Сибирский некромант бесплатное чтение

Глава 1 – Инквизиция

Когда ты некромант, у тебя есть две проблемы – как не стать Личем и как не попасться Инквизиции. Сегодня утром ко мне постучалась вторая.

– Открывай! – раздался громкий голос, а потом кто-то начал долбить в дверь ногами и кулаками. – Федеральная служба Инквизиции. Мы видели твоих скелетов!

Я моментально проснулся и вскочил с продавленного дивана. Мать их, как это я умудрился попасться? И как они меня вычислили?

– Господин, – скелет в переднике горничной уронил метлу, которой подметал пол. – Простите, к вам кто-то пришёл. Мне открыть дверь?

– Не вздумай! – просипел я. – Иди сюда!

Хорошо, что я всегда наглухо завешиваю окна. Но как же они меня вычислили? Я же живу в такой глуши и почти не показываюсь миру.

– Полезай сюда! – я схватил скелета за рёбра и потащил к шкафу. – Сиди здесь! А где второй?

Кости забренчали в прихожей. Похоже, другой скелет, мой повар, пошёл открывать дверь незваным гостям.

– Могильников! – снова раздался тот же голос. – Виталий Могильников! Открывай!

Я перехватил второго скелета за поварской фартук и засунул его к первому, а потом захлопнул шкаф. Так, что мы имеем – все некромантские книги спрятаны, все ритуальные принадлежности тоже, никто и ничего не найдёт.

– Иду-иду, – спокойно сказал я, хотя сердце в груди бешено колотилось. Я натянул штаны с футболкой и залез в чёрные махровые тапки.

Меня зовут Виталий Могильников и я потомственный некромант, изучивший Третий Круг Смерти из Пяти. Занимаюсь некромантией уже лет десять, ещё со школы, но федеральные инквизиторы пришли ко мне впервые.

Я открыл замок и распахнул дверь моего лесного дома вдали от цивилизации. Открыл и чуть не упал от неожиданности.

Мать его, это же он! Полковник-инквизитор второго ранга Пётр Смирнов, знаменитый Охотник на Личей! Крепкий седой мужик сверлил меня серыми глазами, возвышаясь надо мной аж на целую голову. Я видел, как под его пиджаком оттопыривался пистолет, но полковник легко может испепелить меня одним взглядом. Ведь он знает Пятый Круг Огня.

Вот я попал.

– Знаешь, кто я такой? – с усмешкой спросил инквизитор.

– Читал в интернете, – неопределённо сказал я.

– У тебя здесь интернет, – он показал вокруг, на маленький дворик. – Тут до ближайшей деревни десять километров, а у них интернета нет.

– Спутниковый, – нашёлся я и показал вверх, где на крыше из серого шифера торчала ржавая антенна. – Дорогущий.

– Ладно, – инквизитор продолжал на меня смотреть. – Я захожу в дом.

– Нет, – тут же ответил я. – У вас ордера нет, а без ордера я вас не пущу.

– А это был не вопрос.

Он сунул мне лист бумаги с гербовой печатью. Имя и фамилии мои.

– Тебя сдали, парень, – Смирнов продолжал усмехаться. – Степанида Михайловна из деревни видела твоего скелета.

Вот на чём я попался. Сам виноват. На Третьем Круге я ещё не мог обходиться без питания, а кушать хотелось. До деревни далеко, поэтому ночью, чтобы никто не видел, туда ходил один из моих скелетов. Хозяин магазина вечером оставлял на краю деревни пакет с продуктами, а мой скелет забирал его и оставлял деньги с лекарствами.

Эта бабуля что, следила за ним ночью? А она, пожалуй, может… Вредная карга.

– Врёт, – уверенно сказал я. – Совсем с ума сошла, старая. Вы её послушайте, у неё все – проститутки да некроманты.

– Хм, – Смирнов почесал массивный подбородок со шрамом. – А лопата тебе зачем? – он показал на стоящую в углу лопату со следами свежей земли.

– Картошку садил, – брякнул я.

– В июле?

– Так растёт лучше, в интернете вычитал, – я начал громко кашлять, потому что спрятанные скелеты начали бренчать.

– Ох уж эти интернеты. Ну так что, я войду?

Раз есть ордер, придётся пускать. Я впустил инквизитора, но его команду оставил снаружи.

– Вас в ордере нет, – я захлопнул дверь перед носом мускулистого парня с автоматом.

Так, инквизитор у меня в доме. Если я его убью… да что за мысли, это же Смирнов, его невозможно убить. Он уничтожает Личей одним заклинанием. Слишком силён для меня. Но мысль неплохая – убить, а потом воскресить некромантией.

Жаль только, что ничего не выйдет.

Старинный холодильник включился и начал громко работать. Это вовремя. Смирнов с подозрением посмотрел на него.

– Что там у тебя?

– Мороженка, – сказал я и подошёл туда.

Он так следил за мной, будто думал, что в холодильнике у меня органы или головы. Но там всего-то продукты, холодильник у меня строго для еды и эликсиров. Я достал пломбир в фольге, чтобы пошуметь как можно громче, потому что скелеты могут снова начать бренчать костями.

– В общем, я могу устроить у тебя обыск, некромант, – вкрадчиво сказал Смирнов.

– Я не некромант.

– А почему тогда ты в темноте сидишь, как некромант?

Я сел на табуретку у стола, нажатием кнопки включил чайник, который моментально начал шуметь, и развернул фольгу как можно громче. Смирнов отдёрнул глухую занавеску и открыл окно, впуская солнечный свет, а потом сел напротив меня.

Его люди сидели в бело-синем милицейском уазике, нисколько не беспокоясь за шефа. А он и сам не боялся. Может быть, даже ждал атаки.

Я откусил шоколадный пломбир. На окно снаружи запрыгнула чёрная кошка с красным глазами и посмотрела на Смирнова. Она тоже его узнала.

– Ух, ёпт… ну нахрен, – кошатина прыгнула назад.

– Это кошка сказала? – удивился он.

– Нет, это дети ругаются.

Мы оба посмотрели в окно, где никаких детей не было. Использование демонических фамильяров тоже запрещено, но не так строго, как некромантия.

– Хватить шутить, Могильников, – устало произнёс инквизитор. – У меня мало времени. Я могу прикончить тебя на месте за занятия некромантией.

– У вас нет доказательств.

Мне грозила смертная казнь, но я не удержался и откусил ещё мороженого. Напоследок хоть его поесть. Может, я и не противник знаменитому Смирнову, но сражаться буду до последнего.

Инквизитор как коршун закружил по моему дому. Если бы сюда заглянули его ребята, то они бы всё перевернули вверх дном. Смирнов же пока действовал более деликатно.

– А тут у нас что? – спросил инквизитор и потянул дверцу того самого шкафа.

Чёрт, всё же нашёл! Чуйка у матёрого федерала очень хорошая…

Дверь шкафа открылась, и оба моих подчиненных с грохотом рассыпались по полу.

– Да у тебя, как я погляжу, скелеты в шкафу, – заметил инквизитор и усмехнулся, глядя, как слуги пытаются друг друга собрать. – Пойман с поличным.

– И что дальше? – спросил я.

Почему-то страшно не было. Я спокойно доел мороженое и отложил палочку в сторону.

– Дальше у тебя два варианта, – начал Смирнов.

– Хозяин, – скелет повара, надев себе череп горничной, поднялся. – Прикажете налить гостю чай?

– Наливай, – я вздохнул.

– Первый вариант, – Смирнов отодвинулся, чтобы скелет не залил его кипятком. – Это виселица. Второй вариант – спецшкола для магов.

– Мне двадцать семь, я уже староват для спецшколы. Да и я её давно закончил.

– Ты не дослушал, – сказал Смирнов и потянул свежезаваренный чай, больше не обращая на скелетов внимания. – Я предлагаю тебе стать преподавателем.

– Чего? – удивился я и поднялся. – Преподавателем? Ты в своём уме, инквизитор?

– Ты знаешь, как сейчас обстоят дела с магами, – серьёзно произнёс он. – Добротных осталось мало. А ты застал обучение по старым советским методикам. Нам сейчас такие маги нужны, чтобы обучать молодёжь. Тем более, зельеваров и алхимиков вообще на всю страну человек пять осталось.

– Ого, вот и диплом пригодился, – я усмехнулся. – А я им шкаф подпирал вон, тот самый.

Но смешно мне не было. Спецшколы – это ад. Людей с магическими способностями рождается очень мало, но бывает, что они рождаются в неблагополучных семьях, или дар пробуждается у малолетних преступников. Грубо говоря, спецшкола – это колония для трудных подростков, но с магическим уклоном.

Я сам учился в такой. Там меня пытались отучить от некромантии, но не смогли. Затем поменялись методики, а потом вообще воскрес Старый Король, который уничтожил множество магов. Неудивительно, что опытных осталось мало. А молодёжь со способностями продолжала рождаться.

– Значит, спецшкола, преподаватель зельеварения, – протянул я.

– И классное руководство, – с ухмылкой добавил Смирнов. – Собственный класс.

– И как долго?

– Вы же, некроманты, любите вечность, – он засмеялся.

– Ага, очень смешно… Почему ты вообще хочешь меня туда сослать? – спросил я, поднимаясь и опираясь на стол. – Почему не убьёшь меня на месте? Всех других ты убивал и тебе было плевать, что у вас нехватка магов для обучения.

– Я так захотел, – он достал барбариску из чашки на столе и развернул фантик.

– Это не ответ.

Я уставился в его глаза, а он, чем меня удивил, отвёл взгляд первым.

– Кроме тех причин, что я называл, ещё несколько, – почему-то с грустью произнёс он. – Когда ты скрывался на Урале год назад…

– Что там было? – спросил я, пытаясь понять знает ли Смирнов.

В окно с опаской заглянула красноглазая кошка Инга, и тут же спряталась. Вид у неё недовольный.

– Там была девушка, при смерти, – сказал инквизитор. – Идеальный материал для некроманта. Обычно вы делаете вид, что хотите вылечить, а сами готовите их вот к этому, – он показал на скелета. – Говорят, приспешники получаются намного лучше, когда жертву готовят заранее.

Смирнов отхлебнул чай и аккуратно отставил кружку в сторону.

– А ты её вылечил и поставил на ноги. Но девушка – это не главное. В городе был некромант, которого ты убил. Ты на них охотишься. В узких кругах тебя зовут Могильным Волком, но никто не знает, кто ты такой. Я бы тоже не узнал, если бы мне случайно не попалось зелье для той больной девушки и зелье для мальчишки, сломавшего спину в местной деревне.

Инквизитор хитро улыбнулся. Он связал два факта совершенно верно, увидел почерк одного мастера, но всё же я удивлен, что мою личность Волка и личность Виталия Могильникова смогли связать вместе.

Хоть я и некромант, обычным людям не стоит меня бояться. Я убиваю только других некромантов и преступников, до которых не добралась Инквизиция. В какой-то степени мы со Смирновым коллеги, только я обитаю во тьме, а он в свете.

– Так я угадал? – спросил Инквизитор. – Ты и есть Могильный Волк?

Врать мне было бессмысленно. За некромантию мне и без того полагается смертная казнь.

– Все верно, я и есть Волк. Подчищаю то, с чем не справилась Инквизиция.

Смирнов недовольно хмыкнул и потряс головой, будто даже немного обидевшись.

– Подчищаешь? – переспросил он. – Мог бы просто сообщать нам, и мы бы всё сделали. Но делиться ты видно никогда не хотел. Ведь ты некромант и тебе нужно некрить кого-то в скелетов и зомби. Никаких благородных целей у тебя нет.

Инквизитор был полностью прав. Ни одного лишнего слова. Я некромант и мне нужен материал, но убивать обычных людей мне совсем не хочется. Если я и убиваю, то только тех, кто глубоко зашёл во тьму. Так уж вышло, что моя охота ещё и приносит пользу обществу.

– Спорить не буду, – сказал я. – Меня вряд ли можно назвать хорошим человеком в рамках обычной нормы морали. Но всё же, инквизитор, мы делаем одно и тоже. Просто разными методами.

– Да, – процедил Смирнов, скривившись. Ему не хотелось признавать подобное. – Обычно я с некромантами не церемонюсь, но у меня не поднялась рука убить тебя. В местной деревне, где на тебя настучала Степанида Михайловна, ты помог пацану, который упал с велосипеда и сломал себе спину. Парень был на ногах уже через неделю, однако ты продолжал отправлять лекарство его отцу, хозяину местного магазина. Я с ним разговаривал.

Он достал ещё две конфетки и съел обе. Похоже заедает стресс, инквизитор уж больно разнервничался. Хотя теперь он полностью спокоен и хладнокровен.

– Сложно с тобой оказалось, Виталий, – он снова посмотрел на меня. – Но я думаю, в тебе осталась порядочность, поэтому верю, что ты способен исправиться.

– И вести уроки у деток в спецшколе, – я усмехнулся и показал скелету на кружку инквизитора, чтобы он её помыл. – Знаешь, кто там учится?

– Драчуны, вандалы, грабители, поджигатели и иногда убийцы, если что-то не слишком тяжкое. Но и с этими детьми надо работать. Государству нужны любые маги.

Мы замолчали. Инквизиторы в уазике курили, скелеты прибирались в доме, хотя их скоро похоронят, а рядом заорал чёрный петух, которого я держал в сарае для особых ритуалов.

– Я не хочу находиться там вечно, – заявил я. – Давай обозначим срок. Сколько мне там пробыть? Пока я не отдам долг обществу, или как там принято сейчас говорить?

– Давай так, – инквизитор развалился на скрипнувшей табуретке и скрестил руки. – У тебя будет выпускной класс на семь учеников. Если выпустятся все семеро, а пять из них получат рекомендации от Школы, то я сниму с тебя все обвинения. Если же у тебя не выйдет, ты продолжишь работать с новым классом и так до тех пор, пока не выполнишь условие полного выпуска и пяти хороших учеников. Само собой – повторные занятия некромантией – смертная казнь. Ещё одного шанса я тебе не дам. Так что не занимайся больше некромантией.

Ага, щас. Проще запретить мне дышать. Но вслух я сказал другое.

– Семь выпускников и пять с грамотой, – медленно произнёс я. – Что ты там говорил насчёт виселицы?

– Если ты думаешь, что успеешь провести ритуал и сохранить себе жизнь, – его взгляд стал суровее. – Не сможешь. Я лично руковожу всеми казнями, ещё ни один некромант не смог спастись и перенести жизнь. Выбирай, но у тебя всего один вариант.

Кажется, он загнал меня в угол. Ладно, если постараюсь, то заставлю малолеток спецшколы грызть гранит науки, пока не сломают себе зубы. Они закончат. Если нет, то убью их и подниму из мёртвых.

Я улыбнулся. Мысль конечно хорошая, но далеко не все ученики спецшколы – закоренелые преступники.

– Ладно, договорились.

– Выезжаешь сегодня, – сказал инквизитор. – Тебя проводят. Собирай вещи, а этих оставь, мы их похороним.

– Прощайте, Марья Семёновна и Геннадий Геннадьевич, – я притворно вздохнул и помахал скелетам. Они помахали мне в ответ и продолжили работать. В прошлом оба этих скелета были убийцами. – А где эта спецшкола?

И тут я заметил его хитрую усмешку.

– Не-не-не, – я аж отступил на шаг назад. – Только не туда.

– Именно туда, – Смирнов засмеялся как вредный ребёнок, который устроил пакость.

Глава 2 – Новая работа

Инквизитор Альберт Злобин протяжно вздохнул и с грустью посмотрел в окно поезда. Майор выглядел так, будто это у него сожгли некромантского имущества на несколько миллионов рублей и отправили в спецшколу. Конечно, его можно понять, командировка в Читу – это как ссылка, но моё положение точно хуже.

Мало того, что я попался Инквизиции, так ещё и не успел отправить зелья для богача Новицкого из Москвы. Мои зелья не относились к некромантии, но их тоже уничтожили, не желая разбираться. Произойди мой арест на день позже и я был бы с деньгами, а так еду в Читу с голой жопой.

У меня только маленький чемодан вещей, кошка и фиалка Старый Герберт – единственное живое существо, которое бывает рядом со мной постоянно. Зарплата преподавателя вряд ли будет большой, так что мои скромные оставшиеся деньги надо будет тратить с умом. На что-то ценное. Например, на мороженое.

Злобин снова протяжно вздохнул. Колёса поезда стали стучать сильнее. Мы отъехали от вокзала и теперь набирали скорость. Для многих путешествие на поезде имеет определенную романтику, но это вряд ли относится к случаям, когда ты едешь в Читу четверо суток. Ладно хоть у нас купе, а не плацкарт…

– Может, закроем шторы? – спросил я, сверля инквизитора взглядом.

– Шторы? – переспросил Злобин, будто не понимая, о чем я говорю.

– Инквизитор, хватит уже в облаках летать. Раздражаешь.

Майор на мои слова лишь вздохнул и продолжил смотреть в окно. Разыгрывает такую трагедию, что даже тошно. Причём самое смешное, что при начальнике Злобин держался как серьезный взрослый дядька, а теперь будто другой человек.

Я даже мог бы попробовать сбежать, но… в бегах я быть не хочу. Лучше уж будет добропорядочный Виталий Могильников, а Волк продолжит делать свои дела ночью. Правда, теперь мне надо быть ещё осторожнее.

– Ладно, закрою только одну половину, – сказал я, поднимаясь.

– Ш-ш-ш-ш-ш! – Инга запрыгнула на столик и злобно зашипела. Её хвост очень сильно распушился.

– Да что это твоя кошка на меня шипит постоянно! – воскликнул Злобин и испуганно отпрянул к стенке купе.

– Она лысых не любит, – ответил я. – Вот и шипит.

– Странная у тебя кошка. Она точно обычная?

Я убрал Ингу со стола и посадил на колени. Раз тут посторонние, красные глаза она спрятала.

– А ты на мою кошку не засматривайся. Вон, в окно смотри.

– Ладно-ладно, – инквизитор грустно вздохнул и продолжил смотреть в окно, подперев подбородок рукой.

Я пожёстче взял Ингу за шкирку. Этот инквизитор может не самый сообразительный, но как-то майором стал. Если он обнаружит демонический фамильяр, то точно даст знать начальству. Я вообще сильно удивлён, что Смирнов то ли забыл про мою кошку, то ли просто не обратил на неё внимания. Возможно это для него мелочь.

– Мяу, ёпт! – вскрикнула Инга от боли. Думаю, мы друг друга поняли, но можно было и без «ёпт». Я перестал держать Ингу за шкирку и стал гладить по гладкой шёрстке.

– Это кошка сказала? – удивился Злобин и посмотрел на меня.

– Нет, это я сказал. Кошки не умеют говорить. Она впилась в меня когтями и я немного выругался.

– А-а-а! – протянул инквизитор, просияв и засмеявшись. – Понял. Зря ты эту тварь вообще с собой взял. Не понимаю, зачем люди держат кошек.

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш! – Инга закономерно зашипела. Она не любит лысых и тех, кто не любит кошек. А тут вообще комбо. Лысый, который не любит кошек.

– Тише, Инга, тише, – я ласково гладил кошку. – А-то ты не получишь своего любимого лакомства.

– Мяу… – жалобно и не очень естественно отозвалась Инга. Мяуканья у неё выходят очень плохо. Она гораздо лучше говорит по-человечески.

– Хе-хе, – засмеялся инквизитор. – Как будто понимает. А что у неё за любимое лакомство?

– Печень, – ответил я.

– Печень?! – воскликнул Злобин с некоторым испугом. Похоже, он подумал что-то не то.

– Куриная печень, – разъяснил я. – Ладно, инквизитор, ты как хочешь, а я спать. Разбуди когда будет станция. Хочу купить мороженое.

План у меня был простой. Спать, спать и ещё раз спать. Что ещё делать в поезде?

Тем более благодаря некромантии я мог сдвигать циклы сна, например, бодрствуя четыре дня и потом отсыпаясь три. Правда, у этого был и минус – начинает раздражать солнечный свет. Такой эффект происходит в принципе почти при любом использовании некромантии.

* * *

Чита встретила нас ливнем, и я был этому рад. Я любил дождь и плохую погоду. Инквизитор аж побежал в здание вокзала, чтобы его не замочило, а я шёл спокойным шагом.

– Хух, ну и дождик, – недовольно просипел Злобин, смахивая со своего тонкого пальто капли дождя. – Виталя, а ты чего так медленно шёл? Вон, теперь весь сырой.

Я некоторое время смотрел на инквизитора, а потом перевёл взгляд на группу таксистов, которые громко предлагали свои услуги, одновременно размахивая ключами. Но меня интересовало совсем не такси.

Тут что-то не так. Я чувствовал чью-то некромантию. На этом вокзале есть либо скелет, либо зомби.

– Да-а, надо такси брать, – кивнув и сразу после приподняв шляпу, сказал инквизитор. – Я пойду договорюсь.

Я ничего не ответил. Мне было совершенно без разницы куда и на чём мы поедем. Я хотел понять, кто здесь марионетка некроманта.

Четыре дня подряд я лишь спал и ел лапшу быстрого приготовления. Это было довольно скучно, и я уже предчувствовал такую же скучную возню в спецшколе, но, похоже, мне повезло найти новую цель для некрения.

– Виталя, ты почему такой довольный? – удивился Злобин. – А, ну ты наверное рад, что мы наконец приехали. Да, я тоже задолбался в этом поезде! Хочется уже побыстрее заселиться и смотреть телек! Пойду искать нам таксиста…

Я вычислил зомби из всей толпы очень быстро. Для некроманта Третьего Круга это очень легко, тем более моя чуйка на некромагию очень сильно развита. Слегка пузатый и лысый таксист в уголке, единственный, который не крутил ключи на указательном пальце, был чьим-то зомби.

К моему удивлению, именно к нему пошёл Злобин. Похоже, он тоже почувствовал некромантию.

Это плохо. Теперь этим делом займется Инквизиция. Но я всё равно попытаюсь убить местного некроманта. Это то, чем я занимаюсь последние годы. Так просто я не отступлюсь.

Я отвернулся от таксистов к окну вокзала, чтобы не показать свой интерес к зомби. Меня держат на карандаше, так что надо быть аккуратней с работой Волка.

– Виталя! – громко крикнул Злобин. – Я нашёл нам такси! Идём!

Он что, всё-таки не распознал в таксисте зомби?… Я был разочарован в этом инквизиторе. Внешне таксист совершенно обычный человек, но зомби обычно легко распознать по поведению.

Если некромант только учится, то его зомби будут очень тупыми. Такие могут где-то встать, разинуть рот и пускать слюни. К этому всему ещё добавляется неестественный цвет кожи, из-за чего упыря никак не спутать с живым человеком.

Я же, как уверенный профи, мог некрить зомби, которых получится распознать только при длинном разговоре или чуйке. Этот лысый таксист, надо отдать должное, тоже работа профи.

Никаких следов разложения. Когда мы пошли к машине, я ещё и оценил движения таксиста. Очень естественные, никакой топорности.

– Вы, ребята, откуда приехали? – спросил таксист, посмотрев в зеркало заднего вида. Правой рукой он включил радио и стал выруливать от парковки. – Зуб, даю, вы издалека. – Он заулыбался. – Хех! Как ни крути, поезд-то московский!

А вот тут я уже знатно удивился от зомби таксиста. Он был многозадачным и даже шутил. Причём дело не в том, что таксисты изначально умеют разговаривать, рулить и при этом свободной рукой курить или считать деньги. Этого зомби сделал такой же профи как я. Его можно почувствовать только чуйкой.

Я пытался сохранять полную безмятежность на лице, но всё же у меня проскочила легкая улыбка. Я уже даже рад, что оказался здесь. Давно я не охотился. Жил в глуши после громкого дела в Питере. Смирнов мне не приписывал исчезновения Вани Душегуба, но именно я его занекрил.

На протяжении всего пути лысый таксист о чем-то говорил. Я понял, что он зомби-разведчик. Похоже, его цель докладывать о появлении в городе инквизиторов. Опять же, делать таких разведчиков очень сложно, что говорило о большом мастерстве моего коллеги.

Он крайне сильно меня заинтересовал. Чем больше я следил за зомби, тем сильнее хотел разыскать его хозяина. Если тут не было бы Альберта, я бы перенекрил этого таксиста, чтобы получить ответы, но так, увы, придётся отставить столь хорошую возможность.

– Какой замечательный таксист! – сказал Злобин, когда мы вышли из машины. – О городе нам рассказал. Приятный очень человек оказался.

Я посмотрел на инквизитора со взглядом «Ты серьёзно?». Но что-либо говорить я не стал. Пошёл в сторону трехэтажного здания для преподавателей спецшколы. Альберта заселили в соседнюю со мной комнату. Тут вроде не так плохо, но всё же преподаватели перебираются куда-то в город. Во всяком случае так было десять лет назад. Собственно, я тоже не собирался оставаться в общежитии надолго.

– Тут, кстати, какой-то некромант завёлся, – тяжело и недовольно вздохнув, произнёс Злобин. Свою работу он, похоже, не очень любил. Да и в целом инквизитор почти всегда был грустным и понурым. – Меня сюда послали не только за тобой следить, но и некроманта ловить. Пока ты будешь преподавать, я буду ловить этого ублюдка.

– Что ж… – протянул я и отвел взгляд в сторону. – Удачи в этом нелёгком деле!

Конечно же я надеялся, что Злобина не ждёт успех в его работе. С учётом его навыков, этого профи Альберт поймает только из-за везения.

Тем для меня лучше. Я жажду некрить некромантов как никогда ранее!

* * *

Когда я зашёл в кабинет директора спецшколы, то не мог поверить своим глазам. Матрас стал директором!

Степан Геннадьевич Мурзин – учитель физики, и я не помню, чтобы хоть кто-то его уважал во времена моей учебы. Все постоянно подшучивали над Мурзиным, порой шутки были жестокими. Даже кличка у него обидная. Матрасом Мурзин был потому, что всегда носил рубашки в полоску.

В этом он себе не изменил даже спустя десять лет.

– Так-с! Так-с! Так-с! – воскликнул Матрас, сопя заложенным носом. Он несколько раз стучал ручкой по столу, а потом показал этой же ручкой на меня. – Могильников! Как ты вообще убедил Министерство Образования послать тебя в преподаватели?! Я помню, как десять лет назад ты стащил у меня большую линейку! Ты негодяй, Могильников!

От такой глупой претензии, моя рука порывалась ударить по собственному лбу. Но я все же сохранил спокойствие. Просто даже не думал, что спустя десять лет меня снова будут обвинять в том, что я не делал.

– Степан Геннадьевич, я не крал никаких линеек. Кажется, вы меня запомнили как-то искаженно. У меня была отличная характеристика от школы и высокая успеваемость.

– Ты ловко всех обманывал! – Матрас ещё раз направил на меня ручку. – Ладно, хоть ты и ужасный человек, но кому-то надо преподавать зельеварение. А ещё выпускной класс 4 «В»! С ними столько проблем! – директор взялся за голову. А потом рассмеялся и тыкнул в мою сторону ручкой. – Но я рад, что такой плохой класс, достался такому как ты. Это мучение – кармическое наказание за украденную линейку!

Точно. Матрас же неистово верит в карму. Он всё такой же. Только усы поседели. Не сказать, что Мурзин когда-либо меня раздражал, но эти нападки в мою сторону немного бесили. Он практически открыто желает, чтобы я провалился. Ладно, всегда смогу его занекрить. Шучу. Но при мысли об этом я улыбнулся.

– Какое-нибудь досье на учеников есть?

– Есть… – Матрас потянулся в тумбу и достал оттуда исписанный синей ручкой лист бумаги. – Прошлый классный руководитель делал краткие заметки о каждом из учеников. Думаю, они будут полезны. И, кстати, ушёл тот преподаватель уже через две недели работы. Хе-хе.

Я взял от директора почему-то пожелтевший лист бумаги. Никогда не думал, что Матрас такой ехидный. Он мне казался вполне нормальным мужиком до этого момента. Взъелся на меня из-за полной ерунды.

Впрочем, директор меня сейчас не волновал. Я стал внимательно читать записи своего предшественника. Ну, в целом то, что я ожидал. Клички вместо имён и длинный список проступков у каждого.

Всё очень похоже на мой собственный класс. Но, кто знает, может для этих ребят ещё не всё потеряно, и они чего-то добьются, а не станут претендентами для пополнения моей армии Тьмы.

– Прочитал? – с ухмылкой спросил Матрас.

– Прочитал, – ответил я, убирая лист к себе в карман. – Где мне их найти?

– В их классном кабинете 305. Георгий Викторович любезно собрал их всех в одном месте.

Ухмылка Матраса стала ещё сильнее. Он прямо предвкушал то, как меня растерзает проблемный класс.

Глава 3 – Дети – цветы жизни

Кабинет 305, класс 4-В

Ученики активно обсуждали будущего учителя, а именно очень важный вопрос.

– Ну что? – Максим Пляскин по прозвищу Заяц оглядел всех. – Кто сколько даст? Даю две недели!

– Неделя, – Косарь, сидящий на задней парте с ножиком в руках, вырезал на ней матерное слово. – Не больше. Сопьётся или сбежит.

– А может просто его убить? – предложила Лена Шестакова, носящая кличку Кепка. – А потом я его занекрю.

– Ну у тебя и шуточки, – Ворона цокнула языком и покачала головой. – Интересно, а он и правда из Москвы? Даю пять дней.

– Сначала надо посмотреть, вдруг он симпатичный? – Даша-Заноза достала зеркальце и глянула в него. – Если не очень, то три дня.

Сидящий на передней парте здоровенный Шаман как всегда молчал, его никто не спрашивал. Все смотрели на стоящего у окна Пилу.

– Сорок минут, – сказал он с едкой усмешкой. – Даю ему сорок минут, пока он не сбежит. Заяц! Глянь-ка, где он там?

– Бегу! – парнишка торопливо подбежал к двери. – Идёт! С ним Дубина!

– По местам, – скомандовал Пила. – Занимаюсь им я. Заяц, ну ты чего!

Дверь распахнулась, ударив Зайца по лбу. Вошли Дубина и новый учитель.

* * *

– Ты, что ли, Могильников? – спросил здоровый усатый мужик в полосатом костюме с галстуком, перехвативший меня у лестницы. – Я Титанов Георгий Викторович, физрук и глава дисциплинарного комитета.

Он сжал мою руку своей лапищей, как тисками. Спасибо некромантии, что даёт мне небольшое усиление, а то здоровый препод, похожий на гестаповца, мог сломать мне косточки. В левой руке он держал коричневый дипломат.

– Класс 4-В, – произнёс он. – Особый класс. Прошлый учитель продержался там два дня.

– Матрас говорил… кхм, – я откашлялся. – Степан Геннадьевич сказал, что две недели.

– Двенадцать дней из них он пролежал в больнице, – он усмехнулся в усы. – Но я покажу, как надо делать, чтобы они были шёлковыми. Если что – зовите, я к ним подход знаю.

Он толчком распахнул дверь. Раздался стук. Полноватый паренёк в очках, с торчащими передними зубами уселся задницей на пол, потирая отбитый лоб.

– Так, я что-то не понял, – Титанов похрустел шеей. – А почему это никто не приветствует учителя?

Класс медленно поднялся, разглядывая меня. Титанов поставил на мой стол дипломат, а из кармана пиджака вытащил складную телескопическую дубинку. Раскрыл её с резким щелчком и постучал по парте, где сидел мрачный парень, не менее здоровый, чем сам Титанов.

– Это ваш новый учитель, – протянул физрук. – Мы тут поспорили, что две недели он точно продержится. Так что осторожнее, детишки. Я проигрывать споры не люблю.

Он убрал дубинку, сделал двоечку в воздухе и вышел, кивнув мне на прощание. Я оглядел всех. Выпускной класс, всем уже по восемнадцать, но ведут себя, как малолетки. Работать с ними и работать.

– Садитесь, – сказал я и уселся за стол. Они остались стоять. – Можно сесть.

– А мы не хотим, – парень с модной молодёжной причёской и выбритой на виске молнией паршиво усмехнулся.

– Мне-то что, – я пожал плечами. – Хоть стойте, хоть падайте.

Я раскрыл журнал, но сверху положил листок с записями прежнего учителя. Понятно, кто этот наглый.

Олег Баранов. Кличка – Пила. Ходит история, что он отпилил кому-то руку. Жилистый, сильный, прямолинейный. Неформальный лидер класса. На виске выбрита молния. С ним рядом всегда ходит Пляскин.

Магия: увеличенная сила мышц.

Рядом с ним тот пухловатый парень в очках, который улыбался и глядел на Пилу, как на босса. Лоб красный от удара.

Максим Пляскин. Кличка – Заяц. Весёлый парень в очках, немного полный. Вор. В своем классе не ворует, а в других крадёт всё, что плохо лежит.

Магия: маг воды.

– Так, детишки, – сказал я. – Меня зовут Могильников Виталий Иванович, я ваш новый классный руководитель и учитель зельеварения.

– Время варить зелья. Особые зелья, – на задней парте противным смехом захихикал сидящий там гопник в вязаной китайской шапочке. Перед ним на столе была горка чешуи от семечек. Классический гопник, будто сбежал из музея.

– Слова я тебе не давал, – бросил я на него взгляд.

У него прям очень модный вид. На шапочке выведенная с ошибкой надпись Rusia с красно-сине-белым флагом Сербии, а одет он был в легендарный чёрный Abibas с белыми полосочками. В моё время за такой костюм могли предъявить, потому что полосок слишком много.

Должно быть, это Макар Косарев.

Кличка – Косарь. Ходит с ножом, который скрывает. Вымогает деньги, грабит. Чистый гопарь. Довольно умный, но прикидывается тупым. Понимает точные науки, но ленится.

Магия: способность к магнетизму. Ворует мелочь в троллейбусах.

– А вы случаем, не некромант? – спросила черноволосая девушка в джинсовой куртке. У неё выдающийся нос с горбинкой.

– Почему это?

– У вас фамилия некромантская. Могильников.

На задней парте заблеял гопник, а потом достал складной нож и начал что-то вырезать на парте.

– Обычная у меня фамилия, – сказал я.

Эта черноволосая – Ася Туркина.

Кличка – Ворона. Говорливая. Скинула во время драки несколько человек с крыши в прошлой школе.

Магия: маг ветра. Может ненадолго поднимать себя вверх левитацией.

– Чего ты пристала, Ворона? – протянула блондинка и вытянула в проход длинные стройные ножки в очень коротких джинсовых шортах. – Обычная фамилия. А вы правда из Москвы? Или откуда вы?

– Где я только не был.

Дарья Лиханова. Кличка – Заноза. Блондинка, русые волосы. Хитрая, язвительная, умная. Из богатой семьи. Сослали, чтобы не мешала.

Магия: лечебная и усиливающая.

Кажется, она тут самая хитрая. Буду держать ухо востро.

– Надо его убить, – услышал я чей-то шёпот. Рыжая девушка в кепке заметив мой взгляд сделала вид, что это не она.

Лена Шестакова. Кличка – Кепка. Рыжая, прическа каре, всегда носит кепку. Молчаливая. Шестакову отправили сюда за попытку использования некромантии.

Магия: маг земли. Может призывать мелких чёрных земляных уродцев из подземного мира.

– Это она так шутит, – Даша-Заноза засмеялась, глядя на меня.

Вроде бы все. А нет, не все. Был ещё один парень, который сидел на передней парте и молчал. Заросший волосами, с угрюмым взглядом он смотрел в окно.

Тимур Горелов. Кличка – Шаман. Мрачный, молчаливый. Любит всё поджигать. С ним сложно договориться, он будто не в адеквате.

Магия: маг огня. Причём умелый маг огня.

Вот и познакомились. Семь отборных головорезов и я, учитель зельеварения и потомственный некромант. Все смотрели на меня, а пухлый Заяц время от времени поглядывал на часы.

Я похрустел шеей. Когда-то я был с их стороны, и к нам пришёл учитель, Всеволод Сергеевич. Крутой мужик. Сначала мы боялись его, как огня, но он был единственным во всей этой долбанной школе, кого мы потом по-настоящему уважали. Мой классный многим подарил билет в жизнь и вытащил из дерьма.

Он скончался несколько лет назад, и, может быть, я смогу почтить его память. Всеволод был крутого нрава. Очень крутого для этих деток.

– Ты всё-таки сел, – я посмотрел на Пилу.

– И чё? – агрессивным тоном спросил он, с вызовом глядя на меня. Сидящий рядом с ним Заяц угодливо засмеялся, потирая шишку на лбу. Думаю, на телесные наказания тут до сих пор закрывают глаза.

Пила форсирует события. Кажется, хочет подтвердить свой статус альфы.

– Разговаривай повежливее, Пила, – я открыл журнал. – Смотрю, ты тут староста.

– Чё? Ты чё, старостой меня хочешь заделать? Да хрен тебе!

Класс оживился. Кажется, хотят зрелища. Будет им зрелище.

– У меня не только к тебе претензия, – я листнул журнал. – Знаете, детишки-студентики, я должен следить за вашей успеваемостью. Думаю, она у нас будет совместная. В общем, делаем так, как учили меня самого.

Я поднялся, обошёл учительский стол и сел на него, глядя на них.

– Успеваемость класса – дело всего класса. Кто-то из вас пропустил, прогулял или не сдал – отвечают все. Завалили экзамен – никто не получит плюшки, по типу права на выход в город или просто сходить в киоск купить шоколадку. Работают все как один.

Класс негодующе загудел.

– Несправедливо, да. Но иначе от вас ничего не добиться и вы все рано или поздно окажетесь там, – я показал в окно, где через широкую дорогу была видна Зона. – Это взрослая тюрьма, но и вам уже по восемнадцать. Правда, не думаю, что туда посадят мага… хотя, Инквизиция нынче умеет, – я посмотрел на Пилу. – Делать кастрацию магических способностей. Так что будете обычными уголовниками.

Класс загудел ещё яростнее, кроме Шамана, которому было вообще на всё плевать. Но стало тихо, когда Пила поднялся.

– Дядя, слушай сюда, – угрожающим тоном сказал он. – Ты нам мозги не ***. И не таких ломали, б**. Короче, ты нам ставишь пятёрочки, даёшь нам билетики, чтобы мы могли в город выйти, а мы взамен тебя не трогаем. Как тебе такое? – он гордо вскинул голову. – Или тоже хочешь через трубочку жрать, как прошлый?

– Да! – сидящий рядом Заяц едва не начал рукоплескать.

– Пила, ты кажется не понял, – я вздохнул. – Ты думаешь, это меня здесь заперли с вами? Нет, это вас заперли вместе со мной. И пока не начнёте работать, спокойной жизни у вас не будет.

Это особая школа, но те, кто учился хорошо, имели право выходить в город на день. Ненадолго, но возможность сходить выпить пивка, съесть мороженого и пообщаться с девочками в этой спецшколе ценилась всегда.

Теперь будут ценить сильнее, потому что за дело берусь я. Полный выпуск и пять отличников среди них. Условия я помню, а инквизитор Смирнов не из тех, кто плюёт на собственное слово.

– Ну ты нарвался, дядя, – Пила медленно пошёл в мою сторону.

– Задай ему, Пила, – подвякивал Заяц.

– Да! Мочи гада! – добавил Косарь, сверкнув ножиком.

Ну, мне же проще. Раз уж Пила у них авторитет для всех, кроме Шамана, с него и начну. Этот пацан с моднявой стрижкой сейчас получит.

Он шёл на меня. И я прям чувствовал, что он талантливый усилитель. Но я тоже был не слаб. Некромантия даёт мне немного физической силы, а ещё у меня было четыре года в этой же самой спецшколе.

Пила ударил. Я схватил его за руку и легко вывернул. Пацан зарычал от злобы. А он силён и напитывался силой, но ничего ему это не даст. Я держал крепко.

– Пила! Давай! – кричал Заяц.

Я чуть усилил захват, Пила скрипнул зубами от боли.

– Ну что? – шепнул я. – Могу довести тебя до слёз, но тогда тебя сожрут свои же. Или ты просто извинишься при всех? Тоже хреново, но не так сильно. Как тебе такое, Пила?

– Да никогда-а-а, – он издал стон. – Отпусти уже, гадина!

– Без оскорблений, или я буду действовать ещё жестче. Ты даже не знаешь, на кого бычишь, пацан. Считаю до трёх. Раз. Два. Два с половиной…

– Извините, Виталий Аркадьевич! – выкрикнул он.

– Иванович.

– Да! Извините, Виталий Иванович! – в голосе уже не было былой наглости.

Я его отпустил и силой пихнул в спину. Пила с красным от стыда лицом сел за парту. Заяц глянул на него и отсел подальше. Вот так и рушатся криминальные авторитеты. Впрочем, Зайцу ещё это припомнят.

Остальные молчали.

– Вау, – протянула Даша-Заноза. – Так просто…

– А ты! – я показал на Косаря. – Увижу тебя ещё раз с ножом, я этот нож…

– Всё-всё, Виталий Иванович, – он положил нож на стол и даже сел прямо. Насколько это было возможно с его кривой осанкой.

– Вот и выяснили все вопросы, – я вернулся за своё место с лёгкой ухмылкой.

Первый раунд остался за мной, но детишки явно так просто не сдадутся. Пила пылал яростью, остальные с тревогой смотрели на меня. Только Шаману пофиг.

– Что у вас после классного часа? – спросил я. – Староста, я у тебя спрашиваю.

– Зельеварение, – пробурчал Пила, потирая плечо. – Только в кабинете химии и алхимии. У вас.

– А потом?

– Потом последний урок, история, у Пердуна.

– Кто это? – я зыркнул на него. – Как зовут этого учителя?

– А как зовут Пердуна? – Пила оглядел всех, но никто не знал ответа.

– Ладно, – я снова заглянул в журнал. – Выясним. Тогда урок закончен, но он не последний. После перемены пойдём в другой кабинет, где я научу вас варить одно очень интересное и нужное зелье.

Я усмехнулся, начиная придумывать свой злобный план.

* * *

Урок зельеварения с этими головорезами прошёл без особых проблем, если не считать того, что Шаман так сильно развёл огонь в горелке, что едва не сжёг весь класс. Но в целом всё прошло тихо.

Пила уже стал отходить от своего провала и скоро захочет вернуть себе авторитет. Хрен ему, будет у меня ботаником-занудой.

Когда прозвенел звонок, я спокойно вышел в коридор и пошёл к выходу. Сегодня у меня всего два урока, так что смело пойду отдыхать.

– Хм… – директор Матрас с подозрением и удивлением на меня посмотрел, но ни слова ни сказал.

Внезапно другой учитель будто вырос прямо передо мной.

– О, это вы новый преподаватель зельеварения? – путь мне перегородил очередной усач в чёрной рубашке и красном галстуке-бабочке. – А я и Михаил Давидович Лапердин, учитель истории и географии.

– Вы тот самый Перд… Лапердин?

От него несло водкой, притом так, будто он только что выпил. И это неудивительно, тут многие спиваются.

– Как вам ваши новые ученики? – он усмехнулся, потом посмотрел на меня с сочувствием.

– Нормальные, – пожал плечами. – Дети – это цветы жизни, а это вполне себе симпатичные могильные фиалки. Можно работать.

– Вы их ещё не знаете, – Лапердин покачал головой. – Но смотрите, ещё один урок, а потом мы собираемся в учительской. Вы там проставитесь.

– Я не проставлюсь, – отрезал я. – А кроме того, у меня ещё дела с Инквизицией.

– Понял.

Усы Лапердина грустно поникли, он развернулся и пошёл дальше. Я убрал пузырёк со сваренным на уроке зельем в карман и отправился на выход. На сегодня всё, хватит с меня воспитания и школы. Пора готовиться к настоящему делу.

Вышел из серого трёхэтажного здания спецшколы. На тополях вокруг – куча шумящей от ветра листвы. В Чите всегда дул ветер, и всегда в лицо. В городе дышать от пыли нечем, но здесь, в Сосновом Бору, деревьев было много.

Я зашёл в магазин, потом не спеша отправился в общежитие, которое было рядом. Курящие на крыльце ученики злобно зыркали мне вслед. Погода пасмурная, но дождя пока нет.

Поднялся к себе. Общежитие не сильно меня устраивало, я хотел отдельную квартиру, а лучше дом с участком, где можно хранить скелетов и зомби.

Что плохо – модуль на две комнаты, общий туалет, один душ на весь этаж, а ещё общая для всех кухня. И что хуже – во вторую комнату заселился Злобин. Его самого пока не было.

– Принёс? – раздался грубый голос.

Я достал пакет с куриной печёнкой и потряс им. Инга выскочила из-под кровати и кинулась ко мне. Глаза снова красные, тут скрываться незачем.

– А ты полила цветок? – я показал на старый телевизор с деревянным корпусом, где сиротливо стоял Старый Герберт в горшочке.

– Полила-полила, ёпт, – кошка смотрела на меня. – Давай уже, не могу ждать! Целый день не ела!

Я насыпал ей печени в чайную чашку с цветочком и сел на кровать. Она скрипнула. Животных держать здесь нельзя, но когда меня такое останавливало? Так что Инга со мной. Впрочем, она и не животное. Если бы ещё не ругалась, как сапожник, цены бы ей не было.

– В городе есть сильный некромант, – сказал я кошке, которая мигом всё съела. – Сегодня нам с тобой нужно сходить на охоту.

– И где нам найти эту жопу? – спросила Инга, начиная умываться.

– Не знаю. Можно начать с таксиста-зомби. А можно просто ходить по городу. Если этот некромант имеет планы захватить всю Читу, то я обязательно нарвусь на его зомби. Хотя он профи, может и действовать более осторожно, – я лёг на кровать. – Нам надо прогуляться вечером.

Пружины скрипнули. Инга запрыгнула мне на живот и начала урчать.

– А что делать с этим лысым чертом? – она показала лапкой на стену.

Слышно, как с той стороны скрипнула дверь. Инквизитор Злобин тоже вернулся с работы. И его явно заинтересует, что я собрался делать в городе вечером. Надо от него избавиться.

– Предоставь его мне, – сказал я и потянулся за пузырьком у меня в кармане.

Глава 4 – Охота

На здоровяка Злобина я приготовил максимально убойное зелье. Пару вдохов и его скосит в сон.

Но хоть и технически всё очень просто, я не мог в лоб подойти к инквизитору с тряпкой, пропитанной зельем, и усыпить. Вариант подмешать зелье куда-то тоже имел свои минусы. Далеко не факт, что Злобин выпьет чаёк, который я ему сделаю.

Мне надо было действовать наверняка. Причём очень желательно, чтобы сам Злобин не понял того, что его усыпили.

Раздался стук в мою дверь.

– Виталя, ты на месте?

Я подошёл к двери и открыл её. Альберт как всегда был понурым.

– На месте, – ответил я. – Вот только закончил работать.

– Тебе в магазин или куда-то ещё надо? – спросил Злобин, и я тяжело вздохнул. – Как я уже говорил, буду отпускать, но только с точным временем возвращения.

– Я закупился продуктами после работы. Сегодня больше никуда не пойду.

– Ну и отлично, – Злобин просветлел. Следить за мной для инквизитора морока, поэтому он обрадовался, что я никуда не рвусь. – Тогда я буду смотреть марафон «Некромантского Петербурга» по телеку.

– Ты ж инквизитор. Почему тебя интересует сериал с подобной тематикой?

– Ну там интересно! Все эти разборки! Ладно, Виталя, бывай, – Злобин махнул мне рукой и пошёл в свою комнату.

Инга запрыгнула на тумбу и протяжно зевнула.

– Ёпт, да вы уже прям приятели.

– Потише, Инга, – сказал я, приставив указательный палец к губам. – Стены здесь тонкие. Может услышать.

Кошка свернулась клубком и закрыла глаза. Она поела, теперь самое время поспать, а не обсуждать лысых. Но я тебя ещё сегодня побеспокою, Инга.

Мой план как усыпить инквизитора был прост. Я решил, что рано или поздно Злобин пойдет в туалет, так что мне надо просто разлить зелье на полу. Он нанюхается парами, а потом заснёт у телевизора. Главное, чтобы он не грохнулся прямо в туалете, но я это проконтролирую. Пока инквизитор не уснет, я никуда не пойду. Туалет у нас только на наш жилой модуль, так что никто посторонний туда не попадёт.

Ловушка была расставлена, и я стал ждать, параллельно читая учебник по зельеварению. У меня отличные знания в этой сфере, но повторить теорию было полезно. Сегодня на уроке я столкнулся с тем, что забыл зелья из школьной программы, хоть и хорошо помнил ряд сложных.

Вдруг в коридоре раздался странный шум. Будто мешок упал. Я вышел из комнаты и… обнаружил, что зелье подействовало. Инквизитор закончил все свои дела в туалете и даже успел вымыть руки, но дойти до своей комнаты уже не успел.

– Ёпт, лысый что, сдох? – спросила кошка.

Я наклонился над инквизитором и прощупал пульс.

– Жив. Но вырубило его сильно. А ещё… – я заткнул нос и пошел за тряпкой, чтобы вытереть разлитое зелье. – Инга, иди отсюда, а то надышишься снотворным. Ты мне ещё сегодня нужна.

– Ёпт, а завтра что, уже не нужна? – кошка потянулась, вытянув вперёд лапки. – Ладно, жду тебя в комнате. Мне всё равно не хочется смотреть на эту лысую башку. Ш-ш-ш!

Инга зашипела и затем трусцой побежала в комнату. А я стал решать проблемы с инквизитором. Вытер зелье и после потащил Злобина в его комнату. Туша была тяжёлой – как ни крути Альберт здоровый, крепкий мужик.

Обычно подобную работу я отдаю своим скелетам или зомби, но вся моя армия была распущена. Это было одним из условий Смирнова, иначе бы я поехал не в Читу, а на эшафот.

* * *

Я сел на троллейбус и доехал до площади Ленина. Это самое людное место в городе, так что я вполне могу встретить здесь зомби. В спецшколе никаких признаков некроманта я не почувствовал, хотя и была легкая надежда на это.

Чита – не такой большой город по населению, но территория здесь огромная. Даже если объезжать всё на машине, уйдет целый день, а ведь мне ещё надо искать зомби. Да и разъезжая на машине туда-сюда я точно привлеку внимание местных кланов. Не знаю как дела обстоят сейчас, но в моё время три семьи делили между собой город: братья Щербинины, Быковы и дед Мясников с кучей своих внуков.

Я их не боялся, однако лишний раз не хотел привлекать внимания. Решил, что пока будет достаточно вылазки в центр.

Правда, что-то сегодня даже на Ленина мало народа. На небе пасмурно и стемнело гораздо раньше, чем должно.

– Ёпт, ну и куда мы пойдем? – спросила Инга, когда мы отошли от остановки.

– Давай к Сувенирам, – ответил я.

Сувениры – это большой одноэтажный магазин с бутиками внутри. В честь него называют и район. Здесь точно должен быть народ. Идти было недалеко, минут пятнадцать.

Закрапал мелкий дождик. Зонта у меня не было, но была чёрная кофта с капюшоном. Причём это скорее не от дождя, а чтобы привлекать меньше внимания.

Сливаться с толпой обычно у меня получается хорошо. Я никогда не напяливал на себя некроманские кресты и цепи. Так делают только отбитые дилетанты, которые хотят выпендриться. Истинные некроманты всегда находятся в тени.

Вдруг раздался грохот стекла. Двое парней пулей выбежали из ломбарда, разбив стеклянную дверь, а через несколько секунд оттуда выбежал запыхающийся дед с ружьём. Похоже, хозяин.

Он прицелился и сразу выстрелил в грабителей. Один из них рухнул на землю и закричал от боли. Второй впал в сильную панику, не зная, то ли бежать, то ли спасать товарища.

– Сволочи тупые! – закричал хозяин ломбарда. – У меня же камеры! Я вас из-под земли достану! А ну вернули всё!

Я уже и успел забыть, что подобное – это обычный день в Чите. Такие дерзкие ограбления – редкость, но вот наткнуться на гопников здесь легче лёгкого. Я уже хотел пройти мимо, но вдруг заметил, что у упавшего на землю грабителя рыжие волосы. Неужели это…

– Косарь, ты живой? – нагнувшись над товарищем, нервно спросил второй. Я узнал по голосу, что это Максим Пляскин. – Валим! Или без тебя свалю!

Пляскин обернулся в сторону деда и понял, что тот прицелился уже на него. Он в испуге побежал и получил второй залп из ружья. Рухнув на землю, Заяц закричал ещё громче Косаря. Это соль, а не дробь. Но даже ей бьёт больно. У парней разодрало одежду на спинах.

– Вот же малолетние дебилы, – покачал головой дед. Он зарядил ружье по новой и пошёл к подбитой добыче. – А ну отдали всё, что награбили! Вы ещё, сука, за стекло мне заплатите!

Косарь перевернулся набок и вытянул вперёд руку. Ружьё резко прилетело в его ладонь.

– Дед, лучше вали отсюда, пока я гребанной солью не разорвал тебе всё лицо! – Косарь направил на хозяина ломбарда оружие. – Ей даже по спине больно получать! С-сука… ах..

Макар Косарев был загнан в угол, так что он выстрелит. Им с Зайцем по восемнадцать. За грабеж они переедут из спецшколы на Зону. Пожалуй, эти двое этого даже заслуживают, но… Мне нужно пять учеников с рекомендацией. Если потеряю двух, то мои шансы свалить из спецшколы через год резко снижаются.

– Косарь, – жестко окликнул я рыжего. – Положи оружие на землю.

Парень заметно и неприятно удивился. Он всё ещё держал деда на прицеле, явно размышляя, что ему делать дальше.

– Чёрт, Виталий Иванович, да откуда вы тут взялись… Я не хочу в тюрьму, так что…

Парень достал из кармана складной ножик и я сразу понял, что он собирается сделать. Его способность – магнетизм. Это очень опасная способность при должном контроле. Против такого мага я уже дрался и тогда чуть ли не погиб.

Поэтому я стал действовать на опережение. Как и большинство некромантов, я – маг земли. Причём достаточно умелый, чтобы использовать землю, скрытую под асфальтом.

Косарь уже хотел запустить в меня нож, но асфальт треснул, и его руку обволокла земля. Рыжий отбросил ружьё и попытался вытащить застрявшую руку, однако это было безуспешно. На его лице читался страх. Ружьё на всякий случай я тоже захватил землей. Оно железное. Им можно не только стрелять, но и ударить, используя магнетизм.

Я был зол. Будь ситуация другой, я бы занекрил этого парнишу, ведь он того заслуживает. Но он мой ученик, и это создаст слишком большой риск попасться инквизиции. Придётся решать вопрос как-то иначе. И это меня злило.

Как ему вообще в голову пришла мысль убить меня?

– Нам хана… – прохныкал Заяц, понимая, что даже если сейчас убежит, не отделается от проблем.

Косарь ещё барахтался, но тоже понимал, что им не сбежать от меня. Я медленно пошёл к двум грабителям-неудачникам. Вопрос с хозяином ломбарда я скорее всего решу. В тюрьму эти двое не поедут. Но я постараюсь сделать так, чтобы им жилось хуже, чем на Зоне.

– Верните всё украденное, – сказал я, остановившись перед Макаром. – И больше без глупостей. Косарь, я сломаю тебе руку, если попытаешься использовать против меня нож. Я бы сломал руку уже сейчас, но тебе и Зайцу ещё возмещать ущерб.

– Спасибо вам, молодой человек, – сказал дед, встав рядом со мной. – Эти малолетние дебилы вообще границ не знают. Они из спецшколы что ли?

– Да, – ответил я. – Я их классный руководитель.

– Я так и понял, – дед закурил. – Мне писать заявление или возьмёте их под свою ответственность?

Косарь и Заяц смотрели на меня умоляющим взглядом. Я уже принял решение, но молчал, чтобы их этим немного помучить.

– Я возьму их под свою ответственность. Но если они натворят что-то ещё, то всегда можно вернуться к записям ваших камер. Сделайте копию.

– Конечно, – дед усмехнулся. – Эти малолетние дебилы должны вернуть мне всё награбленное и возместить ущерб за дверь.

– Они это сделают, – кивнул я.

– А ещё пускай достанут два о***тительных солевых патрона.

– Хорошо, они достанут два о***тительных солевых патрона.

– Мы всё вернём! – залепетал Заяц. – Только, пожалуйста, без заявы!

Украденные кольца и серьги парни вернули сразу, а вот со своими личными деньгами расставаться совсем не хотели, но мой тяжелый взгляд заставил их вывернуть самые тайные карманы.

Вряд ли деньги Зайца и Косаря были заработаны честно. Уверен, что они всё получили воровством. Надо отучить их от этого. И лучший способ для этого – заставить работать. Вариантов будет не так много, но что-то можно придумать.

– Виталий Иванович, большое спасибо, что отмазали нас! – воскликнул Заяц, когда ушел хозяин ломбарда. – Мы вам до гроба благодарны!

Я схватил шею Пляскина одной рукой и стал душить, передавая в его кровь могильный холод. Очень неприятная магия от которой сильно начинают болеть кости.

– До гроба говоришь? – спросил я.

– Виталий… Иванович… Вы меня сейчас задушите…

Я отпустил Зайца. Убивать я его не собирался, но урок надо было закрепить болью. По-другому такие люди не понимают. Я вообще считаю, что большинство людей не могут измениться. Их исправит только могила.

И некромант, который воскресит из этой могилы.

– Вы каждый день перед учебой будете два часа убирать территорию. Когда я утром буду идти на работу, то не должен видеть никакого мусора и никакой пыли на дорогах.

– Да нас же пацаны засмеют! – возразил Косарь.

Теперь я схватил за горло его. Пускай тоже получит свою дозу могильного холода. Заяц, вон, так впечатлился, что теперь молчит в тряпочку.

– Виталий… Иванович… – в похожей манере на Пляскина, закряхтел Косарев. – Вы меня сейчас задушите…

– Я вас и задушу, если вы не будете по утрам убираться, – я отпустил шею рыжего. – Ищите вечернюю работу, ребята. Грузчиком, продавцом, мне без разницы. С разрешением на выход за пределы спецшколы я договорюсь. Вы привыкли воровать и я хочу, чтобы вы поняли, каким трудом зарабатываются деньги. Когда найдете работу, я освобожу вас от уборки.

Косарь и Заяц переглянулись. Уверен, они будут очень активно искать работу.

– Любой косяк, и я заставлю ваши кости болеть так, что вы будете молить о смерти. Так что без косяков, ребята.

– Да, Виталий Иванович! – воскликнул Заяц. – Мы больше не попадемся! Ой… Ну то есть мы больше не будем воровать!

– Косяк – это не только воровство, – продолжил я. – Вы у меня теперь на особом контроле. Будете получать от меня втройне за любое происшествие с вами.

Я вспомнил про своего учителя Всеволода Сергеевича. Он бы в такой ситуации орал бы на учеников как ненормальный, а потом устроил бы какую-нибудь жёсткую физическую тренировку. Мне подобным заниматься было лень. Даже кричать особо не хотелось.

Но свою мысль я точно донес. Косарь и Заяц стали меня бояться. Это самое важное.

Инга потерлась мне мордой о ногу и затем протяжно зевнула. Кажется, ей было немного скучно. Но ничего. Скоро я тут закончу.

– Виталий Иванович, мы все поняли, – сказал Пляскин держась за горло. По его глазам я видел, что могильный холод подействовал хорошо.

– Мы не будем косячить, Виталий Иванович, – тихим голосом сказал Косарь, тоже страдая от последствий могильного холода. На нем я использовал даже больше магии, чем на Зайце.

– Очень надеюсь, что это так, – сказал я. – Как вы вообще додумались сегодня сбегать с территории? Сегодня же дежурным был Титанов.

– Нет, он уже сменился, – ответил Пляскин. – Теперь дежурный Вовочка.

– Вовочка? – переспросил я.

– Это четырёхглазый парень из дисциплинарки. С ним… С ним легко договориться.

– То есть вы даже не перелезли через забор, а просто договорились с дежурным?

– Ну да. Вовочка это не Георгий Викторович. С ним легко.

Я покачал головой. В моё время такого слабого дисциплинарного комитета не было. Хотя Титанов по прозвищу от учеников «Дубина» ещё неплох, но вот его подчинённые с проблемными подростками явно не справляются.

– Прямо сейчас вы вернетесь в общагу. Но у меня остался последний вопрос. Вы сами додумались грабить ломбард или кто-то подсказал?

Заяц отвернул взгляд. Косарь тоже.

– Кто? – спросил я, понимая, что ребята работают на кого-то важного.

Глава 5 – Инга

Как знал, что первым не выдержит Пляскин. Свой суровый взгляд прожжённого некроманта я направил на этого полного парня с торчащими вперёд зубами.

– Это Захар, – тут же выдал Пляскин. – Это Захар нас подбил. Говорит, что пора вам, пацаны, на это самое… как он там говорил?

Заяц посмотрел на своего товарища.

– На дело идти, – морщась, сказал Косарь. – Сказал, чтобы мы сюда сгоняли, посмотрели, чё каво тут. А Заяц начал на деда нажимать, а тот волыну достал и…

– Без подробностей, видел, как соль по жопам прилетела, – я отмахнулся. – Кто этот Захар? Погоняло есть?

– Захар и есть, – ответил Пляскин. – Антон Захаров. Сказал, что если справимся, словечко за нами замолвит перед серьёзными людьми.

– То есть, вы ему не должны? – уточнил я. – А просто пошли на грабёж, потому что вас отправил этот Захар?

Оба кивнули. Идиоты, что тут сказать. Кто-то отправил на дело пацанов. Ну как пацанов, им по восемнадцать, но всё равно в голове-то пустота. Однако этих двоих ещё можно вытащить из этой задницы. А вот Захара исправит только могила… и то, что будет дальше. При мысли об этом настроение стало лучше.

Нет, надо с тем ублюдком кончать. Пусть сегодня я не нашёл зомби, но нашёл другую подходящую цель. Отправляющий на дело малолеток бандит – подходящая цель, чтобы его занекрить.

Ну что же, Могильный Волк снова выходит на охоту.

– Где он живёт? – спросил я.

– На Пожарке, – Заяц не раздумывал. Раз уж начал кого-то сдавать, остановиться сложно. Адрес он помнил наизусть.

Ну хоть не на Зенитке. Смотрел я на Пляскина и думал, что не особо-то ему и нужно было это дело. Наверное, он даже рад, что оно не удалось, и теперь не надо идти куда-то ещё по запросу этого типа. Что касается Косаря, я пока не понял, о чём он думает.

– Возвращайтесь на территорию школы, – приказал я. – В город только когда разрешу я, понятно?

– Понятно, Виталий Иванович!

– Всё, бегом туда, пока троллейбус не ушёл! И смотрите у меня…

– Пш-ш-ш! – зашипела Инга, усаживаясь мне на плечо и грозя малолетним дебилам лапой с когтями. – Пш-ш-ш, ёпт!

– Это кошка сказала? – вполголоса спросил Пляскин.

– Бегом! – рявкнул я.

Оба побежали, прихрамывая после полученных ранений. А я отправился на своё собственное дело.

Троллейбуса долго не было, я поехал на маршрутке, купив в киоске две мороженки. Прямо с кошкой и мороженым прошёл на самое заднее сидение салона и посмотрел в окно, думая, как изменился город, пока меня здесь не было.

Да никак, в общем-то, разве что гопоты стало меньше. Говорят, одно время по ночам тут по улицам бегал оборотень, который на гопарей охотился. Хотя это байка, оборотней не существует. А вот призванный демон вполне бы мог этим заниматься. Но призывателей демонов ещё меньше, чем некромантов.

– За перекрёстком! – прокричал я и пошёл на выход.

В Чите в маршрутках расплачиваются после поездки, а не до. Я передал купюру в 50 рублей.

– С кошками нельзя, – пробурчал небритый водитель, отдавая мне сдачу.

– С этой можно.

– С мороженым тоже нельзя.

– Не было мороженого, – я доел вафельный стаканчик.

От центра до нужного места минут десять, а район уже выглядел, как после бомбёжки. Старые здания, дыры в дороге, где вполне могла бы поместиться целая могила, и заросшие полынью проходы между гаражами. А ещё здесь набережная реки, но по ней никто и никогда не гулял. Грязная вода, ничего тут красивого нет.

Направился до серых пятиэтажек, и по памяти нашёл нужный дом. Подъезд без домофона, дверь нараспашку. Прошёл по грязной тёмной лестнице. Тихо и темно, идеально.

Кошка шумно принюхалась.

– Чуешь колдуна? – спросил я, настораживаясь.

– Нет, просто… апчхи! – она оглушительно чихнула и снова приоткрыла пасть. – Апчхи! Ох, ёпт!

– Не ругайся.

Квартира 12, ну хоть не 13, и то хорошо. Второй этаж.

Я постучал в деревянную дверь кулаком.

– Кто? – раздался рёв с той стороны.

– К Захару я. Открывай!

Дверь открылась, покрытый татуировками с куполами мужик, от которого несло водкой, посмотрел на меня. Я почувствовал, как на Инге начала распушаться шерсть.

Татуированный был лысым, как коленка.

– Пш-ш-ш! – кошка махнула лапой.

– Чё надо? – грубо спросил лысый. – И крысу свою подальше от меня держи. Не нравится она мне.

– Сам ты… – начала было Инга, но я перебил:

– Это не крыса. Ты Захар?

– Ну я. А чё, базар ко мне есть?

– Да. Ты моих ребят больше не трогай, – тихо произнёс я, глядя ему в глаза. – И в дела свои мутные их не впутывай. Понятно тебе?

– Каких ещё ребят? – Захар поморщился. – Ты чё это… батя их что-ли?

Нет, не тянет он на крутого бандита. Обычный блатной, и, судя по татухам, сидел года три на малолетке. Но строит из себя крутого, а молодые парни ведутся. Эх, я и сам таким был, пока Всеволод не показал, кто они на самом деле.

Ну такую мелочь даже некрить не хочется. Наваляю ему сам, потом обходить моих парней за километр будет.

– Я тебе сказал непонятно? – спросил я. – Ребята из спецшколы, Заяц и Косарь. Узнаю, что ты им ещё что-то поручил, вернусь.

– Ты чё, учитель их, что-ли?

– Там кто припёрся, Захар?

Захар приоткрыл дверь сильнее, показывая комнату. Ну, впрочем, второй раз приходить не придётся, разберусь сразу. В комнате за спиной бандюгана сидело ещё двое таких же, покрытых татуировками. На столе бутылки с палёной водкой, солёные огурчики и старое сало на тарелке.

А дальше… Вещи, сбросанные на раскладное кресло и на пол. Куртки, техника, телефоны, дамские сумочки, шапки, бижутерия, прочие ценные вещи. Грабители и бандиты, которые делают всё руками малолеток, не рискуя сами. Насрали им в уши блатной романтикой. И кто знает, может тут не только ограбления, а кое-что и пожёстче. Точно, есть и пожёстче. На белой мужской толстовке видны следы крови и порезов.

Кулаки начали сжиматься. Нет, я не какой-то там поборник справедливости. Но такие люди, вроде этих бандитов, для меня могут существовать только в одном виде – в виде скелетов.

– Кто это? – крикнул один из сидевших за столом, уже седой.

– Да фраер один. Борзый. Права качает.

– Ну ща мы его, – бандит за столом потянулся в карман. У него дешёвый китайский нож. – Ща мы его. Держи его, Захар, потом вывезем его…

Раз полез за ножом, значит, хочет бить. И человека ему прихлопнуть легко. Ну, мне же проще.

Я двинул Захара кулаком в лицо. Тот замычал и упал жопой на пол.

– Да я те ща…

Прикрыл дверь, чтобы никто не убежал и пнул Захара снова. Потом бросил в него кошку.

Не, зря я это сделал.

Это выглядело больно.

Она вцепилась ему когтями в лысину.

– А-а-а! – Захар побежал в комнату, а шипящая кошка держалась у него на голове, как мохнатая шапка. – Сними её!

Я забежал следом и с размаху пнул стол. Бутылки с водкой грохнулись на грязный пол, огурчики и грибы разлетелись во все стороны, а раскладной стол опрокинулся на двоих бандосов. Один из них упал и свернул кресло с награбленным.

Захар высвободился, но я приложил ему локтём в висок и сразу пнул второго в голову. Слабые они, быстро кончились. Слишком много пьют. Захар не двигался, седой тоже, он приложился затылком.

А вот третий, тот, что молчал, откатился куда-то в сторону. Вот же срань! Бритый бандит с куполами на груди достал из кожаной куртке обрез.

– Куда? – раздался резкий женский голос. – Брось!

Бандит вскрикнул и выронил оружие, будто оно жглось, и уставился в центр зала.

На кресле сидела девушка в коротком белом платьице. Светловолосая. Любой, кто видел это, удивлялся, почему волосы и одежда не чёрные. Но Инга любила путать всех.

– Давно ты не превращалась, – устало бросил я.

– На колени, человек, – приказала она, контроля бандоса своей силой.

Тот бухнулся на колени, глядя на Ингу, будто это какая-то богиня снизошла до простого смертного. Только это далеко не богиня, а совсем даже наоборот. Я же обошёл два тела бандитов и подошёл к холодильнику. На меня контроль не действовал, а после боя хотелось есть.

– О, есть печёнка.

– Куриная? – Инга тут же превратилась назад в кошку. – Обожаю!

– Не знаю, – я достал пакетик. – Держи. А ещё есть мороженка. Как люди – дерьмо, но мороженое любили.

И что мне с ними делать? Известно что. Ворованные вещи я брать не хотел, так что пусть вернут. Правда, тяжело это будет сделать. Пусть пишут явку с повинной. И чтобы они это сделали, есть один отличный способ.

– Мне нужна земля, – произнёс я.

Вот та кадка с цветком подойдёт идеально. Правда, цветок уже засох, но тем лучше. Мёртвое к мёртвому.

– С кого начнём? – спросил я, оглядывая «добровольцев».

– С меня! – последний живой бандит ещё не отошёл от контроля разума Инги. Хотя когда она кошка, её способности не работали.

– Договорились.

* * *

Эту троицу ублюдков я занекрил. Я потом возьму их на постоянку, но пока у меня не было базы, а грамотный инквизитор мог бы вычислить моих зомби. В общем, зомби-Захар идёт в милицию и сдаёт вещи (я запретил ему говорить про парней), а двое других спрятались в подвал до лучших времён. Деньги оставил себе, мертвецам они не нужны, а жертвам грабежей они точно не дойдут.

Потом я превращу зомби в скелетов. Первые бойцы моей армии тьмы, му-ха-ха! Ну, это я так, шучу. Хотя какой это некромант без скелетной орды?

Вернулся на место жительства на последнем троллейбусе. Кошку пришлось держать за пазухой, чтобы не заметили, да и Инга уснула после печёнки.

Вернулся в общагу так, что меня никто не заметил, и первым делом зашёл в комнату инквизитора. Злобин спал там, где я его оставил, а по телевизору показывали финал третьего сезона «Некромантского Петербурга», где могущественного тёмного мага Антибиотика захватила инквизиция.

По экрану поползли титры, и Злобин проснулся.

– Ну вот, опять всё проспал, – расстроенно сказал он и зевнул. – Так посмотреть хотел.

– Скачай в интернете.

– На незаконные делишки меня подбиваешь, Могильников? – инквизитор с подозрением посмотрел на меня и расхохотался.

Голос певца в телевизоре надрывался:

«Там для меня живёт мертвяк,

Как вечный знак запретных истин.

Мне до него последний вздох

И этот вздох длиннее жизни».

– Я спать, – объявил я, баюкая кошку на руках. – Мутный сегодня день был.

– Спокойной ночи, некромант, – Злобин тут же захрапел.

Ну и зря, как раз начинался четвёртый сезон, где Антибиотик вырывался на волю и начал подчинять себе Петербург запретными ритуалами и армией тьмы. Но я уже видел. Да и вообще, лучший сезон – второй.

Утром направился в школу. Погодка – лучше не бывает: пасмурно, мелкий дождик. Во дворе прибирались Пляскин и Косарь, собирая бычки и подметая шелуху от семечек.

– Захар ваш в милицию пошёл сдаваться, – сказал я. – Так что никаких дел для него больше не будет. Но если опять куда-то вляпаетесь…

– Никуда мы не полезем, Виталий Иванович, – заверили меня оба.

Я допросил зомби Захара, парни пошли на первое дело, и ко всему остальному причастны не были. Так что попробую исправить их обычным способом, без могилы.

Рядом с крыльцом остановилась красная тонированная девятка. Из неё вылез Матрас, он же директор школы Степан Геннадьевич, любовно посмотрел на свою машинку, потёр пятнышко платочком и вошёл в здание, даже не обратив на нас внимание.

– Здрасьте, – сказал курящий на крыльце охранник.

Директор прошёл мимо. Охранник посмотрел ему вслед.

– Жопой был, жопой остался, – философски заметил охранник. – А вот тебя, Могила, я точно не ожидал здесь увидеть ещё.

Я присмотрелся к нему. Точно, этот очень высокий здоровяк учился со мной в параллельном классе.

– Это ты, Годзилыч? – спросил я. – Хе, тоже не ожидал. А ты чего здесь?

– Так а работы нет, а матушка договорилась, взяли сюда. Да и охранники сюда с магическим профилем требуются, чтобы эти малолетки не устроили тут.

Годзилыч размахнулся, чтобы выбросить бычок, но посмотрел, как рьяно убирались парни, и осторожно затушил окурок о подошву, чтобы убрать его в урну.

– Ладно, за работу пора.

Он ушёл внутрь, а я остался немного покайфовать, раз уж погодка такая классная. Стало ещё пасмурнее, дождь пошёл сильнее, а ещё я вчера избавился от трёх подонков, а заодно и провёл воспитательную работу. Всё просто идеально.

– Годзилла идёт! – зашипел Пляскин, и оба начали убираться ещё тщательнее.

Мимо прошла Вера Иннокентьевна Газимурова, древняя бабулька, преподавательница стихийной магии. Она раньше учила меня, и до сих пор красила волосы в ядрёный фиолетовый цвет. И да, она мама Годзилыча.

Потом шли ещё преподаватели, ученики. Пора и самому заходить в класс. Даже жалко в такую дождливую погоду киснуть в кабинете.

И тут всё пошло не так.

Из окна школы выглядывал Тимур, парень по прозвищу Шаман, который ни с кем и никогда не разговаривал. Он улыбался, глядя на дорогу.

Но стоять, он же пиромант! И в придачу, пироманьяк.

Колёса машины директора загорелись.

А ведь так хорошо всё сегодня начиналось!

Глава 6 – Беседы о вреде некромантии

Колеса машины пылали, но её ещё можно было спасти.

Я находился не так далеко от происшествия, поэтому мог колдовать. Положил руку на асфальт и стал магией вытаскивать землю из-под днища машины к её колесам. Фактически я закапывал девятку.

Самым сложным было разорвать асфальт под машиной. Дальше все пошло быстро. Закопал девятку до самого стекла и полностью потушил огонь. Но это далось мне тяжко. С Шаманом надо будет поговорить. И поговорить очень серьезно.

– Ты что сделал! – раздался сопящий голос Матраса у меня за спиной. – Моя бедная девяточка! Могильников, зачем ты её изуродовал!

– Изуродовал? – переспросил я. – Я вообще-то спас вашу машину.

Но Матрас уже не слушал. Он подбежал к машине и стал откапывать её голыми руками. Это было глупо. Сразу видно – человек никогда и ничего не копал. Хотя, наверное, Матрас просто был в слишком большой растерянности. Не сказать, что он очень глупый человек.

– Могильников, я загружу тебя внеклассной работой и отчётами так, что ты никогда не увидишь выходных! – Матрас повернулся на меня и ткнул пальцем, испачканным черной землей. – Сначала ты украл у меня большую линейку, а теперь испортил автомобиль!

Он правда не понимает, что я спас его девятку? Не сказать, что я сильно рассчитывал на благодарность, но получать ругань за помощь – это неприятно.

– Степан Геннадьевич, ваша машина горела, и я потушил пожар.

– Горела?! Я не видел никакого огня! А вот кучу земли я вижу!

– Сейчас я уберу землю, и вы увидите обожженные шины.

Я присел и положил руку на асфальт. Матрас на эмоциях, его можно понять. Как только я уберу землю он увидит, что произошло.

С характерным глухим шумом земля стала обсыпаться и выравниваться. Девятка вылезла из ямы, но вид у неё был паршивый. Будто она вылезла из могилы.

В нескольких местах помята, вся в земле, а ещё вдобавок обожженные шины и бока. Даже немного сомневаюсь, что на ней ещё можно ездить.

– Какой ужас… – застонал Матрас и взялся за голову. – Свет моих очей, моя де-вя-точка…

Директора что-то совсем накрыло. Это ж всего лишь кусок железа.

Ладно, пойду отсюда. Матраса сейчас лучше не беспокоить. А мне, кроме того, ещё надо поговорить с Шаманом.

– Могильников, куда собрался! – окликнул меня директор. – А кто мне будет возмещать ущерб за машину?

Тут я уже знатно охренел. Можно сделать скидку на бурные эмоции и возраст Матраса, но всё же ему должно хватать мозгов, что я спас его машину, а не изуродовал. Мои слова про поджог подтверждали обожженные шины.

– Вы хотите потребовать с меня деньги? Степан Геннадьевич, я повторяю…

– Ничего не хочу слышать про поджог! – перебил меня директор. – Я знаю кто ты такой, Могильников! Ты подлец! Ты украл у меня большую линейку! А теперь ещё и машину испортил!

Очень жаль, что Матрас не преступник, потому что после этих наездов мне очень хотелось его убить и занекрить. От этой мысли я даже улыбнулся.

– Он ещё и ухмыляется! – недовольно воскликнул Матрас. Его седые усы поднялись вверх.

– Степан Геннадьевич, мне просто смешно слышать такие обвинение. Да и эту ругань пора заканчивать. На нас смотрят ученики.

Я развернулся и пошёл в здание школы. Ученики, что остановились и ждали, чем всё закончится, резко вспомнили, что им пора на учёбу. Я не видел, что делал Матрас, но кажется он растерянно хлопал глазами. Возможно, он всё ещё думает, что я его ученик, но это далеко не так. Сейчас мы коллеги.

Вообще эта публичная перепалка портит наш учительский имидж. Уже в этом я видел плохую компетенцию Матраса. Если у него есть претензии ко мне, то пусть вызовет меня в свой кабинет.

Когда я зашёл в здание школы, прозвучал первый звонок. Через минуту будет второй, и начнётся первый урок. У меня по расписанию алхимия у второгодок, а потом надо будет сходить посмотреть на свой класс.

* * *

На перемене я наткнулся на учительницу русского языка, Надежду Павловну Арбузову. Я у неё учился десять лет назад. В моё время она была самой сексуальной преподавательницей, и Арбузик будто даже не изменилась. Может, она пьёт кровь девственниц?

– Виталя, ты теперь учитель? – улыбнувшись, промурлыкала Арбузик. Она всегда разговаривала ласково, но сейчас будто была даже добрее обычного. – Рада пополнению в нашем коллективе.

– Я тоже рад с вами работать, – сухо ответил я. Настроение было немного паршивым, да и Арбузик больше не представляла для меня того интереса, что десять лет назад. Нет, она всё такая же красотка, просто я уже вырос и был менее искушённым на женщин. Даже было лень говорить какой-то комплимент, хотя она этого и заслуживала. – Надежда Павловна, скажите, как на ваших уроках ведет мой класс 4 «В»?

– Поведение хорошее, но вот посещаемость моих уроков у них очень плохая, – Арбузик усмехнулась. – Первое время все парни ходили на мои уроки исправно, но когда я пресекла их подкаты, посещаемость резко упала. Сейчас на мои уроки часто не приходит никто, кроме Тимура. Он хорошо слушает, но не может ответить ни на один мой вопрос. Кстати, Виталя, а у меня сейчас как раз твой класс! И – да, можем говорить на «ты». Мы же коллеги.

Арбузик мне улыбнулась. Политика этого учителя, похоже, не сменилась за десять лет. Она закрывает глаза на прогулы и готова рисовать прогульщикам тройки, чтобы они могли выпуститься. А вот тем, кто ходит на её занятия исправно, она занимается очень хорошо и внимательно.

Правда, парней на занятиях Надежды Павловны больше интересует сама Надежда Павловна, а не русский язык. Девушек же это бесит, они Арбузика обычно не любят. А с учетом того, что Надежда Павловна очень жестко морозит малолетних ухажёров, получается так, что на её уроки почти никто не ходит.

– Надя, если не сложно, отметь для меня учеников, кто не ходит на твои занятия.

– Хорошо, без проблем, – Арбузик снова мне улыбнулась. – Виталя, а ты похоже решил взяться за них серьезно. 4 «В» – очень проблемный класс, но возможно у тебя что-то и получится.

– Что-то определенно должно получиться. Сейчас как раз профилактически наведаю своих учеников.

Сегодня Геннадий Викторович Титанов не был на дежурстве, поэтому посещаемость уроков у моего класса была плохая. В кабинете русского языка я нашёл только Шамана, Зайца и Косаря. Последние два скорее всего прогуляли бы урок, но получил вчера втык и потому прогуливать не стали.

– Так и знал, что Могила придёт, – шёпотом сказал Заяц Косарю, но я услышал.

Двое грабителей-неудачников меня не интересовали. Я встал перед партой за которой сидел Тимур Горелов.

– Зачем ты поджёг машину директора? – спросил я спокойным голосом, без наезда.

Молчание. В записках прошлого классного руководителя писалось, что Шаман будто неадекватен. С ним невозможно договориться.

– Тимур, ты хотел позлить директора? Или тебе просто хотелось что-то поджечь?

Снова молчание. С Шаманом действительно тяжело. Возможно даже он будет самым проблемным учеником для меня, хоть в классе и есть откровенные гопники.

Думаю, бесполезно запрещать ему поджигать всё и вся. Это то же самое, что запрещать мне некромантию. К Тимуру нужен другой подход.

– Если у тебя есть желание поджигать, то договорись с каким-нибудь заводом по металлу. Будешь плавить железо вместо печки. Как тебе идейка?

– Неплохая, – пробасил Шаман в ответ.

Ого, он всё же умеет говорить. Похоже, я скоро всех своих учеников устрою на работу. Воспитание трудом в целом эффективно. Правда, ещё не факт, что Шаман будет работать на заводе. Но его точно стоит туда отправить.

– Пляскин, ты наш разговор слышал? – я повернулся к Зайцу.

– Слышал, – парень мощно кивнул.

– Ну раз слышал, то позвони на машзавод. Надо устроить Тимура туда, где пригодится его магия, – я обвел глазами пустые парты. – Кстати, а где остальные?

– Они… они ещё не пришли! – нашёлся Заяц и лживо улыбнулся.

– Я думаю и не придут. Передай остальным, что больше прогуливать уроки не получится. А если кто-то этого не поймёт, то я найду способы доходчиво объяснить.

Я пошёл на выход из кабинета, и Арбузик мне приветливо махнула. Нет, она что-то прям излишне добрая ко мне. Или она так совсем коллегами? Что-то сомневаюсь.

Выйдя в коридор я наткнулся на Матраса. Я хотел сделать вид, что не заметил директора и ускользнуть на лестницу, но он не стесняясь закричал на всё крыло.

– Могильников! А вы проводили беседы о вреде некромантии с Леной Шестаковой?

Я повернулся на надоедливого старика, не скрывая своего раздражения. Часто люди говорят, что у меня неприятный и тяжёлый взгляд. Собственно, это неудивительно, ведь я некромант.

Большинство людей мой взгляд бы остановил, но Матрас то ли бы бесстрашным, то ли с пуховой набивкой вместо мозга.

– И не надо смотреть на меня таким злым взглядом!

– Директор, если у вас есть какие-то претензии ко мне, то давайте поговорим в вашем кабинете, – ответил я не в самом доброжелательном тоне, будто хотел убить Матраса. Собственно я и хотел, но его убивать не за что. Он мудак, но не преступник.

– Хорошо, давайте поговорим в моем кабинете.

На нас снова глазели ученики, и их снова ждал облом. За спиной я услышал разочарование от шепелявого парня, что я «не прописал Матрасу в табло».

Нет, ребята, вы такого не дождетесь. Даже в кабинете директора я не стану его бить. Я бываю иногда крайне эмоциональным и разозлённым, но всё же умею держать себя в руках. Мы просто поговорим с Матрасом. И, надеюсь, мы друг друга поймем.

– Лена Шестакова, – сказал директор, только перейдя порог кабинета, – С ней надо провести…

– Осторожно! – крикнул я, но было поздно.

Матрас запнулся об удлинитель, ведущий к небольшому аквариуму, и упал головой прямо на стол. Причем не просто упал… он свернул себе шею.

Директора обездвижило от повреждения продолговатого мозга, и я понимал, что он очень скоро умрет. Мне его не спасти. Я некромант, а не лекарь.

– Вот же могильное дерьмо… – сказал я вслух и провел ладонью от лба до затылка.

Я, конечно, хотел убить Матраса и точно не стал бы горевать, если бы он случайно от чего-то умер, но проблема была в том, КАК он умер.

Если я сейчас кому-то скажу о несчастном случае с директором, то могут посчитать, что это я его убил. Ведь у нас с ним был конфликт. А если ещё и вмешается Злобин, зная кто я такой, то всё точно подвяжут под неслучайную смерть.

Похоже, остаётся только одно – занекрить Матраса.

Глава 7 – Задача трёх тел

Устроил он мне задачку…

Матрас мне при жизни надоел, но своей смертью устроил ещё больше проблем. Я переступил через тело, подошёл к окну и взял стоящий там горшочек с кактусом. Из него я высыпал немного землицы, а потом полил, потому что Степан Геннадьевич засушил цветок.

Взял эту горсточку земли и начал сыпать на труп сверху, будто солил. А заодно я приговаривал:

– Я призываю древних владык подземного мира… кхе-кхе, – я потёр горло. – Что там дальше? Точно… Чтобы привести это мёртвое тело к жизни. Пробудись и возьми землю, которая должна была стать твоей могилой. Пробудись и вырвись из вечного сна. Я повелеваю тебе восстать!

За окном прогремел гром, и пошёл дождик. Я вытер лоб и отряхнул пальцы от земли. На пятом Круге Смерти я буду поднимать мёртвых щелчком пальцев, а пока же нужны запретные ритуалы забытым богам. Но зато на третьем Круге я могу некрить людей, не привлекая внимания инквизиции и других некромантов. Единственный побочный эффект – гроза.

Думаю, этот местный некромант точно рангом не ниже меня. Поэтому будет непросто его найти.

– Я восстал! – проговорил Степан Геннадьевич и сел прямо на полу.

Я пощёлкал пальцами у его глаз и посветил в зрачок фонариком с телефона. Не реагирует. Мертвец, покойник, сыграл в ящик, опустил занавес. Сдох и стал зомби. Хорошим зомби, но первые часы он будет сам не свой. Но дольше мне и не нужно.

Теперь вторая стадия моего зловещего плана – подстроить несчастный случай, чтобы избавиться от подозрений. А заодно и от вредного директора. Он уже умер, причём собственными усилиями, так что нет ничего плохого в том, чтобы убить его ещё раз. Вернее, подстроить смерть.

– Иди за мной, – приказал я.

– Да, мой господин.

Если бы я подержал его подольше, он бы за ночь стал, как огурчик… ну как солёный огурчик, само собой – хранится дольше, но отличается от свежего. Он смог бы даже наставлять учеников и пить кровь преподавателей, как и раньше. Но пока, сразу после восстановления, он ещё слаб.

Мне некогда возиться с ним. Любой инквизитор вычислит, что это зомби. И это сразу свяжут со мной. А вот если произойдет несчастный случай – никто ничего не поймёт, он же уже мёртв.

Ну а его внешний вид – тут я могу собой гордиться. Ни следа повреждений, на третьем Круге можно замаскировать любые раны.

Как живой, но только не живой.

Я убрал удлинитель, чтобы зомби не упал ещё раз, и подождал, когда он выйдет в коридор. Дверь закрыл, больше хозяин сюда не вернётся.

Мать моя женщина, тревога!

– Степан Геннадьевич! – преподавательница, обёрнутая в одежды, как монахиня, встала у нас на пути. Тряпок так много, что невозможно оценить фигуру или понять возраст. – Я по поводу отгула на завтра, вы могли бы подписать?

– Никаких отгулов, – пробормотал зомби. – Не положено.

– Да не жмоться ты, – сказал я.

– Да, мой господин.

Вроде она ничего не по поняла, даже не повела ухом.

Матрас поднял руки, как это делали зомби в старых фильмах, что просили мозги, и повернулся к училке-монахине. Она в одну руку вставила ему лист бумаги, в другой ручку. Директор поставил размашистый крестик и выронил ручку на пол.

– Всё, спасибо вам, Степан Геннадьевич, – проворковала училка. – Спасибо и вам, Виталий Иванович. Хоть вы смогли его уговорить.

Она посмотрела на меня и улыбнулась. Молоденькая, всё же, только почему-то кутается в такие тряпки.

– На крышу, – приказал я, когда завёл директора на лестницу. – Оттуда прыгаешь вниз, как только дам сигнал. И всё, с тобой мы закончим.

– Да, господин.

Он пошаркал вверх по лестнице. Сверху спускался один из учеников, отшатываясь от директора. Но это просто потому что идущий навстречу Матрас всегда предвещал что-то плохое, как пустое ведро, а не потому, что выглядел жутко.

– Курить нельзя, – проскрипел зомби, продолжая дорогу, отобрав у парня вейп.

– Придурок, – ученик посмотрел ему вслед. – Я не курю, а парю! Законом не…

– А ты почему это у меня на уроке не был, Пила? – спросил я.

Парень с модной причёской, который только что считал себя крутым, вздрогнул.

– Опоздал, – пробурчал он. – В больничку ходил, горло болело.

– Меньше курить будешь. Иди в класс!

Директор уже поднялся на самый верх. Время и мне осуществить мой тёмный план. Я быстро спустился и пошёл по первому этажу на выход. Дверь в одном кабинете была открыта, пожилой учитель там что-то рассказывал. Я случайно услышал немного, пока проходил мимо.

– … и вот, так называемая задача трёх тел…

А у меня задача мёртвых тел, хе-хе.

На крыльце курили два охранника. Один из них Годзилыч, другой – седой старичок с бородкой и большой розовой лысиной, который постоянно разгадывал кроссворды. Его звали Пётр Павлович, но ученики заботливо прозвали его Петропалыч.

– А чего это Матрас наверх полез? – Петропалыч прикурил новую сигарету.

– Хотел проверить, как ремонт там сделали, – сказал я. – А то жаловался, что очень плохо, вот и посмотреть хочет, чтобы не платить.

Матрас завис на самом краю крыши и посмотрел вниз.

– Он может, – оба охранника кивнули. – Вечно всюду лезет, каждую копейку считает.

Момент идеален. Смотрят охранники, а упадёт прямо на свою девятку. Я махнул рукой.

– Ну чего ты ждёшь? – шепнул я.

Матрас не падал. Он так и стоял, глядя вниз. Охранники пожали плечами, докурили и пошли внутрь. Стало тихо. Ветер прокатил мимо меня алюминиевую банку пива.

Ох, мать моя. Он зацепился за антенну! Кто её там поставил? Матрас никак не мог догадаться с неё отцепиться. А если я полезу снимать… меня увидят, и смысл от всех этих моих действий?

Придётся ждать, когда кончатся уроки, забраться наверх и… а я не смогу его столкнуть, ведь никто же не увидит, как он упал.

Нужен другой план. Эх, Степан Геннадьевич, при жизни меня доставал, так после смерти стал ещё хуже.

Пришлось мужественно отстоять все уроки, глядя на туповатых детишек, которые никак не могли запомнить базовые вещи. Последний звонок я ждал не меньше, чем мои ученики, которые уже хотели свалить отсюда.

– Простите меня, мой господин, – взмолился зомби, когда я поднялся на крышу, где, кстати, было очень холодно. – Я немедленно спрыгну вниз, как только…

– Да уже не надо.

Пришлось разрезать ему пиджак, чтобы освободить из плена.

– Видишь дорогу? – показал я с крыши. – Перейди её на красный свет.

– Слушаюсь, мой господин!

Ну, помня, как ездят в Чите, на жизнь Матраса я бы даже не поставил и мороженки. Сел на скамейку и принялся ждать представления.

Матрас прилежно дождался красного света и ступил на асфальт.

Завизжали тормоза. Тойота с правым рулём объехала его в полуметре. Водитель гневно просигналил. Матрас продолжал путь. Ничего, терпение – лучшая черта для некроманта.

Показалась Газель. Пузатый водитель одной рукой считал деньги, другой тыкал телефон, а рулил пузом. Ну теперь-то Матрасу хана.

Вжих! Газель с ювелирной точностью его объехала.

Матрас шёл дальше и добрался до узкого тротуарчика в центре. Половина пути пройдена. Ну кто там ещё?

Проехала ещё одна тойота с правым рулём, потом чёрный джип с тонированными стёклами и патруль милиции. Степан Геннадьевич дошёл до конца, встал на тротуар, повернулся и радостно помахал мне рукой.

– Иди сюда! – приказал я.

Обратный путь тоже прошёл без проблем. Нет, похоже и этот план не сработал.

А уже вечер, мне пора кормить кошку и отчитываться перед Злобиным. Ладно, мне нужен небольшой перерыв. Можно, конечно, пустить его ехать в девятке, но я не хотел устраивать аварию, где могли пострадать невиновные.

Да и по дороге его пускать тоже не буду. Могу кого-то подставить этим под тюрьму. Докажи потом, что сбил зомби.

Отправил Матраса домой пешком, всё равно он живёт один. Когда он уходил, из его кармана выпал кошелёк, но мне было лень звать Матраса, чтобы он забрал это назад. Да и зачем зомби деньги?

Нужен такой план, чтобы никто не смог повесить его смерть на меня, и чтобы не подставить никого из обычных людей. И желательно, чтобы это видели все, тогда никакой инквизитор не свяжет гибель директора и появление нового учителя, у которого в личном деле записано «Некромант». Когда зомби погибнет снова, следов тёмной магии уже не останется, даже самый умелый дознаватель их не найдёт.

Но всё равно, это сложная задачка. Да уж, действительно, задача мёртвых тел. Придётся подумать, а пока…

– Это ты, Виталя? – крикнул Злобин из своей комнаты, когда я вошёл в модуль.

– Да, – я достал из кармашка новое снотворное зелье. Инквизитор сегодня снова уснёт сладким мёртвым сном.

– Ну и ладно. Я тут телик смотрю, ща марафон «Святой силы» начнётся! Ну и денёк сегодня был…

Телевизор в его комнате орал на всю. Я слышал рекламу сериала.

– … Два напарника из Святого отдела городской инквизиции, уполномоченный Рогов и экзекутор Плаха расследуют опасное дело на тёмных питерских улочках. Смотрите сегодня после новостей…

– Принёс? – Инга бросилась ко мне, когда я открыл дверь комнаты.

– А ты цветок полила?

– Ëпт, конечно! – возмутилась кошка, глядя на меня снизу вверх.

Я проверил цветок, насыпал Инге куриной печени в чашку и послушал телевизор через стенку:

– Сегодня городской отдел милиции Железнодорожного района города Читы, – ведущая зачитывала всё таким голосом, будто сама была зомби, настолько это бездушно. – Сообщил о задержании Антона Захарова по прозвищу Захар. Известный в криминальных кругах грабитель пришёл с повинной, сообщив о всех преступлениях, которые совершила банда под его началом, и передал похищенные вещи. В настоящий момент органы внутренних дел…

Хм, а неплохо я сходил на охоту. Не нашёл некроманта, но зато избавил город от опасной заразы. Я даже гордился собой, ведь под контролем инквизиции я не забыл о своём деле. Правда, подельников Захар сдаст не всех, а только живых, ведь те двое спрятаны в подвале. И они…

– Придумал! – крикнул я.

– Чего ты там придумал, Виталя? – спросил через стенку Злобин.

– Да как решить одну задачку. Задачку трёх тел, хи-хи-хи, – я злобно засмеялся, как и положено некроманту, когда он придумал дьявольский план.

– Ах-ха-ха, – Инга запрокинула голову от смеха, но вдруг замолчала и посмотрела на меня. – А что здесь смешного?

– Короче, слушай, кошка. Дело такое… метнись-ка кабанчиком на Пожарку, найди те два тела, и приведи их…

Я бросился к моей куртке, которая висела на двери. Кошелёк Матраса лежал в кармане. Дешёвый и китайский, из чёрного гладкого кожзама. В отсеке для фотографий карточка, где аккуратным шрифтом было написано:

«Если вы нашли это, то не портите свою карму, а верните это Степану Геннадьевичу по адресу: ул. Амурская, 107…».

Отлично, это центр города.

Только когда ты сам успел подпортить себе карму, Матрас, раз так нелепо умер?

– Найди их, Инга, быстрее. И приведи по этому адресу, там бар ещё есть, во дворе. Там их встречу.

– Ладно, ёпт, будет сделано.

Она вздохнула, потом трижды крутанулась вокруг своей оси и исчезла.

А мне надо живо разлить зелье в туалете, потому что Злобин захочет сходить туда, пока не начался сериал, чтобы не отвлекаться потом.

* * *

Матрас шёл пешком через весь город, так что и не удивительно, что он пришёл так поздно, уже когда стемнело. Место для несчастного случая идеальное. Тут рядом с домом спортивный бар, возле которого постоянно тусуются посетители. Драки бывают часто, ещё одна никого не удивит. И эти два зомби-бандита, которых я занекрил вчера, просто нападут на Мурзина у всех на виду.

Идеальный план, никто не подумает связать это нападение и меня. Придётся пожертвовать зомби, но они и сами умрут утром, чтобы меня не выдавать. Их тоже со мной никто не свяжет. Я чист.

Засел в кустах, держа в руках Ингу.

– Идёт! – сдавленно проговорила она.

Матрас шёл, шатаясь как пьяный. Он уже понемногу становился более похож на тех зомби, что я обычно делал, только походка ещё была неуклюжей. Даже жаль тратить такой экземпляр, мне бы пригодился, чтобы постигать Четвёртый Круг Смерти.

Но главное правило некроманта – занимайся некромантией так, чтобы тебя никто не видел в этот момент. И не попадайся.

Оба бандита стояли недалеко от входа в бар. Посетители обходили их стороной, побаивались. Увидев Мурзина, бандиты пошли ему наперерез.

– Закурить есть? – грубо спросил зомби-бандит, который вчера пытался выстрелить из обреза.

– Не курю, молодые люди, и вам не советую, – нудным голосом сказал зомби Матрас. – Это очень вредно для здоровья. Лучше бы вы читали книжки.

Речь уже более живая. Но знай я, как он отвечает на такие вопросы, мог просто натравить на него ближайших гопников, они бы и сами его побили.

– А если найду? – совсем невпопад сказал зомби-бандит.

Он и его неживой приятель направились к Матрасу.

– Что-то будет, – прошептала Инга.

Зомби-бандит ударил директора кулаком в грудь, а потом…

– Вот дерьмо… – пробормотал я, глядя на представление перед собой. – Такого я точно не ожидал…

Глава 8 – Скелеты

Матрас с вертухи ударил первого зомби-бандита, а второму всадил филигранный прямой удар в челюсть.

Оба зомби раскорячились по земле и, похоже, им требуется помощь некроманта, чтобы восстать снова. Я не делал их слишком живучими. С другой стороны и Матрас должен был быстро кончиться, но он живее всех живых.

– Ёпт, а директор неплох, – с удивлением сказала Инга.

– Ага, Матрас меня удивляет и удивляет, – ответил я.

Даже не мог представить, что он способен победить двух бандитов. Они, конечно, выпивали, но всё же выглядели крепкими ребятами. Вот это у него подготовка, настоящий мастер.

Матрас попёрся в сторону своего дома. Как он вообще умудрился сдохнуть так нелепо в своём кабинете? Он будто неубиваемый. Кажется, если стрелять в него из пистолета, то все пули промажут.

Может, всё это карма о которой постоянно говорил директор?

Я смотрел Матрасу в спину и он… вдруг исчез. Только канализационный люк зазвенел, вставая ребром там, где только что находился зомби. Вот так Степан Геннадьевич нашёл себе могилу. К люку сразу подбежали двое молодых парней, которые курили возле бара.

– Эй, мужик, ты там жив? – спросил светловолосый парень, смотря вниз.

Второй стал светить фонариком телефона. Увидев что-то страшное, он отпрыгнул от люка.

– Сдох он похоже… А крутой мужик был! Как он с вертухи того бугая вырубил! Ладно, надо звонить в милицию.

Я не мог сдержать улыбки. Матрас наконец сдох, причём в идеальной ситуации. Никто не сможет связать его смерть со мной.

– Всё прошло по моему плану, – я по злодейски рассмеялся.

– Виталя, ёпт, ты что открыл тот люк? – спросила Инга. – Когда успел?

– Нет, люк я не открывал. Я надавил своей некромантской аурой на долбанную карму.

На самом деле мне конечно же просто повезло, но даже в таких случаях надо говорить, что всё прошло по плану. План был подстроить смерть Матраса, и это успешно вышло. А теперь пора валить отсюда. От всех зомби я избавился.

* * *

Учебный день в спецшколе начался с минуты молчания по Матрасу и линейки во внутреннем дворе школы. Не сказать, что ученики и преподаватели сильно скорбели из-за смерти директора, но все для вида делали угрюмые лица.

Мне для этого даже не пришлось стараться. Для постороннего человека моё лицо всегда угрюмо, правда, в определенные моменты я могу поддаться сильным эмоциям. Человек я довольно вспыльчивый.

– Уход из жизни Степана Геннадьевича – это большая трагедия, но… – Титанов замолчал на секунду и обвел глазами всех собравшихся учеников и учителей. Похоже, он уже заканчивал свою длинную речь. – Но не надейтесь, детишки, что теперь в школе будет хаос. Я был заместителем директора и теперь, став директором вместо Степана Геннадьевича, наведу жёсткие порядки. Готовьтесь, детишки. Линейка закончена.

– Вот же сволочь, – прошептал Пляскин для своих. – Узурпировал власть!

– Ого, какие слова ты знаешь, – усмехнулась Даша-Заноза.

– Идём в класс, – скомандовал я. Другие классы уже пришли в движение, поэтому надо было идти и нам.

Сегодня посещаемость стопроцентная. Новость о том, что Титанов теперь главный в школе, быстро разлетелась среди учеников, и потому все боялись прогуливать.

Для меня, пожалуй, это плюс. С посещаемостью у моего класса проблема. Правда, не факт, что их хватит надолго, но я придумаю что-нибудь ещё.

Зайдя в наш классный кабинет, я сразу обратил внимание, что здесь стало чище. Постарались Косарь и Заяц. Вообще классного часа не было по расписанию, но первый урок отменили. Дубина приказал провести классные часы и объяснить правила безопасности, в частности, что не надо наступать на люки.

А ещё Дубина на учительском собрании сказал, что теперь совершеннолетних учеников будут «направлять в соответствующие места без поблажек». Когда Титанов это говорил, он смотрел на меня, ведь мой класс выпускной. Да и вообще в его тоне мне показалось, что Дубина точит зуб на класс 4 «В».

– Посещаемость сегодня хорошая, молодцы, – сказал я, встав перед доской. – Продолжайте в том же духе.

– Дубина… – начала говорить Ася-Ворона, но сразу поправилась, – Ну, то есть Титанов, скорее всего даже став директором будет постоянно сидеть в своей каморке физрука. Он, конечно, жесткий тип, но всё же довольно ленивый.

– Мне без разницы, что будет делать Титанов, – произнес я. – Даже если он будет сидеть в своей каморке физрука, ваша посещаемость должна быть идеальной. Хоть один пропуск от кого-либо в классе, и никто не получит разрешение на выход в город.

По классу прошёл тоскливый вой. Не сказать, что я мог надавить на многое, но выход в город всегда ценился учениками. Тем более коллективная ответственность творит чудеса.

– Может Дубина убил Матраса? – предположил Пила, разводя руками. – Он жадный до власти. Я бы не удивился.

– Степан Геннадьевич упал в открытый люк. Осторожнее с этим, ребята. А ещё дважды думайте над тем, что творите. Георгий Викторович отправит вас на Зону как только появится повод.

Класс напрягся от этих слов. Правда, не уверен, что они меня услышали. Эти ребята сначала думают, а потом делают.

Оставшееся время классного часа я зачитывал статьи ОБЖ. Чтобы это было не так скучно, приводил для примера некоторые истории из жизни. Я видел очень многое.

Вот недавно как раз добавилось то, что можно запнуться об шнур удлинителя…

* * *

Я смотрел в окно своего кабинета и ел мороженку. Это была главная радость за день. Не сказать, что преподавание для меня в тягость, но я точно больше любил некромантию. Последний урок в школе мне так и вовсе хотелось прогулять. Оказывается такое желание есть не только у учеников, но и у преподавателей.

В коридоре на кого-то орала Вера Иннокентьевна Газимурова. Я это слышал даже с закрытой дверью. Вообще не помню, чтобы Годзилла разговаривала спокойным голосом. Эта бабка с ядрёным фиолетовым цветом волос всегда на всех орёт. А ещё она очень любит путать имена и спорить об этом…

– Плесневелый, ты куда бежишь по коридору! – проорала Годзилла, кажется, сменив цель атаки.

– Я не Плесневелый, а Пляскин! – возмутился Заяц.

– По коридору нельзя бегать!

Дверь моего кабинета открылась. Заяц не стал слушать Годзиллу. Да и вообще, по виду он прибежал ко мне с какой-то тревожной новостью.

– Виталий Иванович, там… – Пляскин сделал несколько вдохов, чтобы отдышаться. – Там Пила в столовой подрался! Директор его к себе в кабинет забрал и послал за вами!

Мда… Только сегодня сказал ребятам не косячить, но это как горохом об стенку.

Я сделал два больших укуса пломбира и полностью от него избавился. Настроение всё равно было хорошим, несмотря на проблему с Пилой. От своего класса я изначально жду проблемы, поэтому ничему не удивляюсь.

– Пошли, – сказал я Пляскину и достал ключи.

Мы вышли из кабинета, и на меня вдруг обрушился рёв Годзиллы.

– Мучильников, ты почему не сдал мне лабораторную работу!

Я повернулся на разъярённую Годзиллу, будучи в недоумении. Её не смутило то, что я закрываю кабинет ключами? Или бабка всё ещё думает, что я её ученик?

Ладно, просто проигнорирую.

На третий этаж вело две лестницы и я пошёл к дальней.

– Эй, Мучильников! – заорала во весь голос Годзилла. – Ты куда пошёл!

Вера Иннокентьевна громкая, но медленная. От неё легко улизнуть. А пытаться ей что-то объяснить себе дороже. Она будто не в своем уме, хотя в то же время преподаёт отлично. Во всяком случае так было десять лет назад.

– Что за драка была у Пилы? – спросил я у Зайца.

– Да там один урод из «Б» класса Кепку стукнул, а Пила за неё заступился и наковылял ему. Нос разбил и фингал под глаз подставил.

– Понял. Можешь идти на урок, Пляскин.

Заяц пошёл по лестнице вниз, а я вверх. Драка в школе – это нехорошо, но ничего серьезного не случилось, никто же умер. Да и Пила молодец – заступился за девочку из своего класса.

Войдя в кабинет нового директора я увидел процесс жёсткого воспитания – Титанов лупил телескопической дубинкой по спине Пилы, а тот стойко пытался это выдержать, но всё равно чуть вскрикивал.

– Что это значит – не будешь писать повинную? – наклонившись перед самым лицом Баранова, спросил Титанов. – Разве ты не пытался убить того ученика?

Я сильно разозлился от увиденного. Титанов замахнулся дубинкой для нового удара, а я поймал его руку.