С первой неприятности. Не отпущу бесплатное чтение

Глава 1.

❤️Он❤️

Разве можно так любить человека? Сходить с ума и быть почти одержимым? С каждым днём я всё больше сомневался в своей адекватности. И всё больше убеждался в том, что моим чувствам нет края. Я буквально задыхался без Дженни, и только когда видел, слышал и ощущал, дышал полной грудью.

Её близость опьяняла, мне всегда было мало наших встреч. Я не мог надышаться ей и использовал любую возможность, чтобы увидеться. Возвращение к футболу сократило наши встречи, ведь последующие игры после моего провала – решающие. Приходилось выкладываться на поле на все тысячу процентов, тренироваться до позднего вечера, а, если осталась ещё капелька силы, то и до ночи пропадать в тренажёрном зале. Спорт не любит никаких перерывов.

И всё было бы даже идеально, ведь невозможность постоянно находиться рядом с Дженни делала наши встречи только ярче. Было бы идеально, если бы не Глория, например, прущая, как танк, и не упускающая шанса всегда быть где-то поблизости. Она словно назойливая муха постоянно жужжала где-то над ухом. Считающая, что у нас всё как раньше, просто кризис в отношениях и нам нужно время.

Или Кайл, новоиспеченный дружок Дженни. Тёмная, разъедающая ревность затопляла меня, как только тема касалась его, или я видел их вместе в стенах университета. То ли инстинкт собственника взыгрался, то ли я понимал, что с ним ей, возможно, интересней, чем со мной. Ведь я не повёрнут на искусстве так, как они. И когда Дженни с восхищением рассказывала об их репетициях, как они ладят и взгляды у них совпадают, я впервые ощущал неуверенность в себе.

Знаю, что искусство занимает в её жизни огромную нишу, когда в моей такое место занимает спорт.

Я хотел, чтобы она была только моей. Чтобы только я мог прикасаться к ней, чтобы только я мог заглядывать в её глаза. И видя рядом с ней его, а в особенности, как он смотрит ей в глаза, как мимолётно касается, мне хотелось размазать этого Кайла по стенке.

Но после того сообщения с цитатой Шекспира я старался больше не показывать этого Дженни, а уж тем более не говорил. Не хотел быть ревнивым психопатом, коим ощущал себя внутри. Не хотел беспокоить Дженни, ведь это мои демоны. Я знал, что любит она меня, но заглушить эту выедающую покой ревность всё равно никак не мог. Я очень старался не показывать, но Дженни, сама того не подозревая, подливала масла и в без того бушующий огонь.

Я ревновал её к любому парню, смотрящему в её сторону, но к этому блондинистому особенно сильно. И не задумываюсь о том, что раньше я не был таким, потому что это очевидно. С Дженни всё изменилось.

Сидя на своём месте рядом с отцом, я смотрел на выступления других студентов и не мог дождаться выхода своей звёздочки. Сегодня она была по-особенному красива, этот нежный образ так подходил ей. Он как нельзя лучше олицетворял Дженни, подчёркивал её хрупкость и красоту.

Но когда всё же она вышла с белобрысым, я поначалу не узнал в этой роковой соблазнительнице свою Дженни. Я, конечно, знал, какой огонь горит внутри неё, но это знал только я. Для других она оставалась всё такой же постоянно смущающейся девочкой. И сейчас наблюдая за её метаморфозом, я сидел в ещё большем восхищении. В груди разрасталась гордость, ведь её голос и подача, я уверен, никого не оставили равнодушным.

Но всё резко прекратилось, когда этот Кайл встал со своего места и они стали показывать «химию». Он прижимал её так, как имел право делать только я. Прикасался и смотрел так, как только я могу. А Дженни неплохо ему подыгрывала. Уверен, в зале все поверили им, как и я. Грудь так сдавливало, что приходилось морщиться. Я испытывал физическую боль, смотря на всё это. Понимал, что всё это лишь для выступления, вот только один из них явно переигрывал.

И под конец не осталось сомнений насчёт Кайла. Потому что он не играл. Так смотрят только на ту, которую желаешь.

После их ухода со сцены, я резко встал и под недоумевающий взгляд отца молча вышел из зала. Прошёл до двери, ведущей в закулисье, и быстро нашёл гримёрку Дженни.

Мне нужно было её увидеть. Почувствовать. Убедиться в том, что она всё ещё моя Дженни. Бредятина! Но мне необходимо было посмотреть ей в глаза, поцеловать, коснуться…

Её тело и взгляд не подвели, давая мне быстро взять себя в руки. Она словно волшебная таблетка, наполняющая меня умиротворением.

Но весь этот флёр спокойствия нарушила моя мама. Мне было плевать на то, что она увидела меня с Дженни, больше меня волновало, как она вообще здесь оказалась. Но получилось, что они с Дженни даже уже успели познакомиться. Что моя мама ей помогла при одном только им известном обстоятельстве. По словам Дженни, она привела её в порядок и одолжила своё платье. Я не удивился этому, ведь моя мама всегда была такой. Самой доброй и участливой. Готовой всем всегда помочь.

Вот только весь этот образ идеальной мамы и женщины из прошлого перекрывал её поступок. Я не мог простить ей побега, ведь она даже не попрощалась. Тогда я был уже достаточно взрослым, но чувство, что меня предала собственная мать, не покидало. Я считал её предательницей, которой захотелось другой жизни. С другим мужиком. Без нас.

Вот только если раньше я гнул свою «линию», то с Дженни это стало невозможным. Её взгляд убеждал, а слова заставляли посмотреть на всё по-новому. Любовь к ней делала меня добрее и не таким категоричным.

Поэтому, попрощавшись с Дженни, я позвонил по номеру с бумажки.

– Алло…

Немного помолчав, я выдавил сквозь зубы:

– Я встречусь с тобой.

– Ник?! – воскликнула она и взволновано затараторила: – Дорогой мой, как же я рада! В студенческом городке есть кофейня под названием «Шелли», сыночек, жду тебя там через полчаса!

Я сбросил вызов и сделал дыхательную гимнастику. Всё моё нутро противилось этому, но я пообещал Дженни.

Нашёл отца и сообщил, что приеду домой чуть позже. С ним меня ждал тоже, уверен, не простой разговор…

Подошёл к той кофейне, где за столиком на улице сидела мама, а рядом как столбы стояли её телохранители.

При виде меня, женщина уже в брючном костюме соскочила с места и быстро кинула своей охране:

– Оставьте нас.

Остановился, наблюдая, как мама со счастливой улыбкой разглядывает моё лицо. Но вскоре она спохватилась и дотронулась до моей руки.

– Садись, сынок, я заказала нам по американо и чизкейку!

Я вздохнул и сел.

– Я разлюбил чизкейк.

Она тоже присела и, грустно усмехнувшись, опустила взгляд. Сердце раненым зверем билось о свою «клетку» от того, что вот она, передо мной. Тоска, приправленная обидой, пекла грудь.

– У меня мало времени, о чём ты хотела поговорить?

– Ник, как твои дела? Как учёба? Как футбол? Мы столько не виделись и не разговаривали… Как ты сынок?

– А кто виноват в том, что мы столько не виделись?! – процедил, не удержав разрушительные эмоции, но тут же постарался взять себя в руки и ответить спокойней. – У меня всё хорошо…

Мама улыбнулась. Пока я отпивал кофе, она молча наблюдала за мной. Но вскоре продолжила.

– Я знаю, что вы с Глорией были парой… Вы расстались? Теперь ты с той девочкой Дженни?

Я напрягся, ведь выворачивать душу я ей не собирался.

– Опустим подробности моей личной жизни. Лучше ты расскажи, как тебе живётся без нас? Ты рада своей жизни?

Её глаза резко расширились и заблестели.

– Ник… ты должен знать, что я не бросала вас. Тогда это было необходимо, вы были достаточно взрослыми, и я надеялась, что в будущем вы меня поймёте…

Сжав пустой стаканчик в руке, я прорычал.

– Как я должен понять твоё предательство?! Ничего не сказав, ты уехала, оставив лишь какую-то вшивую записку! Почему ты так поступила?! Скажи мне!

Она прикрыла глаза ладонью и беззвучно зарыдала. Тяжело дыша, я ждал от неё ответа, но она мне так и не дала его. Не дала!

– Я не могу сказать, почему я уехала, но… я по-прежнему люблю вас! Я скучаю! Вы по-прежнему мои любимые дети!

Она схватила и сжала мои руки, лежащие на столе. Я попытался ещё раз.

– Скажи мне, почему?

– Ник прошу… я не могу сказать. Прошу, прости меня!

Я резко вырвал свои ладони, встал и без прощаний двинулся на парковку к своей машине. Слышал, как она звала меня и плакала, но я не могу простить её. Не могу.

Всю дорогу провёл в раздумьях и подготовке себя к разговору с отцом. Дженни я сказал, что не о чем беспокоиться, что отец поймёт меня. Вот только на самом деле всё обстояло иначе, и я понимал, что просто совсем не будет. Я готовил себя морально и вбивал себе в голову, что всё пройдёт хорошо. В конце концов он мой отец, и сейчас не каменный век, чтобы меня могли поженить насильно.

Зайдя в дом, я услышал разговор, доносившийся из гостиной. Отец разговаривал с кем-то по телефону. Я прошёл, сел на диван и стал дожидаться его окончания. Снова и снова прокручивал в голове его возможную реакцию и свои слова. Понимал одно, отступать я не намерен.

Вскоре отец отложил телефон и обратил на меня внимание.

– О, Ник.

Я подбирал слова, пока отец наливал себе виски в стакан. Но он опередил меня, заговорив о сегодняшнем концерте.

– Сейчас разговаривал с Грегом, он выделил две пары, выступившие со своими песнями. Ребята и правда молодцы, а тебе как?

– Понравилось, – кивнул я.

– Я был удивлён, когда выступала дочь Хайди Смит. Кто бы подумал, что под личиной скромной девочки может скрываться такое… – покрутил он в руке стакан, а я напрягся, снова вспоминая выступление Дженни и белобрысого. Отец отпил из стакана и ухмыльнулся. – Она очень напоминает мне вашу мать. Так что здесь на самом деле и не чему удивляться. Под обликом бедной овечки всегда скрывается та ещё стерва, которая потом сбегает с твоим другом… – говоря это отец смотрел в одну точку, видимо, проматывая свои воспоминания. А я напрягся ещё сильнее и сжал кулаки. То, что он говорит, ударяет по больному, но не зная Дженни, он уже сравнил и прировнял её к своей бывшей жене. Чёрт! Не так должен был начаться разговор! Внезапно он очнулся. – Ну да ладно! Ты о чем-то хотел поговорить?

Я кивнул и посмотрел на отца в упор.

– Я расстался с Глорией, отец, и не собираюсь на ней жениться. У меня появилась другая девушка.

Наблюдал, как с каждым моим словом отец всё больше напрягался, а глаза прищуривались.

– А ну-ка повтори, что ты сказал, – с обманчивой спокойностью медленно проговорил отец, но в глазах бушевала настоящая буря, по которой я понимал, скандала не избежать.

Я вздохнул и повторил.

– Я не женюсь на Глории, отец. Я люблю другую девушку.

Он одним глотком допил виски и с грохотом поставил стакан на журнальный столик. Посмотрел на меня и ухмыльнулся.

– О какой любви ты всё говоришь? Любовь – это слабость, которую мой сын не может себе позволить! Она приносит лишь страдания и ничего больше! Я любил твою мать, и что она сделала?! Посмотри, что сделала любовь с твоей сестрой! – по мере своей речи он всё больше распалялся, под конец уже оглушая грохотом голоса дом. – Это не обсуждается, Ник, ты сделаешь так, как было запланировано!

– Я не планировал жениться на Глории. Это было лишь вашим планом, – мне приходилось сжимать зубы и кулаки, говоря сдержанно. Ведь в нашем доме не принято повышать голос на отца.

Он сел на кресло напротив меня и облокотился локтями о колени. Его взгляд метал молнии, но голос снова обманчиво спокойный.

– Напомни мне, сколько было Глории на момент начала ваших отношений?

– Семнадцать, – нахмурился, пока не понимая, к чему он ведёт.

– Ага… А сколько мужчин до тебя у неё было, можешь мне сказать?

– Ни одного, – в этот раз я процедил, потому что понял.

– Получается, ты попользовался девочкой и решил, что хватит? Заметь, начинать отношения с ней тебя никто не заставлял. Так какого чёрта я сейчас слышу от тебя всё это?! Это не просто какая-то девочка! Макконахи наша семья! Ты взял на себя ответственность! Так соизволь отвечать за свой выбор! Глория мне как дочь, и я не позволю её обидеть! – соскочил он с кресла, чтобы вновь плеснуть виски.

Я тоже встал и заходил из стороны в сторону, со злостью растирая лицо.

– У нас что, средневековье, чтобы жениться на той, с кем переспал?! И вообще! Не помню, чтобы когда-нибудь горел желанием что-то начинать с ней! – не выдержав, и я повысил голос.

– Замолчи! Я ещё раз повторяю, Глория мне как дочь, и я не позволю тебе обидеть её!

– То есть тебе важнее счастье Глории, чем собственного сына?!

Отец поморщился.

– Не надо так драматизировать, Ник. Я не в ссылку тебя отправляю. Глория будет прекрасной женой. Таких и нужно брать в жёны, а не таких, как твоя мать!

Я терял терпение, поэтому прорычал в ответ со всей рвущей глотку яростью:

– Я не женюсь на ней!

Отец тоже испытывал крайнюю точку кипения, это было видно по его сейчас прикрытым глазам и глубокому дыханию. Но вдруг он резко открывает глаза и впивается в меня диким взглядом.

– Кто она?!

– Кто? – не сразу понял, о чём он.

– Девушка, которая запудрила тебе мозги?!

От его вопроса исходила угроза. Я нахмурился, понимая, что имя «Дженни» не должно прозвучать. Это всё больше становилось похожим на какой-то бред!

– Это не имеет значения, мозги мне никто не пудрил, и я трезво оцениваю свои поступки. Я всего лишь хотел сообщить тебе о своём решении.

Развернулся, чтобы уйти, ведь продолжать этот цирк уже не имело значения. Я не изменю своего решения.

Но стук по столу, видимо, ладонью, и грозный рык моего отца заставили остановиться.

– Стоять! Разговор не окончен!

Я повернулся, вздохнул и засунул руки в карманы брюк, ожидая дальнейшего действия.

– Сядь! – указал мне на диван. Сжав зубы, я подчинился. Сел и напряжённо облокотился о колени. Что ещё он может сказать мне? – Значит по-хорошему ты не хочешь?

Я напрягся ещё больше, пытаясь прикинуть, что последует за этим вопросом-утверждением.

– Значит так. Смотри, как будет. Ты женишься на Глории, и это не обсуждается. В противном случае, я вынужден буду поставить крест на твой футбольной карьере.

Мои глаза расширились в неверии, я соскочил с дивана и хотел возразить, но он меня остановил.

– Тихо! Я не договорил! Ты будешь примерным женихом и не будешь обижать Глорию. Но! Если нет, то ты знаешь, что моё слово может многое решить. Я обещаю, что позабочусь о том, чтобы у тебя не было возможности вернуться в спорт, – в конце он кинул мне победную ухмылку, а меня пронзила молния разочарования своим отцом. Тем, кого я ставил себе в пример и уважал больше всех. Собственный отец шантажирует меня и угрожает.

– Ты не посмеешь, – прохрипел я, всё ещё не в силах поверить в происходящее.

– Ты так думаешь? – приподнял он удивлённо брови.

– Ты не поступишь так с собственным сыном.

Отец подошёл ко мне и похлопал по плечу.

– Не переживай, сынок, доучиться я тебе дам. И ты ведь всегда можешь пойти по моим стопам!

Я до хруста сжал челюсти, тело онемело. И всё, что я сейчас чувствовал – жар в груди, боль в висках.

Тем временем отец отошёл, снова налил себе виски и пригубил.

– Ты сделаешь так, как я сказал, а иначе… я тебя предупредил. И да, если я узнаю, что ты всё ещё водишься с той девкой, то и к ней тоже придётся наведаться, – приподнял руку со стаканом вверх. – С помолвкой, сын!

Я усмехнулся и покачал головой. Подошёл к столу, с размаху взял со стола начатую бутылку виски и отсалютовал ей.

– Спасибо, пап, пойду отмечать!

Уже у двери, меня снова догнал его голос…

– Готовься, Ник!

Я обернулся и вопросительно поднял брови.

– На следующей неделе вы с Глорией посетите ток-шоу Рассела Дэвидсона, где объявите всем о помолвке. Чтобы поднять шумиху, вам теперь часто придётся посещать подобные мероприятия.

Я вылетел из гостиной, яростно хлопнув дверьми. Дальше прошёл в гараж, нажал кнопку открытия ворот, скинул тент со своего двухколёсного железного друга и, заведя его, с рёвом мотора вылетел с территории дома.

Уже сидя на своём любимом месте, смотря на океан и допивая это жгучее пойло, я прокручивал в голове произошедшее.

Мой отец оказался тварью, не побоюсь этого слова. Всю жизнь я старался. Не разочаровать, быть примерным сыном. Насиловал себя нескончаемыми занятиями и тренировками. И всё для того, чтобы соответствовать. Я верил, что он делал это из лучших побуждений. Воспитывал меня, вбивая в голову понятия о чести, порядочности, смелости и ответственности.

Я не идеальный, да, и тоже чувствую вину по отношению к Глории, ведь я и правда у неё первый и единственный. Но перебирая сейчас воспоминания, не понимаю, как меня вообще затянуло в это болото под названием Глория. Она откровенно меня соблазняла, ну а я поддался, заметив, что дочка дяди Грега выросла и стала настоящей красоткой. Если бы я только знал, во что выльется всё это дерьмо, и дальше бы не обращал на неё внимания. Сука!

Но отец меня переплюнул. Учитель оказался ещё хуже своего непутёвого ученика. Шантаж и угрозы? И не только в мою сторону, но и в сторону Дженни. Я должен защитить её. Теперь, когда отец показал другую свою сторону, я не знаю на что ещё он может быть способен.

Но что ещё не менее важно, как мне обо всём этом сказать Дженни? Как она отреагирует? Я пообещал всё решить, что всё будет хорошо, и она должна мне довериться. Но как же хреново у меня пока всё получается! Что я ей скажу?

Конечно, я не собирался жениться на Глории, но теперь нужно что-то придумать, потянуть время, подыграть им. И вряд ли моей малышке это понравится. Я не могу позволить ей снова бояться и убегать от меня.

Ярость и чувство безысходности затопили с головой.

Пошатнувшись, я встал с песка и начал ходить по пляжу взад-вперёд.

– А-а-а-а-а!.. – прорычал в ночное небо и растёр лицо. Дерьмо! Надо успокоиться и обдумать всё спокойно.

Решил позвонить своей девочке, ведь её голос способен на многое. После короткого разговора, после того, как услышал её голос и то, что она меня любит, появились силы. Я планировал завтра вечером с ней встретиться и всё объяснить, попросить снова довериться мне.

Я не могу её потерять.

Чтобы отрезвить себя, пришлось окунуться в прохладный океан и только потом ехать обратно домой. Утром мы должны были ехать к семье Макконахи, чтобы отпраздновать День благодарения, ну и конечно, обговорить помолвку. Проклятие!

Надев джинсы и толстовку с капюшоном, я спустился вниз, где у выхода уже собирался и отец.

Он оглядел меня скептическим взглядом и нахмурился.

– Почему ты в таком виде?

– А что такое? – театрально удивлённо я себя осмотрел. – Не вижу повода для того, чтобы принаряжаться.

Он сжал челюсти так, что, похоже, я даже услышал треск зубов.

– Не выводи меня, Ник! Только попробуй испортить сегодняшний праздник!

Я тоже собирался ответить, но вовремя подскочившая Кети меня остановила, взяв за локоть.

– Доброе утро всем! Ну что, едем? Ник, я с тобой!

Уже тяжело дыша, я посмотрел на Кети. Она кивнула мне на выход и улыбнулась, подбадривая.

– Конечно.

Мы вышли и загрузились с сестрой в машину. Выехав на дорогу, я сжимал руль и скалился всё ещё не в силах погасить злость.

И Кети это заметив, проговорила тихо и жалостливо:

– Мне так жаль, Ник… Похоже, ты и правда не хочешь жениться на Глории.

– Конечно нет! – повысил голос, но, тут же вздохнув, продолжил уже спокойней. – У меня есть другая, Кети, и я люблю её. Но отец сошёл с ума! Угрожает мне вылетом из футбольной команды и… девушке моей тоже.

– Папа угрожал тебе?! – шокировано выкрикнула она, а я кивнул, подтверждая. Гнев со вчерашнего дня только усилился, когда полностью навалилось осознания происходящего. Кети покачала головой и тихо спросила: – Та девушка, это Дженни?

Я удивлённо обернулся к ней, отчего Кети рассмеялась.

– О, и не спрашивай. Не знаю, как остальные, но я уже давно заметила эти искры. А поведение Дженни, да и твоё в последнее время, почти не оставили сомнений. Твоя сестра очень умная, Ник!

– Я и не сомневался, Котёнок, – хмыкнул я.

– Сколько я не мучала Дженни, но она не сдавалась. Молчала и только закатывала глаза на мои шуточки! Молодец!

С широкой улыбкой я кивнул.

– Да, она такая.

Кети развернулась ко мне всем телом и, чуть ли не подпрыгивая, хитро прищурилась.

– Так непривычно тебя таким видеть!

Я снова рассмеялся. Мысли о Дженни снова успокаивали меня, да и Кети внесла свой вклад. Мы всегда были с ней близки и поддерживали друг друга. А сейчас мне как никогда нужна была её поддержка.

– Мне очень нравится Дженни, Ник. Я одобряю твой выбор. Хоть с Глорией мы и знакомы с детства, не могу не отметить, какая же она всё-таки сука, и такую жену я бы любимому брату точно не пожелала.

Снова беспокойство ударило в голову, заставив нахмуриться.

– Только я не знаю, как об этом сказать Дженни. Я уверен, что она расстроится, а, возможно, и решит, что всё это точно не для неё. Я должен подыграть им, Кети, что-то придумать. Отец дал мне понять, что настроен он серьёзно. Я не могу в последний год учёбы вылететь из команды. В конце года будут отбирать лучших в национальную лигу. Если я упущу этот шанс, то все годы усердной работы пойдут насмарку. И ещё Дженни… Отец не знает, что она та девушка, и не должен пока знать. Не хочу, чтобы он и до неё добрался.

Кети обхватила мою руку и сжала.

– Не переживай, Ник. Всё наладится. И Дженни, я уверена, всё поймёт. А я помогу сохранить пока всё в секрете.

– Спасибо, Котёнок.

Ехать было не далеко и вскоре мы уже парковались у особняка Макконахи. Нас, конечно же, встретили.

– Любимый мой! С Днём благодарения! – подбежала ко мне Глория и, обняв, попыталась поцеловать, но я отодвинув её за плечи.

– С Днём благодарения и… ничего не изменилось, Глория, – проговорил тихо, наклонившись.

Но мой ответ не испортил ей настроения. Она взяла меня под локоть и, идя со мной к дому, стрельнула в мою сторону хитрым взглядом.

– А я знаю, что всё же изменилось!

Значит, она уже в курсе. Чёрт бы побрал их всех!

Зайдя в дом, мы устроились в гостиной. Глория, не отлипая от меня, сидела рядом со счастливой улыбкой, пока в столовой накрывали, а наши отцы переговаривались.

– В честь такой радостной новости, стол сегодня будет ломиться от блюд, – довольно махнул рукой дядя Грег. – Но у меня для всех ещё один сюрприз! Сегодня мы ждём гостей. Я хочу, наконец, познакомить вас со своей женщиной…

– Пф-ф! – Глория недовольно фыркнула и закатила глаза.

Это я всё уловил лишь краем сознания. Было плевать. Я мог думать лишь о том, как сегодня обо всём расскажу Дженни.

Я боялся её реакции, боялся увидеть в её глазах разочарование. Сожаление о том, что вообще связалась со мной. При подобных мыслях темнота внутри разрывала ещё больше, что я еле мог усидеть на месте.

Дальше пошли обсуждения дальнейших действий для воссоздания нужной им шумихи, строились планы, когда и где нам с Глорией нужно будет появиться вместе.

Но вскоре всё это резко оборвалось, потому что подъехали обещанные гости дяди Грега…

Когда я увидел, кто именно эти гости, то показалось, будто из меня разом выбили весь воздух. Рыба, выброшенная на сушу. Без возможности что-то изменить, произнести и даже просто вдохнуть.

Я окаменел, не веря в такое грёбанное совпадение! В голове лихорадочно проносились варианты развития событий, ведь понимал, что здесь и сейчас ничего объяснить не смогу! Я был уверен, что за столом пойдут разговоры о помолвке и свадьбе. Но твою же мать! Дженни не должна обо всём узнать вот так! Когда я даже возразить не смогу! Не смогу объяснить и успокоить её!

Пока все «мило» приветствовали друг друга и рассаживались за стол, я стоял столбом все ещё находясь в адовой прострации.

И так не знал, как сказать обо всём Дженни. А если она узнает так и вовсе не захочет меня слушать. Это разобьёт ей сердце.

Кое-как заставил сесть себя за стол, вновь лишь отдалённо замечая происходящее вокруг. Её взгляды в мою сторону, прилипшую Глорию, всё остальное… Ведь в голове творился настоящий апокалипсис. Кети молодец, пыталась говорить с ней, чтобы хоть немного отвлечь.

И лишь когда дядя Грег сказал, что мы празднуем не только День благодарения, но и нашу с Глорией помолвку, только тогда всё моё нутро сконцентрировалось на реакции Дженни. Я резко вскинул голову, и в сердце врезалась шаровая молния. Она так смотрела…

Глазами пытался показать, чтоб не вздумала верить во всё это. Что всё объясню! Хватит смотреть так, будто всё закончилось! Я тебя люблю больше всего на свете, ты ведь знаешь!

Её боль проходила сквозь меня, адски сдавливая грудь и не давая дышать. Я видел, как ей резко стало плохо. С её лица сошла вся краска, оставляя лишь чёрные глаза на бледном полотне. В глазах такое страдание, а на губах горькая усмешка. Какого хрена, Дженни?! Ты поверила?!

Она схватилась за стакан с водой и быстро осушила его. И только тогда её слишком увлечённая дядей Грегом мама обратила внимание на состояние Дженни.

– Милая, тебе плохо?!

– Д-да… мне и правда что-то дурно, я, наверно, поеду домой… вдруг что-то серьёзное, не хочу никого заражать, – проговорила она еле слышно, почти не шевеля губами.

Обеспокоенный её состоянием и не думая, как это выглядит, выпалил:

– Я могу отвезти Дженни.

Она хлестнула по мне удивлённо-злым взглядом.

– Нет.

– И правда, Ник. Дженни и сама справится, у нас же праздник! – тут же вмешалась Глория.

Сжав челюсти, я медленно повернулся к ней. И она поняла, что дальше лучше молчать.

– Простите нас, мы, наверно, поедем… – стала подниматься из-за стола миссис Смит, но Дженни её остановила за руку.

– Не нужно, мама… я доберусь сама.

– Но как же…

Но теперь моя сестра перебила миссис Смит, похоже, чтобы попытаться успокоить Дженни в пути…

– Дженни, а давай я отвезу тебя? Мне что-то так спать захотелось, я тоже, наверно, поеду домой. Отдыхать.

У Дженни в этот момент завибрировал телефон. Она быстро взяла его в руки и взглянула на экран. А вот я не увидел звонящего.

– Спасибо, но не беспокойся, Кети… меня друг отвезёт. Я отойду… – с этими словами она взяла трубку и нетвёрдой походкой вышла из столовой.

Хотелось встать, догнать Дженни и всё объяснить, потому что её состояние меня беспокоило. Ощущение, будто в грудь вогнали кол. Проткнув лёгкие, задев сердце. Мне нужно было сиюминутно поговорить с ней! Но я не мог так рисковать. А поэтому просто сидел и ждал, когда же закончится этот грёбанный праздник.

Через несколько минут Дженни уехала. Кто её забрал, я так и не понял. Но, надеюсь, это Дени…

Глава 2.

❤️Она❤️

Только когда я сломанным манекеном еле залезла в машину к Дени, из меня наконец брызнули слёзы. Я завыла истошной сереной, закрыв лицо ладонями и сложившись пополам. Внутренности так скрутило, стянуло тугим жгутом, что казалось, вдохнуть, выпрямиться я уже никогда не смогу.

– Эй-эй, что случилось?! Что с тобой?! – голос, донёсшийся словно из-за бетонной стены. Прикосновение друга к абсолютно онемевшей спине. Но почему-то почувствовала.

Я закачала головой не в силах остановиться и что-то сказать. Даже не в силах полноценно втянуть воздух. Больно! Так больно!

Дени понял и, погладив меня по спине, выехал на дорогу.

Лишь подъезжая к нашим домам, я немного успокоилась. Нос заложен. Лицо опухшее, как и глаза, которые болят от того, что я постоянно вытирала нескончаемый ливень слёз.

– Ты меня беспокоишь, Дженни. Что с тобой? —обеспокоенно развернулся ко мне Дени, остановившись на подъездной дорожке у моего дома.

Я всхлипнула. Ещё. И ещё раз. А затем из меня вновь вырвались рыдания.

– Ник… он… он… женится!

– Как женится?! Вы женитесь?! – шокировано выдохнул друг, из-за чего я на мгновение впилась в него убийственным взглядом.

Всхлипывая и заикаясь, я еле выговорила слова:

– Нет больше… никаких мы! Он же… женится на… Глории! Чтоб её-ё-ё!

– Ну всё-всё, – Дени тут же сжал вновь ревущую меня в объятиях. Стал гладить по голове, подрагивающим плечам. – Я… я даже не знаю, что сказать. В голове не укладывается. Мне жаль, Дженни.

И как-то в таком состоянии я смогла ощутить вибрацию телефона в сумке на коленях. Резко вырвалась из рук друга и вытащила несмолкающий аппарат. На дисплее имя, которое отдаётся невыносимой болью в левом боку.

– Зачем ты мне звонишь?! – крикнула на телефон и скинула вызов. Тут же заметила несколько висящих сообщений и тоже от Ника. Яростно надавила на боковую кнопку, выключая телефон. Закинула обратно в сумку. – Пошёл ты! Какой же ты… Ник… – чуть повернула голову к Дени и кое-как оторвала язык от нёба. – Отвези меня, пожалуйста… в общежитие. Не хочу… расспросов от мамы. Сейчас, я быстро.

Дени кивнул, после чего я вывалилась наружу и заковыляла к дому.

Ноги еле передвигались. Тело ломило, виски пульсировали болью, глаза резало, будто в них насыпали стекла, отчего всё расплывалось. Такое чувство, что меня переехал грузовик, но я случайно выжила.

Не хочу оставаться дома, и чтобы вечером мама расспрашивала, всё ли со мной в порядке. Не хочу никого видеть. В общежитии смогу побыть одна и попробовать собрать себя по кусочкам. Сэм несколько дней назад съехала в резиденцию для спортсменов. Теперь я совсем одна, но так даже лучше.

Вдоволь наревусь, выплесну всю свою боль, чтобы в пятницу нормально идти на учёбу. Хотя, кому я вру? Эта боль останется со мной ещё надолго. Сколько? Сколько нужно времени, чтобы затянулась эта дыра? Как забыть свою первую, а, возможно, и единственную любовь? Боже!..

Глаза снова заволокла горькая пелена, поэтому лучше подумать о чём-то другом. Но о чём ещё я могу думать? Сейчас? И вообще. Ведь Ник так сросся с моей головой.

Быстро собрала рюкзак, а затем умылась, чтобы охладить пылающее лицо. Вышла к машине.

Все действия как в парализующем мозг тумане. Разговаривать не хочу, сил никаких нет. Поэтому в дороге я молчала, а Дени понимал и тоже молчал, хотя ему это явно давалось тяжело. Ведь я знаю, как друг любит поболтать, а особенно позадавать вопросы.

В свою комнату я заходила уже вечером. Тело неимоверно полыхало и одновременно колотило в ознобе. Подумалось, что всё же поднялась температура, потому выпила жаропонижающее и легла спать.

Во сне переживать свою трагедию легче. Там мы ещё вместе, гуляем по пляжу, целуемся и смеёмся. Там я ещё счастлива, в душе цветут цветы и большие надежды на будущее с Ником…

*****

Мозг медленно стал просыпаться, потому что сквозь сон прорывался какой-то скрежет. Разлепила глаза и задержала дыхание, прислушиваясь. В комнате темно, а за пределами, похоже, уже ночь, ведь из соседних комнат не доносилось голосов. Абсолютная тишина. Почти зловещая.

И тут снова раздался этот звук, какой-то шаркающий и страшный! Может, я ещё сплю? И мне просто снится страшный сон?

Внезапные удары по окну заставили вскочить с кровати. И что я вижу!

– Ник?! – как можно тише прокричала я, ошарашенно застыв. По ту сторону окна мне виделся Ник. Он что, залез на третий этаж?!

Этим временем он пальцем стал указывать, чтобы я открыла ему. Сердце бешено отбивало дробь, а я всё не могла поверить, что он там. А может, у меня галлюцинации? Из-за температуры?

– Дженни, открой окно… – но приглушённый стеклопакетом голос Ника опроверг мою версию.

Мне не кажется. Он действительно там. Поэтому…

Быстро забралась на подоконник и, открыв окно на режим проветривания, зашипела со всей злостью, на какую способна:

– Что тебе здесь нужно?! Проваливай! Я не хочу тебя ни видеть, ни разговаривать с тобой!

Ник вплотную прижался к стеклу.

– Нам нужно поговорить! Дженни, если ты не откроешь, я упаду. Здесь выступ маленький и не за что особо держаться, – послал через щель он тихую вибрацию.

– Мне плевать! Падай!

Он нахмурился, но я так зла, что просто закрыла окно обратно и забралась под одеяло, с головой им укрывшись.

На что он надеется?! Зачем он тут?! Даже если он передумал жениться на Глории, того, что я пережила сегодня, я ему не прощу!

Повернулась на спину и откинула одеяло с лица. А если он и правда упадёт? Плевать!

Чёрт! Мне ведь на самом деле не плевать, я всё так же его люблю!

Во мне сейчас боролись две Дженни. Первая верещала, чтобы я открыла, беспокоясь за своего любимого…

А вторая, растоптанная и разбитая, вопила, чтобы не открывала. Пусть ему будет так же больно, как и мне, хотя бы физически!

Сквозь мои внутренние препирательства снова донёсся глухой и еле слышный голос Ника…

– Твою мать!

Я тут же вскочила с кровати и впилась обеспокоенным взглядом в окно, но Ника там не было!..

В панике залезла на подоконник и теперь полностью распахнула створку, впустив лёгкий, вечерний ветерок в комнату. Из стороны резко появился Ник, заставив меня вскрикнуть и спрыгнуть на пол.

– Я чуть не упал, Дженни, – с нотками обиды тихо пробубнил Ник, забираясь в окно.

Тоже спрыгнул на пол. А я отошла на два шага. Снова нечем дышать и снова так больно!

– Что тебе нужно?!

– Малышка… – сделал он шаг ко мне, протянув руку. Но я отпрыгнула как ошпаренная к своей кровати.

– Не смей подходить ко мне!

Во мне кипела такая ярость и обида, что хотелось прибить Ника! Я оглянулась в поисках чего-нибудь и, схватив книжку со стола, швырнула в него. Он увернулся.

– Дженни, послушай меня! – ещё попытка подойти.

Но меня уже не остановить! Схватила подушку с кровати и, замахнувшись, снова и снова стала бить ей Ника. Но в какой-то момент он перехватил её, откинул на соседнюю койку и, схватив меня за талию, развернул к себе спиной. Сжал и приблизился к уху.

– Чш-ш… Успокойся, маленькая моя. Я люблю тебя, и всё, что было сегодня, бред. Я всё тебе объясню, ты только выслушай меня.

– Отпусти!.. Не трогай меня!

Ник несильно встряхнул меня и, сжав ещё крепче, продолжил тихо наговаривать, при этом производя короткие, ласковые поцелуи…

– Малышка моя, успокойся… выслушай меня. Я никуда от тебя не уйду… Не женюсь на Глории, слышишь? Сегодня так надо было… только выслушай меня.

И я… сдалась, застыв. Плечи опустились, с губ сорвался судорожный вздох. Боже, что ещё он может мне сказать?

Его дыхание щекотало, а поцелуи вызывали предательскую дрожь, но всё это не остановило вновь нахлынувших слёз. Я тихо всхлипнула, и Ник тут же развернул меня к себе лицом. Обеспокоенно нахмурился и, склонившись, стал вытирать с моих щёк мокрые дорожки пальцами. Наклонился ещё ближе с намерением поцеловать, но я резко отвернулась и зажмурилась. Это уже слишком.

Ник медленно выпрямился и шумно сглотнул.

– Сядь, Дженни… давай поговорим.

Аккуратно подтолкнул меня назад и усадил на кровать. А затем включил настольную лампу.

Иссушенные рыданиями и отвыкшие за полдня от света глаза резанула яркая вспышка маленькой лампы. Пришлось вновь резко зажмуриться. Вид у меня сейчас явно не из лучших, но мне так плевать на всё. Я лишь закрыла глаза и стала ждать, что скажет Ник. Внутри появился согревающий, маленький расточек надежды на то, что, возможно, всё ещё будет хорошо…

Ник сел возле меня на корточки и взял за руки.

– Прости меня, Дженни. Я хотел рассказать тебе всё сегодня вечером, но всё произошло неожиданно… и не вовремя…

Я усмехнулась.

– Не вовремя я узнала? Испортила твой план по обвешиванию лапшой уши глупой девочки? – на последних словах распахнула глаза и впилась в него прижигающим взглядом. Красноречиво говорящим, насколько я сейчас сильно хочу его прибить.

Ник обхватил мою щёку ладонью, но я поморщилась и быстро и скинула её.

– Не трогай меня. А лучше вообще отойди.

Несколько секунд он смотрел на меня не мигая, но потом всё же, сжав зубы, поднялся и сел на бывшую кровать Сэм.

– Всё не так, Дженни, – яростно растёр лицо ладонями и резко выдохнул. – Мой отец против расставания с Глорией. Он хочет, чтобы я женился на ней и… угрожает вылетом из футбольной команды…

– Что?! – ошарашенно перебила его. Может, мне снова слышится?! – Ты шутишь?!

Ник усмехнулся.

– Если бы… Он настолько одержим идей поженить нас с Глорией, что шантажирует меня. Не только футболом, но и… тобой, Дженни, – на этих словах он облокотился о колени и вновь стал вглядываться мои глаза. – Он не знает о том, что это ты, и хорошо. Я лишь сказал, что полюбил другую, и, видимо, это было моей ошибкой. Не нужно было пока про тебя вообще ничего говорить. Поторопился…

Дыхание моё замерло, как и сердце. Такое разве возможно?! Кого-то ещё заставляют жениться насильно?! Кто этот человек, которым я восхищалась?! Так поступать со своим сыном.

– Я знаю, что обещал тебе все решить, что не заставлю страдать, Дженни, – тихо продолжил Ник, поморщившись. – Прости, что по факту вышло иначе. Но я сделаю всё, чтобы мы были вместе. Только нужно немного потерпеть, малышка…

– И что теперь… ты всё же женишься на ней? – опустила я взгляд, видимо, пытаясь разглядеть там, на паркете наши перспективы.

Ник резко приблизился и, вновь сев передо мной, взял за руки. Заглянул в глаза.

– Нет. Конечно, я не женюсь на ней. Но мне нужно потянуть время, подыграть им. Им нужна шумиха, и я помогу, но на этом всё. Я поставлю условия, что свадьба сможет состояться только после получения диплома. А там… если я попаду в НФЛ, то отец вряд ли сможет что-то сделать. Там сидят люди, на которых навряд ли подействуют слова моего отца. Но пока мне нужно потянуть время, сделать так, как они хотят…

Его слова позволили мне немного свободней дышать, но осадок от пережитых сегодня эмоций всё ещё ныл где-то внутри. И слёзы заполнили глаза не пойму, от чего больше. Моргнула и быстро смахнула их.

– А если не получится потянуть время? Что если свадьбу решат сыграть раньше?

– Я не женюсь на ней ни при каких обстоятельствах, Дженни, – сжал он мои ладони сильнее и произнёс твёрдо со всей уверенностью, передавая её и мне. – Но… если не получится, то что ж, значит, буду строить карьеру в кино. Но я должен попытаться сделать всё возможное, чтобы отец не смог вмешиваться в моё будущее. Наше будущее, Дженни. Игроки НФЛ неплохо зарабатывают, я смогу быть полностью независимым от отца. Наши отношения придётся держать пока в тайне. Я не знаю, как всё будет… но я люблю тебя, Дженни, и хочу быть с тобой. Если и ты, то я сделаю всё возможное, чтобы мы были счастливы. Только доверься мне и никогда не думай, что я оставлю тебя, слышишь?

Сморгнув очередные капельки с ресниц, я медленно кивнула, после чего Ник наклонился и коснулся нежным поцелуем моего бедра, который откликнулся вспышкой у меня внизу живота. Такой сильной, почти больной, что я схватилась за его плечо. Ник вскинул голову.

– Я сегодня чуть не умерла, Ник… от боли, – проговорила еле слышно.

Нахмурившись, он склонился и вновь коснулся бедра. Задержался чуть дольше.

– Я знаю, малышка… прости меня.

Прикрыла глаза и растворилась в поцелуях, ведущих от живота вверх. Даже сквозь ткань майки я чувствовала, насколько они были нежными и трепетными. Извиняющимися. Успокаивающими. Исцеляющими.

– Зачем ты полез на третий этаж? Ты ведь и правда мог упасть, – спросила, ухватившись за ткань толстовки Ника ослабленными руками.

Он уже поднялся на ноги. Наклонившись, всё целовал и целовал невесомо. Щёки, нос, глаза…

– Трубки надо брать, Дженни… И телефон не выключать… Что ещё мне оставалось делать?

Но уже скоро прекратил свои ласки и дотронулся губами до лба.

– Дженни, да ты вся горишь, – обеспокоенно он отстранился.

– Да, я чувствую. Видимо, снова температура поднялась.

Ник выпрямился полностью, а беспокойства в его голосе стало ещё больше.

– Может, в больницу?

Я медленно встала и нетвёрдой походкой сделала два шага к столу, где лежали таблетки жаропонижающего.

– Не надо в больницу. Я думаю, это из-за стресса. Денёк и всё пройдёт.

– У тебя есть термометр? – забрал из моей руки таблетку, не дав выпить. И пояснил: – Сначала нужно измерить температуру.

После моего отрицательного ответа, Ник вновь усадил меня на кровать и кому-то позвонил…

– Котёнок, ты ещё не спишь?.. Отлично, принеси термометр в комнату Дженни… Да, я здесь… Жду.

Увидев моё шокированное выражение лица, он рассмеялся и сел возле меня.

– Я рассказал Кети о нас, не переживай.

– И… и как она отреагировала?

– Сама сейчас увидишь, – подмигнул мне Ник и, осторожно подняв за талию, пересадил к себе на колени. Обнял и закачал словно маленькую девочку, отчего внутри снова так хорошо и легко. Будто и не было ничего мучительного. – Прости, маленькая моя. Я должен защищать тебя, а получается совсем наоборот, – проговорил тихо он, уткнувшись губами в мой лоб.

– Я тоже виновата… влюбилась в тебя, – вымученно улыбнулась ему в шею, потёрлась носом. – Я знала, на что иду. И знала, что просто не будет, – подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Но ведь всё окупится, правда? Уже окупается… когда ты рядом.

Ник уткнулся в мой лоб своим и улыбнулся.

– Всё обязательно будет хорошо, моя Дженни.

И в этот момент дверь комнаты медленно приоткрылась и оттуда выглянула голова Кети.

При виде нас она облегчённо выдохнула и зашла. А я молниеносно слезла с Ника, потому что мне стало жуть как неловко перед подругой.

– Значит, всё хорошо? Вы всё выяснили?

Ник, как и всегда, с невозмутимым видом встал и забрал из её рук градусник.

– Да, всё хорошо, Кети.

Вернулся, уложил меня на спину и сунул термометр мне под руку.

– Ой, какие вы милые! Я так рада за вас! – подпрыгнув, хлопнула Кети в ладоши, чем заставила тихо рассмеяться.

Похоже, Кети не против такого расклада, что очень радует и приносит ещё бóльшее облегчение.

– Спасибо, сестрёнка, а теперь иди спать. Дальше мы сами, – обняв за плечи, Ник развернул свою сестру к выходу.

Кети хихикнула и, пожелав «спокойной ночи» беременной бабочкой выпорхнула из комнаты.

Тем временем градусник сообщил о результате. Температура 38. Нормально, не смертельно. Но Ник нахмурился и достал несколько таблеток из каких-то других коробочек, которые, по-видимому, принесла Кети заодно, и дал мне их выпить.

– Противовирусное на всякий случай… И хорошее жаропонижающее. Должно быстро стать легче.

– Спасибо.

Но тут Ник начал стягивать с себя толстовку.

– Ты что, останешься здесь? – приоткрыла я рот в удивлении.

– Конечно. Уже ночь, не хочу быть пойманным миссис Хилс на выходе, – продолжал он раздеваться, перейдя уже к джинсам, а затем и к кедам. Тихо рассмеялся, залезая ко мне на кровать. – Или ты предлагаешь уйти обратно через окно?

– Э… нет, конечно, но…

– Никаких «но», мне тоже надо подлечиться. Присядь, Дженни.

Я приподнялась, после чего Ник устроился позади меня. Обхватил меня своими ногами и уложил к себе на грудь.

– Что? Что значит подлечиться? Ты тоже заболел? – обеспокоенно повернула я голову.

– Ничего, Дженни. Теперь всё хорошо, – выдохнул он и поцеловал меня в макушку.

Лёжа в объятиях тишины и Ника, растворяясь в лёгких поглаживаниях, я снова ощутила себя в Раю. Знаю, что впереди нас поджидает нелёгкое время, но…

Но именно ради таких моментов, ощущений, этих любимых прожорливых мурашек, спокойных и одновременно буйных ударов сердца я готова всё стерпеть. Всё преодолеть. Только бы никогда не заканчивалось.

Через какое-то время Ник стал тихо напевать песню. Голос у него такой бархатный, успокаивающий. Самый лучший.

– *Она спросила: «В чём проблема, малыш?

Я не знаю, в чем проблема.

Возможно, я влюбился.

Я постоянно об этом думаю.

Я думаю об этом.

Я не могу об этом не думать…

Давай, давай,

Вращайся быстрее.

Давай, давай,

И мир последует за тобой.

Давай, давай,

Ведь все жаждут любви.*

Я рассмеялась.

– Это что, песенка из «Шрека»?

– Ага, я люблю этот мультик! – широко улыбнулся Ник и, чмокнув меня в щёку, продолжил тихо, но эмоционально напевать, немного раскачивая меня из стороны в сторону…

– *Детка, я сдаюсь перед малиновым мороженым.

Эта любовь никогда не закончится.

Я не думал, что всё будет так.

Теперь мне не сбежать от твоей любви.

Эти огненные молнии

Означают, что мы никогда не расстанемся,

Никогда, никогда…* (перевод отрывка из Counting Crows -

Accidentally in Love – прим. авт.)

– Никогда, – прошептала я, повторив за ним, а затем подняла голову, руку и притянула его для поцелуя.

Ник с улыбкой начал мне отвечать. Медленно лаская, облизывая мои губы. Ладонью обхватил мою щёку. Боже, кажется, я не целовала его вечность! Его нежные и одновременно требовательные поцелуи, никогда не оставляют моё тело равнодушным.

И когда я уже готова была развернуться, чтобы оседлать его, Ник вдруг остановил поцелуй. Сжал талию и прижался лбом к моему.

– Я тоже хочу тебя… но ты нездорова, Дженни. Тебе нужно отдыхать…

Я запыхтела и, отвернувшись, снова легла к нему на грудь, вызывая этим у него смех.

– Вот пока ты не сказал, я была полна сил! Не вовремя ты проявляешь заботу!

Ник наклонился к моему уху и выпустил в него ещё один горячий, тихий смешок.

– Давай завтра пропустим учебу? И если ты будешь хорошо себя чувствовать, я устрою тебе секс-марафон, идёт?

Потёрся носом о щёку, заставляя вновь растаять. И на всё согласиться.

– Хорошо… думаю, один день можно пропустить…

Вскоре мы уснули. Но снилось теперь мне что-то очень страшное, отчего я даже несколько раз просыпалась в холодном поту, а Ник сжимал и успокаивал меня.

*****

Резко распахнула глаза от громкой вибрации телефона. Но мой выключен, поэтому скосила взгляд на стол, откуда исходил звук. Телефон Ника.

Он тоже проснулся и, потянувшись, взял аппарат в руки. Сонным голосом ответил на звонок. А я напряглась, уже окончательно оказавшись в реальности. Ведь у него теперь есть «невеста», которая, похоже, сможет на законных правах беспрестанно звонить ему и липнуть.

Но Ник неожиданно передал трубку мне, а затем свалился обратно в постель.

В непонимании нахмурившись, я поднесла телефон к уху, откуда раздался бодрый голос друга.

– Дженни, с тобой всё хорошо? Вы разобрались с Ником?

– Всё хорошо. А-а… почему ты вообще звонишь ему? Откуда ты знаешь, что мы вместе? – покосилась я на Ника, прищурившись.

– Э-э… ну, я надеялся на хороший исход. Ник вчера звонил мне, спрашивал про тебя… Дженни! Раз у вас всё хорошо, то дай мне сказать! – теперь голос друга стал полон несдержанной радости, отчего я даже села в кровати. – Я вчера выложил ролик с вашим выступлением на концерте! И знаешь, сколько просмотров за сутки?! Полтора, мать его, миллиона!

Глава 3.

– О… А… Вау! – от новости Дени я застыла, не в силах выдавить что-то и не в силах поверить. Наше выступление набрало столько просмотров?!

Но к моему и без того шокированному состоянию прибавились ещё и ощущения от прикосновений Ника. Его рука лениво пролезла под майку и неспешно поползла вдоль позвоночника вверх, отчего я мгновенно выпрямилась, покрывшись щекочущими мурашками.

– Подруга, похоже, вы с Кайлом теперь популярны! Ты только посмотри, что творится у вас в соцсетях! В описании под видео я указал ваши аккаунты, и там теперь творится что-то невообразимое! – в очередной раз оглушил меня возбуждённый голос друга.

– Х-хорошо… я посмотрю… Дени, я перезвоню позже! – выкрикнула я и, взорвавшись смехом, сбросила вызов, ведь Ник начал меня щекотать! А я жуть как боюсь щекотки! – А-а-а!.. Ник, перестань!

Смеясь, он перевернул и повалил меня на спину. Устроился сверху, обхватив мои бёдра своими ногами, и пригвоздил руки над головой. Наклонился и боднул мой нос своим.

– Что говорил Дени?

– Что наше видео с концерта… в интернете набрало полтора миллиона просмотров за сутки!

– Ничего себе! – на миг расширил он глаза в удивлении.

– Ага…

– Моя звёздочка, – шепнул мне в губы и коротко поцеловал.

А я, уже ярко чувствуя то, как он возбуждён, в предвкушении заелозила. Дыхание участилось.

Взгляд Ника тут же стал соблазнительно-прищуренным. Не отрывая его от меня, он отстранился и одной рукой заскользил по моему телу вниз. От шеи к рёбрам, не забыв большим пальцем задеть сосок сквозь тонкую ткань майки. Ещё ниже – сжал талию.

От этих ленивых, тягучих прикосновений я прикусила губу, чтобы ненароком не выпустить стон, и немного прогнулась в спине. Это меня дразнит, томит, но растит интерес к тому, что ожидает в следующее мгновение.

Ник оторвал свой взгляд от моего лица и опустил его на свою руку. Пальцы которой обвели контур татуировки, скользнули под край трусиков, провели по волнующей границе видимого. Заставив меня дёрнуться и задержать дыхание.

– Ник…

Он медленно наклонился к животу и, продвигаясь с поцелуями вверх, стал исподлобья наблюдать за мной.

А что мне остаётся, когда он умеет так ласкать и смотреть? Моё тело только извивается в предвкушении, а всё, о чём может думать в этот момент мозг: «Как же хочется почувствовать больше! Хочется продлить эту нежную пытку и одновременно прекратить, ведь терпеть с каждым поцелуем становится всё сложнее!».

Мои руки так же зафиксированы над головой, но мне так хочется прикоснуться к нему в ответ! И невозможность этого ещё больше сводит меня с ума. Моё тело в его власти, и, боже, как мне всё-таки это нравится…

Ник зубами оттягивает вверх майку и с глухим стоном впивается губами в одну грудь. Вторую сжимает свободной рукой.

– О, боже… – выдохнула я, откинув голову насколько это было возможно.

В какой-то момент он вскинул голову, на мгновение оторвавшись от терзания.

– Как ты себя чувствуешь?

– О-очень хорошо… – протянула шёпотом, не разлепляя блаженно сомкнутых век.

Кожей ощутила его улыбку, а затем вновь обрушенные совершенно нескромные ласки. Жадные, тягучие. Сорванное дыхание. Сумасшедшее биение сердца.

Прикусил, оттянул один сосок, затем второй. Лизнул, всосал. Бедная губа, которую я прикусывала всё сильнее, чтобы не затопить комнату своими уже громкими стонами.

Нам ведь не хочется, чтобы на мои возгласы сбежались любопытные студенты. Совсем не хочется…

Потому приходится лишь всхлипывать, мычать, заглушая и это мучительным терзанием своих губ.

Но всё прервал стук в дверь, так не вовремя ворвавшийся раскатом грома в мой расплавленный мозг.

А затем и голос за ней…

– Ребята, это я – Кети, открывайте!

– Чёрт, – тихо рассмеялся Ник, уткнувшись носом мне в шею, когда я застыла, широко раскрыв глаза. Чмокнул меня в щёку и прошептал на ухо: – Не переживай, позже я продолжу начатое…

Пресвятые пончики! Его обещание ударило ещё одной внезапной молнией вниз живота. Но зато моя разумность уже вернулась, а поэтому я быстро вскочила с кровати и так же молниеносно натянула шорты, ведь Кети не прекращала стучать в дверь. Какая недогадливая!

Открыла гостье, и меня чуть не снёс с ног ураган «Кетрин».

– Ну что так долго?! Я вам тут завтрак принесла! Дженни, ты как? Стало легче? А ты видела, что творится у тебя в соцсетях? Ваш ролик стал вирусным, и его теперь везде обсуждают! – с завидной для утра скоростью протараторила она, проходя в комнату. Посмотрела в сторону Ника, лежащего на кровати с закинутыми за голову руками и широкой улыбкой, хихикнула и вновь взглянула на меня, похоже, наконец догадавшись…

– Привет, сестрёнка!

Я тем временем закрыла дверь и припечатала прохладные ладони к щекам, ведь те адски горели от смущения. Но затем подошла к Кети и забрала из её рук пакеты с чем-то вкусно пахнущим.

– И тебе доброе утро, Кети. Со мной всё хорошо, и да, мне уже позвонил Дени и все рассказал. Но сама я ещё не включала телефон…

Мой пустой желудок задвинул моё смущение куда подальше и заставил в нетерпении раскрыть пакет, в котором оказалось несколько ароматных булочек и кофе в пластиковых стаканчиках. Рот наполнился слюной, а живот издал грозный рык.

Но следующие слова Кети задвинули теперь уже мой голод на задний план, а я застыла и меня одолела неловкость…

– В комментариях идут споры насчёт тебя и Кайла. Одни утверждают, что вы пара, а другие, что нет. Вот ведь неугомонные! Там такая песня, а им лишь бы личную жизнь обсудить!

Я нервно и нарочито громко рассмеялась, дабы разбавить сгущающиеся тучи по имени Ник. Ведь он резко сел, а по его двигающимся желвакам и чёрному взгляду стало понятно, что ему эта новость жутко не понравилась.

– Да ну, что за глупости? – глупо хихикнула я, махнув рукой.

Кети, тоже заметив реакцию Ника, прикрыла рот ладонью и быстро перевела тему.

– А вы разве на учёбу сегодня не собираетесь?!

Решила первым делом всё же поесть, ведь я не сунула и хлебной крошки в рот со вчерашнего утра. А потом уж и посмотреть, что же там творится такое в наших соцсетях.

События вчерашнего дня, звонок Дени, приход Кети и утренние ласки Ника…

Наполненный желудок определённо внесёт ясность во всё происходящее.

Раскладывая на столе вкусняшки, я ответила:

– Мы сегодня решили пропустить… прийти в себя и…

– О, ну всё понятно! – перебила меня Кети с хитрой улыбкой, устраиваясь на кровати Сэм. – После вчерашнего вам нужно побыть наедине, понимаю… И я до сих пор до конца не могу поверить, что мои догадки оказались верны! И если вы хотите пока сохранить все в тайне, то вам нужно быть осторожней. Потому что ваше поведение иногда с головой вас выдаёт!

Я смущённо улыбнулась на это и продолжила накрывать на письменный стол. Говоря это, Кети от чего-то вся светилась и мечтательно улыбалась, наталкивая на мысли, что либо это гормоны, либо у неё тоже что-то радостное произошло.

Этим временем уже одетый к нам подошёл Ник. Сел на стул и вдруг притянул меня к себе на колени.

– Ой!..

– Всё под контролем, не переживай, – ответил он Кети за меня, а затем убрал мои волосы, открывая доступ к шее, быстро поцеловал в неё и взял со стола булочку.

И снова мне не по себе. Так открыто проявлять свои такие близкие отношения при ком-то другом – абсолютно в новинку для меня.

Прочистив горло и тоже взяв ещё тёплую булочку, я чересчур бодро произнесла:

– Всё под контролем, потому что никто и не подумает, что нас с Ником может что-то связывать.

Тут же ощутила, как Ник напрягся. Развернул моё лицо к себе и возмущённо нахмурился.

– Это ещё почему? Возможно, я уже не такой молодой, как ты, и не такой красивый, добрый и талантливый, но неужели у меня не может быть такой идеальной девушки?

Смотря в его глаза, излучающие любовь, я понимаю, что он снова спасает меня от неуверенности в себе. Боже…

Под заливистый смех Кети я тоже хихикнула.

Но затем приблизилась к Нику и выдохнула ему в губы:

– Ты самый лучший…

Он уже готов меня поцеловать, но я быстро отстранилась и, хитро глядя ему в глаза, откусила от этого ароматного лакомства.

– Маленькая обжора, – рассмеялся он и тоже откусил. Но только от моей булочки!

– Э-э-эй! – возмущённо протянула я.

– Вы такие зайчики, что я сейчас расплачусь от умиления! – подложив руку под щёку, мечтательно выдохнула она и шмыгнула носом, вновь вызвав мою смущённую улыбку.

На мгновение забылась…

Но постаралась невозмутимо жевать и отпивать кофе и дальше, как и Ник, который при этом обнимал меня за живот и иногда легко поглаживал.

А Кети продолжила говорить какие-то странности…

– И чтобы вам не было скучно в вашем тайном ордене «Секретных парочек», я вас поддержу! – сделала небольшую и загадочную паузу, вынудив нас прекратить есть, и счастливо объявила: – Мы с Китом снова вместе!

– Что?! – подавился воздухом Ник, вмиг напрягшись всем телом.

Я только приоткрыла рот в удивлении.

– Ого…

– Кети, какого хрена?! – яростно вырвалось очередное «удивление» Ника.

Кети тяжело вздохнула и заговорила уже серьёзным и даже обиженным тоном:

– Ник, может, уже хватит? Я простила его. Он признал, что совершил ошибку, клянётся в любви! У нас будет ребёнок, и я тоже его люблю! Мы не можем из-за моей обиды и его глупости не попробовать снова! – распалившись, под конец вскочила она с места.

Мне пришлось быстро приблизиться и, обняв за плечи, усадить её обратно.

И сама села рядом на кровать.

– Я считаю… что это очень хорошо!.. Ты молодец, что смогла простить ради вашего будущего и ребёнка. Каждый может совершить ошибку, и, если он действительно раскаивается, то имеет право на второй шанс.

Посмотрев на меня, Кети благодарно улыбнулась и обняла. Повернув голову вбок, я заметила, как Ник сверлит нас напряжённым взглядом и сжимает кулаки. Ему эта новость явно очень, очень не понравилась.

Поэтому Кети наклонилась к нему ближе и заговорила тише, спокойней:

– И тебе пора с ним помириться, Ник. Он очень страдает без вас. Скучает по старым временам. Ты должен прекратить быть таким… категоричным ко всем. Мама, Кит… Дженни правильно сказала, каждый может совершить ошибку. Но это наши любимые люди, и мы должны пробовать их прощать.

Несколько секунд Ник ещё прожигал взглядом Кети. Затем перевёл тяжёлый взгляд на меня. Я только улыбнулась уголками губ и пожала плечами, мол, что уж тут поделаешь. Но Ник однозначно не разделял мой такой взгляд на ситуацию.

Вдруг резко встал и, больше ни на кого не смотря, быстрым и тяжёлым шагом направился к двери.

– Ты куда?! – соскочила и я, но в этот момент дверь с громким хлопком закрылась.

Шумно выдохнув, я стала ходить из стороны в сторону, пытая бедный ноготь на большом пальце руки.

– Не переживай, Дженни, – вздохнула Кети и продолжила есть. – Сейчас остынет и вернётся… И прости, что испортила ваше утро.

– Всё в порядке, Кети, – произнесла тихо и плюхнулась на стул возле стола. Всё, даже есть расхотелось. – А насчёт вашей мамы… он встречался с ней в среду… только я не успела ещё узнать, как всё прошло.

– Да?! – ошарашенно округлила глаза подруга. – Вот это да!..

Я рассказала Кети о происшествии перед концертом. О том, как их мама мне помогла, и о том, что было после. Кети сначала была рада, что Ник с ней согласился встретиться, но потом её радость сошла на нет. Ведь как Кети сказала, если бы Ник простил их маму, то она бы уже об этом знала.

Через какое-то время расстроенная Кети ушла, ведь за ней приехал Кит. Они собирались ехать вдвоём на приём к врачу. Что не скрывали от своих родителей, чего не скажешь об их отношениях. Больше всего Кети боялась реакции своего папы. И, учитывая последние события, связанные с шантажом Ника, сокрытие пока что было самым разумным решением.

Так и не дождавшись скорого прихода Ника, я отправилась в общие душевые. Выполнила все гигиенические процедуры и даже успела переодеться в свежие майку с шортами. Но он так и не появился. С момента, как он покинул комнату, прошло около часа.

И меня начало грызть беспокойство, поэтому я решила ему позвонить. Включила свой телефон, где высветилось около пятидесяти пропущенных звонков от мамы, Кайла, Дени и даже мистера Ариэтти. Решила оставить их на потом, ведь болело сейчас о другом.

Но чертыхнулась, когда увидела телефон Ника, покоящийся на том же письменном столе.

Прикусила нижнюю губу и решилась идти на его поиски. Неужели он мог вот так уйти, оставив свой телефон. И меня…

Уже прикоснулась к ручке двери, как та резко открылась, чуть не влепившись мне в лоб. Я отскочила. А в комнату вошёл уже вполне расслабленный Ник.

– Ты где был?! – выдохнула я шокировано, оглядывая его влажные волосы и лёгкую улыбку, играющую на губах.

Он подошёл ко мне вплотную, сразу вплетая пальцы правой руки в мокрые волосы на моём затылке, а второй обнимая за талию. Наклонился и мою голову отклонил назад, провёл носом по моей шее и хрипло выдохнул:

– Я был в душе. Мне нужно было охладиться и подумать, а ещё… – невесомо поцеловал в покрывшуюся мурашками кожу под ушком и добавил: – очень хочу тебя, Дженни…

Ещё поцелуй. И ещё, уже жадный. Прижал к своему телу плотнее, животом давая мне прочувствовать уже явную твёрдость не только его торса, но и того, что под ширинкой. В животе у меня ярко вспыхнуло, обожгло внутренности. Как и щёки загорелись огнём. Вцепилась от влажных касаний языка и губ в плечи Ника ногтями, и даже голову откинула ещё больше, предоставляя больший доступ. Прогнулась в спине, чтобы быть ещё ближе. Но уже очень скоро эти возбуждающие ощущения, плавящие сознание, спали от осознания сказанных им слов. Резко округлила глаза, пока Ник распалялся с каждым поцелуем всё больше, переходя уже то к ключицам, то к скулам.

– Подожди!.. – схватив губами чуть больше воздуха, я приложила силы, чтобы отстранить Ника. Не сразу, но он оторвался от меня. Уставился в непонимании тяжело дыша. – Ты ходил в общие душевые?! Я тебя… там не видела…

Ник тихо и хрипло рассмеялся и, обхватив ладонями мои щёки, прислонился ко мне лбом.

– Я был у Кети в комнате. У неё есть такая привычка – не запирать двери. И думаю, общие душевые ты бы мне не простила, – короткий поцелуй в губы и тихое туда же: – а я не могу так рисковать…

Я смущённо улыбнулась, но тут же в уже протрезвевший мозг пробралось заглушённое до этого беспокойство за Ника и Кети.

Вновь отстранилась немного и, схватившись за его футболку, заглянула ему в глаза.

– Ты как? Кети очень расстроилась.

Ник вздохнул, вмиг растеряв всю игривость, и сел на кровать. Устремил взгляд перед собой.

– Я знаю, мы виделись сейчас в её комнате… Пришлось извиниться за свою реакцию, – взъерошил рукой свои влажные волосы. – Я немного успокоился, Дженни, но всё ещё злюсь на неё. Не понимаю… Стараюсь понять их поступки, но не зная причины, это тяжело мне даётся. Я не могу перестать считать их предателями.

Так понимаю, сейчас он о Ките и своей маме. Аккуратно я присела рядом с Ником и дотронулась до его руки, впившись глазами в задумчивый профиль.

– Возможно, причины серьёзные и могут оправдать, а, возможно, и нет, но ради Кети ты должен смягчиться. Это её жизнь и её выбор. Наша задача поддержать близких нам людей. А насчёт твоей мамы я хочу сказать одно… Она тебя любит и это главное. Она хочет быть рядом с тобой, и у вас есть такая возможность… Я бы многое отдала, чтобы мой папа был рядом, но как бы я не хотела, это уже невозможно. Прости её, не разбираясь ни в чём, просто так, потому что ты тоже её любишь и скучаешь.

Ник молчал, так же смотря в одну точку. Хмурился, сжимал губы и молчал. И я больше не знала, что сказать. Но знала, что ему нужно всё обдумать. Может быть, принять какое-то решение.

Заскользила взглядом по его напряжённой спине, шее, на которой так отчётливо пульсировала венка. Посмотрела на заострённые скулы, обхватила глазами спадающие на лоб и немного глаза чёрные прядки всё ещё влажных волос. Длинные ресницы…

И так захотелось прикоснуться ко всему этому. Внезапно вспыхнуло понимание, что совсем недавно я могла потерять это навсегда. Вчера думала, что лишилась. Что больше не мой, что не имею права просто коснуться и даже так разглядывать.

Из-за этого по груди словно острым кинжалом полоснули. Сделав больно, но при этом принося облегчение. Ведь невыносимое чувство потери осталось во вчерашнем дне.

В горле стало ощутимо сухо. Я сглотнула и привстала на коленях. Протянула руку и, обхватив ладонью щёку Ника, повернула его голову в свою сторону. Чтобы не передумать, без промедления приблизилась и коротко поцеловала. Наверное, всё ещё не совсем умело. Всё так же несмело и чуть смущённо. Быстрый взгляд на его глаза. Они полуприкрыты и смотрят на мои губы. Поцеловала ещё раз так же быстро. А затем ещё раз, и ещё… в перерывах не переставая поднимать на Ника взгляд или просто ловить им то, как приоткрыт его рот, откуда вырывалось уже неровное дыхание.

Я редко проявляю инициативу, редко начинаю целовать первая или просто трогать, ласкать. Не потому, что не хочу, а потому, что не успеваю, ведь обычно Ник не даёт мне такой возможности. Всегда опережая меня и беря всё в свои руки. И когда это «редко» всё же происходит, Ник первое время не шевелится, застывает и, похоже, наслаждается этими моментами.

Но его обычно не хватает надолго. Вот как сейчас, когда он резко обхватывает руками мои ягодицы и, сжимая их до приятной боли, начинает напирать уже в своей манере.

Быстро отсаживается дальше на кровати, спиной к стене, и так же быстро садит меня на себя. Лихорадочными движениями снимается моя майка, а затем и его футболка. Все наши движения быстрые и лихорадочные, будто мы боимся не успеть. Поцелуи пропитаны будто отчаянием и даже страхом. Шумные и рваные, до жути голодные. Сжатия частей тела у меня, него до дрожи нетерпеливые, сильные. Он ощутил то же, что и я.

И вот мы уже абсолютно обнажённые прижимаемся друг к другу, лёжа. Ник как обычно главенствует, накрывая своим телом. И я не против такой позиции, ведь он по-настоящему знает как нужно мне, нам. Вклинившись между моих бёдер, водит рукой по моим изгибам. Остановившись на время, гладит по щеке пальцами, всматривается в мои глаза. Так же жадно, как и я. А затем склоняется и целует. Глубоко, вдыхая в меня все свои чувства. Соглашается, принимает мои.

Опустившаяся рука к самому чувствительному. Шероховатые, но нежные пальцы, чуть настойчивые. Круговые движения, а затем и проникновение. Мучительное и до невозможности приятное повторение. А затем ещё, и снова. Заставляющие меня всхлипывать ему в губы, немного прогибаться в спине. А затем хриплый голос около уха…

– Я хочу попробовать по-другому…

Уже потерявшись, не успела спросить, о чём он говорит, как в следующую секунду Ник одним толчком ворвался в меня до столкновения наших бёдер. До предела. Низ живота взорвался всполохами горячих искр боли и удовольствия. Я зажмурилась и невольно громко простонала, вцепившись в спину Ника. От первого проникновения мне всегда больно, но при этом ощущение предельной наполненности, растягивания каждый раз сразу же переносит меня в параллельную вселенную. Ту, которую мне показал Ник. Где каждый раз ему удаётся подвести ко всё новым и новым граням наслаждения. Вот и сейчас мне казалось, что я дальше за чертой ещё на несколько миль. Реальности не видно за горизонтом. Перед глазами всё расплывается от жара атмосферы, ощущается лишь красота этого места и воздух, пропитанный безумием. Его бушующим морем.

А ещё тяжёлое дыхание Ника и вновь слова около уха:

– Наконец-то я почувствовал тебя полностью…

Он приподнялся и снова жадно впился в губы. Медленно отстранился и вновь врезался. Резко, до упора.

– М-м-м! – почти крик, заглушённый ртом Ника. Мой язык, губы, лихорадочное дыхание в плену его.

– Теперь только так, Дженни… по-другому уже не хочу… – прохрипел он, опустившись к шее. Теперь стал терзать её и ключицы. Всасывая кожу, прикусывая. Так жадно, но до сих пор бережно.

Я быстро закивала, соглашаясь.

– Д-да… тоже не хочу…

Поняла, о чём он, ведь тоже ощущала его по-другому. Чувствовала его полностью, без преград, и это что-то непередаваемое. Ни с чем несравнимое. Его движения я ощущала ярче прежнего. Неровности и влажность, кажется, каждую венку его плоти я чувствовала так отчётливо.

Припала губами к его плечу, а затем откинула голову назад, открываясь ласкам. Он так всегда меня успокаивает, не торопится, даёт привыкнуть к себе, чтобы дальше ни в чём себе не отказывать. Брать так быстро и глубоко, как он чаще всего хочет. Отчего я всегда теряю связь с реальностью окончательно. А мне нравится всё, что бы он со мной не делал.

Ник приподнялся на локте и спустился губами к груди. Сжал бедро пальцами точно до красных отметин и прикусил сосок. Обвёл языком вокруг и вновь жадно впился зубами. А жар между нашими прижатыми телами всё увеличивался, как и внутри меня. От каждой ласки внизу стягивало крепче, порочней, отчего я непроизвольно сжимала Ника собой. Прижимала его ещё ближе, вдавливала в себя, хотела слиться и больше никогда не расставаться. И тут же пыталась оторвать от себя, оттягивая волосы в исступлении. Ощущала как от этого спина под пальцами напрягалась больше, руки на моём теле становились грубее. Чувствовала, как обжигающая плоть Ника внутри меня дёргалась.

Вся эта дикая жажда касаться, не отпускать была обоюдной. Мы оба не могли до конца насладиться прикосновениями друг к другу, было так мало, что внутренности с каждой секундой полыхали только больше. Это делало нас точно обезумившими странниками в пустыне, рвущимися к миражу с родником. Уже ощущающими на языке вожделенную, жизненно необходимую влагу, но снова и снова делающими лишь шаг в нужную сторону. Сколько бы не шли, всегда будет ощущаться убийственная жажда.

Наконец первые движения, и Ник снова завладевает моими губами. Поит меня, делиться силами, чтобы в следующие мгновения вытягивать из меня весь воздух вместе с заглушёнными стонами. До боли прикусила губу от очередного столкновения, впилась ногтями в его шею. Больше Ник ни в чём себе не отказывал. Вбивался в меня до темноты перед глазами, до жалобного скрипа кровати. Сжимал мои бёдра, шею пальцами, терзал губами и зубами всё, до чего мог добраться. Он окончательно выбивал из меня и вчерашний день. Всю ту боль, которую испытала. И он. Мы лечили друга. Залечивали и зацеловывали оставшиеся ранки на душе.

До моей окончательной потери себя остались считанные секунды.

Три…

Ещё не перестаю притягивать за волосы Ника, цепляться за него, как за единственное существующее на свете; кое-как успевая дышать, обхватывать губами кожу на его шее, плечах.

Две…

Дышать совсем перестаю, почти замираю от всего напряжение, которое сконцентрировалось внизу живота, груди. Вновь зажмуриваюсь, пока Ник ни на секунду не останавливает одинаково глубокие толчки, сотрясающие меня; свои губы, истязающие ложбинку между грудей и воспалённые ласками соски.

Одна…

Дёргаюсь и взрываюсь на миллиарды частичек в сознании. Вроде кричу, но не точно. Наверняка сдерживаюсь или вновь заглушаю, потому что во рту на миг ощущаю солоноватый привкус свежести и моря Ника. Сжимаю зубами кожу на его ключице сильнее, пока тело бьёт крупной дрожью. Продолжаю мычать, хоть и движения ощутимо стали медленней, осторожней.

И это он всегда делает, чтобы дать мне вновь успокоиться. Наслаждается моей бешеной пульсацией, впитывает в себя весь мой внутренний пожар, облизывающий языками пламени и его. Наблюдает за моим лицом. Это я вижу только тогда, когда получается разлепить глаза. Дышать до сих пор получается с трудом, но зато я могу видеть эту черноту в его глазах. Опасную, в других случаях, наверняка, пугающую, но безопасную и громко говорящую о своей сути сейчас только для меня.

– Красивая, Дженни… – выдыхает хрипло, ведя губами по моей щеке. – Не представляешь, какая сейчас красивая…

И тут же, глухо рыкнув, резко поднялся на колени, потянул меня за собой за руки и устроил на своих бёдрах. Я шиплю от нового положения, ведь он всё ещё во мне. Но сразу обхватила его плечи, а Ник притянул к себе за талию ещё ближе. Впился зубами в мою нижнюю губу и толкнулся бёдрами навстречу.

– Ник!.. – ахнула и невольно попыталась отстраниться, приподнявшись. Кажется, будто он внутри меня стал ещё больше. Острое ощущение распирания меня даже испугало. Но всего на мгновение, потому что в следующий миг снова разомлела от наполненности и прижатого влажного тела. И даже палящее солнце из окна и жар наших собственных тел, обещающие вот-вот превратить нас в угольки, нисколько не волновали.

– Хочу тебя долго… – опалил мне ухо своим горячим дыханием. – В разных позах. На всех поверхностях… Весь день…

Мне казалось, мурашки давно искоренились отсутствием меня в этом мире. Истлели. Но от слов Ника я вновь с головы до пят покрылась этими неугомонными стражниками волнительных ощущений. И снова обещание в интонации взбудоражили не на шутку. Он не шутил насчёт секс-марафона? А я выдержу?

Но абсолютно все мысли отправились в далёкое путешествие, когда под мой громкий всхлип, Ник обхватил ладонями мои ягодицы, приподнял, а затем насадил на себя, при этом толкнувшись навстречу. А затем ещё раз, и это было ещё сильнее, глубже. И снова. Пока скорость не достигла своего предела.

Я всё же очень старалась выпускать меньше звуков изо рта, то так же кусая Ника за шею или плечо, то самозабвенно целуясь с ним.

В какой-то момент Ник, не прекращая вколачиваться в меня, прорычал мне в рот что-то. Бьющийся в агонии мозг смог выловить лишь отдельные слова…

– Хочу… кричи… хочу всё…

И я не стала сдерживаться. Первый стон получился освобождающим, следующие чуть тише, но тоже облегчающие тяжесть в груди. Я не хочу сдерживаться, даже если завтра об этом будет знать весь университет. Пусть знают, как мне хорошо. Как я люблю. Не хочу терять и капли того удовольствие, которое дарит мне Ник. Теперь я знаю, что всё может оборваться в одно мгновение…

*****

Ник сдержал своё обещание и устроил мне жару. Наши телефоны не переставая жужжали на столе, но мы не обращали на них внимания. День близился к вечеру, а мы ещё не вылезали из кровати. Хотя нет, вылезали, чтобы перекусить оставшимися булочками и смочить иссушенное горло водой. Всё.

И вот мы измотанные, счастливые и влажные, нежимся последние полчаса, ведь в шесть у Ника тренировка, а я решила всё-таки посетить музыкальный класс.

С Ником я абсолютно обо всём забыла. А, вернее, мне было на всё плевать. Есть только мы. И только понимание, что это не совсем нормально, меня немного отрезвило. Есть мир за пределами этой комнаты, за пределами его родных объятий, и мы должны в нём иногда появляться.

Сейчас я лежала на нём, гладила кожу на плече, тёрлась носом о грудь и вдыхала мой любимый запах. Всегда свежести и моря. Так уютно, до боли хорошо, и совсем не хочется наружу, прекращать наши разговоры ни о чем и одновременно обо всём.

Но я всё же напряглась и вынырнула из облаков блаженства, когда разговор зашёл на нежеланную тему.

– Отец сказал, что на следующей неделе мы с Глорией должны посетить ток-шоу, где объявим о своей помолвке… и такие мероприятия должны теперь посещать часто… Прошу, Дженни, только не накручивай себя. Всё, что будет говорится там и показываться, всё это неправда, ты должна это помнить, – сжал меня сильнее и поцеловал в макушку.

Вдох-выдох… И мне пришлось выдавить из себя слова, которые поначалу засели в горле комом.

– Хорошо… я знаю, – проведя пальцем по шее Ника, решила спросить ещё кое-что, что не давало покоя. – Тебе же не придется… её целовать?

– Я постараюсь этого избежать.

Я тут же подняла голову и, посмотрев ему в глаза, нахмурилась.

– Что значит ты «постараешься»?

Ник рассмеялся и мягко уложил мою голову обратно себе на грудь.

– Максимум в щёку, Дженни, не переживай, – вздохнул. – И вообще… я планирую поговорить сегодня с Глорией, попытаться объяснить ей, вразумить. Без её желания и меня не будут заставлять…

– Что-то я сомневаюсь, что она так легко отпустит тебя, – невесело усмехнулась я, вспоминая все слова и поведение этой дивы.

– Я должен попытаться. Этот цирк сделает только хуже, и в первую очередь ей, ведь она не знает, что я не собираюсь на ней жениться…

Глава 4.

Мы привели себя в порядок, страстно попрощались, и Ник, предварительно проверив на «безопасность коридор, ушёл. Через минут пятнадцать и я выпорхнула из своей комнаты. Думаю, излишним будет расписывать, насколько же замечательным было моё настроение. И «порхала» в данном случае будет точным описанием того, как я добиралась до музыкального класса.

Как только вошла в аудиторию, на меня накинулся мистер Ариэтти.

– Дженни! Ты где была целый день?! Ты знаешь, что ваше выступление произвело фурор?!

И теперь, когда я окончательно вернулась из Нашей с Ником вселенной, в полной степени смогла осознать всё происходящее. Перед выходом из общежития всё-таки глянула, что же там такого творится в интернете. А это уже два миллиона просмотров и тысячи комментариев под видео на Ютюб, плюс несколько тысяч подписчиков в социальных сетях, при том, что до этого было человек сто на мои десять фотографий!

Я не успела просмотреть все подробно, лишь мельком увидела сообщения в директе с восхищёнными текстами. Комментарии под видео, где действительно шёл спор насчёт нас с Кайлом; комментарии девушек, очарованных Кайлом, а от парней в мой адрес. Я видела всё мельком, но при этом плохого ничего не заметила, что очень меня обрадовало.

– Да, видела! – широко улыбаясь, кивнула я преподавателю. А затем потупила взгляд. – Простите, но я немного приболела и поэтому не отвечала на звонки.

Мистер Ариэтти взволновано взмахнул руками.

– Ох, Дженни! Но сейчас всё в порядке?!

– Да-да! Не переживайте, я приняла меры! – поспешила я заверить преподавателя, покраснев при этом до кончиков ушей, ведь в голове пронеслись картинки с моей «оздоровительной терапии».

Мужчина театрально смахнул со лба испарину и, вновь засияв широкой улыбкой, хлопнул в ладоши.

– Поздравляю, деточка! Ваше выступление и правда было ослепительным! Вы с Кайлом настоящие артисты, сумевшие воссоздать нужную атмосферу и так вжиться в ваши образы! Ваша песня до сих пор крутится у меня в голове!.. Схожу с ума… Меня сводишь с ума… – запел он, прикрыв глаза и закачав головой, заставив меня весело рассмеяться.

– Мы этого и добивались! Спасибо! Вы тоже внесли свой вклад, мистер Ариэтти. Всё благодаря вам!

В этот момент перед взглядом застыл Кайл, по-видимому, только вошедший в аудиторию. Но уже в следующе мгновение он сорвался, подбежал ко мне с широкой улыбкой и, подхватив на руки, закружил.

– Ты куда пропала?! Ты видела?! У нас получилось, Дженни!

Я рассмеялась и только тогда, когда Кайл наконец поставил меня на ноги, я схватила его за руки и ответила:

– Да! Конечно видела! Из нас получилась отличная команда!

В своих головокружительных эмоциях мы ловили на себе завистливые взгляды остальных студентов, находящихся в аудитории, от которых становилось немного не по себе. Но были и те, кто поздравил нас и вместе с нами порадовался. И хоть эти волны плохой энергетики грозились смыть эйфорию от происходящего, нашему настроению было наплевать. Моё-то точно сегодня угрозе не подвергалось – с утра получила приличную дозу эндорфинов.

Когда Дени узнал, что я всё-таки соизволила прийти на занятие, то тут же решил осветить музыкальный класс свои присутствием. Возгласы друга слышал наверняка весь университет. Мы купались, ещё совсем неумело бултыхались в этих ощущениях, просматривая всё новые и новые комментарии и сообщения в интернете.

Заниматься сегодня совсем не хотелось, в чём нас поддержал и преподаватель. В течении вечера, что мы сидели втроём: я, Кайл и Дени, мы пришли к решению записать полноценную фонограмму этой песни. Выпустить её в интернет уже в полном и качественном виде.

В чём нас снова поддержал мистер Ариэтти. Пожелал удачи в воплощении всего задуманного, сказав, что студия звукозаписи при университете в полном нашем распоряжении. В свободное время.

Наши головы заполонили грандиозные планы, осуществить которые мы планировали уже в ближайшее время. Ведь мы не могли не использовать такую возможность на полную и решили развиваться в этом направлении. А так как Дени с техникой на «ты», то и проблем с записью у нас быть не должно.

Всё это походило на какую-то сказку. Наши мечты вот-вот могли сбыться, уже начинали. Кайл являлся профессиональным музыкантом; как и я, из обычной семьи и тоже мечтающим оставить свой след в истории искусства. А я сегодня решила, что исполнение всё же именно то, чего я хочу. Таких как мы много, и взлетевшее видео на самом деле мало что решало, но мы планировали не останавливаться. Решили, что это знак, и мы, чёрт побери, просто обязаны не упустить этот шанс!

❤️Он❤️

Когда вышел из общежития от Дженни, с лица не сходила улыбка. И плевать, что наверняка выглядел я человеком с диагнозом «слабоумие», ведь была другая, куда более серьёзная проблема. У меня не было сил. Абсолютно. То, что происходит с Дженни, это что-то за гранью безумия. Хочется отдаваться на все тысячу процентов, изматывать себя до последней капельки. С ней просто невозможно остановиться, хочется снова и снова… и снова. Но на носу решающий на данный момент матч. Если мы продуем и его, то это будет крах всего. Нам нужна эта победа, чтобы оказаться снова на верхах.

Расслабляться нельзя.

Поэтому, встряхнув головой и изгнав лишние мысли, я отправился на парковку, а оттуда прямиком на стадион. Я должен выкладываться ради нашего будущего с Дженни, теперь я ответственен и за неё.

По пути в раздевалку я столкнулся с нашим тренером – мистером Фоксом. При виде меня мужчина приличного возраста, облачённый в серую рубашку и широкие джинсы, вынырнул из своих дум и окликнул меня:

– О, Ник, сынок! Постой-ка!

Я остановился и, кивнув, пожал ему руку.

– Здравствуйте, тренер.

– Ты же знаешь, что ближайшая игра очень важна для нас?

Я нахмурился и твёрдо произнёс:

– Конечно.

– Настрой свою команду на победу, я надеюсь на тебя, Ник. Твоя прошлая игра…

– Этого больше не повторится, мистер Фокс, даю слово. Впредь все посторонние проблемы будут оставаться за пределами поля, – отчеканил я, перебив тренера, ведь слышать в очередной раз, как мной разочарованы, совсем не хотелось.

Тренер похлопал меня по плечу и кивнул.

– Всегда помни, что я тебе говорил все эти годы. Я верю в тебя, мальчик, и ты многого добьёшься, но только действуй всегда с холодной головой. И ещё… – этот ставший уже таким родным человек пожевал губу и, немного поразмыслив, произнёс: – Ты здесь последний год, и как бы я не хотел оставить тебя в своей команде и дальше… – рассмеялся он, а я усмехнулся. – но ты уйдёшь. Знаешь, я думаю, Крис отлично бы справился на твоём месте после тебя. Во время твоего отсутствия он неплохо себя показал. Я хочу, чтобы ты подготовил его к следующему году… Да, думаю так и сделаем… – тренер снова похлопал меня по плечу и пошел дальше, витая в своих мыслях.

А я напрягся, ведь с Крисом в последнее время у нас напряжённые отношения. И не только из-за той драки, но и из-за недавнего разговора, в котором я с небольшим применением силы объяснил, что к Дженни ему лучше больше не подходить и даже не смотреть в её сторону. Ему не нужно было объяснять что к чему, он всё понял по моему взгляду. И кулаку, врезавшемуся в скулу. Возражать не стал, ведь Стюарт знает, что моё лучше не трогать, а иначе у него появятся проблемы.

Я не унижаю и не оскорбляю ради своего удовольствия, но всё же есть у нас с Глорией общее. Как и она, я никогда не был хорошим. И Крис в курсе этого, поэтому наш «разговор» воспринял правильно.

И теперь мне нужно было подготовить его на своё место, а это значит, что он моя постоянная компания до конца учебного года. Вот дерьмо!

Игра должна была состояться на следующей неделе в пятницу, поэтому каждая тренировка проводилась чётко по плану и схемам, которые чертились и исправлялись перед каждой тренировкой на специальном стенде.

Следующие наши соперники «Смертоносные» – команда Стэнфордского университета. Они одни из сильнейших наших противников, и мы с учётом знаний об их игроках разрабатывали идеальные схемы игры.

Ребята не подводили, тренировки проводились идеально, выматывая каждого из нас до изнеможения.

Отдав остатки силы футбольному полю «Коллизея», сходив в душ и одевшись, я поехал обратно в студенческий городок. Предстоял разговор с Глорией, с которой я заранее договорился встретиться у неё в комнате.

Ну а на потом у меня зрели ещё планы, но об этом позже.

Глория жила всё в том же женском общежитии, но в более привилегированной комнате. Отсутствие соседки, много свободного пространства и ванная комната. Впрочем, её комната была очень похожа на мою. Кети тоже могла жить в такой, за неё дополнительно доплачивалось пятьдесят тысяч, но она сама изъявила желание жить в более скромной и с соседкой. Её состояние на момент поступления оставляло желать лучшего, она не хотела оставаться одна и поэтому выбрала средний вариант.

Снова в мыслях всплыл Кит, но я быстро отмёл его, потому что моментально распалялся желанием прибить. Об этом я тоже подумаю позже.

Постучал в дверь и вздохнул. Мне чертовски не хотелось этого разговора, ведь знал, что сейчас будет…

– Мой любимый пришёл! – накинулась с объятиями Глория, как только открылась дверь.

Я схватил её за плечи, не давая меня обнять, и, задвинув в комнату, где царил полумрак, закрыл дверь.

– Ты где был весь день? Я тебе звонила! – надула она капризно губы, пока я осматривал её прикид. Как и предполагалось, Макконахи готовилась к моему приходу. Кружевной чёрный комплект нижнего белья, чулки и… всё.

Я усмехнулся, а она, неправильно прочитав мою улыбку, снова попыталась подойти, чтобы обнять.

Но я вновь остановил её за плечи и уже усадил на двуспальную, накрытую пушистым чёрным пледом кровать.

– Нам нужно поговорить, просто посиди… пожалуйста.

Глория откинулась назад, облокотившись локтями о кровать, и вызывающе раздвинула ноги, на что я закатил глаза и сел на круглый пуф рядом.

– И о чём же? Не хочу говорить, я соскучилась. Сначала возьми меня, Ник, а потом поговорим… – для «красочности» провела кончиком языка по губам.

Я постарался не рассмеяться на эти попытки меня соблазнить, лишь потёр переносицу, улыбаясь. Но помня о своей задаче всё же вернул себе серьёзность и посмотрел её в глаза.

– Хочу поговорить о свадьбе. Я не хочу жениться на тебе, Глория. Всё, что сейчас происходит, не нужно ни тебе, ни мне, поверь.

Нахмурившись, Глория резко села.

– Ты снова за старое? Всё же было хорошо! Ты же согласился, Ник!

– Я не соглашался. Отец заставляет меня, шантажирует, не оставляя выбора.

– Что за чушь ты несёшь? – ещё больше нахмурилась она в непонимании.

– Он шантажирует моей футбольной карьерой. Если не женюсь…

– Нет-нет!.. – перебила меня Глория, сдавленно затараторив и расширив глаза. – Не может быть! Ник, скажи, что ты шутишь! Что всё это не правда, и ты сам хочешь на мне жениться! Потому что любишь меня!

От такой реакции, я прикрыл глаза и снова потёр переносицу. Это сложнее, чем я мог себе представить. Хоть я и расстался с ней уже давно, но она действительно ещё этого не поняла.

– Глория… всё так. Я не хочу на тебе жениться. Я не люблю тебя, и свадьба ничего не изменит, ты должна это понять.

Она слезла с кровати и, сев на колени возле меня, сквозь слёзы зашептала. Чёрт, когда она ведёт себя, как стерва, с ней легче разговаривать…

– Любимый, но мы же о стóльком мечтали вместе! Купить дом на берегу океана, слетать на рождественские каникулы в Париж… о свадьбе и детях! – в конце схватилась за мои колени и стала вглядываться в глаза, будто пыталась там найти что-то.

– Это были твои мечты и планы, Глория, – тихо напомнил ей, взяв за плечи.

– Нет… но как же… – из нее хлынули слёзы. Твою мать! Всхлипнув в очередной раз, она продолжила сипло бормотать: —Я же тебя люблю, Ник… и ты тоже любишь! Зачем ты сейчас… всё это говоришь? Я дам тебе время прийти в себя… только не говори больше все эти глупости.

Отлепив её руки от себя, заключил их в свои ладони. Хотелось хоть как-то успокоить. Я никогда не видел её такой слабой и подавленной, из-за чего ощущал себя ещё бóльшей скотиной.

– Глория, послушай меня. Ты ещё встретишь того, кто полюбит тебя и женится на тебе. Ты очень красивая, не глупая, и сможешь заполучить любого…

– Но я не хочу любого!.. Я хочу тебя… я люблю… – обхватила уже моё лицо руками и стала приближаться для поцелуя, но я вновь перехватил её, отстраняя от себя.

Пытался говорить твёрдо, но тихо и медленно. Пытаясь разбудить в ней разумность.

– Услышь меня. Я не хочу быть с тобой, не люблю и не хочу тебя. Мне жаль, что так получилось… правда жаль. Ты должна отказаться от свадьбы, потому что со мной ты не будешь счастлива.

– Нет… я не могу… – как заведённая замотала головой и повела ладонью по моему бедру, схватилась за футболку, вновь попыталась поцеловать.

Поняв, что все попытки остановить её прикасаться ко мне – провальные, я резко встал и отошёл на несколько шагов. Растёр лицо и прорычал от вновь пришедшего чувства безысходности. Сука! Хоть и призрачная, но надежда на то, что этот разговор может дать свои плоды, не оставляла до сих пор.

– Глория, откажись от свадьбы… пожалуйста.

– У тебя кто-то есть? – бесцветно спросила она, всё так же сидя на коленях и не поворачиваясь в мою сторону.

– Это не имеет значения…

– Значит, есть, – оборвала меня, встала на ноги и, вытерев слёзы, заговорила уже твёрдо: – Я не откажусь от свадьбы, Ник. Я люблю тебя и ты мне нужен… И если твой отец шантажирует тебя, то что ж… я знаю, как футбол много для тебя значит, и ты не будешь рисковать своей карьерой. Ты всё равно женишься на мне. Придёшь в себя и поймёшь, что лучше меня тебе не найти. Мы подходим друг другу, Ник, ты сам это говорил. Ты вообще много чего говорил. И я сделаю всё, чтобы ты вспомнил, как хорошо нам было вместе.

С каждым её словом я всё больше сжимал кулаки и челюсти. Во мне просыпалась ярость и зарождалось отвращение к этой девушке. Мы знакомы с детства и действительно не чужие друг другу люди, а потому я чувствовал вину за то, что так обошёлся с ней. Но теперь, слушая её бред, мне все больше становилось безразлично на её чувства.

Я подошёл к ней, обхватил плечи и, несильно сжав, вновь попытался…

– Я ещё раз прошу тебя, откажись.

Глория игриво закусила губу, улыбнувшись, а затем, положив руку мне на грудь, томно выдохнула:

– Трахни меня… и, возможно, я подумаю над твоими словами.

Я поморщился от её слов и, резко отпустив, вылетел из комнаты. Сомневаюсь, что она знает хоть что-то о любви. Избалованная, маленькая девочка, у которой пытаются отобрать игрушку.

Приехав в резиденцию и поднявшись в свою комнату, я решил позвонить отцу. Чертовски хреново, что не получилось вразумить Глорию, но это значит, что придётся действовать по ранее задуманному плану.

Трубку он взял почти сразу.

– Слушаю, Ник.

– Я хочу поговорить о свадьбе, – решил я сразу перейти к делу.

– Если ты снова собрался гнуть свою линию, то…

– Нет, – перебил я отца, говоря твёрдо. – Я согласен жениться на Глории, но у меня есть одно условие.

– И какое же? – вопрос с явной усмешкой, отчего ярость внутри меня вновь достигла своего апогея. Он же и в самом деле считает всё это глупым детским садом. Мои чувства его и правда ни хрена не волнуют.

Прежде, чем ответить, я размял шею и прикрыл на несколько секунд глаза, дабы голос звучал спокойно.

– Я женюсь на ней, но только после получения диплома. Я хочу спокойно доучиться. Это моё условие. До лета мы будем создавать шумиху и держать всех в ожидании, а после моего окончания университета сыграем свадьбу.

Отец немного помолчал, а затем шумно вздохнул и, похоже, даже довольно улыбнулся.

– Ну хорошо, будь по-твоему. Но не разочаруй меня, сынок, я верю в твою благоразумность.

– Не сомневайся, отец, – оскалился я и сбросил звонок.

Если раньше подобные слова действовали на меня отрезвляюще, не позволяя сдаваться и сходить с намеченного пути лишь бы угодить отцу, то сейчас они приобрели обратный эффект.

Я разочарую тебя, отец, и получу от этого удовольствие.

Переодевшись в свежую одежду, я вышел из особняка, чтобы наконец осуществить задуманное. Дженни сказала, что уедет только завтра утром, поэтому решил устроить ей сюрприз напоследок, и себе заодно, ведь все выходные она будет занята разъездами со своей мамой по больницам.

Быстрым шагом дойдя до женского общежития, я оглянулся, а затем стал подниматься по пожарной лестнице. Благо окно Дженни находилось рядом с ней. Остановился на третьем этаже, перешагнул преграду и, схватившись за стену, встал на небольшой выступ. Высота приличная и упасть – это лишь сделать одно неверное движение, на мгновение потерять равновесие, но Дженни оправдывает средства.

Остановившись у нужного окна, я увидел её. Играет на гитаре, сидя на кровати.

Улыбнулся, смотря на то, как она замирает и в задумчивости грызёт карандаш, а потом делает записи в какой-то тетради. Но держаться не особо удобно, поэтому любоваться я долго не смог. Постучал в окно, на что Дженни подскочила с кровати и округлила глаза в шоке. Улыбнулся ещё шире, ведь выражение её лица было таким смешным.

Она быстро забралась на подоконник и распахнула окно.

– Ник! Зачем ты снова полез?! Это же опасно! – прокричала шёпотом, пока я залезал.

Но я ничего не ответил. Спрыгнув на пол, тут же подхватил её и закинул на себя. В следующую секунду ворвался в её рот языком, целуя сразу глубоко, поглощая её радостный писк и ловя губами улыбку. Моя малышка сразу же стала отвечать, спуская капюшон толстовки с моей головы и вплетая пальчики мне в волосы.

И каких же усилий мне стоило оторваться, когда в паху мгновенно разверзлось адское огнище.

– Пока у тебя… нет соседки, я буду спать с тобой… Ты не против? – рвано выдохнул её в губы, на что Дженни вновь смешно округлила глаза, но на этот раз счастливо улыбаясь.

– Не-е-ет.. совсем не против.

Вновь поцеловал её, но теперь двигаясь к кровати. Сел, усадив Дженни на колени и, отстранившись, кивнул на гитару.

– Чем занималась? Писала песню?

Она тут же оживилась ещё больше.

– Ага! Ты представляешь, мы решили записать нашу песню с концерта и не только! Мы с Кайлом хотим продолжить сотрудничать, а Дени нам поможет с записью. Мы будем сочинять новые и выпускать их в свет. Решили использовать появившийся шанс!

Я напрягся всем телом и нахмурился. Снова этот Кайл. Надеялся, что после того концерта мне больше не придётся лицезреть его рядом с Дженни. А теперь получается, они снова будут постоянно вместе. Твою мать, Белобрысый!

Дженни тем временем поймала мой озабоченный взгляд.

– В чём дело? Ты не рад?

– Очень рад, Дженни, – попытался выдавить улыбку, но получилось, видимо, хреново, потому что Дженни резко слезла с меня и, взяв гитару, пошла вешать её на стену. Я был рад за Дженни, конечно, рад! Счастливая Дженни – лучшее моё состояние. Но этот Кайл…

Я быстро встал, приблизился к Дженни и закинул её на плечо.

– А-а-а!.. Что ты делаешь?! – взвизгнула она и рассмеялась.

Я укусил её за оголённую ягодицу, ведь на ней были лишь очередные яркие, смешные трусики, и, подойдя к кровати, аккуратно сгрузил на неё. Сел сверху и припечатал руки Дженни над её головой, так она точно никуда не убежит от меня. Смеясь, она пыталась вырваться, одновременно отплевывая волосы, которые попали ей в рот и вообще паутинкой покрывали всё лицо.

Рассмеявшись от этого зрелища, пальцами одной руки отодвинул мешающиеся прядки и приблизился к губам.

– Конечно я рад за тебя, маленькая моя… Но этот Кайл… – осёкся, помня о решении не беспокоить её с этим.

Но Дженни поняла. Пытаясь восстановить дыхание после дурачеств, она опустила глаза.

– Если ты ревнуешь, то… не стоит, Ник… я так тебя люблю, что других парней могу воспринимать только как друзей и не больше.

Сердце забилось ещё быстрее, и не знаю, от чего больше. От её слов, которые действуют на меня всегда одинаково, или от того, каким взглядом она под конец своей речи посмотрела мне в глаза. Обхватил щёку и нежно поцеловал. А затем сглотнул и решил озвучить чуть больше, чем позволял себе до этого.

– Ничего не могу с собой поделать, тебе достался очень ревнивый парень. Я так люблю тебя, что даже взгляды в твою сторону переношу с трудом.

Она потянулась для поцелуя, приоткрывая рот, но я немного отстранился, наблюдая за ней. За сегодня я так устал, что думал, придя к Дженни, сразу рухну спать, подмяв под себя свою девочку. Но смотря на её явно затуманенный взгляд и… эти пухлые губы, во мне вновь что-то просыпалось. Внезапно появились силы, и капелька оставшейся энергии за считанные секунды превратилась в океан.

– Мне никто не нужен… только ты… – выдохнула она, продолжая тянуться ко мне, и я потерял контроль. Снова.

*****

❤️Она❤️

Мне так хорошо, тепло и уютно. Чувствую под собой горячее тело Ника, полностью обнажённое, как и моё. Мы укрыты одеялом, и от этого жар наших сплетённых тел ощущался ещё ярче.

Я что-то промычала сквозь сон и улыбнулась. Оторвала щёку и поцеловала вкусно пахнущую грудь под собой. Бедром почувствовала утреннюю твёрдость Ника, а ещё почувствовала себя озабоченной, ведь я ещё не до конца проснулась, а уже очень сильно хочу его. В себе.

Руки, начавшие свой медленный и томящий путь. По позвоночнику к пояснице. Одна рука опустилась ниже, а вторая обхватила мой затылок и приподняла навстречу к любимым губам.

Медленные и тягучие поцелуи вперемешку с сжиманиями второй руки, отчётливо говорящие о таком же сильном желании, были настолько будоражащими, что я простонала…

А в ответ вдруг услышала сдавленный писк где-то сбоку.

Резко подняв голову и посмотрев в сторону кровати Сэм, я истошно завизжала.

– А-а-а-а-а-а!..

Ник резко сел вместе со мной и тоже посмотрел на девушку, сидящую на соседней кровати. Я наконец перестала визжать и лихорадочными движениями подтянула одеяло выше, прикрывая грудь и вообще!..

Девушка–азиатка обхватила ладонями свои красные щёки, улыбнулась и тоненьким голоском произнесла:

– Пиливет, я тивая новая саседака!

Глава 5.

«Что же делать?! Никто не должен знать о нас с Ником! Тем более видеть в таком голом виде! Вместе!.. В одной комнате!..» – заметалась я в панике взглядом по комнате, придавленная роем мыслей. Но ни одной действительно нужной для такой ситуации не нашлось!

Моя соседка тем временем резко встала и потупила взгляд.

– Паиду экскулсия устлою…

И почти бегом направилась в сторону выхода, поэтому я поспешила хоть как-то исправить наше положение, ведь, о, мамочки! нельзя, чтобы кто-то знал о нас с Ником!

– А это… всё не так, как может показаться! – вырвался из меня писк, а затем нервный «хик», который, собственно, и остановил девушку, уже держащуюся за дверную ручку. Новая соседка и сама, похоже, была дико смущена, о чём говорила её дёрганная улыбка и бегающие глаза. Теребя край одеяла, я продолжила, пытаясь выдавить из мозга хоть какую-то идею. – Он… я… Браун! а что ты здесь вообще делаешь?! – в порыве своей импровизации я резко шарахнулась от Ника в сторону, взглянув на него крайне возмущённо. Совершенно не обратив внимания на его выражение лица, я вновь посмотрела на уже ошарашенную соседку. – А он… наверное, комнатой ошибся!

Секунду, две я смотрела на девушку широко раскрытыми глазами, ещё не совсем осознавая, что сморозила. Но сбоку вдруг раздался сдавленный голос Ника…

– Дженни…

А затем и то, как он разразился хохотом. Удивлённо обернулась к нему. Нет! Вы посмотрите! Я для кого тут стараюсь?!

Перевожу взгляд вновь на девушку – и она еле сдерживает смех. И только тут в меня врезается осознание того, какие бредни пришли в мой ещё не проснувшийся до конца мозг. Так опозориться перед новой соседкой, да ещё и так красочно выдать нашу тайну!

Я вздохнула от досады и стыдливо прикрыла лицо ладонями. Тут же почувствовала объятия Ника и услышала весёлый голос новой соседки.

– Я задесь ещё пелвый день, но мне уже нлавится!

Прочистив горло, Ник всё же решил вставить своё слово:

– Дай нам десять минут.

– Окей!

Дверь открылась, закрылась, а Ник отстранился от меня и с улыбкой убрал мои ладони от лица.

– Всё хорошо, не переживай.

Стыд и неловкость всё ещё горели на моих щеках пламенем. В попытке огородить себя и Ника от возможных проблем выставила себя полной дурой. «Шикарное» первое впечатление произвела на свою новую соседку, что тут скажешь! Но только сейчас мне всё-таки и самой стало смешно от всего произошедшего. Я хрюкнула, смотря на Ника, ещё раз, а затем тоже разразилась громким смехом. Ник тут же подхватил.

– Малышка, ты просто мастер выпутываться из таких ситуаций!

Смеяться я сразу перестала. Фыркнула и потянулась за своими вещами, лежащими на столе.

– Дени, моя соседка… Я хоть что-то пытаюсь сделать в отличии от некоторых!

– То, что она увидела, уже никак нельзя было исправить, – обхватил меня со спины Ник и поцеловал в плечо, пока я пыхтела, выворачивая футболку на правую сторону.

И меня озарила ещё одна мысль.

– И вообще!.. Если ты не понял, у нас появился новый свидетель.

Ник вдруг остановил мои руки и склонился к моему уху.

– Ты права, нам не нужен лишний рот, который может что-то кому-то рассказать… Мы должны что-то предпринять. Придётся идти на крайние меры…

Мои глаза расширились, а дыхание замерло от его тихого голоса и явного намёка в словах. В голове пронеслись картинки из какого-нибудь триллера или детектива, где ненужного свидетеля устраняют. Нет человека – нет проблем.

– И… что ты предлагаешь? – прошептала я.

Ник внезапно рассмеялся мне в шею, сжав сильнее моё тело в своих тисках.

– Я говорил лишь о том, чтобы сблизиться с ней, поговорить, Дженни, а у тебя что в голове?

– А у меня ещё утро в голове! – вновь рассмеялась я от очередной пришедшей в голову глупости. Ну надо же!

Но смеялась я тоже недолго, ведь рука Ника пролезла под одеяло, которое прикрывало мне все интимные места, на мгновение сжала одну грудь и проскользнула дальше. По животу и ещё ниже, отчего дыхание моё стало рваным, а шёпот возле уха воспринимался как что-то обжигающее.

– Нам постоянно кто-то мешает… —мокрый, такой волнующий поцелуй в шею, покрытую мурашками. – Может, быстро закончим начатое, мм?

Я мигом распахнула глаза, сжала бёдра и остановила проворные пальцы.

– Ты с ума сошёл?! – выкрикнула шёпотом и быстро натянула на себя футболку. – Ну уж нет, мне на сегодня позора хватит! – совсем убрала от себя несопротивляющиеся руки Ника и надела бельё под одеялом. Вскочила на ноги и, взяв расчёску со стола, стала быстро приводить волосяной комок на голове в порядок. Заметила пристальный взгляд Ника и то, что он совсем не торопится одеться. Взмахнула рукой с расчёской. – Одевайся скорей! Если она нас видела, это не значит, что теперь можно вот так…

Пока я подбирала слова, Ник уже встал с кровати. Причёсываясь, наблюдала за его голой по… пока она не скрылась в боксерах и спортивных штанах. А затем за мышцами спины, тоже пока сверху не наделась футболка с толстовкой. Похоже, Ник расстроился и даже разозлился. Пока одевался ни разу не взглянул на меня. Но что я могу? Эта комната не только моя. Было бы дикостью просить соседку погулять ещё, потому что десяти минут нам бы явно не хватило.

Я всего на несколько мгновений отвела взгляд, чтобы осмотреть стол на наличие оставленных Ником вещей, и тут же к моей спине прижался он сам. Обнял, сжал сильнее, выдохнул мне в шею горячий воздух, вынудив прикрыть глаза от того, как снова моему телу, мозгу хорошо и уютно. А затем поцеловал меня в макушку, задержавшись на какое-то время, и произнёс тихо, хрипло мне на ухо:

– Когда-нибудь нам никто не будет мешать, Дженни… – опустился губами к шее, провёл ими нежно и вновь приблизился к уху. – Люблю тебя и буду скучать.

– Да… тоже… – пробормотала я, совсем растаяв и улетев. Очнулась только тогда, когда дверь комнаты захлопнулась. Ошарашенно развернулась к ней. – А как же поцеловать?.. В губы…

Вздохнула и продолжила сборы, ведь предстояло ещё официальное знакомство с новой соседкой. А также стояла задача «замять» утренний инцидент. А вариант тут один: рассказать правду.

Так как было ещё ранее утро, и до выезда домой оставалась ещё пара часов, я сбегала в кофейню при студгородке и прикупила там два карамельных латте и несколько пончиков с глазурью. С чего ещё начинать соседство, если не со сладенького.

Накрыла на единственный стол в комнате – письменный и стала дожидаться соседку, которая решила посетить местные душевые. С девушкой мы уже познакомились, когда она вернулась после ухода Ника. Но узнала я немного, лишь то, что её рейс задержался, и она прилетела на день позже. Что зовут её Сюин Чжао, ей так же, как и мне, девятнадцать, и то, что она студентка по обмену из Китая.

Моей новой соседкой оказалась очень интересная девушка. Милое и красивое лицо, обрамлённое чёрными волосами, одна прядь которых была выкрашена в блонд. Радужное короткое платье замысловатого фасона, тяжёлые белые ботинки на высокой подошве, куча браслетов на руках и столько же колец на пальцах… Вся она казалась одним ярким и красивым пятнышком. Я уже говорила, что люблю таких неординарных людей. Так вот, говорю это ещё раз.

Уже когда мы поглощали наш завтрак, Сюин продолжила рассказывать мне о себе. Обучаться она будет на факультете бизнеса, так как у её родителей небольшая сеть продуктовых магазинов и им нужно помочь. Сама она из Пекина и обожает моду. А ещё я поняла, что с ней мне очень комфортно, и мы точно сможем быть друзьями. Затем я рассказала немного о себе. Но вся наша беседа сопровождалась нервным постукиванием моей ноги и моей нервной улыбкой.

Всё ждала, когда же она спросить о парне, что был в нашей комнате, а, вернее, в моей кровати. Но она словно забыла об этом! И я бы рада притвориться, что ничего и не было… да только ведь было!

– Как это клуто! В будусщем я могла бы помочь вам с выболом наляд на конацелты!

Я рассказала ей, что занимаюсь музыкой, и что после недавних событий мы с Кайлом решили продолжать развивать наш дуэт…

Но уже не выдержав, я схватила воодушевлённую Сюин за руку и сбивчиво затараторила:

– Нам рано пока говорить о концертах!.. И Сюин… то, что ты видела сегодня… я про парня… пожалуйста, никому не говори о нём. Это наш секрет… И о том, что мы вместе, никто не должен знать! Мы пока не можем объявить о своих отношениях… там всё очень сложно и…

Но Сюин перебила меня, сжав мою руку и улыбнувшись.

– Я догадывалася о том, что это сикалет, но теперь я занаю точно. И Дзенни… ты не долозна обо мне беспокоиться, я могиля! – выполнила она движение рукой, обозначающее закрытие рта на замок.

Я облегчённо выдохнула и тихо рассмеялась. Боже! Неужели пронесло? Надо рассказать Нику!

И, похоже, я знаю, кто поможет мне с изучением китайского.

Часть 2.

Попрощавшись с соседкой, я с вещами проковыляла на улицу, где меня встретил Дени на своей блестящей, красной красавице.

Мы выехали со студенческого городка, но вот свернули внезапно в другую сторону. В непонимании я стала оглядываться.

– А ты куда?

– О, прости, Дженни, забыл сказать… нам сначала нужно забрать Тину… – Дени покраснел и сжал руль сильнее, заставив меня хитро улыбнуться.

– Неужели у вас что-то намечается?

Он кивнул, а я подпрыгнула на месте от радости и хлопнула в ладоши.

– Я очень рада за тебя, Дени!

Друг усмехнулся и покачал головой. Непривычно видеть его таким… сдержанным?

– Мы всё это время лишь общались… но вчера я решился пригласить её на свидание. И, чёрт возьми, Дженни! я не знаю, что делать! Как вести себя?! – друг нервно расхохотался, и теперь я начала узнавать в этом парне своего Дени.

Похлопав его по плечу, я широко улыбнулась.

– Не волнуйся! Ты сделаешь всё на высшем уровне! И я удивлена, что ты только сейчас решился, потому что я ещё на Хэллоуине заметила искры между вами. Ты нравишься ей, Дени. И зная тебя, с точностью могу сказать, что ты лучший парень на планете! – закусила губу и со смущённой улыбкой исправилась: – Ну, после Ника, конечно.

Он ещё громче и уверенней рассмеялся. А затем и рассказал мне о планах на сегодняшний день и о недовольстве своей мамы, ведь миссис Митчелл горячо рассчитывала на общество своего сына на предстоящие выходные. К слову, Дени именно из-за реакции своей родительницы был таким хмурым поначалу. Это его первые отношения, а проблема подкатила оттуда, откуда не ждали. В какой-то момент друг вновь нахмурился.

– Кстати, что у вас там было тогда? Ты мне так и не рассказала…

И мне пришлось выдать ему всё с самого начала, а это начиная со Дня благодарения.

– У меня для всей этой ситуации только одно подходящее слово: задница!

Я шумно выдохнула и горестно покивала.

– И не говори, Дени.

Кампус медицинского факультета находился недалеко от нашего, поэтому, когда мой рассказ был закончен, то мы уже были на месте. Красивая и воздушная Тина запорхнула на пассажирское сидение рядом с Дени (я уступила ей его, ведь, похоже, оно уже было не моим), и мы выдвинулись в сторону Сан-Фернандо – нашего дома.

Тина оказалась ещё той болтушкой, что не могло оставить никого находящегося рядом равнодушным. Это и Дени помогло, от его волнения не осталось и следа. И я в дороге поняла, как же они подходят друг другу. Вообще, это наверно можно увидеть сразу же. Это либо есть между парой, либо нет. Какая-то незримая связь, схожесть. Не знаю, можно ли так сказать о нас с Ником, ведь мы кажемся абсолютно разными.

За разговорами мы очень быстро добрались до дома. Я быстро выпорхнула из машины и побежала к себе, ведь время поджимало, а мы с мамой уже должны были выехать в местную больницу.

– Привет, милая! Скорее собирайся, нас уже ждут! – прокричала мама на входе, быстро чмокнула меня в щёку и убежала собираться дальше.

С четверга мы с ней созванивались всего раз. Когда вчера я не брала трубку целый день, то получила настоящий нагоняй. Мама настолько беспокоилась о моём состоянии, что когда вечером я перезвонила ей, то она уже собиралась выезжать, чтобы проведать меня. И подтверждения Дени о том, что со мной всё в порядке и ей не стоит беспокоиться, совсем не хватило маме для полного спокойствия.

Закинув рюкзак с вещами и гитару в свою комнату, я быстро переоделась в более презентабельную одежду. Ведь перед детишками я не могла показаться в спортивном костюме. Надела джинсы, белую футболку с пиджаком и балетки. Заплела косичку, подкрасила глаза и пулей заскочила в мамин минивэн.

– Сегодня очень ответственный день. С нами больницы посетят Грэг со своей дочерью Глорией. Будут журналисты, и мне нужно будет дать интервью, милая, – проговорила мама, выруливая с подъездной дорожки у дома, чем повергла меня в настоящий шок.

– Что?!

Нет-нет! Только ни эта змея! Ну почему она всегда где-то рядом?!

– А что такое? На что такая реакция? – нахмурилась родительница, кинув быстрый взгляд в мою сторону. – Грэг один из спонсоров нашего фонда, и это естественно, что они захотели посетить больницы вместе с ними. А Глория его дочь и очень хорошая девушка. Я уверена, вы подружитесь, дорогая. Грэг сказал, что она очень любит детей и рада поучаствовать в сегодняшнем объезде.

Мне не послышалось? Эта она о Глории? Той, что стерва?

Я фыркнула и пробурчала, отвернувшись к окну:

– Возможно, она и любит детей, но мы с ней не подружимся, и это факт.

– Почему ты так думаешь, Дженни? Мне она показалась очень дружелюбной.

– Ага, дружелюбная. Мы учимся с ней в одном университете, и там я видела только её недружелюбную сторону. Она настоящая стерва, ма.

– Дженни, перестань! – возмутилась мама горячо, заставив меня этим вновь к ней повернуться. – Я не хочу больше слышать от тебя такое! У тебя никогда не было проблем в общении, чем тебе могла не угодить Глория? Посмотри, какая она умница. В двадцать один год у неё уже построена карьера, она учится и при этом усердно работает. И поверь, даже с её связями, это колоссальная работа.

Сердце заколотилось ещё быстрее. И вроде даже болезненно. Мама защищает её, хотя правильно заметила, что я всегда со всеми могла найти общий язык и конфликтов как таковых у меня ни с кем особо не было. И правда, может дело во мне? Ха-ха, даже думать о подобном смешно. Это она накидывается на людей, как сумасшедшая, только сбежавшая с психушки. Но, похоже, Глория хорошо умеет пускать пыль в глаза окружающим. Даже мама повелась на её сногсшибательную улыбку и большие, сверкающие глаза.

– Вскоре ты сама всё увидишь, мам, – тихо произнесла и снова отвернулась к окну, решив дальше не развивать эту тему. Я очень рада за маму… но как же не хочется мне породниться с Глорией!

Но настроение мне эта новость не смогла испортить, потому что я предвкушала встречу с малышами. Последний раз я посещала больницу с Ником и уже успела соскучиться по этим маленьким ангелам. Я уже была в больнице, куда мы сейчас направлялись, и там у меня даже имелись маленькие друзья. Но сегодня в наших планах было лишь проведать их и раздать подарки, концерта и игр не планировалось. Ведь объехать мы должны были успеть за сегодня целых три таких центра, расположенных в разных частях Лос-Анджелеса.

Припарковавшись у больницы, мы последовали ко входу. Территория была огорожена высоким забором и поражала своей живописностью. Маленький прудик среди зелени и разнообразия ярких цветов. Деревья и деревянные скамейки под ними. Каменная паутина дорожек, ведущих на детскую площадку, уютную беседку и к самому входу в здание. На территории можно было заметить много детей, медслужащих, рабочую одежду которых скрывали кардиганы крупной вязки или тонкие курточки. Местность напоминала парк, детский сад или школу.

Но нет, взгляд вылавливает детей на инвалидных колясках, которых сопровождают медсёстры или же их родители, и сразу вся пелена счастья и беззаботности спадает. Но так со мной было только поначалу. Сейчас я уже по привычке прячу страх и грусть в глазах за широкой улыбкой и начинаю приветственно махать знакомым детям.

Подходя ко входу, мы замечаем семью Макконахи, окружённых уже журналистами и вспышками фотоаппаратов. Мистер Макконахи одет в черный, строгий костюм, и, как всегда, источает уверенность и позитив. Рядом Глория, облачённая в белое платье на запáх, с идеальным конским хвостом и ослепительной улыбкой. Глядя на неё со стороны, невозможно не восхищаться её красотой и даже добродушной улыбкой сейчас. Она настоящая дива, и я бы даже была в восторге оказаться так близко к такой звезде…

Да только я знаю, какая она на самом деле. А моя ревность из-за Ника не даёт сгладить свои чувства к ней даже мыслью, что, возможно, она и правда любит детей. Ник рассказал мне об их разговоре. И что я почувствовала? Первый раз в жизни я ощутила что-то похожее на ненависть к человеку… и мне это не понравилось.

– Милые Хайди и Дженни, приветствую вас, – как всегда, мистер Макконахи продемонстрировал свои восхитительные манеры, поцеловав нам с мамой руки поочерёдно.

– Здравствуйте, мистер Макконахи, Глория… – кивнула я со слабой улыбкой, но тут же эта улыбка на моём лице превратилась в застывшую, а глаза широко распахнулись, ведь Глория неожиданно заключила меня в дружеские объятия.

Ну конечно! Здесь же журналисты и наши родители, нужно играть роли. Пока я отходила от полученного шока, она обняла и мою маму!

– Миссис Смит!

– Прошу, дорогая, просто Хайди…

Все премило улыбнулись друг другу, и даже я попыталась выдавить из себя улыбку: «Как я счастлива, что все мы здесь сегодня собрались!».

Прошли внутрь, куда за нами последовали и журналисты. Неужели они зайдут с нами в каждую палату?!

Но нет, они сделали несколько фотографий того, как мистер Макконахи и Глория дарят подарки, общаются с детьми, и попросили отойти в один из кабинетов наших родителей, чтобы взять интервью.

– Глория и Дженни, вы пока продолжайте без нас, чуть позже мы к вам присоединимся, – дотронулся мистер Макконахи до наших плеч, а затем уложил свою ладонь на талию мамы и легонько подтолкнул её дальше по коридору за журналистами.

Я вздохнула от досады, поправила белый халат, накинутый мне на плечи, и прошла дальше, не дожидаясь Глорию. Всё это походило на какое-то представление перед журналистами. Хотя, чего это я? Почти уверена, что так и есть. Им же нужно поддерживать свою репутацию. И теперь я начинала понимать слова Ника о закулисье шоу-бизнеса. Он, мягко говоря, недолюбливает всё, что творится внутри.

Странно, но всё это время Глория не сказала мне и слова. Плохого. А вот с детьми премило общалась и даже меня в разговоре задевала. Мы фотографировались, смеялись, дарили подарки, и в моей голове промелькнула мысль, что, возможно, Глория не такая уж и сучка. Я подумала, что, возможно, она только в университете ведёт себя как последняя стерва, а за пределами она не такой плохой человек?

Она даже предложила ехать нам вместе на её машине до следующего места назначения. И только ради мамы я согласилась, ведь мистер Макконахи предложил ей дальше ездить на его машине.

Сжав зубы и задвинув свои несветлые чувства, я села с Глорией в её белоснежный Пóрше кабриолет.

Весь её вид источал искренность и дружелюбие… но, как только мы выехали на дорогу, то наконец знакомая мне Глория Макконахи вернулась, и я выдохнула в облегчении. Ведь я уже привыкла к определённому образу Глории в своей голове, и такие перемены в её поведении сулили сбой в системе. Одно могу сказать с уверенностью, актриса она и правда хорошая.

– Как меня бесят все эти дети! – брезгливыми движениями она вытерла руки влажными салфетками и продолжила, уже обращаясь ко мне. – Наивная Дженни, ты бы видела своё лицо! Неужели ты и правда подумала, что я смогу с тобой нормально общаться? – рассмеялась она, а я закатила глаза.

– Я старалась только ради мамы и этих детей. Но ты права, на секунду мне показалось, что не такая уж ты и стерва.

Глаза Глории гневно сверкнули, а губы сложились в тонкую линию.

– Ты же не думаешь, что я оставлю всё так? Я сделаю всё, чтобы ты и твоя мамаша сгинули из нашей жизни!

В сердце прилетел неприятный разряд. Я резко развернулась к ней.

– О чем ты говоришь?! Наши родители влюблены и счастливы, не смей ничего портить! Как бы мне была неприятна мысль о том, чтобы с тобой породниться, но мы не должны вмешиваться!

– Я не могу позволить, чтобы такие крысы, как вы, были нашей семьёй! Ты и твоя мамаша можете повестись только на деньги моего папы! Так что не заливай мне ни о какой любви. Вы просто дешёвки, которым захотелось жизни в роскоши!

– Не смей так говорить о моей маме, – процедила я, впившись ногтями в свои бёдра. – Ты ничего не знаешь о нас. Ни я, ни моя мама никогда не обращали внимание на достаток. Есть просто близкие нам люди, и мы любим их просто так. Деньги здесь никакой роли не играют.

Глория снова рассмеялась, только на этот раз злостно.

– Прибереги эти словечки для тех, кто поведётся на всю эту чушь. Все вы так говорите, но как только встаёт выбор, всё становится очевидным. Я позабочусь о том, чтобы мой папа тоже это понял.

Я покачала головой, не понимая её позиции. Почему нельзя просто порадоваться за своего родителя? Он же взрослый, опытный мужчина. Со своей головой. После нескольких секунд молчания, я решила задать ей вопрос.

– Почему ты такая злая, Глория?

– Ох, почему ты такая злая Глория! – рассмеявшись, передразнила она меня. А затем скривилась в презрении. – Всё просто, я ненавижу таких, как вы. Тех, кто строит из себя святую простоту, ничтожных и слабых людей, нищих и безродных. Вы как тараканы, которые везде лезут и портят мне красивую картинку.

В очередном шоке я лишь усмехнулась и промолчала. Если мистер Макконахи такой хороший человек, то откуда же в её голове всё, что она говорит? Я не перестаю удивляться словам Глории, откуда в ней столько желчи?

Мы посетили ещё две больницы, и все разы я ездила с Глорией. Под конец дня у меня заболела голова от её злобных и ядовитых высказываний. Она трещала о своей помолвке и о Нике. Снова о том, что такая, как я, может только мечтать о таком парне. Ведь, как сказала Глория, она знает о моей влюблённости в её жениха, отчего ей и нравится дразнить меня. Посоветовала посмотреть выпуск популярного ток-шоу во вторник, ведь в прямом эфире они с Ником объявят всему миру о помолвке.

Я лишь прикрывала глаза и глубоко дышала, дабы не взорваться и не расцарапать Глории лицо! Я знала, что не стоит воспринимать её слова близко к сердцу, но ревность всё равно меня в себе топила.

А ещё она успела полить грязью наше с Кайлом выступление на концерте. Нашу песню, наши образы. Насмехалась над нашей мнимой популярностью… Господи! И как моя голова не лопнула за целый день рядом с ней?! Под конец я уже старалась и вовсе не обращать на неё внимания, отвернувшись к окну и думая о своём. И, когда, выходя из последнего реабилитационного центра, мистер Макконахи предложил нам всем вместе отужинать в ресторане, я не выдержала и сбежала оттуда.

Она высосала из меня все силы, всю радость от посещения больниц и даже все мысли о чём бы то ни было, из-за чего, приехав домой, я сразу рухнула спать.

И уже когда я засыпала с блаженной улыбкой в своей мягкой постельке, расслаблялась и наполняла мозг умиротворением, мне на телефон пришло СМС, от которого и вовсе вся тяжесть дня сошла на нет.

Ник:

«41 час и я дотронусь до тебя. Люблю и скучаю, моя Дженни.»

Я прижала телефон к груди, и теперь снова абсолютно счастливая стала засыпать. Похоже, ничего не изменилось, и мы так же будем встречаться в пустых аудиториях перед обедом. Главное теперь дотерпеть, ведь сердце будто и правда пыталось вырваться из груди. Меня словно магнитом притягивало к нему, желание оказаться рядом, ощутить его тепло и запах не на секунду не утихало. Мозг уже находился в его объятиях, а тело не могло дождаться понедельника…

Глава 6.

– Я узнал, что в среду вечером студия звукозаписи свободна, и мы сможем начать записывать вашу песню, – наклонившись, тихо, но возбуждённо проинформировал меня Дени.

На деле же оказалось, что эта студия редко бывает свободна от занятий. Поэтому выпавший свободный вечер мы просто обязаны были использовать.

– Отлично, нужно сказать Кайлу, – прошептала я в ответ и, отстранившись, продолжила отбивать ногой нервный ритм, при этом каждые две секунды поглядывать на наручные часы. Будто это поможет времени ускориться. И, скорее всего, я потом пожалею, что сознанием не присутствовала на лекции, где мистер Хопкинс вещал о специфике развития киноискусства, связанной с идеологическими и эстетическими потребностями в разные эпохи… Но как я могу думать о чём-то другом, когда накануне получила сообщение от Ника о том, в какой аудитории мы встретимся на этот раз?!

Оставалось шесть минут до перерыва, и они, казалось, длились вечность! С каждой минутой сердце всё чаще замирало или наоборот обещало вырваться от бешеного биения.

– Кто-то не может дождаться встречи? – хитро улыбнувшись, спросила Кети, на что я смогла лишь взволнованно улыбнуться и кивнуть. Но не потому, что нас могли услышать (теперь мы не садились в первых рядах, поэтому могли иногда тихо переговариваться с друзьями), а из-за того, что язык прилип к пересохшему нёбу. Но друзья меня понимали, а потому только тихо посмеивались над моим возбуждённым видом.

И, как только занятие закончилось, я рванула в указанную аудиторию. Наконец! Думала не доживу!

Я узнала, откуда у Ника доступ ко всем аудиториям. У него имеется электронный ключ, подходящий ко всем дверям с аналогичным замком, как и у всех преподавателей. Для простых замков у него имелась связка ключей. Как он сказал, у него много полезных товарищей, которые за небольшую плату рады помочь. Его такой один знакомый по имени Тайсон и для меня сделал электронный ключ.

Поэтому я беспрепятственно прошмыгнула внутрь очередной аудитории, прикрыла дверь и оглянулась. Ника ещё не было.

Похоже, я бежала быстрее.

– Уф! – шумно выдохнула и улыбнулась, предвкушая долгожданную встречу.

Достала из сумки маленькое зеркальце и немного привела себя в порядок. Пригладила волосы, похлопала себя по щекам, поправила футболку, подтянула джинсы, помахала тетрадкой на лицо, ведь резко мне стало очень жарко. Меня переполняло ужасное волнение, хотя, кажется, после всего, что было, его не должно быть! Да и виделись мы не так давно, всего пару дней назад, но, чёрт возьми! Я все равно жутко взволнована!

Я посидела, постояла, и с каждой минутой в одиночестве моя радость постепенно улетучивалась.

Достала телефон, отправила СМС – ответа нет. Позвонила – трубку не берёт.

– Ещё пять минут, он должен прийти!..

Прошлась от двери до окна. И обратно… И ещё раз. Желудок жалобно рыкнул, напоминая о том, что нужно поесть. До конца обеда оставалось пятнадцать минут!

Наконец телефон долгожданно пиликнул.

Ник:

«Дженни, прости, у меня не получилось прийти. Глория не отлипает от меня ни на секунду. Ещё и телефон забыл в аудитории. Я сейчас в столовой, увидимся там. Вечером позвоню. Целую.»

– Ну вот и началось, да, Дженни? – невесело усмехнулась я и, взяв сумку, вышла из аудитории.

Но строгий голос на выходе заставил вздрогнуть и резко поднять опущенный взгляд.

– Юная леди, что вы делали в пустой аудитории? И откуда у вас доступ? Насколько я знаю, сегодня там не проводятся занятия, – сдвинул негодующе густые, седые брови к переносице невысокий мужчина в сером костюме.

– Я… просто… это… – промямлила я не силах что-то быстро придумать, ведь передо мной был сам президент университета! Мамочки! Я опустила взгляд, теребя карту в руках, и замолчала. Поняла, что мне конец.

– Карту! – громыхнул мистер Монтгомери, протянув руку в ожидании.

Я быстро вложила электронный ключ и, как ошпаренная, одёрнув руку, обняла себя за плечи. В горле встал ком, а на глазах уже навернулись слёзы от развернувшихся перед ними перспектив. Что же теперь будет?! Неужели меня исключат?!

– Простите, мистер Монтгомери…

– Это возмутительно! Снимаю с вас двадцать штрафных баллов! Ваше имя?!

– Дже…

Но я не успела договорить, потому что меня резко притянули за плечи к тёплому боку и оперативно перебили:

– Мистер Монтгомери, здравствуйте!

Пока я в шоке косилась на появившегося невесть откуда Кайла, он невозмутимо взирал на грозного мужчину, протягивая приветственно ему руку.

И что самое поразительное, президент пожал её в ответ!

– Здравствуй, сынок.

Э-э… «сынок» это в прямом смысле?! Или просто тёплое обращение?!

– У моей Дженни какие-то проблемы? – спросил Кайл, на мгновение посмотрев на меня с тёплой улыбкой, отчего мои глаза распахнулись в ещё бóльшем шоке от всего происходящего.

– Да вот, твоя Дженни проникла в пустую аудиторию, воспользовавшись поддельным ключом! – вновь кинул на меня грозный взгляд мистер Монтгомери, от которого снова захотелось спрятаться. И я невольно прижалась к Кайлу сильнее.

– Так это ключ миссис Престон… – выхватил друг из рук мужчины карту и улыбнулся ему как ни в чём не бывало, при этом продолжая сжимать мои плечи одной рукой. – Она попросила меня принести из аудитории кое-какие книги, но так как я был сильно занят, то попросил свою подругу это сделать. Дженни всего лишь выполняла мою просьбу, мистер Монтгомери.

Ректор с сомнением нас осмотрел, прищурился и, уходя, кинул напоследок:

– Хорошо выступили в четверг, мне понравилось.

Я с открытым ртом развернулась к Кайлу и, всё ещё находясь в шоке, улыбнулась.

– Кто ты? Почему он так легко меня отпустил?! Ты родственник президента университета?!

Кайл тихо рассмеялся и покачал головой.

– Я всего лишь часто им помогаю, выполняю мелкие поручения, как раз для таких вот случаев… – приподнял бровь и наклонился ближе. Пристально глядя в глаза, тихо и проникновенно спросил. – А ты что здесь делала? И откуда у тебя ключ?

Я сглотнула и так же тихо ответила:

– Кайл, прошу, не задавай вопросов, на которые я не могу ответить.

Несколько секунд он смотрел прищурившись, будто бы пытался прочесть в моих глазах всю правду. Не знаю, получилось ли, но уже через пару секунд он отстранился и кивнул.

– Я так понимаю, ты ещё не обедала?

После моего отрицательного ответа, мы последовали в столовую. Времени до окончания перерыва оставалось немного, поэтому мы поторопились. По дороге Кайл мне все-таки выдал причину такого отношения мистера Монтгомери к нему. Отчего я была ещё в бóльшем шоке, чем до этого. Оказывается, в прошлом году сын мистера Монтгомери, являющийся также студентом этого университета, пытался покончить с собой, спрыгнув с крыши. Но Кайл чисто случайно, как он сказал, оказался там же, ведь он любил посидеть на высоте и подумать временами.

Кайл разговорившись с потенциальным самоубийцей, даже неожиданно для себя, отговорил того прыгать. После того случая сыну президента была оказана психологическая помощь, а президент стал тепло относится к Кайлу. Об этом случае практически никто не знал, и поэтому я дала обещание другу о том, что эта информация останется запечатанная за семью замками моего сознания.

Когда мы зашли в столовую, мой взгляд автоматически устремился за наш столик, где, конечно же, все были в сборе. Рядом с Ником его постоянная липучка – Глория, которая что-то щебечет ему на ухо и смеётся. Друзья что-то оживлённо обсуждают. Кайл тоже что-то мне говорит. Но всё, что я сейчас могла, это смотреть на нахмуренного Ника.

В какой-то момент он перевёл взгляд на Кайла, чем прервал контакт и оборвал некий гипноз, и только тогда до моего слуха донёсся голос друга…

– Дженни, ты меня слышишь?..

Я резко обернулась к Кайлу, заторможенно мотнула головой и последовала к стойке раздачи еды. По пути натянуто улыбнулась своим друзьям, а Кайл повторил, пристроившись рядом:

– Я спрашивал, до скольких у тебя занятия в среду? Мы могли бы пока заняться новой песней перед записью в студии. У меня есть кое-какие наброски…

– До шести, – ответила отстранённо, сосредоточенно выбирая горячее. – потом я планирую поужинать, ну а после можно и поработать над песней… – взяла ещё чай и булочку с маком. Тело какое-то онемевшее, мысли мечутся непонятными призраками в голове, но я стараюсь оставаться в реальности и отвлекать себя. Едой, разговорами, хоть чем-то. Тихо рассмеялась через силу. – Думаю, мистер Ариэтти не будет в восторге от того, что мы отлыниваем от его занятий… – на последних словах я поставила чашку с чаем на поднос. Но, по-видимому, встала она неровно и на край рядом стоящей тарелки. Коричневое содержимое чашки расплеснулось, облив немного и мою футболку. – Вот чёрт! – с грохотом поставила поднос на стойку и, прикрыв глаза, глубоко вдохнула. И как я могла забыть, что моя неуклюжесть не оставляет меня и на день…

– С тобой всё в порядке? – дотронулся до моего плеча Кайл, а мой слух в этот момент выловил смех за спиной. Глория с подружками?

Резко обернулась к источнику звука. И правда они, ржут как истерички. Вот ведь смешное представление! Чувство юмора у них так себе.

Взглянула на обеспокоенного Кайла и попыталась выдавить улыбку.

– Да… да, всё в порядке. Похоже, поесть нормально всё же не судьба, – быстро схватила булочку и, завернув её в бумажную салфетку, засунула к себе в сумку. Хоть чем-то перекушу. – Прости, я пойду что-нибудь сделаю с пятном. Увидимся в музыкальном классе? – кинула Кайлу и, не дожидаясь какого-то ответа, быстрым шагом вышла из столовой, заметив, что Ника уже не было.

Дурацкий день! Дурацкий чай! Ну почему я всё такая же неуклюжая?!

Ни на кого не глядя, залетела в женский туалет, где меня одной рукой заключили в объятия, а другой заперли дверь на внутренний замок.

Утыкаясь в твердую грудь, облачённую в футболку, глубоко втянула носом запах свежести. Обхватила широкую спину руками и постепенно стала успокаиваться. Мне не нужно было поднимать голову, чтобы понять кто это. Достаточно просто вдыхать и ощущать.

Мы молчали, крепко обнимаясь и растворяясь в такой нестерпимо желанной близости. Ник понимал, что я расстроена, и только крепче сжимал, иногда гладя по спине и голове.

Но через несколько секунд я всё же разбавила тишину, нарушаемую падающими из крана каплями воды, своим тихий голосом…

– Я ждала тебя.

– Я знаю. Прости, Дженни, – тяжело выдохнул Ник, а затем отстранился немного и, обхватив одну щёку своей ладонью, склонился к шее. Нежно обхватил губами кожу и медленно стал продвигаться с поцелуями к подбородку, губам.

Но, когда он почти коснулся их, я упёрлась в его грудь руками, тихонько отталкивая.

– Подожди, футболка… её надо застирать. И тебя, наверно, уже замарала… – вывернулась из объятий и, опустив взгляд, быстрым шагом добралась до раковин. Знаю, глупо обижаться на Ника… но какая-то обида всё же скребла грудь.

– Как ты будешь ходить в сырой?..

– У меня с собой есть рубашка, – перебила я Ника, доставая из сумки клетчатую красно-чёрную рубашку. Хорошо, что взяла её с собой, ведь к вечеру на улице холодает.

– Предусмотрительная… – усмехнулся и подошёл, становясь позади меня. Я застыла, смотря на него в отражении большого зеркала напротив. Пока жадно поглощала его взгляд, он взялся за нижний край моей футболки и медленно потянул её вверх. Снял, оставляя меня в белом лифчике на тонких бретелях. Кожа мгновенно покрылась мурашками от прохлады в помещении. Но больше всё же от близости Ника. Спиной ощущала родное, щекотливое тепло.

«Я так соскучился» – увидела в его взгляде слова.

А в нежном поцелуе в плечо и дальше в основание шеи прочитала: «Прости меня».

Обхватила его шею одной рукой, говоря так: «Хорошо».

Откинула голову на грудь позади и, притянув его за шею к себе, оставила долгий, ласковый поцелуй на щеке: «Я тоже очень скучала».

Но наш немой разговор прервали стуки в дверь, отчего Ник вздохнул и уткнулся носом мне в шею.

– Уйди сегодня пораньше с последнего занятия на полчаса, я буду ждать тебя на парковке университета в машине, хорошо?

Я тоже тяжело вздохнула. Но всё-таки улыбнулась, погладив его по рукам, лежащим уже на моём животе.

– Хорошо.

Когда Ник отпустил меня, я быстро надела рубашку и засунула пострадавшую футболку в сумку. Видимо, ещё одна испорченная вещь в этом университете в копилку…

Быстро поцеловав меня в губы, Ник заперся в одной из кабинок, вызвав этим моё смех, за который я тут же получила обещание получить по мягкому месту вечером.

После чего, вдохнув поглубже, открыла дверь, впуская сильно возмущённых студенток.

– Наконец-то!..

– Зачем закрываться?! Что за беспредел?!

– Я чуть не описалась!

Пробормотав тихое извинение, я с улыбкой выскользнула из помещения.

А дальше…

Очередная лекция, где я съела свою одинокую булочку. Выступление с небольшим докладом. Болтовня друзей, в которую я почти не вникала…

И как было оговорено, ушла с последнего занятия пораньше, передвигаясь по коридорам университета, а затем и парковке, как уже матёрый партизан, и высматривая чёрно-белую машину.

Полчаса близости и разговоров с Ником, нежности и объятий сделали своё дело. Я снова счастливая и на всё наплевавшая. Много ли нужно мне для счастья? У меня два ответа на этот вопрос. Нет, только, чтобы рядом был он. И одновременно да, ведь Ник для меня стал всем.

Я рассказала ему о выходных в «прекрасной» компании. Ник о том, что Глория не отходит от него ни на шаг и даже заглядывает ему в телефон. Сказал, что завтра у нас скорее всего не получится встретиться, ведь днём он на весь оставшийся день уезжает на съёмки ток-шоу. Предупредил, чтобы не смотрела эфир и не расстраивала себя, но мои любопытство и внутренний мазохист лишь громко рассмеялись и потёрли ручки, предвкушая это зрелище.

*****

Весь следующий день прошёл на противных иголках, ведь я не переставая думала о предстоящем шоу с Ником и Глорией. Всё валилось из рук, а мозг не хотел воспринимать никакую информацию. Целый день прошёл словно в тумане.

Только один момент вывел меня из этого транса, когда я полулёжа расположилась на кровати с ноутбуком. Снова грызла ногти и покачивала ногой в ожидании прямого эфира. На дополнительные занятия, я сегодня, естественно, решила забить.

Мою мысленную лихорадку прервала Сюин, вошедшая в комнату… с Крисом!

– Привет, Дженни, – приветственно махнул он мне.

Я резко села и уставилась на Криса ошарашенно, пока он как ни в чём не бывало прошёл дальше по комнате и, усевшись на кровать соседки, улыбнулся мне.

– П-привет, Крис… а что ты тут делаешь? – в таком же пока непонимании перевела взгляд на Сюин, ведущую сборы, видимо, в душевые.

Но она остановилась и, повернувшись ко мне, ответила за парня:

– Дзенни, Клис неманого посидит задесь? Я быстло сбегаю в душ, и мы уйдём на свидание!

– У нас свидание, Дженни, расслабься. Так как нашего квотербека сегодня нет, то тренер решил дать нам выходной перед игрой, – проговорил медленно Крис, «внося» ещё больше ясности.

Я нервным движением поправила короткие шорты, ведь говоря, он смотрел на мои оголённые бёдра, и, снова взяв в руки ноутбук, прерывисто кивнула.

– Ну хорошо… конечно, – согласилась я, подумав, что несколько минут наедине с ним вытерплю…

Сюин убежала, а я уставилась в экран ноутбука, боясь поднять глаза. Чувствовала на себе пристальный взгляд, отчего щёки горели, а пульс запредельно колотил в горле. Но вскоре, услышав смех Криса и то, как он встал с кровати, я еле заметно вздрогнула и всё-таки посмотрела на него.

– И правда, расслабься Дженни. Ты что, боишься меня? – ухмыльнувшись, поставил он стул возле моей кровати спинкой вперёд. Сел, всё так же пристально меня разглядывая.

Во мне всё происходящее поднимало бурю каких-то непонятных и при этом не особо приятных эмоций. Но я прочистила горло и постаралась выглядеть как можно более уверенной.

– Нет, с чего бы мне бояться тебя? Просто непривычно, что в нашей комнате есть кто-то посторонний.

Во взгляде Криса мелькнуло что-то странное, когда он покачал головой.

– И ты всё так же краснеешь и смущаешься… Неужели с Ником ты не стала более… раскрепощённой?

Мои глаза мгновенно расширились от этого высказывания, из-за чего он снова рассмеялся.

– О, я всё знаю, Дженни. Но не переживай… – махнул у рта двумя пальцами: указательным и большим, имитируя закрытие молнии. – я никому не скажу. Ник так рьяно огораживал меня от тебя… а после последней стычки у меня и вовсе не осталось сомнений насчёт вас. Он очень ясно дал понять, что я должен отвалить. Но Дженни, ай-яй-яй, я не думал, что ты такая плохая девочка, – красноречиво он ухмыльнулся.

– Всё не так… – просипела я кое-как из-за резко обрушившейся тяжести в груди.

– Не нужно оправдываться, Дженни, – приподнял он ладони вверх. – Ты и твоя совесть меня абсолютно не касаются. Просто ты поначалу мне показалась такой искренней и… чистой. И я даже подумал, вот она, не способная когда-то сделать… – сглотнул и на мгновение застыл, глядя сквозь меня: – но снова обманулся.

Я пропустила мимо ушей его «снова», ведь вдруг резко ощутила груз вины перед ним. Крис ведь наверняка думает, что бросила я его из-за Ника. Нет, отчасти так и было, но там ведь и предсказание замешено ещё… Да какая разница, когда я, похоже, очень его ранила.

– Мне очень жаль, Крис. Я уверена, что ты встретишь ещё…

– Нет, Дженни! – растянув на губах широкую улыбку, он резко встал. – Я попробовал, не получилось. Ну а теперь – игра началась! – подмигнул мне озорно и упал на кровать Сюин.

Я вцепилась в края ноутбука пальцами до онемения, потому что его улыбка, а тем более слова мне не понравились. Он ведь с Сюин собирается на свидание!

В этот момент дверь резко распахнулась, в комнату вбежала обмотанная в огромное махровое полотенце сама соседка. Крис тут же встал и, напротив, двинулся к выходу.

– Крис!.. – подавшись вперёд, я с замершим сердцем его окликнула. – прошу, не обижай… её, – последнее слово я выговорила почти беззвучно, кинув быстрый взгляд на ни о чём неподозревающую Сюин.

– Посмотрим, – широко улыбнувшись, он отсалютовал мне и вышел из комнаты.

Не теряя не секунды и подумав, что просто обязана, я вскочила с кровати и подбежала к соседке, уже припудривающей себе щёки. Схватила её за локоть, заставляя обратить на меня срочное внимание.

– Ты не должна никуда с ним ходить! Он местный бабник и может тебя обидеть! Многие девушки, очарованные им, пострадали!

Но Сюин хлопнула пару раз своими длинными, чёрными ресницами и вдруг громко рассмеялась.

– Я всё знаю, мне узе лассказали. Не беспокояся, Дзенни, пасмотлим ещё, кто кого обидит! В этот лаз он не на ту напал! – подмигнула она мне и принялась дальше наводить красоту. А мне даже легче стало. Она уверена, и эта уверенность передаётся мне. И правда, что мы о ней знаем? Может, она та самая девушка для Криса…

Когда Сюин лёгким облачком выпорхнула из комнаты, часы уже показывали 18:58. Через две минуты начнётся моя личная пытка, к которой я, кажется, не особо готова. А можно ли вообще к такому быть готовой?

Я устроилась поудобней на кровати и снова начала покачивать ногой, одновременно обгрызая бедный ноготь в ожидании.

«Ля-ля-ля… бла-бла-бла» – вспыхнул экран яркой заставкой, а из динамиков разлилась знакомая мелодия будничного ток-шоу.

Началось.

– Всем привет-привет! Рады приветствовать вас на нашем шоу с Расселом Дэвидсоном, то есть со мной! – широко улыбаясь с разведёнными по сторонам руками, на экране среди классического интерьера подобных шоу появился мужчина среднего возраста с приятной внешностью. Его я, конечно, знала. Как и вся Америка.

После слов ведущего по залу стремительно разнёсся стройный гул зрительского смеха: «Аха-ха-ха-ха!»

– Сегодня у нас в гостях сладкая парочка, которая уже не первый год нас радует своим ослепительным союзом! Николас Браун! Сын известного всем нам режиссёра Эдварда Брауна, актёр, модель и звезда футбольной команды «Троянцы»! Замечательная Глория Макконахи! Дочь знаменитого музыкального продюсера Грега Макконахи, актриса, модель и даже обладательница награды в номинации: «Лучшая актриса главной роли в романтической комедии»!

Под бурные аплодисменты зала вышла пара: Ник, облачённый в чёрный костюм с такой же чёрной рубашкой; и Глория, как всегда, в ослепительном платье в пол с огромным вырезом, открывающим ногу. «Плыла» по залу она с грацией королевы держась за локоть Ника, широко улыбалась своей натренированной, обезоруживающей улыбкой и махала зрителям и телезрителям. Ник же даже не повернулся в сторону зала, на его лице будто застыла каменная маска равнодушия. Отчего по моему телу прокатилась горячая волна облегчения.

Он не рад там быть. Не рад находиться с ней рядом…

Ник кивнул в знак приветствия лишь тогда, когда они с Глорией уселись на стильный диванчик напротив ведущего. А вот то, как Глория нагло сократила расстояние между собой и Ником, прижавшись к нему плечом, заставило меня почти подпрыгнуть на месте от негодования. Липучка!

Ведущий начал расспрашивать их о жизни и недавних достижениях и бла-бла-бла… Но я пропускала эти пустые разговоры мимо ушей, ведь говорила в основном сияющая Глория. Я же смотрела на Ника, который сидел с тем же каменным лицом и иногда давал односложные ответы.

Боже, смотрю на него с экрана ноутбука, а он мне ещё красивей обычного кажется. Только непривычно, что вроде и в реальном времени, и видеть его могу, только вот возможности подойти и хотя бы втянуть носом его запах – нет. Гипнотизируя его профиль, мне нестерпимо захотелось оказаться рядом, обнять его и прекратить это шоу. Сказать, что он мой и что никакая Глория, а тем более свадьба с ней нам не нужна!

– Но я-то знаю, что вы решили навестить дядюшку Рассела не просто так! – в какой-то момент ведущий вновь громко и, как мне показалось, абсолютно фальшиво рассмеялся, а затем на несколько мгновений повернулся лицом к зрителям. – Нашу парочку можно поздравить с помолвкой! Да-да-да! В скором времени мы станем свидетелями соединения двух известных фамилий, двух знаменитых семей!.. Поздравляем вас!

Зрители в зале вновь взорвались овациями и криками, а счастливая Глория внезапно поцеловала Ника в щёку, нежно сжав его руку…

До этого момента я даже думала, что ничего щемящего грудь не происходит, и зря я настраивалась на плохое и волновалась. Но сейчас от этой «очаровательной, трогательной» картины мои внутренности сжались в комок так сильно, что стало по-настоящему трудно дышать, а из широко распахнутых, немигающих глаз потекли слёзы. Глупая я, глупая! Ну зачем нужно было смотреть на всё это?!

Глаза пекло, почти ничего не видела от солёной влаги, но блеск ярко синего камня на безымянном пальце Глории всё равно ослепил меня. Новый поцелуй в щёку от Глории. И я зарыдала в голос, но это не помешало мне быстро смахивать слёзы со своих щёк и пялиться во все глаза, потому что я боялась упустить и малейшую мелочь.

Самым разумным сейчас было бы прекратить смотреть, но, видимо, я совершенно неразумная. Снова мазохистка, пока они, не прекращая, льют отравляющие меня речи о предстоящей свадьбе…

…– Какой-то Ник сегодня молчаливый. Что с тобой, сынок? Я знаю тебя ещё с детства как самого весёлого ребёнка! Неужели годы берут своё, а?

Зрители в зале разразились смехом, а я резко смолкала и затаила дыхание. Ведь выражение лица Ника изменилось. Он еле заметно и как-то странно ухмыльнулся, придвинувшись к краю дивана так, будто собирался поведать тайну Расселу Дэвидсону…

– Если честно и по секрету, то вот это всё… – обвёл он рукой зал. – просто цирк. А жениться меня заставляют. Угрожают и шантажируют. Так с чего бы мне веселиться?

Глава 7.

❤️Он❤️

Счастливая Глория, весёлый ведущий, овации и выкрики зрителей… А мне в эту минуту хочется послать всё и свалить отсюда. Я раздражён и дьявольски зол от всего происходящего. Оно и в самом деле напоминает какой-то цирк, где я зверь, который должен выполнять команды и вилять хвостом в ожидании вознаграждения. Ведущий и Глория – клоуны, перед которыми стоит задача дать зрелище неугомонной и жаждущей публике.

А за кулисами мой отец – дрессировщик, за невыполнение команд который вынесет наказание.

Но в какой-то момент эмоции перекрутились, и я стал испытывать злорадство. Каждый укротитель должен знать, что с виду послушный и выдрессированный зверь в какой-то момент может вгрызться и оторвать руку хозяина по локоть.

Задаю себе вопрос, что же моего отца может нехило встряхнуть? Что для него стоит на первом месте?

Его репутация.

После очередного тошнотворного поцелуя в щёку от Глории, я расплылся в предвкушающей улыбке. Я ждал момента, и Рассел Дэвидсон предоставил мне его…

– Какой-то Ник сегодня молчаливый. Что с тобой, сынок? Я знаю тебя ещё с детства как самого весёлого ребёнка! Неужели годы берут своё, а?

Зрительский смех, моя ухмылка. Придвинулся на край дивана и тихо, как можно серьёзней проговорил:

– Если честно и по секрету, то вот это всё… – обвёл взглядом зал, не забыв и про светящуюся Глорию, а затем вернулся им к ведущему. – …просто цирк. А жениться меня заставляют. Угрожают и шантажируют. Так с чего бы мне веселиться?

На несколько мгновений в голове обосновалась мысль, а не дожать ли мне до конца, опустив отца и Глорию? Рассказать, какие на самом деле у них планы на наш счёт? Но быстро отмёл её. Какой бы сволочью я иногда не был, с Глорией так поступить не смогу. А, помимо того, не могу так быстро сдаться, не могу позволить отцу забрать то, к чему так стремился и чего достиг.

Откинувшись на спинку дивана, я с кривой ухмылкой и с диким удовольствием стал наблюдать за застывшей Глорией и на какое-то время потерявшим дар речи ведущим.

Представил вскипевшего от ярости отца и его сжатые до скрежета зубов челюсти, и стало ещё лучше. О да-а-а, всё это принесло неимоверное удовольствие в этот момент.

Но ведущий быстро взял себя в руки и громко рассмеялся.

– Ох, Ник! А я на секунду даже поверил твоим словам! Чувство юмора у тебя, надо сказать, отменное!

Широко улыбнувшись, я покивал с наигранной радостью.

– О, вы тоже это заметили? Благодарю! Чувство юмора у меня такое же отменное, как и у моего обожаемого папочки!

Ощутил движение сбоку и услышал еле слышный вздох облегчения, а затем и заливистый смех Глории. Снова прижалась к моему плечу.

Ещё час… ещё один час…

…– Ник, ты что там говорил?! – сразу после того, как мы прошли за кулисы, шипя возмутилась Глория. – Ты же чуть не опозорил меня перед всем миром! Да я готова была провалиться сквозь землю после твоих слов! Совсем сдурел?!

И в этот момент во мне что-то замкнуло. Я резко схватил её за локоть и дёрнул в сторону, заходя вместе с ней в закуток за огромным балдахином. Из Глории вырвался лишь всхлип, когда я схватил её за шею и пригвоздил к стене. Я был настолько зол, что мой тихий и низкий голос даже для меня в этот момент звучал незнакомо.

– Скажи спасибо, что всё это перевелось в шутку. А теперь привыкай, прежнего меня больше не будет. Твой будущий муж будет именно таким как сейчас, и я бы посоветовал ещё раз подумать, стоит ли тебе связывать свою жизнь со мной. И впредь не смей разговаривать со мной в таком тоне, поняла?! – прорычал, приблизившись к её лицу, на что Глория быстро закивала.

Отпустив, я отшагнул назад и прикрыл на пару секунд глаза. Что они со мной делают? Эта полыхающая ярость внутри пугает даже меня.

Открыл глаза и, засунув руки в карманы, добавил уже спокойней:

– Ты получаешь то, чего так хотела, так наслаждайся.

Потирая шею, Глория вновь кивнула. В глазах застыл шок. И понимаю её, ведь до этого момента я не позволял себе так грубо с ней обращаться. Вообще с кем-либо женского пола не позволял.

Резко выдохнув, развернулся и направился к своей гримёрной, чтобы забрать вещи. Желание напиться всё больше оседало в мозге. Но помня о предстоящей игре и своём новом виде успокоительного, я только быстро собирался. Хотелось как можно быстрее оказаться в резиденции и позвонить своей малышке.

Но когда я уже собранный направился к двери, та резко распахнулась, и в неё залетел взбешённый отец.

– Какого хрена ты творишь?! – схватил меня аз лацканы пиджака и встряхнул. Но если бы раньше я не посмел, то сейчас отцепил его руки от себя и оттолкнул так, что отец отшатнулся и ударился о стену.

– Успокойся, отец, это была всего лишь безобидная шутка, – зло ухмыльнулся, встряхнув кулаками.

Судя по его вылупленным в неверии глазам, он такого никак не ожидал. Но Эдвард Браун быстро взял себя в руки и, выпрямившись, прищурился.

– Ты что себе позволяешь, щенок?

– О чём ты? – наигранно приподнял я брови. И скольких же усилий мне стоило это спокойствие в тоне. – Я всего лишь ответил на твой вопрос. Условия договора я выполняю, поэтому не понимаю, в чём проблема? Глория так счастлива сейчас, не этого ли ты хотел?

– Не строй из себя дурака! Я ещё раз спрашиваю, как ты смеешь поднимать на меня руку?!

Ну да, о чём это я. Отец в таком шоке от того, что я его толкнул, что и о моей выходке на шоу забыл. Что мне даже на руку. Я получил то, что хотел, и пора заканчивать.

Сделал несколько шагов к выходу и, поравнявшись с ним, тихо процедил:

– Я делаю так, как учил меня мой отец – никогда не быть слабым, всегда уметь дать отпор. Извини, что применил это на тебе же, но ты сам меня вынудил.

Отстранился от вновь шокированного отца и быстро вышел за дверь. Второй раз за весь вечер ярость сменилась удовольствием. Первый раз за свою жизнь я посмел осадить отца, и мне это понравилось. Наконец-то на его лице появились и другие эмоции, такие как шок, недоумение, растерянность. С каждым днём ко мне всё больше приходит понимание, что отец никогда не был идеальным родителем.

Если раньше его строгость и указы воспринимались как что-то во благо и естественное, то сейчас я понимаю, что это была не его отцовская любовь и забота. Но что тогда? Это было желание всё и всех контролировать.

Мне предстоит о многом подумать и многое переосмыслить.

Когда заехал в студенческий городок, на часах высвечивался одиннадцатый час ночи. Поэтому я сделал небольшой круг, медленно проезжая мимо женского общежития. Заглянул в уже ставшее родным окно, чтобы посмотреть, спит Дженни или нет. Я собирался позвонить ей по приезде, но не хотел прерывать её сон своим поздним звонком. И если спит, то спокойно ли? Ведь я почти уверен, что она смотрела шоу и, скорее всего, расстроилась. Упрямая моя.

В окне оказалось темно, но, зайдя в свою комнату, я всё же решил отправить СМС. Уже такой необходимостью казалось услышать её голос перед сном.

«Маленькая моя, только приехал. Ты спишь?»

Пока раздевался и раскладывал вещи, ответа так и не пришло. С беспокойством покрутил телефон в руках, а затем ушёл в душ. Надеюсь, что всё же она спит, а не игнорирует меня расстроившись.

Стоя под струями обжигающей воды, я думал. Думал о поведении и поступках отца. Анализировал, раскладывал по полочкам. Почему мама так спешно уехала? Возможно ли такое, что отец сыграл немаловажную роль в её решении? Возможно ли такое, что он тоже её чем-то шантажировал и угрожал ей? От этих мыслей кулаки непроизвольно сжимались. Что за человек наш отец? Похоже, только сейчас я начал узнавать его.

Выйдя из душа и обматываясь полотенцем, я краем сознания уловил звук входящего звонка. Резко сорвавшись и выбежав в комнату, я схватил телефон с кровати, где на дисплее высвечивалось «Моя недотёпа». Надо переименовать. Если Дженни увидит… хотя… о-о-о, пусть увидит. Мне нравится, когда она злится.

Улыбнувшись, принял звонок и поднёс телефон к уху, откуда тут же донёсся взволнованный громкий шёпотом.

– Ник! Как ты?! Ох, я вся испереживалась! Я и правда думала, что ты собираешься всё выдать прямо там!

Я тихо рассмеялся, ощутив в груди лёгкость от этого звучания.

– Успокойся, моя хорошая. Всё в порядке. Отец немного позлился, но это ничего. Мне захотелось его встряхнуть, и у меня это получилось… А ты, значит, всё-таки смотрела, – констатировал с тяжёлым вздохом, вспоминая, что было на том шоу.

В ответ ненадолго воцарилась тишина.

– Да… – через несколько секунд выдохнула она, но тут же перевела тему, эмоционально шепча. – Ник, зачем ты злишь своего папу? Что, если он психанёт и решит уже сейчас вмешаться в футбол?

Я тем временем лёг на кровать и прикрыл глаза. Это какое-то чудо. Когда слышу её, всё остальное отходит на второй план. Губы автоматически расплываются в улыбке, а мозг начинает парить.

– Не переживай, им нужна эта свадьба. Не выгодно будет, если я откажусь. А если он решит вмешаться раньше, то и участвовать в этом спектакле не будет смысла. Выполняя его волю, я тоже имею кое-какую власть. И сегодня я хотел в этом убедиться.

Как бы я не разговаривал с отцом, что бы не творил, он не посмеет пока навредить мне. Хоть в условиях и было то, что я должен быть примерным женихом, но почему-то кажется, он до последнего будет терпеть мои выходки ради свадьбы. Как и Глория.

– Ну… хорошо, если так. Я не хочу, чтобы ты пострадал.

Немного помолчал, представляя, как Дженни закусила губу. Как сидит сейчас в позе лотоса на своей кровати в темноте и как колотится её сердце. Снова улыбнулся. Но уже через несколько секунд снова вспомнил о шоу и о том, что беспокоит меня сильнее всего.

– Я уже говорил тебе не принимать всерьёз, что будет твориться в ближайшее время, но… я надеюсь, ты не сильно расстроилась из-за сегодняшнего эфира?

Напряжённо ждал её ответа. Ведь по-прежнему не хотел, чтобы она страдала. Я обещал ей, что не будет.

– Я… мне было неприятно видеть всё это и слушать, но я понимаю…

– Дженни, только не плачь из-за всего этого. Слышишь? – перебил её, резко сев в кровати, ведь услышал, каким сдавленным от подступающих слёз стал голос. Твою мать! – Верь только мне, моим словам, что говорю тебе лично. А лучше вообще ничего не смотри и не читай. Ещё чуть-чуть, малышка, и всё закончится.

– Я знаю-знаю! – рассмеялась она, шмыгнув носом. – Я верю тебе, Ник. Эта ревность… уф, я просто не думала, что такая ревнивая!

Её смешное пыхтение и тихий смех меня немного расслабили. Вновь заулыбался, слушая её и представляя.

*****

На следующий день занятия для нашей команды отменили. Генеральная репетиция, а, вернее, тренировка, где мы отрабатывали и закрепляли утверждённые тренером схемы игры. Целый день измождённой тренировки и результат – в восемь часов вечера я валюсь с ног, а голова вот-вот обещает разорваться. Но всё-таки я не оставлял надежды на свидание с моей Дженни, у которой очень хорошо получалось восстанавливать мои силы. И я так хочу её, дьявол!

Но секс перед матчем у нас строго запрещён. Этот пункт соблюдают не все спортсмены, но на своём опыте я убедился в значимости такого правила. В нашей команде перед каждым матчем все резко становятся монахами, поддерживая тренера, льющего речи о контроле.

Я оставлю это желание до конца завтрашнего матча, ведь мысли о подобной награде за победу нехило будоражат и дополнительно мотивируют. Поэтому сегодня я рассчитываю лишь на волшебное действие просто от Дженни в моих объятиях.

Но подъехав к своей резиденции и набрав её номер, я услышал лишь раздражающие гудки. В голове резко всплыло воспоминание о том, что сегодня Дженни с этим белобрысым собирались записывать песню.

Я вздохнул и, откинув голову, прикрыл глаза.

– Вот чёрт…

Глава 8.

Допев последнюю строчку, я медленно открыла глаза. По другую сторону звуконепроницаемого стекла Дени, который озадаченно тычет по кнопкам аппаратуры звукозаписи, и Кайл. Не отрывая от меня взгляда, он поднял большой палец вверх, заставив меня этим смущённо рассмеяться. Ну вот и сделан ещё один маленький шажок навстречу мечте.

Сняла наушники и вышла к ребятам.

– Чёрт-чёрт, Дженни! – взволнованно пробубнил Дени.

Обеспокоенно нахмурившись, я подошла ближе к другу и заглянула в экран одного из трёх огромных мониторов.

– Что там?

Дени нервно рассмеялся и поднял на меня полные вины глаза.

– Да тут так много кнопок! И я, похоже, немного запутался… чёрт! По-моему, твой голос… не записался…

– Что?! – ошарашенно вылупила я глаза. Но часовая проделанная работа тут же поднял во мне волну возмущения. Я схватила со стола тетрадку и с воплем накинулась на друга, из-за чего он забегал кругами по маленькой комнатке. Не останавливалась ни на секунду, кричала и замахивалась снова и снова. – Ты же чёртов гений! Так какого фига я простояла там час, а ты только сейчас заметил, что ничего не записывалось?!

Краем сознания заметила, как Кайл откинул голову и беззастенчиво заржал. И даже это меня не отвлекло от мести. У-у-у-у, какая я злая!

– Прости-прости! Я обязательно разберусь, и всё будет пальчики оближешь! Только, пожалуйста, Дженни, не бей меня! – смеясь, выкрикнул Дени и в очередной раз увернулся от удара.

Я резко остановилась и пыхтя упала на стул рядом. Но возмущаться не перестала.

– Нам же предлагали помощь! А ты: «Нет-нет! Зачем нам помощь, когда есть я?»!

Когда мы пришли к обговорённому времени, один студент, изучающий звукозапись, предложил нам всё показать и помочь разобраться. Но, как всегда, самоуверенный в своих знаниях Дени с гордо поднятой головой и каменной миной «послал» того студента.

– Успокойся, Дженни. Первая запись комом, с кем не бывает? – обнял меня Кайл за плечи и легонько похлопал всё ещё посмеиваясь. Он не в первый раз наблюдает перепалку между нами с Дени. И почему-то ему всегда подобное зрелище кажется забавным.

Слова Кайла не потушили пожар злости внутри меня. Я прищурилась, смотря на Дени, и махнула ему рукой.

– А ну-ка садись и разбирайся, у нас ещё сорок минут!

Похоже, одну песню мы будем записывать месяц. А то и больше. Учитывая редко свободную от занятий студию и то, что наши голоса записываются отдельно. Благо фонограмма музыки уже есть. Также с учётом, что наших познаний в звукозаписи недостаточно для того, чтобы сделать трек качественным. Вся надежда была на Дени…

Который сейчас только потирал затылок и снова нервно посмеивался, вновь вынуждая меня закипать.

– Я… эм… мы с Тиной договорились ненадолго встретиться. Я планировал сейчас быстро съездить до неё…

Две секунды я прожигала его взглядом, а потом зловеще-тихо прохрипела:

– Лучше беги…

Не отводя от Дени своего гневного взгляда, медленно встала со стула и стала нащупывать на столе своё орудие пытки.

Но Дени, быстро схватив свой рюкзак с диванчика у двери и кинув «до завтра», ретировался.

– Ну как так можно?! Мы же договаривались! – со стоном я снова упала на стул.

Кайл опустился на корточки напротив и взял меня за руки со своей ободряющей улыбкой.

– Эй-эй, у нас есть время, не нужно так переживать. В следующий понедельник снова будет «окно», и мы сможем поработать. Только нужно заранее подготовиться и побольше изучить, а, возможно, и попросить у кого-то помощи.

Я вздохнула и слабо улыбнулась.

– Да, ты прав. Возможно, попросим помощи у того студента…

После моих слов пристальный взгляд Кайла снизу стал нечитаемым. Моя улыбка медленно сползла от воцарившейся такой громкой тишины, лишь наше отчего-то напряжённой дыхание отчётливо сейчас слышалось.

Но вскоре Кайл тяжело сглотнул и осипшим голосом тихо принялся цитировать:

– *У сердца с глазом – тайный договор:*

Они друг другу облегчают муки,

Когда тебя напрасно ищет взор

И сердце задыхается в разлуке…*

После четырёх строк я застыла, ощутив, как в горле до невозможности пересохло. Будто шею обмотали колючей проволокой и нет возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть. Шипы впились в плоть и при малейшем движении дерут горло изнутри. Спустя двухсекундную заминку, Кайл переместил свою ладонь чуть выше моего запястья и продолжил резать меня взглядом своих льдисто-голубых глаз.

– *Твоим изображеньем зоркий глаз

Дает и сердцу любоваться вволю.

А сердце глазу в свой урочный час

Мечты любовной уступает долю.

Так в помыслах моих иль во плоти

Ты предо мной в мгновение любое.

Не дальше мысли можешь ты уйти.

Я неразлучен с ней, она – с тобою.

Мой взор тебя рисует и во сне

И будит сердце, спящее во мне.* (Уильям Шекспир Сонет 47 – прим. авт.)

Каждое его слово словно хлестало меня. С каждым его словом моё тело всё больше немело от того, как он смотрел и как говорил. Это всё не оставило сомнений, он признаётся мне в своих чувствах. С тем как он замолчал, с моих губ сорвался колючий вздох.

– Кайл…

Он поднялся на ноги и, так же не отрывая от меня взгляда, приблизившись, заправил мне за ухо прядь волос.

– Дженни, я…

– Нет-нет, молчи! Не говори ничего больше, не нужно, Кайл!.. – захлёбываясь громким шёпотом замотала я головой и положила ледяные ладони на его грудь. Останавливая или так слабо отталкивая. Но он их лишь обхватил своими горячими руками и продолжил так же тихо выбивать из моих лёгких последний воздух…

– Я влюблён в тебя, Дженни, и уже давно…

– Нет… – казалось бы куда, но меня затрясло ещё больше от произнесённых им слов. Тело окоченело, возможность двигаться окончательно меня покинула.

Пока я продолжала про себя повторять это бесконечное и беспомощное «нет», он переместил одну свою руку мне на щеку и стал поглаживать её большим пальцем.

– Твоё появление в музыкальном классе мгновенно выбило почву из-под ног… а когда услышал, как ты поёшь… я никогда не чувствовал такого, Дженни.

– Пожалуйста… – скривилась я от спазма в горле, уже лишь частично улавливая изменений в его мимике. Глаза покрыла влажная пелена, но я могла разглядеть то, как Кайл хмурился.

Хмурился, но не останавливался, будто не слыша меня.

– С каждым днём ты становилась всё идеальней для меня. С каждым днём я всё больше влюблялся в тебя…

– Кайл, я… встречаюсь кое с кем и люблю его! —выкрикнула я громче, найдя в себе силы. Казалось, чем дальше, тем только больнее. Мне сейчас. Ему будет.

На несколько бесконечных мгновений в студии воцарилась невыносимая тишина. Даже нашего дыхания слышно не было. А затем…

Кайл медленно выпрямился и взъерошил волосы на макушке пятернёй.

– Я… я не ждал от тебя какого-то ответа, но… я должен был сказать, потому что больше не мог терпеть. Прости.

Нашёл взглядом флешку на столе, взял в руку и, помахав ей, натянуто улыбнулся.

– Ну, я пойду… Спокойной ночи, Дженни, – резко развернулся и спешно вышел из студии.

– Кайл, прости! – только и смогла, что выкрикнуть ему вслед. Тут же громко всхлипнула и закрыла ладонями лицо. Слёзы на них скатывались солёным водопадом, изо рта вырывались бесконечные всхлипывания. Казалось, сердце сжалось до размера абрикосовой косточки. От шока и боли. Я считала его другом. Своим другом! Даже не единой мысли не допускала о том, что он может ко мне чувствовать что-то другое. Это же я! Ну как же?..

И всё же взяв себя в руки насколько возможно, я вытерла мокрые щёки и быстро встала. Нужно добраться до общежития. Подумаю там. До закрытия студии пятнадцать минут.

Вспомнив, что телефон на беззвучном режиме, я быстро достала его из сумки. Пропущенный от Ника и СМС от него же с пожеланием спокойной ночи. Стукнула себя мысленно по лбу и снова всхлипнула от убийственной досады. И о том, что Ник может позвонить совершенно забыла! Дура! Он, наверное, хотел увидеться. Я не могла уйти, но хотя бы поговорить с ним! А сейчас он, скорее всего, уже спит…

Надеюсь, завтра у нас ещё получится увидеться перед игрой.

– Ну что же такое! – тихо взвыла я и, включив звук на телефоне и сжав его в руке, вышла из студии.

В пустынном, длинном коридоре слышалось лишь моё тяжёлое дыхание. Я застыла, сделав два шага. Вскинула взгляд наверх, где мигала лампа. Зловеще так, как в фильмах.

– Мамочки… – прошептала я. Но не услышала своего шёпота, потому что его перекрыл бешенный грохот сердца в ушах. Медленно двинулась, вглядываясь в дальнейшую темноту коридора. – Чёрт! А свет-то зачем выключать?!

Ведь рано ещё! И уверена, что я не единственная, кто находится ещё в стенах университета.

Тихо продвигаясь вперёд под звуки своего судорожного дыхания, я резко подпрыгнула, когда тишину разорвал дребезжащий рок из динамиков телефона.

– Чёрт-чёрт! – взвизгнула от неожиданности, махнув руками, откуда как в замедленной съёмке вылетел мой телефон. В сопровождении моего замершего дыхания и исказившегося в ужасе выражения лица он так же медленно прилёг отдохнуть на кафель. С грохотом, отразившимся от стен похоронным маршем.

Приложив руку на сердце, я какое-то время стояла и восстанавливала сбившееся, испуганное дыхание. В коридоре снова тишина, ведь…

– Да бли-и-и-ин! – простонала я, присев и подобрав свой телефончик с пола. Покрутила его в руках. Экран вдребезги… Да сколько можно?! И кто звонил?!

Телефон я включила, но фоновая заставка со стилизованной зеленью напомнила колючую мозайку, где абсолютно ничего непонятно. Цветные пятна стали размываться от вновь хлынувших слёз. Но слёзы эти теперь были злыми. У меня вечно всё через одно интересное место! Ну почему, почему?!

Скрипнув зубами, я чётким и быстрым шагом двинулась дальше. Уже не обращая внимание ни на темноту, ни на тишину.

И правда, пора завязывать с ужастиками и триллерами! Слишком я впечатлительная и… Ник был прав, похоже, ещё та трусиха.

Уже в ночной тишине комнаты и под согревающим от озноба одеялом в голову вновь пробрался Кайл. И глаза снова не смогли остаться сухими, а я еле сдерживала рвущиеся рыдания.

«Боже, боже, боже! Как такое могло произойти?!» – зажмурилась я, всё ещё не находя в себе силы поверить в произошедшее.

Всё внутри меня завывало от того, что я стала чьей-то неразделённой любовью. А ещё хуже, что это не просто кто-то, а мой друг. Он за последнее время стал уже таким близким! Ну почему именно я?! В меня никогда раньше не влюблялись! По крайней мере, я об этом не знаю. Я никогда не была центром внимания парней и чьим-то объектом воздыхания. Лучше бы и впредь так оставалось. Мне это не нужно!

Как вести себя с Кайлом теперь?! Ведь у нас были грандиозные совместные планы. А теперь? Всё кончено?

Пришлось успокаивать себя мысленно, ведь иначе не смогла бы уснуть вообще. Надеюсь, у него это быстро пройдёт. Надеюсь, он просто влюбчивый, и всё не так серьёзно. А вообще, Господи, пожалуйста, пусть всё это окажется просто страшным сном!

Придя с утра на занятия, я чувствовала себя своим телефоном. Разбитой и сломанной. Из головы не выходил Кайл, я переживала за него. Ночь спала плохо, снился какой-то ужас, где я убегала от одноглазого пирата с вантузом вместо руки. Утром пока собиралась на учёбу, в голове на повторе крутились отрывки того, что говорил Кайл. А ещё его глаза, в конце отражающие чёрную пустоту. И я решила поговорить с Кайлом, ведь он был очень дорог мне. Очень хотела убедиться, что всё не так плохо… Но какие глупости! Конечно все плохо! Мелькнула даже мысль о том, что на этом нашей дружбе и всякому общению пришёл бесповоротный конец. И от этих мыслей мне было уже тоскливо.

Узнала, что вчера во время смерти моего телефона мне звонил Дени, чтобы извиниться. Я, конечно, сама виновата, и телефон пострадал исключительно из-за моих неуклюжести и впечатлительности, но учитывая моё плохое настроение, Дени тоже получил нехилую порцию моего ворчания.

На первом же перерыве я позвонила Нику с телефона Дени. И хотя бы на время нашего разговора смогла немного успокоиться. Рассказала ему о своём несчастном телефоне, о провальной записи песни, и лишь об одном умолчала. Во-первых, я считала, что не вправе рассказывать хоть кому-то об откровенности Кайла. Это его, личное. А во-вторых, это Ник. Кому-кому, но не думаю, что своему парню стоит о таком рассказывать. «Нас» это никак не касается, так зачем нашим отношениям подобная ноша.

Занятия футболистов, как и вчера, были отменены, ведь они готовились к матчу. И меня это расстраивало. Невозможность увидеться с Ником в течении дня плюсовалась дополнительным слоем к моему паршивому настроению.

К обеду мне так осточертело это сверлящее ощущение в груди, что я узнала, где Кайл, и с чёткой целью всё прояснить направилась к аудитории, где сейчас должна была проводиться очередная лекция его потока.

Зайдя в кабинет, я выхватила сквозь толпу студентов белую макушку и направилась прямиком к нему. Меня не волновали заинтересованные взгляды, шепотки и даже смех всё тех же студентов, не упускающих возможности меня смутить. Благодаря Глории я в какой-то степени стала популярна в центральном кампусе университета.

Я смотрела лишь на одного человека. Кайл разговаривал со своим соседом, но при виде меня резко встал в удивлении округлив глаза.

– Дженни?

– Кайл… мы можем выйти и поговорить? – смотря на него исподлобья, качнула головой в сторону выхода.

– Конечно…

Пока продвигались к выходу, в аудитории стало ещё более шумно. Теперь студенты свистели и кричали нам вслед, что мы отличная парочка. Идиоты!

Встав у окна в коридоре и обняв себя за плечи, я стала мысленно подбирать слова.

Но когда начала говорить, смотря себе под ноги…

– Кайл, вчера… прости…

Он оборвал меня, взяв за плечи.

– Дженни, не нужно, всё в порядке.

Удивлённая его спокойным тоном я резко вскинула голову и увидела, что Кайл улыбается.

– Я уже большой мальчик и не собираюсь наматывать сопли на кулак. Лишь хотел, чтобы ты знала. Просто… если что, я буду рядом. Договорились?

Ошарашенно моргнув, я медленно кивнула.

– И что теперь… с нами будет? – тихо спросила я, еле оторвав язык от нёба, на что Кайл тихо рассмеялся и обнял, припечатав мой нос к своей вкусно пахнущей кофте. Задержав дыхание, я замерла. Теперь зная о его чувствах, я немного иначе воспринимаю его объятия, нежели до этого. И мне становится очень не по себе, ведь не знаю, он обнимает меня как друг сейчас или…

– Мы всё так же друзья и всё так же собираемся покорить всех своими песнями. Ничего не изменилось, Дженни… – ответил он на мой мысленный, мучающий меня вопрос и отстранился, сразу же, уже так привычно, заложив руки за спину. Улыбнулся чуть шире. – В понедельник, как и договаривались, в восемь записываем в студии. А перед записью в музыкальном классе работаем над новой песней, хорошо?

Все подготовленные слова растерялись, ведь я не ожидала того, что наш разговор пройдёт так легко, поэтому всё, что я смогла, это счастливо улыбнуться и кивнуть. С плеч сразу сошла тонна переживаний, а между нами не ощущалась какая-то натянутость. Всё как и всегда. Я – просто Дженни, а Кайл просто мой близкий и хороший друг. Всё хорошо… Хорошо!

Глава 9.

После занятий мы с Дени забежали в свои общежития, чтобы переодеться, а после на крыльях предвкушения полетели к стадиону Колизей. И сегодня не только Дени выглядел как истинный болельщик, но и я. На нас красовались университетские, фирменные толстовки бардового цвета и джинсы. На головах чёрные бейсболки, и на этот раз я тоже мазнула на щеках по две полоски бардовой краской. Похоже, я всё больше становилась фанаткой футбола, что неудивительно, учитывая парня-квотербека. Ну и ещё потому, что их матчи поистине захватывающие. Сердце просто не могло оставаться равнодушным и суетливо прыгало от зрелищности происходящего и предвкушения.

Мы сидели в первых рядах, как и в первый раз, с хот-догом и колой в руках. Наверное, вы скажите, что нам лишь бы пожрать. Ну а я скажу, что с обеда прошло около четырёх часов, и, если мы срочно не заткнём рычащий желудок, то полноценно болеть не сможем. А сегодня мы планировали хорошенько оторваться на зрительской трибуне. Силы и энергия лишними не будут. К роли болельщиков мы сегодня отнеслись со всей серьёзностью.

Университет не жалеет денег на эффектное вступление, ведь когда появился символ нашей команды – белый конь со всадником в доспехах воина «Троянца», за ним группа поддержки и, наконец, сами игроки во главе с тренером команды, то темнеющее вечернее небо взорвалось ослепляющими цветными искрами от залпов фейерверка и салюта.

Почему-то в прошлый раз на меня их появление такого фурора не произвело. Возможно, потому что тогда я не была счастлива как сейчас? И находиться на матче большого желания не было? В любом случае, сейчас я до дрожи впечатлена их появлением и исходящей от них мощью.

Каждый матч транслировался по-местному, спортивному каналу, поэтому то тут, то там можно было заметить операторов с камерой побольше или поменьше. Кто-то из них находился на самом поле, кто-то за оградой, а кто-то и на самых верхних трибунах.

Откусив хот-дог, с интересом переключилась на развернувшуюся суету на поле. Команды разминаются, что-то обсуждают с тренерами. Группы поддержки танцуют, размахивая из стороны в сторону блестящими помпонами. Музыка бомбит так, что кажется, земля под нами резонирует. Вся эта какофония сливалась воедино с криками болельщиков и обращалась в настоящий ад для барабанных перепонок.

Но в какой-то момент, что удивительно, я смогла разобрать на слова крик возле нас с Дени.

– Всем привет!

– Тина?! – уставилась я на прибывшую, улыбающуюся девушку, удивлённо и радостно округлив глаза.

– Сюрпри-и-из! – смеясь растянул Дени свой вопль.

После того, как мы оба встали и приветственно обняли Тину, она расположилась на свободном место рядом с другом.

– Почему раньше не сказал?! Мы бы подождали Тину в холле! – шутливо-осуждающе я спросила у Дени.

Но Тина опередила его с ответом, наклонившись ближе.

– Всё в порядке, Дженни, не переживай! Я должна была подъехать позже, поэтому сказала Дени меня не ждать! Но в честь матча наш преподаватель сжалился и отпустил нас пораньше! Моё место как раз тут, на входе меня направили в нужную сторону, поэтому нашла вас быстро!

– А-а-а… – покивала я и, немного помолчав, вновь выкрикнула, перегнувшись к ней через Дени: – А как тебе удалось достать билет с местом именно рядом с нами?!

Но теперь за Тину ответил Дени, крикнув мне прямо в ухо, отчего пришлось резко шарахнуться в сторону, ведь я чуть не оглохла!

– Я попросил своего друга достать для меня ещё один билет рядом! – подмигнул он мне и широко улыбнулся, заставив меня откинуться на сидении со счастливой улыбкой. В последнее время Ник с Дени и правда очень сблизились, и то, что два таких близких для меня человека нашли общий язык, по-настоящему греет душу.

Спустя ещё несколько наших выкриков друг другу, раздался сигнал о начале игры.

Все действия нашей команды были слаженными и правильными, ведь такой человек как сам Дени одобряюще кивал головой, а в моменты тачдауна или филд-гола, который на последних секундах первого тайма забил сам Ник, друг вскакивал и оглушающе орал, впрочем, как и я. Я прыгала, обнимала Дени, и мы снова прыгали уже вместе. Кричала так, что в первые минуты запершило в горле. Тина была не такой ярой болельщицей, зато она громко хохотала над нашими подпрыгиваниями и размахиваниями.

Вскоре, когда объявили первый тайм-аут, Дени с умным видом вновь стал комментировать для нас с Тиной действия на поле.

– Сейчас некоторых игроков будут заменять, чтобы найти идеальную комбинацию. Хотя это требуется лишь команде соперников… ведь у нас и так все идеально! Эй, зачем вы убираете Эклза?! – последнее он крикнул уже в сторону поля, видимо, не согласный со сменой фулбэка – блокирующего игрока линии нападения.

Игра возобновилась, и мы снова могли наблюдать этих экипированных гепардов. Ведь никак иначе я их назвать не могла, особенно бегущих. В голове не укладывалось, как можно бегать с такой скоростью?! А Ник, ох, это вообще отдельная тема. Сегодня я поняла, что возбуждаюсь даже сидя здесь, в нескольких сотнях метров от него. Смотрю на его движения, на его нереально далёкие и мощные пасы, нереально быструю скорость, смотрю и истекаю слюной… и не только.

Я практически неотрывно следила только за ним, постоянно выискивая среди других цифру один на форме, ведь из-за шлемов трудно было вот так сразу распознать кто есть кто.

– Да-а!.. Давай, Ник! – выкрикивала я на последней минуте последнего тайма, когда Ник с мячом вновь нёсся к воротам противника.

– А-а-а-а-а!.. Да-а-а-а!.. – загорланили мы с другом и, обнявшись, снова запрыгали как одичалые, ведь игра завершилась со счётом 27:25 в пользу «Троянцев»!

– Да, чёрт возьми! Мы сделали это! Порвали этих бычков на стэнфордский бекон! – замахал друг руками, выкрикивая это уже в сторону других болельщиков. И хорошо, что болельщики команды соперников далеко от нас и Дени они не слышали. Судя по возне на противоположной стороне трибун, они очень, очень недовольны исходом матча.

Но мы были под действием такого кайфа, что замечали всё остальное лишь краем глаза. Это что-то нереальное! Незабываемое! Господи! Меня сейчас порвёт от эмоций!

❤️Он❤️

Толпой бешеных спортсменов мы завалились в раздевалку, сотрясая воздух в помещении ором ликования, прыжками, а некоторые и танцами. Да! Мы порвали этих ублюдков, которых не смогли сделать в прошлом году!

– Вот это я понимаю, Гектор снова в деле! – проорал Фред и, взяв в захват мою шею, наклонил вперёд и потёр макушку кулаком, вызывая мой смех. Команда снова взорвалась нестройным хором криков и свиста, усиливая долбящую в груди эйфорию. – Мы сегодня, на хрен, просто обязаны оторваться! – провозгласил друг, уже снимая верхнюю экипировочную футболку. – Брат, отказы на этот раз не принимаются! Покер, виски, всё как раньше… – поиграл он бровями, обращаясь уже ко мне одному.

Улыбнувшись вспоминая кое о ком, я отрицательно покачал головой.

– Не, я снова пас, у меня планы на вечер.

– Ну не-е-ет! – протянул Фред возмущённо и ударил меня в плечо кулаком. – Слушай, я реально не втыкаю, какого хрена происходит в последнее время в твоей жизни, что ты забил на друзей и команду?! А как же поддержание командного духа?! Быть лидером это не только мячики забивать! – в конце он рассмеялся, ну а я в удивлении приподнял брови, снимая ту же верхнюю футболку.

– Ты думаешь я только мячики забиваю?

– Ну ладно-ладно, не ори! Ты понял, о чём я. Ну так как насчёт вечеринки?

Вздохнув и прикинув, я тоже рассмеялся.

– Ты прав, может, загляну позже. Давно не играл.

В этот момент в раздевалку зашёл тренер, вновь подняв своим появлением волну ликования. Мистер Фокс помахал руками, прося быть потише. Прошёлся по нам испытующим взглядом исподлобья, а затем улыбнулся.

– Ну что ж, поздравляю! Вы надрали сегодня им их стенфордские задницы! Всегда бы так! – смеясь, он поднял руки вверх, снова взрывая раздевалку криками. Подошёл ко мне, пожал руку и, обняв, пробасил на ухо: – Молодец, сынок.

Я кивнул с улыбкой, а тренер стал продвигаться дальше по выстроенным в ряд игрокам с рукопожатиями и объятиями. Это его ритуал после каждой нашей победы. Каждый член нашей команды уважает этого великого человека. Кто по-настоящему поднимает наш командный дух всегда до предела, так это наш тренер.

Отойдя, он поднял указательный палец вверх.

– Но! Не время расслабляться! Перед новогодними каникулами у нас состоится ещё один матч, но уже в Сан-Франциско. И там, я скажу, да вы и сами знаете, будет посложнее, так что… много не пить! В понедельник всех жду на тренировку! – повернувшись к выходу под вновь воцарившийся гомон, он крикнул: – Браун, Стюарт, за мной!

Мы с Крисом переглянулись в и последовали за тренером. Выйдя из раздевалки, я узрел ходящую из стороны в сторону Глорию. При виде меня она счастливо улыбнулась и в одно мгновение оказалась рядом.

– Поздравляю, любимый! – подняла руки с намерением обнять меня, но я остановил её.

– Я занят, Глория.

– Браун, не отстаём! – гаркнул в этот момент мистер Фокс.

Кинув ещё один взгляд на поникшую Макконахи, я молча двинулся дальше по коридору.

– Я буду ждать здесь! – крикнула она мне в след, на что я зло сжал челюсти. И какого, спрашивается, она тут забыла?! Её приход абсолютно не вписывается в мои планы.

Когда мы троицей зашли в кабинет тренера, он сразу сел за свой стол, а мы со Стюартом упали на диван напротив. Мистер Фокс сцепил руки в замок и сразу перешёл к делу.

– Крис, я решил назначить тебя следующим квотербеком команды после ухода Ника. Не в запас, а сразу действующим.

Стюарт расплылся в широкой улыбке, смотря на что я закатил глаза.

– Спасибо, тренер, я не подведу!

– Не за что пока. Ник поможет тебе, подготовит, а твоя задача за это время впитать всё, чему научит тебя именно он. У каждого игрока своя задача в команде, но как ты знаешь квотербек – это не только сила и скорость, но и голова. На скамейку запасных я тебя не посажу, останешься пока ресивером, но на тренировках будешь выкладываться за обе роли, заменяя иногда Мейсона из запаса. Ты против Ника, а я буду отслеживать разницу между вами. И хорошо бы, чтобы к концу года этой разницы не было, если только в лучшую сторону. Так что не расслабляться, моё решение ещё может измениться! Всё в твоих руках, сынок! – хлопнул под конец тренер ладонью по столу, давая понять, что на этом всё.

– Понял! – кивнул Крис, после чего был сослан обратно в раздевалку.

А я, как всегда бывает, остался ещё ненадолго, чтобы обсудить сегодняшнюю игру и услышать о допущенных ошибках. Но мне это было сегодня даже на руку, ведь для моих планов нужна была пустая раздевалка.

Через двадцать минут выйдя в коридор, я тут же с предвкушающей улыбкой и уже стояком настрочил сообщение своей Дженни. Хочу свой приз, как уверен, и она хочет мне его вручить. В глазах на мгновение потемнело, когда представил её, под струями воды, со мной. В душ мы вместе ещё не ходили… Твою же мать!

– Ник?.. – выросла перед глазами фигура, ожидающая всё это время у дверей в раздевалку, и о которой я уже на хрен забыл…

Глава 10.

❤️Она❤️

Сидя в одном из уличных кафе студенческого городка с Дени и Тиной, мы попивали вкуснейший кофе из стаканчиков и обсуждали минувшую игру. Я до сих пор была взбудоражена и до краёв наполнена радостью, но тем не менее в нетерпении отбивала ногой нервную чечётку. Мы с Ником ни о чём конкретном не договаривались, он только пообещал, что сегодня после матча мы встретимся и я буду зацелована самыми голодными губами, ведь он так соскучился-я-я… И теперь я не знала, когда именно встречу его губы! Когда он меня заберёт и куда мы поедем! Ничего не знала, а потому от такой неопределённости я была даже немножко на взводе.

В какой-то момент наш разговор, где последние минуты я принимала отстранённое участие, прервал звук уведомления на телефоне Дени. Делая очередной глоток, он заглянул в телефон. Момент и подавился, стал закашливаться, заставив нас с Тиной обеспокоенно нахмуриться.

– Твою ж… кхе-кхе!.. мать!.. Это… Это, кха-кха!..

– Что там?! Что случилось?! – подёргала я покрасневшего до корней волос друга за рукав, перегнувшись через столик, пока Тина похлопывала его по спине.

Дени пытаясь восстановить дыхание, протянул мне телефон.

– Это тебе!.. Точно тебе…

Я ждала звонка от Ника на телефон Дени, но вот не подумала, что он решит написать SMS, а поэтому и телефон от друга принимала в лёгкой растерянности. Что же такого там могло прийти? И с каждым прочитанным словом я понимала, что это предназначалось только для моих глаз.

Ник:

«Жду свой самый вкусный приз в раздевалке через полчаса. Охренеть как хочу тебя, малыш! Не шучу, только от одной мысли о тебе готов взорваться. Не задерживайся, а иначе твоя сладкая попка пострадает…»

Щёки заполыхали порочным пламенем, а рот растянулся в смущённой улыбке. Закусила губу и прикрыла глаза от разыгравшейся фантазии. Звуки извне пропали, низкий, хриплый голос Ника завибрировал в голове. Не в первой получать от него сообщения с подобным содержимым. Меня хоть зачастую до сих пор и смущает его откровенность, но врать себе не получается. Мне до жути нравится его эта сторона.

Но покашливание рядом напомнило мне, что я не одна. Резко открыла глаза и, взглянув на всё ещё томатного Дени, хрюкнула, пытаясь сдержать смех. Представляю его шок, когда он на мгновение подумал, что эти слова были адресованы ему.

Я выпрямилась и постаралась придать голосу серьёзности.

– Кхм-кхм… Там у соседки… проблемы, я пойду.

– Соседке привет. И передай ей, чтобы в следующий раз звонила, а не писала! – смешно пробурчал друг, наблюдая за мной исподлобья.

Вновь пытаясь сдержать хохот, я поднялась. Уже открыла рот, чтобы попрощаться, но Тина меня опередила, задав вопрос:

– Дженни, тогда договорились?

– А? Да, конечно, – кивнула я, вспомнив о том, что за разговорами мы обсудили и выходные, где Тина предложила прогуляться чисто женской компанией. Кафе, парк, пройтись по магазинам в поисках подарков на Рождество. Она мне нравится, да и думаю, Дени будет очень рад, если мы подружимся. – Я поговорю с девочками, но, думаю, они будут только за!

Попрощавшись с ребятами, я снова двинулась в сторону Колизея. С крайне неподозрительным видом я миновала холл, где до сих пор сновали студенты и спортсмены. И без задней мысли о том, что могу быть кем-то замеченной, прошмыгнула в коридор, ведущий к раздевалкам. Ведь на этот раз желание оказаться рядом с Ником напрочь отключило инстинкт самосохранения. Хотя это тут не при чём, у меня просто по дороге сюда вытекли оставшиеся мозги.

Продвигаясь словно, шпион, крадучись я завернула за угол и натолкнулась на… кого бы вы подумали?!

– А ты тут какого чёрта делаешь?! – прошипела Глория, презрительно меряя меня взглядом сверху.

Честное слово, сердце упало туда, где ему точно не место. И правда, какого чёрта я тут делаю? Зачем Ник так рискует, зазывая меня туда, где полно всяких липучек?!

Но уже раскрыв рот, чтобы всё-таки ответить, а не стоять с глупым выражением лица, я резко захлопнула его обратно, ведь в этот момент меня обняли за плечи и ответили за меня…

– А Дженни пришла ко мне, да, крошка? – полностью переодетый Крис смотрел на меня с лукавой ухмылкой, а в ответ получил мой очередной за последние секунды ошарашенный взгляд. Один «сюрприз» за другим. Он что, решил мне помочь?!

Отмерев наконец, я быстро закивала.

– Д-да, верно. Я пришла поздравить Криса, мы ведь друзья! – нервно посмеиваясь, выделила последнее слово.

Глория фыркнула и, закатив глаза, пошла дальше, на ходу кинув:

– Ну-ну…

Шумно выдохнув, я в удивлении обернулась к Крису.

– Ты решил мне помочь?

– Ничего личного, это не ради тебя и Ника, – кинул он не смотря на меня и, взяв под локоть, повёл дальше по коридору.

Я нахмурилась, пытаясь понять, о чём он. Но тут же плюнула на размышления. Главное, что Глория ничего не заподозрила. Надеюсь.

В молчании мы дошли до раздевалки, тихо открыли дверь и вошли внутрь, где возле шкафчика раздевался Ник. Больше никого не было. Он, полностью с обнажённым верхом, но ещё в экипировочных штанах. Господи! Глядя на его такое аппетитное и родное тело, я мигом забыла обо всём. Впору было надевать слюнявчик, ведь слюни вот-вот обещали затопить помещение.

Резко обернувшись, Ник нахмурился и быстро подошёл. Обнял меня и волком уставился на Криса.

– Дженни, всё в порядке?

И теперь меня саму затопило смущение.

– Д-да, да, всё хорошо, Ник, – промямлила я и немного отстранилась от него.

Крис наблюдал за мной с ухмылкой, но затем, словно очнувшись, он поднял ладони в примирительном жесте и нацепил на лицо серьёзность.

– Я всего лишь помог Дженни с Глорией. И, Ник, я надеюсь, наши отношения не повлияют на моё повышение?

Повышение? Так значит вот в чём дело. Ник тем временем усмехнулся и, вновь отойдя к шкафчику, достал оттуда планшет, который, вернувшись, протянул Крису.

– Все схемы на прошлый матч и частично на будущий в Сан-Франциско. Выходные на изучение и составление собственных с учётом того, что знаешь о «Сан-Пантерс». Помимо всего остального тебе нужно развивать память и стратегическое мышление. Обычно ты не принимаешь участие, пора исправлять. На следующей тренировке разберём с командой.

Крис на это ошарашенно округлил глаза, уставившись на планшет в своих руках.

– Выходные?! Ты же знаешь, что с памятью у меня плохо! И вообще!..

Ник похлопал его по плечу и развернул к выходу.

– Конечно, знаю, поэтому и задание такое. Если раньше тебе было на кого положиться, чтобы не облажаться, то потом все будут надеяться именно на тебя. Так что не ной, Стюарт.

Выпроводив Криса, Ник закрыл дверь на ключ и медленно повернулся ко мне…

Хищное выражение лица Ника и то, как он жадно облизал меня с ног до головы взглядом, мигом выбило весь воздух из лёгких. Но я проигнорировала своё состояние, посчитав, что задохнуться всегда успею. Улыбнувшись, я подошла к нему, встала на носочки и крепко обняла его за шею. Терпеть больше не было сил. Я так соскучилась! Руки Ника без промедления так же крепко сомкнулись на моей талии. То, что мой позвоночник хрустнул, а рёбра заныли, не оставило сомнений – всё, что я чувствую, взаимно.

– Поздравляю! Поздравляю! – подпрыгнула в его руках и, звонко чмокнув в щёку, немного отстранилась.

– Спасибо, – наклонившись, улыбнулся мне в губы Ник, а затем стал поглаживать большим пальцем мою щёку. – Нам помогли наши болельщики… – тихо рассмеялся, взглянув на свой палец. – А мне придавала сил моя самая ярая болельщица.

Тоже посмотрела на его палец… красный от краски. На щеках всё ещё те полосы!

– Вот блин! Я совсем забыла!.. Сейчас… – хихикнув, я потянулась к сумке за влажными салфетками, но Ник остановил меня, схватив за руку и вновь прижав к себе.

– Не стирай пока, мне нравится.

От того, как рвано он выдыхал воздух мне в лицо, какими расширенными были его зрачки, каким голодом блестели глаза, я понимала, сейчас мы никуда не поедем. Сейчас мы здесь вдвоём, за закрытыми на ключ дверями, и знаю, для чего. И о чём-то я ещё хотела спросить, что-то сказать. Но в этот момент просто не смогла, ведь окружающий мир исказился, стал размытым под напором исходящих от его касаний опьяняющих импульсов.

Задержала сбившееся дыхание и застыла. В этот момент Ник перестал улыбаться. Резко он склонился и впился зубами в мою нижнюю губу. От неожиданности и очередного электрического разряда я вздрогнула и тут же простонала, когда он потянул зубами губу на себя. А затем ещё одно движение и поцелуй, вызвавший короткое замыкание. Глубокий, громкий и выжимающий из нас еле слышные стоны. Больное дыхание слилось воедино, руки обоих стали гулять по телам. Сжимать, гладить. Каждый наш новый поцелуй почему-то всегда отличается от предыдущих. В зависимости от настроения, происходящего, сказанных слов. У него всегда разный оттенок и вкус. Сегодня в нём присутствует пьянящая нотка победы, подслащённая очередной хоть и маленькой, но разлукой. А, возможно, каждый поцелуй мне кажется отличным от другого потому, что с каждым очередным я люблю всё сильнее.

Шаг назад, ещё два – моя нога натолкнулась на скамейку. Не упала и даже не начала бы, ведь Ник крепко держит меня, но это прикосновение извне немного отрезвило.

Нажала ладонями на грудь Ника, отстраняя от себя, и резко прервала поцелуй.

– Подожди… Здесь точно безопасно? Никто не… сможет войти?

– Точно, – улыбнулся он, качнув головой, а потом прижался ко мне своим лбом. – Я хочу свой приз… прямо сейчас. У меня крыша едет, Дженни… Такое чувство, что не трогал тебя несколько месяцев.

Я тоже хотела его, и о том, насколько сильно, страшно было даже думать. Да я вообще едва могла о чём-либо думать. Но услышав про приз, в голове вспыхнуло его сообщение, пришедшее на телефон Дени. Едва не расхохоталась, но вопрос задала, выдавив лишь хитрую улыбку.

– А ты точно ждал меня?

Ник удивлённо улыбнулся.

– Конечно тебя. Или ты о Глории? Она хотела поужинать со мной в ресторане. Я ничего не скрываю от тебя, Дженни, если ты об этом.

При её упоминании мне стало не по себе, и даже фееричное настроение пострадало. Тихо рассмеявшись, я опустила взгляд и покачала головой.

– Нет, я не о Глории.

Ощутила, как тело Ника напряглось, а затем почувствовала его пальцы на своём подбородке. Он приподнял его, заставив посмотреть на себя. Губы Ника улыбались, чего не скажешь о глазах, в них была серьёзность.

– Маленькая моя, конечно, тебя. Кого ещё мне ждать?

Отвалила себе мысленных подзатыльников. Хотела подшутить насчёт сообщения Дени, а по итогу наверняка сейчас выгляжу ковыряльщицей мозга. Ободрилась и рассмеялась.

– Скажу так, Дени был очень шокирован, получив такое сообщение!

Ник приподнял брови в удивлении и тоже громко рассмеялся.

– Чёрт, когда писал, я был в таком предвкушении, что забыл о том, что пишу не на твой номер! – вновь вжал меня в себя и улыбнулся. – Вспоминая сообщение, я надеюсь, не сильно травмировал его психику?

– Думаю, он в порядке, – проговорила тихо онемевшими губами и закусила нижнюю. Ник очень возбуждён, и сейчас я это ощутила очень ясно. Боже, ну что я за озабоченная балда? – Ник…

– Мне нужно в душ, ты же не против пойти со мной? – прохрипел он надломлено, тоже вмиг растеряв всё веселье.

Медленно кивнула, на что Ник среагировал мгновенно. Схватил меня за руку и потянул за собой. Сердце загремело ещё оглушительней, тело взволновано задрожало. Я ни разу не была с Ником в душе. Не мылась перед ним и не видела, как он это делает. Почему-то совместный поход в душевую казался мне новым откровением в наших отношениях. Глупости, учитывая, что между нами уже было. Но взволнована я сейчас была не на шутку.

Быстрым шагом мы зашли в дверь, за которой находились общие душевые. Оглядевшись, я поняла, что устроено здесь всё в разы лучше, чем у нас в общежитии. Светодиодные лампы на потолке, освещающие чёрную плитку на полу и стенах, а по двум противоположным сторонам расположены душевые, каждая из которых скрыта за стеклянной дверью.

В помещении ощущалась влажность, и стояла оглушительная тишина, нарушаемая лишь ударами капель о плитку пола.

Единственной мебелью здесь являлись две скамейки, стоящие вряд у стены при входе. Около них я и застыла, наблюдая, как Ник снимает с себя экипировочные штаны. В невозможности пошевелиться я смотрела на его быстрые и чёткие движения, которые с каждым мгновением всё больше обнажали его безупречное тело. Когда в конце не осталось ничего, я с трудом сглотнула образовавшуюся сухость во рту, ведь я убедилась в том, как сильно Ник хочет меня.

Схватилась за край своей толстовки, когда он, прищурившись, медленно подошёл ближе. Просунул руки под мою кофту и сжал кожу на талии.

– Хочешь, чтобы я сам тебя раздел?

Вибрация его тихого голоса защекотала грудь, соски мгновенно напряглись. Кружево лифчика вдруг стало болезненно давить на них. Я не ответила, лишь ведомая ощущениями, придвинулась к нему вплотную и, прикрыв глаза, коснулась губами кожи на его груди. Мозг уже не думал, лишь давал лихорадочные команды: прикасаться, пробовать, вдыхать. На губах солоноватый вкус, а в носу Его парфюм и запах тела. Этот коктейль всегда такой возбуждающий, всегда дурманит, так нравится.

Отрываюсь и касаюсь снова, но уже выше, одновременно ведя руками от живота к груди.

Я так увлеклась, что совершенно не заметила, как Ник застыл. Его тело окаменело, а с губ срывалось тяжёлое и шумное дыхание. Медленно разлепив глаза и подняв голову вверх, я тут же оказалась поймана потемневшим взглядом.

Одежда слетела с меня в считанные секунды. Ахнула, когда он подхватил меня на руки и понёс к дальней душевой.

– Для начала с меня нужно смыть землю, – озарилось его лицо лёгкой улыбкой, что заставило и меня улыбнуться.

Зайдя в душевую, Ник опустил меня на пол и сразу повернул ручку, выпуская воду, от прохладности которой я взвизгнула и рассмеялась. Волосы моментально намокли, облепляя мне плечи и лицо, но Ник, быстро убрав их назад, снова начал меня целовать. На этот раз медленно, растягивая каждое движение губ и языка до чувственной тягучести. Нежный водопад струился по нашим лицам и телам, лаская кожу, расслабляя мышцы, мозг. Постепенно выпуская меня из оков волнения.

Через несколько минут Ник прервал поцелуй, не отводя от меня взгляда взял с маленькой стеклянной полки гель для душа и, выдавив себе на ладони, начал распределять его по своему телу.

Отлепив себя от пола, я тоже выдавила немного ароматной жидкости на ладони и, подойдя к Нику почти вплотную, опустила их на его грудь. Он еле заметно вздрогнул и прекратил движения.

– Я помогу… – перебила шум воды и перевала взгляд на свои руки.

Ник не двигался, пока я медленно водила руками по его плечам, груди, скользнула на живот. И ниже. Остановилась на мгновение и, задержав дыхание, обхватила пенной ладонью член. Ощутила, как он дёрнулся в моей руке, сглотнула и аккуратно провела по нему ещё несколько раз, напоминая себе, что я не маленькая, а это мой Ник.

– Повернись, – голос охрип, а я рискнула поднять взгляд. Почти знала, что увижу сейчас в глазах напротив, потому что тело под пальцами раскалилось до предела, и даже прохладная вода его не остужала, а грудь ходила ходуном от быстрого и тяжёлого дыхания. Только таким жаждущим взгляд Ника, наверное, никогда не был. А может, он просто не всё до этого мне показывал.

Ник резко втянул носом воздух и закрыл глаза, но подчинился. Встал, опираясь о стену руками, и опустил голову. А я в пьянящем удовольствии принялась скользить ладонями уже по его спине, отмечая, как её мышцы сейчас напряжены. Пальцами прошлась по лопаткам, оставляя пенные борозды. И ниже по позвоночнику. Какой же он красивый… такой красивый и полностью мой.