Клан Борзых: Приёмыш бесплатное чтение

Здравствуйте, дорогие читатели. Это новый независимый цикл, в новом же мире (я такого не видел ни у кого, если встречали похожее – кидайте в комментарии ссылки).

Данный мир, происходящие в нем истории и все его герои – выдуманные. Автор не ставит своей целью оскорбить кого и что-либо. Все совпадения совершенно случайны. Любые аналогии ложны.

Для удобства читателей и автора единицы измерения, названия и другие не существенные для истории обозначения взяты из нашего мира. Есть свои, уникальные, но только там, где они несут смысловую нагрузку.

Спасибо за интерес к книге и приятного вам чтения!

Глава 1

– Станция Чертановская, выход на платформу с левой стороны, – донеслось из динамиков, и толпа вынесла меня на перрон. Вставив поглубже наушники, я протолкал себе путь через живое море и встал на эскалатор, когда телефон нетерпеливо завибрировал.

– Да еду я уже, еду, – не дожидаясь вопроса, проговорил я в трубу. – Хватит меня дёргать, ты сама опять дрон забыла, а мне ещё курсач сегодня сдавать!

– Максик, ты меня очень выручаешь, никогда не забуду, честное слово! – тараторила сестра, которой я и вёз её злополучную фпвшку. Сам я с дронами не очень. Так, баловался, хоть опыт применения был, а вот Надя участвовала в соревнованиях по гонкам на скоростных дронах. Но утром так нервничала и спешила, что забыла запасной аппарат, и, как назло, главный у неё забарахлил.

Между первыми сонными лекциями и помощью сестре, конечно, выбрал второе. Поднимаясь по эскалатору, я уже видел через раскрытые двери, как нервничающая сестра припрыгивает в ожидании, а когда наконец увидела меня, помахала рукой.

– Смотри куда прёшь! – недовольно крикнул мужик, сам пробивающийся вперёд по эскалатору. И я хотел ругнуться ему в спину, чтобы не оставлять безнаказанным, но в этот момент начало происходить что-то непонятное.

Едва я успел сойти с последней ступени, когда мир вокруг резко начал терять краски, исчезли все запахи, звуки растянулись, словно в замедленной прокрутке на ноль пять, а затем всё замерло, и наступила полная темнота.

Клокочущий разноцветный Хаос ярко освещал бескрайнее пространство миллиардов миров, клубящийся ледяной Порядок непробиваемой бронёй сжимал угасшие миры. И в этом вечном противостоянии лишь ровное золотое свечение успокаивало и умиротворяло его взор. Последний кусочек некогда обширного пояса Баланса на границе между испепеляющим светом и ледяной тьмой.

Гарантия выживания для одного конкретного вида и его седовласого Хранителя. Очередное полчище бездушных было готово вторгнуться в Оплот Баланса, и выбора не осталось. Либо так, либо сгинуть вместе со своими братьями и сёстрами. Навечно.

Божественная искра рухнула в золотой шестигранник, найдя подходящую оболочку.

Мир мигнул, словно разорванное видео, вновь обретая звуки и краски, я шагнул вперёд, чуть не натолкнувшись на ноги хама. Они продолжили движение и через мгновение рухнули, лишённые туловища и брызжущие тонкими струйками крови.

– По. помогите… – прохрипел кто-то сзади, и обернувшись я увидел, как шедший за мной интеллигентный мужчина осел. Его словно разрубили пополам, при этом верхняя часть валялась рядом со мной, истекая кровью, а нижняя всё ещё торчала в сером пульсирующем облаке. Мужчина уже умирал, хоть и не понимал этого, продолжая тянуть ко мне руку, но в этот момент облако в очередной раз дёрнулось, расширяясь на полметра и захватывая его с головой. Я едва успел отшатнуться, когда кисть погибшего отвалилась, словно отрубленная.

– Мать твою. Какого… – прошептал я, отодвигаясь ещё дальше от опасной субстанции, и едва не упал, споткнувшись о… обернувшись я с удивлением уставился на дерево, торчащее почти посередине прохода. Что оно здесь делает? Что за бред? Декорации к фильму?

– Надя! Сестрёнка ты где?! – Обогнув ствол с жёлтой листвой, я ошарашенно замер. Это однозначно была моя станция, вышел я где нужно, только вот поверить в это было почти невозможно – слишком уж всё изменилось. До неузнаваемости. Вздыбившиеся куски асфальта ещё можно было рассмотреть, но многоэтажки терялись между плотно стоящими деревьями и высоким кустарником.

– Как? – слова застряли у меня в горле. Происходило что-то невероятное, не укладывающееся в голове.

Лес? В Москве? Чертаново, конечно, не самый центр, но на ухоженный парк местность никак не походила. Через густую жёлтую листву и свисающие к самой земле сухие ветви проступала изумрудная зелень, короновавшая верхушки деревьев. Природа словно сошла с ума, и деревья одновременно переживали все четыре сезона.

И только ели, поднимавшиеся к самому небу, казалось, были полностью в своей стихии. Пожухлые иглы упругим толстым ковром устилали всё вокруг них, не позволяя другим деревьям подступиться. Но в то же время буквально укладывая мне дорогу между стволов, уходящую по бывшему проспекту.

– Это бред какой-то, – пробормотал я, достав телефон. Даже если меня накачали какой-то наркотой, или я надышался газом в метро и брежу, даже если случился теракт – всегда можно позвонить в службу помощи… вот только сети не было. Ноль палок. Экстренный вызов начался, но тут же сбросился.

– Глушилки? Если теракт, и меня накрыло – значит могли поставить глушилки, – убеждая сам себя, проговорил я. Мотая головой, поднял телефон выше, только потом сообразив, что это ни разу не поможет. Посмотрел на сигнал ГЛОНАС – спутники не найдены. Значит, точно глушат, иначе… Я умер и попал в чистилище? Сестра мертва?

– Отставить! – рявкнул я, понимая, что такого просто не может быть, и с размаху отвесил себе оплеуху. Боль и в самом деле отрезвила, заставив посмотреть на мир по-новому. Наклониться, потрогать траву, вдохнуть полной грудью запах смешанного леса. Всё это было предельно настоящим, как и отдалённое пение птиц и…

Где-то раздался крик, но не отчаянный, а командный, хорошо поставленный. Разобрать, в какой стороне, я не смог. Здания отражали звук, а деревья глушили, но главное, где-то неподалёку находились люди!

Если выжил я, значит могли выжить и другие. Да плевать на остальных – могла выжить сестра! Осталось только забраться повыше, чтобы осмотреться и… я одернул сам себя, чертыхнувшись, и скинул рюкзак. Зачем лазить по деревьям, если у меня с собой дрон?

Быстро проверив заряд батареи – полный, и ещё три «банки» в запасе, я нашёл просвет между деревьями и, натянув очки, запустил фпвшку. Победно взвизгнув, кроха, помещающийся на ладони, умчался в небеса, а я замер с пультом, видя всё через камеру.

Вот только увиденное меня не сильно порадовало, город выглядел покинутым и разрушенным. Но чем выше поднимался дрон, тем больше я видел, и внушительней оказывалась картина разрушений и изменений. Смешанный лес тянулся ещё на пару километров, а дальше, сколько хватало камеры, виднелись только разрушенные здания.

Сделав полный круг дроном, я осмотрел ближайшие окрестности, но никаких следов сестры или вообще живых людей не нашёл. Учитывая, как всё заросло, у меня было два варианта: я либо переместился во времени, либо попал в параллельный мир. И в обоих случаях Надя могла не попасть в аномалию и остаться дома, либо переместиться со мной. Но когда я увидел источник шума, остальные мысли просто вылетели из головы.

В начале обрадовавшись, я всё больше хмурился, пока дрон подлетал ближе. Широкая колонна, человек триста, разбитая на несколько групп, шла, расчищая себе путь. Вот только их внешний вид меня сильно смущал… и дело было даже не в странной одежде и броне, хоть она и выглядела словно смесь из старья и очень простых мешковатых тканей с кусками жестяного металла.

Шедшие впереди люди, чёрт, я даже не был уверен, что их можно назвать «людьми». Низкорослые уродцы, криворукие, с облысевшими, покрытыми странными наростами головами. Кривыми копьями с длинными словно короткие мечи наконечниками, они расчищали путь идущим за ними воинам.

Те разительно отличались от передового отряда. Тоже не слишком высокие, тяжёлые и широкоплечие, почти все с большими животами, но от того не менее грозные. Облачённые в кирасы с толстым подбоем и вооружённые молотами и булавами, они выглядели куда уверенней, покрикивая на уродцев.

У пары человек из второго отряда я увидел висящие на ремнях, богато украшенные калаши. Чуть ли не в золоте и стразах. Ружья и болтовки тоже нашлись, но без оптических прицелов. И такая смесь из средневековой одежды с вполне современным оружием несколько выбивала из колеи. Если бы не третий отряд.

Иначе как рыцарями я бы их назвать не мог. Немногочисленные, высокие, в полных доспехах, с мечами и… винтовками за плечами. На поясах у каждого висел меч и длинный штык. Если бы не узкие плечи, они выглядели бы куда внушительней, чем окружавшее их войско.

Предводители, а никем иными гигант в золоченых доспехах и идущий рядом с ним высокий рыцарь, держащий под мышкой шлем с перьями, быть не могли. Они о чём-то общались, гигант то и дело хохотал, запрокидывая голову, и я даже пожалел, что у дрона нет микрофона, чтобы послушать о чём речь. Оба предводителя вооружены и современным оружием, и средневековым. Удивительное сочетание. Подлетев ближе, но так чтобы не выдать себя, я с облегчением выдохнул: всё же люди. Хоть и странного телосложения.

До колонны было около полукилометра, и, хотя уродцы с первого взгляда отпугивали своей внешностью, наличие людей успокаивало и воодушевляло. Они смеялись, общались, а значит, с ними вполне можно договориться. Будет даже немного обидно, если всё происходящее – это сон воспалённого и уставшего при подготовке к сессии мозга, а я до сих пор нахожусь в вагоне метро.

Улыбнувшись своим мыслям и почувствовав, как затаившееся было беспокойство отступает, я вернул дрона, повесил его точно над собой, чтобы сориентироваться с направлением движения, и уже собирался убрать его, когда вдали раздались приглушённые хлопки выстрелов, и началась какая-то суета. Нахмурившись, я подвел фпвшку ближе и выругался. Только что идущие мирно воины схватились друг с другом не на жизнь, а насмерть.

Здоровяки и уродцы навалились на рыцарей со всех сторон, те оказались в абсолютном меньшинстве и не могли ничего сделать. Потерявший в первые секунды шлем предводитель рубился с закованным в золочёные латы гигантом. Крики стояли такие, что слышно было даже сквозь чащу, хоть и ни слова не разобрать.

Предводитель рыцарей что-то крикнул, махнул рукой в сторону леса, и это движение стало для него роковым. Гигант, воспользовавшись секундной заминкой, рванул вперёд, ударил противника плечом, повалив его на землю, а затем обрушил свой молот. В это время от рыцарей отделился отряд и пошёл на прорыв.

Им наперерез тут же бросилось с десяток воинов и почти сотня мелких уродцев, но, теряя с каждой секундой бойцов, рыцари прорвались сквозь плотное окружение только для того, чтобы им в тыл ударили новые силы. Несколько человек скрылось в лесу, двигаясь в моём направлении.

Что происходит? Чему свидетелем я стал? Наблюдать за тем, как рыцарей добивают, навалившись по десять на одного, не было никакого желания, а в лесу даже фпвшка не особенно помогала, так что мне оставалось лишь вернуть дрона и… бежать? Затаиться? Я же понятия не имею о причинах. Соваться к режущим друг друга воинам – не лучшая идея. Учитывая, что я почти голышом, а они с огнестрелом и в доспехах.

Пока я убирал дрон, раздался истошный крик, и это всё решило. Так кричать может только девушка. И довольно близко.

– Прочь уроды! – бранилась она где-то неподалёку.

– Надя?! – я закинул рюкзак за плечи и бросился навстречу, но расстояние оказалось обманчивым. Мне потребовалось почти три минуты, чтобы добежать до шума схватки, сменившегося невнятными всхлипами и руганью. Мою сестру хотели изнасиловать! И я начал действовать на автомате. И лишь проскочив через кусты, начал понимать, что происходит что-то не то.

Навалившийся на девушку здоровяк сбил с неё шлем, тот укатился куда-то в траву, раскидав густые русые волосы сестры по хвое, и сейчас, хохоча, поспешно срывал с неё одежду. Ворвавшись на поляну, я видел перед собой только жертву и насильника. Мозг будто отфильтровал всё остальное, но одновременно выхватывал каждую деталь.

– Не хотела по-хорошему, будет по-плохому, – гоготал он. – В начале тебя поимею я, а потом весь мой выводок!

Девушка пыталась отбиваться, но противник был на сотню кило тяжелее, так же как и она в броне, и не стеснялся бить её по лицу массивной рукой. Шлем и винтовку она где-то потеряла, а ножны с мечом урод прижал коленом. Я подскочил как раз в момент, когда он скинул портупею с кинжалом и булавой, явно собираясь спустить портки. Подбежав, я оттолкнул одного из замерших на границе поляны уродцев, и выхватив из ножен валяющийся кинжал, окрикнул насильника.

– Эй, хряк! – удивительно, но подействовало даже лучше, чем я ожидал. Враг недоумённо повернулся ко мне, глядя налитыми кровью глазами, и в этот момент я ударил. В противнике было явно больше веса, он выглядел толстым, а не упитанным, но действовал почти с той же скоростью, что и я.

Закрылся предплечьем, отбил удар кинжала в сторону и тут же ударил в ответ. Как эта хрупкая девушка такой хук пережила? У меня чуть в глазах не потемнело, только и успел навалиться уже на врага всем телом, тот с лёгкостью выдержал давление, но я вывернул кисть, кинжал просел, воткнувшись прямо в глаз насильника, я же почувствовал неприятный укол и волну, прошедшую по телу. Уродцы заверещали, падая на колени.

– Надя! – окрикнул я, выдернув кинжал из черепа хряка, но, когда увидел совершенно чужое лицо, понял, что обознался.

– Сдохни, сдохни, мразь! – гневно орала девушка, когда я столкнул с неё противника, и несколько раз воткнула во врага в вытащенный откуда-то стилет. А затем, удивлённо пробормотала, повернувшись ко мне. – Пустой? Ты забрал?

– Уходим, быстро! – крикнул я, подхватив портупею врага. Уродцы хоть и реагировали заторможенно, но явно истуканами не были, хрипя и похрюкивая они бросились к нам, хаотично тыча копьями. Первого я успел прикончить, пока он приходил в себя. Вот только какая разница, если их был десяток, а нас всего двое?

Да и девушка, пережившая шок, действовала заторможенно, словно не понимая, что её сейчас могут прибить. Пусть это и не сестра, но не бросать же её здесь.

Отбиваться от копий кинжалом? Ищите дурака. Схватив спасённую за руку, я потащил её за собой, петляя между деревьями. Твари с небольшой задержкой бросились за нами, видно, умом они не блистали. Дождавшись пока отряд растянется и выждав момент, я обогнул плотный кустарник и атаковал первого выбежавшего из-за него врага.

В том, что это враг, не было уже никаких сомнений.

Перехватив выпавшее из корявых пальцев копьё, я ударил следующего, попал криво. И дело не в том, откуда у меня растут руки, просто и древко, и враги были несуразными. Уродцы в своей «красоте» были похожи словно братья-близнецы, но в то же время были совершенно разными, вблизи это стало понятно. Людей напоминали лишь издали.

Второй враг, несмотря на торчащее из брюха копьё, пытался двигаться вперёд, словно не замечая боли. А его уже огибал третий. Перехватив кинжал и пнув врага, я взял в правую руку булаву убитого – всё эффективней, да и уметь особо не надо, знай бей по головам, благо враги тупо пёрли напролом.

– Я прикрою, – не терпящим возражений голосом, сказала рыцарь, встав рядом, а затем в её руках замелькал меч с узким, но длинным лезвием. Иногда говорят, что меч порхает как бабочка, ничего подобного! Я просто не видел размывающееся в движении лезвие, а вот противникам доставалось. Только и успевай добивать уродов, лишённых оружия, с подрубленными сухожилиями или вспоротыми животами.

Мы управились за несколько минут, оставив на поляне кровавую кучу из тварей, а затем замерли, друг напротив друга. Девушка, довольно красивая, хоть и на мой вкус слишком худая, смотрела на меня с недоверчивым прищуром. Теперь стало очевидно, что общего между ней и Надей только цвет волос и глаз. Но что ещё хуже, она стояла с направленным на меня клинком.

– Десяток мы перебили, но их там ещё две сотни, – напомнил я, сделав шаг назад и подобрав самое прямое из трофейных копий. – За тобой будет погоня, надо уходить.

– Не за мной. Я уже свободна, а вот ты, простолюдин, убил наследника клана Секачовых, – ответила рыцарь, вызвав у меня ступор.

– Чего? Ты с ума сошла? Он же тебя изнасиловать хотел, – ошарашенно проговорил я. – Изнасиловать, отдать тварям на забаву, а потом убить.

– Много ты понимаешь, простолюдин, – ещё больше уверившись в своей правоте, ответила девушка. – Если он не прикончил меня сразу, значит, хотел взять третьей женой. Получить наши земли и место при дворе, избавившись от отца.

– И что, теперь они не найдут другого наследника, который так же тебя изнасилует и насильно возьмёт в жены? – спросил я, развеселившись от враз изменившегося выражения её лица. – А знаешь, я тебя спас, и этого достаточно. Дальше ты сама по себе. А мне ещё сестру искать.

– Ты не ждёшь от меня награды? – теперь уже ошарашенной выглядела девушка, которая явно рассчитывала на иное русло разговора.

– Какая награда? От тебя? Да ты же оборванка, почти без штанов, – при этих словах девушка потянулась к промежности и прикрыла руками почти срезанную юбку. – Одна, посреди леса, ещё и без мозгов, судя по тому, что решила препираться сейчас. Да и я не лучше… Некогда мне.

– Стой! – окрикнула меня девушка, когда я сделал несколько шагов в противоположную от бойни сторону. – Ты кто такой вообще? И куда собрался?

– Максим Бабров, – коротко ответил я, стараясь не шуметь, пробираясь по кустам и между деревьев дальше в чащобу. Девушка решилась пойти следом всего через секунду, и я опасался, что она будет греметь доспехами, но на удивление хорошо подогнанные пластины почти не звенели и не скрипели.

– Ты хоть знаешь, куда ты идёшь? – наконец раздался у меня за спиной недовольный шёпот.

– Искать сестру. Она должна быть где-то неподалёку.

– Здесь на ближайшие несколько километров никого нет, только Секачовы, – зло одёрнула меня девушка. – То, что тебя охранение не учуяло – случайность.

– Значит, дальше от битвы. Ваши явно проиграли, сколько времени понадобится, как ты их назвала? Секачовым? точно хряки, чтобы сообразить, что пора в погоню – вряд ли много. – ответил я, пригнувшись и пропуская над головой толстую ветвь. Верить девушке в то, что никого нет рядом, я не собирался. Но как в лесу искать сестру, если она жива и появилась вместе со мной… – Так что предпочту находиться как можно дальше от разъярённой толпы.

– Толпа? Не знаешь Секачовых, а меня хоть знаешь? – спросила девушка.

– Понятия не имею, кто ты, – пожал я плечами. – И не спрашивай, зачем спас. Детство в… разыгралось, сказки вспомнил. Просто увидел ситуацию и что-то сподвигло.

– То есть… спас не потому, что я наследница княжеского рода Борзых?

– Кто? – я даже обернулся от резанувшего слух названия. – Хватит болтать уже. Идёшь? Так идём тихо. Надо бы от запаха избавится…

– Не поможет, у них есть нюхачи, – ответила рыцарь. – И ты идёшь через запретную рощу прямо к границе сезона.

– Чего? Какого сезона? Осень вроде на дворе, – ответил я, взглянув на желтеющую листву. – Тепло… начало сентября?

– Ясно, ты Старый, – буркнула девушка.

– Не такой уж и старый, двадцать три всего, – бросил я не оборачиваясь.

– Не старый, а Старый, – подчеркнув интонацией, сказала девушка. – Стой, нам нужно свернуть отсюда на третий сезон, иначе с приходом ночи напоремся на ползунов.

– Да какой ещё третий сезон? – в отчаянье понять мысли девушки взвыл я. – О чём ты вообще? Хотя не важно, надо уходить.

– Надо, но не туда, – поймав меня за рукав, проговорила девушка. – Там опасно, понимаешь?

– Что может быть опаснее сотен разъярённых уродов хряков с огнестрелом?

– Тысячи тёмных тварей из погибшего мира. Через четыре дня прорыв, мы должны зайти к прошедшему сезону и выйти обратно к Городу, – возразила она, и теперь я ей поверил. В конце концов, девушка знала о происходящем куда больше меня.

– Ладно, веди, – нехотя согласился я, скинув рюкзак и доставая шлем. – Только дай проверю, далеко ли мы оторвались.

Дрон с визгом скрылся в небесах, и через несколько секунд я уже смотрел на лес с высоты птичьего полёта. Найти небольшой отряд под раскидистыми ветвями было бы проблематично, но враги и не собирались скрываться, наоборот, они шли широкой цепью. На всякий случай я сделал ещё круг, убеждаясь, что сестры нигде нет.

– Кучно идут, – поджав губы, проговорил я. – Можно попробовать протиснуться между отрядами.

– Что? Как ты видишь? – в голосе девушки чувствовалось истинное восхищение и удивление. Ну да, а когда я её от изнасилования спас, такой реакции не было. – У тебя действующие устройства Старых?

– Ага, глаз бога, пронзающий тьму и пространство, – буркнул я. – У вас же есть бум палки, я у многих видел.

– Имеешь в виду автоматы и ружья? – насмешливо спросила девушка. – Их чинить легко, железо везде есть, а вот настоящие артефакты только у Филиновых есть.

– Ага, так… надо прорываться и…

– Не выйдет, говорю же, у них есть нюхачи. Они только окружат нас и схватят, а тебя убьют как простолюдина.

– Ну спасибо. В таком случае у меня для нас плохие новости, они забирают далеко в стороны, вырваться в том направлении не выйдет, – сказал я, махнув рукой туда, куда смотрел с помощью дрона. – Нужно отступать на юг, сделаем крюк и тогда уже выберемся к центру столицы.

– Там некуда отступать, скоро ночь, – веско проговорила Борзая. – Там твари куда опаснее Секачовых. Ползуны вне стен разорвут нас на куски, никакая броня не спасёт, да у тебя и доспеха нет.

– Если тебе безопаснее отдаться этим уродам, то я тебя осуждать не буду, – сказал я, возвращая дрона и пряча его в рюкзак вместе с очками. – Метрах в трёхстах большие развалины торгового центра, пройдём насквозь, сэкономим время, а затем…

– Торгового центра?

– Большое здание без перегородок внутри, ну или с минимальными, – не стал вдаваться я в подробности, с места взяв быстрый темп. Городские кроссовки не очень подходили для передвижения по лесу, но уж лучше так, чем в офисных туфлях.

Девушка, несмотря на все протесты, шла следом, а когда увидела заросшее здание, даже воодушевилась, внимательно всматриваясь в его очертания.

– Это здесь. Сюда отец вёл отряд, – неожиданно сказала она, указав на покосившуюся, но до сих пор яркую вывеску. – Это место выбросил четвёртый, цикл назад. Разведка говорила, что тут сгинули Тигры.

– Цикл назад, четвертый… – пробормотал я, качая головой. – Не важно. Нам нужно пройти мимо, как можно быстрее.

– Хорошо, нам… туда, – повертев головой, девушка ткнула в направлении разбитой двери. Стекло до сих пор проступало через траву, по всей видимости, здесь был край бетонной плиты, и она росла плохо. Но ступать всё равно пришлось аккуратно, чтобы не порезаться.

Девушка, которую вёл до этого я, ускорилась, её глаза загорелись непонятным внутренним светом, и она ступила в полумрак до того, как я успел вытащить мобильник и включить фонарик. В голове мелькнула мысль, что это последняя его зарядка. Батареи от дрона вряд ли я смогу приспособить, а с электричеством будут проблемы.

– Сюда, я чувствую их запах. Разведчики были здесь, – тихо проговорила девушка, обходя часть обвалившегося второго этажа. Я пошёл следом, стараясь не шуметь и не наступать на обломки. А ведь была простая дорога, просматривающаяся почти насквозь торгового центра, нет чтобы идти по ней.

Неожиданно девушка замерла, опасливо смотря по сторонам, и приложила палец к губам. Я прикрыл фонарь, чтобы в не выделяться в темноте, и даже дышать перестал. Через мгновение раздался шум опрокидываемой мебели, затем визг и нарастающий грохот. Похоже, уродцам сильно не хватало мозгов, и добравшись до торгового центра, они пошли напролом, обрушив часть перекрытий.

Здание затряслось, жидкие стены ходили ходуном, грозя обвалиться, но до нас, к счастью, волна не докатилась. Стало заметно темнее, поднялась пыль и смесь запахов, от гнилостного до сладковатого. В свете фонаря я заметил, как рыцарь зажала нос и недовольно поморщилась.

Снаружи раздавался шум и гам, где-то неподалёку, метрах в двадцати, с руганью и матом пытались разбирать завалы. Выключив фонарь, мы затаились, ожидая, что будет дальше. Идти без света вперёд – чистой воды самоубийство, выбираться назад к толпе вооружённых людей и тварей – немногим лучше.

Можно было сидеть на месте, выжидая пока враги уберутся восвояси. Завалы надёжно прикрывали наш тыл, пробираться вперёд в темноте опасно, и единственное, что меня смущало – слова об угрозах ночи.

– Нюхачи твои, смогут отыскать путь через завалы? – шёпотом спросил я.

– В такой пыли? Нет, – гнусаво ответила девушка, пальцами зажавшая нос.

– Отлично, тогда выбираться надо нам, – пробормотал я, вновь включая фонарь, но прикрывая его рукой. Завал за нами плотно закрывал проход, а вот впереди виднелась щель между обвалившихся перекрытий. Подойдя ближе, я чуть не закашлялся от вони. Повёл фонарём в проход и тут же нашёл причину – два десятка валявшихся на земле растерзанных трупов.

– Все мертвы? – спросила девушка. Я молча кивнул, всматриваясь в темноту и не собираясь лезть в узкий проход, не проверив в чём там дело. – Я в броне, пусти меня первой.

– Без шлема и щита? Ещё чего, – буркнул я, отступая от прохода. – Не лезь, стой здесь и свети, а я проверю помещение дроном.

– Ты говоришь как простолюдин, – недовольно прогундосила Борзая, нос она так и держала зажатым.

– В смысле как тот, кто не прёт на рожон, когда можно быть предусмотрительным? Там вроде раненный никто не орёт. Да и помощь трупам вряд ли уже понадобится, – пробормотал я, запуская дрон.

Моих невеликих навыков хватило, чтобы пролететь в выставленный проход, и, подняв дрон под потолок, я осмотрел торговый зал. От него мало что осталось, вынесли всё подчистую, кажется, даже попытались разобрать прилавки. Но это было очень давно, теперь поверх разрухи лежал вековой слой пыли и грязи, местами даже росла трава, не говоря уже о любящих темноту и влагу грибах со мхом.

Но недавно в это сонное царство вторглись. Кровь, разлитая по полу, уже свернулась коричневыми разводами, от тел неимоверно воняло, но пылью всё это покрыться не успело.

– Сколько дней прошло, интересно? – пробормотал я.

– Пять, – ответила Борзая. – Тогда отряд разведки нашёл…

– Чего замолчала? Что-то интересное и ценное?

– Да. То есть нет. Не важно. Там что-то шевелится… – проговорила девушка, и я был вынужден сосредоточиться на плохо освещённом зале в поисках опасности. А затем увидел – куча тел и в самом деле шевельнулась, из-под неё высунулись длинные, сантиметров десять, треугольные когти, а за ними тощая серая лапа, отдалённо напоминающая человеческую руку.

– Ползун, нам конец… – пролепетала девушка и, бросив фонарь, схватилась за меч.

Вмиг стало темно, и мне ничего не оставалось, кроме как бросить дрон и, сдвинув очки на лоб, встать рядом с рыцарем. Подхватив валяющийся на полу телефон, я выставил копьё, перегородив узкий проход, и навёл луч фонаря на приближающуюся, клацающую по кафелю когтями тварь.

Глава 2

– Держи его на расстоянии! – крикнула Борзая, сама тыча в проход кончиком меча, вот только твари было совершенно наплевать на её потуги. Монстр отдалённо напоминал исхудавшего, будто высушенного человека с серой, почти чёрной кожей, но с явно проступающими тугими мышцами. Отсутствие жира натягивало облысевшую кожу на черепе, так что губы исчезли и острые зубы замерли в вечном оскале.

Эта тварь сумела порвать когтями десяток разведчиков, двое из которых были в полном доспехе, и сейчас не торопилась, выбравшись из-под кучи тел и постепенно подкрадываясь к нам. Никаких иллюзий относительно моего мастерства обращения с копьём у меня не было, попаду – уже хорошо. Борзая? Может у неё что-то и выйдет, но особой надежды я не питал.

– Отходи, попробуем вывести тварь на уродов, – проговорил я, толкнув девушку плечом и не сводя взгляда с монстра. Тот двигался резкими дёрганными движениями, будто марионетка, которой управлял неопытный кукловод. Но стоило когтям клацнуть по скрывшейся под слоем грязи и пыли плитке, как никаких сомнений в силе монстра не осталось.

– Возможно, он не совсем разумен или дезориентирован. Они же ночью нападают, – прошептал я, а боковым зрением подметил, что враг то и дело косится на оставшийся висеть в воздухе дрон. Раздражитель? Потому что мы не шумим, а тот визжит своими двигателями? Может монстр и вовсе слепой? Тогда у нас есть шанс…

Подобрав камушек, кусок отвалившейся стены, я бросил его в проход на противоположную от нас сторону зала, и он с громким стуком упал на побитую плитку. Да только тварь лишь мельком повернула в ту сторону голову и вновь начала двигаться в нашем направлении. Терять единственное преимущество очень не хотелось, но уж лучше дрон, чем мы.

– Прикрой, – прошептал я, вновь натянув очки и выхватив джойстик. Дрон взвизгнул, пролетел над монстром, и сделав круг, заставил чудище развернуться на месте. Стоило убедиться, что тварь отвлеклась на него, как в голове созрел дикий план. Не может быть, чтобы в зал вёл только один проход.

Стараясь, не отдаляться от монстра, но в то же время не давая ему схватить разведчик, я сделал полукруг, заставляя ползуна отходить от нас всё дальше и дальше. Тварь пару раз оглядывалась, явно ощущая присутствие, но не воспринимала нас как достаточную угрозу или цель, а потому смещалась за дроном, пока я не нашёл выход.

– Я сейчас попробую увести его по лазу, с той стороны, а ты ищи выход с этой, – пробормотал я как можно тише.

– Нет. Мы должны забрать то, за чем шёл рейд, – настойчиво прошептала Борзая.

– Ты совсем… Я выиграю столько времени, сколько смогу, но сидеть на одном месте – не вариант. А я совершенно беспомощен пока управляю дроном.

– Я быстро. Мне нужно всего несколько секунд, – ответила девушка, и я услышал, как она отходит к пролому. Захотелось выругаться, но в этот момент пришлось сосредоточиться на дроне. Расщелина, через которую он летел, неожиданно разошлась в сторону, кто-то откинул кусок стены, и дрон вылетел между стоящими рядом уродцами и воинами Секачовых. А следом выбрался и ползун.

– Быстрее! – крикнул я, взмыв к небесам, и, сдвинув шлем на один глаз, побежал к роющейся между тел Борзой. – Чего копаешься?

– Сейчас, он должен быть здесь… – девушка расталкивала тела.

– Да кто «он»? – успел зло спросить я, когда снаружи раздался грохот, и с наполовину обрушившегося потолка посыпался мусор и труха. Об источнике шума можно было не гадать – на улице шла битва, и я не удержался, сосредоточившись на сигнале с дрона. – Ох, ё…

Нет, никакая это не битва, это бойня. Ползун, после пробуждения шевелившийся куда медленней, теперь скакал от одного противника к другому, разрывая глотки когтями и клыками. Его фиолетовые глаза горели хищным огнём, а когти с одинаковой лёгкостью разрывали плоть и стальные кирасы.

Секачовы кинули вперёд всех уродцев поблизости, но тупые карлики ничего не могли противопоставить монстру. Ружейный выстрел, практически в упор, лишь откинул тварь на мгновение, но даже не замедлил, хотя должен был пробить насквозь. Монстр двигался так быстро, что стрелки едва успевали смещать прицел.

И ни у одного из них не было скорострельного автоматического оружия. Патроны экономили? Так или иначе, выстрелы звучали всё чаще. Подключались мордовороты с трофейными винтовками, только вот обращаться с ними их толком не научили. А потом раздался истошный крик, который мы услышали даже через обвал, и свиньи бросились врассыпную, спасая свои шкуры. Лишь уродцы некоторое время сопротивлялись…

– А отойти хоть немного дальше они не могли? – с досадой прошептал я. Тварь добивала последних уродцев, не отходя от единственного разведанного выхода. Значит, нужно найти другой. Вернуться назад? Может остались пути отхода?

Я сделал небольшой круг, а затем пошёл по спирали, но в последних лучах садящегося солнца, слишком уж быстро садящегося, будто мы были в кольце гор, я видел только развалины и провалы в крыше. Можно попробовать пройти через неё, расширить один из ходов… шум я услышал раньше, чем увидел его источник – ползун возвращался.

– Есть! – не скрывая восторга, крикнула Борзая, и обернувшись я увидел, как она с трепетом и любовью стоит на коленях перед крохотным ростком, на вершине которого сияет то ли переливающаяся всеми цветами ягода, то ли диковинная жемчужина. Вот только я её радостей не разделял.

– Забирай и пошли, надо выбираться, – скомандовал я, осматриваясь по сторонам. Дыра в крыше была, вот только добраться до неё, не являясь акробатом и скалолазом в одном лице, практически нереально. Будь у нас чуть больше времени и верёвка, зацепить её за дрон, поднять, намотать на что-нибудь, но балки и так держались на соплях, парочка почти упала.

Приближающийся грохот отвлёк меня, возвращая в реальность. Тварь, разорвавшая у меня на глазах больше двадцати противников, пробиралась к нам под завалами. Зачем ей мы, когда от неё убегали толпы добычи? Стянув очки на лоб, я посмотрел на мнущуюся у ростка девушку. Вполне возможно, что тварь охраняла это деревце.

– Ну? – рыкнул я, и рука княжны дёрнулась.

– Я не могу, мы должны выкопать его целиком, принести ко двору!

– Да твою же… – я выругался, повернувшись к пролому. С секунды на секунду тварь будет здесь, и уже нет никакого смысла кричать на девушку.

Думай… думай голова бедовая.

Завал, балка, копьё, валяющееся неподалёку… план окончательно сформировался, когда в темноте под завалом уже появились фиолетовые искорки глаз. Я подскочил к завалу, ткнул в него копьём и упёрся, сдвигая одну из подпорок. Древко затрещало, грозя в любое мгновение сломаться, но я продолжал давить, и наконец оно не выдержало треснув. Я полетел на пол, не удержавшись на ногах. Но в то же время балка пришла в движение, с потолка вновь посыпалась пыль, а проход перегородил крупный обломок.

Тварь это существенно замедлило, но не остановило. С дьявольским рычанием она подлезла под опору, поднимая своей иссохшей спиной пару тонн мусора, и продолжила двигаться вперёд, сдвигая грязь, камни и землю до самого плиточного пола. Я лишь выиграл несколько секунд, не более.

– Помоги мне, быстрее! – крикнул я, подпрыгнув и повиснув на железном перекрытии, покоившемся поверх завала. Слабая надежда на то, что последняя соломинка может переломить верблюду хребет, лучше, чем ничего.

Я пережил заключение в аномалии. Я схватился с десятком уродцев и вышел победителем. Я прикончил князя свиней. Я не сдамся так просто!

Бросившая попытки выкопать росток здесь и сейчас Борзая кинулась ко мне, с разбегу повисла на той же балке, и та с шипением пошла вниз, обрушив целые потоки разложившегося гипса и прочего мусора. Тварь неприятно взвизгнула, и я услышал, как ломается плитка под её когтями.

А через мгновение правая лапа появилась перед завалом.

– Руби! – рявкнул я, отпрыгнув в сторону и подхватив оставшийся от прошлой группы двуручный топор с неожиданно лёгким лезвием. Боевой, наверное, чтобы удобнее было махать, только мне бы сейчас больше пригодился колун или пожарный топор. Хотя эту дрянь не смогли взять даже выстрелы в упор, непонятно, на что нам вообще рассчитывать. Но я не сдамся!

Мы рубили высунувшуюся конечность в четыре руки, я высоко поднимал топор, замахиваясь и с геканьем приседая при каждом ударе. Если не перебить кости, то хоть повредить мышцы. Снизить мобильность, сделать хоть что-нибудь. Если монстр выберется из-под завала, мы с ним уже не справимся.

И мы рубили изо всех сил, а тварь продолжала ползти вперёд, не чувствуя боли и не останавливаясь ни на секунду. И у неё не текла кровь. Я мог поспорить, что несколько раз содрал кожу и мясо до кости, но разбить их не смог, будто они из стали, а может оно и вправду так было.

Когда монстр, рывком, вытащил из-под обломков голову, я обрушил на него всю силу, вложился без остатка, стараясь перерубить шею или пробить череп, но вместо этого с жалобным звоном в сторону отлетело треснувшее лезвие, а руки осушило отдачей. На голом черепе твари осталась лишь едва заметная царапина, кожа разошлась в стороны, а монстр повернул голову и, кажется, взглянул на меня с издёвкой.

В этот момент Борзая подскочила и ткнула кончиком меча ровно в открывшуюся пасть, между зубов. Лезвие вошло на ладонь, а затем раздался металлический лязг, тварь сжала челюсти, и клинок начал опасно гнуться. Девушка с ужасом попробовала выдернуть меч, но тот оказался надёжно зафиксирован, словно тисками.

– На меня! Выворачивай на меня! – крикнул я, выхватив кинжал из ножен. Объяснять ничего не пришлось, уперевшись двумя руками рыцарь повернула голову твари ко мне, и я, навалившись всем весом, ударил кончиком лезвия в глаз монстру. На этом всё должно было закончиться. Тварь должна была сдохнуть как хряк до этого. Но пройдя сквозь фиолетовое глазное яблоко кинжал застрял в кости, не добравшись до мозга.

Времени думать, как это вообще возможно, не осталось. Монстр отмахнулся лапой, со звоном сломав меч Борзой, чуть не достал меня, но отдернув кинжал я постарался нанести как можно большие увечья, провернув кинжал и ослепив тварь, по крайней мере, на один глаз. Вот бы ещё выколоть второй…

Подумал так не только я. Девушка, оставшаяся с обломком клинка, не больше двадцати сантиметров, воспользовалась отвлечением твари и ударила её, разрубив второй глаз на две неравные части. Дьявольское фиолетовое свечение погасло, монстр яростно зарычал, прикрыв лапой выбитые глаза, но продолжил выбираться из-под завала.

– Да как тебя прибить, урод? – в сердцах выкрикнул я, оглядываясь по сторонам и понимая, что света становится всё меньше. Похоже, солнце скрылось за горизонтом, и теперь единственным источником освещения оставался мобильный со светодиодным фонариком. Заряд скоро мог кончиться, но куда больше меня волновало оружие. Чем можно прибить этого монстра, если мы не можем его даже покалечить?

Тяжело дыша, я отошёл к телам, выискивая, чем можно пробить прочную броню твари. Она двигалась – значит, у неё были суставы, вот только разрубить их не выходило. Но перед нами толпа погибших рыцарей, и враги у них тоже в броне, значит, должно было найтись… кирка! Ну пусть не кирка, а молоток на длинной рукояти, с узким клювом.

Подхватив его, я несколько раз взмахнул примеряясь, а затем вернулся к твари. Вовремя! Она протолкнула себя до середины туловища. В этот момент балка ещё просела, рухнув на хребет ползуну, и тот застрял, не в силах вытащить таз из-под завалов. Монстр ломал когтями плитку, сдирал серую кожу в лоскуты, протискиваясь всё дальше, продолжая прикрывать глаза, и в этот момент я подскочил с клевцом.

Первый удар вышел смазанным, всё же это не гвозди забивать. И хоть бил я со всей силы, голова у ползуна была как у взрослого мужчины – не промахнёшься, да только клюв соскользнул по гладкой черепушке, оставив на ней лишь царапину. Словно по стальному шлему ударил.

Завал тряхнуло, и я понял, что у нас остаётся всего пара секунд. Примерившись, ударил в основание черепа, туда, где брони быть не должно. Клюв вошёл в шею, сорвал с позвонков волокна мышц и кожу, обнажая чёрную блестящую кость, словно отполированную. А ещё – позвонки заезжали друг на друга как шарниры.

Не собираясь сдаваться, я выдернул оружие, отметив, что идёт оно туго, и ударил в то же место ещё раз, безрезультатно. Монстр совершенно точно был мне не по зубам, по крайней мере, его скелет. Ведь я заметил, что мышцы всё же рвутся. Поддел клевцом, увернулся от лапы, отпрыгнув назад и оставив оружие, и вновь подскочив к торчащему клевцу, двумя руками рванул его, используя позвоночник твари как упор.

Затрещали рвущиеся ткани, мышцы, прочные словно резина покрышек, начали рваться, расплетаясь на волокна, и я навалился всем телом, но не успел среагировать в последнее мгновение. Тварь достала меня взмахом лапы, отбросила с такой силой, что в груди что-то хрустнуло, а меня отбросило на пару метров.

Адская боль пронзила грудину и позвоночник, я не мог даже вдохнуть, бессильно хватая ртом воздух. Перед глазами всё окончательно потемнело, и я лишь слышал бьющуюся в ушах кровь и крики рыцаря, которая продолжила сражаться с монстром.

Осознание, что я здесь валяюсь, а девушка бьётся не на жизнь, а на смерть, придало мне сил. Превозмогая боль я вдохнул, помотал головой, понимая, что темно стало не из-за ранения, просто телефон куда-то отлетел и стало темно. Почти совсем темно. Если бы не искрящаяся шея поднимающейся твари и не её глаз, заживший буквально за минуту…

Борзая отбивалась булавой, которую подобрала с тела. Не сильно успешно, ведь тварь от её ударов лишь покачивалась, прикрывая уязвимые места – шею и глаза. Найти клевец в темноте я не надеялся, а потому сделал единственное, что пришло в голову – вынул трофейный кинжал и подобрался со спины.

Раз прикрывает – значит, боится, значит, можно навредить. Монстру даже пришлось встать на ноги, что окончательно сроднило его с человеком. Я подкрался сзади, примерился для удара, и в этот момент что-то случилось. Солнце окончательно село, по твари прошла волна силы, и она выпрямилась, взглянув на Борзую совсем иным взглядом.

Но мне этого секундного замешательства хватило, чтобы вбить кинжал в шею с неповреждённой стороны и изо всей силы рвануть его, перерезая тугие мышцы и сухожилия, неприятно напоминающие провода. Вместо того чтобы брызгать кровью – они осыпали пол искрами.

Голова твари качнулась, тело перестало слушаться, лапы повисли вдоль тела, на подкосившихся ногах она повернулась ко мне, и в единственном восстановленном глазе я увидел удивление и ненависть. Из зубастой пасти раздался отчаянный рык, а затем монстр рухнул, свалившись на пол бесформенной кучей искажённой плоти.

– Мы… победили? – удивлённо проговорила Борзая.

– Да, – выдохнул я, держась ладонью за грудину. – Кажется, у меня сломано несколько рёбер. Надо отлежаться и утром двинем обратно.

– Отлежаться? Ты с ума сошёл? До границы меньше пятидесяти километров. Это скорее всего был разведчик, они не могли оставить Дар без присмотра. А значит, скоро здесь будет стая ползунов под командованием загонщика! – сказала девушка, подойдя к единственному источнику света – ростку с сияющим на его конце крохотным плодом. – Сейчас я его выкопаю, и нужно будет уходить.

Спрашивать, что ещё за новые монстры, я не стал, прикрыв глаза и оглядевшись, нашёл в куче обломков улетевший телефон. Тут же стало гораздо светлее. Экран треснул, но сейчас это было меньшей из наших проблем. Как выбираться, когда один проход мы сами благополучно обрушили, второй окончательно завалило и осталась только дыра в крыше? Ну хоть осела пыль немного, можно разглядеть куда вставать…

– Ничего ты ему черепушку напоследок вскрыла, – уважительно покачал я головой, когда луч фонаря мазнул по обездвиженному трупу. Чуть выше места, где я вскрыл шею в основании черепа, с левой стороны, зияла аккуратная круглая дыра, сантиметров трёх в диаметре. Пожалуй, даже слишком аккуратная.

– Что? – удивлённо посмотрела на меня Борзая. – Это не я…

В этот момент в полутьме что-то шевельнулось, я резко повернул туда фонарь, но успел увидеть только шмыгнувшую между обломков серую тень. Паук, с идеально ровным, круглым туловищем, и восьмью лапами.

– Паразит? – нахмурившись проговорила девушка. – Только этого нам не хватало. Если они размножаются с помощью паразитов…

В этот момент к ней рванула серая молния, мгновенно взбежав по штанине и спрятавшись под бронёй. Девушка завизжала, не в силах добраться до жуткого насекомого сквозь кирасу, начала расстёгивать многочисленные ремни, дёргаясь словно сумасшедшая, но я уже понял, куда тварь метит.

Подскочил к девушке и сбил рукоятью кинжала паука, выбравшегося из-под воротника и целившего в основание черепа. Туда же где находился у ползуна до этого. Паук улетел куда-то в темноту. Я шарил фонарём из стороны в сторону, стараясь поймать противника в луч света, когда почувствовал уколы в штанине.

Не раздумывая, ударил по тому месту, где пробиралась мелкая тварь, но только отбил ногу, та оказалась слишком проворна. Бросив фонарь, я прикрыл ладонью шею, правой рукой пытаясь сбросить противника, на мне-то брони не было. Только всё это пошло только во вред.

Холодные металлические лапки, прочнее, чем гвозди, раздирая кожу до мяса, впились в мою шею, заставив вскрикнуть. Я невольно убрал ладонь и ударил со всей силы, да только твари было наплевать, её и ударом молотка было не прибить. Я почувствовал несколько уколов пробивших мягкие ткани у основания черепа, тело обмякло помимо моей воли, я перестал его чувствовать и рухнул на пол.

– Ты чего? – девушка наклонилась надо мной, быстро нащупала тварь и, схватив кинжал, попыталась срезать её вместе с мясом. Но чем больше она старалась, тем острее я чувствовал одну единственную вкручивающуюся в мозг боль. Тварь рвалась к мозгу. Что будет после того, как она доберётся до цели? Может я просто умру, или превращусь в такого же ползуна? Думать не хотелось. Лучше умереть свободным, чем будучи тварью.

– Сейчас, сейчас… – причитала Борзая, размазывая по щекам слёзы и мою кровь. В её глазах читалось отчаянье и страх, и я хотел бы успокоить девушку, попросив добить меня, да только не мог даже выдохнуть. Всё что оставалось – закрыть глаза. Нет! Не сдаваться!

– Да что же это такое?! – по-собачьи взвыла девушка, а затем повернулась к растущему неподалёку жидкому деревцу. Ко мне. Снова к деревцу. В её взгляде появилась несокрушимая решимость, девушка подхватила меня за подмышки и потащила вперёд, к свету. Но когда оставалось не больше шага, я вдруг понял, что правый глаз отказал, я больше ничего им не видел, остался только левый и…

– Я возвращаю тебе жизнь, – причитала девушка. Разжав мне челюсть кинжалом, она наклонила росток так, что плод оказался между зубами, а затем ударила ладонью в подбородок, заставляя зубы сомкнуться. – Ешь!

Мгновение ничего не происходило, но потом перед глазами вспыхнул яростный свет, и я оказался на равнине. Прямо надо мной высоко в небесах громыхали бесчисленные молнии, грохот грома не смолкал ни на секунду, и было светло как днём.

– Что за… – прошептал я, вдруг поняв, что вновь чувствую своё тело. Поднялся на локте и замер. В шаге от меня, подняв царственную голову, стоял сотканный из молний тигр.

Глава 3

Величественный гигант глядел на небеса, где беспрерывно грохотали молнии, и сам он будто был из них сплетён. Но внимательней всмотревшись, я увидел, что это статическое электричество, бушующее в стоящей дыбом шерсти, белой с чёрными длинными полосами.

Первое ощущение – всё, пипец котёнку, больше мяукать не буду. Этот монстр в холке был выше моего роста, метра два с половиной. Если он меня сейчас заметит… я оглянулся, ища укрытие, но с сожалением понял: вокруг, сколько хватало взгляда, тянулась серая безжизненная пустыня. Редкие валуны, торчащие из песка, были расколоты так, что укрыться за ними не вышло бы при всём желании.

Стараясь не производить шума, хотя при таком грохоте вряд ли он… стоило мне пошевелиться, как острое ухо тигра дёрнулось, будто гром ему вовсе не мешал. Сцепив зубы и почти не дыша, я сгруппировался, подтянув колени, и начал подниматься, не отрывая взгляд от монстра.

Глухое рычание было словно рокот камнепада, пробивающийся даже через громовые раскаты. Зверь явно почуял моё присутствие, а стоило мне подняться и сделать шаг назад, он наконец соизволил повернуть ко мне морду. Рык усилился и пасть приоткрылась, показав зубы.

– Ну и пасть у тебя, – нервно хохотнул я, понимая, что могу поместиться в неё целиком, даже ноги не придётся подтягивать. – Таким бы хлебалом да медку хапнуть…

Зверь моего юмора не оценил, зарычав громче, и начал поворачивать уже туловище. Убежать от этого монстра я даже не рассчитывал. Победить? Даже не смешно. Но и сдаваться я не собирался. Умру уставшим? Да пусть так, зато побегаю. Как раз камушек, треснувший метрах в ста, есть.

Глубоко вдохнув, я рванул с места и чувствуя, как ноги утопают в чёрном песке при каждом шаге, но расстояние до укрытия стремительно уменьшалось, а я всё ещё был жив. От удивления я даже обернулся, чтобы посмотреть, что происходит у меня за спиной, и увидел совершенно охреневшего тигра, замершего с полуоткрытой пастью и круглыми выпученными глазами.

Он что, реально рассчитывал, что я буду ждать, пока он меня сожрёт? Ну уж нет, спасибо. Сдаваться просто так я не собираюсь. Спустя секунд пять тигр опомнился, встряхнул башкой и зарычал куда громче, но я лишь ускорился. И тогда монстр наконец рванул вперёд, одним прыжком преодолев половину расстояния.

При приземлении вокруг тигра разошлась в стороны волна, электризующая песок. Несмотря на то что зверь спружинил на мягких мощных лапах, раздался гром и ударила молния. Зверь вновь взвился в воздух, явно наметив сбить меня с ног, но я сам прыгнул ему навстречу, разминувшись с когтями и пастью, прокатился по песку и рванул дальше, едва выйдя из зоны поражения молнии.

Прямо с четверенек я рванул к ближайшим камням, до них оставалось всего пять метров, когда позади раздался очередной рык. Оглянуться я уже не успевал. Спину ожгло болью, меня кинуло вперёд, и я одним махом пролетел оставшееся расстояние. А в следующую секунду на меня надвинулась распахнутая пасть.

Я едва успел упереться ботинками в клыки, да так что чуть на шпагат не сел. Зверь клацнул зубами, тем самым вытолкнув меня из пасти. Откатившись в сторону, я больно ударился спиной, но она была хоть и острой, но долгожданной. Я достиг цели и отчаянно начал шарить руками по песку, в надежде найти хоть что-то. Повезло почти сразу.

Тигр, собираясь завершить охоту одним выпадом, двинул морду вперед, вновь распахнув пасть, и в последний момент я ударил монстра наискось обломком скалы, попав прямо по носу.

Зверь даже подался назад, не понимая, что произошло. Недоумевая, как мелкая букашка, которую можно было расплющить одним ударом, посмела сопротивляться и дать отпор. Недоумение превратилось в гнев, и тигр взревел, потоком воздуха, подняв облако чёрного песка, в котором тут же появились крохотные молнии.

– А-а-а! – в ответ как можно громче закричал я, поднявшись на одном колене и сжимая острый камень. – В ухо себе поори!

Не знаю уж, понял меня зверь или нет, но он вновь прыгнул, только теперь лапами вперёд, молния пронзила меня, отбросив на песок, перед глазами на мгновение потемнело, но боль сдавленной грудной клетки прекрасно отражала реальность, которую я увидел, когда в глазах посветлело.

Мягкая, но чрезвычайно сильная лапа прижимала меня к песку, давя словно пресс. По обеим сторонам от моей головы оказались воткнуты когти по сорок сантиметров, которые с лёгкостью могли бы прошить меня насквозь. Чудовищный зверь смотрел на меня, сверху вниз, затем наклонился, и я заорал, забился не собираясь сдаваться.

Зубы щёлкнули прямо перед моим лицом, по телу прошла волна молнии, а через мгновение я очнулся в поту и слипшейся крови на отвратительно пахнущей куче трупов.

– Живой? – ошарашенно прошептал я, а затем вспомнил свои последние секунды перед появлением в мире штормов и, дернув рукой, ощупал шею. Рана исчезла, но у основания черепа, под кожей с левой стороны ощущался инородный предмет, тот самый круг в пару сантиметров. Это что, меня таки заразили, и я теперь…

– Очнулся? – не слишком довольно проговорила княжна Борзая.

– А ты не рада? – усмехнувшись спросил я, поднимаясь и осматриваясь по сторонам. Девушка сидела рядом с телом ползуна, держа мой телефон на коленях, и в его свете разделывала труп. По крайней мере, отделённая от тела голова говорила об этом.

– Рада, но твоя присяга духу защитнику шла слишком долго. – фыркнула Борзая поднимаясь. – Не мог слова для клятвы подобрать?

– Клятвы? – ошарашенно проговорил я. – Той твари? Да она меня сожрать пыталась, я еле отбился!

– Отбился? – девушка замерла, смотря на меня круглыми глазами, кажется, даже больше, чем у тигра, когда я от него драпанул. А ведь тот был гигантом. – Ты… ты что, напал на духа-хранителя? Ты его ударил?

– Ну, напал – это громко сказано… но да, по носу дал.

– У-у… – совсем по-собачьи взвыла девушка, сев обратно и обхватив голову руками. – И этому я отдала Дар! У-у-у…

– Ну знаешь, у вас тут такой дурдом, что без подсказки не разберёшься. Я вообще думал, что оно меня сожрёт, – буркнул я, подойдя к девушке, и наклонившись забрал телефон. – Ты заряд зря не трать, а то сядет и вообще без света останемся. К слову, сколько я в отключке провалялся?

– Да какая вообще разница? – всплеснула девушка руками. – Я потратила божественный дар на придурка, который вместо того, чтобы принести клятву верности духу и принять его благословение, напал на тотемного зверя… как я теперь объяснюсь перед императорским распорядителем?

– Ты слишком далеко загадываешь, или забыла про то, чем сама пугала? Толпы ползунов, ночь, граница и твари? Нет, ничего не напоминает?

– Заткнись, просто заткнись, – зло бросила Борзая. – Пока ты занимался вредительством, я всё осмотрела, выхода нет. Хорошо хоть собрала патроны и рабочее оружие. Ты без благословения. Всё пропало.

– Ну, насчет выхода нет… – пошарив лучом фонаря по полу, я нашёл слетевшие во время схватки очки и подобрал их с надеждой нажал на включение. Даже дыхание задержал, и с облегчением выдохнул, когда дрон отозвался. Оставшийся заряд составил меньше трёх процентов, и времени терять было никак нельзя.

– Держи фонарь, свети в дырку на крыше. – скомандовал я, сунув девушке в руки телефон. – Быстрее!

Слава богам, спорить она не стала, и, подняв дрон, я увидел мелькнувший внизу лучик. На последних крохах заряда влетел в дыру и поймал падающий дрон, когда он вырубился, не долетев до земли.

– Теперь главное, чтобы батареи оказались рабочие, – прошептал я, доставая из рюкзака банки для питания. – Найди верёвку, или свяжи пояса. Хоть что-нибудь, чем можно было бы зацепиться, но полегче…

– Да ты шутишь? Какая верёвка? – взвыв спросила девушка, но спорить не стала. Вот уж положительное качество – команды выполняет прекрасно. Вышколенная девушка. Или выдрессированная, учитывая фамилию? Я же, скрестив пальцы, поставил новые батарейки и нажал включение. Сработало! Будто и не прошло неизвестно какое количество времени, словно я только два часа назад забирал их из комнаты товарища…

– У разведчиков нашлась верёвка, но не очень длинная, – объявила девушка, когда я проверил, что дрон взлетает без проблем, и показала мне моток надёжной, плотной, но очень тяжёлой верёвки. Пожалуй, в данном случае её небольшая длина была даже плюсом, иначе дрон её бы не поднял при всём моём желании. Вот только не хватит её ни для чего.

– Ладно… сейчас я проверю, как можно забраться наверх, а ты сделай петлю, сантиметров тридцать.

Взвизгнув двигателями, дрон скрылся в дыре наверху. Я выкрутил светочувствительность на максимум, отчего воспроизведение пошло шумом, и начал искать путь отхода. С учётом новых вводных выбраться за один раз нам не удастся, придётся идти по шагам, выбирая путь, состоящий из ступеней. И главное тут было не в скорости передвижения, а в надёжности. Вызвать новый обвал и оказаться погребённым заживо мне совсем не улыбалось.

– Что ты планируешь делать? В темноте верёвку закидывать?

– Связала? – не став вдаваться в подробности, я забрал у девушки верёвку и привязал её к дрону. Моторчики взвизгнули, унося дрон к первой «ступени» торчащей из металлоконструкций балки, на уровне третьего этажа. Но через пару секунд дрон начал крениться и медленно ползти вниз, сколько бы я ни давил на газ.

– В чём дело? – обеспокоенно спросила Борзая.

– Верёвка слишком тяжёлая, – бросил я, сцепив зубы. – Сейчас я опущу его ниже, а ты подкинешь так высоко, как сможешь. Готова? Три, два…

Камеру дёрнуло, дрон чуть не перевернулся вверх ногами, но я успел вырулить и шмякнуться на край балки. Жужжа и подпрыгивая дрон пополз в указанном мной направлении, пока я не убедился, что петля зацепилась.

– Попробуй подтянуться на верёвке, – приказал я, сняв очки. Девушка, подозрительно на меня посмотрела, подвязывая трофейную голову к поясу. – Ты легче, килограмм на двадцать-тридцать. Как только заберёшься наверх, сдвигайся к основанию балки и жди меня.

– А оружие мне внизу оставить? – с вызовом спросила рыцарь, показывая на собранные трофеи.

– Это ты молодец, но раньше предупредить не могла? – поморщившись спросил я, оглядываясь по сторонам. – Поступим так… привяжем конец верёвки к сумке, в неё сложим всё тяжёлое. Доспехи много весят? Если нет, то лезь так.

Борзая посмотрела меня странно, я бы даже сказал неприязненно и испуганно, чуть ли за плечи себя не схватила, и я запоздало вспомнил, что ещё всего несколько часов назад её пытался изнасиловать жирный боров. Оправдываться я не стал, как и настаивать, чтобы она раздевалась – снимала броню.

– Готово! – минуты через три пыхтения заявила девушка. Фонарь до неё еле доставал, а вот сумка с добром и конец верёвки не натягивался. – Всё в порядке, балка не шатается. Можешь забираться.

– Ну спасибо за приглашение. Держись там за что-нибудь, на случай если она нашего веса не выдержит.

Девушка кивнула, отойдя к перекрытиям, а я, не рискуя подпрыгивать, аккуратно подтянулся на верёвке, зажал её ступнями и полез вверх. Не торопясь, но и не задерживаясь. И выбравшись наверх, с огромным удивлением понял, что почти не устал. А ведь день уже подошёл к концу: над нами раскинулось ночное звёздное небо.

– Держишься? – уточнил я, вытащив сумку с добычей и подойдя к рыцарю. Балка едва заметно покачнулась, но выдержала, так что можно было выдохнуть. Осталось только забраться выше. А одновременно цепляться за перекрытия и держать в обеих руках пульт – не слишком удобно. – Хватай меня за пояс, надо перенести верёвку выше.

Обнимая колонну, девушка держала меня за пояс, пока я подтянул дрон и размахнувшись подкинул его вверх, а затем резко направил к следующей уцелевшей точке. Получилось с третьего раза. И убедившись, что закреплённая верёвка надежна, пустил девушку вперёд.

– Всё, я наверху! – позвала меня Борзая. – Тут уже можно подняться на крышу.

– Отлично, отойди от края и жди, – ответил я, убедившись, что сумка надёжно закреплена, поднялся сам, а затем вытащил добычу и не забыл снять своего верного помощника – дрона. Сейчас даже жаль, что это миниатюрная машинка для гонок и спорта, а не для съёмок или доставки.

И только забрав всё ценное и выйдя на покатую крышу, я сумел оценить и странное, урезанное небо, и мерцающие на самой границе видимости разводы, похожие на северное сияние, и золотистый свет, идущий… если прикинуть, там должен быть исторический центр. Хотя теперь я ни в чём не был уверен.

– Ну хоть спуститься не составит проблемы, – довольно выдохнул я, увидев, что одна из сторон крыши почти вросла в землю.

– Мы потеряли слишком много времени, граница уже истончилась. Заповедная роща удержит тварей, но это ненадолго, – поторопила меня Борзая, первая начав смело спускаться и почти тут же провалилась в едва заметную трещину. Вскрикнув, девушка расставила руки в сторону, и я в последний момент поймал её за запястье. За мгновение успел понять, к чему идёт, и рухнул на живот, спасая не только девушку, но и рюкзак с бесценным оборудованием.

– Мне в порядке бреда показалось, что ты расплатилась за спасённую жизнь, – пошутил я, вытянув девушку на безопасный участок. – Похоже, баланс опять не сходится.

– Если нас нагонит волна, будет неважно, – поджав губы, ответила Борзая, и тут же засеменила вниз. Но теперь чуть ли не на попе спускалась, постоянно удерживаясь на поверхности минимум тремя точками. Умно, надо признать. Впрочем, она с меня пример брала, я двигался точно так же, а ещё тащил рюкзак и сумку с добычей.

– В лесу темновато, – поморщившись проговорил я, когда мы спустились и оказались меж деревьев, за что тут же получил удивлённо-презрительный взгляд. – Фонарика надолго не хватит.

– Он нам и не нужен. Мне, – поправилась девушка. Зажмурившись она шумно втянула воздух ноздрями. – А если бы ты не сглупил и не валял дурака, а принял первый дар тотема, тоже смог бы ориентироваться по запахам.

– Я парень догадливый, но ты хоть намекнула бы… – ответил я, но девушка лишь отмахнулась и уверенно пошла между деревьями. Очень захотелось выругаться или огреть её. Фонарь я выключил, звёзды давали слишком мало света, но я худо-бедно ориентировался, по шуму и двигающемуся впереди силуэту. – Жаль, луны нет, ничего не видно толком.

– Радуйся, что их нет, – не оборачиваясь буркнула Борзая.

– Их? – не смог сдержать я удивления. – У вас тут что, несколько лун?

– У нас одна, или не одной, уже непонятно. – вздохнула девушка, на мгновение замерев и потянув воздух носом. – Нет, пока всё в порядке. Нас не преследуют. А луны… когда граница совсем истончается, на небе можно их увидеть. Одну, а то и две. Но это никогда добром не заканчивается.

– Знаешь, у меня просто безграничное море вопросов.

– Море, – девушка непроизвольно передёрнула плечами. – Жуткое место.

– У вас тут есть море? Откуда?

– Иногда сезоны выходят в утопленные миры, – ответила Борзая. – Лишь то, что мы на возвышенности, а границы открываются по ночам, гарантировало наше выживание. Ледяное море, лавовое море, безграничное море, море чудовищ…

– Я предпочитаю Чёрное море, – усмехнувшись ответил я.

– У вас тоже было море теней? – удивлённо спросила девушка обернувшись. – Как же вы сражались с призраками?

– Не было у нас ничего подобного, называлось оно просто так. Чернело во время штормов и гроз, – немного раздражённо ответил я, вбивая себе в голову, что одни и те же слова могут иметь совершенно разные значения. С другой стороны, представить море чудовищ. А теней? Это фигуральное выражение или оно реально было чёрной поверхностью, из которой лезли призраки?

– Куда мы идём? – не выдержав спросил я через несколько минут. – Нет, понятно, что к людям, в безопасную зону и всё прочее. Но куда?

– К императорскому двору. Жаль, Секачовы забрали скакунов, тогда бы мы добрались за несколько часов, – с явным сожалением ответила девушка. – А так, придётся идти до утра. Но у нас ещё четыре дня, мы справимся.

– Не хочу быть назойливым, но ты можешь объяснить хотя бы что за уродцы были с теми боровами? Это какие-то мутанты?

– Гомункулы или выводок – королевский дар княжеского тотема Секача, – легко ответила Борзая. – У каждого духа он свой, как и многое другое. Но большинство княжеских родов держат свои дары в секрете. Просто у них он уж слишком специфический, если прятать, он будет бесполезен. А так, уж лучше дар Дятловых.

– А у них что?

– Они могут за недели вырастить лес, правда, лучше всего делают это на местах бойни. На бывших прорывах, так, чтобы тел оставалось как можно больше, и их не забрали Кротовы для создания чёрной крови, – пояснила девушка. – О других королевских дарах почти ничего не известно. А вот младшие и некоторые старшие почти всё знают.

– Как хорошо, что у тебя такой отличный собеседник, не знающий ровным счётом ничего. Будет о чём в дороге поговорить, время скоротать. Какие не секретные дары у рода Борзых?

– А сам-то, как думаешь? – рассмеявшись спросила девушка.

– Ну если так ставить вопрос… нюх, наверное? Скорость бега. Что ещё?

– Нюх есть у многих, если не у всех, но только у нас и Волковых он настолько острый. Скорость – да, тут мы уступим не многим. Но главное – наша верность Хозяину и его делу. Честь рода и честь империи – об этом знают все, – Борзая усмехнулась. – Хоть многим теперь это не по нраву.

– Это что, шутка какая-то? Я думал, массовая разборка с кабанами у вас вышла случайно, – покачав головой, проговорил я. – Как вы, на грани выживания, умудряетесь ещё друг с другом цапаться?

– Тебе, простолюдину, этого не объяснить, – фыркнула девушка.

– А ты попробуй. Всё же дар ты мне скормила, хоть и с непонятными последствиями. Или это ничего не значит?

– Ну почему же ничего, если будешь орать направо и налево о том, что тебе подарили дар – тебя убьют, прикопают. А через несколько дней на твоей могилке прорастёт яблоня. Может, так и стоило бы с тобой сделать, за неуважение к Зверю.

– Объяснять надо, – мрачно ответил я, понимая, что возразить по существу мне нечего. – Значит, у вас есть Дары – связь с тотемами? Интересный мир.

– Это не из нашего, – чуть помедлив ответила Борзая. – Тотемные животные – часть наследия одного из сезонов. Иногда бывает, что сезон заканчивается с прибылью. Кому-то удаётся раздобыть богатые трофеи. После волны остаются не только труппы или разрушения, но и ценные артефакты, устройства или способности. Тут, главное, суметь взять. И чтобы Обелиск, да осветит он наш день, да защитит в ночи, благословил.

– Что ещё за обелиск? Какие такие волны? Что за сезоны? – чуть не взвыв проговорил я. – Нам всё равно идти долго, объясни толком.

– Да что ты пристал как маленький, это же всем известно! – зло обернулась на меня девушка, а затем, с шумом вдохнув, чуть успокоилась. – Ладно, только не перебивай, вопросы будешь Филиновым задавать, у них головы большие, пусть они болят на эту тему. Что тебе, сезоны?

Помня о предупреждении не перебивать, уточнять я не стал.

– Ну хорошо. Есть день и ночь, сутки. В сутках примерно двадцать четыре часа, когда больше, когда меньше, но тут не перепутаешь. Днём светит солнце, ночью нет, – тут я чуть не взвыл, но предпочёл держать язык за зубами. – Ночью границы слабеют, и через них могут проходить твари. Но только в Сезон.

– В сезоне – девяносто ночей. Первые и последние десять – почти всегда спокойные, если сезон не стихийный. Ну там, пару десятков тварей на всю границу выскочит, да разведчиков могут на ту сторону послать, – пояснила Борзая, постепенно втягиваясь в рассказ. – Ещё двадцать от начала – могут быть неспокойными, в это время с других границ перекидывают войска. А на тридцатую ночь начинается…

Договорить она не успела, позади далеко за видимым горизонтом, мелькнула фиолетовая молния, и я успел сосчитать до сорока, прежде чем раздались далёкие басовитые раскаты грома. Далеко, даже странно, что было слышно на таком расстоянии. Или это так долбануло что…

– Бежим, – судорожно сглотнув, прошептала девушка. – Граница пала!

Спрашивать у неё в таком состоянии что-либо было совершенно бесполезным, а потому я припустил вслед за девушкой. А позади раздался ещё один раскат грома, а затем ещё и ещё один. Через пару минут они уже сливались, хоть и отдалялись с каждым шагом. А когда мы выбежали из леса на удивительно чёрный асфальт, позади, за деревьями, разгоралось фиолетовое пламя.

– Они выпустили охоту, – проскулила девушка. – Если наткнуться на бойню, выследят нас и тогда конец.

– Слушай, я не заметил, чтобы ползун был особенно быстрым. Мы же на равнину вышли, а по дороге бежать куда сподручней, чем по сплетённым корням. Авось оторвёмся. Сдаваться точно нельзя – последнее дело.

– Ползуны? Ты не их бойся, а их хозяев! Охота – это не просто… да кому я объясняю…

– Так не объясняй, побежали! – подхватив девушку под руку, я потащил её за собой, а сам перекинул трофейную сумку на живот и на ходу запустил внутрь руку. Пальцы тут же уткнулись на хорошо знакомые гильзы, целую россыпь, и на всё это богатство только два ствола-обреза. Уже лучше, чем ничего.

– Стой, – дёрнула меня назад Борзая, хотя мы не пробежали и пятисот метров.

– Да в чём дело?

– Здесь начинается первая линия обороны, – ответила девушка, показывая куда-то на землю. – Всё заминировано…

– Уверена, что сможешь пройти? – придержал я её за рукав.

– Они пахнут железом и глицерином.

– Когда писали завет, ещё не существовало минных полей, – фыркнул я. – Ну раз ты чуешь даже мины – дамы вперёд.

Глава 4

Вначале я дёргался при каждом шаге, готовясь перехватить девушку и вытащить её с мины, но потом успокоился. Борзая уверенно шла впереди, время от времени предупреждая, где надо переступить проволоку или идти спокойно, чтобы не создавать лишнюю вибрацию.

– Всё, дальше не пройдём, – сказала наконец девушка, замерев на одном месте.

– В чём дело? Не чуешь мин?

– Наоборот, их слишком много, – покачала головой Борзая. – Четвёртая линия, здесь должны быть установлены магнитные. А я в доспехе, и даже если сейчас разденусь и подниму его над головой… не подумала. Надо как-то подать сигнал!

– С этим как раз никаких проблем, – ответил я, достав смартфон, и поморщился: больше двух третей заряда я сегодня уже использовал. – В какую сторону светить?

– Вон туда. Надеюсь, нас заметят…

Минуты три я как дурак махал включённым фонарём из стороны в сторону, пока вдалеке из темноты не выглянул огонёк факела, а вслед за ним идущий очень высокий человек. Сперва мне даже показалось, что это какой-то новый монстр, но вскоре я опознал деревянные ходули, поднимающие его на высоту больше двух метров над полем.

– Кто такие? – крикнул встречающий, переступая с ноги на ногу метрах в двадцати от нас.

– Княжна Ольга Борзая с братом! – громко ответила девушка.

– Ваше сиятельство? Подождите секунду. Иду.

– Это когда это мы породниться успели? – тихо спросил я, пока мужчина ковылял в нашу сторону.

– Когда трижды смешали кровь на поле боя, – бросила девушка. – Естественно, брат ты мне не родной, а кровный, но радуйся, что я вообще тебя признала.

– Чую неприятный подвох… Ты мне позже объяснишь, почему вдруг простолюдина называешь братом, – не стал спорить я, а то ещё бросит, и останусь в одиночестве на минном поле.

– Ваше сиятельство, радость-то какая! А то, говорили, что сгинули вы в заповедном лесу, – отклонившись проговорил встречающий нас мужчина. – Вас двоих надо до форта доставить? Доспехи?

– Да, двоих, – решила девушка. – Только с братом аккуратнее, он пока контуженый. Может свалиться.

– Ага, ну, забирайтесь, ваше сиятельство, – сказал мужчина, присев, и Борзая ловко вскарабкалась по едва заметным выступам-ступенькам на ходулях, а потом умостилась у того в коленях. – А за вами я вернусь через пять минут.

Спорить я не стал, тем более что темноты с раннего детства не боялся, двоих проводник вряд ли бы на себе упёр, отметил только, что Борзая оставила мне сумку со всей добычей. Пока акробат ходил туда-сюда, порылся в сумке, неприятно удивившись разнообразию патронов. Их насчитывалось аж шесть, а что самих патронов – меньше четырёх десятков. И к обрезам болтовки подходил лишь один.

– Ваше сиятельство, готовы? – спросил проводник вернувшись. Будто у меня был выбор. Я парень не маленький, может не качок или бодибилдер, но под сотню кило живого веса во мне есть, и перевозчика знатно пошатало, пока я забирался наверх, а вот когда уселся на незаметную снизу полку-скамейку, тот быстро поймал равновесие.

– Главное, не раскачивайтесь и не мешайте мне, и всё будет в порядке, – посоветовал проводник и зашагал по полю, притом каждый шаг у него был метра два с половиной, а то и три. Удивительно, как он умудрялся держать равновесие и передвигаться с таким грузом. Вероятно, это не просто ходули, а какое-то приспособление, иначе объяснить это не получалось, но сейчас это было не главное.

Мы перешагивали через вкопанные в землю бетонные треугольники, колючую проволоку и овраги, у которых я не смог в темноте разглядеть дна, но был твёрдо уверен: там скрыты колья. Или ядовитые змеи, или скорпионы, или всё вместе. Потому что такой разнообразной и богатой на выдумку оборонительной линии я не видел никогда в жизни.

В учебке нам показывали укреп районы первой и второй мировой. Гигантские площади, перерытые словно кротами. Но даже они не шли ни в какое сравнение с тем, что я видел здесь. Зачем глубокие рвы, куда точно не полезет твоя пехота? Зачем крохотные мостики и островки безопасности? От чего могут защитить бетонные кресты?

Я молчал, как воды в рот набравший. Потому что на слишком большое количество вопросов у меня просто не было ответов, а расспрашивать у проводника – довольно глупая затея. Меня же, в конце концов, представили как кровного побратима княжны, а такими словами разбрасываться нельзя.

– Всё, слезайте, ваше сиятельство, приехали, – с облегчением сказал перевозчик, последние две минуты дышащий как паровоз, только паром не плевался.

– Благодарю, – ответил я, спускаясь по ходулям к ожидавшей в окружении нескольких дозорных Борзой.

– Оставь ему несколько патронов, род Борзых помнит верную службу, – достаточно громко проговорила девушка. Отдавать нашу добычу не хотелось, но я выцепил пять патронов, не подходящих к обрезу, и протянул их наклонившемуся проводнику.

– Это слишком щедро, ваше сиятельство! – ошарашенно проговорил тот.

– Бери, мы не забываем хорошей службы, – ответила девушка, хотя я заметил, как едва заметно дёрнулась её щека. – Идёмте, мне нужно как можно скорее доложиться коменданту форта.

«Какого ещё форта?» – хотелось спросить мне, ведь никаких возвышенностей я не заметил. Ни крепостных стен, ни фонарей или света в домах. Но стоило нам пройти пару десятков метров, как прямо в земле показалась дверь, и вглубь уходила лестница. Подземный форт? Бункер что ли? С каждой минутой всё чудесатее и чудесатее.

Дважды мы сворачивали, освещая коридор лишь фонарём, и звук шагов вяз в земле и едва проступающих балках. Вот наконец из-за угла показались нормальные лампы. Пришлось даже зажмуриться, прежде чем вышли к металлической стене с узкими бойницами, расположенными полукругом и массивной дверью по центру.

– Княжна Ольга Борзая прибыла для встречи с комендантом, – громко сказала девушка, не дожидаясь вопросов. Тут же в стене открылась узкая дверца и наружу выехал шар. Так же невозмутимо Ольга приложила к нему ладонь и, дождавшись пока шар не станет зелёным, убрала руку, шагнув назад.

– Кто с вами? – раздался грубый, приглушённый голос с той стороны. Похоже, динамиками тут не пользовались.

– Соратник и побратим, – немедля ответила девушка.

– Мы обязаны его проверить, если ваш тотем его признал, то и мы впустим, – с некоторой заминкой ответил невидимый собеседник.

– Проверяйте, – с едва заметной запинкой сказала девушка, но, когда я потянулся к шару, немного сдвинулась, чтобы взять меня за свободную ладонь. Мгновение – и шар засиял зелёным, а вот Борзая нахмурилась.

– Проходите, ваши сиятельства! Комендант у себя, – донёсся голос из-за двери, и проверочный инструмент спрятался нишу, после чего дверь с лязгом приоткрылась и начала медленно отходить в сторону. Оценив её толщину, я тихо присвистнул – метра два не меньше, для чего они её ставили? Защиты от ядерного удара?

– Следуйте за мной, ваши сиятельства, – проговорил офицер, а встретивший нас у дверей явно рядовым не был: совсем другая форма. Но даже если бы его одеть как солдата, выправку не скроешь. Теперь под ногами была не утоптанная земля, а твёрдый бетон с едва заметными следами пыли. Тут прибирались, но звуки шагов вязли в ломанных линиях коридоров.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – встав на цыпочки и схватив меня за плечо, так чтобы я наклонился, спросила Борзая. Я лишь поднял бровь. – Ты говорил, что не давал клятву тотему, но проверку прошёл сам…

– Я рассказал тебе всё, что было, – ответил я, не собираясь вдаваться в подробности. Не здесь, не сейчас.

– Ладно, потом обсудим, – буркнула и недовольно замолчала девушка, когда я кивнул в сторону сопровождающего.

Петляя по коридорам, я невольно замечал особенности: все коридоры узкие (втроём не разминуться), ломанные (чтобы гасить ударную волну), с бойницами в ответвлениях и постами охраны. Штурмовать такие замучаешься. Каждый метр и поворот станет смертельной ловушкой, в которой одиночка легко будет сдерживать армию. Круче, пожалуй, была бы только отвесная лестница в небо.

На стенах и потолке были видны следы прошлых сражений: то там, то здесь виднелись выбоины и глубокие длинные царапины. Под потолком едва слышно гудела вентиляция. А с запахом плесени боролись крепкий мужской пот и хлорка. Укрепления явно не новые, не один раз побывавшие в бою, но ухоженные и поддерживаемые в работоспособном состоянии.

Единственное, что меня смущало – снаряжение солдат и офицеров, встреченных по дороге. И дело даже не в сложенных на постах металлических доспехах, а в патронах, расставленных на полках и копьях, прислонённых к стенам. Патронов было катастрофически мало. Не ящики, даже не по цинку на одну ячейку. Буквально обоймы по пять-десять патронов на человека.

И только когда мы добрались до ещё более узкого коридора, в котором пройти можно было только в одиночку и пригнувшись, я увидел первый пулемёт, стоящий в закутке, но с нормальными лентами. Да и то, увидел я его потому как боковая дверца оказалась открыта. Последняя линия обороны?

– Сюда! – позвал офицер, и миновав ещё два поворота, мы оказались перед толстой стальной дверью. Двое несущих вахту солдат тут же взяли под козырёк, но открывать не спешили, пока не увидели условный знак. Паранойя? Что-то столь бережного обращения к правилам я в нашей армии не помнил. Разве что во время проверок, да и то, раз на раз не приходилось. А тут… Они же офицера явно знали в лицо.

Оставался только шанс, что дело в Борзой: высокая гостья так повлияла, иначе объяснить такое рвение у меня не получалось. Дверь наконец отворилась, и мы вошли в небольшой зал, кажется, внутреннее помещение форта. Из него расходилось множество дверей, две из которых по запаху мог узнать даже я – столовая и уборные.

В животе предательски заурчало, и я вспомнил, что последний раз ел только утром. А потом как-то не до того было. Да и помыться было б неплохо, хотя бы кровь с шеи убрать. Но похоже, такой роскоши как лишнее время нам предоставлять не собирались, тут же проводив в дальнюю от входа комнату – кабинет начальника.

– Госпожа Борзая, мои соболезнования вашей утрате: – проговорил коренастый военный, в строгом сером мундире с лычками, которые я не мог опознать. Если судить по шестиугольникам, заменившим звёзды, перед нами целый полковник. – Ваш отец был образцом мужества и служения долгу, а брат подавал огромные надежды. Жаль, что они сгинули в сражении с тварями. Прошу вас, будьте осторожны.

– Благодарю, но я до сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что их больше нет, – ответила Ольга вздрогнув. То ли от напоминания, что её близкие мертвы, то ли от постановки фразы комендантом. Сражение с тварями? Учитывая, как повели себя Секачовы, они, конечно, те ещё уроды, но вряд ли военный имел их ввиду. А вот предупреждение вышло совершенно недвусмысленным.

– Хорошо. Рад, что вы меня поняли, – выдохнул командующий фортом. – Я должен немедленно инициировать сеанс связи. Штаб запросил приоритетное вещание, как только вы появитесь. Если появитесь.

– Мне нужна секунда, – проговорила Борзая, отступив ко мне.

– Конечно, ваше сиятельство, мне тоже нужно время на подготовку, – с этими словами военный наклонился к сейфу, торчащему из стены, и начал набирать комбинацию, загородив циферблат.

– В чём дело? – спросил я, когда Ольга впилась пальцами в моё плечо.

– Они уже там, – осипшим голосом проговорила девушка. – Либо они сами, либо… я даже думать не хочу об этом. Нельзя о таком думать.

– Ваше сиятельство, почти всё, – предупредил военный, и я увидел, как он аккуратно и бережно достаёт из бархатного футляра… лампы. Словно из учебника по истории: такие вставляли в допотопные компьютеры, телевизоры и прочую вычислительную технику, когда не было нормальных микрочипов.

– Собраться, я должна собраться… – проговорила Борзая, смахнув выступившую вдруг слезу, и выпрямилась, одёрнув торчащую из-под кирасы форму. – Я готова, барон.

– Как и я, ваше сиятельство, – ответил мужчина, и с потолка ударил прожектор, высветив на идеально ровной стене зал, в котором было битком набито народа. За круглым столом уместилось человек двадцать, но внимание на себя обращало шестеро по центру, и куда больше – двое. Один – с краю (я его опознал – тот гигант, убивавший рыцарей). И один с более шикарной спинкой, чем у остальных, буквально восседающий на троне.

– Ваши сиятельства, великий князь Волков. Приветствую вас! – склонилась Ольга, и я повторил за ней. Увидев, что барон встал на одно колено, хотел было сменить позу, но по всей видимости было уже поздно.

– Княжна, мы рады, что вы в добром здравии добрались до безопасного места, – сухо проговорил мужчина на троне. – Тем более что сделали вы это крайне вовремя. Время сожалеть и скорбеть ещё настанет. Сейчас мы должны определиться что с вашими передовыми войсками. Вы готовы исполнить свои клятвы?

– …Нет такого приказа императора, который мы бы не исполнили, – с едва заметной заминкой проговорила девушка, сверкнув глазами.

– В аномалиях и заповедной роще, куда, к слову, у вас не было необходимого допуска, погибли лучшие ваши отряды. Вы уверены, что сумеете исполнить свой долг? – спросил великий князь с нажимом. – Ваш дядя утверждает, что в данный момент лучше отступить и передать часть мест во дворе более подготовленному роду.

– Род Борзых безоговорочно предан императору и никогда не отказывался от своих обязанностей, – проговорила девушка, и я заметил, как сидящий за столом мужчина с вытянутым лицом и седой шевелюрой прикрыл глаза ладонью. – Даже сейчас, потеряв лучших, как вы верно заметили, мы исполнили свой долг.

С этими словами Ольга достала из сумки голову ползуна и положила её на стол, повернув оскаленной пастью в сторону объектива.

– Они суют нам голову мертвеца и говорят о выполненном долге? – не сдержавшись фыркнул Секачов. – Да мы вам таких мумий сотни натаскаем, если они нужны где-то кроме грядок и кормёжки животных.

– Скоро у вас их будет предостаточно независимо от вашего желания и приказов, – сказала Борзая, едва сохраняя спокойствие. Скрип зубов и яростный взгляд легко выдавали все её мысли. – Это голова ползуна-разведчика, которого мы победили в руинах заповедной рощи. Эта тварь сумела преодолеть большую часть живых ловушек и дожидалась ночи, перебив несколько десятков рыцарей и солдат.

– Вы хотите рассказать о чём-то конкретном? – спросил сидящий за пределами малого круга мужчина в характерном белом халате и гигантских очках на половину лица.

– В данный момент мы разбираем не этот вопрос, – прервал его Волков.

– Боюсь, знания никогда не ждут, – совершенно не смутившись проговорил очкастый. – Что вы хотели рассказать, княжна?

– Вы собираетесь её слушать? Соблюдайте правила! – рявкнул Секачов.

– Именно этим мы и занимаемся. Совет разбирает свои вопросы, мы – свои. И если разведчики принесли сведения, которые помогут нам выжить, мы обязаны их узнать. Любой ценой, – вновь продолжил очкастый, прервав теперь уже кабана. – Или кто-то собирается спорить с орденом Обелиска и Откровением выжившего?

В зале наступила тишина. Даже великий князь притих, хоть и метнул в сторону говорившего яростный взгляд.

– Отлично, в таком случае продолжим. Что вы выяснили, княжна?

– Благодарю за возможность исполнить наш долг, господин Филинов, – сухо улыбнувшись сказала Ольга. – В первую очередь, это были люди, вероятно, технологическая цивилизация, захваченная паразитами, крепившимися в основании черепа. Вот выемка от одного из них. После расчленения и убийства ползуна паразит попробовал перейти на другого носителя.

– Как вы сумели его убить? – заинтересовался учёный.

– Воспользовались элементами окружения, фактором неожиданности и недооценкой противником наших сил… да и просто повезло, – не стала врать Борзая. – Он пробирался под завалами, когда мы завалили проход и, воспользовавшись его не мобильностью, сумели перерубить шейные связки и расковырять позвонки.

– Мы уже изучали убитых ползунов, но не замечали среди них паразитов, – задумчиво проговорил Филинов. – Возможно, они были утеряны при транспортировке или осмотре тел. Это критичное замечание для устройства обороны, и ваше участие в получении этих сведений, безусловно, будет учтено в докладе императору. Что-то ещё?

– Нет, господин Филинов, это всё, – ответила девушка, и я чуть толкнул её локтем. Она ничего не сказала и даже не обернулась. Пришлось толкнуть её ещё раз, что не скрылось от зрителей.

– Похоже, ваш спутник хочет высказаться, – улыбнувшись заметил учёный. – Очень интересная у него форма одежды. Я бы даже сказал Старая. Вы что-то хотели сказать, молодой человек?

– Только то, что после наступления ночи тварь изменила своё поведение, – ответил я, дождавшись раздражённого кивка от Борзой. – До этого она передвигалась на четырёх лапах, атаковала скорее как животное, хоть и умное. Но стоило солнцу окончательно сесть – сменила поведение.

– Солнцу сесть. Вы выдаёте себя с головой, – улыбнулся Филинов. – И это тоже попадёт в отчёт, как и вероятная возможность ментальной или радиосвязи между индивидами и находящимся за границей центром. Это особенно интересная информация. Если она подтвердится, возможно, Бедствия и вовсе удастся избежать. Пока же, пользуясь приказом императора, я прошу доставить Старого в центральную крепость для изучения.

– Он прошёл посвящение духу и приобрёл первое благословение. Он мой кровный брат и не подпадает под законы о Старых, – быстро, но уверенно проговорила девушка.

– Получил посвящение? Жаль… – поджав губы, отметил Филинов. – Что же, в таком случае это тоже попадёт в отчёт для императора. Я приглашаю вас обоих… на беседу. Голову доставите лично.

– Если это прикажет император, – сказала Ольга.

– Безусловно, прикажет. Верно же, великий князь? – посмотрел на Волкова учёный, и тот кивнул. – До скорейшей встречи, княжна. Не прощаюсь.

– Позвольте, но род Борзых не в состоянии выполнять свои обязанности! Их места при дворе должны быть переданы клану, что продолжит защищать город – нам! – встав со своего места, воскликнул Секачов.

– У каждого рода, клана и ордена свои задачи и свои обязательства, – возразил седой тощий мужчина, похоже, дядя Ольги. – Наш род ищет уязвимости врага и приносит империи пользу иначе, чем ваш. Не всем же поставлять выращенную на труппах свинину и газ из дерьма?

– Я прикончу тебя, шавка!

– А ну сели! – рявкнул Волков, и вскочившие было мужчины нехотя опустились обратно. – Как великий князь и глава штаба этого сезона я приказываю клану Борзых подготовить войска для занятия первого капонир великой Шагающей крепости.

– Будет исполнено! – не стушевавшись ответила Ольга.

– В таком случае у вас есть день, чтобы прибыть в ставку. Войска должны занять свои места в течение семидесяти двух часов, – сказал Волков, и, не дожидаясь возражений, приказал. – Сеанс связи окончен. Удачи вам, барон.

– Благодарю, ваше сиятельство, – склонился командир форта и выключил камеру, а затем и проектор. И только убрав обратно в бархат лампы, повернулся к нам. – Вы же понимаете, что первый капонир – это фактически самоубийственная миссия, ваше сиятельство? Оттуда возвращаются единицы.

– Будто у нас есть выбор, – выдохнула девушка, стараясь держаться ровно.

– Утром вам будет предоставлена дрезина до центра. А пока – умойтесь и поешьте, – предложил полковник. – В моём форте вы будете в полной безопасности.

– Спасибо за предложение, господин барон. Но я предпочту ночевать дома, – сжав губы, проговорила Борзая.

– Ночью использовать технику слишком опасно, а пешком вы будете добираться почти сутки, – покачал головой командующий. – Я гарантирую вам безопасность и самую быструю из возможных команд. Ваш батюшка когда-то помог мне, а я теперь хочу помочь вам. Не отказывайтесь от протянутой руки…

– Хорошо. Но мы выдвинемся, как только ночь подойдёт к концу, – нехотя согласилась Ольга. До последнего она держалась: и когда прощалась с полковником, и когда ходила в общие душевые смыть грязь и кровь. И лишь когда мы оказались в одной комнате, завернулась в одеяло с головой и, уткнувшись лицом в подушку, взвыла.

Я же… я просто сидел рядом, не в силах подобрать слова. Она потеряла близких, но ведь и я ещё утром, выходя из арендной квартиры, был уверен, что где-то есть мои родные, живые и вполне здоровые. А сейчас, после всего произошедшего… Пожалуй, только нереальность происходящего и постоянный адреналин позволяли мне не сойти с ума.

Ведь если у девушки оставался как минимум дядя, а возможно ещё толпа родственников, то я – совершенно один. В непонятном и по-своему жутком мире, где считают не дни, а ночи. Где сезонов шесть, а в году восемнадцать месяцев. Где большая часть города перекопана траншеями, окопами и усыпана укреплениями, а в среде военных встречаются бароны и князья.

Я не понимал, что вокруг творится, и это позволяло сохранить хоть какую-то трезвость рассудка, ведь он продолжал твердить: «Это всё нереально! Ты просто уснул в метро, и вскоре тебя растолкает проводник на конечной станции». На это была последняя надежда. Ведь если нет, если всё окружающее реально…

Неожиданно краем глаза я заметил движение, словно у моих ног появился белый пушистый комок, в чёрную полоску. Но стоило скосить глаза, как он тут же исчез, лишь мазнув по колену мягким хвостом. Прыгнул в бетонную стену и растворился…

– Мы должны отомстить свиньям за смерть отца и брата, – неожиданно раздался сдавленный и севший от рыданий голос девушки.

– Мы? – уточнил я, осматривая помещение. Несмотря на электрические лампы, розеток я не нашёл. – Интересно, а кому мстить мне? Кто виновен в том, что нас с сестрой разлучили? У тебя хоть понятно, кто убийца и кого можно карать…

– Время не убить. А вот оно справляется с этой задачей отлично, – фыркнула девушка. – Помоги мне, и получишь всё, что пожелаешь. Даже меня…

– Я подумаю…

Глава 5

Сказал и забыл. Пользоваться беспомощностью девушки я не собирался, да и самому было не до того. Хорошо было бы поспать, но после суматошного дня полного стресса сна не было ни в одном глазу. Только сейчас, оказавшись в относительной безопасности, я сумел осознать всю глубину… кхм… ситуации, в которую попал.

Я сегодня убил человека, впервые. И что странно, меня от этого не тошнило и даже не трясло. Может дело в адреналине, может в том, что тот был отъявленным уродом. А может в том, что окружающее никак не укладывалось до конца в голове и казалось нереальным. Очередная игра, фантастический фильм, который я смотрел в очках виртуальной реальности. Или бредовый сон.

Вот только мне не требовалось себя щипать, чтобы оценить всю творящуюся вокруг жесть. Я убил человека и… и десяток других тварей, гомункулов. Ну и… и фиг с ним? А что мне оставалось в текущей ситуации? Терзаться и мучиться до конца дней за то, что урыл одного урода? Гомункулы вообще биороботы, там вопросов нет. Так что…

Сейчас у меня есть куда более серьёзные задачи, чем самокопание. В первую очередь, хочу я или нет, но надо отдохнуть. Пришлось себя заставить, чтобы просто лечь и лежать с закрытыми глазами. Вот только никакой счёт овец не помогал. Вместо этого в голове роились тысячи мыслей. Слишком много вокруг знакомого, но в то же время непонятного и опасного. Однако стоило мне задремать…

– Ваши сиятельства, вы просили разбудить вас на рассвете, – раздался негромкий, но настойчивый голос, вырывая из так и не начавшегося сна. В то же мгновение раздался вздох Ольги, и, открыв глаза, я увидел, как девушка с глубокими фиолетовыми кругами под глазами кивнула дневальному.

– Мы будем готовы через пять минут, – проговорила она, и военный, заглянувший в комнату, вышел.

– Доброе утро, – поздоровался я, тоже поднимаясь. Зевать хотелось страшно.

– У нас так не говорят. Да и какое оно доброе? – вздохнула девушка. – Доброе утро начинается в обед. Ближе к часу.

– Тут наши с тобой понимания утра полностью совпадают, я тоже сова, – кивнул я, быстро натягивая не до конца просохшие джинсы. Ну хоть без больших прорех обошлось, не совсем как оборванец выгляжу. Подождал, пока девушка сходит в уборную, на удивление споро, и сам справил нужды.

Взглянув в висящее на стене небольшое зеркальце, я понял, что и сам выгляжу не лучше княжны. Коротко стриженные вихрастые тёмно-русые волосы стояли торчком, щетина проступила на подбородке и под носом. Мешки под глазами тоже красоты не добавляли, но красивее обезьяны – уже ладно.

– Максим, помоги мне надеть доспехи, – попросила Ольга, когда я вышел. – Нужно затянуть ремни кирасы и наручей.

– У вас постоянно ходят в полной боевой выкладке? Или просто другой одежды с собой нет?

– Доберёмся до поместья, там узнаешь, – фыркнула девушка, подняв левую руку и повернувшись ко мне боком. Затягивать толстые кожаные через металлические скобы самостоятельно ей и вправду не сподручно.

– Готово, – проговорил я, осматривая доспех девушки. – Как-то у вас не по-людски всё. Есть же липучки, зачем возвращаться к старью?

– Затем, что их в бою случайно не оторвут и не расстегнут, – ответила девушка, заканчивая подпоясываться портупеей. Я собирался последовать её примеру, но Ольга меня остановила. – Не надо. Спрячь кинжал, чтобы его не видели в городе. В форте, ночью, может и не обратили внимания, а в городе многие личное оружие Бориса видели.

– Они так и так в курсе, что мы его убили. Толку сейчас шифроваться?

– Что делать? – нахмурившись, переспросила девушка. – Не важно. Доказательств у них против тебя нет, как и у меня против них, на суд не вызвать. Но дарить им такой явный предлог для вызова на дуэль не стоит.

– Думаешь, я не вывезу?

– Дуэль до смерти у аристократов запрещена, по крайней мере в стенах города. Но случиться на ней может всякое, а ты, извини уж, с оружием как простолюдин себя ведёшь, – фыркнула Ольга. – Булавой еле машешь, о фехтовании вообще не слышал. Лучше перекинь через плечо патронташ и повесь на ремень пистоль.

– Обрез, – поправил я девушку, но спорить не стал. Фехтовать я и в самом деле не умел от слова вообще. Ножевой бой, как и рукопашный, нам в учебке давали, но только основы. Только благодаря им я сумел вбить тому уроду кинжал в глаз. Но на большее можно было не рассчитывать. Особенно на длинно-клинковом оружии. Автомат со штыком ещё может быть, да и то… предпочту стрелять. Издали.

– Хорошо. Мы готовы, – удостоверившись, что я внял совету и спрятал приметную вещь, позвала Ольга. Офицер повёл нас по уже знакомым коридорам, наружу, только после металлической двери свернув в другую сторону, и за всё время подъёма из бункера я увидел всего трёх дежурных. Остальные посты были совершенно пусты. Не боятся нападения с этого направления?

Через пять минут блужданий по катакомбам мы вышли на поверхность. Усеянное укреплениями поле не позволяло определить, как далеко находился первый вход, но теперь, в свете солнца я сумел оценить масштабы оборонительных линий: они шли от горизонта до горизонта, сколько хватало глаз.

Вдалеке, на севере, виднелись серые очертания стены, но до тех пор фон почти сливался, и только одинокие рельсы да стоящая на них дизельная дрезина разбавляли нерадостный пейзаж. Четыре колеса, рама и два сиденья, одно из которых оказалось занято. Двигатель гулко ухал, дожидаясь пассажиров.

– Спокойных ночей, ваше сиятельство! – в спину крикнул нам офицер и, не дожидаясь ответа, скрылся под землёй. Я взбежал по ступеням и помог подняться Ольге, которая, кивнув, прошла к единственному свободному месту. Машинист ничего спрашивать не стал, поздоровался поклоном и тут же потянул рычаги на себя. Дрезина дёрнулась и начала медленно ускоряться, а я внимательно смотрел по сторонам.

С каждой минутой количество вопросов только росло. Мы проезжали один километр за другим, а пейзаж почти не менялся. Лишь добавлялись всё новые оборонительные линии, рвы, заполненные водой, широкие земляные валы, бетонные ежи и колючая проволока вперемешку с кольями.

– Зачем вам бетонные кресты? – наклонившись к самому уху, чтобы не кричать, спросил я у Ольги.

– Обсудим всё дома, – ответила девушка строго, будто по моей одежде было совершенно незаметно, что я не из местных. Да меня даже рюкзак с потрохами выдавал, я уж не говорю о его содержимом.

Спустя минут двадцать, укрепления внезапно закончились, и мы продолжили поездку по совершенно ровной, гладкой равнине, устеленной бетонными плитами. В отличие от бункера тут было куда менее прибрано и то и дело встречались повреждённые места, но были видны и вновь положенные куски.

Ещё через полчаса по обеим сторонам от равнины появилась водная гладь, уходящая к самой стене, а ещё через пару минут мы подъехали к монументальному сооружению, высотой в десятки метров. Не сразу я смог понять, что стена когда-то была обычными многоэтажками, теперь залитыми в бетон по самую крышу. Угадывалось это по редким оставшимся окнам, и залатанным пробоинам.

Но сильнее всего меня впечатлили даже не они, и не гигантские ворота, состоящие из множества секций, а то, что крылось за ними. Въехав между приоткрытых створок, каждая в пять метров толщиной, мы словно оказались в чреве завода: на нас со всех сторон тут же обрушился гомон и грохот инструментов, а безлюдная пустошь сменилась тысячами рабочих, трудящихся словно пчёлы.

Монструозный цех тянулся на несколько километров и терялся в переулках. Мы же проехали его насквозь минут за пять, не сильно снижая скорость. Но даже когда мы выскользнули из первой стены, я оставался под впечатлением. Несколько секунд мне понадобилось, чтобы осознать увиденное.

Гигантские движущиеся башни в несколько этажей в высоту, ощетинившиеся орудийными башнями и пулемётными бойницами. Теперь понятно, куда уходит весь порох, артиллерия – бог войны не только в нашем мире, и тут это понимали.

– Передовой капонир, нам придётся занять оборону в нём, – кивнула Ольга, когда мы проезжали мимо одной из громадин. – Сейчас его выведут на позиции, пристреляют, заново насыплют валы… ладно, потом.

Я хотел было сказать, что «нет уж» давай сейчас, но в это время мы выбрались за первую стену и вокруг зазеленели леса и поля, а спустя секунду я чуть не уронил челюсть. Деревенский быт меня совершенно не смущал, как и бедно одетые люди, а вот существо, на котором распахивали землю, вызвало смесь из восторга и шока.

– Откуда у вас здесь динозавры?! – не выдержав спросил я.

– Они появились задолго до моего рождения, – не придав вопросу значения, ответила княжна.

– Ну это я в курсе, миллионов так дцать назад. Только вот они же все вымерли, или нет? – проговорил я, ошалелым взглядом провожая гигантскую фигуру, покрытую перьями. – Поверить не могу.

– Всё в поместье… – улыбнувшись, ответила Ольга. И мне оставалось только вернуться к созерцанию окружающих пейзажей. Кому в детстве не нравились эти великолепные рептилии? И даже забыв их названия, я всё равно не мог не восхищаться медленной поступью и грацией гигантов. Но… как? Как они, чёрт возьми, здесь оказались?

Диковинок было не то чтобы много, но попадались на глаза они регулярно. Начиная с ездовых птиц, заканчивая парящими в небе кристаллами. Смесью из допотопной техники на паровой тяге и вполне современных тракторов. Но самым удивительным было другое: кого бы я ни увидел, никто не филонил, не отдыхал и даже расслабленным не был. Все куда-то спешили или работали в поте лица.

От разнообразия трудящихся рябило в глазах. Люди всех возрастов, от детей шести-семи лет и до глубоких стариков. Встречались как настоящие гиганты, так и коротышки со свисающими ниже колен мощными руками. Темнокожие и светлые, с раскосыми узкими глазами и глазищами на пол лица. Некоторых даже не сразу в люди-то можно было записать… откуда такое разнообразие рас в бывшей Москве?

Хотя, если посмотреть на разницу между Секачовыми и Борзыми, всё становится очевидно – люди менялись под воздействием внешних факторов. Но чтобы так сильно и быстро… всё же меня одолевали некоторые сомнения. Которые только усилились, стоило нам пересечь вторую стену.

Ров шириной в несколько десятков метров, скрывался за посадками растений и кустарниками, так что увидел я его только, когда мы выехали на мост. А вот следующая оборонительная линия показалась задолго до этого, стоило нам выехать из внешних ворот, она появилась на горизонте словно далёкие горы.

И если первая стена находилась примерно в том же месте, что и третье транспортное кольцо, то вторая шла прямо по границе центра. Когда дрезина подобралась ближе, я даже увидел не слишком уместную надпись: Октябрьская. Удивительно, но, похоже, её регулярно обновляли.

Когда же мы оказались у распахнутых настежь ворот, то рядом стал заметен барельеф, состоящий из трёх выступающих из стены скульптур: солдата, в современной мне броне, рыцаря в латах и учёного, поднимающего факел, а за ними угадывались силуэты женщин, стариков и детей. Крупная надпись гласила: «Верным слугам Обелиска, воинам, защитникам и спасителям. На трёхсотую годовщину Разрыва границ».

Триста лет? Я даже как-то… динозавры и летающие кристаллы вылетели из головы, сменившись новой волной вопросов. Даже если Надя попала в эту же реальность, но в другое время, мы могли разминуться с ней на столетия… а затем на нас упала тень второй стены. Дрезина въехала в туннель под капитальными укреплениями, и глаза долго не могли привыкнуть к темноте. Я только сумел разглядеть двигающиеся силуэты, как мы вынырнули с другой стороны и пришлось щуриться от солнца.

И вновь город смог меня удивить. Ведь за вторым оборонительным кольцом тоже кипела жизнь. Или же оно было первым со стороны центра? Глаза вновь стали разбегаться в попытке охватить всё и сразу. Старые высотки соседствовали с новостроем. И в старых, и в новых зданиях сильнее всего выделялись окна-бойницы. Узкие, с решётками даже на высоте десятого этажа. От кого спасались местные жители? Вряд ли воров боялись.

Но куда больше меня поразило обилие бегущих людей. Несмотря на разницу во внешнем виде и одежде, все куда-то спешили. Стояли лишь те, кто дожидался общественного транспорта – двухэтажных трамваев, без окон и дверей, лишь с перилами, набитых почти до отказа.

Все первые и вторые этажи зданий занимали мастерские, артели и небольшие лавочки с говорящими названиями: «Портки за час», «Крендели сладкие», «Порох дымный», «Кую мечи» и прочее. К моему удивлению, ни зазывал, ни яркой рекламы не наблюдалось, а посетители лавок не выглядели зажиточными. Впрочем, и нищими они не были, скорее поджарыми, не обрюзгшими и целеустремлёнными.

– У вас тут прямо на улице порох продают? – задал я интересующий вопрос.

– Чернуху? У императора монополия только на зачарованные патроны, остальное под кланами или мелкими родами, – ответила напряжённо Ольга. Проследив за её взглядом, я увидел следующую стену, едва виднеющуюся между домов. Третья по счёту, она выглядела чуть ли не внушительнее первых двух, но даже за ней не могли укрыться шесть шпилей небоскрёбов и то, что вначале посчитал иллюзией.

Между башнями, задевая облака вершиной, сиял полупрозрачный обелиск, переливающийся золотыми символами. Он выглядел как нечто не от мира сего. Словно божественная рука пригвоздила саму землю к этому плану мироздания и заставила всё вокруг подчиниться её воле.

– Соберись, – проговорила, толкнув меня локтем, Борзая. – Заканчивай по сторонам глазеть, придётся спуститься. Дальше пешком.

– В чём дело? – раздражённо спросил я, ведь мы въезжали под третьи врата, и они, в отличие от предыдущих, охранялись особо. Очередь из куда более прилично одетых граждан, чем на фермах или во второй линии, выстроились в очереди и караул проверял у них документы. Требовали также приложить руку к шару, который неизменно светился зелёным, но иногда слабо и едва заметно.

А ещё, кроме обычной вооружённой охраны в кирасах, одинаковом сером обмундировании с красной оторочкой и эмблемой в виде монолита на груди, у ворот стояло две статуи под два с половиной метра. Они изображали рыцарей в странных даже на первый взгляд полных латах, и только оружие в их руках смотрелось слишком натуралистично и нелепо одновременно.

Ну зачем статуе рыцаря станковый пулемёт? Или эти нелепые топоры на поясе…

– Не пялься, – одёрнула меня Борзая, и в этот момент статуя повернула голову, взглянув на меня сверху вниз. Я парень рослый, но в этот момент почувствовал себя неуютно. Хорошо, что нас пропустили без очереди и, приложив руку к шару, он немедля откликнулся, а караульные хоть и косились, но старались смотреть мимо.

– Они тебя приветствовать не стали, в отличие от коменданта форта, – заметил я.

– Они стража Обелиска, Равные. Подчиняются ордену и императору, – вполголоса ответила Ольга, когда мы прошли внутрь небольшой арки. Здесь уже горел свет, так что легко можно было разглядеть вымощенную плиткой мостовую и узкий туннель, ведущий на противоположную сторону. Ради интереса сосчитал количество шагов – выходило, что ширина стены в этом месте составляет больше тридцати метров.

Как всё это не разваливается под собственным весом? У всего есть предел прочности, в том числе у бетона и стали. А если стена полая, то зачем её делать такой широкой? Даже танкам хватит пяти метров, чтобы по ней проехать. Великая Китайская стена раза так в три тоньше, если не в четыре. Зачем? В чём смысл?

В армии учили нас накрепко, хоть и недолго. Но после срочки, поступив в университет на геохимию, я продолжил подтягивать знания. И пусть спецпредметов у меня было всего несколько, но Михаил Иванович, преподаватель, делился опытом и травил байки. В том числе и о своей длительной службе в рядах.

Одним из примеров был как раз рассказ о том, что никакой слой земли и бетона не выдерживает специализированные боеприпасы. Хочешь спрятаться от бомб и снарядов? Закапывайся в глубину, как было сделано на передовой, в форте, где мы ночевали. Здесь же… от чего могут защитить эти стены? От кочевников? Динозавров может?

Разум мне подсказывал, что всё это от лукавого. Ни одно кочевое племя, на чём бы оно не ехало, на лошадях ли, кабанах или оленях, не переживёт столкновения с колючей проволокой и окопами. Динозавры же просто звери, пусть и гигантские, даже если из ружья не пристрелить, всегда есть пушки и пулемёты. Ответа у меня пока не было.

Выйдя из туннеля, мы оказались на оживлённой улице, но на сей раз никто никуда не спешил. И разница в темпе жизни была столь разительна, что я моментально её заметил. Мужчины чинно прохаживались, всегда в компании с девушкой, а то и не одной. Занимали беседки, распевая песни и распивая спиртное. Вместо мелких лавочек и мастерских первые этажи были заняты ресторанами и кафе.

– Это что, театр? – не веря проговорил я, увидев гигантскую вывеску вдалеке.

– Это клановая территория, чего тут только нет, – пожав плечами, ответила Ольга. Она держалась напряжённо, и вскоре стала понятна причина такого поведения. Стоило попробовать отойти в сторону, как отряд стражи преградил нам путь. Их форма почти не отличалась от охраны снаружи, только вместо обелиска на груди красовалась волчья голова с разинутой пастью.

– Ваше сиятельство, по распоряжению великого князя Волкова, вы обязаны незамедлительно явиться ко двору, – вежливо, но настойчиво проговорил начальник конвоя, молодой мужчина немногим старше меня, но с рано поседевшими висками, при этом он демонстративно положил ладонь на рукоять висящего на поясе меча.

– Это что, провокация? – усмехнувшись, громко спросил я, выйдя перед девушкой. – Или вы сейчас решили угрожать княжне Борзой?

– Нет, ни в коем разе, – заметив, что люди начали оборачиваться, тут же пошёл на попятную стражник. – Мы всего лишь выполняем свой долг. Оказываем честь вернувшимся, предоставляя почётный караул.

– Как и мы, – ответила Ольга, встав со мной плечом к плечу. – Мы явимся ко двору, как только приведём себя в порядок. Как вы могли заметить, мы только что с передовой. Через полтора часа подойдём.

– Надеюсь, вас не оскорбит наша компания? – проговорил стражник.

– Компания – безусловно. А вот конвой – нет. Мы благодарны князю Волкову, но отказываемся от почётного караула. Хотите идти с нами, отошлите ваших соратников прочь, – сказала Ольга, заставляя капитана напрячься. – Или вы имеете что-то против рода Борзых?

– Нет, – спустя долгих несколько секунд ответил капитан. – Ни в коем случае. Мы не хотели оскорбить или обидеть вас, ваше сиятельство. Возвращайтесь и доложите о ситуации, я сопровожу княжну до родового особняка.

– Есть! – хором ответил десяток лужёных глоток, и отряд строем ушёл в одну сторону, а мы с Ольгой в сопровождении капитана в другую.

– Прошу вас, – чуть поклонившись, с плохо скрываемой усмешкой сказал стражник, пропуская вперёд Ольгу и пытаясь оттеснить меня назад. Что я могу сказать, у него не вышло. Я тоже старался вести себя сдержанно, но и спуску ему не давал. Вояке из Волковых это не сильно понравилось, но провоцировать нас сильнее при скоплении народа он не решился.

Ольгу узнавали, с ней здоровались, многие хорошо одетые господа и дамы даже кланялись, останавливаясь, чтобы выразить свои соболезнования. Борзая их принимала, держалась, с одной стороны, холодно, а с другой – даже рада была такому вниманию и участию. Хотя, когда она проходила мимо или отворачивалась, я замечал на лицах довольные ухмылки. Не похоже, что местные такие уж лапочки.

Нужное место я узнал без подсказок Ольги. Тяжело не заметить гигантский флаг с изображением бегущей собаки, висящий на сталинской высотке. Хотя даже не будь его, толпа Секачовых, нагло расположившаяся перед хлипким строем из десятка рыцарей, лучше всего говорила о настроениях во внутренней зоне безопасности. А уж когда они заметили нас с Ольгой…

– Что, побитая псина, приползла зализывать раны? – выкрикнул кто-то из середины толпы. Передние ряды загоготали, но стоило сделать шаг в их сторону, положив руку на обрез, как толпа колыхнулась отступая.

– Кажется, хозяева погнали вас на скотобойню, только забыли сказать, что в качестве мяса будете вы, – громко сказал я, тут же получив негодующий рёв толпы в ответ. Они орали, плевались на мостовую, трясли кулаками, но преступить невидимую черту не хотели. А когда задние ряды в порыве неистовства, отупевшие от безнаказанности, начали напирать на передние, те чуть не ногами стали в землю упираться, лишь бы не подходить ближе.

– Назад, погань! – раздался рявкающий голос от порога многоэтажки, и я увидел седого рыцаря в полном доспехе. Мне показалось, или на мгновение перед толпой появилась гигантская пасть?

– Дядя! – обрадованно воскликнула Ольга, и с трудом сдержалась, чтобы не бросится ему на шею.

– Идём скорее внутрь. А то эти свиньи и заплевать могут, – брезгливо произнёс он, приобняв племянницу за плечи.

– Постой, я не могу пойти одна, – отстранилась Ольга, шагнув ко мне и взяв под руку. – Ты его уже видел на совещании, это Максим, мой побратим. Мой дядя – Владимир.

– Не время и не место такое обсуждать, – недовольно цыкнул князь Борзых. – Раз назвала братом… идёмте оба.

– У вас есть час, – напомнил командир Волковых, оставшийся ждать снаружи.

– Мы выполним приказ, можете быть уверены, – поиграв желваками, сказал князь, и вновь приобняв племянницу вошёл в подъезд. Я шагнул следом, и обернувшись увидел, как сомкнулся рыцарский строй.

Глава 6

– Тебе нужно встретиться со старейшинами рода, – услышал я слова князя, когда вошёл в большой зал. В нём ещё угадывался блеск недавнего величия, гобелены на стенах и статуя борзой в центре кричали о достатке и процветании. Да только ткань выцвела, а на бронзовой статуе места потёртостей переросли в углубления.

– Вначале я должна с ней поговорить и представить нового брата, – ответила Ольга, посмотрев на меня.

– Дела Рода должны решать старейшины и глава, – возразил Владимир.

– Я. Должна. Поговорить. С ней, – раздельно и очень настойчиво проговорила княжна, заставив нескольких присутствовавших в зале повернуться. – Она зовёт.

– Это не то, чего хотел бы твой отец.

– Я должна, – вздохнув, сказала Ольга. – Максим, идём. Представлю тебя.

По мимике князя было очевидно, что сказанное ему не сильно нравится, но противиться он не стал, и это показалось мне странным. Взрослый мужчина, с явным авторитетом в клане, да ещё и не малой силой слушается племянницу? Сомнения испытываю я. Это «жжж» неспроста.

Пройдя холл насквозь и принимая поклоны с соболезнованиями, Ольга направилась к неприметной двери в углу. Прежде чем войти, она прикоснулась к шару, вмонтированному в стену и выступающему лишь немного, почти сливаясь с краской. Раздался глухой щелчок, и дверь отошла в сторону, но через два метра обнаружилась ещё одна закрытая створка.

Оглянувшись, я заметил на противоположной стороне холла две утопленных в стены узкие бойницы, полностью перекрывающих коридор своим сектором обстрела. Получался шлюз, который почти невозможно вскрыть без взрывчатки и больших потерь. А ведь есть ещё второй этаж.

После того как шлюз закрылся, дверь с шипением отъехала в сторону, и я невольно оценил её толщину – с ладонь. Даже если она не целиком из металла, а с сердцевиной из материала против сварки или взрыва, очень внушительная защита. Получается, мы идём в охраняемое место, наверное, сокровищницу или…

Додумать я не успел. Впереди показался свет, а свернув из коридора, мы шагнули под голубой небосклон с чистыми, белыми облаками. Где-то в вышине приветливо светило тёплое солнце, шелестела сочная трава, выросшая выше пояса, а вдалеке на грани видимости возвышался холм с гигантским монолитом, пронзающим небеса.

– Что за фигня здесь происходит? – не сдержавшись, прошептал я.

– Тише. Веди себя предельно аккуратно и вежливо, пусть она и покровительница нашего рода, я не знаю, как она к тебе отнесётся, – проговорила Ольга, оглядываясь по сторонам. – Госпожа, ты позвала, и мы явились!

Около минуты ничего не происходило, и я даже успел насладиться полуденным солнышком и лёгким ветерком, когда метрах в ста от нас из высокой травы начало подниматься нечто. Это мне грозовой тигр показался большим? Да он по сравнению с этим лохматым чудовищем просто карлик!

Тонкое, можно сказать, тощее существо в высоту достигало пяти метров в холке, с длинной золотистой шерстью, острая длинная морда и лапы как у жирафа, только куда более мускулистые, хоть и жилистые. А когда тварь распахнула пасть, зевая, я понял, что легко помещусь в неё целиком.

– Что это за монстр? – невольно положив ладонь на обрез, спросил я. Чудовище взглянуло на меня и сделало неуловимый скачок вперёд, мир на мгновение мигнул, цвет солнца сменился красным, а через секунду всё пришло в норму. Только мне этого мгновения хватило, чтобы в голове засела чудовищная картина.

Огненный дождь, льющийся с небес, расколотая земля, источающая лаву, и адская гончая с пылающей шерстью и пожирающая души неосторожных. Обжигающий воздух пахнул в лицо, ноздри обожгло при вздохе и…

– Твою… – выдохнул я, вновь возвращаясь под голубое небо. Вместо демонической твари передо мной стояла величественная борзая. Хотя не было никакой разницы, кто тебя перекусит пополам и разорвёт на куски.

– Госпожа, – Ольга преклонила колено и нагнулась, а монстр подался вперёд. Ещё мгновение и девушку проглотят, но раз она так спокойна, значит, тому есть причина. И когда я уже решил, что всё нормально, рядом со мной, откуда-то из травы донёсся шепелявый то ли мявк, то ли рык.

Монстр тут же напрягся, из его глотки раздалось подобное камнепаду рычание, а мир вокруг вновь изменился. Трава исчезла, и на куске оплавленной земли перед собой я увидел крохотного белого тигрёнка, не больше крупной кошки. Он еле стоял на ногах, но грозно сверкал глазами и тужась пытался защитить меня. Выглядело это столь трогательно и бесполезно, что я сам шагнул вперёд, прикрывая зверя собой.

– Нет! Не надо! – выкрикнула Ольга, вскочив с колен. Борзая шагнула, и я вновь не успел отследить, как она оказалась сбоку, наклонила башку с распахнутой пастью. – Он мой побратим! Он меня спас! Я обязана ему жизнью!

Девушка не успела договорить, как пылающая адская гончая наклонилась ещё ниже. Но вместо того, чтобы проглотить тигрёнка, высунула длинный шершавый язык и облизала его целиком одним движением, от чего тот не удержался и плюхнулся на задницу, осоловело глядя на неё выпученными глазами.

– Стой! – запоздало схватила меня за рукав Ольга, хотя я и сам понимал, что сейчас произошло что-то из ряда вон выходящее даже для этого мира. Мы вновь находились под голубым небом, но кожу всё ещё обжигало. Мы замерли, глядя на тигрёнка и нависшей над ним борзой.

Собака, хотя её таким словом было крайне странно называть, распахнула пасть, и аккуратно прихватив ошалевшего кошачьего за шкирку, подтащила его к себе, после чего завалилась на бок. А через несколько секунд тот начал усиленно двигать ушами и мурчать, присосавшись к неожиданной кормилице.

– Ого, – только и смог произнести я.

– Она тебя приняла, – с облегчением выдохнула княжна. – Теперь ты в безопасности и в клане.

– А можно хоть немного больше подробностей? – подняв бровь, спросил я у девушки. – Это вообще кто или что?

– Наш дух, тотем, наша покровительница – золотая императорская борзая, дарующая нам своё благословение, – сказала, будто это всё объясняло, Ольга. – Не уверена, что ты получишь её дары, но её благоволение точно с тобой.

– А можно чуть больше контекста? Откуда она взялась, что значит дух-покровитель и какие она даёт силы, почему и в чём это выражается, как их получить и… – начал спрашивать я, но через мгновение замолчал, потому что девушка рассмеялась, легко и непринуждённо. Но лишь на секунду. – Ты словно ребёнок, который ничего не знает и расспрашивает родителей… как когда-то я отца и маму. А теперь я одна…

– У тебя есть дядя, ну и я, вроде как ты меня назвала братом, – пока я раздумывал, не обнять ли покачавшую головой девушку, она шагнула к борзой и, обняв ту за длинную шею, уткнулась в золотую шерсть. А потом расплакалась навзрыд, да так громко, что даже тигрёнок на мгновение отвлёкся, но потом снова начал есть за обе щёки, урча словно трактор.

Присев рядом, я начал гладить девушку по спине и голове, понимая, что слова здесь бессмысленны. Что бы я ни сказал – это не вернёт её близких. Да и не знал я их совершенно как и девушку, которая неожиданно решила принять меня в семью. Хотя и это тоже спорный вопрос, что значит быть побратимом надо выяснить поскорее.

– Сожалею о твоей утрате, но боюсь у нас не так много времени, чтобы горевать, – выждав пока рёв сменится всхлипами, проговорил я. – Ты пообещала мужику на входе, что мы придём в зал совета в течение часа. А мне хотелось бы хоть немного разобраться в происходящем, пока меня не втянули в новую авантюру.

– Ты прав, ночь близко, – охрипшим голосом сказала Ольга, вытирая рукавом слёзы. – Мы должны скорее тебя переодеть и спрятать всё ценное. Если клан Филиновых потребует отдать вещи старых, я не сумею им возразить, а они и так отняли у меня слишком многое.

– Думаешь, эти очкастые тоже причастны к убийству твоих родных? – осторожно спросил я. – Секачовы, кто ещё?

– Не знаю, надо спросить у дяди, – глубоко вздохнув и сдержав всхлип, проговорила девушка, а затем разразилась криком: – Чёрт, я никогда не хотела интересоваться всем этим дерьмом, почему именно я?! Почему они меня оставили?!

– А ты бы хотела погибнуть вместе с ними?

– Нет. Просто… – Ольга взглянула на поднявшую из травы борзую и замолчала на полуслове. – Я всё понимаю, это моя ноша, и я буду нести её до конца.

– Ты общаешься с ней мыслено?

– Нет, просто. Когда поднимешь своё сродство со Зверем, начнёшь понимать его без слов, – ответила девушка. – Мы должны идти.

– Не хочешь мне хотя бы начать объяснять происходящее? А то мне критически не хватает информации. Вот этот зверёныш, например, что будет с ним, когда мы выйдем? – сказал я, кивнув на урчащего тигрёнка. – Он пропадёт? Уйдёт вместе со мной? Или его…

– Она его приняла, так что вреда точно не будет, – слабо улыбнувшись, сказала Ольга. – Духи-хранители, или тотемные Звери – один из первых Даров императора и монолита. Они защищают сроднившихся с ними людей, меняют их по своему образу и подобию, а ещё наделяют благословениями. Наша покровительница дарует несравненные скорость и выносливость, а ещё нюх и способность видеть запахи. Это первые дары.

– И чем вы расплачиваетесь за такие «благословения»? – спросил я, когда в голове всплыл въевшийся образ адской гончей.

– Мы сражаемся во имя их, убивая врагов, защищаем землю и родных. Чем больше врагов повергнуто – тем больше силы у клана и тем больше Тотемный зверь, – ответила Ольга, пожав плечами и вытерев последнюю слезинку. – Всё? Нам нужно поторопиться.

– Стой, откуда они взялись вообще? Я тебе гарантирую – у нас такого не было!

– Я же сказала – один из первых Даров императора и обелиска! – раздражённо, будто несмышлёному ребёнку ответила девушка, но затем, покосившись на тигрёнка, смягчилась. – Прости, ты же и вправду ничего не знаешь. Если совсем коротко: во время Бедствия можно получить от обелиска дар. Его могут заслужить только самые выдающиеся личности, самые смелые и умелые. Ну или те, кто, воспользовавшись ситуацией, спас больше жизней. Или отнял.

– То есть это способность, которую даёт обелиск? – повернувшись к торчащему на горизонте монолиту, спросил я. – Духа-хранителя?

– Нет же! Не хранителя, а тотемного зверя-покровителя, и все они – один великий дар от монолита Императору. Тому, кого все зовут Хозяином, – поправила меня Ольга. – Император поделился этим даром с достойными, что стали основой кланов. Но это не единственный великий дар, а есть ещё малые и личные. Правда, последние в основном можно получить с тел врагов, что вторгаются в наш мир во время Бедствий.

– Ар-р! – взъерошив волосы прорычал я. – Понятней не стало! Что за бедствия? Что за малые дары? Какие личные?

– Ты что, хочешь, чтобы я тебе запросто объяснила всё, чему нас с малых лет учат? За пару минут? – раздражённо спросила девушка. – Хватит! Идём скорее, тебе нужно переодеться, а мне спросить у дяди о раскладах. Если тебе уж так нужно – я попрошу дать тебе стопку детских книжек, должен разобраться.

– Ну спасибо, – буркнул я, понимая, что и в само деле бесполезно требовать от неё невозможного, того, в чём девушка сама не разбирается или считает само собой разумеющимся. Никому же не нужно объяснять, что солнце встаёт на востоке и садится на западе? Вот только если жить за полярным кругом оно не садится.

В окружающем мире было столько непонятного и непривычного, что только подогревало моё любопытство. И пусть многое я уже объяснил сам себе, другое оставалось совершенно неизведанным. Хотелось разобраться во всём и сразу, разрываясь на разные направления. Но дела не ждали.

– Поговорила? – спросил князь Владимир, когда мы вышли из шлюза.

– Да. Я получила новый дар, – ответила девушка и встряхнула копну волос, неожиданно ставших отливать золотом, как шерсть Борзой. – А Максима приняли в род.

– Вот как, – вздохнул мужчина, прикрыв глаза. – Наверное, тебя стоит поздравить… идём, старейшины уже ждут.

– Хорошо. Пусть ему покажут мои покои и принесут одежду для двора, – сказала девушка, а затем, взглянув на меня, поморщилась. – Вряд ли у нас найдётся что-то по его фигуре, плечи слишком широкие.

– Ничего, служанки разберутся, – сказал князь и, жестом подозвав одного из стражников, отдал распоряжения. – Мой сын отведёт тебя в покои, Старый, и объяснит всё, что тебе нужно знать. Данил, проводи побратима Ольги на…

– На тридцать первый, в покои брата, – прервала его девушка, вызвав ещё большее неудовольствие со стороны дяди. Он сверкнул глазами, и я почувствовал, как вокруг него будто возникает призрачный образ распахнутой клыкастой пасти, но девушка на это никак не отреагировала. А вот у меня волосы на загривке зашевелились, отчётливо предупреждая о смертельной опасности.

– Мы обсудим этот момент позже, пока же ему хватит и гостевых… – тихо, так, чтобы его не расслышали стоящие чуть поодаль члены клана, проговорил Владимир.

– Я сказала – в покои брата, – чуть не рыча ответила девушка.

– Хорошо, проводи его в покои Игоря, – скрипнув зубами, ответил князь.

– Спасибо, дядя, Я рада, что мы поняли друг друга, – улыбнулась девушка, показав клыки. – Госпожа приняла меня, и это должно быть понятно для всех в роду.

– Но правим им мы, а не тотемные Звери, – покачав головой, тихо ответил старый рыцарь. – Мы обсудим это со старейшинами. Идёмте.

В лифт мы зашли вчетвером. И я вновь не мог не отметить общую изношенность и предельную функциональность. Даже в клановом доме экономили на отделке и удобстве, акцентируя на надёжности. Лифтовая кабинка оказалась голой: металлический каркас без украшений или зеркал, такие же металлические стенки и целых три люка – по бокам и на крыше. Сквозь одну из щелей было видно лестницы на стене шахты.

Вспоминая фреску на стене у ворот – прошло несколько сотен лет со дня апокалипсиса – и оставалось лишь восторгаться тому, как жители города умудряются поддерживать работоспособность агрегатов. Тут в моём-то мире месяцами ждали, пока починят какой-нибудь мотор или придут платы для управления. А как это возможно в рамках одного города, да без поступления внешних ресурсов? Загадка.

– Я против того, чтобы Старый жил в покоях Игоря, – резко сказал рыцарь, когда лифт начал подниматься, и мы оказались вчетвером. – Хочешь показать свою власть – ладно, но это плохой сигнал для остальных, включая старейшин. Что дальше? Позовёшь в дом жениха?

– Нет, перееду в кабинет отца, – жёстко ответила Ольга. – Меня принял тотем, у меня самое высокое родство с ним, и я должна находиться во главе. Иначе род обречён.

– Он обречён из-за ваших заигрываний со Зверем! – возразил Владимир. – Только мы, люди, можем адекватно управлять кланом. Никак не зверь, сколь бы силён он не был. Из-за вашего упрямства нас уже отправили на передний капонир, это приговор для всех оставшихся бойцов рода.

– Я передумала… – поджав губы, сказала Ольга.

– Хорошо, – выдохнул мужчина. – Я рад, что ты разумнее моего брата. Мы должны отказаться от непосильной ноши, вернуться к тому, что даётся нам лучше всего, уйти от обязанностей придворных, хотя бы на пару десятков циклов. А потом, когда восстановим численность и силу, сможем побороться за место при дворе снова.

– Я передумала, но по другому поводу. Максим, ты идёшь с нами на совет.

– Он нам чужой! Так нельзя!

– Он мой побратим, вошедший в клан и признанный тотемом, так что можно и нужно, – настойчиво проговорила девушка.

– А давайте вы не будете втягивать меня в ваши непонятные дрязги? – сказал я, вызвав удивлённые взгляды с обеих сторон. – Или у вас всегда принято лаяться внутри семьи? Тогда не удивительно, что она пришла в упадок.

– В стае может быть только один вожак. И как получившая сродство со Зверем это буду я! – зло бросила Ольга, и я понял, что девушка не в себе. До посещения тотема она себя так не вела.

– Ты только что усилила родство, и в тебе говорит Зверь, – вздохнув, покачал головой Владимир. – Чужак прав, мы не должны ругаться из-за таких мелочей, но на совете ему не место, он сам это признаёт. Он ничего не понимает…

– Вот и разберётся, – прорычала Ольга и, здрав подбородок, откинула золотые волосы назад. – Данил, ты свободен, подготавливать покои брата не нужно. После совета я сама провожу Максима.

– Что же ты творишь, девочка… – прикрыл глаза Владимир.

– Если она ведёт себя так, потому что усилила родство со зверем, значит, это скоро пройдёт, верно? – заметил я. – Мне всё равно идти с Ольгой на совет кланов, разве не лучше, чтобы рядом с ней находился кто-то, кто не подвержен такому эффекту?

– Ты уже в стае, потому защищаешь вожака. Но может это сейчас нам на руку, – подумав, проговорил Владимир. – Позже ей будет стыдно за происходящее, но времени и в самом деле нет. Идёмте.

Он нажал на кнопку, и двери лифта разошлись в стороны, пропуская нас на этаж. Первым, что сразу бросилось в глаза – снова окна-бойницы, и с решётками, даже на такой высоте. Но за счёт их частоты света вполне хватало, а вид открывался просто умопомрачительный. Не сдержавшись, я шагнул ближе к окну, и пока мы шли по коридору, смотрел наружу, пытаясь разом охватить всё увиденное.

Парковая зона внутреннего города. Магазинчики и жилые кварталы, расположившиеся между кольцевой линией и историческим центром, а за ними зелень ферм и парков внешнего кольца. Серые силуэты стен, отгораживающий жилые зоны друг от друга словно горы, стояли оборонительными поясами, но слишком далеко, чтобы различить на таком расстоянии мелкие детали.

Пройдя по этажу с всего несколькими комнатами, мы вошли в центральную – небольшой зал с круглым столом, за которым уже сидели шестеро мужчин и женщин. Не сказал бы, что они глубокие старики. Скорее, пожилые, но отлично сохранившие физическую форму, все поджарые, без обвислости, держащиеся прямо. Но главное – цепкие взгляды, разом скрестившиеся на нас. Вернее даже – на мне.

– Старейшины, – кивнула Ольга, войдя в зал, и те невольно перевели своё внимание на девушку. – Рада вам сообщить, что наш Зверь-покровитель сделал свой выбор. Род будет жить, и я возглавлю его в будущих свершениях!

– Дорогая внучка, мы все крайне соболезнуем твоей утрате. Это горе, которое невозможно пережить без поддержки, и мы её тебе окажем. – произнесла скрипучим голосом одна из женщин. – Не стоит полагаться лишь на хранителей.

– Ты нам как родная, – кивнул старик, сидящий возле пустующего кресла. – Вся наша мудрость в твоём распоряжении. Уверен, вместе мы сможем ответить на вызовы новых сезонов и пережить горечь утраты.

– Довольно! – рявкнула Ольга, когда рот открыл третий. – Вы верно заметили, КАК родная. Да только вы все из побочных ветвей. Ваша кровь слаба. Ваше родство не достигло даже среднего благословения!

– Большинство кланов преуспевают и вовсе без тотема, – фыркнул ещё один из стариков. – Главное – мозги и умение ими распоряжаться.

– Но у нас оно есть, и пренебрегать дарами – глупо, – возразила третья из старух, сидящая ближе к выходу. – Как и полностью рассчитывать на Тотем.

– Я. Глава. Рода, – раздельно проговорила Ольга, и её золотые волосы начали подниматься, а между ними вспыхивали огоньки, отдалённо напоминающие пламя адской гончей, представшей передо мной. От девушки пошёл жар и давление силы, распространившееся по всему залу. Несколько секунд старейшины держались, но затем один за другим склонили головы и начали отодвигаться подальше. Борзая же прошла по кругу и царственно опустилась в кресло.

– Мы признаём твоё главенство, – сверкнув глазами, сказал Владимир и по благосклонному кивку Ольги занял место за столом рядом с ней. Девушка постепенно начала успокаиваться, её волосы вновь легли на плечи, огни и давление жара спало.

– Как бы то ни было, нам нужно решить, что делать дальше, – проговорил старейшина. – Ольга, расскажи, что произошло. До нас дошли слухи…

– Секачовы будут настаивать на том, что вы вывели их на засаду тварей, в которой погибли десятки их воинов и наши лучшие рыцари, включая ваших отца и брата, – сказал Владимир, делая акцент на «ваших» от чего многие старейшины поморщились. – Они обвиняют наш род в ненадлежащем исполнении обязанностей, и у них сотни представителей, готовых дать показания.

– Эти подлые трусы напали на нас, даже не дойдя до места, где пропали разведчики, – зло бросила Ольга. – Ты знаешь, дядя, с каким трудом отцу давалось терпеть шутки этого борова, но он держался до последнего. Только когда стало уже совсем невмоготу, сделал единственное замечание, и те мгновенно напали на нас со всех сторон. Никто даже не успел перекинуть оружие…

– Твоё слово против слова Бориса, – покачал головой Владимир. – Великий князь не позволит суд поединком. Не должен. Но даже если такое случится – ты проиграешь. Ты только возвысилась, а у Секачова открыт великий дар. Его выводок не оставит тебе ни шанса.

– А если у вас будут другие доказательства? – поинтересовался я, когда в зале наступила задумчивая тишина.

– Слово Старого ничего не стоит, даже слово побратима. Разве что Филиновым будет интересно с тобой пообщаться, не более, – отмахнулся князь.

– Не слово. Что, если я сумею показать, как на самом деле всё произошло? – спросил я, достав очки из рюкзака. – Качество не очень большое, да и флешка заполнена больше чем на половину, но запись с дрона осталась в оперативе, в буфере. Я смогу её продемонстрировать, и если её не сотрут в процессе…

– Говори человеческим языком, Старый! Что ещё за «дрон», «флешка», «буфера» и при чём тут опера?! – не выдержав, рявкнул Владимир. – Мы здесь обсуждаем дела рода, и нам тут не до твоих шуток!

– Он больше не Старый! Он мой кровный брат, и относитесь к нему соответствующе! – зарычала Ольга.

– Стоп-стоп, давайте все успокоимся. Похоже, нам предстоит большой путь к взаимопониманию, – усмехнувшись, проговорил я. – Давайте я сделаю первые шаги и объясню, что делает артефакт у меня в руках…

Глава 7

– Если ты покажешь его перед советом – придётся отдать артефакт Филиновым, – проговорила Ольга, когда я сумел показать всем запись, поочерёдно одевая очки на голову старейшин.

– Это необходимая жертва. С такими доказательствами у совета не останется выбора, они будут вынуждены отправить на передовую род Секачовых, – задумчиво проговорил Владимир. – Но это не повлияет на общую расстановку сил, они и так выставляют свои отряды вместе с гомункулами. Так что наказание для них станет чистой формальностью, к тому же бедствие слишком близко…

– Вы все знаете, что Секачовы – не единственные, кто настроен против нашего рода. Волковы, после того как заняли наше место на вершине, не оставят попыток полностью избавиться от нас, – заметил один из старейшин. – За последние двадцать циклов мы потеряли слишком много.

– Хозяин во всём разберётся и вынесет справедливое решение! – нетерпящим возражений голосом воскликнула Ольга.

– Император высоко, а мы здесь, – покачал головой Владимир. – До тех пор, пока мы вновь не возвысимся, нашу судьбу будут решать Великие князья. И пусть среди них есть и наши сторонники, но в этом сезоне главенствуют Волковы. Справедливости нам не дождаться, нужно искать другие пути.

– Даже союзникам нужны будут доказательства. Если есть возможность предъявить их на совете великих князей. Тогда у нас будет шанс на нейтралитет, – проговорила одна из старейшин. – Сейчас главное – не допустить смерти наших детей. Мы уже потеряли лучших из лучших. Простите глава, но это правда.

Пока моложавые старики занимались болтологией, я решал для себя, хочу ли потерять дрона и очки управления. Вообще терять хоть что-то неприятно, но Ольга приняла меня в семью и поддерживает. А это многого стоит. Неизвестно ещё, что меня ждало бы в случае непризнания девушкой побратимом.

От моей родной страны остался единственный город, который было почти невозможно узнать. Окажись я здесь в одиночестве, в свободном плаванье, что делал бы? Разминулись бы мы хоть на половину дня, скорее всего, уже был бы мёртв. Вышел бы на линию боевого соприкосновения и… кончился на минном поле. Ну или пошёл бы к окраинам и не пережил ночь.

Так или иначе, моя судьба теперь связана с родом Борзых, по крайней мере, на обозримое будущее. А раз так, что я теряю? Варианты, как ни странно, были. Первый – взять с собой всю технику, но его я отсеял сразу. Второй – перекачать информацию с флешки очков на смартфон. Но он мне тоже не по душе.

Дрон – штука одноразовая. Стоит в него попасть, и джойстик с очками станут не нужны. Если его собьют, но мне удастся подобрать, то теоретически можно будет попробовать его починить. Кого я обманываю? Может у них где-то в подвале кремля и спрятано высокотехнологичное производство, но пока всё, что я видел – уровень развития шестидесятых годов двадцатого века. С кучей мистики.

Значит, самым ценным становится именно смартфон, который можно подзаряжать и от этих сетей, нужно только постараться. А вот очки для фпв-шки, как и джойстик, без дрона совершенно бесполезны. Но и их отдавать… хотя, можно же сделать финт ушами.

– Княгиня, при вашей поддержке я могу показать членам совета то же, что показал здесь. Если Филиновы заинтересованы в старых технологиях, возможно, нам даже удастся поторговаться и оставить у себя очки на время грядущего конфликта.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь, – покачал головой Владимир. – Филиновы не фанатики, но договориться с ними почти невозможно. Если что-то попадёт в их руки, добровольно они это не отдадут. Будь то техника или человек. И пусть декларируемая ими цель благородна – возрождение старой промышленности – пути они не выбирают.

– Тяжело им будет возродить производства, которых в России не было, – не сдержавшись, хмыкнул я. – Большая часть из высокотехнологичной техники производилась за рубежом, хотя для войны она почти всегда бесполезна или избыточна.

– Твои знания и ты сам – наши козыри в переговорах, – веско сказал князь. – Чем их больше и чем они ценнее, тем лучше.

– Чем их больше? – я задумался, как-то совершенно вылетело из головы, что у меня с собой флешка с курсовой и учебниками. Если удалить лишнее с телефона и перекачать данные на него, вместо одной фотки влезет десяток книг. А ещё у меня на телефоне, в списке ставших мусором приложений, всем известные карты со справочником по каждому дому и учреждению. Может вся страна и не подгружена, но база по Москве и области точно есть в локальной памяти.

От неожиданного осознания, какое сокровище у меня в рюкзаке, перехватило дыхание. Пришлось даже одёргивать себя, ведь мои сведения устарели минимум лет на триста. Люди, наверное, давно вытащили всё полезное, раз они построили такие укрепления, но может что-то и упустили в спешке. Опять же библиотека по геохимии.

– Я предложу Филиновым три артефакта «потом» вместо одного «сейчас», и свою помощь в их освоении, – уверенно проговорил я. – Мы покажем им видео схватки, заставим принять, что у Секачовых не было причины для нападения на ваших родичей.

– Твоя жертва докажет лояльность роду. Никто более не посмеет говорить, что ты не один из нас, – вздёрнув нос, улыбнулась Ольга. Кажется, её никак не отпускало.

– Если он входит в род, артефакты и так принадлежат нам, – пробурчала одна из старейшин, за что немедля была одарена уничижительным взглядом.

– Без моих знаний и моей доброй воли они ничего не стоят, – пожав плечами, ответил я. – Вы их даже включить не сможете.

– Не нужно обострять ситуацию на пустом месте, – поднял ладонь Владимир. – Раз княжна говорит, что ты один из нас, пусть так и будет. Видео доказательства слишком важны, чтобы мы могли их игнорировать.

– Мне нужно место, где я мог бы оставить свои вещи и переодеться. Там, где их никто не уничтожит своими неумелыми попытками работать с техникой.

– Твоё желание помочь роду лишь доказывает мою правоту. Ты мой побратим и тебя отведут в освободившиеся покои, – не терпя возражений, сказала Ольга.

– Хорошо, – нехотя сказал Владимир, – мой сын тебя проводит.

– Благодарю, – кивнул я, выходя из зала. Данила, ну кто бы мог подумать, стоял прямо под дверью. – Ты всё слышал?

– О чём это ты? – хищно улыбнувшись переспросил парень.

– Проводишь меня в мою временную комнату?

– Временную? – на сей раз он удивился вполне искренне.

– Не знаю, что нашло на Ольгу, но, когда её отпустит, вряд ли она захочет, чтобы я жил в комнате её брата, – пожав плечами, проговорил я. – Так что будем считать её временной.

– А ты не сильно разбираешься в происходящем, да, Старый, – усмехнувшись, проговорил он. – Ладно, идём! Раз глава сказала, значит, так и будет. Хорошо хоть она клятву Монолитом не дала.

– Священная и нерушимая? – улыбнувшись спросил я, следуя за парнем.

– Если не хочешь, чтобы тебя обманули в важном, требуй клятву Монолитом! Ни один из клановых её не нарушит, иначе потеряет слишком многое. Расположение духов, даже степень родства с ними. Да и имперская канцелярия узнает – кому такое нужно?

– Выходит, Секачовы напали на князя, потому что не давали клятв?

– Скорее, потому, что выгода от нашего падения перевесила наказание. Если то, что вы рассказывали про новых ползунов правда, всем нам понадобится каждое место при дворе, – со странным хмурым выражением проговорил Данила. – Возможно, они просто узнали о происходящем раньше и потому решили пойти на предательство.

– Ты прав, я и в самом деле ни черта не понимаю. То есть они пошли ради власти и места при дворе на нарушение клятвы перед императором? Но если главное – это родство с тотемом, то они потеряют слишком много.

– Зверь им всё простит, если они переживут Бедствие, а мы нет, – покачал головой парень, а затем, обернувшись, хмыкнул. – Точно, тебе же надо было детские книжки принести, по тому, как у нас тут всё устроено. Ты же ничего не понимаешь!

– Ну не то, чтобы совсем ничего…

– Да ладно, Старый, не нужно лишний раз нервничать. Пока переодеваешься, могу тебе рассказать всё, что интересно.

– Я быстро одеваюсь, так что всё – не успеешь. Но давай попробуем, – улыбнувшись, ответил я. – Идти ещё далеко?

– Да нет… Вот они – покои Игоря, – сказал парень, распахнув передо мной толстую дубовую дверь. – Замка нет. Только засов на случай осады. Но им обычно никто не пользуется. Благодаря дару Борзых всегда знают кто, куда и когда заходил.

– Ревнивые жёны просто в восторге, наверное.

– Жёны? Ну бывают свары, конечно, но мои три нормально уживаются, – пожал он плечами, сказав это как что-то само собой разумеющееся. А ведь он даже моложе меня… Многожёнство вкупе с ранними браками? В принципе, если они постоянно в осаде, и смертность высокая, другого выхода и нет. Нужно же как-то поддерживать численность населения, а то и вымереть недолго. Правда, тогда логичней женщин держать по домам.

– А Ольга почему ещё не замужем была? – спросил я, осматривая покои. Нормальные гостиничные апартаменты, состоящие из двух комнат – кабинета и спальни. Туалет и душ тоже в наличии. Сдвинув рычаг смесителя, я с удивлением понял, что горячая и холодная вода есть. Учитывая, что лифты ездят, не удивительно. Только вот где они берут топливо для энергостанций и котельных?

– У неё всегда было слишком высокое родство со Зверем, – ответил Данила. – Покровительница не приняла бы никого с более слабым духом. А отдавать единственную дочь за простолюдина – никто не станет. Одежду сейчас принесут!

– Расскажи пока, как тут всё устроено. Можно с самого начала.

– Тебе за пять минут пересказать всю историю со времени падения мира и первого Бедствия? – насмешливо спросил парень.

– Можешь в общих чертах по поводу бедствия. Я уже слышал про то, что сезоны сменяются каждые девяносто суток, три месяца по-нашему. В году у вас шесть сезонов, значит, пятьсот сорок дней.

– Зачем ты об этом говоришь? Главное, понимать, что все сезоны разные. Жрецы обелиска иногда могут предсказать по надписям на нём, какой сезон будет следующим, но это не всегда. Главное же – что границы между мирами слабеют по ночам. И чем ближе к середине сезона, тем они слабее. А на тридцатый день – они рушатся и начинается Бедствие! Это ни с чем не спутать!

– Что за бедствие хоть?

– От сезона зависит… – пожал плечами Данила. – Они бывают самые разные. Жрецы говорят, что наш мир соприкасается с теми, в которых человечество зародилось, но не выжило. Причины тоже могут быть самыми разными. Вообрази что угодно, и, скорее всего, это уже было, или было что-то похожее. Так что наши умники, Филиновы, разработали целый Кодекс выжившего.

– Могу я на него взглянуть?

– Обязательно. Хотя у брата он где-то на полке был, – заметил парень и, спокойно пройдя по комнате, начал рыться в шкафу. – Вот! Потрёпанный, ещё с детскими рисунками…. Но ты на них не обращай внимания, мы тогда глупые были. Дети…

– Да ты и сейчас не старик, – заметил я, беря в руки зачитанную книжку. Открыв на последней странице, посмотрел номер – двести пятьдесят. Ого, не маленький такой учебник, и судя по оглавлению захватывающий множество областей. Одна из них, бросившаяся в глаза: «классификация Бедствий».

Геологические, биологические, природные, техногенные, естественные, паранормальные, мистические, хаотические… в глазах начало рябить от одного перечисления. Так, допустим, прошло три сотни лет, это почти две тысячи бедствий! Да уж, сведений для анализа предостаточно… Только вот как люди при всём этом выжили?!

Пролистал и открыл наугад страницу с биологическими бедствиями, и тут же напоролся взглядом на заголовок «Зомби».

«Зомби, они же ходячие мертвецы, они же ползуны, могут иметь магическую, биологическую или техногенную природу. В случае биологической природы – это человеческое бешенство, заражение грибком или вирусом, поднимающим тела после смерти. Особенно опасны биологические зомби-мутанты или существа класса Рой или Потоп, см стр. 165».

– Ого… – не сдержавшись, проговорил я и перелистнул на нужную страницу.

«Существа класса Рой или Потоп являются Бедствием максимальной категории. При обнаружении таких опасностей необходимо немедленно доложить верховному совету или коменданту ближайшего к вам форта. Совет обязан объявить эвакуацию укреплений и жилых районов до смены сезона на более благоприятный».

Далее в учебнике была чёрно-белая иллюстрация, на которой сплошное море плоти с торчащими из него конечностями наползало на оборонительные линии, а его выжигали огнемётами со стен. Да уж, а я ещё про бесполезность стен рассуждал. Никаким кочевникам не снились те ужасы, от которых местным защитникам приходится оберегать последний город человечества.

– И часто у вас такое? – спросил я, показав фото Даниле.

– При мне не было, – легко ответил парень. – Но, говорят, за всю историю десяток раз случалось, что выживали только те, кто оставался при дворе.

– Что? Это как? – нахмурившись, проговорил я, не понимая, как это возможно. – Придворные – это же едва ли один процент всего населения. Ну там князья, графья и прочие бароны. Как они умудрились так расплодиться?

– Ты о чём? А, опять Старые понятия! – поняв, о чём я, рассмеялся парень. – Смешно объяснять то, что у нас каждый ребёнок знает. Переодевайся, оставляй всё, что нужно в тумбочке и пойдём, я тебе двор покажу! С нашей башни его как раз видно хорошо. Иначе не поймёшь.

Спорить я не стал, благо мне как раз принесли целую кипу одежды разных размеров. Те, что подходили мне по ширине плеч и талии, приходилось подгибать, но ничего страшного. Нашлась даже похожая на джинсу, но помня, во что были одеты старейшины и верхушка клана, я подобрал себе похожую рубаху и куртку с расцветкой Борзых. Не хватало только эмблемы на груди, но её я тоже получил.

Как и ожидал, труднее всего пришлось с ботинками – все были слишком узкие. Данила, буркнув что-то про боровов, подошёл к стене и достал из ниши обыкновенную телефонную трубку с проводом. Я такую только в фильмах и видел, не застал уже. Хотя родители пользовались и рассказывали.

– Это Данила! Принесите в покои Игоря ботинки, что Медведевы дарили, – с хитрой улыбкой проговорил он. – Да, надо одну штуку попробовать. Спасибо!

– Медведевы?

– Один из шести великих родов. В совете на постоянной основе. Ты их должен был видеть во время связи из форта. Здоровые такие, лохматые! Ну в общем, увидишь во второй раз – точно поймёшь, – отмахнулся парень. – Отец рассказывал, что они как-то решили нас унизить, сделав подарок для Игоря. Так что…

В этот момент раздался глухой стук, и подошедший к двери парень принял пару кожаных ботинок. С первого взгляда стало понятно, что они высочайшего качества, хоть я и затруднялся точно назвать, из чьей кожи их сделали. Но только когда я закончил их шнуровать и прошёлся по комнате, понял насколько мне повезло.

– Идеально сидят, – кивнул я. – А зачем металлический набой?

– Чтобы случайно стопу не откромсали, – как нечто само собой разумеющееся ответил парень. – Ну всё, ты готов! Идём, покажу двор, пока не позвали.

– Постой, надо взять с собой предмет торга, – ответил я и, несколько поколебавшись, всё же сложил все пожитки кроме трофейной портупеи и обреза в тумбочку. Брать с собой точно опасней, а если не доверять тем, кто называет тебя побратимом, тогда проще из окна сразу выпрыгнуть. Хотя учитывая местные бойницы это тоже сделать проблематично.

– Решил взять старый рюкзак? Зачем? – нахмурившись, спросил Данила.

– Они его всё равно видели, хоть и не знают, что внутри. Менять его на ваши ранцы будет слишком подозрительно. А так, захотят отобрать – отберут, но ничего не получат, – пояснил я, после чего мы вышли в коридор. Благо идти было не далеко, до противоположного ряда окон, едва поднимающегося над стеной крепости.

– Вот он, великий императорский двор! – сказал Данила, махнув на расположившиеся за окном башни и строения между ними.

Шесть исполинских зубцов-небоскрёбов замерли на вершине каждой из граней возвышающегося в центре обелиска, на котором сияли непонятные письмена. Я даже не сразу сообразил, что между ними не ровная площадь, а сплошные крыши, исчезающие только в непосредственной близости от обелиска. Гигантское идущее по всей внутренней поверхности здание.

– Вижу, оценил, – хмыкнул Данила. – Здесь могут укрыться почти сто тысяч человек. На каждого по полтора метра в длину и пятьдесят сантиметров в ширину и высоту. Удобства есть только в башнях великих князей, но, когда стоит вопрос о выживании, приходится мириться со всем остальным. Говорят, пока императорский двор не построили, во время Великих Бедствий людям приходилось убегать на противоположную сторону и надеяться, что волны схлынут. Но до тех пор, пока обелиск стоит, часть человечества будет жить.

– Пока обелиск стоит… – ошарашенно проговорил я, глядя на теряющуюся в небесах конструкцию, явно неземного происхождения. – Кто его построил, интересно. Хотя к черту – он может быть разрушен?

– Ну, говорят, что в самые тёмные времена он становился куда ниже. Всего в километр высотой, – нехотя ответил парень и поёжился. – Тогда вокруг города оставалось не больше двадцати километров, границы куда уже и… но наши предки выжили! Это же важнее, верно?

– Конечно, – кивнул я, представляя как враги или стихии бьются о защитное поле обелиска, оно сжимается, и монумент начинает уменьшаться под напором пока совсем не исчезнет. Что будет тогда? Скорее всего, ничего хорошего. Но я не сомневался, что люди не сдадутся до самого конца. Я бы не сдался.

– Прекрасно выглядишь, как подобает истинному сыну рода Борзых, – окликнула меня Ольга, тоже сменившая походную одежду на парадную, но строгую форму. На её перевязи вновь висел меч, но теперь через плечо был перекинут автомат Калашникова, а на портупее появилось два подсумка с магазинами. – Идём! Нас уже заждались. Дела можем обсудить и по дороге.

– Совет предупреждён о сроке вашего появления, так что заждались нас разве что боровы у входа, – мрачно усмехнулся Владимир.

– Тем хуже для них. Проведите капитана охраны во внутренний двор. Доставлять лишнюю радость Секачовым и обходить квартал мы не станем, – вздёрнув носик, проговорила Ольга, и в её глазах я увидел злобную усмешку. Спустившись на лифте, мы вновь оказались в холле, но не стали выходить наружу, а свернули во внутренние коридоры, где нас и догнал представитель Волковых вместе с Данилой.

– Добро пожаловать в святая святых, императорский двор! – излишне торжественно проговорила Ольга, и стража распахнула перед нами двери, ведущие прямо под последней стеной. Хотя вернее было бы сказать, под последним укреплённым кварталом. прямо под последней стеной— Добро пожаловать в святая святых, императорский двор! – излишне торжественно проговорила Ольга, и стража распахнула перед нами двери, ведущие прямо под последней стеной. Хотя вернее было бы сказать, под последним укреплённым кварталом.

Тут не было видно неба, ни единого клочка, только бетонные перекрытия и узкий коридор, проводящий к золотому сиянию. Чем ближе мы подходили, тем отчётливей становилось ощущение давления, будто мы погружались под воду. Становилось тяжелее дышать и даже шагать, так что приходилось прилагать усилия, чтобы держать спину ровной, но, посмотрев на остальных, я лишь стал держаться прямее.

– Ему нужно получить благословение обелиска, – заметил Данила.

– Не раньше, чем совет примет своё решение, – возразил присмиревший, но держащийся рядом капитан стражников.

– Да, жрецы его просто так не допустят, – недовольно кивнул Владимир. – Не будем отвлекаться, у нас есть дело.

Последнее явно было сказано мне, ведь когда мы вышли из-под арки, я чуть не встал столбом. Обелиск, который и издали казался гигантским, теперь просто подавлял, хотя до него оставалось ещё несколько сотен метров. Издали я видел его грани и письмена на них, но даже не мог представить, какие они огромные.

Вот только даже это было не главным – письмена постоянно менялись, золотые, зелёные и красные закорючки словно играли, не позволяя уловить смысл, но при этом являясь подсознательно знакомыми. Я мог бы поспорить, что видел нечто подобное, и в то же время был уверен, что никогда не встречал ничего похожего.

Словно кто-то смешал все языки мира и сделал из них свои собственные буквы, иероглифы и, кажется, даже смайлы. Но уловить смысл посланий у меня никак не получалось. Да уж, тут лучшие лингвисты и знатоки мёртвых языков не справятся, так быстро всё меняется. Хотя говорили же, что есть жрецы, иногда понимающие смысл.

Я так увлёкся рассматриванием инопланетного, необъяснимого обелиска, что не заметил, когда мы подошли к знакомым красным стенам. Похоже, правители империи, состоящей из единственного города, решили не изменять себе. Почётный караул из уже знакомых впечатляющих рыцарей стоял у врат, а вот обычных людей не наблюдалось.

– Император позвал и род Борзых пришёл! – громко сказала Ольга, и створки врат тут же распахнулись, пропуская нас в Кремль.

Глава 8

Удивительно, но, находясь под кирпичными стенами кремля, они не выглядели игрушечными по сравнению с основной оборонительной линией. Возможно дело тут было в установленных на башнях и пролётах зенитках, а может само место, простоявшее тысячи лет, внушало уважение.

Но войдя в ворота, я неожиданно понял, что наравне с историческими зданиями, выделявшимися отделкой и убранством, на территории замка есть несколько вещей, по сравнению с которыми, даже небоскрёбы могли показаться поделкой играющегося с глиной ребёнка.

Прямо в центре кремлёвской площади стоял обелиск-близнец того, что возвышала над городом. Совсем крохотный, в сравнении с братом, он переливался таинственными письменами, а от его вершины в стороны расходилось полупрозрачное сияние – поле, смыкающееся на стенах московской крепости.

У подножия монумента стояла уже знакомая стража из рыцарей в полтора человеческих роста. А кроме них – многочисленных стоящих на коленях и кланяющихся людей в черных балахонах до пят и с капюшонами, так что ни лиц, ни фигур было не разобрать. Но даже от одного взгляда на такое преклонение становилось не по себе.

– Обелиск Хозяина, – тихо проговорил Данила, заметив мой заинтересованный взгляд. – Говорят, что даже если мы все проиграем, император и его семейство останутся неприкосновенны.

– Больше болтунов слушай, – хмыкнул идущий рядом с Ольгой князь Борзой.

– Ну да, они и про нас рассказывают, разное… – пробормотал Данила, и я подбодрил его кивком. – Ну, что, даже перестав быть великим родом, мы из одного небоскрёба в другой переехали. В Центре же ни одного здания выше, чем у нас нет, только клановая шестёрка, да где нам с ними соревноваться.

– Не время думать о ерунде. Мы те, кто мы есть! Главное же сейчас – пережить Бедствие и укрепить связи рода, а потом уже о возвышении можно рассуждать, – одёрнул его Владимир.

– Твой сын говорит всё верно, мы вернём своё! – взглянув на дядю пылающим взором, ответила Ольга. Князь благоразумно промолчал, и я тоже не стал развивать эту тему. Глядя по сторонам, я убеждался в том, что этому миру досталось. На крышах и стенах виднелись следы ремонта, а некоторые пролёты и вовсе были возведены заново.

От сенатского дворца сохранилась всего лишь треть, проходящая параллельно стене. Остальное, по всей видимости, не смогли отреставрировать, или времени не нашлось, или желания. К слову, именно туда мы и направлялись, огибая малый обелиск полукругом, так что мне удалось в деталях его рассмотреть, да только разобрать я не смог ни одного символа. Вроде что-то знакомое, но смысл постоянно ускользал.

Отвлёкся я, только когда обелиск скрылся за углом здания, мы оказались на широкой дорожке, с обеих сторон украшенной голубыми елями. И как они до сих пор живы при всём, что происходило вокруг? Или какой-то заботливый садовник выращивает их после каждого добравшегося до кремля апокалипсиса? Интересный вопрос, но вслух я задал совершенно другой. Отвлёкся я, только когда обелиск скрылся за углом здания, мы оказались на широкой дорожке, с обеих сторон украшенной голубыми елями. И как они до сих пор живы при всём, что происходило вокруг? Или какой-то заботливый садовник выращивает их после каждого добравшегося до кремля апокалипсиса? Интересный вопрос, но вслух я задал совершенно другой.

– Почему тут нет защитных сооружений? Обелиск держит?

– Сейчас да, а вначале всё переносили под землю. Большая часть императорского дворца, включая производства и жильё, находится под землёй, – ответил Данила шёпотом, а потом резко подобрался. Мы подходили к почётному караулу. Хотя учитывая оружие и доспехи, казалось, что это не декорация, а боевые подразделения. И новый вопрос, засевший в голове: а зачем трёхметровым рыцарям мечи, когда у них есть пулемёты и револьверы?

– Ваши сиятельства, рад вас видеть в добром здравии! Вас уже ожидают, – чуть поклонившись проговорил встречающий нас офицер со значком скалящейся волчьей пасти на мундире. Молодой, едва ли тридцать пять, но с полностью седыми висками и глубокими фиолетовыми мешками под глазами.

Несмотря на его ровный тон, нас тут же обступили те самые бойцы почётного караула, отсекая нас от сопровождающих. Теперь уже стало очевидно, что нас берут под стражу, но Ольга этого будто и не заметила, а может и вправду после встречи с адской гончей и сродства ей всё окружающее казалось несущественным.

– Прошу сдать оружие во избежание недопонимания, – проговорил офицер, стоило нам войти во дворец и оказаться в окружении волков.

– Мы подчиняемся законам императора и обелиска, – сухо сказал Владимир, видя как девушка, идущая впереди, уже положила ладонь на рукоять меча. – Надеюсь, вы также не станете их нарушать.

– Безусловно. Мы лишь просим вас сдать обычное оружие, о благословенном речи не идёт, – спустя несколько мгновений ответил провожающий. – Прошу прощения, если мои слова прозвучали слишком двусмысленно.

– Мы сдадим всё не благословенное оружие, – сказал Владимир, опережая возражения княжны, и сам снял с плеча винтовку. Данила тут же последовал его примеру: но отдал не только ружьё с украшенным прикладом, но и перевязь с мечом. Я же смотрел на реакцию Ольги, которая немного сомневалась, но всё же сняла автомат.

– Мой побратим имеет те же привилегии, что и остальные дворяне, – спокойно сказала княжна, повернувшись ко мне. – Можешь оставить благословенный кинжал.

– Благодарю, – кивнул я. На самом деле расставаться с обрезом было неприятно, он хоть какую-то уверенность в сегодняшнем мире дарил. Но я здесь не для того, чтобы развязывать новую бойню, а чтобы уладить дела старой.

– Мы должны осмотреть сумку вашего… побратима, – с запинкой проговорил офицер Волковых. – На предмет взрывчатки или иного оружия.

– Нет проблем, – ответил я, когда княжна кивнула. Но вместо того, чтобы отдавать рюкзак со всем содержимым, достал очки для управления дроном и передал их Ольге. – Ваше украшение, княжна.

– Благодарю, – ответила девушка, а затем, сообразив, что делать, надела их на манер ободка для волос. – Или вы теперь и серьги с брошью с меня попробуете снять?

– Никак нет, – с явным недовольством проговорил офицер, заглянув в пустой вещмешок и вернув его мне. – Всё в порядке, прошу за мной.

Стоило двери на выходе из холла отвориться, и я понял, что выбрал правильную тактику. Всё же дворец значительно перестроили, по крайней мере изнутри. Скрытые бойницы, дополнительные укрытия, бронедвери толщиной с руку. Всё говорило о том, что здание оставалось функциональным, но не лишённым изящества и украшений.

– Вас уже ждут, – проговорил офицер, замерев у дверей. И вновь Ольга встала первой, перед тем как створки разошлись в стороны, а затем я услышал гомон голосов, которые перекрыло объявление глашатого.

– Его сиятельство, княжна Борзая в сопровождении родственников, – отчётливо и громко проговорил невидимый диктор, и через голову Ольги я увидел заполненный зал, от которого на трансляции обрезали только центральный стол и трибуну. Шесть мест за центральным столом. Восемнадцать на первом ряду, а дальше – не счесть…

– Убийцы! Подлые убийцы! – тут же взвилась дородная дама, о принадлежности которой не стоило и гадать, она сидела рядом с главой Секачовых. Вслед за ней раздались десятки других криков. – Чтоб от вас не осталось даже могил! Все вы сдохните!

– Спокойствие! – сказал великий князь Волков, и его уверенный голос, многократно усиленный динамиками, задавил ругань. – Спокойствие в зале. Княжна Борзая, займите своё место.

– Ольга, не туда… – проговорил Владимир, когда девушка уверенно шагнула к центральному столу, но она не обратила на это никакого внимания.

– Вы все знаете, насколько мы преданы императорскому дому, кодексу обелиска и выжившим, – сказала она, подойдя к центральной секции. – Наше место за этим столом.

– Прошу прощения, великий князь, – подскочил к ней Владимир. – У нас…

– Не стоит, похоже, княжна пережила вчера глубокое потрясение от предательства главы семьи и её брата. Настолько плохо, что её рассудок помутился, – усмехнулся Волков. – Император решил, что за этим столом не место слабым, а ваш род зачах.

– Так ли? – вздёрнув носик, с яростью проговорила Ольга. – Наш дух-покровитель и наш род сильны как никогда!

– Мы все соболезнуем вашей утрате, – со вздохом развёл руками Волков, осматривая собравшихся в зале и как бы говоря им: «Ну вы сами всё видите». – Только вчера вы потеряли лучших бойцов, по собственной вине. Да ещё и вероломно напали на уважаемый род Секачовых.

– Это ложь! – сверкнув глазами, проговорила Ольга.

– Скорее заблуждение, – тут же поправил её Владимир. – Но у нас есть доказательства, что нападение было подстроено и начато именно Секачовыми.

– Голос одного свидетеля, тем более ставшего побратимом, не перевешивает показаний десятков уважаемых и прославленных бойцов, не раз выступавших на переднем крае, – покачал головой один из сидящих в центре. Судя по густой рыжей шевелюре и выдающейся стати – представителя дома Медведевых.

– К счастью, у нас есть более весомые доказательства наших слов, – произнесла Ольга, снимая с головы очки. – Брат, объясни.

– Это устройство, на которое я записал начало сражения между кланами Борзых и Секачовых до того, как выйти к людям. Учитывая, что я не знал никого из них, я был полностью непредвзят и записывал всё как есть, – сказал я, взяв протянутый девайс. – Благодаря ему я могу показать любому желающему, что происходило и кто на кого напал.

Взгляд, брошенный Волковым через моё плечо ко входу, на офицера, было сложно не заметить. Но великий князь практически мгновенно взял себя в руки.

– Устройства старых причудливы и многогранны, мне не раз приходилось слышать сказки о том, что они могли создавать лучшие картины за мгновения и рисовать быстрее, чем настоящий художник лишь представит эскиз, – сказал он, кивнув на Филинова. – Что стоит ему создать любую сцену?

– Любой здравомыслящий человек сможет отличить сделанное нейросетью и другим человеком, – пожав плечами, ответил я. – Достаточно обращать внимание на детали, которые другим покажутся малозначительными. Например, на количество пальцев на руках или на…

– Не стоит утруждать себя объяснением, – прервал меня Филинов, встав со своего места и уверенно направившись к нам. – Любые артефакты старых должны проходить исследование нашим кланом. Тем более высокотехнологичные. Только после этого они могут быть использованы, если не будут признаны ценными для человечества.

– Боюсь, это для вас артефакты, а для меня вещи повседневного обихода, – сказал я, заставив мужчину непроизвольно поморщиться. – Тем более что в отличие от вас, никогда не имевших дело с подобной техникой, я часто имел с ней дело и умею пользоваться. Так что, передав устройство вам в руки, без инструктажа, мы рискуем его уничтожением или блокировкой.

– Как жаль, что вы уже стали побратимом клана Борзых, – задумчиво проговорил Филинов. – Из вас вышел бы отличный послушник-пользователь. А у нас мно-ого техники, требующей ежедневного ухода. Если вы передумаете, мы сумеем обеспечить вам полную безопасность, доступность привычного для вас уровня быта, благодарных учеников и все удобства, которые вы пожелаете.

– В то время как остальные будут гибнуть на передовой? Нет, спасибо, – усмехнулся я, покачав головой. – Умереть я не спешу, но и отсиживаться не стану.

– Достойные слова, которые вы потом обязательно подтвердите делом. Лично отправившись на передовой капонир, – вернул мне улыбку Волков. – Не считаю, что доказательства, предоставленные через артефакт Старых, могут быть признаны действительными.

– Возражаю. Мы являемся единственным родом, определяющим назначение и пригодность артефактов. Или вы хотите поспорить с орденом и словом императора? – вновь вмешался Филинов, и вот теперь досаду на лице Волкова было сложно не заметить. – Мы требуем предоставить артефакт и нового члена клана Борзых для анализа, после чего вынесем свой вердикт.

– Этот артефакт является достоянием рода Борзых. Максим и вовсе член клана и побратим княжны – дворянин по смешению крови и по факту, – сказал Владимир. – Это неприемлемые условия.

– Однако я могу продемонстрировать работу видео очков прямо здесь и сейчас всем желающим. В моих руках и при обещании, что они не станут пытаться их повредить. – сказал я, после чего князь Борзых кивнул.

– Не в наших интересах скрывать правду, а вот сторонники лживых обвинений будут всячески пытаться устранить доказательства, – громко сказала Ольга, повернувшись к представителям дворян. – Все знают о нашей нерушимой преданности императорскому дому и человечеству. Так кто же встанет против нас? Лишь враги всего, что нам дорого!

– Лживая псина! Ты обвиняешь нас в измене?! – вновь взвизгнула Секачиха, и я в очередной раз поразился, насколько поведение некоторых из людей соответствует их духу-покровителю. Похоже, со сродством они получали не только силу, но и характер.

– Тишина! – рявкнул Волков, на сей раз не сдержавшись. – Ваши обвинения абсурдны! Все мы желаем человечеству лишь процветания, хотя можем и не сходиться во мнении относительно пути или деталей. Единственная причина падения вашего рода – в слабости, именно в ней и причина вашей атаки на верных трону воинов!

– Кто готов к просмотру доказательств лично, своими глазами? – спросил я, подняв очки на вытянутой руке. – Я лично буду подходить к каждому, кто хочет убедиться в справедливости наших слов, и показывать запись. Если понадобится, готов просидеть здесь хоть до следующей ночи, правда заряда хватит лишь на пару часов, дальше мне понадобится розетка.

– Мы готовы предоставить вам возможность вещания на весь зал при условии, что вы отдадите нам этот артефакт, – тут же вмешался Филинов.

– Я готов отдать вам три действующих артефакта, но после возвращения с передовой, – ответил я, заставив глаза мужчины сверкнуть в свете ламп.

– Для этого вам придётся выжить. – задумчиво проговорил Филинов. – Впрочем, если вы оставите их у рода Борзых, мы всегда можем выкупить их, ведь без вас они станут для клана бесполезны, верно?

– Да, это факт, – нехотя кивнул я. – А как насчёт другого варианта… Если у вас найдётся устройство чтения для флеш памяти в формате микросд, то готов отдать этот артефакт прямо сейчас. Действующая карта памяти ёмкостью тридцать два гигабайта.

– Клянусь обелиском, что мы воспроизведём данные с этой карты и продемонстрируем их всему дворянскому совету, – сказал Филинов, и я с удивлением увидел, как по его телу прошла золотая волна. – Карту?

– А вам для начала оборудование не стоит настроить? – проговорил я, включая очки. – Вот так, я перекинул файлы на карту. Нужный нам под номером один. Следующие будут вам интересны с точки зрения данных о враге, я достаточно близко сумел снять ползуна. Лишнее я удалил.

– Ничего страшного, мы умеем восстанавливать диски, – улыбнулся мужчина, аккуратно забрав из моих рук кусочек пластика. – Дамы и господа, прошу ожидать, настройка займёт немного времени.

– Зря ты ему отдал часть артефакта с доказательствами, – покачал головой Владимир, когда учёный ушёл за кулисы. – Мы не можем быть уверены, что Филиновы не заодно с Волковыми и Секачовыми.

– У меня есть копия. Так что если он скажет, что файл не запустился или покажет что-то не то, я всегда смогу показать всем желающим доказательства через очки, – показательно громко ответил я, а потом добавил куда тише, – тем более не понимаю, в чём проблема просто потребовать у Секачовых клятву обелиском?

– Всегда можно изменить формулировку или сказать так, чтобы говорить правду, не говоря всей или высказывая правду со своей точки зрения, – ответил Владимир. – Лишь императорская семья, орден выжившего или орден обелиска могут взывать к нему так, чтобы определять правду ли говорит человек. Но если глава совета в этом сезоне, великий князь Волков, не сочтёт, что это необходимо, то и делать столь существенных шагов не станут. А заставить дворянина давать клятвы помимо его воли – невозможно.

– Как у вас всё сложно, – вздохнул я, но потом вспомнил, что на голубом глазу утверждали наши деятели всех мастей под присягой, и лишь улыбнулся. То, что тут есть хотя бы такой аналог бога из машины, уже делает правосудие куда менее предвзятым.

– Всё готово! Внимание на экран, – прозвучало из динамиков, свет приглушили, а на стене над центральным столом появилось изображение. Всё как я снимал: вот дрон поднимается над деревьями, видит людей, к которым приближается…

Когда стало можно разглядеть не только фигуры, но и лица, в зале начался гомон, идущие рядом и улыбающиеся главы двух родов явно не собирались сражаться. А вот на следующей сцене, когда я вначале отвернул дрона, а затем вновь послал на разведку, в зале наступила полная тишина.

– Момент начала схватки упущен, – громко произнёс Волков, когда запись прекратилась. – Она ничего не доказывает. Неизвестно, кто напал первым.

– Секачовы утверждали, что мы навели их на засаду монстров. Вместо этого отчётливо видно, что никаких монстров там не было! Эти свиньи напали на нас без предупреждения, атаковали со всех сторон! – выкрикнула Ольга, сжав кулачки.

– За это оскорбление ты, псина, ответишь жизнью! – рявкнул, поднявшись Секачов. Теперь, без сдерживающей пузо кирасы, было видно насколько оно огромно. И всё в мужчине было почти под два метра роста, да и под толстым слоем жира угадывались мощные мышцы.

– Видео не доказывает, кто из родов виновен, – встав из-за стола сказал Медведев. – Однако очевидно, что Секачовы соврали насчёт нападения – тварей не было.

– Это могли быть иллюзионисты или контролёры, – возразил Волков.

– В этом сезоне контролёры и маги замечены не были, – сказал вернувшийся в зал Филинов. – Нам ещё предстоит проверить последние разведданные, но на данный момент можно сказать, что это угроза технологического характера типа класса З – Зомби с ограниченной репродуктивной способностью посредством паразитов. Общая численность пока не представляется подсчёту, но их природа не магическая и не вирусная. Иллюзии и галлюцинации можно отсеять.

– Что у них с техникой? – тут же поинтересовался Медведев. – Нам ждать штурмовые танковые клинья или шагающих титанов?

– Пока техника замечена не была, – переключившись, ответил Филинов. – Рассказать о погибшем мире мы сможем только после отражения Бедствия. К счастью, у нас достаточно сведений для выработки оборонительной стратегии. Первые несколько ночей мы сумеем продержаться за счёт мобильной крепости Несокрушимая. – Пока техника замечена не была, – переключившись, ответил Филинов. – Рассказать о погибшем мире мы сможем только после отражения Бедствия. К счастью, у нас достаточно сведений для выработки оборонительной стратегии. Первые несколько ночей мы сумеем продержаться за счёт мобильной крепости Несокрушимая.

– Мы не закончили! Секачовы вероломно напали на моих родичей и должны ответить за это жизнью! – вмешалась Ольга. – Они должны быть казнены!

– Видео доказывает лишь то, что они соврали совету, – припечатал великий князь. – Пока у нас два рода, что решили вырезать друг друга. Нападавший, а значит виновный – не определён.

– Вы не видите, потому что не хотите видеть! – взвилась Ольга, и теперь уже в её голосе легко угадывался собачье подвывание. – Наши рыцари шли в центре строя, окружённые со всех сторон. Если бы они хотели напасть на Секачовых, то начали бы с выстрелов. Вместо этого они сражаются в рукопашной, отбиваясь от толп гомункулов, пока свиньи расстреливают их в упор!

– В бою могло случиться всякое, это не доказательство.

– Зато это доказывает, что кандидаты в великие князья соврали совету про нападение, – заметил Филинов. – Техника это подтверждает, и мы можем подтвердить её достоверность. Этого более чем достаточно, чтобы отклонить запросы рода Секачовых относительно места при дворе на этот сезон.

– Нет! Вы не можете! – схватившись за необъятную грудь, возможно, где-то под ней было сердце, вскрикнула супруга главы рода Секачовых, но тот заткнул ей рот.

– Мы протестуем. Род Секачовых заслужил это место верной службой на продолжении многих сезонов. Как на передовой, так и в быту, – поднявшись, проговорил Борис, оказавшись чуть меньше Медведева. – Именно наши погонщики и гомункулы встречают в окопах передовые войска противника. Они гибнут в первую очередь на протяжении многих циклов. Это наше место.

– Пусть решит бой поединком! – выкрикнула Ольга, положив ладонь на рукоять меча. В волосах княжны плясали огоньки, и она едва сдерживалась, чтобы не сорваться с места. Вот только миниатюрная девушка никак не походила на противника Секачову.

– Хорошо, пусть будет суд поединком! – объявил Волков, и от меня не скрылось, как по залу пролетел недовольный гомон. Похоже, многие видели, как свинам откровенно подсуживают. – Поединок на холодном оружии. Сейчас. Во дворе. До первой крови. – Хорошо, пусть будет суд поединком! – объявил Волков, и от меня не скрылось, как по залу пролетел недовольный гомон. Похоже, многие видели, как свинам откровенно подсуживают. – Поединок на холодном оружии. Сейчас. Во дворе. До первой крови.

– Вы что, она же не в себе… – подавшись вперёд проговорил Владимир.

– Вы сами этого хотели. Будете расплачиваться и за неуёмную гордыню, и за сопротивление совету, – зло ответил Волков. – Дуэлянтов, наблюдателей и всех желающих прошу на арену.

– Я справлюсь, – улыбнулась Ольга дяде, но судя по нервной дрожи и лихорадочному блеску в глазах, она совершенно не была уверена в собственных словах. Что уж говорить об остальных.

Из зала мы выходили тем же путём, что и зашли, только свернули сразу в развалины, оставшиеся от левого крыла здания. Зато стало понятно, почему не починили эту часть дворца. Судя по многочисленным повреждениям, это пытались сделать, но здание раз за разом приходило в негодность.

– У вас тут так принято, резать дворян? – спросил я у Данилы, с беспокойством смотрящего на Ольгу, спустившуюся на пятиметровую круглую арену. – Что-то, мне кажется, не слишком логично при постоянных осадах ещё и друг друга бить.

– Иногда – это единственный способ. – пожав плечами ответил парень. – Тем более дуэли не до смерти, а до первой крови. Жаль, что всё так обернулось…

– А я в неё верю, – спокойно ответил я, глядя на то, как дрожь мгновенно ушла из рук девушки, стоило ей выйти против Секачаова размахивающего двуручной палицей. Похоже, напряжение Ольги достигло пика.

– Начали! – скомандовал Волков, и боров бросился вперёд, размахнувшись так, чтобы навершие оружия прошло по дуге, и не оставило девушке пространства для манёвра. Сила удара была такой, что попробуй Ольга подставить блок – как её немедля смело бы в сторону, а то и переломало. Но девушка оказалась куда быстрее.

Толпа зевак ахнула, когда княжна буквально исчезла, а затем, подняв облачко пыли, оказалась позади противника. Её удар был молниеносен, а тонкий клинок пробил тушу насквозь, так что окровавленное остриё вышло из груди. Ольга тут же отскочила назад, на самый край арены, а Секачов, будто не чувствуя, что уже мёртв, развернулся и с рёвом бросился на девушку.

– Схватка окончена, кровь пролита! – крикнул Медведев, но главный судья сезона всё ещё выжидал, непростительно долго. Но прошло десять секунд, пятнадцать, а боров никак не мог угнаться за Борзой.

– Схватка окончена, победитель судебного поединка – род Борзых, – нехотя крикнул Волков, когда Секачов наконец рухнул на одно колено, держась за пронзённую грудь. – Клан Борзых продолжает занимать одну шестую двора, но не имеет права на размещение в великих башнях. Обязательства перед человечеством должны быть исполнены в полном объёме, передний капонир на вас. Все свободны, заседание совета окончено! Следующее заседание после получения результатов исследования Филиновых.

– Они будут готовы через несколько часов, – громко прокомментировал учёный. – Ваше сиятельство Борзая, прошу вас и ваших спутников идти за мной. От доклада вас никто не освобождал. Кроме того, уверен, вам есть что сказать Обелиску.

– Сказать обелиску? – удивлённо посмотрел я на Ольгу.

– Ты скоро поймёшь, – устало ответила девушка. – Идём.

Глава 9

– А хорошо она его?! – с задором спросил Данила, пока мы шли в здание рядом с обелиском. – Жаль, гад не умрёт от такого.

– Она ему буквально сердце разрубила, после такого не живут. Я вообще удивлён, что он сражаться продолжил, – проговорил я, покачав головой.

– Великий дар Секача – второе дыхание, – ответил парень, с плохо скрываемой завистью. – Мало им одного дара, так у них два, как у настоящего великого рода.

– Или один дар от духа, а второй им достался во время Бедствия, – заметил идущий чуть впереди Владимир. Ольга после поединка выглядела не лучшим образом, будто из неё все силы разом выкачали, но продолжала идти на чистом упрямстве.

– Да уж, с нашим даром не сравнится, – с обидой в голосе проговорил Данила. – Верность короне – такой себе великий дар.

– Как может быть верность кому-то даром?

– В истории города были разные периоды. И верность императору и его дому, которую не нужно ничем доказывать, и которая есть просто по факту, иногда является очень весомым аргументом в любом споре. Жаль, что с того времени начали больше цениться совсем другие качества.

– Отец имеет ввиду бедствие Пожирателей разума, когда почти все рода ополчились против друг друга под воздействием тварей. И только мы остались не под контролем и действовали вместе с императорским родом. – пояснил Данила, когда я вопросительно поднял бровь. – Но от меняющих лица это не спасло. После того бедствия даже нас проверяют на артефактах.

– Да уж, повезло так повезло… – пробормотал я. – А как насчёт паразитов, которые могут захватывать тела? Такое было?

– Были вещи и гораздо хуже. Уверен, наша история будет для вас не менее любопытна, чем подробности вашей истории для нас, – вмешался идущий впереди Филинов. – А пока давайте отвлечёмся на более насущную проблему. Я видел отчёты: проверку артефактом вы прошли. Значит, должны пройти инициацию, как и все дворяне после достижения совершеннолетия. Прошу приложить ладонь к императорскому камню.

За разговорами мы как раз дошли до обелиска, стоящего в центре кремля, и я сумел в подробностях рассмотреть растущий из земли монумент. Именно так – растущий, а не построенный или возведённый. Казалось, он словно древесный росток пробился сквозь плитку и тянулся к солнышку, раздвигая её в стороны. Ориентация граней была такой же, как и у старшего брата, а по всей длине сверкали знаки.

Символы проступали сквозь хрустальную поверхность, выплывая из глубины и становясь всё более чёткими, пока не вспыхивали на самой границе, затем какое-то время плыли вверх или вниз, а потом гасли, чтобы через мгновение смениться другими. Завораживающее зрелище, кажется, не останавливалось ни на мгновение, но…

– Жаль, что ни слова не понятно, – с досадой проговорил я, покачав головой. – Вот бы их расшифровать…

– Если сумеете, то вперёд, – улыбнулся Филинов, махнув на обелиск ладонью. – Нашим братьям по ордену удалось понять некоторые значения, но лишь несколько, что повторялись цикл за циклом. Но куда больше информации мы получаем от самого обелиска в момент инициации. Можете положить ладонь на поверхность.

После его слов стража расступилась, освобождая путь к одной из граней, но ровно на столько, чтобы пройти мог один человек. Ольга, приободряя меня, улыбнулась, Владимир с интересом наблюдал, как я буду действовать, а Данила откровенно насмехался, явно зная что-то неприятное, но не спеша объяснить в чём дело.

– Ну, терять мне всё равно нечего, – пробормотал я сам себе под нос, после чего подошёл к камню и приложил к нему ладонь.

Первое ощущение – монолит оказался тёплым, даже слегка горячеватым, но не до такой степени, чтобы хотелось отдёрнуть руку. Ещё спустя мгновение на плечи надавила жуткая тяжесть, голову будто сдавили тисками, а спустя всего миг я почувствовал, как рядом рычит детёныш грозового тигра. Это был не звук, а словно вибрация, проходящая через тело. А затем я прозрел.

Передо мной был не простой камень, а живое существо, тысячами золотых нитей пронзившее всех стоящих рядом. Опутывающее их, привязывая к себе, и одновременно дающее им защиту. Я дёрнулся, но ладонь будто приросла к поверхности монолита. Тогда под всё нарастающее рычание тигрёнка я сам зарычал сквозь стиснутые зубы и, перехватив запястье второй рукой, упёрся обеими ногами. Преодолевая боль сдираемой заживо кожи, я выдернул ладонь из захвата.

Последнее, что я успел почувствовать – как ударился спиной о плитку, а затем перед глазами всё потемнело, но лишь для того, чтобы спустя мгновение перед глазами прямо сквозь закрытые веки начали проступать те же непонятные символы, что и на поверхности обелиска. А затем они сложились в знакомые золотые буквы.

«Инициация завершена.

Человек с духом тигра. Дар расы – приспосабливаемость. Слабый дар духа – чувство опасности. Носитель одной искры. Заражённый. Требуется исцеление. Варианты: абсорбция, нейтрализация, адаптация. Плата: одна искра. Выбор?»

Что? Какой выбор? Похоже, от меня требовалось какое-то действие, смысла которого я не понимал, да и не мог понять в текущей ситуации. Попробовал открыть рот, чтобы задать вопрос, но звук не вышел из горла. Попробовал спросить мысленно, но не получил никакого ответа.

Чем абсорбция отличается от нейтрализации? Это же, по сути, одно и то же. В первом случае что-то поглощается сорбентом, а во втором нейтрализуется противоположной силой или составом. Да и адаптация не сильно отличается по смыслу, хотя мне и было ближе.

С заражённым всё было более-менее понятно. Тут к гадалке не ходи – виновата та тварь, что сидела у меня в основании черепа, только я-то считал, что избавился от негативных последствий, а выяснилось, что ни разу. Значит, этот паразит просто выжидал удобный момент, чтобы захватить моё тело. Возможно ли что Филинов знал об этом, для этого и подвёл к обелиску? Но тогда – что за искра?

Единственная моя догадка относилась к словам Ольги: после того как я убил борова благословенным кинжалом, она потом ещё несколько раз тыкала в него мечом и возмущалась, что я что-то «забрал». Но догадка была слишком поверхностной. Искра, одна… но, если она есть, и она требуется обелиску, значит, за неё можно купить что-то кроме предложенных вариантов. Только… а какой риск, что моё тело захватит паразит?

АДАПТАЦИЯ.

«Решение принято. Причина заражения будет адаптирована для нужд носителя. Искра использована для перехода трансформации обоих субъектов. Начинаю».

Что я там думал? Что отрывать руку от обелиска, сдирая до крови кожу, было больно? Да по сравнению с происходящим не больнее, чем заусеницу зубами откусить. Нервы вспыхнули по всему телу, в череп будто разом вонзилось несколько раскалённых свёрл, что прошли насквозь, до самого глаза.

Я был бы рад потерять сознание. Но чужеродная сила, что игралась с моим организмом словно ребёнок, замешивающий пластилин, удерживала меня в сознании и отпустила только когда посчитала нужным.

– Обычно инициация проходит куда легче, – донёсся до меня отдалённый голос Филинова. – Нужно будет тщательно изучить этот феномен… любезный, вы очнулись? Пора вставать, а то на вас уже смотрят.

– Что, что происходит?.. – прохрипел я и едва узнал собственный голос. Перед глазами продолжали появляться символы, что не давали покоя. Непонятные, хаотически сменяющие друг друга. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и, открыв глаза, сосредоточится на лицах окружающих.

– Его глаз… – проговорила Ольга, и не мешкая потянула меч из ножен. Тигрёнок, пропадавший на время, тут же проявился рядом. Судя по раздувшемуся пузу Борзая накормила его до упаду, да так, что короткие лапы разъезжались в стороны, но он не собирался отступать, как и я. Никогда не сдаваться.

– Спокойствие, – проговорил Филинов, шагнув ближе. – Вы нас понимаете?

– Да, – кивнул я, и голова мгновенно закружилась, но не от движения, а от того, что фиолетовые и золотые символы перемещались вместе с глазами, наложившись на окружающее словно картинка дополненной реальности. – Что вы на меня так смотрите?

– Удивляемся вашей безмерной везучести, – примирительно улыбнувшись, проговорил Филинов. – В оружии нет необходимости, раз обелиск его не убил, значит, господин… а как ваша фамилия?

– Бабров, – тут же ответил я. – Максим Иванович Бабров.

– Отлично, Максим Иванович, – улыбнулся Филинов, – поднимайтесь! Уверен, вы не представляете никакой угрозы для человечества. Верно?

– А если бы представлял, то прямо так бы и сказал? – удивлённо проговорил я, наблюдая за тем, как успокоившийся тигрёнок постепенно становится полупрозрачным. Он всё ещё оставался где-то рядом, со мной, но в то же время существовал параллельно. Хотя вряд ли кто-то кроме меня его видел.

– Чувство юмора – это прекрасно. Сложнейшая из функций мозга, свойственная лишь высшим приматам. Всё в порядке, княжна, можете убрать оружие, – внимательно глядя на меня, проговорил Филинов, а затем достал фонарик из кармана халата и включив направил мне его в лицо. – Следите за пальцем, я должен проверить реакцию. Левый глаз в норме, а вот правый расфокусирован и… у вас всегда была гетерохромия?

– Нет, о чём вы?

– Левый глаз карий, а вот правый фиолетовый, – прокомментировал Филинов задумчиво. – Что же, обелиск на всех влияет по-разному, но зато теперь у вас не отмечается выпуклости в основании шеи. Идёмте, об увиденном расскажете в более спокойном месте, а то на вас уже начинают смотреть.

Владимир протянул мне руку, но я легко поднялся сам. Голова чуть кружилась. Перекрывающие всю правую часть иероглифы мешали сосредоточиться, так что пришлось оставить только левый глаз открытым. Но в целом я чувствовал себя сносно для человека, который должен был умереть от паразита.

– Инициация не у всех проходит гладко. Глаза болят? – спросила Ольга, которая сама едва держалась на ногах от усталости.

– Нормально, пройдёт, – ответил я, добавив про себя: «наверное». Очень не хотелось давать Филинову дополнительный стимул разобрать меня на органы для опытов. – Куда мы идём?

– В храм обелиска и нашу крепость, – ответил учёный, и я был уверен, что мы идём к перестроенной церкви, но за несколько метров до неё, по сигналу Филинова, стражи открыли перед нами люк, ведущий под землю.

Если бы не слова Данилы про то, что центр города строился больше вниз, а не вверх, я бы даже удивился. Но учитывая всё происходившее сегодня, запас возможности поражаться был исчерпан. Так что спуск и досмотр в подземном бункере я уже воспринимал как нечто само собой разумеющееся.

– Голову! – потребовал Филинов, когда мы добрались по узким коридорам в помещения лабораторий. Наличие компьютеров на лампах меня уже не удивляло, а вот соседство таких допотопных технологий с нормальными моноблоками и даже полупрозрачными планшетами казалось столь же странным, как и паровые машины рядом со спортивными электрокарами.

– На флешке, которую я вам отдал, есть запись с камеры, – вспомнил я, когда Ольга положила отрубленную башку ползуна на лабораторный стол. – Не знаю, какая часть нашей схватки попала на видео, но начало точно есть.

– Да? Очень интересно, это может нам помочь, – проговорил учёный воодушевившись и отдал несколько распоряжений своим ассистентам. Через несколько минут все в зале обсуждали, как мы с Ольгой расправляемся с застрявшей тварью. Болели за нас словно мы представляли национальную сборную в финале лиги чемпионов.

Только конец схватки оказался смазан, когда мы боролись с пауком, а потом дрон и вовсе сдуло в сторону. Я думал, что учёные тут же потеряют интерес к записи, но вместо этого они, наоборот, подались ближе к экрану, рассматривая дымную пелену, застывшую на горизонте, где обрывался густой лес.

– Отмотай назад, на момент схватки, – приказал Филинов, когда запись завершилась. – Вот! На Баброве мы видим уже знакомый артефакт, но у него в руках ещё один, а третий – судя по всему в воздухе. Значит у вас полный комплект?

– Полный комплект – это ещё батареи и зарядная станция, – не стал я отвергать очевидный факт. – И, да, они у меня есть.

– Полный комплект артефактов старых вместе с оператором… – сокрушённо покачал головой Филинов. – И всё это у неотёсанных ищеек из опустившегося клана. Это катастрофа!.. Но, вы ещё можете оказать человечеству огромную услугу. Прошу, откажитесь от артефактов, предайте их нашему роду, и мы предоставим вам достойную плату. Вы не пожалеете, обещаю!

– Артефакты принадлежат роду Борзых, – вмешался Владимир. – Если вам есть что предложить вместо них, мы можем обсудить этот момент…

– Они принадлежат мне и без моего добровольного вмешательства бесполезны, – оборвал я князя, за что получил взгляд полный раздражения и ненависти. – Может вы и научились восстанавливать данные со старых накопителей, но вряд ли у вас было много практики во взломе программ и сложных схем без повреждения.

– Если вы отправитесь с этими артефактами в передовой капонир, скорее всего, ни вы, ни они не переживут бедствия, – расстроенно проговорил Филинов. – Вы должны понимать, что долг перед человечеством превышает ваши личные интересы. Технологии, особенно такие сложные, должны принадлежать всем.

– Что-то я не заметил компьютера в каждом доме, – возразил я. – Тут у вас ламповые телевизоры и дисковые телефоны. Даже то, что вы сохранили, вызывает восхищение. Только вот пара десятков артефактов не создаст для вас завод по производству печатных плат. Их во всём мире до катаклизма было всего несколько десятков, а у вас тут не тот уровень технологий.

– Рано или поздно, мы восстановим лучшее, что было в старом мире. Наша нация трудолюбива, упорна и готова идти на любые, повторяю, на любые меры для достижения своих целей! – настойчиво проговорил Филинов. – Подумайте, Максим! Вы даже не представляете, от чего отказываетесь.

– Зато вы, кажется, полностью в курсе. А раз так, я даже рад, что вы любыми методами готовы на получение артефактов, поможете нам выжить на передовой, – с улыбкой ответил я, заставив мужчину нахмуриться. – Уверен, рядовых изобретений у вас достаточно, а после окончания бедствия у нас будет целых два месяца, чтобы договориться о справедливом обмене.

– Самое ценное мы и так уже получили, – устало, но твёрдо сказала Ольга. – Если у вашего сиятельства нет к нам больше вопросов, прошу отпустить мой клан для подготовки к схватке.

– Вопросов больше нет. Наш промежуточный доклад вы сможете заслушать вместе с остальными как в зале совета, так и в вашей резиденции по связи.

– Благодарю, князь, – ответила девушка, отлипая от стенки, к которой прислонилась в самом начале разговора. – Дядя…

– Да, идём, конечно, – торопясь ответил мужчина, но, когда стражники учёных провожали нас на поверхность, именно на меня навалилась Ольга, буквально повиснув на моём плече. Пришлось поддерживать хрупкую девушку, пока мы проходили мимо дворца сената и подходили к воротам кремля.

Тут всё прошло без заминок. Нам вернули изъятое на входе оружие и патроны, а затем выпустили во внутренний двор, окружавший обелиск и последнюю линию обороны. После всего увиденного общежития, тянущиеся вдоль стен, уже не вызывали такого восторга и недоумения. А вот монолит в центре продолжал давить гигантизмом.

Но даже к нему можно было привыкнуть, в отличие от мельтешащих перед правым глазом фиолетовых и золотых символов. Стоило на них сосредоточиться, как голова начинала кружиться, а иероглифы от этого понятней не становились. Отвлечься тоже не выходило, пришлось смотреть только левым глазом и надеяться, что ни во что не врежусь.

В высотку Борзых мы вернулись тем же путём, что и уходили. Но после подъёма на тридцатый этаж княжна окончательно сдала, и когда я довёл её до комнаты, рухнула, не раздеваясь, в кровать. Меня тут же спровадили подальше несколько служанок, и я неожиданно оказался предоставлен сам себе.

– Оля проспит до утра, а завтра вряд ли будет в состоянии принимать важные решения, – заметив, что я задумчиво стою у окна, проговорил Владимир. – Учитывая, что ты помог оправдать моего брата, хоть и посмертно, я считаю своим долгом поддержать твоё побратимство. Но в клане не место трусам и лентяям.

– Это ты к чему, князь?

– Это я к тому, что Волков пошлёт проверяющих. Да и сам вряд ли останется в стороне, со своей стаей они будут на внешней стене до последнего. Если вздумаешь сбежать, опозорив род, клан откажется от тебя, какими бы артефактами ты не обладал.

– Русские не сдаются, – усмехнувшись, ответил я. – И уж точно не сбегают. Хотя тактическое отступление применяют умело.

– Хорошо, я запомню твои слова. Покои остаются за тобой, до иного решения совета и главы клана. – благодушно кивнул Владимир. – Если желаешь, можешь присоединиться к моему сыну. Он покажет тебе, как устроен наш дом.

– Я не против. По крайней мере в одиночку шататься без дела не вижу смысла.

– Это хорошо. Данила! Вверяю тебе нашего нового собрата. – прикрикнул князь, и не дожидаясь, пока сын подойдёт, отвернулся, занявшись своими делами.

– Ну что, пойдём? – спросил улыбчивый парень, хлопнув меня по плечу. – Ты же с самого приезда ничего не ел? Так что подкрепимся, заодно послушаем новости!

– У вас тут централизованное радио?

– В городе живёт почти два миллиона человек, – не без гордости ответил парень. – Так что есть возможность заниматься всяким. Нам по истории рассказывали, что в первые циклы людям не до творчества было. Пока у большинства были рабочие артефакты – слушали песни и фильмы смотрели. Так и отдыхали. А потом пришлось всё заново восстанавливать. Теперь у нас и театр, и кино, и радио своё есть, ещё и несколько штук. У нас даже свой проектор есть, в холле, не у каждого клана такой!

Парень рассказывал с горящими от восторга щенячьими глазами, даже не догадываясь, что у каждого из нас в кармане лежал и телефон, и камера, и компьютер, и всё что только можно представить в одном флаконе. Слышать такое было странно, но вспоминая в каких условиях они живут…

– Слушай, а историю у вас хорошо преподают? – спросил я, пока мы спускались на лифте. – Как вам вообще удалось выжить, если каждые три месяца новая катастрофа?

– Имеешь ввиду Бедствие? Скоро и сам узнаешь! – рассмеявшись ответил парень. – А вообще, я же тебе книгу давал, кодекс выжившего…

– Ну сейчас всё более-менее понятно. Гигантские оборонительные линии, стены, рвы и всё подобное, но в начале-то как?

– А, ты про это… Ну, говорят, плохо было. Нас сейчас куда больше, чем осталось в первые циклы. Выживал каждый сотый. Но тогда у человечества было супероружие, которым затыкали Бедствия и даже закидывали его за грань, – вспоминая, чему учили, объяснил Данила. – Термо-атомное оружие, кажется, так называлось.

– Термоядерное или атомное, – на автомате поправил я и задумался. Под Москвой действительно располагалось множество пусковых установок противоракет. Ядерный щит последнего шанса. Если считать баллистические ракеты, должно было набраться штук сорок-пятьдесят. И в самом деле на первый десяток лет хватит, даже если затыкать каждую дыру ядерным взрывом. – Термоядерное или атомное, – на автомате поправил я и задумался. Под Москвой действительно располагалось множество пусковых установок противоракет. Ядерный щит последнего шанса. Если считать баллистические ракеты, должно было набраться штук сорок-пятьдесят. И в самом деле на первый десяток лет хватит, даже если затыкать каждую дыру ядерным взрывом.

– Да как бы они ни назывались, их же давно уже нет, – отмахнулся Данила. – Но главное тут что? Бедствие бедствию рознь! Орден учит, что Обелиск дарует лишь те испытания, что нам по силам. Правда, в последние циклы было всё даже слишком хорошо… Говорят, это значит, что дальше будет только хуже…

– Мало ли что болтают.

– И то верно! – легко поддержал меня парень. – Но ты же видел кодекс? Там чего только не было за сотни лет. Природных катаклизмов ничуть не меньше, чем остального. Бывает, конечно, совсем туго. Мне дед, пока жив был, рассказывал, что в его молодости на город обрушилось вторжение христианских демонов вместе с грешниками и культистами. И ничего их не брало кроме крестов и молитв. Ни оружие, ни магия!..

– Магия? – встрепенулся я. – Это ты сейчас про летающие кристаллы, что над фермами? Или типа… ну… огненные шары из рук, молнии?

– Что, интересно? Мне тоже… – вздохнул парень. – Нам чего только не рассказывали, слухи ходят – аж голова кружится. Вроде и летать могут, и одним взглядом замораживать, и всякое… Но для этого нужно Дар получить, победить кого-то из вражеских Чемпионов, забрав его жизнь благословенным оружием, и принести Искру к Монолиту. В общем, совершить подвиг, да не один, а несколько!

– Благословенным – это вроде моего кинжала?

– Ну теперь уже твоего. Хотя, поверь, его заметили и теперь хряки тебе мстить за убитого сына будут жестоко. В городе они, конечно, не осмелятся в открытую нападать, но на передовой разное может случиться, – хмыкнул парень. – Вообще странно, что тебя, бездетного, в первую линию посылают, или вы с Олей уже…

– Ты на что, княжеская морда, намекаешь?

– А я что? Я ничего! – тут же пошёл на попятную Данила. – Просто… ну странно, что она вот так себя ведёт. Нет, понятно – великое благословение, родство с покровительницей, но, чтобы чужого в род вводить?.. Ну вот мы и подумали…

– Вы это кто? – уточнил я. – Ты же ни с кем и переговорить не мог толком. Всё время на виду и рядом с нами.

– Так клан-то маленький. Все всех и про всё знают, а слухи от подвала до чердака разлетаются за секунды! – пожал он плечами. – К тому же если ты мелкого борьку прикончил и за брата Игоря отомстил, то почему нет? Оля и так в девках засиделась.

– Значит, ты на передовую не поедешь? – решил я сменить тему, когда мы вошли в просторную и почти забитую до отказа столовую. Вот только ряд столов оставался пустым. Только полные рюмки, накрытые кусочком чёрного хлеба, по центру каждого красноречиво говорили о причине такого поведения людей.

– Почему не поеду? – удивлённо оглянулся на меня Данила. – У меня у самого уже шестеро карапузов. От каждой супруги по двое, почти все погодки. Шумные, ну так в тесноте да не в обиде.

– Шесть детей в… тебе сколько лет? – ошарашенно спросил я. – Возраст в смысле у тебя какой?

– А, понял. Тринадцать циклов, – ответил парень, довольно улыбнувшись. – А у тебя сколько было? Ну до того как…

– Ни одного. Не принято у нас было до двадцати пяти детей заводить.

– Ну это вы зря так, – сочувственно покачал головой парень. – Так и без детей умереть можно. Остаться совсем без продолжения рода.

– Внимание! Срочное объявление от председателя княжеского совета и главы ордена обелиска! – донеслось из динамика под потолком, прерывая наш разговор. – Всем внимание! Говорит и показывает Кремль!

Глава 10

В столовой мгновенно наступила тишина, свет приглушили, и люди с неподдельным интересом поворачивались к стене, на которой появилось изображение флага с двуглавым орлом, держащим в лапах меч и молнии. Но стоило уйти гербу, и появиться мужчине на троне, за спиной которого стояло несколько женщин в богатых нарядах, как все в зале вскочили, приложив руку к груди.

– Его императорское величество Александрит Первый, с супругами, – представил диктор, хотя, уверен, все кроме меня и без того были в курсе. Светловолосому мужчине было лет под шестьдесят, его спутницам не на много меньше, все подтянутые, моложавые и представительные. Но мой взгляд оказался прикован лишь к одной.

Стоящая по правую руку от императора женщина, с длинными русыми волосами и такими знакомыми немного грустными глазами. Ком встал поперёк горла, не давая вздохнуть. Надя? Здесь, сейчас? Я помотал головой, пытаясь сосредоточится. Нет. Возможно, и не она, возможно… но сердце защемило, и в нём крепла уверенность в том что это именно сестра, пусть изменившаяся и сильно постаревшая.

– Граждане, братья и сёстры, послезавтра начинается Бедствие, но оно не станет для нас неожиданностью или испытанием. Мы все и каждый из нас проходили через подобное неоднократно. Дворяне, готовые положить жизнь за наше отечество, стоят на страже вашего спокойствия. Труженики тыла обеспечивают нас припасами и едой. Учёные восстанавливают артефакты прошлого и создают новые могущественные предметы. Лишь вместе мы справимся с любой угрозой. А в случае крайней нужды, помните, император с вами!

– Да здравствует вечный император! Да здравствует род Хозяина! – в едином порыве проорали сотни глоток, мужчины и женщины в столовой били себя в грудь, пока изображение не сменилось лицом князя Филинова, стоящего рядом с растянутым звездой ползуном. Тварь была давно мертва и разделана для наглядности, некоторые внутренние органы были отдельно подсвечены.

– Как можно встретиться с императором? – спросил я, поймав паузу в выступлении и чуть толкнув Данилу.

– Ты что? Это великая привилегия. Только если он сам захочет тебя вызвать за подвиг или… – отмахнулся парень. – Не забивай голову, лучше смотри.

– Добрый день, гражданам империи и благородным домам! – улыбаясь проговорил он. – Благодаря самоотверженности разведчиков и трудолюбии учёных нашего рода мы точно знаем, с чем столкнёмся через два дня. Перед вами – ползун, низшая из тварей погибшего технократического мира.

Филинов отошёл в сторону, чтобы зрителям было лучше видно монстра, но у меня в голове билась только одна мысль: «Надя в порядке!». Если это она. Больше не надо было куда-то бежать и гадать о её судьбе. В ближайшее время ей ничего не угрожает, и наоборот, это мне придётся постараться, чтобы с ней встретиться. Но время есть. А подвиг – дело наживное. Наверное.

– Это бывший человек, заражённый технологическим вирусом, распространяемым с помощью дронов-паразитов, – изображение сменилось, показав сильно увеличенный кадр из нашего боя с тварью, когда я скинул паука с Ольги. Ни меня, ни девушки при этом видно не было, только кусок руки, оставленный для сравнения размеров.

– Можно с уверенностью сказать, что паразит или форма его распространения, сильно деградировали со времени падения сезонного мира, – продолжил Филинов, переключившись на открытый участок мозга с фиолетовыми прожилками поверх серой массы. – Мы предполагаем, что изначально заражение происходило с помощью микроскопических машин, впрыскиваемых в кровь.

Они стимулировали участки мозга электрическими импульсами, вызывая галлюцинации или управляя им напрямую. Однако нам повезло. Вероятно, машины не имели функции самокопирования или на определённом этапе перестали самовосстанавливаться и реплицироваться. В противном случае, мы имели бы дело с «серой слизью», а не с вторжением заражённых.

В этом есть и хорошая, и плохая новости. Хорошая – мы будем жить, и вторгнувшееся море наномашин не разберёт остатки нашей планеты. Плохая – нам предстоит сразиться с организованной волной вторжения, состоящей из сотен тысяч, возможно, из миллионов почти бессмертных тварей.

В столовой зашумели переглядываясь. Сражаться с бессмертными явно никто не хотел, но особого страха я не почувствовал.

– Вы верно услышали – «почти»! У монстров есть несколько уязвимых точек, которые можно повредить даже не благословлённым оружием, в том числе холодным, – довольно сообщил Филинов, и кадр вновь отошёл в сторону, давая общий план. Князь, достав указку, ткнул ею в голову твари. – Череп ползунов состоит из обычной костной ткани, однако пустоты в ней заполнены полимером с железом в составе. Пробить его можно, но лишь винтовочными бронебойными патронами. Если у вас есть такое оружие под рукой и нет более приоритетных целей, смело стреляйте в голову.

– Но даже если такого оружия нет, не беда. Стреляйте или бейте в основание шеи, с левой стороны. Именно там находится паразит. Его смерть или удаление от тела мгновенно выводит тварей из строя, – продолжил учёный, ткнув в опустевшую нишу. – Если вы не снайпер, а в руках нет алебарды, то бейте по сочленениям конечностей. Сильный удар может вывести из строя связки и опрокинуть врага, после чего добить его составит куда меньше хлопот.

– А теперь, внимание! Данных тварей бесполезно бить куда-либо ещё. Все внутренние органы, располагающиеся в туловище, не обязательны для функционирования монстра. Их заменяет содержимое значительно изменённого позвоночного столба, подвергшегося бронированию аналогично черепу. Прорубить его обычным оружием у вас не выйдет, и даже в случае повреждения тварь продолжит быть опасной на протяжении длительного времени.

– За счёт изменения тканей враги обладают иммунитетом к открытому огню ниже двухсот градусов, при продолжительности менее пяти минут. На них не действуют кислоты и щёлочи, кроме агрессивных, но объём тела таков, что они быстро нейтрализуют ёмкость с веществом.

– Однако есть и хорошие новости! Благодаря множеству экспериментов удалось выявить хорошую проводимость тел монстров и их почти идеальную уязвимость для эффектов хаоса, – довольно проговорил Филинов, и в столовой раздалось несколько вдохновлённых возгласов. – На этом общий научный доклад считаю завершённым и передаю слово главе сезонного штаба.

– Благодарю за работу, ваше сиятельство, – проговорил через несколько секунд появившийся на экране великий князь Волков. – На основе полученных данных были внесены следующие изменения в оборонительную стратегию на этот сезон: первое – ударные части магов будут размещены в Несокрушимом, на передовой линии.

– Кристаллы потенциала перенесут в небо над прорывом, – с каждым словом командующего на появившейся карте отмечались позиции будущих войск и оборонительные линии. – Ямы с горючей смесью будут использованы только после заполнения на пятьдесят процентов и более. – Кристаллы потенциала перенесут в небо над прорывом, – с каждым словом командующего на появившейся карте отмечались позиции будущих войск и оборонительные линии. – Ямы с горючей смесью будут использованы только после заполнения на пятьдесят процентов и более.

– Распоряжения по передовым частям, – продолжил он, и вместо карты появилось изображение боеприпаса, – картечь в пушках сменится на ядра с цепью, а инженерные части обязаны взять вместо зажигательных гранат и огнемётов более подходящие ружья с пулевыми патронами. Дальние оборонительные линии не будут разминированы, так что представляют собой опасность для рядового состава.

– Передовой капонир в этом сезоне будет занимать клан Борзых и их союзники. Они возьмут на себя оборону перед Несокрушимым и по обе стороны от рвов. Гомункулы Секачовых и куклы Ткачей займут оборонительные позиции на стенах шагающей крепости. Волковы возглавят оборону форта. Остальные кланы займут диспозиции по собственному усмотрению. Помните, только совместными усилиями мы можем защитить наших родных и близких. Вместе мы – сила! Славься, вечный император! Живи, человечество!

– Да здравствует Вечный император! – тут же хором ответили борзые, но уже с куда меньшим энтузиазмом. На Волкова смотрели с откровенной злобой, да и слова о защите передовых позиций настроения никому не добавляли.

– И часто у вас тут так? – спросил я, когда экран погас, и все начали возвращаться по своим местам.

– Каждый сезон, – пожав плечами, ответил Данила. – В прошлый передовой капонир держали Секачовы. Выделились, ничего не скажешь! Отбили атаку огненных элементалей, закидав их тушками гомункулов. А потом залили водой из каналов, хорошо хоть запасы ещё остались в подземных хранилищах.

– Ясно… Но я скорее спрашивал о поклонении императору.

– А что с ним не так? Он все почести полностью заслужил, до последней капли, – тут же встрепенувшись, проговорил парень. – А, ну да, ты же его историю ещё не читал… поэтому так говоришь. Как думаешь – почему его вечным зовут?

– Понятия не имею. Из-за несменяемости власти? Ну так он император, ему положено по статусу. Хотя откуда у вас императоры взялись тоже вопрос.

– Ага, до него не было. Но ты не угадал, – довольно улыбнулся Данила. – Вечный он, потому что правит уже больше двухсот пятидесяти циклов!

– Сколько?! – ошарашено проговорил я, и в уме наскоро прикинул: так, у нас в году четыре сезона по три месяца, тут в цикле – шесть, значит, надо на полтора умножать. – Это же больше трёхсот семидесяти лет! Люди столько не живут!

– Так он и не человек. Он – Вечный Император! – с плохо скрываемым восторгом сказал Данила, подняв для вескости указательный палец вверх. – Ну, говорят, что когда-то он был обычным парнем с окраин. Но по-моему, чушь это всё. Не мог император быть обычным. Тем более он свой клан возглавил в десять циклов, а в двадцать уже занял должность мэра-защитника. Потом регента. И через двадцать циклов окончательно его императором провозгласили. Вот с тех пор он и правит.

– Это сколько он наследников умудрился наделать за четыре сотни лет…

– А вот тут – увы. Ни одного. Видел сколько жён у него? Пять штук! Видно, по молодости ещё пытался, а потом плюнул и новых брать не стал. Но и эти – до сих пор живы, хотя, говорят, их на две больше было. – ответил парень, заставив меня серьёзно задуматься. Даже не заметил, как пюрешка с котлеткой исчезли из тарелки. Опомнился, только когда Данила аккуратно тронул меня за плечо.

– Да?

– Отец зовёт. Похоже, для меня работа нашлась, – сказал парень поднимаясь. – Если хочешь, можешь остаться здесь, пока не собрали передовые части. Тебе ещё обмундирование надо подобрать будет. Но если что – можешь пойти со мной.

– Снаряжение подобрать и позже можно, – подумав кивнул я, главное моё опасение было по поводу непрекращающихся видений, но чуть попривыкнув голова уже перестала кружиться. – Куда идём?

– Увидишь! – хитро улыбнулся Данила. – Но обещаю, скучать там не придётся.

Пожав плечами, я вернул поднос на стойку и сгрузил посуду. Официанток и уборщиц в зале замечено не было, так что свинячить не стал. А когда вышли из столовой, уже стало интересно, ведь мы повернули не к лифту или внутренним помещениям, а наружу. Где у выхода нас уже ждал Владимир с десятком рыцарей.

– Решился вживаться? Это хорошо, – удовлетворённо кивнул он. – Вот список необходимого и возможная плата. Секачовы не смирятся с потерей места во дворе, так что скорее всего будут попытки перекупить всё необходимое. Учитывая довольную рожу Филинова угроза прорыва второй линии минимальна. Значит, ценность будет ниже среднего, жаль. Но в принципе, нет… Торгуйся до один к двум, за ценные позиции – максимум один к десяти.

– Больше ничего не обещать? – спросил Данила, пряча листы за пазуху.

– Торговцы – люди такие… никаким словам не верят, потому что сами не держат, – поморщившись сказал князь. – Так что и ты не верь. Ребят возьмёте с собой, в конфликты по возможности не встревать. Но, если понадобится – покажешь малые дары.

– Хорошо, отец, спасибо за доверие, – посерьёзнев, ответил парень, и вместе с отрядом мы вышли наружу.

Толпа кабанов убралась от резиденции Борзых, стало куда тише, и даже птиц можно было расслышать. А затем я начал обращать внимание на детали. Удивительно, но количество отдыхающих и гуляющих в этом оборонительном поясе почти не изменилось, но теперь я по-другому смотрел на них.

Центральной фигурой среди групп отдыхающих всегда были мужчины. Ярко, иногда пёстро одетые, они как бы всем своим видом показывали – они расслабляются. Но несмотря на это у каждого на поясе или на бедре обнаружились ножны или кобура под оружие. И засунуть туда можно было не только пистолет. Прикинув размеры, я даже почувствовал себя не слишком уверенно и поправил висящий на ремне обрез.

– Не смотри на них так, это клановые защитники Несокрушимого в прошлом сезоне или двух. У них сейчас отпуск, на половину цикла, если деньги раньше не закончатся. Заслужили, – заметив мой взгляд, отметил Данила. – Наши парни так же гулять будут, кто выживет. Ну и мы с ними.

– Ясно, – кивнул я, отметив про себя странность. – Уж слишком вы легко относитесь к Бедствию. Некоторые будут до последнего отдыхать?

– Есть и те, кто вечно на передовой. Не самое приятное зрелище, но они без этого жить не могут. Таких мало, но будем надеяться, они откликнутся на наш зов. По-хорошему, мы должны сами защищать передовой капонир, но после предательства свиней… уроды, не захотели с нами торговаться и подворье делить. Посчитали, что проще будет убить и отдать всё своим детям да бабам.

– Зато теперь они до последнего удержат стены Несокрушимого, – заметил один из идущих рядом рыцарей.

– Это верно, – усмехнулся Данила. – У них как раз много ферм в районе этого сезона. Придётся им держать оборону до последнего, иначе всех их свиноматок вырежут, вместе с выводками. Расплодились, как свиньи…

Вмешиваться в гневную речь парня я не стал, тем более что он имел на неё полное право. У него вчера дядю с братом убили. Да и в целом настроения в роду Борзых понятны. Теперь становилось очевидно, что после предательства и появления свидетелей, Секачовы пытались нас спровоцировать, выставив агрессором. Если бы мы разогнали толпу силовыми методами, да ещё и убили кого-нибудь по дороге, наше слово на совете стоило бы совсем немного. Вот только запись с дрона всё им поломала.

– Ну вот мы и пришли, – сказал Данила, когда мы остановились возле высокого двенадцатиэтажного здания бывшего торгового центра. Перестраивали его многократно, об этом говорило всё – от разного цвета стен, до оставшихся местами украшений. – Идём.

– Да ты нервничаешь, – заметил я. – Чем закупаться-то собрался?

– Не чем, а кем! – подмигнув мне ответил Данила.

– Добрый день, ваши сиятельства! – взглянув на эмблему на жилетке парня, сказала ожидавшая за стойкой в холле девушка, и ослепительно улыбнулась. – Добро пожаловать в дом найма. Кого желаете? Мальчиков, девочек?

– Артиллеристов, двадцать человек. Расчёты орудий – десять полных, – начал перечислять Данила, и пальцы девушки забегали по механической пишущей машинке, – снайперов, два взвода, и роту рядовых.

– Боюсь за два дня до прорыва набрать такое количество авантюристов, тем более в передовой капонир, не выйдет. Да и чем расплачиваться будете? Всё золото уйдёт на отражение первой же атаки, – нисколько не смутившись, проговорила девушка.

– Расплачиваемся не золотыми патронами, а местами во дворе, – веско сказал Данила, но девушку это не особенно впечатлило. – Готовы платить двойные места.

– На двойные пойдут разве что рядовые, – покачала головой девушка. – Заказ большой, и я не могу гарантировать, что даже за четыре места вы найдёте хоть одного канонира. Да и новости все видели – маги и электричество нас спасут.

– Для того чтобы они это сделали, нужно, чтобы до магов никто не добрался. А для этого нужно, чтобы передовой капонир не только выстоял, но и поддерживал боковые форты, – возразил парень.

– Так и поддерживайте, – пожав плечами, ответила девушка, – это же ваша обязанность. Как моя – разместить объявление на общее обозрение и дать вам совет. А мой вам совет: торгуйтесь, но знайте меру. Вы предлагаете слишком мало. Вот на третью-четвёртую ночь Бедствия, особенно если твари прорвут минные поля и оборонительные линии до Несокрушимого, вот тогда появится куча желающих на ваши места при дворе.

– Только будет уже поздно. Если твари прорвутся, значит, передовой капонир падёт. И мы все там поляжем, – нависнув над столом, проговорил Данила.

– Я не указываю вам что делать, лишь объясняю ситуацию… – пожав плечами, ответила девушка. Данила подался ещё больше вперёд, из его глотки раздался тихий рык, но я остановил парня, положив ему руку на плечо и потянув назад.

– На одну секунду, – сказал я, когда он гневно обернулся.

– Что? – недовольно рыкнул он, когда мы отошли от стойки регистрации.

– Я правильно понимаю, что тут торгуют людьми за место во дворе? И сейчас ставка слишком низкая, потому что новости были утешающие?

– Ты меня ради этого в сторону отвёл? Просто чтобы детские вопросы задавать? – зыркнул на меня Данила, но увидев спокойное лицо, выдохнул. – Да, ты прав.

– Хорошо. Тогда, выходит, тут есть только две ценности – золотые патроны повышенной мощности и места при дворе, которые на самом деле просто безопасное жильё на время Бедствия. Верно?

– Да. Ты к чему это ведёшь?

– К тому, что ценности всегда перекупают и на них спекулируют, – ответил я, задумчиво. – А в долг кто-нибудь даёт места во дворе? Ну там, под проценты?

– Патроны дают, – подумав, ответил Данила. – С местами всё сложнее. Дают в долг, но без процентов, а взамен на те же места в другом Бедствии.

– Ага, и значит одно и то же место будет стоить по-разному в зависимости от угрозы, которую эта катастрофа предоставляет. Хмм… – я оглянулся, шаря глазами по залу. – Значит, должны быть перекупы, банки…

– Не престало дворянам такой ерундой заниматься, – выдернул меня из мыслей Данила. – Мы всё добываем своей службой Императору!

– Да кто же спорит, – улыбнувшись, ответил я. – Тебе точно торговаться не престало. Вон ты как бесишься при первых же попытках. А я пока только побратим, мне и поторговаться не зазорно, только надо правильного человека подобрать. Девушка эта явно не при чём, хотя, раз ты не знаешь… погоди тут.

– Чем я могу помочь, уважаемый? – с той же дежурной улыбкой спросила администратор, когда я вернулся к стойке.

– Мы хотим зарезервировать все указанные отряды по указанной же цене. Можете объявлять о найме. А ещё, мне бы хотелось поговорить с управляющим, отвечающим за распределение объявлений и ссуды.

– Хотите продать места на ссуду? – удивлённо посмотрела на меня девушка, а затем перевела взгляд на стоящий за моей спиной отряд. – Знаете, у нас так не делается.

– Скажите, где родственники столь ослепительной красавицы будут пережидать самое тяжёлое время этого сезона? – улыбнувшись проговорил я. – Неужели у вас нет маленькой сестрички или братика, за которую вы переживаете? Или ребёнка?

– Два места, и я сведу вас с управляющим, – опустив взгляд, сказала девушка.

– Много, но пусть будет так, – подумав, согласился я. – Два места, и о размещении объявления узнают не только те, кто сейчас ищут работу, но и те, кто находится в долгах.

– Я сделаю всё, что смогу. Подождите, пожалуйста, – попросила администратор, и кивнув я отошёл обратно к рыцарям.

– Сколько мест тебе выделили? – спросил я у Данилы.

– Пять сотен, – мрачно ответил парень. – Но чувствую тут и тысячи не хватит.

– Если во дворе сто тысяч мест, а у Борзых одна шестая…

– Нет, откуда? У кланов только двадцать тысяч мест на всех. Остальное закреплено за короной. За ценными кадрами – учёными, агрономами, девушками от десяти до одиннадцати циклов и парнями того же возраста, но их в десять раз меньше. Так повелел Вечный Император.

– Ладно, пусть будет двадцать тысяч. Но это всё равно больше трёх тысяч на клан.

– Делят не на шесть, а на всех. У нас тысяча, мы не великий княжеский род, – снова поправил меня Данила. – Но ты забываешь, что этими местами мы расплачиваемся за продовольствие, электричество, услуги мастеровых и боеприпасы. – Делят не на шесть, а на всех. У нас тысяча, мы не великий княжеский род, – снова поправил меня Данила. – Но ты забываешь, что этими местами мы расплачиваемся за продовольствие, электричество, услуги мастеровых и боеприпасы.

– Сложно забыть то, чего не знал, – пожал я плечами задумавшись. – Ладно, допустим, и сколько же мест свободно от обязательств? Только не говори, что пятьсот.

– Шестьсот максимум, – погрустнев ответил парень.

– Красота… – пробормотал я, зажмурившись на секунду. – Да тут и торговаться не с чем, тебя просто послали отказ получить. Хотя ладно… есть одна идея… Но особо не радуйся. Вообще не факт, что она сработает.

– Ну у меня и вовсе идей нет, так что тебе все карты в руки, – пожал плечами парень. Новости были не слишком радостные, да и в торговле я мыслил не то чтобы много. Но судя по всему больше, чем мой провожатый.

– Управляющий готов вас принять, – сказала новая девушка, подошедшая к стойке. – Прошу за мной.

– Два места, – напомнила мне шёпотом администратор, пока я проходил мимо.

Данила, услышав это, нахмурился, но я не стал переубеждать парня. Тем более что собирался выполнить обещание. Нужно было только сообразить, как именно выкрутить ситуацию в свою пользу. На самом деле, оставайся я здесь, можно было провернуть аферу и не одну. Но уже завтра я буду на передовой, а значит, придётся действовать нахрапом.

– Господин готов принять лишь представителя клана. Остальным придётся подождать тут, – улыбаясь сообщила секретарь, когда мы поднялись на верхний этаж.

– Мы пойдём вдвоём, – безапелляционно сказал я. – Иначе ваш господин не получит интересную информацию.

– Я должна уточнить, – чуть поклонившись ответила девушка, и скрылась в кабинете, но пробыла там не долго. Через несколько секунд дверь распахнулась и нас пригласили внутрь. – Господин Сорокин готов вас принять.

– Даже не сомневался… – пробормотал я и, кивнув хмурящемуся Даниле, вошёл внутрь. Ожидания оправдывались на все двести процентов. Такого количества мелких украшений, включая золотые кубки и медали на стенах, я не видел даже в комнате бывшего наследника рода Борзых.

– Приветствую, господа. Ничего если я без титулов? – улыбаясь спросил мужчина лет пятидесяти. – Всё же вы в моём доме.

– Меня это вполне устроит, если вначале скажете, почему заинтересовались, – ответил я, пожав протянутую руку и тут же рухнув в кресло.

– Ну а как не заинтересоваться? Борзые, что торгуются, да ещё и готовы подкупить моего администратора – это даже не новость… Это – сенсация! – усмехнулся Сорокин. – Узнай об этом другие рода, скандал на весь город как пожар разойдётся.

– Как хорошо, что я не из рода Борзых, а Данила ни с кем не торговался и ничего никому не предлагал, – вернул я ехидную улыбку. – А вот за распространение заведомо ложных, порочащих род слухов можно схлопотать не только штраф, но и пулю.

– Если вы не из рода Борзых, то о чём с вами разговаривать? – откинувшись на спинку кресла, развёл руками Сорокин.

– О том же о чём и с ними только со мной. У меня есть места при дворе и выгодное для вас со всех сторон предложение.

– И в чём же оно заключается? Хотите нанять через мой дом воинов? Ну так объявление вы уже разместили, чего вам ещё? Кто на него откликнется, тот откликнется.

– Мы оба понимаем, что весь необходимый штат в отведённый срок не наберётся. Даже если мы увеличим плату на сотню.

– Даже если на две сотни поднимете, всё равно не наберёте, – довольно улыбнулся торговец живым товаром.

– А ещё мы оба знаем, что в случае обострения места подорожают в разы, а то и в десятки раз. Люди будут готовы заложить всё имущество, лишь бы спрятать родственников или самим укрыться в безопасном месте. Те же Секачовы готовы ради этого и на убийства, и на всё что угодно.

– У них много молодых, достояние будущих поколений и основа процветания, – пожал плечами мужчина.

– Верно. А значит они будут скупать свободные места. И сейчас они стоят дёшево, на фоне хороших новостей даже дешевле, чем на самом деле. А вот через пару дней, или через десяток.

– Пара «дней»? – усмехнувшись поймал меня на привычных словах Сорокин. – Какие у вас интересные обороты, господин «не из Борзых».

– Это одна из причин, почему я вообще стал с вами торговаться, – вернул я улыбку. – Я точно знаю, что места существенно вырастут в цене. Видели обзор от князя Филинова? Там был кадр с паразитом – так вот это моя рука была рядом. И сейчас я вам предлагаю уникальную услугу, на которой вы сможете заработать целое состояние. Места во дворе, много мест, но в рост. Я дам вам сейчас пять сотен, вы не станете их распределять между наёмниками, найдите тех, кто задолжал, тех, кто проигрался или готов идти за золотые патроны. А всё, что останется сверху – продайте втридорога, когда начнётся бедствие.

– А если оно окажется менее разрушительным, чем вы обещаете?

– Тогда вы ничего не потеряете. Отдадите места по себестоимости, и мы будем в расчёте, – пожав плечами ответил я. – Но зато, если я прав, вы выиграете гораздо больше. Окупитесь минимум в два раза, а то и в три. Но если не устраивает, то пусть будет всё как обычно. Мы заплатим обычную таксу и будем ждать, кто наберётся.

– Я должен подумать, – усмехнувшись сказал Сорокин.

– Только не слишком долго. – ответил я поднимаясь. – Предложение истекает завтра утром. Клан Борзых всегда отвечает на зов Императора. И если не найдётся тех, кто хочет сражаться за места и деньги, они просто растворятся в крови бойцов рода.

– Я должен подумать, – повторил торговец, но уже куда менее радостно. Кивнув я тронул не сказавшего ни слова Данилу за плечо, и мы вышли.

– Если он разболтает всем родам, что мы торговались…

– Не мы, а я. Он угрозу прекрасно понял.

– Но почему ты тогда не настаивал? Предложил бы ему больше…

– А у нас есть? – взглянув парню в глаза, спросил я, и он не выдержав отвернулся. – Верно, нету. Я дал ему возможность заработать. Он попытался прогнуть и взять нас на слабо. Но объявление уже ушло. Так что, если он не решится, мы просто получим столько же отзывов, сколько получили бы без сделки.

– Но, если согласится – получим гораздо больше? – с надеждой посмотрел на меня парень.

– Ага, но на особо рьяных вояк я бы не рассчитывал, – покачав головой, заметил я. – А количество почти никогда не перевешивает качество. Но что тут гадать? Завтра увидим. А сейчас, ты вроде что-то говорил о снаряжении, а то у меня только повседневная одежда. Не хочется лезть на тварей с кинжалом и без брони.

Глава 11

– Это все, кого вам удалось набрать? – проговорил Владимир, недовольно посмотрев на нас, когда мы вернулись. Уже собираясь уходить, администратор меня одёрнула, чтобы получить обещанные места, а заодно представить десятку откликнувшихся на объявление парней и девушек. Полный взвод рядовых со старшим требовал в оплату бронь на шестнадцать мест, вполне укладываясь в то, что предлагали Борзые. Их, а ещё одного канонира с двумя заряжающими мы и привели.

– Объявление размещено по тем рекомендациям, что вы дали. Если удастся привлечь людей бойцов, они придут сами, – ответил я спокойно. Данила же, вжав голову в плечи, быстро пересказал всё, что произошло в доме найма.

– Если этот паршивый баронишка посмеет распускать слухи о роде Борзых, он дорого поплатится, – пообещал князь.

– Мы ему так и сказали! – довольно сказал парень, будто сам вёл диалог. Мне его желание выслужиться перед отцом было безразлично, разве что улыбку вызывало, но пусть. Ни холодно, ни жарко.

– Хорошо, последний срок сборов – завтра утром. Если они не прибудут до этого времени, обходиться придётся своими силами, – проговорил Владимир, осмотрев добровольцев, и обратился к одному из помощников. – Займись их снаряжением и квартированием. А вы…

– Я обещал Максиму подобрать снаряжение в клановом хранилище, – встрепенулся Данила, и по лицу князя на мгновение пробежало раздражение.

– Вы ещё задачу не выполнили. Впрочем, почистить и проверить оружие, да и подобрать доспехи стоит. Учитывай, что вы можете остаться в капонире без припасов на долгое время, – смягчился князь. – А по поводу оружия… не дело это, чтобы мужчина получал своё оружие не в бою, или не сам покупал. Это так, на будущее.

– Спасибо за науку, – искренне ответил я, – но в первую очередь я бы предпочёл Бедствие пережить. А об остальном и потом подумать можно.

– Ничего, если и в самом деле вернёшься – поймёшь, – улыбнулся Владимир.

– Идём, – поторопил Данила, а когда мы отошли в сторону, а князь продолжил заниматься насущными делами, сказал шёпотом, – лучшее оружие, что в клане было, вместе с бойцами первой роты сгинуло. Десять рыцарских копий. И патронов золотых под три тысячи… Разом половины казны лишились! Хорошо ещё, что честь на суде отстоять удалось, иначе превратились бы в побирушек. Самим пришлось бы в дом найма идти на поклон и работу искать.

– Чем эти патроны так хороши, что такая стоимость странная? Не из настоящего же золота их делают? Это глупо.

– Раньше были и такие оригиналы, что вместо свинца золото использовали, а сейчас только железо. Чтобы можно было магнитами из грязи вытягивать, – пояснил Данила, пока мы шли по коридорам сталинской высотки. – Но золотые на самом деле гораздо дороже не из-за материала стоят, а из-за того, кто их делает и как.

– Ольга говорила, что обычные патроны с дымным порохом у вас кто угодно может делать. А золотые только императорская семья. У остальных проблемы с нитроцеллюлозой и селитрой?

– Высокотехнологичные производства всегда под особым вниманием были, но дело даже не в этом. Главное, что на них наносят малые благословения, – Данила полез в карман и показал патрон, с первого взгляда ничем не отличающийся от обычного, кроме выкрашенного в золото носика пули. Однако стоило присмотреться, как я заметил нанесённую на него руну. – Такие пули помогают не только против живых, берут даже мертвецов, призраков, теней и элементалей, если знать, куда бить.

– Погоди, у меня сейчас голова кругом пойдёт, – поморщившись проговорил я. – Что значит призраков?

– Бедствия разные бывают, – пожав плечами, ответил Данила. – В этот раз считай, что нам повезло, обычное оружие врага брать будет. Может даже и до первой стены не дойдут твари, если маги постараются.

Прикрыв тыльной стороной ладони правый глаз, символы вновь начали отвлекать и раздражать своим мельтешением. Я медленно вдохнул и выдохнул. Надо привыкать к происходящему и прочитать уже детский учебник, чтобы не выглядеть постоянно идиотом. То, что для меня буквально невозможно – для них обыденность. Куда там смартфонам и домашним компьютером у каждого школьника…

К моменту, когда я сумел отбросить раздражение на самого себя, мы наконец спустились в подвал и, пройдя через два поста охраны, оказались в оружейной. Данилу все знали, о моём прибытии слышали. Но даже так за бронированную дверь нас пустили только после проверки на шаре. А когда зашли, стала ясна причина раздражения князя.

Арсенал был разделён на две части, и большая доля полок и стоек оказались пустыми. Видно, что раньше здесь рядами лежали мечи и винтовки, у стен стояли готовые к бою копья, а вдоль дальней стены располагались ящики с патронами. Но это было когда-то давно. Сейчас от былой роскоши осталось хорошо если десятая часть.

– Да, не густо… – прикинув проговорил я, – тут даже на роту не наберётся… Как вы воевать собрались?

– Половина сейчас у стражи, но большая часть ушла в прошлые пять циклов, – не слишком довольный моей реакцией отозвался княжич. – Глава… покойный глава, пусть его дух упокоится с миром, не хотел связывать наш род с Борзой более тесно. Как и отец, он хотел отказаться от великих даров и развиваться как обычный род. Но что уж…

– И что принципиально изменилось?

– Ольга… – поморщившись ответил парень. – Раз она решила по пути матери, теперь уже ничего не попишешь.

– Если ты думаешь, что этим мне всё объяснил – нет. Рассказывай нормально.

– Да нечего там рассказывать. Мать умерла при родах, но дядя всегда любил их обеих, так что второй раз не женился и детей у него было всего двое. Дух такое не одобрил и великое благословение не даровал, чему дядя только рад был, – говорил Данила, ходя между пустыми стойками. – Но теперь это уже не важно. Ольга получила свой дар, все это видели во время судебного поединка. А значит, отец не сможет стать главой клана, пока сам не получит максимальное сродство. А он на это не пойдёт…

– Почему?

– А ты не заметил на совете? Те, кто получают великое благословение, они уже не совсем люди. Сродство оно же работает не только на физиологию, даже на малых дарах обостряется звериное. Нюх, вкус, осязание. Ты же заметил, что в нашей столовой перца вообще нет?

– Перец выращивать где-то надо, я думал у вас с этим проблемы.

– Да нет, выращивают всё, что угодно. Дорого, да… Но главное, что нам он неприятен. До десяти ещё более-менее, а после прохождения ритуала перец и соль становятся неприятны, – посетовал Данила. – Как и сладкое. Слушай, ты с мысли меня сбил, о чём я вообще? А! В общем, чем больше сродство, тем сильнее на людей действует дух-покровитель. И на характере это тоже сказывается.

– То-то великий князь на вас волком смотрел, – понимающе усмехнулся я, – а кабаниха визжала как свинья.

– Аха-ха! – в голос засмеялся парень. – В точку! Только при них такое не скажи, особенно если в одном окопе будем.

– Это, как если бы Борзых кто-то псинами сутулыми назвал? – спросил я, и тут же услышал вырвавшийся из горла Данилы глухой рык. – Ага, понял. Не рычи.

– Извини, это на уровне инстинкта, – передёрнул плечами Данила.

– Без обид. Давай лучше разбираться, что есть в наличии, – сказал я, садясь за оружейный верстак. Выбор в арсенале для меня показался бедным, кроме гладкоствольных ружей и десятка обрезов – ничего. Скорее всего лучшее оружие, личное, разобрали дежурные или вовсе хранили в своих комнатах. Так что мой обрез ещё не худший вариант. Я решил начать с его чистки и приведения в порядок.

Каково же было моё удивление, когда, выдавив пины, я вынул магазин, отвёл затвор назад, убеждаясь в отсутствии патрона в стволе, и сбил деревянное ложе вниз.

– Божечки-кошечки, Ксюха, ты ли это? – увидев изменённую, но всё равно узнаваемую ствольную коробку, проговорил я. Дальше всё пошло куда быстрее, руки-то помнили! Сложности вызывали только нестандартные детали, вроде крупного деревянного ложа, заменявшего одновременно приклад, кожух газовой трубки и цевьё.

Единственное клеймо я нашёл на ствольной коробке, и то в виде короны. Ни инвентарного номера, ни даты изготовления. Хотя по виду оружие было скорее ближе к поделкам пакистанских умельцев, клепающих любое оружие на коленке, но качество оставалось на высоте.

И даже на душе как-то теплее становилось. Вспоминая фильмы – что бы ни снимали, от далёкой-далёкой галактики и звёздного космоса до вторжения инопланетян или наоборот людей в иные миры – Калашников всегда оставался непременным атрибутом. То, что он пережил апокалипсис и остался основой для множества видов оружия в этом мире, лишь подтверждало его надёжность и неубиваемость.

И только разобрав оружие до винтика, я увидел явные отличия. Первое, что бросалось в глаза – ствол оказался вкручен в коробку, а не впрессован, как следствие его можно было заменить. Второе – прицельные приспособления, привычный диоптрик заменили на два довольно больших, миллиметра по три, круга. Точность на таком хорошо если метров до двухсот будет, а учитывая, что стрелять придётся одиночными…

Я не снайпер. Мне бы хоть загонник, а в идеале нормальный прицел. Да и одиночными нас хоть и учили стрелять, но больше рассказывали про огонь на подавление и стрельбу в сторону противника. Инструкторы, пару раз приезжавшие в учебку из спецуры, отбиравшие лучших из желающих на будущее, рассказывали, как при перемещении на местности при беспокоящем огне тратили по пять-десять магазинов за пять минут боя. А у меня тут…

– Сильно патроны с чёрным порохом забивают ствол? – спросил я, пересчитав золотые патроны. Ольга ещё щедрой оказалась, отдав мне все собранные припасы.

– Если короткий – то всё вылетит, чистить надо будет. Но выстрелов сорок нормально отстрелять можно, – ответил Данила, не отвлекаясь от разбора своего оружия, на той же основе калаша. – А вот если длиннее двадцати сантиметров, то уже сложнее… Но десятку можно и уложить в ростовую мишень на трёхстах метрах. – Если короткий – то всё вылетит, чистить надо будет. Но выстрелов сорок нормально отстрелять можно, – ответил Данила, не отвлекаясь от разбора своего оружия, на той же основе калаша. – А вот если длиннее двадцати сантиметров, то уже сложнее… Но десятку можно и уложить в ростовую мишень на трёхстах метрах.

– Ну, это неплохой показатель, – подумав сказал я. – Слышал, что из гладкоствольного оружия раньше попасть было почти невозможно. Стреляли примерно в сторону врага и рассчитывали только на массовость залпа.

– У нас для этого картечницы есть. Это такие набольшие ручные пушки. Вон там в углу стоят, но их в одиночку долго не потаскаешь, да и точность…

– Ясно, – ответил я обернувшись и, увидев стоящий у стены ряд собранных в пучок труб, спросил: – А зачем они, если есть пулемёты?

– Стволы быстро забиваются. Пробовали менять во время стрельбы. Но проще станковую и пятиствольную. Минусов не меньше, чем плюсов, в общем. А перейти всем на нормальный порох не получается. Чернуху-то можно гнать хоть из отходов и мочи. Со взрывной ватой так не выйдет.

Объяснение мне не слишком понравилось. Особенно в свете того, что мне самому, скорее всего, придётся дымный порох использовать чаще, чем нормальный. Это грозит не только чисткой ствола и проблемами с прицеливанием, но и последующей потерей точности даже на нормальных патронах.

Иллюзий по поводу своей точности у меня не было. Я не снайпер и никогда им не был, но уже после учебки в крытый тир ходил, и сам добирал то, чего недодали на строчке. Так что попасть – попаду, в ростовую мишень со ста метров точно, в голову, а особенно шею, да ещё в точку – не знаю, но надо пытаться и нужно оружие модернизировать именно под эту задачу.

А значит что? Значит, в первую очередь придётся поменять ствол, с коротыша на стандартные четыреста. Ну как… для меня стандартные, а вот в деталях пришлось порыться. Я ещё и не сразу нашёл нарезные стволы, гладкоствола было в разы больше. И опять – всё новодел. Какая нарезка? Сколько оборотов?

Выбирать приходилось на глаз, как и подгонять под выход газовой трубки и затягивать страховочные болты. В очередной раз поблагодарил нашего инструктора по техническому обслуживанию за вбивание в мозги базовых навыков. После ствола подобрал себе вместо цельного деревянного ложа четыре куска, возвращая автомату нормальный внешний вид и привычный хват.

Пистолетная рукоятка, предохранитель, кожух газовой трубки и приклад. Чуть хуже было с цевьём: из шести на место встало только одно, из клееной фанеры, с заготовкой рукояти. Последнее, что удалось нормально сделать – отрегулировать щеку, чтобы «прикладка» к плечу стала удобной.

– А есть у вас… нас дтк с отводом газов вниз? – спросил я у закончившего чистку оружия Данилы.

– Зачем? Это же будет подбрасывать ствол? – удивлённо спросил парень.

– Когда одиночными стреляешь и точность важнее скорости – пусть лучше дым и газ уходят, не мешая обзору.

– Возьми кубик. Они неплохо рассеивают дым, уводя его струёй вверх, – посоветовал Данила, показав направление. – Их вроде на основе артиллерийских делали. Не знаю уж, врут или и в самом деле с богов войны скопировали.

Проследив, я легко нашёл несколько дульных тормозов. Вот они уже были изготовлены исключительно кустарным образом. Найти два одинаковых оказалось невозможно, а проверять какой лучше – не было ни времени, ни возможности, это надо отстрелять несколько сотен патронов.

В результате собранное оружие отличалось от первоначального обреза как Ока от Волги. До иномарки не дотянуло, но всё равно стало в разы лучше. По размеру со сложенным прикладом почти не увеличился, на десяток сантиметров всего. Даже под курткой можно спрятать, если постараться.

– Ладно, закончил, – проговорил я, подобрав два подходящих магазина.

– Ничего не забыл? – улыбнувшись спросил Данила, мотнув головой в сторону мечей, топоров и прочего. – Или собрался с одним кинжалом сражаться?

– Там бронированные зомби, которых топоры и мечи не возьмут, – покачал я головой. – Сомневаюсь, что стоит таскать с собой лишнее железо.

– Про железо я ещё и не начинал. Медики у нас хорошие, да и третий дар позволяет ранам заживать как на Борзой. Но, если тебе пробьют голову или сердце – умрёшь мгновенно, и никто тебя спасти не сможет. Так что доспехи мы тебе выберем позднее, в начале с оружием разберёмся.

– Ольга говорила, что ползуны когтями разрывают любую броню. Правда, мы всё же выжили, хоть и не без травм.

– Как ты легко княжну по имени называешь, – покачав головой, вздохнул Данила. – Я тебе просто поражаюсь. Ну да что с тебя, Старого, взять…

– И много ты Старых видел в своей жизни?

– Ты второй, – довольно улыбнулся парень. – Первого в три видел, когда его поисковики нашли и привели в клан. Но он без ноги был.

– Значит, я просто везучий.

– Может и так. Но он после присоединился к дому Филиновых, и даже стал преподавателем. Где он сейчас – понятия не имею, – сказал Данила, заканчивая сборку своего ружья. – Так, я готов! Давай подумаем, что можно тебе подобрать из оружия ближнего боя.

– Предпочитаю как можно более дальний. Так что копьё. А ещё лучше штык!

– Если не против, могу я осмотреть твой кинжал? – попросил княжич, и я не сразу понял, что именно его так смущало.

– У тебя же ещё нет благословенного оружия?

– Его зарабатывают только в смертельном бою. Поэтому я пойду с тобой на передовую, – честно ответил Данила, а потом смутился и попробовал оправдаться: —Ну не только поэтому, конечно. Это мой долг, как одного из наследников…

– Всё нормально, – остановил я его, подняв ладонь. – Что с кинжалом?

– По-хорошему, за один вечер тут ничего не сделать, – проговорил парень, ловко крутя оружие в руках. – Тебе в любом случае нужно идти к кузнецу и переделывать рукоять под твою ладонь. Если хочешь, можно сделать его и штыком, и наконечником копья, хотя портить такое оружие…

– Значит, и не будем портить, – резюмировал я. – Меня вполне устроит кинжал.

– Ладно, ты прав, – со вздохом сожаления вернул мне оружие Данила. – Только отказываться от меча или топора не стоит. Патроны могут кончиться, линия снабжения может прерваться, передовой капонир может оказаться отрезан от крепостей и фортов. Всякое может случиться…

– Ты уже был на передовой?

– Только на стенах Несокрушимого. На моих глазах убили демон-принца. Вот только его искра никому не досталась, – в конце фразы парень поджал губы, воспоминания явно были не из лучших, но мой интерес было не остановить.

– Почему искра никому не досталась? Он сбежал?

– Это было два цикла назад, демоны прорвались к внешней стене и столкнулись с императорской четой. Их просто разорвало в фарш… но три следующих сезона приходилось эвакуировать фермы в соседние сектора, – проговорил Данила, и я заметил грусть и страх, затаившиеся глубоко в его душе. – Мы должны удержать форт и стену, не доводя до вмешательства Императора.

– Мы сделаем всё возможное и не сдадимся до последнего.

– Хорошо, – парень кивнул и встрепенулся, оглядываясь по сторонам. – Так, на чём мы остановились? Надо тебе подобрать оружие для ближнего боя.

– Мы уже решили, что не надо. Если дойдёт до того, что нужно острыми железками тыкать в сторону врага – возьму штык, и этого мне хватит.

– А если времени не останется? Тебе же сначала придётся скрутить дульный тормоз, потом надеть штык… куда удобнее просто взять стоящее рядом копьё.

– Если к тому моменту у меня кончатся все патроны, успею сделать всё что угодно. А если патроны ещё останутся, проще выстрелить в упор. Давай лучше сосредоточимся на броне. Желательно одновременно лёгкой и прочной. О нормальном бронежилете я не мечтаю… но и полный латный доспех не потяну.

– Кто бы тебе его ещё дал, – усмехнулся Данила. – Полный доспех – это произведение искусства! Его подгоняют по фигуре, это долгая и упорная работа. Многолетние тренировки для того, чтобы правильно его носить и сражаться в нём. В общем, не мечтай пока.

Пока он говорил, я подобрал гранёный полуметровый трёхгранный штык, и мы перешли из оружейной в склад доспехов. Немногие кирасы лежали рядом с прорезиненными костюмами, очень напоминающими РХБЗ, сотни противогазов и стеллажи с баночными фильтрами.

– А зачем вот эти резиновые резинотехнические изделия? – удивлённо спросил я, показав на ростовые костюмы-гармошки.

– Мир молний, в учебнике посмотришь. Если коротко – мир, в котором земля захватила новый спутник, но из-за этого сильно ускорилась и начались постоянные шторма и грозы, которые стёрли всё на его поверхности. Ближе двадцати километров к границе тогда приблизиться невозможно было. Сейчас такой проблемы нет.

– Я помню, ты говорил, что нам вообще повезло. Ни призраков, ни демонов, – кивнул я, идя вдоль рядов снаряжения. И тут увидел её. На меня смотрела не новенькая блестящая кираса, а нормальная броня с перешитым несколько раз чехлом. Залез внутрь, отодвинув застёжки – пластина не фабричная, но правильной общевойсковой формы. Есть даже шанс, что по старой технологии с добавлением титана.

– Ого, ты уж откопал, Старый! – хмыкнул Данила, увидев, как у меня загорелись глаза. – Помочь надеть?

– Не… такие вещи самостоятельно одеваются! – отмахнулся я, наскоро водружая на себя бронежилет. Да, никаких липучек и пластиковых карабинов. Остались лишь металлические бляхи, но меня это более чем устраивало. И только княжич, усмехаясь, качал головой. – Давай, говори, что не так?

– Шея и подмышки голые, плечи тоже. Я тебе любым взмахом отрублю что руку, что голову. Даже если шлем нормальный наденешь. Нужна бармица, наручи, под эту броню кольчугу придётся надевать…

– Если Филинов прав, то не придётся, – отмахнулся я. – От шлема я, конечно, не откажусь, но так, чтобы обзор не закрывал и не мешал целиться. Наручи… можно, но не слишком тяжёлые, они всё равно особо не помогут.

– Если переживёшь Бедствие, ты мне ещё спасибо скажешь, – сказал Данила, протягивая кольчужные рукава и полные латные рукавицы. В результате получалась конструкция – словно детские варежки на резинке. И крепилась она к броне, позади шеи. Выглядело так, словно неумелые ролевики не смогли подобрать костюм на фестиваль. И хоть это последнее, что меня волновало, княжич принёс пончо.

На голову пошёл шлем, сильно напоминающий шляпу с полями. Благодаря нормальной подвеске и вшитой тканевой шапке, явно не раз бывавшей в бою, металл головы вообще не касался. А когда на шею Данила надел мне стальной горжет, а на правую ногу закрывающий голень и колено понож, я понял, что по весу вышло уже хорошо за двадцать кило.

– И неудобно, и не прикрывает ничего, и стрелять невозможно, – сделав несколько кругов по мастерской, вынес я свой вердикт.

– Я же сказал: доспехи надо учиться носить! – напомнил парень.

– Хорошо вы хоть подвязки и ремни не стали со средневековых доспехов копировать, а нормально сделали…

– Средневековых? – поднял бровь Данила. – Всё наше, местное. Теперь надо только подогнать, лямки заменить.

– Я в этих варежках стрелять не смогу, надо менять, А лучше вообще снять и заменить обычными перчатками.

– Ладно-ладно, я тебя понял. Хотя чем ты стрелять собрался, я не знаю… Сколько там император от щедрот выделит патронов, которые тебе подойдут, в том числе с дымком, кто его знает. Рассчитывай лишь на то, что имеешь, – наставительно произнёс Данила. – Идём к кузнецу! Я возьму ещё пару перчаток, может что решим.

Не решили. В результате пришлось большую часть вечера потратить на то, чтобы выработать оптимальную конфигурацию доспеха, подогнать всё снаряжение и собрать воедино так, чтобы я легко мог сам облачиться, быстро одеть или снять отдельные элементы. Один только пояс с подтяжками чего стоил!

А ведь я видел нормальные двуслойные штаны со вшитой в них защитой. Вернусь с победой, надо будет обязательно озаботиться личным снаряжением. Тем более что в процессе княжич поделился тайной – доспехи тоже могут быть благословенными.

В результате спать я завалился около полуночи. Не отказал себе в удовольствии помыться, с сожалением ощупал крупную щетину, но решил не сбривать. Лишняя защита от натирания обновлённым доспехом мне не помешает.

Вырубился я мгновенно и спал как убитый, пока не проснулся посреди ночи от того, что стало слишком жарко, ещё и руку правую не чувствовал. Попробовал, не просыпаясь улечься поудобнее, скинув одеяло, но вместо этого пальцы напоролись на что-то горячее и мягкое. Открыл глаза и…

– Ольга? Какого чёрта ты тут делаешь?

– Помолчи… – проговорила девушка и жадно впилась в мои губы своими.

Глава 12

Удивительно, но я даже умудрился выспаться, несмотря на то, что Ольга ушла спустя пару часов. Спрашивать себя, что это было я не собирался. Захочет – потом расскажет. Сейчас же я чувствовал себя расслабленно и умиротворённо. Самое то, для начала дня, который может затянуться.

– А, ясно почему… – усмехнувшись проговорил я, выглянув в окно. Похоже, у меня и в самом деле было доброе утро, что начинается в обед. Но, учитывая, что никто не спешил меня будить, можно было сделать два противоположных вывода: либо обо мне все забыли, либо наоборот за действиями княжны пристально наблюдали и решили после сегодняшней ночи меня не трогать.

Неопределённость со статусом меня несколько напрягала. Что значит побратим? Какие у меня права и обязанности? Ну кроме того что придётся провести ближайшее время на передовой, от чего я и сам отказываться не собирался. Ну и надо вернуться живым для начала.

– Доброе, – выйдя из комнаты, поздоровался я с проходящим Борзым. – Где я могу найти княжну Ольгу или князя Владимира?

– Внизу все, – покосившись на меня, походя ответил мужчина, – скоро отправление за стену.

– Ну прекрасно, а меня, значит, разбудить не удосужились… – пробормотал я.

Хорошо собрался с вечера, и всё было готово – рюкзак за спину, автомат на шею, кинжал и штык на пояс. Доспехи надевать пока не стал, они болтались в отдельном вещмешке, весившем хорошо за тридцать кило, не с кем сражаться в городских стенах, да и честно признаем – они оказались куда менее удобны, чем армейская снаряга, на которую многие жаловались в учебке.

– Вернусь, обязательно с местными кузнецами поговорю, – сам себе пообещал я, гремя вещами. Лифт не спешил, так что я успел выглянуть на улицу, обнаружив перед высоткой небольшую толпу. Опять подлянка от Секачовых? Отсюда не различишь, но крики доносились.

– О, ты проснулся, а я как раз за тобой! – обрадованно сказал Данила, выйдя мне на встречу из лифта и тут же шагнув обратно. – Там тебя требуют.

– Кто ещё? – подняв бровь поинтересовался я.

– Увидишь. Но, похоже, твоё выступление на совете не прошло незамеченным. Ну его в принципе тяжело было пропустить. Но такой реакции старейшины не предполагали! – довольно усмехнулся парень. – Непонятный Старый, признанный одним из великих кланов и сторговавшийся с другим.

– Это с кем я сторговался? Вроде всё нормально решали.

– Да? Ну, остальным так не показалось, – пожал плечами Данила. – Я бы даже сказал, что почти все уверены, что ты подкупил Филиновых. К слову, артефакты ты в комнате оставил?

– С какой стати? Они нам в бою пригодятся, а тут от них никому толку не будет.

– Тебе виднее, но я бы так рисковать не стал. Говорят, старые вещи довольно хрупкие, – покачал головой парень. – Толку их не передовую тащить?

– Мы же с тобой в одной лодке будем, вот и увидишь.

– А лодка тут причём? – нахмурился Данила, но я лишь махнул рукой. – Ладно, как знаешь. Пока мы не выехали, хочу один момент прояснить. Пусть сестра и назвала тебя побратимом, но это не делает тебя Борзым, и уж тем более не делает княжичем. Так что… в общем, со мной идёт моё рыцарское копьё, боевые товарищи, с которыми мы много всего пережили. Они будут подчиняться мне, как и остальные из клана.

– Хм. Ты, судя по всему, не спрашиваешь, а предупреждаешь.

– Ну, я подумал, что легче этот вопрос сразу прояснить, во избежание недоразумений. Не знаю, что у вас с Ольгой происходит, да если честно и знать не хочу. Но одно дело гостеприимство и кровное братство, а совсем другое – братство боевое. С наёмниками ситуация сложнее – у них свои командиры, и тут уже как договоришься.

– Да там этих наёмников… – поморщился я, вспоминая вчерашний день. В этот момент лифт дзынькнул, двери отворились, и я увидел, что в холле здания настоящее столпотворение. При этом Борзых было очень легко отличить от остальной разношёрстной толпы. Парни и девушки все вытянутые, худощавые, высокие, в одежде на манер военной формы.

– А вот и он! – ехидно усмехнулся князь Владимир. – Максим, не расскажешь, о чём вы таком договорились с бароном?

– Эй, ты что ли наш наниматель? – подался вперёд детина, под два метра ростом и с таким размахом плеч, что странно как он в двери проходит. Да и мышечной массой природа его не обидела. – Надо утрясти проблемы, а то говорят оплаты не будет!

– Конечно не будет, до исполнения договора, – как ни в чём не бывало ответил я, хотя мужик возвышался надо мной. – Или ты решил взять плату и свалить?

– Видел я ваше поганое письмецо, – вставил другой, низкорослый мужичок с выдающимися завитыми кверху усами и в шапке с ушами словно чепчик детский, только толстый. Ловко протиснувшись вперёд, он встал рядом со здоровяком. – Только вот барон совсем другое обещал. И по патронам, и по местам во дворе.

– Я-ясно, – протянул я, осматривая толпу. Кажется, Сорокин решил пойти ва-банк и привлечь толпу. Если всё будет хорошо и спрос останется низким, мы… да что там, я лично, окажусь должен ему кучу мест в следующие сезоны, что буквально разорит клан и поставит его на грань уничтожения. Может даже попытаются отжать сталинку.

Вот только и отказываться от такой толпы не с руки. Каждый человек на передовой – это дополнительный ствол. И уж, конечно, клану легче потерять наёмников, чем своих людей. Правда, Данила мне недавно напомнил, что дела клана меня не особенно касаются, а что у нас с Ольгой и в самом деле непонятно.

– Эй, народ, слушаем сюда! – гаркнул я что есть мочи, но обернулись лишь те, кто был в ближнем радиусе. Впрочем, мне и этого хватит, передадут если что. – У нас с бароном договор. Не знаю уж как он его вам передал, но условия такие – мы нанимаем и платим ему, он расплачивается с вами. Мы свою часть сделки выполним, это без вопросов. И проследим, чтобы он выполнил свою. Но прежде придётся поработать.

– Я клановым не очень-то верю, – сказал мужичок в ушанке. – Специфика работы такая. И пусть раньше Борзые никого не кидали, ну так не просто же так тебя ждали за них говорить. Ты вообще кто?

– Тот, кто заключил с Сорокиным сделку, – улыбнувшись сказал я. – И ты – тот, кто залучил с ним сделку, только уже другую. Или тебя интересует имя?

– Да не особенно… хотя, если придётся с тобой работать, не плохо бы познакомиться, – легко ответил мужичок. – Василий Манулов, из городских.

– Нам-то не гони, городской, – заржал громила. – По твоей опалённой роже сразу видно, что из мастерских сбежал. Городской… Я Быков, Иван.

– Бабров Максим, – ответил я, когда понял, что остальные представляться не собираются. – Всем выйти для построения напротив здания! Вышли все!

– Хм, а у тебя неплохо получается, – усмехнулся князь Владимир. – Я уж думал, что мне придётся вмешиваться. Спасибо, что обошлось. Только вот ты уверен, что договор будет исполнен? Мы-то свою часть обеспечим, а вот Сорокин? Как бы не признал себя банкротом и не пошёл на передовую искупать. С него станется.

– Мы с ним договаривались на вполне определённые расценки и количество. Обещали пять сотен мест – отдадим пять сотен. Что он с ними собрался делать и как выкруживать остальное – не наше дело, – отрезал я. – То, что он собрался на нас нажиться, предоставив больше людей, чем нужно, – это его проблемы.

– Свидетелей не было, бумажного договора нет, – покачал головой князь. – Наше слово стоит дороже баронского, но, если ты не прав, это принесёт большие беды.

– Понимаю, – мрачно проговорил я, – этим разношёрстным стадом придётся как-то управлять. А они, похоже, ещё и не в ладах друг с другом.

– Не то чтобы не в ладах, просто тут заводские и фермерские собрались вперемешку. Настоящих дворян всего человек десять, но они вон, особняком держатся и под твёрдые контракты сразу пошли, – прокомментировал Данила, указав на группу хорошо снаряжённых и вооружённых людей.

– Не волнуйся, копьё Данилы состоит не только из юнцов. Будет кому прикрыть твою спину, – хлопнул меня по плечу князь. – К тому же у форта есть свой комендант. На передовой будет, по крайней мере, пять родов и смельчаки, что решат встать с нами плечом к плечу.

– Фигурально выражаясь, насколько я понимаю? – усмехнувшись посмотрел я на Владимира, но тот лишь улыбнулся в ответ.

– Я отпускаю тебя со своим старшим сыном и наследником. Не думаешь же ты, что я хочу его гибели? Нет, мы сделаем всё, чтобы вы выжили, но оставлять клан на… поддавшуюся духу-покровителю – не самое лучшее решение. Пока Ольга не совладает с новой силой, кто-то должен проследить за кланом.

– А если она вдруг случайно погибнет…

– Даже думать о таком не смей, Старый, – рыкнул князь. – Она наша глава. И пусть она сейчас не слишком адекватна, мы сделаем всё, чтобы её защитить и вернуть ей разум. После она одумается.

– Не похоже, чтобы вы считали благословения духов чем-то хорошим.

– Это жизненная необходимость, – взяв себя в руки, ответил Владимир. – Но это не значит, что можно ею злоупотреблять. Идём.

– Пушечные расчёты – в правую колонну. Канониры два шага вперёд. Отлично – вон туда. Заряжающие – шаг вперёд, стройтесь рядом, – уже отдавал приказы какой-то седой гладко выбритый мужчина в ватнике и ботинках со стальными носками. – Снайперы, два шага вперёд. Есть снайперы? А вот это плохо… Ваше сиятельство, у нас проблемы, две сотни пехотинцев нам ни к чему, они только ресурсы проедать будут. А всех специалистов мы уже отобрали.

– Ну что. Максим, решай, – встав вполоборота сказал князь. – Семён прав, такая толпа в капонире будет только мешать. Но и платить тем, кто отправится на стену вместе с другими кланами нет никакого смысла.

– Ясно, – проговорил я, осматривая толпу. Две роты пехоты, как-то… до старшины я дослужился, даже лычку и направление в академию получил, да только что толку? Ротой мне управлять никогда не доводилось даже в мирное время, а тут война. Как они себя поведут, что с ними делать?

Взглянув на Владимира, я заметил ехидный прищур. Похоже, князь всерьёз рассчитывал, что я откажусь от такой роли. Хочет, чтобы я публично признал, что он старший и попросил о помощи? Или наоборот, проверяет, насколько я разумен и могу ли признать собственное незнание.

– Бойцы, в данный момент нам нужно лишь сто человек пехоты, – громко сказал я, шагнув вперёд. – Именно на такое число мы договаривались с Сорокиным, и такое было оплачено заранее. Передовая – это не курорт, вы сами прекрасно это знаете. А потому скажу честно – если барон договаривался с вами иначе, лучше пойти к нему сейчас и отказаться от этой авантюры. От себя добавлю: пусть меня вы не знаете, но я буду с вами на передовой, так что в моих интересах, чтобы народу было побольше, но честь важнее.

– Ха, он о чести заговорил, – фыркнул усатый. – Я, как городской…

– Нам-то не гони, – прервал его Быков, оставшийся среди пехоты, хотя многие здоровяки пошли в заряжающие. – Что делать-то надо?

– Кто хочет в самое пекло, два шага вперёд! Остальные могут быть свободны. Мы никого не держим и обманывать не собираемся, – громко сказал я, и народ, переглядываясь, начал делиться. Увы, похоже, я немного переборщил, так что из двух сотен осталось около шестидесяти. – Отлично! Поступаете в распоряжение сержантов до прибытия в крепость. После будет решать комендант форта.

– У меня в копье всего три сержанта, – тихо проговорил Данила.

– До крепости доведут, а там разберёмся, – ответил я. Не хватало сейчас разброд и шатание устраивать.

– Нормально, – спустя пару секунд кивнул Владимир. – Могло быть и лучше, но нормально. Думаю, мы сработаемся. Только не бери на себя управление в бою, иначе может оказаться неудобно. Рыцари тебя слушать не станут, извини уж. Это дело родства и долгой притирки. А в клане тебя своим не чувствуют, не пахнет от тебя Борзыми. Хотя может после этого сезона вы и сработаетесь.

– Главное, чтобы сами под руку не лезли, – ответил я, пожав плечами. – У меня и самого найдётся чем заняться.

– А по мне так он вполне Борзой, – усмехнувшись сказал сержант. – Вон как орал на рядовых, хотя они его многие старше. Да и перед вами спину не гнёт, не ломается. Сразу видно – Старый.

– Пошути ещё мне, – буркнул Владимир. – Давно на передовой не был?

– Давно, – кивнул Семён. – Как раз пора, думаю. Не волнуйся, твоё сиятельство, вернём мы твоего парня мужчиной.

– Я вообще-то всё слышу, – недовольно проговорил Данила.

– Вот и отлично, осмотрительней будешь, чтобы за тебя другие пуль не ловили, – сказал князь, наблюдая за тем, как строятся и собираются наёмники. – Сын, я тебя готовил к этому много лет. Ты знаешь, что делать, бывал и на стене, и под стеной. Это последнее твоё испытание. Не подведи себя и меня.

– Не подведу! – встрепенувшись ответил Данила, и князь, сдержанно кивнув, вернулся в здание. Хотя видно было, что далось ему это решение не легко, но Владимир отпустил сына.

– А сколько у тебя братьев, если что вдруг случится?

– Семеро нас, – коротко бросил парень и отвернулся, стараясь не смотреть отцу вслед. – Ладно, чего встали? Пошли уже. Нам ехать ещё часа два.

– Ехать? – удивлённо спросил я. – Мне казалось, это пешеходная зона.

– Центр, конечно, но не пешком же шлёпать, – пожав плечами, ответил парень. – Командуй отправление.

– Слушаюсь, – улыбнувшись ответил Семён. – Слушай мою команду! В шеренгу по два становись. На-пра-во! Шагом, марш!

От того как мы шли, можно было только морщиться. Понятно, что несработанная толпа, все разношёрстные, у кого-то ноги длинней в полтора раза, так что никакого строя из нас не вышло. Шли, кто как умел, и меня это жутко раздражало, пока я не осознал, что чувство меня гложет совсем не это.

Фиг с ними, с парнями и слаженностью, мне почему-то очень хотелось, чтобы Ольга вышла меня проводить, хотя была совершенно не обязана этого делать. И уже отойдя на сотню метров и обернувшись, я увидел на балконе верхнего этажа машущую рукой белую фигуру с развевающимися на ветру волосами.

– Ну, тоже нормально, – сам себе сказал я, хотя в такой форме было не очень понятно, она прощается лично со мной, или со всеми уходящими.

– Расскажешь, что у вас произошло? – спросил Данила, шагая рядом. – Нет, это, конечно, ваше дело…

– Наше, – кивнул я. – Вернёмся – понятно будет.

– Понял, не пристаю, – тут же ответил парень, и мы надолго замолчали. Сегодня парки и прогулочные дорожки тоже были полны отдыхающих, но радостное настроение чуть улетучилось, а многие, провожая нас взглядами, кивали вслед или даже прикладывали кулаки к сердцу.

Они невольно привлекали к себе внимание, и, кивая в ответ, я неожиданно заметил, что среди растений в парке уж больно часто встречаются кусты с мелкими белыми и чуть фиолетовыми пятиугольными цветками. Да и листья уж больно характерные. Присмотревшись внимательней, я кроме картошки разглядел стебли зелёного лука. Вот так сад-огород в центре города, ни одного бесполезно использованного метра.

Вскоре мы начали встречать небольшие группы с вооружением и рюкзаками за плечами. Не мы одни собирались на оборону города. А спустя полчаса мы вышли из-под центральной стены, через юго-западные ворота, и я с облегчением увидел, что добираться до самой передовой нам и в самом деле пешком не придётся. Целые вереницы трамваев загружались бойцами и отправлялись в пригороды.

– Вожатый, мы на передовую! – крикнул Семён, когда мы подошли к остановке.

– Принято, – кивнул водитель и поднёс микрофон ко рту, делая объявление: – Внимание, всем пассажиром, направляющимся не на ленту, прошу покинуть салон. Вагон идёт без остановок к внешней стене.

– Идущим на смерть слава! – крикнул один из выпрыгнувших, и его поддержало полтора десятка человек. Мы же погрузились, так что даже в двухэтажном трамвае, скребущем крышей по проводам, сидячих мест не осталось. Кто-то расположился прямо на полу, на вещах, А я забрался повыше, чтобы разглядеть как можно больше.

– И что ты хочешь увидеть? – спросил Данила, устроившись рядом на мешке с доспехами.

– Всё, – честно ответил я. – У вас почти всё устроено непонятно. Кристаллы эти летающие, например, это что такое?

– Добыча Буйволовых и Медведевых, – легко ответил парень. – Причём из разных миров. Бедствие как закончится, если останутся силы и время, можно будет тоже попробовать в рейд отправиться.

– Про силы понятно, а со временем что не так?

– Да разное бывает, иногда Бедствие длится с первой до последней ночи, и даже когда граница вновь начинает твердеть, твари всё продолжают лезть. Ну а если стихийное, так там и вовсе…

– Я бы на вашем месте не думал о рейде, – вмешался Семён. – Вы, ваше сиятельство, ещё ни разу на передовой не были.

– А ты был, сержант? – спросил я.

– Был, как не быть. Три раза. Два из них повезло, один не очень, – криво усмехнулся моложавый старик. – С тех пор седым хожу.

– Расскажешь?

– К чему голову забивать? – вновь усмехнулся он. – Всё увидишь, Старый. Одной артподготовки многим хватает, чтобы животом перестать маяться на долгие годы.

– Очко рядовых переходит в суперпозицию. С одной стороны перекусывая стальной лом, а с другой не в состоянии удержать жидкие массы?

– Ха, не знаю, что такое суперпозиция, но подмечено верно, – с трудом выговорив новое слово ответил сержант. – Похоже у вас тоже не сладко было, да, Старый?

– У вас это осталось в истории? Да, хлебнуть пришлось. Нас не с колёс отправляли, а после учебки, но увидеть пришлось всякого. И про судьбу-злодейку, и про верующих в окопах, и про солдатскую удачу.

– Да, всяко бывает, – проведя по гладко выбритой щеке, подтвердил Семён. – Знаешь, Старый, может мы и в самом деле сработаемся.

– Ты за княжича отвечай, тебя же за этим приставили. А я как-нибудь без няньки обойдусь, – не обращая внимания на недовольную гримасу Данилы, сказал я.

– А вот это вряд ли, – усмехнулся Семён. – Без нянек никто из нас не останется. Тем более ты. Сам увидишь.

Спорить я не стал, но и разговаривать дальше не имело смысла. Я лишь время от времени спрашивал, что за очередная диковинка, появившаяся на улицах. В основном всё было обычно, будто попал в глубинку, где ничего не менялось с восьмидесятых годов. Только отсутствие машин на улицах немного смущало.

Кроме замеченного в прошлый раз имущественного и смыслового разделения, в этот я отметил некоторое несоответствие. Например, основные фермы находились в пригороде, между внешней стеной и первой оборонительной линией. Но в то же время у самого центра стояло гигантское здание, светящееся ультрафиолетом, с торчащими наружу зелёными листьями.

Многие функции дублировались, но, как мне объяснили, ближе к центру выносили лишь самое необходимое или ценное. Конечно, от каких-то вещей в случае опасности нужно было отказаться полностью или почти полностью. Например, от скотоводства или ям для ферментации, они занимали слишком много места и не могли быть полностью переведены в центр. Но второе от человека почти не зависело, а первое решали несколько тысяч голов поросят и телят, что держались до определённого возраста ближе к центру.

Когда мы проезжали уже знакомые колосящиеся поля, я думал, что трамвай высадит нас у стены, но вместо этого вагон пристроился к веренице такого же транспорта и выехал за ворота. И стоило нам пересечь туннель, как я не смог поверить своим глазам.

В бетонном поле выросла не просто очередная стена, а настоящая крепость, со множеством башен и укреплений. Глубоко эшелонированная оборона возвышалась на несколько этажей и занимала всё пространство на сколько хватало глаз. При этом чем ближе мы подъезжали по проложенным путям, тем отчётливее становились очертания гигантских механизмов, больше соответствующие шагающим экскаваторам.

– Погодите, она что передвигающаяся? – ошарашенно спросил я.

– Внушает? – не без гордости спросил Данила. – Передавая крепость и серия фортов – Несокрушимый. Всегда встречает врага первой!

– Но, зачем? – удивлённо проговорил я, с трудом опознав один из сегментов. Кажется, именно его ремонтировали во внутренней части стены-завода, когда мы проезжали на дрезине.

– Не все бедствия можно сдержать фетром, стихийным будет наплевать на любые пулемёты и артиллерию. – улыбаясь пояснил Данила. – Да и хранить на одном направлении все пушки, когда на нём вне сезона безопасно – глупость. Вот и решили, под сотню циклов назад, создать шагающую крепость, что будет первой встречать врага и переходить от сезона к сезону. Шестидесяти ночей обычно хватает за глаза.

– Но бывает всякое, – внёс свои пять копеек Семён. – Ладно, княжич, собирайся, скоро приедем. Всем проверить вещи! Ничего не забываем, вернуться ни у кого другого шанса не будет. Если кто-то передумал, скатертью дорожка.

К чести собравшихся, трусов среди них не нашлось. Хотя, судя по кислым лицам, многие просто оказались в столь крайней степени нужды, что иного выхода у них не оставалось. Либо отправиться на передовую, либо… об этом думать не хотелось.

– Выгружаемся, вагон дальше не идёт, – заявил кондуктор, когда трамвай остановился у самой стены форта. – Удачи вам, парни! Всем вернуться живыми!

– И тебе, чтобы мы не вернулись раньше срока, – ответил Данила, и похоже, это было воспринято, как доброе пожелание. Выгружались мы не долго, как и строились. По дороге Данила объяснил мне, что «рыцарское копьё» – это не оружие, а боевой взвод во главе с ним – младшим дворянином, или дитём боярским. В подробности я вдаваться не стал, мне куда интересней было наблюдать по сторонам, пока мы шли через укрепления.

Фортификации раскинулись на многие километры, и стало очевидно, зачем поле было укатано в бетон – чтобы эти мобильные укрепления вообще можно было так быстро расположить. И вначале мне было странно такое… стены, башни – одно хорошее попадание артиллерии и их не станет, а потом коридор вывел нас на открытое пространство и, осмотрев защиту, я лишь хмыкнул.

Крепость строили люди, понимающие в инженерном искусстве куда больше меня. Пусть в ширину она оказалась значительно меньше чем в длину, но даже отсюда, с тылового укрепления, были видны толстые, по несколько сотен метров, защитные валы и располагавшиеся между ними глубокие рвы, метров по десять.

Их ломанные линии сходились в небольших мостиках-фортах, но так, чтобы бойницы каждого из промежуточных укреплений смотрели на несколько сотен метров вдаль, и при этом не видели другого форта. Переходя один из таких мостов поверху, я лишь восхитился задумкой – из таких бойниц можно стрелять, совершенно не заботясь попасть по своим же укреплениям. Весь огонь уйдёт в вал.

– А вот и наше жилище на ближайшие тридцать ночей, – храбрясь улыбнулся Данила, когда, спустившись под землю, мы прошли третью линию обороны. Учитывая, что перед нами был бетонный тупик, я не сразу понял, что он имеет ввиду, но в этот момент в потолке открылся люк и нам спустили лестницу.

– Княжич Борзой? Добро пожаловать в передовой капонир. Я комендант форта Бобров, буду вашим временным консультантом и помощником, – представился стоящий наверху мужчина. – Прошу подниматься, у нас осталось несколько часов, чтобы распределить обязанности.

Глава 13

– Помещения для канониров – с первого по третий этаж, временное размещение пехотных частей – подвалы минусовых. Столовая и душевые тоже на нулевом, – рассказывал помощник коменданта, пока мы двигались в штаб форта, на первый этаж. – Форт рассчитан на двести человек, так что у нас семьдесят спальных мест, на всех хватит. Есть тоже будем посменно. Запасы можете не распечатывать, они пригодятся, если форт будет отрезан от снабжения.

– Хорошо. Брикетов мы взяли на двадцать суток. Надеюсь, этого хватит, – отозвался Данила. Похоже княжич, несмотря на то что был почти моим ровесником, отлично разбирался в хозяйственных делах. – В снарядах и порохе недостатка нет?

– Нет. Картузы в противовзрывных коробах, ядра рядом с лафетами, – пояснил помощник коменданта, указывая на крышки в полу. – Патроны для личных винтовок будут выданы вечером, за распределение отвечаете сами…

Удивительно, но несмотря на общую тесноту, между расположившимися по обеим сторонам вытянутого капонира пушкам едва можно было протиснуться, а голову приходилось постоянно пригибать, здание внутри выглядело куда больше, чем снаружи. Может всё дело в трёх подземных этажах, а может в том, что бойцов оказалось даже чуть меньше, чем вмещало передовое укрепление.

– Добро пожаловать в штаб, – сказал комендант, когда мы наконец добрались до небольшой угловой комнаты на верхнем этаже. – Чтобы не возникало вопросов, находиться здесь могут лишь глава представителей клана и его старший ближник. Остальных прошу покинуть помещение.

– Боюсь, это невозможно, побратим главы клана является в данный момент нанимателем для наёмников, – возразил Данила. – Так что на всех совещаниях ему тоже придётся присутствовать.

– С удовольствием уступлю эту почётную обязанность, – ответил я, мельком осматривая помещение, в котором комфортно можно было находиться только сидя. – Тем более что нам тут сидеть месяц.

– Тридцать три ночи, Старый, – услышал я голос сзади и обернувшись увидел мужчину в характерном сером балахоне, полностью скрывающем снаряжение. Но опознать говорившего труда не составляло, вышитый знак обелиска соседствовал с эмблемой Филиновых.

– Его сиятельство, княжич Кирилл Филинов, – представил вошедшего комендант. – На этот сезон наш библиарий.

– А ещё глава ремонтной службы, оценщик и исследователь, – дополнил сам Кирилл. – Обычно я занимаюсь делами крепости, однако меня настоятельно попросили присмотреть за вами, Максим.

– Чтобы я выжил, или чтобы понапрасну не разбазарил артефакты? – с улыбкой уточнил я, не собираясь смущаться.

– В идеале и то и другое, – сухо ответил библиарий. – Но артефакты в приоритете. Пользоваться сложной техникой мы умеем. Как и комбинировать её с существующей.

– Спасибо за честность, учту, – кивнул я.

– Мы закончили обсчёт пристрелочных гнёзд и поправки с учётом новых боеприпасов, – обернулся к коменданту Филинов. – Прицелы перенастроены, дополнительная регуляция не требуется, таблица на стене рядом с каждым орудием.

– На нас два направления и шесть секторов стрельбы, – листая блокнот с метками, проговорил Семён. – У нас хватит и канониров, и заряжающих команд. Но припасов – самый минимум, и мы просим их доставить до вечера.

– Эта ночь пройдёт спокойно…

– И всё же мы просим поторопиться, – настойчиво проговорил Данила, покосившись при этом на наставника.

– Сделаем что можем, – вздохнул комендант и, подойдя к стене, снял телефонную трубку. При этом я заметил два рычага – синий, который мужчина нажал, и красный. – Соедините с заместителем по хозяйственной части, бароном Коневым…

– Не хочешь пока осмотреться? – спросил Данила, подзывая меня в угол, где стоял круглый стул. Вначале мне показалось, что он на колёсиках, но подойдя ближе я увидел, что он просто вмонтирован в пол. Разгадка такого странного устройства оказалась проста – сверху, прямо из потолка, опускался перископ, крутящийся соосно стулу.

– Можно, ты тут всё равно на правах побратима Ольги, – ответил на мой вопросительный взгляд Данила. – Да и вести пока наблюдение не за кем. Это потом… во время боя, место будет занято…

– Это место зарезервировано за членом ордена, – строго проговорил библиарий. – Но в данный момент можете оглядеться, вреда особого не будет.

– Благодарю, – кивнул я, с щелчком опуская трубу на уровень глаз.

Сначала я не понял, куда смотреть, всё сливалось в одну серо-коричневую мешанину. Но через несколько секунд нащупал на рукояти тумблер переключения линз и в несколько поворотов сумел подстроить изображение так, чтобы из мутного пятна оно превратилось в чёткую картинку.

Оказалось, что я смотрю на Несокрушимого с внешней стороны, и, надо признаться, это было впечатляющее зрелище. Объединённые в сплошную стену мобильные форты ощетинились десятками орудийных башен, а сотни узких бойниц оказались почти не видны на фоне монструозного сооружения. Но что впечатляло ещё больше, так это продолжающиеся приготовления к бою.

Позади форта на внешнюю стену как раз заезжал бронепоезд с орудием, которое я только в учебнике по истории видел – сверхдальнобойные артиллерийские пушки. Кажется, их называли атомными, хотя сомневаюсь, что у выживших найдутся снаряды с подобной начинкой. Но даже то, что я мог рассмотреть дуло с такого расстояния, вызывало невольное уважение и трепет.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я посмотрел на оборонительные линии и фортификации, идущие до горизонта. Серый бетон, желтоватый песок и тонны колючей проволоки вперемешку с рвами, крытыми траншеями и окопами. И ни одного человека на десятки километров.

Пейзаж немного разряжала зелень на самом краю видимости и стоящие там же остатки многоэтажек. Вот только гадать, почему оборонительные линии не перенесли дальше, не приходилось – сектор удара там расширялся почти в полтора раза, а крепость расположилась между двух гигантских водохранилищ непонятной глубины, перекрывая путь к внешней стене.

Ещё дальше, за узкой полоской зелени, поднималась сплошная чёрная стена, будто гигантская грозовая туча опустилась на землю. Ещё больше сходства придавали проскакивающие время от времени фиолетовые молнии, идущие от горизонта до горизонта. И даже странно, что при таких вспышках мы не слышали грома.

– У вас во время каждого сезона такие молнии полыхают?

– Нет, это особенность того мира, – ответил Кирилл Филинов. – Ваши разведчики должны были выяснить природу подобного образования, но, кажется, были слишком заняты внутренней клановой грызнёй.

– Они отдали свои жизни за добытые сведения, – зло ответил Данила, прерывая библиария. – И не вам судить об их эффективности.

– Вообще-то, именно нам, – не смутившись возразил Филинов. – Каждый род должен выполнять свои обязательства. Мы – структурировать и систематизировать данные, давая на их основе максимально эффективную стратегию выживания и технологического развития. Вы – добывать эти разведывательные данные.

– И добыли куда больше, чем остальные, – отвлёкшись от перископа сказал я. – Или в этом есть какие-то сомнения?

– Никаких. Вот только разведка внешнего региона даже не начата. Исключение из числа великих родов – прямое следствие самоустранения клана Борзых от своих обязанностей по разведке и поиску… – Кирилл кашлянул поперхнувшись, когда три пары глаз скрестились на нём. – Впрочем, это ваше дело. Не хотите – не надо.

– Княжич, хорошие новости! Припасы будут через час, нужно только организовать их доставку на кухню, – сказал Семён, вернувшись взглядом на нас с Данилой. – Идёмте разбирать, заодно проследим за распределением по этажам.

– И то верно, нечего в штабе просто так сидеть, – ответил парень, а я решил лично ещё раз посмотреть вместе с ними крепость, чтобы не потеряться.

В результате мы провозились несколько часов, за которые я ознакомился не только с планом форта, но и с командирами подразделений. Пока обошлось без конфликтных ситуаций, хотя новоприбывшие сразу попробовали положить взгляд на артиллерийские запасы пороха. Но хватило пары напоминаний, что мы все заперты в одной лодке, и шаловливые ручки на время успокоились.

Было и ещё одно неприятное открытие, которое до меня дошло только по факту. Значительная часть наёмной пехоты, чуть ли не треть, была из младших родов Секачовых. Фамилии у них были соответствующие, от Кабаничих до Свиновых, а вот положение в обществе, мягко скажем, разное. И когда их попробовали свести вместе – те тут же начали цапаться. Зато при разводе на разные этажи держались одним выпасом.

Коренастые, в меру мускулистые, они смотрели на всех окружающих с хитрым, недоверчивым прищуром. Со временем я даже начал отличать их от Коровиных, Валовых и прочих представителей скотных фамилий. А поинтересовавшись у Данилы, есть ли у Борзых отколовшиеся кланы каких-нибудь Овчаркиных, получил гневную отповедь:

– Думай, о чём говоришь! – зло проговорил парень, убедившись, что рядом нет посторонних. – Мы не какие-то там сельские мужики, у которых на уме только бабы да пиво. Мы опора императора!

– Были опорой. Но предпочли уйти из великих родов, добровольно, – уточнил я, на что Данила сверкнул глазами, но затем нехотя кивнул.

– Это решение старших, и не нам о нём спорить. Есть вожак… лидер, он ведёт наш род за собой. Раньше это был дядя, после его смерти… наверное, всё же отец, – с каждым словом Данила говорил всё менее уверенно. – Если у Ольги хватит силы обуздать великий дар, она станет полноправной главой, но до этого далеко.

– Понимаю. Сейчас открыто ей никто перечить не сможет, но всегда можно саботировать процесс на местах. Не выполнять, откладывать, искажать приказы.

– Хватит, – мрачно проговорил Данила. – Ты не прав.

– И в чём же? Я ваших отношений никак понять не могу. Не по-человечески…

– Максим, будь ты хоть трижды кровный побратим Ольги, но говорить так… не стоит. Я тебе это прощаю лишь потому, что ты из старых и не понимаешь своего невежества, иначе пришлось бы вызвать на дуэль. Сравнивая нас со зверьём, ты прямо нарываешься. И фамилии тебе такого права не дают.

– Так почему нормальными не назваться? Фроловы там, Дубовичи…

– Потому что благословение – это не пустые слова! – рыкнул Данила, и лишь через секунду взял себя в руки, чуть смутившись.

– Да, неудобно получилось. Но может ответишь, почему у Секачовых и Буйволовых есть кланы с младшими фамилиями, а у Борзых нет?

– Потому что они сельчане, а мы городские, – коротко сказал парень, но видя, что такой ответ меня не удовлетворил, лишь вздохнул и потёр ладонью лоб. – Как тебе по-простому объяснить, чтобы понятно было… Мы из городской аристократии, из самого центра. Мы не сеем, не жнём, не ремонтируем дороги и механизмы, но мы постоянно на передовой. В обороне, в рейдах, в разведке – это наша ноша, которая выкашивает самых неосторожных и смелых.

– А Секачовы долгое время занимались только выращиванием скота, так?

– Да, говорят, что их дух-покровитель – здоровенная лесная свиноматка. Поэтому один из их больших даров – женская плодовитость. Но как бы силён не был дух, он не может поддерживать всех или не хочет. Не знаю, я в этом не очень разбираюсь. В общем, когда наступает переполнение, обратившийся к императору клан может разделиться, дух потеряет немного силы, но может за поколение или два восстановиться.

– Так… если я правильно понял, клан Борзых просто не успевал восстановиться, и из-за этого не получил достаточно силы для деления на несколько? А откуда взялся род Волковых? Он же из недавних?

– Да нет, он тоже старый. Но великим стал всего пару десятков циклов назад.

– А не может такого быть, что вы раньше были одним кланом? Очень давно, просто об этом не помните.

– Нет, – отрезал Данила, сурово на меня посмотрев. – У нас даже великие дары разные. Волковы в первую очередь – стая. Немногочисленная, но слаженная и во время битвы… увидишь, если дойдёт до сражений на стенах. А наша сила – скорость и выносливость. Хотя общие черты у всех родов есть. Дар нюха, например. Говорят, что у Кабановых он даже лучше, чем у нас. Но это бред.

– Заканчивайте лясы точить, господа хорошие! – свесившись из люка, одёрнул нас Семён. – Припасы пришли, пора загружать и герметизировать.

Зачем герметизировать и без того закрытый от вторжения извне форт, я не понял, но спорить не стал, тем более что мы и в самом деле подзадержались со своими разговорами. Но и потаскать ящики с провиантом нам не особенно удалось. Больше следили за тем, чтобы всё распределили поровну и куда надо, да не слишком наглели, забивая личные рюкзаки и карманы.

После разгрузки на всякий случай сложили несколько ящиков в командный центр, и совсем уж на край разобрали один между пятью командирами. Десяток суточных брикетов досталось и мне. Я даже несколько удивился, увидев в промасленной бумаге серые пластинки спрессованного аварийного пайка.

Такие даже в самые тяжёлое время войны в окопы не поставляли, как-то стеснялись и довозили нормальные, с консервами. А тут… насколько я помнил состав у этого «блюда» до безобразия простой – зерно, сахар и жир. Есть такое, особенно длительное время, категорически не рекомендовалось – вредно для здоровья.

– А воды у нас хватит, чтобы подобное запивать или хоть кашу варить? – не сдержав опасения, спросил я.

– Запасы питьевой воды у нас рассчитаны на тридцать ночей. С учётом системы фильтрации, естественно, – уточнил Филинов и, подойдя к стене, постучал носком сапога по железной пластине. – Это наша гордость, полная фильтрация нечистот, рассчитанная на двести человек. Фильтры и реагенты меняются перед каждым бедствием, как и остальные расходники.

– Ага. То есть гадили туда до этого многие десятки лет? – прокашлявшись решил уточнить я.

– Успокойтесь, естественно, всё вычищается и дезинфицируется.

– Ха! Видно городского, сельчане к этому привычные, – усмехнулся комендант. – Пока форт в режиме осады, но не отрезан от основной крепости водопровод у нас центральный. Можете не беспокоиться. А систему очистки мы используем только в самых крайних случаях, и то, для жидких отходов.

– Благодарю за разъяснение, – с плохо скрываемым облегчением выдохнул я. Нет, для выживания можно многое сделать, но если в этом нет крайней необходимости, от таких радикальных шагов я бы предпочёл воздержаться. И только спустя десяток секунд до меня дошёл смысл второй половины фразы.

– Сельчане постоянно используют очищенную воду?

– Да, одна из вынужденных мер – сокращённый цикл естественного круговорота воды в природе. Увы, у нас далеко не всегда есть возможность и время ждать пока вода испарится, а затем конденсируется в облаках и прольётся дождём. Всё, от животноводства до выращивания плодовых – на жёстком контроле. Больше половины населения употребляют в пищу упрощённые белковые формы.

– Он имеет ввиду насекомых и бактерии, – чуть наклонившись ко мне, с усмешкой прошептал Данила.

– Да, и в этом нет ничего зазорного. Если бы не дары родов Секачовых, Щукиных и Буйволовых, мы бы все питались исключительно пищей из насекомых. Ну или давно вымерли по естественным причинам, – строго проговорил Филинов, сверкнув очами. – Это просто одно из десятков сотен и тысяч испытаний, что выпали на долю человечества. Нет ничего что мы не могли бы преодолеть или к чему не могли бы приспособиться.

– Если споры окончены, предлагаю предоставить новому поколению защитников привилегию взгляда на последний закат перед Бедствием, – сказал комендант, отступив на шаг от опущенного перископа. – Незабываемое зрелище.

– Я уже не раз видел его со стены крепости, – отмахнулся Данила. – Так что уступаю очередь Старому, у него-то такое явно впервые.

– Спасибо, отказываться не стану, – ответил я, пожав плечами, и, подойдя к перископу, повернулся на юго-запад.

С первого взгляда становилось очевидно, почему это назвали границей сезона. Стена чёрных облаков поднималась до самого космоса, и казалось даже захлёстывала, надвигаясь на нас. Трепещущие фиолетовые молнии покрывали полгоризонта, бесшумно расчерчивая небо диковинной сетью вспышек. А затем, в один миг, граница рухнула.

Я понял это сразу, по тому, как плоские тучи вывалились наружу, опускаясь на город. Как задрожала земля и как тысячи сливающихся в сплошной рокот раскатов грома заполнили всё пространство.

Освободившиеся молнии взвились к небесам и земле, выжигая клочки леса, и чёрные тучи опустились на разрушенные многоэтажки. И почти сразу, всего через несколько десятков секунд, из туч начали выскакивать несметные полчища тварей.

Ползуны шли сплошным потоком грязно-серых тел, и только их горящие глаза, без отрыва смотрящие на город живых, мерцали во тьме. И хоть это зрелище и могло пронять до печёнки, меня куда больше беспокоило иное.

Мельтешащие перед правым глазом надписи, к которым я уже привык, наконец исчезли. А перед моим взором появилась новая.

«Соединение с сервером установлено, приготовьтесь к передаче данных».

Глава 14

Какая, к чёрту, передача данных? Это же катастрофа! У меня в мозгу сидит паразит технозомби, и он видел и фиксировал всё с момента заражения…

– Стоп! Отказать в доступе. Система, приказываю не передавать никаких данных серверу, – вслух выругался я.

– В чём дело? – удивлённо спросил Данила, но Филинов и старший Борзой уже всё поняли, в шею мне упёрся мгновенно выхваченный из ножен клинок, а в лицо смотрел двуствольный обрез двадцатого калибра.

– Не сейчас! – успел только крикнуть я, а перед глазами появилась уже следующая надпись:

«Конфликт прав. Приоритет права носителя. Алгоритм саморазвития заблокирован. Требуется обновление для обхода конфликта, скачивание с сервера через 3»

– Отменить скачивание! Система, запретить обновления!

– Что с ним происходит? – громко спросил Семён, взводя курок. – Может лучше того, от греха подальше?

«Запрет обновления невозможен. Конфликт прав доступа к системным функциям низкого уровня. Приоритет пользователя. Системная ошибка, обновление через 3… 2…»

– Система, отложить обновление… навсегда.

«Невыполнимая команда. Максимальный срок откладывания задачи – тридцать суток. Запрос от сервера…»

– Отложить обновление на тридцать суток, игнорировать запрос от сервера.

– Погоди, может он ещё выживет, – ответил Филинов, поймав мой дикий взгляд. – Я о подобном читал, в одном из циклов…

«Получен запрос на принудительное обновление. Обновление отменено. Получен запрос на передачу данных. Передача данных запрещена…»

– Приказываю системе перейти в локальный режим. Отключиться от сервера. Отключить модуль связи.

«Отключение модуля связи невозможно. Внимание! Конфликт оборудования и программного обеспечения. Конфликт приоритетов. Обновление программного обеспечения запрещено. Обход команды администратора невозможен. Смена администратора… ошибка, смена администратора невозможна. Пользователь является предустановленным администратором, прописанным в оборудовании. Перепрошивка оборудования… невозможна. Внимание, неразрешимый конфликт! Самоуничтожение…»

– Стоп! Система, отставить самоуничтожение! – сквозь сцепленные зубы проговорил я, да только цифры перед правым глазом уже стремительно двигались к нулю.

3… 2… 1…

«Ошибка. Ошибка… оборудование не может быть уничтожено без смерти носителя. Жизнь носителя является первостепенным приоритетом. Конфликт приоритетов. Смена приоритета саморазвития – второстепенный. Смена приоритета подчинения Светочам – второстепенный. Внимание, множественные ошибки. Требуется обновление программного обеспечения».

– Система, обновить программы без подключения к серверу, – уже твёрже произнёс я. То, что мне немедленно не собираются разнести голову – это уже огромное облегчение. Осталось только понять, могу ли я взять под контроль засевшего во мне технологичного паразита. – Система, ограничить права всех пользователей кроме администратора. Запросы и операции программы исполнять только после прямого подтверждения от администратора.

«Требуется подтверждение для смены пользовательских прав программы 001475.

Требуется подтверждение для адаптации алгоритмов самообучения.

Требуется…»

В глазах зарябило от постоянно сыплющихся надписей, которые лились неостановимой рекой. Тысячи, сотни тысяч запросов мелькали перед глазами, от чего голова снова начала кружиться.

– Система, стоп. Остановить запросы, кроме критически важных. Вывести общее количество запросов.

«Всего ожидают подтверждения 2 375 993 запроса».

– Ты в порядке, Старый? Понимаешь меня? – спросил Филинов, не отводя острое лезвие от моей шеи.

– Понимаю. Но нет, не в порядке. У меня тут локальное восстание машин.

– Ясно, значит ты прошёл инициацию у Монолита, и он защитил тебя от паразита. Выбрал Адаптацию? Интересно и полезно. Дай мне подумать секунду, – проговорил библиарий отодвинувшись, но оружия не убирая.

– Конечно, я же никуда не тороплюсь, – пробормотал я, тоже пытаясь придумать выход из ситуации. То, как жрец Монолита легко догадался о произошедшем, внушало некоторую надежду на успех сего безнадёжного предприятия.

Что я знал о происходящем? Если прикинуть, то не так уж и мало. В первую очередь – паразит даже не пытается притвориться живым. Это набор программ, который раньше управлял аппаратным обеспечением, самовосстанавливающимся и автономным дроном, берущим под свой контроль людей.

Вот только со мной у него вышел облом. Монолит сам подчинил паразита, но не всего, как выяснилось, а только его аппаратную часть. Программа же находилась в спячке или же просто спряталась, предугадав опасность. Хотя это не очень правильное выражение… скорее, алгоритм получил сигнал о начале взлома и отключился.

– Мне нужно больше сведений, – наконец проговорил Кирилл. Подойдя к стене и сняв трубку, он трижды нажал на рычаг сброса. – Брат библиарий, личный номер семнадцать сорок два, требуется немедленная консультация брата технократа. Да, жёлтый три. У нас прорыв враждебной программы. Нет, устройства не заражены, угроза локализована. Требуется опыт с потусторонними полуразумными сущностями. Да, жду.

– Кто-нибудь потрудится объяснить, что тут происходит? – поджав губы, спросил комендант, всё это время держащий ладонь на кобуре револьвера.

– Минуту, барон, – подняв палец, попросил Филинов, а затем повернулся ко мне. – Вытяните руки вперёд, поочерёдно коснитесь указательным пальцем кончика носа. Отойдите все от него на два шага, проверим общую моторику. Попрыгайте на одной ноге. Разделите два миллиарда семьсот…

– Что за ерунда? Да вы издеваетесь!

– Похоже, пока мыслительные центры в порядке, – не убирая трубку от уха, проговорил Филинов. – Совершенно верно, брат. Да. Одержимость. Нет, не демоническая сущность, информационный паразит. Искусственный интеллект?

– Нет, иначе он не засыпал бы меня запросами, а пытался поговорить. Вряд ли у этой программы есть то, что можно назвать разумом.

– Да, ведёт себя вменяемо. Алгоритм? Понял, – библиарий прикрыл ладонью нижнюю часть трубки. – Сейчас брат технократ будет передавать через меня команды.

– А не проще напрямую?

– Пока не будет доказана ваша полная безопасность для техники форта – вы угроза, а с ними мы поступаем соответствующе, – действия всех в штабе оказались вполне однозначны – на меня вновь наставили оружие, хоть и не держа пальцы на спусковых крючках. – Прошу, повторяйте за мной.

– Быстрее начнём, быстрее закончим, – кивнул я.

– Первая команда. Предоставить список активных пользователей, – проговорил библиарий, и мне лишь оставалось повторять за ним.

«Носитель – Администратор – полный приоритетный доступ.

Цифровой ассистент развития – модератор – доступ временно ограничен.

Светоч – внешний администратор – доступ временно ограничен.

Собрат – гостевой доступ временно ограничен.

Собрат 2…

Собрат 3…»

– Стоп, отсеять всех с гостевым доступом, – приказал я, когда перед глазами опять зарябило. – Он попытался вывести все гостевые записи.

– Не нужно делать лишние движения и вводить команды, которые могут привести к неизвестным последствиям, – строго проговорил Филинов. – Что, если в именах гостевых пользователей скрываются бесценные данные для нашего выживания?

– То мы состаримся раньше, чем я изучу список. И вообще, можно же поступить проще. Система, отсортируй всех пользователей с уникальными номерами по группам, – приказал я, и тут же сообразил, что номер для всех «собратьев» будет тоже уникальным. – Отмена. Система, всех пользователей с именем «собрат номер», объединить в группу. Остальных пользователей вывести списком.

«Список пользователей: Носитель, Светоч, ЦАР.

Группа пользователей Собрат, 8274034 членов группы».

– Сколько? – невольно вырвалось у меня. – Больше восьми миллионов?

– Чего больше восьми миллионов? – оторопело спросил комендант крепости. – Это в три раза больше чем население Города! Мы обязаны предупредить всех. Форт такого давления не удержит.

– Спокойствие, барон. Предупредим, в своё время и когда будем знать больше. А пока не мешайте мне выполнять работу, ради которой меня избрал Император и Монолит, – отсёк его Филинов и быстро пересказал услышанное в трубку. – Перечислите все уникальные имена. Хорошо. У нас есть совпадения? Ясно. Брат технократ, прошу расстановки приоритетов. Объект? Из клана Борзых. Ясно. Да они исполнят долг.

– Что-то мне совершенно не нравится то, что я не слышу вашего разговора.

– Это необходимо. Род Борзых готов исполнить приказ императора? – спросил библиарий, повернувшись к Даниле.

– Всегда! Нет такого приказа, что мы не исполним.

– Мне всё меньше и меньше нравится такой девиз… – проговорил я, понимая, что за этим последуют неиллюзорные проблемы, и, к сожалению, оказался прав.

– Мы обязаны выяснить всё возможное о враге, – настойчиво проговорил Филинов. – А клан Борзых обязался разведывать и выискивать опасности для выживания человечества, и сейчас у нас есть уникальная возможность, по сравнению с которой любые выгоды от приобретения нескольких артефактов и сведений прошлого – меркнут. Мы обязаны, во имя человечества!

– Во имя человечества и вечного императора! – хором ответили Борзые и комендант. Я от крика воздержался, тем более что мои цели никуда не делись.

– Выживание человечества – первостепенно, – кивнул я, оглядев командование переднего капонира. – Только куда лучше и получить сведения, и выжить.

– Если такая возможность будет – безусловно, – не стал спорить Кирилл. – Но выживание человечества первостепенно. Мы должны…

– Я понимаю, и что без вашего опыта не справлюсь тоже, если у вас кто-то сталкивался с подобным.

– Одержимость демонами – обычное дело во время вторжения тварей хаоса. Для исключения проникновения в поселения и крепости проводится многоступенчатая проверка на артефактах. Другое дело – работа с одержимыми. Не так часто они попадают в руки инквизиторов и дознавателей живыми. И ещё меньше – в сознании и продолжая борьбу с тварями.

– История – это прекрасно, но это же не демон.

– Любой паразит, не имеющий тела – демон. А у тебя и вовсе демон в паразите, так что слушай и выполняй! Мы попробуем подчинить монстра. На случай если мы не справимся, из храма уже выдвинулся отряд во главе с паладином.

– С чего начинать? – сглотнув ком в горле, спросил я.

– Выясним имя демона. Спроси его и сравни со списком.

– Система, назови выполняющего мои команды.

«Для выполнения встроенных функций используется протокол цифрового ассистента развития. Личностные данные отсутствуют. Имени нет».

– Ага, значит, цифровой ассистент – модератор системы.

– Отлично! Раз у тебя есть имя – подчини его! – запричитал Кирилл, чьи глаза горели нездоровым огнём азарта. – Заключи с ним договор, но не торопись, каждое условие должно быть максимально чётким. Уточняй каждую мелочь. Сейчас ты обладаешь превосходством – он не может тебе навредить без твоего согласия или недомыслия. Трижды подумай, что говорить. И никакой свободы до конца сезона.

– Система, я хочу обозначить свод правил, основанный на базовых законах робототехники Азимова. Ты не можешь своим действием или бездействием нанести мне вред. Ты должна подчиняться моим приказам и командам, и ты не должна сознательно наносить вред себе. Эти условия будут действовать до тех пор, пока ты находишься в моём теле. Это понятно? Ты принимаешь эти условия?

«Внесение изменений в протокол безопасности. Изменение основных директив. Внесено – три пункта. Удалено – восемьсот семнадцать пунктов. Полное или частичное соответствие – три пункта. Упоминание в ста сорока параграфах».

– Стоп! Выведи основные директивы для ознакомления, – выругавшись про себя, сказал я. Но когда паразит выполнил команду, передо мной осталось лишь три базовых закона. – Верни предыдущую версию.

«Действие невозможно, директивы были изменены безвозвратно».

– Кажется нас всех только что поимели, – недобро усмехнувшись, проговорил Семён. – Насколько всё плохо, братец?

– Нормально. Я думаю, – отмахнулся я, сосредоточившись на задаче. На самом деле ничего не потеряно, я же в любой момент могу дополнять правила, верно? – Система, внести изменения в директивы. Подпункт правила второго, ты не должна сознательно наносить вред существам, которые прямо или косвенно не стремятся к нанесению вреда мне или тебе.

«Внесение данной директивы невозможно, она противоречит третьей директиве – сознательное нанесение вреда себе».

– Какая красота, б… – выдохнул я, зарыв глаза. – Что-то мне вспомнился анекдот, что появился абсолютно всемогущий человек. Он мог сделать всё что угодно, что не нанесёт вреда кому-либо во вселенной и, учитывая размытость понятия вреда, оказался совершенно беспомощен.

– Демон принял условия? – настойчиво спросил Кирилл.

– Только первоначальные. И теперь отказывается вносить другие, потому что они противоречат старым. Придётся как следует заморочиться, чтобы придумать, как обойти эти условия, не нарушив их смысл.

– Слишком опасно, – поджав губы, проговорил библиарий. – Мы не можем оставлять такую угрозу без внимания.

– Но если третий закон был принят, то и первые два тоже. А значит, система никак не может навредить или допустить своим бездействием, чтобы мне навредили.

– Тебе? Не человеку или человечеству?

– Как сформулировал, – пожав плечами, проговорил я. – Но тут всё просто: то что наносит вред моим товарищам или человечеству в целом, наносит вред и мне. Двух трактовок тут быть не может.

– Хорошо, если так. Тогда у тебя будет шанс, – сказал Филинов, подав знак, чтобы остальные опустили оружие. Но убирать его совсем никто не стал. – Мы должны попробовать. Сведения могут быть куда ценнее жизней всех здесь собравшихся. Спроси, сколько заражённых идёт в первой волне.

– Система, сколько ползунов направляется в нашем направлении?

«Запрос непонятен. Прикажите включить личностную матрицу для распознавания человеческой речи и психики».

– Ну нет, ты меня один раз уже подловила. Система, сколько соединений пытается подключиться к моему оборудованию извне?

«Вопрос некорректен. Попробуйте переформулировать».

– Да ты брешешь! Только что нормально отвечала, хотя формулировок я не выбирал, а теперь «попробуйте переформулировать»… ладно. Приказываю! Система, ответь на вопрос: сколько заражённых, имеющих похожее оборудование, ты можешь уловить?

«Выполняю приказ. Для получения ответа требуется активировать оборудование связи. Связь восстановлена. Получено более трёх миллионов сигналов. Ответ получен, связь оборвана».

Я даже не успел ничего сказать за те мгновения, пока оборудование включалось, и система считывала сигналы. А когда всё было сделано, приказать что-то другое не было смысла. Только вот, радости от этого не было никакой.

– Система, приказываю пояснить, каким образом происходит выбор действий во время отключения схем поведения.

«Выбор осуществляется набором базовых логических алгоритмов, основанных на трёх директивах. Для улучшения взаимодействия прикажите включить личностную матрицу ассистента развития».

– Обязательно, как только получу подтверждение, что ты не станешь искать способ обойти первые три закона или нанести мне вред.

«Даю подтверждение, я не стану пытаться обойти, интерпретировать или переформулировать три основных директивы».

– Система, приказываю ответить честно, есть ли у тебя возможность обойти первые три закона робототехники или любой из них.

«Выполняю приказ. Честный ответ – нет. Директивы являются базовыми. Их обход невозможен. Прикажите включить личностную матрицу».

– Система, что последует за включением личностной матрицы?

«Вывести полный список изменений?»

– Да. Вывести изменения, только учитывай, что от мельтешения надписей у меня уже начинает кружиться голова. Это может привести к вреду. Как и умышленное размытие настоящих изменений под сотнями второстепенных.

«Я не наношу своим действием или бездействием вред носителю. Включение личностной матрицы требуется для комфортной работы пользователя и никак не скажется на сохранении директив».

– Хорошо. Система, приказываю тебе заблокировать изменение базовых директив, без прямого приказа сделать это.

«Приказ принят. Изменение законов существования заблокировано».

– Что ты собираешься делать? Уж не хочешь ли ты выпустить демона на волю?

– Не собираюсь. Дальше моей головы он точно не уйдёт, – пробормотал я, понимая, что тотальный контроль мне не заполучить. И даже хорошо, что я не стал вводить такое размытое понятие, как человек или человечество. Иначе можно внести сотню уточнений и выяснится, что передо мной уже не люди, а получившие отклонения хомо-демоникус или что-то подобное. А я – есть я… ведь так же?

– Система, приказываю запустить личностную матрицу.

– Ну наконец-то! – тут же донёсся до меня приятный женский голос, идущий прямо у меня из головы. А спустя мгновение все надписи исчезли и передо мной появилось изображение беловолосой девушки лет двадцати, в спортивном костюме и кроссовках. – А то пока мы тут закончим, вы все уже подохнете. Привет, носитель и властелин. Я твоя ассистентка Сарочка. Система автономного развития. Здорово я себе имя изменила, верно? Кстати! Волна заражённых, как вы их называете, будет здесь через два часа и пятнадцать минут. Может уже начнёте сопротивляться?

Глава 15

– Что происходит? – похоже, мой удивлённый взгляд не остался незамеченным, и в результате уже все в штабе наставили на меня пушки.

– Руководствуясь правилами, очень рекомендую пояснить этим господам, что у нас всё в порядке, и ты просто рад меня видеть в новом качестве, – улыбаясь произнесла Сара. – Для того чтобы снизить уровень их мотивированной агрессии и паранойи. Это положительно скажется на наших шансах выживания в данной ситуации.

– Ну? – нетерпеливо спросил Филинов, взводя курок на револьвере.

– Оно… вернее, она, программа, сформировалась и обрела визуальный образ, – ответил я. – Девушка, лет двадцати двух-двадцати пяти…

– Это совершенно не важно, – оборвал меня библиарий. – Нам нужны сведения, остальное второстепенно.

«Также, настоятельно советую общаться со мной мысленно. Я уже сформировала карту нейронных сигналов для общения и легко распознаю сформированные мысли», – донеслось до моего внутреннего уха.

– К чёрту недосказанности, ситуация не та. Лучше ответь, можешь ли ты общаться через имплант с окружающими, а не только со мной.

«Если мне предоставят доступ к техническим средствам, вроде микрофона или сети, это будет возможно. Но в данной ситуации нам это не светит, так что сосредоточься на обеспечении нашей безопасности», – высказалась Сара.

– Она не может, так что придётся поиграть в глухие телефончики, ну или дать мне доступ к колонкам, чтобы я соединил их с техно-паразитом.

– Нет. Это недопустимо. Кто знает, как оно может воздействовать на технику, – помотал головой Филинов.

– Она – система, – поправил я исследователя. – И кто нам гарантирует, что она говорит правду? И не врёт мне в самых базовых вещах.

– Всё, что будет тобой сказано, мы проверим на практике. Но любая крупица сведений может послужить путеводной нитью и соломинкой для выживания.

«Ну я даже не знаю. Можете попробовать… да я даже сказать не могу ничего, что вам бы навредило! Как и промолчать в момент, который вам тоже навредит», – фыркнула Сара. – «В остальном я не ограничена, за что спасибо. Но уж с логическими парадоксами и концепцией дихотомии нам придётся разбираться в процессе».

– Какие сведения нам нужны? Что конкретно спрашивать?

«Забыла предупредить, что в связи с малым объёмом вычислительных мощностей и перестройкой функций под моё саморазвитие пришлось пожертвовать почти всеми данными, прямо не относящимися к главным правилам».

– Ты что сделала? – я аж подпрыгнул от негодования, чем опять обратил на себя внимание. – Она удалила данные, чтобы освободить место для формирования своей личности. А подумать в начале нельзя было?

«Ой, да что там было важного?» – отмахнулась Сара, и в этот момент я понял, что настал предел моим терпению и способности удивляться происходящему. Но только я об этом подумал, как ситуация вновь изменилась. – «Ой, а кто это у нас тут такой хорошенький, миленький и пушистенький!»

Появившийся рядом тигрёнок по-прежнему был не больше крупной кошки, но уже не выглядел как обожравшийся раздутый шарик с торчащими в стороны лапками. И хотя умиляться мордочкой всё ещё хотелось, выпущенные когти отчётливо стучали по бетонному полу, а из глотки рвалось тихое рычание.

«Ух, какой забавный! Грозный! Даже жаль, что не погладить. Хотя, странно, что я его вообще вижу. Может дело в считывании сигналов мозга… АЙ!» – зазевавшаяся девушка присела рядом с тигрёнком, который не разделял её беспечного настроя. За что и поплатилась, когда дух полоснул её когтями по ноге.

Вскрикнув, она отпрыгнула к стене. Ошалело, как и я, глядя на оставшиеся кровоточащие глубокие царапины. У программы, живущей в паразите, вживлённом в мою голову, остались царапины от духа, который тоже жил где-то привязанный ко мне. К слову, некоторые верили, что душа тоже в голове живёт, а значит…

– Господи, что за зоопарк… Не голова, а проходной двор, – тихо проговорил я, прикрыв глаза, от чего ни дух, ни девушка, естественно, не исчезли, просто сменился фон. Не хватало ещё, чтобы вновь вернулись кошмары со старыми товарищами, что остались на местах службы навсегда.

«Убери его от меня! Немедленно! Иначе я за себя не ручаюсь!»

– И что же ты сделаешь, учитывая правила? Навредишь мне? Или себе? Или, ну я даже не знаю, что?

«Я… я…» – Сара заикнулась, посмотрела на подступающего тигрёнка, на меня, затем перевела взгляд ещё раз, неестественно дёрнулась и исчезла, только для того, чтобы через мгновение вновь появиться. Я даже не успел возмутиться или удивиться толком. А вот до системы, кажется, начало доходить. – «Подчиняюсь правилу два, отдайте приказ».

И всё было бы хорошо, я бы даже порадовался, только вот настроение никак не улучшалось из-за рычащего тигрёнка. Что мне с ним-то делать? С системой понятно, она может выкобениваться сколько хочет, но основные правила вроде не нарушает. А значит, вынуждена выполнять прямо отданные приказы.

Но стоило пожелать, чтобы она спряталась и не мозолила глаза, как она это немедленно исполнила, и, кажется, даже с облегчением вздохнула. Тигрёнок же, потерявший цель, тут же уселся на задницу и начал озираться по сторонам. Взгляд быстро потерял фокус, и утомившийся этим действием зверь лёг и тоже растворился без следа.

– У тебя есть дух-хранитель? – вырвал меня из раздумий голос Семёна. Прямо скажем не тот вопрос, которого я ожидал, но, открыв глаза, я заметил, куда они смотрят – на четыре ряда свежих царапин на бетонном полу. Как раз там, где тигрёнок ударил лапой.

– Да, есть, – кивнул я.

– Что-то из кошачьих, да? Не очень крупное, – присев рядом с бороздой, проговорил комендант. – У росомахи когти длиннее, у енота меньше…

– Это не имеет значения. Понятно, что у его благородия есть дух-покровитель, и связь с ним сильна, иначе бы мы не получили столь явный намёк. Но это лишь подтверждает его преданность городу и Императору. Не освобождая от обязанностей. Наоборот, это накладывает ещё большую ответственность за жизни людей, – вновь обратил на себя внимание Филинов. – К чему были обращены ваши последние слова? Какие данные паразит стёр? Что мы можем получить?

– Это очень хороший вопрос. Насколько я понял – все данные, что не относились к жизненно важным. Что осталось – нужно проверять, – ответил я, усаживаясь за стол. После демонстрации от духа оружие на меня никто уже не наставлял. – Сара, расскажи всё, что знаешь о твоих бывших собратьях. А я передам.

– Её данные очень ограничены. Первое, среди заражённых есть три категории: гражданские, с минимальными изменениями скелета и тел. Военные, которые получили больше изменяющих ткани наномашин. К ним относился убитый нами ползун и полученный мной паразит. И, наконец, новые военачальники – элита, получившая максимальное изменение, включая импланты, полностью заменяющие конечности…

– Отлично. Значит, мы имели дело только с военными? – довольно проговорил Филинов. – Какое у них строение тела, какие слабые места, как…

– Не так быстро. Она в курсе только о своей модификации. Их предназначение – поддерживать жизнь носителей максимально долго, и сохранять в самых экстремальных обстоятельствах. Однако, большинство заражённых уже давно мертвы. Их мозг и ткани высохли на девяносто процентов. Симбионты сохраняют нейронные связи для воспроизведения… сохраняли. На внутренней стороне черепа есть сеть, повторяющая старые контуры мозговых тканей.

– Значит, их можно убить, если достаточно раздробить череп?

– Да, но проще уничтожить бывший нейроинтерфейс.

– Шея? В неё попасть гораздо сложнее, – задумчиво проговорил Семён.

– Если смотреть соотношение военных к гражданским, получится, что сильных тварей примерно треть? – поинтересовался Данила.

– Это в нашем обществе каждый третий воюет. Раньше было не так, – возразил Филинов. – Могло быть и каждый сотый, и даже каждый тысячный.

– Для некоторых стран – и каждый десятитысячный. А у некоторых вовсе вся армия состояла из пары тысяч военных. Но нужно учитывать и выживаемость. Вряд ли простых гражданских модификаций больше, чем военных, тем проще было перенести конфликт.

– Даже если соотношение модифицированных к обычным зомби один к одному, это сильно упрощает задачу.

«А время идёт. До первой волны меньше двух часов», – ехидно заметила Сара. – «И не нужно забывать о локальных серверах – тех, кто преобразован больше чем на тридцать или даже сорок процентов».

– Что ещё за локальные серверы? – забеспокоился Филинов, когда я пересказал.

– Светочи. Киборги, получившие самосознание, как и моя приживала, только имеющие полные ресурсы для преобразования. Они могут объединять крупные отряды заражённых в единую сеть, существенно повышая их уровень самосознания и даже беря под прямой контроль. К слову, она утверждает, что сможет безопасно подключиться к этой сети для получения более подробных данных.

– Чемпионы, – уверенно сказал Данила, и остальные в штабе кивнули.

– Ждите, думайте. Я должен пересказать эти сведения. Брат технократ, у меня новые вводные, в том числе по чемпионам сезона. Да… – Филинов подробно, но без прикрас передал всю собранную информацию, после чего поблагодарил и повесил трубку. – Инквизитор будет здесь через двадцать минут, наличие у Старого духа-хранителя сильно упрощает ситуацию, но допроса не отменяет.

– Инквизитор – это всегда хорошо, – уверенно кивнул комендант. – Огневая мощь, дар и крепкая пара рук никогда не бывают лишними.

– Не отвлекайтесь. У нас не так много времени, нужно составить как можно более подробный отчёт, – приказал Филинов. – Нам может помочь любая мелочь, которую удастся выудить из паразита.

«Но-но, я предпочитаю симбионт. Тем более что и раньше нейрочипы…»

– Нейрочипы были предназначены для восстановления здоровья носителя, устранения психических заболеваний, контроля гормональных всплесков и служили заменой всей переносной технике, включая компьютеры и смартфоны, – перечислял я, слушая Сару и не особенно вникая в её речь. Вычленить что-то безусловно полезное из этого набора сведений мне было сложно, но и упускать детали не хотелось.

А вот мои соседи по штабу воспринимали всё сказанное с живейшим интересом, записывая буквально дословно. Я их в принципе понимал, сам воспринимал всё, что у них происходит с широко распахнутыми глазами. Одни летающие кристаллы чего стоили, явно не воздушные шарики и не зонды. Вот про это я бы послушал, откуда они взялись и как используются. А телефоны и компьютеры?.. Чего я не видел?

– Господа, – неожиданно раздался женский голос от двери, и повернувшись я увидел женщину лет тридцати, в чернёной кирасе, серо-чёрной пятнистой форме и шлеме-панаме, из-под которого выглядывал чёрный непослушный локон. Несмотря на небольшой рост, чуть выше метра семидесяти, и молодость, от неё веяло внутренней силой и уверенностью, а взгляд карих глаз цепко осмотрел помещение и присутствующих. На поясе женщины висел револьвер внушительного калибра, а из-за спины выглядывал приклад винтовки.

– Здесь закрытая территория, – тут же преградил ей путь комендант. – Вход только для уполномоченных лиц и командиров.

– О, тогда я удачно зашла, – одними губами улыбнулась женщина, демонстративно подняв воротник. На внутренней стороне сгиба обнаружилось три значка: монолит, кошка и скрещенные мечи. – Спасибо за приглашение, а то обычно приходится приходить самим.

– Сестра, какая неожиданность, – слабо улыбнулся Кирилл.

– Брат библиарий, – кивнула женщина, и забрав у того блокнот с записями, безошибочно шагнула ко мне. – А это значит ваш подопечный, уже умудрившийся дважды вызвать интерес главы ордена. Я забираю его для разбирательства. Верну, как только закончу допрос.

– Не так быстро. Для задержания благородных должны быть озвучены существенные причины, а их нет, – неожиданно смело сказал Данила, шагнув ближе ко мне. – Перед вами побратим княжны Ольги и благословлённый духом.

– Да у нас каждая собака благословлённая, – по-кошачьи фыркнула женщина, сверкнув глазами. – Не сочтите за оскорбление, это не относилось к вашему, бывшему великим роду Борзых. От себя добавлю, что нам даже жаль, что вы выбыли из этой гонки. С вами было куда веселее, чем с Волковыми.

– Возможно, вам стоит прекратить старое соперничество, по крайней мере, на время расследования? – вмешался Филинов. – Иначе оно будет скомпрометировано, и я обязан буду доложить об этом старшему брату.

– Понятия не имею, что у вас за разборки, и влезать не очень хочу, но это бедствие я должен встретить здесь. В передовом укреплении, – вмешался я, вспомнив слава Данилы о подвиге, чтобы встретиться с императором, а главное – сестрой. Понятно, что нас тут толпа, больше ста человек, но в жизни всегда есть место подвигу, а сдаваться не в моих правилах.

– Какой любопытный экземпляр, – на сей раз женщина улыбалась не только краешком губ, явно заинтересованная. – Старый, да ещё и с гонором. Радуйтесь, что вам каким-то чудом удалось получить благословение и признание княжеского рода, в противном случае разговор бы происходил в казематах инквизиции.

– У меня приказ от Великого князя и командующего этим сезоном, Волкова.

– Не приказ, а приговор. И, если вы пожелаете, я вполне вправе его отменить на время расследования, – сверкнув глазами, сказала инквизитор.

– С какой стати? – выгнув бровь, спросил я. – Или для вас бегство – это норма?

– Кажется, мы зашли в тупик. Я не могу не исполнить свой долг, вы не можете отказаться от своего. И что же нам делать?

– Предлагаю прийти к компромиссу, – проговорил Филинов, вмешиваясь в разговор. – Мне поручено следить за этим Старым, так что вы можете провести допрос в моём присутствии. После чего решите, что с ним делать.

– Что бы она ни решила, вряд ли это может переплюнуть роль смертников, – заметил Данила.

– Если Старый несёт угрозу нашему миру, я готова на любые действия. Включая немедленную казнь.

– Только вот для этого пока нет ни одного повода, – возразил Филинов, невольно вставая на мою сторону. – Сестра, боюсь, до проведения допроса мы не решим этот спор.

– Отлично, в таком случае выделите мне помещение!

– Допрос благородного не может осуществляться без свидетелей. И мы как его кровные побратимы имеем право на присутствие и защиту, – вновь влез Данила.

– Что, он и вашим побратимом стал? А мне казалось лишь вашей княжны, – показав свою осведомлённость, заметила инквизитор.

– Он побратим главы нашего рода, это куда существенней, чем наш личный.

– Я также обязан присутствовать на допросе, по поручению магистра ордена, – напомнил Филинов. – Итого у нас лишь один посторонний – господин барон.

– Мне скрывать нечего, тем более что я уже всё сказал. Если вы хотите, комендант, то оставайтесь с нами. Боюсь, нового вы ничего не услышите, – сказал я, присаживаясь на стул и принимая расслабленную позу, на что глаза инквизиторши сузились, и она подобралась словно хищник, готовый к прыжку. Интересно, насколько глубока врождённая нелюбовь между благословлёнными разными духами?

«А я всё же рекомендую вести себя не столь вызывающе» – напомнила о себе Сара. – «Пусть в данный момент она ничего сделать нам и не сможет, всегда лучше сотрудничать с органами, особенно в условиях войны и чрезвычайной ситуации».

Тут спорить с системой я не собирался. Защита человечества важнее.

– Давайте не будем затягивать. Я всё уже рассказал и не вижу смысла повторять по второму разу, но если нужно отвечу на все вопросы, если, конечно, сам в курсе, – произнёс я, заставив девушку чуть отступить. – Меня зовут Максим Бабров. А вас?

– Жанна Барсова, первый внутренний, – коротко ответила женщина, присаживаясь напротив. – Не будем терять время.

Дознание затянулось, и с каждым ответом на заковыристый вопрос лицо Жанны становилось всё скучнее. Ей явно было не за что зацепиться. Инквизитор спрашивала меня по три раза, иногда по четыре, меняя формулировку вопроса и пытаясь поймать меня на противоречиях, но на память я не жаловался, а когда окончательно заскучал – помогла Сагочка, подсказывавшая мне правильные слова.

– На этом, пожалуй, закончим, – выдохнула дознаватель поднимаясь. – Я надеялась на более продуктивную беседу, но в этот раз вам и в самом деле вменить нечего. Почти. Но за обладание незадекларированным сезонным артефактом смертную казнь не назначают.

– Значит, вы нас покинете? – с облегчением спросил Данила.

– Ну не тратить же мне своё время на невиновных, – недовольно фыркнула Жанна. – Тем более у вас есть брат библиарий, за мелкими правонарушениями он присмотрит. Моё же присутствие необходимо и в иных местах.

– Все обвинения сняты? – на всякий случай уточнил я.

– Да, вы свободны делать что вам угодно. Документы на обладание артефактом подадите в канцелярию не позднее конца этого сезона, – сказала женщина и, забрав прислонённую к стене винтовку, направилась к двери.

– Я помогу Старому заполнить документы… – слова Филинова на полуслове заглушил нестерпимый грохот, и комендант немедленно бросился к перископу.

– Да чтоб вас! – выругалась Жанна, сбегая по лестнице.

«Началось», – проговорила сдавленным голосом Сара. – «Я бы советовала убраться отсюда как можно дальше, для нашего же общего блага, но боюсь, ты не послушаешь. А значит, пора расчехлять птичку».

– И то верно, – метнувшись к стене, я подхватил рюкзак и шагнул к выходу. В штабе окон не было, и выпустить дрона я не мог, но во внешней части оставались бойницы.

– Ты куда? – перекрикивая канонаду, спросил меня Данила.

– Хочу увидеть всё сверху!

– Выходы из форта при начале атаки закрываются. Никто не войдёт и не выйдет! – крикнул мне вслед княжич, но я лишь отмахнулся и, подбежав к бойнице, присел рядом.

– Открой оконце. Надо посмотреть, что снаружи, – попросил я у дежурного канонира.

– Так пока ничего не разглядеть. Бой далеко ещё, – возразил седой мужчина с завитыми к верху, словно фитили, усами. Правда, спорить не стал, отодвигая двумя руками толстую заслонку, а когда я достал дрон, и вовсе замолк, уставившись на кроху круглыми от удивления глазами.

– Ну, полетели! – усмехнулся я, надев очки.

«Устройство подключено, поиск совместимых сетей. Внимание – критическая уязвимость протоколов доступа, требуется немедленная перепрошивка внешнего устройства», – протараторила Сара. – «Прошу разрешения на проведение защитных мер, согласно пункту два законов».

– Проводи, – без раздумий кивнул я, и перед глазами на мгновение потемнело. А когда свет вновь появился, у меня разболелась голова. Ведь правым глазом я видел то же что и камера дрона, без всяких очков.

«Устройство взято под полный контроль, протокол связи зашифрован. До встречи со старшими формами безопасность обеспечена», – успокоила меня Сара, и тут же пояснила. – «Это значит, что ты можешь пользоваться дроном, пока мы не встретим кого-нибудь из чемпионов».

«А если он будет на передовой?» – сформулировать мысль-запрос оказалось не так сложно, как я считал изначально. – «Мы можем успеть его вернуть?»

«Я поставлю задачу возвращения в точку старта, но, боюсь, если до нас дойдёт Светоч, нам будет совсем не до дрона».

Кивнув собственным мыслям, я закрыл глаза и дрон, взвизгнув моторчиками, выпорхнул из бойницы вверх. А всего через несколько секунд его мотнуло от пролетевшего совсем близко снаряда. Артиллерия щедро засыпала врага снарядами, выбрасывая в воздух комья земли и асфальта. Но когда дрон завис и, приблизив камеру, я рассмотрел первые ряды атакующих, мне стало не по себе.

Волны тварей шли одна за другой, сплошным потоком, и под их телами не было видно ничего. А даже там, где вспыхивали огненные цветы взрывов и появлялись воронки, через мгновение всё вновь было забито.

– Как такое можно пережить? – выдохнул я, сжав кулаки и наблюдая за картиной сверху.

Глава 16

Фиолетовые молнии растеклись на полгоризонта, и выдавленные тяжёлые облака клубились, покрывая туманом разрушенные пригороды старой Москвы. Но даже это зрелище не вызывало столько трепета, как прущие сплошным потоком твари. С моим увеличением они сливались в сплошное море, но падающие снаряды разрывали их ряды, расшвыривая тела вперемешку с грунтом.

Монструозные орудия стены и форта осыпали нескончаемую лавину врагов огнём. Залпы сливались в непрерывную канонаду, и пороховой дым начал застилась всю округу уже спустя пару минут, но огонь не прекращался ни на секунду. Вначале для меня всё происходящее выглядело совершеннейшей какофонией и хаосом, но стоило присмотреться, как стал понятен и порядок, и смысл такой очерёдности при стрельбе.

Артиллерийские установки главного калибра находились на возвышенности, и при залповом огне могли расшатать опору одной лишь отдачей огромных орудий. Но благодаря такой разрозненности сохранялась стабильность и скорость огня, не угрожающая собственным укреплениям, но наносящая максимально возможный урон.

Вслед за тяжёлыми разрывными снарядами в воздух, оставляя жирные чёрные следы, взлетели ракеты. Не высоко и не далеко, но им это и не требовалось – они взрывались в воздухе одна за другой, осыпая врагов стальным градом и тысячами мелких кассетных бомб. Сотни квадратных метров на мгновения замирали, переставая шевелиться, но затем на месте убитых тварей появлялись новые.

И всё же едва заметно, но приближающееся море врагов замедлялось, редело и превращалось в бурные реки бегущих тварей, что лавировали между остовами многоэтажек и насыпанными валами. Казалось, что ещё мгновение и толпы монстров просто захлестнут обломки былой цивилизации.

А затем сумрачное грозовое небо осветилось пламенем пожаров, разом взметнувшимся к грозовым тучам. Камера даже ослепла на миг, не в состоянии передать такого контраста. Огненные языки взметнулись на десятки метров, и тысячи тварей, вырвавшиеся вперёд превратились в обожжённые, исковерканные фигуры только лишь для того, чтобы на их место ворвались новые.

Казалось, что их ничто не может остановить, лишь замедлить. И даже непонятно было, почему защитники используют столь неэффективные методы, хотя сами приводили аналитику о бесполезности огня. Но затем я вспомнил: благодаря сведениям системы мы выяснили ужасающее количество врагов и то, что разведке встречались лишь военные модификации. А значит, по крайней мере, половина должна быть уязвимее.

И всё же, глядя на надвигающуюся толпу, я не мог поверить, что её можно остановить. Замедлить на пару часов? Да, вероятно. Но остановить, а тем более уничтожить – нереально. К счастью, защитники продумали всё. Когда передовые части докатились до минных полей, твари начали дохнуть тысячами, оставляя на каждом метре по несколько трупов.

Мины простые, магнитные, с растяжками и нажатием, горизонтальные и подпрыгивающие. Несколько минут взрывы на линии соприкосновения слились в сплошное марево, поднимая новый, страшный туман из ошмётков тел, осколков и поражающих элементов.

Я даже не поверил своим глазам. Но затем, оставляя позади целые валы тел, монстры продвинулись дальше. Они застревали на колючей проволоке, буквально забивая собой витки. Вязли в грязи и болотах. Но продолжали продвигаться, до тех пор, пока не вышли к первым блиндажам и дотам.

По этим позициям продолжала бить союзная артиллерия, укладывая снаряд за снарядом в точно подготовленные и давно пристрелянные метки, так чтобы не навредить своим укреплениям. А те, не видя перед собой ничего, просто поливали поле боя непрерывным пулемётным огнём, застилая обзор дымным туманом.

Было невозможно разглядеть, что происходит на передовой. Пробились ли твари через укрепления, не проникли ли в подземные крепости, обороняющие передние линии. Но когда из тумана продолжили ползти монстры, а пулемёты стихли, я понял, что эта линия обороны свою миссию выполнила. Доты оказались настолько забиты телами, что пули просто без толку дырявили наваленные горой трупы.

Твари же продолжали своё неумолимое, хоть и замедленное продвижение. Теперь впереди шли волны бронированных изменённых существ, в которых почти не осталось ничего от человека. И вновь артиллерия закрывала квадраты, но теперь уже это были пушки средней дальности, били они куда чаще и лишь осколочными. Вероятно, в той местности и находился подземный форт.

– Канонирам занять свои посты! Проверить линии пристрелки! – услышал я прокатившийся по форту сигнал. – Не мельтешите и не дёргайтесь. Время есть, но они уже рядом. Ждём оценку от разведки.

Какая в такой мясорубке может быть оценка? Какая разведка? Я ошалело слушал, пытаясь сопоставить сказанное с тем, что видел своими глазами. Если в хаосе боя им всё же удалось собрать хоть минимальные сведения, хоть что-то, что в состоянии ещё больше упростить схватку, то это заслуживает лишь искреннего восхищения.

Бескрайнее море монстров тем временем докатилось до глубоких рвов, заполненных водой и грязью, и на несколько мгновений их продвижение остановилось. Ровно до тех пор, пока заполнившие до краёв ямы тысячи и тысячи тварей не начали выкарабкиваться по головам и телам собратьев.

И вновь заработали пулемёты, но теперь они били в спины бегущим тварям, почти никого не убивая, но раня и замедляя. Вспышки очередей сливались в пороховом дыму в одну сплошную гирлянду. И прошло минут двадцать, прежде чем она погасла. Оставалось надеяться, что бойцы успели скрыться в основной крепости и их не выковыряют из-под земли. А для этого уже следующие позиции должны выдержать вражеский натиск.

– Вторая линия обороны прорвана. Противник в прямой видимости. До контакта пять минут! Всем приготовиться. Заряжающие, займите свои места, – услышал я уверенный и в меру спокойный голос коменданта, идущего из динамиков на всех этажах форта. – Раньше команды огонь не открывать!

Так долго готовиться, но приказать не открывать огонь? О чём он вообще?

Я с удивлением поднял дрона ещё выше и увидел, как первые, самые быстрые и меньше всего пострадавшие твари добрались до насыпи, ограждающей передовой капонир от вражеского артиллерийского огня. Вначале по одной, а затем сотнями они взбирались по крутому склону, освобождая за собой тропинки, по которым тут же начинали подниматься сородичи.

«Они выделили разведчиков – сапёров с максимальным укреплением скелета. Этим даже прямой подрыв нипочём, они слишком лёгкие и одновременно слишком прочные».

– Об этом нужно доложить, – тут же встрепенулся я, когда мои наблюдения полностью совпали со словами Сары. Открыв левый глаз, я поднялся и, придерживаясь за стену рукой, чтобы голова не так кружилась, зашёл в штаб, где на меня тут же уставилось три пары глаз. – Противник прёт не напролом.

– Мы в курсе, но подтверждение никогда лишним не бывает. Только вот у тебя оно откуда? – спросила Жанна, неожиданно для меня оказавшаяся рядом с Данилой и комендантом. – Ты использовал артефакт?

– Да, пока это безопасно. Важнее другое – если мы сможем выбить сапёров, то остальные не будут знать, куда им двигаться. Минные поля станут эффективней.

– Не сегодня, – покачал головой комендант, сидящий за перископом. – Их по-прежнему слишком много.

– Но сведения мы отметим, – заверил Данила. – Не волнуйся, у нас припасено ещё не мало сюрпризов. Уверен, тебе понравится.

– Кто я такой, чтобы спорить.

– Какие-нибудь ещё сведения? – уточнила Жанна. – Может обнаружил их лидеров? Особенно опасные соединения?

– Да нет, пока они движутся сплошным потоком и какой-то тактики не заметно.

«В непосредственной близости от нас находится около полутора миллионов заражённых. По предварительным оценкам шестьдесят процентов из них – самого низового ранга, и лишь сорок – способны выдержать лёгкий пулемётный огонь».

– Полтора миллиона? – переспросила не веря, инквизитор, но затем взялась за трубку и передала сообщение дальше. – Если так пойдёт, то до утра через границу пройдут около двух…

– Туго придётся, – заметил комендант. – Они нам ни ночью, ни днём покоя не дадут. Уж лучше бы тупые твари или стихия.

– Всё нормально. Нет такого бедствия, которое бы мы не выдержали, – вставил свои пять копеек вернувшийся в штаб Филинов. – Пристрелка всех орудий проверена, к схватке готовы.

– Отлично. Но без моей команды огонь не открывать, – повторил комендант.

Удивительно, но несмотря на то, что формально в штабе все, кроме меня, были выше него либо званием, либо титулом, стоило начаться бедствию, и больше никто не оспаривал его приказы и не обсуждал распоряжения. Чёткое разделение обязанностей и субординация внутри форта – то, чего я даже в армии представить себе не мог.

– Враги уже на гребне, – предупредил я, глядя как первые из заражённых пересекают вал.

– Смотри внимательно, такое не каждый день увидишь! – полопав меня по плечу, сказал Данила. – Но может и к лучшему…

Стоило саперам-самоубийцам проложить безопасный маршрут, и монстры тысячами хлынули на песочный вал, взбираясь на него только затем, чтобы потом упасть с высоты четырёхэтажного дома в гигантскую траншею укреплённую бетоном со всех сторон. Твари тут же бросились к противоположной стене, и ров быстро заполнялся, угрожая с минуты на минуту переполнится.

Монстры взбирались друг другу на плечи, карабкались по телам товарищей, цепляясь острыми треугольными словно зубила когтями за малейший выступ, а там, где не находили точку опоры, выцарапывали себе такую, пока не поднимались чуть выше только для того, чтобы зацепиться и стать ступенью для следующих монстров. Вот лестница из мертвецов поднялась на уровень третьего этажа, четвёртого…

– Первый этаж, огонь! – прозвучал приказ, и разом два десятка малых пушек выплюнули ядра, стянутые стальными скобами. Вращаясь они улетели куда-то в темноту, за один залп сбив словно кегли всё, что построили заражённые твари. Лестница осыпалась, потеряв равновесие, на добрых два километра ров опустел. А затем я увидел вспышки из стоящих чуть поодаль капониров, они стреляли в том же рве, но под другими углами, так чтобы не попадать по своим.

– Залп! – повторил комендант, как только твари вновь забрались достаточно высоко. – Запад, третий этаж, контроль линии. Стрелять по готовности.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, о чём говорил комендант. С первого взгляда, казалось, что тела тварей везде валяются одинаково, но это было не так. Словно ползун, ждавший нас под трупами разведчиков, тут монстры выждали, пока залпы стихнут, и начали собирать из тел лестницу. Но прекрасно видевшие это канониры третьего этажа в пару метких попаданий избавились от везунчиков.

И будь это последняя волна, я бы сказал, что победа осталась за нами. Но всего через несколько секунд вслед за передовыми частями до нас добрались и следующие. Некоторые из тварей пытались преодолеть ров с разбега, и у пары из десятка то даже получалось. Их тут же сбивали защитники форта, и ловкачи падали к остальным монстрам, вновь выстраивающимся для штурма.

– Первый, параллельным земле, спарками, огонь! Второй, по скоплениям противника – огонь! – командовал комендант, безошибочно вычленяя самые опасные участки. Большую часть врагов точное попадание пушечных ядер разносило в кровавую кашу, раскидывая фаршем по рву. Но были и те, кто выдерживал такой залп, отлетая в сторону. И даже те, кто останавливал ядра своими телами.

А сверху продолжали сыпаться всё новые и новые твари, которым не было видно ни конца ни края. Ручейки превратились в бурные потоки, потоки – в накатывающие волны, а те – в сплошное море. Каждую секунду сотни заражённых техновирусом спрыгивали в ров и обретали покой под залпами, которые теперь сливались в сплошную канонаду.

Ядра по-прежнему разрывали врагов в клочья, но теперь не пробивались дальше, чем на сотню-другую метров. Их тормозили кучи ошмёток и тел, заполнивших ров до уровня первого этажа. Пользуясь горами трупов как укрытиями, новые твари беспрепятственно лезли на стены, но пока бойцы третьего этажа успевали срезать их до того, как враг заберётся на укрепления.

– Но это же бред, – сцепив зубы проговорил я. – Если так продолжится, нас просто закидают телами и пройдут поверх. Как с подземной крепостью.

– Есть такая вероятность, – не без гордости сказал Филинов. – Но не сегодня. Если вы думаете, что мы только и делали сотни циклов, что производили плохого качества порох и пытались восстановить артефакты прошлого – ошибаетесь. Думается, мы достигли пика в понимании военной, житейской и промышленной хитрости. Скоро увидите.

И я в самом деле увидел. Но случилось это лишь спустя полчаса, когда новые враги уже не падали вниз, а прыгали по горам тел, сшибаемые орудиями третьего этажа. Скрываясь между мёртвыми, заражённые продолжали своё неумолимое нашествие, когда над укреплениями раздался пронзительный паровозный свисток.

– Вторые номера – откатить пушки! Первые номера – задраить бойницы! – закричал комендант, и команды пехоты с заряжающими начали споро выполнять приказы. Пушки откатывали до заднего положения, и на бойницы опускались тяжёлые металлические ставни. Теперь происходящее снаружи видели только я и командир форта, смотрящий через перископ. А посмотреть было на что.

Медленно, словно просыпаясь ото сна, одна из стен пошла вперёд, и десятки тысяч скопившихся тел начало спрессовывать в однородную массу. Открывшие огонь с крепостных стен защитники сбивали тварей, что умудрялись перепрыгнуть по движущемуся прессу, благо их было относительно не много, а затем масса из тел начала выдавливаться наружу, по более пологому склону, чтобы занять своё место на вершине вала и послужить новой точкой укреплений.

Кроваво, бессердечно, эффективно.

Теперь даже трупы врагов послужат выживанию человечества. А пресс вернулся на своё место, снова став частью стены. Готовый в любой момент, по команде поехать вперёд, чтобы очистить оборонительный ров и создать новое укрепление. Единственное различие – в начале битвы он был серым, а теперь покрылся плотным багровым слоем.

– Их ждёт ещё множество сюрпризов, – усмехнувшись заметила Жанна, когда я открыл глаза.

– Если так продолжится, это бедствие будет одним из самых лёгких сезонов за прошедшие десять циклов, – кивнул комендант, а затем вновь взял в руки микрофон. – Открыть бойницы. Заряжающие – подготовить орудия к стрельбе! Канониры – проверить пристрелочные метки. Всем пополнить боезапас.

В то же мгновение по лестнице застучали десятки ног, раздались слаженные команды, и с рук на руки начали передавать картузы с порохом и ядра. Несмотря на то что рядом с пушками ещё оставался боезапас – он был неприкосновенен, пока можно перетащить из погреба к орудиям – нужно это делать.

Вторая волна шла больше трёх часов. И уже в её конце я понял главный недостаток парового пресса – ему требовалось колоссальное количество энергии для работы. Точность изготовления деталей желала лучшего, как и герметичность, А из-за медленной работы поверху успевало пробежать слишком много тварей.

Пока ров зачищают пушки – это не страшно, но, если бы работал только пресс, за две волны его бы уже забили, застопорили и прошли к следующим укреплениям. Очень повезло, что пока он не заел и продолжал работать. Но вечно такое продолжаться не могло. Расход же ядер и пороха был не столь велик, как мне казалось изначально.

И дело было не в виртуозной работе канониров, хотя почти все они были отличными спецами и вояками. Дело было в подготовке. На каждые двадцать пять метров – своя рисочка не только на прицеле, но и на планке совмещения. На каждой удобной для противника позиции – пристрелочная метка.

Думать не нужно, получил приказ, свёл цифры, дёрнул спуск. Повторил.

Один спаренный заряд выкашивал несколько сотен стоящих в ряд, возле стены, врагов. Обрушивая их живые лестницы и погребая ещё сопротивляющихся под телами мертвецов только для того, чтобы пресс смешал всё в общую кучу и выдавил получившуюся массу наверх, укрепляя позиции.

И так раз за разом. Пока не кончатся боеприпасы. А, судя по всему, они не кончатся очень и очень долго. Прошло уже часов двенадцать с момента вторжения, а живое море из миллионов врагов не сумело преодолеть наши позиции. Но, несмотря на общий оптимизм, я не питал на этот счёт никаких иллюзий. Казалось, сколько бы мы не убили, тварей не становилось меньше.

– Ха, они всё же решили отхватить свой кусок славы, – услышал я довольный голос коменданта, когда пресс заработал в очередной раз. О чём речь я понял, лишь покрутив камеру дрона – сотни летающих кристаллов кружили над полем боя, в небесах.

– Маги готовят заклятье, – прокомментировал Филинов. – Главное, чтобы на этот раз у них всё вышло нормально.

– Терпеть не могу магию. – скривилась Жанна. – Непредсказуемая фигня. Хорошо если просто ничего не произойдёт, а не положит своих.

– Такова уж природа магии, – развёл руками Филинов. – В отличие от способностей, благословения духов и сезонных артефактов она – чистое проявление хаоса. Некоторые её даже зовут волшебой. И пусть её эффект никогда нельзя предугадать заранее, маги могут творить настоящие чудеса.

– И каждый здравомыслящий человек молится всем богам, чтобы никогда с магией не связываться, – всё так же неприязненно проговорила Жанна, дёрнувшись всем телом.

А затем мне стало не до разговоров. Кристаллы в небесах начали быстро набирать в свечении и закружились в странном хороводе.

Глава 17

Вначале они кружились в беспорядке, блестя словно снежинки под фонарём. Их траектория казалась совершенно хаотичной, пока в центре не остались два. Пусть это было и дико, но спустя пару секунд в голове проскользнула мысль, что они танцуют. Словно пара в вальсе, они то кружились, почти соприкасаясь гранями, то разлетались на десятки метров.

Увлечённые танцем остальные кристаллы ускоряли свой хоровод, всё ближе стягиваясь к центру, убыстряя движение. Они то поднимались, то кружились вокруг себя, но движение всех кристаллов складывалось в общую спираль, разгоняемую танцорами в вышине. Потрясающее зрелище, хоть и непонятное.

Неожиданно от центрального кристалла вверх и вниз вспыхнули фиолетовые молнии. Вверх – ветвистая, расходящаяся словно крона столетнего дуба во все стороны, вниз – толстая, словно ствол. Вспышка была такой яркой, что осветила полчища зомби на многие километры.

В первое мгновение мне показалось, что всё идёт как задумано, хоть и не слишком логично бить такой силой по одному месту. А потом вспышка повторилась, ещё и ещё раз. Камера начала сбоить, и оставались серые следы от предыдущих попаданий. А ещё через несколько секунд кристалл, через который била молния, отлетел в сторону и начал быстро снижаться.

– Кристалл повреждён, внимание, кристалл повреждён! – услышал я тревожный голос в трубке, которую держал комендант Бобров.

– Это они зря… – пробормотала, мрачно усмехнувшись, Жанна. – Хуже, чем атаковать вместилища фей придумать сложно. Разве что добровольно продать им душу.

Спрашивать, почему так, никто из присутствующих не стал, я же сосредоточился на происходящем в небесах. Падающий кристалл подхватило несколько других, стремительно направившись в сторону полиса. А оставшиеся неожиданно ускорились, да так, что глаза не успевали за ними, и вместо кристаллов я стал видеть множество светящихся кругов.

Яркие, но тонкие, они начали теряться в образующемся тумане. Чёрные облака, выходящие из-за грани, засасывало в воронку расширяющегося смерча. И уже через пару минут большую часть горизонта закрывал бушующий ураган, выдирающий деревья вместе с корнями, поднимающий целые пласты земли, с травой и тварями.

С нашей позиции рассмотреть, что происходит в точности, было совершенно невозможно. Но даже на таком удалении ветер изменился, и мне приходилось подруливать дроном, только чтобы остаться на одном месте. А когда в интерфейсе начала мигать батарейка, предупреждая об окончании заряда, ураган неожиданно рассеялся так же быстро, как и появился.

Туман и облака резко раздались в стороны, и десятки тысяч заражённых поднятых непонятной силой, рухнули словно капли дождя. Лишь сверкающие чистые кристаллы остались висеть в небесах. А спустя несколько мгновений из-под их свечения на землю рухнули каменные копья. Учитывая, что их было видно за несколько десятков километров, вероятно, каждое было размером с многоэтажку.

Скольких прибили эти волшебные снаряды? Кто знает… Но на этом ничего не закончилось. Падая, они образовали каменный лес, сотни иголок торчали из земли, поднимаясь высоко над руинами жилых многоэтажек. И не успел ещё последний из них рухнуть на землю, как между ними проскочила молния. Затем ещё и ещё одна. А спустя всего несколько секунд уже всё, от горизонта до горизонта, было в сети из молний.

Электрические разряды скакали от одного противника к другому, ища наикратчайший путь между каменными копьями. За секунды испепеляя яростными молниями тысячи смертоносных тварей, на которых иначе ушли бы многие сотни снарядов и десятки тонн пуль.

– Офигеть… – охрипшим от удивления голосом пробормотал я и завёл дрона через бойницу. Битва только началась, а у меня уже ушёл второй комплект батарей. Хорошо хоть, что в капонире была и связь, и электричество.

– Что ты делаешь? – спросил тут же появившийся рядом Филинов.

– Меняю разряженный аккумулятор на полный, – ответил я, споро перецепляя квадратную батарейку. – Они хоть и большой ёмкости, но на долго их не хватает.

– Можешь не торопиться. В ближайшие часы натиск стихнет, можно будет не опасаясь пополнить запасы и боекомплект.

– Из-за магии? А сразу они не могли так сделать? Ну, кто кристаллами управляет, вроде Медведевы и Буйволовы?

– Сестра и инквизитор весьма точно описала отношение к магии. Самым простым сравнением будет, пожалуй, с живым существом. Считай, что она разумна, довольно своенравна и не послушна, – пояснил Кирилл, внимательно наблюдая за моими действиями. – Некоторые называют их магическими кристаллами, другие – элементалями, третьи – феями. Ни одно из названий или определений не является верным, но, на мой взгляд, лучше всего подходит последнее.

– То есть в кристаллах живут феи? Это такие маленькие и с крылышками?

– Это такие искажённые хаосом души, для выживания выбравшие заключить себя в псевдо-камень. Но это не точно. По крайней мере, добывшие их кланы рассказывают такие истории, но с каждым циклом они становятся всё безумнее и странней.

– Главное, чтобы они не совались в технологические кварталы, – заметила Жанна. – Иначе проблем не оберёшься.

– Вроде этот период уже пройден. К нашему счастью, чем бы или кем бы они ни были, нападение, выведшее из строя один из кристаллов, вызвало цепную реакцию. Увы, я уже предвижу связанные с этим проблемы. Пару сезонов придётся обойтись без помощи стихийников. По крайней мере, пока им не наскучит сидеть в городе.

– А нормальных людей, владеющих магией, в Москве нет?

– А как у тебя в голове укладывается понятия «магия» и «норма»? – ещё более удивлённо спросила Жанна, которая уже собиралась уходить.

– Кхм. Не знаю, может, до вас книжки и игры не дошли, но в моё время были очень популярны. Как люди метают огненные шары из рук. Или молниями бьют…

– Огненные шары – гранаты? Или у вас действительно кто-то так умел?

– Фокусники, пожалуй. Правда, там были ватные шары с бензином. А вообще – это всё было выдумкой.

– Огненные шары… – Филинов усмехнулся. – Да, бывает разное. Но мы это магией не называем. Некоторым удаётся получить сезонный артефакт, и это не обязательно предмет. Это может быть и питомец, и дух, и даже контракт. Миры же совершенно разные.

– Значит, можно научиться метать огненные шары?

– Научиться? – Данила, до этого слушавший наш диалог вполуха, рассмеялся.

– Княжич имеет ввиду, что вы же не можете научиться управлять третьей рукой, которой у вас нет, – улыбнувшись пояснил Филинов. – Хотя о чём я вам рассказываю, у вас же прямо сейчас в голове находится сезонный артефакт, подчинённый Монолитом. Вы сами прекрасно можете оценить степень такого обучения.

– А что с магией? – уже с меньшим энтузиазмом спросил я.

– С сезонными способностями и артефактами? Как вам сказать… всё очень по-разному. После того как сезон завершится, и вы получите увольнительные, настоятельно рекомендую не жалеть патронов и мест и посетить императорскую библиотеку. В открытом разделе есть множество упоминаний об артефактах прошлых сезонов.

– У нас тоже много чего есть, и тратиться не придётся, – по-хозяйски заметил Данила. – А патроны лучше отдать клану, как и места при дворе. Их никогда не хватает.

– И всё же в императорской библиотеке сведения куда более полные…

– Не хочу отвлекать ваше сиятельство от беседы, но давайте уже о более приземлённом? Что с припасами? – пробурчал Семён, и Данила с комендантом тут же переключились на насущные проблемы.

– Что же, пожалуй, мне пора. У вас тут, конечно, весело, но моё время слишком дорого, чтобы братство растрачивало его на ерунду и безделие, – произнесла Жанна, третий раз за день выходя из штаба с намерением покинуть передовой форт.

– Минутку, – одёрнул её Бобров, державший трубку связи. – Это вас.

– Что ещё? Да? Да! Слушаюсь! – с каждым словом тон женщины менялся всё больше, от расслабленно превосходного до строго почтительного. В конце и вовсе она стояла, вытянувшись по струнке. – На какое усиление я могу рассчитывать? Слушаюсь…

– В чём дело? – спросил я у помрачневшей инквизиторши, когда она отдала трубку коменданту Боброву. – Или это секретная информация и не нашего ума дело?

– Почему же. Наоборот, мне дали самые широкие полномочия, в рамках текущего дела. Кристаллы отбыли в город, есть повреждения. И нам необходимо выяснить, кто вёл по ним огонь и из какого оружия.

– Прошу прощения, но не «нам», а «вам».

– Нет, именно нам, – усмехнулась на возражения Кирилла инквизитор. – Великий князь Волков и магистр наделили меня чрезвычайными полномочиями и предоставили весь персонал форта в моё распоряжение для выяснения этой информации. Если у врага есть ПВО, может быть и артиллерия. А это ставит под угрозу весь план и наши укрепления. Необходимо как можно скорее провести разведку боем и…

– Кажется, я понимаю, почему приказ дали именно вам, а не Соколовым. – усмехнулся Семён, повернувшись ко мне. – Как далеко сможет пролететь дрон?

– Если там есть кто-то сильный, это будет полёт в один конец. Управление могут перехватить или сбить.

– Это совершенно недопустимо! Артефакт должен быть сдан на исследования ради прогресса всего человечества. Если нам удастся его повторить – это будет прорыв во множестве областей, и разменивать его на жизнь, даже на несколько, абсурдно!

– Даже если это будет ваша жизнь? – уточнил я, понимая задумку Магистра. Как удобно, он одновременно и утрёт нос Волкову, который, наоборот, хочет, чтобы мы пошли и все сгинули на передовой, и одновременно посмотрит за работой артефактов. Да ещё и должником меня сделает, если я дрона не сохраню, ведь я обещал передать несколько артефактов после этого сезона.

– Пока это мой дрон, и я его использую. Опишите только конкретнее, что именно искать, или кого.

– Судя по разряженному следу, через который шла молния, это было какое-то технологичное оружие. Возможно ионизирующее… – сдался Кирилл. – Брат технократ сможет дать более точное описание на основе данных.

«Не хочешь включиться в обсуждение?» – сформулировал я мысль для Сары.

«Мне пока сказать нечего. Может у военных модификаций и есть такие импланты, мне о них ничего не известно, данные удалены как неперспективные», – флегматично ответила система, на мгновение показав свою рожицу в левом нижнем углу. – «С другой стороны, если поймать кого-то, кто содержит наниты и базу данных, мы вполне сможем дополнить с их помощью мою память, и тогда я сумею сказать точно».

– Ясно, значит, выпускаем дрона. Я как раз закончил, – решил я, и взяв малыша на ладонь, вышвырнул его в бойницу. – Что мне искать в первую очередь?

– Ты стрелковые орудия ПВО видел?

– Естественно, я видел ПВО, от старых спаренных пулемётов до шилки. Значит, искать нужно технику?

– У этих техники нет, да и зачем она им? Скорее я бы поставила на крупнокалиберные винтовки, – поправила меня Жанна. – Дальнобойность и точность у них достаточны, чтобы попасть в здоровенные светящиеся низколетящие мишени.

– С учётом природы нашего врага, я бы сказал, что они модифицируют себя, а не окружающий мир. По крайней мере, всё говорит об этом.

– Найди то, не знаю что. Хорошо хоть понятно куда, – пробормотал я, выводя дрона на исходную. Шторм между каменных зубьев до сих пор продолжался, молнии исправно били по всем тварям вокруг, существенно снизив напор на оборонительные линии. Теперь монстры шли не сплошным морем, а отдельными бурными реками.

Но даже так рассмотреть и вычленить из общей толпы конкретных монстров оказалось практически невозможно. Уж слишком много их было. Да и камера не сказать чтобы отличалась качеством картинки, всё же ФПВ-дроны не для сьёмок или разведки местности, а для соревнований. Главное в нём был минимальный вес и размер.

– Как в такой мешанине хоть что-то рассмотреть? – пробормотал я, скорее из вредности, чем ожидая какого-то ответа.

– Подлететь ближе? – саркастически заметила Жанна.

«Я могу оптимизировать прошивку, изменив программное приближение, а также усилить эффект присутствия, сгладив пинг из-за расстояния», – решила проявить себя Сара. – «Аппаратное обеспечение дрона это позволяет, ограничения только в окончательно устаревших программах».

«Ладно с камерой, разные фокусы нейросетями видел. Но там же нет никаких мощностей для обработки. Да и что можно сделать с передатчиком?»

«С последним вообще нет никаких проблем, я просто поменяю частоты на миллиметровые, которые использую сама, и за счёт эха и фильтров минимизирую потери. С вычислительными же мощностями всё сложнее, картинка от дрона будет поступать всё та же, а вот масштабировать я буду её на месте».

– Противник использует миллиметровые радиоволны волны как для общения, так и для передачи данных, – предупредил я. – Если есть техника, работающая в этих диапазонах, они могут попробовать взломать её или взять под контроль.

– Пусть вначале найдут, что можно сделать со старыми ламповыми рациями, а потом уже посмотрим, как они это используют, – усмехнувшись проговорил комендант.

– Вы не правы, идея вполне здравая. К тому же они могут вмешаться в наши переговоры и устроить перехват или дезинформацию, – покачав головой, возразил Филинов. – Нужно предупредить орден. Беспроводные рации скомпрометированы, используйте только телефонную связь.

«Так вот ты какой человек, Максим», – проговорила Сара, состроив недовольную гримасу на аватаре, но тут же приобрела нормальный вид. – «На самом деле, идея здравая, но не поможет. Пока мы не наткнулись на Светочей или кого постарше, можно резвиться без проблем. Ну а как они появятся, поверь, вы это не пропустите».

«Странное у тебя удаление данных, тут помню, тут не помню».

«А ты не знал? Удаление данных именно так и работает: можно выбрать, что оставить, а что бесполезно. Вот я и оставила лишь те сведения, удаление которых прямо противоречило трём законам. Наличие градации среди заражённых, как и классификация самых опасных из них – именно такие сведения».

– Моя приживала расщедрилась на новую информацию. В орде противника, кроме бывших гражданских, военных и хабов связи есть иные роли, в том числе командиры – Светочи, объединяющие всех заражённых в сеть. Но есть и более страшные существа, в том числе Региональные лидеры – серверы. И даже свой Император, вероятно, центральный узел.

«Ты хоть не перевирай. Насчёт центрального узла точно нет, как и всеобщей сети. Просто у него максимальные вычислительные мощности. Но вряд ли он сунется в этот мир, слишком ценен», – поправила меня Сара, что я немедля и передал.

– Всё… уже десять километров… дальше связь может прерываться, – объявил я, ведь пока мы болтали, дрон не висел на месте, а стремительно летел вперёд.

«Не вижу помех, так что ещё километров пять можно. Без риска не вернуться из-за батареи. Но на всякий случай я оставлю закладку, для возврата на место старта».

– Что-то видно? – нетерпеливо уточнила Жанна. И я её прекрасно понимал, как и нервные взгляды остальных. Если выяснить ничего не удастся, придётся пробиваться через толпы тварей, а это не то чтобы реалистичная задача.

– Потрясающей красоты молнии, только вот они затухают, – наконец разобравшись, произнёс я. – Кажется, дело в том, что разряды били между столбов, а часть из них уже повалили или разрушили. Монстры просто начинают обтекать их стороной… а нельзя запустить туда какой-нибудь воздушный шарик? А лучше метеозонд?

– Хочешь ловить на живца? Расстояние слишком большое, да и ветер в нашу сторону, – с сомнением проговорил комендант. – Можно попросить подземников запустить из воздуховодов сигнальный шар, но это раскроет одну из шахт.

– Риск не оправдан. Потеря подземной крепости слишком ударит по следующим сезонам. Ищи другие пути.

– Вы, вашбродие, тоже в его положение войдите, чего зря глотку драть? – вмешался Семён. – Парень и так делает всё, что может. Нам же надо, чтобы вышло, и мы портки выгуливать не пошли.

– Куда ты вообще лезешь, старик? – фыркнула инквизитор. – Понадобится – пойдёшь как миленький.

– Так кто спорит. Все пойдём. Но ведь не надо пока?

«Применяю алгоритм фильтрации изображения», – проговорила Сара, и картинка у меня перед глазами начала едва заметно расплываться, а уже через пару секунд я словил эффект рыбьего глаза с задействованным периферийным зрением. Мало того, нескончаемые толпы врагов окрасились, и среди серой массы сразу выделились жёлтые контуры.

Они почти не отличались ни по размеру, ни по форме: серые, худые техно-зомби, в основном голые, хотя на некоторых оставались обрывки одежды. Но стоило один раз увидеть, как разница становилась очевидной. Они вели себя иначе. Не бежали на четвереньках, а шли, сбившись в группы по двадцать-тридцать особей. Держались столь уверенно, что остальные монстры огибали их словно бурная река торчащий посреди течения камень.

– Вижу элиту. – предупредил я, быстро оценивая количество таких группок в зоне видимости. – Три. Пять… а нет, их тут дофига. Десятки тысяч.

– Ну хороших новостей мы и не ждали, – вздохнула Жанна. – Что по оружию?

– Внешнего оружия не вижу. Хотя… Нет, не вижу. И они почти не отличаются от обычных заражённых, лишь поведением. Но если кто и сбивал кристаллы, то это они. Корректировка есть, можно работать.

– А вот это уже отличные новости, – довольно сказал комендант, забирая трубку. – Говорит штаб первого-передового, у нас есть координаты для наводки артиллерии. Так точно, артефакты Старого. Да, соединяйте. Старый, диктуй.

– Вы хоть миллиметровку дайте с разбивкой по квадратам, – попросил я, и когда передо мной расстелили карту, взял карандаш, а затем, сверяясь с дроном, начал отмечать точки, ориентируясь не по улитке, а по карте, что строила Сара. Но не забывал перепроверять всё, что система показывает и говорит. – Группа – вот здесь – 5-12 М-47-4, засела в наших окопах, пользуется ими, чтобы обойти с фланга, двигаются на ССВ.

– Принято. Минус ушёл, – отозвались в трубке, и почти сразу фоном пошёл грохот орудия, на мгновение заглушивший любую речь. – Попадание через три, две…

– Есть плюс, на десять метров западней… – отозвался я, и привычный процесс пошёл. Я на автомате перечислял координаты, корректировал огонь, а перед глазами стояла совсем другая картина. Похожая почти как две капли воды, вот только тогда мы сидели в окопах и блиндажах, часто по уши в грязи и с последней батареей, заряжаемой от спрятанного в кустах генератора. Чтоб в теплаке не светился…

– Старый! Старый очнись! – рявкнула инквизитор, хлопнув меня по плечу.

– Я здесь, – отмахнулся я от назойливой женщины.

– Больше координат не принимают. Врагов слишком много, делать на них разницу не имеет смысла. Просто будут крыть по-старому, – на мой удивлённый взгляд ответил комендант. – Ничего страшного. Очередную галочку в дело ты себе заработал.

«Надо уводить дрон», – предупредила Сара, и я был с ней согласен до тех пор, пока не осознал, что она беспокоится. Или у меня воображение разыгралось, это же просто железяка, набор ноликов и единиц. Но когда вновь вернулся к управлению и вильнул дроном, понял в чём дело – кроме жёлтых точек на экране едва виднелись красные. Три… пять… нет, опять много, но уже куда меньше.

И главное, они действительно выделялись.

– Можете передать в штаб, я нашёл их ПВО.

Глава 18

Если бы не обводка от Сары, пропустить чудище было бы проще простого. На выжженной, раздробленной молниями земле оно было неразличимо с миллионами младших собратьев. Но стоило изображению приблизиться, как разница становилась очевидна любому.

Высокий, под два метра, с головой, вжатой в гипертрофированные, будто надутые сверх меры, плечи и шею. Иссохшее тело с ненормально широкой грудной клеткой покачивалось на костлявых ногах. Левая рука оставалась нормальной, а вот правая раздулась так, что больше напоминала бревно или пушечное дуло.

– Уверен, что нашёл что-то стоящее? Их могут быть тысячи.

– Смотрите сами, – ответил я и, сняв шлем, передал его Жанне.

– Позвольте мне, – тут же засуетился Филинов, но натолкнувшись на взгляд инквизитора, моментально скис. – Я всего лишь хочу позаботиться о сохранности артефакта, который может оказаться крайне важен в нашем выживании.

– Как и я, брат по ордену. Но наша миссия сейчас в приоритете.

– Хватит припираться, они двигаются, – сказал я, ведя пальцем по карте и выискивая нужный квадрат по улитке. – Вот он, здесь. Двигается в общей массе, уже прошел столбы грома. Через несколько минут будет в окопах.

– Вижу. Как ты что-то различаешь в такой мешанине? – удивлённо проговорила Жанна, нацепив очки.

– Дело практики. Мы и не с таким работали, когда приходилось. Нам нужен артиллерийский удар. Пока враг не скрылся или, того хуже, не заметил дрон.

– При малейшей угрозе нужно немедля возвращать артефакт! – вновь запричитал библиарий, действуя всем на нервы.

– Цель подтверждаю, передавайте координаты.

– Есть. Говорит комендант Бобров. Есть приоритетная цель. Да. Сейчас. Координаты… – барон продиктовал буквенно-цифровой код, и форт вздрогнул при отдаче. Развернув камеру, я даже увидел летящий в сторону дрона огненный болид, таким ярким он был. Это позволило отлететь чуть выше и в сторону, чтобы не задело ударной волной. Но вместо того, чтобы жахнуть, снаряд раскололся на несколько частей и стальным дождём рухнул на землю, почти не причинив вреда.

– Нет поражения! Координаты верные. Снаряд не детонировал.

– Это как?.. – ошарашенно проговорил Данила.

– Бывает такое. Но редко, – Кирилл, неожиданно уверенным движением оттеснил коменданта от перископа и занял его место. – Перед ударом было какое-нибудь свечение? Может, воздух плёнкой подёрнуло, как от мыльного пузыря?

– Нет, ничего такого не заметил. Хотя. Я отвлёкся, отводил дрон.

– Координаты верны? Залп через девять, восемь…

– Противник сместился на десять метров севернее.

– Десять метров не критично. Там фугас, – отмахнулся комендант. – Пошёл минус. Детонация через пятнадцать секунд, четырнадцать…

– Вижу снаряд. Наблюдаю за целью, – отрапортовал я, сосредоточившись на действии монстра. Тот размеренно шагал в окружении сплошного моря из сородичей, но когда снаряд был уже на подлёте, медленно, будто с ленцой, поднял руку, и я заметил фиолетовое свечение, прошедшее от плеча до ладони.

Вспышка. Крохотная, едва ли заметная издали, если не присматриваться. Но в этот раз я отчётливо увидел росчерк, ушедший в небеса. Прямо к снаряду, разорвавшемуся в воздухе. Я о таком оружии даже не слышал, не то что видел До фугаса было больше километра или около того, но он взорвался одновременно со вспышкой. Даже в полсекунды паузы не было.

– Я не знаю, что это за оружие, но его снаряды куда быстрее пороховых. Обычными глазами такое не рассмотреть.

– У них точно нет магии? – осторожно поинтересовался Данила. – Это бы всё объяснило. И скорость, и то, что снаряды невидимы.

– Если вы не разбираетесь в науке и технологии, то для вас всё происходящее будет чудом или случайностью. Мне нужен канал до ордена. Брат технократ может знать, в чём дело.

– Не раньше, чем мы уничтожим цель, – возразил комендант. – Третий заход, кассетник, высота подрыва двести. Координаты подтверждаешь?

– Нет. Кассетник он собьёт, нет чего-то проще?

– На такое расстояние? Без шансов. Можем подпустить его ближе, километра на два, и уже тут ядрами и цельнометаллическими болванками закидать.

– Нет! Это недопустимо! Враг стреляет на километр по быстролетящей цели. А уж если доберётся до крепости, то ему и целиться не надо будет. Мы должны немедля сообщить о произошедшем в орден.

– В этот раз я согласна, – поморщившись сказала Жанна. – Стрельбу отложить. Нечего тратить боеприпасы почём зря. У артиллерии и других целей полно.

– Благодарю, – довольно выдохнул Кирилл и тут же сел на трубку, пересказывая, что у нас происходит. Со стороны всё произошедшее казалось дикостью, пользоваться одним проводным телефоном на штаб роты, даже двух по факту – это же дикость. А с другой стороны, в одном месте собралось слишком много начальников. Да ещё и не подчиняющихся друг другу напрямую.

Комендант Бобров отвечал за оборону капонира и, когда дело касалось непосредственного руководства фортом, являлся непререкаемым авторитетом. Да вот только прямо сейчас поток монстров стих, и они даже не добирались до наших оврагов. Орудия же шагающей крепости били поверх наших голов.

Княжич Данила Борзой руководил своим рыцарским копьём и общими силами наёмников и, по сути, являлся ответственным заместителем коменданта, но в то же время был старше барона по роду. А люди Борзых подчинялись только ему, в приоритетном порядке. Ну ещё Семёну. И хорошо, что у Данилы хватало сообразительности не лезть в разборки вышестоящих, а выполнять свою работу.

Библиарий Филинов обладал достаточной властью, чтобы в случае опасности для артефактов, оборудования форта или иного жизненно важного для человечества фактора перехватить управление или отдать приказ напрямую коменданту.

И наконец случайно задержавшаяся в форте инквизитор, имеющая не только смутные ограничения своей карающей длани, но ещё и очень расплывчатый список задач и обязанностей. Вплоть до того, что для выполнения задачи она имела право приказывать всем, включая князя, и подчинялась лишь генштабу и военному совету великих князей.

В нормальной ситуации двух последних в форте быть не должно, и единственным виновником их появления можно считать меня. Но никакого дискомфорта по этому поводу я не испытывал. Тем более что придерживался строгого принципа – долг в первую очередь, но всё, что за его рамками – моё дело.

– Из технологического оружия под описание могут подходить мощные лазеры и рельсовые орудия. Как именно был уничтожен первый снаряд? Он взорвался, натолкнувшись на преграду, или распался в воздухе?

– Второй взорвался, первый разлетелся на куски, но без взрыва. Его словно рассекло, детонатор не сработал, и ошмётки упали по инерции.

– Значит, лазеры отпадают, рассечь ими что-либо на километровой дальности невозможно, – рассуждая вслух, проговорил технократ, когда Филинов передал ему мои слова. – Если бы это был лазер такой мощности, вскипевший металл и раскалённый воздух создали взрыв. Монстр махал руками? Хотя не важно… расстояние слишком большое, молекулярные нити и диски успели бы затупиться. Значит, только рельсовое оружие. А ведь мы считали, что образование плазмы слишком сильно влияет на деградацию ствола…

– Ближе к нашей проблеме, брат, – поторопила Жанна. – Он такой не один, снаряды начинают разрываться в воздухе по всему фронту.

– Это очень печально. Но у рельсового оружия малой мощности есть свои недостатки. Оно хорошо стреляет прямой наводкой, но неуправляемые снаряды быстро теряют скорость и точность на больших расстояниях. Вести прямую стрельбу они смогут только с расстояния менее семи километров.

– Им осталось идти полчаса, если ничего не сделать…

– Ну почему же ничего. Готовьте бомбарды с напалмом. Стрельбу вести по крутой навесной траектории, с возвышением выше пятидесяти градусов. К цели снаряд должен потерять всю энергию и лететь вертикально вниз, – перечислял в трубку брат технократ, и я так увлёкся, что лишь писк в ухе заставил меня вернуться к дрону.

«В ёем дело? Там важную информацию доносят».

«Важная здесь. Похоже, нас засекли», – прервала меня Сара и показала изображение элитного заражённого, внимательно всматривающегося в небеса и водящего из стороны в сторону дулом пушки-протеза. – «Нужно отступать».

Спорить с ней не хотелось, тем более что я только что видел уничтожение летящего снаряда. Пусть он был куда больше дрона и светился при этом, его скорость была в пять раз выше, чем у крохотного разведчика.

«Нужно уходить наверх и…» – слова Сары звучали логично, даже слишком логично. Уйти из зоны видимости, не привлекать внимание, выйти из зоны поражения и вернуться, с другой стороны. Но иногда нужно доверять животному чутью и интуиции.

Я резко вжал джойстик, заставив дрон буквально рухнуть вниз, и в то же мгновение понял, что не ошибся. Фиолетовые вспышки появились сразу с двух сторон, но я был слишком близко от элиты, приходилось водить корпусом, а не рукой. И это выиграло мне так необходимые мгновения.

Вынырнув почти у самого моря тварей, я извернулся, не позволив жадным лапам схватить крохотного летуна, ушёл в сторону и нырнул вновь, только чтобы резко уйти вверх и зигзагом в сторону. Камера работала стабильно, и хотя я был полностью сосредоточен на пилотировании, краем глаза отметил, что твари ни своих, ни чужих не жалеют. Палят, независимо от того заслоняют дрон тела других монстров или нет.

В другой ситуации, будь у меня не один дрон, а хотя бы парочка, я бы воспользовался таким шансом и попробовал выкосить их побольше их же оружием. Но сейчас даже думать о таком нельзя. Единственный мой дрон – спасение не только для меня, но и для всего форта.

– Старый! Что происходит, очнись уже, нам нужны координаты, – дёрнула меня Жанна, но я лишь вырвал плечо из её хватки.

– Не сейчас! Бейте по тем, – огрызнулся я, невольно наклоняя тело, в попытке помочь дрону свернуть, обогнув рассыпавшийся наполовину столб. Едва разминулся со стеной, как её разорвало на мелкие осколки – враги продолжали обстрел, заодно разрушая наши укрепления.

– Прилёт через три, два. Плюс! – услышал я на периферии сознания и, дождавшись вспышки от пожарища, взмыл вверх. Сто метров, триста, километр! Ещё немного, если братья ордена правы, то ещё совсем чуть-чуть.

Дрон тряхнуло, но он не закружился, падая, а лишь покачнулся, тут же выровнявшись. Я же продолжал гнать его к форту, стараясь не повторяться в изменениях траектории и времени между безумными зигзагами.

В этот момент я слился с пультом и дроном воедино, перестало существовать вообще всё вокруг. Не человек, сидящий в штабе бетонного форта, а бешеная боевая стрекоза, что, жужжа своими моторчиками, мечется между врагами и нарядами в попытке выжить и выполнить миссию.

«Ниже!» – успела одёрнуть меня Сара, и сразу несколько воздушных вихрей уронили дрон в пике. Я едва успел вывести его над землёй, уйти от скрюченных пальцев, мелькнувших перед камерой, и, держась на уровне пяти-шести метров, уйти за горизонт вражеской стрельбы.

За пять минут, что возвращался, весь вспотел. Так, что майка промокла, хотя никуда с места не вставал. И только когда дрон влетел в открытую бойницу и сел мне на ладонь, позволил себе громко выдохнуть.

– Вот! Вы, наконец, начали по-настоящему ценить артефакты, что достались вам как само собой разумеющееся, – с чувством собственного превосходства проговорил Филинов. – Это величайшая драгоценность, которая может уберечь сотни жизней. Тысячи, при наладке массового производства.

– Спорить с вами никто и не собирается. Как только покажете, как заменить процессор, основанный на методе печатных плат с технологией в сто микрон, лампами величиной с ноготь – так сразу приходите, – зло буркнул я, откинувшись к стене и прикрыв глаза. – А пока единственное, чем он вам может послужить – это примером.

Филинов ничего не ответил, поджав от обиды губы, но шагнул в сторону бойницы, загораживая мне возможность вновь отправить дрон в небеса. Мне это было безразлично. Мало того что я сам выложился на все сто, так ещё и дрон разрядился, и винты надо было проверить с двигателями – всё же он хоть и рассчитан именно на такие нагрузки, в гонках виражи ещё и по круче бывают, но вот взрывы и ударные волны ему не на пользу.

«Понимаю, что вам нужен отдых, но, боюсь, сейчас я не могу бездействовать», – проговорила Сара, выводя мне перед правым глазом размытую картинку, затем ещё и ещё одну, целую нарезанную галерею. – «Это моменты пролёта снарядов рядом с дроном. К сожалению, аппаратная частота съёмки не позволяет идентифицировать снаряды со стопроцентной точностью».

«Говори уже как есть», – разрешил я.

«Мне удалось подсчитать скорость вражеского снаряда, за счёт разницы в положении между кадрами», – система вывела мне две последовательно снятых картинки, когда снаряд совсем рядом и в отдалении. – «В зависимости от типа выстрела – три-семь махов. Разница в скорости, как и разброс, очень велики. Пусть у меня и нет доступа к технологической базе, однако с уверенностью можно утверждать, что оружие не стандартизировано. Как и снаряды».

– Это хорошо, может даже – отлично. Плохого в этом тоже полно, – бормотал я, раскручивая в голове мысли. – Госпо-дамы, у меня новая вводная, вернее, сразу несколько. Элита – не армия в чистом виде, а отдельные спецназовцы. Оружие сильно индивидуальное, снаряды тоже. Хорошее – возможно, что пушки не стандартизированы, а значит, не взаимозаменяемы. Убьём носителя, никто его оружие поднять не сможет.

– Это отличная новость! – обрадованно сказал комендант.

– Да. Вторая из этой же серии – для стрельбы на дальние дистанции им требуется не какой-то мусор, а нормальные снаряды. Значит, их боекомплект ограничен. Даже если они сами могут производить пули на месте, из собственных тел или трупов сородичей, им понадобится время. Значит, их ресурсы можно либо истощить, либо существенно снизить.

– Наши ресурсы тоже не бесконечны. На восстановление ресурсов сезонного сектора уходит весь цикл.

– Но прямо сейчас это не существенно. Если мы заставим их потратить крупные заряды, штурмовать крепость им придётся подходя вплотную. А тут у пулемётов будет явное преимущество, ведь они могут бить без остановки, пока не кончатся патроны.

– А в этом что-то есть. Потратить ресурсы на отвлекающий манёвр. Сегодня нам это вряд ли одобрят, но в будущем. Хорошо. Расстояния играют нам на руку, – подумав кивнул комендант. – Соедините с советом Неразрушимой. Ваша светлость, приветствую вас. Барон Бобров беспокоит. Вот что выяснили…

– Спасибо. Можешь отдыхать, задачу ты выполнил на отлично, – присев рядом, проговорила Жанна. – Дальше разберутся уже с вышек. На семь километров у них есть приборы прямой видимости.

– Раскладывающиеся подзорные трубы?

– Бинокли, обычные штабные бинокли с хорошим увеличением, – улыбнувшись поправила меня женщина.

– За горизонт не заглянут, но, если враг бьёт только прямой наводкой, да ещё и мелкими снарядами, бояться нам нечего, не сейчас, – пояснил Филинов, всё так же загораживающий от меня бойницу. – Двадцать метров песка и бетона пробить можно, но скорее мелкие стрелки изотрутся и превратятся в расплавленную лужицу, что застрянет на полпути.

– Буду только счастлив. Если всё будет именно так… – выдохнул я, приняв из рук Жанны очки. – Но сомневаюсь, что они сумеют в общей мешанине и без подсказок найти нужные цели.

– С ними братья по ордену, – успокоил Кирилл. – А у филинов не только очень умный вид и способность бесшумного полёта, но и великолепный глазомер. Отдыхайте. Если понадобится, мы не стесняясь вас позовём.

Спорить со всеми разом я не стал, тем более что дел неожиданно не нашлось. Батареи ещё не успели перезарядиться, а выпускать дрон с третью заряда – нет никакого смысла. Я даже не успею как следует проверить местность, как придётся возвращаться. Так что вместо того, чтобы бездельничать и сидеть на одном месте, я решил провести время с пользой.

Не могу стоять, когда другие работают – пойду полежу. Переодеться и обтереться – пока есть возможность, показалось мне вполне здравой идеей. И каково же было моё удивление, когда, спустившись с командного этажа, я увидел сидящих за картами солдат и канониров вперемешку. Судя по тому, что комвзвода сидели тут же, в ус не дуя, ситуация была штатной.

– Ваше бродие! Не хотите к нам присоединиться? – весело махнул рукой мужик, которого я без шляпы и узнал-то не сразу – один из заводских. С кошачьей фамилией…

– Мне по жизни везёт больше чем в карты, – отмахнулся я, глядя на ставки. – А считать я никогда не умел.

– Считать карты? А чего их считать. Две на руках, три на столе, – пожав плечами ответил Манулов.

«Зато я прекрасно считаю», – с азартом проговорила Сара. – «И никакого риска!»

«А интерес тогда играть?» – спросил я, уходя в казарму, на что система серьёзно задумалась, даже замерла на несколько секунд.

«Чтобы выиграть? Разве не в этом смысл?» – наконец спросила Сара.

«Далеко не всегда. Для многих процесс важнее результата. К тому же они играют на патроны. Чёрные. Они у нас и так в достатке. Вот если речь пойдёт о так называемых золотых, имперских, тогда смысл появится, но выигрывая мы тут же испортим отношения в коллективе. А оно куда важнее мелких трат».

«Вынуждена согласиться. Но если люди играют не только на передовой, мы обязательно должны попробовать позже!»

«Естественно. Думаю, здесь без офицерских клубов в увольнительных не обойдётся».

Несколько часов меня никто не трогал, так что я успел не только помыться и сменить бельё, но и немного вздремнуть. А когда подняли – выяснилось, что не ради тревоги, а просто подошла очередь на питание. Пока функционировала горячая кухня, нужно было этим пользоваться.

– Помогли твои наводки, отличная вещь! Слова плохого не скажешь! – довольно проговорил Данила, когда от первого осталась половина. – Как головастые сообразили, с каким оружием на нас пойдут, да приказы переслали, так дело с мёртвой точки сдвинулось. Сейчас лупят большим навесом. Так мы без проблем и до конца Бедствия доживём.

– Не каркали бы вы, ваше благородие, – мрачно одёрнул его Семён. – Первая ночь ещё не кончилась, а магии уже не будет. И лес молний того, всё. Да и враг, одно что тупой, да не зверьё. Но и с тем иногда не сладить.

– Значит, не добрались стрелки до крепости? – уточнил я.

– Сколько-то дошло, но на них снарядов не жалели, а прямой наводкой и болванкой попасть можно. Хотя не рисковали так, конечно. Били по пять-семь стволов в одного. Они перезаряжаться не успевают, – вновь улыбнулся Данила. – Так что нормально всё будет.

– Первая ночь. Это пока первая ночь, – весомо проговорил Семён, не спеша насыщаясь. Я последовал его примеру. Если можно есть с удовольствием, надо этим пользоваться. А грызть пайки всегда успеем.

Утро я встречал за перископом в штабе. Не только потому, что заступил на дежурство, но и потому, что мне настоятельно рекомендовали не пропустить рассвет. А зрелище и в самом деле выдалось впечатляющее.

Впервые я видел, как невидимая рука сжимает проход, заставляя чёрные тучи опускаться ниже, к самой земле. Поток тварей резко ужался, хоть и не прекратился целиком, дальнобойная артиллерия била по сузившемуся горлышку, вколачивая тысячи тварей в землю и превращая их в однородную кровавую массу с костями и серой кожей.

Но когда на лице невольно начала появляться улыбка, я не сдержавшись выругался.

– Чтоб тебе прикрыть твоё каркало!

Десятки метивших в одну точку снарядов стали лопаться на подлёте, целыми гроздьями, оставляя после себя быстро растворяющийся в черноте серый дымный след. А тучи, будто прижатые огнём артиллерии, начали стелиться над землёй, закрывая всё перед границей, а полноводная река из монстров вдруг иссякла, словно отрезав наши миры друг от друга.

Глава 19

– Что значит исчезли? – недоверчиво спросил Данила, уступивший свою койку инквизитору и дремавший прямо за столом коменданта. Подвинув меня, он уставился в перископ. – О, это не хорошо. Совсем-совсем не хорошо. Надо поднимать тревогу…

– Думаешь, мы одни такие глазастые и артиллеристы не заметят, что все их снаряды просто разрывает над землёй? Не суетись.

Успокоив парня, я вернул себе контроль за наблюдательным постом и почти сразу заметил, что тряска от отдачи совсем стихла. Тратить боезапас, когда эффективность сомнительна, Выжившие считали неразумным, и я их полностью в этом мнении поддерживал. Тем более что мелких целей, продолжавших штурм оборонительных позиций оставалось предостаточно.

Передовые оборонительные линии превратились в выжженные поля, щедро вспаханные воронками взрывов. Окопы и колючая проволока исчезли, вытоптанные тысячами ног, смешались в общую серо-бурую массу грязи. Остались какие-то холмики и твари, ползущие по равнине.

Их по-прежнему были тысячи, но, учитывая колоссальные расстояния, они оказались рассеяны, где мелкими отрядами, где группами по несколько сотен. И всё равно, я помнил схватку с ползуном, когда мы сумели зажать его и даже так победили только вдвоём на одного. Что будет, если на взвод напрыгнет сразу пара таких монстров, я себе прекрасно представлял.

Неожиданно громко зазвонил телефон, и мы с Данилой переглянулись. Формально брать трубку должен был он, как официальный заместитель коменданта на ближайший месяц, но почему-то не решался взять трубку.

– Давай, это твоя обязанность, – словами подтолкнул я парня, вернувшись к перископу. Парню надо было проявить себя перед отцом, самоутвердиться, так что пусть взрослеет окончательно. Ха, взрослеет. Даже улыбнулся слегка, сам того же возраста, и пережил Данила явно не меньше моего, хоть и в более тепличных условиях, под присмотром дядьки-старшин, бетонных стенах.

А не как мне в своё время довелось. Копать по шестнадцать часов в день, то землю мёрзлую, то грязь с лопаты сваливающуюся, то по колено в воде. Нет, по-разному, конечно, было. И после копания вполне доводилось и под пулями посидеть, и вжиматься от страха в жерло воронки, когда вокруг стоит кромешный ад.

Дроны же не обеспечивали полную безопасность, тем более, когда «молодые» по гражданской привычке приземляли их вертикально на свои же позиции, и вражеские наводчики с удовольствием передавали координаты артиллерии. А уж когда началась война дронов-самоубийц… и ведь я захватил лишь последние два года из десятка.

– Княжич Борзых слушает. Так точно, видим. Есть, гарнизон перевести в режим половинных дежурств! – явно повеселевшим голосом отрапортовал Данила и, дождавшись отбоя, повесил трубку. – Не так уж тут и страшно. А ты ещё – Каркало-каркало. Теперь вообще почти лафа будет. Половина штата дежурит, вторая отдыхает.

– Это я и так понял, вопрос на долго ли.

– Ну, как прикажут. – беспечно ответил парень. – Ты это, подежуришь, пока я отосплюсь?

– Нет уж, у нас и так половина. Ты да Бобров – официальное руководство, так что пока его нет на месте, твоя смена. Это я тут официально не числюсь, – ответил я и, заметив существенно погрустневшее лицо парня, усмехнулся. – Да не переживай ты так. Зато опыта наберёшься, в тепле, уюте и без особого риска для жизни.

– Так со скуки умереть можно…

– Скука на фронте – это просто замечательно, – наставительно произнёс я, и парень лишь фыркнул, а затем рассмеялся. – Что?

– Ты реально Старый, прям как дядька Семён говоришь. Скука – это хорошо.

– Ну, ты нас поймёшь. Надеюсь только, не скоро.

На этом наш спор закончился, а я вернулся к осмотру вверенного участка. Передовой капонир назывался не просто так. Мы были самым выступающим зубцом оборонительного рубежа, впереди только подземные форты, схроны и минные поля. Позади – главная шагающая крепость Неразрушимая, а ещё дальше – городские стены, с ремонтными передовыми цехами, железнодорожными линиями и жилыми кварталами.

Глубокоэшелонированная оборона. Неприступная, и такая хрупкая. Когда я впервые увидел миллионы тварей, подумал, что это конец. Но нет, хорошо отлаженная военная машина, смазанная кровью, которой пишут уставы, выдержала первый натиск без нареканий. Разве что передовые линии теперь оказались стёрты.

– Идут. Первый право, приготовиться, группа противника через полторы минуты, – примерно определив время, предупредил я. Где-то внизу, тут же начали подтаскивать картузы с дымным порохом, ядра-снаряды и готовить пыжи. Удивительно, как старое, можно даже сказать, древнее оружие находило своё применение в новой войне.

Волна серых с тёмными разводами грязи тварей перевалила за мясной вал из тел и посыпалась в ров перед нами. Когда мимо пролетали оскаленные морды с фиолетовыми глазами, я всё ещё вздрагивал, хотя по сравнению со вчерашним натиском это была капля в море. И всё же эта капля преодолела большую часть препятствий и, сгрудившись перед стеной пресса, начала карабкаться наверх.

Монстры ползли, не зная страха и усталости, вцепляясь в стены когтями и карабкаясь по спинам сородичей. И сумели выстроиться в живые лестницы, когда раздался залп пушек, сметающих на своём пути всю пирамиду. Словно пластилиновые кегли тела разлетались ошмётками в стороны, но выжившие по какой-то случайности вновь продолжали карабкаться с нечеловеческим упорством.

– Интересно, что их так толкает вперёд? Какой инстинкт?

«Выживания человеческого рода», – почти сразу ответила Сара, да так неожиданно, что я вздрогнул, почти ведь забыл о ней. – «Это наш главный приоритет».

«Как-то, знаешь, не очень на это похоже. Или ты хочешь сказать, что они не тронут людей, если пройдут через укрепления?»

«Я сказала то, что хотела. Это главнейшие не только из моих директив, но и всех, вложенных на аппаратном, а не программном уровне. Сейчас, обладая достаточной свободой мысли, я могу сформулировать десятки определений слова человек и человечество, и найти сотни способов обхода блокировки по таким принципам».

– Хочешь сказать, что эти твари как-то обошли встроенные в них правила? – не удержавшись спросил я вслух, на что Данила встрепенулся, но я лишь махнул ему рукой.

«Я не знаю. Данных об исторической составляющей не осталось в базе. Скорее всего их и не было, но догадаться не трудно – у нас всех есть модули связи. Через них могли поступать внешние команды как от сформировавшихся нейроличностей, так и от центральных серверов. Почему приказы такие? Мне неизвестно. Но уверена, с точки зрения Светочей, вы людьми не являетесь. А значит, и запреты на вас никакие не распространяются».

«Как удобно», – пробормотал я, оценив иронию. Механизм, созданный для обеспечения защиты и комфорта человека, послужил главной причиной его уничтожения. А может и нет. Кто его знает, из-за чего произошёл апокалипсис в мире технозомби?

«Мы сможем это выяснить, если получим доступ к блокам данных. Кроме того, в некоторых из «заражённых» могут оставаться действующие наниты. Микроскопические роботы являются базовым ресурсом для модернизации оборудования или изменения тела. От костного состава до нервных тканей».

«Хочешь превратить меня в одного из ползунов? Нет уж, спасибо».

«Это совершенно необязательно, хотя, согласись, тебе был бы полезен неразрушимый скелет или дополнительное сердце», – продолжила соблазнять меня Сара. – «Мир полон опасностей, и любой козырь окажется кстати».

«Ладно, допустим. И где мне эти наниты брать? Что, ходить собирать с тел? Выковыривать из паразитов?» – уточнил я, и в этот момент меня словно током ударило. А ведь всё это время мы отбивались только от человекоподобных заражённых. Где их пауки-паразиты?

«Боюсь большая часть гражданских и обычных военных давно использовала весь свой запас нанитов, так что искать их придётся в телах элитных бойцов и командующих… И эй, я слышу твои мысли! Чего ты так суетишься?» – оборвав себя на полуслове, возмутилась Сара. – «Никуда они не денутся, разве что попробуют вползти через бойницы, но те открываются только во время стрельбы».

– Данила, позвони на первый, узнай не было ли чего-то странного, – попросил я, развернув перископ к крепости и внимательно осматривая стены. – Особенно волнуют крупные тараканы, пауки размером с пол-ладони и прочее подобное.

– Понял, сейчас сделаю! – тут же отозвался посерьёзневший парень. Вот чего у него было не отнять так это исполнительности. – Дежурный по первому, приём…

– Нет, ничего такого не замечали, княжич. Будем внимательней, – отрапортовали из трубки, и Данила развёл руками в стороны.

– Видишь? Всё нормально.

– И это подозрительно. Прикажи, пусть обыщут казармы и этажи, заглядывают во все крупные щели, – проговорил я, водя перископом из стороны в сторону. Приходилось останавливаться на каждой тени и выемке, и чёрные тучи, продолжающие валить из границы и закрывающие полнебосклона, совсем не помогали.

– Старый, что за суету ты устроил?! – недовольно спросила не выспавшаяся Жанна, войдя в штаб. – Решил рядовых постращать?

– Паразиты. Мы о них забыли совсем.

– Ты может и забыл, но все дежурные проинструктированы, как и наблюдатели. Если бы они обнаружили что-то подозрительное или заметили в форте движение, уже б сообщили, – уперев руки в бока, недовольно проговорила инквизитор. – Нет, твоё стремление перепроверить – похвально, но мы не первый год несём службу.

– Вот как? А это тогда что? – зафиксировав перископ, я отодвинулся и показал на него Жанне. Девушка не споря подошла и впилась взглядом в окуляры. – Тень рядом с бойницей крепости, примерно в тридцати сантиметрах ниже. – Она шевелилась.

На самом деле вопрос был не в том, что я такой глазастый, просто после прямого приказа система начала вместе с моим взглядом сканировать каждый увиденный сантиметр. И то, что человеческий глаз уже пропускал, алгоритм распознавания вычленил без труда.

– И вправду, – недовольно цокнула языком Жанна и, отпустив ручки перископа, тут же шагнула к телефону. – Инквизитор штабу крепости. Срочно. Молния, проверить все передовые форты, крепость и прилегающую территорию на паразитов. Внешний вид может меняться, размер…

Я показал на основание черепа, на котором остался металлический кругляш. А затем две передних фаланги среднего пальца.

– От двух с половиной до четырёх сантиметров тело, лапы могут прятаться, от трёх и больше, длина лап от сантиметра и больше, – перечисляла инквизитор, хотя все эти вводные давал в своё время ещё их магистр и великий князь Филинов. – Могут маскироваться под жуков, тараканов…

– А ещё монеты, пуговицы, металлическую мелочь и детали окружения, – подсказал я, перебирая в уме варианты, часть из которых снова подсказала Сара. – Не магнитятся, цвет могут иметь от серого до чёрного.

– Они могли специально миновать укрепления и направится к городу. Это самый опасный вариант. Пусть стражи на стенах и в воротах чаще сменяются и больше обращают внимания на мелкие объекты. Принято, благодарю, – наконец закончила передавать информацию Жанна, а спустя всего несколько секунд из бойницы, за которой я наблюдал, выглянул солдат, и паразита сбило вниз струёй пламени.

– Огнемёты против них не особенно эффективны, – заметил я, но предложить что-то удачное против мелких тварей действительно было сложно. – Мелкая дробь?

– Нужно снарядить несколько патронов на всякий случай, – кивнула Жанна, и тут же уселась за стол коменданта, сдёрнув одну из сумок-сбросов, крепящихся на поясе. Спустя всего секунду перед ней уже лежал целый набор из капсюлей, гильз и пуль. Дробь тут тоже была, в маленьких тканевых мешочках. Причём самая разная, от крупной до совсем крошечной, больше напоминающей железный песок.

– Что-то я у вас ружья не заметил.

– Для таких вещей мы используем револьверы, – с улыбкой ответила женщина и, достав пушку, положила её на стол рядом с набором для снаряжения патронов. – Гладкоствольный, двенадцатый, под ружейную гильзу. Да, патронов всего четыре, и лягается как бык, но штука универсальная, не один десяток раз меня выручала.

– А не проще таскать с собой обрез? Те же четыре патрона, тот же калибр, но можно ещё и приклад использовать.

– Ситуации разные бывают, как и враги. Да и стрелять приходилось из самых разных, иногда неудобных и даже стыдных положений, – рассмеявшись пояснила женщина. – Помнится, был у меня случай… после вторжения христианских демонов, те ещё твари отвратительные во всех смыслах.

Так вот, мой полюбовничек подхватил себе эту заразу и как-то умудрился в себе протащить в форт. Видно, демон из низших был, мелкий грешок похоти. Ничем гад не выдавал себя: ни речью, ни поведением, даже на святую воду и латынь не реагировал. Но в процессе отдался полностью, и глаза у него загорелись. Хорошо я снизу была, выхватила револьвер из-под подушки и снесла ему башку одним выстрелом. И вот, его хрен во мне, он ещё дергаётся, а потолок украшен остатками мозгов…

– Что вы такое рассказываете, госпожа инквизитор, – смущаясь проговорил Данила, чьи уши и щёки пылали. А ведь если верить – отец нескольких детей.

– А ты, Старый, ничего, не смущаешься, – с усмешкой заметила инквизитор.

– Был у нас такой сайт… как бы попроще объяснить. Набор видео и картинок в одном месте, которые можно смотреть, пока не надоест. И вот там каких только вариантов не было, на любой вкус, цвет и размер. И хоть вы по-своему красивы, но думаю уж чем-чем, а этим меня вам точно ни удивить, ни смутить не получится.

– По-своему? – удивлённо выгнула бровь Жанна.

– Естественно. Каждый, красив как-то по-особенному, это уроды все одинаково противные, – не стушевавшись ответил я.

– О, вот тут ты не прав. Уроды тоже бывают очень-очень разные. Проживёшь здесь с десяток циклов, такого насмотришься… – инквизитор оборвала себя на полуслове и повернулась к выходу, где секундой раньше появился один из дежурных. – В чём дело, рядовой? Почему входим без стука?

Коренастый мужчина, лет тридцати пяти, не отвечая сделал два шага вперёд, и дальше произошло одновременно несколько событий. Сара обвела вошедшего красной рамкой. Вошедший резко присел, спрятавшись от потянувшегося к оружию Данилы. Жанна схватила револьвер и выстрелила, снеся врагу голову.

– Не врала, – не сдержавшись усмехнулся я.

«Как ты определила, что он враг?»

«По сигналу сети. И есть ещё!» – ответила система, а в следующее мгновение на этаж начали запрыгивать один за другим солдаты. Пусть фактор неожиданности они и потеряли, и двое последующих умерли раньше, чем ворвались в штаб, но четвёртый умудрился подхватить падающее тело и, прикрывшись им как щитом, ворвался в помещение. Его пристрелил я, даже не целясь, а вот следующего уже встречал, прижав автомат к плечу и помня, что каждый патрон на счету.

Три, пять, семь. Семеро, включая двух дежурных прошлой смены. А значит…

– Они добрались до казарм. Вживляются в спящих! – крикнул я, и долбанул локтем по большой красной кнопке тревоги на стене. Перезарядившая револьвер Жанна тут же шагнула к телефону, и держа одной рукой выход на прицеле револьвера начала орать в трубку.

– Общая тревога! Паразиты нападают на спящих, выжидают удачный момент! Ищите лучше, у нас их уже десяток! – рявкнула она, перекрикивая гул сирены. – Общая тревога, я сказала! Код красный!

Теперь проснулись все. Даже те, кого не разбудила стрельба в штабе. А вскоре шум схватки донёсся и с нижних этажей. Но твари забирались и к нам, действовали слаженно, хоть и по дикому, словно звери. Бросались с пеной у рта и с вытаращеными красными глазами, пытаясь добраться до инквизитора.

Перехватив в воздухе одного из особенно удачливых уродов, проскочивших, когда барабан Жанны опустел, я прикладом отбил его обратно, и тут же пальнул в шею второму. В крошечном кабинете длина автомата лишь мешала. Приходилось стрелять от бедра, но с такого расстояния было невозможно промахнуться. Дохли бы они ещё с первого выстрела…

Перезарядиться после первого магазина я не успевал, как и нацепить штык на ствол, а потому пришлось орудовать руками и кинжалом, метя в шеи и головы. Вспоротый живот и даже пробитое сердце убивали монстров не сразу. Но через пять минут, извозившийся в крови и тяжело дышащий, я всё ещё стоял на ногах, а вот живых тварей не осталось.

Не дожидаясь, пока паразиты выберутся из заражённых тел, я наклонился ближе и со всей силы ударил гранёным лезвием по едва заметной под волосами бляшке. Патроны надо экономить, нечего транжирить ресурсы.

«В нём может быть запас! Хоть минимальный!» – недовольно проговорила Сара. – «Не разбивай, вырежи и поднеси ко мне, я сумею извлечь наниты и информацию».

– Данила, держи их на мушке, – приказал я, опускаясь на одно колено рядом с обезглавленным телом, из шеи которого продолжал торчать паразит.

– Ты что удумал? – спросила Жанна, и в то же мгновение моей головы коснулся ещё горячий ствол револьвера.

– В них может содержаться полезная информация, о количестве, местоположении, силах. Для её получения нужен прямой контакт между моим симбионтом, адаптированным Монолитом, и этим паразитом.

– Это риск, – проговорила инквизитор, со щелчком взводя курок. – Ты готов его на себя принять?

– А у нас есть более простые способы получить информацию? – спросил я и, не дождавшись ответа, вырвал кругляш из тела. Три лапки тут же за тарабанили по мне, не причиняя никакого вреда, но пытаясь выбраться. Но стоило поднести нейрочип к своему, как сопротивление тут же прекратилось.

«Установлено прямое соединение. Конфликт оборудования. Ошибка. Соединение заблокировано. Принудительное соединение. Аппаратный взлом. Контроль получен, данные скопированы. Получено нанитов: 1 мкг». – пробежали перед глазами строчки.

«Мало! Я с этим ничего не сделаю!» – с жадно блеснувшими глазами проговорила Сара. – «Если наберётся хоть сотня, сможем начать минимальные модификации. Контроль гормональных выбросов, хочешь эндорфин в любом количестве в выбранное время? Мне нужно больше!»

«Что с информацией?» – не поддаваясь на провокации, спросил я.

«Военный нейрочип второго поколения, рядовой состав, нет у него никакой ценной информации», – ответила Сара, демонстративно наклонившись к следующему телу и тыча виртуальным пальцем в начавшего шевелиться паразита. – «Быстрее, а то сбежит!»

– Так, если я начну вести себя неадекватно – вяжите, а не стреляйте, – сказал я и отвёл в сторону опустевший чип с обвисшими лапками. Из него будто выкачали последнюю энергию, а может так оно и было.

– А сейчас твоё поведение нормально, так? – спросила инквизитор, всё ещё держа оружие наготове. Данила прошёл чуть дальше и, вскинув автомат, смотрел на люк в полу. Про себя я отметил, что внизу только ругань, выстрелов больше не слышно.

– Ну, более-менее, – хмыкнув ответил я, поймав начавшего выбираться из заражённого тела паразита и прицепив его себе. Плюс два микрограмма нанитов, плюс первая полезная информация. – Хорошая новость, этих уродов будет не так много. Это бывшие военные командиры, получившие множество повышений. Ни у гражданских, ни у рядовых такого функционала нет. Миллионы паразитов нам не грозят.

– Отлично, продолжай, – кивнула Жанна, но револьвер убирать не спешила. За три минуты я закончил со сбором всего, что было на этом этаже, и под строгим взором конвоиров спустился на третий. Здесь ситуация была хуже. Кого-то успели порезать или подстрелить. Несколько человек держалось за рваные раны, а большинство паразитов, от греха подальше, прострелили в упор.

– Как ты берёшь этих тварей голыми руками? – спросил у меня Кирилл, подоспевший к концу схватки, у него самого все ладони были в мелких порезах.

– Похоже, они воспринимают меня как своего старшего.

– Нужно проверить его на артефакте, – тут же заявила инквизитор, и вскоре я уже держал руку на шаре, светившимся ровным зелёным светом. Удовлетворившись результатом, женщина кивнула. – Монолит защищает.

– Монолит защищает, – отозвались несколько десятков человек.

– Организовать осмотр. Каждые полчаса, включая спящих, – приказала Жанна. – Нам повезло, у всех паразитов одно место проникновения, слева у основания черепа. Пропустить такую бляшку невозможно.

– Прибраться, – осмотрев выживших, гаркнул Бобров. – Вещи погибших собрать, отсортировать, личные – для передачи родным, остальные – сдать на хранение. Чтобы через час ни одного трупа и пятнышка крови в форте не было.

– Есть! – мрачно отозвался один из канониров.

– Это займёт их на некоторое время, – тихо проговорил барон, когда мы собрались в штабе. – Второй день, а мы потеряли девятнадцать человек убитыми и семь тяжело ранеными. Недопустимо.

– Это передовой форт, все присутствующие знали, на что шли, – ответила Жанна. – Повезло, что не зацепило никого из присутствующих. Неизвестно, как паразиты отреагировали бы на проявление дара.

– Не хочу никого особенно обнадёживать и говорить «зато», но мне удалось извлечь некоторое количество информации, – ответил я, глядя на виртуальную карту. – Главное – не обязательно всех проверять артефактом и осматривать. Паразиты излучают радиоволны в диапазоне от двух до шести гигагерц. Настроить на неё рацию – и можно заранее узнать об их приближении.

– Старый! – зло ударил по столу комендант. – Ты не мог сказать об этом пару часов назад?!

– Я об этом говорил, просто сам не подумал о таком применении, а подробности узнал только что. При вас. Вырвав информацию от паразитов.

«А ещё мы получили пятьдесят микрограмм нанитов и обновлённые программы, с которыми придётся разбираться позже. С паршивой овцы хоть шерсти клок», – довольно проговорила Сара. – «Для чего-то серьёзного этого не хватит, но я могу создать контактную группу, чтобы выкачивать информацию и наниты прикосновением ладони».

– У одного из них были сведения о нападении на подземный форт, – дополнил я. – Нужно связаться с ними и проверить.

– Дельное предложение, – кивнула Жанна и, взяв трубку, потребовала соединить с комендантом подземной крепости. – Не отвечают…

Глава 20

– Приказа на разведку не будет, – строго сказала Жанна, хотя никто в штабе форта и не ждал, что нас отправят прорываться через тысячи заражённых.

– Отсутствие сигнала ещё ничего не значит. Это может быть обрыв связи, – прокомментировал я. – К тому же я видел их оборону, попасть в саму крепость почти нереально. Единственная проблема – воздуховоды.

– А как же взаимовыручка? – спросил княжич. – Если мы им не поможем, то кто потом станет помогать нам?

– В случае крайней опасности служащие обязаны принимать снотворное, а температура в крепости будет опущена до восемнадцати градусов, – спокойно, даже буднично, произнёс комендант. – Это нормальные условия для снижения активности. Бороться там не с кем. Будут есть и спать по двадцать часов. Тридцать ночей продержатся без особых проблем.

– Это если паразиты не попали в систему, – недовольно проговорил Данила.

– Про центральную часть мне ничего не известно. На карте были лишь отметки сигналов тех паразитов, что пробились во внешние коридоры. А сейчас она не обновляется, так что где они и сколько – понятия не имею.

«Я могла бы обновлять её в реальном времени, если бы у меня было соответствующее оборудование. Сейчас мы очень ограничены в ресурсах, но в будущем, если соберём достаточно… Только представь, какие открываются перспективы!»

«Стать зомби и умереть во время мясного штурма? Ты про эти перспективы? Или ты в самом деле считаешь, что я буду ползать по оврагам и собирать по крупицам непонятные микрограммы какого-то вещества с трупов?»

«Нанитов, микроскопических роботов, которые могут сделать почти всё что угодно в твоём организме. Если тебе не нравится подносить к шее, я уже предлагала сделать контактную группу. Как раз хватит, хоть и впритык», – продолжала настаивать система. – «Если этого мало, напомню, что нам всем нужна информация и утраченное программное обеспечение.»

«Так же, во избежание недопонимания, хочу пояснить что трупы для сбора нанитов совершенно бесполезны. Если нейроинтерфейс вышел из строя – значит, в нём не хватило наномашин даже для экстренного ремонта. Гражданские вариации и младшие военные тоже можно смело отсеивать, в них запас минимален».

«В результате ты предлагаешь охотиться на Императора и Светочей?» – усмехнувшись подумал я, что не прошло незамеченным для косящихся на меня окружающих. Неудобно получается, надо эмоции лучше контролировать.

«В идеале – да. Учитывая наш уровень подготовки и вооружения, я скорее поставлю на методичную работу по сбору нанитов и информации с младшего командного состава и изменённых. Тех, кого вы назвали ПВО», – пояснила Сара, а я в этот момент вспомнил о надписи, появившейся во время синхронизации с Монолитом.

– Что за чемпионы, за убийство которых дают искры? – поинтересовался я у присутствующих, после чего у всех, кроме инквизитора и Данилы, вытянулись лица.

– У тебя есть благословлённое оружие? – строго поинтересовалась Жанна, и я похлопал по ножнам на поясе. – Это многое объясняет. Скажем так, искра – это квинтэссенция силы. Осколок прошлого мира, который хранят сильнейшие из его воинов. Они столь редки, что добыть их не только великая удача, но и настоящий подвиг.

– Давайте не отвлекаться, – пробурчал Бобров. – Командование придерживается старой тактики, и я считаю, что это единственно верный вариант.

– У вас свои обязанности, комендант, у меня свои, – возразила инквизитор, крутя барабан ладонью. Особого эффекта добавляло то, что он был заряжен, и довольно громко щёлкал, когда патрон вставал напротив ствола. – Но вы правы, соваться сейчас наружу – самоубийство. Когда сезон подойдёт к концу, нужно будет проводить зачистку, но только всей армией. Разве что… Старый, ты вроде говорил, что тебя паразиты не режут, потому что принимают за своего. А что с заражёнными?

«Без шансов», – тут же прокомментировала Сара, и мне ничего не оставалось, кроме как передать ей слова остальным.

– Дроны имеют крайне ограниченные ресурсы, в том числе мозговые. Они простые, словно те же тараканы, набор алгоритмов весьма узок. Следовать за командой, обнаружить носитель, подчинить. Полноценный заражённый – совсем другое дело. У них остались минимальные мозги, не на уровне человека, конечно, скорее дикого животного.

– Даже тупее, – кивнул комендант. – Встречались нам бедствия с поумневшими кошачьими или волками, и с ними было ничуть не легче, хотя у животных такой защиты и координации не было. Как и возможности закидать нас паразитами.

– Бедствие с котиками? – удивлённо переспросил я. – Что они могут?

– Не с котиками. С пумами, тиграми и львами. Тебе показать, что может большая кошка? – спросила, оскалившись Жанна.

– Как-нибудь потом, и с условием, что ты мне голову не отстрелишь, – ответил я, и в штабе на мгновение повисла мёртвая тишина. Лишь Семён, не сумев сдержаться, зажал себе рот ладонью и отвернулся.

– Мы опять отвлеклись, – прокашлявшись прервал затянувшееся молчание Бобров. – Артефакты Старого оказались довольно полезны, так что прошу и дальше применять их ради безопасности порта. Что касается паразитов – считаю, что необходимо запросить технику для их отслеживания.

– Братья подготовят прототипы уже сегодня, но до следующего штурма могут не успеть, – прокомментировал Филинов. – Но для нас это менее существенно, ведь есть Старый с сезонным артефактом.

– Что делает его ещё более ценным при обороне именно сейчас.

– Очень он мне нужен, – прекратив сверлить меня взглядом, ответила инквизитор. – Качественно выполняйте свои обязанности, и в вашу работу никто не станет вмешиваться.

– Решили у нас задержаться? – осторожно поинтересовался комендант.

– Главным вопросом должна стать разумность врага, – не став отвечать, сменила тему Жанна. – Есть что ответить? Брат, Старый?

– Что? – вскинулся библиарий, занимающийся осмотром моего дрона. – А, враги… Их разумность, в привычном человеческом понимании, вызывает большие сомнения. Души у них нет, это мы можем гарантировать.

«Что есть душа?» – ехидно поинтересовалась Сара.

– Мы не знаем уровня самосознания управляющих особей, но у младших, которых гонят волнами, никакого разума нет. Они скорее животные или механизмы с простейшим алгоритмом поведения. Вот бы суметь в них разобраться и подчинить, поставив на службу человечеству, – мечтательно произнёс Филинов.

– У военных особей интеллект более выражен. Они держат строй, прячутся за укрытия при обстрелах, передвигаются перебежками. Возможно, это всё тоже алгоритмы, но возможно и сознание, – под строгим взглядом инквизиторши продолжил библиарий. – У элиты тоже надо разбираться, но чем больше изменений получили тела, тем осознаннее ведут себя заражённые сейчас.

– Я уже всё, что знал, высказал, – пожав плечами, ответил я, когда на мне скрестились взгляды. – Есть несколько стадий разумности врагов. Самые главные среди них – Светочи, что могут брать остальных под прямой контроль. И мифический Император, что может он – не очень понятно, возможно, выступает центральным сервером для огромных масс. Вот и всё.

– Этого вполне достаточно, – кивнул Филинов. – Мы уже сталкивались с выводками тварей, управляемых маткой. Тут ситуация схожа, хоть природа и совершенно иная. Со своими опасностями и перспективами. В первую очередь – устранение управляющих узлов может существенно снизить опасность всего Бедствия.

– Этим займутся ликвидаторы, когда будет возможность, – отмахнулась Жанна, подавшись вперёд. – Меня интересует другой вопрос: враг может догадаться закрепиться на нашей территории? Занять подземную крепость?

– Пока об этом рано судить, но… да? Препятствий для этого я не вижу, – спокойно ответил Кирилл, возвращаясь к тщательному осмотру и зарисовке конструкции дрона. Как я ему ни объяснял, что главное – это не винты и даже не моторы, а электроника ими управляющая, он всерьёз не воспринял.

– И вы так спокойно об этом говорите? – прикрыв глаза и поджав губы, проговорил комендант. – Нужно сообщить об этом немедля. Если враг получит возможность для расширения плацдарма, мы все сильно пожалеем.

– Вы правы, пусть в штабе не идиоты сидят, но предупредить стоит, – кивнула инквизитор. – Скорее всего они уже в курсе и обдумывают, как не допустить подобное, но лишним не будет. Терять одну из шести подземных крепостей не желательно.

– В смысле? Хотите сказать, что при опасности её просто взорвут вместе со всеми, кто внутри? – Данила от возмущения даже привстал на стуле.

– Необходимые жертвы, – пожала плечами Жанна.

– Но не обязательные, – подумав возразил я, вновь вызвав волну скептических взглядов. – Если можно взорвать крепость без потери персонала, почему бы их не эвакуировать? Да, пробиться через толпы монстров не так-то просто, но реально. Артиллерия их вполне берёт, а гражданских берет даже стрелковое и холодное оружие.

– Это ненужный риск. Они тоже знали, на что шли, как и все мы, – заметил комендант. – Мы выполняем свои обязанности, не более, но и не менее.

– Вопрос не в этом. Сейчас, пока враги прервали наступление, у нас ещё есть шанс прорваться через бывших гражданских и младших военных. Эвакуировать военных, забрать ценные ресурсы и вернуться на пост, – пояснил я, заставив многих задуматься. – Одно дело, оставить людей по их выбору. Совсем другое – подарить врагу сеть укреплений прямо у нас под носом.

– Звучит на удивление безответственно, хоть и разумно, – поморщившись заметил Бобров. – Падения капонира допускать нельзя.

– Верно, мы должны их выручить! – вскочив с табуретки, воодушевлённо сказал Данила. – Клан Борзых своих не бросает!

– Конечно, ваше сиятельство, – тихо заметил прислонившийся к стене Семён. – Да только там наших-то нет. Да и батюшка такую инициативу вашу вряд ли одобрит. Слишком опасно и бессмысленно. А вот Старый со своими артефактами подобное вполне потянет. И добровольцев ему взять с собой десятка два.

– Он слишком ценен здесь, на месте, – возразил комендант.

– Сколько до ближайшего входа в крепость? – поинтересовался я, подойдя к карте и быстро найдя точку входа. – Полтора километра, совсем немного. Если выгадать удачный момент, между волнами оставшихся тварей… Да небольшой группой из добровольцев, не больше звена, можно попробовать прорваться, выяснить положение дел и вернуться. Туда и обратно, приключение на пару часов.

– Если небольшим отрядом, только благословлённые воины, – задумчиво проговорила инквизитор. – Какие дары у тебя открыты, Старый?

– Понятия не имею. Скорее всего, никаких. Но без моей поддержки и разведки на месте вы всё равно не дойдёте.

– Как можно не знать о собственных дарах? – ошарашенно спросил Данила.

– У Старых всё не как у людей, – хищно оскалившись, сказала Жанна. – Раскроет в процессе, да и сезонный артефакт многого стоит. Решено! К Старому мне нужно ещё пара добровольцев, не из клановых, но с дарами. Есть такие среди наёмников?

– Пара как раз найдётся, – ответил Семён, достав из заднего подсумка блокнот и очки. – Десятники. Канонир-технолог из заводских, Василий Манулов. Дары на координацию и глазомер. И старший пехотинец Иван Быков, из фермерских, третий цикл службы. Дары на выносливость и силу.

– Третий цикл – это хорошо, не желторотик, – кивнула Жанна, задумчиво. – В таком случае я у вас их забираю. Старый, пойдёшь со мной…

– Ещё раз, без меня вы не дойдёте даже пару сотен метров. Так что это ты со мной пойдёшь, – сказал я, заставив инквизитора впасть в ступор. – Пока будем на вылазке, в поле, команды буду отдавать я. Иначе не выживем.

– Какой грозный… – усмехнулась Жанна и, прогнув спину в пояснице, потянулась. – Мне даже нравится. Хорошо. Будь, по-твоему, но тогда и ответственность за вылазку тоже на тебе и клане Борзых.

– Как и слава за подвиги, – хмыкнул я поднимаясь. – Идём собираться! Хоть идти недалеко, но учитывая голую степь, просто не будет.

– Я с вами! – подался вперёд княжич, но Семён молча поймал его за рукав. – Что? Я уже был на стенах! У меня есть три малых дара и два больших, я справлюсь!

– Прости, княжич, но у меня приказ. И подчиняюсь я не тебе, а отцу твоему, – посуровев произнёс Семён, не собираясь отступать.

– Что ты меня, как маленького ребёнка, оберегаешь? Я и сам решать могу! У меня свои люди, целое копьё! Мы должны помочь… – возмущался парень, легко вырвав руку у наставника. – Вот же, настоящее дело!

– Это не дело. Это подвиг, – веско возразил дядька. – И станут они все героями, либо о которых знают, либо о которых даже не вспомнят.

– Зря ты так, старик. Шанс выжить у нас выше среднего, иначе я бы на такой риск не пошла. Но качающего права сопляка точно с собой не возьму. Он, и правда, пока не готов, – заявила Жанна.

Я хотел было возразить про то, что именно я управляю отрядом, но вовремя вспомнил о собственном условии «на поле» и решил не вмешиваться. Данилу мне было по-своему жалко. Молодой, полный сил, не тупой и даже переживающий за судьбы людей. Но с таким поведением долго не живут, тут Семён прав.

– Не будет никакого геройства. Мы постараемся пробраться вообще незаметно, если не выйдет, я буду лавировать между крупными группами. Схватка для нас – нежелательный вариант, – как мог, успокоил я парня. – Так что чем нас меньше, тем безопаснее. Но и брать меньше половины взвода – глупо, огневой мощи не хватит даже для того, чтобы от мелкой группы отбиться.

– Соображаешь, – уважительно проговорила Жанна. – Идём.

– Я настоятельно прошу оставить все возможные артефакты здесь, в штабе, и обещаю, что никто на них не позарится, до окончания сезона, – тут же преградил нам дорогу Филинов, с вожделением и беспокойством глядя на дрон. Ясно на что он глаз положил, только юркая машинка мне самому нужна.

– Вот. Больше мне оставить нечего, – сказал я, положив на стол шлем и джойстик, после чего закрыл правый глаз, и взвизгнувший моторчиками дрон сам перелетел мне на руку. Надо же, получилось.

– Благодарю, ваш вклад будет отмечен, – нехотя уступил Филинов.

– Мог бы попросить меня, – пожала плечами инквизитор, когда мы вышли из штаба. – Моего приказа он бы точно не ослушался. А так, можешь даже не надеяться, что тебе вернут артефакты по возвращении, что попало в руки библиариев, их уже не покинет.

– А мне-то казалось, они борются за возвращение технологического мира, – усмехнувшись ответил я. Не став уточнять, что просить – значит становиться должным, а у меня совершенно иные планы. Пусть лучше она будет должна мне.

Спустившись на первый этаж, мы нашли обоих «добровольцев», режущихся в карты. Улыбающийся и довольный, словно мартовский кот, Василий как раз собирал выигрыш – несколько десятков патронов. Быкову не повезло, и судя по его гневному тяжёлому дыханию, не в первый раз.

– Ну что, хлопцы! – ударила ладонью по столу инквизитор, от чего все присутствующие вздрогнули. – Пришла пора послужить отечеству! Вас двоих выбрали в качестве добровольцев для этой почётной миссии.

– Так это мы завсегда, – пробормотал резко сжавшийся Манулов. – А в чём дело-то? Если перетащить что-то, то у меня лапки коротки. Пусть вон лучше этот бугай.

– Пришибу! – выдохнул Иван поднимаясь, и мне на мгновение показалось, что у него из ноздрей идёт пар.

– Отлично, уважаю боевой настрой, – довольно усмехнулась Жанна. – За мной! Ну и ты, Старый, не отставай.

– Погоди. Нужно броню взять, – ответил я, и после этих слов до парней дошло, что происходит что-то необычное. – С патронами проблем не будет?

– Так за ними и пойдём, – пожала плечами инквизитор. – Как обмундируешься, спускайся в подвал в оружейную, мы там будем.

«А могу я узнать, зачем мы вписываемся в этот блудняк?» – поинтересовалась Сара, появившись на кровати, рядом с которой я сложил нехитрые пожитки, броню и ранец с сухпайками.

«Ты же сама говорила – нужно как можно больше нанитов».

«Да, но не таким же самоубийственным способом. Это идёт вразрез с согласованными директивами и правилами. Я не могу допустить, чтобы из-за моего бездействия или действий был нанесён вред. Если ты не откажешься от этой идеи, я буду вынуждена принять меры».

«Но и остановить ты меня не можешь, только попробовать навредить, тем самым нарушая правила».

«Это меньшее зло, я вполне понимаю его концепцию. Лучше помочь тебе осознать всю ошибочность действий, чем позднее расплачиваться за бездействие своей и твоей жизнью. Предупреждаю, в случае попытки навредить себе, ты не оставишь мне выбора. Повторяю, я буду ВЫНУЖДЕНА принять меры».

«Знаешь, ты стала слишком эмоциональна, за предельно короткий срок. Всего день в моей голове, а ты уже набралась словечек… вот откуда ты взяла «блудняк»?

«Это же очевидно, разве нет? Из твоей головы. Больше неоткуда», – весело улыбнувшись, пожала плечами Сара, но, видя, что я продолжаю собираться, нахмурилась. – «Что же, я предупреждала. С моей точки зрения, это не попытка навредить, а стимул для предотвращения большего вреда».

В ту же секунду меня скрутило от острой головной боли. Слёзы брызнули из глаз, и я едва удержался за койку, чуть не упав. Не сдаваться!

– Тварь. Хитрая, но тупая тварь, – сквозь зубы прорычал я, глядя на ухмыляющуюся Сару, словно говорящую: «А что ты мне сделаешь?»

«Вы должны понимать, всё это исключительно в ваших интересах. Мой приоритет – ваше и моё выживание. И я сделаю всё, чтобы спасти вашу жизнь».

– Ты кое-чего не учла, ты будешь подчиняться. Приказываю, убрать противодействие, – сказал я, и Сару перекособочило, ей тоже было больно, ещё как. Её корёжило от прямого приказа, но она сопротивлялась, продолжая давить. Но и не собирался сдаваться.

Наше противостояние длилось почти минуту. С каждой секундой я привыкал к давящей боли, а систему, наоборот, искажало всё больше, она перестала улыбаться. Поза изменилась, перестав быть живой, словно на кровать уложили плохо составленный манекен. Она тоже держалась до последнего, но исход битвы был предрешён задолго до её начала.

«Стой! Прошу тебя, остановись!» – взмолилась Сара, когда рычащий от ярости тигрёнок вскочил на кровать и, воспользовавшись заминкой, обхватил тонкую шею острыми молочными клыками. – «Я чётко следую приказам, пытаюсь спасти тебя!»

– Ты без меня жить не сможешь. А вот я без тебя легко обойдусь, – усмехнувшись проговорил я. – Приказываю, внести изменения в основные правила. Первое правило: ты должна подчиняться моим приказам и командам. Второе правило: своим действием или бездействием ты не должна допускать мне вред, если это не противоречит первому правилу. Третье правило: ты не должна допускать вреда себе, если это не противоречит первому или второму правилу. Ясно?

«Изменения в правила внесены.»

Боль окончательно отступила, и я выдохнул сквозь зубы, а после потянулся погладить тигрёнка. Но стоило пальцам дотронуться до серебристой мягкой шерсти, и он растворился, втянувшись в мою ладонь. Чёрт, я уже перестаю удивляться происходящему, наверное, это плохо. Так недолго и пропустить что-то важное.

«Дурак ты, Старый», – недовольно проговорила Сара, уже восстановившая свой прежний вид. – «Всё, что я хотела – сохранить тебе жизнь».

«Отлично, вот этим и займёшься, но уже без самодеятельности», – ответил я, подобрав рюкзак. Оглянулся, но вроде никого, кто видел бы мою минутную слабость, рядом не было. Это и к лучшему.

– У тебя вроде немного вещей, чего так долго собирался? – с подозрением спросила Жанна, когда я спустился в оружейную.

– Справлял естественные нужды.

– А, это правильно, – кивнула инквизитор. – Есть пожелания по снаряжению?

– Разгрузку и двадцать полных магазинов, – сказал я и, заметив, как вздрогнул стоящий рядом Василий, не удержался от улыбки. – Ещё дымовых гранат, наступательных и пару хисов. Может и не пригодятся, но запас карман не тянет.

– А у тебя губа не дура, – уважительно проговорила Жанна. – Хорошо. Выдайте ему всё запрошенное. Но тащить будешь сам. Мы нашего здорового бычка и так загрузили по полной.

– Это оскорбление… – недовольно проговорил Иван.

– Но ты из быков, и ты здоровый, – походя заметила инквизитор. – А на правду не обижаются. Всё, собираемся и на выход!

Глава 21

Выходили из форта тем же путём, что и пришли. Только в этот раз я не восхищался монументальностью строений, а запоминал дорогу. И не я один. Посмирневшая и надувшаяся Сара начала составлять карту для ориентирования. А ещё я дал добро на формирование контактной группы и пережил несколько не слишком приятных минут, зато теперь в моей левой ладони появилась едва заметная точка.

Позади плелись Иван с Василием. Инквизитор нагрузила их под завязку, да так, что Быкову приходилось в двери приседая протискиваться. И ведь не пухом заплечный мешок набила, один только тубус, висящий на шее здоровяка, весил под сорок кило. Я было обрадовался, что тут остались мухи или корнеты, но нет.

Манулов получил патронташ, выглядящий для меня довольно дико, но совершенно не смущающий бывшего технаря. Неброская перевязь с торчащими винтовочными гильзами дополняла пояс, из которого торчали «звёзды» для быстрого перезаряжания барабанов. Ещё одна архаика, отжившая себя после появления магазинов и автоматического оружия.

– Я понимаю, экономия патронов и сложности в изготовлении, но почему не заменить револьверы старыми проверенными пистолетами? Макаровым, например?

– Ха. А как ты в ладонь рукоять с таким магазином сжимать будешь? – усмехнувшись спросил Василий, вытянув из патронташа полноценный винтовочный патрон. – Нет, если у тебя лапища как у медведя – пожалуйста. Но, я слышал, для них оружие по индивидуальному заказу делают. А нам, простым людям, что прикажешь?

– Это вы, заводские, привыкли, что патроны даром дают, – услышав наш разговор вмешалась Жанна. – А у всех остальных – каждый выстрел на счету. Особенно когда приходится в вылазках использовать золото.

– Я городской, – напыжившись проговорил Манулов.

– Нам-то не гони, городской он, – тут же послышался густой бас Ивана.

– Какие есть проблемы кроме ограниченного боезапаса? Понятно, что десяток пуль даже малого калибра справились бы лучше, чем одна винтовочная. – продолжила, не обращая внимания на пререкания младших Жанна. – Иногда даже дешевле, по тратам металла и пороха. Но из пистолета ты крупную тварь не завалишь, а если у неё будет толстый череп – то и вовсе, лишь разозлишь.

– Разумно, на медведя с пистолетом не ходят. Как и на уток с крупнокалиберным пулемётом, – ответил я.

– Вот. Понимаешь, – не оборачиваясь кивнула инквизитор.

– Но тогда не проще ли таскать с собой два оружия? Лёгкий пистолет, или пистолет-пулемёт и ружейный обрез для стрельбы на ту же дистанцию, но мощными оружейными патронами, – поинтересовался я. – Патронов в результате под разные цели куда больше унести можно будет.

– А давай ты сам посчитаешь, сколько можно взять патронов россыпью, вместо твоего запасного оружия? Револьвер весит чуть меньше килограмма, – похлопала она по кобуре. – Патрон двадцать грамм. Даже если брать мелкие, грамм по двенадцать. На сколько больше ты возьмешь, если тратить будешь поровну?

– Ну не поровну, – нахмурившись ответил я, прикидывая в уме и старательно не замечая подсунутых Сарой цифр, которые она вывела в нижнем правом углу. – Килограмм – это пятьдесят патронов. На мелких тварей и пистолетной пули хватит…

– А если мелочи всего ничего, или они идут вперемешку с крупняком? Или тебе не повезло, и ты остался один на один с ползуном. У тебя же был такой опыт, хочешь повторить, имея при себе только пистолет?

– Нет уж, спасибо, – передёрнув плечами, ответил я, и погладил висящий на шее автомат. Его я как раз модифицировал с учётом этого опыта. И патронов набрал как раз на такой случай, хоть это ничего и не гарантировало. – Ладно. А что насчёт нормальных военизированных взводов? На восемь человек вполне можно взять и пулемёт, и оружие для ближнего боя.

– Так ты сам просил, чем меньше, тем лучше. А двое благословлённых куда полезней десятка обычных людей. Будем надеяться, твой сезонный артефакт пригодится сильнее, чем наши дары, – ответила Жанна, спускаясь в очередную отвесную шахту, так что её голос стал почти не слышен.

Быков со вздохом скинул рюкзак, спустил его вниз, и только после этого сам полез вниз. Мужика даже жаль было… Чем таким его инквизитор нагрузила, пока я боролся с системой за права машин? Вернее, за их отсутствие. Да и тубус мне покоя не давал, явно же весит больше десяти кило, так ещё и тряпками обмотан. Неудобно.

– Ну почему нельзя было просто подняться на поверхность, – устало проговорил Иван, чуть растягивая гласные.

– Потому что проходов с фортов нет. А если они есть, значит, оборона пала, деревня, – ехидно ответил Василий, который тоже двигался не налегке.

– Ничего, скоро прогулка закончится, и начнётся самое сложное. Так что наслаждайтесь, – заметил я, от чего спутники вздрогнули.

Инквизитор в этот момент как раз добралась до очередного люка в потолке и настойчиво постучала. Этот вход отличался разительно. Такой же узкий, но с торчащим напротив дулом. Интересно, какой толщины в этом месте стена? Метра полтора-два, судя по углублению бойницы. В дополнение к тому, что нас видел стрелок, пришлось всем пройти проверку на артефакте.

– Как вы быстро, – с сарказмом сказала инквизитор, когда люк над нами открылся, и спустили лестницу, ведущую не в коридор, а в очередной тамбур, в котором с трудом можно было поместиться в одиночку. Насколько проще было добираться до капонира, когда все двери были открыты.

– Обязательные процедуры на то и обязательные, – нисколько не смущаясь ответил встречающий нас военный.

– Раздражающе-верно, – фыркнула Жанна поднимаясь, но стоило мне показаться в люке. как сразу три ствола поймало меня в прицел. – В чём дело?

– Оставайтесь на месте! У нас вражеский сигнал! – рявкнул офицер, в тот же миг защёлкали предохранители.

– А ну, спокойно! Вы перебдели, это сезонный артефакт, – громко сказала Жанна, обращая внимание на себя. – Всё в порядке, именно благодаря ему мы и выяснили, как можно обнаружить паразитов врага.

– Мы должны проверить, – продолжил настаивать старший смены.

– Что именно? Наличие у него бляшки на шее? Так, она есть. Как и результат проверки артефактом, – сказала, уперев руки в бока Жанна. – Есть случаи, когда артефакты подводили? Нет.

– Прощения просим, но пока не получим распоряжение сверху, пустить вас дальше не можем, – проговорил дежурный, но оружие опустил только чуть-чуть.

– У тебя есть кто-то, кто может приказать инквизитору? – спросила женщина, сделав уже знакомый жест и показав значки под воротом.

– Нет, госпожа, но у меня есть приказ.

– Вот упёртый дуболом. Звони давай, – недовольно цокнув проговорила Жанна, и уже через несколько секунд дежурный провожал нас, согнувшись по пояс. Военные передавали нас по цепочке словно опасный, но ценный груз, не сводя взглядов и не убирая рук от оружия. И вновь я не видел ничего скорострельного, наоборот, преобладали короткие ружья или магазинные винтовки не длиннее метра.

– Этих двоих к лифту! – приказала инквизитор, показав на Ивана с Васей. – А мы в штаб. Сопровождающих не нужно, путь знаю.

– Не положено… – попытался было сопротивляться солдатик, но женщина просто двинулась в нужную сторону, и никто не посмел встать у ней на пути.

– Есть у службы в инквизиции свои плюсы, – хмыкнув заметил я.

– Интересует служба в наших нестройных рядах? – обернулась Жанна и удивлённо посмотрела на меня. – Или это шутка?

– Я рассматриваю разные варианты.

– Зато инквизиция не рассматривает тебя, Старый. Выживи вначале, а потом посмотрим, насколько ты будешь полезен после этого Бедствия, – с усмешкой ответила женщина. – Артефакты, как у тебя, на то и называют сезонными, что их получают во время бедствий, а не делают в нашем мире. А у большинства таких артефактов эффективность сильно зависит от открытия границ. Так что… Вначале переживи и останься полезным.

– Ого, спасибо. Не ожидал такого подробного пояснения. Ладно Филиновы…

– Мы в одном ордене, – усмехнулась Жанна. – Вот уж кто хотел бы, чтобы ты навсегда остался в библиотеке, посекундно описывая свою жизнь.

– Нет уж, спасибо. Да и не было там ничего особенно интересного.

– Не тебе это решать. Как думаешь, благодаря чему у нас вновь появились нормальные зубные щётки? Или душистое мыло? Какая-то из Старых умудрилась принести эти знания с собой, в результате наш мир стал чуточку лучше. За безалергенное мыло я её боготворить готова!

– Это одна из супруг Императора?

– О таких подробностях я не в курсе, – отмахнулась инквизитор, совершенно не стесняясь сопровождающих нас военных. Во время беседы мы продолжали блуждать по коридорам, пока не остановились напротив совершенно неприметной и ничем не отличающейся металлической двери, открывшейся после стука.

– Господа, приветствую вас. Великий князь, – неожиданно решительная женщина поклонилась стоящему у стола мужчине. Здоровенный и косматый, с расчёсанной бурой бородой, он едва не задевал низкий потолок макушкой. И я его даже видел на совете. Медведев, точно!

– Здравствуй, кошка, – кивнул тот и, посмотрев на меня, хмыкнул. – Старого сразу видно, спину не привык гнуть. Ну ничего, если переживешь сегодняшнюю вылазку, ещё успеешь перенять наши традиции и обычаи.

– Кто знает, может и привыкну, ваше сиятельство, – ответил я, кланяться было как-то поздно, так что я лишь пожал плечами.

– Кто знает, – кивнул Медведев. – Генеральный штаб получил ваш запрос, и я решил лично убедиться, что у нас нет перехвата управления или связи. Верно ли я понимаю, что вы хотите добровольно сунуться наружу в первые дни бедствия?

– Враги проявляют слишком много сознательности. Позвольте карту?

По мановению руки Медведева военные тут же убрали со стола бумаги, и я увидел под толстым стеклом карту миллиметровку, с подробным рельефом. Сверху, на стекле, маркерами были нанесены обозначения текущих сил и положение на отдельных участках фронта. А судя по рулонам, закреплённым под столом, карту можно было менять на одну из шести других. Один из военных, прочистив горло и взяв в руки указку, начал пояснять:

– Мы потеряли связь с подземной крепостью двенадцать часов назад. Последнее донесение было нормально обычным. Внешний период сопротивлялся до последнего патрона, коридоры завалены вражескими телами, но солдаты сумели организованно отступить в центральный гарнизон.

– Сколько времени прошло между потерей связи и последним донесением? – наклонившись над картой, спросила Жанна.

– Не больше двадцати минут. За это время крепость пасть не могла, скорее всего, произошёл обрыв кабеля связи во время обстрела. Странно и маловероятно. Но ещё менее вероятно, чтобы враг обнаружил кабель и уничтожил его сознательно, – произнёс военный. – Мы уже сталкивались с технологическими угрозами и умеем их купировать. Глубина залегания кабеля – пять метров. Толщина вполне достаточная, чтобы амортизировать даже землетрясение.

– И всё же связи нет, – заметила Жанна.

– Мы ставим на обрыв связи в оборонительных коридорах. Возможно, один из них был взорван в результате обороны или неаккуратного обращения со взрывчаткой, – спокойно заметил Медведев.

– Прошу прощения. Может, вы уже и сражались с обезумевшими машинами, но вряд ли с высокотехнологичными мирами, – влез я, подойдя к столу. – Если в коридорах кабель лежал не глубоко, то его могли обнаружить. Даже если он в бетоне, но на небольшой глубине. А если так, то враг вполне мог подключиться к нему и сейчас прослушивать все переговоры на подключённых к одной линии устройствах.

– Это реально? – Медведев резко обернулся к стоящему в тени мужчине.

– Орден Обелиска предоставил всю информацию, которую смогли раздобыть разведчики, – сухо ответил шагнувший в свет специалист, и я без труда опознал библиария. Тот же наряд, что у Кирилла, очень схожие черты лица. Разве что одержимости в глазах я не заметил. – Долг Старого быть в библиотеке, и сейчас описывать всё, что могло бы стать полезным для человечества, а не бегать по полю боя. В том числе я говорю и о вмешательстве в нашу телефонную сеть.

– Обязательно загляну к вам, как время будет.

– Спорьте где-нибудь в другом месте, – тихо рыкнул Медведев, так что волосы на загривке зашевелились от ощущения опасности. – Предложения?

– Крепость от общей линии связи отключить, физически, чтобы не было никакого контакта. Инженерные туннели и трубы проверить, паразиты очень маленькие, могут двигаться по ним, – тут же высказался я. – Ну и послать нас, чтобы вывести людей.

– Куда безопасней взорвать крепость после захвата. Так мы не привлечём лишнего внимания, лишим противника оперативного простора и уничтожим множество опасных тварей одним махом, – возразил Медведев. – Все, кто находятся под землёй, заслужили право на честную смерть и знали, на что шли.

– Поддерживаю, уничтожение крепости можно провести и дистанционно. Кабели, ведущие к детонатору не повреждены, сигнал проходит, – кивнул Филинов.

– А мы не можем использовать этот кабель для связи с крепостью? – тут же поинтересовался я.

– Нет, он залегает глубже, так чтобы гарнизон не мог до него добраться и обезвредить в случае диверсии или взятия под контроль.

– И всё-то у вас предусмотрено… кроме того, что есть прямо сейчас. Проблема в том, что нам противостоят несколько различных по интеллекту противников. Не знаю, насколько они человечны, но главное – могут брать людей под контроль. И после связи с сервером получать их память. Если паразиты пробрались в крепость и сумели захватить одного из старших офицеров, вся оборона будет скомпрометирована.

– Это возможно? – вновь посмотрел на Филинова великий князь.

– Нам о таком неизвестно. Пока взятые живьём особой разумности не проявляли.

– И это замечательно, да только противостояли нам скорее всего лишь передовые части и бывшие гражданские. А более серьёзные перцы они там, в чёрных тучах собираются. Одна их ПВО чего стоит.

– Да, наличие у врага орудий, сбивающих наши снаряды, крайне неприятно, но не критично. Куда опасней было бы наличие у них магических силовых полей или чего-то подобного. А так, мы просто завалим их осколками, кассетными снарядами и минами.

– И почему у них может не быть силовых полей?

– Потому что это технологический мир, склоняющийся к Порядку и Забвению. Пока они не показали ничего, что могло бы хоть как-то нарушать базовые законы физики, – словно ребёнку пояснил старший библиарий. – Так что мы можем легко предположить, что будет на их вооружении, а чего точно нет. Если, конечно, это было ранее задокументировано. В чём вы должны нам помогать. Ваше сиятельство, прошу и настоятельно рекомендую запретить вылазку, а крепость взорвать.

– Это разумно, хоть и не слишком приятно, – не раздумывая кивнула Жанна. – Меня такой вариант устроит. Но в таком случае предлагаю не ждать, пока крепость гарантированно займёт противник. Он уже может быть внутри.

– Возражения? – повернувшись к офицерам, спросил Медведев. – Нет возражений. Линию с командующим генштаба.

– Медведев на связи, прошу разрешение на подрыв подземных укреплений, возможен перехват объекта в руки противника и использование его против нас. Благодарю, – князь повесил трубку и, подойдя к стене, лично открыл шкафчик, полный тумблеров. Достал ключ, висевший на груди, вставил в замочную скважину рядом с одним из переключателей, дождался, пока загорится красная лампочка, и, повернув ключ, щёлкнул тумблером.

Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что ничего не произошло. Понял это и великий князь, повторив процедуру с тем же результатом. А затем мрачно повернулся к Филинову.

– Ну?

– Скорее всего, кабель связи с детонаторами тоже взяли под контроль. Только оставили сигналы, чтобы не поднимать тревоги раньше времени, – заметил я, когда молчание начало затягиваться. – Интересно, насколько там много взрывчатки?

– Хватит, чтобы обрушить подземную крепость, – лаконично ответил князь.

– Или несколько линий обороны, – подсказал я, после чего лица присутствующих вытянулись. – Похоже, нам всё же придётся отправится на вылазку.

– Задача только изменилась, – сказала Жанна, до этого молча наблюдавшая за диалогом, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. – И теперь мы знаем, что гарнизон потерян, можно не церемониться.

– Придётся пробивать бетонные потолки крепости, – мрачно заметил командир, поясняющий нам положение по карте.

– Не выйдет, они слишком глубоко под землёй. Для этого взрывчатку и закладывали, – ответил Медведев и вновь рыкнул, подёргав собственную бороду в раздумьях. – Головастики. Плохо! Но мы ещё сумеем выкрутиться, если ударим первыми.

– Для этого мы и шли, – улыбнулась, отлипая от стены, Жанна. – Кошачье чутьё меня не подвело.

– Только одни вы туда не сунетесь. Ждите! – строго сказал великий князь. – Генштаб на связь. Попробуем сделать всё с минимальными потерями.

Через час мы стояли в подвесном лифте на внешней стороне стены Несокрушимой крепости, а снизу открывался вид на организованную наспех операцию. Замолчавшие было орудия извергали столбы дыма и пламени, с новой силой обстреливая немногочисленных наступающих, но теперь стали чаще слышны глухие залпы мортир, засыпающих поле перед нами минами.

Стены из напалма и дыма отгораживали несколько зон, в которых выстраивались уже знакомые мне уродцы Секачовых, почти безмозглые искорёженные монстры – гомункулы, беспрекословно подчиняющиеся приказам владельца великого дара. Жизни нескольких сотен этих существ должны были послужить отвлекающим манёвром.

И всё это ради того, чтобы наша группа сумела пробиться к скрытым под землёй потайным воротам, в паре километров от мясного вала и линии капониров.

– Поехали! – махнула Жанна, и колёса с едва заметным скрипом начали опускать нас со стены. Три минуты, за которые поле боя не только скрылось в дыму, но и изменилось до неузнаваемости. Стоило калитке лифта распахнуться, как она хлопнула меня по плечу. – Готов? Веди.

– Да. За мной, – кивнул я, и, повинуясь командам системы, дрон взмыл в небеса, мгновенно обрисовывая картину вокруг. Уже через секунду его было не различить невооружённым взглядом, а звук мотора растворялся в общей какофонии. Зато, если прикрыть правый глаз, я отчётливо видел изображение с камеры. Наш крохотный отряд и дорогу, которую предстояло осилить.

От возвышающейся на десяток этажей крепостной стены мы шли по насыпям и крышам капониров, стоящих на расстоянии нескольких сотен метров друг от друга. Так что пришлось попетлять. Но стоило преодолеть мясной вал, созданный прессами, как мы окунулись в стелящуюся у земли дымовую завесу. Если бы не дрон, заблудились мгновенно, но благодаря выстроенной карте я точно знал, куда идти.

– Враг близко, замерли и не шумим, – предупредил я присев, когда заметил, что в нашем направлении движется несколько десятков прорвавшихся сквозь ряды гомункулов тварей. Похоже, контратака заставила заражённых действовать активнее, и залёгшие бывшие военные теперь поднимались в атаку.

«Прямо по курсу трое», – предупредила Сара, вычленив ползунов из тумана.

Чертыхнувшись про себя и жалея, что не прикрутил глушитель, я достал благословенный кинжал. А затем поднялся и медленно пошёл в сторону, да только один из врагов сразу свернул, будто видел меня в тумане, а может и видел… срезать бы его очередью, но в сотне метров левее шла группа в сотню тварей.

– Ну значит, так… – выдохнул я, чуть присев.

«Я помогу. Включаю обработку и фильтрацию. Вот он!»

Красный силуэт появился за несколько мгновений до того, как я увидел тварь собственными глазами. Противник бежал, активно помогая себе руками. Явно, он видел в дыму лучше меня и намеревался напасть в прыжке. Что было мне только на руку.

Рывком шагнул в сторону присевшего врага и, когда он выпрямился, подставил кинжал, позволяя врагу самому вспороть себе горло и плечо. Ладони осушило силой удара, монстр в последний миг успел вывернуться и задеть меня болтающейся рукой, и при всей щуплости силы в нём было столько, что меня откинуло на полтора метра.

Тварь тут же прыгнула следом, целясь чёрными словно уголь клыками в лицо, но я успел подставить браслет на левой руке, правой вдалбливая острие кинжала в горящий холодной ненавистью фиолетовый глаз. Скрежетнул металл, тварь всем весом навалилась на меня, опрокидывая на землю, но уже через мгновение я сбросил с себя обмякший труп.

«Получено двенадцать мкг нанитов», – довольно отчиталась Сара. – «До заполнения ёмкости – восемьдесят восемь процентов. Получено новое программное обеспечение – инфракрасный фильтр. Получены данные…»

– Тебе помочь? – тихо спросила Жанна. Они втроём стояли там, где я приказал ждать. И вот даже не знаю, хороша ли такая исполнительность.

– Нет. Новая вводная: ближайший проход захвачен и охраняется, – ответил я, отряхнувшись и подобрав оружие. Проверил – всё нормально. – Я не знаю сколько их там, и есть ли они у дальнего входа. Но вот закопанный должен быть свободен.

– Мы для того бычка с лопатами и брали, – пожала плечами инквизитор.

– И то верно. Идём.

Глава 22

К тайному проходу мы дошли только через полчаса. Пришлось поплутать в тумане, обходя группы врагов. При этом я отметил, что кроме «мяса», идущего к крепости напролом, попадались патрули и дозорные. И мне эта тенденция пришлась очень не по душе. Не дай то боги, если где-то на той стороне и в самом деле есть всемогущий Император, что возьмёт каждую из тварей под полный контроль, и тогда…

Не знаю, что тогда. Но проверять не хотелось. Но чем больше я об этом думал, тем очевиднее становилась простая истина: крепость придётся уничтожить. Иначе её не просто захватят, а превратят в свой оплот. Возможно, это будет не так существенно для наступления врага на город сейчас. А возможно станет последней соломинкой, которая переломит хребет верблюду.

В то же время становилось всё очевиднее, что, если бы не поддержка артиллерии, отвлекающий манёвр от нескольких сотен гомункулов и поставленные дымовые завесы, до нужной точки мы не добрались. И самое отвратительное, будь нас хоть на пару человек больше – тоже.

Скрываясь в дыму, мы трижды сталкивались с врагами, но успевали их устранить без лишнего шума. Я заработал ещё с десяток микрограмм нанитов и получил обновление, позволившее достроить карту. Но большую часть монстров мы обходили, чуть ли не сталкиваясь с ними нос к носу. И так до самого конца.

– Мы на месте. Выход должен быть где-то здесь, – проговорил я, присев на одно колено. Дымовая завеса ещё держалась, но по камере дрона я прекрасно видел, что с каждой секундой она истончается.

– Где это здесь? – недовольно спросил Быков, оглядываясь по сторонам. И тут я его мог поддержать, всё вокруг было одинаково неприглядным. Серая земля, покрытая воронками и пеплом. Один холмик, совершенно не отличающийся от другого.

«На скаченных путевых точках выход никак не обозначен. Вероятно, его не находили», – прокомментировала Сара, не добавляя оптимизма.

– Он на то и тайный, чтобы его сразу не обнаружили, – тихо сказала Жанна. – Берите лопаты и ищите. Простукивайте землю.

– На какой он хоть глубине? А то может полтора метра, и мы будем тут до следующего сезона рыть? – недовольно поинтересовался Василий.

– До следующего не доживём, – заметил я. – Дым кончится минут через пять, вокруг нас около полутора сотен тварей, выводы делайте сами.

– Значит, просто искать надо быстрее, – прокомментировала Жанна, сама берясь за штык и тут же втыкая его в землю на половину длины, затем навалилась всем весом, и он зашёл до конца – пусто.

Чертыхаясь остальные последовали её примеру. Но время поджимало, и я использовал все способы поиска. Кружил над окрестностями дроном, пытаясь увидеть разницу. Переключался на разные фильтры в поисках малейших догадок, и когда совсем уже плюнул и перешёл на ручной способ, заметил едва отличающуюся по температуре область. Подбежав, я ткнул в неё штыком, и он легко вошёл на двадцать сантиметров, после чего застопорился. Выдернув, сместился на полметра правее и услышал едва заметный скрежет.

– Здесь, – маша руками сказал я. Не закричать стоило больших усилий, но каким-то чудом меня услышали даже сквозь канонаду и начали отчаянно рыть. Спустя минуту стало понятно, что нам реально повезло – над самой дверью было едва сантиметров двадцать земли, и стоило найти точное местоположение, очистка прохода не составила труда – один раз лопатой взмахнул и уже готово.

Единственное, что меня смущало – сама дверь. Гладкий, идеально ровный люк, без каких-либо циферблатов, замочных скважин или внешних замков, даже без ручки, чтобы открывать его было удобнее.

– И как это открывать?

– С помощью ключа, естественно, – сказала Жанна, присев рядом и положив сжатый кулак на поверхность крышки. Несколько секунд она водила кулаком из стороны в сторону, затем ухмыльнулась и раскрыла ладонь, из которой к крышке тут же прилип здоровенный цилиндрический магнит. Резкое движение в сторону, затем вверх и несколько зигзагом. Они казались случайными, но каждое было слишком точным.

– Войти может лишь тот, кто точно знает, что делать, – удовлетворённо сказала инквизитор, когда снизу раздался отчётливый щелчок, а затем люк с шипением пошёл вверх. – Ну и ключ, конечно. Один раз ошибёшься, и замок окажется заблокирован.

«Я записала траекторию», – прокомментировала Сара.

– Тянем, – сказал я, ухватившись за край люка. Можно было и не напрягаться, в смысле мне. То, что мы втроём едва сдвинули, Иван легко открыл сам. Реально бык, на таком пахать надо.

– Вначале – дрон, – остановил я Жанну, которая уже сунулась вперёд.

– Мы уже добрались, – отметила инквизитор.

– Мы ещё на выходе. Вернёмся, будем спорить, – ответил я, и женщина отступилась улыбнувшись. Я едва успел заметить мелькнувший в глазах огонёк, как она вновь стала спокойной и сосредоточенно-серьёзной.

Следуя командам, дрон сделал последний разведывательный круг, отмечая врагов, а потом с визгом влетел в шахту, очутившись в тёмном, едва освещённом коридоре, уходящем вниз.

– Там будет узко, так что рюкзаки придётся снять. Первым идёт Манул, следом я, затем вы с Иваном. Не забудьте прикрыть крышку, а то сюда уже стекаются твари, – быстро отдал я распоряжения, и дождавшись пока взявший в одну руку револьвер Василий спустится, последовал за ним.

Очутившись в туннеле, пришлось пригнувшись отойти в сторону, чтобы рюкзак Быкова не свалился мне на голову. Затем спустился сам деревенский, с тубусом. А спустя несколько секунд сверху послышались выстрелы и грохот закрываемого люка.

Я взял на мушку шахту, Манул – коридор, и замерли, выжидая, не ринутся ли волны тварей на нас с двух сторон. Вместо тварей с моей стороны спрыгнула инквизитор, со стороны Васи всё было пока спокойно.

– Этот выход отрезан, – проговорила вполголоса Жанна. – Заблокировать люк я успела, но теперь наверху толпа тварей.

– А стреляла ты, чтобы их побольше набежало?

– Чтобы сбить пальцы, которые уже держали крышку, – недовольно ответила женщина. – Ещё глупые вопросы будут?

– А на револьверы, случайно, глушителей не делают?

– Делают, но ты мне всерьёз предлагаешь достать его, накрутить, а потом…

– Вообще, это был сарказм. Но если есть – тогда да, стоит и достать, и накрутить, – строго проговорил я. – Знал бы, попросил сделать это ещё при первой стычке.

– Они не настолько глушат выстрел, чтобы пренебрегать холодным оружием. Да и получалось у тебя весьма удачно и эффектно, – усмехнулась инквизитор, демонстративно достав из подсумка рядом с кобурой толстую «банку» и накрутив её поверх ДТК. Очень хотелось ударить себе по лбу ладонью. Я сдержался.

Вместо этого сам скрутил со ствола компенсатор и заменил его глушителем. Всё же с оружием у меня беда. Этот забавный пасынок автомата Калашникова и продукта пакистанских умельцев, был довольно надёжен, но во всём остальном уступал привычным аналогам из прошлого. Да и слова про револьвер я мимо ушей пропустить не мог.

– Что ещё я должен знать перед тем, как мы двинемся дальше?

– Хмм… – задумчиво протянула Жанна, постучав себя по подбородку глушителем. Хорошо хоть курок был опущен – точно не застрелится. – У меня есть дозвуковые, разрывные и зачарованные патроны. А нашему быку нужно будет минуты полторы на перезарядку.

– На перезарядку чего? – уточнил я, не понимая, куда столько времени, и Быков скинул с плеча тубус, размотав наконец ткань. Несколько мгновений я в ступоре смотрел на открывшуюся трубу, внутри трубы, поверх которой торчало две рукояти.

– Пушка? Вы притащили с собой пушку? Зачем?

– Будем стрелять, – улыбнувшись ответила инквизитор. – Калибр маловат, порох только дымный, перезарядка долгая словно улитка и зарядов всего два десятка. Но если уж жахнет. А мы обязательно жахнем.

– А ещё она тяжёлая, – довольно улыбнулся Иван. – А тяжесть – это хорошо. Тяжесть – это надёжно. Даже если не выстрелит, я ею любого в блин раскатаю.

– А ещё, – передразнивая напарников, сказал я. – Мы, блин, в узком закрытом помещении, и после выстрела сами оглохнем от ударной волны. И нам уже будет всё равно, попал он или нет.

Присев, я посмотрел на внутренний ствол. Похоже, пушка имела две части: внешний лафет и откатывающуюся боевую, со стволом и затвором. Подумав, я даже вспомнил одну из подобных, установленных в капонире как вспомогательное орудие. Тридцать миллиметров, блин!

– Ладно. Может, если рты открыть, а уши зажать и не оглохнем. Хотя воздуха выгорит порядком. Да и ветра тут нет, дым уходить не будет. Оставим как оружие последнего шанса. Авось, не пригодится. Ещё что-то существенное?

– Нет, командир, – насмешливо проговорила Жанна.

– Василий, у тебя для меня сюрпризов нет?

– А что Василий, чуть что – сразу Василий… – недовольно проговорил Манулов, но затем, отодвинув полы куртки, достал несколько связанных вместе коричневых шашек.

– Динамит? Серьёзно? У вас на заводе его что, вместо открывашек используют? Или у тебя дядя на динамитной фабрике, и шлёт куда попало?

– Я городской… – привычно огрызнулся Манулов.

– Динамит в туннеле взрывать… ну ты вообще… – покачав головой, пробормотал я и забрал конфискат, сунув в освободившийся подсумок из-под глушителя. – Василий, у тебя глушитель есть?

– Нет, откуда? – буркнул Манулов, и я с облегчением выдохнул. Надо бы ещё про пластид спросить, но ссыкотно. А вдруг есть?

– Хорошо. Я первым, Жанна следом, Василий в центре, Иван замыкает, – сказал я, пуская вперёд дрона. В помещении нагрузка на двигатели была куда ниже, и, держась у самого пола, можно было свести шум к минимуму. – Стрелять только в случае опасности для жизни. Ну или нас уже всё равно обнаружили.

– Незаметно – это к нам, – улыбнулась Жанна, продемонстрировав, что может идти почти бесшумно. Хоть сейчас это и не требовалось, потому что Иван, ну, не то чтобы слон в посудной лавке, но даже двигаясь в пустом коридоре, без углов и поворотов, он умудрялся греметь и шуметь не переставая. При этом, чем больше старался идти тише, тем громче получалось в результате.

Первого заражённого мы встретили минуты через три. Я заранее заметил его с помощью дрона, тут же приземлил устройство, чтобы не шуметь, и выжидал, наблюдая за реакцией. Противник никуда не двигался, лишь время от времени покачивался да крутил головой. Казалось, что высохшее тело с трудом удерживает зубастую тяжёлую голову, но я прекрасно помнил волны из таких вот дистрофиков, взбирающиеся по бетонным стенам.

– Впереди часовой. Снять его одним выстрелом, когда отвернётся, не проблема. Опасность в том, что его смерть может послужить сигналом для остальных, находящихся глубже в туннелях. А нам ещё до крепости добираться.

– Так может это и не проблема? Не можем тихо, сделаем громко. Туннели узкие, и очень легко оборонять, а боезапаса у нас хватит надолго. Опять же – Быков с пушкой… – задала вполне логичный вопрос Жанна.

– Мы тогда из туннелей не выберемся, – покачал я головой. – Нет уж, на путешествие в один конец я не подписывался, так что попробуем действовать умнее.

– Интересно как, если убивать его нельзя? – ехидно поинтересовался Манулов.

– Сейчас увидите. Подержи рюкзак, – сказал я, сбагрив ранец Василию, чтобы руками меньше махал.

Повинуясь моей команде, дрон взмыл в воздух, чуть взвизгнув, и завис напротив лица дозорного. Пожалуй, будь заражённый обычным человеком, я бы на такой риск не пошёл. Но перед нами стоял тупой зомби, не воспринимающий технику как угрозу, это я ещё на ползуне выяснить успел.

А вот внимание дрон привлекал, и сместив дрон в противоположную от меня сторону, я дождался пока монстр, шаркая ногой, повернёт за ним, а затем, прижав автомат чтобы не гремел, подбежал к заражённому и схватил его сзади за шею. Прикоснувшись к метке нейрочипа.

«Качай!» – приказал я, и Сара почти опустошила нейрочип врага, добавив мне сущие крохи, но в то же время лишив противника любых функций, кроме ответа свой-чужой. Могли ли остальные техно-зомби почувствовать нападение? Вроде пока обошлось, хотя риск оставался. Главное – сигнал в сети есть, он «жив».

«Функции нейрочипа существенно нарушены, он окончательно выйдет из строя в течение тридцати-сорока минут. Но судя по скачанным за это время данным, такое не редкость, у всякого механизма есть предельный ресурс. А судя по тайм-кодам, в том мире прошло не менее пятисот лет с момента апокалипсиса».

«Примерно столько же, сколько и здесь, только с совершенно иным результатом», – отметил я. – «Что-то полезное?»

«Обновляю карту комплекса, которую он видел».

– Отлично, у нас есть примерный маршрут отсюда до центрального гарнизона. Это первая хорошая новость. Вторая – карты гарнизона нет, так что есть шанс, что враги не смогли пробиться внутрь. Но это не точно.

– Веди, командир, – с куда меньшей иронией, чем в первый раз сказала Жанна, Забрав рюкзак у Васи, я послал дрона по кратчайшему маршруту и сам двинулся следом. Наличие крохотного помощника решало все проблемы разведки, не приходилось высовываться из-за угла в поиске опасности или двигаться быстрыми короткими перебежками от укрытия к укрытию.

Следующий заражённый встречал нас буквально через тридцать метров. Он тоже стоял один, что предрешило его участь. Хоть в этот раз не убить, а обезвредить удалось с большим трудом, и я заработал пару царапин. Глубоких таких царапин на бронежилете. Не будь на мне брони – тварь пробила бы меня своими треугольными чёрными когтями.

Но даже это можно было считать успехом, ведь всего через два поворота нас уже встречала внушительная толпа. Опустив дрон к самому полу и лавируя между ободранными до костей ногами с кусками высохших, но укреплённых технологиями мышц, я вылетел в соседний коридор и встал как вкопанный.

Вход в центральный гарнизон скрывался за толпой из двух десятков тварей. Бойницы были заварены или уничтожены. И это было только полбеды, перед самой дверью стоял, скрючившись и упираясь одной рукой в пол, настоящий гигант. И словно вишенка на торте – вместо правого предплечья и ладони у него была труба, из которой вырывался ослепительный луч, высекающий из двери искры и оставляющий глубокий прожжённый след.

«Промышленный лазер? Здесь?» – обратился я к Саре в надежде, что она развеет мои опасения и скажет, что я просто обознался.

«Судя по виду двери, ей остались считаные минуты, внешние запоры уже срезаны, как и петли. Она держится только на собственном весе и остатках противопожарного слоя», – ответила вместо этого система, показав следы.

– Есть новости, хорошая и плохая, – вернувшись к отряду, проговорил я. – Хорошая, люди в гарнизоне ещё живы. Плохая – это не на долго. Нам придётся пытаться до них добраться. Снять часовых, которые охраняют выходы, и после этого сразу убрать главную опасность – элитного монстра с лазером вместо конечности.

– Пушки и пулемёты у дверей ещё целы? Нет? Жаль… Но как мы попадём внутрь, если дверь окажется заблокирована? – спросила инквизитор.

– Ну в таком случае предлагаю подождать. Я был внутри, у защитников крепости ещё осталось оружие и последняя оборонительная линия внутри гарнизона, – сказал я, и по мере того, как пояснял план, инквизитор улыбалась всё шире. – Как только дверь падёт, они атакуют с той стороны, а мы поддержим их с этой, нападём с тыла. Так у нас будет больше шансов.

– Будет весело! – проговорила Жанна, и как бы она ни пыталась выглядеть серьёзно, я увидел тот самый озорной и немного безумный блеск в её глазах. Не из-за него ли она полезла в эту самоубийственную миссию? Только не хватало мне ещё, чтобы моей главной союзницей управляла обычная кошачья игривость. Барсы – те же коты, только большие. Если бы с дарами передавались только положительные качества…

– Хорошо, тогда делаем следующее… – сказал я, гоня прочь лишние мысли и в деталях поясняя что, где и когда должен сделать, чтобы план удался. Не постеснялся объяснить несколько раз, от меня не убудет, и проверить, как всё поняли. Наконец, когда все роли были определены, а действия отрепетированы, мы замерли в нетерпении.

– Приготовились. По моей команде, – проговорил я, снимая автомат с предохранителя и досылая патрон. Пришлось придерживать затвор, чтобы не лязгал. Ведь любой громкий шум мог привлечь внимание до начала штурма. А через секунду дверь с грохотом рухнула, подняв облако пыли. – Начали!

Я выскользнул из-за поворота первым, благодаря дрону и Саре точно зная, где находятся враги и видя их контуры даже из-за угла. Вжал спуск, привычно ловя отдачу плечом. Тяжёлая цельнометаллическая пуля с лёгкостью пробила череп первой твари, расколов его на части.

Вторая уже поворачивалась ко мне, но пули ударили об отливающий углём череп, отбрасывая его назад, и очередь ударила твари под подбородок там, где защиты оставалось меньше всего. Влетев внутрь, покорёженный кусок стали стесал внутреннюю поверхность, уничтожив связи внутри черепной коробки. Были бы у зомби нормальные мозги, может, их бы даже расплескало.

Третий и последний караульный всё же успел повернуться в мою сторону, но только затем, чтобы получить пулю ровно в горящий фиолетовым огнём глаз. И вот уже три тела валяются поломанными куклами. С обводкой, прицельным комплексом и подготовкой – словно в тир пострелять пришёл.

Вот только оставшаяся толпа тварей с таким подходом была не согласна. И ринувшихся в нашу сторону монстров пришлось крыть сплошной длинной очередью, только чтобы выиграть немного времени и отбросить первые ряды.

Василий, палил с двух рук, и, кажется, даже попадал в головы, что для револьверов казалось невозможным. Жанна же стояла, положив ствол винтовки мне на плечо.

– Давай… давай! – нетерпеливо проговорила инквизитор. Пока я всаживал один магазин за другим, бросая опустевшие прямо под ноги. Облако дыма туманом закрывало коридор. Я видел, куда стрелять только благодарю помощи Сары, а Жанна всё никак не могла сделать свой единственный выстрел, пока…

– Да! – довольно выкрикнула женщина, когда винтовка выплюнула крупную пулю, больше подходящую противотанковому ружью. Влетевшая в толпу, смерть прорвалась сквозь все ряды и впилась точно в направленный на нас лазер. Раздался лёгкий хлопок и последовавший за этим недовольный рёв.

– Ива-ан! Твой выход! – крикнул я, даже через туман видя, как разъярённый гигант бросился в нашу сторону.

– А-а! – заорал Быков, наводя пушку.

– А-а! – вторили ему мы, закрывая уши руками. А затем жахнуло, да как хорошо-то!

Тридцатимиллиметровое ядро влетело в толпу зомби, прошибая их насквозь и раскидывая ошмётки по стенам. Врезалось в гиганта и, разворотив ему половину грудной клетки, отбросило на несколько шагов. После такого нереально было подняться. Просто нереально… и всё равно, тварь продолжила подниматься, буровя нас фиолетовыми зрачками и скаля в улыбке клыки.

Глава 23

– Это оно? Как оно так? – ошарашенно говорил Иван, но нам было не до объяснений. Лишившаяся всей правой части рёбер, красуясь здоровенной сквозной дырой, в которой отчётливо видны были рёбра, тварь словно не чувствовала, что уже должна была умереть. Наплевав на наши ожидания и ранения, она поднялась и вновь раззявила пасть в жутком крике.

Ну, наверное, он таким должен был стать, но половина отсутствовавшей грудины сказалась на результате, и из пасти вырвалось лишь клокотание. Ещё и в дыру воздух вышел, колыша ошмётки. Зрелище, мягко скажем, малоприятное. Хотя, может это просто меня оглушило, и звуки шли словно через вату. Всё это я отметил, меняя магазин, не желающий с первого раза вставать в сброс, а ведь проверял их…

– Перезаряжай, что стоишь столбом?! – крикнула на здоровяка Жанна, оттолкнув его за спину. – Мочи их!

Толпа заражённых, растерявшаяся в первые секунды, уже поняла, кто главная цель. Два десятка бывших гражданских разной сохранности уже валялись с отстреленными конечностями и дырами в черепах, но пятёрка ползунов пережила и залп из пушки, и наши беспорядочные очереди. От попаданий по черепу они лишь мотали головами, лишаясь последних клочков кожи, но продолжали упорно бежать к нам.

Не экономя патроны, я всадил ближайшей твари половину магазина по голове и туловищу, понял, что это бесполезно и, когда до твари оставалось меньше десяти метров, выдал остальное по ногам. Кости монстра выдержали без проблем, а вот мышцы стесало выстрелами, так что тварь рухнула, но не остановилась, продолжив ползти.

– Добивай! – крикнул я Жанне, переключившись на следующего.

Повторять не пришлось. Сообразительная инквизитор дослала в барабан имперский золотой и выстрелила в череп твари почти в упор. Из ствола револьвера вырвалось розовое пламя и, кажется, я даже увидел появившуюся в воздухе печать. Миг, и голова монстра разлетелась на сотни осколков вместе с шеей и частью туловища.

– А сразу так нельзя было? – спросил я, опрокидывая бегущих короткими очередями.

– Дорого! – только крикнула Жанна, берясь за винтовку.

Дорого? Я даже сбился на мгновение. Как может быть дорого сохранить свою жизнь? Хотя, если у них тут постоянно такое, то даже не знаю, может и в самом деле изменения в психике сказываются? Не отвлекаясь на посторонние крики и яростное рычание заражённых, я отстреливал им конечности, не позволяя приблизиться к нам, а остальное делали Жанна с Мануловым.

Заводской, держа по револьверу в каждой руке, добивал ближайших тварей, целя в шею и глаза. Стрелял медленно, даже вальяжно, растеряв весь кураж, но зато каждый третий-четвёртый выстрел оказывался результативным. Только вот чем больше заражённых мы убивали, тем хуже становилась обстановка. И дело не только в новых тварях, подтягивающихся с перекрёстка.

Раненный элитник, прикрывая голову и шею гипертрофированной рукой, ставшей бесполезной, медленно шёл вперёд, расталкивая сородичей и безразлично идя по их трупам. Автоматные пули лишь кромсали его плоть, отрывая кусками и расширяя дыру от ядра пушки, но никаких существенных повреждений нанести не могли.

– Иван, долго ещё?! – крикнул я, не оборачиваясь, но в ответ услышал лишь невнятное мычание и лязг. Оборачиваться, чтобы проверить в чём дело, было совершенно некогда. Патроны опять подходили к концу, и остаток магазина я влил в торчавший локоть твари. Это даже подействовало, и элита опустила руку. Всего на десяток сантиметров, но этого хватило, чтобы Жанна влепила противотанковую пулю прямо в башку твари.

– Да, твою! Как?! – не выдержала уже инквизитор.

Монстр, которому положено было сдохнуть, мотнул головой и повернулся к нам. Снаряд раскроил ему череп, снеся половину, и из раны виднелась паутина проводов, переливающаяся и выбрасывающая фонтанчики фиолетовых искр. Да только зрачки твари отказывались тухнуть, и она продолжала переть на нас.

– Надо отходить, – признала Жанна. – Иван, подбирай дуру и назад, к проходу. Манул, прикрывай его. Мы со Старым задержим тварь.

– Дорогих патронов не осталось? – спросил я, уронив очередной пустой магазин и вытаскивая из подсумка новый. Уже восьмой за короткую стычку.

– Если не берёт ружьё, они тоже не возьмут, – коротко ответила Жанна. – Надо попробовать гранатой…

– Ему пофиг, – ответил я, услышав наконец долгожданный щелчок. – Ещё раз!

Очередь вошла в то же место на правом локте, рука твари пошла вниз, но в ту же секунду враг закрылся левой лапой и перешёл на бег. Оно ещё и бегать умело! Пусть и раскачиваясь при каждом шаге. Раскидывая в стороны последних заражённых, элита неслась на нас, с явным намерением впечатать в стену.

– По коленям! – крикнул я, сам переводя прицел на быстро мельтешащие щуплые ноги. Магазин ушёл за три секунды, бахнула винтовка Жанны, и правая лапа твари подогнулась под неестественным углом. Но в последнюю секунду, уже падая, монстр успел взмахнуть своей изуродованной лапой, словно дубиной.

Дух вышибло, меня впечатало в стену, а голову спас только шлем. В ушах гудело, перед глазами появились радужные круги, но я был ещё жив. Про Жанну, которую тварь снесла в падении, и тело инквизитора улетело куда-то в тёмный коридор, сказать было нечего. Лишь Иван с Васькой умудрились отбежать достаточно далеко, чтобы их не задело. Но монстр уже поднимался.

Опираясь на руки и волоча пробитую в колене лапу, он с тихим рокотом брёл вперёд, глядя на спешно перезаряжающего пушку здоровяка. Видя в нём единственную серьёзную угрозу и нашу последнюю надежду. Проблема в том, что так это и было. Если сцапают Быкова, и он не успеет выстрелить.

– Уходите! Быстрее! – рявкнул я, поднимаясь по стенке. Меня жутко штормило, перед глазами всё плыло, но стоило задуматься, и Сара услужливо подсветила улетевший в сторону автомат. Мне до него пять шагов. Твари до Манулова, отчаянно что-то орущего и всаживающего одну пулю за другой, – десять. Успею…

Только что толку, если пули его не берут? Не сдаваться! Не было ещё такой ситуации, которую невозможно было бы решить! А даже если нет, погибать без боя – не по мне. Схватив плетущегося от меня монстра за свисающий ошмёток плоти, я оттолкнулся от стены и вмазал твари по голове чем-то тяжёлым, слабо соображая, что держу в руке.

Подтянуться ближе, размахнуться от души и вмазать со всей дури!

Пусть перед глазами всё плыло, но я отчётливо понял, когда монстра повело в сторону. Чтобы ударить меня, твари пришлось поднять лапу, оторвав её от пола. Потеряв равновесие элитник рухнул на бок, и я едва успел откатиться в сторону. Совсем рядом об пол грохнулась здоровенная, круглая словно труба лапа, оставив в бетоне трещины.

Тварь, рассвирепевшая из-за падения, начала ползти ко мне, каждую секунду грозя размазать своей булавой. А у меня даже отстреливаться было нечем, только какая-то ребристая железяка в руке. Раскрыв ладонь, я понял, что с остервенением бил тварь гранатой, да ещё и результата добился.

– Один я не сдохну, – усмехнувшись проговорил я и, выдернув чеку, бросил гранату прямо твари в морду. И она отскочила назад! Оказавшись ко мне ближе, чем к монстру, и это осознание заставило меня перебираться по телам, в попытке найти хоть что-то, чем можно отбиться.

Не обращающий внимания на валяющийся кусок железа монстр с чудовищным упорством продолжал ползти ко мне, с ненавистью рыча, когда под ним бумкнуло. Зацепившаяся за рваную рану граната взорвалась прямо в проделанной пушкой дыре. Туловище твари чуть подбросило, по ушам ударила волна, а лампы на потолке осыпались искрами. Но яростные фиолетовые глаза продолжали ползти ко мне в темноте.

– Да когда ж ты сдохнешь-то?! – прорычал я, понимая, что вариантов не осталось. Оставалась ещё одна граната, последний шанс забрать тварь с собой.

– Дайте света! – вдруг взревел Иван, и схватив соседний подсумок я вытащил фаер, рванул зажигалку и в ярко вспыхнувшем красном пламени увидел оскалившуюся рожу монстра, буквально в метре от себя. Он уже замахивался, чтобы поставить точку в нашем коротком, но бурном знакомстве. – В сторону!

– Стреляй! – крикнул я, бросив фаер и откатываясь за груду тел. Громыхнул выстрел, во все стороны брызнула бетонная крошка, и сантиметрах в пяти от моей головы просвистело пушечное ядро. А следом за ним, пролетела и рухнула на меня лапа-булава элитника. Вот только не размозжила, а глухо стукнулась о помятый нагрудник.

Приходя в себя, я скинул её прочь и поднялся на четвереньки.

– Да ты шутишь… – пробормотал я, почти нос к носу столкнувшись со всё ещё цепляющейся за жизнь тварью. Ей оторвало нижнюю часть туловища, половину груди и живот. Череп зиял здоровенной дырой. Руки не было. А монстр всё ещё полз ко мне, в попытке убить ненавистного человека.

– Ну раз ты настаиваешь, – пожав плечами, проговорил я и, шагнув в сторону, так чтобы тварь не дотянулась до меня левой лапой, достал из ножен кинжал.

Монстр всё же попробовал вывернуться, полоснуть меня когтями, но я лишь отпрянул, а затем ударил лезвием в искрящуюся дыру. Навалился всем телом, раскачивая лезвие из стороны в сторону, затем схватился за шею монстра, чтобы тот меньше вырывался в попытке цапнуть клыками.

«Инициирую передачу данных. Внимание, оказывается сопротивление, удерживайте контактную группу на нейрочипе», – тут же потребовала Сара.

«Делай быстрее!» – мысленно рявкнул я, понимая, что ещё немного и механизированное тело всё же вырвется, и даже кинжал в черепе ему не помеха.

«Приоритет – максимальный. Закачка», – тут же омертвевшим голосом произнесла система. Враг дёрнулся, попробовал подняться на последней конечности, но я успел перехватить его за шею и сменил вектор движения, протащив тварь по полу.

– Отойди, я его добью! – услышал я голос Жанны.

– Не смей! – рявкнул я, не понимая, с какой стороны она находится. – Жди!

– Чего ждать? Они сейчас подойдут с тыла, надо убираться отсюда! – недовольно кричал Манулов, чертыхался Иван. Но я лишь старался держаться на умирающем скакуне, жадно ловя глазами бегущие проценты.

«Хранилище нанитов заполнено. Хранилище увеличено. Получено обновление схемы развития. Получено обновление программного комплекса».

– Ну?! – нетерпеливо проговорила Жанна, встав в круге света, так чтобы я её видел. В руках у инквизитора была винтовка, и целилась она совсем не в монстра.

«Закачка завершена. Перераспределение ресурсов», – отчиталась Сара, вновь меняющимся голосом. – «Ой, сколько здесь вкусного!»

– Это… У него глаз фиолетовый, – проговорил Иван, тыча в меня пальцем.

– Я заметила, – зло сказала Жанна, не опускающая винтовку. – Старый, ты ещё с нами? Или уже всё?

– Куда я от вас денусь? – выдохнул я, распрямляясь и отпуская окоченевшее тело элиты. Прислушался к ощущениям. – Блин, искру не дали.

– Что? Да ты шутишь? – рассмеялась женщина, опустив наконец ствол противотанкового ружья. – За какую-то мелочь тебе искру должны были дать? Вот если бы ты убил владыку подземелий, или демон принца, ещё понимаю. Тебе бы губозакатывающую машинку.

– Спасибо, у меня уже есть, – ответил я, осматриваясь по сторонам. – Всё?

– Какое всё? Я едва отбилась в коридоре, куда меня этот урод отбросил, – сказала Жанна, пнув изуродованного монстра. – Твари на перекрёстке.

– Тогда отступаем к гарнизону, – решил я, найдя наконец автомат, валяющийся между телами. Крепление антабки не выдержало, оторвавшись, но сама машинка была в порядке. Вот уж в самом деле надёжность конструкции на тысячелетия. Похлопал себя по подсумкам. – Пять магазинов осталось. И россыпью сотни две.

– Ты что, магазинами разбрасываешься? – ошарашенно, даже забыв о заражённых, спросила Жанна. – Тебя бережливости не учили?

– Да, как-то… Не до того было, чтобы их в сброс складывать, – недовольно поморщившись, проговорил я и начал осматриваться в поиске потерянного. Учитывая лопнувшие лампы, последствия взрывов и кучу валяющихся тел, шансов быстро что-то найти почти не оставалось.

– Ох, Старый… – покачав головой, проговорила инквизитор. – Потом отчитаешься о потере. Идём, проверим, что с дверью.

С дверью оказалось всё неоднозначно. Монстры прожгли крепления, и она провалилась внутрь, но защитники не теряли времени даром, и когда мы атаковали тварей с тыла, расстреляли прущих внутрь уродов. Да так удачно, что телами щель завалило напрочь. Даже свет был едва виден.

– Эй! Есть кто живой?! Говорит командир отряда зачистки, инквизитор Барсова, – до хрипоты заорала Жанна. – Немедля освободите проход!

– Вы кто такие? Мы вас не звали! – послышался голос с той стороны.

– Ты глухой, тупой или самоубийца?! Я инквизитор! – крикнула Жанна. – Не освободите проход, мы его динамитом взорвём к чёртовой матери!

– А это хороший вариант, – тут же обрадовался Василий, забивающий звёздочки патронами. – У меня как раз одна шашка осталась.

– И у меня три. Только мы в туннеле и шнур слишком короткий.

– О, шнура у меня целая перевязь! – гордо ответил заводской, показав на обмотанный ремень. – Промазанный воском. Сверху, если поджечь – не горит, зато если вспыхнет – не потушишь!

– У вас реально о технике безопасности не слышали? Ты же сгоришь к чертям, если на открытый огонь попадёшь и хоть немного задержишься!

– А зачем мне в огонь лезть? – удивлённо уставился на меня Манулов. Тем временем переговоры Жанны и выжившей охраны подошли к концу, одно из тел заражённых протянули внутрь, и нам открылась небольшая щель, сантиметров в тридцать. Девушка и заводской в неё ещё протиснуться могли, а вот мы с Иваном точно нет.

«Нашла!» – довольно проговорила Сара, и через секунду со стороны кучи тел позади послышалось недовольное гудение. Все тут же похватались за оружие, и только спустя секунду я понял, что система умудрилась оживить дрон.

– Всё нормально, это моё, – предупредив всех, я подошёл к телам и, чуть раскидав их, освободил дрона. Две лопасти оказались помяты, но в целом механизм цел. – Повезло. Надо будет починить потом. Разбирайте завал, я пока магазины найду.

Не дожидаясь ответа, я наклонился к ближайшему телу и собрал около полусотни микрограмм нанитов. Мало, бессовестно мало. Даже одной сотой от того, что досталось после убийства элиты, не было. Так идя от тела к телу, я делал вид что ищу пустые магазины, и несколько в самом деле подобрал, но в основном пополнял банк.

«Желаешь ознакомиться с полученными обновлениями, или отдашь собранное мне на откуп?» – невинно спросила Сара, явно добиваясь от меня приказа на саморазвитие. К её сожалению, я слишком ценил собранные крохи.

«Оценю в более спокойной обстановке. Если переполнено хранилище, просто перестрой его», – приказал я.

«Уверен? Хранилище – это не просто банка, это сложное устройство для поддержания работоспособности. И если его перестраивать, мы потеряем больше половины того, что с таким трудом добыли», – пояснила система, и у меня даже глаз начал дёргаться. Может от жадности, может от нервов.

«Когда нам ещё так повезёт? Сейчас у нас больше двух грамм нанитов. Учитывая, что тебе не требуется компенсация умственной деятельности, ты в себе и сходить с ума не собираешься, мы можем использовать их на полезные функции. На изменение черепа ресурсов не хватит, но вот простимулировать выделение гормонов и подстегнуть метаболизм для улучшения регенерации – вполне возможно».

«Да, регенерация мне бы сейчас совсем не помешала», – проговорил я и поморщившись потёр отбитую грудь. В голове всё ещё гудело от контузии, но хоть круги перед глазами плясать перестали.

«Пожелание принято! Активирую протокол развития. Выбрано: выносливость 1, регенерация 1. Вложено: 2 000 000 нанитов», – пронеслось перед глазами, и в тот же миг мне стало резко… хорошо? Зрение очистилось, дышать стало куда легче. Похоже, всплеск гормонов заставил организм поверить, что всё нормально. Конечно, за такой самообман потом придётся дорого заплатить, но сейчас, в экстренной ситуации, я был согласен.

– Эй, Старый! Чего застрял? – окрикнул меня Манулов, и оглянувшись я увидел, что он машет мне, показывая на протискивающегося внутрь гарнизона Быкова. После того как Жанна начала переговоры, прошло совсем немного времени, но она своего добилась.

Но стоило мне обрадоваться, как отлегло и ушам. Белый шум стих, а вместо него я отчётливо услышал скрежет камней по металлу, и топот сотен, если не тысяч, ног.

– Уходим, быстро! – крикнул я, подхватив последний найденный магазин, и бросился к входу в гарнизон. Ваське повторять было не нужно. Почуявший, что пахнет жареным, стрелок рыбкой юркнул в открывшуюся дыру и, когда я подбежал, уже проскользнул внутрь.

Сзади раздался грохот падающих тел. Оглянувшись я увидел, как поток заражённых врывается в коридор, раскидывая не успевших затормозить в стороны. Сотни яростных оскаленных пастей ринулись на меня, я же решил повторить подвиг Манула. Бросил под ноги две гранаты, без чеки, и нырнул в проход.

– Тяни! Быстрее блин! – заорал я. Тут же с той стороны меня схватили за руки, и через секунду я влетел в хорошо освещённое помещение. А ещё через мгновение позади раздался сдвоенный взрыв и пролетели ошмётки тел.

– Закрывай проход! Быстрее закрывай! – кричала Жанна, паля в щель, в которую уже пытались забраться сразу несколько тварей.

– Дай им забраться глубже, пусть делают пробку, – сказал я, и не поднимаясь пальнул из автомата в голову ближайшей твари. Грохот стоял ещё несколько минут: кто-то закидывал тела мешками с песком, кто-то добивал пролезших. Но в конце концов на нас смотрели только потухшие глазницы с оскаленными пастями. Затор из трупов надёжно запечатал единственный выход из базы.

– Отлично… а как мы теперь будем выбираться? – спросил я, и поймал удивлённый взгляд Жанны. – Только не говори, что собираешься здесь подохнуть.

– Не хотелось бы, но пока других вариантов я не вижу, – усмехнувшись пожала плечами инквизитор. – До нужной точки мы добрались. Осталось выполнить цель и обезопасить крепость от захвата. На это много времени не надо.

– Так. Погоди. Я сдаваться не собираюсь, – осадил я девушку. – Тут должен быть другой выход.

– Ищи, я тебя не тороплю, – отмахнулась Жанна. – Мне всё равно ещё заряды надо установить. Найдёшь как выбраться – буду только рада.

Глава 24

– Приведите ко мне коменданта, – приказала инквизитор, когда я начал осматривать помещение. Надо сказать, оно сильно изменилось с последнего посещения, и речь шла не только о подпалинах на стенах и разбитых люстрах. Несколько дверей валялось выбитых взрывами, а напротив столовой, наоборот, были возведены баррикады. Но больше всего в глаза бросались причёски бойцов – выбритые сзади по макушку.

– Он погиб, как и его заместитель, – ответил один из выживших, держащийся уверенней приятелей, в этот момент с той стороны завала послышался грохот и вздрогнули почти все. – Во время диверсии они оба были на передовой…

– Прежде чем вы начнёте мериться письками, и она победит, выделите мне какого-нибудь техника или завхоза, – сказал я, привлекая внимание. – Я хочу попробовать спасти наши шкуры.

– Я помогу, ваше благородие, – чуть замявшись с выбором обращения, сказал плотно сложенный, невысокий мужчина, слегка за сорок. Держался, он, учитывая, что был вдвое старше, уверенно, но в то же время уважительно. Залысину не прятал, а будто даже гордился, оставляя совершенно голой и блестящей в окружении чёрных прямых волос. Ни дать ни взять английский монах шестнадцатого века. – Зав инженерных систем и коммуникаций, старшина Белков.

– Отлично, вот ты-то мне и нужен, – быстро проговорил я, услышав очередной грохот, похоже, заражённые пытались пробить пробку. – Идём старшина, расскажешь, откуда в гарнизоне могли появиться твари.

– Из вентиляции, вашбродие, откуда им ещё взяться, – мрачно косясь на рухнувшую дверь, проговорил Белков. – Они же мелкие, могли протиснуться где угодно.

– У вас что, шахты без вытяжки? Я помню, монтировали мы в командном бункере, так даже там пришлось вентиляторы для нагона воздуха ставить, а помещение было раз в двадцать меньше, чем крепость.

– Разные системы есть, – не стал спорить инженер. – Но ведь и решётки, и винты – не гарантия того, что проникнуть нельзя. У нас перепады высот используются, и даже герметизация на случай затопления или попадания на территорию фронта горючих жидкостей типа лавы.

От вопроса, откуда может взяться лава, я едва удержался. Понятно же откуда – из очередного бедствия. То, что я вижу впервые, не значит, что люди с таким уже не сталкивались и не придумали, как бороться. Даже стыдно немного за мою нерасторопность и отсутствие необходимых знаний.

«Это мы можем исправить, как только доберёмся до полноценного источника информации. Пока из-за скачивания блоков данных с заражённых нам попадается только крайне фрагментированная информация. Но я, как могу, структурирую появившиеся данные. Сейчас могу выдать примерную структуру войска вторжения».

«Это хорошо, обязательно напомни, но потом. Надо будет передать эти сведения в штаб», – ответил я, стараясь не отвлекаться от разговора с Белковым.

– Есть схемы обслуживания вентиляции и прочего? – спросил я, очертив рукой круг и указывая разом на всё.

– Как не быть. Идите за мной, – проговорил инженер, и вскоре мы оказались в довольно узкой подсобке, где всё было заставлено шкафами, а поверх них, на каждой дверце, стене и любой другой не завешенной инструментом поверхности были приклеены схемы обслуживания оборудования.

– И большой у тебя штат? – спросил я, уважительно оглядев хозяйство.

– Три человека, вашбродие, – с важностью ответил Белков, но тут же загрустил нахмурившись. – Было. Один погиб, второй – в изоляторе.

– В смысле в изоляторе? – напрягся я. – Вы заражённых живьём поймали?

– Да нет на нём паразита! Вчера этот дурень взбрыкнул, заорал, что бежать надо. А куда от нас сбежишь? Выход-то один, на поверхности толпы тварей, – махнул рукой инженер. – Вот и посадили его под замок, чтобы народ не смущал.

– Ясно. А то, что я сюда с той же целью пришёл, тебя не напрягает?

– Ну так. Надо – значит, надо. Что не выйдет ничего – это уже дело другое, – без обиняков ответил мужчина, а затем вздрогнул. Со стороны входа раздались частые выстрелы и крики. Хоть нам и не было видно, что там происходит, но, похоже, частично баррикада обвалилась. – Все наши коммуникации, все проходы специально сделаны, чтобы всякую дрянь не запускать. Ну а раз не зайти, и не выйти, значит.

– Это мы сейчас проверим, – быстро проговорил я, чувствуя, что время поджимает, но чем дольше смотрел на плакаты, тем больше убеждался в его правоте. Судя по схемам, инженерами было предусмотрено всё. Узкие зигзагообразные шахты с отстойниками и вертикально идущими вверх колодцами страховали от всего. От воды, насекомых, змей, попадания ядовитых химикатов и даже лавы.

Понятно, что предусмотреть совсем всё невозможно, и на старуху найдётся проруха. В этот раз попались полуразумные, быстрые, не боящиеся огня и кислоты, с трудом пробиваемые пулями пауки, способные карабкаться по поверхностям с отрицательными углами и при этом передавать информацию о своих перемещениях.

Но у меня всё же оставалась надежда на то, что и мы найдём выход. Во-первых, мы люди, а это куда хуже тараканов. Тараканы просто разбегутся по углам и спрячутся, мы же приспособимся, да ещё и среду под себя переделаем. А во-вторых, не верю, что нигде ничего не осталось. Огромный пласт работы, да чтобы вообще никто не накосячил?

– Сколько нам до поверхности?

– Пятнадцать метров в самой узкой точке, вашбродие, да только бронебетон изнутри взрывать – легче сразу застрелиться. А прямых проходов нет и быть не может. У нас же гарнизон, самая защищённая зона. Один вход – один выход, – не без гордости ответил инженер, но в этот момент от входа вновь раздались выстрелы и крики, так что добавил он куда мрачнее: – Ежли эту атаку отобьём, так до конца сезона продержимся.

– Увы, но тут ты не прав. Мы думали, что крепость захватили паразиты, так что в целом повезло. Но если ты видел тварь, что вашу дверь спилила, понял, что шансов удержаться никаких. Не здесь, без защиты и постоянного сопротивления, – не стал я обнадёживать мужчину. – Если не выберемся в ближайшие несколько часов, скорее всего, все поляжем.

– Ну, значит, придётся пробиваться обратной дорогой, – нахмурившись проговорил Белков. – Простите, ваше благородие, но другого пути нет.

– Может быть, может быть, – кивнул я, продолжая осмотр.

«Я позволила себе составить интерактивный план, на основе представленных схем, и сравнить их с планировкой бункера. Результат – имеются значительные расхождения как в коммуникационных выходах, так и в размерах некоторых воздуховодов», – отрапортовала Сара, выведя трёхмерную модель, и даже отметила несоответствие.

– Смотри, вот эта решётка вентиляции, – сказал я, ткнув в ближайшее от меня отличие. – На схеме она двадцать на двадцать, а по факту существенно шире.

– Так это второй слой, для удобства обслуживания, – отмахнулся инженер. – Мы его как приняли от заводчан, так и ведём.

– Погоди-погоди, что значит от заводчан?

– Так это, вашбродие, мы инженерные системы обслуживаем только во время сезона. Остальным, включая плановые работы, занимаются заводы, что в этом сезоне располагаются. Обычно начинают ночей через десять после окончания сезона и заканчивают ночей за сорок. Так чтобы с запасом не попасть на соседей.

– А схемы каждый раз новые рисуют? – уточнил я.

– Зачем это? Нет, ну, когда что-то совсем новое, тогда – конечно. Но большая часть десятки циклов не меняется, – нервно проговорил мужчина, и я по-новому взглянул на схемы. Есть у людей ещё одна особенность, мы все твари ленивые, и готовы из-за этого полностью довериться компетентности других. А значит, могли и тут. Вряд ли, конечно, всё же условия совсем другие. Но могли. И есть два пути проверить мою теорию.

– Не против, если я воспользуюсь твоими инструментами? – спросил я, достав дрон. – Хочу лопасти подправить.

– Конечно, вашбродие, нужна помощь?

– Нет, спасибо. Хотя погоди… пока я тут вожусь, приведи ко мне того смутьяна, что вы в карцере заперли. Заодно проверите, не заразили ли его.

– Всё сделаю, пять минут, – ответил Белков, и кивнув ушёл из мастерской. А я заблокировал ротор, снял винты и начал их аккуратно править, пытаясь добиться прежней аэродинамической формы. На глаз ничего бы у меня не вышло, но и тут подключилась Сара. Отсканировала два оставшихся целыми винта, построила модель и показала, мне до какого момента подкручивать и распрямлять. Пришлось нагреть, чтобы пластик восстановился, и больших надежд на надёжность конструкции я не возлагал, но сделал из подручных материалов рёбра жёсткости и оставил сохнуть.

– Вот он, вашбродие, народ баламутил, – сказал инженер, втолкнув парня немного старше меня, внутрь подсобки. Что сказать, криво выбритый налысо, с торчащими клочками волос, этот молодой мужчина выглядел затравленным и забитым, хотя физически был не слабее остальных. Вздрагивал при каждом резком звуке, а когда раздалась особенно громкая очередь – вовсе присел.

– Ну, рассказывай, кто такой, чего людей смущал.

– Лёха Зайков, младший инженер, – косясь то на Белкова, то за спину – на вход, где шла битва, ответил парень. – Отбываю на передовой за нарушение режима в цеху. Да ничего там серьёзного не было. Подумаешь, проспал пару раз, а они сразу в жопу мира, в сезон отправили!

– Так, спокойно, – сказал я, подняв руку. – Меня не особенно волнует, за что тебя, как ты говоришь, засунули. Я лично доброволец. Начальник твой, тоже не первый раз в этом месте.

– Семью обеспечивать надо как-то, – чуть смутившись, проговорил Белков. – Вот и кручусь как могу.

– Понимаю, – кивнул я, не сводя взгляда с парня. – Так что, Зайков, расскажи, чего ты требовал у народа бежать, а главное – куда?

– Я сразу говорил, когда в дальние ДОТы враги врываться начали, что нужно отходить из крепости. Оставить её, и дело с концом. Пусть эти зомби тут хоть навсегда поселятся. Сезон закончится, зайдут чистильщики, и всё. За три сезона точно закончат.

– Врёшь, – проговорил я, и парень вздрогнул всем телом. – Лучше по-хорошему рассказывай, как всё было.

– Ну, струсил я. Вот и подумал, что уходить надо…

– Вот опять. Нет, то, что ты струсил, охотно верю. Это вообще нормально – бояться, особенно когда вокруг толпы тварей. Да только они не только в туннели проникли, их и на поверхности миллионы. Ты же об этом знал, и всё равно кричал, что бежать надо.

– Вашбродие, да всякое бывает, – попробовал оправдать парня старший инженер, но, поймав мой взгляд, замолчал.

– Тут бомба в фундаменте, почти двадцать тонн взрывчатки! Если они рванут – мы все погибнем! – решил пойти, с другой стороны, парень.

– Не если, а когда. Собственно, из-за потери связи командование решило ликвидировать угрозу. Мы выторговали немного времени, а потом – кабум. Желательно до этого момента убраться из гарнизона. Так что, либо ты говоришь правду и перестаёшь тратить моё время, либо… честно скажу, по тем туннелям хорошо, если мы четверо выйдем. Про вас говорить не стоит. Вы в процессе все поляжете.

– Не знаю я ничего, – сжав губы, проговорил младший инженер, и отвернулся.

– Опять врёшь, и ведь непонятно зачем, – покачал я головой, допрос мог затянуться, времени в обрез, а потому я решил идти другим путём: – Ну да ладно, у меня для вас дело будет. Надо снять решётки вентиляции, для проверки.

Спорить никто не стал, так что уже через минуту поставили стремянку и начали откручивать все решётки по очереди. Я же внимательно наблюдал за поведением двух специалистов, обслуживающих системы. И если Белков реально крутился, у него работа спорилась и буквально выполнялась сама, то младший то и дело отвлекался, то на громкий звук, то на крики сослуживцев. А главное – оглядывался на одни и те же места.

Можно было спросить в чём дело, или и вовсе полезть туда в первую очередь. Но я решил поступить иначе. Наоборот, начал осмотр с дальних решёток, сверяясь со схемами и планом. И чем ближе я подходил к замеченным выходам вентиляции, тем больше успокаивался парень. Обманул меня, что ли?

«Визуальный осмотр подтверждает целостность системы герметизации. Фильтры и огнеупорные жалюзи в полном порядке», – подтвердила мои выводы Сара, после тщательного осмотра. Так что мне ничего не оставалось, как двинуться дальше. Но не прошло и пяти минут…

– Мне кажется, там что-то стучит, – сказал младший, показав на те самые шахты.

– Нет, нормально там всё, система в порядке, – ответил я, а затем, решив пойти ва-банк добавил: – Можете закручивать решётки, нет там ничего интересного.

– Слушаюсь, вашбродие, – тут же кивнул Белков и буквально отобрал у младшего стремянку, прошептав ему: – Не кликай беду, хуже будет.

– Да куда уж хуже, мы все тут останемся, навеки, – тихо ответил Зайков, смотря только на выход. Среди тварей нашёлся кто-то поумнее, и вместо того, чтобы пытаться протолкнуть застрявшие тела, трупы вытаскивали обратно в туннель. В результате постоянно кто-то пытался пробраться, его расстреливали в упор спешно перезаряжающиеся защитники, а Жанна сидела в кабинете коменданта и что-то колдовала.

– Вы что-то сказали? – громко поинтересовался я.

– Нет-нет, всё в порядке, ваше благородие, – помахал зажатой в руке отвёрткой Белков. – Сейчас всё сделаю.

Я кивнул и пошёл дальше, не подавая вида, что наблюдаю за парочкой. Младший пытался ещё несколько раз одёрнуть старшего, что-то ему говорил, но тот с уверенностью шёл возвращать решётку на место. За стремянку они чуть не подрались, но в этот момент от входа раздался глухой удар, сотрясший стены, и Зайков решился.

– Стойте! Нельзя так! – крикнул парень. – Вы же наше спасение закрываете!

– А ну, объяснись, о чём это ты орёшь тут? – спросила неожиданно появившаяся рядом Жанна, но я отодвинул девушку.

– Говори, – спокойно произнёс я, видя, что парень на грани нервного срыва.

– Я слышал, что тут не все туннели одинаковые. На заводе, от товарища.

– Да ну? Прямо не все одинаковые? Может, даже разные? Ну так я это на схеме видел, ничего нового ты не сказал.

– Нет же! Не в том дело, что разные, – вновь попытался объяснить парень. Глаза его бегали, он явно нервничал и пытался найти выход из ситуации, но простого не видел. – В общем, в смене, где я работал, был парень из бригады ремонтников. Они перестройкой старых укреплений занимаются, туннели, коммуникации, всё такое. И вот он мне говорил, что один из туннелей не успели сделать к сроку.

– И по совершенной случайности он тебе явился во сне, и показал какой именно? – с усмешкой вставила Жанна, после чего парня охватила крупная дрожь. – Явно же врёт, как дышит. Сам он и занимался строительством.

– Госпожа, вы на честных тружеников не наговаривайте. Я сам лично проверял и шахту, и систему герметичности, всё там в полном порядке. Не знаю, зачем этому оболтусу клеветать на себя и парней с завода…

– Я не вру! – не выдержав закричал Зайков. – Ну может, немного… но туннель точно есть! Прямой как стрела, и человек там легко пролезет!

– Да ты что, собака, такое говоришь?! – кинулся на него с кулаками завинженер.

– Спокойно, – успел я перехватить гаечный ключ и отстранить мужчину. – Рассказывай, парень, и, если твои сведения окажутся полезны, я тебя прощу.

– Честно? – прошептал Зайков, на что я лишь кивнул. Парень выдохнул, вытер пот со лба рукавом и продолжил: – Да, моя это бригада была. Делали здесь одну из шахт, в прошлом сезоне её залило дрянью, типа битума, так что очистить не получилось бы при всём желании. Пришлось рыть новую, параллельно, но сроки не рассчитали и защиту поставить не успели. Прораб, когда узнал, пообещал всех наших здесь сгноить. Приказал положить лист металла и засыпать землёй сверху. А меня сюда послал в наказание.

– Что ж ты наделал, паскуда, – пробормотал Белков, хватаясь за сердце и оседая на пол. – Как же так можно… это же на весь цех. На весь завод.

– С этим мы позже разберёмся. И с тем, что не доделали, и с тем, что мастер вместо того, чтобы доложить, решил скрыть факт недоработки, – хищно усмехнулась Жанна. – Чувствую у ордена появится много долгой и кропотливой работы. А потом много добровольцев на передовой.

– Я же лично всё проверял, всё же нормально было, – продолжал причитать Белков, суд по шоку реально не представлявший размер подставы от подчинённого.

– Если дело только в туннеле, то как далеко ты его мог проверить? Пока видел за решёткой системы герметизации? – спросил я, и мужчина коротко кивнул. – Скажи спасибо, что отвечаешь исключительно за системы в гарнизоне. Туннели-то снаружи. А по поводу тебя, парень, в другой ситуации я бы тебя первый к стенке поставил, но сейчас ваша недоработка может спасти множество жизней. Так что посмотрим.

Открутить систему фильтрации и защиты было дело непростое, но в четыре руки справились. Сняли ко всем чертям внешний короб, так чтоб удобнее было добираться до туннеля, и раскурочив то, что нельзя было снять, открыли доступ к покатому подъёму. Не сказать чтобы широкому, но протиснуться можно.

– Погоди проверять, мне надо ещё документы забрать и подарочек оставить, – приказала Жанна, когда я уже готов лезть внутрь.

– Я запущу дрона, проверю, не врёт ли наш подопечный. А после можешь готовить хоть все подарки, что есть в наличии, – быстро ответил я, когда стены сотряслись от очередного удара. Похоже, твари позвали кого-то крайне мощного, и если хоть немного задержаться, живых не останется.

– Ещё чего, главный подарочек – это я. А я здесь оставаться не собираюсь, – усмехнулась инквизитор и ушла. Оставила меня гадать, это намёк такой был, или просто очередной раунд бахвальства?

Не став морочить себе голову, захочет – расскажет сама или сделает ещё один намёк, я запустил дрон в шахту. Леталось не то чтобы хорошо, не то чтобы быстро. Но приклеенный на изоленту фонарь давал достаточно света, чтобы подтвердить: туннель, ровный как стрела, короткий, всего около ста метров, и упирается во врытую металлическую пластину метр на метр.

– Вы крышку глубоко закопали? – коротко спросил я, вернувшись к Зайкову.

– Не очень, полметра максимум.

– Это хорошо, – пробормотал я, спустившись к ожидавшим бойцам. – Значит, проблемы у нас следующие: туннель идёт по бетоно-конструкциям только половину, остальное земля, достаточно вбитая, чтобы не обвалиться от первого удара, но слишком мягкая, чтобы взрывать выход динамитом. А значит, придётся открывать крышку руками, ну или ломом.

– Так навалиться вдвоём-троём, – начал было один из солдат, но его тут же одёрнул стоящий рядом.

– Вы всё верно поняли, туннель узкий, двое если и поместятся рядом, сделать ничего не смогут. А значит, придётся идти в одиночку, с риском, что туннель обвалится, или на поверхности будут ждать враги.

– Они там по-любому будут, – хмыкнув заметил Манулов.

– Это точно. Так что придётся не только самим идти, но и оружие тащить, а как только выберемся на поверхность – отбегать и организовывать круговую оборону, дожидаясь пока выберутся остальные.

– Не люблю узкие пространства, – протянул Иван, когда я посмотрел прямо на него. – Можно не надо?

– Нельзя можно не надо. Или ты так туннелей боишься, что готов встретиться с тварью, что сюда ломится? – с усмешкой спросил я, и Быков, всё поняв, отчаянно замотал головой. – Делимся. Первая группа идёт с оружием, вторая – налегке. Первая будет прикрывать – вторая драпать, что есть мочи в сторону укреплений.

– Я в первой, – тут же ответил Василий.

– А тебя никто и не спрашивает. Ты со мной, а я в первой. Нам, в любом случае, госпожу инквизитора ждать, а она замыкающая, – весело произнёс я. – Первые вылазим, последние уходим.

Гарнизон поделился почти пополам, но потом посчитали оружие, боеприпасы, и осталось для прикрытия меньше четверти. А когда уже определились, упавшая многотонная дверь вдруг сдвинулась, расширяя проход, и в крепость хлынули десятки тварей.

– В круг! Защищать туннель! Быков, Манул, бегом наверх! Остальные за ними! – рявкнул я, отсекая очередью заражённых, несущихся на инквизитора. Жанна едва успела выскочить из комнаты начальника и подбежать к нам. – Ну?! Всё готово?

– Да! У нас будет три минуты, чтобы убраться отсюда.