Очки цвета роз бесплатное чтение
Глава первая
Анна
Я очень любил свои розовые очки. Они делали меня совершенно другим. Я нравился себе в этих очках. Долго я не мог начать носить их, полагая, что это будет слишком вызывающе. Но потом вдруг понял, что они делают меня по настоящему интересным.
В Парке Горького ко мне подошёл гопник и сказал: «Сними очки, голубь!» Я не помню как сделал джеб. Это была непосредственная реакция на оскорбление. Противник поднимался долго. Его друзья уже держали меня за обе руки с двух сторон. «Герой» наконец-то встал и начал по-дилетантски лупить мне в живот. Бил изо всех сил. За такое я пыром пнул обидчику в яйца, а его напарнику – справа пяткой в пах. От неожиданности тот отпустил руку, и разобраться с третьим было уже проще. Он автоматически держал меня за руку уже теперь скорее из страха и уважения, нежели из желания победить. Я наладил ему в лоб, и пока гопнички ползали по асфальту в поисках либидо, принялся искать упавшие на тротуар любимые очки. Но не тут-то было, блин!
Очки потрескались и развалились на неровные, но очень стильные кусочки.
Я оглядел незащищенным взглядом обесфильтренную картинку.
«Собрать или оставить кусочки здесь? Может быть их склеить?» – задавал я себе вопрос. Уходя, я всё время хотел вернуться, но свежая картина жизни манила и не пропускала мысль о кусочках.
«Жаль. Нужно было сохранить кусочки. Мало ли что, » – вяло размышлял я утром за чашкой кофе. Состояние было глупейшее.
Позже я вернулся к тому месту, где разбил очки. Мелкие, раздробленные, потерявшие розовый цвет, окоченевшие кусочки все еще были там.
«Как все же всё раздроблено! Раздолбано! Но как, все же, прекрасна жизнь в этой посвежевшей картинке!» – думал я.
Вновь удаляясь, я размышлял о поломке очков и делился с друзьями.
«С меня сошли розовые очки,» – напечатал я другу.
«Спали?» – уточнял друг.
«Они сошли частями, как ледник с вершины!» – шутил я.
«Поздравляю!» – был ответ.
«Поздравляю!» – были ответы остальных, кому рассказал о сходе.
Вечером я вернулся на мостовую. При помощи лупы пытался найти хотя бы что-то из раздробленного. Тщетно. Каблуки прохожих и ответственность свиперов уничтожили все.
«Кажется мне хреново,» – думал я за чашкой кофе следующим утром.
Я отправился на место схода розовых очков и сфотографировал ареал схода.
«Хоть так! Ведь они были там. Кусочки. Значит я прикасаюсь к ним. Глядя на фото,» – подумал я, засыпая.
«Какой тяжелый случай!» – думал я утром в понедельник.
«Поздравляю!» – прилетали еще целую неделю запоздалые ответы друзей.
Утром следующего понедельника я напечатал статус: «Спасибо всем за поздравления!»
Анна посещала мою страницу после того, как я поставил под ее фото «Like». «У Вас сегодня ДР? Все вас поздравляют!» – напечатала она.
«Да! – немедленно солгал я.
"Здорово!" – отреагировала Анна.
"Отметим?" – напечатал я.
«Почему бы и нет!» – напечатала она.
– Это вам! – протянула мне Анна розовые очки. – Прекрасная терапевтическая штука для городского жителя!
– Спасибо! – проговорил я. Хотел еще что-то сказать, но подавился слюной.
– Сделайте глоток! – Анна дала стакан.
– Спасибо!
– Вы в порядке?
– В абсолютном! Вы хотите есть, Аня?
– Да!
В кафе мы смеялись о пустяках. Анна сделала вдох.
– Ты не будешь против, если я провожу тебя? – спросил я.
– Нет!
– Осторожно, здесь ступенька!
Анна сделала вид, что падает и ощутила, как сильная рука мягко поддержала ее, невольно коснувшись груди.
– Когда увидимся? – спросил я во дворе ее дома.
– Давай созвонимся завтра!
– Хорошая идея!
– Пока?
– Пока!
– Спасибо за вечер!
– Тебе – тоже.
– Ну, я пошла?
– Что это у тебя?
– Где?
– Вот здесь…
***
Аня проявила себя, как гений диалога на следующий день, когда спросила меня за завтраком: «Ну, как твои дела?»
– Ну, как твои дела?
– Ты знаешь, кажется, мои дела – очень даже!
– Ты уверен?
– Да. А как твои дела?
– Мои дела в порядке!
– Увидимся сегодня?
– С удовольствием!
– Поехали?
– Поехали!
– А куда мы едем?
– Пока не знаю!
– Здорово!
Мы ехали по дороге потому что нам нравилось это делать вместе. Анна с гордостью поглядывала на людей в других машинах. Было заметно, что ей чрезвычайно важно, что мы едем в хорошей машине, и что я ее человек, а она мой. Она всем будто рассказывала, мол, видите, как у нас, все хорошо!
Обожаю таких девушек. Они очень позитивны, полны добра и искренности.
– Ты любишь лес? – спросил я.
– Очень. Но я не люблю зеленый цвет, – ответила Анна.
– Как можно любить лес, не любя зеленый цвет? Смеешься?
– Извини. Я хотела сказать – темно-зеленый.
Я не поверил ей. Не поверить. Такая слабость свойственна людям. Не поверить легче, чем попытаться верить. Пытаться верить – это труд, с которым справляются не все.
– Куда сегодня?
– Пойдем в театр?
– Согласен. Будем одеваться или придем, как хулиганы?
– Будем одеваться. Я беру красное платье. Понимаю твой взгляд. Мы сможем подобрать тебя ко мне, не волнуйся.
– Где ты увидела волнение? Ты серьезно полагаешь, что я могу переживать из-за сочетаемости наших костюмов?
– Разве нет?
– Да.
– А чего тогда?
– Ничего. Прости.
– С тобой очень легко. С тобой невозможно поссориться.
– Хочешь поссориться?
– Нет.
– С тобой тоже легко. Хорошо, что ты пришла тогда ко мне.
– Я тоже рада этому.
– Я соврал про ДР.
– Я допускала это. Ничего. Иначе бы мы не встретились.
– Это правда. Ты хочешь этот?
– Тебе не нравится?
– Очень нравится.
– Надень его, и мы посмотримся.
Мы замерли у зеркала. Это была идеальная пара. Вспомнилось сразу несколько фильмов, в которых была такая же. Я не верил своим глазам. Девушка, которую я так долго искал, стояла рядом со мной, едва касаясь меня бедром, и улыбалась мне.
– Я люблю тебя!
– Вот видишь как полезно переодеваться!
Я обнял ее, потом взял на руки и отнес в спальню. В этот вечер мы опоздали в театр по причине. Когда на следующий день мы, все же, пошли в театр, хоть и на другую постановку, на нас глазели все в присутствии.
– Во мне уже миллион дыр прожгли, – делилась со мной Анна.
– Во мне – тоже, – говорил я.
Так бы все и продолжалось, если бы навстречу из буфета не вышел Никита. Высокого роста, холеный и прекрасно воспитанный светский лев, Никита легко и умело поприветствовал нас. Нас с Никитой связывал непальский треккинг и небольшое приключение с двумя особами там, в горах, когда шла адаптация. Помятуя как Никита умеет обаять дам, я обеспокоился о том, как бы этот матерый дамский угодник не увёл у меня Анну.
– Кто это?
– Никита. Вместе путешествовали в Непале.
– А я подумала, что вы враги. Он так быстро ушел.
– Мы хорошие знакомые. А удалился потому, что ты ему очень понравилась. Думаю, и как пара мы ничего кроме зависти у него не вызвали.
– Точно?
– Точно. Я его знаю.
– Что будем делать? Может быть, пока уйдем из ситуации?
«Уйдем из ситуации» – гениально. Я приобнял Аню. Да, «Аню». Аня, так теперь я ее называл.
Мы лежали рядом, глядя в потолок, без всякого желания шевелиться. Это было прекрасно. Ее кисть свисала с моего плеча в изломе и делала картинку по-настоящему торжественной. Наши разогретые тела источали теплый дурманящий запах молодого здоровья. Любовь. Близость двух сердец, которые уже больше никогда не смогут друг без друга.
Вот почему парни, однажды поняв, что девушка не простит ошибки в отношениях, готовы умереть. Часто звучит совет: «Найди другую, и все сразу пройдет». Ребзя, не работает это с теми, кто по-настоящему любит или влюблен.
– Кофе?
– Угу!
– Устал?
– Еще бы!
– Я встретила Никиту вчера. Того, из театра.
– Вот как? Узнаю его стиль. Наверное, случайно мимо нашего дома проезжал? Или проходил…
– Он подарил мне букет пионов.
– Никита знает правила игры.
– Он по-своему хорош. Было бы глупо отрицать, что он нравится женщинам.
– И нравится тебе.
– Как тебе сказать…
– Сменим тему.
– Эй! Ты обиделся…
– Я не ребенок, чтобы обижаться.
– И все же, обиделся.
– Да, я – ребенок.
– Ну, прекрати.
– Я в душ.
– Возьми меня с собой.
Я легче обычного взвалил Аню на плечо и, не обращая внимания на ее протесты (что ее несут как овечку), доставил тело в ванную. Там она долго целовала меня в губы. Я включил теплую воду, и через пару минут, мы, нежно обнимаясь, и поглаживая друг друга, забыли о пионах от Никиты.
Правда – ненадолго. Блин.
Не успели мы приступить к нашим обычным дневным делам, как Анин айфон сверкнул
сообщением. Она улыбнулась и отложила телефон. Я молча продолжал работать на компе, когда Аня не выдержала.
– Никита пригласил меня в Парк Горького в пятницу вечером.
– Не знаю что сказать.
– Я не буду реагировать.
– Это твой отчет передо мной?
– Нет.
– Почему не хочешь отшить его?
– Я не хочу вести себя конфликтно. Никита не заслуживает такого.
– О! А ведь это конфликт: послать наглеца, который лезет в отношения.
– Ты злишься.
– Ты так считаешь?
– У тебя нет повода.
– Я должен съездить в офис.
– Чего так?
– Забыл флешку на рабочем столе.
– Срочно понадобилась…
– Представляешь, да.
– Вот так?
– Вот так.
– Останься со мной. Не уезжай сейчас и… так. Не бросай меня. Слышишь?
– Ты говоришь глупости. Я планировал съездить.
– Перепланируй.
Я боролся несколько минут. Потом молча собрался и вышел из дома. Вслед ничего не
прозвучало.
«Отшил бы Никиту с его пионами, будь я девушкой», – прошептал я, садясь за руль.
Мне стало смешно от собственной глупости и импульсивности, но поездку отменять не стал.
Глава вторая
Фрирайд
Когда вы возвращаетесь домой, а вашей девушки там нет, значит, она нашла дела поважнее. Это нормально. Есть друзья, с которыми можно поболтать в кафе. Есть прогулка, а это девушки часто делают в одиночестве. Прогулка и одиночество вообще очень часто – синонимы. И есть… многое другое, более интересное, чем ожидание обиженной второй половины.
Я заснул перед телевизором, который в кои веки включил, ожидая Аню, и позже намеревался позвонить…
За утренним же кофе понял, что в моей жизни произошла большая лажа. Заснуть в такой ответственный вечер – непростительно для влюбленного мужчины.
Сразу разболелась голова (ну, еще бы). Я хлопнул сто граммов коньяка, под непроходящую мигрень восстановил последний разговор и понимая, что он был ужасен, начал во всем обвинять себя. Понимая, что за руль в таком состоянии не сяду, я отменил встречу в офисе и начал планировать примирение. Ошибок за прошедшие сутки было совершено по меньшей мере две: отъезд вчера в офис против желания Ани, и выруб вечером без звонка своей девушке с вопросом где она и увидимся ли мы.
Не успел я придумать первый текст, как от Ани прилетело сообщение: «Я не нахожу в себе сил ни объяснить твое вчерашнее поведение, ни увидеться сегодня. Мне тяжело сказать тебе это, но я беру паузу».
Любой из мужчин, который хотя бы один раз в жизни получал такое сообщение, согласится, что это причина выпить. Что я и сделал.
Утром, выходя из клуба, я увидел круглосуточную кофейню и с порога громко сказал девчушке у кофемашины: «Капучино, ноль три, с лесным орехом, если не затруднит!»
Через неделю после размолвки с Аней я напрочь забыл о негативе. С величайшим удовольствием я впрыгнул в свои фрискейты и предался любимому занятию. Когда весенний ветер овевает тебя на скорости тридцать километров в час, когда с одной стороны набережная Москвы-реки, а с другой всемирно известный любимый парк, который открыт круглые сутки триста шестьдесят пять дней в году, на душе всегда хорошо. На второй план отходят самые, казалось бы, чудовищные невзгоды. Ты начинаешь мыслить позитивно, и то, что вчера казалось неразрешимой проблемой, сегодня становится пустяком, который не имеет права тебя вводить в депрессию.
Так происходит потому, что ваша кровь обогащена кислородом, и мозг начинает работать правильно, отсекая любую инфо, которая разрушает.
Как подтверждение моей теории, на втором часу фрирайда, уже в Лужниках за мной увязалась компания из пяти человек (три девушки и два парня), которые пытались меня догнать. Я уже порядком устал и не особенно тратился на отрыв. Они же довольно громко высказывались по поводу моего лидерства.
– Он все равно скоро устанет! – кричал высокий брюнет.
– Серж, я его уже второй год вот так догоняю! Он не устает никогда! – кричал в ответ его напарник.
– Зачем нам его догонять? – кричала упругая девушка с рыжими волосами
– Действительно, зачем? – вторила ей подруга.
Третья девушка молча старалась поддерживать общую скорость группы. Ей было нелегко держаться с ними, потому что у нее совершенно очевидно был плохой подшипник.
Я прыжком развернулся на сто восемьдесят градусов и, немного снизив скорость, махнул им рукой, мол, догоняйте. Группа скейтеров рассмеялась. Я же вновь развернулся и помчал к Бережковскому мосту. Судя по прекратившимся разговорам, группа напряженно сокращала разрыв.
Есть споты на треке, где расположены люк, кочка или впадина, а то и вообще, через весь трек может быть протянут дренажный шланг городских служб, по причине чего, второпях, можно сильно разбиться. Скейтеры вообще часто сильно разбиваются, пытаясь достичь ощущения полета. Зная это, я снизил скорость и сделал это, чтобы в желании догнать меня они не разбились.
Пятерка с гордостью обошла меня. Они что-то весело друг говорили другу, оглядываясь на меня. Я решил передохнуть и уже почти уселся на лавочку, когда впереди раздался громкий женский возглас. Я немедленно приблизился к месту происшествия. Серж лежал на правом боку. Его запястья и колени были в крови. Я достал из аптечки бинт и немедленно перебинтовал оба колена. К счастью запястья пострадали значительно меньше. Серж попал в глубокую ямку люка. Такое часто случается, когда смотришь по сторонам.
– Вызывайте скорую к охране Лужников у Бережковского моста, – сказал я рыжеволосой. – Бери его за ноги под мышку и поехали с ним туда, – обратился я ко второму парню. Тот молча взял Сержа за ноги. Взгляд его был серьезен.
– Потерпи. Такое бывает, – весело сказал Сержу.
– Не надо было нам тебя обгонять! Вот и поплатился я, жестоко, – прошептал он.
– Глупостей не говори. Сейчас подштопают тебя в травме, и завтра снова побежишь, как новенький – ответил я. – Бывает и хуже.
Мы отправили Сержа в больницу. Рыжеволосая вызвалась ехать с ним, обещая друзьям отзвониться по результату. Не знаю почему, но она продиктовала мне свой телефон и тут же попросила перезвонить. Я сделал, как она просила.
– Спасибо тебе. Огромное. Тебя как зовут? – негромко спросила она, сохраняя номер.
– Гриша, – почему-то солгал я.
– Гриша, спасибо! Спасибо тебе! Огромное! – повторилась рыжеволосая.
Я не стал узнавать как зовут ее, поскольку сам брякнул не свое имя. Скорая уехала.
– Гриша, а ты сейчас куда? – спросила одна из двух оставшихся подружек.
– Обратно в Парк Горького, – ответил я.
– Мы – тоже, – сказал друг Сержа. – Глеб!
Мы пожали руки.
– Я Алла, а это моя сестра Катя! – сказала Алла, держа под руку Глеба. – Ну, что? Едем осторожно? Хоть бы у Сержа не было никаких осложнений!
– Не беспокойся. У него просто сильно ободрало кожу. Поэтому выглядело страшно. Походит в стрептоциде пару недель, ничего страшного, – успокоил я.
Мы в среднем режиме достигли первого Андреевского моста и дружно ввалились в лифт. Было уже довольно поздно, однако, мои новые друзья и не собирались домой. Они увлекли меня на горки, а потом мы ели снеки и пили колу прямо у того места, где я подрался с незадачливой гопотой из Хамовников.
– У тебя подшипник шумит, – сказал я Кате, когда мы сели на лавочку отдохнуть.
– А это страшно? – наивно взглянула она на меня.
– Совсем нет, просто это мешает набирать нужную скорость. Можешь ногу сюда положить? – я ладошкой показал на свободное место на лавочке.
– Конечно!
Я достал из рюкзака ключ и вынул подшипник из шумящего колеса на глазах у изумленной Кати.
– Так значит, это все так быстро разбирается? – воскликнула она.
– Да. Смотри. У тебя седьмой ABEC, и он практически полностью разрушен. Поэтому раздается то скрип, то неприятное шипение, а иногда, как ты заметила, даже треск, что свидетельствует о последних часах и даже минутах существования подшипника. Можно я осмотрю твои ролики? Снимай. Возьми мои шерстяные носки. Сейчас все еще очень холодные вечера!
Катя послушно натянула мои носки на свои прекрасные ноги, а я довольно быстро поменял подшипники во всех восьми колесах.
– Вот это да! Я такого никогда не видел, – восхищенно сказал Глеб.
– Шикарно! – вторила ему Алла. Катя просто восхищенно молчала.
– Обычный дежурный набор. Рекомендую всегда возить с собой толстые носки, ключ и двенадцать-шестнадцать подшипников, – скромно заметил я, переполненный гордостью за свой незначительный опыт.
– Это так здорово! – закричала Катя, встав на ролики. – Они теперь сами едут!
– Будь осторожна, это девятка. Она коварная. Но ты вроде бы совсем неплохо катаешься, – предостерег я.
– Я теперь всех обгоню! – радовалась такой обновке Катя, делая баловливые круги.
– И все же, будь осторожна! – повторил я, вскидывая полегчавший рюкзак на спину. – Ну, мне, пожалуй, пора. Рад был познакомиться.
– Пока! Еще увидимся! Ты – кайф! – сказала Алла.
– Спасибо за то, что помог, – пожал мне руку Глеб.
– До свидания, – тихо и несколько разочарованно сказала Катя. Очевидно, ей не хотелось, чтобы я уезжал.
Я выскочил на Крымский мост и уже через двадцать минут был на Тверской.
«Привет, это Катя!»
«Гриша, спасибо тебе!»
«Твой номер мне дала Агата, подруга Сержа.»
«Можно я сохраню его? Может быть спишемся и еще покатаемся как-нибудь?»
Сообщения сыпались одно за другим. Мне немедленно стало чрезвычайно стыдно от того, что я назвал не свое имя этим славным ребятам. Захотелось сразу же ответить и как-то исправить эту ошибку, но я решил повременить с саморазоблачением.
«Конечно, сохрани», – только и ответил я.
Подъезжая к дому, я увидел Аню, гулявшую во дворе. На лавочке сидел азиат-мигрант и громко разговаривал с родственником по Вотсапу. Жители первого и второго этажей нашего прекрасного дома возмущенно выглядывали из окон. Я подошел к парню и знаком показал ему, чтобы он убавил громкость. Тот понимающе кивнул. Но громкость разговора не изменил. Я подошел и аккуратно забрал трубку у него из рук.
– Вы понимаете, что вы тут не один? – громко спросил я.
– Почему так делаешь? Что так ты делаешь? – возмутились сначала дворовый абонент, а затем и его собеседник с экрана телефона.
– Отойдите от входа в здание и орите там! Орите там, а не здесь! Поняли? Между прочим, в вашей культуре не очень приветствуется громкий разговор в чужой стране на незнакомом местным жителям языке! Считается плохим тоном у вас! Не так ли, друг? – тихо спросил я.
Парень молча выхватил у меня телефон, желчно усмехнулся и прошел в глубь двора, перейдя на среднюю громкость. Я понимал, что это не окончание разговора и стоял в ожидании.
– Так нормально? – осведомился мигрант.
Я кивнул в ответ и направился к подъезду.
– Спасибо вам! – громко сказала женщина с первого этажа.
Я помахал ей рукой и подошел к Анне.
– Привет.
– Привет. Я хотела взять плойку. Я очень люблю ее, – холодно сказала она.
– Почему ты не открыла квартиру своим ключом? – поинтересовался я.
– Я оставила ключи от твоей квартиры у себя дома, а сейчас ехала с работы и вдруг вспомнила, что плойка здесь.
– Ясно. Поговорим?
– Я очень устала и хочу отоспаться.
– Как там Никита?
– Никита – славный парень. Почему ты так спрашиваешь? Ничего же нет.
– Ну, что ж, пойдем за плойкой?
– Пойдем. А почему ты на роликах?
– Хобби. Я не мыслю жизни без фрирайда.
– А я совсем не умею кататься.
– Хочешь – научу.
Аня промолчала. Скоро плойка была у нее в руках.
– Ну, мне пора.
– Пока.
– Пока.
Признаться, я совсем не думал об Ане в этот вечер. После ее ухода меня занимала только одна мысль. Мысль о неожиданно скверном поступке с называнием чужого имени пяти новым знакомым в Лужниках несколько часов назад.
Их сообщения, нечасто, но шли одно за другим. Там были благодарности от братьев по треку, и каждое из них содержало обращение «Гриша». Получив очередное сообщение и увидев слово «Гриша», я почувствовал себя нехорошо.
«Какого хрена ты так поступил?» – бесился я, глядя на себя в зеркало.
«Гриша, я покажусь очень назойливой, если приглашу тебя завтра покататься?» – пришло сообщение от Кати.
Девушки в наше время достаточно смелы и, одновременно, весьма тактичны. Одна и та же особа может вести себя очень ровно, а может и грязно послать. Таково наше время. Технологический процесс. Женщины стали универсальны. Они отвергают без лишних церемоний, и приближают так же стремительно. Поэтому отвечать на их вопросы надо быстро.
«С удовольствием, Катя!» – напечатал я.
«И еще… Гриша – мой псевдоним. Я пишу музыку и литературу», – оперативно добавил я.
«Здорово! А можно узнать Ваше первое имя, сэр?» – со смайликом спросила Катя.
«Иван», – ответил я.
«Спасибо! Иван. Во сколько и где?»
«Это зависит от одной детали. Я качусь от самого дома. А ты? Переобуваешься?»
«Мне без разницы».
«Тогда выкатывайся на Смоленскую набережную у Новоарбатского, а оттуда покатим куда вместе решим!»
«Хорошо! Во сколько?»
«В пять».
«Договорились. Если потеряемся – созвон!»
Странное чувство поселилось во мне после окончания разговора. Я вспоминал ее небольшую грудь, плотные тренированные ноги, простенький спортивный прикид, и кровь начинала бурлить в моих жилах, и сердце билось как-то по-другому.
«Какие насыщенные дни…», – подумал я, засыпая.
Утром я думал о Кате и понимал, что начал влюбляться в неё. Она привлекала меня все больше и больше. На первой ложке овсянки я подумал, что это моя импульсивная месть Ане за Никиту, но на втором глотке насыщенного американо, я пришел к выводу, что все не так уж просто. Катя мне нравилась своим поведением с самого начала, поскольку была красива, скромна и тактична, что по умолчанию является редким сочетанием в наши дни. Одновременно, она могла проявлять волю, и вчера на треке, имея очевидную проблему с экипировкой, ни разу не пикнула. И… я видел, что она заглядывается на меня, а значит, я, наверное, все-таки интересовал её.
Такие незатейливые мужские рассуждения бурлили в моем отдохнувшем мозгу весь день, пока я не понял, что пора выдвигаться. Надев ботинки с колесами, я уже через пятнадцать минут был на спуске к набережной. Напротив Британского посольства я остановился. Там существует уклон, который тянет очень сильно. Так сильно, что приходится постоянно притормаживать, а это вызывает быструю усталость. Поэтому на месте я появился уже очень разогретым.
Катя была одета в белые брючки с лампасами и черную футболку, от чего девушка становилась божественно пропорциональной. Штанишки подчеркивали и без того плотные организованные ножки, а футболка делала её умеренную грудь и талию очаровательным сочетанием. В целом её неширокая фигура в сочетании с небесным взглядом была обольстительной.
Мы направились в сторону Лужников.
– Почему ты назвал при знакомстве не свое имя? – спросила Катя.
– Не знаю, просто вылетело, – ответил я.
– Научи меня тормозить, как ты это делал вчера!
– Легко! Правую ногу вперёд. Чуть согни в коленях обе ноги! Правым коньком начинай как-бы скрести асфальт, работай грейдером, левой – то же самое, только наоборот, удерживай! Держи равновесие. Руки в разные стороны.
– Не получается.
– Получится, наберись терпения.
Катя не удержалась, и, чтобы окончательно не потерять равновесие, прильнула ко мне всем телом. В словах не передать какое блаженство я испытал, когда обхватил ее талию. Упругое девичье тело слегка изгибалось в моих объятьях. Это было так естественно, в этом было столько природного, вечного, натурального! Пытаясь удерживать её дольше, чем это было необходимо я, вероятно, дал Кате повод думать, что хочу её. Она спокойно обратила ко мне свой взгляд, в котором я прочитал одновременно покорность, удивление и едва заметное озорство.
В этом эпизоде наша прогулка начала терять свой первоначальный смысл, и мы, не сговариваясь, свернули на лавки. Катя легла и положила голову ко мне на колени.
– Где ты живешь? – негромко и как-то глухо спросила она.
– На углу Тверской и Лесной, – ответил я.
– Ты москвич?
– Не коренной. Я из Новосибирска. Друг оставил квартиру. Он уехал, живет в Штатах. Я люблю Москву и всегда стремился сюда, а тут такое совпадение.
– Давно здесь?
– Давно.
– А я из Петербурга. Москву люблю, но Петербург больше.
Так вот в чем была загадка Кати! Она – петербурженка! Теперь стало понятно откуда эта уловимая интеллигентность! Я очень обрадовался такому обстоятельству.
– Здорово. Надо будет в Петербург съездить на недельку. Давно не был.
– Поехали вместе?
– С удовольствием!
– Поцелуй меня. Ты ведь…, – Катя не договорила, но я понял что она имела в виду.
«Ты ведь хотел этого, когда обнял меня там, на треке», – будто говорила она.
Не помню последнее мгновение, но хорошо помню, что будто проснулся в другом мире, в другой вселенной, когда Катины нежные губы объяли мои. Её большой рот с упругим языком деловито изучал мой. Мы делали перерывы, тихо смеялись и продолжали нашу игру. Насытившись, мы отправились дальше. Провозгласив себя любовной парой, мы уже совершенно иначе планировали этот вечер. Предвкушение скорого продолжения близости обуяло нас.
– Ты просто кайф, – шепнула Катя и, накинув халат, пошла в ванную. – Ты привязан к Москве или можешь работать удаленно?
– Не привязан! – крикнул я. – Ты хочешь поехать уже завтра?
– Да!
– Идёт!
Я пришел к ней в душ. Мы гладили и обнимали друг друга под теплыми струями воды.
– Мне хорошо с тобой, Иван, – сказала Катя за кофе.
– Мне тоже с тобой! – сказал я и, подойдя, обнял ее сзади.
Глава третья
Никита
По мере того, как Катя входила в моё всё, конструктивное неприятие заселялось в моё отношение к недолгому роману с Аней. Я с удивлением и, не скрою, некоторым удовольствием, наблюдал себя в общении с девушкой и не улавливал в нем ни желания утвердиться, ни каких-то мелких удовлетворений в чём-то… Не было лишних легковесных откровений. Просто жизнь, но не та совместная, когда идет пресловутая «притирка» (какое дурацкое слово), а та, в которой два человека чувствуют себя спокойно и хорошо, будто знакомы сто лет. Книжность такого обстоятельства отнюдь не была вызвана попыткой удержать ради удовольствия. Это была ежедневная необходимость видеть, прикасаться, дарить и ласкать. Это была та жажда, когда не задумываешься о том, подходит ли тебе напиток, а не мыслишь больше своего существования без него.
Вместе с тем, я все же много думал и об Ане. Однажды Катя обратила внимание на ее фото.
– Кто у тебя на рабочем столе? Что за девушка?
– Это моя бывшая девушка. Она ушла к моему знакомому.
– Больно?
– Неприятно.
– Давно?
– Недавно.
– Она очень хороша.
– Согласен.
– Мы можем, наверное, случайно столкнуться где-то? Люди никогда не исчезают без следа.
– Верно. Ты очень мудра.
– Я в этом случае буду держать тебя под руку.
– Согласен.
– Ты скажешь: «Привет!»
– Мы определенно поздороваемся.
– А я скажу: «Привет, я Катя!» А она? Что скажет?
– Она скажет… Нет, не представляю. Не знаю.
– Я тоже не представляю нашу встречу. Смешно.
– Да, довольно смешно.
– Я боюсь таких встреч. И одновременно понимаю, что они неизбежны. Так устроен мир людей.
Мы открыли в Инстаграме фотоальбом, и я показал Кате наш непальский дневник. Никита там был на пару лет моложе и с бородой. Увидев Никиту, Катя выпрямилась, ее рука с бокалом резко качнулась, и вино пролилось мне на джинсы.
– Ты что, его знаешь? – спросил я.
– Это мой бывший сокурсник. Никита.
– Да, его зовут именно так. Почему ты встрепенулась?
– Он полуподонок. Посмеялся и отравил девушку с параллельного курса. Сделал это после того, как она ему отказала.
– Что именно он сделал?
– Он подливал в ее бокал с вином какую-то жидкость. Она повела себя странно. Все смеялись над ней, а потом ей вызывали скорую. Она бросила учебу, и я больше никогда её не видела.
– Ты уверена?
– Своими глазами видела.
– Почему не предупредила её?
– Именно с этого и начался её неадекват. Когда я отвела её в сторону и сообщила о том, что в ее бокал Никита подливает какой-то состав, она грязно послала меня, чего за ней никогда не водилось. И смесь начала действовать в геометрической прогрессии. Самое ужасное в том, что наш герой подначивал её и смеялся вместе со всеми.
– Надо предупредить Аню. Можно я ей позвоню?
– Немедленно звони!
Я почувствовал сильное волнение, поскольку оказался в такой ситуации впервые. Номер Ани не отвечал. Мы с Катей остаток ночи провели в попытках дозвониться. Со своего телефона Ане звонила и Катя, в надежде, что та просто не берет трубку, когда видит, что звоню я. Но тщетно. Аня не отвечала никому. Я отправил два сообщения с просьбой срочно взять трубку. Наступило утро. Ответа не было.
Мы встревожились.
– Ты думаешь, что она просто не отвечает, или что-то случилось? – спросила Катя.
– Трудно что-либо говорить. Слушай, я знаю где она живет. Предлагаю съездить к ней домой.
– Согласна!
– Срочно в машину!
Мы динамично достигли Аниного дома. Я еще раз набрал. В этот раз Аня ответила.
– Слушаю, – услышал я спокойный голос.
– Привет. Ты сейчас одна?
– Тебе-то что?
– Аня, нужно срочно поговорить!
– Я не могу сейчас, у меня много дел. Мне на учёбу.
– Но это очень важно!
– Подождет. Я тороплюсь.
– Я тебя отвезу. Выгляни, я во дворе.
– Странно. Ну, хорошо. Мне понадобится минут тридцать.
– Я жду!
Кати показала мне большой палец и одобрительно погладила по плечу.
– Мне уйти? – спросила она.
– Аня все-равно узнает о тебе, поскольку я узнал инфо от тебя.
– Логично. Как ты меня представишь?
– Пока не думал об этом.
– Но держать тебя под руку я не стану. Это странно и даже жестоко в таком раскладе.
– Спасибо тебе. Ты права.
Аня уверенно шла к машине, и, увидев Катю, изменила походку на более выразительную.
– Привет! Здравствуйте! – весело сказала она. – И чего вам не спится в этот ранний час?
– Я – Катя! – нейтрально сказала моя прекрасная спутница.
– Очень приятно, Катя! Меня зовут Анна! Что ты хотел мне сообщить? Улетаешь на Марс?
– Аня, Никита не так прост, как может показаться! Катя может это подтвердить. Тебе надо избавиться от него или хотя бы быть с ним осторожнее.
– Что за чушь! Не понимаю! Что вы можете подтвердить?
Катя со свойственной ей деликатностью, подбирая невероятно правильные слова изложила инфо о поступке Никиты.
Аня некоторое время сидела, будто в уме умножала трехзначные числа, а потом повернулась ко мне.
– Что ж, спасибо, Иван! Сегодня вечером обязательно встречусь с ним и осведомлюсь об этом случае. Заодно и про вас что-нибудь узнаю. Простите, женское любопытство! – обратилась она к Кате. – Удачи!
Она резко вышла из машины и громко закрыла дверь.
– Куда ты? Договаривались, что я отвезу! – воскликнул я.
– Мы! Мы отвезем! Множественное число! Понимаешь? Мы отвезем! – и, быстро удаляясь, Аня не оборачиваясь помахала нам рукой.
– Отвези меня домой, – неожиданно громко сказала Катя.
– Я думал, что мы отоспимся, и – в Питер.
– В Петербург, а не в Питер. Это подождет. Я хочу побыть одна. Отвези меня. Прошу, – и Катя приклонила голову к моему плечу.
Я молча выехал из двора. Уже открыл рот, чтобы пошутить над бессонной ночью, когда увидел, что Катя крепко спала.
Когда друзья рассказывают мне, что никак не могут определиться кто из двух девушек им нравится больше, я всегда удивлен, поскольку не привык копаться. Не мужское это занятие – копаться в качествах любимой. В конце концов, не пельмени же в супермаркете выбираешь.
Отвезя Катю домой, я уже отправился к себе, когда от Ани пришло сообщение: «Зачем было с утра приезжать, да еще с новой знакомой? Хотел сделать больно?» Я не отвечал, поскольку довольно быстро ехал по очень оживленной дороге. Не в моих правилах заниматься телефоном за рулем.
«Перезвони», – в итоге написала она.
Я остановился на Кольце напротив Театра сатиры. Набрал Аню.
– Привет. Что это было? Двадцать вызовов за ночь и такое появление рано утром? Даже если Никита какой-нибудь там маньяк, вряд ли так важно оберегать меня от него, когда у тебя – другая!
– Не знаю что сказать. Ты придаешь моим действиям неверное качество. Уверен, позже ты поймешь что двигало мной.
– Мне плевать что двигало тобой.
Я начал говорить, но уже шли гудки. Аня высказалась и отправила меня на все четыре.
Еще час назад я был почти готов к тому, что больше никогда не увижу ее, но теперь… Начались женские штучки. Я почувствовал, как Анна вновь загружается в мое сердце, которое наполовину занимает Катя. Это был тот миг, когда я вдруг оправдал переживания всех своих друзей, которые рассказывали мне о трудностях выбора между двумя девушками. Я остро ощутил нежные чувства и к той, и к другой.
Поняв, что я попал в переплет, я решил сделать паузу и заняться студией, поскольку в последнее время совсем разленился,
Мои приунывшие треки зазвучали конструктивно. Я обрадовался возвращению к работе, но уже во время первого кофе-брейка вспомнил Катю. Я откинулся на подушки и закрыл глаза. Её упругие бедра касались меня внутренней стороной. Чувственный рот приносил едва слышное дыхание. Я касался бархатной кожи, обнимая ее стан…
Я схватился за телефон.
– Привет! Я сплю, – послышался сонный голос. – Давай позже.
– Сегодня увидимся?
– Давай увидимся, наверное…
– Хорошо. Позвони.
– Пока.
Этот незамысловатый диалог отрезвил меня.
«Давай увидимся, наверное» – не самый романтический текст, который я слышал в своей жизни. Чашу весов на стороне Ани резко пошла вниз. Я набрал ее через полчаса.
– Чего тебе еще? – безразлично и как-то мягко спросила Аня.
– Ну, мы не договорили.
– Мне показалось, что все ясно сказано.
– А мне показалось, что ты преувеличиваешь. Я испугался за тебя. И поэтому меньше всего думал о компании в которой я приеду, чтобы уберечь тебя от возможных неприятностей.
– Так чего ты хочешь? Твою пылкость и ответственность я оценила. Спасибо.
– Пригласить на чашку кофе хочу.
– Хм. Ты читаешь мои мысли. Я бы хотела выпить кофе сейчас.
– Приехать к университету?
– Не надо. Просто назови кофейню.
– Ну, например, Conversation Café.
– На Большой Никитской?
– Ага.
– Через сорок минут буду там.
– Жду тебя!
Не успел я отключиться, как позвонила Катя.
– Ты меня разбудил. Я ворочаюсь и не могу заснуть. Придется встретиться с тобой и уснуть в твоих объятьях, – четко проговорила Катя игривым тоном.
– Ты… Я… Тут… Да, конечно!
– Заедешь за мной?
– Ддаа!
– Что с тобой? Ты в кафе? Тебе делают минет под столом?
– У меня через полчаса встреча с Аней, здесь, в кофейне, по поводу утреннего недоразумения.
– И накануне встречи ты решил позвонить мне… Разбудить, а позже уведомить меня о встрече… Нормально!
– Кати!
– Мне не нравится «Кати», мне нравится «Катя»!
– Хорошо. Прости, но сегодня явно – день какого-то стечения обстоятельств.
– Это легко исправить, Иван!
– О, господи! Пожалуйста, не надо так.
– Я в порядке. Что ты подумал?
– Ничего.
– Позвоню позже. Пока.
– Пока.
***
– Так о чем ты … хотел поговорить? – разделив вопрос на две несуразные интонационные части, спросила Аня.
– Почему ты обиделась? Ведь утром я приехал, чтобы…
– «Мы приехали!» Вы приехали! – усмехнулась Аня. – Что ты пьешь?
– Ноль три с лесным орехом, ты же знаешь.
– Я тоже буду это.
Когда я вернулся с ее капучино, она вдруг очень нежно приняла его.
– Что ты за дурак, – горько и тихо сказала Аня. – Я даже представить не могла, что ты можешь быть таким ревнивым. Ревновать к Никите! Он вообще не мой тип. Он просто хороший парень!
– А история Кати? Зачем ей врать?
– Не знаю. Преувеличение – это еще не совсем ложь! Та девушка, которую якобы траванул Никита? Кажется, ее зовут Юлия. И она с ним общается. Нужны веские доказательства, чтобы обвинить парня в таком ужасном поступке!
– Теперь, когда ты так говоришь, я почти готов согласиться с тобой. Нужно разобраться, конечно.
– Ты спал с ней?
– Да.
– Я ухожу. Спасибо за кофе.
– Прошу тебя.
– Иван. Я даю тебе время разобраться с собой. Ты неправильно понимаешь некоторые события, делаешь домыслы, комичнее которых трудно что-либо представить. Я так поверила в наше всё, а ты уничтожил это просто… пинком. Одним пинком. Отвези меня домой, пожалуйста. Мне плохо.
– Конечно, – только и сказал я.
Тем не менее, мое сердце билось ровно. Я не испытывал не жалости, ни страсти. Не чувствовал вины. Мне было почему-то хорошо. Вампир? Нет. Наверное, Анино откровение вызвало во мне это доныне неизведанное состояние. Радость от того, что она поделилась со мной, когда я уже с другой. Мне хотелось, чтобы наша поездка продолжалась вечно, и поэтому не обгонял и тормозил на желтый.
Мы ехали молча. Аня сбросила мне контакт Никиты. Мой смартфон издал такой недавний, и уже такой забытый, звук. Я припарковался, не доезжая пару сотен метров до двора Ани. Она засобиралась выходить. Я остановил ее, обошел машину и открыл ей дверь.
– Спасибо! Обязательно позвони Никите, прежде чем побежишь в объятья своей Кати! Прощай! – наигранно весело сказала Аня.
– Прощай! – ответил я.
Аня неторопливо пошла к дому. Я смотрел ей вслед. Она поправила джинсы, по-девичьи провела по бедрам. Я не мог оторвать глаз, так она мне нравилась в этот момент.
– Подожди! – крикнул я.
Аня оглянулась. Во взгляде была горечь. Мне стало невыносимо тяжело. Я готов был умереть прямо здесь от осознания глупостей, которые я натворил.
Я приблизился.
– Обещай, что мы еще встретимся.
– Зачем?
– Не знаю. Я ничего пока не знаю. Но мне нужна возможность видеться с тобой.
– Мне пора.
– Я позвоню.
Аня уже удалялась.
***
Что ж, Никита, так Никита. Я конечно позвонил, хоть и против желания.
– А, привет! Я в курсе. Слушай, ты бы не очень доверял этой Кате. Она клеилась ко мне пару лет назад. Я её отшил. Потом действительно был довольно странный эпизод с моей знакомой на вечеринке, но то, что тебе нагородила эта девочка – просто абсурд.
– Но ты признаешь, что подливал в напиток неизвестную жидкость? Не так ли?
– Я ей мог подливать только воду. Со стороны это могло вызвать, конечно, впечатление того, что я умышленно что-то делаю с напитком. Юлька до сих пор общается со мной. Могу познакомить, и она расскажет, докажет тебе, что мы друзья, и что это был ее шизоидный срыв, а не мой злодейский план.
– Почему же Катя так мстит тебе, оговаривая тебя?
– Спроси у неё сам. Да, кстати, у нас с Аней ничего не было. Просто по старой дружбе тебе отчитался. Ладно, старик! На связи!
Мы попрощались. Я задумчиво выдвинулся по Катиному адресу.
«Блин,» – грустно думал я, нажимая на газ.
Меня радовало только одно обстоятельство: я никому не лгал. От этого жить становилось легче.
Глава четвертая
Юлия
Я подъехал к дому Кати на Большой Черкизовской и позвонил. Она не отвечала, а спустя пару минут пришло сообщение: «Спускаюсь».
Катя вышла из дома и, увидев машину, помахала рукой. Я вышел, чтобы встретить её. Она влипла в меня и долго целовала в губы.
– Выспалась? – спросил я.
– Ты знаешь, нет. Так и не удалось заснуть, – ответила Катя.
– Я тоже весь разбит. Денек был не из простых.
– Чем ты занимаешься?
– На жизнь зарабатываю рекламой, а в свободное время музыку пишу, рисую.
– Ух. Реклама. Я тоже пробовала. Не мое.
– Какие твои годы!
– Нет, я уже старая.
– А-ха-ха! Смешно слышать это от девушки, которой максимум лет двадцать.
– Спасибо за комплимент, но боюсь, ты будешь разочарован. Мне двадцать пять лет.
– Прокатимся, старушка?
– К тебе?
– Почему нет!
Признаюсь, глядя на Катю и слушая её незатейливый девичий трёп, я не мог поверить, что она могла врать и кого-то оговорить. Но факты – упрямая вещь, хоть пока некоторые из них и не были доказаны на все сто. По этой причине я вел себя не так, как накануне. Не было в моем поведении главного, к чему Катя так привыкла.
– Ты другой. Это после встречи с ней?
– Скорее да, чем нет.
– Что ж такое там у вас произошло?
– Объяснение.
– В любви?
– И в любви тоже.
– Я знала, что этим все закончится.
– Ты не можешь не понимать, что чувства не могут исчезнуть так быстро. Человеку нужно время.
– Я все понимаю. И что же такое я? Теперь?
– Я ничего пока не знаю. Я разговаривал с Никитой.
– Вот как!
– Да. К моему великому сожалению, разговор этот сложился не в пользу того, что вчера рассказала ты.
– Никита хитрый. Он может вывернуть все так, что другой всегда у него виноват.
– Не исключаю такого. И поэтому смогу что-то сказать после разговора с Юлией. Прости.
– Ничего страшного. Но это означает, что ты не веришь мне.
– Я хочу верить, и поэтому сначала поговорю с ней.
– Я любила Никиту. А он променял меня на Юльку.
– Но это не значит, что он подонок.
– Ты бы слышал как он разговаривал со мной при расставании.
– И все же это не повод оговаривать человека.
– Знаешь, Иван, я что-то припозднилась. Вызову-ка я такси и поеду домой.
– Ты должна понимать, что я…
– Э-эй! Хватит! Все, я уехала. Созвон.
В следующие пять минут, получив уведомление о прибытии такси, Катя испарилась, а я еще минут пятнадцать не мог пошевелиться от такой неожиданной развязки. От скромной Кати, в которую я по уши вляпался пару дней назад, не осталось ничего, кроме тонкого аромата Шанель.
Я помню, как уже с почти закрытыми глазами принял душ и бухнулся в постель. Силы оставили меня, и я заснул безразличным невеселым сном. «Что ты за дурак», – услышал я тихий Анин голос. Я вздрогнул и уже после этого провалился окончательно.
***
Юлия была красива. По-настоящему. Песочная блондинка, тренированное тело, точеные черты лица, строгий ( но не сердитый ) взгляд, очень правильно подобранная одежда… Удивительная внешняя гармония, уже в самом начале разговора, совпала с внутренней.
– Добрый день! Никита попросил меня прокомментировать один постыдный эпизод моей жизни. Не знаю – почему, но я согласилась, – сказала она, едва заметно смутившись.