Сказки для уже больших бесплатное чтение

Сказка про пути к мечте

В одной горной деревне, которая находилась на вершине древнего утеса, в маленькой хижине родился мальчик. На первый взгляд, это был самый обычный ребенок, какие рождаются у самых обычных родителей. Но у этого ребенка было драгоценное сердце – о чем никто и не догадывался.

Никто – даже родители – не мог предугадать, как этот дар скажется на его судьбе.

Но время шло. Зима сменялась весной, весна летом… шли годы. Мальчик рос. И со временем стало понятно, что он каким-то неведомым образом может понимать людей. Если даже человек сам не высказывал каких-то своих помыслов или же, наоборот, говорил не то, что думает и чувствует, благодаря своему драгоценному сердцу мальчик понимал, что же на самом деле в душе этого человека. Он был способен разглядеть за россыпью лести лжеца. Он видел, как за неприглядной натурой скрывается добрый и любящий человек. И поэтому лжецы его не любили, а люди добрые, но скромные тянулись к нему и окружали его заботой и вниманием.

Именно потому, что мальчик видел справедливость и несправедливость в этой жизни, был настолько проницателен и добросердечен, он всегда смело говорил правду и всегда был отзывчив к тем, кто шел к нему с чистой душой.

А еще мальчик всегда верил в добро и верил в то, что даже если сегодня человек проявился как злой, жестокий и несправедливый, то все равно где-то в глубине души, где-то, может быть, очень глубоко живет и в нем его драгоценное сердце, полное добра, справедливости и нежности. И поэтому каждому человеку, который встречался на его пути, он всегда давал возможность проявить себя именно с хорошей стороны. Но человек всегда выбирает сам, как ему себя проявлять, и те люди, которые поступали с ним плохо и несправедливо, уходили из его жизни и больше уже не возвращались. А те люди, которые были преисполнены добра, отзывчивости, которые находили отклик в его драгоценном сердце – они оставались с ним на долгие годы.

Мальчик вырос и стал настоящим мужчиной – смелым, добрым, справедливым, щедрым. Прекрасным сыном, верным другом, заботливым братом. И вот однажды ему приснился сон. Ему снилась дорога, на которой стояла прекрасная девушка. Она была очень красива: черные как смоль волосы, яркие озорные глаза, белозубая улыбка, легкая походка, изящные движения. Но самым прекрасным в ней было такое же драгоценное сердце, как и у самого юноши. Девушка протягивала к нему руки и просила: «Найди меня!»

На следующую ночь сон повторился. И снова, и снова… И юноша, посчитав, что сон этот неспроста, решил разыскать ее. Он искал среди девушек в своей деревне, потом в соседних деревнях… но нигде не было даже похожей на нее. И проснувшись как-то утром, юноша взглянул на дорогу, освещенную восходящим солнцем. Собрал немного еды, положил в заплечный мешок все, что было нужно, поцеловал спящих родителей, братьев и сестренок и отправился в путь.

Шел он долго, целый день, но на пути его встречались только пасущиеся стада овец и коз, покрытые травой и кустарниками скалы, горные реки и опасные обрывы. Девушки нигде не было.

К концу дня он добрался до скромной хижины. Хозяин хижины – старый пастух –готовил шашлык. Он пригласил уставшего путника разделить с ним ужин и отдохнуть. И юноша рассказал старцу про причину своего путешествия. Он спросил его, не видал ли он такую девушку. На что старец хитро прищурил глаза и проговорил: «Чтобы увидеть ее, тебе нужно иметь зрение поострее, голову помудрее и опыт побогаче. Иди и ищи ее. Когда ты будешь готов – она появится на твоем пути».

Рано утром юноша снова отправился в путь и вдруг заметил, что дорога делится на три части и ведет в три стороны: влево, вправо и прямо. Недолго думая, юноша пошел по правой дороге и через пару часов оказался перед воротами прекрасного, богатого и большого города.

Люди в этом городе жили в красивых домах и квартирах, обставленных по последнему слову техники. Повсюду стояли небоскребы из стекла и бетона, в которых они работали и зарабатывали деньги. Повсюду были богатые магазины, наполненные одеждой, мебелью, украшениями. По улицам разъезжали шикарные автомобили. Из автомобилей выходили серьезные и надменные люди в деловой одежде. Даже в воздухе витал запах денег. Юноша ходил по улицам и восхищался богатством и великолепием этого города. Он совершенно забыл про свою девушку-мечту. Он зашел в лавку и поинтересовался, может ли он остаться в этом городе. Хозяин лавки предложил юноше скромную, но достойную работу с небольшим заработком. И юноша согласился. Он трудился с большой самоотдачей, его дар отличать честных людей от прохвостов помог приумножить доход владельца лавки в десять раз. И через год, когда, подсчитывая очередную прибыль, хозяин лавки, довольно цокая языком, вручал юноше его заработок, гораздо выросший за это время, он сказал ему: «Пора тебе самому открывать лавку. Вот тебе товар, вот деньги для оборота – иди, открывай свое дело, торгуй и приумножай свой доход!» И юноша стал владельцем лавки. Еще через год он стал одним из самых богатых торговцев города. Он открыл еще несколько лавок, потом создал банк, потом фондовую биржу. Юноша стал сказочно богат. Но однажды ночью ему снова приснилась его девушка-мечта. Странно, но все это время он даже не вспоминал о ней. Во сне она была как настоящая, протягивала к нему руки и словно манила его. И утром юноша вспомнил свою мечту и цель своего путешествия. Он взглянул на роскошь и достаток, которые его окружали, и понял, что это не приносит ему того счастья, к которому он стремится. Тогда он снова сложил в заплечный мешок то, что ему было нужно, и ушел из города.

Юноша вернулся на ту же развилку и, не раздумывая, повернул на дорогу, которая вела влево. Через пару часов он оказался перед воротами яркого и сияющего огнями города. В этом городе было очень шумно и многолюдно. Люди развлекались, веселились, болтали. С их лица не сходила улыбка. Они были радушны и дружелюбны к юноше. Они приглашали его разделить с ними веселье. В театрах актеры играли гениальные спектакли. На подмостках танцоры и балерины показывали фееричные представления. Искусные повара готовили вкуснейшие блюда и зазывали юношу попробовать их. Вокруг было много огней, музыки, смеха, радости. Юноша никогда не был в таком месте, и ему тоже захотелось присоединиться к этой феерии веселья. Он остался в этом городе.

Прошло несколько лет. День его начинался и заканчивался в праздности. Он посещал шумные вечеринки, светские рауты, банкеты. Он теперь знал толк в редких блюдах, моде и светском этикете. Благодаря своему проницательному сердцу он стал душой любой компании и знаменитостью на любых мероприятиях. Благодаря своему богатству он сам открыл несколько ресторанов в этом городе, и его заведения очень быстро стали самыми модными и популярными. В них работали повара из дальних и экзотических уголков мира, готовя блюда с таким тонким вкусом, что люди, попробовав их, забывали обо всем на свете. Странно, но все это время он даже не вспоминал о той девушке. Но ему снова приснился сон. И снова она протягивала к нему руки и словно манила его. И утром юноша вспомнил свою мечту и цель своего путешествия. Он взглянул на веселье и беспечность, которые его окружали, и понял, что это не приносит ему того счастья, к которому он стремится. Тогда он снова сложил в заплечный мешок то, что ему было нужно, и снова вернулся на ту развилку.

Ему оставалась только одна дорога, ведущая прямо. И он решительно ступил на нее. Шел он долго, никакие города и даже мелкие селения не встречались ему на пути. Дорога была полна опасностей. То ему приходилось идти по краю обрыва, то переплывать вплавь горную реку, то долго идти по пустыне под знойным солнцем. И вот на его пути встретилась высокая гора. Настолько высокая, что вершина ее терялась в облаках. Но делать нечего. Юноша начал карабкаться на эту гору из последних сил. Горные кустарники рвали его одежду, выступы скал царапали его тело. Его заплечный мешок упал в пропасть. Он шел несколько дней и ночей. Но у него не было даже мысли повернуть обратно. И вот он, уставший, измученный, голодный, в лохмотьях, в ранах и ссадинах добрался до вершины. И тут он увидел, что дорога закончилась. Он с удивлением оглянулся вокруг. Вокруг были горные вершины, облака, скалы, камни, небо… где-то вдалеке парил горный орел,

«Что это? Неужели это конец моего пути?» – подумал юноша.

Все это время только мысль о той девушке из сна поддерживала его силы и дух. Только ее образ не позволял ему сдаться и повернуть назад. И вот на самой вершине – ничего и никого. Юноша расстроился. Он оглянулся назад, взглянул на ту дорогу, по которой он пришел сюда, увидел весь путь, который он проделал. С одной стороны, увидел тот первый город, полный богатства и роскоши. С другой стороны, разглядел мерцающий яркими огнями второй город, полный праздности и веселья. И тут его взгляд упал на крышу маленькой хижины, которая встретилась ему еще в начале пути, много лет назад. Возле хижины паслось стадо коз. Присмотревшись, он заметил старого пастуха, а рядом… стояла прекрасная девушка, которая развешивала постиранное белье на веревку. Ее взгляд был обращен в небо, руки подняты вверх. Казалось, она смотрит ему в глаза и молит его о чем-то.

Это была она! Ее волосы, взгляд, улыбка, фигура. Но он прекрасно помнил, что в тот вечер в доме старика ее не было. Не мог же тогда он ее не заметить. Юноша был готов камнем броситься с горы, лишь бы побыстрее до нее добраться. Но он был настолько израненным и изможденным, что мог только стоять и наблюдать за этим сверху. И он мог только пожелать чуда, чтобы неведомая сила соединила его и его мечту, к которой он так долго и сильно стремился. И тут над его головой зашумели мощные крылья. Это был тот горный орел, который кружился вдалеке. Он оказался невероятно большим и сильным. Он подхватил юношу и через несколько минут опустил его на землю рядом с хижиной.

Каково же было удивление девушки, которая увидела прекрасного юношу, принесенного с неба орлом. Каково же было счастье юноши, который, наконец, встретился с той, о которой грезил столько времени. И вот она перед ним – наяву.

Вечером, за праздничным ужином, юноша спросил у старого пастуха: «Где же ты прятал свою дочь тогда, много лет назад?» И старик ответил, так же хитро прищурившись: «Я ее не прятал. Она все время была здесь. Но ты ее не способен был тогда увидеть. Чтобы получить свою мечту – недостаточно было твоего драгоценного сердца. Я же сказал, что тебе нужно было иметь зрение поострее, голову помудрее и опыт побогаче. Да, это был долгий путь. И теперь ты прошел его, и способен видеть больше, и смотреть шире. Твоя мечта сбылась и была совсем рядом. Используй свой опыт и знания во благо и передай своим детям, внукам и правнукам».

Юноша поблагодарил старика и попросил руки его дочери. Они жили долго и счастливо. Прожили интересную жизнь в веселье, достатке, любви и счастье. А их правнуки передали эту историю потомкам. Поэтому вы сейчас и смогли ее прочитать.

Очки разочарования

Каждая женщина, которая готовится стать мамой, может перед Новым годом посетить волшебную лавку, чтобы выбрать там себе волшебный предмет, который поможет ей в воспитании ее будущего ребенка.

Здесь есть и духи безусловной любви (которые усиливают материнскую любовь и помогают выражать это чувство), и таблетки красноречия (которые помогают найти много прекрасных слов, чтобы выразить материнские чувства), и эликсир заботы (который сделает любую женщину самой заботливой и преданной мамой)… А можно еще было здесь купить и такие уникальные вещи, как шапку-невидимку контроля (которая позволяет незримо присутствовать рядом с ребенком), пряжу жертвенности (если вязать из нее, а потом распускать связанное, можно отдавать частичку своей жизни своему ребенку)… Много было вещей в волшебной лавке. Условие было одно – вещь дается только одна в одни руки, на каждого ребенка, которого ждет беременная мама.

Многие из вас, дорогие мамы, сейчас удивятся: «Какая волшебная лавка? Все это выдумки!» А я вас уверяю – каждая из вас в ожидании своего малыша именно перед Новым годом посетила такую лавку, просто вы забыли об этом… Так устроен мир, что посещение этой лавки надо забыть, чтобы не было соблазна вернуться и обменять выбранный товар. Что выбрала – то твое!

Так вот, одна женщина, ожидая появления на свет своей дочки, тоже пришла в такую лавку и задержалась около прилавка с очками. Она всегда была модницей и любила красивые вещи, но эти очки были прекрасны. Ей сразу же захотелось их примерить. На вид они все были одинаковы, но продавец, седой старичок с окладистой бородой и свитере домашней вязки, поспешил ей на выручку.

– Хотите примерить?

– Да, мне нравятся эти очки. Для чего они?

– Сначала расскажите, каким вы представляете своего будущего ребенка? Какую жизнь вы ему желаете?

И женщина задумалась. Конечно, она мечтала быть самой лучшей мамой и мечтала, чтобы жизнь ее дочери прошла гладко и без потрясений. И уж она точно знает, какой должна быть ее жизнь. Она представила ее малышкой в нарядном платье; потом школьницей, прилежно тянущей руку над партой; девушкой в свадебном платье под руку с красивым и успешным мужчиной; заботливой мамой в кругу детей; взрослой женщиной, сидящей за рабочим столом в кабинете; зрелой дамой, заботящейся об ее старости. Она так явственно представила всю жизнь своей дочери, что поняла, что точно теперь знает, какой она у нее должна быть. И она все это проговорила продавцу волшебной лавки.

– Я мать, и я лучше знаю, что хорошо для моей дочери. Я хочу средство, которое поможет ей прожить такую жизнь, которую представляю для нее я.

– А если ваша дочь захочет прожить свою жизнь, а не ту, что вы представляете?

– Тогда я буду очень разочарована. Мне нужна такая вещь, которая поможет видеть мне все те качества дочери и поступки, которые заставят свернуть ее с намеченного мной пути, и указывать ей на них. Я хочу, чтобы моя дочь была послушной.

– Вы уверены? – усомнился продавец.

– Да. Я буду видеть и указывать ей, как жить, тогда она действительно будет счастлива.

– Тогда вы верно выбрали себе прилавок. Это очки разочарования, и они-то вам и нужны. Правда, есть еще другие – очки очарования, и в них вы будете видеть свою дочь идеальной и каждый ее выбор и поступок верным, даже если у вас будет другое мнение на этот счет. Может, примерите и эти?

– Нет, спасибо, но эти мне подходят больше. Упакуйте, пожалуйста.

И женщина вышла из лавки с красивым серебристым футляром, в котором лежали великолепные очки. Она отправилась домой и стала готовиться к встрече со своей малышкой.

Сначала она выбрала ей отца – именно такого, который, по ее мнению, мог обеспечить семью и стать опорой для нее. Правда, при этом пришлось разрушить его личную жизнь, но очки разочарования всегда были под рукой. И она устраняла все препятствия.

Потом она выбрала ей имя, дату рождения… и вот они с дочкой встретились. Она так была рада встрече, что на некоторое время забыла про свои очки. Но потом решила разглядеть свою дочку лучше и все-таки надела их.

– Дорогая, а почему ты так не похожа на меня? – с удивлением спросила мама. – Смотри, какие у меня гладкие и блестящие темные волосы, а у тебя совсем светлые и вьются мелким бесом… Ты такая худая и нескладная. Нет, так оставаться не может. Волосы надо подстричь покороче. Платья носить подлиннее. И есть как можно больше.

Дочка взглянула на маму большими синими глазами, захлопала ресницами, на которых сверкнули слезинки, и подставила свои кудри под ножницы. Ей было жалко с ними расставаться, но она любила свою маму и хотела, чтобы она была довольна.

И каждый раз, когда мама надевала очки разочарования, она всегда находила повод придраться. То она не с теми детьми дружит, то она не в те игрушки играет, то не те книжки читает…

Когда дочка пошла в школу, мама решила помогать ей с домашними заданиями. И опять ей понадобились эти очки. Но вместо первых успехов дочки в очках разочарования были видны только кривые буквы и цифры в дочкиных тетрадках. Сразу замечались ошибки, помарки. Почти все было не так: как девочка сидит за столом, как читает, как пишет, как смотрит, как говорит.

«Я же показываю ей ее ошибки, чтобы она их исправила и приблизилась к идеалу, – думала мама, снимая очки разочарования и убирая их в серебристый футляр. – Я просто желаю ей добра!»

Незаметно дочка подрастала, а мама все чаще пользовалась очками разочарования. Она уже почти не снимала их. И все, что она видела через них, разочаровывало ее. «Все люди злые и агрессивные, меня никто не понимает… – сетовала она, – Я так много трачу сил на то, чтобы все вокруг было идеально и хорошо, но этого никто не ценит».

И, конечно, больше всех ее разочаровывала дочка. Она прогоняла из дома ее подружек: «Нечего тебе с ними дружить!», она осуждала ее выбор первой любви: «Нашла в кого влюбиться!», она запретила ей даже думать о поступлении в вуз, который нравился дочке: «Тебе будет лучше учиться в том, что рядом с домом. Никаких других городов и общежитий. В другом городе скатишься по наклонной, сгуляешься и забросишь учебу. А окончив этот вуз, получишь работу с небольшой, но стабильной зарплатой».

Мама выстраивала жизнь дочки по своему шаблону. Дочка носила одежду, которую ей шила или покупала мама, не гуляла после школы, а делала уроки или читала, поступила в вуз, который ей советовала мама… Она любила свою маму и не хотела ее расстраивать. А еще она ждала, что однажды мама похвалит ее за все старания.

Но этого не происходило. Очки разочарования уже прочно поселились на мамином лице. Без них она не могла ориентироваться. Они ей были нужны постоянно.

И однажды дочка решила начать свою самостоятельную жизнь и ушла из родительского дома. Но в мамины планы это не входило. Она схватила свои очки и наговорила ей кучу неприятных слов, добавив, что дочка – самое большое разочарование в ее жизни. Но дочка домой не вернулась. Она любила маму, но она решила, что, если достигнет в жизни успеха, станет самостоятельной, красивой и умной. Если ей будут восхищаться люди, то мама наконец перестанет ее критиковать.

Но разозленная мама, уже живя одна, продолжала посылать своей дочке проклятья. И даже когда ей рассказывали, что ее дочка молодец – она не верила. Она мучилась от обиды и разочарования. Не могла ничего изменить и бесилась от этого. Но обойтись без очков уже не могла. У нее очень сильно снизилось зрение, и она без них почти ничего не видела.

И вот однажды, через много лет, в канун Нового года, дочка приехала в гости к старенькой маме, чтобы поздравить ее, встретить этот праздник вместе и показать ей своего сыночка. Да! Мама стала бабушкой!

– Где мои очки? – спросила мама. – Уже третий день не могу найти, – и она на ощупь стала обшаривать полки.

– Что с твоими глазами, мама? – спросила дочка.

– Вот что-то плохо видеть стала совсем… старость…

– У меня есть замечательные капли. Давай закапаю их тебе в глаза. Может, станет легче…

И она достала серебристый пузырек.

Пара капель сделала свое дело. Мамины глаза снова ожили и зрение вернулось. Она увидела перед собой красивую девушку – свою дочку. Похожую на нее, но лучше, намного лучше! И она ощутила гордость и восторг от этого. Такие незнакомые и приятные эмоции окутали ее сердце.

Потом она обратила внимание на мальчика, своего внука. И он показался ей самым умным, добрым и красивым малышом на свете.

«Что со мной происходит? – подумала мама. – Уж не в каплях ли дело?»

– Откуда у тебя эти капли, дочка?

– Не знаю, мама. Они появились в новогодние праздники, аккурат перед рождением моего сына. Много хлопот приносит материнство, теперь и я знаю. Но каждый раз, когда я принимаю каплю из этого пузырька, я успокаиваюсь. И самое главное – я чувствую, как мое сердце наполняется верой в своего сына. Я очень часто его поддерживаю в его желаниях и начинаниях, я не осуждаю его за ошибки, я хвалю его и горжусь им, и он меня радует своими успехами.

– Какая ты молодец! – воскликнула мама и сама удивилась, что сказала это.

Они все вместе встретили Новый год, под бой курантов загадали свои желания, а потом долго разговаривали в эту волшебную ночь. Дочка рассказывала о своей жизни. Они рассматривали старые фотографии в альбоме и вспоминали только хорошее.

«А куда же делись очки разочарования?» – спросите вы. Никто их больше не видел. На следующий день нашелся серебристый футляр, но он оказался пустым. Да и не нужны были они больше маме. У нее теперь было прекрасное зрение, она заново открывала мир и с восторгом ему удивлялась и радовалась, очаровываясь им все больше и больше.

Сказка о волшебном даре и драконе

– Держи ее! Не дай ей уйти! Окружай! – эхом неслось по ночному лесу. Охотники с собаками, освещая себе путь факелами, гнались за своей добычей. Они были злы и безжалостны. Их цель была – схватить жертву и притащить ее своему герцогу. Шутка ли, рассердить самого герцога!

Она бежала, не чувствуя земли. По наитию перепрыгивая корни деревьев, не чувствуя боли от царапин колючек и хлестания веток… Клочки платья и длинных волос цеплялись за деревья, оставляя знаки, по которым охотники находили ее след. Красивая девушка и была жертвой, которую загонял отряд охотников. Страх придавал ей сил. Она крепко прижимала к груди сверток и бежала вглубь леса, подальше от дворца герцога, от охотников, от всех людей.

Выбежав на поляну, освещенную луной, она как подкошенная упала на колени и, протянув сверток к ночному небу, взмолилась:

– Царь Леса! Всемогущий! Помоги мне спастись! Дай мне сил… укажи путь… огради от злых людей! Всю жизнь буду служить тебе… только оставь жизнь мне и моему ребенку!

Сверток в руках девушки заворочался и запищал. Голубые глаза малышки, завернутой в одеяльце, посмотрели в звездное небо, вбирая в себя яркий свет звезд и луны.

Вокруг зашумели деревья и сомкнулись, сплелись плотным кольцом вокруг поляны, отрезая дорогу подбегающим свирепым охотникам. С противоположной стороны деревья вдруг расступились аллеей, прокладывая путь молодой матери к безопасности и жизни…

Прошло шестнадцать лет.

Жители деревни давно привыкли, что с ними по соседству на опушке леса живет женщина с дочкой. То ли знахарка, то ли колдунья. Никто с ней дружбы не водил, побаивались… но очень уважали и ценили ее за дар врачевания… Знала она все травы лесные, чем и кому помогают. От каких болезней лечат. При любом случае всей деревней к ней бежали: «Помоги!» Исполнила обещание, данное на поляне Лесному царю, молодая мать. И за это Лесной царь наградил ее даром врачевания. Каждое утро уходила женщина в лес за редкими и целебными травами. Потом сушила их, перетирала, настаивала… Очередь к ней людская за помощью была каждый день…

Но настоящим чудом была ее дочка с ясными глазами, напоминавшими звездный свет. К чему бы ни прикасались ее руки и на что бы ни посмотрели ее глаза, все сразу же начинало цвести, расти и жить. У людей срастались поломанные кости, заживали раны, останавливалось кровотечение… Сгорбленные спины распрямлялись, уставшие ноги снова начинали бегать… В сердца людей приходила радость, доброта, вера, любовь… Так бы и жили мама с дочкой с добром и великодушием, если бы однажды не пришел в деревню слепой странник.

Сел он на завалинку и запел былины – сказания, что насобирал за время своего странствия.

Пел он о битвах-сражениях, о подвигах воинов, о трепетной и верной любви, о вере и самопожертвовании… Услышала эти песни ясноглазая девушка и пришла послушать. Очень ей понравился голос странника, его сказания и песни. Подошла она к нему и положила руки на его незрячие глаза. Потом посмотрела на небо несколько секунд и снова взглянула на него. Убрала руки, и странник, открыв глаза, впервые в жизни увидел все, что его окружает: солнце, траву, лес, людей и, конечно, ясноглазую девушку, которая исцелила его. От радости он упал перед ней на колени и спросил:

– Чем тебя отблагодарить?

– Расскажи мне самую загадочную и таинственную былину, которую ты знаешь, – ответила девушка.

Странник задумался… он знал одну историю, странную, сказочную… но еще ни разу не рассказывал ее никому. Он присел на завалинку, взял свой музыкальный инструмент в руки и запел… Звук его песни звучал над полем, достиг леса, и лес зашумел, будто подпевая музыканту…

– В одной древней земле жил и правил могущественный герцог. Он был умен, и красив, и удачлив, и богат. Про добрый и покладистый нрав его слагали легенды. И подданным у него жилось сытно и хорошо. Только была у герцога одна страшная тайна. Стоило герцогу разозлиться, а еще хуже, прийти в ярость, оборачивался он в страшного дракона с телом ящерицы, лапами льва, головой волка. Все тело его было в шипах и колючках. И вот в таком виде становился он буйным, злым и жестоким. В его тайных покоях была комната, куда он приходил специально перед превращением. Он запирался на ключ и там, в обличье чудовища, крушил, что было вокруг, бросался на стены, рычал… Когда злость уходила, герцог снова превращался в человека и выходил из своей комнаты. Никто ни разу не видел его в виде чудовища. Рассказывали только, что во дворце герцога живет дракон, которого приручил герцог и никого к нему не допускает. Герцог не препятствовал этим слухам… пусть говорят.

И однажды герцог влюбился в прекрасную девушку и решил на ней жениться.

Сделал ей предложение. Она согласилась. И молодые начали готовиться к свадьбе. И, конечно, как это водится в сказках, кого-то забыли пригласить. На сей раз это оказалась дальняя родственница герцога. Настолько дальняя, что втайне от всех сама мечтала стать женой герцога и герцогиней. Но все-таки родственница, и потому знавшая о тайном недуге герцога. Разозленная родственница затаила обиду и решила отомстить при первом же удобном случае.

Отшумела свадьба, и молодые зажили спокойно и дружно. Через год у них родилась замечательная дочка. И вот тут-то и наведалась к семейной паре дальняя родственница герцога. Опоила она его зельем злобы и жестокости и скрылась, как будто ее и не было. А герцог даже не успел спрятаться ни от кого. Так прямо за столом и превратился в дикого дракона. И начал бросаться на стены, рычать и злобствовать. Испугалась молодая герцогиня. Схватила из колыбельки малютку-дочку и в чем была выбежала из дворца. Герцог долго еще все крушил в своем дворце. Но когда действие зелья прошло, и он снова превратился в человека, то понял, что натворил. Снарядил погоню за своей женой и дочерью, но погоня вернулась ни с чем. Сказали, что лес их поглотил.

Тайна герцога была раскрыта. Он потерял семью, подданные в испуге разбежались. Герцогство опустело. Только герцог один до сих пор бродит по дворцу, проклиная себя, свою неосмотрительность и несдержанность.

Сказитель закончил свою песню.

– И что, никто не смог ему помочь? – спросила ясноглазая девушка.

– Никто, – ответил сказитель. – Люди считают его проклятым. Он живет один.

– Как бы я хотела ему помочь! – воскликнула девушка и побежала рассказать обо всем своей матери.

Мать девушки выслушала историю о герцоге. Знакома была ей эта история – ведь это она шестнадцать лет назад бежала по лесу со своей дочерью, спасаясь он жестокого чудовища, которое еще недавно было ее мужем и отцом их дочери.

– Мама, я могу помочь герцогу. Отпусти меня к нему! – попросила дочь

– Ты слишком мала, а путь туда нелегкий. Да и ты можешь разочароваться в увиденном. Вдруг ты не сможешь ему помочь, и тогда он в ярости разорвет тебя на части… – отговаривала ее мать.

Но девушка не послушалась и под утро сбежала из дома в лес, в сторону дворца герцога. Проснувшись, мать поняла, куда отправилась девушка. И только попросила Лесного царя указать ей дорогу.

Девушка шла по лесу, когда перед ней вдруг расступились деревья, и солнце сквозь ветви осветило тропинку. Тропинка привела к заброшенному дворцу.

Во дворце было холодно, пустынно, и только в верхней башне мерцал свет свечи. В маленькой каморке под крышей сидел одинокий печальный герцог. Он уже не ждал ни одной живой души в гости…

– Здравствуйте, герцог! – поздоровалась девушка. – Я узнала о вашей беде и о вашей печали и пришла помочь вам.

– Здравствуй. Но чем ты можешь мне помочь, дитя?

– Я могу научить вас обуздывать ваше буйство. И вы больше никогда не будете превращаться в безумное чудовище.

После этого девушка показала герцогу, какие нужно делать пассы руками и какие говорить волшебные слова, чтобы избежать волшебного превращения в чудовище. Герцог послушно повторил за девушкой. Потом она показала, как разминать и разглаживать напряженные мышцы, чтобы вся злая сила улетучивалась из тела. Герцог после такого волшебного массажа почувствовал, как злые чары рассеиваются, и он больше никогда не превратится в чудовище. Так девушка поделилась своим волшебным даром с герцогом.

– Теперь, герцог, вы так же могущественны, как и я. Но, чтобы ваш дар не утратился, вам тоже нужно им делиться с другими, – сказала она.

– А чтобы улетучилась навсегда грусть и печаль, очень поможет целебный отвар из лесных трав, – прозвучал чей-то голос.

Герцог и девушка оглянулись. В дверях стояла мать-герцогиня. Та, что много лет назад сбежала из этого замка со своей дочерью. Она пришла по той же тропинке, что и дочь, и прихватила с собой лечебные травы. Герцог, счастливый и растроганный, обнял свою жену и дочь. И больше они не расставались.

Герцог в совершенстве овладел искусством успокаивающего массажа и освоил множество других техник. Слава о его волшебном излечении и воссоединении семьи быстро разлетелась по округе. Его подданные вернулись к нему. Говорят, что это семейство и сейчас живет и здравствует. Помогает, лечит, восстанавливает всех, кто к ним приходит за помощью. Флаг герцогского дома с двумя женскими ладошками гордо реет над замком, напоминая о тех временах, когда все трудности были решены только прикосновением юных женских рук и добротой любящего сердца.

Сказка об Альфа-зайчике

Жил был зайчик. Маленький, серенький, пушистенький. Очень похожий на других зайчиков. Ел капустку и морковку с деревенских огородов. Травку и кору, когда есть было нечего. Играл с другими зайцами в догонялки и лапту. Прятался и убегал от волков и лисиц. Заигрывал с зайчихами… В общем, был самым обычным среднестатистическим зайчиком.

И однажды ему надоело быть среднестатистическим, таким как все. А тут очень кстати (или некстати) увидел он случайно видеофильм про гуру фифа-бизнеса. И этот гуру рассказывал, что любой может стать тренером и создавать свой бизнес, надо только определить свою экспертность, создать продукт и запустить его с помощью инструментов фифа-бизнеса.

Зайчик очень вдохновился. И начал искать свою бизнес-нишу. Сначала он собрался стать экспертом по поеданию морковки, но выяснилось, что в этом деле есть эксперты покруче его. Потом задумал тренировать в беге от волка. Но поразмыслил и решил не рисковать, ибо при обучении и после него может повыситься количество жертв, так как молодые зайчики начнут практиковаться и лезть волкам на глаза специально. Не стал он брать на себя столько ответственности.

Тут он вспомнил, как ловко он строит глазки зайчихам, очаровывает их своим хвостиком, сводит с ума своими прыжками. Ни одна еще не сумела устоять перед обаянием зайчика! Вот она – его экспертность! И решил он учить других зайцев, как охмурять зайчих, чтобы те сдавались без сопротивления.

И стал зайчик пикапером. Так он себя назвал. Провозгласил он себя Альфа-самцом – гуру пикапа и пообещал, что все, кто пройдет его обучение тоже станут Альфами. «Все самые лучшие, молоденькие и аппетитные самочки будут вашими, – верещал он на весь лес в кругу косоглазого и ушастого молодняка. – Я научу вас приемчикам, и все зайчихи будут стоять в очередь к вам, чтобы отдаться, – обещал зайчик. – И самое главное, ничего вам за это не будет. Сами же дуры!»

Юные зайчики внимательно слушали своего тренера, а потом разбегались по лесу и соблазняли зайчих. За месяц популяция зайцев выросла втрое. Когда стало понятно, что всех местных зайчих юные пикаперы уже попользовали, тренер посоветовал им обратить внимание на соседок.

Но тут ничего не вышло – в соседнем лесу местные самцы, которые ничего не знали про Альфа-зайца – гуру-пикапа и не признавали за пришедшими чужаками первенства, настучали им по ушам и мордам и выгнали восвояси.

А тут, как назло, с ростом популяции зайцев выросла популяция волков. Это нормальное явление в биосистеме после такого взрыва численности зайцев. И однажды наш зайчик едва убежал от зубов волка. Набегался по лесу, спрятался под пенек. Лежит и думает: «Что-то пошло не так. Почему-то система дала сбой. Целевая аудитория разочаровалась в обучении. Ученики лежат по домам с синяками и царапинами. А мне из соседнего леса уже пообещали яйца оторвать, если еще посягну на их территорию. Рушится бизнес. Надо что-то придумывать».

И придумал…

Отлежался зайчик, отдышался под корнями пенька. И поскакал на полянку центральную. Пока скакал – план запуска нового продукта обдумал. Там на полянке встал в центр и как заорет: «Эй вы, бабоньки-зайчихи, обманутые коварными зайцами–пикаперами! Собирайтесь-снаряжайтесь! Сейчас я научу вас, как отомстить им. Обведете вы их вокруг пальца, не поддадитесь на их уловки, вытрясете из них все денежки и жените на себе. И будет вам женское счастье».

Собрались на поляне зайчихи. С интересом внимали они словам лидера пикаперской группировки. Подробно конспектировали всю науку, что преподал зайцам Альфа-зайчик. И уже потирали пушистые лапки в предвкушении расправы. А то вон сколько заячьей безотцовщины по лесу расплодилось!

Законспектировали и пошли тренироваться. А зайцы только выползли из своих нор, только оправились от ран… А тут их тепленькими уже поджидают обманутые девушки. По паре на каждого, не меньше. Подхватывают под лапы и тащат в самый дорогой ресторан.

Не прошла даром наука для зайчих. Одурманенные и ошарашенные зайцы капитулировали. Не понимая, почему перестала работать наука соблазнения, вынуждены были признавать свои ошибки и грехи. А зайчихи-победительницы прямо из ресторана тащили за уши офигевших зайцев в их заячий загс.

Не ожидали зайцы такой подставы от своего лидера. Дождались они серых сумерек и устроили зайчику темную. Отделали знатно. В довершение ко всему еще и яйца все-таки открутили. И продали их как боевой трофей в соседний лес. Так и отбили деньги, потраченные на бесполезный тренинг.

А как же зайчик? С тех пор про него почти никто не слышал. Ходили слухи, что устроился он к восточному падишаху в гарем за наложницами присматривать… А некоторые говорят, что готовит он новый тренинг… вот только на какую тему? Старая уже не пройдет… без яиц-то…

Но мы слухам не верим. Только сказкам!

Наследие Варриоры

– Варя, Варя… ты здесь? Ты меня видишь? Слышишь? – тихонько шептала медсестра.

– Да… – с трудом выдохнула девушка, едва шевеля губами.

– Как хорошо, что ты пришла в себя. Ты хочешь что-нибудь?

– Воды… – простонала она и жадно прильнула к поднесенному ко рту стакану.

Казалось, с каждым глотком воды к ней возвращается сила и воля к жизни.

– Что со мной? Где я? – спросила Варвара медсестру.

– Неужели ты ничего не помнишь?

– Я помню, что вела машину, как вдруг отказали тормоза и потом все закрутилось, я ударилась и… темнота. А потом пришла она…

– Кто она?

– Варриора!

Медсестра удивленно подняла брови и снова протянула стакан с водой девушке.

***

Варвара на удивление быстро поправлялась.

Пару раз ее посетила полиция, чтобы взять показания. Один раз пришли коллеги с работы и принесли фрукты. Но она ждала его… Ждала и боялась.

И все-таки он пришел. Холеный, душистый, улыбающийся. В руках – букет цветов и апельсин.

– А ты неплохо выглядишь! – проговорил он, продолжая улыбаться.

– Я была в коме две недели, – выдавила Варвара.

– Значит, скоро снова будешь бегать и прыгать. Мы приглашены на вечеринку. Будет игра в гольф и фуршет, – продолжил он. Казалось, он ее не слышит.

– Макс, я попала в автокатастрофу, у меня переломаны кости и сотрясение мозга. Какая вечеринка?!

– Ну, бусинка, не хнычь! Ты все преувеличиваешь. Я разговаривал с врачом. У него очень позитивные прогнозы на твой счет.

– Но…

– Не возражай. Скушай апельсинчик. А я на днях еще зайду. Может, у тебя будет настроение получше.

И Макс быстро вышел из больничной палаты.

Варвара устало закрыла глаза и из сомкнутых век по щекам покатились слезы.

Она все помнила. Помнила тот дождливый вечер, когда Макс в очередной раз оскорблял ее. Потом оскорбления перешли в крик, а потом он ее ударил… и еще раз. Но она не спряталась, как обычно, а выбежала в одной пижаме на улицу. И пробежав тридцать метров босиком под проливным дождем, запрыгнула в свою машину. Варвара увидела, как он выбежал за ней, и резко нажала на газ. Машина сорвалась с места и умчалась в темноту. А потом… все вдруг изменилось. Потому что в ее жизни появилась она. И вот сейчас, проваливаясь в забытье, Варвара увидела ее большие синие глаза. Она улыбнулась и вновь произнесла: «Все, что ты делаешь, должно делать тебя счастливой. А иначе делай что-то другое!»

***

Варриора бежала к ней навстречу, легко перепрыгивая с камня на камень, как будто к ее сандалиям были прикреплены маленькие крылья. Белоснежная туника, перехваченная золотистыми лентами, развевалась на ветру. Длинные русые волосы были собраны высоко на макушке, но мягкие кудрявые пряди обрамляли загорелое лицо и падали на шею. Ее светло-синие глаза светились радостью, а точеные губы изгибались в улыбке.

– Я так тебе рада! – воскликнула она, подбежав к Варваре, и обняла ее обеими руками. – Пойдем скорее, нас ждет невероятное испытание.

– Что-то опять опасное и страшное? – засмеялась Варвара.

– Конечно! Все, что сможет закалить твой дух и возродить твою силу, данную по роду.

– Ах, почему ты так уверена, что мы родственницы?

– Потому что ты меня видишь, ты меняешься, потому что… я позднее покажу тебе один фокус, и ты сама во всем убедишься.

Девушки, взявшись за руки, побежали вдоль обрыва до шумного водопада. Скинув одежду и разбежавшись, они прыгнули с высоты в озеро, которое простиралось внизу. Погрузившись почти до дна, Варвара с силой вынырнула на поверхность. Через мгновение появилась и Варриора. Они поплыли рядом, широко раздвигая водную гладь руками и наслаждаясь своей свободой и счастьем.

– Ты знаешь, а ведь я плавать не умею… – Варвара запнулась. – Ну, то есть, в жизни не умею…

– Ты живешь, и ты плывешь, а значит, умеешь, – возразила Варриора. – Вспомни: еще недавно ты была слабой, робкой и пугливой, а сейчас галопом скачешь на лошади, метко стреляешь из лука, прыгаешь в воду с обрыва. Если бы пришлось сражаться с врагами – я за тебя не волновалась бы. Ты настоящая воительница!

– Когда ты говорила: «Иди на свой страх!», поначалу я тебе не верила. Это было ужасно страшно. Руки и ноги холодели, сердце останавливалось. А теперь страх только распаляет меня, добавляя энергии и сил! Сейчас я понимаю, что не смогу жить как прежде. Ходить на нелюбимую работу, где все ездят на мне из-за моей безотказности, жить с Максом и терпеть его издевательства. Что же мне делать?

– Все, что ты делаешь, должно делать тебя счастливой. А иначе, делай что-то другое! – произнесла Варриора и таинственно улыбнулась.

***

Варвара открыла глаза и с усилием села на кровати. Вот уже около месяца она находилась в больнице, но силы возвращались к ней с неимоверной скоростью. Раны уже почти зажили, переломы срастались быстро. Она уже вставала на ноги и медленно передвигалась по палате.

Варвара открыла свой ноутбук и жадно начала искать информацию, открывая сайты и делая заметки.

Она искала информацию про древнегреческий город, расположенный на острове Эллеа. Искала хоть малейшее упоминание о правителях этого города и царевне Варриоре.

Информации было мало, но неожиданно Варваре попалась на глаза статья об археологических раскопках на острове Эллеа, где должен был, если верить легендам, находиться древний город. Варвара, не мешкая, узнала контакты конторы, которая организовывала археологическую экспедицию, и набрала номер телефона:

– Алло! Меня интересуют раскопки на острове Эллеа. Есть ли возможность туда отправиться волонтером? – почти прокричала в трубку Варвара.

***

– Не волнуйся, я всегда буду с тобой, – торопливо повторяла Варриора, заглядывая в мокрые от слез глаза Варвары. – Ты уже не станешь прежней. Прими новую себя. Ты просто обязана принять свое бесстрашие, решительность и осознать свою внутреннюю силу.

Варвара не могла смириться с их расставанием. Варриора приходила к ней все реже и вот сегодня сказала, что это их последняя встреча.

– У меня для тебя подарок. – Варриора раскрыла ладошку и показала рубиновый медальон. Внутри медальона лежал свернутый тончайший пергамент. – Смотри, я прячу его здесь. – Варриора отодвинула камень внизу колонны, почти у основания и положила туда свою драгоценность.

– Дай посмотреть! – потянулась к медальону Варвара, но Варриора быстро задвинула камень обратно.

– Найди, и мы снова будем вместе. И не только я, весь наш род встанет на твою защиту. Будет помогать тебе в твоих целях. А я… Я издали за тобой слежу. Слышишь?

Варриора растаяла в нежно-голубой дымке, и Варвара проснулась.

***

– Я ухожу от тебя! – твердо заявила Варвара Максу прямо с порога. – Вернее, я ухожу из твоей жизни, а ты уходишь из моего дома прямо сейчас.

– Ты что, с ума сошла? Куда ты без меня? Ты кто?! Чтобы так со мной разговаривать?! – привычно заорал Макс.

Но Варвара стояла перед ним с каменным лицом, однако сердце в груди так и рвалось наружу, как птичка.

Она очень волновалась перед этой встречей. Хватит ли ей духу? Сможет ли она противостоять жестокому и хитрому Максу?

Час назад она так же волновалась, когда заявила своему боссу, что увольняется и требует рассчитать ее немедленно. Коллеги крутили пальцем у виска, узнав, что она отправляется волонтером в какую-то глушь на раскопки. Но она это выдержала.

«Ничего, я справлюсь!» – думала она.

И когда Макс на пике своей истерики вдруг замахнулся на нее, перед ее глазами пронеслась вся ее горькая и жалкая жизнь в вечном страхе, унижениях и слезах. Она снова прожила ту страшную аварию и встречу со своей мудрой спасительницей Варриорой. Их приключения, испытания, ее превращение… И…

Варвара перехватила руку Макса. А он замер от неожиданности. И вдруг девушка залепила ему такой силы пощечину, что тот с размаху рухнул в кресло.

Варвара выхватила газовый баллончик из кармана и направила ему в лицо.

– Немедленно выметайся отсюда! Ключи на стол! И забудь сюда дорогу! – сказала она спокойно, но твердо.

Макс неожиданно встал и вышел. Из комнаты, из дома и из ее жизни.

***

Целую неделю на острове Эллеа стояла нестерпимая жара, но археологическая группа продолжала кропотливо расчищать сантиметр за сантиметром белоснежное плато в центре каменной долины. Иногда встречались остатки древней одежды, развалины строений, но никаких намеков на древние сокровища, которые, по преданиям, были здесь спрятаны, не встречалось.

«Искупаться бы!» – мечтала Варвара, прогуливаясь по скалистому обрыву. Похудевшая и загоревшая красотка с белоснежными длинными волосами в белой хлопковой накидке, Варвара даже внешне напоминала греческую царевну. И тут неожиданно в зарослях деревьев ей послышался шум журчащей воды. Она раздвинула ветки и увидела водопад. Тот самый, из своего сна. Несколько шагов, и Варвара оказалась на краю утеса. Под ним простиралось нежно-голубое озеро.

Сердце Варвары бешено застучало. «А что, если!» – в голове мелькнула сумасшедшая мысль…

Варвара разбежалась и прыгнула вниз. Вода озера приняла ее в свои объятия и вытолкнула на поверхность. Девушка плыла, раздвигая воду широкими взмахами рук. У подножия скалы, за водопадом была видна пещера. Минута, и Варвара оказалась внутри. Сумрак внутри пещеры не давал рассмотреть стены, потолок, пол. Но в этот момент солнце развернулось к водопаду, и луч пронзил темноту пещеры.

Варвара провела рукой по стене – колонна, еще одна… а вот и нужная. Камень у основания долго не поддавался. Варвара вспомнила свой сон и слегка на него нажала. Камень легко отскочил от основания колонны. Варвара просунула руку в углубление и вытащила оттуда сверток почти истлевшей ткани. Развернула. На руке сверкал рубиновый медальон.

– Это все правда! – вдруг разрыдалась она.

Вытирая слезы, она вышла наружу из пещеры. Ее интересовало содержимое медальона. Она помнила про тончайший пергамент внутри него. Девушка развернула его и обомлела, не веря своим глазам…

***

Прошло почти три года, как закончилась экспедиция на остров Эллеа. Те небольшие находки, которые обнаружили на месте древнего города, были выставлены в историческом музее. Варвара живет в Афинах и собирает новые археологические экспедиции. Она любит путешествовать по миру, но чаще всего она посещает остров Эллеа. Вот и сейчас Варвара стоит среди руин и смотрит на древний город с вновь обретенным чувством цели и решимости. Древний и современный миры сливаются воедино, когда она принимает на себя свою двойную роль, создавая захватывающее чувство преемственности и наследия. А сердце выстукивает ритм строчек с древнего пергамента:

Я издали за тобой слежу… Знаешь?

Звезды в ночи – мои глаза… Я рядом!

Сердце – мой проводник. Веришь?

Тебя по утрам всегда провожаю взглядом.

Руки мои тебя оградят… Помни!

Верность твоя обернется тебе наградой.

Грезы твои и мечты твои – исполню!

Противоядье пошлю, если еда с ядом.

Летом зима обернется вмиг… Хочешь?

Станет вода вином дорогим… Просто!

Я научу читать тебя между строчек,

Я помогу позабыть тебе о прошлом.

Что я хочу взамен всего? Странно!

Я ничего у тебя не прошу… Правда!

Ты просто живи… живи… Ладно?

Этому я уже рада!

Проклятие Лиры

Горька и поучительна история жителей древнего города Веритаса, которая пришла к нам из средних веков.

В давние-давние времена стоял на высоком холме посреди зеленых лугов и плодородных нив богатый и щедрый город Веритас. Жители города были веселы и словоохотливы. Но, как и в любом тогдашнем городе, в Веритасе суеверия и страхи могли затуманивать рассудок и приводить к необдуманным поступкам.

Именно из-за болтливости жителей города, где ложь распространялась подобно лесному пожару, случилась эта история.

Стоило одному слукавить, другой подхватывал, и вот уже мелкая ложь порождала большой обман и грех. Еще хуже дела обстояли с обещаниями. Дошло до того, что люди перестали верить друг другу, и чтобы узнать истину, опускались до слежки и доносов.

Жила в этом городе поэтесса Лира, известная тем, что всегда говорила правду и храбро противостояла лжи. Именно непоколебимая преданность Лиры правде сделала ее изгоем среди горожан. Отцы и покровители города, чья ложь была наиболее масштабной, а с помощью Лиры становилась всем заметна, решили избавиться от поэтессы.

Самое простое, что можно было сделать в ту жестокую и суеверную эпоху – обвинить девушку в колдовстве. Духовенство возложило на нее вину, что сила ее слов обладает таинственным влиянием, а значит, приносит вред городу и здоровью горожан. И как ни пыталась молодая поэтесса оправдаться, ее признали виновной. Приговор был ожидаемый и жестокий – сжечь ведьму на костре.

Ранним утром на центральной площади города построили эшафот, разложили под ним костер, привязали к столбу бедную Лиру и зажгли огонь. Сухое дерево разгорелось моментально и быстро охватило эшафот. Несчастная кричала, молила о пощаде. Но никто не пришел к ней на помощь. И вот из пламени люди услышали прощальные слова поэтессы:

– Вы – горожане греховного города, вы – лжецы и прихвостни лжецов, я проклинаю вас страшным проклятьем. Пусть ваша ложь станет вашей погибелью. Каждое ваше лживое слово обернется птицей истины и призовет вас к правде. Я могу сгореть сегодня, но правда всегда восстанет из пепла!

Голос девушки смолк, костер догорел. В этот момент разразилась страшная буря с ветром и дождем. Гремел гром, сверкали молнии, струи дождя хлестали по камням площади, смывая остатки костра и пепла несчастной казненной девушки.

Люди попрятались по домам. А когда небо прояснилось, и горожане вышли на улицу, всякий раз, когда кто-то говорил ложь, откуда ни возьмись прилетали крикливые и голодные птицы, которые набрасывались на людей и били их крыльями. Сначала их пытались ловить и истреблять. Но лжи было в городе так много, что птицы размножались с неимоверной быстротой.

Чтобы прокормиться, голодные птицы быстро склевали все посевы и стали разорять запасы горожан. Нечего стало есть и нечем торговать. В городе начался голод.

Все помнили проклятье Лиры, и жители города тихонько перешептывались:

– Вы слышали? В нашем городе теперь процветает всякая ложь!

– Я никогда не верила в проклятия… до сих пор.

– Мы должны быть осторожны. Наши слова имеют вес, о котором мы и не подозревали.

Но кровожадных птиц было не остановить. Они нападали на домашний скот, убивали оставленных без присмотра младенцев, распространяли заразу. В городе началась эпидемия невиданных болезней.

Наступил хаос, который наносил ущерб не только урожаю и средствам к существованию в городе, не только распространял голод и болезни – хаос породил вражду и междоусобицы. Некогда веселые горожане ополчились друг на друга.

Так продолжалось, пока они не поняли, что только честность может их спасти. Пока последние выжившие не стали бороться за восстановление своего разрушенного сообщества. И только навязчивое напоминание: «Слова – не птицы: однажды произнесенные, их невозможно поймать!» стало им проводником к новой жизни.

Так с тех пор и повелось, и стало передаваться из уст в уста, и распространилось по миру через границы государств, леса, горы и морские преграды: «Слово – не воробей! Вылетит – не поймаешь!»

История Веритаса стала поучительной историей для будущих поколений, напоминанием о силе правды и последствиях обмана. В мире, раздираемом конфликтами и междоусобицами, урок Веритаса звучит правдиво: там, где слишком много обмана, только честность может принести мир.

Калиннички

– Андрейка, иди ужинать, калинники поспели! – ласково позвала бабушка Елизавета.

Шестилетний Андрейка вбежал в натопленную кухню. На столе стояло большое блюдо с румяными пирожками. На весь дом стоял кисло-сладкий, теплый и ароматный дух свежеиспеченных калинников. Каждый пирожочек лоснился, щедро смазанный маслицем. Андрейка взял лакомство, откусил и зажмурился от удовольствия. Пухлый мякиш буквально таял во рту, а кисленькая начинка из калины освежала и бодрила. Андрейка быстро сжевал первый пирожок и уже потянулся за вторым, как на весь дом вдруг прогремел рык: «Рота-а-а, подъем!»

Бабушка, дом, пирожки исчезли. Перед Андреем стоял старшина с окровавленным лицом, в разорванной гимнастерке и кричал: «Рота, подъем! В ружье!» Вокруг рвались снаряды, бежали солдаты. Старшина подошел к Андрею и в ухо заорал: «Приехали, пора выходить!»

Андрей открыл глаза и рывком сел. Перед Андреем стояла полная проводница:

– Солдатик, скоро станция! Тебе пора выходить, – трясла она Андрея за плечо.

Вот уже два года Андрею снится один и тот же сон: избушка бабушки, пирожки, которые сменяются боем и криком раненого старшины.

Солдат вскочил, схватил вещмешок и поспешил к выходу из вагона, на улицу, в морозный декабрь Поморья.

***

Поезд немного не доезжал до Верхневажья, и Андрей решил, что надо поймать попутку, чтобы не мерзнуть и не ждать автобуса. Рядом притормозила старенькая «копейка».

– Брат, до Верхневажья добросишь? – спросил Андрей водилу.

– Андрюха, ты?! Вернулся! Не узнаешь? – засуетился водитель «копейки».

Андрей всмотрелся.

– Иван?!

Они не виделись со школьного выпускного. С того самого дня, когда Андрея неожиданно забрали в армию и забросили в «горячую точку».

– Садись. Поехали, конечно, – бывший одноклассник Иван пригласил Андрея в машину, расчищая соседнее сиденье. – Слышал-слышал, что возвращаешься. Телеграмму всей деревней читали. Как сам-то? Не ранен?

– Был ранен, контузия, вот, комиссовали. Я не писал, чтобы бабулю не тревожить. Жив же. Кстати, как она?

Иван от неожиданности притормозил.

– А ты не знаешь? – глаза Ивана округлились. – Померла Елизавета Васильевна. Сорок дней уж справили.

Новость оглушила Андрея, как обухом. В ушах застучало, голова заболела, носом хлынула кровь.

***

Пока ехали, уже стемнело.

Иван отрывистыми фразами рассказывал Андрею историю бабушки Елизаветы:

– Как тебя забрали, Елизавета Васильевна на сердце жаловаться стала. К председателю ходила, просила похлопотать. Это ж ошибка какая-то была. Она старенькая, ты у нее один. А тебя забирают в армию и сразу на войну. Он обещал помочь, но, видно, ничего не сделал. Он же дочку свою от тебя спасал. Аленка заявила папаше, что замуж за тебя собралась. А у него планы были другие. Вот и решил избавиться от тебя так. Через полгода Аленка замуж вышла за какого-то чиновника в областном центре. Председатель на повышение пошел. А бабушка Елизавета одна со всем хозяйством осталась. Сеструха моя, Анютка, к ней бегала. По хозяйству помогала: стирала, готовила, убирала. Мы по очереди ей подсобляли как могли: удобренье на огород, картошку прополоть-выкопать, дрова порубить. Она отнекивалась, все скрывала, что сердце болит. У поленницы ее и скрутило. Аленка из школы пришла, а она уже остыла. Тебя ждала очень. С Анюткой все о тебе разговаривала, молилась за тебя.

Андрей отвернулся к окну. В груди жгло. Ком стоял в горле. Слезы закипали и горячими струями лились по щекам.

Единственный родной человек – любимая бабушка ушла. Андрей остался один на всем белом свете.

***

Ночь была ясная, месяц светил, как бок начищенного самовара, звезды россыпью сверкали на темном небе. Дым столбом поднимался над крышами деревенских домов. Жители Верхневажья грелись около печек, пили чаек, вели степенные разговоры, какие могут вести только жители поморского Севера.

Мороз стоял нешуточный, и после южной страны, откуда вернулся Андрей, пробирал через тонкую шинельку до костей. Бабушкина изба была по окна завалена снегом. Руками и ногами он разгреб снег вокруг калитки. Протоптал тропинку в сугробах. Притомился. Обнял березу, росшую около крыльца. Постоял немного. Не мог решиться зайти. Не верил, что бабушка не встретит его у порога. Поискал под ковриком – ключ на месте.

В сенях опустил рубильник на электрощитке. Зашумел холодильник на кухне. Включил свет. На кухне тикали часы, урчал старенький «ЗИЛ» в углу. На столе стояла фотокарточка бабушки Елизаветы с черной лентой на уголке. Рядом лежал традиционный поморский пряник-козуля в виде голубицы, расписанный белыми кружевными узорами. Перед отъездом Андрей подарил его бабушке. Она сказала: вернешься, вдвоем с чаем его и съедим. Такие пряники, как козули, могли храниться годами благодаря особому рецепту.

Холодильник был пустой. Андрей сбросил вещмешок и спустился в погреб. Соленья-варенья были в сохранности. Он набрал в чашку мороженых ягод калины. На кухне поставил чашку на стол и достал из вещмешка бутылку водки. Собирался выпить с бабушкой по рюмочке за его приезд. Налил стакан себе, потом второй и поставил его перед фотографией. Залпом хлопнул обжигающую жидкость, зачерпнул ложкой ледяные ягоды калины и закинул в рот. Мороженые ягоды захрустели на зубах. Он сел на табуретку, уронил голову на грудь и зарыдал громко и отчаянно.

***

– Бабуля, а расскажи, как ты калиннички стряпаешь, – любопытный Андрейка выглянул из-под руки бабушки Елизаветы и заглянул ей в глаза. Бабушка мяла руками буроватое тесто. Весь стол был в муке. Рядом стояла чашка с калиной. В миске лежал капустный кочан.

– Рецепт нехитрый, ешшо мама моя мне его по наследству передала. Берешь просеянну муку, пшеничну да ржаную. Ешшо сахару, да меду на вкус свой. Кипяток нужон тожа. Для аромату мяты, да мелиссы немного. Штоб тесто, как шоколад было по цвету, чаю али цикория заварить на глазок. На начинку калину свежу или размороженну. Только ошпарить надобно, штоб не горчила. И для обертки листы капустны. Тока нижние, темно-зеленые. Вот я с утреца печь протопила, самое время тесто стряпать. Смесь муки с сахаром или медом медленно завариваю крутым кипятком, усердно размешиваю, чтобы не было бобошков, комочков то есть. Тесто должно получиться крутым, да ровным. Сейчас поставлю чугун с тестом на ночь в печь, в дышло упревать, закрою загнетку.

– А потом? – не унимался Андрейка.

– Завтра утром чугунок выну из печи, снова накалю печь. И начинку из калины начну готовить. Капустные листья для обложки калинника подвяливаю, чтобы были мягки, а не ломки. На середку капустного листа ложу тесто лепешечкой, сверху – начинку и разглаживаю ее по всей лепешке. Сверху кладу ешшо лепешку теста. Края не зашшипываю, а заглаживаю – получится круглый пирожок. Лист капустный сворачиваю конвертиком, для верности обвязываю ниткой.

– Получается пирожок в конверте? – засмеялся Андрейка.

– Получается так, – заулыбалась бабушка. – Потом ручками пирожки маслицем подсолнечным али горчишным умащиваю. А то капустны листы потрескаются от жара. Потом в печи нужно разворошить угли и сажать пироги прямо на золу швом вниз. Загнетку закрыть надобно. Да и оставить калинники в печи до вечера. Дрова больше не подбрасывать. Видал у готовых калинников узор красивый на корке? То отпечаток капустного листа. Любишь калиннички-то?

– Люблю, бабуля, – и вот уже взрослый солдат Андрей стоит перед Елизаветой Васильевной. – Что же ты не дождалась меня? Как я теперь? И калинничков твоих не поесть. И один я во всем свете теперь.

– Не горюй и не вини никого, Андрейка! Я и с того света молюсь за тебя. А калинники мои ешшо поешь. Знак я тебе подам – ты все поймешь!

***

Андрей проснулся от настойчивого стука, поднял голову. Он так и проспал всю ночь за столом. «Бабушка приходила, как живая», – подумал он. За окном брезжил рассвет. Стук повторился. Кто-то барабанил в дверь.

Андрей нехотя поднялся и поплелся в сени. В проеме распахнутой двери стояла девушка. Румянец от мороза, синие ясные глаза, косы выложены на груди, деревенский платок, шубейка, в руках корзина, закутанная плотным пуховым платком. Андрей опешил. Что-то знакомое было в облике девушки.

– Андрей, ты не узнал меня? Я – Анютка, соседка твоя. Да что ты как истукан, в избу-то впусти.

Она по-хозяйски зашла, скинула шубейку, платок, поставила корзину на стол.

– Я к бабушке Елизавете частенько заходила. Помочь чем, и чтобы не скучно ей было… Она меня и научила твои любимые калинники печь. Иван мне еще вчера сказал, что ты приехал, вот я свеженьких пирогов тебе и прихватила. Ставь самовар-то… – она щебетала, как синица в оттепель.

Смахнула пыль со стола, достала большое блюдо и выложила на него целую гору тех самых родных калинников.

– Вот тебе привет от бабули твоей. Наказала она мне встретить тебя.

Андрей молча сграбастал девушку в объятья, прижал к груди и прошептал:

– Спасибо…

***

Прошло десять лет. Андрей и Анюта живут в избушке Елизаветы Васильевны. Он – в поле, она – по хозяйству. У них трое деток. Два старших мальчика и младшая любимица Лизонька. Живут, как все – не хуже, не лучше. Главное – в любви и понимании. Добрый и хлебосольный у них дом. Каждого приветят, обогреют, накормят свежими и теплыми калинничками с горячим чаем. Я у них тоже в гостях побывала, потому и рассказала сейчас вам эту историю, чтобы вы поведали ее дальше вашим родным и дорогим людям.

Пожар на юго-западе Москвы

Лето в этом году было раннее. И уже в начале июня отцвел тополь. Весь асфальт в маленьком московском дворике был застлан мягким пуховым ковром. Клубочки пуха метались по земле, как неприкаянные шарики для пинг-понга, соединяясь в вихревые воронки от порывов теплого летнего ветерка. Посреди двора высился раскидистый тополь. Несмотря на почтенный возраст, он был полностью покрыт сочной темно-зеленой листвой, отливавшей лаковым глянцем в лучах летнего солнца. Все постройки и дворовые декорации располагались вокруг него. Тополь был хозяином и хранителем тайн жителей окрестных домов. Под ним играли дети в песочнице; встречались влюбленные; обсуждали ушедшую молодость пенсионеры, сидя на лавочке.

Наташа стояла у окна, смотрела на знакомый с детства тополь и вспоминала, как впервые выбегала из подъезда навстречу Саше, стоявшему под этим деревом с букетиком каких-то полевых цветов. Прошло много лет, но Наташа ощущала снова то юношеское волнение и трепетное предвкушение, которое она испытывала когда-то от предстоящей встречи с этим мальчиком, который ей очень нравился.

Спустя год под этим же тополем Саша сделал ей предложение. Она куталась в его пиджак, и они вдвоем прятались под густой и широкой кроной дерева от накрапывавшего теплого дождика. Сегодня был тот самый день, когда она сказала ему: «Да!», и не было уже надобности скрывать от себя и окружающих, что они самые счастливые на свете.

С тех пор прошло 65 лет. Но сейчас, окунаясь в свои воспоминания, Наташа снова была 19-летней девушкой. Красивой, мечтательной, влюбленной и верящей, что у них с Сашей впереди все самое лучшее.

Тополь от порыва ветра дотянулся длинными ветками до оконного стекла и слегка постучал. Наташа не обрезала их, иногда поглаживая протянутые ветви дерева, которые протягивались в открытое окно. Иногда Наташе казалось, что этот тополь и есть Саша, который подает ей знаки.

Саши не стало десять лет назад. Он умер во сне. Наташа долго не могла прийти в себя. И даже приехавшие на похороны дети не смогли успокоить ее. Для нее он незримо присутствовал в каждой вещи их квартиры, в каждом скрипе мебели, даже в этом тополе, растущем под окном. Единственное, что она приняла, – что теперь Саша просто молчит. А с ним и молчать было хорошо. В его молчании было так много нежности и любви, что Наташа могла ощущать это каждой клеточкой своего тела. А еще она очень хотела его увидеть во сне. С этой мыслью и надеждой она засыпала каждый вечер. Но снилось все что угодно, кроме Саши.

Вот уже который год она в этот день зажигала свечку перед его фотографией. Этот ритуал у Наташи появился через год после смерти Саши. Она зажигала свечку и разговаривала с его фотографией. От мерцания и подергивания пламени казалось, что фотокарточка оживала, и Саша на ней таинственно улыбался.

Наташа напоследок взглянула на фотокарточку, стоявшую на столе, рядом с окном. Свеча, казалось, уже догорела… Вечер наступил незаметно.

Шаркающим шагом она дошла до кровати, улеглась поудобнее и закрыла глаза. Минут через пятнадцать ее дыхание стало ровным и глубоким. Наташа заснула.

В это момент порыв ветра качнул ветви тополя, и они распахнули створку окна. Оказалось, что Наташа не закрыла его. Порыв ветра вспузырил занавеску и раздул тлеющий фитиль свечи. Мгновение, и хлопковая занавеска, коснувшись пламени, загорелась. Пламя весело побежало по гардинам, карнизу, сухому дереву старинной мебели, жадно облизывая языками пламени все, что попадалось на пути.

***

Наконец-то Наташа увидела его. Он стоял под тополем, как много лет назад, и счастливо улыбался. Они кинулись в объятия друг друга. Ее муж говорил ей, что он всегда был рядом с ней, независимо от того, что происходило, и что ее любовь к нему была самым большим даром в его жизни.

Потом они вместе пошли по яркому свету, обнявшись, и Наташа чувствовала, как вся ее боль и одиночество исчезают. Она знала, что их души связаны навечно, и вот теперь они будут вместе навсегда, обретя спокойствие и счастье.

***

Наутро в городской новостной хронике появилась заметка под заголовком «Тело женщины было найдено в сгоревшей квартире на юго-западе Москвы». Жители московского дворика еще неделю обсуждали это происшествие. И только могучий тополь хранил таинственное молчание, покачивая ветвями под порывами июньского ветерка.

Синица, журавль и кот

– Ты посмотри, какие карты интересные выпали! – воскликнула Ольга. – Прямо как под заказ.

Анфиса с любопытством взглянула на расклад. На столе лежали три метафорические карты с рисунками животных.

С некоторых пор ее подруга Ольга увлеклась психологией, и вот уже все их общие знакомые прошли у нее сеансы работы с метафорическими картами. Только Анфиса все не решалась. И только сегодня, когда вопрос уже встал ребром и надо было принимать решение, а точнее, делать выбор, девушка пришла к подруге. «Если я сама не могу принять правильное решение, может, эти карты направят меня?»

Она не стала посвящать Ольгу в подробности ее метаний, сказала, что ей надо выбрать одно из трех. Из чего или из кого Анфиса собирается выбирать, она уточнять не стала.

– Вот, смотри, – продолжила Ольга, – на первой карте «кот в мешке», – и она подвинула к Анфисе картинку крупного рыжего пушистого кота в сапогах, выглядывающего из холщового мешка. – Что для тебя «кот в мешке»? Какие ассоциации, фантазии, может, ты какого-то человека или событие представляешь?

***

Анфисе вспомнилось, как год назад она ездила с родителями в Москву, к сослуживцу отца. Давно, когда Анфиса была еще маленькой, они жили в одном военном городке и дружили семьями. У друга отца был рыжий и толстый сынишка Василий, который постоянно таскал со стола сладости во время праздничных застолий. А когда его ловили с поличным, то подговаривал Анфису делать это за него. Встретившись с ним в Москве, Анфиса его сразу и не узнала – высокий, почти двухметрового роста, широкоплечий, однако с той же рыжей шевелюрой и хитринкой в глазах. Василий разговаривал басом и громко смеялся. Он, неловко проявляя галантность, пригласил Анфису в кино и всю дорогу рассказывал о себе.

Возможно, именно тогда их родители и сговорились устроить судьбу своих детей. Потому что именно с этого момента время от времени к ним стали наведываться всей семьей эти столичные гости. Они обсуждали жизнь в Москве, политику, образование, постепенно переходя к обсуждению столичных вузов.

Дальше ее папа неизменно разворачивался всей фигурой к дочке и спрашивал:

– Че, Анфиска, поедешь учиться в Москву?

– А че, – подхватывал отец Василия. – Пусть едет, не оставим девчонку.

Дальше разговор шел по накатанной колее. Опрокидывая рюмочку за рюмочкой, отцы обсуждали, как Анфиска устроится, где она будет жить, где учиться, с кем дружить… Чем выше была степень опьянения, тем изысканнее становились фантазии папаш по планированию личной жизни своих чад.

***

– А вот, смотри – птица, – продолжала Ольга.

На второй карте была нарисована желтогрудая птичка с темно-синим опереньем и белыми щечками. Она сидела на раскрытых ладошках и клевала зернышки.

– Синица в руках, – поправила Ольгу Анфиса.

– Да, действительно. Какие мысли возникают у тебя, когда слышишь: «синица в руках»?

***

Анфиса жила, училась и окончила школу в маленьком райцентре, куда их семья переехала из военного городка. Класс был небольшой, дети и учителя радушные, обстановка доброжелательной. Все друг друга знали почти с рождения, это и помогало строить отношения с учителями и одноклассниками. Училась Анфиса хорошо, даже очень. Заниматься особо в райцентре было нечем, развлечений было мало, и Анфиса вечерами много читала, брала дополнительные уроки у онлайн-репетиторов и рисовала.

Рисовать ей нравилось больше всего. Она как будто впадала в творческий транс и могла просидеть за рисунком целый день. Она не считала себя очень талантливой, но ее рисунки постоянно висели на школьных импровизированных выставках, занимали первые места в местных конкурсах. Несколько рисунков, втайне от родителей, она отправила на международные конкурсы, и все они были высоко оценены.

Почему втайне? Родители не воспринимали всерьез ее увлечение. Ее мама работала на швейной фабрике и, конечно, дочка бывала у нее на работе. Ей нравилось рассматривать цветные лоскутки, эскизы моделей одежды. Иногда мама приносила разные тряпочки с работы, и Анфиса шила грандиозные платья своим куклам. Мама хвалила и говорила, что из дочки получится знатная портниха.

Иногда мама показывала Анфисины рисунки и изделия для кукол своей подружке, соседке тете Маше. Тетя Маша охала и ахала от восхищенья, качала головой и говорила, что после школы Анфису надо устраивать к ним на швейную фабрику, чтобы делала карьеру.

– Глядишь, с такими талантами и директором фабрики станешь, – говорила тетя Маша. – А что, обеспеченная жизнь, безбедная старость. И фабрика недалеко от дома. Красота же!

Сережка, сын тети Маши и Анфисин одноклассник, меланхолично вздыхал, когда мамы начинали расхваливать таланты девушки и ее перспективность. Сережка был давно и безнадежно влюблен в Анфису. Худенький, белобрысый, болезненный, вечно шмыгающий носом, он не питал больших надежд на Анфисину взаимность, но преданно провожал ее из школы домой, носил портфель и был готов прибежать по первому ее зову. Анфиса ценила отзывчивость Сережки, но воспринимала его просто как друга.

Мамы-соседки многозначительно переглядывались, глядя на дружбу их детей, и, таинственно улыбаясь, уходили пошептаться.

***

– И третья карта! – Ольга многозначительно взглянула на Анфису, пододвигая ее к подруге. Анфиса ахнула: на голубом небосводе среди облаков парил длинноногий журавль.

– Журавль в небе! – прошептала она.

– Сама понимаешь, что называют «журавлем в небе» – недоступную мечту.

– Понимаю… – согласилась Анфиса.

***

Анфиса осознала свою мечту, когда получила очередную рецензию на свои картины из Парижа. Но, не зная французского языка, она даже не могла ее прочитать. По слухам, в их городе жила одна пожилая женщина, владеющая французским языком, но поговаривали, что она была с дурным характером. Терять Анфисе было нечего, и она от безысходности отправилась по адресу, узнать который в провинциальном городке не составило большого труда.

На улице шел дождь такой силы, что не спасал ни зонт, ни резиновые сапоги. И оказавшись перед открытой дверью в старушкину квартиру, Анфиса, промокшая и замерзшая, тряслась как осиновый лист на ветру.

– Здравствуйте. Вы – Жозефина Павловна? – пробормотала Анфиса.

– Да. Чем обязана? – высокопарно произнесла пожилая дама.

Жозефина Павловна как будто ждала гостей – была одета в белоснежную кружевную блузку с брошью-камеей на воротничке и шерстяную темную юбку до пят. На ногах были текстильные туфли-лодочки.

– Мне нужна помощь, – продолжила Анфиса. – Я получила письмо на французском языке и не могу его прочитать.

– Тебе пишут из Франции? – удивилась старушка и с любопытством посмотрела на Анфису.

Хрупкая, почти прозрачная девушка стояла на пороге, переминаясь с ноги на ногу, полностью промокшая и дрожащая от холода. С ее длинных кудрявых волос капала вода, придавая умоляющему взгляду больших голубых глаз еще большую жалость и беспомощность.

– Входи, – скомандовала Жозефина Павловна. – Сначала горячий чай, потом письмо.

Пока старушка сервировала стол фарфоровым сервизом, Анфиса с любопытством оглядывала комнату. Тончайшие фарфоровые статуэтки, больше похожие на белые восковые фигурки; старинные черно-белые фотографии разных людей в тогдашней одежде; патефон на тумбочке около окна с трубой-воронкой, обращенной в центр комнаты; круглый стол с кружевной скатертью в центре зала под огромным желтым абажуром… Но больше всего Анфису поразило обилие картин. Почти все они были написаны маслом, примерно одного времени и подписаны инициалами «Ж. А.».

– Это – ваши картины? – полюбопытствовала Анфиса.

– Да, рисовала по молодости, – ответила Жозефина Павловна. – Даже хотела поступить в Парижскую академию изящных искусств. Но время было сложное. Не вышло ничего с этим… Так что у тебя за письмо?

Старушка взяла листок бумаги из рук девушки, нацепила на нос очки и забормотала незнакомые иностранные слова. Они вились, как тонкое кружево, на котором стояли изящные фарфоровые чайные чашки с горячим чаем. Ощущались, как сладкое хрустящее безе, лежащее на блюдечке горкой. Воспринимались на слух, как легкая, веселая и нежная мелодия. Анфиса зачарованно слушала французский язык.

Жозефина Павловна закончила читать и с удивлением подняла глаза.

– Деточка, так это же как раз из Парижской академии изящных искусств. Пишут, что твои картины очень талантливы, и приглашают на стажировку.

– Это – хорошо? – спросила ничего не понявшая Анфиса.

– Это – великолепно. Это значит, что твой талант признают в самом престижном учебном заведении Франции. Но здесь пишут, что приглашают тебя «в очередной раз».

– Да, были еще письма. Я отсылала свои рисунки на конкурс, и мне приходило письмо. Я не читала их раньше.

– Деточка, надо ехать, – сказала пожилая дама. – Твой талант пропадет в этой глуши.

– Но как же я поеду? У меня школа, родители… Они никогда меня не поддержат в этом. И французского языка я не знаю.

– Пей чай, грейся, завтра приноси свои письма, картины, составим с тобой план, как заарканить этого журавля в небе, – произнесла Жозефина Павловна и отхлебнула из изящной фарфоровой чашки.

***

– Оль, а может быть так, чтобы положение этих метафорических карт изменилось? Как сделать так, чтобы «журавль в небе» перестал быть несбыточной мечтой?

– Давай подумаем. Чтобы мечта сбылась, можно попробовать дотянуться до ее уровня, – начала размышлять Оля.

– Это как? – удивилась Анфиса.

– Знаешь пословицу: «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе». Ты что-нибудь делаешь, чтобы идти к своей мечте?

***

Родители Анфисы с удивлением наблюдали, как их дочь в очередной раз собирается куда-то с папкой для рисунков и красками. Им она говорила, что ходит в художественный кружок при доме культуры. На самом же деле Анфиса бежала на другой конец города к Жозефине Павловне. Та занималась с ней живописью и обучала французскому.

Чтобы поступить в Парижскую академию изящных искусств, требовался необходимый уровень французского языка, подтвержденный международным экзаменом. К тому же многочисленные победы в конкурсах от различных организаторов.

Французский язык оказался сложнее английского, который Анфиса изучала в школе, но настолько приятный и мелодичный, что давался он Анфисе на удивление легко. Анфиса откладывала свои карманные деньги, чтобы оплатить экзамены. Тайком ездила сдавать их в областной центр. Первые два экзамена дались Анфисе легко, третий посложнее. Оставался всего один, и можно было подавать документы для поступления в учебные заведения Франции.

В живописи тоже был значительный прогресс. Девушка освоила много техник, смешивала разные типы красок и даже пробовала создавать картины на компьютере. Жозефина Павловна искренне полюбила девушку и старалась передать ей все, чем владела сама.

Анфиса уже давно сама читала письма, которые ей приходили с конкурсов, читала книги на французском языке и упорно, не пропуская ни одного художественного мероприятия, участвовала в них с новыми картинами.

Она заочно познакомилась с профессорами академии, переписывалась с ними, а с некоторыми уже выходила на переговоры по онлайн-связи. Однажды она получила на электронную почту письмо по-французски: «Привет, я Эжен, сын профессора Дернье. Он попросил помочь тебе с организационными вопросами для поступления в академию и переезда в Париж. Удобно будет созвониться?»

Так она познакомилась с ним – веселым, вежливым и симпатичным Эженом. Сначала они созванивались и переписывались по деловым вопросам. Потом перешли на неформальное общение и часто просто болтали о Франции, об искусстве, о жизни. И ничего не было интересней и замечательней, чем разговаривать с ним и мечтать, что когда-нибудь они встретятся в Париже.

***

– А еще есть такая техника, – продолжала свою метафорическую терапию Ольга. – Чтобы какая-то вещь пришла в твою жизнь, необходимо освободить для нее место. Вот смотри…

Психолог разложила на столе три карты в ряд и напротив поставила три блюдца.

– Сейчас кот в мешке… – она положила карту с котом на первое блюдце. – Синица в руках, а журавль в небе.

Ольга разложила карты по оставшимся блюдцам и начала их перемещать.

– То есть, – подхватила Анфиса, – нужно поместить кота на небо, синицу в мешок, и тогда журавль окажется в руках… Так?

– Вроде да…

– Но как это сделать…

– А ты не думай, как. Ты делай все, чтобы приблизиться к журавлю, и все встанет на свои места.

***

– Жозефиночка Павловна, я сдала! – бросилась на шею старушке Анфиса прямо с порога. – Сегодня опубликовали результаты экзамена. Я в списке. Я сразу же заполнила все анкеты на поступление. Теперь ждем.

Жозефина Павловна тепло посмотрела на девушку.

– Давай-ка это отметим, – и заспешила на кухню, пряча навернувшиеся слезы.

Потом они пили чай с пирожными, обсуждали планы Анфисы и дали слово никогда не забывать друг друга.

Придя домой, Анфиса принялась рисовать. Картина получилась необычная, синее таинственное космическое пространство было сформировано в виде огромной головы кота, которая летает вокруг Земли.

«Вот и запустила кота в небо!» – подумала она, засыпая.

За завтраком родители делились новостями:

– А Васька-то рыжий, сын Ваньки, в летное училище поступил, вчера сообщили. Военным летчиком планирует стать. Не скоро теперь увидим его, – поделился новостью отец.

– И Сережку соседского в армию забирают, в пограничные войска попал, – поддержала беседу мать.

– Вот так, Анфиска, профукала ты свое счастье, все твои кавалеры разъехались. Одна ты осталась со своими рисуночками.

Анфиса опустила глаза и молча продолжала пить чай. Сегодня утром она отправила фото своей новой картины Эжену и ждала, что он скажет об этом.

На экране компьютера завибрировал значок телефонной трубки.

Звонил Эжен:

– Привет. Твоя картина просто чудо, она должна висеть в нашей галерее. Но ты ее не присылай, привезешь сама. Папа сказал, что твои документы получены, и ты принята вне конкурса. Так что академия ждет тебя! И я жду… До встречи в Париже!

Чьи блины вкуснее?

Велика и раздольна Масленица. Один из немногих языческих праздников, принятый православной культурой на Руси. Можно в этот праздник есть масло и масляные изделия, посему в таком почете блины. Целую неделю празднуется Масленица, совмещаясь с православными праздниками, заканчиваясь Прощеным воскресеньем с самым пышным пиршеством в ознаменование радушия, благодарности, великодушия и примирения.

Собрались однажды накануне Масленицы хозяюшки с одной улицы: Малашка, Дуняшка и тетка Ефросинья. И давай хвалиться, у кого блины вкуснее, слаще да нажористей. До того доспорили, что поругались.

Тут бабуля древняя с полатей прокряхтела:

– Что ж вы, бабоньки, вусмерть ругаетесь, подите да делом докажите, кто лучшая стряпуха. Нонче ярмарка будет праздничная. Вот и напеките блинов да продайте их. У кого торговля лучшая будет, да прибыток больше – того блины и вкуснее.

Переглянулись хозяюшки и согласились с бабушкой.

Настал день ярмарки, пришли хозяюшки Малашка да Дуняшка со своими блинами на праздник, разложили товар, начали торговать.

У Малашки блины пышные да румяные. На сливочках и сметане замешаны. Съешь один такой да наешься сразу.

У Дуняшки ажурно-дырчатые, на простокваше с кипятком заварены. Нежные блинчики, во рту тают.

А где же тетка Ефросинья?

Вот же она бежит, да не одна, а с гармонистом местным Ерошкой.

Поставила прилавок Ефросинья, разложила товар, а гармонист как заиграл веселые плясовые. Народ как услышал да как побежал к тетке Ефросинье блинцов ее отведать.

Стоят поодаль два коммерсанта местных да переговариваются:

– Глянь, какой хороший маркетинговый ход тетка придумала, чтобы народ привлечь.

– Да-а, аудиоконтент всегда хорошо работает в подобных ивентах.

А тетка Ефросинья знай себе нахваливает свои блины, да не просто словами, а прибаутками:

– Душа моя масленица,

Перепелиные твои косточки,

Бумажное твое тело,

Русская коса, красная краса,

Сладкая речь, сахарные уста,

Тридцати братьев сестра,

Сорока бабушек внучка,

Трех матерей дочка,

Ясочка, ты же моя перепелочка.

На масленой повеселись, да блинком угостись! А налетай на блинчики всяк, кто пришел. Масленица без блинов, что именины без пирогов! Блинцы, блинчики, блины, как колеса у весны!

Развеселился, раззадорился народ от таких слов, как налетел на товар. Берет – цену не спрашивает.

Коммерсанты продолжают комментировать сие действие:

– Это «репрезент» называется – чтобы товар лицом показать.

А тетка Ефросинья к каждому подход свой проявляет. Деткам с вареньицем малиновым и повидлом яблочным блинчики предлагает, девкам красным с медком и орешками, мужикам с мяском и лучком обжаренными, да рыбкой соленой: селедочкой, семужкой и белорыбицей.

Да все приговаривает: «Блин не клин – брюха нет расколет!»

Народ на месте кушает да с собой берет.

Коммерсанты наблюдают: «Сие, дескать, уникальное торговое предложение да персональный подход».

А гармонист Ерошка наигрывает плясовые. Девки хороводы завели, парни подхватили плясовые. Набегались, наплясались да за новой порцией блинов пошли.

Малашку да Дуняшку зависть взяла. Покупатели от них убежали прямо к веселому прилавку тетки Ефросиньи. Решили они торговлю ей испортить.

Взяли они на пробу ее блинов, да давай прилюдно плевать по сторонам:

– Тьфу!

– Тьфу!

– Блины-то кислые!

– Тесто-то старое!

А Ефросинья смеется:

– Воровать – не блины продавать! Блин брюху не порча.

Коммерсанты смеются:

– А вот и обработка возражений.

Наторговала Ефросинья вдоволь, хорошую прибыль получила, народ повеселила да накормила и соседок проучила.

Даже наши коммерсанты за блинцами подошли к ней. Ели да нахваливали:

– Хорошая, тетка, ты продавщица! Душевная, аж денежки отдавать – одно удовольствие.

Я тоже там была, под гармошку плясала и блины тетки Ефросиньи едала. А Малашкины и Дуняшкины – даже не попробовала.

Сочинение

Чижиковы собрались всей своей большой семьей за ужином. Сели вокруг круглого дубового стола, застеленного белоснежной скатертью с кружевными салфетками, которые были к Новому году связаны бабушкой Машей. Расставили тарелки и чашки. Мама Лена поставила на стол блюдо с ароматной, румяной запеченной курочкой. Разложила по тарелкам вареный картофель, щедро посыпанный укропом и политый подсолнечным маслом. Предложила всем по кусочку хлеба. Папа Миша разрезал курицу и положил каждому по порции на тарелку, рядом с дымящейся картошечкой. Дедушка Ваня свернул газету, которую он читал перед этим, и довольно потер руками.

– Та-ак, все в сборе? А где же Вовка?

– Я здесь! – из-под стола выполз мальчишка лет десяти, который все это время прятался под столом от дедушки.

– Теперь все здесь, – сказала мама Лена и, закончив с сервировкой, села за стол.

Минут пятнадцать семья ужинала молча.

– Очень вкусно! – сказал Вовка, доев куриную ножку. – А что на сладкое?

– Сейчас, все доедят – и будем пить чай с пирогом, который бабушка испекла.

– Ура! – обрадовался Вовка. Он знал, что бабушкины пироги – самый лучший десерт. Даже вкуснее магазинных тортов и пирожных.

– Как в школе дела, Вовка? – спросил дедушка Ваня.

– Пока хорошо.

– Что значит «пока»? – удивился дедушка.

– Может, будет двойка.

– За что?

– За сочинение. Нам задали написать за выходные, а я не написал.

– Так напиши! – включилась в диалог бабушка Маша.

– Неа. Не могу.

– Почему? – поддержала беседу мама Лена.

– Я не знаю, что написать. Тему задали сложную.

– Что за тема? – поинтересовался папа Миша.

– «Двести лет тому вперед».

– Что за темы задают в четвертом классе?! – возмутилась бабушка.

– Учительница сказала пофантазировать и представить, какой будет мир через 200 лет. А старшие мальчишки во дворе сказали, что через 200 лет ничего не будет. Потому что идут войны, и если произойдет ядерный взрыв, то от радиации все умрут и через 200 лет на планете будет пусто.

– Вовочка, а ты не фантазируй на тему плохого исхода. Давай подумаем, что нужно сделать сейчас, чтобы через 200 лет было все хорошо, – предложила мама.

– А что нужно сделать, как ты думаешь? – заинтересовался Вовка.

– Я думаю, что очень важно, чтобы люди еще с малых лет понимали, что война – это плохо, и старались решить любой спор переговорами и миром. Если дети этому научатся, то, когда они вырастут, они смогут и взрослыми договориться.

– Но если Васька рыжий во дворе полезет драться, а я ему сдачи не дам, то он решит, что я струсил и побьет меня.

Тут вступил папа:

– А тебе нужно вести себя так, чтобы у Васьки не было желания драться с тобой. Нужно вести себя уверенно, разговаривать спокойно и аргументированно, и отстраняться от конфликта. А уж если он все же лезет с кулаками, то применять принцип айкидо. Вместо того чтобы состязаться и направлять друг на друга агрессивную энергию, предложить направить свою энергию на решение проблем, приведших к конфликту.

– А еще важно помнить те войны, которые уже прошли, – печально сказала бабушка. – Я была маленькая, твоего возраста, когда началась Великая Отечественная война. Но я помню, как не хватало еды, как мы постоянно голодали. И вместо такого вкусного ужина у нас был маленький кусочек хлеба, в котором и муки-то не было. Я помню, как мы постоянно боялись бомбежек и бегали с мамой в бомбоубежище прятаться, а когда возвращались, боялись вернуться к разрушенному дому. Я помню, как плакала мама, когда пришла похоронка на папу, твоего прадедушку, и как маме было тяжело растить потом нас, детей. Люди, которые прошли это и пережили, никогда не будут стремиться снова к войне.

– А я потерял на войне всю семью, – вступил дедушка. – Наш поезд шел в эвакуацию, и по дороге начали рваться бомбы. Весь поезд разбомбило. Меня подобрали санитары и отправили в детский дом. Своих родителей, маленького братика и старшую сестру я больше не видел. Я помню, как по ним скучал, плакал. Как мне не хватало их поддержки и заботы. Я всегда мечтал о том, что у меня будет своя большая семья, и мы всегда будем вместе. Те, кто прошел это, никогда не откажутся от своих близких и не разрушат чужие семьи.

Бабушка смахнула слезу. Отец сидел, опустив голову. Мама обняла дедушку:

– Ну, не надо грустить. Сейчас все мы вместе, то, о чем ты мечтал – сбылось. А Вовка вырастет и не допустит того, чтобы все это исчезло.

– Давайте пить чай! – сказала бабушка и поставила вишневый пирог на стол. Вся семья Чижиковых оживилась при появлении традиционного и любимого блюда.

***

В самом начале урока учительница Анна Николаевна раздала всему классу тетрадки с проверенным сочинением.

Вовка открыл тетрадку. На странице стояла большая пятерка и комментарий: «Молодец!»

– Ребята, – обратилась Анна Николаевна к классу. – Вы большие молодцы! Вы все написали интересные сочинения. Я очень рада, что все вы представили, как изменится наш мир. Кто-то написал про то, что многие профессии будут заменены роботами. Кто-то – что люди придумают лекарство от всех болезней. Что люди придумают добывать энергию буквально из воздуха. Что освоят другие планеты и построят там дома. Что образование перейдет на более высокий уровень… Все ваши сочинения и фантазии прекрасны. Но больше всего меня порадовал Вова Чижиков, и я хочу прочитать его сочинение для всех.

Учительница взяла Вовкину тетрадку и начала читать:

– «Я очень хочу, чтобы через 200 лет наш мир стал лучше, современней и красивей.

Я хочу, чтобы развивался научный прогресс, чтобы строились космические корабли и открывались новые планеты.

Чтобы полет на космическом корабле был бы настолько прост для человека, как слетать на выходные в другой город на самолете.

Я мечтаю, что люди изобретут такие приборы и лекарства, которые будут излечивать любые болезни.

И тогда не останется больных детей и искалеченных взрослых.

Я хочу, чтобы люди развивались и развивали свою планету, придумывали много нового и использовали это в своей жизни.

Но чтобы все это произошло в будущем, люди должны кое-что сохранить из прошлого.

Нужно сохранить нашу природу и поддерживать экологию, чтобы нашим будущим потомкам было приятно и комфортно жить на нашей планете.

Нужно сохранить семейные традиции и передавать их из поколения в поколение. Мне бы хотелось, чтобы мой прапрапраправнук тоже мог попробовать такой же вкусный вишневый пирог, какой печет для меня моя бабушка.

Нужно любить своих родных и близких людей. Ведь если люди будут расти в любви, им никогда не захочется обижать других людей, бросать своих детей, забывать родителей, убивать друг друга, а значит, не будет конфликтов и войн.

Нужно сохранить память о нашей истории. Ведь опыт прошлого всегда подскажет выход из незнакомых ситуаций. И если мы будем помнить, что война – это горе, боль, потери, слезы и смерть, мы будем искать причину конфликта, а не развивать конфликт.

Мои дедушка и бабушка рассказали об этом мне, и я уже не смогу этого забыть. Я расскажу об этом своим друзьям и Ваське во дворе, с которым мы постоянно деремся. И своим детям, и внукам.

Это все нужно сохранять, помнить и передавать. Тогда наш мир проживет и 200 лет, и 300 лет и даже больше».

Анна Николаевна закрыла тетрадь. В классе была тишина. Десятилетние дети – новое поколение нашей планеты – осознавали и запоминали важные вещи, которые помогут им строить будущее.

Запишите меня на май

– Малыш, не переживай так, все будет хорошо. – Жак с улыбкой взял в свои ладони бледное личико и поцеловал полные слез глаза Жизели. – Врач говорит, что у нас очень хорошие шансы.

Жизель знала, что Жак лукавит. Она разговаривала с врачом, и тот поведал ей про всю сложность и риск операции. Но девушка сделала вид, что успокоилась.

– Что бы ни случилось, Жак, я люблю тебя! Помни об этом! – страстно зашептала она, обнимая любимого обеими руками.

– И я тебя люблю, милая! Поэтому помни и ты, что я тебя жду. И возвращайся, – он нежно прижал к себе Жизель и, гладя по шелковистым кудряшкам, осыпал поцелуями лицо.

В больничную палату зашел лечащий врач.

– Ну, как наша храбрая Жизель? Готова?

– Месье Лабель, с вами я готова на многое, – заулыбалась девушка.

– Но помните, Себастьян, вы обещали вернуть мне ее как можно скорее. Смотрите, я очень ревнивый, – пошутил Жак, и все трое весело рассмеялись.

В этот момент в палату зашла медсестра с каталкой. Жизель вспорхнула на нее как бабочка. Медсестра укрыла ее пледом и покатила из палаты по коридорам. Жак держал ее руку до самых дверей операционной. Затем их пальцы разжались, и его любимая скрылась в хирургическом отделении.

Так они попрощались.

***

Хирург Себастьян Лабель сосредоточенно намыливал руки в предоперационной. По его серьезному лицу было понятно, что он очень озабочен, даже обеспокоен. Это была не просто рядовая операция, это была пересадка костного мозга, но при этом риск неудачного исхода был очень велик. И каким бы он ни был весельчаком, именно сейчас шутки давались ему труднее всего.

– Как вы, месье Лабель? – поинтересовалась хирургическая медсестра Лили, помогая надеть шефу резиновые перчатки.

– Помочь этой девочке может только чудо. Вот на него и будем уповать, но сделаем все, что сможем.

И Себастьян Лабель двинулся в операционную. Он посмотрел в глаза Жизели. Они умоляли его подарить ей жизнь.

– Девочка, ты пока поспи, и я желаю, чтобы ты увидела прекрасный сон. Я тут немножко поколдую.

К лицу Жизели прижали силиконовую маску. Она сделала несколько вздохов и закрыла глаза.

***

Был солнечный майский денек. Весело чирикали парижские воробьи. Весна давно вступила в свои права.

Жизель сидела на бетонной ограде у аллеи Люксембургского сада, которая давно заросла деревьями и вьющимися лианами. Девушка перебирала струны гитары. Издалека заметив приближающуюся толпу туристов, она оживилась и, откинув назад длинные русые кудрявые волосы, звонко заиграла на гитаре. Когда туристы поравнялись с ней, она весело запела:

– В Париже весною целуются все,

Мальчишки, девчонки, папашки, мамашки,

Влюбленные, птицы, осталось лишь мне…

Эй, ты, паренек в полосатой рубашке!

Куда ты спешишь? Ведь весна, оглянись!

Монмартр залит солнцем, каштаны цветут.

Пусти весну в сердце к себе, улыбнись,

Ах, времени нету? Ну, пару минут!

Замедли свой шаг и сними свой пиджак…

Присядь на скамейку, я рядом с тобой.

Как звать? Себастьян? Франсуа? Просто Жак?!

Наверно, студент? Вокалист?! Ну-ка спой!

«Под небом Парижа» давай подпевай.

Возьму я гитару, а вместе вокал,

Здесь в термосе ягодный чай – наливай!

Ой! Это вино. Не беда, есть бокал.

Мы выпьем за счастье, весну, за любовь,

За май, что принес эту встречу с тобой!

Что ж, завтра на этом же месте мы вновь

Встречаемся. Завтра у нас выходной…

Туристы зааплодировали веселой песенке и остроумной девушке. Многие кидали монетки и благодарили ее. Потом туристическая процессия двинулась дальше по аллее, оставив только одного мужчину. Он подошел к девушке поближе и положил крупную купюру в лежащую на земле шляпу.

– О, месье, вы очень щедры! – с улыбкой воскликнула юная гитаристка.

– Ну, как тут не проявить щедрость, если я каждый день хожу мимо в свою контору, а вы каждый день на этом месте поете и поминаете мое имя, – ухмыльнулся месье.

– Так вы Жак?! – удивилась девушка. – А я – Жизель.

Она протянула руку для рукопожатия. Жак снова усмехнулся, но пожал ее тонкие пальчики.

Выглядел Жак, как настоящий щеголь. Темно-синий пиджак в узкую полосочку, узкие брюки, лакированные ботинки. Завершали образ франта кожаный темно-коричневый портфель и часы известной швейцарской марки. Ухоженные, глянцевитые черные волосы были умело уложены и оттеняли ярко-синие глаза. Легкая небритость придавала утонченный шарм. Вокруг мужчины витало облако освежающего парфюма.

«Как модель с обложки дорогого журнала…» – подумала Жизель, одетая куда проще.

Рваные на коленках джинсы, красная клетчатая рубашка, наброшенная на плечи джинсовая курточка выдавали в девушке студентку. Сидя на ограде, она покачивала ножками, обутыми в кожаные остроносые сапожки, и поправляла рукой непослушные кудри. Она кокетливо вскидывала ресницы и игриво поглядывала на собеседника темно-зелеными глазами.

«Как воробей на заборе…» – подумал Жак.

Так они познакомились.

***

Последующие несколько недель Жак, проходя мимо Жизели по аллее, приветственно ей махал рукой, а она мило ему улыбалась.

Но однажды, проходя мимо, он остановился и протянул ей бумажный пакет с круассаном и картонный стаканчик с кофе.

– Подкрепитесь, мадмуазель. – сказал Жак с улыбкой.

– Благодарю, месье, – поблагодарила Жизель.

С тех пор это стало их ритуалом. Он приносил ей свежую утреннюю выпечку с кофе. Она благодарила его, и он бежал дальше по своим делам.

Но наступил такой день, когда он пришел утром с двумя пакетами выпечки и двумя стаканчиками кофе.

– Мадмуазель, вы не против вместе со мной позавтракать? – весело спросил он.

– Месье, эта честь очень велика! Намного больше, чем совместно поужинать. Но вы эту честь заслужили, – и молодые люди весело рассмеялись.

Жизель подвинулась на своем заборчике, приглашая Жака присесть.

– Месье сегодня не торопится? – поинтересовалась она.

– У месье вчера был очень успешный день, и месье решил наградить себя завтраком с такой хорошенькой мадмуазель.

– Что же у вас произошло?

– Очень успешная сделка подошла к завершению.

– О, месье теперь богат?

– Да, месье неприлично богат.

– Что же вы собираетесь сделать, месье?

– Для начала я опоздаю на работу.

– Но вам попадет от начальника, месье!

– Я с ним договорюсь. Ведь я и есть начальник…

И они опять рассмеялись. Их флирт набирал обороты. Они вместе ели круассаны, пили кофе по утрам. Иногда он задерживался около девушки, и она напевала ему какую-нибудь недавно сочиненную песенку.

Но однажды он пропал на неделю. Она сразу забеспокоилась. С каждым днем ее волнение набирало обороты.

Может, он заболел? Может, попал в автокатастрофу? Может, его похитили бандиты? Может, он увлекся другой женщиной?

С каждой новой фантазией Жизель накрывали отчаяние и страх.

Когда он появился и объяснил причину отсутствия, она отхлестала его по щекам. Жизель была очень обижена, что тот уехал «просто в командировку», ни о чем ее не предупредив и оставив наедине со своими мыслями.

Жак ушел в недоумении. И когда появился на следующий день вновь в парке, увидел, что Жизель ждет его. Увидев молодого человека, она схватила гитару и, чеканя аккорды, запела:

– Мы плывем, пробивая лед

В океане студеном жизни.

Мы не видим к теплу поворот,

Мы не чувствуем, только мыслим.

Мы не помним ласковых слов,

Разучились дарить улыбки,

И мы больше не ждем цветов –

Стародавние пережитки.

Где-то море щекочет песок,

Солнце нежно целует кожу…

Мы ж карьерный готовим прыжок

С перекошенной в страхе рожей.

Нету в наших планах детей,

С ними ведь не придешь на собранье.

И на встрече школьных друзей

Обращаем на статус вниманье.

Равнодушны, холодны, злы,

Отвергаем помощи руки.

Так как все мужики – козлы!

Потому как все бабы – суки!

Апатичные маски индейцев

Носим буднично вместо лиц.

Средь лучистых глаз европейцев

Видно нас пустотой глазниц.

Потерявшие корни люди,

В душах чьих только мерзлый снег.

Без любви, без страстей, без иллюзий –

Только лишь в окруженьи коллег.

А когда всего в жизни добьемся,

Посыпая дорожку песком, -

Постаревшие, в дом свой вернемся

И до смерти останемся в нем.

Жак убедился, что все правильно понял. Он достал из-за спины заранее приготовленный миниатюрный букетик цветов и подарил их юной певице, прося прощения. Жизель не могла долго дуться на него и с улыбкой приняла подарок.

Так они помирились.

***

Прошло лето, наступила осень. Люксембургский сад начал ронять желтые листья на дорожки аллей. Зарядили дожди. И хотя в парижской осени тоже много романтики, переживать ее лучше в тепле. Жизель начала учиться и лишь по выходным выбиралась на свою «концертную площадку», чтобы попеть и встретиться там со своим самым главным зрителем – Жаком.

Как-то во время такой встречи Жак пригласил Жизель поужинать в ресторан.

– Жак, тебе не будет за меня стыдно? У меня нет маленького черного платья, сумочки от Шанель и туфелек на каблуках. А там будет столько важных и нарядных дам.

– Не переживай, – ответил Жак. – Самая важная дама будет за моим столиком.

Они весело и приятно провели время. За ужином Жизель предложила поиграть в «вопрос-ответ». Один задает вопрос – второй отвечает честно. И так до тех пор, пока кто-то не сможет ответить.

– Ты был женат когда-нибудь? – спросила Жизель.

– Да, лет десять назад я познакомился с милой девушкой. Мне приходилось много работать, я редко бывал дома. А когда открыл свое дело, то совсем перестал уделять ей внимание. Она изменила мне с моим другом. Я сам познакомил их на одном светском приеме. И не заметил, как все зашло слишком далеко. С тех пор у меня нет друзей и нет постоянной женщины.

Настала очередь Жака:

– Для чего ты копишь деньги, которые зарабатываешь пением?

– Часть денег я оставляю на жизнь. Париж дорогой город. Вторую часть отсылаю моим родителям. Они живут в маленькой деревне. Я у них поздний ребенок. Сейчас они на пенсии. И не могут содержать большое фермерское хозяйство. Вот я им и помогаю.

Они перекидывались вопросами и ответами довольно долго, узнавая друг о друге все больше и больше, пока Жак не спросил:

– А ты придешь ко мне в гости, если я тебя приглашу?

– Только при одном условии… – таинственно улыбнулась Жизель.

– Каком? – заинтересовался Жак.

– Если ты хорошо целуешься! – выпалила Жизель.

Жак притянул ее к себе. Их губы встретились, и он поцеловал ее так нежно и страстно, что у девушки застучало сердечко, как пойманная бабочка. Потом эта бабочка перелетела в область живота и затрепетала крылышками вместе с целым роем бабочек.

Так они поняли, что это любовь.

***

Приближалось Рождество. Месяц назад Жизель переехала жить к Жаку в пентхаус на Елисейских полях. Вечерами они гуляли вдоль Сены и целовались под плеск воды в реке. По утрам они завтракали в маленьких кофейнях и ели нежные блинчики с шоколадом или круассаны. И снова целовались под аромат крепкого остывающего кофе.

Как-то вечером влюбленные наряжали рождественскую елку. Жизель, стоя на стуле, потянулась кверху, чтобы повесить шарик на ветку. Вдруг голова у нее закружилась, в глазах потемнело и она упала прямо в руки к Жаку.

Очнулась Жизель в реанимации. Она была подключена к разным пиликающим и мигающим аппаратам. Рядом в кресле, укрывшись медицинским халатом, спал Жак. Девушка пошевелилась, Жак вздрогнул и проснулся.

– Милая! Как ты? – он бросился к ее постели.

– Тошнит немного. Что произошло? Почему я здесь? – спросила Жизель.

– Пока неизвестно. Ждем результатов анализов. Ты упала в обморок, и из носа у тебя пошла кровь. Я очень испугался за тебя. – Жак взял ее за руку и поцеловал тонкие пальчики девушки. – Ты хочешь что-нибудь?

– Воды хочется.

Жак нажал кнопку вызова медсестры.

Пожилая африканка заглянула в палату. Через минуту она вернулась со стаканом воды. За ней шел седой мужчина – доктор Себастьян Лабель.

Месье Лабель присел на краешек кровати и внимательно посмотрел на Жизель. После формальных расспросов о самочувствии доктор повернулся к Жаку и спросил:

– Вы ее родственник?

– Я ее жених, – ответил Жак.

Врач снова повернулся к Жизели и с улыбкой спросил:

– Когда у вас свадьба?

Жизель замерла от неожиданного вопроса.

– Мы запланировали на май! – ответил за нее Жак.

– Что ж, на май, так на май, – пробормотал Лабель, встал и стремительно вышел из палаты. Жак пошел вслед.

Доктор ждал его в коридоре.

То, что услышал от него Жак, было чужим, нелепым. Не про его Жизель и не про них. Страшные фразы: «она не доживет до мая», «шансов почти нет», «нужен донор костного мозга», «сообщите родителям» возвращали ему сознание, но дальше мозг снова отказывался воспринимать речь доктора адекватно. Отныне в их жизнь вошел неумолимый диагноз «рак крови».

Так они поняли, что такое горе.

***

Жизель отпустили домой, выписав лекарства. Она подписала заявку на поиск донора костного мозга и готовилась к операции. Вся ее жизнь превратилась в ожидание сигнала с пейджера, который должен был просигналить, когда найдется донор.

Жак первый сдал анализы, но как донор он не подошел. Проверили всех ближайших родственников – никакого результата. Все ждали чуда. Жизель уже не ходила так часто на прогулки. Но когда наступила весна, она попросила Жака отвести ее в Люксембургский сад. На ту самую аллею, где они познакомились. Девушка прихватила с собой гитару. Присев на бетонный забор, она перебирала струны и вспоминала, как была счастлива здесь прошлой весной.

– А ты действительно хотел, чтобы мы поженились в мае? – спросила вдруг Жизель своего любимого.

– Так и будет, – уверенно ответил он. – Я уже обо всем договорился и записался на май.

– С кем договорился? – удивилась Жизель.

– С ним… – и Жак указал пальцем на небо.

– Тогда я тоже хочу с ним договориться, – улыбнулась девушка и запела под гитару:

– В мае природа становится краше.

Что я сделаю? Угадай!

Я позвоню твоей секретарше

Записаться к тебе на май!

Светит весеннее солнце так нежно,

Только ты себя не ругай,

Что распорядился судьбой так небрежно,

Записав нашу свадьбу на май.

Пусть цветочки цветут и щебечут птицы,

Но я буду с тобой, так и знай.

Я в блокноте своем листаю страницы…

Записать тебя, милый, на май?

После этого вечера Жизель выбрала дату свадьбы, записалась к парикмахеру и визажисту, заказала ресторан, выбрала меню. Договорилась с портнихой о пошиве свадебного платья. В общем, она самозабвенно начала готовиться к майской свадьбе. И через неделю такой активной подготовки прозвучал сигнал пейджера – донор нашелся.

Так они поняли, что такое надежда.

***

Очнувшись, Жизель поискала глазами вокруг. Никого, только белое пространство вокруг и свет впереди. Яркий, теплый, перламутровый и манящий свет. В ушах звонкий нежный голосок пел: «Запишите меня на май… Запишите меня на май…»

Жизель посмотрела вниз. Она стояла на облаке, а внизу был Париж. Расцветали каштаны, серебрилась в солнечных бликах Сена, распускались молодые ароматные листочки на деревьях в Люксембургском саду. Жизель облетела несколько раз на облаке Эйфелеву башню, пролетела над Монмартром, и в этот момент ее сильно встряхнуло, потом еще раз. И она полетела камнем вниз.

Вновь открыв глаза, Жизель увидела синие, полные слез глаза Жака.

– Ты вернулась… – прошептал он.

Жизнь продолжалась.

Так они встретились, чтобы больше не расставаться.

Дорога в рай

Веркширский лес, окутанный густым молочным туманом, скрыл всадника от преследователей. В тишине раздавался только звучный топот копыт его лошади и рассыпался эхом среди голых ветвей деревьев. Теплый плащ, согревавший путника, но предательски оставлявший клочки ткани на острых ветках, был давно уже сброшен, и Эдвард продолжал путь в батистовой белой рубашке. Тело прикрывала плотная кожаная жилетка, в нагрудном кармане которой хранился заветный миниатюрный портрет той, из-за кого он оказался предан и гоним, как опасный зверь. Темные дорожные штаны обтягивали крепкие и стройные ноги, обутые в высокие сапоги. На левом бедре в такт галопу лошади бряцала фамильная шпага, украшенная драгоценными камнями. Длинные каштановые волосы были перехвачены на затылке лентой. Эдвард едва успевал уворачиваться от веток, преграждавших его путь, иногда прикрывая светло-зеленые глаза рукой, облаченной в кожаную перчатку.

Дорога перешла в узкую, поросшую мхом тропу. Юноша пришпорил лошадь, дав ей сигнал, что надо нестись во весь опор. Бег по мшистой дороге стал тише, и пока была такая возможность, Эдвард решил ей воспользоваться, чтобы оторваться от погони и запутать следы.

Лес постепенно превратился в перелесок, туман рассеялся и перед всадником предстал большой величественный замок. Юноша постучал в ворота, и без лишних вопросов с другой стороны они открылись, пропуская его внутрь. Проехав вперед, Эдвард услышал, что так же безмолвно стражники закрыли за ним ворота.

***

Эдвард спешился, взял лошадь под уздцы и, оглядываясь, отправился по внутреннему двору. Его поразило безмолвие вокруг. Слуги перемещались, выполняли свою работу, но делали это молча. И старались не встречаться глазами с путником.

Вдоль стен замка располагалось несколько деревянных дверей. Одна из них открылась, и в проеме показался пожилой мужчина, одетый в черный камзол. Он поманил рукой юношу и скрылся во тьме замка.

Эдвард привязал лошадь к столбику около двери и переступил порог. Он прошел по темному коридору, ориентируясь на звук шагов. Постепенно тьма коридора стала рассеиваться, и Эдвард очутился в комнате. Вдоль стен стояла деревянная, довольно простая мебель, в большом камине горели дрова. Центр комнаты занимал большой обеденный стол. Возле него в кресле с высокой спинкой сидела худощавая бледная дама. Рыжие пышные волосы, в которых проглядывала седина, были собраны на затылке и заколоты черным блестящим гребнем. Черное длинное платье полностью скрывало тело от горла до запястий. На груди висел крупный овальный медальон. Больше никаких украшений на этой даме не было.

– Добрый день, сударь, – сказала дама, вставая с кресла. – Мне сообщили о вашем визите. Но мы не знакомы.

Она оказалась очень миниатюрной, и, даже поднявшись во весь рост, продолжала смотреть на юношу снизу вверх.

– Я – герцогиня Матильда Рэй. Кто вы и почему посетили мой дом?

– Эдвард Флетчер. Слуга ее величества… Бывший слуга… – произнес молодой человек. – Его величество очень подозрителен и решил, что его супруга изменяет ему. Поэтому я вынужден был оставить двор.

– Вы в опале? За вами погоня? – она щелкнула пальцами, и из темноты возник все тот же старик-слуга, который привел Эдварда в эту комнату. Она хлопнула в ладоши, и старик, поклонившись, снова удалился.

– К сожалению, похоже на то. Я умоляю вас не выдавать меня. Я вправду невиновен. – проговорил Эдвард.

– Вы предлагаете мне ослушаться приказа короля? – спросила с едва заметной улыбкой герцогиня, медленно приближаясь к Эдварду. – Вы хотите сказать, что такой очаровательный юноша не виновен в том, что привлек внимание королевы и вызвал гнев короля? Не виновен, что ввел ее величество в искушение прелюбодеяния? Вы великий грешник, милорд! И вам необходимо покаяние…

– Вы правы, герцогиня. Если бы я знал, что так все обернется… Я бежал бы от двора гораздо раньше. А теперь я готов молить Господа о прощении день и ночь, лишь бы спасти свою душу.

– Я тоже буду молиться за вас, Эдвард. Мы вместе помолимся, – произнесла герцогиня, придвигаясь к нему вплотную. – Вам не стоит беспокоиться о погоне. Вашу лошадь уже вывели за ворота и отправили в другую сторону, чтобы сбить с вашего следа. Вы можете остаться здесь, сколько захотите. Однако не раньше, чем вы исполните одно мое желание…

Сердце Эдварда забилось сильнее. Неужели ему придется ублажать эту даму, годящуюся ему в матери?

– Вы разрешите моему художнику написать ваш портрет, – развеяла его страхи леди Матильда, делая шаг назад и загадочно улыбаясь. – А между делом предадимся истовым молитвам за спасение вашей души.

– Как вам будет угодно, миледи, – ответил Эдвард с поклоном и облегчением.

***

Эдварду была предоставлена скромная комната, скорее походившая на монашескую келью. Из мебели были только кровать и пара стульев. Вместо постели – тюфяк из мешковины, набитый соломой. Вместо одеяла дырявое покрывало.

Но молодой мужчина и этому был рад. Все лучше, чем болтаться на виселице под окнами его прекрасной королевы.

Между завтраком и обедом юноша, облачившись в камзол герцога, позировал в мастерской местному молчаливому, хмурому художнику. Как выяснилось позднее, художник был немым, как и все остальные слуги. Между обедом и ужином Эдвард ходил в часовню, предложенную хозяйкой, где в одиночестве усердно молился и бил поклоны за спасение своей души.

Завтракал и обедал Эдвард тоже один скромной похлебкой или кашей. Но на ужин герцогиня приглашала его за свой стол. И хотя стол хозяйки замка был ненамного богаче его, все же во время ужина предлагались птица или рыба и бокал вина.

– Как продвигается ваш портрет? – поинтересовалась Матильда как-то за ужином.

– Насколько я могу судить, половина пути пройдена.

– Вам нравится позировать? Осознавать, что вас внимательно разглядывают? – поинтересовалась герцогиня, протягивая юноше кусочек пирога.

– Это весьма скучное занятие, – ответил Эдвард. – Мне приходится несколько часов стоять неподвижно. У меня затекает все тело и потом требуется хорошая разминка, чтобы восстановить кровообращение. Так что это не мой кусок пирога.

И он жестом показал, что не хочет предложенный пирог.

– Как же вы разминаетесь? – продолжала интересоваться герцогиня, придвигая Эдварду чашку чая.

– Я упражняюсь в фехтовании и делаю зарядку, – ответил он. – Так что вот «моя чашка чая».

Молодой человек принял чашку от герцогини и отпил глоток.

Матильда улыбнулась.

– Эдвард, друг мой, продолжаете ли вы посещать мою часовню, чтобы молиться?

– Конечно, герцогиня, я усердно молюсь, как и было решено…

– Если вам угодно, мы могли бы помолиться сегодня вместе. Я подготовила отрывок на странице 137, мне кажется, он весьма уместен… – и Матильда протянула ему маленькую Библию в мягком кожаном переплете.

– Я буду рад такой компании, миледи, – ответил юноша.

– Матильда… Вы можете называть меня по имени. Мы же друзья? – сказала герцогиня и ласково погладила Эдварда по руке, передавая Библию.

Он сделал вид, что не заметил этого касания, и улыбнулся ей:

– Безусловно, Матильда.

***

С тех пор Эдвард и Матильда посещали часовню вместе. Они выбирали отрывки из Библии, чтобы прочесть их совместно перед распятием. Во время молитвы они находились довольно близко друг к другу. Их запястья соприкасались, дыханье соединялось, волосы переплетались. Погруженный в молитву, Эдвард не замечал этой близости. Матильда же, наоборот, ловила его взгляд, придвигалась ближе и всячески старалась спровоцировать юношу на ответные действия.

Они вместе гуляли по парку близ замка, обсуждали церковные писания, и посещали мастерскую художника уже вдвоем. Эдварду уже было не так скучно проводить это время. Матильда развлекала его беседами.

Однажды во время сеанса рисования она подошла к молодому мужчине, чтобы поправить перевязь шпаги у него на груди, и нащупала выпуклость в его нагрудном кармане. Ничего не сказав, Матильда вернулась на свое место.

Однако тем же вечером она незаметно прокралась в комнату Эдварда. На спинке стула висела его кожаная жилетка. Рука герцогини скользнула внутрь кармана, нащупала округлый предмет и достала его. Ее лицо перекосилось от злобы. На ладони лежал миниатюрный портрет королевы, который Эдвард так и не смог, выбросить.

За ужином Матильда была грустна и рассеяна. Эдвард же, напротив, был словоохотлив и весел. Его не тяготило больше общество герцогини, напротив, ему было интересно и приятно с ней. Дружба с богатой и образованной дамой льстила ему, и он гордился тем, что она к нему расположена.

– Портрет уже окончен, – сказал Эдвард. – Вам будет угодно его посмотреть? Может, посетим мастерскую?

– Нет, Эдвард. Я прикажу, чтобы его принесли сюда после ужина.

И действительно, через полчаса в обеденном зале появилась картина, уже вставленная в раму. От нее еще пахло свежей краской, но в целом портрет был готов.

На фоне бирюзовой драпировки стоял красивый и мужественный зеленоглазый юноша с распущенными длинными каштановыми волосами. Белоснежный кружевной воротничок рубашки оттенял чуть смуглое лицо с открытым лбом, прямым носом и чувственными губами, сложенными в едва заметную мечтательную улыбку.

На нем был камзол темно-синего бархата с ярко-желтой перевязью фамильной шпаги. Лучезарный взгляд был направлен прямо на зрителя и, казалось, заглядывал в его душу.

– Эдвард, это прекрасно… – шепотом вымолвила герцогиня. – Такой взгляд, такое одухотворенное лицо… О чем ты думал, когда рисовали твой портрет?

– Матильда, я думал о своей любви к богу, о спасении своей души, о рае, куда она стремится.

– Какой вы светлый и чистый юноша, Эдвард! – воскликнула Матильда. – Мне нужно молиться на вашу святость.

Она стремительно приблизилась к нему, положила руки ему на грудь. Их губы оказались так близки, что юноша не выдержал и поцеловал их. Их поцелуй длился несколько секунд, но обоим показалось, что прошла целая вечность.

Внезапно Матильда отстранилась, подняла на него глаза и выдернула из волос черный гребень, скреплявший прическу. Пышные рыжие волосы рассыпались по ее плечам… Эдвард с восторгом смотрел на преобразившуюся Матильду. Ее голубые глаза сверкали, грудь часто вздымалась под платьем, губы манили к новому поцелую. Она снова подошла к молодому человеку и выхватила из его нагрудного кармана портрет.

– О, а малыш-то не такой уж святой! – воскликнула она, показывая ему свою находку. – Душа ваша не так уж чиста, милорд. Ваши мысли и поступки похотливы и развратны. И вот тому доказательство. От таких трофеев в вашем положении стоит избавляться сразу же, как запахло жареным, однако вы этого не сделали. При этом продолжали обращаться к богу, делать вид, что увлечены молитвами, а заодно и мне морочили голову. Но я не позволю вам совратить мою душу и знаю, как спасти вашу…

Она подняла руку с черным гребнем и полоснула стальными зубцами по горлу юноши. Багровая кровь чавкающим фонтаном вырвалась из раны. Эдвард попытался заткнуть его, схватившись руками за горло. Но взгляд его померк, и юноша завалился в конвульсиях прямо на пол обеденного зала.

Матильда взяла кубок со стола и наполнила его кровью, бьющей из шеи Эдварда. Стоя над остывающим юношей, она выпила кубок до дна. И ее бледная кожа разгладилась и посвежела, засияв как фарфор, а седина исчезла вместе с морщинами и выступающими венами на руках. Она рванула на груди платье. Пуговицы со стуком поскакали по полу. В вырезе показалась девичья упругая грудь, высоко вздымающаяся при дыхании. Она поставила кубок на стол, щелкнула пальцами, и в дверях появился старый слуга. Она указала взглядом на труп. Слуга молча взял Эдварда за ноги и выволок из комнаты.

Перед помолодевшей Матильдой остался только портрет зеленоглазого мужчины, законченный художником сегодня.

Она взяла картину, подошла к дальней стене, завешенной гардиной, и откинула драпировку. Ее взору предстала стена, напоминавшая алтарь. На сером камне висели картины прекрасных мужчин в синих камзолах на фоне бирюзовой драпировки. Она прошлась ласковым взглядом по каждому из портретов и повесила на пустующий крюк, торчавший в стене, портрет Эдварда.

Затем Матильда сложила руки, упала на колени перед портретами, закрыла глаза и начала шептать молитву. Закончив, она открыла глаза. Поднялась с колен, посмотрела на портрет Эдварда еще раз и произнесла:

– Да пребудет с вами бог, мой друг. Пусть ваша душа будет счастлива, что покинула земной ад и пребывает в раю.

С этими словами она улыбнулась и опустила драпировку.

Слава Богу. Пока ей не нужно томиться в ожидании случайного путника.

"Снегодня, папа, ты опять мне снился…"

Здравствуй, папа.

Вчера был Новый год. Еще один мой одинокий Новый год. Вот уже пять лет, после смерти мамы, я встречаю его одна. И знаешь, я даже рада. Нет лишнего шума, суеты, споров. Нет кучи алкоголя и пьяных драк, сломанной мебели и разбитой посуды.

У меня не было ни одного подобного Нового года, но мама всегда довольно живо и ярко рассказывала эти эпизоды из своего детства. Казалось, она только что пережила эти сцены – настолько они были реалистичны, – когда предостерегала меня от неосторожных шагов.

Она рассказывала, как ее папа, то есть мой дедушка, каждый день наливался водкой и бил ее маму, то есть мою бабушку, кулаками в живот, по спине, по лицу… Как он гонял своих детей, а те прятались по углам, тряслись от страха и плакали, пока их избиваемая мама кричала от боли и ужаса. Не знаю, смогла бы я пережить такое и остаться нормальным человеком. А вот моя мама – осталась, но всю жизнь боялась повторения таких отношений в своей жизни. Поэтому я не осуждаю ее за то, что она тогда не стала бороться за ваш брак и возвращать тебя.

Папа, я всегда знала, что ты где-то есть. Что ты не разведчик, не летчик-испытатель и не космонавт. Что ты не выполняешь где-то ответственное государственное задание, а просто когда-то ушел от нас.

Сначала я во всем винила себя. Может, это я была такой плохой и неподходящей дочерью, что ты не остался со мной? Может, если бы меня не было, ты и мама были бы счастливы друг с другом? Я смотрела на твою единственную фотографию, где ты стоишь на обрывистом берегу реки со мной на руках, и не могла понять, что тебе во мне не понравилось. Но мама говорила, что дело не во мне, а в том, что ты тогда был молод, испугался и не захотел брать ответственность за жизнь и судьбу семьи.

Потом я очень хотела, чтобы у меня был папа – хоть какой-нибудь. И я со слезами уговаривала маму снова выйти замуж. Но она утверждала, что папа нужен самый лучший, а не «лишь бы какой». И действительно, она встречалась подолгу с несколькими мужчинами. Но у меня с ними отношения не складывались, у мамы тоже, и мужчины исчезали из нашей жизни так же внезапно, как появлялись. Я даже не успевала к ним привыкнуть.

Мама рассказывала, что ты исчез неожиданно, практически сбежал, прихватив все свои вещи. От тебя осталась только та фотография и опасная бритва в ванной.

Мне всегда было интересно, папа, думаешь ли ты обо мне, вспоминаешь ли? Было бы тебе интересно меня увидеть, встретиться, узнать, чего я достигла в жизни?

Прогуливаясь по парковым дорожкам, посещая театры и мероприятия, я представляла, как было бы здорово, если бы ты шел со мной рядом. У нас были бы свои секреты, свои тайные знаки. Ты дарил бы мне игрушки и пустяковые подарки, но я бы ими очень дорожила, как большими сокровищами.

Потом я выросла, и в моей жизни появился парень. Он был особенный и очень хороший. Он говорил, что любит меня. Но я не была уверена, что он будет меня любить всегда. Вдруг он меня бросит? Я не хотела наступать на те же грабли, что моя мама, и чтобы мои дети так же страдали. Я сама ушла от него. Потом были еще парни, но с ними всеми было так трудно строить отношения, так сложно было понять, действительно ли я им дорога. Мне проще было расстаться, чем во всем этом разбираться.

Как бы я хотела, пап, чтобы ты мне в те моменты подсказал и помог узнать, что творится в головах мужчин, которые меня окружают, ухаживают за мной, спят со мной… Но ни один так и не позвал меня замуж и не предложил построить семью.

Однажды я узнала, что беременна. Мои подруги так радовались, когда узнавали о том, что станут мамами. А мне стало страшно! Вот сейчас у меня появится ребенок, и отец его откажется от ответственности. Нет! Я не готова была пережить эту трагедию еще раз. Я спасла от этой судьбы и ребенка. Тот парень так и не узнал, что мог бы стать отцом. А мне в больнице сказали, что я больше никогда не стану матерью.

Тогда, на грани нервного срыва, я впервые обратилась к психологу. Она мне посоветовала написать тебе письмо и рассказать обо всем, что у меня на душе. А еще она посоветовала простить тебя. Папочка, но мне не за что было тебя прощать. Я всегда любила тебя, а не злилась. Но письмо написала. Это было 174 письма тому назад. Именно тогда ты начал мне сниться. Ты приходил во сне и молчал. Я задавала тебе вопросы, брала тебя за руку, заглядывала в глаза. Но ты на меня не смотрел. Стоял на обрыве и смотрел вдаль.

Зато, папа, мне удалась карьера. Я закончила известный вуз и пошла работать по специальности. Работала много, поэтому меня и стали продвигать по службе. Сейчас я заместитель директора в одной очень известной компании. У меня совершенно не остается времени на свидания, друзей, личную жизнь. Но у меня много командировок и я много путешествую. Да, папа, я живу не так, как мама. Меня никто не бросит и не оставит одну с ребенком. Мне не нужно экономить деньги на всем, лишь бы хватило на жизнь. У меня есть все, что мне нужно. И я счастлива! И спасибо тебе – ведь если бы ты тогда не преподнес мне урок, возможно, жизнь моя сложилась иначе.

Папа, ну кого я обманываю. Прости за предыдущий абзац. Мне плохо, плохо без тебя, плохо в полном одиночестве. Однажды я заявила маме, что хочу тебя разыскать. Она спросила: «А ты уверена, что не разочаруешься от встречи и того, что узнаешь?» Я не была уверена, но все же начала поиски. Это было непросто. Общих знакомых у вас с мамой было немного, но я подключила все влияние и все связи. Мои связи привели на твою могилу. Твои родственники рассказали, что ты много пил, особенно последние годы. Семьи ты так и не завел. И сидя около твоей могилы, я разревелась, как маленькая девочка.

Мне было горько, что тебя больше нет, что я не успела с тобой познакомиться и рассказать, что люблю тебя.

Что хочу, чтобы ты для меня был хотя бы другом, если не отцом.

Что так много времени утекло, как песок сквозь пальцы, а ты не наставил меня на правильный путь, когда мог бы.

Что мне не удалось спасти тебя от одиночества и зависимости.

Маме я ничего не рассказала. Она тогда уже болела, и я решила не волновать ее. А ты продолжал мне сниться. Только теперь ты начал со мной разговаривать. У тебя приятный голос. Очень ласковый. И ты больше не стоишь на одном месте. Мы с тобой гуляем по городу, заходим в кафе, много смеемся. У тебя обалденное чувство юмора. Иногда мне даже просыпаться не хочется, потому что во сне мне веселее и интереснее, чем наяву.

Сегодня, папа, ты опять мне снился… Я загадала желанье под бой курантов, чтобы ты дал знак, как мне жить дальше. Во сне я открыла глаза и увидела, что ты сидишь рядом, держишь меня за руку, гладишь по голове и говоришь: «Доченька… доченька…». Папа, ты никогда меня так не называл. Спасибо за знак.

В ванной уже набрана горячая вода и приготовлена твоя бритва. Я слышала, что если вода очень горячая, это будет быстро и не больно. Ты только будь рядом и держи меня за руку. Тогда мне не будет страшно.

До встречи, папа.

Твоя дочь Аня.

Жили они долго и счастливо

Все сказки, которые мне известны про благородных принцев, про прекрасных принцесс, про добрых работящих девушек, про храбрых и веселых мужчин, заканчиваются чаще всего счастливым концом.

И этот счастливый конец – свадьба.

А затем следует фраза: «И жили они долго и счастливо».

Круто! А как это – жить долго и счастливо?

Этому нас не учит ни одна сказка.

А может, и нет этой счастливой семейной жизни, поэтому и писать автору про нее не хочется.

Написал эту фразу, чтобы все от него отстали, заодно и финал сказки не испортил.

Попробуем разобраться: как жить долго и счастливо?

В одном королевстве жили муж и жена. И жили они долго и счастливо. Вернее, не так уж и долго, потому что они только что поженились, они были молодожены. А если сказать точнее, не такие уж и молодые молодожены. У каждого было уже по одному неудачному браку в прошлом. Но про такие случаи сказки не сочиняют – не принято. Так вот, у жены был уже сыночек, а у мужа – дочка. И поэтому началась их семейная жизнь не с медового месяца, а с домашних забот и хлопот. Были молодожены обычными фермерами. А фермерский день начинается рано. Еще до рассвета. Решили они жить в доме мужа, а дом, принадлежавший жене до брака, продать и купить коров, свиней, птицу и кое-что отложить на черный день. Поэтому фермер рано утром начинал с хлопот по хозяйству. Жена его кормила семью, собирала детей в школу, раздавала подзатыльники, когда те капризничали.

Покормив скот, фермер уходил в поле или на луг, а жена хлопотала по хозяйству, работала в огороде и в саду, ходила в лавку, потом снова кормила детей, вернувшихся из школы. Снова раздавала подзатыльники, если те не хотели учить уроки. Вечером встречала мужа. Вся семья садилась за стол ужинать. И вот тут, наверно, и можно сказать, что жили они счастливо – ан нет… Язык не поворачивается. Уставшие, наработавшиеся за день муж и жена не могли набраться сил даже улыбнуться, даже сказать доброе слово друг другу. Сон молодоженов был похож на забытье… А утром все начиналось сначала.

В это же самое время в королевстве отгремела и другая свадьба – принца и принцессы. И они тоже жили счастливо, хоть еще и не долго. Жили они в уютном, подаренном родителями-королями дворце из трех этажей и тридцати комнат. Просыпались почти в полдень в роскошной спальне с золоченой мебелью. Принимали ванну, одевались, делали прически примерно час и отправлялись завтракать. Они сидели за большим столом вдвоем. Ели вкуснейшие и изысканнейшие блюда со всего света и делились своими планами на день. Планы принца были незамысловаты: съездить на охоту, пострелять уток, поупражняться в фехтовании, посидеть с друзьями в трактире за бутылочкой-другой вина, ознакомиться с бумагами, которые напридумывали за день министры королевства, и посетить какой-нибудь бал, где он встречался со своей женой. Принцесса принимала портниху, чтобы заказать себе дюжину платьев для балов, посещала куафера, чтобы сделать новые парики к новым платьям. Затем отправлялась к парфюмеру, чтобы забрать духи, к сапожнику, чтобы заказать новые туфли, и под вечер добиралась до салона, где собирались дамы высшего света, чтобы поблистать драгоценностями и похвастаться нарядами. Под вечер принцесса переодевалась для бала, где и соединялась со своим мужем.

За весь день оба супруга меняли свои наряды раз пять на дню (что было непросто), а раздражались на своих слуг минимум раз тридцать (что очень нервировало). И под вечер, вместо того чтобы отдыхать, они спешили на бал, чтобы танцевать почти всю ночь. Это уносило последние силы.

Занятые тем, чтобы выглядеть достойно, они не имели ни малейшей минуты сказать друг другу пару ласковых слов. Спать они отправлялись уставшими и измученными. Сон молодоженов был похож на забытье. А утром все начиналось сначала.

И так бы продолжалось бесконечно, если бы не один странный случай…

Однажды принца с женой пригласили на бал в дальнее королевство. Приглашение решено было принять, но путь в это королевство был неблизкий. Почти сутки в пути. Принц и принцесса начали готовиться к путешествию. Пустили вперед гонцов, чтобы те нашли постоялый двор для ночлега. Упаковали сундуки с одеждой, драгоценностями, оружием. Запаслись едой, посудой, вином. Принц и принцесса облачились в походное платье. Надели напудренные парики. Застелили медвежьими шкурами внутри золоченую карету. Положили по бокам подушки, чтобы во время тряски смягчить удары, прихватили пуховые одеяла, чтобы не замерзнуть…

В общем, снарядились, как в долгий поход.

На следующий день после завтрака отправились в путь. Сначала дорога шла через город, потом через поля и луга, потом начался лес. Пришлось кучеру сбавить скорость, так как путь через лес был проложен узкий, карету потряхивало на корнях деревьев. Лошади спотыкались. Уже вечерело, а до постоялого двора было далеко. Вдруг из леса послышался свист и улюлюканье. Принц и принцесса замерли… Они поняли, что попали в руки разбойников.

Разбойники, быстрые, как вихрь, и злые, как черти, остановили карету, убили слуг и кучера, растащили драгоценности и вещи. Но когда открыли карету, то отступили, узнав престолонаследника с супругой. Убить их они не решились, только вывели из кареты и привязали к дереву. Карету, лошадей и все ценности они забрали с собой, не оставив чете даже кусочка хлеба.

Сумерки уже сгустились. Перепуганные супруги стояли под деревом. Тела их затекли, веревки впивались в кожу. Но вместо того, чтобы поддерживать и успокаивать, они принялись обвинять в случившемся друг друга. Принцесса ругала принца за то, что тот подверг ее такому изнуряющему и опасному походу. Принц огрызался, что только потому, что принцесса набрала много вещей, карета ехала так медленно и их догнали разбойники. Неизвестно, чем бы закончился скандал между мужем и женой, если бы перед ними не возник неожиданно старичок. По секрету скажу, что это был лесной колдун. Покачал он головой, увидев надувшиеся и обиженные лица принца и принцессы, и развязал веревки. Высокородные особы хоть и были гордыми и важными, но поблагодарили старичка и спросили, нет ли у него чего-нибудь поесть и попить. Старичок достал из сумки краюху хлеба и флягу с вином. Но сказал при этом:

– Если вы хотите познать истинное счастье, то разделите это вино и хлеб с первым, кого встретите на своем пути. А если все выпьете и съедите сейчас, то все останется как прежде.

Сказал и исчез. А принц с принцессой подхватили еду и отправились по тропинке через лес. Тем более, что вдалеке мелькал огонек. Через некоторое время пара вышла на опушку леса и увидела впереди фермерский домик. Обрадовавшись и собрав последние силы, они побежали по дорожке к домику, где надеялись получить теплый очаг, ужин и ночлег.

А в это время в домике фермера разразилась настоящая буря. Дети фермеров пришли из школы и вместо того, чтобы делать уроки, начали играть с кошкой. Кошка убегала от них, они ее догоняли и добегались до того, что перевернули короб с мукой и крынку с молоком. Извалялись в муке и молоке, и в таком виде их застала мать, вернувшаяся с огорода.

Увидев, что за разгром творится дома, она отстегала ремнем мальчика, оттаскала за косы девочку и развела обоих ревущих детей по углам. Сама же принялась прибираться, причитая:

– Теперь мы остались без ужина. Молоко пролилось, мука вся на полу, дома грязь… Скоро отец придет голодный. А когда я успею ужин приготовить теперь?

И конечно же, вскоре появился уставший и голодный глава семейства. Жена рассказала ему о проступке детей, но это еще больше разозлило его.

– Это ты виновата, что не можешь держать в порядке дом и детей! Накрывай на стол живее!

Жена пыталась оправдываться. Но разъяренный фермер грохнул по столу кулаком… Фермерша отскочила от него подальше, дети замерли в углах. Стало тихо.

И тут в дверь постучали. Хозяйка метнулась к выходу и вернулась с принцем и принцессой.

Они поздоровались и рассказали фермерам, что с ними произошло в лесу.

Затем выложили на стол хлеб и вино и предложили всем вместе поужинать, чем бог послал.

Это был настолько простой, искренний и одновременно очень благородный жест со стороны гостей, что фермеры заулыбались, и даже кошка подошла к принцессе потереться спинкой о ее платье.

Кстати, о платье. Одежда на путешественниках пришла в негодность и выглядела как пестрые лохмотья. Фермеры предложили путникам переодеться в простую, но чистую и целую одежду. Чистые и умытые, они уселись за стол, а рядом разместились все домочадцы.

Хозяин разлил вино, разделил хлеб. Хозяйка поставила на стол блюдо с фруктами из сада. И компания принялась ужинать.

За ужином обе пары узнали, что все они молодожены, поделились своими мыслями, переживаниями, планами… вино развеселило гостей, щечки принцессы разрумянились. Без парика, пудры и помады она была похожа на обычную крестьянскую девушку. Фермерша тоже развеселилась. Ямочки на щечках так и играли при каждой ее улыбке.

Насытившись и договорившись, что фермер поможет завтра принцу найти коня, чтобы послать гонца во дворец, компания разошлась по своим спальням.

И то ли вино было такое легкое, то ли вечер прошел столь весело, но впервые обе пары заснули спокойным и сладким сном.

Проснувшись, обе пары молодоженов с удивлением огляделись по сторонам. Они были не в доме!!! Они были на лесной поляне. Солнце пригревало, птички пели, бабочки летали… но! Где же фермерский дом? Хозяйство, куры, свиньи… Где дети, в конце концов?! Что это за местность?

Вопросов было море. Молодые люди в панике забегали по поляне. Но тут из-за деревьев вышли маленькие человечки ростом не больше метра. В широкополых шляпах, в деревянных башмаках, в крестьянских костюмах. Среди них был и тот старик, который предложил принцу с женой хлеб и вино. Человечков было много. Целая армия.

Старик вышел вперед и произнес:

– Вы попали в нашу страну не случайно. Значит, вы все-таки разделили хлеб и вино. А значит, у вас есть шанс познать истинное счастье. Теперь вы – гости. И весь народ, – он показал на человечков, – будет вас принимать как гостей, и каждый поделится с вами самым ценным. И только когда вы будете готовы, вы сможете вернуться обратно домой.

– А сколько это займет времени? – всполошился фермер. – У меня дом, дома дети и хозяйство. Как бы не случилось чего.

– А у меня целое королевство, которым нужно помогать управлять! – подхватил принц.

– Не беспокойтесь ни за королевство, ни за ферму, – ответил старик. – Все будет в целости и сохранности. Но только от вас зависит, как долго вы пробудете в гостях.

– Какие же мы гости?! – возмутилась принцесса. – Это же настоящий плен! Вы удерживаете нас против нашей воли.

– Покажите нам дорогу, мы пойдем домой, – попросила фермерша.

– Никто вас не удерживает, – ответил старик, – и вы вольны идти на все четыре стороны. Но если вы передумаете, то всегда можете позвонить в колокольчик и позвать меня.

С этими словами старик передал им серебряный крошечный колокольчик и удалился со всем народом в чащу леса.

Молодожены удивились такому повороту событий и стали решать, куда идти. Прямой дороги с поляны не было. Они направились наугад, ориентируясь по солнцу, долго блуждали по чаще, чуть не провалились в болото, устали, исцарапались ветками, проголодались и снова вышли на поляну.

Они пробовали другие направления, но ноги сами выносили их на то же место. Отчаявшись, они позвонили в колокольчик. Перед ними появился старик. С улыбкой он повел их по тайной тропинке, и вскоре вся компания вышла к деревне.

На главной площади стоял большой шатер. Вокруг шумел праздник. Весь народ радовался им, аплодировал, улыбался. Крестьянки подхватили молодоженов за руки и повели в шатер. Там был накрыт стол. Даже дворцовые кулинары не смогли бы приготовить таких вкуснейших яств. Когда молодые насытились, старик поднял бокал с ароматным вином и провозгласил:

– А вот и первый подарок – принимайте с благодарностью все, что выпадает на вашу долю!

И после того, как выпил вино и поставил бокал на стол, он продолжил:

– Не всегда то, что приходит в вашу жизнь и вам непонятно, незнакомо и даже пугает – зло или приносит вред. Иногда оно может оказаться лучше настоящего в сотни раз. Если бы вы сразу приняли приглашение и поверили, что вы действительно гости, то этот стол, этот праздник были бы у вас гораздо раньше.

Молодые люди смущенно опустили глаза.

– Готовы ли вы теперь к подаркам? – спросил старик.

Молодые утвердительно закивали в ответ.

– Тогда – принимайте! – воскликнул старик и отогнул край шатра, пропуская вперед первого дарителя.

В шатер тихой и мягкой поступью вошел странный человечек. Одежда, подернутая сизым мхом, кожа рук и лица с зеленым отливом. Все в нем было олицетворением ветхости и дряхлости. И только изумрудные глаза сверкали из-под остроконечной шляпы юношеским светом.

Все гости незаметно вышли из шатра, оставив пары молодоженов и гостя наедине. Человечек снял шляпу, очертил ею в воздухе вокруг себя, и твердый пол внутри шатра стал мягким и превратился в трясину. Молодые было рванулись к выходу, но ил уже крепко держал их ноги.

Недоумение и испуг молодоженов мгновенно сменились паникой. Они закричали, начали хватать друг друга за руки, не понимая, что делать. И, как незадолго до этого, начали в этой беде упрекать и обвинять друг друга.

Но чем злее были упреки, тем глубже они проваливались в трясину. Первым очнулся фермер. Поняв, что минуты его сочтены, он нежно взглянул на жену и произнес: «Прости меня. Знай, я люблю тебя!» – и провалившаяся по шею в трясину фермерша вмиг поднялась над грязной болотной жижей по плечи, как будто что-то ее вытолкнуло снизу наверх.

– Я тоже люблю тебя, родной, – заплакала она. И вдруг ее мужа болотная пучина вытолкнула по пояс.

Принц и принцесса быстро смекнули, в чем дело, и начали перекидываться нежностями и признаниями в любви. Фермеры не отставали. И звучало это так пронзительно искренне, что стены шатра сотрясались, а трясина ходила ходуном, освобождая пленников. Через четверть часа пол шатра снова стал устойчивым. А зеленый человечек исчез.

В этот момент в шатер вошли гости во главе со стариком.

– Понравился ли вам подарок? – спросил он.

– Да! – хором ответили чумазые, в грязной одежде молодожены.

– Я так давно не слышала столько добрых слов от тебя… – обратилась к мужу фермерша. И он широко улыбнулся жене.

– Мне было так приятно слышать от тебя добрые слова поддержки и любви… – воскликнул принц, и принцесса залилась румянцем.

– Проявляйте нежность и заботу друг к другу. Давайте внимание и поддержку. И это поможет пережить любые беды вам и вытащит из любой жизненной трясины – это второй подарок для вас. А теперь – в баньку! А то от вас плохо пахнет… Знатно вы перепачкались! – улыбаясь, сказал старик и повел молодоженов из шатра к деревянной избушке, от которой валил пар и веяло жаром.

После жаркой бани обе парочки, румяные и веселые, были приглашены на ужин. Их посадили рядом во главе стола. Но стоило им присесть на стулья, как каждый из молодоженов увидел в толпе гостей знакомые лица.

– Мама! Папа! – счастливые детишки подбежали к парочке фермеров.

– Ваши высочества… – в поклоне склонились фрейлины и министры перед принцем и принцессой.

Старичок-волшебник подошел к молодоженам и зашептал:

– Ваши подданные и дети ждут от вас наставления. Чем бы вы хотели с ними поделиться?

Принц и принцесса встали. Принц поднял бокал и произнес:

– Создавая семью, я думал, что все в моей жизни останется на прежних местах: развлечения, друзья, управление государством, образование… Но я был не прав. С появлением в моей жизни любви, а потом и жены, как в колесе, появилась еще одна спица, которая поддерживает это колесо, чтобы оно катилось легче. Забыв про это, не уделяя должного внимания своей половинке, я едва не сломал эту спицу и едва не разрушил свой брак. А значит, и все колесо моей жизни оказалось под угрозой. Я прошу вас меня понять, дорогие подданные, но отныне мои государственные планы будут сообразовываться с моей семейной жизнью, а не наоборот.

– Друзья! – подхватила тост принцесса. – Как приятно очаровываться чем-то новым, неизведанным и прекрасным. И как ужасно, что люди, которые готовы посвятить тебе жизнь, могут разочароваться в тебе так быстро. Отныне я хочу больше узнавать своего супруга, проникаться его планами – ведь теперь это наши планы, – быть ему помощницей и очаровываться им ежеминутно.

– Горько! Горько! – зашумела толпа, и молодожены слились в нежном поцелуе.

Настала очередь второй пары. Слово взял фермер:

– Дети мои. Нас кормит труд. И мы проводим в труде много времени. Но зная о том, как тяжело дается наш хлеб, помните, что все, кто вносит в это свой вклад, тоже трудолюбивы и заслуживают почета. Как вовремя открылись мои глаза! Как вовремя я понял, что моя женушка старается для нас не меньше меня, а возможно и больше – при том, что она не зарабатывает денег! Она отдает свои старания и вкладывает свою душу в это только потому, что любит всех нас. Цените это!

– И даже если день был тяжел и усталость валит с ног, – подхватила фермерша, – найдите нежное и доброе слово для каждого, улыбнитесь в ответ на ласку, и всем станет намного легче. А уж если силы есть, то и повеселиться не грех. Ведь с радостью и улыбкой все дается легче!

Фермер расцеловал улыбающуюся жену. Гости зашумели, благодаря виновников торжества за мудрый совет.

Напоследок старичок тоже поднял бокал и добавил:

– Есть три золотых правила семейной жизни: принимать, отдавать и делиться. И тогда можно жить долго и счастливо всю жизнь, чего вам всем и желаю!

Так молодожены познали секрет счастливой семейной жизни, разошлись по своим домам, стали жить-поживать да добра наживать. И после этого путешествия стали дружить семьями. А когда собирались вместе, то всегда вспоминали свои необыкновенные приключения в волшебной стране и науку, которую они там получили.

Мамины молитвы

Многие дамы намеренно оберегают от публичности своих детей, не выкладывают в соцсетях фотографии, не рассказывают о них…. У Мамы все было иначе – даже когда Мама стала медийной и известной, дети были всегда у нее открыты. У Мамы отсутствуют всякие предрассудки, движущие другими мамами, что замазывают лица детей на фото. Мама знает, что ее внутренняя сила и уверенность спасет ее детей не только от болезней и сглазов, но и от более серьезных ситуаций. А еще спасет их то, что Мама о них говорит. Ведь слово матери обладает великой силой. Воцерковленные люди считают, что молитва матери первая доходит до Бога. Когда мамы ругают своих детей, пусть в сердцах, на эмоциях говорят неприятные вещи… подумайте, мамы, о чем вы молитесь в этот момент?

Поэтому Мама не просто сейчас будет рассказывать о своих детях, Она будет творить молитву. И делать это открыто и без стеснения.

Она родилась в середине 90-х, когда женщины бежали на аборты, узнав про беременность. Она родилась вопреки многим вещам…

Вопреки противопоказаниям врачей, вопреки желанию ее отца, вопреки ситуации в нашей стране. Она родилась, чтобы помочь своей маме стать тем, кто она есть… Своей нежностью и беззащитностью она двигала вокруг себя не только события и людей, Маме казалось, что она может вращать вокруг себя планеты, потому что у ее мамы появлялись на это силы.

Очень романтичная, ранимая, скромная… как ангел, она очень нуждалась в присутствии отца в ее жизни, которого у нее не стало еще до рождения. И понимая, что дочери нужен прототип отца, по подобию которого она потом будет выбирать себе пару, Мама впускала в их жизнь мужчин. Осторожно, очень избирательно… но это были замечательные примеры.

Талантливая и творческая, еще малышкой она рисовала прекрасные картины, создавала из пластилина целые скульптуры. Подростком, играя в компьютерную игру, она сооружала замки для своих героев и обустраивала их. Она шила целые коллекции платьев для своих немногочисленных Барби и Кенов. И несмотря на то, что она не училась в художественной школе, на всех конкурсах ее картины получали высший балл. Когда пришло время выбирать вуз, она доверилась выбору Мамы… потому что та уже давно увидела все эти таланты и добавила немного дерзости (чего ей недоставало). Поэтому выбор был однозначен – архитектурный. И здесь к ее талантам добавилось еще и трудолюбие. Потому что вопреки возгласам педагогов, что с нуля за год к поступлению к ним не готовятся, она уже через месяц заставила их забрать свои слова обратно.

Смелая, умная и заботливая. Только такая девочка может в 16 лет, помимо учебы в школе, получать на курсах диплом Кембриджского университета по английскому и в свободное время работать промоутером, помогая беременной Маме сводить концы с концами.

Очень красивая, нереально красивая. И скромная. Да, были предложения и от фотографов, и от режиссеров, и от папиков. Но девочка знает себе цену. Фотографы работали с ней только после тщательнейшего отбора, режиссеры и папики посылались в лес или сад (по их выбору).

Самостоятельная, ответственная, добрая. Мама всегда ей доверяла. выбора другого не было, и девочка всегда это чувствовала и старалась не подвести. И несмотря на вечную занятость Мамы, недели на пятидневке, заботы по хозяйству, она ценила, особенно ценила время, проводимое ими вдвоем. Даже когда появился маленький братик, она проявлялась не только как старшая сестра, но и как контролер Мамы. Когда у нее будут свои дети, она станет прекрасной Мамой для них.

Терпимая к раздражительности Мамы, к «прибабахам» бабушки, к трусости своего отца… Настоящая русская девушка в самых лучших ее проявлениях. Мама знает, что она сделает правильный выбор на любом этапе своей судьбы, но при этом прислушается к словам своей Мамы: «Все что ты делаешь, должно делать тебя счастливой. А иначе делай что-то другое».

Мама Вовки всегда знала, что когда-нибудь у нее появится сын. Она его очень хотела и даже имя придумала аж за 8 лет до его рождения. И вот Вовка, еще не родившись, постучался в ее жизнь. И Вовка появился уже не вопреки, а во имя…

Во имя мечты… семьи… жизни…

Вовка еще в животике научился радоваться и радовать. Он тренировал свой вестибулярный аппарат во время танцев на пилоне, путешествовал по всему миру, купался в морях, узнавал много нового в городах, гулял по горам, знакомился с новыми людьми… Он учился радоваться каждому дню. Врачи грозили ему какими-то неведомыми болячками и негативными последствиями, а ему все было нипочем. И появился он в срок, день в день. Да еще в какой день! Татьянин день.

Вовка умеет дружить и объединять людей. Вокруг его судьбы и счастья сплотились многие. Начиная от Папы с Мамой, заканчивая незнакомыми людьми, которые захотели сделать для него что-то хорошее.

Вовка прекрасный артист и оратор. И пусть он еще не все слова и буквы произносит внятно, Мама видит его именно публичным человеком. Предводителем. А по опыту, у Мамы глаз-алмаз.

Вовка очень нежный мужчина. О таких объятьях и поцелуях, наверно, мечтает каждая женщина. Какой-то девчонке очень повезет.

Вовка приветливый, общительный и воспитанный (если об этикете) и быстро заводит новые знакомства. Иногда Мама удивляется, почему Вовка идет по улице, а с ним почти все встречные люди, даже взрослые, здороваются.

Вовка очень сильный и выносливый. Он не позволяет таскать тяжелые сумки девушкам. Настоящий джентльмен! Он помогает мужчинам перетаскивать мебель, собирать ее, умеет, короче, вбить гвоздь в стену.

Вовка очень целеустремленный и настойчивый. Все, чего он хочет – склонен требовать и получать.

Вовка смелый и решительный. Вы бы видели, как он летает по льду на коньках… Еще толком на коньках не стоит, а скорость его не пугает. Упал… встал, поехал дальше. Вот и в жизни такой же. Мелкие сложности – не повод останавливаться.

Вовка справедливый. Может и в глаз дать за справедливость.

Вовка мужественный. Даже когда он болеет, он держит марку. Даже когда больно, он почти не плачет. Ну, если только чуть-чуть. Но чуть-чуть даже мужественным можно.

Вовка очень ловкий, энергичный и бесстрашный… Когда Вовка лезет на какую–нибудь высоту, и все внизу орут, чтобы слез, кричат: «Нельзя – разобьешься!», Мама стоит на страховке и подсказывает, куда надежней поставить ногу, потому что знает, что Вовка все равно залезет.

Мама знает, что уже сейчас все эти качества настоящего мужчины, которые Вовка так ярко проявляет, ей нужно взращивать дальше. И поэтому готова быть ему и другом, и тренером, и доктором, и нежной, любящей, слабой женщиной и его музой, вдохновляющей на новые подвиги.

И пока Мамино чудо спит под одеялком, Мама гладит его по спинке и произносит эти слова молитвы. А Мамина молитва самая сильная! Хоть и незамысловатая.

Вдох-выдох

– Вдох – выдох… Мы закончили. Не забывайте пить воду, – завершила занятие по степ-аэробике Ника.

Девчонки, раскрасневшиеся и уставшие после тренировки, с улыбкой благодарили своего тренера и спешили из зала в раздевалку. Только одна пожилая дама задержалась.

Ника еще в начале занятия ее заметила.

«Что она забыла на степе? – подумала она. – Как бы ей скорую не пришлось вызывать…»

Ника любила, когда на ее тренировках занимающиеся выкладывались на полную, а тут…

«Придется понянчиться с бабулей», – решила она.

И, конечно, почти всю тренировку Ника крутилась вокруг пожилой клиентки. Подсказывала технику, следила за пульсом, упрощала танцевальную связку.

Нике даже стало любопытно, придет она еще или нет.

– Как вы себя чувствуете? – заботливо поинтересовалась Ника.

– Бодро! – ответила женщина. – А ты?

– А что со мной будет? – заулыбалась девушка. – У меня впереди еще три такие же и вечером две.

– Но ведь ты же не всегда так могла… – сказала клиентка.

И у Ники от удивления поползли на лоб брови. Откуда она знает? Это же секрет!

– Мы знакомы? – поинтересовалась тренер.

– Нет! Но я вижу, что еще пять лет назад ты пользовалась ингалятором, когда задыхалась от астматического приступа.

– Вы кто?! – воскликнула Ника. – Откуда вы это знаете?

– Ничего особенного, я просто могу это видеть. Но я никому не скажу. Не переживай. Тем не менее мне очень понравилось твое занятие, и ты мне нравишься, поэтому я хочу исполнить твое самое заветное желание, связанное с твоим прошлым. Правда, только на один час. Есть у тебя такое?

Пожилая клиентка выглядела самой обычной женщиной, но то, что она предложила, заставило Нику задуматься.

***

Они познакомились в тренажерном зале.

«Вероника», «Владимир», – представились они друг другу.

Он стал ее тренером. Она была старательной ученицей, которая выполняла упражнения, посещала все занятия, соблюдала режим питания. И, конечно, очень быстро пришла в форму.

Она замечала, как он тайком на нее поглядывает, как появляется румянец на его щеках при встрече с ней.

Он чувствовал, что с каждым днем она становится ему ближе и интереснее.

И вот наступил день, когда они решили встретиться вне спортивного клуба. Он пригласил ее на свидание. Стояло жаркое лето. Настолько жаркое, что синоптики постоянно говорили в своих прогнозах про вспышки на солнце. Конечно, лучшим местом для встречи таких молодых и энергичных людей с красивыми спортивными телами был пляж.

Настал этот день. Солнце палило уже с утра. В новостях рассказали об ужасающей статистике смертности среди пожилых и метеозависимых. Синоптики опять спрогнозировали очередную солнечную вспышку. Ника быстро собралась и отправилась на пляж. И только в дороге она поняла, что забыла мобильный телефон дома.

«Ну и ладно, – подумала она. – Зато нас никто не будет отвлекать».

Она расположилась на оговоренном месте, на берегу залива. Солнышко припекало, но листва раскидистого дерева создавала спасительную тень и прохладу.

Ника растянулась на песочке и от наслаждения закрыла глаза.

Мысли все были о нем.

Вот они вместе загорают, потом уходят с пляжа, немного уставшие и утомленные жарой, но счастливые.

Потом вереница событий в ее фантазиях вихрем неслась вперед, и ничто не могло уже остановить этот поток счастья.

Сердце сладко сжималось от одной только мысли, что это ее человек, что очень скоро она сможет его обнять, почувствовать его объятья и поцелуи на своем теле. Как будут в страсти сплетаться их тела! Как будет хорошо им вместе разговаривать и молчать! И, конечно, мечтать о совместном будущем! И никто не сможет помешать этому. Никто и ничто!

***

Прошел час. Его не было.

Ника забеспокоилась. Но телефона с собой у нее не было, и позвонить ему она не могла.

Еще через час она почувствовала досаду. «Неужели он забыл и для него все это не важно?» – думала Ника.

После трех часов ожидания девушка собрала вещи и решительно ушла с места встречи.

Пока она ехала домой, ее воображение уже нарисовало множество причин его отсутствия. Может, он решил посмеяться над ней. Пригласил, а сам наблюдал со стороны с компанией друзей. Может, он забыл про встречу – экая важность затащить клиентку на пляж.

Может, у него вообще другая девушка есть, а Ника – это легкое увлечение. И чем больше она об этом думала, тем сильнее поднималась в ней волна обиды и злости. «За что? Неужели я этого заслуживаю?!» – думала она. Слезы стояли уже у глаз, когда она переступила порог квартиры. Волна рыданья не дала ей даже скинуть сандалии. Она села в коридоре у двери и горько заплакала.

Наступил вечер. Ника, взволнованная и уставшая от дневного потрясения и переживания, взяла мобильный телефон, чтобы поставить его на зарядку. Огонек телефона замигал, дисплей загорелся зеленым мягким светом и звонкой дробью посыпались сигналы оповещений. Ника в удивлении увидела 27 пропущенных звонков со знакомого номера. «Что это?» – удивилась она. И набрала в ответ.

Длинные гудки и никакого результата. Вот уже десятый раз. Тогда она решилась набрать ему на домашний.

– Але… – ответил незнакомый и уставший мужской голос.

– Здравствуйте, можно Володю?

– Нет, нельзя. Володя умер.

– Как умер?!

– Как люди умирают!

Мужчина положил трубку. Короткие гудки и пустота…

Как это могло случиться? С ним, с ними? А как же теперь она? Страшное, черное как сажа горе вползло в ее душу и осталось там, свернувшись клубочком где-то в районе сердца.

***

На кладбище Ника рыдала в голос. Никто не мог ее успокоить. Шел дождь, она была без зонта. Плакал дождь, и плакала она. Ее сладкое и безмятежное счастье таяло под струями дождя, как леденцовый домик.

После похорон его мама протянула ей конверт.

– Сегодня вынула из почтового ящика. Как будто с того света послание, – сказала она.

На конверте было написано его имя и стоял штамп знаменитой спортивной ассоциации.

В конверте лежало приглашение на обучающий семинар по степ-аэробике.

– Вове часто такие приглашения приходили. Возьми и сходи сама. Он бы одобрил. В память о нем сходи, – его мама, вмиг постаревшая женщина, потерявшая единственного ребенка, вдруг заулыбалась.

Ника поняла, что отнимать хотя бы такую надежду у нее нельзя. Надежду, что так рано ушедший Вовка хоть что-то оставил на этой земле и передал другим.

Ника взяла конверт.

***

Тренировки полностью поглотили ее время и внимание. Ника отдалась им всей душой, чтобы забыться, чтобы сменить окружение, которое возвращало ее постоянно в прошлое и напоминало о горе. Горе продолжало жить в ней, но на тренировках оно сжималось и становилось почти невидимым.

Одновременно Ника боролась за свое здоровье. Годы, проведенные без физических нагрузок из-за детской астмы, давали о себе знать. Однако чем больше Ника погружалась в тему фитнеса, тем легче ей становилось на тренировках. Она купила и прошла все обучающие семинары, которые проводила ассоциация спортивной аэробики. Ее профессионализм рос с невероятной быстротой. Ее приглашали клубы вести самые модные направления. Она вела персональные тренировки с самыми сложными клиентами. Через год Ника была уже одним из самых востребованных тренеров-универсалов Москвы. И когда она заявила, что открывает собственный фитнес-клуб, никто этому уже не удивился.

– Смелее, у тебя все получится. Он бы одобрил, – сказала Вовкина мама, напутствуя Нику.

«Да, все идет и меняется. Вот и я продолжаю жить, – думала Ника, глядя на его маму, стоящую у окна и машущую ей вслед. – Но как бы я хотела все это отдать только за одну возможность вернуться в тот день!»

***

Ника снова посмотрела на свою клиентку. Пожилая женщина ждала от нее ответа.

– Извините, что-то я задумалась! – улыбнулась девушка.

– Не так уж долго, всего пару минут. Так что ты решила?

И Ника назвала точную дату и время.

– Верните меня в этот день!

– Хорошо. Закрой глаза и сделай глубокий вдох и выдох.

***

– Але, привет! Это я. Ты как?

– Я собирался на пляж, только что-то сердце прихватило.

– Я уже еду к тебе и вызвала скорую. Я знаю твой адрес. Только не отключайся. Давай вместе подышим. Глубокий вдох и медленный выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох…

Его дыханье слышалось в трубке сначала сбивчиво, потом все ровнее и ровнее. Горе в районе сердца стало прозрачным и с каждым выдохом растворялось и исчезало из тела Ники. Вдох-выдох… Жизнь продолжалась. Впереди было только хорошее. Впереди был целый час!

Архангельские козули

Знаете, чем пахнет Новый год в Архангельске?

Этот праздник пахнет не мандаринами, а сладко-пряным ароматом свежеиспеченных традиционных архангельских пряников с забавным названием «козули».

Незабываемый запах! Услышав его, я снова мысленно становлюсь маленькой девочкой, которой дарят этот расписной и красивый пряник. На поморском Севере в состав каждого детского новогоднего подарка входит козуля. Кстати, в переводе с поморского наречия это так и переводится: «змейка», «завиток», «забава».

Раньше они были смешные, чуть нелепо расписанные, но всегда яркие, вкусные, хрустящие и безумно ароматные.

А что творилось на архангельских кухнях…

О том, что в квартире пекутся козули, становится понятно еще при выходе из лифта. Аромат стоит такой, что уже через несколько секунд может закружиться голова. Пахнет чем-то карамельно-сладким и ванильно-коричным. На весь подъезд стоит дух свежей сдобной выпечки. Открываешь дверь и сразу же попадаешь в это царство кондитерского аромата.

Если кухонька маленькая, даже в самый лютый мороз очень тепло. Работает матово-черная электрическая духовка, тускло мерцая внутренней подсветкой. В ней что-то выпекается. Рядом на столе тикают часы, по которым мама следит за временем. На рабочей столешнице с имитацией дубовой доски покоится коричневатое пряничное тесто. Рядом лежат рабочие инструменты: тонкая фанера, скалка и почему-то художественный мастихин. На плите греется маленькая белая кастрюлька с едва начинающим закипать сахарным сиропом. На другой рабочей поверхности лежат уже вырезанные фигурки из теста – будущие пряники: человечки, варежки, носочки, снежинки, домики. Все, с чем ассоциируется новогодний праздник.

А на столе напротив стоит огромное блюдо с уже готовыми и расписанными разноцветной глазурью пряниками. Белоснежные и розовые узоры на пористой, шоколадно-коричневой поверхности пряников напоминают морозный рисунок, который встречается на окнах домов. Мерно урчит высокий холодильник, как будто он здесь главный страж порядка. В приоткрытую форточку окна на улицу вылетают сказочно вкусные ароматы выпекающихся пряников. Вот такие у меня детские воспоминания.

А ведь основные ингредиенты козуль довольно простые: ржаная мука (да, подешевле), яйца, масло (или маргарин), сода. Какой уж тут аромат. Обычный крестьянский набор.

Действительно, сначала козули пеклись поморскими хозяйками только из муки и воды с небольшим добавлением соли. Были абсолютно не сладкими, даже пресными. Вид имели объемной игрушки и функцию выполняли обережную. Дарились на Рождество среди родни и друзей. Надо твоему дому, чтобы скот уродился – вот тебе коровка или козлик в виде козули. Нужна удача в рыбном промысле – рыбка или лодочка. Хочешь детишек – твой подарок в виде человечков.

И было бы так всегда, если бы не появилась в Архангельске Немецкая слобода. Здесь с давних времен жили домами и дворами немцы, англичане и голландцы. До 1914 года, когда началась Первая мировая война, Немецкая слобода слыла самой богатой частью города. Жителей Немецкой слободы называли архангелитами. Именно они под Рождество пекли знаменитые в Европе имбирные пряники, расписанные сахарной глазурью.

Кому из поморских женщин первой пришла в голову мысль делать из козульного теста аналогичные плоские пряники – неизвестно. Но считается, что именно имбирные пряники привели в Архангельске к тому, что козули из объемных пресных фигурок стали плоскими и нарядными пряниками.

Но даже с появлением плоской формы архангельские козули не стали бы теми самыми ароматными и вкуснющими пряничками, если бы не их «пятый элемент» – сахар и специи.

Элемент довольно дорогой в старину и доступный лишь зажиточным людям. Но чем больше становилось потребителей этих ингредиентов, тем богаче по вкусу и интересней становилась архангельская козуля.

Неповторимый, сладко-терпкий запах дает козуле жженка (жженый сахарный сироп и смесь пряностей). У жженки много трактовок.

Жженка – напиток типа пунша, готовится из алкоголя, фруктов и жженого сахара путем плавления. Еще в знаменитом фильме «Бесприданница» Паратов зовет своих гостей на «Ласточку» пить жженку. Напиток получил популярность среди богатых студентов в начале XIX века в Европе, в России распространился после Отечественной войны 1812-14 годов.