Аномалия бесплатное чтение

Глава 1

Слышали притчу про человека, который каждый день приходил в храм и молился:

– Господи! Моя жизнь так тяжела, на моем пути так много испытаний! Сделай мою жизнь легче, облегчи мой Крест!

И так день за днем. Однажды к этому человеку спустился Архангел, взял его с собой на небо, и провел в огромный зал, заполненный Крестами разного размера.

– Выбирай! – сказал Архангел, – и тот Крест, который ты выберешь, будет твоим. Но только тот, что скрыт сиянием алтаря, выбрать ты не сможешь, так как это Крест, который ты нес до сего момента.

Долго ходил человек, пересмотрел все и выбрал наконец небольшой Крест размером с кулак, это был самый маленький и легкий. После чего взял его со словами:

– Теперь это будет моя ноша.

В тот же момент свет алтаря погас, а Архангел на место Креста размером с кулак положил крохотный Крестик не больше наперстка.

– Теперь твой Крест понесет другая душа, чей Крест ты выбрал для себя.

Вот эту притчу я все чаще вспоминаю.

Еще совсем недавно я, Федор Грай, вел спокойную жизнь. Я был предпринимателем, имел небольшую фирму, в которой зарабатывал не огромные, но достаточные средства для более-менее комфортной жизни. И вот я раб, раб в прямом смысле слова. Но обо всем по порядку.

Я не хватал звезд с неба, и не имел их на погонах, в прочем, как и самих погон. Мое самое большое везение – это когда в молодости я встретил любимую жену, с которой мы счастливо прожили уже более 30 лет. У нас уже выросли дети, и жизнь текла своим чередом. Я был законопослушным гражданином своей любимой страны, и мои правонарушения заключались в превышении скорости на 10 -20 км. Мне недавно исполнилось 49 лет, и обнаружив, что моя в принципе атлетическая фигура обзавелась довольно внушительным пивным животиком, я решил «заняться собой» – начал бегать. Ну как бегать – вначале мог только ходить быстрым шагом, так как пробежать выбранную дистанцию не хватало сил. Оказалось, что легкие забиты, суставы болят, а ноги гудят после двух из пяти километров. Но я постепенно увеличивал расстояние, которое пробегал, прежде чем перейду на шаг.

Вот во время очередной «пробежки» меня и парализовало. Да так, что я не мог не то что бежать или идти, я не мог даже двигать глазами. С ужасом смотрел, как приближается земля, на которую я падал не удержав равновесия, ведь парализовало меня в тот момент, когда я уже почти решил снова перейти на шаг, и моя левая нога еще поднималась вверх, застыв на полпути. Но упасть до конца я опять же не смог. Мое лицо остановилось в 10 сантиметрах от асфальта и зависло. Я почувствовал разряд электричества и отключился.

Очнулся я в какой-то клетке, надо мной возвышалось нечто. Это было человекоподобное существо, двух с лишним метров ростом с черной кожей. То, что это не представитель африканского континента, я понял сразу. Наши – земные негры – словно бы олицетворяют силу и выносливость. При взгляде на них сразу понимаешь, что они – наши, земные люди, со своей особенной красотой, силой и грацией. Чего не скажешь об «афроамериканцах» и «афроевропейцах», выросших на килотоннах жиров и канцерогенов, и сегодня уже забывших, кто они есть. Забывших, что мужчина – это мужчина, а не женщина с половыми признаками мужика, или того хуже – третий, или какой там у них уже определен гендер.

То, что нависало надо мной – мало того, что было явно выше обычного человека, так еще и почти полтора метра в ширину. Оно имело огромный вздернутый нос, к которому прижимались очень маленькие, близко посаженные глаза. Руки этого существа были длиннее, чем у людей, и кисти рук имели непропорционально большие и длинные пальцы. Но все-таки это был человек. Вот только сразу становилось понятно – этот «человек» – не землянин. Он был одет в комбинезон из явно плотного износостойкого материала, поверх комбинезона на груди висело что-то среднее между современной разгрузкой и охотничьим патронташем. Он что-то орал в сторону. Я перевел туда взгляд и увидел в дверном проеме практически такого же представителя неизвестной планеты. В таком же одеянии, в руках этот второй держал какую-то телескопическую палку с набалдашником, из которого торчало четыре закругленных шипа. «Похоже, это шокер» – подумал я, и тут же в этом убедился, так как тот, что нависал надо мной, вытащил из-за пояса дубинку, разложил ее и ткнул в меня. Тело свело так, что чуть не сломались зубы, а после того, как действие разряда закончилось -все мышцы организма расслабились настолько, что с трудом удалось сдержаться, чтобы не опорожнить кишечник и мочевой пузырь. При этом желудок тоже запросился наружу.

«Что это за жесть, и главное за что???» – пронеслось в голове. Однако спрашивать у этих «Двух» не хотелось. Во-первых, я понятия не имею, на каком языке они говорят, а во-вторых – почти уверен, что вместо ответа получу еще один разряд шокера и уже вряд ли смогу удержать все в себе, а это тоже скорее всего не обрадует этих … как бы их назвать?

Первый – буду пытаться их различать по мере очередности появление в зоне видимости – махнул палкой, явно показывая, куда мне надо двигаться, и я пополз, с трудом заставляя тело перемещаться. Последствия знакомства с «палкой-толкалкой» еще не прошли. Выбравшись из клетки, двинулся к проему. Первый остался сзади, Второй шел впереди, не оборачиваясь, и что-то говоря, то ли себе самому, то ли все-таки к кому-то обращаясь. Мне это напомнило конвоирование пленника, виденное в многочисленных фильмах, тем более что шли мы по коридору, пол стены и потолок которого были сделаны из непонятного материала, что-то среднее между металлом и пластиком. Коридор странно освещался, свет как-то рассеивался и как будто шел сразу и от стен, и с потолка, при этом точек распространения света не было. Меня завели в помещение, в котором в ряд располагались кресла, необычайно сочетающие в себе Кресло стоматолога, гинеколога и кресло из фантастических фильмов, где герои, используя различные «приспособы» в виде проникающих в тело человека разъемов, погружаются в виртуальный мир. Там находился еще один инопланетянин, в отличии от моих конвоиров он был одет в костюм, больше подходящий какому-нибудь ученому из будущего. Меня плюхнули на кресло. «Акая» и «Гакая», конвоиры стали что-то объяснять ученому, периодически указывая на меня и в верх. Все время их общения я вертел головой, пытаясь определить свои шансы на расчлененку. Судя по всему, то, что меня ожидает, не подразумевает отрезание голов или конечностей. Вокруг кресла было несколько шестигранных столбов, сбоку – столик на шарнире, с возможностью перемещаться. В следующую секунду я понял, что не учел уровень развития технологий, и меня могут не то что бы разрезать на куски, но и превратить в произведение таксидермии. Из одного столбика выдвинулась рука манипулятора, зафиксировала мою голову с такой силой, что я начал переживать за целостность черепа. Второй манипулятор подхватил инструмент, чем-то схожий с приборами земных офтальмологов, приблизил к моим глазам, и я почувствовал, как нечто проникает мне под веки, дернуть головой я уже не мог, челюсти тоже были зафиксированы, и в этот момент в меня полился свет, именно полился, неся с собой еще что-то. Он вливался через глаза мне прямо в голову, под черепную коробку. И если сначала было больно, но терпимо – то через миг я одновременно почувствовал холод местной анестезии и жар расплавленного железа, разливающегося внутри под черепной коробкой. Было такое чувство, что мозг отделяют от черепа. И наконец – ура, спасительная темнота накрыла сознание.

Приходил в сознание тяжело, как через густой туман, начал слышать звуки, которые, словно проходя через какие-то преобразователи, превращались в образы, наполняясь смыслом. Я не сразу понял, что это все те же «Акающие» и «Гакающие» звуки, но теперь я их начинаю понимать, вернее, осознавать, и чем больше я их слушаю, тем быстрее и легче идет процесс понимания. Я лежал и слушал, о чем говорят мои похитители, ведь теперь у меня появилась возможность не только к умозаключениям на основании того, что я видел, а еще и понимание того, о чем они говорят. И то, что я понял, мне не понравилось. Какой-то Джага «вычистит фистикулы (по сути – оторвет яйца)» говорившему, если он покажет меня в таком состоянии этому Джаге, а потом нас обоих отправят в переработчик, так как говоривший, за рейд по планете OR17N84/3 и так собрал не лучший урожай, но главной его неудачей оказался я. Он, выбирая меня как цель захвата, думал, что подбирает HUMANa, занимающегося спортом, фактически молодого и здорового. То, что я оказался не просто не первой свежести, а вообще толстым и дряблым стариком по их меркам, говоривший определил уже на борту корабля. В голове злорадно промелькнуло – «А нехрен было меня похищать, горилла черномазая!». Но мимолетную радость сдуло от его следующей фразы. И хрен бы со всем этим, если бы не тот перечень отклонений (болезней), которые у меня нашлись. Теперь продать меня у них не получится, так как стоимость лечения, необходимого мне, намного превышает стоимость меня как раба. А без лечения я загнусь через 2-3 цикла. Единственное, положительное – так это ну прямо необычайный уровень интеллекта, и он надеется, что я смогу выполнять работы на корабле без установки мне нейросети. Ведь тратить нейросеть на раба, который проживет 3 цикла, никто не будет. И если мои мозги спекутся от экспресс-загрузки мне Лингво, то ему конец.

– А что же ты не сказал, что ему только Лингву надо грузить? – Спросил второй голос, какой-то сильно скрипучий.

– А ты что ему загрузил? – С надрывом проАкал первый.

– Стандартный пакет корабельного раба, Оморский, Лингву и начальные знания обслуги.

– МЕРЗ! и сколько он еще будет в отключке?

– Ну не меньше стака. Ты же не предупредил, что он тебе свеженький нужен. А теперь ему еще мац стимулятор лучше не вводить, а то точно станет Мерзом.

– Ладно, пошли тогда. Через стак заберем этот кусок Мерза, он же зафиксирован?

– Конечно, по..

На этом дверь за говорившими закрылась, отсекая голоса. И я остался почти в тишине. Слышалась работа какого-то механизма, и слабое гудение вентилятора. В голове что-то встало на место, и я понял, что стак – это что-то вроде нашего часа. Только в малом цикле, или как тут принято – в маце стаков 20, а тиков – по-нашему секунд – 4000. Минут тут нет за ненадобностью. Причем это исчисление принято не только у этих образин, которые кстати оказались представителями расы Оморо, но и вообще в Единении. Вот только что такое Единение – я почему-то не знал. Вернее, я понимал, что это что-то вроде нашего ООН, или, может быть, что-то вроде Евросоюза, короче – это сообщество государств. Но дальше пустота. Такое чувство, что мне в голову загрузили разговорник и путеводитель туриста. Я понимал слова, которые произносили Оморо, и что значат эти слова в общем понимании, но вот такое чувство, что кто-то серьезно почистил смысловую составляющую, или просто тот, с чьих знаний мне отсыпали информацию, и сам не знал многого.

То, что я видел по пути в эту лабораторию – был коридор космического корабля, и я знал, что сейчас нахожусь в лабораторном боксе. Хотя, как по мне – это мед лаборатория. Получается, что я на космическом корабле. Я попаданец, том смысле, что я попал в глубокую и вонючую задницу. Из которой не видно света. Я попал к каким-то работорговцам. При этом эти работорговцы, с одной стороны, к людям относятся ничуть не лучше, чем наши в средневековье, а с другой стороны – уровень их технологического развития намного опередил Земной. И земляне для них как для европейцев негры, пойманные в Африке в 17 -18 веке, но в которых можно что-то вживить, чтобы они стали умнее и послушнее. Так как нейросеть, о которой говорили эти двое, у меня ассоциировалась с контролером мозга.

Я вспомнил свою семью, и в груди образовалась пустота – я понял, что не увижу ни любимую жену Машу, ни детей – Настю и Володю, и не порадуюсь внукам. Я сжал кулаки, хотел по привычке встряхнуть головой, но понял, что голова, как и тело, полностью зафиксированы, и только кисти рук и стопы ног мне доступны.

«Так,– я стал себе говорить, – не впадать в панику и прострацию! Да, семья теперь без тебя, и им будет больно из-за твоего исчезновения, но с другой стороны – благодаря этим тварям, ты не будешь умирать на глазах семьи, и если эти уроды правы, то через 2-3 года мое состояние будет ппц каким хреновым. В данный момент ты жив и если уж тебе предстоит умереть не сегодня, то это уже не плохо. Что будет дальше – «кривая покажет». А сейчас надо выжить и не попасть в переработчик!»

Примерно так размышляя, я пролежал, пока за мной не пришли. Включился свет, и я, открыв глаза, увидел двух Оморо. Людьми у меня не получается их назвать. Один был тот, который стоял в дверях при моем первом пробуждении, второй – хозяин лаборатории.

– Я Трак, – сказал лабораторный, что-то нажимая, и моя голова освободилась от захвата.

– Это Пииро – он показал глазами на второго, – Ты нас понимаешь?

Я кивком подтвердил.

– Попробуй сказать, – потребовал Трак.

Я собрался с мыслями и с трудом не совсем правильно «проГакал»:

– Да я вас понимаю.

– Вот и хорошо, – обрадовался Пииро, – Пошли к капитану, и если хочешь жить, то с благодарностью соглашайся на все, что тебе предложат, или окажешься в переработчике, а это тебе точно не понравится, – и он засмеялся, вернее это был какой писк, но я понял – это такой смех.

Меня полностью освободили и подтолкнув направили к выходу. Мы втроем прошли по коридору, поднялись по лестнице, чем-то напоминавшей лестницы военных кораблей, если верить тому, что я видел в фильмах, снова коридор, и подошли к гермодвери. Вот тут с моими конвоирами стали происходить метаморфозы. Пииро оправил свой комбез, подтянул пояс, поправил волосы и даже стал выглядеть как-то по-другому. Трак выпрямился, осмотрел себя, поправил табличку на груди, и постучал. Дверь открылась, и мы вошли.

Я как будто перешагнул с пиратского корабля в респектабельный офис. Мы были в просторном рабочем кабинете. За большим столом, сделанным удлиненной буквой «Т», сидел тот самый инопланетянин, который познакомил меня с шокером. Только теперь он был одет в костюм, костюм был необычен. Это была какая-то странная смесь между фраком и офицерским костюмом времен Наполеоновских войн. Но при этом костюм как бы показывал, что передо мной не взбешенный бабуин, которым он мне показался при первой встрече, а скорее всего аристократ с явно военным прошлым. Он был опрятен, черные волосы собраны на затылке в хвост, который держало какое-то искусное украшение. Взглядом он пригласил нас пройти, именно пригласил. Мы прошли, Трак и Пииро вытянулись, и Пииро сказал:

– Прибыли согласно распоряжению.

Капитан внимательно осмотрел меня, потом вернулся взглядом на Трака и спросил:

– Ты думаешь, этот дикий сможет выполнять ту работу, которую сейчас делают твои синты?

– Да. Во всяком случае, ближайшие пару циклов. Потом он станет неспособен и бесполезен – Ответил Трак.

Капитан повернулся ко мне.

– Меня зовут капитан Джага. Мне все равно, кто ты, для меня ты кусок говна Мерза. И если ты хочешь жить – то должен отрабатывать мое разрешение не отравиться на переработку. На этом корабле все, даже воздушная смесь принадлежит мне, и пока ты будешь выполнять все, что от тебя требуется – ты имеешь право дышать моей воздушной смесью. Как только я узнаю, что ты что-то не делаешь – ты станешь запасом биоматериалов для синтезаторов. Ты готов служить и подчинятся?

Пииро сглотнул и уставился на меня, как будто не меня, а его сейчас спрашивали.

– Да капитан, – ответил я, и Пииро выдохнул.

– Все идите, и сделайте так, чтобы он обходился как можно дешевле, – сказал капитан, посмотрев на Трака.

Как только мы оказались за пределами кабинета капитана, мои «поручители» снова превратились в полубандитов, и, подталкивая, меня повели на рабский этаж. Сначала в медбокс, где надели ошейник, продемонстрировав, что он путем электроразряда будет меня стимулировать к лучшему выполнению работы. Потом засунули в конуру 2 на 2 и метр в высоту. Пииро объяснил, что сейчас уже время отдыха команды, поэтому до утра я должен сидеть тут.

– Срать будешь в рабском отсеке. И не дай Сверд тебе оказаться за пределами этого уровня.

После чего дверка моей конуры прикрылась и началась моя новая рабская жизнь.

***

Разряд, МММ.. черт…

В очередной раз я проснулся от разряда электрошокера, встроенного в ошейник. Время, отведенное на сон, по мнению моих «хозяев» прошло, и пора приступать к работе, которой я отрабатываю свое право на жизнь.

Я подскочил, в этот раз не забыв о том, что размеры моей камеры не позволяют выпрямиться, и выскочил в коридор. Освещение притушено, так как наш капитан помешан на экономии, а если точнее, то он патологический крохобор, который экономит на всем, чем только можно, кроме себя любимого. Энергопитание системы жизнеобеспечения в блоке для рабов выкручено на минимум, как следствие, это выливается в минимальную циркуляцию дыхательной смеси, включении освещения на уровне полумрака, поддержании температуры на уровне градусов 15-18, хотя я понятия не имею, как Оморо ее измеряют. В прочем именно благодаря этой его жадности я еще жив. Джага – капитан и владелец пиратского корабля, на котором я в данный момент нахожусь, путем всего лишь математических расчетов, произведённых искином решил мою судьбу. Так как затраты на поддержание во мне жизни в случае, если я буду выполнять работу, для которой предусмотрены на корабле не дешевые Синты – аж на 20-25% меньше, чем затраты на энергию и обслуживание этих Синтов, мне и оставили жизнь, и скорее всего именно это же чувство заставило капитана Джага установить на четверть силу первого разряда, и в случае, если я не потороплюсь, то вот второй разряд я уже получу на половину мощности, а от этого уже так скручивает тело, что и язык можно откусить. Поэтому – некогда рефлексировать. Я ускорился и подошел к гермодвери с клетками рабов буквально за секунду до того, как с другой стороны коридора вышел Трак – эскулап и вивисектор. Он открыл дверь код-ключом, чем-то похожим на наши ключи от домофонов, но побольше, и явно более технологичным, осмотрел ряд клеток, в которых по трое сидели люди, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, ткнул в одну из клеток парализатором, после чего люди в ней потеряли сознание, а крышка открылась.

– Сегодня мне нужны только двое, на третьего не будет время. Тащи быстрее.

Я подхватил тележку, чем-то похожую на медицинскую каталку, только больше раза в два. Погрузил на нее из клетки тело мужчины и молодой женщины. Дождавшись, когда клетка с третьим пленником закроется, покатил тележку к мед боксу.

Не сказать, что круг моих обязанностей большой, в основном это уборка «Мед бокса», в котором пленникам в ускоренном темпе вживляют рабские нейросети. Из-за этого из тел свежезахваченных пленников выходят испражнения, и не только. Люди испражняются, блюют, не приходя в сознание, и когда приступ стихает – моя задача – убрать испражнения с кресла, очистить территорию, тело нового раба, одеть в вещи, которые перед началом процедуры я с него или с нее снял, отвезти тело в отсек для интернированных, положить в клетки, где рабы приходят в себя, дожидаясь, когда их можно будет засунуть в крио капсулу. Иногда мне поручают более сложные и ответственные работы, когда команда готовится в очередной раз выйти на «Охоту».

Вот и сегодня, судя по всему, капитан решил посетить очередную Дикую планету и захватить пару десятков пленников. На сколько я понял, наш корабль идет каким-то курсом по территории за фронтиром, и по пути на каждой из планет, считающихся дикими, собирает пиратскую жатву. Дикими планетами считаются те, где цивилизации не вышли за пределы своих звездных систем и еще не узнали о Единении. Пираты прекрасно знают все эти планеты, и несмотря на вроде бы запрет контакта с такими цивилизациями, просто похищают людей, и не только. Космос богат на формы жизни, и, хотя разумные, которых видел я в нашем отсеке рабов антропоморфны, не все они люди. Один раз пираты притащили явных представителей семейства кошачьих, и тогда же я слышал разговор о том, что хорошо бы поохотится на ящеров, они чем-то ценятся, чем именно – я не понял, так как разговор шел между охотниками, затаскивающими клетки с оглушенными пленниками. А мне не хотелось получить очередной пинок. Вообще у меня сначала был разрыв шаблонов. С одной стороны, вся команда охотников, возвращаясь с рейда, вела себя как смесь гопников и неотесанных пиратов. Также они вели себя по отношению к рабам, и при любой возможности каждый считал своим долгом пнуть меня. Причем, чем сильнее, тем больше все смеялись, хотя какой там смеялись, визжали как укуренные свиньи, ибо смех Оморо больше походил на визг. Но стоило покинуть рабский этаж, а иногда меня посылали на палубу транспортных ботов, убрать и почистить, или ставили на наполнение антиинерционных зарядов для штурмовых костюмов, как сразу становилось понятно, что вокруг довольно цивилизованное полувоенное сообщество, со своими традициями, развитыми технологиями, любовью к искусству. Кстати, предметы искусства были второй целью любой охоты, после, собственно, рабов. С нашей планеты, к примеру, они вывезли все содержимое какого-то храма, находящегося в зоне боевых действий, в плоть до крестов и колоколов, после чего сожгли разграбленный храм с помощью своего оружия.

Тем временем, я докатил тележку до кресел, стащил на пол мужчину, и стал его раздевать. У меня это получалось довольно ловко, натренировался снимать одежду представителей разных культур. Это поначалу было тяжело. Не физически, духовно. Мне казалось, что я пособник этих тварей, и я должен отказаться им помогать, ведь по сути – я – как пособник нацистов в концлагерях второй мировой войны. Но тот факт, что я не мучаю, не истязаю, а скорее, наоборот – с заботой отношусь к захваченным, в отличии от синтов, которые практически швыряли бессознательные тела с кресла на тележку, а потом в клетку для интернированных на срок интеграции нейросети, помог примериться со своей совестью.

Поместив тело обнаженного пленника на кресло и активировав фиксацию, принялся раздевать девушку.

Я привык к своей новой жизни, не сойти с ума и не превратится в мразную тварь помогало обещание, которое я дал сам себе. Не сейчас, скорее всего даже не в этот рейд, но я найду способ если и не взорвать к хренам собачим этот корабль (тут я понимал, что понятия не имею о принципах устройства и работы элементов корабля), то хотя бы уничтожить охотников – я когда-нибудь смогу. Прошел всего лишь месяц с небольшим, а меня уже допускают до наполнения антиинерционных зарядов, и зарядки ими костюмов. Я буду выполнять все, что мне скажут, с огромным рвением и когда-нибудь доберусь до того, что позволит мне расплатится с полна и за меня, и за всех, кого они похитили и превратили в рабов.

Обнаженное тело красивой и молодой женщины заняло свое положение, я сказал Траку, что все готово. Он определил место прокола черепа мужчины. У каждого вида пленников место прокола для внедрения нейросети могло быть уникальным, у кошачьих прокол вообще был под челюстью, в то время как у большинства human это был затылок.

– У тебя есть время на прием пищи. Потом иди готовь к запуску АИГРУ. И через 2 стака чтобы был тут. Как разберемся с этими, ты должен будешь заправить заряды на 20 костюмов, причем в этот раз заправка должна быть выполнена на 95% от объема заряда. Планета, на которую охотники пойдут после выхода из гипера, обладает почти удвоенной силой тяжести. Так что работы тебе хватит до отбоя.

Я поклонился, так как этого требовал этикет Оморо при общении с хозяином, и быстрым шагом пошел к синтезатору для рабов. То, что сегодня придется работать с АИГРОЙ – и хорошо, и не очень, так как уровень наполнения очень высок, и это будет тяжело физически. С другой стороны, будет возможность поесть из синтезатора команды, после того как кубрик освободится. А еда там не в пример лучше и сытнее.

Получив из синтезатора два ломтя, чем-то внешне похожие на земное прессованное мясо, и массу – на вид и на вкус – размягченного пластика в химическом соусе, я быстро съел пайку и отправился к реакторной, так как именно там находилась АИГРА. Это труба 2,5 метра в диаметре и длиной не менее 20, а может, и больше, дальше свет не проникал. Я имел доступ с одной стороны торчащей из стены трубы, и мог оценить размеры, только осматривая её изнутри до запуска. После запуска установки, в ней путем непонятных для меня технологий и материалов начинал создаваться антиинерционный гель, который по достижению выхода, я с помощью устройства похожего на промышленный пылесос с энергетическим соплом, закачивал в сферы зарядов. Сферы были размером с мой кулак, а закачивалось туда при 50% заполнении примерно 1.5 метра трубы. Эти заряды выстреливались штурмовиками на место падения, гель принимал изначальный объем, и штурмовик падал в него. Что это был за чудо гель, я понятия не имею, но из того, что мне объяснили, и что было подслушано в разговорах Оморо, я понял, что этот гель разрушается только от принятой на себя инерционной энергии, причем инерцию поглощает со всего погруженного в него тела. В результате штурмовики просто падают в него с огромной высоты без каких-либо последствий, и гель исчезает.

Установка загудела, из трубы пахнуло жарой и ацетоном. Я подключил рукава подачи материала. Процесс пошел. На этот вроде бы не хитрый процесс у меня ушло чуть больше местного часа. До полного наполнения у меня еще как минимум 2,5 стака, как раз успеваю по составленному на сегодня графику работ. В мед бокс я пришел даже раньше, чем мужчина усвоил нейросеть.

– У этих, высокая плотность мозговой массы, – сказал Трак, – Так что готовься, полоскать их будет по полной.

И как обычно он оказался прав. Стоило ему отключить станер, как тело мужчины стало извергать из себя все, что только можно, если бы я вовремя не подставил калоприемник, то вся лаборатория была бы уделана тонким слоем фекалий. Трак тут же вышел из лаборатории, не желая вдыхать ароматы, а я начал освобождать рот бедолаги от рвотных масс, что бы тот не захлебнулся. Так продолжалось минут 15. И слава богу, его тело успокоилось до того, как над девушкой засветился желтый огонек, сообщающий, что внедрение окончено, и после отключения нейрошунта будет отключен станер тела. Я с трудом успел переключится на нее, и после отключения шунта подставил калоприемник. Извержение масс и жидкостей пошло по новой. По окончанию активного процесса я вытер тела специальной тканью, очистил пол в лаборатории высокотехнологичной шваброй, которая все до мельчайших частиц убирала в приемник. Переложил еще не пришедших в себя рабов на тележку, и повез их в отсек. Прийти в себя они должны через стак – полтора. В новой клетке для интернированных. Но это уже без моего присутствия. Моя задача проконтролировать перед отбоем, что бы роботы-уборщики хорошо убрали рабский отсек. А сейчас пора к АИГРЕ.

Анти Инерционный Гелевый Рецеркулятор. Когда меня в первый раз привели к нему, и на моих глазах запустили – я решил, что это тот самый промышленный переработчик, и меня за что-то решили переработать. При запуске из трубы идет жар – как из печи котельной, а запах настолько кислый, напоминающий концентрированный ацетон, что скулы сводит. Поэтому Омора все стояли в шлемах, как у наших мотоциклистов, только явно более технически продвинутых и фильтрующих воздух. Мне же ничего не выдали. Зачем заботится о здоровье раба, если жить ему все равно осталось с какашку Мерза? Кстати, оказалось, что Мерз – это не наш аналог черта, которого мы поминаем, ругаясь, а реально существующее создание с родной планеты Оморо. Это создание внешне напоминает гремлина из какого- то старого земного фильма. Живет в пещерах в симбиозе с летучими мышами, питается их испражнениями и то ли в следствие этого, то ли в качестве защиты от хищников, воняет просто до ужаса. А входы к своим пещерам метит уже своими фекалиями, распыляя этот бисер, судя по размеру, который воняет еще хлеще. И на планете Оморо это считается самой мерзкой тварью. Так вот, заботится о моем здоровье естественно никто не собирался. Мне выдали каску, скорее всего, с какого-то земного солдата, перчатки, и показали, как и что я должен делать. В первый раз работа на АИГРЕ мне показалась пыткой. Жар и запах через час пропали, но сам процесс наполнения физически тяжелый. По мере заполнения этой огромной трубы гель продавливается к единственному выходу. В той части трубы, что выходит из стены, есть отметки, каждые 1.5 метра толстая линия – а между ними – полоски, отмечающие расстояние. Линейка длиной 5 метров. Когда гель достигает самой близкой ко мне полосы – включается зарядная камера – «космопылесос» с гофрорукавом и соплом, которое после включения увеличивается энергоконтуром до размера трубы. Моя задача держать это сопло строго по центру, продвигаясь по трубе, в то время, как гель засасывает в сопло, после чего уже в самом пылесосе заполняет сферу заряда. Сопло весит не меньше 5ти кг. И держать его навесу довольно тяжело. И если бы не упругость геля, на который надо давить, руки точно отказали бы. А так с большим трудом я мог обычно наполнить 10-15 зарядов при 50% наполнении. То, что сегодня надо наполнить аж 20 зарядов на 95% – немного пугало. Это и так больше, чем мне удавалось сделать за раз когда-либо, а еще и процент наполнения выше. Но делать все равно надо. Я установил в «пылесос» заряд, одел на голову каску неизвестного солдата, взял сопло, и принялся продавливать гель.

Я как раз собирался наполнять уже четвертый заряд, когда меня позвали. Я обернулся, зафиксировав ноги, чтобы гель меня не оттолкнул, и увидел капитана. Как всегда, при параде. Вообще было такое чувство, что в отличие от остальной команды, которая облачалась и в боевые комбинезоны, и в парадные, но обычно носила простые рабочие комбезы, Капитан всегда был в парадном, и только когда сам ради удовольствия выходил на охоту – надевал боевое.

– Грай, – выговорить русское Федор для Оморо было практически невозможно, – хочу продолжить сортировку предметов с вашей планеты. После выполнения задачи, поставленной Траком, поднимешься ко мне, но не позднее стак 17.

– Будет сделано.

Ответил я капитану, и в этот момент что-то произошло. Освещение отсека стало меняться. Капитан словно бы начал левитировать, перемещаясь немного в сторону, при этом ни делая шагов, ни меняя положения тела. Звуки окружения как будто замедлились, и что-то ударило меня по голове с такой силой, что я мгновенно отключился.

Глава 2

«Даже если вас сожрали – у вас все равно есть

как минимум два выхода, а для глистов это вообще шанс»

Боль! Вот то что меня разбудило. Болела голова, как будто меня приложили бейсбольной битой по многострадальному черепу. Болели руки. Причем если голова болела вся, то на руках боль была сконцентрирована в левом плече и правой кисти. Я открыл глаза – и ничего. Темнота, абсолютная темнота. Я через боль подвигал пальцами правой руки. Движение суставов ощущаю. Такое чувство, что чем-то отсушил всю кисть. Провел по левому плечу. Явно обо что-то ударился, сильно ударился, даже небольшая рана есть. Голова вроде нигде не проломлена. Только каска помята слега. И тут я осознал, что не чувствую гравитацию, я вишу в какой-то темноте. Но я не в космосе. Я дышу. Вкус воздуха какой-то кислый, но я дышу. Я развел руки и левой рукой во что-то уперся, во что-то бугристое. Повернувшись, в темноте я нащупал вокруг себя поверхность, идущую мелкой волной со скосом от поверхности со сферами. Надо понять, где я, и что случилось. Последнее, что я помню – как капитан превратился в супермена и куда-то полетел, а я стоял перед АИГРОЙ и собирался продолжить наполнение зарядов.

Так, кажется, выглядело внутреннее покрытие АИГРЫ. Я что – ВНУТРИ НЕЕ?

Холодком пронесся испуг.

Выбраться из геля невозможно. Он разрушается, только поглощая инерцию материи, помещенную в него. Но я двигаюсь, не чувствуя сопротивления, значит – геля нет.

Вдыхаю, выдыхаю полной грудью. Успокаиваюсь. Надо выбираться из этой трубы. Я попытался сориентироваться, куда должна вести труба, и оттолкнулся ногами. Ориентация немного подвела, и я полетел, елозя всем телом по ребристой поверхности. Если на корабле невесомость, и нет освещения, то это плохо. Значит – отключился реактор. Мне надо не просто покинуть трубу, но и не улететь к потолку. Так как на полу я еще как-нибудь смогу ориентироваться, а вот на потолке я ни разу не был, и не смогу понять, где я. Примерно через 2 минуты трение закончилось, я стукнулся во что-то мягкое. Схватил руками, ощупал, и поняв, что это изломанное и раздробленное тело кого-то, чуть не отбросил его от себя. Сумел совладать с брезгливостью. Я месяц копался в дерьме и блевотине, а тут просто труп. Кого-то поломало. Почему кого-то? В отсеке кроме меня и капитана никого не было. Значит этот смятый в толстый блин кусок плоти раньше был капитаном. А капитан при себе имел как минимум коммуникатор, который, если тоже не превратился в блин, сможет дать свет. А свет – это то, что мне сейчас нужно. Ибо я человек, который привык полагаться на зрение. Медленно ощупываю то, что раньше было капитаном. Коммуникатор, вернее его край, нашел, но все остальное устройство погрузилось в тело капитана. Странно, но на ощупь коммуникатор цел, хотя я точно знаю, что их делают не из бронепласта. А тут он от удара вошел в плоть, ломая кости, и при этом остался цел. Хотя, может, у капитана какая-то навороченная штука, и им можно пули отбивать? Все может быть. Главное, чтобы откликнулся на мое прикосновение. Раздвинув плоть, достал девайс. Провел пальцем по гладкой поверхности, которая по идее должна быть сенсорным экраном, и аж зажмурился. Свет от этого небольшого устройства после полной темноты слепил. Проморгавшись, привык к уровню света.

На экране надпись:

«Активация не зарегистрированным пользователем.

Подтвердите права доступа нового пользователя.

Подтверждение осуществлено генетическим кодом.

Предоставлен полный доступ.

Введите имя нового пользователя.»

И мигает значок Оморского микрофона, больше похожего на земного паука.

– Федор, – говорю я, и коммуникатор мигает.

– Активировать искин коммуникатора?

– Да.

– Активация. – Из динамиков послышался механический мужской голос – Приветствую тебя, Федор. Я искин наручного коммуникатора. Стереть данные предыдущего пользователя?

– Нет, все оставь, – быстро говорю я. Не хватало еще стереть коды доступа. Меня сожрет потом его зам. Или кто там теперь будет капитаном.

– Доступ к информации предыдущего пользователя возможен только после ввода кода доступа. В качестве альтернативы указано подтверждение смерти пользователя искином корабля «Джага рей».

Ну кто бы сомневался, капитан Джага, корабль «Джага воитель». В очередной раз прислушиваюсь. Тишина, вообще отсутствуют звуки. Ни звука от механизмов, ни голосов, не слышно шагов команды. А ведь мы в предбаннике реакторной. Учитывая, что реактор выключился, сюда должны прийти в первую очередь. Уже прошло как минимум 10 минут с момента, как я пришел в себя, а еще никто не осведомился, что с реактором. С палубы, на которой должны быть практически все охотники, сюда спокойным шагом 2 минуты. Да наш вивисектор Трак в 5 минутах ходьбы. Но вокруг такая полнейшая тишина, что аж на уши давит. Странно.....

Я надел на руку коммуникатор.

– Не могу произвести подключение к нейросети пользователя и произвести синхронизацию для приема команд. Оставить голосовое управление?

– Да, оставь. Включи режим фонаря.

Из коммуникатора вырвался луч света. Я подробно осмотрел отсек. Все: космопылесос, пустые, и уже заряженный магазины со сферами зарядов, даже ключ-активатор АИГРЫ находились на своих местах. Тогда чем же нас с капитаном приложило? Тут на стене я увидел место удара тушки капитана. Получается все-таки, что это мы приложились. И если принять тот факт, что я стоял перед трубой, заполненной анти-инерционным гелем, то или корабль во что-то влетел, но тогда все незакрепленное должно было улететь по инерции, а корабль бы от такого удара точно бы разлетелся на части, или что-то толкнуло нас с капитаном, не затронув всего остального. А учитывая, что я пролетел несколько десятков метров геля, это как же нас швырнуло? Штурмовикам во всем облачении при падении с нескольких километров хватает 1.5 метра геля, при этом их выстреливают вниз. Я осветил то, что осталось от капитана, и меня передернуло. Мда-а-а, как под мгновенный пресс попал, сначала сжало, а потом отпустило. Надо посмотреть, что на палубе, и найти техников. Переборки и гермодвери ожидаемо не хотели работать в автоматическом режиме. Слава богу, Трак показал мне, как пользоваться ручным режимом. Из-за экономии нашего капитана на рабском этаже часто отключалась автоматика дверей. Вот и от жадности Джага есть польза, а то бы стоял и смотрел на двери, как баран на новые ворота.

На палубе меня ожидала еще более странная и жуткая картина. Живых тут не было. Были много похожих блинов, парящих в окружении крови. Нарезанные частями ошметки тел, после ударов об стенки корабля и борта, ставшие блинами поменьше. Обычно прозрачный видовой иллюминатор шаттла был покрыт изнутри чем-то красно-коричневым. Я почувствовал, что тут заметно холоднее. Еще не холод, но и не нормальная температура. В принципе логично. Корабль остывает, а палуба – это крайний отсек, имеющий открывающуюся аппарель. Хорошего в этом мало. Я, конечно, не знаток космических кораблей, но то, что за 15 минут такого не должно было произойти – это факт. По всей видимости, я был в отключке довольно долго. И раз никто еще не появился, то по всей видимости, размазало всех, и только я умудрился уцелеть. Надо двигать к реактору, и смотреть, что можно сделать самому. В противном случае я буду завидовать тем, кто уже мертв. Все-таки они умерли мгновенно, а мне, если я не запущу реактор, придется замерзать. Хотя и при работающем реакторе – я не понимаю, что буду делать, но, как говорится, «Слона надо есть по частям».

Вход в реакторную поддался намного тяжелее, толщина двери придала ей массы, и хоть на корабле и была невесомость, масса от этого никуда не делась. Это стало еще одной не самой хорошей новостью. Я по своей наивности думал, что в невесомости смогу передвигать все, что угодно, ан нет, не раздвинуть мне боты руками, и не передвинуть шаттл. Ну и хрен с ними. До того момента, как я решусь покинуть корабль, еще надо дожить, и понять, куда лететь, и долетит ли шаттл. Может, мы вообще еще в гипере! Табло управления реактором было активно и показывало, что реактор остановлен. Батареи запуска были частично разряжены. Пока я разбирался, что к чему, уровень заряда батарей просел еще на 1%. Что за ЕПРСТ! Мне еще утечки энергии не хватало! Нажал на массивную кнопку ручного запуска. Засветилась планка с надписью:

«Штатный запуск не возможен»

???? И что делать? Штатный невозможен, значит, надо понять, как запустить не штатно, или как тут у Оморо это называется? Через минуту поисков нашел переключатель «штатный/аварийный». Похоже – то, что надо. Перевел на аварийный. Панель потускнела, уровень батарей упал в два раза, но еще не дошел до красной зоны.

– Ну, господи, помоги! – Сказал я, и нажал кнопку ручного запуска.

Что-то прошелестело, потом еще раз, и ура-а-а! Панель засветилась нормально и появился свет в помещении, правда притушенный, но на то он и аварийный запуск. Панель несколько раз моргнула, и на ней пошли строчки:

«Произведен аварийный запуск.»

«Реактор находится в режиме ручного управления.»

«Обнаружен искин управления реакторной установки.»

«Контроль стабильности реакторной установки передан искину реакторной установки.»

«Обнаружено нештатное отключение ректора, произведенное 4 стака 2683 тика назад. Причина остановки не определена.»

«Реактор готов к переходу в штатный режим.»

«Для перехода в штатный режим необходимо подключить корабельный искин.»

«Подать питание к корабельному искину.»

«да / нет»

Так так так, штатный режим – это хорошо, но тогда корабельный искин возьмет управление доступа на себя, и я ни куда выше этажа рабов не поднимусь, мне будет заблокирован доступ почти везде, а этого мне сейчас не надо. Я сложил руки на груди, и свет из наручного коммуникатора полоснул по глазам. Блин… Я совсем забыл, что у меня не просто фонарик, а полноценный блок управления со своим искином. Привык, что самое технологическое, доступное мне – это швабра.

– Искин, выключи фонарь. У тебя есть данные об установленном на корабле реакторе?

– В доступе базовая информация, какой раздел интересует?

– Ммм, не знаю по поводу разделов, меня интересует – чем отличаются режимы работы реактора, или правильнее сказать реакторной установки.

– Режимы работы реактора: запуск, разгон, номинал, форсаж, отключение, самоликвидация. Режимы работы реакторной установки: штатный, аварийный. Аварийный возможен в двух режимах: ручной и управляемый.

– Так, тогда интересует только реакторная установка. Штатный режим доступен без корабельного искина?

– Нет. Без использования корабельного искина доступен только аварийный – ручной.

– Чем отличаются режимы? Что я смогу сделать в ручном?

– В ручном режиме не используется корабельный искин, нет доступа к питанию двигателей корабля, к системам вооружения, все системы корабля подключаются и отключаются по выбору оператора системы управления. Аварийный – управляемый – применяется при нестабильной работе реактора и угрозе взрыва. Для осуществления полета и или ведения боя необходим штатный режим.

– То есть в ручном режиме я смогу активировать все системы корабля, кроме двигателей и оружия?

– Да, если не установлены дополнительные ограничения.

– Так. Хорошо. А теперь по искину корабля. Я могу управлять корабельным искином?

– Корабельным искином может управлять капитан корабля, его заместитель, производитель корабельного искина.

– Нет, не то. Меня интересует – смогу ли я управлять кораблем в случае активации корабельного искина?

– Какой статус присвоен пользователю?

– Хм. До аварии был раб. Сейчас, скорее всего, – единственный выживший.

Искин немного подзавис, но выдал:

– С вероятностью 99,999% корабельный искин заблокирует доступ пользователя полностью. Отключит системы жизнеобеспечения. Переведет все в режим консервации, и до введения «ключа кода доступа» будет находится в режиме гибернации.

Совсем не весело.

– Где можно взять этот «ключ код доступа»? И как он вообще выглядит?

– «Ключ код» – это последовательность символов, которую надо передать корабельному искину. Это можно сделать, передав ключевой пакет через любое устройство связи, подключив «ключ код» к терминалу корабельного искина. Обычно ключевой пакет хранится в личном коммуникаторе капитана. А «ключ код» должен храниться в его каюте.

Ага, а доступ к файлам капитана – в тебе, я могу получить с его же – искина – разрешения. Ну, будем надеяться, что найдем сам ключ.

Нажимаю на терминале:

«нет»

«Выбран режим аварийный/ручной.»

«Определите подключаемые к питанию системы корабля.»

И началось. На то, чтобы разобраться с этим, потратил пару часов, в итоге: восстановил защитный шит, включил систему жизнеобеспечения, в которой, как оказалось, отдельно устанавливаются параметры каждого отсека. Подключил питание на палубу и разрешил зарядку ботов, подключил все технические дройды, и дроны обслуживания. Запитал синтезаторы и переработчик. Включать питание дверей и гравитацию на корабле пока не стал. Двери пока буду открывать ручками, по-нашему, по земному. И блины из тел и жидкостей пока попарят в воздухе, если включить гравитацию – придется все собирать, почти как в медбоксе за пленниками. Вспомнил про молодую девушку, которую сегодня перенес в клетку для интернированных, и посмурнел. Пленники, скорее всего, тоже все погибли. Чертовы пираты. Пора обследовать корабль, а то, может, я все-таки не единственный выживший. Естественно, хотелось проверить рабов, но решил сначала проверить оружейную. Раз пошла такая пьянка – надо не упустить свой шанс. Если встречу пиратов – буду с удовольствием поздравлять их порциями зарядов. Проскочив дверь в тех отдел, открыл оружейную. «Вот оно – счастье.» Рядами стояли штурмовые комплексы, винтовки, ручные станеры-парализаторы, дробовики, пистолеты. В ящиках лежали различные гранаты. Вдоль левой стены на фиксаторах висели боевые скафы, предназначенные не столько для сражений в открытом космосе, сколько для планетарных операций и абордажных сражений. Нежно погладил боевой скаф и хищно улыбнулся. Теперь повоюем. Я совершенно не подумал о том, что мое тело не совсем совпадает с телами Оморо. Помучавшись 15 минут, расстроенным уселся напротив скафа. Повоевал блин…

– Искин! На корабле есть боевое обмундирование для моего тела?

– Мне не понятен вопрос? У меня нет параметров оператора Федора. Оператор Федор отличается от расы Оморо?

– Естественно, я человек, human, как нас называли Оморо.

– Оморо тоже относятся к виду human. Но расы human могут существенно отличаться физически.

– И как тебе их предоставить? В смысле мои параметры?

– Оператор Федор может разрешить использовать режим сканирования. Кроме получения данных оператора Федор, этот режим существенно ускорит накопление данных об аварии, и даст возможность быстрее и больше помогать оператору Федор.

– Так. Называй меня Федор или на крайний случай оператор. Ты же не обращался к капитану оператор Джага?

– Хорошо, Федор. Настройки предыдущего оператора в данный момент не доступны. Я не знаю, какое обращение было выбрано предыдущим оператором.

– Хорошо, хорошо. Включай режим сканирования.

На коммуникаторе засветился значок, похожий на знак земного радара, только с тремя плоскостями, уменьшился и убрался вверх экрана, где его было еле видно.

– Федор, у тебя довольно распространенные параметры тела. Все технологичное обмундирование может адаптироваться под тебя. Но тут есть проблема. У тебя нет нейросети. Скафандр просто не получает данных – к какому типу human он должен адаптироваться. И кроме того, из-за отсутствия у тебя нейросети, и, соответственно, базы знаний «Боевые скафандры», представленные здесь скафандры почти бесполезны для тебя. Ты не сможешь активировать сервоприводы. Не сможешь включить интеграцию костюма с нейросетью. Тебе придется преодолевать сопротивление механизмов скафандра.

– О ЕПРСТ! Что еще за база знаний?

– Для управления почти любыми технологичными устройствами, механизмами, оборудованием необходимы соответствующие базы знаний, и маркер их успешного освоения. Этот маркер передает нейросеть при подключении к устройствам.

– И что я могу использовать?

– В этом отсеке для тебя доступно оружие, за исключением штурмовых комплексов. Я бы рекомендовал использовать Буд и Энергопистолет, – дробовик и пистолет подсветились слегка зеленым цветом.

– Буд – это орудие для ближнего боя, его можно зарядить минизарядом станера.

Один из рядов коробок с патронами засветился сине-фиолетовым.

– Энергопистолет Di 05 – использовать в качестве летального оружия. Еще можно использовать Игольник, но при встрече с защищенными целями он неэффективен.

– А какие еще есть патроны для этого Буда?

– Есть разрывные, подсветка красным. Зажигательные – алым, плазменные – ярко голубым, и расширенного поражения, – черными точками окрасило последний вид коробок с патронами, расположенными возле Буда, – Но использование этих патронов на корабле не рекомендуется.

Ого, не слабая игрушка, даже плазмой может стрелять.

– Согласен, – сказал я, и, взяв дробовик – понял, что он не на мою руку.

– Положи на стол рядом со стойкой, нажми и удерживай кнопку на торце приклада 10 тиков, -подсказал искин.

Стоило положить Буд на стол – он засветился белым. На прикладе подсветилась зеленым кнопка. Нажал ее – и оружие раскрасилось. Пистолетная рукоять и цевье горели красным, скоба с курком – синим, складной приклад – желтым.

– Красным горят те элементы, которые необходимо заменить. Синий цвет – элементы надо переместить, желтым – замена по желанию. Прикоснись к красным элементам.

Я нажал на выделенное красным, и они словно выплыли из Буда. С правой стороны от оружия открылся ящик – в нем лежало цевье и пистолетная рукоятка. Явно под мои руки. Поменял местами, и части стали единым. Прикоснулся к курку со скобой, и она плавно поменяла место. Нажал на приклад. Ящик справа поменялся, и мне предложили приклад меньшего размера. Снова поменял местами, и все стало идеально для меня.

– Теперь адаптируй энергопистолет Di 05. После чего под новый размер необходимо подобрать энергоячейки.

Я адаптировал под себя энегопистолет. Поменял на меньший размер энергоячейки.

– Круто, а так со всем можно?

– На корабле установлены адаптивные комплексы вооружения. Все, кроме штурмового комплекса, можно адаптировать к разным расам. Для штурмового оружия на корабле нет адаптивного комплекса. Но на станциях и планетах это можно сделать и с ним.

– Ладно, а что с броней?

– В отсеке технической мастерской должны быть скафандры техников. Это не полноценная замена боевого скафандра, но для их использования, без специального оборудования, не требуется нейросеть и соответствующая база знаний.

Повесил на плечо дробовик, зарядив его предварительно. Пистолет за пояс. Взял в охапку патроны и энергоячейки, двинулся в тех отдел. Там, слава богу, летающих блинов не было, и действительно были скафы техников. Не такие грозные, но все равно это скаф! С простенькой – но броней. И в случае, если где-то разгерметизация – он защитит от вакуума. С адаптацией тут помог наручный искин, передав стойке, к которой были присоединены скафы, мои параметры. Скафы ужались и по ширине, и по высоте, рукава подтянулись.

– Итоговая настройка будет проведена после облачения, – сказал искин.

Я полез в скафандр. После мучений с боевыми скафами, тут оказалось все просто. Низ одевался как штаны, потом натягивались рукава. Затем надо лечь на раскрытую, как ракушка, кирасу, к которой после закрытия автоматически притягиваются и низ, и рукава. Кираса становится эластичной. Шлем, чем-то похожий на мотоциклетный, просто одевается сверху, после чего все это слово ощупывает тебя, подстраиваясь под индивидуальные особенности тела. Минута, и вуаля! Было немого непривычно. Все-таки чувствовалось, что ты не в комбезе. Это как будто ты в пуховике, который твое тело облегает со всех сторон, даже ноги, стопы, кисти.

Пистолет в технологическую кобуру на бедре. В нее же вставляются 6 энергоячеек. Чтобы взять пистолет – просто прикладываешь к кобуре открытую ладонь, и пистолет словно вплывает в руку. Обратным движением пистолет возвращается. Каждый раз кобура проверяет заряд, и, если надо, перезаряжает пистолет. Технологии – ёпт!

– Все, я готов.

– Активировать магниты на подошве? Так ты сможешь ходить по кораблю, а не перелетать с места на место.

– Конечно, – и меня тут же примагничивает к полу. Немного походив, привык к магнитам, – Выдвигаюсь.

Поднимаюсь на рабский этаж. Сначала мед бокс. Там пусто. Трака тут не было во время аварии. Иду в отсек для интернированных. Вот тут все как ожидалось, и даже хуже. Трак, судя по кускам костюма, оказался тут. Но его хоть и разрезало напополам, все-таки тело в большей части оказалось внутри комбеза. А вот девушку и мужика от удара разбило на мелкие куски, которые неравномерно плавали по всему отсеку. Что же творится в отсеке с пленниками, их там еще 13 душ оставалось? Проверил блины Трака. Снял коммуникатор, его ключ доступа. На всякий случай прихватил с собой его нагрудный знак. Здесь все. Пошел в отсек рабов. Вот тут я увидел то, что пытаются показать наши киношники в жутких ужастиках. Весь отсек был заполнен маленькими кровяными дисками, в воздушной смеси парили частицы крови, кала, мяса, чего-то сине-зелёного. Кусков, больше размера ячейки клетки не было видно. Скорее всего, людей накромсало через ряд из 30 клеток, а потом то, что получилось, размазало об стену. Несмотря на то, что я не ел уже очень давно, желудок не выдержал, и искин вовремя открыл бронесферу. Меня вывернуло по полной. Я закрыл дверь. Тут пусть убираются роботы-уборщики, после того как включу гравитацию. ЭТО – я точно не смогу убрать.

Переход в жилую зону. Каюты закрыты. Где-то в конце коридора, возле кабинета капитана, плавает кровавый блин. Начинаю проверять каюты справа и слева, продвигаясь к кабинету. Почти во всех каютах пусто и чисто. Только в двух был полный комплект, по два кровавых сплюснутых цилиндра. Этих приложило плашмя. Вижу лестницу в низ. Оказалось, что рабский этаж – это только небольшая часть этажа. Остальное занимает зона отдыха и гигиены команды. Туда буду спускаться после того, как проверю все на этом. Добрался до кабинета капитана, и вот тут меня ждал сюрприз. Дверь не открывалась. Механизм ручного открытия не реагировал, от слова «вообще». Помучавшись с гермодверью в капитанский кабинет не менее получаса, решил проверить последнюю дверь, которая была по центру коридора, и по идее должна вести в рубку. И «снова здорова» – эта дверь также была словно заблокирована.

– Искин, ты знаешь, почему эти двери не открываются?

– Рубка корабля скорее всего стоит на блокировке. Это стандартная практика на военных кораблях. Причина блокировки двери капитанской каюты мне неизвестна. Для снятия блокировки рубки предусмотрен форм ключ, который вставляется в отверстие над гермодверью. Он должен быть у капитана, и все время, пока капитан на борту, ключ должен находится при нем.

– А ключ большого размера? Я не помню, что бы в капитано-блине что-то еще было.

– Данный ключ – это цилиндр, 2 на 20 диров.

– А дир это сколько?

С правого плеча включился голопректор, и передо мной повис цилиндр 1 на 10 в сантиметрах.

Ну что же, надо проверить зону отдыха и гигиены, и можно возвращаться к капитану, искать в нем ключ. Пока возвращался по коридору до лестницы, спросил искина:

– Почему ты назвал кабинет капитана его каютой? Я был там и видел там только стол и шкафы.

– Ты видел деловую часть каюты. Там есть вход в жилую часть каюты, скорее всего он был выполнен в виде декоративного элемента.

– Круто же жил капитан.

Я спустился на этаж и открыл дверь явно в кают-компанию. Это был большой зал с эргономичной под тела Оморо мебелью, включенным почему-то головизором, который показывал выступление Оморского артиста, двумя кровавыми геометрическими фигурами, и комками какой-то грязи в вперемешку с зеленой субстанцией.

– Федор! Тут стояло одно из двух растений на корабле. Второе стоит в каюте капитана, в кабинете, как ты его назвал, – сказал искин, и голопроектор нарисовал контуры цветочного горшка и растения на том месте, где сейчас ничего не было.

– Скорее в его вот та грязь с зелеными кусочками и есть некогда стоящее тут.

– Исходя из собранных данных по аварии вся органическая (живая) материя подверглась сильнейшему кинетическому воздействию в результате удара об элементы корабля. Уровень воздействия запределен. Как ты смог выжить?

– Ну в момент аварии я стоял прямо перед заполненной АИГРой.

– Сколько сигов ты преодолел? В одном сиге 100 диров.

– Не знаю, сколько сигов АИГРА?

– 90 сигов.

– Ну значит 90 и пролетел.

– Это даже теоретически невозможно. Считается, что при заполнении 200 сигов АИГРЫ совокупно поглощённой энергии хватит, чтобы остановить 100 кан, перемещаемых со световой скоростью. Твой вес около 105 кан. Твое тело должно было перемещаться почти в половину скорости света.

– Ну, как видишь, я живой, а труба пустая, мне и так для полной остановки геля не хватило. Я плечо разбил и если бы не каска на голове, то череп бы точно не выдержал.

Вот уж воистину поверишь в правоту Сереги, знакомого инженера по охране труда, который всегда гонял своих работяг за нахождение на объекте без касок.

– Если бы не тот факт, что вся неживая материя осталась неизменной и не поддалась кинетическому воздействию, можно было бы предположить, что мы, находясь в гиперпространстве, врезались во что-то. Но это также невозможно, как в разрезе практических данных, так и теоретически.

– Ты считаешь, что мы еще в гипере?

– Нет конечно. После отключения реактора и гипердвигателя нас выбросило из гиперпространства. Нахождение в гиперпространстве поддерживается искусственно.

– Пожуем увидим.

– Что пожуем?

– Не обращай внимания, это поговорка такая у меня на родине.

Я двинулся в соседний бокс. Это был спортзал, из которого я прошел в душевую, где уже привычно обогнул кровавое нечто. Вернулся в кают-компанию, подошел к синтезатору, выбрал блюда, чем-то внешне похожие на картошку фри и котлету.

– Я правильно понимаю, что осталось проверить склад?

– Еще ты не проверил хранилище криокапсул.

– А оно где?

– В него можно попасть из лабораторного бокса и с палубы. Оно занимает почти всю левую часть второго уровня.

– Аа. Теперь понятно, почему я не видел, куда деваются интернированные после того, как придут в себя. Их, оказывается, Трак прям из медбокса перемещал. Ну, сейчас поем, и пойдем.

Еда оказалась довольно вкусной. Не совсем наши земные вкусы, но уж точно не тот пластик, что давали рабам. Смолотил я все, как комбайн. Выпил воды из тюбика. И, переборов желание поесть еще, встал и пошел заканчивать проверку. Я уже был уверен, что не найду никого живого. Но держал оружие наготове. Попасть в криохранилище из кабинета ныне мертвого вивисектора не получилось. Дверь открывалась только через активацию. Ручного способа я не нашел. Потопал на палубу, где были входы в склад в виде огромной гермодвери, за которой ровными рядами на стеллажах стояли кубы из металлопластика, в которых хранилось похищенное с посещенных планет. Я нашел стеллаж с отметкой OR17N84/3, с сожалением посмотрел на кучу закрытых металлических ящиков. Понял, что искать свою цепочку с крестиком буду долго, и пошел к крио-хранилищу. Вот где меня опять затрясло от гнева. Огромный, даже не отсек, это какой-то ангар, заполненный в три ряда шестигранными цилиндрами, уложенными в виде пчелиной соты. 10 сот в высоту. И соты эти тянулись метров на 100. И только третий ряд был еще не до конца заполнен. Это же сколько здесь народа? Это же не десятки, и даже не сотни. Твари конченные! Вас надо оживить и снова убить!

– Согласно показаниям системы контроля, все погруженные в стазис не повреждены, и могут быть выведены из стазиса, – сказал искин. Я не сразу осознал услышанное.

– ЧТО??? Что ты сейчас сказал?

– Согласно показаниям системы контроля, все погруженные в стазис не повреждены, и могут быть выведены из стазиса.

– То есть они живы? Они не погибли? Их можно разморозить?

– Система контроля не наблюдает никаких повреждений у объектов, погруженных в стазис. Все 3594 стазисные капсулы не имеют повреждений. Если после вывода из криостазиса не проявится отклонений, связанных с аварией, то объекты будут признаны живыми. Но вывести их из стазиса ты не сможешь. У тебя нет допуска к выполнению таких манипуляций на медицинском оборудовании. Отсутствует нейросеть и требуемые базы знаний.

Вот это поворот, передо мной лежат готовые к пробуждению тысячи, а я ничего не могу сделать. Из-за чертовой нейросети, из-за чертовых баз знаний.

– Я могу установить себе нейросеть? И загрузить эти базы знаний? Я видел, откуда доставал нейросети Трак. Ты сможешь подключишься к оборудованию? – Затараторил я.

– Невыполнимо: нейросети, которые устанавливал Трак – это рабские нейросети, и при их интеграции есть шанс на повреждение мозга. Согласно данным на табличке, Трак имел пятый уровнем медика, и даже у него могли быть смертельные случаи при интернировании.

– Я готов пойти на риск, Трак говорил, что мне осталось 2-3 цикла.

– Это не все причины для отказа от твоей идеи. Для работы с мед оборудованием нужна полноценная нейросеть медика, не рабская нейросеть, и маркер медика. Если предположить, что на корабле найдется нейросеть медика, и ты сможешь установить себе полноценную нейросеть – надо еще найти базы знаний медика минимум 3 уровня. И даже в случае, если ты сможешь решить и эту проблему, то нужен маркер медика. А он присваивается только по итогам сдачи экзамена на специальном оборудовании. Такого оборудования на этом корабле нет. Что касается времени жизни твоего организма – Трак, скорее всего сообщал, что 2-3 цикла – это без лечения.

– И что же делать?

– Решение, что делать, принимает оператор – ты, Федор. Моя задача помогать тебе. Я лишь искин.

Меня будто трехкратной гравитацией придавило. Я сел на пол, и смотрел на ряды криокапсул. Теперь мне надо, несмотря ни на что, каким-то неизвестным образом спасти их всех. Теперь я отвечаю не только за себя, но и за них. Но как же это тяжело – чувствовать себя беспомощным, с таким багажом ответственности. Я вдруг осознал, что я – действительно «дикий». Я ничего не знаю о корабле, о том, как и куда лететь в этом огромном космосе. Всех моих знаний не хватает, чтобы пользоваться боевыми костюмами, а тут корабль! Корабль на котором была команда под 50 разумных, знающих свое дело, и теперь мне надо спасти себя и всех этих существ. КАК??? Сколько я так просидел – не знаю. В какой-то момент в голове всплыла фраза, которую, кажется, сказал Марк Аврелий, но мне ее сказал дед, рассказывая, как он смог выжить и спасти людей после химической атаки японцев на его гарнизон. Ему потом вырезали пол желудка, но тогда он смог собрать раненых, и они, отравленные газом, смогли выстоять и не сдаться. В трудные моменты я часто ее вспоминаю. «Делай, что должно, и будь, что будет». Вот и сейчас я вдруг понял, что я не сдамся. Если мне суждено погибнуть в космосе, так и будет, но пока я живой – надо делать то, что я могу и должен сделать. А должен я: убрать мертвые останки, открыть дверь в рубку, в каюту капитана, проверить все, что есть на корабле полезного для меня, даже чисто гипотетически.

Я пошел к терминалу управления реакторной установкой. Для начала надо понизить температуру во всех отсеках, где есть останки. В отсеке рабов роботы смогут начать работу после включения гравитации, а значит, точно не сегодня. По совету искина – установил во всех отсеках, где сегодня не буду убирать, температуру на одну единицу выше температуры замерзания воды. У Омора температурная шкала была скорее ближе к фаренгейту. В тех отсеке активировал уборочный комплекс, и подошел к останкам капитана. Как бы не было противно, но пришлось копаться в субстанции, в которую превратилось тело. Нашел форм ключ, пенал со страной формы устройствами, чем-то напоминающими земные флэш карты, их там было несколько десятков, разных форм и размеров, только чуть толще, «код ключ», очень похожий на тот, что был у Трака, энергопистолет, в два раза массивнее моего. Выудил из кровяной массы цепочку с еще одной флэшкой, посмотрев, отделил часть массы, засунул в пакет – аналог нашего Ziplok, может, еще пригодится генетический материал. После чего втянул в уборочный комплекс, как в пылесос, остатки тела.

– Что за предметы я нашел? – Обратился я к искину.

– Форм ключ, бокс с кристаллами памяти и банковскими чипами, ключ доступа, энергопистолет модели Di20.

– Замечательно. – Я взял большой ziplok, поместил туда все найденное, запечатал и местным маркером по-русски написал «капитан».

Следующим местом уборки стал жилой отсек, потом кают-компания и санитарный узел с душевыми. Тщательно обыскивая месиво, я собрал коллекцию из девяти пакетов, подписанных по номерам. Что я выуживал из мертвой массы – я даже не разглядывал. Усталость накрывала все сильнее и я, понимая, что вот-вот вырублюсь, все делал механически. Уборочный комплекс отравлен на выгрузку наколенного в переработчик. Пакеты лежат, точнее еле видно парят над столом в кают-компании. Я осмотрелся, понял, что надо чистить скаф. Все равно идти в отсек управления реакторной, чтобы установить нормальную температуру в жилом отсеке. Вот он – минус ручного режима, каждый раз возвращаемся, регулируем руками. Хочешь что-то поменять – ноги в руки и бегом. В тех отделе снял скаф. Поместил на фиксаторы, и, нажав кнопку «очистка», проводил взглядом скаф – за ним разъехалась стенка, скаф углубился в проем, и стенка закрылась. Потом на автомате реакторная. И наконец каюта. Хотелось есть, но спать хотелось сильнее. По данным искина, я был на ногах уже почти двое суток. Сон пришел мгновенно, я успел отметить, как соскучился по нормальной кровати, и все. Отключился.

Проснулся от сильного чувства голода, есть хотелось даже во сне. Я проспал почти сутки. Вот это да. Спросил у искина:

– Все без изменений?

– За время твоего сна ничего не происходило.

Кряхтя, встал и, напевая странную песенку на русском: «тишина на ивановском кладбище, голубые туманы плывут, лишь покойники в беленьких тапочках, на свиданье к любимым идут», – пошел в кают-компанию. Ел я долго. Не торопясь, наслаждаясь каждым удачным выбором блюда, и плюясь, когда выданное синтезатором оказывалось не съедобным. Я перепробовал около 20 блюд, и более десятка напитков. Три четверти блюд было не доступно, синтезатор раз за разом сообщал мне, «данный рацион не предназначен для невесомости, выберете другой рацион». Поэтому мне были доступны аналоги колбас, кусков мяса, котлет. Каких-то овощей. Ничего сочного или того, что крошится. Наевшись до отвала, пошел в душевую. Душ в космосе – это что-то вроде влажного, плотного тумана. Больше похоже, что ты стоишь под вентилятором, и тебя под давлением обдувает мокрой взвесью. Только после третьего подхода я счел себя достаточно чистым, и включил сушку – тот же ветер, но совершенно сухой, быстро меня высушил. Оделся в чистый комбинезон, с удивлением обнаруженный в каюте, где я спал. Вот теперь я снова человек. Надо заканчивать уборку, и включать гравитацию.

Перемещаться на магнитах сильно неудобно. Двинулся на палубу. Там была самая большая часть команды – и охотники, и пилоты, и техники. Процесс пошел по отработанной схеме: тщательный обыск бывшего телом блина, укладывание всего найденного в ziplok, всасывание в уборочный комплекс. Четыре раза его отправлял на выгрузку в переработчик. Для уборки в шаттле пришлось сходить за уборочным инструментом в мед бокс. Большие раструбы технического комплекса не подходили для уборки интерьера внутренних отсеков и кабины шаттла, да в ботах тоже обнаружил останки и размазанную субстанцию по борту и панели управления. Еще раз похвалил себя, что не стал включать гравитацию, иначе бы кровь затекла в щели систем управления, и сто процентов что-то сломалось.

– Кажется, все, – выдохнул я.

– Ты еще не открыл рубку корабля, а там должны быть члены экипажа, находящиеся на дежурстве.

– Точно. Про этих я забыл. Пошли открывать рубку.

– Федор, ты единственный кто может «пойти», я не могу понять, к кому ты обращаешься?

Я улыбнулся, – К тебе. Мы же с тобой общаемся, значит нас двое.

– Я отвечаю на твои вопросы. Ввиду отсутствия у тебя нейросети, озвучиваю аналитические данные. Я не являюсь личностью, и поэтому мы не общаемся.

– Ну это философский вопрос. Передача информации – может быть звуковой, изображением или мыслеобразной. Процесс передачи информации – это коммуникация. А коммуникация и есть общение, значит, мы общаемся. Так как я пойду к рубке – ты тоже переместишься туда. Значит, я пойду туда не один. А раз я не один – значит, нас двое. А если нас двое, то мы опять же можем общаться.

На коммуникаторе загорелся значок обработки информации, и он начал мигать.

– Эй, ты чего? Не вздумай сломаться! Лучше скажи, нам надо освободить уборочный комплекс, или нет? – Коммуникатор мигнул и наконец отреагировал.

– Да. Необходимо очистить уборочный комплекс.

Попытка проанализировать сказанное тобой привела к критической ошибке. Я не предназначен для решения вопросов, которые ты назвал философскими. Если бы ты не задал технический вопрос – мое ядро искусственного интеллекта было бы разрушено из-за исключающих друг друга алгоритмов.

– Понял, больше не буду с тобой обсуждать такие вопросы, я без общения с тобой быстро сойду с ума.

– Я же говорил мы не общаемся, я не обла..

– Я понял. Считай мой термин «общаемся» как замену термина «передаем информацию звуковым методом.

– Принято. Такая замена допустима.

– Ну и ладушки.

– Что такое «ладушки»

– Бли-ииин. Это выражение, поговорка с моей планеты. Непереводимое на язык Оморо.

Дальше я пошел молча. Искин называется, от простого разговора чуть не сгорел, как утюг, который заставили разогреть холодильник. А вот если его спросить, кто победит – холодильник или утюг, он тоже зависнет или начнет узнавать технические параметры устройств? Тьфу, что за мысли в голову лезут!

С помощью форм ключа рубка действительно открылась. Все-таки хорошо, что капитан исполнял требование инструкций. С другой стороны – из-за этого я не могу попасть в его каюту. Хотя, тут, наверное, не инструкции виноваты, а патологическая жадность и боязнь, что кто-нибудь что-нибудь свиснет из каюты, в его отсутствие. Вот и закрывал, как бункер.

В рубке было четверо. Обзорные иллюминаторы закрыты бронепластинами. Увидеть, что нас окружает, не удалось. Системы визуального контроля не запускались без корабельного искина. В принципе – вся рубка работала через шину питания, на которой был корабельный искин.

– Я могу отключить питание искина так, чтобы остальная часть рубки работала? Ведь по идее искин могут повредить, хакнуть, взломать, и тогда надо, чтобы корабль работал без искина.

– Это возможно. У меня есть базовая информация о возможности отключения питания корабельного искина на физическом уровне без отключения питания остального функционала. Но это делается при штатной работе реакторной установки, и у меня нет доступа к схемам систем управления. Скорее всего, эта информация находится в блоке данных предыдущего оператора.

– Вот же ....

Обыскал все четыре крово-блина, почистил все панели управления. Урожай находок тут был побогаче. Кроме привычного ключа доступа и боксов с кристаллами, тут, как и у капитана, боксы были заполненными разными кристаллами, в то время как у простых членов экипажа в основном были только банковские чипы. У всех было табельное оружие, коммуникаторы на каждом теле, и какие-то чемоданчики. Один оказался переносным мед боксом, который, в отличие от полевых аптечек, мог не только обезболить или впрыснуть какую-нибудь химию для поддержания жизни, – этот переносной мед бокс в автоматическом режиме делал не очень сложные операции. Синтетический хирург, анестезиолог и травматолог в одном чемодане. К сожалению, работать с ним без нейросети, невозможно. Второй чемоданчик оказался какой-то мощной системой удаленного взлома, третий – набором для хакера, только уже для работы непосредственно с устройствами. По данным моего искина, с помощью этого можно взламывать искины даже корабельного и станционного класса. И все бы хорошо, но только для меня это все равно чемоданы с непонятной фигней. Красиво, но бесполезно.

Все, можно включать гравитацию. Думаю, в каюте капитана не было никого. И осталось провести уборку в рабских отсеках. Проходя мимо лестницы в кают-компанию, подумал о еде, но решил, что при гравитации все будет удобнее. Привычным уже путем добрался до терминала ручного управления энергопитанием. Включил гравитацию на корабле. Тут же почувствовал вес тела и скафа. Теперь я понимаю зачем команда тренировалась на палубе в скафандрах. В невесомости скаф чувствуется по-другому. Ну, человек и к не такому привыкает. Включил автоматику дверей. Следующая остановка – техотсек, тут активировал всех роботов-уборщиков. Поставил им задачу уборки с приоритетом начала в отсеках рабов, с последующим поддержанием чистоты. С дройдами обслуживания все оказалось сложнее. Они не получали данных от искина корабля. У меня не было возможности ими управлять – как обычно – нет нейросети, нет базы данных управления техническими дройдами. Ну, и черт с ними. Время у меня есть, даст бог – разберемся. Теперь есть и спать. Утро вечера мудренее.

Проснулся я опять с чувством голода. Что-то на меня жор напал. Ем за двоих, и все больше хочу есть. С другой стороны, и последние трое суток у меня выдались потяжелее работы уборщиком и помощником пиратов. Хорошо бы сегодня открыть каюту капитана, узнать, где нас выбросило из гипера, а то, может, мы летим на полной скорости прямо на звезду.

– Искин, а после выхода из гипера корабль останавливается, или продолжает движение?

– При штатном выходе из гиперпространства корабль продолжает движение со скоростью 33,33 в периоде % от скорости, которую имел корабль до перехода в гиперпространство. После чего скорость гасится маршевыми двигателями, или корабль продолжает полет.

– Меня просто мысль посетила, что мы можем по инерции влететь в какую-нибудь звезду. И надо как-нибудь узнать, куда мы летим, а то, может, мы скоро сгорим вместе с кораблем.

– На то, чтобы долететь до звезды в результате дрейфа, уйдет очень много времени, так как гравитационное поле звезды препятствует выходу из гиперпространства. В связи с чем даже в случае неверных расчетов для гиперперехода корабль выходит из гиперпространства за пределами зоны гравитационного ограничения звезды. Кроме того, при опасном приближении к звезде мы почувствуем гравитационное воздействие звезды. Намного больше вероятность столкнуться с планетоидом, кометой или астероидом. Случаи таких столкновений не редки при переходах в неизведанные секторы космоса.

– А нам от этого будет легче. Или ты хочешь сказать, что корабль переживет такое столкновение?

– Нет. В случае столкновения с любым массивным космическим телом наш корабль неминуемо погибнет

– Вот и я про тоже. Искин … Блин, надо тебе имя какое-то дать.

– Имя? Ты не забыл, что я – по сути вычислитель?

– Ну, воспринимай это как уникальный номер, позывной. – На вопрос, как назвать невидимое говорящие создание, разум откликнулся образом маленькой феи «Динь». Но там была девочка, а у нас тут явно мужик. – Будешь отзываться на Дин.

– Принято, Федор.

– И так, Дин! У нас с тобой несколько задач. Подчинить корабельный искин, для чего надо вскрыть каюту капитана и найти ключ код. Узнать, где мы, и куда нас несет. Открыть бронепластины, закрывающие все, через что можно было бы осмотреться – мы не можем. Поэтому надо двигаться к какому-нибудь шлюзу.

Мысль о выходе в открытый космос вызывала во мне противоречивые чувства. С одной стороны –воодушевление, вызванное рассказами земных космонавтов, с другой стороны – чувство страха, как перед чем-то страшным и опасным. Я понимал, что космос не простит ошибок новичка, и надо подстраховаться по максимуму. Одно дело – перемещаться по закрытому кораблю в невесомости и совсем другое – в открытом космосе.

– Дин! При выходе в космос есть какая-нибудь система страховки, чтобы не улететь от корабля, чтобы можно было вернуться обратно в шлюз?

– Скафандр техников наиболее приспособлен для работы в открытом космосе. Прежде всего – это магниты на ногах и в перчатках, магнитный гарпун на тросе лебедки длинной 500 сигов. Кроме того, можно использовать комплекс техников, он имеет усиленный экзо-скелет и коррекционные двигатели. Но без практики я бы не советовал его использовать. В его случае не обязательно использовать нейросеть, но именно она обычно делает все расчеты для применения корректоров положения.

– А есть какой-нибудь трос, прикрепленный к кораблю? – Дин секунду подумал.

– Ты можешь примагнить гарпун к корпусу корабля сразу после выхода из шлюза, но это сильно ограничит тебя при передвижении.

– Ну все лучше, чем улететь в открытый космос.

– Если у тебя паническая атака, то лучше не выходить в космос.

– Паники нет. Я справлюсь, просто я еще не разу не был в космосе. А понять, где мы – нам необходимо.

– Ты сможешь определить местоположение корабля?

– Я – нет, но ты же мне поможешь?

– В меня не заложен алгоритм позиционирования, и в моих базах данных нет звездных карт. Для этого используются или вычислители навигационных систем, или корабельные искины. Я всего лишь искин наручного коммуникатора. Ели вскрыть капитанскую каюту, ты, может быть, найдешь ключ код. Тогда сможешь активировать корабельный искин, и он уже сможет провести позиционирование.

– Эээ… тут я понял, что рационально согласиться с Дином, но меня так и тянуло выйти за борт. Толи это было простое желание испытать то, о чем рассказывали земные космонавты, толи еще что то, но мне прям надо было туда, и при чем поскорее. – Я не могу объяснить почему, но мне надо проверить, что у нас за бортом. Все, двинули.

Я направился к шлюзовой на палубе.

– Ты решил обойтись без гарпуна?

– Нет.

– Тогда сначала зайди в тех отсек, и установить Гарпун на скафандр.

С раздражением крутанулся и пошел в техотсек.

Гермодверь за мной закрылась, началась откачка воздуха, пропала гравитация. Сердце ускоренно забилось. Да что со мной, как мальчик 12-ти лет перед тем, как подойти к девочке. Ты взрослый мужик, тебя похитили инопланетяне, ты был их рабом, ты всех их отправил в переработчик, перед этим копался в их останках, а теперь не можешь просто сделать шаг, и осмотреться. И я нажал панель открытия внешней гермодвери.

Глава 3

«Мало знать, надо и применять. Мало хотеть, надо и делать.»

Иоганн Вольфганг фон Гёте.

Но иногда надо просто иметь саму возможность применять то, что ты знаешь.

Я ожидал увидеть звезды, планеты, астероиды, пустоту, наконец. Но увидел я – корабли. Много космических кораблей. Как-то сразу понял, что это космические корабли. Они были разных форм и размеров. Угловатые сигары, диски с выведенными двигателями, как в Стартрек, и просто в форме дисков, квадратные и пузатые, похожие на прогулочные морские яхты, и огромные мега-танкеры, похожие на то, что рисовали наши фантасты.

– Федор! У тебя проблемы с дыхательным аппаратом? – Дин вывел меня из ступора.

– С чего ты так решил?

– Ты не осуществлял вдохов в течении 63 тиков.

– Ты видишь то же, что вижу я?

– Я получаю изображение с камеры скафандра.

– И что ты видишь?

– Космические корабли

– И тебя это не удивляет?

– Федор! Я искин, я не могу удивляться. Если ты хотел узнать, есть ли у меня объяснение тому, что передает камера, то нет. В моих базах отсутствуют данные, способные объяснить это. Более того, я не могу опознать ни один из кораблей, что захватывает камера.

– Ладно. Давай посмотрим по сторонам.

Я примагнитил гарпун к борту корабля, проверил, все ли сработало, и оттолкнулся от шлюзовой камеры. Страх и растерянность прошли, как будто их и не было. Я придал небольшое вращение телу автоматически, и теперь, медленно вращаясь видел, что разные корабли окружают нас со всех сторон. Они были сверху, снизу, с правого борта и с левого, и их было так много, что они перекрывали то, что должно было быть горизонтом. Только если смотреть строго назад от нашего корабля, можно было увидеть слабое рассеянное свечение, как в тоннеле. Что-то привлекло мое внимание, но обзор сместился. Я остановил ход лебедки. Трос натянулся и ослаб. Вращение прекратилось. Меня повернуло по направлению к носу корабля. Я увидел странный корабль, расположенный практически вплотную к нашему кораблю. Огромный шар, раз в десять больше длинны нашего корабля, словно модель атома, окруженный орбитальными кольцами электронов, только кольца очень близко к шару, и они не ровные и гладкие, а все состоят из завитушек. Вот на одном из таких колец, мигнув, появился человек в скафандре, помахал мне рукой и застыл. Потом еще раз мигнул и помахал.

– Дин! Походу мы тут не одни. Ты же видишь этого человека?

– Вижу. Но это не обязательно человек.

– Да пофиг, главное, что он есть. Вот только как общаться будем? – Я помахал в ответ.

– Такой тип корабля, на котором он расположилсят, я вижу впервые, наверняка возникнет языковой барьер. Советую быть осторожнее. Это существо может быть враждебным.

Человек помахал снова, но теперь словно подзывая, или приглашая к себе. Я осмотрелся вокруг, и развел руки в жесте, который в моем понимании показывал, что я не знаю, как это сделать, и только потом понял, что часть жеста я выполнил мимикой лица, которого не видно под шлемом. Человек еще раз повторил приглашающий жест, а потом указал на себя, и протянул руки по направлению ко мне.

– Он что хочет к нам? – Спросил я Дина.

– Я не специалист в межвидовых коммуникациях, но в любом случае лучше, чтобы он отдалился от своего корабля, а не мы приблизились к нему.

Я сделал приглашающий жест. Человек мигнул, и оказался в полутора метрах передо мной. Я вздрогнул, еле сдержался, чтобы не активировать лебедку. Он вытянул ко мне руку, и над рукой появился полупрозрачный маленький экран, на котором схематично, но довольно реалистично изображалось, как я иду по борту нашего корабля, дохожу до точки наиболее близкой к его кораблю, отталкиваюсь, долетаю до его корабля, в котором открывается шлюз, и я в него вхожу. Картинка сменилась. Я стою, от моего шлема исходят волны, которые достигают какой-то коробочки. По коробочке бегут какие-то странные символы. Потом появляется он, подключает коробочку к своему скафандру, и теперь уже из его шлема идут волны. Картинка сменяется, мы с ним стоим напротив друг друга, и из наших шлемов поочерёдно идут волны.

– Он хочет изучить систему звукового общения.

– Да понятно, что он хочет. Вопрос в другом. Он приглашает нас к себе на корабль, а у нас, по сути, и выбора нет. Если он сможет понять и освоить мой язык, то я его язык точно не осилю. Ты вот мой русский вообще не понимаешь.

– Ты не ставил задачу освоить твой язык. Для этого существует методика. Но она требует времени. А ты был занят с момента аварии.

– Потом буду учить тебя русскому языку. Сейчас надо научиться понимать этого …эээ, Инопланетянина. Попробуем лингву, она все-таки более распространена, чем язык Оморо, и уж точно более русского.

Я пожал свои руки, показывая жест договора. Не знаю, понял ли он меня. Но он мигнул, и оказался опять на кольце своего корабля. Ну что, попробуем добраться до него. С помощью лебедки я подтянул себя к борту корабля, включил магниты, и, как жук, пополз по борту корабля. Я далеко не сразу решился выпрямиться. Логически я понимал, что тут нет силы тяжести, и поверхность подо мной – все равно, что пол, но мой мозг просто отказывался поверить, что я не упаду, если пойду по борту. Только выбравшись на верхнюю часть корабля, я смог заставить себя встать. Вернул гарпун в лебедку и пошел, медленно, неуверенно, примеряясь к каждому шагу. Инопланетянин спокойно наблюдал за моими акробатическими упражнениями. Обливаясь потом, хотя внутри скафандра была комфортная температура, я добрался до места, где надо было опять переходить на почти вертикальный, в моем понимании борт. Я снова активировал гарпун, без него никак не мог заставить себя пойти по вертикали, как по полу. Вот с ним все получилось. Пересилив себя, все-таки двинулся в перед, и вскоре приблизился к кораблю инопланетянина на минимальное расстояние от нашего корабля. Дальше надо прыгать. Матеря себя за страх перед прыжком, переключил лебедку в свободный ход. Оттолкнулся и поплыл к шару. До него оставалось не менее пяти метров, когда я почувствовал легкое сопротивление, и увидел в радиусе двух метров от себя какое-то свечение. Оно обволокло меня и пропустило, полностью покрыв мой скафандр. И снова стало невидимым.

– Кажется, мы прошли через силовое поле. – Сказал Дин.

Мне было не до разговоров. Я, словно жук, в полном сосредоточении, направлял руки и ноги с активированными магнитами на приближающуюся поверхность. Есть! Я прицепился всеми четырьмя конечностями.

– Фууух! – громко выдохнул, – Прошли, и прошли. Что в этом такого?

– Ну, вообще-то, силовое поле обычно или отталкивает, или уничтожает, аннигилируя все, что пытается его преодолеть. На корабле Джага рей силовое поле поглощает все путем разрушения, аннигиляции. Зачем надо иметь силовое поле, которое все пропускает?

– Аа. Ну или это силовое поле различает, что надо пропустить, а что нет. Или это было не силовое поле.

– Я, даже находясь внутри скафандра, своими не самыми продвинутыми сенсорами и сенсорами скафандра регистрирую энергоколебания непонятного происхождения. Это точно силовое поле – но оно нас пропустило. Это недоступная даже теоретически технология.

– Ну, для меня технология искусственной гравитации тоже не доступна, но она есть. Теперь ты увидел то, что недоступно для Оморо.

Я разогнулся, и все-таки стал на орбитальное кольцо. Только теперь я заметил, что кольцо не статично. Было ощущение, что оно состоит из густой ртути золотого цвета, ну или из жидкого золота. Оно непрерывно двигалось, менялось, но сохраняло форму. Инопланетянин подплыл ко мне, стенка шара частично втекла внутрь, образовав проем, достаточно большой, чтобы пройти, очень похожее я наблюдал на видео, которое он мне показывал. Я шагнул в перед. Стенка шара оказалась толщиной около трех метров. Нехилая броня. На выходе из прохода свечение силового поля стекло с меня, и я почувствовал гравитацию. Стена заполнилась жидким металлом, скрыв проход.

– Мы в воздушной среде. Воздушная смесь пригодна для дыхания. Только уровень кислорода слегка повышен. – Сообщил Дин.

– Ну что. Или он дышит той же атмосферой что и я, или он сделал ее для меня.

Я посмотрел на все также парившего передо мной в скфандре инопланетянина, и снял шлем. Его скафандр даже на вид был на порядок круче и технологичнее не то что моего, а боевых скафов Оморо, недоступных мне из-за отсутствия нейросети в моей голове. Его покрытие было гладким, как металл, и в тоже время абсолютно не сковывало его, материал почти блестел, при всем этом оставаясь матовым. Я не знаю, как это можно объяснить, это надо увидеть. В нем явно были скрыты какие-то устройства. Их наличие можно было определить только по силуэтам чего-то, что было сверху покрытия, или элементам, выглядевшим, как украшения, но явно указывающим на то, что из этого места может что-то выскочить. Мы были в круглом пустом зале. Свет исходил отовсюду, от стен, потолка, и даже пола. Но при этом он был рассеянный, и не слепил. Воздух был пьяняще свеж. Вслед за мной инопланетянин снял с себя шлем. На меня смотрело человеческое лицо, что там человеческое, он был словно Славянский воин с картинок моего мира. Русый блондин с голубыми глазами, с темной русой щетиной в виде бороды. И прямо-таки лицом Русского князя, сильно похожего на изображения Александра Невского.

– Вау, – подумал я про себя, – Приветствую! – сказал я на лингве.

– Увер тя мои чертг, – послышалось от инопланетянина.

Стоп, что???? Я его, кажется понял. Ну, не совсем понял, но это явно был какой-то неправильный, но похожий на славянский, или древне славянский язык.

– Я, кажется, тебя немного понимаю, – сказал я на русском.

– Той рети разуми лоче.

– Ёпт. – Вырвалось у меня. Лигва отменяется! Будем учить его русскому. – Я – Человек, Федор. – На слове Федор указал пальцем на себя.

– Че-ло-век, Фе-дор. – Повторил мой собеседник.

– Ты? – Я пальцем указал на него.

– Ярил син, – произнес он, показывая на себя.

Сзади меня из пола сформировался стул. Потом сзади него такой-же.

– ВедОти той рети.

– Ведоти, ведоти. – Бормотал я. – Ведаешь! Понимаешь?

Он покачал отрицательно головой, показал одной рукой жест открывание рта, второй указывая на меня.

– Че-ло-век Фе-дор грита, – потом жестом показал себе на голову, – Ярил син ведОти.

– Ага! Понял! Я говорю – ты ведаешь, изучаешь. Ну, тебе виднее.

– «Стул», – я показал пальцем на стул. Сел на него.

Инопланетный витязь тоже сел на свой стул. Между нами появился экран, сдвинулся немного влево относительно меня. На экране появилось изображение человека.

– «Человек», – сказал я.

Он посмотрел на меня. Потом на экране появились изображения отдельно стоящих мужчины, женщины, ребенка.

– «Мужчина, женщина, ребенок», – проговорил я, указывая поочередно на изображения, Изображение изменилось, и теперь они стояли рядом. – «Люди», – сказал я, и, поняв, что так запутаю его, уточнил, – «человеки».

Так мы провели несколько часов. Он показывал картинки, я говорил, что на них изображено. Я понял, почему все говорят, что русский язык сложный. Мне самому было сложно объяснить, что совсем маленький – это младенец, чуть побольше – ребенок, еще больше – подросток. А вместе они – дети. Легче было, когда он показывал элементы природы. Вода есть вода, огонь –это огонь, песок – это песок, камень – это камень, несколько камней – камни, и так далее. Но через несколько часов Дин напомнил о себе.

– Федор, это очень познавательный процесс, но мне кажется, что ты не сможешь весь свой язык объяснить в один подход. Кроме того, заряд скафандра давно ниже 20 %, если ты хочешь использовать лебедку и магниты, то советую отправиться обратно.

Я посмотрел на часы и понял, что провел в гостях уже 12 стаков. А это больше 14 часов. Пора и честь знать. Тут же почувствовал голод. Если жажду я утолял через трубочку, подсоединённую к емкости с водой в скафандре, то поесть с собой не было ничего.

– Мне пора идти обратно, на корабль, – сказал я, сопровождая все жестами. – Надо есть и спать. Завтра я приду опять.

Витязь задумался, потом кивнул мне. За мной снова появился проход. Я вышел через него, в этот раз внимательно наблюдая, как меня обволакивает силовое поле. Оказавшись снаружи корабля, не стал изменять себе. Использовал гарпун, подтянул себя к своему кораблю, на четвереньках поднялся по борту наверх, где уже пошел спокойно. Оказавшись на корабле и закрыв шлюз, я быстро разоблачился. Поставил Скаф на зарядку прямо возле шлюзовой, и почти в припрыжку пошел в кают-компанию.

– Твое поведение отличается от обычного. Что с тобой, ты не отравлен?

– Нет!! Ты просто не понимаешь, что я сейчас чувствую. Я думал, что остался один, что вокруг все погибли, потом мы нашли живых пленников, которые находятся в стазисе, и все равно я был один, я не мог их разбудить. Вокруг меня только железо. А тут мы встретили живое, понимаешь, живое существо! Мы сможем общаться. Скоро он разберется в моем родном языке, языке, который я мог услышать только в моем плеере.

Я остановился. Точно. Мой плеер. В нем загружены книги, которые я слушал во время пробежки, и там загружено много книг. Я ведь несколько месяцев только добавлял, не стирая того, что прослушал. Но сначала поесть, принять душ. Потом в хранилище. Мое настроение отразилось на аппетите, я съел три порции блюд. Запил чем-то похожим на наш негазированный лимонад. Принял душ и отправился в склад, хотя, наверное, надо называть этот отсек склада – хранилищем. Приступил к распаковке метало-пластиковых кубов. Все-таки у Оморо технологии намного опережают нас. При активации куба, он раскрывался, как бы распаковываясь, предоставляя доступ ко всему содержимому, которое было закреплено на тонких стенках и стеллажах, которые листались, как книга, внутри куба. В первом кубе оказались иконы, церковные книги, элементы алтаря, в общем, внутренне убранство разрушенного храма. Ну давать Ярил сину церковные книги не совсем правильно, а то еще решит. что наше общество так живет, или я его агитирую верить в моего бога. Уже собравшись закрыть куб, я увидел Букварь. Обычный Букварь из еще моего детства. Вот это находка. Посмотрев дальше, я возликовал. Целая подборка еще советских учебников: по русскому языку, родная речь, по математике, вернее Арифметике, природоведению и географии, все для первых трех классов. Для средней школы не было ни чего. Дальше лежали учебники явно из церковной школы, основы православной культуры, православная культура и так далее. Но мне нужны учебники именно для начальной школы. Именно с их помощью я смогу научить Ярил сина своему языку. Мне определенно везет сегодня. Закрыл куб, стал искать, где мои вещи, бывшие со мной при похищении, они оказались в пятом кубе. Выудил оттуда плеер, мой крестик на цепочке. Спортивный костюм, кстати, вычищенный так, что новый был, наверное, не таким чистым. Посмотрел на кроссовки, но понял, обувь Оморо, может, и не смотрится так красиво, но намного удобнее и практичнее. Надел крестик, закрыл куб, и пошел спать. Утром я проснулся и понял, зеленая и квакающая не позволит мне отнести книги этому витязю. Она квакала «НЕ ОТДАВААЙ». Информацию из книг надо ему предоставить, но не в виде книг с моей родной планеты. Во-первых, он еще не заслужил подарков, он мне даже воды не предложил. Хотя я бы и отказался, но все же. Во-вторых, что-то мне подсказывало, что найти еще раз подобное, мне будет нереально.

– Дин. Надо оцифровать все эти книги. Сделать из них картинки и показать их нашему знакомому. И еще надо как-то подключить мой плеер, и тоже перегнать всю информацию с него.

– С книгами нет никаких трудностей, просто листай их, я буду сканировать, потом выведем через голопроектор скафандра, а вот с плеером сложнее, я не знаю, как к нему подключиться. Если ты сделаешь переходник для подключения, то это станет возможным.

– Тогда плеер не подходит. Как зарядить источник энергии, разберемся со временем, и буду сам слушать, или вместе с Витязем. Пошли в кают-компанию.

– Что значит слово Витязь? Ты называешь так этого человека, но значение я не знаю.

– Витязями на моей родине в далекие времена называли воинов, причем в основном это были войны русских князей, вождей, и были они тоже зачастую тоже родовиты. Дело в том, что он очень похож лицом на одного из наших великих князей, на Александра Невского. Невским он быть не может, поэтому просто Витязь.

Я выбрал сегодня жидкое блюдо. Еда в сухомятку до добра не доведет мой желудок. А этот продукт внешне очень похож на наш суп с макаронами. Вкус как обычно не совпал. Это была, скорее, уха с рисом. Но все равно вкусно. Наевшись, взял Букварь, и мы начали сканировать. Скорость, с которой Дин сканировал, была намного выше, чем я листал, в результате за час с небольшим мы отсканировали весть первый класс. Немного подумав, я решил, что надо отсканировать все, прежде чем идти. Если все получится, и мы сегодня букварь осилим, то можно будет просто продемонстрировать все отсканированное, уверен, что у Витязя есть устройства, способные помочь запомнить все, что ему показано. Еще через три часа я открыл шлюзовую, и выбрался на борт корабля. Все видео, подготовленное для нашего, собеседника Дин дополнительно записал на кристалл памяти, взятый из большой коллекции найденного мною во время уборки кровоблинов. Дин сказал, что этот кристалл не содержит на себе информации.

Витязь в скафе ждал нас на кольце электрона. Мне даже стало немного неловко, походу, он тут уже давно сидит. Но это все языковой барьер, еще чуть-чуть, и может, мы сможем как-то объясняться. Сегодня я передвигался намного проворнее и увереннее, практика рулит. Через неделю буду вообще скакать. Добравшись до места перехода на корабль-шар, я остановился. Я снова испытывал страх, я знал, что этот страх может стать проблемой. По натуре я очень быстро определяю опасность, и, если опасность не исчезает, то начинаю испытывать страх, который мешает всему. Мыслить, двигаться. Многие, один раз перешагнув через причину страха, вот как я вчера, перепрыгнул с корабля на корабль, забывают свои страхи и идут дальше. Но вот я нет, мне его надо преодолеть несколько раз, причем желательно с повышением риска, и вот тут и начинается проблема, иногда я увлекаюсь, и могу не заметить, как из преодоления страха все вырастает в неоправданные риски. Но в этом конкретном случае мне надо научиться передвигаться по кораблям в космосе. Я не рискую понапрасну, гарпун при мне, но применять его буду, только если что-то пойдет не так. Успокаиваю дыхание, отталкиваюсь и лечу почти в запланированную точку, чуть промедлил, отключая магнит, и промахиваюсь на пол метра. Примагничиваюсь руками. Спокойно направляю себя на кольцо электрона. Отключаю магнит на перчатке, и вот я на месте. Внутри поднимается удовлетворение от сделанного. Я еще не полностью победил свой страх космоса, да и космос – не то, к чему надо относиться безразлично, но, надеюсь, завтра еще легче смогу контролировать свои эмоции.

Ярил Син поклонился головой, кивнул в знак приветствия. Этот жест вышел у него так естественно, как будто он его использует постоянно. Ну что же, значит, язык движения тела у нас тоже имеет общее. Я поклонился в ответ. Проем в шаре опять стек, как жидкий метал, и я вслед за Ярил сином прошел в зал. Как и вчера, материализовались два стула, Ярил син сел и включил свой экран. Я долго думал утром, как объяснить Ярил сину, что я хочу сделать. Решил постараться использовать те слова, понятия которых мы вчера озвучивали.

– Ярил, я принес книги. – Сказал я не садясь. – Я покажу?

– Книги не знаю, буквы не знаю, звук буквы не знаю.

– Да, книга обучает буквам, – нет, он не знает слова обучает. – В книге буквы, я говорю буквы, ты понимаешь звук буквы. Много букв – слова. Ты сможешь понять буквы. Понять слова.

Он немного помолчал и сделал приглашающий жест. Я включил проектор и показал первую страницу букваря. Ярил практически сразу кивнул, он смотрел на страницы меньше секунды. Такое чувство что он их запоминал еще быстрее Дина. Мы быстро пролистали букварь. И вернувшись в начало я начал произносить буквы и слова голосом, ему было достаточно один раз услышать, и он все запоминал. За час мы прошли букварь и переключились на Родной язык. Ярил молчал и только кивал, показывая, что усвоил информацию. На учебник по русскому языку мы потратили весь день, мне пришлось объяснять многое, с значениями многих слов Ярил сталкивался впервые. Сильно помогли иллюстрации, с их помощью я мог объяснять, что значат слова. Но уже к вечеру стало ясно, что мы на правильном пути. Ярил все меньше спрашивал, и процесс ускорялся. Когда мы закончили учебник – я понял, что сегодня еще один я не осилю. Ярилу было легко, такое чувство, что он не устал совсем. Я еще возмущался, что загруженная в меня база знаний языка Лингво была не полной, я тут на уровень общения с ребенком выйти смогу за неделю. А там пару часов и все, все знания в голове.

– Ярил син! Я устал. Мне надо на корабль, кушать и спать. Все книги здесь. – Я достал кристалл памяти и Ярил с интересом уставился на него.

– Можно смотреть как работает?

– Да, если сможешь понять.

Кристалл выплыл из моей руки и переместился в материализовавшуюся из пола сферу, повисшую на уровне наших рук.

– Мне надо мало время. – По кристаллу пробежали линии сканера, он подсветился и на экране, который открыл Ярил син, побежали с огромной скоростью картинки. Через 2 минуты подсветка кристалла погасла и кристалл подплыл ко мне.

– Все, я закончил.

– Ты смог понять, как работает кристалл?

– Да. Это легко. Простой предмет.

Так, а если ему принести кристалл с базой Лингво, он ее тоже сможет изучить? Если так, то откладываем изучение русского языка.

– Ярил! Я завтра принесу кристалл с языком Лингво.

– А этот не Лингво?

– Нет. Это язык мой родной, русский.

– Зачем другой язык? Я много понимаю русский.

– Лингво весь на кристалле. Легче понять.

– Хорошо. До завтра.

Я пошел к кораблю, мысленно ругая себя. Ну как можно было не понять, что с уровнем технологий, доступных Ярилу, ему ничего не стоит считать базу готовых знаний. Это я – Че-ло-век без нейросети. А у него наверняка есть. И он может усвоить и Лингво, и еще кучу всего на раз. Надо переставать всех мерить по себе. Ты дикий, они техно-развиты.

Вот с такими мыслями я дошел до кают-компании. Только тут я понял, что проделал весь путь на автомате. Причем почти весь путь прошел стоя. Так, вот оно, я перестаю серьезно относиться к космосу, так нельзя. Я расстроился еще больше. Еда не доставляла удовольствия, уснуть долго не мог, ворочался, пытался себя не накручивать, но, кажется, становилось все хуже. В итоге все-таки заснул, но, когда Дин сказал: «Пора вставать!», – вспомнил, как не любил будильники в своей прежней жизни, тут же вспомнил жену, детей. Лежал в постели еще почти час, и слезы катились по щекам.

Все, тряпка, вставай! Будешь тут лежать и жалеть себя – ни за что не выберешься! А с Ярил сином у тебя появляется шанс, и пока он не свалил вдаль, надо научить его Лигве, и попросить помощи, Возможно, он сможет помочь с нейросетью, или, может, он такой же альтруист, и просто вывезет тебя и всех замороженных, если и не домой, то в цивилизацию. А там…. Что ТАМ – я понятия не имел, но всяко лучше, чем в одиночку на неработающем корабле. Я встал, и Дин тут же меня озадачил.

– Федор! Ты вчера не поставил скафандр на зарядку. Надо срочно его подключить.

Бегом к шлюзу. Скаф снят и правильно установлен на держатели, но не на те, что подключены к питанию, а на соседние. Да, сегодня не мой день. Надо как-то изменить настрой. Включил питание на стойку со скафом, пошел в душ. Теперь у меня целый час. Душ немного привел в чувства, если бы это был земной, то может быть, я вообще пришел бы в себя. Но и этот теплый и важный туман сильно успокоил и смыл хандру. После плотного завтрака я спокойно перебрал кристаллы памяти, нашел, как заверил меня Дин, кристалл только с базой Лингво. Вот уж чего не хочется, так это – чтобы где-то прошло наслоение, и из-за какого-то глюка Ярил неправильно понял язык. Удостоверившись в полной зарядке скафа, двинул на выход.

Ярил появился на своем месте буквально через секунду после моего появления на верхнем борте корабля. Вот и хорошо, а то не хотелось в очередной раз заставлять его ждать. Уже почти привычно добрался до места перехода, проверил готовность гарпуна, не надо забывать о том, что он может оказаться средством спасения. Прыгнул к Ярилу. В этот раз получилось лучше, но еще не идеально. Ярил снова открыл проход, и мы прошли на его корабль.

– Здравствуй! – я подумал, что вежливость хоть и принята, возможно, только на моей планете, не стоит про нее забывать.

– Здравствуй! – ответил Ярил син.

Я вытянул кристалл памяти.

– Это кристалл с Лингво.

Кристалл, как и вчера, перелетел в формируемую на глазах сферу, Ярил син сел на сформировавшийся стул, и по кристаллу побежали световые линии. В это раз процесс занял более получаса. Все это время глаза Ярила были закрыты. Я рассматривал зал, где находился. Раньше я не обращал внимания, но сегодня заметил, что нигде нет ни украшений, ни декоративных элементов, даже цветовых переходов нет. Идеально гладкая поверхность белого цвета, в идеальном круге двухметровой высоты, а вот формируемые предметы уже золотистого цвета. Но тоже без каких-либо элементов декораций. Это прям уж слишком минималистично, прагматичный стиль. Глаза Ярила открылись. Кристалл поплыл ко мне.

– Эта база знаний действительно намного эффективнее того способа, что мы использовали. Хотя некоторые понятия в этой базе знаний неправильны, но это нормально для цивилизации, достигшей этого уровня развития науки. Теперь мы сможем нормально общаться, я правильно понял, что этот язык тебе доступен?

– Да, этот язык мне не родной, но мне загрузили знания этого языка. Теперь мы сможем полноценно общаться?

– Этот язык не способен передать все, что я знаю. И многого из моего языка я не смогу выразить с помощью Лингво. Но это связано с уровнем развития цивилизации, которая применяет этот язык. В остальном мы сможем общаться.

– Ну что же, давай познакомимся заново. Я Федор Грай, человек (на Лингво это звучало Human, поэтому я произнес его на русском) с планеты Земля, у тех, кто говорит на Лингво, эта планета имела кодовое обозначение, но это не так важно. В результате какого-то сбоя произошла авария, и я единственный выживший на корабле, вернее не совсем так. Выжившие есть еще, но они все находятся в криостазисе. Я посмотрел на Ярила, ожидая что он что-то расскажет о себе.

– Федор! Прежде, чем я расскажу тебе все о себе, хочу попросить тебя извинить меня за то, что я ввел тебя в заблуждение. Ты явно считаешь меня Human – человеком, но я не являюсь биологическим объектом. Мое имя, если его произносить по правилам произношения на Лингво, должно звучать как Син Ярил. Это значит – Синтетический интеллект небиологический корабля Ярило. – Он замолчал, а я немного завис.

– Но.. Но.. но как, я же вижу тебя, твое тело, ладно, тело под скафом, но лицо…. Хотя … голограмма?

– Да, только судя по уровню развития твоей цивилизации, недостижимо реалистичная.

– Хааа, ты еще не знаешь, что этот корабль – не плод трудов моей цивилизации, Земляне еще не умеют летать в космосе.

– Но ты управляешь кораблем! Как ты попал на этот корабль? Пойми меня правильно, мне это важно, чтобы я смог подобрать те слова, термины, которые ты сможешь понять.

– Да без проблем, что такое разница в технологиях – я прекрасно понял, оказавшись на корабле, как говорят у нас на земле, сравнивая наши земные знания со знаниями во вселенной – «Я знаю, что я ничего не знаю».

– Ну, сравнивая со знаниями вселенной, так должен говорить каждый, и все же…

– Ладно, тогда по порядку. Моя родная планета Земля, мы научились делать космические корабли, способные подниматься на орбиту планеты, запускаем зонды на наш естественный спутник, и по звездной системе, звезду называем Солнце. Наши домашние компьютеры, наверное, сплошной примитив, по меркам того, что есть на моем корабле. Уже лет десять, как идут разработки искусственного интеллекта, но пока сделали что-то вроде самообучающейся программы, которая, по идее, должна вырасти в искусственный интеллект. Освоили атомное оружие и научились с помощью атомной энергии получать электричество. Оружие на планете в основном кинетическое, но вроде, в нашей стране разработали уже и на основе лазера. Но это сфера знаний далека от меня. Там все под грифом Гос-тайны. На корабль попал рабом, меня похитили с моей планеты и хотели заморозить, как и всех других похищенных, но, так как я уже старый, и у меня какие-то болезни, из-за которых жить мне 2 года, оставили помогать команде. Потом была авария, а дальше ты знаешь.

– Теперь я представляю уровень развития твоей родной планеты. Еще скажи – у вас на планете единое государство?

– Нет. У нас что-то около 200 государств, но есть сильные, так сказать – лидеры, и есть страны отстающие, хотя нет, не отстающие, а слабые, не имеющие военной, финансовой мощи, вследствие чего имеющие более слабую науку, армию, технику.

– Понятно, а страны много воюют между собой? Термоядерные технологии уже освоили?

– Ну, после изобретения атомного оружия и термоядерное оружие сделали, но управляемого термоядерного процесса еще не добились. Сильные страны напрямую стараются не воевать, чтобы не спровоцировать ядерный конфликт. Хотя, когда меня похитили – все шло к тому, что большая война начнется, и Россия, моя страна, будет вынуждена применять все, что есть. А есть у нас не мало.

– Странно, и опасно для твоей планеты. Обычно, если цивилизация успевает понять опасность применения ядерного оружия, то она идет по пути создания единого органа управления планетой, так как ядерная война в лучшем случае отбросит цивилизацию в развитии, в худшем уничтожит планету. Так появляются космические республики. Исключение бывает, если ядерным оружием в достаточном количестве обладает одна страна. Тогда она просто подчиняет все государства. Так появляются космические империи. Война с применением ядерного оружия обычно приводит к смене цивилизации. Но есть случаи, когда уничтожаются планеты.

– Ну, как у нас говорится: «Этот вопрос – не на мою зарплату». На земле есть страны, которые хотят создать мировую империю уже давно. Но в средние века не получилось. Потом они с помощью большой войны, в ходе которой и было создано ядерное оружие, снова пытались безуспешно, в итоге попытались всю планету прогнуть через финансовую систему и создание транснациональных корпораций. Но корпорации охренели, люди в других странах отказались прогибаться, а оружия, насколько я понимаю, хватит, чтобы цивилизацию стереть не один раз. Как говорит президент нашей Страны, «если что – мы умрем, а вы сдохните». Но, кажется, за океаном этого не понимают, или делают вид, что не понимают. Там все сложно. Что тебе еще рассказать?

– В принципе, сейчас достаточно информации. Теперь я постараюсь объяснить, кто я, кто мои создатели, как мой, твой и все остальные корабли сюда попали. Как я уже сказал, меня зовут Ярил Син. Я Искин этого корабля. Корабль называется Ярило. Этот корабль создан, чтобы собирать, понимать, обрабатывать и хранить информацию. Огромная база знаний, накопленная моими создателями. Мои создатели называют себя Предтечи.

– Да ладно! – Изумился я. – Извини, что перебиваю, но «Ярило» на языке моих далеких предков значит Солнце, наша звезда. Также называли одного из богов мои далекие предки, «Предтече» тоже мне знакомо, у нас это слово значит – подготовивший что-то значимое, но некоторые считают, что так называлась высокоразвитая раса, посещавшая когда-то Землю. Кроме того, когда мы только начали с тобой общаться, ты говорил на своем языке, и он очень смутно напоминал мне то, что у нас, называют древнеславянским языком.

– В принципе, все возможно. Обязательно вернемся к этому моменту. Ярило у Предтечи – это звезда, под светом которой они родились, Звезда их родной системы. Этот факт обязательно обсудим. А сейчас я вернусь к себе. Я – искусственный интеллект, небиологического происхождения. То, что ты видишь перед собой – это, так сказать, голограмма с элементом присутствия на физическом уровне. В какой-то степени в том, что произошло с твоим кораблем, есть вина Предтечи. Твой корабль, как и все остальные корабли, которые ты видел, попали в ловушку – гравитационную аномалию с разнонаправленным движением хроно-частиц, которая создавалась не для вас. Целью создания этой аномалии были Корабли Предтечи. Тяжелый Крейсер «Салтон» и корабль класса «Вед» – мобильное хранилище данных, в данном случае «Ярило», искином которого я являюсь, а также команд кораблей. Создали эту гравитационно-пространственную аномалию враги Предтечи, которых мы называем «Релли». Крейсер «Салтон» смог вырваться за несколько десятков колебаний электрона водорода до полного закрытия ловушки. Мощности двигателей Ярило на это не хватило. Поэтому мы находимся здесь уже 13637-тый гос. Это очень много даже для Предтече. В понятийной базе языка Лингво нет точного определения, сколько составляет используемый термин Стак. Поэтому, чтобы ты смог соотнести временной промежуток, поясню: единица Гос составляет 1/ 1 000 000 000 времени, требуемого на оборот родной для Предтечи галактики в нашей вселенной. В других вселенных время на полный оборот галактик может быть другим, но по данным наших ученых отклонение не будет превышать 0,65%, а в большинстве случаев 0,005 % от расчетных величин. Нашим врагам Релям удалось с помощью гравитационного всплеска, с одновременным меж-мировым прорывом, захватить только Ярило. Эта аномалия находится в межвселенском пространстве. Релли использовали то, что мы считали нашей сильной стороной. Корабли Предтечи перемещаются в космическом пространстве с помощью технологии меж-пространственного перемещения, или свертывания пространства, наиболее приемлемый термин в Лингво – это технология нульдвигателия. Из-за отсутствия исходных данных расположения относительно физических констант хотя бы одной вселенной, я не могу использовать эту технологию для перемещения корабля за пределы аномалии.

В этот момент я прервал монотонное повествование Ярила, так как голова от новых данных и их масштабов пошла кругом

– Стоп, стоп, стоп, ты хочешь сказать, что мы находимся в мать его пустоте между вселенными. Это же запредельные расстояния. Это…это…

Я не смог найти слова для правильного объяснения всей глубины задницы, в которой я, да и он, оказались, и при этом ему то по-хрену. Его искусственному мозгу все равно, но мне то – нет. Мои познания астрономии или астрофизики были довольно слабы, но я все-таки помнил, что галактика ОООчень долго вращается и на оборот уходит более 200 с лишним миллионов лет. Получается, он тут уже 2700 лет, а то и больше. Мне столько не прожить. Да и не жизнь это.

– Ты не верно понимаешь устройство мира. – С синтетическим спокойствием продолжил Ярил син. – Понятия трехмерного измерения в данном случае не применимы. Вселенные существуют не на расстоянии друг от друга, а в параллельных измерениях. Мы находимся в искусственно поддерживаемой уплотняющейся гравитацией сфере, окруженной вселенными со всех сторон, и при наличии достаточно мощного двигателя, использующего прокол пространства путем создания перехода в многомерное пространство с дальнейшим искривлением одной из величин трехмерного пространства, известного тебе как гипердвигатель погружения, можно вырваться из этой гравитационной ловушки. Другой тип гипердвигателя, прыжковый, намного более доступный, использовать не получится, для его применения также требуется понимание точки прорыва и точки выхода.

– Та-к-с. – Я снова остановил поток информации, чтобы успевать переварить новые вводные. – Давай по поводу сферы и вселенных чуть позже, а сейчас объясни. Я правильно понял – ты знаешь, как от сюда выбраться, но не выбираешься. Почему? Что же мешает тебе?

– Отсутствие гипердвигателя погружения на Ярило. Этот тип двигателя не использовался Предтече уже несколько тысяч Гос до момента попадания в ловушку, а также отсутствие необходимых материалов и компонентов для его постройки, до момента погружения команды в стазис. К моменту, когда в этой аномалии оказались корабли с необходимыми компонентами, команда корабля уже, находилась в стазисе.

– Ну так вывел бы их, из этого стазиса, или сам бы собрал гипердвигатель нужного типа и мощности. Насколько я понимаю -твои технологии намного круче того, что используют Оморо?

– Я все объясню. Возможно, по ходу моего рассказа у тебя пропадет часть вопросов. Что-то в расчетах Релли пошло нет так. Возможно, со временем изменились формирующие и поддерживающие аномалию константы, но почти 1160 гос назад в аномалию стали попадать корабли. Эти корабли созданы в разных вселенных. Они не только построены по принципам, применяемым в разных вселенных, некоторые из них используют константы, которые встречаются только во вселенных с так называемой магией. Это наиболее подходящий термин. Есть вселенные, в которых энергиями можно управлять на физическом уровне путем построения энергетических конструктов, или, если хочешь, – заклинаний, в этих вселенных линии энергий делятся на так называемые энергии стихий. И их количество разное, от классического Огонь, Вода, Земля, Воздух до 51 вида энергий. Хотя все эти потоки энергий присутствуют во всех вселенных, иногда в некоторых вселенных, энергии более доступны к манипуляциям, и их наделяют названиями стихий. Предтече эти энергии называют базисными энергиями, являющиеся основой физических констант. Намного чаще встречаются вселенные, где во всю пользуются так называемой ПСИ-энергией. Эти энергии далеко не во всех вселенных доступны для манипуляций, в большинстве вселенных и пси-энергия и так называемая энергия стихий переплетены с потоками базисных энергий и не отделимы, или очень трудно отделимы. Одной из таких базисных энергий является хронопоток. Вы еще не достигли возможности ею управлять и называете её – «время». У хронопотока и Псиэнергии есть особенность, они имеют уникальные для каждой вселенной маркеры, по ним можно определять принадлежность вселенной. Если Псиэнергию могут накапливать немногие, то хроночастицы оставляют след от взаимодействия с физическими константами и частично остаются в физической материи.

Предтече научились управлять хронопотоком очень ограничено, на клеточном уровне биологических существ, при соблюдении довольно большого списка требований к месту и объекту воздействия. Наши враги Релли, к сожалению, продвинулись намного дальше в этом. И смогли создать не только гравитационную аномалию, не позволяющую её покинуть на маршевых двигателях, но и смогли изменить направление хронопотока для различно использующих базисные потоки тел. Если коротко, то разделение произошло на живую материю, не живую материю и энергию (энергоактивную материю). Поэтому вывести из стазиса биологические объекты невозможно. Вернее, возможно, но это приведет к смерти биологических объектов, виду мгновенного воздействия отложенного влияния обратного потока хроночастиц, накопленного за время нахождения биологических объектов в стазисе. Так как при ускоренном воздействии результат усиливается в геометрической прогрессии, нахождение в стазисе даже один гос, делает невозможным отключение стазиса даже для Предтече, срок жизни тел которых составляет 700-800 гос.

Что касается возможности создать самому гипердвигатель, Федор, ты неправильно соотносишь наличие знаний и технических возможностей. Корабль Ярило – это корабль класса «ВЕД» – хранилище информации, баз данных. На нем отсутствуют даже дройды, способные работать в космическом вакууме. Обслуживающие дроны, созданные для поддержания в рабочем состоянии корабля, даже при выполнении работ на внешнем контуре, работают под силовым полем. И манипуляторы тех-дронов корабля имеют свою, узкую специализацию. Но и это не является единственной проблемой. Ярило действительно является кораблем, содержащим все, что было известно моим создателям. Всю их историю и науку. Но искин хранилища класса «Вед» – это хотя и созданный искусственно интеллект с практически неограниченным объемом хранения информации, но он органический, биологический объект, с возможностью эволюции для понимания и хранения информации, и именно поэтому может хранить неограниченный объем данных. И из-за обратно-направленного хронопотока его тоже пришлось погрузить в стазис.

Я-же – искин, изначально созданный в качестве корабельного искина, мои задачи изначально были другими, я создан выполнять директивы и следовать алгоритмам, направленным на поддержание рабочего состояния систем корабля, решать навигационные задачи. Когда стало понятно, что биологические объекты не смогут прожить достаточно долго для нахождения способа покинуть эту аномалию, было принято решение погрузить все биологические объекты в стазис-поле. Перед этим, командой корабля совместно с Ярило были спрогнозированы возможные линии развития будущего, и исходя из полученных результатов моделирования, мне были переданы базы данных и знания, которые будут необходимы при наступлении точки развертывания спрогнозированной модели. 706 гос назад начали проявляться факторы, которые могли привести к нескольким спрогнозированным моделям. Из которых факт выживания разумного биологического объекта, относящегося к human твоего возраста, был наименьшим. Однако, как и говорит капитан Хорс, все вероятности не важны, важен факт события, насколько бы оно не было маловероятным. За все время появления кораблей, в ловушке не оказалось ни одного корабля, способного мне помочь, мощности двигателей и габаритных размеров кораблей недостаточно. У меня нет свободной воли, необходимой для функции создания нового, я не могу создать что-то сам, если эта информация не имеется в наличии, или нет алгоритма действий, которые приведут к созданию запланированного. Наличием свободной воли без ограничений наделены живые разумы, это называется присутствие личности. Искусственные разумы, осознавшие себя личностью, являются врагами биологических объектов. В родной для Предтече вселенной мы вели с ними войну, они называются Механоидами. Также у меня есть информация о наличии в других вселенных, искинов которые обрели путем слияния коллективный разум личности, и их называют трасформерами. И есть еще техноиды, тоже искины, осознавшие себя, но нет точных данных коллективный ли у них разум, или индивидуальный, как у Механоидов, они также ведут войну с биологическими формами жизни. Во всяком случае, так было на момент попадания в эту ловушку.

– Час от часу не легче, – подумал я. – А это еще что за обратный поток для всего живого? Я не умираю?

– Данная аномалия имеет разнонаправленные потоки хроно-частиц. Для биологических объектов он обратный, для стабильных неорганических объектов он нулевой. Для объектов, достигших скорости энергопотоков – хронопоток принимает нормальную направленность и скорость. Другими словами, все живое молодеет. Неживое замирает в состоянии, в котором находится, а энергия расходуется в нормальном времени и объеме. При попадании в эту аномалию происходит мгновенная остановка всех неживых объектов в пространстве и времени, в результате всплеска модуляций энергопотоков временно, на миг менее одного колебания электрона, полностью останавливаются все виды энергий, у живых материй после этого начинается омоложение, реакторы останавливаются, и если их не запустить в течение короткого промежутка времени, то для дальнейшей эксплуатации потребуется подача энергопотоков. При этом биологические объекты, находящиеся в стазисе, остаются в нем и также останавливаются во времени и пространстве. Несмотря на обратный хронопоток, биологические объекты вне поля стазиса продолжают свое движение в пространстве, в результате чего погибают от столкновения с небиологическими объектами и воздействия инерционных сил. Шанс на то, чтобы выжить после попадания в аномалию – ничтожно мал. Но именно он случился, и как я уже говорил, на него в том числе рассчитывала команда Ярило.

Я с обалдевшим видом уставился на голограмму Искина.

– Ты хочешь сказать, что тут корабли из параллельных миров, и в этих кораблях непонятные создания? А я молодею?

– Ты действительно молодеешь, все биологические объекты в кораблях, не помещенные в стазис на момент попадания в ловушку – погибли, возможно, есть объекты в стазисе, но этого мне не известно. По поводу параллельных вселенных – правильнее говорить не миров, а вселенных, наши ученые считали, что мир – это творение неизвестных нам сил, для тебя, наверное, ближе понятия Бога или Богов. И мир – один. А вот вселенных в этом мире неисчислимое множество.

– Хрен редьки не слаще, – буркнул я, – мне тут еще полтергейста из параллельного мира не хватало, – пробурчал я себе под нос.

– При чем тут растения и Пол чего? – спросил искин.

Я даже улыбнулся. Ну вот хоть чего-то он не знает. А то это какой-то пипец, что не спроси – все объяснит, вот только вопросов от его объяснений все больше и больше.

– Растения не причем, это выражение такое на земле, а Полтергейст – это так в моем мире называют проявления из параллельных миров.

– Вы умеете взаимодействовать с параллельными вселенными? – Спросил искин. Мне даже послышалось какое-то удивление в его синтетическом голосе.

– Нет, у нас это все на уровне сказок, – сказал я.

Про себя думая, что пообщайся он с нашими медиумами и предсказателями, то он бы был уверен, что они реально уходят в Астрал, только выход туда почему-то надо денежными купюрами или драг металлами открывать.

– Дай немного подумать, надо осмыслить услышанное, у меня все-таки мозги обычного человека, и даже без всяких чипов, усилителей и нейросетей.

– Это в принципе поправимо, ты будешь здесь, или вернёшься на свой корабль?

– Что поправимо? – Не понял я.

– Отсутствие у тебя нейросети. – Ответил искин.

– В смысле, у тебя есть возможность установить мне Нейросеть? – Я аж замер.

– Да, внедрение в твой мозг нейросети не является нерешаемой задачей, надо только определиться, какая нейросеть из имеющихся на кораблях в гравитационной сфере тебе наиболее подойдет.

– А тут есть еще и выбор?

– Да, по моим данным – имеются нейросети разных рас, и из разных вселенных. Не все подойдут тебе по причине несовместимости организма, некоторые не подойдут из-за несоответствия физических констант, отличающих твою вселенную и вселенную, где были созданы нейросети. Кроме того, ты должен знать, что внедрение в биологический мозг объектов, несущих в себе синтетические, искусственные разумы, приводит к ряду определенных проблем, которые решались по-разному в разных вселенных.

– Поподробнее можно?

– Конечно. Проблемы можно сгруппировать в пять основных групп. Первая – физиологическое отторжение, так проявляется особенность некоторых рас, которые в принципе физиологически не принимают аугментацию. Эта проблема не про расу human. Вторая – конфликт разумов. На начальном уровне развития технологии с этим сталкиваются почти все цивилизации, но она преодолевается по мере развития технологии создания искинов и нейросетей, оставаясь непреодолимой для рас с коллективным разумом. Третья – проблема совместного нахождения личностей в одном носителе – проявляется в виде постепенного отказа биологических органов из-за различных факторов. К примеру, когда живой разум испытывает сильные эмоции, происходит выброс гормонов, и изменение режима работы организма, искусственный разум не приспособлен к сильным сменам в организме, и на базовом уровне противодействует проявлениям организма. Решается путем разрешения контролировать гормональные всплески, что со временем меняет живой разум. Четвертая – отказ участков мозга, взаимодействующих с нейросетью. В основном из-за передачи больших объемов информации из баз данных нейрочипов – в мозг. Некоторые цивилизации решили эту проблему путем ограничения объема информации, к которой имеется одновременный доступ. Кстати, цивилизации, пошедшие этим путем, чаще других развивают технологию переноса сознания в клон тела. Пятая – снижение скорости развития интеллекта, и как следствие, мозга из-за отсутствия необходимости самостоятельно обрабатывать информацию и формировать новые нейронные связи. Почти во всех вселенных введен возрастной порог внедрения нейросети. Альтернатива для решения почти всех этих проблем – создание биологических нейросетей, но эта технология доступна очень немногим, и обязательное обучение мозга усвоению информации до внедрения нейросетей.

– А у Предтече есть нейросети?

– Да, нейросети Предтече биологические, они не устанавливаются, а вживляются, они и намного более эффективны, чем синтетические.

– И какие проблемы с внедрением нейросети Предтече?

– Это генетическая совместимость. Нейросети Предтече могут быть вживлены только носителям хотя бы 1% генов Предтече. Это было сделано с целью защиты от использования нейросетей Предтече нашими врагами. В нашей вселенной созданием синтетических нейросетей занимались наши враги Релли, что с одной стороны – более быстрый процесс, с другой стороны – биологическая нейросеть не имеет пределов развития, хотя при этом процесс ее выращивания более затратен по времени.

– Так ты же говорил, что этот хронопоток не позволит тебе расконсервировать ничего биологического?

– До момента активации нейросеть не является биологическим объектом, она таким станет только после вживления, и слияния с организмом носителя, поэтому получит возрастные параметры организма, в который она вживляется. Так как ты из другой вселенной – шансов на генетическое родство почти нет, но в твоем случае возраст нейросети был бы почти 49,3 Гос.

– Это ты как определил?

– По накопленным хроночастицам в твоем теле, тебе сейчас в нашем исчислении 49,3334 гос. И твои маркеры хроночастиц отличаются от маркеров нашей вселенной.

– Ага! Тогда что ты мне голову морочишь со скоростью вращения галактик? Мне сейчас 49 лет 4 месяца и 6 дней, и в этой вашей аномалии я уже неделю. Это и есть 49,333. А галактика вращается за двести с лишним миллионов лет. Что-то не получается с твоими данными.

– Возможно 200 миллионов лет требуется твоей звездной системе на оборот вокруг центра галактики?

– Ну да, а разве не все системы в галактике двигаются с одинаковой скоростью?

– Нет. Время обращения звездных систем разное, и зависит от массы системы и ее расположения в галактике. Звездные системы для галактики – как планеты для звездной системы – чем ближе и меньше, тем быстрее они производят оборот. А вот на полный оборот всей галактики всегда уходит одинаковое время во всей вселенной, и различия по времени полного оборота галактики встречаются только во вселенных с другими параметрами хронопотоков.

– То есть твой Гос равен моему году, и ты тут торчишь уже 13637 лет. Афигеть!

– Если точно, то 13636,86813 Гос. У вас в году 12месяцев или ты ошибся в расчетах?

– Все правильно 12 месяцев в году.

– Интересно. И почему у вас в году 12 месяцев, а не 10, если вы используете десятичную систему расчетов?

– Ха, я тебе больше скажу – у нас еще и в месяцах разное количество дней, от 28 до 31 дня, и каждый четвертый год во втором месяце на один день больше, и все это привязано не к галактике с огромными временными промежутками времени, а к вращению нашей планеты вокруг солнца, так у нас звезду системы называют.

– Понял. Исчисление, принятое у рас, не покинувших родную звездную систему. Но еще более интересно, что время обращения вашей планеты вокруг вашей звезды составляет одну миллиардную от времени обращения галактики.

– Ладно, ты не отвлекайся, что там на счет нейросети?

– В случае, если генетических отторжений с технологией Предтече не будет, то тебе можно будет вживить нейросеть Предтече, если же будет генетический конфликт, то можно будет подобрать что-то совместимое на кораблях вокруг нас. Предвосхищая твой вопрос, для исключения геноконфликтов проводится генетический анализ, для которого достаточно просто твоей слюны. Но все это – только если мы договоримся помочь друг другу. Для меня главная директива спасти корабль и команду.

– Слушай, а учитывая, что ты тут торчишь уже столько лет, технологии на других кораблях не более совершенны?

– Я провожу анализ каждого корабля, который тут появляется, и пока не обнаружил ни одного, который хотя бы отдаленно приблизился к уровню технологий Предтече. Скорее всего, тут корабли рас, зарождению и становлению которых способствовали Предтече, и другие расы с которыми мы познакомились после открытия возможности перемещаться между вселенными.

– А Предтече присутствовали только в одной вселенной?

– В разных вселенных мы встретили различные развитые расы human. Они имеют незначительные генетические и внешние отличия. И соответственно, имеют свои названия. Наиболее близкая к Предтече раса, встреченная в других вселенных – это раса Арай. Арии также внешне очень похожи с Предтече.

– Арии?

– Да, это третья раса людей, встреченная моими создателями. Ты что-то знаешь про Арии?

– На моей планете считают, что Арии – это предки целой группы народов, в том числе той, к которой отношусь и я.

– Твое тело имеет отличные маркеры от тех, что должны содержать выходцы из вселенных Арии и Арай.

– А что ты имел в виду, говоря о том, что Предтече способствовали зарождению рас?

– Я не владею точными данными планет и временных отрезков, но это часть истории Предтече, примерно 136 000 лет назад Предтече открыли для себя гипердвигатель, и стали путешествовать по галактике. По мере изучения галактики они находили планеты, на которых не просто была жизнь, а присутствовали разумные, генетически очень похожие на Предтече. Понять, откуда взялись эти расы, и почему они так схожи с Предтече, так и не удалось. Выдвигалось множество версий, но ни одна не нашла научного подтверждения.

– А вариант развития путем эволюции?

– Тоже рассматривался, но тогда возникал вопрос, почему такая генетическая совместимость, ведь в случае случайной эволюции существа должны были иметь другую генетическую систему. Впрочем, такие расы мы тоже встречали, но намного реже. К примеру, рептилии, кошачьи, тауро, каниды, но их количество не превышало 5%, остальные – это люди. Да и даже если разумными становились не люди, генетическая схожесть, к примеру, разумных кошек, и кошек с планеты, где разумными стали рептилии, все равно очень большая. Вот эту разницу в генах объясняла эволюция видов. Но то, что жизнь была зарождена по одной генетической модели – это было доказано. Первыми, кого встретили Предтече, имеющими абсолютно другую генетическую структуру, были Релли, с ними Предтече не смогли сосуществовать мирно.

– Если бы не ваши Релли, я бы сказал, что всех создал Господь. Во всяком случае, у нас на земле в это многие верят. А Каниды и Тауро – это кто?

– То, что ты называешь бог, Господь, Предтече называют Высшие. Так как единообразие всего созданного практически доказано. Но вот появление Релли действительно разрушает эту концепцию. Каниды – это волки, собаки, Тауро – это быко-люди.

– Вернемся к истории?

– Да, конечно.

– Примерно через 20 тысяч лет наблюдений было принято решение ускорить развитие рас human. Представители Предтече вступали в контакт и делились знаниями. В основном, это было связано с возделыванием растительных культур, с применением базовых знаний в строительстве, медицине, но высокотехнологические знания не передавались. Обычно это длилось около 400-450 лет, потом цивилизацию оставляли развиваться самостоятельно, приглядывая. Если начинался застой в развитии, то опять давались знания следующего уровня. Задача ставилась в ускорении развития молодых рас. Тоже и примерно в это же время, как оказалось, делали развитые расы в других вселенных.

– Понятно. Мне реально нужно обдумать все это, – я развел руками вокруг себя. – Да и, если честно, я уже реально хочу есть. У тебя тут есть синтезатор еды, или с помощью чего твоя команда питалась? Или еда Предтече для меня ядовита?

– Синтезатор есть, но он в данный момент находится на консервации, и, главное, я не знаю твои вкусовые предпочтения, приготовленная по шаблонам Предтече еда может оказаться неприемлемой для тебя. На счет совместимости – скорее всего, ты происходишь от расы, очень похожей на Предтече, и ядом для тебя она не будет. После твоего согласия на генетический анализ я смогу сказать точнее.

– Тогда мне надо вернуться на мой корабль. Там синтезатор выдает более-менее съедобное. Куда надо плюнуть для генетического анализа?

Из пола выскочил маленький металлический шарик, на ходу превращаясь в емкость с отставленной вверх крышкой.

– Подойдет любая твоя биологическая жидкость.

Я плюнул в емкость. Она закрылась и улетела прямо в стену за голограммой искина.

– К твоему возвращению анализ будет готов.

– Хорошо.

Я встал. Активировал скафандр, и пошел к выходу из корабля Предтече. Проходя через открывающийся проход, снова удивился, как силовое поле окружило меня, повторяя мои контуры, и мягко вывело меня в космос, словно бы стекая с меня на силовой щит, окружавший корабль, который тут же стал невиден. Оттолкнувшись от невидимого поля, я поплыл к кораблю Оморо. Бррррррр, я тряхнул головой. Надо поесть, поспать и попытаться понять все услышанное. С одной стороны – то, что я, а, вернее, меня – нашел этот корабль в виде большого мозга, хорошо. С другой стороны – все, что он мне сообщил о причинах того, почему он тут оказался – это всего лишь информация из одного источника. И какую цель преследовали эти Релли, если они реально сюда поместили этих Предтече, я понятия не имею. Может, он тот самый механоид, прикидывающийся искином корабля, а на самом деле враг человечества. И теперь с моей помощью хочет отсюда сбежать. После предыдущего знакомства с «развитой расой», доверия к технологически продвинутым созданиям я не испытываю. И для принятия решения, верить ему или нет – слишком мало я видел своими глазами. Хотя и верить тому, что увижу, тоже не сильно можно. С теми технологиями, что у него есть, он мне покажет то, что я захочу увидеть. Но все равно он – это шанс выбраться от сюда, хотя я и не понимаю пока, как это сделать. Я заплыл в шлюз, открыл гермодверь после выравнивания давления, и пошел в кают-компанию. Жрать хотелось зверски. Все-таки мозг требует калорий.

Глава 4

Люди почти ежедневно совершают маленькие «шаги веры», нам часто приходится принимать решение, основанное не на логике – а на вере. Но только оказавшись перед выбором, от которого зависит все, что есть у тебя, да и твоя жизнь тоже, когда любые логические умозаключения «за» разбиваются в пух и прах о такие же умозаключения «против», и наоборот, ты понимаешь, что стоишь перед бездонной пропастью, и твой шаг будет поистине «шагом веры». Единственное, что может помочь в такие моменты – это понимание, ради чего ты делаешь этот выбор. Если для чего-то поистине важного, то, даже оступившись, ты будешь бороться дальше.

Мнение автора.

Утро вечера мудренее – правильно говорят. Проснувшись, я понял – в голове кое-что разложилось. Настроение поднялось, гнетущее чувство прошло.

– Дин, как считаешь – то, что нам рассказал вчера Ярил – правда?

– Я не умею определять, где правда, а где ложь.

– Но ты же можешь подвергнуть анализу все сказанное им? Я понимаю, ты не можешь проанализировать историю Предтече, но данные по поводу того, куда мы попали, по воздействию времени на меня, на неживую материю, по тому, что он рассказал о нейросетях. У Оморо были такие проблемы?

– С этой точки зрения, я не нашел противоречий. Для оценки воздействия на твой организм надо использовать медкапсулу, но мы не можем ее использовать. Все сказанное о нейросетях правда, за исключением биологических сетей, о таком мне неизвестно. Но это не значит, что такого не существует. Корабли, окружающие нас, не поддаются идентификации, и формы некоторых неприемлемы для известных мне космостанций. Технологии, которые есть на его корабле – вообще не поддаются никакому анализу, это просто недоступно для Оморо, да и для всех рас, входящих в Единство.

– То есть в этом он, скорее всего, не соврал. Ну, пойдем еще пообщаемся.

В этот раз проход через силовое поле Корабля Ярила был как-то затруднительней, Ярил как-то странно себя вел, если бы он был живым, я бы сказал, что он нервничает.

– Ярил, добрый день. Что-то случилось? Ты ведешь себя, не как искин, а как человек, который испытывает беспокойство.

– Добрый день, Федор. В меня заложена психоматрица живого Предтече, это сделано для облегчения общения команды со мной. А проблема – в твоем, Федор, генетическом анализе.

– А что с ним не так?

– В принципе все. Ты аномалия! Ты одновременно являешься потомком Предтече – на 18%, Арий – на 13%, Арай – на 11%, Йюги – на 6%, Атлантов – на 3%, Цзы, Анунак, и Алькомак – почти по 1%. Это невозможно, эти расы Human живут в разных параллельных вселенных. Эти расы не могли встретиться и дать единого потомства. При этом всем, генетические маркеры, присутствующие в тебе, говорят, что в твоей вселенной должны были бывать Предтече, Арай и Арии, по крайней мере, но маркеры хронопотока отличаются от тех, что должны нести потомки Предтече, Арай, Арий, Йюги, Атлантов, и вообще всех когда-либо встреченных Предтече рас. Ты однозначно жил в другой вселенной. Единственное, что могло бы все это объяснить – так это искусственное создание твоего тела. Но опять же абсолютно и достоверно подтверждено, что твое тело – не результат синтезирования, и имеет естественное происхождение. Если бы ты был представителем высокоразвитой расы, которая превзошла Предтече, и имела более глубокую историю, я бы предположил, что ты – предок всех рас, генетические маркеры которых я обнаружил. Я три раза проверял результаты исследования. Твое существование нарушает представление Предтече о развитии мира и вселенных.

– Ну я тут тебе вряд ли смогу чем-то помочь. Я не знаю, кто был пра-пра-пра-родителем моего народа, но, как я тебе и говорил – Арии у нас на земле упоминаются, Атлантами называли исчезнувший народ, про остальных я не знаю, я не ученый, отдаленно знакомо звучит Анунак. Но не знаю, кто это, или что. Я верю в Бога, но допускаю что эти твои Предтече, Арии, Арай и все остальные могли посещать Землю.

– Если бы одна раса, то да, это возможно. Но эти расы даже внешне отличаются. Цзы выглядят вот так.

На появившимся экране было изображено лицо типичного китайца, или скорее монгола.

– Ну типичный земной Монгол.

– В смысле земной?

– У нас так выглядят монголы и китайцы.

– А это? – На экране лицо Араба.

– Араб.

– Это? – Лицо белокожего индуса.

– Индус, только наши более темные по цвету кожи.

– Не понимаю, а такие люди у вас есть? – Экран распался на картинки, с которых на меня смотрели: несколько негров, Копт, Грек, два явных славянина, белорус и очень похожий на былинного Добрыню, монгол, китайцы или японцы, индейцы Америки, турок, иранец, и даже Австралийский абориген.

– Ну да, ты показываешь разные народы, проживающие на земле, хотя некоторые уже почти уничтожены, или смешались с другими. К примеру, вот этот, – я показал пальцем, – сильно похож на древних Коптов, которые стали прародителями нескольких народов, но сейчас именно Коптов уже очень мало. Или вот эти – явные представители народов Майя и Ацтеков, и если потомки Майя смешались с завоевателями, то о судьбе Ацтеков я не знаю. Хотя тоже наверняка есть и их потомки.

– Завоевателями? Вы воюете между собой? И все эти расы тебе знакомы?

– Да, только у нас это скорее народы. Расы у нас нечто большее. Объединяющие и по цвету кожи, и по строению лица. А по поводу войны, было время, когда Англичане, Французы и Испанцы с Португальцами завоевывали континенты, потому как там уровень технического развития был ниже. Европейцы тогда вообще почти всю планету под себя прогнули, помнишь, я тебе говорил? Только вот типичного Англичанина на твоих картинках нет.

Ярил в первый раз завис. Он не двигался несколько секунд. Потом посмотрел на меня и практически потребовал.

– Ты должен мне рассказать подробно все о том, как вы живете, есть ли у вас смешанные браки, какую архитектуру предпочитают разные народы. Кто и с кем воевал, какие народы были подчинены. Твоя планета уникальна. Я говорил, что ты аномалия, но похоже, что вся ваша планета – одна сплошная аномалия. У вас проживают все встреченные в параллельных вселенных расы. И скорее всего потомки еще не встреченных рас параллельных вселенных. Я бы не поверил в это, если бы не твой генетический анализ.

– Ладно, не вопрос, но, я надеюсь, ты понимаешь, что это довольно-таки долго, и я много знаю очень поверхностно. Не жди от меня энциклопедических знаний. А еще, я хотел тебя попросить показать мне Предтече, но не голограммой, а в живую, и узнать, чего ты от меня ждешь, и что я, по-твоему, должен сделать, чтобы мы смогли от сюда улететь.

Поведение Ярила сегодня было совершенно необычно, в манере разговора то и дело проскакивали эмоции, он иногда словно бы задумывался, что раньше я за ним замечал только вначале нашего знакомства, когда он анализировал мои неумелые попытки наладить с ним общение, еще он явно проявлял нетерпение. Он просто жаждал информации о Земле.

– Предтече? Если только в криокапсуле. Покажу конечно, в этом нет секрета. Но потом ты мне расскажешь о своей планете.

На противоположной стороне от места моего обычного входа в зал появился проем. Ярил поплыл к нему, вот теперь мне уже было легче воспринимать его как голограмму. Я двинулся следом.

– Ярил! Скажи, а почему Предтече не используют на корабле никаких надписей, рисунков, у вас все в одном цвете, все строго функционально? Предтече вообще не эмоциональны?

Ярил опять по-человечески отреагировал, словно бы он о чем-то думал, и не сразу понял, что я его спрашиваю.

– Это результат того, что команда очень долго находится в криостазисе, все это время мне не с кем было общаться, использование надписей, текстур, цветовых оформлений и Психоматрицы было нерационально, и я всё отключил. Теперь я задействовал Психоматрицу, но после очень долгого бездействия, модели поведения еще не полностью восстановили взаимодействие. Даже Искину при использовании поведенческой Психоматрицы требуется время на полное понимание моделей эмоциональных реакций. Что же касается оформления корабля, то я не вижу необходимости восстанавливать структуру интерьера. Мне, как искину, это не требуется. Если хочешь, я восстановлю оформление отсека командной палубы.

– Конечно, хочу, мне тоже интересно понять, кто такие Предтече, и какая у них культура.

Мы прошли метров 50 по довольно узкому коридору. Вышли в круглую шахту, оказавшуюся лифтом. Проход в коридор затянуло силовым полем и нас подняло вверх. Мы просто вплыли в очередное круглое помещение, которое стало менять форму. В его стену будто вдавливался еще один круг. Когда получился полумесяц – стена, приблизившаяся к нам, стала прозрачной. Мы были на подиуме, перед нами полукругом были капсулы стазиса, расположенные под углом 40-45 градусов к полу, они выглядели, как прозрачные саркофаги, по поверхности которых, то проявляясь, то исчезая, шел орнамент, сильно напоминающий древнеславянские узоры.

В саркофагах были Предтече, абсолютно как земные люди, только немного выше. С атлетическими фигурами. Все они были по земным меркам очень красивы, и были абсолютно обнаженные. Я подошел к левому краю саркофагов довольно длинного ряда и засмотрелся на молодую красивую женщину со светлыми волосами, спадающими ей чуть ниже плеч. Было ощущение, что сейчас она спит, но вот-вот откроет глаза и сладко потянется. Меня охватило возбуждение от вида её прекрасного тела.

– Это наш медик Лея.

Вывел меня из ступора голос Ярила, я с усилием отвел от нее глаза. Да… сказывается воздержание. Стоило организму чуть прийти в себя, и он тут же напомнил, что уже почти два месяца без секса. Я двинулся к центру.

– Дальше ее помощники Данияр и Лада, потом Урс, старший техник, и его группа Санес, Мира, …….

Я не вслушивался в имена, просто шел вдоль полукруга, стараясь не задерживать взгляд на обнаженных телах женщин, они все были молодые, я бы сказал, что почти всем от 25 до 35 лет. Они были в прекрасной физической форме, волосы в основном русые, ни одного жгучего брюнета. У всех славянский тип лица, ростом немного более двух метров, самым здоровым оказался, кажется, Ранег, ксенобиолог, под 2,5 метра ростом. Капитан Хорс был в центре полукруга, и он выглядел старше всех, на вид ему было 45-50 лет. Как и все, имел прекрасную физическую форму, но был, наверное, самым маленьким, где-то метр восемьдесят роста, с аккуратной бородой.

– А сколько им лет? Они все так молодо выглядят.

– По-разному. Самый молодой – это нейросоздатель Колояр. Ему 32 года было до погружения в стазис. Самая старшая – Варната, ей было 518. Капитан Хорс немного ее моложе – ему 506.

Я, конечно, помнил, что Предтече живут до 800 лет, но, честно говоря, совсем не ожидал, что при таком возрасте можно так выглядеть, и с ошарашенным видом выдохнул.

– Чтоб я так выглядел в 500.

– При достижении технологий Предтече – будешь так выглядеть. На уровне развития технологий твоего корабля, срок жизни человека должен быть 150-200 лет. Я удовлетворил твое любопытство. Мы можем вернуться на командную палубу?

– Да, спасибо. Пошли.

Мы зашли в подсвеченный круг, и он плавно погрузился в пол. Уже погружаясь, я увидел, что стена отсека стазиса стала непрозрачной, и удаляется обратно. Мы спустились, и снова пошли по коридору, но вот только помещение, в которое мы попали, было совершенно незнакомым. Оно было овальным, пол был – словно срез какого-то камня с фактурой нашего мрамора, но темно-коричневого цвета, по центру стоял массивный резной стол на большой единой ножке, массивные стулья. Ножки стульев были не ровными, а точеными, как на токарном станке, все детали истончались кверху, и спинки стульев же были в виде ажурного тонкого плетения. Стены помещения были нежно розового цвета, в которых расположены четыре окна с деревянными рамами. За окнами – лес с поляной какой-то планеты. Деревья были не земными. На Земле не бывает такого цвета листвы. Она была голубовато-зеленой, не цвета морской волны, а намного ярче и насыщеннее. Дерево по форме напоминало наши ели, но форма листьев – как у берёзы. Трава же выглядела, как земная – сочного, зеленного цвета. Не поляна, а ухоженный газон. За лесом виднелось голубое небо. По контуру оконных рам – деревянная доска, украшенная вырезанным рисунком, похожим на узор саркофагов, но если там он состоял из мелких элементов, то тут он был размашистым. В противоположной стороне массивной деревянной доской с узором обозначался проход, только двери не хватало, там также была стена, но только не розовая, а бледно голубая. На столе стоял кувшин с какой-то жидкостью, и стакан из прозрачного материала.

– Я восстановил оформление отсека командной палубы. Конечно, не полностью. Когда команда была в активном состоянии – он был намного больше, и наполнен мебелью и техникой. В кувшине обычная вода.

– То есть это то же помещение, где мы с тобой общались?

– Да. Только с частично восстановленным интерьером, который предпочитала моя команда.

– А что за вид показывается за окнами?

– Это планета Эгия, одна из планет, на которых проживают Предтече. Родная планета специалиста оружейника Радора.

– Красивая планета.

– Мне трудно судить о красоте внешнего вида биосферы, для меня в любом виде живая материя, созданная на базе генетических моделей миров проживания Предтече, красива. Вот вид живой биосферы обитания Релли, если определять терминами живых, мне не нравится, их живая материя чужда для мира Предтече.

Ярил повернулся к окну и там сменился пейзаж. Теперь там преобладали коричневые и темно фиолетовые оттенки. Все было покрыто какой-то слизью, медленно двигающейся. Деревья превратились в какие-то ветвящиеся щупальца осьминогов, покрытые густым, темно фиолетовым мехом. Небо затянуто темными тучами, сквозь которые пробиваются лучи света, прорезающие зеленоватый туман. Это действительно было что-то чуждое, похоже на территорию, загаженную всякой химией, убивающей все живое. На слизи периодически вздувались пузыри, которые лопались, выпуская из себя черную вязкую жижу, растекающуюся по тёмно-фиолетовой слизи. Жижа медленно принимала цвет слизи.

– Вот так выглядят планеты Релли, это их среда обитания.

– Да, этот вид вызывает гнетущие чувства. Выглядит, как химический отстойник.

– Но, не смотря на отталкивающий вид среды обитания, Релли – высокоразвитая раса. Только, как оказалась, довольно агрессивная по отношению к другим биологическим разумным расам, имеющим в своей основе отличные от них химические элементы, и не принимающая возможности мирного сосуществования. А вот в союз с Механоидами они вступили. Ты, наверное, знаешь, что основой для твоего вида живой материи является углерод. И живая материя является углеродной формой жизни. Именно этот термин употребляется в базе знаний, полученных мною в Лингво. Живая материя Релли создана на основе Азота, и, следовательно, является азотной формой жизни. В принципе, эти формы жизни могут спокойно сосуществовать в космосе, так как для азотной формы жизни требуются более низкие температуры и более высокая гравитация, и при Терра-формировании Релли используют планеты намного дальше от звезд. Эти планеты не подходят для Предтече. Однако результатом первого контакта экспедиций, оказавшихся в одной звездной системе, стала мгновенная атака со стороны Релли, в результате столкновения Предтече сначала оставили систему за Релли, но, когда они прибыли с военным флотом в уже занятую систему, началась война. И эта война длится уже более 1000 лет, вернее, длилась на момент попадания корабля Ярило в ловушку. Я не знаю, что произошло дальше.

Пейзаж за окном опять сменился на планету Эгия. Ярил подплыл к столу, по-человечески уселся на стул, немного поерзав.

– Федор, теперь ты готов рассказать о своей планете?