Чудовище бесплатное чтение

Присказка

– Гвид, твою мать!!! Ты – конченный психопат, что ты здесь устроил?!

В воздухе густо пахло кровью. Сашка проорался и сделал глубокий вдох. Ошибка. Металлический привкус залез в горло, как червь-паразит. Голова закружилась, желудок сжался. Комната качнулась и завертелась юлой в глазах. Парень упал на колени. Желудок забился в спазме, на спине выступил холодный пот. Его вырвало.

– Алехандро, ты бледный какой-то, – прозвучал из глубины комнаты ровный чуть насмешливый голос.

– Это же дети… – Прохрипел нпарник, отползая ко входной двери.

– Дети? – Голос стал удивлённым.

Из темноты стуча подошвой берцев вышел долговязый широкоплечий мужчина. Чёрная кожаная куртка утыкана небольшими шипами и заклёпками. Вся в брызгах крови. Висящие мешком свободные штаны когда-то защитной расцветки сейчас были бурыми. Короткие неровно остриженные волосы слиплись. Он сдвинул на лоб гогглы и криво улыбнулся, подхватив с пола небольшой предмет размером с мяч.

В тощей руке, затянутой в чёрную кожаную перчатку без пальцев, белела голова младенца. Он сделал несколько широких шагов к скорчившемуся на полу Сашке и поднёс голову почти к самому лицу парня. Тот закрыл глаза.

– Смотри! – с нажимом произнёс Гвид, тыкая кулаком в плечо напарника. Саша открыл глаза медленно, словно против воли. Детское лицо было искажено криком, половина его – сплошной кровоподтёк, глаза закатились. Из шеи торчали свисающие позвонки, обрывки кожи и сосудов… – В рот ему смотри, придурок!

Голос отрезвил не хуже пощёчины. Саша сглотнул, достал фонарик. Щелкнула кнопка. Луч ярче высветил весь ужас смерти, но парень смотрел в открытый рот. Он был полон мелких острых зубов в несколько рядов. Они покрывали нёбо, внутреннюю поверхность щёк, язык. Чувства исчезли, остался только холодный ум.

Александр натянул толстые перчатки, нахмурился и потянул за края рта младенца. Как он и думал рот раскрылся, как лепестки лилии, обнажая весь набор убийственных клыков.

– Красавчик, – фыркнул Гвид, отшвыривая голову в глубину комнаты.

– Как же ты их… до превращения? Демоны не охотятся стаями! И атакуют со спины, но тогда превращаются. Ничего не понимаю…

Сашка пошёл по комнате. Небольшая хрущёвская однушка была завалена трупами демонов, мимикрирующих под детей от месячного до шестилетнего возраста. Девочки и мальчики в общей мешанине. И все варварски обезглавленные.

– Как? – Только и смог спросить товарищ.

– Я им спел, – хмыкнул Гвид, переступая через труп в футболке с Микки Маусом. – Тебе повторять не советую. Пошли, напарничек, заноза в моей жопе. Мне надо отчёт строчить, а тебе выпить. Хотя бы кофе.

– Сейчас, зачистку вызову.

Саша вышел на площадку, достал из кармана допотопный серый брусок из дерева, опечатал им квартиру и поставил печать приставов. Сверху косяк и дверь склеил бумажкой с официальным бланком. Потом припечатал заклинанием отвода глаз. Только после этого вынул из кармана обшарпанный Сименс, ткнул в кнопку автонабора и замер, считая гудки.

– Матвей Васильевич, на Пионерской, в седьмом доме, второй подъезд, третий этаж, квартира, – напарник посмотрел на дверь, – шестьдесят два… уборка нужна. Генеральная и обширная. И по соседям стоит пройтись. Образцы на экспертизу взять, да. Спасибо.

На площадку высунулся любопытный старушачий нос.

– Федеральная служба судебных приставов, – бодро подскочил к двери Саша, вставляя кроссовок в щель между косяком и створкой, – где ваши соседи из шестьдесят второй?

Он ткнул бабульке пустые корочки, на которых работала иллюзия. Человек видел именно то, что ему сказали. Бабка запричитала и рассказала, что неизвестно, где соседи. Они сначала всё каких-то детей привечали, музыка странная играла, а потом замолчали. Зато стали ходить всякие чужие. После этого она резво выпихнула Сашкин кроссовок и захлопнула дверь.

– А, я там осмотрелся до того, как намусорил, – спокойной сказал Гвид, закуривая и спускаясь по лестнице, – вот.

Он сунул под нос напарнику экран смартфона. На нём чётко была видна оккультная фигура и символы на полу. Вспышка высветила неприятные подробности в виде останков ребёнка в центре. Сашке снова стало дурно.

– Мнится мне иль чудится, что культисты приманили сюда ребёнка какого-то, принесли в жертву и вызвали демона. А справиться не смогли. Он их благополучно сожрал и начал призывать себе небольшую армию. Алехандро, поворот направо.

– Так контора налево…

– А направо кофе.

Напарник вздохнул и махнул рукой. Он знал, что Гвид не пренебрегал правилами просто так. Теми правами, которые он сам соблюдал. Стоило парням развернуться в сторону бистро, как из окна площадки третьего этажа высунулось лицо бабки соседки. Следом за лицом высунулись липкие чёрные щупальца. Тварь выдавливала своё бесформенное тело в небольшой оконный проём не сводя глаз со стоящих внизу мужчин. Пока Александр бормотал заклинание, пытаясь одновременно достать заговорённый мелок из кармана, Гвид лениво откинул полу куртки, вытащил потрёпанный "Макаров" и несколько раз выстрелил в лицо. Тварь быстро втянулась обртно.

– Так и знал. Слишком уж просто бабка от тебя отстала, – хмыкнул он и, вытащив нож, бросился к подъезду, – мне двойной эспрессо без сахара и булку с маком. Чтобы всё горячее было! – рявкнул он от дверей и загрохотал ботинками по лестнице.

Шёл две тысячи восьмой год. В мире было неспокойно.

Первый бум

– Ты бледный, Алехандро, – Гвид пил чёрный, как нефть и горький, как правда кофе из бумажного стаканчика глядя, как команда зачистки втягивается в подъезд. В своих грязно-оранжевых комбинезонах они были похожи на муравьёв, идущих в атаку.

– Ты уже говорил, – буркнул напарник, прихлёбывая что-то отдалённо напоминающее кофе с молоком.

– Нет, сейчас ты вообще как мела кусок. Пошли потихоньку. Ребята справятся.

Сашка посмотрел на Гвида. Тот был теперь перепачкан не только кровью, но и мерзкой чёрной жижей. Волосы прилипли к черепу, на щеке ссадина, под глазом кровоподтёк, штаны порваны в хлам до самого пояса, в дырках светились бледные тощие ноги и трусы. И он при этом говорил что-то о внешнем виде напарника.

– Гвид, как ты попал в Контору? – Метров через десять спросил Александр.

– А, долгая история, – мужчина снял с уха чёрную соплю и стряхнул на тротуар, – и давняя. Настроение не особо лирическое, так что расскажу в следующий раз.

– А если коротко?

– Коротко можно. Помнишь, в восемьдесят девятом долбануло? – Он стрельнул глазами по улице и не дожидаясь ответа спутника, схватил за руку какого-то мужика. – Друг, дай сигарету и огня.

Мужчина так опешил, что отдал Гвиду всю пачку вместе с зажигалкой.

– Так вот, – продолжил он закуривая, – тогда мир вывернулся через жопу и встал с ног на карачки, выпустил хреновы зубы и когти. Многих людей тогда изменило ещё в утробе матерей, я не говорю уже о том, как досталось взрослым и сознательным человекам. Мутации всякие, подселения сущностей из тонких планов, внезапные вспышки магических талантов…

Сашка кивнул. Ему самому тогда было десять. Выплеск накрыл его в школе. Он не вспомнил, как оказался дома, а потом начали проявляться магические способности. Глядя, как вокруг люди сходят с ума от свалившейся на них силы, он держал свой дар в тайне и использовал крайне редко. Потом, когда появились следящие структуры в девяносто восьмом, он сам пришёл к ним. Рассказал всё, показал, чему научился, провёл пять лет в добровольной изоляции без контактов с обычными людьми, а потом ещё пять лет учился использовать силы через словесные формулы, которые по привычке все называли заклинаниями, или через особые жесты-триггеры. Потом было распределение в небольшую Контору в области, а оттуда уже перевели в центр месяц назад. Здесь он и познакомился с Гвидом, который похоронил трёх напарников.

– Так вот на тот момент я уже был в теме по самые яйца. Но в резервацию не сдался, ушёл. Потом меня поймал за шиворот наш начальник в двухтысячном. Мы помахались немного, он оказался сильнее и умнее. Вместо того, чтобы упечь меня во вторые Кресты он предложил работу, – Гвид выбросил сигарету в урну и улыбнулся, – так я и попал в Контору.

– Вторые Кресты, говорят, тот ещё ад, – невесело улыбнулся Александр, вспоминая легенды об изоляторе для особых преступников, который построили на месте развороченного демоном собора.

– Ага. – Напарник прикурил вторую сигарету и с наслаждением затянулся. – Одиночные камеры. Полный досмотр всех, кто проходит через тройной периметр. Стены, блокирующие любую паранормальщину. Охраны в два раза больше, чем заключённых.

– Откуда ты знаешь?

– Шеф на экскурсию водил, – мужчина стрельнул хитрым взглядом на спутника, – он же у нас убеждать умеет. Привёл и говорит: "Попробуй, выкинь какой-нибудь фокус. А пока тужишься я расскажу, почему отсюда не выходят. Никогда". И рассказал.

– И почему? – Как заворожённый проговорил Сашка, забыв выкинуть давно опустевший стаканчик из-под кофе.

– Потому, что тех, кто там сидят, убивают. Пытают и убивают методично, с выдумкой, – спокойно отозвался Гвид, пиная камушек по асфальту, – эксперименты ставят днём. Ученым же интересно, что такое произошло с миром и людьми. Разбирают их там на запчасти с анестезией и без. А по ночам охрана отрывается.

– Какой кошмар…

– Кошмар – это то, что эти ребята на улицах устраивали. А там возмездие. Совершенно не равноценное, но неотвратимое, как понос после кефира с селёдкой, – напарник выбросил окурок и запнул камешек в ливнёвку.

Некоторое время они шли молча. До Конторы оставалось совсем недалеко. Серое непримечательное здание в два этажа стояло в конце улицы. Потертые бетонные ступеньки, приступочки из крошащегося кирпича и крашенные поверх ржавчины самопальные решётки на окнах навевали мысли об СССР. На потемневшей от времени табличке некогда красного цвета невозможно было разобрать ни одного слова, кроме чёткого "контора".

Сотни таких зданий раскиданы были по просторам необъятной, ничего примечательного не было бы, если не посещать их одно за другим. Они выглядели, как под копирку. Если бы кто-то решил сверить трещины на старой табличке, то не нашёл бы отличий. Контора была только одна, но везде – Гвид точно это знал. Но в каждом городе там работали разные люди. Или не совсем люди.

Рядом с их Конторой уже стояли отдыхая несколько грузовых "газиков", пара "буханок" быстрого реагирования и "чирок" начальника. На крыльце топтались любители подымить, бережно сбрасывая пепел в большую жестяную банку. Увидев приближающихся коллег они замахали руками.

– Эй, Санька, жив сегодня? Не скормил тебя Гвид никому?

Хлопнула входная дверь. Смешки утихли. На бетонку вышел начальник Конторы, внимательно глядя на подходящую парочку. Работяги побросали сигареты и тихонько втянулись в здание. Начальник остался в одиночестве. Он засунул руки в карманы джинсов, передёрнул широкими плечами так, что клетчатая рубашка едва не треснула, и сверлил приближающегося Гвида тяжёлым карим взглядом.

– Валентин Адольфович, у вас от серьёзных дум остатки вашей шевелюры поседеют, – оскалился ни разу не смутившийся оперативник, почесав слипшиеся в колючий ёж волосы.

– Гвид, можно без отчества, ты же знаешь. – Поморщился тот, стряхивая непослушный седой завиток, лезущий в глаза. – Ты что опять творишь?

– Работаю.

– У меня такое ощущение, что ты просто пытаешься сдохнуть раз за разом, – процедил Валентин и повернулся к Александру, – но напарника с собой не потащил. Хоть это хорошо. Что скажешь о нашем чучеле?

– Я? – Парень поднял глаза, и начальник кивнул. – Действует без подстраховки, вразрез с половиной должностной инструкции… Но крайне эффективно. Он был на вызове раньше меня. Намного раньше. И в принципе справился полностью сам.

Дверь открылась. На крыльцо вышла тоненькая девушка. Она была как будто сделана каким-то японским чудаком, повёрнутым на оригами из кальки. Вся она была почти прозрачная, состояла из острых углов и ломких линий. Это подчёркивал серый костюм и лёгкие, как пух, светлые волосы.

– Гвид, от тебя ужасно пахнет, – изрекла женщина, сдвигая светлые тонюсенькие брови над бесцветными глазами. – Валентин, отпустите его в душ, а потом хоть распните в своём кабинете. Мне Александр нужен для отчёта и заполнения карточек расхода артефактов. А потом и он тоже весь ваш.

– Кать, ты, как всегда, сама доброта и нежность, – улыбнулся Гвид, стягивая куртку, – мне тоже есть, что сдать. Так что заскочу.

Она сухо кивнула, прихватила мага за рукав и утащила в недра Конторы. Валентин вздохнул и кивнул подчинённому.

– Вы из меня тут не просто верёвки вьёте, а макраме вылетаете! – Беззлобно бросил он. – Вот сменят меня на какого-нибудь деспота и тирана – заплачете.

– Чтобы сменить вас на кого-то, дорогой Адольфыч, нужно сначала кого-то найти, – Гвид хмыкнул, повернувшись к душевым, – вряд ли можно второго такого идейного придурка выкопать.

– Штаны смени! – Рявкнул шеф, сверкая глазами. – Трясёшь тут своими прелестями, как лондонская шлюха.

Дверь в душевой щелкнула замком. Гвид повесил на крючок куртку, вытащил пистолет, вынул обойму и убрал в шкафчик. Несколько раз вдохнул и выдохнул и только потом стянул футболку. На груди наливался багровым огромный кровоподтёк. Кряхтя, мужчина стянул остатки штанов и сразу же бросил их в мусорку, передохнул и встал под душ. Вода и спецсредво смывали слизь и кровь, обнажая россыпь синяков и порезов на ногах. Несколько укушенных ран до сих пор кровоточили.

– Может Адольфыч и прав, – пробормотал Гвид в кафельную стену.

***

Саша вышел из кабинета и устало вздохнул. Катя несмотря на видимую хрупкость была дамой жёсткой и очень властной. Когда работаешь в штате с паранормальными психами и следишь за расходом артефактов такой, наверное, быть приходится. Или характер у неё сам по себе не сахар. Маг дошёл до кулера и налил воды. Рядом материализовался шеф.

– Отчитался? Пошли, моя очередь.

– Это харассмент! – Крикнул с другого конца коридора Гвид, шлёпая резиновыми тапочками и тряся мокрой головой. – Вы б хоть постеснялись принуждать подчинённого к сексу прилюдно.

– Ты тоже в мой кабинет. Быстро!

Под смешки оба скрылись за тёмной дверью. Валентин опустился в старинное кресло дореволюционных времён и кивнул парням через стол на офисные стулья. Когда скрип мебели и возня затихли, шеф снова внимательно всмотрелся в напарников.

– Гвид, докладывай.

– Три месяца назад, – начал мужчина, развалившись на стуле, – начались нападения на людей. Звоночек пришёл из двадцать второго центрального отдела. Там наши "глаза" зацепили странную череду происшествий. Трупы есть, а подозреваемых нет. Судмедэксперт доложил оператору Прохорову, а он уже передал оперативному звену в Контору. Укушенные раны на теле не были похожи ни на животное, ни на человека. Здесь уже дело принял я ещё до того, как ко мне прикрепили Сашку. Прошёлся по следам, опросил возможных свидетелей. Потом прошёлся по бомжам, шлюхам и закладчикам. Оказалось, что в основном страдали женщины реже мужчины от двадцати пяти лет. Мне повезло, я нашёл ещё живую проститутку, которая после встречи с неизвестным убийцей загремела в больницу. Жить ей оставалось недолго – в кровь попала заражённая слюна и слизь. Она рассказала, что пошла в переулок на детский плач и нашла девочку лет четырёх. Та бросилась к ней обниматься, а потом закричала и показала жертве за спину. Потом резкая боль в районе плеча. Больше пострадавшая ничего не вспомнила. Заражение необратимо разрушало её мозг. Я вогнал ей в капельницу "колыбельную" и ушёл.

Лицо начальника посерело и вытянулось. Саша переводил удивлённый взгляд с одного на другого, пытаясь понять, о чём речь.

– Откуда у тебя "колыбельная"? – Спросил Валентин, его голос стал низким, рокочущим.

– Сам готовлю. Ты знаешь, что оперативникам не запрещено, – пожал плечами Гвид.

– Но применять её нельзя на всех подряд! – Тут он заметил растерянный взгляд мага. – "Колыбельная" – это эвтаназия на основе ферментов некоторых изменившихся под воздействием аномального выброса растений. Мы нашли в очагах выброса белладонну, дурман и лютик, которые подверглись мутациям. Перенесли растения в лаборатории и получили несколько мощных смертельных ядов. Один из них очень гуманная вещь, среди оперативников "колыбельная". Он погружает человека в глубокий сон и вызывает паралич мускулатуры сердца и остановку дыхания. Человек умирает во сне.

– Но… зачем?! – Почти закричал маг.

– Когда у тебя на руках от смертельного яда будет корчиться человек, – проговорил Гвид спокойно, глядя на напарника, – и ты будешь знать, что его агония может продолжаться от пары часов до недели – задумаешься о милосердии. Ага, оно бывает очень странным, Алехандро.

– Примерно для таких случаев мы и раздаём оперативникам "колыбельную". Медицина часто бессильна против паранормальщины потому, что упорна в своей слепоте, – шеф раздражённо бросил на стол карандаш, – они не спешат сотрудничать и скорее зальют человека по уши антибиотиком, чем дадут нам поколдовать над ним. А всё бюрократия, чтоб её! Но это не оправдывает тебя, Гвид! Готовить "колыбельную" запрещено. Ты же знаешь возможные последствия.

– Можешь вызвать на меня опергруппу, пусть обыскивают мой дом и рабочее место, а меня заберут под стражу, – спокойно отозвался мужчина.

– Ты в курсе, что я этого не сделаю, – Валентин вздохнул, сжимая голову ладонями и ероша короткие завитые волосы, – но следи внимательно за своими запасами, умоляю!

– Всегда. Мне продолжать? – Шеф кивнул. – Я заскочил к судмедэксперту, осмотрел трупы, которые ещё не передали на захоронение и сделал вывод, что тут работает демон, причём не один. Укусы отличались размерами и характером. Пришлось потратить время на локализацию охотничьих угодий стаи. Выходила такая картина: на пересечении Пионерской и Ленина тусуется очень много малолетней детворы, которая неизвестно куда попадает днём, зато часто попадается на глаза ночью. Детей возрастом трёх-семи лет постоянно замечали в переулках, у заброшенных магазинов возле тёмных подъездов. Одеты по-разному, но все неразговорчивые, странные. Я одолжил в лаборатории "нюхач" и прошёлся по нескольким домам, где чаще всего детвору видели.

– А "нюхач" – это детектор изменённой материи? – Вклинился Сашка, глядя на Валентина.

– Вроде того. Анализатор феромонового следа. Демоны удачно воздействуют на мозг человека с помощью феромонов.

– Вынюхал я несколько постоянных троп, но следы были очень хорошо спутаны. Демон, скорее всего, неплохо обвыкся в нашем мире и успел усвоить правила игры. Умный был, гад. Пришлось перетряхнуть старые каналы и выйти на дом по Пионерской. На тот момент в морге уже лежали двенадцать покойников, не считая заражённых, которые отъехали по больницам и домам. Дальше достаточно просто: "нюхач" вывел меня на квартиру. Я решил наведаться, пока стая в отлучке и осмотреться.

Повисла пауза. Начальник внимательно смотрел на Гвида, но тот как будто не собирался дальше излагать события.

– Ты продолжай, – подал голос Валентин.

– Пока я занимался выяснением квартиры вы, дорогой Адольфыч, навесили на меня напарника и велели ввести в курс дела, – мужчина полез в карман спортивных штанов, достал сигарету и зажигалку, закурил, – что я и сделал экспресс методом. Отправил его читать дело демона, а сам запасся фумигаторами и пошёл на разведку. Отсняв гнездо, я позвал напарника и занялся зачисткой. Но на зов пришла только стая без вожака. Самого демона я обнаружил в квартире напротив, когда напарник опечатывал гнездо.

– Бабка, – ахнул Сашка.

– Ага, она, – кивнул Гвид, повернувшись к товарищу, – не удержался, сволочь любопытная, решил посмотреть, кто же это явился нарушать его спокойствие. Решил, что мы лёгкая добыча раз его сразу не распознали. И напал. Чтобы не подставлять ещё необвыкшегося напарника, я решил провести с демоном воспитательную беседу до приезда зачистки. А потом мы пошли в Контору.

– Только ты упустил несколько важных моментов, – вздохнул шеф, откидываясь на спинку кресла, – во-первых, ты палил в жилом районе. Ладно, там ситуация была угрожающая жизни. Во-вторых, ты не стал ждать подкрепления и покрошил стаю один, рискуя башкой. В-третьих, ты полез к демону, опять же, без поддержки. Даже без прикрытия заклинаниями!

– Времени не было, – безразлично пожал плечами Гвид, затушив окурок пальцами.

– Так, Александр, теперь ты, – Валентин ещё хмурился, бросая на непокорного подчинённого сумрачные взгляды.

– Я три недели ждал, когда все документы передадут в ваше ведомство, потом оформление, прикрепление к району и старшему сотруднику. А после прикрепления ещё несколько дней ждал вызова в Контору. Гвид мне позвонил ещё до рассвета, часов в пять утра, поздоровался и спросил, где я живу. Через час приехал, сунул мне в руки две коробки с материалами дела, сказал "изучи" и уехал, – маг посмотрел в лицо шефа и по его выражению легко прочитал мысль "иначе и быть не могло", – я погрузился в материалы дела. С таким масштабом я впервые сталкиваюсь. В области демоны редко появляются и всё чаще одиночки. А тут такой инцидент. Хорошенько перечитав дело и соотнеся с материалами, которые у меня имелись, я сделал вывод о типе и примерной силе сущности. На следующий день ближе к ночи Гвид позвонил мне снова и сказал, чтобы я рано утром приходил на адрес, поднимался на третий этаж и заходил в открытую квартиру.

Тут перед глазами Сашки поплыло видение оторванных детских голов и острый, густой до боли в глотке запах крови. Он сглотнул и вцепился в подлокотники стула взмокшими ладонями.

– Курить тебе надо начать, – констатировал Гвид, наблюдая за напарником, – а то ты слишком часто зеленеешь.

Начальник протянул магу бутылку с водой. Тот с благодарностью принял её и от души напился. Сделав несколько вдохов, он смог унять дрожь в руках.

– В квартире была настоящая бойня. Гвид уничтожил стаю полностью, как мне показалось, голыми руками. Головы демонов были оторваны. Они даже не успели превратиться и напасть, – Сашка посмотрел сначала на напарника, потом на шефа, но оба не спешили комментировать это, – я осмотрел трупы, убедился, что мертвые не люди и вызвал зачистку, опечатав логово. Среди трупов не было ни одного старшего демона. А потом на площадку высунулась бабка. Я рассказал стандартную легенду о судебных приставах и решил расспросить её, чтобы узнать, не ведёт ли кто-то из соседей себя странно. Но она оказалась неразговорчивой и быстро попрощалась. А потом успешно обратилась и решила нас догнать.

– Чтобы ответить на твои вопросы, – хмыкнул Гвид снова закуривая.

– Я с демонами такого порядка не сталкивался раньше и не распознал, – вздохнул маг отпивая ещё воды, – Гвид сориентировался в ситуации быстрее и выстрелил в личину, а потом сказал, какой кофе ему принести…

Тут снова образовалась пауза. Гвид довольно улыбался, а Валентин сверлил его негодующим взглядом.

– И вбежал в подъезд. Пока я мотался за кофе демон был обезврежен и работала группа зачистки.

– Гвидон, – шеф произнёс полное имя подчинённого с нажимом и чуть громче, чем нужно было, тот поморщился, – теперь Александр будет везде и всегда ходить с тобой…

– Ну хоть спать и срать отдельно можно?

– Можно. Но пока вы работаете в оперативной связке – он твой хвост ясно? Ты всё ему объясняешь рассказываешь, показываешь, понял?

– Прямо всё? – Снова встрял Гвид, уставившись на начальника в упор.

– Личную жизнь можешь не транслировать, – отмахнулся Валентин, – а вот дела ведёте вместе от и до. Ты меня услышал?

– Да, Адольфыч, очень хорошо услышал.

– Вот и молодец. Свободны, отчёты сдайте и топайте домой. Пока работы нет.

Напарники вышли из кабинета шефа, а потом и из Конторы. Гвид закурил. В синих трениках, резиновых тапках, широкой серой футболке и клёпанной косухе поверх этой "пацанской" одежды он выглядел странно.

– Ты у кого гардероб отжал? – Тихо спросил маг, рассматривая новый облик.

– Казённое, – бросил Гвид, дымя. – Ну, к тебе или ко мне?

– Что?..

– Поедем жрать к кому? Мне же нужно тебя в курс дела ввести и рассказать что тут к чему. – Криво улыбнулся мужчина.

– Давай к тебе. См видел, как я живу…

– Да, моё явление не обрадует народ, – кивнул Гвид, – тогда пошлёпали. Нам недалеко.

Так много вопросов

За зданием Конторы начинались Окраины. Так называли микрорайон, который растянулся далеко на северо-запад и приклеился своим краем к автомагистрали. Там стояли дома, больше всего пострадавшие от изменений после спонтанного выброса. Там появилось больше всего одарённых паранормальщиной людей.

Гвид свернул сразу же в проулок, просочился между вонючими мусорными баками и ржавым остовом гаража, шугнул облаявшую его псину и, держа курс через дворы, выбрался на соседнюю улицу. Саша поспевал за ним, как мог.

Странно было видеть в большом городе узкую неухоженную улочку с тротуаром в ширину стопы и вздыбившимися остатками асфальта. Дома вдоль неё выглядели серыми и полузаброшенными. А в паре сотен метров город жил полной жизнью: магазины принимали покупателей, из кафешек вырывалась музыка и вкусные запахи. Пошарив глазами по стенам домов, Саня не нашёл ни одного указателя или названия улицы, даже привычных автобусных остановок. Зато бурьян рос в избытке под каждым забором.

Гвид спокойно шагал мимо сбившихся в стайки у пивных ларьков гопников, которые провожали голодными взглядами любого движущегося вдоль дороги. Он подмигнул напарнику и показал на бетонную трехэтажку, маячившую между кирпичными домами повыше.

– Там и живу, – сказал он, сворачивая между нависающими балконами "пятаков", – зайдём в магаз, возьмём пожрать.

На первом этаже одного из домов находился продуктовый магазин. Усталая кассирша за прилавком пробила Гвиду две пачки пельменей, бутылку кетчупа и блок сигарет. Шурша пакетом напарники дошли до трёхэтажного дома, зашли в подъезд. Гвид поднялся на третий этаж и повернул налево. Дверь в квартиру была обита потемневшими от времени рейками. Внешне она была абсолютно неприметной с разболтавшимся замком, привинченной ржавой ручкой, но Саню чуть не снесло мощной защитой. Он покачнулся и вжался в грязную стену подъезда.

– Ну, вот мы и… Ах, блядь, забыл! – Закатил глаза Гвид, посмотрев на напарника.

Он влез за дверной наличник и вытащил что-то вроде ловца снов с торчащей из переплетения ниток иглой. Подошёл к товарищу, сползающему по стене, и уколол в палец. Мага тут же отпустила сила, вдавливающая в пол, лишающая дыхания. Он смог с помощью руки Гвида подняться.

– Агрессивная штука, – прохрипел Саня с уважением глядя на переплетение цветных ниток и металлических бус.

– Хороший сторож, – напарник вернул ловец на место, тщательно спрятав от глаз, – как переедешь на корпоративную конуру – заведи себе что-нибудь похожее. Иначе тапки скинешь быстро.

Маг кивнул и переступил порог квартиры. Первое, что бросилось в глаза – порядок. Когда Александр смотрел на Гвида, он представлял себе, что мужчина живёт так же, как выглядит: на стенах плакаты или какие-нибудь цепи, пепельница из ведра, безумные инсталляции, разбросанные вещи. Но квартира была почти пуста. Из стен остались только те, что отделяли кухню и санузел, остальные снесены. Двушка превратилась в просторную однушку.

И везде царил идеальный порядок.

Гвид разулся и прошёл в кухню сразу, ткнув спутнику в одинокое старое кресло, стоящее у полок с книгами. Саша повесил ветровку на старую довоенную вешалку, стоящую в узкой прихожей, и прошлёпал в носках по прохладному полу. Тапочек нигде не было. Пока старший напарник гремел кастрюлями на кухне его подопечный рассматривал корешки книг на полках. Читал Гвид много. Полки стояли одна за другой, оставляя место для прохода между ними, и были подозрительно похожи на удачно оприходованные библиотечные стеллажи. Кое-где были видны следы от алфавитных табличек.

Один такой стеллаж был посвящён полностью человеческой фантазии в литературном формате. Фантастика, фэнтези, мистика, ужасы – книги были расставлены сериями и в алфавитном порядке. Потом шли всякие справочники по человеческой анатомии и болезням. Энциклопедии и словари. Целая полка книг об оружии. Последнюю занимали распечатки и подшивки. Заинтересовавшись, Саша взял одну папку наугад и открыл. Там были исследования за предыдущие годы в области паранормального. В основном о мутации людей.

– Смотрю ты до материалов добрался, – прозвучал рядом голос напарника.

– Прости!

– Алехандро, тебя мама с папой били в детстве? – Бросил Гвид, повернувшись спиной.

Он поставил на низкий столик у кресла две тарелки с пельменями и не заметил, как лицо товарища дрогнуло на секунду.

– Ты вечно дёргаешься, шугаешься, извиняешься, как будто боишься, что я тебе сейчас в ухо дам, – он снова ушёл на кухню.

Саша прихватил папку с собой и сел в единственное кресло. Гвид вернулся с кетчупом и вилками, бросил на пол декоративную подушку с кровати и уселся, скрестив ноги. Напарник подскочил, виновато глядя на него, но уловив скептическое движение брови медленно опустился обратно.

– Значит били, – констатировал мужчина, вытряхивая красную жижу в тарелку, – отвыкай. Детство кончилось, сопля, будем резко взрослеть.

– Интересный материал, – сменил тему Сашка, покачивая папкой, – это же перевод? Откуда? Информационная блокада ведь…

– Ага, она есть, – Гвид макнул пельмень в кетчуп и отправил в рот, – но у меня свои каналы. Вот, таскаю потихоньку, перевожу, как могу. Это мы делаем вид, что не нужно паниковать и всё у нас норм, а сами исследовательскими центрами утыкали полстраны. На за бугром уже пережили первую панику и пытаются официально исследовать явление. Из плюсов: всё документируется, доступно и прозрачно, у них больше возможностей для манёвра. Из минусов – куча защитников людей и не совсем людей, которые отстаивают их права на инаковость, настоящий бюрократический ад и попытка вытрясти хоть какое-то согласие из подопытных, чтобы обнародовать материал. У нас проще – подмазал НИИ и таскаешь материалы. Только возможностей таких нет у наших учёных, оборудования, доступа в большие лаборатории и сверки опыта.

– А ты сравниваешь, значит? – Напарник отложил папку и тоже принялся за еду.

– Угу. Сравниваю, делаю выводы, проверяю на практике, – Гвид воздел вилку к потолку, – работа оперативника состоит не только в том, чтобы дерьмо демонов по стенам размазывать. Мы – первая ударная линия и должны не только сражаться, но и разбираться. Как сапёры.

– И у каждого свой набор навыков? – Полуутвердительно произнёс маг.

– Вроде того. Заклинателей обученных, как ты, у нас мало. Ваш брат либо высоко сидит, либо свободный художник до первой поимки, – мужчина окинул взглядом своего напарника, словно пытался прочитать его биографию, – один ты такой сознательный. Сам пришёл, сам отучился, сам на работу попросился. Это действительно радует.

– А почему меня к тебе прикрепили?

– Потому, что я больше всех знаю всегда.

– И тебе нужна страховка, – ехидно фыркнул Александр.

– Ага. Нужна. И очень нужны маги на передовой.

Гвид встал и подошёл к полке, вытащил из самого дальнего угла несколько объёмных амбарных книг без подписей и положил на край стола.

– Если хочешь – можешь, конечно, перечитать всё, что я успел стянуть из интернета, но здесь, – он положил сухую ладонь на обложку и постучал по ней пальцами, – я свёл воедино разную информацию и добавил кое-какие свои выводы. Тебе нужно прочитать. Может даже дополнишь чем-нибудь. А я пойду чайку поставлю. Не заляпай!

Напарник вышел в кухню. Саша отодвинул немного тарелку и снял со стопки верхнюю книгу. Открыв её он нырнул в чтение так глубоко, что почти забыл про остывающие пельмени. Гвид писал легко, увлекательно и очень конструктивно, как будто всю жизнь занимался этим. Маг перелистывал страницу за страницей, поглощая информацию. Ему казалось, что перед глазами разворачиваются события выдуманной реальности.

– Чай.

– Что? – Встрепенулся Сашка, отрываясь от текста.

– Чай третий раз грею, говорю, – Гвид поставил на стол большую чашку, исходящую паром.

– Спасибо, я зачитался, – напарник удивлённо уставился на стол, с которого исчезли пустые тарелки, вместо них стояло блюдо с пирожками, – ты сам печёшь?

– Угу, – кивнул товарищ, и маг чуть не подавился.

– Я же пошутил!

– А я нет. Хрен знает, что положили в пирожки на улице. Крысу? Кошку? Пургена с мефедроном? – Гвид пожал плечами и откусил пирожок. – А тут проверенное всё. Безопасное.

– Странно это, – вслух сказал Александр и осёкся.

– Что именно?

– Ну…

– Так, Алехандро, ты взрослеешь, – оперативник уселся напротив, глядя в глаза своему напарнику, – и говоришь со мной, как взрослый со взрослым, а не мальчик с папашей. Я не хочу возиться с сопливым ребёнком, который не может прикрыть мне спину, понял? Значит теперь между нами доверие. И если ты решил открыть рот и что-то сказать, то говори прямо. А не блей, как ягнёнок на алтаре.

– Мне… – Маг сглотнул и вытер мокрые от пота ладони о штаны. – Мне показалось странным, что ты можешь быть таким разным. Внезапно говоришь про безопасность, хотя на работе лезешь головой в петлю. Дома у тебя с пола есть можно – такой он чистый. Ты пишешь книги. Может вяжешь или вышиваешь? Я не могу этого понять.

– Никто не может, – улыбнувшись отозвался Гвид, – а я не понимаю людей. Как они могут быть такими двухмерными, как Марио? А? Вот если ты автослесарь, то должен быть мифическим "мужиком"! Футбол, пиво, бабы, железки на работе и после работы. Если ты учитель, то обязан быть интеллектуальным, не материться и любить детей. Всегда! Почему так? Не понимаю.

Они помолчали. Саша задумчиво жевал пирожок, запивая чаем. Его старший напарник смотрел в окно.

– А по материалу вопросы есть? – Переключился Гвид, поворачиваясь.

– Мне сначала нужно обдумать всё. По работе есть. Какие именно вызовы передают тебе?

– Мне не передают, – оперативник сел на кровать и сложил руки перед собой, уперев локти в колени, – я сам забираю то, что считаю нужным. Обычно это то, с чем остальные не справятся или справятся плохо.

– Так хорошо знаешь свои силы? – Нахмурился Сашка.

– Нет, так хорошо знаю слабости остальных. Свои силы я не могу до сих пор полностью осознать.

– Ты серьёзно сейчас?

– Ага, – легко кивнул Гвид, – после того, как я сказал, что дело забираю, мне дают доступ ко всем рабочим материалам. Передают контакты, если полиция нашла след первая или всё началось в больнице. Дальше стандартная работа и нестандартные последствия. Всякие протоколы ты и так знать должен. Зря что ли так долго этого перевода ждал.

– Да, с уставом я познакомился ещё до твоего звонка. Остальное доштудировал в процессе, но понимаю же, что "как должно быть" и "как есть" обычно отличаются.

Саша неловко замолчал. Стянул недочитанную книгу и погрузился в текст. Когда последняя страница была прочитана, он бросил взгляд на кровать. Гвид спал поперёк, сложив руки на груди. Стараясь двигаться тихо напарник взял следующую книгу и снова принялся за чтение. Теперь на страницах рядом с текстом появились мрачные, но очень детальные рисунки. Они изображали разных тварей, прорвавшихся в мир после выброса, заражённых и проклятых людей, последствия появившихся болезней. Парень не заметил, как голова стала тяжёлой, рисунки и текст вторглись в сон и стали частью кошмара. Он пытался отмахнуться от Гвида, превращающегося в демона, наспех сотворённым заклинанием, но непослушная магия гасла в руках. "Пора взрослеть, Саша" – хрипел напарник голосом отца. Страх отступал, приходил гнев. Маг взмахнул раскалённой добела рукой.

И получил пощёчину.

Он резко открыл глаза и увидел нависающего над креслом Гвида. В одной руке он держал дымящееся полотенце, другую держал занесённой. Сашка вжался в спинку кресла, но напарник отпустил.

– Проснулся, – сказал Гвид и ушёл в ванную.

Маг ошалело осмотрелся. На столе перед ним чернел выжженный отпечаток руки. Он приложил свою ладонь к ещё горячему дереву и убедился в полном совпадении. Оперативник возник в поле зрения бесшумно, как из воздуха.

– Чего трясёшься, Алехандро? Зуб даю с тобой такое не в первый раз, – Гвид уже переоделся в чёрную футболку с какой-то хтонической тварью и мешковатые штаны с кучей карманов, – у меня тут заслоны стоят от магии, но ты умудрился этот порог перескочить играючи.

– Такое раньше не случалось, – маг сглотнул, но горло пересохло так, что стало больно, – водички можно?

– Ты сначала рассказывай.

– Раньше, после выброса, когда ещё не умел пользоваться – было. Наверное с год спонтанно. Потом я привык, – Саня чувствовал себя приколотой бабочкой под прицелом внимательного взгляда, – смог держать под контролем. Но особой силы у меня не выявили.

– А ступень допуска?

– Пятёрка.

– Не густо, – Гвид вышел на кухню и вернулся с кружкой, – пей. Проглядели тебя, не тестировали на пределе. Из двадцати ступеней допуска дать тебе пятёрку и пнуть в оперативку? Воняет отборной хернёй. Либо о тебе знали больше, либо тупо проморгали силу. Ты зашкалил за пятнашку.

– Откуда ты знаешь?! – Маг едва не подавился водой, закашлялся.

– Он сказал, – оперативник ткнул в висящую в тени небольшую резную маску то ли демона, то ли языческого бога, – этот брат ограничивает использование магии до пятнадцатой ступени. Если кто-то чудит выше – я обычно в курсе. Допивай воду и собирайся.

– Куда?

– Будем тебя расследовать, – улыбнулся Гвид уголком рта, но глаза его не смеялись, – поедим в конторе.

– Так ночь же…

– И что? – Откликнулся напарник и вышел в прихожую.

Сашке оставалось пожать плечами и пойти следом.

Окраины ночью превратились в настоящую чёрную дыру. Даже свет из окон казался оттенком темноты. Фонари здесь не работали в лучшем случае. В худшем они могли состязаться с любым фильмом ужасов по внезапности эффектов. Стоило глазам привыкнуть к сумеркам, как лампочка фонаря могла резко вспыхнуть болезненным жёлтым светом с характерным треском и высокочастотным звоном. Она выхватывала окружающие предметы, идущего человека или бегущее животное и гасла, создавая эффект исчезновения. В этот момент искаженные тени растягивались и как будто захватывали всё вокруг.

Гвид шёл через этот хаос из вспышек света и тьмы, словно не замечал происходящего. Может и вообще не обращал внимания. Сашка старался не выпускать его из виду и подавлять желание схватить напарника за рукав. Но стоило им выйти к Конторе, как Окраина с её инфернальной мрачностью словно растворилась. Фонари горели ровно золотистым чайным светом, фыркали машины, торопясь увезти припозднившихся водителей. Контора тоже не спала – на первом этаже ровным светом сияли несколько окон.

Гвид подошёл к крыльцу и остановился. Напарник едва не воткнулся в его спину и непонимающе выглянул из-за плеча. Через несколько секунд в воздухе разнёсся заунывный вой. Ещё через мгновение с крыши Конторы спрыгнул пёс, похожий на тощего добермана размером с пони. Собаку окутывало алое сияние, глаза горели потусторонним багровым светом, а с оскаленных клыков капала вязкая слюна.

– In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, – с расстановкой прочитал оперативник. Собака рявкнула и исчезла.

– Это же баргест, – облизнул губы Сашка, глядя на то место, где недавно стояла инфернальная псина, – откуда?

– А чёрт его знает, – пожал плечами Гвид, топая к крыльцу, – он тут всегда был. Ночами сторожит Контору лучше нашей вахты.

– Как вы узнали, что на него действует? – Не отставал напарник.

– Это же английский чудик, – товарищ распахнул дверь и слегка зажмурился от яркого света ламп, – логично, что на него действует католическая молитва. Но без приложения магического импульса ему можно хоть весь Ветхий Завет на латыни перечитать – не подействует. Если успеешь, конечно. Католики те ещё магуны, я тебе скажу. Эй, Толян, опять храпишь?!

– Снова, – заспанный мужчина появился из-за двери в ближайшее помещение, – опять ночью припёрся?

– Снова, – передразнил его Гвид, криво усмехнувшись, – дай мне ключи от архива с личными делами сотрудников Конторы и пиццу закажи.

– А кашемировой туалетной бумаги не подать? – Ехидно осведомился вахтёр.

– Если я потребую – в зубах принесёшь, – оперативник навис над немаленьким Толяном, глядя мужику в глаза, – и тявкать будешь радостно. Понял? Ключи. Бегом. И пиццу с ветчиной.

Охранник икнул, перекрестился, рывком открыл шкафчик за конторкой и бросил ключ на стол.

– Спасибо, Толян, – лучезарно улыбнулся Гвид и, махнув напарнику, пошёл по коридору.

– Ты чего с ним так? – Робко поинтересовался Сашка.

– Каждый должен знать своё место, Алехандро, – мужчина повернул к лестнице в подвал, – его место внизу и он не должен об этом забывать. Иначе пиздец, анархия.

Щёлкнул выключатель. Длинная лестница вниз, казалось, не имела конца.

– Lasciate ogni speranza, voi ch'entrate, – тихо проговорил Гвид.

– Что?

– "Оставьте всякую надежду вы, входящие", – сказал оперативник, ткнув в низкий потолок.

Маг поднял глаза и увидел латинские буквы, выцарапанные в извёстке. Неприятный холодок пробежался по рукам, вполз под рубашку и защекотал спину.

– Пойдём, герой, я покажу тебе наш Гадес.

Нисхождение

Лестница была такой длинной, что Сашке показалось, будто они спускаются в метро. За первым пролётом шёл следующий, а потом ещё один. И только после него пологий коридор привёл их к двери сейфового типа. Гвид вставил ключ в маленькую замочную скважину и открыл сенсорную панель. Он приложил туда палец. Фыркнули электромагнитные замки. Оперативник потянул тяжёлую створу на себя и клацнул выключателем.

Обширную комнату залил ровный синеватый свет. Отблески запрыгали по металлическим стеллажам, расставленным в строгом шахматном порядке, отразились в мониторах компьютеров и от стеклянных дверец серверных шкафов. Каждый шкаф был подписан цифровым кодом. К каждому шкафу тянулась толстая связка кабелей. На столах стояли мониторы, рядом системные блоки и стандартный набор в виде клавиатуры и мыши.

Гвид сбросил на пороге берцы, достал из небольшого шкафчика одноразовые тапочки и переобулся. Он сделал несколько шуршащих шагов по серому ковролину, осмотрел ряды серверов и свернул к одному из компьютеров.

– Чего застыл? Иди сюда, – махнул мужчина стоящему на пороге магу, – будем отчёты из резервации смотреть.

– Я не особо хочу… – Начал Саша.

– Тебя никто не спрашивает, – оборвал его Гвид, запуская компьютер, – лучше, чтобы я услышал твои комментарии, а не додумал сам всякого. Доходчиво?

– Дальше некуда, – буркнул напарник меняя кроссовки на тапочки.

– Ну и не плакай, – пробормотал оперативник, вбивая пароль для доступа к системе, – давай анализом заниматься.

– Напомни, зачем мы это делаем? – Нахмурился маг, глядя в монитор, на котором периодически всплывали запросы пароля для входа то или иное дерево папок.

– Чтобы о тебе узнать. Иначе однажды рано или поздно ты можешь устроить большой бадабум в городе и размотать вместе с условным преступником безусловного напарника, – он повернул к Сашке подсвеченное монитором лицо и почти оскалился, – а я не хочу так сдохнуть.

– А с чего ты взял, что такое может случиться? – Всё ещё хмурился маг.

– Ты часто гонял за обученным и некисло одарённым психом? – Спросил Гвид, развернувшись на стуле и складывая руки на животе.

– Н-не-ет, – протянул напарник, вспоминая месяцы практики, за которые ему попадались либо одарённые, либо обученные, либо психопаты, но никогда в комбинации.

– Именно. Я могу тебе сказать, что это полный пиздец, пиздец и абзац. И, поверь, редко кто из них планировал карьеру успешного массового убийцы, – припечатал оперативник, снова взявшись за мышь, – в основном они мирно вели жизнь, трудились. Пока в голове не перегорела какая-то важная деталька отвечающая за терпение. Человек переставал терпеть мир и начинал его менять по своему усмотрению. А все сопротивляющиеся становились жертвами перемен. Вот теперь честно, положа руку на сердце или что там тебе особо дорого, скажи, что ты не хочешь изменить мир.

Александр не нашёлся с ответом. Он открывал рот и закрывал его снова.

– Видишь. А у тебя есть мощный ресурс, из которого выплёскивается магия высокого уровня. Это значит, что ты скрываешь внутри хренову тучу магии, которая может внезапно бахнуть. На эмоциях. И я не уверен, что хочу закрыть на это глаза, – оперативник щелкнул дважды на папке под названием "Осокин Александр" и вбил пароль, – думаю и ты тоже.

Папка раскрылась россыпью файлов. Сверху текстовые и таблицы, внизу фото и видео. Александр вжался в стул. Стало неуютно будто хирург вкатил анестезию и стал перед ним раскладывать его внутренние органы. Вся жизнь с момента постановки на учёт в резервации была рассортирована в отчёты и визуальные материалы. Как у лабораторного животного.

– И твои данные тоже где-то здесь хранятся? – Сглотнув спросил маг.

– Частично, – кивнул Гвид, прокручивая ряды файлов, – отчеты точно здесь. Ага, вот оно!

– Что?

– Видишь код "И1" перед датой? Это обозначение инцидента. То есть после двух месяцев в резервации произошло что-то из ряда вон с твоим участием. – Оперативник открыл файл.

Сашка и так знал, что в нём. Он замер на стуле, мышцы ног задеревенели, руки напряглись. Чисто рефлекторная реакция.

– Почитаем, за что тебя занесли в список плохишей, – улыбнулся оперативник.

Напарник до скрипа сжал зубы. Страх заставлял сердце колотиться в рёбра. Он знал, что в файле нет ничего ужасного, но пугало не это. Слово "плохой" скакало в черепе, как рикошетящая пуля.

– Та-а-ак, бла-бла-бла, а вот! "Визуальные приборы зафиксировали яркую вспышку на третьем этаже общежития номер десять дробь сорок восемь. Система оповещения и распознавания зафиксировала выброс аномальной энергии в сто пятьдесят три микрочастицы в секунду…" Охренеть! – Гвид уставился на напарника, – пятнашка без подготовки. Сколько тебе было тогда?

– Девятнадцать, – пробормотал тот, глядя на свои руки, сжатые в кулаки так сильно, что ногти врезались в ладони.

– Да, и как они лопухнулись? Что там дальше? "Прибывшая бригада быстрого реагирования обнаружила в комнате А. Осокина, находящегося в состоянии сонного паралича. Бригада привела Осокина в чувства, доставила на осмотр к нейропсихологу и профессору А.И. Губину. После разговора со специалистами и тестирования Осокина проводили в общежитие десять дробь сорок восемь в его комнату. Отчёт о ходе тестирования и беседы прилагается". Заглянем.

Мужчина нашёл нужный файл с видеозаписью. Двойной клик мыши прозвучал в напряжённой тишине очень громко.

– Видеозапись от третьего марта тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Три часа сорок пять минут до полудня, – отчётливо произнёс поставленный мужской голос.

В кадр ввели бледного ещё совсем молодого Сашку. На угловатых острых плечах висела стандартная пижама пыльно-голубого цвета. Длинные русые волосы всклокочены, на бледном худом лице выделялись только огромные голубые глаза, обведённые густыми синими кругами, которые говорили о недосыпе больше, чем бледность. Парень шмыгал кривоватым курносым носом и чесал острые скулы в мясо обкусанными пальцами.

– Выглядишь, как только завязавший наркоман, – прокомментировал Гвид, разглядывая, молодого напарника пристально, словно пытаясь увидеть в нём окрепшего молодого мужчину, который сидел слева от него, – дерьмовая была жизнь у тебя, брат.

– Здравствуй, Александр, – сказал сидящий за кадром мужчина с мягким сильным голосом. Парень вздрогнул и кивнул, – расскажи, что тебе сегодня снилось?

– Ни… Ничег-го, – выдал обитатель общежития, расчёсывая скулу.

– Прошу тебя, Саша… Можно так тебя называть? – Парень кивнул. – Отлично. Прошу тебя, не скрывай от меня ничего. Я не буду тебя наказывать или что-то требовать. Просто хочу помочь. Можешь попробовать что-нибудь вспомнить? Пусть это кажется бредом.

– Я… Я помню только свет. И я не мог двигаться. Он спустился прямо с потолка мне на грудь. А п-п-п… – Он мучительно скривился и закусил губу.

– Потом?

– Да. Пришли люди и меня разбудили. Вс-вс-всё, что я помню.

– Хорошо. На спектрографе у нас чисто. В крови у тебя превышений нет. Томограмма тоже в норме, насколько это возможно в твоей ситуации. Давай ты сдашь тесты ещё раз, когда будешь себя хорошо чувствовать? И если хоть что-то необычное проявится в мыслях или во сне – сразу обратись ко мне. Договорились? – Сашка заливал часто, сцепив руки под столом. – Это очень важно для твоего дальнейшего допуска и для безопасности окружающих. Надеюсь на твою сознательность. Конец записи.

Видео замерло на последнем кадре, в котором застыло испуганное до отчаяния лицо молодого Осокина.

– Добавить ничего не хочешь? – Спросил Гвид, неотрывно глядя на замерший кадр.

– Я… Я ничего не помню, кроме того, что рассказал на видео, – Сашка отдёрнул руку, которой скрёб по запястью.

– Или не хочешь помнить. Ну, это поправимо. Что у нас там дальше?

– Гвид! – С порога архива крикнул Толик. – Там твоя пицца, мать твою за ногу, и труп!

– Прямо в пицце? – Лениво отозвался оперативник, листая файлы.

– Нет. Отдельно. Мирный звонил.

Мужчина тут же несколькими щелчками комбинации кнопок закрыл папки и выключил компьютер. Он встал и кивнул напарнику на дверь.

– Пошли, Алехандро, у нас будет интересная ночь, – на коврике он переобулся. – Толян, давай наверх. Позвони кому-нибудь из дежурных операторов, пусть едут к Мирному прямо утром. Давай, рысью!

Охранник сорвался с места и побежал по лестнице. Напарники неспешно поднимались следом. В холле Гвид сам повесил ключ на место, взял ещё тёплую коробку с пиццей и пошёл на крыльцо.

– А оплачивает Контора? – Маг присел рядом с товарищем на лавочку для курильщиков и выудил аппетитный кусок из коробки.

– Угу. И пиццу, и такси, – мужчина набрал номер и поставил телефон на громкую связь.

– Такси "Вояж", диспетчер Ангелина, слушаю вас, – прощебетал звонкий голос.

– Два пассажира от Студенческой один до крематория, – сказал Гвид сквозь кусок пиццы, – в счёт оплаты ЗАО "Чистота".

– Принято, ожидайте, – ответила оператор после того, как выбила дробь по клавишам, и отключилась.

– Ты б хоть прожевал сначала, – буркнул Саша.

– Хочешь кого-то воспитывать – заведи собаку, – отозвался Гвид, поднимаясь.

Возле крыльца притормозила машина с "шашечками" на боку. Мужчины загрузились в салон. Молчаливый уставший водитель развернулся на небольшом пятачке и поехал по тихим предрассветным улицам.

– А кто такой этот Мирный, из-за которого ты сорвался? – Тихо спросил маг, наклоняясь к плечу оперативника.

– Можешь не шептать, водила слабослышащий. Это условие контракта. Мирный – это работник крематория. Он же работник городского морга. Днем он ассистирует патологоанатому, а по вечерам трудится оператором печи, в которую закидывают неопознанных, – Гвид открыл окно и закурил, выдувая дым в пролетающий мимо город, – ты же помнишь положение о безопасности, которое ввели в девяносто пятом? Его ещё очень осудила церковь тогда.

– Это о кремации всех неопознанных тел, тел с минимальными признаками неизвестных болезней и с любыми странными повреждениями без права прощания и отпевания? – Сашка покосился на напарника, тот только несколько раз кивнул. – Помню, конечно. Вой стоял среди верующих. И рейды на незаконные захоронения помню, недалеко от дома было кладбище…

– Хах, а ядерной бомбы у вас в подвале не было? – Оперативник повернулся к магу и внимательно посмотрел в глаза. – Ты, смотрю, собрал бинго дерьмовой жизни.

– Вроде того, – тихо произнёс маг, отворачиваясь к своему окну.

Воцарилась та особая тишина, какая доступна только пассажирам, едущим сквозь затихший ненадолго город. Только шуршание шин, непрерывный гул ветра, позвякивание ранних трамваев и приглушённое бормотание синглов из поздно закрывающихся баров. Пыльно-неоновая раскраска города стремительно блёкла под лучами пробивающегося сквозь выхлопы солнца. Такси выехало на парковку у здания с готическими остроконечными крышами, выкрашенного в нежно-розовый цвет. Только крыльцо было облицовано крупной черной плиткой под мрамор.

Гвид хлопнул водителя по плечу, сунул ему в руку бумажку и вылез, дёрнув задремавшего напарника за рукав. Вместе они пошли через калитку прямо к крыльцу. У колонны стоял и курил приземистый лысый мужчина в годах. Седые брови, белые пучки волос, торчащие из ушей и носа, морщинистые отёчные руки могли бы принадлежать старику, но на лицо ему было не больше шестидесяти. За толстыми стёклами очков прятались слезящиеся глаза в окружении морщин. Он теребил пуговицу на спецовке и периодически шмыгал мясистым носом.

– Утра, Мирный, – Гвид потянул работнику крематория руку.

– Наверное утра, – мужчина неосознанным движением сначала вытер руку о куртку, а потом пожал протянутую ладонь, – ты в компании опять.

– Александр, – представился маг и тоже протянул руку.

Некоторое время Мирный рассматривал повисшую перед ним ладонь, словно ничего интереснее не видел, а потом коротко пожал.

– Пошли, покажешь нам находку. Неопознанный? – Переключил на себя внимание оперативник.

– Ещё какой опознанный! – Мужчина оживился, выбросил сигарету в урну и сгорбившись мелкими шагами посеменил к двери. – Его считай вся страна знает!

Шаркая подошвами Мирный прошёл зал прощания и зашёл в следующий. На столе для гроба лежало тело, накрытое до шеи больничной простынёй. Лицо действительно было узнаваемо. Молодой мужчина был певцом, композитором, популярным исполнителем и меценатом для общественности. Контора же давно за ним следила. По неподтверждённым данным он любил оригинально проводить время – снимать парней, подрабатывающих проституцией, вселять в них мелкую нечисть и заниматься жёстким сексом. Прямых свидетельств не было. Тех самых парней никто не видел после. И неизвестно, существовали ли они вообще.

– Какие трупы! – Гвид взял протянутые Мирным перчатки. – Его к тебе сразу из коронерской машины вытащили, да?

– Угу, они тут же на карантин поехали, – мужчина сдёрнул с тела ткань.

– Алехандро, что видишь? – Спросил улыбающийся оперативник, отходя на шаг от трупа, как коллекционер, старающийся рассмотреть редкую картину.

– Вижу большие проблемы, – маг взял ещё пару перчаток и на несколько секунд закрыл глаза, чтобы дать глазам отдохнуть от свалившейся на сознание картины.

– Тогда ты начнёшь, а я потом дополню. Мирный, сделай нам кофейку сладкого, будь добр. И опечатай зал, он на карантине на двенадцать часов.

Мужчина кивнул и вышел, подволакивая ноги. Сашка собрался с мыслями, открыл глаза. Он старался не смотреть на почерневшие от крови разбитые в хлам губы молодого человека, на отбитый всмятку нос.

– Гвид, включи диктофон. У меня батарейка сядет пока я всё опишу, – напарник достал мобильный, нажал несколько кнопок и кивнул, – приступим. Погибший – мужчина, возраст известен, имя и фамилия известны, идентификация личности не составляет труда. На груди и плечах узнаваемые татуировки, целостность лица позволяет его опознать. На лбу ссадина, губы разбиты, нос сломан в нескольких местах.

Маг обошёл стол и встал за головой покойна. Он сложил пальцы в жесте-триггере, на который откликнулась пульсирующая внутри частичка магии. Лицо трупа пошло чёрными линиями, похожими на отпечатки древесных ветвей на коже.

– Тест на заражение положительный. Тело источает аномальное микроизлучение в диапазоне от десяти до пятидесяти единиц. – маг раздвинул губы покойника. – Передние зубы выбиты. Гвид, посвети. Язык порезан осколками зубов. Так, а это что?

Сашка оттянул нижнюю челюсть и под лучом телефонного фонарика вгляделся в рот, полный крови и кусков плоти.

– Во рту блестят осколки стекла и, кажется, лоскуты кожи… – мужчина отвернулся и задышал как можно спокойнее, руки дрожали.

– Кофе, парни!

Гвид выключил фонарик и остановил запись.

– Так, Алехандро, иди глотни кофейку и продолжим.

Маг не стал отказываться, с благодарностью припал к чашке, полной крепкого сладкого кофе. Оперативник взял свою кружку и подошёл к телу. Керамика звякнула о стальную поверхность. Он ждал пока напарник придёт в себя.

– Давай дальше, – выдохнул Саша, делая вдох. Гвид кивнул, – во рту лоскуты кожи и кусочки мышечных волокон. На шее следы, как от удушья, но точно не верёвкой или руками. Скорее всего ничего человеческого в этих следах нет. Структура отпечаталась чётко, как будто его душил щупальцем огромный осьминог. На уровне ключиц царапины и синяки. Ниже мечевидного отростка в теле покойного дыра размером с волейбольный мяч. Гвид, мне нужен свет.

Фонарик на телефоне снова зажёгся и нырнул в развороченный труп.

– Спасибо. Лёгкие наполнены жидкостью, – Саня засунул руку в кровавое месиво и пару раз ткнул в оба лёгочных мешка, – предположительно опасной. Сердце и желудок отсутствуют. Рана рваная, края тканей вмяты внутрь. На животе гематомы и ссадины. Половые органы… отсутствуют. Оторваны. По краям раны кожа висит лоскутами, на бёдрах укушенные раны. Скорее всего…

Маг отошёл от тела и упёрся перчатками в столик с кофе, вдыхая бодрящий аромат. Голова кружилась, в горле обжигающим комом стояла тошнота. Он боялся открыть рот.

– Скорее всего член с яйцами ему откусил демон, – продолжил Гвид, прилаживая телефон на плече в креплении так, чтобы фонарик светил на зияющую рану, – судя по остроте зубов и их количеству. В ране видна характерная тёмного цвета вязкая жижа. Обслюнявил его наш клиент. А ещё у мужика жопа порвана.

Глотнувший в этот момент кофе Сашка закашлялся, уставившись в сторону напарника.

– Алехандро, иди сюда и помоги мне перевернуть его. Давай, пока окоченением не схватился! Можешь глаза закрыть, – вместе мужчины перекатили труп на бок, – ага, как я и думал. Клиентов наших было двое. Смотри, вот синяки и царапины на животе и бёдрах видишь? Как это сочетается с порванной жопой, вникаешь?

– Ты хочешь сказать, что его… придерживали во время…

– Мирный, дай ёмкость для блевоты и опечатай вход, пока я не постучу, – распорядился Гвид.

Оперативник пнул звякнувшее ведро для мытья полов в сторону мага и повернулся к трупу. Саню скрутило рвотным спазмом, выдавливая из желудка всё, что там болталось. Пока он корчился, мужчина подошёл к столу и продолжил осмотр.

– На бедрах и животе, на пояснице и ягодицах следы такие же, как на шее. Занятно, у него на ступнях символы. Выглядит, как татуировка, но явно проникший под кожу яд. Сейчас сфотаю и закончим.

Гвид отключил диктофон, заснял ступни мертвеца и ещё раз внимательно осмотрел тело. Он сделал ещё несколько фотографий, потом повернулся к напарнику.

– Алехандро, начни уже курить, умоляю. Это тебе поможет.

– Смеёшься? – Прохрипел маг.

Вместо ответа оперативник протянул ему прикуренную сигарету. Не раздумывая Александр взял её и затянулся. Мучительно закашлялся, но внезапно почувствовал себя лучше. Он поморщился от неприятной горечи во рту, но затянулся снова.

– Не мотай его, – остановил маг руку Гвида с углом простыни.

Он сделал ещё одну затяжку, пробормотал скороговоркой формулу заклинания и уставился на тело. Несколько секунд не происходило ничего, а потом труп дёрнулся и открыл рот.

– Кто это был? – Голос Сашки стал сиплым, каркающим, по лицу прокатился пот.

Гвид без напоминаний врубил диктофон.

– Legio… – Прохрипел покойник.

– Сколько их было? – С нажимом спросил маг, сжимая зубами сигаретный фильтр.

– Legio…

Он снова произнёс тарабарщину из слабо распознаваемых звуков и тело, вздрогнув ещё раз, затихло.

– Гвид, мы в жопе.

– Ага, – спокойно отозвался тот, закуривая.

Легион

В дверь затарабанили. Послышались шаркающие шаги Мирного, звон цепи и скрежет открывающегося замка. В зал для подготовки к кремации ввалились двое оперативников, за спинами которых сгрудилась команда зачистки. Вид у всех был невыспавшийся и злой.

– Надеюсь кофе вы попили дома, – улыбнулся Гвид, глядя в неприветливые лица, – потому, что у Мирного нет столько лишних кружек. Закрывайте дверь, расправляйте кабинку. Отработаем этого красавчика до конца и в Контору.

– Ох, блядство… – Проговорил низенький крепыш с квадратным подбородком, стриженный под машинку.

Его напарник – колоритный восточный мужичок с горбатым носом и черными, как маслины, глазами, начал молиться. Команда зачистки стала деловито раскладываться. Они развернули целлофановый куб два на два, внутри которого проводилась обработка после контакта с любыми паранормальными элементами. Об пол стукнул кейс-сейф с контейнерами под образцы и пробы. Чистильщики разбирали толстые перчатки, вооружались инструментами, двое заводили аппарат по очистке, который был похож на гибрид здоровенной микроволновой печи и пылесоса. Оперативники, нацепив одноразовые фартуки и перчатки подошли к столу.

– Вы тут уже описали, да? – Сглотнув спросил крепыш.

– В основном да, – ответил Гвид кивая Сане на камеру обработки, – мне интересно, что вы сказать сможете. Что видишь, Кот?

– Ну… Его демон укокошил, – мужчина обошёл вокруг стола, посвятил в дыру, зияющую на теле, – и выборочно пожрал. Айрат, чего видишь?

– Знаки возможно на арамейском, – мужчина, внимательно рассматривавший ступни мертвеца, подозвал напарника, – нужно будет поискать значение.

– Вы еще и со спины на него посмотрите, – криво улыбнулся Гвид и пошёл на очистку.

Уже за полиэтиленовой стеной он услышал длинную матерную тираду. Зашипел нагнетатель. В воздухе закружилась мелкодисперсная влажная пыль. Гвид зажмурился и задержал дыхание. Кожу обожгло мгновенным прикосновением и отпустило. Загудел откачиваемый воздух. Он вышел через другую стенку камеры сразу за дверь зала.

– Ты весь красный, – тихо заметил маг, потерев глаза.

– Аллергия на компоненты очистки. Я привык уже. А вот к тому, что маг-пятёрка может разговорить мертвеца – это для меня новость. – Гвид не мигая уставился в лицо напарнику.

Тот замер, как будто в него из пистолета целились, потом отступил на шаг, упираясь спиной в стену. Оперативник продолжал буравить его бледно-серыми глазами. Молчание стало тяжёлым, осязаемым, густым, как воздух перед сильной грозой. У Сашки закружилась голова. Он качнулся и сполз по стене вбок, цепляясь одеревеневшими пальцами за штукатурку.

– Хренов неженка, – закатил глаза оперативник, подошёл к магу и за шиворот поднял того на ноги, – поехали. Будешь каяться.

– Мне бы поспать, – промямлил товарищ, переставляя заплетающиеся ноги.

– На том свете выспишься, – бросил Гвид, выуживая телефон из кармана, – а пока я накачаю тебя никотином и кофе, чтобы вытрясти ответы на вопросы. Понял?

Маг только покивал. Они вышли на крыльцо. У колонны курил Мирный. Оперативник прислонил к другой колонне Сашку, вытащил пачку сигарет, подкурил сразу две. Одну сунул напарнику в зубы, другой затянулся сам пока набирал номер такси.

– Наши загрузят жмурика в печь, – сказал Гвид после того, как заказал машину к крематорию, – тебе останется только сжечь. Комнату зачистят полностью, но карантин пока останется. Если будет хоть что-то похожее – сразу мне звони.

– Понял, – мужчина кивнул, снял очки и вытер слезящиеся глаза, – думаешь не последний?

– Его не убили. Его принесли в жертву, – тихо произнёс опер, глубоко затягиваясь, – и это наверное даже не первый. Бывай, Мирный.

Он пожал руку работнику крематория, оторвал напарника от колонны и потащил к подъехавшей машине. Такси тронулось. Маг почти мгновенно провалился в сон. Гвид замер, глядя на проснувшийся город. На довольно коротком маршруте они дважды успели застрять в пробке и основательно постоять. Оперативник пытался вспомнить, что же ему напоминает вся эта свистопляска, но мысль едва маячила на горизонте сознания. Когда такси затормозило у Конторы он плюнул на попытки что-то вспомнить и просто дрейфовал в океане мыслей.

– Эй, Алехандро, подъём! Идём работать! – Мужчина вышел из такси и распахнул вторую дверцу, выволакивая напарника. – Ничего, привыкнешь к режиму и будет легче.

Сашка не мог понять спит он и ему снится, что напарник тащит его в Контору или всё происходит на самом деле. Осознание реальности свалилось на него вместе с ударом плечом о дверной косяк.

– Гвид… – Простонал маг.

– Зато проснулся. Я не нанимался на себе спящих таскать, – опер сгрузил напарника на стул, – сиди тут, сейчас приду.

Пока товарищ вышел маг осмотрелся всё ещё мутным взглядом в помещении. Небольшая комната была обставлена двумя большими сейфами, компактным столом-книжкой, за которым его оставил оперативник, несколькими жёсткими стульями. В углу стола стоял закрытый ноутбук, на тумбочке ютился старенький принтер. На единственном окне закрытые плотные жалюзи. Мужчина привык к толкотне общей комнаты для оперативной работы, но, кажется, Гвид не любил толпу. Напарник действительно быстро вернулся и принёс с собой две чашки кофе. Запах напитка напомнил Сане о трупе, лежавшем в крематории, он постарался отодвинуться.

– Нет, дружочек, ты будешь пить кофе, курить и рассказывать мне о твоих шашнях с мертвецами. А когда закончишь – покормлю тебя, так и быть, – серые глаза Гвида снова стали пустыми, как металлические зеркала. На стол полетела открытая пачка сигарет. – Начинай.

– Я не знаю с чего…

– Когда ты в первый раз поднял мёртвого? – Оперативник закурил, внимательно глядя на напарника.

– Это было уже после резервации, – маг вздохнул и потянулся за кружкой, – в первый месяц стажировки в областной Конторе. Мы выехали и на простой вызов. У бабульки кто-то шалил в пристройке. Чаще всего такие вызовы пустые, старики любят придумывать поводы для беспокойства. Мы выехали вдвоём – мой куратор и я, добрались до деревеньки неспеша, уже в сумерках. Дом на улице похожий на соседние – забор покосился, сараюшки обиты чем попало, лишь бы не протекало, рассохшаяся лавочка прямо за забором и плёночная теплица, выглядывающая из-за облупившегося крыльца. В таких деревнях обычно доживают свой век старики, которые не смогли проститься с прошлым и чувствуют себя ненужными детям и внукам.

Александр сделал глоток из кружки и поморщился – кофе был ужасно крепкий, как будто сварен в аду и такой же отвратительно-сладкий. Сердце уже через несколько секунд начало стучать так, что мешало дышать.

– Нас никто не встретил – это сразу насторожило. Обычно люди стараются не оставаться наедине со всякой чертовщиной даже если сами себе её придумывают. Мы зашли в калитку, окликнули пару раз заявительницу, постучали в дом – тишина. Мой куратор влез в спецкостюм, достал тазер и первый вошёл. Я за ним.

– Вы там с тазерами до сих пор бегаете, – хмыкнул Гвид, делая изрядный глоток кофе.

– Да, огнестрел выдают ограниченно. Десять единиц на отделение и они лежат на случай ЧП.

– Нужно вашему главе башку просверлить, – деловито сказал оперативник, как будто занёс эту задачу в личный план, – давай дальше.

– Куратор прошёл в сени, оттуда в комнату и стал ругаться, – Сашка взял сигарету и подкурил от протянутой зажигалки, – вызывавшая лежала на кровати. Тело было ещё тёплое, но очень бледное. Напарник достал спектрометр и сразу же пошёл по следу. А я решил проверить пульс старушки. Сердце уже не билось. Это так меня разозлило…

Повисло молчание заполненное сигаретным дымом и шагами за пределами кабинета Гвида. Через секунду дверь открылась и в образовавшийся зазор просунулась патлатая лопоухая голова.

– Валентин…

– Подождёт пока я не закончу, – оборвал мужчина, перевёл взгляд на торчащую голову, – захлопнись с той стороны, Халф.

Парень так быстро захлопнул дверь, что чуть не прищемил уши.

– Алехандро, не будем заставлять босса ждать, – почти ласково проговорил напарник, – договаривай давай.

– Я разозлился. Вызов грозил затянуться надолго. А ещё было страшно. Очень хотелось справиться с тем, что прикончило старушку, а для этого нужно было знать о нём. И я решил спросить у неё… В центре подготовки в распоряжении студентов были целые библиотеки! Всё, что касалось магии, религий, ритуалов. Учёные в них особой ценности не видели, нам внушали, что любая формула может быть спусковым механизмом для внутренней силы, нужен только импульс воли, – глаза мага стали как будто ярче, разгорелись, набрали цвет, – но это не совсем верно. Древние заклинания обладают бо́льшей силой, чем любой "трах-тибидох". В них выверен ритм, длительность и чередование звуков, в них есть система. Потому, они работают лучше, чем голое усилие воли. Я нашёл несколько книг по оживлению мертвецов и тщательно их изучил на досуге. Когда увидел мёртвую бабушку, то решил, что лучшего шанса мне не представится и прочёл одно из древних заклинаний на пробу.

Сигарета в руках Сашки заметно дрожала. Он залпом прикончил полухолодный кофе и затянулся, поморщившись.

– Я не знал, какую цену придётся заплатить за то, чтобы тело хоть немного отозвалось. Из меня как будто душу вытягивали через соломинку, хотя получилось привести в чувства далеко не все нервные центры. Воспоминания были отрывочными, а из функций тела работала только речь и очень слабо лёгкие, чтобы нагнетать воздух в речевой аппарат. По описанию на её дворе жил "домовой" – мелкая аномальная сущность с примитивными потребностями. Он относительно мирно сосуществовал с бабулей, пока она не полезла в его гнездо. Тут тварь испугалась и выдала свою личину. Бабку хватил удар. Она вызвала нас и потихоньку умерла. – Маг затянулся так, что запахло палёным сигаретным фильтром, он тихо зашипел и воткнул окурок в пепельницу. – Когда мой напарник вернулся не найдя виновника смерти бабульки, я сидел на полу в полуобмороке. Он спросил, что произошло. Почему-то мне показалось, что рассказывать ему правду не стоит и я приврал. Рассказал, что бабушка оказалась жива, но при смерти, что рассказала мне кое-что. Потом пересказал всё, что смог вытащить из покойницы.

Он замолчал, рассеянно вычерчивая пальцем в сигаретном пепле какие-то символы.

– Какие заклинания ты взял за основу? – Спросил Гвид, наблюдая за руками напарника.

– Валлийские.

– На мелочи не размениваешься, – хмыкнул оперативник, – не стал даже Гвинею брать, сразу замахнулся на воскрешение тела с памятью и зачатками разума. Ничего удивительного, что способ тебя выжрал. Скажи лучше, дружок, когда у нас к валлийским заклинаниям транскрипцию прикрутили? Или тебя древним языкам в школе научили?

– Нет… – Маг выглядел растерянным, он вытер испачканные пальцы об рубашку, уставившись на Гвида. – Я не помню, как читал. Может, там действительно был перевод или транскрипция?

– Мне кажется, что не было. Не пишут такие книги с транскрипцией…

Дверь распахнулась. На мгновение лицо оперативника исказила ярость, но эмоция исчезла без следа почти сразу же. Он улыбнулся, глядя на стоящего на пороге босса.

– Адольфыч, какими судьбами?

– Гвид. Прекрати сейчас же паясничать! – Валентин закрыл за собой дверь, отрезая любопытные взгляды. – Ты решил забрать дело, поступившее к нам ночью?

– Да, мой профиль. Заодно Алехандро поднатаскаю, – он ткнул пальцем в сторону напарника, – а то он только домовых с чертями и видел.

– Труп осмотрели? Что у нас есть? – Сразу же включился в работу начальник.

– У нас есть нападение сильных демонов, – лениво отозвался Гвид, метнув предупреждающий взгляд напарнику, – парня сожрали и выебали. И неизвестно в какой последовательности. Кстати, это станет нашей головной болью. Наш покойничек – Виталя Черничный, который в миру Сапожников.

– Это богемный?.. – Валентин застонал, запустив пальцы в кучерявую шевелюру с обильной проседью. – Который отпетый гей?

– Нет, Адольфыч, геи – нормальные ребята, а этот настоящий пидор, – вздохнул оперативник. – Слушай, мы тут с самой ночи мотаемся, может кто-нибудь нам закажет пожрать?

– Угу, – кивнул босс, направляясь к двери.

– Приложил ты его новостью, – проворчал Сашка, когда начальник вышел из кабинета, – зачем?

– Чтобы в работу не лез. Его задача нас организовать и отбиться от прессы, а наша это дело раскрыть. Знаешь, что? Вали-ка ты домой. Смотреть не могу на твоё лицо. Как покойник в самом деле!

– Да ты… – маг хватал ртом воздух, чувствуя, как сонливость слетает под напором гнева. – Обойдёшься! Сначала поем.

– Резонно, – кивнул Гвид и вышел из кабинета.

Он поднялся на второй этаж Конторы и постучал в единственную дверь. Ответа не было минут пять.

– Войди, – наконец раздался глухой голос.

– Здравствуй, Варвара, – оперативник просочился в проход и встал на пороге, – я по важному делу.

В полутьме помещения было непривычно из-за тепла и влажности, как будто за обычной деревянной дверью начинался тропический лес. В каком-то смысле так оно и было. Стены и потолок увивали толстые зелёные плети растений так густо, что не видно было самих стен. Среди широких листьев и огромных бутонов курились благовония. Варвару сложно было заметить в этих зарослях – смуглое лицо и плечи терялись в тенях, а змеиный хвост был похож на толстую лиану. Нага свесилась с потолка, буравя вошедшего жёлтыми глазами с вертикальным зрачком.

– Конечно по делу. Нет бы девушке принести конфет, джентльмен, – она фыркнула, лениво переползла по стволу на стену, с потом на пол.

– Ты не девушка, Вар, а я не джентльмен, – криво улыбнулся Гвид, делая небольшой шаг в комнату, – да и на что тебе конфеты?

– Это жест, болван, – устало пояснила нага, скручивая змеиный хвост в кольца, – он делается ради внимания. Что у тебя там?

Опер вытащил из кармана телефон и показал фотографии символов, проявившихся на подошвах трупа. Женщина-змея перехватила гаджет и внимательно изучила изображение.

– Древний язык.

– Напарник Кота решил, что арамейский, – вставил Гвид, глядя в кукольное лицо наги.

– Ошибся. Это аморейский. Прародитель иврита, – она потёрла круглый подбородок когтистым пальцем, – ты взялся за очень серьёзное дело, мальчик. Здесь написана твоя смерть.

– Отстань со своими пророчествами, Вар! Я в любом случае сдохну. Лучше принеси хорошего чтива.

– Слушаюсь и повинуюсь! – Фыркнула нага, бросила телефон мужчине и скрылась в зарослях тропической растительности.

Вернулась она минут через двадцать. В руках торжественно и очень аккуратно Варвара несла две герметичные коробки с замками-сканерами.

– Никаких солнечных лучей, сигарет и жратвы рядом с этим книгами, понял? – Жёлтые глаза женщины были холодны.

– Как скажешь, красавица, с меня презент! – Улыбнулся Гвид, принимая тяжёлые короба.

– Уж надеюсь, – нага растворилась среди растительности.

Оперативник вернулся в кабинет и застал пасторальную картину. За его столом рядом с опустевшим контейнером из-под салата и коробочкой от бургера спал напарник.

– О, привыкает, – буркнул он, отложил книги и принялся за свою порцию завтрака.

Прикончив последний кусочек еды Гвид закрыл кабинет изнутри. Он тщательно вытер руки, высушил, вскрыл оба контейнера и натянул одноразовые перчатки, приготовившись читать.

Клубок

Время летело, отсчитываемое цифрами на экране смартфона. Гвид несколько раз выходил курить, тщательно запирая кабинет. Когда кто-то пытался привязаться к нему с расспросами или просочиться за дверь – опер смотрел пустым холодным взглядом, от которого звериный инстинкт выживания любого человека бился в истерике, предупреждая об опасности.

К обеду Контора была в осаде. Вокруг выстроились машины журналистов. Телефон Валентина разрывался от сообщений и звонков. Сотрудникам запретили выходить на крыльцо, но разрешили курить в кабинетах. Еду заказали на всех и едва отбили курьера у газетных писак. Следом за прессой приехали представители власти. Об этом Гвид узнал, когда в его кабинет настойчиво постучали, и голос босса из-за двери потребовал отчёта.

Потянувшись до хруста мужчина тщательно закрыл книги, убрал тетрадь, в которой делал пометки, и растолкал напарника.

– А?! – Встрепенулся маг, услышав стук в дверь и грозный, но неразборчивый голос Валентина.

– Поднимайся, работать пора, – бросил Гвид и пошёл открывать, – шеф, день добрый! О, да у нас компания! Извините, стульев на всех не хватит.

– Господа на минуту к нам заскочили, – ответил начальник, закатив глаза пока стоял спиной к "господам", – хотят узнать, что случилось с певцом.

В комнату вошли трое людей в штатском, но стало ощутимо тесно. От них как будто веяло тяжестью и жёсткостью. Сашке показалось, что в кабинет внесли старую советскую стенку из трёх секций, которая одним своим видом вызывала мерзкие ассоциации с гробом. Он встряхнулся и вжался в угол стола.

– Тогда господа действительно не задержатся, – опер натурально оскалился, глядя в непроницаемые лица, – его убили демоны. Двое или трое.

– А подробности? – Сказал один из вошедших.

– Вам с глубокими анализом? – Гвид растянул оскал до такой степени, что показались дёсны. – Или обойдёмся выводами профессионала?

– В общих чертах.

– Хорошо, – опер пролистал файлы с фотографиями и открыл первую с осмотра, – дыру такого размера проделать в человеке возможно пушечным ядром. Или взрывчаткой. Но тогда бы разнесло к чертям собачьим позвоночник. А он как раз цел. Его ели и возможно заживо. Сердце, печень, почки. Оставили лёгкие, но я догадываюсь почему. Жду результаты экспертизы. А ещё ему откусили хер и трахнули в жопу но совсем не инородным предметом, – он долистал до нужной фотографии, – а демоническим членом. Парня распотрошили, как жертву ритуала. И я даю гарантию, что это был не человек. Так что ваши полномочия тут не работают. Квалификация не та.

– Почему вы думаете, что это сделал не человек или не группа людей? – Спросил кто-то из троицы.

– Гвид, результаты исследований, – пискнул из-за двери Халф, стараясь исчезнуть как можно быстрее.

Оперативк подхватил объемную папку и кивнул парню, позволяя скрыться. Мужчина разложил документы на столе, а четверо, включая Валентина, нависли над ним.

– Как я и думал. Легкие полны редко встречающейся, но однозначно аномальной жидкости, излучающей нехерсвенное количество пунктов по общей шкале, – он развернулся и уставился на деревянную троицу, – наш парень захлебнулся аналогом человеческой спермы. Копию материалов я не имею права вам пересылать, так что сами можете взглянуть сейчас. На углу есть классная кофейня, кстати, через пять минут там закончится акция на кофе дня по скидке. Но вы успеваете.

Троица просмотрела отчёты. Они кивнули Валентину и вышли.

– Сколько раз, – устало вздохнул босс, – я просил тебя не злить федеральную службу безопасности?

Гвид задумался, загибая пальцы. Когда обе руки были сжаты в кулаки он растопырил пятерни и улыбнулся снова.

– Раз десять по столько.

– Именно, – закатил глаза Валентин, – работайте, а я пойду сглажу углы.

Он вышел. Сашка внимательно смотрел на напарника, пытаясь уловить его настроение. Но лицо Гвида было как всегда спокойным с вечной лёгкой улыбкой, которая в любой момент могла превратиться в оскал. Мужчина вытащил тетрадь и звонко шмякнул обложкой об стол.