Цзи бесплатное чтение
Пролог. Неизвестно где
Городок назывался… да хрен его знает как.
Въезжая сюда на автобусе, Андрей Огневский разглядывал дорожный знак с тремя иероглифами, обозначавшими название, – и ни одного не мог прочитать. Его знание китайской грамоты ограничивалось дюжиной слов и символов: «мянь» – 面 – «лапша», «мифань» – 米饭 – «рис», «шуй» – 水 – «вода», «цичэ-чжань» – 汽车站 – «автовокзал» и тому подобное. Самые простые слова, необходимые, чтобы выжить. Ни одного из них в обозначении города не было.
Продублировать латинскими буквами китайцы не удосужились. Наверно, не ожидали, что найдется иностранец, достаточно безумный, чтобы забраться в такую глушь. А вот Огневский забрался. Последние три недели он намеренно ехал прочь от больших городов, от мест, указанных в путеводителях, в самую неведомую глухомань. Говорил себе, что хочет посмотреть настоящую жизнь в глубинке, без вездесущих туристов и торгашей. А может, просто хотелось забиться куда-нибудь подальше…
Больше всего впечатляли электронные табло на автовокзалах. Полсотни строк красными сверкающими иероглифами, из которых ты не можешь прочитать ни одного. Представить только, что за каждой – целая деревня или даже город, скорее всего, почти неизвестные миру за пределами Поднебесной Империи. О них ты не знаешь ничего, даже названия.
Андрею казалось, будто в свои двадцать четыре года он вернулся в раннее детство, в довербальную пору – ладно еще не понимать иностранного языка, но здесь ты не можешь даже прочесть незнакомое слово. А если и прочтешь – не произнесешь как надо, потому что не умеешь выговаривать гласные с правильными тонами.
Об этом Огневский думал, выходя из здания автовокзала в неведомый ему городок. В прохладный, пасмурный день 24 января 2008 года.
Тут что-то заревело в небе прямо над головой, звук знакомый – до ужаса, до смерти. Так рвет атмосферу цилиндрическое тело ракеты «воздух-земля». Снаряд прочертил по небу пылающую полосу, ударил в землю в тридцати метрах перед Огневским. Потом был ослепительный свет и чудовищная, лютая боль…
Нет, тьфу ты!
Андрей открыл глаза и громко выругался по-русски, напугав шагавших мимо китайцев. Он каждый раз злился на себя за эти внезапные, проклятые приступы воспоминаний. Поднял голову, посмотрел в небо – всего лишь пассажирский самолет. Почему-то в Китае аэропорты часто строят прямо посреди города, так что взлетающие суда с ревом проносятся над самой головой у пешеходов.
– Ненавижу этот звук… – пробормотал Огневский и пошел дальше, стараясь успокоиться.
Что происходит с человеком, когда все, чем он жил, погибло? Кто-то спивается, кто-то кончает с собой, кто-то с тихим отчаянием продолжает пытаться жить. Особо сильные и удачливые умудряются построить новую судьбу на развалинах старой. После того как ракета уничтожила его жизнь, Огневский не попал ни на один из этих путей. Теперь он просто куда-то ехал по чужой стране, страдая от воспоминаний. Скитающийся по свету, неупокоенный призрак себя прежнего.
Минут за двадцать дошел до центра городка. Тут возвышалась единственная местная достопримечательность – серая известняковая скала, окруженная зеленым прудом с ивами, увенчанная расписной пагодой. Красиво, но Андрей видел таких уже штук пятьдесят в разных частях страны, так что особого внимания не обратил.
Городок типичный для центрального Китая – ряды серых бетонных коробок, увешанных пылающей рекламой, с редкими пятнами зелени. За исключением пагод и мостов в парках, никакой традиционной архитектуры. Разве что если присмотреться, заметишь иногда ярко-красный храм с изогнутой крышей, зажатый со всех сторон современной застройкой.
Впрочем, унылым и скучным этот бетонный мир не выглядел – кругом кипела жизнь. Тротуары заставлены лотками со всем на свете, вокруг толпятся люди и всюду пахнет едой – острой, пряной, странной. Андрей восхищался жизнелюбием китайцев и втайне от самого себя ему завидовал.
Обходил тележки с лапшой, слушал гул транспорта, летящего куда-то по главной улице. В КНР где угодно, даже в самой глуши, все вечно что-то куда-то везут огромными партиями.
– Лаовай! Лаовай, лаовай!
Андрей почти уже не обращал внимания на подобные выкрики за своей спиной. Это слово, слегка презрительное обозначение иностранца европейской внешности, прилипает к тебе моментально и сопровождает на каждом шагу. Местные выкрикивают его автоматически, как только завидят тебя, что-то вроде рефлекса…
Что поделать, во многих уездах появление на улице некитайца – это целая сенсация, примерно как негр, внезапно возникший где-нибудь на улицах Воркуты.
А еще Огневский выучил слово «бахэнь» – «шрам». Китайцы сразу обращали внимание на эту особенность его внешности. Потрогал пальцами рубец на левой стороне головы – глубокий, красноватый, тот тянулся от затылка до виска. След от касательного ранения осколком ракеты болел уже реже, в основном по ночам или после сильного напряжения. Скоро волосы отрастут подлиннее, будет не так заметно.
– Помо́зите ми! – услышал он за спиной отчаянный женский голос. Кричали почти по-русски, но не совсем. – Help! – опомнилась неведомая женщина, переходя на английский, а потом и по-китайски вспомнила: – Цзюмин!
Обернувшись, Андрей увидел метрах в двадцати от себя высокую брюнетку с большими черными глазами – вот тебе и негр в Воркуте. Она стояла в странной позе с разведенными руками, а маленькая человеческая фигурка быстро удалялась от нее, прижимая что-то к груди.
– My backpack! [Мой рюкзак! – англ.] – закричала девушка, заметив Огневского.
Все ясно, уличный воришка вырвал у дамы сумочку, самый типичный для Азии вид преступлений. Беглец как раз проскочил мимо Андрея по тротуару, Огневский бросился за ним.
В Китае ему уже приходилось иметь дело с этими «хватунами», одного как-то даже удалось поймать и вернуть украденное. Но в этот раз воришка оказался уж очень шустрый, поди догони. А у Андрея еще и собственный рюкзак за спиной – небольшой, на тридцать литров, но все равно…
Сзади, со стороны проезжей части, приближался гул мощного мотора. Краем глаза Огневский разглядел автобус, обклеенный яркой рекламой. Сделал быстрый прыжок.
Ноги угодили на подножку передней двери, руки схватили большое зеркало заднего вида. Оно со скрежетом прогнулось – made in China, блин! – но выдержало. Упитанный водитель по ту сторону стекла ошарашенно уставился на Огневского.
«Негр в Воркуте бросается на общественный транспорт…» – подумал Андрей.
Автобусы в Китае ездят лихо, через несколько секунд Огневский, висевший на зеркале, уже поравнялся с бегущим по тротуару воришкой. Оттолкнулся, пролетел метра полтора и приземлился на китайца, повалив на асфальт. Они покатились кубарем по тротуару, Андрей вскочил, держа в руках кожаный рюкзачок, небольшой, но довольно увесистый. Вор быстро поднялся, мельком взглянул на Огневского со смесью удивления и злобы. Что-то прошипел и бросился в сторону, через пару мгновений исчез в переулке.
Огневский секунду смотрел ему вслед. Что-то было не так с этим ловкачом… Успел его разглядеть: невысокого роста, но уже немолодой, со злым морщинистым лицом и цепкими глазами.
«Как-то не похож на обычного уличного преступника, ворующего, чтобы выжить, – подумал Огневский. – Уж больно рожа какая-то… не знаю, целеустремленная?»
Девушка подбежала к Андрею, ее черные глаза стали совсем огромными от удивления. Он поднялся, отряхнулся и отдал ей рюкзак.
Вокруг успела собраться небольшая толпа китайцев. Один, лет пятидесяти, в очках и фартуке, что-то оживленно говорил. Брюнетка улыбнулась.
– Ему очень стыдно перед нами за Китай, – перевела она на английский, видя, что Андрей не понимает. – Сильно извиняется. И приглашает нас в свою закусочную, накормит бесплатно.
– Я не против, – пожал плечами Огневский.
Он понял, что за время одиноких блужданий соскучился по человеческому общению. И удивился себе – до этого долгие месяцы, наоборот, не хотел никого видеть и слышать… Гляди-ка, неужели путешествия идут на пользу?
А может, просто проголодался. Андрей нормально не ел с утра, только в автобусе перекусил «псевдососиской» – закуской из местного супермаркета, сделанной явно не из мяса.
– Спасибо огромное, – сказала девушка, когда они сели в харчевне за пластмассовым столом.
Заведение было самое скромное, маленькое, человек на десять максимум. На стене висел красный пластмассовый щит с иероглифическим меню.
– В сумке и кошелек, и ключи от машины… – продолжила незнакомка. У нее был чуть заметный акцент непонятного происхождения. – Что бы я в этой глуши делала без них! Называется, решила прогуляться… Два часа вела машину, устала сидеть, пошла размять ноги…
Андрей еле поспевал за ее манерой речи, похоже, брюнетка любит поговорить, быстро и много.
– Меня зовут Стася. А тебя?
– Андрей, – представился Огневский.
– Рус? – удивилась она, – а я србина!
Они стали сбивчиво общаться на смеси своих языков и более-менее понимали друг друга. Это было весело, но утомительно. Скоро все-таки перешли обратно на английский. У Стаси были густые черные волосы, слегка растрепанные из-за путешествия, курносый нос, тонкие брови и озорной взгляд. Андрей залюбовался изящными чертами.
– Вот это акробатика! – поражалась Стася его трюку с автобусом. – Ты что, в цирке работал?
– Вся жизнь – это цирк… – философски заметил Андрей. – Кругом в основном клоуны, дрессированные собаки, а еще – зубастые львы, готовые тебя сожрать.
Подошел владелец в фартуке, стал снова оживленно что-то говорить. Андрей уловил слово «цзинча» – «полиция».
– Бу юн лэ [Не надо. – кит.], – ответила ему сербка и добавила что-то еще.
– Хочет вызвать полицию? – угадал Андрей.
– Ага, но я убедила, что не стоит. Рюкзак у меня, а вора все равно не догнать. Тащиться в участок… зачем оно нам?
Огневский кивнул. Попадать в участок ему было никак нельзя.
Хозяин харчевни еще что-то спросил и показал на меню. Видимо, хочет знать, что приготовить. Стася назвала какое-то блюдо.
А Андрей применил свой обычный метод для заказа еды – пробежался глазами по меню, нашел первую строчку, в которой были иероглифы 牛肉 («говядина») и 面 («лапша»), ткнул в нее пальцем, сказал:
– Чжэгэ. [Вот это. – кит. разг.]
– Ты точно хочешь лапшу с говяжьей кровью и требухой? – удивилась Стася.
– Ой… – Огневский развел руками. – Я смог прочесть, что там говядина и лапша. А что за остальные три иероглифа, не знаю… Всегда так заказываю еду, на удачу. Пищевая китайская рулетка.
– Ты смелый человек, – засмеялась девушка. – Но сегодня отдохни от кулинарных приключений. Я неплохо читаю по-китайски, чего бы ты хотел?
Она помогла ему выбрать, остановились на лапше в костном говяжьем бульоне. Владелец харчевни постарался, принес оба заказа за пару минут.
– Если серьезно, – Стася склонилась над миской чего-то овощного, политого темным соусом, – откуда такие навыки?
– Служил в спецвойсках… – неохотно ответил Андрей.
Касаться службы он очень не любил и давно почти ни с кем не говорил на эту тему. Но с этой незнакомой иностранкой почему-то стало легче, язык развязывался сам собой. Ее странная манера – болтливость и смесь иронии с пафосом – оказалась очень заразительной.
– Меня, кстати, в 2002-м едва не послали на миротворческую операцию на Балканы, – сказал Андрей. – Потому по-сербски немного знаю, готовился. Но в итоге отправили на Кавказ. Там у нас шла собственная большая война… Нашлись миротворцы, блин, – проворчал он, – у самих проблем выше крыши.
Стася вдруг обиженно нахмурилась:
– Если бы не Россия, от нас бы вообще ничего не оставили. Вы были единственными, кто не бросил сербов или хотя бы постарался не бросить. Ну да ладно… – Она торжественно взмахнула в воздухе палочками. – Хватит о прошлом. Ты в Китае, здесь уже будущее! Давно приехал?