После заката будет рассвет бесплатное чтение

Глава 1. Оля

«Не засоряйте свою память обидами, а то там может просто не остаться места для прекрасных мгновений».

Фёдор Достоевский

– Доброе утро, Мышка, – громко заявив о своём присутствии, буквально впорхнула в комнату мама, в хорошем расположении духа, чего не скажешь обо мне. Моё настроение в это утро явно оставляло желать лучшего.

Так неожиданно было слышать от мамы моё детское прозвище, давно она меня так не называла, с самого детства. Мне совсем не хотелось просыпаться, а тем более открывать глаза, и я только промычала что-то невнятное ей в ответ, ещё глубже зарывшись под одеяло. Но мама есть мама и она всегда знает какими способами поднять меня с кровати, не предпринимая абсолютно никаких усилий. Открыв один глаз, я увидела в поле моего зрения аппетитно красовавшийся поднос с вкусной маминой выпечкой и свежезаваренным кофе.

– Доброе утро, хитрый ход, мамуль, – заулыбалась я, вдохнув этот восхитительный аромат.

Это мне слегка подняло настроение. Трудно устоять перед такой заботой, когда тебя любят и делают всё, чтобы ты была счастлива.

– Я тебя люблю, но ты знаешь, что это запрещенный прием,– потянулась я к чашке и сделала глоток сладкого, как я люблю, кофе, прикрыв глаза от удовольствия.

– Вставай, вставай, соня, уже почти двенадцать, так всю жизнь проспишь, – шутя потрепала меня по голове мама, наведя на голове ещё больший чем был бардак, превратив его окончательно в воронье гнездо. – Посмотри, какой сегодня дивный, весенний денёк, так и зовёт сходить погулять и погреться на солнышке.

И тут она сделала то, что я до ломоты во всём теле не любила – быстро подбежала к окну и одним ловким движением рук распахнула шторы, чем окончательно закрепила свою победу, не оставив моей дремоте никаких шансов. Слова возмущения застряли у меня в горле от такого беспардонного вмешательства в моё личное пространство. Я поморщилась от яркого света, поставив чашку обратно на поднос, и быстро упала на кровать, громко застонав от своего бессилия. В такие моменты спорить с мамой бесполезно, проще подчиниться.

В комнате было большое окно и очень плотные шторы, создававшие тоскливую атмосферу, соответствующую моему такому же тяжёлому настроению. Здесь так уютно было хандрить, и вот в одну секунду мой мрачный «бункер» был разрушен. Яркий свет, который я и раньше особо не любила, предпочитая больше пасмурную и дождливую погоду, уничтожили его, и солнечные зайчики нагло ворвались сюда. Вставать с кровати не хотелось совсем. Желание было только одно, и очень стойкое – поглубже зарыться в эту мягкую глубину и предаться меланхолии, которая уже больше двух месяцев была моим извечным спутником по жизни. Но мама не оставляла свои попытки вытащить меня на свет Божий и донимала каждое утро всяческими своими уловками, пытаясь выманить меня из моего «убежища». Каждое утро мы состязались с ней в неравном бою, кто окажется упрямей, и я в последний раз попыталась сделать хоть что-то, чтобы не вставать:

– Мамуль, дай ещё минут пятнадцать, ты же знаешь, как я люблю понежиться в постели по утрам.

– Знаю! Вот потому и бужу, что знаю чем это заканчивается каждое утро. И если я пойду у тебя на поводу, закончится это тем, что кто-то опять закроет глазки и проспит до вечера, а потом всю ночь будет бродить по дому и реветь в подушку. Мы это уже проходили, никаких отговорок, вставай встречать новый день. Дочка, посмотри как чудесно за окном, хватит хандрить. С сегодняшнего дня мы начинаем новый этап нашей жизни, – прыгая, как молодая козочка, по комнате, мама даже, кажется, помолодела лет на десять, сыпя по сторонам неуёмным оптимизмом, льющимся через край, заражая им и меня заодно.

Мы с мамой внешне были очень похожи. Она была красивая и для своих лет выглядела просто прекрасно : невысокая, стройная, с длинными каштановыми волосами, которые ей приходилось подкрашивать время от времени, с голубыми озёрами глаз, в которых плескался тот самый озорной огонёк, заставляющий нас с папой верить и стремится. Она была нашим ангелом, нашей путеводной звездой, душой нашей семьи. Родила мама меня поздно, в сорок три года почти, а папа и того был её старше ещё на шесть лет. Поэтому родители были уже в летах, но только внешне, в душе они были молоды и заражали всех своей неуёмной энергией и жизнелюбием. Хорошая моя, добрая, самая заботливая и нежная мама, как я её люблю. Она источник моей уверенности в завтрашнем дне, моя опора и поддержка.

– Какой новый этап, что ты ещё придумала? – в очередной раз сладко потянувшись, я с интересом взглянула на неё, попив ещё кофейку.

Силы прибывали, теперь я окончательно проснулась и была готова встречать новый день. Мама все эти месяцы пыталась сделать всё, чтобы я поскорее пришла в себя. Восстановление после болезни было тяжелым, после чего был длительный период реабилитации. Болезнь так вымотала меня, что я похудела настолько сильно, что торчали кости, а мои большие до этого глаза стали просто огромные на фоне моего худого и бледного лица. Ничто не проходит бесследно. Поэтому, как только мы вернулись домой, самой главной задачей родители поставили откормить меня, видимо, до размеров большого розового поросёночка: завтрак, обед, полдник и ужин, паужин – всё по расписанию, и ни в коем случае нельзя оставить и крошки. Тарелка должна быть всегда чистая и блестеть так, как будто её корова вылизала языком. Но я не была против, вкусно поесть я любила всегда. Да и сама себе в то время разонравилась, смотреть было страшно: одежда просто висела на мне, как на вешалке. Сейчас я обрела свой прежний вес и даже набрала пару-тройку килограмм, что мне очень даже шло.

– Я нашла тебе работу, ты же сама хотела чем-то заниматься. Вот я и подумала….

– Хотела, что за работа? – перебила её я, оживившись от такой новости.

Хватит хандрить, Оля, пора начинать учиться жить заново!

– Соседка, баба Нюра, сказала мне, что с почты Наташка замуж вышла, уволилась и уехала куда-то в неизвестном направлении с новым мужем, вроде в город, а вот в какой и куда не знаю. Он у неё военный, теперь будет с ним по гарнизонам мотаться. Место на почте освободилось, и я подумала, что может захочешь поработать там. Впереди лето, работа не пыльная и тебе всё же заняться чем-то не помешает, а то ни кровиночки в лице не осталось, сидишь дома безвылазно, да и копейка какая никакая будет.

Жили мы в своём доме, недалеко от города, в котором я училась, в посёлке городского типа: просто, скромно и небогато, но нам всего хватало. К богатству никогда не стремились и меня также воспитывали – никому не завидовать и чужого не брать. Мама всю жизнь медицинской сестрой в нашей больнице проработала, а папа в сельхозтехнике механиком. Руки у него золотые и совсем безотказный – всем поможет всегда, везде и в любую минуту. Родители считали, что большие и лёгкие деньги – это зло, которое меняет людей не в лучшую сторону. И познакомившись с такими людьми, богатыми и избалованными на практике, я пришла к такому же выводу. Чрезмерный достаток меняет человека, развращает душу и развязывает ему руки во вседозволенности, позволяя думать, что ему всё можно, делая его эгоистичным и заносчивым.

– Я согласна руками и ногами – это то что нужно. Мам, ты просто моя спасительница, – не сдержав эмоций, я грустно улыбнулась ей и обняла её крепко-крепко, прижав к себе. – Спасибо тебе, родная моя, что ты есть и поддерживаешь меня, что бы я без тебя делала.

Отстранившись от меня, она серьёзно на меня посмотрела и в сотый, наверное, раз спросила:

– Оль, может быть, расскажешь всё-таки правду, что тогда с тобой случилось на самом деле? Я же знаю, что ты не всё нам с папой рассказала. Что ты скрываешь от нас? – гладила меня по волосам она без остановки, заглядывая мне в лицо, пытаясь увидеть правду в моих глазах, всегда чутко улавливая в них ложь.

А что я ей скажу? Что меня опоили и украли, удерживая силой? Это так унизительно… Я не могу в таком признаться…

– Мам, правда, всё в порядке.

Врать я уже научилась, не краснея и не отводя глаза, но маму обмануть было сложно. Она всё понимала и не давила на меня. Спрашивала, конечно, каждый день, но без нажима. В её душе жила над, что однажды она выведет меня на откровенный разговор, но разве о таком говорят? Может быть, я расскажу ей когда-нибудь потом, но не сейчас… К этому я точно ещё не готова, слишком всё болит внутри… Раны так и не зажили, продолжая кровоточить, каждый день воспоминаниями напоминая о том, что было, причиняя нестерпимую боль.

– Всё, что я тебе рассказывала, правда, – монотонно в очередной раз стала врать и описывать события я, которых и отродясь не было. – Я была у подруги, она живёт за городом. Мы с ней делали совместную работу и готовились к паре. Я не видела, какая метель на улице, и что всё вокруг замело. Когда вышла из дома, перепутала дороги и заблудилась. Рустам там жил неподалеку, увидел меня и спас….

– Зачем ты вообще на ночь глядя куда-то поехала? Ты чем думала? Вот как не считать тебя маленькой после такого? Ты же понимаешь всю глупость своего поступка? – начала опять горячиться мама, покрываясь от волнения красными пятнами.

– Мамуль, я не могу ночевать не дома. Конечно, понимаю. Прости, я сглупила, впредь буду осторожна….

– Почему они вообще тебя выпустили? Где были её родители, и куда они смотрели, выпуская тебя в такую непогоду?

– Мама, хватит, давай забудем всё это, как страшный сон. Это в прошлом, всё же хорошо и обошлось, все живы и здоровы. – успокаивала её я, ругая себя, что опять позволила завести этот бесполезный разговор, который всегда заканчивается одним и тем же.

– Но могло и не обойтись. Ты понимаешь, что если бы не Рустам, всё могло закончиться трагически? Кстати, ты бы к нему присмотрелась, такой парень хороший, и к тебе точно неровно дышит. Я видела, как он на тебя тогда в больнице смотрел.

– С чего ты вообще это взяла, нормально смотрел, просто с переживанием, обычное дружеское участие. Ему было не всё равно, ведь это он меня нашёл. Парень просто чувствовал себя ответственным за моё здоровье, не надо раздумывать больше, чем есть на самом деле.

Сердце опять защемило от воспоминаний о нём. Мама, не ведая о моих страданиях, подняла ту тему, которую я старалась избегать и гнать из своих мыслей, пытаясь забыть Рустама, понимая в глубине души, что это невозможно.

– Не каждый будет так переживать, волноваться и навещать, про подарки и цветы вообще молчу. Может пригласим его к нам и отблагодарим по человечески? Он мне свой номер оставил домашний. Как ты на это смотришь? – проницательно исследуя мою мимику, спрашивала она моё мнение на этот счёт, чётко считывая все эмоции с моего лица.

Я пришла в ужас от такой перспективы. Нет, только не это… Я не могу его видеть… От одной мысли, что увижу Рустама, сердце начинало стучать быстрее. Я разволновалась и впала в панику, дыхание участилось настолько, что я стала задыхаться от нехватки воздуха. Горло сковало спазмом с такой силой, что потемнело в глазах. Паническая атака, которая последнее время была частый гость в моей жизни, не оставляла меня ни на минуту, настигая всегда, когда речь заходила об этом человеке или событиях с ним связанных.

– Всё, доченька, прости, я опять тебе напомнила ту ночь и ты разволновалась. Вон побелела вся, как мел. Всё позади, успокойся. Я постараюсь больше не поднимать эту болезненную для тебя тему. Вот увидишь, Мышка, всё наладится, и ты обретёшь прежнюю гармонию в душе, – не прекращала гладить меня по волосам она, успокаивая, как маленькую девочку, хотя я такой себя и ощущала: маленькой и беззащитной.

Мама вселяла в меня веру на какие-то хорошие в будущем перемены, но я не знала чем заполнить образовавшуюся пустоту в душе и огромную дыру в сердце и не видела для себя не единой возможности обрести прежнее равновесие. Ох, мама, если бы ты знала всю правду… Интересно, чтобы она сделала? Заявила в полицию? Отец бы точно уже убил его и срок мотал за своё преступление. Я бы сразу погубила нашу семью, поэтому и молчу…

Мне не с кем поделиться своей историей и своей болью. Что будет дальше? Как вообще жить и верить людям после такого разочарования в них? Смогу ли я стать прежней и обрести былую гармонию в душе? Я задавала Всевышнему все эти бесконечные вопросы, терзающие меня, не получая на них ответы, и сама приходила к выводу, что нет, прежней мне уже не быть. Но это не значит, что я не буду пытаться стать счастливой. Буду, ещё как буду, ведь в упрямстве мне нет равных…

Глава 2. Оля

«Забудь то, что в прошлом ранило тебя, но никогда не забывай чему оно тебя научило….».

Юрий Никулин

Уже больше двух месяцев я не видела и ничего не слышала о Рустаме. Но так легче для меня, я даже мысли о нём гоню от себя как можно дальше – они причиняют боль. И не только потому, что по его вине мне пришлось пройти. Я по нему скучала, очень… Мне его не хватало до скрежета зубов, до ломки во всём теле. Интересно, как бы сложились наши отношения, если бы не его измена? Думаю, у них был бы шанс на развитие…

Я часто вспоминала время, когда я только вернулась домой. Это был самый тяжелый период в моей жизни. Говорят, время лечит, но я не согласна с этим утверждением, проверив его на практике. Время не лечит, оно притупляет боль. Можно вылечить зуб, простуду, кашель, горло, но душу невозможно, боль может со временем ослабнуть, притупиться, но шрамы, которые она оставила, никогда не заживут. Воспоминания немного поблекнут, сотрется их острота, но забыть невозможно, а излечиться от этой пагубной зависимости от него просто немыслимо.

Каждую ночь на протяжении долгого времени я видела кошмары, металась, бредила, просыпаясь среди ночи в холодном поту, и успокаивала себя, что это всего лишь далёкий от реальности страшный сон, безумные фантазии моего воспалённого мозга. То мне снилась Лариса, которая хохотала зловещим смехом, как сумасшедшая, тыча в меня своим пальцем и обзывая глупой курицей, то снился Рустам с его тяжёлым, пронизывающим насквозь взглядом и то, как он уходит и оставляет меня одну в кромешной темноте привязанную к ножке кровати, где я только могу слышать его голос. Голос хозяина, который командует и говорит мне что делать, а я незамедлительно исполняю, как преданная рабыня, все его команды. Но самый страшный сон, когда я видела эту самую голую дрянь на его груди, как они сплетались и обнимались на моих глазах, он входил в неё, и она стонала, похоть была на их лицах, а презрение и насмешки плескались алыми огнями в их блестящих глазах. Моё подсознание издевалось надо мной, посыпало солью мои раны, душило ненавистью и обидой, терзало и подло било меня. Слава богу это закончилось, мои сны психически нездорового человека прошли, и я на стадии, если не выздоровления, то хотя бы принятия того, что это всё было со мной. Но надо жить дальше…

Самое главное моё спасение было в том, что я вернулась в свой родной дом. Дом, мой милый дом – моя крепость. Как же раньше в детстве было хорошо, когда я была маленькой девочкой. Всё тогда было понятно, а главное легко и просто. Где же та беззаботная девчонка со смешными косичками и вечно широкой улыбкой на лице. Я всегда была очень любознательным ребёнком и во всём и всех видела только хорошее. Я так по ней скучаю… Люди сами по себе не становятся циниками, эгоистами или лицемерами. Мы меняемся из-за каких-либо обстоятельств или благодаря людям, которые находятся рядом с нами. Мне так сейчас не хватает той лёгкости, когда смотришь на мир широко открытыми глазами в ожидании чуда. В мире столько всего удивительного, и когда ты маленький, то кажется весь он перед твоими ногами, а в душе ожидание того, сколько интересного и удивительного тебя ждёт впереди. Когда ты становишься старше эти иллюзии меркнут, и ты понимаешь как ты был наивен и глуп, идеализируя этот мир, и то как много ты ждал, но в итоге не получил ничего, кроме разбитого сердца…

Дни текли друг за другом, незаметно складываясь в недели, а недели в месяцы. Весна бурлила за окном, оставляя меня за бортом жизни. Не замечая ничего вокруг, и как будто оглохнув от посторонних звуков, я жила в своём вымышленном собственном мире, отгородившись от окружающей меня действительности. Родители так переживали за меня, что даже психолога хотели нанимать, но я отговорила их от этой глупости, заверив, что я в порядке, пару месяцев и буду, как новенькая. Шаг за шагом я училась жить заново, как маленький ребёнок, который только познаёт мир и учится ходить. После всего мне было сложно общаться с людьми и нужно было заново пытаться им доверять, но я не могла… То ли я оказалась такой слабой, то ли родители не смогли должным образом воспитать меня с детства, не закалив мой характер и не приспособив ко взрослой жизни? Я не знала ответы на эти вопросы, постоянно мелькающие в моей голове, не давая жить спокойно. Нет, не подумайте, что мне расхотелось жить, просто жизнь потеряла свои яркие краски, и я рассталась со своими детскими наивными мечтами, можно сказать, «розовыми очками» и верой в настоящую любовь и дружбу, решив больше для себя не заводить подруг никогда и уж тем более не связываться с противоположным полом. Я простила всех и не держу ни на кого зла, отпустив ситуацию. Пусть всё идет своим чередом, подумала я и, махнув рукой, пошла устраиваться на свою первую в жизни работу, не подозревая, что это решение принесёт череду новых неприятностей и испытаний.

На почте уже ждали меня. Участок мне достался лёгкий, недалеко от дома. Коллектив был хороший, встретили меня все с большой охотой. Задача моя была рассортировывать и носить заказные и обычные письма, извещения, газеты и журналы по выписке, а также пенсию пенсионерам. Писем в то время писали очень много, эпистолярный жанр был в разгаре. Взяв очередное письмо в руки, я фантазировала о том, что находится на страницах этого довольно-таки плотного конверта, какие тайны скрыты в его недрах. Мне было любопытно заглянуть в чужую жизнь, кто пишет и кому, какое это письмо: любовное, романтичное, судебное, или же поздравительная открытка с юбилеем, днём рождения или праздником. Я помню как ждала их в детстве или писала сама.

Так и протекала моя жизнь в спокойном русле на первый взгляд, создавая иллюзию той моей жизни, которая у меня была до встречи с Рустамом , но это всего лишь видимость. Я знала и чувствовала, что так просто он не отстанет от меня. Предчувствие каких-то скорых событий не покидало, вызывая какое-то непонятное волнение, предвещающее что что-то будет, но вот плохое или хорошее не знаю. Он придёт, я это чувствовала всем своим существом… Такое ощущение, что Рустам выжидает, когда я приду в себя, и даёт мне время всё осознать и решить, чего я хочу. Я чувствовала, что принадлежу ему и душой и телом, вся без остатка. Он оставил на мне свою метку, заклеймил и поработил мою душу, навсегда забрав с собой моё сердце.

Скоро мне исполняется двадцать лет, а такое чувство, что все сорок. И я снова боюсь, что он ещё что-то учудит, если я откажу ему. Но больше всего я боялась, что не удержусь и не смогу сопротивляться ему. Я становлюсь другая рядом с ним, незаметно меняюсь. Он делает меня иной, не похожей на саму себя: более смелой, более импульсивной и раскрепощенной, способной на такие поступки, на которые я даже не подозревала, что способна. Рустам пробуждает во мне тёмные начала, животную страсть и похоть… Он подавляет, подчиняет, делает зависимой от себя, заражая меня своими пороками, превращая в подобие себя. А может быть я всегда была такая? Я, как спала, меня ничего не интересовало, кроме книг, но Рустам разбудил меня ото сна и показал, как прекрасна любовь в реальной жизни, а не только на страницах моих любимых романов. Жаль, что это счастье продлилось недолго…

– Не хочешь с нами сегодня на танцы сходить? – спросила меня Вика, вырвав из мыслей о Рустаме, чему я несказанно обрадовалась, пытаясь хоть как-то отвлечься от мыслей о нём.

Вика, девчонка семнадцати лет и круглая отличница, которая только-только закончила школу. Она молодец, цели у неё на жизнь были грандиозные. Этим летом девушка собиралась поступать в медицинский институт, а пока дома решила немного подзаработать деньжат на учёбу. Вика была добрая, открытая и целеустремлённая девочка, которая знает чего хочет в этой жизни. Чем-то она мне напоминала меня, только была более открытая и общительная. Я смотрела на неё и желала ей, чтобы жизнь её так не побила, как меня, и она не потеряла веру в людей, а главное в любовь.

– Нет, девочки, я не хожу в такие места. Можете не тратить даже время, уговаривая меня – это не сработает. Без обид, ладно? В кафе посидеть после работы, да и пикник тоже – за, но не дискотека. И кстати, я не пью!

После этого моего заявления, переглянувшись друг с другом, они уставились на меня, как на человека с другой планеты, явно считая сумасшедшей, раз пренебрегаю таким предложением, как будто веселее и интереснее в мире ничего больше не существует.

Вторая девочка была примерно моего возраста, звали её Лена. Закончив школу, она почему-то не стала никуда поступать, а сразу пошла работать на почту. Они с Викой были две неразлучные подружки, болтали обо всём и обо всех. Я же сильно никогда не вникала в их разговоры и сплетни, но на этот раз мне стало любопытно, и я прислушалась.

– Ну что, Лен, твой-то Дима пришёл с армии? Уже заждалась поди его, два года срок большой, не боишься что женится там и не вернется? – спрашивала её Вика о каком-то Диме, в то время как я даже не знала, что у Лены парень есть.

– Не сыпь мне соль на рану… Вначале часто писал, – грустно начала она свой рассказ. – Говорила я ему, приди через год в отпуск, так нет, сказал, что лучше на месяц раньше освобожусь. Была на днях у его матери, и она сказала мне, что со дня на день ждут его. Придёт скоро, родненький мой!

Минутное молчание разрезал взволнованный голос Лены. Схватившись за сердце, с дрожью в голосе, она продолжила делиться своими опасениями.

– Ох, девчонки, волнуюсь я, два года всё же срок немалый. Вдруг чувства его ко мне остыли, или другую местную там нашёл? Я-то его ждала, на других и не смотрела.

Так как надо было вливаться в коллектив и общаться с девочками, я тоже стала включаться в разговор.

– То-то, Лен, я заметила, что ты рассеянная последнее время ходишь. Теперь всё понятно. Опять любовь...., – медленно произнесла я, повернув голову в сторону окна с задумчивым выражением на лице. – Любовь...., во все времена она родимая мучает человечество и лишает нас покоя....

Девочки дружно на меня посмотрели, явно намереваясь закидать вопросами о моей личной жизни, но я закрытая книга, больше никто и никогда не воспользуется моей слабостью. Лена и Вика оказались те ещё сплетницы и любительницы порыться в чужом грязном белье. Эти птицы точно не моего полёта и держаться от них нужно подальше. Потом всё село будет знать, сплетен не оберешься. Поэтому я только мило улыбнулась и дальше сидела молча, слушая их краем уха, сильно не вникая в разговор, закрыв рот на надёжный замок…

Глава 3. Оля

«Потому мы радуемся, попадая в природу, что тут мы приходим в себя».

Пришвин. М. М.

Вот уже две недели я работаю на почте после месяцев безвылазного сидения дома, для меня настали просто райские дни. Так же, как просыпалась и оживала постепенно природа, земля покрывалась травой и цветами, а деревья молодой листвой, так и моя душа расцветала, подобно весеннему саду. Пели птицы, создавали пары, вили гнёзда в ожидании птенцов, и я начинала дышать полной грудью и учиться жить заново, не просто проживать день за днем, а наслаждаться каждым её мгновением. Кто считает, что май скучный месяц, просто посмотрите вокруг и убедитесь, что это не так. Человек с годами редко когда смотрит по сторонам, любуясь окружающими нас красотами, он перестаёт замечать и мечтать, повзрослев. Обычно мы бежим куда-то, торопимся в повседневных делах и просто забываем полюбоваться распустившимися тюльпанами и ландышами в тени у дороги, восхититься красотой яблонь одетых во всё белое и розовое, словно невесты, или распустившейся сирени. Взять, найти и сорвать шестилистник, как в детстве, загадав желание, и, вдохнув их запах, улыбнуться новому дню и поблагодарить Бога за то, что он вообще наступил. Просто попробуйте радоваться в мелочах и вы услышите мелодию жизни, сольётесь с природой в один единый живой организм и почувствуете себя счастливым…

Ввиду своей работы ходить приходилось много, и к концу рабочего дня ноги буквально гудели от такой непривычной нагрузки. Мой участок был рядом с домом, куда я забегала в обеденный перерыв, чтобы перекусить. Жильцов на своём участке всех знала, а кого не знала, с теми успела уже познакомиться и подружиться. Люди все были доброжелательные и открытые. Мне было хорошо и спокойно на моём новом месте. Я чувствовала себя свободной и независимой, и опять жизнь моя вошла в своё привычное русло, стала тихой, спокойной и размеренной.

Вот примерно такие эмоции я и испытывала, как мне казалось, в обычный, ничем непримечательный день. Подходя к дому Мироненко, я увидела какого-то незнакомого, симпатичного парня, который обнажённый по пояс, демонстрируя всем свои мощные руки, легко и задорно рубил дрова. Выглядело это очень эффектно и завораживающее: мышцы плеч и груди так и играли, перекатываясь из стороны в сторону, блестя и переливаясь на солнышке от пота, покрывающего всё его идеальное тело. У меня захватило дух от этого зрелища, я не могла хладнокровно пройти мимо, а стояла и таращилась на него во все глаза. Но, вспомнив зачем я сюда подошла, взяла себя руки и решила побыстрее прошмыгнуть мимо него, положив газету в почтовый ящик. Моё появление не осталось незамеченным, парень сразу обратил на меня внимание и окликнул, желая завязать разговор.

– Привет, меня Дима зовут, – улыбался во весь рот он, абсолютно не стесняясь своей наготы, зато засмущав и вогнав в краску меня. – Ты наш новый почтальон? Я видел тебя позавчера, ты матери пенсию приносила. Не смущайся так, я сейчас оденусь, – он быстро надел на себя футболку, но легче не стало, потому что она прилипла к мокрому телу, обрисовывая его рельеф.

В этот момент он был очень сексуален, особенно капельки пота стекающие по его виску к шее, где билась жилка. Я тут же вспомнила Рустама, как целовала и проводила языком по его этому месту, а он сходил с ума от этой невинной ласки.

Так стоп, Оля, мысли твои потекли не в то русло, хватит о нём вспоминать!

– С тобой всё нормально? Ты как-то внезапно побледнела вся, – взял он меня за руку и медленно повёл к скамейке, куда аккуратно посадил, посмотрев мне в глаза с неподдельным участием. – Посиди немного, у тебя голова закружилась? Не напекло случаем майское солнце, оно коварное, а ты без кепки?

– Ничего, ничего, уже всё прошло…, – я встала, собираясь уйти, но тут прогремел первый гром в этом году.

Засмотревшись на парня, я совсем не заметила сгустившиеся тучи над нами. Начал моросить мелкий дождик, а через пять минут ливанул настоящий ливень с сильным ветром, что деревья клонило до самой земли. Климат у нас резко континентальный, поэтому быстрой сменой погоды никого не удивишь. Я не знала, что делать, ведь зонт с собой не взяла. Было всё равно ещё по весеннему прохладно, и я боялась обострения болезни, ведь легкие были теперь ослаблены, а переохлаждение мне было категорически противопоказано. Но проблему быстро решил Дмитрий. Не растерявшись, он быстро среагировал на эту ситуацию.

– Скорее в дом, переждёшь у нас, пока не перестанет дождь.

Я не стала спорить и побежала с ним, держась за его руку, потому что стало очень скользко, ноги разъезжались в разные стороны, так быстро размыло дорожку, а струи воды нещадно хлестали нас сверху, поторапливая спрятаться от разбушевавшейся стихии. Пока мы бежали, промокли до нитки так, что с нас стекала вода ручейками.

В доме было темно и тихо, он пощёлкал выключатель, пытаясь включить свет, но его выключили из-за сильной грозы. Непогода разыгралась совсем некстати, хорошо что мне оставалось разнести всего две газеты и три письма и на сегодня свободна, поэтому есть время немного посидеть и согреться.

– На возьми полотенце и оботрись, – сказал парень, подав мне в руки большое пушистое полотенце, и пошёл в темноту другой комнаты.

Не прошло и минуты, как он вышел обратно, я за это время успела промокнуть свои мокрые волосы, с которых капала вода, неприятно выбивая озноб по всему моему телу.

– Это сухая футболка, одень, а то заболеешь. Не бойся, она моя и чистая, бери не стесняйся, – протянул он мне сухую вещь, явно волнуясь о моём здоровье.

Я с благодарностью приняла, не в моем случае привередничать, и отошла в сторонку, чтобы переодеться. Мне совсем не хотелось снова оказаться на больничной койке.

–Пойдем пить чай, быстрее согреемся,– потянул меня парень в сторону кухни.

У Димы в доме был газ и нам не составило труда быстро вскипятить чайник. Когда сели пить чай, к нашей радости дали свет, и мы смогли нормально познакомиться друг с другом. У меня стучали зубы, так сильно я замёрзла, и Дима принёс мне плед, закутав меня в него по самые уши. Было непривычно вот так в первое же знакомство сидеть с чужим человеком, с которым толком и не знакомы, пить чай и болтать, как старые добрые приятели. Вечно всё у меня не как у нормальных людей!

– Извини меня, я не представилась, меня зовут….

– Я знаю, как тебя зовут, – перебил меня он, – тебя зовут Оля. Я уже всё о тебе знаю.

Я удивлённо вскинула на него бровь, но Дима меня сразу успокоил.

– Не пугайся, посёлок у нас маленький, и все всё друг о друге знают.

– Тогда понятно. Я знаю твою маму пару лет, но совсем была не в курсе, что у неё есть сын. Для меня это полная неожиданность.

Он опустил глаза вниз, поглаживая стакан с чаем и с печалью в голосе рассказал свою грустную историю.

– Я жил с отцом все это время. Какое-то время у мамы был тяжёлый период, когда отец ушёл к другой женщине. Мать стала пить, и, как результат этого, её лишили родительских прав. Поэтому у меня было два выхода : идти в детский дом или жить с отцом. Конечно, я выбрал второе. Сначала я ненавидел разлучницу, из-за которой отец бросил маму, считая её виноватой во всех наших злоключениях. Но она оказалась хорошей женщиной, не обижала меня, растила и заботилась обо мне. Я просто понял, что она не виновата в разводе моих родителей, и отец не виноват, просто полюбил другую, так бывает…

После этих слов Дима как-то странно на меня посмотрел, переведя взгляд на мои губы. Было такое чувство, что он хочет меня поцеловать, я даже дышать перестала от волнения. Нет…, только не это, я этого совсем не хочу, только с одним рассталась, это уже слишком. Я не готова к новым отношениям, надо срочно отсюда делать ноги. Реакция моего тела не заставила себя долго ждать, я хотела тут же встать и уйти, но он продолжил рассказывать, и я села обратно, продолжая пить свой горячий чай.

– Всё это время я писал матери, просил образумиться и взяться за ум. И она смогла: бросила пить, переехала к вам в посёлок и, наладив свой быт, ждала меня. Первый раз я приехал сюда два года назад, летом, перед армией. Дрова помогал на зиму заготавливать, а потом в армию повестка пришла, и нам опять пришлось расстаться. А после армии сразу сюда вернулся, теперь точно с ней буду, не оставлю одну. Ведь у отца есть Марина, а у матери никого кроме меня. Одинокая она, я не могу её бросить. Вот такая история.

– Да непростая у тебя жизнь, сочувствую тебе….

Я посмотрела на улицу, где дождь уже почти закончился, и засобиралась домой, не считая нужным больше здесь задерживаться.

– Мне пора, спасибо за гостеприимство, – сказала я, снимая плед, не зная как быть с его футболкой, моя насквозь мокрая и была похожа больше на половую тряпку, чем на вещь.

– Не волнуйся, – успокоил меня Дима, когда заметил мой растерянный взгляд, – иди в моей, потом принесёшь. И ещё, вот тебе калоши мамины, сухие носки и кофта. И никаких но, болеть тебе нельзя, да и в следующий раз будет повод ещё увидеться, поболтать и попить чай, – неожиданно подмигнул мне он, предложив проводить до ворот, чем вызвал улыбку на моем лице.

Хороший парень этот Дима, внимательный, заботливый. Мои мысли опять потекли в том самом русле, перетекая в воспоминания о Рустаме. Почему судьба так ко мне несправедлива и мне на пути попался деспот, тиран и изменник? И самое страшное, он лишил меня покоя, и я теперь всех с ним сравниваю. Он уступает Диме по всем фронтам, но почему я не могу его забыть? Я забуду тебя…, обязательно забуду, вот увидишь, только дай время…, тебе не победить…

Медленным шагом, обходя лужи и грязь, я пошла работать, чувствуя, как спину мне прожигает взгляд моего нового знакомого. Ох, не нравится мне это всё. Чует моё сердце, ещё одна проблема на мою голову. Почему я притягиваю или неправильных парней, или правильных, но тогда когда я этого не хочу и просто к этому не готова? Господи, прошу, пусть я ошибаюсь, и он не имеет на меня никакие виды.

Но Бог в этот день, видимо, был занят другими насущными проблемами и наглым и беспардонным образом проигнорировал меня…

Глава 4. Рустам

«Не важно, с какой скоростью ты движешься к своей цели – главное не останавливаться».

Конфуций

Два до безумия долгих месяца я не видел моего Оленёнка. Никогда ещё время не тянулось так мучительно медленно: минуты оказались часами, дни – неделями, а месяцы – годами. Я еле сдерживался, чтобы всё не бросить и не рвануть к ней, схватить в свои объятия и доказывать каждую секунду, как она мне нужна. Меня останавливало только одно НО…., я в очередной раз боялся всё испортить. Нельзя спешить, теперь я уже учёный, а нужно всегда учиться на своих ошибках. В прошлый раз именно моё нетерпение сыграло против меня, больше таких просчётов я совершать не намерен.

Если я её не видел, то это не значит, что я о ней ничего не знал. Вся нужная мне информация ежедневно поступала на мой стол. Я опустился до банальной слежки, один человечек за деньги, незаметно от Оли вёл её скрытую фотосессию и всё мне доносил. Не могу, внутри всё горит от невозможности быть с ней, а так я хоть немного ощущаю себя рядом со своей любимой. В моей квартире настоящая фотогалерея, все стены обклеены только ей одной. Вот девушка идёт в магазин, а тут гуляет в парке, а здесь подставила своё милое личико под тёплые лучики солнца и улыбается своей улыбкой, которую я так обожаю. Эти фото создают ощущение, что она рядом со мной и никуда не уходила. Её улыбка заряжает меня энергией и смыслом жизни. Оля – это тот человек, кто заставляет меня каждый день открывать глаза и радоваться каждому дню. Скажете, что я помешался на ней или это одержимость? Хоть как назовите, но она вся моя жизнь…

Первое время я существовал в загородном доме и, конечно же пил, не просыхая. Спал в её постели, обнимаясь с подушкой, и бесконечно вдыхал родной, любимый запах. Такое чувство, что вся комната пропиталась ею и источала только ей присущий аромат, от которого у меня сносило крышу напрочь. Весь мой день сводился к такому распорядку: пил, иногда ел, иногда спал, а если не спал, просто лежал, снимая напряжение в паху, занимаясь самоудовлетворением, представляя её рядом с особой. У меня скоро руки будут в мозолях от этого, но ничего другого мне не остаётся. На других баб даже смотреть не могу, одна только эта мысль вызывает стойкое к этому отвращение. Для меня сейчас прикоснуться к другой – значит предать себя и мою малышку. Я и так накуролесил выше крыши, да я и не смогу…. Физически, конечно, смог бы, наверное, особенно если глаза закрыть и Олю представить, но… НЕ ХОЧУ.

В таком ключе я жил месяц, пока не приехал Марат ко мне в один из дней, беспардонно сбросив с кровати, и вылил всё бухло в раковину. Как у него вообще рука поднялась такое сделать?

– Ты вообще опупел! – заявил он мне. – Я уже месяц на работе один корячусь, а он тут, как на курорте. Зашибись, блин, чтоб я так жил! Думаешь, если сделал меня совладельцем фирмы, то теперь и ножки можешь на меня свесить? Ты конечно, мой друг, и я тебе благодарен за оказанное мне доверие, но будь так любезен поднять, наконец, свою задницу с этой постели и заняться делом.

– Друг называется, тоже мне, отстань, у меня хандра… Я в печали, ты понимаешь хотя бы о чём речь идёт? Ты просто бесчувственный чурбан, вот ты кто! Ну ничего, я потом, как влюбишься, на тебе отыграюсь, буду злорадствовать и издеваться, всё тебе тогда припомню, злыдень!

– Ну-ну жди, долго ждать придётся – всю жизнь. Не устанешь от ожидания? – передразнил меня он, коверкая свой голос при этом до неузнаваемости.

– Это мы ещё посмотрим, жизнь, как оказалось, полна сюрпризов. Я раньше тоже, как ты рассуждал, наивный был такой же, – загрустил я, не веря до конца, что это со мной происходит, и я безумно влюбился, без надежды на выздоровление. – А ты с каких это пор такой серьёзный стал?

– А что мне остаётся? Кто-то из нас двоих должен мозгами шевелить! Ты ещё не забыл, что помимо сердца и сердечной мышцы голова существует, и она нам дана не только в неё есть и пить, а ещё и думать ею хотя бы иногда не помешает.

– Да ты философ, не иначе! Какие скрытые таланты в тебе ещё есть? Ты раньше и таких слов не знал, а в твоём словарном запасе отсутствовали слова голова и мозги, а только головка и отсутствие мозгов. Поди и Шекспира всего прочитал от корки до корки? Посмотри как я хорошо на тебя влияю, стоило от дел отойти и ты сразу за ум взялся. Ты должен мне спасибо сказать, чем ты недоволен? Я можно сказать тебе жизнь спас и уму разуму научил.

Мне было весело, я забавлялся от души, а что только Марату можно чудить.

– В конце концов у меня есть объективные причины не ходить на работу и пить водку, имею право…

– И какие же интересно это причины, если не секрет? -сощурил глаза тот, сложив руки на груди.

– Говорю же, хандра у меня, любовная к тому же, – поднял я палец к небесам, уточняя для бестолковых, сидя на полу в одних трусах и абсолютно непотребном виде.

– Хорошо, сиди и надирайся до белочек перед глазами, жалей себя, а Оля пусть замуж выходит. Смотрел когда-нибудь фильм «Пока ты спал»? – я покачал головой в отрицательном жесте, напрягая мозги, но суть разговора так и ускользала мимо меня, махая мне ручкой.– Так вот, не буду сильно вдаваться в подробности, но итог фильма такой, что пока герой фильма спал, увели его фею, Сандру Буллок то есть. Теперь дошло?

– Это та красивая полицейская из «Разрушителя», что со Сталлоне крутила?

– Да, это она, только здесь она как раз ту девушку и играет, которую уводят. Ну что ты не смотрел что ли, или только я один по этой актрисе слюни пускаю?

– Мне Сандра Буллок не нужна и не интересна. Нравится, вот себе её и забирай!

У меня концы с концами не сходились, и я не понимал связи между этой красоткой, Олей и мной.

– Сандра – это Оля, теперь понятнее объясняю? – подошёл ко мне Марат и хлопнул меня по лбу, после чего до меня дошло, но не всё, только главное. Одно слово красными крупными буквами билось в моей голове «УВЕЛИ». Я испугался и внезапно подорвался с места.

– Ты что-то знаешь? Она кого-то нашла, пока я тут….? – у меня даже давление поднялось и голова закружилась, и я опять кулем свалился вниз.

Вот так приплыли, дожалелся я себя, что скоро её точно потеряю.

– Пока нет, – скалился этот шутник, – но найдёт, если ты не предпримешь никаких действий в отношении её. Можешь дальше лежать и себя жалеть, пить, дрочить под душем, а можешь работать, взять себя в руки, добиться и трахать уже реальную девушку, а не «гонять лысого»! Так доходчиво объясняю?

Я быстро посмотрел по сторонам, оглядев комнату по периметру. Камер, вроде бы, нет, откуда он знает? Марат уловил мой затравленный взгляд и заулыбался, довольный собой.

– Да что я не знаю тебя что ли и твои неуёмные сексуальные аппетиты. Баб не водишь? – я помотал головой. – Тогда сам собой напрашивается вывод – дрочишь втихомолку!

– Вот же проницательный какой, и ничего от тебя не скроешь, – очень тихо прогундел я себе под нос, откинув голову на спинку кровати.

В голове был туман, и мне очень было трудно собрать свои мысли в кучу после всего выпитого за этот месяц спиртного. По мне как будто танковая дивизия проехала, так мне было хреново физически, про морально лучше вообще промолчать. Но теперь я чувствовал прилив сил и знал одно, приняв решение здесь и сейчас, никогда больше не опускать руки и повернуть ситуацию в свою пользу любыми способами. И несколько тактик уже вырисовывались в моей голове, от чего я злорадненько улыбнулся, рассчитывая удивить и застать в очередной раз врасплох мою птичку.

– Приведи себя в порядок только, а то смотреть противно, за этот месяц совсем опустился и больше на бомжа стал похож. Кругом кавардак, вонь несусветная, сам неопрятен, давай, дружище, я в тебя верю. Неужели какая-то баба сможет тебя сломить? Возьми быка за рога, покажи ей, кто главный, женщины любят власть и созданы, чтобы их подчиняли. Иди, приведи себя в неотразимого мачо, каким ты был всегда, и покажи ей, что ты мужик, а не коврик для вытирания ног. «Пришёл, увидел, победил!» – помнишь наш девиз?

– Спасибо Марат, – только и мог сказать ему в ответ я.

Что я чувствовал в этот момент, так это облегчение, что закончился этот непростой период моей жизни. Я был очень за это благодарен Марату, он настоящий друг и в очередной раз доказал это.

Теперь, благодаря другу, я и стал следить за Олиной жизнью, получая ежедневный допинг в виде её многочисленных фотографий. Если бы она это всё увидела или узнала, наверное, сразу засомневалась в моём нормальном психическом состоянии или не маньяк ли я: то похищаю, то слежу, то фото развешиваю. Я просто оберегаю её, хочу быть рядом хоть так, издалека, приглядывая одним глазком, ну и что греха таить, чтоб никакой хрен к ней не вздумал подкатить. А то только отвернись, сразу набегут стервятники и уведут мою красавицу. Ведь она только моя, хотя, я просто уверен, знает это и ждёт меня. Отрицает, не хочет видеть, но ждёт, не осознавая этого. Будет бороться, спасаться бегством, избегать, но не хотеть меня не сможет… Я уже проник в ее кровь, отравил своим любовным ядом, своей страстью и желанием, и именно это она будет всегда искать в других мужчинах и не найдёт. Это ощущение полной наполненности могу дать ей только я. Она падёт, я просто в этом уверен, не устоит предо мной. Стоит лишь её один раз поцеловать, и Оленёнок сразу потечёт подо мной, и этим я собираюсь воспользоваться в ближайшее время.

–Жди меня, малышка, я уже почти рядом и не оставлю тебе ни одного шанса на избавление от меня!

Ну что ж приступим к осаде этой недоступной крепости! В предвкушении предстоящей встречи, я потёр ладошки друг о друга с коварной улыбочкой на лице, и набрал её домашний номер. Гудки тянулись бесконечно, я волновался и такое чувство, что не дышал. И когда почти отчаялся, внезапно трубку взяли, и я услышал знакомый женский голос:

– Алло, – ответила Нина Николаевна.

Пользуясь тем, что Олина мама не видит моего лица, я улыбался хитрой и лукавой улыбкой. Игра началась, милая!

– Здравствуйте, Нина Николаевна, это Рустам. Хотел спросить, как себя чувствует Оля? – интересовался я у неё, в надежде на приглашение в гости.

– Рустам, здравствуйте! Как я рада, что вы позвонили, – искренне обрадовалась она. – Физически она уже здорова, но вот морально нестабильна: сидит дома, ни с кем не общается и никуда не ходит.

– Чем я могу помочь, только скажите. Я сделаю всё, что от меня зависит. Оля… не безразлична мне…., – обнажил я перед ней свои истинные чувства.

Я хотел, чтобы Нина Николаевна это знала и могла на меня рассчитывать, а я на неё. Самое главное правило завоевания женщины – это очаровать её родственников, и девушка у вас в кармане. То что я понравился Олиной маме, я почувствовал ещё тогда, в палате городской больницы, и сейчас просто обязан этим воспользоваться. Любые козыри в рукаве нужно использовать в этой нелегкой борьбе, чтобы побороть Олино упрямство. А кто, как не родители, имеют на неё первостепенное влияние.

– Рустам, вы можете приехать к нам? Мы будем рады вам и хотели бы вас хоть как-нибудь отблагодарить?

– Уже выезжаю, буду ближе к вечеру, – обрадовался я, не в силах скрыть радость в голосе.

А вот и то что нужно, всё идет по плану. Я решил тронуться в путь на ночь глядя, зная заранее, что Олины родители не выставят меня из дома и оставят ночевать у них.

– Скоро мы будем вместе, милая! Победа будет только за мной!

Глава 5. Рустам

«Цените мужчин, которые не оставляют Вас без внимания, готовые сорваться к вам в любую свободную минуту, интересуются вашей жизнью, решают ваши проблемы, делают приятные сюрпризы. Такие мужчины – настоящая редкость!»

Восточная мудрость

Я гнал машину на всех парах в нетерпении. Сегодня я увижу её, увижу свою девочку. Такое бывало я уверен у каждого, когда идёшь, едешь или бежишь на встречу с человеком, чувство к которому перекрывает всё остальное в этом мире, и тебе не важно, что осталось позади, она эпицентр моей вселенной, а там пусть хоть всё рухнет, мне безразлично! Я вздрагивал, меня бросало то в жар, то в холод с такой силой, что я был покрыт с ног до головы липким, едким потом. Мной руководило в этот момент самое древнее чувство, ради которого с незапамятных времен и до наших дней совершали не только подвиги, но и убивали, предавали и сходили с ума от ревности и страсти. Только единственное желание на свете руководило мной: желание воссоединиться в единое целое со своей половиной, чтобы почувствовать себя, наконец-то, не расколотым надвое недочеловеком, а цельной личностью. Без неё я, как инвалид, без ноги или руки, но если без этих частей тела можно жить, то без сердца нельзя, а этот орган она забрала себе безвозвратно, и не в моей власти изменить это, да я и не хочу…

Через час я уже был в посёлке. На улице смеркалось, только благодаря немногочисленным похожим я смог отыскать её улицу и дом. Свет горел во всём доме, радушно приглашая меня к себе на огонёк. Я двинулся на этот свет, в надежде остаться сегодня у них. В душе я мечтал, что закон гостеприимства не позволит им выставить меня на ночь глядя из дома. Сегодня будешь вновь моя, это я тебе обещаю, милая. Ты ждёшь меня, я это чувствую и не подведу. Только вопрос времени, когда это случится, а ждать я уже научился, хоть это для меня и непросто. От мыслей, что скоро снова смогу обнять своего Оленёнка, кружилась голова…

У калитки меня встретил её отец, настороженно вглядываясь в моё лицо. Улыбка на его лице в следующую минуту чётко мне дала понять, что он понял, кто я, и рад меня видеть.

– Девчонки, выходите у нас гость! – крикнул он тут же в сторону дома.

– Здравствуйте, вы папа Оли? – добродушно заговорил я, чувствуя себя уверенно, особенно после его радушно приёма.

– Здравствуй Рустам, ты каким ветром к нам?

– Попутным, – с улыбкой в голосе ответил я. – Кстати, я тут не с пустыми руками, поможете?

– Да какой разговор, конечно.

Мы с ним неспеша перенесли мои припасы в дом. Я ещё прошлый раз заметил, что Оля была очень похожа на маму, маленькая её копия только с нетронутой сединой макушкой и паутинкой морщинок у глаз. Передо мной предстал образец моей женщины в этом возрасте, и я очень доволен увиденным мной. Тогда в больнице мне не посчастливилось поближе познакомиться с Олиным отцом, теперь я не упущу свой шанс, и хочу проявить себя в его глазах только с лучшей стороны.

– Рустам, давай выйдем и переговорим на свежем воздухе, заодно машину во двор загоним. Я так понимаю, ты не откажешь старикам в удовольствии заночевать у нас? Куда ты поедешь на ночь глядя? – вопросительно посмотрел он на меня на первый взгляд очень серьёзно, но на дне его глаз мелькали озорные огоньки.

– Не откажусь, спасибо, – обрадовался я, но старался сдерживать свои эмоции, не показывая виду, что именно на это я и рассчитывал. Хотя судя по его лукавой ухмылочке, он догадывается о истинной причине моего приезда. И действительно, когда мы вышли на улицу, мужчина начал ожидаемый для меня разговор.

– Скажи, парень, какие у тебя виды на нашу дочь? Говори прямо, я не идиот и понимаю, что просто так ты бы сюда не приехал ради нашей благодарности, – закурил сигарету тот, предложив мне, но я отказался.

Не хотел, чтобы от меня пахло табаком, ведь я не курил почти совсем. Очень проницательный у Оли отец, такого не обманешь, да у меня и не было такой цели.

– Вы правы, Сергей Александрович, намерения мои самые благородные – жениться и создать семью. Я очень люблю вашу дочь и это взаимно, на это надеюсь по крайней мере.

– Похвально, спасибо за честность и прямоту, отплачу тебе тем же и признаюсь – ты мне симпатичен, поэтому если она не против, я дам своё благословение, не раздумывая. Но предупреждаю, обидишь её – убью! Понял? – нависнув надо мной произнёс он так, что мне вдруг стало не по себе.

Я тут же кивнул, улыбаясь глупой, счастливой улыбкой влюблённого человека. Он похлопал меня по плечу, подбадривая, после чего я не сомневался, что у меня всё получится.

– И кстати, зови меня просто по имени, Сергей, давай без церемоний.

– Хорошо, – сразу без промедления согласился с ним я, сам недолюбливая эти отчества, которые превращают нормальное общение в какой-то официоз.

В этот момент я был готов подписаться на что угодно, о чём бы он меня ни попросил. Поддержка родителей в кармане, я веду в счёте, два – ноль в мою пользу, Оленёнок, смирись и просто получай удовольствие. Вот она удивится, когда меня увидит.

Когда я зашёл в дом, она была в душе и, как я понял со слов её мамы, понятия не имела о моём приезде. Сюрприз в моем исполнении удался на славу. Внезапность, эмоциональная встряска – это лучшее лекарство от хандры и печали, чем и будем теперь кормить тебя на завтрак, обед и ужин. Коварный я тип, знаю, но за это она меня и любит, я просто в этом уверен.

По возвращению с улицы, я, как добрый волшебник и правильный гость, начал одаривать хозяев: маме уютный восточный халат и тапочки, набор увлажняющих кремов и огромную коробку швейцарского шоколада. Папе бритвенный набор и упаковку дорогущих кубинских сигар, от которых его глаза мгновенно просияли, а мама наградила убийственной искрой. Так, Рустам, думай головой в следующий раз, табакокурение мужа она явно не одобряла. Для моего Оленёнка был подготовлен фруктовый рай, чего только здесь не было и прекрасные гранаты, нежные киви, спелые яблоки нескольких сортов, виноград и ананас. Небольшой томик стихов Беллы Ахмадулиной я решил вручить ей лично, не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться её глазами и тем, как они засияют, когда она будет держать в руках книгу своей любимой поэтессы. Об этом её очередном увлечении я так же в свое время узнал от Марата, а тот от Ларисы. Этот сюрприз в рукаве я приберёг, и сейчас с его помощью надеялся растопить её холодное сердце.

Помыв руки, не дожидаясь Оли, мы сразу же сели ужинать. Стол был завален домашней едой, разнообразными закусками, где были и маринованные грибочки, и солёные огурчики и, конечно же сало, от вида которого у меня потекли слюнки, особенно в сочетании с свежесваренным горячим борщом, который появился перед моими глазами спустя пару минут. Деревенский народ с широкой душой и очень гостеприимный, если встречают гостей то всё в изобилии и самое лучшее, об этом я был наслышан и теперь воочию в этом убедился.

Голод давал о себе знать, не откладывая, я сразу набросился на еду. Теперь у меня появился аппетит, ведь моя малышка рядом, и я, не стесняясь, ел за двоих. Сергей предложил выпить по рюмочке коньяку за встречу, я тут же с удовольствием согласился. За руль сегодня не садиться, можно немного и расслабиться. Я чувствовал себя и без коньяка пьяным от счастья, но не мог обидеть хозяина дома. И когда мы уже подняли стопки и звонко столкнулись ими, разбавив тишину треском стекла, дружно сказав с хозяином дома «за встречу», как в комнату впорхнула моя птичка со счастливой улыбкой на лице. Как же я соскучился… Стопка с коньяком застыла у моего рта, я не мог пошевелиться, меня как будто парализовало. Мои глаза не отрывались от милого личика, от влажных каштановых волос на её голове, которые она продолжала промакивать белым полотенцем, от розовых, румяных щёчек и ямочки на левой стороне, которая появлялась только в моменты, когда она была очень счастлива. Но улыбка озаряла Олино прекрасное лицо недолго. Увидев меня, она резко вросла в пол, а уголки губ вмиг поползли вниз, хотя, зная эту вредину, другого я от неё и не ожидал. Девушка не то что была удивлена, она была шокирована, о чём говорили одновременно округлившиеся глаза на её лице и приоткрывшийся сладкий ротик, который так и манил, чтобы его попробовали на вкус. Так она и стояла, таращась на меня во все глаза в немом изумлении, как будто увидела призрака.

Я уже пришёл в себя, выпил коньяк и с самодовольной и нахальной улыбочкой праздновал свою победу, нагло бросая на неё откровенные взгляды. Как я и ожидал, удивить Оленёнка у меня получилось, и я был доволен произведённым своим внезапным появлением эффектом. Всё шло по плану, теперь будем ее будить и выводить на эмоции. Сладкая девочка… Моя…, только моя… И сегодня она вновь в этом убедится, потому что планы у меня на эту ночь грандиозные, и никто не сможет мне помешать сделать её своей, даже она сама!

– Что здесь происходит? – отойдя от потрясения, она тихо, с надрывом, буквально выдавила из себя эти слова.

– Доченька, вот Рустам заехал тебя повидать. Ты что не рада? Он, считай, подарил нам всем вторую жизнь и теперь как член семьи. Прошу любить и жаловать! – с гордостью говорил Сергей, всё это время похлопывая меня по плечу, слегка приобняв, как родного.

– Я рада, очень рада, просто счастлива, – сквозь зубы шипела моя любимая змейка.

А я только сильнее хмелел от счастья, что вот она здесь, рядом со мной. Как же я сильно скучал по её маленькой фигурке, по её нежному голосу, даже по этому шипению и гневному взгляду, которые она недовольно бросала то на меня, то на родителей – всё радовало мой глаз. Выглядела она так, что того и гляди вход зубки пустит и искусает, чем заводила меня до предела. Хорошо, что под столом не видно моего возбуждения. Какая же она красивая в гневе: глаза метали молнии и в ней сейчас бушевала буря и было столько огня, что лучше бы не растрачивала его впустую, а потратила на пользу, например, ублажая меня в постели. Злись, не злись, малышка, а тебя зажали в угол. Я был уверен в себе, ведь родители на моей стороне, а Оля при них не станет мне грубить, чтобы не выдать себя и что между нами что-то было, поэтому я только ухмылялся, наблюдая, как забавно она злилась и психовала на моё появление в их доме, но безрезультатно, только зря сотрясая воздух.

– Оля, это тебе, – протянул я ей книгу, наблюдая за любыми изменениями на её лице. – Не знаю, нравится ли тебе Белла Ахмадулина, но я посчитал, что такая впечатлительная и романтичная девушка, как ты, должна оценить стихи этой писательницы.

Как я и ожидал лицо Оли оживилось, на нем заискрилась неподдельная радость и обожание. Я вздохнул от огорчения, состроив кислую моську, вот бы она на меня сейчас так посмотрела и мной так восхищалась! Все симпатии достаются какой-то книге, а мне, я просто уверен в этом, даже спасибо не скажет, или скажет, но таким тоном, что лучше бы молчала.

Открыв первую попавшуюся страницу она начала читать, в каждое слово вкладывая столько эмоций, столько выражения, что мне показалось я сам влюбился в эту поэзию.

«О, мой застенчивый герой,

Ты ловко избежал позора.

Как долго я играла роль,

Не опираясь на партнера….»

Оля живая, искренняя в своих чувствах, если любит, то отдаёт себя без остатка, а если злится, то вы сразу это поймёте, как понял я, как только она дочитала четверостишие.

– Спасибо, – вроде и поблагодарила, но в тоже время недовольно проскрипела она.

Время упоения ушло и на место вдохновлённой девушки вернулась вредная девчонка, не желая выходить из роли обиженной на меня бестии.

– Даже не буду спрашивать откуда ты узнал, что это моя любимая писательница. Наверное, оттуда откуда и про Шекспира, да Рустам?

Вот же проницательная какая стала, не обхитришь больше. Оля изменилась за эти месяцы и сильно. Вместо наивной, доверчивой малышки я лицезрел решительную, уверенную в себе девушку. Тот случай многому её научил, и я был этому и рад и нет, мне вовсе не хотелось, чтобы она менялась. Испытания изменили её, закалив характер, сделав более выносливой к жизненным трудностям. И этой девушкой я восхищался ещё больше…

Мы сидели за столом, ели, хотя я объелся уже через край, Олина мама столько всего наговорила и так вкусно, что я просто кайфовал, потому что давно не ел домашней еды, да ещё приготовленной с любовью. Пообщавшись с Олиными родителями этим вечером, я восхитился этими замечательными людьми, узнав их получше. Понятно теперь откуда у них такое сокровище выросло, как Оля, есть в кого и пример есть с кого взять. А как они любят друг друга и заботятся, какими взглядами обожания ласкаются. Столько лет вместе, а любовь их только усилилась, как тот коньяк, от выдержки которого он становится только крепче, лучше и ценнее. Сергей жене самые лучшие кусочки подложит, и вина нальёт, и приобнимет, просто умилительная картина и образец для подражания. Вот чего хочет Оля и какие отношения рисует в своих мечтах. Теперь я понял, увидел это, прозрел. Она пока не поверит мне, но я готов ей это дать, на всё согласен, чтобы быть с ней. Готов меняться сам, день ото дня становясь лучше в её глазах всё ради неё. Она увидит эти мои попытки, оценит их, простит и вернётся ко мне, а я буду ждать, сделаю всё возможное, чтобы это случилось как можно скорее. Если буду ошибаться, стану прислушиваться к ней всегда, чтобы не потерять, потому что люблю…

Оля за весь ужин не проронила ни слова, даже не смотря в мою сторону, только ковыряясь в своей тарелке, но не прикасаясь к еде. Так не пойдёт, нужно срочно что-то предпринять, а то скисла моя малышка. Как же я скучал по нашим совместным словесным перепалкам, меня так и подмывало начать с ней разговор, хотя был уверен, что она скорее меня сейчас ядом обольёт, чем нормально поговорит. Но это и заводило…

– Оля, а ты что не ешь, тебе нужно хорошо питаться, а то опять заболеешь, – ликовал я в душе, заметив, как желваки заходили на её лице.

Видно невооружённым взглядом, что она еле сдерживается, чтобы не запульнуть в меня чем-нибудь потяжелее, о чём свидетельствовали её бесконечные поглядывая по сторонам, явно ища предметы потяжелее. Я проследил за её взглядом, который остановился на тяжёленькой табуретке в углу комнаты. Да неплохо, милая, и даже было бы забавно поиграть в «махачки», но я был уверен, что при родителях она будет паинькой. Она была в бешенстве, что не может здесь и сейчас обсушить её на мою голову, сдавив вилку в руке с такой силой, что я боялся она ей уколется. Маленькая фурия, как же она хороша в гневе! От всего этого моя улыбка стала ещё шире и наглее. Как же я был рад в этот момент видеть любые эмоции на её лице, даже отрицательные. Оля была такая горячая и страстная от переполняющего её гнева, так возбуждала, что мне хотелось её разложить прям на этом столе, опустив эту энергию в нужное русло. Глаза горели ярким пламенем и с вызовом смотрели на меня. Если бы она только видела себя со стороны. Как она была прекрасна в своей наигранной ненависти и в то же время смешная, сидит вся такая неприступная, а в душе с ума по мне сходит, неловко пытаясь скрыть эти чувства за маской ненависти, но у неё не очень то это получается. Наивная, у нее на лице написано, что она без ума от меня и как сильно скучала. Моя! Вся моя, со всеми своими мыслями, эмоциями, гневом и наигранной ненавистью. Всю люблю, без остатка и неважно чего мне это будет стоить, но добьюсь её расположения! Рано или поздно разобью Олино сопротивление в пух и прах!

– Спасибо за беспокойство, я и забыла, что тебе нравится справненькие девушки, где есть на что посмотреть и за что подержаться! – язвила она, рисуя руками в воздухе пышнотелую дамочку. – Как хорошо, что я не в твоём вкусе, правда, Рустам?

Оля резко соскочила со своего места, что стул отлетел на метр назад, и пулей вылетела из-за стола, громко хлопнув дверью, но всё же не забыла прихватить мой подарок с собой. Узнаю свою малышку, что-то в этом мире остаётся неизменным!

Олины родители, ничего не понимая, в недоумении рты пооткрывали от такого её вызывающего поведения, извиняясь передо мной и уговаривая не обращать внимания на эти выкрутасы. Убеждали меня, что она всегда и со всеми такая последнее время. Но я то знал правду и понимал её желание сделать мне больно и уязвить посильнее. Поведение девушки было мне понятно, и это самое малое чего я заслуживал, после всех страданий, которые она пережила по моей вине.

После ужина, я пошел ополоснутся перед сном в ванну, а мне начали расстилать постель. Нина Николаевна, расположила меня в зале на скрипучем диване, но на чистой, ароматной постели, поставив рядом стул для одежды, а Сергей проинструктировал меня, как и куда сходить в туалет, не убившись впотьмах. Я ждал с нетерпением пока все пожелают мне и друг другу добрых снов и, наконец-то, улягутся по своим местам. И ЖДАЛ, ЖДАЛ, ЖДАЛ…. ну когда они все уснут!!! Я чуть с ума не сошёл от нетерпения кинуться к ней и зажать её в своих горячих объятиях. Вот она лежит через стену, только руку протяни, а я вынужден ЖДАТЬ – это приносило мне нестерпимые мучения.

Подорвался с места, когда на часах было уже три часа ночи. Терпеть уже не было никакой возможности, итак дождался момента, когда все уже точно видели десятые сны. Тихо, на сколько только мог, я сполз с этого «скрипучего чудовища», так и стремившегося выдать меня с потрохами. Весь дрожа, я тихо матерился за такую подставу, и, как только слез, сразу двинулся к цели. Украдкой пробирался к долгожданной кроватке с такой тёпленькой и нежной малышкой, всё моё длительное ожидание стоило одного этого момента, и я был счастлив, как мальчишка, впервые спешащий на свидание…

Глава 6. Рустам

«Если вы встретите свою настоящую любовь, она от вас никуда не денется – ни через неделю, ни через месяц, ни через год».

Габриэль Гарсия Маркес

Она спала на животе, мило оттопырив свою сладкую попку. Недолго думая, я приподнял одеяло и быстро прошмыгнул в столь долгожданное тепло. Она спала крепко, мило посапывая носиком, не шевелясь. Сорочка задралась до пояса, облегчив мне доступ в самое долгожданное место. Медленно, чтобы не разбудить мою девочку, я стянул трусики вниз и отбросил в сторону, они нам сегодня не понадобятся. Нырнул рукой внутрь, проводя по кругу у входа, слегка проникая внутрь, плавно переходя на клитор, лаская его нежно и трепетно, размазывая влагу по нему, одновременно целуя её шею и плечи лёгкими, невесомыми поцелуями. Я сходил с ума, как же было в ней горячо и влажно. У меня потемнело в глазах от желания, сдерживаться мне приходилось с большим трудом. Хотелось дико и неистово взять её безвольное тело и рвать его на части, как дикому зверю, которого морили голодом не один месяц. Она еле слышно застонала и стала неосознанно подаваться навстречу моим пальцам.

– Рустам…, – еле слышно прошептала девушка, но я услышал и порадовался.

Она ждала меня и скучала, все мысли её обо мне, даже сны ей снятся с моим участием, а это что-то да значит. Это придало мне смелости, и я продолжил совершать свои манипуляции с её телом, желая довести до такого состояния, когда она сама отдастся мне, предложив себя в моё безраздельное пользование. Это был хитрый ход с моей стороны. Я, конечно, действую грязными методами всегда заставая её врасплох, пользуясь моментом, но она не оставляет мне другого выбора.

И тут я почувствовал, что настроение её изменилось, и она, резко отскочив от меня, повернулась ко мне лицом.

– Что ты делаешь? Совсем сдурел? Как ты посмел ко мне прикасаться, ещё и на виду у всех? – возмущалась она, закричав громче чем следовало, а будить родителей не входило в мои планы.

– Шшш….., – приставив палец к её губам, тихонечко сказал я, слизывая возмущённый вздох с ее губ, соблазняя и подчиняя своей похоти, делая ее гибкой и пластичной как пластилин. – Не кричи, милая, родителей разбудишь. Ты же не хочешь, чтобы они застали нас в таком положении? – уже в наглую посасывал я её губы и мочку уха, пользуясь моментом, пока она ещё не успела прийти в себя, продолжая свои возбуждающие движения руками, не оставляя ей выбора, как только молча лежать и принимать мои ласки.

– Наслаждайся тем, что я делаю с тобой. Расслабься и получай удовольствие. Отдайся мне...., – шептал я, задрав сорочку ещё выше, обнажив грудь.

С каким-то диким отчаянием, я набросился на ставшие уже твёрдыми вершинки сосков, кусая и терзая их почти до боли, наслаждаясь моментом обладания. Как же я соскучился по этому желанному для меня телу, и теперь она вся моя и в моей власти.

Оля не сопротивлялась, но и не отвечала мне, приняв безысходность своего положения. Лёжа спине, она молча принимала мои ласки и тихо постанывала, отвернувшись лицом к стене. Я чувствовал, как ей было хорошо, она была близка, и я стал более интенсивно работать губами и руками, желая доставить ей удовольствие. Как только я почувствовал, что она пришла к пику своего возбуждения, решил не откладывать и сразу погрузиться в неё до отказа. Я не мог больше терпеть ни минуты. Раздеваться полностью я не стал, только приспустил боксеры, откуда достал свой горячий, перевозбуждённый орган, готовый войти в такую сладкую и тугую дырочку.

– Раздвинь пошире ножки, малышка… Раскройся для меня...., отдайся…., – все чего я хотел, так это вновь окунуться в её сладость и тепло, сделать вновь своей.

И Оля не разочаровала, тут же раздвинув свои ножки в стороны в приглашающем жесте Она хотела меня не меньше, чем я её, моя птичка дрожала в моих руках, часто дыша, и просто млела в моих объятьях, позволяя делать с ней всё, что я так давно хотел. Входил в неё я медленно, наслаждаясь каждым своим движением, каждой её эмоцией, каждым сладким стоном. Погрузившись в неё до отказа, сам не сдержался и застонал, так это было хорошо, что кружилась голова от счастья, а душа, как будто отделившись от тела, воспарила куда-то в неизведанные дали.

Влаги было столько много, что я без особых усилий скользил внутри. Я растворился в своих ощущениях, сейчас мной руководило не желание быстрее кончить и покинуть столь желанное тело, наоборот, остаться в ней навечно. Растягивая удовольствие подольше, я делал медленные, неспешные, но глубокие и резкие толчки. Беспрерывно пальцем массируя её набухшую горошинку внизу живота, в первую очередь заботясь о её удовольствии. Я надеялся на повторный оргазм, до безумия мечтал почувствовать, как стенки влагалища будут сжимать мой член в момент наивысшего наслаждения. Быть в ней было настолько хорошо, как будто после долгого отсутствия я вернулся домой. Она была моей гаванью, самым близким сердцу местом- моим домом!

– Моя…, моя девочка…, – шептал я, как безумный, сжимая её в своих объятиях, не в силах совладать со своими эмоциями, так мне было сладко.

Я почувствовал, когда она пришла к пику второй раз, испытав очередной оргазм, чувствовал малейшие колебания её тела, как будто она была не отдельным человеком, а моей частью, но самой большой моей частью – моей душой, моим сердцем, которое она забрала с собой навсегда, без надежды вернуть его назад. Я прижался к ней всем своим телом настолько близко, насколько только было возможно, запечатав ей уста поцелуем. Больше не мог сдерживаться, тут же излившись в неё. Кончал долго, волны уходящего наслаждения пронзали моё тело вновь и вновь, что я на время потерял связь с реальным миром. Всё было, как туманной дымке, я не мог контролировать свои эмоции, нежность с такой силой плескалась из меня через край, что я не переставая приговаривал, как сильно её люблю и как безумно скучал всё это время. Целовал её пухлые губы, кусал и тут же зализывал укусы, шепча всякие пошлости и то, что я хочу ещё сделать с ней, не останавливаясь ни на минуту. Мне было мало, очень мало. Я хотел большего, не только физической близости, но и духовной, только в комплексе этих двух составляющих я способен обрести полное счастье, в той мере, как я его понимаю. Засыпать вместе, перед этим занявшись любовью и не раз, просыпаться и снова познавать её прекрасное тело, готовить завтрак в постель, а потом целый день ждать встречи, чтобы вечером снова шептать, как я безумно скучал и каким серым и невыносимо долгим был без неё мой день…

– Уходи, – погрузившись в свои мысли и эмоции от ошеломительного секса, не сразу заметил, что Оленёнок плачет, тихо роняя слёзы на подушку.

Голова её была повёрнута к стене, и я не сразу услышал тихие всхлипывания моей девочки. Малышка моя, как же ей непросто, вечная борьба с собой и своими чувствами, вероятно, отнимает у нее много сил, причиняя много страдания и боли.

– Почему ты меня гонишь после всего, что было между нами? – отчаянье плескалось во мне.

– Это ничего не меняет, ты просто, мерзавец, который воспользовался мной и тем, что я спала и не могла кричать, чтобы не опозорить родителей. Ты в очередной раз показал свое лицо, что ты никого не уважаешь. Все твои слова не стоят ничего, просто пшик, – в голосе её слышался металл, обдавая меня холодом с ног до головы.

– Посмотри на меня, – она никак не отреагировала, и я сам повернул её лицо к себе. – Неужели ты не видишь, как ты мне нужна? Я просто не знаю, как вернуть тебя. Мы должны быть вместе. Посмотри, как нам хорошо. Ты любишь и хочешь меня, не притворяйся и не обманывай себя. Ты шептала неосознанно во сне моё имя, ты ждала меня…

– Да, хочу… и ждала.., – призналась она,– но простить не могу, это выше моих сил. Не мучай меня, уходи. Прошу забудь обо мне и о том, что было между нами, живи своей жизнью…

– Но ты моя жизнь, и мне не нужно другой, – перебил её я, целуя хаотично мокрые от слёз щёки, губы, глаза и волосы, одновременно вдыхая аромат её тела и волос.

Никак не мог надышаться этим родным, таким сводящим меня с ума ароматом. Жаль, что не делают духи с запахом любимого человека, я бы заказал вагончик – другой, чтобы на всю жизнь хватило.

– Я не могу, понимаешь? Никогда не смогу верить тебе, всегда буду сомневаться – это не жизнь. Где нет доверия – нет семьи, пойми и прими этот факт, это выше меня…

– Дай мне шанс, не гони? Как мне убедить тебя, что я ни в чём не виноват? У меня нет доказательств, но я прошу, ты тоже услышь меня – это была подстава…

– А что эти два месяца ты монахом жил? В жизни не поверю в эти сказочки, можешь даже не начинать сочинять, с твоими-то неуёмными сексуальными аппетитами, – не верила она мне.

Я бы и сам бы не поверил в это полгода назад, но это была правда чистой воды. Только как ей это доказать, не скажу же я ей, что дрочил, как одержимый, все эти месяцы без неё.

– У меня никого не было, если ты о другой женщине. Ни разу ни с кем за это время у меня не было физической близости. Я просто не смог бы, как ты не понимаешь, что я не хочу никого, кроме тебя. Ты даже не знаешь где я был и как жил всё это время, а уже делаешь свои надуманные выводы. Это несправедливо… Как тебя убедить? – у меня от бессилия опускались руки и хотелось вместе с ней просто завыть в голос от этой безнадёги.

– Никак, понимаешь? Я смирилась и научилась жить без тебя, и у меня неплохо получается. Моя жизнь вернулось в своё прежнее русло. Уезжай, не порти всё, мне сейчас хорошо, как никогда, тихо и спокойно. Я наслаждаюсь жизнью, а ты всё усложняешь.

– Ты меня любишь, скажи правду?

– Не знаю, что я чувствую. Ты вызываешь у меня разные эмоции, и любовь – это самое последнее чувство, которое я испытываю сейчас по отношению к тебе.

– Больно…., зато честно… Я дам тебе время разобраться в себе. Пойми, я изменился и не хочу больше заставлять или давить на тебя. Много ошибок я совершил и больше так не хочу. Сама решай, а я буду с нетерпением ждать твоего возвращения. И знай одно – мне никто не нужен, кроме тебя, только ты…, ты одна в моём сердце и в моей постели, не забывай об этом.

Немного помолчав после своего эмоционального признания, я попросил.

– Подари нам эту ночь, только одну ночь, прошу…

Оля, не говоря больше не единого слова, просто прижалась ко мне всем телом, тем самым дав своё согласие на мою просьбу.

– А теперь спи, милая, и пусть тебе снятся только самые светлые, как ты сама, сны.

Она меня прижимала к себе так сильно, как будто я смысл всей её жизни, весь её мир. В моих грёзах о нас, всё было именно так. Я лежал и представлял, мечтая о нашем совместном будущем, а что ещё остаётся делать? Только мечта и надежда, что мы станем когда-нибудь нормальной парой не давали мне окончательно пасть духом. Мой единственный шанс быть с этой удивительной девушкой был в том, чтобы предоставить ей выбор и самой решать, когда ко мне вернуться. Я подожду, главное результат. Ей важно самой принимать решения – это я уже понял, и готов уважать её выбор, по крохам завоёвывая её доверие, не подавляя её волю. Что я делал раньше? Пытался сломить, заставив через унижение и боль жить со мной, расписав по пунктам обязанности и полностью контролируя от А до Я. Она хотела, чтобы я увидел в ней личность, считался с ней и её желаниями. Готов ли я к этому? Несомненно! Сложно ли мне это далось? Очень! Если учесть традиции моего народа – это недопустимо, чтобы женщина была на одном уровне с мужчиной. С ней не советуются, а ставят перед фактом, и она подчиняется, не спрашивая и не пререкаясь. Будет непросто, но я справлюсь. Всё ради неё…, ради любви к ней…

Я ушёл рано утром, когда она крепко уснула. На прощание я поцеловал её в носик, заправив прядь волос за ушко, и еле слышно прошептал:

– До встречи во снах, Оленёнок, хотя бы там мы можем быть вместе.., – и вышел, не оборачиваясь, тихо прикрыв дверь рукой.

Не дожидаясь, когда Оля проснётся и выйдет, сославшись на срочные дела, я уехал, попрощавшись с её родителями и поблагодарив их за гостеприимство. На душе поселилась печаль и тоска. Воодушевлённый я буквально летел к ней, надеясь обрести семью, а возвращаюсь ни с чем… Очень сложно бороться с её упрямством, мне ничего не остаётся, как ждать, когда ремя всё расставит по своим местам. Это тяжёлый для меня период, но надежда есть всегда. Я уверен, это ночь многое изменит. Теперь, ложась в свою кровать, она будет думать обо мне, томится и желать, вспоминая и вновь переживая эти нами пережитые незабываемые моменты…

Глава 7. Оля

«Когда человек одинок, он начинает присматриваться к природе и любить её».

Эрих Мария Ремарк

Мне было безумно стыдно этим утром покидать свою комнату. Творить не весь что в доме, где в соседней спальне спят родители?! Какой позор! Упала, ниже уже некуда! Проснулась я рано и слышала, как собирался и прощался с мамой и папой Рустам. Я не могла это выносить. Всё, что произошло этой ночью – это просто какой-то кошмарный сон. Я не могла переспать с ним на самом деле, но засохшая сперма на моих бёдрах свидетельствовала об обратном. Вот чем я опять думала? Снова и снова я попадаюсь в одну и ту же заготовленную этим мерзавцем ловушку – я опять могу забеременеть и с позором каяться в этом родителям, ну что я за непутевая дочь. Это катастрофа просто вселенского масштаба! Мне хотелось кричать от досады, исхлестать его по щекам и просто утопить в ближайшем соседском колодце! Ненавижу! Как же я его ненавижу! Присосался упырь на мою голову и кровь пьет в своё удовольствие безнаказанно. Кровосос! Ненавижу его! Кричала молча я куда-то в пустоту, от досады дубася подушку своими кулаками что есть мочи, не в силах совладать с отрицательными эмоциями переполняющими меня через край.

Но как же было хорошо…. Так, стоп, Оля! Не было! Было ужасно! Он – беспринципная скотина, ни стыда ни совести, который в очередной раз просто взял то, что хочет, не спрашивая. Я даже подумать не могла, что он наберется смелости ко мне забраться в кровать. Да если бы я знала об этом, то забаррикадировала бы дверь. Топнула от досады я, хотя в глубине души знала, что он придёт. Оля, не обманывай себя, ты хотела, чтобы он это сделал…, ты его ждала… И я согласилась с этим, в глубине души злясь на себя, что я такая слабая. Что он делает со мной? Опять перевернул мою жизнь с ног на голову. Как теперь жить спокойно, если только о нём думаю, и в мыслях только воспоминания, как он входит в меня глубоко и резко. Именно этого мне так не хватало: его напора и страсти. Меня одновременно это заводит и я схожу с ума, что он берёт меня, не спрашивая, а с другой – ненавижу за эту его беспардонность. Привык на блюдечке всё с голубой каёмочкой получать и по первому требованию. Король нашёлся и повелитель!

Я пыталась зацепиться за отрицательные эмоции, чтобы продолжать его ненавидеть, но у меня после этой ночи не очень получалось. Он добился своего, думаю о нём и днём и ночью. А в кровать эту теперь хоть не ложись, вся его запахом пропахла насквозь. Про воспоминания, которые мне не дают спокойно ни есть, ни спать вообще молчу. Гад! Просто сволочь! Ненавижу! Кыш, кыш, кыш из моей головы! Изменник! Пусть теперь спит с кем хочет, эта лавочка с сегодняшнего дня для него закрыта навсегда. Но при мысли, что он вот так же, как меня, может обнимать и целовать другую женщину, мне хотелось упасть на кровать и биться в истерике. Я ревновала и очень сильно. Зачем тогда оттолкнула его, ведь он не будет ждать меня вечно, но я не могла простить и переступить через свою гордость. Какая же я идиотка… Кто изменил один раз, станет изменять ещё и ещё. Подумает, что раз простили, простит и опять. Нет! Я не наивная дурочка, уже нет! Я заставлю его себя уважать! Ты ещё у меня попляшешь!

Приняв решение не сдавать позиции противнику и не менять дислокацию, с довольным лицом, изрядно повеселев, я вышла из комнаты.

– Доброе утро, – от стыда отводя глаза в сторону, сказала я маме.

– Доброе, дочка. Рустам уехал рано, не дождался тебя. У него срочные дела на работе, – отчиталась мне мама с порога, как будто кроме Рустама и тем больше для разговора нет.

– Знаем мы эти дела, – пробурчала еле слышно себе под нос я и ещё тише добавила, надеясь на мамин слабый слух. – Как можно больше баб в кровать затащить. Сволочь!

– Что ты сказала? Повтори, я не поняла?

– Спросила, что на завтрак, мамуль – перевела тему в мирное русло я, сев за стол и готовая с аппетитом уплетать всё, что под руку попадётся.

– Оладушки с малиновым вареньем, твоим любимым и овсянка. Рустам только кофе попил…

– Мама, хватит, – сорвалась я, – давай не будем о нём больше говорить никогда. Больше поговорить, что ли не о чем? Вы с этим Рустамом прям с ума посходили, носитесь с ним, как курица с яйцом, – возмущению моему не было предела, и я швырнула ложку на стол в сильном раздражении. Мне будет покой в собственном доме? Даже позавтракать спокойно и то не дают!

– Так, во-первых, не груби матери, а во-вторых, отец сказал, что он руки твоей просил и любит тебя.

У меня челюсть отвисла от такой его наглости. Явился сюда не запылился, ведёт себя, как у себя дома, когда его не ждали, а теперь жениться вздумал. Конечно, пусть жена сидит дома, как глупая клуша и детей ему рожает, а он будет по всякими шамотрам бегать. Во мне поднимался гнев, перекрывая все нормы допустимого поведения, и я взорвалась.

– Любит, значит? Замуж звал? Меня только что-то забыл спросить, или что, моё мнение уже никого не интересует?– я даже аппетит потеряла.

Мама, мама, какая же ты наивная. Знала бы ты, что ночью было, взашей бы его выгнала отсюда, а не дифирамбы распевала.

– Да он себя только любит! Вы его плохо знаете! Пусть на корове соседской женится, а я…

– А ты значит хорошо его знаешь? Ну просвети меня, когда это ты его так хорошо узнала? – прервала мои излияния мама, и руки на груди сложила в ожидании ответа.

Вот же попала, как теперь выкручиваться? Не доведёт меня мой язык до добра, когда-нибудь проколюсь и ляпну, что не следует! – Ты видишь его в третий раз всего в жизни или не третий? – сощурила она глаза и сверлит меня своим проницательным взглядом, пытаясь силой мысли вывести меня на чистую воду. Вот же Шерлок Холмс местного разлива. Как же тебя обхитрить?

– Плохо знаю, мамуль, плохо, – схватила нервно оладушек я и начала обильно макать его в чашу с вареньем, тут же уплетая за обе щёки.

Может отстанет, понадеялась я на удачу, не станет мешать своему чаду утробу набивать.

– Он мне не нравится, ясно!

Мама, выгнув бровь, скептически на меня посмотрела, сомневаясь в моей адекватности, после этих слов. Согласна с ней, как он может не нравится? Этот аргумент звучит не очень убедительно, поэтому решила привести другой, не менее действенный.

– Ну хорошо нравится, очень, но он богатый и избалованный засранец!

– Зато порядочный и серьёзный. Ты сама сказала плохо его знаешь, так узнай получше. Так что, даешь ему шанс? – с моей мамой лучше иногда не спорить, куда я со своим упрямством попала.

Лучше согласиться, но сделать по-своему, вернее будет. Эту женщину никто ещё никогда не переспорил и не переубедил, не стоит и пытаться.

– Хорошо, – выдохнула я, сдавшись на милость победителя, – знакомьте поближе, но не очень близко. И я сама буду решать и принимать решения. На меня не давить, сразу предупреждаю, – мама заулыбалась своей фирменной улыбкой, довольная моим ответом, и продолжила дальше порхать по кухне, набивая мой желудок, в котором сегодня такое чувство, что чёрная дыра образовалась, которая поглощала всё без разбора.

Сегодня был воскресный день, и я решила сходить погулять в своё любимое место, которое находилось в парковой зоне. В нашем посёлке был пруд и небольшая аллея вдоль него, где гуляли парочки по вечерам и семьи с детьми. Но я не любила суету, поэтому нашла своё тайное и любимое место. Небольшая скамейка, невдалеке, скрытая от посторонних глаз, откуда открывался живописный вид на всё озеро. Оно было небольшое, с чистой, но застоялой водой, вдоль которого раскинулись по всей местности многочисленные деревья и кустарники, утопающее уже в зелёной листве. Это был удивительный уголок дикой природы, только моё тайное убежище. А теперь, как оказалось, единственное место, где я могу уединиться и побыть одна. Дома теперь уже я не чувствую себя в безопасности, Рустам и там меня достал, обманом проникнув в мой дом. Неужели он никогда не оставит меня в покое?

Главное не только видеть, но и слышать окружающую вас природу. Закройте глаза и вы услышите: вот шелестят кроны деревьев над головой, вот жужжат первые насекомые, где-то вдалеке квакают лягушки и плещется вода, куда кто-то кидает камушки, делая разводы на воде. Хотела ли я вернуться в город и жить там? Мой ответ, нет, всю жизнь я провела в деревне, здесь моя Родина, где я отдыхаю душой. Мне по душе спокойная, размеренная жизнь без суеты и сильных потрясений. Моя тихая гавань, где жизнь медленно и не торопясь течёт. Живая природа, с которой сливаешься в одно целое. Я сидела, подставив своё лицо тёплому весеннему солнышку, закрыв глаза от яркого света. Так хорошо! Я чувствую в данный момент себя живой, как никогда, и постепенно исцеляюсь, после пережитых испытаний. Открыв глаза, увидела плывущих мне навстречу диких уток. Достав хлеб из сумки, я стала крошить и бросать им прям в воду, подкармливая их всегда, когда прихожу сюда в это райское место.