Лисица и Единорог: Опасливый лес бесплатное чтение

Глава 1. Опушка

К опушке Опасливого (бывшего Доверчивого) леса подошёл зверь, какого тут раньше никто не видел. Зверь шёл издалека. В его светло-серой, с розовым отливом, шерсти застряли сухие травинки и колючки. В пути его застал дождик, ночевать пришлось на сырой земле, и теперь он поглядывал на небо, хотя там не было ни облачка. Зверь нёс на спине большой рюкзак, оставляя чёткий след от подкованных копыт.

Зверь втянул ноздрями воздух, махнул длинным хвостом, его рог налился молочно-белым светом и погас.

– Здесь, – сказал он сам себе и пошел вдоль лесной опушки, что-то высматривая.

Ветер колыхал ветки тополей, листья с шумом вертелись и кружились, показывая солнцу то одну, то другую сторону. Но Единорог на них не отвлекался. Не затем он неделю шел сюда, ночуя в полях и лесах, чтобы теперь встать и таращиться на деревья. Не затем переходил болота и ручьи. Не затем мок под дождем и потел на солнце.

Еще издалека Единорог увидел дом за дряхлым забором. Окно было заколочено, а забор, казалось, стоило тронуть пальцем – и он развалится на кучу досок. Зато гвозди были что надо: длинные, острые, ржавые – такие отпугнут не только вора, но и вездесущего соседа, любителя заглядывать в чужие окна.

Не снимая рюкзака, Единорог потянулся назад и на ощупь достал из его кармана атлас. Полистал, нашел нужный разворот, поднес карту ближе к глазам, зачем-то принюхался к запаху типографской краски. Ошибки быть не могло, это тот самый дом. Наверное, стоило порадоваться, что у него будет крыша над головой, хоть и очень ненадежная, протекающая крыша. Не то чтобы Единорогу нужны были архитектурные изыски после недели в пути, но за всё время ночёвок под открытым небом он не встречал такой концентрации ветхого, шаткого и гнилого в одном месте. На природе всё казалось здоровым и крепким, непоколебимо живым, а тут не дом, а какое-то кладбище.

Единорог осторожно открыл калитку, которая держалась на одной петле, зато скрипела за двоих. Главное – ничего не обвалить и не нарушить, не натворить непоправимого.

Он всё-таки задел рюкзаком калитку и приготовился услышать предсмертный хрип забора, но на этот раз обошлось. Зато от визга входной двери дважды дёрнулись уши.

Дом как дом. Единорог свалил рюкзак на лавку у стены, разогнул спину и внёс в мысленный список покупок подсолнечное масло. В доме была всего одна, зато большая комната. Под стенами валялись обрывки веревки, клочки мятой бумаги и птичьи перья. Было душно и пыльно.

Единорог рванул на себя оконную раму – ручка отвалилась. Зато порадовал вид на соседний дом: кирпичные стены, красная черепица, открытое окно с пестрой занавеской. Никаких тебе падающих заборов, никаких ржавых гвоздей. Единорог повертел оконную ручку так и этак и попытался пристроить на место, но ручка пристраиваться не желала, пришлось оставить ее на подоконнике. Привыкнув за время в пути разговаривать сам с собой, он с расстановкой произнес:

– Вот я и дома, – и, как бы в ответ, его рог замерцал и погас.

Единорог толком не знал, куда его привела карта. Если верить атласу, эта местность называлась Доверчивым лесом, из чего было ясно, что атлас, увы, устарел. Площадь леса – внушительная. Климат – как везде: летом – жара, зимой – снег. Растительность – преимущественно хвойная, вековая. Население, согласно последней переписи, – около 50 особей, не считая бессловесных.

Достаточно ли здесь провизии, карта не сообщала. Единорог пришел издалека, и его припасы почти закончились. Конечно, по пути он объедал ягоды с кустарников и стряхивал фрукты с деревьев, но с хлебом и кашей этот рацион сравниться не мог.

Единорог достал из рюкзака свёрток в пакете и пошёл к соседнему дому, осматривая местность, где ему предстояло жить. Нет ли в заброшенном огороде невыкопанной картошки? Нет ли под деревьями прошлогодних орехов, не завязались ли на ветках первые кислые яблоки? Всё это могло пригодиться. В раздумьях о провизии Единорог подошёл к кирпичному дому и постучался.

«Если они не совсем звери, то хотя бы чаю нальют», – подумал он.

Секунд двадцать было тихо. Наконец Единорог уловил негромкие шаги.

– Кто там? – испуганно спросил тонкий голос за дверью.

– Единорог. Я буду жить в соседнем доме.

– У нас единороги не водятся.

– Я не из вашего леса, а… из-за реки пришёл.

– Зачем? – не то удивленно, не то подозрительно спросил голос. – За рекой, небось, лучше.

Единорогу надоело говорить через дверь:

– За рекой хорошо, но в Доверчивом лесу – говорят! – жители добрые, открытые и отзывчивые.

На голос за дверью подействовало старое, допереименовочное, название леса.

– Да, мы такие, – произнёс голос, и дверь открылась.

За порогом стояла Лисица, весьма упитанная от долгого сидения дома. Она смотрела тревожным взглядом и дергала хвостом, волнуясь из-за непредвиденного визита. В ушах у нее висели серьги-вишенки – должно быть, пластмассовые, но очень похожие на настоящие. Лисица стала сверлить гостя глазами.

– Красивые серьги, – попробовал наладить контакт Единорог.

– Знаю, сама лепила, – ответила Лисица. – А ты, и правда, Единорог. Я уже подумала, что Заяц опять к Первому апреля готовится. Или кто грабить пришел среди бела дня.

– Ограбить тебя мне действительно нужно. Я давно в дороге, и еда у меня кончилась.

– И чем питаются единороги? – спросила Лисица, лениво почёсывая за ухом. И вдруг спохватилась: – Совсем я хватку потеряла! Неудивительно: бизнес простаивает, качество обслуживания падает… Короче, не слушай, а заходи и выбирай.

Лисица встала боком, пропуская Единорога в дом. Потом бросила пару подозрительных взглядов наружу и быстро закрыла дверь.

Гость стал разглядывать обстановку, и обстановка чем дальше, тем больше ему нравилась. Поперек комнаты стоял прилавок, а на дальней стене висело с десяток полок с баночками, бочонками, мешками, коробками и свёртками.

«Если тут каждого покупателя допрашивают, как меня, – подумал Единорог, – то немудрено, что торговля не идёт».

Единорог подошел ближе и, заглядевшись на полки с товаром, чуть не оперся о прилавок, но вовремя заметил, какой на нем слой пыли. Ее не было разве что под приходно-расходной книгой, которая за годы лежания без дела успела пожелтеть на развороте.

Пока Единорог выбирал печенья посвежее и крупу без плесени, Лисица достала из выдвижного ящика карандаш и пакет.

Единорог стал перечислять, что ему было нужно, путаясь в товарах и сомневаясь в количестве, внезапно возвращаясь к началу, чтобы всё переиграть, – не заказ, а сплошные мысли вслух. Лисица отвернулась к полкам и, казалось, не слушала, что он бормочет. А посередине фразы: «И, наверное, пару коробков спичек, или лучше блок?» – и вовсе удалилась в соседнюю комнату за очками.

«Когда же здесь что-то покупали?» – Единорог заглянул в журнал, который лежал вверх тормашками, и попытался прочесть последнюю строчку. Запись гласила, что Лисица продала не то две сушки, не то две сумки – было не разобрать. Дата выцвела, и «4 …бря» еще угадывалось, но рассмотреть год не было никакой возможности.

– А какие у вас ходят деньги? – спросил Единорог, когда хозяйка соизволила вернуться.

– Разные. Но больше натуральный обмен – так интереснее. Что у тебя в пакете? – сразу сообразила она. – Посмотрим, обсудим, столкуемся.

Единорог положил было пакет со свёртком на пыльный прилавок, но Лисица его остановила:

– Покури пока, – она махнула лапой на входную дверь. – А я наведу лоск.

Как только за Единорогом стукнула дверь, Лисица сдула слой пыли с приходно-расходной книги и протерла разворот сухой тряпкой, которая, как всегда, нашлась на полочке под прилавком. Казалось, лапы сами потянулись в нужное место и нашарили знакомый лоскуток. Лисица улыбнулась: сколько бы лет ни прошло со времён последнего покупателя, лапы помнили, где что искать, а тряпка была на месте.

Лисица взглянула на дату последней покупки и решила вести записи с новой страницы. Вспомнила сырой осенний день, когда в магазин заходил Ёжик. Взял всего две сушки, а наследил так, что пришлось полчаса убирать. Лисица вышла в кухню и намочила тряпку в тазу, где откисала мелкая постирушка. Через полминуты пыли на прилавке не было.

Тем временем Единорог со свертком под мышкой постоял на крыльце, посмеялся над предложением покурить и отправился прогулочным шагом вокруг лисьего дома, стараясь не вытоптать ничего ценного: мало ли, вдруг в этих краях лютик – не сорняк, а декоративное растение? Свернув за угол, поглядел на свое неказистое жилище. Деревянные стены, покосившаяся крыша, жуткий забор, всего одно окно – немудрено, что прежние жильцы съехали. Единорог, конечно, не собирался жить здесь вечно, но всё равно немного огорчился. Вот у Лисицы даже в комнате с прилавком было окошко, а чего стоили кирпичные стены! Как она заработала на такой дворец?

«Не нахитрит ли она мне? – думал Единорог. – Это не просто лисица, а работник торговли. С ней нужно быть осторожным».

Когда Единорог вернулся к прилавку, Лисица уже записала его заказ по памяти, заткнула карандаш за ухо и суетилась, отмеривая и взвешивая товар. Рыжий хвост рассекал воздух, летал вправо и влево, едва не сметая с нижних ярусов банки и мелкие свертки. Пластмассовые вишни постукивали друг о друга, как костяшки на счётах.

«Неужели она всё запомнила? – удивился Единорог. – Неужели она вообще слушала?»

Устроившись за прилавком, он стал развязывать узел на пакете со свёртком. Получалось не очень быстро: Единорог постоянно дергался в сторону полок, когда рыжая молния мелькала возле сыпучего товара и стеклянной посуды. Но Лисица демонстрировала чудеса точности: ничего не разбила и даже положила хозяйственное мыло подальше от хлеба и круп. У Единорога отлегло от сердца, когда танец хвоста кончился. Встав на цыпочки, Лисица, как заправская баскетболистка, забросила в пакет блок спичек. Теперь из-за мешка с покупками были видны только верхушки ушей с серьгами-вишенками.

– Ну, что там у тебя? – сказала Лисица, отставив пакет в сторону и воззрившись на содержимое свёртка.

– Редкий травяной сбор.

Лисица присмотрелась к тёмно-зеленым, покореженным в процессе сушки листочкам. Трава как трава, на вид ничего особенного. У нее в похожем сборе позапрошлой зимой завелась моль – на днях пришлось всё выбросить.

– Заваривать по одной чайной ложке на большой чайник, – Единорог показал нужный объем чайника, примерно со свою голову. – Повышает то, чего не хватает в организме.

– Интересно, – Лисица наклонила морду и принюхалась к листьям. Пахло недурно, сладенько. – Мне много чего не хватает. Никогда не видела такого чаю и уж точно не пробовала. Сейчас заварим и оценим.

– Пить по стакану в день, не больше. Стандартная доза.

– Разберёмся.

«Контакт налаживается», – подумал Единорог, начиная мечтать о чашке и блюдце с вареньем в комнате с пестрыми занавесками.

Но Лисица сказала:

– Зайди через полчаса. А лучше через час.

Делать нечего – вместо угощения Единорогу предстояло таскать воду из колодца, мести свой старый новый дом и воевать с окном, не открывшимся с первой попытки. Обогнув Лисицын коттедж с другой стороны, он натрусил зелёных продолговатых плодов у неё в саду, больше похожих на огурцы, чем на фрукты, дома допил воду из походной фляги и наполнил из местного колодца. Водой остался доволен: холодная, чистая, не «мыльная».

Через час он снова отправился к Лисице, по дороге вспоминая ее беспокойный хвост.

«Надо же, какая ловкость, – быть в миллиметре от катастрофы и ничего не разбить!» – восхищался Единорог. А потом подумал, что спектакль с хвостом – всего лишь отвлекающий манёвр. Кто не схватится за сердце, видя, что с полок вот-вот посыплются коробки, ступки и бутылки? А кто сможет уследить за лапами Лисицы, когда всё внимание занимает ее пушистый хвост?

Единорог наморщил лоб и стал вспоминать, сколько товара отмеряла продавщица и что именно паковала в свёртки. Увы! Память застилал хвост: он раскачивался, как маятник, вводил в транс, внушал, что с секунды на секунду раздастся «бабах!», «дзынь!» или «тыдыщ!»

«Эта Лисица – профи по части гипноза», – подумал Единорог и насторожился.

– Твой сбор – просто золото, – с порога объявила Лисица. – Я отобрала полстакана – вот моя цена.

На прилавке стоял стакан, до половины заполненный знакомой Единорогу травой.

– Так что забирай свои продукты, и до следующего раза. Заходи обязательно. По-соседски.

Единорог подумал, что, как только разберёт покупки, сразу станет ясно, что он забыл купить. Тут-то приглашение и пригодится.

– Буду рада тебя видеть. Через недельку. Или через месяц, – сказала Лисица и, выпроводив посетителя, щёлкнула засовом, как будто пора было запираться на ночь.

Единорог удивлённо взглянул на небо. Солнце пекло в самую макушку. Поудобнее перехватив громоздкий пакет с покупками, Единорог зашагал домой.

Глава 2. Незваная гостья

Перед рассветом Единорогу стало сниться, что вокруг морды летает большая лиловая бабочка и зовёт:

– Единоро-о-ог, Единорожик…

Он повернулся на бок, но бабочка никуда не делась. С ее крыльев в ноздри посыпалась мелкая пыльца. Единорог попытался отогнать назойливое насекомое, но бабочка не исчезала.

«Фу, напасть», – подумал он сквозь сон, чихнул и проснулся.

Перед мордой Единорога раскачивался кончик лисьего хвоста, а сама Лисица сидела на табуретке и вертела в лапах яблоко, сорванное по дороге.

– Вставай, сосед, вставай, дружище, пора пить чай и грызть яблоки, – и Лисица встала с табуретки, незаметно отряхнув с хвоста Единорогов чих. – Пойдем.

Единорог бросил взгляд в окно, за которым было слишком серо для рассвета:

– В такую рань! Куда?

Накануне он полдня таскал воду из колодца, оттирал грязь и отмывал посуду, оставшуюся от прошлых жильцов: миску, ложку, чашку, возился с окном и учился пользоваться местной печкой. А наевшись пригоревшей гречневой каши с мёдом и грибами, заснул без задних ног на деревянной лавке, даже не попытавшись найти постель получше. После долгой дороги с ночевками где придется и ударного трудового новоселья он собирался проспать суток двое. Хотя, возможно, подъем был неплохой идеей: после сна на твердом спину ломило уже сейчас.

– Чайник закипел. Угощу тебя своим чаем, а то твой быстро кончился, – сказала Лисица.

– Как кончился? – Единорог резко сел, и с него слетели остатки сна. – Его должно было хватить недели на три. Ты что, весь выпила?

– А тебе-то что? Жалко? Ну, почифирила девушка вечером. Мой чай: хочу – пью, хочу – ковёр чищу.

– Чай мне по барабану, мне тебя жалко. Сердце в ушах не стучит?

– Нет, – мотнула головой Лисица и на всякий случай скосила глаза к ушам. В них ничего не стучало, а только покачивались серьги-вишенки.

– Живот не сводит?

– Нет.

– Судорог в лапах нет?

– Не-е-ет, – осторожно ответила Лисица. От настойчивых расспросов ей стало казаться, что и в ушах вроде бы постукивает, и в животе как будто урчит, и лапы слегка сводит.

– Повезло, – вынес вердикт Единорог и уже мягче добавил: – Этот сбор очень крепкий, лекарственный, и пить его помногу нельзя. Один стакан в день, я же говорил!

– А рассказать про судороги ты, конечно, не догадался, – сердито сказала Лисица, на самом деле радуясь, что с ней всё в порядке, несмотря на принятую перед сном лошадиную дозу бог знает чего, зато очень вкусного. – Ну, всё, пропал мой рыжий мех, помираю, звери добрые!

Она картинно закатила глаза, прижала лапу ко лбу, выгнула дугой спину и повалилась на лавку.

– Угробил меня нехристь рогаты-ы-ый! – выла Лисица.

«Нехристь рогатый» усмехнулся. Актриса подбавила красок в образ умирающей:

– Я завещаю свой магазин бедным, библиотеку – неграмотным, а винный погреб – непьющим! Прощай, хвост! Ты всегда был мне верным другом, хотя у нас и были мелкие бытовые разногласия.

Лисица замолотила хвостом по лавке, что должно было означать последние судороги, закрыла глаза и высунула набок язык. Спектакль кончился.

Единорог похлопал:

– В самодеятельности участвуешь?

Лисица приоткрыла один глаз:

– А?

– Театр у вас в лесу есть? – уточнил Единорог. – Или какая-нибудь сцена, с которой можно выставить себя идиотом перед всем лесом, с песнями и плясками?

– А зачем обязательно сцена? – обиделась Лисица за свои любимые песни и пляски. – Некоторые и без сцены, и без песен справляются.

– То есть театра нет?

– Да есть, всё у нас есть, – сказала Лисица, – просто никто туда не ходит: ни зрители, ни артисты. Искусство поросло травой. Могу тебе показать развалины нашего Колизея. Душераздирающее зрелище. Если не помру, конечно. Что за яд ты подложил мне в чай, м-м-м? Говори! Почему от него должны были начаться судороги и прочее?

– Никакой это не яд. Это сбор для малообщительных.

– Это ты на меня намекаешь? – нахмурилась Лисица.

– Видишь ли, мне вчера показалось, что ты неохотно идешь на контакт…

– И ты подсунул мне траву для словесного поноса!

– Ты используешь ненаучную терминологию.

– А я его ещё домой хотела пригласить, чаем напоить. С вареньем! – Лисица подняла указательный палец, чтобы Единорог сильнее прочувствовал, что он потерял.

– Ладно, – сказал он, отодвигаясь к краю лавки, где стоял неразобранный рюкзак, – я чудище дикое, так что придется тебе угощать вареньем кого-то другого. А я пока вещи разложу.

– Да кого другого? – вздохнула Лисица. – Видел у меня в магазине приходно-расходную книгу?

Единорог кивнул.

– Видел, в каком году ко мне в последний раз приходили?

– В прошлом? – спросил наугад Единорог.

Лисица рассмеялась недобрым смехом.

– А знаешь почему? Потому что у нас никто дальше своей калитки не выходит. А если придешь в гости впотьмах, тебя на порог не пустят. Только засов сильнее задвинут и скажут убираться.

– А вдруг кому-то срочно нужна помощь?

– Ночью? – удивилась Лисица.

– Да.

– Какая же помощь ночью? С вечера все звери по домам сидят, а дома и стены помогают. Нечего шляться по лесу в потёмках – вот помощь и не будет нужна.

– А как же ночные животные? Те, которые днем спят, а просыпаются после заката?

– Есть и такие. Они, как стемнеет, запираются и сидят у окон, опасность высматривают.

– И что, часто видят опасность? – стараясь скрыть иронию, спросил Единорог.

– Бывает. Думаешь, вокруг мало событий? То тень мелькнет, то ветка хрустнет – вот ночь и прошла. Наш лес не всегда был Опасливым. Раньше он назывался Доверчивым.

Единорог кивнул.

– Но от этого были одни неприятности. К нам так и лезли разные проходимцы: то из Тёмного, – Лисица дёрнула головой влево, – то из Дремучего, – махнула лапой вперёд. – Так он скоро станет Параноидальным, а всё из-за общего фона. Да, атмосфера у нас теперь неконтактная.

Единорог не мог понять, считает ли Лисица своих соседей виновниками или жертвами ситуации.

– Ладно, отравитель, пойдем чай пить, я не сержусь.

Глава 3. Чай

Дома у Лисицы было уютно и прохладно. Оказалось, что из комнаты с прилавком боковой ход вел в кухню и еще одна дверь – в неизвестное помещение, куда, впрочем, Единорога не приглашали.

Лисица махнула гостю на стул, оставив себе место на сундуке, таком длинном и широком, что на нём вполне можно было устроиться спать. Судя по мятому красному покрывалу и подушке в горошек, которая лежала под стенкой, хозяйка так и делала.

На кухне у Лисицы шкафчики с посудой и припасами начинались высоко, на уровне глаз. Единорог стал считать, сколько коробочек с чаем выстроилось на полках, – двадцать семь – а хозяйка тем временем заметалась туда-сюда, как вчера за прилавком. Кажется, в быту она была не такой ловкой, как в магазине, а может, просто места в кухне было меньше из-за плиты, стола и тумбочек с выдвижными ящиками – особенно не разбежишься. Пока Лисица готовила чай и доставала варенье, она подмела хвостом все стены и столешницы, к счастью абсолютно пустые. Если бы ей под горячий хвост попались чашки, ложки или даже кастрюли, звону было бы на всю кухню.

Наконец чай был готов, а малиновое варенье разлито по пиалкам.

– Так что у вас тут происходит? – спросил Единорог, когда Лисица уселась на сундук.

– Ничего. Буквально. Тишь да гладь, никого не видать. Всю коммерцию мне угробили.

– Кто?

– Наши лесные. Совсем с ума посходили, домоседы блинские. У нас в лесу атмосфера необычная из-за этого… не помню какого… фона.

– Радиационного? – подсказал Единорог.

– Все вы одинаковые, – рассердилась Лисица. – Стоит животному заговорить, так у вас сразу и радиация, и тревога, и «всё пропало», а лес надо обнести забором и закатать в бетон.

– Да я не…

– Да и я не о том. Просто обстановка у нас нелюдимая, народ застенчивый, робкий, а то и трусоватый – и всё из-за фона. Причем непонятно, откуда он берется: может, он, как снег, спускается с неба, а может, как туман, поднимается с земли. Некоторые верят, что кто-то поселился в чаще и пытается нас заколдовать. Наводит чары нерешительности, чтобы все сидели по домам, а потом нас легче было перехватать поодиночке и съесть. Но это, конечно, ерунда.

Единорог навострил уши. Лисица окунула ложку в варенье, подняла над пиалкой и стала наблюдать, как темно-красная струйка вливается в озеро сиропа.

– Раньше всё было по-другому: дни рождения, пикники, концерты. Театр, раз уж ты спросил. Угадай, кстати, кто у нас в главных ролях? – спросила Лисица и повернулась в профиль.

– Надо же, – оторвавшись от малины, вставил Единорог.

– Да-да. Но потом фон стал усиливаться – тут самых необщительных и накрыло. Ёжик перестал заходить даже по делу, Медведица как впала в спячку, так и спит сто лет подряд, про Сову вообще ничего не слышно. А ей досталось больше всех, потому что она, – Лисица понизила голос и закончила скороговоркой, – живёт в чаще.

Единорог поднял голову от варенья.

– Почти в самом центре, – так же быстро произнесла Лисица и чиркнула пальцем возле шеи.

Единорог пожал плечами.

– У нас тут – как бы тебе объяснить?

Лисица стала обследовать кухню, начиная с дальних углов, как будто стягивала взглядом невод. Неудивительно, что чайник с красными горошками, который стоял под носом, попался ей на глаза в последнюю очередь.

Чайник был сразу отправлен на плиту, а на столе осталась теплая деревянная подставка – отшлифованный пенек высотой в полсантиметра.

– Вот смотри, допустим, этот пенёк – наш лес, а годовые кольца – это уровни страха.

Лисица зашагала двумя пальцами по столу, как будто эта фигурка была беспечным туристом.

– Я захожу на опушку, – и черные лисьи пальцы забрались на пенек с краю. – Тут всё нормально, никаких отклонений.

«Ага, никаких, – думал Единорог. – А что в магазин пускают по результатам собеседования – это, конечно, нормально».

– Но чем дальше в лес, тем сильнее страх, – продолжала Лисица, шагая по годовым кольцам и приближаясь к центру подставки. – Вот здесь уже становится не по себе, идёшь дальше – начинает пробирать дрожь, а возле чащ-щ-щи, – при этих словах лисьи пальцы подошли к последнему кругу, – думаешь: «Мама моя лисица! Надо скорей бежать домой, пока жива!»

– Что же такого страшного в вашем лесу? Волки рыщут или в болото можно провалиться?

– Волк у нас есть, один, не сказать чтобы трус, но зверь пуганый. А в болото – нет, нужно быть совсем ку-ку, чтоб его не заметить.

– Так в чем же угроза? – спросил Единорог.

– Нет, нет угроз! В том-то и дело. В том-то и жуть. С реальной угрозой можно справиться, а что прикажешь делать с беспричинным ужасом, от которого шерсть встаёт дыбом? Куда бежать, к кому стучаться? Зацепишься хвостом за ветку – а кажется, что тебя уже схватили и куда-то волокут.

– Закалять характер не пробовала?

– Ходить по страшным местам и делать вид, что не боюсь? Пробовала.

– И как?

– До Совы не дошла, – расстроилась Лисица.

– А она к тебе заходит?

– Нет. – Лисица нахмурилась. – Боится, наверное. А ведь мы были ух! – ходили с ней на охоту за реку: я бегу, она летит – команда! Ты знаешь, как она ловила мышей? Знаешь?

Единорог покачал головой.

– Она заходила вот так, – Лисица развела лапы в стороны и изобразила полёт, зажмурившись от удовольствия, – а потом бац! – и готово. Не знаю, жива ли она. Может, с ума сошла от страха.

Лисица влезла с ногами на сундук, выпрямилась и потянулась к верхней полке. Хвост не угрожал смести посуду со стола, а висел безжизненным куском меха, как неродной. Лисица достала с полки бутылку с прозрачной жидкостью, вынула зубами пробку и отхлебнула из горлышка.

– Лекарство от стресса, – пояснила она. – Живая вода и сыворотка правды в одном флаконе. Будешь?

Единорог помотал головой:

– Я с утра живую воду не пью. Мне еще рюкзак разбирать.

Лисица сделала второй глоток.

– И не хочу показаться невежливым, но ты закусывай.

– А я закусываю, – Лисица отхлебнула варенья прямо из пиалки, откинулась назад и облизнулась.

– Сладкое вряд ли подойдет. Где у тебя хлеб? – Единорог осмотрелся по сторонам, но ничего похожего на хлебницу не заметил.

Лисица съехала по стенке, отчего шерсть на затылке забавно взъерошилась.

– В сундуке, – похлопала Лисица рядом с собой по красному коврику. Она тихо засмеялась, икнула и, приподняв голову, сделала еще глоток живой воды.

– Принесу что-нибудь из магазина.

Единорог стал выбираться из-за стола.

– Сидеть! – внезапно рявкнула Лисица, и Единорог сел. – Так-то. Это я здесь хозяйка. Видишь ли, Единорог, вот я тебя уважаю. Нет, ты пойми, я тебя очень уважаю, но, в сущности, ты же конь.

Единорог поморщился.

– Да, с пафосной антенной на башке, но всё равно конь, – вела дальше Лисица. – А Сова… Ей не нужны волшебные прибамбасы, все эти рога, подковы железные… Ты понимаешь, Сова она и есть Сова.

– Кому-то явно хватит.

Единорог попробовал забрать у Лисицы бутылку, но мёртвая хватка неспроста была ее любимым охотничьим приёмом: когти заскребли по стеклу, но лап она не разжала.

Единорог всё же вышел в комнату с прилавком и стал шарить на полках. Пока он заглядывал в коробки и отодвигал банки, Лисица смотрела в стык стены и потолка и видела в седых шиньонах паутины что-то своё, важное, невидимое ни для кого другого. Эврика! Среди мешков с отсыревшей крупой и неколотыми орехами наконец обнаружилось то, что Единорог приметил еще вчера, – свёрток с черствым овсяным печеньем.

– Держи.

Лисица дернулась от неожиданности. Прервав размышления о паутине жизни, она взяла печеньку и стала ее исследовать, как будто никогда ничего занимательнее не видела.

– Держи, – снова сказал Единорог. Лисица поставила бутылку на сундук и с осторожным интересом приняла вторую печеньку другой лапой. Сравнила их размеры, по очереди понюхала, задумалась.

– Жуй, – сказал Единорог и, пока Лисица решала, какую из двух печенек укусить, ловко забрал у нее из-под локтя недопитую живую воду и отправил на верхнюю полку. Сейчас Лисица до нее ни за что бы не дотянулась.

– Утром я за тобой зайду, и мы пойдем к Сове.

Лисица кивнула. Впрочем, ее туманный взгляд не сулил понимания. Она надкусила левую печеньку и стала безучастно жевать. Вряд ли Лисица могла проявить к еде меньший интерес, даже если бы Единорог подсунул ей кусок фанеры. Печенье точь-в-точь напоминало реквизит из одной душещипательной постановки, который Лисица однажды грызнула с голодухи. Чуть без зубов не осталась, но как-то дотянула до антракта. Тогда, как и сейчас, из ее правого глаза катилась слеза, прокладывая дорожку на шерсти. Зрители были тронуты. Лисица надкусила второе печенье.

– Не плачь, – сказал Единорог. – Мы обязательно ее найдём, обещаю.

По лисьей морде покатилась вторая слеза.

– Я неудачница. Я допилась до состояния чучела. И кто у меня купит такое черствое печенье-е-е?

Единорог погладил её по голове. Не выпуская надкусанные трофеи, Лисица свесила лапы с сундука и, зевая, сказала: «Одеялко». Единорог решил было, что ослышался, но запрос повторился громче и протяжнее. В третьей комнате, оказавшейся спальней, нашлось одеяло в мелкую мышку.

Дожидаясь, пока Лисица уснёт, Единорог сполоснул чашки и пиалки в тазу. За звоном посуды не было слышно, как стукнулось об пол каменное печенье. Со вторым ударом лисья душа покинула жаркую кухню и перенеслась туда, где Сова раздавала стаканы с чаем и пела веселые песни. И Лисица жалостливо подвывала ей во сне.

Глава 4. В поисках эликсира

Лисица проспала до утра, а могла бы и до обеда, но, когда стало светать, ее разбудил жуткий, дикий, невыносимый грохот. Казалось, что бьют в барабан и медный таз одновременно, причем прямо у неё над головой. А может, и внутри головы, если, конечно, так бывает.

Лисица застонала и приоткрыла одно веко. Первый солнечный луч почему-то решил посветить ей на нос – зря! Сегодня ей это не понравилось.

Грохот повторился.

«Да кто это такой добрый?» – подумала Лисица.

– Доброе утро! – послышался знакомый голос.

В сторону голоса тут же полетела зеленая подушка в горошек, но Единорог легко поймал ее на лету.

– Идём к Сове? – вкрадчиво спросил он.

– Не ори ты так, – скривилась Лисица и накрылась одеялом в мелкую мышку.

– Ладно, внесем коррективы в наши планы. У кого из соседей есть капустный эликсир?

Через полминуты Лисица выдавила:

– У Ёжика.

– Значит, заходим к Ёжику, а потом к Сове.

– Давай, ты сам сходишь, а я пока тут полежу? – поступило предложение из-под одеяла.

– Боюсь, без тебя не получится. Ты говорила, что соседи не открывают незнакомцам, так?

– Они и своим-то не открывают, – пробурчало одеяло. – Лучше не ходить и не пробовать.

– Не согласен. Пробовать – надо. И мне нужен проводник. Странный у вас лес: вчера полдня его исследовал, но ни одного дома не нашёл.

Лисица не реагировала. Единорог стал стаскивать с нее одеяло. Лисица упиралась до последнего, а потерпев поражение, перевернулась на бок, уткнулась носом в стенку и закрыла лапами уши.

– Я думаю, нам всё-таки откроют, – сказал Единорог.

В ответ лисий затылок зашевелился из стороны в сторону.

– Да на тебя взглянуть – и оттает любое сердце. Морда перекошена, шерсть свалялась, глаза краснючие, одной серёжки нет. Стопроцентное сочувствие гарантировано.

– Ты издеваешься, рогатый, – Лисица повернула к Единорогу морду, действительно слегка перекошенную.

– И она снова с нами! – радостно сообщил Единорог неизвестно кому. – Аплодисменты!

– Не надо аплодисментов, – быстро произнесла Лисица, опасаясь снова услышать ушераздирающий грохот над головой. – Так уж и быть, побредем.

– Вы, примадонна, сегодня скромны как никогда. Так уж и быть, оваций не будет.

Лисица закатила глаза и тут же скривилась от боли.

Через полчаса они топали по лесной тропинке к дому Ёжика. Единорог запоминал дорогу и высматривал съедобные на вид ягоды на кустах. Лисица досыпала на ходу, прячась от дневного света за черными стеклами очков. После умывания ей стало получше, в углу под стенкой нашлась вторая сережка, и теперь обе пары вишенок симметрично свисали из ушей. Лисицу слегка пошатывало, но опираться на локоть Единорога она отказалась, заявив, что справится сама.

В траве жужжали пчелы, у которых давно начался рабочий день. Муравьи бегали строем и что-то перетаскивали. В утреннем мире был порядок.

Лисице не хотелось разговаривать, а Единорог не настаивал, хотя ему интересно было бы узнать, как называются кусты с темно-синими ягодами, мимо которых они проходили. И те другие, с листьями, похожими на птичьи следы. Так и шли молча, под приятный шорох травы, подставляя шерсть прохладному ветерку.

«На обратном пути так хорошо уже не будет», – думала Лисица.

Впереди показался дом за высоким, с точки зрения Ёжика, забором, – гостям по пояс.

Не сбавляя ходу, Лисица зажала лапами уши и крикнула:

– Ёжи-ик! Ёжи-ик! Это Лисица! Мне очень нужен капустный эликсир. Полундра! Помоги, пожалуйста.

Лисица подождала, поколотила лапами по доскам, но дверь так и не открылась, только за занавесками кто-то прошел взад-вперед.

– Я же говорила, толку не будет, – вздохнула она. – Ну-ка, подсади.

Опершись на плечо Единорога, Лисица переступила через забор.

– А хозяин не обидится, что мы вторгаемся к нему во двор? Частная собственность всё-таки.

– Ой, я тебя умоляю, какая может быть частная собственность, когда у него забор – как перелаз!

– Забор – это всегда забор, – не согласился Единорог. – Он отмечает границу.

– Граница на замке, – съязвила Лисица, продолжая путь к дому по давно нестриженой траве. – Ты идешь или как?

Единорог поколебался, а потом перемахнул через препятствие и быстро нагнал напарницу.

– Только чтобы не оставлять тебя одну.

– Ну конечно, – сказала Лисица и вернулась к критике. – Главное – дом он построил ого-го, почти как мой, а на нормальный забор духу не хватило.

– У тебя вообще нет забора.

– А мне зачем? Я никого не боюсь.

Единорог подумал, не его ли чай подвигнул Лисицу на бунт против забора. Но нет, похоже, она и раньше не уважала чужих границ.

– Достало притворяться, что я не могу перешагнуть через это недоразумение: милостиво соизвольте открыть калитку, а то стены вокруг вашей крепости доходят мне до самого пупа!

Гости поднялись на крыльцо.

– Ёжик, – устало сказала Лисица и, подумав, стукнула в дверь, – ты или впускай нас по первому стуку, или ставь ограду повыше, с колючей проволокой – и уже тогда на всех плюй.

Лисица вытерла лапой взмокшую шерсть на лбу, сняла очки, стала грызть дужку. В доме началась возня, и дверь открылась на ширину ежиного носа.

– Лисица? – пропищал голос в щёлочку.

– Нет, блин, святая инквизиция!

– Какой сюрприз…

– Да, был двадцать минут назад, когда мы колотили по забору. Открывай давай. Будем чай пить, – Лисица мотнула головой назад и вправо, и ее немного качнуло, – с Единорогом знакомиться.

– А я смотрю – какой-то секретный агент околачивается, – залепетал Ёжик, снимая дверную цепочку. – В черных очках. И с ним напарник в металле.

– В каком ещё металле? – зевнула Лисица. – Совсем у тебя, Ёжик, фантазия разбушевалась.

– Да вот же, на цепи, – и Ёжик ткнул пальцем в подкову в натуральную величину, которая висела на шее у Единорога.

– И правда, какая интересная цацка, как я ее не заметила?

– Это не цацка, – объяснил Единорог. – Это запаска. На случай, если подкову потеряю.

– Заходите, звери добрые.

– Подожди, Ёжик, мы к тебе по делу, – вдруг посерьезнела Лисица. Понизив голос, она спросила: – У тебя капустный эликсир есть? Если нету, заходить не будем.

– Это, в смысле, рассол? – догадался Ёжик. – Хоть залейся.

– Всё вы, обыватели, готовы опошлить, – вздохнула Лисица, заходя в дом. – «Рассол», «рассол». А как красиво звучало – «капустный эликсир», волшебное снадобье.

Гости прошли на кухню.

– Так что, – наивным голосом спросил Ёжик, – если он не эликсир, ты пить не будешь?

– Ну да, как же! Не для того мы жили и боролись с гравитацией, чтобы отступать перед трудностями. Я сажусь и предвкушаю.

Лисица плюхнулась в полукресло у окна. Ёжик взял кувшин и вышел из кухни.

– И ты садись, гостем будешь, – пригласила Лисица.

Единорог сел на стул напротив и выглянул в окно. На горизонте виднелся домик под зеленой крышей, а больше ничего нельзя было разглядеть.

– А там кто живет? – Единорог указал рогом вдаль.

– Крокодил. Не спрашивай.

Единорог удивился, но расспрашивать не стал.

Лисица стала разглядывать Ёжикову кухню. С прошлого раза что-то изменилось, но она никак не могла понять что. А потом до нее дошло.

Возле умывальника на крючках висело пять полотенец. Над плитой – десяток прихваток. Что-то вроде узкой занавесочки во всю боковую стену, а под ней – вышитая картина «Утро в сосновом лесу», только вместо медведей – ёжики. Скатерти на всех горизонтальных поверхностях. Четыре коврика разной степени пестроты, лежащие внахлёст, и половичок поверх половичка возле порога. Чехлы на стульях. На чехлах – салфеточки: вышитые, выбитые, вязаные, плетёные. Лисица подняла лапы с подлокотников – так и есть: под каждой оказалось по декоративной салфетке. Обернулась назад – на спинке полукресла ещё одна. Приподнялась и заглянула под себя – четвертая салфетка, да еще и на вышитой подушечке!

«Окружили», – подумала Лисица, и ей стало не по себе. Но долго подсчитывать мурашек на коже не пришлось – вернулся Ёжик с кувшином мутной жидкости. Лисица и хотела бы сглотнуть, но во рту и в горле была пустыня. Язык как из свалявшейся ваты, сухой и бесполезный, прирос к щеке.

Ёжик поставил кувшин на боковой стол, открыл правую дверцу буфета и достал скатерть, еще белее той, что уже лежала на столе, и три кружевных подставки под стаканы.

Единорог привстал, чтобы помочь хозяину.

«Ну и зачем это?» – думала Лисица. Сейчас бы окунуть морду в кувшин и вылакать до дна всё содержимое, как бы оно ни называлось. Вслед за языком казалось, что и мозг усыхал и скукоживался. А Ёжик всё доставал салфетки, а Единорог всё стелил и поправлял скатерть, а Ёжик всё доставал салфетки…

– Лисица, эй, Лисица! – послышалось из тумана. – Она спит или ей плохо?

– Я шплю, и мне хорошо, – сказала Лисица, еле ворочая присохшим к щеке языком.

На столе уже был сервирован капустный эликсир – совершенно точно эликсир! Никто бы не налил рассол в высокие стаканы с золотым узором и не поставил на праздничные салфетки с желудями. И соломинок к нему не подал бы.

– За встречу!

Лисица опрокинула стакан залпом (эликсир эликсиром, но великая сушь диктует свои условия) и налила еще. Ёжик и Единорог потихоньку цедили напиток, помешивая его соломинками.

– Что это вы там размешиваете – витамины? – спросила Лисица и отхлебнула еще полстакана. – Ёжик, ты гений, зелье идеальное.

Единорог приподнял стакан в знак солидарности.

Ёжик улыбнулся:

– На здоровье.

– Я смотрю, – Лисица сделала круговой жест, – ты времени зря не теряешь. Но куда делась твоя клиентура?

Ёжик вздохнул.

Лисица кивнула на «Утро в сосновом лесу»:

– Месяца два работы?

– Три с половиной, – сказал Ёжик.

Единорог встал и подошел к картине. Сперва он подумал, что это фотообои, но вблизи ёжики оказались вышитыми.

– С ума сойти, – сказал Единорог и вспомнил отпавшую от кармана рюкзака и так и не пришитую пуговицу. Карман из-за этого стал бесполезным, пришлось всё из него вынуть и переложить.

– Вот именно, с ума сойти, – подхватила Лисица. – Так нельзя, у тебя кризис перепроизводства. Салфетки есть, а девать их некуда. Твоё отчаяние лезет наружу.

– Лисица! – строго сказал Единорог. Но та замахала на него лапой и выпила еще эликсира.

– Что за бред? Какое отчаяние? – возмутился Ёжик.

– Вот это, – Лисица обвела кухню круговым жестом. – Если так будет продолжаться, твой дом треснет по швам. Тут на каждом стуле ткани наверчено больше, чем на манекенах в городе. Зачем? Нужно чувствовать меру.

– У Лисицы та же проблема, – вставил Единорог.

– Вот-вот, – сказал Ёжик, и Лисица сверкнула глазами на обоих.

– Я имею в виду – с клиентурой, – исправился Единорог. – В магазин никто не ходит.

– Кстати, Ёжик, риторический вопрос. Знаешь, кто до вчерашнего дня был моим последним покупателем?

Ёжик пожал плечами.

– Помнишь, как ты приходил за бубликами? И когда.

Ёжик округлил глаза и стал загибать пальцы:

– Не может быть! Этот Дракон просто офонарел!

– Нет-нет-нет, – сказала Лисица и замахала лапой, будто прощаясь. – И ты из этих? Ёжик, ты же разумный зверь! Ну какие могут быть драконы?

– Именно, что разумный. Не хочется говорить «в отличие от некоторых», но ты меня вынуждаешь.

– Стоп, что за Дракон? – вклинился Единорог.

– Местная сказочка. Не обращай внимания, – сказала Лисица.

– Да, не обращай, как кое-кто, – сказал Ёжик, – кто закрыл глаза, захлопнул уши и говорит, что в лесу всё в порядке, ничего странного не происходит, нет.

– Выдумки! Ты сам подумай, какой Дракон? Ты его хоть раз видел? Ты слышал его?

– Так какой он – Дракон? – попробовал привлечь внимание Единорог, но его уже не слушали.

– Это противоречит науке! – визжала Лисица.

– А твоя, – Ёжик начертил в воздухе кавычки, – теория фона не противоречит науке?

– Не противоречит!

– Тогда ответь на один простой вопрос: откуда он берется, твой фон?

– Науке это неизвестно!

Ёжик рассмеялся.

– И это нормально, – не сдавалась Лисица. – Это сложный вопрос. Нельзя давать на него преждевременных ответов, нужно всесторонне его изучить.

– Так изучай.

– Не могу, я гуманитарий.

– Раз так, ты должна знать, что такое мифы и легенды.

– Знать – не значит верить, – вспылила Лисица, – гуманитарий – не значит идиот, как некоторые.

– Намекаешь на кого-то конкретного?

– А если да?

– Тогда не смею тебя задерживать!

– И правда, не станем злоупотреблять гостеприимством. Удачно тебе и дальше превращать свою кухню в выставку-продажу. Или в дом-музей.

– О, моя кухня никогда не сравнится с твоей – музеем паукообразных!

– Единорог, пошли!

Всё это время Единорог сидел, вжавшись в кресло и удивленно моргая глазами, переводя взгляд с одного спорщика на другую.

– Спасибо за рассол, – успел сказать он, прежде чем Лисица рванула его к двери. Ёжик коротко кивнул.

– Ой, как будто к нему гости каждый день толпами бегают, – горячилась Лисица, когда они с Единорогом снова перешагнули Ёжиков забор. Она взмахнула лапами от негодования, плюнула, и они пошли по тропинке к дому Совы.

Солнце поднялось высоко, стало нагревать шерсть и слепить глаза, так что Лисица снова надела черные очки. Подкова Единорога блестела как золотая. Сухой тёплый ветер подгонял зверей в спину.

Погода настраивала на мирный лад, но Лисица не могла успокоиться:

– Нет, Ёжик – умное животное, но как начнет спорить – дурак дураком! Ну согласись!

– Вы оба выглядели не очень убедительно, – нехотя сказал Единорог.

Лисица открыла рот, чтобы возразить, но Единорог продолжил:

– Это был не спор, а стычка. Орали, орали, а что за Дракон, так и не объяснили.

– А нечего объяснять. Нет никакого Дракона.

– Но Ёжик считает иначе.

– Потому что он идиот.

– Это твоё мнение, а как насчет фактов?

– Ты мне не доверяешь? – встрепенулась Лисица. – Даже Сова говорит, что у меня аналитический ум. А Сова у нас ого-го!

– Допустим, Сова ого-го, а что Ёжик? На чем основана его теория?

– На заблуждениях и самообмане.

Единорог выдохнул, досчитал до десяти и больше ни о чём Лисицу не спрашивал.

Тем временем лес стал сгущаться, и солнце уже не так пекло в макушку. Чем дальше звери шли, тем сильнее деревья сплетались ветвями и тем гуще становилась тень. Единорог тренировал нюх, запоминая, как пахнут разные уголки леса, чтобы лучше ориентироваться на местности. Впрочем, кто бы с первого вдоха не отличил прелого лиственного шлейфа от холодной стены хвои?

– Смотри, кажется, пришли!

– Вряд ли, – Лисица подняла черные очки на лоб, присматриваясь к выросшему перед ними дому.

– Постой, ты никогда не была у Совы?

– И что? Как будто и так не видно, что этот дом не в её вкусе.

– Обоснуй.

– Деревянные стены, соломенная крыша, одно окно – тебе мало?

Единорог вспомнил свой дом, в котором раньше жила Сова: один в один, разве что крыша была не соломенной.

– Не убедила.

Лисица хмыкнула и осталась стоять под деревом, скрестив лапы на груди. Единорог подошел к дому и постучал. Внутри что-то грохнуло, зазвенело и задребезжало. Единорог постучал снова.

– Извините, мы ищем Сову. Она здесь живет?

В ответ раздался выстрел. Стреляли из того самого единственного окна. Лисица взвизгнула и подскочила к Единорогу:

– Ты живой? Идти можешь?

Единорогу опалило шерсть на левом боку, из-за шока он стоял как вкопанный и не мог пошевелиться.

– Это Хомяк-параноик! Только у него в лесу есть ружье. Пошли отсюда быстрее, пока он перезаряжается.

Единорог сделал пару шагов на негнущихся ногах. Лисица поддержала его под локоть и повела домой отпаивать чаем.

Поход к Сове отложили до следующего дня. А пока Единорог стал слушать историю о том, как однажды в лесу завелся маленький беззащитный зверек, которого поначалу никто не воспринимал всерьез. Зверек купил ружье – на всякий случай, и теперь этот случай наступал каждый раз, как к его домику кто-то приближался. Жертв, к счастью, не было.

Единорог успокоился, поблагодарил хозяйку за чай и ушел домой, когда стемнело и когда в Опасливом лесу параноиками становились все, не только Хомяк.

Глава 5. Путь в чащу

На следующее утро звери встретились на нейтральной территории, у колодца. Единорог пришел первым и читал книжку, прислонившись к прохладной каменной кладке.

– Что ты там видишь? Еще толком не рассвело.

Лисица приподняла книжку и повернула обложкой к себе.

– «Монтаж линий связи в условиях сказочного леса». Научная фантастика?

– Почему же, тут и схемы есть.

Единорог веером пролистнул десяток страниц и показал разворот с чертежами. Лисице даже грустно стало:

– Можешь порыться у меня в книжном шкафу. Там интересно.

– Я подумаю.

Единорог сорвал травинку, положил вместо закладки и пристроил книжку на стенке колодца.

В этот раз они взяли правее, чем вчера, и скоро скрылись за деревьями. В тени сосен и елей было непонятно, который сейчас час.

– А Сова далеко живет? – спросил Единорог. – Сколько ещё идти?

– Всё зависит от нас, – ответила Лисица. – Лес всё чувствует, всё про тебя знает. Сильные духом быстро оказываются в чаще, лес выводит их кратчайшей дорогой. Но если сомневаешься, опасаешься…

– Боишься? – подсказал Единорог.

– Пожалуй, – неохотно произнесла Лисица. – Тогда будешь долго ходить кругами, а в чащу так и не попадешь.

– Интересно. А так во всех лесах или только в вашем?

– Ты никогда не жил в лесу? – удивилась Лисица. – Вот это по-настоящему интересно.

– Не жил. Так как, всё-таки?

– Все леса одинаковые. Но наш лучше всех! – громко добавила Лисица на случай, если у деревьев есть уши. – Ты где раньше жил? В конюшне?

– Почему сразу в конюшне?

– Интуитивная догадка. Пальцем в небо. Я ничего не знаю о единорогах. Я больше по лисам, знаешь. Личный опыт.

– И где живут лисы?

– Везде! Даже на Северном полюсе.

– Врёшь!

– Лисица – самое честное животное на свете.

Единорог рассмеялся.

– Так, разворачивайся, пошли обратно. Твои намёки оскорбительны.

– Лисица, я думал, ты шутишь, да еще с такой серьезной физиономией.

– По-твоему, Лисица не может быть честным животным?

– Так про вас говорят.

– И что, каждому дураку нужно верить? – наседала Лисица.

– Разве хитрость – не в лисьей природе? Я не осуждаю: врождённые черты характера, гены – биология, что с неё взять…

– Чушь собачья. Не тебе судить о моём характере. Ты меня, считай, не знаешь. Когда ты к нам заявился? Три дня назад?

– В понедельник.

– Три дня назад. А что не осуждаешь, так это зря. Опыт показывает, что тот, кто не осуждает нечестность, потом оказывается вралём, а то и предателем.

– Ты что, Лисица?

– Просто жизненное наблюдение. Ничего личного. Я тебя, кстати, тоже совсем не знаю. Так что колись, где раньше жил, раз впервые слышишь о лесных порядках.

– Я родился в горах, в Единорожье.

– Никогда о таком месте не слышала.

– Оно вроде как полусекретное.

– Это там тебя приучили носить запасную подкову?

– Ага. Камни, знаешь ли…

– А сюда тебя как занесло?

– Я ушёл из гор. Шёл, шёл…

– …И пришёл, – рассмеялась Лисица. – Ты просто мастер увлекательного рассказа с живописными подробностями. А почему в горах не сиделось? Ноги уставали по скалам бегать?

– Нет. Повздорил кое с кем. Крупно. Из принципа. Или – или. В общем, выгнали меня, вернее, я сам ушёл. С тех пор дома не был.

– Давно бродяжничаешь?

Единорог неопределенно мотнул головой.

– А ты не переживай и не кисни, – сказала Лисица. – У меня ситуация еще хуже. Жила я в одном лесу, держала палатку, никому слова плохого не сказала – конкуренты из второго ларька начали про меня распускать небылицы: я, мол, обвешиваю, и тут же обсчитываю, и товар у меня тухлый, а у них, стало быть, свежий. Эта ерунда пошла в народ, и ко мне в палатку перестали приходить. Идиоты! Собрала я пожитки и в соседний лес перебежала. Но, только начала торговать, как опять слухи пошли. «Откуда?» – не могла понять я. Если бы опять конкуренты рассплетничались, было бы обидно, но понятно: бизнес, конфликт интересов, борьба за покупателей… Но в том-то и дело, что в этом лесу не было второго магазина, я была единственным продавцом. Сплетничали обычные звери из чистой любви к клевете. Я не стала дожидаться, пока бизнес опять рухнет, и целую неделю бежала до дальнего-предальнего леса. Я бегу, а гнилая репутация впереди меня бежит. В общем, долго я пыталась обогнать сплетни, пока не оказалась здесь. «Всё, – думаю, – не могу больше бегать, не буду. Уже и брюхо к спине прилипло, и лапы разболелись, и шерсть вся повылезла. Сдохну, но больше не побегу». Собрала я тогда всех наших, вышла на поляну, взлезла на пенек (сцены тогда еще не было, мы ее потом намостили) и говорю: «Звери! У вас есть ко мне претензии? Жалуйтесь сразу». Жалоб не оказалось. «Тогда, – говорю, – слушайте сюда. Во всех лесах обо мне рассказывают, что я жульничаю, мошенничаю, обсчитываю и что верить мне нельзя. Но это всё неправда». И знаешь что? Ничего. Пару раз сороки попробовали что-то вякнуть с высокой сосны, и их так красиво забросали шишками, что только перья полетели. Больше сплетен в наших краях не было. Хэппи-энд.

– Странный у вас лес, – задумчиво произнес Единорог. – То все друг за друга горой, а то сидят по домам и на ружейный выстрел, – Единорог почесал выстриженную шерсть на месте Хомяковой подпалины, – никого не подпускают.

– Я же говорила, что у нас фон усилился! – сказала Лисица.

– А кто его измерял и чем? Чтобы утверждать, что он усилился, нужно сделать замер до, замер после и сравнить результаты.

– А с чего бы тогда у нас все раздружились?

– А на этот вопрос сможет ответить только психоаналитик. У вас, кстати, в лесу нет кушетки?

– Есть, у Белки. Она фельдшер.

– К Белке мы сейчас не пойдем. Нам и Совы хватит. Кстати, мы не долго блуждаем? Как, по твоему мнению старожила?

– Долго.

– Мы недостаточно храбрые?

– Ты, может, и храбрый, а я вряд ли.

– Неправда. Ты самая храбрая лисица, какую я только встречал.

– А много ты встречал Лисиц?

– Достаточно, – уклончиво ответил Единорог.

– Как же ты тогда не понял, что лисицы – самые честные звери на свете?

– Дурак был, наверное. Чего боишься-то?

Лисица вздохнула.

– А чтобы легче говорилось, вот тебе кушетка, – Единорог показал на поваленное дерево почти без веток. – Ложись сюда, голову – сюда, и рассказывай. А я уберусь из поля зрения и буду задавать вопросы.

Лисица недоверчиво посмотрела на корягу.

– Давай, давай, ложись, время дорого, ты же хочешь поскорее попасть к Сове?

– Не знаю, – выдохнула Лисица, приняв горизонтальное положение. Ее хвост, не поместившийся на поваленном стволе, свисал в траву, касаясь земли кончиком.

– Как «не знаю»? – дернул ухом Единорог.

– Не знаю, хочу ли я увидеть Сову. А если она выпалит из ружья, как Хомяк-параноик? – привстала с «кушетки» Лисица и снова уронила голову. – Вдруг она теперь чокнутая маньячка, возьмет и закроет нас в подвале, будет пытать? Заморит до смерти, заставит жрать друг друга?

Единорог молчал.

– Вдруг она из-за меня улетела?

– А вот с этого места поподробнее, – оживился аналитик.

– Раньше, до того как фон усилился, Сова жила на опушке, совсем рядом, в твоем домике. Мы вместе ходили охотиться за реку и вообще подружились, – Лисица притормозила и задумалась. – Мне так казалось.

– А теперь?

– А теперь я не уверена. Думаю, я ей только мешала. Да она даже в чащу сбежала, лишь бы от меня отвязаться!

– Не факт. Но мы можем всё выяснить. Очень скоро. И ты перестанешь хлестать живую воду при всяком упоминании Совы.

– Нечего меня попрекать живой водой! Моя вода: хочу – пью, хочу – туалет ею мою!

По лисьему хвосту стали взбираться муравьи. Лисица махнула им раз, другой, а потом вскочила и сжала лапы в кулаки:

– А Сова, вообще-то, та еще подруга! Ни слова не сказала, улетела в чащу, а я из-за нее слезы глотаю!

Лисица пнула шишку и решительно зашагала вперед, размахивая хвостом из стороны в сторону.

– Ты идешь или как? – крикнула она на ходу через плечо.

Единорог держался на пару шагов позади Лисицы, чтобы не попасть под удар рыжего кнута. Тропинка становилась уже, мягкие еловые лапы впитывали звуки шагов.

Через пару минут впереди показался домик Совы.

Глава 6. У Совы

Звери прибавили ходу. До того, как Сова улетела жить в чащу, Лисице ничего не стоило бегать к ней в гости по сто раз на дню. Но в новом доме у бывшей подруги она еще не была. Когда все звери попрятались по углам и закрылись на засовы, Лисица пару раз попыталась сбегать в чащу, но до финиша никогда не дотягивала – духу не хватало.

Теперь его хватало с лихвой. Лисица злилась на Сову за то, что та расхотела с ней дружить. Лисица злилась на себя за то, что так долго считала, будто сама в этом виновата. И еще раз на себя за то, что так сильно привязалась к Сове.

После знакомства с Хомяком и его ружьем Единорог не рвался стучать в чужой дом. Он остался стоять в тени елей и от нечего делать стал зарывать копыта в хвою, дожидаясь, пока Лисица наведет мосты. А она решительно подошла к домику и забарабанила в дверь.

– Сова! Выходи! Это Лисица! Помнишь такую? Или с глаз долой – из сердца вон? Так вас, что ли, воспитывают?

Со второго этажа послышался скрип. Сова вышла на балкон, скосила глаза вниз, не удосуживаясь наклонить голову, и на одном дыхании произнесла:

– Здравствуй, Лисица. Будь так добра, перестань скандалить у меня под окнами. Я очень занята. Море бумажной работы, извини.

– Ах, у тебя море? – оскорбилась этим монотонным речитативом Лисица. – А у меня океан! Океан возмущения твоим хамством.

– Прошу тебя не драматизировать, не шуметь и разойтись с миром, – продолжила Сова, всё так же не интонируя. – Всего доброго.

От неожиданности Лисица не смогла выдавить ни звука. Она открывала и закрывала рот, чувствуя себя кистепёрой рыбой, которая сдуру вышла на сушу и поняла, что ловить там нечего, а теперь было поздно.

Прежде чем уйти с балкона и поставить жирную точку в разговоре, Сова провела крылом по перилам и посмотрела, не осталось ли пыли на перьях.

Единорог извлёк копыта из-под хвои и подошёл к Лисице. Оставалось развернуться и увести ее домой: скандалом горю не поможешь. Особенно если Сову не волнует ничего, кроме пары пылинок на идеально чистом балконе. Единорог присмотрелся: что она за фрукт? – и вдруг произнес:

– Неужели ты меня не узнаёшь? Мы семь лет за одной партой сидели.

Сова оторвалась от инспектирования перил, обратила внимание на новую фигуру перед домом, прищурилась:

– Теперь узнаю. Как это меня подвела память?

Единорог кивнул. Лисица так и стояла с разинутой пастью. Сова исчезла с балкона и скоро открыла дверь.

– Прошу, – сказала она, с интересом поглядывая на Единорога и с опаской – на Лисицу.

– А где вы вместе учились? – наконец очнувшись, спросила та. – Ты мне ничего не рассказывала о знакомствах с единорогами.

– В школе. Надо же, какая встреча, – озадаченно сказала Сова, показывая гостям дорогу. – Коридор тёмный, и там посередине будет ступенька – я скажу когда.

– Он у тебя списывал?

– Лисица, перестань. Дело прошлое, – Сова вернулась в режим экономии интонаций и бросала слова через плечо парами. – Вот сейчас.

– Значит, списывал, – усмехнулась Лисица, хитро взглянув на Единорога, который вовремя подхватил её подмышки, когда она в пылу следствия запнулась об обещанную ступеньку.

Звери пришли в кухню. Стало больше простора, в том числе для слов. Теперь можно было без проблем произносить фразы, состоявшие более чем из двух слов подряд.

– Давайте чай пить. Выбирайте цвет: черный, зелёный, белый, красный, фиолетовый? Лисица, тебе с сахаром или как?

– Эй, не меняй тему! Встретились однокашники – и вдруг как неродные! «Давайте чай пить», – передразнила Сову Лисица. И тут ее осенило:

– Стоп, я поняла. Это ты у него списывала. Ты, ты, ты! А теперь с высоты своей учености не хочешь признаваться!

– С тобой совершенно невозможно разговаривать. А вопрос о сахаре всё ещё актуален.

– Это потому, что у меня аналитический ум. Я вас, любителей тайн, за версту чую. И все ваши секреты сейчас рассекречу.

Единорог сел на указанный хозяйкой стул и держался, как отличник перед контрольной: не так страшны задания, как раздражает то, что тебя пол-урока дёргают со всех сторон, требуя помощи. У Совы был озабоченный вид: чашек и блюдец хватало, а третья ложечка из комплекта куда-то подевалась. Лисица мотала головой, как на теннисном матче, перебрасывая взгляд с Единорога на Сову, стараясь ничего не пропустить. Хозяйка извинилась и вышла.

– Посмотрите налево, посмотрите направо, – начала Лисица, вживаясь в роль экскурсовода. – Мы с вами находимся на образцово-показательной кухне. Вы видите искусно выполненные декорации для съемок на обложку журнала «Домоводство». Обратите внимание на то, как бирюзовые и салатовые полосы повторяются в рисунке штор, скатерти и обивки стульев.

Единорог обратил и даже ухом дёрнул.

– А потом декорации разберут, и ничего не останется, – продолжила Лисица обычным голосом. – Но Сова, и правда, так живет. К ней можно прибежать посреди ночи и застать реквизит в идеальном порядке. Хотя жилой обстановка от этого не становится.

– У Совы дисциплина в крови.

– Да-да, эритроциты ходят строем. Дай угадаю: за первой партой сидели?

Единорог отмахнулся и стал тихонько отбивать дробь подковами, постукивая по столешнице. Лисица попробовала подыграть, но не попала в долю. В дверях показалась Сова с недостающей чайной ложечкой. Единорог прекратил трогать образцово-показательную скатерть и попробовал взять беседу под свой контроль:

– Хотите анекдот? Приходит единорог в парикмахерскую…

– Стой, пока не забыла, – вклинилась Лисица. – А где была ваша школа? Ты рос в горах, а ты, – повернулась она к Сове, – всю жизнь не вылезала из лесов…

– Как будто в горах мало лесов! – закатила глаза та.

– Но ведь…

– Ты мне, кстати, не ответила, класть сахар или нет.

– Давай с сахаром, гулять так гулять! А плюшки у тебя есть? А то шли мы долго.

– Булочки с корицей?

Лисица одобрительно закивала.

– Или слойки с яблоками?

Лисица закивала энергичнее. Появились и булки, и слойки.

– Единорог, сахар?

– Не надо, спасибо.

– Так расскажите, какими вы раньше были, – заполнила первую же паузу Лисица, чудом не подавившись булкой. – Сова, ты начинаешь. Тема сочинения – «Единорог в детстве».

– Ну… он пил чай без сахара, не любил причесываться и постоянно выигрывал в «морской бой».

– Хе-хе. В «морской бой» обязательно сыграем. Единорог, твой ход. Какой была Сова?

Единорог надкусил слойку и задумчиво жевал, осматривая помещение. После Лисицыной «экскурсии» кухня стала отдавать муляжом. Слишком чисто, минимум посуды, никакой лишней мебели. От подобранных в тон занавесок, скатерти и обивки стульев сводило зубы. А настоящий чай и булки, пахнущие корицей, только сбивали с толку.

– Сова была отличницей, собирала наклейки и боялась собак.

– Никогда бы не подумала! – ликовала Лисица. – А как прошел ваш выпускной?

– Лучше не вспоминать, – Сова подняла чашку и произнесла: – За то, чтобы такое больше никогда не повторялось!

– Что не повторялось? Расскажи-и-ите! – и Лисица замолотила хвостом по витым ножкам стула.

– Не преувеличивай, было не так плохо. Помнишь, мы пили ту забористую штуку? – подмигнул хозяйке Единорог. – Кстати, я бы и сейчас не отказался, под такую закуску. За встречу! Уверен, Лисица тоже нас поддержит. Да, Лисица?

Та неопределенно помотала головой.

– Конечно, поддержит, – вёл дальше Единорог. – У тебя есть что-нибудь из ряда вон?

Сова открыла шкафчик и выбрала мутно-коричневую жидкость. Но, как только стала разливать ее по стаканам и по кухне расплылся забористый дух, Лисице сделалось нехорошо. Прижав лапу к пасти, она выбежала из домика и метнулась в кусты. Сова удивленно застыла, всё ещё сжимая бутылку. Единорог взглянул в окно и улыбнулся, проследив за траекторией Лисицы.

Минут через десять кусты раздвинулись, и Лисица вышла ослабевшая, с трудом передвигая лапы. Проковыляла к лавке, отряхивая мелкие веточки. Села на траву и прислонилась головой к скамейке. Оглянулась на дом, отвернулась к лесу и замерла с расфокусированным взглядом.

Сова и Единорог рассеянно посматривали в окно. Злоключения Лисицы не волновали бывших однокашников. Они что-то обсуждали, говорили долго и увлеченно, как давние друзья при встрече через много лет. Начисто забыли о забористом пойле, и в итоге Сова слила его обратно в бутылку.

Вернувшись на кухню, Лисица принюхалась, зыркнула туда-сюда и обрадовалась, что из жидкостей на столе остался только чай. Она упала на стул, долила в чашку побольше заварки и отхлебнула. Разговаривать не хотелось, и, подперев лапой голову, Лисица стала одинаково кивать, выслушивая жалобы Совы на плохой сон и рассуждения Единорога о том, какая трава вкуснее: лесная или полевая.

В глубине домика часы пробили три раза, и гости засобирались домой.

– Мы друзья или как? – спросила Лисица на выходе.

– Друзья, друзья, только не скандаль под окнами, – улыбнулась Сова.

– То-то же, – и Лисица поплелась за Единорогом в сторону дома.

Глава 7. Находка

Назавтра, под вечер, Единорог снова шел по лесу, но уже без Лисицы.

Днем они столкнулись у колодца, и пошло-поехало. Жара на опушке стояла исключительная, хотелось растечься лужицей и испариться, но вместо этого приходилось передвигать лапы и притворяться разумными. Лисица любила лето, но даже ей надоело заживо плавиться у себя в домике. А привыкшего к прохладе Единорога на солнцепёке раздражало буквально всё.

Под вредными прямыми полуденными лучами Лисица выслушала много интересного о себе: и сколько она ест, и зачем она пьет, и почему любит декор из паутины, и как не умеет держать язык за зубами. Чтобы не закипеть, ей пришлось прямо у колодца вылить себе на голову ведро воды. На пару секунд холодный душ вымыл все мысли, но стоило только продышаться, как обида вернулась.

Отряхнувшись от воды и несправедливой правды, с пустым ведром в лапе, Лисица удалилась домой, расталкивая мокрым хвостом воздух. Хлопнула дверью. Заметалась по домику, шмякаясь о стены и оставляя следы на обоях. Отпрыгнула в сторону, когда после очередного маневра из мешка черной кляксой брызнули семечки и разбежались по полу. Обругала их и убирать не стала, потому что очевидно виноваты были они. Ушла в спальню и от души пнула кровать, чтоб побольнее удариться. Наконец, нацепила на нос очки и нашарила под подушкой сборник «100 советов лисице: как общаться с животными других видов и не сойти с ума».

Часы пробили раз, второй, третий. Рыжая шерсть давно высохла, мокрое пятно на простыне почти исчезло, а жара, хоть никуда и не делась, стала незаметной. Знакомые страницы отвлекали и успокаивали.

«Совет №51: пусть им будет неловко.

Если вашу постыдную тайну кто-то узнал, и вам хочется провалиться под землю, не спешите менять внешность и бежать гуда глаза глядят. Хорошая новость: вы не единственная жертва ситуации. Зверю, который не вовремя сунул нос в ваши дела, теперь как минимум так же неловко, как вам».

***

«И как местные тут ориентируются?»

Единорог битый час искал тропинку.

Вчера всю дорогу к Сове он тренировался, составляя мысленную карту запахов, – зачем? Чтобы сегодня выяснилось, что от упражнений толку чуть? «Ну же, лес, будь другом, скажи, в какой уголок ты меня завел». Лес не отвечал. Единорог стал сильнее втягивать ноздрями воздух. Снова ничего. От жадного дыхания закружилась голова, и опыт пришлось прекратить.

То ли лес был слишком волшебным, то ли Единорог оказался необучаемым.

«Конечно, виноват лес», – решил он и стал прикидывать, у кого бы спросить дорогу в чаще, где, очевидно, никто не выходил из дому. Тут-то в него и врезался комок серой шерсти. Притормозив, комок оказался Зайцем.

– Тысяча извинений, шатает от голода, – слишком быстро для единорожьих ушей произнес он.

– Пять минут, – в том же темпе ответил Единорог, испугавшись, как бы новый знакомый не исчез и не оставил его один на один с несговорчивым лесом.

– Ого, целых пять. Безвыходная ситуация?

– Заблудился.

– А ведь я предлагал им поставить указатели по основным маршрутам, – сыпал словами Заяц. – И что, меня послушали? Ха! Вместо этого все заперлись по домам. Никто не ходит по лесу – проблема решена. Болит ухо – отруби голову.