Тайны истинных Космина. Последняя жертва бесплатное чтение

Глава 1 Как все начиналось

Лес освещала голубоватая муна, ночное светило, названное в честь богини Мунар, верной спутницы Верховного Сюра. Мужчина бежал не разбирая дороги, пробиваясь сквозь заросли и толстые лианы, цепляющие за ноги и руки, подобно щупальцам морских чудовищ, о которых так любили рассказывать моряки. В легких не хватало воздуха, дыхание давно сбилось, но времени на остановку не было. Где-то там, за широкой полосой деревьев, должна показаться деревня, его надежда на спасение. Может, оказавшись среди людей, преследователи не посмеют воплотить свои планы в жизнь. А ранним утром уходит корабль до далекой Килдерры, в Паринде оставаться дольше опасно. Северная империя Космина славилась отличной армией и полицией.

«Вперед! Вперед!» – Подгонял себя мысленно. – «Может, все же удастся скрыться. Светлый Сюр, почему я?» То ли мысли придали сил, то ли светлый бог Космина внял мольбе спутника, но у беглеца будто открылось второе дыхание и он ускорил шаг. Месяц назад мужчина, вернувшись домой, обнаружил на стене гостинной надпись «Великая мать Рану выбрала тебя». Кем бы ни была эта Рану, ничего хорошего от встречи с ней ждать не придется, особенно если вестники оставляют тебе послание, написанное кровью. Продав все нажитое имущество, он пустился в бега, сменяя один город на другой. С того рокового дня им был позабыт покой и сон. Не счесть сколько раз он вздрагивал от малейшего шороха или тени в окне.

Муна поднималась, освещая путь впереди, звуки леса становились тише, вкрадчивее. Природа будто предупреждала: «Ступай тише, не буди лихо». Магам нередко помогают стихии, главное вовремя прислушаться. Увы, в спешке нет времени заботиться о шуме, а зря, бдительность никогда нельзя терять, особенно сейчас. Из-за треска веток мужчина не заметил, что к звукам его шагов присоединились сторонние, а сразу за ними в просветах деревьев замелькали огни фонарей. «Попался!» – Мелькнула мысль. Его преследователи, как охотники, загоняющие зверя, окружали жертву, замыкая кольцо, лишая его последней надежды.

Не желая сдаваться, маг вскинул руки, активируя боевой шар. Кинул его в толпу преследователей, попасть не попал, зато разозлил. Напали со спины, заломили руки, лишая возможности защищаться. Десяток рук потащил куда-то вглубь, не позволяя разглядеть ничего. Жертву вытолкнули на открытую прогалину, освещаемую холодным серебристым светом. Подошёл главный в белом хитоне с алыми вставками, заглядывая в глаза, будто проникая в душу, читая самые потаенные страхи. На правом запястье блеснул широкий бронзовый браслет. «Айману? Кто же твой хозяин?» – Редкий артефакт отвлек от главного. Айману придумали носители магии тьмы. Браслет подчинял носителя воле того, кому приносился обет, и полностью лишал силы. Только сейчас жертве стоило бы подумать о себе. Время, отведенное ему в этом мире, отсчитывалось минутами. Он догадывался, что ничего хорошего от людей в алом, то и дело выкрикивающим неизвестное имя Рану, ждать не стоит.

– Готов ли ты стать первым, кто отдаст искру жизни Великой Матери, богине Рану?

– Нет! – Вскричал маг, пытаясь вырваться из крепких рук.

– Прими свою участь достойно, маг, – провозгласил главный, – благодаря тебе будет восстановлена справедливость.

До жертвы донесся шепот древнего полузабытого языка. «Парализующее заклинание», – разобрав слова, с ужасом прошептал мужчина. – «Но у того, кто носит айману, блокируется магия. Заклинание не подействует». Тело начало оседать, теряя опору, мышцы переставали слушаться.

– Великая мать, твои служители помогут пробудиться ото сна и вернуться в наш мир. Кто пришел в мир одним, уйдет другим. Этот человек родившийся магом, а с последним вдохом ставший обычным человеком, первым отдает тебе свою жизнь!

С последними словами жрец неизвестной Рану сделал пас, грудь обожгла пронизывающая боль. Потянулась тонкая струйка магии, покидающая тело, с которой утекала и жизнь. Последнее, что услышал, был голос главного жреца: «Великая мать приняла жизнь первой жертвы. Начало положено». Последующий разговор уже не долетел до его ушей. Юный послушник осторожно спросил учителя:

– А что, если кто-то заподозрит нас, когда обнаружит тело? Законники начнут охоту и наш план окажется под угрозой.

– Айману скроет наши ауры, а тело выбросим в лесу. Теневые духи нередко балуются со случайными жертвами, выпивая их магию досуха и лишая жизни. Если и заподозрят магов, то подозрения лягут на последователей темного Хадиуса. У нас же впереди много работы. Чтобы вернуть жизнь великой Рану в манускрипте говорится о тысяче жертв. Иначе богиня не получит искру.

– А как быть с Дайял, учитель? Последняя из них сочеталась браком с Амином, кто имеет репутацию служителя богини, отправившей Рану в вечный сон. Род приближен к императору, так просто не подберешься. И они слишком хорошо оберегают свои тайны.

– Наша задача завершить свою миссию. В свое время богиня соберет всех своих детей, даже потерявшихся или заблудших. Мы связаны кровью, а такие сильные узы не ослабнут даже при смешении. Надо верить.

***

Агюст ди Моррисон сидел за столом из темного мореного дуба с раскрытой перед ним папкой, переданной из полиции. Расследование, проводимое сотрудниками правопорядка, зашло в тупик. Папка из тонкого желтоватого картона, дешевая писчая бумага, спешащие буквы почерка, сообщающие, что жертва, которую нашел экипаж, везущий груз в портовый город, обнаружил на обочине труп молодого мужчины без следов насильственной смерти. Ничто не говорило и в поддержку версии о самоубийстве. Ощущение, что человек неизвестно как появился на тракте и скоропостижно умер. В тот момент постучались, вошел Марк, сразу оценивший ситуацию. Лакированый паркет из соснового бруса тихо скрипнул под твердыми шагами майора. Получив разрешение, мужчина присел на стул, обитый черной кожей с подлокотниками. Агент вопросительно взглянул на главу тайной службы его императорского величества. Агюст молча подвинул папку, развернув досье:

– Что думаешь? Ничего не напоминает? – Начальник в ожидании ответа положил подбородок на сложенные домиком пальцы.

– То есть, мы имеем скоропостижную смерть, перенесенное неизвестно откуда тело мага, полностью лишенное силы. Ни физических следов насилия, ни признаков присутствия посторонней ауры. – Агент пробежался глазами по тексту еще раз, суммируя и просматривая, не упустил ли чего-то. Нервно запустил пальцы в волосы, взлохматив короткие русые пряди. – Шеф, если бы я не был там лично больше трех лет назад, сказал бы, что все указывает на теневых духов. Но они не могли выжить! Хадиус, его последователи, храм и духи были полностью уничтожены в той битве. – С этими словами его рука непроизвольно разгладила темно-серый жилет в районе груди, там, где сосредоточена магия.

– Вот и я о том же, Марк, – устало потер пальцами виски Моррисон. – Битый час пытаюсь найти разумный способ объяснить необъяснимое. А ты чего домой не идешь?

– Дома очередной прием, – процедил агент, нервно дернув уголком рта. Подхватил чернильную ручку в корпусе из темного малахита, вращая ее между пальцамии и слушая, как в резервуаре переливаются чернила. – Скрываюсь за отчетом от очередного набега глупых аристократок, девиц на выданье, что приглянулись родителям. Отец прощает пропуск только из-за неотложной работы. – Он о чем-то подумал и произнес. – Шеф, я хотел попросить занять меня чем-нибудь на пару месяцев, не хочу показываться дома до бала.

Глава 2 Эйле. Трудно отличаться от других

Магия всегда была неотъемлемой частью жизни каждого рожденного в Космине. Не только потому, что дети нередко в раннем возрасте открывали магические способности. Люди, лишенные ее, пользовались лекарствами, приготовленными целителями, кто частью своей силы наделял их целебными свойствами. Магический свет заменил чадящие свечи в наших домах и улицах городов. Говорили, что даже некоторые модели кораблей на тепловых двигателях ходили по морю быстрее, если в команду входил маг огня. Для тех, в ком стихия открывалась, слова про неотъемлемую часть приобретали большее значение. Она становилась частью тебя самого, тем, без чего, как и без воздуха, невозможна жизнь. Насильственное лишение магии карается так же, как убийство, ведь по сути им и является.

В Космине встречались пять видов магии, точнее, на момент моего рождения их было шесть. Четыре основных стихии и столько же видов особой силы, подаренных богами на заре человечества, Сюром и Мунар. Огонь и вода, превращающие мага в отличного бойца. Земля, дарующая способность к исцелению, и непостоянный воздух, позволяющий создавать убедительные иллюзии. «Но это четыре», – возразите вы. – «Что в отношении оставшихся двух?» Тьма, появившаяся вместе с богом Хадиусом, пришедшим, как выяснилось недавно, из другого мира, несла смерть любому, получившего ранение от ее удара. Долгое время боги с помощью людей пытались положить разрушительной стихии конец, и в один прекрасный день пара магов поставили точку существованию тьмы. Помимо официального дополнения современной истории, в народе ходило множество слухов, один необычнее другого. В некоторых я видела разумное зерно, другие воспринимала небылицами, что подошли бы для легенд, а не реалий жизни.

Битва, изменившая устоявшиеся веками представления о магии, произошла всего три года назад. Я видела красивую пару победителей лично, мужчину с орденом Мира, с нежностью смотрящего на свою невесту с такой же наградой. Версия, что победу помогла одержать их любовь, казалась лишь красивой сказкой, но не реальным историческим фактом. В рассказы матери о том, что мужчины способны совершать подвиги ради своей возлюбленной, тоже верить отказывалась, в качестве довода приводя собственную семью. Мой отец совершал подвиги только ради работы, оставляя семью на месяцы, а порой и годы. Слабым оправданием жертвы в пользу бизнеса был неплохой годовой доход, который при отсутствии земель составлял три тысячи ильзуров (для сравнения некоторые семьи виконтов могли похвастаться лишь двумя тысячами годового дохода).

– Эйле, когда-нибудь ты встретишь своего человека, – часто говорила мне мама. – И тогда поймешь, что такое любовь.

– Не начинай, – недовольно морщилась всякий раз, когда она заводила разговор на эту тему. – Что-то не замечала твоей хваленой любви у вас с отцом. Он влюблен только в свой бизнес и очередную партию из Мейдина.

Мейдин был закрытой страной, нехотя открывающий свои сокровища чужакам. Судоходные компании Килдерры бились за возможность наладить поставки редкого шелка и чая. Ходили слухи, что некоторым счастливчикам даже удавалось привозить редчайшие артефакты, несмотря на смертельную опасность. Королевство было закрытым не только из-за жителей, старательно оберегающих свои секреты от внешнего мира, где за раскрытие тайны изготовления грозила смерть и гостю, и болтуну. Сама природа закрывала государство от обитаемого мира. Он располагался на востоке северного материка, где путь по суше перекрывали горы и опасный разлом Рамлоу, что никому не удалось пересечь и остаться живым. Единственным выходом было лишь море, воды которого также таили опасность из-за смены течений и водоворотов. В отдельные месяцы нередки сильные штормы, становящиеся причиной крушения мелких судов.

Редкость способствовала сохранению спроса, и люди, не скупясь, платили огромные деньги. Каждая судоходная компания хранила в секрете маршруты доставки. Партнеры, заключая договор с перевозчиками, подписывали магически скрепленный документ о неразглашении деталей. Чаще всего на заказ и получение нового товара в западной Килдерре требовалось не менее восьми месяцев, в некоторые периоды моряки возвращались через год. Столетия раньше люди полагались на ненадежную силу ветра, современные технологии же ввели комбинированные двигатели, работающие на тепловом котле с добавлением частицы огненной магии. Маги-котельщики пользовались постоянным спросом, применение «боевой» стихии в мирное время стало предметом гордости Килдерры. Кажется, кто-то ухитрялся доставлять товар за полгода, но мне не верилось, что подобное возможно. «Скорее всего, пытаются переманить к себе доверчивых покупателей», – скептически объясняла, вспоминая собственного отца, кто большую часть жизни проводил в море, следя за доставкой очередной партии.

Родители поженились, когда маме исполнилось шестнадцать. Она родом из Паринды, где девушек рано отдавали в новую семью. Традиция брала свое начало еще во времена эры Изоляции, когда девочки считались обузой, которые едят хлеб праздности в доме отца, их старались выдать замуж и отправить в дом мужа совсем юными. Современное общество стало лояльнее, но традиция осталась. «Это наше наследие», – звучало в каждом доме империи, – «наш долг чтить заветы предков». Отец, не скрывающий своей любви к далекой южной стране, родом происходил из Килдерры. Гейдж ле Дадли гордо носил титул барона, подаривший нам приставку "ле-"к фамилии, открывающей доступ в свет. Пожалуй, в его случае сыграли роль два фактора: «чистая» родословная (светло-серые глаза, пшеничный цвет волос, выцветший с возрастом, кровь дэрров – коренных жителей Килдерры) и щедрый дар в императорскую казну его прадеда, который до сих пор жил на юге страны. Отца с детства видела редко. Баронесса ле Дадли тоже не могла позволить себе праздно вести жизнь, считая, что сложа руки дома сидят только неженки и лентяйки. Такую же мысль с детства она прививала и нам с братом, который был старше на два с половиной года.

Я убедилась в своей правоте, стоило начать выходить в свет. Для каждой девушки из семьи с титулом тринадцать лет – время, когда ее представляют обществу. Родители заказали к дебюту нежное шелковое платье персикового цвета, подчеркивающее карие глаза. Наряд был дорогим, и я сразу поняла, какую цель преследовал отец, потратив на обновку почти двести ильзуров. Родители видели во мне выгодное вложение, а красивое платье должно было привлечь жениха из богатой семьи, желательно с титулом виконта или графа. Парни отпускали шуточки моей «неаристократической» внешности, за глаза называли черной кошкой, но танцевать приглашали. Состояние отца пробуждало интерес матерей, подталкивающих своих отпрыском проявить любезность к леди с темными волосами. От пространных бесед о погоде и фальшивых улыбок сводило зубы. До отъезда старшего брата в Фортезу, где Артур женился и открыл гостиницу в центре столицы, выход в свет скрашивал он, развлекая очередной шуточкой в адрес какой-нибудь девицы, вздыхающей от брошенного на нее взгляда. Часто с мстительной улыбкой помогала в организации розыгрыша какого-нибудь нахала, неостроумно пошутившим обо мне. Наша сильная магия давала простор для фантазии.

Когда брат уехал из Килдерры, выход в свет стал моей личной мукой. Во-первых, надо было улыбаться, во-вторых, сдерживаться, чтобы не дать в глаз очередному «сиятельству», в сотый раз за прием спрашивающему, как меня зовут. Ведь леди «непростительно выражать импульсивность». За моими манерами родители следили строго, любое происшествие каралось. «Как ты посмела отказать в танце старшему лорду ви Хоккинсу?» – Отчитывал меня отец после очередной оплошности. «Папа, он был пьян! Леди позволяется защищать свою честь!» – Пыталась объясниться, на что следовало очередное: «А барону Кастеру нагрубила тоже, потому что тот посягал на твою честь? Ты позоришь меня перед их отцами». На приемы получали приглашения семьи примерно одинакового социального статуса, там редко встретишь графа или уж тем более герцога. Элиту Килдерры наша семья могла увидеть лишь раз в год, во время Новогоднего бала. Императорская чета устраивала его каждую весну, ведь в Килдерре, как и в Фортезе, Новый год начинался с весны, как символа перерождения, рассылая приглашения всем семьям аристократов, включая тех, кто, как и мы, носили приставку "ле-". В этот день столицу украшали цветами, на клумбы по всему городу высаживали цветущие крокусы и нарциссы, а дворцовый зал приемов превращался в экзотический цветник леди, щеголяющих новыми туалетами, специально сшитыми к главному празднику страны.

Родители никогда не выясняли отношения или ругались друг с другом на глазах у детей или прислуги, несмотря на жесткость, присущую обоим. Мама казалась мягче, но дела вела твердой рукой. Я же с детства говорила и делала, что думала. Мне позволялось многое, пока была маленькой. Родители даже шутили, что это мне надо было родиться мальчишкой, а не мягкому Арчи. К слову, «мягким» мой старший братец был только в кругу семьи, но стоило оказаться вдали от родительского контроля, любил устраивать порой небезобидные розыгрыши над зазнайками с высокими титулами. Со временем, мы устраивали подобные шалости вместе. Говорят, что взрывной характер, мешающий стать идеальной леди, мне достался от бабули по материнской линии вместе с необычным именем Эйле с ударением на первый слог, которое парни Килдерры склоняли на разные лады, за что нередко становились очередной жертвой «невыносимых Дадли».

– Не бойся быть непохожей на других, – до сих пор в памяти звучал голос бабушки. – Надо быть лучшей версией себя, а не второсортной версией кого-то другого. Имя Эйле означает «действие», не бойся мечтать, девочка, и найдешь свое счастье.

В душе я была полностью согласна и пыталась жить именно так, как учила бабушка. Общество же не могло свыкнуться со свободолюбивыми идеями и пыталось подстроить под себя. Несмотря ни на что продолжала вести собственную битву, в которой не собиралась проигрывать. Первое разочарование наступило, когда исполнилось шесть и вместо огненной магии или, на крайний случай, водной, у меня открылась сильная магия воздуха, как и у брата. Помню, как прорыдала навзрыд целый день и никто не мог меня успокоить. Зачем нужна бесполезная магия иллюзий, когда заветной мечтой было сражаться со злодеями и стать отважным солдатом императорской армии?

– Магия не становится плохой или хорошей лишь от того, какая стихия проявляется в тебе, – успокаивала мама, поглаживая по темным густым растрепавшимся волосам, – А от того, как сама решишь использовать силу.

– Откуда тебе знать?! – Глотая соленые слезы и скидывая ее руку, рассерженно ответила. – У тебя вообще нет никакой магии. Лучше бы она у меня тоже не проявлялась, была бы обычным человеком и делала, что хочу. А теперь все!

– Что значит «все»? – Не выдержала мать, встряхнув меня и заставляя смотреть в глаза. – Ты не умерла, у тебя есть руки и голова на плечах. Умный может и без силы горы свернуть, а высший маг без мозгов никому не нужен, потому что не умеет управлять тем, чем владеет.

С того дня жизнь изменилась. Мир пытался сломить и заставить поверить в свою бесполезность. По привычке вначале искала поддержки у родителей, но те лишь холодно напомнили, что пора взрослеть и думать об обязанностях перед семьей. Пусть в армию меня никто не пустил, хотя я долго уговоривала и даже шантажировала родителей помочь с поступлением в ВВМА, академию, где обучали магов для дальнейшей военной карьеры, мечта сражаться с врагами империи стала ближе, когда исполнилось девятнадцать. Отец, устав выслушивать постоянные жалобы матери на мое «вызывающее поведение», объявил, что если дома не могу научиться элементарным правилам поведения, то пусть дисциплина службы в полиции мне поможет.

Так я попала в сельский полицейский участок, расположенный в землях какой-то графини, где у отца служил знакомый. Я не верила своему счастью, занимая личную каморку, служащую кабинетом стажера. Помню как с любовью провела рукой по потертой поверхности рабочего стола на четырех ножках, опробовала скрипучий стул. На радостях расцеловала папу, на что тот, хмыкнув, сказал, что поговорим через год, если не сбегу обратно домой.

Оказаться в почти полностью мужском обществе было непросто. С какими бы шуточками раньше ни сталкивалась на приемах, служащие полиции превзошли мои ожидания. Открытые насмешки над попытками доказать всем, что женщины – это необязательно слабый пол, унижения и издевки в мой адрес из-за малейшей ошибки. Единственного сухого спасибо удостоилась от начальника, капитана Макклайна, за созданный упорядоченный архив. Раньше его заменяла кладовка с папками старых и новых дел, сваленных в кучу. Так я официально получила должность секретаря. Зато мне были известны все раскрытые и неоконченные дела нашего подразделения.

На любые выпады и колкости реагировала незаметной ухмылкой. Взрослея, поняла, что помимо теоретических дисциплин, что преподавали нанятые родителями педагоги, не менее важно учиться искусству общения с людьми. Очень полезное качество разговорить собеседника и незаметно склонить его на свою сторону. Жаль, что родители не считали важным научить, что светскую беседу можно вести, не заказывая глаза, а просто поддакивая в нужных моментах. Скольких проблем можно было бы избежать. Оказавшись в полиции, старый навык очень пригодился, чтобы выжить в недружелюбной обстановке. Я заваривала чай и пыталась разговорить хмурых полицейских, которые через некоторое время привыкли к присутствию девушки. Позже мы даже могли болтать о приемах рукопашного боя и породах лошадей.

Сердце же продолжало мечтать о настоящем задании. Несмотря на попытки сослуживцев доказать обратное, я была уверена, такое возможно и в Килдерре. В газетах постоянно писали о свободе женщин. Пусть в провинции главы семей до сих пор не считали важным отправить дочь в академию, поддержать желание обрести профессию военного или следователя. Даже целителей женщин было не так много. Но, в конце-концов, мой собственный отец дал добро на службу. Главное, идти к своей цели, и все рано или поздно получится.

Уверенность в этом укрепилась, когда присутствовала на балу в восемнадцать. В тот вечер я в очередной раз боролась со скукой и под пристальным взглядом отца поддерживала беседу с каким-то лордом Зейдоном, принадлежащим к графскому роду. И вдруг музыканты стихли. Все присутствующие стоя начали аплодировать вошедшей в зал группе людей. Хоть те и были одеты в светские костюмы, походка выдавала в каждом военного. Мое же внимание было полностью приковано к замыкающей молодой девушке с необычными для Килдерры огненными рыжими волосами. На лифе алого платья красовался лучистый восьмиконечный сюр из белого золота, инкрустированный мелкими изумрудами. Незнакомку представили как графиню Эллину гер Сандерсон, впоследствии вышедшую замуж за герцога ди Наймана. С того памятного бала девушка стала моим личным кумиром, живым доказательством, что и женщина при желании может достичь любых высот. Ведь она всего на год меня старше. Как же хотелось быть похожей на нее!

Глава 3 Эйле. Дар, открывающий двери

Служба в полиции оказалась трудной, но не только из-за отношения сослуживцев. Однажды наше болото посетил проверяющий. Скептически осмотрев, заявил, что для продления разрешения оставаться в списке Министерства обороны всем, независимо от должности и звания нужно пройти тест на физическую подготовку. Если мужчинам потребовалась пара дней, чтобы вспомнить навыки ведения боя, мне же пришлось впервые взять в руки меч. Единственное, что я умела на тот момент, уверенно держаться в седле. Оказавшись на вытоптанной площадке, заменившей полигон, раздался громкий хохот:

– Посмотрите, а девчонка знает, с какой стороны брать меч, только держит его как кухонный нож. Зачем бедняжке тестирование? Она же тяжелее папок ничего носить не будет. Эйле, езжай-ка ты домой к мамочке и романам, не дело молодой леди потеть на полигоне.

– Стажер Дадли, – окликнул меня майор из отдела проверки. – На этот раз войду в ваше положение, потому что те, – многозначительно посмотрев в сторону внезапно притивших сослуживцев, добавил, – чьей прямой обязанностью было помочь новому сотруднику в начале карьеры поднять уровень физической подготовки, по какой-то неведомой мне причине проигнорировали пункт Устава. Даю вам полгода, затем приеду на повторную аттестацию. Не вешайте нос, а еще лучше утрите его шутникам.

– Есть! – Ответила мужчине, широко улыбаясь.

С этого дня я отправилась в родное поместье, чтобы перевезти в свой домик при участке книги по теории рукопашного боя, владению оружием и схватке с применением магии. Свободное время проводила на тренировочной площадке, где некоторые сочувствующие помогли установить деревянные манекены и мишени для отработки ударов. Помимо этого, своеобразными тренажерами стали деревья в лесу неподалеку, где я бегала, прыгала и подтягивалась на толстых ветках. У меня даже появился напарник в спаррингах, Нил Бенсон.

– Не надоело тренироваться с манекеном, который и ответить толком не может? – Насмешливо произнес Нил, пришедший на службу чуть раньше меня, но уже носящий погоны сержанта. – Как насчет спарринга с живым человеком? Не струсишь?

– Главное, чтобы ты не сбежал, – ответила тому, усмехнувшись.

К сожалению, тренировки пришлось полностью перенести в лес, после того, как повторная проверка прошла более чем успешна. Все удостоились благодарности с занесением в личные дела. Проверяющий из столицы уехал к следующим в списке, и в участок вернулась привычная рутина. Тихие унылые дни, редко когда разбавляемые посетителями с обращениями. Про меня и вовсе забыли, оставив в кабинете наедине с книгами.

Через год магия внезапно дополнилась новой способностью. Помимо знакомой и понятной с детства стихии воздуха, позволяющей менять внешность и создавать материальные иллюзии пятой степени сложности (известной высшей степенью считалась седьмая), начала замечать первые признаки проявления эмпатии. Эмпатия считалась редким даром. Кто-то называл ее проявлением пятой стихии – света, кто-то выделял особняком и магией не считал. Когда я заикнулась о даре начальству, меня выставили за дверь со словами: «Девчонка совсем разумом тронулась от скуки. Эмпатия у нее, видите ли, открылась». Впрочем, что еще можно было ожидать? Думаю, скажи я отцу, и он отреагировал бы также.

Эмпатия пробуждалась, набирая силу. Как ее взять под контроль? Вспоминала уроки педагога по магии и пробовала изученные техники применять к новому дару. Мы с детства учились контролировать силу, не позволяя той непроизвольные выплески. Только так, стихия обретала связь с носителем и развивалась. Знакомые методы помогали слабо. Я могла нечетко видеть ауры и даже научилась отличать их так же, как обычных людей. В одном трактате прочитала, что это называлось чтением абриса. Теперь было известно, кто приближается к двери моего кабинета. Стали открыты эмоции людей, порой обжигая или обдавая холодом так, что горела кожа. Можно ли от этого как-то защищаться или это своего рода проклятье? А еще начали сниться сны… Для магов это всегда считалось вестью богов, предупреждением или призывом к действию. Я не знала, что мне хотят сообщить. Однажды перед тренировкой сидела, вращая тренировочный меч. Рядом подсел Нил.

– Ты чего такая невеселая? Опять кто-то неостроумно пошутил? Я думал, ты уже привыкла к мужскому юмору.

– Если бы, – ответила, с силой воткнув меч в землю. – Меня замучили сны.

– Ты хочешь сказать сон, – поправил меня приятель.

– Нет, Нил! Мне снятся сны. Не один и тот же, а каждый раз новые. Разные эпохи, незнакомые люди. Я вообще не понимаю, каким образом это относится ко мне! Порой кажется, что я схожу с ума.

– Эйле, – парень присел рядом, а я по привычке отсела, увеличивая расстояние. Даже в глубинке этикет леди оставался частью моей жизни. – Ты же понимаешь, как это звучит. Если маг видит два сна за жизнь – это благословение богов, но если их становится больше…

Он замолчал, хотя слова были излишни, и так понятно, кем выглядела в его глазах. Помешавшейся рассудком. Теперь еще и он на всякий случай начнет обходить стороной, и я потеряю единственного друга. Да что со мной не так?! Все же росла уверенность, что проблема не в сумасшествии или больной фантазии. Например, в одном из таких видений, не выходящих из памяти, было убийство в честь богини, имя которой не запомнила. Не могу даже сказать наверняка, происходило ли это в Космине. Все там казалось ненастоящим и в то же время пугающе реальным. Больше я ни с кем подобным не делилась.

Со временем, действуя интуитивно, научилась с помощью дара отыскивать пропавшие вещи. Однажды эмпатия уловила безнадежность от одного посетителя, потерявшего родительскую реликвию. Чувство оказалось настолько сильным, что, не выдержав, пришла к нему домой после службы и предложила помочь. Мое первое раскрытое дело воспевала вся деревня. Пошли разговоры о леди с даром богов, на пороге образовалась очередь. Наградой стало взыскание и штрафные работы за то, что «лезу не в свое дело». Капитан написал еще и отцу о нарушении, за что получила нагоняй и от него, полмесяца проведя дома под замком.

«Сиди и не высовывайся», – вздыхала и уговаривала себя всякий раз, как слышала, что в приемной очередного жителя с пропажей отправляли восвояси, объясняя, что у полиции нет времени на идиотов с плохой памятью. – «Инициатива часто наказуема». Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы в графстве не случилось громкое дело. Неизвестно куда пропала печать владелицы. Надеясь, что ценная вещь не успела покинуть пределов подведомственных земель, Ее сиятельство обратилась к нам.

– Что значит «отправили лучшие кадры на поиски?!» – Не сдерживала возмущения леди гер Крандон. – Отправьте всех. Капитан, вы, похоже, недооцениваете серьезность последствий.

– Ваше сиятельство, – начальник тоже с трудом сохранял самообладание. – Мы же не подразделение столицы или крупного города. Войдите в наше положение.

– Тогда не жалуйтесь, когда в ваше грязное белье сунет нос тайная служба Его Величества! – Пригрозила графиня и вышла, с силой хлопнув дверью.

После ее ухода, отделение пришло в движение. То и дело доносился топот сапогов, хлопанье дверьми с криками капитана, что все бездельники должны наконец взяться за ум, а то полетят не только погоны, но и головы. Мне увеличили объем бумажной работы, так что чернила приходилось прикрывать магией, настолько глубоко они въелись под кожу. Надо было переписать все данные, чтобы проверка из верхов, появления которой теперь точно не избежать, не нашла повода раскритиковать нашу работу. Знали бы они, кто к ним прибудет. На одном из плановых собраний, начальник, улыбаясь, советовал расслабиться, потому что вместо дотошного агента секретной службы к нам выписали «молоденькую дамочку-герцогиню». На мой вопрос, кто эта леди, ответ заставил сердце учащенно забиться в предвкушении. Скоро порог скромной конторы переступит мой кумир, на кого равнялась все эти годы! Сама леди Эллина ди Найман, герцогиня и ветеран двух высших наград. Этого не может быть!

Пока мы наводили лоск, начищая до блеска полы, заваривали чай, полировали лучший сервиз в ожидании появления экипажа с герцогским гербом, в воротах появился всадник в плаще с капюшоном, легким движением соскочивший с коня и передающий уздцы охраннику. Затем, расстегнув плащ и перекинув его небрежно на руку, в направлении учебного корпуса быстрым шагом направилась сама леди ди Найман. На ней было надето не платье, подходящее статусу, а форма боевого мага, удлиненная, наглухо застегнутая на медные начищенные пуговицы, темно-серая куртка с узкими штанами, заправленными в черные кожаные сапоги до колен. Я удивилась странной форме гостьи. Неужели тайная служба так радикально меняет стандарты для женщин? Но ей шло невероятно. Рыжие длинные локоны были убраны в высокий тугой хвост. Легкий макияж, свежий аромат дорогих духов и погоны подполковника на плечах. Решительной походкой она приблизилась к нам, подмигнула и с усмешкой произнесла:

– Приветствую. Окажите услугу, сделайте лица попроще. Вы же не ожидали, что я шлейфом платья буду подметать полы архива? И подберите уже челюсть с пола. За работу! – Когда встречающие пытались подобрать подходящее приветствие, та остановила жестом и добавила. – Мы не на балу, чтобы расшаркиваться, дел полно. Цигель, ай лю-лю.

Я сидела раскладывая по папкам гору документов, прошения отдельно, отчеты отдельно. Дверь с грохотом распахнулась, на пороге стоял Нил с мольбой:

– Эйле, хватит уже копаться в бумажках. Знаю, ты умеешь готовить напиток из абарры. Леди ди Найман не в духе, может, хоть тебе удастся поднять ей настроение.

– Абарра закончилась вчера, кахве не получится, – задумчиво произнесла я, барабаня пальцами по столу. – Могу заварить чай по семейному рецепту.

– Давай, пантера, придумай что-нибудь, – взмолился приятель, – а то эта Найман живьем съест все отделение и станцует на наших костях.

Будто на физическом уровне чувствовала волнение и раздражение наших. А еще хорошо скрытую усталость и азарт гостьи. «Да, леди ди Найман, это вам не столица с прогрессивными взглядами. Наше болото так просто не сдастся даже под натиском вашего завидного энтузиазма». В качестве напитка приготовила крепкий черный чай с кардамоном и корицей, добавила сливки и пол чайной ложки меда. Внутреннее чувство говорило, что девушка не любит сладкого. Подала поднос с чаем и присела рядом, потянувшись к девушке с необычной внешностью эмпатией. Хотелось понять, понравилось ли ей. И вдруг Эллина пристально посмотрела на меня, делая глоток. Секунда, и на ее лице расцветает довольная улыбка: «Интересно», – произнесла она, обратившись к начальнику:

– Могу я позаимствовать вашего…

– Секретаря что ли? – Непонимающе переводил тот взгляд с меня на ди Найман. – Зачем она вам? Мы все документы предоставили, больше ничего дать не можем, подполковник, – звание произносил спокойно, но я видела пренебрежение, которое пытались скрыть за маской подчеркнутой вежливости. Не скрылось это и от гостьи.

– Можете, – понизив голос, холодно произнесла девушка. В ее словах чувствовалась сталь. – Вы избавитесь от моего общества быстрее, предоставив в распоряжение вашего ценного сотрудника. Не бойтесь, капитан. Меня не интересуют ваши тайны. А письменная благодарность в содействии тайной службе, думаю, совсем не помешает провинциальной конторе. Мы поняли друг друга?

Так я не только познакомилась с Эллиной, или как та просила ее называть, Лина, но и обрела друга и наставника. Она сразу поняла, что я тоже эмпат, только не имеющая понятия, как управлять своим даром. Раскрыли дело быстро. Помню, как взяла на себя инициативу обратиться с просьбой к графине показать кабинет, откуда предположительно пропала печать, при этом эмоционально объясняя, что эмпатам нужно физическое присутствие, а не «слова или заявление потерпевшей стороны». Когда, не выдержав, выпалила: «Если будете так же настойчиво препятствовать следствию, не жалуйтесь, если ваша пропажа попадет в руки недоброжелателей», – Лина еле сдержала смех. Печать мы обнаружили у старосты соседней деревни графства. Оказалось, Ее Сиятельство торопилась куда-то и забыла на столе после подписания сметы на ремонт школы. Возвращали пропажу вдвоем. Лина протянула потерянную вещь, завернутую в сукно, графиня, растрогавшись, благодарила и просила остаться на ужин. За столом герцогиня Найман поинтересовалась:

– Простите за нескромный вопрос, как так получилось, что вы в одиночку управляете немалыми землями?

– Обязанность легла чуть больше трех лет назад, – на этой фразе Лина отложила приборы, задержав взгляд на леди гер Крандон, – в тот год супруг не вернулся из Паринды. Он вообще был очень занят, начиная с девяносто третьего, постоянно отлучался в отъезды. Говорил, что дела требуют личного присутствия. А потом и вовсе пропал.

– Из Паринды, значит, не вернулся, – многозначительно произнесла агент тайной службы, а я вздрогнула, услышав упоминание исторической родины моей матери.

С того дня мы начали встречаться чаще. Подруга, именно такой она стала для меня, делилась секретами, как привыкнуть к новой способности, объясняла, как справляться с трудностями, например, в случае, когда аура затерта. Сильные маги способны скрыть следы своей ауры, чаще затирая его особым заклинанием. Слабый эмпат бессилен определить наличие ауры, если та неполная, что нередко приводит поиски в тупик. Эмпат же с сильным даром может различить ее и по прошествии месяца, но если применяли маскирующее заклинание, абрис будет размытым, из-за чего легко спутать с аурой другого. «Но порой используется редкий артефакт», – произнесла Лина, и от нее повеяло легкой грустью, которая тут же исчезла, – «тогда придется потрудиться». На мои вопросы, что за артефакт, мне ответили, что позже обязательно расскажет и об этом.

– Эйле, ты не думала поступить а академию? Там отличная подготовка, недавно открылся специальный курс для эмпатов. Я первый раз встречаю настолько сильный дар. Жаль, что он пропадает в этой дыре.

– Отец не разрешит, – с грустью усмехнулась в ответ, вспоминая его реакцию на многочисленные просьбы. – Он и так пошел на уступки, позволив мне работать здесь. Лина, мы не в столице и мой титул слишком незначителен, чтобы позволить жить, как хотела бы. – Конечно, я мечтала участвовать в интересных заданиях, в полной мере задействовать магию и эмпатию. Но эта жизнь казалась красивой иллюзией, реальность же вдалбливала свои правила, за нарушение которых приходилось платить. – Поверь на слово, я хотела бы гораздо большего. Но надо уметь принимать жизнь такой, какая она есть.

– Можешь убеждать кого угодно, – скептически поджала губы рыжеволосая, – но не высшего эмпата. Я не верю, что ты готова просто смириться и сложить руки. Вижу, что ты просто пытаешься выжить, выбирая клетку попросторнее, где представляешь себя свободной. Ладно, придумаем что-нибудь. Ты же не против иногда выезжать со мной на задания? – Я удивленно вскинула бровь. Зачем ей моя помощь? Лина будто сдаваясь подняла руки вверх, добавив. – Порой, вдвоем действительно быстрее. Да и чаще всего веселее работать, когда с тобой напарник. Ну так как?

– Я в деле, – шутливо толкнула ее в плечо. – Зовите, напарник, если что.

– Так и знала, что в этой тихой девочке скрывается хищник. Затаившийся тигр в ожидании удачного момента для броска.

– Лучше тогда пантера, – расхохоталась в ответ, – черной кошке легче оставаться незамеченной в тени.

Глава 4 Марк. Семья или служба

Рабочий день закончился давно, но домой не хотелось. Я искал любую возможность, чтобы задержаться подольше. Причина проста. Семья устраивала очередной светский прием, и, несмотря на то, что присуствие там, было моей прямой обязанность, я их на дух не переносил. Надеюсь, родители обойдутся сегодня без меня. Во время осеннего сезона, когда знатные семьи по кругу приглашали гостей, мать с отцом приезжали в столичный дом, который я считал своим, так как проводил большую часть года здесь, а не в родном Миствилл. Наше поместье располагалось на юго-западе, далеко от Литрима и крупных южных городов. Тихое место, где прошли детские годы. Семьи с хорошим достатком приобретали дома в столице, на время сезонов перебираясь туда до Новогоднего бала. Наш род исключением не был. Столичный особняк из тесаного светлого камня с уютным садом и кольцевой подъездной дорожкой, плотно усыпанной мелким гравием в цвет стен, находился в западном районе, где по соседству располагались похожие каменные дома родов «с историей».

В восемнадцать лет я отправился в Литрим с другой целью, осуществить мечту всех мальчишек с огненной магией – поступить в ВВМА. Для меня же военная карьера была не просто возможностью похвастаться перед сверстниками. Помню радостное волнение, когда получил пропуск на прохождение вступительных испытаний, включающих теорию (в основном историю и географию) и проверку физической подготовки для кадетов военного факультета. В тот год в качестве стороннего наблюдателя пригласили Агюста ди Моррисона, главу Императорской тайной канцелярии. Письменное задание на знание родной империи закончил одним из первых и получил дополнительный балл. А вот практику наша группа провалила. Тогда и подумать не мог, что неудача на экзамене на самом деле оказалась победой. Лорд ди Моррисон смог разглядеть в мальчишке, которым тогда был, потенциал и пригласил стажером в тайную службу. Подобной чести удостоился и Зак ви Хоккинс, с которым дружил с детства.

Так я вступил в ряды секретной службы Его Величества, где, как выяснилось, Агюст ди Моррисон нередко лично занимался поиском юных и талантливых молодых людей, набирая штат сотрудников. На момент обучения мы оказались самыми молодыми среди стажеров. Но чуть позже, новичок по имени Рой, которого почему-то называли Чемпион, начал приводить молоденькую девчонку, примерно нашу с Заком ровесницу. Кто бы мог подумать, что эта парочка оказалась мужем и женой! Наверное, я совсем не разбираюсь в отношениях, потому что не могу представить, как совершенно разные по характеру люди могут не просто быть вместе, но и счастливы при этом. Порой мне было жалко тихую Эллину, которая, как выяснилось позже, была сильным эмпатом, казалось, не могла сиять, теряясь в свете славы своего мужа. Рой мне никогда не нравился, слишком заносчивый, особенно для простолюдина, пускай и талантливого мага. Он погиб в операции по освобождению племянника маркиза, следом чуть не ушла Лина. Девчонка таяла на глазах, не видя смысла в жизни. Несколько раз, проходя по коридору вечером часто видел свет в ее кабинете. Мы заходили к ней утром за фирменным напитком из абарры. Не люблю без приглашения заглядывать к девушкам, но в тот вечер потянуло какое-то непонятное плохое предчувствие.

Горел свет, Лина сидела за столом, не отреагировав ни на стук в приоткрытую дверь, ни когда я вошел. Перед девушкой стояла почти пустая бутылка бурбона, из которой она отпивала прямо из горлышка. Только когда встал перед ней и протянул руку, чтобы забрать алкоголь, та приподняла затуманенные сине-серые глаза, спросила, икнув, «будешь?» и встала, слегка покачнувшись, чтобы достать стакан. «Надо что-то делать», – судорожно думал я. – «Иначе Линка сопьется не дожив до двадцати». Незаметно протянув руку и осторожно взяв бутылку из ее рук, я вылил содержимое в горшок со странным цветком. Пусть лучше растение погибнет, чем толковая девчонка продолжит травиться этой гадостью. После этого каждый вечер заходил к ней с травяным чаем, в который знакомый лекарь добавил особые травы, выводящие токсины и что-то для больных унынием. Лина начала прятать алкоголь, но мне удалось обнаружить тайник, который опустошал в ее отсутствие, заменяя бутылки чаем. В то же время я понимал, можно вылечить тело, но не душу, пережившую боль утраты. В той спасательной операции я потерял несколько друзей, она же лишилась самого близкого человека. Нужен был совет опытного товарища. Сомневаясь, будет ли это правильным, решил обратиться к лорду ди Моррисону. Застав того ранним утром, не знал с чего начать. Вдруг мой разговор лишит Лину еще и работы, за которую та держалась, как за последнюю спасительную соломинку.

– Что-то срочное, Марк? – Спросил шеф, снимая горячий чайник с миниатюрной печки, которые были предусмотрены инженерами, отвечающие за строительство здания ведомства, и наливая ароматный черный чай в две белоснежные чашки из качественного мейдинского фарфора.

– И да, и нет, – так и не решаясь напрямую сказать о цели визита, ответил с сомнением. Начальник пристально взглянул на меня. Я сделал глоток. Крепкий. Видимо, не один я работал после окончания рабочего дня.

– Ты оставался вчера допоздна, не так ли? – Фраза одновременно прозвучала как вопрос и утверждение, поэтому я лишь кивнул. Лорд ди Моррисон пристально взглянул на меня и спросил, – Лину видел?

Неужели он в курсе? Хотя, если этому человеку известно положение дел целой империи, про своих людей он точно знает все. Не получается ли, что в таком случае закрывает глаза на происходящее? Моррисон, видимо, прочитал по лицу мой ход мыслей и пояснил:

– Я знаю, что с ней происходит. Одобряю ли? Разумеется, нет. Но допускаю. Пусть лучше она оплакивает мужа в этих стенах, чем где-нибудь в кабаке с неизвестным контингентом. Я пытался ее отвлечь, и не один раз, увы, девочка меня не слышит. Если есть хорошие идеи, готов выслушать.

– Что, если дать ей несложное задание, но представить так, будто она единственная, кто способен справиться? – На ходу придумывал я. – Вроде как, репутация всего ведомства зависит от нее. В конце-концов, решилась же Лина отправиться на ту операцию почти без опыта. К тому же помню, как она в одиночку встала на защиту мужа от теневого духа. Наш эмпат не такая уж и слабая, как кажется.

Так мы сдружились с Линой или Эллиной гер Сандерсон. Хотел ли построить с ней что-то большее? Сложно сказать. Я уважал ее отношение к покойному мужу и как она отзывалась о нем. Пожалуй, даже после встречи с Найманом, Лина была еще долго верна своей первой любви. Но, в отличие от Сандра, меня всегда устраивала роль друга и напарника. Найман же решил пойти на все, чтобы завоевать сердце рыжеволосой упрямицы. Герцога не остановил даже тот факт, что девушка оказалась иномирянкой.

«Какой-то вечер воспоминаний», – недовольно проворчал вслух. – «Интересно, кому поручили расследовать это убийство?» Последний раз мне повысили звание до майора во время ставшей исторической битвы с Хадиусом и орденом Тьмы. Но с тех пор не было ни заданий, ни повышений. Причину я знал. Кроме меня о ней было известно только Агюсту ди Моррисону. Даже близкие друзья не догадывались, что во время битвы меня задело тьмой и жизнь изменилась. Враждебная магия попала в грудь, там, где сосредоточена сила. Тьма, хоть и была уничтожена совместными действиями богов нашего мира и силой любви Эллины и Александра, но успела выжечь большую часть моей магии, практически лишив ее. Со дня плучениятравмы прошло около года, прежде чем я обнаружил отсуствие силы. Сейчас я больше человек, чем маг.

Глава ведомства поднял все известные связи, чтобы найти лучших целителей нашей империи и даже соседней Фортезы. Моррисон по-отечески заботился о каждом агенте, жил их жизнью, наши проблемы были как его собственные. Но лекари лишь разводили руками, не давая никаких обещаний. Я не терял надежды, веря, что найдется способ. Последние два года прошли в тренировках, медитациях, пробах различных зелий. Никакого результата. Остатки магии будто уснули, хотя по-прежнему мог пользоваться ими, но сила сейчас не шла ни в какое сравнение с той, что была раньше. По правилам канцелярии боевая группа формировалась главным образом из сильных магов. Агенты, лишенные дара, могли войти в состав, лишь владея особыми навыками, например, как Себастьян, кто был непревзойденным гением по замкам, способный вскрыть механизм любой сложности, включая магический. Я же похвастаться чем-то подобным не мог. Неужели в свои двадцать пять придется отправиться на покой или в архив, что по сути то же самое?

Ночь провел, заняв пустую комнату в казарме. Там располагалась узкая кровать с тонким матрасом, заправленная хлопковым постельным бельем, шерстяное одеяло, маленькая подушка, пара чистых полотенец, мыло, зубная щетка, бритва, небольшой шкаф, куда поместится пара вешалок с одеждой, крепкий деревянный стол, табурет. Печи или камина предусмотрено не было, для дополнительного отопления редких для Килдерры холодных ночей через центральный котел по специальным трубам под полом подавалась горячая вода, прогревая плиточный пол. Без изысков, но как временное жилье подойдет. На этаже в противоположных сторонах коридора располагались душевые, где горячую воду давали по расписанию. Несмотря на скромную обстановку, в этих стенах было спокойнее, чем дома с родителями. Утром, сонный направлялся в пустующий кабинет Лины сварить кофе. Даже при том, что последнее время она появлялась в нем крайне редко, не забывала регулярно заезжать и пополнять запасы молотой и обжаренной абарры.

До появления Лины никому не приходило в голову, что ингредиент из аптеки, входящий в состав укрепляющего зелья, может стать самостоятельным напитком, типа чая или горячего шоколада. Иномирянка не только нашла способ приготовить привычный ей кофе, но и приучила почти всех знакомых «начинать утро правильно». Оставалось в ее отсутствие научиться его готовить. «Вы безнадежны», – вздыхала леди ди Найман каждый раз, когда скептически рассматривала пережаренный порошок, в который превращались зерна после наших действий. – «Как этот пепел прикажете заваривать?» Усмехнувшись, вспомнил подругу и налил полную чашку кофе. На запах содержимого еще кто-то ранний потянулся в кабинет. Медная ручка провернулась, вошел, подавляя зевок, шеф.

– Кто-то решил залечь на дно, – как всегда сделал правильный вывод начальник. – Слушай меня сюда, Равенро, дай мне слово, что сегодня вечер проведешь в кругу семьи и поговоришь с отцом, – я поджал губы, а шеф продолжал давить на совесть, бередя старые раны. – Сам знаешь, какая у нас работа. Никогда не угадаешь, какой день станет последним в жизни. Пойми, я не нагнетаю, но лучше, чтобы в те минуты каждому из нас было что вспомнить приятное, а не сожалеть о том, что не успел сделать или сказать. Кстати, чуть не забыл, – шеф не церемонясь взял мою чашку и отлил большую половину горячего нетронутого кофе. – Завтра утром отправляешься в Белмур. Подробности расскажу через час или два.

С этими словами Моррисон насвистывая что-то и по ходу отпивая сваренный мной кофе, отправился по коридору в свой кабинет, а я так и стоял с чашкой, в которой осталось пара глотков. Кто объяснит, что только что произошло? Заварив новую порцию кофе, сел в кресло, провел рукой по отполированной годами коричневой коже подлокотников и попытался выстроить разумную версию. Вчера вечером застал шефа с папкой нового дела, которое полиция передала секретной службе. Тело нашли на пути к портовому городу. Их было три: Лэндвол, Бриспорт и Белмур, расположенный на самом юге страны. Сколько же дней прошло, пока полиция признала свою беспомощность и обратилась к нам? От Белмура до столицы не меньше четырех дней пути и это на хорошей лошади и без остановок. Что там шеф надеется найти за такое время? Настенные часы пробили десять, пожалуй, пора узнать план.

– Наконец-то, – еле скрывая нетерпение, начальник позвал в кабинет, попросил прикрыть дверь и протянул вчерашнюю папку. – Специально тебя дожидается. Кто еще сможет разобраться, как жертва лишилась магии и жизни?

– По-моему, это больше по части Лины, – попробовал возразить я. – Она у нас специалист по теневым духам, эмпатия позволяет разглядеть раны, нанесенные этими тварями. Шеф, вы действительно думаете, что кто-то из созданий Хадиуса смог выжить? На месте бывшего храма даже пыли не осталось.

– Сам знаешь, что Лине сейчас не до разбирательств с духами или странными смертями, девочка работает с мошенничеством в экономической сфере, выводит на чистую воду «белые манжеты», которых в нашей империи с развитой сетью внешней торговли развелось за последние годы немало. К тому же у нее маленький ребенок.

Я не стал напоминать про проблемы с магией. Если шеф решил передать дело мне, а не кому-то другому, наверняка все заранее просчитал. Неужели майор Равенро снова в строю? Приятно почувствовать себя нужным. Моррисон одобрительно кивнул на мою довольную улыбку и дал указания:

– Значит решено. Собирай команду, на первое время, думаю, человек пять – десять будет достаточно. Лучше тех, кто, как и ты имеет представление, с чего начать, в каком направлении копать. Ты старший в группе, докладывать лично мне. Вчера выписал эмпата, сегодня после обеда познакомишься. И не забудь, вечером домой. Это приказ. Есть вопросы, майор?

Вопросов не было, привычная процедура. В кабинете внимательно изучил материалы дела. Жертва: мужчина, лет тридцати, личность местная полиция не смогла определить, найден на обочине дороги, следов насилия не обнаружено. Складывалось ощущение, что дело хотели побыстрее закрыть или перевести в нераскрываемые. Кто побудил их передать материалы нам? Возможно, заметили что-то, но не внесли в официальный протокол? Не помешает наблюдательный глаз Эдварда и нестандартный ум Зака. Кстати, если не изменяет память, Эдвард работал над чем-то подобным. Стоит пригласить еще Эллиса, мастера по определению следов воздействий трав, зелий и заклинаний. Артефактор Донован и специалист по замкам и механизмам Себастьян, в дополнение эмпат от шефа, и группа на первое время укомплектована. Собравшись все вместе, мы накидали примерный план и договорились встретиться утром, чтобы отправиться в Белмур.

Гнедой жеребец ровной рысью вел в Грингейт. Подковы громко цокали по камням мостовой главной улицы. На дороге было немало всадников, мужчины нередко предпочитали верного коня экипажу, спешивших на запад и юг (еще один любимый состоятельными жителями район столицы). Между всадниками и экипажами лавировали мальчишки, звонко предлагая купить оставшийся Вечерний вестник, выходящий по средам. По тротуарам, где фонарщики зажигали магические фонари, неспешно прогуливались пары и одинокие дамы, останавливаясь у зазывающих прохожих цветочниц и лоточников с выпечкой. Город жил своей жизнью, окна домов вспыхивали теплым желтым цветом, приближалось время ужина, в воздухе осенняя прохлада смешивалась с запахами домашней еды. Родители сейчас тоже наверняка следуют в столовую, что расположена на первом этаже с витражными окнами на сад и подъездную дорожку, на которую уже ступил конь, войдя шагом в распахнутые прислугой кованые чугунные ворота.

Дома меня дожидался отец, при взгляде на которого захотелось немедленно отправиться осматривать труп. Светлые короткие волосы зачесаны назад, серые глаза недобро прищурены, и без того узкие губы презрительно сжаты в тонкую ниточку. Жертва на рисунке, приложенном к делу, выглядела гораздо дружелюбнее родителя, который был мрачнее тучи. Старший Равенро,жестом указал на кабинет, куда сам тут же и направился. Будто мне не двадцать четыре, а пять лет. Хочет напугать, зря. За свою недолгую жизнь я встретил столько негодяев и мерзавцев, что виконту Натаниэлю и не снилось. Но воспитание не позволяло пускаться в спор в холле.

– Служба важнее семьи, да? – Не размениваясь на приветствия пошел в атаку отец. – Графиня Кросби с дочерью сидели допоздна, чтобы наконец познакомиться воочию с новоиспеченным графом Равенро, а тот соизволил появиться лишь на вторые сутки.

– Если бы графиня хотела встретиться со мной, прислала бы письмо в ведомство. – Равнодушно пожал плечами. – А вообще с Хизер, младшей Кросби, мы давно представлены. Во время последней беседы что-то не заметил особого желания выйти замуж за человека, занятого на государственной службе.

– Марк, – отец сменил тон. – Тебе пора подумать о семье, выбрать невесту. Мать мечтает о внуках, я тоже хотел бы увидеть наследника. Ты считаешь, раз я маг, то у меня в запасе еще есть пара столетий дожидаться, пока сын наконец наиграется в игры разведки и соизволит привести в дом супругу? Может, у тебя на примете есть кто-то? Если надо, я договорюсь. В империи немало семей, кто желал бы породниться с нами.

– Отец, если я и решу жениться, то только по любви. Никаких договорных браков, никаких приемов, где сводничеством пахнет за несколько миль. И если еще раз услышу, что ты или мама пригласили какую-то очередную «жаждущую со мной познакомиться» леди, потому что у нее древний род, высокий титул или еще что-то подобное, ты не только наследников лишишься, но и сына! Забыл, я ношу собственный титул? Перед тобой не младший рода виконта Равенро, а граф Марк гер Равенро!

– Туше, – остановил родитель. – Лорд гер Равенро, может, назовете хоть одну влиятельную семью, где наследник женился по любви, как простолюдин? Под словом «влиятельной», Ваше сиятельство, я имею в виду не выбившегося в люди купца, который кичится приставкой "ле-"к своей фамилии, а древний род Килдерры. Ну же!

– Тебе нужно имя? – С ехидной улыбкой процедил в ответ. – Род Найманов подойдет? Герцог Шон ди Найман женился по любви, его сын Александр последовал примеру отца, выполнив клятву. Помнишь пару, которую три года назад Его Величество объявил национальными героями? Так вот, Лина и Алекс, или более известные высшему свету как Эллина и Александр ди Найман, мои друзья, которые являются живым подтверждением, что любовь возможна даже для человека с титулом.

– Что ж, удачи, – ответил, не ожидавший такого выпада отец, и, не удержавшись, вернул шпильку. – Может, еще и истинную будешь искать?

– Может, и буду, – пожал плечами, вспоминая, как друзья в храме получили особое благословение богов и объявление, что являлись истинной парой, о которых до этого читал лишь в легендах. – Но не сегодня. Если не против, я хотел бы поужинать с семьей без язвительных замечаний. Завтра рано утром уезжаю из города.

Глава 5 Эйле. Дело о пропавшем бриллианте

Я держалась за работу еще по одной причине. Теперь появился повод сослаться на занятость и пропустить какой-нибудь скучный прием. Не все, конечно, обязанности аристократов оставались неизменными, независимо, состоят они на службе или нет. Теперь добавились задания от Лины. В декабре от нее пришло письмо.

«Эйле,

Приношу свои извинения, что пишу в такое время года. Если ты не занята, буду очень признательна за помощь с одним делом. Прошу, не чувствуй себя обязанной присоединяться, если не сможешь составить компанию, справлюсь сама. Но в случае, если захочешь отвлечься от балов и приемов, жду двадцать девятого декабря в городе Верн. С учетом дороги, рассчитывай на неделю-полторы.

Эллина ди Найман

P.S. Ты же не против потренировать свой дар?»

Я была только рада. На работе сослалась на срочные дела и, собрав минимальный набор в дорогу, вскочила на лошадь, что одолжила у Нила. Конечно, можно воспользоваться удобным экипажем, но верхом было гораздо быстрее. С подругой встретились на постоялом дворе, герцогиня выглядела немного озабоченной. Странно, но я крайне редко могла прочувствовать ее эмоции, будто передо мной оловянный солдатик, а не человек.

Лина сидела в столовом зале и медленно пила знакомый по запаху напиток. Я иногда готовила его по рецепту бабушки. Только в кахве эмпата тайной службы присутствовала корица. Девушка, накинув полог тишины, начала вводить в подробности предстоящего задания. С рассветом мы выдвигались в поместье герцога Барлео.

– Эйле, помнишь, я рассказывала про затертые следы ауры? – Эмпат обняла руками чашку с полуостывшим кахве. Я кивнула, внимательно слушая. Мне нравилось, когда она делилась интересными подробностями. – Представь, что ты в комнате, где примерно находился объект поисков. Аура отсутствует, что поможет определить верность или ошибочность предположений? Возможно, она скрыта или заблокирована.

– Довериться предчувствию?

– Предчувствие, увы, в отчет не включишь. Даже эмпату сыскной службы или тайной канцелярии не позволят использовать предчувствие в качестве улики. – Мне показалось, что сейчас она делилась чем-то личным. Но подруга тут же приняла вид серьезного преподавателя, возвращаясь к теме. – Еще варианты?

– Хорошо. Что представляет эта комната? Там наверняка было что-то особенное, раз навело на мысль о разыскиваемом?

– Браво, – зааплодировала Найман. – Мыслишь в правильном направлении. Итак, входим в комнату, где прослеживается очень четкий след ауры одного и того же человека. Это наш объект? – Я мысленно вычеркнула из списка, ответив «вряд ли». – Наконец, перед нами жилая комната, заправленная постель, опрокинутый стул посередине, но ауру невозможно определить, даже на мебели нет затертых следов. Твой вывод? – Я довольно, будто на самом деле продвинулась в поиске, ответила, что скорее всего наша цель. Лина удовлетворенно улыбнулась, продолжив. – Обыскав комнату, находишь нечто, открывающее ауру пропавшего.

– Личная вещь? – Догадалась я.

– Именно. Но не просто какая-то личная вещь, ей должны очень дорожить. Семейная реликвия, подарок отца или матери, письмо дорогого человека. В тот раз это были дневники. Только дневники сохранили ауру, а вот ручка и чернила, которыми пользовались почти ежедневно – нет. Еще один способ найти следы в таких особых случаях – кровь жертвы. Даже если аура скрыта, но найдена кровь, скажем, брызнувшая на пол из разбитого носа, по ней сможешь определить местонахождение.

– Ты сейчас делишься личным опытом? – Осторожно спросила я, не желая переходить личные границы. Лина опустила взгляд, но тут же взяла себя в руки, добавив:

– В учебниках академии не содержится даже половины того, что я рассказываю своим студентам. Только, в отличие от них, тебе доверяю личные секреты. Просто имей в виду и замечай детали, когда приедем к Его светлости. Кстати, если управимся быстро, лорд ди Барлео обещал неплохой гонорар. Мне он ни к чему, а вот тебе пригодится. – Поймав мой скептический взгляд, спросила, – Что? Брось, Эйле. Даже независимым женщинам не помешают дополнительные деньги. Мои студенты, к слову, никогда не отказываются.

Предстоящее дело казалось несложным. Около четырех месяцев назад, может, раньше герцог обнаружил пропажу редкого розового бриллианта, считавшегося самой дорогостоящей фамильной драгоценностью и обратился в полицию. Подозревался кузен потерпевшего, вхожий в дом и известный скромным годовым доходом. К тому же тот пропал, а когда полиция пришла домой, от слуг узнали, что хозяин уехал два месяца назад. Полиция даже разослала его портреты по городам империи, но безрезультатно. Штатных эмпатов в малочисленном Верне, что стоял на границе герцогства Барлео, не было. Но недавно, управляющий Его светлости выехав в город по делам, мельком заметил мужчину, отдаленно напоминающего пропавшего кузена, последовав за которым, потерял в толпе. Нашей задачей было определить по ауре герцога присутствие дорогой ему фамильной драгоценности и поймать похитителя. Мне, как магу иллюзий, надо предстояло кроме прочего определить, действительно ли это был пропавший кузен с измененной внешностью или управляющему просто показалось. Лина делала ставку на эффект неожиданности, вряд ли вор ожидает появления секретной службы в разгар светского сезона. Вечером на постоялом дворе, когда пришла за материалами дела, застала ту беседующей с мужем по странному переговорному артефакту. Даже не подозревала, что подобные существуют. Я хотела уже было выйти, но подруга махнула, показав мне два пальца. «Пару минут», – прочитала я жест и присела в кресло.

– Лис, когда вернешься? – Герцог, видимо, не подозревал, о том, что его могут услышать посторонние. А меня поразила нежность в голосе мужчины, известного как самого несговорчивого владельца бизнес-империи. – Мне надо срочно ответить на приглашение друга, пригласившего на прием нас вдвоем.

– Ал, дело простое, – так же мягко отвечала Лина. – Должны уложиться дней за пять, плюс один на дорогу. – На том конце послышалось недовольное сопение. – Родной, я же говорила, что сама удивлена срочностью. Мы успеем на выставку, куда собирался отвезти и, возможно, на прием. Люблю тебя. Не злись.

Тот выругался на тему высших эмпатов, но быстро вернул спокойный тон и, попрощавшись, пожелал спокойной ночи. Лина вытянулась в глубоком кресле, прикрыв глаза. Заметила, как нервно дернулся уголок ее подведенных полупрозрачной помадой губ, но не могла прочитать ее эмоции. Интересно. Я видела эмоции коллег, даже лорда ди Наймана без его личного присутствия, но чувства эмпата, сидящего в одной комнате на расстоянии вытянутой руки, были закрыты, будто девушка лишена их. Неужели такое возможно? Эллина приоткрыла глаза, взглянула и, улыбнувшись, ответила. То есть ей несложно даже мои мысли прочитать?

– Эйле, не нужно обладать особым талантом, чтобы понять, о чем ты думаешь. У тебя на лице все написано. Есть у меня чувства, я же человек, просто показываю их редко. Привычка ставить на них щит. Выставляя эмоции напоказ, можешь неосознанно открыть противнику возможность использовать их против тебя.

Мы поговорили о том, как ставить щит, а с утра отправились в поместье. Дворецкий проводил в кабинет без лишних вопросов. Его светлость, мужчина средних лет, очень молодо выглядевший, подтянутый, собранный, вежливо поприветствовал Лину, попытавшись галантно поцеловать ее руку, а агент перевела в деловое рукопожатие. Расположившись в кресле, Лина шепнула мне: «Постарайся запомнить его ауру». Лина беседовала, наблюдая реакцию на незначительные детали. «Читает», – поняла ее тактику. Затем мы отправились в сокровищницу, где было несколько закрытых сейфов, встроенные шкафчики со стеклянными витринами. Ярко читалась аура герцога, посторонних аур распознать не могла. А вот Лина оглядывалась по сторонам, будто в поисках чего-то.

– Ничего не чувствуешь? – Поинтересовалась у меня. Я отрицательно мотнула головой. – Ищи смазанные следы полугодовой давности. Помнишь, что может хранить ауру так долго? – Затем повернувшись к герцогу, спросила. – Где вы говорили, хранился бриллиант? Нам нужно осмотреть место, где он лежал.

– Хорошо. Я открою сейф. Только отвернитесь, код не должен знать никто, кроме мужчин нашего рода.

– А ваш кузен имел доступ к коду как один из мужчин рода?

Герцог бросил недовольный взгляд и ответил, что кузен был не в курсе. После щелчка Лина внимательно осмотрела дверь и внутреннюю часть сейфа, затем кинула мимолетный взгляд и кивнула мне, усмехнувшись. «Неужели нашла?» – Восхищенно посмотрела на своего кумира. – «Даже минуты не прошло».

– Леди ле Дадли, что можете сказать о сейфе?

Я начала осматривать, стараясь ничего не касаться. Бросался в глаза яркий след ауры герцога на замке и рядом, осмотрела внутри и заметила слабое пятнышко ауры второго человека, смазанное, почти испарившееся, невозможно с таким работать. Лина кивнула и подсказала: «Осмотри дверь по периметру». Ведя глазом заметила вверху слева яркий след. Теперь аура похитителя была известна. Выпрямившись, начала делиться наблюдениями:

– Дверь вскрыл посторонний, к сейфу прикасался только один человек, который не воспользовался замком. Он и забрал бриллиант.

– Согласна. Если бы не его ошибка, возможно, даже нам пришлось бы сложно. Грабитель изначально не пытался воспользоваться кодом, но профессионалом не был. Открывая дверь сверху, – Лина пальцем указала на вход для штифта, – он порезался, оставив легкий кровавый след здесь и здесь. Эйле, теперь попробуй построить путь, учитывая ауры герцога и похитителя. Надеюсь, бриллиант за это время не покинул пределы Килдерры, учитывая его редкость. Герцог, совет на будущее, проверяйте регулярно ваше имущество на предмет целостности.

Мы верхом отправились в Верн, остановившись в хорошей гостинице, заказали обед в номер, дождавшись который, Лина наложила полог тишины.

– Я могу выстроить путь. Бриллиант, видимо, и в самом деле был дорог герцогу. Только вторая аура идет вместе, как бы прерываясь. Очень слабая. С чем это связано? Срок давности?

– Полагаю, время тут не при чем, – нахмурившись, произнесла Лина, – очень надеюсь, что не дойдет до крайностей. Эйле, возможно, нам придется расследовать не просто пропажу бриллианта. Не хочу пугать, но предупреждаю, велика вероятность столкнуться с мертвым телом. Подозреваю, что исчезновение виконта произошло не просто так. Если готова идти до конца, я буду рада напарнику, если нет, дальше я сама. Боюсь, ты не уложишься в сроки увольнительной.

Я понимала, что на службе в любом случае придется писать рапорт. С другой стороны, когда еще представится возможность поучаствовать в интересном деле. В участке же меня лишь ждет ворчание сослуживцев и пыльные папки. Мы отправились по пути, что указывала аура. На второй день Лина заехала в оружейную лавку. Меня завели внутрь и поставили перед витриной с кинжалами. Подруга посоветовала выбрать что-то удобное и что легко спрятать. Осмотрев ассортимент, остановила выбор на небольшом кинжале. Эллина же одобрительно кивнула оружию, но сама почему-то ничего не выбрала.

Вечером, заглянув в ее комнату, поняла причину. Девушка отстегивала от бедра, скрытого до этого плащом, два кинжала, один очень необычного вида, как оказалось артефакт, в потайном кармане пряталась пара коротких ножей, на запястьях под рукавами прятались ленты, развязав которые, на пол выпали две металлические звезды, которые назвала сюрикенами. Она всегда так собирается на мирное задание? «Лучше быть готовой к худшему. Особенно, когда магию не получится применить».

Спустя два дня ближе к закату мы оказались перед добротным домом, по виду нежилым. Подкатило непонятное чувство тревоги. В этом я была не одинока, девушка недовольно цокнув, произнесла: «Нужно вызывать подмогу из местной полиции. Будем разбираться, какие тайны тут скрываются». Утром с пятью полицейскими мы вошли в холл. Лина почему-то надела перчатки, сделала знак и повела в кабинет, аура указывала, что бриллиант где-то там. Зайдя в комнату и осмотревшись, капитан секретной службы шейным платком прикрыла нос и рот, приказала остальным сделать то же самое и отодвинула ковер.

Полицейские растерянно осматривали комнату. Я терялась в догадках, где в пустой комнате может прятаться бриллиант с голубиное яйцо. Леди ди Найман присела на пол и, постучав по одной из досок, приподняла ту с помощью кинжала, затем еще несколько и резко выругалась: «Твою ж мать!» Я хотела заглянуть ей через плечо, но увидев, что она осторожно поднимает из-под половиц, внутри все похолодело. В руках Лина держала отсеченную голову, которую осторожно опустила на пол и тут же выругалась «Милый, как ты не вовремя», стягивая перчатки и поправляя переговорный артефакт, и которого послышался голос:

– Лина, что у тебя происходит? Почему, скажи на милость, чувствую твое волнение и страх? Я убью этого Джонсона, отправившего на так называемое «простое» дело в одиночку!

– Милый, ничего такого, просто непредвиденные обстоятельства.

– Я, так понимаю, не вовремя. Вечером поговорим, Лис.

Мысли вернулись к бриллианту. Поборов отвращение, внимательно осмотрела голову жертвы. У нас был словесный портрет кузена Барлео, но, по остаткам кожи, сложно сказать что-то определенное. Аура же явно указывала, что он был грабителем. Эллина ди Найман подозвала меня и двух полицейских подойти к столу, на котором покоилась голова убитого, кинжалом разжала челюсть и просунула пальцы внутрь. Я бы не решилась сделать подобное. Полицейские отвернулись, пытаясь побороть тошноту. Рыжеволосый агент с победным возгласом показала розовый бриллиант рода Барлео. После составления протокола отправились в сад. Лина указывала на разные участки, откуда извлекали то руку, то ногу. Бледные полицейские с опаской посматривали на хладнокровную женщину, возмущаясь жестоким убийцей. Дом принадлежал какой-то семье, что давно перебралась в Фортезу. Вечером я хотела зайти уточнить дальнейший план. Через дверь донесся разговор супругов Найман:

– Экономическое преступление расследуешь? Совершенно простое и неопасное по твоим словам. Тогда почему я слышал голоса полицейских про отсеченную голову, отсутствие частей тела и убийцу, которого надо найти, а еще чувствую твой панический страх? Ничего не упустил, леди ди Найман? – Лина молчала, не перебивая. Герцог искренне переживал за супругу. Сделав неимоверное усилие, чтобы взять себя в руки, судя по минутной паузе, продолжил треснувшим голосом. – Ты нарочно хочешь сохранить традицию Найманов, когда отцы, оставшись вдовцами, воспитывали сыновей? Родная моя, я не могу тебя потерять.

– Ал, прости, – мне показалось, что голос Эллины задрожал. – Знала бы с начала, никогда бы не взялась за это дело. Но уже поздно, – словно убеждая, начала перечислять. – У меня все в порядке, я не одна, тут толпа полицейских, дело почти раскрыто. Люблю тебя.

Странно, насколько мне известно, лорд ди Найман не был эмпатом. Как он мог чувствовать эмоции супруги на таком расстоянии? Решив отложить разговор до более удобного случая, вернулась к себе. След вывел на мужчину, похожего на описание кузена, только старше. Задержали того на постоялом дворе недалеко от Белмура. Он был незаконнорожденным братом кузена герцога по отцу. Мужчины вместе придумали план как выкрасть бриллиант. Но когда редкая драгоценность оказалась в руках, братья поссорились. Кузен хотел разбить камень, убийце было жаль портить драгоценность. Лина скептически вскинула бровь и спросила: «Каким же образом вы собирались разбить самый твердый минерал? Это не стекло, его не любое сверло возьмет». Убийца лишь пожал плечами и вздохнул.

– Мы поругались. Пьер с пеной у рта кричал, что бриллиант не покинет пределов Килдерры. Я же, потеряв терпение, засунул камень ему в рот со словами «да подавись ты им». Кто же знал, что в тот момент брат неосторожно вдохнет и бриллиант перекроет дыхание? Он задохнулся. Не зная, что делать, отрубил голову, думая, что через горло достану бриллиант. Потом понял, что, если тело найдут, сразу поймут, кто это. Что теперь со мной будет?

– Что ж, господин Ансти, решать будет суд, – равнодушно произнесла Лина. – Но скорее всего, в живых вы не останетесь. Пройдемте.

Возвращаясь домой, пользуясь тем, что мы были одни на тракте, поинтересовалась, стараясь не касаться личного, каким образом лорд ди Найман не являясь эмпатом, смог на расстоянии уловить чувство страха. Лина посмотрела на меня каким-то особенным взглядом и спросила: «Эйле, тебе что-нибудь известно об истинных парах? Не сюжеты из романов, а легенды или исторические подтверждения». В ответ покачала головой, заявив, что вышла из возраста, когда верят в сказки. Хотя факт, что огненный маг не обладая эмпатией смог мгновенно отреагировать на состояние своей половинки, отрицать тоже нельзя. От мыслей отвлек топот копыт, кто-то пытался нас догнать. Обернувшись увидела, что в нашу сторону приближается группа из семи человек. Красивый парень чуть старше меня, подъехал и поприветствовал:

– Линка? – Заметив меня рядом, тут же исправился. – Эллина? Вот это да! Как оказалась в этих краях? Ты же должна быть в Верне. Но раз лучший эмпат империи здесь, будь другом, помоги. Сил моих нет.

– Марк? Сама не ожидала, что работа на западе занесет на юг. Кстати познакомься, Эйле ле Дадли, талантливый эмпат.

Гл