Хозяин Чураево. Исчезнувшие в снегах бесплатное чтение

Пролог

27 января 2014г.

Коттеджный поселок Лиственный

Выстрел прозвучал так громко, что оглушил Андрея. Ему на мгновение показалось, что он снова в Грозном в том страшном 95-ом году, когда он молодой девятнадцатилетний пацан лицом к лицу столкнулся с войной.

Андрей зажмурился и попытался унять бешеное сердцебиение; когда накатившая волна прошла, он вернулся в свое обычное состояние и взял себя в руки. Он стоял посреди плохо освещенной комнаты (настольную лампу они свернули ещё во время потасовки, и свет теперь лился только из коридора) и пялился на темный угол дивана, где бесформенным черным сгустком громоздилось обмякшее тело Олега Бахмацкого, его хозяина, сейчас уже бывшего. В том, что Бахмацкий был мертв, Андрей не сомневался, слишком много смертей он повидал на войне. И как ни странно, Андрей сейчас почувствовал скорее облегчение, нежели страх.

Он оторвал взгляд от безжизненного тела, посмотрел на свои красные, от крови Бахмацкого, руки и настороженно прислушался: на тихой Ландышевой улице ничего подозрительного не происходило, только тревожный лунный свет, просачиваясь через прозрачные занавески, широкой полосой ложился на пол. Возможно, толстые стены коттеджа Бахмацкого приглушили звук выстрела. Андрей шагнул к окну и, стараясь не запачкать кровью светло-бежевые занавески, выглянул наружу: заснеженная улица была пуста. Он долго так стоял и вслушивался в звенящую тишину, готовый при любом подозрительном шорохе рвануть наутек, но всё было тихо. Наконец, Андрей отошел от окна, вышел в коридор, нашел ванную, открыл кран, чтобы ополоснуть руки, и мельком взглянул на себя в зеркало. На его лице, словно россыпь веснушек, алели кровавые брызги. Он нажал на дозатор с жидким мылом и тщательно вымыл руки, затем лицо и шею. Намочил полотенце и провел по темно-синему свитеру, где тоже были пятна.

Закончив приводить себя в порядок, Андрей вернулся в комнату. Его взгляд тут же наткнулся на большой черный чемодан на колесиках, собранный Бахмацким для поездки во Вьетнам. Его семейство улетело в тропическую страну неделей раньше, а сам он задерживался с делами и должен был вылететь сегодня ночью.

Час назад Андрей привез Бахмацкому долг – четыре миллиона наличными были с трудом засунуты в кожаную сумку, он чуть не порвал молнию, застегивая эту проклятую торбу, пачки так и выпирали наружу. И эта была лишь небольшая часть от задолженный суммы, хозяин обложил его нехилым процентом. Бахмацкий встретил Андрея навеселе, с початой бутылкой виски, и тут же объявил ему, что тот отвезет его в аэропорт. Андрей проскрипел зубами: больше всего он ненавидел, когда Бахмацкий считал его личной слугой. Бахмацкий подошел к сейфу, ввел код и, распахнув дверцу, стал перекладывать туда денежные пачки, привезенные Андреем, естественно, предварительно пропуская каждую через специальный аппарат, чтобы посчитать и проверить на факт подделки. В это время он острил, пытался всячески задеть Андрея, унизить, заставить почувствовать себя никчемным и полностью зависимым от Бахмацкого. Когда Андрей не сдержался и ответил, Бахмацкий вытащил из сейфа пистолет Ярыгина «Грач» и нацелил на него дуло. «Ты мне ещё будешь пятки лизать», – пригрозил он. Андрей вспылил, с нервами он уже давно не дружил, с самой Чечни, а тут такое унижение. Он бросился на Бахмацкого, и завязалась драка. Андрей не хотел его убивать, он даже не успел толком вырвать «Грач» из рук Олега, как кто-то из них случайно спустил курок, а дуло в тот момент упиралось в мощную грудь Бахмацкого.

В том, что как только найдут убитого, то тут же заподозрят в этом именно его, Андрея, он не сомневался. Несколько человек в фирме знали, что он должен был сегодня ночью принести хозяину часть долга.

Андрей тяжело вздохнул, рывком поднял чемодан и бросил его на другой конец дивана, подальше от тела, поближе к сейфу. Одним движением он расстегнул молнию, откинул крышку, и на пол полетели разноцветные шорты, майки, резиновые шлепки, тюбики с кремами для загара… Опустошив чемодан, Андрей подошел к открытому сейфу и стал бросать принесенные деньги обратно. Кроме тех пачек, что привез Андрей, в железном ящике были ещё деньги, и не только рубли: доллары и евро аккуратными стопками высились на верхней полке. В чемодан полетели и они, а также бархатные коробочки с драгоценностями. Вскоре нутро чемодана основательно наполнилось. Андрей подобрал с пола пистолет и положил сверху на пачки, также взял из сейфа две упаковки патронов Парабеллум. Перекрутив на внутренней стороне дверки цифровой код, Андрей стер свои отпечатки и захлопнул сейф. Перед тем, как застегнуть молнию на чемодане, он вытащил оттуда пачку банкнот и положил во внутренний карман своей куртки. Взял чемодан за ручку и потащил к выходу, по пути он захватил свою сумку, которая теперь походила на пустой сморщенный бурдюк.

Выйдя на крыльцо, Андрей с радостью вдохнул свежий морозный воздух, который освежил его разгоряченное лицо. В небе медленно кружились пушистые снежинки. Андрей поднял голову и поймал языком самую крупную, как это делал в детстве, и улыбнулся. Было тихо, красиво и безмятежно. Андрей спустился с крыльца и пересек двор. Черная «бэха» ждала его за воротами. Его мечта из нулевых, сколько уж машин он поменял, но именно черная «бэха» навсегда осталась в его сердце. За час автомобиль неплохо так запорошило. Андрей открыл багажник и бросил туда сумку, затем уложил чемодан. Захлопывая крышку, Андрей осторожно огляделся – не наблюдает ли кто за ним? Но Ландышевая мирно спала, всё же перевалило уже за полночь.

Андрей выпрямился и тут же заметил слабый свет, идущий из маленького окошка на первом этаже коттеджа, это горели бра в коридоре. Так-то бы по-хорошему следовало бы вернуться, проверить на всякий случай, не оставил ли он там ещё каких-нибудь следов, вырубить электричество, закрыть на ключ дверь. Но Андрей не хотел возвращаться в этот душный неприятный коттедж и снова видеть мертвого Бахмацкого. Поэтому Андрей просто сел в свою «бэху» и уехал.

28 января 2014г.

Город

От коттеджного поселка Лиственный до улицы Волгоградской, уже города, где жил Андрей, езды, если без пробок, было минут на пять-десять. А Бахмацкий неплохо так устроился: и жил как бы за городом, свежий воздух, сосенки, все дела, и до центра крупного города минут двадцать – тридцать. Хотя… судя по тому, как быстротечно застраивались окраины, скоро и этот поселок окажется в черте города, и его окружат высотками, но Олег Бахмацкий уже никогда об этом не узнает.

Андрей ехал и думал, как коротка всё же жизнь, и что грех растрачивать её попусту. Вот взять того же Бахмацкого, вот что он сделал в жизни? Грабил слабых, шантажировал, хапал так, что рожа трещала, устраивал себе лучшую жизнь, коттедж приобрел за городом на улице с красивым названием – Ландышевая, а чем всё закончилось? Ушел быстро и ни с чем. Жадность и вседозволенность его и погубила. Стоило ли это всё прожитой жизни? Андрей вздохнул и притормозил в перелеске, опустил стекло, разобрал телефон на части – корпус, симка, аккумулятор – и выбросил это всё в глубокий сугроб, от греха подальше, на случай, если его решат запеленговать.

На охраняемую платную стоянку, куда он обычно ставил свою машину на ночь, Андрей не поехал, завернул сразу во двор новостройки и припарковался у подъезда. Чемодан решил оставить в багажнике, сигналка у «бэхи» была хорошая, тем более он не собирался долго задерживаться. Андрей зашел в подъезд, поднялся на лифте на десятый этаж и вошел в квартиру.

Дома было темно, пусто и одиноко. Андрей знал, что у Марины сегодня ночное дежурство в больнице. Не снимая куртку, а только вынырнув из ботинок, он прошел в спальню. Через большое окно, не задернутое плотными шторами, врывались огни огромного торгового центра, стоящего через дорогу. Его недавно только открыли, и Андрею ещё не успели надоесть яркие прожектора, он наоборот, радовался как ребенок, глядя на разноцветную радугу на крыше нового ТЦ. Но сегодня Андрею было не до любования огнями, он щелкнул выключателем, и на навесном потолке зажглись диоды. Андрей подошел к шкафу-купе, отодвинул дверцу и вытащил Маринин дорожный красный чемодан на колесиках, положил его на кровать и стал укладывать в него свою одежду. Затем собрал свои документы, взял военный альбом, некоторые памятные вещи, Маринино фото в рамке, принес из ванны средства личной гигиены. Общие их с Мариной деньги, спрятанные в старом пылесосе, он не стал доставать, пусть останутся у неё.

После сборов он прошел на кухню. Заботливая Марина оставила на плите для него ужин: котлеты и макароны. Есть было некогда, да и от прилива в кровь адреналина кусок в горло не лез, хотя Маринины котлеты он очень любил. Зная, что, когда уляжется волнение, он очень пожалеет о пропущенном ужине, Андрей вздохнул, достал пластиковый контейнер и положил туда несколько котлет, чтобы взять с собой. Сел за стол, подтянул к себе Маринин блокнот с ручкой, выдернул листок и быстро написал записку:

«Марина, прости, но дела повернулись таким образом, что я вынужден поспешно уехать. Я знаю, тебе сейчас будет очень непросто. Меня будут искать, и, возможно, выйдут на тебя. Говори всем, что мы давно уже в ссоре, и ты меня выгнала из дома. Так будет проще. Никому не верь, в чем меня будут обвинять я не причастен. Оставляю тебе немного денег, спрячь их. Как только появится возможность, я тебя навещу. Крепись, люблю тебя. Твой Андрей.

P.S. Пожалуйста, сожги записку».

Андрей достал из потайного кармана куртки пачку красненьких купюр, вытянул из неё пятерку, остальные положил сверху на записку. Здесь было почти сто тысяч, небольшая сумма по сравнению с миллионами, лежащими в багажнике его «бэхи», но всё же это превышало Маринину зарплату в четыре раза. Экономной Марине хватит надолго, а потом он обязательно вернется за ней.

Андрей положил контейнер в чемодан, и вытащил его в коридор, погасил везде свет, обулся, закрыл квартиру и спустился вниз на улицу. Он открыл багажник машины и водрузил красный чемодан поверх черного. «Словно в отпуск собрался», – усмехнулся он. Сел в машину, завел мотор и выехал со двора.

Ночной город затих, замерла в нем вечно бурлящая жизнь, снежные январские вихри беспрепятственно носились по пустынным улицам, то взметались ввысь и сдували рыхлый снег с крыш пятиэтажек, то опускались вниз, и тогда по сугробам неслись белые смерчи. Из-за поземок огни светофоров стали тусклыми и запорошенными. Андрей сделал небольшой крюк, чтобы перед выездом из города закупиться продуктами. Туда, куда он собирался, магазинов не было. Андрей оставил свою «бэху» на стоянке круглосуточного супермаркета, его щекотала сама мысль, что он так легко оставляет без присмотра миллионы в своем багажнике. Вернувшись из продуктового, Андрей закинул два огромных пакета с провизией на заднее сиденье машины и снова завел машину, но теперь он уже больше не собирался делать остановок.

Прокатившись по неприметной узкой улочке, он выехал на Ново-Московский тракт, гудящий от машин, освещенный фарами, от этого как-то стало даже легче, тревожность улеглась, и он позволил дороге увезти его из города в неизвестность. Андрей знал лишь только одно место, где он мог бы хорошо спрятаться, и неважно, что когда-то он струсил до такой степени, что бросил дом, деревню, старушку-мать и без оглядки сбежал в большой город. Он больше не тот шестнадцатилетний мальчишка, испугавшийся непонятно чего в чаще леса, теперь Андрей стал взрослый, почти сорокалетний мужчина, прошедший и войну, и бандитские разборки, и сейчас его так просто было не напугать.

28 января 2014г.

Городской новостной портал «Е-КУБ»

Сегодня утром в своем коттедже в поселке Лиственный было обнаружено тело известного предпринимателя Олега Бахмацкого. Бизнесмен скончался от огнестрельного ранения. Оружие на месте не оказалось. Ведутся поиски подозреваемого.

14 апреля 2014г.

Городской новостной портал «Е-КУБ»

Ужасная трагедия развернулась в горно-заводском округе на севере области. Обрушилась гора Лытьяву. Внутри горы много заброшенных копий, и геологи предостерегали, что такое может произойти. И вот это случилось. На беду, на тот момент через узкое ущелье шел рейсовый автобус «Чусаево-Чураево», и он оказался под завалом. Ведется спасательная операция.

25 апреля 2014г.

Городской новостной портал «Е-КУБ»

Печальные новости. Официально закрыли спасательную операцию на месте обрушения горы Лытьяву. Нет технической возможности разгрести завал и нет надежды, что те, кто находились в автобусе всё ещё живы. Дорога через ущелье – это был единственный путь в вымирающее село Чураево, окруженное с одной стороны грядой неприступных скал, с другой стороны болотами. Спасатели никого в селе не обнаружили. Возможно, последние жители находились как раз в этом злосчастном автобусе. Село Чураево официально упразднено.

28 января 2015г.

Городской новостной портал «Е-КУБ»

Прошел уже год со дня убийства бизнесмена Олега Бахмацкого, но подозреваемый так и не найден.

17 июня 2019г.

Городской новостной портал «Е-КУБ»

Группа студентов отправились в туристический поход вблизи обрушившейся горы Лытьяву. Уже больше недели студенты не выходят на связь, спасательная экспедиция ни к чему не привела. Поисковики пытались найти вымершее село Чураево, надеясь, что молодые люди остановились там, но так и не нашли ни село, ни студентов. Возможно, дома заброшенного села утянуло в болото, а вот куда пропали молодые люди до сих пор загадка.

8 января 2024г.

Городской новостной портал «Е-КУБ»

Вблизи горы Лытьяву вновь пропала группа молодых людей!

Девять молодых людей 31 декабря 2023 года отправились в село Чусовое, чтобы встретить там Новый 2024 Год. Но до села они так и не добрались, и до сих пор о них нет никаких вестей. Предполагается, что они свернули с трассы в лес неподалеку от горы Лытьяву и после этого бесследно исчезли.

Полиция объявила о начале розыска пропавших людей. Следствие ведет майор М.Р. Сумжинов.

25 января 2024г.

Городской новостной портал «Е-КУБ»

До сих пор ведутся поиски молодых людей, отправившихся отмечать наступление Нового 2024 года в Чусовое. Но до села они так и не доехали, и куда они исчезли по дороге на трех автомобилях – неизвестно. Ни ребят, ни их машины, так и не нашли. Уже пошли слухи, что на месте обрушения горы Лытьяву объявились мифические силы и похищают людей. Недаром село Чусовое называли раньше Шайтанкой. Ещё есть версия, что это действуют инопланетяне. Или молодые люди наткнулись на секретную лабораторию, и теперь их держат в плену. В любом случае, мы настоятельно рекомендуем стараться избегать путешествовать в тех местах.

28 января 2024г.

Городской новостной портал «Е-КУБ»

Бесследно пропал следователь Максим Романович Сумжинов, ведущий расследование по исчезновению группы молодых людей, отправившихся праздновать этот новый год в Чусовое.

Глава 1. Едем на дачу!

23 декабря 2023г.

Город. Квартира-студия Влада и Ксюши

– Кто где будет Новый Год отмечать? – поинтересовалась Лерка.

Она протянула руку через весь стол и исколотыми пальцами взялась за холодное потное горлышко пивной бутылки.

– Леран, тебе нельзя же пиво, – возмутилась я.

– Диан, не душни, а, – фыркнула Лерка и, утянув со стола бутылку, упорхнула обратно в уютное гнездышко кресла-мешка.

– Фиг знает где, – отозвался с соседнего мешка долговязый Ростик.

– Мы, наверное, дома будем, – поддержала тему Карина.

Я перевела взгляд на неё. Правильная Карина, другого слова и не подберешь, всегда правильная Карина и сейчас, несмотря на слишком низкий бескаркасный диванчик, сидела с прямой спиной, расположив ноги так, чтобы ничего не было видно из-под короткого платья. Она была красивой девушкой, практически модельной внешности – длинные густые черные волосы и азиатский разрез глаз. Неудивительно, что Лева с первого взгляда безумно влюбился в неё.

В руках Карина держала едва начатую бутылку, пила мало, по-любому, оставит больше половины, только зря дорогое вишневое переводит, а Лева и вовсе не пил, за рулем же. Карина не поедет домой на каком-то там такси, поэтому Лева лишь пускал слюнки. Они поженились самые первые из нас, из нашей сложившейся ещё в университете небольшой компании. Тогда мы, девочки, учились на экономическом факультете, а парни на программистов. Познакомились все на одной из студенческих вечеринок.

Как только мы защитили дипломы, так Карина с Левой почти сразу же сыграли свадьбу; через год зарегистрировались Ксюша и Влад; все ждали, что и я с Никитой вскорости узаконю свои отношения, но уже прошло три года после окончания университета, а мы всё ещё не поженились. Я почему-то с ужасом представляла себе этот момент, хотя мы уже всерьез готовились к свадьбе. Присмотрели фотографа и ведущего. Заявление ещё не подали, но дату вроде как бы уже выбрали – 24.04.24., ну, и пускай, что среда, регистрация всё равно будет выездная, главное, что сочетание цифр красивое.

Почему с ужасом представляла? Я и сама себе не могла ответить на этот вопрос. Никиту я любила, он был такой правильный, такой обстоятельный, порою упрямый, но с ним было надежно, лучше его я никого бы не встретила. Ещё меня торопило время и мама. «Диана, нужно успеть до тридцатчика выйти замуж и родить», – бесконечно твердила она. И я с ней соглашалась, но что-то в душе не давало мне покоя. А, ещё же фамилия! Непросто поменять свою красивую «Самольская» на нелепое «Неберикота». Почему не нужно было брать кота, а главное куда? – никто не мог мне объяснить. От мысли, что скоро в моем паспорте вместо «Диана Самольская» будет записано «Диана Неберикота», по всему моему телу пробегали нешуточные мурашки.

– Круто отметить эН Гэ где-нибудь в коттедже загородом, – высказался Ростик, – дома, капец, скучно же.

– Точно, давайте снимем коттедж, шашлыки, фейерверк, все дела; а то в городе в этом году запретили салюты, – подхватила Лерка. – Как тогда в универе. Здорово же было!

Ростик и Лерка, единственные среди нас, кто до сих пор не нашел себе пары. Мы – я, Ксюша и Карина – в тайне пытались свести их вместе, но что-то никак не получалось, Ростик в упор её не замечал, а Лерка не особо и старалась.

– И чтобы обязательно была баня, – пробасил Влад.

– Баня – это круто, – согласился Никита.

– Лучше сауна, – поморщилась Карина, и Лёва податливо кивнул.

Я фыркнула про себя: что баня, что сауна, там и там Карину хватит только на пять минут, затем она начнет ныть и портить всем удовольствие, а потом сбежит. Моя воля – я бы её никуда не звала, но Никита, Ростик и Влад крепко дружат с Лёвой, поэтому нам приходится терпеть Карину.

– В любом случае, все коттеджи уже забронированы, осталась всего неделя до Нового Года, ничего не найти, – сказал Никита. – Надо было заранее об этом позаботиться. Сейчас уже всё – поздняк метаться.

– Ребят, а погнали ко мне, у меня дядя этим летом дом в деревне построил, там и банька есть на участке, я договорюсь, – вдруг подал голос Денис.

Он не был из нашей университетской компании, ребята подружились с ним уже на работе. Так сложилось, что Никита, Влад, Лева и Ростик устроились после универа в одну большую компанию, связанную с сетями и компьютерами. Мы с девчонками часто слышали от ребят про некоего Дениса с работы, а вот вживую увидели его только сейчас, на этой вечеринке у Ксюши и Влада. Он был старше нас года на три.

– О, а это мысль, – ухватился Влад за идею.

– А что за деревня? – спросил Никита.

– Чусаево, – чуть помедлив, ответил Денис.

– А это где? – снова спросил Никита и тут же полез в смартфон смотреть по картам.

– Рядом с Чусовое, – поморщившись, уточнил Денис.

– О, я знаю, – кивнул Влад. – Это рядом с Верхнемакаровским водохранилищем, примерно километров тридцать от города.

– Нет, там поселок Чусовая, – замотал головой Денис, – а я про село говорю.

– В Пермском крае? – удивился Никита. – Это ведь далеко.

– Да нет же, то вообще Чусовское, – вспыхнул Денис, – я же толкую про Чусовое за Староуткинском.

– Аааа, – протянул Никита, не отрываясь от экрана телефона. – Кажись, нашел. То же далековато – 130 километров.

– Всего-то два с половиной часа езды, – фыркнул Денис. – Зато там круто: река Чусовая, горы, скалы, огромные камни. Там, кстати, фильм снимали про средневековую Русь, декорации до сих пор остались.

– Ого, а вот это уже интересно, – оживилась Ксюша.

– Я бы посмотрел, – кивнул Влад. – Погнали.

– Всё же далеко, – снова сказал Никита и посмотрел на ребят, потом на меня. – И бенза много уйдет…

– Так не на одну ночь поедем, погнали денька на три хотя бы, – загорелся Влад.

Большие карие глаза Никиты по-щенячьи молили поддержать его, но мне вдруг захотелось пойти ему наперекор.

– Супер, – кивнула я. – Новый Год на даче – это классная идея! Можно фотоссесию классную замутить в заснеженном лесу. Хоть какое-то разнообразие, чем тупо сидеть дома перед теликом, – закончила я, сверкнув глазами в сторону Никиты.

– Диана, ты же помнишь, что четвертого января день рождение у моей мамы, – укоряющим тоном проговорил Никита, будто бы я напрочь забыла про юбилей его мамы. Да и как тут забудешь, если он постоянно напоминал мне об этом.

– До четвертого января как до второго пришествия, – усмехнулась я. – Третьего числа уже вернемся в город.

– Мы тоже третьего обратно, – сказала Ксюша. – У меня сессия.

Ксюхе показалась мало одного высшего экономического образования, и она теперь училась ещё на юриста, при этом всячески – кстати, и некстати, упоминала об этом, желая, чтобы мы тоже последовали её примеру. Но точно не я, мне с лихвой хватило одной «вышки».

– Так мы все третьего обратно, – усмехнулась Лерка.

– А мы первого, да, Лева? – важно проговорила Карина.

Я незаметно хмыкнула. Кто бы сомневался, Карина, как всегда, я не удивлюсь, если она засобирается домой сразу же после боя курантов.

– Да, – поддакнул Лева, которому не оставили права выбора.

– Ну, так что – я звоню дяде? – резюмировал Денис.

– Звони, – огласил Влад наше общее решение.

31 декабря 2023г.

Трасса на Чусовое

Из города мы выбрались только в десять утра. Несмотря на то, что тридцать первое выпало на воскресение, пробки были просто нереальные. Да и трасса была перегружена. Вообще мы должны были выехать раньше, до пробок, но прождали Карину, видите ли она хотела нормально выспаться, что-то уж слишком рано мы наметили выезд. Если бы не условие, что они должны были забрать Ксюшу и Влада, я бы настояла уехать без них. Вперед Ксюша и Влад ехали в машине Левы и Карины, а обратно третьего января, раз Лева и Карина уезжают первого, они возвращаются с Денисом. Свое опоздание Карина прокомментировала тем, что якобы готовила салат для всех нас, который взяла с собой. Ну, поглядим, что это за салат, из-за которого мы убили полтора часа на ожидание Карины и Левы.

– Ничего, съедем с Ново-Московского тракта, повернем на Староуткинск, и не будет столько машин, – сказал Никита, заводя мотор.

По трассе мы шли паровозиком, первый нас вел Денис, который прекрасно знал путь до деревни своего дяди, ведь бывал там ни раз, и можно было расслабиться и спокойно следовать за ним, но нет. Никита, мой обстоятельный, мой правильный Никита, всё же включил навигатор, чтобы следить за дорогой.

– Вот тут свернем, – сказал Никита и ткнул на красную линию на экране, чтобы я наглядно увидела и успокоилась.

Я взглянула на карту и снова тяжело вздохнула – съезд с Ново-Московского тракта ожидался ещё не скоро.

– Всё будет хорошо, Диана, вот увидишь, – пообещал он мне.

За нами шел джип Левы и Карины, с Ксюшей и Владом. Мы тоже ехали не порожняком, с нами были Лера и Ростик. Я посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться, что Левин джип не отстал от нас, а то с ними всякое может быть. Вдруг Карина захочет попить горячего кофе из мимо проплывающего кафе, и Лева сделает остановку, никого не предупредив. Такое запросто может случится.

Чтобы как-то успокоиться, я стала мысленно перебирать всё ли мы взяли с собой, ничего ли не забыли. Хотя, если что-то мы бы забыли, то это не успокоило бы меня, а наоборот, ещё сильнее бы разозлило. Но, с другой стороны, нехватку чего-либо можно было бы докупить в небольшом городке, который скоро встретится нам по пути ещё до того, как мы свернем в сторону Староуткинска.

Итак, мангал мы взяли, это точно; мясо в маринаде, розжиг и угли прикупили в супермаркете, пока ждали опаздывающих. Ещё набрали всего по мелочи и для салатов – овощи, колбасу, яйца, майонез. Пиво, конечно же, и шампанское, чтобы отметить Новый Год. Ксюша похвасталась, что испекла торт. Я сделала дома профитроли с заварным кремом. Вроде со столом всё норм. Так, купальник для бани я не забыла, ещё красивое платье, чтобы переодеться в сам праздник, а то ехала я в джинсах и в свитере. Ещё я прекрасно помнила, что положила гирлянду и всякие разноцветные штуковины, чтобы как-то по-новогоднему нарядить ту комнату, где мы будем отмечать Новый Год. Ребята купили фейерверки. В общем, всё было в порядке.

Я выдохнула и обернулась, чтобы посмотреть на Леру. Она была очень бледна и куталась в пуховик, словно замерзла; день, и правда, выдался сегодня морозный, но у нас в машине исправно работала печка. Лере недавно исполнилось двадцать пять, как и всем нам, но выглядела она не старше пятнадцатилетнего подростка – маленькая, очень худенькая, через тонкую белую почти прозрачную кожу просвечивали синеватые сосуды. Всему виной её проклятая болезнь, с которой она мучилась с самого детства. Я бы на месте её мамы ни за что бы не отпустила Лерку так далеко от большого города в глухую неизвестную деревушку.

– Леран, всё в порядке? – спросила я.

– Да, а что? – ответила она, удивленно на меня посмотрев.

– Ты очень бледная, ты измеряла сегодня сахар?

– Угу, – буркнула она, показав мне средний палец, где ещё виднелась свежая ранка от иглы. – Не норм, но потянет, – фыркнула она.

– Ты не забыла взять инсулин?

– Диан, не душни, а, – тут же взъелась она, – ты как моя мамаша, всё не можете отстать от меня со своим надзором. Я давно уже взрослая, сама разберусь со своей жизнью, не нужно меня постоянно контролировать.

– Я не контролирую, я просто беспокоюсь о тебе, – вздохнула я и села прямо, смотря вперед на дорогу.

– Контролируешь, – хором ответили Лера и Никита, а Ростик засмеялся.

– Диана, ну, правда, ты вечно хочешь всё контролировать, – прокомментировал Никита, – расслабься уже. Не бывает ничего идеального, нельзя всё на свете держать под контролем.

Я закусила губу, ничего не ответив на это.

– Мы будем проезжать мимо горы Лытьяву? – вдруг спросил Ростик.

Никита бросил мимолетный взгляд на экран планшета.

– Да, – ответил он, – а, что?

– Ооо, – внезапно громко протянула Лерка, – это на этой горе пропали тогда студенты? Помните, примерно лет пять назад, когда мы вроде учились на четвертом курсе.

– Ага, – подтвердил Ростик, – только не на горе, а вблизи, где-то в этой местности.

– Как раз мы туда и едем, – сказал Никита. Засмеялся и посмотрел на меня. – Но не волнуйтесь, с нами ничего не случится, с нами же Диана, она всё проконтролирует, – с издевкой добавил он.

– Не смешно, – фыркнула я и отвернулась к окну, стала смотреть на заснеженный лес.

Похоже, все сговорились испортить мне настроение в канун Нового Года. Ещё одна подобная выходка, и я просто-напросто выйду из автомобиля и отправлюсь домой.

– В итоге их обнаружили? – спросил Никита.

– Неа, – беспечно отозвалась Лерка. – Я знаю девчонку, которая знает другую девчонку, и вот та дружила с той, что пропала в этом походе. Их так и не нашли. Ни живыми, ни мертвыми.

– Жесть, – сказал Никита. – Как можно вообще так пропасть?

– Так они пешком через лес шли, может быть, увязли где-нибудь в болотах или на медведя напоролись, – предположила Лерка.

– Или на лося, – вставил Ростик.

– Почему на лося? – удивился Никита.

– Я слышал, что в этих лесах обитают огромные лоси, они могут рогами сбить машину и сожрать человека, – на полном серьезе сообщил Ростик. – Вот бы его увидеть. Я бы сфоткал.

– Не успеешь, он тебя первый сожрет, – засмеялась Лерка.

– Они вроде травоядные, – вставил Никита.

– Это обычные лоси едят ветки, грибы и мох, – сказал Ростик. – А эти громадины пожирают человечков. У них острые тяжелые копыта, могут вообще легко рассечь череп. А ещё они не сбрасывают рога в начале зимы, так и ходят с ними, а рога растут и растут, пока не становятся совсем огромными. Вот по ним и можно отличить нормального травоядного лося от людоеда. Увидишь такого и бегом сматывайся – один укус мощными челюстями и полчеловека нет.

– Фу, мерзость, – передернулся Никита.

Я не принимала участие в общей беседе, обидевшись на них, я смотрела в боковое окно, мы как раз проезжали по красивому заснеженному лесу. Схваченный морозом снег искрился на ветках берез и на обвисших лапах высоченных елей. Местность шла неровная, то деревья уходили вниз, а дорога поднималась эстакадой, то наоборот – мы ехали по дну глубокой теснины между срезанными скалами, и на каменном плато, словно безмолвные стражи, высились могучие сосны и ели.

– А вы знаете, что в Швеции из экскрементов лосей делают бумагу? – вдруг сообщила Лерка.

– Серьезно? – удивился Никита.

– Гонишь? – не поверил Ростик.

– Я правду говорю, – сказала Лерка, – я как-то читала об этом в Интернете.

– Дожили, то из испражнений циветты кофе делают, то из фекалий лося бумагу, – усмехнулся Никита. – Никто там одежду ещё не шьет из какашек медведя?

И ребята засмеялись.

– Из обычных медведей не знаю, а вот из экскрементов панд делают чай, – ответила Лерка.

– Да ладно? – ещё больше удивился Никита. – В жизни не стал бы пробовать.

– И не попробуешь. Это самый дорогой чай в мире, – усмехнулась Лерка.

– Боже, куда катится мир? – возмущенно протянул Никита.

– А какую бумагу делают из какашек лосей? – вдруг решил уточнить Ростик. – Туалетную?

– Почему туалетную? Нет, обычную, – ответила Лерка, – она темно-коричневая и пахнет корой. Ведь лоси едят ветки, а это древесина, поэтому они оставляют после себя чистую целлюлозу. Вот из этого и делают бумагу. А ещё подходят только зимние экскременты, потому что летом лоси едят траву и листья, а нужно, чтобы они ели одну древесину. Поэтому, как только наступает зима, люди из близ лежащих деревень отправляются в лес на охоту за продуктами жизнедеятельности лосей, собирают их, сдают на лосиную ферму и получают за это деньги.

– Офигеть, – присвистнул Никита. – Такой пошел в лес, погулял на свежем воздухе, насобирал какашек, принес, сдал и денег получил. Никакого тебе стресса на работе. Сплошное удовольствие.

Ростик громко захохотал.

– Никакого стресса, – хмыкнул он, – кроме того, что сам лось тебя может там прихлопнуть.

– А ты ему скажи, что ты его не собираешься тревожить, что только за его какашками пришел, – подсказал Никита, и от смеха даже постучал ладонями по рулю.

– И такой ходишь за ним по лесу с мешком и уговариваешь его покакать, – вставил Ростик.

– Молодые побеги ему срываешь и приносишь с самого утра, чтобы он быстрее покушал, – добавила Лерка.

И ребята снова засмеялись. Даже я улыбнулась.

– А ещё шведы пытались создать лосиную кавалерию, чтобы на них ходить на войну, но что-то пошло не так, – рассказала Лерка.

– Наверное, рога помешали, – сказал Ростик, и ребята вновь засмеялись.

Из-за того, что они всю дорогу так и обсуждали этих лосей, даже во время небольшой стоянки в Староуткинске, и после, – я, впечатлившись этим, по ходу, словила глюк. То ли мое воображение нарисовало мне, то ли взаправду, я вдруг увидела настоящего лося. Он стоял на взгорье между двух столетних елей, огромный – ростом, может быть, четыре-пять метров в холке, и с рогами ещё метра три ввысь. Это произошло мгновенно, доли секунды, и он скрылся из вида, ели загородили его. Я не была уверена, что я видела именно лося, это было далеко, возможно, просто деревья сложились таким причудливым образом, создав иллюзию. А, может быть, это была скульптура, бывает же, что ставят памятники лесным зверям вблизи дорог. Я ещё строила из себя обиженку, поэтому ничего не сказала ребятам.

Глава 2. Лесничество

31 декабря 2023г.

Где-то вблизи села Чусаево

Автомобиль Дениса вдруг стал притормаживать, замигал поворотником и, съехав с трассы вниз на боковой путь, остановился посреди проезжей части. Дорога тут была очень узкой, едва протиснешься между высокими снежными заносами бескрайнего белого поля. Мы тоже притормозили, перед самым поворотом из сугроба торчал тонкий столбик, скорее всего, тут раньше висел указатель, а сейчас его не было. Никита повернул за нашим проводником, хотя навигатор громко объявил нам, что мы сошли с маршрута, подъехали к заду автомобиля Дениса и тоже встали.

– Почему он свернул? – запоздало спросил Никита.

Мы увидели, как Денис и какой-то парень выбрались из машины и направились к нам. Денис говорил, что в Староуткинске захватит с собой одного друга, и я как-то упустила тот момент, когда он подсел в его машину. Так что я увидела его только сейчас, и меня поразило насколько красивый оказался друг Дениса. Нет, он не был модельной внешности, и не особо высокий, просто вот на нем вся одежда так идеально сидела, подчеркивая его хорошо сложенную спортивную фигуру, нигде не топорщась, что я невольно залюбовалась им. Я и не думала, что такие существуют на свете в реальном мире, им место только в сериалах и на просторах Интернета. Самое смешное, что его пуховик был из точно такого же материала и цвета, что и мой, только выкройка мужская. Мы тоже вылезли из джипа и подошли к ним, чтобы узнать в чем дело.

– Почему ты свернул? – спросил Никита у Дениса.

– Предлагаю заехать к моему знакомому леснику, купить настоящую елочку. А то какой Новый Год и без елки? – ответил Денис.

– Отлично, – поддержали мы эту идею.

А я подумала, что не зря везу мишуру и гирлянды, будет куда повесить.

– Сейчас Леву дождемся, че-то они опять отстали, и поедем, – сказал Денис.

Левина машина всю дорогу отставала, то мы перегоним большегруз, а они нет, тащатся за ним, и нам приходится сбрасывать скорость, ждать их; то Карину приспичило по-маленькому, и они свернули в лесок; то Карина, действительно, пожелала кофе в кофейне, и они останавливались, чтобы купить ей его в бумажном стаканчике.

– Давайте хоть познакомимся, – вдруг сказал Денисин друг. – Меня зовут Роберт.

У меня екнуло сердце, настолько мощный бас выдали его голосовые связки. Обычно такие голоса имеют крупные взрослые мужики после тридцати, и то не все, а это был тонкий невысокий мальчишка.

– Ростислав, – первым сказал Ростик, и что удивительно, представился он полным именем, чего обычно не делал.

По очереди представились и мы.

– Лера.

– Никита.

– Диана.

– Красивое имя, – улыбнулся мне Роберт.

– У тебя тоже, – неожиданно для себя сказала я.

Я внимательно посмотрела на него и невольно отметила, что у него очень красивые миндалевидные глаза, обрамленные черными ресницами. Над левой бровью и на щеке виднелись давно зажившие маленькие шрамы – не то порезы от стекла, не то ожоги. Но они совершенно не портили его лицо, а наоборот, придавали ему мужественность.

– Ну, где там Лева? – вдруг недовольно проворчал Никита.

Только он это произнес, как из-за деревьев показалась машина Левы, и, конечно, пролетела мимо, мчась дальше по трассе. Они нас не заметили. Мы принялись им звонить, рассказывать, они нас не совсем поняли, Лева ещё стал матерится, что тут негде развернуться, в итоге они нашли где, кое-как развернулись, погнали обратно, и опять промчались мимо поворота. От хохота у меня свело живот и захотелось в туалет, но тут было некуда – голое поле. И я решила перетерпеть.

Наконец, с горем пополам, они снова нашли где развернуться, и теперь ехали медленно. А мы в свою очередь пешком вернулись к трассе, поднялись на обочину и стали размахивать руками, чтобы Лева нас всё-таки заметил. Даже чуть приплясывали, потому что день сегодня стоял морозный. Денис жестикулировал как сигнальщик на аэродроме, показывая Леве, куда сворачивать.

– Мы в упор вас не видели, – оправдывался Лева, когда они съехали вниз на боковую дорогу, остановились за нашим с Никитой джипом и тоже вышли из машины.

– Смотрели во все глаза, когда ехали обратно, но никакого поворота не было, – выпалила Ксюха, с любопытством поглядывая на Роберта.

– А когда вперед ехали, разве не следили за нашими машинами? – удивленно спросила я.

– Следили, – ответила Карина, – но вы словно испарились.

– Ага, – поддержал Влад, – вот мы вас видим, и хоп, вы словно въехали в какое-то облако и пропали. То, что свернули, вообще такого не видели.

– Оптический обман. Такое бывает на трассах, – серьезно сказал Денис.

– Иллюзия отсутствия объекта, – сумничал Ростик.

– Ладно, – закончил эту тему Денис. – Ребята, план такой, – обратился он к только что подъехавшим, – сейчас заезжаем в лесничество, выбираем елочку и дальше уже без остановок мчимся до самой дачи.

– Елку? – удивилась Ксюха. – Живую, настоящую?

– Ага, – кивнул Денис.

– Но нельзя же рубить живую елку. Это варварство, вы губите природу, – важно сказала Карина.

– Это не варварство. Ты просто ничего не понимаешь, – осадил её Денис. – Их же не с бухты барахты рубят, а прореживают лесной массив, чтобы другие свободнее росли. Все вместе кучей они не выживут, станут слабыми и чахлыми. Или вырубают под высоковольтными линиями электропередач, чтобы они не дорастали до проводов.

– Всё равно нельзя рубить деревья! – Карина продолжала гнуть свое.

Но никто её уже не слушал, все пошли к машинам.

Дальше мы поехали медленно, следуя вагончиками за нашим «паровозом» – джипом, где сидели Денис и Роберт.

– Смотрите, как странно, – вдруг сказал Никита, показывая вперед, – с одной стороны дороги высокий сугроб, а с другой совсем мало снега. Впервые такое вижу.

– Ага, – поддакнул Ростик, чуть вытянувшись вперед, чтобы посмотреть на дорогу, и вновь отклонился на спинку заднего сидения. – Ощущение, будто подмели гигантской метлой.

– В самом деле, есть такое ощущение, – согласился Никита. – Наверное, из-за ветров. Место-то открытое.

Дорога ещё долго вела нас через поле, потом стали попадаться редкие купы деревьев, затем чаще и гуще, и наконец, мы въехали совсем в дремучий лес. Густые высокие ели росли близко к обочине, и от этого стало казаться ещё теснее.

– Вот так нужно будет повернуть назад и никак: не развернуться на такой узкой дороге, – проворчал Никита, с опаской посматривая на заснеженные ели.

– Зато красиво, как в сказке, – с восхищением произнесла Лерка.

Красота, действительно, была сказочная. Снежинки поблескивали на верхушках елях, там, где на них попадали солнечные лучи; а внизу, в тени, было сумрачно и таинственно. Маленькие елочки совсем занесло снегом, и они выглядели будто замершие гномики. Дорога ещё немного попетляла и вывела нас наконец к высоким деревянным воротам. Они были распахнуты настежь, и мы без лишней остановки въехали внутрь лесничества, обогнули длинный бревенчатый дом и припарковались недалеко от огромных лесовозов с прицепами, груженных бревнами.

Когда мы вышли из машин, то я отметила про себя, что здесь было очень тихо, настолько тихо, что скрип снега под ногами казался неимоверно громкий. Ребята как-то все враз замолчали, с любопытством осматривая то лесовозы, припорошенные снегом; то пышные голубые ели по обеим сторонам высокого деревянного крыльца бревенчатой избы. Там, судя по выцветшей табличке, находилось управление лесничеством. На массивной входной двери было вырезано украшение – три ромба в ромбе, наверху полосы, как будто рога, а вниз полосы, похожие на ноги. Хотя, может быть, всё было совсем не так, просто со временем уже многое стерлось, да и я далековато стояла.

Внезапно дверь распахнулась, и из избы вышел мужик в шапке-ушанке, в фирменном ватнике с эмблемой лесничества и в огромных стоптанных валенках. В глаза сразу бросалась его длинная кудрявая борода с редкой сединой. Он обвел нас всех колючим взглядом и, заметив среди нас Дениса, вдруг слегка посветлел, оживился и резво направился к нему.

– Ну, здравствуй, Денис Павлович, – с хрипотцой произнес мужик и, вынув из большущей дубленой руковицы ладонь, пожал Денису руку. – С чем пожаловал?

Меня удивило, что этот великовозрастный мужчина, уже можно было бы сказать, что старик, так уважительно поздоровался с Денисом, назвав его по имени-отчеству, несмотря на то, что тот по сравнении с ним был пацан пацаном.

– Здорово, Симеон Парфеныч, – отозвался Денис. – Да вот, на дачу к дяде еду, Новый Год с друзьями отметить, решили по пути к тебе заскочить за елочкой. Выдашь какую-нибудь?

– Отчего не выдать – выдам, – махнул рукой Симеон Парфеныч, – у меня их много, этих невест на выданье, да никто не берет. Пошли, выберешь.

Денис, Роберт и старик пошли за елкой, остальные ребята разбрелись кто куда по небольшой очищенной от снега территории, и я тут поняла, что сейчас самое время действовать. Я осторожно обошла большие лесовозы и углубилась в лес. Далеко не стала заходить, да и оставаться вблизи было стеснительно, вдруг кто появится в ненужный момент, а оконфузиться не хотелось. Зайдя за густую ель и убедившись, что меня с дороги не видно, я наконец присела пописать.

Стояла звенящая тишина, я не слышала голосов ребят, только шорох падающего снега. Внезапно громкий треск заставил меня подпрыгнуть на месте, я уже сделала все свои дела, застегивала джинсы, от резкого звука обернулась и стала пристально вглядываться в лес. Казалось, что ничего не изменилось, деревья безмолвно стояли густой стеной, и вдруг какая-то темная тень проскользнула позади них, колыхнулась ветка, и вниз полетел большой ком снега.

Мое сердце ухнуло, руки заметно задрожали. Я попыталась себя успокоить, ведь нет же никакой видимой причины для паники, это просто лес, лес с его невидимыми моему глазу обитателями, и глупо его бояться; но вся эта история с лосями-людоедами порядком истрепала мне нервы. Сидя в машине я не верила в никаких монстров, но сейчас тут, одна в лесу, я почувствовала страх. Застегнув джинсы, я рванула обратно на дорогу.

Что странно – никто вроде бы не гнался за мной, но я спиной ощущала чье-то тяжелое дыхание. Словно духу леса не понравилась мое присутствие, что я сходила в его лес пописать. Но ведь другие зверушки тоже тут писают и какают.

Оказавшись на дороге, я быстро обернулась – лес так и стоял безмолвный и могучий, но всё же словно какая-то угроза повисла в воздухе или это всё игра моего воображения? Мне померещилось, что в лесу стало темнее, а за густыми елями кто-то притаился, огромный и страшный. И от чего-то пугали лесовозы. Казалось, что эти большие машины стоят здесь уже несколько лет, намертво вмерзшие в снег и обледеневшие, кабины и кузов с бревнами были покрыты толстым слоем изморози.

Обойдя лесовозы, я остановилась в полном недоумении – наших машин не было. Сначала я подумала, что не там свернула, но вроде всё было верно – вон лесничество с высоким крыльцом, дощатый забор, место, где мы припарковались, на снегу отпечатались следы от шин. То есть всё тоже самое, только наших джипов не было!

Холодный пот побежал по моей спине, меня стала накрывать паническая атака. Они уехали, забыв меня? Я поверить не могла, что такое возможно. Как мог Никита завести машину, если рядом с ним не было меня? Ощутив себя героиней мерзкого ужастика, я почувствовала, что у меня наворачиваются слезы. Я пошла вдоль высокого дощатого забора, делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться. Они не могли уехать и вот так забыть меня тут, ещё была надежда, что это какая-то ошибка, что Никита заметит, что меня нет рядом с ним и вернется обратно за мной. А что, если я попала в какое-то параллельное измерение, и отсюда нет выхода?

Завернув за угол, я с облегчением выдохнула. Наши машины, выстроившись поездом, стояли вдоль забора, ребята бродили вокруг. Денис и Роберт привязывали пышную голубую ель к крыше своего джипа.

– О, Диана, – воскликнула Лерка, увидев меня.

– Ты куда пропала? – накинулись на меня Ксюха и Никита.

– Нет, это вы куда пропали? – в свою очередь заорала я. – Возвращаюсь к парковке, а вас нет. Что я должна была подумать?

– Мы звали тебя, звали, а ты словно испарилась, – беспечно заявила Ксюха.

– И поэтому вы решили уехать без меня? – с иронией в голосе спросила я.

– Во-первых, мы никуда не уехали, а всего лишь передвинули машины, – спокойно произнес Никита.

– Зачем их нужно было передвигать? – хотела я знать.

– Нам велел лесник, потому что сейчас сюда подъедет лесовоз, – ответил Никита.

Я с сомнением посмотрела на него: в канун Нового Года, да ещё в воскресение тут кто-то работает?

– А, во-вторых, Диана, ты хоть сообщай, что куда-то уходишь, и где тебя потом искать, – важно изрек Никита.

– Я всего-то зашла за деревья, чтобы пописать, возвращаюсь, а вас нет, – буркнула я.

– Мы тебя кричали, могла бы и отозваться, – опять встряла Ксюха.

– Я ничего не слышала, – ответила я.

– Ну что, по коням? – донесся громкий голос Дениса.

Я оглянулась, ребята уже привязали ель и теперь прощались с лесником. Тот снял огромную руковицу, чтобы закурить, и я увидела, что у него ужасные ногти – длинные, желтые и щербатые. Меня аж передернуло. Лесник посмотрел на меня в упор, одарив колючим взглядом из-под густых седых бровей. Его черные зрачки были настолько расширены, что казалось будто отсутствовали белки. Он сделал шаг в мою сторону. Липкий холодок вновь пробежал по моей спине. Я мгновенно забралась в наш автомобиль и тут же захлопнула за собой дверь. Но он всё равно шел ко мне.

Впереди Денис и Роберт уже сели в свой джип, и из выхлопной трубы повалил дым. Никита открыл дверцу нашей машины, но не спешил влезать.

– Никита, давай поскорее, – поторопила я его.

– Куда ты так торопишься? – усмехнулся он. – Вон Ростик и Влад ещё курят.

Я оглянулась, ребята и, правда, курили, неспешно о чем-то беседуя.

Вдруг раздался стук в мое стекло, и я чуть ли не подпрыгнула от испуга, резко обернувшись. Этот лесник стоял возле моей дверцы и лыбился на меня, его странная улыбка напоминала звериный оскал. Я инстинктивно нажала блокировку двери.

Ростик, Лера и Никита вежливо попрощались с лесником, и сели в джип, так и не заметив мой испуг. Никита завел мотор, и в этот момент старик начертил какой-то знак на стекле, противно скребя своим ужасным ногтем, оставляя после себя глубокую царапину. Мы двинулись с места, и я облегченно выдохнула.

– Взял и исцарапал нам стекло, – проворчала я.

– Кто? – спросил Никита.

– Этот лесник. Проскреб что-то на моем стекле, – буркнула я.

Никита бросил быстрый взгляд на окно с моей стороны и вновь уставился на дорогу.

– Ничего там нет, тебе показалось, – ответил он.

Я повернулась к окну – действительно, стекло было целым, но я же отчетливо видела там странный знак, очень похожий на тот, что был на двери лесничества.

Я обернулась, чтобы посмотреть на лесника, но его уже след простыл. Как так быстро? За такое короткое время нереально добежать до угла забора или до управления. Особенно старому человеку.

– Расслабься, Диана, всё будет хорошо, – сказал Никита, положив руку на мое колено.

– Хорошо уже не будет, – вдруг отозвалась с заднего сидения Лерка.

И как-то внезапно праздничное веселое настроение враз улетучилось из салона, будто и не бывало. И тут я поняла, что виной всему я. С самого утра у меня какой-то разлад, и настроение портилось по любому поводу. В итоге я всех заразила. Никита молчал, Лерка и Ростик схватились за свои смартфоны, но сигнал был слабый и нормально в Интернет не зайти. Вдруг я обратила внимание, что с лесничества мы выехали не через те ворота, через которые заезжали. Я сказала об этом Никите.

– Ну, Денис же знает дорогу до своего дяди, может быть, так короче, – ответил он, но навигатор всё же включил.

Со всех сторон нас обступили высокие сосны, с повисшими от тяжести снега ветками. Снежинки искрились и переливались на солнце. Это было так красиво, что понемногу мое настроение стало улучшаться. Я представила, что вот мы сейчас приедем на дачу, нарядим елочку, затопим баньку…

Мы стали подниматься на взгорье, лес поредел и вдалеке я увидела небольшое поселение: пустые избы, ни намека на огороды; мельница с покосившимися лопастями; ещё какая-то сторожевая башня – и всё это было заметено высокими сугробами. Всё выглядело серо и угрюмо и будто бы из какой-то потусторонней вселенной.

– Смотри, какая-то странная деревня, – сказала я Никите.

– Так это, наверное, и есть те декорации к фильму, про которые говорил Денис, – догадался Никита.

– А, точно же, – вспомнила я.

– Здорово, если бы завтра на экскурсию туда сгонять, – отозвался Ростик.

– Только можно ли до туда доехать? По ходу, не расчищено там ничего, – ответил Никита.

Вскоре дорога пошла под уклон, мы спустились вниз, и призрачная деревня скрылась от нас за густыми соснами. Вдруг джип Дениса притормозил и снова замигал поворотником. Перед тем как мы свернули за ним следом, я увидела указатель – «Чу𝔠аево 20 км ⇨ » с немного корявой буквой «с» и приободрилось. Всё, скоро приедем!

– Надеюсь, сейчас Лева не пропустит поворот? – сказала я, и ребята засмеялись.

Лева на сей раз не проворонил, следовал точно за нами. Мой взгляд мельком упал на планшет, на экране мигнул населенный пункт «Чураево», и связь прервалась, навигатор завис на сплошном лесном массиве, не выдавая больше названий.

– Мне показалось, что там было написано «Чураево», – сказала я.

– И мне тоже, – кивнул Никита.

– Так мы в Чураево едем или куда? – спросила я.

– Блин, ой, блин! – вдруг воскликнул Ростик.

– Что случилось? – Я обернулась к нему.

– Да вы со своим Чураево, – заворчал Ростик. – Я написал сестре СМС, что мы приехали в Чураево, вместо Чусаево, и так и отправил. А сейчас связь пропала.

– Ну, как появится связь, так напишешь правильно, – спокойно ответил Никита.

Сосновый лес вдруг уступил место еловому, и хвойные деревья пошли стройным рядом, словно их специально высадили так. И как красиво вдруг стало, сказочно. За елями будто кто-то специально ухаживал, они были пышные, густые; глаз радовался, глядя на эту красоту. Даже в машине все замерли, смотрели в окна.

Лес закончился, и внезапно из-за крутого поворота появился небольшой, метра три в высоту, деревянный идол – это был старец с длинной бородой, он стоял, широко расставив ноги, подбоченившись, уперев мощные кулаки в бока, казалось, что он сверлит глазами всякого, кто приближается к деревне, будто решает, впускать ли чужеземца в свои владения или нет. Кто-то, наверное, из озорства, украсил его голову огромными лосиными рогами.

Вдалеке, за еловым пролеском, уже виднелись современные красивые синие дачные домики с высокими крышами. Я выдохнула – наконец-то приехали!

Глава 3. Олефтина

12 января 2024г.

Кабинет следователя М.Р. Сумжинова

Максим Сумжинов с самого утра был не в духе, не потому что это был первый полноценный рабочий день после праздников, а из-за очередного скандала дома. Максим снова поднял тему второго ребенка, а Алле это не нравилось, она не хотела больше рожать, боялась, что уже поздно вынашивать в тридцать пять лет. Максим взял жену уже с ребенком, а вот выстроить нормальные отношения с пасынком не сумел. Четырнадцатилетний Артем ни в какую Максима не ставил, называя его то ментом, то отчимом, то мамкиным сожителем. Поссорившись с мелким в очередной раз, Максим завел с Аллой разговор по поводу малыша. Максим хотел своего ребенка, которого мог бы любить, с кем мог бы гулять, и чувствовать себя настоящим с отцом. Но Алла закатила скандал.

А тут ещё это дело о пропаже не то восьми, не то девяти молодых людей. Здесь показания родственников расходились. Очередное странное исчезновение, и начальство требовало немедленных действий.

Максим тяжело вздохнул, отодвигая домашние дела на второй план, открыл папку и уставился на список пропавших:

«Диана Самольская, 25 лет, экономист (невеста Никиты Неберикоты)

Никита Неберикота, 25 лет, айтишник (жених Дианы Самольской)

Ксения Якушева, 25 лет, экономист (жена Владислава Якушева)

Владислав Якушев, 25 лет, айтишник (муж Ксении Якушевой)

Карина Аструнова, 25 лет, экономист (жена Льва Аструнова)

Лев Аструнов, 25 лет, айтишник (муж Карины Аструновой)

Валерия Евполова, 25 лет, экономист

Ростислав Бушуев, 25 лет, айтишник

Денис ?»

Последний шел под вопросом. Кто-то говорил, что с ними отправился ещё и некий Денис, и вроде тоже работал в одной организации с парнями, но фамилию его никто не знал, в лицо не видел; а кто-то отвечал, что не слышал ни про какого Дениса.

Итак, всем было по двадцать пять лет, все знали друг друга ещё с университетских времен, учились вместе, потом парни устроились в одну крупную IT компанию. Там вроде бы и познакомились с неким Денисом. В этой организации работало девятнадцать различных Денисов, из них подходящих по возрасту и знающих пропавших ребят – было семеро. Но ни один из девятнадцати никуда не пропадал, все вышли на работу ровно в срок после праздников. Допросы всех Денисов ничего не дали – никто из них не вел себя подозрительно, все отмечали Новый Год с родственниками. Тут следствие упиралось в тупик.

Знакомые, коллеги, друзья и родственники отзывались о пропавших только положительно. Ребята пили умеренно, только по праздникам, наркотики не принимали, ни в каких подозрительных сектах или в экстремистских движениях замечены не были. Уехали утром 31 декабря, вернуться все должны были не позднее 3 января. Одной нужно было на учебу, у двоих 4 января юбилей у мамы, остальным 9-го выходить на работу. Куда, черт побери, они могли исчезнуть вместе со своими машинами?

– Ну, так что – куда они ехали? – суровым голосом спросил Максим женщину, сидящую перед ним.

Это была родственница одного из пропавших. Арина Бушуева, старшая сестра Ростислава Бушуева. Красивая женщина тридцати лет, несмотря на печаль в её глазах, она не утратила своей привлекательности. Длинные каштановые волосы, яркие блестящие глаза, густые черные ресницы, свои, не наращенные, Максим с ходу определял это дело. Терпеть не мог ничего искусственного. Встреть он её в другом месте и при других обстоятельствах, например, в баре, Максим обязательно подсел бы к ней, чтобы познакомиться.

– Что-то начинающее на «Чус…», – ответила она, глядя ему прямо в глаза.

– На «Чус…», – хмыкнул Максим в своей привычной манере, показывая свое превосходство. – А вы знаете сколько всего у нас на «Чус…»? Поселок Чусовая на Верхнемакаровском водохранилище, Чусовское в Пермской области, Чусовое и Чусаево за Староуткинском. А турбазы? «Чусовая» за Новоуткинском, «Река Чусовая» на Усть-Утке, кемпинг «Харёнки» на Чусовой… и это ещё не весь список. Так куда они всё-таки направились? – спросил он, повышая голос.

Арина бросила на него такой взгляд, что Максим стушевался, отвел глаза, потер подбородок. Рука наткнулась на щетину. Вот черт, с этим утренним скандалом дома он даже забыл побриться. Максим взял распечатанный лист в руки и быстро пробежался по списку. Одна часть опрошенных называли пункт конечного назначения ребят – Чусовое, другая – Чусаево. Розыскная группа побывала там и там. В Чусовое они не приезжали, местные бы заметили три незнакомых автомобиля и группу молодых людей; не зафиксировала их и камера, расположенная возле магазина и захватывающая въезд в село со стороны города. Чусаево так вообще была почти заброшенная деревня: полтора алкаша да две древних бабки, доживающие свой век. Дома в основном все покосившиеся и оставленные без хозяев. Сложно представить, чтобы молодые люди захотели там встретить Новый Год. Хотя, всякое бывает. Сектанты… готы… сталкеры… Но родственники утверждают, что ребята не занимались ничем таким, вели обычный образ жизни – работа, дом, фитнес, встречи с друзьями по выходным.

Дело осложнялось ещё тем, что никто из родственников пропавших не мог назвать точное наименование деревни, тут показания разбегались; сходилось только в одном – это место начиналось на «Чус…». Если обследовать все объекты, начинающие на «Чус…», то это людей не хватит, слишком уж много схожих названий поселков, деревень и турбаз по всей длине реки Чусовая. Все родственники, как один просили запеленговать телефоны пропавших, насмотрелись шпионских сериалов. Не такая уж эта и простая процедура. Но и это ничего не дало. После Староуткинска они друг за другом ехали по трассе и просто пропали. Там как раз есть такая яма, «черная дыра», где не проходит никакой сигнал. Всего-то десять километров. Но из этой ямы они не выехали. Просто исчезли, испарились, вместе с телефонами и автомобилями.

– Так что там на «Чус…»? – вновь спросил Максим, оторвавшись от листа, и внимательно посмотрел на Арину.

– Не знаю, – тяжело вздохнула она. И вдруг встрепенулась: – Ростик же мне СМС прислал, как только они доехали до места.

Арина полезла в сумку, а Максим потер от нетерпения руки: вот, наконец-то, возможная зацепка! Но их ждало разочарование – в Аринином телефоне не оказалось того самого последнего СМС.

– Да, как же так! Я отлично помню, что он мне написал! Я ничего не удаляла, – дрожащим голосом произнесла она, и на её глазах выступили слезы.

– Успокойтесь и постарайтесь вспомнить. – Максим бросил дежурную фразу.

– Я… я не помню…

Вдруг раздался стук в дверь и, не дождавшись ответа, в открывающийся проем просунулась стриженная голова оперуполномоченного Антона Филенко.

– Максим Романович, заняты? – спросил Филенко, загадочно посматривая на красивую посетительницу.

– Ещё раз так вломишься, отправлю одного в цыганский притон, – цыкнул на него Максим.

– Чур меня, чур, – открестился Филенко, поспешно скрываясь за дверью.

– Точно! – вдруг вскричала Арина. – Вспомнила! Чураево!

– Что? – Максиму показалось, что он ослышался. А потом что-то такое знакомое шевельнулось в его памяти.

– Чураево! – повторила Арина, глядя ему прямо в глаза. – Ростик мне написал, что они прибыли в Чураево!

– Но вы же сказали, что начинается на «Чус…», – не понял Максим.

– Да, он дома говорил про «Чус…», но в СМС точно было написано – Чураево, – твердо ответила Арина. – Не знаю, почему так, но то, что Чураево – я теперь не сомневаюсь.

Максим нахмурился, это Чураево определенно что-то ему напомнило, но что? И вдруг ни с того ни с сего Максим почувствовал фантомную боль справа, будто бы его в этот миг ударили чем-то острым, и он сморщился, непроизвольно схватившись рукой за правый висок…

28 января 2014г.

д. Чураево

Было уже почти четыре утра нового дня, когда Андрей на своей «бэхе» въехал в заметенную деревушку. От былого, что помнил Андрей, мало что осталось. Пустые заброшенные избушки кое-где и вовсе сгнили, покосились, раскатились по бревнышку.

Свой дом он нашел сразу. Как только свет фар выхватил знакомый фасад из темноты, так на Андрея тут же нахлынули воспоминания. Он остановил свою «бэху» на обочине и вышел из машины. Андрей тяжело вздохнул, смотря на родную обитель, которую не видел больше двадцати лет: фундамент треснул, и изба покосилась, штакетник в палисаднике плясал, ворота накренились и вот-вот рухнут, и хоть на окнах до сих пор висели тюлевые занавески, было понятно, что дом давно уже не видел хозяина. Да и откуда ему взяться? Мать умерла, а отца Андрей никогда не знал.

Он скользнул взглядом по сильно заметенной крыше, только оголовок печной трубы торчал из снега, и детские воспоминания в нем вспыхнули с новой силой. Андрей ощутил запах печки и дыма, аромат только что вытащенного пирога, услышал голос матери…

Вдруг позади него кто-то громко постучал по стеклу. Андрей резко обернулся. В окне дома напротив маячил чей-то силуэт. Андрей сделал шаг, и фигура исчезла, колыхнулись темные шторы. Соседский дом выглядел намного ухоженнее, чем его собственный: на подоконниках стояла красная герань, из трубы валил дым, а подход к воротам был хорошо расчищен. Андрей помнил, что когда-то в нем жила одна старушка, Олефтина Катифовна, которая иногда забирала его мелкого к себе с ночевкой, когда его мама работала в ночную смену. Андрей тяжело вздохнул. Когда он убегал из деревни в большой город, бабе Оле уже тогда было девяносто три года. Сейчас, конечно же, её давно нет в живых, и теперь тут обитает кто-то из её родственников.

Скрипнула калитка, и в открывшемся проеме появилась сама Олефтина, сухая и строгая, белая пуховая шаль укрывала её седую голову. В ночной мгле Олефтина походила на привидение, если бы не прилипший снег к валенкам, Андрей подумал бы, что видит призрак.

– Ну, здравствуй, Андрей, – сказала она.

– Вы дочь Олефтины Катифовны? – на всякий случай уточнил он.

– Я и есть Олефтина, – ответила старушка, посмотрев на него ясными голубыми глазами.

Тот же сдержанный строгий взгляд, от которого у Андрея поползли мурашки по спине – это была она, никаких сомнений. Он судорожно сглотнул. Он уехал двадцать два года назад, значит, сейчас бабе Оле было уже сто пятнадцать лет. Нет, всякое бывает, люди переживают столетний рубеж, но… чтобы настолько? Он вновь судорожно сглотнул.

– Я знала, что ты сегодня приедешь. Не за чем тебе мерзнуть в твоем старом доме, сегодня заночуешь у меня, – пригласила она.

– Хорошо, – согласился он. – Только вещи заберу.

Андрей пошел обратно к машине, чтобы вытащить чемоданы. Не хотелось так оставлять деньги. Закрывая «бэху», Андрей подумал, что вроде бы Олефтина ещё в своем уме, но его насторожила фраза: «я знала, что ты сегодня приедешь». Вот откуда она могла это знать? Если сам Андрей ещё несколько часов назад не знал, что приедет сюда.

Андрей обернулся, бабы Оли уже не было, но калитка в воротах ещё оставалась приветливо распахнутой, приглашая его внутрь. Андрей подумал было, что это ему вообще всё сейчас померещилось, но следы на снегу указывали обратное. Андрей вздохнул и потащил чемоданы с пакетами в дом к бабе Оле. Снова повалил снег.

Пройдя сени, он толкнул входную дверь и оказался в горнице. Всё было точно так же, как он помнил, будучи подростком. Тот же диван, над ним висят старые пожелтевшие портретные фотографии в картонных рамках, ближе к окнам стоит полированный стол и вокруг него старомодные венские стулья. Только клеенка на столе теперь была уже другая, не серая вытертая, где он самолично однажды нечаянно прорезал дыру, а новая яркая голубая. Пахло вкусно: пирожками и пельменями.

– Умывайся, проходи, садись. Сейчас я тебя накормлю. Проголодался поди с дороги-то? – донесся за деревянной перегородкой голос бабы Оли. Она хлопотала в маленькой тесной кухоньке.

– У меня с собой есть еда, – ответил он, боясь обременить старушку.

– С покупной провизией ты завтра разберешься, оставь в сенцах, а сейчас поешь горяченького, – отозвалась баба Оля.

Андрей с детства привык с ней не спорить, он послушно вынес пакеты в холодные сени, затем вернулся в дом, разделся, умылся, вытащил из чемодана контейнер с Мариниными котлетами и прошел к столу.

Баба Оля поднесла ему полную тарелку горячих самолепных пельменей. А ещё деревенскую сметану, хрустящую капустку, маринованных опят и соленных рыжиков. На блюде красовались румяные пирожки, как говорится, с пылу-жару. Андрей облизнулся при виде простой домашней еды из детства. Давно он так не ел, питался в основном полуфабрикатами.

Андрей жадно принялся уплетать не то поздний ужин, не то ранний завтрак, а баба Оля присела подле него, облокотилась о стол, положила подбородок на сложенные ладони и стала внимательно разглядывать его.

– Как ты вырос, возмужал, – произнесла она.

Андрей лишь пожал плечами.

– Так больше двадцати лет прошло, как я уехал, – бросил он и тоже внимательно посмотрел на бабу Олю.

«А она нисколько не изменилась, только волосы стали совсем седые,» – отметил он про себя, – «а так, будто, и вправду, застыла во времени».

– Баба Оля, вы тут совсем одна? – спросил он.

– Одна-одна, – махнула она рукой.

– И как? Справляетесь?

– Конечно, справляюсь, – усмехнулась она, поднимаясь из-за стола. – Чего мне не справляться?

«Потому что вы уже старенькая», – хотел сказать Андрей, но не сказал. Посмотрел, как она шустро передвигается из кухни в комнату, поднося ему всевозможных разносолов. Будто дорогого гостя встречала.

– Я тебе уже на диване постелила, под пледом, как поешь – ложись, – сказала баба Оля, снова присаживаясь на стул.

Андрей бросил быстрый взгляд на разложенный диван напротив печи, под бордовым пледом виднелось постельное белье. Обычное белое с синими цветочками, наподобие того, какое у него было в детстве.

– Хорошо, – кивнул Андрей и открыл контейнер с Мариниными котлетами.

– Жена приготовила? – спросила баба Оля, смотря, как он кладет холодную котлету на хлеб.

– Почти жена, – сказал он.

– Ещё поженитесь, – твердо произнесла она.

Андрей ничего не ответил. В таком положении, в каком он сейчас оказался, сложно было прогнозировать будущее.

Перед сном он выскочил во двор по нужде, на улице вроде потеплело, снег валил хлопьями. Из запертого сарая раздалось блеяние. «Ещё и козу держит», – подумал Андрей и усмехнулся: – «Таких старушек, как баба Оля, ещё поискать надо. Повезло мне с ней».

Он вернулся в дом и крепко запер дверь, задвинул тяжелый засов. Олефтина уже везде выключила свет, и только старомодный торшер у самого дивана давал тусклый красноватый ореол. Андрей разделся, дернул за шнурок, чтобы потушить светильник, забрался под одеяло, вдохнул запах чистого хрустящего постельного белья. А ведь, и вправду, сегодня только постелила, будто на самом деле ждала. И пельмени с пирогами перед самым его приездом из печи достала. Андрей подивился, повернулся на другой бок и тотчас провалился в глубокий сон.

31 декабря 2023г.

д. Чураево

Денис остановил свой джип на вычищенной от снега площадке возле деревянного забора за которым виднелся высокий синий дом, сложенный из бруса. Никита припарковался следом, Лева встал рядом.

– Вау, как круто, – первое что сказала Лерка, выходя из машины. – И мы Новый Год встречать будем в этом шикарном теремке? Невероятно!

На теремок он, конечно, не тянул; небольшой, но двухэтажный; современный с панорамными окнами. Не дача, а мечта. Самое интересное, что соседние дома выглядели точно также, словно все принадлежали одному и тому же хозяину. Такая улочка с одинаковыми домиками. Но только к нашему был прочищен подход, а остальные утопали в сугробах.

– Почему они все такие одинаковые? – спросила я, ни к кому собственно не обращаясь.

– Может быть, все заказали скопом у одной и той же бригады по одному и тому же проекту? – предположил Никита, открывая багажник. – Может быть, так было намного дешевле.

– Или все эти шесть домов принадлежат Денисиному дяде, и он их сдает внаем, а нам досталось просто так, – влезла Лерка, первая доставая свой пакет.

– Далековато от большого города, чтобы сдавать на праздники, – неуверенно произнесла я.

– Ну, ты то приехала, – хмыкнула Лерка. – Вот и другие приедут. Здесь красиво.

– Ага, – поддакнула я. С этим я была согласна, современные небольшие дома шикарно смотрелись рядом с высокими пышными елями, словно листаешь фотографии в модном паблике про загородную жизнь. – Надо уточнить у Дениса.

– Да, брось, Диана, хватит уже всё контролировать, расслабься, – проворчал Никита, подавая мне одну из наших сумок, самую легкую. – Не всё ли равно тебе? Лучше порадуйся в каком замечательном месте мы будем отмечать Новый Год, на природе, как ты хотела.

– Ладно, – вздохнула я, забирая у него сумку.

Денис уже отворил калитку, прошел по вычищенной тропинке до дома и теперь отпирал дверь. Мы, груженные сумками и пакетами, вытянувшись в цепочку, пошли за ним.

В доме уже было натоплено, горячий воздух приятно дунул в лицо, с мороза самое то. Сразу захотелось стянуть с себя пуховик и сапоги, пройтись в носочках по теплому полу, укрытому мягким ковром.

– Как тут круто! – взвизгнула Лерка.

Она мигом сбросила с себя сапоги, побросала на пол пакеты и, не раздеваясь, рванула в комнату, упала на большой синий диван, вытянув ноги к красивой чугунной печи-камину, за прочным стеклом которого плясали язычки пламени. Ксюха последовала за ней.

– Нас ждали здесь? – спросила я, тяжело вздыхая. Похоже мне придется заносить все пакеты, Лерка и Ксюха, наверное, думают, что приехали с мамой.

– Конечно, – усмехнулся Денис. – Дядя и снег расчистил, и дом согрел к нашему приезду. Я же его предупредил.

– А где он сам? – поинтересовался Никита.

– К себе домой ушел скорее всего, – ответил Денис.

– Он живет здесь? – уточнил Никита.

– Да, в этой деревне, – кивнул Денис.

Пока они разговаривали, я уже успела часть пакетов стаскать на кухню. Мне тоже хотелось, как Лера и Ксюха, усесться на диван и болтать ногами; или так же как Карина пойти обшаривать весь дом, но кто-то тут должен принимать взрослые решения.

– Так всё-таки это Чураево или Чусаево? – напрямик спросила я Дениса. И не дав ему ответить, быстро добавила: – А то мы видели табличку: «Чусаево», а навигатор показал нам – «Чураево».

– Всё верно, – кивнул Денис. – Это две деревни давно уже слились в одну. Мы заехали со стороны лесничества, поэтому оказались сразу в Чураево.

– Ясно, – сказала я, нагибаясь за новыми пакетами.

– Ладно, вы тут устраивайтесь, а мы пойдем с Робертом елку притащим и установим, – слишком поспешно сказал Денис, будто хотел от меня слинять.

Наверное, боялся, что я опять начну задавать вопросы. А я хотела. Мне было интересно, почему на Новый Год его дядя не сдал остальные домики? Но я не успела спросить – Денис уже скрылся за дверью. Ну, может быть, они внутри ещё не были так готовы, как наш. Я снова вздохнула и потащила новую партию пакетов на кухню.

Глава 4. Подготовка к Новому Году

31 декабря 2023г.

д. Чураево

Кухня в дачном домике блистала чистотой и свежестью, новый гарнитур, казалось, что никто ещё не прикасался к нему; новая современная техника, возможно, ей даже ещё не пользовались. Я стала вытаскивать продукты из пакетов и рассортировывать.

– О, мясо сюда! – Возле стола появился Никита, подтянул к себе ведерки, в котором мариновались кусочки мяса, и важно сообщил: – Мы сейчас шашлыки пойдем жарить. А мангал где?

– Мангал и шампуры в багажнике, если ты их ещё не вытащил, – ворчливо ответила я.

– Всё, понял, – поспешно кивнул Никита, видя, что я не в духе.

Быстро схватил ведерки с мясом и мгновенно ретировался из кухни. Взамен него появилась Ксюха с объемным пакетом.

– Это торт, – заявила она, ставя его на стол.

Распаковала, открыла непрозрачную крышку, и у меня перехватило дыхание: торт был большой, слоев семь, и каждый бисквит имел свой цвет. Ксюха просто мастерица по этой части.

– Я не украсила, а то в дороге мало ли, взяла с собой крем, потом, когда будем подавать на стол, украсим, – как бы оправдываясь, сказала она.

– Отлично, – похвалила я. При виде такого кулинарного шедевра у меня сразу же улучшилось настроение. – А я сделала профитроли с заварным кремом, – тоже похвасталась я, показывая на пузатый пакет. – Ещё ребята в супермаркете купили конфет и немного всяких вкусняшек. Получается, со сладким у нас всё в порядке. На горячее будет шашлык, а сейчас мы ещё салаты порежем и готово! Нужно позвать Карину и Леран, вместе мы быстро всё сделаем.

Но их звать не пришлось, они тут же явились сами.

– Я сделала салат, – с важным видом произнесла Карина, ставя на стол контейнер.

Контейнер был нормального такого объема, но когда она открыла крышку, то внутри оказался маленький салатик обмотанный пищевой пленкой. Карина с торжественным видом выставила его на стол. Мы с Ксюхой в недоумении переглянулись. Её салата хватит, если всем положить по чайной ложке. Ну, чему удивляться, это же Карина.

– Чисти овощи, – сказала я, подавая ей нож и доску.

– Но я же уже сделала салат, – с надменным видом произнесла Карина, давая понять, что свою часть работы она выполнила сполна.

Гордо задрав нос, она удалилась из кухни. Куда-то в след за ней исчезла и Лерка, мы с Ксюхой вновь остались вдвоем. Я тяжело вздохнула.

– Да, ладно, не переживай, сами всё сделаем, – усмехнулась Ксюха. – Ну, что там у неё хоть за салат-то?

Мы аккуратно сняли пленку и дружно уставились на неизвестное нам блюдо.

– Я вижу одну креветку, – хихикнула Ксюха. – Попробуем?

– Давай, – согласилась я и вооружилась вилкой.

Подцепив немного салата, я отправила его в рот. Ксюха сделала тоже самое.

– Ну как тебе? – поинтересовалась она.

– Такое впечатление, что тут только одно натертое яблоко в майонезе, – прошептала я.

– Почему только одно яблоко, вон ещё креветка есть, тоже одна, – снова хихикнула Ксюха.

Я взяла чистую вилку и стала перемешивать салат. Мы насчитали ещё три креветки.

– Мда… – многозначно протянула я.

– Тут ещё немного ананаса есть, – опять захихикала Ксюха.

– Ладно, – выдохнула я. – Заверни это недоразумение обратно в пленку и убери в холодильник с глаз долой.

– Это точно, чтобы не мешалось, – согласно кивнула Ксюха, накрывая салатник пленкой.

Я была зла на Карину, знала, что она, как обычно, выкинет нечто подобное, готовилась морально, но всё равно разозлилась. А вот на Лерку я не злилась, больная от природы она почти ничего не ела, салаты в майонезе ей нельзя, сладкое тоже, жестоко заставлять её участвовать в общем столе, но вот Карина… она же отвечает не только за себя, но и за Леву, а тот вкусно покушать-то любит.

– С какого салата начнем? – спросила я Ксюху.

– Предлагаю начать со слоеных: «Гранатовый браслет» и «Селедка под шубой», – ответила она. – Им настояться нужно. А потом уже сделаем «Оливье», «Цезарь» и тот, который с крабовыми палочками и с сухариками. А фрукты нарежем вообще перед самой подачей на стол.

– Поддерживаю, – кивнула я и стала рыться в пакетах в поисках селедки.

Из-за перегородки вдруг появилась Лерка, глаза её восторженно сияли.

– Там ребята елку установили, красотища, – сообщила она, расплываясь в блаженной улыбке. – Диан, Ксюха, идите, посмотрите.

– Елку? – переспросила я, и мое сердце радостно охнуло.

Я тут же бросила поиск селедки и устремилась в гостиную. Красавица-ель занимала самое почетное место возле панорамного окна. Она не была до самого потолка, потолок в гостиной достигал, наверное, не меньше четырех метров в высоту, а елка едва доросла и до двух метров, но всё равно она была шикарная, густая, с голубой хвоей. А какой божественный стоял запах! От неё пахло смолой и лесом, морозом и снегом!

– Нравится? – спросил Роберт, загадочно посматривая на меня.

– Ещё бы! – кивнула я и тут же расплылась в улыбке. – Никита, принеси, пожалуйста, черную сумку из машины, куда я положила гирлянду и мишуру, – крикнула я вдруг появившемуся во входных дверях Никите.

– Так я принес же, вот она, – пробурчал Никита, показывая на кучу белых пакетов возле порога, между ними что-то темнело, по всей видимости, там и лежала моя сумка.

– Ааа… – протянула я.

– Диан, мы там шашлыками занимаемся, скоро первая партия будет готова, – доложил Никита.

– Это хорошо, только всё мясо пока не изжарьте, его перед самым Новым Годом, – наставительно произнесла я. Потянулась и поцеловала Никиту: – Ну, всё иди.

– Можно я пиво возьму, ну, немного, – жалобно попросил Никита. – Там все ребята его хотят.

– Пиво на морозе? – нахмурилась я.

– Ну, костерок, природа, красиво там так, шашлыки жарятся, как без пива-то в такой момент? – ещё жалобнее произнес Никита. – Ты же знаешь, как я его люблю.

– Ладно, – вздохнула я, – только давайте по одной.

– Хорошо, – просиял он.

Схватил сразу два пакета и рванул на выход. По тому, как многочисленно и звонко загремели бутылки, их там явно было больше, чем по одной на каждый рот. Я отрыла из-под кучи пакетов свою сумку, и тут же из-под лестницы появился Денис с картонной коробкой в руках.

– Здесь есть елочные игрушки, можно нарядить елку, – сообщил он мне, прошел в комнату и поставил коробку на стул. – Роберт поможешь Диане? А я пойду баню затоплю. Время быстро идет. Пока дров наколю, пока она прогреется.

С этими словами он пошел к порогу, обулся и, схватив пуховик, исчез за дверью. И как-то вдруг мы с Робертом остались одни.

– Ну, что, давай елку наряжать? – спросил он.

– Давай, – с радостью согласилась я.

Первым делом я заглянула в коробку, там были гирлянды и контейнеры с елочными игрушками.

– У меня тоже есть гирлянда, я захватила с собой, – сообщила я Роберту, раскрывая молнию на сумке.

– Здорово, повесим обе, только красивее будет, – улыбнулся он.

Эту обязанность Роберт взял на себя, я лишь ему помогала, чтобы он не запутался в проводках. Вскоре наша елочка ярко засверкала разноцветными огоньками.

– Забирайся наверх, я буду тебе подавать игрушки, – сказал он, подставляя мне стул.

Я залезла на стул, и Роберт стал протягивать мне игрушки. В итоге он наставил кучу стульев вокруг елки, чтобы я спокойно могла передвигаться с одного места на другое. Игрушки оказались самыми разными, начиная от стеклянных тусклых шишек и смешных нелепых красных шапочек советских времен, и заканчивая уже современными расписными шарами и пластиковыми домиками. И тут вдруг я почувствовала себя как в детстве, когда мы с родителями наряжали настоящую елку. Не такую красивую, пушистую и голубую как эта, но тоже живую. А потом позднее стали ставить уже искусственную.

– Ха, у меня такой же Винни-Пух был дома, – усмехнулся Роберт, подавая мне желтого стеклянного мишку, поедающего мед из большого бочонка.

– И у меня такой до сих пор есть, правда, в родительском доме, – улыбнулась я, бережно беря в руки хрупкую игрушку. Прежде чем повесить, я долго рассматривала её, предаваясь детским воспоминаниям. – А почему был? Разбился?

– Ну… пропал просто, – неопределенно ответил Роберт, и его улыбка вдруг угасла. Он наклонился над коробкой и подобрал со дна двух снегирей на прищепках. – Смотри, какие смешные, – вновь улыбнулся он, подавая мне игрушки.

Я невольно залюбовалась улыбкой Роберта и отметила про себя, какие у него красивые миндалевидные глаза.

– Такие у меня тоже у родителей есть. Их нужно защемлять на ветках, – сказала я, забирая у него снегирей, и вдруг коснулось его теплой ладони.

Не знаю, что со мной произошло в этот момент, какая-то химическая реакция, но всё мое тело пробила мелкая дрожь всего-то от одного его прикосновения. Я поспешно отвернулась к елке, чтобы он не ничего заметил, и стала прижимать прищепками стеклянных снегирей к еловым веткам

– Ну всё, больше игрушек нет, – констатировал он. – Давай я тебя спущу.

И не дожидаясь от меня ответа, он внезапно схватил меня за пояс, прижал к себе и бережно опустил на пол.

– Тут же невысоко, я могла сама спрыгнуть, – воскликнула я, испугавшись его вот этого напора. Но с другой стороны мне было приятно, что меня вдруг подняли на руки.

Роберт ничего не ответил, лишь пожал плечами и стал расставлять по местам вытащенные стулья. А я добавила последние штрихи – накинула на ветви мишуру. Отошла на пару шагов и залюбовалась проделанной работой.

– Красивая у нас получилась елочка, прямо как в детстве, – прошептал Роберт за моей спиной.

Это звучало так, будто эта елочка только для нас двоих. Я смутилась и, кажется, даже немного покраснела. Всё же у меня есть жених Никита, а Роберта я совсем не знаю.

– Ага, – только и кивнула я.

И тут я вдруг вспомнила, что оставила Ксюху наедине со всеми салатами.

– Боже, салаты! – воскликнула я, бросила в руки Роберта оставшуюся мишуру и побежала на кухню.

Ксюха уже намазывала вилкой майонез на верхний слой «Селедки под шубой», а рядом красовался готовый «Гранатовый браслет».

– Ксюша, прости, я с этой елкой… совсем вылетело из головы, – извиняющим тоном пролепетала я, с трудом подбирая слова. – Мне нет оправдания, говори, что делать, я на всё готова, даже быть просто заготовщиком овощей.

– Да ладно, расслабься, – усмехнулась Ксюха. – Я слышала, ты там елку наряжала. Кто-то должен был это сделать, а у тебя со вкусом всё хорошо. Кому, как ни тебе этим заниматься?

– Угу, – промычала я, подтягивая к себе толстую палку варенной колбасы. – Ты золотой человек, Ксюша. Я начинаю делать «Оливье»?

– Давай, – согласно кивнула Ксюха. – А я пока оба готовых блюда уберу в холодильник.

Не успела я снять обертку с колбасы, как на кухне появилась Лерка. Она насупившись уселась на табуретку и стала отколупывать скорлупу с яиц.

– Что-то случилось? – осторожно спросила я.

– Карина, – сквозь зубы проговорила Лера. – Они с Левой заняли самую большую спальню на втором этаже. Под самым скатом крыши. И никого к себе не пускают. Развалились там и спят, – пробурчала она.

Мы с Ксюхой переглянулись. Лера мне сейчас напомнила маленького ребенка, который прибежал жаловаться маме на старшую сестру.

– Может быть, не спят, а что-то другое? – усмехнулась Ксюха, многозначно поглядывая на меня.

На меня напал неудержимый хохот.

– Что смешного? – не поняла Лерка.

– Да не, ничего, – едва сдерживая себя, чтобы вновь не заржать, с трудом проговорила я. – Ну, хотят они сейчас побыть наедине, пусть побудут. Оставь их в покое, не лезь к ним.

– Да я и не лезу, больно они мне нужны, – пробурчала Лерка. – Только вот я посчитала спальные места и скажу вам, что на всех кроватей не хватит.

– Лера, помоги нам, пожалуйста, с салатами, а потом мы разберемся со спальными местами, – твердо произнесла Ксюша.

– Ладно, – тяжело вздохнув, согласилась Лерка.

Втроем мы очень быстро справились с оставшимися салатами. Ещё Ксюша приготовила бутерброды: кусочки хрустящего багета обмазала сливочным маслом и сверху положила красную икру или слабосоленую форель. А меня прибило сделать канапе из оставшихся оливок. К ним я добавила ещё брынзу и помидорки «черри».

– Думаешь, этого хватит? – спросила я, оглядывая плоды нашей работы.

– Вполне, – кивнула Ксюха. – Даже ещё останется на завтра. А потом мы приготовим что-нибудь свежее. Я даже захватила с собой свою тетрадь с рецептами, – похвасталась она.

Была у Ксюхи такая интересная привычка, она собирала рецепты в толстую тетрадь, переписывала их от руки, а не хранила, как мы все, в телефоне. Кроме того, в процессе приготовления блюда она ещё что-то меняла в составе, убирала некоторые ингредиенты или добавляла новые, полученные результаты тщательно записывала.

На кухне вдруг нарисовалась Карина.

– Ооо, какой шикарный стол, – восхищенно проговорила она. – Можно я угощусь?

И не дожидаясь от нас ответа, протянула руку и схватила канапешку. Я не стала ей ничего говорить, чтобы не портить себе настроение. Такая уж Карина уродилась на свет, что ни рыба, ни мясо, и толку от неё ноль.

– Может, шампанского? – вдруг предложила Ксюха.

– Отлично, – поддержала Карина, вытащила из пакета бутылку и подсунула Ксюхе.

Сначала я хотела отказаться, зачем перед баней? но все так оживились, Лерка подсуетилась и уже выставила пластиковые стаканчики, так что я промолчала. Ксюша распаковала бутылку, умело с легким хлопком избавилась от пробки и разлила шампанское по стаканчикам.

– За Новый Год! – Ксюша подняла стаканчик.

Мы чокнулись и выпили, а потом и ещё по одной. Я почувствовала, что уже слегка опьянела. Всегда быстро пьянею от шампанского, а ещё если на голодный желудок…

– О, смотрите, тут бокалы же есть нормальные, – засмеялась Лерка, вдруг открыв верхний шкафчик у окна, куда мы ещё не заглядывали. – А мы тут с пластиковыми стаканчиками маемся, как студенты.

– Вот и отлично, в двенадцать часов будем пить шампанское из фужеров, как белые люди, – кивнула Ксюха.

В глубине дома хлопнула входная дверь.

– Девчонки! – раздался громкий голос Влада. – Шашлыки готовы, банька готова. Берите полотенца и айда. Можете ещё закусон какой подкинуть и кетчуп возьмите.

– Вот и бутерброды с канапе пригодились, – улыбнулась Ксюша.

Собрав банные вещи и захватив с собой закуску, мы накинули пуховики и вышли на улицу. Я взяла ещё одно полотенце, купальные и чистые боксеры Никиты, ведь если его не соберешь, то он будет стоять и растерянно смотреть на сумку. Во дворе из колонки во всю звенели новогодние песни, разрывая непривычную сонную тишину. Казалось, что кроме нашей шумной компании, в этом дачном поселке никого не было. По крайней мере, в ближайших домах. От этой мысли мне стало немного не по себе, и я поежилась, оглядываясь по сторонам. Ещё не до конца стемнело, а в ясном светлом небе уже сверкал холодным серебром большой красивый месяц. Насколько хватало глаз нигде не горело ни одного электрического фонаря, кроме нашего, который заливал весь двор.

А мальчики неплохо тут устроились: из чурбанов и обрезанных коротких досок они соорудили себе нечто похожее на стол, где лежал поднос с готовыми шашлыками и стояли пластиковые стаканчики с пивом, а внизу уже валялись пустые стеклянные бутылки. Вкусно пахло жаренным мясом и дымом. Мы поставили на импровизированный стол наши закуски и кетчуп.

– Будете? Вам наливать? – Денис уже поднял двухлитровую пластиковую бутылку с пивом.

– Не, перед баней нет, тяжело же будет, развезет, – нахмурилась я. – Никита, ты же обещал не пить много.

– Да всё уже выветрилось, мороз крепкий, не дает опьянеть, – ответил Никита.

– Как вы вообще можете на морозе столько пить? – возмутилась я.

– Легко, – рассмеялся Влад.

– Всё в порядке, – усмехнулся Никита. – Правда, Диан, не переживай.

Притянул меня к себе, обнял, дыхнул в лицо пивом и поцеловал. Мне почему-то стало неуютно, наверное, потому что в этот момент на нас смотрел Роберт. Раньше я всегда любила, когда Никита вдруг начинал меня целовать, и не стеснялась людей. А сейчас я внезапно стушевалась и выскользнула из его объятий.

– Я твое полотенце и чистое белье взяла, – тихо сказала я Никите.

– Хорошо, спасибо, – улыбнулся он.

– Девчонки, идите пока в баню, переодевайтесь, мы сейчас дожарим последнюю партию, отнесем всё в дом и присоединимся к вам, – распорядился Влад.

– Там я положил стопку чистых простыней, чтобы было во что завернуться, – добавил Денис.

– Я не хочу в баню, у меня разыгралась мигрень, – поморщилась Карина, снова утаскивая канапешку.

Я закатила глаза, ничего удивительного, я ждала от неё нечто подобное, и вот она выдумала себе какую-то мигрень.

– А мне вообще нельзя, – вздохнула Лера, поглубже кутаясь в пуховик. По ходу, она уже мерзла.

– Тогда иди в дом, – посоветовала я ей.

– Не, я тут останусь, попробую шашлык, – замотала головой Лерка.

– Почему тебе нельзя? – удивился Денис, подкручивая шампуры на мангале. – Банька она наоборот, для здоровья очень полезна.

– Так я болею, – вздохнула Лера.

– Чем? – спросил Денис. Взял один шампур и поднес Лере. – Возьми, только осторожно, не обожгись.

– Диабет у меня, сахара скачут. Могу в бане в обморок упасть, – будничным тоном сообщила Лерка, беря шампур. Она всегда так говорила о своей болезни, будто это само собой разумеющееся дело и не стоит особого внимания.

– Плохо, – вздохнул Денис. – А ты лечишься?

– Лечусь, конечно, – хмыкнула Лерка, вгрызаясь маленькими зубками в запекшееся сочное мясо. – Ну как лечусь, поддерживаю организм уколами, регулирую сахара инсулином. Что тут ещё сделаешь? Эта неизлечимая болезнь.

– А к бабкам не обращалась? Есть тут у нас одна знахарка, так она всякие болезни лечит, – сказал Денис.

Лерка прыснула.

– Да, ерунда это всё, сказки, это невозможно всякими заговорами да отварами излечить, – иронично заметила Лера.

– Ну, как знать, – ответил Денис, пожимая плечами. – Смотря какая бабка. Вот наша знахарка и неизлечимые излечивала и, казалось бы, уже неживых на ноги ставила.

При этом я заметила, как Денис бросил взгляд на Роберта, и тот вдруг нахмурился.

Я не верила в никаких всемогущих бабушек, и в тоже время мне было жаль Лерку, можно попробовать, а что если вдруг? Но также и давать ложную надежду не стоило бы. А то издевательство какое-то.

– Хочешь, отведу к ней, – продолжал настаивать Денис.

– Нет, не верю я в это, – мотнула головой Лерка, и я облегченно выдохнула. – И не собираюсь я по всяким бабкам ходить.

– Ну, как скажешь, мое дело предложить, твое отказаться, – ответил Денис, возвращаясь к шашлыку.

– Ладно, мы пошли, – сказала Ксюха, беря меня под руку.

– Идите, мы тоже скоро придем, – крикнул нам вдогонку Влад.

Глава 5. Что было в бане, останется только в бане

31 декабря 2023г.

д. Чураево

Банька оказалось шикарной, просторной, имела два предбанника: холодный и теплый. Пахло вкусно – травами и смолой. Кое-где из свежих бревен ещё сочилась тягучая янтарная масса. На веревках болтались сушенные веники. Свет уже горел, ситцевые занавески на небольших окнах предусмотрительно задернули, и теперь можно было смело раздеваться.

– Я буду без купальника, – вдруг заявила Ксюха, стягивая с себя трусики.

И потянулась на цыпочках, чуть-чуть выгнувшись, касаясь пальцами потолка. Я невольно залюбовалась её точеной фигуркой.

– В каком это смысле? – не поняла я. – Так-то кроме твоего Влада будут и другие ребята, – ворчливо добавила я.

Ксюша громко рассмеялась.

– Я завернусь в простыню, – всё ещё смеясь, пояснила она. – Тело должно дышать, хлопок самое то, всяко лучше, чем сидеть в перетянутых синтетических веревочках.

Схватила из стопки простыню, встряхнула её и завернулась под самые подмышки. Я в нерешительности замерла, глядя на неё. Вообще-то, я изначально планировала быть в купальнике, но теперь я вдруг стала стесняться Роберта. И в тоже время дьявольский пьяный голосок в моей голове шептал, что неплохо бы показать ему свою фигурку во всей красе, а купальник отлично для этого подходил. Ксюша хитро подмигнула мне и отправилась в парилку, и я увидела, что тонкая ткань очень даже облегает её выпуклую попку, будто она совсем нагишом, и я приняла решение тоже закутаться в простыню. Вроде и полностью прикрыта, и в то же время побуждает на экзотические фантазии. Когда я, завернутая в простыню, зашла в парилку, Ксюша одобрительно мне улыбнулась.

– Залазь на верхнюю полку, подышим, пока ребят нет, а то наведут пара, будет невозможно дышать, – позвала меня Ксюха.

Я забралась к ней, уселась рядом.

– Как хорошо, – улыбнулась она. – С морозца да в баньку. Просто прелесть. А пахнет, пахнет-то как. Дыши глубже.

– Я дышу, – усмехнулась я.

– Ты не так дышишь, нужно полной грудью, – сказала она, показывая мне, как надо правильно дышать.

Я рассмеялась.

– Эх, хорошо, – ничуть не смутившись, снова повторила она. – Вот Каринка дура, что не пошла с нами.

– Ага, – согласилась я.

– Не выходи замуж, – вдруг выпалила Ксюха.

– Что? – поперхнулась я. – Ну, знаешь ли, я сейчас чуть с полки кувырком не скатилась из-за твоих слов. Ты, значит, вышла замуж, а я не должна?

– Нет, там ничего хорошего, – вздохнула Ксюха.

– А что не так-то? Влад же любит тебя, – удивилась я.

– Любит… может быть, – как-то неопределенно ответила она.

– Ну, давай, выкладывай: что стряслось? – затеребила я подругу.

Я знала Ксюху, так просто она бы не стала говорить.

– Устала я что-то от семейной жизни, – вздохнула она. – Ладно, там быт заел, но ещё эта его мама. Это вообще отдельная песня. Ведь выходя замуж за парня, ты же ещё, оказывается, выходишь замуж и за его маму.

– Вот так новости, – усмехнулась я. – А что с ней не так? Что тебя в ней бесит?

– Безграничная любовь к собственному сыночку, вот что меня в ней бесит, – зарычала Ксюха, показав ребром ладони, что это уже стоит ей поперек горла. – Я старалась не обращать внимания, но уже не могу. Я тоже человек, и у меня есть чувства.

– И как эта любовь выражается? – поинтересовалась я.

– Вроде так в мелочах, ничего особенного, но порой аж бесит, – сказала Ксюха, звонко хлопнув ладонью по голой коленке. – Вот прикинь, что она мне на день рождения подарила, на мое двадцатипятилетние, как ты думаешь?

– Ну, не знаю. – Развела я руками. – Чайник?

– Хуже. Ты в жизнь не догадаешься. – И не дожидаясь от меня больше предположений, с ходу выпалила: – Стопку панталон! Представляешь? И не каких-то там моднявых, современных, а бабулькины попыхи в голубой горошек да с толстой бельевой резинкой.

– Че, серьезно? – рассмеялась я.

– Ага, – кивнула Ксюха. – Причем, понимаешь, она сама-то щеголяет в танго, а почему я-то, по её мнению, должна носить панталоны?

– Жесть. Может быть, ей кто-то их подарил, вот она и передарила? – предположила я.

– Может быть, – кивнула Ксюха. – Но всё равно это не оправдание.

– Верно, – согласилась я, представив Ксюхино лицо, когда она развернула такой подарок.

– Или вот, например, мы у них дома в гостях. Она блинов напечет, чаю заварит и бежит бегом мужа своего звать и сыночков. Гришенька, Владичек, Стасичек, Ясичек, айда чай пить, – писклявым голоском передразнила она свою свекровку. – А меня словно и нет в этом доме. Я как батрачка там, недостойна с господами за одним столом сидеть. Если я в это время, допустим, полю её грядки, ну, типа, и дальше поли, че тебя звать. А если приду на кухню в тот момент, когда они чаи гоняют, то она сразу вся недовольная такая, никогда не скажет, мол, Ксюша, садись с нами, попей чаю. Дальше сидит не замечая, что я пришла. Будто вот есть только её семья – муж и трое её сыночков, а я как приживалка какая-то, которую особо не привечают здесь.

– Офигеть, – удивленно произнесла я. Я и не знала, что у Ксюхи такие проблемы с матерью мужа. – Ты пробовала с ним поговорить на эту тему?

– Конечно, – хмыкнула она.

– И что он говорит?

– Что мне всё кажется, что я наговариваю на его любимую маму, – фыркнула Ксюха. – И ты понимаешь, когда мы туда приезжаем, Влад становится какой-то не такой. Вот я захожу на кухню, они чай пьют, ни мать его на меня не посмотрит, не предложит кружки, ни он. Сами с собой продолжают разговаривать, не обращая на меня внимания, как будто и нет меня. Знаешь, у меня порой складывается ощущение, что его словно гипнотизируют в тот момент, чтобы он тоже не замечал меня. Вот когда мы с ним одни дома, он никогда без меня кушать не садится, всегда меня зовет. Или в гостях у друзей, если я прихожу позже, а он уже на кухне, он всегда меня обнимет, поцелует, с собой усадит, чаю нальет, сама же видела. А если мы в его доме, то это вообще другая картина. Ведь, если мы у моих родителей, мы всегда его приглашаем, не было никогда такого, чтобы у нас гость где-то там в углу отсиживался, а ещё хлеще – пахал бы у нас в огороде, а мы бы без него чаевничали.

– Офигеть, – снова повторила я. – С этим надо что-то делать. Не езди к ним.

– Ага, не езди, – фыркнула она. – Это обязаловка. Попробуй отмазаться, это же скандал века. Как он без жены к родителям приедет, ведь у них в деревне сразу нежелательные разговоры могут пойти, типа, не положено так. Всё мы на людях в счастливую семью играем, а на меня пофиг, – смахивая слезу говорит Ксюша.

– Офигеть, – в который раз поразилась я.

– Так ладно там, он же мне ещё дома каждый вечер мозги выносит. Ни домашней работы толком, ни отдыха. И так после этой десятичасовой пахоты в компании и после этих адских пробок вечер короткий, так он ещё на час-полтора, а то и больше, зависает в видео-звонках своей маменьке. Соскучился ведь за день-то, нужно полностью отчитаться: что делал, что кушал, каким мылом попу мыл, – продолжила изливать душу Ксюха. – Я его реально не могу попросить там что-то тяжелое передвинуть или помочь мне. Он же занят, он же с маменькой разговаривает. Однажды я руку прищемила дверцей шкафа, мне больно, и вытащить не могу, зову его на помощь, ору благим матом, что все соседи, наверное, уже услышали, а он никак не отреагировал, представляешь? Он же с маменькой разговаривает, не беспокойте его по пустякам. И по первому её зову тут же мчится к ней, неважно, о чем мы с ним договорились накануне. Он так и говорит – это неважно!

В этот момент мне показалось, что в печке что-то ухнуло, зашуршало, будто кто-то заворочался в топке, громко треснули поленья, загудел железный бак с горячей водой, задрожала на нем крышка, и вдруг звонко громыхнули оцинкованные шайки, сложенные неустойчивой пирамидкой на лавке. Я вздрогнула и резко обернулась, напряженно вглядываясь в темные углы. Мне казалось, что кроме нас с Ксюхой, тут притаился кто-то ещё.

– А уж о романтике нечего и вспоминать, – продолжала жаловаться Ксюха, не заметив моего испуга. – Мы давно уже забыли, как ванну со свечами принимали или ещё какие эротические забавы. Отчитался маменьке и на боковую, ну, может разок взять жену для порядка, и то, только по-быстрому, без всяких прелюдий, и на этом всё.

Я повернулась к Ксюхе и увидела, что у неё по щекам бегут слезы.

– Тише, ты чего? – воскликнула я и обняла её. – Не отчаивайся, что-нибудь да придумаем, – сказала я, похлопав её по спине, – может быть, всё ещё изменится.

– Только никому не говори, – попросила она. – Не хочу, чтобы кто-то ещё знал об этом.

– Ладно, – кивнула я.

А сама подумала, не дай бог у меня что-то подобное будет. Ведь Никита тоже очень сильно привязан к своей матери.

– В следующий раз я выйду замуж только за сироту, – проворчала Ксюха.

Этим самым она рассмешила меня, я громко захохотала, она посмотрела на меня и тоже заразилась веселым смехом, что не осталось и следа от слез. Вскоре хлопнули двери, и в предбанник с шумом и гамом ввались ребята, и мы тут же сменили тему разговора.

Ксюха оказалась права: с приходом ребят стало невыносимо жарко, они то и дело поддавали пару. Дышать было тяжело, и мы сползли на нижнюю полку поближе к выходу. Мальчишки тоже завернулись в простыни, хватило всем. Тазиков тоже, тут были и новые разноцветные пластиковые, и старые оцинкованные, и сделанные из липы бондарным способом.

Мы расслабились и вдыхали запах распаренных березовых веников, и я вдруг поймала себя на том, что, то и дело смотрю на Роберта. Куда ни сяду, как ни повернусь, мой взгляд всё время упирался в его накаченное мускулистое тело. Ах, мой Никита ужасно проигрывал ему, да и не только он, все ребята на фоне Роберта казались какими-то ватными и мягкотелыми, уже с жирком и с животиками, ну кроме Дениса и Ростика, те были высокие и худые. А Роберт был поджарый, с фактурным животом, особых кубиков там не наблюдалось, он не походил на качка, но его тело отличалось стройностью и подтянутостью. Непонятные шрамы и отметины, что были на его лице, продолжились ещё и на его груди, немного на животе, на боку и на плече. Всё с левой стороны. Интересно, что с ним произошло?

– А теперь все айда в снег! – вдруг выкрикнул Влад, выдернув меня из моих мыслей.

– Погнали! – согласился Денис и первым бросился вон из парилки.

За ним побежали остальные ребята, ну, и я с Ксюхой. Мальчишки с громкими криками и визгами стали валять друг друга в снегу, от души предаваясь утехам, мы с Ксюшей встали подальше и посмеивались над их озорством. Внезапно Влад подбежал к нам, подхватил Ксюшку на руки и нырнул с ней в сугроб, от этого кульбита немного задралась её простынка, явив миру хорошенькую розовую попку.

– Диан, ты вся замерзла. – Никита обнял меня со спины. В отличие от Влада, мой Никита был более интеллигентным и скромным, и не позволил бы себе такого. – Иди в баню, погрейся, – настойчиво произнес он.

– Хорошо, – ответила я. – Но тебе тоже нельзя мерзнуть, ты легко простываешь, – прошептала я.

– Я скоро приду, – кивнул он.

Я чмокнула его в щеку за то, что он был таким милым, и не заразился плохим примером Влада. Я решила последовать его совету, оказаться подальше от разгоряченных пьяных парней, и погреться в бане. Я быстро пробежала по протоптанной дорожке, нырнула в приятную теплоту раскаленной парилки и тут же испуганно замерла. Здесь кто-то был. В клубах пара угадывался мужской силуэт. Я судорожно сглотнула, готовясь рвануть наутек…

От движения холодного воздуха, густой пар сместился в сторону, и я с облегчением узнала Роберта, а то мне в голову уже заползла пугающая мысль, что я встретилась с самим банником – нечистым духом – домовым бани.

Роберт, или уже вернулся со двора вперед меня, или вовсе не уходил отсюда. Он стоял в клубах пара и усердно охаживал себя березовым веником. Когда мы всей гурьбой высыпались на заснеженный двор, я не особо обратила внимание был он с нами в тот момент или остался здесь. Но как бы то ни было, сейчас я оказалась с ним вдвоем. Кроме того, Роберт был полностью обнажен, увидев, что он без простыни, я в нерешительности замерла у двери. Он повернул голову на звук, посмотрел на меня и нисколько не смутился, даже не прикрылся веником. Наоборот, он бросил его в деревянный ушат и сделал ко мне шаг.

Я отступила назад и уперлась лопатками в дверь. Так получилась, что я оказалась возле петель, и Роберт, дернув на себя дверную ручку, задвинул щеколду. От этого его действия у меня побежали мурашки по всему телу. Этим самым он дал понять свою решимость. Я слышала, как хохочут ребята, совсем недалеко, совсем рядом. Можно было закричать, и Никита вмиг примчится ко мне на помощь, но я почему-то молчала. Я смутилась, опустила глаза и нечаянно уставилась туда, куда вовсе не следует смотреть приличной девушке, и где видно, как может быстро возбудиться парень.

Роберт наклонился ко мне, и мои губы коснулись его горячих губ. Его поцелуй сначала был робкий и осторожный, он как будто бы проверял границы дозволенного, затем поняв, что я принимаю его ласки, стал действовать более решительнее. От его страстного поцелуя у меня по всему телу побежали мурашки и закружилась голова, его теплые сильные руки нежно держали меня за затылок и плечи. Его ладонь вдруг опустилась ниже, он схватил край моей заткнутой простыни и ловким движением сорвал её с меня, отбросив в сторону.

Теперь я стояла перед ним полностью обнаженной, и он с интересом разглядывал меня. А я, вместо того, чтобы застесняться и прикрыться руками от малознакомого парня, перестала совсем отдавать себе отчет, что вытворяю. Возможно, виной всему было легкое опьянение шампанским или внезапная и оглушительная страсть к Роберту. Хотя, скорее всего, всё это вместе. Я, неожиданно даже для самой себя, изящно выгнулась, как давеча так делала Ксюха, мне понравилось тогда, как она этим самым продемонстрировала свою фигурку в выгодном свете. Я прогнулась в спине, выпятила выпуклую попку и тоже дотронулась пальцами до потолка, показывая свой упругий живот и наливные груди. По возбужденному блеску глаз Роберта, я поняла, что достигла цели. Он шагнул ко мне ближе, и положил свои ладони на мои бедра.