Лунный портал бесплатное чтение
Незваные гости
Никто не знает, когда началась эта история, её рассказывали жители маленькой деревушки друг другу, и с каждыми устами обретала она новые грани и детали. Круглолицый трактирщик смахнул с прилавка остатки крошек, причудливо поправил объёмную рыжую бороду, смешливо озираясь на гостей, которые ждали от него вечернюю легенду о таинстве лунного портала. Юри, дочь рыжебородого, плавно скользила между лавками, собирая у зрителей медяки за предстоящее выступление. Девушка с детства любила слушать байки отца, он поднимался в её комнату поздно, когда луна всходила над ветхими крышами домов, и подолгу убаюкивал бархатным баритоном беспокойную малышку, которая крутилась и не могла уснуть без сказок Густава.
Кто ж ведает, придумывал ли эти истории сказочник или действительно стал свидетелем явления мира магии? Но что-то было в трактирщике неведомо притягательное, что влекло к нему путешественников и разносилось славой по округе. Мужчина хитро повёл глазами по головам зрителей в ожидании тишины, поправил стальную бляху на широком кожаном ремне. На его пухлых пальцах сверкнули серебряные перстни. Сказывали, будто каждый из них ‒ награда от знатных господ в благодарность за выступления. Густав гордился своими артефактами. На среднем пальце правой руки красовалась морда волка, на мизинце ‒ устроился увесистый агат, на указательном левой руки ‒ плоская полоска серебра с загадочными рунами. Юри любила с малых лет наблюдать, как все эти папины побрякушки сияли, когда он, увлечённый рассказом, размахивал руками. Каждый вечер новая история, и ведь не повторялся никогда рыжий плут.
Поскрипывали лавки, стучали по столам объёмные кружки. Юри знала, что медяки за выступление отец отдаст ей. Прибыль, которая привлекала Густава на самом деле ‒ это плата за еду и напитки, что лились рекой на представлениях. Верили ему или не верили, но каждый раз возвращались подивиться и приводили своих друзей. Маленький трактир уже не вмещал всех желающих поужинать с представлением.
– Густав, не томи, рассказывай! ― выкрикнул долговязый парень, одобряющие возгласы поддержали его.
Мужчина сел на деревянный приступок у прилавка, мельком посмотрел в окно, поднялась ли луна достаточно высоко, загадочно кивнул небесному светилу. Сияние озарило лицо мужчины, придав глазам глянец. В эти мгновения сказочник преображался, голос его становился вкрадчивым, а рыжая копна волос полыхала, будто языки костра.
Если обойти весь шар земной и дотронуться рукой до горизонта, у мироздания не будет сомнений, что путник этот слушал сказки Густава. Лишь только он касался словом души посетителя, магия начиналась. От того, какая история освобождалась из недр сознания трактирщика, природа за окном меняла свои настроения. Россыпь влаги взвесью закружилась в ночном воздухе, укутывая трактир в пушистое одеяло тумана. Сказка начиналась.
– Плакали ивы, слёзы роняли на прозрачную от юности траву. Предрассветные росы искрились в лучах восходящего солнца, ― протяжно начал сказочник свою новую легенду.
Посетители замерли, очарованные лирикой. Юри знала, что стоит отцу разгуляться в фантазии и от нахлынувших волнений у гостей проснётся аппетит. Густав виртуозно управлял жаждой хлеба и зрелищ. На вертеле кружилась тушка кабана, румяные её бока в искрах тлеющих углей поблёскивали скворчащим жиром. Когда папа решил установить вертел в общем зале, многие посмеивались над ним, что запах пищи отпугнёт завсегдатаев, но и в этом прозорливый трактирщик оказался прав. Душистые приправы манили предвкушением трапезы. Кулинар не раскрывал своих секретов, но когда луга покрывались молодыми соцветиями, отец уходил на склоны горных вершин, где втайне от любопытных взглядов выбирал нужные ему для заготовок растения. Юри просила родителя взять её хоть раз с собой, чтобы перенять секреты мастерства, но Густав настаивал, что девочке ещё рано. Позже, когда малышка повзрослела, а слава трактира разнеслась по всей округе, их совместный сбор специй стал невозможным: отца необходимо было замещать в период его путешествий. И вроде бы пора уже было нанять на кухню помощников, только не хотел хозяин пускать чужих в свою жизнь.
Юри сосредоточено следила за гостями трактира, их призыв не должен был отвлекать других от сказки. Мужчины, встретившись взглядом с девушкой, кивали ей или подавали жест о необходимости принять заказ. Она знала многих из тех, кто присутствовал в этот вечер, даже если и был кто незнакомый, он, очарованный историей отца, преображался: черты лица смягчались, неуловимый дух исследователя просыпался во взоре. Но в этот вечер внимание девушки привлёк посетитель, хмурый взгляд которого был направлен не на отца. Из-под тени капюшона хищные глаза суетливо осматривали присутствующих. Что-то было в незнакомце отталкивающее, нагнетающее волнение и страх. Стол его пустовал, это смутило, ведь редко кто не поддавался искушению отведать угощений. Поймав на себе изучающий взгляд, мужчина стянул капюшон ниже, пытаясь скрыть своё лицо. Юри отвлеклась на поднятую вверх руку завсегдатая, поспешила. Мелкая дрожь от волнения объяла её. Холод испуга сквозняком пробежал по спине. Предчувствие чего-то необратимо страшного сковало движения.
Девушка оглянулась на отца, попыталась улыбнуться, но время остановилось в мгновении. За спиной Густава пульсировала точка света, которая воронкой медленно расширялась, поглощая стены в свои недра. Вокруг всё замерло, посетители держали в руках поднятые кружки, кто-то застыл в полуулыбке, кто-то склонился над своей тарелкой. И только отец смотрел на Юри своими ясными зелёными глазами. Резким скачком незнакомец в капюшоне настиг Густава. Точка света превратилась в зияющую пустоту.
– Густав Лоренс, вы обвиняетесь в разглашении тайн лунного портала, ― надвигаясь на отца, угрожающе заявил тот.
Трактирщик, улыбнувшись, прокрутил на пальце кольцо с рунами.
– Минутку, милейший, ― грозно ответил он, вытянув вперёд раскрытую ладонь, на которой засветилась пятиконечная звезда.
Рядом с Густавом по левую руку, словно разрезав полотно реальности, вынырнули трое.
– Офер, добрый вечер! ― Женщина в белой мантии сдержанно поприветствовала незнакомца. Двое её бритоголовых сопроводителей сжали рукояти поясных кинжалов.
– Магния, вот уж неожиданная встреча, ― мужчина скинул капюшон, обнажив голову. Волосы цвета вороного крыла, сплетенные в тугую косу, покрывали лишь часть затылка, на выбритых висках сверкнули красным орнаменты рисунков.
– Не горячись, Офер, остынь! ― уверенно продолжила гостья, наблюдая, как орнаменты на черепе мужчины постепенно теряют цвет, приобретая оттенок пепла. ― Густав под нашей защитой, он не нарушал таинство ордена.
– У нас на этот счёт другое мнение, вы готовы оспорить в судилище свободу его души? ― мужчина угрожающе приблизился к трактирщику, вызывающе склонившись перед его лицом.
– Густав, нет, ― скомандовала женщина. ― Стой!
Охранники отодвинули Офера в сторону.
– Лоренс лишился права практики из-за любви к земной женщине, если он и рассказывает сказки своим гостям, это вовсе не означает, что он нарушает таинство. Тем более, ну кто верит этому предавшему магию трактирщику? ― голос Магнии стал снисходительным, ― не так ли, Густав?
– Тогда почему вы явились по первому его зову? Если он настолько прост и неважен? Или вас стоит заподозрить в рекруте несведущих в свои ряды? Неужто настолько оскудел лунный колодец, что больше не посылает вам последователей?
– Офер, ты забываешься, наш диалог исчерпан, убирайся в свой Эриус!
– Да, но я прихвачу с собой кое-что, ― резким движением руки мужчина извлёк из кармана пальто костяной клинок, рванув к Густаву.
– Отец! Нет! ― пронзительный визг Юри взорвался звуковой волной.
Сзади девушки раздались громкие хлопки в ладони. Из магического портала явился новый визитёр.
– Браво, дорогие! Браво!
Незваные гости почтительно склонили голову.
– Юри! ― седовласый мужчина, обойдя девушку кругом, заглянул ей в глаза. ― Густав, и как долго ты планировал скрывать то, что твоя полукровка обладает магией?
– Оставьте дочь в покое! Она откуплена моей жертвой чародейства.
– Нет, Густав, дорогой. Свою магию ты вложил в возможность остаться жить с осиротевшей девочкой, а вот её магия, это уже вопрос спора, ― Магния утратила интерес к собеседникам, вглядываясь в черты лица Юри.
– Милая, здравствуй! ― женщина протянула руку девушке.
– Юри, не прикасайся к ней! ― прокричал отец, сдерживаемый под локти стражниками.
– А чего тебе, Густав, бояться? ― Офер с издёвкой посмотрел на дочь трактирщика. ― Или ты волнуешься, что она узнает, что её мать умерла в родах от того, что связала себя с магом?
– Отец, ― в глазах Юри застыли слёзы, ― я люблю тебя! ― Девушка протянула руку навстречу Магнии. ― Я готова следовать за вами, если вы не тронете моего папу.
– Подождите, уважаемая, ― Офер метнулся к Юри, громко втянув ноздрями аромат кожи девушки, повел носом в сторону, будто пытаясь проникнуться запахом. ― Кабан этот ваш перебивает, ну и вонища. Ты, Густав, своих посетителей какой травой пичкаешь?
– Тебя, тлетворный, полынь смутила? ― надменно ухмыльнулся седовласый. ― Значит так, девочку оставляем при отце, достигнет шестнадцати годов, тогда и поймем, чьей она школы. А пока инцидент исчерпан, расходимся. ― Мужчина звонко щёлкнул пальцами, дождавшись, когда порталы Офера и Магнии закроются. ― Здравствуй, мой старый друг! ― раскинув объятья, шагнул он навстречу к трактирщику.
– Здравствуй, Стоун. Вот уж не ожидал тебя в статусе повелителя встретить. ― Юри, доченька, принеси-ка нам из погреба лучшего вина, ― схитрил отец, желая остаться наедине с седовласым.
– Да, Густав, много веков миновало, а ты всё такой же авантюрист, ― мужчина потрепал трактирщика по копне рыжих волос. ― Это ж надо было столько девочку прятать. Ладно, ты выбор свой свершил в пользу обычной жизни, но ей-то дай крылья расправить.
– Она ‒ моя дочь и будет жить со мной тут! Ты же в праве вето своё наложить на её просвещение.
– В праве. Но то, что выбрал ты, не делает её бесправной. Я это, чего остался-то, ― положив руку на плечо трактирщика, попытался успокоить волнение рыжебородого, ― заверни мне кабанчика своего кусок, уж очень аромат у него аппетитный. Со времен наших крестовых походов помню вкус твоей стряпни.
– Заверну, чего не сделаешь для старого друга, но пообещай мне, что подумаешь о судьбе Юри.
– Да как подумать я могу, если сама судьба сыграла с тобой злую шутку, наградив её магией. И ведь сколько противился, упрямством своим красоту такую скрывал.
– Так, а что ж не скрывать, если вполсилы в ней сочится волшебство. Не примут её в академии, засмеют, а тут так живём мы счастливо, и спрос с нас небольшой. А потом, ну что скажут те, кто знает, что отец магию предал?
– А тебе-то что, что за спиной говорить будут? ― мужчина прижал к себе пышущий жаром свёрток с мясом. ― Ты, пока время есть, подучи её, пусть утратил магию, но знания твои сильны. Слово даю, если возьмут её на обучение, сам лично защитником буду. А ты, дружище, лучше подумывай о новой женщине, негоже одинокому век свой земной коротать. Мечтал о счастье простом, вот и борись за него.
Взмахом свободной руки Стоун начертал в воздухе магический пасс, открыв дверь в иной мир, обнял на прощание друга, шагнул в светящийся портал.
– Отец, вот! ― Юри выбежала из погреба, сжимая бутыль, покрытую пылью и паутиной. Возмущения постояльцев, которые внимали каждому слову сказочника, осекли девушку.
Для обычных людей время возобновило свой привычный ход. Дочь трактирщика послушно притихла, вглядываясь по залу в жесты гостей. Все желали отведать порцию зажаренного мяса. Она старательно кружила между столами, пытаясь исправно исполнять заказы, но мысли её не давали возможности проникнуться новой сказкой отца. Вопросы жужжали роем встревоженного улья. Кем были эти магические гости, что столько лет скрывал её отец, почему он не рассказал дочери о том, что её мать погибла в родах из-за магии? Оставалось надеяться на то, что папа поведает ей правду о случившемся.
Тайна Густава
Громыхали лавки, посетители, сытые и довольные, покидали свои места. Щедрые завсегдатаи сыпали в ладонь Юри горстки монет. Мужчины обнимали трактирщика на прощание, с хвалебными одами его мастерству. Сознание девушки по-прежнему не хотело возвращаться в привычное русло. Там, за дверью, густой туман завесой преграждал путь гостям, они исчезали в прохладной пелене. Юри чувствовала себя обречённой от неизвестности грядущего, единственным, кто мог спасти её от страха непроглядья, был отец. Девушка всматривалась в его черты. Ещё утром он был родным человеком, но после визита незваных гостей сокрылся от неё за гранями сокрытого прошлого. Хотелось забыть то, что произошло, прижаться крепко к нему и знать, что их мир ‒ это стены трактира и цветущие вокруг холмы. Что утро начнётся с рассветными лучами солнца, когда за окном прокричит задира петух. Она спустится вниз из своей крохотной спаленки, а там папа уже накрыл стол к завтраку. Жизнь потечёт своим чередом, замелькает вереницей привычных дел.
Густав заскрипел петлями дверей, брякнул крючок замка. Трактир опустел, наполнился гнетущей тишиной ожидания. Он смотрел на дочь в робком молчании. Простила ли она ему то, что лишил малышку матери в младенчестве? Юри, замешкавшись, схватила со стойки тряпку, пытаясь вцепиться в реальность своими тонкими пальцами, прожить ещё хоть мгновение чувство тепла домашнего очага.
– Что будет дальше? ― спросила она обречённо.
– Я расскажу тебе, что было раньше, а там придумаем, что с этим делать, ―отец подошёл к жаровне, взяв кочергу, заворошил в ней остатки тлеющих углей. ― Сначала нам с тобой надо поужинать, непростой выдался денёк! ― Густав пытался успокоить волнение дочери.
Когда на столе разместились объёмные глиняные миски, ароматный пар из которых щекотал ноздри, Юри стукнула ложкой по столу.
– А знатно твоя полынь сработала, ― вдруг произнесла она, улыбнувшись, ― я не знала, что ты у меня такой хитрюга.
– О, это что! Вот было как-то, когда я в котёл так крушины напихал, что спас от нашествия город.
– Это как? ―Юри отломила краюху хлеба.
– Такие истории за столом не рассказывают, ты сначала поешь, а потом поведаю, ―Густав объял пальцами томлёную мотолыгу. Сдвинул от кости сочное мясо, заботливо перекладывая в тарелку дочери самые вкусные куски. Рыжебородый знал, что если и хочет кто вбить колья сомнений в душу, помочь исцелиться от недуга поможет только любовь.
– И как же ты спас город? ― наспех поглотив свою порцию ужина, пожелала успокоить своё любопытство Юри.
– В те далёкие времена крепость Лунного колодца осадили огры. Костры, разведённые великанами-людоедами, густым дымом завесили небесный свод. Тянулись дни. Требований громилы не выдвигали, пытаясь взять на измор жителей волшебной цитадели. Непроглядный смрад угнетал обитателей, истощая магические артефакты. Повсюду царила вонь от котлов великанов и обречённость. Маги с трудом сдерживались, чтобы не напасть на угрозу у ворот.
– Почему они не истребили их? ― возмутилась дочь.
– Видишь ли, милая. Волшебные миры населяют разные расы и народности, применение насилия по отношению к другому виду ‒ нарушение равновесия. Светлые маги при посвящении приносят клятвы богам, что не обернут свою силу во зло. Если бы мы напали на огров первые, а не в качестве защиты, нас могли бы лишить способностей. Это была провокация, испытание нашей силы духа. Представители осаждённой крепости понимали, что как только первая магическая волна ударит по лагерю великанов, выйдут те, кто стоит за ними.
– А кто за ними стоял? ― Юри заёрзала по лавке, в глазах её замерцала жажда знаний.
– Много веков назад обитатели Эриуса и Лунного колодца жили мирно. Не было разделений на тёмную, светлую магию, каждый занимался развитием своих городов и навыков. Один из потомков Эриуса увлёкся изучением тёмной материи. Глубинные познания таинств пробудили в недрах аномальные энергии, которые ворвались в наш мир и обрели власть над жителями горной гряды Эриуса. Тяга к абсолютной власти захватила их всецело. Зелёные поля, простирающиеся у подножий гор, потусторонняя материя высосала, превратив в пустошь. Небольшой части жителей удалось бежать, они попросили укрытия в Лунном колодце. Это разгневало тех, кто уже заразился тёмной энергией.
– Почему? ― удивлённо уточнила дочь.
– Любой волшебник обладает своим потенциалом, и те, кто стал последователями нового культа, не рассчитывали, что часть сил покинет город. Это нарушило их планы, бежавшие были объявлены предателями. Последствия трансмутаций Эриуса отразились на добродушной расе великанов, обитавших у подножья гор. Из-за голода и нехватки света они превратились в злобных огров. Народы Эриуса и Лунного колодца оказались на пороге войны. ― Трактирщик умолк в ожидании размышлений дочери.
– Я поняла: великаны стали подчиняться тёмной материи, и если бы маги приступили к их изгнанию, это положило бы начало войне. И что ты придумал?
– Вспомнил, что мне бабушка говорила о свойствах одной занятной травки. Стоит её отведать и расстройство желудка неминуемо, ― улыбнулся Густав. ― На рассвете маги под заклинанием невидимости напичкали котлы великанов этим ингредиентом так, что животы огров скрутило после сытного варева. Едва успевая спускать набегу свою портки, чтобы не наделать прямо в них, великаны, сотрясая землю, метались меж кустов, сталкиваясь лбами. Занятное было зрелище.
– А что, не было травы какой-нибудь, чтобы просто их умертвить? ― сморщив нос, поинтересовалась Юри.
– Зачем? Огры ‒ глупые создания, они вернулись к горам Эриуса, донеся властителям, что маги обладают неизвестным колдовством и прокляли их. Так мы обеспечили себе на время неприкосновенность.
– Как у вас всё там запутанно! Теперь я понимаю, почему ты выбрал жизнь среди людей, ―девушку неудержимо клонило в сон.
– Достаточно сказок на сегодня, ― собрав со стола миски, отец встал, ― жаль, что ты не оценила мою грандиозную стратегию. Пора спать.
– Обещай мне рассказать завтра про маму, ― поднимаясь по лестнице, проронила Юри, обернувшись к отцу.
– Спокойной ночи, доченька!
Густав елозил тряпкой по шершавым поверхностям мисок. Если бы он поведал эту историю девочке раньше, она бы заливалась от смеха, считая его искусным сказочником. Но теперь, после того, как дочь столкнулась с порталами наяву, Юри резко повзрослела. Магические визитёры ушли, забрав с собой детскую непосредственность и доверие к отцу. Мужчина всем сердцем верил, что сможет жить просто, трактирщик-сказочник, любимец посетителей. Всё это осталось в прошлом, он ‒ отец полукровки, одарённой волшебством. Ему необходимо позаботиться о будущем малышки, чтобы защитить от тех, кто пожелал отнять её. Но как осуществить это, если о магических способностях узнали не только представители Лунного колодца, но и Офер, житель Эриуса, который жаждет отмщения за утраченных когда-то перебежчиков?
Он откинул тряпку в сторону, сел на лавку в глубоких размышлениях. Да, он вызвал Магнию на защиту своих интересов рунным кольцом, но конфликт был исчерпан, в момент, когда появился Стоун. Или когда Юри проявилась? Почему две противоборствующие стороны так быстро уняли свой интерес к нему и переключились на девочку? И что означало «Браво!» повелителя… Если это был сговор, тогда напоминания о ничтожности предавшего магию вполне объяснимы. Они хотели обессилить его, лишить веры в то, что отец сможет защитить дочь. Неужели он способен оспорить претензию мира волшебников на изъятие девочки? Откуда столько внимания к полукровке?
Стоун вёл себя приветливо, намекая на благонадёжность как будущего покровителя. Они были знакомы раньше, но дружбы крепкой, которую упомянул седовласый, у них не водилось. Густав утратил магию, однако как сказочник почуял неладное. Было что-то за гранью их слов, скользкая фальшь событий. Зачем магам объединяться, чтобы создать иллюзию и сбить с толка обычного трактирщика? Они ворвались в его жизнь, претендуя на самое ценное, что у него осталось, но почему вдруг Юри стала интересна им?
Мужчина поднялся на второй этаж, почти бесшумно приоткрыл комнату девочки, прислушавшись, убедился, что она спит. Осторожно попятился назад, закрывая за собой двери. Плечи Густава упёрлись во что-то мохнатое, горячее, с громким сопением выдохнувшее ему в затылок порцию жаркого воздуха. Трактирщик, тот ещё сказочник, но оборачиваться, чтобы столкнуться с неизведанным, желания не имел. Если при росте в почти два метра рыжебородый уткнулся в то, что дышит на него сверху, это существо грандиозных масштабов. Мужчина бежал бы прочь, что есть сил, но, он должен защитить свой дом от того, что настойчиво продолжало копошить дыханием рыжие кудри на его макушке. Двое затаились в ожидании.
Набравшись смелости, Лоренс что есть мочи попытался оттеснить спиной волосатое препятствие от дверей к лестнице. Мохнатость не шелохнулась. Столкновение лицом к лицу неизбежно. Извернувшись, Густав рванул клок шерсти из пушистого создания, от неожиданности оно резко встрепенулось, выпрямилось, стукнувшись головой о потолочную балку. От боли и обиды могучие лапы сжали трактирщика за плечи, пара ботинок, барахтаясь в попытке сопротивления, оторвалась от пола. Главное, не допустить это чудище в комнату к девочке, нелепо испустить дух в неравном бою, так и не узнав, от кого настигла гибель. Покачивая в крепких объятьях тело сказочника, существо, тяжело вздохнув, заскрипело ступенями лестницы. В проёме забрезжил свет очага харчевни.
Сказочный переполох
Едва ноги Густава коснулись дощатого пола первого этажа, он осмотрелся по сторонам. В полумраке за столами с трудом можно было разглядеть присутствующих, но было ясно лишь то, что все они с любопытством уставились на рыжебородого. Опешив от внезапно нахлынувшего внимания, мужчина оробел, с волнением поправив растрепанные волосы. Его взгляд зацепился за остатки белой шерсти на ладони. Трактирщик медленно обернулся, уткнувшись в меховой торс дебошира. Посмотрев выше, сказочник встрепенулся. Из-под мохнатых бровей, нависших над узкими щелями век, на него пристально глядел Йети, его огромные ноздри трепетали от участившегося дыхания. Густав изумлённо замер в молчаливом узнавании.
– Снежок? ― с сомнением обратился к меховому великану сказочник.
– Густааав, ― поприветствовало чудище. Погладив лапой свою могучую грудь, пожаловался: ― больноооо.
– Снежок, ты ли это? Прости меня, я не хотел тебя обидеть! ― схватив за предплечья, мужчина затряс могучие лапы снежного человека. ― Этого не может быть, ты же персонаж моей сказки, тебя не существует!
Громила сжал ладонь трактирщика, настойчиво подтаскивая его к столу. Удивлению Лоренса не было предела. Торопыга Манул, Лютый Билли, каменный Голем, Крошка Молли и даже белая Полёвка, которая с радостным писком выглянула из-за объёмной кружки. Густав потёр веки, неужели он уснул и ему снятся те, о ком он придумывал сказки для посетителей?
– Уютно у тебя тут, ― хрипло просипел Лютый Билли, ― присаживайся, Густав, разговор к тебе есть.
– Вы что, существуете? ― всё еще не веря своим глазам, сказочник был потрясён такому точному воплощению своих фантазий.
– Ммммау, хватит причитать, мы есть, ты сам нас придумал, ― возмутился Манул, вытягивая навстречу в знак приветствия лапу.
– Да, но как? ― Густав коснулся шероховатой поверхности пясти дикого кота.
– Колдунство, ― хихикнула Крошка Молли.
– Молли, иди, подсуетись по кухне, нам по-мужски пообщаться надо, ― прервал её веселье Билли.
Невеличка юрко спрыгнула с лавки на пол, громко шмякнув остроносыми башмачками по дощатому настилу. Засеменила к тазу, в котором возвышалась гора немытой посуды, с кряхтением подтащила табуретку к посудине, приступив к излюбленным домашним обязанностям. Голем стеснительно проскрежетал каменистым кулаком по столу, в желании поприветствовать хозяина трактира. Мужчина дотронулся до пальцев-булыжников, ощутив неведомую доселе мощь рукопожатия, с трудом сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли. Снежок, всё ещё стоявший за спиной, обрадовавшись, что все в сборе, плюхнулся на край лавки рядом с Густавом. Под тяжестью веса Йети дубовая лавка накренилась до пола наискось, подвесив другой край вместе со сказочником под потолок. Брючины Густава скользнули по деревянной поверхности, неизбежно скатив его как с ледяной горки вновь в объятья неуклюжего снежного человека.
– Да что же это такое? ― вскочил разъярённый Густав. ― Что же, я в своём доме не хозяин что ли? Весь день туда-сюда, туда-сюда, ходят и ходят.
– Ты не рад нам? ― Билли с прищуром посмотрел на сказочника, схватил свой дорожный плащ.― Я говорил вам! Уходим, сами разберёмся, не станет он нам помогать. Мы ему нужны только чтобы монеты зарабатывать.
– Уходим! ― Поддержал его Манул, дождавшись, когда Полёвка нырнёт к нему в нагрудный карман кожаного доспеха, встал.
– Стойте! ― Крошка Молли подбежала к Густаву, дёрнув его за широкую брючину. ― Кто к тебе ещё приходил? Давайте мирно обсудим ситуацию.
– Молли, я в отчаянии, ― обречённо произнёс Густав, сел на пол, погладив Крошку по голове.
– Это мы тебя так напугали? Говорила вам, одного кого-то отправлять надо, посмотрите, до чего вы его довели, ― нахмурившись, обратилась она к сказочным созданиям. Положила трактирщику свою маленькую ладошку на плечо в знак поддержки. ― Ничего, миленький, наладится!
Йети, все ещё сидевший после падения, заёрзал мехом, пододвигаясь ближе к парочке, обнял двоих, покачиваясь, словно пытаясь убаюкать малышей. Лютый Билли присел на корточки рядом, вглядываясь, как глаза сказочника наполняются слезами.
– Да, дело труба! ― Задумчиво заключил он. ― А я думал, ты сильный…
– Сильный, ― Густав смахнул рукавом скупую мужскую слезу, ― чем подсобить надо?
– Беда у нас, ― Молли вздохнула, ― в наш сказочный мир тьма пробралась, воет, скулит, по улицам бродит. Отродясь такого не было. Сначала думала, чернокнижники напустили, а вот смотрю на тебя, и видно, печаль твоя мир наш поглощает.
– Да уж, хотели тебя на защиту позвать, но вижу, самому тебе защита нужна, ― Манул стоял, скрестив лапы, Полёвка высунула нос из кармана, с любопытством наблюдая за происходящим с высоты.
В этот момент Голем со скрежетом поднялся, стукнув кулаком по столу, столешница с треском раскололась на две части.
– Защита, я буду защита! ― каменное тело шумно выпрямилось.
Густав хлопнул себя пухлой ладонью по лбу, в переживании, спит ли Юри достаточно крепко и не пробудится ли она от такого переполоха?
– О боги, что мне с вами со всеми делать? ― не скрывая досады, посетовал трактирщик.
– Ты сам нас создал такими, для начала прекращай жалобничать, ― фыркнул Манул, помогая сказочнику подняться. ― Давай, говори, у тебя что, туча ты хмурая.
Густав, почувствовав поддержку своих созданий, воспрял духом, объял пальцами свою рыжую бороду, на мгновение задумался:
– Крошка Молли, а собери нам с гостями на стол угощений, что же я и в правду, как нерадушный хозяин привечаю детищ своих.
– Другое дело! ― Билли распахнул объятья навстречу рыжебородому. ― Вместе‒то оно всяко проще напасть победить.
– Да как тут победить, такой разгром устроили? ― почесав затылок, Лоренс созерцал масштабы бедствия. ― Что я дочери утром скажу?
– Снежок, Голем, унесите щепки стола на задний двор, ― скомандовал Билли.
– О, нет-нет, эти двое сейчас такого шума наделают, что вся деревня всполошится. Проще Юри сказку рассказать, чем от всех потом вас прятать. ― Густав сел за стол. ― Присаживайтесь, только осторожно на этот раз. Учитесь своей силой владеть, как уж вы там, в сказочном мире не раскрошили всё?
– А они в гостях никогда не бывали, ― Молли поставила на стол блюдо со свежими овощами, ― не серчай, привыкнут.
– Что значит ‒ привыкнут? Вы ко мне жить переехали? ― испугавшись таким постояльцам, не сдержался трактирщик.
– Нет, не волнуйся, нас просто прописать надо, нам в своём мире хорошо, ― Лютый Билли макнул сочный огурец в деревянную солоницу.
– Как так ‒ прописать? ― изумился Густав.
– У нас на рыночной площади слухи ходят, что чернокнижники питомцев прописывают, чтобы те в своих мирах под покровом были. Ты вот сказочник, а нужен писарь, который твои истории запишет и не будет больше твоё настроение на нас влиять.
– Да где же мне вам писаря-то взять?
– У знати надо спросить в наём на время, ― смекнул Манул.
– Это дело, да и детям их потом в развлечение книжки достанутся, ― поддержал идею Густав.
– Вот и решили, ― Молли завершила накрывать стол, присаживаясь к друзьям.
– А как вы попали сюда? ― опомнился Густав.
– Так на волосок из гривы единорога нашептали желание, вот и оказались у тебя, ― довольный своим восхитительным решением, сважничал Билли.
– Не проще было нашептать, чтобы тьма из вашего мира исчезла? ― улыбнулся Густав.
– Билли? ― Молли вопросительно посмотрела на Лютого.
– Не, ну, а я чё, ты же хозяин, ты и разберёшься.
– Надеюсь, волосок у вас был не один? ― улыбка всё еще не сходила с лица сказочника.
– Билли? ― все разом в ошеломлении повернулись на предводителя.
Лютый Билли задумался, откусив зажаристый кусок мяса, нервно зашевелил челюстями.
– Ха, ха, ха, ― скрипуче засмеялся Голем, удивив всех несвойственной ему быстротой осознания ситуации.
– Густав, а ты не мог этого сурового лиходея сразу с умом сочинить? ― Манул хотел было запрокинуться на спинку стула, забыв, что они сидят на лавке, не удержав равновесие, судорожно затрепыхал пушистыми лапами, рухнув на спину. Полёвка суетливо выпрыгнула из кармана, совершив пируэт в воздухе, шмякнулась ему на живот.
– И как мне вас теперь обратно отправлять? Помощнички, ― подперев голову руками, Густав сетовал на то, что сам придумал героев, которые своей нелепостью веселили гостей. ― У вас же мудрец Карл должен в мире вашем жить, с ним почему не посоветовались?
– Так занят он, с утра до ночи летописи пишет, ― постаралась оправдаться Молли.
– Пишет? Писарь? ― сказочник прикрыл глаза, покачивая головой.
– Писаааарь, ― повторил Снежок, увлечённый выбором, что бы ещё взять с аппетитных тарелок.
– Я думал, что у меня проблемы, когда узнал, что Юри хотят забрать, но сейчас понимаю, что это совсем не проблемы, ― закатился в хохоте рыжебородый.
– Как забрать? Куда забрать? ― взволнованно затараторила Крошка.
– В мир магии, ― Густав, вспомнив визитёров из порталов, покрылся тенью печали.
– Во дела, ― удивлённая морда Манула вынырнула на поверхность столешницы.
– Дела, ― сказочник склонил голову, ― ну там время терпит, а вот вас до рассвета разместить надо где-то, чтобы не заподозрили соседи чего. Молва понесётся, потом не исправить. Только вот никак невдомёк мне, как так, магией я не обладаю, а вас создал?
– Значит, плохо ты о способностях своих ведаешь, ― ухмыльнулся Билли, ― кто знает, может, и пригодимся тебе в чём?
– В погребе я вас не стану прятать, воздух там спёртый, а сарай вполне под временное убежище подойдёт, ― Густав устало перебирал пальцами по столешнице. ― Только сразу договоримся, без моей команды никто носа своего не высовывает на улицу. Мне надо придумать, что делать с вами, как обратно отправить.
– А чего думать, писаря найдёшь, сказки надиктуешь, сочинишь, как обратно нас закинуть, ― предложил Манул.
– Сработает ли? ― усомнилась Молли, в волнениях, что никогда не сможет обнять своих родителей. С грустью хмыкнула, собирая опустевшие миски. Билли, лишь теперь осознав, что путь назад может быть закрыт, принялся к несвойственному ему занятию ― помогать Крошке. Громкий храп Йети залился трелью.
– Один вырубился, не хватало ещё, чтобы Голем уснул, кто же тогда их двоих в сарай оттащит? ― Молли с умилением смотрела на спящего снежного человека, который сладко подмял под себя мохнатую лапу и подтянул колени к животу.
– Каменюка, бери этот меховой мешок и тащи, куда Густав укажет, понял меня? ― постарался позаботиться о друзьях Билли. А мы пока с Молли порядки тут наведём, Торопыга, поможешь нам?
– Ммммурк, я лучше пойду, двери им придерживать буду, Полёвку возьмите в помощь, ― кивнув на белую мышь, Манул метнулся к двери, распахнул её настежь. Помещение наполнилось дуновением влажного от тумана воздуха.
Голем взвалил на плечи Йети, пошатнулся под тяжестью.
– Пол не проломи, а то в погребе всем ночевать придётся, ― отметил Билли.
Каменный застыл, положив снежка на пол, потащил его волоком.
– Такому крепкому сну позавидовать можно, ― проворчал дикий кот, недовольный своим природным качеством чуткости охотника.
– Я вот смотрю на тебя, ― обратился трактирщик к Торопыге Манулу, наблюдая за тем, как тело Йети скользит по доскам настила, ― а как ты с Полёвкой сдружился? Это же пища для вашего брата.
Полёвка, собирающая крохи со стола, запищала в ужасе, рухнув в обморок.
– Густав, ну она же такая маленькая и беззащитная! Зачем ты так с ней? ― фыркнул Торопыга, прыжком настиг стола, нежно положил в лапу мышку, согревая её дыханием. ― У хищников тоже свои слабости имеются, без неё я одинок и никому не нужен, разве не ты нас без пары создал?
Трактирщик посмотрел поочередно на всех.
– Простите, сам я без жены остался и о вас не подумал. Дел у писаря будет гораздо больше, чем я мог предположить. Потрудиться придётся на славу.
Скудный остаток ночи Густав долго ворочался на кровати, то сминая подушку, то вновь взбивая пух в объёмную подложку. Лишь с первыми лучами рассветного солнца веки его сомкнулись, освобождая от размышлений, что все эти геройские саги, которые он сочинял про своих созданий, не могут сделать их счастливыми, если они обречены на одиночество и вечные подвиги. Но разве мог он представить раньше, что за границей привычного мира его фантазии обретают формы, пробуждаясь к жизни.
Знакомство
Молли с Билли завершали свои дела на кухне, когда дверь открылась и Торопыга Манул с ворчанием ввалился в помещение. Полёвка метнулась к другу, встала на задние лапы, упрашивая посадить её в уютный карман доспехов.
– С чего недовольный такой? ― Билли обтёр руки полотенцем, вглядываясь в сонную мордашку дикого кота.
– Там спать невозможно! Ладно, Снежок похрапывает переливами, но Голем трещит глоткой, словно камнепад в ущелье. Густав что-то говорил про спёртый воздух погреба, я лучше в тесноте, но в тишине.
– Раз уж вы тут вдвоём, может, пока сказочник спит, стол сломанный вынесете на задний двор? ― Крошка всё ещё была полна сил и энтузиазма.
– Ммммяу, хорошо, но только если быстро.
Осторожно, чтобы не издавать лишних звуков, сказочные постояльцы приступили к работе. Молли проводила их взглядом за двери, осматриваясь по сторонам, чем ещё можно помочь трактирщику. Неожиданно взгляд её остановился на хрупкой фигурке Юри, которая спускалась со второго этажа. Крошка хотела было метнуться к выходу, но уже была замечена девочкой.
– Здравствуйте, ― вежливо обратилась Юри к маленькой женщине, ― кто вы?
– Я, я… ― замешкалась Крошка. ― А я твоя тётя Молли.
– Надо же, папа совсем о вас не рассказывал, ― усомнилась девочка, измеряя взглядом незнакомку, которая была в три раза ниже её, ― вы не похожи на папу.
В дверном проёме возникла фигура Билли, увидев проснувшуюся Юри, он попытался скрыть за спиной стоявшего за ним Манула. Торопыга, недовольный тем, что ему загораживают проход, пнул лапой Лютого в плечо, закидывая его в помещение.
– Совсем что ли озверел? ― просипел Билли.
– А вы кто? ― Юри попятилась назад.
– Мрмяу, доброе утро, милое создание! Я Манул, это Билли и Молли, ― приоткрыв клапан нагрудного кармана, дал возможность мышке высунуть мордашку, ― а это Полёвка. А вы, я так понимаю, Юри? ― облизнув подушечки, протянул приветственно лапу.
– Вы из папиных сказок? ― после визита магов накануне вечером девочка уже не удивлялась такому ходу событий в её жизни.
– Приятно понимать, что вы нас знаете. ― Билли учтиво склонил голову.
– Конечно, знаю, ― с нескрываемой радостью в голосе призналась Юри, ― я же про все ваши приключения слышала! Склонилась к Крошке Молли: ― Почему же ты сразу мне не сказала, что вы у нас в гостях? А папа знает? Вас же надо чем-то угостить, ― заметалась по кухне. ― Вы присаживайтесь.
– Юри, спокойно, ― Билли умилился почтительному отношению. ― Мы уже сыты и готовились ко сну.
– Ой, а где же вы спать будете, папа вам рассказал, куда уложить вас надо?
– С вашего позволения, милая, проводите меня в погреб, ― Манул с трудом сдерживал тяжёлые от устали веки.
– А мы с Молли, в сарай, ― Билли протянул ладонь Крошке.
– Нет, так дело не пойдёт, вы же гости! ― попыталась возразить Юри.
– Гости, но слово хозяина ‒ закон.
– Билли, можно Крошка будет спать в моей комнате?
– Если она не возражает, я не против.
Юри суетливо бегала по дому в поисках одеял и подушек для гостей. Ещё вчера её напугали маги, но персонажи сказок отца были совсем другими. С ними девочка чувствовала себя легко и хорошо. Ей хотелось их разглядывать, даже немного пощупать, но пока они вели себя сдержанно, чтобы кинуться им в объятья и разрыдаться от тревоги произошедшего накануне. После того, как сказочные герои разошлись по своим местам, Юри села на ступеньки лестницы, мечтательно задумалась. Если сказки папы ‒ правда, она обязательно отправится в приключения вместе с гостями. Мир магии, о котором отец поведал ей с битвами Эриуса и Лунного колодца не прельщал девочку, в историях же о Молли, Билли и Мануле с Полёвкой всегда добро побеждало зло, и справедливость торжествовала. Она любила свой дом, но никогда раньше её не посещали мысли, что когда-нибудь ей придётся покинуть это место. Если есть выбор: одна ли она отправится учиться или сбежит с папой, она выберет путь в мир сказок. Юри с нетерпением ждала, когда отец проснётся, чтобы расспросить, что он придумал и как призвал своих героев? Ведь, если персонажи здесь, то они пришли их семье на помощь. Они всегда спасали тех, кто нуждался в защите. Густав сильный, но он не справится сам с теми, кто захотел нарушить их покой.
– Доброе утро, доченька! ― Раздался долгожданный голос со спины ничего не подозревающего трактирщика, демонстративно потянулся, ― что-то я сегодня разоспался.
– Папа, папочка, ― соскочила со ступеньки Юри, кинувшись в объятья отца, ― почему же ты мне не рассказывал, что они на самом деле существуют?
– Маги? ― Густав нахмурил брови.
– Нет, Манул, Билли, Молли, они же пришли нас спасать.
– Вот ведь, и тут начудили,― потёр бороду с пониманием, что предстоит долгий разговор с дочерью.
Яйца с шипением расплывались по раскалённой поверхности чугунной сковороды, огонь трещал в очаге. Пар травяного чая, клубясь, игриво щекотал воображение ароматом цветущих лугов. Одна луна ещё не успела сменить другую, а для Юри уже открылось два новых мира и спрятать обратно в сундук со сказками эту историю не выйдет. Густав сам ещё не понимал, как выстроить то, что свалилось разом, а на него уже пристально смотрели глаза дочери, полные доверия и жажды приключений. Шанса смалодушничать или сплоховать не было.
– Какой у нас план? ― дочь рвалась в бой с обстоятельствами.
– Нам нужен человек, который мои истории запишет, с этого и начнём.
– И где же ты писуна этого найдёшь?
– Доченька, не писуна, а писаря, ― Густав едва не разразился заливистым смехом, но сдержался, выдув в бороду мощный поток воздуха.
– Хорошо, пусть будет писарь, где найдёшь?
– План таков: я отправляюсь к знати в столицу, ― трактирщик довольно потёр перстень с мордой волка, ― а вы тут с Молли и Билли хозяйничайте, пока меня не будет, главное, чтобы Манула, Голема и Йети никто из посетителей не увидел.
– Снежок и каменный тоже здесь? Где же ты их спрятал? ― волнение с нетерпением отразились в голосе.
Густав сообразил, что Юри теперь мало увлекают его размышления, она жаждет встретиться с другими членами сказочной банды. Едва успел промолвить: «Спят в сарае», провожая взглядом дочь, бегущую к выходу. Да уж, в дом Лоренсов пожаловал хаос. Как выстроить их всех, ведь ему надо срочно отправляться в город. Непослушные детища заполонили его упорядоченные будни, в которых всё до сей поры шло своим чередом. Следовало придумать им занятия, чтобы они не разнесли трактир в его отсутствие. Для начала важно сообразить, как раздобыть провизии, еды должно хватить на всех и остаться на продажу посетителям. Мир сказок и магии увлекателен, но никто не отменял чувство голода, которое проснулось у его созданий в другой реальности. Юри вернулась счастливая, вприпрыжку подбежала к папе.
– Они огромные, нет, громадные, нет… великие, ― щебетала без остановки. ― С такими воинами нам не страшны твои маги!
– Доченька, они не воины, никто не будет воевать. Мы отправим их обратно, а потом разберемся с магами сами, ― Густав, склонив голову, погладил дочь, чтобы та успокоилась.
– А чего разбираться? Я все придумала. Те из портала сказали, что я обладаю магией, так?
– Допустим, ― трактирщик настороженно сощурился.
– Я обладаю, а они причём? ― в простоте детского восприятия была доля правды. Ведь если Густав когда-то поддался власти обитателей Лунного колодца и отказался от магии, для Юри все эти потусторонние дела были новы, и она сама вправе решать, как распорядиться своим даром, который ещё неизвестно в чём заключался.
– Ты и права, и неправа одновременно. Существует упорядоченность мироздания, по которой следует течение реки времени, если мы с тобой решим отказаться от привычного русла, это риск для тебя и вызов существующим догмам.
– Разве ты, когда маму полюбил, не нарушил правила?
– Я помню, что ты хотела поговорить о маме, ― сказочник подметил, что беседа неминуема, но следовало торопиться в город, чтобы успеть решить вопрос засветло. ― Рад, что ты у меня такая отважная, пообещай мне: не принимать поспешных решений, особенно теперь, когда я планирую оставить тебя дома за старшую, ―ловко сменил он тему разговора.