Микроистории бесплатное чтение
Глава 1
ДЕДУЛЯ
Михей, одинокий нелюдимый дед, вышел из дома, по привычке что-то ворча под нос. У крыльца сидел крупный лохматый уличный пёс. Увидев старика, он оскалил пасть и негромко рыкнул. Михей замахнулся на него рукой, прогоняя, но вдруг передумал:
– Ну и откуда ты такой грозный? Жрать хочешь?
Зашёл обратно, порылся в запасах, вытащил на свет шмат заветренного сала и кинул собаке. Та набросилась на угощение, заглотила в несколько секунд, благодарно вильнула хвостом и убежала.
На следующий день кобель прибежал опять, но не один. За ним увязалась ещё пара таких же голодных бродяг, устроившихся у двери в ожидании еды.
– Ну, и что с вами делать? – ворча, дед отправился в магазин за мясными обрезками. Вернувшись, покидал куски псам, с умилением наблюдая за аппетитным чавканьем зверья.
Теперь каждое утро начиналось с кормёжки. А собак всё прибавлялось. Уже около десятка здоровых кобелей по хозяйски рыскали по участку, злобно облаивая прохожих.
– Охраной обзавёлся, – радовался старик, – жрёте только много. Ну ничего, как-нибудь прокормимся.
Через месяц неожиданно к Михею нагрянул участковый. Старик провёл его в тёмную кухню, жестом указал на табурет, приглашая садиться. Сам встал поодаль, сверля блюстителя порядка недобрым взглядом:
– Ну, и зачем пришёл?
– Соседи на тебя жалуются. Говорят, псарню развёл. Вонь, шум, покоя нет. Да и агрессивные они у тебя. Смотри, покусают кого, штраф платить придётся. В общем, нужно твою собачатню ликвидировать. Два дня сроку, иначе сам отлов вызову.
Дед открыл рот, собираясь возразить, но вдруг передумал:
– Ты бумагу официальную напиши.
– Это обязательно.
Инспектор достал чистый бланк, ручку, и склонился над столом, сосредоточенно составляя документ. Старик обвёл взглядом кухню, схватил лежащий в мойке здоровый тесак и со всей силы несколько раз рубанул участкового по голове. Тот хлюпнул и мешком свалился на пол. Михей склонился над ним, разглядывая окровавленное тело:
– Ну вот и нашлось мяско моим собачкам.
НЕХОРОШИЙ ДОМ
Остановившись у покосившегося забора из серого штакетника, Софийка смотрела на дом. Добротный, из красного закалённого кирпича, с каменной завалинкой и местами проржавевшей железной крышей, он крепко стоял немного в стороне от остальных сельских изб, глядя на заросли бурьяна давно не мытыми окнами.
В первый раз Софийка увидела его на фото в интернете, год назад, когда только задумывалась о переезде за город. Её, как бывшего архитектора, привлекла лаконичность форм и основательность строения. Да и местность вокруг выглядела волшебно, напоминая сказочный Шир: кругом цветочные поля, недалеко лес и тихая неширокая речка.
Но в посёлке слухи про это жилище ходили нехорошие. Дом-убийца – так его называли местные. По рассказам, всё началось больше шестидесяти лет назад, ещё с первого хозяина, который купил здесь землю и начал застраиваться. Из-за чего-то сильно повздорил он с бригадиром, и тот в порыве злости проклял всех, кто соберётся здесь жить.
Не прошло и года, как хозяин начал болеть, и спустя немного времени умер в страшных муках. Родственники продали дом, но новые жильцы вскоре тоже стали чувствовать себя неважно. Стены словно высасывали из людей жизненные соки. Случилась новая череда смертей, а оставшаяся часть семьи поспешно съехала. Так сменилось ещё несколько владельцев. Последние лет десять несчастливое строение пустовало.
Софийка подходила к дому, обдумывая услышанное. Её провожатый, местный мужик, предложил:
– Может быть, позвать батюшку провести службу, почистить дом. Вдруг поможет.
Пожав плечами, девушка вошла внутрь. В просторном зале её взгляд остановился на необычной для деревенских домов отделке: глиняная штукатурка с частыми вкраплениями крупной гранитной крошки красивого серо-сиреневого цвета.
– Почистить.. интересненько, – она провела ладонью по шершавой поверхности. Достала телефон, набрала номер, – Илюшка, привет! Я тут дом покупаю. Можешь подъехать ко мне со своими приборчиками?
Приехавший Илья вооружился дозиметром, прошёлся по дому и бодро отрапортовал:
– Вот за что я тебя люблю, так за твоё профессиональное чутьё. Не хочешь обратно к нам в стройбюро? Как ты так, с ходу, радиацию заподозрила? Здесь, действительно, вся штукатурка фонит, прям сильно выше нормы. Думается мне, причина именно в этой крошке. Не всякий гранит можно внутри использовать. Что там рассказывали про конфликт первого хозяина со строителями? Скорее всего, так они ему отомстили.
– Ага. А заодно и всем другим жильцам.
– Ну, ничего. Причина ясна, и поправима. Всё опасное уберём, дом почистим, и дадим ему второй шанс.
ЗВЕРЬ
Андрей медленно шёл по едва заметной лесной тропе. Он совсем недавно начал работать егерем, променяв бурную столичную жизнь на размеренный быт в забытой Богом провинции. О причинах переезда не рассказывал, с местными особо сближаться не спешил, предпочитая проводить время в одиночестве. С раннего утра и до позднего вечера бродил он по вековой чаще, изучая окрестности.
Сегодня Андрей направлялся к кормушкам, проверить, не закончилось ли угощение для диких зверей. Начиналась весна, снег едва подтаял, и вокруг стояла сонная тишина. Вдруг впереди из густого подлеска послышался низкий предупреждающий рык. Егерь остановился, вглядываясь. В паре метров от него стоял большой серо-черный пёс. Мускулистое тело зверя напружинилось в готовности к прыжку. Густая шерсть вздыбилась на холке, острые клыки обнажились в грозном оскале, умные глаза смотрели настороженно. Всем своим видом собака показывала готовность наброситься на потенциального врага.
Егерь застыл, оценивая ситуацию, не отводя взгляд от глаз злого зверюги. Очень плавно и медленно начал снимать ружьё, приговаривая негромко:
– Я тебя не трогаю. Иди своей дорогой, а я пойду своей.
Их зрительный контакт продолжался несколько долгих минут. Вдруг, не прекращая рычать, пёс отступил назад и скрылся среди зарослей кустарника.
Эта встреча не выходила у Андрея из головы: “ Нет, ну какой красавец! Настоящий грифон! Нужно его приручить.”
Теперь, отправляясь в поход, Андрей всегда клал в рюкзак кусок мяса, для угощения. Ходил специально по той же тропе, на которой встретил зверя. Но он больше не появлялся.
Тем временем закончилась весна, началось лето, жаркая ягодная пора. Андрей, как всегда, обходил лес, заодно запасаясь к зиме малиной, земляникой и душистыми травами для чая.
Время перевалило за полдень.
– Пора устроить привал. – Решил егерь. Уселся на поваленное старое бревно. Достал из рюкзака бутерброд, термос, приготовился есть. Почувствовал на себе пристальный взгляд. Чуть повернув голову, увидел сбоку недалеко знакомый уже серый силуэт.
– Ну вот. А мясо-то я сегодня не взял.
Медленно на вытянутой руке протянул надкусанный бутерброд:
– Держи тогда хлеб с колбасой. Голодный, небось? Зверюга.
Пёс, напряжённо застыв, осторожно втягивал воздух носом, чуть слышно предупреждающе рыча.
– Не бойся. Не трону. И ты смотри, не хулигань. У меня, вон, ружьё. – Спокойным голосом говорил Андрей, не отводя взгляд от настороженно-внимательных собачьих глаз. Аккуратно, без замаха бросил угощение псу под ноги. Тот отскочил назад и стал жадно принюхиваться.
– Голод не тётка, – дружелюбно продолжил Андрей, – Бери что есть, завтра мясо принесу.
Кобель быстро схватил еду и молниеносно скрылся из виду.
– Мощный собакен, – Задумчиво произнёс Андрей, – Точно, грифон.
Теперь, отправляясь в лес, Андрей не забывал положить в рюкзак мясное угощение. Хоть и не каждый день, но всё же пёс выходил к нему навстречу. Не убегал, но и приближаться к себе не разрешал, обозначая позволенное расстояние предупреждающим рыком. Подобрав угощение, сразу скрывался.
– Ничего. Подружимся. У меня тоже характер не сахарный.
Дни, между тем, шли своим чередом. Так прошло лето, осень. Началась морозная снежная зима. Пёс набрал веса, выправился, став ещё мощнее. Шерсть к холодам загустела, залоснилась серебряным блеском, так, что в неё хотелось зарыться руками. Вот только за угощением он показывался всё реже и реже, и Андрей уже не надеялся приручить гордого дикаря.
Лес засыпало снегом. Егерь раскладывал зерно по кормушкам, когда за спиной послышались приближающиеся быстрые шаги и шумное, с присвистыванием, дыхание. Повернулся и оказался нос к носу с громадным кабаном-секачём.
Не дав человеку опомниться, кабан зло заревел, резко махнул пастью с острыми клыками. Как в масло, клык легко вошёл Андрею в ногу выше колена. Бедро будто обожгло огнём, из рваной раны хлынула кровь. Нога онемела, Андрей перестал её чувствовать и неловко стал заваливаться набок. Кабан повторил замах, целясь своей жертве в живот. Инстинктивно прикрывшись руками, егерь почувствовал, как клык пропарывает левую ладонь, втыкается под рёбра. Упал на спину, глядя на нависшую над ним слюнявую пасть.
“Нелепость какая. – Пронеслось в голове, – Вот и останусь тут валяться. И до ружья не дотянуться.”
Вдруг с грозным рычанием в кабанью тушу резко влетел серый силуэт. Вцепился в бочину зубами, яростно стал рвать. Секач заверещал зло, мощно встряхнулся, сбросил с себя собаку. Два зверя свирепо сцепились в смертельной схватке. Вепрь наотмашь полосовал клыками, пёс, не сдаваясь, остервенело наседал, пытаясь достать и вцепиться противнику в горло. Собравшись с силами, Андрей потянулся к валяющемуся неподалёку ружью. Дотянулся, почти теряя сознание, прицелился и выстрелил. Кабан на секунду замер, завалился на бок, забился в предсмертных конвульсиях, захрипел и затих.
Израненный пёс подполз к Андрею, оставляя на снегу кровавую дорожку. Положил голову ему на грудь и затих. Егерь зарылся рукой в густую собачью шерсть.
– Ничего, ничего, Грифоня. – Шептал холодеющими губами, – Мы ещё с тобой поохотимся.
Глава 2
НА ЧУЖОМ НЕСЧАСТЬЕ
Надя и Славка жили в квартирах напротив друг друга. Росли в одном дворе, вместе играли, учились в одном классе.
Надя давно про себя решила, что обязательно выйдет за Славика замуж. И старалась окружить соседа всяческой заботой. Делала за него домашние задания, давала списывать на уроках, угощала вкусняшками.
Мальчик рос без родителей, со старым дедом, а сразу после школы, похоронив старика, и вовсе остался один. Надя свободно хозяйничала в его квартире, наводила порядок, готовила обед. Славка принимал её знаки внимания, но с его стороны дальше немного пренебрежительного дружеского общения дело не шло.
Славка был видным красавцем, высоким, плечистым, весёлым балагуром. После школы он выучился на сварщика и неплохо зарабатывал.
Наде досталась от родителей невзрачная внешность. Косметикой пользоваться она не умела, за модой не гналась, зато ловко управлялась по дому, считая себя идеальной хозяйкой.
Славка между тем вовсю флиртовал с другими девчатами. Надя ревновала, но утешала себя тем, что все его романы несерьёзные. Так и было, пока однажды на Славика не обрушилась любовь.
Кристина переехала в их район недавно. Миниатюрная брюнетка с бездонными голубыми глазами. Лёгкая, стройная, одетая всегда по последней моде, к тому же скромница и умница. Славка влюбился по уши. Часами стоял под её окнами, бессловесной тенью ходил по пятам, коршуном налетал на других желающих познакомиться с красавицей парней.
Сначала Надя не особо беспокоилась, видя, что Кристина не обращает на Славку никакого внимания. Но на всякий случай при каждой встрече как бы между прочим говорила парню:
– Она не пара тебе. Гордячка. Разговаривает высокомерно. Кому нужна такая недотрога?
Но Славка не слушал. Он заваливал Кристину шикарными букетами, предугадывал и исполнял любые её желания. И девушка растаяла. Они начали встречаться и вскоре объявили о предстоящей свадьбе.
Надя стала думать, как рассорить влюблённых. И дождалась удобного случая. Увидела однажды, как Кристина вышла из своего подъезда под руку с красивым молодым человеком. Парень усадил девушку в припаркованную рядом машину, сам сел за руль, и они уехали.
Надя побежала к Славке.
– Привет. Чем занимаешься?
– Чем можно вечером заниматься? Пойдём сейчас с Кристиной в кино.
– А Кристина уехала. Я к тебе шла, и увидела случайно.За ней парень какой-то заехал. С огромным букетом роз, – Надя врала и чувствовала, что не может остановиться, – они целовались у машины, прямо на улице, представляешь? Никого не стеснялись. Я всегда говорила, что она тебе не пара. Глупый ты. Она тобой крутит, а ты не замечаешь.
Посмотрев на Надю ошалевшим взглядом, Славка выскочил на улицу и вихрем понёсся к дому Кристины. На его звонок в дверь выглянула мама девушки.
– Тёть Оль, Кристину позовите.
– А она уехала, – тётя Оля ещё что-то продолжала говорить, но Славка уже не слушал. Совершенно убитый, он вернулся к себе. Там его ждала довольная Надя.
Обняла, когда тот без сил опустился на диван. Набралась смелости и поцеловала его в губы, неумелым горячим поцелуем. Славик отстранился сначала, но затем вдруг в каком-то отчаянном возбуждении сам схватил девушку в крепкие объятия, подмял под себя…
На следующее утро Надя дождалась, когда Кристина выйдет из дома, и с нескрываемым злорадством произнесла:
– Славик меня любит, и у нас с ним вчера всё было. А ты сама виновата, нечего с парнями на машинах кататься! Я видела вчера, как ты уезжала.
Ошарашенная Кристина ответила машинально:
– Ко мне вчера брат двоюродный приезжал…что ты сказала про вас со Славой?
Кристина не простила Славке измены. Как он ни умолял, девушка уехала из города к дальним родственникам, категорически запретив родителям давать ему свой новый адрес.
Славик теперь всячески избегал Надю. Она решила не торопить события, но вскоре поняла, что беременна. Не оставалось ничего другого, как только рассказать об этом любимому.
Славка выслушал новость совершенно равнодушно, сказал только:
– Родишь, не брошу.
И отвернулся. Надя попыталась обнять его, но тот резко оттолкнул девушку, зло бросив:
– Не липни, домой иди.
Девушка отпрянула, как от пощёчины. Живот внезапно скрутила резкая боль. Теряя сознание, почувствовала, как что-то горячее хлынуло по ногам.
Потом была скорая, белый потолок гинекологической палаты. Беременность сохранить не удалось.
На следующий день Славик пришёл её навестить. Остановился в дверях, постоял в напряжённом молчании. Затем произнёс:
– Я завтра уезжаю. Куда, не скажу, искать меня не нужно.
И вышел.
Съёжившись на неудобной больничной койке, Надя горько плакала. Её надежды на счастливую семейную жизнь рассыпались, словно карточный домик.
Глава 3
ДРАГОЦЕННОСТЬ
В комнате на столе стоял небольшой террариум. В нём, подсвеченные специальной лампой, в торфяной подстилке копошились крошечные новорождённые паучки. Их хитиновые спинки под электрическими лучами переливались жёлтыми бликами, разноцветные волоски на мохнатых лапках ярко блестели.
Над террариумом склонились две девчушки лет двенадцати. Одна из них держала ладонь над паучками, словно пытаясь согреть их теплом руки, и говорила громким шёпотом:
– Смотри, Лика, какие хорошенькие! Первый мой выводок. Так трудно было! Тут же, знаешь, температура определённая нужна, и влажность, и свет. Но я справилась.
Лика слегка боязливо заглядывала в террариум:
– Они такие милые. Золотистые, блестящие. Только зачем тебе их столько?
– Как зачем? Смотри: вот Изумрудик, здесь Алмазик, там вон Сапфирик спрятался. У меня теперь целая коллекция живых драгоценностей!
ОБЩЕЖИТИЕ
В заброшенном доме, в пустой пыльной комнате, у стены стояли большие часы. Они давно сломались, и хозяева бросили их при переезде. Не тащить же испорченное старьё в новую квартиру.
Через некоторое время пространство между неподвижными шестерёнками заняла большая паучья кампания. Детки, смешно перебирая лапками, висели на прозрачных нитях-паутинках, колыхаясь от малейшего сквозняка, пока их мама, затаившись в коконе, поджидала зазевавшуюся мелкую мошкару.
Внизу, под маятником, поселилась мышь. Натаскала в угол старого тряпья, свила из него тёплое уютное гнездо, и разродилась пищащей малышнёй.
Так бесполезный хлам надолго стал домом для двух забавных семеек.
ЗАМИНКА
Игорь стоял посреди комнаты, растерянно озираясь и потирая лоб.
– Зачем я сейчас это вспомнил? Ну, выдрал когда-то страницу с двойкой из дневника. Я уже и думать забыл о школе. А это сейчас к чему всплыло? Первое свидание. Ну капец, как тогда неловко вышло.. так! Не отвлекайся!
В это время в его голове маленький нейрончик суетливо копошился в куче записок. Открывал и отбрасывал в сторону:
– Не то. Не то. Снова не то. Боже, сколько хлама!
Наконец извлёк нужный листок и, подпрыгивая, замахал им, как флагом:
– Вот же оно!
Игорь стукнул себя ладонью по лбу:
– Точно! Ключи в верхнем ящике!
Вытащил пропажу и торопливо вышел из комнаты.
Нейрончик облегчённо выдохнул. Уселся возле кучи с воспоминаниями:
– Кажется, пора провести здесь ревизию.
ТИХОЕ МЕСТО
На берегу широкой реки, в безлюдной заводи, у кромки воды сидел рыбак. Его незакинутые снасти лежали на земле чуть в стороне. Насыпанный прикорм уже почти весь расхватали рыбы. Сам удильщик что-то негромко говорил, иногда чуть повышая голос и жестикулируя, словно вёл диалог с невидимым собеседником. Выговорившись, резко замолчал. Вздохнув, достал сигарету, закурил и остался сидеть молча, задумчиво глядя на воду.
Под водой, в углублении песчаного дна, зарывшись в ил так, что наружу выступала только голова и часть спины, лежал большой сом. Где-то сверху над ним, искрясь в солнечных лучах, шустрыми стайками носились мелкие рыбёшки. На отмели, по рыхлому песку, деловито ползали раки, перебирая клешнями мелкую добычу. Но вся эта водная жизнь бурлила как будто в отдалении. Здесь же, в тинистой яме, закрытой толстыми стеблями рогоза, царили тишина и темнота. Лениво шевеля плавниками, сом наслаждался своим уединением, потихоньку проваливаясь в сон.
Надолго застыли они в неподвижности, каждый в своём укромном месте. Человек и рыба. Две живые души, которые не тяготило одиночество.
ДО ЛУЧШИХ ВРЕМЁН
Галочке на день рождения подарили чайный сервиз. Красивый, прозрачно-розовый, из тонкого фарфора, весь в кружавчиках и цветочках.
– Какая прелесть! Оставлю для особого случая, – и именинница поставила посудный набор в сервант.
В заварнике этого подарка сидела юная феечка. Неслышно отодвигая крышечку, выглядывала она наружу, ожидая, когда, наконец, хозяйка достанет чайник и сделает в нём вкуснейший чай. В голове рисовались картины уютных посиделок, душевных бесед, когда произносятся самые сокровенные желания. С каким удовольствием она станет эти желания исполнять!
Но шли годы, а особый случай так и не наступал. Грустно вздыхая, феечка печально смотрела из-за стекла, как домочадцы пьют чай из старого пузатого заварника. Текла череда однообразных скучных дней, и вот уже волшебница совсем перестала вылетать наружу, лёжа в полудрёме под закрытой крышкой.
Однажды хозяйка всё-таки решила достать сервиз – в доме затевалась перестановка. Открыла крышку заварника. Обрадованная феечка выпорхнула на свободу, и вдруг поняла, что за долгое время сидения без пользы растеряла все свои магические способности. С горестным вздохом рассыпалась она в воздухе серебристой пылью. Галочка громко чихнула. Чайник выпал из её рук и разбился на мелкие осколки.
МИНУТКА
На крыше строящейся высотки сидели двое в рабочей форме. Седой сосредоточенно жевал булку, смачно захлёбывая её холодным молоком из термоса. Его напарник не спеша закусывал бутербродом, задумчиво глядя вдаль.
– Знаешь, что думаю, Михалыч? Увольняться нужно. Вроде всё хорошо – и зарплата, и коллектив, и начальство не задалбывает. Но вот одно – высоты до ужаса боюсь.
Седой удивлённо приподнял бровь:
– Ну и что? Ну и бойся, чем тебе страх мешает? Забоялся чуть, и дальше двигай.
– Ты что? А если упаду?
– Знаешь, был у меня приятель. Отличный пожарный, старательный, хваткий. Но до жути боялся огня. И так его этот страх довёл, что взял человек, и уволился.
– Ну и правильно!
– Что правильно? Знаешь, что с ним случилось? Сгорел, в собственном доме. В тот день как раз его смена должна быть. Не уволился, глядишь, живой бы остался.
Напарник поднялся и подошёл к самому краю крыши:
– Хочешь сказать – от судьбы не уйдёшь?
– Нет, хочу сказать – трос страховочный цепляй, и айда работать.
Глава 4
НЕКНИЖНЫЙ ЧЕРВЬ
Снытька полз по микротропинке, протоптанной муравьиными ножками, вдоль асфальтированного тротуара. Путь длиной больше метра для дождевого червя казался немыслимо большим, но любопытство, распирающее Снытькину душу, придавало сил двигаться к цели. Правда,цель пока не очень сформировалась и выглядела слегка неопределённо: Снытька искал место, где хранились книги, много книг. Люди называли его “библиотека”.