Серпийцы. Перпендикулярный мир бесплатное чтение

Часть 1. Серпи – Глава 1. Без права выбора

Кари точно знал, что ни за какие льготы в сдаче энергии не согласится стать учёным-приграничником.

Вот уже четверть часа он, держа в руке скальпель, пялился на крысу, лежавшую на лабораторном столе перед ним, а крыса пялилась на Кари. Чёрная шерсть зверька топорщилась в разные стороны, длинный жирный хвост вытянулся чуть ли не на полстола. Из пасти торчали мелкие, но очень острые зубы. В общем, если крыса была бы жива, Кари не высидел бы рядом с ней и минуты, но бедный зверёк стал очередной жертвой эксперимента учёных и теперь неподвижно ожидал вскрытия. Бр-р, даже думать противно. Хоть бы тут нашёлся валлег, на которого можно будет скинуть эту работу!

Кари поднял голову и огляделся. В лаборатории царила суматоха: одетые в белые халаты приграничники звенели склянками и колбами, шуршали бумагой, спорили друг с другом до хрипоты, скрипели дверцами клеток для животных… Толстуха, заведующая лабораторией, отчитывала двух бытовщиц, плохо помывших панорамное окно, а её дочка, нескладная девчонка лет четырёх, сидела неподалеку и, пользуясь тем, что мать не видит, увлечённо копалась в чьëм-то мусорном ведре. Практически идеальный кандидат, если бы не родственные связи.

Со вздохом отложив скальпель, Кари откинулся на спинку стула и принялся разминать кисти рук. Конечно, энергии в теле после целого дня практики оставалось немного, но на его любимый фокус должно было хватить. В конце концов, зачем ещё энергусам силы, если не для энерговнушений? Кари как следует потëр ладони друг об друга и ощутил, как к коже приливает приятное тепло. Хорошо, что от природы он обладал положительно заряженной энергией: ребята с отрицательной частенько жаловались, что собственные силы вымораживают им руки, как выпитый залпом ледяной напиток.

Сложив ладони в подобие чаши, Кари мысленно приказал своей энергии выйти наружу. Воздух над ладонями тут же начал сгущаться, формируясь в шар, идеально круглый и твёрдый наощупь. Кари ещё раз огляделся, приметил за одним столом очкастого тихоню-практиканта и послал невидимый шар в его сторону, перед этим нашептав энергии несколько слов.

Способности видеть свою силу у Кари, как и у любого другого энергуса, не было, но он делал внушение столько раз, что и без этого знал, как всё происходит. Вот шар пролетел мимо ничего не подозревающих учёных, затем приблизился к голове Очкарика и словно растворился в его лохматой шевелюре. Очкарик тут же вздрогнул и выронил ручку. Кари едва сдержал улыбку: наблюдать за тем, как живой человек прямо на глазах превращается в послушную марионетку, всегда было весело. Управляемый волей Кари, Очкарик медленно поднялся со своего места и направился к столу с дохлой крысой. Первый шаг, второй, третий… В заполненной учёными лаборатории никто не обращал внимания на бредущего куда-то практиканта.

“Я хочу сделать вскрытие этой мёртвой крысы и составить подробный отчёт для Толстухи, – повторил про себя Кари установку, которая заставляла практиканта шагать вперёд. – Я хочу…”

Тут за спиной Кари раздался оглушительный грохот: стеклянная створка входной двери, резко распахнувшись, ударилась о стену лаборатории и разлетелась на тысячу острых осколков. В помещение метеором ворвался высокий широкоплечий мужчина в белом халате. Тёмные волосы учёного, в которых уже виднелась первая седина, были взъерошены, щёки раскраснелись, а глаза сверкали ярче, чем лампы на потолке.

– Пустота их забери! Они, видите ли, «перепутали сигналы»! Фарды! Валлеги! Энерговыродки!!!

Кари резко выпрямился на стуле и схватил скальпель. Очкарик, который уже протягивал к нему руку, замер в замешательстве.

– Что-то случилось, мас Ви? – повернулась к учёному Толстуха. В её голосе не слышалось ни капли удивления: заведующая уже давно привыкла к шумным выходкам ответственного за приграничную станцию.

– Да уж, случилось! – рявкнул мужчина, в два шага преодолевая расстояние от разбитой двери до Толстухи. – Два фарда без моего ведома направили несколько тысяч разведчиков не в ту плоскость. Даже не хочу представлять, сколько всего мне придётся выслушать этим вечером от Совета Серпи!

И учёный, шумно сопя, принялся обводить гневным взглядом лабораторию, как будто те самые фарды находились в ней прямо сейчас.

«Иди отсюда! – мысленно шикнул на Очкарика Кари. – Ну же, иди, пока он тебя не увидел!»

Очкарик, как назло, продолжал стоять возле практиканта, молча глядя куда-то перед собой. Кари шёпотом выругался: забыл, что энергоприказы нужно отдавать от первого лица. «Я быстро иду на своё рабочее место!» – велел он про себя. Очкарик дёрнулся и неуклюже развернулся. Укрывшись за его спиной, Кари ловким движением зашвырнул крысу вместе со скальпелем в ближайшую мусорку, одëрнул на себе халат и пригладил короткие тёмные волосы.

Вовремя! Едва Кари непринуждённо откинулся на спинку стула, взгляд учёного остановился на нём. Ответственный за станцию несколько секунд смотрел на Кари не мигая, а потом повернулся к Толстухе и о чём-то её спросил. Выслушав ответ, мужчина направился прямо к его столу.

– Как прошёл последний день учебной практики, сын?

Кари невольно поморщился – ненавидел, когда отец так к нему обращался, – но тут же натянул на лицо улыбку.

– Неплохо. Вот, жду не дождусь, когда ты мне его зачтёшь, чтобы наконец вернуться на Серпи.

И Кари пододвинул к отцу большую стопку лабораторных отчётов, которые подготовил ещё утром, но «забыл» сдать Толстухе. Учёный присвистнул от удивления.

– Ого! Ты, я смотрю, хорошо потрудился…

– Да, – важно кивнул Кари и даже немножко выпятил грудь от гордости за свою находчивость: создать видимость тяжкого труда в поте лица ещё нужно было уметь!

Однако отец тут же обломал его:

– Хорошо потрудился… за первые пару часов смены. И то я сомневаюсь, что все эти отчёты ты сделал сам. А что же в остальное время? Где крыса, которую тебе отдали на вскрытие?

Пустота забери эту болтливую Толстуху!

– Крыса? – озадаченно нахмурился Кари. – Я ничего такого не припомню.

В лицо ему пахнуло холодом отрицательной энергии, и волоски на руках у парня встали дыбом.

– Ты сейчас пытаешься обмануть одного из сильнейших серпийских энергусов, Кари. А я всегда чувствую, когда ты врёшь. У тебя в груди образуется большой тёплый шар из энергии, дыхание учащается…

Кари невольно стиснул губы покрепче и постарался не дышать, но отец лишь усмехнулся.

– Смена кончается через пятнадцать минут, так что достань крысу из мусорки под твоим столом и заверши эксперимент. Тебе и так оставили самую лёгкую его часть.

Да уж, самую лëгкую… Кари хотел было произнести это вслух, но отец уже направился прочь, заприметив следующую «жертву» в другом конце лаборатории. Вот так всегда! Для отца существовало лишь два мнения: его и неправильное…

Вздохнув, Кари заглянул под стол. Как и следовало ожидать, крыса всё ещё лежала в мусорном ведре среди других помоев, скалясь в наглой ухмылке: «Что, думал, так просто от меня отделаешься?» Вместо ответа Кари скорчил ей рожицу и отвернулся к единственному в лаборатории окну. Вид за ним оставался таким же, каким был все полгода до этого, – абсолютная чернота Пустоты, сквозь которую изредка прорывался свет из других вселенных, или плоскостей, как их называли на Серпи. Пустота окружала все существующие миры, которые вполне упорядоченно двигались в ней параллельно либо перпендикулярно друг другу, а на приграничных станциях это движение отслеживали, чтобы вовремя успеть среагировать на возможное столкновение. Если опасность грозила другим мирам, туда высылали разведчиков, чтобы спасти население обречённых планет, а если какой-то мир угрожал их собственной вселенной, в дело вступали разводчики плоскостей, которые с помощью энергии немного меняли направление движения другого мира.

Впрочем, не только перемещение плоскостей интересовало тех, кто работал на приграничных станциях. Удачно расположенные на краю вселенной, они давали учёным возможность исследовать загадочную и непредсказуемую Пустоту, которая каждый день подкидывала приграничникам новые сюрпризы. Так, в ней иногда сами собой возникали аномальные зоны, которые по слухам могли подарить невероятные способности тем, кто в них побывает. Когда одна из таких зон появилась рядом со станцией отца Кари, приграничники тут же кинулись проверять эту теорию, но пока что аномалия не дала заброшенным в неё лабораторным животным никаких новых способностей. Ну, разве что способность быстро умереть от нехватки воздуха.

Ну вот, опять эта дохлая крыса… Кари так сильно задумался, глядя на своё отражение в тёмном стекле, что совсем позабыл о ней. Времени на ещё одно энерговнушение для Очкарика уже не хватало… Эх, придётся делать вскрытие самому.

Кари обвёл взглядом стол, ища что-нибудь, чем можно будет достать крысу из мусорки, не запачкав руки, а когда нашёл, оказалось, что мусорное ведро куда-то пропало. Ругнувшись себе под нос, Кари вскочил из-за стола и бросился на поиски. Сегодня был последний день его учебной практики, и нельзя было допустить, чтобы отец его не засчитал.

Потерянная мусорка обнаружилась неподалёку. Её стащила дочка Толстухи, та самая нескладная четырёхлетка. Опрокинув ведро на отмытый до блеска пол, Уродина уселась рядом с отходами и теперь вертела в руках мёртвую крысу, словно это была её новая любимая игрушка.

Кари быстро приблизился к девочке.

– Отдай, Уродина.

Она посмотрела на него снизу вверх большими, как две планеты, глазищами, покачала головой и прижала дохлую крысу к себе. Кари передёрнуло от отвращения. Наклонившись, он выудил из кучи остального мусора скальпель и направил его на девочку.

– Отдай, Уродина, а то вместо крысы тебя вскрою.

Его слова произвели прямо противоположный эффект.

– Мама-а-а! – завопила Уродина, вскакивая с места.

Кари рефлекторно дëрнулся вслед за девочкой, и вдруг ему в запястье вонзилась игла из горячей энергии. Выронив скальпель, Кари буквально согнулся пополам от боли, а подскочившая сбоку Толстуха уже держала наготове ещё одну энергетическую иглу.

– А ну отошёл от моей дочери! – прошипела она.

Уродина громко всхлипнула и подбежала к Толстухе. Та неловко обняла её одной рукой, прижимая к себе.

– Да сдалась она мне! Я только крысу хотел забрать!

– Крысу? – Толстуха наконец присмотрелась к новой игрушке дочери. – А это не тот образец, который я давала тебе для вскрытия полчаса назад? Как он оказался в помойке?!

– Слушайте, я б на вашем месте больше волновался, что по помойкам лазает ваша малолетняя дочь…

– Отвечай на мои вопросы! – взревела Толстуха, занося руку для ещё одного выстрела. Кари машинально отклонился назад, и тут до него донёсся голос отца:

– Что здесь происходит?!

Протолкавшись сквозь толпу любопытных учëных, отец мгновенно оценил обстановку и встал между Толстухой и Кари.

– Брутта, потрудитесь объяснить, почему вы целитесь в моего сына.

– Потому что он напал на мою дочь!

– Это правда? – повернулся к Кари отец. Правое плечо мужчины заметно дёрнулось.

– Нет! Мне её дочка даром не сдалась! Я только крысу хотел забрать.

– Ах ты энерговыродок! – дëрнулась Толстуха. – Я тебе…

– Довольно! Брутта, вам хорошо известно, что любое энергетическое оружие на станции под запретом, и я могу оштрафовать вас за такие фокусы.

Лицо Толстухи вытянулось, и Кари торжествующе ухмыльнулся. Получи, чокнутая мамаша!

– Впрочем, на первый раз вам хватит и устного предупреждения, – вдруг продолжил отец. – Если сейчас же уберëте иглы.

Кари чуть не поперхнулся воздухом. Чего-о-о?! Устное предупреждение?! Да ему же руку продырявили насквозь! Пусть и не настоящей иглой, но он до сих пор чувствовал в запястье раскалённую, как перегретый двигатель космоборта, чужую энергию.

Впрочем, стоило Кари сосредоточиться на игле, она тут же начала таять. Раскалённая энергия вдруг стала просто горячей, потом тёплой, а потом и вовсе перестала ощущаться. Кари осторожно потрогал другой рукой воздух рядом с пострадавшим запястьем. Иглы больше не было. Боль в руке тоже пошла на спад.

– Только из уважения к вам, Ларс, – процедила Толстуха, не глядя на учёного. В её глазах плескалась раскалённая ненависть.

– Спасибо, Брутта, – с явным облегчением выдохнул отец. – И я приношу свои извинения за этот инцидент. Кари очень стыдно.

Это была неправда. Кари было очень больно и очень обидно, а вот стыдно – ни капельки. Уродина сама виновата! Нечего было забирать его крысу…

Но сказать это вслух Кари не успел. Ещё раз извинившись перед Толстухой, Ларс кивком головы велел сыну следовать за ним и направился к выходу из лаборатории. Под ногами мужчины громко захрустели осколки разбитой им двери, которые бытовщицы ещё не успели убрать. Кари не рискнул остаться с бешеной мамашей в одном помещении и поспешил за отцом, тщательно огибая те участки пола, где стекла было особенно много.

В полной тишине отец и сын прошли по безлюдному коридору станции, спустились по лестнице на два этажа ниже, пересекли просторный холл и вошли в каюту, которая последние полгода служила Кари подобием дома. Как и в лаборатории, всё здесь было пронзительно-белым, и практикант поморщился, зайдя внутрь.

Ларс плотно прикрыл за собой дверь, присел на край стола, который по сравнению с его ростом выглядел скорее как табуретка, скрестил руки на груди и хмуро произнёс:

– Ну, и что это было?

– Где? – спросил Кари, садясь на не застеленную с утра кровать. Жёсткий матрас встретил его, как обычно, недружелюбно.

– Не прикидывайся фардом. Ты прекрасно понимаешь, что своим поступком перечеркнул все шансы на то, чтобы стать приграничником на этой станции.

Кари лишь хмыкнул, глядя себе под ноги. Да уж, велика потеря!

– Тебе смешно? – тут же рявкнул Ларс. – А мне вот было не очень, когда я выгораживал тебя перед Бруттой! Зачем ты угрожал её дочери? Нельзя было решить вопрос мирно?

– Я пытался, – пожал плечами Кари. – Но эта Уродина тупая как…

– Как ты, очевидно. Иначе твой поступок не объяснить!

Кари изумлённо посмотрел на учёного, но Ларс снова не дал ему и слова вставить.

– Ты один из худших практикантов, которые когда-либо работали на этой станции. Любой другой куратор на моём месте давно отправил бы тебя обратно на Серпи.

– Ну вот видишь, как мне повезло, что на твоём месте ты, – криво улыбнулся Кари.

– Да уж, повезло… – Правое плечо отца вновь дёрнулось. – Ты хоть представляешь, на какие жертвы мне пришлось пойти, чтобы ты смог пройти здесь учебную практику? Я отказал нескольким талантливым ребятам, и их, скорее всего, уже переманили другие станции. Я пожертвовал частью своей репутации, засчитывая тебе как пройденные те дни, в которые ты ничего не сделал. А ты взял и перечеркнул все мои усилия одним глупейшим поступком!

– Спасибо, конечно, но я никогда не собирался идти в приграничники. Я сто раз говорил, что хочу стать разведчиком!

– Мне сейчас не до шуток, – отмахнулся Ларс и устало потёр пальцами переносицу. – Да, не такой карьеры я тебе желал, но, похоже, работа бытовщиком – единственный возможный для тебя вариант. Я договорюсь со своим знакомым…

– Услышь меня! – повысил голос Кари. – Я буду работать разведчиком, и никак иначе!

Мужчина осёкся и посмотрел на сына с таким снисхождением, с каким порой смотрят на неразумных младенцев.

– Ещё одно из множества твоих глупых решений. Ну сколько ты продержишься на работе, с твоим-то отношением к ней? Неделю, две? А потом получишь отметку о принудительном увольнении в трудовом листе и всё равно пойдёшь работать бытовщиком.

– Не пойду.

– А тебя никто и не спросит! У всех уволенных дорога одна. Скажут тебе: «Лети в другой конец плоскости выгребать говно за изолированными», – и ты полетишь. Скажут: «Иди работай в вонючих пещерах в Лабасто», – и ты пойдёшь. Потому что права выбора у тебя уже не будет. Вообще!

– А вариант, что меня не уволят из разведки, не рассматривается? – изогнул одну бровь Кари.

– Это лишь вопрос времени, так что лучше бы тебе сразу выбрать профессию бытовщика. Мой знакомый как раз завтра прилетает на Серпи, будет набирать новичков для обучения. Он настоящий профессионал своего дела, так что работа под его началом – неплохой старт для твоей карьеры.

– И чем же занимается этот «профессионал»?

– Обслуживает соседнюю приграничную станцию.

Кари громко фыркнул:

– Мечта, а не работа! А главное, столько возможностей, я даже не знаю, какую мне выбрать: вынести тонну дерьма за крысами или подтереть чужие жо…

– Хватит! – перебил его Ларс. – Бытовщики не только грязь убирают. Посмотри вокруг – эта станция построена их руками! Хотя к ремонту неисправных частей тебя вряд ли допустят… Но ты сможешь готовить еду для сотрудников или кормить лабораторных животных, или…

– Или я сразу выберу ту профессию, которую хочу!

– Кари, работа в разведке не для тебя, – устало повторил отец. – Да, ты довольно сильный энергус, но мало просто иметь силу, нужно также уметь ей распоряжаться.

Кари вскочил с кровати и упёр руки в бока.

– Значит, ты такого мнения о родном сыне? Не веришь, что я могу стать кем-то большим, чем мойщик окон?

– Довольно.

Стол натужно скрипнул: учёный поднялся с места и навис над сыном. Он и так был выше парня на полголовы, а сейчас и вовсе казался каким-то великаном.

– Я лучше знаю, что тебе нужно, Кари. И поскольку сейчас от меня зависит, закончится ли наконец твоя практика, сделаем так. Через два часа от станции отходит космоборт до Серпи. Ты летишь на нём домой. Завтра прилечу я, и вместе со мной ты отправишься на Посвящение, где выберешь профессию бытовщика. А чтобы у тебя не возникло соблазна пройти церемонию где-нибудь в другом месте, последний день твоей практики я тоже засчитаю тебе завтра, прямо перед Посвящением.

– Но… Но разве так можно? – только и сумел выговорить Кари.

– Можно. Главное, чтобы практика была окончена, а в какой момент – не так важно.

Ларс посмотрел на сына сверху вниз, поправил расстегнувшуюся пуговицу его халата, пригладил выбившиеся из причёски волосы – Кари при этом инстинктивно втянул голову в плечи, – и вдруг улыбнулся, смягчив взгляд.

– Я ведь не враг тебе, сын.

Кари презрительно сморщился в ответ и, опустив руки вниз, сжал их в кулаки.

– Не стоит этого делать, – качнул головой учёный, верно истолковав его жест. – Я правда не желаю тебе зла. Я твой отец и хочу как лучше. Когда-нибудь ты меня поймёшь.

Сказав это, Ларс повернулся и вышел из каюты, оставив Кари в полном одиночестве. Негромко хлопнула, закрываясь, входная дверь.

Кари резко выдохнул и разжал кулаки. Шары из тёплой энергии, скопившейся в ладонях, метеорами рванули в стороны. Один за другим раздались два хлопка: энергия Кари ударила по стенам каюты, оставив на гладких поверхностях заметные вмятины. Парень с досадой поморщился: если эти шары кому-то и предназначались, то уж точно не безжизненным кускам металла…

Глава 2. Вкус свободы

Стены ангара глухо завибрировали, когда над ним пролетел заходящий на посадку пассажирский космоборт. «Точно по расписанию», – подумал Стриж, поднимая с пола тяжеленную коробку с запчастями.

– Малыш, ну ты скоро там? – донёсся до него сердитый женский голос.

Поудобнее перехватив коробку, Стриж двинулся к воротам ангара, где его ждала Гринг – бытовщица, которая отвечала за подготовку кораблей разведчиков к отлëту. Рядом с ней стояла большая тележка, доверху забитая ящиками с запчастями.

– Да уж, малыш, я тут с тобой окончательно состарюсь! – воскликнула Гринг, глядя, как Стриж еле идёт под тяжестью взятого груза, и, подскочив к нему, буквально выхватила из рук парня коробку. Взвалив её на плечо будто пушинку, Гринг цокнула языком при виде тощего тела Стрижа: по сравнению с широкоплечей упитанной женщиной он и впрямь выглядел малышом.

– Если думаешь завтра на Посвящении стать бытовщиком, сюда работать не приходи, – сказала Гринг, поморщившись. – Никто не хочет тебя на себе таскать после первой же смены. И волосы укороти, это уже личный совет.

Стриж молча поправил съехавшие на нос энергозащитные очки. Да, он не отличался физической силой, но ведь она была не единственным качеством, которое могло пригодиться бытовщику. Эта профессия вообще объединяла в себе очень много разных должностей: бытовщиком считался и тот, кто таскал тяжести в ремонтном ангаре, и тот, кто обменивал свои товары на энпласы, и даже тот, кто писал статьи для ежедневных новостных рассылок на личные энобраслеты. В общем, если бы Стриж захотел выбрать профессию бытовщика, он и без напутствия со стороны не пошёл бы работать в ремонтный ангар. А что касалось волос, то Стриж, наоборот, всегда мечтал о длинных, хотя бы до середины спины, чтобы делать из них стильные дреды. Но ниже плеч его тёмные патлы не росли, хоть убейся.

Проводив взглядом Гринг, которая одной рукой толкала к ангару разведчиков тележку, а другой поддерживала на плече ящик с запчастями, Стриж направился обратно к своему рабочему месту. На полпути его перехватил куратор Джок.

– А ты почему здесь? – с весёлым недоумением спросил он у практиканта, поправляя свои пышные усы. – Уже девятнадцатый час.

– Мне ещё нужно убраться и выкинуть мусор, – ответил Стриж, едва не споткнувшись о какую-то деталь.

– Да брось, ребята сами потом всё сделают. У тебя последний день практики, это нужно праздновать в компании близких, а не веника и совка!

– Мне совсем не трудно, – возразил Стриж, наклоняясь за запчастью. Энергозащитные очки скользнули вниз по носу, и за контуром тёмных линз стало видно белое помещение вокруг и ярко-зелёное пятно на месте куратора Джока. Стриж выпрямился и подвинул очки обратно, возвращая миру серые тона.

– Я серьёзно, – продолжал тем временем Джок. – Давай я засчитаю последний день, и иди домой. Тебе всего шестнадцать, в этом возрасте нельзя столько времени посвящать работе.

Сказав это, бытовщик потянулся было к запястью Стрижа, на котором под кучей фенечек прятался энобраслет, но тут вдруг со стороны ворот раздался знакомый рёв двигателей. Куратор Джок и Стриж синхронно обернулись на звук и увидели, как в ремонтный ангар, странно подёргиваясь, начал вплывать длинный, похожий на гигантскую иглу космоборт разведчиков. Его металлический корпус был исполосован царапинами от пуль, лобовое стекло покрывали тонкие трещины, а в левом борту зияла огромная дыра.

– Вот и работки на вечер привалило! – выдохнул куратор Джок, кидаясь к стене, на которой висела панель управления. Быстрым нажатием кнопки бытовщик запустил механизм, на который должен был встать повреждённый корабль. – Стриж, позови ребят. Кажется, они опять в том ангаре зависли.

Стриж тут же рванул на улицу. «Тот» ангар располагался буквально за углом и принадлежал разведчикам. Бытовщики часто ходили туда для починки разных неисправностей и техосмотра кораблей, либо же прятались от новых заданий куратора Джока. Так было и теперь.

Едва забежав в ангар, Стриж услышал эхо чьего-то хохота. Определить, откуда он доносился, было трудно: ровные ряды из стоявших вертикально космобортов уходили вглубь ангара насколько хватало глаз, и бытовщики могли находиться за любым из этих кораблей. Решив не гадать впустую, Стриж просто пошёл вперёд, внимательно оглядываясь по сторонам, и на шестом ряду ему улыбнулась удача: из-за соседнего космоборта вышла весёлая компания подчинённых Джока, впереди которой катила полупустую тележку довольная Гринг.

Заметив Стрижа, один из бытовщиков махнул ему рукой:

– Ну, наконец-то Джок додумался прислать новичка на помощь! Гринг, как ты его там называешь? «Малыш»? Эй, малыш, закончи за нас укомплектовку, а то сил уже никаких.

Гринг толкнула тележку с запчастями в сторону парня, но немного не рассчитала направление. Проехав около трёх валланов, что почти равнялось среднему росту человека, тележка едва не врезалась в космоборт. Стриж поджал губы, с трудом удержавшись от язвительного замечания, и вместо этого произнёс:

– Там новый корабль прилетел, с огромной дырой в борту. Мас Джок просил вас всех подойти.

Бытовщики недоумённо переглянулись.

– А ты ничего не перепутал? – спросил тот же наглый мужчина, который велел Стрижу доделать работу за него. – С дырой в борту обычно привозят на буксире, чтобы разобрать на запчасти. Такой корабль не может прилететь сам.

– Нет, я ничего не перепутал, – в тон ему ответил Стриж. – Идите сами посмотрите, если не верите.

Озадаченно переговариваясь между собой, бытовщики направились к выходу из ангара. Про тележку с инструментами они благополучно забыли, и Стрижу пришлось толкать её до ближайшей стены самому. Оставалось только надеяться, что кто-то из подчинённых Джока позже вернётся и закончит начатое. Судя по количеству ящиков в тележке, сейчас сразу на двух десятках кораблей недоставало необходимых запчастей, а вылет разведчиков могли назначить в любую минуту…

В ремонтный ангар Стриж вернулся лишь немногим позже бытовщиков, но те уже успели осмотреть дыру в борту и теперь разгребали завалы внутри корабля. Из отверстия наружу один за другим летели обломки и провода, постепенно образуя мусорную гору посреди ангара.

Куратор Джок стоял неподалёку и разговаривал с двумя парнями, одетыми в отличительную униформу разведчиков – прямые брюки и облегающие тело рубашки из тёмной ткани. Один из парней был очень высокий, мускулистый и коротко стриженый: его пустотно-чёрные волосы слегка растрепались, словно он то и дело зарывался в них пальцами. Второй парень ростом не вышел и был куда худее напарника, светлые лохмы блестели от пота и верёвками липли к бледному лбу. Он выглядел так, будто вот-вот упадёт в обморок, и темноволосый крепко держал его одной рукой, не давая сползти на пол.

– …неожиданно, у нас было всего пару минут на размышления, – донёсся до Стрижа голос темноволосого. – Это лучшее, что мы смогли придумать.

– Это самое невероятное, что вы смогли придумать, Лио! – воскликнул Джок с явным изумлением в голосе. – И ещё более невероятно, что Форг выжил после этого!

Светловолосый разведчик едва заметно шевельнул губами в ответ.

– Я уже послал за лекарщиком, – успокоил его Джок и только теперь обратил внимание на вернувшегося практиканта. – Ай, Стриж, совсем забыл про тебя… Думал, ты уже ушёл домой.

Стриж смущённо улыбнулся.

– Моя помощь ещё нужна?

– Ни в коем случае! Иди празднуй окончание практики, поработать всегда успеешь.

Сказав это, куратор Джок прислонил экран своего браслета к энобраслету Стрижа. Раздался один короткий сигнал, а потом ещё один длинный. Учебная практика Стрижа завершилась.

– Удачи тебе. Ты был одним из лучших практикантов, которые ко мне приходили. Без шуток.

Стриж с благодарностью кивнул теперь уже бывшему куратору, в последний раз обвёл взглядом огромное помещение ангара и, попрощавшись, направился к открытым воротам. У него больше не было объективных причин, чтобы тут задержаться.

На бортодроме, как всегда, было шумно. От посадочного поля к главной площади города непрерывным потоком текли многочисленные пассажиры. Среди них были и серпийцы, вернувшиеся с соседних планет, и туристы из союзных миров, прилетевшие на экскурсию. Стриж аккуратно влился в поток последних сразу за группой большеглазых темнокожих существ, напоминавших скорее очень крупных птиц, чем людей. На лицах у них были закреплены маски для дыхания: очевидно, серпийский воздух не совсем подходил иномирным гостям.

Едва выйдя на главную площадь города Красто, «птицы» восторженно заклекотали. Стриж их восторгов не разделял. Красто был скучным городом: похожие друг на друга улицы, похожие друг на друга многоэтажные дома с круглыми гладкими фасадами исключительно белого цвета. Как будто бытовщику, который проектировал это место, забыли выдать набор цветных карандашей, а потом забыли, что забыли, и построили как есть. На Серпи вообще часто встречались города, состоявшие целиком только из белых зданий: одни говорили, что это из-за нехватки натуральных красителей и невыгодности их обмена с других планет, другие придерживались более философского мнения о том, что серпийцев ничто не должно отвлекать от контакта с их внутренней энергией. Но даже если и так, то можно было хотя бы придумать более разнообразные по форме дома! Потому что на фоне других городов Красто больше походил на поляну грибов без шляпок, выскочивших из-под земли после обильного дождя.

Обойдя клекочущих «птиц» и ещё одну группу туристов с невероятно длинными волосами, – вот бы иметь такие же! – Стриж свернул на нужную ему улицу и, засунув руки в карманы штанов, побрёл в сторону окраины города. В животе громко заурчало, когда рядом с ним прошли две девушки, уплетавшие из картонных контейнеров пресную лапшу с кисло-сладким соусом. Чтобы как-то отвлечься от голода, Стриж перевёл взгляд на небо. Белое днём, сейчас оно быстро тускнело от красного света Фаошеси, поднимавшегося из-за горизонта. Впрочем, по меркам Стрижа, недостаточно быстро: парню предстояло шататься по улицам до второго заката, когда на смену вечернему Фаошеси придёт ночное светило Прашеси, а это должно было случиться не раньше чем через пять часов…

Задумавшись, Стриж не сразу понял, что уже покинул центральные районы города. Дома вокруг стали более низкими и уже не такими идеально гладкими, туристы теперь попадались всё реже, а вот серпийцев вокруг стало значительно больше. Подойдя к одному из центров обмена, парень пристроился в конец длиннющей очереди из таких же, как он, очень голодных людей, у которых закончилась рабочая смена. Спустя полчаса, выменяв себе миску горячей зернистой каши, Стриж плюхнулся за обшарпанный столик. Ножки табуретки опасно заскрипели под довольно маленьким весом парня. Сняв очки, Стриж посмотрел вниз. Как он и думал, энергия табуретки оказалась грязно-серой, ближе даже к чёрному. Владельцу бы позаботиться о новой, а то так и копчик себе отбить можно.

Проверив на всякий случай и еду, Стриж принялся за ужин. Голод, ревущий внутри, требовал немедленно закинуть в себя всё содержимое контейнера, а потом взять ещё добавки, и чтобы непременно с горочкой… Однако разум говорил о том, что энпласов на вторую порцию нет, да и если съесть всё сразу, то у Стрижа уже не будет видимой причины продолжать сидеть здесь, и сердитая бытовщица, драящая пол в углу зала, тут же выставит его прочь. Поэтому Стриж заставил себя наслаждаться каждым зёрнышком довольно скудного ужина. Когда от всей порции каши осталось где-то четвертинка, он нехотя отложил вилку в сторону, делая вид, что пока наелся, и со скучающим видом принялся рассматривать горожан у прилавка.

На самом деле, конечно, иметь способности визора было не так уж и скучно. Там, где для всех был просто центр обмена, Стриж видел белые пятна энергии мебели и цветные – людей. Ему нравилось наблюдать за тем, как яркие оттенки сменяют друг друга, когда одни люди, дождавшись своей очереди, подходят к прилавку, а другие, обменяв товар, уходят прочь. Фиолетовые, синие, жёлтые, красные, розовые, серые, пурпурные… И ни одного повторяющегося цвета! Энергия каждого человека была так же уникальна, как его отпечатки пальцев. Правда, от такого разнообразия довольно быстро начинало рябить в глазах, и именно поэтому многие визоры, едва открыв в себе способности, тут же спешили заглушить их чёрными очками.

Увлёкшись калейдоскопом красок перед собой, Стриж сам не заметил, как сладко уснул. Очнулся он от резкого тычка в плечо. На тёмно-серой энергии визора отпечатался блёкло-оранжевый след.

– Ты доедать будешь, парень? – проворчала бытовщица, с характерным чавканьем елозя по полу мокрой шваброй. Самый примитивный и дешёвый способ уборки. – Мы так-то через пять минут закрываемся!

Стриж, спохватившись, надел энергозащитные очки. В окне слева от него и в самом деле уже нельзя было разглядеть ничего, кроме отражения столов и табуреток, стоявших в зале. На небо наконец взошло Прашеси. Коротко поблагодарив угрюмую женщину, визор поднялся со своего места и направился к входной двери.

– Э, а каша? – донёсся вслед ему недоумевающий возглас.

Тридцатиэтажный дом возвышался над жилым районом подобно дереву-листотрясу среди низкорослых ливвий. Возле входа в единственный подъезд был припаркован чёрный энергомобиль. Стрижу не нужно было сверять номера или снимать очки, чтобы понять: они вернулись в квартиру, а значит, и он сам мог туда зайти.

Скоростной лифт доставил Стрижа на последний этаж. На лестничной площадке была только одна дверь. Стриж, затаив дыхание, приблизился к металлической створке и коснулся дверной ручки. Встроенный сканер энергии распознал в нём жильца квартиры, и замок двери щёлкнул.

Стриж осторожно вошёл в тёмный коридор. Лампочка под потолком тут же зажглась, среагировав на движение. Парень увидел знакомые ему шкаф для верхней одежды, табурет и выставленные в два ряда пары обуви. Непривычным был только один предмет – большая матерчатая сумка, валявшаяся прямо посреди коридора. Стриж, не сводя с неё недоумённый взгляд, скинул с ног ботинки и поставил их к другой обуви. В этот момент в коридоре появился высокий мужчина с лохматыми тёмными волосами и едва заметной щетиной на лице. Увидев Стрижа, он процедил:

– Явился, наконец, – и бросил на пол ещё одну сумку, набитую вещами.

– А что происходит? – Стриж очень хотел, чтобы вопрос прозвучал властно и требовательно, но вышел только сиплый вздох.

– Мы переезжаем.

– Как, опять?! – опешил парень. – Но мы ведь договаривались…

– Мы и так уже слишком долго в этом городе, – перебил его мужчина. – Собирай вещи, выезжаем через час.

И он снова скрылся в комнате, откуда тут же послышался его резкий голос: мужчина приказывал кому-то «пошевеливаться».

Перепрыгнув через сумки, Стриж прошёл по коридору вслед за хозяином квартиры и очутился в гостиной. Ещё утром, когда он уходил на практику, в этой комнате царил идеальный порядок, но теперь всё содержимое шкафов было вывалено на пол, и мужчина, державший в руках большой чёрный рюкзак, не глядя закидывал в него вещи.

– Почему сегодня? – повторил Стриж. – У нас же был договор, что если я не попадаюсь вам на глаза, ухожу из квартиры раньше вас и прихожу позже вас, то могу спокойно закончить учебную практику в этом городе, без очередного переезда.

– А что… разве мы… не выполнили свою часть договора? – пропыхтел мужчина, пытаясь запихнуть в переполненный рюкзак ещё пару вещей.

– Конечно, нет!

– Уф, ну и шмоток же у неё… Илена, я больше не буду покупать тебе новые платья, пока не сносишь эти! Каждый переезд превращается в какой-то кошмар, честное слово…

Из кухни показалась стройная светловолосая женщина средних лет, державшая в руках коробку с посудой.

– Фрио, её в коридор поставить? – безэмоционально спросила она.

– Да-да, в коридор, – раздражённо отозвался Фрио. – И рюкзак свой заодно захвати.

Илена молча взяла из рук мужа туго набитый рюкзак и направилась в коридор, не заметив Стрижа. Словно он был привидением в этой квартире.

– У меня Посвящение завтра утром, – произнёс Стриж, проклиная себя за то, как дрогнул голос. – И, согласно нашему договору, вы должны отложить переезд до утра.

– Должны? – хмыкнул Фрио, начиная заполнять очередную сумку. – Мы ничего тебе не должны, парень. Скорее мы сделали тебе одолжение, позволив жить с нами после того, что случилось четыре года назад.

Стриж прикусил губу и отвёл взгляд в сторону.

– Что такое? – притворился удивлённым мужчина. – Ты уже забыл, в какой заднице тогда был? Так я тебе напомню. И ещё напомню, что договор у нас был на окончание учебной практики, а не на Посвящение. Практику ты прошёл до конца, мне сегодня прислали уведомление на браслет. Какие ко мне вопросы?

– Мне ночевать негде, – мрачно ответил Стриж. – Вы ведь всё равно съезжаете, позвольте остаться тут до утра.

Фрио смерил парня долгим взглядом.

– Нет.

– Почему?

– Потому что новые хозяева будут тут уже через час, и мы должны освободить квартиру. И сразу отвечу на следующий вопрос: лишних энпласов на гостиницу для тебя у нас тоже нет. Самим еле хватило на переезд.

Сказав это, Фрио принялся укладывать в сумку рабочую униформу – около десятка явно новых костюмов разводчика плоскостей, каждый из которых стоил тридцать ночей в самой дорогой гостинице Красто.

– Хорошо, я всё понял, – криво ухмыльнулся Стриж. – Через час буду готов освободить квартиру.

– Через полчаса, – отрезал Фрио. – Илене ещё нужно навести порядок после тебя.

Ничего не ответив, Стриж направился в комнату, которую ему отвели в этой квартире после переезда. Назвать её «своей» не поворачивался язык.

Зайдя внутрь, Стриж плотно затворил дверь – и буквально сполз по ней на пол. К горлу подступил горячий, твёрдый комок, из глаз брызнули слёзы. Стриж попытался смахнуть с кожи солёные капли, но из-за очков сделать это было не очень удобно. Сняв очки, визор положил их на пол рядом с собой.

Положение было – хуже некуда. Впрочем, где-то в глубине души Стриж давно подозревал, что так будет: их с Фрио жизненные ценности были прямо противоположными, и если Стрижу даже в голову не могло прийти, каково это – выставить человека на улицу посреди ночи, – то Фрио не только мог подумать, но и вполне успешно сделал это только что.

За дверью послышались тихие шаги Илены, шедшей мимо комнаты визора на кухню. Стриж шмыгнул носом и, кое-как утерев слёзы злости, медленно поднялся на ноги. Нужно было собирать вещи. Обведя взглядом комнату – всё вокруг было ярко-белым, так как почти не использовалось после переезда, – Стриж направился туда, где, как он помнил, всегда стоял шкаф.

Распахнув дверцы, визор обвёл взглядом полупустые полки с одеждой и вдруг увидел то, чего раньше не замечал: все вещи внутри оказались покрыты жёлтыми пятнами чужой энергии, словно кто-то рылся в них в отсутствие владельца. Фрио. Стриж огляделся по сторонам и обнаружил его отпечатки на всех ящиках, дверцах и полках в комнате. Фрио обыскал все уголки. Специально, чтобы показать Стрижу, что ничего в этой квартире не принадлежало ему. Что всё было дано на время.

Рыкнув от злости, Стриж схватил стул, стоявший рядом со шкафом, и швырнул его в ближайшую стену так сильно, как только мог. Раздался глухой удар и треск отломавшихся ножек. Энергия стула заметно потемнела.

– Что там происходит?!

Вместо ответа Стриж выкинул с полок свою одежду, а потом и сами полки из шкафа раскидал по комнате, побив ими всю доступную мебель.

– Это ещё что такое? – воскликнул Фрио, врываясь в комнату. На фоне посеревшей энергии предметов его жёлтый цвет выглядел неожиданно красиво. Стриж, не сдержавшись, хихикнул: придёт же такое в голову.

– Это… Ты что здесь натворил, энерговыродок?!

– Как что? Обеспечил Илене работу на вечер, – пожал плечами Стриж. – Ты ж сам сказал, что ей после меня ещё убираться надо, а тут был такой идеальный порядок!

– Тварь… – прошипел Фрио. – Какая же ты… тварь!

Резкий выброс энергии сбил Стрижа с ног. Отлетев к кровати, он ударился головой об жёсткий корпус. Перед глазами заплясали чёрные мушки. Подойдя к визору, Фрио со всей силы пнул его ногой в живот, заставив согнуться пополам от боли, а потом, даже не дав опомниться, волоком потащил к выходу из квартиры.

– Энерговыродок неблагодарный… Если посмеешь хоть кому-нибудь… Когда-нибудь…

– Фрио, кто это? – спросила непонятно откуда взявшаяся Илена.

– Никто, иди шмотки свои собирай! – рявкнул на неё Фрио, открывая входную дверь, и рывком выкинул Стрижа на лестничную площадку. – А ты… Чтоб ноги твоей больше не было в моём доме!

Выкрикнув это, Фрио захлопнул дверь. Стриж остался лежать один на полу, чувствуя, как быстро сквозняк пробирается под тонкую майку. Его телу было больно, а ногам без обуви холодно, но впервые за этот вечер Стриж подумал, что, возможно, куратор Джок был прав, и окончание учебной практики – это настоящий праздник. Пусть пока и выглядит иначе, но… со дна ведь есть только один путь, правда?

Глава 3. Полезный член семьи

– Неплохой паренëк, смышлёный, – заметил Джок, глядя вслед уходящему из ангара Стрижу. – На тебя чем-то похож.

Лио грустно усмехнулся:

– Не завидую.

Форг, стоявший рядом, начал в очередной раз сползать на пол, и Лио рывком вернул его в вертикальное положение. Энергии у напарника оставалось всё меньше и меньше, лекарщику следовало поторопиться.

– Где он ходит?

– Вот-вот должен подойти, – ответил Джок и вдруг вскрикнул: – Вы что это там делаете, энерговыродки?!

Лио удивлённо посмотрел на бытовщика, но тот обращался не к нему.

– Уже куда-то обломки ныкают, ты посмотри!

Быстрым жестом пригладив усы, Джок поспешил за ушлыми подчинёнными. Лио с Форгом остались одни.

– Ещё немного.

Почувствовать энергию Форга, как это умели энергусы, или увидеть её, как визоры, Лио не мог, но, обладая способностями антиса, прекрасно различал синевато-голубое пятно на подбородке напарника – так называемую метку энергенциала. Ровный круг, перечёркнутый крестом, и короткая линия над ним сейчас едва светились, ещё чуть-чуть – и Форг мог уже никогда не очнуться.

– Терпение, – снова пробормотал Лио себе под нос.

Ему было не впервой так возиться со своим напарником. Бойкий и энергичный Форг любил рисковать, поэтому частенько получал травмы во время миссий. И если обычно это раздражало Лио, то сегодня он уже трижды поблагодарил Первого Способного за то, что полетел на задание именно с Форгом.

Словно подслушав мысли Лио, его напарник вдруг вздрогнул всем телом и зашептал что-то себе под нос. Лио пришлось наклониться, чтобы лучше слышать.

– Виллотея… с самого начала… Не нужен союз… Они собирались…

Тут в воротах ангара появился угрюмый мужчина, одетый в серебристый комбинезон лекарщика, и Лио отвлёкся, не дослушав.

– Кому тут помощь нужна?

Парень махнул рукой, и лекарщик поспешил к нему. Мельком взглянув на почти потерявшего сознание Форга, мужчина принялся растирать свои ладони.

– Что с ним произошло?

– Перерасход энергии.

– Это я и сам вижу. Из-за чего перерасход?

«Бойня. Самая настоящая бойня».

– Спасались от иномирцев.

Лекарщик как-то странно посмотрел на Лио, но ничего не сказал. Скорее всего, заметил, что квадратные зрачки парня – отличительный признак антиса, – начали вращаться быстрее во время последнего ответа, но решил не лезть не в своё дело. Мудро.

Дотронувшись ладонями до груди Форга, мужчина прикрыл глаза. За спиной Лио продолжали разбирать обломки космоборта местные бытовщики, и веки лекарщика вздрагивали каждый раз, когда раздавалось очередное бранное слово. Наконец, мужчина закончил осмотр.

– Сильное истощение организма. Его надо в корпус лекарщиков, и быстро.

Это Лио и сам прекрасно понимал.

– Поможешь довести его до энергомобиля? – внезапно перешёл на «ты» мужчина. – У меня тут рядом он припаркован. На бортодроме палат с койками нет, сам понимаешь.

– Он не дойдёт, – мотнул головой Лио. – Носилки нужны.

Лекарщик прикусил губу:

– Да тут… видишь, какая ситуация. Одному из пассажиров в космоборте плохо стало, и мои ребята его увезли на служебном мобиле, а носилки там остались. Сколько ждать, я не знаю… Не понесём же мы твоего напарника на себе!

– Понесём.

Мужчина хмыкнул, решив, что парень шутит, но Лио был предельно серьёзен: сейчас каждое лишнее движение Форга могло стоить ему жизни.

– Голову или ноги?

– Ноги, – вздохнул лекарщик, когда понял, что спорить с разведчиком бессмысленно.

Вдвоём они кое-как дотащили затихшего Форга до неприметного серого энергомобиля, который и впрямь оказался недалеко: лекарщик будто знал, что сегодня стоит парковаться поближе к ремонтному ангару. Лио осторожно усадил напарника на заднем сиденье, а сам направился к переднему пассажирскому, но мужчина остановил его на полпути.

– Твоё присутствие не потребуется. Ему предстоит долгое восстановление, так же как и кораблю, на котором вы прилетели. Думаю, навестить его можно будет не раньше чем через три дня, а лучше подождать неделю.

Лио кивнул.

– В какой корпус повезёте?

– В ближайший. Какой там… Пятнадцатый, кажется. – Заметив, как Лио напрягся, мужчина поспешил добавить: – У меня ужасная память на числа!

Впрочем, память лекарщика интересовала Лио меньше всего. Он сколько мог проводил пешком отъезжающую машину, силясь, пусть и на расстоянии, проконтролировать всё до последней мелочи. Лишь когда энергомобиль выехал с бортодрома и скрылся за поворотом улицы, парень шумно выдохнул. Одной проблемой стало меньше.

Выйдя за ворота бортодрома, Лио через свой энобраслет послал вызов начальству: нужно было, как обычно, отчитаться о возвращении с задания. На вызов ответили почти мгновенно.

– Лио! Наконец-то! – воскликнул браслет голосом Варсо, одного из восьми бестепов, управлявших корпусом разведчиков. – Где ты пропадал? Вы же должны были вернуться на Серпи ещё утром!

– Возникли сложности.

«Если массовую смерть можно так назвать».

– Что случилось? Кто-то пострадал? – тут же напрягся Варсо.

Лио сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. Перед глазами до сих пор стояла страшная картина случившегося на Виллотее.

– Мы не заключили союз. Иномирцы всех убили.

– Как… всех? И Форга? Но почему? И как ты…

– Форг спас нас. Его увезли в корпус лекарщиков. Перерасход энергии.

– В какой корпус, номер? Я должен разузнать о его самочувствии.

– Пятнадцатый.

Варсо ненадолго замолчал.

– Значит, больше никто не выжил? – обречённо спросил он после паузы.

Лио покачал головой, забыв, что бестеп его не видит. Впрочем, Варсо давно знал своего подчинённого и потому понял его без слов.

– Так, у тебя ближайшие три дня отпуск, в разведкорпусе чтоб не появлялся, – сказал он тоном, не принимающим возражений. – Отдыхай, а я постараюсь уладить возможные проблемы с Советом.

– А отчёт? – не понял Лио.

– Какой отчёт? Ещё не хватало сейчас эту бюрократию разводить! Сам сделаю по записям из системы вашего корабля. На первое время Совету и этого хватит, а вы с Форгом пока придёте в себя. Они там должны понимать, что если вы единственные, кто выжил, то и относиться к вам нужно соответственно!

У Лио защемило в груди.

– Спасибо.

– Это минимум, на который я сейчас способен, – откликнулся Варсо. – Погоди… Что вы сказали, не расслышал?.. Ага. Да, да. Хорошо, сейчас подойду… Лио, извини, мне пора. Увидимся в корпусе через три дня!

«Увидимся», – мысленно ответил Лио, и соединение прервалось.

Путь пешком до родительской квартиры занял почти час времени, несмотря на то что Лио, учитывая его рост, всегда делал широкие шаги. Нужный район он заметил издалека: дома тут располагались по спирали, и каждый следующий дом был выше предыдущего, так что казалось, что здание, стоявшее в центре спирали, вот-вот коснётся медленно катившегося по небу Фаошеси.

Подойдя к третьему по счёту дому, Лио толкнул тяжёлую дверь и вошёл в прохладный подъезд. Открытая кабина скоростного лифта приветливо светилась напротив двери, но парень предпочёл подняться наверх по лестнице. Вскоре он уже был на седьмом этаже. Найдя на лестничной площадке дверь, обитую грубой кожей бартара – такой же надёжной, как сантиметровый слой металла, – Лио трижды постучал.

За дверью послышалось торопливое шарканье.

– Чья там энергия? – глухо произнёс мужской голос.

– Моя.

Несколько мгновений ничего не происходило, а потом замок дважды щёлкнул, и дверь со скрипом отворилась. В квартире, ошеломлённо глядя на Лио, стоял высокий, по-домашнему одетый мужчина. Его худое лицо было покрыто морщинами, на голове блестела лысина, окружённая редкими седыми волосами. Метка энергенциала на подбородке хозяина квартиры светилась неоново-голубым – единственная яркая деталь в его образе. Впрочем, это было неудивительно: Каспирр Мол Джинс никогда не любил броские наряды, и чем старше он становился, тем больше сливался внешне со своей квартирой.

– Лио… – выдохнул Каспирр имя разведчика, а потом сделал шаг вперёд и обнял его, крепко прижав к себе. От мужчины едва уловимо пахло чем-то сладким. – Ты пришёл?

– Да, отец. – Лио неловко обнял его в ответ.

– Неужели наконец есть хорошие новости по работе?

– Есть. Мама дома?

– Дома, – радостно улыбнулся Каспирр.

– Я поздороваюсь.

– Конечно! Только она сейчас спит. Мне сходить с тобой?

Лио покачал головой и, зайдя в квартиру, направился в мамину комнату. Дорогу туда он помнил наизусть, хотя не был в родительском доме со времён своего Посвящения: сначала пройти по коридору прямо, затем направо и ещё раз направо сразу после чулана. Нужная ему дверь скрывалась в небольшой нише. Осторожно постучав, Лио выждал пару секунд, а затем повернул холодную дверную ручку.

В комнате было темно, плотные занавески не пропускали ни одного красного луча света с улицы. Щёлкнув выключателем на стене, Лио зажёг белую лампу под потолком. Она мгновенно осветила платяной шкаф, маленький столик, пуф на четырёх ножках и массивную кровать, на которой в груде цветных подушек, прикрытая одеялом, лежала женщина. Она ничуть не изменилась с тех пор, как Лио видел её в последний раз: блестящие пустотно-чёрные волосы были уложены вокруг головы ровными волнами, алые губы изгибались в лёгкой улыбке. Пожалуй, спроси сейчас кто-нибудь у Лио, сколько лет этой женщине, он не дал бы ей больше тридцати, хотя на самом деле Аните Ябо Джинс минуло уже сорок шесть.

– Здравствуй, мама, – тихо произнёс парень, нежно коснувшись её руки. – Я скучал.

Веки Аниты слегка дрогнули, но женщина не проснулась. Ещё немного постояв рядом с её кроватью, Лио вышел из комнаты так же тихо, как и вошёл, не забыв напоследок выключить за собой свет.

Каспирр ждал парня на кухне: возился у плиты с кастрюлей, помешивая в ней какую-то тёмную булькающую жидкость. Однако стоило Лио войти, как мужчина тут же забыл о готовке и повернулся к сыну.

– Ну, как она?

– Спит, – сказал Лио, садясь за стол, целиком уставленный блюдами с разнообразной едой. Есть парню не хотелось, и он осторожно отодвинул от края стола пустую тарелку.

– Что значит «спит»? Разве ты не принëс с собой средство?

– Какое средство? – ляпнул Лио и уже через мгновение понял свою ошибку, но было поздно.

– Лекарство, – вкрадчиво произнёс Каспирр, и его квадратные зрачки стали вращаться чуть быстрее. – Ты же пришёл сюда, потому что наконец нашёл его?

В голосе отца слышались нотки надежды, смешанные с истерическими. Хотя, если подумать, Лио ни словом не обмолвился, что вернулся домой из-за обнаруженного где-то лекарства для матери.

– Мне дали четвёртую степень месяц назад, – поделился он новостью, которую в своём понимании считал хорошей.

– Так. И-и?..

– Всё.

– Всё, значит? – повторил Каспирр, медленно поворачиваясь обратно к плите. Тёмное варево в кастрюльке уже почти кипело, и мужчина снова начал помешивать его ложкой. На кухне повисла гнетущая тишина, прерываемая только тихими ударами металла об металл.

Лио стало не по себе, и он против воли добавил:

– Работы было много. Только сегодня дали отпуск.

Жидкость в кастрюле наконец закипела и начала пузыриться. Каспирр молча выключил плиту и, так же не говоря ни слова, накрыл кастрюлю крышкой, а грязную ложку положил в раковину. Потом медленно снял фартук – оказывается, отец всё это время был в нём, – и повесил на спинку соседнего стула.

– Ты будешь это есть? – хриплым голосом спросил он, указав на одно из блюд на столе.

Лио, ожидавший любого вопроса, кроме этого, покачал головой.

Каспирр осторожно взял полную тарелку, поднёс её к носу, с наслаждением вдохнул аромат, исходивший от еды, – и резким движением швырнул блюдо на пол. Раздался жуткий грохот, во все стороны полетели осколки и ошмётки еды. Каспирр при этом даже не дрогнул.

– А вот это ты будешь есть? – указал он на другое блюдо.

Лио снова отказался. Тихий шорох, вдох через нос, – и вторая тарелка полетела на пол. Ба-бац! Тоже вдребезги.

– Посмотри, что ты сделал, – истерично хихикнул отец. – Посмотри, как разбиваются все надежды и мечты твоей больной матери!

Схватив третью тарелку, Каспирр швырнул её в стену. На гладкой поверхности осталось уродливое красное пятно, пол усеяли новые осколки. Вслед третьей тарелке полетела четвёртая, затем пятая… Лио, не раз видевший смерть других людей, которая пугала гораздо сильнее, вздрагивал от каждого такого броска и не мог выдавить из себя ни слова.

– Смотри, Лио! Это здоровье твоей матери!

Бух.

– А это её счастье!

Бац.

– А это её любовь к тебе!

Тарелки разбивались одна за другой, и казалось, что их осколки проникают в самое сердце Лио, разрывая его на крохотные кусочки.

– Просто поразительно! – выдохнул уже порядком уставший Каспирр, на минуту замерев с очередной тарелкой в руке. – Ты столько шёл к тому, чтобы стать «четвёркой» и наконец получить право на полёты в личных целях, а теперь говоришь мне, что за целый месяц не сделал абсолютно ничего, чтобы найти лекарство?!

Отец поднял руку над Лио, явно собираясь кинуть блюдо в голову сыну, но в последний момент вдруг передумал и обессиленно опустился на соседний стул. Лио едва видел его из-за проступивших на глазах слёз.

– Мне дали первый отпуск за пять лет, – выдавил из себя парень. – Всего три дня. Я хотел увидеть вас.

– А мы не хотели! – отрезал Каспирр. – Без лекарства – не хотели!

– Я едва не умер на последнем задании.

Отец минуту смотрел на Лио не мигая, а потом спросил:

– И что? Какая польза твоей матери от этого нытья? Едва получив отпуск, ты, как хороший сын, должен был первым делом отправиться на бортодром и лететь искать лекарство! Что толку, что ты пришёл сюда? Только дал нам с Анитой ложную надежду.

Лио опустил голову. Слёзы беспрестанно катились по его щекам, и парень ничего не мог с этим поделать. Отец был прав: хороший сын хватался бы за любую возможность спасти мать.

– Что ж, ладно, – вдруг сменил гнев на милость Каспирр. – Раз пришёл, дам тебе наводку. Я тут разузнал: на Спирхее производят нечто похожее на то, что мы ищем. Она, конечно, почти в сутках лёта отсюда, но с личным космобортом это не проблема. А если там не найдёшь, можешь слетать на Ангдрон и Вестэ. Три дня тебе хватит на три планеты? Впрочем, даже если нет, думаю, бестепы простят пару лишних дней отсутствия. Идеальный послужной список должен давать какие-то привилегии!

При этих словах Лио вздрогнул. Он и впрямь был одним из лучших разведчиков своего корпуса, но какой ценой ему досталось это звание… Ради долгожданного повышения по службе пришлось пожертвовать отдыхом, общением с родными и личной жизнью. Всё было отдано ради одной-единственной цели.

– Могу я переночевать тут? – спросил Лио у отца.

Каспирр недовольно поморщился: видимо, естественные потребности сына не входили в его планы.

– Ну, переночуй, – ответил мужчина. – Но сидеть здесь сложа руки весь отпуск я тебе не дам! Мать ждёт лекарство, и ты обязан его найти как можно скорее!

Лио хмуро кивнул, поднялся из-за стола и, аккуратно переступив через осколки на полу, вышел из кухни. Вслед парню донёсся радостный смех: во дворе дома играли в гриарок чьи-то счастливые дети.

Глава 4. Посвящение

Огонь.

Горячие, острые языки пламени. Треск пожираемой ими мебели. Едкий дым, заполняющий лёгкие.

«Быстрее, сюда!»

Кто-то схватил его за руку. Они вместе бегут… Куда?

Что вообще происходит?..

– Подъём, парень!

Вздрогнув, Стриж резко распахнул глаза и тут же зажмурился от яркого белого света.

– Так стонать во сне ну просто неприлично! Ну, или хотя бы расскажи, что приснилось, мы всей палатой интересуемся!

Кто-то сально хихикнул, поддерживая товарища. Стриж поморщился: не хватало ещё посвящать всех вокруг в свои ночные кошмары. Привычно протянув руку вправо, он попытался нащупать на прикроватной тумбочке свои очки, но нашёл лишь бутылку с водой, которая от толчка упала на пол и закатилась куда-то под кровать.

– Где… Куда подевались мои очки? – пробормотал визор.

– Очки? – снова хмыкнул разбудивший его мужчина. – Так ты из этих, что ли? Не было при тебе никаких очков. Как привезли к нам, так и лежишь.

– Привезли куда?

– Так на пляж! – хохотнул ещё кто-то. – Сейчас как раз девчонки подойдут!

Стриж снова открыл глаза, и остатки жуткого сна улетучились окончательно. Он находился в просторном помещении, вдоль стен которого стояли одинаковые кровати. На многих из них сидели или лежали цветные пятна людей разной степени яркости. Что сказал тот голос, «всей палатой»?

– Когда меня привезли? – нахмурился Стриж.

– Ну, где-то в середине ночи, – ответило ему светло-зелёное пятно на соседней кровати. – А ты реально ничего не помнишь?

Стриж прикусил губу. Последним, что сохранилось в памяти, был холодный пол подъезда, куда разгневанный Фрио вышвырнул его среди ночи. Ещё Стриж помнил, что перед этим Фрио хорошенько его избил, а вот дальше… Всё терялось в тумане.

– Да ты посмотри на него, Дэо! – донёсся язвительный голос из другого конца палаты. – Он небось только вчера практику закончил. «Не помнит», ага! Пусть откроет новостную рассылку, наверняка он там в топе событий за ночь!

– Барди… – укоризненно покачал головой «зелёный человек».

– А что я сказал?

Стриж осторожно ощупал свою голову, на которой после вчерашних побоев должна была остаться здоровенная шишка, но ничего не обнаружил. Потрогал живот – не болит. Похоже, кто-то милосердный наткнулся на него ночью в подъезде и вызвал лекарщиков. Правда, кто мог это сделать, учитывая, что квартира Фрио находилась под самой крышей дома и была единственной на весь этаж, Стриж понятия не имел.

– Эй, а ты куда собрался? – спросил Карди, заметив, как Стриж встал с кровати и направился к входной двери, вернее, к самому серому куску стены в этом помещении.

– К дежурному лекарщику за новыми очками, – зачем-то ответил визор.

Не идти же на долгожданное Посвящение вслепую, верно?

***

Всю ночь Лио проворочался в кровати без сна. Когда утром к нему в комнату заглянул Каспирр, парень лежал на спине, безразлично пялясь в серый потолок.

– Вставай, пора на бортодром! – скомандовал отец.

Лио молча вылез из постели и отправился приводить себя в порядок. Затем вяло позавтракал под пристальным наблюдением Каспирра («Помнишь, да? Сначала Спирхея, потом Ангдрон и Вестэ!»), попрощался со спящей матерью и наконец покинул родительскую квартиру.

Снаружи дышать стало легче. На городских улицах было прохладно и малолюдно: рабочий день у большинства начинался на несколько часов позже. Почти никого не встретив на своём пути, Лио быстро добрался до бортодрома в центре города и уже достиг ворот ангара разведчиков, когда его энобраслет взорвался сразу десятком новых уведомлений.

Разведчик в беде! Срочный вызов! Разведчик в беде!

Ниже под призывом о помощи был написан точный адрес с координатами.

Лио резко остановился. Одним из главных правил, которое вдалбливали разведчикам во время первого года службы, было: «Не оставляй в беде коллег». И если вдруг получаешь такой призыв от кого-то, ты обязан откликнуться, потому что в следующий раз помощь может понадобиться уже тебе.

С сожалением посмотрев на такой близкий ангар разведчиков, Лио нехотя повернул в обратную сторону. Коллега попал в беду где-то недалеко, Лио потратит на помощь буквально полчаса-час, а потом сразу же вернётся на бортодром и вылетит на первую из планет, про которые говорил отец. Всего час.

Вскоре Лио уже подбегал к назначенному месту. Им оказалось здание круглосуточного центра обмена, вполне мирное на вид. Лио вошёл внутрь и настороженно огляделся. Было непохоже, чтобы тут…

– О-о-о, какие люди! – раздался окрик откуда-то из зала для посетителей, и Лио заглянул туда. За одним из столов сидел, а точнее, полулежал абсолютно пьяный «четвёрка» из его корпуса, Истен вроде бы. Перед ним валялось с десяток пустых бутылок, и ещё одну Истен держал в руке.

– Лио Каспир-р-р Джинс-с-с, – протянул «четвёрка», чокаясь с Лио в воздухе, и одним глотком выпил всё, что оставалось в бутылке. – Как хорошо, что именно ты… ик… пришёл мне на помощь.

Лио брезгливо оглядел пьяного коллегу. Пристрастие к алкоголю он не разделял и даже осуждал, тем более что каждая такая «веселящая» бутылочка завозилась на Серпи с других планет и стоила целое состояние.

– Ты послал сигнал бедствия.

– Да, я в беде! – воскликнул Истен, взмахивая пустой бутылкой. – Я в беде! Я… Отведи меня домой, пожалуйста.

– Сам дойдёшь, – ответил Лио, разворачиваясь: только зря потратил время на этого пьяницу.

– Нет!! – крикнул Истен у него за спиной, а затем раздался глухой звук от падения тела на пол. Не выдержав, Лио обернулся: «четвёрка» валялся возле стола, и из его глаз текли слёзы.

– Пожалуйста… – повторил тот. – Мне сейчас очень плохо.

– Не стоило пить всю ночь.

Истен пошевелился, пытаясь собрать свои руки и ноги вместе, но потерпел поражение и вновь растянулся на полу.

– Ты должен меня понять… Ты же вчера вернулся с Виллотеи, да?

– Не хочу об этом говорить, – поморщился Лио, направляясь к двери.

– А я хочу! – воскликнул Истен и уже тише добавил: – Моя сестра… ик… умерла там.

Лио замер.

– Ей было всего двадцать два, а эти звери её туда отправили. Двадцать два, Лио! Ты понимаешь?.. Впрочем, неважно. Просто помоги мне добраться до дома. Прошу. Я не хочу сейчас возвращаться в наше общежитие.

Пару секунд колебаний – и Лио обнаружил себя поднимающим с пола дурно пахнущего коллегу. Пил тот, как видно, с самого вечера и всю ночь напролёт. Даже интересно, почему бытовщики центра не выставили его прочь.

– Где твой дом?

– В парке… ик… в паре кварталов отсюда, я покажу.

Вдвоём разведчики медленно вышли из центра обмена и двинулись вверх по улице. Истену и впрямь было плохо: ноги заплетались на каждом шагу, а тело сильно шатало из стороны в сторону. Он всё время бормотал что-то про погибшую сестру и кого-то, кто должен за это ответить… Лио слушал молча. Когда они наконец добрались до нужного дома, «четвёрка» уже почти заснул у него на плече, однако резко проснулся, когда ему на энобраслет пришло какое-то уведомление.

– Оп… Что это там…

Лио терпеливо ждал, пока Истен прочтёт сообщение. А тот вдруг сильно побледнел и как будто стал заметно трезвее.

– Слушай, друг, – сказал Истен почти что нормальным голосом, – тут ещё одна проблемка нарисовалась.

– Какая? – напрягся Лио.

– Ты можешь вместо меня сходить на Посвящение?

Лио недвусмысленно посмотрел на «четвёрку», и тот зачастил:

– Да, я понимаю, это совсем уже наглость, но я совершенно забыл, что сегодня моя очередь идти на церемонию для новичков! Там и делать-то ничего не придётся, просто довести до нашего корпуса тех, кто выберет тебя на Посвящении, а завтра я уже вернусь на службу и стану их полнонеце… поцело… короче, куратором. Это займёт буквально пару часов! Ну пожалуйста! Где я сейчас так быстро найду себе замену?

Истен сложил ладони в умоляющем жесте и, икнув, жалобно посмотрел на своего коллегу. Лио, впрочем, не терял способности трезво мыслить, а потому спросил:

– А если новичкам сегодня дадут первое задание? Я буду обязан полететь с ними.

– Ой, да ничё не дадут! – отмахнулся «четвёрка». – Сам знаешь, что первый вылет в Пустоту можно и полгода ждать, а тут в первый же день, ага!

Лио отвёл взгляд в сторону. В голове, перебивая все остальные мысли, звучал настойчивый голос отца: «Хороший сын первым делом отправился бы искать лекарство для матери!»

– Ну, так… ик… что? – спросил Истен. – Поможешь разведчику в беде?

***

– Бодрое утро, посвященцы! Занимайте свободные места в первых рядах. О, нет-нет, родственники садятся сзади!

Кари хмыкнул, услышав эти слова, и попытался вырвать свою руку из цепкой хватки отца, но тот лишь сильнее сжал его ладонь.

– Отпусти, ты не сможешь сесть со мной на Посвящении!

– Зато ты сможешь сесть со мной. Правилами это не запрещено, верно? – обратился Ларс к упитанному мужчине в энергозащитных очках, который встречал людей у входа в просторный зал.

Тот пожал плечами и пробормотал:

– Вообще-то нет, но…

– Отлично!

Ларс потянул сына за собой к задним рядам стульев, полукругом стоявших напротив сцены. За спиной Кари послышались недовольные шепотки и скрип мебели: несколько десятков учёных со станции Ларса рассаживались на узких сидениях, проклиная традицию всем коллективом присутствовать на Посвящениях детей каждого из коллег. Ларс, казалось, вовсе не замечал недовольства своих подчинённых. Продолжая сжимать руку сына, он поставил себе на колени сумку с вещами парня и крепко обхватил её свободной рукой.

Кари хмыкнул и, отвернувшись, принялся рассматривать зал. По форме тот напоминал узкий и высокий цилиндр. Светлые стены хорошо отражали белый свет, лившийся сверху сквозь большой стеклянный купол. Этого света вполне хватало, чтобы разглядеть сцену впереди – невысокий серый помост, на котором плиткой более тёмного цвета были выложены в ряд шесть одинаковых кругов. На пяти из них уже стояли кураторы – представители всех существующих на Серпи профессий. Кари медленно обвёл их взглядом. Угрюмый босой мужчина, одетый в обтягивающий чёрный комбинезон, работал разводчиком плоскостей. Тощая женщина в белом халате, сразу вызвавшая у Кари острую неприязнь, была приграничницей. Рядом с ней чуть ли не в обнимку стояли ещё двое – молодая светловолосая лекарщица в серебристом комбинезоне и одетый в простые штаны и футболку бытовщик с голубым венцом на голове. Он перехватил взгляд Кари и коротко ему кивнул: это был как раз тот человек, про которого вчера говорил сыну Ларс.

Кари демонстративно проигнорировал мужчину и посмотрел на следующего куратора. Им оказался молодой парень в тëмно-синей униформе разведчика с таким хмурым лицом, что Кари невольно поёжился: совсем не так он представлял себе своего наставника! Впрочем, других разведчиков четвёртой степени поблизости не наблюдалось.

Тем временем людей в зале для посвящений становилось всё больше. Когда свободные места наконец закончились, где-то за сценой послышалось цоканье каблуков, и из потайной двери в стене вышла очень толстая женщина в фиолетовом венце, стягивавшем её пышные чёрные волосы. В левой руке она держала кипу каких-то листков, на круглом лице застыла неестественная улыбка.

– Бодрое утро! – громко сказала женщина, встав в шестой круг рядом с кураторами, и гул голосов в зале тут же стих. Все взгляды обратились к ней. – Рада приветствовать всех вас на очередной церемонии Посвящения! Меня зовут Линка Цук, и сегодня я буду ведущей этого торжества.

В зале раздалось несколько негромких хлопков. Так себе аплодисменты, если честно, но Улыбашка всё равно кивнула:

– Спасибо. Итак, кратко напомню основные правила! Я буду по очереди объявлять имена из списка. Те, кого я назову, будут выходить на сцену и выбирать одного из кураторов – и, соответственно, свою будущую профессию. Всё просто! – Она зашуршала листками, положила один из них поверх остальных, старательно прочистила горло и произнесла: – Итак, начнём, как обычно, с энергусов. Рив Шифо…

– Простите, – перебил её один из родителей, сидевших на задних рядах, – а разве вы не должны сейчас сказать какое-то вступительное слово?

– Я его уже сказала, – ничуть не смутилась Улыбашка.

– Но… А кураторы? Они ничего не скажут?

Бытовщик в голубом венце, стоявший позади ведущей, открыл было рот, но тут же закрыл, когда та возразила:

– А зачем? На Посвящение приходят только те, кто уже точно знает, кем хочет стать. Рассказывать о профессиях сейчас нет смысла, на практике все посвященцы имели возможность ознакомиться с ними и сделать свой выбор.

В зале послышались возмущённые возгласы. Кари с шумом вздохнул: и чего им неймётся! Дел-то на пять минут, кому нужна эта скучная болтовня?

– В наше время церемония посвящения всегда начиналась с речей кураторов, – сердито пробормотал один из коллег отца, сидевший за спиной Кари.

– И не говорите! – поддакнул ему незнакомый женский голос. – Я, конечно, за то, чтобы не тратить энергию зря, но должны же быть какие-то приличия! Посвящение – это праздник всей жизни, и разве…

– Тишина, пожалуйста! – воскликнула Улыбашка. – Все, кто недоволен порядком церемонии, могут сейчас же уйти и вернуться в любой другой день! Спасибо. Теперь давайте вернёмся к нашему списку.

Она ещё раз прочистила горло и зачитала первое имя:

– Рив Шифо Марко, четырнадцать лет, энергус, энергенциал минус десять.

В первом ряду поднялся со стула пухлый коротышка в мятой кофте и вперевалочку направился к ступенькам сбоку от сцены. Слева от Кари громко зааплодировала посвященцу пожилая женщина – видимо, его мать или бабушка.

Коротышка поднялся на сцену и подошёл к Улыбашке.

– Итак, твой выбор? – спросила она, протягивая ему правую руку, на которой висел энобраслет.

Коротышка ткнул пухлым пальчиком в маленький экран, а затем прислонил к нему свой браслет. Раздался пронзительный писк.

– Лекарщик! – объявила ведущая. – Куратор – Моник Даос Гиппо.

Посвященец занял место рядом со светловолосой девушкой в комбинезоне, которую, очевидно, и звали Моник. Кари увидел, как изменилось её лицо при виде Коротышки, и усмехнулся. Да уж, вот подарочек для неё!

– Валисса Фош Шеека, пятнадцать лет, энергус, энергенциал плюс четыре, – произнесла следующее имя ведущая.

На этот раз на сцену вышла девица с очень короткими волосами. Ей аплодировало едва ли не ползала – небось родители тоже притащили с собой всех знакомых на праздник дочки!

– Бытовщица, куратор – Алан Вистер Чеп! – объявила Улыбашка.

Отец Кари удовлетворённо кивнул, увидев, как Пацанка занимает место рядом с его знакомым.

– Так, давай-ка я засчитаю практику, пока тебя не назвали, – сказал он, поворачиваясь к Кари.

– Да пожалуйста, – мотнул головой парень, стараясь сделать вид, что ему всё равно, но внутри себя напрягся.

Между тем на сцену вышла ещё одна девушка и выбрала профессию разводчицы. Затем поднялся парень, решивший стать бытовщиком. Наконец два писка, которые издал энобраслет на руке Кари, сообщили ему, что учебная практика зачтена. И тут же, словно почувствовав, что уже можно, ведущая произнесла:

– Кари Ларс Ви, шестнадцать лет, энергус, энергенциал плюс восемь!

Парень нервно сглотнул.

– Идём, – сказал ему отец, вставая со стула.

– Ты что, и на сцену меня за ручку отведёшь? – прошипел Кари.

– А ты что, стыдишься собственного отца?

Кари нехотя поднялся с места. Глядя себе под ноги и буквально кожей ощущая насмешливые взгляды других посвященцев, он двинулся вперёд по проходу. Ларс неотступно следовал за ним.

На сцену они поднялись вместе.

– Мужчина, может, вы ещё и работать с ним пойдёте? – съязвила Улыбашка, протягивая руку с браслетом в сторону Кари.

– Правда, хватит уже, пап! – тихо сказал парень, в который раз пытаясь освободить свою руку. – Куда я теперь денусь?

– Я хочу увидеть, как ты выбираешь профессию.

– Так ты и увидишь! Но могу я хотя бы последний валлан пройти сам?

Ларс ответил не сразу.

– Ну, хорошо.

Он медленно разжал пальцы и убрал руку. На мгновение Кари стало тепло – «отрицательный» энергус больше не касался его кожи, – но тепло тут же сменилось прохладой: рука успела вспотеть за то время, что Ларс держал его.

Кари медленно приблизился к Улыбашке и посмотрел на экран её энобраслета. На нём виднелись пять небольших прямоугольников, один под другим, на которых были написаны названия профессий. Три прямоугольника светились белым, а два – с надписями «разводчик» и «лекарщик» – были еле видны: энергенциала Кари было недостаточно, чтобы выбрать эти специальности.

Надпись «бытовщик» находилась в самом конце списка. Кари тяжело вздохнул, глядя на неё.

– А можно как-то побыстрее? – донёсся из зала раздражённый выкрик, и его тут же подхватили ещё несколько голосов.

Кари поджал губы. Скосив глаза, он украдкой посмотрел на отца, маячившего у него за правым плечом. Сейчас от Ларса веяло холодом сильнее обычного.

Посвященец быстро вдохнул – и коснулся пальцем одного из прямоугольников, а потом приложил к браслету ведущей свой браслет. Раздался писк. Кари отступил в сторону, чтобы оказаться как можно дальше от отца, когда тот…

– Разведчик! – объявила Улыбашка, взглянув на экран. – Куратор…

Ларс взревел как раненый бартар и бросился к женщине. Та вскрикнула от неожиданности, но не успела ничего предпринять: отец схватил её за руку, на которую был надет энобраслет, и рывком подтянул к себе.

– Как разведчик?! – заорал он, глядя то на экран, то на ведущую. – Почему разведчик?

Улыбашка растерянно захлопала глазами, но быстро взяла себя в руки и не менее громко ответила:

– А мне-то откуда это знать?! Я ведущая Посвящения, а не чётковидящая с Зитеи!

Резко выдернув свою руку из хватки отца, она ледяным тоном велела ему покинуть сцену. И как бы ни злился Ларс, он сразу понял, что лучше подчиниться.

Уходя, отец даже не взглянул на Кари. Молча спустившись со сцены, он быстрым шагом направился к выходу из зала, и лишь когда за учёным захлопнулась дверь, Кари понял, что Ларс забыл отдать ему сумку с одеждой.

***

На пару секунд в просторном зале для посвящений воцарилась гробовая тишина, а потом со своих мест начали подниматься коллеги разгневанного приграничника. Многие из них удивлённо смотрели на сына учёного, который посмел при всех его опозорить, и озадаченно переговаривались между собой.

– А разве его сын не должен был стать бытовщиком? – спросил один, выбираясь в тесный проход между креслами.

– Я слышал, как они вчера спорили в каюте, – ответил другой, задев стоявшего на пути Стрижа плечом и даже не извинившись. – Вот увидишь, ничего путного из этого мальчишки не выйдет…

Третий учёный, шедший следом, выразил своё мнение отборным ругательством. Наконец, спустя долгие две минуты приграничники покинули зал, и снова наступила тишина. Те участники, кому не хватило мест перед началом церемонии, кинулись занимать освободившиеся сиденья. Стриж, одежда которого после ночи в подъезде была вся в пыли и грязи, остался стоять у входной двери.

– Гхм, что ж, – немного смущённо произнесла Линка Цук, – очевидно, не все родители готовы принимать выбор их детей. Так бывает, но нам нужно продолжать нашу церемонию! Следующая по списку…

Один за другим посвященцы поднимались на сцену и выбирали себе куратора на первый год службы. Кто-то делал это быстро, кого-то приходилось подбадривать всем залом, и такая поддержка, увы, не всегда звучала доброжелательно. Стриж продолжал просто наблюдать, не говоря ни слова. Он специально записался на Посвящение последним, чтобы привлечь к себе как можно меньше внимания, и знал, что его имя назовут, когда все остальные уже сделают свой выбор. Главное потом не мешкать.

Вскоре список ребят-энергусов подошёл к концу. Зал покинули сразу два куратора, разводчик и лекарщик, вместе со всеми своими подопечными и их роднёй. На сцене остались лишь четверо, если не считать подростков.

– Ну, а теперь начинается Посвящение для визоров и антисов! – объявила Линка.

Это была обычная процедура. На Серпи существовало всего пять профессий, и в две из них из-за особенностей работы могли попасть только энергусы, поэтому таких подростков на Посвящении пропускали вперёд, а визоры и антисы шли после них. Кто-то считал этот обычай дискриминацией, но Стрижу он был на руку: чем меньше народу его сегодня увидит, тем лучше.

Ведущая начала зачитывать второй список. Стриж затаил дыхание. До его выхода осталось шесть новичков… пять… три… один…

– Стриж Фрио Голи, шестнадцать лет, визор, энергенциал одиннадцать.

Не глядя по сторонам, Стриж поспешил на сцену. Вслед ему доносился изумлённый шёпот:

– Это он?

– Что, сын того самого Фрио?

– А у него разве были дети?

Одним прыжком заскочив на невысокий помост, Стриж подошёл к ведущей и быстро нажал на кнопку. Свою будущую профессию он выбрал уже очень давно.

– Разведчик? – удивлённо спросила Линка Цук, посмотрев на экран своего браслета. – Мне казалось, что сын Фрио Голи пойдёт по его стопам.

– Я не его сын, – криво усмехнулся Стриж и, развернувшись, подошёл к своему новому куратору. Он узнал его сразу, как только увидел на сцене, и ещё тогда удивился, как тесен может быть мир.

– Привет, Лио! Надеюсь, ты не против, что я выбрал в качестве наставника тебя?

Глава 5. Пробуждение силы

Интеш понял, что в нём пробудились способности энергуса, когда утром нечаянно разбил любимую вазу матери. Вдребезги. На миллиарды мелких осколков. Не касаясь её руками и вообще находясь в другой комнате.

Нет, ну а что ещё он должен был сделать? Мать всё утро только и говорила, что об этой дурацкой вазе! Ах, какая она прекрасная, ах, какая замечательная, ах, какой отец чудесный, что сделал такой подарок… А между тем Интеш окончил первую ступень с синей звездой. Сам, без помощи одноступников, на высшую оценку. Вот тут действительно было чему радоваться! Но мать интересовала только её бесценная ваза. Хоть бы её вообще не было!

Он не удивился, когда так и произошло. Ваза сначала треснула пополам, потом появилось ещё несколько уродливых, ломаных трещин, и, наконец, тонкий, почти невесомый материал разорвало на куски. А каждый из этих кусков – ещё на много-много кусочков! На самом деле, Интеш не видел, как это было, но почему-то не сомневался, что всё произошло именно так, как он себе представлял.

Конечно, мать сразу поняла, кто превратил её подарок в месиво из осколков. Ей, обладавшей способностями визора, достаточно было одного взгляда. Но она не стала ругаться и сделала вид, будто не заметила, что следы на осколках вазы совпадают по цвету с его только что пробудившейся энергией. Интеш не понял, почему мать так поступила, но для себя решил, что, в свою очередь, тоже может ей кое-что простить. Например, ужас, появившийся в её глазах при взгляде на старшего сына.

Спустя несколько дней после происшествия с вазой в дом пришли гости, но было непохоже, чтобы их сюда кто-то звал. Звонок в дверь раздался внезапно, когда мать готовила завтрак, а отец оптимизировал свою энергию в очистительной комнате.

– Сын, открой дверь! – крикнули они одновременно.

Как будто забыли, что у них два сына, а не один.

Интеш нехотя поднялся с кровати, на которой валялся уже полчаса, пытаясь ещё раз воспользоваться своими способностями, и направился к входной двери, но его опередил младший брат: копна русых волос промелькнула перед лицом, и вот мальчишка уже возится с замком. Безуспешно, впрочем.

– Отойди, – процедил Интеш, грубо отодвинув брата в сторону, и приложил к замку свой энобраслет. После короткого сигнала внутри двери что-то щёлкнуло – знак, что можно открывать.

За дверью стояли двое, мужчина и женщина в брючных костюмах светло-синего цвета. У обоих были тёмные короткие волосы, одинаково зачёсанные назад и закреплённые специальным лаком. Такой можно было обменять только в особых центрах, где стояли отдельные стеллажи с иномирными товарами, и только за очень солидную сумму. Что ж, судя по всему, энпласов у этих чудиков было больше, чем яиц в кладке черепахи-иглоноса.

– Вам кого?

Странные незнакомцы оглядели братьев с ног до головы и как зачарованные уставились на энобраслет Интеша. Он получил его днём раньше, когда началась вторая ступень его обучения – «специализация». Из всех своих одноступников пока только один Интеш мог посещать занятия, остальные же лишь мечтали о пробуждении своих способностей. Оно и понятно, ведь природные силы обычно раскрывались в серпийских детях на тринадцатом году жизни, а многим из одноступников Интеша, как и ему самому, ещё даже не исполнилось двенадцать. Кстати, энпласы в подарок от Совета Серпи он тоже получил первым из всех. Немного, всего десять, но разве это важно, когда тебя при всех называют «действительно взрослым мальчиком»?

– Похоже, нам нужен ты, малыш, – неестественно сладким голосом проговорила женщина, чем сразу вызвала у Интеша острую неприязнь. – Родители дома?

– Так вы ко мне или к ним? – не удержался он от язвительной реплики, однако незваная гостья сделала вид, что не расслышала.

Из кухни показалась мать. Заметив двух незнакомцев, она почему-то побледнела и еле заметно кивнула.

– Проходите, – сказала она, а потом крикнула в сторону очистительной: – Дорогой, у нас гости! Мальчики, идите пока к себе в комнату.

Брат тут же заныл, что хочет послушать, о чём будут говорить дядя с тётей, но Интеш молча взял его за руку и потянул за собой. Уже закрывая дверь в комнату, он успел заметить, как внимательно посмотрел им вслед мужчина. И было в этом взгляде что-то такое, что заставило мальчика вздрогнуть.

Посадив младшего брата на кровать, Интеш прильнул к двери, пытаясь подслушать, о чём говорили родители с незнакомцами, но, судя по всему, говорили они тихо и явно не в коридоре. А тут ещё и брат решил побеситься! Вскочив с кровати, мальчишка с диким визгом принялся носиться по комнате.

– А подслушивать нехорошо!

– Да тихо ты! – шикнул на него Интеш, не отходя от двери. – Так надо.

– Я тоже хочу!

– Тебе нельзя.

– А я закричу!

– Можно подумать, до этого ты был спокоен, – пробурчал Интеш, нехотя подвигаясь так, чтобы они оба могли встать у двери. Однако ничего дельного братья так и не услышали.

Тогда Интеш, приоткрыв дверь и велев младшему во что бы то ни стало оставаться на своём месте, на цыпочках вышел из комнаты и быстро пробежал по коридору в сторону кухни. Выглянув из-за стены, он увидел родителей и незваных гостей как раз в тот момент, когда коротковолосая женщина, взяв мать за руку и доверительно заглянув ей в глаза, произнесла:

– Поверьте, вы не одна, у кого возникла подобная проблема. Мы уже помогли сотням таких же ребят, как он. Обычный класс специализации не может дать вашему сыну и половины того, что предлагаем мы.

– Но зачем вам помогать нам? – спросил отец, скрестив руки на груди.

– Ваш сын поистине необыкновенный! – повернулась к нему женщина. – Если он научится управлять своими способностями, его ждёт блестящее будущее.

Взгляд отца затуманился, он мечтательно улыбнулся каким-то понятным лишь ему одному мыслям, однако уже через мгновение вновь недоверчиво нахмурился:

– В том, что вы говорите, явно есть какой-то подвох. Наверняка обучение в вашем центре обходится в кучу энпласов!

– Всё совершенно безобменно, – вступил в разговор мужчина, пришедший вместе с незнакомкой. – Методика экспериментальная, поэтому стопроцентной гарантии мы, конечно же, не даём… Но обучение будет проводиться среди таких же способных ребят! Можно сказать, на равных условиях. Подумайте сами: ну кто может соперничать с вашим сыном сейчас? Да ни у кого в его классе нет и близко таких же сил! А, как известно, развитие возможно лишь тогда, когда рядом с тобой более умелые, чем ты, соперники. И потом, разве вы сами не хотели бы гордиться собственным ребёнком?

Выстрел незнакомца попал точно в цель. Всё своё детство братья выслушивали монологи родителей о том, как это важно – преуспеть в обществе и стать предметом гордости для родной семьи. А теперь какие-то люди лишь намекнули им на возможный успех одного из детей, и…

– Мы согласны, – быстро ответила мать. – Когда и где начнётся обучение?

– Ваш сын будет проходить специализацию у нас в центре. В целях сохранения безопасности для ребят мы бы не хотели называть конкретное место – всё-таки среди обучающихся много очень сильных и подающих большие надежды подростков, и Совет Серпи не хотел бы, чтобы о них узнали те, кому знать не следует. Мы сами отвезём вашего сына в наш центр, когда вы подготовите его к отъезду.

– Он будет жить у вас? – уточнил отец.

– Разумеется, – кивнула женщина. – Вплоть до окончания обучения.

– А мы сможем с ним видеться? – спросила мать.

– В рамках обучения встречи, увы, невозможны. Но мы разрешаем воспитанникам обмениваться сообщениями с родственниками раз в неделю.

Родители переглянулись.

– Что ж, раз таковы ваши условия… – протянул отец.

У Интеша по спине пробежали мурашки. Что ещё за центр для особого обучения? Разве он обладает какими-то уникальными способностями? А почему тогда люди, которые выдавали ему энобраслет в честь открытия в себе сил энергуса, ничего не сказали об этом? Они ведь должны были заметить, так или иначе…

– Я рада, что мы сумели договориться, – донёсся до него голос женщины. – Мы зайдём за вашим мальчиком сегодня вечером.

Интеш замер. Его никто даже не спросил, хочет ли он обучаться неизвестно где и неизвестно с кем! Это же просто…

– Ай! – вскрикнул вдруг у него за спиной младший брат. Интеш обернулся и увидел того лежащим на полу: судя по всему, брат упал, когда бежал к нему, чтобы вместе подслушивать разговор взрослых. Вот же растяпа!

Интеш уже собрался как следует всыпать младшему за непослушание, но тут разговор на кухне резко стих, а затем послышались тяжёлые шаги отца. Мальчик, ругнувшись, кинулся было в сторону своей комнаты, оставив глупого брата на растерзание родителям, но не успел скрыться, и в спину ему донеслось:

– Хорошо, что ты всё слышал. Собирай свои вещи, вечером ты уезжаешь.

Интеш обернулся и решительно посмотрел на отца.

– Я никуда не поеду.

– Поедешь, – припечатал тот. – Если у моего сына есть хоть один шанс стать выше толпы, он им воспользуется. Едва ли нашей семье так повезёт во второй раз. – Мужчина презрительно посмотрел на младшего сына, который всё ещё лежал на полу и в явном непонимании переводил взгляд с брата на отца и обратно.

– Не поеду! – воскликнул Интеш. – Вы даже не спросили, хочу ли я этого!

– Какие-то проблемы? – донёсся с кухни голос незнакомки.

– Никаких! – крикнул в ответ отец и, быстро подойдя к старшему сыну, схватил его за плечо. – А ну-ка прекрати нести эту чушь! – прорычал он. – Разумеется, ты хочешь поехать туда. Только полный энерговыродок откажется от такого шанса!

– Ну, значит я энерговыродок! – фыркнул мальчик и попытался вырваться из хватки отца, но тот ещё не закончил.

– Ты не ведаешь, что творишь. Это уникальная возможность!

– Которая вот так просто свалилась с неба? Да вы даже не знаете, кто эти люди, а уже готовы отдать им меня!

Отец отпрянул, задетый словами сына, и едва не отпустил Интеша, но тут же опомнился и вновь сжал его руку. В коридор из кухни вышла мать, а за ней и оба незваных гостя. Последние с каким-то странным интересом наблюдали за разворачивающимся конфликтом.

– Прекрати это, – повторил отец. – Всё уже решено, и твой голос значения не имеет.

– А я сказал, что не поеду! Я уже окончил первую ступень и могу сам решать, что мне делать!

– Решать будешь на Посвящении! А пока ты никто. Даже очистки арахо из себя больше представляют!

На полу всхлипнул от страха младший брат. На мгновение это отвлекло мужчину, но этой секунды хватило, чтобы Интеш смог вырваться из его цепкой хватки. Бежать к себе в комнату или в другие помещения квартиры не имело смысла, и мальчик рванул к входной двери.

– Куда? – охнула было мать, но Интеш уже выскочил на лестничную площадку и стремительно понёсся вниз, перескакивая через ступеньки. Ни на секунду больше он не задержится в этом доме! Никто не будет решать за него, как ему поступать!

***

Гости проводили сбежавшего мальчика недоумёнными взглядами, а затем одновременно перевели их на отца, который, хотя и выглядел ошеломлённым, кидаться в погоню явно не собирался.

– Разве вам не нужно сейчас что-то предпринять, чтобы вернуть его? – спросила, хмурясь, женщина.

– С ним иногда такое бывает, – вместо мужа ответила мать мальчиков. – Он скоро вернётся сам, а нет, так пойдёт к соседям. Кушать же всё равно захочется.

Гости переглянулись.

– Я надеюсь, это не станет проблемой, и вечером мы сможем забрать его.

– Конечно, – кивнула мать, подходя к младшему сыну и поднимая его с пола. Тот время от времени всхлипывал, но не решался ни о чём спрашивать родителей, пока в коридоре вместе с ними стояли незнакомцы.

– Он просто ещё не понял, как ему повезло, – прошипел отец, недобро глядя на открытую входную дверь.

***

Интеш выбежал из подъезда и на мгновение замер, гадая, в какую сторону ему теперь податься. Залитая белым светом городская улица тянулась влево и вправо от его дома, прохожие шли по ней неторопливо, спокойно, будто издевались над беглецом, жизнь которого всего за полчаса потеряла такой же размеренный темп.

Куда ему податься? С кем поделиться своей бедой? Если верить тем людям, – а Интеш считал, что верить им ни в коем случае нельзя, – он был совсем не таким, как другие. Особенным, уникальным, одним на тысячу, а то и на миллион. Кто способен действительно понять его и помочь?

Да и чем таким он выделяется из толпы? Ведь все способности, которые при рождении могут быть даны серпийцу, давно уже известны: либо научишься управлять своей энергией, либо начнёшь видеть энергии или энергенциалы других людей. Четвёртого не дано! Значит, дело именно в его способностях как энергуса. Но что с ними не так?

За спиной Интеша раздались шаги, и он вздрогнул, вернувшись в реальность. За ним гонятся! Первой же его мыслью было бежать как можно скорее, однако шаги – цоканье каблуков по каменным ступенькам лестницы, – были спокойными, словно тот, кто спускался вниз, не очень-то спешил выйти на улицу.

Интеш метнулся к открытой створке двери подъезда и спрятался между ней и стеной дома, постаравшись даже не дышать: вдруг это кто-то из соседей, которые его знают? Ещё отведут обратно к родителям…

Через каких-то полминуты цоканье достигло двери, и наружу вышли двое, мужчина и женщина. По голосам мальчик понял, что это были те самые незваные гости, уходившие сейчас из его дома. Они о чём-то говорили, и, вслушавшись в их беседу, Интеш смог различить отдельные слова.

– …Нет, я думаю, этого будет достаточно, – щебетала женщина, явно отвечая на какой-то вопрос своего спутника. – Вечером заберём его, а дальше пусть уже думают что хотят.

– А если догадаются? – почти шёпотом спросил мужчина: кажется, он, в отличие от коллеги, помнил, что сбежавший мальчик может находиться где-то неподалёку.

– Как? – рассмеялась женщина. – Ты же сам их видел! У них на лицах было написано: «Только скажите, что наш сын особенный, и мы сразу вам его отдадим!» Мне даже энергию почти тратить не пришлось, они сами себе всё внушили!

Интеш похолодел: о чём это она?

Незваные гости тем временем отошли от подъезда и, повернув направо, двинулись вдоль по городской улице, продолжая мило беседовать о его родителях. Недолго думая Интеш выбрался из своего укрытия и, стараясь держаться поодаль, чтобы его энергию не так просто было почувствовать, направился вслед за парочкой.

– Всё-таки в следующий раз лучше перестраховаться, – сказал мужчина. – Нам ни к чему лишние слухи.

– Их не будет, – отмахнулась женщина. – Я ещё никогда не ошибалась с «дозой».

– Хорошо, если так. Сколько у нас осталось времени?

– До конца суток точно. Не волнуйся, Кардо! Мы успеем даже раньше. Доставим его и других Совету в лучшем виде!

Тут они были вынуждены ненадолго прервать разговор: необходимо было перейти через оживлённый перекрёсток двух улиц, лавируя между спешащими в разные стороны потоками прохожих. На пару секунд Интеш потерял из виду парочку и уже испугался, что случайно свернул в толпе не туда, но тут впереди мелькнули знакомые ему спины в пиджаках. Облегчённо выдохнув, Интеш поспешил за ними.

Все трое покинули перекрёсток, но не успели пройти и десяти шагов, как Кардо замер на месте. Мальчик тоже остановился, втянув голову в плечи: неужели его заметили?

– В чём дело? – спросила мужчину спутница, тоже останавливаясь.

– Да я тут подумал… Тебе не жалко всех этих ребят? То, на что мы их обрекаем, это же…

– Нет, не жалко! – перебила его женщина. – Каждый такой ребёнок даёт возможность спокойно жить миллионам других людей, в том числе и нам с тобой. Поэтому – как там говорят? – цель оправдывает средства!

– Но, Маринна, они ведь даже не знают об этой цели!

Женщина, прищурившись, посмотрела на напарника.

– Неужели у кого-то проснулась совесть? – протянула она. – Что, захотел справедливости? Так если всё делать по ней, то тебе первому нужно вслед за детьми на койку ложиться за всё, что ты успел совершить в своей жизни! Этого хочешь? Только скажи, и я устрою! Уверена, Совет Серпи не откажет в такой простой просьбе своему заслуженному работнику.

Кардо несколько мгновений смотрел на Маринну не мигая, пока в нескольких валланах от них Интеш, затаив дыхание, судорожно пытался осознать всё, что только что услышал, но информация буквально не укладывалась у него в голове.

Выходит, никакого центра для «особого обучения» не существует? Но тогда зачем пришли эти люди? Куда они забирают детей? Что это за цель, которая оправдывает массовые похищения?..

– Так что, мне обрадовать Совет? – язвительно спросила Маринна, первой прерывая молчание.

Кардо отвернулся от неё и что-то пробурчал в ответ.

– Что? Я, кажется, не расслышала!

– Не надо ничего говорить Совету. Я сделаю всё как полагается.

– Мы сделаем, – поправила его Маринна, хищно улыбнувшись.

Интеша прошиб холодный пот.

Женщина вздрогнула, ощутив особенно сильный всплеск энергии рядом с собой, и резко повернула голову. В следующее мгновение её улыбка исчезла.

Ругнувшись себе под нос, Интеш тут же бросился прочь. Вслед ему донёсся досадливый вскрик:

– Он всё слышал!

– Кто? Ты о чём? – не понял Кардо.

– Мальчишка! Он шёл за нами всё это время! Догони его, энерговыродок! Если в Совете узнают, что мы проболтались, да ещё и ребёнку, нас обоих на койки положат!

И Маринна первой рванула вслед за Интешем настолько быстро, насколько позволяли высокие каблуки её туфель.

Глава 6. Первый день службы

– Эй, Тощий, не путайся под ногами, а то зашибу ведь!

Стриж со вздохом закатил глаза. За последние пять минут, пока они шли по городу вслед за своим куратором, эта угроза прозвучала уже раз десять. Его новый напарник вообще понимал, что выглядит скорее смешно, чем страшно, пытаясь без повода нападать на людей?

– Да сказал же тебе, отойди назад! – снова шикнул на него Кари. – Эй, как там тебя… Лио! Скажи ему, пусть отойдёт!

Шедший впереди наставник никак не отреагировал на слова новичка. Он вообще был крайне немногословен: с того момента, как кончилась церемония Посвящения, сказал лишь «идите за мной» и «здесь направо». Если бы Стриж вчера не увидел тот космоборт с огромной дырой в борту и бесчувственного напарника Лио, он бы решил, что «четвëрка» ведёт себя так отстранённо из-за того, что совсем не рад стать их куратором. Почему-то.

– Налево, – буркнул Лио, словно подслушав мысли Стрижа.

Они свернули в узкий переулок, где можно было пройти, лишь выстроившись по одному в ряд. За спиной Стрижа тут же запыхтел недовольный Кари: он замешкался на повороте и теперь оказался в «хвосте» их цепочки.

– Ды… Лио! Ну долго нам ещё?

Куратор снова промолчал. Вскоре переулок вывел разведчиков на очередную городскую улицу, и впереди замаячил высокий забор, за которым виднелся продолговатый стеклянный купол какого-то здания.

– Если нам не туда, я отказываюсь идти дальше! У меня уже мозоль на пятке!

– Да мы идём всего минут семь, – не выдержал Стриж, обернувшись. – Если так натирает обувь, можно было взять с собой запасную или сразу надеть удобную!

– Грязнуль не спрашивали! – поморщился Кари, оглядывая его пыльную одежду. – Кстати, как тебя вообще пустили на Посвящение в таком виде?

Стриж ощутил, как у него стремительно краснеют щёки, и выпалил:

– Знаешь, лучше прийти в грязной одежде, чем без мозгов!

– Ага, а в твоём случае лучше вообще не приходить!

– Заткнитесь оба, – бросил через плечо Лио, подходя к гладкому белому забору, окружавшему территорию корпуса ведов. Сооружение было поистине огромное: высокий наставник едва доставал макушкой до середины этой стены! Стриж невольно поёжился.

– Что, нам всё-таки сюда? – протянул Кари. – Больше похоже на городскую тюрьму. Мы точно сможем выйти обратно, если попадём на территорию?

– Не сможете, – ответил Лио как ни в чём не бывало, прикладывая свой энобраслет к небольшому чёрному экрану, встроенному в забор. Раздался короткий сигнал, и в паре шагов от наставника начали открываться ворота. – Поэтому я с вами не пойду.

– В смысле не пойдёшь? – не понял Стриж.

– Я должен был забрать вас с Посвящения и доставить сюда. Все вопросы зададите завтра своему куратору.

– Погоди, как это завтра? – возмутился Кари. – Какому ещё куратору? Кто на Посвящении встретил, тот и куратор! Свою зарплату надо отрабатывать, ты в курсе?

По лицу Лио пробежала тень.

– Я учту, – процедил он, обойдя напарников сбоку, и с силой толкнул обоих в открывшийся проход.

Кари с возмущённым писком шлёпнулся прямо на землю, а Стриж с трудом, но смог удержаться на ногах. Ворота за его спиной начали закрываться, и парень обернулся.

– Вашего куратора зовут Истен Кап, – сказал Лио, глядя на Стрижа: видимо, совсем не рассчитывал, что Кари прислушается к его словам. – Удачи!

Створки ворот сошлись вместе, разделив новичков и несостоявшегося наставника. Теперь до появления Истена парни были предоставлены сами себе.

– Возмутительно! – фыркнул Кари, поднимаясь на ноги и одновременно пытаясь отряхнуть свою одежду от грязи. – Этот валлег точно чокнулся, если решил, что может просто так слинять со службы. Надо найти кого-то из бестепов, чтобы объяснили этому выскочке, как работать с новичками!

Стриж медленно покачал головой.

– Не похож он на выскочку. Может, у него что-то случилось…

– Я скажу, что у него случилось: он в край обнаглел! И первый же бестеп, которого я здесь встречу, об этом узнает!

Кари решительным шагом направился по дороге, ведущей вглубь корпуса. Стриж было повернулся, чтобы идти за ним, но замер от изумления, едва подняв взгляд.

Весь корпус разведчиков… сиял в ярких лучах дневного светила. Прозрачные стволы и кроны листотрясов, которые тут росли буквально на каждом шагу, сверкали и переливались, отражая свет Лишеси, и эта красота была заметна даже сквозь тёмные линзы энергозащитных очков.

Стриж не осознавал, что пялится на всё это с открытым ртом, пока рядом вдруг не раздалось насмешливое:

– Челюсть придержи, а то отвалится!

Вздрогнув, Стриж повернулся. Слева от него стояла, скрестив руки на груди, крепко сложенная девушка в униформе разведчицы. Её блестящие волосы – скорее всего, русые или рыжие, судя по тому, как они выглядели сквозь тёмные очки, – были заплетены в две тугие косы, лежавшие на широких плечах, а в глазах читалось любопытство, словно Стриж был какой-то диковинной зверушкой, которую она раньше никогда не встречала.

– Меня зовут Вира, – представилась девушка, протянув руку для традиционного приветствия. – А тебя?

– Стриж. – Визор протянул руку в ответ, и они несколько секунд подержали ладони рядом, будто хотели пожать друг другу руки, но так и соединили их. «Энергетическое рукопожатие» – так этот жест иногда называли на Серпи. Во время него Стриж успел сделать вывод, что Вира была энергусом: тёмных очков на ней не было, да и зрачки девушки были совершенно обычными.

– Приятно познакомиться, Стриж. Ты здесь впервые, да?

Парень кивнул.

– Это заметно. Ничего, со временем привыкнешь к этому блеску. А почему ты здесь один? Где твой куратор?

– Должен прийти завтра. Тот парень, который забирал нас с Посвящения, сказал, что он только подменял нашего настоящего куратора на время, и просто оставил нас тут.

– Вас? – Вира выразительно посмотрела за спину Стрижу.

– Да, у меня есть напарник. Он пошёл искать бестепов.

– Ясно, очередной болванчик, который считает, что его мнение кого-то интересует, – поморщилась девушка. – Что ж, пока он восстанавливает справедливость, я могу показать тебе корпус.

– Давай! – обрадовался Стриж, но тут же спохватился: – А ты точно никуда не торопишься?

– Не-а. До обеда у меня личное время.

Вира повела Стрижа по той же дороге, по которой несколько минут назад ушёл Кари. Поначалу выложенная большими плоскими камнями тропа шла меж густо растущих деревьев, но вскоре тихо звенящие кроны расступились, и перед Стрижом раскинулась просторная территория корпуса.

– Справа у нас тренировочная площадка. – Вира указала рукой на большой участок голой чёрной земли, утоптанной множеством ног. С краю него темнели какие-то громоздкие конструкции из кусков металлических труб; трое парней в униформе разведчиков ловко перепрыгивали с одной конструкции на другую, умудряясь как-то сохранять равновесие на неровных поверхностях. При этом они успевали перебрасываться разными шутками, и на площадке то и дело раздавались взрывы хохота.

– Тому, что делают эти ребята, ты будешь обучаться только через полгода, – сказала Вира, заметив, как напрягся Стриж. – Сначала обычные тренировки и бег на выносливость.

– Бег? По этим камням? – Визор указал на тропу под их ногами.

– Нет, конечно. По периметру корпуса вдоль забора проложена специальная дорожка. Ты разве не заметил, когда входил на территорию?

Стриж покачал головой. Он едва не пропахал носом землю от грубого тычка в спину, когда Лио сказал, что не будет заходить в корпус разведчиков вместе с ними. Какое уж тут дело до беговой дорожки!

– А вон там симулятор Пустоты, – сказала Вира, показывая на большое здание без окон по левую сторону от дороги. Строение выглядело как глянцевый серебристый куб, и время от времени изнутри доносились чьи-то крики.

Стриж уже успел побывать в подобном здании, когда проходил учебную практику в другом городе, и знал, что симулятор использовался в основном для тренировок «единичек», то есть новичков. В первый год службы им разрешали реальный вылет с Серпи в Пустоту всего один раз, а остальное время посвящалось спорту и тренировкам в симуляторе, на которых новичков «закидывали» на разные планеты, чтобы обучить азам работы в разведке. Это должно было подготовить их к настоящим самостоятельным миссиям, но судя по громким крикам, доносившимся сейчас до Стрижа, кто-то уже осознал, что ошибся с выбором своей профессии.

Немного постояв напротив симулятора, Стриж и Вира молча двинулись дальше. Через несколько проков, каждый из которых на Серпи равнялся примерно десяти шагам, дорога упёрлась в прямоугольное белое здание. На его фасаде, как и на здании симулятора, не было отдельных окон: здесь их заменял один широкий эркер посередине. Беря начало от полукруглого крыльца, он поднимался вверх и плавно перетекал в плоскую прозрачную крышу, как будто кто-то нарисовал гигантскую стеклянную букву «т» на фасаде.

– Это наше общежитие. Как ты уже понял из названия, здесь живут все разведчики, которые работают в корпусе. Надеюсь, ты попрощался с родителями, потому что территорию ты теперь покинешь нескоро.

«Да уж, попрощался», – пронеслось в голове у Стрижа. Вира тем временем поднялась по ступенькам крыльца и распахнула дверь перед визором.

– Только после вас!

В холле общежития было тихо и прохладно. Своими размерами он напоминал зал для посвящений, из которого Стриж вышел буквально час назад, с той лишь разницей, что там стены, уходившие вверх, были сплошными, а здесь помещение объединяло сразу десяток этажей: напротив стеклянного эркера поблёскивали в дневном свете такие же стеклянные перила на каждом из уровней. Кое-где у перил стояли или медленно прогуливались разведчики, но по большей части огромный холл общежития был пуст, и каждый шаг парня отдавался гулким эхом.

– Вира, а где все разведчики? Не может же быть, чтобы такое большое здание строилось для пары десятков человек.

– Нет, конечно. Кто-то сейчас на задании в другой плоскости, у кого-то учебные занятия, а у кого-то перерыв, как у меня. Здесь одновременно живёт и работает около тысячи ведов, если бы все сразу занимались одним и тем же делом, в Красто случилось бы землетрясение! – Вира улыбнулась. – Ваш куратор должен будет подобрать вам с напарником ваш собственный план занятий.

– А какой план у тебя? – поинтересовался Стриж.

– Ну, я здесь уже три месяца, привыкла к нагрузкам, так что занятия довольно интенсивные. Тренировки у меня всю неделю, то есть «восемь-ноль», пять дней в неделю к ним добавляются миссии в симуляторе и три дня в неделю – учебные лекции.

– А выходные дни?

– У меня их нет. По крайней мере, пока. Сам знаешь, в трудовой стаж идут только отработанные дни, а я хочу побыстрее закрыть первый год службы и в восемнадцать лет уже получить вторую степень.

Стриж кивнул, невольно ощутив уважение к самодисциплине Виры. Служба в разведке, как и в любой другой профессии на Серпи, действительно была построена так, что для повышения в звании предстояло отработать определённое количество дней. Звание «двойки», или разведчика второй степени, давали за триста шестьдесят дней, то есть ровно за год службы в корпусе после Посвящения. Звание «тройки» давали ещё за два года работы после повышения, звание «четвёрки» – за три года службы разведчиком третьей степени. Наконец, бестепом можно было стать, отработав ещё минимум четыре года и хотя бы раз побывав куратором для кого-то из новичков.

Каждое новое звание открывало больше возможностей для разведчика, но и получить его было сложнее, чем предыдущее. Даже самые мотивированные новички крайне редко выдерживали три года работы без выходных, чаще их хватало максимум на полтора, и те на последнем издыхании. Поэтому для себя Стриж решил, что не будет пытаться достать с неба светило и работать станет по мере своих сил и возможностей. В конце концов, разведчиком он уже стал, и если не будет сильно «косячить», то эту работу у него никто не отнимет.

– Стриж, мне тебя ущипнуть или как?

Парень удивлённо заморгал и перевёл взгляд на Виру:

– Чего?

– Ну, ты, видно, уснул, раз на меня больше не реагируешь, – заметила девушка с лёгким упрёком.

– Ой, прости, задумался. Так какую часть экскурсии от самого лучшего местного гида я пропустил?

– Да, в общем-то, совсем небольшую, – хихикнула Вира. – Я как раз начала рассказывать схему этажей.

Она указала рукой на ряды одинаковых металлических дверей по правую и левую стороны холла.

– Здесь располагаются наши жилые комнаты. Ты можешь выбрать себе любую свободную на первом или втором этаже, кроме вон тех больших дверей напротив входа – это комнаты бестепов. На этажи с третьего по восьмой тоже не суйся, они нам пока не по званию. Девятый этаж у нас учебный, там проходят лекции. Десятый этаж под крышей – для отдыха, но это больше в плохую погоду, в хорошую ты там вряд ли усидишь. Так, что ещё? На нулевом этаже, – Вира ткнула пальцем в пол, – у нас хозблок, столовая и очистительные комнаты.

Стриж встряхнул головой и смущённо улыбнулся:

– Так, погоди, я столько сразу не запомню! Где, говоришь, я буду жить?

– Комнаты «единичек» – на первом и втором этажах, – повторила Вира. – Можешь выбрать любую, которая не помечена именем. Ой, погоди секунду, мне пришло новое сообщение!

Пока Вира разбиралась со своим энобраслетом, Стриж подошёл к ближайшей справа двери. Она выглядела точно так же, как и десятки остальных тут: узкая и продолговатая, а в верхней части на уровне глаз встроен небольшой экран. На экране светилась надпись: «Адетт Стефия Занз, энергус, –7». Понятно, комната занята. Стриж пошёл дальше вдоль ряда дверей, едва пробегая глазами по именам незнакомых ему «единичек». Наконец его взгляд зацепился за пустой экран, внизу которого горела кнопка: «Присвоить комнату».

Поколебавшись пару секунд, Стриж нажал на кнопку, а затем осторожно коснулся рукой холодной дверной ручки. Встроенный внутрь датчик пискнул, считывая его энергию, и на экране появилась надпись: «Стриж Фрио Голи, визор, 11». Стриж поморщился – он бы предпочёл, чтобы никто в корпусе не знал его второе имя и фамилию, – и принялся тыкать пальцами в экран, пытаясь скрыть часть надписи или хотя бы уменьшить шрифт.

– Ну, что, уже выбрал комнату? – донёсся до него голос Виры. Стриж тут же развернулся к ней и заслонил головой экран на двери, неловко улыбнувшись.

– Да, похоже на то.

– Ну и отлично. Давай возьмём тебе униформу и пойдём в скверик. Познакомлю тебя с моими друзьями!

Глава 7. Погоня

– Мальчик, стой!

Окрик ударил Интеша в спину одновременно с первым зарядом энергии, посланным одним из преследователей. Мальчик охнул, едва не споткнувшись, но тут же оправился и ускорил бег.

Впереди показался перекрёсток, на который с соседней улицы как раз выходила большая группа иномирцев, прилетевших в город на экскурсию. Интеш рванулся к ним и буквально ввинтился в толпу, заставив нескольких существ с толстой серой кожей и выпученными глазами возмущённо квакнуть. Быстро пробежав между ними, Интеш метеором вылетел на соседнюю улицу.

– Сюда! – раздался где-то сзади выкрик Маринны, и иномирцы снова заквакали.

– Пропустите, пропустите! Дорогу! – вторил напарнице Кардо. – Мальчик, остановись!!!

Помня, что случилось в прошлый раз, Интеш резко вильнул влево – и утоптанная чёрная земля справа от него взорвалась твёрдыми комьями. Похоже, что преследователи пытались сбить его с ног.

Интеш как мог запетлял между прохожими. Старушку обогнуть слева, мужчину с ребёнком – справа, потом перепрыгнуть через упавшую на дорогу девочку… Не обращая внимания на доносящиеся ему вслед вопли горожан, Интеш бежал, бежал и бежал, стремясь оставить далеко позади своих преследователей.

Однако те тоже умели двигаться быстрее других людей. Удачно проскочив между двумя влюблёнными, Интеш обернулся на мгновение – и всего в двух проках от себя заметил знакомый силуэт. Маринна хищно улыбнулась, встретившись взглядом с мальчиком, и вскинула руку для нового удара.

Интеш в очередной раз вильнул, надеясь избежать его, но женщина оказалась умнее: энергетический шар врезался в правую ногу мальчика, и на этот раз Интеш не смог удержать равновесие. Его бросило вперёд, и, едва успев выставить перед собой руки, чтобы не пропахать носом землю, мальчик грохнулся на дорогу.

– Есть! – воскликнула Маринна, подбежав к Интешу, и схватила его за запястье руки прежде, чем он успел встать. Интеш дёрнулся, но женщина держала его на удивление крепко и отпускать, конечно же, не собиралась.

– Да уж, мозги к твоим способностям, видимо, не прилагаются, – пропыхтела Маринна, хватая его и за другую руку тоже, а потом резким рывком подняла туловище мальчика вверх, намереваясь вновь поставить его на ноги.

Интеш изо всех сил сжал руки в кулаки. Если у него и есть какие-то уникальные способности, самое время им проявиться ещё раз! Мальчик зажмурился. «Ну же! Давай!» Но энергия молчала, словно предпочитая оставаться лишь бесстрастным наблюдателем его борьбы. Интеш мысленно выругался: если бы он знал, что сможет воспользоваться своей энергией лишь раз, то не стал бы напрасно разбивать вазу матери! Впрочем, теперь думать об этом было уже поздно.

Подбежавший к Маринне Кардо помог ей поставить мальчика на ноги и развернул его лицом к себе. Маринна наконец отпустила Интеша и со стоном согнулась пополам, уперевшись руками в колени.

– В следующий раз сам будешь бегать за этими сопляками! – выдохнула она.

Интеш покосился на её ноги: ступни, обутые в совсем не подходящие случаю туфли на каблуках, были покрыты сеточкой вздувшихся от напряжения синих вен. Где-то в глубине души мальчика шевельнулась жалость, но он тут же подавил её, напомнив себе о разговоре, который вела эта женщина со своим напарником буквально десять минут назад.

– Что, так больно? – с явным сочувствием в голосе спросил Кардо.

Маринна метнула гневный взгляд в сторону мужчины.

– А ты побегай на цыпочках с четверть часа и узнаешь!

Кардо в смущении прикусил нижнюю губу. Маринна, наконец отдышавшись, выпрямилась и в упор посмотрела на мальчика.

– Добегался, энерговыродок? Хотела я дать тебе время на прощание с родственниками, но, видно, тебе оно не особо и нужно! Что ж, дело хозяйское…

Женщина кивнула напарнику и, прихрамывая на левую ногу, сделала несколько неуверенных шагов вперёд. Кардо рывком развернул мальчика на сто восемьдесят градусов и, продолжая держать его за плечо, скомандовал:

– Шагай!

Интеш быстро огляделся по сторонам, раздумывая, что ещё он может сделать для того, чтобы освободиться, раз уж не хватает сил для активного сопротивления. Прохожих в этой части улицы было не так чтобы много, да и те будто старались обходить парочку взрослых в одинаковых синих костюмах и задержанного ими ребёнка стороной, занятые какими-то своими мыслями. Сердце Интеша так и ухнуло вниз, когда он подумал, до чего же равнодушными были все эти люди. Если он прямо сейчас громко крикнет «Помогите!», отзовётся ли кто-нибудь из них? Кто-нибудь вообще заметит, что что-то идёт не так?

Нет, с грустью признал Интеш, вслед за Маринной направляясь вперёд по городской улице. А значит, надеяться он может только на себя самого, и ни на кого больше. Приняв эту мысль, Интеш с удвоенным рвением воззвал к энергии, текущей внутри его тела. Он освободится сейчас – или уже никогда.

Сила, дремавшая внутри, пробуждалась совсем неохотно. Ворчала, как только что вышедший из ремонта корабль, который снова заставляют летать. Интеш незаметно раскрыл одну из ладоней, намереваясь собрать в ней хоть маленький комочек энергии, с помощью которого можно было бы отвлечь на время своих похитителей, однако сила, словно в насмешку, тут же свернулась клубочком где-то глубоко внутри и замерла, как иногда делал его младший брат, пытавшийся сделать вид, что его не существует, если дома вдруг пропадали запасы сладкого.

Но Интеш не сдавался. Мысленно он раз за разом приказывал своей энергии течь в его ладонь, повторяя приказы то мягким, просящим, то жёстким, ледяным тоном. И наконец энергия отозвалась.

Кардо и Маринна тем временем свернули в какой-то проулок, и впереди показался массивный энергомобиль с большим кузовом, в котором могло бы поместиться человек двадцать. Женщина подошла к кабине и, открыв дверцу – энергозамок в ручке тихо пискнул, признавая в Маринне владелицу, – уселась за руль. Мужчина, по-прежнему ведя перед собой Интеша, обошёл энергомобиль сбоку и приблизился к кузову.

– Залезай.

Мальчик послушно сделал шаг вперёд – и обратился в энергию. Холодная волна захлестнула его тело, поднимая дыбом тонкие волоски на коже. Мужчина вскрикнул от неожиданности и всего на секунду потерял контроль. Интеш ловко вывернулся из его хватки и ринулся прочь от энергомобиля. Гневно закричала что-то сидевшая в салоне Маринна, но мальчик не глядя метнул в её сторону только что созданный шар. Послышался звон разбитого стекла, и крик стих.

Интеш ухмыльнулся на бегу, но радоваться было пока рано: пришедший в себя Кардо уже бросился его догонять. Видимо, от пережитого потрясения мужчина не сразу смог сосредоточиться на своей энергии, и Интеш успел выбежать обратно на городскую улицу, прежде чем его нагнал первый удар.

Мальчик ожидал, что это снова будет энергетический шар, направленный ему под ноги, но Кардо, похоже, решил действовать радикально: едва Интеш оказался на улице, ему в плечо вонзилась невидимая игла. Вскрикнув, мальчик остановился – и в спину воткнулась вторая, едва не задев позвоночник. Не помня себя от боли, Интеш обвёл взглядом улицу и заметил неподалёку большие, распахнутые настежь ворота. Бортодром!

Кое-как собрав в руке подобие ещё одного шара, Интеш обернулся. Кардо почти догнал его, но стрелять, похоже, больше не собирался: зачем, если жертва и так уже остановилась? Трясущейся рукой мальчик прицелился и метнул шар прямо в голову бежавшему к нему мужчине. Кардо дёрнулся, когда чужая энергия вошла в его тело, и, неловко споткнувшись о собственную же ногу, растянулся на чёрной земле.

Не зная, надолго ли хватит этого удара, Интеш неуклюже заковылял к бортодрому…

Глава 8. Новые знакомые

Всё оказалось совсем не так, как успел нафантазировать себе Кари. Вконец обнаглевший Дылда «слился», едва доведя новичков до корпуса, хотя в представлении Кари должен был провести подробную экскурсию по территории и ответить на все его вопросы. Напарником энергуса стала не какая-нибудь симпатичная девчонка, а занудный Тощий, которого самоотвод куратора, похоже, вообще не волновал. Да ещё вдобавок Кари никак не мог найти бестепов, хотя обошёл уже почти половину общежития!

То, что комнаты старших по должности располагались напротив стеклянного эркера, Кари догадался сразу: в отличие от узких однотипных дверей, ведущих в комнаты для разведчиков, эти двери были широкими, и каждая отличалась индивидуальностью. Так, на первом этаже дверь была выкрашена в дорогой бордовый цвет, на втором – обита пятнистыми шкурками клатт, мелких грызунов, водившихся в степной местности. На третьем этаже Кари ещё от лестницы заметил на двери цветную мозаику, а на четвёртом дверь закрывало большое зеркало в форме семиконечной звезды. И это всё, конечно, было очень мило, но до сих пор ни одна из дверей, в которые он постучал, не открылась, как будто все бестепы разом куда-то ушли. Но ведь кто-то же должен призвать к ответу охамевшего Дылду, который посмел грубо толкнуть Кари на камни, да ещё и отказался быть его наставником! Это Тощий пусть терпит подобные унижения, а он, Кари Ви, требует справедливости!

Без особого успеха пройдя ещё пару этажей, Кари по зигзагообразной лестнице поднялся на седьмой и подошёл к очередной двери, на этот раз совершенно обычной внешне. На табличке, встроенной в стену на уровне глаз, удалось прочесть имя проживающего внутри: «Варсо Аллего Массл, энергус, +15». Фамилия бестепа почему-то показалась смутно знакомой, но Кари так и не смог вспомнить, где встречал её раньше. Он уже собирался постучать, как вдруг из-за закрытой створки донёсся громкий мужской голос:

– Что значит не привозили?! Проверьте ещё раз: Форг Розен Длаб, двадцать два года, разведчик четвёртой степени. Должен был поступить вчера вечером с сильным перерасходом энергии.

Кто-то едва слышно ответил, что данные уже дважды перепроверили, и никакой ошибки быть не может.

– Но мне сказали, что его повезли к вам!

Всё тот же тихий голос посоветовал бестепу сделать запрос в другие корпуса лекарщиков.

– Да сделал уже! Все твердят то же самое.

Ответом ему было невнятное бормотание.

– Ладно, – вздохнул бестеп. – Спасибо за информацию, лёгкого дня.

За дверью на пару секунд стало тихо, а потом раздался глухой удар. Кари невольно вздрогнул, но тут же подобрался и, подняв руку, решительно постучал. Ему никто не ответил, но Кари всё равно потянул дверь на себя. Она оказалась не заперта.

Взгляду Кари открылось просторное чистое помещение, целиком залитое светом Лишеси. Напротив двери за рабочим столом сидел, обхватив голову руками, коренастый мужчина средних лет в униформе разведчика. В его тёмных волосах виднелись седые пряди, а когда бестеп поднял взгляд на вошедшего, стало заметно ещё и большое родимое пятно прямо на лице. Как будто нос и часть левой щеки мужчина украл у кого-то более загорелого.

– Вам чего? – рявкнул Пятнистый, обращаясь к Кари.

– Я хочу пожаловаться на одного из разведчиков!

– Вы кто вообще? Как вы сюда попали, молодой человек?

– Кари Ларс Ви, вед первой степени, – с готовностью представился Кари, невольно улыбнувшись: называть своё имя с добавлением настоящей должности, а не жалкого слова «практикант» оказалось приятно.

– «Единичка», – произнёс бестеп таким тоном, что улыбаться почему-то расхотелось. – И на какого же разведчика вы хотите пожаловаться?

Кари растерялся на секунду: второе имя и фамилию Дылды он совершенно не запомнил! Только его квадратные зрачки и вселенскую наглость.

– Вед четвёртой степени Лио, по способностям антис, – выкрутился новичок. – Он забрал нас с Посвящения и довёл до корпуса, но работать дальше отказался. Сказал, что якобы завтра придёт другой наставник, какой-то там Кап, который будет нас учить. А когда я попытался возразить, Лио ударил меня так сильно, что я даже упал!

И в доказательство своих слов Кари указал на испачканные штаны.

– Вашим наставником на Посвящении был антис Лио? – переспросил Пятнистый.

– Да.

– Разведчик четвёртой степени Лио Каспирр Джинс?

– Да, именно он, – кивнул Кари. Ну и имечко же у Дылды!

– Боюсь, что это невозможно, – криво улыбнулся Пятнистый. – Лио бы никогда не ударил подчинённого. Кроме того, он сейчас находится в краткосрочном отпуске в связи с… некоторыми личными обстоятельствами. Вы что-то перепутали, молодой человек!

Кари захлестнула волна искреннего возмущения.

– Я перепутал?! – воскликнул он. – Это ваш Ды… Лио с головой не дружит! Спросите у моего напарника, он подтвердит, что Лио меня ударил! Этот валлег и Тощ… то есть Стрижа толкнул! Оставил нас одних на территории корпуса! Да мы даже выйти отсюда не можем теперь!

– А что, есть такая необходимость? – вскинул брови бестеп.

– Ну, у нас же должна быть свобода, личная жизнь!

Пятнистый откинулся на спинку своего стула и скрестил руки на груди.

– Ошибаетесь, молодой человек. Заступив на службу в разведке, как, впрочем, и в любом другом месте, вы уже выражаете своё согласие с тем, что теперь часть вашей свободы будет обмениваться на энпласы. Вы не можете выходить с территории корпуса когда вам захочется, в противном случае вы будете уволены.

Кари открыл было рот, но тут же закрыл его, когда Пятнистый продолжил:

– Кроме того, вы не имеете права заходить в комнаты бестепов без их чётко выраженного согласия, а я вам, помнится, такого согласия не давал. Поэтому, пожалуйста, покиньте помещение.

– Но… А…

– Выход позади вас.

Кари ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Он вылетел из комнаты бестепа красный, словно Фаошеси, и сердито захлопнул за собой дверь, от всей души пожелав, чтобы в комнате что-нибудь обвалилось от этого удара, и в идеале прямо Пятнистому на голову.

Пыхтя от злости, Кари поднялся на восьмой этаж, надеясь, что хотя бы тут найдёт адекватного бестепа, готового выслушать его жалобу и принять меры, но эта дверь тоже оказалась заперта. Пнув ногой створку, Кари подошёл к стеклянным перилам, опёрся на них руками и прищурился, глядя прямо перед собой. Что ж, нажаловаться на Дылду оказалось не так просто, как он думал. Но такое поведение точно не сойдёт наставнику с рук! Не бестепы, так Совет Серпи примет слова Кари к сведению.

На первом этаже кто-то звонко рассмеялся словно в ответ на его мысли, и Кари перевёл взгляд вниз. Холл общежития пересекали двое разведчиков. В одном из них Кари с удивлением узнал Тощего, который успел где-то разжиться новенькой униформой, а вторым разведчиком, к ещё большему удивлению энергуса, оказалась хохочущая рыжеволосая девушка. И как только Тощий умудрился познакомиться с девчонкой за полчаса, когда Кари не смог сделать этого за целых шестнадцать лет жизни?

Парочка, весело болтая и не замечая наблюдения сверху, вышла на улицу. Кари собирался было отправиться вслед за ними, но тут рядом послышались голоса, и со стороны лестницы показались ещё две девушки, нёсшие в руках какие-то сумки.

– Как здорово, что тебе наконец дали четвёртую степень, – щебетала одна. – Мы снова можем быть соседками по комнатам!

– О да, я так соскучилась по твоему громкому храпу за стенкой, – хмыкнула вторая.

Не замечая Кари, разведчицы подошли к одной из дверей, и девушка, которая только что в шутку жаловалась на храп, нажала какую-то кнопку на небольшом экране, а потом взялась за дверную ручку. Встроенный в ручку сканер тихо пискнул.

– Ура! – подпрыгнула от радости первая разведчица, и Кари чуть не стошнило от её восторженного позитива.

– Ура будет, когда поможешь мне разложить вещи, – заметила её подруга, у которой мозгов было явно побольше.

Девушки скрылись в комнате, а Кари с интересом огляделся по сторонам. Он думал, что комнату для проживания ему должен выбрать куратор, и уже мысленно готовился к тому, что его определят куда-нибудь в самый дальний конец коридора, но после увиденного ощутил приятный прилив сил: комнату можно выбрать и закрепить за собой самостоятельно! Тощего рядом не было, а значит Кари мог заселиться куда его душе угодно.

Мигом позабыв про то, что собирался жаловаться на Дылду в Совет Серпи, Кари отправился бродить по этажу, прикидывая удобство расположения каждой из свободных комнат, и спустя несколько минут остановил свой выбор на помещении, из которого отлично просматривался почти весь холл. То, что его соседом при этом становился разведчик сразу четвёртой степени, Кари ничуть не смутило: где же ему ещё жить, как не среди лучших? Однако присвоить комнату себе не получилось. Едва считав его энергию, датчик протестующе запищал. Кари поморщился от досады – какой-то глюк в системе! – и приложил руку ещё раз. Опять громкий писк.

– Малыш, ты не заблудился? – пробасил кто-то за его спиной.

Кари невольно вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял широкоплечий мужчина лет тридцати на вид. Позолоченные пуговицы на его униформе блестели так же ярко, как и лысина на голове. Из-под густых бровей на Кари смотрели бледно-голубые глаза с вращающимися квадратными зрачками.

– Не заблудился! – с вызовом ответил Кари. – Я теперь тут работаю.

– «Теперь» – это с сегодняшнего дня? – усмехнулся Лысый. – Если что, униформу можно получить на нулевом этаже, а комнаты «единичек» расположены на первом и втором, так что шурши вниз, малыш.

И разведчик, явно потеряв интерес к новичку, дотронулся до ручки соседней двери. Створка сразу открылась.

– Я не малыш, – процедил Кари.

– Неужели? Ну, до комнаты на этом этаже ты пока явно не дорос, а значит, малыш!

Кари ощутил, как к рукам приливает тепло, и сжал их в кулаки. Почему каждый здесь так и норовил ткнуть его носом в низкую должность? Как будто сами поголовно состояли в Совете Серпи!

– А ну повтори, – сказал он, приказав своей энергии вытечь из ладоней и сформироваться в два плотных шара.

Лысый, который уже почти скрылся в своей комнате, обернулся и, заметив, как резко потускнела метка энергенциала на подбородке парня, удивлённо вскинул брови.

– Даже так?

– Я сказал, повтори, – пророкотал Кари, поднимая руки перед собой.

«Четвёрка» устало вздохнул.

– Малыш, у меня нет времени на этот бессмысленный…

Не успел он договорить, как Кари метнул в него первый энергошар. Всё, что произошло дальше, уложилось в какие-то доли секунды.

Лысый поймал его шар налету и не глядя отшвырнул в другой конец холла, откуда тут же раздался характерный звон стекла. Кари, опешивший от такой быстрой реакции, метнул ещё один шар, но Лысый уже подскочил к нему и, схватив за горло, прижал спиной к холодной створке двери.

– Больше никогда не смей нападать на меня, – прошипел он, глядя Кари в глаза. Зрачки разведчика теперь вращались гораздо быстрее. – Никогда!

Кари захрипел и попытался освободиться, но Лысый уже и сам его отпустил. Презрительно плюнув на пол рядом с парнем, «четвёрка» ушёл в свою комнату. Кари скорчил рожицу ему вслед. В этом корпусе все какие-то чокнутые! Ну да ничего, это до тех пор, пока он не направил свою жалобу в Совет Серпи…

С этой греющей изнутри мыслью Кари направился к лестнице.

***

То, что Вира ласково называла «сквериком», вполне могло сойти за небольшой лес: исполинские листотрясы заполонили собой практически всё пространство за зданием общежития. Между деревьями виднелись протоптанные, наверное, поколениями ведов тропинки, которые вились среди серебристой поросли ливвии и круглых, как шары, полупрозрачных капани – растений, которые многие иномирцы ошибочно принимали за упругие, способные выдержать вес человека природные пуфики, однако стоило только попытаться присесть на один из них, как растение тут же взрывалось, выбрасывая в воздух тысячи мелких серебристых семян.

С виду скверик разведчиков казался совершенно пустым: сквозь прозрачные стволы деревьев просвечивал белый забор, со всех сторон окружавший территорию корпуса. Однако первое впечатление было обманчивым: любой поворот тропинки тут мог вывести к людям, которых почему-то листотрясы не «показывали». Этим удивительным эффектом любили пользоваться дети, игравшие в прятки в городских парках: встал за ствол дерева – и хихикай себе над тем, кто стоит в шаге и не видит тебя в упор.

Стриж, никогда раньше не бывавший в листотрясовом лесу, слегка растерялся, увидев такое количество деревьев разом, но Вира уверенно выбрала одну из тропинок и торопливо зашагала по ней, уходя всё дальше от общежития. Визору ничего не оставалось, как довериться её знанию нужной дороги. А может, просто интуиции девушки.

Через пару минут Вира вывела его на большую и совершенно свободную от деревьев площадку прямо посреди скверика. Здесь по чёрному треугольнику земли бегали несколько парней и девчонка, все на вид – примерно одного возраста с Вирой. Веда громко свистнула, и ребята один за другим остановились, повернув головы в её сторону.

– Наконец-то! – крикнул Вире один из ведов, низкий паренёк с неожиданно густыми волосами, очень похожими по цвету на те, что были у неё самой. – Мы уж думали завязывать с разминкой и начинать без тебя!

– А кто это с тобой? – спросила девушка, которая единственная из всех была одета не в униформу, а в простое белое платье до колен.

– Это Стриж, он новичок, сегодня к нам заселился! – объявила Вира.

Её друзья встретили эту новость общим радостным визгом. Девушка махнула им рукой, подзывая к себе. Когда все подошли, Вира принялась по очереди знакомить Стрижа с ребятами.

– Это мой младший брат Рагги, – представила она первого парня. Выглядел тот и впрямь очень мелким, словно ему едва исполнилось четырнадцать лет. Рагги прищурившись посмотрел сперва на свою сестру, потом на Стрижа и будто нехотя ответил на традиционный жест приветствия, протянув визору правую руку. Он, как и сестра, был энергусом, и скорее всего, неслабым, раз попал в разведку уже в четырнадцать.

– Это Данг и Кросс, – продолжила Вира.

– Привет! – одновременно сказали два плечистых парня с ещё более длинными волосами, чем у Стрижа. У одного волосы были белыми, собранными в хвост на затылке, у другого – чёрными, заплетёнными в множество мелких косичек и тоже собранными в хвост.

– А кто из вас кто? – слегка растерялся Стриж.

– Я Данг, – ответил беловолосый.

– Я Кросс, – в унисон с ним произнёс брюнет.

Вместе эти двое выглядели как спустившиеся в человеческий мир небесные светила: Данг со своими белыми волосами и способностями энергуса походил на яркое Лишеси, выходившее днём, а Кросс, которого способности визора вынудили надеть тёмные очки, – на мрачное Прашеси, поднимавшееся в небе ночью.

– А вы случайно не братья? – предположил Стриж.

– Нет! – снова хором ответили они.

Все остальные засмеялись.

– Данг и Кросс попали на Посвящение в один день, – объяснила Вира. – Это была, что называется, дружба с первого взгляда. Ребята понимают друг друга с полуслова, комнаты, естественно, тоже заняли рядом, все задания делят на двоих. Мы уже начали шутить, что они и повышение получат одновременно, и церемонию Соединения со своими жёнами будут в один день проводить!

Данг загадочно улыбнулся, а Кросс молча кивнул в знак согласия.

Стриж перевёл взгляд с них на ещё одну девушку, с которой его пока что не познакомили, и Вира поспешила представить её:

– Это Адетт, самая старая в нашей компании.

Немного нескладная девушка в белом платье сердито стрельнула глазами в сторону Виры, и та сразу добавила:

– Прости! Конечно, я хотела сказать «самая старшая»!

Адетт заправила за ухо прядь коротких русых волос – ну, то есть это Стриж решил для себя, что они русые, поглядев на оттенок серого, – и, печально улыбнувшись, сказала:

– Не обращай внимания на её тупые шутки. По большей части Вира нормальная. А говорит так, потому что мне единственной из всех тут восемнадцать лет, но я всё ещё разведчица первой степени.

Стриж понимающе усмехнулся.

– Ребят, а мы играть-то сегодня будем вообще? – нетерпеливо спросил Рагги. – Скоро уже обед, а мы ещё даже не начали.

– Кстати, да, – спохватился Данг. – Сыграешь с нами в гриарок, Стриж?

– Почему бы и нет.

– Ну, тогда готовься, а мы пока жребий кинем, кто начнёт.

Четверо ребят собрались в кружок, а Вира и Стриж направились к игровой площадке. Девушка принялась разминать кисти рук, похрустывая при этом суставами пальцев. Стриж начал разминку с шеи. Гриарок был довольно активной игрой, во время которой нужно было много двигаться – сначала затем, чтобы выхватить энергетический шар у другого игрока, а потом чтобы не дать отобрать его уже у себя, – так что разминка перед каждым матчем была просто необходима.

Минуты две Вира и Стриж разминались молча, а потом визор спросил:

– Вира, а Рагги и правда твой младший брат? Или это как у Данга с Кроссом, «приобретённое»?

– Правда, конечно, – слегка удивилась вопросу разведчица. – Или ты думал, что родственникам запрещено выбирать одинаковые профессии?

– Не думал, – смутился Стриж. – Я вообще ни разу не слышал о, допустим, сёстрах-лекарщицах или братьях-разводчиках. А чтобы отец и сын в одной профессии – да…

– Ну, это действительно большая редкость. Многие, если и идут вместе с братом или сестрой в одну профессию, потом сдаются и находят дело поинтереснее. – Вира начала делать наклоны влево и вправо, а Стриж перешёл к вращению тазом. – Мы с Рагги точно не из их числа. Я уже прошла своё первое задание, Рагги, я уверена, тоже скоро его получит. Ему лишь немного не повезло в прошлый раз – попал в корпус на день позже, чем всех новичков и меня отправили на исследование новой планеты…

– А часто вообще дают эти задания? Я просто слышал, что некоторым «единичкам» приходится ждать почти весь первый год службы, чтобы наконец получить разрешение на вылет в Пустоту.

– Ну, в определённой степени это правда, – кивнула Вира, переходя к следующему упражнению. – Пустоте ведь не прикажешь подкидывать новые задачки точно по расписанию, потому что «нам разведчиков учить надо». Иногда задания появляются раз в неделю, иногда – раз в месяц. На самом деле, конечно, гораздо чаще, но часть заданий опасна, и доверить их могут только старшим по званию, а часть заданий отдают другим корпусам. Не могут же они разом всех новичков планеты отправить на одну миссию!

Пока звучало вроде логично. Почти.

– Ну, а если вдруг я буду полгода или год ждать своё первое задание, тренироваться тут, тратить время и силы, а потом во время первой реальной миссии пойму, что эта профессия мне совсем не подходит? Что тогда?

– Ничего. Увольняешься и уходишь в другую профессию.

– А как быть с потерянным временем жизни?

Вира как-то странно посмотрела на него.

– Слушай, если ты уже в первый день службы волнуешься, что зря потеряешь здесь время, значит, так оно и есть.

– Да нет, не волнуюсь, – возразил Стриж. – Просто пытаюсь понять, как устроена система и почему так.

– Ну, с подобными вопросами тебе лучше в Совет Серпи обратиться, – усмехнулась девушка, делая приседание с вытянутыми вперёд руками.

Вскоре разведчики достаточно разогрелись перед игрой, и до них донёсся недовольный крик Рагги:

– Эй, вы там! Мы начинаем или как?

– Да, идите сюда! – махнула рукой Вира.

Но поиграть им так и не удалось.

Едва «единички» подошли к Вире и Стрижу, над территорией корпуса ведов пронёсся резкий длинный сигнал. Потом ещё один, и ещё. Рагги разочарованно рыкнул.

– Что, разве уже обед? – нахмурился Стриж, сверяясь с часами в своём энобраслете.

– Это не к обеду, – мотнула головой Вира, оглядываясь по сторонам, будто хотела определить, откуда шёл этот противный звук. – Бестепы объявили внеплановое общее собрание.

– Зачем?

Девушка пожала плечами. На её лице почему-то промелькнула тревога.

Глава 9. Столкновение

Космоборт стремительно набирал высоту, оставляя далеко внизу серебристую поверхность планеты Серпи, испещрённую чёрными материками. Белые лучи Лишеси, отражаясь от неё как от гигантского зеркала, били прямо по иллюминаторам корабля, и Ларсу пришлось задёрнуть шторы в каюте, чтобы не ослепнуть от такой яркости.

В спину ему дышали приглашённые на Посвящение Кари приграничники. Учёный каждой своей клеточкой чувствовал тепло и холод их энергий, пульсировавших во вспотевших от духоты телах. Ещё бы, ведь с утра все они летели на Серпи с комфортом, всего по пять человек в каюте, а теперь толпа учёных теснилась в одном помещении, буквально наступая друг другу на пятки. Ларс ясно дал понять, что все те, кто захочет остаться на бортодроме в ожидании более свободного корабля, могут не возвращаться на приграничную станцию, и никто не захотел рисковать.

Теперь же то и дело за спиной Ларса раздавались ехидные смешки, кто-то сердито перешёптывался, несколько раз чётко прозвучало его имя… Вздохнув, учёный повернулся к подчинённым.

– Если хотите что-то сказать, говорите мне в лицо.

Шёпот и смешки тут же стихли. Как предсказуемо!

– Ну, что замолчали? – вскинул брови Ларс.

Стоявшие ближе всех к нему приграничники опустили глаза в пол. Кто-то кашлянул, кто-то шмыгнул носом. Ларс презрительно сморщился. Все они сейчас напоминали ему первоступников, которых застали прогуливающими занятия: точно так же боятся посмотреть на взрослого и мечтают, чтобы всё поскорее закончилось. Вот только самый молодой из его подчинённых окончил первую ступень лет десять назад, и они были больше не дети.

Ларс открыл было рот, чтобы сказать это вслух, и тут подал голос низкий, раза в полтора его меньше, учёный с тёмной бородавкой на носу:

– Как это понимать, мас Ви?

Из его уст уважительное обращение «мас», которое на других планетах перевели бы как «господин» или «мастер», звучало скорее как пренебрежение. Ларс вопросительно посмотрел на учёного, и тот пояснил:

– Мы разочарованы решением вашего сына. Все мы считали, что он станет как минимум бытовщиком на приграничной станции, пусть пока и не на нашей. Он, что, настолько отбился от рук? – В вопросе слышалось фальшивое сочувствие, которому Ларс не верил ни на секунду.

– Мои отношения с сыном вас не касаются, Бакви, – сухо ответил он. – Кари стал разведчиком с моего ведома, и…

– Врёшь! – выкрикнул кто-то из толпы. – Все видели, как ты метался в зале для посвящений! Если бы Кари спрашивал твоего мнения, ты бы на него так не злился!

Приграничники загудели, одобряя слова невидимого Ларсу учёного. Со всех сторон начали раздаваться и другие выкрики:

– Да, он не слушает тебя!

– Отбился от рук!

– Какой ты после этого начальник, если не можешь приструнить собственного сына!

– Зачем нам тебя слушаться?

Толпа белых халатов зашевелилась, перетекая ближе к учёному, теперь почти все смотрели ему в глаза. И Ларс больше не видел на лицах подчинённых страха и желания услужить, как раньше. На их место пришли злость и… чувство собственного превосходства? Энерговыродки, они думают, что нашли его слабое место. Как бы не так!

– Мой сын не обязан оправдывать ваши ожидания относительно его профессии, – холодно ответил Ларс, и его правое плечо нервно дёрнулось. Численное превосходство глупцов в тесной каюте корабля начинало раздражать.

– Речь не о вашем сыне, а о вас! – возразил Бакви, и другие приграничники согласно закивали. – Просто признайте, что вы уже не так сильны, как раньше. И, возможно, не так уж и компетентны…

Ларса бросило в жар, и он фыркнул:

– Что за намёки, Бакви? Не забывайте, я пока ещё ваш начальник!

– Вот именно, что «пока ещё», – вкрадчивым голосом сказал учёный с бородавкой. – Но кто знает, что будет завтра? Никогда не поздно выбрать нового…

– Вы, похоже, умом тронулись! – воскликнул ответственный за станцию. – Выборы должны быть согласованы с Советом Серпи, вы не можете просто взять и снять меня с должности!

– Допустим, – кивнул Бакви. – А как вы считаете, недоверие экипажа станции к ответственному за неё – достаточно веский повод назначить новые выборы?

Ларс молча посмотрел ему в глаза. Во взгляде низкорослого приграничника светилось торжество, будто он уже мнил себя победителем. Но такая уверенность не возникла бы, если б дело было только в Кари…

– Судя по всему, вы метите на моё место, Бакви, – недобро усмехнулся Ларс. – Что ж, похвальное стремление двигаться вверх по служебной лестнице. Вот только смотрите, как бы вам не вылететь раньше, чем назначат выборы.

– Это угроза? – тут же зацепился за его слова учёный.

– Констатация факта, – пожал плечами ответственный за станцию. – Даже если вы отправите коллективное обращение в Совет, выборы получится назначить не раньше, чем через неделю. А до тех пор я буду вашим непосредственным начальником, который имеет право увольнять за плохое выполнение своих обязанностей.

Часть толпы тут же схлынула, напуганная этими словами. Бакви с неприязнью посмотрел на сдавшихся и процедил:

– Жалкие крамсо!

Кто-то тихо буркнул что-то в ответ, но обратно учёные не вышли, остались стоять в глубине каюты. Ларс хмыкнул и скрестил руки на груди.

– Стоило лучше тренировать свою «армию», – улыбнулся он мужчине с бородавкой.

Бакви скорчил злобную гримасу – и тут откуда-то с потолка донёсся приятный женский голос:

– Уважаемые пассажиры, через несколько минут наш космоборт произведёт стыковку с приграничной станцией «Хран-3». Пожалуйста, заблаговременно соберите все свои вещи. Остановка продлится пять минут, ознакомительная экскурсия по станции для пассажиров не предусмотрена.

По толпе приграничников прокатился вздох – вот только разочарования или облегчения, было непонятно, – и все принялись хлопать руками по карманам своих белых халатов и рассматривать пол вокруг, как будто все десять минут полёта только тем и занимались, что разбрасывали свои вещи. Ларс, который ещё в Красто избавился от сумки с вещами Кари и своих надежд на то, что его сын сделает правильный выбор, а больше ничего с собой не вёз, молча отвернулся к окну и вновь отдёрнул штору. За толстым стеклом уже виднелся большой серебристый бок «Храна-3», прорезанный белыми жилками панорамных окон: на всех этажах массивного сооружения в форме обтекаемой капсулы горел свет.

Космоборт постепенно замедлил своё движение через плоскость и плавно подлетел к нижней половине станции, туда, где практически не было окон, зато были многочисленные шлюзы, через которые на «Хран-3» доставляли пассажиров и необходимые работникам станции товары, в первую очередь – продукты питания. Состыковавшись с одним из шлюзов, корабль натужно скрипнул всем корпусом, словно вздохнул, и на мгновение наступила тишина. Потом всё тот же милый голос с потолка объявил:

– Уважаемые пассажиры, наш космоборт только что успешно состыковался с приграничной станцией «Хран-3». Просим тех, кто прибыл в пункт назначения, освободить каюты.

Все приграничники как один развернулись и потянулись к двери, которую кто-то, кто стоял ближе всех, уже успел открыть. В узком проходе мгновенно образовалась «пробка» из людей, послышались чьи-то недовольные голоса. Ларс закатил глаза. И эти зоры ещё собирались сместить его с должности? Да они даже не додумались встать в очередь, чтобы спокойно выходить из каюты по одному!

Вздохнув, Ларс начал проталкиваться к выходу, бесцеремонно распихивая подчинённых локтями и попутно замечая, что никто из них не решился дать ему сдачи в ответ на болезненные тычки. Возле двери, ведущей в коридор корабля, было особенно много народа: приграничники стояли здесь плотной стеной. Ларс сжал одну руку в кулак, ощущая, как быстро стекается в неё холодная энергия – кожу начало едва уловимо покалывать и конечность потяжелела, – потом резко выбросил руку вперёд и разжал пальцы. Энергия, сформированная в острые невидимые колючки, веером разлетелась перед учёным и вонзилась в спины его подчинённых, давившихся в проходе. Раздалось несколько вскриков, приграничники, разомкнув «строй», заплясали от боли. Ларс ловко обогнул их и вырвался из каюты. Как же его достали эти энерговыродки!

Оказавшись на станции, приграничник на мгновенье прищурился от ударившего по глазам белого света и, не желая терять ни минуты, прямо через толпу высадившихся с космоборта людей направился к лестнице, которая вела на верхние этажи «Храна-3»: его не было на станции почти полдня, и пора было проверить, как обстояли дела в наблюдательной комнате.

***

Агустан начал работать приграничником на «Хране-3» всего неделю назад, но уже успел полностью разочароваться в своей профессии. За все те дни, что он просидел перед большим ярким монитором в полной темноте, не произошло ровным счётом ничего интересного. Как будто тот участок Пустоты, за которым ему велели наблюдать, просто умер! Ни одна плоскость даже самым краешком не попала на его экран. Агустан просто пялился на серый прямоугольник час за часом, день за днём и всё чаще начинал подумывать о смене работы.

Может, уволиться и устроиться ведом, как его сестра? Там уж точно недостатка в заданиях не будет, и вселенные будут реальные, а не просто цветные палочки на мониторе, как тут! Агустан шумно вздохнул, посмотрев на экраны своих коллег: две девчонки чуть постарше него и мужчина лет тридцати сидели каждый перед своим монитором, и у каждого на экране было что-то интересное, было какое-то движение, реальная опасность столкновения! А что было у Агустана? Только впустую потерянные восемь дней.

Парень широко зевнул и потянулся на удобном стуле, ощущая, как отклоняется под немаленьким весом его тела подвижная мягкая спинка. Вздремнуть, что ли? Сил пялиться на серый прямоугольник больше не было, а до конца рабочей смены оставалось ещё почти шесть часов… Агустан сам не заметил, как глаза его закрылись и голова упала на грудь.

Не заметил он и то, как вскоре на его мониторе возникли две прямые черты, медленно двигавшиеся перпендикулярно друг другу: ярко-жёлтая – снизу вверх и чёрная – справа налево. Траектории их движения пересекались примерно в центре экрана, и точка пересечения, автоматически отмеченная умной системой, заметно пульсировала, каждый раз увеличиваясь, а затем уменьшаясь в размерах. Монитор издал негромкий, но вполне разборчивый писк, на звук которого обернулась одна из коллег приграничника.

– Эй, проснись! – шёпотом обратилась она к Агустану, слегка тронув учёного за пухлое плечо. – Проснись, у тебя сигнал тревоги сработал!

Агустан пробормотал что-то себе под нос и перевернулся на бок. Девушка, обиженно вздёрнув хорошенький носик, пробормотала: «Ну и пожалуйста!». Этим бы дело и кончилось, но тут в тёмное помещение, с силой толкнув входную дверь, ворвался ответственный за приграничную станцию.

Учёные поприветствовали Ларса уважительными кивками, но он даже не посмотрел на них. Едва взглянув на монитор Агустана и на него самого, свернувшегося калачиком на стуле, Ларс выругался себе под нос, подскочил к экрану и несколько раз нажал на него: в правом нижнем углу появилось несколько кнопок с разными командами. Ларс быстро выбрал одну из них, давая системе приказ срочно отправить данные на Серпи, затем повернулся к Агустану и недолго думая схватил его за воротник белого халата, рывком поднимая со стула.

Никогда ещё Агустан не просыпался так быстро! Распахнув глаза, он захрипел и попытался нащупать ногами пол для опоры, но сильные руки ответственного за станцию держали его на весу почти что в валлане над твёрдой поверхностью.

– Э-э… Вы не могли бы меня отпустить? – пробормотал парень, не замечая, как сверкают гневом глаза приграничника.

– Ты хоть понимаешь, что мог натворить, фард?! – прошипел Ларс, брызжа слюной во все стороны. – У тебя работа проще некуда, и ты даже её не можешь выполнить как следует!!

Агустан нервно сглотнул.

– Я не совсем по…

– Энерговыродок! – выругался мужчина и резко швырнул подчинённого на пол.

Спину Агустана пронзила острая боль, но он не успел её осознать: Ларс наотмашь ударил его по лицу, а затем вскинул обе руки, собирая в них энергию, и новичок заметил, как резко потускнела метка энергенциала на подбородке учёного. Вот это нехорошо…

Однако нового удара не последовало. В последний момент Ларс, словно вспомнив, что в комнате есть и другие люди, опустил руки и, помедлив пару секунд, процедил:

– Само собой, вы уволены. И впредь даже не пытайтесь устроиться на хорошую работу – не получится.

Сказав это, он тут же покинул помещение, а Агустан так и остался лежать на полу, недоумевая от произошедшего. В голове у него ещё не до конца прояснилось после сна, и до мозга медленно доходила новая информация. Агустан даже не сразу заметил коллегу, подошедшего к нему, чтобы помочь подняться на ноги.

– Раньше мас Ви не позволял себе бить подчинённых, – пробормотала одна из приграничниц, качая головой. – И что только на него нашло?

Глава 10. Неожиданное сообщение

Лио знал, что поступает правильно, оставляя новичков одних в корпусе. В конце концов, это Истен должен был с ними возиться, а Лио максимум пересёкся бы с ребятами на каком-нибудь общем собрании и скользнул по ним равнодушным взглядом: новичков у них всегда было много, и запоминать лица всех не имело никакого смысла.

Перейдя на другую сторону улицы, Лио второй раз за утро вошёл на территорию бортодрома и направился к ангару разведчиков. В голове непрестанно крутилось: «Спирхея, Ангдрон, Вестэ! Спирхея, Ангдрон, Вестэ!» Лио никогда раньше не слышал об этих планетах, но знакомый отца работал на приграничной станции, так что разузнать подробности об уже изученных мирах для него не составляло большого труда. Сложнее было применить полученные знания на практике.

Уже сев в космоборт, Лио ввёл название первой планеты в систему навигации корабля. Двадцать восемь часов непрерывного полёта! Да уж, отец не ошибся, когда сказал, что до Спирхеи лететь почти сутки.

Лио сделал глубокий вдох, резко выдохнул и плавно запустил энергодвигатели, готовясь взлетать, но вдруг тишину кабины управления нарушил резкий звуковой сигнал. На энобраслет Лио поступил срочный вызов.

– Так, значит, это правда, – констатировал Варсо, едва «четвёрка» коснулся пальцем экрана.

– Что? – не понял Лио.

– То, что ты ходил сегодня на Посвящение. Несмотря на мою просьбу отдохнуть как следует… Лио, разве мои слова ничего не значат для тебя? Я ведь сказал Совету, что тебе необходимо восстановиться после миссии на Виллотее, и мне пошли навстречу, отложив твой допрос, а теперь что? Кем я сейчас выгляжу в их глазах?!

Лио выключил двигатели корабля и нахмурился.

– Совет что-то знает?

– Конечно, всё ведь под запись! Кто был куратором на Посвящении, какие новички кого выбрали… Зачем ты вообще туда пошёл? Твоя очередь должна была наступить только через три недели!

– Я помогал коллеге.

Варсо тяжело вздохнул.

– Да, мне передали, что случилось с сестрой Истена. Это большое горе, и я ему очень сочувствую. Но оно не отменяет твоей ответственности! Надо же, я ведь думал, что тот пацан неудачно пошутил, когда вломился ко мне в кабинет и начал жаловаться на тебя.

– Жаловаться? – вскинул брови Лио. Он пробыл куратором новичков от силы час, какие ещё жалобы?

– Представь себе! Заявил, что ты ударил его на глазах у напарника.

С губ Лио невольно сорвался смешок. Ему даже не нужно было уточнять, кто именно из двух парней так нагло приукрасил действительность.

– Ладно, давай к делу, – вдруг резко изменил тон Варсо. – Я вообще-то собирался сказать, что твой отпуск отменяется. Совет Серпи только что прислал первое задание для теперь уже твоих новичков.

– Серьёзно?

– Да. Извини, но тебе придётся снова вернуться в корпус.

***

Вира повела своих друзей и Стрижа самой короткой дорогой, но даже с учётом этого они всё равно пришли в общежитие не первыми. В просторный холл уже набилась куча народа – и откуда только так быстро взялись посреди рабочего дня? Впрочем, Вира тут же ответила себе на этот вопрос. Все эти веды надеялись, что внеплановое собрание объявили из-за какой-нибудь интересной миссии, и что именно их выберут для её выполнения. К сожалению, для большинства из этих разведчиков надежды были беспочвенными, но явиться на собрание всё равно надлежало всем, кто сейчас находился на территории корпуса.

– Как думаете, что на этот раз? – спросил Данг, с горящими глазами оглядываясь по сторонам. Бестепов пока нигде не было видно, и разведчики вокруг громко галдели, болтая каждый о своём.

– Ну уж точно не простое исследование новой планеты, – отозвался Рагги, и Вира уловила в его голосе явный сарказм, приправленный тонкими нотками спеси.

– Само собой, – ответил ему Кросс с не меньшей язвительностью. Он был очень чувствительным к малейшим оттенкам тона и всегда бесился, когда Рагги вдруг начинал вести себя высокомерно, особенно по отношению к Дангу.

– Ну, что бы это ни было, я в пролёте, – грустно вздохнула Адетт, поправляя своё платье.

– Почему? – повернулся к ней Стриж.

– Мой куратор со вчерашнего вечера находится в корпусе лекарщиков, он серьёзно пострадал во время своей последней миссии. Бестепы говорят, что вернётся не раньше, чем через неделю. А без куратора к заданию меня не допустят.

– Ого! Сочувствую.

– Спасибо.

– Выходит, что и нас с Кари тоже на эту миссию не назначат, – пробормотал Стриж. – Наш куратор придёт только завтра.

– Ваш куратор тот, кто забрал вас с Посвящения, – заявила Вира, привлекая к себе внимание новичка. – Разборки «четвёрок» меж собой вас не касаются! И если сегодня ваша очередь лететь на задание, значит, полетите с тем куратором, который есть сейчас. Кто он, кстати? Я вроде так и не спросила.

– Лио Каспирр Джинс.

– Лио?! – воскликнула Вира одновременно с Адетт, а Данг и Кросс удивлённо переглянулись.

– Ну да, – как-то неуверенно подтвердил Стриж. – Что, знаете его?

– Его все знают, – хмыкнул Рагги. – Он единственный, кто служит тут без выходных и отпусков уже больше пяти лет подряд. Почти ни с кем не общается, разве что по работе, а самый прикол знаешь в чём? Простая арифметика: чтобы стать «четвёркой», нужно отслужить здесь год, плюс ещё два, плюс ещё три, итого шесть лет. А Лио работает в разведке только пять и уже получил повышение. Интересный фокус, да?

В голосе Рагги слышалась плохо прикрытая зависть, и Вира метнула в него предупреждающий взгляд: «Осторожнее будь!» Однако брат проигнорировал её сигнал и уже собирался продолжить, когда его прервал громкий голос:

– Внимание, разведчики!

Гул голосов в холле тут же стих, и все головы повернулись к источнику звука.

Возле перил по центру на втором этаже появились двое взрослых мужчин и женщина, все в стандартной униформе разведчиков. Издалека этого не было заметно, но позолоченные пуговицы у них на рубашках имели одинаковый оттиск в виде ромба – отличительный признак бестепов. Вира надеялась однажды тоже обзавестись такими, но пока что имела право носить лишь пуговицы с оттиском одной чёрточки ровно посередине – признаком «единички», соответственно.

– Спасибо всем, что так быстро явились на внеплановое собрание, – сказала женщина, выступив вперёд, чтобы её было хорошо видно и слышно. – Как вы понимаете, повод у нас действительно важный, поэтому извините, но обед придётся немного отложить.

Кто-то разочарованно застонал, но на него тут же зашикали другие веды, и вскоре вновь стало тихо.

– Да. Итак, почему мы вас всех собрали. – Женщина поднесла поближе к лицу руку с планшером – устройством, очень похожим на увеличенную копию энобраслета, только без ремешка для руки, – и начала деловито зачитывать текст: – От Совета Серпи поступила информация, что в Пустоте вот-вот столкнутся две перпендикулярные плоскости, в результате чего будут разрушены минимум сто семнадцать небесных тел, в том числе более двадцати различных планет. По сведениям из нашей базы данных, одна из этих планет населена разумными существами, которых необходимо немедленно эвакуировать.

По холлу прокатилась волна взволнованных шепотков. Вира прикусила губу. Такие миссии были не редкостью для разведчиков. Едва узнав, что какому-то миру грозит опасность, веды тут же отправлялись туда и спасали всех, кого успевали. Так они уже расселили по разным вселенным не один десяток цивилизаций, и у большинства из спасённых дела до сих пор шли очень хорошо.

– Тише, пожалуйста! – строго сказала женщина, словно вела урок, а все разведчики в холле были её учениками. – Я не договорила. Жителей планеты необходимо эвакуировать в ближайшие десять дней, поэтому вылет в Пустоту состоится с ближайшего бортодрома уже через час, и ни минутой позже. Мас Массл зачитает список тех, кто отправится на эту миссию от нашего корпуса.

Она уступила место бестепу с большим родимым пятном на носу. Тот громко откашлялся, словно что-то застряло у него в горле от направленных со всех сторон взглядов, и произнёс:

– На миссию назначены следующие разведчики! Четвёртой степени: Селенка Мит Гола, Лио Каспирр Джинс, Марта Лоп Гаура…

Услышав имя Лио, Вира украдкой взглянула на Стрижа. Тот стоял рядом молча и, казалось, внимательно слушал бестепа, но его пальцы при этом нервно теребили пуговицу на новой рубашке. Стриж боялся? Вира с улыбкой коснулась рукой его плеча и прошептала:

– Не переживай так. Если тебя выбрали, ты будешь не один, а под присмотром своего куратора. Да и вообще, получить первое задание в первый день службы – это большая удача!

«Как и то, что ты полетишь сразу на эвакуацию, а не на скучное исследование местности», – добавила Вира про себя. Стриж ничего на это не ответил, а Вира вдруг поймала недовольный взгляд Рагги, направленный на неё.

– Что? – одними губами спросила девушка.

Брат осуждающе покачал головой.

Больше никто из ребят не заметил их молчаливый спор, и остаток списка «четвёрок» все дослушали в тишине. Потом Варсо начал перечислять имена «троек», выбранных для выполнения миссии, и, наконец, перешёл к «единичкам» – «двоек» на задания в Пустоте никогда не брали, разрешая летать лишь внутри родной плоскости.

– Разведчики первой степени: Данг Пирросес Шу, Кросс Пёртав Бон, Кари Ларс Ви, Стриж Фрио Голи, Малика Фан Иглен…

Перечисление «единичек» заняло больше всего времени. Закончив читать, Варсо ещё раз откашлялся и напомнил:

– Все, кого я сейчас назвал, обязаны явиться на бортодром не позднее чем через три четверти часа, то есть через тридцать минут. У вас есть время переодеться в рабочую униформу, если вы ещё не в ней, и посетить банк энергии. Собрание окончено, всем спасибо!

Разведчики вокруг снова загалдели, переваривая полученную информацию.

– То есть как это окончено?! – воскликнул Рагги, заставив Виру вздрогнуть. – Нет уж, секунду! А моё имя?..

Он заспешил к лестнице на второй этаж, без всякого стеснения расталкивая в стороны других ведов. Вира вздохнула: брата не было в списке тех, кого отобрали на эту миссию, и она подозревала, что по той же причине, по которой на задание не могла полететь Адетт. Куратор Рагги вместе с ещё несколькими «четвёрками» неделю назад улетел на союзную планету Рипс, чтобы уладить там какой-то местный конфликт, и до сих пор не вернулся. Вире было жаль брата – он «пролетал» с первым заданием уже второй раз, – но таковы были правила службы в разведке. И, если подумать, то создавались они как раз для его же блага. С импульсивным новичком, который толком не умел водить космоборт и иногда переоценивал свои силы, без присмотра наставника могло произойти что угодно. Пусть лучше он останется здесь. До поры до времени.

– Ну что, – сказал Данг, обернувшись к ребятам. – Поздравляю нас! Наконец-то первое задание. Да, Стриж?

– Ага, – с небольшой задержкой ответил парень.

– А ты чего не сказал, что твой отец – тот самый Фрио Голи?

– А зачем говорить? – сразу напрягся Стриж.

– Ну… – Данг переглянулся с Кроссом. – Фрио Голи такой знаменитый разводчик, да и Илена тоже. Это ведь круто, когда твоих родителей знает вся планета! Я, например, всегда интересовался, какой Фрио в обычной жизни: строгий или весёлый, рано встаёт или поздно…

– Нет, это совсем не круто! – перебил его Стриж. – И Фрио никакой мне не отец. Извините, мне нужно найти своего напарника.

И он тут же направился вслед за Рагги, оставив всю компанию в недоумении.

– Ну, я ведь правильно расслышал его второе имя и фамилию, да? – жалобно спросил у ребят Данг.

– Да, правильно, я тоже так услышала, – ответила Вира, обеспокоенно глядя вслед Стрижу.

«Вот только почему он так резко отреагировал на обычный вопрос?»

***

Кари выбрал себе комнату для проживания на втором этаже и теперь не мог нарадоваться своей проницательности. Когда по всему корпусу вдруг разнёсся длинный противный сигнал, парень вышел в коридор посмотреть, что случилось, и увидел, как в холле общежития начали собираться разведчики. Всего несколько минут – и внизу было не протолкнуться между людьми, а Кари по-прежнему стоял возле перил один, никем не стеснённый.

Ещё через пару минут появились бестепы. Кари узнал в одном из них Пятнистого, который выгнал его из своего кабинета, а с остальными двумя он ещё был незнаком. Интересно, зачем бестепы собрали в холле всех ведов?

Ответ пришёл практически сразу. Стоило Кари услышать своё имя в списке избранных для спасения иного мира, и у него по спине пробежали мурашки, а губы сами собой растянулись в улыбке.

«Вот так-то, отец! Ты не верил в своего сына, а он станет героем для целой планеты!»

Тощий, само собой, тоже попал в список избранных, и Кари – на волне отличного настроения – воспринял это спокойно. В конце концов, кто-то же должен его оттенять! А вот те разведчики, имена которых в список не вошли, взбунтовались не на шутку.

Прямо на глазах у Кари какой-то рыжий пацан буквально взлетел вверх по лестнице и подбежал к бестепам.

– Почему моего имени не было в этом списке?! – громко спросил он, заставив всех ведов, которые были вокруг, обернуться. – Я в корпусе уже почти три месяца! Моя очередь на первое задание давно должна была подойти!

– Как ваше имя? – спросил у него Пятнистый, недовольно хмурясь.

– Рагги Плэйк Дао.

Бестеп что-то коротко обсудил со своими коллегами, проверил списки разведчиков, потом скрестил руки на груди и произнёс:

– Вы не допущены к этой миссии, так как в корпусе отсутствует ваш куратор. Как только он вернётся с текущего задания, вылет для вас станет возможным.

– Что за бред? – воскликнул Крикун. – Почему вы меня не берёте на задание, а новичков без подготовки, которые попали в корпус только сегодня, – да?!

– Потому что ты неудачник! – хихикнул себе под нос Кари, наблюдая за этой сценой.

Бестепы же не сочли нужным объяснять свои решения какому-то «единичке» и, повторив уже сказанное ранее, ушли. Крикун бессильно опустил руки и с ненавистью посмотрел куда-то на первый этаж, а потом медленно поплёлся к лестнице.

– Вот ты где, – донёсся до Кари голос Тощего, и напарник появился рядом собственной персоной. – Ты слышал, что нас отобрали для миссии в Пустоте?

– Нет, я просто так тут стою! – съязвил парень.

Тощий скривился, но переборол себя и сказал:

– Идём. Нам нужно успеть зайти в банк энергии перед вылетом.

Глава 11. Безобменники

– Эй, парень, куда ты дел коробку со слоёными напитками?

Клим вздрогнул, услышав голос начальника, и резко выпрямился, стукнувшись головой об полку с товарами. Стеклянные баночки с солёным кремом, аккуратными рядами расставленные на ней, тихо звякнули. За спиной парня послышались быстрые шаги.

– Ты оглох, что ли?

Тяжёлая рука легла на пухлое плечо Клима, и он обернулся. Перед ним стоял куратор его практики, мас Картан, – на редкость уродливый лысый мужчина, чью маленькую голову венчал тонкий тёмный обруч из металла. Квадратные зрачки бытовщика быстро вращались от злости.

Клим нервно сглотнул и выдавил из себя:

– Кажется, я оставил её в подсобке.

– Я похож на валлега?! – брызнул слюной мас Картан. – Нет там этой коробки!

Пальцы мужчины с силой сжали плечо Клима, и парень вскрикнул от боли. Тёмные очки скакнули у него на носу. Бытовщик наклонился и посмотрел Климу прямо в глаза.

– Знаешь, твой брат говорил мне, что ты будешь стараться отлынивать от учебной практики. И даже просил меня… быть с тобой построже! – При этих словах мас Картан издевательски улыбнулся.

Клима бросило в дрожь. Он проходил практику в центре обмена уже почти неделю, и другие работники успели рассказать ему много разных ужасов про куратора. Не обладавший способностями энергуса, мас Картан, тем не менее, мог всего за десять минут так изукрасить человека, что тому потом целый месяц приходилось посещать лекарщиков, а начальник ещё и штрафовал беднягу за отсутствие на работе.

– Н-не надо, – пискнул Клим, съёживаясь под взглядом бытовщика. – Я точно оставил коробку в подсобке. Если вы разрешите, я посмотрю там ещё раз…

– Поздно, – ухмыльнулся мас Картан, ещё ниже склоняясь над подчинённым.

В это мгновение входная дверь за спиной бытовщика распахнулась, и в центр обмена ворвался поток свежего воздуха, а за ним – высокий светловолосый парень в мятой рубашке и брюках, которые были заметно ему малы. В левом ухе парня сверкала маленькая серьга-колечко, глаза скрывались за энергозащитными очками.

– Клим, собирайся, есть дело! – громко объявил он, но, заметив рядом с практикантом вцепившегося в него куратора, нахмурился и спросил: – А что здесь происходит?

– Я объясняю твоему младшему брату, что такое добросовестная работа, – процедил мас Картан, покосившись на незваного гостя.

Клим сглотнул и тоже посмотрел на брата. Тот закатил глаза:

– Воспитание – это здорово, но вынужден прервать: у меня срочное дело, и Клим должен мне в нём помочь.

– Что ещё за дело? – вскинулся мас Картан. – Пусть сначала найдёт мой товар! Там, между прочим, двадцать бутылок слоёного напитка по семь энпласов за штуку, а этот энерговыродок не может вспомнить, куда их поставил! Пусть ищет – или отрабатывает ущерб! – При этих словах глаза мужчины недобро сверкнули.

Светловолосый в удивлении вскинул брови.

– По семь энпласов за штуку? Ты, что, лично за ними в другую плоскость летал? «Слоёнки» больше чем за три не обменивают!

Мас Картан пристально посмотрел на светловолосого так, что у Клима по спине пробежали мурашки, однако его старший брат даже не дрогнул. Каким-то необъяснимым образом ему всегда удавалось ставить людей на место так, что те прочно на нём стояли. Клим завистливо вздохнул: быть бы ему таким же сильным!

Наконец, мас Картан процедил:

– Как бы то ни было, твой брат находится у меня на практике, и сейчас середина рабочего дня. Дело действительно такое уж срочное?

– Срочнее не бывает! – кивнул светловолосый. – Мы должны немедленно отправляться в путь. Не волнуйся: когда мы вернёмся, Клим всё отработает!

Клим опустил глаза в пол и принялся ковырять носком старого ботинка потрескавшуюся плитку. С ним тут и так обходились достаточно сурово: у куратора всегда появлялись новые поводы жестоко наказать подчинённого, будь это случайно обменянный по другой цене товар или оставшаяся пыльной после генеральной уборки полка. Практика Клима продвигалась вперёд ещё медленнее, чем черепаха-иглонос, однако куратора, судя по всему, это не особо волновало. Клим боялся даже представить себе, как мас Картан накажет его за незапланированное отлучение с работы.

– Сколько дней он будет отсутствовать? – напряжённо спросил бытовщик.

– Где-то полторы недели, может, чуть больше.

Клим услышал, как мас Картан с шумом втянул носом воздух.

– Полторы недели… – медленно повторил куратор. – Даже интересно, что это за дело! – Пальцы мужчины ещё крепче обхватили плечо Клима, так что визор едва не потерял сознание от боли. – А вам, случаем, в этом деле не нужна моя помощь, ребятки? Я всё-таки опытный бытовщик, смогу подсказать, что и как!

По лицу светловолосого пробежала едва заметная тень, но он тут же прогнал её и как ни в чём не бывало улыбнулся:

– Не стоит беспокоиться, Картан! Дело касается нашей семьи. Наш… м-м… дядя, живущий на Микирне, несколько приболел и просит, чтобы мы с Климом как можно быстрее прилетели к нему. Боится, что энерговыброс настигнет его раньше, чем он увидит любимых племянников.

Картан оскалился, по-прежнему не выпуская из своей хватки Клима.

– Ваш дядя, должно быть, на Серпи недавно, иначе бы обратился со своей проблемой к лекарщикам, а не к племянникам, которые, к тому же, даже не энергусы!

– Он просто не любит лечиться, – парировал светловолосый. – Считает, что нет ничего естественнее, чем умереть от болезни! Но я надеюсь, что мы с Климом сумеем его переубедить.

Клим нахмурился. Он впервые слышал о том, что заболел его дядя, да ещё и так серьёзно, чтобы к нему вдруг понадобилось лететь на другой континент. Впрочем, даже если бы брат сказал, что дядя здоров, Клима бы всё равно это удивило, потому что никакого дяди у него никогда не было.

Парень открыл было рот, чтобы спросить про это у брата, но тут мас Картан вдруг произнёс:

– Что ж, в таком случае скорейшего выздоровления вашему дяде!

Стальные пальцы на плече Клима вновь стали человеческими: хватка куратора наконец ослабла. Не до конца понимая, что происходит, визор всё же на всякий случай отступил от бытовщика на пару шагов в направлении старшего брата.

– Идём, Клим, дядя нас ждёт! – кивнул ему светловолосый.

– И чтобы через двенадцать дней был на службе! – напутствовал Клима мас Картан. – У меня как раз будет очередная поставка с Зинтона, не хочу сорвать себе спину, таская всё сам!

– Ну, разумеется, он здесь будет! – отозвался светловолосый и, выпустив из помещения младшего брата, вышел сам, а потом с шумом захлопнул входную дверь центра обмена. – Если ты до тех пор не сдохнешь от переизбытка своей желчи, фард вонючий.

***

Череп мчался по многолюдным улицам города Красто быстрее межплоскостного космоборта, без малейших угрызений совести расталкивая в стороны прохожих: нужно было спешить, чтобы попасть на место вовремя. Неуклюжий младший братец едва поспевал за ним, шумно дыша Черепу в спину.

– Слушай, а разве… у нас… есть какой-то… дядя? – отрывисто спросил Клим, задыхаясь от быстрой ходьбы.

– А как же! Ещё и тётя с восемью детишками! – хмыкнул Череп. – И все они просто мечтают поскорее увидеть нас в своей однокомнатной квартирке!

– А почему ты… раньше о них… ничего не рассказывал? – произнёс брат, явно не понимая сарказма. – Мы же могли… пожить у них… после того, как… родители…

Череп резко остановился, так что Клим налетел на него сзади, едва не сбив с ног.

– Какой же ты всё-таки валлег! – процедил он, поправляя свои энергозащитные очки, и развернулся к брату. – Да нет у нас никакого дяди, я его только что выдумал, чтобы отмазать тебя у Картана! Что такое ложь во благо, знаешь, нет? Ай, кому я это объясняю! Ты небось и ту коробку с напитками действительно потерял!

– Ну…

Череп поморщился.

– Ладно, проехали. Ты давай не отставай, а то у нас минут десять всего осталось, а идти ещё пять кварталов!

И он вновь припустил по улице, одновременно прикидывая в уме, где можно будет срезать, чтобы добраться до места быстрее.

Очередной вопрос брата настиг его на первом же повороте.

– А куда мы… тогда идём, если… дяди у нас нет?

– На бортодром, – бросил через плечо Череп. – У разведчиков вылет назначен через тридцать минут, нам надо успеть сесть на один из кораблей.

– Зачем? – удивился Клим.

– Покататься хочу! Не тупи, братец, мы с ними на задание полетим!

– Какое задание?

– У ведов миссия в другой плоскости, будут эвакуировать целую планету. Прикинь, сколько добра без присмотра останется! Если взять что-нибудь и здесь обменять у кого надо, можно будет вообще потом не работать год. А если какую-нибудь зверюшку местную поймаем, то и все десять!

– Да ладно? И практику не надо будет до конца проходить?

– А зачем? – усмехнулся Череп, сворачивая в переулок. – Практику ты проходишь, чтобы допустили на Посвящение, а Посвящение ты проходишь, чтобы допустили на работу. Не легче ли сократить эту длинную цепочку и сразу заработать энпласов себе на жизнь?

– Легче, – выдохнул Клим.

– Ну вот и всё!

Вдвоём братья вскоре вышли на широкую улицу, которая вела прямиком к главной площади города. Череп молча отпихнул в сторону чьего-то ребёнка, который стоял у него на пути, и, не обращая внимания на раздавшиеся вслед за этим недовольные визги, ускорил шаг. Далеко впереди показались высокие ворота бортодрома. Их створки были открыты, впрочем, как и всегда. Интересно, в чём смысл замка, который никогда не запирают?

Вынужденно пропустив вперёд семейную чету с кучей детей и чемоданов, братья наконец ступили на территорию бортодрома.

– Нам туда. – Череп кивнул головой в направлении огромного ангара, высотой превосходившего все остальные.

Вход в постройку скрывался за маленькой дверью возле одного из углов. Толкнув её, Череп первым вошёл внутрь.

– Чем это так воняет? – протянул Клим, заходя следом.

– Машины, братец, – повёл плечом Череп, вдыхая густой аромат. Пахло металлом и смазочным маслом. – Идём, нам надо выбрать корабль.

– По-моему, они все одинаковые…

– Это только в темноте так кажется.

Просторное помещение ангара с космобортами разведчиков освещалось довольно скудно: из множества ламп на стенах сейчас была включена лишь каждая пятая, так что центр помещения был практически полностью погружён во тьму. Конечно, можно было включить и дополнительное освещение, но Череп решил, что лучше не привлекать к постройке лишнего внимания: если вдруг разведчики заподозрят что-то неладное, в ангаре устроят тщательный обыск, а попасться так глупо ещё до вылета, совсем не хотелось. И Череп, взяв трусливого младшего братца за руку, повёл его прямо в самую темноту.

Осмотрев несколько космобортов, Череп выбрал самый, на его взгляд, непримечательный, подошёл к его серебристому боку, нашёл особую метку, которая имелась на всех кораблях разведчиков, нажал на неё – и от корпуса с лёгким шипением отделилась, отъехав в сторону, продолговатая прямоугольная панель.

– Что это? – испуганным шёпотом спросил Клим.

– Парадный вход, специально для тебя, – съязвил Череп и подтолкнул брата к открывшемуся отверстию в борту, а потом и сам залез внутрь.

Панель медленно начала возвращаться обратно, перекрывая братьям доступ к ангару. Клим испуганно замычал и попытался выбраться наружу, но Череп не дал ему этого сделать. Спустя пару секунд отверстие закрылось, и братья очутились в полной темноте.

А спустя ещё секунду пол под ними дрогнул, приходя в движение.

Глава 12. Вылет в неизвестность

– И кто только придумал сдачу энергии? – простонал Кари, спускаясь по ступенькам каменного крыльца.

– Совет Серпи сто пятьдесят лет назад, – тут же отозвался Стриж.

– М-м, ты явно не понимаешь, что такое «риторический вопрос»!

Стриж, хмыкнув, потёр друг об друга ладони, всё ещё немного гудевшие после только что сделанной процедуры, и поморщился. Он сдавал энергию впервые в жизни и не знал, что это может быть так неприятно. Как будто не силы, а душу высасывают… Хорошо хоть процедура была короткой: милая девушка, встретившая их сразу у входа в банк энергии, сказала, что, поскольку они отправляются на задание, много сдавать не нужно, хватит и половинки одного энера с человека. Для Стрижа, энергенциал которого равнялся аж одиннадцати энерам, это была действительно пустячная доза, тем более что редко когда он расходовал все свои силы за одни сутки – просто не на что было.

– Руки болят – сил нет! – продолжал ныть Кари.

– Привыкнешь со временем.

– А зачем мне к этому привыкать? Это тебе силы девать некуда, а у энергусов каждый энер на счету!

– И в паралич от перерасхода сил чаще всего впадают тоже именно они, – парировал Стриж.

– Кто тебе такое сказал?

– Статистика.

– Ерунда это, а не статистика! – пробурчал Кари.

Стриж снова пошевелил кистями рук и не без грусти подумал о том, что всего через каких-то десять дней процедура сдачи энергии прочно войдёт в его расписание, сразу после обязательной разминки с куратором и плотного завтрака. Таковы были законы на Серпи: каждый совершеннолетний гражданин должен был на ежедневной основе сдавать часть своей энергии в банк. А так как после прохождения Посвящения любой подросток официально признавался взрослым, то и налоги обязан был «платить». От сдачи энергии могли освободить разве что тех, кто от рождения обладал слишком маленьким энергенциалом, но, если подумать, куда легче было регулярно делиться своими силами с обществом, чем бояться лишний раз чихнуть.

Кари, впрочем, придерживался другого мнения, и когда его жалобы пошли по второму кругу, Стриж перестал вслушиваться. У него были собственные переживания: всё происходило так стремительно, что даже становилось страшно. Ещё вчера вечером Стриж проходил практику у куратора Джока и ругался с его подопечными, а сегодня уже не только прошёл Посвящение, но и сдал свой первый налог, а теперь вот-вот отправится в Пустоту. Он, обычный шестнадцатилетний парнишка без опыта и без куратора, полетит туда, куда не каждый взрослый мужчина готов отправиться! Нет, конечно, Вира сказала, что куратором ребят формально считается Лио, но «четвёрка» до сих пор не объявился, чтобы подтвердить её слова. Стриж боялся, что он так и не придёт, и бестепы отправят их с Кари обратно в корпус, и в то же время визора пробирала дрожь при одной мысли, что Лио всё-таки появится. Ведь тогда придётся лететь, а Стриж… Стриж не был к этому готов.

В отличие от напарника, который, если не считать нытья по поводу сдачи энергии, чувствовал себя довольно комфортно и шагал вперёд с уверенностью, слегка странной для «единички» на первом задании.

– А, так мы отсюда полетим? – произнёс Кари, глядя куда-то вперёд. – Я-то думал, что у разведчиков свой бортодром!

Стриж поднял голову и увидел на противоположной стороне улицы уже знакомые ему ворота. Надо же, так сильно ушёл в свои мысли, что и не заметил, как они с Кари и другими разведчиками пришли в самый центр города. Словно в подтверждение тому, что глаза его не обманывают, рядом вдруг пробежал какой-то шустрый мальчишка, выкрикивая на ходу:

– Обмен инвалюты! Только сегодня самый выгодный курс – двадцать три энпласа за один артийский линг!

– Самый выгодный, как же, – съехидничал Кари, презрительно глядя вслед бегуну. – Один линг, может, и обменяют за двадцать три, а за второй все тридцать энпласов возьмут!

– Не возьмут, – устало возразил Стриж. – У Серпи с Арто заключён союзный договор, могут взять максимум двадцать семь.

– А ты у нас типа умник, да? Надо было в банке намекнуть, чтобы у тебя вместо энергии мозг забрали, не пропадать же такому сокровищу!

Проходивший мимо вед третьей степени из их корпуса фыркнул, услышав слова Кари, и напарник тут же переключился на него:

– Эй, ты не в курсе, мы отсюда полетим или как?

– Ну да, откуда ж ещё, – слегка удивился его вопросу «тройка».

– А разве у вас… у нас нет собственного бортодрома?

– Зачем? Одного ангара вполне хватает.

Тут разведчик начал переходить городскую улицу поперёк движения, чтобы попасть прямо к нужным воротам, и напарники не сговариваясь последовали за ним. Когда все они благополучно добрались до территории бортодрома, вед продолжил:

– Все важные вопросы обсуждаются в корпусе, а чтобы причинить вред нашим кораблям, нужно ещё постараться. К тому же из ангара нельзя вылететь без разрешения дежурного бытовщика, а он даёт его только разведчикам и только при приказе «сверху».

– И что, вот прям никаких изъянов у этой системы нет? – допытывался Кари. – Не поверю, что никто ни разу не пытался… м-м, ну допустим, угнать один из кораблей!

– Почему же, пытались, – возразил «тройка». – Правда, ничем хорошим это не кончилось.

– А что произошло? – спросил Стриж.

– На Чалуке одна спятившая женщина однажды угнала корабль, чтобы взорвать хранилище энергии на Арто. Её не успели остановить вовремя, она уже отлетела от Серпи на приличное расстояние, и Совет, чтобы не допустить новых жертв, приказал ликвидировать космоборт.

Кари удивлённо присвистнул.

– То есть как ликвидировать? – ахнул Стриж. – А та женщина?

– Погибла вместе с кораблём.

Сердце визора камнем ухнуло вниз.

– Это бесчеловечно!

«Тройка» пожал плечами:

– Либо так, либо большой взрыв на Арто и полпланеты в руинах. Я бы на месте Совета так же поступил.

– Но ведь женщина умерла! – воскликнул Стриж. – Какое они имели право решать, жить ей или нет? Я ни за что не поверю, что нельзя было найти другой выход, который сохранил бы жизнь всем.

– Ой, только не надо тут про свои идеалы рассказывать, – повернулся Кари к напарнику. – Тем более что они очень быстро забываются в момент реальной опасности!

– Да что ты знаешь о реальной опасности? – тут же зацепился за его слова Стриж. – Мальчик, который сразу побежал жаловаться взрослым дядям, когда его оставили одного!

– Потому что Лио нарушил правила и отказался выполнять свою работу! Ты вообще знаешь, что существует слово «обязанности», или в твоей реальности есть лишь права?

Переругиваясь на ходу, напарники не заметили, как шедший рядом с ними «тройка» тактично самоустранился, чтобы не слушать их ссору, а сами они уже почти дошли до ангара разведчиков. Стриж как раз собирался в запале выкрикнуть ещё один аргумент, но вдруг столкнулся с кем-то, стоявшим у него на пути, и этот кто-то охнул от неожиданности.

– Аккуратнее!

Стриж перевёл взгляд на пострадавшего и с удивлением узнал в нём Данга. За спиной «единички» маячил Кросс, молча глядя на визора сквозь тёмные очки.

– Извини, не заметил, – пробормотал Стриж, вынужденно переключив внимание со своего напарника на друга Виры.

– Да ладно, проехали, – тут же улыбнулся Данг. – Это ж мелочи. Ты, кстати, тоже меня прости. Ну, за те слова в общежитии. Я не знал, что родители – такая больная для тебя тема. Больше я про Фрио ничего спрашивать не буду.

Стриж молча кивнул, краем глаза заметив, что, пока они переговаривались, Кари уже успел куда-то слинять. Разгоравшийся было внутри костёр праведного гнева как-то разом поутих, превратившись в тлеющую досаду.

– Так это, значит, и есть твой напарник? – спросил Данг, тоже проследив взглядом за энергусом. – Выглядит… не особо надёжным.

– Ну…

– Ой, извини, – вдруг перебил его вед и поднял руку с энобраслетом, чтобы что-то прочесть на экране. Его лицо вновь расплылось в улыбке. – Мама пишет. Радуется, что мне наконец дали первое задание. Кажется, уже в пятнадцатый раз за десять минут!

Стриж улыбнулся уголком рта:

– Мама, я так понимаю, не разведчица?

– Да какой там! Бытовщица, моет полы в корпусе лекарщиков. Я ей обещал привезти какой-нибудь сувенир с чужой планеты, а то сама она даже на борт корабля ни в жизнь не взойдёт.

– А мне мама написала, – сказал Кросс, – что отныне будет всех просить называть её матерью знаменитого разведчика Кросса Бона, и никак иначе.

Данг издал протяжное «о-о-о» и хлопнул рукой по плечу друга.

– Слушай, мне теперь даже рядом стоять как-то неудобно! А ты автографы друзьям без очереди раздаёшь, или мне надо будет записаться к тебе на приём?

– Да иди ты! – ткнул его в бок Кросс и ухмыльнулся.

Слушая их шутливую перепалку, Стриж огляделся по сторонам. На бортодроме собралось, кажется, несколько сотен разведчиков самых разных возрастов. Здесь были и веды из его корпуса, и веды из других отделений, и выглядело это так угрожающе, что иномирцы, шедшие от лётного поля к воротам бортодрома, поминутно оглядывались на разведчиков, словно опасаясь, что те нападут на них сзади всей толпой.

– Бестепы велели пока ждать тут, – произнёс Кросс, заметив интерес новичка. – Они сейчас делят на группы всех, кто пришёл. «Тройки» полетят по двое либо трое, а «единички» вместе со своими кураторами-«четвёрками». Плюс у каждого на борту будет один лекарщик.

Стриж кивнул в знак благодарности, но оглядываться не прекратил – всё искал в толпе чёрную макушку Лио. Вернулся тот или нет? Полетят ли новички на это задание?

Куратора нигде не было видно. Вокруг стоял невероятный шум, откуда-то слышался громкий смех, и через каждые несколько минут над бортодромом проносился рёв очередного корабля, заходившего на посадку. Стриж уже отчаялся вообще что-либо разобрать в этой суете, как вдруг ему на плечо легла чья-то тяжёлая рука, и знакомый голос произнёс:

– А где твой напарник?

***

Кари быстро потерял интерес к тупым разговорам Тощего и его странных друзей, поэтому постарался слинять от них как можно скорее. В ожидании вылета на бортодроме собралось такое количество ведов, что только успевай заводить интересные знакомства! И, помня о той рыженькой, с которой он видел Тощего в общежитии, Кари тоже решил начать с девушек, тем более что неподалёку как раз стояли две симпатяшки. Правда, разговор почему-то сразу не задался.

– …Так что, значит, не скажете, как вас зовут?

– Отвали!

– Ну, скажите хоть, из какого вы корпуса? Может, встретимся после миссии?

Девушки демонстративно отвернулись и направились прочь.

– Ладно, удачи вам на задании! – крикнул он ведам вслед, но когда ни одна из них не отреагировала, добавил тише: – Не очень-то и хотелось с такими уродинами общаться…

Уперев руки в бока, Кари огляделся по сторонам в поисках других девушек, с которыми можно было бы познакомиться, но увидел вокруг только парней. М-да уж, выбор такой себе…

Вдруг за спиной Кари послышались оживлённые перешёптывания. Он обернулся и увидел, как к ангару разведчиков подошла группа лекарщиков и лекарщиц, одетых в обтягивающие серебристые комбинезоны с длинными рукавами. Вперёд группы вышел и развернулся к лекарщикам лицом плотный мужчина среднего роста с такой большой проплешиной на голове, что его редкие светлые волосёнки можно было по пальцам пересчитать. Подняв вверх руки, чтобы привлечь к себе внимание, Плешивый громко сказал:

– Никто. Никуда. Не расходится! Распределение по кораблям строго по моей команде, это понятно?

– Да, – ответил ему нестройный хор голосов.

Плешивый растворился в толпе разведчиков, а лекарщики так и остались стоять возле ангара. Среди них были и зрелые мужчины и женщины, и ещё молодые ребята, в том числе девушки. Кари пробежался взглядом по лицам последних. Кто-то из девушек весело смеялся, кто-то заговорщически шептался, переглядываясь с парнями-разведчиками, кто-то деловито поправлял на себе униформу, разглаживая мельчайшие складки на ткани. На Кари никто из лекарщиц не смотрел и, похоже, даже не собирался.

Вдруг его взгляд зацепился за одну из девушек. Она стояла немного в стороне от группы, скрестив руки на груди и хмуро глядя прямо перед собой. Её прямые тёмные волосы были распущены и тяжёлой копной лежали на плечах и спине, почти доставая до тонкой талии, а обтягивающий комбинезон сидел на фигуре не в пример лучше, чем у других лекарщиц, выгодно подчёркивая точёную грудь и длинные стройные ноги. Девушка была высокая, Кари бы даже сказал, очень высокая, чему немало способствовали сапоги на массивных каблуках, которые она надела вместо тех дурацких плоских башмаков, которые являлись частью униформы всех лекарщиков. Кари довольно прищурился: кажется, он нашёл для себя новую цель.

Глубоко вдохнув, Кари выпрямил спину, чтобы казаться выше, одёрнул на себе рубашку и направился прямиком к незнакомке.

– Лёгкого дня! Познакомимся?

Девушка вздрогнула и посмотрела на Кари сверху вниз таким взглядом, словно он только что убил всю её семью.

– С зеркалом познакомься, энерговыродок. – Кожу парня обдало холодом: у энергии девушки был ярко выраженный отрицательный заряд.

– Да ладно, я же тебя не на церемонию Соединения пригласил! Просто познакомимся, пообщаемся…

– Для этих целей и любой другой человек тоже сгодится, – парировала девушка.

– Но я же именно к тебе подошёл!

– Как подошёл, так и отойдёшь.

– Да что с тобой не так-то?! – не выдержал Кари. – У тебя имя длиной с космоборт, что ли, раз так трудно его назвать?

Лекарщица сердито зыркнула глазами в сторону своих коллег, будто не была до конца уверена, можно ли при них озвучить ответ, который явно вертелся у неё на языке. Кари фыркнул:

– Ладно, раз так хочешь остаться одна, – оставайся! Найдётся девушка и посговорчивее!

И, гордо подняв подбородок, он демонстративно развернулся и направился прочь. Кто-то из лекарщиц тихо рассмеялся ему вслед, но Кари сделал вид, что это его ничуть не смутило. Посмотрим, кто тут будет смеяться, когда он станет героем для целой планеты!

…Время отправления на задание приближалось с каждой минутой, и столь же быстро росло общее напряжение. Бестепы уже начали распределять разведчиков по кораблям, и те небольшими группами заходили в ангар, освобождая место на улице.

Кари попытал удачи ещё с несколькими девушками, но никто не ответил ему взаимностью, все смотрели как-то свысока и почти откровенно высмеивали его смелость подойти первым. Тогда он сменил конечную цель знакомства и попробовал присоединиться к разговору каких-то парней, однако и те не захотели принимать новичка в свой круг. Пришлось возвращаться обратно к Тощему, рядом с которым – вот неожиданность! – стоял Дылда собственной персоной. Заметив приближающегося Кари, он слегка кивнул, но энергус проигнорировал его приветствие.

– Что, наконец вспомнил, кем ты работаешь? – язвительно спросил Кари, едва подойдя к куратору. – Не прошло и недели!

– Я не забывал, у меня отличная память, – сухо ответил Дылда.

– С чем тебя и поздравляю! Ну, мы идём внутрь, или нам и тут надо дождаться какого-то другого разведчика, который нас проводит?

За спиной Кари послышался тяжёлый стук каблуков. Дылда посмотрел на кого-то поверх головы своего подопечного и совсем другим тоном произнёс:

– Лёгкого дня!

– Лёгкого, – послышался подозрительно знакомый голос, и стук каблуков затих совсем рядом с Кари. – Мне сказали, что я буду сопровождать вашу группу. Меня зовут Амея Крисцилла Прано, я младший лекар местного корпуса лекарщиков.

Кари поёжился от повеявшего на него холода отрицательно заряженной энергии. Надо было надеть на задание рубашку с длинным рукавом!

– Лио Каспирр Джинс, – представился Дылда.

– Стриж, – улыбнулся Тощий. – Просто Стриж.

– Хорошо, я учту. – Голос Амеи слегка изменился, как если бы она улыбнулась в ответ.

Кари прищурился: он совершенно точно узнал эту девушку! Но разве не многовато совпадений для одного дня, который, к тому же, ещё в самом разгаре? Впрочем, тут же решил Кари, раз судьба сегодня к нему так благосклонна, надо этим пользоваться. Поэтому, резко развернувшись, он выпалил:

– А я Кари Ларс Ви, наконец-то будем знакомы!

Улыбка тут же сползла с лица черноволосой девушки.

– К сожалению, теперь будем, – процедила она, неприязненно поглядев на Кари сверху вниз.

***

С досадой отметив, что Кари, похоже, успел не поладить ещё и с лекарщицей, которая всего минут десять как появилась на бортодроме, Лио быстро повёл всех троих подопечных внутрь ангара, к своему космоборту, на котором так и не смог улететь на Спирхею сегодня утром. Корабль стоял дальше всего от входа, в плохо освещённом, но зато свободном от других машин углу: времени аккуратно приземлиться у Лио не было, так что поставил космоборт как придётся, всё равно скоро опять улетать.

Кругом обойдя вертикально стоящий корабль, «четвёрка» нашёл на гладком корпусе особую метку, открывавшую потайной вход в машину, и провёл по ней пальцами: секретный замок, во избежание всяких курьёзов во время полёта, реагировал только на человеческую энергию. Встроенный в обшивку космоборта механизм недовольно заворчал, приходя в движение.

– Заходим по одному, – сказал Лио, когда отделившаяся от корпуса прямоугольная панель замерла по правую сторону от скрывавшегося за ней отверстия. – Отсчитайте тридцать секунд, как я уеду, и жмите на метку.

– Это, что, лифт? – спросил удивлённый Стриж.

– Да, до кабины управления, – кивнул Лио, забираясь внутрь. Прямоугольная панель начала возвращаться на место. – Корабль сейчас стоит на входном люке. Это альтернативный вход.

– А это не опасно?

– Технологии лет тридцать.

Дверца лифта окончательно закрылась, оставив «четвёрку» в полной темноте. Однако не прошло и секунды, как тесная кабина вздрогнула и начала подниматься. Через пятнадцать секунд Лио был уже наверху.

Свет включился автоматически, стоило веду выйти из лифта. Он оказался в кабине управления космобортом, только повёрнутой набок: прямо перед ним находился прорезиненный пол с пятью креслами и панелью управления, над головой Лио виднелось огромное лобовое стекло корабля, а сам парень стоял на одной из стен помещения. На время стоянки в ангаре все кресла обычно опускались вниз, к стыку пола со стеной, и разворачивались таким образом, чтобы можно было беспрепятственно сесть на них. Заняв центральное из пяти кресел, Лио привычным жестом пристегнул себя к мягкому сиденью торчащими из него ремнями и замер в ожидании.

Уже через несколько секунд дверца лифта опять распахнулась, и в кабину управления вывалились сразу двое подопечных «четвёрки».

– Энерговыродок! – выпалила Амея, гневно сверкнув глазами. – Я же сказала – отвали от меня!

– А что, уже и постоять рядом нельзя? – фыркнул Кари, делая шаг по направлению к лекарщице. – Я же с тобой вообще не говорил, как ты и хотела. На что ты опять жалуешься?

Вместо ответа Амея вскинула правую руку в сторону Кари, и тот вдруг охнул от боли, схватившись руками за промежность.

– Ещё раз ко мне подойдёшь – и следующий удар будет в голову! – угрожающе произнесла Амея, вихрем пронеслась по кабине и, бухнувшись в кресло у стены слева от Лио, сердито спросила его: – Как тут пристёгиваться?

Слегка удивившись тому, как быстро лекарщица освоилась в непривычной обстановке, «четвёрка» молча помог ей разобраться с ремнями, а потом посмотрел на Кари: тот всё ещё корчился от боли в паре шагов от Лио. Разведчик указал рукой на пустующее кресло, которое находилось дальше всего от Амеи.

– Я хочу сесть рядом с ней! – возразил Кари и с ухмылкой направился к свободному месту между ведом и лекарщицей.

Амея предупреждающе подняла руку, и Лио нахмурился.

– Садись там, – твёрдо произнёс он, в упор глядя на новичка. За спиной Кари зашуршала, в очередной раз открываясь, дверца лифта, но «четвёрка» не обратил на это внимания. – Энергия Амеи может понадобиться, если кто-то действительно пострадает.

Кари скривился:

– Ой, можно подумать, мы такие хрупкие, что обязательно себе что-нибудь сломаем!

Однако приказу «четвёрки» он всё-таки нехотя подчинился и, сверля Лио недовольным взглядом, прошествовал к креслу, расположенному у стены по правую сторону от разведчика. С размаху плюхнувшись на сиденье, так что оно аж скрипнуло, Кари скрестил руки на груди и брезгливо поморщился:

– Кстати, почему тут так воняет?

Лио, не ощущавший никаких посторонних запахов в кабине, предпочёл сделать вид, что не услышал этого выпада, и кивнул Стрижу, в нерешительности замершему возле дверцы лифта:

– Проходи.

Тот, сделав глубокий вдох, направился к свободному креслу между «четвёркой» и Кари, очевидно, побоявшись садиться рядом со всё ещё сердитой Амеей.

Когда Стриж, добровольно, и Кари, под строгим контролем Лио, пристегнули себя к креслам, «четвёрка» произнёс, обращаясь ко всем подопечным сразу:

– Под сиденьем у каждого есть рычажок. За него нужно потянуть, чтобы кресло поднялось обратно к панели управления.

Почти одновременно все четверо нащупали нужные рычажки, и раздалось четыре громких щелчка. Кресла синхронно развернулись на сто восемьдесят градусов, так что теперь веды и лекарщица глядели прямо в прорезиненный пол кабины, а потом начали медленно отклоняться назад. Когда спинки кресел замерли параллельно стене, временно служившей полом, автоматически включился ещё один механизм, и кресла с сидящими в них людьми плавно поползли навстречу приборной панели.

Заметив краем глаза, как Кари судорожно вцепился в обитые мягкой тканью подлокотники, Лио мысленно усмехнулся: вот тебе и бесстрашный, уверенный в себе новичок! Впрочем, тут же поправил себя антис, с самого начала было ясно, что таким Кари только хотел казаться.

Когда кресла наконец подъехали вернулись на своё изначальное место, замерев на высоте чуть больше одного прока над полом-стеной, Лио протянул вперёд руки и включил приборную панель. От его прикосновения зажглись все экраны, которых тут было аж пять штук, замигали разноцветные лампочки и многочисленные кнопки. Напротив Лио на панели управления высветились название и номер корабля, которые были индивидуальными для каждой машины, а потом эта часть панели выдвинулась вперёд, превратившись в некое подобие руля: к металлической оси была прикреплена длинная перекладина, за которую полагалось взяться руками с обеих сторон и таким образом управлять кораблём во время полёта.

Лио быстро проверил показания приборов, – всё было в норме, – потом ткнул пальцем в одну из кнопок, и последнее оставшееся незанятым кресло тоже развернулось и поползло вверх. Когда сиденье встало на своё место, заполнив пустое пространство между Лио и Амеей, «четвёрка» подключился к общей связи между кораблями и громким чётким голосом произнёс:

– Говорит Лио Каспирр Джинс, борт семь-семь-четыре «Сильга». К отлёту готов.

Несколько мгновений эфир молчал, а потом из динамика, расположенного тут же на приборной панели, донёсся голос Варсо:

– Принято, борт «Сильга».

Лио кивнул, хотя Варсо не мог его видеть, и отключил микрофон. На пару минут в кабине управления стало очень тихо. Молчание прерывалось лишь обиженным сопением Кари и объявлениями о готовности к взлёту от других экипажей. Наконец, в потолке ангара прямо над лобовым стеклом кабины прорезалась идеально ровная белая щель. Две половины металлической крыши начали медленно расползаться в стороны, открывая космобортам доступ к серпийскому небу.

– Внимание всем, минутная готовность, – прохрипел динамик.

Лио заёрзал в кресле, осторожно разминая тело, уставшее от долгого лежания на спине в одном и том же положении. Потом подумал, что, как куратору новичков, ему стоило бы хоть минимально проинструктировать своих подопечных перед первым в их жизни полётом, и произнёс:

– Ремни без моей команды не отстёгивайте, приборную панель не трогайте. С кресел тоже не вставайте, пока я не включу искусственную гравитацию.

Стриж хихикнул, и Лио, повернув к нему голову, нахмурился:

– Возражения?

– Возражений нет, просто, пока искусственная гравитация не работает, мы чисто физически не сможем встать с кресел, только свалиться вниз, – с лёгкой улыбкой пояснил Стриж.

Лио хмыкнул, и в этот момент из динамика донеслось:

– Внимание! Взлетаем по одному по моей команде. Первый борт – номер четыре-шесть-три…

Улыбка застыла на лице Стрижа.

За стеклом, загудев, взмыл в белое небо один из космобортов. Операция по спасению иного мира началась.

***

Космоборт содрогнулся всем корпусом. Заурчали энергетические двигатели, один, с положительной энергией вместо топлива, – сзади, в «хвосте», другой, с отрицательной, – возле «носа». Интеш распахнул глаза и не сразу понял, где находится. Вокруг было темно, и только слабый белый свет пробивался сквозь пыльные прямоугольные окна, а стена напротив едва просматривалась во мраке. Интеш однажды уже видел подобное помещение, когда вместе с одноступниками был на экскурсии в ангаре разведчиков. Выходит, он всё же сумел сбежать от преследования и теперь улетает из Красто на настоящем космоборте!

Стоп. Что?!

Интеш дёрнулся на полу, пытаясь подняться на ноги. Нельзя ему улетать! Что он будет делать там, куда летит этот корабль? Куда пойдёт? Один, без родных и с десятью энпласами на энобраслете… Да первый же встречный бытовщик-ловец схватит его и с превеликой радостью сопроводит домой, где наверняка теперь будут дежурить те двое!

Впрочем, тут же подумал Интеш, если он останется в Красто, результат будет тем же, только встреча с родителями произойдёт гораздо быстрее. И потом, он же не знает наверняка, куда направляется этот космоборт. Может, в соседний город, а, может, и на соседний континент. Вот было бы здорово, если на Файру! Там, говорят, для энергусов не жизнь, а сказка! Что, если его способности там в порядке вещей? И школа для одарённых детей действительно существует, но не та, про которую говорили Маринна с Кардо, а другая, настоящая…

Снова сев на пол, Интеш прислонился спиной к стене и прикрыл глаза. Да, это самое верное решение. Улететь отсюда куда подальше – и надеяться, что это навсегда…

***

– Тихо! Взлетаем уже.

– А что это гудит?

– Двигатели, братец!

– А почему наш корабль не гудит? Тут, что, двигатели не работают?

– Да прекрати ты болтать, а то сам тебя сейчас обратно в ангар высажу!

– Ладно, молчу…

Однако Клим был прав: двигатели действительно не работали.

Череп осторожно пошевелился, разминая затёкшие руки и ноги. Они сидели в тесном шкафу, встроенном в одну из стен кабины управления, уже почти полчаса, но, кроме них, в корабле так никто и не появился. Решившись, Череп медленно приоткрыл дверцу шкафа. В кабине было пусто.

Тогда визор выбрался наружу, выпрямился во весь свой рост и задрал голову вверх. Полчаса назад через лобовое стекло над головой можно было рассмотреть лишь тёмный металлический потолок, но теперь там виднелись слепяще-белое небо и силуэты космобортов, взмывавших в него из ангара. Только корабль, на котором братья решили попасть в другую вселенную, никуда не взмывал и даже не собирался.

Череп как следует выругался себе под нос и упёр руки в бока, глядя на улетающую в небо надежду на светлое будущее. Из шкафа сбоку от него донёсся сдавленный писк Клима:

– Мне уже можно вылезать?

Череп недовольно посмотрел на неуклюжего братца, скрючившегося в тесном закутке, но тут его мозг посетила неожиданная, дерзкая, авантюрная, но действительно гениальная мысль. Череп широко улыбнулся.

– Да, вылезай, поможешь мне завести эту штуку!

– В смысле «завести»? – пропыхтел Клим, пытаясь вытащить из шкафа все части своего тела одновременно.

– «В смысле»! – передразнил его Череп. – Полетим на космоборте за остальными! У них всё равно этих кораблей десятки. Одним больше, одним меньше, никто и не заметит!

Клим продолжал пыхтеть, и Череп, сжалившись над братом, подошёл к нему, схватил за руки и рывком вытянул из тесного шкафчика. Клим, не удержав равновесия, покатился по стене-полу, но Череп, обычно не упускавший возможности поехидничать, на этот раз даже не улыбнулся. Подойдя к одному из кресел – центральному, само собой; не доверять же управление младшему брату, – Череп уселся на него и принялся шарить рукой под сиденьем.

– Что ты делаешь? – недоумённо уставился на брата Клим.

– Да тут должен быть рычажок где-то, чтобы поднять эту штуку вверх, – пропыхтел Череп. – А, вот, нашёл.

Кресло, щёлкнув, начало разворачиваться.

– Ну, чего ты там застыл? – раздражённо спросил Череп у младшего брата. – Садись давай, время идёт!

Клим, в нерешительности пожевав губу, подошёл к соседнему креслу и осторожно присел на самый краешек сиденья. Потом, видя, что старший брат настроен вполне серьёзно, уселся уже более уверенно и тоже потянул за рычажок.

– Если хорошая жизнь не летит к нам, то мы сами полетим к ней, – сказал Череп, а потом его кресло начало подниматься вверх.

Часть 2. Иной мир – Глава 13. Сквозь вселенные

Границ больше не было.

Стриж и не заметил, как они вдруг исчезли, оставшись где-то далеко внизу, на Серпи. Это там имели значение стены и заборы, а в необъятном чёрном пространстве вселенной, которым словно в один миг стало привычное белое небо, никаких запретов не существовало. Можно было полететь куда угодно, к любой планете, к любому светилу, которых в родной плоскости было бессчётное множество. До этого момента весьма смутно представлявший себе, что такое «вселенная» в действительности, Стриж вдруг ощутил себя крошечной точкой, нарисованной на огромном листе всего мира. И задание, на которое он летел, разом стало казаться ему в тысячу раз сложнее.

Лио, сидевший справа от визора, плавно наклонил штурвал, заставляя корабль сменить курс, и за лобовым стеклом показался огромный бок Серпи: разведчики пока не успели отлететь достаточно далеко от планеты, и её блестящая серебристая поверхность с матовыми кляксами материков предстала перед Стрижом во всей своей красе. Парень заметил внизу похожий на кулак с поднятым вверх большим пальцем Саб и напоминающий кривую полумаску Апу. Затем космоборт вновь сменил курс, и где-то впереди мелькнули серебристые иглы других кораблей, а сразу за ними – матовый шар союзной планеты Арто, идеально гладкий и обманчиво необитаемый. Всё население Арто скрывалось под землёй, вблизи источников пресной воды, и на пустынную пыльную поверхность выходило редко. Когда корабль подлетел ближе к планете, и огромный шар навис прямо над «Сильгой», Стриж всё же разглядел неровности, которые то тут, то там встречались на поверхности Арто: высокие горы переходили в огромные впадины без воды, а на относительно гладкой местности поблёскивали хранилища серпийской энергии, возведённые здесь вскоре после заключения союза между двумя планетами. Они являлись основным источником топлива для пустотных крейсеров, которые из-за больших габаритов не могли разместиться на густо застроенных материках Серпи и потому в перерывах между миссиями отстаивались на поверхности Арто.

Миновав и эту планету, космоборт разведчиков наконец взял курс на Пустоту. Лио включил на борту искусственную гравитацию. Ноги Стрижа, до этого момента свободно парившие в воздухе рядом с креслом, шваркнули об прорезиненный пол. Ого, а его тело всегда было таким тяжёлым?

– Пока можете тут осмотреться, – произнёс Лио, не отрывая взгляда от приборной панели. – До границы не меньше двух часов.

Слева от Стрижа с облегчением скрипнуло кресло Кари, и напарник, опять что-то ворча себе под нос, направился к выходу из кабины. Амея тоже поднялась с места, слегка покачнувшись на каблуках. Стриж встал последним.

– Тебе никакая помощь не нужна? – спросил он у наставника.

– Понадобится – позову.

Стриж кивнул и, помедлив секунду, вышел вслед за остальными.

Впрочем, осматривать на корабле было особо нечего. Сразу за выходом из кабины управления начинался короткий прямой коридор, из которого можно было попасть в подсобку – первая дверь слева, – и в пять кают для экипажа, а завершала коридор ещё одна дверь с небольшим стеклянным окошком на уровне глаз. Стриж сперва заглянул в подсобку, но, едва увидев там высокий стеллаж с кучей разных коробок, в которых уже увлечённо копался его напарник, тут же потерял интерес и отправился исследовать каюты.

Для экипажа здесь были предусмотрены довольно симпатичные комнатки с простым, но уютным убранством. В каюте как раз хватало места для широкой кровати возле стены, прикроватной тумбочки, складного столика и удобного кресла рядом с окном, чтобы любоваться вселенной. А если надоест, окно можно было закрыть забавными пёстрыми занавесками. Стриж машинально подвигал их туда-сюда и усмехнулся: какая трогательная забота о разведчиках, которым предстояло спасти целый мир! Интересно, хоть кому-нибудь эти занавески вообще пригодились?

Мельком осмотрев и другие каюты – в одной из них уже расположилась Амея, одарившая визора недобрым взглядом при появлении, – Стриж направился к последней двери, за которой ещё не бывал. Сквозь прозрачное окошко в створке новичок разглядел просторный пустой зал, занимавший собой всё оставшееся пространство на корабле вплоть до входного люка. Зал предназначался для перевозки эвакуированных иномирцев и, конечно, был не очень удобным из-за отсутствия скамеек, но когда речь шла о том, чтобы спасти как можно больше существ, каждая лишняя кроха свободного места имела значение.

Стриж приложил руку к специальной панели сбоку от двери и уже собирался выйти в зал, но вдруг где-то в подсобке раздался громкий крик Кари.

***

Амея не хотела находиться на этом корабле. Она вообще с самого начала была против, чтобы её отправляли вместе с разведчиками в другую вселенную, но лекарщик, заведующий корпусом, всё решил за неё.

…– Это уникальная возможность для такого специалиста, как ты! – восторженно воскликнул он. – Кто ещё из младших лекаров может похвастаться тем, что летал в экспедицию с разведчиками? Правильно, единицы! Искренне не понимаю, почему ты против.

– Просто не хочу лететь. Этого достаточно.

– Не обманывай себя, о такой возможности все мечтают!

– Я не все.

Лекарщик сделал глубокий вдох.

– Ты хорошо подумала? Хочешь одним своим «нет» перечеркнуть четыре года упорной работы?

– Одно «нет» никак не скажется на уже полученном мною опыте, – покачала головой Амея. – И я не припомню такого закона, который запрещает мне отказаться от работы с разведчиками. Ваше предложение – это моя привилегия, а не обязанность.

– Да нет, милая, – протянул лекарщик, меняясь в лице, – это как раз твоя обязанность. Ты, наверное, неправильно истолковала мои слова, но если ты не полетишь на это задание вместе с разведчиками, то полетишь из моего корпуса. И до конца своих дней будешь работать бытовщицей в каком-нибудь грязном подвале, выскребая из чужих домов мусор.

– Вы не имеете права ставить мне такие условия.

– Ты мне будешь о моих правах рассказывать? – вскинул брови лекарщик. – А ну пошла вон отсюда, и чтобы через час была на бортодроме! Не придёшь – с нормальной жизнью можешь попрощаться!

Амея метеором вылетела из кабинета мужчины, на ходу глотая злые слёзы. Несколько минут назад она пришла сюда, чтобы просить об отгулах, но вместо них получила задание, которое отбросит её от цели почти на полторы недели, если не больше.

– Прости меня, Тайла, – прошептала девушка, бегом спускаясь по лестнице на подземный этаж корпуса, где находилась её комната.

Перед глазами Амеи возникло лицо старшей сестры: короткие чёрные волосы обрамляли нежно-персиковую кожу, квадратные зрачки медленно вращались по часовой стрелке, ярко выделяясь на светло-голубом фоне радужки. Призрачная Тайла ласково улыбнулась Амее, и девушка, споткнувшись, едва не упала с лестницы. В последний момент ухватившись за перила, Амея кулем осела на ступеньки – и разрыдалась в голос.

Тайла пропала три дня назад. Она уже почти год работала на другом континенте, и сёстры общались друг с другом только по переписке, но в какой-то момент Тайла перестала отвечать на сообщения. Амея чувствовала, что случилось что-то страшное, и как раз собиралась отправиться на поиски сестры, но… Агрх, и почему бы разведчикам не научиться самим оказывать себе первую помощь?!

Терзаемая грустными мыслями о сестре, Амея не сразу услышала крик Кари за стеной своей каюты, а обратив на него внимание, не почувствовала ничего, кроме усталости и раздражения. Однако всё равно заставила себя встать с кровати и выйти в коридор.

В подсобку Амея пришла не первой: Стриж уже был там и пытался оттащить в сторону тяжёлую коробку с какими-то железяками, которую Кари умудрился уронить себе на руку с верхней полки стеллажа и теперь стонал от боли, лёжа на полу. Амея вздохнула.

– Что, решил переквалифицироваться в бытовщика?

– Не твоего ума дело! – огрызнулся Кари.

– Я бы на твоём месте не хамила человеку, который будет тебя лечить.

– Вот будешь на моём месте, тогда и… Ай!

– Ладно, я пошла, – пожала плечами Амея. Слушать грубые слова в свой адрес она уж точно не собиралась.

В этот момент Стриж наконец сдвинул в сторону коробку – та гулко звякнула, – и Кари опять заорал, кажется, ещё громче прежнего. Амея быстро вышла в коридор, закрыв за собой дверь. К крикам пациентов она привыкла и уже давно не ощущала паники, как в первые дни работы. А вот Стриж оказался слабее духом, потому что почти сразу выскочил в коридор вслед за ней.

– Ты, что, ему не поможешь?

Амея безразлично пожала плечами. Конечно, в её обязанности входило помогать всем больным и раненым, но тратить личную энергию на фарда, который сначала навязывал ей своё общество против воли, а потом пострадал по собственной же глупости, девушке не хотелось.

Впрочем, лишиться своей репутации и уважения коллег – тоже, а потому, немного постояв в коридоре и дав Кари проораться как следует, Амея всё же вернулась в подсобку. Жестом велев Стрижу не путаться под ногами, лекарщица склонилась над новичком. На правой руке Кари наливался темнотой большой синяк. Кожа ниже локтя, покрытая тонкими коричневыми волосками, вздулась, будто её накачали водой изнутри. Как минимум, у этого энерговыродка была трещина в одной из костей руки, а как максимум – вообще перелом. Повезло так повезло!

Амея опустилась на колени рядом с Кари, потёрла свои ладони друг об друга, аккуратно приложила их к руке новичка и с помощью своей энергии принялась прощупывать пострадавшую конечность изнутри. Кари ойкнул и поморщился, но Амея проигнорировала его недовольство: ей и самой было нелегко. Горячая энергия, текущая в парне, обжигала ей руки и стремительно подбиралась к холодной энергии лекарщицы, вынуждая совершать обычный осмотр в два раза быстрее и не задерживаться подолгу в одной точке: движущуюся силу труднее было поглотить. Наконец, Амея нащупала явное уплотнение энергии возле лучевой кости.

– Что там? – простонал Кари.

– Трещина, – буркнула Амея, ненадолго убрав руки. После соприкосновения с кожей парня её ладони покраснели как при ожоге.

– Серьёзно?

– Нет, я пошутила, можешь прям сейчас стойку на руках сделать! Конечно, серьёзно. Надо обратно сращивать кость.

Кари сглотнул.

– Это больно?

– Да. Но если хочешь участвовать в миссии, придётся терпеть. И имей в виду: станешь орать мне на ухо – я встану и просто уйду. Сам будешь объяснять потом своему куратору, почему ты не можешь работать дальше. Понял?

Кари, зажмурившись, кивнул. Сейчас он меньше всего был похож на того самоуверенного болвана, который подкатывал к ней возле ангара разведчиков. Амея с презрением посмотрела на это жалкое существо, затем придвинулась ближе к его пострадавшей руке и, тяжело вздохнув, приступила к лечению.

***

Сидя в полном одиночестве, Лио молча смотрел, как за лобовым стеклом плавно летели через всю вселенную корабли разведчиков, и изредка проверял показания приборов на панели управления. Пока что всё шло как обычно, но это ещё ничего не значило. Миссия на Виллотее тоже начиналась вполне себе мирно.

Интересно, пришёл ли в себя Форг? Кажется, Лио так и не успел спросить у Варсо о самочувствии своего напарника. Оставалось только надеяться на то, что по возвращении на Серпи Форг встретит его в корпусе лично, здоровый и энергичный, как и всегда. Лио вдруг живо представил себе, как напарник ухмыльнётся при виде двух новичков, которых антису пришлось опекать не по своей воле, и спросит: «Тяжело быть отцом-одиночкой, да?»

Откинувшись на спинку своего кресла, Лио мысленно ухмыльнулся в ответ – и тут где-то в коридоре раздался истошный вопль. «Четвёрка» невольно обернулся, но, разумеется, ничего не увидел через закрытую дверь. А вскоре в кабину управления вошёл Стриж.

– Что произошло? – тут же спросил его Лио.

– А, там у Кари что-то вроде производственной травмы, – отозвался визор, усаживаясь в своё кресло. – Амея им уже занимается.

– Травмы?

Только этого не хватало. Во что ещё собирается вляпаться этот несносный Кари за время их миссии?

– Ага. Кажется, он пытался навести порядок в подсобке, но немного не рассчитал свои силы.

Лио поджал губы. Наверное, зря он разрешил новичкам самостоятельно осмотреть корабль. Амея сейчас потратит на лечение Кари несколько энеров, а что они будут делать, если кто-нибудь из них получит травму, высадившись на чужую планету? Лекарщиков ведь обычно брали с собой именно для того, чтобы быстро восстановиться от возможных ранений и продолжать выполнение задания.

– Кстати, всё хотел спросить, – вдруг сказал Стриж. – А кто-нибудь в курсе, какого цвета энергия вселенных? В смысле, мне интересно, энергия у плоскости белая, как у вещей, или цветная, как у людей?

– Не знаю, – рассеянно ответил Лио, даже не поняв вопрос: все его мысли сейчас были о другом. По-хорошему, сходить бы проверить, что там с Кари, но нельзя было оставлять без присмотра штурвал, а Стриж управлять кораблём ещё не умел.

– Я думаю, что цветная, – продолжал новичок. – Не может быть, чтобы в таком большом, просто огромном пространстве всё было расположено и двигалось так упорядоченно само по себе. У вселенной точно есть разум, чтобы всем этим управлять, а значит, она живое существо, и энергия у неё должна быть цветная. Ну, или нейтральная серая, на худой конец.

Стриж замолчал, ожидая реакции на свои слова, но Лио отвечать не спешил. Пауза затягивалась, и новичок нервно заёрзал в кресле. К счастью, тут дверь, ведущая в коридор, открылась, и в кабину управления вошла Амея, а за ней – целый и невредимый Кари. Лио машинально взглянул на метку энергенциала лекарщицы – та потускнела, но не так критично, как могла бы. Значит, травма и в самом деле была несерьёзная.

– А-а, мне как будто руку отрезали! – простонал Кари, плюхаясь в своё кресло. – Пальцев не чувствую совсем!

– Всегда пожалуйста, обращайся за помощью, если понадобится, – процедила Амея.

– Да разве это помощь? – воскликнул энергус. – Мне должно было стать лучше, а не хуже!

Амея закатила глаза.

– Ребята, как вы вообще с ним работаете? Он же невыносим!

– Да пока никак не работаем, мы только с утра Посвящение прошли, – хмыкнул Стриж.

– Серьёзно?

– Нет, он так шутит, на самом деле нам по пятьдесят шесть лет! – съязвил Кари. – Может, хватит обсуждать меня так, как будто я вышел в другую комнату?

Амея лишь отмахнулась от него и посмотрела на Лио.

– Стриж говорит правду? У них с Кари сегодня первый рабочий день?

Лио молча кивнул. У Амеи вырвалось несколько крепких словечек.

– Куда я вообще попала? – сказала она, обхватив голову руками. – Мало того что заставили улететь с Серпи, так ещё и… Уф! Нет, ребят, извините, я так больше не могу. Позовите, когда приземлимся.

Лекарщица развернулась и быстро направилась к двери.

– Составить тебе компанию? – крикнул ей вслед Кари.

Амея не глядя швырнула энергетический шар в пол рядом с его креслом, и Кари, взвизгнув, наконец-то заткнулся.

Спустя полтора часа умная карта на приборной панели показала, что корабль приближается к Пустоте. Лио постепенно отключил все системы, которые не влияли на движение космоборта, и приглушил свет.

– Что-то случилось? – напрягся Стриж.

– Нужно экономить энергию на случай, если придётся облетать аномальную зону.

– Аномальную зону?

– В Пустоте их много.

Потянувшись к дальнему концу панели управления, Лио включил чувствительный к энергиям сканер. Один из экранов, до этого тёмный, тут же зажёгся, отразив результаты сканирования. Пока что «Сильга» летела через скопление нейтральной энергии, – вот, кстати, и ответ на вопрос Стрижа, – но впереди, там, где заканчивалась вселенная и начиналась Пустота, маячило большое отрицательное пятно. Ещё не аномальная зона, однако на подлёте лучше будет ненадолго отключить передний двигатель, работавший на такого же типа энергии, чтобы не замедлиться при переходе границы.

– Как хорошо, что мы разведчики и аномальные зоны должны облетать, а не исследовать получше, – фыркнул Кари, откидываясь на спинку своего кресла. – А то у меня от одного слова «аномалия» уже изжога начинается! Не понимаю, как кто-то добровольно может стать приграничником.

Лио вспомнил, как Кари поднялся на сцену в зале для посвящений вместе с мужчиной, одетым в белый халат. Судя по всему, отец-приграничник сильно его достал, раз Кари отзывался об этой профессии с такой ненавистью. Сам Лио, наоборот, всегда интересовался учёными и просторными лабораториями на краю вселенной. И кто знает, как бы всё повернулось в его жизни, если бы не пришлось уже в четырнадцать лет идти работать в разведку…

От печальных размышлений его отвлёк хрип динамика на приборной панели.

– Внимание! Минутная готовность! Подлетаем к Пустоте.

Разом отбросив все мысли, Лио сосредоточился на текущем моменте. Спустя минуту корабль пересёк границу вселенной, и наступила абсолютная темнота.

Атмосфера в кабине управления резко изменилась. Новичкам больше не хотелось шутить, оба вжались в свои кресла и напряжённо смотрели вперёд, словно ждали какого-то подвоха. Лио улыбнулся уголком рта: в первый раз Пустота всегда пугала. Да и в последующие разы тоже, если не научиться с этим справляться. Лио научился через «не могу»: просто заставил себя смотреть прямо во тьму, не отводя глаз, что бы ни случилось. Да у него и не было другого выбора: чтобы найти лекарство для матери, страх Пустоты нужно было победить.

В полной тишине «Сильга» летела сквозь темноту вслед за остальными кораблями. Лететь предстояло недолго: крайне удачно для разведчиков рядом с их родной вселенной в Пустоте находился портал, ведущий в мир, которому грозило столкновение. Правда, новички об этом пока не знали.

– Что это??? – ударил по ушам вопль Кари, когда летевшие далеко впереди космоборты вдруг начали исчезать один за другим.

– Не паникуй, – велел ему Лио, сверяясь с данными карты: «Сильга» летела точно по проложенному курсу. – Это портал в нужную нам вселенную.

Подтверждая его слова, впереди растворился в пространстве ещё один космоборт.

– Какой портал? Что за бред!

– На учебной практике нам о таком не рассказывали.

Лио мысленно закатил глаза: по своей натуре он не было особо разговорчив и не любил долгие пространные объяснения, но, кроме него, учить новичков было некому, и на пару минут ему пришлось пересилить себя.

– Порталы используют для быстрого перемещения между плоскостями. Это вроде трещин в ткани мироздания: попал в неё – и оказался там, куда по Пустоте лететь ещё три дня.

– А откуда они вообще берутся? – спросил Стриж. – Их создают разведчики?

– Когда плоскости движутся в Пустоте, они сталкиваются друг с другом, и в месте пересечения возникает перегруз энергии. От него пространство надрывается, формируются порталы. Они всегда односторонние – либо в Пустоту, либо из Пустоты, – и почти всегда безопасны для людей.

– «Почти»? – подал голос Кари.

– Если перегруз энергии будет слишком большим, пространство разорвётся очень сильно, и возникнет нестабильный портал. В некоторых вселенных их называют «чёрными дырами», и к ним действительно лучше не приближаться. Остальные порталы, как я сказал, абсолютно безопасны.

– То есть ты хочешь сказать, что если я спокойно лечу по одной вселенной, а через три секунды оказываюсь в другой на противоположном конце Пустоты, это для меня безопасно? – язвительным тоном произнёс Кари, тщетно вглядываясь в чёрное пространство перед космобортом: место, где исчезали другие корабли, становилось всё ближе. – А если там какие-нибудь энерготорговцы на меня нападут? Или я с чем-нибудь столкнусь?

– У нас есть карта всех известных нам порталов. Вначале вас научат ориентироваться по ней и только затем допустят до самостоятельного управления кораблём.

Кари невесело хмыкнул в ответ.

Впереди один за другим пропали ещё три космоборта. Приближалась очередь «Сильги». Лио покрепче ухватился руками за перекладину штурвала…

Вдруг темнота за стеклом сменилась сверкающей россыпью тысячи незнакомых светил. Ровный полёт корабля резко замедлился, будто он завяз в чём-то липком. Рядом блеснули серебристые корпуса «пропавших» космобортов.

Несколько секунд в кабине управления было тихо, а потом Кари слегка ошарашенно протянул:

– Это и есть та самая плоскость?

– «Ну, не впечатляет»! – неожиданно продолжил за него Стриж и улыбнулся своей же шутке.

Кари сердито скрестил руки на груди.

– Вообще-то, я хотел сказать, что очень красивая. Но теперь не буду!

– И как же мы без этого обойдёмся…

Лио настроил проекцию маршрута с карты прямо на лобовое стекло космоборта, и перед ведами тут же возникла небольшая прямоугольная рамка красного цвета, выделившая собой крошечную белую точку вдалеке. Антис плавно скорректировал курс корабля, чтобы рамка находилась точно по центру стекла.

– И как эта машина всё понимает? – недоумённо спросил Стриж, напряжённо вглядываясь в многообразие светил снаружи космоборта. – Они же все абсолютно одинаковые!

Динамик на приборной панели вновь зашуршал, включаясь.

– Внимание, разведчики! Говорит бестеп Юнций Ласту Гон, борт семь-пять-девять «Вин Шу». Я являюсь ответственным за выполнение данной миссии. Напоминаю всем: цель нашего прибытия – полная эвакуация населения планеты, которой грозит уничтожение, и на это у нас есть чуть меньше десяти суток. Для того, чтобы жители согласились на эвакуацию, можно применять любые методы, кроме угроз и энерговнушения. Помните: вмешательство в разум и волю живых существ будет строго караться!

– Угу, если вы вообще докажете, что оно было, – едва слышно пробормотал Кари.

– Эвакуированных жителей необходимо разместить в ваших космобортах и затем доставить в пустотные крейсеры, которые будут ждать спасённых на безопасном расстоянии от планеты. В этот раз крейсеры не полетели с нами сразу, так как вчера были по ошибке направлены на другую спасательную миссию, но мы ожидаем их прибытия через пятнадцать серпийских часов. Используйте это время с умом! В последний раз, когда разведчики получили данные об этой планете, численность её населения составляла около пяти миллиардов и, вероятнее всего, только выросла с тех пор, поэтому расслабляться некогда!

Услышав это, Стриж закашлял, словно что-то застряло у него в горле, и заметно побледнел.

– Что касается времяисчисления, длина суток здесь совпадает с нашей, так что будет нетрудно отслеживать, сколько времени осталось до столкновения, однако прежде всего ориентируйтесь на серпийское время. И помните: если вы не успеете убраться с планеты вовремя, вам уже никто не сможет помочь!

Сказав это, Юнций отключился. Кари и Стриж в замешательстве переглянулись: было видно, что для первого дня в службе разведки им уже хватит, даже если парни и не хотели этого признавать. Увы, суровая инструкция от бестепа являлась лишь безобидным началом спасательной миссии.

С каждой минутой полёта небесное тело внутри красной рамки на стекле становилось всё больше, а потом и вовсе распалось на целую группу отдельных объектов. «Сильга» приблизилась к одному из этих небесных тел вплотную, и как бы ни было сложно удивить Лио каким-то новым миром, – за время своей службы «четвёрка» видел сотни и тысячи самых разных светил и планет, – но даже он невольно склонился к лобовому стеклу, чтобы лучше разглядеть то, что находилось снаружи.

Это была большая – чуть крупнее Серпи, если верить данным приборов, – планета совершенно необыкновенного цвета. В родной вселенной Лио таких не встречал, хотя и видел несколько раз похожие небесные тела в других плоскостях, когда пролетал мимо. Тёмно-голубая с зеленовато-жёлтыми пятнами материков поверхность планеты скрывалась за странными белыми разводами, как будто кто-то пытался помыть весь огромный шар целиком и сдался на полпути. В той части планеты, которая пряталась в тени, «разводов» не было видно, но светились ярко-жёлтым и оранжевым контуры континентов. Что ж, фонари местное население изобрело, уже что-то.

Тут экран на приборной панели перед Лио мигнул, и на лобовом стекле возникла новая красная рамка, выделившая небольшой участок поверхности на неосвещённой части планеты: это Варсо, отвечавший за группу разведчиков из своего корпуса, по приказу Юнция разослал им координаты для приземления. Умная система «Сильги» тут же подсветила белым те области, где было больше всего жёлтых огоньков: садиться следовало именно туда.

Лио попросил Стрижа сходить за Амеей, дождался, пока те вдвоём вернутся в кабину управления, велел всем пристегнуться в своих креслах, отключил искусственную гравитацию и включил энергетическую маскировку, которая должна была скрыть корабль от иномирной техники – если такая, конечно, тут имелась. «Что-то маскировка не сильно помогла вчера на Виллотее, да?» – раздался у него в голове голос Форга, и Лио вздрогнул от неожиданности. «На Виллотее нас ждали, а тут никто ещё не знает, что мы прилетели», – мысленно ответил напарнику он.

Сделав глубокий вдох, Лио уверенным движением направил корабль прямо к планете. «Сильга» вслед за сотнями других серпийских космобортов вошла в атмосферу почти под прямым углом, и ремни безопасности вдруг стали сидеть на плечах плотнее: начала ощущаться местная гравитация. Тёмная, почти что чёрная поверхность гигантского шара, испещрённая крошечными жёлтыми точками, будто разом расширилась как минимум вдвое: огромный материк планеты приближался к «Сильге» с каждой секундой, точнее, это она приближалась к материку. На мгновенье корабль окутала плотная пелена – так вот чем были те «разводы» на поверхности! – а когда она спала, Лио увидел то, что заставило его снова вернуться во вчерашний кошмар.

Прямо на космоборт быстро летело нечто, оставлявшее после себя длинный ярко-оранжевый след.

Лио среагировал на опасность почти мгновенно, резко крутанув штурвал в сторону, но этого не хватило. Содрогнувшись всем корпусом от внезапного удара, «Сильга» начала стремительно падать вниз.

Глава 14. Жёсткая посадка

– У нас нет хвоста! Хвост оторвало!!!

– О, ценное замечание! А я-то думаю, почему мне так в задницу дует!

Планета приближалась к кораблю с ужасающей скоростью. В коридоре за закрытой дверью свистел ледяной ветер: корпус разорвало пополам ещё в первую секунду столкновения.

– Берегись!

Космоборт – вернее, то, что от него осталось, – влетел в местный лес, протащился по изрытой корнями земле и, наконец, замер на какой-то поляне. Кучка диких животных, испуганных появлением корабля, с визгами понеслась прочь.

В кабине управления на миг стало тихо, а потом внезапно погас свет, и единственный оставшийся двигатель как-то странно заурчал.

– Нам нужно убираться отсюда… – просипел один из серпийцев, медленно поднимаясь с пола. При падении его отбросило аж к двери, и теперь он явственно ощущал, как в затылке разливалась тупая боль.

Кое-как приняв вертикальное положение, серпиец попытался осмотреться, но в тёмной кабине ничего не удавалось разглядеть. Тогда он снял энергозащитные очки – и тут же заметил в нескольких валланах от себя серое пятно на полу, по очертаниям похожее на человека. Визор хромая подошёл к этому пятну и слегка пнул там, где по его расчётам должен был находиться бок.

– Ау, поднимайся…

Пятно испустило негромкий стон.

Тем временем гул двигателя под кабиной управления становился всё громче: повреждённый при посадке механизм больше не мог удерживать закачанную в него отрицательную энергию, и она грозилась вот-вот вырваться наружу. Времени на эвакуацию было в обрез.

Смачно ругнувшись себе под нос, визор снова надел очки, схватил напарника за ноги и пыхтя потащил к выходу. Что стало с кораблём после посадки, серпиец ещё не видел и потому едва не упал, когда шагах в десяти от кабины управления пол под его ногами вдруг оборвался. Торчавшие из места разлома ошмётки проводов слегка искрились, а в одном валлане внизу темнела взрытая космобортом земля.

Двигатель ревел уже как целое стадо разъярённых бартаров, так что серпиец не стал долго ждать: поморщившись от боли, спрыгнул вниз сам – ботинки тут же погрязли в местном грунте, – а потом стащил за собой бесчувственного напарника. Тот неуклюже повалился на землю и опять застонал, но так и не очнулся. Из последних сил серпиец оттащил тело подальше от разбитого корабля, в заросли каких-то тонких шуршащих растений, и сам упал туда же, запоздало обрадовавшись, что на этой планете, в отличие от Серпи, была мягкая трава. Всё его тело ломило, в голове пульсировала вспышками боль.

Прошла долгая минута, а потом в космоборте что-то громыхнуло. По земле пронёсся ледяной поток воздуха. Визор с усилием приподнял голову и успел увидеть, как «нос» корабля сначала резко вздулся, а потом так же быстро схлопнулся, смявшись в большой и идеально круглый шар из металла. Отрицательная энергия из двигателя наконец вырвалась на свободу, притянула к себе всё, что могла, и, насытившись этим, просто растворилась в воздухе.

А спустя ещё секунду визора накрыла темнота.

***

– Мы падаем, ПАДАЕМ!!!

Визг Кари прозвучал ещё оглушительнее, чем скрежет задевшего корабль объекта. От неожиданности Лио едва не отпустил штурвал, но тут же рявкнул:

– Заткнись!

Приборная панель тревожно мигала сразу десятком красных лампочек. Два из пяти экранов погасли. Жёлтая паутинка фонарей далеко внизу быстро росла, готовясь принять корабль в свои тёплые, но совсем не дружественные объятия. Лио закусил губу. Если космоборт упадёт в черте города, будет много невинных жертв. Не лучшее начало для спасательной миссии.

– Держитесь, – коротко велел антис и, выцепив взглядом наиболее безопасную для посадки местность, потянул штурвал на себя.

Фонари за стеклом тут же ухнули куда-то под кабину управления, и вскоре корабль на полном ходу врезался в скопление высоких жёстких растений. Обломав несколько крупных веток и с корнем вырвав пару стволов, «Сильга» рухнула в какую-то низину, подняв вокруг себя тучу грязных брызг. Что-то громко ударило по крыше кабины управления, а потом резко стало тихо, как будто этот удар разом отключил все звуки на незнакомой планете.

Лио выждал пару минут, напряжённо глядя в тёмное пространство за лобовым стеклом кабины. По «Сильге» больше ничего не било, и никто из иномирцев не выскочил из зарослей с оружием… если кто-то живой вообще сейчас находился поблизости.

– Ну и посадочка! – присвистнул Кари, ощупывая своё тело так, будто во время падения у него снова могла появиться трещина в какой-нибудь из костей. – Надеюсь, местные стоят того, чтобы их спасать!

Ему никто не ответил: побелевшая от страха Амея сидела в оцепенении в своём кресле, до сих пор даже не повернув головы, а Стриж сражался с ремнями безопасности, привязавшими его к сиденью слишком крепко.

Лио заставил себя разжать пальцы рук, которыми вцепился в штурвал во время посадки, – и поморщился от боли. Коротко остриженные ногти оставили на его ладонях восемь полукруглых ранок. Перед глазами опять мелькнула та вспышка в тёмном пространстве над планетой, потом ещё одна, отчаянный крик Форга… Лио сделал глубокий вдох, напоминая себе, что находится уже не на Виллотее, а совсем в другом месте, и запустил проверку состояния окружающей среды, стараясь, чтобы подопечные не заметили, как у него дрожат руки после сложной посадки.

Через пару минут на одном из экранов высветилось сообщение:

Токсичность внешней среды не выявлена. Планета пригодна для всех серпийских форм жизни. Идентичность воздуха: 94,07%. Идентичность почвы: 99,83%. Идентичность воды: 99,10%.

Результатам анализа можно было полностью доверять: уже не единожды умная аппаратура спасала серпийцев от отравления ядовитыми испарениями или жуткой смерти в разъедающей тело до самых костей кислоте, которая на некоторых планетах была вместо воды. Лио всегда проводил диагностику внешней среды в первую очередь, даже если посадка получалась удачной. Всегда существовала вероятность наткнуться на какую-нибудь неочевидную опасность.

А вот уже во вторую очередь можно было заняться повреждениями корпуса. К счастью, удар неизвестного объекта пришёлся по касательной, так что корабль остался цел… почти. Лио вдруг понял, что уже несколько минут не слышал ни одного голоса в общем эфире, и это было ненормально. После посадки каждый экипаж обязан был отчитаться о приземлении старшему своей группы. «Сильга», хоть и столкнулась в небе с каким-то объектом, села на чужую планету почти одновременно со остальными разведчиками из их корпуса. Почему же эфир до сих пор молчал?

Ответ нашёлся быстро: неизвестный объект сбил антенну-приёмник с носовой части корабля. «Сильга» ослепла и оглохла, ведь теперь к разведчикам больше не поступала информация извне.

– Это очень плохо? – спросил антиса Стриж, наконец освободившийся от ремней безопасности.

– Пока нет, – произнёс Лио. – На космобортах всегда размещают две антенны, «приёмник» рядом с передним двигателем, а «передатчик» рядом с задним. Мы лишились только одной. Заканчивать миссию из-за такой ерунды не имеет смысла. В подсобке должны быть запасные антенны, сходи посмотри, пожалуйста. В ящике с запчастями.

Стриж кивнул и начал было подниматься вставать, как вдруг Кари воскликнул:

– Я тоже могу сходить!

– Сядь, – сухо велел ему Лио. – Стриж пойдёт один.

Новичок со вздохом закатил глаза, но всё же плюхнулся обратно в кресло.

Едва Стриж скрылся за дверью, ведущей в коридор, Лио послал сообщение в общий эфир, очень надеясь, что Варсо его услышит:

– Говорит Лио Каспирр Джинс, борт семь-семь-четыре «Сильга». Мы почти успешно приземлились в пределах указанного для посадки сектора. Во время полёта произошло столкновение с неизвестным объектом, в результате чего мы лишились антенны-приёмника. Пострадавших среди экипажа нет. Попробуем починить поломку своими силами, выполнение задания продолжаем.

Краем глаза Лио увидел, как поморщился Кари, услышав такую речь, но Лио не представлял, как можно доложить о произошедшем по-другому. В его представлении правильно было именно так – чётко, спокойно и по делу. Что бы там ни надумали себе ничего не смыслящие в профессии новички.

– Ты, что, поранился? – вдруг раздался справа тихий голос Амеи. Лио повернул голову и увидел, что лекарщица уже пришла в себя после жёсткой посадки и теперь встревоженно смотрела на его окровавленные ладони.

– Можно я посмотрю?

Лио, не привыкший к такому вниманию, медленно кивнул. Амея, отстегнув ремень, пересела на кресло рядом с «четвёркой» и уже потянулась к его рукам, как вдруг Лио заметил тусклую метку энергенциала на подбородке лекарщицы и отдёрнул ладони. Амея непонимающе взглянула на парня.

– У тебя мало энергии, тебе лучше отдохнуть, – объяснил Лио.

– Но раны надо залечить, пока не попала инфекция.

– Ерунда.

– Вовсе нет! Ты знаешь, сколько неизвестных болезней можно подцепить на чужой планете? Как минимум пойдут осложнения и останутся рубцы, а в худшем случае…

Кари громко фыркнул, привлекая к себе внимание.

– Надо же, как ты заговорила! Ему, значит, царапину сразу лечишь, а мне трещину в кости только со второго раза согласилась срастить!

– Потому что ты мне грубил и пострадал лишь из-за собственной глупости, – парировала Амея.

– А я думал, для лекарщиков все равны. Ну ладно, не буду мешать вам, ребят!

Кари резво вскочил с кресла, словно всё это время сидел на сжатой пружине, и вышел за дверь. Лио и Амея остались вдвоём в кабине управления. Повисло неловкое молчание.

– Давай я всё же посмотрю руки, – первой разбила тишину Амея.

Лио, немного подумав, протянул ей свои ладони. Лекарщица осторожно провела пальцами по свежим ранкам, и кожу неприятно защипало, но тут же отпустило. Когда Амея убрала руки, ранок на ладонях у Лио уже не было. «Четвёрка» снова посмотрел на метку энергенциала лекарщицы – та ничуть не потускнела и даже как будто стала светиться чуточку ярче.

– Спасибо, – кивнул разведчик.

– Да не за что. Кстати, как думаешь, что это была за штука там наверху? Кажется, мы спаслись лишь чудом!

Лио пожал плечами.

– Скорее всего, какое-то местное оружие.

– Нас тут ждали?

– Вряд ли. Выстрел был один. Да и космоборты замаскированы от местных радаров, нас едва ли видели.

– Значит, просто совпадение?

Лио поджал губы. С одной стороны, это действительно было бы ну очень невероятной случайностью, что корабли серпийцев в огромной атмосфере чужой планеты напоролись на тот удар, который предназначался вовсе не им. С другой… Если бы иномирцы действительно так хотели уничтожить незваных гостей, разве не явились бы сейчас сюда, чтобы «добить», как это обычно делали виллотеянцы? Или местная цивилизация настолько верила в силу своего оружия?

– Да, выходит, просто совпадение, – в конце концов ответил Лио.

За его спиной послышались быстрые шаги, и в кабину управления вошёл Стриж.

– Там пусто. Ящика с запчастями в подсобке нет.

– Как нет? – От неожиданности «четвёрка» аж привстал с кресла. – Ты всё осмотрел?

– Да, я проверил все закрытые коробки в шкафу.

– А может, ящик взял Кари, а ты с ним разминулся? – предположила Амея.

– Кари? – Стриж только сейчас заметил, что в кабине управления недостаёт одного человека. – Да как бы мы с ним разминулись, подсобка же совсем рядом. Я его вообще не видел с тех пор, как ушёл.

– Обыщи подсобку ещё раз, – сказал Лио. – Амея, а ты проверь, пожалуйста, каюты экипажа. Ящик точно должен быть на борту.

Лекарщица кивнула и без лишних вопросов вышла в коридор вместе со Стрижом.

Лио уселся обратно в своё кресло и, прикрыв глаза, сделал медленный глубокий вдох. Ещё никогда бытовщики из ремонтного ангара на бортодроме не подводили ведов. Это была их обязанность – обеспечивать полное оснащение кораблей разведчиков всем необходимым перед полётом! Наверняка произошла какая-то путаница, или неопытный Стриж просто не понял, как должен выглядеть ящик. Сейчас новички вернутся с запчастями для корабля, Лио установит новую антенну-приёмник, чтобы быть в курсе происходящего на других космобортах, и можно приступать к миссии по спасению планеты…

Вернувшиеся вскоре Амея и Стриж вдребезги разбили эту красивую картинку.

– Мы обыскали все помещения. Запчастей нигде нет.

Лио едва не выругался вслух, но вовремя вспомнил, что, как куратор новичков, должен подавать им пример выдержки и спокойствия. Жестом пригласив ребят занять свои места, он уже начал прокручивать в голове варианты, что делать в сложившейся ситуации, но тут Стриж тихо произнёс:

– Есть ещё одна новость.

– Иномирцы? – коротко спросил Лио. За несколько лет работы в разведке он привык ожидать всего чего угодно от жителей других планет и не удивился бы, скажи ему сейчас Стриж, что целая сотня злобных существ уже поджидает их снаружи космоборта.

– Нет, дело в Кари, – поджал губы визор. – Он самовольно покинул корабль.

***

В небе над военным полигоном прогремел взрыв, и яркая вспышка осветила квадратные постройки внизу и припаркованные возле них автомобили. Чуть поодаль, среди поросших зеленью холмов, вышли из темноты кучи жухлой соломы, в каждой из которых виднелся обрезок трубы диаметром с человеческую ладонь, и обломки какой-то техники, судя по всему, недавно сгоревшей. А когда свет в небе погас, оставив после себя целое облако дыма, из зданий военной базы посыпались наружу люди в одинаковой пятнистой форме.

На базе этой ночью произошла чрезвычайная ситуация: военные проводили испытание нового секретного оружия, но оно практически сразу после взлёта вдруг резко изменило курс без видимых на то причин, словно что-то развернуло его в сторону, а потом и вовсе взорвалось. Те, кто следил за полётом по радарам, уверяли, что за секунду до смены курса в небе перед оружием не было ничего, что могло бы помешать ему добраться до конечной цели – полигона в другом конце страны. Однако после взрыва что-то на радаре всё же появилось и, то исчезая, то возникая вновь, быстро полетело прочь. Возможно, так странно отражался на экране уцелевший кусок оружия – если от него вообще что-то осталось, – но возможно также, что военные сбили что-то, незаконно проникшее в воздушное пространство страны, а с какими целями – можно было только догадываться. В любом случае, необходимо было как можно скорее найти неопознанный объект, чем бы он ни являлся на самом деле.

Военные быстро расселись по вертолётам и завели двигатели. По полигону разнеслось громкое стрекотание нескольких десятков лопастей, а потом вертолёты один за другим начали подниматься в воздух. Вскоре на территории военной базы вновь стало тихо, только, надрывая глотку, гавкала вслед улетающим пилотам одна из немецких овчарок, которых держали здесь для охраны. Кто-то грубым голосом велел ей заткнуться, и собака, тявкнув напоследок, послушно улеглась на землю, не переставая при этом бдительно прислушиваться к тому, что теперь происходило где-то далеко за высоким забором.

Глава 15. Инопланетяне в городе

Варсо был одним из тех немногих разведчиков корпуса, кому позволялось летать на миссии одному: заслуженная огромным трудом и бессонными ночами должность бестепа давала такое право. Поэтому, в отличие от Лио и других «четвёрок», которым приходилось не только управлять кораблём, но и попутно обучать новичков, Варсо провёл весь полёт в тишине и покое. Ответственный за лекарщиков Глион, летевший вместе с ним, заснул почти сразу после того, как космоборт миновал Арто, и мирно сопел в своём кресле справа от разведчика, не реагируя ни на какие посторонние звуки, что Варсо вполне устраивало.

Кажется, Глион не проснулся даже тогда, когда Юнций по громкой связи раздавал указания всем разведчикам, участвующим в миссии, и продрал глаза лишь в тот момент, когда космоборт начал посадку на чужой планете.

– М-м-м… – Лекарщик сладко потянулся, расставив в стороны руки. – Опа! А мы, что, уже прилетели? Так быстро…

Полёт через две вселенные и Пустоту уж точно нельзя было назвать быстрым, но Варсо не стал это комментировать. В конце концов, у Глиона на борту была другая задача, и он не обязан был разбираться в работе разведчиков.

Для посадки Варсо выбрал самый центр одного из местных городов: благо, чёткая структура расположения зданий хорошо «читалась» сверху, и определить главную площадь удалось легко даже в рыжем свете фонарей. Космоборт плавно приземлился на жёсткое уличное покрытие. Вокруг не было ни души, но это пока. Рано или поздно местные жители заметят серпийский корабль и выйдут, чтобы посмотреть на него поближе, тогда можно и поговорить.

– А тут красивое небо, – протянул Глион, с интересом разглядывая поселение через лобовое стекло кабины. – Синее такое, глубокое… И дома совсем не похожи на наши.

Варсо, слушавший отчёты других разведчиков об удачном приземлении и сверявший их информацию с картой, на которой отображались зелёными точками все корабли его группы, взглянул в окно лишь мельком: времени любоваться иным миром у него сейчас не было.

– Да нет, похожи, – возразил он и замолчал на несколько секунд, выслушивая ещё один отчёт. – Просто наши дома все белого цвета и однотипные, а тут здания цветные и построены в разных стилях. А так те же многоэтажки.

Глион покачал головой.

– Тебе совсем не интересно, да? Это же целый новый мир! Другая среда, другая природа, другая архитектура, в конце концов! Сколько удивительных сюрпризов может здесь ждать!

– Сюрпризы могут быть и в Пустоте, однако же ты продрых всю дорогу сюда, – с усмешкой парировал Варсо: его интерес к новым мирам притупился ещё с полсотни миссий назад. Ответственность за десятки других разведчиков и бессчётное количество иномирцев постепенно убивала романтику приключений, которая так манила Варсо в подростковом возрасте.

Лекарщик слегка смутился и провёл рукой по своей макушке, словно забыл, что на той давно уже сверкала большая проплешина вместо волос, которые он хотел пригладить.

– Пустота всегда большая и чёрная, – нашёлся Глион. – А планеты каждый раз отличаются.

Варсо равнодушно пожал плечами.

В этот момент в общий эфир ворвался знакомый твёрдый голос:

– Говорит Лио Каспирр Джинс, борт семь-семь-четыре «Сильга»…

Бестеп молча выслушал сообщение «четвёрки» о поломке антенны в их корабле и так же молча пометил точку «Сильги» на карте жёлтым цветом, что означало проблемы на борту и необходимость связаться с экипажем повторно через некоторое время. Само собой, очертя голову бросаться спасать Лио и его подопечных Варсо не собирался. До тех пор, пока разведчики докладывали о положении дел на борту в общий эфир и не запрашивали помощи, считалось, что они могут справиться с проблемой самостоятельно. А уж Лио тем более прекратил бы выполнение миссии только в самом крайнем случае, такой у парня был суровый характер.

– Всё нормально? – уточнил у бестепа Глион, который таких личных подробностей о «четвёрке» не знал. – Кажется, этому парню нужна помощь.

– Нет, он просто доложил, что всё под контролем. Лио и сам знает, что делать в трудных ситуациях.

Наконец, о приземлении отчитались последние космоборты из группы Варсо. Направив доклад об этом Юнцию, который отвечал за все корабли разведчиков сразу, бестеп наконец посмотрел в окно за приборной панелью. Городская площадь, окружённая угловатыми постройками местных жителей, по-прежнему пустовала, и можно было бы решить, что это умная система космоборта транслирует на стекло одну и ту же статичную картинку, если бы не удивительно синее небо, которое за время стоянки успело посветлеть на пару оттенков. Что ж, видимо, местные жители тоже по ночам спали, и придётся дожидаться, пока на небо взойдёт местное дневное светило. Если распорядок дня на этой планете совпадал с серпийским, то первые лучи должны были разбудить иномирцев уже совсем скоро.

Про местных жителей разведчики знали не очень много. Последний раз корабли серпийцев приземлялись на этой планете около тридцати лет назад и тогда сумели выяснить лишь самое основное: окружающая среда не токсична, мир обитаем, но население слабо развито технически, на другие планеты и тем более в другие вселенные летать не умеет. При этом язык, на котором говорят здешние жители, довольно сложный для изучения, и даже универсальный переводчик, куда разведчики закачивали языки всех живых цивилизаций по мере знакомства с ними, не всегда справлялся с переводом. Но самое интересное было не это, а то, что…

Заметив движение рядом с одним из домов, Варсо повернул голову. На краю площади появилась кучка местных жителей. Они неспеша двигались вдоль фонарей в направлении космоборта, странно покачиваясь из стороны в сторону, и время от времени… били друг друга? Варсо прищурился: в сумерках ничего не удавалось разглядеть наверняка, возможно, этот странный ритуал ему просто почудился.

Несколько секунд местные просто шли вперёд, а потом один из них заметил серпийский корабль и резко остановился, что-то сказав остальным. Теперь уже все ошалело уставились на космоборт. Варсо знал, что их с Глионом прекрасно видно через лобовое стекло: на улице всё ещё было довольно темно, а в кабине управления горел свет.

Местные о чём-то переговорили друг с другом, потом один из них направился в сторону корабля, а другие принялись кричать и махать ему вслед, явно подбадривая. Варсо подумал, что сейчас иномирец подойдёт ближе к кабине и, остановившись, попытается подать какой-то знак серпийцам, но тот продолжал, пошатываясь, идти вперёд. На попытку первого контакта это было не очень похоже, скорее на…

– Я правильно понимаю, что он собирается помочиться на наш корабль? – брезгливо поморщился Глион.

Варсо вскочил со своего места и бросился к выходу из кабины, на ходу формируя в левой руке шар из своей энергии. Уж сколько у него было за всю жизнь контактов с иномирцами, но такое – точно впервые!

Оказавшись на улице, Варсо кинулся к носу корабля, возле которого уже заканчивал своё грязное дело иномирец, и со всей силы швырнул в того энергетический шар. Иномирец вскрикнул от боли, схватившись за самое сокровенное. Местные завопили и неуклюже бросились наутёк, оставив товарища одного корчиться в муках боли, но тот быстро понял, что произошло, и заковылял вслед за ними, яростно что-то крича – возможно, проклятия в адрес своих так называемых «друзей».

Варсо покачал головой. Конечно, он ещё до посадки знал, что на этой планете жили такие же люди, как и на Серпи, но, как оказалось, внешнее сходство двух цивилизаций не означало сходство внутреннее. А значит, наладить контакт людей с людьми будет ох как непросто…

***

За окном автомобиля быстро сменяли друг друга оранжевые фонари города, и их грязный свет то и дело выхватывал из темноты салона лысую голову и идеально сшитый чёрный костюм местного мэра. Мужчина развалился на заднем сиденье машины, мчавшейся по пустым улицам с предельно допустимой скоростью, и сосредоточенно читал что-то на ярком экране смартфона, иногда качая головой, а иногда – возмущённо фыркая.

– Олег, с этой журналисткой нужно кончать, – процедил он, прочитав очередное сообщение. – Она слишком глубоко копает. Разберись, но чтобы без шума.

– Сделаем, Инкентий Сергеич, – ответил мэру его секретарь – молодой темноволосый мужчина в очках, сидевший впереди рядом с водителем. Из всех помощников, которых Иннокентий Сергеевич когда-либо нанимал, этот пока что – а прошла всего неделя, как Олег вышел на работу, – казался наиболее шустрым и исполнительным, что мэру очень импонировало: он любил, когда люди беспрекословно исполняли его приказы.

Ухмыльнувшись про себя, Иннокентий Сергеевич посмотрел в окно. Вид за ним был не ахти какой, типичная российская глубинка: унылые серые дома, унылые разбитые дороги, унылые люди в незанавешенных окнах квартир. Несмотря на слишком поздний – даже уже ранний – час, многие из них ещё не спали, продлевая своё личное время перед тем, как отправиться в кровать и тем самым запустить новый виток цикла «дом-работа-дом». Когда водитель остановился на светофоре рядом с какой-то пятиэтажкой, Иннокентий Сергеевич обвёл взглядом обшарпанные окна, в которых горел свет. Кто-то из обитателей этого дома сидел на кухне, тупо пялясь в телик; кто-то ссорился в спальне, не обращая внимания на плачущего ребёнка; кто-то курил, стоя на балконе по пояс раздетым, и отрешённо разглядывал улицу. У каждого из этих людей была своя жизнь, но много ли различий набралось бы, вздумай они их сравнить?

Машина тронулась с места, и дом за окном исчез из виду, сменившись чернотой сквера. Иннокентий Сергеевич снова уткнулся в телефон, но вскоре тот, обиженно пикнув, погас: разрядился аккумулятор. Вздохнув, мужчина откинулся на кожаную спинку сиденья и устало прикрыл глаза.

Когда его привычно качнуло в сторону на очередном резком повороте дороги, сидевший впереди Олег вдруг истошно заорал:

– Это что?!

Иннокентий Сергеевич распахнул глаза и нагнулся к просвету между передними креслами, чтобы посмотреть, что такого увидел его секретарь – как оказалось, жутко истеричный. Придётся и его уволить, а жаль: справлялся вроде неплохо.

В этот момент водитель машины, тоже испугавшись чего-то впереди, резко нажал на тормоз. Автомобиль, взвизгнув шинами, остановился посреди дороги. Мэра бросило вперёд, так что ремень безопасности врезался ему в грудь.

– Да что вы творите, чёрт вас забери?! – крикнул он, кое-как отстегнув тесные лямки, отчего дышать сразу стало легче.

– Там! – взвизгнул Олег, дрожащей рукой указывая на что-то посреди городской площади.

Иннокентий Сергеевич прищурился. Прямо напротив здания мэрии стоял, а точнее, лежал на асфальте большой, сильно вытянутый в длину космический корабль, блестевший так, будто его специально перед этим отполировали. Возле острого носа виднелось широкое лобовое стекло, от которого к хвосту корабля тянулись ровной цепочкой более маленькие прямоугольные стёкла, очевидно, служившие иллюминаторами. Во всех окнах невиданной ракеты горел свет, а в кабине пилотов за лобовым стеклом даже виднелись два подвижных силуэта. Космонавты перепутали город со своей посадочной площадкой? Хотя стоп. Разве люди уже научились возвращать из космоса корабли таких размеров?

Иннокентий Сергеевич судорожно нащупал рукой рычажок, открывавший заднюю дверь машины, и буквально вывалился на улицу, полной грудью вдохнув свежий ночной воздух. Сейчас, сейчас… Нужно просто подышать, и всё пройдёт…

Однако видение никуда не исчезло. Корабль по-прежнему стоял на площади, но теперь Иннокентий Сергеевич заметил ещё кое-что: выгравированную чёрным надпись на металлическом корпусе под лобовым стеклом. Надпись, сделанную символами, которых никогда не существовало тут, на Земле.

Значит, всё-таки пришельцы…

– Алло? Алло! – громко истерил в машине Олег. – Тут инопланетяне в центре города! Пришлите кого-нибудь уже!

Глава 16. Одиночка

Решение сбежать Кари принял совершенно осознанно.

Во-первых, больше не мог смотреть, как Амея сюсюкается с Лио, уговаривая его срочно вылечить пару крошечных царапин, которые и сами затянулись бы через пару дней. А во-вторых, хотел доказать всем, что он тоже чего-то да стоит.

…Я сомневаюсь, что ты сделал все эти отчёты сам.

Ну сколько ты продержишься на этой работе?

До комнаты на этом этаже ты явно не дорос, малыш!

С зеркалом познакомься, энерговыродок!..

Чужие голоса возникали в голове один за другим, пока Кари шёл по просторному залу для иномирцев к входному люку, который единственный отделял его сейчас от желанной свободы. Один энергетический удар – и панель управления, висевшая на стене рядом, взорвалась искрами. Люк открылся сам по себе.

«Ну, и кому теперь следует заткнуться, а, Дылда?» – злорадно подумал Кари, выбираясь из космоборта наружу. Подошвы его кедов тут же погрузились в чёрную грязь, а по коже пробежали мурашки от прохладного ночного ветерка, но Кари не собирался сдаваться так рано. Несмотря на весь ужас, испытанный во время посадки, он примерно запомнил, где остались оранжевые огни местного поселения после вынужденной смены курса, и теперь намеревался пойти в ту сторону, чтобы самому, без помощи Дылды и Тощего, спасти кого-то из местных жителей.

Видимость вокруг была практически нулевая. Немного света проникало на улицу из иллюминаторов космоборта, но уже в нескольких валланах от серебристого корпуса начиналась тьма, едва разбавляемая лучами местного светила, висевшего высоко в синем небе. По форме светило напоминало короткий, чуть отросший после недавней стрижки ноготь, и это выглядело непривычно, ведь все серпийские светила были круглыми. Вдобавок местные деревья, почему-то совершенно не прозрачные, нагоняли жути своими толстыми, корявыми стволами и ветвями, похожими на человеческие руки. Кари вдруг поймал себя на мысли, что местный лес не выглядел таким уж приветливым, чтобы ломиться сквозь него спасать каких-то там иномирцев…

Нет. Сегодня он утрёт нос всем, кто в него не верил!

Кари начал взбираться по пологому склону оврага, в котором приземлилась «Сильга». Его ноги то и дело поскальзывались на влажной почве, и пришлось помогать себе руками, отчего ладони почти моментально стали равномерно-чёрными, как и коленки штанов. Под рубашку с коротким рукавом быстро пробрался ночной холод, и Кари поёжился, но вернуться сейчас на корабль за более тёплой одеждой означало бы никогда не выйти одному вновь, ведь его совсем скоро хватятся – не Дылда, так Тощий.

Наконец одолев грязный склон, Кари выпрямился в полный рост и отряхнул руки. Перед ним простирался глухой тёмный лес.

– Ну, вперёд, – пробормотал Кари себе под нос.

Где-то неподалёку раздался отчаянный клич местной птицы.

***

Тяжёлые шаги куратора эхом разносились по огромному пустому залу для иномирцев. Стриж едва поспевал за «четвёркой», изо всех сил стараясь не задохнуться от быстрой ходьбы.

Взломанная панель управления, висевшая на стене справа от приоткрытого входного люка, уже почти не стрелялась искрами, но Стриж всё равно предпочёл остановиться в стороне от неё, пока Лио, подойдя к панели вплотную, принялся быстро ощупывать гладкий серебристый металл стены под ней, словно что-то ища. Через пару секунд из стены выдвинулся небольшой ящик, плотно набитый одинаковыми чёрными цилиндриками. Лио вытащил два и без слов перекинул один из них Стрижу, так что визор едва успел его поймать.

– Что это?

– Надевай, – ответил Лио, не оборачиваясь. – Без специального костюма отходить далеко от корабля запрещается.

Заинтересованный Стриж аккуратно вскрыл цилиндрик с одного края. Внутри тот был плотно набит тёмно-серой тканью. Стриж потянул за её краешек и вытащил наружу термокостюм, в который оказались завёрнуты ещё несколько вещей: плоский металлический квадратик портативного переводчика на верёвке, небольшая автономная маска для дыхания и широкий чёрный ремень с ножнами. В последние был вставлен длинный кинжал.

– Это для самозащиты, – пояснил Лио, заметив, как вытянулось лицо визора. – Напасть первым на другого ты не сможешь: кинжал использует для ударов ту энергию, с которой на тебя набрасывается враг.

Стриж кивнул с умным видом, но кинжал всё равно отложил как можно дальше от себя и принялся переодеваться. В форменных шортах и рубашке с коротким рукавом, надетых на серый термокостюм, он теперь смотрелся, мягко говоря, странно, зато больше не рисковал подхватить воспаление лёгких, бегая в тонкой одежде по ночному лесу. Переводчик Стриж повесил на шею, а ремень с ножнами и маской для дыхания прикрепил к шортам. Когда новичок наконец закончил приготовления, Лио, тоже надевший костюм под одежду, с силой толкнул створку входного люка, и разведчики вместе шагнули в темноту иного мира.

На этой планете было непривычно тихо. Листья деревьев, возвышавшихся над космобортом, лишь едва слышно шелестели, колышимые ночным ветром, и ещё что-то стрекотало в мокрой от росы траве.

Спохватившись, что они понятия не имели, в какую сторону, вообще-то, направился сбежавший Кари, Стриж уже собирался снять очки, но Лио кивком головы указал на примятую траву. Цепочка следов, похожих по форме на подошву ботинок, тянулась прямо от люка к склону оврага и исчезала где-то наверху, среди деревьев.

Кеды Стрижа почти сразу промокли от местной росы, и холодная влажная ткань прилипла к коже. Вслед за Лио Стриж поднялся по склону и вошёл в лесные заросли. Следы Кари запетляли между стволами: протоптанной тропы здесь не было. Стриж пару раз едва не поскользнулся на мокрых листьях каких-то растений, потом споткнулся о толстый корень, торчащий из-под земли, рефлекторно схватился за ствол ближайшего дерева и испуганно ойкнул, когда под рукой оказалось что-то мягкое и влажное.

– Что там? – рыкнул шедший впереди Лио, оглядываясь через плечо.

Стриж понятия не имел и совершенно не стремился узнать. Внимательно осмотрев ладонь и пальцы своей руки сквозь энергозащитные очки, а потом и без них, он убедился, что ничего страшного с рукой не случилось, и кивнул Лио в знак того, что путь можно продолжать.

Осознание настигло визора спустя три секунды. Он замер на месте, вновь снял очки и уставился на ближайшее дерево. В темноте кора была едва различима, но Стриж всё же видел именно её, а не привычное белое пятно в форме дерева.

– Здесь нет энергии… – ошеломлённо прошептал визор.

– Что? – не понял «четвёрка», тоже нехотя прекращая движение.

– Здесь нет энергии. Этот мир не светится! Я вижу без очков! Всё это вижу!

– Может, твои способности перестали работать? – спросил Лио.

Стриж перевёл взгляд на наставника: тот выглядел как большое светло-серое пятно энергии.

– Нет, способности у меня остались. Что-то не так с этой планетой. Но разве бывает так, чтобы энергии в чём-то не было вообще?

– Не бывает, – согласился куратор, медленно оглядываясь по сторонам. – Если энергии нет, то и самого места тоже нет.

– Тогда как мы здесь приземлились? Планета ведь существует, вот она, я могу к ней прикоснуться!

– Не знаю, – ответил Лио. – Над этим стоит подумать, но позже. Мы должны догнать Кари, пока он не ушёл слишком далеко.

И куратор, жестом велев Стрижу догонять, отправился дальше по следам энергуса, которые теперь было ещё проще заметить без энергозащитных очков на фоне тёмного леса.

Спустя десять минут блужданий разведчики наткнулись на новое свидетельство того, что здесь побывал Кари. Тонкое молодое деревце высотой всего в полпрока, растущее между двумя исполинами, было сломано пополам, и оторванная будто бы нечеловеческими руками крона валялась на земле неподалёку. Мягкие листья растения были ещё совсем свежими, не успели засохнуть или раскрошиться, как это бывало у серпийских листотрясов, а на ветвях виднелись сиреневые следы чужой энергии.

– Кари! – выкрикнул Стриж в пустоту. – Кари, ты где?

На его призыв ожидаемо никто не откликнулся. Визор собрался было крикнуть ещё раз, уже громче, но Лио вдруг указал рукой куда-то вглубь леса:

– Посмотри вон туда.

Стриж устремил свой взгляд в указанном направлении. Сначала он не увидел ничего примечательного, лишь тёмные стволы деревьев и длинные листья каких-то кустарников, однако, приглядевшись, заметил в трёх проках от себя еле-еле светящееся сиреневое пятно, выглядывающее из-за дерева. Пятно не шевелилось.

– Ох ты ж…

Не сговариваясь, куратор и подопечный вдвоём рванули к пятну. Это и в самом деле был Кари. Он сидел на земле, прислонившись спиной к шершавому стволу, и глаза его были закрыты.

– Уснул, что ли? – опешил Стриж, снова надев очки и увидев лицо напарника.

– У него энергия на границе допустимого расхода, – процедил Лио сквозь зубы.

Наклонившись, «четвёрка» с кряхтением поднял подопечного, и тот негромко застонал.

– Не давай ему шевелиться и говорить, – буркнул Лио, разворачиваясь в ту сторону, откуда они пришли.

В этот момент Кари открыл глаза и, увидев прямо перед собой лицо куратора, заорал от испуга. Вернее, попытался, потому что Стриж почти сразу зажал ему рот своей ладонью.

– Заткнись! – резко велел он и брезгливо поморщился: ладонь стала мокрой от чужой слюны.

Кари, однако, не внял его предупреждению и сердито замычал, начав извиваться и вертеть головой из стороны в сторону. Удерживать руку у рта напарника стало гораздо сложнее, а тут ещё путь Стрижу преградило дерево, и пришлось притормозить, пропуская Лио вперёд. Однако «четвёрка» тоже остановился и, как следует тряхнув Кари, веско произнёс:

– Если не заткнёшься, до конца жизни будешь ходить в туалет под себя.

В глазах Кари мелькнуло недоумение, которое почти сразу сменилось пониманием, а затем испугом. Он замер и до конца пути больше не издал ни единого звука. Убирая ладонь от его рта, Стриж едва удержался от замечания о том, что напарник, оказывается, умеет молчать, когда действительно надо.

Тем временем небо над лесом уже заметно посветлело – приближался восход местного дневного светила, – и ориентироваться среди деревьев стало гораздо проще. Уже спустя треть серпийского часа разведчики вернулись обратно в овраг, где стоял их космоборт. Стриж, забежав немного вперёд куратора, попытался открыть перед ним входной люк, чтобы легче было внести энергуса внутрь. Тяжёлая толстая створка с трудом поддалась хилым мышцам визора, и где-то за его спиной едва слышно фыркнул Кари.

У люка ребят встретила Амея.

– Что-то вы быстро, – заметила она, без тени удивления поглядев на энергуса, которого «четвёрка» внёс в космоборт на руках. – Недалеко же ты смог уйти!

Кари дёрнулся, явно задетый её словами, и Лио мрачно сказал:

– Ему сейчас нельзя ни с кем говорить и двигаться. Проследи, чтобы он поспал и восстановился. Я планировал после восхода светила вылететь к ближайшему поселению.

Амея тяжело вздохнула, как видно, представив себе перспективу на ближайший час, но отказать Лио не имела права: хоть она и была лекарщицей, однако на время миссии должна была подчиняться приказам самого старшего по званию разведчика на борту.

Лио оставил Кари на кровати в одной из кают и вместе со Стрижом направился в кабину управления. При этом вид у «четвёрки» был далеко не самый радостный. Он привычным жестом проверил, поступали ли сообщения от других разведчиков, и тут же поморщился, вспомнив, что «Сильга» лишилась антенны-приёмника ещё при посадке. Сев в своё кресло, Лио несколько минут сидел неподвижно, глядя прямо перед собой, и Стриж уже подумал было, что куратор заснул с открытыми глазами, когда «четвёрка» вдруг произнёс:

– Не думал, что быть наставником новичков настолько сложно.

Стриж удивлённо вскинул брови при этих словах. Лио, хоть и был довольно замкнутым человеком, производил впечатление очень опытного и уверенного в себе разведчика, а тут он сидит и говорит, что ему что-то кажется сложным? В такое верилось с трудом.

– Я думаю, что это Кари трудный новичок, – улыбнулся Стриж. – Его заскоки никто не смог бы долго терпеть!

– Но я должен, – серьёзно ответил Лио. – Это работа всех наставников. Мне так говорили.

– А по-моему, наставник, который всё время терпит и молчит в ответ на любые гадости, не вызывает доверия. Сразу думаешь, что за бездушная машина сидит внутри этого человека, что он даже огрызнуться разок не может, как все нормальные люди?

Лио улыбнулся уголком рта.

– Я произвожу впечатление бездушной машины?

– Пока нет. Но если продолжишь делать вид, что твоих эмоций не существует, точно начнёшь.

Они немного помолчали, глядя, как над лесом медленно бледнеет тёмно-голубое небо.

– Спасибо, – тихо произнёс Лио.

– Да не за что, – ответил ему Стриж.

***

Как только на горизонте появилась тонкая светлая полоса, предвещающая наступление нового утра, в одной глухой деревеньке, затерявшейся между хвойных лесов, вскочил на забор тощий рыжий петух и с жутко гордым видом выдавил из себя «Ку-ка-ре-ку!».

Вскоре дверь соседней избы отворилась, и во двор, на ходу повязывая на голову платок, вышла женщина средних лет в старом, давно уже выцветшем платье. Сердито зыркнув на петуха, она завернула за угол дома и, широко зевая, направилась в сторону коровника.

Полусонная, женщина не сразу услышала, как под ногой что-то хрустнуло. Медленно переведя взгляд вниз, она с удивлением заметила на вытоптанной скотом земле обрывок какого-то провода, а рядом – кусок толстого стекла. Холодея от неприятного предчувствия, женщина пошла от одного обломка к другому, гадая, откуда они могли взяться в её дворе, и вскоре упёрлась в коровник. Вернее, в то, что от него осталось.

Нечто огромное разнесло крепкую деревянную постройку на мельчайшие щепки, приземлившись на неё с неба. Из-под покорёженного ударом металлического корпуса, похожего на хвост самолёта, торчало окровавленное копыто. Едва взглянув на него, женщина охнула и схватилась рукой за сердце.

– Зоренька… – просипела она еле слышно. – Да что ж это…

В этот момент где-то за обломками раздался протяжный стон. Женщина осеклась и испуганно посмотрела в ту сторону, откуда, как ей показалось, шёл звук. Стон повторился, на этот раз громче, а потом послышался шорох сена.

Женщина быстро огляделась по сторонам и, заметив на земле неподалёку чудом уцелевшие вилы, подняла их, дрожащими руками выставила перед собой и направилась к источнику звука. Обогнув обломки самолёта, она приготовилась было защищаться, если бы этот неизвестный вздумал на неё напасть, и уже занесла вилы для более сильного удара, но…

Но перед ней на земле в куче сена сидел мальчик лет двенадцати в окровавленной одежде и держался обеими руками за голову, тоже явно травмированную. Обомлев, женщина выронила своё «оружие» и пролепетала:

– А ты-то здесь откуда?

Не мог же он, в самом деле, управлять упавшим на коровник самолётом!

Мальчик резко повернул голову и, затравленно поглядев на хозяйку участка, что-то негромко пробормотал себе под нос.

– Что? – переспросила женщина.

Но мальчик помотал головой, словно отказывался повторять свои слова дважды.

– Как тебя зовут?

Снова никакого ответа. Однако мальчик явно её слышал, и женщина решила, что он, наверное, просто ещё не совсем оправился от удара. Подойдя ближе, она опустилась перед парнишкой на корточки и, прислонив руку к своей груди, громко и как можно более чётко произнесла:

– Светлана!

А потом протянула руку в сторону мальчика – тот при этом испуганно шарахнулся в сторону, – и спросила:

– А ты?

Мальчик как-то странно посмотрел на неё, но всё же выдавил из себя:

– Ин-тэш-ш…

Что за чудное имя, подумала Светлана. Видно, парнишка ударился куда сильнее, чем она предполагала, раз даже забыл, как его зовут. Ласково улыбнувшись, женщина перевернула протянутую к мальчику руку ладонью вверх.

– Идём со мной, милый. Я обработаю твои раны, а потом вместе поищем твоих родных, хорошо?

Мальчик долго изучал выражение её лица, прежде чем наконец дал в ответ свою руку. Светлана помогла ему подняться, и вдвоём они медленно побрели к её избе.

Глава 17. Первый контакт

С восходом местного светила городская площадь изменилась до неузнаваемости. Корабль Варсо и Глиона успели окружить высоким сетчатым забором, за которым с каждой минутой скапливалось всё больше и больше машин и людей. При этом подходить к космоборту никто не решался, все с опаской наблюдали из-за ограждения, словно боялись, что если подступить ближе, корабль взорвётся и всех убьёт.

Варсо связывал такое недоверие со своим недавним поведением и уже успел не один раз вслух пожалеть о том, что столь опрометчиво выскочил наружу, чтобы наказать местного хулигана. С иномирцами нужно было налаживать контакт, сетовал он, а не швыряться в них энергетическими шарами, тем более что на фоне грядущей катастрофы все эти мелкие стычки не имели абсолютно никакого значения. Глион не мог согласиться с разведчиком: то, что местные жители находились под угрозой исчезновения, ещё не давало им права вести себя мерзко и унижать своих же спасителей.

– Я думаю, пора идти, – сказал Глион спустя пару минут, поднимаясь с места. – Уже собралось достаточное количество зрителей.

Варсо кивнул:

– Да, пожалуй.

Когда лекарщик и разведчик вдвоём вышли из космоборта, на площади города повисла мёртвая тишина. Потом от толпы иномирцев, разинувших рты от изумления, отделилась небольшая группа из трёх человек, которые осторожно, словно боясь спугнуть, направились к кораблю. Впереди всех шёл сутулый седовласый мужчина в очках и тёмно-зелёном костюме, за его размашистыми шагами едва поспевал молодой паренёк, державший в руках чёрную коробочку с круглым стёклышком на одной стороне, а замыкала строй женщина средних лет, одетая в белый халат почти как у серпийских приграничников.

– Прям сбор поколений, – хмыкнул Глион себе под нос, заставив Варсо улыбнуться.

Иномирцы тут же напряглись, увидев их вроде бы беспричинную радость, и замедлили шаг. Издалека казалось, что они боятся нападения, ведь никакого очевидного оружия в руках у иномирцев не было, но Глион, обладавший опытом участия в других спасательных миссиях, знал, что опасность может исходить от чего угодно, даже от обычных ботинок. Да что там говорить, он ведь был энергусом, чьё главное оружие хранилось внутри его же тела!

Наконец, иномирцы приблизились к космоборту почти вплотную и замерли напротив серпийцев. Несколько минут представители двух миров молча рассматривали друг друга, а потом седовласый мужчина сделал шаг вперёд, поднял вверх руки и робко улыбнулся. Его товарищи повторили жест, давая понять, что хотят мирных переговоров: несмотря на все различия сотен планет и цивилизаций, изученных разведчиками, поднятые без оружия руки везде означали одно и то же.

Варсо и Глион отзеркалили жест иномирцев, однако напряжение, буквально парившее в воздухе, никуда не исчезло, а будто даже усилилось. Обе стороны ни капли не доверяли друг другу, хотя, казалось бы, принадлежали к одному биологическому виду.

Седовласый иномирец громко и чётко произнёс что-то на своём языке, показав сначала на себя, а затем на своих спутников, и портативный переводчик Варсо, который бестеп предусмотрительно повесил себе на шею ещё перед выходом из космоборта, тихо зажужжал, ища похожие слова в своей огромной уже базе данных. Конечно, языков во всех плоскостях существовало великое множество, и веды наверняка ещё не открыли даже одного процента из них, но кое-какие сходства «старых» языков с «новыми» всё же порой находились. Нашлись и сейчас.

Закончив анализ, переводчик проскрипел:

– Я быть мас Борисов, а это быть маса Разуменко и мас Котов. Мы посылаться на переговоры от наш планета Земля. Кто ты быть? Из где ты прилететь и для что?

Иномирцы удивлённо переглянулись, услышав, пусть и корявый, но всё же перевод их вопросов на серпийский язык. Варсо кивнул, давая понять, что уяснил суть, а потом сказал, делая паузы после каждого предложения, чтобы переводчик успел озвучить их на местном языке:

– Меня зовут Варсо Массл, а это Глион Шим. Мы прибыли из другой вселенной, с планеты Серпи. Вашему миру угрожает опасность, вы должны срочно улететь. Мы поможем вам спастись.

– Где находиться ваш планета? – вступила в диалог маса Разуменко.

– Очень далеко отсюда, – ограничился коротким ответом Варсо. – Ваша техника туда не летает.

Глион заметил, как мас Котов, тот самый молодой паренёк, немного повернул свою чёрную коробочку, чтобы стекло на одной стороне смотрело точно на бестепа.

– И какой беда идти здесь? – спросил мас Борисов, сверля серпийцев суровым взглядом. Было видно, что переговоры с ними не вызывают у него никакого энтузиазма, и он предпочёл бы сейчас находиться в каком-нибудь другом месте.

– Будет столкновение вашего мира с другой планетой.

Иномирцы снова переглянулись. Мас Борисов шёпотом сказал что-то масе Разуменко, и та принялась так же тихо говорить что-то в ответ. Глион подавил сонный зевок – всё-таки полёты сквозь Пустоту здорово его расслабляли, – и в ожидании реакции переговорщиков обвёл взглядом толпу людей за ограждением. В основном там стояли иномирцы, одетые точно так же, как и мас Борисов, в зелёную форму, но один человек выделялся из общей массы. На нём были чёрные прямые брюки и пиджак, и держался он как-то по-особому, свысока, из чего Глион сразу сделал вывод, что этот мужчина состоял в каком-то местном аналоге Совета Серпи.

Стоя возле большого чёрного энергомобиля – хотя на этой планете, наверное, не использовали в качестве топлива человеческую энергию, – мужчина не отрываясь смотрел в сторону космоборта, и даже издалека был заметен блеск его лысины. Глион машинально потрогал собственную голову, пожалев, что не догадался надеть на переговоры шапку: местный воздух ещё не успел как следует прогреться после прохладной ночи.

– Столкновение не мочь случаться, – раздался рядом бездушный голос портативного переводчика: маса Разуменко наконец нашлась с ответом. – Все планета двигаться по свой путь. Законы мира.

– Это законы изученной вами части мира, – поправил её Варсо с улыбкой, как будто они спорили о нужности какой-то профессии, а не обсуждали грядущую гибель всех иномирцев. – Однако существуют другие вселенные, и во время движения в Пустоте они могут проходить друг через друга. Поэтому и сталкиваются разные планеты.

– Пустота? Что это быть? – впервые подал голос мас Котов, вызвав явное неудовольствие своих напарников по переговорам.

– Пустота – это бесконечное пространство, которое окружает все существующие вселенные.

– Как быстрый здесь быть та планета? – снова перехватила инициативу маса Разуменко.

– По нашим расчётам, до столкновения осталось меньше десяти дней.

Тут женщина уже откровенно фыркнула.

– Не мочь быть. Мы предсказывать другой небесные тела за многий год. Ты врать!

Глион, не сдержавшись, закатил глаза. Что о себе думали эти иномирцы? Слабая технически цивилизация, представителей которой никогда не встречали в других вселенных, да и свою собственную они едва ли хорошо знали…

Варсо, судя по всему, придерживался такого же мнения, потому что наклонился к Глиону и прошептал:

– Как мы и думали, одной теории им не хватит. Переходим к практике.

Лекарщик кивнул.

– Мы можем доказать, что действительно прибыли из другой вселенной, – произнёс Варсо.

Во взгляде маса Борисова мелькнула заинтересованность.

– Как?

Вместо ответа Варсо вскинул руку в сторону маса Котова, и тот начал медленно подниматься в воздух. От неожиданности парень закричал и выронил из рук коробочку – та упала на жёсткое уличное покрытие стёклышком вверх. Мас Борисов и маса Разуменко изумлённо уставились на внезапно взлетевшего коллегу, а по рядам людей за забором прокатился испуганный вздох. Варсо чуть повернул руку, и мас Котов поплыл по воздуху вбок, едва не задев ногой плечо Борисова. Глион тем временем сформировал из своей энергии несколько тонких нитей и принялся дёргать масу Разуменко за волосы и полы её белого халата, стоя почти в одном проке от женщины. Маса Разуменко громко взвизгнула и отскочила в сторону, словно увидела под ногами грызуна.

Представление продолжалось не дольше пары минут, но по глазам Борисова было видно, что ему и этого хватило. Он даже не сразу обрёл дар речи после того, как маса Разуменко перестала дёргаться и кричать, а мас Котов опустился обратно на землю. Наконец, прочистив горло, мас Борисов произнёс:

– Ждать. Мы иметь обязательство говорить с другой.

И он, подав знак коллегам, начал медленно отдаляться от серпийцев, почему-то не поворачиваясь к ним спиной. Обалдевшие от пережитого опыта Котов и Разуменко поплелись следом, ничего не сказав.

Варсо повернулся к Глиону и с тревогой спросил:

– Как думаешь, у нас получилось их убедить?

Лекарщик молча пожал плечами.

***

Кари проснулся от того, что кто-то с силой пихнул его в плечо. Распахнув глаза, энергус увидел над собой сердитое лицо Амеи.

– Проспался, наконец? – поморщилась она, будто не сама только что его разбудила. – Вставай, пора выдвигаться! И так уже кучу времени с тобой сижу.

Кари скорчил рожицу в ответ и нехотя пошевелился, разминая затёкшие конечности. Оглядевшись вокруг, он заметил, что лежит на мягкой кровати в какой-то каюте. Ничего общего с тёмным лесом и иномирным поселением.

– Я, что, снова на «Сильге»?

Амея лишь хмыкнула, с шипением сгибая шею вправо и влево: видно, затекла, пока следила за тем, как он спал.

– Что со мной случилось? – В голове были лишь обрывки отдельных воспоминаний, которые никак не складывались в цельную картинку.

– Слишком высокое самомнение, вот что.

Кари поморщился:

– Я тебя конкретно спросил: почему я здесь? Я же почти дошёл до местного поселения!

Амея испустила тяжёлый вздох и принялась разглаживать складки, образовавшиеся во время сна на ткани её униформы.

– Не знаю, как у тебя в голове, но в реальном мире ты вырубился, потратив почти всю свою энергию на уничтожение дерева. Лио тебя обратно на руках притащил.

При словах «дерево» и «на руках» Кари действительно вспомнил, как очнулся в объятиях Дылды и заорал. Тощий тогда ещё попытался заткнуть ему рот своей грязной рукой, бу-э!

– Уже проснулись? – Напарник собственной персоной заглянул к ним в каюту. – Отлично. Лио велел выдать вам экипировку, сейчас уже отправляемся.

– Обратно на Серпи? – испугался Кари. – Я, что, проспал всю миссию?

– Нет. Мы летим искать ближайшее поселение, чтобы как раз начать её уже.

Тощий протянул Амее два чёрных цилиндра размером примерно с пару ладоней. Девушка тут же передала один из них Кари, успев отдёрнуть руку до того, как энергус коснулся её пальцев. Вскрыв цилиндр, Кари высыпал на кровать рядом с собой всё его содержимое.

– Ремень нужно закрепить на талии, а кинжал и маска прикрепляются к нему, – пояснил Тощий. – Вот так, смотрите.

Напарник принялся показывать на себе, как надо было сделать, и Кари презрительно хмыкнул. Тощий стал разведчиком позже него, а уже строит из себя второго Дылду! Перестав слушать, Кари поднялся с кровати и попробовал сам разобраться с устройством ремня, но застёжка была какая-то слишком мудрёная, и тогда он просто завязал ремень узлом у себя на поясе.

– Всем членам экипажа приготовиться к взлёту, – прохрипел динамик, встроенный в потолок где-то над головой Кари. – Повторяю: всем членам экипажа приготовиться к взлёту. Отправляемся через две минуты.

Амея и Тощий синхронно уселись на кровать, и напарник жестом пригласил Кари присоединиться к ним. Энергус с готовностью плюхнулся рядом с девушкой и как бы невзначай приобнял её за плечо.

– Энерговыродок, я сейчас не ломаю тебе руку только потому, что не хочу ещё раз вбухивать в твоё излечение кучу своей энергии, – прошипела Амея сквозь зубы.

– Да ладно тебе, просто расслабься и получай удовольствие! – ухмыльнулся Кари. – Любая девушка хотела бы сейчас оказаться на твоём месте.

– Вот и пусть забирает это место, дарю! – рявкнула лекарщица, вскочив с кровати, и опустилась на пол возле противоположной стены.

Кари презрительно дёрнул губой и скрестил руки на груди. Даже отсюда он чувствовал волны ледяной энергии, посылаемые Амеей в его сторону. Это было забавно: она не хотела тратить на него свои силы, леча сломанные кости, но всё же расходовала энергию на злость и жалкие попытки показать, как ей противно общество Кари. Смех, да и только!

Под ногами энергуса дрогнул пол, послышалось глухое урчание включаемых двигателей. Космоборт рывком двинулся с места, поднимаясь в воздух, и Кари резко качнуло вперёд. Чтобы не упасть, пришлось вцепиться руками в край матраса.

Несколько минут, пока «Сильга» летела над лесом в сторону ближайшего поселения, все трое провели в хмуром молчании. Наконец, тёмные верхушки деревьев за стеклом иллюминатора расступились в стороны, и показались покатые блестящие крыши местных домов. Энергус прильнул к окну, возле которого сидел, чтобы получше рассмотреть поселение. Здешняя архитектура имела мало схожего с домами на Серпи. Если в том же Красто все постройки были округлыми, гладкими, словно галька на морском берегу, то тут в глаза бросались многочисленные углы и множество мелких деталей, которыми были усыпаны фасады зданий. Дома были отделены друг от друга разномастными заборами, и это тоже казалось непривычным по сравнению с единством стиля серпийских городов.

Поселение было небольшим и, судя по всему, даже не считалось городом у местных жителей. Главной площади, на которой мог бы разместиться длинный серпийский космоборт, здесь не имелось, а улицы были не слишком широкими, поэтому Дылда посадил «Сильгу» на окраине, едва вписав корабль между порослью каких-то колючих кустарников и покосившимся деревянным забором.

– Прибыли, – объявил динамик его голосом.

Кари довольно приосанился. Ну наконец-то, миссия начинается!

***

Тем временем где-то в лесу, за несколько десятков километров от посёлка, куда Лио ещё только собирался посадить космоборт, один из военных вертолётов наконец обнаружил обломки того, что помешало ночным испытаниям нового оружия. Медленно пролетев вдоль полосы поломанных сосен, вертолёт замер над небольшой поляной. В белом свете прожектора ярким блестящим пятном выделялось на мокрой траве какое-то месиво из металла. Неподалёку, в зарослях кустарников, виднелись два бездыханных тела.

– База, приём, говорит борт пятнадцать-два. Обнаружен предполагаемый неопознанный объект. Признаков движения не вижу. Также, возможно, здесь два убитых гражданских. Приём!

– Принято, борт пятнадцать-два. Ждите подкрепления.

Вскоре на место крушения прибыли ещё четыре вертолёта. Оставив три машины парить в воздухе над поляной на случай, если неизвестный объект вдруг взлетит, два вертолёта осторожно опустились вниз, на траву. Поднятый лопастями винтов ветер закружил в воздухе капли росы, забрызгав растущие рядом деревья. Из одного вертолёта на землю резво спрыгнули четверо военных с автоматами и, обведя лазерными прицелами всю поляну, медленно двинулись к неопознанному объекту.

– Это ещё что за… – выдохнул первый, в изумлении опуская автомат при виде останков космоборта.

– Михалыч, ты когда-нибудь такое видел? – спросил второй.

– Не-а, – хмуро отозвался третий.

– У меня почти так же паспорт выглядел, когда его Буся погрызла, – брякнул четвёртый.

– Тьфу, ну и кличку же ты собаке выдумал, Серый!

– Посерьёзнее, мужики! – осадил их Михалыч. – Вдруг там…

– Да в такой мясорубке точно никого живого остаться не могло, – убеждённо заявил Серый.

– Интересно, чем это его так? – протянул Лосось, которого собственная кличка, в отличие от собачьей, ничуть не смущала. – Может?..

– Да не, наше оружие его бы просто надвое, – не очень уверенно возразил Пашка, снова поднимая автомат наизготовку.

– А кто сказал, что это весь корабль?

– Может, всё-таки пришельцы? – как-то неловко заикнулся Серый.

– Какие, мать его, пришельцы! – рявкнул Михалыч. – Ещё Лунтика вспомни!

– А что тогда?

Четверо военных медленно подошли к кому металла вплотную, и стало окончательно ясно, что ничто земное, кроме, пожалуй, какого-нибудь гигантского пресса, не могло создать это. Дело явно было нечисто…

– Эй, здесь гражданские! Живые! – разнёсся над поляной громкий крик.

Не сговариваясь, все четверо рванули в ту сторону, откуда послышался звук. В зарослях кустарников на земле и в самом деле лежали, распластав конечности, два молодых парня, один – худой и светловолосый, второй – гораздо более пухлый и кудрявый. На вид – люди как люди, вполне себе обычные, пройдёшь мимо таких в толпе и через секунду забудешь, как выглядят, но что такие «обычные» забыли в чаще леса ночью, да ещё и рядом с неопознанным объектом, который сорвал важные военные испытания?

– Ты смотри-ка, в тёмных очках оба. Загорают ночью в лесу, б***ь!

– Неопознанный объект поместить под круглосуточную охрану, – хмуро распорядился Михалыч. – Этих двоих – в вертолёт, аккуратно! От мёртвых на допросе толку нет.

– Есть! – козырнул ему младший по званию, нашедший тела. – Только… в какой вертолёт из двух?

– В тот, который с винтом! – рявкнул Михалыч, сердито сверкнув глазами.

Младший по званию ойкнул и тут же исчез из виду. Четверо военных устало переглянулись.

– Эх, а ведь «верхушка» только-только от нас уехала после последней проверки… – пробурчал Серый.

Глава 18. Корабль на краю леса

Казалось, что этой беспокойной для всех ночью лишь Ольга Аркадьевна Павлишина спала крепко и беспробудно в удобной мягкой кровати, видя прекрасные сны. Но это и не удивительно, ведь Оле было всего пятнадцать, и она, наконец получив аттестат об окончании девяти классов школы, с чистой совестью отсыпалась на мансарде родительской дачи, надеясь за лето наверстать всё то время, которым ей пришлось пожертвовать для подготовки к экзаменам.

Девушку разбудил какой-то шум за окном. Пёс Оли, угольно-чёрный лабрадор по кличке Джим, тут же вскочил со своего любимого места у кровати хозяйки и, подбежав к окну, принялся громко гавкать на задёрнутые шторы. Оля со стоном перевернулась на другой бок.

– Это всего лишь соседская кошка, Джимбо, – проворчала она, утыкаясь носом в подушку. – Ложись спать. Место!

Но пёс всё никак не унимался, продолжая лаять. Тогда Оля всё же вылезла из-под одеяла и потащилась к окну. Рывком раздвинув шторы, девушка произнесла:

– Вот видишь, Джим, никого тут… – Слова застряли у неё в горле.

Потому что кто-то там был.

– Ерунда это всё, Джимбо, – бормотала Оля себе под нос, спускаясь на первый этаж дачи по старой, но всё ещё крепкой лестнице. – Сейчас вот выйдем на улицу, и окажется, что всё это мне просто привиделось от недосыпа…

Джим бежал впереди хозяйки, настороженно прислушиваясь к чему-то, что происходило за стенами дома. У входной двери он замер и тут же нетерпеливо оглянулся, как бы сердясь: почему Оля так долго не открывает? Зевая, девушка начала возиться с замками, которых осторожные родители установили аж три штуки на одну дверь. Не то чтобы это действительно могло спасти дом от взлома – на первом этаже было около десятка больших окон, достаточно разбить любое из них, – но родителям так, по всей видимости, было спокойнее.

Как только щёлкнул, открываясь, последний засов, Джим с недовольным фырчаньем ткнул носом дверь и пулей вылетел во двор, залившись отчаянным лаем. Оля поскорее вышла вслед за ним и прикрыла за собой дверь, всё ещё не теряя надежды не разбудить родителей этим шумом. К чему им знать, что она попёрлась на улицу в пятом часу утра, потому что в окне ей привиделся космический корабль? Это её личные тараканы.

Забор, окружавший дачу Павлишиных, был сделан из толстых бревён, поставленных вертикально и заточенных сверху наподобие карандашей. Зазоров между брёвнами не было, так что чтобы выглянуть на улицу, нужно было открыть калитку. Оля медленно приблизилась к ней и у самой створки замерла в нерешительности. Вдруг она сама себе всё придумала, и этот металлический отблеск был от самого обычного самолёта, совершившего здесь экстренную посадку? По крайней мере, это звучало правдоподобнее, чем настоящий корабль пришельцев.

Только такая дура, как ты, Павлишина, может верить во всяких гуманоидов! Ещё скажи, что они над тобой опыты проводили, ха-ха-ха! А потом вы вместе рисовали круги на полях!..

Джим, успевший охрипнуть от собственного лая, подскочил к Оле и ткнулся мокрым носом ей в руку: мол, чего ты застыла, хозяйка? Иди разберись, там же явно не кошка!

Затолкав поглубже в себя так некстати всплывшее воспоминание, Оля щёлкнула замком калитки и, взяв рвущегося наружу Джимбо за ошейник, потянула на себя деревянную створку.

За калиткой стояли, удивлённо глядя на девушку, четверо незнакомых ребят.

***

– Вот это да, – изумлённо выдохнула Амея, выйдя из космоборта. – Неужели здесь живут такие же люди, как и мы? У них очень красивый мир.

– А по-моему, слишком яркий! – едко отозвался Кари.

Стриж осторожно снял очки. Как и минувшей ночью, картинка перед его глазами ничуть не изменилась, разве что из чёрно-белой превратилась в цветную: зелёные кроны деревьев и местная трава, тёмно-серое дорожное покрытие, разноцветные заборы и крыши домов неподалёку. Нахмурившись, Стриж снова спрятался за тёмными линзами. За четыре года он слишком привык видеть вокруг только оттенки серого и теперь чувствовал себя некомфортно, глядя на реальный мир.

– Видишь энергию здесь? – спросил его Лио, внимательно следивший за реакцией визора.

Стриж покачал головой. Лио пару секунд помолчал, переваривая информацию, потом повернулся к остальным и произнёс:

– Говорить с иномирцами буду я. Без моего одобрения ничего не предпринимать. – Наставник красноречиво посмотрел в сторону Кари. Тот сделал вид, что взгляд предназначался не ему.

Оставив космоборт на краю поселения – Лио всё же сумел починить хотя бы сломанную Кари панель управления входным люком, и теперь необязательно было оставлять кого-то из экипажа внутри, чтобы попасть на корабль, – разведчики вместе с лекарщицей двинулись в сторону ближайшей улицы. Было раннее утро, местное светило только-только отлепилось от горизонта и, с каждой секундой обретая всё больше бодрости и уверенности, тянулось своими ярко-жёлтыми лучами к жилым домам. В поселении стояла тишина, удивительная для этого часа, – на Серпи почти все просыпались и начинали свой день уже с первым лучом Лишеси, а здесь из-за высоких заборов не доносилось ни одного звука.

– Какой у вас план? – спросила Амея.

– Я бы предложил полететь ко мне, естественно вдвоём с тобой, – тут же ухмыльнулся Кари, прильнув к ней сбоку и нагло приобняв за плечи. – А там сама решишь, чем сперва займёмся…

Лекарщица уже собиралась ответить на такой хамский «подкат», как вдруг Лио схватил её за руку и уверенным жестом отвёл в сторону от новичка, встав между ними.

– Мы с Амеей пойдём по домам с левой стороны, а вы со Стрижом – по пра… – начал говорить он, как вдруг за одним из заборов впереди послышались странные звуки. Судя по всему, их издавал какой-то зверь, но звуки были незнакомыми: ни одно из серпийских животных так «говорить» не умело.

А вдруг это и не зверь даже, а какой-нибудь монстр? Мысль была внезапной и заставила Стрижа вздрогнуть. Вдруг на этой планете на самом деле жили не люди, а человекоподобные монстры со звериными головами? Издалека-то, наверное, не очень понятно, кто они есть, а вблизи уже поздно куда-то бежать…

Неизвестный зверь всё никак не унимался. Сами того не заметив, трое разведчиков и лекарщица заворожённо приблизились к деревянному забору – и в этот миг перед ними распахнулась калитка.

Стриж судорожно вдохнул и тут же поперхнулся воздухом. На него смотрела… самая обычная девушка.

То есть человек.

Без звериной головы.

Девушка была одета в простое приталенное платье до колен, а её длинные светлые волосы слегка развевались, колышимые слабым утренним ветерком. Она смотрела на ребят снизу вверх, так как была заметно меньше ростом каждого из них.

В ногах у девушки извивался, пытаясь вырваться из цепкой хватки хозяйки, сердитый зверь с чёрной лоснящейся шерстью. Так вот кто издавал те странные звуки! Зверь немного походил на волькалов, обитавших в самой глуши серпийских лесов, только в холке был чуть пониже и уши у него висели, а не стояли торчком. Едва увидев разведчиков, он снова начал как-то отрывисто рявкать, в то же время пытаясь дотянуться зубами хотя бы до кого-то из ребят. Краем глаза Стриж заметил, как Кари медленно отступил за спину Лио, но «четвёрка» тут же с каменным лицом сделал шаг в сторону от подопечного.

Девушка медленно обвела взглядом каждого из четверых, кто стоял возле её калитки, а потом резко шикнула на своего зверя, и тот нехотя замолчал. Посмотрев почему-то на Стрижа, иномирянка с вопросительной интонацией произнесла несколько слов на своём языке. Догадаться о смысле фразы было нетрудно.

Стриж в ожидании повернул голову в сторону Лио, и тот достал портативный переводчик.

– Не бойтесь, мы не причиним вам зла, – произнёс он, стараясь говорить как можно более чётко, чтобы техника смогла разобрать слова. – Напротив, мы пришли помочь.

Девушка, напряжённо вслушивавшаяся в речь «четвёрки», испуганно подскочила, когда квадратная серебристая коробочка в его руке вдруг заговорила на языке, очень похожем на её собственный. Даже чёрный зверь, вместо того чтобы снова подать голос, удивлённо склонил голову набок.

– Что помочь? Кто ты быть? – ровным тоном зачитала коробочка резкие слова девушки, произнесённые на иномирном языке.

Кари вскинул брови.

– Серьёзно? Переводчик, которому нужен ещё один переводчик?

Девушка, однако, восприняла его вопрос на свой счёт и, нахмурившись, сделала шаг назад, явно готовясь в любой момент захлопнуть калитку перед незваными гостями. Лио скользнул по Кари мрачным взглядом, а потом продолжил медленно надиктовывать в переводчик:

– Мы – жители другой планеты. Ваша планета скоро погибнет. Мы прилетели, чтобы вас спасти.

Девушку, похоже, его слова не особо убедили, и она, покрепче ухватив своего зверя за ремешок на шее, вдруг двинулась вперёд, как будто собралась протаранить разведчиков. Ребята невольно отшатнулись, но, как оказалось, девушка хотела лишь выглянуть за забор. Увидев в конце улицы серпийский космоборт, она прикусила губу.

– Ваш?

– Да, это наш корабль. На нём мы должны эвакуировать вас.

– Мочь доказать?

Лио слегка растерялся.

– Что доказать?

– Мочь доказать, что это быть ваш корабль?

«Четвёрка» кивнул.

– Отличный, идти сейчас, – сказала девушка и, вопреки своим словам, тут же закрыла калитку, оставшись с той стороны забора.

Разведчики удивлённо переглянулись.

– Да, Дылда, переговорщик из тебя тот ещё, – съехидничал Кари. – И как ты умудрился стать ведом четвёртой степени при таких навыках?

***

Захлопнув калитку перед носом гостей, Оля наконец отпустила Джима и прислонилась спиной к прохладной деревянной створке. Корабль пришельцев, которым она грезила столько лет, наконец прилетел, да ещё по удачному совпадению прямо в её посёлок, и от этого осознания девушку потряхивало.

Джимбо, видя, что хозяйке нехорошо, ткнулся носом в её руку и робко тявкнул, как бы спрашивая: что, те двуногие тебя обидели? Оля машинально потрепала умного пса по голове. Нужно было разбудить родителей: пусть она и мечтала когда-нибудь вживую увидеть пришельцев, что многие люди считали как минимум странным, но не была совсем уж легкомысленной и идти куда-то одна с тремя незнакомыми парнями, да ещё и в такую рань, точно не собиралась.

По выложенной плоскими камнями дорожке Оля направилась обратно к дому, и тут с крыльца донёсся женский голос:

– Ольгунчик, ты чего тут?

Её мать, высокая полная женщина, недавно справившая своё сорокапятилетие, только что вышла из дома и теперь стояла на крыльце, кутаясь в тёплый махровый халат и настороженно глядя на Олю.

– Почему Джим так громко лаял? У тебя всё в порядке?

Девушка замялась.

– Ну, как сказать…

В это мгновенье кто-то настойчиво заколотил по калитке с такой силой, что та аж затряслась. Джим тут же подскочил к забору и опять залился неистовым лаем.

– Это ещё кто? – нахмурилась мать, спускаясь с крыльца. – Не рановато ли для гостей? Или ты собиралась удрать на свидание с каким-нибудь кавалером, а я тебе помешала?

Сказано это было без всякой злобы, а даже наоборот, но Оля всё равно залилась краской. Никаких кавалеров у неё в посёлке не имелось, да и откуда бы им взяться, если девушка со дня приезда безвылазно сидела в своей комнате, залипая в различных пабликах, посвящённых НЛО и пришельцам… Впрочем, несколько парней за калиткой всё же стояли, и девушка напряжённо ждала реакции своей матери.

Стук не прекращался. Мать, поудобнее запахнув халат, приблизилась к калитке, отпихнула в сторону всё ещё беспокоящегося Джима – Оле пришлось снова взять его за ошейник, – и с решительным видом открыла, явно готовясь высказать дочкиному кавалеру всё, что думает о свиданиях в четыре часа утра, но замерла с открытым ртом, увидев вместо одного сразу четырёх незнакомых ребят. Самый высокий из них, широкоплечий брюнет, который почему-то пугал Ольгу больше других в этой четвёрке, поднёс к своему рту серебристую коробочку и произнёс что-то на своём языке. Язык так называемых пришельцев, кстати говоря, был необычным – почти весь состоял из максимально коротких слов и фраз, словно за лишние слоги их штрафовали.

– Мы мочь доказать, что быть из другой мир, – проскрипела коробочка, а потом брюнет поднял перед собой руку и резанул себе же по предплечью непонятно откуда взявшимся кинжалом. При этом на лице парня не дрогнул ни один мускул.

Оля негромко ахнула, увидев, как из раны начала сочиться густая красная кровь, но темноволосая девушка в обтягивающем серебристом комбинезоне, до этого момента молча стоявшая где-то позади, подошла к парню и, потерев свои ладони друг об друга, поднесла их к раненой руке. Прямо на глазах у Оли и её матери кровь, вытекавшая из раны, сначала остановилась, а потом медленно втянулась обратно в порез. Уродливая отметина на коже срослась сама собой, и спустя минуту от пореза не осталось и следа. Брюнет снова поднёс ко рту переводчик.

– Такой не уметь на ваш планета, верный?

Шокированная увиденным, Оля потеряла дар речи. Инопланетянка, излечившая рану, напротив, выглядела недовольной, словно вся эта идея с самоповреждением была ей сильно не по душе.

– Я же не одна сейчас это видела? – тихо спросила мать Оли.

Девушка медленно покачала головой.

– Уже легче, – заметила женщина. – Тогда может мне кто-нибудь объяснить, что это вообще такое было и почему эти ребята ломятся в нашу калитку в четыре часа утра?!