы дать им самим взрастить своих освободителей. Теперь они полагались только на воспитательные меры врагов. А это само по себе не могло внушать доверия. Причём не внушало настолько, что некоторые даже хотели убить Манорока и Роталлеба.

– Мы должны их найти и научить, что такое хорошо… – прервала размышления мага Эсма. – И что такое плохо.

От наивности собственных слов стало смешно. Такому не учат. Обычно дети постигают всё сами, а взрослым остаётся лишь следить затем, чтобы они не убились на пути познания.

– Насколько я понимаю, верховная жрица Эрбы не верит, что они будут помогать магам, – медленно сказал Матвей, размышляя вслух. – Она хочет решить всё быстро. Без шума и пыли. В какой-то мере она права.

Заметив поражённый взгляд Эсмы, маг осёкся, ему не хотелось расстраивать женщину, уж слишком сильно он любил её улыбку:

– Я имею в виду, что сорняки нужно вырывать сразу и с корнем. Но Манорок и Роталлеб, конечно, не сорняки. Сомневаюсь, что это все поддержат. В любом случае, Эрика не сможет действовать легально без консилиума. Я практически уверен, что Миранда и, соответственно, все милитарианцы выступят против. Но, так или иначе, остаётся ещё множество кланов. Да и Мастера, наверняка, будут иметь свою точку зрения. Не думаю, что есть повод волноваться. В конце концов, мы ждали Короля и Воина слишком долго, чтобы убить их просто так.

– Мне бы твою уверенность, – вздохнула Эсма. – Хотя ты прав насчёт консилиума. Без совета с прочими Верховными жрицами и жрецами нельзя убить Манорока или Роталлеба. Это слишком серьёзное решение. Я не думала об этом. Хотя… Боги знают, на что решится Эрика.

Жизнь в лагере эрбианцев не располагала к вере в счастливый конец для Великих Короля и Воина. Доводы Элиота оказались слишком убедительными. Он жил в Башне долгое время, а значит, знал всё о настроениях драконов. И потому он столь рьяно доказывал, что солдаты Дрейка никогда не вырастят тех, кто будет сочувствовать магам. Умом эрбианка прекрасно понимала его, но сердцем чувствовала, что её брат по магии ошибается, возможно, не осознавая этого до конца.

Женщина поднялась с камня и принялась ходить из стороны в сторону. Невольно Матвей залюбовался ею. Длинное платье подчёркивало тонкую талию и ровную спину колдуньи. На изящных руках сверкали роскошные браслеты, на пальцах – тонкие кольца. На выступающих сквозь белую кожу ключицах покоился привычный кулон с переливающимся зелёным камнем. Если бы всё сложилось иначе…

Эсма никогда не походила на последовательницу Эрбы. С детства колдунья отличалась от прочих эрбианцев – задумчивостью, размеренностью, миролюбием. Умная, как мать-земля, Эсма не обладала порывистостью природы. По характеру она больше походила на последовательницу Милитарьи. Под защитой Богини Мудрости колдунья чувствовала бы себя гораздо лучше. И ведь она почти сменила лагерь. Если бы не то сражение с драконами, в результате которого погибла её мать!.. Умирая, Элла попросила дочь следовать за Эрбой. И Эсма исполнила последнюю волю матери, пусть ради этого и пришлось пожертвовать своими желаниями.

– Последнее время я не понимаю, – пробормотала колдунья. – Не понимаю, что происходит… Эрика сейчас и буквально месяц назад – это совершенно разные люди.

– Эрика – Верховная жрица, – милитарианец поднялся со своего места и продолжил. – Не такая старая, чтобы быть спокойной, и не такая молодая, чтобы бояться.

Матвей приобнял женщину за плечи и прижал к себе:

– Возможно, нам не стоит вмешиваться, – прошептал он, вдыхая запах леса, оставшийся в её волосах.

– Что? – Эсма даже не шелохнулась.

– Манорок и Роталлеб установят мир, – вкрадчиво произнёс маг. – Это их работа. А наша просто не мешать им.

– Это твой совет? Оставаться в стороне?

– Быть настолько индифферентным, насколько возможно, – подтвердил милитарианец.

В воздухе повисли последние слова. На берегу подземной реки между скалистых горных пород, освещённые золотисто-розовым светом, Эсма и Матвей простояли практически час. Наконец маг вздохнул и отступил. Улыбнувшись, он подал женщине руку:

– Сегодня в лагере жареный кабан, миледи. Буду польщён, если Вы отобедаете со мной.

– Почту за честь, милорд, – рассмеялась она и тут же поправила себя. – Прощу прощения. Мессир.

Матвей задорно улыбнулся, мгновенно скидывая с себя пару лишних лет.

Вернувшись в свой лагерь уже под вечер, Эсма повалилась на лежанку и мечтательно посмотрела в потолок. Она провела пальцем по губам и прошептала:

– Неважно что скажут завтра. Давай жить только сегодня.

Так когда-то сказал Матвей. “Настоящий девиз”, – подумала колдунья и задумчиво улыбнулась, вспоминая вечер, что закончился больше пятнадцати лет назад. Они были молоды, пьяны, сильны и безумно влюблены. Клятвы, обещания, страсть. Теперь всё осталось позади, отныне в их отношениях царили спокойствие и размеренность. Слова “всегда” и “никогда” уже давно попали под негласный запрет, Эсма и Матвей не произносили их, ибо оба знали, что это ложь молодости.

– Вот ты где! – в палатку влетела Этель.

Золотые волосы растрепались, лицо раскраснелось:

– Где ты была? Я по всему лагерю тебя искала!

– Я гуляла, – спокойно ответила Эсма.

Девушка знала о Матвее и об их отношениях. Но сегодняшнюю встречу Эсма предпочла сохранить в тайне. Не стоит давать лишние поводы Эрике, которая наверняка узнает обо всём, стоит Эсме рассказать хоть что-то хоть кому-то.

– Ну ты даёшь! – девушка рухнула на соседнюю подстилку и осуждающе посмотрела на соседку. – Столько гулять! И при том совершенно одной! Уму непостижимо!

Женщина села поудобнее и слегка прогнулась в пояснице, игнорируя претензии. Она всплеснула руками и объявила:

– В конце декады мы отправляемся на остров Свободы.

– Оу! – только и смогла произнести Эсма.

– Ага, – закивала Этель. – Эрика хотела получить своё оружие до того, как они отправятся на остров Свободы.

– Разумеется.

Оружие! Эсма закатила глаза и повалилась на лежанку. Видя, что подруга не настроена на разговор, Этель вскочила и, вытащив из-под подушки небольшое зеркальце, принялась приводить себя в порядок. Убедившись, что золотые локоны больше не напоминают "воронье гнездо", а спокойно струятся по спине, девушка прощебетала что-то про Эда и прогулку и выпорхнула из палатки.

Стоило соседке исчезнуть, Эсма села. Несколько секунд она следила за входом. Убедившись, что Этель точно ушла, женщина приподняла лежанку и принялась водить рукой над землёй. В воздухе возникла искра, от соприкосновения с которой, почва задрожала и разошлась. Перед колдуньей предстала большая плоская шкатулка из чёрного дуба, инкрустированная вставками из красного дерева, ясеня и рыжей яблони. Эсма любовно провела рукой по полированной крышке, смахивая земную пыль.

Коснувшись замка, она прошептала одними губами

– Эрайли9…

Раздался щелчок, и шкатулка открылась. Внутри на мягкой бархатной подушечке цвета сочной зелёной травы покоились две сирры. Два острых кинжала, прекрасных и смертоносных. Каждый состоял из полукруглого остро заточенного лезвия. В руке он напоминал кастет, излюбленное оружие уличных бандитов. Но, в отличие от них, сирры представляли собой гораздо более опасное оружие.

Подобные кинжалы имели все жрицы Эрбы. Но только Верховной жрице принадлежали сирры, созданные в эпоху Богов, первую эпоху, имевшую свою письменность. Сирры являлись символом власти, символом превосходства над всеми остальными. Лезвия этих кинжалов украшал витиеватый узор из листьев. Никаких камней, никакого золота и уж тем более серебра. Сирры изготовили из чистой стали.

Большую часть времени их держала у себя Эсма. Она являлась Хранительницей оружия, что давало определённый статус в клане. Благодаря этому Эсма участвовала в советах Верховной жрицы и именно из-за этого её выбрали для нападения на Генерала. В прямые обязанности Хранителя оружия входила охрана сирр. Он следил за тем, чтобы кинжалы сохраняли свой первозданный вид, полировал их, чистил. А в нужное время отдавал жрице. Должность была переходящей. Фактически, жрица в любой момент могла заменить Хранителя, но, как правило, это случалось только со сменой самой жрицы. Правда, у Хранителей сирр Верховных жриц чаще всего причиной смены служила собственная смерть. Ведь век жриц длился пять столетий. Конечно, его можно было прервать, убив жрицу, но подобных случаев летописи знали очень мало.

Между сиррам лежал лабрис. Красивый топорик с короткой рукоятью и двумя массивными закруглёнными лезвиями, напоминающими крылья бабочки. По контуру лезвий шла сеточка ромбовидного узора, в центре красовалось искусное изображение головы быка, от которого во все стороны расходились тонкие неровные линии, заполняющие всё пространство. На рукояти между лезвиями тянулись залитые золотом борозды. Все вместе они образовывали шестиконечную звезду. Красивое, идеально сбалансированное оружие, используемое с Эпохи Войн как знак отличия Верховных жриц Эрбы.