Черный ход

Интересно, но видимо я не очень поняла данное произведение. Карп и Дракон понятнее хотя вроде об одном и том же написано.

Я бы назвала книгу фэнтези-вестерном с элементами магического реализма. Довольно специфическое сочетание. Сразу стоит сказать, что книга на любителя (для вестерна в ней не хватает динамики, для фэнтези в ней слишком много Дикого Запада, для магического реализма в конце слишком много объяснений), однако я по итогу осталась довольна.История построена таким образом, что ни один из фокальных (это от которых повествование идет, ага) героев не знает реального положения вещей, из-за чего читателю вместе с ними предстоит раскручивать непонятный и интригующий клубок лора. Это "расследование" и движет сюжет вперед.Язык повествования довольно специфичен: певуч, закручен и полон всяческих средств выразительности. В нем много олицетворений, описаний, повторов, риторических обращений. Мне кажется, язык может затруднять чтение, однако для меня он скорее был, как экзотический соус на основном блюде. По прологу и первой главе, думаю, уже будет понятно, подходит ли он вам.Само повествование то тягуче-медленное, полное атмосферных описаний, диалогов с подтекстами, то срывающееся в лихорадочный галоп перестрелок и скачки. Но большую часть все же тягучее.Немножко о сюжете (но совсем по верхам, чтобы не спойлерить)Рут Шиммер носит два револьвера. Из одного Рут стреляет свинцом. Из другого — воском. Но воск испаряется, стоит патрону покинуть дуло. Рут — шансфайтер, и это значит, что второй револьвер сеет вокруг несчастья разного калибра и черные полосы.Джошуа Редман — помощник шерифа в небольшом городке, куда приезжает Рут. Когда-то он был задирист, но теперь он совсем другой человек, сэр. Совсем другой человек. Джошуа Редмана везде сопровождает его воображаемый друг. "Такие люди сильнее всего на свете боятся одиночества", — говорил Рут отец. "На моего ангела-хранителя можно положиться", — думает Джошуа Редман. Но оба они не совсем правы.В городе богачи делят зоны влияния. Рядом с городом живут индейцы, и они знают, что земля принадлежит им. Такая ситуация не может привести ни к чему хорошему, сэр. Мы на Диком Западе, сэр.В городке готова разразиться буря. Но может, кто-то просто готовил ее?Место действия Дикий Запад. Фэнтезийная часть лора построена на случайности: удаче и неудаче — двух сторонах монеты:Орел и решка. Большая удача и большая неудача.Еще сюда очень интересна вплетена вертикальная структура миров, но об этом уже в спойлерной части, так как это образующая интригу часть.Лор (спойлеры)Мне очень понравилась идея с искрами — маленькими чудесами, с которыми рождаются люди: поднять температуру тела на несколько сотых градуса, слегка отогнуть поток воды, — небольшие, но самые настоящие чудеса.—  ... Если я подкину серебряный доллар, каков шанс, что выпадет решка?— Не знаю. Пятьдесят на пятьдесят?— Каков шанс, что монета встанет на ребро?— Один из тысячи?— Каков шанс, что доллар вообще не упадет? Повиснет в воздухе?— Так не бывает.— А если у тебя такая искра?— Тогда бывает. Но долго монетка не провисит.— Значит, если искра, тогда бывает? Вот и я говорю: искра — это крошечное чудо. А чудо — нарушение вероятности. Разлом в коре причин и следствий. Исключение из правил.(СИЛЬНЫЕ СПОЙЛЕРЫ)Очень понравилось, как в повествование вплетена вертикальная структура мироздания: девять ранжированных миров, готовых сгореть в огне, зачатом на нижнем уровне. До мира персонажей он уже добрался: искры — первые проявления этого пожара. Дальше приходят тахтоны — обитатели нижних миров, захватывающие тела людей этого мира и носящие их, как одежду. И чтобы спасти оставшихся внизу тахтонов, подстелить их в следующий мир, им нужно устроить здесь настоящую бойню: большая неудача здесь — большая удача там.Эпилог понравился (хотя обычно таким образом построенное завершение выбивает из атмосферы и только все портит), как он удачно разворачивает взгляд на все происходящее и открывает простор воображению. Теперь Джошуа Редман становится тахтоном-подселенцем. А история идет на следующий виток, но уже в новом мире.свернуть***Итак, книга очень необычная, не соответствующая ожиданиям, и этим приятно удивляющая.

Благословенный Дикий Запад. Уголь, нефть, лес. Безумная нехватка рабочих рук и потому китайские иммигранты строят бесконечную железную дорогу. Ковбои, индейцы, оружейная лавка. Здесь продают поштучно и дюжинами малое и большое проклятье, несчастье и черную полосу. Здесь покупают оптом и в розницу искры. Среднего размера озера первоклассного самогона не испортят мощные ручьи дешевого вырвиглазного виски. Здесь за каждым может следовать ангел-хранитель со странным именем Тахтон.И вот уже легкая мистика сгущается, тяжелеет, и серебряный доллар замирает в воздухе, не падая на землю, и без Молнии не разобраться - кто свой, а кто - Тахтон? – Скажешь, ты всегда таким был?! «Я не всегда… Нет, не всегда.»Вестерн уже не боевик, философско-богословская атмосфера искрит игорным столом, высоким стилем и Шекспиром. Шансфайтер Рут Шиммер и пастор-экзорцист просто делают то, что умеют делать хорошо.Добротный, крепкий, первосортный роман этих невероятных, сумашедших, словесных иллюзионистов Олди.

Есть у меня старая привычка оценивать книги не только по каким-нибудь условно объективным факторам - богатству слога, сложности и элегантности сюжета, красоте и богатству замысла, - но и по такой второстепенной и чисто субъективной мелочевке, как вызывает ли история эмоциональный отклик. Зацепило? Не зацепило? Попало во что-то личное во всю мощь своего сорок пятого калибра или просвистело мимо? Зацепило, сэр! Есть что-то великолепно-залихватское в сочетании старого-доброго вестерна и не менее старой и, может быть, чуть менее доброй мистики. В револьверах, стреляющих проклятьями и благословениями, в неприкаянных душах, ищущих спасения в чужом для них мире и боящихся текущей воды, в дилерах, оптом скупающих искры чужого таланта. А еще в крошечном, незаметном глазу выборе: кто важнее, свои? Чужие? И на что ты готов ради своих?

Почему решил прочитать: новинка от любимых авторов; любопытный и нежно любимый сеттинг Дикого ЗападаВ итоге: есть два жанра, которые очень люблю заочно — вестерн и стимпанк. У этих направлений потрясающая эстетика и колоритные декорации. Проблема в том, что когда дело доходит до книжных воплощений, любовь куда-то улетучивается. То есть смотреть про ковбойцев с индейцами и пилотов паровых машин в странных гоглах я могу, а вот чтение про них же даётся с трудом. Про стимпанк без подробностей. Про вестерн же могу сказать, что мой книжный опыт в жанре ограничивается парой-тройкой нонеймовых книжек в девяностых (один потрясающий момент запомнил на всю жизнь — ганслингер попал в летящую летучую мышь. В чём сложность? В хаотичности и непредсказуемости полёта летучей мыши. В отличии от птицы, в мышь бесполезно стрелять на упреждение.) Лет пять назад прошёлся по западным книжным топам жанра, подобрал с десяток томов, от классики Ламура, до современной деконструкции Маккарти и пока ни один не осилил. Грустно там всё. И тут Олди решили порадовать вестерном. Авторский дуэт, как мы знаем, собаку съел на переосмыслении мифов разных стран и народов. А что такое вестерн, как не новая мифология молодого американского народа? Всё предельно архетипично. Самоотверженное добро с кулаками и порочное зло, одержимое всеми смертными грехами, кроме лени-уныния. Авторы вестернов неосознанно следуют заветам Проппа и Кэмпбелла о сказочном и пути героя. Итак, конец девятнадцатого века, Элмер-Крик. Альтернативная история с одним допущением: в конце Средних веков, перед эпохой географических открытий, у людей стала появляться Искра. Минимальная способность к одному из типизированных чудес. Выясняется, что Искры можно скупать. И если одиночная Искра — всего лишь бесполезная забавная способность, то, будучи саккумулированными, искры не только дают их владельцу способности, но и увеличивают удачу. И как же это повлияло на мир? На мир может и повлияло — упоминаются магические ужасы Старого Света, а вот на Америку — нет. Чтобы мы оказались в узнаваемом мире Дикого Запада, авторам пришлось оставить всё без изменений — войну за независимость, Гражданскую войну, освоение фронтира и стычки с индейцами. Первое допущение — появились шансфайтеры. Гениальная придумка! Стрелки, стреляющие не только обычными пулями, но и несчастными случаями, проклятиями и черными полосами. Второе допущение — призраки-тахтоны, беглецы из нижнего мира. Рут Шиммер — девушка-шансфайтер; Джош Редман — обладатель тахтона, своенравного ангела-хранителя. Удастся ли им предотвратить "большую неудачу", кровавую бойню в Элмер-Крик... Роман похож на индейскую стрелу: длинная экспозиция с оперением-флэшбеками в начале и острым наконечником-кульминацией конце. Про "бинго": чтобы, как говориться, два раза не вставать, авторы собрали под одной обложкой ВСЕ знаковые элементы вестерна, как явления культуры. Назови любой элемент — он будет в романе. Стрелки, пасторы, доктора, гробовщики, шериф с заместителями и помощниками, хитрый мэр, бандиты, северяне-саквояжники, нефтяники, шахтеры, индейцы, китайцы. Салуны, магазины, скачки, перестрелки. И много, много культового огнестрела! Про эпилоги: эпилог номер один подводит черту под событиями в Элмер-Крик, тут всё понятно. Эпилог за номером два лично у меня тоже не вызвал вопросов и непонимания. Если авторы творчески переосмысляют шесть буддийских миров сансары, доводя их количество до девяти, то чему удивляться? спойлерТахтоны, прорывающиеся в мир Элмер-Крика, поданы как абсолютно чуждые существа, вынужденно бегущие из своего мира в мир повыше, и пытающиеся с помощью резни протащить в мир своих близких. Джош же, оказавшись после смерти в мире условной современности, никого никуда протаскивать не собирается, зло творить не хочет, вещью-костюмом потенциального носителя не считает. Уверен, у мальца и Джоша возможен продуктивный симбиоз без катастрофических последствий для обоих.свернутьПро идеи, витающие в воздухе. На протяжении чтения романа постоянно вспоминал отличный рассказ Каганова "Гастарбайтер" , 2010-го года. Один в один тахтоны! "Пусти меня в своё тело, я помогу тебе". "Чёрный ход" — на уровне всех внецикловых романов последнего десятилетия, вышедших у Олди. Экзотичность "Карпа и дракона" , проблематика двойников и невладения своим телом, как в "Свет мой, зеркальце" . Атмосферный, характерный для авторов, глубокий и динамичный роман. 8(ОЧЕНЬ ХОРОШО) Спасибо Олдии за возвращение моего интереса к жанру! Собираюсь прочитать "Ганфайтера" Ламура , "Сына" Майера , посмотреть "Дилижанс" 1936-го года и, возможно, даже купить недавно вышедшего "Вирджинца" , прародителя жанра, написанного в 1902 году.