Трагический эксперимент. Книга 1 бесплатное чтение
Всякую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются её плодами отпетые негодяи.
Томас Карлейль
Всякий раз, когда я вспоминаю о том, что Господь справедлив, я дрожу за свою страну.
Михаил Жванецкий
Народ, забывший своё прошлое, утратил своё будущее.
Сэр Уинстон Черчилль
© Канявский Яков, 2024
© Издательство «Четыре», 2024
Вступление
Они сидели в креслах у телевизора и смотрели фильм о Петре Лещенко. Они – это Аркадий и его подопечный, ветеран войны Семён Гальперин. В войну Семён летал стрелком-радистом на американском «Боинге». Самолёты эти Советский Союз получал по ленд-лизу из США. После демобилизации Семён окончил юридический институт и всю жизнь работал адвокатом. Женился, имеет двух сыновей.
В начале 90-х сыновья собрались и уехали с семьями в Израиль. Родителям ничего не оставалось, как последовать за детьми. В Израиле Семён получил квартиру, пособие по старости. Три года назад жена умерла, и Семён остался в квартире один. По израильским законам таким пожилым людям полагаются помощники-метаплим от Института национального страхования. У Семёна таких помощников двое. Женщина приходит готовить еду, делает покупки и убирает в квартире. Второй, Аркадий, помогает купаться, совершать прогулки и скрашивает досуг…
После просмотра фильма началось его обсуждение.
– А ведь наш народ ничего о нём не знал, – вздохнул Аркадий. – Я впервые о нём услышал в 1956 году, когда на базаре в Кировабаде купили с товарищем несколько рентгеновских плёнок с его записями.
– А мне повезло его видеть и слышать воочию, когда наша часть стояла в Румынии.
– Тебе повезло. Кстати, я читал, что песню «Всё, что было» для него написал Дмитрий Покрасс.
– Насколько мне известна его история, для него писали многие композиторы. В первую очередь это уроженец Двинска (теперь это Даугавпилс) Оскар Давидович Строк. Он после окончания Санкт-Петербургской консерватории по классу фортепиано работал как аккомпаниатор на эстраде и в кинематографе. После революции Строк вернулся в родную Латвию, ставшую независимой, и осел в Риге. В 1931-м происходит его знакомство с Лещенко, который поначалу выступал как танцор и пел лишь время от времени. Есть сведения, что именно Строк убедил Лещенко заняться вокальной карьерой, стал его аккомпаниатором и подключился к созданию репертуара. Оскар Строк был королём танго, а самое известное из его произведений – танго «Чёрные глаза», с блеском исполненное Лещенко. Потом последовали «Голубые глаза», эта мелодия была использована для создания песни «Ву ахин зол их гейн?» («Куда я могу идти?») на стихи погибшего позднее в Варшавском гетто поэта И. Корнтайера. Танго «Синяя рапсодия», написанное Строком, также прославил Пётр Лещенко. Под другим названием оно входило в репертуар оркестра Леонида Утёсова. Слова и музыка танго «Не покидай», «Скажите почему» и «Спи, моё бедное сердце» также принадлежат Строку. Хотя пара Лещенко – Строк запомнилась прежде всего своими танго, но иногда композитор работал и в других жанрах. Так, в наследии Лещенко есть сочинённые Строком фокстрот «Катя» и песня «Цыганочка моя».
У Строка в конце 1930-х годов были известность и деньги, его братья живут на Западе, он знает, как нацисты относятся к евреям, но… Бежит композитор только с началом войны с Германией в СССР. После войны Оскар Давидович возвращается в Ригу, но анкета у него плохая. Непролетарского происхождения, еврей, жил в буржуазной Латвии, имеет родственников на Западе и пишет музыку в идеологически чуждых советскому народу жанрах. В 1948-м Строка исключают из Союза композиторов, что обрекает его на нищету и полный творческий застой.
Это вряд ли произошло бы, окажись он вовремя на Западе, где жили его братья – преуспевающий импресарио Авсей Строк и скрипач Лео Строкоф.
Писал для Лещенко и Марк Иосифович Марьяновский. Его танго в исполнении Лещенко – «Барселона», «Вино любви», «Миранда», «Сеньорита», «Татьяна» – стоят в одном ряду с произведениями Строка. Во время одной из кампаний по борьбе с буржуазными пережитками танго «Татьяна» объявили образцом пошлости. В результате у советских трудящихся оно стало пользоваться бешеной популярностью. Кроме этого, композитор сочинял фокстроты: «Марфуша», «Настя-ягодка», «Дуня», «Ванька, милый», «Рюмка водки», фокстрот-шутка «Кавказ» и т. д. Марьяновский, по всей видимости, был самым любимым композитором Лещенко, поэтому он записал двенадцать произведений Марка Иосифовича – абсолютный рекорд для одного автора.
К сожалению, Марьяновский остался в Риге, когда туда вошла сначала Красная армия, а затем – нацисты. Сначала было местное гетто, затем Бухенвальд, где композитор погиб.
Для Лещенко писали немцы Герд Вильнов, Макс Хольм и Эрнст Хёнигсберг, чей оркестр часто аккомпанировал Лещенко. Румынский музыкант греческого происхождения – Жорж Ипсиланти, родившийся в Измаиле и окончивший Одесскую консерваторию, подарил певцу красивое танго «Вернись ко мне» и романс «Тоска по Родине».
Работал в оркестре Петра Лещенко и сочинял для него музыку Ефим Скляров, талантливый юноша из бедной еврейской семьи, жившей в Бухаресте. По просьбе родителей мальчика Лещенко помог ему получить образование, а взамен получил прекрасного пианиста в свой оркестр и способного композитора. Романсы «Сыграйте мне, цыгане», «Не уходи», «Туманно на душе», танго «Я бы так хотел любить» – всё это создано на музыку Ефима Склярова. Автором слов романса «Туманно на душе» значится Надя Кушнир, впоследствии известная киноактриса Надя Грей – дочь еврейских родителей, иммигрировавших в Румынию из России и Бессарабии. В конце 1940-х она уезжает на Запад и много снимается у европейских режиссёров, отметившись даже в «Сладкой жизни» Федерико Феллини.
Музыкантом в оркестре Лещенко некоторое время был уроженец Варшавы Соломон Шапиро, ставший после вхождения Бессарабии в состав СССР… создателем молдавской национальной музыки. В 1930-е же он был известен как автор танго «Забыть тебя» и фокстрота «Ваня».
Одно из самых популярных и любимых танго Петра Лещенко «Студенточка» создано на музыку композитора, талантливого пианиста, музыковеда и журналиста Жоржа Збырча, укрывшегося под псевдонимом Клод Романо. В своё время он брал интервью у Гитлера и Муссолини. После прихода к власти коммунистов в Румынии восемь лет провёл в тюрьме.
Безусловным хитом в репертуаре целого ряда исполнителей была в 1930-е годы знаменитая «У самовара я и моя Маша». Музыку к ней написала Фанни Гордон – едва ли не единственная женщина-композитор, создававшая лёгкую музыку в довоенной Польше. Родилась она в Ялте под именем Фейга Йоффе, после эмиграции в Польшу стала писать стихи и музыку для театров и кабаре. В сентябре 1939-го бежала в Советский Союз, где превратилась в тихую и незаметную Фаину Марковну Квятковскую, начисто забывшую о творчестве. «У самовара» она сочинила в 1931 году для варшавского театра-ревю «Морской глаз», а после того, как песня получила международный успех, Фанни сама написала её русскоязычную версию. В СССР её первым исполнителем стал Леонид Утёсов, правда, подлинное авторство фокстрота стали указывать лишь в 1979 году…
Ежи Петербургский, широко известный благодаря своему «Утомлённому солнцу», написал танго для Лещенко – «Ты и эта гитара». Лещенко также исполнял очень популярную в Советском Союзе песню «Синий платочек», написанную Ежи Петербургским во время его кратковременного пребывания на территории СССР, куда он бежал после оккупации Варшавы нацистами. Писал для Лещенко и двоюродный брат Ежи – Артур Голд, скрипач, составлявший часть очень популярного в довоенной Варшаве музыкального трио.
А в СССР Петра Лещенко презрительно называли «кабацким певцом».
В июне 1929 года в Ленинграде прошла Всероссийская музыкальная конференция, запретившая исполнение любых романсов: «…Наряду с религией, водкой и контрреволюционной агитацией музыка подобного типа, заражая рабочего нездоровыми эмоциями, играет не последнюю роль в борьбе против социалистического переустройства общества».
Известно, что после войны Пётр Лещенко хотел вернуться в Советский Союз, обращался к руководству страны с соответствующей просьбой, но письма остались без ответа. Скорее наоборот, эти заявления сыграли трагическую роль в судьбе артиста.
Мало того, сотрудничество с немецкой студией грамзаписи и гастроли в западных странах привлекли внимание НКВД. Социалистическая система, к которой после Второй мировой войны присоединилась и Румыния, посчитала певца неблагонадёжным, непозволительно пошлым и даже антикоммунистическим. Также Петру ставилось в вину, что он принудил к переезду в Румынию советскую гражданку Белоусову, которая после брака с Лещенко стала официально считаться в СССР предательницей родины.
Органы государственной безопасности Румынии арестовали Петра Лещенко прямо в антракте концерта, который проходил в городе Брашов в конце марта 1951 года. На этот счёт был прямой приказ из Москвы.
В течение трёх лет его переводили из одной тюрьмы в другую, а в 1954-м он был переведён в тюремную больницу Тыргу-Окна, так как у него открылась старая язва желудка. Местные врачи сделали операцию, но из больницы исполнитель так и не выписался. Причиной смерти Петра Константиновича в июле 1954 года стало новое обострение, которого ослабленный тюремным заключением организм не перенёс. Супруга узнала об этом только в 1956-м.
Веру Белоусову арестовали в июле 1952-го, приговорили к расстрелу по 58-й статье за измену родине, но через два года амнистировали. Женщина пыталась отыскать могилу мужа, однако материалы уголовного дела засекречены по сей день. Белоусова, прежде чем уйти из жизни в 2009 году, успела выпустить книгу, посвящённую Петру, которую снабдила фотографиями из личного архива.
В конце 80-х фирма «Мелодия» выпустила пластинку «Поёт Пётр Лещенко», и только тогда новые поколения советских граждан узнали об этой странице истории. По слухам, диск с записями «безыдейного белоэмигрантского кабацкого певца», как говорил товарищ Сталин, затмил по популярности тогдашних звёзд сцены.
В 2013 году о жизни русского артиста режиссёром Владимиром Коттом по сценарию Эдуарда Володарского снят фильм «Пётр Лещенко. Всё, что было…», который мы сейчас смотрели.
Однако до российского зрителя сериал дошёл только в 2017-м. До этого картина появилась в интернете и на украинском телевидении.
– Да, такого человека загубили! И за что?
– Разве только его? Миллионы жизней были загублены ни за что.
– Так почему же с целой страной произошла такая трагедия? В чём причина? Где искать её корни?
– Корни надо искать в истории страны. Но это в России становится немодным и даже опасным. В мае 2009 года в России была создана комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России.
Примером может служить защита докторской диссертации питерского историка Кирилла Александрова. Александров меньше всего напоминает клиента «Диссернета» – самостоятельность его исследований и научную значимость открытых им источников не оспаривают даже его оппоненты.
Однако диссертация Александрова вызвала взрыв страстей – одна из питерских организаций даже обратилась в прокуратуру, с тем чтобы проверить её на соответствие уголовному кодексу. Причём нашли очень редкую статью – 354-ю («публичные призывы к развязыванию агрессивной войны»), которая грозит штрафом до трёхсот тысяч рублей или лишением свободы до трёх лет. И прокуроры начали проверку, хотя в диссертации вообще не содержится никаких призывов – жанр другой. Ничего неакадемического, противоречащего правилам исторической науки, в ней нет. Отдельные её аспекты могут быть оспорены, но бесспорных работ в исторической науке не существует.
А в Петрозаводском городском суде проходили закрытые слушания по делу историка, известного краеведа и исследователя советских политических репрессий, руководителя карельского отделения правозащитного общества «Мемориал» Юрия Дмитриева.
Всё дело в том, что власти выступают против переписывания истории.
– Переписывания какой истории? За время советской власти, да и потом, было написано много вариантов российской истории. Так какую не трогать? Последний вариант или Краткий курс истории ВКП (б)?
– Я считаю, что историю вообще не нужно переписывать. Нужно просто вставить пропущенные страницы.
– И у тебя есть желание как юристу в этом разобраться?
– А почему бы и нет? Времени у нас с тобой много, да и современная техника это позволяет. Правда, теперь и из интернета некоторые статьи умудряются убирать.
– Ну что ж, попытаемся разобраться…
Они тогда и не подозревали, что этот вроде бы случайный разговор приведёт их к долгим поискам и раздумьям.
Глава 1
Страницы истории
Для того чтобы с толком искажать историю, её надо знать.
Генерал Леонид Шебаршин
Занимаясь поисками в интернете, Семён с Аркадием заинтересовались некоторыми страницами истории. Чтобы их нельзя было обвинить в «переписывании истории», они брали эти материалы в том виде, как они были опубликованы.
К примеру, некоторые факты о древнем Египте:
«Древний Египет – страна с удивительной культурой. Памятники того времени, такие как Великие пирамиды и Сфинкс, вызывают у людей благоговение и сегодня.
Интерес исследователей вызывают и древнеегипетские папирусы. Ведь Египет – одна из самых ранних культур, представители которой вели подробные записи обо всём происходящем. Но и сегодня учёным известно далеко не всё о секретах Древнего Египта, и исследователи продолжают делать потрясающие открытия.
В египетском городе Гирза в 1911 году археологи нашли гробницу, в которой хранилось девять металлических бусин. Невероятно, но оказалось, что бусины появились на 2000 лет раньше, чем в Египте начали выплавлять железо. С тех пор историки ломали голову над тем, откуда древние египтяне взяли железо для бусин. Египетский иероглиф, которым обозначали железо, буквально переводится как „металл неба“, что даёт очень хорошую отсылку к пониманию его происхождения.»
Из-за редкости металла он ассоциировался с богатством и властью. Из него в основном изготавливали ювелирные изделия и безделушки для царской семьи, а не оружие, как это будет принято позже. В 1980-е годы проведённый химический анализ показал, что уровень никеля в бусинах был похож на тот, что встречается в метеоритах. Так у египтян за тысячи лет до того, как научились выплавлять этот металл, появилось железо. Это также может объяснить тайну кортика Тутанхамона, изготовленного из железа и золота.
Сегодня люди делают татуировки по разным причинам: чтобы запечатлеть любимого человека, подчеркнуть свою непохожесть на других или рассказать о своих интересах. Мумия, найденная в деревне Дейр-эль-Медина, стала подтверждением того, что татуировки были и у древних египтян. Мумия Дейр-эль-Медины – безголовый и безрукий торс, который принадлежал женщине, жившей между 1300 и 1070 годами до нашей эры.
С помощью инфракрасного света на ней было обнаружено 30 чётко различимых татуировок. Что уникально в этой мумии, татуировки ей сделали ещё при жизни, а не после смерти в качестве религиозного ритуала. Большинство символов было посвящено могущественной богине Хатхор. Вскоре были обнаружены три аналогичные мумии, татуировки на которых были также предназначены для выражения религиозного благочестия.
Ещё 4000 лет назад египтяне очень боялись демонов. Однако до недавнего времени учёные не имели ни малейшего понятия, как египтяне представляли их. Так было до тех пор, пока не нашли два гроба, датированные эпохой Среднего царства (около 4500 лет назад), на которых были обнаружены старейшие в мире изображения демонов. Один из них, называемый Ин-Меп, представлял собой помесь собаки и бабуина, а другой, по имени Чери-Бенут, являлся непонятным существом с человеческой головой.
Демоны изображены в виде двух охранников входа в гробницу, но за что они на самом деле отвечали, неизвестно. Также на ещё одном гробе было обнаружено изображение Икенти – демона, который выглядел как большая птица с кошачьей головой.
Атеросклероз – хроническое заболевание артерий, которое является сегодня весьма распространённым. Сидячий образ жизни и рацион, богатый жирной пищей, способствуют этому заболеванию. Поэтому неудивительно, что врачи считали: атеросклероз – довольно новое заболевание, и он не был распространён в древних популяциях.
Египтологи же выяснили, что это заболевание было очень распространённым и тысячи лет назад.
После изучения 52 мумий в Национальном музее древностей в Каире выяснилось, что 20 из них имели признаки кальцификации, а это означает, что они, скорее всего, страдали от атеросклероза в течение их жизни. Их возраст в среднем составлял около 45 лет, а жили они в XVI веке до нашей эры. Одна из мумий принадлежала царскому роду, а именно принцессе Яхмос-Мериет-Амон, которая жила в Фивах и умерла в сорок лет. Она считается самым древним человеком, у которого была ишемическая болезнь сердца…
Сейчас, когда волосы у женщины начинают редеть, есть несколько способов это исправить. По-видимому, в прошлом у женщин была та же проблема, потому что у останков женщины, найденных в разрушенном египетском городе Амарна, было 70 нарощенных волос, похожих на те, которые используются сегодня.
Волосы были так хорошо сделаны, что они сохранились и по сей день, хотя остальная часть тела женщины разложилась (умерла она 3300 лет назад и не была мумифицирована). На кладбище, где была похоронена женщина, нашлись и другие тела с волосами, окрашенными хной.
Около 100 лет назад в Гизе был раскопан 45-сантиметровый саркофаг. Он был доставлен в Кембриджский университет, где его отправили в запасники и забыли о нём. Изначально сочли, что в крошечный гроб по неизвестной причине поместили отдельные органы. Но после тщательного исследования с помощью МРТ обнаружилось, что на самом деле это 16–18-недельный человеческий зародыш, который мумифицировали и похоронили в специально построенном для него и замысловато украшенном саркофаге.
Как и болезнь сердца, рак до недавнего времени считался сугубо современным недугом. Об этой болезни ни разу не упоминалось в исторических записях. Тем не менее это не означает, что в древности рака не было. Согласно недавним исследованиям, у двух мумий, мужского и женского пола, были найдены признаки того, что они страдали от онкологии.
В 2015 году экспедиция испанского университета нашла мумию с признаками повреждения от рака молочной железы. 4200-летняя мумия – женщина, которая жила во время Шестой династии фараонов.
В 2011 году археолог Пьер Таллет сделал замечательное открытие в отдалённом районе Египта, вдали от всех цивилизаций. В тридцати пещерах в известняковой скале обнаружился своего рода склад для хранения древнеегипетских лодок. Но ещё более ошеломляющим было открытие, которое он сделал два года спустя, – серии папирусов, исписанных с обеих сторон иероглифами и иератическим письмом (неофициальное, повседневное письмо древних египтян), причём папирусы являются самыми старыми папирусами, которые когда-либо были обнаружены.
Среди них был найден журнал чиновника по имени Мерер, который руководил группой из двухсот мужчин, ответственных за обеспечение материалами и провизией рабочих на строительстве Великой пирамиды.
В 525 году до нашей эры персидский царь Камбиз захватил египетскую столицу Мемфис. После завоевания Египта большинство великих египетских умов и художников стали вывозить в Персию, чтобы они служили там империи. В Египте оставались только посредственные художники, что прекрасно видно по гробу, обнаруженному в 2014 году. Несмотря на то, что тела в гробу найдено не было, учёные установили, что гроб датируется примерно годами персидской оккупации.
Что интересно, изначально посчитали, что гроб является подделкой, поскольку он был сделан очень грубо и некачественно. Тем не менее позже выяснилось, что это действительно оригинал. На гробе есть множество причудливых изображений, в том числе плохо нарисованные соколы (символы бога Гора), которые больше похожи на рыб, четыре банки с головами четырёх сыновей Хора, которые описывались как «безголовые», и прочие ляпы, касающиеся египетской мифологии.
В 2016 году были расшифрованы два папирусных свитка третьего века нашей эры, которые были написаны на греческом языке. 1700-летние свитки, которые были найдены века назад, хранились в Оксфордском университете в Англии. И только сейчас оказалось, что на них были написаны сексуальные заклинания, предназначенные для того, чтобы влюбить в себя другого человека. Автор заклинаний неизвестен, но в них упоминаются несколько гностических богов.
Весьма поучительными являются сведения о Вавилоне:
«В месте встречи великих рек Тигр и Евфрат когда-то стоял великий древний город Вавилон. Небольшая территориальная община выросла в невероятно могущественное царство. Вавилон неоднократно подвергался набегам и разрушениям, прекратил он своё существование во втором веке, но слава этого величайшего государства жива и сегодня.
Своим величием Вавилон практически во всём обязан самому знаменитому из своих царей – Хаммурапи. Этот человек сумел превратить Вавилон в важнейший экономический и культурный центр Ближнего Востока. Что же такого особенного сделал этот царь, что имя его на слуху спустя почти четыре тысячелетия после смерти?
Когда был рождён Хаммурапи, историкам доподлинно установить не удалось. Единственное, что уверенно утверждают специалисты, это то, что он был очень молод, когда взошёл на престол. Кроме этого, загадкой для учёных является и имя знаменитого вавилонского царя. Некоторые из экспертов считают, что это „Хамму-раби“, что означает „предок велик“. Есть специалисты, которые склоняются к версии, что на самом деле это „Хамму-рапи“, то есть „предок-целитель“.
На заре правления Хаммурапи Вавилония была весьма скромным государством – несколько относительно небольших городов в радиусе меньше ста километров. До наших дней не дошло бы и время начала правления этого царя, если бы не вавилонская традиция называть годы по каким-либо знаковым деяниям царей. Начало правления Хаммурапи ознаменовалось установлением „справедливости“. Это было прощение всех долгов всем жителям. Второй год этого царя на престоле вавилоняне назвали „год справедливости Хаммурапи“. Это был период с 1793 по 1750 год до нашей эры.
Вавилон к этому моменту был очень молодым государством – ему было менее сотни лет. Первые 15 лет правления Хаммурапи никак не отражены в исторических документах. Историки знают только то, что царь активно отстраивал своё государство и расширял его за счёт завоевания соседних территорий. Делал он это весьма успешно, и царство значительно увеличилось в размерах.
Более всего, конечно, этот правитель запомнился благодаря Кодексу Хаммурапи, который был начертан на каменных столбах. Эти столбы равнялись человеческому росту и были размещены во всех городах вавилонского царства. Но этот свод из 282 законов был лишь одним из огромных достижений харизматичного лидера, превратившего ничем не выдающийся город-государство Вавилон в доминирующую державу Древней Месопотамии.
Во всё время своего правления Хаммурапи служил прекрасным образцом того, как нужно сочетать военную мощь, дипломатическое искусство и политическое мастерство для создания и контроля империи, простирающейся от Персидского залива вглубь страны. Помимо высекания законов на каменных столбах, этот великий человек был мудрым правителем, отважным воином, искусным дипломатом и великолепным администратором.
Хаммурапи стал величайшим из царей своего времени, потому что он был проницательным государственным деятелем. Он невероятно ловко проложил себе путь к господству в регионе. Вавилонский царь умел заключить очень нужный союз и так же лихо разорвать его, как только он становился невыгодным. Хаммурапи владел чрезвычайно развитой для тех времён шпионской сетью и был самым информированным правителем в регионе.
Изощрённая дипломатия способствовала продвижению интересов Вавилонского царства. Одновременно с этим царь наращивал военную мощь. Правление Хаммурапи походило на искусную шахматную партию, где царь безоговорочно выигрывал.
Хаммурапи стал первым вавилонским царём, воздвигшим защитные стены вокруг города. В то же время правитель постарался снискать расположение своих подданных, издав прокламацию, аннулирующую все их долги. Этот широкий жест царь повторял за время своего правления четырежды. Подобно современному губернатору или мэру, который повышает свою популярность за счёт ремонта дорог и строительства мостов в своём родном городе, Хаммурапи ещё больше укрепился в политическом плане, реализовав целый ряд масштабных инфраструктурных проектов. Он построил храмы, зернохранилища, дворцы, мост через реку Евфрат, который позволил городу расширяться на обоих берегах. Во время его правления был вырыт большой оросительный канал, который стал защищать вавилонскую землю от наводнений.
Сделанные им вложения окупились сторицей, поскольку Вавилон постепенно превратился в богатое и процветающее государство. Хаммурапи, в свою очередь, позаботился о том, чтобы все знали, что только он причастен ко всему, что несёт стране процветание. Царь следил за тем, чтобы обо всех удачах было донесено народу. Например, когда он построил канал, то постарался проинформировать всех о том, что он только выполняет свои обязательства перед богами, которые доверили ему эту землю. Очень грамотный пиар.
„Берега Евфрата с обеих сторон я превратил в возделываемые земли“, – провозгласил Хаммурапи согласно „Истории цивилизации“ историка Уилла Дюранта. „Я насыпал кучи зерна, я обеспечил землю безупречной водой… Разрозненных людей я собрал и обеспечил пастбищами и водой. Я дал им всё, я выпас их в изобилии и поселил в мирных жилищах“.
После нескольких десятилетий строительства Вавилона Хаммурапи стал достаточно силён, чтобы начать захватнические войны. Чем он весьма успешно и занялся. Хаммурапи быстро завоевал Эшнунну на востоке, Ассирию на севере, Ларсу на юге и Мари на западе. Царь умел очень ловко, хотя и двулично, сочетать силу и дипломатию. Хаммурапи заключал союзы с другими правителями, а затем разрывал их, когда это было ему удобно. Он и войну вёл чрезвычайно хитрыми способами. Одна из его знаменитых уловок заключалась в том, чтобы перекрыть водоснабжение осаждённого города. Затем он либо использовал жажду, чтобы заставить правителей города сдаться, либо внезапно выпускал на город потоки воды, что вызывало разрушительное наводнение. После этого атака всегда была обречена на успех.
Сложный правовой кодекс Хаммурапи охватывал все вопросы жизнедеятельности государства: начиная от безопасности, строительства, принципов наследования, дисциплины, поведения рабов, размера налогов и заканчивая сборами, которые древние ветеринары должны были платить за право лечить быков и ослов. Это, конечно, не было первой в истории правовой системой, Хаммурапи фактически включил в свой Кодекс законы, созданные предыдущими царями. Но главное было то, что он фактически реализовал идею создания общества, построенного на принципе закона и порядка, применимого ко всем.
Эксперты в этой области говорят, что там есть много законов, которые сегодня мы бы квалифицировали как суровые или варварские. Вместе с этим есть и другие, которые предполагают заботу о простых гражданах и ответственность за преступления и нарушения прав других людей. Правовая система Хаммурапи включала в себя привычные сегодня особенности, такие как принцип презумпции невиновности. Согласно этому принципу для того, чтобы осудить человека, сначала надо было собрать доказательства его вины. Кроме этого, Кодекс регулировал и предусматривал даже выплату алиментов.
В некотором смысле Кодекс Хаммурапи также был инструментом связи с общественностью, его способом тонко рекламировать себя как мудрого и доброго царя. С этой целью сохранившийся образец каменных столбов Хаммурапи изображает его встречу с Шамашем, вавилонским богом справедливости. Царь хотел, чтобы подданные воспринимали его не только как великодушного правителя, защищающего своих граждан. Хаммурапи желал являть собой для своих подданных некий симбиоз богов на Земле, военного вождя, великого строителя и строгого, но справедливого судьи.
Хаммурапи был первопроходцем в сфере политической саморекламы. Тем не менее созданный им имидж не был сплошной показухой. Он был по-настоящему доброжелательным правителем, который хотел, чтобы его подданные жили лучше. В переписке царя со своими должностными лицами он ясно даёт понять, что любой, кто посчитает, что суд несправедливо обошёлся с ним, может обратиться к своему царю за апелляцией. Как пишет его биограф Ван Де Миероп, „Хаммурапи гарантировал, что все люди будут оценены справедливо и не должны бояться его власти“».
«Аттила – вождь гуннов, одна из самых одиозных фигур древности. Воин и правитель, державший в страхе почти всю Европу. С ним считались даже правители Древнего Рима. Никому не известно, где и в каком году он родился, однако за своё желание уничтожать народы Аттила был прозван „орудием ярости божьей“. Удивительно, но при всей его жестокости и агрессивной внешней политике в каком-то смысле его можно назвать миротворцем.
Гунны были одним из многочисленных племён того времени. Они не были особо опасными для соседних территорий, пока не начали объединяться в орду, уничтожая на своём пути города и веси, голодной саранчой налетая и сметая всё, что могло иметь хоть какую-то материальную ценность.
Многие историки предполагают, что изначально это было племя хунну, которое населяло степи к северу от Китая. В III веке им пришлось сняться с обжитых мест и искать новую среду обитания. Вот только мирно путешествовать хунну не захотели, по дороге завоёвывая и присоединяя к себе все встреченные тибетские, сибирские и другие народы. Досталось даже скифам и аланам. Только у самой границы Римской империи гунны остановились.
Римляне знали о неспокойных соседях, но смотрели на них слегка свысока: мол, что с дикарей взять? Современники уверяли, что гунны жестоки и дики, питаются сырым мясом и тёплой кровью, а вместо одежды у них невыделанные шкуры животных. Что было гораздо непривычней для римлян, так это то, что у гуннов не было единой религиозной системы. Выходцы из разных племён и народов поклонялись различным божествам. Или не верили ни в кого.
Одного было у гуннов не отнять, с чем соглашались даже те, кто ненавидел это племя: они были непревзойдёнными воинами. Жители империи признавали опасность гуннов, поэтому предпочитали с ними особо в конфликты не вступать. Но избегать гуннов было не так просто. Это племя правило огнём и мечом на огромной территории от Волги до Рейна, охраняло берега Чёрного и Балтийского морей.
Не сохранилось никаких точных исторических хроник, которые бы позволили узнать, когда и где родился самый известный предводитель гуннов – Аттила. Известно только, что Аттила убил своего брата Бледу ради того, чтобы возглавить гуннов. Произошло это в 445 году нашей эры. И вот тогда гунны действительно стали самой настоящей опасностью для Римской империи. Часть их подвигов даже стали мотивом для „Песни о Нибелунгах“.
Аттила по гуннским стандартам был хорошим правителем: любил вино, женщин и походы на богатых соседей. Простой люд ценил вождя. Аттила никогда не кичился ни происхождением, ни богатством. Стойко сносил трудности походной жизни, не самодурничал и даже ел не из золотой посуды, а из простой деревянной миски. В 447 году его взор обратился на Византию, чьи позолоченные храмы так и звали прибрать их к рукам. Аттиле потребовалось всего несколько месяцев, чтобы своей ордой смести защитников Византии и потребовать у правителя оброк. А требовал Аттила „всего“ 2 тонны золота в качестве первого взноса и по 700 килограмм каждый год в качестве дани.
Пленными Аттила тоже торговал, он согласился вернуть каждого захваченного византийца за 12 золотых монет. Стоит ли говорить, что правитель Византии был крайне недоволен таким раскладом. Со своими кровными деньгами аристократия расставаться не спешила, поэтому для выплаты контрибуции подняли налоги. Из-за этого простой люд практически обнищал и оказался на грани бунта. Константинополь попытался решить проблему кардинально, но наёмный убийца не смог даже приблизиться к Аттиле.
Гунны не только постоянно воевали с соседями, но и предлагали свои услуги в качестве наёмников. Удивительный факт, но благодаря своей силе и опасности они часто были эдакими миротворцами, одним своим появлением прекращая вооружённые конфликты.
Гунны выступали соратниками римских императоров, участвовали в подавлении внутренних восстаний в империи, осаживали других наглых варваров. Аттила даже был назначен почётным генералом Галлии. Однако всё это было далеко не на благотворительной основе.
Аттила требовал от императоров выплаты дани золотом. Это была „цена за мир“ на границах, дань, которую было нелегко заплатить. С другой стороны, любые перебежчики из гуннской армии всегда находили место в римских легионах, что совершенно не нравилось Аттиле. Чтобы отбить любую охоту привечать дезертиров, правитель гуннов всё больше увеличивал свои требования и пытался дестабилизировать римлян.
Проблемы Аттилы и череда неудач начались с обращения принцессы Гонории, сестры императора Валентиниана III. Гонория знала, кого просить о помощи. Дело в том, что её мать Плацидия когда-то попала в плен к готам и была выдана замуж за Атаульфа, гота и предводителя варваров. Гонория, как и её брат, были рождены во втором браке Плацидии. Однако старые связи позволили связаться с Аттилой и попросить спасти её из заточения в обмен на брак.
Аттила имел целый гарем жён. Ещё одна ему была совершенно без надобности, но брак с Гонорией мог бы открыть ему законный путь на трон Западной империи. Понимали это и императоры. Поэтому добывать себе невесту Аттила решил боем. В сражении 23 июня 451 года объединённые силы вестготов, бургундов и римлян практически разбили всю орду. Аттиле пришлось спешно отступать.
Поражение не заставило Аттилу поджать хвост и отказаться от новых завоеваний. Не прошло и года, как заново собранная орда отправилась покорять Италию. Вглубь Римской империи Аттила не рискнул продвигаться – в то время была очередная вспышка чумы, которая основательно проредила гуннское войско. Однако от выплаты огромной дани Империю эпидемия не спасла. Забавно, но папа римский объявил гуннскую орду „бичом Божьим“, якобы Господь послал их католикам в наказание за грехи.
Во время очередного похода на Галлию Аттила решил, что жён много не бывает, поэтому объявил о свадебных гуляньях с молодой красавицей Ильдико. Некоторые историки предполагают, что она могла быть дочкой правителя Бургундии. Отстоять её отец не смог, и гордой германке предстояло пополнить собой гарем вождя.
Гуляли со всей широтой души степных варваров. Всю ночь горели костры и текло вино рекой, музыка не смолкала ни на минуту. А вот утро встретило всех не только похмельем, но и печальной вестью: великий Аттила мёртв. И смерть его была нелепа до ужаса. Прославленный воин, прошедший множество битв и сражений, умер от носового кровотечения.
Высокое давление, большое количество алкоголя, физическая нагрузка при отдаче супружеского долга привели к тому, что лопнул сосуд. Аттила захлебнулся кровью во сне. Хотя есть и другой вариант. Более романтичная легенда гласит, что недовольная невеста банально прирезала мужа во сне, мстя за смерть братьев.
Тело предводителя гуннов похоронили в пышности и с большим количеством сокровищ. Всех, кто знал о расположении гробницы, казнили в надежде на то, что место последнего упокоения Аттилы никогда не будет разграблено. Не прошло и 20 лет, как империя гуннов пала.
Гунны были одним из тех народов, что прошлись по всей Европе, оставляя своё наследие в каждом городе. Сложно сказать, чья на самом деле кровь течёт в жилах славянских народов и существуют ли „чистые славяне“».
– И для чего ты мне это показал? – удивился Аркадий.
– Хотел показать, что путём исследований даже в очень древнюю историю вписываются новые страницы. И некоторые из них весьма поучительны.
Об истории древней России Елена Сергеевна Галкина в книге «Тайны русского каганата» пишет:
«Вопрос о начальных этапах становления Древнерусского государства действительно один из центральных в изучении российской истории. Его трактовка во многом определяет точку зрения на события последующих столетий, на общую линию развития России, да и на современные события. Именно тогда закладывались основы славяно-русского менталитета и особой социальной структуры, пронесённые через сотни лет и ныне коренным образом отличающие русский народ от европейцев.
Кто создал государство на Руси, какие корни имеет великая культура домонгольского периода, – от ответа на эти вопросы зависит и видение будущего России. И за предложением определённой концепции „начала Руси“ стоит, как правило, конкретная политическая позиция. Поэтому исследование истоков Руси всегда сопровождалось жёсткой борьбой, причём не только научной…
Обсуждая вопрос о возникновении Русского государства, нужно договориться о понятиях и принципах. Само слово „государство“ многозначно и противоречиво. В широком смысле понятие „государство“ равнозначно „стране“, то есть объединяет на определённой территории и народ, и власть. В узком историко-политологическом смысле это отделённая от общества и находящаяся над ним организация, система учреждений, обладающая верховной властью на этой территории. Именно отделение публичной власти – это главный рубеж между родоплеменным строем и „цивилизацией“. В поисках истоков государственности на Руси нужно опираться на три обязательных признака. Налицо должны быть и территория, и народ, и независимая власть, контролирующая эту землю…
К IX в. развитие восточнославянских племенных союзов шло по „афинскому пути“. Основой образования этих протогосударств была славянская территориальная община; общество структурировалось „снизу вверх“. Однако экономически целесообразная земская власть не могла простираться на обширные территории. Возвыситься над ними могла лишь власть внешняя. Для Южной Руси этим внешним фактором стало племя „русь“. В IX–X вв. именно „род русский“ соединил обширные восточнославянские земли, выполняя функции организации обороны и поддержания внутреннего мира (в качестве „третьей силы“).
Конечно, ни один специалист уже не отрицает, что в процессе образования Киевской Руси и древнерусской народности участвовало несколько различных этносов, что в политической структуре Древнерусского государства сочетались разные формы управления и что название „Русь“ имеет изначально неславянское происхождение.
Кто были эти русы, как повлияли они на формирование социально-экономической и политической системы Руси – всё это порождает узел пока не разрешённых до конца проблем, вплетённых в общую картину истории Юго-Восточной Европы конца I тысячелетия нашей эры. Именно изучение данной территории, особенно областей, соседствовавших с землями восточных славян, может внести некоторую ясность в вопрос об истоках Руси.
Вполне понятно, почему проблеме этнической принадлежности племени „русь“ уделяется столько внимания. Русы, согласно свидетельствам современников, являлись социальной верхушкой Древнерусского государства. Об этом писали и арабские географы ещё в IX в., и византийский император Константин Багрянородный – в X в., и другие…
Проблема происхождения этнонима „русь“ – одна из самых сложных и запутанных. И во многом потому, что это название встречается в Средние века в самых разных областях Европы, обозначая явно не одно и то же. Русов знают и арабы, и персы, и франки, и византийцы. Когда впервые состоялось знакомство этих народов с русами – определить очень трудно. С одной стороны, во многих поздних сочинениях, когда уже широко была известна Киевская Русь, а потом и Московия, в рассказах о событиях IV–VIII вв. называются русы…
Самое первое, но, к счастью, весьма пространное сообщение о русах сохранилось в так называемых Бертинских анналах. Оно как раз касается загадочного государства русов, во главе которого стоял хакан (каган). Жёсткие споры о его интерпретации, ведущиеся уже почти три столетия, сполна описаны во введении к этому исследованию. Это не только древнейшее из ныне известных сообщений о русах. Впервые здесь сообщается о наличии у русов государства. Поэтому отнестись к записям анналов следует крайне внимательно и серьёзно…
Бертинские анналы не единственный западноевропейский памятник, в котором есть информация о каганате…
Значительно чаще упоминают русов византийские авторы. Это неудивительно: по крайней мере, с русами Восточной Европы был знаком ещё император Феофил, с чьими послами прибыли во франкскую столицу послы хакана русов. А в переписке двух императоров именно византиец Василий упоминает о Русском каганате. В начале IX в. русские войска атаковали византийские порты на побережье Чёрного моря – Амастриду в Малой Азии и Сугдею в Крыму (в древнерусской традиции Сурож). Об обоих событиях остались подробные рассказы в житиях местных святых – Георгия Амастридского и Стефана Сурожского…
„То, что следует далее, и ещё более удивительно. Было нашествие варваров, руси, народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия. Зверские нравами, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чём другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они – этот губительный на деле и по имени народ, – начав разорение от Пропонтиды (пролив Босфор. – Е. Г.) и посетив прочее побережье, достигли наконец и до отечества святого, посекая нещадно всякий пол, не жалея старцев, не оставляя без внимания младенцев, но против у всех одинаково вооружая смертоубийственную руку и спеша везде пронести гибель, сколько на это у них было силы.
Храмы ниспровергаются, святыни оскверняются: на месте их нечестивые алтари, беззаконные возлияния и жертвы, то древнее таврическое избиение иностранцев, у них сохраняющее силу. Убийство девиц, мужей и жён; и не было никого помогающего, никого готового противостоять. Лугам, источникам, деревьям воздаётся поклонение. Верховный промысел допускает это, может быть, для того, чтобы умножилось беззаконие, что, как мы знаем из Писания, много раз испытал Израиль“…
Скифами по античной традиции (со времён Геродота и реальных скифов) в византийской литературе называли племена, жившие в степях Причерноморья и в Крыму. Этническую принадлежность по этим словам определить нельзя. Учёные Древнего Мира и раннего Средневековья называли всё население какого-либо региона по имени господствующего этноса или народа, с которым больше всего приходилось контактировать. А наука того времени была крайне консервативна, за истину принимался текст, написанный пятьсот, а то и тысячу лет назад, который не исправлялся, а лишь дополнялся современными сведениями. С середины I тысячелетия до нашей эры Северное Причерноморье, степи Подонья и Приднепровья назывались Скифией. Поэтому характеристика русов как „скифов“ говорит об их обитании в этих местах…
Иные учёные, не желая признавать существования других русов, кроме киевских, объявляют, что крещение приняла какая-то разбойничья дружина то ли славян, то ли викингов. Но византийцы в один голос говорят не об отряде, а о народе. Фотий пишет о крещении русов как о большом дипломатическом успехе, ведь принявших христианство по византийскому обряду в Константинополе воспринимали как подданных и союзников. Политическое значение могло иметь обращение какой-то земли, народа, а не шайки разбойников. Фотий проводит аналогии между крещением русов и Дунайской Болгарии, ставя эти события в один ряд. А с болгарами у Византии были весьма сложные отношения, и их крещение действительно было большой победой греческой дипломатии…
Византийские источники первой трети IX столетия определённо указывают на Северное Причерноморье и Крым как на место обитания русов. Также важно, что ни один византиец не указывает на родство русов со славянами. Напротив, этот этнос назван кочевым, что противоречит славянскому земледельческому укладу. Но контакты этого народа с центром империи не были постоянными. Русы в связи с отдалённостью не представляли для Византии большой угрозы или особого стратегического интереса. Поэтому и описания источников весьма скупы…
Наиболее полные сведения о племенах под названием „рус“ IX в., как и о других народах Восточной Европы того времени, содержатся в памятниках географической литературы, к которой в данном случае можно присоединить и труды комплексного содержания, своеобразные энциклопедии, которые появились в Арабском халифате уже в IX в.
По территориям, занимаемым халифатом, издревле проходили важнейшие торговые пути; в первую очередь под контроль арабов попала значительная часть Шёлкового пути до Закавказья. Этим определялось быстрое развитие в халифате торговли (сначала транзитной) и ремёсел. Арабским купцам была необходима конкретная информация о странах и племенах, ставших их основными торговыми партнёрами. Кроме того, арабские племена постепенно воспринимали достижения высокой культуры и науки завоёванных народов, прежде всего Сасанидского Ирана. Эти два обстоятельства и определили пути развития арабской астрономии, истории и географии. Этим же и объясняется тот факт, что знания арабских географов о народах и территориях Евразии были очень неравномерны: этносы и земли, не включённые в торговлю с халифатом и находившиеся в отдалении от главных магистралей, были знакомы учёным лишь по древним, прежде всего античным сочинениям. Этот вывод распространяется на все традиции ранней географической литературы халифата, включая и развивавшиеся в регионе Магриба (Средиземноморье, научный центр – Кордова в арабской Испании)… В каждой арабской энциклопедии Средневековья обязательно был раздел о происхождении народов. Всех жителей земного шара традиционно возводили к трём сыновьям Ноя – Симу, Хаму, Иафету. Европу и евразийские степи, по мнению арабов, населяли потомки Иафета. Вот как выглядел обычный список этих потомков: ас-сакалиба (славяне), хазары, тюрки, бурджан (дунайские болгары), ишбан (жители Испании), йаджудж и маджудж (мифические племена Гог и Магог). О русах, как и о многих других этносах, ничего обычно не сообщалось. Но в рукописи 1126 г. из Тегеранской библиотеки и у поздних авторов (XV в.) в числе сыновей Иафета, наряду с Чином, Тюрком, Хазаром, Саклабом, Майсаком и Кимари, упоминается Рус. Зная об особенностях арабо-персидских научных сочинений, можно предположить, что существовали и более древние генеалогии, в которых фигурировали русы. Тем более что почти во всех ранних энциклопедиях, созданных в халифате, русы занимают не последнее место…
Насколько узнаваемы из рассказа арабского географа славянские быт и нравы! Ибн Русте точно воспроизводит известный археологам славянский обряд погребения: сожжение покойного и захоронение праха в кургане. Ему известны и музыкальные инструменты наших предков, и их занятия, и даже баня и полюдье. И главу славян Ибн Русте называет не „малик“ (король) или „хакан“, а „раис ар-руса’а“ – глава глав. Раисы в мусульманских странах Средневековья – выборные, самые уважаемые люди города, решавшие наиболее важные дела городской общины.
Славянская система представительства завершалась племенным князем. Как известно, должность эта была выборной даже и в Киевской Руси, и выбирали князя самые уважаемые люди общины, в летописях называемые „старцами градскими“.
Находит аналогии в общественном устройстве Древней Руси и титул „главы глав“ – свиет-малик. Как выяснил выдающийся учёный-востоковед ХХ в. Б. Н. Заходер, вторая половина слова представляет собой попытку перевода славянского „князь“, а первая половина – почти точная передача корня „свят“, „свет“, традиционной составляющей имён-титулов в славянском обществе периода раннего государства (Свято слав, Свято полк). Б. А. Рыбаков добавляет ещё одну замечательную аналогию. В договоре Олега с Византией 911 г. при перечислении знатных особ упоминаются „светлые и великие князья“, под которыми, очевидно, разумеются главы славянских племенных союзов…
Сразу же за славянами Ибн Русте располагает русов. Это значит, что в представлении этого географа русы жили западнее ас-сакалиба (описание Восточной Европы у Ибн Русте идёт с востока на запад). Знает восточный автор о русах следующее:
„Что же касается ар-Руссийи, то она находится на острове, окружённом озером. Остров, на котором они (русы) живут, протяжённостью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, не здоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясётся из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают.
Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. Когда у них рождается сын, то он (рус) дарит новорождённому обнажённый меч, кладёт его перед ребёнком и говорит: „Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретёшь ты этим мечом“. И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие – торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают покупателям. Получают они назначенную цену деньгами и завязывают их в свои пояса. Они соблюдают чистоту своих одежд, их мужчины носят золотые браслеты.
С рабами они обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют (ими). У них много городов, и живут они привольно. Гостям оказывают почёт, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо, так же, как и с теми, кто часто у них бывает, не позволяя никому из своих обижать или притеснять таких людей. Если же кто из них обидит или притеснит чужеземца, то помогают и защищают последнего.
Мечи у них сулеймановы. И если какое-либо их племя (род) поднимается (против кого-либо), то вступаются они все. И нет тогда между ними розни, но выступают единодушно на врага, пока не победят его. И если один из них возбудит дело против другого, то зовёт его на суд к царю, перед которым (они) и препираются. Когда же царь произнёс приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается оружием (мечами), и чей из мечей острее, тот и побеждает. На этот поединок родственники (обеих сторон) приходят вооружённые и становятся. Затем соперники вступают в бой, и кто одолеет противника, выигрывает дело.
Есть у них знахари, из которых иные повелевают царём, как будто бы они их (русов) начальники. Случается, что они приказывают принести жертву Творцу их тем, чем они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказания никак не возможно. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает жертву на бревно и ждёт, пока она не задохнётся, и говорит, что это жертва Богу. Они храбры и мужественны, и если нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат его полностью. Побеждённых истребляют или обращают в рабство. Одни высокого роста, статные и смелые при нападениях. Но на коне смелости не проявляют и все свои набеги и походы совершают на кораблях.
(Русы) носят широкие шаровары, на каждые из которых уходит сто локтей материи. Надевая такие шаровары, собирают их в сборку у колен, к которым затем и привязывают. Никто из них не испражняется наедине, но обязательно сопровождают руса трое его товарищей и оберегают его. Все они постоянно носят мечи, так как мало доверяют друг другу и коварство между ними дело обыкновенное. Если кому из них удаётся приобрести хоть немного имущества, то родной брат или товарищ его тотчас начнёт ему завидовать и пытаться его убить или ограбить. Когда у них умирает кто-либо из знатных, ему выкапывают могилу в виде большого дома, кладут его туда, и вместе с ним кладут в ту же могилу его одежду и золотые браслеты, которые он носил. Затем опускают туда множество съестных припасов, сосуды с напитками и чеканную монету. Наконец, в могилу кладут живую любимую жену покойного. После этого отверстие могилы закладывают, и жена умирает в заключении“.
Итак, русы Ибн Русте были не славянами, но и не скандинавами. Жили они, очевидно, близко от одного из популярных у арабов торговых путей, поскольку их этнографическое описание очень подробно. Одно странно: русы вообще не локализуются как соседи других народов. Ибн Русте, аль-Марвази, Гардизи добросовестно сообщают, например, между какими народами живут буртасы или сколько придётся ехать купцу от мадьяр до славян. А как добираться до такого полезного торгового партнёра, как русы, у которых можно разжиться мехами и рабами, ничего не известно. Что это – тоже испорченный текст, как в случае со славянским земледелием?..
Насколько хорошо знали арабские путешественники и географы периода до 930-х гг. племена Восточной Европы и пролегавшие через неё другие торговые пути, можно судить по имевшимся у них сведениям о реках (помимо Атиля), а также другом важном для купцов ориентире – горных хребтах. Однако определить положение этих ориентиров на современной карте, а также локализовать упоминающиеся у восточных географов племена и государства можно лишь при использовании материалов смежных дисциплин – археологии, нумизматики, лингвистики. Наиболее полные описания геофизических особенностей дают два источника – „Худуд аль-алам“ и аль-Идриси…
Исходя в данном случае из сведений источника и современной геофизической карты, не нарушая строгой системы „Худуд аль-алам“ (не разрывая горных цепей Восточной Европы), а также учитывая, что расположение некоторых племён вполне точно известно по археологическим данным, перенесение взаимных ориентиров анонима даёт следующий результат:
• на Атиле (то есть до среднего течения Волги, поскольку речь идёт о Восточной Европе) с юга на север – хазары, буртасы (на восток от Волги) и бурадасы (на запад);
• Заволжье: 1) на юго-восток от верхнего течения Атиля (Кама и Урал) – гузы; 2) на запад от гузов – тюркские печенеги;
• Среднее течение современной Волги и Приволжская возвышенность, с юга на север – V. n. nd. r, мадьяры;
• Кавказ: хазары, хазарские печенеги, Сарир, аланы, мирват;
• Северное Причерноморье, Приазовье и Нижний Дон (с востока на запад): мирват, внутренние булгары, славяне;
• Верховья Дона, Северского Донца и правые притоки Днепра (река Рус) – область русов…
Результаты современных археологических исследований этих районов точно соответствуют для VIII–X вв. ориентирам анонима. Поскольку информация ХАА о степной и лесостепной зоне составляет единый комплекс, нет оснований не доверять и сведениям источника о других народах и государствах этого региона. Новейшие разработки в археологии и лингвистике позволяют более точно датировать данные источника, которым пользовался автор этого свода…
Сарматы – североиранский этнос, давно обосновавшийся в степях Заволжья и Восточной Европы и игравший немалую роль в её истории. Античным писателям сарматы известны с III в. до н. э., когда стали важной политической силой в жизни Причерноморья. В конце II в. до н. э. они были союзниками скифов против греков, а в I в. до н. э. уже вытеснили остатки скифских племён с берегов Чёрного моря. С тех пор на античных картах Скифия (причерноморские степи) стала называться Сарматией. Политическую власть сарматов в III в. н. э. подорвали вторгшиеся в Причерноморье готы, а в IV в. готы, сарматы и аланы были разбиты гуннами. После этого некоторые племена присоединились к гуннам и участвовали в Великом переселении народов, другие остались в Причерноморье, а третьи ушли туда, откуда полтысячелетия назад лежал их путь в Европу, – на берега Волги и Камы. Там существовало несколько позднесарматских культур, которые медленно, но неотвратимо смешивались с более сильными угорскими этносами…
Дата написания „Худуд аль-алам“ – 982–983 гг. Как известно, один из ярко окрашенных этнических признаков археологической культуры славян-язычников – трупосожжение; ингумация никогда не была характерна для восточных славян I тысячелетия н. э. Это очень серьёзное свидетельство в пользу неславянского происхождения русов нашего источника…
В Булгаре послы встретили неких русов, которые сжигали покойных в ладье и выглядели, по словам Ибн Фадлана, так:
„И я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни хафтанов, (но носит) какой-либо муж из их числа кису, которой он покрывает один свой бок, причём одна из его рук выходит из неё. С каждым из них имеется секира и меч, и нож, и он (никогда) не расстаётся с тем, о чём мы сейчас упомянули. Мечи их плоские, с бороздками, франкские. И от края ногтей кого-либо их них (русов) до его шеи (имеется) собрание деревьев и изображений и тому подобного. А что касается каждой женщины из их числа, то на груди её прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или меди, или золота, в соответствии с (денежными) средствами её мужа и с количеством их. И у каждого кольца – коробочка, у которой нож, также прикреплённый на груди… Они грязнейшие из тварей Аллаха – (они) не очищаются от испражнений, ни от мочи, и не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды, но они как блуждающие ослы. Они пребывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле“.
Но рассказ о видах русов, перемещаясь во времени и пространстве от Гузгана до Кордовы с IX по XV в., подвергался историческим изменениям. Несмотря на трепетное отношение средневековых географов к предшественникам, они проецировали на древние тексты своё современное отношение к тем же русам, свои представления о них. Описания видов русов крайне разнородны. Если аль-Истахри говорит о Куйабе как о разряде, ближайшем к булгарам, то в „Худуд аль-алам“ это город, „ближайший к мусульманским землям“…
О двух видах русов говорит в восточной литературе только аль-Идриси. Это свидетельствует о его стремлении создать непротиворечивую картину из сведений о разнородных племенах русов, данные о которых он почерпнул из различных источников. В данном случае он разделяет Русийю-тюрк, располагавшуюся где-то на пространстве от Русской реки до Атиля, и Прикарпатскую Русь…
Очевидно, что в арабо-персидской средневековой литературе можно выделить несколько традиций, рассказывающих о разных периодах и совершенно различных народах Европы с похожими этническими названиями. Соединение их можно видеть на карте Идриси середины XII в., где в Подонье располагается Русийатюрк, на Дунае – противоположная ей „наиболее отдалённая Русь“, а города Среднего Поднепровья, составляющие „древнейший объём Киевской Руси“, перечисляются вне данной классификации, то есть племя русов понимается как неславянское. Наиболее же подробные и ранние описания относятся к так называемому Русскому каганату, локализуемому восточными источниками в верховьях Донца и Дона. Судя по удачному сравнению данных археологии с информацией о других племенах, в этом районе должна находиться высокоразвитая культура, как раз принадлежавшая русам. Именно обращение к ней позволит определить этническую принадлежность русов и восстановить политическую историю первого Русского государства…
Археологию часто называют „историей, вооружённой лопатой“, потому что археолог, прежде чем изучать материальные источники, выкапывает их из земли. Главное понятие в этой науке – археологический памятник. Это любая вещь или комплекс вещей, которые связаны с жизнедеятельностью человека. Основными археологическими источниками являются древние поселения и погребения, а также клады, сельскохозяйственные угодья, дороги, корабли и т. д. Само понятие „археологическая культура“ сложилось в ходе научных раскопок. Поэтому сложности в определении понятия об археологической культуре, их выделении и классификации возникли сразу после зарождения археологии. С одной стороны, у учёных появились объективные данные материальной культуры, с другой – интерпретация этих данных оказалась не менее сложной, чем запутанных письменных источников…
Археологические же признаки протогосударства („предгосударства“) и государства на данном этапе развития археологии чётко не выделены. Это должны быть памятники, отражающие основные черты этих структур, отличающие их от организаций эпохи первобытности…
Хазарское государство существовало в VII–X вв. Столицы – города Семендер на реке Сулак в Дагестане и Атиль в устье Волги. Образован был каганат угро-финским племенем савиров и несколькими тюркскими племенами, которые вторглись в Восточное Предкавказье в VI в. Среди этих тюрков было и племя ко-са – оно, по предположению учёных, дало название народу хазар. Хазарский каганат был влиятельной силой в Восточной Европе, и поэтому о нём сохранилось немало письменных свидетельств в арабской и персидской литературе, у византийцев. Хазары упоминаются в русских летописях. Есть и собственно хазарские источники, среди которых самый важный – письмо Х в. от хазарского царя Иосифа к испанскому еврею Хасдаи ибн Шафруту, в котором царь кратко рассказывает всю историю Хазарии. Но, несмотря на множество источников, о Хазарии известно очень мало…
В Хазарию, расположенную на самом важном в Восточной Европе VII–IX вв. Волго-Балтийском торговом пути, в середине VIII в. прибыли еврейские купцы, вероятно, из Хорезма и Византии. Хазарская легенда гласит, что царь Булан предпочёл иудаизм христианству и исламу, так как мусульманский и христианский проповедники оба признавали закон Моисея. Так Хазария стала единственным государством Средневековья, где глава и высшая знать исповедовали иудаизм, но не в ортодоксальной форме (хазарские иудеи ещё не знали Талмуда, считали себя потомками сына Ноя Иафета, а не Сима, а каган и его окружение содержали большие гаремы)…
И простые люди, и хазарская знать вели кочевой образ жизни, основным занятием было скотоводство. От тюрков хазары сохранили жёсткую систему социальной организации – „вечный эль“. В центре неё находилась орда – ставка кагана, который „держал эль“, то есть возглавлял союз родов и племён. Высшим сословием были тарханы – родовая аристократия, а среди них самыми знатными – выходцы из рода кагана. Изначально государством правил каган, но постепенно, в VII–VIII вв., ситуация изменилась. „Заместитель“ кагана, шад, который командовал войском и занимался сбором налогов, стал его соправителем (его стали называть каган-бек). А к началу IX в. каган потерял реальную власть и стал сакральной, символической фигурой. Теперь он назначался беком из людей определённой знатной фамилии. Кандидата в каганы душили шёлковой верёвкой и, когда он начинал задыхаться, спрашивали, сколько тот хочет править. Если каган умирал раньше названного им срока, это считалось нормальным. В ином случае его убивали. При жизни кагана имел право видеть лишь каган-бек. Если в стране случался голод или эпидемия, кагана убивали, потому что думали, что он потерял свою сакральную силу. Гвардия, охранявшая властителей, была наёмной и состояла из 30 000 мусульман и русов. IX в. стал временем расцвета Хазарии. В конце VIII – начале IX в. потомок князя Булана Обадия совершил религиозную реформу, приняв как государственную религию раввинистический иудаизм, признававший Талмуд. Несмотря на некоторое противодействие, очевидно, Обадия смог объединить вокруг себя часть хазарской знати…
Отражением раннего государства в памятниках материальной культуры являются:
• центры власти – городища, для постройки которых требовалась административная организация;
• обособленные посёлки ремесленников-профессионалов, в особенности металлургов;
• ярко выраженное социальное неравенство, которое хорошо прослеживается в погребальном инвентаре…
Что остаётся от государства древности спустя столетия? Память отдалённых потомков, свидетельства современников и памятники археологии. Причём археологическая культура может сказать о степени развития общества и его политической структуре порой больше, чем первые два источника. Но древние развалины заговорят лишь при сопоставлении с письменными свидетельствами…
О степени развития государства свидетельствует также уровень торговли и ремесла. Русский каганат как торговое государство знали арабо-персидские географы школы Джайхани и „Худуд аль-алам“: они сообщают о том, что главным занятием русов была меховая торговля и торговля рабами, за что русы от покупателей получали „назначенную цену деньгами и завязывали их в свои пояса“. К этой же теме относится и описание торгового пути по реке Рус в „Пределах мира“. Следовательно, территория Русского каганата должна прослеживаться по нумизматическим данным – расположению кладов юридических дирхемов…
В отличие от Хазарии, жившей лишь за счёт транзитной торговли, Русский каганат был сильным ремесленным центром. Это известно и по письменным источникам, и по археологическим материалам. Широко было развито гончарное производство, обеспечивавшее потребности всего юга Восточной Европы – более десятка гончарных мастерских, ювелирное дело, „торговой маркой“ которого были так называемые салтовские зеркала с индоиранскими восьми- и семиконечными звёздами на тыльной стороне…
После этого наступил период, называемый „Великим переселением народов“. Это время фактически перевернуло европейский мир. Пала под ударами варваров и внутренних неурядиц Римская империя, исчезло с исторической арены множество этносов, но родилась масса новых народов и государств, которые в течение следующей тысячи лет и даже больше определяли жизнь и Европы, и Азии. Именно тогда отчётливо зазвучали имена племён славян и русов. И насколько масштабными были эти изменения, настолько неясной и таинственной до сих пор остаётся эта эпоха для историков. Этносы меняли место жительства и раньше, но последствия этого касались обычно лишь племён, находившихся на первобытной стадии развития, а „цивилизованный мир“ смотрел на их победы и катастрофы со стороны. Здесь же прежняя цивилизация в результате Великого переселения была разрушена, а на её обломках возникла из синтеза римских и варварских черт новая Европа.
Начало переселений датируется обычно концом IV в. н. э. – вторжением гуннов в Подунавье. Но ещё раньше гунны вторглись в Восточную Европу, населённую к тому времени аланами, роксоланами, сарматами, готами, гепидами, ругами и другими…
Гунны считаются выходцами из Азии, районов, расположенных к северу и северо-западу от Китая. Но до IV в. н. э. упоминается народ с таким названием и в Европе…
С уверенностью можно сказать, что гунны, потревожившие относительное спокойствие Европы, пришли не с севера Европы и не из Причерноморья. Это было племя азиатское и кочевое, о чём говорит и его образ жизни, и внешний вид, известные из описаний современников. Во внешности гуннов явно проглядывают черты монголоидной примеси: малорослые, сухопарые, безбородые, „с дырами вместо глаз“…
Известно, что на Кавказ гунны пришли в 360–370 гг., и в конце IV в. они прорвались через Дербент в Закавказье и оттуда посягали на центр Сирии, Антиохию. В течение долгого пути с предгорий Тянь-Шаня в Европу Гуннский союз вбирал в себя всё новые и новые племена, как позже происходило и с монголами. Это отразилось в легенде о происхождении гуннов, записанной Иорданом, в которой он связывает их этногенез и с готами…
Яркие признаки оседлого населения появились в бассейне Северского Донца, Оскола и Дона лишь на рубеже VII–VIII вв. Промежуток же между этими периодами – конец IV–VII вв. (время Великого переселения народов и сразу вслед за ним) – самый тёмный в археологическом отношении в истории Юго-Восточной Европы, которая представляла собой своеобразный „этнический котёл“. Определить этническую принадлежность редких поселений и погребений практически невозможно: истоки одних предметов находят в Прибалтике, других – в городах Причерноморья, третьих – в сармато-аланской среде…
Культурный слой на всех поселениях славян очень незначителен. Значит, период эксплуатации каждого селища был недолгим. Очевидно, это связано с неспокойной обстановкой в то время. Славянские племена в V–VII вв. появились на исторической арене как воины, беспокоившие границы Византии, и известно, что жители Поднепровья тоже участвовали в этих походах. Кроме того, подсечно-огневая система земледелия, которую практиковали тогда славяне, требовала частых переселений на новые места (после истощения почвы)…
Вызывает интерес и обнаружение в захоронениях того времени застёжек-фибул. Славяне, как известно, до принятия христианства покойных сжигали. Но в достоверных погребениях с трупосожжениями подобные фибулы не найдены. Зато обнаруживают их в захоронениях по обряду ингумации. Таких умерших хоронили вытянуто на спине, головой на северо-запад, с руками, лежащими вдоль туловища. Пальчатые фибулы находятся на плечевых костях – там, где был плащ. Ясно, что обряд погребения языческий, но не славянский. Однако около умершего, как правило, обнаруживается лепной славянский горшок с посмертной пищей!
Комплексное исследование материалов археологии, лингвистики и эпиграфики, а также сообщений письменных источников позволяет предположить непосредственную связь ядра Русского каганата с сармато-аланскими племенами Северного Причерноморья и Крыма первых веков н. э., в особенности с роксоланами. После гуннского нашествия часть их появляется на Северном Кавказе (район Кисловодской котловины), что подтверждается как данными арабо-персидских источников о русах на Кавказе в VI–VII вв., так и аутентичными материалами археологии…
Давно принято считать, что домонгольская Русь была чисто „европейским“ государством, тяготевшим в международных связях, общественных отношениях и политической системе к Западу. И только монголо-татарское нашествие замедлило или даже повернуло её развитие в другое русло, поставив Русь на одну ступень с восточными странами с их „государственным феодализмом“ и „азиатским способом производства“.
Конечно, есть и противоположный взгляд, представленный учёными-евразийцами (Г. В. Вернадский, Л. Н. Гумилёв и др.). Здесь другая крайность. Главная роль в формировании Русского государства и народа отводится тем же монголо-татарам, только со знаком плюс. Для ранней истории Руси одним из основных факторов развития называется Хазарский каганат, размеры и влияние которого преувеличиваются непомерно (вспомним хотя бы гипотезу Гумилёва о разделе территории восточных славян на сферы влияния и сбора дани между двумя „монстрами“ – варягами с северо-запада и хазарами с юго-востока). Однако ни та, ни другая концепция не дают ответа, какова была роль „востока“ в формировании древнерусской народности. Редкие упоминания об „иранском субстрате“ у славян Поднепровья ограничиваются словами о незначительных остатках позднескифских племён, живших на землях антов. Существование государства с североиранским этносом русов во главе меняет традиционное представление об этногенезе восточных славян и становлении Киевской Руси.
Поэтому только сейчас, выяснив происхождение салтовских русов, давших название Русскому каганату, можно переходить к главным вопросам: как возникло это государство, какую роль играли в нём славяне Поднепровья и какое отношение имеет каганат к Древней Руси.
В формировании этнополитического объединения с центром в верховьях Северского Донца, Оскола и Дона, помимо русского и „рухского“ ядра, участвовали степные сармато-аланы, протоболгары и восточные славяне. Определение характера отношений между этими этносами во взаимосвязи с данными письменных источников позволяет во многом понять социально-экономическую структуру Русского каганата и выявить основные моменты его истории.
Русы пришли в лесостепь между Доном и Днепром ещё в конце VI–VII в. И практически сразу им пришлось устанавливать отношения как с уже местным населением – славянами пеньковской культуры, так и с другими пришельцами – праболгарами и асами. В конечном итоге в становлении Русского каганата приняли участие все эти народы, и роль их была неодинаковой…
В I тысячелетии н. э. в христианстве существовало больше течений, чем мы представляем обычно. И вовсе не римское и византийское христианство были самыми популярными. Например, большинство варварских народов Европы (готы, руги и др.) исповедовали осуждённое на Вселенском соборе в Никее в 325 г. арианство, согласно которому Иисус Христос не равен Богу-Отцу, а лишь подобен Ему. Дело в том, что за теологическими спорами и различиями в обрядах скрывались социальные, политические, этнические противоречия и особенности. Во II в. н. э. выделилась Сирийская церковь, а в V в., после ожесточённых споров о сущности Христа, она окончательно отделилась от Константинопольского патриархата. На IV Вселенском соборе в Халкидоне в 451 г. был принят православный догмат о неслиянности и нераздельности божественной и человеческой природ Христа, о сохранении их особенностей при совмещении в едином лице. Восточная Сирийская церковь считала, что эти природы раздельны, а Иисус не Бог и не Богочеловек, а лишь человек, ставший обителью божества.
Одним из влиятельнейших сторонников этого учения был константинопольский патриарх Несторий (ум. в 451 г.), осуждённый как еретик на III Вселенском соборе в Эфесе в 431 г. По его имени учение получило название несторианства. Ещё со II в. проповедь Сирийской церкви стала быстро распространяться – сначала в стремившихся к отделению восточных провинциях Римской империи, потом – проникнув в Сасанидский Иран, владевший частью традиционно сирийских земель, и далее в Среднюю Азию. А Северное Приаралье в это время населяли родственные русам племена асов, на рубеже нашей эры создавшие государство Яньцай (в транскрипции китайских хроник). Асский этнос сформировался в результате ассимиляции аланами Приаралья кочевавших там сарматских племён. И когда в Туран пришли гунны, часть асов, исповедовавших сирийское христианство, была увлечена в поход с кочевниками…
На границе степи и лесостепи Подонья кочевники, изрядно потрёпанные во внутренних распрях после смерти хана Курбата и борьбы с хазарами, обнаружили генетически родственный их части уже оседлый племенной союз со своеобразной сложившейся культурой, с весьма развитой экономикой и торговыми связями (существование торгового пути от Северного Кавказа до верховьев Донца в VI–VIII вв. отчётливо фиксируется предметами восточного импорта). Возможно, асские генеалогические предания сохранили память о „светлых“, „царственных“ аланах. Как бы то ни было, встреченное ими население, несмотря на занятия оседлым земледелием и скотоводством, было крайне военизированным. Приобретённые за долгие века военное искусство и торговые связи оставались на первом месте. Такими видели русов и арабо-персидские географы школы Джайхани. Они писали о „Соломоновых мечах“ русов, об обычае отдавать имущество дочери, чтобы сын добыл себе достояние мечом…
О глубоком социальном расслоении русского общества свидетельствуют обряд погребения и состав инвентаря. Г. Е. Афанасьев на материале Верхнесалтовского и Дмитриевского могильников выделяет такие социальные группы: предводители („высший командный состав“), старшие и младшие дружинники, простые солдаты. С. А. Плетнёва выделяет также пожилых семейных воинов, участвовавших в походах лишь в крайних случаях. Социальная структура русского общества, определяемая по могильникам, была неодинакова на разных поселениях.
Наибольшая дифференциация отмечена в крупнейшем катакомбном могильнике – Верхнесалтовском. Мужские погребения различны по инвентарю: если в одних основной компонент – элементы конской сбруи и упряжи, а также сабли, для других характерны топоры и элементы поясного набора, а в третьих – либо наконечники стрел, либо полное отсутствие инвентаря. Кроме того, катакомбы представителей верхушки общества были несравненно больше по размерам.
Другой исследователь социальной лестницы салтовцев, В. К. Михеев выделяет три большие страты: бедняки, земледельцы-ремесленники (то есть простые общинники, при необходимости участвовавшие в военных действиях), профессиональные воины-аристократы – „дружина“. Примерно ту же стратификацию показывает и Г. Е. Афанасьев…
В целом подобная структура общества характерна для „варварских государств“, когда большинство свободных членов общества уже отстранено от фактического управления, чётко выделяется верхний слой, но насилия и легализованного принуждения ещё нет (за исключением полукастовых структур). Источники фиксируют у русов матрилинейность, то есть передачу наследства по женской линии. По сообщениям арабских географов, меч – это единственное, что доставалось сыновьям русов из отцовского богатства…
Таким было русское общество к концу VIII в. И если применить к нашим данным теоретические разработки специалистов по первобытности, то можно определить стадию развития русов. Социальная стратификация оформляется на первом этапе политогенеза, то есть когда уже существуют надобщинные властные структуры. Для примера, эту стадию древние египтяне прошли в первой половине IV тысячелетия до н. э., и сразу за этим последовало оформление и борьба двух государств – Нижнего и Верхнего.
В конце первого этапа общество должно разделяться на несколько страт:
1) лица высокого статуса (старейшины крепких родов, старейшины племён и жречество);
2) лица среднего статуса (все имеющие собственное хозяйство – земледельцы и ремесленники, главы больших семей);
3) большинство – члены кланов, женатые, но не имеющие ещё собственного хозяйства и живущие под властью pater familia, юноши и девушки, чужаки – „аутсайдеры“ и т. д.
Мы с уверенностью можем сказать, что русы эту стадию развития давно прошли. У доминирующего племени ко времени поселения в Подонье уже была малая семья, состоявшая из двух поколений – родителей и детей…
Русы оказались на таком этапе развития общества, когда закономерным стало систематическое использование чужого труда. По восточным источникам известно, что русы и продавали рабов, и сами пользовались рабским трудом, причём „с рабами обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют ими“ (Ибн Русте).
Конечно, не каждое общество периода ранних государств применяло труд невольников. В Киевской Руси такое неизвестно. Не было рабов или „подневольных работников рабского типа“ (о различиях скажем позже) и у славян VI–VII вв.
О непонятном византийцам характере „рабства“ у славян сообщает Маврикий Стратег: „Находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как прочие племена, в течение неограниченного времени, но ограничивая срок рабства определённым временем, предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси или остаться там, где они находятся, на положении свободных и друзей“…
Данные археологии о пеньковской и „пастырской“ культурах подтверждают сообщения восточных авторов о русах и славянах как давних соседях. В трудах арабо-персидских географов, сохранивших наиболее ранние сведения о Русском каганате (конец VIII – начало IX в.), – „Худуд аль-алам“ и Гардизи – обозначается данническое положение славян по отношению к русам: „Постоянно по сотне или двести они ходят на славян, насилием берут у них припасы… Много людей из славян отправляются туда и служат русам, чтобы посредством службы обезопасить себя“…
На рубеже VII–VIII вв. в Днепровском лесостепном левобережье и на правобережье Киевского Поднепровья на территории пеньковской культуры (на её поздней сахновской стадии) появляется так называемая волынцевская культура. Субстратом творцов волынцевских древностей являются потомки антов – носителей пеньковской культуры. Особенно ярко заметна связь волынцевцев с пеньковским населением на Киевщине…
В раскопанных на киевском Крещатике пеньковских поселениях представлены типично волынцевские горшки с вертикальным венчиком. Возникает такая картина: на земли антов – славян пеньковской культуры – мигрировали другие славянские племена. И уже на этой основе образовались племена, вошедшие в ядро Киевской Руси, – поляне, северяне, радимичи, вятичи…
На Волыни и в Поднестровье жили пшеворцы (которых многие учёные считают венедами), а на Среднем и Верхнем Днепре – зарубинцы. Однако их спокойное существование было нарушено в III в. н. э. сначала нашествием бежавших из Прибалтики от внезапного холода готов. Тогда-то часть жителей Волыни и бассейна Днестра и ушла в Поволжье. Через век-полтора к ним присоединились и зарубинцы Поднепровья, ужившиеся с готами, но отвергшие власть гуннов.
В результате на рубеже IV–V веков в землях Среднего Поволжья образовалась большая славянская колония. Сейчас эта версия под сомнение не ставится: весь археолого-этнический комплекс именьковцев – славянский. Ареал именьковцев охватывал земли Средней Волги от Нижней Камы на севере до Самарской Луки на юге, от среднего течения Суры на западе до реки Ик на востоке. Три века славяне прекрасно ладили с местными жителями – финно-уграми и остатками сарматов. На реке Белой в Башкирии раскопано совместное поселение славян и сарматов турбаслинской археологической культуры, а на Средней Волге в именьковских землях встречаются угорские и сарматские трупоположения…
Но на рубеже VII–VIII веков славяне внезапно оставляют эти плодородные земли. Почему? Заставить земледельцев покинуть свои пашни может только серьёзная угроза. В раннем Средневековье таковой, конечно, были кочевники. Некоторые учёные „грешат“ на болгар, прибывших на Волгу после распада Великой Болгарии. Но, судя по арабским источникам, как мы уже говорили, болгары пришли на Волгу только в конце века. По всей видимости, врагами славян оказались мадьярские племена и те, кого автор „Пределов мира“ назвал тюркскими печенегами. Археология подтверждает эту мысль. Как раз на рубеже VII–VIII веков в этих местах появляются новые могильники – курганы с трупоположениями, имеющие аналогии в угорских древностях. Именно известия об этих кочевниках заставили славян организованно покинуть свои поселения, не дожидаясь войны и грабежа. Они решили вернуться в Поднепровье – в те земли, где жили раньше и предания о которых, очевидно, ещё хранила память. Так появилась волынцевская культура…
При внимательном рассмотрении материалов волынцевской культуры становится очевидно, что она является результатом взаимодействия славян и салтовских русов. Выделяется немало сходных черт волынцевской культуры и лесостепного варианта салтовской культуры…
Отношения славян и русов строились скорее на основе взаимовыгодного союза. Славяне получали доступ к свободным чернозёмам для занятия земледелием (система перелога, которую использовали славянские пахари, – самая эффективная по урожайности, но постоянно требующая новых земель) и надёжную защиту от кочевников. Археологические материалы показывают, что этот период был исключительно мирным для славян левобережья Днепра, что привело к резкому увеличению населения. Русы же приобрели новую сферу политического влияния и рынки сбыта для транзитных и собственных товаров…
Славяне Поднепровья благодаря салтовцам включились в международную торговлю, совершенствовалось гончарное мастерство, у славянских женщин приобрели популярность украшения, произведённые русскими мастерами. Северяне, радимичи и другие племена Поднепровья получили от русов с рубежа VIII–IX веков связи с прикаспийскими провинциями Арабского халифата, на городищах северян появились клады куфических дирхемов…
Влияние двух племён друг на друга было позитивным для обеих сторон и достаточно сильным. Оно выявляется даже антропологически: самые близкие аналогии черепным характеристикам салтовских русов обнаруживаются среди соседних славянских племён, в частности северян, радимичей, донских славян, отчасти полян. В отношении полян антрополог Т. И. Алексеева замечает, что их тип формировался отлично от других групп юго-восточной славянской колонизации (тиверцев, уличей) – на основе славян культуры Прага-Корчак и иранского элемента, который антрополог называет „субстратом“.
Это вполне объяснимо, ибо на Киевщине волынцевская культура наложилась на памятники типа Луки Райковецкой – продолжения пражско-корчакской. Основа полянского союза образовалась из смешения этих племён…
Славянские земли Днепровского левобережья (волынцевская культура) вошли в зону политического и экономического влияния Русского племенного союза. Данная ситуация окончательно закрепилась в первой трети IX в. с упрочением славяно-русских связей…
„Русский“ путь из Арабского халифата через Закавказье на Дон и Донец мог где-то конкурировать с Волжским, каспийское окончание которого было под контролем Хазарии. И продвижение Русского племенного союза на восток, и постройка крепости в выгодном с торговой и военно-стратегической точки зрения месте – в низовьях Дона – заставили Хазарию беспокоиться всерьёз.
Однако Хазарский каганат в начале IX в. был уже не тот, что знали русы немного ранее. В Итиле – столице Хазарии – произошли большие политические перемены, а именно так называемый иудейский переворот царя Обадии. Что это было конкретно, в связи с чем был совершен этот переворот, – вопрос неразрешённый и даже практически неисследованный. Слишком мало письменных источников, повествующих о данном событии, точнее, источник один – переписка испанского еврея Хасдаи ибн Шафрута с хазарским царём Иосифом (не ранее середины X в.).
Хазарский иудаизм стал притчей во языцех. Уже не одно десятилетие он является предметом научных и околонаучных дискуссий, исследований, далеко не всегда беспристрастных. И это действительно явление, которое заслуживает самого серьёзного изучения. Практически все источники, упоминающие Хазарию IX–X веков (в том числе и „Житие“ Константина Философа, и Повесть временных лет, и арабские авторы), говорят о распространении иудейской религии. Но в то же время этнические евреи не составляли в Хазарском каганате сколько-нибудь значительной социальной группы. Случай, конечно, уникальный. Особенно если вспомнить, что традиционный иудаизм не только не стремится к распространению своей веры на другие народы, но и всячески ограждает себя от этого процесса. Известно, что последовательные талмудисты называют иноплеменников, исповедующих иудаизм, „проказой Израиля“…
Судя по словам Иосифа, первоначально верхушка хазарского общества при „царе“ Булане приняла какой-то неортодоксальный вариант. Как рассказывает Иосиф, Булан получил божественное откровение, предписывающее ему обратиться в истинную – иудейскую веру. Но, по обычаю раннего Средневековья (так поступил и киевский князь Владимир), Булан устроил диспут, в котором принимали участие мусульманский и христианский проповедники. Каждый из них хулил веру соперника, но оба согласились, что „вера Израиля – лучшая вера и вся она – истина“…
Но на обращении Булана история иудаизма у хазарской верхушки не закончилась. О продолжении известно как по арабским источникам, так и по переписке царя Иосифа. Аль-Масуди и Димашки сообщают: „…Правитель Константинополя во дни Харуна ар-Рашида изгнал иудеев из своего государства, а те направились в страну хазар, где нашли умных и благочестивых людей, объявили им свою веру, а те признали её наиболее правильной, присоединились к ней“…
Более подробно о событиях в Хазарии узнать нельзя: письменные источники исчерпаны, археология бессильна (пока не исследована собственно хазарская культура). Только можно сказать с уверенностью, что после этого переворота политика Хазарии резко изменилась, а звезда этого каганата ярко вспыхнула и начала медленно затухать…
Конфликт между Русским каганатом и Хазарией начался, по-видимому, с разгрома последней Правобережного Цимлянского городища – военного и торгового форпоста русов на Нижнем Дону. Эта крепость по сложности планировки, системе обороны и другим показателям не имела равных на этой территории ни раньше, ни позднее. В результате археологических раскопок 1987–1990 гг. установлено, что она была уничтожена во второй четверти IX в., до постройки Саркела. Население было частью вырезано, частью уведено в плен; иные – праболгары и степные асы – перешли на сторону родственных им хазар.
Об этом свидетельствует краниологический и археологический материал Саркела и поселения, основанного на месте Правобережного Цимлянского городища. Центр Русского каганата находился слишком далеко от низовьев Дона, чтобы оказать оперативную помощь, но силами пограничных гарнизонов были уничтожены хазарские Семикаракоры. После этого удачного набега на врага с запада хазары при непосредственной помощи Византии в 834–837 гг. построили на левом берегу Дона крепость Саркел…
Не последнюю роль в конфликте двух каганатов сыграла Византия. Именно византийские мастера помогают хазарам в строительстве крепостей, но в Византию направляется и посольство русов, которое потом попадает во Франкское государство и благодаря этому – в Бертинские анналы епископа Пруденция. Очевидно, Византия имела свои стратегические интересы и пыталась контролировать конфликт, начавшийся в Восточной Европе…
В начале IX в. Русский каганат уже определил свои внешнеполитические цели: контроль над Волго-Балтийским торговым путём, Закавказье, Северное Причерноморье…
В целях привлечения сильного союзника в борьбе против Русского каганата Хазария сделала значительную территориальную уступку Византии – империи были отданы Крымская Готия и Херсонес. В источниках это связывается лишь с платой за постройку Саркела. Однако исследователи не раз обращали внимание на неравноценность такой сделки, что даёт возможность предполагать тайное соглашение о военно-политическом союзе или, по крайней мере, об обещании благожелательного по отношению к Хазарии нейтралитета. Кроме того, Византия помогала Хазарии и потому, что та была ярым врагом Арабского халифата…
Постройкой Саркела мероприятия Хазарии и Византии против русов не ограничились. Хазарские земли между Волгой и Нижним Доном были полны кочевавшими там племенами, которые являлись вассалами Хазарии, причём Хазария тратила немало сил на удержание этих племён в подчинённом состоянии, то есть на данной территории. Наиболее сильным, многочисленным и активным среди этих племён были венгры, кочевавшие в Среднем Поволжье и уже продвинувшиеся в Прикубанье. Впрочем, считать их вассалами хазар в полном смысле нельзя.
И хазарские правители в союзе с Византией умело направляют энергию части венгерских кочевников на степи между Доном и Днепром и Северное Причерноморье, то есть на территорию, подвластную русам. Именно мадьярам принадлежат появившиеся во множестве подкурганные с ровиками погребения на восточных границах Русского каганата.
В это время, почувствовав, что несёт с собой такой контакт с союзниками-вассалами Хазарии – племенами степной цивилизации, руководство Русского каганата направляет в Византию посольство за помощью, надеясь, что империя, ведущая постоянно двойственную политику, сочтёт более выгодным помочь русам. Именно это посольство, отправленное около 837 г., и было принято при дворе германского императора Людовика Благочестивого в 839 г., что и отразили знаменитые Бертинские анналы епископа Пруденция…
Константинополь же действительно вёл двойственную политику, сталкивая два каганата. Византия помогла Хазарии, беспокоясь за свои владения в Причерноморье, но она, конечно, не была заинтересована в появлении на месте салтовцев хазар. Поэтому посольство „народа рос“ было, несмотря на очевидную безрезультатность миссии, принято с почестями. За время долгого – три года – посольства русов мадьяры, прокочевав между Доном и Днепром, прошли через Киев…
Таким образом, мадьяры разорили салтовские земли, вынудили русов и славян платить дань, а сами откочевали дальше. Ежегодная дань, очевидно, предназначалась уже союзнику и сюзерену (согласно словам Константина Багрянородного) венгров – Хазарскому каганату…
На этом и завершается собственно история Русского каганата на Северском Донце, ибо каганатом он уже не являлся…
Часть населения Русского каганата покинула родину, что прослеживается археологически. Прежде всего это сделали род и окружение кагана – иного выхода у них не было. Прекращают пополняться наиболее знатные части катакомбных могильников, исчезают с территории салтовской культуры погребения, совершённые по обряду трупосожжения, и именно во второй четверти IX в. А эти люди занимали далеко не последнее место в социальной структуре Русского племенного суперсоюза. Пропадают и солнечные янтарные амулеты, оберегавшие русов.
Куда ушла салтовская элита – неясно. Путь на Днепр был временно отрезан – там обосновались венгры. Конечно, те, кто пришёл в славянское Поднепровье раньше, имел там мастерские и уже почти ассимилировался со славянами, остались. Но принять новых беженцев возможности не было. Наиболее безопасным был путь на север, по верховьям Дона и Оке, хорошо знакомый русам по торговым делам…
Но всё-таки кто-то из салтовцев остался среди славян на более длительный срок и вполне освоился, сумев заняться востребованными славянами ремёслами…
Не исключено, что часть русов осталась в Днепровском Надпорожье, где и раньше были салтовские ремесленные поселения. Существование их там по меньшей мере до X в. подтверждают археологи. Кроме того, „русские“ названия Днепровских порогов у знатока истории Восточной Европы Константина Багрянородного имеют явные осетинские параллели…
Древнерусское государство и восточнославянское общество долго ещё сохраняли связи и традиции, оставшиеся от сармато-аланских русов. Относится к ним и связь с Причерноморьем, которое до начала XI в. не несёт следов присутствия славян, но почему-то и в Х в. признаётся сферой интересов русских князей. Много ценной информации сохранилось в договорах киевских князей Олега и Игоря с Византией 911 и 944 гг. Договоры были заключены после походов князей на Константинополь, удачного для Олега (знаменитый щит на вратах Царьграда) и провального для его воспитанника. Оба договора были вставлены в Повесть временных лет одним из летописцев начала XII в. Новгородские летописи, которые использовали киевское летописание только до 1115 г., договоров не знают. Русские оригиналы сохранились плохо, и договор 944 г. пришлось переводить с греческого и вписывать по двум вариантам – русскому и византийскому…
Принципиально значимо, что в византийских источниках X в. русы североиранских корней с „Боспора Киммерийского“ (Керченского пролива), родственные салтовцам, отождествляются с Киевской Русью. На киевских русов переносится название „скифы“, „тавроскифы“. Осведомлённые византийцы не могли просто путать постоянно разноэтничные племена, тем более Константинополь уже имел тесные торговые контакты и с тем и с другим народом. Договоры же Олега и Игоря показывают, что русы черноморские и киевские не только сотрудничали, но и считали свои интересы едиными…
Вообще проблема Причерноморской Руси, к сожалению, мало исследована, да и археологический материал недостаточен. Можно лишь констатировать, что за время, прошедшее с Великого переселения народов, произошла взаимная ассимиляция части североиранского населения и этноса с „дунайскими“ традициями, в котором одни видят готов, другие – ругов. Эти дунайские элементы „наследили“ в Крыму и Причерноморье, оставив в погребениях V–VI вв. пальчатые фибулы, похожие на пастырские („антские“), но не идентичные им…
Широко известен сюжет Начальной летописи о „родиче“ Рюрика Олеге, которому тот, умирая в Новгороде в 879 г., передал княжение и сына своего Игоря. Потом Олег собрал войско, спустился по пути из варяг в греки в Среднее Поднепровье, попутно подчиняя себе города и племена, и хитростью захватил Киев, убив „незаконных“ его правителей Аскольда и Дира. После этого он сел в Киеве, являясь регентом при малолетнем Игоре.
Но ещё в XIX в. учёными были отмечены странности изложенной выше истории. Во-первых, это редкое многообразие „могил“ Олега и версий его смерти, обозначенных в Повести временных лет. И позднее в Киеве приезжим показывали две могилы Олега – на Щековицах и у Западных ворот. Значит, основания для этого были. Во-вторых, слишком неестественна приведённая в Начальной летописи генеалогия от Рюрика до Святослава. Рюрик, по летописи, умер в 879 г., а его внук Святослав, сын Ольги и Игоря, родился в 942 г. В той же летописи под 903 г. сообщается о женитьбе Игоря на Ольге.
Таким образом, Рюрик перед смертью производит единственного наследника – Игоря. У Игоря за три года до трагической смерти в Древлянской земле (945 г.) рождается опять-таки единственный наследник Святослав. При этом детей у них с Ольгой не было в течение 39 лет брака, а Ольге в 945 г. было около 60 лет! В этом почтенном возрасте её хочет взять в жёны древлянский князь Мал. Потом Ольга изощрённо мстит древлянам за убийство мужа. Причём далее летописец сообщает, что когда Ольга в 956 г. ездила в Константинополь, её красотой прельстился император Константин Багрянородный. То есть Ольга в событиях 940–950-х гг. явно представлена как молодая, привлекательная, энергичная женщина. Да и Игорь не выглядит старцем. Очевидно, что в генеалогии „Рюриковичей“ недостаёт по меньшей мере одного звена.
И эту лакуну всячески пытались скрыть. Зачем? Ответ очевиден: чтобы привязать киевскую династию к правившему когда-то в Новгороде Рюрику. Согласно обширным и подробным генеалогиям балтийских славян, Рюрик и его братья принадлежали к очень древнему и именитому роду ободритских королей и князей. Конечно, киевскому княжескому дому конца Х-XI века, после перемещения центра тяжести внешней политики в Европу, было выгодно объявить себя потомками известного на Западе рода. Именно поэтому Игорь, Олег и даже киевские правители Аскольд и Дир называются варягами, коими, по всей видимости, не были.
Эта версия происхождения киевской династии – довольно поздняя по сравнению с другими, остатки которых сохранились в летописи. По другой причине летописцы, особенно новгородские, стремятся лишить Олега княжеского достоинства и представить его „воеводой“ Игоря. Сей вымысел был нужен, чтобы представить родоначальником династии самого Игоря. В Новгородской первой летописи Олег вообще второе лицо в государстве: Киев захватывает не он, а Игорь, поход на Византию совершается совместно с Игорем, причём не в 912, а в 922 г. Очевидно, что, если применяются такие подлоги, власть „основателем“ династии была захвачена самым незаконным путём. Обстоятельства этого захвата проясняет сохранившийся независимый источник – богемские хроники. Оказывается, Игорь был племянником киевского князя Олега Вещего, у которого был прямой наследник, сын Олег. Именно он после смерти отца совершил поход на Византию в 922 г. Игорь силой захватил киевский стол, выгнал двоюродного брата, и тот вынужден был скрыться в Моравии…
Общее прошлое не всегда предполагает общие интересы. Но в Х в. русы Поднепровья и Причерноморья нередко действовали вместе, как это видно по договорам Олега и Игоря с греками. Общими оставались и их основные противники – византийцы и хазары, пока в русско-хазарском противостоянии не поставил точку Святослав Игоревич…
Учёные давно обратили внимание, что в летописях существует „широкое“ и „узкое“ понятие Русской земли. Впервые понятие „Русская земля“ упоминается в договоре Олега 911 г., правда, без указания территорий. По договору князя Игоря ясно, что „русская страна“ – это Киев, Чернигов, Переяславль, а также что-то в Северо-Восточном Причерноморье. Мы уже говорили, что причерноморские русы были союзниками, а не вассалами киевского князя. Поэтому остаются только города Среднего Поднепровья. Хорошо видно, как век от века расширялась собственно Русская земля, включая новые территории.
Но и в XII в. хорошо помнили, что в „узкий смысл“ понятия „Русь“ не входят Новгород и его земли, Ростово-Суздальская земля, Рязанская, Смоленская, Полоцкая, Владимиро-Волынская и Галичская территории, древляне, тиверцы, а также северные области радимичей и вятичей. В. В. Седов совершенно верно отождествил изначальную Русскую землю летописей с волынцевской культурой, носители которой входили в Русский каганат. Кроме того, это „знаки Рюриковичей“, самые близкие аналогии которым находят археологи на территории лесостепного варианта салтовской культуры – земле Русского каганата…
История Русского каганата не завершилась в момент его гибели. Именно земли, входившие в его состав, стали ядром Киевской Руси, а его жители внесли неоценимый вклад в древнерусскую культуру. Реконструкция развития Русского каганата даёт возможность сделать некоторые выводы о процессах политогенеза, протекавших в этом образовании, и о роли в них славян Поднепровья, а главное – о том, как связаны русы с хаканом во главе и славянская Русь Поднепровья.
Процессы образования государства, сложения народностей протекали сходным образом во всех уголках земного шара. Отличия были связаны с географическим фактором и конкретными историческими обстоятельствами. Но учёные всё же смогли выделить некоторые закономерности в этно- и политогенезе…
Критерием ассимиляции является смена языка. Однако закономерность этнических процессов при завоевании пока не выявлена, как не определена ещё степень участия в этногенезе ассимилируемого народа, особенно если оба этноса находились на примерно одной ступени развития. Например, политическое господство пришлого населения даёт ему явную „фору“. Однако если завоевание не влекло за собой сколько-нибудь существенных перемен в хозяйственно-культурной жизни, в способе производства, местное население сохраняло свой язык и этническое самосознание. В случае же с Русским каганатом и его наследницей Киевской Русью от „суперстрата“, „социальной верхушки“, сохранилось лишь название и некоторые антропологические черты, а также элементы культуры и языка. Русская „элита“, находившаяся примерно на одном уровне развития с автохтонным населением, ассимилировалась менее чем за полтора века…
В междуречье Днепра и Донца (как и Дунайской Болгарии и Венгрии) местную основу составляло славянское население с территориальной общиной, обладающей способностью быстрой ассимиляции пришельцев. Однако этого недостаточно. Если завоеватели малочисленны и сумели навязать свою политическую или потестарную структуру покорённому населению, инстинкт самосохранения в любом случае приведёт их к установлению чётких этнических границ. По иному пути пойдёт этническое и политическое развитие, если пришлое население достаточно многочисленно и переселение не связано с жестокой борьбой с местными жителями, а также если пришельцам нашлось место в экологической нише (к примеру, если основное занятие местного населения – земледелие, а пришлого – ремесло и торговля).
Именно так случилось в Русском каганате. Отношения русов и славян были исключительно мирными, а так как славянская территориальная община была более открыта, чем русская позднеродовая, миксация (смешение населения) фактически приняла форму ассимиляции русов славянами. Этому способствовало и падение Русского каганата во второй четверти IX в. под натиском кочевников. Так же быстро славяне ассимилировали и других пришельцев…»
А вот что написано об этом времени у Олеся Бузины:
«В русскоязычной „Википедии“ исчезла статья „Киевская Русь“. Вместо неё теперь – „Древнерусское государство“. Колыбель „трёх братских народов“ сдана на склад истории.
Россия и Украина отдаляются друг от друга не только в политике, но и в трактовках общей истории. Ещё в 80-е годы нас учили, что Киевская Русь – колыбель трёх братских народов: русского, украинского и белорусского. Но новая „феодальная раздробленность“, последовавшая за развалом Советского Союза, потихоньку перекочёвывает в труды исследователей и школьные учебники.
В Украине с начала 90-х годов официальной стала концепция председателя Центральной Рады Михаила Грушевского, ещё в начале XX века объявившего Русь исключительно „древнеукраинским государством“. Россия долго отмалчивалась и наконец нанесла ответный „удар“.
Привычное словосочетание „Киевская Русь“ теперь без лишнего шума исчезает из научных работ и школьных учебников Российской Федерации. Его заменяет лишённый географических привязок к Киеву, оказавшемуся за границей, термин „Древнерусское государство“. Политика в очередной раз перекраивает историю для масс.
Справедливости ради заметим, что Киевской Руси как официального названия раннесредневекового государства восточных славян никогда не существовало. Летописи, на основе которых выстраивают свои схемы современные историки, именовали эту державу просто Русью, или Русской землёй. Именно под этим названием она фигурирует в Повести временных лет, написанной современником Владимира Мономаха киевским монахом Нестором на рубеже XI–XII веков.
Но та же справедливость заставляет напомнить, что термин „Киевская Русь“ был придуман не в Киеве, а в… Москве, в XIX столетии. Авторство его одни исследователи приписывают Николаю Карамзину, другие – Михаилу Погодину. Но в широкий научный обиход он попал благодаря профессору Московского университета Сергею Соловьёву (1820–1879), широко употреблявшему выражение „Киевская Русь“ наряду с „Русью Новгородской“, „Русью Владимирской“ и „Русью Московской“ в знаменитой „Истории России с древнейших времён“. Соловьёв придерживался так называемой концепции „смены столиц“. Первой столицей древнеславянского государства, по его мнению, был Новгород, второй – Киев, третьей – Владимир-на-Клязьме, четвёртой – Москва, что не мешало Руси оставаться одним государством.
После Соловьёва „Киевская Русь“ из учёных трудов проникла и в книги для средней школы. К примеру, в многократно переизданном „Учебнике русской истории“ М. Острогорского (на 1915 год он выдержал 27 изданий!) на стр. 25 можно прочитать главку „Упадок Киевской Руси“. Но в дореволюционной России история оставалась элитарной наукой. Половина населения была неграмотной. В гимназиях, семинариях и реальных училищах учился ничтожный процент населения. По большому счёту, феномена массового исторического сознания ещё не существовало – для мужиков, встретивших 1917 год, всё, что происходило до их дедов, случилось „при царе Горохе“.
Не было нужды в концепции „колыбели трёх братских народов“ и у царского правительства. Великороссы, малороссы и белорусы до Великой Октябрьской революции официально считались тремя русскими народностями. Следовательно, они ещё, образно говоря, лежали в одной русской колыбели. Никто не собирался перевешивать её на тысячу лет назад – в полуземлянки летописных полян, древлян и кривичей, которым из их X века тоже было наплевать, как их обзовут потомки в веке XX – „древнерусскими“ или „древнеукраинскими“ племенами. Или древнебелорусскими, как вариант.
Всё изменили революция и… Сталин. Обещая массам прекрасное коммунистическое будущее, большевики с не меньшим рвением взялись переделывать и прошлое. Точнее, переписывать его картину. Курировал работы лично вождь и учитель, отличавшийся завидным трудолюбием и организаторскими способностями. В середине 30-х годов советские школьники получили учебник „Краткий курс истории СССР“, где безо всяких сомнений чётко и однозначно было написано, как вырублено топором: „С начала X века Киевское княжество славян НАЗЫВАЕТСЯ КИЕВСКОЙ РУСЬЮ“. Учебник этот предназначался для третьеклассников. Таким образом, с помощью сталинизма и тоталитаризма в головы нескольких поколений ВПЕРВЫЕ МАССОВО было вбито словосочетание „КИЕВСКАЯ РУСЬ“. И кто бы посмел спорить с товарищем Сталиным и его Наркоматом образования, что именно так она и называлась в X веке? Да ну её к бесу, эту историю! Тут бы уцелеть во время ВЕЛИКИХ ПЕРЕЛОМОВ!
Целых двадцать страниц занимал раздел под названием „Киевская Русь“ в сталинском учебнике „История СССР“ для 8 класса под редакцией профессора Г. Панкратовой. Кстати, несмотря на то, что официальная советская историческая наука до самого распада Советского Союза воевала с варягами, отрицая их вклад в создание Руси, учебник Панкратовой не был свободен от пережитков дореволюционного норманизма. По крайней мере, скандинавское происхождение основателя династии Рюриковичей он не отрицал.
Цитирую эту „Историю СССР“ для 8 класса, с сохранением всех особенностей орфографии оригинала по-украински – на том языке, на котором изучали этот идеологически важный предмет учащиеся украинских школ в Украинской Советской Социалистической Республике: „Через землі, зайняті східними слов’янами, проходив водний шлях, що з’єднував Балтійське море з Чорним: „путь з варяг у греки“, тобто з країни варягів – Скандінавії – у Візантію… Цим шляхом в IX ст. ходили, шукаючи наживи, ватаги варягів, як у Східній Європі називали жителів Скандінавії – норманнів… Окремі варязькі ватажки зi своїми дружинами захоплювали найзручніші пункти на „путі з варяг у греки“ і накладали данину на околишнє слов’янське населення. Іноді вони знищували або підкоряли собі місцевих слов’янських князів і ставали на їх місце. За переказом, у середині IX ст. один з таких шукачів пригод – Рюрик – утвердився в Новгороді, який був ключем з півночі до дніпровського шляху“.
Дальше шёл рассказ о новгородском князе Олеге, захватившем Киев у людей с явно неславянскими именами Аскольд и Дир. Но школьникам оставалось только догадываться, в какой связи он находился со своим предшественником Рюриком и почему это явно волевое захватническое действие новгородского князя по отношению к Киеву следует считать „объединением“ маленьких славянских государств – Новгородского и Киевского – под властью князя Олега.
Привирал сталинский учебник и по поводу Рюрика. Ведь тот утвердился в Новгороде не „по сказанию“, а согласно сообщению „Повести временных лет“ Нестора Летописца, который так рассказывает о решении новгородцев: „В год 6370 от сотворения мира (в 862 году н. э.) изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом.
И сказали себе: „Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву“. И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные варяги – норманны и англы, а ещё иные – готландцы, вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: „Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами“. И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде… И от тех варягов прозвалась Русская земля“.
Ни слова о Киевской Руси, правда? Только о Русской земле. Причём первоначально на севере – в районе Новгорода. Уже эта Русь была многонациональной. Ведь кроме славянских племён словен и кривичей среди тех, кто призвал варягов, значатся финские народцы чудь и весь (первый жил в Прибалтике, второй – восточнее Невского озера). Это те самые ненавидимые нашими националистами финно-угры (они их считают предками „москалей“), которые, согласно летописи, стали Русью раньше, чем киевские поляне! Ведь полян Рюриковичам ещё только предстояло покорить, чтобы и они „обрусели“. Как сказано у Нестора: „Поляне, которые теперь называются Русью“.
Ох уж эта история! Ну никак она не хочет безоговорочно сдаться политике! Ведь если верить Нестору, то выходит, что не только Киевской Русью, но даже просто Русью Киев не был до его захвата новгородским князем Олегом, дружины которого состояли из скандинавов-варягов („руси“), северных славян (словен и кривичей) и финнов (чуди и веси).
Сталин был прежде всего политиком, а не историком. Он внедрял через школу и университеты в массовое сознание миф Киевской Руси, чтобы отвлечь внимание от длительного периода, ей предшествовавшего.
По летописи, новгородский князь Олег захватил Киев в 882 году. К этому моменту варяги хозяйничали на севере, в районе Ладоги и Новгорода, уже почти столетие. Приплывая из-за Балтийского моря, они брали дань со славянских и финских племён. Ладога стала первым опорным пунктом викингов. Новгород после того, как там утвердился Рюрик, – вторым. Имена первых русских князей были скандинавского происхождения. Олег (Хельги), Игорь (Ингвар), Аскольд (Хаскульд) говорят сами за себя. Очень уж не похожи они на славянских Владимиров и Святославов.
Всё это вызывало многочисленные вопросы о подлинной истории происхождения Руси, на которые Сталину не хотелось отвечать. Так почему бы не перевести разговор на другую тему? Зачем копаться в истории появления варягов в Новгороде и оценивать их роль в создании Древнерусского государства? Давайте просто напишем, что Олег свалился в Киев из Новгорода, не вдаваясь в подробности его происхождения. А Русь назовём Киевской, чтобы жители Советской Украины помнили, что они тоже хоть чуть-чуть, а всё-таки русские.
Товарищ Сталин провозгласил, что Русь основали не шведы, а славяне, и дал соответствующие по этому поводу указания. Никто из историков даже помыслить не мог его ослушаться. Историческому „вредительству“ и проискам норманистов был объявлен решительный бой! „Советская историческая наука, следуя указаниям Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, положив в основу замечания товарищей Сталина, Кирова и Жданова на „Конспект учебника истории СССР“, разработала теорию о дофеодальном периоде… уже в теоретических построениях основоположников марксизма нет и не может быть места норманнам как создателям государства среди диких восточно-славянских племён“, – писал в 1949 году в работе „Борьба с норманизмом в русской исторической науке“ декан исторического факультета Ленинградского университета Владимир Мавродин.
К этому моменту несчастные норманисты – и мёртвые, вроде дореволюционных Карамзина и Соловьёва, и живые, забившиеся под кафедры, были окончательно „разбиты“ академиком Борисом Грековым. Этот Лысенко от истории, родившийся в Миргороде и преподававший до революции в женской гимназии, уже успел прославиться точным исполнением сталинских инструкций в монографиях „Киевская Русь“ и „Культура Киевской Руси“, вышедших в свет в 1939 и 1946 годах. Особого выбора у него не было. Борис Греков висел на крючке у Сталина: в 1930-м его арестовывали по так называемому „Академическому делу“, вспомнив, что в 1920 году будущий академик оказался в Крыму у Врангеля. Коллеги-историки хорошо понимали, что Греков придумывает „Киевскую Русь“, обслуживая заказ режима. Но возражать ему означало спорить со Сталиным.
Все эти подробности со временем забылись. Нынешние украинские школьники, которым преподают эту самую никогда не существовавшую Киевскую Русь, ничего не знают ни о Грекове, ни о его подлинном вдохновителе с кавказскими усами. Они тоже не задают лишних вопросов, чтобы без проблем сдать тесты. Но мы-то с вами знаем, что Русь была просто Русью. И не древней. И не киевской. Ни приватизировать её, ни сдать в архив истории не удастся. Уверен, эту страну ещё ждут удивительные превращения. Просто мы не в состоянии их пока представить.
До того, как покорить Киев, Русь насчитывала не меньше века своей истории. Первой столицей её была Ладога на реке Волхов, основанная пришельцами из Швеции – Руотси.
Я сам не ожидал накала страстей, который вызвала первая глава моей книги, опубликованная в киевской газете „Сегодня“. Людям хочется знать правду. С детства, со школы в их памяти застряли отдельные фразы, вроде „Киев – мать городов русских“ (хотя в Повести временных лет дословно сказано не „мать городов“, а „мать городАМ“!), громкие имена князей вроде Олега или Святослава и в лучшем случае – одна дата, 988 год, который принято считать официальной датой крещения Руси. Всё остальное покрыто тайной и мраком.
Между тем ранняя история Руси полна удивительных открытий, лежащих буквально на поверхности и неизвестных широкому читателю только из-за косности и трусливости украинских историков, служащих не науке, а политической конъюнктуре. Они-то и поддерживают сказку о Киевской Руси, возникшую в Москве только в XIX веке.
Но Русь как государство насчитывало почти столетие своей истории до знаменитого захвата новгородским князем Олегом Киева в 882 году. Эта дата, впрочем, достаточно условна по мнению большинства исследователей. И началась Русь на севере – в тех краях, которые при царском режиме именовались Петербургской губернией, а ныне – Ленинградской областью Российской Федерации (именно так, хотя областной город её с 1991 года снова носит имя Петербург!). Но таковы уж парадоксы нашей истории. И если уж Петербург находится в Ленинградской области, что вносит путаницу в мозги обывателей, то что говорить о временах Рюрика и варягов?
Тут мне припоминается спор, приключившийся у меня в 2009 году с академиком Петром Толочко – яростным отрицателем норманской теории. Оказавшись по приглашению Петербургского университета профсоюзов на одной и той же научной конференции, мы уселись в экскурсионном автобусе, ехавшем в Юсуповский дворец, на соседних сиденьях и заспорили о вечном варяжском вопросе. Создавали они Русь, или она сама создалась из славян, потягивавших медовуху? Я был, естественно, за варягов (как, кстати, и Нестор Летописец!). А Пётр Петрович как верный продолжатель школы Грекова и Рыбакова – против. И тогда я спросил его: „Ладно, пусть, по-вашему, Нестор Летописец врёт и никакого призвания варягов из Скандинавии не было, но скажите, почему тогда финны до сих пор называют Швецию – Русью (Руотси), а Россию – Венедией (Веняия)? Скажите хоть тут, в тех местах, где эта история когда-то завязывалась!“
Увы, академик Толочко не нашёлся что ответить и весьма на меня обиделся. Хотя наша газета в любую минуту может предоставить ему возможность для ответа. Но сути дела это не меняет. Ведь всё равно остаются те же „проклятые“ вопросы. Почему все первые киевские князья, от Аскольда и Дира до Игоря и Ольги, носят скандинавские имена? Почему в договоре, заключённом от имени князя Олега с Византией в 911 году, с „нашей“ стороны подписались тоже исключительно „пацаны“ с варяжскими прозвищами? Цитирую по той же Повести временных лет: „Мы от рода русского: Карлы, Инегелд, Фарлоф, Вельмоуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фаслав, Рюар, Актевоу, Труян, Лидул, Фаст, Стемид, иже посланы от Олга великого князя Русского“. Почему среди них нет ни одного славянского Добрыни, хотя бы захудалого?! Или какого-нибудь Толочко?
И, в конце концов, почему не только Олег Вещий, но и почти всякий русский князь, утверждавшийся надолго на киевском столе, приходил в город на Днепре с севера – из Новгорода? И Святослав, и Владимир Святой, и Ярослав Мудрый проделали именно этот путь, чтобы стать киевскими князьями. Причём два последних, как и их предшественник, Олег, сделали это с помощью ЗАВОЕВАТЕЛЬНЫХ ПОХОДОВ. Ведь тогда выходит, что их база и опора – Новгород – был сильнее Киева?
А так и есть. Как написал один средневековый трубадур: „Хотите вы иль не хотите, а доблестнее победитель“. Именно опираясь на Новгород, Олег захватил Киев у Аскольда, Владимир – у своего брата Ярополка, а Ярослав – сначала у Святополка, а потом – и у Мстислава. Интересно, почему же официальная „столица“ этих новгородских претендентов с далёкого севера не заломала, как охотник медведя? Да потому, что Новгород был самым богатым городом на Руси. Его населяли исключительно пассионарные люди, видевшие смысл жизни в накоплении богатства и подвигах. Поезжайте и убедитесь.
Доказательства налицо и сегодня. К примеру, в Киеве НИКОГДА в древнерусские времена не было каменных оборонительных стен (тут везде только валы и деревянные заборы), а Господин Великий Новгород был одет в сплошное кольцо каменных укреплений, сохранившихся до сих пор. И это как ничто другое свидетельствует о его тогдашней экономической мощи. Новгород был богаче Киева.
Значительно богаче! И даже гривна новгородская весила 200 г серебра, а киевская – только 160. Поэтому в Киеве из камня возводили только ворота (Золотые, Софийские, Лядские и др.), а в Новгороде – и ворота, и стены. Да и Русь дошла до Новгорода куда раньше. По причине географической близости с Русью изначальной – то есть Швецией, которую финны называют Руотси.
Тут я должен напомнить об одном „научном“ скандале, прогремевшем в Петербургской Академии наук всего через двадцать четыре года после её основания императором Петром I. 6 сентября 1749 года академик Герхард Миллер – немец по происхождению – прочитал коллегам по Академии доклад „О происхождении народа и имени российского“.
В ответ академики рассвирепели и принялись крыть бедного Миллера отборнейшим русским матом. Особенно орал академик-астроном (все астрономы, физики и математики, как известно, считают себя крупными специалистами ещё и в гуманитарных науках!) Никита Петров. „Ты, Миллер, позор нашей науки!“ – вопил он, чем-то неуловимо напоминая обезьяну, слезшую с ветки прямо в академический зал заседаний. А как крыл „немца-вредителя“ талантливейший народный самородок родом из-под Архангельска Михайло Ломоносов, возомнивший себя великим историком! Прямо на поморском диалекте!
Академики, стопудово, ещё и наломали бы Миллеру бока. Но он был мужчиной большой физической силы и отменного бесстрашия. К тому же вооружённый шпагой, полагавшейся академикам по форме. Поэтому учёная братия, опасаясь, что обученный фехтованию немец пропорет им животы, если они посмеют напасть на него даже скопом, просто накатала на Миллера донос президенту Академии наук, ГЕТМАНУ Кириллу Разумовскому, заложив тем самым ЛУЧШИЕ ТРАДИЦИИ отечественной исторической науки. Не можешь переспорить оппонента? Обвини его в антирусскости, антиукраинскости или антисоветчине. Одним словом, в неприятии официального политического курса. Впрочем, на Западе с этим дела тоже обстоят немногим лучше. Не дай Бог в Европе и США попасть в число тех, кого считают „неполиткорректными“. Это же ужасное „преступление“!
Что же такого страшного сообщил коллегам академик Миллер? А всего лишь то, что Киевскую Русь основали НЕ славяне, а ВИКИНГИ, приплывшие из Швеции. Их Нестор Летописец называл в Повести временных лет „варягами“. „И от тех варягов прозвалася Русская земля“, – писал он в Повести временных лет.
Но президент Академии наук Кирилл Разумовский – сын свинопаса из села под Киевом – не разбирался ни в каких науках. И главой Академии, и гетманом Украины он стал только потому, что был братом любовника императрицы Елизаветы Петровны – Алексея Разумовского, такого же сына свинопаса и специалиста по пению. Елизавета заметила его в придворной церкви, где он драл глотку во славу Божию. Как большой барин (из хама – пан), гетман-академик ни в чём лично разбираться не стал. Это отвлекало его от игры в карты и амурных подвигов. Он поручил расследовать варяжский вопрос самому автору доноса – Михаилу Ломоносову. А тот пришёл к выводу, что доклад Миллера оскорбителен для подданных Российской империи.
„Ежели положить, что Рурик и его потомки, владевшие в России, были шведского рода, – настрочил Ломоносов Разумовскому, – то не будут ли из того выводить какого опасного следствия… Оно российским слушателям будет весьма досадно и огорчительно“… Видите, как переживал за нас с вами!
После этого академику Миллеру запретили заниматься происхождением Руси, а доклад его уничтожили. До конца жизни Миллер (а прожил он немало – почти 80 лет!) изучал историю открытия Сибири.
Но и в более гуманные времена происхождение Руси оставалось физически опасной для историка темой. Причина тому крылась не в исторической науке, а в БОЛЬШОЙ ПОЛИТИКЕ.
В XVIII столетии Россия трижды воевала со Швецией – при Петре I, Елизавете Петровне и Екатерине Великой. Поэтому рассказывать, что Русь основали именно шведы, считалось жутчайшей крамолой. Особенно ярой антишведкой была Екатерина II. По происхождению немка, она больше всего боялась упрёков в „нерусскости“ своей политики.
Только при Александре I – внуке Екатерины, – в 1811 году закончилась последняя русско-шведская война. Тогда же, после окончательной победы над шведами, стало возможным не только читать Нестора Летописца о происхождении Руси, но и делать выводы из прочитанного.
Все самые авторитетные историки XIX столетия – Николай Карамзин, Сергей Соловьёв и Василий Ключевский – в споре Миллера и Ломоносова принимали сторону Миллера и… Нестора Летописца, на которого Миллер опирался. Их называли норманистами, потому что основатели Руси, шведы, были норманнами. В дословном переводе норманны – „люди Севера“.
Теперь, когда мы это выяснили, давайте вернёмся в далёкий VIII век и бросим взгляд на карту тогдашней Европы. Никакой Руси в наших краях ещё нет. Как нет ни древнерусских, ни древнеукраинских, ни древнебелорусских племён. Себя эти люди называют дреговичами, кривичами, радимичами, древлянами, полянами, северянами и прочими красивыми именами, говорящими о том, в каких условиях они живут (в „дрягве“ – болоте, или в чистом поле), или же об именах их первых предводителей – Радим, Вятко. Даже деление на восточных, западных и южных славян ещё достаточно условно. Славяне живут единым массивом от Балтики до Адриатического моря. Венгры, которые вторгнутся на территорию Паннонии и сделают из неё Венгрию, разделившую славян на три ветви, придут чуть позже – в следующем, IX столетии.
Да и различия между славянами ещё мизерны. Почти один язык, различающийся пока только полногласием на востоке и неполногласием на западе. Предки русских говорили „молоко“, „ворота“, а сербов и чехов – „млеко“, „врата“. (Полногласие – это когда в языке только открытые слоги, заканчивающиеся на гласный звук, а неполногласие – когда есть и закрытые.) Вятичи и радимичи, ставшие впоследствии основой великороссов (нынешних русских), пришли, согласно Повести временных лет, „от ляхов“ – то есть с территории нынешней Польши. А поляне живут и в Польше, и под Киевом. Наличие двух племён с одинаковыми названиями свидетельствует, что когда-то это было ОДНО племя, разделившееся в процессе расселения славян по Европе…
Во второй половине VIII века викинги, приплывшие из Швеции, основывают свою укреплённую факторию в Ладоге на реке Волхов. Тогда это была земля финнов, а теперь – Ленинградская область. Эти первые русы берут дань с окрестных племён (в основном мехами и красивыми девушками) и везут этот товар на Волгу, чтобы обменять в городе Булгар на „доллары Средневековья“ – серебряные дирхемы, которые чеканят в Арабском халифате – самой сильной державе тогдашнего мира. До Рюрика ещё почти сто лет! Интересно, как описывает эти события наша древнейшая летопись – Повесть временных лет? А вот как: „Собирали дань варяги из заморья с Чуди и со Словен, и с Мери, и с Веси, и с Кривичей“…
Чудь, меря и весь – это финские по происхождению племена. Словене и кривичи – славянские. И что же было дальше? „Изгнали варягов за море, – продолжает Нестор Летописец, датируя это событие 862 годом, – и не дали им дани, и начали сами собой управлять, и не было среди них правды, и встал род на род, и была среди них усобица – воевать стали между собой“…
Ну просто как в наши дни, не правда ли? Изгнали Гитлера с его дивизией „Викинг“ и начали усобицу, выясняя, кто больший славянин. А теперь ищем новых варягов. Точно, история повторяется!
Археологические раскопки показали, что Нестор и его летопись говорят правду. Скандинавы основали Ладогу в середине VIII столетия, а ровно через сто лет город подвергся внезапному нападению и был сожжён. На пожарище полно наконечников стрел славянского и финского типа. Наверняка задрал своей „цивилизаторской“ миссией варяжский форпост окрестных славян и финнов. Однако сто лет – это очень большой отрезок времени. Есть даже перечень скандинавских королей Ладоги, известный благодаря сагам!
Автор Повести временных лет не знал имён норманнских конунгов, правивших в Ладоге до того, как она была разрушена после восстания славян в середине IX века. Для него они были просто „варягами из заморья“, которые „имаху дань на Чюди и на Словенех, на Мери и на Веси, и на Кривичах“.
Но скандинавские саги сохранили воспоминания об этом первом периоде Руси – в том числе и о первых королях Ладоги, которую норманны называли Альдейгюборгом (от финского Аллоде-йоки – Нижняя река). Эта информация хорошо известна историкам. И российским, и некоторым украинским…
Табу на норманскую теорию происхождения Руси пало в конце советской эпохи. В 1986 году московское издательство „Прогресс“ выпустило замечательную книгу „Славяне и скандинавы“. В неё вошли статьи советских и зарубежных историков, исследовавших встречное движение славян с юга и викингов с севера на излёте раннего Средневековья. Этот межэтнический контакт и произошёл в районе Ладоги в IX веке. На землях, которые до них заселяли малочисленные племена финской чуди, столкнулись две волны завоевателей…
Итак, призвание Рюрика – не выдумка летописца, составившего Повесть временных лет. А Иоакимова летопись не придумана Татищевым, как утверждают некоторые скептики. Её информация ничем не противоречит скандинавским сагам и данным археологии. Захватившие Ладогу „руотси“ столкнулись с противодействием славянского и финского населения. Крепость норманнов, в которой на протяжении века правили различные норманнские конунги – говоря попросту, предводители соперничающих бандитских кланов, – разгромили местные „крутые пацаны“ – славянско-финская группировка.
Но среди них не было согласия („воста род на род“), началась междоусобица, торговля с Западом по Балтийскому (Варяжскому, как оно тогда называлось) морю прекратилась. И тогда лидер прозападной группировки среди славян Гостомысл (обратите внимание на его говорящее имя: „гость“ в переводе означает „заморский купец“) решил сделать ставку на викинга Рюрика и его клан. Так на севере нынешней России утвердилась династия Рюриковичей.
Давайте не идеализировать эту первую Русь. Ни святости, ни утончённой культуры, ни высокой цивилизации она не несла. Викинги были жестокими и грубыми людьми, интересовавшимися прежде всего наживой…
В то время, когда норвежцы и датчане свирепствовали на Западе, взоры шведов обратились на восточное побережье Балтики. Тут жили финны. А южнее их – славянские племена. Норманны обнаружили, что славянские женщины красивы и умеют любить настоящих мужчин.
Но любовь быстро надоедает. Особенно если женщины в избытке. Вскоре норманны поняли: чтобы избавиться от надоевшей девушки, её лучше всего… ПРОДАТЬ! А покупатели уже были тут как тут.
Неподалёку, на слиянии Волги и Камы, находился город Булгар. Викинги стали отвозить туда живой красивый товар и продавать его арабским купцам, приезжавшим из Багдада. Славянские красавицы стали украшением гарема багдадского халифа. Именно этих викингов, торговавших славянскими девушками в Булгаре, арабы и называли русами. В IX–X веках арабские путешественники чётко отличали русов от славян…
Ещё один арабский географ – Ибн Русте, живший в начале Х века, – писал: „Русы живут на острове, окружённом озером, лесистом и болотистом. Его размеры исчисляются тремя днями пути вдоль и поперёк. Жители острова имеют правителя, которого называют каганом русов. Они ходят в походах на ладьях на славян, берут их в плен и отвозят на продажу булгарам. Численность народа рус – 100 тысяч человек. Они не пашут и живут тем, что берут у славян. Многие славяне поступают к ним на службу, чтобы таким образом обеспечить себе безопасность“.