Моралисты бесплатное чтение

Глава первая

Частная элитная школа «Рост»

"Вы должны уметь слушать, читать, анализировать и верить. Вы должны любить свою мать, почитать отца, уважать старших, беречь природу, хорошо учиться, прилежно работать, быть патриотом своей страны и большим фанатом правящих элит. Вы обязаны платить налоги, соблюдать законы, заключать браки, закупать имущество, заводить детей, следовать гендерным ролям, избирать президентов, знать гимн своей страны и опираться на моральные устои общества. Главное вы должны понимать, что такое "хорошо" и "плохо" именно так, как принято в окружающей системе и задекларировано где-нибудь в Конституции государства. Вы уже без подсказок знаете, как "правильно", и как "неправильно". Главное успевать следовать тенденциям и быть гибким. Упрямство ещё никого не делало богатым, а оппозиция не жила хорошо. Пусть устои меняют другие, они платят за это слишком высокую цену. Вы только не забывайте любить мать, почитать отца, уважать старших, беречь природу и быть патриотом своей страны".

Речь директора элитной школы "Рост"

на внутрешкольном собрании старшеклассников. 

Северная столица России. Город великих поэтов, писателей, бунтарей музыкантов и известных самоубийц. Город императоров, царей, декабристов, коммунистов и обычных смертных, вроде нас с вами. Город поребриков, площадей, дворов-колодцев, скульптур, и памятников. Обитель импрессионистов, классицистов, новаторов, экспериментаторов и просто слоняющихся прохожих. Музей под открытым небом в центре, слепок советского прошлого и буржуазного настоящего на периферии. Город-противоречие, мечта бардов и проклятье астматиков. Бывшая столица на Неве, порт среди северных ветров и промозглых болот. Не лучшее место для жизни, но идеальное пристанище для бродяг, туристов и простых зевак.

Двенадцать лет назад сюда переехала и Виктория. В те времена женщина ещё была юной девушкой с наивными взглядами и открытой душой. Широкие площади и высокие колонны, как ничто иное отражали полёт её мыслей. Она не хотела прославиться, достичь каких-то карьерных высот или быть богатой. Она просто желала достойно жить. Виктория приехала в культурную столицу нашей Родины из маленького городка в Курской области за молодым мужчиной, что обольстил её красивыми речами и галантными поступками. Он был инженером, стабильно зарабатывал и хотел детей. В 21 год девушка не чувствовала, что хочет взять на себя такую ответственность и попросила повременить. Он прислушался. На 10 лет.

Незаметно для себя, девушка быстро превратилась в женщину – уставшую, замученную и нелюбимую. Она решила найти временную работу поближе к дому и устроилась кассиром в старом магазине. Вскоре она начала забывать, как выглядят музеи и дворцы и всё чаще стала проводить время на кухне. Детей больше мужчина не хотел, как и жениться, однако продолжал жить с Викторией. После пяти лет совместного существования сожительница начала находить признаки других женщин на одежде, брюках, волосах. Не тот запах, не то рвение домой, и даже уже не те оправдания задержаться на работе. Виктория сделала то, чего никогда от себя не ожидала: простила его. Это сломило её ещё на несколько лет. В какой-то из дней она прекратила обманывать себя, собрала вещи и ушла. Детей и приличной работы не было, мужчины и квартиры тоже. Однако спустя год к ней вернулся боевой дух. Она снова стала собой. И надо признать, Виктория была яркой особой – честная, прямолинейная, с добрым любящим сердцем, которое впредь было огорожено колючей проволокой и охранялось четырьмя церберами по углам. Жизнь научила её сохранять лицо даже в самых безнадёжных ситуациях.

Ей перевалило за 30. Тот самый возраст, когда люди уже начинают подводить какие-то итоги и смотреть на своих знакомых. У кого-то уже трое детей, бизнес или большое пузико, кто-то выплатил ипотеку, а кто-то построил дом. Время, когда задумываешься и мечтаешь вернуть утерянные годы, или, когда просто радуешься тому, что удачно проживаешь свой век. Виктория решила начать всё с «чистого листа» и сменить направление деятельности. Когда-то более 10 лет назад она окончила педагогический колледж в своём родном маленьком городе только лишь для того, чтобы родители не считали её столь безнадёжной. Она отыскала свой невыдающийся аттестат и направилась в частную школу на Васильевском острове, где почти всегда требовались учителя.

С другой станции метро в школу направлялся ещё один претендент на вакансию – Даниил. Молодой счастливый парень, одетый в желтую рубашку и коричневые брюки. С торчащими во все стороны короткими волосами. Его шаг был стремителен и размашист. В его ушах играла любимая рок-группа, а часы показывали, что он никуда не опаздывает.

Даниил два месяца назад окончил Санкт-Петербургский университет. С одними тройками, но это не имело значение. У него был диплом, где гордо красовалась надпись «учитель истории и обществознания». Учёба не была его страстью и отрадой, он поступил практически случайно. Зашёл однажды с другом в университет, а молодая девушка из комиссии уговорила красивого обаятельного парня закинуть документы на их факультет. Так как Даня понятия не имел, кем хотел стать и уже «потерял» целый год после школы (из-за долгих разбирательств с военкоматом), то не раздумывая поступил и отучился 4 года. Он продолжал играть на гитаре и кататься на сноуборде, периодически появлялся на лекциях и старался на них не спать. Девочки из группы всегда помогали ему с экзаменами, проектами, курсовыми работами и даже с дипломом. Ему нравилась студенческая жизнь. Он был ко всем вежлив и добр. К нему были все благосклонны.

Родился он в прекрасном северном городе Полярные Зори. Родители были геологами и работали за полярным кругом, не потому что хотели дать достойное будущее детям, а потому что не представляли свою жизнь без скитаний и арктических льдов. Предки накопили достаточно средств, чтобы купить две квартиры в Санкт-Петербурге. Одну для себя, а вторую для сына. Даниил уже в 18 лет переехал в «свой угол». Однако, когда он окончил университет, родители перестали его снабжать деньгами и оплачивать коммунальные счета. Парню пришлось искать работу. Уже через месяц он понял, что делать это надо быстро и решительно. Коммунальные счета сами себя оплатить не могли. Он решил, что пока не подыщет вариант получше – устроится по специальности – учителем, тем более, что в одной частной школе как раз была вакансия.

28 августа некоторые особенные школы проводили «День открытых дверей» и «показательное шоу» для потенциальных учителей и богатеньких родителей «ненужных» детей. Толпа успешных представителей мифического среднего класса России ожидали несколько экскурсоводов с увлекательной программой восхваления «альма-матер всея образования».

      Виктория и Даниил столкнулись прямо в дверях. Женщина подумала, что парень ей уступит, а парень подумал сначала пролезть первым и распахнуть перед ней дверь, дабы избежать неловкого жеста. Век феминизма и индивидуализма, знаете ли, все может быть интерпретироваться иначе. Однако от того, что подтянутое тело парня и обычное туловище женщины столкнулись в одном весьма ограниченном пространстве, заранее настроило Викторию против этого молодого человека. Она прорычала:

– Ты не видишь куда идёшь?

Даниил удивился недружелюбной интонации и отпрянул. Он не стал ничего отвечать, ведь ещё с детства его мама учила: "не спорь с дураками, бесполезно".

Они не успели ощутить себя полноправными «жертвами гостеприимства», как их под руки подхватила увлеченная женщина с белыми уложенными волосами в виде фанбокса на голове. Она подтащила Викторию и Даниила к остальной кучке зевак и начала рассказ об уникальной в своём роде частной школе с лучшими учителями, учениками, и конечно, с самым талантливым в мире директором.

Под это стрекотание экскурсовод завела толпу на задний двор.

Внезапно двое кандидатов очутились в мире творчества, хаоса и неукротимого энтузиазма. Школа "Рост" не была похожа на те учебные заведения, в которых провели своё детство оба героя. На первый взгляд школа действительно казалась идеальной и никак не вписывалась в современные реалии нашей страны. Само здание располагалось на огромной холмистой площади, в некогда вырубленном лесу. Имелось три больших этажа. К школе прилегали: маленький стадион, площадка для баскетбола, волейбола, и ограниченное железной сеткой асфальтированное пространство для различных спортивных игр.

Презентовав сад и фасадную часть здания, экскурсовод завела своё «овечье стадо» обратно в школу. В самом образовательном учреждении было странное и беспорядочное расположение кабинетов. Стены были разрисованы мультяшными персонажами и замками на первом этаже, где учились дети младших классов. На втором и третьих этажах царила атмосфера праздника и вседозволенности. Похоже, дети сами раскрашивали стены, где-то криво, где-то превосходно. И это были не рисунки Буратино или черепахи Тортиллы, коих мы все могли наблюдать на стенах начальных школ, это были персонажи из современных иностранных сказок: «Гарри Поттера», «Фантастических тварей», мультфильмов «Pixar» и прочий продукт-плэйсмент иностранных крупнобюджетных лент. Это было странно, но соответствовало вкусам нынешней молодёжи. В целом, всё напоминало огромную творческую студию с разноцветными лампочками, изогнутыми лавочками, огромными диванами, шахматными досками, кабинетами для рисования и фехтования. На втором этаже был крытый спортивный зал и музыкальная студия со звукоизолирующими стенами. Школа располагала барабанами, гитарами, пианино, трубами. Всë, что угодно фантазии богатых родителей.

Экскурсовод рассказала, что в планах построить ещё бассейн. Уже набралось больше половины суммы из грантов и "пожертвований" от спонсоров и бывших учеников.

На третьем этаже располагались научные "лаборатории". Кабинет химии был оборудован разного рода примочками, микроскопами, спиртовками, электрическими плитками, модулями, весами, термометрами и шкафами со строго опечатанными дверьками.

Сразу у порога стояли детские шкафчики высотой по пояс для взрослого человека и шкафчики для старшеклассников, в которые могли поместиться сами старшеклассники. Мимо праздно слонялись ученики. Откуда-то сверху доносилась игра на саксофоне, справа декларировались стихи Пушкина, в следующей студии дети моделировали какие-то самолёты и вертолёты. Атмосфера была пропитана нотками бурной жизни, новаторского подхода и саморазвития. Хотя часы показывали 4 вечера, что в обычных школах означало – время для уборщиц и тружеников-учителей, здесь все только начиналось. Хаос и творчество. Дети разбредались по кружкам, группам по интересам, дополнительным занятиям, курсам, секциям и спортивным площадкам. Пространство не было организовано в стиле советского коллективизма и патриархальных устоев, классы больше походили на площадки нетворкинга. Дети казалось не учатся, а отдыхают, наслаждаются молодостью и возможностями. Так что их могло гнать домой? Даже в самих кабинетах отсутствовали привычные нам парты и стулья, где-то их заменили одиночными столиками с диванами, а где-то массажными креслами. Всё немного походило на какой-то сюрреализм со слепком будущего. Непривычно было видеть подобные декорации в России.

– Похоже, здесь учатся лишь богатенькие детки, – произнесла вслух Виктория, очевидно обращаясь к парню, что плелся позади неё.

Даниил не посчитал нужным ответить, но не заметно для себя, пожал плечами.

Остальные зеваки недовольно посмотрели на дерзкую женщину, но она даже не обратила на это внимание.

Экскурсия закончилась, родители начали задавать конкретные вопросы об оплате, бюджете, связях с университетами. Виктория и Даниил похоже оказались единственными заинтересованными в вакансии.

– Добрый день, – встретила их растерянные взгляды девушка лет 17, наученная распознавать подобных кандидатов, – Вы пришли устраиваться на работу?

– Совершенно верно, – взяла слово Виктория, загородив своим телом парня, – Где директор?

– Сначала вам нужно заполнить анкеты, – дежурно произнесла школьница и впихнула им в руки какие-то бумаги, – Присаживайтесь.

На самом деле присесть было не куда. В маленькой студии стояли лишь стулья для младших школьников и столы до коленных чашечек. Но Виктории и Даниилу нужна была работа. Они оба странно посмотрели на девушку и согнувшись по полам уселись на мини стулья за мини столы. Вопросы в анкетах не отличались оригинальностью и в целом были похожи на любые другие бесполезные наборы слов. «Кем вы видите себя через пять лет? Почему выбрали именно путь учителя? Ваши достижения" и тому подобное. Виктория была хорошо знакома с этим списком. Устраиваешься ли ты продавцом, кассиром, менеджером по продаже или поваром в Макдональдс тебя ждали эти бесполезные предложения с вопросительным знаком на конце. Даниил отвечал честно и с энтузиазмом, выводя каждую букву и задумываясь о своём предназначении. Виктория же писала то, что привыкла. Она задумывалась не над истиной своих слов, а над интерпретацией их работодателем. Она отвечал так, как было выгодно и правильно. В итоге же у обоих анкеты вышли скудными и безынтересными.

Школьница вернулась и забрала бумаги, даже не посмотрев на них.

– Время собеседования.

Виктория встала, Даниил же указал на себя. В итоге их позвали обоих.

Они зашли в кабинет директора. Он единственный был похож на то, что мы привыкли видеть. Огромный стол по середине, большой крупнолистный цветок в углу, длинные стеллажи и полки с наградами. Кожаное кресло для руководителя и обычные школьные стульчики для посетителей. Портрет Путина на стене, а рядом в рамочке портрет самого хозяина данного пространства.

В кресле восседала Она – владыка юных сердец и пустых ученических мозгов. Управленец Всея Образования, Императрица мещанских педагогов и дворянский детей, гуру, босс, неприкосновенец венчанный на Троне самопознания и саморазвития – директор элитной частной школы «Рост».

Такие определения сразу пришли в голову кандидатам в учителя. Директриса медленно встала, пожала новичкам руки и пригласила на хлипкие стульчики. Они выглядели нелепо на фоне кресла.

Даниил мягко сел на приметившее место, а Виктория с грохотом промахнулась мимо седушки. Не сказать, что она разволновалась, просто в такой атмосфере не оказывалась со времен своей школы, когда её вызывали к директору за очередные проделки.

Женщина осмотрела претендентов властным оценивающим взглядом и после долгой паузы начала:

– Рада, что вы выбрали нашу школу, у нас очень комфортные условия для детей, скидки постоянным клиентам, высокий уровень образования, профессиональная психологическая помощь молодым родителям, вашим детям здесь будет комфортно и …

– О нет, нет, – посмела перебить её Виктория, оглядываясь на молодого парня, – Мы не родители, мы на вакансию учителя история и обществознания.

Даниил захлопал глазами и только сейчас понял, что его приняли за молодого папу, да ещё и мужа этой взрослой для него женщины. Он неистово замотал головой и замахал руками:

– Нет, как вы могли такое подумать! Мне всего 23, а эта женщина…

Виктория замолчала и округлив глаза недружелюбно посмотрела на парня. Он осознал, что любое брошенной им слово будет использовано против него. Две взрослые женщины и он – двадцатитрехлетний мальчик.

– Опытная, – по слогам произнёс Даниил, опасаясь быть неверно интерпретированным.

Директриса рассмеялась. Это не был смех милой леди, скорее гогот какой-нибудь Анны Иоанновны. Конечно, она понимала, что перед ней будущие работники школы.

Виктория и Даниил даже испугались этим производимым звукам, но не показали виду. Они начали рассматривать своего потенциального работодателя.

Это была женщина лет 50ти (на самом деле старше). Стройная, ухоженная, невысокая, но статная. С идеальной осанкой и высоко поднятой головой. С чёрными кудрявыми волосами до плеч и пронзительными карими глазами. Когда она смеялась, то не обнажала зубы, хотя её губы были довольно тонкими и едва выделялись. Нос был длинный и узкий, словно мини туннель для высокоскоростных поездов. Особенными были её руки – тонкие и белые, будто в сахарной пудре. Левая кисть почему-то не двигалась, и периодически зависла в одном нелепом жесте. На пальцах красовались четыре золотых кольца с внушительными драгоценными камнями. В общем и целом, директриса походила на женщину, наделённую властью и деньгами, авторитетную и суровую. Больше напоминающую представителя 90х и 00х годов отечественной истории, нежели создателя новаторской системы образования.

– Итак, почему вы решили стать учителями? – резко перешла к делу директриса.

– Я люблю детей, – решил начать Даниил, но его быстро перебили.

– Вы до этого работали с детьми?

– Нет, – аккуратно ответил парень, – Только работал вожатым в лагере, прошлым летом.

– Вы пытались их научить чему-нибудь? – допрашивала парня Директор.

– – Я учил их играть на гитаре.

– Понятно, – резко заключила женщина, потеряв интерес, и перевела взгляд на Викторию, – Что насчёт вас?

– Думаю, это моё призвание, – нескромно ответила женщина, даже не покраснев от наглой лжи.

Женщина улыбнулась, протянула руку Виктории и представилась:

– Зарина Эдемовна.

Далее последовали скучные вопросы о месте учёбы и предыдущем опыте работы. Кандидаты отвечали неоригинально, но в целом не позорились. Им пообещали перезвонить в случае принятия верного решения. Всё выглядело серьёзно и претенциозно. Виктория и Даниил даже не видели друг в друге соперников. Первая считала парня слишком молодым и неопытным, второй считал женщину слишком дерзкой и старой, хотя ей было не более 32 лет.

      Через два дня им позвонили и попросили выходить на работу. Так просто. Продиктовали список документов, но даже не стали ждать, когда они их полностью оформят. Трудовой договор пообещали заключить чуть позже, потому как учебный год начался и не было времени мешкаться.

Какого же было удивление Виктории и Даниила, когда они узнали, что приняты на работу оба. Конкуренты стали коллегами. Они должны были бы гордиться тем, что с первой попытки попали в элитное учебное заведение, но их связывало то, что они не считали себя достойными таких почестей…

Даниил около часа стоял перед зеркалом, гладил рубашку, брился, наводил порядок на голове. Виктория за 15 минут управилась и двинулась в метро. Они пришли в одно и тоже время и весьма удивились, встретив друг друга.

Парню вручили параллели классов с девятого по одиннадцатый, а женщине достались пятые – восьмые классы. Первый урок прошёл у новых учителей хорошо. Дети сидели спокойно, едва слышно задавали вопросы, присматривались и прислушивались. Никто не устраивал ученических проверок на крепость нервов и даже не выделился из массы. Даниил подумал, что все это из-за контингента и сорта школы. Его поражала и восхищала местная атмосфера. Он даже где-то начал завидовать детям и подумал, будь у него такая школа, он бы стал отличником и полюбил науку.

Виктория же увидела в этом подвох. Она знала, что затишье бывает только перед бурей, а "элитный" ученик богатых родителей ничем не лучше среднестатистического Ваньки из среднеобразовательной сорок пятой. Ей приходилось недолго работать в магазине дорогой одежды, и она насмотрелась на этих пижонов. Женщина им не доверяла и готовила план отражения следующей атаки.

Виктория и Даниил снова встретились в дверном проёме, на этот раз по пути в столовую. Была большая перемена, и наконец, пришло время чтобы перекусить. Желудок Виктории сводило, Даниил же хотел перевести дыхание за чашечкой чая. Он вошёл первый и встал в очередь. Позади него недовольно пыхтела женщина.

Даня взял пиццу и чай. Виктория начала ругаться. Парень услышал, что он отхватил последний кусок.

Сжав губы, он вручил женщине булочку, а сам решил взять пирожок с яблоком.

– Это что, подачка? – недовольно спросила Виктория, осмотрев протянутую парнем пиццу.

– Я уже жалею, что делаю это, – закатывая глаза, ответил парень.

Женщина выхватила из его рук пиццу, будто он был ей чего-то должен, и гордо зашагала к столику. Парень подавил внутреннее раздражение, купил новый пирожок и пошёл к другому столу.

Через минуту к нему подошла женщина и представилась:

– Виктория.

Парень удивился. Оказывается, эта женщина умела произносить не только претензии.

– Даниил.

– Как твой первый день?

– Хорошо, спасибо, – отвечал парень, оглядываясь по сторонам, будто что-то извне должно было подвигнуть эту женщину завязать с ним светскую беседу.

– Да, у меня тоже, – ответила она, не дожидаясь вопроса, – Только всё очень приторно. Тебе не кажется, что с этими детьми что-то не так?

– У них богатые и влиятельные родители.

– И?

– Они хорошо воспитаны, – пожав плечами, предположил Даниил.

– У меня на уроке ученик демонстративно открыл пиво…

– Одна ласточка не делает весны, – обыденно произнёс Даниил, уводя взгляд в потолок.

Женщина посмотрела на парня и не скрыла своей улыбки. Она немного рассмеялась и прямо сказала:

– Ты даже наивнее, чем я предполагала. Они сожрут тебя, вот увидишь.

Даниилу стало обидно за себя.

– Может вы ошибаетесь, – вежливо ответил он, мысленно уходя прочь от этой токсичной женщины.

– Нет, – ответила она, разжевывая огромный кусок пиццы, – Я никогда не ошибаюсь.

Даниил хмыкнул и быстро допил свой чай.

Шёл шестой урок. Учитель зашёл в кабинет. Девятый класс сидел тихо, прислушивался и присматривался. Даниил Павлович представился и начал интересный (как ему казалось) рассказ про историю 19 века.

Он совсем позабыл об учениках и увлëкся монологом так, что дети начали просто вставать и выходить.

Парень такого никогда не видел. В его школе, чтобы не происходило на уроке, ты обязан был оставаться на месте до звонка. Даже если учительница монотонно читала рецепт лунного пирога.

Он остановился и вопросительно посмотрел на спины уходящих. Его пронзил внутренний острый укол в непрофессионализме. Учитель постарался исправить положение.

– Кто из вас считает историю интересным предметом? Поднимите руки.

Отчаянная попытка завлечь подростков в интерактив была расценена ещё хуже, чем монолог. Дети откровенно начали переговариваться и потеряли всякий интерес к новому субъекту.

– Ребят, тише, урок идёт, – растеряно попросил Даниил.

– Всё равно никто не слушает, – выкрикнул с последней парты длинный и худой парень с растрёпанной копной каштановых волос.

Учитель был удивлён и несколько подавлен. Его не учили в университете, как реагировать на провокации. Хотя даже если и учили, то он скорее всего в это время был где-нибудь на фестивале в Большом Завидово.

– Скучно, – подхватила завывающим тоном девушка и сказала соседу, – Пойдём поедим?

– Да, пойдëм, – полностью игнорируя учителя, ответил парень.

В итоге из класса вышли практически все, а учитель так и не нашëл слов, чтобы их остановить. Его предупредили, что обычные правила в этой школе не работают, и если ученик не хочет сидеть на твоём уроке, то он может выйти. Но Даниил Павлович и подумать не мог, что это произойдёт в реальности.

Осталось только три человека. Полненькая девушка в очках, та над которой точно посмеиваются её "взрослые" размалёванные одноклассницы. Очень низенький, но симпатичный паренëк с такими же насыщенно карими глазами, что и у Даниила. И тот самый длинный крикун с последней парты.

– Что ж, продолжим урок, – медленно произносит Даниил, стараясь изо всех сил скрыть дрожь в голосе и устоять на ватных ногах.

Он никогда не думал, что равнодушие к учителю, это так больно. Будто ударили под дых.

– А вы нам за это зачëт поставите? – вальяжно спросил крикун.

– Нет, – собравшись, ответил парень, – Только по результатам контрольной.

Девушка с первой парты и лохмач с последней встали и тоже вышли из класса.

Даниил Александрович остался наедине с низкорослым девятиклассником, что очевидно чувствовал себя весьма неловко.

– А ты чего не уходишь? – раскрасневшись и уже не пытаясь выправить ситуацию, спросил учитель.

– Вас жалко, – с кривой полуулыбкой тихо ответил парень.

Второй удар в грудь. Даниил за несколько минут осознал, что дети к нему если что-то и испытывают, то только жалость. Не лучшее начало работы.

У Виктории всë прошло иначе.

Она была воспитанником советским учителей. В пятых и шестых классах дисциплина была налажена моментально. Одна девочка как-то захотела уйти с урока, на что женщина просто перекрыла ей выход.

– Куда? – закрывая всем телом проход, строго спросила женщина.

– Я хочу на воздух, – пролепетала девочка.

– Я выходить не разрешала. Сиди на месте и выполняй задание.

– Но я хочу выйти.

– Ты понимаешь для чего в этой школе? Твои родители заплатили кучу денег, чтобы ты получала образование. Ты же не хочешь быть кассиром в Пятёрочке?

Девочка не понимала о чём говорит эта грузная женщина. Что такое «Пятёрочка» и почему кассиры – это плохо? Школьница лишь похлопала глазами и медленно поняла, что ей легче просто сесть на место.

Виктория добилась тишины и вымученного внимания.

На следующем уроке некоторые дети забыли тетради, на что учительница возразила:

– А голову вы дома не забыли? Чему вас только учат!

Женщина сама удивилась, как скоро она начала копировать своих ненавистных учителей, но оказывается дети никогда не слышали таких фраз. С ними так грубо никто не разговаривали.

В первый же день Виктория добилась того, что дети начали бойкотировать её уроки.

По окончанию дня преданные работники элитной школы «Рост» мягко намекнули Даниилу и Виктории на то, что раньше директора уходить не стоит, иначе не видать им никаких премиальных и дополнительных выплат к зарплате.

Директор вызвала молодых педагогов к себе в первый же день и прочитала дружескую нотацию о том, как следует вести уроки и заинтересовывать детей.

– Нужно с ними играть, устраивать дискуссии, разыгрывать представления, – с широкой улыбкой, говорила она.

– Мы учителя, а не аниматоры, – недовольно отвечала Виктория, хотя думала про себя, как быстро дошла информация до директора.

– Нет, Виктория Александрова, вы не просто учителя, вы работники элитной школы «Рост», – Вы должны быть аниматорами, академиками, наставниками и друзьями в одном лице.

«Должно быть за это действительно много заплатят» – утешили себя новые работники и тактично промолчали.

Они оба сейчас слишком нуждались в деньгах.

В тот же вечер Даниил остался создавать учебные программы для старших классов, не сетуя на судьбу, потому что не знал, как устроены рабочие будни «взрослых людей». И всё воспринимал как само собой разумеющееся. Виктория осталась после работы, высказав в пустоту пару десятков нецензурных фраз и написав несколько гневных и жалобных сообщений своей не близкой подруге. После того, как Света назвала эти условия труда «рабскими», а директрису нарекла «злостной стервой» Виктории полегчало, и она принялась за план.

Около шести часов вечера, жизнь в школе не останавливалась, учителя ещё сидели в своих классах, а дети развлекались в студиях, во дворах, изучали римскую литературу, занимались фехтованием и танцами.

В дверь к Даниилу постучала одна из его учениц.

– Даниил Павлович, разрешите войти, – уже войдя в кабинет, спросила милая девушка из 9 класса.

– Да, проходите… – учитель сделал паузу для того, чтобы девушка произнесла своё имя.

– Алиса, – улыбаясь представилась она.

– Даниил Павлович, – представился учитель для того чтобы провести границу.

В университете его предупреждали насчёт старшеклассников и старшеклассниц. Из-за молодого возраста они могу воспринять Даниила, как "друга" и "товарища", отчасти это хорошо для репутации, но плохо для образовательного процесса. Он понимал, что разница в возрасте с этой девушкой была всего 6-7 лет, однако, это не должно было влиять на их социальные взаимоотношения. Кроме того, Катя была весьма привлекательной особой из тех, кому явно не вручишь школьный проездной, зато легко сможешь продать алкогольную продукцию. Ростом она была с учителя, фигурой походила на сформировавшуюся спортивную женщину. На её лице было достаточно дорогой и качественной косметики, что прибавляло ей несколько лет. Руки были украшены двумя золотыми кольцами и одними известными часами. Под школьной жилеткой красовалась белая облегающая блузка, а на бёдрах достаточно короткая милая юбочка. Даниил про себя отметил привлекательность этой девушки и поблагодарил небеса за то, что в его школе не было таких особ, иначе его ожидания были бы весьма завышены, а голову бы занимали не гитары и сноуборды.

Девушка уловила этот официальный тон и немного расстроилась.

– Я знаю вы у нас первый день, вам нужна помощь?

– О нет, спасибо, я делаю всякие учительские штуки… Вряд ли вам будет интересно.

Алису очень обрадовал подробный ответ, который означал, что Даниил Павлович уже не прочь отдохнуть и поговорить.

– Почему? Я хотела бы стать учителем, – интригующе сказала Алиса и подошла ближе к учительскому столу.

– Плохая идея! – воскликнул Даниил, но потом осёкся, – Я в том смысле, что с таким хорошим образованием как у вас… связями… амбициями … не лучше ли …Не слушай меня.

Алиса как-то наигранно рассмеялась. Даниила это немного напугало. Он с недоумением посмотрел на девушку, и она снова сделала шаг к нему.

В итоге она оказалась достаточно близко к учителю и чуть ли уже не повисла над ним и его ноутбуком.

Даниил с подозрением захлопнул компьютер. Слова Виктории о том, что "эти дети тебя сожрут" сидели в его голове и придавали действиям осторожность.

– Почему вы всё ещё в школе? Разве вам не хочется отдохнуть? – спросил парень.

– Я отдыхаю! – воскликнула Алиса, – Многие в этой школе не уходят домой даже на ночь.

– Серьёзно? – искренне удивляясь, спросил Даниил.

– Конечно! – ответила девушка, понимая, что учитель совсем ничего не знает об этой школе, – Здесь есть специальные комнаты для ночующих с кроватями и диванами. Иногда родители забывают забрать своих детей или им удобнее проводить с ними лишь выходные, тогда они остаются здесь. А старшеклассники вольны выбирать, чем хотят заняться вечером. И очень немногие желают возвращаться домой. У меня, например, через полчаса начнутся уроки фехтования, а в десять в актовом зале соберётся кружок "книголюбов".

– Кружок "книголюбов"? – не веря своим ушам, переспросил Даниил.

– Там интересно! Вы не хотели бы к нам присоединиться?

– О нет, нет, спасибо, но я… Я планирую в десять часов быть дома.

Девушка снова рассмеялась, но уже достаточно искренне.

– Все учителя сначала так говорят, а потом нередко остаются ночевать в гостевой комнате и, кажется, живут здесь дольше, чем мы.

– Что это значит? – ничего не понимая, спросил Даниил.

Он чётко помнил, что в объявлении ничего не было написано про восьмичасовой рабочий день, однако был регламент. Каждый педагог знал, что по закону РФ ему положены 35 часов в неделю, с учётом всей нагрузки. Даже меньше, чем у простого рабочего!

– Это значит, – переставая смеяться, низким голосом, ответила девушка, – Что все мы здесь одна большая дружная семья.

На этих словах Алиса нежно дотронулась до предплечья учителя и быстро поцеловала его. Конечно, это не был поцелуй в полноценном смысле этого слова. Скорее неожиданный «насильственный» акт. Губы Даниила не разжались, а девушка даже не попыталась продолжить. Учитель резко и испуганно отскочил. Девушка тоже испугалась этой реакции, дёрнулась, но быстро сделала вид, будто бы ничего не произошло.

– Я пошла, – захихикала она и выбежала прочь, словно её кто-то позвал.

Даниил остался неподвижно сидеть над закрытым ноутбуком и анализировать, что сейчас было.

Тем временем Виктория разрабатывала поурочные планы на неделю. Она искала в интернете шаблоны, копировал их и переделывала под своим нужды. Попутно ей приходилось читать про Древний Египет, шумерские города, Древнюю Русь, Рюрика и Франкское государство. Хорошо, что она вела историю только в 5х-8х классах, иначе её голова бы разорвалась от такого количества ненужной информации на мелкие порциальные кусочки. К восьми часам вечера, когда её бедра затекли, а желудок начал требовать быстрые углеводы, она решила прогуляться до автомата со снэками в соседнем крыле школы. Проходя мимо кабинета английского языка, она услышала детский крик. Любопытство взяло верх и она заглянула в класс. Было восемь часов вечера, но в этой школе, кажется, занятия не заканчивались никогда.

За партами сидели дети в возрасте примерно 11ти-12ти лет. Перед ними, присев на уголок своего стола, стоял невысокий рыженький мужчина. Виктория уже видела его сегодня на какой-то перемене, и он даже любезно с ней поздоровался, приспустив на нос свои квадратные очки и улыбнувшись. Судя по обстановке это был класс английского языка.

Учитель имел детские мягкие черты лица, небольшое пузико и рыжие несчастные волосы, которые через лет 5 поредеют и образуют заброшенный пустырь где-то на затылке. Его движения были плавны и несколько манерны, а голос достаточно высоким.

Женщина осмотрел класс, прикинула, что на вечерние занятия ходит около 10 учеников, и хотела уже продолжить свой путь, как мужчина с ней снова любезно поздоровался:

– Hello new pretty teacher!

Женщина не знала английского языка, но поняла, что с ней поздоровались.

– Здрасте, – ответила она, когда все дети на неё обернулись.

Она заметила, что среди них было много маленьких затюканных очкариков, что в свои неполные 12 лет носят свитера поверх рубашек и выглядят, как многодетные родители с ипотекой и лабрадором на плечах. Ей казалось, что отпрыски богатеньких политиков, прокуроров, бизнесменов и зажиточных инженеров, должны выглядеть иначе. Но времена меняются…

– Рад вас приветствовать …

– Виктория Александровна, – представилась женщина и подошла к учителю, чтобы протянуть ему руку.

– Аркадий, – коротко ответил он.

Женщина покосилась на детей, намекая на то, что перед ними следует называть себя по отчеству. Учитель это сразу понял и добавил:

– Меня зовут просто Аркадий, мы здесь все обращаемся друг к другу на «ты». Мы не терпим фамильярности. Лучше учтивое "ты", нежели лицемерное "вы".

Виктория приподняла брови от удивления. В её мире учителей на «ты» называть было крайне дико.

– А это мои лучшие ученики, – добавил он и показал на свою стаю гадких утят, – Восемь мальчиков и две девочки.

– Приятно познакомиться, – искренне улыбаясь сказала она и развернулась, чтобы выйти.

– Nice to meet you, – хором ответили ребята и повернулись к своему учителю.

– У вас занятие в столь поздний час? Детям не пора домой?

– Это и есть наш дом. Не хотите ли с нами … – заторопился учитель сказать что-то женщине в след, но она просто скрылась за дверью.

«Странные они» – подумала Виктория на пути к еде.

Глава вторая

Уроки управления

Зарина Эдемовна встала 5:30 утра. Как и любая успешная женщина, это время она использовала для себя. Записывала планы, занималась пилатесом и принимала смягчающие ванночки для ногтей. Вечером ей некогда заниматься собой, обычно она приходила около полуночи и сразу ложилась спать.

Еë полупустая, в выдержанных строгих серых тонах квартира, как бы намекала о том, что хозяин проживает здесь крайне редко. В холодильнике лишь валялся набор продуктов для завтрака, а кровать являлась единственной мебелью, которая здесь использовалась на протяжении многих лет. Только сон и утренняя ванна.

На стенах висели дорогие картины современных художников, во второй комнате стоял рояль, на котором играли лишь в праздники и "особые дни". В третьей комнате висел большой кинотеатр. Последний раз его включали на благотворительном вечере. Зарина Эдемовна когда-то очень давно любила смотреть старые фильмы.

Несколько чëрных изящных скульптур, размером с человеческое предплечье радовали глаза гостей. Женщина давно их не замечала. Единственное живое существо в этой роскошной по российским меркам квартире был многолетний фикус. Он один не завял без заботы хозяина.

Когда-то в этой квартире жил её муж. Однако супруга быстро уличила благоверного в распутстве, но решила не давать ход судебным разбирательствам. Им обоим был финансово выгоден этот союз. Единственное общее, что у них было – это суровый брачный договор и конкретные бизнес-задачи. Несколько раз в год они объявлялись вместе где-нибудь на званном ужине среди инвесторов, и раз в год пересчитывали свои активы с юристами и адвокатами. В остальном каждый был волен делать всё, что захочет. Мужчина не скрывал своих любовниц, а Зарине Эдемовне давно были не интересны романтические похождения. Последние десять лет в квартире лишь раздавался громкий лай. Женщина часто спешила домой только для того, чтобы еë встретил Чарли. Маленький Бишон-фризе (французкая болонка). Пушистое белое облачко счастья и энергии налетало на суровую женщину и в миг топило еë усталое сердце. Она с ним разговаривала перед сном, а ночами они спали на одной подушке. Он будил еë ровно в 5:30, тыкая в щëку мокрым носиком и слегка топчась на месте. Он ждал еë, как только она уходила. Целый день, переминаясь с лапок на лапки, наворачивая круги по огромной квартире и запрыгивая на диваны. Иногда он даже злился и скидывал что-то на пол. Женщина никогда его не ругала. Вызывала уборщицу и продолжала проводить вечера со своим единственным верным другом.

Полгода назад он умер и это был худший день в жизни Зарины Эдемовны. Те дни, когда она разочаровалась в муже, и когда узнала, что не может иметь детей, не были столь печальными, как тот. Еë сердце было разбито, даже работа несколько недель не спасала. Она плакала в перерывах на обед и со всех сил старалась скрывать свои эмоции.

Жизнь наладилась, чувства подстыли. Зарина Эдемовна вернулась к тому, что умела лучше всего – руководить. С самого детства она доставляла дискомфорт окружающим своим властным характером. Она хотела иметь лучшие игрушки, лучшие платья и даже лучших друзей. Она не испытывала к людям особой любви, однако гордилась, когда рядом с ней оказывалась значимая фигура. Так, ещë подростком она подружилась с главным хулиганом в школе, который еë защищал ото всех недоброжелателей. Позже записалась в бесполезный кружок, чтобы находиться среди самых популярных девчонок в колледже. Еë не особо принимали с теплотой и любовью, однако к каждому она находила свой подход. Нередко это были дешëвые манипуляции, она использовала сплетни и грозилась раскрытием человеческих тайн взамен на услугу. И делала это так изящно, что все всë понимали, но никто не говорил ни слова.

Поэтому, когда она решила закончить университет и стать управляющим, никто не удивился. В еë телефонной книжке уже числились деканы, активисты, местные депутаты и известные общественные деятели. С каждым днëм она пробивалась на ступеньку выше к важным людям, начиная с их третьестепенных секретарей. Никогда не жалела времени и денег на нелюбимые бары, посиделки, корпоративы и чьи-нибудь похороны. Там чаще всего можно увидеть тех, чьë имя было бы неплохо иметь у себя в записной книжке.

Уже к тридцати годам, благодаря влиятельным людям, спонсорам и своему небезызвестному богатому мужу, вдвое старше неë, она с нуля построила свою "империю". Однако, это была не корпорация, не бизнес центр, и даже не магазин бытовой техники. Это была школа.

Деньги никогда не были еë целью. Всë, что разжигало еë кровь и будило по утрам – власть, авторитет. Она хотела оставить след в этом мире. Чтобы еë помнили, о ней говорили, ей восхищались, о ней плакали. Фото на глянцевой обложке не останется в памяти надолго, но вот человек, который тебя практически воспитал… Ты будешь вспоминать о нëм снова и снова, передавать это знание своим детям, рассказывать внукам. Эта память останется навсегда.

Своих детей она иметь не могла, да и не хотела. Пару человек – не еë масштаб. Другое дело бесконечно обновляющий поток школьников. Маленькие дети, что приходят ещë с совсем неокрепшей психикой и разумом. День за днëм они проживают в еë мире и системе ценностей, формируются под еë влиянием, вырастая в верных подданных и приводя в «Эдемовскую колыбель» уже своих детей. Обычная образовательная школу для таких целей не подойдёт. Напротив, она убивает всякое стремление, и благодарные ученики обычно навещают учителей пару-тройку раз после выпуска и благополучно забывают о них.

Частная школа для детей небезызвестных состоятельных родителей совсем другое дело. Взрослые занятые люди готовы отдать сколько угодно денег, лишь бы их чадо хорошо образовывалось, ело и не мешало им жить.

Рассвет школы пришëлся на 90е, когда появилась неожиданная ушлая прослойка общества, что построила свою власть на насилии и воровстве. Зарина Эдемовна не растерялась и приманила все самые полузаконные сливки общества к себе. Дети местной мафии обучались экономике, праву, этике и эстетике. Их родители знали, что самое лучшее, если их отпрыски станут "воротилами в законе" политиками, бизнесменами и очень уважаемыми в обществе людьми. Никто не хотел, чтобы их чадо шло по отцовскому пути, пачкало руки и добывало себе на роскошное пропитание не роскошными методами. Даже тупоголовые негодяи понимали, что будущее за умными и образованными людьми. Только этот ум нужно было использовать в нужном русле.

В этом им помогала Зарина Эдемовна. И стоит признать, делала она это вполне успешно. Среди еë выпускников были полицейские, депутаты, министры, экономисты, бизнесмены, юристы, судьи. Ученики шли по стопам главного учителя – по крошкам власти добирались до вершин. Только у них был весьма высокий старт. Уже через десять лет это начало давать свои плоды. Зарина Эдемовна окружила себя верными, благодарными, а самое главное очень богатыми сторожевыми псами.

Всë остальное было лишь формальностью. Школьная программа откровенно игнорировалась, дети были избалованными и слишком свободными. Они сами выживали неугодных "наставников", почитая лишь одно "божество". Зарине Эдемовна нужны были верные люди, ими становили самые жадные до денег болваны и богатые, но не амбициозные ученики. Все остальные были для "фона». Было желательно, чтобы новые учителя ещё нигде не работали до этого, так в их головах не существовало осадка и чëткого представления о педагогической работе. Их не нужно было ломать и переделывать. Они сразу вливались в нетривиальную атмосферу и легче поддавались «эдемовским манёврам».

Даже выход в интернет в школе был очень выборочный. Странно, но богатые современные подростки практически не пользовались гаджетами. Они бы могли обойти любую защитную систему и учителям это было известно, но цели школы противоречили неосознанному потреблению больших объёмов информации, а потому телефоны и ноутбуки выдавались только в определённое время. Ведь давно доказано, что увлечённость смартфонами ведёт к рассеянности, социальной дезадаптации, тревожным расстройствам, снижению фантазии, нарушению воображения и так далее. Любой психотерапевт, учёный, учитель или врач скажет – чрезмерное потребление Tik-Tok вредит вашему здоровью. Это тоже самое, что сказать, что алкоголь – зло. Поэтому ничего не стоило убедить родителей забрать блага цивилизаций у своих отпрысков, а детёнышей в свою очередь отказаться от желания зависать во всемирной паутине.

Это безусловно хорошо сказалось на их умственных способностях, но весьма неоднозначно на психических функциях. Потому как элитная школа «Рост» стала ещё более замкнутым и изолированным сообществом. Информацию нельзя было рассмотреть с разных точек зрения. Истина была одна. Зарина Эдемовна не терпела конкуренции, а потому разделила устав школы (а он приравнивался чуть ли не к Конституции Российской Федерации) на три уровня:

Законы первого уровня – личные распоряжения Зарины Эдемовны;

Законы второго уровня – правила внутреннего распорядка;

Законы третьего уровня – правила поведения вне стен школы.

Система казалась самоподдерживающейся. Несмотря на все ограничения, ученики были уверены, что именно в этой школе обладают максимальной свободой. Никаких тебе пресловутых звонков, унылых домашних заданий, бесконечных формальностей, учительских упрёков, ругани и сомнительных категорий. Подростковый нрав убаюкивала видимость самоуправления. Те, кто посильнее подчиняли слабых, устанавливали экономические отношения, собирали «профкомы», отбирали карманные деньги и изводили постоянными просьбами своих «протеже» из пятого класса. Те, кто поумнее создавал свои клубы, которые нередко выходили на международный уровень и зарабатывали всевозможные поощрительные награды. Среди них были спортивные группировки, журналистские работы, игровые клубы, творческие единицы и многие другие. Денег было много, связей ещё больше, возможности так и прорывались, лишь бы было желание. Нетрудно улететь танцующему подростку на соревнования в Париж, если есть деньги на взнос, перелёт, и на благосклонность судейской коллегии. Конечно, среди активистов были и действительно талантливые подростки. Директор сделала всё, чтобы способности каждого раскрывались в полной мере. Когда есть талант и деньги – это сделать куда легче, нежели, когда нет ни того, ни другого. Престиж школы держался на таких самородках. Остальные, как и полагается в любой общественной системе, пользовались «дарами умных и знаменитых». Приятно было принадлежать к «элитной школе Рост». Каждый школьник был уверен, что он особенный и может достичь чего угодно в этой жизни.

«Манипуляция – это не насилие, а соблазн». Зарина Эдемовна понимала это, как никто другой. Её школа пользовалась успехом благодаря тому, что она продавала золотую пилюлю с мифом о том, что «родители», которые привели детей в её школу уникальны, а их дети талантливы и неповторимы.

Она никогда не звонила уставшим бизнесменам, чтобы пожаловаться на их чадо, никогда не устанавливала чёткие границы и очень любила разглагольствовать о свободе. Однако дети знали, что «за территорией школы их не ждёт ничего хорошего», а потому не ходили туда, считая, что это их собственный выбор. Родители регулярно спонсировали своего благодетеля, уверенные в том, что это всего лишь маленькая щедрая благодарность за воспитание их детей, а не спланированное бизнес-решение.

Зарина Эдемовна буквально создала «свой маленький мир» со всеми его достоинствами и недостатками. Успешной империи требовался император (на его место даже никто не поглядывал), верная свита (за 30 лет она сформировалась), доносчики, любимые поданные и все остальные.

Сильные выживали слабых, обличали их характеры и закаляли. Только из таких и выходили лучшие политики, полицейские и бизнесмены. По иронии судьбы жертвы школьной травли со стороны «любимчиков» Зарины Эдемовны, нередко возвращались в школу работать учителями. Похоже, они хотели что-то изменить и уберечь другие поколения от «страданий» (ведь виноват не директор, а жестокие дети), которые пережили они, но сами не замечали, как идеально вписывались в систему.

В каждом поколении у Зарины Эдемовны имели «свои верные поданные».

В настоящее время главной была Алиса – девочка из 9 класса. Красивая длинноволосая блондинка, не слишком сообразительная, наивная и по сути своей добрая особа. Еë мать – директор небольшой, но прибыльной корпорации по пошиву одежды в центре Санкт-Петербурга, а личность отца – неизвестна. Бабушек, дедушек нет. Других родственников тоже. Только она и мама, что вечно пропадает на работе. Нетрудно догадаться, почему Алиса оказалась в этой школе. Никаких талантов и выдающихся знаний у неë не было, напротив – за что не бралась Алиса всë терпело крах. Девочке нужно было крепкое плечо. В седьмом классе она уже начала искать такое. Её считали весьма распутной девицей. Зарина Эдемовна вовремя это заметила и решила использовать сей образ в своих целях.

Женщина дала девочке то, в чëм она так сильно нуждалась – поддержку. Начала с ней разговаривать вечерами, рассказывать истории из жизни, водить в музеи, а однажды они, словно мать и дочь ходили по магазинам и выбирали одежду "поскромнее". Алиса очень нравилась суровой женщине. Она была словно маленький наивный ребëнок в подростковой оболочке. Кроме того, Зарина Эдемовна знала еë семейную историю подробнее, и она отнюдь была не позитивной биографией. Потому женщина очень старалась скрасить жизнь молодой девушки.

Помимо благотворительных умыслов, Зарина Эдемовна преследовала свои цели. Алиса помогала ей быть в курсе школьной жизни, контролировать подростков, "пробивать им правильные мысли" через юного чревовещателя. Девушка помогала ей устраивают праздники, наводить порядок, накапывать компроматы на учителей и детей. Главное, что Алиса чувствовала себя нужной и "особенной".

Второй "помощник" был не столь наивен и глуп. Напротив, восьмиклассник Себастьян был строптив, дерзок и силëн духом. Его отец занимал неприлично высокую должность во Внутренних Силах Российской Федерации, а мать была "безликим" предпринимателем. Муж подарил ей салон красоты, чтобы та чем-нибудь занималась и не ныла по вечерам. Если маму Себастьян любил, но не уважал, то отца уважал, но не любил. Классический тургеневский конфликт. Сын помнил лишь физическое и психологическое насилие со стороны хозяина дома, а потому был безмерно счастлив, когда его "отдали в частную школу". В отличии от многих других детей, парень не отпрашивался на выходные домой, ненавидел, когда был "день открытых дверей", и уж тем более, когда раз в несколько месяцев к нему являлся отец.

Помимо этого, парень вëл весьма "разгульный образ жизни", за несколько месяцев он создал в школе свою "маленькую империю", начал вымогать деньги у младших, создавал "клубы для избранных", контролировал детей. По сути он делал то, что так любила Зарина Эдемовна и создавал ей конкуренцию.

Как говориться, держи друзей близко, а врагов ещë ближе. Директор видела в Себастьяне огромный потенциал. Если укротить подобное дикое животное, оно вполне тебе может остаться верным другом до конца жизни. Женщина подкрадывалась тихо, не особо мешая парню проворачивать свои аферы, но периодически показывая, кто здесь главный. Таким образом, хотел этого парень или нет, он стал "неофициальным" доносчиком внутренней информации. Когда Зарина Эдемовна вскрывала его очередную грязную игру, Себастьян рассказывал подробности внутришкольной жизни и подставлял своих "товарищей", которых к слову, у него осталось совсем немного.

Таким образом, предприимчивый парень, чтобы выслужится перед своим покровителем иногда преподносил ей некие «дары». Он плотно общался с Алисой, так как понимал, что директор питает к ней материнские чувства. Нередко они задумывали нечто «весёлое», но «неправомерное». Алиса могла с лёгкостью согласиться на маленькую шалость, если это как-то могло поднять настроение и укрепить дружеские связи с кем-нибудь из учеников или с Зариной Эдемовной.

Так, Себастьян присмотрелся к новеньким учителям и сделал вывод, что Даниил будет самой лёгкой добычей для старомодного шантажа.

В конце недели парень наведался в «клуб книголюбов», где Алиса и ещё несколько безликих аутсайдеров разглагольствовали о красоте. Себастьян стал «предводителем» этого клуба в свои 15 лет, так как предыдущий выпускник передал лично ему почётную миссию «возродить книголюбов и вдохнуть в них новую жизнь». Именно на этих собраниях решалась повестка будущей недели. Иногда ученики и правда обсуждали художественные произведения и делились своими мыслями, однако нередко к ним приходил Себастьян и сворачивал разговор в другое русло. Так и сейчас, он начал рассказывать о другой красоте – о красоте поцелуев.

– Ещё в Древней Индии поцелуй считался символом высшего доверия и даже власти. Знаменитая Камасутра выделила для описания поцелуя целую главу! В Библии поцелуй являлся типа символом предательства, а в Древней Персии …

– К чему ты ведёшь, придурок, – перебила его дерзкая одноклассница.

– Вы видели нового учителя истории? – казалось бы перевёл тему парень.

– Да, и что?

– Слабо поцеловать его?

Себастьян расплылся в улыбке. Девочки стыдливо опустили глаза, и кто-то произнёс «фи».

– А что нам с этого будет? – спросил кто-то из смельчаков.

– Я же говорю, поцелуй – символ власти. Разве не помните, как два года назад мы прижучили англичанина? Он после этого стал так мил с нашим классом и ничего не запрещал. Это лучший шантаж на свете. Любого учителя за такое поведение не просто уволят, но и вероятнее всего посадят за решётку.

– Чего тебе плохого сделал Даниил Павлович? – вмешался ученик из седьмого класса, у которого мужчина вёл уроки.

– Ничего, Джамал. Я не собираюсь его сажать в тюрьму, я говорю лишь о том, чтобы доставить парню удовольствие, благодаря которому он будет в нашей власти. Это же интересно, да Алиса?

Себастьян посмотрел на ту, которая никогда не давала отпор. Целоваться с кем попало для неё было не в новинку. Эта девушка известна всей школе за самое доброе безотказное … сердце. Эти двое не особо нравились друг другу, хотя и считались показной парой. Однако они держались вместе, потому что девушка в Себастьяне находила силу, решительность и предприимчивость, а парень в Алисе видел верную помощницу и заступницу. Потому девушка часто прислушивалась в нему и участвовала в его глупых затеях.

– Никто же не пострадает? – спросила она с кривой улыбкой.

– Никто, – уверенно ответил Себастьян и выпятил свою грудь.

Через несколько минут эти двое покинули «клуб книголюбов» в поисках самого наивного и ничего не подозревающего учителя истории. Найти его не составило труда. Даниил Павлович засиделся допоздна в своём кабинете и готовил внеурочные программы для своих классов.

– Даниил Павлович, разрешите войти, – уже войдя в кабинет, спросила Алиса, замечательно отыгрывая свою роль.

– Да, проходите… – учитель сделал паузу для того, чтобы девушка произнесла своё имя.

– Алиса, – улыбаясь представилась она.

Учитель представился в ответ и выглядел вполне дружелюбно. Себастьян потирал руки от предвкушения. Он уже настроил камеру на телефоне и был уверен, что всё получится.

Девушка начала заговаривать молодого педагога, а потом даже рассмеялась. Себастьян понял, что это был знак. Он аккуратно выглянул из дверной щели, и понял, что Даниил Александрович смотрел совсем в другую сторону. Это была двойная удача. Учитель даже не подозревал о том, что с ним вели игру.

Когда девушка подвисла над учителем, Себастьян начал делать серийные снимки. А когда её губы коснулись губ Даниила Павловича, Себастьян в широчайшей улыбке заснял каждую секунду сего действия.

– Я пошла, – захихикала она и выбежала прочь, словно её кто-то позвал.

Уже за дверью ученики дали друг другу пять и рассмеялись. Алиса чувствовала себя привлекательной и полезной. Она не беспокоилась о том, как этот поступок повлияет на её успеваемость, хотя Даниил был её учителем. Более того, она была уверенна, что эти снимки останутся между членами «клуба книголюбов», как и те, с учителем английского языка. Однако Себастьян уже знал, что будет делать с этой реликвией.

      В тот же вечер под дверью Зарины Эдемовна оказался запечатанный конверт. Она неспешно подобрала его и открыла. Там оказалось то, чего она и ожидала увидеть.

«Ещё одна жертва» – пронеслось у неё в голове, а на лице невольно расплылась блаженная улыбка.

Она понимала, чьих губ, то есть рук это дело. Конверт не был подписан и не имел никаких опознавательных знаков. Однако по молчаливому согласию они с Себастьяном вели свою «грязную игру» и делали вид, что не понимают друг друга. Алиса тоже старалась. Это немного пугало, но одновременно радовало женщину. В любом случае, всё это ей представлялось невинной детской шалостью, которая, однако служило её школе на пользу.

Она знала, что делать с этим конвертом. Он отправился в очередную красную папочку. Зарина Эдемовна была помешала на структуре и жить не могла без разноцветных файликов.

Конечно, у директора не всё было под контролем, однако для такой большой школы при вертикальной системе управления, она неплохо справлялась со своими задачами. Конечно, в её школе учились и простые добрые дети, которые просто поклонялись мудрому и справедливому наставнику. Большинство понятия не имело, что твориться за закрытыми дверями кабинетов. Женщина прекрасно понимала – толпа, что боготворит тебя бездумно, также легко может отречься при любой царапине на твоëм идеальном образе. Потому ей были так необходимы расчётливо преданные люди.

Глава третья

Уроки экономики

Ученики государственных и частных школ должны соответствовать огромной кучи требований, начиная с личностных характеристик и заканчивая метапредметными навыками. Например, будущий первоклассник должен уметь читать по слогам и аргументировать свою точку зрения по поводу того, кто из персонажей "Колобка" поступил правильно и почему. К сожалению, эти требования прописаны в федеральном государственном образовательном стандарте и не оспариваются комиссией по приёму детей даже в самую бедную школу в районе Купчино. Другое дело, что учителя предъявляют гораздо меньшие требования, в обход всем законам и правилам, принимая в свои стены совершенно нормальных детей, которые лепят козявки на обратную сторону парты и пропукивают симфонии Бетховена на переменах.

Гораздо хуже обстоит дело с государственными экзаменами, которые предъявляют к ученикам требования по умению считать, писать, использовать своë серое вещество по крайне узкому и клишированному назначению. Получается, что любая проверочная, итоговая или выпускная работа преследует благие цели всестороннего развития личности, но на деле делает из него лишь узколобого невротика-заучку со скудным словарным запасом и мизерным арсеналом навыков и умений. Государственные стандарты ежегодно обновляются, мужчины в пиджаках придумывают всё новые способы обособленности знаний от реальной жизни. Задачи усложняются, сочинения вбирают в себя инновационные критерии оценивания, и бороться с этим процессом всё равно, что сражаться с ветряными мельницами в Нидерландах.

Но русское население, как обычно, приспособилось и к этим правилам игры. Все винтики системы: от учеников до директоров гоняются за высокими результатами. Элитные школы соревнуются за первенство в рейтинге по результатам ОГЭ, ЕГЭ, ВПР и прочих государственных извращений. Гимназии решают этот вопрос достаточно просто, девяти и одиннадцатиклассники тщательно селекционируются – неугодные и слабые ученики отчисляются до выпускных классов, а лучшие всевозможными способами привлекаются на последних годах обучения в хвалёные приюты для будущих светил науки. Таким образом, школа получает желанные очки в формальных показателях на рынке образования, а ученики отвоёвывают аттестат престижного учреждения для поступления в ещë более престижное учреждение.

Зарина Эдемовна крайне тщеславный человек, но в отличие от своих алчных коллег не гонится за цифрами, а охотится за перспективами. Она женщина "старой школы" – инновации еë не пугают, но пресмыкаться перед новыми указами и вечно обновляющимися правилами ей неинтересно.

Проблема с рейтингом в её школе решается просто. Ученикам разрешается заниматься любыми интересными для них делами только после индивидуального занятия с учителем по сдаваемому предмету трижды в неделю. Так как почти все ученики проводят большую часть жизни в стенах любимой школы, а их самореализация не выходит за территорию, они не могут пренебрегать этим правилом и действительно приходят на все дополнительные занятия. В итоге каждый сдаёт экзамены на приличные баллы.

Самую высокую цену платят за это, конечно же не родители (их цены не пугают), а учителя. Педработники даже не ведущие занятия в девятых и одиннадцатых классах буквально живут на работе с января по май. Если в первое полугодие родные и близкие видят их хотя бы по выходным и после полуночи, то вторую часть года о них можно благополучно забыть. Конечно, это даже не оплачивается должным образом. Командный дух, благодарность учеников, слëзы на глазах матерей, а главное, полезная благородная миссия по освещению невежественных уголков знаний молодого поколения, главная мотивация элитной школы «Рост» одной из лучших в стране!

Потому такие, как Алиса, вполне благополучно существуют в "избранном обществе" Зарины Эдемовны. Да, девушка не имеет выдающихся способностей, аналитических умений, теоретических знаний, математических или творческих задатков. Но это и не нужно. «Выдрессировать» можно даже обезьяну.

Более того, директор сама нередко направляет учеников по нужному ей курсу. Именно она посоветовала Алисе сдавать общий государственный экзамен по истории и обществознанию. Ученица не сомневалась в мудрости наставка, а потому со всей ответственностью подошла к задаче, дабы не разочаровать своего кумира.

Даниил ещё не знал о предстоящем сюрпризе и злился на девушку. Он понимал, что его подставили, знал, что использовали дешëвую манипуляцию. Законы современного государства не допускали даже похлопывания по плечу со стороны учителя, за поцелуй можно было сесть в тюрьму на реальный срок. И разве он – безобидный молодой парень, у которого за всю жизнь была лишь одна девушка, закоренелый преступник?

После этого вечера он стал выпивать по бутылочки пива почти каждый день. Но вместе с тем, Даниил начал усердно самообразовываться после первого же дня. Парень жадно смотрел лекции на ютубе. читал книги по истории и советовался с Викторией. Она же каждый день шерстила методички в поисках игр, интерактивных занятий и прочей чепухи, которая, однако нравилась детям.

Через неделю Даниилу уже удавалось удерживать внимание нескольких человек. Он делал упор на сдающих экзамены и позволял детям дискуссировать. Он плохо знал правила, и не умел устанавливать рамки, потому уроки раз за разом превращались в фарс. Через десять дней на одном из таких «собраний» одноклассники подрались и пришлось немедленно вмешаться директору. При виде Зарины Эдемовны все затихли и вжались в свои сутулые плечи. Ей потребовалось сказать всего пару слов о беспорядках, как воцарилась гробовая тишина. До конца урока никто не смел произнести ни слова. Самого Даниила она к себе не вызывала. Он и без этого снова пересмотрел свои методы ведения урока.

Виктория училась внимательности и эмпатии, которая к слову у неё была неплохо развита. Однако слишком своевольное и наглое поведение детей выводили её из равновесия. Пока однажды е не пришло в голову принести на урок исторические костюмы. Её знакомая работала в секонд-хенде и там накопилось достаточно винтажного барахла. Виктория попросила одолжить его. Дети был в восторге. Женщина поняла в каком направлении двигаться и старалась ещё больше увлечь детей своим предметом.

На это уходило много сил. Будние дни начинали поглощать. Одно утро сменялось рабочим вечером, а за ним наступало снова утро. Молодые учителя не успевали иногда даже поужинать, не говоря уж о разговорах и звонках своим близким. Эта школа им начинала казаться поистине странной, но впереди была первая зарплата и новый аванс.

В холодильнике Даниила не осталось уже ничего из съестного, а долги по считам всё копились.

Однажды после уроков, Алиса снова зашла к Даниилу в игривом настроении.

Парень сразу же насторожился. Мышцы напряглись, а зубы стиснулись в двойную шеренгу.

– Даниил Павлович, можно войти? – спросила девушка, после того как снова вошла.

Парень выдавил из себя фальшивую улыбку и произнёс:

– Есть какие-то вопросы?

Девушка опустила глаза и замялась.

– В целом нет, я просто хотела с вами поговорить.

– Мне некогда, – сухо и резко ответил учитель.

Он хотел максимально избежать любой связи с этой девушкой и впредь был на стороже.

– Мне не с кем больше поговорить.

– Можешь обратиться к Виктории Александровне или Зарине Эдемовне. Они помогут.

Девушка жалобно поджала губы, опустила голову и еле слышно промямлила.

– Я их боюсь.

И вышла прочь из класса.

У Даниила сжалось сердце, он ощутил порыв броситься за девушкой и попросить поделиться тем, чем она хотела, но вовремя остановился.

Вдруг, это была снова манипуляция? И она чуть не сработала.

Даниил помотал головой, прогоняя кусочки оставшихся мыслей и углубился в работу.

На следующий день он снова встретил Алису, но уже в столовой. На жалкие крохи парень купил себе мизерную порцию творожной запеканки, а Виктория молча поделилась с ним сладкой булочкой, и приступил к еде, как девятиклассница подошла к учительскому столику.

– Чего тебе? – строго спросила Виктория, не имея привычки любезно выражаться.

– Даниил Павлович, мне сказали, что вы будете готовить меня к экзаменам по истории и обществознанию.

– Ты даже не посещаешь мои уроки, – Даниил подавился крошкой, – может лучше Виктория Александровна с тобой позанимается?

Виктория перебрала в голове имена всех тех, кого ей предстояло обучить, и ещë одно имя никак не втискивалось в этот список. Женщина была рада возможности избавиться хоть от одной пустой головы.

– Нет-нет, у меня уже запись окончена. Класс сформирован.

Даниил проскулил и посмотрел на коллегу такими огромными и жалобными глазами, что та сразу что-то почувствовала. Она не знала пока о ситуации, в которую попал её коллега, но поняла, что Даниилу действительно нужна помощь. Так как женщина имела к нему какую-то симпатию, то поддержала.

– Хотя… Тебе же не нравятся его уроки. Я смогу тебя подготовить лучше, – сухо отрезала Виктория.

– Но мне сказали, что должен учить Даниил Павлович.

– Не должен, – отчаянно ответил парень.

Девушка прикусила губу, отвернулась и испарилась за дверью.

Виктория не успела разозлиться на Даниила и потребовать от него объяснений, как в столовую вошла сама Зарина Эдемовна.

Она редко занимала пространство среди "обычных смертных" и никто ещё ни разу не видел её в «приспешнице школьных гастрономических изысков» без сопровождения богатых родителей или почтенных спонсоров.

Директор уверенным шагом двигалась к столику с Викторией и Даниилом, а где-то позади стыдливо плелась Алиса.

Учителя не притронулись к своей булочке.

– Даниил Павлович, вам приказано вести внеурочные занятия по подготовке к ОГЭ? – стальным тоном спросила начальница.

Парень уже понимал, чем закончится дело.

– Да, – отводя глаза и сжимая зубы, ответил он.

– Вы обязаны проводить дополнительные занятия, а эта ученица будет приходить на них три раза в неделю.

– Да, но я могу… – хотела было заступиться за коллегу Викторию, но была перебита грозным взглядом и последующими словами.

– Виктория Александровна, я руковожу этой школой около двадцати лет, я хорошо разбираюсь в людях и знаю, кому лучше и с кем работать.

– Понятно, – сквозь зубы ответила Виктория.

Она ненавидела, когда ей командовали, но сейчас вся власть была у этой сумасбродной «Марии Монтессори», ведь впереди их ожидал день зарплаты.

Зарина Эдемовна с полуулыбкой и победой в глазах пошла по своим делам. Алиса очень тихо и быстро пробормотала, что-то вроде "извините" и снова испарилась в коридорах своего "единственного дома".

На следующий день Даниил пришёл в школу в дурном расположении духа. Мало того, что вчера он весь вечер потратил на составление нового плана спецкурса, который директриса вынудила его вести, так ещё и девушка снова закатила истерику о том, что его не бывает дома. Он работал в этой школе около месяца и за всё это время практически не виделся с друзьями и не гулял со своей любимой. Их отношения и так переживали кризис «пяти лет», так ещё и из-за этой работы начались постоянные ссоры и срывы. Девушка несколько месяцев назад съехала от него, потому что ей «нужен был перерыв», и парень сильно переживал по этому поводу (когда было время).

Даниил выпил на пути в школу два утренних «американо» и пришёл чуть пораньше, чтобы немного подготовиться к урокам.

Неудивительно, что даже за полутора часа до занятий, некоторые коллеги-фанатики были уже на работе. «Дурдом» – подумал Даниил и случайно открыл не ту дверь кабинета. Задумавшись, он распахнул путь в соседнее помещение, что именовалось кладовкой.

– А! – закричал парень, а из кладовки завизжал женский голос, – Виктория?!

Женщина сильной рукой схватила парня за шиворот и притянула к себе. Даниил даже и не подумал воспротивиться этой железной леди и залетел в маленькое помещение со скоростью света.

– Ты выломал замок? Что с тобой не так? – заколотила парня ненормальная женщина, указывая на слетевший с петель хлипкий замочек изнутри.

– Я, я, я это … – сердце Даниила колотилось, и он не мог подобрать слов.

Парень осмотрелся и убедился, что они действительно находятся в маленькой душной кладовке, среди швабр, вёдер, мела и чистящих средств. Однако, казалось, этим всем уже не пользовались несколько месяцев, и уборщики забыли сюда дорогу. Более того, на полу комнаты валялся надувной матрас, из тех самых, что продаются за полторы тысячи рублей в любом супермаркете и начинают сдуваться уже на третий день использования.

– Ты что тут делаешь? – взвизгнул парень, но его рот быстро заткнула женщина.

– Это ты что здесь забыл. Это моё место!

– Да не нужно мне … – Даниил начинал понимать, – Я конечно слышал, что учителя иногда спят на работе, но думал, что это такой оборот речи… Здесь же есть кровати!

– Ага, чтобы эти фанатики причислили меня к себе! Нет уж, у меня есть гордость!

Парень снова осмотрел убогое кладовое помещение, пнул несколько швабр, вдохнул пыльный воздух и вынес саркастичный вердикт:

– Да, действительно.

– Слушай сюда, мальчик, – прижимая к стене спортивного высоко парня, процедила Виктория, – Если ты кому-нибудь проболтаешься, что я здесь…

Даниил вырвался из железных «объятий» и грозно перебил:

– Надо оно мне! Меня не интересуют ни твои проблемы, ни нарушения.

Парень выскочил из кладовки и пошёл в свой кабинет, прихрамывая от резких телодвижений и разминая шею.

«Дурдом!» – снова пронеслось у него в голове, и он попытался выкинуть эту сумасшедшую женщину из своих мыслей. Даниил принялся за работу и успел всё подготовить. Провёл пять уроков, а на перемене всё-таки решил заглянуть в кабинет своей коллеги.

Виктория, уже причесавшаяся и посвежевшая увидела в проходе Даниила и глубоко вздохнула. Вокруг неё носились пятиклассники, она отмахивалась, а потом выгнала их всех бегать в коридор, чтобы дать ей отдохнуть на перемене. Дети послушались, парень зашёл в пустой класс.

– Если ты хочешь шантажировать меня, то … – в своей обычной экспрессивной манере начала диалог женщина.

– Нет, – мягко ответил Даниил, – Я хотел бы спросить, почему вы спите в школе?

Тон парня был таким спокойным и добрым, что женщина просто не смогла агрессивно отреагировать. Кажется, он проявлял внимание и участливость. Удивительно, как после такого обращения этот наивный молодой парень всё ещё сохранял доброжелательный настрой и был вежливым. Иногда он старался делать вид, что его не беспокоят чужие проблемы, но это противоречило истине, и сам Даниил не мог понять почему.

– Мне некуда идти, – честно ответила женщина, полностью избавившись от своего истеричного тона, – Нечем было платить за аренду и меня выселили.

– У тебя нет собственного жилья? – сказал тот, кому купили квартиру собственные родители, – Ты вынуждена ночевать здесь?

Женщина грустно покачала головой, но не вызвала жалости.

– Ничего, заработаю и сниму студию рядом со школой, чтобы было удобно добираться! – бодро сказала она, будто убеждала себя в лучших перспективах.

– У меня есть двухкомнатная квартира … – промямлил Даниил, сам не понимая, почему он это сейчас говорит, – Ты бы могла пожить первый месяц, оплачивая коммунальные услуги.

Парень боялся этой женщины, на переменах он старался избегать её, однако сегодня утром увидел, в каких условиях ей приходится жить и как она с этим легко справляется. Он видел, как её уже успели полюбить дети и как она упорно готовилась к урокам, как в её кабинете тоже по вечерам горел свет и как она старалась что-то выучить из истории, хотя сама не имела к этому никаких особых способностей. Он замечал, как она дерзко могла отвечать занудным коллегам и говорила то, о чём все старались молчать. Казалось, она одна не боялась ни директора, ни её подчинённых. Он видел в ней что-то такое, чего бы хотел видеть в себе. И доверился ей, так быстро, и думал, что так напрасно. Его сердце переполнилось сочувствием, когда он узнал, что Виктории приходится нелегально ночевать в школе. Однако после того, как он предложил ей пожить у себя, его сердце переполнилось сочувствием к себе.

Женщина впервые с момента их знакомства улыбнулась.

– Ты такой милый! – воскликнула она, словно старшая сестра и похлопала его по плечу, – Спасибо парень, но я понимаю, у тебя есть личная жизнь и лишняя женщина в доме совсем ни к чему.

– Всё равно девушка от меня съехала, – вспомнил вчерашнюю ссору Даниил и сразу поник, – Сейчас от меня мало толку. Весь день на работе.

– Мне кажется, или ты меня переубеждаешь? – уже искренне засмеялась Виктория и по-доброму посмотрела на Даниила, – Да, что с тобой не так, парень! Я ведь соглашусь.

Ровно до этого момента учитель сожалел о своём предложении, но после того, как ему удалось вызвать улыбку этой женщины, он тут же уверенно закивал головой.

– Вы умеете готовить? – спросил Даниил.

– Да. Почему спрашиваешь?

– Обычно мне готовила мама или девушка, сегодня я и двух яиц нормально сварить не смог, – словно ребёнок, признался парень.

– Я буду платить по счетам и научу тебя готовить, – резко ответила женщина, понимая, что имел в виду Даниил, но намеренно «неправильно» интерпретировала его слова.

Так двое ещё совсем недавно недолюбливающих друг друга коллег – стали сожителями.

Виктория в тот же вечер переехала к парню. С одной стороны, она себя чувствовала немного неловко, но с другой, честно высказала свои опасения по поводу лишнего человека в доме, но Даниил их опроверг. На самом деле, она очень нуждалась в помощи, но не могла никого о ней попросить. Уже две недели женщина жила в школе, потому что не смогла скопить даже 10 тысяч, чтобы заплатить за маленькую комнату в семейном общежитии. Она не могла найти работу больше двух месяцев, а денежные запасы нещадно истощались. Сначала Виктория перестала есть мясо, потом яйца, потом пить кофе, а следом стала экономить даже на шампуне и мыле, заменяя их дешёвыми аналогами. Она ходила на собеседования в разные школы, но везде требовали опыт работы и выбирались наиболее подходящие кандидатуры. В какой-то момент в её кошельке не осталось ничего, а в интернете появилась привлекательная вакансия учителя истории в престижной частной школе.

Зарина Эдемовна размещала объявление в конце августа не просто так. Все учителя, которые имели достаточно опыта и уже к этому времени уже устраивались на работу, так как к первому сентября состав школы должен был быть укомплектован. Оставались одни плевела от зёрен, которые метались по городу в поисках педагогических вакансий. Как правило, за длительный отпуск (у учителей он длиться 56 дней) денежные запасы почти у всех истощались, а надежда найти достойную работу почти исчезала. Тут появлялась она – спаситель.

Молодые учителя надеялись на то, что через две недели им уже будет выплачен достойный аванс, такие как Виктория смогут заплатить по счетам, а такие, как Даниил сводить девушку в хороший ресторан. Но Зарина Эдемовна не была так глупа. В это время она проворачивала свой любимый трюк под названием «финансовая зависимость». По опыту она прекрасно понимала, кто из её подчинённых нуждался в деньгах и выставляла всё таким образом, чтобы поставить учителя в максимально неудобное финансовое положение вначале, но тут же в конце месяца выплатить чуть больше, чтобы создать иллюзию изобилия и укрепить связь между «правильными действиями» и финансовым поощрением. Когда человек зациклен на базовых потребностях, много работает, воодушевлён целомудренными идеями, высокопарными эпиграммами, и при этом расслабляется только в особые «заслуженные» дни выдачи заработной платы, он как ни странно начинает видеть окружающий мир весьма в искажённой проекции. Директор школы становиться для него властителем, справедливым начальником и меценатом образования. Он чувствует, что при правильной интенсивности работы получает не только уважение, одобрение, любовь учеников, но и то, в чём на самом деле, нуждается больше всего – деньги.

Конечно, подобный вариант работает не со всеми. Под эту модель попадают лица с тяжёлой финансовой ситуацией (такие, как Виктория), и неопытные внушаемые личности (такие, как Даниил). Зарина Эдемовна решила не упускать возможность и в этот раз, пропустив через привычную схему двух новых учителей.

Однако ни она, ни даже эти двое, не предполагали своего объединения. Обычно в подобных школах даже педагогический состав состоял из индивидуалистов и ревностных блюстителей элитарных порядков. Сюда приходили люди, чтобы чувствовать себя частью привилегированного объединения, работать в одной из лучших школ России, хвастаться заметкой в трудовой книжке и разглагольствовать о силе новаторского образования в неограниченном объёме. Они не стремились консолидироваться с другими единоличниками и не искали поддержки ближнего. Возможно, виной тому была «аристократическая гордость» или пролетарская гордыня. Виктория и Даниил не подходили ни под одно определение. К своему искреннему удивлению, они нашли общий язык и смогли очень успешно сосуществовать вместе.

В первый же вечер, Виктория принесла «домой» дешёвый рулет и, как потом оказалось, отвратительную бутылку красного полусладкого вина. Даниил, устав от постоянной работы и ссор со своей девушкой, даже сквозь омерзительный вкус напился, а Виктория прихлопнула несколько бокалов за десять минут. Через полчаса, они сидели на кухне, давились сухим бисквитом и разговаривали по душам.

Виктория рассказала юнцу о своём расставании. Он обозвал её бывшего мужчину «козлом». Даниил поведал женщине о своих родителях и планах на жизнь. На деле, он ещё понятия не имел, кем хочет быть, но мечтал о кругосветном путешествии. Ему нужны были деньги не просто для того, чтобы платить по счетам, но и для того, чтобы оплачивать паромы и эконом классы в самолётах. Виктория ненавидела путешествия, но поддержала парня. Она видела в нём большой потенциал, но замечала острую нехватку жизненного опыта.

Как раз после подобного высказывания, Даниил опустил глаза.

– Чем-то хочешь поделиться? – считывая эмоции, спросила женщина.

Парень стыдливо закивал. Через несколько минут он поведал Виктории историю про поцелуй с ученицей. Женщина сначала ударила себя по лбу, а потом отвесила лёгкий подзатыльник Даниилу.

– Чем же ты думал, дурак?

– Да, понял я, что дурак! – чуть ли не со слезами на глазах, воскликнул парень.

Женщина даже сквозь хмельной туман в голове, поняла, что дело тут не в обычной детской шалости учеников. Интуиция подсказала ей, что эта ситуация ещё ни раз напомнит о себе. И как бы не хотелось этого признавать, Виктория оказалась права.

Следующий день не задался. Бешеный ритм работы высасывал все силы. Элитная школа требовала сверх усилий, и все работники были так одухотворены еë величием, что не жалели ни себя, ни своих сил. А меж тем, организм требовал своë.

Так Даниил впервые за всю свою жизнь куда-то проспал. Виктория не стала заходить в комнату парня, потому как всё ещё чувствовала себя лишь гостем и подумала, что он выйдет из дома чуть позже. Она со спокойной душой направилась в школу. Парень же, несмотря на то, что был "ранней пташкой", и любил наблюдать рассветы, в один день будильник не смог его вырвать из жадных когтей Морфея. Даниил в сонном состоянии отключил будильник и продолжил спать.

Правда, внутренне чутьë заподозрило что-то неладное и всë же заставило Даниила приглядеться ко времени. Сквозь сонные очи он увидел цифру восемь и в ужасе вскочил.

Первый урок был уже под вопросом, а ещë надо было как-то успеть добраться до учебного заведения.

Парень натянул штаны, надел помятую рубашку, одной рукой почистил зубы, другой умылся, уложил волосы и вылетел из квартиры.

Автобус, на котором он часто ездил, ходил раз в полчаса. Оставалось 20 минут, что было не допустимо в стиснутых временных рамках, поэтому Даниил решил поехать на двух маршрутках с пересадкой.

Через 15 минут он доехал до "перевалочного пункта" и пока ждал второй общественный транспорт, решил позавтракать. Купил сомнительный хот-дог в одном сомнительном ларьке. Запил всë это дешëвым низкопробным кофе и уже не так ненавидел это утро.

Приехал он на 15 минут позже, чем обычно. Весь всклоченный и потный вбежал в кабинет, но на удивление увидел в нëм Викторию, что дала детям какое-то задание в учебнике и тихо дожидалась Даниила.

– А вот и ваш учитель подоспел с собрания, – обыденно произнесла она, встала и пошла в свой кабинет, вести урок у детей.

– Спасибо, – шепнул ей парень, когда женщина проходила мимо.

Она еле заметно кивнула, но внутренне порадовалась, что с парнем всë в порядке.

Виктория совершенно случайно заметила, что прозвенел звонок, а Даниила нет на рабочем месте. Чтобы не привлекать внимание, она дала спокойной классу задание, а сама решила посидеть с девятиклашками, которые при отсутствии учителя могли натворить бед.

Парень поблагодарил Викторию и отвëл пару уроков в обычном режиме, пока не почувствовал в желудке некие колебания. Сначала живот начал вздуваться и урчать, потом пошли покалывания и спазмы. В конце концов, через ещë один урок, Даниил на всех порах летел к санузлу.

Утро было окончательно испорчено, а настроение утеряно.

Подобная процедура повторялась множество раз, и вот, через несколько часов, когда у парня был получасовой перерыв, он примостился в "мужской комнате" не на пять минут. Так как испорченный хот-дог бил неожиданно и сильно, Даниилу не всегда удавалось добежать до учительского туалета, на первом этаже. В этот раз он оказался в общей комнате с тремя кабинками и одним умывальником.

Никто не знал, что теоретически в это место могут заходить учителя, а потому уже через минуту Даниил услышал от вошедших учеников нецензурную брать и странные реплики. Парень сразу поднял ноги, потому что не хотел создавать неловких ситуаций. С внешнего ракурса при такой позе в кабинке не было никого видно. Он знал, что дети свободно выражаются и не видел в этом ничего предосудительного, если это делалось вне школы. Технически сейчас Даниил тоже находился в школе, но фактически на "независимой территории".

– Сегодня две партии, пятнадцать тысяч, – сказал один парень и учитель навострил уши, – Завтра подходи на наше место.

Самое странное, что Даниил сунулся в щëлку и заметил, как парень в знакомой серой толстовке передаëт высоченному старшекласснику какой-то маленький бумажный пакет.

Картина была словно из подворотни нью-йоркского гетто, а потому Даниил сделал пару необдуманных действий. Он резко открыл кабинку со словами:

– Что это у вас?

Тем самым он спугнул двух подельников, словно воробушков с шаткой ветки. Парни рванули из туалета и сразу же разбежались в разные стороны, будто у них уже был заранее подготовлен план отступления для таких ситуаций.

Даниил побежал за низким парнем. Однако тот оказался более ловким. Он свернул к запасному выходу, про который учитель даже не знал. И побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Даниил был обескуражен, но не слишком взволнован, чтобы так рисковать, а потому пробегал всë аккуратно, теряя драгоценные секунды и отставая от цели преследования. Когда Даниил выбежал обратно в коридор, парня уже не было видно. Решение бежать прямо было самым разумным, хотя учитель уже не надеялся поймать беженца.

Через минуту преследователь он понял, что проиграл и остановился, чтобы отдышаться и проанализировать ситуацию. К сожалению, всë что увидел Даниил, это двух парней, один был высоким в серой рубашке, а второй низкий в серой толстовке. И всего лишь слышал голос одного из них.

Он пока не знал всех детей, ещë и работал только с пяти-семиклассниками, а потому без помощи не смог опознать ребят.

Он подумал доложить об этом инциденте директору, но потом вспомнил о способах манипуляции, и как совсем недавно его сфотографировали со старшеклассницей, и решил подождать. Может быть они передавали простые сигареты? Или издевались над ним? В любом случае нужно было кому-то рассказать и придумать, что с этой информацией делать.

В стрессовой ситуации Даниил опять вспомнил о Виктории. Их первое впечатление о друг друге не было идеальным, но эта женщина выглядела так, будто всë всегда держала под контролем. Даже сегодня утром она помогла ему без единой просьбы.

Парень дождался, когда у женщины будет перерыв и присел к ней за стол.

Виктория оглянулась, показывая всем видом, что не ждала гостей в виде Даниила.

– Я видел кое-что странное, – начал парень и женщина сразу же начала его внимательно слушать.

Он рассказал всю эту короткую историю и готов был услышать дельный совет.

– Возможно ты был свидетелем чего-то противозаконного, или обычного розыгрыша, – деловито заключила Виктория.

– Я и сам это понял!

– Думаю, директору пока знать не стоит. Я не удивлюсь, если она об этом и так знает.

– Что ты такое говоришь! Как она может знать и ничего не предпринимать? – искренне возмутился Даниил, вспоминая сколько положительных отзывов слышал о Зарине Эдемовне.

– Либо не предпринимает, либо покрывает.

Даниилу была непонятна такая раскладка мыслей. Если дети помышляли о чëм-то действительно нехорошем, то как это можно было прикрывать? Для чего? От кого? Зачем?

Парню недолго приходилось задаваться этими вопросами. К своему стыду или счастливому защитному механизму, Даниил начал думать о более приятных вещах. Сегодня был день зарплаты. Тот самый час, которого он ждал весь месяц, трудился до поздних вечеров, экономил на макаронах, поглощал дешëвые сосиски, успокаивал родителей, доказывал, что всего может "добиться сам". Наконец у него появятся карманные деньги, он сможет сводить девушку на свидание, оплатить счета, купить новые кроссовки и по-человечески поесть в столовой. Никогда ещë парень не был так финансово зависим от внешних обстоятельств и каких-то людей.

Даниил приближался к кабинету директора пружинистой походкой. Конечно, для него было странно то, что с ним до сих пор не заключили официальный трудовой договор (секретарь в отпуске, документы не подготовлены), и зарплату выдаëт не бухгалтер на банковскую карточку, а сам директор на руки, но это не имело значение после того, как он неделю питался одной лапшой быстрого приготовления. Он был уверен, что такое положение вещей временно, и оговорённая сума скоро будет покоиться в его плотных карманах.

Парень дождался своей очереди и улыбаясь зашëл в кабинет.

Зарина Эдемовна сидела словно грифон на висячем питерском мосту. Гордо поглядывая на своих подчинëнных и кидая свои скромные дары к их нищим ногам.

– Даниил Павлович, – задумчиво произнесла она и нашла среди кучки конвертов нужный.

Парень подошëл, взял конверт и с благодарностью отступил. Он не выдержал и решил вскрыть его возле двери.

Торжественной музыки в голове не прозвучало. Парень увидел какие-то жалкие четыре пятитысячные купюры. Это было несправедливо, учитывая сколько времени, нервов и сил он потратил за этот месяц. В договоре была указана зарплата втрое выше, а при сверхурочной работе и подавно!

Двадцать тысяч за шестьдесят часов в неделю – это смешно даже для бедного студента. Ему же ещë требовалось платить за счета и еду!

Даниил почувствовал, как его грудь наливается свинцом, а ноги подкашиваются. Обычно, он не спорил с людьми и не имел смелости даже заговорить с незнакомцами, но тут речь шла об его желудке и потерянном времени. Парень развернулся и влетел обратно в кабинет директора, просто выгнав учителя химии.

Зарина Эдемовна была готова к такому развитию событий.

– Что-то не так, Даниил Павлович? – спросила она преспокойным тоном.

Даниилу показалось, что над ним издеваются.

– Похоже, вы дали мне только аванс, – сдерживая поток желчи и сарказма, произносит парень.

– Нет, это ваша зарплата, аванса вы лишились.

– Почему? Я работал, как все! Иногда даже больше, чем все. Сидел допоздна, всë сдавал в срок. Заполнил все отсчёты и не пропустил ни одного дня!

– Понимаете, Даниил Павлович, сейчас секретарь в отпуске, бухгалтер заболела, мы не можем с вами заключить договор. Я не могу взять деньги из официального источника, вам придётся подождать ещë месяц. Сейчас я могу вам выплатить только из собственного кармана, а учитывая нынешние затраты, большего у меня нет.

– Что? – возмутился Даниил, – Так ведь не делается!

Его мир в момент рухнул. Как может директор элитной известнейшей школы говорить такое? Экономить на сотрудниках и нагло обманывать их, даже не прикрываясь правилами и моралью.

Даниил лишь тяжело дышал и не мог подобрать никаких приличных слов.

– Тогда я увольняюсь и напишу на вас жалобу в прокуратуру!

– Конечно, пожалуйста, – непоколебимо ответила Зарина Эдемовна, – Но не забудьте там указать, что у вас была связь с несовершеннолетней ученицей. Это тянет на срок от трëх лет лишения свободы.

Парень опешил. В его горле встал камень, который вскоре прокатился по груди. Он понял, почему зарплата была вдвое меньше положенной. Осознал, что в ловушке, из которой больше не сможет выбраться. Что ему теперь оставалось делать? Пойти в полицию и во всём признаться? Все факты говорят против него.

– Я не хотел этого! – промычал парень, хотя осознавал, что его слова ничего не значат.

Зарина Эдемовна ничего не отвечала. Она без морали и упрёка смотрела на Даниила, осознавая, что он теперь полностью в её власти. Парень не смог выдержать этого давления, и прикусив язык пулей вылетел из кабинета.

– Сколько? – крикнула ему вслед Виктория.

– Двадцать, – чуть ли не со слезами на глазах, ответил парень и побежал прочь, словно бы обиженный шестиклассник.

Виктория проводила взглядом своего совсем недавно ещё довольного коллегу и вошла в кабинет после учителя химии. Её напрягла реакция Даниила и женщина понимала, что ничего положительного ждать не стоит. Женщина была твёрдо уверена в том, что, если сейчас ей не заплатят нужную сумму, она уволится из этой школы навсегда.

Директор тоже понимала намерения Виктории и чувствовала в ней силу. В отличие от молодого парня, эта женщина знала себе цену и могла дать настоящий отпор. Она бы не повелась на дешёвый трюк от Себастьяна и Алисы. Они не смогли так быстро найти её слабое место. Однако Зарина Эдемовна не зря считалась покровителем и Альма-матер «царства знаний», в стенах школы у неё повсюду были и «глаза» и «уши». Она знала, кто, где и в какой момент находится. Такого ценного кадра, как Виктория она потерять не могла, но и привлечь на свою сторону её было тоже не под силу. Обе женщины были слишком упрямы и не терпели общества друг друга. И если Даниил Павлович был бы прекрасной бесплатной рабочей лошадкой, то Виктория хорошим специалистом.

Зарина Эдемовна попыталась привлечь женщину с помощью денег и протянула ей увесистый конверт. В нём действительно лежала оговорённая сумма и плюс половина положенного аванса. Виктория вскрыла конверт, поблагодарила начальницу и всё равно спросила:

– Почему Даниилу Павловичу не заплатили полную сумму?

– Это касается только меня и Даниила Павловича.

– Вы до сих пор не заключили со мной контракт, – снова с упрёком заявила Виктория.

Зарина Эдемовна понимала к чему клонит женщина.

– Вы не внушаете доверия. Спасибо за деньги, я увольняюсь, – твёрдо заявила Виктория, складывая в уме все факты против этого места.

Директор не ожидала такого поворота. Она очень редко выплачивала полные суммы кому бы то ни было, тем более в первые месяцы. Она сделала женщине «подарок», а та ещё хочет отказаться от дальнейшего сотрудничества. Но очень быстро опытная начальница осознала в чём дело. Она весь месяц искала у женщины слабые места. Та спала в школе и не имела денег. Зарина Эдемовна ошибочно подумала, что исправление финансового состояния будет единственной целью учительницы истории, однако она не учла такой элемент, как отношения.

Начальница сразу сообразила, какое настоящее самое слабое место у женщины. Даниил. Именно из-за него Виктория хочет уволиться, отношение Зарины Эдемонвы к молодому коллеге разочаровало её. Она хотела заступиться «за вчерашнего выпускника университета» и, похоже уже знала о шантаже. Тогда скрывать не было смысла и платить полную зарплату в дальнейшем тоже.

– Это из-за Даниила Павловича?

– Отчасти, – сухо ответила Виктория.

– В курсе ли вы, что он соблазнил нашу ученицу?

– Нет, он этого не делал.

Директор кинул перед женщиной фотографии, те самые что три минуты назад показывала самому Даниилу.

Виктория не понимала к чему этот спектакль.

– Меня это не касается, – резко произнесла учительница и откинула фотографии.

– Я знаю, у вас с ним особая связь, – произнесла Зарина Эдемовна, словно бы злодей-неудачник из детского триллера, – Думаю, вы бы не хотели, чтобы эти фотографии попали в прокуратуру.

– Чего вы от меня хотите?

– Чтобы вы продолжали делать свою работу и наставлять Даниила на путь истинный. Я тоже этого хочу. Конечно, можно передать дело в полицию и как можно скорее, но что-то подсказывает мне, что дети могли сыграть глупую шутку с нашим уважаемым молодым педагогом. Думаю, вы должны быть рядом и помочь разобраться нам в этой ситуации.

Зарина Эдемовна не двусмысленно дала понять женщине то, что если та сейчас уволится, то у её «друга» будут проблемы.

– Вы шантажируете меня? – возмущённо спросила женщина.

– Нет, я забочусь о вашем друге, – с полуулыбкой ответила начальница.

– Зачем вам это нужно? – воскликнула женщина, искренне не понимая, чего ценного в «почти бесплатной рабочей силе» для такой богатой школы.

Виктории стало ясно, почему Даниилу не доплатили. Более того, она осознала, что такие деньги видит в последний раз и теперь действительно не сможет по желанию покинуть это место. Нужен был план, но сходу что-то придумать она не смогла, а потому театрально улыбнулась и ответила.

– Знаете, тут хорошо платят, где я ещё найду такую замечательную работу?

– Верно, а коллектив какой хороший, – подыграла ей директор.

– Всем на зависть, – сквозь зубы договорила Виктория и вышла вон.

Глава четвёртая

Уроки драматургии

Виктория ужасно злилась на начальницу, всех своих коллег и в частности на бесхребетного Даниила. Она злилась, что когда-то прочитала то объявление на сайте и подала резюме. Злилась на то, что не "раскусила" эту систему сразу, а еë финансовое положение зависело от одной сумасбродной женщины. Злилась от того, что испытывает злость и чувствует беспомощность. "В тридцать лет женщина не может себя обеспечить. Даже в такой профессии, как учитель, не смогла обойти неприятности. Сплошное разочарование… " – звучал голос её матери в голове. На деле она всё ещё боялась родителя, и ругала себя за то, что не может противостоять ей даже в тридцать лет. В итоге вся эта ненависть была направлена внутрь себя от осознания своей ничтожности.

Хотя у неё сейчас были деньги, она понимала, что распределять их следует осторожно. Виктория не смогла признаться Даниилу в том, что ей выплатили всю зарплату, но при этом заставили работать в убогой элитной школе «Рост». Она понимала, что не может съехать от Даниила, так как один он не потянет двухкомнатную квартиру и расходы на еду. Поэтому под предлогом «вместе экономнее, у меня тоже немного денег» осталась. Парень был не против.

Последующие дни Даниил по вечерам молча пил пиво у себя в комнате, а женщина старалась уснуть.

Виктория обещала себе, что не забудет шантаж Зарины Эдемовны, но сама не заметила, как полностью погрузилась в мир, который каждый день преподносил ей новые испытания.

Например, в начале октября на уроке истории у "любимого" восьмого класса, уже привычный для женщины дерзкий хулиган Себастьян вышел из себя. Они поспорили из-за причин восстания декабристов, и вместо того, чтобы принять точки зрения друг друга, Виктория попросила парня перечитать учебник, а тот приказал ей отойти подальше.

Женщина не успела о чëм либо подумать, как пунцовый от злости Себастьян с неукротимой энергией запрыгнул на широкий подоконник и открыл окно. Виктория замерла в ужасе. Парень был явно не в себе. Казалось, он либо много выпил, либо употребил куда более серьёзные "синтетические канцерогены". Класс даже не стал ничего выкрикивать, а лишь радостно заулюлюкал. Анализируя эту ситуацию позже, Виктория пришла к выводу, что наблюдала лишь за "обрядом посвящения" еë в ненавистного учителя истории для одного очень экспрессивного и влиятельного парня. Ни один ученик в классе не удивился подобной выходке, а значит наблюдал еë уже ни один раз.

В окно начал задувать холодный осенний порывистый ветер. Себастьян расстегнул ширинку. Похоже он не боялся ни шантажа, ни откровенных фотосессий, ни своего многоуважаемого отца-полковника, занимающего столь высокий пост в очень немаловажных военных кругах. Парень начал удобрять цветочки на первом этаже.

Виктория не понимала, как акт испражнения и восстание декабристов связаны между собой, но очевидно в голове восьмиклассника, эти события имели глубокую родственную связь.

Женщина дождалась конца перфоманса. Ветер сделал его ещë более запоминающим, потому как затолкал продукты жизнедеятельности обратно на подоконник.

Виктория сдержанно вдохнула, дождалась, когда парень слезет, подошла к нему и схватила за ухо. Никто в стенах этой школы не смел прикасаться к детям. Даниил уже доказал это. Не говоря о насилии. Один звонок папе, и Виктория лишилась бы даже того, чего не имела. Однако этой женщине было всё равно.

Она потащила ошалевшего парня из класса вон. Тогда уже одноклассники активировались, достали телефоны, стали снимать триумфальное шествие своего "командира" и разъяренную женщину, что не имела понятия, на какой риск она шла.

Это было не похоже ни на какие другие чувства. Виктория была просто в ярости. Не от глупой демонстрации гениталий, а от впрыгивания на подоконник.

– Хочешь убиться? Не на моём уроке! – сквозь зубы, разбрызгивая слюной и ни капли, не ослабевая хватку, прорычала женщина.

Себастьян возмущался, отбивался, но чем больше брыкался, тем сильнее его хрупкое ухо сворачивалось в трубочку и посылало импульсы остановить сопротивление. Его крайне удивила реакция. Перфоманс был оценён по достоинству, но не по тем критериям, на которые рассчитывал участник.

– Вам типа есть дело? – взвыл Себастьян, окончательно теряя весь доминантный пыл.

Виктория остановился и с разочарованием посмотрела на парня.

– Если ты ради спектакля решил убиться, пожалуйста, но не в мою смену.

Далее женщина с повторной силой затащила подростка в кабинет директора.

Очи Зарины Эдемовны стали размером с Юпитер. Она сохранила спокойствие, но с большим трудом. Никогда и никому не позволялось физически доминировать над детьми, однако Себастьян был исключительный случай. Кому как не директору было знать, на что способен этот мальчишка и в каких ситуациях следует для начала выслушать оппонентов.

– Либо вы учите детей технике безопасности, либо вы меня здесь больше не увидите. И ни одна причина, – Виктория явно сделала выразительный акцент на последних словах, – Не заставят меня сесть в колонию по дурости безмозглых учеников.

– Кого это ты назвала безмозглым? – завопил Себастьян.

– Тебя! – грубо ответила Виктория и отпустила мальчишку без страха получить ответный удар.

Зарине Эдемовне хватило сил и мудрости не форсировать ситуацию. Она поняла, что "выкинул" еë любимый строптивый ученик, и понимала Викторию. Реакция этой женщины была самой яркой. Она не кричала о невоспитанности, не вопила об оскорблениях, она испугалась за жизнь ребëнка и забыла о правилах приличия. В какой-то мере, директор поступила бы также. Кроме того, Себастьяну тоже будет время от времени полезно получить "нагоняй". Его нужно держать на коротком поводке. Виктория единственная, кто с такой решительностью укротил бунтарский дух подростка.

– Я поняла вас, Виктория Александровна, – к удивлению Себастьяна, нарочито вежливо произнесла директор, – Вы правы, ничто не должно угрожать безопасности детей. Я проведу очень серьёзную воспитательную беседу, будьте уверены.

– Ага, – грубо ответила Виктория и не оценила вежливости своего антагониста.

Без чувства выполненного долга или превосходства, женщина вышла за двери кабинета и пошла вести урок. В этот раз учитель никак не был наказан за своевольное и крайне недопустимое общение с ребëнком, вместо этого ещё и демонстративно поощрён за чёткую последовательность действий в потенциально травмирующей ситуации.