Убить Бобрыкина, или История одного убийства

Признаюсь к книге привлекло мое внимание кликбейтное название. Аннотацию и отзывы я не читала и не была в достаточной мере подготовлена к сюжету. Персонажей в книге всего четверо. Саня Шишин - молодой человек с неустойчивой психикой, фиксацией на воспоминаниях детства и навязчивой идеей, озаглавившей книгу; его крайне религиозная и удушливо - заботливая мать; радужный объект воспоминаний и вполне реальная соседка снизу Таня; и тот самый Бобрыкин -объект лютой ненависти и по совместительству супруг Татьяны.Начало у нее не совсем такое, как произведение в целом, что потом потоком сознания обрушивается на читателя. Начало даже настраивает на черно-юмористический лад - только почти сразу становится не смешно, а довольно жутко - автор бессвязными мыслями главного героя, религиозным бормотанием его матери и изысканно - параноидальными письмами Тани вводит в кружащийся транс, как шаман с бубном. Светлые детские воспоминания - крохотные островки реальности, запечатлевшиеся в памяти Сани, обрывки стихов, любимых книг и песен не могут ни вытянуть читателя из порочного круга повторяющихся мыслей (убить Бобрыкина, превозмочь мать, уехать с Таней...), ни пролить достаточно света на причины сложившейся ситуации, ни в достаточной мере прояснить место и время действия. Целые пласты и осколки событий (важных, которые несомненно могли послужить триггерами) автор от нас скрыла, а я так надеялась, что в конце она обрушит это как сосульку за шиворот, и я прозрею. Но не тут то-было. Тяжело для тех, кто любит определенность. Впрочем я не совсем из таких, а где- то только около.В целом было очень неплохо только ощущения целостности от книги нет. Что-то все время дергает не давая ни познать дзен и полностью погрузиться в безумные бездны, ни, поправив пальчиком очки в роговой оправе на носу пуститься в оголтелый анализ причин и следствий. То там то сям возникает мимолетный червячок сомнения...То в Танюшиных письмах (по моему мнению имеющие место в действительности, но в значительной мере дофантазированные Шишиным), то в настойчивых упоминаниях предметов советского быта... А вот Сашина мама вышла на загляденье - совершенная в своем мракобесии и непреклонная в своем родительском деспотизме - ее мир целостен и красноречив, чего не скажешь о ее сыне и его построенной из земляничного мыла и лакрицы возлюбленной. Разве что Бобрыкин такой же монолитный, но он лишь мимолетная тень с мусорным ведром на лестнице...Слушала в исполнении Дмитрия Креминского. Отличное исполнение, он уверенно и четко подхватывает музыкальный речитатив автора, ускоряется и замедляется в ответ на стремительные поступки и мысли главного героя. Играет голосами: передал великолепно и страстные речи старухи и ее нечеткое бормотание и нежный голос Тани и сквозящее сумасшествие ее писем. И даже разница между Шишиным -мальчиком и Шишиным - взрослым мне удавалось уловить, что много дает для понимания книги .

Книга, у которой есть свой адресат. Это человек, знакомый с советской действительностью, который делал "секретики" из стёклышек у трансформаторной будки, разбивал коленки, стоял в очередях с родителями, когда "в одни руки", надевал по утрам колготки, прислонившись спиной к тёплой батарее. Это обитатель хрущёвской пятиэтажки, где все про всех всё знали, чья семья была простой, "инвалидской", неполной, рабочей. Быт бесхитростный, мечты простые, привязанности нежные и глубокие, "чтоб навсегда". Через почти полсотни лет всё это забывается, уже и статус другой, и кругозор, и ареал обитания, а тут - бац! "Неужели мы когда-то были детьми?" Аллитерация, поток сознания, перетекающий через Шишина, мать в тебя и обратно. Трогают мелочи, детали, неуловимо всплывающие в памяти и цепляющие... Ёлка - шарики и ниточки серебряных дождей. Колючие бирки на свитере, запах книг с жёлтой бумагой, ходики и радио... А сюжет - сюжет здесь вторичен, не ищите в нём логики, последовательности, даже смысла. Окунитесь в атмосферу, плывите с течением слов в свои воспоминания, в аудиоверсии Дмитрия Креминского это все лишь 7 часов... Невероятная книга! Невероятная запись! Наверное, такое можно только однажды написать - аналогов этой книги не было, нет и не будет никогда. Этот невозможный микс поэзии и прозы, от которого трудно оторваться. Сны, ненаписанные письма тому, кому писать нельзя. Это высший пилотаж чтения, театральная пьеса в исполнении одного человека. Я буду это переслушивать!!! Я не сотру это никогда...

Если бы я взялась читать эту книгу глазами, боюсь, что могло получиться так:" Фигня какая-то, как-нибудь потом, возможно..." Но! Я всегда считала и продолжаю считать, что книги приходят сами, в нужный момент и в нужном формате. И голос Дмитрия Креминского, который буквально с первых предложений заставил меня попасть в ритм ( нечто похожее на гекзаметр) и в настроение книги, сделал практически невозможное - я в восторге от рассказа от имени психически неполноценного человека, от его светлой, хоть и вывернутой наизнанку любви... Пересказать нереально, много снов, воспоминаний и отрицания этих воспоминаний, вплоть до того, что я, к примеру, осталась не вполне уверенной, кого именно он убил. И при этом глубина чувств Саши Шишкина была для меня абсолютно несомненной. Странный хрупкий мир, как Австралия в разбитом детском калейдоскопе...

Очень и очень удивлена таким низким рейтингом этой книги. Написана великолепно, ритмично, с первых строк тебя подхватывает и несет, несет по волнам, без возможности остановиться и продохнуть, повествование льется, как река. Хочу отметить, что для восприятия является несомненно лучшим прослушать аудиокнигу в исполнении Дмитрия Креминского - его чтение за читателя расставляет акценты, задает темп, отражает эмоции героев и это очень облегчает восприятие данного произведения. Чем-то напомнила мне книга Фолкнеровскую "Шум и ярость", хотя она несомненно проще, главный герой, хоть и слабоумный, но не совсем идиот, его слабоумие выражается в зацикленности на неком извечном зле и роке его жизни - Бобрыкине ненавистном, которого наш главный герой Саша Шишин мечтает убить. Но и не это является лейтмотивом книги. Вообще очень сложно сказать, что именно есть сюжет и есть и он вообще в данном произведении, но что самое удивительное - мне сюжет был не нужен. Я прочувствовала эту книгу от начала и до конца, у меня произошло "полное погружение" в мысли и чувства, обиды и страхи, надежды и мечты Саши Шишина, влюбленного в девочку Таню, единственную, кто поддерживал и дружил с мальчиком Сашей (которого, из его детских воспоминаний, как-то язык не поворачивается назвать идиотом-слабоумным или еще как. Обычный ребенок, такой же как все, играет, шалит, теряет варешки и ест снег), мальчиком из неполной семьи, воспитанного мамой и бабушкой, в атмосфере нищеты, тычков и прикрикиваний, предрассудков, религиозности и власти примет. Все герои оживали перед глазами, как комок в горле, восставала и тут и там неизбежная тоска, от которой спастись можно только с помощью фантазии, уносящей в далекие плаванья и полеты, где сквозь бутылочное стекло восстает из серой серости изумрудный город. Читатель плывет в потоке сознания Саши, то маленького мальчика, которого зовет гулять Танюша, то взрослого мужчины, к которому все также относятся, как к маленькому несмышленышу (отчасти из-за его слабоумия?), то в его снах, то между строк Таниных писем, полных грусти и несбывшихся надежд. Время от времени, волна выбрасывает нас на берег реальности, где мать ворчит, подстилает газетку, чтоб пол не запачкать, и говорит одевать свитер через правый рукав, а не через левый, а то дьявол затащит в свои сети, где Бобрыкин ненавистный издевками своими раздражает, где Таня грустная и больше гулять не позовет. А потом снова, волна подхватит и унесет нас вглубь переживаний, где все еще в Австралию билета два помогут кардинально всю жизнь им изменить.

Роман-ощущение , начав слушать ,не отпускает до самого конца . Невыносимая грусть , недоумённая жалость , такое близкое , недостижимое, навсегда ушедшее детство . Давно давно не читал ничего подобного , равного по воздействию на глубины души моей , откликнулось и пропало эхом в жестяном ржавом ведре , куда кричал ,дурачась ,надев на голову ,спотыкаясь по грядкам , падая . В детстве , сорок лет уже тому назад . думал забылось всё . Ан нет ‐ было. Спасибо , автор !