Шамиль бесплатное чтение

Глава 1

Я вскрикиваю от очередного удара. Кожу ягодиц будто вспарывает, боль ядом растекается по оголенным нервам, вонзается в меня, вгрызается острыми зубами.

Я стараюсь терпеть, чтобы не доставлять ему удовольствия, наслышана о том, что он тот еще садист, однако выходит из рук вон плохо.

Снова удар, еще один и еще… я сбилась со счета, сколько их уже было.

Больно. Очень больно. Меня никто и никогда не бил. До сегодняшнего дня. До дня моей свадьбы. Никто и никогда не порол. Никто и никогда так не унижал.

Слез больше нет, я устала, мне плохо, мне больно, мне страшно, но я больше не прошу его остановиться. Только молча принимаю наказание.

Лежу на его коленях безвольной куклой, и ничего не могу изменить. Руки упираются в чужие бедра, мне хочется взбрыкнуть, хотя бы попытаться вырваться, но выхода нет, и я знаю это наверняка. Он давно задрал подол красивого подвенечного платья, оголив то, на что у него нет прав и теперь истязает меня.

Здесь меня никто не защитит. Здесь я совершенно одна, поэтому я должна продолжать молча лежать, опустив голову и тихо глотая слезы.

- Ульяна, - слышится над самым ухом. Низкий бархатный голос с небрежной хрипотцой и легким акцентом. – Что ты исполняешь?

Я прошу его остановиться. Много раз до этого момента. Но меня все равно не слышат, поэтому мне остается лишь покорно принимать болезненные удары. Он заготовил их для меня заранее. Не стоило его ослушиваться. Нужно было покориться.

Не покорюсь. Я дала себе слово.

Раз за разом ремень жалит, будто змея, но я знаю, головой понимаю, что все могло быть намного хуже. А, впрочем, что может быть хуже, чем лежать, задрав зад вверх и умолять остановиться того, кто останавливаться не собирается? Ягодицы горят, наверное, они давным-давно покраснели, сколько он уже истязает меня? 

Кажется, я вбегаю в спальню, покинув торжество, в котором я неожиданно незваный гость, с полчаса назад. Может, проходит чуть больше времени, я не могу быть уверена в этом до конца.

Мне нельзя выходить из приготовленной комнаты, нельзя показываться гостям, но я намеренно ослушиваюсь этого запрета и являюсь перед ними.

Да, вот такой вот странный парадокс. Так делать было нельзя. Нельзя было появляться перед взрослыми мужчинами, перед старцами рода своего будущего супруга, да еще и с непокрытой головой и руками. Нельзя заговаривать с ними на равных, нельзя требовать принести тебе что-нибудь алкогольное.

Это настоящий перформанс. И не то, чтобы я планировала это шоу, просто мне на самом деле нужен алкоголь, чтобы пережить весь этот кошмар.

Кошмар, в который я до последнего не верю. От которого все еще надеюсь очнуться. 

Ведь меня ждет самый настоящий ад. С этого дня и до… а ведь никто не называл точных дат. Я не знаю, сколько мне придется быть супругой человека, которого я впервые в своей жизни вижу сегодня, в день свадьбы.

Это просто какой-то фарс, так не бывает в двадцать первом веке! Только не со мной!

Шамиль приходит следом, минут пять-десять спустя. Внешне он кажется спокойным, только глаза горят недобрым огнем. Я понимаю, что он взбешен. Я понимаю, что то, что я сделала – неправильно, не по их обычаям. Некрасиво, недопустимо.

Я знаю, что часть его родни все еще находиться в доме, все еще празднует праздник, на котором я не невеста, а товар. Собственная семья положила меня на жертвенный алтарь и с этим теперь уже ничего не сделаешь. Часть этой самой родни взрослые люди, которые прекрасно понимают, что именно будет происходить сегодня ночью в этой комнате.

От этой мысли хочется выть.

Никаких секретов. Полное пренебрежение тем, что должно оставаться лишь между двумя людьми. Таинство близости… этого нет и в помине.

Муж будет делать меня своей. Ставить на мне свое клеймо. Заявлять на мое тело свои права. Подчинять. И все об этом знают.

Из раздумий меня вырывает нечто, чего я совершенно не ожидаю. До сих пор я чувствую только удары, однако вместо очередного болезненного касания ремня на смену приходит ласка. 

Тот, кого я уже смело могу называть супругом, нежно обводит ладонью одну ягодицу, затем другую, слегка мнет ее, а затем просто гладит. Медленно спускается вниз, почти ласково касается оголенных бедер.

Я ничего не могу сделать. Не могу возразить ни ударам, ни нежным касаниям.

Теперь у него есть все права на меня. Я на его территории. Здесь он царь, он вожак, лидер, которого не посмеют ослушаться. А я…

Кто я?

Жена? Рабыня? Разменная монета? Вещь.

Конечно, я не собираюсь так легко и быстро сдаваться, но мысли гнетут. Положение дел гнетет. Путей к отступлению не наблюдается.

- Нет, нет, нет, пожалуйста… только не это… - Его рука, наконец, достигает промежности. Он небрежно отводит тонкий лоскут ткани в сторону и припадает к запретному. Трогает вход, кружит возле него пальцами, не стараясь проникнуть внутрь.

Это еще впереди.

- А чего ты ждала, Лана? – вкрадчиво спрашивает мой мучитель. – Это наша первая брачная ночь.

- Я не хочу… - Он отпускает меня, но становится только еще страшнее. Я боюсь шелохнуться, поэтому так и остаюсь лежать у него на коленях.

- Снимай платье, - велит он. Негромко, в тишине комнаты его слова едва слышны, но для меня они сравни раскатам грома.

- Нет… - я качаю головой и пытаюсь найти пути к отступлению. Поднимаю голову, оббегаю быстрым взглядом комнату, но есть лишь два выхода – дверь и окно.

- Вздумаешь опозорить меня еще раз – пожалеешь и пороть тебя будут уже публично, - он словно читает мои мысли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я всхлипываю и сползаю с его колен, падаю на пол без сил прямо к его ногам. Поднимаю голову, взглядом умоляю не делать этого, но лицо Шамиля остается непроницаемым.

Холодная маска. Властный взгляд почти черных глаз, гипнотизирующих, приказывающих беспрекословно подчиниться, признать его силу. Он хозяин. Хищник. Я жертва. И от меня ждут очень определенных действий.

- Не могу, - всхлипываю я. Шамиль сидит на краю огромной, неприличных размеров, кровати, широко расставив ноги в стороны. Руки позади него, он небрежно опирается на них, глядя на меня сверху вниз. Взгляд невольно падает на то, что оказывается прямо перед ним – на пах мужчины. Ткань брюк совершенно не скрывает отчетливых очертаний его достоинства.

Кажется, он большой.

Черт.

Шамиль неожиданно подбирается, вытягивается, меняя позу и склоняется ко мне.

- Тебе всего двадцать, но ты успела повстречаться с тремя мужчинами, - вкрадчиво начинает он. - Зачем ты сейчас строишь из себя святую? – хмуро вопрошает супруг. – Я надеялся, мне досталась хорошо выученная шлюха. Эти мужчины успели тебя выдрессировать, научить всему, что нужно, так ведь? Теперь примени эти знания на практике ради того, кого будешь звать своим мужем.

На секунду кажется, что в тоне мужчины проскальзывают гнев и что-то еще, чего я не могу разобрать, но все тут же скрывается за безразличием. Шамиль обводит меня каким-то презрительным взглядом и хмыкает.

Я не была ни с Костей, ни с Игорем, ни со Стасом. В интимном плане. Встречаться – да, встречалась. Мы ходили в кино, кафе, парки. Целовались, обнимались, но ни с одним из них у меня ни разу не дошло даже до петтинга. Не говоря уже о том, чего сейчас так легко требует от меня Шамиль.

Следует ли мне сказать об этом? Может быть, узнай он о том, что в моей постели еще никого не было, сжалится? Отпустит? Может, не захочет возиться с неопытной дурочкой и бросит это дело? Я много раз слышала, что мужчинам это не нравится…

К сожалению, додумать мне не дают.

Рука супруга впивается в мои волосы и резко подтягивает к себе. Вперед, к паху. Я утыкаюсь туда головой и тут же начинаю брыкаться в попытке высвободиться, упираюсь ему рукой в бедра, но бесполезно. На Шамиля это не производит ровным счетом никакого впечатления.

Следующими действиями он тянет молнию ширинки вниз и слегка оттягивает ткань трусов, высвобождая эрегированный орган. Через несколько мгновений его член оказывается непозволительно близко от моих губ. Секундой позже капля солоноватой жидкости опускается на мои уста.

Становится холодно, противно, зябко.

У Шамиля стоит. Я поднимаю на него взгляд, не пытаясь скрыть слез.

- Не надо…

- Это твоя обязанность. Ты должна удовлетворять своего мужа в постели, - чеканит он. – Твое тело теперь – моя собственность и я буду делать с ней все, что захочу.

Он больше ничего не говорит. Рывком ставит меня на ноги. Несколькими резкими и сильными движениями рвет плотную ткань традиционного белоснежного платья и, тем самым, оставляет меня почти нагой. Из одежды на мне теперь лишь кружевные трусики. 

Я инстинктивно закрываю руками грудь, но Шамиль грубо дергает их вниз, безмолвно запрещая мне это делать. Следующее действие – его ладонь бесцеремонно вытаскивает шпильки из высокой прически и мои светлые локоны падают вниз, закрывая спину почти целиком.

Рвано выдыхаю и закрываю глаза. Бежать некуда. Отступать некуда. Спасения нет.

Две сильные мужские ладони опускаются на грудь и легонько ее мнут, гладят, совсем недолго играются с сосками. Меня эти действия заставляют глубоко и быстро задышать.

Я снова прикрываю глаза. От стыда щеки алеют и горят, будто огнем, то же чувство остается и на груди даже тогда, когда Шамиль перестает меня трогать.

Он молча огибает меня и останавливается сзади на несколько секунд, затем снова возвращается на прежнее место. По его взгляду я понимаю, что он не слишком-то обрадован увиденным.

- Что?

- Ты слишком худая. Я люблю сочных. Чтобы было за что подержаться.

Ну, извините. Мысленно я возмущаюсь, но с другой стороны, мне самой всегда претила моя худоба, с которой я ничего не могу поделать. Спасибо инстаграму и западным звездам, маленькие и аккуратные формы остались в далеко прошлом. Сейчас в моде совершенно другая фигура. Впрочем, это оставляет надежду на то, что Шамиль попросту не захочет меня брать.

- Надо будет набрать вес, - заключает он, принимаясь стягивать с себя ремень и брюки. Спустя минуту, он освобождается от всей одежды и теперь я могу беспрепятственно осматривать его тело. На нем больше нет строгого, дорогого костюма, он абсолютно нагой, так же, как и я.

Я никогда прежде не видела обнаженного мужчину, если не считать порно-роликов из интернета и не знаю, как мне нужно на это реагировать, что делать… Подойти к нему? Обнять? Поцеловать? Чего он хочет, каких действий с моих стороны ожидает?

Шамиль прилично выше меня, на голову или полторы. Рост у него чуть выше среднего, но для меня он кажется едва не исполином. А, впрочем, это просто я совсем «маленькая». Не дотягиваю и до метра шестидесяти, за что мой последний молодой человек удостаивает меня прозвища «кроха». Взгляд устремляется прямо перед собой, и я незаметно для себя начиню рассматривать того, кого теперь предстоит называть супругом.

У Шамиля среднее телосложение. Он не перекачен, но и худощавым его назвать нельзя. Грудь и живот покрывают темные волоски, что характерно почти для всех представителей восточных мужчин. Они уходят вниз, к налитому кровью достоинству, которое уже явно готово к активным действиям. На удивление, там все выбрито начисто.

А там он и впрямь большой. Я не ошиблась в этом. Обрезанный. Длинный, в меру толстый, ровный, с россыпью слегка выпирающих вен по всему периметру и маленькой родинкой сбоку.

В какой-то момент его рука опускается сверху и совершает несколько поступательных движений. Через мгновенье он делает шаг мне навстречу, я же делаю его назад.

- Хватит, - тихо произносит он. – На колени.

- Не буду.

- Будешь, - отрезает он. Подходит вплотную и давит мне на плечи. Разумеется, глупо рассчитывать на то, что я смогу ему сопротивляться. Надо было заниматься спортом, а не сидеть за книжками, портя зрение. Теперь уже поздно. Мне нечего ему противопоставить.

Я опускаюсь на колени, но не сдаюсь.

Губы плотно сомкнуты и мысленно я даю себе слово, что буду бороться до последнего.

- Открывай, - велит муж, но я лишь отрицательно качаю головой. – Быстро, - уже рычит Шамиль, ни то от злости, ни то от нетерпения. От желания скорее засадить мне в рот и получить ожидаемое удовольствие.

Что ж, он будет неприятно удивлен. Отсутствие опыта шлюхи, коей он меня считает, говорит лишь о том, что сделать ему качественный минет, на который он так рассчитывает, у меня нет никаких шансов.

- Лана, - произносит мое имя, как приговор, после чего резко хватает меня за лицо и до боли стискивает скулы. Невольно я открываю рот и муж пользуется этим – вставляет свой член мне в рот. От неожиданности я начинаю сопротивляться уже с животным отчаянием. Наверное, поэтому мне и удается вырваться из его железной хватки.

Первое, что я делаю – это сплевываю на пол слюну. Пытаюсь таким образом избавиться от его вкуса. Это происходит инстинктивно, за считанные секунды, я даже не успеваю понять, что делаю, но очень скоро понимаю, что это было ошибкой.

- Вот, значит, как, - шипит Шамиль. По его остервенелому взгляду понимаю, что успела унизить его своими опрометчивыми действиями. – Бывшие мужики были лучше?

- Не твое дело, - рычу в ответ. Не знаю, зачем это делаю, понимаю ведь, что лишь сильнее его разозлю, но уже не могу остановиться. Он унижает меня, мне хочется ответить ему тем же.

- Ладно, значит, без прелюдий, - Шамиль выносит вердикт и резким движением перехватывает меня за талию. Через секунду швыряет на кровать, куда я приземляюсь лицом в подушки. Тут же пытаюсь отползти, но меня ловят за щиколотки и тянут назад.

- Не надо, - снова шепчу я. – Не надо, - срываюсь на крик, но супруг ничего не слышит. Эмоции и желание берут свое. Он удобнее устраивается меж моих разведенных в сторону ног.

Шамиль оттягивает резинку трусов вниз и пристраивается сзади меня. Проводит головкой члена по моей промежности, словно пытаясь раскрыть ее. Для себя. Под себя. На мое счастье, не торопится, несмотря на свои же собственные слова. Через секунду член исчезает и на его место приходят чем-то смоченные пальцы. Они размазывают влагу по губам, стараясь подготовить меня для будущего проникновения, но головой я понимаю, что этого будет мало.

Чтобы не было больно, я должна хотеть его. Желать по-настоящему. Должна стать мокрой только потому, что он трогает меня. Гладит. Водит руками по телу.

Не знаю, почему, но Шамиль действительно начинает гладить меня. Он водит руками по ягодицам, бедрам, проходится по животу, задевает груди и снова спускается вниз. Пальцы останавливаются на клиторе, и Шамиль делает несколько уверенных движений, после из моих губ тут же вырывается сдавленное «ох».

Не знаю, почему он готовит меня. Наверное, для собственного же комфорта. Я знаю, что брать «на сухую» мужчине, если не больно, то неприятно уж наверняка. Супруг действует напористо, быстро и уж точно не наугад. Наверное, он проделывал подобное с женщинами десятки, сотни раз.

Через какое-то время он добивается желаемого результата. Постепенно я начинаю становиться мокрой. Электрические импульсы сводятся в тугой узел и концентрируются где-то внизу. Нутро наливается чем-то горячим, чем-то липким, чем-то, что постепенно начинает рваться наружу. Стальной обруч под названием «желание» полностью обвивает живот и поясницу.

Похоть. Вот она какая на самом деле…

В какой-то момент, когда Шамиль начинает целовать мою спину, я подаюсь назад, подставляясь его губам. Щетина колется, царапает нежную кожу и почему-то еще сильнее заводит, распаляет хотя я не припомню, чтобы мне когда-нибудь такое нравилось.

Он трется щекой о мои ягодицы и я вздрагиваю. Они еще помнят его сильные удары. Через мгновенье острые зубы впиваются в одну из половинок. Я вскрикиваю, но на удивление не от боли, а от острого чувства наслаждения. Это неожиданно. Это неожиданно приятно.

Я забываю о том, кто я, где нахожусь и с кем вступаю в интимную связь. Чем больше поцелуев, тем более размытыми становятся все эти условные, мирские границы.

Похоть вытесняет мысли одну за другой, и я прихожу в себя лишь в тот момент, когда мужчина проникает в меня одним сильным и быстрым движением. Крик вырывается из горла, я подаюсь вперед и пытаюсь соскользнуть с его члена, который, кажется, разрывает все изнутри. Боль лучами расходится по всему телу, вызывая судороги, от которых я заваливаюсь на бок.

Этого было мало. Слишком быстро, слишком грубо он проникает внутрь, не дав времени привыкнуть, принять, возжелать еще сильнее.

- Какого черта, - рычит супруг, непонимающе обводя взглядом свое орудие, переводя взгляд с него, на меня и обратно. – Ты что, зашитая, что за хуевый цирк ты тут исполняешь?

Черные глаза полыхают гневом, я успеваю заметить это даже сквозь пелену слез, что заволокла мои глаза.

- Пожалуйста… - зачем-то шепчу я, отползая подальше и на счастье, Шамиль больше не ловит меня, не пытается притянуть к себе. Мне хочется верить, что он не будет продолжать дальше эту экзекуцию. Как мне ее выдержать?

Я подтягиваю колени к груди и закрываюсь всей позой, желая отгородиться от остального мира, укрыться от своего палача. Боль не утихает, чувствую, как по бедрам стекает что-то липкое и после осознания, что это моя кровь, начинаю тихонько выть.

Когда приходит время почувствовать новое прикосновение – вздрагиваю всем телом. Страшно, что супруг может захотеть продолжения, захочет взять меня до конца, но облегченно выдыхаю, когда понимаю, что ничего такого дальше не будет.

Шамиль хочет вытереть кровь с бедер и промежности, пытается сделать это, но получается из рук вон плохо, потому что я хнычу и постоянно закрываюсь. В конечном итоге он бросает это дело, накрывает мое тело простыней и через несколько секунд ложится рядом. Еще через пару минут, комната погружается во тьму. То ли супруг выключает ночники, то ли я начинаю засыпать. И лишь перед тем, как провалиться в глубокий сон, краем сознания распознаю его слова:

- Если ты меня обманула, если ты не девственница, а просто зашитая шалава, обещаю – я заставлю тебя пожалеть, Ульяна.

Плевать. На все плевать, пускай думает, что хочет. Мне же хочется сбежать из реальности. Любыми путями.

Глава 2

Я просыпаюсь, когда время уже переваливает за полдень. Понимаю это по залитому солнечными лучами полу. Мне тяжело разлепить глаза, я издаю сдавленный стон. Болит все тело: голова, спина, все, что находится ниже.

Когда я открываю глаза, то обнаруживаю себя в одиночестве. В спальне больше никого нет. Подушка рядом смята, но кажется, дражайший супруг ушел давно.

Воспоминания вчерашней ночи потоком обрушиваются на сознание. Я краснею, хныкаю и утыкаюсь лицом в эту самую подушку, через секунду понимая, что она все еще хранит чужой запах.

- Боже…

Я не этого ожидала, не так себе все представляла… брак, первый секс, первого мужчину…

Это все какой-то кошмар, от которого нужно только проснуться…

Как меня угораздило оказаться там, где я оказалась? Как же так вышло? Далеко от Москвы, от дома, от друзей, родни, от всего, что привычно… А, впрочем, спрашивать ведь нужно было бы у этой самой родни…

Стоит начать с того, что я почти не помню своих родителей. Они разбились на машине, когда мне не было и семи. Меня воспитали тетя и дядя по папиной стороне, но жила я ни в чем не нуждаюсь. По крайней мере, в плане денег. Отец оставил достаточно, чтобы обеспечить мне достойное будущее, только вот он наверняка не думал, что его единственная дочь окажется разменной монетой в играх его брата и какого-то неандертальца. Что окажется едва не рабыней в чужом доме, в чужом городе, вдалеке от всего и всех, кто смог бы ее защитить.

Дядя Дима точно знает, что семья Шамиля – это восточные люди со своими уставами, обычаями и традициями, которые зачастую непонятны нам, русским, выросшим в столице или больших городах. Свобода воли, свобода мысли, свобода действий. Здесь все это не работает.

Здесь действуют другие законы.

Тут играют по другим правилам.

Дядя это знает наверняка, но бизнес оказывается важнее.

Важнее меня – живого человека, родной крови, в конце концов.

Разумеется, я протестую. Кому захочется выходить замуж за незнакомого человека? Сердце мое не занято, но я планирую закончить обучение в столице, а затем уехать за границу – получать второе высшее. Там же остаться жить…

Не могу сказать, что люблю Москву, скорее, она привычна во всех смыслах этого слова, но держаться там особо не за что. Я подумываю о том, чтобы перебраться в Австрию или Чехию… Может быть, в Америку. Пока не знаю, главное, чтобы подальше отсюда, подальше от холодов. 

Глупые планы, слепые грезы…

Если бы только у меня был доступ к оставленным отцом деньгам…

К сожалению, папа в попытке защитить меня, указал в завещании, что доступ к денежным средствам у меня появится лишь с двадцати пяти лет. Опекуном был дядя Дима, в случае его смерти, тетя Инга. Родитель боялся альфонсов, проходимцев, боялся, что не сумею правильно распорядиться деньгами из-за небогатого жизненного опыта и чересчур юного возраста. И слишком доверял своему брату.

Последнее заканчивается для меня весьма и весьма плачевно.

Именно благодаря дяде Диме я оказываюсь в далеком горном селе, не имея никаких прав, кроме разве что права ублажать своего дражайшего супруга.

Шамиля я впервые нормально вижу уже на самой свадьбе. До этого лишь мельком несколько раз, когда он появляется у нас в доме, приходит разговаривать с дядей. По правде говоря, все могло быть гораздо хуже. Внешне… именно внешне, он мне даже нравится. Высокий, статный, темноволосый, с правильными чертами лица и почти черными глазами. У него оказывается чертовски приятный голос, сильные жилистые руки, пленительный взгляд и какой-то необъяснимый шарм. Однако никто не дает мне возможности влюбиться в него с первого взгляда. Или со второго. Может быть, так бы и произошло, если бы уготованное им и дядей «рабство».

При «ближайшем рассмотрении» Шамиль оказывается обычным тираном, грязным похотливым животным, которое требует свое.

И, в конечном итоге, берет.

Супруг не пытается познакомиться со мной по-настоящему, не решает поговорить со мной, не спрашивает по доброй ли воле я оказалась в его доме, в его жизни, на этой идиотской свадьбе, где все вокруг ведут себя, как минимум, странно. Он просто приходит и делает все, чтобы получить низменное удовольствие. Это у него оказывается в приоритете. 

Ни дядя, ни мой супруг не рассматривают меня в качестве личности со своим мнением, мыслями, чувствами и эмоциями. В лучшем случае, для обоих я являюсь фигурой в шахматной партии.

Но если дядя теперь уже далеко, то с Шамилем мне предстоит прожить остаток дней? С этим грубым, неотесанным мужиком, который даже не считает нужным поговорить со мной? Который смотрит на меня, словно я какой-то второй сорт?

Ну уж нет. Черта с два я дам пользоваться собой и дальше. Я не знаю, что именно входит в его планы, чего он хочет и какое место я занимаю во всей этой игре, но у меня тоже есть свои желания.

И я собираюсь ему о них заявить.

 Раз эта треклятая свадьба уже позади, раз все нелепые церемонии выполнены, а традиции – соблюдены, значит, впереди обычная, рутинная жизнь. Значит, у меня должен появиться шанс выбраться отсюда.

Пока что я не знаю, как снова окажусь в столице, какого-то четкого плана нет, он пока что не успел оформиться, но я обязательно это исправлю. Я обязана это сделать.

До свадьбы я до последнего верю, что смогу уговорить тетю Ингу или дядю Диму передумать, но не выходит. Затем я всю дорогу из столицы стараюсь найти возможность поговорить с Шамилем, но все карты ложатся против меня. Рейсы на самолет оказываются разными, мы добираемся до его родного города порознь. Я прибываю раньше, Шамиль – намного позже, уже к самому торжеству.

А уж дальше начинается самый настоящий цирк… наряды, подготовки, попытка научить меня каким-то непонятным традициям, куча незнакомых людей рядом, женщины, что-то требующие от меня, спрашивающие и почти не говорящие на русском.

Чужой дом, чужие люди, непонятные правила.

Конечно, сейчас уже нужно было что-то придумывать в срочном порядке, но начать составление плана я решила после принятия душа. Мне хотелось как можно скорее смыть с себя все следы ночных действий супруга. Отмыться от них, оттереть их, забыть навсегда…

- Сбегу… обязательно сбегу, - шепчу в темноту, давая обещание самой себе.

Идиотка. Нужно было бежать уже давно, а я все не воспринимала эту свадьбу всерьез до самого конца. Все надеялась: обойдется, одумается дядя или просто повезет. Думала, что меня разыгрывают.

Разыгрывают. Как же.

Мои тягостные размышления прерывает робкий стук в дверь. Мне не хочется никого видеть, ни с кем не хочется говорить, но я понимаю, что игнорировать что-то здесь, на чужой территории и жить так, как хочется, уже не получится.

- Войдите, - произношу я, вставая с постели. Благо, на кровати обнаруживается халат, который я небрежно набрасываю на себя. Душ приходится отложить.

- Привет… я не рано? – в комнату проходит молодая девушка. Где-то я ее уже точно видела, но хоть убей – не могу вспомнить, кто она и как ее зовут.

- Эм… - теряюсь, не зная, что ответить.

- Я Фатима, - улыбается незнакомка. – Сестра Шамиля…

- А… да, точно, - киваю головой и присаживаюсь на кровать, но тут же морщусь от боли. Ее братец несильно вчера церемонился со мной. Теперь у меня болит все тело, а лицо заливается стыдливым румянцем от понимания, что девушка, представившаяся родственницей супруга, все понимает без лишних слов.

- Давай, я тебе помогу, - тут же бросается ко мне Фатима. Сначала я думаю отказаться, к глазам подступают слезы, к горлу – ком. Я вспоминаю о том, что вчера творил законный муженек и становится противно, обидно и как-то гадко. Но затем понимаю, что справиться со всем одной будет еще сложнее.

Фатима проводит меня в большую комнату и молча помогает вымыться. Я не чувствую обычно присущего мне стыда в присутствии незнакомых людей, не чувствую боли, вообще ничего. Безвольной куклой я позволяю сделать все золовке. Она аккуратно усаживает меня в ванную и помогает вымыться. Затем все так же молча помогает подняться, укутывает в огромное махровое полотенце и отводит обратно в комнату.

На удивление, в спальне уже все прибрано, белье заменено, окна открыты и пропускают внутрь прохладный свежий воздух. Фатима усаживает меня в кресло, а затем что-то говорит, но я ее не слышу. Девушка исчезает на какое-то время и тут я позволяю себе разрыдаться.

Почему? Почему жизнь так несправедлива именно со мной? Где и в чем я успела так сильно согрешить? Сначала у меня забрали родителей, и я выросла в холоде и безразличии, а затем оказалась замужем за человеком, который больше напоминает монстра, нежели мужчину.

Где же хваленное, едва не праведное отношение к своим женщинам? Как Шамиль мог делать вчера то, что делал? Почему заведомо записал меня в проститутки, хотя на самом деле даже не был со мной знаком? Что меня ждало с таким человеком в дальнейшем?

Не знаю, сколько времени проходит в тихих рыданиях, но, когда слезы заканчиваются, а кожа начинает покрываться мурашками, я поднимаюсь с кресла. Нужно одеться. Хоть во что-нибудь.

Обвожу большую спальню глазами и понимаю, что не успела ее толком рассмотреть. Здесь три двери. Одна – входная, одна ведет в ванную, а третья?

Очень медленно к ней подхожу и неуверенно дергаю на себя. Та легко поддается и через несколько секунд я понимаю, что это гардеробная. Большая гардеробная с большим количеством полок и вешалок, с таким же большим количеством явно брендовой и дорогой мужской одежды. Мой муж явно состоятельный человек. Он или его родители, на самом деле, мне неизвестны даже такие детали…

После недолгих поисков в углу обнаруживается небольшой черный чемодан. Тот самый, что впопыхах собирала вместо меня тетя Инга. В тот момент мы с ней спорили, я кричала, размахивала руками и требовала немедленно все отменить, а тетка лишь рычала, что мне еще повезло, что меня берут замуж, что я жирная, что уродливая и вообще, кто бы в здравом уме посмотрел на меня, как на девушку?

Делать нечего, приходится нехотя его раскрывать, правда то, что оказывается внутри, совершенно меня не радует.

- Идиотка, - рычу я. Инга напихала все, что ни попадя: свитера, вязанный кардиган, шарф с эмблемой Локомотива, обтягивающий и ультракороткий сарафан. Все перечисленное, несомненно, подойдет для носки среди этих неандертальцев!

Я психую, расшвыриваю вещи в стороны, но после небольшой устроенной бури, наконец-то, нахожу носки, нижнее белье и джинсы с тонкой толстовкой в придачу. Все, что нужно. Пока что – сойдет.

Еще недолго озираюсь и нахожу свои любимые брендовые кроссовки и, постанывая от боли, кое-как их натягиваю. Готово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Жить можно.

Наверное.

Вещи я не убираю принципиально. Не хочу. Это мой маленький протест против… всего, что происходит в моей жизни. Медленно покидаю гардеробную и выхожу обратно в спальню, где меня уже поджидает Фатима. Девушка мягко мне улыбается и кивком указывает на поднос, что покоится на прикроватной тумбочке.

- Надо поесть, - назидательно советует она.

- Нет, - я отрицательно качаю головой и снова сажусь в кресло. На удивление, в отличие от всех других женщин, что попадаются мне в этом доме, Фатима не раздражает. Я приглядываюсь к ней и отмечаю, что они с братом очень похожи. Родственница мужа очень красива, причем красива от природы, к ней явно не прикладывал руку пластический хирург или косметолог. Одета Фатима в длинную темную юбку до самого пояса и блузку телесного цвета, закрывающую руки целиком. На голове красуется аккуратный коричневый платок, частично скрывающий густые черные волосы девушки.

Я успеваю заметить, что тут почти все девушки ходят так, как Фатима… в закрытой одежде и с платком на голове. Интересно, меня заставят так же?

Я совсем не похожа на них… как я смогу к такому привыкнуть?

Придется ли мне к такому привыкать или судьба все же смилостивится ко мне, и я смогу вернуться к прежней жизни?

- Где…где Шамиль? – Нет, мне совершенно не хочется видеть эту свинью. Будь моя воля, я бы вычеркнула навсегда его имя, его образ, все, что с ним связано, но мне нужно с ним поговорить.

Вдруг, вдруг случится чудо, вдруг он хотя бы выслушает меня?

Мне нужно понять эту игру, нужно понять ее правила, понять свое место в его жизни, понять, насколько сильны изменения, связанные со свадьбой, как они затронут мою жизнь… и что мне делать дальше.

- Он куда-то уехал с друзьями. Сказали, что вернуться поздно, поэтому я и пришла к тебе, ты до вечера в моем распоряжении, - Фатима улыбается, правда ее попытку пошутить я не оцениваю. – Слушай… - девушка мнется и вдруг виновато опускает глаза. Так, словно ей стыдно за брата, и она хочет хоть что-то изменить. – Знаю, вы с Шамилем совсем недолго знакомы и вначале он может показаться… грубоватым и чересчур деспотичным, иногда он чуток вспыльчив, но…

- Я не знаю твоего брата, - обрываю я. Какая-то волна злости поднимается внутри и не желает оставаться незамеченной. Понятно, что злюсь я на Шамиля, но сейчас передо мной Фатима. – Меня не спросили, хочу я за него замуж или нет, меня притащили в ваше село и силой подложили под него! Я его впервые увидела в день свадьбы, а близко познакомилась с ним, когда вчера он велел мне раздеться. По-твоему, это называется «не очень хорошо знакомы»? Твой брат – мерзкое животное, у которого в голове лишь похоть, не желаю слушать оправдания на его счет, - срывающимся голосом шепчу я. Лишь спустя несколько секунд замечаю, что ногти до боли впиваются в ладони, а к глазам снова подступают слезы.

- Извини… я не знала, что… - едва слышно шепчет Фатима, опустив глаза. – Мне очень жаль…

Я снова начинаю плакать и ожидаю остаться в одиночестве, но нет, этого не происходит. Через какое-то время я чувствую нежные женские руки, которые прижимают меня к себе, и позволяю себе разрыдаться в голос. Наверное, со стороны мой плач больше похож на вой. Фатима что-то долго шепчет, гладит меня по голове. Ровно до тех пор, пока я не замолкаю, а затем не забываюсь болезненным сном.

Второе пробуждение уже не такое ужасное. Тело все еще болит, более того, я заснула в очень неудобной позе в кресле, но на душе отчего-то легче, а в голове пустота. Наверное, выплакаться – это все-таки полезно.

Того, что произошло уже ничто не исправит, с этим нужно смириться, об этом нужно постараться забыть.

Нужно двигаться дальше.

Я обвожу взглядом всю комнату, но понимаю, что Фатима ушла и я одна. Подноса с едой тоже нет. На часах половина шестого. Я еще какое-то время просто сижу, а затем опускаю ноги на пол, стараюсь размять их, затем спину, шею. Поднимаюсь, несколько раз обхожу комнату по часовой стрелке. Всерьез раздумываю о том, чтобы выйти отсюда, но отчего-то мне страшно.

Сколько людей проживает в этом доме, какая здесь иерархия, кто есть кто, с кем мне можно общаться, с кем нет? Можно ли мне выходить из комнаты в таком виде, что меня ждет в том случае, если это недопустимо?

Вопросов очень много, но мне некому их задать. Назло теперь мне хочется есть, но я не рискую даже высунуть нос из спальни.

Наверное, страшнее всего мне осознать, что теперь этот дом – мой. Чужой, холодный, наполненный незнакомыми людьми… мне кажется, если я буду оставаться здесь, то все еще можно отыграть, переиграть, а вот если я переступлю порог этой комнаты, тогда все, конец…

Когда настенные часы достигают цифры шесть, в комнату снова стучаться. Я надеюсь, что это Фатима и оказываюсь права. Она снова мне улыбается и на этот раз зовет спуститься вниз, поужинать на кухне.

- Я… я не хочу…

- Снова не голодна? – хмурится девушка.

- Нет, просто… я не хочу ни с кем встречаться…

- Не поняла…

- Ну, все те женщины…

Тут Фатима тихо смеется и качает головой. – Ульяна, это не восточный гарем, все эти женщины, которых ты видела на свадьбе – наши родственницы. Они просто помогали готовиться к свадьбе, занимались едой, украшением дома, уборкой и прочим. Они не живут здесь. Только я, Шамиль и папа. Если, конечно, не считать двух прислуг.

- Правда? – Фатима снова смеется на мой вопрос и только кивает головой.

- Правда, идем вниз, сколько дней ты уже нормально не ела? Так нельзя, - строго заявляет девушка, направляя меня по широким, ветвистым коридорам этого странного и чужого для меня дома.

Она не торопится, поэтому до кухни мы идем минут десять. Я успеваю с любопытством вертеть головой и замечаю, что дом действительно очень большой. Наша квартира в Москве тоже немаленькая, но все же не имеет таких размахов, как жилье моего супруга. Не могу сказать, что мне не нравится, тут и впрямь красиво… только вот неуютно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Когда мы достигаем кухни, Фатима начинает по-настоящему суетиться. Усаживает меня за стол и начинает уставлять его тарелками с разнообразными блюдами. Ни одно из них мне неизвестно, и я не рискую начать что-то из этого есть.

- А просто сендвичей нет? – неуверенно тяну я после чего получаю шокированный взгляд Фатимы.

- Сендвичи? – переспрашивает она, на что я киваю.

- Нет… - растерянно отвечает она. – Я думала угостить тебя нашими традиционными блюдами… нездоровая пища у нас не водится, папа ее на дух не переносит. Да и Шамиль тоже…

- Вы всегда едите только… это? – я киваю в сторону больших тарелок, ломящихся едой. Какая-то жидкость, похожая на подливу с кусками мяса, странные белые прямоугольники то ли из риса, то ли еще из чего, покоящиеся рядом, дивного вида крученные лепешки, без понятия, сладкие или соленые на вкус…

Господи, кто-нибудь, дайте мне кусок пиццы!

Фатима еще некоторое время с подозрением разглядывает меня, а затем пожимает плечами и будто сдается.

- Конечно, я могу тебе сделать бутерброды с чаем, но все, что ты видишь перед собой – это то, чем питаются папа и Шамиль. Мы так привыкли. Так как ты вышла замуж за моего брата, учти, все это придется научиться готовить.

- Как же… - шепчу я в ответ. Так тихо, чтобы меня не услышали.

- Шамиль хоть и живет последние годы в Москве, но ест только нашу еду: либо заказывает у своих, либо готовит сам, - рассказывает мне Фатима. Я в этот момент думаю о том, как было бы хорошо, не появляйся ее братец на свет. Никогда.

- А ты умеешь все это готовить? – не знаю, зачем спрашиваю это, наверное, хочу занять мысли хоть чем-то.

- А кто же это все по-твоему готовил? – Фатима оборачивается на меня и широко улыбается.

- Я думала, прислуга… ты же говорила…

- Нет! – тут же качает головой Фатима. – Что ты! Готовлю и по дому делаю все я, они помогают с двором, ты потом увидишь, какой он у нас большой, про сад вообще молчу! Мне просто физически там не управиться одной. Женщины помогают мне в основном там, - поясняет она.

- Но ваш дом… внутри, он просто огромен, ты что убираешься тут одна?

- Ну, да, - кивает Фатима.

- И готовишь?

- Конечно! – улыбается она. – Я никому не доверю кормить отца и брата, ну и инстаграм надо чем-то заполнять, - хихикает Фатима.

- Ясно… - Я киваю и про себя думаю, что, наверное, бедной девушке просто нечем себя занять и так она убивает время. Что еще делать, если собственная семья держит тебя запертой в четырех стенах?

- Правда иногда с этой учебой я могу замотаться и тогда действительно приходится просить помочь…

- Ты учишься?

- Конечно, - кажется, на лице Фатимы мелькает тень обиды, и я тут же спешу оправдаться.

- Прости, я просто не знаю, как тут у вас все устроено…

- Ничего… - мягко улыбается в ответ девушка. – Я тебе все расскажу.

Нрав восточных мужчин непохож на нрав наших. Они не терпят непокорности, не терпят, когда им возражают, тем более, публично. Фатима неустанно рассказывает мне о традициях их народа, объясняет, что можно делать, чего нельзя.

Вроде бы, я не уезжала даже за пределы страны, в которой выросла, а кажется, будто нахожусь на другой планете, в иной галактике, так сильно все разнится и кажется диковинным.

Их мужчинам нельзя возражать. Даже если женщина уверена, что он неправ или ошибается в каких-то фактах, на людях она должна молчать и соглашаться с ним во всем.

С их мужчинами нельзя спорить. Можно остаться несогласной, но только молча. Высказывать свое мнение, идущее вразрез, не допускается. В особенности, если речь идет о муже.

Обязательно нужно вставать, если кто-то из них входит в помещение, смиренно склонять голову и ждать разрешения заговорить. Если его не дали, нужно молчать.

Чтобы выйти из дома, неважно, куда именно, нужно спросить разрешения мужа. Если его нет рядом и по каким причинам я не могу с ни связаться, разрешение должен дать кто-то из его старших родственников. Если я не могу найти или связаться с ними, то выходить из дома и вовсе нельзя.

Мне нужно разрешение мужа, чтобы работать или учиться. Сестра Шамиля перед поступлением в университет, получает разрешение от отца – главы семьи. Однако будет ли ей разрешено работать в будущем, когда она станет чьей-то женой – неизвестно, но так как она учится на врача, то очень надеется, что ей позволят это делать.

Их мир совсем другой. И чем дальше говорит Фатима, тем яснее это становится. Я и сама об этом давно подозреваю, но с каждым ее словом в душе все больше разрастается паника.

Как же мне свыкаться с таким? Пускай и на время…

Глава 3

- Я не согласна на это.

- Ульяна… я слишком устал для твоих шоу, - отрезает Шамиль. 

- Это унизительно! – в бессилии вскрикиваю я, за что почти сразу получаю ладонью по губам.

- Ты что… - шепчу в шоке и отшатываюсь назад. Снова бьет… Да что же это такое?! Он вообще умеет общаться без рукоприкладства?

Нет, это не больно, но это еще более унизительно, чем то, что требует от меня супруг.

Он действительно возвращается поздно, как и предупреждает Фатима, хотя для меня загадка, куда можно уйти на второй день своего брака, но я решаю оставить этот вопрос на потом. Не сказать, что я сильно против такого расклада. Я вижу, что он не в настроении, но мне как-то плевать.

Когда Шамиль заявляется домой в десять вечера, я решаюсь заговорить с ним. Нужно хотя бы попытаться…

- Распускать руки – это для тебя норма?! – вскрикиваю я, наблюдая за тем, как муж скидывает с себя черную рубашку и закатывает глаза. Он хмыкает и качает головой, делая несколько шагов ко мне.

- Лана…

- Меня никто так не называет, - поправляю я. Уля, Ульяна, но никак не Лана.

- Во-первых, когда я говорю, ты не должна меня перебивать, - выдыхает супруг, подходя слишком близко. Черт, его грязные приставания не входят в мои планы. Еще одной такой ночи, как вчера я просто не переживу. – Во-вторых, если я сказал тебе что-то сделать, ты должна это сделать. Молча. Без вопросов. Без истерик. Беспрекословно, - жестко выдает собеседник. - Это понятно?

- Нет!

Я не вещь. Я не кукла. Я не игрушка. И я хочу, чтобы до моего милого муженька это дошло.

- Тогда придется как следует тебе объяснять, - вкрадчиво произносит Шамиль. Не знаю почему, но я сглатываю после этих слов. Низ живота как-то странно реагирует, мысли сразу возвращаются к тому, что он творил со мной вчера. Порка. Он ведь это имеет в виду?

Больной извращенец…

- Я не поеду к гинекологу.

- Я не спрашивал твоего мнения. – Шамиль делает шаг назад, и я понимаю, что больше не слышу запаха его одеколона. Какие-то пряности, нотка перца и, кажется, апельсин…  - Завтра с утра я буду занят – нужно отвести отца в аэропорт, он летит обратно в Москву, - Шамиль выкладывает что-то из кармана брюк на прикроватную тумбу и даже не смотрит в мою сторону, просто информирует о том, как расписал мой день, - вас отвезет Алан, мой младший кузен. В клинике тебя сопроводит Фатима. Хочешь ты или нет, это случится завтра. Ты уже записана к…

- Я не буду этого делать!

Зря я повысила голос. Я понимаю это по глазам мужа. Он вскидывает голову и бросает на меня строгий взгляд. Не могу сказать, что в обычной жизни я была истеричкой, но события последних дней нарушили мою психику и мне простительно покричать. Впрочем, разве неандертальцу это объяснишь? Ему подавай то, что он хочет.

Шамиль снова делает несколько шагов мне навстречу, а я лишь испуганно сглатываю. Черт. Ну почему все это должно происходить именно со мной?

- Мне выбить из тебя всю дурь? – тихо спрашивает он, начиная расстегивать ремень.

Боже, нет, я не это имела в виду!

- Нет, не надо, пожалуйста, - я дергаюсь назад, но меня ловко перехватывают за руки и притягивают к себе. На мне толстовка, но я отчетливо ощущаю напрягшиеся мышцы живота мужчины. Я вжимаюсь в его тело и снова остаюсь беззащитной. А еще… я снова слышу его аромат. По-моему, нотки корицы в нем тоже присутствуют…

- Прежде, чем что-то сказать или сделать, ты должна думать., - объясняет супруг, так, словно я маленький и несмышлёный ребенок. 

Не хочу. Не хочу думать. Не хочу чувствовать его. Слишком близко. Слишком сильно. У него какая-то странная аура. Подчиняющая. Властная. Мне нечего такому противопоставить. Я обычная девчонка, студентка журфака, мечтающая жить заграницей и повстречать однажды Бейонсе или Тейлор Свифт.

Я не подхожу на роль наложницы. Я не хочу играть в эти странные, восточные игры. Не хочу быть чьей-то женой в двадцать лет. Мне еще хочется погулять. Мне нужна моя свобода.

Я вскрикиваю и инстинктивно хватаюсь за шею супруга, когда он неожиданно хватает меня за зад и тянет наверх. Волей-неволей приходится обвить ее просто, чтобы не упасть.

Это очень близко. Мы практически вжаты друг в друга… и все по моей вине. По вине моего длинного языка.

- Пусти, - хнычу я, едва сдерживая слезы. Там все еще тянет и такие резкие дергания доставляют лишь боль и сильный дискомфорт. – Пожалуйста…

Шамиль ничего не отвечает, только молча подходит вместе со мной к кровати и садится на нее. Я оказываюсь как бы «сверху». Держать его за шею больше нет нужды, поэтому я напоминаю себе убрать руки, стягиваю рукава толстовки на самые кисти, словно это может помочь мне укрыться от его гнева. Я всегда так делаю, когда нервничаю.

Супруг продолжает молчать, зато делает несколько весьма недвусмысленных движений бедрами, при этом придерживая меня за поясницу.

- Нет…

Нет, нет, нет, только не это, только не этот огромный монстр во мне снова… 

- Если ты и впрямь девочка, то тебе не о чем беспокоиться, - шепчет Шамиль, нагло освобождая мои волосы из плена резинки. Кажется, супругу больше нравятся распущенные локоны…

- Какая тебе разница? И технически… я как бы уже… после вчерашней ночи… - Я запинаюсь и снова начинаю краснеть. Никогда прежде я не обсуждала таких вещей с мужчиной. В комнате становится жарче или я просто одета не по сезону…

- Большая разница, - неожиданно серьезно отвечает Шамиль, перемещая руки на талию. – От этого будет зависеть мое к тебе отношение. – Ладони его проникают под ткань свободной толстовки и заставляют меня застыть. Стая мурашек тут же покрывает кожу. Его пальцы передают электрический ток через едва весомые поглаживания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Каким образом?

- Ты смеешься? – Шамиль хмыкает. – Либо ты достойная девушка, которая заслуживает уважения, либо обычная шлюха, лгунья и в довесок хреновая актриса. 

- Что будет во втором случае?

- Хочешь узнать? – шепчет мужчина прямо мне в шею, заставляя покрыться мурашками уже ее. Все, чего он касается, начинает будто гореть. Головой я понимаю, что это просто реакция здорового организма на потенциальную ласку от полового партнера. В физическом плане мое тело уже готово. Более того, оно уже давно ищет вот таких вот прикосновений и объятий, но только не так. Только не с этим проклятым неандертальцем с этим его идиотским акцентом, и идиотской щетиной, и идиотским характером!

- Нет… - шепчу я в ответ. Ладони мужа перемещаются выше, он проводит ими по спине, а я невольно выгибаюсь на подобии кошки, упираюсь руками в его плечи.

- Горячая девочка… надо будет только сделать из тебя послушную… - шепчет Шамиль, затем добавляет еще что-то на своем языке, но я не понимаю, что именно. Когда он убирает руки меня охватывает легкое разочарование, однако я тут же встряхиваю головой.

Глупость какая-то…

Руки мужчины уже не на мне, он не держит меня, но я остаюсь сидеть на нем верхом. В какой-то момент наши взгляды пересекаются, и я невольно обращаю внимание на почти черные глаза, которые сейчас горят странным блеском. Он смотрит пристально, будто хочет заглянуть в самую душу и увидеть там ответы на какие-то вопросы.

Шамиля можно назвать красивым по-своему. Он противоположность моих бывших парней и совсем на них не похож, но есть в моем супруге что-то, что заставляет смотреть на него. И не иметь возможности этот самый взгляд отвести.

Некоторое время проходит в молчании, а затем он подается вперед, сокращая между нами расстояние. До меня не сразу доходит, что именно он делает, поэтому я подставляю губы под поцелуй…

Нет, не так. Кажется… я не могу сказать точно, потому что плохо соображаю, я слегка, совсем чуть-чуть, практически незаметно тянусь к ним. Я уверена, что муж хочет поцеловать меня и, как ни странно, готова к этому.

Только все получается наоборот. Я открываю глаза и вижу, как Шамиль уворачивается в сторону. А еще… нет, он не тянется ко мне за поцелуем, он всего лишь встает с кровати, все еще придерживая меня за талию. Просто хочет опустить на пол и отойти от меня подальше.

Мне просто показалось, что он хочет прикоснуться к моим губам…

Еще вчера он готов вставить мне хоть куда, а сегодня уворачивается от поцелуя. Как это вообще понимать? Он брезгует мной? Я противна? Что это, черт возьми?!

И почему я в какой-то момент совсем не против такого поворота событий? Один день и все, сдалась? Поглядела пару секунд в красивые глаза и все, растекаюсь лужицей? Перед человеком, который еще несколько часов назад готов был трахать меня без спроса, которая сделал меня женщиной и стал моим первым, при этом называя грязной шлюхой!

Идиотка.

Боже, не мудрено, что дядя и тетя смогли провернуть то, что провернули. Легковерная дура, готовая все прощать и подписываться под чем угодно!

Страх, гнев, обида, все это разом захлестывает меня и я бегу. Шамиль и не удерживает меня, он занят тем, что раздевается, кажется, готовится ко сну, а вот мне хочется провалиться сквозь землю, поэтому я не нахожу ничего лучше, кроме как закрыться в ванной на полночи. Такой вот идиотский побег.

Жаль, что это не может стать решением всех проблем.

Утро следующего дня пришло на удивление быстро. Я вернулась в спальню далеко за полночь и измученный терзаниями мозг буквально отключился. Мне ничего не снилось, а рано утром я не заметила, как муж встал и ушел по обозначенным вчера делам. Не заметила, как свет полил в окно. Проснулась, лишь когда стук в дверь стал довольно настойчивым.

Фатима ждала меня и была уже одета. Дала мне десять минут на сборы и ушла вниз.

Нехотя я снова поплелась в ванную – умываться. Нужно было хоть как-то заставить себя проснуться и лучшим средством стали события прошлых дней, которые водоворотом завертелись в голове.

- Проклятье, - выдохнула я, всматриваясь в собственное отражение в зеркале. Лицо было словно чужим. Мне показалось, что я осунулась, и без того довольно ярко выраженные скулы теперь стали еще отчетливее выделяться на бледном лице, а взгляд… взгляд и вовсе потух. Некогда яркие зеленые глаза, которым все всегда завидовали теперь походили на два бездонных болота, в которых никому не захотелось бы утонуть.

Время размышлять в этом контексте не было, поэтому пришлось отложить это до лучших времен. Пришлось быстро привести себя в порядок, одеться за считанные минуты и идти к Фатиме.

Уже спускаясь вниз я подумала о том, что вообще-то можно было бы и отказаться. Закатить настоящий скандал, устроить истерику и заявить, что поеду к врачу только силой, но…

По сути, бояться у врача мне и впрямь было нечего, а вот последствия таких действий мне было сложно предсказать. В случае чего, я окажусь в очень далеком от Москвы городе, в котором не знаю ни одной живой души в очень большой опасности, из которой никто не поспешит меня вызволять.

Была не была. Пока нет четкого плана действий, нужно было подыграть муженьку, а там… Посмотрим.

Фатима обнаружилась уже во дворе, стоящая рядом с роскошной иномаркой. Рядом с ней обнаружился рослый бородатый парень. Почему они тут все носили их, от мала до велика?

- О, это ж дерзкая, - заулыбался парень, завидев меня. Кажется, его должны были звать Алан. Парень окинул меня каким-то оценивающим взглядом, а затем улыбнулся так, словно мы были старыми друзьями.

- Простите…

- Шебутная невеста Шамиля, - хохотнул Алан, продолжая думать о чем-то своем. – Навела ты тут смуту во время свадьбы, - хмыкнул кузен супруга. – Дерзкая москвичка, - продолжил он.

Разумеется, это про мою выходку с алкоголем.

- Ну, все, Алан, - Фатима несильно ударила кузена в плечо и добавила что-то на чужом языке. – Поехали уже, мы и так опаздываем!

- Поехали, значит, поехали.

Всю дорогу до клиники, я провела в полутрансе. Фатима и Алан всю дорогу переговаривались и каждые несколько секунд в салоне машины раздавался дружный и веселый, ребяческий смех, но я даже при всем желании не смогла бы вслушаться в их разговор.

Мозг отчаянно начал размышлять в контексте «а когда мы, черт возьми, собираемся рваться домой?»

Ничего конкретного на счет будущего места жительства я так и не смогла вытянуть ни из дяди, ни из тети. С Шамилем тоже разговоры особо не клеились, однако я вспомнила, что Дима упоминал о том, что у Цахаевых в столице был бизнес, значит, возвращение в Москву было лишь делом времени. Так ведь?

Я очень надеялась, что делами были заняты оба Цахаевых – и старший, и младший. Но ведь могло оказаться так, что Шамиль должен был бы остаться здесь, а отец уехал в столицу… тем более, вчера он именно об этом и говорил…

Черт. Мы уже два вечера обсуждали с муженьком мою девственность, но ни разу не коснулись темы, где планируем жить.

Захотелось закричать в голос. От несправедливости. От того, что в двадцать первом веке я была вынуждена вести образ жизни какой-то чертовой восточной наложницы из какого-нибудь идиотского средневековья!

- Приехали, - в какой-то момент выдала Фатима. Я вынырнула из мыслей и бросила взгляд в окно. Трехэтажное здание нового формата с небольшой вывеской.

- Я поеду, покатаюсь, заеду за вами через час, хорошо?

- Да. Алан, спасибо, - ответила Фатима, кивком указывая мне на дверь. Мы вышли из салона и кузен мужа почти сразу ретировался.

- Ты… ты пойдешь со мной? – нерешительность вдруг сковала меня.

- Да. Все будет хорошо, пойдем. – Фатима взяла меня за руку и повела за собой. – Не нужно бояться, осмотр обычно быстро проходит… - дальше золовка трещала без умолку, прервавшись лишь на регистратуре, объясняя, что да как там устроено, и что должен делать врач, и всякое прочее. Я вспомнила, что она училась на врача и поняла, что девушка буквально горела своей профессией. Точно так же и я могла часами напролет болтать о литературе, важности работы СМИ и прочем-прочем.

- Я заходить не буду, сама понимаешь, буду ждать здесь. Думай о том, что все скоро закончится. Тебе нечего бояться, - Фатима легко погладила меня по плечу.

- Откуда ты знаешь? Твой брат считает, что я зашитая проститутка, которая зачем-то хочет его обмануть. Хотя в чем смысл-то? Я же знаю, что он женился на мне из-за бизнеса, большой и светлой между нами как бы нет.

- Он… - Фатима замялась, снова силясь подобрать нужные слова для оправдания действий своего ненормального брата. – Понимаешь, для наших мужчин это важно. Я знаю, что у русских и западных людей все не так, у нас же сильны традиции и многовековые обычаи. Это не столько его прихоть, сколько воспитание. Наши парни наслышаны о том, какой образ жизни нормален для больших городов, и он просто хочет удостовериться в том…

- Непорченый ли я товар, так? – прервала я Фатиму. – Не нужно ли брезговать, ложась со мной в постель?

- Ульяна…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Забей, - я лишь пожала плечами. – Надеюсь, когда ты выйдешь замуж, твой избранник окажется адекватнее.

Я не стала больше разговаривать с Фатимой, толкнула дверь в кабинет врача и прошла внутрь. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.

 В принципе, золовка оказалась права – ничего по-настоящему страшного и чудовищного не произошло. Молодая врач гинеколог оказалась вполне адекватной и даже милой, осмотр прошел быстро, ничего ужасающего. Она отпустила меня через полчаса с какой-то бумажкой, которую Фатима тут же забрала у меня из рук.

- Ну все, можем ехать, - улыбнулась она после того, как внимательно изучила документ и спрятала его в своей сумочке.

Желание съязвить поднялось волной, но я сдержалась. Я и так была довольно груба с сестрой мужа, причем не единожды, не уверена, что в дальнейшем мне бы это помогло. Наверное, стоило постараться сделать ее своим соратником, но никак не врагом.

- Поехали, - пожала я плечами в ответ.

- Алан сейчас приедет, поедем сразу по магазинам или сначала зайдем покушать?

- В смысле, мы не домой? – удивилась я, следуя следом за Фатимой.

- Я же говорила в машине… - Девушка бросила на меня обеспокоенный взгляд. – Шамиль попросил свозить тебя в торговый центр, купить чего-нибудь… что принято носить у нас. Ну, и разрешил погулять, - Фатима достала пластиковую карточку и помахала ею передо мной.

Действительно, кажется, Фатима упоминала что-то такое, только я плохо слушала, мысли были заняты не тем. Что ж, муженек решил меня приодеть, почему я не была удивлена?! Случайно, но я все же обратила внимание на то, что почти все девушки были в длинных юбках и кофтах с длинным рукавом. Из украшений – только золото. Все строго, по обычаям. Я же выглядела иначе – толстовки, джинсы, кроссовки, никаких украшений, которые всегда вызывали у меня только беспокойство и дискомфорт.

- Ладно, поехали, - объявила я, выходя из здания клиники вслед за золовкой. Уже знакомый автомобиль ожидал нас.

Не скажу, что вообще любила шоппинг. Хоть когда-нибудь. Да, у меня была целая гардеробная вещей, причем дорогих, иногда брендовых, но я не была помешана на одежде или аксессуарах. Считала, что выглядеть должна хорошо, но никогда не возводила это в культ, как некоторые одногруппницы или подружки.

Торговый центр неандертальцев меня ничем не удивил. Да, он был внушительных размеров, да, тут были неплохие бренды и было куда зайти, но заграницей я видела и получше. Собственно говоря, в той же столице они были куда лучше.

Выбор одежды оставила Фатиме, резко стало как-то все равно, во что меня захочет нарядить ее психованный брат, намного больше меня порадовала нормальная еда цивилизованных людей, на которую я набросилась, едва нам ее принесли.

Кажется, в последний раз я нормально ела с неделю назад, может, даже больше.

- Хороший аппетит, - усмехнулась Фатима, бросив на меня насмешливый взгляд. После двухчасовой прогулки по здешним магазинам, мы, наконец, расположились в ресторане, где я заказала все, что только можно было: стейк, закуски, салаты, десерт. – Это хорошо, ты уже начинала меня беспокоить, - добавила золовка.

- Ага, - пропустив мимо ушей ее слова, кивнула я, вгрызаясь в аппетитный кусок мяса.

- Тебе очень подойдут платья, что мы взяли, - продолжила увещевать Фатима, поедая какой-то салат. – Шамилю понравится, - улыбнулась она, а вот я едва не поперхнулась. – Думаю, что в Москве он разрешит тебе одеваться так, как ты привыкла, а эта одежда будет для наших мест.

- В смысле? – я даже отложила в сторону вилку.

- Ну, я, конечно, не знаю твой гардероб, но мне кажется Шамиль разрешит тебе носить привычные вещи, только здесь так нельзя, нельзя ходить в джинсах, есть ведь красивые…

- Да не о том я, – прервала золовку. – Мы будем жить в Москве? – Фатима вытаращилась на меня с таким неописуемым удивлением, что заставила смутиться.

- Вы что, совсем друг с другом не разговариваете? – нахмурилась девушка.

- Ты думаешь, я шутила про то, что меня никто не спрашивал о браке? – резко стало не до еды, я снова переключилась на насущные проблемы.

- Думала, что ты преувеличиваешь, - серьезно ответила Фатима. – Не ожидала, что все…

- Так плохо?

- Можно и так сказать, - Фатима опустила глаза.

- Когда мы поедем в столицу?

- Отец уехал туда примерно на месяц. Обычно все дела в Москве на Шамиле, он почти круглый год находится там, а папа занимается всем тут. Если же папа решает уехать, Шамиль остается здесь, со мной. В этот раз папа обещал вернуться не раньше, чем через три недели. Думаю, когда он прибудет домой, вы уедите. Я думала, ты в курсе текущих событий…

- Теперь в курсе.

Я отодвинула от себя недоеденный стейк и притянула чашку кофе. Я уже не в первый раз замечала, что Фатиме стыдно за какие-то вещи, за которые она не была ответственна, и, наверное, этим она подкупала. Какой-то душевной чистотой, неподдельным добрым отношением ко мне, совершенно незнакомому, по сути, человеку.

- Значит, через три недели я буду дома…

Что ж, это однозначно была неплохая новость.

- Ладно, ты доедай, и поедем уже, Алан заедет за нами через двадцать минут.

Я кивнула, но не поспешила выполнять совет, допивая лишь кофе. Взгляд неожиданно упал на один из магазинов, что был напротив. Электроника, бытовая техника. В спешке я не взяла из дома ни ноутбука, ни планшета, даже телефон и тот остался без зарядки. Валялся в сумке в разряженном состоянии.

- Зайдем? – я кивнула, указывая Фатиме, что имею в виду.

- А что ты там хочешь купить?

- Зарядку, наушники, планшет.

- М…

- Что такое? – я увидела, что золовка замялась.

- Я не знаю, можно ли мне покупать тебе планшет. Зарядку и наушники – пожалуйста, думаю, Шамиль будет не против, но…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я сама куплю, - хмыкнула я. Может мне уже спрашивать у Шамиля в какой момент мне можно вздохнуть, а в какой – выдохнуть?

Никогда не собиралась становиться чьей-то содержанкой. Всегда и всего собиралась добиваться сама. Собственными усилиями и головой. Для того и училась днем и ночью, не желая прослыть глупой блондинкой или выходцем из золотой молодежи.

- Ульяна, давай лучше сначала спросим…

- Мне нужно спрашивать у твоего брата можно ли мне пользоваться изобретениями Стива Джобса? – тихо прошипела я. Мы уже находились в магазине, где консультант услужливо принес новенький, запакованный в коробку планшет.

- Здесь очень удобный…

- Я знаю, - перебила я молодого человека, не желая слушать о том, насколько удобна электроника Apple в быту. – Где у вас касса?

- Вон там, - вежливо улыбнулись в ответ, показывая куда-то в сторону. – Пройдемте.

Этот день мог стать хуже только при условии рванувшей ядерной бомбы невдалеке от нас. То, что произошло… такого со мной никогда не случалось. Я по обыкновению протянула карточку master card на кассе, желая, как можно скорее рассчитаться и дорваться до всемирной паутины, однако вместо этого услышала безразличное «оплата не проходит». Сначала один раз, затем второй, потом третий…

Фатима молча постояла рядом, словно сомневаясь, стоит ли что-то предпринимать, а затем потянулась к своей сумочке и, достав свою карту, расплатилась за мою покупку.

- Не понимаю… - растерянно прошептала я уже на выходе в магазине. Фатима шла рядом и молчала. – На этой карте всегда были деньги… я могла бы купить с десяток этих планшетов…

- Может быть, это просто какая-то ошибка, - попыталась успокоить меня золовка, но я резко затормозила.

Резко, потому что в голову пришла чудовищная мысль – дядя Дима мог заблокировать мой счет. Боже, а что мне делать тогда? – Мне срочно нужно позвонить, дай мне свой телефон, пожалуйста, мой разряжен…

Фатима молча достав свой мобильный, вручила его мне. Я отошла от нее на пару шагов и принялась лихорадочно набирать знакомые цифры. Дядин номер я помнила наизусть.

- Алло, - послышалось на той стороне.

- Какого черта?! Дим, что происходит? – почти сразу перейдя на крик, начала разговор я. Не было желания возиться с лицемерными приветствиями.

- И тебе привет, племяшка, - холодно хмыкнул дядя. – Как дела? Как свадьба прошла? Мы с Ингой собирались приехать, но родственники со стороны невесты не допускаются на…

- Что с моей картой?

Черта с два я верила в россказни дяди. Может быть, им и нельзя было присутствовать на самой церемонии, но никто не мешал приехать хотя бы в город и проследить, чтобы родную племянницу случайно не пустили на убой.

Я молчу про то, что можно было и не отдавать меня замуж за неандертальца.

- А что с ней? – выдохнули на том конце.

- Она не работает, на ней нет денег!

- Конечно, нет, - спокойно заявил дядя.

- Что?

- Ульяна, ты вышла замуж, теперь твое обеспечение больше не моя проблема, пускай тебя содержит твой супруг. Он, кстати, состоятельный человек, так что с этим не должно возникнуть сложностей.

- Ты… ты сейчас серьезно? – Нет, я понимала, что он серьезно, я отчетливо слышала его голос, но все равно не могла поверить в эти слова.

- Вполне. Ты теперь забота Цахаева. Он пускай тебя содержит, в конце концов, он твой муж. А доступ к счету, оставленному отцом, - опередил он мою мысль, - получишь через пять лет, как и положено.

- Ты не можешь так поступить со мной…

- Ульяна, ты пятнадцать лет жила безбедной жизнью, я ни в чем тебе не отказывал, но теперь ты уже замужем, и о тебе должен заботиться твой супруг, - объяснил Дима. Так, словно речь шла о его деньгах, так, будто он содержал меня все эти годы.

- Ты…

- Извини, Уленька, я сейчас очень занят, ты не вовремя позвонила, я наберу тебя сам чуть позже… на днях…

Дима повесил трубку прежде, чем я успела возразить.

Ублюдок. Сволочь. Свинья.

Я всего ожидала от него после того, как он устроил этот цирк со свадьбой, но такого… Я тратила деньги своего отца, не его, он не имел никаких прав!

Злость волной поднялась внутри, но я приказала себе выдохнуть. затем глубоко вздохнуть и снова выдохнуть. И так несколько раз подряд.

Я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю…

Дима не будет всю жизнь диктовать, как мне жить, я не стану содержанкой этого бешенного выходца с гор. Я все решу. Все решу.

Повторяя про себя эти слова, как мантру, я вернулась к Фатиме и вернула ей телефон. Она отдала мне коробку с планшетом и еще несколько пакетов, по всей видимости, с вещами, купленными для меня, а затем повела к выходу.

- Про планшет я скажу Шамилю сама, ладно? Не знаю, будет он против или нет, но если что, идея была моей, поняла?

- Хорошо, спасибо…

- Я его любимая младшая сестра, если что, мне в любом случае будет проще, - объяснила золовка с мягкой улыбкой на губах. – Вообще, жадность – это последнее, что можно приписать моему брату. Если вы поладите, поверь, он тебя ни в чем не обидит…

- Мне не нужны материальные блага.

- А я и не говорю, что нужны, но ведь приятно, если муж одаривает тебя подарками просто потому, что ценит и любит?

Я хмыкнула, остановилась буквально на несколько мгновений, задумавшись над словами Фатимы. Подарки я всегда воспринимала неоднозначно. Подарки от мужчин всегда сводились к одному – так они старались получить власть над выбранной женщиной. За подарки нужно было платить. Мне не нравилась сама мысль об этом, но я никогда не рассуждала об этом в подобном контексте…

- Ладно, идём, Алан уже ждёт нас, - поторопила Фатима и я быстыми шагами последовала за ней.

Глава 4

Что я там говорила про ядерную бомбу и день, который уже никак не мог стать хуже, чем есть?

Беру свои слова назад.

- Сейчас я все обработаю. Будет немного щипать, но потерпишь, нестрашно. Это просто царапины, - проговорила Фатима, суетясь надо мной.

- Кто это был? – По правде говоря, мне было плевать на царапины, я хотела понять, кто меня только что пытался отправить на тот свет, причем с такой яростью, будто бы мы всю жизнь были кровными врагами.

Ничто не предвещало того, что случилось уже во дворе Цахаевых. В хреновом настроение, но я все же доехала туда вместе с родственниками мужа и, по правде говоря, собиралась уединиться с планшетом на весь остаток вечера, однако моим планам не суждено было воплотиться в жизнь.

Мне сложно было судить о том, что произошло, эмоции еще были слишком сильны, да и вообще… в последние дни на меня столько всего навалилось...

Мы довольно быстро доехали от торгового центра до дома, беспрепятственно заехали во двор, а вот потом…

После того, как Алан припарковал автомобиль у входа в дом, к нам подошла молодая девушка, которая, я думала, приходилась моему супругу очередной родственницей, однако очень скоро я поняла, что это не так. И Фатима, и Алан резко изменились в лице, второй заговорил с девушкой на своем, при этом его лицо стало суровым и строгим. Мне даже показалось, что он за что-то ругает ее…

Фатима взяла меня за руку и собиралась повести в дом, по крайней мере, я именно так поняла намерения золовки, когда девушка, с которой беседовал кузен моего супруга, неожиданно набросилась на меня с диким воплем.

Это был шок, поэтому я просто выронила и пакеты, и планшет из рук. Едва удержавшись на ногах, я попыталась оттолкнуть незнакомку, но она намертво вцепилась мне в волосы.

Дальше происходило то, что мне не хотелось бы вспоминать, но не получалось. Девушка истошно кричала, взывала к Аллаху и сыпала на меня проклятья. Ее длинные ногти успели несколько раз пройтись по моему лицу прежде, чем Алан сумел ее от меня оттащить, в ее руках точно осталось несколько клоков моих волос. В конечном итоге, она повалила меня за землю и я, ко всему прочему, стесала коленки.

Понять бы еще, за что мне было все это…

- Не обращай внимания… - попыталась отмахнуться Фатима, продолжая суетиться надо мной.

- Кто она? Эта девушка готова была задушить меня собственными руками, - процедила я сквозь зубы, стараясь не обращать внимания на боль.

Мы сидели в гостиной, на журнальном столике Фатима разложила аптечку. С момента потасовки прошло около получаса и Алан уже уехал, прихватив с собой безумную девку, что набросилась на меня. Золовка почти закончила возиться с лицом, на подходе были разодранные коленки. 

Отличное завершение отличного дня.

- Это… это Зара, - все-таки сдалась Фатима, аккуратно проходясь ватной палочкой, смоченной в перекиси, по глубоким царапинам на моем лице в последний раз.

- И?

- Это бывшая девушка моего брата. Твоего мужа, - нехотя пояснила Фатима, отчего-то избегая моего взгляда. – Если это, конечно, можно так назвать.

Золовка еще некоторое время помолчала, но встретив мой упрямый и жаждущий ответов взор, решила продолжить.

- Они с Шамилем учились в одной школе, в одном классе. Полюбили друг друга еще с детства. Хотели пожениться. Шамиль собирался ее засватать, но отец не разрешил. – Фатима кивком велела избавляться от джинс и принялась открывать новую упаковку ватных палочек.

- Почему? – Я послушно начала следовать ее велениям. Честно говоря, все еще было больно, но я мало обращала внимания на это чувство. Куда больше во мне был интерес.

- Зара… как бы тебе сказать… она из простой, очень простой семьи. А Шамиль – единственный сын, наследник всего бизнеса, в будущем - глава нашего рода. Он должен был жениться на девушке иного сорта…

- Такой, как я.

- Да. Брак с тобой – это не просто брак с богатой девушкой с весомым приданным, это возможность получить доступ к связям, которые раньше были закрыты. Отец давно думал женить его именно на русской. На богатой русской девушке из состоятельной и влиятельной столичной семьи. Они не сделали этого раньше только потому, что Шамиль был против, он сопротивлялся… долго сопротивлялся, но потом вынужден был уступить отцу. Выбора, собственно, особо и не было, - тихо закончила Фатима.

- Твой брат любит ее?

- Я не знаю, Ульяна. Когда-то, когда они еще учились в школе, да, он любил ее, я видела это. Сейчас… последние три года он живет в столице, мы мало виделись, мало общались. Сейчас я знаю своего брата намного хуже, чем пять или десять лет назад и мне сложно судить, что в его голове или, тем более, в сердце.

- Но… разве у вас так принято? Разве можно вот так приходить домой к мужчине, тем более, чужому?

- Нет, - быстро ответила Фатима. Голос ее стал холоднее, тон тверже, брови сошлись в переносице. – Она совсем слетела с катушек, не отдает отчета в своих действиях. Помешалась на моем брате и добром это не закончится.

- Вот оно как… - Значит, помешалась. Шикарно.

- С одной стороны, я понимаю ее, ей тяжело, а с другой… ей следовало уехать из нашего города уже очень давно.

- Почему? Ехать в столицу за Шамилем? – Я шикнула, когда Фатима принялась за коленки.

- Нет, - твердо заявила она. - Убегать от позора.

- Какого еще позора?

Фатима снова замолчала, словно не решаясь рассказывать дальше.

- Я имею право знать, я жена Шамиля, - резонно заключила я.

- Тогда лучше спроси у него сама.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- О чем? Ты знаешь, что он не склонен вести задушевные разговоры, тем более, с женщиной! Скажи, о каком позоре идет речь? – Фатима села рядом. Несколько раз девушка вздохнула, а затем с какой-то грустью покачала головой. Я, тем временем, аккуратно натянула штаны обратно.

- Шамиль... он... он лишил ее невинности, когда обоим было как тебе сейчас, по двадцать... Они оба надеялись пожениться, и я их не осуждаю, только вот весь остальной окружающий нас мир…

- Обесчестил, значит…

- Когда ее родня узнала, поднялся настоящий скандал. Брат Зары Тагир рвался сюда с оружием, Зара едва не вскрыла себе вены, но папа нашел выход – откупился от них. Сколько дал ее семье -  не знаю, но видать много, раз они поменяли свой старенький дом на трехэтажные хоромы, а после открыли свое дело.

- Но… я все равно не понимаю.

- Чего именно? – Фатима взглянула на меня с какой-то необъяснимой тоской. Непонятно, кого ей было жаль больше – брата, которому не дали познать вкус любви в браке с избранницей или же девушку, которую опозорили перед всем родом.

- Зачем ей уезжать из родных мест?

- В смысле? – вот здесь Фатима бросила на меня недоуменный взгляд. – Ей теперь никогда не выйти замуж! Все, абсолютно все в городе знают, что произошло и как это любят говорить у вас – на ней поставлен крест. Благо, что у нее нет сестер, все братья, потому что на них тоже бы никто не женился. Это клеймо на всей их семье. Их дочь – падшая женщина, вступившая в связь с чужим мужчиной до свадьбы. По сути, все могло закончиться намного хуже…

- Выходит, эта девушка может забыть о счастье, семье и любви с любимым мужчиной только потому, что переспала с ним до свадьбы?

- Именно.

- Но это… несправедливо, - вырвалось у меня. – Это жестоко… что плохого в том, чтобы отдаться телом тому, кого любишь всем душой и сердцем?

- Ульяна, я не очень хорошо понимаю столичных законов, конечно, наслышана о вашем образе жизни, но тем не менее, зато я очень хорошо знаю наши обычаи. Спать с мужчиной до брака – грех и пятно на всем роде. И от этого пятна уже не получится отмыться. Так у нас заведено. Зара это тоже знала, но пошла на риск. Она знала, чем это чревато и это был ее выбор.

- Это неправильно…

- Неужели? – Я вздрогнула, когда услышала знакомый низкий голос позади себя.

- Шамиль, - выдохнула я. Когда и как он успел так бесшумно подкрасться к нам? Я не слышала звука открывавшейся входной двери или звука подъехавшей машины. Черт…

- Я с тобой позже поговорю, - сурово бросил супруг, глядя на младшую сестру. – Ты, - он перевел его на меня, - за мной.

 Не знаю, почему, но мне стало страшно. Шамиль не выглядел взбешенным, скорее, у него был какой-то удрученный вид, однако мне совершенно не хотелось оставаться с ним наедине сейчас, не хотелось уходить от Фатимы, но слово мужчины – закон. Такие здесь были правила.

Я вынужденно посеменила вслед за супругом на второй этаж. Мы молча поднялись в спальню, молча туда зашли. Шамиль включил свет и подвел меня ближе к его источнику. Аккуратно взял мое лицо в руки и повертел им из стороны в сторону.

- Вроде бы не так страшно, - констатировал он. – А колени?

- Жить буду, - выдохнула я, ощущая, как от прикосновения чужих пальцев на скулах остались огненные следы. По ощущениям, разумеется.

Странно, почему я так реагировала на него? Мой последний бывший парень тоже касался меня, но таких эмоций никогда не вызывал…

- Ладно, - супруг кивнул чему-то своему. – Что-то болит, обезболивающее требуется?

Я лишь отрицательно покачала головой. Конечно, буйная незнакомка знатно меня шокировала и исцарапала, но не думаю, что повреждения были серьезными.

- Хорошо, тогда…

- Ты любишь ее?

Не знаю, почему спросила это, но почему-то это было важнее, чем все мои царапины и ссадины. Одно дело то, как мы поженились, одно дело, что меня не спросили, хочу я замуж за этого человека или нет. Совсем другое – влезать в чужие отношения. Крепкие, долгие… Быть третьей лишней… Быть с кем-то, кто любит другого человека.

Боже, мое положение с каждым днем, с каждым часом становилось все более и более отвратительным.

- Тебе не нужно этого знать, - коротко бросил Цахаев. Он отошел от меня, снял с рук часы, выложил из кармана телефон, ключи, бумажник. Затем удалился в гардеробную, откуда вышел уже практически нагим, оставшись лишь в нижнем белье.

- Шамиль, - позвала его я.

- Что? – Супруг остановился перед дверью, ведущей в ванную.

- Ты ее любишь? – переспросила я, но мужчина лишь продолжил молча буравить меня тяжелым взглядом. – Если да, то почему ты женился на мне? Как мог так поступить с этой девушкой?

- Ульяна, если ты чувствуешь себя нормально – спускайся вниз. Фатима будет готовить ужин, помоги ей.

- Почему. Ты. Не. Женился. На. Ней? – прошипела я, с силой вгоняя ногти в ладони.

- Это тебя не касается. Данная тема закрыта. Это мое слово. Ослушаешься его и заговоришь снова – накажу. Уважай мои решения. – С этими словами супруг скрылся за дверью, оставив меня проглатывать его хамство.

Уважать его? Уважать его это значит не иметь права высказывать свое мнение? Не иметь права спрашивать о том, что волнует? Не иметь права просто говорить с ним?

- Гад, - тихо бросила я, понимая, что меня не услышат.

Отправил меня на кухню. Серьезно. Да в каком проклятом веке жил этот тупой неандерталец?

Женщина не второй сорт, она не рождена для того, чтобы простаивать свою жизнь у плиты! Я думала в наше время это уже нет нужды объяснять кому-либо…

Повозмущавшись, правда лишь мысленно, я все-таки пошла вниз. Не для того, чтобы помогать Фатиме, а просто потому, что не хотела больше оставаться в чужой комнате и дожидаться, пока Цахаев выйдет из душа. Небось, снова голый. Нудист несчастный.

Золовка обнаружилась именно там, где и предполагалось. Фатима хлопотала возле плиты, что-то тихонько напевая на своем родном наречии.

- А, ты пришла, как хорошо! – улыбнулась она. – Все нормально, ничего не болит?

- Нормально, - ответила я.

- Ты садись, сегодня просто смотри, как я тут все делаю, ладно? Учить тебя начну уже с завтрашнего дня.

- Я не буду готовить твоему брату. Придется ему и дальше питаться тем, что закажет или приготовит сам.

- Почему? – Фатима бросила на меня непонимающий взгляд.

- Слишком велик соблазн травануть его. Он хам, не уважающий весь женский пол. Априори. И до тех пор пока это не изменится, ему придется кушать то, что привезут из ресторана.

- Ой, ну скажешь тоже, - махнула на меня рукой золовка.

- Тогда я просто заберу мою Фотьку с нами, - усмехнулся Шамиль, проходя на кухню. Черт. Он всегда будет подкрадываться к нам из-за спины? Быстро же выполз из душа. Змей проклятый.

Усмехнувшись, супруг приобнял сестру, поцеловал ее в щеку и спросил о чем-то. Фатима что-то тихо и коротко ответила, после чего муж кивнул и присел за стол.

- Опустошили сегодня карточку? – как бы про между прочим, поинтересовался Шамиль, позволяя сестре расставлять все на столе.

- А ты ей помочь не хочешь? – я не удержалась от этого высказывания, не дав Фатиме возможность ответить. Не то, чтобы мне хотелось дразнить зверя, но и сдержанность никогда не была основной чертой моего характера.

- Лана, - слишком ласково протянул мой супруг. – Если я еще раз услышу что-то наподобие или, не дай Аллах, ты выдашь это на людях, я заставлю тебя понять, что так делать нельзя.

- Шамиль… - протянула Фатима, после чего тоже получил от брата суровый взгляд.

- Это несправедливо, что она обслуживает тебя, словно прислуга, а ты сидишь тут, как король! С тобой ничего не случится, если ты оторвешь свой зад и поможешь сестре, которую якобы так любишь!

- Встань, - стало мне ответом. Шамиль прошипел это одно единственное слово подобно змее. Ну говорю же, змея… Фатима чуть попятилась назад. А я поняла, что перешла границы.

- Я…

- Быстро.

Ничего не осталось, кроме как повиноваться. Я нехотя поднялась со своего места и вышла из-за стола.

- Иди наверх.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Шамиль, дай ей поужинать с нами…

- Не перечь мне, - бросил он сестре.

- Хорошо. – Я молча покинула кухню, не желая стравливать брата с сестрой. Поддержка последней мне еще могла понадобиться, поэтому я решила не лезть на рожон. Впрочем, по-моему, я и так это сделала.

Вернувшись в спальню я громко и с силой захлопнула за собой дверь. Выразить свою злость иным путем все равно бы не получилось.

Шамиль обращался со мной… унизительно. Все, что он делал, все, что говорил так или иначе унижало меня, задевало мою гордость и самолюбие.

Я проследовала в душ, быстро его приняла, а затем, переодевшись, полезла в пакеты с покупками. Рабская одежда для наложниц меня не интересовала, только планшет, который я тут же распаковала. Провозившись какое-то время с установкой и запуском программ, я на мгновенье задумалась. Встала с постели, походила по комнате и остановилась возле окна. На улице уже стемнело и двор освещали лишь фонари.

Нужно было кому-то написать, пожаловаться, объяснить всю ситуацию, попросить помощи, попросить, чтобы меня вытащили отсюда, но… кому? Друзья были друзьями лишь на словах, я поняла это еще давно. Молодого человека у меня не было. Из родни только дядя Дима и тетя Инга, повинные в моем заточении здесь.

Тогда что? Что мне делать, кому писать, кого просить?

Конечно, Шамиль меня, как минимум, раздражал. Его поведение было неприятным, непонятным, но основная вина за мои злоключения была на моей родне. Цахаев был чужим, с него нечего было спросить, если родной дядя согласился обменять меня в угоду выгодной сделки.

В тягостных размышлениях прошло какое-то время, после чего я, плюнув на все, отложила планшет в сторону и, переодевшись в пижаму, легла в кровать. Завтра будет новый день и думать станет проще. Завтра будет новый день…

- Все будет хорошо, - прошептала я, прикрыв глаза и отчаянно пытаясь удивить себя в этом.

Нужно бы притвориться спящей, пока не вернулся Шамиль… вряд ли бы он стал приставать к спящему человеку, а, впрочем…

Додумать я не успела. Только потянулась к аккуратному круглому ночнику, когда супруг вошел в спальню.

Что меня ждало после выходки на кухне?

Спросить я не осмеливалась, поэтому просто наблюдала за тем, как Цахаев начал скидывать с себя одежду, видимо, готовясь ко сну.

- Планшет вернешь Фатиме завтра.

- Что?! – Я даже подскочила на своей половине. Нет, я еще не сдалась, была надежда, что я смогу провернуть что-нибудь при помощи него, может быть, найти форум таких же бедных девушек, как и я, вышедших замуж за неандертальцев вроде моего мужа и они смогли бы мне помочь, в конце концов, что-нибудь посоветовали бы!

- Мне все повторять для тебя дважды? – Шамиль бросил на меня недоуменный взгляд, так, словно я была умственно отсталой.

- Почему?

- Потому что язык чересчур длинный. Может быть, это научит тебя думать, прежде чем говорить.  

- Шамиль…

- Это не обсуждается. Хватит со мной оговариваться, - чуть повысив тон выдал супруг, оставаясь в одном лишь нижнем белье. – Пока что я спускаю тебе с рук такое поведение в силу твоего юного возраста и разного менталитета, но так будет не всегда, а терпение – не самая сильная черта моего характера. Это ясно? – хмуро выдал супруг. Кровать рядом прогнулась, заставляя сердце начинать стучать быстрее обычного.

- Да. Я верну планшет Фатиме завтра утром.

- И начинай одеваться как подобает.

- Чем плоха моя одежда?

- Чтобы завтра на тебе было красивое платье, - отрезал Цахаев, отчего-то поморщившись. Что, я и впрямь выглядела так ужасна? Что это было за выражение лица?

Я вздохнула и выдохнула. Понадеявшись, что наш разговор окончен, аккуратно легла, вытянувшись на подобие струны и отвернулась от мужа, думая, кого начинать считать: коров или овец.

Дело так и не дошло ни до тех, ни до других. Рука Шамиля почти сразу обвила мою талию, а затем нагло пробралась под пижаму, полезла к груди.

- Не надо, пожалуйста, - взмолилась я.

- Ты моя жена, спать друг с другом – это нормально. Или ты всегда собираешься этого избегать? – горячо прошептали мне на ухо. Черт… он что, был возбужден? Только что ведь ругался на меня, и уже через секунду готов спариваться, словно кролик?!

Больной, озабоченный извращенец!

- Я... Я не хочу…

- Почему?

- Потому что не готова…

- А, по-моему, очень даже готова, - Шамиль выдохнул эти слова куда-то в мою шею, а затем потерся о мое плечо своей щекой. Словно большой кот.

- Нет… - как-то уж очень неуверенно протянула я, почему-то не делая настоящих попыток высвободиться.

- Я знаю, что для тебя все это ново, но… это приятно. Я покажу. Научу.

Ха, что ж, значит, Фатима успела рассказать все своему братцу. Может и бумажку позорную отдала. В качестве доказательства. Они же так нужны были моему мужу? Теперь он будто бы даже не брезговал столичной проституткой. Такой ведь я была в его глазах?

- Я не знаю тебя…

- Для того чтобы заниматься сексом, совсем не обязательно друг друга знать.

- А, да? Тогда что же ты так рьяно рвался узнать подробности о моей девственности? По твоей логике я могла тысячу раз с кем-то переспать. До тебя.

Вот теперь я на самом деле захотела вывернуться из его объятий, что и поспешила сделать. У Шамиля был какой-то дар – вывести меня из себя за считанные секунды. Как ему это удавалось – загадка.

Что он вообще думал о себе? Дикарь чертов. Любил одну, женился на другой, а хотел, небось, и вовсе третью…

- Я не это имел в виду.

- Да плевать. Я не рвалась кому-то в постель лишь по одной причине – мне хотелось быть уверенной в человеке, с которым я разделю близость, а не потому что у меня не было возможности или что-то не так с гормонами. Я могу хотеть секса просто потому, что мне уже почти двадцать один, по всем меркам мое тело готово к этому, но это не потому, что я хочу именно тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Лана, чего ты хочешь? – хмуро поинтересовался супруг.

- Я хочу…

А чего я хотела? Домой. Я хотела домой. Хотела вернуться к своей прежней жизни. Хотела быть подальше от чужого мне человека…

- Ну?

- Не знаю… - Я повернула к нему голову и отметила недовольный взгляд. Шамиль цокнул, покачал головой, а затем неожиданно схватил меня за талию и перетащил на себя. Волей-неволей пришлось сесть верхом.

Опять.

- Лана… - протянул он, так, словно ему нравилось мое имя. – Я готов пойти тебе навстречу…

- Да? – Я уперлась руками  в широкие плечи. Взгляд невольно обратился вниз, скользнул по шее, опустился еще ниже, к ключицам и трогательной впадинке между ними, затем дальше, к груди… обычно густую растительность на теле я не особо воспринимала, считая, что на дворе двадцать первый век и есть множество средств с ней бороться, однако сейчас почему-то это не вызывало никакого отторжения или, тем более, отвращения.

Я слегка поерзала, устраиваясь удобнее и тут же об этом пожалела. Что-то твердое уперлось мне прямо между ног.

- Да, - едва слышно выдохнул супруг. – Так как моя жена на милость Всевышнего оказалась не гулящей, я могу быть с ней мягче. Но ты должна быть смиренной в ответ.

- Что?

- А то, - стало мне ответом. Понять его я не смогла, зато быстро почувствовала, как Шамиль меняет нас местами. Через считанные секунды мы оказались в противоположном положении.

Я захныкала и запротестовала, когда Шамиль устроился между моих широко разведенных ног и уткнулся мне куда-то в шею.

- Нет…

- Да, - твердо ответили мне. – Я могу показать тебе, что это приятно, но ты должна хотеть этого. – Губы Шамиля прошлись по уху, затем скуле, припали к шее, оставляя на ней следы. – Я не буду брать тебя… Пока.

- Как это? – Я тяжело дышала и пыталась поймать взглядом лицо супруга. Мне нужно было заглянуть в его черные очи, там должен был крыться ответ на все мои вопросы.

- Удовольствие можно получать и без непосредственного проникновения. Если тебя страшит именно это, то я готов немного подождать. Но отказываться от близости вовсе я не намерен, - пояснил муж отчего-то хриплым голосом. – Снимай. – Он кивнул на пижаму. – Или сам сниму.

- Но…

- Рядом со мной спишь либо в красивой сорочке, либо голая. Никаких нелепых пижам, - строго выдохнул Цахаев.

- Я так привыкла, - наверное, я возражала просто на автомате. Оговариваться с ним начинало входить в привычку.

- Молча выполняй то, что я говорю, - тихо выговорил супруг.

Не зная, как ему отказать и к чему этот самый отказ может привести, я повиновалась. Нехотя, медленно сняла с себя верх и откинула его в сторону. Попыталась прикрыть грудь, но мою руку тут же отвели в сторону. Через мгновенье супруг припал к ней, словно жаждущий в пустыне.

Я смотрела много порно-роликов в интернете, была наслышана от подружек про секс, но и знать не знала, что можно так сильно возбудиться от того, что ласкают твою грудь. Шамиль так умело ее терзал, чередуя острые вспышки боли, когда он прикусывал соски, и мягкость, когда он медленно, умело облизывал округлости, что я и опомниться не успела, как внизу все стало мокро. Там все снова начало стягивать, как в ту, первую ночь и эта сила желала быть высвобожденной.

Чем больше и дольше меня трогал супруг, тем меньше мыслей оставалось в голове. Я даже не стала возражать, когда Шамиль высвободил меня из свободных пижамных брюк. Мое сопротивление было почти сломлено и когда его пальцы коснулись клитора, я не стала возражать. Прикрыла глаза, раскинула руки в стороны и тихонько простонала.

Умелые пальцы уверенно коснулись входа, покружили возле него, но не стали проникать, вместо этого я почувствовала медленные круговые движения. Он все правильно делал. Все, как надо, чтобы с каждой секундой я стонала чуточку сильнее, а вперед, ему навстречу, подавалась с еще большей охотой.

На мое удивление, языка там я так и не почувствовала, хотя признаюсь не без стыда, ждала этого момента. Подружки так нахваливали куни, что из всего, что связано с постелью именно это мне хотелось опробовать сильнее всего. К сожалению, этого не произошло, но разочаровываться долго мне не пришлось. После того, как движения длинных пальцев стали жестче и быстрее, я продержалась всего-ничего – выгнулась, задыхаясь от наслаждения, комкая простыни в руках и несколько раз содрогнулась всем телом.

Это было сильно и чертовски, неописуемо приятно.

Совсем не так, как когда ты сама себя доводишь до оргазма. Да, супруг не проникал в меня, он не ласкал меня там языком, но даже пальцы… сильные, мужские пальцы сумели оказать на меня такое влияние.

Кончила я довольно быстро, но при этом в себя приходила пару минут. Я распахнула глаза и вынырнула из неги, в которую Шамиль меня погрузил лишь в тот момент, когда почувствовала какую-то вязкую жидкость на бедре. Взглянув туда, а затем на мужа, я поняла, что он сам довел себя до кульминации и теперь лениво водил по члену вверх-вниз, пытаясь поймать остатки наслаждения.

Черт. Кажется, я вляпалась. И в прямом, и в переносном смысле этого слова.

Глава 5

Было удивительно осознавать, но спустя почти месяц отсутствия в столице, меня никто толком не хватился. Дядя Дима продолжал игнорировать мои звонки, тетя Инга тоже. На сообщения они тоже не отвечали, Инга лишь единожды отписалась, сообщив, что все мои вещи перевезены в квартиру моего нынешнего супруга.

Дрянь. Так бы и выцарапала ей глаза. Если бы не Дима, она бы вообще сдала меня в детский дом. Я неоднократно слышала подобные уговоры, но в дяде, наверное, оставалась хоть капля человечности, поэтому он и не поддался ее давлению. Не представляю, какой была бы моя жизнь там…

Ничего интересного за три недели, проведенные в «горном селе» не произошло. Алан, кузен Шамиля, еще несколько раз возил нас с Фатимой в центр, где мы гуляли по торговому центру, ели в ресторанах или ходили в кино, но на этом все. Одну меня никто и никуда не выпускал, все покупки производились лишь с дозволения моего мужа. Без его спроса Фатима, наверное, лишь дышала.

Планшет мне пришлось вернуть золовке, как и велел Цахаев. Новый мне никто не купил, впрочем, остался хотя бы телефон, чему я была рада.

К великому сожалению, когда примерно неделю спустя после отъезда из Москвы я зашла в мессенджеры, то не увидела там ничего стоящего. Пара незатейливых сообщений от одногруппниц с вопросами, в основном, об учебе в будущем году, несколько сообщений от «подруг», которые даже не забили тревогу после того, как я не ответила, более того, даже не зашла в сеть. И все. Лишь бывший парень, Игорь, написал мне с десяток сообщений с вопросами о том, куда я пропала…

Знал бы он куда…

Не знаю зачем, но Игорю я ответила. Мы с ним нормально расстались и в свое время решили остаться «типа друзьями». Я рассказала все как есть, ничего не утаив. В целом, наша переписка заняла почти день и мне даже стало легче. Можно сказать, я выплакалась кому-то в плечо и на душе отлегло.

Помимо этого за двадцать дней ничего не произошло. Днем Фатима учила меня готовить их традиционные блюда, рассказывала обычаи, традиции их народа, немного истории, даже учила танцевать, а по ночам ее брат учил меня уже совсем другим вещам.

За все это время полноценный секс у нас был лишь дважды и оба были довольно болезненными для меня.  А когда я сказала, что его достоинство для меня слишком большое, Шамиль лишь усмехнулся и уверенно заявил, что «разработает» меня.

Больной извращенец…

В основном, все было не так уж и плохо. Он и впрямь старался не торопить меня. К минету не принуждал, да и к сексу, собственно говоря, тоже. Не могу сказать, что не дави он на меня, я бы стала его инициатором, но и насилием с его стороны такие действия назвать не могла. Более того, я, к своему ужасу и стыду, начала к ним привыкать… Даже больше, в какой-то момент я начала ждать этих самых ночей…

- Так жаль, что вы уже совсем скоро уезжаете… - в очередной раз вздохнула Фатима, сетуя на несправедливую жизнь. – Можно ведь было хотя бы до конца лета остаться!

Наверное, можно было, но с некоторых пор я мало, что решала в своей жизни, поэтому лишь в очередной раз пожала плечами.

Шамиль еще вчера сообщил мне о том, что уже послезавтра вечером мы вылетаем в Москву. С одной стороны, мне тоже нравилась компания Фатимы, что-то в этой девушке меня подкупало, ее дружба была не в тягость, но, с другой, очень хотелось попасть в привычную обстановку и вернуться к обычной жизни.

Собственно говоря, об этом я сегодня и собиралась поговорить со своим драгоценным супругом. Меня очень волновал момент моей свободы. Я понятия не имела, что станет требовать Шамиль по возвращению домой, и все эти дни мне было страшно об этом говорить. Он, в свою очередь, тоже отмалчивался. В основном, его и вовсе не было дома, возвращался он к ужину или и того позже, ночью придавался любви со мной, а спозаранку исчезал.

Конечно, я могла отложить этот разговор еще дальше, но какой был в этом смысл? Лучше было сделать все как с пресловутым пластырем. Рвануть и забыть.

- Когда Шамиль сказал его ждать? – Я пронаблюдала за Фатимой, заботливо складывавшей мои вещи в чемоданы. Приехала я сюда с одним, а уезжала, благодаря золовке и нашим походам по магазинам, с тремя.

- К ужину. Уже скучаешь? – Она хитро улыбнулась и подмигнула мне. Я хмыкнула и покачала головой, развалившись прямо на полу гардеробной. Благо, на улице было тепло, а пол укрывал пушистый ковер.

- Не бывать этому, - отчего-то я тоже улыбнулась, водя пальцами по мягкому ворсу. 

- У меня для тебя кое-что есть, - Фатима загадочно посмотрела на меня, а затем исчезла из комнаты буквально на пару минут. Вернулась с несколькими большими деревянными шкатулками в руках. – Это твое. По-хорошему, надо было отдать тебе раньше, но я… а, в общем, неважно. Вот, держи, - с этими словами девушка протянула мне их, а я из любопытства, что там, приняла.

Аккуратно уложила их на пол перед собой, а затем поочередно открыла. Золото. Во всех трех было много золота. Браслеты, серьги, цепочки, кольца…

- Что это? – я подняла взгляд на Фатиму.

- Подарки на свадьбу. Все твои.

- От кого?

- От наших гостей, родственников, друзей… что-то не так? – Она недоуменно посмотрела на меня. – Я думала, что ты обрадуешься…

- А что-то из этого покупал Шамиль?

- Нет…

- Ясно…

- Ты хотела, чтобы это было от него?

- Нет-нет, что ты! – поспешно заверила я. – Просто было интересно, откуда это все. Но ты можешь оставить все себе, - я пододвинула шкатулки золовке.

- Что?

- Я не очень люблю золото. Вообще не люблю украшения, и не ношу их, если ты заметила. Они вызывают у меня дискомфорт. Лучше оставь все это себе, тебе подойдет, а у меня просто будет пылиться годами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Надо же… - Фатима молчала несколько минут. Наверное, отходила от тихого шока, ну кто бы еще из молодых девушек отверг столько драгоценностей, да еще и передарил их все золовке?

Я же, тем временем, отошла к окну и устремила взгляд вперед.

- Тебе жаль, что здесь нет ничего, купленного моим братом? – неожиданно тихо раздалось у меня за спиной. Я не услышала, как Фатима подошла ко мне и легонько вздрогнула.

- Нет, что ты… я просто, ну не знаю, мне все это не нужно… - Я обернулась к ней и покачала головой. – Я в принципе не люблю подарки, а уж подарки от незнакомых людей, которых я никогда не видела и вряд ли снова когда-нибудь увижу не значат для меня ровным счетом ничего. Я понимаю, что это большие деньги, - я кивнула в сторону оставленных на полу украшений, - но я никогда в этом не нуждалась и меня не прельщают материальные блага. Для меня намного важнее сорванная в поле ромашка или сделанная собственными руками открытка, чем бездушный, но драгоценный металл. В конечном счете, он просто остается куском металла. Не сочти за грубость…

- Я поняла тебя, - неожиданно серьезно выдала Фатима. – Если ты так категорична, то пускай все остается здесь, но знай, что ты всегда можешь все это забрать. – Золовка кивнула в сторону украшений, и я кивнула в ответ. – Эти подарки по праву принадлежат тебе.

Плевать мне на золото. Мне нужна была свобода. Мой привычный мир. И… может быть чуть больше внимания неандертальца, который уже четвертый или пятый вечер подряд возвращался домой еще позже обычного.

Я никогда не была падкой на всякого рода ухаживания, но в словах Фатимы, сказанных мне еще на выходе из клиники пару недель тому назад, было что-то правдивое. Было бы приятно, если бы драгоценный муж-змей дарил бы мне хоть что-то просто так, потому что я… нравилась ему? Не знаю.

В последнее время мысли были спутанными. Если в первые дни пребывания на горе дикарей я была точно уверена в том, что желаю Цахаеву никогда не рождаться на белый свет, то сейчас я… не ненавидела его. Нет, влюбленной дурой меня тоже было назвать нельзя, но близость с ним мне нравилась.

Наверное, дело было просто в гормонах. Чего можно было от меня ждать в мои двадцать?

Плюнув на все подобные дурацкие мысли, я помогла Фатиме с ее помощью мне, и мы совместными усилиями закончили меня собирать.

Спустились вниз, где посмотрели ТВ, затем приготовили ужин, вместе же его и съели, потому что мой супруг не пришел домой вовремя, а затем отправились по своим спальням.

Шамиль вернулся ближе к полуночи. Зашел в комнату тихо, словно старался меня не будить, но я и так не спала.

- Привет…

- Не спишь?

- Нет… - я покачала головой и удобнее легла, чтобы иметь возможность рассмотреть мужа. Он выглядел немного уставшим, немного недовольным, в общем, всего понемногу. – Мы завтра летим в Москву? – спросила я.

- Да… - Он кивнул и сел рядом. Рука коснулась моего оголенного плеча и легко прошлась вниз. С некоторых пор я спала в красивых сорочках. Лучше, чем голой.

- Я хотела с тобой поговорить на этот счет… думала, ты придешь к ужину, но…

- Не получилось.

- Я поняла.

Сев на кровати, я чуть пододвинулась к мужу, вдыхая ставший уже привычным аромат пряностей.

- Это ждет до завтра? – как-то устало протянул он, но я отрицательно покачала головой. Ждало, в общем-то, но я еле набралась смелости завести речь о том, чего так боялась. Я и до брака была наслышана о том, что кавказские мужчины были строги, но проживание здесь и рассказы Фатимы лишь укрепили меня в этом мнении. – Говори.

- Когда мы вернемся домой… что меня ждет?

- Ты о чем? – Шамиль нахмурился и бросил на меня непонимающий взгляд.

- Мне… что мне будет можно, чего нельзя?

- Вот ты про что…

- Я не хочу бросать учебу, просто не могу, это моя жизнь, я много лет училась, самостоятельно поступила в лучший ВУЗ города, что бы там не думали и не говорили, я мечтаю стать журналистом, это мое призвание, в этом я вижу свое будущее, я просто не смогу…

- Лана, Лана, тише, что ты несешь? – перебил меня Цахаев, заставляя замолчать. – Что за ерунда?

- В смысле?

- Я не собираюсь заставлять тебя бросить учебу, что за глупости?

- Правда?

- Правда. Я даже отца уговорил, чтобы Фатиме разрешили учиться.

Наверное то, с каким облегчением я выдохнула, просто не могло остаться незамеченным. Шамиль усмехнулся и лишь покачал головой.

- Ясно…

- Но, наверное, хорошо, что ты затронула эту тему. Я собирался поговорить по прилету в Москву, но можно и сейчас.

Шамиль принялся медленно раздеваться – расстегнул пуговицу за пуговицей на неизменно черной рубашке, после чего небрежно сбросил ее на пол, а мой взгляд устремился на открывшиеся части его тела – плечи, спину, ямочки на пояснице…

- Я не знаю, как ты жила раньше, что себе позволяла, но сейчас ты замужем, поэтому должна понимать, что тебе можно, а что нельзя.

- Например? – Моя рука сама легла на его плечо и слегка помяла. Нет, это точно была не я. Мозг сам контролировал мои ладони, что аккуратно стали разминать напряженные мышцы.

- Клубы, алкоголь, сигареты, друзья мужского пола, переписки в соцсетях, татуировки, пирсинги, дерзкие наряды, чересчур яркий макияж…

- Воу… нужно бы записать… список выходит внушительным…

- Разве? – Шамиль повернулся ко мне и наши лица почти соприкоснулись, так близко друг к другу мы оказались. Я сглотнула, не решаясь что-либо ответить. Почему всегда становилось так неуютно и одновременно стыдно под таким вот его взглядом?

- М… - неопределенно промычала я.

- Из дому можно выходить с моего согласия. Ходить куда-либо, не спросив у меня ты не можешь. На учебу и обратно тебя будет возить водитель. За руль сама не садишься. Готовка на тебе, уборкой квартиры занимается прислуга. Как прилетим в столицу, получишь карту, можешь тратить деньги на еду, одежду, учебники, все, что посчитаешь нужным, но, если я спрошу о чем-то касательно трат, ты отвечаешь, отвечаешь без истерик и отвечаешь честно. Это понятно?

- Шамиль…

- Хочешь повозражать? – приготовился супруг, слегка передернув плечами и, будто напоминая мне о том, зачем я вообще положила ему туда свои руки.

Вообще-то, стоило бы. Правда. Потому что тот список, что он выдал, он был просто огромным и вообще ущемлял все мои права! Но… тут были свои «но». За двадцать лет в клубах я была дважды или трижды и все разы были столь отвратительными, что я не согласилась бы вернуться туда даже за деньги. Я никогда не курила, а алкоголь пила раз в год, исключительно на праздник. Пьянство не поощряла и не считала его ни забавным, ни безопасным. Татуировок и пирсингов у меня не было, более того, я никогда не горела желания сделать что-либо из перечисленного. Водила я чертовски плохо и те пару раз, что брала автомобиль Инги, все заканчивалось плачевно, а если быть точнее, двумя мелкими ДТП. Я даже просила Диму о личном водителе, авто-то у меня было, но он наотрез отказался, велев продолжать учиться в автошколе.

Меня возмущали другие моменты. Например, почему это мне нельзя было общаться с другими мужчинами? Что, если я заговорю с кем-то из них, это будет приравниваться к измене или будет означать, что я не уважаю своего мужа? Или какого черта мне нужно было спрашивать разрешения, чтобы куда-то сходить? А еще эта его готовка…

- Лана… - позвал он, давая понять, что я слишком долго молчу.

- Не буду я перед тобой отчитываться, - хмыкнула, слегка вонзая ногти в плечи супруга.

- Ну что ж, можешь попробовать, дело твое, - хмыкнули мне в ответ.

- Ах, так? Угрожаешь мне?

- Предупреждаю.

- Глупости! Я свободный человек, да, я женщина, но это не означает, что прав у меня меньше, чем у тебя и вообще…

- Много болтаешь. Если не прекратишь, я найду, чем занять твой рот, - оборвали меня.

 - Сволочь! – я с силой ударила змея по спине. Господи, почему, для чего и как Шамиль всегда и все портил? И каким образом мог завести меня буквально за секунду?

На мое удивление, в ответ мне лишь рассмеялись. Цахаев не разозлился, не стал на меня нападать, даже «сволочь» проигнорировал.

- Многие мечтают оказаться на твоем месте, Лана. Принимай подарки судьбы с благодарностью.

- Неужели? Например? Может быть, Зара хотела бы на мое место?

Не знаю, правда не знаю, почему я это сказала. Черт за язык дернул, иначе никак не объяснить.

Я заметила, как Шамиль напрягся, а затем одним рывком поднялся с постели.

- Ложись спать, я в душ, затем работать.

- Я не хотела…

- Спокойной ночи.

Твою мать. Я совершенно не хотела портить то хрупкое перемирие, что иногда возникало между нами. Я была не просто женой Цахаева, на данный момент я была полностью зависима от этого человека, и вражда с ним – это последнее, в чем я нуждалась.

Но та девушка… не знаю почему, но с того дня, как она напала на меня, я ни разу не смогла о ней забыть. Я плохо рассмотрела ее, толком не знала, как она выглядела, но меня не покидало чувство, что она лучше. Какой-то мерзкий червяк грыз меня изнутри…

Любопытство. Наверное, это было оно.

Именно этим чувством я оправдала себя, когда полезла в телефон супруга. Шамиль бросил его на прикроватной тумбочке вместе с часами, забыв поставить обратно на блокировку, кажется, слова о бывшей его задели, он явно психанул, это можно было понять и по тому, с какой силой он захлопнул за собой дверь в ванную.

Я же дождалась, когда из-за двери польется вода и залезла внутрь. Сначала в контакты. Ничего предосудительного там я не нашла, но часть имен была не на русском, поэтому я не могла быть уверена, есть ли там номер этой самой Зары или нет.

Следующим шагом стал набег на почтовый ящик. Правда и там ничего не нашлось. Только какие-то договора и прочая ерунда в виде документации. Ну, и разумеется, спам.

Какое-то время я сомневалась между галереей и ватсапом, но выбор все же остановила на втором. Первые контакты меня ничуть не напрягли. Фатима, Алан, какие-то мужчины, кажется, отец Шамиля, а вот дальше…

Внимание привлекла фотография профиля. Это была девушка. Она была подписана не на русском, как я и предполагала. Щелкнув по ней дважды, я удостоверилась, что эта девушка та самая Зара.

Некоторое время я помедлила. Переписка могла быть давней. Шамиль мог просто оставить ее, не удалив. Забыл или просто не посчитал нужным. Мне нужно было открыть диалог, чтобы увидеть даты, но почему-то я не решалась и мое промедление стоило мне очень дорого.

Я не думала, что Цахаев выйдет из душа так быстро. Я совершенно забыла о времени, перестала следить за шумом воды, просто сидела и тупо таращилась на фото этой девушки и поняла, что супруг уже рядом лишь тогда, когда он резко выхватил у меня телефон.

Дальше последовала пощечина, которая заставила меня распластаться на кровати. Я вскрикнула и прижала руку к горевшей щеке, однако опомниться мне не дали.

- Никогда, слышишь, никогда не смей лезть в мой кабинет, в мои дела, в мои документы, мой планшет, ноутбук или телефон, - прорычал Шамиль, с ненавистью глядя на меня. – Ты меня поняла?! – закричал он, так и не получив ответа. Я снова вскрикнула, потому что на этот раз он схватил меня за волосы и влепил еще одну, правда уже не такую сильную пощечину.

- Да… - глотая слезы, выдавила из себя я. А что мне еще оставалось делать? Передо мной стоял не знакомый Шамиль, а разгневанный зверь, на чью территорию полезли без спроса.

Через мгновенье он схватил свой телефон и быстрыми шагами ретировался в гардеробную. После – покинул нашу спальню и не возвращался до самого рассвета. Я знала это наверняка, потому что проревела в одиночестве всю ночь.

Глава 6

Мне страстно хотелось, чтобы следующий день не наступал. Никогда.

Я прорыдала несколько часов к ряду и даже не могла бы объяснить, из-за чего именно.

Из-за физической боли? Наверное, нет, она была сносной, терпимой. Вообще, наверное, стоило привыкать к этому. За последние три недели меня били столько раз, сколько не били за всю мою жизнь.

Может быть, дело было в злости? Шамиль так легко и просто распускал руки, словно это было норма… Я не привыкла к подобному отношению со стороны парней. Все мои предыдущие молодые люди вели себя нормально, никто из них не проявлял агрессию по отношению ко мне.

А, может, дело было в обиде. Из-за дурацкого телефона он ударил меня так, что у меня еще пару часов плясали в глазах звезды. Неужели оно того стоило?

Да, это было неправильно. Да, это было некрасиво с моей стороны, но неужели нельзя было обойтись без такого унизительного отношения к моей личности?

А еще меня мучил вопрос – Зару бы он тоже ударил?

Проклятый неандерталец.

На самом деле, я бы проспала намного дольше, но меня разбудил шум, доносившийся откуда-то снизу. Поморщившись, я нехотя поднялась с кровати и тут же схватилась за голову – она просто раскалывалась от боли, и я поняла, что мне жизненно необходимо хоть какое-нибудь обезболивающее.

Чертов дикарь. Нужно было слушаться Лизу, подругу, занимавшуюся крав мага уже пару лет. Тогда смогла бы надрать задницу в ответ этому психованному горцу.

Размышления в подобном контексте были очень приятными, однако пришлось из них выныривать. Шум внизу становился все сильнее и отчетливее. Там то ли ругались, то ли дрались, я не могла разобрать…

Быстро надев одно из купленных золовкой платьев, заранее приготовленное к отъезду, и не найдя никакой обуви, кроме кроссовок, я плюнула на все и, влезла в них, а затем поспешила на источник звука. Плевать, для кого тут было красоваться?

Уже стоя внизу лестницы, я поняла, что ругаются двое. Оба голоса были мужскими и в одном из них я признала Шамиля. Другой мне был неизвестен. Шум доносился откуда-то справа от зала, куда я и собиралась направиться.

- Нет, не ходи туда!

Ну, конечно. Вездесущая Фатима поймала меня за руку и потянула на себя.

- Что происходит?

- Что это? – девушка шокировано замерла, указав мне на щеку.

А… наверное, там уже расцветал синяк. Не знаю, честно говоря, в зеркало я не смотрелась, спешила вниз.

- У брата спросишь, - я пожала плечами, не желая вдаваться в подробности. Можно подумать, для нее это было неожиданностью, и она ни сном-ни духом, что ее родственничек вполне себе мог спокойно лупить слабых девушек. Ни за что не поверю. – Что там? – Я махнула рукой в сторону, откуда доносились крики. – И почему туда нельзя?

- Женщинам не принято вмешиваться в мужской спор. 

- А из-за чего он вообще?

- В смысле? – Золовка снова бросила на меня удивленный взгляд. – Он же женился на Заре втихую, пока отца не было, а теперь папа злится… мягко говоря.

- Что?

- Ну… взял ее второй женой…

- Ты смеешься?

То, что я сейчас услышала просто не могло быть правдой. Шамиль официально женился на мне, нам даже свидетельство отдали… Я видела его собственными глазами, я ставила на ней подпись!

- Я думала вы из-за этого повздорили… - Фатима указала на мою скулу. – Ты не знала?!

- Ты прикалываешься, Фатима?! – Я повысила голос, потому что противный ком подступил к горлу. Родственница мужа и впрямь не шутила? – Как это возможно, он что, собирается создать чертов гарем?!

- Он взял ее второй… у нас так можно. У вас непринято, да, но…

Остальную речь Фатимы я практически не слышала. Сердце забилось у самого горла, желудок стянуло, а руки моментально вспотели. В голове зашумело и набатом слышалось «вторая жена».

Боже, могло ли все быть еще хуже? Как этому мужчине удавалось ежедневно унижать меня, как у него получалось все глубже и глубже втаптывать меня в грязь? А самое главное – за что?

Господи, почему он не мог просто взять и жениться на своей Заре? Почему не ослушался отца? Почему все это должно было произойти со мной?

- Она… эта Зара… - прошептала я, когда речь снова стала связной, а мысли более или менее оформленными. – Она будет жить здесь?

Фатима отрицательно покачала головой. – Она едет с вами в Москву.

Мне показалось, что кто-то одним мощным ударом выбил у меня весь воздух и з легких. Мир вокруг вдруг завертелся, хорошо, что золовка взяла меня за руку и усадила на диван, пол уходил из-под ног.

Когда моя жизнь успела стать копией идиотского женского романа?

Черт возьми, у меня же были совсем иные планы! Я хотела учиться, жить за границей, повстречать достойного мужчину, влюбиться в него, погрузиться в романтические отношения, хотела, чтобы рядом был цивилизованный человек, разделяющий мои взгляды на мир, а не этот… этот…

- Свинья! Сволочь, твой брат последняя мерзкая сволочуга! – закричала я, плохо контролируя свои эмоции.

- Ульяна, пожалуйста, не надо так… - Фатима положила ладонь на мою руку и попыталась ее погладить, но не вышло. Мое внимание привлекли мужчины, вошедшие в гостиную.

Первым в комнату влетел старший Цахаев, следом Шамиль. Кажется, муженек что-то пытался объяснить своему строгому родителю.

- Папа, - Фатима тут же вскочила на ноги. – Пожалуйста, перестаньте ругаться, я очень вас прошу, еще чуть-чуть и соседи будут в курсе всех наших дел.

- Вини в этом своего брата, - прорычал свекор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он был еще в деловом костюме, на лице читалась усталость, и я поняла, что он совсем недавно приехал, и видимо сразу предпочел напасть на сына с разборками.

- Ты доволен собой? – Я проигнорировала мужчину. И да, мне было плевать на все те почести и уважения, что я должна была выразить свекру при встрече. Он тоже частично был виновен в том, что моя жизнь стала напоминать сущий ад.

Я подошла к супругу и адресовала этот вопрос ему.

- Иди к себе. Быстро, - прошипел Шамиль в своем духе.

- Нет, - упрямо выдохнула я.

- Лана, наверх, живо!

- Ты отвратительное, грязное, лживое и мерзкое животное. Меня тошнит только от одного твоего вида. Мне жаль и себя, и эту глупую дурочку, что согласилась стать твоей женой. Ты не заслуживаешь ни одной, твоя участь – дешевые подстилки в борделях и это в лучшем случае.

- Ах ты… - Конечно, чего еще можно было ожидать от моего дражайшего муженька?! Правда, его рука так и осталась занесенной для удара.

- Шамиль, - прорычал старший Цахаев и одним лишь взглядом остановил своего непутевого сына. Фатима пискнула и зажала рот ладошкой. – Если ты не можешь заставить свою жену уважать тебя, то публичным рукоприкладством ты этого не добьешься, - гневно выдал он. – Но я с удовольствием посмотрю, как ты теперь справишься с двумя. Глупец.

Цахаев старший еще что-то говорил, но уже не на русском. Фатима же схватила меня за руку и потащила прочь от мужчин.

Черт. А ведь она не шутила. В моей голове никак не укладывалась мысль, я отказывалась принимать ее и признавать.

Вторая жена… вторая жена!

Да где такое было видано, в каком веке жил этот идиот? Или он возомнил себя арабским шейхом?!

У нас так было неприятно, нельзя, ты мог связать себя лишь с одним человеком на всю жизнь, дать клятву лишь одному сердцу, породниться лишь с одной душой!

Извращенец. Больной на всю голову моральный урод.

- Мне очень жаль, что он так поступил, Ульяночка, - начала сетовать золовка, как только мы зашли в нашу спальню. – Это все Зара, она просто пиявка! Я думала, что с твоим появлением он выбросит ее из головы и заживет по-человечески, но она намертво в него вцепилась!

- Да, конечно, оправдывай мне тут своего брата! Эта Зара наверняка вела его под венец при помощи винтовки и наручников, да?! Ты сама-то в это веришь?!

- Не знаю… Я знаю только, что она ни на день не давала ему о себе забыть. Когда Шамиль приезжал из столицы, то рассказывал мне, что они переписываются, что она ежедневно ему звонит, она не дала ему возможности забыть о себе!

- Фатима, окстись, о чем ты говоришь?! Мужик, который не хочет, которому какая-то конкретная девка не нравится, очень быстро найдет способ от нее отвязаться! Он не забыл о ней не потому, что она писала или звонила ему каждый день, а потому что он не хотел о ней забывать! А теперь вся эта дрянная история вылилась помоями на меня! Я не желаю участвовать в восточных играх и гаремах, это не мой стиль и такую жизнь я не выбирала!

- Ульяна, не глупи, - Фатима схватила меня за руку на подступах к гардеробной. Я собиралась к чертям высыпать все шмотки, купленные мне в подарок и смыть в унитаз все золотые побрякушки, на которые должна была купиться.

- Пусти! – Я резко дернула руку, высвобождаясь из ее хватки. Никто из этой семейки мне не был указом.

Проклятые дикари!

- Я не дура и многое вижу, многое понимаю. Ты на этот брак не соглашалась, но и отказаться не смогла. Значит, родне на тебе плевать и плеча, на которое можно опереться у тебя нет. Денег тебя лишили, это я поняла еще после истории с планшетом, а жить ты привыкла в роскоши, у любой другой бы загорелись глаза от вида золота, тебя же таким не удивишь. За почти месяц, что ты у нас прожила, тебе почти никто не звонил, ты ни с кем долго не общалась по телефону, но самое главное, я вижу то, как ты смотришь на Шамиля, - я хотела было перебить золовку, но та мне не дала, остановив жестом руки. - Не говори мне, что он тебе не нравится или отвратителен. Может быть, ты в него и не влюблена, но у тебя однозначно есть все шансы в него влюбиться. Так влюбись, борись за него, не отдавай наглой девке, что не постеснялась выскочить за того, кто ей не был предназначен судьбой. Смирись со своим положением и извлекли из него максимум выгоды. А ведя себя так, как сейчас… поверь, ты не просто оттолкнешь моего брата, ты потеряешь все.

Фатима закончила свой монолог, а затем быстрыми шагами скрылась за дверью.

Как же легко ей было судить! Влюбиться в морального урода, который бил тебя через день, порол, как дешевую проститутку, смириться с участью рабыни в двадцать первом веке! Может быть, для нее это и было нормально, но я привыкла к свободе! Более того, меня учили за нее бороться, это была моя сущность. Я не могла просто взять и закрыть глаза на несправедливость, не могла так легко и просто принять чужие, такие непонятные мне законы, ведь они полностью шли в разрез с тем, что уважала и ценила я.

Нет… такое было не по мне.

Я больше не собиралась давать смешивать себя с грязью. Хватит.

Поигрались и хватит.

Бросив взгляд на настенные часы, я поняла, что до отлета оставалось не больше четырех часов. Скорее всего, примерно через час мы будем выезжать, поэтому нужно было спешить. Я зашла в гардеробную и принялась выкладывать из чемоданов все купленное мне в подарок. Да, часть вещей мне действительно пришлась по душе, многие из них стоили вполне себе прилично, но мне было не жалко отказаться от них.

Я ничего больше не желала принимать от Шамиля.

Даже если Фатима и была права и в какой-то момент он начал мне нравится, то сегодня он обрубил все те маленькие и тонкие ниточки, что стали между нами только-только образовываться.

Это была не измена с его стороны. Не просто ложь или сокрытие важного факта. Он унизил меня так, как сложно было себе представить.

Взяв эту Зару в жены, он навсегда воздвиг между нами стену и бороться за него я не собиралась.

Наоборот, Цахаев мне и даром больше не был нужен. Пускай катится к своей Заре на все четыре стороны.

Я решила забрать только то, что принадлежало мне изначально. И да, многие могли бы со мной не согласиться, ведь я не зарабатывала этих денег, но все, что мне покупалось, было куплено на деньги моего отца. Отца, который всегда любил и заботился обо мне. Который никогда бы не отказал мне в том, что я хочу. В будущем я обязательно планировала зарабатывать сама и зарабатывать хорошо, а пока… пока что я могла позволить себе не быть зависимой от человека, который уважал мраморную плитку на полу больше меня.

План возник в голове очень быстро, практически за считанные секунды. Инга в своем сообщении написала, что все мои вещи находились дома у неандертальца. К слову, вещи эти стоили баснословно дорого. Брендовая одежда, дорогая электроника, дизайнерские побрякушки, автомобиль класса люкс… если продать хотя бы часть из всего этого, я смогла бы снять себе нормальное жилье, может на полгода или год… продолжить жить своей прежней жизнью. Ходить на учебу, стремиться заграницу, писать свои статьи, делать фотографии, завести, наконец, свой блог… Развиваться, жить, одним словом.

Конечно, Шамиль мог начать бунтовать, но здесь я надеялась на то, что он попросту этого не захочет. Родители велели и он женился на той, что ему указали. Он выполнил свой долг. Он также заполучил ту, что любил всем сердцем всю сознательную жизнь, тогда зачем бы ему понадобилась я? Бельмо на глазу, третья лишняя… Вряд ли бы он стал удерживать меня силой.

Логично было бы отпустить меня с миром.

По крайней мере, я надеялась на это, потому что надеяться на что-то еще у меня бы просто не получилось. Тут Фатима была права: ни друзей, ни родни, ни любимого мужчины… за меня некому было заступиться.

- Ладно, поглядим, - прошептала я в пустоту, закончив сортировать вещи. Единственный чемодан, с которым я сюда приезжала, был сложен.

Я была готова вернуться в родные края.

 Впрочем, кое в чем я все-таки ошибалась. К тому, что последовало дальше, я готова не была.

Честно говоря, не думала, что мне придется встречаться с этой Зарой лицом к лицу так скоро…

Сегодня.

Наверное, муженек решил пропустить меня через все круги ада.

Провожать нас вышла только Фатима, старший Цахаев явно был не в том настроении. Кажется, с сыном они повздорили знатно. Кто знал, что они там успели наговорить друг другу?

У порога дома обнаружились две машины. В одной из них я узнала иномарку Алана, а вторая принадлежала моему мужу, правда за рулем сидел неизвестный мне мужчина. В ней же на заднем сиденье обнаружилась девушка.

По очертаниям это была Зара.

Зара, с которой мой муж спал в параллель со мной.

Рассмотреть ее не удалось, она сидела, отвернувшись от окна, более того, мое внимание отвлек Алан, вышедший из машины.

- Привет, - широко улыбнувшись, поприветствовал меня кузен мужа. Правда улыбка быстро сошла с лица после того, как он заметил синяк, уродливо расползшийся на левой щеке. Хмыкнув, он недовольно поджал губы и забрал мой чемодан, чтобы погрузить его в багажник.

Фатима взяла меня за руку и мягко погладила тыльную сторону. Улыбнулась очень мягко, так, как улыбаются сестрам.

- Я буду скучать, ты мне очень понравилась, Ульяна.

- Спасибо, - я невольно улыбнулась.

- Постарайся подумать о моих словах. Просто подумать…

- Фатима, я…

- Она, - девушка кивнула в сторону автомобиля, в котором сидела Зара, - наглая девка без совести и чести, вцепившаяся в моего брата уж не знаю, по любви ли или из-за денег, но знай, что она не даст тебе спокойной жизни. Если она смогла залезть в вашу семью меньше, чем за месяц, поверь, ее стоит опасаться. Не ее недооценивать.

- Я не собираюсь с ней воевать…

- Ты может и не собираешься, а вот она с тобой будет. Она бредит моим братом уже много лет. Поверь, она сделает все, чтобы вы с ним не были вместе. Она твой враг, и вздохнуть спокойно ты сможешь лишь когда Шамиль ее отпустит.

- В каком смысле «отпустит»?

- В прямом. Вернет ее родителям и разведется с ней. Тем проще это будет сделать с учетом того, что они совершили только нэчыхь, на бумаге же ты его супруга.

- Что, прости?

- Никях.

- А… На самом деле я не думаю, что твой брат будет разводиться с ней. Сама же говорила, он любит ее с детства, он пошел против отца, не побоявшись его гнева, вряд ли все это для того, чтобы потом с ней развестись.

- Да уж… - Фатима хмыкнула и покачала головой. – Его импульсивные и необдуманные поступки еще будут иметь для всех нас серьезные последствия…

- О чем ты?

Договорить с Фатимой нам, к моему великому сожалению, не дали. Шамиль вышел из дома, недовольный, злой и уставший одновременно и кивком велел мне садиться в машину.

- Пиши мне, звони в любое время дня и ночи. Я всегда на связи, и я на твоей стороне.

- Спасибо, Фатима…

Не знаю, почему на сердце резко стало так холодно, когда супруг велел мне садиться в автомобиль к Алану, а сам…

Сам он сел в свою машину, на заднее сиденье и лишь мельком, лишь на долю секунды я увидела картину, которая не покидала моего сознания до самого прилета в Москву. Шамиль сел рядом с Зарой, обнял и мягким жестом уложил ее голову на свою грудь, что-то прошептал на ухо, ласково провел по черным, как смоль волосам.

Боже мой… он и впрямь любил эту девушку. Она занимала все его сердце, а я стала лишь разменной монетой в играх его отца и своего дяди. В их грязных играх человеческими судьбами в погоне за длинным рублем.

За почти месяц, проведенный в этом месте, вдалеке от дома, с чужими людьми, этот момент стал самым болезненным, неприятным и тяжелым одновременно.

Внутри будто что-то оборвалось, но почему…

Я так и не смогла ответить себе на этот вопрос.

- Радио включить? – спросил Алан, заводя двигатель, но я лишь отрицательно покачала головой, пристегивая ремень безопасности. – Ты в порядке, что-то нужно?

- Нет…

- Если ты расстроена из-за Зары, - начал он, но я жестом руки прервала его.

- Плевать мне на эту проклятую Зару и на твоего дикаря-брата, - процедила сквозь зубы. Надоело, что вся его родня меня жалела. – Не знаю, в каком веке он живет и каким именно шейхом себя возомнил, но я играть в эти грязные подковерные игры не стану. Если бы твой кузен был мужиком, настоящим мужиком, а не таким, который может лупить только девушек, у него бы хватило смелости вспомнить о том, что у него есть яйца, взять себя в руки и жениться на той, что выбрало его сердце, а не делать несчастными сразу двух девушек.

Да, знаю, это был перегиб, но после апатии меня захлестнула волна гнева. Шамиль был крутым лишь на словах, а на деле… он не смог сделать счастливой ту, что полюбил. По словам Фатимы, этой девушке пришлось ждать почти десять лет, чтобы, наконец, узаконить их отношения!

- Ты категорична, - после долгого молчания, выдал Алан, плавно следуя по широкой дороге за автомобилем брата. – И ты зря так думаешь о Шамиле.

- Да ну?

- Он долго сопротивлялся, он очень долго пытался жениться на ней… отец не позволял. Сначала запугивал, затем стал давить, когда Шамиль уже стал постарше, а в голове уже был не один ветер. Бизнес, наш семейный бизнес, это то, что кормит нас. Наших матерей, сестер, детей. Плюнуть на него и делать то, что захочется – это, как минимум, эгоистично. Можешь думать, что хочешь, а мышление у мужчины отлично от мышления женщины. Мы должны содержать семью, и мы должны заботиться о том, чтобы у наших близких было все, что нужно, было самое лучшее. Нельзя просто брать и делать то, что захочется. Даже если захочется очень сильно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Алан замолчал, и на некоторое время воцарилась тишина. Я нахмурилась, обдумывая его слова.

Да, я уже и сама поняла, что бизнес был важен и наша жениться была чертовски выгодна обеим семьям. Как именно, я пока не знала, но это было очевидно.

- Шамиль собирался ее красть. Лет шесть или семь назад. Я собирался ему помогать, но Рашид, его отец, узнал об этом. Завязался скандал и дошло до того, что он пригрозил изгнать Шамиля из рода, лишить его наследства и отречься, как от сына. Я с ребятами его тогда еле отговорил, он все равно рвался сделать задуманное. Потом опомнился, понял, что семья важнее любви.

- Важнее? – как-то неуверенно протянула я, бросая на Алана беглый взгляд.

- Да, важнее. Ты бы смогла жить, не видясь и не знаясь со своей родной сестрой?

- Не знаю, моя сестра погибла, еще не родившись.

Прозвучало резко и Алан смутился, я заметила это мгновенно.

- Прости. – Алан прошептал что-то очень тихо, то ли на своем, то ли на арабском, я не поняла, но догадалась, что это молитвенные слова. – Я слышал о твоей трагедии, - продолжил он. – Мне очень жаль, это большая несправедливость.

- Да…

- Но теперь у тебя снова есть семья. Новая. Есть возможность родить собственных детей, построить крепкий брак…

- Ты что, смеешься?! – тут же взбеленилась я. – Вы тут все накуренные что ли? – перешла на крик. – Что ты, что Фатима, что вы вообще несете, какой брак, какая семья, какие дети?! Придите в себя, ваш брат – трусливый двоеженец, который испортил мне жизнь и рожать ему – это последнее дело! Я никогда не разделю свою жизнь с мужчиной, который спокойно может ложиться в постель сразу с двумя или тремя, или как у вас тут принято?! Это омерзительно и вызывает у меня лишь тошноту! Так не поступают в цивилизованном мире, так не поступают порядочные люди, ясно?! Пускай его драгоценная Зара раздвигает перед ним ноги и строгает с ним детей, мне ваш родственничек и даром не нужен!

Я закончила свой пылкий монолог, но Алан мне не решился отвечать. Или не захотел, я не знаю. Всю оставшуюся дорогу до аэропорта мы молчали, а когда подъехали, кузен брата лишь отдал мне чемодан и, пожелав удачного полета, тем самым попрощался.

Все самое ужасное, впрочем, оказалось впереди. Мне было невообразимо стыдно идти рядом с Шамилем и Зарой. Отчего-то казалось, что все прекрасно понимают, кто есть кто и бросают на меня кто сочувствующие, кто осуждающие, а кто и вовсе непонимающие взгляды.

Это было унизительно.

Мне хотелось провалиться сквозь землю.

Я старалась держаться немного поодаль и во время ожидания рейса, и во время посадки, и даже во время перелета. Не хотелось… нет, наверное, не так…

Я просто не могла на них смотреть.

Глава 7

Мне было интересно, когда мои злоключения закончатся и начнется светлая полоса. С тех пор, как в мою жизнь вошел Цахаев, проблемам и горестям не было ни конца-ни края. Они множились и плодились со скоростью вредоносных насекомых в то время, как я не знала, как решить хотя бы одну из них.

К сожалению, удары на сегодня еще не были закончены…

После того, как мы долетели, довольно быстро, к слову, нас встретил какой-то парень по имени Бислан, кажется, очередной родственник Цахаева. Он забрал вещи Зары и увез ее в неизвестном направлении. Все то время, что мы шли от трапа самолета и до самой машины, вторая жена моего драгоценного супруга делала вид, будто меня не существует, а я, в свою очередь, тоже не горела общением с ним. Шамиль то лазил в телефоне, то легонько ее приобнимал, словно давая понять, что вон он, рядом, а она – его и только его.

В какой-то момент все это перешло границы, и я едва сдержалась, чтобы не врезать сначала Цахаеву, а затем и его «Зарочке».

Перед тем, как посадить ее во внедорожник Бислана, он крепко ее обнял, с трепетом поцеловал в лоб, что-то очень тихо прошептал, на что она быстро закивала в ответ.

Да черт бы их всех побрал! Ну чего уж они прямо тут сексом не занялись? Подумаешь, в двух шагах от них находилась его законная жена!

На их счастье, Бислан их прервал, кажется, он пошутил и велел Заре «поторапливаться» и лишь после этого Цахаев ее отпустил. Галантно посадил ее в автомобиль, захлопнул дверь и несколько секунд вглядывался вслед отъезжавшей от аэропорта машины.

- Мы уже можем ехать или так и будем тут стоять? – зло прорычала я, дергая чемодан за ручку.

Шамиль ничего не ответил, только молча последовал в направлении паркинга. Я так же молча посеменила вслед за ним. Можно подумать, у меня был выбор.

Наверное, новехонький Мерседес подогнал кто-то из его людей или родственников, потому как машина уже ждала нас. Цахаев щелкнул брелоком, и та послушно отозвалась.

Чуть больше, чем через час, проведенный в полной тишине, гнетущей, я бы сказала, тишине, мы оказались во дворе одной из многоэтажек спального района.

Черт. Это было чертовски далеко от моего университета…

- Почему твоя безумная девка напала на меня, если ты все-таки взял ее в жены?

Шамиля этот вопрос застал врасплох, я поняла это судя по тому, как он на несколько секунд застыл с открытым багажником, так и не решаясь браться за чемоданы.

- Ее зовут Зара, - холодно поправил меня Цахаев. – И она напала на тебя, потому что в тот момент еще не была моей женой.

- То есть ты женился на ней под давлением?

- Идем, - проигнорировал меня Шамиль, с силой захлопывая крышку багажника.

- Ответь на вопрос! Ответь мне, почему?! – Я схватила Цахаева за руку и заставила остановиться и обернуться. – Почему ты женился на…

- На ком? На девушке, которую люблю с четырнадцати лет? На девушке, которая ждала меня годами? Думаешь, ты имеешь право задавать мне такие вопросы?

- Я хотела спросить, почему же ты женился на мне… - тихо ответила я, заглядывая в черные, переполненные гневом глазами. – Зачем решил испортить жизнь мне?

- Ты задаешь неправильные вопросы, - прорычал Шамиль, выдергивая локоть из моей руки. – Идем, все, разговор на данную тему окончен.

- Где она будет жить? – Я поспешила вслед за мужем, не собираясь отставать с расспросами.

- Это тебя не касается.

- Еще как касается! Я не собираюсь делить с ней жилплощадь! Ты сумасшедший, если считаешь…

- Ты видишь ее рядом?

- Нет…

- Тогда хватит болтать и вперед! – недовольно рявкнул Цахаев, несильно толкая меня в спину. Я повиновалась и зашла в подъезд, вежливо поздоровалась с консьержем и даже продержалась все то время, пока мы ехали в лифте.

- Ладно, давай поговорим серьезно…

Мы зашли в квартиру и оказались в просторном холле, отделанном в светлых оттенках. Идти дальше я не захотела, остановилась прямо здесь. Экскурсии по квартире неандертальца – это последнее, что меня волновало. Заре своей пускай их устраивает.

- Сейчас? Я устал с дороги, - недовольно ответил Шамиль, бросая чемоданы прямо в коридоре и проходя дальше, вглубь квартиры. Чтобы иметь возможность говорить с ним дальше, мне пришлось последовать его примеру. Так я оказалась в огромной светлой гостиной с панорамными окнами. Предпоследний этаж многоэтажки открывал чудесный вид на город, и я бы обязательно им полюбовалась. В любое другое время.

Сейчас же было не до него.

- Слушай, Шамиль! – воскликнула я, желая привлечь, наконец, его внимание. – Я понимаю, что ты женился на мне из-за долга, ты не хотел этого, ровно, как и я. Ты любишь Зару и хочешь быть с ней, что ж, отлично, я на тебя не претендую, но я не хочу и не желаю участвовать в этом фарсе, уж прости! Мне хватило прошедшего месяца, теперь я хочу вернуться к своей прежней жизни!

- Что ты такое говоришь? – Шамиль остановился посреди гостиной, скрестил руки на груди.

- Мне нужна пара дней, может, чуть больше. Я распродам кое-что из своих вещей и съеду. Перевози сюда свою Зару, мне это не интересно. На бумаге останемся женаты до… не знаю, сколько нам там нужно будет быть женатыми, думаю, в будущем мы сможем что-нибудь вместе придумать, а пока… я хочу уйти.

- Уйти от меня.

- Вроде того, - я пожала плечами.

- Этого никогда не будет.

- Что? – сердце быстро забилось, а ладони мгновенно вспотели. Тон мужа мне совсем не понравился.

- Я никогда не разведусь с тобой. Во-первых, не могу, во-вторых, не хочу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что значит не хочешь?

- Развод – крайняя мера и я не допущу такого поворота событий. Заруби себе на носу, Лана, - Шамиль сделал несколько шагов мне навстречу, а я сделала ровно столько же назад, - ты моя жена. Моя. Жена. Так и останется. Не выдумывай глупости, бери свой чемодан, поднимайся наверх, раскладывай свои вещи и устраивайся поудобнее. Это теперь твой дом.

- Нет… - прошептала я, вжавшись в холодную стенку позади себя. - Зачем я тебе? – Шамиль подошел вплотную и теперь я слышала запах его одеколона. Смешанный с отвратительным запахом Зары. Начало подташнивать. Я впервые за всю жизнь поняла тех женщин, что, плачась, говорили о том, что «унюхали» на супруге чужие духи. Это действительно было омерзительно.

- Ты – моя супруга. Я на весь мир заявил об этом. Собрал всю родню, дал клятву. Этого мало? – Я сглотнула, когда рука Цахаева коснулась моего лица. Секундой позже Шамиль заботливо заправил выбившуюся прядку волос за ухо, а затем мягко провел ладонью по скуле. Я поморщилась от боли. Именно на ней был синяк. – Не провоцируй меня, не заговаривай о Заре, выполняй то, о чем я тебе говорил и у нас все будет хорошо… - прошептал он, вжимаясь своим телом в мое.

- Ты больной извращенец, Шамиль, клянусь…

- Ты никуда отсюда не уйдешь, Лана, ты никогда не уйдешь от меня. Привыкай к этой мысли. Смиряйся.

Никогда.

Никогда этому не бывать.

Какого черта?

Да, никакого другого вопроса я задать не могла. Только – какого на хрен черта? Зачем я ему сдалась?

- Ты нелогичен в своих поступках! – прокричала я, когда Шамиль отошел от меня и повернулся спиной. – У тебя есть любимая женщина и выгодную сделку ты уже явно заключил, тогда на кой черт я? Только мешаться буду, да нервы трепать! Я молчу о том, что Заре, наверное, было бы и проще, и легче, если бы меня в вашей жизни не было.

- Я уже велел тебе – не заговаривай о ней, - отрезал Цахаев. – Ужас, какая ты непонятливая, - супруг покачал головой.

Я правда не понимала, поэтому последовала следом за мужчиной, что вернулся в центр безразмерной гостиной и бесцеремонно завалился на большой кожаный диван черного цвета. Встав прямо перед ним, я скрестила руки на груди, ожидая, когда же он, наконец, обратит на меня внимания.

Впрочем, кажется, вышло наоборот.

Шамиль сидел так, словно был королем мира – весь в черном, что так сильно ему идет, ноги широко раздвинуты, на руке красуются часы от cartier, в руках последняя версия iphone. Что-то быстро набирает в сообщении, наверное, своей гнилой шалаве. Брови сурово сдвинуты у переносицы, щетина покрывает красивое лицо и грозится вот-вот перерасти в бороду, а еще аромат… пряный аромат с нотками апельсина и корицы тянется аж до сюда, касается моего носа и, самое главное, перестает казаться смешанным с чужим запахом.

Зараза.

Мне никогда не нравились восточные или кавказские мужчины, скорее, наоборот, я была настроена на европейский типаж. Тогда почему же меня так сильно вело от этого неандертальца? Ведь правда вело, Фатима была права, если бы нет, я бы сопротивлялась… по-другому. Глубоко внутри я понимала, что борюсь с ним не изо всех сил.

- Шамиль…

- А си зи Аллах, что, женщина? Что еще ты от меня хочешь?!

-  Я хочу объяснений. – Да, я не собиралась отступать, и плевать, что муженек не был настроен на разговоры. Разве его волновали мои чувства? Нет. Вот и меня не должны были волновать его.

- Каких?

- Зачем тебе я, если есть вторая жена, которая любима и желанна? Тебе не кажется, что в этой ситуации кроется какое-то противоречие?

- Подойди сюда, - выдохнул Цахаев, несколько погодя. Он помолчал несколько секунд, словно раздумывал, стоит ли вообще мне отвечать.

- Зачем?

- Почему с тобой все приходится повторять, как минимум, дважды?

- Переживешь.

- Состарюсь раньше времени, - констатировал он.

- Не исключено.

- Подойди, - повторился супруг.

Я тоже помялась, но, в конечном итоге, сдалась. Подошла максимально близко, встала между его ног. Через пару мгновение ожидаемо была опущена им вниз. Шамиль потянул меня за талию, и я оказалась на нем верхом. Наша привычная поза, как я смею предположить.

- Что конкретно тебя так удивляет, Лана?

- Я бы избавилась от занозы в одном месте. – Я не спешила его обнимать, наоборот, накрыла его ладони и отстранила подальше. Нечего лапать меня, когда есть давалка-Зара.

О, а что, неплохо звучит. Я подумаю над тем, чтобы закрепить за ней это прозвище. И пуускай только мысленное.

- М…

- А, ну это исчерпывающий ответ, конечно, можешь не запариваться вообще, - сострила я, вызывая у мужа улыбку.

- Ты красивая, Ульяна. Это раз, - тихо начал Цахаев, снова укладывая руки на мою талию, начиная мягко ее поглаживать. Я в ответ на это его «раз» и «красивая», кажется, злилась румянцем. Благо, что свет в комнате оказался довольно приглушенным. Не хотелось краснеть еще и за то, что я покраснела от этого его дурацкого комплимента. – Ты чистая, это два.

- Ну, спасибо…

Надо было просто шляться по мужикам в прошлом и тогда у меня не было бы проблем с неандертальцем сейчас.

- Ты полезна для бизнеса, это три.

- Как романтично звучит! – Я не удержалась и ударила супруга раскрытой ладонью в грудь.

- Мне незачем разводиться с тобой. Ты мне приятна, Ульяна…

- Как… - Не выдержав, я схватилась за голову и покачала ей. – Как у тебя вообще может вставать на меня, если есть женщина, которую ты любишь всю жизнь? Как можешь ложиться в постель со мной, когда есть она? Объясни мне, как!

- У меня может встать на любую красивую девушку, для этого мне совершенно не нужно ее любить, - спокойно ответил Цахаев, пожав плечами.

- Так я просто симпатичная девка, с которой ты хочешь забавляться в постели, когда у Зары будет болеть голова?

- Хватит уже о ней, - огрызнулся Шамиль.

- Ты больной!

- Опять двадцать пять, - он покачал головой, а я поспешно поднялась с его колен.

Пора завязывать с этим его влиянием на меня. Чертовы гормоны, дело точно в них. Вот свалю от него и обязательно нужно будет найти себе парня, чтобы унять их. Нормального парня. Цивилизованного, из нашего века.

- Где мои вещи?! – Я даже медлить не собиралась. Больше нет. Мне нужен планшет, выбрать вещи на продажу, сделать их фотки и выкинуть их на пару тройку сайтов. После первой же покупки я отсюда уберусь как можно дальше. Чтобы остановить меня, Цахаеву придется пристегивать меня наручниками к батарее или избить до смерти. Третьего будет не дано.

- Какие вещи? – лениво протянул Шамиль.

- Мои вещи, - повторила я так, будто супруг был полоумным. – Одежда, электроника, ключи от машины…

Неожиданно Шамиль нахмурился и поднялся на ноги. Поманил за собой легким движением руки и через пару минут мы оказались в большой и пустой комнате. Она практически примыкала к гостиной, но не являлась смежной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что это?

- Планирую сделать ее комнатой для гостей, пока не решил, какую мебель сюда ставить…

- Да я не про назначение помещения, - взвилась я подобно змее. – Я про это! – Ткнула в коробки, коих было, наверное, не больше полудюжины.

- Это твои вещи. Все, что доставили сюда от твоих родственников.

- Ты, должно быть, шутишь…

- Ничуть.

- Господи, когда все это прекратится? – Слезы невольно подступили к глазам. – А ключи, где ключи?

- Мне ничего не передавали и вообще… ни о какой машине речь не шла.

- Черт!

Мои вещи не могли поместиться в эту комнату в принципе. Не в коробках, не в раскрытом виде тем более. Моя гардеробная по размерам была еще больше той, что находилась в доме Цахаевых в их горном селе. Одежды было огромное количество, но до меня начинало доходить, что с ней мне тоже придется распрощаться.

Ну, а почему нет? За незнакомого мужика меня отдали? Отдали. Счета заблокировали? Заблокировали. Послали далеко и надолго? Послали. И далеко, и надолго. Тогда почему Инге было не присвоить и все то немногое, что у меня оставалось?

Между нами было не так много, дяде Диме было чуть за сорок, а она была младше него на десять лет. Вещи двадцатилетней спокойно могла носить и тридцатилетняя девушка, тем более, что размер у нас с ней был один.

Чертова сука. Она всегда хотела от меня избавиться, годами искала способ, как это сделать, как заполучить все деньги дяди и моего покойного отца.

Слезы навернулись на глаза и я, не выдержав, заплакала. Сколько еще ударов мне предстояло вынести прежде, чем вернуться к нормальной, привычной жизни? Или мне стоило и вовсе о ней забыть? Что, если этого вообще никогда не произойдет?

- Лана… что не так? – тихо поинтересовался супруг.

- Здесь нет моих вещей… Моя гардеробная – это комната больше, чем в сорок квадратов и одежды в ней было больше, чем в долбанном магазине из масс-маркета. Все мои вещи…

- Не переживай так… наверное, это какая-то ошибка, а если нет, то купим тебе все новое.

- Да что ты понимаешь?! – заорала я. – Электроники от Apple было примерно на лям, новехонький Lexus, и одежды на миллионы! У меня были планы на эти вещи, черт возьми, это мои вещи! Они куплены на деньги моего папы, это он обеспечивал меня всем, не Инга или Дима! Они не имели права так поступать со мной! Они не могут…

- Так, ладно, тихо, - Шамиль проигнорировал мой крик и притянул к себе. Благо, хоть бить не стал, наоборот, обнял и прижал к себе, а я уткнулась ему в грудь, не сдерживая эмоций. Уже через минуту или того меньше, рубашка супруга промокла от моих слез, но он не отпустил, продолжил прижимать к себе и гладить по распущенным волосам. – Мы купим тебе все, что необходимо, слышишь? Ты моя жена и не будешь ни в чем нуждаться.

- Нет, - запротестовала я, продолжая плакать.

- Лана, брать у меня деньги – это не унизительно, это нормально, мы женаты, я обязан тебя обеспечивать. Здесь столкновения наших менталитетов быть просто не может. Мужчина всегда мужчина. Мой долг дать тебе все, что нужно в материальном плане. Завтра мы купим тебе все, что ты захочешь, о деньгах не переживай. 

- Нет же…

- Цыц, - шикнул он, не выпуская меня из объятий. - Успокаивайся и пойдем уже спать, я устал, день был тяжелым.

 Глава 8

Утро следующего дня я встретила в чужой спальне, которая теперь, по праву, могла называться и моей тоже.

Вчерашний день принес кучу негативных эмоций и высший пилотаж от родственников в самом его конце стал для меня тяжелым потрясением. Нет, к вещам я не была привязана, это были просто шмотки, но у меня действительно были на них планы. А еще было противно и мерзко от того, что тетя с дядей пользовались не своими деньгами, а деньгами человека, который умер, доверяя им.

Если бы папа только знал, кому оставил на попечение своего единственного ребенка…

Вздохнув, я начала ворочаться, но уже очень скоро поняла, что делать это сложно.

Мне что-то мешало.

Рука Шамиля крепко обвила мою талию и держала прижатой к себе. Повинуясь каким-то странным инстинктам, я положила свою руку поверх его и почти невесомо ее погладила. Совсем легонько прошлась ногтями вверх-вниз, а затем поняла, что пристально смотрю на безымянный палец. На нем не было кольца и тут я вспомнила, что мне его вообще-то тоже никто не предложил его надеть. Ни у него, ни у меня не было обручального кольца…

Странно.

У этих людей все было по-другому… обычаи, манера поведения, мировоззрение… Наверное, у нас с Цахаевым не было и шанса найти общий язык.

Даже без вмешательства всяких там Зар.

А еще мне однозначно нужно было внимательнее слушать Фатиму.

Когда тело начало затекать, я заерзала, а затем аккуратно и по-кошачьи грациозно выгнулась, поворачиваясь к Шамилю лицом. Удобнее устроившись, бросила на него внимательный взгляд. 

- Бородатый какой, жуть… - прошептала я, не имея никакого желания будить супруга. Правда, рука все равно потянулась вперед, коснулась чужого лица, мягко провела по щеке.

Колючий.

Никогда не любила бороды. Всегда искренне считала, что любого мужчину они старят и подходят разве что праведным старцам, но никак не молодым парням, однако…

Шамилю шло. По крайней мере, она его уж точно не портила. Гладко выбритым я его тоже видела, еще тогда, когда он приходил к нам в квартиру, чтобы поговорить с Димой, но не могла сказать, как ему идет больше – с ней или без нее.

Не знаю, что на меня нашло, наверное, нужно прописать в учебниках по психологии, что если долго смотреть на небритых неандертальцев, то можно впасть, в своего рода, транс. Иначе как объяснить то, что я сделала дальше?

Повинуясь необъяснимому желанию, я высвободилась из рук супруга, осторожно перекатила его на спину и оседлала сверху. Перекинула мешавшие волосы на сторону и уперлась руками по обе стороны от головы мужа. Снова коснулась его щеки, провела по ней ладонью, а затем медленно, будто во сне, наклонилась к его губам. Сначала просто их коснулась, а затем настойчиво «попросилась» внутрь. Реакцией стало тихое мычание, но спустя несколько секунд моих усердных попыток, Шамиль начал вяло, но все же отвечать мне.

Хоть убей, а объяснить свой поступок я бы не смогла. Целоваться я не любила, более того, и опытом нормальным в этом плане не обладала. Со своим первым парнем мы так и не поцеловались. Ни разу. Костя так и не смог этого от меня добиться, прозвав напоследок «снежной королевой». Игорь делал неустанные попытки, но по большей части, безуспешные, а вот со Стасом… Да, у нас с ним были поцелуи, он даже пытался меня учить, но я никогда в жизни ни разу никого не целовала сама. Первая. Мне просто не хотелось  этого делать.

Это оказалось… волнительно. И приятно. Несмотря на колючесть, несмотря на то, что вначале мне почти не отвечали, касаться губ Шамиля оказалось пьяняще сладко…

Правда его последующая реакция стерла приятные впечатления в прах. Когда супруг открыл глаза и, наконец, понял, с кем целуется, резко отшатнулся, а затем сбросил меня с себя. Но самым отвратительным в этой ситуации стало другое – Цахаев с каким-то презрением вытер губы, после чего молча встал с кровати и быстрыми шагами удалился. Кажется, в ванную.

- Черт… - Я тяжело выдохнула, касаясь пальцами своих уст. Они все еще ощущали на себе чужой вкус, они все еще чувствовали, как им отвечали лаской на ласку. Вот только этот момент был уже в прошлом.

И он однозначно был испорчен.

Зачем я это сделала? Какой черт меня дернул лезть к дикарю с приставаниями? Как это вообще можно было объяснить?

Я просидела на кровати до тех пор, пока муж не вернулся обратно. Шамиль вошел в спальню в одном лишь полотенце, обернутым возле бедер, с мокрыми волосами и уже вполне осознанным взглядом.

- Доброе утро, - поприветствовал он меня. Я только кивнула в ответ. Было стыдно, неудобно и еще что-то, всю гамму чувств я все равно не смогла бы правильно описать. – Поспала хоть немного? 

- Да, спасибо…

- Я тебе сегодня тут все покажу, где и что располагается, но сначала поедем покупать тебе все, что нужно. У меня полдня свободные, потом буду занят.

- Не обязательно что-то делать сегодня, - попыталась возразить я.

- Последующие дни будут еще более загруженными, так что… - Договорить Шамиль не смог, телефон, лежавший на прикроватной тумбочке ожил и супруг поспешно ответил на входящий звонок.

Я оглянулась вокруг.

Спальня была большой. Такой же большой, как и все те комнаты, что я уже видела в квартире мужа. Окна были все такими же панорамными, что и внизу, интерьер – выполненный в спокойных светлых тонах. Из мебели лишь аскетичный минимум – большая кровать, прикроватные тумбочки, телевизор, висевший на стене напротив и пара картин с изображением пустынь.

Я рискнула предположить, что вчера мне все не привиделось, и Шамиль отвел меня на второй этаж. Значит, квартира занимала два этажа. Сколько комнат тут было, я пока не знала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Приводи себя в порядок и спускайся вниз, я буду ждать тебя на кухне, - бросил Цахаев, выходя из спальни. Я проследила взглядом его все еще практически обнаженную фигуру и тяжело вздохнула.

Раздумав некоторое время, я решила повиноваться совету мужа. Приняла душ, оделась в привычные джинсы и лонгслив, затем подошла к зеркалу. Оттуда на меня посмотрела исхудавшая девушка с уставшим и потухшим взглядом. Мысли почему-то сразу подкинули фотографию Зары, которую я видела в профиле ватсапа, когда полезла в переписки Шамиля.

Она была красивой. Чертовски красивой. Яркой, броской, эффектной. Выразительные черные глаза были густо обрамлены длинными ресницами, брови – идеальной формы. Аккуратный маленький нос и чувственные губы, которые, наверняка не оставляли мужчин равнодушными.

Я снова посмотрела на себя. Встряхнула еще влажными после душа волосами.

Ничего общего с ней. Полная противоположность. Серая, сухая, скучная мышь. Волосы ни туда-ни сюда, не блондинистые, но и не темные. Слишком выразительные скулы, делавшие лицо грубоватым, совсем обычные губы. Наверное, единственным, что мне нравилось были глаза. Раньше они были ярко-зелеными и привлекательными, но сейчас… Что-то было не так.

Я нахмурилась и впервые задумалась о том, что, может быть, можно было бы и сходить в салон… сделать модную стрижку, покрасить волосы в более броский цвет, возможно, даже, прибегнуть к услугам профессионального визажиста…

- Ладно… - Я снова встряхнула головой, словно пытаясь прогнать странные и неожиданные мысли.

Вниз я спускалась медленно, стараясь внимательно обсмотреть дизайн интерьера, и могу сказать точно, что осталась довольна увиденным. У Шамиля были не только деньги, но и вкус. Ну, или у его дизайнера, кто знал…

- Цахаев? – Я позвала его, не знаю, куда дальше идти. Остановилась у винтовой лестницы, поогляделась по сторонам, но так и не поняла, куда идти. Перед взором была только гостиная.

Ответить мне никто не ответил, поэтому пришлось какое-то время побродить по чужой, незнакомой квартире. Кухня нашлась минуты через три.

- Ты уже готова? – Шамиль встретил меня вопросом у самого порога.

Столовая тоже оказалась просторной. Мне понравился контраст черного и белого, большой деревянный стол, за которым можно было собрать множество людей… правда долго озираться по сторонам не вышло, супруг привлек к себе мое внимание.

Он попивал кофе, стоя у высокой разделочной стойки и что-то внимательно читал с телефона. На нем уже были привычные темные брюки и, на удивление, светлая рубашка. Интересно, он всегда одевался так… строго?

- Я… да… наверное…

- Черт, - он поднял голову и посмотрел на меня. – Извини, думал, что есть несколько свободных часов, но работа не ждет, нужно ехать. Придется без меня.

- Ладно… - растерянно протянула я, наблюдая за тем, как супруг полез в карман и извлек оттуда бумажник.

- Это твоя карта, все, что на ней есть можешь тратить не задумываясь. – Шамиль протянул мне карточку, зажав ее между средним и указательным пальцем, однако в тот же миг почему-то нахмурился и бросил на меня пристальный, строгий взгляд. Такой, который мог пригвоздить к полу без лишних действий.

Я не поняла его перемены в настроении, потому что не успела даже открыть рот, но он поспешил мне все разъяснить.

- Вздумаешь выкинуть что-нибудь из разряда турецких сериалов с побегами и прочей чепухой, я очень-очень сильно рассержусь. Поймаю. Накажу. – Я лишь хмыкнула и покачала головой, стараясь скрыть странную реакцию на слово «накажу». Почему именно после него в районе живота что-то странно затеплилось. Будто в предвкушении…

- Ты шутишь, да? – попыталась отвлечься.

Куда мне было бежать? У меня не было денег, не было связей, нормальных родственников или стоящих друзей. Более того, через пару недель должна была начаться учеба в университете, которую я не собиралась пропускать.

- Вообще-то, нет, - Шамиль отрицательно покачал головой.

- Я верну все, что потрачу. - Цахаев только закатил глаза на эти слова и вручил мне пластиковую карту, которую я нехотя, но все же вынуждена была принять.

- Ни в чем себе не отказывай. Я буду поздно.

Вот так вот. Он будет поздно.

- Постой…

Я поймала Шамиля за руку в тот момент, когда он уже собирался покидать кухню. Наверное, тут дело было уже в том самом дурацком предвкушении. Наверняка именно оно руководило моими странными, непонятными, непривычными и нелогичными действиями.

- Что такое? – Цахаев нахмурился, а я на несколько мгновений замерла. Это его умение хмуриться и выглядеть при этом и суровым, и совсем незлым одновременно… оно было притягательным.

- Ты брезгуешь мной? – тихо выдала я, будто бы боясь ответных слов и его реакции. Этот вопрос грыз изнутри, у меня буквально чесался язык это спросить с той самой минуты в спальне, когда он сбежал от меня.

- О чем ты?

- Ты знаешь, о чем.

- Нет, не брезгую.

- Тогда…

Тогда почему он так отсеревенело вытирал губы после моего поцелуя? Это был какой-то бзик? В его народе поцелуи были под запретом или, может быть, он дал какое-то идиотское слово этой своей Заре?

Почему?!

- Лана, мне нужно идти…

Мы молча застыли на несколько секунд. Я немного развернулась, чтобы оказаться еще ближе к нему, а затем поднялась на носочки. Положила руки на его лицо, пальцами прошлась по губам, а после… почти невесомо поцеловала его в щеку.

- Хорошего дня…

Твою мать. Твою ж мать!

Что я творила?!  Щеки вспыхнули огнем, когда я поймала тяжелый взгляд супруга, и поспешно опустила голову.

Кто или что в меня вселилось, ведь это было не я!

Одержимость, не иначе…

Я чертовски странно вела себя с ним: стеснялась, смущалась, льнула к нему и желала сбежать как можно дальше одновременно. Так на меня еще не действовал ни один мужчина…

- Спасибо, - тихо ответил Цахаев, медленно высвобождаясь из моего «плена». – И тебе.

Я выдохнула с огромным облегчением, когда Шамиль ушел, исчез из поля моего зрения.

Без него я смогла сварить себе кофе, спокойно выпить его и обдумать свое поведение.

Подобного за мной никогда не наблюдалось. Я никогда не лезла к мужикам первая, даже в соцестях никогда не писала кому-то, молчу про приставания. На меня сейчас что-то нашло, а при «ближайшем рассмотрении» я вдруг поняла, что полезла с ласками к незнакомому мужику, который еще на днях распускал со мной руки.

Выругавшись вслух, я выплеснула остатки кофе в раковину и со злостью швырнула чашку туда же.

Нужно было отвлечься и я решила начать с коробок. Быстрыми шагами направилась в комнату, где они находились и принялась там озадаченно рыться.

Оказалось, что любимые тетя и дядя решили отдать мне совсем немного. Личные вещи вроде безделушек, оставшихся с детства, моего любимого медведя, конспекты, учебники, спасибо, нижнее белье тоже. В одной из коробок нашлись документы, грамоты, какие-то медали и призы, выигранные на конкурсах. Кое-что из личной гигиены и на этом все. Ни косметики, ни одежды или, тем более, чего-то еще.

- Сволочи. – Я отбросила от себя последнюю коробку и поняла, что родные люди оставили меня без ничего. В прямом смысле этого слова. Мне предстояло купить кучу вещей, если я собиралась продолжить свое обучение и хоть иногда выходить на улицу.

Зараза.

Волей-неволей, а тратить чужие деньги придется. Единственной мыслью в качестве утешения было то, что это в долг. Я собиралась сохранить все чеки, запомнить сумму и… когда-нибудь вернуть все это мужу, который мне вроде им и был, и не был одновременно.

- Долбанный кот Шредингера, - прошептала я в пустоту, поднимаясь с холодного пола, на котором все это время сидела, распаковывая немногочисленные картонные коробы.

На сборы ушло совсем немного времени. По сути, я просто взяла сумку, скинула туда телефон, зарядку, наушники и кошелек. Дубликат ключей нашелся у самой двери, висящим на деревянной ключнице. Помедлив какое-то время, я взяла их в руки, вздохнула и покинула квартиру.

Теперь это были мои ключи. От моего нового жилья. От моей новой жизни.

Первым место, куда я направилась, стал магазин apple. Расходиться я не стала, взяла самый простой планшет и макбук, компьютер брать не стала, выходило дорого, да и вообще, места он занимал прилично, а таскать его потом… кто знал, как скоро придется это делать?

Что-то говорило мне, что с Шамилем я проживу недолго. Откуда было это ощущение – не знаю, но почему-то я была уверена, что так оно и будет.

Расплатившись за необходимую электронику, я оформила доставку и двинулась дальше. Нужен был фотоаппарат, пара самых ходовых объективов. Опять же, только минимум, без которого было не обойтись. В конце концов, мне еще предстояло возвращать эти немалые суммы.

Дальше пришлось сложнее. В походе за одеждой я несколько раз ловила себя на мысли, что так или иначе хочу свернуть в бутик нижнего белья или салон красоты, и чем чаще это случалось, тем сильнее я злилась.

Я полезла целоваться к человеку, который считал меня вторым сортом. Который с десяток раз меня унизил, который поднял на меня руку и, что самое отвратительное, брезговал мной. В той или иной степени, уж не знаю, что там творилось в его голове.

Боже, да у него была другая баба, которую он даже не подумал скрыть от меня! А я едва перед ним ноги не раздвинула утром, а теперь думала, на что у него лучше и быстрее встанет – на красное или черное белье.

Чем дольше я размышляла об  этом, тем больше падало настроение и тем сильнее я начинала злиться. Итогом стало то, что я сцепилась с продавщицей в магазине, где покупала себе рюкзак для учебы.

Чуть позже, уже покидая торговый центр, я зашла туда вновь и попросила прощения. Девушка ни в чем не была виновата, просто выполняла свою работу и попала под горячую руку мне, глупой дурочке, которая не видела полной картины творящегося.

А ничего хорошего в моей жизни на самом деле не творилось…

Перед отъездом, когда все необходимое было уже куплено и руки ломились от обилия бумажных пакетов, я присела за один из свободных столиков на фудкорте и заказала себе холодный ягодный коктейль. Вызвала такси и завидев, что ждать придется не меньше двадцати минут, лишь удобнее устроилась за выбранным столиком, снова предаваясь размышлениям.

То, что я творила сегодня с утра, то, о чем думала чуть позже… с этим нужно было заканчивать. В Шамиля нельзя было влюбляться, его шарму не стоило поддаваться, потому что за этим ничего не крылось. Никакой романтики, на которую я смогла бы рассчитывать, никакой ответной любви, потому что в его сердце была лишь Зара.

Ничего. Влюбись я в него и это очень плохо для меня закончится…

Да и вообще, мне не интересно было бороться за любовь мужчины, которого я даже не знала.

Наоборот, мне нужно было думать о будущем, об учебе, о том, чтобы каким-то образом вернуть себе все, что дядя с тетей в наглую решили присвоить себе. Нужно было сосредоточиться на важных вещах, а на не похоти и мужике, который вытирал об меня ноги!

Чем дальше в лес, тем сильнее я негодовала. Когда подъехало такси, я с какой-то злостью запихала все пакеты в багажник так, будто они были виноваты во всех моих невзгодах, а затем всю дорогу игнорировала болтовню таксиста.

На часах было семь, когда я вернулась в квартиру, которая теперь вроде как была и моя. Закинула все пакеты в комнату, что была завалена моими коробками. Всерьез подумала о том, чтобы занять ее в качестве кабинета, а затем отправилась на кухню. Есть хотелось неимоверно. Весь день я потратила на походы по магазинам, совершенно позабыв о завтраке и обеде.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сначала я подумала, что можно бы приготовить что-то самой, но холодильник оказался пустым, поэтому выбор пал на любимый итальянский ресторанчик, в котором я часто заказывала себе что-нибудь вкусненькое. Раздумав некоторое время, я заказала на двоих, посчитав, что дикаря можно и накормить, раз уж платил он.

Кто бы знал, чем все это закончится…

Шамиль вернулся ближе к девяти и как раз застал меня за распаковыванием горячей, аппетитной еды, которую курьер привез минут за пять перед его приходом. Я поздоровалась с супругом, когда он зашел на кухню и предложила отужинать со мной, пояснив, что сделала заказ как раз на двоих.

Ничего не предвещало беды. Цахаев помыл руки, сел чуть поодаль от меня и, поблагодарив за заботу, принялся за еду. Мы молча начали поглощать пищу, лишь изредка перекидываясь ничего не значащими фразами, но в какой-то момент Шамиль спросил меня, что это за вкусности такие мы едим.

- Итальянская поркетта и запечённые овощи, - ответила я, бросая на него беглый взгляд.

- Пор… чего?

- Свинина, запеченная в белом вине, - коротко пояснила.

- Что?

Вначале я не поняла, почему у мужа так округлились глаза и почему он так резко отбросил от себя вилку, будто та в мгновенье ока стала ядовитой, но спустя несколько секунд я поняла, в чем дело.

Проклятье… я забыла! Фатима неоднократно упоминала, что ни отец, ни брат не едят свинину, часть морепродуктов, не употребляют алкоголь ни в каком его виде… и много чего еще.

- Шамиль… - прошептала я, так и застыв с открытым ртом.

- Ты издеваешься?! – прошептал он, донельзя напоминая шипение змеи.

Дальше я лишь сидела на своем месте, сжавшись в маленький комок. Цахаев ругался, причем делал это сразу на нескольких языках, бросился к раковине – полоскать рот, а итогом стало то, что он сгреб всю еду и выбросил ее в мусорное ведро.

- Прости, пожалуйста, - прошептала я, даже позабыв о том, что ела. Плевать стало и на то, что он выбросил не только свою, но и мою порцию. – Мне жаль, я сделала это не специально, правда… я просто… для меня в этом нет ничего страшного, поэтому я…

- Хватит, - холодно оборвал меня Цахаев, вытирая руки, которые он тщательно мыл под водой не меньше двух-трех минут. – Я смотрю, хорошего отношения ты не понимаешь.

- Нет же, я правда не хотела! – воскликнула я, делая шаг ему навстречу. – Для меня это все ново!

- Фатима не рассказывала тебе, что нам можно есть, а что нельзя? – прошипел супруг. Нет, кажется, он не собирался прощать меня так легко и просто.

- Рассказывала, - виновато протянула я, опуская голову. – Но…

- То есть запомнить то, что я не пью и не ем это грязное мясо было так чудовищно сложно?

- Нет… то есть…

- Значит, ты намеренно проигнорировала эту информацию?

- Нет же! Хватит, Шамиль! Я извинилась, причем не раз! Я правда не делала этого нарочно и уже сказала, что больше…

- Еще бы это хоть раз повторилось, - угрожающе перебил он меня. – Если я еще раз увижу дома что-то подобное или, еще хуже, съем это по неведению, ты не будешь есть неделю, поняла?

- Перестань… не разговаривай со мной так… - тихо попросила я. Да, именно, попросила. Не знаю, почему не злилась на него в ответ, скорее, мне было обидно, и я чувствовала какую-то беззащитность. Я ведь и впрямь не специально… у меня и в мыслях не было делать что-то, что настолько сильно заденет его чувства.

- Я буду разговаривать с тобой так, как посчитаю нужным, - безапелляционно заявил супруг.

- Я уже извинилась, чего ты хочешь?

- Нужно не извиняться, нужно поступать правильно, - прорычал он в ответ, хватая со стола телефон и начиная на ходу набирать чей-то телефон. Не знаю, кому он звонил, но, когда заговорил на своем, я уже чувствовала, чье имя услышу в следующую секунду.

Зара.

Через несколько минут входная дверь захлопнулась. Он уехал ночевать к своей ненаглядной. 

Глава 9

После инцидента с неправильным ужином прошло чуть больше недели и наши отношения с Шамилем будто бы сделали шаг назад. Супруг держался холодно, отстраненно, и единственное, что меня успокаивало – ночевал он не с Зарой. В какой-то момент это успело стать принципиально важным, а когда, как и почему, я не знала.

За последние полторы недели я его практически не видела, не успевала. С утра Шамиль уезжал на работу, возвращался иногда за полночь, и судя по уставшему виду и отсутствующему взгляду, я понимала – это работа. Он молча заваливался в спальню, несколько минут принимал душ, а затем ложился в кровать и, кажется, мгновенно отрубался.

Ну и хорошо.

Мы виделись небольшими урывками и в один из таких моментов я спросила разрешения, можно ли сделать из пустовавшей комнаты кабинет. Получив согласие, начала отрываться по полной. Все равно делать было больше нечего. До учебы оставалось время, гулянки мне были запрещены, чем еще было заниматься?

Я устроила все на свой вкус. Заказала себе книжные полки, огромный письменный стол, позволила закупить себе еще фотооборудования, приобрела тематические картины в фоторамках, расставила растений, в общем, вошла в раж и притормозила лишь тогда, когда все закончила. Оказалось, что денег я потратила весьма знатно.

Нужно было завязывать с этим.

Сегодня был обычный день, я полазила в интернете, побегала на беговой дорожке, пообедала в одиночества, после - закончила расставлять новые учебники по полкам и собиралась читать до самого вечера, когда неожиданно послышался звук входной двери.

Шамиль вернулся домой рано, на часах было только четыре часа. Мысленно я даже присвистнула, кто-то в лесу помер.

- Ты рано, - констатировала я факт.

- Да, сегодня почти что выходной, - улыбнулся супруг, проходя внутрь, минуя гостиную. – Я уставший и голодный, ты приготовила что-нибудь? – бросил он на ходу, останавливаясь у самой лестницы на второй этаж.

- Вообще-то…

Вообще-то все эти полторы недели я и не думала готовить, более того, я ни разу не сходила в продуктовый магазин или не сделала доставки продуктов на дом, холодильник был по сей день пуст. Я же все это время питалась заказами из ресторанов…

По сути, для меня это было делом обычным. В нашей семье никто и никогда не ел вместе. Дима всегда был занят работой, Инга обедала в дорогих ресторанах с подругами или шаталась черт знает где, а я… не видела смысла торчать у плиты по полтора-два часа за тем, чтобы потом съесть приготовленное за десять минут.

Не скажу, что никогда не пробовала готовить, пробовала и получалось очень даже неплохо, только угощать было некого, поэтому вскоре заказы из кафе и ресторанов стали для меня нормой, а затем и привычкой.

- Ульяна, - строго произнес мое имя супруг. – Еда должна быть готова, когда я прихожу домой, это твоя прямая обязанность, - словно ребенку объяснил Цахаев. – Я что, прошу о невозможном?

- Да ты вообще не бываешь дома! – взбеленилась я. – Ради кого и чего мне готовить?! Когда ты вообще в последний раз разговаривал со мной?

Ой-ой… зря я повысила голос, зря напала на Цахаева. Он как-то странно сощурил свои дьявольски-черные глаза и медленной походкой двинулся на меня. Подошел и остановился рядом, а я на автомате зажмурилась, когда его рука потянулась ко мне.

Тоже зря. Шамиль, как оказалось, не собирался меня бить. Он протянул руку, чтобы убрать огромные наушники с моей шеи, о которых я напрочь забыла. Освободив меня из их плена, супруг только приобнял меня и уткнулся лбом в мой.

- Скучаешь по мне? – прошептали чужие уста прямо мне в губы. Спина тут же покрылась мурашками, внизу живота сразу что-то отреагировало.

Черт…

- Еще чего, - храбрясь выдала я. Хмыкнула в довесок.

- Точно скучаешь, - довольным голосом протянул Шамиль, улыбаясь мне своей самой очаровательной улыбкой.

Проклятье… ямочки на его щеках в такие моменты были просто непозволительно трогательными и милыми.

- Не выдумывай!

- Маленькая бука… нет… - Шамиль задумался на секунду. – Зая, злая зая, - добавил он мгновением позже, усмехнувшись.

- Никакая я тебе не зая, что вообще за сравнения такие?

Конечно, возмущалась я деланно, и Шамиль это заметил, поэтому улыбка его стала лишь шире.

Дурацкая «зая» мне очень даже пришлась по душе.

- Я правда очень устал, Лана, - уже серьезнее начал супруг. – Пожалуйста, будь умницей, хорошо?

Бунтовать против плохого Шамиля было… довольно непросто, а вот бунтовать против вежливого и доброго Шамиля…

- Ладно… Я что-нибудь придумаю…

Получив поцелуй в лоб, я выдохнула и прикрыла глаза, застыв на месте Вскоре Шамиль исчез из поля зрения, видимо, пошел наверх принимать душ и переодеваться, а это значило, что у меня около получаса чтобы что-нибудь приготовить. Желательно, что-нибудь съедобное.

Яичница и салат. Это все, на что мне хватило мысленно отведенных тридцати минут. Собственно говоря, половина времени ушла на поход в ближайший магазин, половина – на непосредственный процесс приготовления. Ужина. 

Когда все было уже готово, мне стало немного стыдно. Действительно, кормить взрослого человека после рабочего дня яичницей… это было издевательством. Но ничего другого я придумать не смогла. На все остальные идеи ушло бы намного больше времени, поэтому пришлось смириться.

Выключив плиту и закончив с делами, я покинула кухню и собиралась отправиться в спальню – звать виновника переполоха к ужину, однако Цахаев нашелся в гостиной. Он валялся на диване и лениво переключал каналы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Шамиль, идем, все готово, - тихо позвала я, подойдя к мужу. Цахаев нахмурился, затем покачал головой. – Что такое?

- Расхотелось, - выдал он.

- Ты чего? Не доверяешь мне после того случая? Я все…

- Нет же, все нормально, - Шамиль вытянул руку, взял меня за ладонь и потянул на себя. Пришлось сначала присесть рядом с ним, а затем и вовсе прилечь, потому что Цахаев оплел меня руками, словно большая, наглая лиана. – Просто больше не голоден, - пояснил он.

- Если ты будешь говорить мне, ко сколько тебя ждать и вовремя приходить, я буду тебе… ох…

Я резко позабыла, что вообще хотела сказать, когда губы супруга коснулись моей шеи. Языком Шамиль начал вырисовывать на ней какие-то узоры, ладонь его потянулась вниз, залезла под футболку и уверенно легла на грудь.

У нас не было близости с тех пор, как мы вернулись в Москву. Не скажу, что я жаждала ее и не могла без этого прожить, скорее, наоборот, я боялась очередного раза, когда он захочет и попроситься внутрь меня. Первый раз был чертовски болезненным, второй и третий уже не такими, но и приятного было мало. Скорее, боль, смешанная с разочарованием. Размер у него все-таки был для меня чересчур… большим.

Зато вот предварительные ласки… они мне нравились. Нравился тот огонь, что Шамиль пробуждал во мне, нравилось, когда его губы осыпали поцелуями мое тело, нравилось, как его руки настойчиво проходились по груди, животу, бедрам и промежности…

Я упустила момент, когда Цахаев поменял нас местами и я оказалась под ним. Заерзала лишь тогда, когда супруг принялся стягивать с себя домашние футболку, а затем и брюки. Оставшись в одном нижнем белье, он принялся освобождать от одежды уже меня, сопровождая этот процесс влажными поцелуями, от которых у меня внутри все просто закипало. Наверное, проще было согласиться с тем, что я вулкан – бурлящий, кипящий, жаждущий выплеснуть скопившуюся лаву наружу.

Я охнула и выгнулась, когда лифчик полетел на пол, а следом к груди примкнули требовательные губы. Мне очень-очень нравилось то, как Цахаев игрался с ними – теребил, покусывал, облизывал, целовал…

Правда хотелось большего, хотелось, чтобы он спустился вниз…

Шамиль и впрямь спустился вниз, вот только остановился в самый неподходящий момент. Я захныкала от досады и разочарования и это не осталось незамеченным.

- Что такое? – хрипло протянул Шамиль.

- Ниже… - я инстинктивно приподняла бедра, подаваясь мужу навстречу, давая понять, чего именно я так сильно жажду.

Ответом стал неприятный смешок и полное отсутствие действий со стороны мужчины. Я распахнула глаза и приподнялась на локтях.

- Пожалуйста…  - прошептала я в какой-то слепой надежде, что меня услышат.

Да, я хотела этого, и да, каким-то способом сумела побороть в себе робость и застенчивость и прямо попросить об этом.

- Я не буду лизать тебе пизду, - послышался ответ секундой погодя.

Черт, это было грубо, даже унизительно и на глаза навернулись слезы. Я закрыла их и откинулась на подушку, правда уже через несколько секунд взяла себя в руки.

- Ты мой муж, - я снова приподнялась на локтях и обвела обнаженный силуэт супруга глазами. Оказывается, он успел избавиться от последней детали гардероба – трусов. – Ты должен меня всему научить, должен все показать…

- Должен, - согласился он, усмехнувшись, - но не это.

- Почему?! – в бессилии воскликнула я. – Мне интересно узнать, какого это, все девчонки расхваливают процесс, говорят, что…

Говорят, что получают от этого неповторимый оргазм.

- Для тебя это унизительно? – спросила напрямую.

- Я не буду это обсуждать, давай, раздвигай ножки…

- Я сделаю тебе минет…

- Прошу прощения, дорогая, - сиронизировал супруг.

- Ты мне… ну… ты понял, а я тебе… ну… в общем…

- Я не люблю ультиматумы, - вкрадчиво выдал Шамиль, а я только пожала оголенными плечами в ответ. – Ты его вообще мне еще ни разу не делала, а уже шантажируешь этим?

- Это не шантаж, это… переговоры.

Я тихонько простонала и едва удержалась, чтобы не закрыть глаза и не придаться наслаждению, когда рука Шамиля легла на щиколотку и нежно ее погладила. Черт. Любое его прикосновение приносило с собой удовольствие… А еще огонь. Настоящий пожар, который грозился сжечь меня изнутри, если он не сделает то, о чем я его так умоляла.

- Нет, Ульяна, - упрямо ответил супруг.

- Три.

- Что три?

- Ты мне один раз, а я тебе… сделаю три минета…

- Ага, подряд, без остановки.

- Ну пожалуйста! – взмолилась я.

- Ты его даже делать не умеешь, - хмыкнул Цахаев, качая головой.

- Не умею, но научусь. Может быть, мне даже понравится и тебе больше не придется меня уговаривать… - Я заметила, как взгляд мужа изменился, потемнел и потяжелел. Кажется, я была на верном пути. – Может быть, мне это понравится до такой степени, что я сама буду тебя просить об этом, - прошептала я, протягивая руку вниз, несмело касаясь его возбужденного члена.

В ответ послышался ни то шумный выдох, ни то рык.

- Уступи мне, - прошептала я, обвивая ногами его талию, проводя ступней по его спине, - пожалуйста, и я не останусь в долгу…

Не знаю, как так вышло, что я стала вести себя… так. Никогда не замечала за собой такой… шлюховатости, но… что я могу сказать, постель раскрепощала, это факт. И еще она открывала мне меня саму с другой, неожиданной стороны. Это было довольно интересно.

- Чертовка, - выдохнул Шамиль. – Будь по-твоему, но я бы на твоем месте к этому не привыкал, - предупредил он, удобнее устраиваясь между моих ног. Цахаев немного спустился вниз, шире развел бедра и…

О, боже…

На этом все. Мыслей у меня не осталось. Когда его мокрый язык коснулся меня там, весь мир перестал существовать, все происходящие в нем действия перестали иметь хоть какую-то значимость.  

Так хорошо, так приятно и жарко одновременно мне еще никогда не было. Сначала Шамиль делал это медленно, словно дразнясь или же желая дать мне прочувствовать весь процесс от и до и язык его задевал лишь клитор, но постепенно размах движений стал больше, шире, темп выше, движения - яростнее. Чужие пальцы раскрыли меня, и он стал проникать внутрь глубже, послышались пошлые причмокивания. Он тоже увлекся процессом, иначе уверенна, я бы не изгибалась так сильно, не металась бы по дивану так отчаянно, не хваталась бы за его волосы, полыхая, как в агонии, прося его, умоляя не останавливаться.

Никогда прежде я не получала такого удовольствия ни одна, ни даже с Шамилем. Я кончила, когда стало невыносимо хорошо. Пальцы на ногах подогнулись, руки вытянулись в каком-то отчаянии царапая обивку дивана, а внизу все стало сокращаться. Выгнувшись так сильно, что в спине что-то хрустнуло, я рухнула обратно на диван несколько мгновений спустя.

- Боже… - прошептала я, находясь в какой-то неге, в неописуемом блаженстве. Наверное, так хорошо может быть только на облаках…

В себя я пришла через минуту, может быть, две, не знаю точно. Это произошло в тот момент, когда что-то брызнуло мне на живот. Я нехотя открыла глаза и поняла, что Шамиль сам довел себя до пика. На мгновенье я залюбовалась им – он тяжело дышал, прикрыв глаза, язык прошелся по губам, а рука водила по все еще твердому члену. 

Черт, я ведь обещала…

Мы встретились глазами, и он понял мою мысль без слов.

- Прости, я…

- Ничего, в следующий раз, - перебил меня супруг, ложась рядом. Я немного отодвинулась, освобождая для него пространство, но тело все еще плохо меня слушалось. Кажется, оно не хотело возвращаться с облаков.

Шамиль улегся рядом, прикрыл глаза и стал дышать уже размереннее, а я так и не смогла отвести взгляда. Не удержавшись, я поцеловала его. Сначала в щеку, затем в подбородок, затем осыпала поцелуями шею и ключицы. 

Так я выражала свою благодарность. Вспомнились слова одной из подруг – что целовать парня в губы после такой ласки ей было отвратительно, и я мысленно с ней не согласилась. У меня не было отвращения, не было неприязни, совсем…

Наоборот… Все было совсем наоборот. Я бы с удовольствием поцеловала его губы, прошлась по ним языком, облизала бы, покусала, но… не хотелось получить его уже привычную реакцию. Памятуя о том, что было в прошлый раз, мне совершенно не хотелось провоцировать сейчас скандал.

Это был слишком приятный момент, чтобы его портить, поэтому я молча уложила голову ему на грудь и позволила себе прикрыть глаза. 

Глава 10

Утром следующего дня я проснулась слишком поздно, Шамиль уже успел уйти. А жаль, я надеялась на совместный завтрак и, возможно, небольшие ласки…

С полчаса я валялась в кровати, вспоминая то, что происходило вчера, и то краснела, то бледнела, то стыдилась, то, наоборот, довольно улыбалась.

Разумеется, подобные воспоминания заставили меня стать мокрой, при чем очень и очень быстро. Собственно говоря, пика я тоже достигла очень и очень быстро. Пришлось совсем недолго ласкать себя там, чтобы кончить, нужно было вспомнить то, что вчера проделывал со мной Шамиль…

К слову о супруге, ближе к десяти от него пришла смска, которая гласила, что сегодняшний вечер мне предстоит провести с ним на какой-то вечеринке, которая была не вечеринкой, а деловой встречей или чем-то в этом роде.

«Я ничего толком не поняла. Это отдых или работа?»

«И то, и другое», - стало мне ответом. Я хмыкнула, покачала головой, удобнее устраиваясь в гостиной с чашкой кофе в руках. На том самом диване, на котором мы вчера творили с Цахаевым непристойности.

«Так бывает?»

«Вполне.»

«Ладно, я поняла. Что от меня требуется?»

«Вот так бы сразу…»

«Это было бы не я.»

«Тоже верно. С тебя красивое платье и прическа, укладка, что вы там женщины обычно делаете?»

«Ничего из того, что вы, мужчины, захотели бы опробовать на себе.»

«Поверю на слово. Будь готова к семи, я заеду за тобой.»

«Как мне нужно выглядеть? Что лучше всего надеть?»

«Что-нибудь достойное. Я верю твоему вкусу». 

«Ок.» - Какое-то время я раздумывала, а затем все-таки добавила - «Хорошего дня».

«Спасибо».

И никакой тебе заи. Сволочь. С него бы не убыло. Недовольно хмыкнув, я откинула в сторону телефон, но затем привлекла его обратно. Взяла с журнального стола наушники-телепузики и, отставив свой кофе, придалась мечтаниям. Ноги закинула на спинку, а голову свесила вниз, руки раскинула в стороны, глаза прикрыла.

Ритмичная, красивая музыка завлекла с свой плен, и я провалялась на диване, слушая Вагнера не меньше получаса. Когда закончила, кофе был уже холодным, а часы показывали почти полдень.

Нужно было шевелиться, если к семи я хотела быть готова. Впрочем, собиралась я всегда быстро, буквально за пять-десять минут. Все нужное по обыкновению летело в большую сумку или рюкзак, волосы завязывались в хвост и на этом все. Я запаривалась по поводу одежды лишь тогда, когда был повод.

И сегодня он как раз был.

Наш первый совместный выход на люди. Это было важно.

Собралась я и впрямь быстро, а вот такси пришлось ждать минут двадцать, зато доехали до выбранного мной салона мы довольно скоро. Расплатившись, я направилась внутрь и остановилась на ресепшене. Меня уже ждали. Лера, моя одногруппница, всегда расхвалила здешних мастеров, поэтому я приехала именно в этот салон, будучи уверенной в хорошем результате.

И не прогадала.

Стрижка, покраска, укладка, оформление бровей, ресниц, профессиональный макияж, маникюр и педикюр в четыре руки. Да, я задала работы мастерам, но ничего не поделаешь, меня тоже предупредили о том, что нужно блистать, лишь пару часов назад. Будь больше времени, и я бы сделала все постепенно, поспокойнее. А, впрочем, все и так получилось просто замечательно, надо будет обязательно поблагодарить Леру.

- Вы довольны, Ульяна? – улыбнулась парикмахер, гордо демонстрируя результаты своих многочасовых трудов.

О, да, я была довольна. Волосы мне обрезать не стали, хотя изначально я настаивала на том, чтобы укоротить стрижку. Мастер по имени Елена отговорила меня, заявив, что не будет стричь такую роскошь, как мои волосы. Ну да, они и впрямь были густыми и достигали талии… наверное, я правильно ее послушалась. Девушка подровняла мне кончики и покрасила их в ярко-пепельный блонд. Смотрелось и правда потрясающе, так, будто я была диснеевской принцессой, сошедшей с экранов ТВ.

Лена предложила мне сделать классическую укладку в виде крупных локонов, но я быстро отказалась. Почему-то в голове сразу возникла ассоциация с Зарой, у которой на фото были завиты волосы. В те разы, что я ее видела, у нее была такая же прическа и, наверное, на подсознательном уровне, мне хотелось выглядеть максимально противоположно.

Мы оставили мои волосы распущенными и лишь выпрямили их, придав лоск и блеск. Маникюр и макияж я выбрала неброские, в нюдовых тонах, прекрасно памятуя о просьбе супруга. В любой другой день я бы предпочла яркие черные оттенки, но не хотелось его… разочаровывать.

Наоборот, я вполне отчетливо поймала себя на мысли, что хочу ему угодить…

- Мне очень нравится, - выдохнула я с улыбкой, пристально рассматривая себя со всех сторон. Выглядела я и впрямь хорошо.

- Ну, прямо куколка, - улыбнулась мне Лена.

Я очень надеялась, что Шамилю тоже понравится.

Из салона я ушла через пять часов с пониманием, что чертовски опаздываю. Вызвав такси, я помчалась в ближайший бутик, молясь, чтобы там оказалось что-то стоящее. В былые времена мне было из чего выбрать, я бы не стала вообще шататься по магазинам, но сейчас в моем гардеробе были только толстовки, футболки, да джинсы. В таком на светское мероприятие идти было недопустимо.

На мое счастье я почти сразу заметила то, что покорило мое сердце. Черное платье макси с тонким серебряным пояском и длинными рукавами. Оно было простым и изысканным одновременно. Мимо такого просто нельзя было пройти мимо, и я не смогла. Единственное, что меня смущало – разрезы юбки по двум сторонам, по обе стороны от каждой ноги. Разрезы, тянувшиеся довольно высоко и сильно оголявшие бедра при широком шаге. Конечно, идти можно было и аккуратно, но ноги все равно были бы видны. Плюс вырез. Декольте было нешироким, но довольно глубоким.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Платье было чертовски сексуальным и отлично на мне сидело, так, будто его шили на меня и под меня, но…

Я решила перестраховаться.

- Ульяна, спускайся, мы так опоздаем, хватит прихорашиваться! – послышалось откуда-то снизу. Шамиль уже минут десять, как ждал меня на первом этаже, а я все крутилась возле зеркала в гардеробной, выискивая на себе изъяны.

- Иду! – крикнула я, складывая в новый, купленный вместе с платьями клатч серебристого оттенка свой телефон и маленькую косметичку.

В последний раз как-то дёргано и взволнованно провела рукой по идеально уложенным волосам, аккуратно встала в приготовленные шпильки черного цвета и, набрав в легкие побольше воздуха, поспешила вниз, к ожидавшему меня супругу.

- Шамиль… Шамиль… - Я обнаружила мужа, стоящим у окна. Цахаев стоял, положив руки в карманы и смотрел куда-то вдаль, когда я тихо спустившись, подошла к нему и положила ладонь на плечо. Он повернулся ко мне и замер. – Шамиль, - в третий раз позвала я его по имени.

- А? Да…

- Тебе нравится? – усмехнулась, понимая, какой эффект произвела на супруга. Он едва не поедал меня глазами, не стесняясь обсматривать с ног до головы. Судя по взгляду я и без слов догадалась, что да, мужчина пришел в восторг, он совершенно не ожидал увидеть меня такой, но хотелось услышать эти слова от него. Вслух.

- Обалденная зая, - наконец, выдохнул Цахаев, проводя руками по своему лицу, словно все еще не до конца веря, кто перед ним.

Знаю, такой он меня ни разу не видел. На свадьбе меня одели в традиционное и довольно строгое платье, пускай и красивое, но тем не менее, в обычной жизни я предпочитала спортивный стиль и мой наряд сейчас, этот дерзкий и яркий образ, что мне пришлось создавать почти восемь часов к ряду, был для него непривычным, неожиданным. Может быть даже шокирующим.

- Спасибо, - тихо потянула я, обвивая шею мужа руками. – Не слишком открыто? Я могу переодеться, если наряд не очень скромный…

- Нет, не нужно, - он покачал головой, задержавшись взглядом на декольте. – А почему ты не стараешься так для меня каждый день?

- Ну, вот, он всегда найдет повод быть недовольным, - засмеялась я.

- Не правда, я очень доволен… - Шамиль притянул меня ближе, прижал к своему телу, а я не стала сопротивляться. – Ты очень… - Цахаев замялся, замер на мгновенье, снова обводя меня жадным взглядом, кротко облизнул нижнюю губу, - очень красивая…

- Спасибо… - едва слышно прошептала в ответ, инстинктивно потянувшись вперед. Лишь в последний миг я затормозила, вспомнив, что муж едва не плюется после моих поцелуев и раздосадовано выдохнула. Правда я постаралась скрыть свое разочарование, но Шамиль все равно заметил.

Заметил и сделал то, что меня очень удивило. Он сам потянулся ко мне и первым коснулся моих губ своими.

Я застонала. От удовольствия, от понимания, что вот оно, наконец-то, происходит, от какого-то странного чистого счастья, резко наполнившего меня изнутри.

Боже, как же приятно это оказалось… Чувствовать его требовательные губы на своих, чувствовать, как он просится внутрь, как проникает глубоко, играет с языком, дразнится…

Мне пришлось сильнее прижаться к нему просто чтобы не упасть. Пол начал уходить из-под ног, все завертелось, закружилось… или это было у меня в голове от переизбытка чувств. Сердце начало биться, как загнанное, в животе взмахнув тонкими крыльями, запорхали бабочки…

- Шамиль… - выдохнула я его имя, когда снова смогла задышать. – Опоздаем…

-А, и пусть, - прошептал Цахаев, подхватывая меня на руки и унося наверх, в нашу спальню. На ступеньки лестницы поочередно опустились сначала мой клатч, затем шпильки, а потом соскользнуло и платье… 

Как жаль, что хорошее имело тенденцию быстро заканчиваться.

Наша близость, наши ласки быстро подошли к концу. К моему великому сожалению, нас прервало даже не само поджимавшее время, потому что мы действительно опаздывали на вечеринку-встречу-работу или что там было запланировано у Шамиля, а человек. Вполне себе конкретный и яростно настроенный человек.

Когда в дверь постучались, Цахаев поспешил вниз, предположив, что звонить могли соседи. Он уже был одет, а мне как раз нужно было приводить себя в порядок, поэтому бросив мне «поторапливайся, пожалуйста», Шамиль поспешил на первый этаж, а я, в свою очередь, начала собираться. 

Очень скоро я поняла, что это были никакие не соседи.

Высокий женский голос очень быстро дал мне понять, кто к нам пожаловал на самом деле.

Я уже была в платье и успела поправить волосы, поэтому беспрепятственно спустилась вниз. Как бы сильно не хотелось это признавать, но там была Зара.

- Ты не должна так делать, я тебе уже тысячу раз все объяснял, - услышала я тихое рычание своего супруга. Пришлось замереть на лестнице, чтобы они меня не увидели, но при этом я тоже теряла возможность наблюдать за ними. Впрочем, слышать их было тоже вполне себе достаточным «удовольствием».

- Почему?! Я не понимаю! – прокричала Зара. Бешенная стерва.

- Потому что это не твой дом, а…

- А чей? Это русской чужачки?! Ты ее даже не знаешь!

- Зара, перестань, я тебя прошу… - как-то устало выдохнул Шамиль. На короткое мгновенье у меня сложилось впечатление, что это была далеко не первая их ссора.

- Шамиль… я должна быть рядом с тобой на таких важных встречах… - с каким-то надломом прошептала Зара. – Я… - повторилась моя соперница, всхлипывая.

- Зара, в глазах москвичей, в глазах бизнесменов, с которыми я сталкиваюсь ежедневно, с которыми работаю, заключаю сделки, она моя жена. Единственная. Пойми это. Ты же…

- Любовница… - закончила за него девушка.

- Даже это было непросто… Ты знаешь, чего мне стоило взять тебя второй женой, но я сделал это, потому что я люблю тебя, моя принцесса… - Шамиль притянул ее к себе и поцеловал в лоб. Чтобы увидеть это, мне пришлось присесть, и я опустилась коленками на холодное, твердое дерево. – Пожалуйста, не обесценивай это подобными выходками и словами.

К горлу подступил ком, а затем какая-то необъяснимая тошнота. Стало неожиданно противно…

- Шамиль… - прошептала Зара, в очередной раз всхлипывая. – Я твоя жена, не эта…

- Перестань, пожалуйста, не терзай ни меня, ни себя…

- Ты должен был взять меня первой, я должна была быть первой, ты не любишь меня…

- Люблю, ты знаешь это, перестань, - повторился Цахаев.

- Женился на этой проститутке, даже не брезгуешь с ней жить в нашей квартире! Это должен был быть наш дом… - прохрипела Зара, позволяя моему супругу крепко себя обнять и утыкаясь ему лицом в грудь. – Ты не должен был слушаться отца… Ты бы украл меня давным-давно, если бы и впрямь хотел!

- Проститутка, говоришь?

Я, наконец, дала о себе знать присутствующим. Спустилась с лестницы манерно, с грацией кошки и остановилась посреди гостиной. Взглянула сначала на Шамиля и снова почувствовала приступ тошноты, затем на свою соперницу.

Цахаев вскинул на меня взгляд, в глазах его я прочитала какую-то обреченность. Обреченность на скандал. И правильно. Если в первый раз я позволила этой ядовитой змее на себя напасть просто от неожиданности, то сейчас все было уже по-другому.

Я была готова держать удар.

- Ты! Шайтанка! – прокричала Зара, начиная вырываться из рук Шамиля в ту же секунду, как завидела меня.

- Проституткой меня называет шлюха, что легла в постель к мужику, который ей был ни супруг, ни жених. – Я сделала один шаг навстречу отвратительной парочке. - Шлюха, амбиций которой хватило лишь на то, чтобы стать второй женой и довольствоваться этой ролью спустя десять лет ожиданий. Ролью приживалы и терпилы. – Второй шаг. - Шлюха, у которой нет даже высшего образования. – Третий. - Шлюха, у которой нет ни капли достоинства и самоуважения, ведь она пришла сюда, ко мне домой, чтобы увидеть воочию, кому ее предпочли. – Я сделала четвёртый шаг и остановилась, обвела Зару презрительным взглядом. – Ты позоришь весь женский род. 

Да, я вошла в раж, и я поняла, что сейчас в этом дорогом наряде, при параде и будучи чертовски злой, дам фору не только ей, но и любой топовой модели. Зара, к слову, это тоже поняла.

- Чем ты можешь похвастаться? – продолжила я. - Я моложе, я умнее, я наследница многомиллионного состояния, а кто ты такая, нищенка-провинциалка, чье самое большое достижение - это переезд сюда? – Я хмыкнула, оценивая ошарашенные лица супруга и его второй жены, встряхнула волосами.

- Да как ты… да как ты… - растерянно прошептала Зара.

- Я буду ждать тебя внизу, разберись тут, - бросила я Цахаеву, проходя мимо них. Оставаться в этом помещении и дальше у меня не было никакого желания.

Я быстрыми шагами покинула квартиру, находиться в которой у меня просто больше не было никаких сил и, выйдя на площадку, вызвала лифт. Сев в него, на автомате нажала нижнюю кнопку и громко выдохнула, когда металлические двери, наконец, захлопнулись.

Через какое-то время я поняла, что дрожу, клатч то и дело пытался выскользнуть из рук. Из лифта я выходила уже пошатываясь на каблуках, наверное, вид у меня был тот еще…

Я попыталась взять себя в руки, настроиться на то, что меня сегодня увидят десятки людей и им совершенно не нужно знать обо всех моих проблемах, но безуспешно, успокоиться не получилось за весь оставшийся вечер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌ 

Глава 11

- Ты не должна была так вести себя.

Я сразу поняла, о чем именно говорил Цахаев. Вечер прошел очень средне, мы знатно опоздали на мероприятие, Шамиль выглядел удрученным и недовольным, а я, плюнув на все запреты, опрокинула в себя бокал шампанского. А затем еще один, и еще.

Нет, я не напилась, но была… поддатой.

После скандала с Зарой я так и не смогла прийти в себя.

Это был какой-то кошмар. Сплошной, адский кошмар! Свадьба, муж-тиран, предательство родни, вторая жена… сколько еще мне было уготовано? Сколько еще я способна была выдержать? 

Мы вернулись домой к полуночи и все то время, что ехали домой, супруг бросал на меня недовольные взгляды. Я знала, что как только мы доедем – начнется свястопляска.

- Прикажешь мне уважать ее? А ей ты не хочешь сказать, чтобы не бросалась в мою сторону, словно одержимая? В первый раз она мне исцарапала все лицо, в этот – оскорбила. Сколько еще я должна терпеть? – Я со злостью швырнула клатч на диван. Мы прошли в гостиную и остановились. – Когда я подписывалась на роль девочки для битья? Тебе не кажется, что она слишком многое себе позволяет по отношению ко мне?! Почему ты защищаешь ее, а не меня?!

- Лана, твое поведение недопустимо. Она перешла границы, да, но ты была неправа сильнее.

Я задохнулась от возмущения. Обернулась на супруга и застыла с открытым ртом.

Гад был хорош собой с этой его идеальной укладкой, в костюме-тройке и с ароматом, который распространял от себя за десятки метров. Я видела, как на него глазели все эти девки, что были на приеме! Господи, да они пожирали его взглядами, а ему хоть бы хны! 

К слову, именно это меня и беспокоило больше всего. Нет, я все еще отдавала себе отчет в совершаемых действиях, диагноз мне выносить было рано, я не успела влюбиться в Цахаева, но… равнодушной к нему тоже не оставалась.

Мне совершенно не нравилось это. Чувство беспомощности, чувство зависимости, уязвимости. Никто не предупреждал, что с эмоциями придет и последнее, потому что тот, кто тебе нравится, становится способен ранить тебя одним небрежным словом или решением.

- Шамиль, ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? – Я устало вздохнула и сложила руки на груди. Вся прелесть вечера, на который я рассчитывала, испарились вместе с приходом Зары. Выровнять его так и не получилось. А ведь днем я так надеялась, так старалась…

- Ты не должна была выпивать. И с Зарой можно было быть сдержаннее. Она такая же моя жена, как и ты.

- Хорошо, в следующий раз я приглашу ее отобедать с нами, а затем позову ее в спальню – на тройничок! Ты соображаешь вообще?! Ты понимаешь, насколько это унизительно – быть в моем нынешнем положении?!

- Перестань кричать, пожалуйста, - спокойно выдал Цахаев, присаживаясь на диван и начиная потирать виски.

Да, хреновым вечер выдался для обоих. Я видела, что приход Зары был неожиданностью и для него. Кажется, Шамиль начинал понимать, что в чем-то его отец и был прав. Справиться с двумя бестиями… не каждый сможет.

- Шамиль, - я сделала шаг навстречу супругу, попутно снимая шпильки, едва не прикончившие меня сегодня. Тот, кто придумал каблуки, сделал это для того, чтобы мучить женщин. – Ты создал эту конфликтную ситуацию, ты взрослый человек, ты не глуп. Ты не мог не понимать, к чему все это приведет. Если ты хотел горем, нужно было переезжать в другую страну. Ты столкнул нас лбами, а теперь делаешь вид, будто бы все хорошо и я все придумываю, преувеличиваю! – Я со злостью отшвырнула от себя дорогие туфли. Хотелось, конечно, кинуть ими в Цахаева, но я не рискнула. Только встала на против и окинула его взглядом.

- Все, Лана, хватит, - резко ответил мне Шамиль. – Я услышал твою позицию, хоть и не спрашивал о ней, - прорычал он. – Вы две… вы вдвоем и так подпортили мне важный вечер, второго такого раза я не допущу, уж поверь мне, - зло выдохнул Цахаев. Интересно, он злился на меня, на Зару, на себя, или на всех нас вместе взятых?

- Я ни в чем не виновата…

- Я сказал – хватит! – повысив голос, заявил Шамиль. Я вздрогнула и отошла от него назад. Зато он сделал противоположное – шагнул в мою сторону и…

Черт… снова ударит?! Ударит ведь…

Я зажмурилась в ожидании самого страшного, но прошла секунда, затем вторая, затем третья… и ничего не произошло. Я открыла глаза и поймала на себе тяжелый взгляд мужа. Он застыл, как каменное изваяние и пристально рассматривал меня, словно пытался отыскать во мне ответы на все свои вопросы. Вероятно, безуспешно.

- Иди наверх, Лана, уже поздно.

Я растерялась, не зная, что говорить, потому последовала его приказу. Ругаться с ним дальше? Зачем? Это бы все равно ничего не дало, максимум, чего бы я добилась – рассердила бы супруга. А так мне войну не выиграть.

Что ж, Фатима была права, подумала я с каким-то запозданием, поднимаясь по лестнице наверх, в нашу спальню. Зара так или иначе ввергнет нашу жизнь в хаос.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

После того вечера, все как-то переменилось. Я не думала, что наша ругань будет иметь такие последствия, однако все вышло именно так. Шамиль стал холоднее, отстраненнее, мы почти не виделись, не разговаривали друг с другом.

Такое уже бывало раньше, и, может быть, я бы несильно переживала по этому поводу, только в этот раз кое-что было иначе. Шамиль часто не возвращался домой и по ночам. И это могло означать только одно – он бывал у Зары. Часто. Много.

Вероятнее всего, после нашей разборки, он принял ее сторону и мне ничего не оставалось, кроме как смириться. Что я могла противопоставить любви длиной в пятнадцать лет? Шамиль говорил, что влюбился в нее в четырнадцать, в следующем месяце ему должен был исполниться тридцать один год. Мы же с ним были знакомы примерно три месяца. Плюс-минус.

Зара знала его, знала его повадки, привычки, то, что он любит, то, что на дух не переносит, но самое главное, она была «своей», а я, как она между прочим верно заметила, «русская чужачка».

Я продолжала оставаться для Цахаева чужой, в то время как сама начала к нему привязываться. Это пугало.

Чертовски пугало, что рядом с ним я чувствовала не только банальные похоть и возбуждение, ведь с этим можно было что-то сделать, что-нибудь придумать, заменить их источник. Страшнее всего то, что рядом с Шамилем я впервые за долгие годы переставала чувствовать себя абсолютно, невозможно сильно одинокой.

Облегчение принесла с собой учеба. Я была очень рада, когда каникулы подошли к концу и в свои законные права вступил сентябрь. Университет, одногруппники, преподаватели, деканат… все было знакомым и привычным. Они были ниточкой, которая все еще связывала меня с прошлой жизнью. Ниточкой, за которую можно было ухватиться, чтобы оставаться на плаву.

Что я, собственно говоря, и попыталась сделать.

Первое сентября выдалось теплым, солнечным и принесло с собой какой-то покой. Наконец-то я могла окунуться в привычный мир с головой. И первым признаком старой жизни стала целая стая набежавших на меня девушек с моей и параллельных групп сразу же после окончания всех традиционных мероприятий.

По привычке куратор велел нам идти в свободную аудиторию и ждать собрания, правда не успела я переступить через порог оной, как девочки поспешили меня окружить со всех сторон.

- Улька, замуж вышла!

- Коза такая, на свадьбу никого не позвала!

- Как тебе живется замужней жизнью? – посыпались отовсюду восклицания. Все это было сказано почти хором, и я растерялась, не зная, на какой вопрос отвечать первым.

- Я… я, да, вышла замуж…

- Говорят не за русского, правда?!

- Он у тебя кавказец?

- У меня сестра двоюродная замужем за грузином, он у нее такооой строгий, Машке ничего нельзя, он постоянно ее проверяет, контролирует каждый ее шаг, это просто караул!

- Шамиль не грузин… - попыталась вставить я хоть слово в разговоры девчонок, что гудели возле меня, будто улей.

- Да какая разница? – махнула рукой Наташа, та самая девушка, чья кузина была замужем за кавказцем. – Они все одинаковые – суровые, психованные, чуть что не так и сразу в кандалы.

- Улька, - тут же начала Лера, другая одногруппница, не дав мне вставить и слова. – А он тебя в паранджу не нарядит, а?!

- Нет, я не думаю…

- А в постели какой? – подключила Марина, самая пошлая девчонка из нашего потока.

- Говорят кавказцы просто тигры в постели, такое вытворяют! – тут же поддакнула Саша, хихикнув.

- Девочки, хватит! – взмолилась я.

- А фотку покажи!

- Ух ты, какой красавец, я бы такого из постели не выпускала!

- Горячий какой!

Каким-то образом девчонки сумели заставить меня показать им наше совместное фото. То самое, что было сделано в вечер скандала и прихода Зары. Наверное, это был коллективный гипноз.

- А он богатый? Говорят, они все богачи, да миллионеры!

- Куда вы ездили на медовый месяц?

- А он тебя по ресторанам дорогим водит, подарки дорогие делает?

На этом вопросе я застыла с открытым ртом. Как говорить им, что в деньгах Шамиль купался, а вот на розу мне так ни разу не снизошел? И ведь я бы рада была списать это на жадность, но нет, карта в моем бумажнике говорила об обратном. К великому сожалению, все было хуже – это была не жадность, а безразличие. Цахаев просто ни разу не додумался о том, что мне может быть приятно самое простое внимание. Даже букет полевых ромашек бы сошел…

- А где кольцо?

У меня голова успела закружиться от бесконечного потока болтовни, но на этом вопросе все девушки замолчали и, как по приказу, бросали на меня заинтересованные взгляды.

- Я… я отдала его мастеру, подгоняют размер, немножко всхуднула…

- Ой, это ты, наверное, уже беременная… - тут же продолжился галдёж.

- У моей подруги так было, она, когда залетела, резко в килограммах потеряла, зато потом…

Дальше я уже не слушала. Меня охватили шок, паника, затем злость на саму себя. Черт возьми, да, мужчин у меня раньше не было, в отношениях я практически не была, но все-таки мне стукнул двадцатник, можно было бы и начать соображать хоть что-нибудь!

Мы не предохранялись.

Ни одного чертового раза. Как такового секса с проникновением у нас было немного, но он был и ни раз, а это грозило незапланированной беременностью.

- Девочки, передайте Ковалеву, что мне плохо стало и я ушла. Завтра буду на занятиях первой.

- Что такое?

- Что случилось?!

Что случилось? Что случилось… я на всех порах полетела к выходу из университета, попутно набирая номер Мадина – водителя, которого Шамиль приставил ко мне месяца с полтора-два назад. Пока ждала его – нагуглила ближайшую клинику и буквально умоляя заставила меня записать на прием к гинекологу. Девушка на ресепшене видимо сжалилась надо мной и велела быть ровно через, пообещав выбить мне небольшое окно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Идиотка…

Я не могла перестать себя ругать. А вдруг Марина, кажется, это были именно ее слова, была права, и я уже беременна? Что тогда?

Меня бросило сначала в жар, потом в холод. Наверное, я выглядела ужасно, потому что даже Мадин спросил, все ли у меня хорошо. Я только покивала в ответ, да попросила его ехать побыстрее. Нужно было узнать все, как можно скорее. 

На мое счастье все обошлось. Девушка на ресепшене действительно выбила мне место, а врач, осматривавшая меня с некоторым удивлением выдала, что беременной я быть ну никак не могу. На мой вопрос – почему, она ответила лишь одним словом – «месячные».

Боже, как мне было стыдно в тот момент. Я так сильно испугалась, так занервничала и запаниковала, когда Марина сказала о беременности, что напрочь забыла обо всем. И о календаре менструаций в том числе.

Обошлось.

Я несколько раз извинилась перед врачом, но она успокоила меня, заверив, что все хорошо и что молодые девочки часто прибегают к ней с самыми разнообразными и, порой, нелепыми на первый взгляд вопросами.

Впрочем, я на самом деле проявила не дюжую глупость, напрочь забыв о средствах контрацепции. Мне никак нельзя было беременеть. Не то время, не то место, не тот случай, не тот муж.

В момент, когда я ехала домой, я еще не знала, чем обернется мой поход в клинику. Как начало становится уже привычкой, маленькая проблема влекла за собой вторую, затем третью, и образовывался не распутываемый клубок.

В этот раз все произошло именно так.

В квартиру я вернулась уже будучи в нормальном настроении. Доктор выписала мне таблетки, месячные говорили о том, что я не беременна, завтра должна была начаться учеба…

Все почти идеально, если это было возможно в моем случае.

Ну, по крайней мере, было идеально до вечера, пока не вернулся Цахаев. Я не услышала его, сидела в своем «офисе» в любимы наушниках и смотрела новый сериал от Netflix, поедая лапшу из азиатского ресторана. Досмотреть его сегодня было делом принципиальным, потому что завтра уже начиналась учеба, и стало бы не до сериалов.

Результаты осмотра у врача настолько подняли мне настроение, что я позволила себе расслабиться и напрочь потерять бдительность, ведь на самом деле, я была не дома, и семьи у меня не было, все это было фарсом.

Я вздрогнула и вскочила от неожиданности, когда по столу, за которым я сидела, ударили рукой. Я увидела чужую ладонь, затем ощутила вибрацию от удара. Или наоборот, точно сказать не могла. Сдернув наушники, я вскинула голову и увидела раздраженного супруга.

- Черт, это было обязательно? – прошептала я, схватившись за сердце.

- А как мне еще до тебя дозваться?

- Шамиль…

- Я когда-нибудь научу тебя элементарным правилам поведения?

- Ты о чем?

- Ноги со стола убери, - прорычал он, тем самым выдавая свое настроение на сегодня. Проклятье, вот тебе и спокойный вечер. – Вставай, когда я захожу в комнату…

- Далось оно тебе… зачем это вообще нужно?

- Когда в помещение кто-то заходит, тем более, если этот кто-то мужчина или старше тебя по возрасту или статусу, ты обязана поднять свою пятую точку от сиденья или это невыполнимо?

- Ладно, я встала, ты доволен? – Я действительно поднялась с кресла и развела руками в стороны.

- Ужин.

- Что «ужин»?

Нет, я не дура, прекрасно понимала, к чему ведет супруг. Да, я опять его не приготовила, но опять же, откуда мне было знать, куда он сегодня будет держать путь – ко мне или к Заре? Трудности двоежёнства, не иначе.

Взгляд мужа полыхнул гневом. Боже, ну что опять не так? Ведь и дураку ясно, что разозлило его что-то на работе или еще где-то, а гнев он пришел выплескивать на меня. Только вот почему? Раньше я за ним такого не замечала, если Цахаев и нападал на меня, то имелся хоть какой-то маломальский повод, он не делал этого на пустом месте.

- Ты его приготовила?

- Нет.

- Но ты сидишь и смотришь сериал…

- Да, я сижу и смотрю сериал. Может быть мы сразу перейдем к моему избиению? Ты ведь ведешь все именно к этому? Ищешь повод чтобы сорваться и пару раз как следует вдарить мне? – У Шамиля взлетели наверх брови. Ха, а что он думал, что мне не хватит смелости сказать ему, что думаю прямо в лицо?

- Лана, тебе скоро исполнится двадцать один год. Ты жена, у тебя семья, ты должна понимать, что это накладывает определенные обязательства.

- Ты тоже муж, только я что-то не вижу, чтобы ты выполнял свои.

- И какие же я не выполняю? – вкрадчиво спросил он, а я залилась краской в ответ. Мы оба поняли, что речь идет об интиме.

- Я не хочу об этом говорить, - отрезала я, захлопывая ноутбук. И так было ясно, что вечер испорчен. Выдернув шнур зарядки, я схватила лежавший на столе телефон и поспешила вон из комнаты, но меня поймали за локоть и остановили. Разумеется.

Все и всегда должно было быть так, как хочет его величество Цахаев.

- Тогда поговорим о другом.

- О чем? – Я бросила недовольный взгляд на руку Шамиля и тот, наконец, отпустил меня.

- Что ты сегодня делала в женской клинике?

- Что… ты следишь за мной?! Мадин за мной шпионит?! Ты для этого его ко мне приставил?!

- Лана, Мадин – твой водитель, а о клинике я узнал из смс-ки. Банк присылает выписки после любой покупки.

Твою ж мать… об этом я как-то забыла… своей карты у меня уже давно не было, а эта была привязана к номеру Шамиля. Стоп… он знал, сколько я потратила на те платья неделю назад и ничего не сказал?

- Я жду…

- Я была… у врача.

- Я понял, что не в бильярд играла. У какого? По какой причине?

- Ты ведь уже все узнал… - Я по глазам видела, что узнал. Поэтому и бесился…

- Да, но я хочу, чтобы ты сама это сказала.

- Я была у гинеколога. Мне были нужны противозачаточные. Все, доволен?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нет. Такое нужно обсуждать со мной.

- Да конечно!

- Ульяна, - прорычал Цахаев, давая мне понять, что я перехожу границы. Вот только я с этим была не согласна.

- Это мое тело.

- Тело твое, а жена ты моя.

- Звучит так, будто не жена, а вещь. Персональная, личная вещь. С которой можно обращаться то хорошо, то плохо, ну, так, по настроению!

- Ульяна, такие вещи решаются вместе. Ты не можешь принимать решения самостоятельно, в одиночку.

- Ты в себе?!

- Вполне. И я скажу тебе прямо, как есть – я хочу детей.

- А я нет. Мне всего двадцать, я совершенно не уверенна в своем муже двоеженце, который не ночует со мной дома, который не интересуется моей жизнью, на которого я не могу положиться. Я не хочу рожать от человека, который признается в любви другой женщине, не хочу становиться очередной молодой матерью, которая оказывается в разводе раньше, чем ребенок начинает ходить в школу, а затем корит себя всю жизнь за поспешно принятые решения. Считай меня кем хочешь, а я хочу растить своего ребенка в достатке, любви и, самое главное, в полной семье.

- Ты не уверена во мне?

- Господи, Шамиль, приди в себя, конечно, я в тебе не уверена! Спишь с одной, любишь другую, детей подавай от любой, а ты как сам думаешь?!

Цахаев замер, то ли не находя, что мне ответить, то ли не желая давать мне ответа.

- Дай пройти! – Оставаться с ним наедине больше не было никакого желания. 

Пройти-то я прошла, вот только разговор наш окончен не был. Быстрыми шагами направилась на второй этаж, в спальню, но меня быстро нагнали. Я поняла это, когда входная дверь в комнату с грохотом закрылась.

- Я тебе многое спускаю с рук, Ульяна, - начал Цахаев. – Я постоянно напоминаю себе, что ты моложе, воспитана совершенно в других условиях, что можешь еще быть безответственной просто в силу своего возраста и непривычки, но чем дальше – тем хуже, чем лучше я к тебе отношусь, тем больше ты борзеешь. Ты не уважаешь своего собственного мужа, ты постоянно поднимаешь на меня голос и оговариваешься. Ты не слушаешься меня и творишь все, что взбредёт в голову, а мои самые незначительные просьбы оставляешь без удовлетворения. Так быть не должно, я уже объяснял это, когда мы были дома, - на удивление тихо произнес свой монолог Цахаев. И именно это меня напугало больше всего. – Более того, ты все еще считаешь себя абсолютно свободной девушкой, в твоей голове мы никак и ничем не связаны, а реальность иная. Что ж, в этом случае, ты не оставляешь мне выбора.

- Как это… - Я с ужасом пронаблюдала за тем, как Шамиль начал медленно расстегивать пуговицы на неизменно черной рубашке. У мужа была тяга к этому цвету, я же считала, что у него просто черное сердце.

- До тех пор, пока ты не научишься делать то, что я говорю, я буду лишать тебя важных вещей.

- Ты о деньгах что ли?! Господи, да забирай ты свою карту, - с презрением выплюнула я. Плевать мне на деньги, что-нибудь придумаю, устроюсь подрабатывать, в конце концов, но выпрашивать у него копейки никогда не стану.

- Не говори глупостей, деньгами я обязан тебя обеспечивать, - хмыкнул супруг, отбрасывая рубашку в сторону, принимаясь за ремень, который через несколько мгновений присоединился к ней.

- К чему ты клонишь? – взбеленилась я, устав наблюдать за непрошенным стриптизом. Заре пускай его показывает, она наверняка будет в восторге.

- К тому, что завтра ты на учебу не идешь.

- Что?!

- С этого дня я принципиально не стану дважды повторять уже сказанное.

- Шамиль, ты не можешь…

- Еще как могу. Я вполне могу запретить тебе учиться, работать, выходить куда-то в люди, общаться с друзьями, ездить к родне и так далее, и так далее. Так поступают многие мужья и их жены становятся покорнее, смиреннее. Я не хотел до этого доводить, ты показалась мне умной девушкой, но вижу, что ошибся. Строптивость – основная черта твоего характера.

- Не надо… - в ужасе прошептала я, понимая, что сердце бьется через раз, а меня бросило в жар. – Не поступай так со мной.

- Уговори меня, - хмыкнул Цахаев, покачав головой. – Все в твоих руках, - заявил он, оставаясь, наконец, в одном нижнем белье.

- Ты намекаешь на секс? – с каким-то отчаянием и надломом прошептала я.

- Я намекаю на покорность. Я намекаю на то, чтобы ты была чуть ласковее с тем, кого называешь своим мужем. Потому что, собственно говоря, так и должно быть. Ну, и еще у меня кончилось терпение. – Шамиль пожал плечами.

- У тебя кончилось? У тебя кончилось?! – заорала я. – Это у меня уже нет никаких сил терпеть тебя с этой твоей второй женой, боже, кому скажи, а ведь не поверят, все думают, что я живу в какой-то восточной сказке, а на самом деле – в аду!

- Перестань постоянно орать!

- Люди даже не знают, какое ты чудовище, все видят горячего красавца на крутой тачке и в дорогом костюме и все, думают, какой ты шикарный, никто не подозревает, какой ты гнилой внутри…

- Ульяна!

- Я даже не знала, что говорить сегодня людям, почему у меня нет кольца, почему мой муж на самом деле мне кто угодно, но только не муж! Что, правда глаза колет?! Двоеженец хренов! Пускай твой Зара ласкает тебя, раздвигает ноги и строгает тебе детей, я пас!

- А, ну закрой рот, - прорычал Цахаев, быстрыми шагами преодолевая между нами расстояние. В следующую секунду он схватил меня на руки и закинул на кровать. Через мгновенье я почувствовала, как мое тело придавливают сверху, я даже не успела отползти в сторону.

- Нет, нет, нет, - тут же запротестовала я, пытаясь выползти из-под наглого гада, но безуспешно.

- Тебя чаще надо трахать, чтобы мозги на место встали, - прошипел Шамиль, а я попыталась лягнуть его. Опять же, безуспешно.

- Перестань, отпусти меня, - закричала я, брыкаясь ногами и руками. Ответом на все мои попытки высвободиться стала пощечина. Настолько унизительная и обидная, что я резко замолчала. Шамиль смог сломить мое сопротивление одним лишь действием.

Я застыла в его руках и прикрыла глаза.

- Будешь трахать меня во время месячных? – процедила сквозь зубы. Шамиль на несколько секунд застыл, а затем издал неприятный смешок.

- Врешь.

- Можешь проверить, - тихо выдала я.

- Хм… что ж… раз месячные, дырка у тебя не одна, можно ебать тебя и в зад.

- Что?! – вот тут я распахнула в глаза и с утроенной силой начала вырываться из рук мужа. – Ты рехнулся?!

- А что, в прошлые разы ты была смелее, - прошипел он, насильно переворачивая меня на живот и сдирая сначала майку, а затем уже и джинсы. Последние он лишь приспустил, оставив меня лежать с голой задницей, прикрытой одними только кружевными трусиками. – Да и на язык очень острая, вот и в этом значит будешь смелая…

- Пожалуйста, перестань, Шамиль… - Я снова начала дергаться в попытке высвободиться. - Да что за черт в тебя вселился?

- Черт под названием «устал от неуважения своих собственных жен»!

- Не надо… - всхлипнула я, когда почувствовала оголенной кожей спины его ладонь. Она сильно придавила меня, лишая всякой возможности даже дергаться. Я поняла, что-либо он действительно сделает то, что задумал, либо я сумею его уговорить остановиться. Хоть как-нибудь… Заставить его затормозить силой у меня точно не было шансов. - Пожалуйста, Шамиль… я все поняла, не надо так… - уже не сдерживая слез, взмолилась я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ответом стал удар по ягодице.

- Ну пожалуйста… - снова повторилась я, в бессилии комкая пальцами простынь. – Не надо… Я сама…

- Что сама? – переспросил Цахаев, снова ударяя ладонью, только на этот раз другую половинку.

- Я сама дам… туда… когда буду готова… пожалуйста… не нужно насилия… Только не сейчас…

Если он сделает это, между нами все и навсегда будет закончено… Неужели он этого не понимал?

Я готова была сказать ему, что угодно, только бы он не воплощал в жизнь задуманное.

- До тех пор, пока ты не научишься вести себя, как подобает, ты будешь получать от меня жесткий ответ, - проговорил Шамиль, наконец, отпуская меня. Я выдохнула с облегчением, перевернулась на спину и отползла подальше, тут же прикрываясь одеялом. – Это в последний раз, когда я делаю тебе поблажку, это ясно? – Я закивала головой, понимая, что меня все еще потряхивает. – Ты моя жена, я имею полное право трахать тебя куда хочу, сколько захочу и когда захочу. Заруби себе это на носу.

Я закрыла глаза и мысленно досчитала до десяти, пытаясь успокоиться. Когда дошла до «10», услышала, как открывается и закрывается входная дверь. Шамиль ушел и впервые за долгое время мне было абсолютно все равно, к Заре или к самому черту в ад. 

Глава 12

Зря я так.

Пока шел к машине, а затем ехал по пустынным улицам Москвы, никакая другая мысль в голове так и не появилась.

Зря я с ней так.

Я доехал до набережной, остановил машину и полночи по ней бродил. Завтра наметился один выходной. Первый полноценный с момента возвращения в столицу. Если повезет, смогу растянуть его на два.

Я зажег сигарету и уставился куда-то вдаль. Рядом никого, хорошо…

В Москве никогда не темнело совсем. Наверное, будь я каким-нибудь умником вроде Ульяны, я бы понимал суть таких явлений, но я был простым, обычным парнем, поэтому для меня это говорило лишь о том, что столица никогда не засыпает. Она наблюдает за тобой, оценивает каждый твой шаг. Этот город… он был как огромный живой механизм. Стремящийся захватить твой разум и подчинить себе.

Наверное, мой она уже подчинила, потому что я изменился.

За последние три года, что я прожил тут, я точно стал другим и понимал это не только потому, что так говорили друзья или сестра, эти изменения чувствовал я сам.

Жизнь в наших краях и здесь… она была настолько разной, насколько разными могут быть серый и красный цвета. У нас все было совсем иначе. Пресно, строго, скучно, серо, а Москва… она была такой завораживающей, такой пленительной…

Стоило огромных усилий сохранить себя, свое «Я», пускай и частично.

Впервые я осознал, что я уже не прежний, когда обнаружил, что после шести месяцев в столице совершенно не хотел ехать домой. Да, там были друзья, сестра, но будь моя воля и в тот момент я притащил бы их сюда, но не ехал бы обратно в наше «село».

К сожалению, у отца было иное мнение, а ослушиваться его всегда было дороже всего. Он хотел проверить, как я тут справляюсь воочию, так сказать, но оставлять Фатиму одну надолго не решался, поэтому с тех пор так и завелось, если папа ехал сюда, мне нужно было возвращаться домой.

Фатима тогда сразу заметила изменения во мне. Я вернулся более свободным, чуть более гибким, стал немного иначе говорить, допускать мысли, которых раньше никогда не допускал…

Фатима… моя единственная отдушина в этом мире. Я помню, как радовался в тот день, когда ее, еще совсем крохотную, принесли домой. Торжественно представили мне и доверили взять на руки…

Я и сейчас очень отчетливо помню, как страшно мне было тогда, ведь она была совсем маленькой, совсем беззащитной и в тот момент внутри меня что-то включилось и это что-то можно было смело назвать «защищать».

С того дня и по сей час за сестру я готов был сложить голову в случае необходимости.

Мать была с нами до семилетия Фатимы, а затем ушла. Исчезла. Ее не было несколько дней, а затем появились какие-то незнакомые люди, они заполнили дом, прибывая с каждым часом все в большем и большем количестве. Сестра тогда ничего еще не понимала, а мне уже было почти четырнадцать. Я знал, что так люди собирались на похороны.

Отец долгое время скрывал, как все обстояло на самом деле и лишь к восемнадцати годам я узнал, что произошло. Мама не была мертва, глубоко внутри я всегда это знал, потому что на поминках не было тела. Папа говорил всем, что мать погибла в автокатастрофе в Питере, куда уезжала лечиться, и доставлять домой для захоронения было уже практически нечего, что пришлось хоронить ее там, вдали от родной земли и близких людей.

Марианна была вполне себе жива. Папа признался мне в один из вечеров, после очередного скандала, который я устроил из-за того, что мне не разрешали сватать Зару. Он рассказал мне, что эта «падшая женщина» влюбилась в приезжего мужчину из Турции. Познакомилась, закрутила любовь и укатила с ним в Измир, где и жила по сей день.

Я тогда отказывался верить, пока отец не показал мне фото вполне себе живой матери в обнимку с этим… человеком. Это действительно была она. Годы взяли свое и Марианна изменилась, но это точно была она… с другим мужчиной.

Мне пришлось потратить много, очень много времени, чтобы понять, что к чему. Чтобы постараться понять ее и вравшего всем отца.

Марианна хотела любви и свободы. В какой-то мере я винил и не винил ее одновременно. По началу я просто ненавидел. Когда папа рассказал, что она сбежала, бросив четырнадцатилетнего меня и, самое ужасное, семилетнюю Фатиму, я ненавидел ее так сильно, что был рад тому, что укатила она далеко.

А затем, взрослея и становясь старше, я возненавидел еще и отца.

Папа женился на женщине, что была моложе него почти на пятнадцать лет. По словам родственников со стороны Марианны, она никогда не любила папу и никогда не хотела за него замуж, она хотела уехать в крупный город, учиться, развиваться, искать свою любовь... Совместная жизнь у них не заладилась и чем дальше, тем было хуже. Папа ходил налево, Марианна это отказывалась терпеть, и каждая такая ссора заканчивалась тем, что потом она неделями ходила в синяках.

Наверное, она и нас с Фатимой никогда не хотела…

Один раз, наверное, лет пять тому назад, я хотел с ней связаться. Поговорить, может быть, спросить, почему она поступила так, как поступила… но делать этого не стал. Наверное, было уже поздно для таких вещей. Какой толк в беседах, если детство прошло без любимой матери, если ее не было рядом, когда ты болел или приносил медаль из школы, если ее не было рядом, когда требовался ее совет или поддержка, ласка или слова успокоения…

В этом уже не было нужды. Времени назад не отмотать, прошлого не изменить, воспоминания не переписать. Лучшим выбором было смириться. И я смирился.

А для Фатимы, как и для всех остальных, лучше всего было продолжать думать, что она мертва.

Она и была мертва для нас всех. Она умерла для меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я дал слово отцу, что пока жив и нахожусь в здравом уме, никогда не расскажу об этом ни одной живой душе. Для него и его репутации сбежавшая жена шалава стали бы ударом, поэтому в какой-то степени я его понимал и даже жалел. Но больше всего жалел Фатиму. Я не хотел, чтобы сестра жила с пониманием того, что мать променяла ее на чужого мужика.

Из мыслей о прошлом меня вытянул приглушенный звук пришедшей смс-ки. Потянулся к карману и увидел надпись «Любимая».

«Тебя сегодня ждать, родной?»

«Нет, сладкая, ложись спать, сегодня не смогу приехать.»

Вранье. Конечно, мог, просто не хотел. Не хотел сейчас ничего. С момента женитьбы все пошло наперекосяк, я странным образом успел запутаться.

Жениться на Громовой я не хотел. Ульяна не знала, но я тормозил нашу свадьбу почти год, сопротивлялся, как мог. Ее дядя и мой отец задумали этот брак давно, а мы должны были стать разменными монетами.

Взаимовыгодный симбиоз.

У нас были деньги, но не было нужных связей, многие все еще считали нас дикарями и выходцами с гор, с которыми опасно иметь какие-либо дела. Русская жена из верхов кардинальным образом меняло положение дел. У семьи Ульяны было положение и вес в обществе. Как я понял, отец у нее был крутым мужиком, бизнес сколотил сам, с нуля, раскрутил его так, что на момент гибели мог спокойно прикупить себе остров где-нибудь в Греции и при этом не почувствовать, что денег стало меньше. Я был почти уверен, что ушел он не своей смертью, но лезть в дела прошлого не собирался. Деньги и бизнес перешли к его брату и до сих пор он медленно, но верно разваливал то, что старший брат строил годами.

Былых денег у них уже не было. Нет, конечно, до бедности им было далеко, но если брать активы за год, пять или десять лет назад, то тенденция была на лицо. Бизнес рушился и нужны были не просто денежные вливания, чтобы хотя бы поднять его на ранее достигнутый уровень, нужен был человек, который сможет все это сделать.

Будь проклят тот момент, когда я решил учиться на финансового аналитика, а затем на юриста, а не на врача, как мечтал в детстве.

Я снова отвлекся, когда пришла очередная смс-ка.

«Я очень скучаю. Пожалуйста, приезжай завтра, тебя будет ждать все то, что ты любишь…»

Я не стал отвечать, убрал телефон обратно в карман и зажег новую сигарету. Если говорить на чистоту, то в последнее время больше всего на свете я любил поспать. Дядя Ульяны был настолько узколобым и, не побоюсь этих слов, тупым безграмотным идиотом, что моментами я мечтал вырвать его позвоночник и забить им его до смерти. Честно, мне кажется даже сама Ульяна справилась бы с делами лучше, чем этот тупой хрен.

Отец подвязал меня помогать ему. Бросил все силы, чтобы восстановить семейный бизнес Громовых, потому что при идеальном стечении обстоятельств можно было сколотить целую империю. Империю Громовых-Цахаевых.

Благо, я был не один, были свои ребята, проверенные и неглупые, и они помогали, но нагрузка все равно была большая. Я ел раз в день, спал, в лучшем случае, по пять часов в сутки. И чем дальше все это заходило, тем сильнее я понимал, как отец был прав.

Чем дальше в лес, тем сильнее запутывался клубок.

С женитьбой я поторопился. Сделать никях и перевести сюда Зару было поспешным решением и этого было мало. Мужем можно было назвать того, кто был рядом, кто мог выслушать, защитить, направить на верный путь, а не того, кто просто давал деньги и иногда спал с ней.

Причин жениться на Заре было много, но какая была главной, я не знал.

Любовь… самой собой любовь была, я был влюблен в нее с первого взгляда, с той самой секунды, когда новую девочку завели нам в класс. Я как сейчас помню тот момент… опущенную голову, длинную косу, густые ресницы и взгляд, который она подняла и бросила на меня. Она посмотрела на меня. Ни на кого-то другого, на меня… Посмотрела и пленила на многие годы.

Так мы и стали сидеть с ней вместе. Помню, как она давала мне списывать сочинения, как дожидалась на заднем дворе на большой перемене, когда я закончу нарывать цветов из соседних домов и принесу ей букет весь грязный и извалявшийся в земле. Как давала провожать себя до дома и позволяла целовать свои руки на прощание.

Кто бы только знал, как я был в нее влюблен и как сильно хотел жениться. Сразу, как закончу школу, думал, засватаю, сделаю своей, но…

Не вышло. Отец не разрешил, у него всегда были свои планы. А моя Зара… она тогда сказала, что будет ждать меня столько, сколько нужно, что никогда и никому другому не позволит к себе прикоснуться, что я единственный на всем белом свете мужчина и остальные для нее просто не существуют.

Мы продолжили тайно общаться. Я поступил в университет и стал учиться. Через два года после поступления уехал на год в Эмираты, получать обмен и прочее. Вернувшись, понял, что не могу без нее и снова начал уговаривать отца дать мне разрешение быть с любимой. И снова отказ.

В тот момент я совершил роковую ошибку. Год без ее улыбки, год без ее ласковых рук, пускай меня осудят все, но я не сдержался. И она тоже.

Сейчас, годы спустя я бы никогда не повторил этого. Ни при каких обстоятельствах. Именно близость стала поворотной точкой в наших отношениях. После того, как я обесчестил ту, что искренне любил всем сердцем, пути назад уже не осталось. Я дал себе слово, что возьму ее в жены, чего бы мне это не стоило. Рано или поздно.

Я испортил ей жизнь, и я прекрасно это понимал. На всей их семье лежал позор. И из-за дочери, что легла в постель к чужому мужчине до свадьбы, и из-за родителей, которые взяли «откуп» за честь своей дочери.

Я знал, что на Заре больше никто не женится. Даже при том, что теперь они являлись зажиточной семьей со своим бизнесом. В наших краях это был позор, и никто в здравом уме не стал бы пятнать себя в таком.

А, впрочем… Спустя несколько лет после нашей близости, я решился. У меня уже было два диплома на руках, опыт самостоятельного проживания, пускай и заграницей, я знал четыре языка, и кое-что успел скопить. Денег на первое время должно было хватить, а там, дальше… не пропадем, решил я.

Я собирался украсть Зару и переехать с ней в какой-нибудь большой город. Москва, Питер, без разницы, любой бы подошел. Собирался начать работать, снимать квартиру, все, как у всех. Мне не нужна была роскошь, в которой мне предстояло купаться без Зары. Но… наверное, это и впрямь была судьба. Точнее, не судьба.

Отец ударил так, как я не ожидал. Сильно, хлестко, в самое слабое место.

Мне было плевать, что он собирался лишить меня наследства, плевать на то, что хотел отречется от меня, как бы ужасно это не звучало, но сестра… он пообещал не просто запретить мне общаться с ней, он пошел дальше. Сказал, что никогда не даст ей получить образования, а это в той или иной мере означало повторения истории нашей матери.

Наверное, Фатима была единственным человеком, которого я готов бы ставить выше Зары, который был дороже, чем возлюбленная…

И я смирился. Уставший и измотанный годами борьбы, осуждаемый родней Зары и своей собственной, я сдался, поняв, что того, о чем мы так мечтали, никогда не будет. И не ошибся.

Отец пытался женить меня последние несколько лет, но в последний он вцепился в меня так сильно, что я понял – это бесполезно. Он год трещал мне о Громовых, так или иначе подводя меня к мысли, что такой выгодной партии будет уже не сыскать, если я упущу этот шанс.

- Молодая, красивая девочка, наследница огромного состояния, думаешь, не найдется тех, кто быстренько ее захомутает? А ты так и останешься в дураках, потом женишься на какой-нибудь нищенке, или проживешь свою жизнь в мечтах о ненаглядной Заре! Ни то баба, ни то мужик! – как сейчас помню слова разгневанного отца, уставшего «аккуратно» навязывать мне Громову.

- Слабак… - выдохнул я вслед за кольцом дыма.

Я сдался. Подчинился. Уступил отцу.

Не было разницы, кто - Ульяна или еще кто-то другой. Все они не были Зарой. Моей ласковой, милой Зарой, которая ждала меня целых десять лет. Ждала по сей день, прямо сейчас, когда я уже не мог дать ей того, что должен был, что обещал, чего она так отчаянно долго ждала.

Моя любовь к ней не исчезла, нет, она осталась, но больше не горела ярким пламенем костра, готовым испепелить неосторожно глянувшего в его сторону, она тлела и догорала в предрассветных лучах нового дня…

Я женился на Заре действительно по многим причинам. Я был тем, кто взял за нее ответственность, когда впервые уложил в постель. Я был тем, кто смешал ее и ее семью с грязью и позором. Я был тем, кто сломал ей жизнь, потому что, если бы не я, она давно могла выйти замуж, иметь детей и жить счастливой, непринужденной жизнью.

Я знал, что она останется одинокой, презираемой братьями и родителями и при этом никуда не сможет деться из этого ада. Без образования, без опыта, без самостоятельности, к которой ее никто не приучил, она бы так и осталась жить в нашем городе, обсуждаемая и опозоренная. Осталась бы существовать, не жить. 

Я не мог лишить ее надежды и, наплевав на все, женился, взял ее второй женой. Я знал, что отец придет в бешенстве, но сделать уже ничего не сможет. Технически я сделал все, как он велел. Громовы уже были нашей родней, частью нашей семьи, он получил то, что хотел и теперь у меня тоже был рычаг давления, чуть что не по моему и первое, чем я собирался ему пригрозить – это разводом с Ульяной. Но до этого не дошло.

В тот вечер, когда мы ругались с ним в его кабинете, мне показалось, что он скорее был раздосадован моим поступком, нежели зол или разочарован. А затем заявил, что справиться даже с одной женой чертовски сложно, что уж говорить о двух.

И тут он оказался прав, отдаю ему должное.

Я знаю, что Зара заслуживала лучшего и я хотел дать ей лучшее. С того самого дня, как впервые увидел ее, но все, что я мог, я уже сделал. Мы оба понимали, я видел и чувствовал, что ее это не устраивало. Она хотела быть, если не единственной, то хотя бы первой. И чем больше времени проходило, тем чаще мы ссорились, тем чаще она упрекала меня в том, что когда-то я ее не украл, тем чаще плакала.

А я… я приходил к ней, наверное, чтобы она не чувствовала себя одинокой в этом огромном городе. Я приходил к ней по привычке. Я приходил к ней, потому что в постели она давала мне больше, чем способна была дать Ульяна.

Я корил себя за то, что продолжил спать с ней после того случая… Наша связь растянулась в годах и бесчестие расползлось ядом, отравляя нашу любовь, чистую и невинную вначале, отравляя наши отношения и нас самих.

Остановись я тогда, десять лет назад и сейчас все было бы проще. Намного.

Я не знаю, что чувствовал к Ульяне, но наши с ней отношения не были бы обречены на провал, как сейчас. Я прекрасно осознавал, что у нас не сложится крепкого и счастливого брака просто потому, что такая, как Лана не захочет мириться с тем, что она вторая или есть другая…

Я не был уверен в том, что мне вообще хочется делать ее счастливой, но зато заметил другое – мне определенно не нравилось, когда она плакала.

И сегодня я переборщил. Я знал, что переборщил. Нет, насиловать собственную жену в планы не входило, просто собирался поставить ее на место, потому что устал от постоянных истерик, но, кажется, зашел слишком далеко. Да и истерики у нее были не на пустом месте.

Я видел, что она старается. В силу своего воспитания, привычек, менталитета, она старается изо всех сил. Уступает, пытается привыкнуть, привязывается ко мне. Я отчетливо наблюдал эти трансформации, поэтому тоже шел ей на уступки. Мне не хотелось ломать еще одну девичью судьбу, но… иногда она переходила границы, это факт. Нет, Лана не была взбалмошной или чересчур истеричной, она не устраивала мне скандалов на пустом месте, но, когда повод появлялся, сдерживаться ей было сложно. Она была темпераментной, горячей, ревнивой…

Я улыбнулся, мысленно интересуясь, а понимала ли она, собственно говоря, как каждая ее эмоция отчетливо читается по лицу, мимике, жестам, словам?

Наверное, нет. Двадцать лет… она еще не была полностью сформированной личностью, бурлили гормоны, максимализм, ценности менялись, взгляды тоже…

Хороший возраст.

Сейчас из нее можно было лепить то, что хочется. Лана была гибкой и готова была идти мне навстречу, она легко могла бы в меня влюбиться, если бы я дал ей повод, но я отчего-то не хотел. Хотя, правильнее сказать, медлил, не давая нашим отношениям развиваться.

В начале я почему-то даже надеялся на то, что она окажется гулящей девкой. Об такую было бы легко вытирать ноги, и совесть при этом бы не мучила. Можно было бы просто жениться на такой и никогда больше не прикасаться, однако Лана оказалась другой.

Маленькая, напуганная зайчишка. Я ошибся, решив, что она отличная актриса.

Ошибся и когда недооценил ее ум, ее проницательность, ее чувственность и красоту. О, да, в последнем я знатно промахнулся. Долгое время я искренне считал, что ей далеко до Зары, но в тот вечер, когда мы собрались на деловую встречу, она изменила мое мнение на свой счет.

Ульяна была чертовски красивой, и отец был прав, такая бы долго незамужней не оставалась бы. Обязательно нашелся бы тот, кто захотел забрать себе столь лакомый кусок.

Правда тот раз был единственным. В обычные дни Ульяна не заморачивалась такими вещами. Она не старалась так, как Зара, которая всегда была при параде, укладке, макияже… кажется, она была занята учебой, в которой была сосредоточена вся ее жизнь.

Разумеется, я не собирался отнимать у нее это. Просто угроза, чтобы оказать давление и получить свое. Довольно низко, наверное, но по-другому ее было не поставить на место. Что я еще мог ей противопоставить? Чем еще было грозить? Тем, что заберу деньги? Так ее ими было не удивить, она росла в роскоши, ни в чем себе не отказывая, но при этом сумела остаться независимой от всех этих тряпок и безделушек. Или, нужно было пригрозить тем, что отправлю ее обратно родственникам? Так Ульяна с радостью бы ушла, напоследок помахав мне ручкой. Нет, все это с ней не сработало бы. Нужен был иной рычаг давления, и я его нашел. Лана была раскрытой книгой, она была чересчур открытой и не умела вести подковерных игр.

Наивная. Совсем еще молодая.

Но сегодня она меня задела. Тем, что принимала решения без меня. Важные решения. Тем, что кажется, не видела нас вместе в будущем. Тем, что не хотела от меня детей.

Нет, головой, я все понимал, но внутри меня что-то взбунтовалось против всего этого и я переборщил с запугиваниями.

Честно говоря, мне больше нравилось видеть ее улыбающейся. Или стонущей подо мной. Все остальное для нее не годилось.

Я осознавал свою неправоту, но так как извиняться у нас было непринято, да я и не умел, нужно было придумать что-то, что порадует ее. Благо, у меня было на это плюс-минус два дня.

Порешив на этом, я взглянул на часы и осознал, что на улице уже глубокая ночь. Докурив последнюю сигарету, я понял, что пора было ехать домой.

Я заснул на диване. Когда вернулся домой, на часах было начало четвертого утра и будить Лану не хотелось, более того, было лень подниматься на второй этаж, поэтому я просто скинул с себя обувь, рубашку и брюки и улегся спать прямо в гостиной. Зря, конечно, потому что через какое-то время почувствовал, что мерзну, а затем, вдруг, почему-то перестал. К одиннадцати часам, понял, почему. Кто-то заботливо укрыл меня пледом.

Ульяна.

К слову, после того как я не без труда встал, она обнаружилась на кухне. Готовила что-то, стоя за плитой.

Я невольно усмехнулся. Умница. Мне нравилось в ней это… то, что она не лезла на рожон, наоборот, в ней была послушность, которую я не ожидал в ней обнаружить от слова «совсем».

Мне нравилось, что она готова была где нужно уступить, где надо – подстроиться.

- Доброе утро, - протянул я, но в ответ неприятно удивился. Ульяна вздрогнула и как-то дёргано повернулась ко мне. В глазах застыли слезы.

- Я… я приготовила завтрак, - прошептала она, поспешно вытирая их, стараясь не показывать мне свою слабость. Все так же дергано разложила еду по тарелкам и поставила их на стол. – Что ты будешь – кофе или чай? Я не знала, что ты предпочитаешь, поэтому решила дождаться, когда…

- Почему плачешь? – Я подошел ближе, а Ульяна вжалась в столешницу позади себя. Опустила голову, покачала ею. – Ну…

- Пожалуйста, я буду послушной, буду делать все, что ты скажешь, только не лишай меня возможности учиться. Я прошу тебя, Шамиль…

Я забыл. Завалился вчера домой спать и совсем забыл про то, что запретил ей ходить на занятия. Это я понимал, что угроза пустая и ничего за собой не повлечет, а Ульяна восприняла ее всерьез.

Пугливая зайчишка… Я вспомнил просьбу Фатимы перед отъездом.

- Шамиль, Ульяна совсем одна. Родне на нее наплевать, родителей у нее нет, она еще совсем молодая, пожалуйста, не дави, будь помягче, милосерднее и, возможно, она тебя еще приятно удивит.

Что ж, сестра у меня всегда была мудрее меня. Ульяна удивляла.

- Все, не реви, - я притянул ее к себе и обнял, мягко поцеловав светлую макушку. – Будешь ты точить свои острые зубки о гранит науки.

- Правда?

Черт… когда она поднимала на меня свои зеленые глазища, а делать ей это приходилось постоянно в силу своего маленького роста, когда смотрела на меня немного напугано, чуть-чуть с надеждой и каким-то благоговением, я терялся. Думал, такого уже никогда не будет, что никто не сможет загнать меня в такой капкан, но ей удавалось.

Лана заставляла меня теряться. Пускай всего на мгновенья, но у нее выходило.

Я поцеловал ее. Сам. Снова.

Я не должен был, когда-то давно, когда я в очередной раз уезжал в Москву, Зара в слезах умоляла меня оставить ей хоть что-то. Зная, понимая, что долгими месяцами мою постель кто-нибудь, да будет греть, она отчаянно просила о малом. И это все, что я мог пообещать той, кого обрек на годы одиночества и позора. Я обещал, что целовать в своей жизни буду только ее. Что любить буду только ее. Все остальное не имело значения.

- Правда, - прохрипел, с трудом отрываясь от сладких уст жены. Так не должно было быть…

- Я… спасибо…

-  Только старайся делать то, что я говорю, - добавил я, стараясь держаться выбранного направления. К слову, с каждым прожитым вместе днем, это становилось делать все сложнее и сложнее.

- Хорошо, - тут же выдохнула Ульяна, отчего-то отстраняясь от меня. Наверное, было неприятно или страшно после вчерашнего. И ведь теперь не объяснишь, что просто хотел припугнуть, проучить.

- Так что мне сделать – кофе или чай? – перевела разговор на другую тему Лана.

- Ничего не надо, садись и позавтракай со мной, а потом…

Потом нужно было устроить хоть что-то приятное той, кого я официально взял в жены и пообещал не только обеспечивать, но и оберегать. От всего. От внутренних терзаний в том числе.

- М?

- Поедем выбирать тебе кольцо. Ты вчера что-то говорила о нем…

- Да… - Лана бросила на меня удивленный взгляд. – У вас непринято, как я поняла…

- Мужчина не должен носить золотые побрякушки, а девушке не возбраняется. Поедем и выберем тебе то, что захочешь.

- Ладно… - Ульяна молча кивнула и повиновалась, садясь рядом, принимаясь за еду.

Черт. Заставить ее улыбнуться так и не удалось. 

Глава 13

Не знаю, почему Шамиль вдруг решил снизойти до кольца мне, но перечить я ему не стала. Впервые за долгое время мне стало по-настоящему страшно. Наверное, так же страшно в последний раз мне было лишь в первую брачную ночь. Сегодня же пришло осознание того, что если вдруг Цахаев вздумает, то сможет превратить мою жизнь в ад одним лишь щелчком пальцев.

Я полностью была в его власти.

Захочет – лишит меня возможности учиться, захочет – лишит возможности дышать.

Как же тяжело с ним было…

И как же сложно было привыкнуть ко всему, что творилось в моей жизни в последнее время.

Я стала игрушкой в руках незнакомого мужчины. Довольно агрессивного, властного и, зачастую, грубого. Мне нужно было либо привыкать к этому и подстраиваться, либо объявлять войну, которую я бы однозначно проиграла, не имея никаких полезных ресурсов в запасе.

- Куда отправимся дальше?

Мы стояли возле ювелирного магазина, где мне, наконец, соизволили себе купить кольцо. Красивое, с большим бриллиантом… в довесок, под довольное щебетание продавца-консультанта, который уловил запах денег еще с порога, Цахаев расщедрился мне на комплект из сережек, браслета и цепочки. Все из белого золота с вкраплениями бриллиантов.

Выходили мы оттуда провожаемые сытым взглядом владельца магазина, который неустанно повторял нам, какая мы красивая пара, заставив-таки меня окончательно смутиться и, кажется, покраснеть.

- Я не знаю… - лишь пожала плечами в ответ.

- Покатаемся на яхте по набережной?

Покатаемся, так покатаемся. Я лишь делала то, что он велел и не рисковала перечить. Кто знает, что его могло разозлить и чем обернулось бы для меня?

Я послушно следовала туда, куда он велел, мысленно пытаясь понять мотивы его поступков. Красивые украшения, романтическая прогулка на яхте, ужин в дорогом ресторане, последовавший дальше… с чего вдруг все это? Перепутал меня с Зарой?

А, впрочем, совсем скоро я поняла, для чего все это разыгрывалось. Сразу по возвращению домой. Шамиль обнял меня и крепко прижал к себе, буквально в то же мгновенье, когда за нами захлопнулась входная дверь. Настоятельно поцеловал, но не почувствовав от меня особого ответа и былого рвения, начал спускаться вниз, осыпая поцелуями лицо, шею, ключицы.

Не знаю, почему, но в ответ я смогла лишь сжаться. Все мое тело напряглось, я вытянулась, будто натянутая струна, готовая с секунды на секунды сломаться пополам.

Супруг не сразу понял, что что-то не так, не сразу затормозил. Он поднял на меня недоуменный взгляд лишь тогда, когда не получил отзыва ни на одно свое действие. Да, его губы по-прежнему умело могли ласкать мою грудь, его руки все еще трогали то, что нужно и там, где нужно, но вместо блаженства на меня накатил только противный, липкий страх.

- Лана… - тихо позвал меня Шамиль, но я не рискнула поднять на него взгляд. В глазах застыли слезы, и я совершенно не желала в очередной раз демонстрировать перед ним свою слабость. Хватит с меня этого. – Что с тобой? – тихо спросил Цахаев, поднимая мое лицо за подбородок. Я тут же попыталась отвернуться в сторону, но мне не дали.

- Я…в порядке… - выдавила из себя.

- Тебе неприятно? – прямо спросил он, высвобождая из плена своих рук.

Нет, мне не было неприятно, но было страшно на каком-то подсознательном уровне. Я не была уверена, в какой момент Шамиль остановится и остановится ли вообще, если мне, скажем, будет неприятно или больно от того, что он делает. И если после нашего не самого удачного первого раза, дальше он себя показывал более сдержанным, то в последний раз… 

- Нет… - я отрицательно покачала головой. Это было чистой правдой. Мне не было неприятно, но и расслабиться, чтобы стало приятно, я почему-то тоже не могла.

- Лана… - снова позвал меня муж. – Ничего не будет, если ты этого не хочешь.

- Да… - я не поверила его словам. Это он сейчас так говорил, пока был в хорошем расположении духа, а стоит только сделать или сказать что-то, что ему придется не по душе и тогда темная сторона Цахаева очень быстро даст о себе знать.

- Лана… - Он снова поднял мое лицо, аккуратно касаясь пальцами скул, заставил посмотреть в свои глаза. Он что-то прошептал на родном языке, почти неслышно, почти незаметно, но по взгляду я все поняла. Он просил прощения и ему давалось это очень нелегко. – Не нужно меня бояться в этом плане, - добавил он, на что я поспешно закивала, стараясь держать себя в руках и не разрыдаться.

- Хорошо…

- Пойдем наверх, я не потребую от тебя ничего. Только не бойся…

Он и впрямь не потребовал. Сразу, как мы оказались наверху, он ушел принимать душ, оставив меня любоваться купленными драгоценностями, а затем просто лег спать. Я легла чуть позже. Полазила в интернете, искупалась в ванной из пены и лишь затем присоединилась к нему. На тот момент он уже крепко спал.

Когда телефон, лежавший на тумбочке ожил, я сразу поняла, что в такое время моему супругу может писать лишь один человек.

Зара.

«Тебя сегодня ждать, любимый?» - гласило сообщение. Я только хмыкнула и злорадно улыбнулась.

Нет, не ждать, противная стерва.

Свой единственный за многие месяц выходной он провел со мной, а не с ней. И, как до меня дошло лишь некоторое время спустя, весь этот самый день он потратил на то, чтобы загладить свою вину передо мной.

Наверное, это что-то, да значило…‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Начало следующей недели ознаменовалось некоторыми переменами. Мало того, что Шамиль снова разрешил мне ходить на учебу, так еще и возить на нее стал сам. Не всегда, разумеется, часто он уходил затемно, но в некоторые дни, когда он мог позволить себе задержаться подольше, то возил сам, на своем автомобиле. Целовал на прощание очень нежно и желал хорошего дня.

Странный…

Странный-странный Шамиль.

Я пыталась его понять, но у меня не получалось, поэтому я продолжала молча наблюдать за происходящим.

Апогеем перемен стали букеты цветов, которые муж иногда стал приносить с собой после работы. Обычно к этому моменту я уже спала, и обнаруживала их с утра пораньше, прямо возле кровати. Пару раз в них даже оказывались спрятанными украшения.

Черт, он что, стал ухаживать за мной? Или искупал свою вину за то, как вел себя еще совсем недавно? Но почему? У него появились ко мне чувства? Проснулась совесть? Он затеял какую-то игру?

Вот бы научиться читать мысли других людей...

Впрочем, не скажу, что меня все это огорчало. Я не знала, как к этому относиться и доверия к супругу у меня все еще не было, однако лучше такое поведение чем то, что было в начале нашего брака. Вот там крылся самый настоящий кошмар. И ведь Цахаев мог оказаться каким угодно, мог бить каждый день, насиловать, запретить все, что мне привычно и я бы вряд ли смогла что-то противопоставить в ответ, поэтому…

В общем… нужно было радоваться тому, что есть. Как там говорят про лимоны… если они есть, то нужно делать из них лимонад.

Я и делала.

Мне нравилось еще кое-что. Все чаще Шамиль оставлял сообщения и входящие звонки от любимой второй жены без ответа. Я наблюдала такое уже не единожды. В такие секунды Цахаев брал в руки телефон, хмурился, сомневался несколько секунд, а затем небрежно отбрасывал мобильный в сторону, возвращаясь к работе или еще чему-то, чем он был занят.

Какое-то странное злорадство просыпалось внутри меня. Да, мне было приятно, что таким образом он ставил ее на место. С одной стороны, я понимала Зару, и мне было даже ее жаль, если вдуматься, то потратить десять лет на ожидание одного человека, который в конечном итоге женится на другой… это было страшно и такую участь можно было пожелать лишь врагу, однако с другой… она не была мне другом, и я уверена, при малейшей возможности отправила бы меня на тот свет, не раздумывая.

Сегодня это снова произошло. Шамиль сидел в гостиной и что-то внимательно изучал в ноутбуке. На часах было начало десятого вечера, он совсем недавно вернулся, но работа была впереди всего. Звонок от Зары он проигнорировал, я знала наверняка, что это именно она, потому что в этот момент сидела рядом.

- Ты вообще собираешься ужинать? – тихо поинтересовалась я, подпирая голову рукой, удобнее устраиваясь на кожаном диване. Цахаев нахмурился, подождал несколько секунд, кажется, что-то дочитал в своем ноутбуке, а затем бросил на меня заинтересованный взгляд.

За прошедший месяц наши отношения стали лучше, и я почти перестала опасаться сексуальных действий с его стороны. По крайней мере, Шамиль свое слово держал, он пообещал не трогать меня ровно до тех пор, пока я не попрошу обратного сама и от него не отступался. Исключением были лишь поцелуи. Целовал меня Шамиль постоянно. Будил поцелуями, провожал ими на учебу, встречал с ними дома.

Я не признавалась в этом ни ему, ни даже себе, но… мне они нравились.

- Я перекусил на работе.

- Вот, значит, как… - Я хмыкнула. Гад. Заставлял меня готовить, а сам не ел. Шамиль заметил мое недовольное выражение лица и ухмыльнулся.

Он всегда ухмылялся, немного нагло, немного дерзко, но на его лице почти никогда нельзя было увидеть настоящую, искреннюю улыбку. Казалось, будто за ухмылкой он прятал что-то, что не хотел показывать окружающему миру.

- Почему ты никогда не улыбаешься?

- М… - Цахаев задумался на несколько секунд. – Нет повода, наверное…

- Не говори так, - нахмурившись, я его отдернула. – Повод всегда есть, просто… его нужно найти. Искать и находить каждый день…

- У вас там в универе философия началась? – пошутил муж, снова ухмыляясь. Мы сидели близко, поэтому была возможность дотянуться до его лица рукой, что я, собственно говоря, и сделала. Провела пальцами по губам, замерла на мгновенье.

- У тебя все есть, чтобы радоваться этой жизни. Ты молод, красив, богат, успешен. У тебя есть отец, чудесная сестра, друзья… квартира, машина, работа… ты живешь в мирное время и самая большая твоя проблема – это чтобы жены не поубивали друг друга… тебе есть, что ценить…

- Какая ты проницательная и мудрая зайчишка… - хмыкнул супруг, внимательно выслушав мой монолог.

- То есть ты признаешь мою правоту?

- Да… наверное…

- Тогда ты должен кое-что сделать… - я провела рукой по его щеке, а он прикрыл глаза, наслаждаясь этой маленькой неожиданной лаской. До сегодняшнего дня я не делала к нему никаких шагов навстречу. Постепенно все меньше и меньше от него шарахалась, расслаблялась, но не делала в его сторону поползновений, как бывало раньше.

- Что же? – неожиданно охрипшим голосом, спросил Цахаев.

- Улыбаться. Мне. Почаще. Но только мне…

- Собственница, - выдохнул Шамиль, подвигаясь ко мне и одновременно с этим притягивая мое тело.

Мне нравилось с ним целоваться. В такие минуты мир будто бы переставал существовать. Шамиль целовал нежно, но настойчиво, он всегда «вел» в наших небольших играх, и это тоже было мне по душе. Мне нравилось, как его щетина царапала мою кожу, нравилось то, что, когда он бывал так близко, я беспрепятственно могла водить ладонями по его лицу, волосам, крепко обнимать. Нравился его неповторимый запах, который въедался в мою одежду, в мою кожу, в мое сознание…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Заинька… - прошептал Цахаев, отстраняясь от меня. Судя по тяжелому, прерывистому дыханию мужа я поняла, что он тоже возбужден. Ровно, как и я.

- М? – Я подняла на него взгляд, лбом соприкоснулась с его. Горячий…

- Нельзя сейчас…

- Что? Почему?

- У меня работа. Это важно… позарез нужно все закончить именно сегодня, либо пятиминутный секс, а это такое себе удовольствие, либо…

- Либо…

- В следующий раз…

- Или же… - в голову пришла шальная мысль.

- Что?

- Я кое-что тебе задолжала. Уже давно…

- Лана…

О, да, он этого хотел, я поняла по потемневшему вмиг взгляду. Шамиль не стал возражать, а я… мне было интересно, каково это. И если со своими предыдущими парнями я даже мыслей не хотела допускать о минете, то сейчас не было ни отвращения, ни какого-либо подобного ощущения.

Я сползла с дивана и опустилась на ковер, прямо у ног супруга. Медленно развела их в стороны руками и устроилась поудобнее. Провела ладонями вверх-вниз по черной ткани брюк, а затем поспешила добраться до ширинки.

Честно говоря, я понимала, что нужно делать. Приблизительно. Видела множество роликов в интернете, читала об этом, слышала рассказы подруг, но теория одно, практика другое. А, впрочем, когда-то же надо было начинать?

Меня слегка пугал размер мужа. То есть, заглотить такой целиком у меня, наверное, никогда не получился, но я слышала, что удовольствие можно было доставить не только так.

Когда я достала его из трусов, он был уже твердым. Храбрясь, я обхватила его ладошкой и провела по нему несколько раз. Дыхание супруга стало еще тяжелее. Отлично, значит я была на верном пути. Вспомнились слова Маринки о том, что «за реакцией мужика во время минета нужно следить, а не просто монотонно заглатывать».

Я помедлила несколько секунд, а затем, решившись, провела языком по стволу, повторяя маршрут руки.

«Облизывай его, как леденец», – приказала собой себе, прикрывая глаза. И вскоре была вознаграждена первым тихим стоном. Поняв, что все делаю правильно, я немного раскрепостилась и последовала дальше. Сначала поцеловала головку, а затем вобрала ее в рот, постаралась подарить ласки языком.

Все повсюду писали, что язык – это самое важное в минете. Чем больше слюны – тем лучше. Аккуратнее с зубами. Я пыталась упомнить и следовать всем инструкциям одновременно. Облизывала, заглатывала, помогала себе языком, а когда уставала, начинала водить рукой по эрегированному члену. С непривычки мышцы лица очень быстро сводило, но я старалась не придавать этому значения, работая дальше.

В какой-то момент вспомнила о словах Маринки про то, что за реакцией мужика нужно следить и подняла взгляд наверх, оторвалась от достоинства супруга с характерным причмокиванием и тут же почувствовала, как на лицо и губы что-то брызнуло. От неожиданности я шарахнулась в сторону и упала пятой точкой на пол, но ненадолго. Шамиль тут же оказался стоящим надо мной и держащим меня за голову.

- Открой, - велел он, на что я повиновалась. Остатки его спермы я очень скоро ощутила у себя на языке. – Глотай… - прохрипел он.

Сладкий. Шамиль оказался сладким на вкус.

Я все проглотила. Все, чем он кончил мне в рот. В любое другое время я бы послала его, начала бы ругаться, кричать, да что угодно, но только не сейчас. Я была разгорячена тем, что делала, мне понравилось делать ему приятное, было чертовски круто осознавать, что я могу иметь какой-то контроль над телом мужа.

Тяжело дыша, он сделал шаг назад и опустился обратно на диван, на мгновенье прикрыл глаза. Я, тем временем, поспешно вытерла часть его семя с лица, с губ, шеи полами одежды, с каким-то сожалением понимая, что моя любимая домашняя футболка с пандой безнадежно испорчена.

А, и пусть. Зато ему понравилось… ему было хорошо… он кончил только потому, что я сделала все, как надо. Плевать на дурацкую футболку…

- Улыбаешься? – Я вздрогнула, когда услышала вопрос. Слишком сильно задумалась. – Маленькая бестия…

- Зато теперь работать можно с ясной головой…

- А ты?

- А что я? – лишь пожала плечами на слова Цахаева.

- Ты стала мокрой?

- А ты посмотри…

Боже, что я творила?! Во мне одновременно жила монашка и шлюха. И если с первой внутри себя я была знакома, то вторая обнаружилась с появлением Шамиля и теперь периодически заставляла меня гореть от стыда.

- Покажи…

Когда Шамиль был таким… разгоряченным, страстным, отчаянно желающим меня, я готова была сказать «да» или «хорошо» на любую его просьбу. Когда он не требовал и не угрожал, я сама была готова подписаться на что угодно…

Честно говоря, я мало думала головой в этот момент, мое тело зажило какой-то своей собственной жизнью, абсолютно мне неподвластной. Повинуясь негласным инстинктам, я быстрыми движениями стянула с себя леггинсы, в которых часто щеголяла дома, плюнула на футболку, не став с ней возиться, а затем откинулась на ковер, распластываясь на полу. Раздвинула ноги, и отодвинула тонкую полоску стрингов в сторону. Опустила пальцы вниз и дотронулась до клитора. Я была мокрой. Я была очень мокрой. Медленно размазала смазку вдоль, уводя ее вниз, раскрывая губы на полное обозрение единственному зрителю.

Вспомнила твердую плоть у себя во рту и почти сразу изогнулась, издавая тихий стон. Нашла нужный темп, нужные точки и стала быстрее себя ласкать. Мои глаза были закрыты, но я чувствовала прожигающий взгляд мужа, и это заводило еще сильнее, а многого мне и не нужно было.

Я кончила быстро, задергалась сильно, не имея возможности контролировать свое тело и громко простонала его имя вслух…

Как же стало хорошо… 

- Блядь, к черту эту работу…- стало мне наградой. Вскоре от неожиданности я распахнула глаза и была вынуждена цепляться руками за воздух. Цахаев схватил меня, взвалил на плечо и потащил наверх, словно дикарь в свою берлогу.

Доделать сегодня работу ему явно было не суждено.

Глава 14

Ничто не предвещало того, что произошло.

Ничто не указывало на то, что день, начавшийся хорошо – с легких поцелуев и взаимных ласк, разбавленный в середине привычными рутинными делами, закончится совершенно иначе.

Моя жизнь только-только начинала входить в прежнюю колею и становиться нормальной. Я только начала привыкать к произошедшим изменениям и приспосабливаться к ним.

На дворе настал ноябрь, учеба постепенно пошла в гору, преподаватели неустанно меня хвалили. Я, наконец, создала свой блог и занялась его активной раскруткой. По-настоящему увлеклась фотографией. Наладила отношения с мужем.

Последнее было важнее всего.

Наверное.

Цахаев ведь не просто стал моим супругом несколько месяцев тому назад. Он не был просто очередным парнем. Не был просто супругом на бумаге, не был просто сожителем, с которым я начинала познавать интимную сторону жизни. Нет, постепенно, день за днем, неделю за неделей он становился для меня кем-то большим. Чем-то большим.

Я привыкала, привязывалась…

Влюблялась?

У нас все стало хорошо. Более или менее. Шамиль все еще был Шамилем, но мы уже успели друг к другу притереться. Я стала лучше его понимать, он стал мягче ко мне относиться. Я уступала, и он уступал. Я прощала, и он нам многое закрывал глаза. Кажется, это называлось браком…

В какой-то момент, мне даже показалось, что у нас может что-то получиться. По-настоящему получиться. Я дала себе возможность пофантазировать, что он разведется с Зарой и у нас получится своя семья...

Дура, одним словом.

Шамиль все еще был Шамилем и это самая главная мысль. Самая правильная. Ту, которую следовало запомнить как следует.

Были и настораживавшие, неприятные моменты, но чем дальше в лес, тем меньше я стала на них обращать внимания, утрачивая критическое мышление. Например, Шамиль так и не разрешил мне приобрести абонемент в спортзал. Девочки из группы решили записаться туда и звали меня с собой, но муж так и не дал согласия, чтобы я не говорила.

Нечего там задницей крутить перед другими мужиками.

Ты хочешь там светить своими прелестями, да?

Для кого собираешься там вертеть булками?

На мою жену не будут глазеть чужие мужики, ясно?!

Проще было сдаться и плюнуть на это дело, с учетом того, что в спорт влюбленной я никогда не была.

Мою просьбу помочь с правами супруг тоже проигнорировал. Ездить постоянно с водителем было… неудобно, некомфортно, нецелесообразно. Проще было самой, наконец, сесть за руль, и я это прекрасно понимала, но каждый экзамен безбожно заваливала. Нужна была практика, а Шамиль отказывался меня учить. В то же время, ездить в машине с инструктором, то есть заведомо оставаться с чужим мужчиной наедине, мне тоже не разрешалось. Вот такой вот парадокс.

Впрочем, я как-то смирилась. Это было не самым ужасным, что могло произойти и я прекрасно отдавала себе в этом отчет.

Разумеется. Самое ужасное произошло вчера вечером.

Как я уже говорила, ничто этого не предвещало. Все было хорошо, Шамиль, как обычно вернулся домой довольно поздно, ближе к десяти. Подошел ко мне, обнял, поцеловал и попросил разогреть что-нибудь поесть. К слову, теперь мне больше не было нужды напоминать о готовке, я сама все делала, причем, не без удовольствия. Наоборот, было чертовски приятно получать комплименты от мужа за очередной кулинарный шедевр.

Я отправилась на кухню, Шамиль в душ, а вот то, что последовало после не просто повергло меня в шок, меня все еще трясло, хотя успел настать следующий день, а мужа уже не было рядом.

Глупо, конечно, вышло, но кто же знал.

С Игорем мы переписывались постольку-поскольку. Бывало, раз в неделю, бывало, раз в месяц. Бывший парень был просто другом, который иногда интересовался тем, все ли у меня хорошо, не нужна ли мне помощь, не обижает ли меня кто. Простое проявление дружеской заботы и только. Я никогда не придавала этой переписке какого-то серьезного значения.

Я отвечала ему, потому что не видела в этом ничего ужасного. Игорь не просил вернуться, не лез дальше дозволенного, не переходил границ и придерживался рамок приличия. Ничего такого из-за чего можно было бы реагировать так, как отреагировал Шамиль.

Я оставила телефон на обеденном столе без задней мысли, не ожидая подвоха или «удара в спину». Я не думала, что в тот момент, когда Шамиль войдет на кухню, а у мужа была способность тихо подкрадываться из-за спины, придет сообщение от Игоря, он его прочитает и просто взбесится.

- Что это?

- А? – я оборачиваюсь без задней мысли, улыбаюсь и просто качаю головой. – Садись, давай, лазанья как раз приготовилась…

- Я спрашиваю еще раз – что это? – звучит грубо, властно, безапелляционно и я понимаю, что вот оно…начало беды.

Гром среди ясного неба.

- Ничего… просто переписка со старым знакомым…

- Что я говорил на счет переписок? А на счет общения с другими мужчинами?

- Я… я могу тебе показать ее, там нет ничего такого, нет ничего предосудительного…

- Как обычно игнорируешь все, что тебе не по душе… - вкрадчиво тянет Цахаев, заставляя кожу спины покрыться мурашками. Взгляд, движения, тон, все кричит о том, что он зол, что сейчас представляет собой опасность, что нужно от него бежать. – Поступаешь по-своему. Все лучше всех знаешь. Да, Ульяна?

Вот только куда?

Я все еще пытаюсь что-то объяснить, доказать, когда резко оказываюсь прижатой к холодильнику, что оказывается как раз позади. Сильно ударяюсь головой, но быстро забываю о боли, когда чувствую у горла холодную сталь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Когда и как Цахаев успел схватить кухонный нож – загадка, но сейчас это далеко не самое важное…

- Это в последний раз, когда я предупреждаю тебя, Ульяна, - шипит муж. – Если я еще раз увижу, услышу или узнаю, что ты переписываешься с другими мужчинами за моей спиной, встречаешься с ними, общаешься или, не дай бог, изменяешь, я не стану ничего объяснять, не стану угрожать или шантажировать. Я просто убью тебя. Быстро и не раздумывая ни секунды. Это ясно?

Ясно ли это?

Ясно ли это?!

Я киваю так быстро и усердно, насколько это позволяет нож, приставленный к горлу.

Было ли мне страшно?

Да. Как никогда в жизни. Не было так страшно ни в первую брачную ночь, ни в ту, когда Цахаев угрожал мне насилием. В этот раз он не бил, он не повышал голоса, но его решимость была как никогда сильной и ярко выраженной. Я была уверена, что в случае чего, он действительно выполнит сказанное. Он действительно с легкостью убьет меня, если я ослушаюсь его в отношении мужчин…

Силой воли я приказала себе вчера успокоиться и взять себя в руки. Быстро убрала со стола после молчаливого ужина и пошла спать. Преодолевая страх, легла в одну кровать с супругом и, не сомкнув глаз, дождалась утра.

Сразу, как Цахаев ушел на работу, я кинулась собирать вещи. Покидала самое необходимое в большую дорожную сумку, забрала ноутбук, планшет, фотоаппарат, минимум необходимых учебников.

Нужно было бежать.

Бежать, сломя голову. Причем уже очень и очень давно.

Я всегда понимала, что Шамиль своенравен, в какой-то мере опасен, что от него многого можно ждать, но мне казалось, что своего максимума неправоты он достиг в ту ночь, когда пугал меня изнасилованием.

Оказалось, что мой дорогой супруг был способен еще на множество «подвигов» и вчерашний стал для меня пределом.

Я не знала, что буду делать, четкого плана действий не было, но я точно знала, что мне больше нельзя оставаться с мужем в одной квартире. Кто знал, что могло не понравится Шамилю в следующий раз? А как далеко он может зайти? Я не собиралась заканчивать свою жизнь в двадцать лет.

Да, я привязалась к нему, и в силу того, что он мне нравился, а он мне нравился, я старалась вынести максимум пользы из навязанной мне свадьбы. Я пыталась играть по его правилам, пыталась быть той, кем он будет доволен, я пыталась ему угодить, но все имело предел и симпатию к нему я не готова была ставить выше собственной жизни и безопасности.

Если будет нужно, я собиралась даже обратиться в полицию, а пока мне нужно было снять побольше налички и арендовать номер в какой-нибудь неприметной гостинице. Как можно дальше отсюда.

Арендовать номер и как следует подумать о том, что делать дальше…

Что ж… разумеется, моим планам не суждено было воплотиться в жизнь.

 Телефон зазвонил, когда я уже находилась у входной двери. На плече висела спортивная сумка, на другом – рюкзак. Я была уверена, что это из службы такси, но оказалась неправа.

- Здравствуйте, вас беспокоят из второй городской больницы, скажите, пожалуйста, господин Цахаев ваш супруг?

- Что?

- Вы жена Шамиля… Шамиля Рашидовича?

- Да…

- Вам стоит приехать, ваш супруг находится у нас…

Дальше я слушала, но не слышала. Вмиг стало страшно и холодно, будто на меня вылили ушат холодной воды.

- Он жив? – прошептала я, едва шевеля губами.

- Да-да, он жив, относительно в порядке, остальное вам расскажет доктор, пожалуйста, приезжайте.

Вот тебе и побег. Я сбросила звонок и медленно опустила вниз сумку с рюкзаком.

Это была отличная возможность делать ноги. Пока он в больнице, пока очухается… Только вот додумать не получилось, тело-то у меня жило своей жизнью. Я уже неслась вниз, к такси, вот только не с целью доехать до отеля и снять там номер, а с целью как можно скорее оказаться в больнице, из которой мне звонили.

Плевать. Он гад, он чертовски зарвавшаяся и неадекватная сволочь, но я разберусь с этим потом, позже, когда пойму наверняка, что он жив, здоров и в безопасности. Тогда я снова смогу ненавидеть его и бояться. А пока что я боялась за него.

Доехали мы довольно быстро, впрочем, это не помешало мне несколько раз накричать на ни в чем неповинного водителя, а затем буквально вбежать в здание больницы.

Мне еще предстояло оценить свое собственное поведение, но пока что было опять же не до этого. На стойке регистрации я объяснила, что мне звонили, назвала свою фамилию и меня, наконец, проводили на третий этаж, а затем подвели к доктору. Мужчина средних лет в форменной одежде представился мне Дроздовым Виктором Николаевичем и сообщил, что мой супруг жив и относительно в порядке.

- У него сломано два ребра и сильные ожоги рук.

- Что произошло?

- Насколько я знаю, ДТП. Машина перевернулась, по-моему, загорелась, оттуда и ожоги третьей степени, но погибших, к счастью, нет.

- Боже мой…

- На счет ребер сильно переживать не стоит, сломано первое и второе, он парень молодой, думаю, заживет скоро и без осложнений, шинирование мы провели, дальше дело за временем и соблюдением наших предписаний, а с руками будем смотреть по обстоятельствам. Если процесс заживления пойдет хорошо, то через неделю-другую можно будет снять повязки и будет ваш муж как новенький, но, если пойдет омертвение клеток, будем сразу делать операцию, не затягивая. Пока что он спит, мы дали хорошие обезболивающие, но как проснется, можете забирать домой. Но нужно будет приезжать на перевязки хотя бы через день. Список анальгетиков и антибиотиков, а также полную инструкцию по приему и все необходимые предписания вы получите у медсестры, хорошо?

Я лишь покивала на монолог врача и, поблагодарив, отпустила его. Самое главное я услышала – волноваться было не о чем, Шамиль был жив, никто в ДТП не погиб. Все самое страшное обошло нас стороной. 

Но…

Черт возьми, что это вообще было?

Нет, я не про аварию, хотя это было ужасно, я о своей реакции. О слезах, которые невольно возникли, когда я увидела своего супруга, лежащим на больничной койке с порезами на лице, полностью перебинтованными до локтей руками и хриплым дыханием из-за сломанных ребер.

Почему? Почему я так реагировала? Почему не желала ему отправиться на тот свет, да поскорее? Это гарантировало бы мне свободу, безопасность, новую жизнь, возможность встретить того, кого полюблю и построить с ним нормальные отношения, нормальный брак…

Проблема заключалась лишь в том, что, кажется, у меня все это уже было. Жизнь с тем, кого я люблю, брак с тем, кого люблю…

Нет, иначе быть не могло. Если бы не любила, выслушала бы медсестру, положила бы трубку и последовала своему плану со спокойным сердцем, не мчалась бы к нему в слезах, дерганная, напуганная тем, что меня может ждать в больнице. Не дрожала бы, пока доктор выносил свой «вердикт». Так мог реагировать только полностью, безнадежно сильно влюбленный человек.

Проклятье. Вляпалась. По самое не хочу.

Я присела рядом, на краешек узкой кровати, стараясь не беспокоить спящего пациента и мягко провела ладонью по голове, наклонилась и осторожно, почти невесомо поцеловала ту щеку, на которой не было швов.

Конечно, можно было отрицать свои чувства, можно было бы бегать от них и бегать от самого Шамиля, но это было бы глупо. Я была слишком слабой для таких решений…

Какое-то время мы провели в одиночестве. Я наблюдала за тем, как супруг спит и думала о том, что будет дальше. Что нас ждет. К чему мы придем. Правильно ли я поступаю, не сбегая от него сейчас. Чем мне грозит это в будущем. Да много о чем, собственно говоря. Так прошло несколько часов, пока в палате не объявилась та, кого я желала увидеть меньше всего на свете.

Эта идиотка занеслась туда с криками, хотя можно было бы и догадаться о том, что в больнице с пациентами так непринято. Я моментально дернулась, поднялась с кровати и шикнула на нее.

- Это все ты, это все из-за тебя, дрянь, тебя послал Иблис!

- Что ты несешь?! – выталкивая Зару из палаты, прошипела я. – Какого черта ты здесь делаешь?!

- Я его жена, я имею полное право тут находиться! – с не меньшей злостью выдала Зара, больно сжимая мое предплечье, в которое успела вцепиться, пока я выпроваживала ее.

Твою мать, откуда эта бешенная истеричка вообще узнала обо всем, да еще и адрес достала?

- Вздумала меня здесь позорить? – Я резко выдернула руку и сделал в ее сторону шаг. Не знаю, какой черт в меня вселился, но мне было нестрашно, наоборот, что-то мной двигало, чего я раньше в себе не замечала. И хоть Зара была выше, крупнее и вообще, уже однажды «нокаутировала» меня, страха сейчас не было. Только злость и гнев за то, что она вообще была в моей жизни. – Ты не в своем проклятом горном селе, это столица, и здесь любовницам принято тихо сидеть в углу и помалкивать, пока им не дадут разрешения вякнуть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Да как ты смеешь, порождение шайтана, я его супруга, пускай и вторая!

- Ты знаешь свое место, называй это как хочешь! – Я резко замолчала и даже попыталась натянуть на лицо улыбку, когда мимо нас прошла медсестра, а затем продолжила. – Слушай сюда внимательно, если ты сейчас же отсюда не уберешься, я тебе такую жизнь устрою, что мало не покажется. Не знаю, за кого ты приняла меня в начале, в нашу первую встречу, но поверь, я не стану выдирать тебе волосы или бить по морде, я просто сделаю так, что ты снова окажешься в своем горном селе без рубля в кармане, опозоренная так, как тебе раньше и не снилось, это ясно? Тебе здесь не рады, ты здесь никто. Шамиль мой муж, по закону, на бумаге, и именно я буду решать, что с тобой делать в случае, когда мое терпение будет переполнено, заруби себе это на носу. Убирайся отсюда и не смей появляться или писать моему мужчине до тех пор, пока он этого сам не сделает, поняла меня? Нищебродка-провинциалка.

- Ты… ты…

- Закрой рот и пойми, что если я говорю прыгать, ты должна спрашивать, как высоко, потому что даже по вашим правилам я стою выше, я первая жена, до твоей пустой головы это доходит? Не выводи меня из себя.

- Да…

Черт. Я не думала, что доведу ее до слез. Она… она ведь была старше, сильнее, мудрее, она знала Шамиля намного дольше, чем я. В конце концов, она действительно была его… второй женой… но что-то внутри меня взяло верх, и я смогла заставить соперницу не просто капитулировать, но и при этом позорно расплакаться.

- Затопить тут все решила? – прошипела я. Ну а что еще оставалось делать – просить прощения?

- Я… вот… - Она протянула мне большой бумажный пакет. – Тут чистая одежда, обувь… я подумала, что Шамилю пригодится…

Она не стала дожидаться моего ответа, разревелась в голос и убежала от меня так, словно я и впрямь была порождением этого самого Иблиса.

Ладно, я переборщила, я это понимала. Так нельзя было поступать даже с теми, кого ненавидишь всем сердцем. Нужно было уметь проявлять милосердие даже к врагам, но в этой ситуации было слишком много эмоций. Все они меня переполняли, перемешивались, спутывались друг с другом и сбивали с толку.

Я все еще не отошла от того, что Шамиль устроил вчера, у меня на носу был побег, а потом мне сообщили, что мой муж в больнице. И ведь первые картинки, которые пронеслись в голове в считанные мгновенья были одна ужаснее другой. Авария. Снова авария. Я вспомнила фотографии с места, где погибли родители, затем увидела за рулем не отца, а мужа, всего в крови, с открытыми и безжизненными глазами.

Страх. Самое отвратительное чувство из всех, что можно себе представить. Он способен парализовывать, подчинять, управлять, отнимать свободу и пробираться в самую душу.

Мне было простительно так себя вести. Наверное. По крайней мере, я надеялась. Я пыталась себя обелить, заходя обратно в палату. Зара не заслуживала такого жесткого натиска с моей стороны, но у меня было оправдание.

Глава 15

Шамиль злился. Мягко говоря.

- Ты долго будешь на меня пялиться?

- Я никуда не спешу, - пожала плечами, пожевывая сладость. Мы сидели друг напротив друга и соревновались в том, кто кого испепелит взглядом собеседника первым.

- А зубы не жалко?

- Не-а, - я хмыкнула и положила в рот очередную ириску. Ужин давно закончился, но мы продолжали сидеть на кухне, за обеденным столом. Ну, точнее, я давно закончила ужинать, а вот супруг упрямился, не разрешая кормить его. Руки были перебинтованы и напоминали скорее клешни, есть такими не представлялось возможным, но… Цахаев упорствовал. А еще чертовски злился.

- Зару набери, пускай приедет и поживет здесь, пока я нуждаюсь в заботе…

- Я тебе такую Зару наберу, - ириска мгновенно полетела в мужа. – Если это пиранья явится на порог нашей квартиры я выпотрошу ее, как курицу, надеюсь, ты это уяснил? – Знаю же, что уяснил, и тон у него был несерьезный на этот счет, но я все равно не могла не злиться. До сих пор была не в курсе, но я оказалась не просто ревнивым человек, но и настоящей собственницей. Оттого и тяжелее слушать бред про его ненаглядную.

- Меня не коснутся руки предательницы, - Шамиль только пожал плечами.

- Слушай, ты мне нож к горлу приставил, - взбеленилась я. – Другая бы уже плыла кораблем к берегам Голландии!

- Ах, вон оно как?! Ты переписывалась с чужим мужиком, а виноват я, Шамиль плохой, такой вспыльчивый, переборщил, так?! Другой бы на моем месте убил бы тебя, секунды не раздумывая! А я еще объясняю что-то, пытаюсь перевоспитать!

- Это была просто переписка, да господи боже, Шамиль, на, смотри! – Я швырнула ему телефон, но он и взгляда на него не перевел. – Там ничего нет, кроме «привет, как дела?», доверие, ты слышал о таком вообще?

- Тебе нравится, когда я переписываюсь с Зарой?

- Что? – я даже обомлела. Зачем он приплел сюда эту дешевку?

- Нравится, спрашиваю?

- Ты сам знаешь, - прорычала в ответ.

- Так вот и мне тоже не нравится, когда моя супруга за моей спиной закидывает сообщениями другого мужика.

- Ты вообще… ты вообще нормальный?! Ты женат на этой беспородной девке! А мне предъявляешь претензию за переписку! У тебя все в порядке с головой?!

- Мне это право дано свыше! – прокричал в ответ Цахаев, швыряя вилку в тарелку с едой. 

Как я уже говорила, он злился.

- Какой же ты все-таки… - я отвернулась, скрещивая руки на груди. Какой толк был ему хоть что-то объяснять? – У тебя ни капли уважения к женщинам. – Все мы для Шамиля были вторым сортом, чего уж там.

- Вот только не надо переворачивать и додумывать, - прошипел он. – Ты собиралась мотать втихаря, как крыса, пока я был на волосок от смерти. Хорошая, преданная жена, ничего не скажешь, - с каким-то презрением закончил Шамиль.

Когда вчера мы вернулись домой, первое на что упал взгляд мужа были сумки, брошенные прямо в холле. В тот момент мне было не до этого, зато теперь приходилось расплачиваться за свою неосмотрительность.

- Это перебор, - отдернула я его. – Ты не можешь мне ставить в упрек то, что мне дорога собственная жизнь. И ты прекрасно знаешь, что я рванула к тебе сразу, как только узнала, что ты в больнице, ты ведь все знаешь, почему ты сейчас так говоришь?!

- Ничего я не знаю, я вообще ни капли в тебе не уверен, поэтому не надо мне тут заливать, ты далеко не святая!

Мог ли Шамиль  обидеть меня сильнее? Вряд ли.

- Ну ты и сволочь, - прошептала я, теряя всякое желание хоть что-либо доказывать своему упертому барано-мужу.

- За языком следи, - прошипел он.

- А то что? Мне тебе ножик принести или сам возьмешь?

- Ах ты дрянь!

Я даже подскочила на месте от испуга. Мало того, что Шамиль заорал на меня, словно потерпевший, самое ужасное, при этом с силой ударил рукой по столу. Не удивительно, что вслед за обидными словами он завыл от боли.

Я тут же забыла о нашей перепалке и в миг оказалась возле него.

- Ты совсем что ли, - покачала головой, присаживаясь на колени перед ним, прямо на пол. – Ожоги третьей степени, что ты творишь?! – Я тут же начала осматривать перебинтованную руку, но толку? – Больно же…

- Кому? – прохрипел он, закашлявшись. Нельзя было орать, словно психопат, когда у тебя сломаны ребра.

Мне. Он дурак. Или слепой, раз ничего не понимал. Да, мне было так же сильно больно, как и ему, может, не физически, но последнюю я бы забрала, если бы могла. Однако Шамиль… он ведь ничего не видел… только все время ругался на меня или пренебрегал.

- Лана… - наконец, тихо позвал он меня, - встань…

Я шумно втянула в себя воздух, сдержала слезы и поднялась на ноги, как он и велел. Пододвинула к себе стул и присела рядом. Провела нежно по перебинтованной руке, так, словно это могло что-то изменить, а затем взяла в ладонь вилку.

- За каждый съеденный кусочек будешь получать от меня поцелуй… куда велишь…

Раз вел себя, словно большой ребенок, значит, нужно было отвечать тем же. Мне нужно было заставить поесть этого змея и гада, потому что в последний раз нормально он питался позавчера, если мне не изменяла память.

- Ульяна, я сам…

- Что «сам»? Это унизительно для тебя, да, принимать помощь от слабой женщины?

- Нет. Просто мне не нравится это состояние.

- Я понимаю. Никому не нравится быть слабым, поверь мне на слово, - вкрадчиво проговорила. – Но на то близкие люди и даются нам, чтобы, когда плохо, когда тяжело, они были рядом и помогали. Нет ничего унизительного в том, чтобы поесть с моих рук, если ты, конечно, и впрямь не хочешь видеть на моем месте Зару.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Куда велю, значит? – переспросил он после минутного молчания.

- Что?

- Целовать… будешь туда, куда я скажу?

- Буду целовать туда, куда скажешь… - В подтверждение своих слов я потянулась к Шамилю, но обманула его надежды, только подразнила и на деле коснулась своими губами не его сладких уст, а носа. За что была вознаграждена тихим смехом. – Ну вот, он умеет улыбаться…

Я тоже улыбнулась, понимая, что в нашей нелегкой борьбе он только что сдался. Так-то лучше. 

Мне понравилось. Мне по-настоящему зашли эти пару недель, которые мы с Шамилем провели вместе, вдвоем, в нашей квартире. С обожжёнными руками и ноющими ребрами скакать по Москве было нереально, поэтому вся его работа свелась к удаленному режиму.

Едва не силой, но я приучила его к своей заботе и под конец Цахаев сдался. Разрешал мне ухаживать за ним, стал ласковее и мягче, часто засыпал, лежа у меня на коленях. Мне же было совсем не в тягость. Скорее, наоборот, в какой-то степени было даже приятно осознавать, что супруг готов мне довериться, что он постепенно, но открывался мне.

Незаметно наступил декабрь, зима вступила в свои законные права, почти сразу принося с собой холод и снег. К великому сожалению, это стало очень символично, потому что в наших с Шамилем отношениях тоже возник какой-то холод.

Мне казалось, что все, наоборот, что мы медленно, но верно движемся вперед. В какой-то момент я снова начала фантазировать на тему, а что, если Шамиль отпустит Зару, как когда-то говорила Фатима, однако всем моим мечтам не суждено было воплотиться в реальность.

Две недели маленького рая быстро подошли к концу и Цахаев снова зарылся в работу с головой. Его практически не бывало дома, те несколько часов, что он спал в нашей общей кровати не считается. Я не видела его, не разговаривала с ним и, честно говоря, жутко скучала.

Оказывается, я успела привязаться к постоянным пререканиям с мужем, к спорам с ним и, конечно же, близости. Полноценный секс с проникновением меня уже не пугал. В те две недели мы практиковали его довольно много и часто и, худо-бедно, я постепенно начала привыкать к размерам своего супруга. Было уже не так больно, не так плохо и уж точно совсем не страшно.

Вот только все чаще я замечала, что что-то не так. Чем дальше, тем Шамиль становился задумчивее, отстранённее от меня. Я спрашивала, причем ни раз, что не так, может быть, дело во мне, может быть, я что-то неправильно делала, но нет. Он постоянно отнекивался, твердил, что все в порядке и мне все кажется, а я поняла, что он что-то скрывает.

Я даже пошутила о том, не собирается ли он взять себе третью жену, но получила совершенно серьезный ответ о том, что нет, он не собирался обзаводиться очередной пассией, наоборот. Он обмолвился одним лишь словом – «наоборот» и больше выдавить из него ничего не получилось, но и этого было достаточно.

Это его «наоборот» невольно навело на мысли о том, что он собирался избавиться от Зары, отослать ее назад, развестись с ней, но почему он говорил мне это таким траурным голосом, почему при это вид у него был такой, словно с ее уходом его жизнь закончится?

Было бы, разумеется, здорово, откажись Шамиль от Зары из-за меня, но в этом случае его поведение было бы совершенно другим. Он собирался избавиться от нее, он проговорился об этом, только вот сердце подсказывало, что добра мне это не принесет.

Я мучилась с этим несколько дней, пока не решилась набрать Фатиму. Не знаю, что хотела от нее услышать, может быть, просто хотелось выговориться или услышать дельный совет…

- Как у тебя дела? – весело поинтересовалась золовка.

- М… средне.

- Что-то случилось?

- Можно и так сказать…

- Что натворил мой брат? – послышался тихий вздох на том конце провода.

- Ты знаешь… ничего. Я не жаловаться на него позвонила.

- Да? А что тогда? У тебя голос, будто что-то произошло, - проницательно отметила Фатима.

- Так и есть. С ним что-то происходит, а что, я не могу понять. После выздоровления… не пойму, с ним что-то творится, но он молчит, ни на один вопрос не отвечает, а тут недавно обмолвился, что собирается Зару отпустить…

- Так это вроде отличная новость… - неуверенно протянула золовка.

- Я бы тоже так сказала, если бы не его траурный вид. С ним что-то не то…

- Думаю, я понимаю, о чем ты… это не точно, но я кое-что слышала…

- Что? Говори!

- По-моему, Зара не может иметь детей…

- О, как… откуда такая информация?

- Ой, долго объяснять, узнала от очень дальней родственницы, чья соседка живет в Москве и является ее…

- Так, ладно, без разницы, скажи лучше, это наверняка или просто домыслы?

- Нет, говорю же, слух. Может быть, поэтому мой брат огорчен… или она просто выносит ему мозг.

- Думаешь, все дело в деторождении?

- Шамиль всегда очень хотел детей и чем старше становится, тем сильнее это желание. Наверное, ему грустно, что Зара так и не сможет подарить ему ребенка. Но это исправимо, у него есть ты…

- О, нет, Фатима, не гони лошадей! – тут же открестилась я. – Рано еще, мне всего двадцать.

- Тебе уже двадцать, через пару месяцев двадцать один, самое то для первенца, это я тебе как будущий врач говорю, родишь сейчас и не пожалеешь.

- Так, ладно, оставим это, - отмахнулась я, встряхивая головой. Не то, чтобы дети меня ужасно пугали, просто… я не хотела их пока в нашей с Шамилем жизни была третья. – У тебя-то как дела, все хорошо? Когда планируешь к нам в гости?

Оставшиеся полчаса мы проболтали о планах на будущее, погоде, одежде, мужчинах и прочем. Когда я положила трубку, в голову пришло неприятное осознание. Если Шамилю так важно было получить ребенка именно от Зары, значит, он все еще ее любил. А, впрочем, если бы не любил, то не жил бы с ней и со мной на две семьи. Давно бы развелся… Если бы я была дорога, он бы давно сделал свой выбор в мою пользу и не заставлял терзаться пустыми сомнениями.

Я глянула на наручные часы и поняла, что на дворе уже вечер. Начало десятого, а Шамиля все еще не было. Либо работа, либо другая женщина. И то, и другое было важнее меня. А Фатима еще говорила о каких-то детях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я бы хотела их, даже больше, я бы хотела их от Шамиля, но только после того, как Зара окажется в своем горном селе. И еще я желательно получу свой диплом. Второе было не критично, потому что при большом рвении можно было везде поспеть, а вот первый пункт был принципиальным.

- Ни за что не стану рожать от двоеженца… - прошептала я сама себе.

Глава 16

Мой мир рухнул. В один миг. Раз и навсегда.

Преддверье Нового Года и Рождества. Чудесное время. Лучшее время в году.

Время пушистых елок, блестящих гирлянд, время чудес, волшебства и надежд.

Время, когда можно загадывать любые, даже самые дерзкие желания.

У меня желаний нет. Уже нет.

Не осталось веры, надежды, любви. Ничего. В душе расцветала такая пустота, которая грозилась поглотить меня, оставив лишь бледную тень. И у меня не было сил ей сопротивляться…

Я плакала. Не знаю, который день подряд. По всем законам физики слезы должны были бы уже закончиться, но нет. Каждый день они появлялись снова и снова. Я пыталась взять себя в руки, я приказывала себе перестать оплакивать судьбу, но не выходило.

Наверное, было слишком рано.

Наверное, мне нужно было намного больше времени, чем мне готовы были дать окружающие люди.

Передо мной лежали бумаги на развод.

- Уля… не изводи себя так… - Игорь положил руку на мое плечо и легонько его сжал. Я уже три недели, как жила у бывшего парня. – Все будет хорошо, я тебе обещаю…

Как он мог обещать такое?

Я только покивала в ответ на его слова и попыталась взять себя в руки. Опять. – Я побуду немного одна, ладно?

- Конечно…

Игорь оставил меня в спальне, что была выделена мне в первый же день. Я дрожащими руками раскладывала перед собой бумаги формата А4. Зачем? Без понятия. Соорудив своеобразный паззл, я уставилась на них так, словно они могли мне что-то сказать, рассказать, объяснить.

Я безмолвно задавала им вопросы и ждала от них ответов, которые они дать не могли.

Объяснения…

Этого мне хотелось бы больше всего на свете.

Понять… почему?

Все ведь было хорошо. Относительно хорошо.

Начало месяца было… нормальным. Да, с Шамилем мы начали друг от друга отдаляться, да, у него, скорее всего, были какие-то проблемы, о которых мне ничего не было известно, но почему? Почему в тот момент, когда я сообщила ему о незапланированной беременности, напуганная и растерянная, он сделал то, что сделал?

- Не знаю, как ты на это отреагируешь… я сама не знаю, что думать…все вышло случайно, глупо, я…

- Лана, ты о чем? Если это терпит, то лучше… - мне сложно отвлечь супруга от ноутбука, но тянуть с этим я не хочу. Нахожу его в кабинете, заставляю обратить на себя внимание.

- Нет, не терпит. Это не ждет, Шамиль! Ты постоянно занят, утром уходишь затемно, возвращаешься домой поздно и снова принимаешься за работу. Я не хочу с этим затягивать…

Я действительно не хочу, потому что не уверена в том, что готова к такому...

Две полоски. Беременность. Пополнение в семье. Без разницы, как это называть.

- Ты возмущена тем, что я не ленивый бездельник? – хмыкает Цахаев.

- Шамиль, это важно…

Его отвлекает входящий звонок, и я устало вздыхаю, качаю головой. Его внимание снова переключается с меня. Кажется, звонит Бислан. В последнее время он частый гость в нашем доме, они с мужем постоянно что-то обсуждают, решают, выясняют. Короче, у них какие-то свои дела.

Приходится наматывать круги, пока Цахаев говорит по телефону. Ни слова не разбираю из их диалога, только нервно дергаюсь, вышагивая туда-сюда.

Так не должно было случиться. Конечно, стопроцентной защиты нет, это я знаю, но… наверное, я сама виновата во всем. В последнюю неделю таблетки заканчиваются, и я никак не успеваю добраться до аптеки в преддверии сессии, в итоге пропускаю один или два приема, итог на лицо.

Идиотка. Думала, пронесет.

Не пронесло.

- Говори, Лана, - Шамиль поднимает на меня взгляд, продолжая сидеть за столом, заваленным бумагами. – Ну же…

- Я…

- Давай быстрее, заинька, сейчас Бислан придет, у нас много работы, я не могу уделить тебе больше…

- Я беременна.

Тишина. Эта оглушительная и долгая тишина иногда до сих пор набатом бьет у меня в ушах. Иногда я все еще вижу перед собой ту картину… Шамиль медленно встает, огибает большой, деревянный стол, подходит ко мне. Останавливается, вглядывается в мое лицо, а затем бьет.

Резко. Сильно. Больно. Наотмашь.

Шок ли это для меня? Еще какой. Какая женщина ожидает получить от мужа пощечину в ответ на новость о беременности?

Я хватаюсь за щеку и охаю, но не успеваю ни понять, что происходит, ни придумать что-то, чтобы защитить себя от вмиг озверевшего супруга.

В следующую секунду я получаю еще один удар в лицо, а после мою шею обвивают сильные руки, отрезая всякую возможность дышать. Я сопротивляюсь, брыкаюсь, пытаюсь выдавить из себя хоть слово, просьбу, мольбу о пощаде, но не выходит, не получаются даже хрипы, я могу только плакать в тот момент…

Сколько Шамиль держит меня за шею, я не знаю, перед собой вижу его взгляд, это уже не человека, передо мной зверь, скинувший шкуру и обличивший себя, явивший свою настоящую натуру. Черные глаза наполнены гневом, злостью, неприязнью и отвращением.

Меня спасает Бислан. Я не слышу его шагов, не слышу его криков, понимаю, что снова могу дышать, когда мужчина оттаскивает Цахаева от меня на приличное расстояние.

Обессиленно падаю на колени и все еще пытаюсь понять, что произошло, но не выходит. Горло саднит, перед глазами пляшут темные пятна, щеки горят огнем, с губы стекает кровь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Почему?

Спустя три недели, я все еще ничего не понимала.

Я отчетливо помнила слова золовки о том, что Шамиль мечтает о детях. Возможно, конечно, от Зары он желал их больше, чем от меня, но ведь это не могло стать поводом, чтобы так отреагировать на мои слова о беременности? Или могло?

Шок. Я все еще прибывала в шоке. Да, мой муж показывал себя своенравным, моментами необоснованно агрессивным и даже жестоким, но у меня никак не желал складываться в голове этот паззл. Для таких как он, для его народа, чтящего традиции, обычаи и религию, дети были святым. Как Шамиль мог отреагировать на эту новость подобным образом?

Даже с учетом, что он не привязался ко мне так же сильно, как и я, все равно картина не желала складываться воедино. У нас ведь все было хорошо, я чувствовала, что я не безразлична ему. Он желал меня, он заботился обо мне, медленно, но шел навстречу, открывался, начинал доверять и даже прислушиваться к моим словам.

Откуда взялась такая злость, почему она возникла в считанные мгновения? Как объяснить его поведение?

Я пыталась. С того самого вечера, когда сбежала, в прямом смысле этого слова, бегом покинула злосчастную квартиру мужа и по сию секунду, я пыталась понять его мотивы.

Его разозлило то, что это было не запланировано? Но я точно помню наш разговор в моем кабинете, где он говорил, что хочет детей. Его разозлило, что беременна оказалась я, а не Зара?

Как же так?

В тот вечер я ушла из дома с одним лишь телефоном, и то, потому что он лежал в кармане. Наверное, это была судьба, что Игорь написал мне. Я не стала отвечать сообщением, перезвонила и, рыдая, рассказала о том, что произошло. Сбивчиво, спутанно, но все же. Мне было страшно и нужно было почувствовать, что хоть кто-то на моей стороне…

Гордеев приехал быстро, за считанные минуты, забрал меня и увез к себе. С тех самых пор я и жила у него.

На самом деле, мне повезло. Мне повезло, что в моей жизни оказался хоть один человек, готовый прийти на выручку и при этом ничего не требовать в ответ.

Больше мне рассчитывать было не на кого.

Все эти дни я не ходила в университет, размышляла о том, что произошло, плакала, истерила, отказывалась есть и практически не выходила из дома. Однажды Игорь принес мне новую одежду, потому что вся моя осталась в доме Шамиля и однажды свозил в женскую консультацию. На этом все.

Сегодня Игорь принес мне бумаги. Вернувшись домой, отдал мне их едва не с порога, сказав, что вручил ему их какой-то парень. По описанию внешности это был Бислан.

Конечно, я могла позвонить Шамилю. Я могла написать Шамилю. Я могла позвонить его сестре или его отцу, пожаловаться, потребовать объяснений и прочее, но…

Я не решалась.

Мне было страшно. И мне было обидно. Я ничего не понимала и, казалось, никогда не пойму. 

Господи, на что стала похожа моя жизнь?

Еще год назад самой большой проблемой было успеть сдать вовремя курсач и отхватить платье от-кутюр, пока его не увили из-под носа.

А сейчас… жалкое подобие той жизни, что у меня была еще совсем недавно.

Предательство родственников, неожиданная свадьба, незапланированная любовь и, как результат, ребенок…

- Ульяна, - в очередной раз позвал меня Игорь. – Нужно поесть, ты же это понимаешь?

Да, я понимала. Нужно правильно питаться, пить все прописанные врачом витамины и как можно меньше переживать. Чаще гулять, больше радоваться жизни, смеяться…

- Ты себя так изводишь, этот дикарь того не стоит…

Я только кивнула.

Конечно, я понимала, что Шамиль этого не стоит. Прошло почти два месяца с той поры, что я ушла, нет, убежала из дома лишь в том, во что была одета и исчезла, а он ни разу не позвонил, ни разу не написал. А если бы со мной что-то случилось? А если бы Игорь не оказал мне помощь, не позаботился?

Игорь… наверное, мне повезло, что я стала с ним встречаться когда-то давно. Сейчас мы не были парой, но спустя пару дней проживания в его квартире, я поняла, что он все еще желает меня. Да, у него были свои цели, и он их не скрывал. Но Гордеев не стал делать никаких низких поползновений в мою сторону. Наоборот. Он обещал уберечь от всего мира, уговаривал оставить ребенка, обещал записать его на себя и жениться сразу, как только я разведусь с Шамилем и все это по одной лишь причине – любовь. Игорь как-то грустно мне признался, что никогда и не переставал быть влюбленным в меня.

Если вспомнить… это действительно я ушла от него. Поняла, что отношения слишком скучные, пресные, предсказуемые… не было в них ни огня, ни страсти…

Что ж, я получила то, чего хотела, вот только никто не предупредил меня, что, играя с огнем и пылая в чувствах можно хорошо обжечься.

- Ульяша… - снова позвал Гордеев. Мы сидели на его просторной кухне, и я с каким-то удручением помешивала кашу, которую Игорь мне приготовил с утра.

- Яблок хочу… - наконец, поняла я.

- Сейчас помою и…

- Нет, ты вчера принес красные, а я хочу зеленые…

- Понял, - он усмехнулся. – Сейчас будут.

- Но…

- Нет, Ульяна, мне несложно, нет, это недорого, да, я знаю, что ты мне все вернешь, нет, поход в магазин меня не убьет, - усмехнувшись, опередил меня Гордеев. – Перестань… ты мне не в тягость, детка. – Игорь присел передо мной на корточки и взял за руки, заглядывая в глаза. – Принесу тебе яблок, а потом погуляем, ладно? Тебе полезен свежий воздух… - он нежно поцеловал каждую ладонь по отдельности.

- Ладно… спасибо…

Игорь ушел через пару минут, а я осталась в одиночестве, погружаясь в размышления.

Наверное, любая на моем месте радовалось тому, как все сложилось. Как говорится, Бог уберег? Я сбежала от Шамиля, пока еще не стало слишком поздно, пока он окончательно не разрушил меня и не сломал, как личность…

Наверное, нужно было радоваться тому, что такой, как Игорь был рядом. Он ведь и впрямь был хорошим вариантом во всех смыслах этого слова. Сын влиятельных родителей, обеспеченный в свои двадцать пять программист с большим будущим, красивый, добрый и заботливый парень.

Почему он вообще готов был столько времени ждать меня, почему так легко согласился усыновить чужого ребенка?

Любовь. Страшная штука. Я всегда относилась к ней нейтрально, пока не столкнулась лицом к лицу. Она рушила все стереотипы, ломала человеческие жизни, выворачивала души на изнанку. Она была несправедливой и, зачастую, ненужной.

Я бы от своей отказалась. Если бы только это вообще было возможно.

Я не хотела больше любить.

На дворе стоял холодный январь, уже подходивший к концу, и если бы не Игорь, я не знаю, где бы была и что делала. Он приютил, поддержал, уговорил не делать аборт, хотя, не могу сказать, что я всерьез его рассматривала. Он каким-то образом все уладил в университете, меня не отчислили, мне даже ни разу не позвонили оттуда с претензиями. Все зачеты и экзамены мне разрешили досдать в течение второго семестра и на летней сессии.

Каникулы подходили к концу и скоро нужно было возвращаться на учебу. И Игорь позаботился обо всем и здесь. Он не стал уговаривать меня забрать вещи из квартиры мужа, поняв, что я боюсь и не хочу этого одновременно, просто взял и купил все, что было нужно. Технику, книги, одежду, все, что мне было нужно.

Волей-неволей я второй раз за последний год оказалась на содержании у мужчины, но на сей раз у меня не было сил бунтовать и возмущаться. Скорее, я радовалась тому, что не оказалась совершенно одна. 

Я не обманывала Игоря, я сразу сказала о том, что у меня нет тех же чувств, что у него ко мне, и я сразу предупредила о том, что не уверена, что они хоть когда-нибудь появятся, но он пообещал ждать.

Ждать и не торопить. Наверное, так поступают по-настоящему влюбленные люди. Жаль, что мой муж оказался не таким.

Игорь вернулся и застал меня в том же положении, что когда и уходил. Я все еще сидела на стуле, забравшись туда с ногами и опустив голову. Вздохнул, цокнул и подошел ко мне.

Я подняла на него взгляд и задержалась на нем. Красивый. Игорь был красивым, с правильными чертами лица, светлыми волосами и ярко-голубыми, словно ясное небо, глазами, широкими плечами, хорошим ростом и спортивным сложением. Почему в свое время я не влюбилась в него? Выбери мое сердце его, и я уверена, никакой свадьбы с Цахаевым вообще не было бы, мои родственники просто побоялись бы идти против родителей Игоря, да и сам Гордеев ни за что бы меня не отдал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Все могло сложиться проще. Лучше для меня.

Он посмотрел на меня и улыбнулся. Широко, открыто. Так, как никогда мне не улыбался Шамиль.

- Я принес тебе зеленые яблоки. А еще твои любимые булочки с корицей.

- Если я продолжу их есть, то скоро сама стану булочкой с корицей.

- И все равно будешь самой красивой, - усмехнулся Гордеев, выкладывая передо мной на стол покупки.

- Ага, конечно.

Почти силой, но Игорь накормил меня. Проследил за тем, чтобы я приняла все нужные таблетки и заставил засобираться на улицу. Мы планировали прогуляться вместе, но в последний момент ему позвонил босс. Что-то срочное на работе и плевать, что воскресенье. Я поняла это услышав слова «атака» и «хакеры». Гордеев работал в крупной юридической фирме, поэтому не мог просто откреститься от подобных вещей. Покивав и заверив его, что я в полном порядке и вполне себе могу гулять одна, и вообще, я не рожу на четвертом месяце беременности, с миром отпустила.

Оделась максимально тепло, чтобы не дай бог, не простудиться. Угги, и плевать на элегантность, дутая куртка-пуховик, шапка и шарф, в который я укуталась до самого носа, и плевать на красоту. Быстро собравшись, поспешила вниз.

Я решила прогуляться возле дома, уходить далеко не хотелось, и совсем недолго. Полчаса, максимум, час.

Я бы ни за что не покинула пределы квартиры, если бы знала, кого там повстречаю… 

- Шамиль… - выдохнула я, завидев невдалеке знакомый силуэт… Я заметила его почти сразу - высокую фигуру в черном плаще. Он стоял на детской площадке возле дома и курил. Несложно было догадаться, что ждал именно меня.

Я могла развернуться и пойти наверх. Могла убежать. Могла позвонить Игорю и попросить его вернуться, но не стала делать ничего из перечисленного. Наоборот. Ноги сами понесли меня ему навстречу.

Не было больше ни страха, ни отчаяния, были только вопросы и глухая обида, которая засела так глубоко, что, уверена, ее было уже ничем не искоренить.

Я подошла и молча остановилась, ожидая, когда супруг начнет разговор. Он ведь за этим был здесь?

- Когда я получу бумаги на развод обратно? – Здорово. Ни приветствий, ни «как дела?», ничего. Только желание получить свое. Как обычно. Все по старинке.

- Когда ты объяснишь мне, почему вообще настала нужда их подписывать, - тихо, но уверенно ответила я.

Нет, я больше не буду его бояться, я дала себе слово.

Каждую ночь, засыпая в слезах, я давала себе слово, что больше не буду бояться муж и любить. Пока что выходило только первое, да и то, с трудом.

- Я не веду объяснительных бесед с проститутками.

- С проститутками? – Шамиль промолчал в ответ, а я усмехнулась, покачав головой. И без того понимала, что дело не в незапланированной беременности. Уже давно просекла, что муж в чем-то меня подозревал.

Боже, как же я устала от этого... От непредсказуемого характера Цахаева, который успел вымотать мне нервы за то недолгое время, что мы были вместе, от постоянных подозрений в своей «шалавьевости», от его вспыльчивости и необоснованной агрессии…

- Бумаги, Громова.

Надо же… он впервые назвал меня по фамилии. Сложилось ощущение, что ему неприятно даже произносить мое имя.

- Я хочу знать, почему…

- Ты испытываешь мое терпение, - прошипел Цахаев, зажигая очередную сигарету. – Хватит тут святую из себя строить, а то блевану от вида твоего нимба над головой.

- Ответь серьезно…

- Я уже ответил тебе, что пришел не выяснять отношения, - со злостью выдал Шамиль. - Со шлюхами вроде тебя подобными вещами не занимаются. Вас ебут и выбрасывают на помойку, где вам самое место. Мне нужны подписанные бумаги на развод. Даже совместный бизнес не стоит того, чтобы вываливать себя в той грязи, в которую ты собиралась меня окунуть.

- Я ничего не понимаю…

- Ой, все, кончай заливать, бумаги где, когда собираешься их подписывать?

- Как… как ты нашел меня? – Нет, я не хотела подписывать никаких бумаг. Я наивно мечтала, что у меня будет один брак. Навсегда.

- Знаешь, Ульяночка, гадать недолго пришлось, - с какой-то горечью выдохнул супруг. - Ты еще, когда мы были вместе, переписывалась с этим белобрысым хреном, - выплюнул он.

- Ты из-за этого что ли… поэтому весь сыр-бор?! Из-за переписки с Игорем?!

- Не гони пургу, мне уже на хуй не интересно все, что с тобой связано. Хочешь трахаться с Игорьком? Пожалуйста, дело твое. Совет, да любовь, как у вас говорится.

- Он просто мой друг, Шамиль… - Я протянула к нему руку и взяла за предплечье, но Цахаев дернулся в сторону, будто я была заразной, будто брезговал моими прикосновениями...

- Не трогай меня, шалава, иначе я за себя не отвечаю!

- Шамиль…

- Вы с ним друзья, которые иногда спят вместе, да? А потом рожают детишек? – прорычал он. По глазам я поняла, что он охвачен гневом и едва сдерживается. Вот только страха, как бывало прежде, у меня сейчас не было. Только грустное понимание того, что из-за своенравного характера мужа у нас, скорее всего, не было даже шанса на совместное счастье.

Он не слышал.

Он не умел слушать.

Он не чувствовал меня.

- Шамиль…

- За идиота меня держишь?! Я чужого ребенка воспитывать не собираюсь, да и жену, у которой зудит в одном месте, терпеть не буду!

- Перестань… перестань, пожалуйста…

- Ну, а что, разве не так, Ланочка?! Разве не свербит у тебя между ног, что ты сдержаться не можешь и раздвигаешь их перед каждым встречным-поперечным? Одного ж мужика тебе не хватало!

- Хватит!

Я зажмурилась на мгновенье и мир вдруг сузился вокруг меня, стал крошечным, узким, совсем тихим.

Я не достучусь до него. Не получится. Не выйдет. Как бы сильно я не хотела, он не встанет на мое место, не почувствует бою глухую обиду, тупую, ноющую боль. Не поймет, как тяжело оправдываться за то, чего не делал, как больно терять человека, которого полюбил всем сердцем, как страшно понимать, что ребенка придется растить вдали от родного отца…

- Ладно, хватит, так хватит. – Я распахнула глаза и поняла, что все еще стою на детской площадке, Шамиль все еще стоит рядом, он все злится на меня. Ничего не изменилось. Огляделась вокруг и поняла, что пошел снег. Стало холодно… - Значит, слушай меня сюда внимательно, - продолжил Цахаев. - Нравится тебе этот ушлепок, вот и отлично, живи с ним, трахайся с ним, воспитывайте своего ненаглядного отпрыска, а мне дай развод. Я тоже хочу жить нормально, спокойно, с достойной женщиной.

- С Зарой?

- Не твоего ума дела. Ты еще долго собираешься юлить? – снова прорычал супруг. - Чего ты выжидаешь, зачем время тянешь? Или ты рассчитываешь на что-то, а? Ульянушка, неужто правда рассчитываешь? – неприятно усмехнулся Шамиль.

- О чем ты вообще?

- Ты ни рубля не получишь. Наоборот, это ты и твой дядюшка мне должны, причем хорошо должны, но я хуй готов на вас положить, лишь бы вы всей своей семейкой исчезли из моей жизни! 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я ни на что не претендую…

- Еще бы ты, шалава поганая, не претендовала на что-то. Ничего, не переживай, ебарь твой новый вроде тип небедный, не оставит тебя без денег.

- Шамиль… Не надо так… ты не понимаешь… ты не ведаешь, что творишь… - Снова заговорила я в какой-то отчаянной попытке донести свою мысль. Оправдаться. Доказать свою правоту.

Бесполезно.

- Неужели?

- Я не понимаю, я клянусь, я не понимаю, почему ты уверен, что ребенок от Игоря и у меня вообще что-то с ним было, но это не так, это неправда, - с каким-то надломом прошептала я на выдохе. - Неужели ты… неужели ты не можешь этого как-то проверить, господи, да ты же контролировал каждый мой шаг, а теперь делаешь вид, что этого не было… – Слезы все-таки скатились по моему лицу. Не сдержалась. Опять.

- Я старался тебя контролировать, а не следил за каждым твоим шагом, идиотка! Или мне нужно было к тебе шпионов приставить?! Ты соображаешь, что вообще несешь?! – повысил голос Цахаев.

- Послушай меня, пожалуйста, сюда.

Отчаяние накрыло с головой. Я понимала, что сейчас важный момент, что в данную секунду расставляются все точки над «i».

Это ключевой момент…

- Я поняла, что ты убежден в моей измене и в том, что ребенок не твой. Я понимаю, что у тебя, скорее всего, есть какие-то причины на это, уж слишком сильно ты уверен в своей правоте, но я клянусь… ты заблуждаешься. Ты ошибаешься, и когда ребенок родится, я смогу тебе это доказать. Я готова подписать все, что ты скажешь, готова отдать тебе все, что ты прикажешь, я готова умолять тебя поверить мне и готова даже попытаться забыть все то, что ты сделал, и все это лишь по одной причине – я люблю тебя. Я до безумия, до умопомрачения тебя люблю. Я живу тобой, я дышу тобой, я даже в мыслях не допускала измену… но если сейчас ты не поверишь мне, если уйдешь, так и не дав мне шанс оправдаться за то, чего я не совершала, я уже ничего не смогу поделать. Я не смогу когда-нибудь взглянуть на тебя как прежде, не смогу простить, и ты никогда уже не будешь воспитывать своего… нашего ребенка. Подумай, что ты делаешь… Я лишь прошу подождать тебя несколько месяцев… подождать прежде, чем разрубать все окончательно. Если ты сожжешь этот мост… я не научусь летать, Шамиль. Это будет значить, что все закончено. Раз и навсегда.

Я произнесла монолог на одном дыхании, ни секунды не раздумывая. Говорила не я, говорило мое сердце. Я задушила в себе гордость и позволила любви взять верх. Я надеялась, я верила, до последнего верила, что есть маленький шанс на победу. На счастье.

На наше совместное счастье. С Шамилем и нашим еще не рожденным ребенком.

- Бумаги. Я жду их у себя в офисе завтра. Если не получу – заставлю пожалеть. Я не намерен больше это терпеть, - стало мне твердым ответом.

Мир расплылся перед глазами, потому что очередная порция слез застилала их, но я кивнула в ответ.

- Ты их получишь.

Шамиль принял решение за нас обоих.

Глава 17

Будь проклята та минута, когда я, поддавшись на уговоры отца, решил жениться. Знал ведь, что все столичные девки одинаковые, грязные и развратные, но нет, повелся, как сопливый дурачок, поверил, как последний глупец.

Поверил и обжёгся.

Ульяна жестоко меня обманула, гнусно посмеялась…

Все было враньем. И ее слова, и ее показная забота, и страсть в постели. И эти ее зеленые глазища… врали, нагло врали, ничего не стесняясь и не боясь! Она оказалась виртуозной лгуньей…

Я таких не встречал на своем веку.

Целый год прожил без этой бестии, а так и не привык к тому, что она больше не просыпается рядом, не будит меня поцелуями. Каждый раз открывал глаза и искал ее взглядом, втягивал в себя воздух, надеясь услышать нотки яблока и апельсина. Как же она вкусно пахла… моя Ульяна.

Как я злился в начале, как гневался. Мне казалось, и моя ярость может убивать без слов, расколоть этот мир пополам. Она бы и расколола, если бы не друг. Если бы Бислан не появился в тот злосчастный вечер вовремя, мой мир действительно бы рухнул.

Беременна, как же. Смешно и отвратительно одновременно. Противно до тошноты.

Обманула, жестоко обманула…

Влюбила в себя, превратила себя воздух, а затем исчезла, оставив задыхаться, как рыбе, выброшенной на берег. Выброшенной и не нужной.

Я ведь и впрямь поверил ей в какой-то момент. Увидел в Лане чистую, милую, добрую девушку. Пугливую, маленькую, беззащитную, влюбленную.

Я поверил, что она любит меня. Не за деньги, не за связи, зная мой хреновый характер, мой суровый нрав, все равно любит. Вопреки всему. Что готова терпеть, готова подстраиваться, заботиться обо мне. А она…

Оказывается, тем временем, крутила шашни с бывшим хреном.

Почему? Чего-то не хватало в постели? Он был лучше? Или она просто продолжала его любить после расставания, а ко мне отчаянно пыталась привыкнуть? Что? Что именно толкнуло мою жену на грязные измены и мерзкую, низкую ложь?

У нас ведь все стало налаживаться. Я же не был совсем дураком, видел, как Лана потянулась ко мне, стала открываться, делать шаги мне на встречу.

Она пыталась мне понравиться, пыталась мне угодить, чего стоила одна только готовка, к которой я легко ее приучил. А постель… она ведь хотела меня, я не мог в этом ошибаться…

Ее так сладко было трахать. Маленькая, хрупкая, узкая, горячая Ульяна.

Ульяна, которая ничего не умела, но всему старалась научиться, которая горела в моих руках от страсти, а затем восставала, как феникс. Я был уверен, что я единственный, кому все это досталось, я был уверен, что я единственный, кого она когда-либо касалась. Она так умело играла эту роль невинной молоденькой девочки, что я, как идиот, повелся.

Почему она вдруг загуляла?

Я же тоже старался. Я старался для нее. Контролировал свои слова, пытался быть не таким резким, грубым, каким мог бы быть. Дарил ей украшения, водил в красивые места, менялся… Медленно, но менялся.

Я почти забыл о Заре… Никогда бы не подумал, что кто-нибудь и когда-нибудь сможет затмить ее. Никогда бы не подумал, что смогу полюбить кого-то, если не сильнее, то хотя бы так же сильно, как ее. И ведь как все быстро произошло. Неожиданно…

Я не планировал влюбляться в Громову. Вот вообще ни разу. Жена женой, думал я, пускай так будет на бумаге, спать будем вместе, жить будем вместе, но я не собирался впускать ее в свое сердце.

Маленькая ядовитая змея.

Пригрелась и укусила, да так больно, что я по сей день не мог очухаться от ее яда.

Прошел целый год, а эта дрянь повергла меня в такие руины, из которых я не мог выбраться. Отец не погладил меня по голове за поспешно принятое решение и полученный развод. Долгое время спорил со мной, что-то доказывал, а затем, вроде бы, сдался, согласившись, что воспитывать чужого отпрыска – это перебор. Фатима осудила меня за это и впервые за всю жизнь мы поругались с ней так сильно, что не разговаривали почти два месяца. Сестра кричала, что я слепой дурак и это все проделки Зары, а Ульяна святая и ни в чем не виновата, но я-то знал, что прав.

Я не мог иметь детей. Не было даже крошечного шанса на то, что ребенок, которого носила Ульяна – мой. Это подтверждалось медицинскими заключениями из трех столичных клиник. Врачи давали совсем небольшие шансы при длительном и правильном лечении, но только лишь в будущем. Мое бесплодие подтверждалось и тем, что Зара так и не забеременела. За полтора года в браке со мной, за все те разы, что мы были вместе до того, как стать мужем и женой, Зара ни разу не заявила о том, что ждет ребенка. А вот Ульяна утверждала, что у нас случилось чудо за неполные полгода совместного проживания.

Дешевая шлюха.

Я влюбился в дешевую шлюху, размотал сопли, как юный мальчишка, и до сих пор не мог выбросить ее из головы. До сих пор избегал мыслей о том, что она может жить вполне себе взрослой интимной жизнью с этим белобрысым хреном. Мыслей о том, что столь желанный ребенок, который никогда не мог быть моим, объединил любимую женщину и моего изначального соперника…

Не мог поверить, что меня нагло обманывали. Что вместе со мной, Ульяна в параллель ублажала этого… Игоря.

В те несколько раз, когда я нафантазировал себе такого, пришлось восстанавливать гостиную и покупать новый компьютер. А как-то раз я разнес в щепки кухню. Это было еще в самом начале, когда Ульяна только ушла… правильнее будет сказать, сбежала впопыхах от меня к своему ненаглядному хахалю. Чтоб его. И ее вместе с ним.

Я вначале вообще планировал его грохнуть, да только не рискнул, если честно. Отец у гада был в высших звеньях прокуратуры. Такой бы все равно рано или поздно докопался до истины, жить бы не дал. А Ульяна… она, ее отпрыск и новый ебарь этого не стоили. Не стоили, чтобы за них сесть и поставить крест на своей жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вообще… сейчас я был уже чуточку спокойнее. Уже не такой злой, но и до счастья было очень и очень далеко.

Зара много раз давала понять, что хочет переезда ко мне. Намекала, просила, умоляла, плакала и закатывала истерики, но я так и не смог уступить ей в этом. Не смог привести в то место, что делил с другой. Спальня была нашей с Ульяной, мы с ней спали в этой самой кровати, она готовила мне на этой самой кухне, мы вместе коротали вечера на этом самом диване, просматривая дурацкие комедии, пока я валялся со сломанными ребрами. Тут все было чужое, не принадлежащее Заре.

Зара… моя Зара… все, что было между нами, угасло. И мне даже не было жаль. Скорее, я чувствовал себя свободным. Нет, я видел, как она надеялась. Сразу после того, как расстался с Ульяной, она надеялась, что я женюсь на ней, но я не смог. Даже не потому, что успел влюбиться в Громову, а потому, что не хотел больше жениться вообще.

Женщинам нельзя было верить. Моя родная мать была тому главным доказательством.

Я решил все оставить, как есть.

Зара по-прежнему жила отдельно, иногда я захаживал к ней, но чем дальше, тем реже. Она чувствовала, как безнадежно сильно мы друг от друга отдаляемся и в те нечастые разы, что я бывал у нее, она заставляла меня обо всем пожалеть. Что пришел, что остался. Что когда-то давным-давно безнадежно влюбился и дал слово, которое теперь вынужден был держать.

Сегодня я решил не ездить к ней. Она звонила с самого утра, просила хотя бы один день в неделю уделить ей, раз уж у меня выходной, но я придумал что-то на ходу и сбросил звонок. Слушать ее визги спозаранку, еще толком не проснувшись… такое себе было удовольствие.

Я встал, медленно принял душ, приготовил себе завтрак и не спеша его проглотил. Затем понял, что холодильник почти пустой и отправился в магазин. Затем вернулся и немного побегал на беговой дорожке, покрутил педали велотренажера. Потом принялся за просмотр ТВ. Скучно, ужасно скучно для тридцатиоднолетнего парня…

Будь со мной Ульяна, я бы обязательно сводил ее куда-нибудь, возможно, мы бы погуляли по набережной, поели ее любимую итальянскую кухню в каком-нибудь уютном ресторанчике…

А одному… что еще было делать одному?

«Прелести» холостятской жизни.

Я чертовски сильно удивился звонку в дверь. Потом понял, что это Зара и в голову даже закралась трусливая и недостойная мысль – сделать вид, что меня нет дома. Однако, зная свою жену, я понимал, что это чревато последствиями, поэтому нехотя поднялся, нажал на кнопку паузы на пульте, и медленно побрел к двери.

Меня ожидало большое удивление, потому что, когда я открыл ее, за порогом оказалась далеко не Зара.

Белобрысый хрен. Трахаль Ульяны. Надо же… что ему потребовалось от меня спустя год после того, как он увел мою жену?

Может, все-таки достать ствол из сейфа, всадить ему пулю прямо в голову… Оно бы того стоило, м? А можно было ведь и творчески подойди… Труп бы спрятал. Увез его и прикопал бы аккуратненько в лесочке…

Размышления прервал Гордеев, закашлявшись, чтобы привлечь к себе внимание.

- Если ты насмотрелся на меня, то теперь я перейду к тому, зачем пришел?

- Зачем пришел?

Игорь покачал головой, будто я подтверждал какие-то его теории, и он ничего иного и не ожидал.

- Я по делу. Мне нужно кое-что забрать.

- Да ты что? Что-то еще помимо жены?

Гордеев хмыкнул, явно про себя о чем-то подумал, но говорить мне ничего не стал.

- Мне нужен ноутбук Ульяны. Знаю, прошло много времени, но сейчас у нее идет последний, четвертый курс бакалавриата. На ноутбуке были важные материалы для дипломной. Заметки или черновики, я не до конца в курсе… Не знаю, сохранился он у тебя или нет, но надеюсь, что да. Я готов заплатить его полную стоимость, если что…

- Сама почему не пришла? – Не знаю, на кой черт спросил об этом. Видеть ее было бы… чересчур. Я этого не хотел.

- Чтобы ты снова на нее набросился и избил?

- Надо же, прямо избил, ага! Каждый день избивал, как же, - прорычал я, гневаясь только от одного присутствия этого упыря на пороге своего дома.

Нет, правда, ну может прикончить его прямо здесь и сейчас? Делов-то…

- Слушай… я здесь не для того, чтобы обсуждать ваши с Ульяной отношения или судить тебя за ваше прошлое. Мне просто нужен ноутбук. Это обычная, человеческая просьба. Скажи, сколько за него нужно и…

- Забирай, - прервал я его потуги, отходя в сторону. махнул рукой в сторону, указывая, в каком направлении нужно двигаться.

Кабинет Ульяны я вообще не трогал. Ни разу. Понимал, что если зайду туда, то начну все громить. Эта комната так и осталась для меня запечатанной. Прислуга там по-прежнему убиралась, а вот для меня туда ход был закрыт.

Сегодня я впервые за долгое время переступил порог этой комнаты и почти сразу замер, пытаясь понять, какие эмоции меня переполняют.

Тоска.

Это была тоска. Я вспомнил, как заставил ее подпрыгнуть от испуга как-то раз, когда неожиданно вошел сюда. Она тогда смотрела какой-то дурацкий сериал… еще пару раз я наблюдал за ней из-за открытой двери, пока она сидя на полу в своих глупых наушниках разбирала собственные снимки.

Мне нравились ее фотографии. Конечно, я не специалист, но почему-то был уверен, что у жены… у бывшей жены, был талант.

Еще несколько раз Громова засыпала прямо над столом и тогда у нее на щеке отпечатывался материал учебника, который она читала. В такие моменты я, стараясь не разбудить, аккуратно брал ее на руки и нес наверх, в нашу спальню…

Я встряхнул головой, пытаясь прогнать навязчивые воспоминания. Упырь как раз был занят тем, что складывал зарядку от ноутбука.

- А… остальное? Она вообще-то не просила, но… может я могу забрать? Хотя бы игрушку вон ту… - Игорь кивнул в сторону довольного большого и потрепанного, на первыый взгляд, медведя. Я нахмурился, хмыкнул.

- Серьезно?

- Ну… да. Он как бы многое для нее значит.

- Медведь?

- Да, медведь, - словно полоумному повторил Гордеев. – Последняя игрушка, подаренная ей родителями перед гибелью. Она его очень любит… хочет передать своему малышу... Тебе-то он зачем? Если что, я и за него могу заплатить…

Гордеев еще что-то говорил, но я почти не слушал. Точнее, слушал, но не слышал. Я не знал про этого чертового медведя. Вообще ни черта не знал. Ощущение, что я не знал и свою жену. От слова совсем.

Зато хрен белобрысый был в курсе таких важных вещей.

Только вот разве мог я сейчас винить его? Разве кто-то или что-то мешало мне чуть больше интересоваться делами Ланы? Стараться чуть лучше ее узнать? Может быть, я просто мало уделял ей внимания? Может быть, поэтому она стала изменять мне?

- Забирай все, что тут есть, - наконец, ответил я. – У меня наверху есть несколько коробок, я сейчас принесу.

- Спасибо.

Когда я вернулся с обещанным, вещи были почти собраны, оставалось только уложить все вместе. Гордеев лазил по самым нижним полкам книжного стеллажа и уже почти закончил, когда неожиданно и его, и мое внимание привлек входящий звонок. Я сразу понял, что звонил его телефон. Даже не потому, что мелодия, установленная на звонок, отличалась от моей, а потому что он ожил в считанных сантиметрах от меня. Игорь бросил его на рабочий стол, видимо, потому что тот мешался в руках, а я автоматически бросил взгляд на аппарат.

Посмотрел и замер.

Звонила Ульяна. На фото была она. Улыбающаяся красавица... С маленьким ребенком на руках. Я смотрел считанные секунды, потому что Гордеев почти сразу схватил трубку, чтобы ответить на входящий, но внутри почти сразу закопошился какой-то противный червь.

Ребенок не был похож на этого слизняка. Что он, что Ульяна были русыми, он голубоглазый, а она – зеленоглазая. Ребенок же на фото… был темненьким. Темные волосы, темная глаза… Я не успел рассмотреть, как следует, но, по-моему, у него или у нее была родинка на шее. Такая же, как у меня.

- Я пойду. Спасибо еще раз, - вырывая меня из странных, фантасмагорических фантазий, проговорил Игорь, указывая взглядом на коробки. Когда он успел договорить по телефону и собрать все оставшееся? На сколько я выпал из реальности? – Ульяна обрадуется… - бросил он напоследок, оставляя меня в полном одиночестве.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

Я еще долго находился в опустевшей комнате, думая о том, что увидел. В какой-то момент решил, что рехнулся и плюнул на все, вернулся в гостиную, попытался снова смотреть телевизор, но не вышло.

Я увидел то, что увидел или увидел то, что хотел?

Может быть, Ульяна изменяла мне еще с кем-то? Был кто-то третий? Или это был…

Нет, этот ребенок никак не мог быть моим. Три заключения, которые я зачем-то снова вытащил из задвижки рабочего стола и перечитал, говорили об одном и том же. Я не мог иметь детей. А в долбанные чудеса я как-то не верил. В мире, где на миллион дерьмовых вещей их случалось по одной штуке, я вряд ли бы стал тем самым счастливчиком, которому повезло.

Но…

Родинка. В точности, как у меня. Я даже подошел к зеркалу, обсмотрел ее со всех сторон. У ребенка Ульяны была такая же. Если только мое воображение не разыгралось до такой степени, что я начал сходить с ума…

Я вышел на улицу, попытался прогуляться, проветриться, но вышло только еще хуже. Выкурив несколько сигарет, я вернулся домой еще более дерганным и нервным. Прошел в ванную и подставил голову под струю холодной воды.

Мысли лихорадочно носились туда-сюда. Их был целый рой, и я не знал, на какой нужно сосредоточиться.

Всплывали слова Фатимы о том, что Ульяна не могла так со мной поступить, что девочка без ума от меня и влюблена. Всплывал момент нашего разговора с Ланой там, на детской площадке, где она с такой отчаянной уверенностью говорила, что сможет доказать свою правоту, что ребенок мой, и ей нужно только время…

Тогда я был уверен, что она прекрасная актриса, а сейчас…

В эту ночь я так и не смог заснуть. Мысли метались из одной крайности в другую. От «меня снова пытаются обмануть», только непонятно, как, для чего и зачем, до «проклятье, а если ребенок и впрямь мой»…

Нет, не то, что бы я верил в последнюю возможность…

Но удостовериться все-таки решил. С утра поехал в офис, решил пару самых важных дел, а затем отменил все встречи до обеда и велел секретарше не беспокоить меня ни при каких обстоятельствах. Убил час на то, чтобы найти самого крутого столичного детектива и почти столько же, чтобы уговорить его бросить очередь, все свои дела и ехать ко мне. Прямо сегодня. Прямо сейчас.

- Итак, чего вы хотите, господин Цахаев?

Виктор Доценко сидел у меня в кабинете и внимательно смотрел прямо в глаза. Руки скрещены, нога закинута на ногу, на лбу залегла глубокая складка. Ему около пятидесяти, может, чуть меньше. На нем дорогой костюм, такие же дорогие часы на левой руке.

Я купил его с потрохами. Деньги решают все. Час на уговоры, столько же на дорогу, перевод внушительной суммы авансом и совсем небольшая просьба.

- Мне нужно кое-что выяснять…

- Это я понял.

Наверное, мне было неудобно говорить ему о таких вещах. Неприятно так, но… разве другой выбор у меня был?

- Я хочу, чтобы вы следили за моей бывшей женой. Где она, с кем, что делает, чем занимается…

- Так…

- И… кое-что еще. Около полугода назад она родила ребенка. По моим подсчетам, скорее всего в июне-июле. Пола не знаю, на кого записан тоже. Вот это вы и выясните. Сделайте побольше фото… а еще…

- Разумеется. Всегда есть «а еще», - усмехнулся мужчина.

- Нужно понять, от кого она родила. Мой ребенок или нет. Если нет, то чей.

- Это все?

- Да.

- И за это Вы выложили такую сумму?

- А я о сроках еще не говорил, - ухмыльнулся я.

- Ну-ну.

- Просто… сделайте все, как можно быстрее.

- Я Вас понял, Шамиль Рашидович. – Виктор поднялся и протянул мне руку. – Сегодня к вечеру в любом случае отзвонюсь и сообщу Вам информацию, которой буду владеть.

- Спасибо.

Доценко ушел, а я остался в одиночестве. Ждать.

Нельзя было придумать хоть что-то, что было бы хуже неизвестности и ожидания. Весь день прошел как-то странно, будто в тумане. У меня не вышло ни на чем сосредоточиться, все валилось из рук. Странным образом эмоции смешивались и сменяли друг друга. От надежды, что ребенок мой до ужаса от понимания, что если мой, то я… я разрушил брак с любимой женщиной, обрек ее на страдания и унижения, а своего ребенка… оставил одного. Бросил. Прямо как моя мать. До злости на Гордеева, который притащился ко мне и разрушил мою, пусть и несчастливую, но зато устоявшуюся и привычную жизнь.

А вечером Виктор Андреевич, как и обещал, позвонил мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18

Она сидела передо мной на коленях и рыдала.

Просила прощения, умоляла понять ее, говорила о том, что любит, а я ее не слышал.

Чуть больше недели, если быть точнее, то десять дней Виктору Доценко потребовалось для того, чтобы разрушить мою жизнь, перевернуть ее верх дном и выяснить истину, сложив два и два.

- Ты поедешь домой, - тихо проговорил я, глядя куда-то вдаль перед собой. Женщина, валявшаяся в моих ногах, зашевелилась, закорчилась, но я не перевел на нее даже взгляда. – Знаешь, развод в нашей религии – это крайняя мера. Он становится дозволенным, когда поведение женщины и то, что она делает, становится невозможным исправить…

- Шамиль… - услышал я свое имя совсем близко.

- То, что ты сделала, невозможно исправить. Уже никак. Никогда.

- Пожалуйста…

- Я отказался от собственного ребенка. Первые полгода жизни я его вообще не видел. И не видел бы дальше, если бы сам Аллах не смилостивился бы и не решил открыть мне глаза на все. И я увидел.

- Но…

- Я увидел многое. То, какая ты ядовитая, жестокая, бессердечная тварь. То, какая ты лживая и коварная… То, как сильно ты изменилась, ведь когда-то давно я влюбился в совершенно другого человека…

- Я не могу без тебя…

- О, ты сможешь. Ты далеко пойдешь, Зара.

Я никогда еще не чувствовал себя таким большим дураком. Никогда в жизни. Даже когда я впервые оказался заграницей и не мог связать двух слов на арабском или хотя бы английском и из-за этого неоднократно попадал в абсолютно идиотские ситуации.

Я не чувствовал себя таким беспомощным дураком в тот момент, когда отец решил передать мне дела в столице, а я наворотил столько дел, что потом несколько месяцев их разгребал.

Никогда я еще не был таким кретином, как год назад, когда в упор не видел правды и не желал ее слышать из уст той, что полюбил всем сердцем.

Доценко стоил своих денег. Он сделал все быстро и четко, ровно как я и просил. Сложил куски паззла и сделал это так красиво, так играючи легко, что я готов был еще сильнее проклинать себя за собственную тупость.

- А, знаешь, что? Раз уж дело так повернулось, то можно дальше и не претворяться, так ведь? – Зара поднялась, вытягиваясь во весь рост и бросила на меня нечитаемый взгляд. Такой я прежде у нее никогда не замечал.

Заставить меня поверить в то, что я действительно бесплоден, могли лишь квалифицированные врачи. Ну, точнее, бумаги от них. Я ведь так и не удосужился поговорить ни с кем из них лично. В ту пора загруженность была столь бешенной, что даже отправиться в клинику на сдачу анализов было чертовски непросто. В те месяцы я спал по четыре часа в сутки, ел раз в день, ничего не успевал. Жил, как на автопилоте. И нашелся человек, который воспользовался этим.

Всегда нужно быть начеку, сохранять бдительность, зверь может затаится так близко и скрыться так ловко, что разглядеть и победить его будет очень непросто.

- Я так… так сильно тебя ненавижу, о, Аллах, кто бы только знал, - прошептала Зара, заставляя меня поднять к ней взгляд. Я не ослышался? Она правда сказала то, что сказала?

- Ненавижу… - повторила она, отсекая все попытки обмануть себя.

В назначенный день я получил ответ из клиники, в которую мы впервые отправились вместе с Зарой. До этого мы неоднократно поднимали тему деторождения. Я отчаянно хотел ребенка еще до появления Ульяны в моей жизни, но время шло, а детей все не было. Мы решили провериться. Оба. Лану я к этому делу привлекать не стал, она сама говорила мне, что пьет противозачаточные, да и с Зарой мы на тот момент спали намного чаще, чем с Громовой.

Результат пришел неутешительным. Бесплодие. Не такими словами, конечно, там все было завуалировано, абстрактно, дипломатично, но я и так все понял. Они давали надежды после лечения, но… это был явно не тем, что я хотел получить.

Я хотел поехать туда, поговорить с докторами, но только сейчас вспоминал, что Зара меня отговорила. Сказала, что нет в этом нужды, что доктора ошибаются и нужно просто сдать анализы еще раз. В другом месте. В другой клинике. Более надежной. Более проверенной.

Что мне помешало поговорить с врачами во второй раз, когда на и-мейл снова пришли неутешительные результаты? Истерика Зары. Она тогда так плакала, так кричала… я думал, у нее настоящий приступ, даже хотел вызывать скорую. Было не до остального, только страшно за супругу, которая будто бы на глазах теряла разум.

В третий раз я уже был уверен, что увижу в ответном письме из клиники.

Все те же слова, те же формулировки, та же дипломатичность.

К тому моменту я почти свыкся с этой мыслью. Не смирился, нет, но… начал постепенно понимать, что ничего не поделаешь. Значит, свыше так решили, а мне нужно принять это и как-то жить дальше.

- Что ты такое говоришь, Зара? – наконец, осмелился я на вопрос.

- Я так сильно тебя презираю, что даже не могу выразить это словами, дорогой муж, - выдохнула Зара, становясь напротив дивана, на котором я сидел в ее квартире. На улице был вечер, за окном было темно и туманно. Я приехал к ней сразу после разговора с Доценко.

- Объяснишься? – Нет, я уже ничему не удивлялся. А зачем? Мне регулярно вонзали нож в спину, нужно было привыкать к этому.

- Ты же испортил мне всю жизнь, Цахаев… - прошептала она. - Если я только не влюбилась в тебя, если бы только слушалась мать, то не стала бы твоей подстилкой, не окунулась бы в эту грязь лицом! Ты же смешал меня с грязью, Шамиль… ты отвел мне позорное второе место… во всех смыслах этого слова. И сколько я не старалась для тебя, но сразу, как в дом привели эту русскую чужачку, твой взгляд изменился. Ты и сам не понял этого, а вот я увидела, я сразу рассмотрела твои чувства к ней. Ты заставил меня соперничать с ней, заставил унижаться, вести эту борьбу за твое сердце, хотя я изначально проиграла этот бой. У меня никогда не было шанса быть счастливой с тобой и не говори мне, что ты старался! Если бы ты хотел… ты бы украл меня, украл сразу, как мы закончили школу или хотя бы тогда, когда ты уехал жить в Москву! Но нет, ты держал меня, словно на привязи, уговаривая подождать, обещая, используя, как дешевую шлюху, пока находился дома, а я… сначала любила, потом верила, а затем… поняла, что у меня уже просто нет другого выхода. После близости с тобой у меня уже не было шанса выйти замуж за другого. Ты знаешь, сколько парней ко мне сваталось? Знаешь, какими красивыми, успешными и состоятельными они были? А я, дура, тратила годы, ждала тебя и только тебя, мечтала, что когда-нибудь мы будем вместе, надеялась, что Аллах вознаградит меня за терпение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Настала гнетущая тишина, которую я не рискнул прервать. Я ждал, когда Зара продолжил и слушал ее с замиранием сердца. Надо же… сколько гнева она могла утаивать так долго… как глубоко и умело все скрывала и прятала… а я и впрямь слепой, ничего не видел, ничего не замечал.

Нет, конечно, после того, как Виктор выложил передо мной все факты, я понял, что Зара не желала мне добра, но понимать – одно, слушать все из ее уст – совершенно другое. Я все равно не верил. До последнего.

Это ведь была Зара… моя ласковая, милая, любящая Зара… с добрым сердцем и открытой душой…

Как же так? Когда она стала такой? Или это я сделал ее таким чудовищем?

Как так вышло, что я ничего не заметил?

- Ты лишил меня всего. У меня никогда не было нормальной жизни с тех пор, как мы закончили школу. Я годы провела в надежде, что ты женишься на мне и мы будем счастливы. У меня… о, Аллах, а ведь твоя русская права, у меня даже образования нет! Я никто и ничто, понимаешь?! Я зависимая от тебя дура. Прислуга, кухарка, подстилка. Кто угодно, но только не жена. Не спутница по жизни. Не личность, которую ты уважаешь. Может быть, ты когда-то и уважал, может быть, любил, но сейчас не осталось ничего из этого. Я позволила тебе слишком многое и теперь мне с этим как-то жить. Я даже не знаю, как…

- Поэтому ты так поступила? Поэтому обернула меня против Ульяны? Ревновала, злилась?

- Боялась. Я боялась, что рано или поздно, ты откажешься от меня. Я ведь не совсем дура, пусть у меня и нет диплома столичного вуза, я видела, как ты отдаляешься от меня, как меняешь свое отношение, как тянешься к ней, а после того случая в больнице…

- Что тогда произошло?

- Я поняла, что не только ты тянешься к ней. Она тоже потянулась к тебе в ответ. Она полюбила тебя, и я это увидела очень четко. И решила действовать.

- Да уж… ты начала действовать… это мягко сказано.

- Я не могла дать тебе детей… ты, наверное, уже знаешь, раз узнал обо всем остальном… и я испугалась, что рано или поздно ты поймешь, что к чему, и это станет отличной мотивацией оставить только одну жену. Полюбившуюся жену. Ульяну.

-  Почему ты просто не рассказала мне? Я бы поддержал тебя…

- Да ты что, - злорадно усмехнулась Зара. – Ты? Поддержал бы? Ты появлялся у меня раз в неделю, когда хотел, мог днями не отвечать на звонки, я здесь как вещь, диван, на котором ты сидишь, имел для тебя большее значение, чем я! По крайней мере, так я поняла из твоего отнповедения… Шамиль… мы практически ни разу никуда вместе не выходили. Ни в ресторан, ни в торговый центр, ни в кафе или кино… Я прожила здесь почти полтора года в полном одиночестве. Ты приходил только иметь меня, когда приспичивало, а Ульяна не давала! И не смей говорить, что это не так!

- Я не знал… не знал, что все так плохо… не знал, что у тебя проблемы со здоровьем, что ты так страдаешь здесь… со мной…

- У меня не просто «проблемы» со здоровьем, Шамиль… Я никогда не смогу иметь детей, потому что… потому что когда ты выбрала тебя! После нашей близости, я забеременела, а мать об этом узнала… она… заставила меня сделать аборт, чтобы отец и братья ничего не узнали, но они все равно узнали! Думаешь, я тогда шутила, когда резала себе вены или это было от хорошей жизни? Я ненавижу тебя за все то, что ты отнял у меня… Я никогда не смогу стать кому-то любящей женой и никогда не стану матерью… ты это понимаешь? – с надрывом спросила Зара, едва сдерживая слезы, крупными каплями застывшие в глазах.

- Я… я ничего не знал…

- Конечно, ты никогда ничего не знаешь! Твой первенец так и не родился, ты превратил мою жизнь в ад, но не заметил, в этом весь ты, Шамиль! Ты замечаешь только когда тебе больно, только когда тебе плохо!

- Почему же ты согласилась выйти за меня?

- А что мне еще оставалось? Родители меня презирают, они даже не смотрят на меня, когда мы в одной комнате, они не знали, куда меня деть! Братья не понимают, только Тагир всегда был на моей стороне… Знаешь, какого это, когда родня тебя ненавидит, потому что ты виновница позора, который затронул их всех?

- Тагир тебе помог?

- Да.

- Я догадался сразу. Сам.

Тагир был старшим братом Зары. Тем самым, что рвался с оружием к нам в дом, когда наша интимная связь с его сестрой была обнародована.

- Он продал обе свои машины, чтобы я смогла получить те справки из клиник. Своих денег у меня никогда не было, а если бы я сняла такую сумму с карты, что ты мне дал… ты бы все узнал. Договориться со здешними врачами оказалось очень непросто. Поначалу каждый из них не хотел даже слушать меня. Но потом, когда они видели мои слезы и деньги наличными… они меняли свое решение. Отдавали указание своим медсёстрам или секретарям и закрывали глаза на «ошибку». Если что, они будут утверждать именно так, сами мне говорили. Никто не застрахован. Там бумажку перепутали, здесь что-то не так напечатали. Всякое случается…

- Да уж…

- Тагир с радостью помог мне. Он ни секунды не желал меня отдавать тебе второй женой. Мало нам было позора из-за тебя… так еще и это… русскую берешь первой, а меня – второй. Словно издеваешься… наверное, издевался.

- Я никогда над тобой не издевался, Зара. – Я поднялся со своего места после того, как супруга закончила свой монолог. – Я любил тебя. Искренне, всем сердцем. Моя ошибка в том, что я лишил тебя невинности, мне стоило отказаться от тебя ради нашего общего блага, когда отец впервые запретил мне женитьбу. Тогда наши жизни сложились бы лучше, проще… Но моя вина не оправдывает и не умоляет того, что ты сделала. Она не может ничего исправить. Я едва не отправил на тот свет ни в чем неповинную женщину, носящую под сердцем моего ребенка. Ты понимаешь, что это значит?

- Понимаю, - злорадно ответила Зара. – Я надеялась, что ты отправишь ее на тот свет. Я так надеялась и продолжаю надеяться, что и ты, и твоя дорогая Ульяночка, и ваш ублюдок сдохните в самых страшных мучениях, ты даже не поверишь! – лицо Зары исказилось и я даже сделал шаг назад. Я не знал существо, что стояло передо мной. Это был кто угодно, но только не Зара.

- Прекрати! – грубо отдернул ее, не желая слышать проклятья в адрес своего ребенка.

- Ненавижу, ненавижу тебя!

- Собирайся.

- Ненавижу!

- Собирайся, Зара! Ты сегодня же отправишься домой!

Я вез ее домой с тяжелым сердцем и пониманием того, что ни она, ни я никогда не будем прежними. Но я ничего не мог больше поделать. Я разрешил ей забрать все, что она захотела. Оставил карту с деньгами, когда-то отданными по приезду. Да, я был чертовски виноват и мысли о том, что мой первый ребенок так и не родился… я провел с ними весь полет. Мне еще предстояло как-то свыкнуться с этой мыслью, я не говорю о прощении. Нужно было хотя как-то осознать и принять этот факт…

Зара молча сидела рядом, глядя в иллюминатор и ничего не говорила.

Мне было жаль ее. Я не мог представить себе, что значит для женщины невозможность иметь ребенка. Вообще никогда. Без надежды на излечение. Я не представлял себе, что она чувствовала сейчас. Мне было невдомек, как она жила все эти годы до меня, да и со мной тоже.

Ничто не могло умолить моей вины, но и врать себе дальше я больше не собирался. Я не знал, что будет дальше, не знал, захочет ли Ульяна хотя бы выслушать меня, но жить и дальше с человеком, к которому не осталось больше чувств… нет. Такое больше было не по мне.

Мне было искренне обидно за Зару, за нашего не рожденного ребенка, но ничего нельзя было изменить.

Первенец не родился из-за моих глупых и опрометчивых решений, потому что я не смог все сделать правильно. И второго своего ребенка я едва не отправил на тот свет. Спасибо Бислану, друга мне нужно будет благодарить до конца дней.

Да, теперь я точно был уверен в том, что ребенок Ланы мой. Дело опять же было в Доценко. За прошедшие десять дней он провел потрясающую работу. Выяснил все, о чем я просил. Оказалось, что моя Ульяна не живет с этим Игорем, причем уже давно. Логично, что если бы она изменяла с ним и ушла к нему, то они все еще были бы вместе, но нет. Он делал ей предложение, она – отказалась. Ребенок не был записан ни на него, ни на кого-либо другого. Доценко предъявил копию свидетельства о рождении. Ульяна дала ему свою фамилию и имя отца в качестве отчества. Продолжила учебу, сейчас снимала квартиру и растила одна нашего малыша.

Как я понял, ни любовниками, ни партнерами они С Игорем никогда не были, скорее всего, моя Лана и впрямь никогда не помышляла о гулянках на стороне, а ребенок… он и впрямь был мой.

Мальчик.

Руслан.

Я видел его на фото. Очаровательный, пухлощекий, черноглазый малыш…

Мой сын…

В голове не укладывалось.

- Мой сын… - прошептал я, будучи уверенным, что никто не услышит меня во время посадки самолета.

Глава 19

Зима в этом году зима наступила быстро, еще до того, как люди успели перевернуть календари на «Декабрь» месяц.

Преддверие нового год, канун Рождества. Как сейчас помню тот, что был в прошлом году. Худшее время в моей жизни, если не считать того, когда погибли мои родители. Но тогда я была ребенком, плохо понимающим, что происходит, а сейчас…

Сейчас я была уже не одна. Мне было ужасно страшно. Весь тот период времени, что я была беременна, я очень боялась. Родов, боли, осложнений для себя или ребенка, боялась того, что, когда меня с ним выпишут, я останусь совершенно одна. Я боялась растить ребенка в одиночку, я ничего не знала о том, как это делается, а подсказать было некому.

Но все оказалось преодолимо. Всю беременность Игорь был рядом, успокаивал, ободрял, поддерживал, а после рождения малыша, мы все-таки решили разъехаться. Я поняла, что партнерами нам уже никогда не быть. Ни сейчас, ни в будущем. Я полюбила Игоря. Как друга, как брата, которого у меня никогда не было. Но не как мужчину. Это ощущение так и не пришло, хотя, сказать по правде, сложись все так, и было бы проще. Но… у Купидона извращенное чувство юмора, тут ничего не скажешь.

Страшно было сообщать об этом, но Гордеев только улыбнулся в ответ и сказал, что и так все давно понял. Что если бы готова была ему дать шанс, давно бы уже дала. И что он не злится, что нельзя заставить человека чувствовать то, что он не чувствует.

Он дал денег на первое время. Снял мне квартиру, оплатил ее на год, уладил все дела с учебой. Я бы рада была поотнеикваться, но других вариантов у меня не было. У Игоря денег всегда было много, он в них не нуждался, а я как раз отчаянно нуждалась. Мы условились, что, когда я встану на ноги, я все обязательно ему верну. Если бы не Руслан, я бы отказалась. Вышла бы на работу, любую, только бы не быть ни от кого зависимой, но ребенок… он требовал огромных трат.

В планах было закончить бакалавриат и искать работу. Когда-то я мечтала о том, что магистратуру буду оканчивать где-нибудь за границей, однако жизнь распорядилась иначе.

Сейчас у меня был тот, ради кого можно было легко поменять любые планы. Прямо сейчас он лежал передо мной, раскинув свои крохотные ручки и спал сладким сном.

Я часто слышала рассказы молодых мамочек о том, как сильно они любят своих малышей, какие они у них самые-самые, замечательные, лучшие и прочее, и прочее. В такие моменты я лишь снисходительно улыбалась и кивала, чтобы никого не обидеть. Гормоны, инстинкты, само собой, думала я.

Теперь же я была одной из этих мамочек. По правде говоря, я не могла насмотреться на Руслана. Он казался мне идеальным, самым красивым ребенком на свете. Я готова была расцеловать каждый сантиметр его тела, готова была не спать ночами, учиться, работать, делать что угодно и когда угодно, только бы сын рос самым счастливым малышом во вселенной. 

Игорь дал достаточно денег, чтобы спокойно прожить этот год и доучиться и что вы думаете? Я ни рубля не потратила на себя, на привычные шмотки или вещи, все купленное было для Руслана. Идеальная кроватка, самая лучшая одежда, хорошая коляска. Мой сынок, такой еще маленький и совсем беззащитный, он заслуживал все самое лучшее. Я желала дать ему все самое лучшее.

Не было в этом мире большего счастья, чем держать на руках своего здорового малыша и видеть его улыбку или слышать его радостный смех. Руслан лучшее, что когда-либо случалось в моей жизни и оставить его, родить, пускай и не в полной семье, было самым правильным решением, когда-либо принятым мной.

Я очень радовалась тому, что впереди были небольшие, двухнедельные каникулы. Это означало, что можно отвлечься от учебы, забыть об услугах няни и самой проводить время с маленьким солнышком. Я скучала каждую минуту, что не могла провести со своим ребенком и это время, канун Рождества… если в прошлом году я оказалась повергнутой в пучину ада, то в этом я была окрылена счастьем.

Это был первый новый год Руслана. Первый большой праздник. Я развесила по его комнате украшения, недавно прикупила большую букву «Р», о которой давно мечтала и прибила ее на стену. Повесила над колыбелькой маленьких, танцующих ангелочков и зачем-то «попросила» их охранять моего мальчика во сне, пока я не рядом.

Отмечать праздник собиралась вдвоем, но Игорь настоял, что придет ко мне и приведет с собой сестру и пару кузенов. Наверное, пожалел меня и решил не оставлять нас в одиночестве в такой чудесный праздник. Нужно было еще успеть купить всем подарки…

Я еще какое-то время полюбовалась своим маленьким солнышком, собрала с пола раскиданные книжки, которые постоянно ему читала и тихо, на носочках, вышла из его комнаты.

Уже в гостиной обнаружила, что на часах еще всего лишь девять вечера и поняла, что можно еще пару часов уделить учебе. Собиралась опуститься на диван, на котором были раскиданы конспекты и книги, но отвлек неожиданный стук в дверь. Я никого не ждала и очень удивилась этому. Кто мог прийти в такое время, да еще и без предварительного звонка? Может быть, соседи?

С такими мыслями я пошла открывать дверь.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Шамиль…

Была ли я удивлена, увидев его? И да, и нет. Да, потому что не ожидала увидеть его прямо здесь и прямо сейчас, а нет, потому что рано или поздно он бы мысленно дошел до правды. Случайно или неслучайно увидел бы ребенка, сложил бы два и два. Не сказать, что я стопроцентно была уверена в таком исходе, но предполагала и допускала мысль о том, что так будет.

Мне пришлось впустить его и выслушать. Просто потому, что я понимала – пока этого не случится, бывший муж не угомонится. А поднимать шум и будить малыша или же позориться перед соседями… ни того, ни другого мне совершенно не хотелось. Проще было единожды поговорить и разрешить все раз и навсегда.

- И?

Мы находились на кухне, где, раз уже мне не дали позаниматься, я решила приготовить себе легкий ужин. На удивление, я была абсолютно спокойна. Много раз представляла себе эту встречу, но никогда не предполагала, что буду холодна, как айсберг. Ни злости, ни страха, вообще ничего. Все ушло с рождением Руслана. Я очень резко повзрослела. Перед Шамилем стояла уже не та Ульяна, которую он когда-то знал.

- Что и? - удивленно протянул он.

- Ну, я выслушала твою историю, кстати, в способностях Зары я никогда не сомневалась, поняла мотивы твоего поведения, но, а дальше что? – Я закончила резать листья салата и отодвинула их в сторону. После родов я слегка поправилась и последние полгода приводила свое тело в порядок. Упражнения в зале, когда оставалось время, потому что рано было запускать себя в моем-то возрасте, но самое главное – правильное питание. Не хотелось пускать насмарку достигнутый результат. Есть на ночь вообще было не самым верным решением, но легкий овощной салат не добавил бы мне уйму килограммов.

- В смысле… что дальше? – Шамиль был растерян. Он выглядел виновато и неуверенно, и это было очень необычно. Такого Цахаева я не видела, не знала.

- А что ты хочешь услышать? Что для меня должна изменить рассказанная тобой история?

- Ульяна, ты меня что, не слушала? Я был уверен, что…

- Что ребенок не твой, это я поняла, - отмахнулась, принимаясь за нарезку помидоров. – Все, что ты мне выложил, все это прошлое, а что ты хочешь от меня сейчас?

- Я хочу…я хочу воспитывать сына.

- У тебя нет сына.

- Лана…

- Нет, вспомни, тогда, на детской площадке, где состоялся наш последний разговор, я говорила тебе, что, когда ты одумаешься, будет поздно. Я предупреждала, что ты не будешь воспитывать сына. Разве такого не было?

- Было.

- Вот именно. У тебя был шанс. У тебя было очень много шансов, но мой ребенок родился без отца. Официально ты ему никто. И на деле тоже – никто. В нем твой биологический материл, да, но это не делает тебя родителем, поверь.

- Ульяна, я виноват, знаю, я признаю это, но Руслан мой… что бы ты не говорила, я его отец. И я хочу его воспитывать, хочу признать его и официально быть вписанным в свидетельство о рождении…

- А луну тебе с неба не достать?

- Перестань…

- Нет, это ты перестань, - зашипела я. Нет-нет, а бывший все же сумел вызвать во мне волну гнева. – Я обещала тебе и, самое главное, дала слово себе, что тебя в моей жизни никогда больше не будет. А если не будет в моей, то не будет и в жизни Руслана тоже. Ему не нужен психованный отец, который не доверяет собственному «Я»! Ему не нужен монстр, который едва не убил его мать, когда стало известно о беременности! Ты что, впрямь думаешь, что такое когда-то забудется, что кто-то в здравом уме простит подобное? В каких радужных мечтах ты живешь?

- Я не прошу прощать меня. Я не прошу ко мне возвращаться, - кажется, слова давались Цахаеву тяжело, но он старался. – Но я хочу хотя бы видеть сына, принимать участие в его жизни, воспитании…

- Значит, так, слушай меня внимательно. Мой сын – это мой сын, ты не имеешь к нему никакого отношения, но, если ты не зарубишь себе эту простую информацию на носу, я натравлю на тебя Игоря, как бы ужасно это не выглядело со стороны. Ты знаешь, кто его отец и какие у них связи, Гордеев вступится за меня, неважно, вместе мы или нет. Против таких связей ты никто, уж поверь мне. А если и это не сработает, то в один прекрасный момент я соберу вещи, возьму Руслана и укачу за границу. Туда, где ты никогда не сможешь меня найти. Ресурсы у тебя небезграничные, на деле ты не такой крутой, как на словах, ничего не сможешь поделать. Если тебе хоть немного важен сын и осталась хоть капля уважения ко мне, ты исчезнешь из нашей жизни и оставишь нас в покое. Не заставляй меня пачкать руки в грязи или пускаться в бега. – Шамиль хотел что-то сказать, возможно, возразить, но я не дала ему такой возможности. – Тебе здесь не рады.

- Хотя бы дай мне на него взглянуть…

- Выход найдешь сам.  ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Спокойствие, значит? Никакого спокойствия, к черту не было. Сразу как за Цахаевым захлопнулась входная дверь, я выдохнула и опустилась прямо на пол. Сжалась в крохотный комок и заплакала.

Зачем он вернулся в мою жизнь? Чего хотел? Неужели правда собирался преследовать?

Я ведь только начала забывать его, меня только начало «отпускать», а он ворвался в мою жизнь. Снова. Ворвался и собирался перевернуть все верх дном. Начало нашей истории повторялось. Всегда и все решал Шамиль, мне же оставалось только плыть по течению и подстраиваться под его действия.

Я проплакала полночи. Забыла об ужине, забыла об учебе, о планах на будущее, обо всем. В душе забрезжили старые раны, сердце заныло. Во мне было столько чувств и все ни были столь разными, что я терялась. Я была чертовски обижена на него и мне было плевать, что там наплела Зара, он не поверил мне. Любимый человек не поверил мне, вышвырнул из своей жизни, как беспородного котенка и забыл. На целый год. Который я была вынуждена справляться сама. Я была зла на него и мне так хотелось вмазать ему, да с такой силой, чтобы он прочувствовал всю ту боль, через которую заставил пройти меня. Я скучала. Я поняла это, когда увидела его. Сердце заныло, требуя, просясь к тому, кому было отдано уже больше года. Хотелось обнять, прижаться к нему, почувствовать его вкус, запах…

Господи, как я мечтала, что он одумается, что вернется ко мне или позовет назад, как ждала и надеялась этого. Но чем больше времени проходило, тем отчетливее я понимала, что этого не будет. Училась жить без него, свыкалась с мыслью о том, что буду матерью-одиночкой…

И все почему? Потому что в какой-то момент мой дражайший супруг решил, что две жены будут в самый раз. Потому что Зара решила, что ее благополучие важнее. Потому что любимый человек не захотел меня слушать, не захотел мне поверить.

А теперь я должна была закрыть на все глаза.

Ближе к трем мое солнышко проснулась и пошла его успокаивать, хотя тоже самое требовалось и мне. Укачивая его и уговаривая перестать плакать, я в очередной раз ответила, что Руслан очень похож на отца.

Если бы Шамиль только дал мне то время, о котором я просила… здесь даже не нужен был анализ ДНК, все и так было на ладони.

Но ему проще было отказаться от меня.

И он сделал выбор.

А я не собиралась давать ему очередной шанс. Хватит, сколько я себя терзала, хватит, сколько была несчастна рядом с ним. Я больше не желала к этому возвращаться. Нужно было двигаться вперед.

Впрочем, как бывало ранее, мое мнение в расчет не взяли.

Шамиль дал мне пару дней, видимо, прийти в себя и свыкнуться с мыслью о том, что он снова есть в моей жизни, а затем снова заявился собственной персоной.

Мы с Русланом как раз вышли погулять в парке, что располагался неподалеку. В нем часто собирались здешние мамочки и я была не исключением. Бывший застал меня на подступах к нему и перегородил дорогу.

- Здравствуй, Лана.

- Нет.

- Что «нет»? – Я обогнула его фигуру коляской, стараясь при этом несильно тревожить сына и последовала дальше. – Не подходи, - бросила я через плечо, но Шамиль, разумеется, все равно последовал за мной.

- Давай поговорим…

- Не о чем.

- Ульяна, это же мой ребенок…

- Поздно вспомнил! – рыкнула я. Цахаев поравнялся со мной и зашагал в одном темпе, устремив взгляд на солнышко. Тот, в свою очередь, тоже с интересом смотрел на отца.

- Знаю. И знаю, что мне нет прощения, потому и не прошу его. Лана, я не прошу тебя извинять меня или вернуться, не прошу стать даже друзьями, но Руслан мой сын и я буду сражаться за него, если это потребуется. Я не хочу этого, не хочу больше делать что-то, что причинит тебе какой-то вред, но от ребенка, от собственной крови я никогда не откажусь, - твердо заявил Цахаев.

- Ты уже отказался, - прошипела я, останавливаясь и бросая на него разгневанный взгляд. – Забыл? И не надо мне тут Зарой прикрываться! Заведи себе еще жен, роди с ними детей, а обо мне забудь! Руслан только мой.

- Не хочу.

- Чего не хочешь?

- От других не хочу. Хочу детей только от тебя…

Сердце замерло и пропустило удар, а затем забилось с удвоенной скоростью. В животе будто бы что-то зашевелилось. Я не рассчитывала услышать таких слов… и не думала, что они смогут произвести на меня такое впечатление.

Шамиль замер напротив меня, словно чего-то выжидая, а затем как-то тяжело вздохнул.

- Мне очень жаль, что все так вышло. Жаль, что не поверил тебе и разрушил наш брак, не был рядом, пока ты носила нашего сына под сердцем, жаль, что ничем и никак не поддержал, жаль, что причинил тебе много боли. Но я уже ничего не могу исправить. Я был плохим, хреновейшим мужем, но я знаю, что могу стать хорошим отцом для нашего ребенка. Пожалуйста, Ульяна… не затевай эту войну. Я не хочу очередных ссор, скандалов, не хочу, чтобы страдала ты или сын. Я только хочу с ним видеться. Иногда. Когда ты позволишь. Я буду приходить только когда ты скажешь, если боишься, можешь не оставлять его мне наедине, будь всегда рядом, но я… я не откажусь от Руслана.

- Но это автоматически значит, что ты вернешься в мою жизнь.

- Да…

- Я этого… не хочу.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хочу я или нет, Шамиля это никогда не волновало. Он всегда делал то, что считал нужным сам и на сей раз исключения не сделал.

Со дня, когда он объявился в нашей с сыном жизни прошло около двух недель. Цахаев появлялся четыре или пять раз. Когда не приходил, звонил и даже писал. По-прежнему умолял ему дать возможность видеться с Русланом.

С одной стороны, могу отдать ему должное, я понимала, что Шамиль и впрямь мог затеять войну, причем с ходу, ведь речь шла о долгожданном ребенке, о первенце, о сыне, а, с другой, сколько можно было играть по его правилам?

Самым неприятным во всем этом было то, что я не знала, чего ждать дальше. Будет ли Цахаев и дальше вымаливать прощение или же снова возьмется за топор войны? Если второе, то насколько далеко сможет и захочет зайти?

Впрочем, гадать пришлось недолго. Не успели отгреметь праздники, как мне неожиданно позвонил никто иной, как дядя Дима. Мы не общались с ним больше года и для меня стало большим удивлением увидеть его имя на дисплее телефона. Разговор у нас случился недолгий. Родственник сухо поздравил меня с рождением сына, а затем попросил о встрече.

Я очень долго думала, что ему могло потребоваться от меня, столько времени спустя. После всего того, что они с Ингой сотворили. Но и отказаться я не смогла. Интерес… мне было жутко интересно, что его сподвигло на такой звонок.

Что ж… такого я действительно не ожидала.

- Как тебе это удалось? – вместо приветствий выдала я, набрав номер бывшего мужа. Я уже находилась дома, Руслан сладко спал в своей комнате, и мне предстояло выяснять кое-что очень важное. Я все еще прибывала в шоке, несколько часов и вовсе провела в раздумьях и тишине, но затем поняла, что хочу поговорить с Шамилем.

Нет, не так. Нам обязательно нужно было поговорить.

- Здравствуй, Ульяна, - послышалось на другом конце провода.

- Ответишь на мой вопрос?

- М… ты про что? – задумчиво протянул Цахаев.

- Не валяй дурака, дядя Дима ведь не сам вдруг решил стать совестливым человеком, не сам додумался пойти мне навстречу?

- Ну, я не знаю, может, он правда переосмыслил свою жизненную позицию и свои действия.

- То есть, дело не в тебе.

- Конечно, нет.

- Тогда как ты понял, о чем конкретно идет речь?

- Э…

- Ты переоцениваешь свои умственные способности, Цахаев, - хмыкнула я, услышав тихий смех в ответ.

- Ладно, может к этому я приложил руку. Совсем чуть-чуть.

- Как ты этого добился?

- Ну… вряд ли тебе будет это интересно.

- Наоборот, мне как раз очень интересно, с чего вдруг они решили отдать мне все мои вещи, автомобиль и вообще… - Тут я резко замолчала.

- И вообще? Это как? Дмитрий предоставил счет на твое имя? – настороженно протянул Шамиль. Я намеренно ответила туманно, чтобы заставить его говорить.

- Предоставил. С очень внушительной суммой. Половина от той, что я должна получить в свои двадцать пять. Как, Шамиль? У меня лишь один вопрос – как?

- У нас с ним… договоренность. Как добился – неважно. Важно то, что когда тебе исполнится двадцать пять и ты получишь деньги отца, то отдашь ему оттуда ровно половину.

- А если не отдам?

- Значит, отдам за тебя ее я.

- Что?! – я даже подскочила на диване, на котором все это время сидела. – Ты рехнулся? Какого черта ты принимаешь такие решения без меня? А, что если…

- Ульяна, ты и Руслан – моя ответственность. И оба ни в чем не будете нуждаться. Тебе нужен свой дом, свой автомобиль, тебе нужно закончить свое образование, желательно, спокойно, а значит, также будет необходима постоянная няня для ребенка, все это стоит денег, если ты не забыла. И так как ты не возьмешь у меня ни рубля, что мне еще оставалось делать? Нужно было хоть как-то о тебе позаботиться…

- С чего ты решил, что я ничего бы не взяла?

- Ну… ты подписала бумаги на развод легко и просто. А могла затягать меня по судам, доказать родство с ребенком, потребовать алименты.

Я вздохнула и промолчала. Да, это было в моем духе – уйти с гордо поднятой головой и не оглядываться. Ни за что бы не унизилась после того, как вел себя Шамиль.

- Ты рискуешь большими деньгами.

- Я переживу. Главное, чтобы ты жила и училась спокойно.

- Шамиль, я понимаю, что ты делаешь, но игра в сказочного рыцаря не сработает. Я все равно… Я не… не смогу простить тебя, и как раньше относиться никогда не буду. Более того, я не хочу впускать тебя в нашу с сыном жизнь.

- Почему?

- Ты серьезно?

- Да, я хочу знать ответ. Почему я так плох, что не могу хотя бы видеться со своим ребенком? Я не прошу совместной опеки, не прошу отдать его мне, просто иногда видеться. Под твоим наблюдением. По твоим правилам. Все, как ты скажешь.

- Ты… непредсказуемый, потому и опасный. Ты очень вспыльчивый, не человек – вулкан. От тебя никогда не знаешь, чего ждать. Я не знаю, в какой момент ты всадишь мне нож в спину, а ты его всадишь, значит, расслабляться рядом с тобой будет нельзя. А мне… знаешь, мне и так хватает проблем и забот. Растить малыша одной, пускай и любимого, желанного и самого чудесного, все равно непросто. Я не хочу добавлять себе хлопот.

- Лана… я не знаю, я был ужасным мужем, у нас все с самого начала пошло не так, но ведь все можно постепенно исправить, мы можем наладить наши отношения, начать с дружеских и…

- Начать? – я задохнулась от его наглости. – Начать?! Ты думаешь, что я когда-нибудь к тебе вернусь?! Знаешь, что, Цахаев, я тебе даже спасибо не скажу за то, что ты сделал, ясно?! Не то, что вернусь!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ульяна…

- Катись ты!

Каким же простым и наглым одновременно он был! Гнев забурлил во мне, перекрывая все радостные эмоции от новости, которую сообщил мне дядя Дима у себя в офисе. Новость о возврате всего моего добра и открытия счета на мое имя была… практически чудом. Но Шамиль считал, что может обращаться со мной, как с псом, захотел – подозвал и погладил, не захотел – пнул ногой и пошел дальше. Но я была человеком! Со своими мыслями, чувствами и ожиданиями! Более того, я была матерью и, в первую очередь, должна была думать о своем малыше, а не о психованном бывшем муже.

- Сволочь, - прорычала я, с силой сжимая в руках ни в чем неповинный телефон.

«Я все равно от тебя не отстану», - пришла смс-ка через пару минут.

Ах, ты ж, свинья!

Я начала тут же строчить ответ, изощряясь в том, как и куда его послать, когда от Шамиля пришло еще одно сообщение.

Сообщение, которое застало меня врасплох.

«P.S. Я люблю тебя»

Глава 20

После того, как у меня появились свои деньги, появились и новые дела. Перво-наперво я попыталась вернуть одолженную сумму Игорю, но получила жесточайший отпор. Гордеев заверил меня, что это была дружеская помощь, более того, забирать деньги у крестника он ни за что не станет. Поэтому, поборовшись какое-то время, мне пришлось сдаться.

Дальше нужно было определиться с жильем. Да, тут Шамиль был прав. Жить на съемном было таким себе удовольствием. Хотелось постоянства и полной свободы действия, спокойствия и уверенности в завтрашнем дне.

Я потратила почти день на просмотр объявлений и переговоры с риелторами. В итоге определилась с тем, что хочу. В течение двух последующих дней мыс с солнышком смотрели предлагаемые варианты и раздумывали над тем, какой подойдет нам больше. Лучше, чтобы рядом были не только магазины, но и сад, а еще лучше, и сад, и школа. Да, я забегала довольно далеко вперед, но ведь еще, казалось бы, вчера, я была только беременной, а сейчас на руках был полугодовалый малыш. Время имело тенденцию идти довольно быстро.

Я остановилась на трешке в спальном районе. Не те хоромы, конечно, к которым я привыкла, но… жить можно. Одна спальня для меня, одна для Русланчика, и гостиная с кухней. Должно было хватить, а там посмотрим. Нет, конечно, я могла выбрать себе какой-нибудь крутой загородный коттедж с частной охраной и паркингом на три-четыре автомобиля, денег бы хватило с лихвой и осталось бы еще больше, но пришло понимание того, что это будет неправильно. Да, я привыкла к роскоши, но как раз из личного опыта понимала, что деньги расходятся очень и очень быстро. Можно потратить за пару недель несколько миллионов только на шмотки, если этим увлечься. И если раньше меня это совершенно не волновало, то теперь на руках был сын. Ребенок, которому в будущем, причем уже довольно скоро, понадобятся тренеры, репетиторы, частные учителя, хорошее образование и много чего еще. Я должна была думать о том, как сохранить и приумножить уже имевшиеся деньги, а не о том, как побыстрее их потратить.

Я взяла нам квартиру в прекрасном, спокойном районе с уже выполненным ремонтом, единственное, чего не было – это мебели. Впрочем, она тоже уже была заказана, ее должны были привести и установить как раз сегодня. С утра я встала как можно раньше, привела себя в порядок, собрала солнышко, и мы поехали смотреть на наше новое жилье.

Наш дом. Я искренне надеялась, что это место станет именно нашим. Что здесь мы проведем вместе самые счастливые годы взросления Руслана…

- Ну что, готов, малыш? – спросила я сына прежде, чем повернуть ключ в замке. – Это ответственный момент, солнышко, - улыбнулась я, на что Руслан ответил мне тем же. – То-то же…

Я открыла дверь, прошла внутрь и почти сразу замерла, пытаясь понять, в чем вообще дело. Руслан на руках зашевелился, с интересом не меньшим, чем у меня, завертел головкой.

Цветы. Повсюду были расставлены цветы. В вазах, коробках, корзинках… весь холл был ими усеян, и, как выяснилось из дальнейшего осмотра квартиры, все помещения были заставлены ими. В каждой комнате была лишь маленькая тропинка, по которой мог пройти человек, все остальное было усеяно самыми разнообразными букетами самых разнообразных оттенков.

- Шамиль… - выдохнула я, качая головой. Я честно пыталась не заулыбаться. Правда. Изо всех сил. Но не вышло. Наверное, весь этот цветочный аромат в целом вскружил мне голову. Это было прекрасно… но я не собиралась на это покупаться, поэтому поспешно набрала бывшего мужа по телефону.

- Да, Лана, говори, я слушаю.

- Слушает он, - передразнила его я. – Не знаю, как тебе удалось проникнуть в мое новое жилье, но приезжай и забирай отсюда все свои цветы. Нам скоро должны вести мебель, как ее тут прикажешь собирать?

- Не понимаю, о чем ты, - принялся он за старые трюки. – Почему сразу, как только что-то случается, ты винишь меня?

- Потому что виноват всегда ты, - резонно предположила я.

- Но тебе понравилось? – Я буквально увидела, как Цахаев довольно улыбается.

- Тебе не купить меня цветами. Вообще не купить.

- А я и не собирался.

- Тогда какие цели ты преследовал?

- Хотел тебя порадовать.

- Ну, конечно, и иных не было, да?

- Ну… кто знает?

Я только хмыкнула в ответ и покачала головой. – Завязывай со всем этим, - бросила напоследок прежде, чем повесить трубку. И улыбнуться.

Нет, каким бы гадом он не был, а цветы не виноваты и то, что он придумал… это действительно было красиво.

Как бы сильно я не старалась, но все равно запуталась. И окончательно это случилось, когда я поняла, что лишать ребенка отца нельзя. Какими бы хреновыми не были наши отношения с Цахаевым, сын не должен был из-за этого расплачиваться. Конечно, хотелось и дальше мучить и терроризировать бывшего мужа, в конце концов, он заслуживал, но ребенок… мое солнышко заслуживало обоих родителей. Руслан не был ответственен за то, что сотворили его родственники, он заслуживал самого лучшего.

Я не могла понять себя до конца. С одной стороны, Шамиль постоянно мне снился, чего скрывать, я скучала по нему, мне хотелось видеть нас одной семьей, но доверять ему я не могла. Подвергать себя, только в этот раз уже осознанно и самостоятельно, насилию или опасности я не желала. Я хотела нормальных отношений, где меня бы уважали, где признавали бы мою ценность, как личности, а не просто как женщину, которая должна готовить, убирать, рожать, создавать семейный уют, одним словом.

Нет уж. Я была достойна чего-то большего. И я решила проверить своего дражайшего бывшего супруга, который утверждал, что ему жаль, что он изменился и стал лучше, что любит меня и готов едва не луну с неба достать. Разумеется, его поступки, шоу с цветами и прочее, это было красиво, да, но это не могло показать мне, каким человеком он стал. Изменился ли хоть чуть-чуть. Вырос ли над собой. Сможет ли стать нам с Русланом настоящей опорой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍После покупки и обустройства квартиры я выждала с неделю, а затем позвонила Цахаеву и объяснила, что готова впустить его в нашу жизнь, что он может приходить и видеться с сыном, но на моих условиях. Шамиль согласился и вот уже две недели захаживал к нам после работы. Сына обещал разбаловать, подарки уже не умещались в детскую Руслана.

Впрочем, сегодня настал день Х. Я, как обычно, отослала Шамилю сообщение о том, что мы ждем его, но только в этот раз попросила приехать чуть раньше. Он, без раздумий, согласился, а я пошла готовиться. К свиданию.

Да-да, именно к свиданию. Уже недели полторы, как я сидела на местном сайте знакомств и развлекала себя ни к чему не обязывающей перепиской с противоположным полом. И вот наметился один довольно симпатичный парень, с которым было интересно общаться. Мы болтали уже дней пять и, наконец, решили встретиться. Разумеется, что я решила предстать перед ним в лучшем виде. Достала красивое черное платье в обтяжку, туфли на высоком каблуке, блестящий клатч. Сделала яркий макияж, распустила волосы. Короче, выложилась на все сто. И сделано это было не только ради самого свидания, как такового. Честно говоря, я не думала, что можно ожидать чего-то серьезного, зато мне была очень интересна реакция Шамиля. Важно было понять, как он себя поведет. 

Он замер, когда увидел меня. Я открыла дверь уже будучи при всем параде, а Цахаев застыл на месте со слегка приоткрывшемся от удивления ртом. Знаю, я была хороша. Не зря старалась. Впрочем, не для него…

- Зая… ты просто… шикарно выглядишь… - Шамиль улыбнулся, наконец, приходя в себя. Перешагнул порог, зашел в квартиру и потянул ко мне руки, но я отшатнулась. Он с непониманием уставился на меня.

- Ты чего? – поинтересовалась я, не понимая, в чем дело. Между нами вообще-то не было таких отношений, чтобы Цахаев мог трогать или обнимать меня.

- В смысле? – протянул растерянно бывший супруг.

- Ты что… ты думал это для тебя? – Я задохнулась от возмущения. Вот сволочь! Он и впрямь полагал, что я действительно сдамся и прыгну ему в объятия после нескольких букетов цветов? Серьезно?

- Я…

- Слушай, Шамиль, я тебе уже тысячу раз говорила, между нами все закончено. Мы в разводе. Все, что нас связывает – это сын. Ты вроде как к нему и пришел, нет? – Я пожала плечами. – Я не собиралась тебя соблазнять, более того, мне это не интересно, запомни уже, пожалуйста.

- Но… к кому это ты собралась? В таком виде? – Ну вот. Последовала реакция, которую я ожидала. Брови сошлись в переносице, взгляд стал жестким, колючим, цепким. Опять применит силу? Даже с учетом, что я уже не его женщина ни на деле, ни на бумаге?

- Во-первых, это не твое дело, во-вторых, у меня свидание, в-третьих, Руслан ждет тебя в детской.

- На гулянку, значит, – прошипел Шамиль. Казалось, еще чуть-чуть и он выдохнет огонь.

- Мне двадцать один и я не собираюсь ставить крест на своей личной жизни только потому, что когда-то дядя решил, что ему очень нужно поднимать свой бизнес, ясно? Я уже все тебе сказала, - ответила я, чуть повысив голос, за что тут же была «награждена». Не успела я взять сумку и ключи с комода, как меня схватили за локоть. – Пусти!

- Мать моего ребенка пойдет гулять, вырядившись, как шалава, а я должен молчать?!

- Шалава?

- А ты на себя в зеркало глянь! – Шамиль подтолкнул меня к нему, но я вывернулась и залепила ему звонкую пощечину. Надо же, а ведь только что была «шикарной заей». Пока он думал, что все это для него.

- Если ты еще хоть раз ко мне прикоснёшься, ты больше никогда не увидишь сына, ясно?! Я больше не собираюсь терпеть твое гнусное отношение к себе: рукоприкладства, унижения, оскорбления и прочее в этом духе! Я больше не завишу от тебя, мы с тобой уже даже не женаты. Если ты думаешь, что я буду бояться, ты очень сильно заблуждаешься. Тронешь меня еще раз, и я заставлю тебя пожалеть. Это ясно?

Шамиль молчал. Довольно долго. Оглушающая тишина разрезалась только тиканьем настенных часов. В нем что-то боролось, я видела это. Злость, гнев, вспыхнувшая ярость… Он с трудом их подавил. С трудом задавил свое собственничество. Наверное, ради сына.

- Хорошо погулять, - выдал он, наконец. Да с таким презрением, что я почувствовала, будто на меня вылили помои. Знала по себе – ревность очень неприятное чувство, но Шамиль сам был во всем виноват. А я не обязана была отчитываться перед чужим мне человеком.

- Я буду через два-три часа.

Он больше ничего не ответил. Принялся раздеваться, затем молча направился к сыну, а я громко, облегченно выдохнула. Не ударил. Сдержался. Уже было неплохо. Если бы еще не «шалава», я расценила бы это как успех.

Однако, успехом мой вечер и не пах, наверное, было просто не суждено. И я бы очень хотела спихнуть все на Шамиля, обвинить его во всех грехах, да только после стычки с ним, я отправилась на свидание свободной и окрыленной своей маленькой победой, но в итоге оказалась окунутой в грязь.

Вроде бы Даниил был неплохим, но, разумеется, узнать человека за пять дней переписки и два телефонных звонка было невозможно. Для этого, собственно говоря, и затевалось само свидание – узнать друг друга получше. Только вышло все так отвратительно, что я не могла представить себе и в дурном сне.

В какой-то момент беседы, уже после ресторана, когда мы решили немного прогуляться, речь зашла о детях, и я без задней мысли начала рассказывать о Руслане. Не сразу заметила, как Даниил остановился позади меня, а затем, когда посмотрела на него, поняла, что что-то не так.

- Я чем-то задела тебя?

- Ты сказала, что тебе двадцать один, - наконец, выдал Даниил, догоняя меня.

- Ну, да…

- И у тебя уже есть ребенок?!

- Ну… да… так вышло…

- Значит, и муж есть?

- Я в разводе…

- Ни черта себе телку, называется, подцепил! – громко выдал новый знакомый, привлекая внимание проходивших мимо людей. Я только нервно им улыбнулась, не зная, как реагировать на подобные выпады со стороны своего нового знакомого.

- В смысле?

- В прямом, блядь! – еще более агрессивно выдал он. – Вы телки с прицепами вообще охуевшие пошли, я тебе скажу! Спите с одними, рожаете от вторых, а содержать вас должны третьи, так? У вас зашибенная логика!

- Я не требую, чтобы моего ребенка кто-то содержал. У него есть и отец, и мать, мои новые отноше…

- Да-да, знаем мы таких, встречали! Ищешь лоха, который будет воспитывать нагулянного ублюдка, а мне двадцать три, я не собираюсь себе такой хомут на шею вешать, на хер оно мне не сдалось!

- Какой еще хомут, что ты несешь?! – По правде говоря, я не знала, чего во мне больше – злости за то, что моего сына назвали ублюдком, обиды за то, что приняли не пойми за кого или грусти от того, что теперь люди воспринимали меня разведенкой с прицепом.

- Значит, так, милочка, ты меня за лошару приняла, но круто ошиблась!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я ни за кого тебя не принимала…

- Деньги за ужин.

- Что?

- Верни мне деньги за ужин! Я каждую курву вроде тебя не могу таскать по приличным местам, так без трусов можно остаться!

- Я…

Опешила. Да, я действительно обалдела от того, что заявил мне Даниил. Такого в моей жизни еще не случалось.

- Ну! – поторопил он.

Я опустила взгляд и покачала головой, с силой зажмурилась, сдерживая себя, чтобы не разрыдаться от обиды.

Идиотка. Вот и сходила на свидание.

- Сколько?

- Семь тысяч…

- Это был весь счет, разве нет?

- Да. Это мне моральная компенсация, - неприятно улыбнулся Даниил. Я покивала, открыла сумочку и достала кошелек. Там как раз лежали две пятитысячные купюры. Я молча их достала, медленно подошла к Даниилу и, смяв, бросила их прямо ему в лицо.

- Сдачу можешь оставить себе. И просто, чтобы понимал, дешевка тут из нас двоих ты. – Гордо взмахнув волосами, я устремилась прочь, на ходу вызывая такси.

Вот тебе и свидание.

Домой вернулась вся в слезах. В такси не выдержала и расплакалась. Боже, теперь я считалась разведенкой без перспектив на будущее! Моего ребенка считали «хомутом», а меня гулящей, глупой девкой!

Даниил оказался таким мерзким типом, что мне предстояло еще несколько дней отходить от «свидания» с ним. Кто бы только знал, как я жалела об этом…

Когда я вернулась, на часах не было еще и десяти. Меня встретила тишина и темный холл, и почти сразу в сердце закралось нехорошее, тревожное предчувствие. Я молча разулась, бросила сумку и прошла сначала в гостиную, а затем в детскую сына, но ни там, ни там, никого не оказалось. Обошла всю квартиру дважды и с ужасом поняла, что никого нет. Тут же поспешно набрала номер Шамиля, но телефон оказался отключенным. Я позвонила еще раз и еще раз… звонила до тех пор, пока не выронила телефон из дрожащих рук. Сползла на пол по стенке и закрыла лицо руками.

- Что же я наделала… 

- Лана, ты уже дома? – послышалось откуда-то со стороны и сердце пропустило удар. Секунда, другая, третья… мне пришлось приходить в себя некоторое количество времени.

Я распахнула глаза и рванула из гостиной на скорости сверхзвуковой. Шамиль с сыном на руках находились в холле. Он удивленно посмотрел на меня, а затем нахмурился, словно не понимая, что вообще происходит. Впрочем, наверное, вид у меня и впрямь был дикий…

- Что случилось?

Я обвела бывшего взглядом с ног до головы. Руслан сидел в переноске-кенгурушке, а в руках у Цахаева были бумажные пакеты с логотипом знаменитого продуктового магазина. В нашем районе как раз такой был, кварталах в трех от дома, в котором я жила.

Он просто ходил за продуктами…

Шамиль просто выходил в магазин…

- Ульяна…

- Сволочь, Цахаев! – закричала я, бросаясь в его сторону. Собиралась мутузить гада, но помешал Руслан, повернувший голову ко мне на крик. Солнышко посмотрел на меня с удивлением, а я резко затормозила, беря себя в руки. –На кой черт тебе телефон? – зашипела я, стирая остатки слез с лица.

- Разрядился не вовремя… - пояснил он, ошарашенно рассматривая меня.

- Ну, конечно!

- Что произошло, Ульяна?! – потребовал объяснений Цахаев, а я смогла лишь снова разрыдаться. Идиотский вечер. По-идиотски начался и едва не довел меня до инфаркта. Я такого успела себе навоображать… Господи, как же страшно мне было в эти чудовищные минуты. Я была уверена, что, не добившись своего и потеряв терпение после сегодняшней моей выходки, Цахаев решил забрать ребенка без промедлений. Увести его к себе домой или еще хуже, куда-нибудь за границу, где я никогда не смогу его найти и забрать обратно…

- Я… ничего… - отмахнулась сквозь слезы.

- Ладно, ты иди к себе, я уложу Руслана и подойду, - велел он, а я смогла лишь кивнуть в ответ.

Сегодня случилось слишком много плохого, у меня совершенно не было сил бороться с бывшим мужем. Я аккуратно поцеловала сына и направилась к себе. Глянула в зеркало, ужаснулась и принялась смывать весь макияж и приводить себя в порядок. Пока я думала, что сына украли, было как-то не до внешности и от наведенного лоска остались лишь воронье гнездо на голове и растекшаяся тушь.

Когда Шамиль зашел ко мне в спальню, на часах было уже почти одиннадцать. Я привела себя в порядок, успокоилась и перестала плакать. Попыталась вбить себе в голову мысль, что бояться больше нечего, что сын на месте и Цахаев не собирался проделывать ничего такого, о чем я думала.

- Объяснишь, что случилось? – тихо поинтересовался Шамиль, останавливаясь в дверях, скрещивая руки на груди.

По правде говоря, мне было даже немного стыдно за то, что я подумала о нем так плохо…

- Я… просто… вечер не задался, - как-то дёргано взмахнула я руками.

- Ты подумала, что я уехал вместе с нашим сыном, ничего тебе не сказав, так? Ты подумала, что больше не увидишь Руслана.

- Ну…

- Ульяна, я бы этого не сделал, - твердо, даже как-то жестко, выдохнул он, делая несколько шагов ко мне. Я рвано вздохнула и опустила голову. В какой-то момент Шамиль подошел слишком близко, и я собиралась попятиться назад, но уперлась ногой в кровать позади себя.

Он по-прежнему пах пряностями, как всегда был одет во все черное и выглядел безупречно. Не то, что я, в дурацкой пижаме с жирафом. Ну я для кого мне было покупать сексуальное нижнее белье? Для таких, как Даниил? Ну уж нет. Если судьба решила подсовывать мне только таких мужчин, то я согласна была на одиночество. Хоть до конца своих дней.

- Откуда мне знать, что у тебя в голове? – наконец, осмелившись, спросила я, поднимая на него взгляд. – Ты всегда был непредсказуемым.

- Не доверяешь мне?

- Нет.

- Я бы никогда не забрал у тебя сына, Лана. Я сам рос без матери и никому такого не пожелаю. Все говорят, что мальчикам нужен отец, но мама… ее ласковых рук никто и никогда не заменит. Я бы никогда не лишил Руслана тебя.

- А если бы я не разрешила вам видеться?

- Я бы боролся.

- Через суд?

- Нет. Я бы боролся за то, чтобы ты меня простила. Я не хочу насилия. Больше не хочу. Хочу, чтобы Руслан находился в здоровой обстановке. Я не хочу, чтобы вырастя, он вспоминал о том, как отец запугивал его мать или унижал ее. Поверь, такого я, опять же, никому не пожелаю.

- Прости, что так плохо подумала о тебе…

- Ничего… у тебя много поводов не доверять мне.

Я замолчала, и Шамиль тоже больше ничего не сказал. Настало неловкое молчание, которое прервал Цахаев.

- Я там принес продуктов, в холодильнике было уже почти пусто.

- Да, я не успела сегодня сходить в магазин…

Идиотка. Вместо того, чтобы заниматься домом, хозяйством, сыном, учебой, в конце концов, решила крутить хвостом и заводить новые знакомства. Как меня это характеризовало и вообще, на что я рассчитывала? Что найду принца на белом коне на сайте знакомств? На глаза снова навернулись слезы при воспоминании о том, как обошелся со мной Даниил.

- Лана…

- Что?

- Случилось что-то еще? – настороженно протянул Цахаев.

- Нет…

- Врешь.

- Я…

- Это из-за свидания?

Моим ответом стала очередная порция рыданий. Я села на кровать и закрыло лицо руками, виня себя во всех грехах. Чувствовала себя плохой матерью и дурой одновременно.

- Ульяна, - еще раз позвал меня Шамиль, отрывая ладони от моего заплаканного лица. – Что случилось? Отвечай мне! Он что-то тебе сделал? Он обидел тебя, приставал, говори же!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ничего… - я покачала головой, не пытаясь высвободить кисти из чужой хватки.

- Тогда почему ты плачешь?

- Он… - я еще раз всхлипнула. – Наговорил мне гадостей… Сказал, что я ищу дурака, который будет воспитывать ребенка, которого я нагуляла…

Ответом стало что-то непонятное, сказанное на чужом языке. Видимо, ничего хорошего Шамиль не выдал, зато в следующую секунду притянул меня и обнял, начиная мягко поглаживать по волосам.

- Ульяна, нашла из-за чего расстраиваться. Напугала меня…

- Но люди думают, что я такая!

- Кто? Один придурок-неудачник? Я так не думаю. Вот и выходит, что далеко не «все».

- Конечно, ты так не думаешь, ты не объективен по отношению ко мне… - выдавила из себя я, понимая, что намочила рубашку бывшего мужа едва не насквозь.

- Конечно, не объективен, Лана. Ты самая прекрасная девушка, что я когда-либо встречал и я тебя очень сильно люблю. Ты права, я не могу быть объективен… да и не хочу, собственно говоря, - закончил он, целуя меня в макушку.

Я ничего не стала отвечать, только прикрыла глаза и крепко обняла Шамиля в ответ, позволяя ему продолжать себя гладить. Странно, но впервые за долгое время почувствовала себя в абсолютной безопасности, будто меня укутали в теплое одеяло и отгородили от всего мира со всеми его проблемами и хлопотами. 

Глава 21

Сегодня Руслану исполнился год.

Ровно год назад солнышко появилось на свет и изменило всю мою жизнь, наполнив ее смыслом. Сын был самой большой ценностью, которую мне когда-либо даровали свыше.

Последние пять-шесть месяцев прошли довольно… хорошо.

Шамиль все-таки вернулся в мою жизнь, хоть я и сопротивлялась, как могла, и первое время усиленно пытался меня вернуть. А затем… перестал. На мое удивление, «бегал» он за мной недолго. Месяц, может два, а после будто бы махнул рукой. Кажется, это случилось после того неудачного свидания.

С того самого момента, к слову, наши отношения стали теплее, лучше, адекватнее, в конце концов. Мы больше не ссорились, не предъявляли друг другу претензий, но и попыток сойтись больше не было.

Ни то, что бы на тот момент я их желала, просто для меня было удивительно, что Цахаев сдался.

Впрочем, жаловаться мне было не на что. Все складывалось очень хорошо, намного лучше, чем могло бы быть.

Я с успехом закончила бакалавриат, наладила отношения с бывшим мужем, который научился справляться со своей необоснованной агрессией. Родила прекрасного, здорового ребенка, который рос не по дням, а по часам. Вернула финансовую независимость и получила стабильность в жизни.

Да, отношений у меня не было, Шамиль меня больше не пытался вернуть, но счастье можно было находить и в других вещах.

Например, в таких, как сегодняшний день. Мы закатили солнышку пир на весь мир. Пригласили множество друзей, знакомых, на праздник прилетели Фатима и отец Шамиля Рашид Султанович. Руслана завалили подарками, из которых образовалась самая настоящая гора в гостиной.

Апофеозом торжества стали три одинаковые футболки, купленные Шамилем и надетые на всех Цахаевых. «Старший», «средний» и «младший». Я долго хихикала над таким необычным дизайнерским решением.

Мы провели чудесный день: устроили Руслану фотосессию, заказали огромный торт, погуляли большой-шумной компанией по парку, что был как раз рядом с домом. В общем и целом, мне не на что было жаловаться, все прошло просто отлично.

Однако, все самое интересное ожидало меня впереди. К вечеру гости стали расходиться, Шамиль отвез отца и сестру к себе домой, а затем, неожиданно вернулся.

- Ты что-то забыл? – поинтересовалась я. Мы находились в гостиной, где я только собиралась приниматься за уборку и начать хотела с развешенных гирлянд.

- Вообще-то хотел тебе помочь, - улыбнулся он. – И… вот… кое-что принес. Долго сомневался, но Фатима… настояла, в общем. – С этими словами бывший муж протянул мне какой-то небольшой черный сверток. Я развернула его и с удивлением поняла, что это футболка с надписью фамилии Шамиля. Только в женском роде. – Ты всегда будешь частью семьи, - тихо признался он. – Я подумал, может ты захочешь такую же…

Я застыла, рассматривая простую, на первый взгляд, футболку, на которой было написано очень и очень много.

- Я… ничего не понимаю, Шамиль… - тихо выдохнула. Подняла на него взгляд и заметила в глазах мужчины какую-то необъяснимую тоску.

- О чем ты?

- То ты хочешь меня вернуть, то не хочешь, то теперь это, - я махнула рукой с зажатой в ней футболкой, - как тебя вообще понимать?

- Как понимать?

- Да, - громче повторила я, замечая на лице Цахаева растерянность. – Как это понимать? Чего ты от меня вообще хочешь?

- Честно?

- Да, черт возьми!

- Хочу, чтобы ты снова вышла за меня замуж. Хочу, чтобы переехала вместе с сыном ко мне… нет, к нам домой, чтобы просыпалась по утрам рядом, а потом готовила мне кофе, пока я вожусь с мелким, хочу, чтобы чуть погодя родила мне еще и дочку, да много чего я от тебя хочу, честно говоря! Тебе прямо все перечислить? – раздраженно выдохнул он.

- Что…

Мы оба застыли, пораженные реакцией друг друга. Казалось, Шамиль ошарашен тем, что я психанула из-за футболки и начала задавать столь провокационные вопросы, а я его реакцией и очень интригующим монологом.

- Дочку? – не знаю, почему мой мозг выцепил именно эту фразу.

- Ну да… я бы не отказался…

- А… ну что ж… то есть как? – Я снова подняла на него непонимающий взгляд. Шамиль как-то странно вздохнул, нахмурился, потер щетину, а затем сделал нерешительный шаг ко мне. Я насторожилась, но отходить и сдавать назад не стала. Замерла на месте, желая узнать, что же дальше будет делать Цахаев.

А дальше случился поцелуй. Такой медленный, тягучий и долгожданный, что я потерялась в своих ощущениях. Просто обвила шею Шамилю руками и повисла на нем, позволяя делать все, что вздумается. Из мягких, ласки постепенно стали перерастать в более настойчивые, требовательные и страстные. Казалось, будто Цахаев долго бродил по пустыне, а теперь дорвался до воды и не мог насытиться источником. Он целовал и целовал, пока губы не стали болеть, а воздуха категорически стало не хватать.

Тогда мы медленно прошли в спальню, раздеваясь на ходу. На постель мы опустились уже в одном нижнем белье.

Я не знала, до какой степени соскучилась по нему. Не знала, пока не коснулась пальцами его кожи, не провела ими по шее, ключицам, груди, животу…

Спустя несколько секунд, я повторила этот путь, только уже губами, чтобы опуститься вниз, вобрать уже давно оживший орган в рот. Так глубоко, как только смогу.

Сладкий. Мой сладкий-сладкий Шамиль. Облизывать его член, целовать, вбирать в себя было удовольствием, можно сказать, что я дорвалась до десерта. Правда насладиться мне им особо не дали. Шамиль поторопил меня, и я поняла, что ему не терпится так же сильно, как и мне. Он тоже горел, горел в своей страсти и желании овладеть мной. Я поняла это судя по тяжелому, потемневшему взгляду, по лихорадочно ласкавшим меня сильным рукам, которые словно не знали, чего хотят больше – гладить, тянуть, щипать или шлепать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Садись… сверху… - прохрипел Шамиль и я сразу поняла, о чем он. С громким причмокиванием оторвалась от ублажаемого органа, стянула с себя последний предмет одежды – трусики и забралась на мужа. Взяла член в руки, прикрыла глаза, закусила губу и направила его внутрь.

Горячий. Твердый. Большой.

Было больно, желанно и восхитительно хорошо. И все это одновременно. Наверное, было бы больнее, если бы мозг буквально не кричал о том, что я дорвалась до долгожданного лакомства, получила доступ к телу того, кого давно полюбила, а теперь ещё могла и контролировать его. Плюс ко всему, я была мокрой. Я стала мокрой уже тогда, когда наши губы слились в поцелуе. Воспоминания о котором заставили меня нагнуться вперед и припасть к ним с новой страстью. Шамиль ответил мне с не меньшим рвением. Руки легли на талию и задали чуть более быстрый ритм.

Я громко застонала, закрывая глаза. Послышались пошлые шлепки, с каждой секундой, Шамиль хотел все большего и несмотря на то, что я была сверху, управлял процессом. Не могу сказать, что я была против. Мне было не до контроля ситуации. Мир вокруг сузился, сошелся в месте нашего соединения и больше меня ничего не волновало. Хотелось только больше, сильнее, быстрее…

- Еще… еще… - прошептала я, стараясь сесть на член так, чтобы вобрать его как можно глубже.

Ногти впились в плечи мужа, зубы сомкнулись где-то в районе ключицы. Я не могла себя больше сдерживать. Каждое движение, каждый толчок внутри меня казался мне сильнее предыдущего, внутри все сжалось и будто бы залило лавой. Мне нужна была разрядка, поэтому я готова была умолять, чтобы Шамиль не останавливался.

- Еще… глубже, любимый…

Наверное, мои слова провоцировали супруга, потому что с каждым разом он реагировал сильнее, начиная вколачиваться в меня с еще большей силой.

Конечно, долго я не продержалась. Я хотела этого так давно, так сильно, это было так потрясающе хорошо, что я кончила с довольно громким криком. Запрокинув голову назад, я сжала внутри себя член, а затем содрогнулась мелкой дрожью.

Чуть погодя, спустя еще несколько движений, я почувствовала, как горячее семя заполняет меня изнутри.

Еще несколько мгновений мы лежали, как прежде, а затем я слезла с супруга и легла рядом, давая нам возможность отдышаться.

Черт. Это все-таки произошло. Спустя почти два года расставания, мы снова слились воедино.

- Ну, теперь ты точно от меня не отвертишься, - выдал Шамиль несколько минут тишины спустя.

- Да?

- Ага. Я вспомнил то, что почти забыл.

- Что же именно?

- Как сладко и приятно тебя иметь… - Шамиль навис сверху и, ухмыльнувшись, страстно меня поцеловал, позволяя зарываться пальцами в его волосы.

- Для того, чтобы иметь меня, одной футболки будет маловато…

- Правда? – он усмехнулся. – В следующий раз мне приходить с кольцом?

- Вообще-то… да. Я сплю только со своим мужем, - я пожала оголенным плечом, скромно опустила взгляд, заставляя Шамиля снова загореться желанием.

- Я приду с кольцом. Со столькими кольцами, сколько понадобится, чтобы снова сделать тебя своей…

- Ну… сделать своей ты меня можешь и иначе… вот прямо сейчас… - пошло намекнула я, тихо хихикнув. Обвила руками шею возлюбленного и довольная произошедшим, на мгновенье прикрыла глаза. Мне давно не было так хорошо физически и спокойно душевно. Блаженство, а не сочетание. Вот если бы так можно было прожить всю жизнь… А, впрочем, чудеса ведь иногда случались? Кто мог запретить мне верить? - А футболку я оставлю... Она мне подойдет.

Эпилог

Несколько лет спустя

- Ты сволочь, Цахаев! – взревела я, раскидывая игрушки Руслана по всей гостиной. – Ненавижу тебя! – не жалея связок продолжила кричать.

- Заинька, ну, пожалуйста, прекрати, не надо так, - примирительно протянул Шамиль, посматривая на меня с каким-то снисхождением.

- Не надо?! – закричала я, отрывая голову схваченному жирафу. – Не надо?! – повторилась я, расправляясь следом с уткой. – Это все ты! – Я отшвырнула от себя «трупы» убиенных и двинулась на мужа.

- Зая… - Шамиль попятился назад, к двери. – Это же большая радость, ну ты чего в самом деле?

- Радость, говоришь? – Я продолжила свое наступление на мужа. – Целых девять месяцев в аду: токсикоз, скачки веса, недержание, строгая диета, идиотские упражнения, а про последние месяцы беременности я вообще молчу, когда болит все тело, спать можно на спине, а шнурки тебе завязывают другие люди!

- Но… я же не виноват, Лана! – Цахаев перешел в наступление.

- Как это не виноват?! А кто тогда виноват?! Кто заделывает мне третьего ребенка в течение последних пяти лет? Да я как долбанный инкубатор! Только и знаю, что строгать детей!

- Перестань, любимая.

- Это все ты и твоя вечная жажда трахаться! Тебе всегда мало, ты какое-то животное, только и думаешь о том, как вставить!

- Лана…

- А мне потом расплачиваться! – уже перейдя на ультразвук, запричитала я, не имея никаких сил сдерживаться более. Зарыдав в голос, почти сразу почувствовала, как сильные руки заключили меня в теплый плен, начали ласково поглаживать по голове и спине.

- Ну ты же рада Руслану и Амине?

Я не стала отвечать, только сильнее заплакала, вспоминая, через что мне пришлось пройти во время родов. А теперь мне предстояло это в третий раз. Мы только что вернулись от врача, где он подтвердил мои худшие опасения.

Беременность.

Очередная. Третья по счету.

После Руслана у нас появилась Амина, почти сразу после того, как мы сошлись на дне рождения сына. И не мудрено, с учетом того, что мы не вылезали из постели первые несколько недель, а то и месяцев. Сейчас нашей девочке было уже три, а сыну пять. По сути, если мы хотели третьего, наверное, разница между ними была в самый раз, но…

Беременность – это так сложно! Она всегда выбивала меня из колеи, меняла весь привычный распорядок жизни, она меняла все! И я как-то особо не стремилась к рождению третьего ребенка, меня вполне устраивали наши двое маленьких бесят.

Но разумеется, об аборте и речи идти не могло. Убивать ребенка от любимого человека, с которым у тебя прекрасные отношения – это было бы верхом идиотизма и цинизма. Но покричать-то, повозмущаться я могла?

- Надо что-то придумать, - буркнула я, отталкивая Шамиля.

- Ты про что?

- Про то, что на этом ребенке, - я указала на свой все еще плоский живот, - нужно будет остановиться.

- Ну… ладно. Что ты предлагаешь?

- Вазэктомию.

- Ты с ума сошла, женщина! – тут же эмоционально ответил мне супруг, делая шаг назад, будто я была опасна. – Этого никогда не будет!

- Защита, как показывает опыт, не так надежна, как мы хотим, а я устала рожать без остановки!

- Я не дам себя обкромсать там, даже не мечтай!

- Твоя сперма слишком активна! Меня достало быть беременной или только что родившей!

- Значит, кто-то свыше хочет, чтобы я оставил после себя большое потомство, - уверенно протянул Цахаев. – И вообще, ты же женщина…

Зря он это сказал. Определенно зря. И ведь понял свою ошибку, потому что поспешно бросился бежать из гостиной. Позорно бежать. Я нагнала его в нашей спальне.

- Или так, Шамиль, или сексу не бывать! Больше никогда!

- Да конечно, - Цахаев усмехнулся и бросил на меня лукавый взгляд. Кажется, змей не воспринимал меня всерьез и думал, что я шучу. – Ты никогда не сможешь отказаться от вот этого, - он стянул с себя футболку, оголив торс. Я лишь бросила на него равнодушный взгляд и пожала плечами.

- Поспорим?

- Давай, - ухмыльнулся он в ответ.

До Шамиля дошло, что я не прикалываюсь спустя примерно неделю. Через семь дней без секса, супруг решил действовать иначе, не напролом, а мягче, хитрее.

- Детка, у меня есть для тебя сюрприз, - заискивающе начал он, совершенно не понимая, что я не настроена на заигрывания. Работа на радио, собственный блог, газета в планах и активной разработке и плюс двое маленьких детей – это вам не шутки. Я даже не знаю, как меня хватало на секс по ночам, чтобы заделывать еще детей.

Шамилю-то было легче, кроме основной работы у него были уютные вечера дома с семьей, где все уже убрано, приготовлено, собрано на завтра и так далее. Он играл с детьми часок-другой и это был его максимум. Я же была занята всем остальным. Нет, у меня была няня и даже домработница, но ведь их тоже нужно было отпускать домой по вечерам. А дети оставались детьми круглые сутки. Особенно, шебутной Руслан. Маленький ураган, а не ребенок.

- Шамиль, я не настроена на это, - отрезала я, валясь на кровать от усталости. В прямом смысле этого слова. На часах было уже одиннадцать, а домашние хлопоты только закончились. При этом мне нужно было привести себя в порядок, а завтра быть на ногах к шести утра свежим огурчиком.

- Зая, ты не знаешь, о чем я, - улыбнулся он, устраиваясь рядом и начиная нежно водить рукой по моему животу. Мы, кстати, пока не знали, кто это будет – мальчик или девочка. Я надеялась на мальчика, Шамиль – на девочку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ага, конечно, не знаю, так сложно ведь догадаться. Если хочешь секса, то придется делать все самому, я притворюсь бревном.

- Нет, родная, я не о том, - Шамиль поцеловал мой живот, затем отклонился к прикроватной тумбочке, а через секунду замахал перед моим лицом какими-то бумажками.

- Это что?

- Билеты.

- На самолет? – я приподнялась на локтях.

- Он самый.

- Куда? – Боже, неужели на горизонте правда замаячил отдых? Да хоть куда, хоть в Тундру, только бы провести пару дней подальше от всего мира…

- Мальдивы. Неделя отдыха и валяния на пляже. Мы будем жить в отдаленном бунгало. Никаких людей, никакого шума, никаких активных действий. Только ты, я, океан и песок.

- Я… я… я люблю тебя! – С этими словами я бросилась супругу на шею и окончательно повалила его на постели, устроилась удобнее, заползая на него сверху.

Шамиль даже не осознавал, что лучше он в моих глазах еще никогда не был. Сейчас я была готова на подвиги ради него. И на секс тоже.

Настрой испортился в не самый радужный для него момент. Я как раз опустилась мокрыми поцелуями до низа его живота, когда замерла. Мысль стала как гром среди ясного неба.

- А дети? – я вскинула голову и уставилась на Цахаева.

- Зая, я не готов обсуждать детей прямо сейчас… - он указал рукой в сторону эрегированного члена. Да боже мой, у него и так постоянно стоял, словно он не мог выбраться из пубертатного периода! Хотя, Шамиль это объяснял тем, что стоит на меня. Постоянно. И вина тоже, соответственно, моя.

- Я не про то, - зло прошипела я, больно кусая супруга за живот.

- Ау, зая, - дернулся Цахаев, - я не любитель БДСМ, ты же знаешь!

- Детей с кем будем оставлять, пень?! – Я села на кровати и едва не заплакала от досады. Чёрт, о каком путешествии могла идти речь с двумя маленькими детьми? То есть, конечно, поехать с ними можно было, вот только о полноценном отдыхе в этом случае никакой речи идти не могло.

- Лана, - строго протянул Шамиль, заслышав «пня».

- Ну, что? Давай, надавай мне по губам!

- Перестань.

Да, Шамиль все еще проделывал это, когда я чересчур расходилась и остановить меня словами у него не получалось. Зато я выработала тактику «наказания». После такого вот «рукоприкладства» я с ним не разговаривала днями и ему приходилось вымаливать у меня прощение. К тому моменту он уже и забывал, зачем вообще успел распустить руки и успевал десять раз об этом пожалеть.

Но, по сути, Цахаев меня не обижал. Да, у нас случались споры, я бы даже сказала, что они были в нашей семьей довольно частым явлением, мы так же, как и все, ссорились, скандалили и расходились во мнении, но Шамиль был сдержаннее, чем в начале нашего знакомства. И я это ценила.

- А, что?! Разве ты не делаешь это, когда тебе вздумается? – Тем не менее, отказываться от маленьких манипуляций на основе чувства вины я не собиралась. У Шамиля были свои рычаги давления, у меня свои. Это называлось семейной жизнью.

- Солнце, я все предусмотрел, не держи меня за дурака.

- В смысле? Шама, ты про что? – я бросила на него заинтересованный, полный надежды взгляд.

- Фатима.

- О, да!

- Тише, зая, - охнув от боли после моего прыжка на него, Шамиль поморщился. – Ты решила самостоятельно меня кастрировать, да?

Я рассмеялась в ответ, целуя супруга в шею.

- Она побудет с малышней?

- Конечно, побудет. Прилетает уже завтра. Я еле упросил ее, кажется, у сестры свои планы.

- Парень?

- Работа. Мне кажется, так она и останется у нас…

- Не говори так! Фатима целеустремленная и умная девушка, медицина для нее это жизнь, а не просто способ заработка. Такая далеко пойдет.

- Пусть будет по-твоему, - задумчиво согласился муж. – Мы встречаем ее завтра после обеда. Она прибудет в Домодедово. А послезавтра вылетаем сами. Завтра нужно пройтись по магазинам, купить всего, что нужно в дорогу.

- М… - Я задумалась и мечтательно вздохнула. – Новый купальник. Модный купальник…

- Желательно максимально открытый, дорогая…

- Озабоченный, - я закатила глаза. Мы были вместе уже не один год, а Цахаев по-прежнему желал меня, как в первый день. Впрочем, наверное, это было не тем, на что стоит жаловаться.

Мне вообще не на что было жаловаться…

И я еще раз убедилась в этом, когда мы оказались на долгожданных островах.

Солнце, тепло, пляж, чистый океан и тишина… Самым прекрасным в этой поездке была идеальная тишина. В первый день, сразу после прилета, я занялась тем, что придалась негласной медитации. Несколько часов провела, валяясь на мягком, разогретом лучами песочке, вслушиваясь в шум прибоя.

Это был рай. Самый настоящий рай, который я заслужила и которым обязана была насладиться по полной программе.

Второй день пришел примерно в таком же темпе. Шамиль хотел выползти на разведку, посмотреть какие-то знаменитые островные сады, но я заявила, что, если ему надо, он пускай и идет. Я же отдалась шезлонгу, прохладным коктейлям и давно купленной книге Элизабет Гилберт. Цахаев пообижался, подулся, а затем присоединился ко мне на пляже, чтобы отвлекать и нагло домогаться.

На третий я уже пришла в себя. Более или менее.

Я даже не осознавала, как сильно соскучилась по жизни без вечного крика детей, уборки, готовки, ведения домашнего хозяйства и совмещения всего этого добра с работой.

Нет, я любила детей, я готова была отдать за них все, вплоть до собственной жизни, но иногда мне просто требовалось уединение с самой собой и со своим любимым супругом.

- До того, как станет нельзя летать и наступит большой срок беременности, ты обязан будешь свозить меня еще куда-нибудь, - решительно заявила я, отбрасывая книжку в сторону и прикрывая глаза.

Ленивый отдых. Шикарно.

- Да? – Шамиль сдвинул солнечные очки и бросил на меня игривый взгляд.

- Да. Я буду рожать тебе третьего ребенка. Ты мне многое должен так-то.

- М… да, наверное, ты права.

- Почему мы вообще только сейчас куда-то выбрались? – я легонько толкнула его ногой в оголенное плечо.

- Ну, не знаю, зая, сначала Руслан был маленький и вообще, у нас тогда была неразбериха…

- Из-за того, что ты двоеженец несчастный, - парировала я. Шамиль ничего не ответил, только закатил глаза.

- Потом вроде бы мы разобрались со всем, но появилась Амина… а затем она была слишком маленькой. Ну и ты училась, затем активно начала работать…

- Да, точно. – Вообще-то, Шамиль был прав. В попытке угнаться за всем и сразу, мы как-то упустили из виду другие возможности.

Хорошие возможности.

- Но ты права.

- М? В чем это?

- Давай после Мальдив рванем куда-нибудь, где прохладно, скажем, в Норвегию?

- Точно… суровая, скандинавская красота… всегда хотела увидеть фьорды… - мечтательно протянула.

- Тогда решено, по приезду в Москву, покупаем русско-норвежский словарь, - усмехнулся супруг.

- Надо будет только Фатиму как-то уболтать еще раз нам помочь…

Чудо случилось на пятый день.

Ну, как сказать, чудо…

Я была уже другой. Не такой нервной и уставшей, как в момент прилета. Четыре дня валяния на пляже и вкусной еды, которую мне не приходилось готовить самостоятельно, сделали свое дело. Я стала спокойнее, бодрее и счастливее. Но, по правде говоря, совершенно не ожидала того, что сегодня произошло.

Шамиль никогда не был романтичным. И если вначале мне этого сильно не хватало, то со временем я как-то смирилась. У мужа была масса других качеств, за которые его можно было любить и уважать. Например, рядом с ним я всегда чувствовала себя, как за большой горой, он всегда защищал, помогал, направлял по верному пути. Я знала, что пока он рядом, в моей жизни всегда будет все, что мне нужно и даже больше. С ним я была уверена в завтрашнем дне, если быть точнее.

Но ванили, какой-то романтической сказки у меня с ним так и не случилось. Он пытался, я видела, иногда дарил цветы или украшения, но делал это без какого-то энтузиазма, просто потому, что пришло время и он понимал, что мне это нужно.

Наверное, именно поэтому то, что он сделал сегодня, стало для меня таким неожиданным потрясением.

Приятным потрясением.

Я проснулась ближе к полудню и лениво потянулась. Прекрасно спала, ни разу не проснувшись за ночь, да еще и без сновидений. Улыбка расцвела на лице сама собой. Правда почти сразу угасла, когда я поняла, что супруга рядом нет.

Неужели ушел куда-то без меня? Смотреть дурацкие сады?

Я нахмурилась, но все же поднялась с кровати. Быстро привела себя в порядок, умылась и уже собиралась идти на поиски Шамиля, чтобы устроить ему маленький скандал, когда неожиданно обнаружила на той самой кровати, с которой встала минут десять назад красивое, белоснежное платье.

- Что это такое? – прошептала я самой себе и тут же потянулась к нему. Почти сразу обнаружилась записка с инструкцией.

«Надень его и следуй по пути из лепестков роз».

Спустя несколько секунд я увидела еще кое-что – красивый венок из цветов.

Так… это было интересно. Что он успел задумать?

Я надела и платье, и островное украшение для волос. Бросила на себя беглый взгляд в зеркало и осталась удовлетворена получившимся образом. Воздушным и волшебным одновременно.

Лепестки из роз красного оттенка вели от самого выхода из бунгало куда-то в сторону пляжа. Наверное, мне пришлось пройти метров пятьсот прежде, чем я завидела своего супруга и еще какую-то группу людей. Уже подойдя ближе я признала в них местного «гуру», музыкантов, фотографа и помощников. Всего около дюжины человек.

- Шама, что происходит? – поинтересовалась я, подходя к мужу, который тут же заключил меня в объятия и поцеловал в лоб. На нем были смешные шорты с аляповатым рисунком и что-то вроде леи на шею. Вид у него был еще тот, не чета строгим столичным костюмам, к которым я так привыкла за годы брака. 

- Это все для тебя, любимая, - прошептал он в ответ.

- Что это? – Я подняла на него взгляд, не имея возможности сдержать улыбку.

- Это наша свадьба. После развода… глупого развода, мы же с тобой просто расписались обратно. Не было никакого торжества, вообще. Да и первая наша свадьба вряд ли была для тебя счастливой и долгожданной. По сути, у тебя не было дня, который ты могла бы считать праздником и который могла бы вспоминать с теплотой. Так не годится…

Это была чистая правда. Я впервые об этом задумалась, но да. Наша свадьба была для меня шоком и, скорее, кошмаром, не задалась и первая брачная ночь. А во второй раз мы просто поставили свои подписи на документах. Было не до того. Маленький Руслан и сложная беременность с Аминой.

А вот теперь…

- Я знаю, что не очень романтичен и вообще, редко радую тебя так, как ты этого заслуживаешь, редко говорю о своих чувствах, но сегодня мне хочется сказать тебе, как много ты для меня значишь и как сильно я тебя люблю.

Я редко слышала эти слова. Это действительно было так. На моей памяти, за всю нашу с ним историю, Цахаев в третий или четвертый раз говорил мне о любви.

- Как благодарен за нашего прекрасного сына, за чудесную дочь, - тихо продолжил Шамиль. - За твой терпеливый характер, за покорность и скромность, за ум и проницательность, за неподдельную красоту. За заботу обо мне в сложные времена, за прощение, которое ты всегда мне даруешь, даже когда я тысячу раз неправ, за терпеливость, ведь я тот еще нерасторопный пень, - я тихо рассмеялась, сдерживая слезы. Слезы счастья, потому что Шамиль впервые в жизни сумел так сильно меня растрогать.

Да, я любила его, я горела с ним в страсти, но он никогда не говорил мне всех этих важных слов. Я знала, что он думает, знала, что чувствует, но было так приятно услышать все это вслух…

- Ты моя единственная, Ульяна…

Я тихо всхлипнула и судорожно смахнула слезинку с щеки. Ему все-таки удалось. Супруг потянулся ко мне, и я увидела в его руках что-то блестящее.

- Кольцо у тебя уже есть, так как мы давно женаты, поэтому считай это символом моей любви, - тихо произнес Цахаев, застегивая цепочку у меня за спиной. Я взглянула вниз сразу, как появилась возможность.

Буквы «Ш» и «У» красиво переплетенные между собой.

- Я тоже очень тебя люблю, родной… - Я потянулась к нему, и мы соприкоснулись лбами. Через несколько мгновений нас окружили танцующие люди, осыпающие лепестками цветов.

- Сейчас мы поженимся по всем островным традициям, и получится, что это третий раз, когда мы скрепляем наш союз… - прошептали мне прямо в уста.

- Этот раз – самый лучший, - уверенно заявила я, соединяя наши губы в медленном поцелуе под тихую речь местного гуру.