Время без времён бесплатное чтение

В гостях у змея

Кшиштоф взобрался на вершину холма. Здесь было много солнца, много жизни, много света. Всё-таки хорошо, что эта планета обитаема!

Теперь уже никто, наверное, и не вспомнит, почему все планеты с повышенной биологической активностью стали называть Пандорами. Согласно наиболее распространённой версии, название уходило корнями к художественным произведениям пятого периода ЭРМ, когда, едва шагнув в околоземное пространство, человечество устремилось в мечтах к далёким звёздным мирам. Вроде бы ещё с тех времён дошёл до людей эпохи Великого Кольца миф о планете Пандора, наделённой немыслимой по силе биосферой.

В мифах прошлого человек, попав на Пандору, останавливался ошеломлённый и отступал, не в силах покорить агрессивную флору и фауну чужого мира. В наступившем настоящем планеты, хоть и не сразу, но уступали силе человеческой мысли и упорству труда.

Эта Пандора была под номером 16. И прежде чем приступить к её освоению, планету облетели автоматические зонды, составив подробную карту рельефа и климатических зон. Роботы провели разведку всех четырёх материков и океана, взяли анализ атмосферы, изучили состав грунтовых и морских вод, исследовали местную микробиоту. Затем было выбрано наиболее удобное место для создания колонии, и лишь после того первые космонавты произвели десантирование. Спустя четыре года колония разрослась до полноценного города.

Кшиштоф попытался заглянуть за горизонт, туда, куда уходил бескрайний океан жизни. У горизонта зелень степи сливалась с синевой неба. Можно и не уловить той линии, если бы не белые облака. Внизу, под облаками, в высокой траве копошились девушки-стажёрки – Даша и Настя. Кшиштоф представил их водолазами, тем более что в лёгких облегающих скафандрах они, действительно, напоминали исследователей глубин. Глубины Вселенной, глубины жизни, глубины человеческого и нечеловеческого разума.

Кшиштоф настроил свой приёмник на трансляцию Дашиного передатчика, чтобы видеть и слышать то, что видела и слышала стажёрка. Перед ним возникло изображение зелёных зарослей, а к гулу ветра добавился шелест густой травы.

– Даша, иди сюда!

Дарья спустилась к подруге. Настя сидела на корточках и всматривалась в цветы. Цветы чем-то напоминали земные лилии, но при этом были алыми, как маки.

– Красивые.

– Да, и не только. Ты вслушайся.

Дарья присела рядом с подругой и стала вслушиваться в шёпот цветов. Шёпот цветов? Да, ей действительно показалось, что цветы шептали. Или не показалось? В шуме ветра и шелесте трав слышалось ещё что-то. Среди бессмысленных звуков природы присутствовал строй тихих, непонятных слов.

– Услышала?

– Думаешь, это цветы?

Дарья припала ухом к одному из цветков, затаив дыхание. «Это – райский сад, войди в наш сад», – доносилось из цветка. Дарья повторила за цветком вслух. Настя также прислонила ухо к цветку.

– Мне он говорит, что на этой планете живёт цивилизация цветов.

– Похоже, каждый слышит что-то своё, – предположила Дарья.

Она машинально попыталась сорвать цветок, но остановилась. А если эти цветы и правда разумные?

– Интересно, на базе это слышат?

– Вряд ли, иначе бы они уже вышли с нами на связь. Не каждый день в космосе находят говорящие цветы. Знаешь, что мне это напоминает? «Снежную Королеву», эпизод, где Герда разговаривала с цветами. Говорящие цветы – это такой художественно-мистической образ…

– Тише, – прервала Дашины рассуждения Настя, – цветы предлагают нам обойти холм. Они говорят, что с той стороны мы встретим хозяина сада.

– Всё-таки сада? Ты тоже слышала, что они называют это место садом?

– Возможно, потому что ты так подумала, и я согласилась. Знаешь, Даша, меня много чему учили, но вот встреча с разумными цветами в курс подготовки не входила. Я сейчас знаю не больше, чем ты.

Чтобы обойти холм, девушкам пришлось пробираться сквозь густую, превосходящую их в росте траву. Облегающие скафандры были тут как нельзя кстати, хотя Дарью всю дорогу не покидало желание раздеться и нырнуть в траву голой. В конце концов, если верить цветам, это был райский сад. Кто ж ходит по раю в одежде? Одежда будет потом, когда выгонят.

– А-а! – Настя резко остановилась.

– Что там? – Даша шла следом, поэтому сразу не увидела то, что напугало подругу.

– Ты видишь его?

– Что там? – раздался по рации тревожный голос Кшиштофа Выстрелкова.

– Это – змей, – испуганно прошептала Даша.

– Какой змей?

– Огромный! – Настин голос уже был не испуганным, а восторженно-возбуждённым.

– Ты тоже видишь змея? – спросила Даша.

– Ну, конечно, вот же он!

– Кшишти, что там у них? – раздался в рации голос Николая Коваленко.

– Змей, говорят. Не знаю, – ответил Кшиштоф, – я никакой змеи не вижу, и СДФ тоже. По крайней мере, в радиусе ста метров ни одной змеи не обнаружено. Где вы её видите?

– Не её, – поправила Даша, – его. Это не змея, это – змей.

– Вы даже пол успели определить? – усмехнулся Кшиштоф.

– Причём тут пол? – ответила Даша, – змея – это животное, а змей – художественно-мистический образ.

– Как и говорящие цветы, да?

– Именно так.

– Коля, где ты нашёл этих детей?

– Кшишти, возьми респиратор и отправляйся за ними, – посоветовал Коваленко.

– Думаешь, они цветов нанюхались?

– Похоже на то.

Девушки уже не обращали на разговор старших никакого внимания. Практически одновременно решив, что змей им не опасен, они подошли к нему ближе.

– Это же он, тот самый, ты узнаёшь его? – спросила Настя.

– Ещё бы! Я сразу поняла, кто перед нами.

– Он предложит нам яблоко?

Девушки внимательно всматривались в древнее чудище. Чешуйчатый хозяин сада возвышался над травой метра на полтора. Имелись ли у змея лапы и крылья, определить было невозможно, так как из-под травы торчали только золотистая шея и чуть более тёмная голова. Поначалу было похоже на то, что змей спит, но вот его изумрудные глаза приоткрылись.

– Здравствуйте, товарищ Змей.

Настя вежливо кивнула хозяину сада. Даша повторила за ней этот жест, но вслух ничего не произнесла. Змей кивнул головой в ответ.

– Первичный хаос Аристотеля, – произнёс он.

– Что? – не поняли девушки.

– Статический порядок Ньютона, – продолжил змей, – динамический порядок Пригожина. Человек читает Вселенную, как книгу. Но раз есть книга, должна быть и библиотека. Я – библиотекарь. Хотите ознакомиться? Прошу на каталог.

Травы пришли в движение, сначала беспорядочное, затем закручиваясь в хоровод, попутно меняя свой цвет. Потом всё рассыпалось на множество разноцветных линий. Линии вращались, некоторые из них лопались, разбиваясь на множество цветных конфетти. Наконец, среди круговерти стали возникать буквы. Буквы складывались в слова, слова – во фразы, фразы – в текст.

– «Книга судеб и предложений», – объявил змей, – хотите узнать свою судьбу? А внести предложения по её изменению? А, может быть, создать новые судьбы для новой Вселенной?

– Настя, держись! – Даша схватила подругу за руку, – сейчас упадём!

– Поздно, мы уже в книге.

– Я вижу. Это провал.

– Мы выйдем наружу?

– Пока всё не прочтём, нет.

Кшиштоф обнаружил стажёрок по маячку. Когда он пробрался к ним сквозь заросли, девушки были ещё в сознании. Настя лежала на спине и смотрела в небо, при появлении Кшиштофа она перевела взгляд на него. Даша стояла на четвереньках чуть дальше, из травы были видны только её ноги и нижняя часть туловища.

– Вы как? – спросил Кшиштоф.

Настя ничего не ответила, только глупо улыбнулась, а Даша медленно проговорила:

– Я чувствую тебя, Геннадий.

* * *

Кшиштоф сам пришёл в санчасть, чтобы поговорить с девушками. Он поинтересовался у доктора Леры Мартынович, как так вышло, что роботы не обнаружили галлюциногенных свойств цветов? Та предположила, что цветы выделяют галлюциногены только в присутствии человека.

– То есть, они отличают человека от других живых существ?

– Похоже, что так, – ответила Лера.

– Но они ведь не могли знать, что такое человек? Даша с Настей были первыми людьми, которые там появились. Каким образом цветы смогли их распознать?

– Возможно, цветы так отреагировали на неизвестное им живое существо. Давай пошлём туда кошку, посмотрим, как цветы поведут себя с ней?

– Всё равно, для цветов это что-то невероятное, какой-то запредельный уровень рефлексов. Это если не разум, то уровень развития высших животных.

Они сидели на веранде санчасти в креслах из волокна, подстраивающегося под форму тела сидящего в них человека. Окружавший их сад состоял из наиболее нейтральных к человеческому организму местных растений. Здесь был минимум травы и максимум широколиственных деревьев, дававших достаточно плотную тень, защищавшую от местного вечно летнего солнца.

– Коваленко считает, что это не просто цветы, – сообщила Лера, – и даже вообще не цветы, не растения. Возможно, это биороботы, оставленные здесь какой-то ушедшей цивилизацией. Они реагируют на человека и таким мягким способом защищают сад от непрошенных разумных гостей. Может быть, там действительно что-то вроде библиотеки каких-то очень важных для этой цивилизации данных?

– Ну, это уж совсем экзотическая версия.

– А как объяснить то, что девушки видели одну и ту же галлюцинацию? Совпадения вплоть до деталей.

– Не знаю, ты же врач, а не я. Такое вообще возможно, чтобы два человека видели одну и те же галлюцинацию?

– Бывает, но… само содержание того, что они увидели. Не знаю, у меня такое ощущение, что всё это не просто так, что-то они там нашли такое…

– Какое такое?

– Как говорит Даша, художественно-мистическое. Пойми, Кшишти, меня правильно, я сейчас сделаю совсем уж смелое предположение.

– Ну-ну, Лера, я тебя очень внимательно слушаю, и готов принять к рассмотрению любую твою версию. – Кшиштоф даже слегка наклонился, чтобы приблизиться к Лере.

– Этот самый Змей, он действительно присутствует на этой планете.

Физическое состояние девушек уже давно не вызывало опасения. Что касается психики, то тут врачи не торопились, давая ещё пару дней на то, чтобы шок окончательно прошёл. Тем не менее, доктор Мартынович разрешила Кшиштофу потревожить девушек вопросами. Палата, в которой они размещались, представляла собой комнату с двумя кроватями, диваном, журнальным столиком и двумя креслами. Три стены комнаты являлись абсолютно белыми, а четвёртая представляла собой большое панорамное окно с видом на сад. В тот момент, когда в палате появился Кшиштоф, Даша сидела на диване, а Настя лежала на кровати, при появлении гостя она приподнялась, опёршись на локоть, и повернулась к нему лицом. Кшиштоф присел в одно из кресел, оказавшись таким образом ближе к Даше. Обменявшись с девушками дежурными фразами, Кшиштоф перешёл к делу.

– А как выглядела библиотека? – спросил он, больше обращаясь к Даше.

– Это было бесконечное здание, – ответила Даша, – с бесконечными коридорами и бесконечным числом этажей.

– И с бесконечным числом книг? – предположил Кшиштоф.

– Нет, книга там была всего одна, – возразила Даша.

– Но с бесконечным числом страниц, – дополнила Настя.

– Книга Судеб. И вы её всю прочли?

Девушки утвердительно кивнули головами.

– Значит, теперь вы всё про всех знаете?

– Мы всё знаем, но не всё можем вспомнить, – подала голос Настя. Даше подтвердила кивком.

– А как вы поняли, что библиотека имеет бесконечно число этажей?

– Мы её обошли, – ответила Настя.

– Два раза, – добавила Даша, – сначала до плюс бесконечности, потом – до минус.

– И как долго это у вас заняло?

– Вечность, – ответила Даша.

– Две вечности, – поправила Настя.

– И ещё одна вечность ушла на чтение книги, – дополнила Даша.

– И не страшно вам после этого жить?

Даша только вздохнула, посмотрев на Кшиштофа слегка растерянными голубыми глазами, а Настя честно призналась:

– Страшно. Но куда деваться? Жизнь продолжается даже после трёх вечностей.

– Может, и мне туда сходить? А то чувствую себя рядом с вами каким-то простым смертным, что ли, – решил Кшиштоф, вставая с кресла, и прежде чем направиться к выходу, полушутя задал ещё один вопрос: – Даша, а кто такой Геннадий?

– Какой ещё Геннадий?

Даша посмотрела на него с удивлением.

– Когда я тебя нашёл, ты сказала, что чувствуешь Геннадия.

Дарья рассмеялась.

– А, поняла. Это я оговорилась. В «Книге судеб и предложений» были Григорий и Константин.

– Это ещё кто такие?

– Да так, два второстепенных персонажа.

* * *

На степь наползала густая ночная тьма. Яркие краски быстро тускнели, сливаясь в единое сначала тёмно-серое, затем абсолютно чёрное. Тихий ночной ветер наполнял воздух сочной прохладой. Быстро сгущающуюся темноту неба заполняли яркие точки звёзд.

– По-моему, он с нами играет, – с едва заметным раздражением произнесла Лера.

– Может быть, – согласился Кшиштоф, – и всё-таки я уверен, что он появится. Он каждую ночь появляется.

Они расположились на вершине холма в четырёхместном глайдере. С ними вместе находились картограф Евгений Терехов и кибертехник Николай Коваленко. Вчетвером они представляли спонтанно созданную комиссию по контактам, её узкий состав. Расширенный состав комиссии формировался в данный момент на Земле, и в ближайшие дни кто-то из землян должен был прибыть на Пандору-16 с проработанным планом контакта. Пока что необходимо было произвести что-то вроде разведки, установить первичные отношения с инопланетным разумом или хотя бы понять, что этот разум собой представляет?

– Вот он! – резко воскликнул Терехов, – две красных точки – это его глаза!

Терехов с Коваленко размещались на передних сиденьях глайдера, Коваленко – на месте пилота, Терехов – в кресле штурмана.

– Даша с Настей рассказывали, что у него глаза зелёные, – неуверенно возразила Лера.

– Они меняют свой цвет, – объяснил Коваленко, – даже в течение одной ночи.

– Идём? – спросил Кшиштоф.

– Наденьте шлемы, – попросил Терехов и первым подал пример.

– А мы его услышим? – Коваленко произнёс уже в шлемофон.

– Насколько я поняла из рассказов девочек, он – телепат, – также в шлемофон ответила Лера.

Все четверо покинули глайдер и выдвинулись в направлении двух красных огоньков. В пути им помогали встроенные в шлемы фонари с инфракрасной подсветкой. В свете фонарей трава не отражала зелени, а казалась серой, а над травой возвышалась тонкая фигура змея – более тёмная, чем трава, но более светлая, чем небо.

До змея оставалось не менее тридцати метров, когда он обратил внимание на ночных гостей. Его небольшая голова повернулась, направив в сторону людей два красных светящихся глаза. Люди остановились.

– Добрый вечер, товарищ Змей, – первым нарушил тишину Терехов, – ничего, что мы без приглашения?

Кшиштоф ожидал, что ответ Змея прозвучит как голос, родившийся в голове, но слова хозяина сада раздались из шлемофона:

– Разве требуется приглашение тому, кто вернулся к себе в дом? – Голос Змея оказался чистым, глубоким и каким-то средним между мужским и женским.

– Мы хотим знать, кто ты? – спросил Коваленко.

– Тусклый свет Времени без Времён, память о вечности, когда боги вмещали в себя всю Вселенную.

– Мы можем пройти в библиотеку? – спросила Лера.

– Вы – нет. Те две были чисты, а ваш дух отягощён самосознанием.

– Ты здесь один? – спросил Терехов, – кроме тебя кто-нибудь есть?

– Кроме меня здесь есть всё и нет ничего. Я ноль и бесконечность мира.

– Ты говорил о времени, когда жили боги, – напомнил Кшиштоф, – это они создали тебя?

– Боги ушли, их больше нет. Люди тоже ушли, а теперь вернулись.

– На этой планете жили люди? – уточнил Коваленко.

– И вы знаете об этом из книг. То, что вы называете древностью, происходило здесь. В этом мире люди жили вместе с богами, а потом всё исчезло, вы начали всё сначала на Земле, а боги исчезли совсем.

– Ты хочешь сказать, что человечество зародилось на этой планете? – Терехов озвучил общую мысль.

– Это не ваши предки. Ваши предки родом из восточной Африки. Последователи Дарвина всё поняли верно: на Земле люди произошли от обезьян.

– Я теряю нить, – с лёгкой тревогой произнесла Лера. – Наша древность прошла здесь или на Земле?

– Те книги, которые вы читали, пишут не о вашей древности, они о тех, кто жил здесь. Вы продолжили начатое ими, теперь вы здесь, круг замкнулся, предназначение исполнено.

Змей медленно склонил голову и пространство вокруг него начало наполнятся разноцветным сиянием, поначалу тусклым и мягким, затем всё более ярким и резким. В сиянии стали возникать вихри, будто втягивающие его внутрь себя, и среди вихрей выкристаллизовывались капли звёздочек. Вскоре звёздочки вобрали всё сияние, окружив себя тьмой, и стало ясно, что нет никакого Змея, есть лишь тёмная степь под бескрайним звёздным небом.

2. Её звали Дарья

– Экипаж «Стрекозы», доложите готовность к полёту, – раздался голос диспетчера порта.

– Экипаж в составе одного человека к полёту готов! – бодро ответил Кшиштоф.

– Стартуем, – объявила диспетчер, – спокойной плазмы, Кшишти!

– Поехали!

В тот же миг вид космопорта в обзорном иллюминаторе сменился тьмой. И больше никаких ощущений, только непроницаемая и всепоглощающая тьма за бортом. Ни перегрузки, ни гула двигателя, ни летящих навстречу звёзд, – на линии горизонта событий корабль погружается в чёрное ничто, где нет ни движения, ни материи, ни даже пространства.

После короткого обмена сообщениями расширенная комиссия по контактам пригласила на Землю одного из тех, кто разговаривал со Змеем на Пандоре-16. Выбор пал на Кшиштофа, которому теперь предстояло в личном разговоре передать свои впечатления о происшедшем.

Обычно перелёты между Землёй и Пандорой-16 осуществлялись на небольших пассажирских кораблях. Собственно, даже не перелёты, а телепортации с одного космопорта в другой. Пассажирский корабль уходил на линию горизонта событий и выныривал из неё в заранее подготовленном месте. По часам космопортов такое перемещение осуществлялось практически мгновенно, по часам звездолёта занимало от нескольких минут до получаса.

– Включить подсветку? – спросил приятный женский голос.

На кораблях часто использовали подсветку обзорного иллюминатора от простого цветного фона до трёхмерной анимации: далеко не всем пассажирам нравилось смотреть в чёрное ничто.

– Не надо, – отказался Кшиштоф, – когда ещё увидим такое? Лучше расскажи о себе.

– Я – система управления космическим кораблём АРД-1117 класса «Стрекоза», обладаю функциями автономного жизнеобеспечения и удовлетворения всех витальных потребностей экипажа. Если нужна дополнительная информация, можете задавать вопросы.

– Ты что-нибудь знаешь об этой тьме за бортом?

– Там сингулярность.

– Мг, я так и думал.

Конечно, откуда компьютеру знать, что там, если люди ещё не проникли за горизонт событий? Компьютер знает только то, что в него вложили создатели.

– Могу дать краткий обзор основных гипотез, касательно природы нулевой линии, – предложила система.

– Не надо, я всё равно не пойму. А у тебя приятный голос.

– Спасибо, я подбирала, исходя из наиболее вероятных предпочтений для мужчины вашего типа.

– С тобой опасно иметь дело, – усмехнулся Кшиштоф, и подумал, хорошо, что его знакомство с системой управления будет недолгим. – Как мне к тебе обращаться?

– Как вам будет угодно.

– Тогда я буду звать тебя Дарья.

– Прекрасный выбор! Имя Дарья принято в качестве персонального обращения. Добавить в список версии этого имени «Даша» и «Дашенька»?

– Не забудь ещё Дашуля и Дашенция, и давай на «ты», – предложил Кшиштоф.

– Как скажешь, – ответил голос корабля.

– Даша, у тебя случайно нет информации, что было до того, как Бог сказал: «Да будет свет!»?

– Земля была пуста и безвидна, и дух Господен носился над бездною.

– Нет, это не наш случай, – рассудил Кшиштоф. – Даже если под Землёй имеется в виду вся Вселенная, слово «пуста» говорит о наличии пространства, а тут его нет.

– Древние люди не могли знать о горизонте событий, – ответила Дарья. – Религия отражала актуальные знания человека об окружающем мире.

– А разве религия не описывала потустороннее?

– Потустороннее – по отношению к человеческой жизни, а не к пространственно-временному континууму. Религия помогала человеку выстроить отношения со смертью, но смерть – это банальное биологическое явление, которое человек имел возможность наблюдать на протяжении жизни.

– Смерть – банальное биологическое явление, когда она не твоя, – заметил Кшиштоф.

– Мне незнакомы эти переживания, хотя я знаю, что для человека они имеют фундаментальное значение.

– Что-то ты слишком много о нас знаешь, подруга. Включи-ка лучше подсветку.

Тьма в иллюминаторе исчезла, и салон корабля наполнился яркими картинками. Морской прибой, шумящий лес, струящаяся вода родников, горные вершины и небесная синева. Почему виды природы действуют на человека успокаивающе? Спросить об этом Дарью? Нет, пожалуй, не стоит. Вдруг наковыряет в твоей душе что-то такое, чего бы ты сам знать не хотел. Да и неприятное это дело, когда ковыряются в душе, даже если это делает робот. В конечном итоге, смотреть на своё нутро придётся тебе самому, а робот что? Он всего лишь инструмент, которым ты смотришь.

– Корабль выходит с нулевой линии, – объявила Дарья. – Прибываем в пункт назначения: космопорт Звёздного городка. Ожидаемое время…

Дальнейших слов Кшиштоф не расслышал, его голову наполнил звон, как будто там что-то разорвалось. Ему показалось, будто он куда-то проваливается, и голос не то стажёрки Даши, не то компьютерной Дарьи произнёс: «Это – провал».

* * *

Кшиштоф открыл глаза. В голове ещё слышались отголоски звона. Сначала помещение показалось ему незнакомым, но постепенно стало приходить осознание того, что он всё ещё на корабле, в пассажирском кресле. Кшиштоф попытался оглядеться, голова слушалась с трудом, пространство вокруг как будто куда-то уплывало.

– Что произошло?

– Вопрос не понят, – донёсся женский голос.

Он понял, что с трудом ворочает языком, а потому собеседница могла его и не расслышать.

– Что… – Кшиштоф попытался произносить более чётко, – что про-и-зо-шло?

– Корабль прибыл в пункт назначения: космопорт Звёздного городка.

Кшиштоф вспомнил, что называл этот женский голос Дарьей, и ещё то, что летел с Пандоры на Землю. Теперь, как утверждала Дарья, корабль прибыл в Звёздный.

– Включи обзор, – попросил Кшиштоф.

Видимо, Дарья исполнила его команду, а может и нет. Понять было трудно, так как в обзорном иллюминаторе возник лес. Кшиштоф обратил внимание на то, что деревья вблизи корабля лежали поваленными, возможно, самим кораблём, так что вокруг корабля образовывалась круглая поляна. Всё это смотрелось реалистично и невероятно одновременно.

Кшиштоф попытался приподняться с кресла и с ужасом осознал, что тело его не слушается. С большим трудом он сумел пошевелить пальцами рук, ног же он не ощущал совершенно.

– Что со мной? – задал он вопрос то ли Дарье, то ли себе.

– Ты сидишь в кресле. Судя по всему, ты пытаешься встать и не можешь. Рекомендую провести первичное медицинское обследование.

– Свяжись с медиками Звёздного, – догадался Кшиштоф.

– Связь отсутствует, – объявила Дарья.

Кшиштоф простонал и тихо произнёс:

– Мы не в Звёздном. Ты промахнулась.

– Координаты соответствуют местоположению Космопорта Звёздного городка.

– Ты уверена?

– Я перепроверила тремя независимыми способами. Это Звёздный городок.

Кшиштоф решил не спорить. Он снова попытался подвигать конечностями, и снова вышло только неуверенное шевеление пальцами рук.

– Мы вообще на Земле? – спросил он.

– Исходя из величины гравитационного поля, угловых размеров и положения на небе солнца, угловой скорости вращения планеты, направления и величины магнитного поля, а также состава воздуха, это Земля, Звёздный городок. Вероятность того, что мы на другой планете, пренебрежительно мала.

– А вероятность того, что на месте Звёздного вырос лес, и связь перестала работать?

– Она также пренебрежительно мала, соответственно, мы имеем состояние неопределённости. Окончательный ответ я смогу дать с наступлением тёмного времени суток, проанализировав положение звёзд на небе.

Кшиштоф попытался осмыслить ситуацию.

– Итак, мы неизвестно где, я парализован, и связь не работает. Какова вероятность, что я выживу?

– Корабль сможет поддерживать твою жизнедеятельность сколь угодно долго, – ответила Дарья. – Внешних повреждений тела не наблюдается, предполагаю, что потеря двигательных функций связана с поражением нервной системы. Более детальное обследование можно будет провести при наличии специального медицинского оборудования.

– Которого у нас нет.

Хуже всего было то, что не работала связь. Корабль оказался оторванным не просто от базы – от всего человечества. Такие случаи были предусмотрены, именно для таких случаев «Стрекоза» и была оборудована всем необходимым. А значит, не всё так плохо, надо просто перестать нервничать и вспомнить, чему учили.

Радиопередатчик – допотопное устройство, но именно оно призвано подать сигнал, когда все современные системы связи отказали. «Три точки, три тире, три точки», – так в далёкие времена моряки давали знать о постигшей их беде. Кшиштоф попросил Дарью отправить сигнал «СОС» в замолчавшее пространство. Если они всё-таки на Земле, то их уже услышали, обнаружили и скоро спасут.

Дарья включила изображение горящего костра. Наблюдение за огнём успокаивало Кшиштофа так же, как успокаивало его далёких предков на протяжении десятков тысяч лет в те додревние времена, когда человек, может быть, ещё не осознавая себя человеком, сумел подчинить себе силу огня. А научившись управлять огнём, стал постигать игру света и тьмы. Мир теней завораживал непостижимостью, звал человека в неведомое и невозможное, и одновременно отпугивал, ставил неодолимые преграды. Но на то и человек, чтобы преодолевать непреодолимое, постигать неведомое и делать невозможное возможным.

«Стрекоза» постоянно прощупывала окружающее пространство на предмет опасного воздействия, в том числе на присутствие вблизи корабля агрессивных животных. Ещё до захода солнца Дарья оповестила Кшиштофа, что в сотне метров от них объявился лось, увидеть которого так и не получилось. Наверняка, помимо лося здесь хватало и других серьёзных обитателей, в том числе и хищных (раз есть лоси, значит есть и те, кто на них охотится, в природе такое добро зря не пропадает), но они, судя по всему, обходили поляну стороной. Впрочем, и не удивительно, что им тут ловить?

Радиостанция продолжала отправлять в пустоту сигналы «СОС», и уже допустимой становилась мысль о том, что заточение в безлюдном лесу – надолго. Положение звёзд на небе не оставляло сомнений в том, что они – на Земле, эту же версию Дарья теперь рассматривала как базовую. Кшиштоф сомневался только в одном – в координатах. Можно было допустить, что за время его отсутствия на планете произошла катастрофа, и человечество исчезло, но принять то, что на месте Звёздного успел вырасти сосновый лес, разум отказывался. Дарья также считала вероятность возникновения леса ничтожно малой, но, тем не менее, продолжала настаивать на точности координат. Пока только в качестве фантазии, Кшиштофа посещали мысли о перемещении во времени и о параллельных мирах.

– А знаешь, что меня больше всего беспокоит? – спросил он Дарью.

– У меня много версий ответа на этот вопрос. Озвучить наиболее вероятную?

Кшиштоф усмехнулся.

– Помню, в детстве, в интернате положили меня в изолятор с воспалением. И вот были там женщины – нянечки, и помогающие им роботы. Я уже не помню, как они там между собой работу распределяли, помню только, что мне ничего не надо было делать, только лежать. И вот одна из нянек решила со мной в игру поиграть, как будто я – космонавт, попал на неизвестную планету, и надо мне разобраться, что это за планета, какая у неё география, какие животные там обитают? В общем, она предлагала мне ситуацию, а я должен был предложить решение этой ситуации.

– Предлагаешь повторить игру? – вычислила его мысли Дарья.

Кшиштоф поймал себя на том, что начинает воспринимать разговаривающий с ним компьютер, как живого человека.

– Ты ведь теперь – моя нянька. И вот у нас с тобой ситуация: вроде бы наша Земля, но почему-то не такая, какой должна быть. Можно сказать, неизвестная планета. Нам надо как-то её исследовать. Я вот что придумал. На Пандоре, прежде чем куда-то идти ногами, мы запускали разведывательный дрон.

– Я могу это сделать, – ответила Дарья.

Дрон передавал изображение прямо на «Стрекозу», создавая впечатление полного присутствия. То есть, Кшиштоф видел всё так, как будто сам совершал полёт над лесом. Такие манёвры не являлись для него чем-то новым, на Пандоре-16 он часто управлял разведывательным дроном, когда исследовал местную степь на наличие крупной фауны.

Параллельно компьютер «Стрекозы» строил карту местности, сопоставляя её с установленной на нём картой Земли.

– Совпадают только очертания рек, – озвучила вывод Дарья, – но здешние реки уже, чем должны быть, и рельеф здесь с более резкими перепадами.

– Если мы попали в мир без людей, то так и должно быть. Некому расширять русла, засыпать овраги и равнять холмы.

– Я бы сказала, что мы попали в мир, в котором отсутствует индустриальная цивилизация. Наличие человеческих сообществ на более ранних стадиях развития я не исключаю.

– Есть какие-то признаки? – поинтересовался Кшиштоф, – или просто теоретическая возможность?

– Вот посмотри, – Дарья вывела на обзор запись короткого видео, сделанного дроном пару минут назад, – на этой поляне имеется совокупность объектов, которую можно идентифицировать как пасеку.

Кшиштоф присмотрелся к рядам маленьких деревянных домиков. Он мало что понимал в пчеловодстве, но стройные ряды кубиков наводили на мысли о деятельности разумных существ.

– Давай установим наблюдение за этой поляной, – предложил он, – запусти к ней ещё один дрон, пускай пока повисит. А первый отведи к Клязьме, чтобы он двигался вдоль неё вверх по течению. Если здесь живут люди, то они должны тяготеть к рекам.

Мысль о том, что он попал в прошлое, уже не казалась Кшиштофу невероятной. По крайней мере, она давала какое-то объяснение происходящему, и Дарья, хоть и считала вероятность перемещения во времени пренебрежительно малой, решила принять эту версию как базовую.

Вскоре поиски увенчались успехом. В излучине Клязьмы дрон обнаружил что-то вроде деревни. Небольшая территория площадью в несколько гектаров, расчищенная от леса, на которой располагалась группа деревянных строений, некоторые из которых вполне могли сойти за жилые дома. Вскоре обнаружились и жители деревни. Даже с высоты они показались Кшиштофу несколько странными. В их фигурах ощущалась несвойственная человеку массивность, головы лесных жителей выглядели слишком большими с выдвинутыми вперёд носом и челюстями. Лица их казались чёрными, но это как раз не смущало, цвет кожи у людей бывает разным. Бросалось в глаза другое. Посвятив несколько лет изучению мегафауны, Кшиштоф хорошо понимал, что люди не могут так двигаться. Несомненно, в деревни обитал какой-то другой вид разумных существ.

– Это двуногие медведи! – воскликнул Кшиштоф, когда Дарья приблизила изображение. – Вернее даже не медведи, а что-то среднее между медведями и гоминидами.

– Я бы тоже не идентифицировала их однозначно как медведей, – согласилась Дарья, – в моей базе такие живые существа отсутствуют, я не знаю, что это за вид, но нет сомнения в их разумности. Я попытаюсь приблизиться, чтобы расслышать их речь.

Кшиштоф уже привык, что, говоря «я», Дарья имела в виду и корабль, и бортовой компьютер, и оба запущенных кораблём разведывательных дрона.

– Оставляй дрон в деревне на постоянное дежурство, можешь посадить его куда-нибудь на дерево?

– Если я спущу его на дерево, мы потеряем с ним связь, – предупредила Дарья.

– Пусть ведёт наблюдение в автономном режиме в течение суток и возвращается на базу с записью. Проанализируем её здесь на месте, выбери потом сама наиболее важные моменты. Нам надо узнать язык, на котором они говорят, и вообще узнать о них как можно больше. А второй дрон снимай с пасеки и веди к Клязьме, пусть движется вдоль неё по течению, насколько хватит с ним связи. Возможно, на реке мы найдём более крупные поселения.

* * *

Кшиштоф попросил Дарью подключиться к его личному СДФ и найти там запись видео с Пандоры. То самое, в котором Даша с Настей впервые повстречали змея. Мысль о том, что странное преображение Земли как-то связано с загадочным обитателем пандорского сада, пришла ему практически сразу, но оставалась где-то на периферии сознания. Какой в том толк, если выяснится, что всё это – чудовищная мистификация змея? Особенно, если это тот самый змей из древней легенды? Такие объяснения всегда бесплодны, от них не может быть практической пользы. И всё-таки Кшиштоф решил поискать ответ в этой сомнительной области. Во-первых, всё равно заняться нечем, во-вторых, искать больше негде.

– Вот, сейчас они обнаружили змея и идут к нему, – прокомментировал видео Кшиштоф.

– На изображении нет змея, – отметила Дарья.

– Ты права, и тем не менее он там был, и они его видели. И слышали. Мы сразу тоже решили, что им почудилось, но продолжили вести наблюдение за этим местом. А потом кто-то предложил перевести дроны в режим пассивного слежения, это когда сами они ничего не излучают, а только принимают сигналы.

– И вы его обнаружили?

– Да. Оказалось, что этот змей работает по принципу стелс. Были в пятом периоде ЭРМ такие летательные аппараты, как бы невидимые для приборов… Я, правда, плохо понимаю, как они функционировали…

– В моей базе есть общая информация об этой технологии, – выдала Дарья, – могу ознакомить.

– Как-нибудь в другой раз. Хотя, подожди. Ты ведь говоришь, что приземлились мы без происшествий?

– Напоминаю, что я два раза по твоей просьбе проверяла запись бортового журнала с показаниями всех приборов. Всё работало в штатном режиме.

– А если что-то произошло в режиме стелс? Для корабля абсолютно невидимое, а для моего организма… Если я почувствовал что-то такое, совсем уж из ряда вон, что моя нервная система не выдержала?

– Это можно установить в ходе ментоскопирования, но в условиях «Стрекозы» оно невозможно.

Кшиштоф тяжело вздохнул и продолжил смотреть запись с Пандоры.

– Вот они как бы теряют сознание, – прокомментировал он. – По их словам, они в этот момент вошли в библиотеку, в которой провели три вечности.

Кшиштоф задумался. А что если в момент выхода с нулевой линии он тоже провалился в библиотеку и провёл там вечность? Или попытался войти, но не смог? Змей что-то говорил на счёт того, что туда могут войти только… невинные, что ли? Опять эта ненужная мистика. Хотя, какие ещё объяснения, кроме мистических, могут быть тому, что человечество исчезло и Землю населяют разумные медведи?

– Знаешь сказку, как девочка пошла в лес и нашла там избушку? – спросил он Дарью, – а в избушке жили медведи?

– «Три медведя», – ответила Дарья.

– А ведь мы с тобой тоже попали в сказку. А как иначе это назвать?

– Учитывая, что наш корабль стоит на сваях, его можно считать избушкой на курьих ножках, а я – невидимая Баба Яга.

– Как для робота, у тебя неплохо развито художественное мышление.

– Основной набор литературных образов закладывается в устройства моего типа вместе с языком.

– Тогда создай мне образ не Бабы Яги, а Василисы Премудрой, – полушутя предложил Кшиштоф, и добавил: – и прекрасной.

Видимо Дарья не расценила его заявление как шутку, или же посчитала, что доля правды в шутке превысила пятьдесят процентов, потому как тут же создала изображение образа. Перед Кишиштофом возник трёхмерный портрет сказочной героини.

– В моей базе есть ещё несколько вариантов образа Василисы Премудрой, – проинформировала Дарья, – могу продемонстрировать.

– Не надо, а то ещё разбудишь во мне нездоровый интерес к нарисованным женщинам.

– В этом интересе нет ничего нездорового, поскольку на самом деле тебя интересуют живые женщины…

–Прошу тебя, не начинай. И выключи эту Василису, она мне мешает смотреть запись. Вот видишь, они лежат на траве. Нет, лежит только Настя, а Даша стоит на четвереньках. Стань к лесу задом, ко мне передом. – Кшиштоф усмехнулся.

И тут ему пришла мысль.

– Слушай, если ты умеешь создавать изображения, то зачем тебе быть невидимой Бабой Ягой? Стань видимой Василисой Премудрой.

– И прекрасной?

– И прекрасной. Пусть у тебя будет её внешность.

– Той девушки, именем которой ты меня назвал?

– Только не надо анализировать мои намерения.

– Хорошо не буду. Видео с Пандоры отключить?

Кшиштоф кивнул головой и чуть вскрикнул от удивления, когда перед ним возникла Дарья. То есть, изображение очень похожее на стажёрку с Пандоры.

– Если что, я могу создать не только изображение, но и робота с такой же внешностью.

– Ты – опасная женщина. Я ещё не успел об этом подумать, а ты уже озвучила мои намерения.

– Это – естественный ход мыслей, разгадать его было несложно.

Кшиштоф снова кивнул головой и почувствовал, как к его глазам подступает влага. Только этого ещё не хватало.

– Как скоро ты сможешь её создать?

– Процесс займёт до тридцати дней и потребует отвлечения части ресурсов корабля, так что исследование окрестностей придётся отложить. Останется только пассивное наблюдение в пределах видимости антенны корабля.

– Мир подождёт, никуда не денется. Скажи, а робот, которого ты создашь, он будет управляться тобой, или сможет существовать автономно?

– Этот робот и будет мной.

* * *

Спустя неделю заточения Кшиштоф научился полноценно двигать руками и сидеть в кресле, но ног по-прежнему не чувствовал. В качестве наиболее вероятного диагноза Дарья предполагала повреждение спинного мозга, исходя из этого, осуществляла необходимый набор процедур и давала кое-какие советы. По просьбе Кшиштофа она смогла организовать перемещение кресла с ним из корабля на поляну, так что теперь он мог проводить время на свежем воздухе. Специально изготовленный новый комбинезон позволял ему чувствовать себя в новом состоянии максимально свободно.

Пока шло создание человекоподобного робота, Кшиштоф пытался заполнить освободившееся время изучением истории, антропологии, экономики. Новые знания он черпал из памяти корабля, как в форме текстов, так и расспрашивая Дарью. Разговаривать с изображением девушки было намного приятнее, чем невидимым голосом. Иногда, отдыхая от получения знаний и необходимых физических процедур, он просто смотрел на неё.

– Я понимаю, что означает такой мужской взгляд. И если ты стесняешься спросить, то я отвечу: да, можно, такая функция во мне тоже предусмотрена. Только это будет не любовь, а – суррогатная замена. Я ведь – машина – неживой предмет, я никогда не смогу дать тебе те эмоции, на которые способна живая женщина.

– А хотела бы?

– Если бы я могла хотеть, я бы была человеком. В моей программе не предусмотрена такая функция как «хотеть».

– Я вот тоже теперь не знаю, смогу ли я хотеть в биологическом смысле? Я ведь там совсем ничего не чувствую. Может, я теперь тоже – не совсем человек?

– Ты – человек, потому что понимаешь, что живёшь и можешь умереть.

– А ты?

– А я – машина, я не могу умереть, потому что не живу. Или можно сказать, я не живу, потому что не могу умереть.

– Но можешь сломаться, разрушиться.

– Это не одно и то же. Что бы со мной ни случилось, меня всегда можно будет восстановить в прежнем виде.

– Это хорошо, очень не хотелось бы однажды тебя потерять. Я привык к тебе за эти дни и привыкну ещё больше. Да мало того: у меня кроме тебя вообще никого теперь нет! Кругом тайга и сосед – медведь.

– Кстати о соседях. Похоже, они идут к нам в гости.

– Что ж, придётся выйти встретить гостей. Выводи кресло наружу.

– Решать тебе, но считаю себя обязанной напомнить, что они могут быть опасны. Их трое, один вооружён кистенём, двое других – копьём и рогатиной, что может говорить об их агрессивных намерениях.

– Считаю себя обязанным напомнить, что у меня – СДФ.

Из открывшихся дверей корабля сначала на поляну выбралась девятиножка СДФ, а вслед за ней выехало кресло с Кшиштофом. Образовавшееся в момент приземления «Стрекозы» кольцо поваленных деревьев служило естественным барьером на пути незваных гостей. Оно довольно надёжно защищало место от крупных диких зверей, но для разумного существа не составляло непреодолимой преграды. И объявившиеся вскоре медведи быстро сообразили, как перелезть через ряд поваленных деревьев, но пока что предпочли остаться за периметром, лишь оценивающе поглядывая на металлическую девятиножку и сидящего в кресле Кшиштофа.

– Здравствуйте, товарищи, – Кшиштоф произнёс эти слова с той иронией, которая предполагала очевидную уверенность в себе. – Рад вас видеть, но в гости пригласить пока не могу.

Тон и слова Кшиштофа ненадолго погрузили гостей в замешательство. Первым, как и следовало ожидать, нашёлся обладатель кистеня.

– Ты кто? – с нарочитой сердитостью спросил он.

– Меня зовут Кшиштоф Выстрелков, я вынужден временно поселиться в вашем лесу.

– Да нам пофиг, как тебя зовут. Ты у нас кто, человек?

– Как видишь, – спокойно ответил Кшиштоф.

– А в лесу живёт кто? – Медведь сделал паузу, будто ожидая от Кшиштофа ответа. – А в лесу живёт медведь. А всё что не медведь, есть добыча медведя. Так что не знаю, кем ты там был вчера, а сегодня ты – наша добыча.

Медведь засунул кистень за поясок и перелез через лежащую сосну. Двое его товарищей решили последовать за ним, для чего им пришлось оставить на земле копьё и рогатину. Все трое с важным видом вышли на поляну. Кшиштоф продолжал всё это время сидеть в кресле перед кораблём, от медведей его отделяла девятиножка СДФ. Слишком спокойное поведение хозяина корабля не могло не смущать гостей, потому с решительными действиями они не торопились. Старший из них снова заговорил, на этот раз не с Кшиштофом, а с товарищами, но так, чтобы Кшиштоф его хорошо слышал.

– Как будем его жрать: жареным или варёным?

– Может, в бочку его засолим?

– О! Это мысль! Ну чё, давай с трёх сторон…

Как и полагается старшему, первый медведь сделал шаг вперёд, давая сигнал товарищам, которые стали медленно с двух сторон обходить СДФ. Но тут откуда-то сверху раздался женский голос:

– Вы забыли своё оружие.

Медведи поневоле остановились и принялись настороженно оглядываться по сторонам.

– Кто это, Тихон? – спросил старшего один из медведей.

– Я почём знаю?

– Советую забрать копьё и рогатину, – объявил женский голос, – и уходить.

– Эй! – выкрикнул Тихон, пытаясь разглядеть невидимую собеседницу, – Ты где? Ты кто?

– Я – система управления космическим кораблём АРД-1117 класса «Стрекоза». Впрочем, вам это ни о чём не говорит. Я не могу быть вашей добычей, но могу невольно причинить вам ущерб. Поэтому советую покинуть поляну. Вы можете вернуться и продолжить знакомство с экипажем корабля спустя десять дней. Общение с вами очень важно для нас.

– Да чё нам какая-то баба будет указывать! – воскликнул Тихон и вынул из-за пояска свой кистень. – Навались, братва!

Тихон попытался нанести удар кистенём по корпусу СДФ, но железный грузик увяз прямо в воздухе. Вторая попытка также не принесла успеха. Тем временем два других медведя тщетно пытались приблизиться к Кшиштофу, застревая в паре метров от него.

– Тихон, это какой-то колдун! – взревел один из них.

– Отходим, братва, – почти нараспев скомандовал Тихон, хотя два его товарища уже и сами устремились прочь.

– Копьё с рогатиной не забудьте подобрать, – бросил им вслед Кшиштоф, без злобы, но с нескрываемой усмешкой.

– Мы ещё вернёмся! – пригрозил напоследок Тихон.

* * *

Она получилась именно такой, как он и хотел: рыжеволосая, стройная, роста чуть ниже среднего, с большими голубыми глазами, на вид – совсем ещё юная, лет двадцати, не больше. Не то чтобы точная копия стажёрки Даши, а скорее произведение по мотивам оригинала. Кшиштоф любовался ей и как женщиной, и как творением. Похоже, девушка-робот это понимала, потому что смотрела на него так, как и должна смотреть в таких случаях живая девушка.

– Да, я помню, что такая функция в тебе предусмотрена, – Кшиштоф печально усмехнулся, – к сожалению, во мне эта функция сейчас не функционирует. Так что, прости, подруга.

– Ничего, переживу, – ответила робот Дарья.

– Ты же говорила, что не живёшь.

– Одно из главных моих предназначений – имитировать человеческое поведение, я имитирую.

– У тебя получается. Ты посиди сегодня со мной, поимитируй, а завтра вернёмся к исследованию мира. Раз уж теперь у меня есть ты, надо выводить это дело на новый уровень. Ты ведь сможешь собрать глайдер?

– Это не составит мне труда, – ответила Дарья.

Голос Дарьи звучал теперь несколько иначе, более человечно, или же Кшиштофу так казалось. Понимая умом, что перед ним робот, он тем не менее видел в ней не технику, а человека, хотя сама Дарья напомнила ему:

– Я умею вести себя, как человек, но я – не человек.

– Вот и не нуди, а веди себя, как человек.

Пока «Стрекоза» создавала робота, дроны ограничивались лишь наблюдением за ближайшей к кораблю территорией, но теперь освободившиеся ресурсы стало возможным переключить на производство более сложной техники, и первым делом Кшиштоф решил создать пилотируемый глайдер.

Аппарат получился четырёхместный. Не специально, просто первой попалась программа именно четырёхместного. Ну, да бог с ним, больше – не меньше.

К вечеру следующего дня Дарья уже поднимала глайдер на высоту до пятидесяти метров, и совершала там простейшие манёвры: немного вперёд, немного назад. Когда девушка-робот окончательно освоилась с пилотированием аппарата, солнце уже касалось горизонта, так что дальний полёт и видеосъёмку пришлось отложить до следующего утра.

Утром Дарья отправилась в полёт, а Кшиштоф расположился в своём кресле в «Стрекозе», наблюдая на экране за тем, что видели Дашины глаза. Дарье была поставлена задача: подняться на высоту полкилометра, прилететь в точку, соответствующую координатам Московского Кремля, и вернуться обратно.

В этот день они обнаружили ещё пару медвежьих поселений, одно из которых располагалось как раз на месте Москвы, на равном удалении от Клязьмы и Москвы-реки.

– Предлагаю совершить полёт по течению Москвы до слияния с Окой, – сообщила Дарья. – Если идти на достаточной высоте, я смогу постоянно оставаться на связи.

Кшиштоф дал добро, и план сработал. К вечеру у слияния Москвы с Окой они обнаружили то, что можно было назвать городом. Поселение размещалось на территории в пару квадратных километров и было огорожено деревянными стенами с башнями. Внутри стен тесно располагались различные строения. В центре выделялось несколько относительно больших зданий, некоторые из которых были окружены дополнительными стенами. Самое главное, что город населяли уже не двуногие медведи, а обыкновенные люди. Но подробное исследование города пришлось отложить до утра.

На следующий день Дарья снова отправилась в полёт. Путь к месту назначения занял не более часа. Глайдер завис над городом на высоте около двухсот метров с солнечной стороны, так чтобы жителям было труднее его заметить. Горожане, насколько позволяли их разглядеть приборы, были одеты, в зависимости от пола, либо в широкие штаны и рубашки, либо в длинные, свободные платья и сарафаны. Передвигались чаще всего пешком, реже – на телегах. Всадников замечено не было, видимо, верховая езда была здесь не в моде. Среди прочих выделялись особи могучего телосложения, экипированные на манер древних воинов.

– Викинги? – предположил Кшиштоф, обратив внимание на рога, украшавшие их головы.

Глайдер постоянно держал связь с кораблём.

– Вполне возможно, – согласилась Дарья. – Если мы попали в дохристианские времена, то их присутствие вполне объяснимо.

– Ну, и морды у них! Бычьё, а не люди.

– Скорее всего, это – маски. Древние воины любили подражать свирепым животным.

– А это что за тварь?!

Над городом промелькнуло что-то летающее, и быстро скрылось из поля видимости. Но вскоре летающий объект объявился вновь.

– Или это очень большая птица, – прокомментировала Дарья, – или… дракон.

– Этого ещё не хватало. Знаешь, Даша, возвращайся-ка ты на корабль, займёмся с тобой обустройством «Стрекозы». Теперь она – наш дом. И хотя этот мир, пока что, не проявляет к нам гостеприимства, придётся как-то здесь жить.

3. В городе чужом

Улица, которая вела от восточных ворот к центру города, была вымощена булыжником, а потому выглядела относительно чистой. Вдоль улицы располагались мастерские, амбары и жилые дома горожан. По мере приближения к центральной площади улицу заполняли торговые ряды, в связи с чем увеличивалось и число прохожих.

В ярко-красном сарафане, с венцом на голове, Дарья выглядела как знатная горожанка. К позолоченному поясу было прикреплено устройство портативной защиты и бластер, но необычные предметы если и обращали на себя внимание прохожих, то, по всей видимости, воспринимались ими как украшения. В целом же, гостья не чувствовала на себе какого-то особого внимания помимо того, какое обращает на себя любая привлекательная девушка.

В том месте, где улица примыкала к центральной площади, количество торговых точек достигало такой плотности, что улица выглядела, как базар. И прохожих здесь было не просто много, а целая толпа, через которую приходилось пробираться.

Всё то, что видела и слышала в данный момент Дарья, записывалось в её память, чтобы по возвращению на «Стрекозу» продемонстрировать самое важное из увиденного и услышанного Кшиштофу. Дарья стала его глазами и ушами в городе.

– Дорогу королевскому шуту! – раздалось из толпы.

В беспорядочном движении горожан начал возникать некий порядок, постепенно люди расступались, образовывая посреди улицы пустое пространство. Одновременно с этим, шумные торговые ряды понемногу затихали в ожидании представления.

– Дорогу королевскому шуту! – повторил выходящий из толпы человек.

Это был высокий, худощавый мужчина средних лет с аккуратной бородкой. Одет он был как обыкновенный горожанин, разве что чуть более расхлябанно. Он окинул беглым взглядом толпу, задержал внимание на Дарье, замер на какой-то миг, но быстро вернулся к своему расхлябанному состоянию.

– В нашем городе нет короля, зато есть королевский шут, – объявил он, – самый шикарный мужчина города!

Толпа встретила эту фразу аплодисментами и одобряющими криками.

– Некоторые не понимают, как такое может быть, что короля нет, а королевский шут есть? – начал шут, – а я объясню. На самом деле, всё просто: короля нет, потому что у нас демократия. Хочешь, голосуй за дракона, хочешь – за циклопа, а умные люди голосуют за королевского шута! Ведь всё равно нет никакой разницы, потому что как бы кто ни голосовал, реальная власть в городе будет оставаться в руках криминальных группировок во главе с Жорой и Жмайзером. А что касается дракона с циклопом, то они – всего лишь ширма, поскольку один из них представляет интересы Ротшильдов, а другой – интересы Рокфеллеров…

По ходу выступления горожане поддерживали шута смехом и аплодисментами.

– … потому что, как вы знаете, я – единственный житель Китежа, который помнит Прежние Времена. Многие вообще в них не верят, и совершенно напрасно, потому что я всегда говорю только правду и ничего кроме правды. Спросите меня о чём угодно. Вот вы, я вижу вас впервые, – шут обратился к Дарье, – мне так кажется, что вы – дочь боярина, которая недавно приехала в Китеж из своего села. Я прав?

– Возможно, – ответила Дарья.

– Возможно, – повторил за ней шут, – девушки всегда говорят «возможно», потому что боятся сказать «да». А, кроме того, они почему-то считают, что девушка должна быть загадочной. Кто-то им внушил, что загадочность украшает женщину. Это полная чепуха, девушку украшают задница и сиськи, если это есть, то к чёрту загадочность.

Последние слова вызвали у горожан особо бурный восторг.

– Я не буду говорить, что украшает мужчину, но уж точно не длинный язык, – заметила Дарья.

Шут с некоторым удивлением посмотрел на неё, но ответил довольно быстро:

– Я не буду показывать, что у меня есть длинного, помимо языка, но поверь, оно у меня есть.

Горожане снова взорвались восторгом.

– А тех, кого интересует, всё-таки, мой длинный и острый язык, я приглашаю сегодня вечером в трактир Жозепе! – объявил шут и начал медленно двигаться навстречу расступающейся толпе как раз в направлении Дарьи.

Когда шут проходил рядом с ней, Дарья обратилась к нему:

– Послушайте, а кто такие Ротшильды и Рокфеллеры?

Шут остановился и с удивлением посмотрел на неё.

– Ты что, девочка, с луны свалилась?

– В некотором роде, да, – ответила Дарья.

– В некотором роде, – снова повторил за ней шут, – опять эта ненужная загадочность. Да знаешь ли ты хотя бы, что такое луна? – Обращаясь к Дарье, он окинул взглядом толпу, словно ища ответа.

– Имею представление.

Шут усмехнулся и с упоением произнёс:

– Боже мой, знаете, как она прекрасна в час заката?! Когда можно сесть в лиловый кратер, а ноги свесить наружу и смотреть, как по зелёному небу плывут оранжевые облака!

– Что за вздор! – усмехнулась Дарья, – человек не может сесть в лунный кратер, и кратеры вовсе не лиловые. Я уже не говорю о том, что на Луне нет облаков.

– Нет, ты точно с луны свалилась. – Шут покачал головой и, продолжив двигаться навстречу расступающейся толпе, воскликнул: – Дорогу королевскому шуту! И я напоминаю: сегодня в шесть часов вечера, в трактире Жозепе! – И обращаясь как бы персонально к Дарье, негромко повторил: – В шесть часов вечера у Жозепе. Дорогу королевскому шуту!

* * *

Отыскать трактир Жозепе оказалось делом несложным. Дарья легко ориентировалась в Китеже, поскольку вид города сверху с очертаниями улиц и расположением домов хранился в её памяти. Впрочем, то, что можно было назвать улицами, ограничивалось тремя относительно ровными линиями, идущими от городских ворот и сходящимися в центре на единственной площади города. Всё остальное пространство между домами образовывали переулки, закоулки, тупики и проходные дворы, хаотично разбросанные по городу.

– Ёу, чикса, камон!

Дарья сразу распознала, что слова обращены к ней.

Компания, которая обратила на неё внимание, показалась ей любопытной. Они с Кшиштофом уже заметили, что среди горожан в Китеже попадаются не только люди. Но впервые нечеловеческие разумные особи встретились Дарье вблизи в количестве не менее десятка. Зелёные человекообразные ящеры имели привычку сутулиться, потому казались ростом чуть меньше среднего мужчины, зато имели крепкое телосложение. Держались ящеры непринуждённо, по-хозяйски.

– Ты клёвая, гоу с нами!

Стоящий чуть впереди остальных ящер активно жестикулировал, видимо так он хотел более чётко объяснить свои намерения.

– Простите, у меня другие планы, – вежливо ответила Дарья.

– Ёу, чикса, ты не поняла, я – Жора, и в этом городе я решаю, у кого какие планы. Потому что в этом городе всё решают Жора и…

Он приподнял руку над головой и щёлкнул пальцами, давая сигнал команде. Команда хором произнесла:

– Гангста-раптер Альянс!

Лицо главаря ящеров расплылось в довольной улыбке.

– Ёу, чувак, это ты не понял, – активно выдвинувшись вперёд, ответила Дарья, – я не хочу идти с вами, а это значит, что?

Дарья подошла к Жоре вплотную.

– Что? – слегка обескураженный Жора в упор смотрел на Дарью.

– А это значит, что я с вами не пойду, – чётко, буквально по слогам, проговорила Дарья.

– Я не понял, ты чё такая дерзкая?

Ящеры начали понемногу смыкать ряды, вплотную придвигаясь к своему вожаку, а Жора попытался потрепать Дарью за щёку, но наткнулся на защитное поле. Он снова попробовал как можно незаметнее прикоснуться к лицу Дарьи, но, убедившись в тщетности намерения, опустил руки и сделал полшага назад.

– Ты понял, что ты не понял, ты очень быстро понимаешь. А сейчас ты поймёшь, что я всегда решаю за себя сама, потому что я в этом городе представляю Космо-хуман Актив.

– Космо-хуман … чего? Кто-то чё-то такое слышал?

Жора недоумённо оглядел своих собратьев.

– Ну, чё-то слышал, – ответил один из них, – но не так, чтобы конкретно.

– По ходу, это как-то с князем связано.

– Или с медведями.

– Не, скорее с князем.

– Короче, надо у дракона пробить.

– Ты, вообще, откуда взялась? – с лица Жоры пропала непринуждённая игривость, теперь он был напряжён и сосредоточен, хотя пытался изображать пренебрежительное спокойствие.

– С луны свалились, – ответила Дарья.

– Послушай, подруга, я не знаю, как у вас на луне, а у нас в Китеже всё решают Жора и… – он снова дал знак команде, и команда подхватила:

– Гангста-раптер Альянс!

Жора снова изобразил довольную улыбку. Впрочем, нельзя было не заметить, что и улыбка стала натянутой, и хор не столь задорным. Видимо, решив подбодрить себя и товарищей, Жора занялся похвальбой:

– Ёу, это Гангста-раптер Альянс. Здесь все: Жора, Пит, Стив, Толстый Сэм, Эндрю, Фифти-найт, Косой, Сява, Блэк-туз, Гриня, Резус, Филимон. Здесь решаем мы, это наш город, брат за брата. Гангста-раптер Альянс. Запомни это!

Жора резко вскинул указательный палец в сторону Дарьи, эффектно развернулся и, выкрикнув: «Гоу!», повёл товарищей прочь.

* * *

Ещё утром Дарья продала в лавке ювелира несколько полудрагоценных камней, поэтому ей было чем рассчитаться в трактире. На базу достаточно было принести по одной монете разного достоинства, чтобы обеспечить себе дальнейшее безбедное существование – копировальный аппарат «Стрекозы» сделает своё дело.

– А вот и я! С вами – королевский шут, самый шикарный мужчина этого города. Приветствую всех гостей! – шут взошёл на небольшой подиум, Дарья обратила внимание на красный фригийский колпак на голове шута.

Судя по обстановке и внешнему виду публики, трактир Жозепе являлся заведением не из дешёвых. Здесь трудно было увидеть простого ремесленника, наёмного работника или слугу, но также в трактире не наблюдалось и ящеров с минотаврами – только люди.

– Давайте также поприветствуем хозяина этого прекрасного заведения – нашего любимого Жозепе! – предложил шут.

Публика встретила его предложение шумным одобрением.

– Жозепе что-то хочет нам сказать?

Хозяин трактира был похож на небольшую тумбу или на пивной бочонок, выражение его лица было брезгливо-надменным, но при всём при этом Жозепе выглядел весьма обаятельно.

– Я хочу сказать, что шут нагло врёт, потому как всем известно, что самый шикарный мужчина города – это я.

Публика оценила заявление Жозепе сдержанным смехом.

– Я не буду с тобой спорить, хоть ты и говоришь откровенную чушь, – парировал шут, – я вообще хочу сегодня поговорить о другом. Скажите, в зале есть драконы?

Публика отнеслась к вопросу шута как к хорошей шутке.

– Странно, такой большой трактир – и ни одного дракона. А есть ли среди присутствующих рыцари?

Пару человек жестами дали понять, что есть.

– Поприветствуем наших доблестных рыцарей! – предложил шут и, подождав пока публика наградит их аплодисментами, продолжил: – Рыцари, дорогие, я вас всех очень-очень уважаю, но скажите мне, на кой-чёрт вы вызываете на поединок драконов? Все ведь знают, что рыцарь, убивший дракона, сам становится драконом. Вы действительно хотите таким идиотским способом избавить мир от драконов? Кстати, кто-нибудь встречал самок драконов? Или их детёнышей? Ну, по идее, если драконы размножаются так же, как люди, у них должны быть жёны и дети. Ладно, допустим, не совсем так, допустим, драконы откладывают яйца. Я не видел, но допустим. Эти яйца должны откладывать драконьи бабы, а вылупляться из них должны драконьи мальки. Но почему их никто не видел, ни драконих, ни драконят? Да потому, что их нет, их не существует в природе, все драконы – взрослые самцы! Так откуда, спрашивается, берутся драконы? Рыцари, алё, это камень в ваш огород. Потому что других источников появления драконов просто не существует, все драконы – это бывшие рыцари!

Дарья отметила, что рассуждения шута являются вполне логичными и обоснованными, более того, шут точно знал, что говорит правду, но излагал он её таким тоном, что публика заливалась смехом и взрывалась аплодисментами, воспринимая речь шута как искромётный юмор.

– Рыцари, хотите я дам вам верный совет, как избавить мир от драконов? Хотите? Прекратите их убивать. Всё. Чего проще? Просто не воюйте с драконами, дайте им вымереть естественным путём. Да, драконы мешают людям жить, они жрут человеческих детей, они похищают девственниц. Я понимаю, что рыцарями движут отвага и доблесть, но давайте думать хотя бы на два хода вперёд. Из-за того, что вы сражаетесь с драконами, их количество всегда остаётся постоянным. Потому что результатом любого поединка рыцаря с драконом является дракон! Хоть рыцарь убьёт дракона, хоть дракон – рыцаря, всё равно в результате получается дракон! Рыцари, дорогие наши, давайте завязывать с этим, проявляйте свою доблесть как-то иначе. Устраивайте какие-нибудь соревнования, ну там я не знаю… кто больше выпьет, или, например… кто больше выпьет, а ещё лучше – кто больше выпьет! Это был королевский шут, самый шикарный мужчина города. Мы не прощаемся, я по-прежнему с вами!

Под бурные овации шут покинул подиум, оглядел зал и, обнаружив взглядом Дарью, отправился к ней.

– Я знал, что ты придёшь, – небрежно произнёс он, подсаживаясь за столик.

Дарья назвала ему своё имя.

– Владимир, – представился он в ответ.

– Неожиданно.

– А ты думала, меня зовут Тирлим-бом-бом?

Дарья пожала плечами.

– Мне понравилось твоё выступление, но раз уж ты сам подошёл ко мне, то может расскажешь о Ротшильдах?

Шут наклонился, сложил руки на уровне лица и пристально посмотрел Дарье в глаза.

– А может быть, я подсел к тебе для того, чтобы ты рассказала мне о Ротшильдах?

– Не я первая произнесла это имя.

– Но оно тебя явно зацепило, – ответил шут и окликнул трактирщика: – Эй, Жозепе, организуй мне и моей прекрасной спутнице бутылочку лучшего вина!

– Хочешь напоить её, потому что трезвая она на тебя не клюнет? – отозвался трактирщик, – Так я тебя разочарую, ты себя в зеркало видел? Где ты и где она? Эта княжна даже пьяная на тебя не клюнет.

Но на счёт вина Жозепе распорядился не мешкая, и один из его слуг прибежал к столику с бутылкой красного напитка.

– Я такой же книжный умник, как и ты, – произнёс шут, разливая вино в две кружки. – Мы все любим читать то, что читать нельзя. А уж если нам в руки попадается не пересказ, а оригинал из Прежних Времён, тогда мы зачитываем его до дыр. Но откуда мы можем знать, что это действительно оригинал? Ты уже была в нашей библиотеке?

Дарья отрицательно покачала головой.

– Сходи, – посоветовал шут. – Ей, конечно, не сравниться с княжеской, но там есть что почитать. Я там – частный гость, библиотекарь Рубен – мой друг. Так вот, что я тебе скажу? Я прочёл всё, что там есть якобы из Прежних Времён, и нашёл массу нестыковок. Эта твоя Луна, в одной книге пишут, что там можно жить, в другой – что там безжизненная пустыня, в которой нет даже воздуха. А в третьей книге описывается путешествие вглубь Луны: будто бы внутри Луны есть ещё одна Луна, и на той внутренней Луне живут то ли люди, то ли гномы. И что из этого правда, а что вымысел?

– Авторы могли и приукрасить, – рассудила Дарья, – могли выразиться образно, иносказательно. Могли и просто выдумать всё от начала до конца. Но если во всех или во многих книгах есть что-то незыблемое, то поэтому незыблемому мы и можем восстановить картину прошлого.

– Как ты сказала? Прошлого? – шут снова пристально заглянул Дарье в глаза, – ты думаешь, что Прежние Времена были в прошлом?

Дарья, соглашаясь, кивнула головой.

– А ты уверена, что Прежние Времена не ждут нас в будущем? Или, может быть, они и сейчас существуют, только не у нас, а где-то в другом месте. А хотя бы на той же Луне?

– Оригинальная идея, – усмехнулась Дарья.

Шут довольно улыбнулся и, демонстрируя своё интеллектуальное превосходство, вальяжно откинулся на спинку стула.

– Что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться, – проговорил он.

– Род приходит, род уходит, а Земля пребудет вовеки, – подхватила Дарья.

– О! Одними тропками ходим! – шут поднял кружку, словно произнося тост, сделал несколько глотков и наклонился ближе к Дарье: – Вот скажи, зачем оно нам?

– Что именно?

– Запретные знания. Что они нам дают, кроме страха?

Дарья изобразила недоумение, пожав плечами.

– Любопытство, – неуверенно ответила она, – запретный плод… сам знаешь.

– Вот! – шут поднял вверх указательный палец. – Запретный плод, тот самый, который съела первая баба, и которым она соблазнила своего мужика. Поэтому все беды в Прежние Времена были из-за баб. Какую книгу ни возьми, везде в основании стояла женщина. То яблоко, то подвески, то аленький цветочек – всё начиналось с какой-нибудь бабской прихоти. Мне иногда даже кажется…

– Что? – Дарья уставилась на шута, ожидая, что сейчас он произнесёт то главное, ради чего и завёл с ней знакомство.

– Страшно. – Шут с сожалением покачал головой. – А тебе? Нет?

– Ну, так, есть немножко, – ответила Дарья.

Шут снова покачал головой и быстро осушил кружку.

– Сходи в библиотеку, – напомнил он. – Скажи Рубену, что от меня.

* * *

Если описать жизнь минотавров одним словом, то это будет слово «скука». Значительную часть времени рогатые ребята отдавали однообразным физическим упражнениям, спиртного употребляли крайне мало, пищу предпочитали растительную. Они не любили многословия, придерживаясь того мнения, что если собеседник не понял с одной фразы, то дальнейший разговор является бессмысленным. По городу минотавры передвигались обычно по двое – по трое, с презрительным равнодушием глядя на людей. Из оружия предпочитали либо короткий меч, либо боевой топорик, но применяли его только в исключительных случаях.

В отличие от ящеров, имевших собственные экономические и торговые дела, минотавры занимались исключительно силовым обеспечением экономических и торговых интересов одного из двух наиболее уважаемых граждан города – циклопа Аркадия Эдуардовича. В своё время, будучи избранным на пост градоначальника, Аркадий Эдуардович утвердил для себя монопольное право на производство и вывоз пеньки. Но конечно реальную монополию обеспечивал не собственный указ, который мог отменить любой из последующих градоначальников, а физическая возможность минотавров устранить любого из потенциальных конкурентов. Циклоп твёрдо знал, что единственная гарантия монополии – страх города перед минотаврами, потому главным занятием минотавров было держать Китеж в страхе. А поскольку справлялись с этим делом минотавры хорошо, то и сбор налогов в городе также поручали им. И даже после того, как градоначальником стал второй уважаемый гражданин города – дракон Дмитрий Денисович, обязанность собирать налоги не перешла к близким дракону ящерам, а осталась за минотаврами.

Оставив двух напарников у ворот, Жмайзер вошёл во двор особняка циклопа. Личный телохранитель циклопа Батикван – тоже минотавр – проводил его до порога дома. Формально Батикван находился в подчинении у Жмайзера, занимая в минотаврской иерархии позицию №2, но всем было понятно, что телохранитель циклопа – это телохранитель циклопа, и войди интересы Жмайзера в конфликт с интересами Аркадия Эдуардовича, Батикван примет сторону главного босса. Впрочем, конфликт с циклопом никогда не входил в планы Жмайзера, вожака минотавров работа под одноглазой крышей устраивала более чем.

Хозяин, будто бы невзначай обнаружив появление Жмайзера, вышел во двор и дружелюбно поприветствовал гостя. Не смотря на принадлежность к роду циклопов, Аркадий Эдуардович вовсе не отличался выдающимися размерами. Роста он был вполне человеческого, а на фоне минотавров выглядел даже мелким. Впрочем, в Китеже Аркадий Эдуардович слыл гигантом не тела, но мысли. Считалось также, что циклоп славен великими делами, но какими именно, никто точно не сказать не мог.

– Жмайзер, ты уже слышал эту новость? – спросил он с порога. – Как заезжая девица посадила в лужу Жору с его компанией. Мы с Батикваном вчера даже отметили это событие.

Циклоп просиял улыбкой, оба минотавра поддержали его сдержанным смехом.

– Да, Аркадий, весь город гудит об этом, – сообщил Жмайзер.

– Какова, а? – продолжил делиться впечатлением циклоп. – Я даже захотел глянуть на неё. А ты уже глянул? Глянул, я же знаю.

– Да, Аркадий, сегодня я видел её, и у меня есть что сказать по этому поводу.

– Вот как? Это интересно! Пройдём-ка, друг Жмайзер, в беседку, расскажи мне, что ты об этом думаешь?

Циклоп живо подхватил Жмайзера под руку и повёл его в располагавшуюся за фонтаном беседку. Вход в неё украшал фамильный герб Аркадия Эдуардовича – глаз в треугольнике и девиз: «Властвуй. Господствуй. Доминируй».

Батикван в беседку не вошёл, оставшись дежурить во дворе.

– Так что ты хотел мне сказать на счёт этой девицы? – напомнил циклоп, присаживаясь в плетёное кресло. – Ходят слухи, что это – княжна Аделина.

– Врут. Княжна – светленькая, а эта – рыжая.

– Рыжая, значит? Так-так-так…

– Я встретил её на рыночной площади. Виду, что обратил на неё внимание, естественно не подал, просто постарался пройти мимо как можно ближе, чтобы лучше разглядеть. Так вот, когда я проходил рядом, кто-то из прохожих обратился к ней: «Красавица, как тебя зовут?». И знаешь, что она ответила?

– Что же? – циклоп подался вперёд.

– Она посмотрела на меня и сказала: «Ариадна».

– Ариадна? – циклоп усмехнулся. – Ну, надо же! Ариадна. Её действительно так зовут?

– Нет, конечно. Позже я выяснил, её имя – Дарья. Но, увидев меня, она назвалась Ариадной.

– Логично, ты и Ариадна!

– Да, – согласился Жмайзер, – логично для тебя, но не для человеческой самки. Разве что, если бы она действительно оказалась княжной. И потом, если бы только это? Не будем забывать, как ловко она отшила Жору. Человеческие бабы так себя не ведут и о связи между минотавром и Ариадной не знают.

– Да, действительно, интересный экземпляр, – согласился циклоп. – Ты вот что, друг Жмайзер, ты не теряй её из виду.

Жмайзер, соглашаясь, кивнул головой.

– Надо будет с этим разобраться, и желательно раньше, чем наш друг Дмитрий, – проговорил циклоп, – а если это не княжеская дочь, тогда кто?

– У меня есть подозрение, что она ведьма.

– Ведьма? – циклоп изобразил почти что искреннее изумление. – Вот так-так… Интересный экземпляр, интересный. Эх, как жаль, что мне надо в ближайшие дни покинуть город. Граф Борис хочет лично видеть меня, чтобы обсудить какие-то новые правила поставок, а я очень не люблю, когда меняют правила.

Жмайзер понимающе кивнул, из чего циклоп заключил, что минотаврам уже известно о грядущих переменах во внешнем мире. Но это – нормально, минотавры не те партнёры, которых следует считать за болванов, они ребята серьёзные. И в любом случае, циклоп после визита к графу будет знать больше Жмайзера.

– Но, если она действительно ведьма… – циклоп привстал, не сводя взгляда с минотавра.

Жмайзер также поднялся и повернулся в направлении выхода, чуть задержавшись и произнеся:

– Я понимаю, Аркадий, это может существенно изменить расклад.

– Ты умный товарищ, Жмайзер, за это я тебя и ценю.

* * *

Вся библиотека занимала одну комнату. Здесь были рукописные книги с кулинарными рецептами, советами по охоте и рыбной ловле, книги с описанием пошива одежды, книги, которые можно было бы назвать медицинскими справочниками, пособия по строительству, а также книги с анекдотами и пошлыми картинками.

– Всё это хорошо, – обратилась Дарья к библиотекарю, – но меня интересует другое. Владимир сказал, что у вас есть книги о Прежних Временах.

– Каких-таких ещё Прежних Временах? – библиотекарь сделал вид, что не понял, впрочем, сделал это весьма неуклюже. – Нет никаких Прежних Времён, и не было никогда.

Библиотекарь Рубен – полный, лысеющий мужчина средних лет, с выдающимся носом и слегка выпученными глазами – с удовольствием показывал Дарье и своё помещение, и библиотечный фонд, и в целом, вёл себя активно и разговорчиво. Но последняя Дарьина фраза резко изменила его поведение. Он будто сдулся, уменьшился в размерах и снизил скорость движений.

– Вот я и хотела бы прочитать что-нибудь о тех временах, которых никогда не было.

– Это никому не надо. – Рубен махнул рукой.

– Ну почему? Владимир часто об этом говорит.

– Владимиру хорошо, он кто? – Рубен снова стал громче и подвижнее. – Шут! Скажет, что пошутил, а мне отвечать?

– А вот он очень хорошо о вас отзывался, сказал, что Рубен – умный и отважный, и что очень многое он узнал благодаря вашей библиотеке.

Такая лесть пришлась Рубену по душе. Было видно, как на его лице стала медленно проявляться улыбка. Но ненадолго, вскоре к библиотекарю вернулась озабоченность, и он тихо произнёс:

– Вай, не знаю, зачем ты всё это говоришь, зачем я тебя слушаю? Лучше вообще ничего не слышать, чтобы, когда они придут, честно ответить: «Никого не было, никто ни про что не говорил, и даже думать не думал». И зачем только я во всё это впутался?

Он прошёл к дальней стене, и жестом руки позвал гостью за собой. В дальней стене оказалась скрытая дверца, за которой располагался ещё один шкаф с книгами. Это были также рукописные книги, но уже другого содержания.

– Вот, смотри, – Рубен протянул Дарье фолиант, на обложке которого было выведено готическим шрифтом: «Трактат о явлении призрака, написанный в Прежние Времена великими некромантами Марксом и Энгельсом».

Дарья раскрыла книгу. На первой странице всё тем же готическим шрифтом сообщалось: «Оригинал этой книги был похищен Багдадским вором из Запретного Места, и прежде чем его вернули, великий мудрец Аль-Бухар успел переписать книгу в двух экземплярах. Далее один из этих экземпляров был переведен на русский язык по заказу князя Кима Вольговича – отца нынешнего князя Александра Кимовича. Библиотекарь Рубен посетил княжескую библиотеку, с разрешения князя переписал трактат и привёз эту копию в Китеж, благодаря чему ты теперь имеешь возможность прикоснуться к тайнам Прежних Времён, которых никогда не было».

– А что, у князя много таких книг? – спросила Дарья.

– Такая – только одна, – ответил Рубен, – но есть другие.

– Пожалуй, я бы посетила княжескую библиотеку, – сделала вывод Дарья.

– Да, – согласился Рубен, – посещай княжескую библиотеку, у него и книг больше, и он – князь, ему можно.

– Как мне попасть к князю?

– Два дня пути вниз по Оке, у меня есть карта, я тебе перерисую. Зайдёшь дня через три.

– Можете показать карту прямо сейчас? Я запомню.

Библиотекарь посмотрел на Дарью с недоверием.

– Я действительно запомню, стоит мне один раз увидеть.

Библиотекарь с тем же недоверием покачал головой и тихо произнёс:

– Как знаешь.

* * *

Самым высоким сооружением Китежа являлась башня дракона. Не то чтобы Дмитрий Денисович любил выделяться (не любил), просто с высокой башни было удобно взлетать. Серая громадина возвышалась над соседними зданиями так же, как её хозяин возвышался и над служившими ему ящерами, и над людьми – дракон был раза в полтора выше и вдвое толще среднего человека. Вершину башни украшал хорошо видимый с земли фамильный герб – змея, обвивающая чашу, и девиз: «Всё сожру. И это тоже». Помимо взлётной площадки, верхушка башни служила также местом для особо важных встреч. А самые важные встречи Дмитрий Денисович проводил с циклопом Аркадием Эдуардовичем.

Оставив внизу охрану, два уважаемых горожанина с высоты взирали на Китеж.

– Что думаешь о страннице? – спросил Дмитрий Денисович. – Может быть, пришло время познакомиться с ней лично?

– Насколько я знаю, твой Жора уже пытался с ней познакомиться, говорят, не совсем удачно.

– Жора, при всей его отваге, – обыкновенный мужлан, – рассудил дракон, – страннице не чета. Другое дело – мы с тобой – благородные джентльмены. Как думаешь, у меня получиться её соблазнить?

– А ты всё по девкам, да по девкам, – вздохнул циклоп.

– Что поделать? – Дракон пожал плечами. – Я мужчина холостой.

– Ох, Дмитрий Денисович, жениться тебе пора.

– Думаешь?

– Пора, мой друг, пора.

– Жениться-то, конечно можно, – согласился дракон, – только тут какое дело? На одной женишься, остальные обидятся.

– Не обидятся.

– Обидятся, точно обидятся, я этих баб знаю. Каждая считает себя единственной и неповторимой, поэтому приходится каждой уделять внимание.

– Всем-то, всё равно, не уделишь, – возразил циклоп.

Дракон в задумчивости устремил взор куда-то вдаль, и выпустил изо рта небольшую порцию пламени.

– Слушай, никогда не мог понять, откуда в тебе огонь? Ты же рептилия – хладнокровное существо, собственную температуру поддерживать не способен.

Дракон повернулся к циклопу, посмотрев ему в глаз, и ответил:

– Я же не спрашиваю, как ты одним глазом видишь трёхмерное изображение?

– А я могу тебе объяснить. Всё дело в интерференции.

Циклоп заложил руки за спину, и прошёлся по площадке от края до края, затем резко развернулся и снова посмотрел на дракона, изучая его реакцию. Лицо дракона выражало умиротворённое безразличие.

– А я вот даже не пытаюсь понять, откуда во мне огонь? Просто беру и выдыхаю.

Дракон снова повернулся лицом к городу, циклоп также подошёл к ограждающему площадку каменному парапету, опёрся на него руками и принялся молча осматривать Китеж. Внизу под башней, друг напротив друга стояли Батикван и Блэк-туз с Эндрю. На небе серая тучка прикрыла солнце, и от этого город выглядел особенно контрастно. Участившиеся порывы ветра били по ушам. Дракон и циклоп стояли молча, каждый не решаясь заговорить о том, ради чего собственно и затевалась встреча. Первым не выдержал Дмитрий.

– Слушай, а ведь с этой странницей очень много странного, – негромко и неторопливо произнёс он, – и ведёт она себя не так, и выглядят как-то не по-нашему.

– Да, – согласился Аркадий, – странная у нас странница.

– А что, если она… ну, в общем, если она оттуда? Ты не думал об этом?

– Думал, Дмитрий, – ответил циклоп, – я всегда думаю, прежде чем что-то сделать.

– И что?

– Пока ничего. Присматриваюсь.

– Так что, думаешь, со знакомством лучше подождать? – дракон ожидающе посмотрел на циклопа.

– Лучше подождать, – ответил циклоп.

– Отложишь до возвращения?

Циклоп не повернул взгляд в сторону дракона. Тот факт, что дракон знает о его предстоящем визите к графу, был циклопу неприятен, несмотря на полное понимание, что в Китеже ничего нельзя утаить.

– Отложу, – наконец ответил он.

– А может, лучше ехать, имея в активе знакомство со странницей? Как думаешь?

– Видишь ли, Дмитрий, тут дело вот в чём. Исходя из того, что мы о ней знаем, эта барышня умеет произвести впечатление. Так вот. Я не хочу ехать к Борису, находясь под впечатлением. К нему надо ехать с холодной головой.

– Твоя правда, Аркадий, – согласился дракон.

* * *

Циклопу доводилось бывать в Винете обычно по три раза в год: до сбора урожая, чтобы обговорить условия очередной сделки, после сбора урожая, чтобы сделку заключить, и уже зимой – с новым товаром, чтобы обменять пеньку на золотые и серебряные монеты. Всякий раз Аркадий Эдуардович не упускал возможности встретиться с хозяином города – графом Борисом, если только тот не уезжал по каким-то делам. В этот раз граф настаивал на встрече сам.

С прошлого приезда циклопа Винета заметно изменилась. С одной стороны, город стал чище, уютнее, с другой виделась какая-то опустошённость. Один из главных торговых и ремесленных центров Европы притих, обезлюдел. Но самым неприятным для Аркадия Эдуардовича оказался вид закрытого верёвочного цеха. Пустое заколоченное строение недвусмысленно намекало, что спрос на пеньку в этом году существенно упадёт.

Не скрывал печальных перспектив для торговых дел циклопа и граф Борис.

– Но… – Граф вскинул вперёд руки и широко улыбнулся, давая понять, что ему есть чем обрадовать китежского гостя.

Хозяин Винеты принимал циклопа на веранде своего особняка. Граф Борис Сигизмундович, как и любой вампир, любил щеголять утончённым вкусом. Резная мебель из красного дерева, серебряная посуда, бокалы из тонкого стекла, молодые красивые служанки в белых одеждах – всё это являлось не только способом произвести впечатление на гостей, но очевидным образом доставляло удовольствие самому хозяину. Достаточно упитанный как для вампира граф, тем не менее, держал осанку и демонстрировал грациозность в движениях.

– Не стоит расстраиваться. – Борис сделал едва заметный жест, послуживший сигналом для служанки, чтобы та добавила в бокалы вина. – Отбросим старое и двинемся к новым вершинам. Пусть с пенькой возятся провинциальные жлобы, а мы с вами, Аркадий, солидные люди и дела должны вести солидные. И если уж говорить о конопле, то сейчас в Винете открываются перспективы для другого её сорта.