Ненормальные рассказы – 2 бесплатное чтение

Никакая ощутимая, реальная прелесть не может сравниться с тем, что способен накопить человек в глубинах своей фантазии.

«Великий Гэтсби»Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Глава 1

Несказанно обрадовав жителей суетливого мегаполиса приятным теплом и ласковым солнцем, долгожданное лето пожаловало в столицу довольно послушно и безотлагательно. Однако уже к третьей четверти июня разогревшийся воздух стал источать такую изнуряющую духоту, что подчас хватались за сердце и лишались сознания не только пожилые и болезненные люди, но даже вполне здоровые и крепкие мужчины и женщины средних лет. Необычайному пеклу искренне радовались лишь беспечные голопузые дети, имевшие возможность плескаться в ближайших водоёмах или надувных бассейнах, впрочем, в послеобеденные часы заботливые родители всё равно загоняли своих отпрысков по домам и устраивали для них тихий час.

Невыносимая жара отступала исключительно ближе к полуночи, невольно позволяя утомлённым людям слегка перевести дух перед очередным знойным днём. В один из таких поздних вечеров, когда в голове молодого писателя всё ещё оставались многообещающие идеи, но в занимательные предложения они уже не складывались, темноволосый худощавый парень недовольно опустил крышку ноутбука, вышел из своего домашнего кабинета и устало пошагал на кухню, где выпил стакан обыкновенной водопроводной воды и затем направился в просторную спальню. Машинально убедившись, что дверь на широкую лоджию по какой-то причине не захлопнулась, он быстро сбросил на пол серые матерчатые шорты с пальмовым узором и расслабленно развалился на мягкой кровати в непринуждённой позе морской звезды.

Пытаясь отпустить досужие мысли о своём новом художественном произведении и окунуться в сладостный сон, молодой человек закрыл глаза и представил беспросветную тёмную стену, однако из её мнимой материи вскоре стали пробиваться возможные части сюжета, персонажи и описания окружения. Проворочавшись в постели около часа, парень раздражённо открыл глаза, поднялся с кровати и досадливо пошагал на кухню, чтобы выпить чашку тёплого чая, который должен был успокоить его психику и придать организму ещё большей сонливости. Наполнив пластиковый электрочайник наполовину, он опустил ручку крана и уже собирался поставить ёмкость с водой на круглую подставку, что располагалась рядом с раковиной на стоячем шкафчике, однако неугомонная прозрачная жидкость всё продолжала хлестать из металлического источника.

– Что за ерунда?! – удивлённо промолвил парень и ещё несколько раз пошевелил ручку крана вверх-вниз.

Несмотря на данные бесхитростные манипуляции, шипящая струя никоим образом не собиралась угасать, а её упрямый напор даже усилился, резво выплёскивая холодные капли из серебристой раковины. Хозяин квартиры быстро поставил чайник на поверхность столешницы, присел на корточки напротив раковины и спешно отворил дверцы шкафчика, чтобы перекрыть злополучную воду. Когда же горе-сантехник потянулся к красному и синему краникам, одна из труб внезапно разорвалась, коварно окатив его сильнейшим студёным шквалом. В этот момент обескураженный паренёк опрокинулся на спину, машинально встряхнул головой и безрезультатно попытался подняться на ноги. Оказавшись приклеенным какой-то неведомой силой к полу, уже через несколько минут он в ужасе бросал умоляющие взгляды по сторонам, беспомощно наблюдая за тем, как дикий поток водной стихии бескомпромиссно превращал его квартиру в жалкое подобие крытого бассейна.

Спустя некоторое время, когда молодой человек уже полностью погрузился в воду и смиренно принял совершенное отчаяние, что-то неизвестное и сильное потащило его сквозь глухое бульканье вверх, словно спасая обречённого утопающего в самый последний миг его жизни…

Глава 2

Надрывно прокашлявшись и протерев мокрое лицо, парень вскоре обнаружил себя в полулежачем положении на корме довольно дряхлой лодочки, которая медленно двигалась по течению и была окутана приятной прохладой и низким густым туманом.

– Доброй ночи, Михаил… – негромко произнёс таинственный незнакомец в серой шерстяной мантии с капюшоном, сидевший на передней части небольшого судёнышка.

Услыхав хрипловатый, но приятный старческий голос, молодой человек ошарашенно приподнялся и тут же грузно опустился на заднюю скамью, что в морском деле именуется «банкой».

– Всё, конец? – предсказуемо поинтересовался Михаил, глядя на своего собеседника с худым поблекшим лицом. – Вы ведь Харон?.. Но я ещё совсем ничего не успел! Только разобрался, как устроена жизнь, а тут и помирать пора…

– Харон? – презрительно усмехнулся незнакомец и философски добавил: – А что, есть такой человек, который всё успел?

– Действительно…

– Мы сейчас находимся между небом и землёй, вне времени и пространства… плывём по реке твоей жизни.

– И зачем же? Я просто вышел на кухню чаю попить…

– Я знаю. Твоё тело и ныне там – лежит на мокром полу, а вода заливает соседей… – спокойно промолвил безбородый старец.

– Моя квартира застрахована на такой случай, – машинально выпалил парень. – Но что вообще происходит?

– Несколько лет назад ты обратился к Господу с довольно интересной просьбой, возжелав, чтобы Он зажёг в твоей душе искру писательского таланта.

– Было дело, и я Ему премного благодарен! Но зачем же теперь отнимать у меня этот самый талант и саму жизнь?

– Успокойся, никто у тебя ничего не отнимает, однако в твоём городе проживает одна молодая девушка, к слову сказать, довольно привлекательной внешности, которая тоже взмолилась о даровании ей такого же чуда…

– Ну а я-то тут при чём? – неосторожно перебил своего собеседника парень. – Просто дайте ей желаемое… или не давайте.

– Искра таланта в этой прекрасной особе уже зажжена, но пока что она создаёт лишь разную посредственную чепуху… фантастику всякую.

– И что же от меня требуется? Пускай себе пишет…

– Нет, так она весь свой дар на ветер пустит. Поработаешь с ней над сюжетами, стилистикой, орфографией, пунктуацией, расскажешь про то, как создавать живые диалоги, донесёшь важность и красоту художественности… ну, всего понемногу.

– Да тут работы на полжизни! – недовольно воскликнул молодой человек и всплеснул руками. – Я могу отказаться?

– Можешь, – утвердительно ответил старец, – в таком случае ты просто очнёшься на своей кухне, вызовешь бригаду сантехников и продолжишь жить обыденной жизнью.

– Но…

– Но если согласишься, то не только поддержишь коллегу по писательскому ремеслу, но ещё сможешь серьёзно изменить течение своей жизни… ну это уже на твоё усмотрение, – загадочно улыбнулся собеседник и ожидающе замолчал.

– Хм… Вы упомянули, что девушка довольно симпатичная. Ну что же, придётся поверить на слово, надеюсь, никакого подвоха эта затея в себе не таит. Я согласен, но как же мне её отыскать? Имя, фамилия, адрес…

– Вот и славно! Я предполагал, что ты не откажешься. Не переживай, ваши линии жизни совсем скоро соприкоснутся, а пока что переведи здесь дух от жары.

«Да уж, вписался не пойми во что… – безмолвно произнёс парень и протёр глаза ладонями, – ну да ладно, может, это всего лишь сон?» – Михаил опустил руки на колени и тут же обнаружил, что в маленьком судёнышке остался совершенно один, всё так же окутанный плотным туманом и неспешно уносимый мирным течением в неопределённое будущее.

Глава 3

Около восьми часов вечера измученная несносной духотой горстка людей спешно высыпала из сочленённого автобуса, который долгожданно остановился на конечной остановке, что располагалась на окраине города в однородном сосновом массиве. Вместе со всеми покинула общественное транспортное средство и двадцативосьмилетняя кареглазая брюнетка, приехавшая на очередное ночное дежурство в Центральную городскую больницу. Девушка присела на деревянную скамейку под прозрачным навесом, достала из сумочки упаковку влажных салфеток и аккуратно протёрла вспотевшее лицо, затем она посмотрела на своё отражение в круглом зеркальце пудреницы, поднялась на ноги и отправилась на территорию больничного комплекса, где работала медсестрой терапевтического отделения.

Прошагав около сотни метров до необходимого корпуса медицинского учреждения, девушка вошла внутрь, улыбчиво поприветствовала косматого охранника и торопливо направилась к служебному лифту, перед которым уже столпились несколько санитарок в тёмно-синих одеяниях и парочка смешных безусых интернов. Поднявшись вскоре на восьмой этаж, она прошла в небольшую комнатку для медсестёр, где сменила своё скромное светлое платье и белые босоножки на медицинский халат и мягкие сабо с задником, после чего вернулась в коридор и пошагала к сестринскому посту, чтобы отметиться в журнале приёма и сдачи дежурств.

– Привет, Машуля! – ласково произнесла светловолосая женщина лет сорока, сидевшая за продолговатым угловым столом. – Как настроение?

– Привет, Сонечка, всё прекрасно! – бодро ответила девушка и раскрыла необходимый журнал. – Забрали дедулю из пятой?

– Уехал, слава Богу! Пускай теперь родственникам докучает своими анекдотами, как немного полегчало, так рот и не закрывался… всё сидит тут у поста на кресле и бла, бла, бла, а нам ведь работать надо, а не байки его слушать.

– Да, весёленький старичок, хоть и ворчливый слегка. Чего ещё нового произошло? – продолжила диалог Маша, расписавшись за принятие смены.

– Привезли тут одного ночью, довольно странный случай…

– И что же там необычного может быть для терапии? – заинтересованно спросила девушка.

– Молодой паренёк тридцати с небольшим. Доставили его на скорой, представляешь, соседей снизу стал заливать, они к нему поднялись, а дверь закрыта, пришлось аварийку вызывать. Те приехали, замок вскрыли, а он лежит на кухне…

– Обморок? – сходу предположила Маша.

– Если бы… кома! Будили его, будили, потом в неотложку и позвонили. Мы сегодня весь день тут с ним носились, даже экстренный консилиум врачи созывали, чтобы диагностировать заболевание.

– Хм… Может, угнетение организма от этой невыносимой жары?

– Не знаю, все анализы и основные показатели в норме, только температура немного понижена и неглубокая рана на затылке, наверное, при падении образовалась. Недавно вернули его в палату, подозревали синдром Кляйне-Левина.

– Синдром спящей красавицы? – поражённо произнесла девушка. – Достаточно редкое неврологическое расстройство: больной спит большую часть суток, а просыпается лишь для того, чтобы поесть и сходить в туалет. Разбудить его при этом чрезвычайно сложно…

– Да он вообще не просыпался ещё, кома это, говорю тебе! На вот, – белокурая женщина протянула Маше историю болезни и участливо спросила: – Ты ведь Надю сменяешь сейчас?

– Ага, – коротко ответила медсестра и стала вчитываться в бумаги.

– Значит, будешь у этого парня дежурить, его во вторую интенсивную определили, сейчас Надежда там с ним возится.

– Михаил Гаврилов? – удивлённо изрекла Маша. – Худенький такой, да? С тёмными всклокоченными волосами и шрамом над правой бровью…

– Ну да… Знакомый твой?

– Нет, но если это тот самый Гаврилов, то он довольно-таки знаменитый писатель… не читала его рассказов?

– Ах, Машуля, мне и своей прозы жизни хватает: муж, дети, работа… – голову ещё разными выдумками забивать. Это тебе, дурёхе ветреной, романтики подавай и мечтаний всяческих. Нашла бы ты уже себе парня путёвого…

– Ладненько, – застенчиво улыбнулась девушка и положила на стол историю болезни, – пойду я уже Надю отпускать.

– Давай, спокойного дежурства нам! Если что понадобится, нажимай сразу экстренную кнопку, я прибегу!

– Спасибо, Соня, увидимся, – мягко произнесла Маша и пошагала по широкому коридору.

Глава 4

Одноместная палата реанимации и интенсивной терапии представляла собой комфортное продолговатое помещение с белыми стенами, зеленоватым полом и отдельной туалетной комнатой. Напротив входной двери находился широкий деревянный стеклопакет с двумя приоткрытыми окнами, перед которыми на три четверти были спущены рулонные шторы бежевого цвета. Прямо под ним стояли обеденный квадратный стол и два бледно-зелёных пластиковых стула. Левее было обустроено место для дежурившей медсестры: небольшой овальный столик с простеньким ноутбуком и радиотелефоном, двухъярусная тумба для всяческих бумаг и серенький офисный стул. Справа же располагалась медицинская кровать с механической регулировкой по высоте, металлический штатив для внутривенных вливаний на колёсиках, выключенный аппарат искусственной вентиляции легких, прикроватная тумбочка с многофункциональным монитором-дефибриллятором, а также обыкновенный двухдверный шкаф, что стоял в довольно удобной боковой нише.

– Привет, Маша! – дружелюбно поприветствовала свою коллегу рыженькая девушка лет тридцати пяти. – Не видала ещё наше чудо?

– Привет! Нет, ещё не видела, но уже просмотрела историю болезни, – чутко ответила новоприбывшая медсестра и подошла к кровати, на которой лежал незаурядный пациент в голубоватом больничном халате и с перевязанной бинтом головой. – Так и спит?

– Да, пока что в себя не приходил.

– А что с диагнозом?

– Доктора временно остановились на коматозном состоянии, вызванном травмой головы, предположительно полученной при падении с высоты собственного роста.

– Стабилен? Как показатели?

– Стабильно тяжёлый. С дыханием и сердцебиением всё в порядке. А вот на свет, окрики и боль не реагирует. На столе лист с назначениями по препаратам, сейчас капаем физраствор и витамины. Подгузник санитарочка ему уже сменила. К монитору парень подключен, так что тебе остаётся только следить за его состоянием, снимать ежечасно показатели и следовать дальнейшим распоряжением врача.

– А кто сегодня дежурит?

– Лебедев…

– А… ну я думаю, что он только утром явится, если ничего экстренного не произойдёт.

– Скорее всего, – согласно произнесла Надежда, – ну ладно, я тебе всё рассказала, побегу уже…

– Завтра снова в день?

– Да, сменю тебя с утра. Давай, счастливо!

– Пока! Хорошего вечера!

Простившись с коллегой, Маша подошла к кровати, достала из кармана халата диагностический медицинский фонарик и проверила глазные яблоки парня, которые так и остались неподвижными. После этого медсестра посмотрела на дисплей монитора, где отображались основные жизненные показатели больного, и безрадостно пошагала к своему рабочему месту за столом. Внеся в необходимый бланк только что зафиксированные цифры, девушка подняла крышку ноутбука и стала с интересом просматривать различные медицинские сайты с информацией о коматозном состоянии. Хотя причины такого беспамятства указывались достаточно разные, в большинстве случаев специалисты сходились во мнении, что предугадать время чудесного пробуждения до сих пор остаётся невозможным. Однако же некоторые из них заявляли, что для пациентов весьма благоприятным фактором выздоровления, как бы это не казалось парадоксальным, является обычное с ними общение. Достоверность данной теории подтверждали и многочисленные больные, которые после своего излечения уверенно сообщали о том, что во время пребывания в коме отчётливо слышали голоса своих родных, находившихся рядом и разговаривавших с ними, и прекрасно понимали смысл сказанного. Они также красочно обрисовывали свои внетелесные переживания, полёты над кроватью и всяческие свечения в конце длинных туннелей…

Проведя около часа за ноутбуком, время от времени устремляя взгляд на равномерно уменьшающееся количество жидкости в баночке на штативе, Маша поднялась на ноги, подошла к пациенту, закрыла шариковый зажим, установленный в системе вливания, и вытащила инъекционную иглу из вены на руке парня. После этого девушка снова проверила глазные яблоки больного, зафиксировала в бланке очередные показатели с монитора и присела на стул у кровати.

– Ну что, будем знакомиться? – произнесла она мягко и со всей серьёзностью, словно на койке лежал собеседник в сознании.

Дружелюбно представившись и рассказав бледному пареньку о том, где он находится, Маша выразила молодому писателю слова восхищения его творчеством, а также сообщила, что тоже увлекается написанием коротких рассказов и небольших повестей.

– Наконец-то! – восторженно воскликнул Михаил сквозь толщу густого тумана, надоедливо качаясь в обветшалой лодочке вне времени и пространства. – Я уж подумал, что застрял здесь навечно! Ну, давайте… пробуждайте меня скорее… – нетерпеливо добавил парень, оставаясь при этом совершенно неуслышанным.

Несмотря на непоколебимое молчание пациента, тело его всё же отозвалось слегка дёрнувшимся указательным пальцем левой руки и на несколько секунд участившимся пульсом, который отобразился на экране монитора возросшими цифрами. Своевременно обратив внимание на данные кратковременные изменения в состоянии больного, Маша незамедлительно вызвала дежурившего этой ночью в отделении доктора и обо всём ему рассказала.

– Милочка, вы что, первый день у нас работаете? – выслушав неподдельные переживания девушки, спокойно произнёс коренастый темноволосый мужчина с тяжёлыми очками в старомодной оправе на переносице. – Это совершенно ни о чём не свидетельствует… он же в коме…

– Да, да, я знаю, – прервав опытного медика, попыталась прояснить ситуацию медсестра, – просто я читала…

– Вам ведь должно быть известно, – немного повысив голос, решительно продолжил доктор Лебедев, – что у пациентов в данном состоянии могут непроизвольно двигаться глазные яблоки, пальцы на конечностях и даже отдельные группы мышц. Кратковременное учащение пульса, а также незначительные изменения температуры тела…

– Да, да, я знаю, – снова перебила мужчину Маша, – я просто подумала…

– Хватит мямлить! – строго выпалил врач и машинально поправил очки на переносице. – Вы здесь находитесь для того, дорогуша, чтобы ежечасно фиксировать показатели и заносить данные об изменениях в соответствующий бланк, а мы с коллегами проанализируем состояние больного в динамике и подберём необходимое лечение.

– Я всё поняла, – согласно произнесла девушка и присела на стул у кровати.

– Вот и хорошо! Однако же, если случится что-то экстраординарное, вы мне об этом немедленно сообщите! – твёрдо добавил доктор и бесшумно вышел из палаты.

– Такие дела… – досадливо изрекла Маша, глядя на пациента, который снова услыхал обращённые к нему слова.

– Какие ещё дела? – раздражённо воскликнул парень и, поднявшись на ноги в лодке, растерянно замахал руками, энергично цепляя вязкий пласт непроницаемого тумана. – Я здесь, вытаскивайте меня скорее! Что это ещё за шуточки?.. Эй, старый кудесник, куда ты пропал? Мы так не договаривались! – отчаянно закричал Михаил, и в этот момент его кисть неряшливо шевельнулась на простыне.

– Я уверена, что ты меня слышишь… – продолжила наблюдательная медсестра и дотронулась до тыльной стороны ладони больного. – Всё будет хорошо, всё образуется! А пока что я могу почитать тебе что-нибудь из своих работ. Жаль, конечно, что ты не сможешь высказать мне своё профессиональное мнение, но я очень надеюсь, что тебе понравится.

– Ах вот оно что! – возмущённо выпалил Михаил. – Ну ты и придумал, ветхий плут! Получается, что мне тут теперь придётся безмолвно выслушивать всякое графоманство в течение неопределённого времени? – раздосадовано бросил в воздух парень и недовольно опустился на корму судёнышка. – Да уж, вписался в блудняк какой-то… – обречённо проронил писатель и подытожил свои переживания: – Очень надеюсь, что это будет не собрание сочинений в двадцати томах!

– Это один из моих первых рассказов, – воодушевлённо начала Маша, – я тогда ещё сочиняла в жанре реализма. Произведение называется «Отдать швартовы!» – оповестила молчаливого слушателя девушка и достала из широкого кармана халата элегантный розовый смартфон, в котором бережно хранила все свои литературные творения в цифровом виде.

Глава 5

На протяжении монотонных семи недель, когда в графике дежурств молодой медсестры выпадали ночные смены и в отделении воцарялась относительная тишина, Маша продолжала общаться со спящим пареньком нескончаемыми монологами и читать ему свои рассказы, неизменно подмечая реакцию молчаливого слушателя в виде резких подёргиваний пальцев и лёгкого шевеления губ, которые порой приобретали выражение еле уловимой пренебрежительной насмешливости. Сам же Михаил в эти минуты медленно вплывал на дощатой лодочке в сюжеты незамысловатых повествований и становился их внутренним наблюдателем. Туман самовольно рассеивался, и парень отчётливо, словно пребывая в непревзойдённо реалистичном кинозале, созерцал вокруг себя вымышленные декорации, слышал реплики героев и живо воспринимал те оттенки художественности, которые рисовал перед ним автор.

Первое произведение являло собой довольно печальную историю в стиле реализма конца девятнадцатого века о русском моряке средних лет и его молодой возлюбленной. Суть рассказа заключалась в постоянном и мучительном метании мужчины между чарующим морем, к которому его тянуло всем сердцем, когда он находился на берегу, и искренней любовью к юной красавице, чьё нарастающее недовольство сложившейся ситуацией всё чаще и неудержимее выплёскивалось наружу и превращалось в изматывающие и истеричные сцены, подводящие доблестного черноморца к непростому, но неизбежному выбору: либо манящая могущественная стихия, либо размеренное прозябание в компании миловидной эксцентричной особы. Концовка же сего драматического изложения нашла своё воплощение в решительных словах главного героя, заключённых в довольно простом, но трогательном четверостишии:

После данного увлекательного рассказа с глубоким философским смыслом Михаил уж было решил, что все последующие работы молодой сочинительницы также будут нести в себе задушевные посылы и побуждать слушателя взволнованно размышлять о неразрешимых многовековых дилеммах человеческой души, морали, разума и чувств, однако очередное Машино дежурство, которое снова выпало на ночь, одарило молчаливого пациента первыми нотками растущего разочарования. Уже с первых строк повествования он отчётливо понял, что теперешнее произведение девушки написано не в жанре реализма, который был ему всегда так приятен и описывал происходящие события в нашей повседневной жизни, протекающей прямо за окнами людских обиталищ, а таит в себе тошнотворные элементы фантастики: космические корабли, чужие миры, иные разумные формы жизни и прочую межгалактическую муть.

«Ну да ладно, посмотрим, что там дальше будет», – неохотно приняв расплывчатое вступление, равнодушно подумал Михаил и вместе со своей лодочкой стал беспрепятственно подниматься из густого тумана ввысь, вскоре очутившись в фиолетово-синем вселенском пространстве среди многочисленных звёздных огоньков.

Вопреки предвзятым ожиданиям парня, сюжетные линии всех трёх частей этой космической повести, чтение которой Маша растянула на три ночных дежурства, оказались довольно занятными и знакомили слушателя с тремя разными историями, соединёнными одними и теми же главными персонажами – двумя выпускниками Земной лётной академии. В первой части ребята намеревались угнать небольшой разведывательный звездолёт, чтобы на нём примкнуть к братству межгалактических пиритов под собирательным названием «Фантомная стая». Успешно осуществив задуманное, во второй части фантастической трилогии друзьям предстояло справиться с их первым заданием, а именно: выявить расположение вакуумных мин в районе малёхонькой планеты Тринадинус, на которой проходила интенсивная работа по добыче гартония – редчайшего минерала, схожего по цвету и структуре с земными рубинами, остаться при этом незамеченными и не напороться на смертоносные фугасы. В третьей же части отчаянным ребятам нужно было в составе немногочисленной флотилии космических корсаров принять участие в дерзком нападении на транспортный корабль землян, который в сопровождении нескольких боевых звездолётов доставлял свежеизвлечённый гартоний из Тринадинуса на Землю…

– …Спустя некоторое непродолжительное время, получив достойное вознаграждение от представителя «Стаи», Петрониус и Кир уже сидели в своём излюбленном баре «Тайна́х», распивали приторный эль и неспешно размышляли о новых авантюрных свершениях, – Маша деловито подытожила своё повествование и посмотрела на Михаила таким вопрошающим взглядом, словно ожидала от него приятных слов заслуженной похвалы и одобрения.

«Довольно неплохо, но, несмотря на захватывающие приключения, глубина смыслов уже не такая значительная и сокровенная», – спустившись в лодочке из космических дебрей в привычный серый туман, задумчиво подметил парень, и его мысли тут же отобразились на губах в виде слегка растянутой тонкой полоски, которую Маша восприняла как проявление холодного равнодушия.

– Ну что же… в следующий раз я обязательно порадую тебя чем-нибудь волшебным, – невозмутимо произнесла девушка, засунула смартфон в карман халата и уже по привычке посмотрела на монитор с жизненными показателями пациента, после чего поднялась со стула и пошагала к своему рабочему столику.

Глава 6

Каждый следующий рассказ молодой писательницы упрямо становился всё «волшебнее» и фэнтезийнее, отчего у Михаила стало пропадать желание их слушать вовсе. Они раздражали слух, нервировали своей поверхностностью и стремительно летели глаголами вперёд, оставляя красочные описания и художественность где-то за кадром.

Сначала Маша прочитала недописанную историю о юном мальчугане из вымышленного средневековья, который нашёл в горной пещере чешуйчатое яйцо, предположительно драконье, и до конца повествования хранил его в отцовском хлеву, в сене, параллельно изучая древние писания об этих мифических существах, пока однажды новоявленный птенец не пробил своим крючковатым клювом прочную скорлупу и не съел двух родительских куриц, мирно бродивших у стога в поисках земляных червей.

– Это ещё всего лишь наброски, – вместо развязки сюжета оповестила Михаила девушка, – я пока не знаю, что мальчишка будет делать дальше…

«Когда же это всё закончится?.. – свернувшись калачиком на дне лодочки, уныло вопрошал себя парень. – Сколько ещё у неё припасено таких сказок? Да я в этой лечебнице целую жизнь пролежу…»

В следующий раз увлечённая медсестра поведала Михаилу совсем уж наивную историю о летающем пони, который искал свою маму у подножья сияющей радуги, что появлялась только раз в несколько месяцев, когда привычную для тех мест засуху прерывали кратковременные дожди.

– И вот, совсем отчаявшись, воздушный скакун вытянулся на ещё влажной траве и беззвучно зарыдал…

– Воздушный скакун… – истошно протянул писатель, – хватит, прошу тебя, остановись! Это я здесь беззвучно рыдаю!

За сим простодушным рассказом, завершившимся счастливым воссоединением лошадиной семьи, последовала страдальческая история о дочери Испанского короля, которая безрассудно влюбилась в сильного и отважного капера, служившего у её отца на одном из вооружённых судов с целью захвата торговых кораблей неприятеля.

– Исторический любовный роман?! – злобно выпалил Михаил. – Серьёзно? Эту тягомотину она на тысячу страниц растянет! Помилуй же меня, старец! Сколько можно? Помогу я написать этой графоманке действительно что-то стоящее, только вытащи уже меня отсюда, заклинаю тебя! – неистово кричал удручённый паренёк, начиная горько плакать от бессилия повлиять на сложившуюся ситуацию.

Однако девушка была непреклонна даже перед несколькими каплями слёз, которые проявились на глазах её слушателя. Она заботливо протёрла влажной салфеткой лицо пациента и невозмутимо произнесла:

– Я очень рада, что эта история вызывает в тебе задушевные чувства. Женские переживания порой остаются незамеченными для мужчин… впрочем, вернёмся к морскому сражению! Небольшая флотилия короля быстрым ходом преследовала торговые суда англичан, которые находились под охраной всего лишь двух трёхмачтовых фрегатов…

В этот миг рядом с хлипкой лодочкой внезапно и оглушительно разорвалось пушечное ядро, выпущенное из орудия испанского галеона, и некоторыми своими осколками превратило дощатое судёнышко в разлетающиеся во все стороны щепки. Резкой взрывной волной Михаила тут же отбросило во взволновавшуюся воду, и в его помутнённом сознании еле-еле послышалось глухое бульканье, сквозь которое он уже наяву смутно услыхал знакомый Машин голос:

– Михаил, Михаил, вы меня слышите? – быстро и волнительно пролепетала девушка, машинально перейдя на вы.

Через минуту парень осторожно раскрыл глаза и обнаружил себя лежащим на больничной кровати, рядом с которой стояла досужая медсестра и тревожно теребила его руку.

«А старик не соврал: действительно, симпатичная особа», – оценивающе посмотрев на девушку, довольно подметил пробудившийся пациент.

– Михаил, вы очнулись! О чудо! Как вы себя чувствуете? – растроганно поинтересовалась Маша. – Нужно сейчас же сообщить врачу! – возбуждённо добавила она и, не дожидаясь ответа на свой вопрос, стала нетерпеливо ходить из стороны в сторону с прижатым к уху мобильным устройством.

Вскоре доктор Лебедев, который нынешней ночью снова дежурил в отделении, явился в палату со слегка заспанным лицом и в помятом халате. Без особой увлечённости, словно такое случается каждую неделю, он проверил рефлексы больного, сравнил нынешние показатели на мониторе с цифрами динамики в бланке и решительно констатировал заметное улучшение самочувствия пациента. Сообщив также о необходимом дальнейшем наблюдении, мужчина доброжелательно похлопал парня по плечу и спокойно вышел из помещения.

– Михаил, я так рада… – сидя на стуле рядом с кроватью и держа своего подопечного за руку, изумлённо начала девушка.

– Вы ужасная графоманка! – язвительно перебив Машу, негромко произнёс молодой писатель.

– Что?.. Ах… так вы всё слышали… я так на это надеялась! Но неужели с моими работами всё так плохо?

– Не всё. Вам хорошо удаётся передать визуальную картинку повествования: образы получаются достаточно чёткими, словно находишься в кинотеатре и смотришь на них с первого ряда. Я, конечно, не видел самих текстов, чтобы оценить орфографию и пунктуацию…

– Я рада, что вам понравилось! – застенчиво вставила Маша.

– Я не сказал, что мне понравилось! – натужно выпалил парень и, не желая обижать девушку, добавил уже более мягким тоном: – Про моряка у вас хорошо получилось.

– Спасибо! Хоть это вышло…

– Я понимаю, что оценка творчества всегда субъективна, но вашим рассказам определённо не хватает глубины смыслов. Какие-то космические пираты бороздят просторы вселенной на своих звездолётах: стреляют, грабят, живут бесцельной и довольно поверхностной жизнью, которая не имеет ничего общего с жизнью действительной. О чём должен задуматься читатель, познакомившись с главными героями? В них нет ни любви, ни сожалений, ни великой цели, к которой бы они стремились…

– А вы всегда читаете только глубокие книги с философским смыслом? – недовольно произнесла Маша. – Многие люди просто хотят отвлечься от серых будней, не думать о суровой реальности, отдохнуть, посмеяться…

– Маша, вы – клоун? Или юморист? – серьёзно спросил парень и повернулся на бок.

– Нет, но…

– Так зачем же вы пишете всякую ахинею про яйца драконов и летающих пони? А про средние века в Европе и морские сражения? Вы хоть что-нибудь в этом понимаете?

– В этом произведении я просто рассказывала историю любви молодой девушки и…

– Вы не Дюма, Маша! А штамповать низкопробные любовные романы может каждая домохозяйка, хоть когда-нибудь проливавшая слёзы из-за неразделённой любви, или даже юная институтка, которую на втором курсе бросил одногруппник. Я думаю, вам следовало бы написать что-нибудь действительно стоящее, что побудило бы читателя размышлять о вечном: о душе, об отношении к жизни и смерти, о самом Боге и Его замысле. Вы могли бы предложить своё видение относительно данных вопросов или тем…

– Мистика! – машинально вырвалось из Машиных уст.

– Что?

– Мистика! Я уже давно подумываю о мистическом романе, но только не о приведениях или ведьмах, а о чём-то более глубоком, о той стороне…

– Мне кажется, что я смогу вам с этим помочь, – неожиданно для девушки произнёс Михаил.

– Правда?

– Давайте сделаем так, я предполагаю, что через пару дней меня отсюда выпишут, и тогда вы сможете в свои выходные наведываться ко мне домой и…

– Я согласна! Спасибо вам большое! Договорились! – восторженно воскликнула Маша.

– Хотя… – парень внезапно запнулся и, помолчав несколько секунд, продолжил: – Думаю, нам всё же нужно будет отложить данное мероприятия из-за ремонта, который мне предстоит сделать в квартире, чёрт его знает, сколько там воды вылилось…

– Это ничего, – бодро вставила воодушевлённая медсестра, – некоторое время вы спокойно сможете пожить у меня, я как раз со следующей недели ухожу в отпуск.

– Ну, если моё присутствие вас не обременит…

– Конечно же нет! Мы ведь полностью предадимся работе над моим романом, а не станем устраивать ночных посиделок при свечах… – кокетливо подмигнув Михаилу, девушка поднялась со стула и поцеловала обескураженного парня в нос, – а сейчас вам лучше поспать, чтобы скорее набраться сил для нашей будущей работы.

***

Спустя год в одном из ведущих издательств страны вышел мистический роман Марии Гавриловой «Кома. Чудесная история пробуждения». Бывшая медсестра терапевтического отделения великодушно посвятила данную книгу своему новоиспечённому мужу, а также молниеносно захватила внимание и умы читателей своими глубокими философскими размышлениями о том состоянии сумеречного беспамятства, когда организм человека по какой-то причине переключается в «автономный режим», а душа его при этом продолжает бороться за возможность возвращения в физический мир.

Для увеличения количества продаж Машино творение всегда располагалось в книжных магазинах рядом с новой книгой её супруга, которая вышла в то же самое время и являлась художественным пособием для начинающих писателей под довольно забавным названием «Как я встретил свою жену – графоманку».

Глава 1

В один из самых обычных дней начала октября, ближе к обеду, я благополучно отредактировал последние строки занимательной детской истории про двух серых гусей и их товарища – озорного рыжеволосого мальчугана и тут же невольно загрустил от неизбежности прощания с этими потешными персонажами, которые всячески бедокурили и веселились в моей голове в течение последних двух недель, неутолимо желая вырваться на свободу, чтобы поскорее поведать о своих сказочных приключениях кому-нибудь кроме их создателя.

Необходимо разминая напряжённые мышцы шеи круговыми движениями головы, я дождался характерных пощёлкиваний, подобных звуку ночного костра, поднялся с кресла и неспешно пошагал на кухню, где уже через несколько минут сидел за столом с чашкой горячего кофе со сливками в одной руке и дымящейся сигаретой – в другой.

«А вот и бабье лето подоспело, – выпуская клубящийся дым в сторону приоткрытого окна и непроизвольно щурясь от солнечных лучей, я довольно подметил долгожданное изменение погоды после продолжительных дождливых дней, которые начали тянуться ещё с середины сентября. – Пожалуй, сегодня стоит немного расслабиться, пройтись по городу и проветрить голову от засевших в ней образов».

Я сделал ещё пару привычных затяжек, затушил сигарету в пепельнице, допил светло-коричневую жидкость в чашке и возвратился в комнату, где стал собираться на незамысловатую прогулку. Одевшись в тёмно-синие джинсы, жёлто-чёрную кофту без капюшона и белые кроссовки, я рассовал по карманам пачку сигарет с зажигалкой, кошелёк и мобильный телефон, после чего перекинул через плечо чёрную матерчатую сумку, подмигнул себе в зеркале и, выйдя из квартиры, направился к ближайшей автобусной остановке.

Спустя минут двадцать я покинул сочленённое транспортное средство, зашёл в центральный супермаркет, где приобрёл пол-литровую бутылку кока-колы и двухсотграммовую ёмкость с обычной водкой, и, запихнув купленное добро в сумку, радостно пошагал в сторону раскинувшегося неподалёку аккуратного сквера с приятно шумящим фонтаном в центре. Разместившись на одной из светло-коричневых деревянных скамеек, я вытащил бутылки из сумки, аккуратно открыл пластиковую ёмкость со сладким шипящим напитком и медленно опустошил её наполовину. После этого я влил всё содержимое второй бутылки в первую, немного встряхнул и снова сделал несколько глотков уже совсем иного по вкусу коктейля.

«Эх, хороша чертовка!» – тут же пронеслось у меня в голове, и я расслабленно откинулся на слегка выпуклую спинку скамейки, желанно завязнув на минут десять в безмятежном созерцании высоченных струй фонтана, сверкающих своими многочисленными игривыми каплями под нежными лучами ласкового осеннего солнца.

Вскоре я оторвал свой взгляд от этой ослепительной красоты, протёр глаза ладонями, поднялся на ноги и неторопливо пошагал по прогулочной дорожке мимо золотых и рубиновых деревьев в сторону прибрежной дамбы, которая располагалась в десяти минутах ходьбы от сквера.

Добравшись до широкой арки, что находилась прямо под возвышенной оживлённой автомобильной трассой, я прошёл сквозь неё к уходящему вниз берегу, к тому месту, где некогда существовала функционирующая паромная станция, а ныне вреза́лся на несколько метров в реку лишь узкий дощатый пирс, служивший необходимым причалом для швартовки единственного в городе деревянного прогулочного кораблика «Летучая мышь», украшенного по бортам красно-белыми щитами с круговыми кельтскими орнаментами. Однако в данный момент здесь его не наблюдалось, а на краю рыжеватого пирса сидела миловидная темноволосая особа, которая с удивительным позёрством фотографировала себя камерой мобильного на фоне отражающей косматые белые облака водной глади. Решив не особо смущать юную красавицу своим вниманием, я немного отошёл вправо и присел на травянистый склон дамбы, ещё разок потянул из бутылки и закурил, наслаждаясь прекрасным видом еле слышного течения умиротворённой серебристой реки. Некоторое время я ещё понежился под высоким сияющим солнцем, отстранённо понаблюдал за причудливыми движениями неопытной фотомодели и вскоре решил возвращаться домой, по дороге заскочив в супермаркет за каким-нибудь горячительным напитком, дабы спокойно продолжить сегодняшний день на ухваченной хмельной волне.

Глава 2

Миновав продолговатую центральную площадь, вымощенную мозаичным узором из серых и бордовых элементов, я резво пересёк узенькую асфальтовую дорогу и уже было хотел войти в супермаркет, как услыхал за спиной знакомый мужской голос, неожиданно озвучивший моё имя, и решительно развернулся.

– Серё-ё-ёга! – ещё раз радостно произнёс молодой светловолосый паренёк, спешно приблизившись ко мне.

– Опа! Баду́! – изумлённо воскликнул я в ответ и широко улыбнулся.

Мы крепко, по-мужски, обнялись, похлопали друг друга по спине и отошли на пару шагов от центра тротуара, дабы не мешать остальным прохожим.

– Ха! Только ты меня ещё так называешь, – по-доброму усмехнулся мой хороший приятель, с которым мы не виделись уже около года.

– Ну да, ещё с детства – когда ты медведя из «Книги джунглей» неправильно называл.

– Точно!

– А ты чего здесь? Ты же вроде в Европу укатил…

– Да ну её! Всех денег не заработаешь, по родине соскучился. Прилетел вот на днях.

– А Машка?

– А нет больше Машки, – без особой грусти в голосе ответил мой приятель, достал из кармана светлых матерчатых брюк пачку сигарет и торопливо закурил.

– В смысле? – предчувствуя что-то нехорошее, решил уточнить я.

– Да нашла там себе бабая какого-то на стороне, владельца двух кебабных, и свалила к нему по-быстрому. Наверное, к этому времени уже стала королевой шаурмы, – презрительно сплюнув, поведал мне товарищ, которого на самом деле звали Павлом.

– Да уж…

– Да ничего, забей, всё хорошо. Ты-то как?

– Да я по-тихому, вот сегодня закончил очередной рассказ…

– Всё пишешь, – добродушно улыбнулся Пашка, – хоть покупают твои книжки?

– Не в деньгах счастье, сам же подметил, – улыбнулся я в ответ и тоже закурил.

– Ну да, писатель должен быть голодным… Слушай, а какие у тебя планы на сегодня? Дела, может, какие есть?

– Неа, нет никаких дел, решил вот в магаз зайти, бухла прикупить какого-нибудь на вечер, чтобы отвлечься от творчества.

– Ну вот и славно! Давай у меня зависнем сегодня, только я сперва в банк забегу, нужно там бумаги кое-какие оформить, минут двадцать-тридцать всё это дело займёт, а потом затаримся и ко мне рванём, идёт?

– Ну, давай, – согласно произнёс я.

– Хорошо, я тогда тебе позвоню, когда освобожусь, далеко не убегай. Номер не сменил?

– Неа, всё тот же.

– Тогда отлично! Ну ладно, до скорого, – Пашка затушил сигарету в стоячей металлической урне и пошагал в сторону длинного двухэтажного бежевого здания, в котором располагались офисы разных мелких фирм, средних компаний и филиалы двух государственных банков.

Я тоже загасил сигарету, прошёл около ста метров по центральной улице и присел на тенистую скамейку, став внимательно слушать молодого уличного музыканта, мастерски извлекающего из своей чудесной скрипки довольно мелодичные и печальные мотивы.

Глава 3

Через минут двадцать пять мой приятель, как и предполагалось, разобрался со своими делами в банке, позвонил мне, и мы встретились около входа в супермаркет, в котором в скором времени прикупили немалое количество разных алкогольных напитков, множество свежих и копчёных закусок, несколько упаковок виноградного и яблочного сока, а также четыре пачки сигарет, дабы посреди ночи они внезапно не закончились.

– Сколько там с меня? – спросил я Пашку, как только мы вышли из магазина, и достал из кармана джинсов свой кошелёк.

– Нисколько, успокойся, как будто ты меня никогда не угощал, – с лёгкостью ответил он и указал рукой на противоположную от нас сторону улицы, где располагалась небольшая стоянка такси.

Вскоре жёлтая машина с чёрными шашечками на дверях довезла нас до необходимого пятиэтажного дома, высадила у второго подъезда и спешно умчалась по поступившему пару минут назад вызову. Поднявшись на четвёртый этаж, мы вошли в двухкомнатную квартиру моего приятеля, прошагали в бо́льшую комнату, служившую гостиной, и стали раскладывать на невысоком стеклянном столике приобретённые в магазине товары, которые притащили в двух огромных жёлтых пакетах. Потом Пашка ещё пару раз сходил на кухню за посудой со столовыми приборами, рюмками и бокалами для напитков, после чего присел рядом со мной на широкий мягкий диван и помог разложить закуски по тарелкам.

– Ну, с чего начнём? – управившись наконец с нехитрой сервировкой, спросил он и довольно взглянул на внушительный арсенал ёмкостей на столе, которые по отдельности содержали в себе целый океан выпивки: виски, водку, коньяк и даже шампанское.

– Сложный выбор, слушай, – весело выпалил я, – давай беленькой хлопнем сперва.

– Давай, – согласно ответил Пашка, открыл пол-литровую бутылку с прозрачной жидкостью и наполнил две рюмки почти до краёв, затем он налил светло-янтарного яблочного сока в высокие стаканы и предложил ожидаемый тост: – За встречу?

– За встречу! – охотно повторил я и опрокинул себе прямо в горло слегка обжигающую жидкость, сделал пару глотков сока и взял с бежевой тарелки тоненький кругляш копчёной колбасы.

– Ну что, по второй? – дожёвывая маринованный шампиньон, произнёс мой приятель.

– Конечно! – безотказно сказал я и вытащил из кармана джинсов пачку сигарет, подразумевая, что пора бы уже и покурить.

Опустошив в очередной раз рюмки с водкой, мы вышли из комнаты на кухню, закрыли за собой дверь, чтобы дым и запах не столь сильно распространялись по квартире, и сели на круглые высокие табуретки за широкой барной стойкой, которая заменяла обеденный стол.

– Ну как твои дела вообще? – приоткрыв окно и закурив, спросил меня Пашка. – Как будто сотню лет не виделись…

– Да всё по-старому вроде… пишу рассказы, собираю из них сборники… – выпустив первые клубы дыма, ответил я, – потом рекламирую их в соцсетях среди знакомых и всяких неизвестных мне людей. Ну и ещё редактурой за деньги занимаюсь…

– Ха-ха, всегда тебя вспоминаю, когда кто-то на улице во весь рот говорит «созво́нимся». А скольких ты девчонок от нас отпугнул при первых минутах знакомства, вечно поправляя их, – просто не сосчитать.

– Есть такое, – коротко улыбнулся я, – ну а ты как? Как в Европе?

– Да по-разному, – спокойно сказал Пашка, – многое зависит от человека, у которого ты работаешь. Мне повезло, я сначала в Англии в небольшом пабе трудился охранником, ночные смены по выходным были, так там владелец оказался мировым мужиком. В годах уже такой, с усами седыми, на американского южанина похож, пакистанцев до жути не любил, так вот он постоянно повторял, что в его заведении всегда прав он, а не клиент. Из-за любого косяка мне позволял вышвыривать подвыпившего посетителя. А потом, когда мы с Машкой разошлись, я в Германию поехал, там куда более культурно и уважительно с клиентами обращаются, да и с персоналом не особо церемонятся, его ведь всегда можно сменить, тем более сейчас из Восточной Европы много гастарбайтеров приезжает. В Испании мне понравилось, там вообще все на лайте живут, постоянная сиеста. Можно было бы там и остаться…

– А чего уехал?

– На родину потянуло, – задумчиво ответил мой приятель. – На жизнь я себе и здесь заработаю, а чтобы сколотить там состояние, нужно было лет десять назад уезжать, когда конкуренции такой ещё не было. Или в какой-то высокотехнологичной отрасли специалистом быть…

– А девчонки какие?

– Да тоже разные. Мне показалось, что они более раскрепощённые, но в то же время какие-то ненастоящие, холодные, что ли… ну, если не считать испанок и вообще южан в целом, у них совсем иной темперамент. Но наши – самые красивые, славяночки, одним словом, – подытожил своё мнение Пашка и смял окурок в пепельнице.

– Ага, только за ними нужен глаз да глаз, а то упорхнут к какому-нибудь бабаю, а ты и не заметишь, – не к месту пошутил я и тоже потушил свою сигарету.

– Это ты точно подметил, – немного растерянно улыбнулся мой приятель, но ничуть не обиделся на мои слова. – Кстати, знаешь, как в Англии пьют? – неожиданно спросил он.

– Как?

– Они приходят в паб и тупо напиваются! – презрительно отрезал Пашка.

– Тоже мне новости, а что там ещё делать, вести высокоинтеллектуальные дискуссии?

– В том-то и дело. Вот наши люди как пьют?

– Как?

– Налили, тост произнесли, закусили и общаются, делятся своими мыслями, обсуждают недавние случаи из жизни, обмениваются мнениями… философствуют! – закатив глаза и подняв руку с вытянутым указательным пальцем выше своей головы, изрёк мой товарищ.

– А англичане?

– А эти просто ужираются пивом или джином, словно соревнуются, кто кого перепьет. Потом сидят: лица красные, глаза возбуждённые, настроение буйное – и начинают гомонить, пока их не выгонишь за дверь к чёртовой матери.

– Значит, такая культура, – безразлично пожал я плечами, – ладно, пойдём уже в комнату.

– Пойдём.

Возвратившись на диван, мы выпили ещё по одной, немного пообсуждали некоторых наших общих знакомых, поговорили о моей последней книге, которую я клятвенно пообещал подарить в самом ближайшем будущем, после чего снова сходили на кухню, а когда вернулись, Пашка взял с нижней полки стола пульт от широкого телевизора, висевшего на стене напротив и подключённого к интернету, и мы стали смотреть разные трейлеры новых компьютерных игр и фантастических фильмов про супергероев. Потом, невольно решив поностальгировать, стали слушать рок-н-ролльную музыку, включая клипы знакомых групп и исполнителей из прошлого…

Спустя пару часов, когда нас уже порядком окутала тягучая пелена приятного хмеля, Пашка выключил на телевизоре звук, поднялся на ноги, вышел во вторую комнату, которая служила ему спальней, и принёс оттуда акустическую гитару. Усевшись снова на край дивана, он поставил светло-коричневый музыкальный инструмент себе на колено, левой рукой взялся за струны на грифе, а правой начал задушевным перебором наигрывать импровизированную мелодию. И вскоре совсем грустным голосом тоскливо протянул:

Услыхав знакомые слова и моментально вспомнив продолжение знаменитого стихотворения, я широко улыбнулся и непринуждённо пропел вторую часть его первого четверостишья:

Глава 4

Мы пели наши любимые песни, благо Пашка до сих пор не разучился играть на гитаре, острили заученными наизусть стихотворениями и вспоминали юношеские годы, а минуты пролетали, как это всегда бывает в моменты развесёлого и беззаботного времяпрепровождения, неумолимо быстро, и вскоре за окнами начало смеркаться. Прежняя бодрость предательски покинула нас, и мы неторопливо принялись просматривать толстенный старый фотоальбом, хранящий в себе наши с Пашкой общие фотографии, история которых тянулась ещё со школьной скамьи, когда мы с моим товарищем только познакомились и стали учиться в одном классе. Вспоминая бывших учеников, учителей и просто знакомых со школы, а также обсуждая их нынешнюю жизнь, мы благополучно прикончили ещё некоторое количество времени и алкоголя, как вдруг Пашка вальяжно откинулся на спинку дивана и неожиданно меня спросил:

– Слушай, Серый, а в чём вообще смысл?

– Смысл чего? – не особо поняв вопрос, решил уточнить я.

– Ну, вообще. Смысл нашего существования…

– О, кого-то уже потянуло на философию?..

– Я серьёзно. Мечемся тут, каждый верует во что-то своё и считает это истиной…

– Знаешь, – немного поразмыслив, произнёс я, – Антуан де Сент-Экзюпери писал в своей «Цитадели», что смысл жизни человека заключается в том, на что он её потратил.

– Тонко… – помолчав секунд десять, задумчиво выдал мой приятель. – Ну а всё же? Мне порой кажется, что наше прозябание на этой планете вообще бессмысленно: рождаемся, копошимся, чего-то из себя строим, а потом ложимся в могилу с бледным видом… – зачем всё это?

– Если мыслить чисто с физиологической точки зрения, то всё – тлен, – спокойно изрёк я, – но если рассуждать о жизни с позиции какой-нибудь религии или вероисповедания, то смыслы обязательно найдутся. Рай, ад, загробная жизнь, перерождение, вечный полёт души…

– А ты сам в Бога веришь? – пристально посмотрев на меня, поинтересовался Пашка.

– Верю, – моментально ответил я, – только не в какого-то старца, а в Создателя всего этого. И в бессмертие души верю. Правда, не очень понимаю перспективу вечного пребывания в аду или в раю, как-то однобоко это всё… ведь без добра не осознать зла, а без зла не почувствовать добра.

– Ха, ну так добро и зло для каждого человека разные, где тут критерий истины? Это вообще больше социальные понятия. Как тебя воспитали, какое общество вокруг, такие идеалы у тебя и будут…

– Это да, так и есть, поэтому в «Библии» и прочих религиозных книгах предлагается модель праведной жизни: описание заповедей и грехов. Многие заповеди можно свести к одному нехитрому принципу: «Относись к ближнему своему так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе».

– Ну да, вряд ли ты захочешь ограбить самого себя или чтобы тебя ограбили другие… Ну а если нет никакого бога вообще?

– Тогда всё позволено… – развёл я руками и предложил своему товарищу ещё выпить.

– Ну я серьёзно, – неутомимо продолжил Пашка, – призраки там всякие, паранормальные явления, вещие сны, предсказания, которые сбываются, инопланетяне, в конце концов…

– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!

– Снова ты за свои цитаты, я ведь…

– Да откуда я знаю, Баду́? Я даже не понимаю, как люди перенесли во все эти железяки информационный код из миллионов нулей и единиц, который воплотился в визуализацию, что мы видим на мониторах своих компьютеров, хотя и живу в то же время, когда всё это изобретается. А ты меня о тайнах мироздания пытаешь, это ведь то же самое, что спросить у муравья о глубинах океана, когда он видел лишь пару капель дождя в своей жизни…

– Вот! Точно! Компьютеры! – а что, если вся наша жизнь, планета, галактика, что, если это обычная компьютерная симуляция? Ну, не обычная, а какая-то продвинутая… в компьютерной игре ведь персонажи тоже не понимают, что живут не по-настоящему.

– «Матрицу» недавно пересматривал? – снисходительно усмехнулся я. – Да какой смысл вообще об этом думать? Ну подтвердилась бы эта теория, и что с того?

– Возможно, тогда мы отыскали бы выход…

– Выход откуда, из жизни? Так он давно всем известен, только я им не особо спешу воспользоваться, мало ли что там дальше, а если конец? Темнота… как сон без сновидений…

– Боишься? – с каким-то испытывающим взглядом спросил меня Пашка, и тут я понял, что нам уже пора закругляться, но всё же продолжил этот «тематический» диалог, не отвечая на заданный мне вопрос:

– Кстати, есть теория, что во время нашей жизни мы просто спим, а после смерти пробуждаемся, ну или начинаем жить по-настоящему. Такой долгий сон, очень реалистичный. У тебя ведь бывало, что ты просыпаешься и некоторое время ещё помнишь о том, что тебе снилось, очень отчётливо помнишь и даже первые секунды не можешь понять, где реальность?

– Бывало. Потом ещё огорчаешься, что во сне было куда веселее, нежели наяву.

– Угу, иногда такие чудеса приснятся, что так и остался бы в них…

– А я ещё слышал, что малые дети помнят свою прошлую жизнь, пока говорить не начнут.

– А я передачу какую-то про это смотрел, там говорили, что некоторые люди даже в течение многих лет после рождения помнят моменты из своей прошлой жизни и могут их подтвердить, указав…

– А ты как думаешь, – нетерпеливо прервал меня мой собеседник, – изменилась бы наша жизнь, если бы мы заранее точно знали, что нас ждёт за чертой?

– Конечно! Она приобрела бы бо́льшую ценность или потеряла бы её вовсе.

– В этом-то и весь прикол… знал бы прикуп, жил бы в Сочи! – хмуро протянул Пашка и снова разлил горячительное по рюмкам.

– Давай-ка уже по последней, – взглянув на круглые настенные часы, стрелки которых старательно подползали к полуночи, осторожно сообщил я, зная, что мой товарищ сейчас начнёт предлагать мне остаться у него.

– Оу, оу, полегче, парень! – тут же воскликнул он. – Куда это ты вздумал посреди ночи ехать? Останешься у меня!

– Не, не, меня уже на сон клонит, – произнёс я и непреднамеренно зевнул во весь рот, – серьёзно.

– Ну так и ляжешь прямо тут, – постучав по мягкому дивану, предложил Пашка.

– Неа, мы тогда до утра пить с тобой будем, а завтра ещё и продолжим, знаю я такие посиделки.

– Ну…

– Встретились, отдохнули, пообщались, пора и честь знать, – выпив из своей рюмки, я поднялся на ноги, – пойдем, курнём ещё разок, и я поеду.

– Ну, как знаешь, моё дело предложить, но я всё же пожелал бы, чтобы мы ещё… – тоскливо промямлил Пашка и пошагал за мной на кухню.

Его заплетающийся язык лишний раз убедил меня в правильности своего решения, и, выкуривая очередную сигарету, я вызвал такси, а через минут десять, крепко обняв своего «тёпленького» приятеля и поблагодарив за радушное гостеприимство, покинул его холостяцкое жилище.

Глава 5

Доехав до своего дома и расплатившись с водителем, я вышел из жёлтого автомобиля, выкурил у подъезда сигарету, взглянул на полную луну среди редких косматых облаков и, протерев лицо ладонями, поднялся в квартиру. Сбросив в прихожей кроссовки, я снял с плеча сумку, опустошил карманы джинсов, оставив их содержимое на тумбочке под зеркалом, и прошагал на кухню, где выпил две кружки холодной воды. После этого я нетерпеливо прошёл в спальню, наспех разделся и приятно рухнул на широкую кровать, уткнув своё лицо в любимую мягонькую подушку и тут же погрузившись в распростёртые объятия Морфея.

Уж не знаю, сколько в действительности длятся наши сновидения, вроде бы учёные говорят, что всего лишь несколько секунд, однако мне показалось, что празднество абсурда в моей голове безжалостно растянулось до самого утра.

Всё началось с того, что я проснулся посреди ночи и вышел на кухню, дабы попить воды, но когда я включил свет, то увидел справа от себя закрытую овальную дверь в стене, которой раньше там никогда не было. Невозмутимо наполнив жёлтую керамическую кружку прозрачной жидкостью из крана, я сделал пару огромных глотков, поставил опустевший сосуд на стол, подошёл к таинственной двери и осторожно потянул на себя её круглую металлическую ручку. На удивление дверка легко мне поддалась, и я шагнул в непроглядную манящую темноту, тут же оказавшись в продолговатом тусклом помещении, чем-то похожем на широкий плацкартный вагон без окон, в котором грохотала танцевальная музыка, а по обе стороны от меня располагались многочисленные столики с радостными людьми за ними.

Порядком опешив, но тотчас же осознав, что это лишь сон, я стал медленно двигаться вперёд и смотреть на посетителей этого странного увеселительного заведения. На красных кожаных диванчиках повсюду сидели одни лишь девушки и о чём-то эмоционально общались, заходясь при этом в счастливом смехе и то и дело поднимая бокалы, что стояли на столиках перед ними. Тёмненькие, светленькие, рыженькие – все они были прекрасны собой и совсем меня не замечали, будто я стал неким призраком или иным бестелесным созданием. Не особо понимая смысла своего здесь пребывания, я просто шагал прямо и глазел по сторонам, слегка покачивая головой в такт ритмичных мелодий, как вдруг столкнулся взглядом с одиноко сидевшей за одним из столиков той самой темноволосой особой, что накануне днём так усердно позировала на пристани перед камерой своего мобильного телефона. Через пару секунд она приветливо улыбнулась и жестом позвала меня к себе.

– Мы раньше нигде не встречались? – мягко спросила она, когда я присел на удобный диван по другую сторону столика.

– Как же, вчера встречались – у пирса, – коротко ответил я и тотчас удивился, что дребезжащая вокруг музыка нам никак не мешала слышать друг друга.

– Ах да, точно! – театрально закатила свои зелёные глаза моя собеседница. – Я ещё подумала, что ты следишь за мной, этакий созерцатель.

– Я природу созерцал, погода была чудесная.

– Ага, я тоже вышла на солнышко…

– А тут чего делаешь? – бесцеремонно вставил я.

– Клиентов высматриваю, – откровенно ответила девушка и пригубила треугольный бокал с полупрозрачным содержимым светло-оливкового цвета, – но сегодня на удивление что-то совсем никого не видно, одни лишь конкурентки. Может, мне ты подойдёшь? – пристально уставившись на меня, повесила в воздухе она свой вопрос. – Вроде не урод.

– Да ты вроде бы тоже, – слегка надувшись произнёс я. Даже не знаю, у меня… – я засунул руки в карманы джинсов, которые, как оказалось, были на мне надеты с самого начала этого бессмысленного сновидения, – … у меня денег мало.

– Сколько? – надменно спросила прелестная жрица любви.

– Сорок, – стыдливо промолвил я, пересчитав перед собой мятые банкноты.

– Я возьму двадцать пять, а на остальные купим шампанского и конфет, – довольно улыбнулось милое создание, – согласен?

– Согласен! – справедливо оценив столь низкие цены, утвердительно сказал я и протянул над столом деньги.

– Тогда вперёд? – заранее получив оплату за свои услуги, многозначительно промолвила девушка.

– Тогда вперёд! – уверенно повторил я и поднялся на ноги.

Глава 6

Торопливо выйдя на улицу, мы оказались у длинной серой пристани под низкой огромной луной в окружении множества морских проржавевших контейнеров, облепивших красными, голубыми и жёлтыми пятнами почти всё пространство на мрачном травянистом берегу.

– Нам туда, – решительно произнесла моя новоиспечённая спутница и указала рукой куда-то вдаль побережья. – Там есть круглосуточный бар при гостинице…

– Ну да, всё в одном месте, – слабо улыбнулся я, – весьма удобно. Только у меня денег на номер нет…

– Это ничего, – небрежно махнула рукой девушка, – я просто делюсь выручкой с хозяйкой, она сама там и работает.

– Отлаженная схема, – резонно подметил я, и призрачная вуаль сновидения стремительно понесла нас вперёд – прямо к двухэтажному дому из светло-коричневого бревенчатого сруба, что одиноко застыл на какой-то захолустной окраине среди разлапистых хвойных деревьев и в серебристом свете луны более походил на огромную избушку из старинных сказок, нежели на укромное пристанище любителей сладостных утех.

– Привет, Машуня! – словно это была её лучшая подруга, моя новая знакомая приятельски поздоровалась со светловолосой женщиной лет сорока, которая улыбчиво встретила нас в полутёмном фойе. – Дай-ка нам, пожалуйста, бутылочку холодненького шампанского, коробочку моих любимых конфет и ключик от десятого.

– На часик, как обычно? – шутливо поинтересовалась хозяйка гостиницы.

– Думаю, что сегодня останусь у тебя до утра, – неожиданно ответила девушка.

– Ну да, с таким-то красавцем! – понятливо подмигнула ей женщина и, недолго похлопотав за барной стойкой, выдала запрашиваемые предметы, обменяв их на необходимую денежную сумму.

Поднявшись на второй этаж, мы немного прошли по узенькому коридору, и вскоре моя спутница ловко отворила одну из тёмно-коричневых деревянных дверей и пропустила меня вперёд, после чего сама вошла в комнату и ещё раз провернула ключ в замочной скважине с внутренней стороны, надёжно заперев нас от всяческого ненужного вмешательства. Затем она сделала несколько шагов к небольшому квадратному столику, разместила на нём бутылку шампанского с коробкой конфет, присела рядом со мной на широкую кровать, покрытую ярко-красным шёлковым покрывалом с волнистыми оборками, медленно повернулась ко мне спиной и тихо произнесла, намекая на своё чёрное платье: – Поможешь?

– Конечно! – послушно ответил я и аккуратно потянул подвеску молнии вниз, неспешно оголяя шелковистые плечи и гладкую спину расслабленной и доступной девушки.

Спустив платье до округлых и упругих бёдер, я нежно обхватил её талию и приятно уткнулся носом в густые кудри распущенных волос, которые внезапно стали источать такое опьяняющее благоухание, что голова моя тут же предательски закружилась, сознание затуманилось, а в глазах потемнело, и сквозь густую толщь чернильного мрака я услыхал последние слова одурманившей меня ночной бабочки: «Мы ещё обязательно встретимся…» – после чего я окончательно и бесповоротно провалился в бездонную пропасть, что вскоре бесцеремонно исторгла меня в реальную жизнь…

Глава 7

С тяжёлой головой и неимоверной сухостью во рту я нехотя проснулся от громкой писклявой автомобильной сигнализации, которая истерично верещала на весь двор, однако яркие отблески недавнего сновидения всё ещё отчётливо стояли у меня перед глазами, продолжая угрюмо будоражить разум и душу.

«Что же это такое было? – сев на край кровати и протерев лицо ладонями, безмолвно спросил я сам себя. – Наваждение? Вещий сон? Или просто мой разум цинично поигрался с образом той девушки, что я вчера увидел у реки?»

– Впрочем, какая разница, – пробубнил я себе под нос и медленно побрёл на кухню.

«Обычной водой тут не отделаешься», – резонно пронеслось у меня в голове, и я открыл дверцу холодильника, за которой застенчиво пряталась одинокая бутылка шампанского, припасённая как раз для такого случая.

Аккуратно откупорив пробку, чтобы звук от её резкого вылета лишний раз не пронзил мою раскалывающуюся голову, я налил оживляющее зелье в высокий бокал, залпом его выпил, вульгарно выпустил изо рта газы и ещё раз наполнил бокал шипящим напитком.

– Ах, хорошо… – довольно прошептал я, сел на табуретку и вытащил из лежавшей на столе синеватой пачки желанную сигарету, закурив которую стал потихоньку уплывать во вчерашнее хмельное состояние.

Очевидно сообразив, что сегодня не лучший день для начала трезвой жизни, я вскоре затушил окурок в пепельнице, отхлебнул ещё из бокала и вышел в прихожую, где вчера оставил свой телефон.

– Привет, привет! – через десять секунд на другом конце провода я услыхал знакомый бодрый голос своего приятеля. – Как здоровье?

– Да так себе… снилось всякое, а теперь голова чугунная… выпил вот немного шампанского… – негромко ответил я на вопрос.

– А я тебе вчера что говорил? Надо было у меня оставаться!

– Ну, а ты как?

– Просто отлично! Недавно проснулся, но думаю продолжить фестиваль, накупили ведь вчера на неделю вперёд.

– Хм… – выжидающе протянул я.

– Хочешь присоединиться? – ожидаемо спросил Пашка.

– Ага, – согласно произнёс я, – только пока доберусь до тебя…

– Уже заказываю машину на твой адрес, жди! – радостно отрезал мой собеседник и повесил трубку, а я стал неуклюже подбирать разбросанные накануне по комнате вещи и неспешно одеваться, смиренно дожидаясь скорого звонка от водителя такси.

Спустя минут тридцать-тридцать пять я уже стоял на Пашкиной лестничной клетке и пару минут как звонил в дверной звонок.

– Уснул ты там, что ли? – недовольно выпалил я, когда мой приятель, наконец, отворил мне дверь.

– В душе был, извини, – виновато произнёс он, – проходи. Книжку-то свою захватил? Обещал ведь…

– Баду́, слушай, забыл… как-нибудь на неделе завезу…

– Баду́, Баду́… а голову ты не забыл? – по-детски рассмеялся хозяин квартиры, закрыл за мной дверь и пошагал в комнату, в которой после вчерашнего застолья совсем ничего не изменилось.

Сняв в прихожей кроссовки, я немедленно проследовал за ним, приятно развалился на диване и указал рукой на беспорядочное нагромождение бутылок на столе.

– Тебе чего? – мягко спросил Пашка, который сидел рядом со мной.

– Давай шотландского, – коротко ответил я, – а лёд имеется? Голова всё ещё трещит…

– Имеется, а ты его ко лбу прикладывать собрался? – невольно усмехнулся мой приятель и разлил светло-янтарную жидкость по двум бочкообразным бокалам с толстым дном. – В холодильнике, сходи сам.

– Тоже мне, юморист нашёлся, – добродушно съёрничал я, лениво поднялся на ноги и вышел из комнаты.

Возвратившись вскоре обратно за столик с небольшой пиалой со льдом в руках, я бросил нам в бокалы по два мёрзлых кусочка воды и стал рассказывать о своём недавнем сновидении, которое хоть уже порядком и поутихло в моём сознании, но всё ещё живо меня волновало.

– Да уж, дела… – терпеливо выслушав мою недолгую историю о прекрасной жрице любви, с которой у меня так ничего и не случилось, озадаченно произнёс Пашка и глубокомысленно отхлебнул из бокала. – У меня тоже однажды похожий сон был, ну, не похожий, а подобный… В общем, мы как-то с Машкой в лесу на пикнике были, вроде бы даже в прошлом году это было, и я там ножик где-то оставил. И той же ночью мне приснилось то самое место, где он лежит, в точности до пенёчка.

– И что? При чём тут вообще это?

– При том! – резко фыркнул мой приятель. – Не перебивай. Ну так вот, когда я проснулся, это место отчётливо стояло у меня перед глазами. А ножик классный был – мой любимый, мне его отец подарил, когда ещё на охоту ходил… – немного отвлёкся от сути повествования он.

– И что? – снова нетерпеливо вставил я.

– И то, – недовольно посмотрел на меня Пашка, – что в тот же день я отправился на то самое место, к тому самому пенёчку из сновидения, и обнаружил там свою вещицу. Может, и ты свою ночную незнакомку когда-нибудь встретишь…

– Ай, ну сравнил тоже! – оживлённо воскликнул я. – Вы же на том самом месте с Машкой и были, где ещё твой ножик стоило поискать? Я бы его и безо всяких пророчеств нашёл… а вот с моей проституткой всё по-иному: я даже имени её не знаю, только успел рассмотреть татуировку на её плече – голубоватую бабочку.

– Ночной мотылёк! – раскатисто залился в неудержимом смехе мой собеседник и снова потянулся к бутылке с виски, однако в этот момент в дверной звонок кто-то неожиданно позвонил.

Глава 8

– Ждёшь кого-то? – удивлённо спросил я у Пашки.

– Неа, – растерянно ответил он и встал с дивана, – сейчас посмотрим, кого это там нелёгкая принесла.

После того как мой приятель отворил входную дверь квартиры, краем уха я услыхал приглушённый девичий голос в прихожей, а ещё через мгновение невольно ощутил слабый шлейф знакомого мне аромата…

«Неужели дежавю?..» – пугающе пронеслось у меня в голове, но когда в комнате появилась темноволосая девушка и простодушно окинула меня беглым взглядом своих выразительных зелёных глаз, я всерьёз подумал о визуальных галлюцинациях и закрыл глаза ладонями.

– Ты чего это? – обратился ко мне Пашка, войдя в гостиную вслед за незваной гостьей.

– Она ещё там?

– Тебе что, поплохело? Девушек никогда не видел? – глуповато усмехнулся хозяин квартиры, подвинул к столику серое кресло, что стояло в углу комнаты, и театрально произнёс: – Прошу садиться, мадам!

– Спасибо, – знакомым для меня голоском отрезала юная особа и плавно опустилась в кресло.

– Баду́, это она! Говорю тебе, это она! – медленно убрав от лица ладони, озадаченно и даже малость испуганно изрёк я. – Это та проститутка из моего сна, только одета она сейчас в обычную байку с капюшоном и спортивные трикотажные штанишки, а тогда была в чёрном платье с прямоугольным вырезом!

– А твой приятель с придурью!.. – после повисшей на мгновение в воздухе неудобной паузы слегка обиженно вставила девушка, обращаясь к Пашке, и разместила на краю столика, где ещё оставалось немного свободного места, бутылку шампанского и коробку шоколадных конфет.

– Не обращай внимания, – немедленно произнёс он, дабы успокоить гостью, и сел рядом со мной на диван, после чего тут же умело откупорил бутылку с шампанским, так громко, что я чуть ли не подпрыгнул от неожиданности, налил шипучую жидкость с маленькими пузырьками в один из высоких бокалов и стал увлечённо пересказывать моё мистическое сновидение.

– Никакая я не проститутка! – возмущённо промолвила смутившаяся гостья, когда дослушала эту странноватую историю. – На жизнь себе другим зарабатываю. Но тебя я тоже видела, – переведя свой укоризненный взгляд на меня, уверенно добавила она, – только не в твоих эротических грёзах, а вчера на пристани. Я ещё подумала, что ты следишь за мной, этакий созерцатель…

– Ты уже это говорила ночью, а я ответил, что созерцал природу, а ты сказала, что вышла на солнышко… и потом я спросил: «Чего ты тут делаешь?»

– Чего я тут делаю?

– Ну… не тут, а в том заведении… ай, что я тебе доказываю, – досадливо изрёк я.

– Ладно, хватит, – знакомо махнула она с лёгкой небрежностью, – меня Лера зовут. Я недавно стала снимать квартиру напротив, с некоторыми соседями уже познакомилась на прошлой неделе, сюда тоже хотела зайти, но мне никто не открыл…

– Я только на днях вернулся, – пояснительно вставил Пашка, – это моя квартира.

– Теперь буду знать. А вчера я услышала, что тут кто-то веселится или празднует что-то, но было уже поздно, и я решила перенести свой визит на сегодня…

– А бабочка! Бабочка на твоём плече – голубоватая такая татуировка, – всё не унимался я. – О ней-то я уж никак не мог знать!

– Хм… – настороженно задумалась Лера и окинула нас с Пашкой недвусмысленным взглядом, словно мы непременно требовали подтверждения или опровержения моих слов. – Ну уж нет! Я не стану раздеваться перед незнакомыми мне парнями!

– Да ладно, чего тут такого? У тебя же на плече она, а не на мягком месте, – резонно подметил мой товарищ.

– Вы просто какие-то невероятные придурки! Ну да ладно, чёрт с вами! – она отпила пару глотков из бокала, медленно оттянула ворот байки, изящно спустила его с плеча и повернулась к нам боком. – Довольны?

– Вот это поворот! – увидав ожидаемый подкожный рисунок, обескураженно вымолвил Пашка и поднял свой бокал с виски на вытянутой руке. – Так выпьем же за этот нерушимой союз двух молодых сердец, которые всё это долгое время были соединены невидимой нитью судьбы. Ура!

***

Я уже и не вспомню точно, какими именно словами завоёвывал симпатию этой чудесной девушки на протяжении всего дня, но тем же вечером, когда мой приятель снова охмелел раньше всех, мы с Лерой отправились на такси ко мне. На следующее же утро, проснувшись вместе в одной постели, мы преспокойно позавтракали кукурузными хлопьями с молоком, а ближе к обеду поехали в центр города, чтобы неторопливо прокатиться по серебристой зеркальной реке на «Летучей мыши», зачарованно любуясь скоротечными видами золотой осени и жадно упиваясь нашим предначертанным свыше знакомством, которое спустя месяц предсказуемо переросло в торжественную помолвку…

А Пашка вскоре снова укатил в приглянувшуюся ему ещё в прошлый раз Испанию. Там он благополучно нашёл себе прелестную кареглазую южанку со жгучим темпераментом и теперь наслаждается с ней ежедневной послеобеденной сиестой, вечерними уличными представлениями и приятным солоноватым воздухом жаркого средиземноморского побережья.

Глава 1

Размеренно проходила вторая неделя довольно тёплого и солнечного мая. На улицах уже пышно цвели густые кустарники сирени и, несказанно радуя глаз своими лилово-фиолетовыми гроздьями, щедро источали приятный сладковатый аромат, а многочисленные мелкие птицы, безудержно чирикая и перелетая с куста на куст, восторженно прославляли устойчивое возрождение природы после ненормально долгой и суровой зимы.

Торопливо прикрыв за собой высокие двери трёхэтажного бежевого здания, принадлежавшего уже достаточно известному издательству, молодой человек с каштановыми волосами стремительно спустился по широким ступенькам полукруглого крыльца и направился в своё любимое уютное кафе «Сладкоежка», чтобы слегка перевести дух и спокойно прочувствовать всю радость от долгожданного события, которое случилось с ним несколькими минутами ранее. Добравшись до необходимого заведения, Костя незамедлительно вошёл внутрь, улыбчиво поприветствовал знакомую белокурую девушку, которая только что отпустила очередного клиента, и заказал у неё чашку кофе со сливками, молочный коктейль с яблоком и ягодный сорбет. После этого парень неспешно прошагал во второй зал, полупустой и слегка тусклый, и расслабленно уселся в мягкое кресло. Спустя несколько минут миловидная официантка принесла на подносе заказ, аккуратно расставила всё на круглом лакированном столике и, пожелав частому посетителю приятного аппетита, лёгкой поступью посеменила обратно к барной стойке.

Костя сделал пару маленьких глотков обжигающего губы светло-коричневого напитка и принялся с наслаждением лакомиться нежной кремовой массой черничного сорбета, время от времени потягивая через трубочку яблочно-молочный коктейль и вспоминая кульминационный момент из издательства, где совсем недавно он подписывал долгожданный договор на печать и распространение своей новой книги. Погрузившись вскоре в сладостные мечтания о будущем оглушительном успехе и всеобщем признании, Костя совсем не обратил внимания на поднявшуюся из-за соседнего столика темноволосую девушку, которая до этого времени сидела к нему спиной.

– Костя! Егоров! – внезапно произнесла прекрасная особа и без спроса села в кресло напротив. – Вот так встреча… не узнаёшь, что ли?

– Да что-то не особо, – холодно произнёс парень, рассеянно окинув взглядом зеленоглазую красавицу в светло-сером пиджаке с лацканами.

– Ну ты даёшь! – искренне удивилась девушка. – Средняя школа, твои неумелые попытки ухаживания, конфетная романтика, наивные признания…

– Да ладно! – быстро вспомнив свою безответную юношескую любовь, изумлённо выпалил Костя. – Машка? Литвинова?

– Она самая, – довольно ответила бывшая одноклассница и обворожительно улыбнулась.

– А ты совсем не изменилась, всё такая же красавица.

– Спасибо! А ты возмужал! Помню тебя ещё совсем нескладным и прыщеватым подростком, – по-доброму усмехнулась девушка, – чем сейчас занимаешься?

– Книжки пишу, – серьёзно произнёс Костя, – вот как раз из издательства возвращаюсь.

– Недурно! Писатель, значит? А про что пишешь?

– Про любовь, – коротко ответил парень и неловко улыбнулся. – Ну а ты как? Семья, дети?

– Нет, этим не обременена, – легко промолвила собеседница. – А я тут рядом в одной финансовой конторке работаю: консультирую предпринимателей и помогаю с оформлением различной документации.

– Понятно, заказать тебе чего-нибудь?

– Нет, спасибо, я как раз на обед выходила, сейчас нужно снова возвращаться в офис. Может, встретимся как-нибудь, поболтаем?..

– Давай сегодня? – машинально выпалил Костя. – Я тоже никем не обременён, так что сможем посидеть у меня, я приготовлю какие-нибудь лёгкие закуски… выпьем, вспомним школьные годы, посмеёмся.

– Сегодня?.. А давай! – помедлив несколько секунд, неожиданно согласилась девушка. – У меня как раз вечер свободный, а завтра выходной.

– Ну вот и отлично, запиши мой адрес, буду тебя ждать после шести.

– Хорошо, диктуй, – зеленоглазая особа достала из широкого кармана пиджака современный смартфон в розовом полупрозрачном чехле и стала быстро стучать длинными ноготочками по его чувствительному дисплею. – Ну всё, до встречи! – Маша многозначительно подмигнула воодушевлённому парню, поднялась на ноги и вышла из зала, оставив Костю наедине с его бурными мыслями о предстоящем вечере, который с лёгкостью мог оказаться достаточно затянувшимся и плавно переросшим в весьма увлекательную интимную историю.

Глава 2

Парень задумчиво и неспешно доел свой сорбет, опустошил ёмкости с напитками, лениво потянулся и направился к барной стойке, где перекинулся парочкой избитых фраз со знакомой официанткой, поблагодарил её за обслуживание и, пожелав белокурой девушке хорошего дня, довольно покинул приятное заведение. Неторопливо шагая по центральным улицам города, Костя живо представлял намеченную встречу с бывшей одноклассницей и пытался понять, какие же он испытывает к ней чувства. Восторженной влюблённости, внезапно выпорхнувшей из прошлого, особо не ощущалось, а ветхая обида за неоценённость своих юношеских ухаживаний уже давно успела кануть в историю и сейчас никоим образом не проявилась, но какое-то еле уловимое переживание, которое Костя безрезультатно старался распознать, всё-таки сегодня зародилось внутри его души или разума…

«Наверное, это обычное влечение к противоположному полу, некое эмоциональное и физическое возбуждение, – уже почти добравшись до своего дома, парень благоразумно подытожил все пространственные размышления и решительно переключился на более приземлённый уровень. – Надо ведь ещё купить что-нибудь к столу», – своевременно спохватился он и отправился в ближайший супермаркет.

Войдя в просторное торговое помещение, Костя взял вместительную тележку и медленно покатил её по рядам между многоярусных стеллажей и застеклённых прилавков, то и дело пристально разглядывая всяческие продукты и напитки с целью обнаружить самые свежие и качественные. Вскоре тележка уже наполнилась доверху, и парень довольно направился к кассе, где благополучно оплатил покупки и особо аккуратно, дабы не помять и не повредить, рассовал их по двум огромным жёлтым пакетам. Затем молодой человек покинул супермаркет, достаточно быстро дошагал до необходимого панельного многоэтажного дома, который был окрашен в приятный светло-кремовый цвет, и расторопно, придерживая дверь плечом, вошёл в один из четырёх тихих подъездов.