Космические долы бесплатное чтение

— Ты даже не представляешь, что за идею, что за прекрасную изувеченную идею …

— Изумительную.

— Да, я так и сказал! Ты перебил меня! — Невысокий крепенький человечек нервно подпрыгнул, затем хлебнул искусственного пива. — Так вот. Мы, стало быть, говорим о моей идее, верно?

Его собеседник — очень высокий и сутулый человек с узкими поникшими плечами, — уныло кивнул, вертя в длинных пальцах стаканчик с синте-кофе. Кругленький снова подпрыгнул, возбужденно щелкнул пальцами и продолжил с горящими глазами.

— Гостиница, брат! Мы с тобой откроем гостиницу!

Длинный еще более уныло покачал головой. Затем печально сказал:

— Ты думаешь, ты один такой умный? Иди вон посмотри, сколько их вокруг. На каждой пересадочной станции — тысячи гостиниц, а на торговых и развлекательных планетах, так вообще миллионы. На любой вид, вкус и достаток. Что такого особенного ты можешь предложить, чего нет в других гостиницах?

Кругленький беззвучно расхохотался, восторженно молотя кулаками по столу. От ударов активизировалась сенсорная поверхность стола и он нечаянно заказал двадцать одну котлету из рыбы-вонючки.

— Да что не так с твоей идеей? — Спросил его долговязый, абсолютно бесстрастно наблюдая за пароксизмом счастья у своего товарища.

— Да все так, — пропыхтел тот, судорожно пытаясь отменить заказ, — все так — кроме одного «но». Давай, спроси меня — что это за «но»?

Длинный закатил глаза и прицокнул языком, как видно некоторые привычки друга его раздражали.

— Ну же, давай, спроси, — умолял его кругленький, борясь с сенсорным столом, который лихо заменил в заказе рыбные котлеты на рулеты с хвостами брыкунов. — Да что б тебя! — Выругался он вполголоса и принялся искать хитро замаскированную среди рекламы кнопку «отменить все».

— Охой, Танзер! — Вздохнул его собеседник с видом человека, который устал и сдался. — Что это за «но»? Давай уже не томи.

Он протянул длинную руку и одним точным движением отменил все заказы пухлячка, которые сыпались как из рога изобилия. Вторым, не менее точным движением, он выключил сенсорную поверхность.

— Спасибо, братанчик, — с благодарностью в голосе отозвался тот. — Короче, наша гостиница будет для всех.

— А что, бывают какие-то другие? — Хмыкнул длинный одним бесконечным глотком прикончив синте-кофе. — Или ты имеешь в виду, что нам не хватает возможностей, чтобы открыть шик-хотель для избранных?

Танзер улыбнулся так широко, что уголки его губ едва не дотянулись до пельменообразных ушей. Он заговорщицки склонился над столом и быстро-быстро заговорил:

— Для всех видов сразу, понимаешь? До такого еще никто не додумался. Вот представь: наша гостиница стои́т где-нибудь в зоне прилета и не имеет ограничений по видовому составу. Значит, прилетевшим в это место существам не придется разбредаться по всей гостиничной зоне, и все они идут куда? Правильно, к нам! С друзьями, с партнерами, с семьями, просто со случайными попутчиками — теперь для них нет нужды расставаться, чтобы встать на постой. Понимаешь? Вся толпа идет к нам! Я даже название для гостиницы придумал — «Космические До́лы»!

Он откинулся на стуле и с довольной миной принялся прихлебывать свое безвкусное, бесцветное, безалкогольное пиво. Длинный ошеломленно потряс головой.

— Зачем так? — Пробормотал он, не в силах отойти от широты размаха своего друга. — Ведь всегда так было — человекоподобные живут в своих гостиницах, у сарконстанов — свои условия, у скорпионидов, муссагов, мензоогов … да у всех свои условия! Как ты собираешься создавать все эти условия в одном месте? И что такое «до́лы»?

Танзер многозначительно постучал пальцем себе по лбу.

— Запомни, друг мой, Зурто́гга, главное знать кого с кем нельзя селить. А все остальное просто. Что такое «долы» я понятия не имею, но звучит красиво.

— Ну, а на какие же средства ты собираешься арендовать все необходимое? — Язвительно спросил Зуртогга, нервно перебирая пальцами. — Как ты вообще представляешь себе гостиничный бизнес?

— Хо-хо! — Танзер поперхнулся и выплюнул остатки пива прямо себе на грудь. Огорченно оглядел свою не новую уже форму универсального рабочего покроя. Попытался стряхнуть пиво и в результате уделался весь. Махнул рукой и продолжил. — Вот именно этот бизнес — прямо для меня. Я, можно сказать, родился для гостиничного бизнеса. Ведь там ничего особенного не нужно делать. Только разговаривать с гостями, а это я умею. И потом, у меня отличное чувство юмора, я буду работать на ресепше, привлекать и развлекать всех желающих. Заметь — это тебе не молотом стучать и не на станке работать, ты просто сидишь и собираешь деньги. Красота!

Он попытался разгладить на себе одежду, которая под воздействием искусственного пива начала ссыхаться жесткими ребристыми складками, уменьшаясь при этом в размере. Растерянно оглядев укоротившиеся рукава и оголившуюся грудь, Танзер досадливо наморщил лоб — другой одежды у него не было, равно как и денег на нее.

— И все же я повторю вопрос насчет денег, — меланхолично проговорил Зуртогга, заставляя сенсорный стол включаться и выключаться, — где ты собираешься их взять? Нужно много, очень много, золотых эквивалентов.

— А! — Пренебрежительно махнул рукой Танзер, оставив безуспешные попытки привести себя в порядок. — Смотри!

Он подтянул рукав еще выше и над его локтем блеснул красный браслет. Танзер стянул его на запястье — браслет моментально сжался до нужных размеров, плотно обхватив кожу. Браслет был сплошным и очень тугим, снять его не было никакой возможности. Танзер сжал кулак и победоносно потряс браслетом под носом у ошеломленного друга.

— Ты взял кредит? — Словно не веря себе, спросил тот. — Красный кредит? Сколько тысячелетий ты собираешься его отдавать? Планируешь передать его в наследство своим правнукам и их правнукам?

— Охой, Зуртогга! — Укоризненно вскричал Танзер, опуская руку на стол и не замечая, что тот снова активизировался. — Да мы с тобой столько заработаем, что наши внуки унаследуют не кредит, а миллионы! Миллиарды ЗЭ1! Понимаешь ты меня или нет? Ведь это гениальная идея, Зуртогга! Она, не побоюсь этого слова, даже коллегиальная!

— Конгениальная? — Привычно поправил его Зуртогга, наблюдая за вспышками, обозначающими заказ, на половине друга. — Кстати, ты бы выключил стол, а то весь твой кредит уйдет прямо сейчас на какие-нибудь фуфелки из мяса гиппосвинов и тортеги аля лимонно-волосатый взрыв.

— Тортег? А что, я люблю тортеги! — Оживился Танзер, он радостно всплеснул руками и снова опустил их на стол, уверенно воткнув один локоть в заказ соуса течегувни, а другой — в некий горячительный напиток. Поскольку от удержания строчки зависел объем заказа, он через пару минут составил по две тонны каждого вида жидкости. Зуртогга выразительно помахал пальцем сверху вниз, стараясь не касаться стола и Танзер опустил взгляд.

— А, что б тебя мырксы ели! — Вполголоса воскликнул он, воровато огляделся, засунул руку куда-то под стол и отключил его энергопитание. Зуртогга покивал головой — то ли одобряя действия своего приятеля, то ли укоряя его.

— И все же, — Зуртогга сложил руки на груди замысловатым замком. — Кредит? Да еще и красный? Надеюсь, ты оформил его на себя одного?

Танзер заколебался. Многозначительно промычав что-то невнятное, он, на всякий случай, отодвинулся от потемневшей поверхности стола и, внезапно посерьезнев, проговорил:

— По крайней мере, дружище, у нас теперь есть деньги. И мы вынуждены что-то делать, если хотим отдать этот кредит. Если мы их не вложим в дело, то растранжирим. Помнишь, как мы однажды зависли в Игровых Комнатах?!

— А то! — Вдруг подпрыгнул Зуртогга и лицо его посветлело. — Это когда мы думали, что провели там неделю, а прошло полгода? Дааа, в открытом космосе время идет по-другому. Потому-то Игровые Комнаты и строят на космических станциях. И часов там не бывает никогда в жизни. Ладно, с этим понятно. С кредитом тоже. Ты уже нашел здание в аренду?

Танзер ответил ему солидным кивком, прищурился и мечтательно сказал:

— Здание на пересадочной станции Джи-двести семь. Третья по величине пересадочная станция в открытом космосе. Мы станем гуглионерами, парень, просто поверь мне на слово.

— Мебель? Постельные принадлежности? Канцелярия? Все в аренду?

Танзер кивал как заведенный и улыбался странной — дикой, но радостной — улыбкой.

— А как насчет персонала? — Не унимался Зуртогга, явно имея в себе коммерческую жилку. На это Танзер равнодушно пожал плечами.

— Наймем этого, который дверь открывает. И две-три горничные.

— Две-три?! — От изумления Зуртогга навалился на стол, так что тот накренился будто старый гриб и захрустел. — Ты собираешься открыть самую большую гостиницу, для всех видов разумных существ и нанять всего две-три горничные?

— Ну хорошо, хорошо, — поднял руки вверх, сдаваясь под напором друга, Танзер. — Сколько скажешь — столько и наймем. И вообще, давай ты возьмешь все расчетные дела на себя, я в этом не мастак.

— Оно и видно, — ухмыльнулся Зуртогга, откидываясь на стуле и пинком отодвигая от себя стол, который принял в свои объятия Танзер. Тот охнул и поморщился. Затем огляделся и шепотом попросил:

— Давай уже уйдем отсюда. Пока никто не заметил, что стол отключен и мы не платим по счету.

Зуртогга скорчил рожу: скорбную, серьезную и укоризненную одновременно. Затем подбородком указал на красный браслет на руке Танзера. Тот, поймав взгляд, прикрыл браслет рукой и извиняющимся голосом сказал:

— Это ведь все на бизнес, дружище. Не будем тратить деньги на пустяки.

Они переглянулись и направились к двери входа, чтобы не платить за выход из кафе. Длинноногий Зуртогга быстро обогнал приятеля и не заметил, как к тому приблизилась официантка на пневмокате.

— Простите, хом, вот ваш заказ на двадцать одну котлету. Свежайшая рыба-вонючка, хом, оплатите пожалуйста …

Танзер, беспокойно озираясь, поймал девушку за локоть. Интимно понизив голос, он заговорил:

— О, милочка, я как раз хотел сказать, что этот заказ я хотел бы передать в ваш благотворительный уголок. Прямо вон туда.

— Ннно …, — девушка растерянно оглянулась на деньгомат в углу, над которым висел большой плакат «Только добрая душа, дарит деньги слепышам!». — Понимаете, у нас так не принято, благотворительный сбор идет только деньгами …

— Ах, милая! — Всплеснул руками Танзер и растроганно подобрал непрошенную слезинку. — Не благодари меня! Вы такие молодцы что поставили здесь этот деньгомат для благотворительности. Просто поставь котлеты сверху на него, думаю, слепыши будут вам очень благодарны.

Не тратя более зря ни единой минуты, он припустил вслед за размашисто вышагивающим Зуртоггой, смешавшись с толпой и оставив девушку в растерянности.

По заведенному уже обычаю, они врезались в толпу входящих и устроили толчею, водоворот и беспорядок. Раздались возмущенные вопли, кто-то немедленно принялся размахивать кулаками и дверь-карусель остановилась. Теперь уже вопли зазвучали и снаружи, среди желающих войти. Зуртогга схватил Танзера за пояс, приподнял и поставил на перила. Танзер вытащил из-за пазухи солидных размеров универсальный инструмент и что-то поковырял в датчиках двери. Дверь медленно двинулась в обратном направлении. Путь наружу был свободен.

Отдышавшись за ближайшим углом, приятели сговорились встретиться на объекте — в здании, которое Танзер так дальновидно успел арендовать под гостиницу.

Сначала на пересадочную станцию явился Зуртогга. С хозяйским видом он обошел пустое до наготы здание, укоризненно восклицая и вполголоса браня своего друга. Первым делом, он тщательнейшим образом составил два списка: что в здании есть и что там должно появиться. Первый список был унылым и куцым, зато второй блистал разнообразными возможностями, которые должны были вознести их на вершину гостиничного бизнеса.

Танзер здорово задержался. На объект он приехал уже когда там вовсю метались транспортные платформы и сновали их деловитые владельцы. Грохотала выгружаемая мебель, унирабочие навешивали богато отделанные двери, расстилали гигантские поля пластиковых ковров, ввинчивали светильники и делали многое другое, от чего Танзер моментально оглох. Энергично размахивая руками, он принялся выяснять у рабочих, где находится его друг. Но, видимо, он размахивал чрезмерно экспрессивно, так как его отправили сначала в служебный туалет, затем — в буфетный коридор. Танзер задержался здесь, оглядывая ряды безликих и бесцветных пока аппаратов по выдаче еды — едоматов. Они решили не нанимать поваров и не держать обеденный зал — все это слишком било по карману, даже при наличии внушительного кредита. Когда, наконец, Танзер нашел Зуртоггу, тот беседовал с каким-то господином в синей униформе государственного служащего. Немедленно схватив Танзера за рукав, Зуртогга принялся что-то цокать на бюрократическом языке, одновременно поматывая Танзером, будто вид того должен был убедить чиновника в надежности их предприятия. Чиновник солидно и размеренно кивал головой, но, судя по глазам, внутри себя он крепко спал. Поймав этот бесконечно пустой, завораживающий взгляд, Танзер тоже начал засыпать. Однако Зуртогга настолько энергично встряхнул его, что он проснулся и рассердился.

— Послушай, дружище, что ты себе позволяешь? — Взорвался он, вытаскивая свою руку из цепкой хватки друга. — Что ты меня болтаешь как коктейль гуголь-муголь?

— Ты должен заплатить налог! — Почти прокричал ему в ухо Зуртогга, Танзер скривился и отскочил на два шага назад.

— Какой еще налог? — Набычившись спросил он враждебным тоном. — Я ничего такого не знаю. Пусть идет и выяснит у своего начальства, что мы там якобы должны. А мы тем временем начнем работать.

Он огляделся.

— А много еще осталось сделать?

Чиновник встрепенулся и с явным усилием вернулся в реальность.

— Налог на гостиничный бизнес, — пропел он голосом сладким и вкрадчивым, — оплатить следует до открытия гостиницы, иначе вас ожидает штраф. За каждый неоплаченный день.

— Ооо! — Мучительно взвыл Танзер, будто у него заболели все зубы разом. — Ну вот, начинается!

Он наградил чиновника таким смертоубийственным взглядом, что кто-нибудь другой, пожалуй, затрепетал бы и отступил. Но только не чиновник! Не обращая внимания на взгляды, которые метал в него Танзер, он вытащил из небольшого чемоданчика кассовый прибор.

— Браслетик приложите, пожалуйста, сюда, — очень вежливо постучал чиновник ногтем по экранчику. Танзер судорожно вздохнул, дернул плечами, но подчинился. Плииинк! — пропел прибор и показал сумму, которую только что общекосмическое государство откусило у начинающих бизнесменов от бюджета. Танзер побледнел и мелко затрясся. Зуртогга сочувственно хмыкнул. Чиновник растянул свое лунообразное лицо в слащавой улыбке, пожелал друзьям разнообразных успехов и удивительно быстро исчез.

Очнувшись от бюрократического наваждения, Танзер встрепенулся, словно утренняя пташка и разом обрадовался.

— Ты смотри-ка, а! — Восклицал он, оглядываясь, перебегая из одного помещения в другое, трогая мебель и богатую отделку. — Ты смотри! И все это скоро начнет приносить нам доходы! Зуртогга! Мы станем самыми богатыми людьми в этой вселенной!

Тот кисло хмыкнул, затем выжидающе уставился на своего приятеля, пытаясь поймать его взгляд.

— Ну что еще? — Нахмурился Танзер. — Не смотри на меня так. Что, опять какие-нибудь расходы?

— А ты как думаешь? Вот это вот все, — Зуртогга обвел помещение глазами и простер руку в сторону холла, — все это вообще-то я взял под твой кредит. Но он еще не оплачен. Не оплатим в течение суток — все вернется обратно к хозяевам и второй раз они нам уже ничего не дадут, как совершенно ненадежным болванам. А нам останется это в высшей мере замечательное, но абсолютно пустое и бесполезное помещение. И это будет так печально, так грустно, столь депрессивно, что …

— Ты невыносим, Зурт, — сердито заявил Танзер и со вздохом спросил. — Давай уже сюда наш кассовый аппарат, сколько я там должен?

Увидев итоговую сумму расходов, Танзер пережил легкую истерику, бессильный гнев, мрачную депрессию, а затем безнадежные уныние и смирение. Решив, что сумма и так уже достаточно большая для того, чтобы считать деньги и дальше, он воспользовался кредитом, чтобы заказать себе бутылку коньяка. Алкоголь немного освежил и успокоил его.

— Итак, Зурт, — обратился он к напарнику, — что нам еще осталось? Надеюсь, ничего столь же дорогостоящего? Иначе мы из этого кредита никогда в жизни не выгребемся.

— Персонал, — немедленно откликнулся Зуртогга, он погрузился в пышное кресло, предварительно придав ему форму снежной бабы. — Переводчик. И по мелочи — заправки для пищевых автоматов, одноразовые наборы для ванных, стирально-гладильные машинки и так далее. Могу показать тебе список.

— Не надо никаких списков! — Запротестовал слегка захмелевший Танзер. — Я тебе на слово верю. Немного так немного. Кстати, а зачем нам переводчик?

— А ты как думаешь! — Зуртогга даже привстал от возмущения. — Мы вообще-то планируем селить существ разных видов, нам нужно как-то общаться с ними!

— А, не надо ничего, — пренебрежительно махнул рукой коротышка, — я это беру на себя.

— Сколько языков ты знаешь? — Прищурился Зуртогга и подтянул кресло поближе к приятелю. А ты в курсе, что есть неговорящие, но коммуницирующие существа? И еще …

— Не надо, я сказал! — Вспыхнул Танзер, но быстро успокоился и хладнокровно заявил. — Я знаю лишь несколько языков. Но! Я обучался в школе контакта и умею читать по жестам. Я знаю универсальные жесты. Ну и сколько-то видоспецифичных.

— Сколько? — Зуртогга зловеще навис над ним. — Ну-ка, ну-ка, интересно. Впрочем, это ведь ты вызвался сидеть на ресепше, так что знание или не знание разных способов коммуникации — это теперь твоя личная проблема.

Высказавшись таким образом, он устало упал в кресло, устремив свои до нелепости круглые колени в потолок. Судорожно зевнул, не прикрывая рта и рывком поднялся на ноги.

— Я спать! — Заявил Зуртогга, направляясь к двери кабинета. На пороге он оглянулся, иронично улыбнулся и сообщил:

— Кстати, забыл сказать, я заложил нам один на двоих личный номер. Пусть работает как можно бо́льшая часть нашей гостиницы. Охой, Танзер?

— Охой! — Уныло отозвался тот. Ему тоже не терпелось упасть в постель, однако выходило так, что он должен будет бодрствовать и следить за работниками. Вздохнув преувеличенно горько, Танзер услышал насмешливый голос друга из коридора:

— Все равно я первый! Теперь твоя очередь рулить этим бардаком! Удачи!

Назвав происходящее в гостинице бардаком Зуртогга ничуть не преуменьшил и даже наоборот. Танзер взобрался на стойку, отделанную красным золотом, и принялся внимательно наблюдать за рабочими со своего импровизированного престола.

— Эй, ты, в желтом! — Заорал он во все горло, пытаясь перекричать шум. — Куда прешь, сейчас двери снесешь! Открой сначала, потом …

Ужасающий грохот прервал его ценные наставления самым бесцеремонным образом. Танзер подпрыгнул мячиком и, что есть духу, завопил:

— Да куда ж ты смотришь, голова-мочалка! Направо бери, направо … Не видишь, что ли? Да не туда, а направо, которое слева!

Таким образом, энергично управляя со стойки перемещениями, что вызвало совершенный хаос и привело к некоторым потерям, через три часа Танзер совершенно потерял голос, компенсируя эту утрату яростными жестами. К счастью, рабочие вскоре перестали обращать внимание и на крики, и на замысловатые взмахи руками, и на негодующие рожи, которые Танзер корчил им, и сумели завершить свой труд. Танзер иссяк. Он сидел на стойке, совершенно вымотанный своим энергичнейшим руководством, пригорюнившись и периодически трогая себя за горло, когда его нашел Зуртогга. Тот огляделся, удовлетворительно хмыкнул и обратился к приятелю самым бесцеремонным образом:

— Убрал бы ты задницу с этой стойки, Тан, она стоит как небольшой линкор.

Танзер обидливо покосился, снова потрогал себя за горло и просипел:

— У меня сил — все … не осталось. Развейте мой прах среди звезд. Или сними меня со стойки, если тебе так угодно.

Зуртогга пожал плечами и одним легким движением поставил Танзера на пол. Тот, покачнувшись, поплелся в служебный номер, что-то сипло бурча себе под нос и размахивая руками.

Гостиница открылась тихо, но помпезно. Друзья наняли передвижной оркестрик, но решили сэкономить и оплатили лишь одну мелодию, которая и крутилась с самого утра под присмотром дремавших вполглаза музыкантов. Время от времени, они что-то пару раз нажимали, подкручивали и снова продолжали дремать. К полудню, Танзер совершенно озверел от навязчивого марша, напрочь въевшегося в его мозг, с бранью выскочил и выгнал оркестр. Те ушли, довольные, что им оплатили весь день, а отработать пришлось всего половину. Стоило музыкантам запаковать свою технику и испариться, как в гостинице стало невыносимо тихо и скучно.

— Пуууу-рум-пум-пум! — Бурчал себе под нос Танзер, беспокойно вышагивая по пустынному холлу. — Пуууу-рум-пум-пум, тьфу ты, пропасть. Вот же привязался … Зуртогга!

— А?! — Откликнулся тот, торча над стойкой будто фонарный столб.

— Никто еще у нас номер не снимал?

— А то ты не знаешь!

— Вот же мыркса вас зажуй, пууу-рум-пум-пум, — пробормотал Танзер и напряженно потер свой лоб. — Знаешь, я, наверное, схожу в лётную зону. Пройдусь по пассажирским залам и коридорам. Попробую там устроить рекламу для нас. А то эдак мы тут еще сто лет просидим в безызвестности.

Поставив, таким образом, своего компаньона перед фактом, Танзер решительно покинул гостиницу. Зуртогга прикрыл глаза, откинулся на спинку пышного кресла и задремал. Танзер вернулся через пять часов — злой, голодный, возбужденный и со смачным фингалом под левым глазом. Ничего не говоря пожирающему его любопытным взглядом товарищу, Танзер вытащил припрятанную за стойкой бутылку коньяка и смачно отхлебнул два или три раза.

— Ничего они в рекламе не смыслят, — туманно пояснил он и сделал еще пару глотков, икнул, вытер губы рукавом и преувеличенно внимательно принялся изучать разорванный в клочья рукав дорогой ливреи.

— Да давай же ты, роди уже еще пару слов, Танзер! — Не выдержав взмолился Зуртогга. Но тот пытался подоткнуть лохмотья так, чтобы создать видимость целостности. Зуртогга тихо зарычал от бешенства и Танзер встрепенулся.

— Ну-ну, — оживленно сказал он, залезая на стойку и усаживаясь поудобнее. — Кстати, у нас есть запасная ливрея? Я вроде видел, что есть. Не трогай меня, Зурт, убери свои длинные лапы — я уже слезаю!

Он демонстративно оскорбленно поправил воротничок, выдранный с мясом, и спрыгнул на пол.

— Ничего такого особенного. Сначала я повздорил с парой мензоогов, которые собирались в гостиницу «Золотые зубы». Вот ты скажи — разве приличная гостиница будет так называться? Потом нарвался на трелогитов — кошмарная раса, я тебе доложу, зачем им столько конечностей? Но не суть важно. Потом … много еще чего было потом, друг мой, Зуртогга. Да еще и охрана лётной зоны за мной постоянно гонялась. Видите ли, на территории лётных зон запрещена всякая реклама. А как нам прикажете себя раскручивать?

Танзер перевел дух и уныло обвис на кресле.

— А у нас уже подключены едоматы? Я жрать хочу вот как … как динозавр в детстве. Пойду я перекушу. А ты смотри — вдруг кто придет, будь уж любезен, проведи все на высшем уровне.

С этими словами Танзер удалился. В этот день никто не переступил порог гостиницы, кроме него.

На второй день после открытия, Танзер принялся возмущенно орать, что ему сдали бракованное здание, которое своим видом отпугивает потенциальных посетителей. И стоит оно слишком далеко от зоны лётного зала (тут уж действительно все было так, иначе здание ни за что бы не отдали в аренду). На третий день они с Зуртоггой с вялым азартом играли в нардашки прямо на гостиничной стойке, отделанной красным золотом. Танзер непрерывно бухтел и ругался: «чтоб тебя мырксы ели, Зуртогга, да ты точно мухлюешь, я ж тебя, шулера, насквозь вижу!». Они даже не заметили, как в гостиницу вошел посетитель: он был с виду совсем как человек, разве что голова была чуть крупнее и круглее обычного. Нос же его был такого размера, что мог бы спокойно занять номер отдельно от своего хозяина. Посетитель вытянул шею и огляделся. Затем подошел к стойке и крепко стукнул по ней крупным бугристым кулаком, так что со стойки посыпались костяшки и Танзер, который стукнулся затылком о пол.

— Эй, ты какого мыркса творишь тут?! — Недовольно крикнул он, барахтаясь на полу в попытках подняться. Однако Зуртогга мигом смекнул, что дело-то завертелось. Он выскочил из-за стойки, на ходу оправив ливрею, и самым масляно-любезным тоном, на какой только был способен, спросил:

— Вам, видимо, нужен номер? Есть номера типа бизнес, отдых, праздник — какой вам будет удобнее?

Он подхватил чемоданчик гостя и пошатнулся, едва не упав под его тяжестью. Гость приподнял свою крупную верхнюю губу, покрытую грубой шерстью, и с легким шипением на некоторых звуках заявил:

— Гостиница, конечно, не шик-хотель, но я человек деловой и непритязательный. Мне нужен один номер, для отдыха. Надеюсь, у вас там есть бар с крепким алкоголем?

Зуртогга растерянно оглянулся на уже поднявшегося Танзера. Тот обаятельно улыбнулся и расплывчато ответил:

— Там есть все, что вас устроит и обязательно понравится. Зуртогга, будь так добр, проводи гостя в номер в двадцать два А.

— А пониже нельзя? — Недовольно спросил гость и немедленно получил ключ от номера на втором этаже. Удовлетворенно кивнув, он крупными шагами направился к лифту, не оглядываясь на беднягу Зуртоггу, стоявшего с неподъемным чемоданчиком в объятиях. Стоило гостю скрыться в лифте, как Зуртогга немедленно бросил на пол чемодан, глухо ухнувший и жалобно звякнувший, затем двумя руками вцепился в приятеля:

— У тебя есть бутылка с коньяком!

— Да есть! — Отбиваясь возопил Танзер. — Но я ее не отдам! Это моя … мое лекарство от нервов! И ты знаешь как оно мне нужно!

Зуртогга одним прыжком оказался за стойкой и схватил большую бутылку темного стекла. Танзер заверещал как обезьяна и вцепился в ту же самую бутылку двумя руками.

— Отдай! Слышишь? — Пыхтел Зуртогга, отпинываясь от приятеля. — У нас во всей гостинице нет больше никакого алкоголя. А все ты, жадная скотина!

— Не отдам! — Стонал в ответ Танзер, пытаясь выдернуть из лап друга заветную бутылку вспотевшими от напряжения руками. — Не отдам и все тут! Я без нее не выживу!

Двери лифта торжественно отворились. Друзья замерли в причудливых позах, крепко держа бутылку и выжидательно глядя на своего первого клиента.

— Эй! — Яростно выкрикнул тот. — Вам там мырксы ноги отъели? Я что — должен сам открывать свой номер?

Близоруко прищурившись, он сделал пару шагов вперед и обрадованно воскликнул.

— Ага, тиагунасский коньяк! Что ж, это все же повод простить вам неудобства. Но только один раз, не больше!

Зуртогга элегантным движением вынул бутылку из рук надувшегося друга и любезно предложил:

— Могу отнести вам ее в номер прямо сейчас. — Гость милостивно кивнул в ответ и вернулся в лифт. — Танзер, не будешь ли ты так любезен прихватить чемодан нашего гостя?

Танзер вцепился в чемодан двумя руками и с трудом приподнял его.

— Осторожнее! — Предостерегающе выкрикнул гость из лифта. — Там ценнейшая алмазная посуда. Тончайшая работа, такого больше во всей вселенной нет. Разобьете — не расплатитесь.

Зуртогга шмыгнул в закрывающийся лифт, с бутылкой в одной руке и ключом от номера в другой. Танзер застонал, брякнул звякнувший чемодан на пол. По привычке оглядевшись, он вытащил из недр напыщенной ливреи универсальный инструмент и принялся вскрывать чемодан гостя, чтобы проверить состояние посуды. Как и следовало ожидать, все было плохо. Алкогольный сервиз на девять персон все же пострадал: у одной рюмки откололась тончайшая золоченная кромка, у другой — ножка, выточенная в виде почти невидимой ажурной башни. Блюдо под закуски, придавленное сверху другой посудой, покрылось сетью мутных трещин.

— Ыыыы! — С тихой ненавистью сказал Танзер и облизнул губы. Следовало что-то сделать, чтобы гость не заметил урона. Пару минут он стоял над распахнутым чемоданом, напряженно почесывая макушку кончиками пальцев. Затем спохватился, тщательно закрыл чемодан, оттащил его и принялся запихивать под стойку. Вздохнув, Танзер вытащил кассовый аппарат и заказал целый ящик дорогих напитков. Пусть гость немного порадуется жизни. А в это время он придумает, что сделать с сервизом.

Лифт снова растянул свои створки в издевательской улыбке и оттуда выглянул Зуртогга.

— Танзер, где чемодан? — Прошипел он на весь холл и энергично замахал руками. — Давай его сюда скорее! Гость волнуется за сохранность сервиза.

Но тот только мотнул головой, пытаясь запихать чемодан поглубже под стойку. Зуртогга демонстративно сделал вид, что сплюнул на дорогой ковер и лифт плавно закрылся. Танзер снова вздохнул. Вроде так все хорошо было спланировано, не предвиделось никаких сложностей — а поди ж ты! С первым же гостем что-то пошло не так. Он снова вскрыл чемодан и вытащил поврежденную посуду. В подсобке у них стоял универсальный принтер, используя который можно сделать копию. Правда, не алмазную, ну да ничего — стеклянная тоже сойдет. По крайней мере, алмазы и стекло похожи друг на друга, и никто ничего не заметит, — так размышлял Танзер, настраивая принтер. Чемодан он с трудом притащил сюда же и затолкал его ногами под стеллаж, прямо под принтером. Однако не успел он покончить с этим, как на стойке бешено зазвонил звоночек, который они решили поставить, подчиняясь какой-то нелепой старомодной традиции. Танзер перевел дух, нацепил слащавую улыбку и выскочил из подсобки.

— Мои драгоценные друзья! — Фамильярно взвыл он умильным голосом и развел руки в стороны, будто готовясь обнять стайку ярких девушек, по-птичьи тоненьких. — Мои дорожайшие особы! Итак, чем я могу угодить вам?

Едва справившись со вспыхнувшим нервным смехом, девушки заговорили — все вместе и на каком-то странном наречии, лишь отдаленно напоминавшем архаичный язык людей.

— О, стойте-стойте-стойте! — Танзер одним движением руки восстановил тишину и сделал вид, что умиленно разглядывает девушек. На самом деле, он судорожно пытался понять на каком языке они говорят и знаком ли ему этот диалект.

— Нам туть два номьер. — Объяснила самая высокая из них. — Мы всье в два номьер — одинь спать, другёй — весьелиться.

— Ааа! — Понимающе кивнул Танзер, плохо себе представляя, как будет веселиться группка юных девиц. Однако он вынул из ящичка ключ от большого сдвоенного номера, затем движением двух рук одновременно пододвинул к девицам электронный журнал для регистрации и кассовый аппарат. Снова начались движение, суматоха и поднялся шум — девушки выясняли, кто из них оплачивает номер и что следует писать в журнале. Как только они покончили с этим, Танзер с довольным видом вздохнул и спрятал в сейф под стойкой кассовый аппарат.

— Вы не помьёжете нааам? — Сладко протянула одна из девчонок и множество рук немедленно протянуло ему целый ворох разноцветных дорожных сумок. Танзер, разумеется, отказать не мог, и ему пришлось тащить все это на себе, обливаясь по́том и едва переставляя ноги. В надежде на чаевые, он не только занес сумки, но и провел довольно остроумную экскурсию по номеру. Наградой ему был звонкий многоголосый смех и несколько крепких поцелуев, отчего его щеки разрумянились помадой разных оттенков.

Вернувшись к стойке, он обнаружил Зуртоггу, регистрировавшего семью мензоогов. Что-то тревожно стукнуло в груди у Танзера, он принялся припоминать, что он знает про эту расу. Вода. Кажется, они очень любят воду. Отнести им в номер еще один аппарат с питьевой водой?

Оставшись в одиночестве, Танзер снова прошмыгнул в подсобку, моментально выкинув из головы мензоогов. Нужно все-таки продублировать потери первого жильца, иначе им несдобровать. Настроив и запустив процесс, он вернулся на стойку как раз вовремя, чтобы принять свой заказ на ящик алкоголя. Не доверяя уже своим рукам, Танзер с трудом выволок из подсобки дряхлую транспортную платформу, которую они решили использовать лишь в крайних случаях, и водрузил на нее ящик. Ему пришлось буквально отдергивать руки и щипать себя, чтобы не открыть ящик и не продегустировать покупку. Деликатно постучавшись в номер два Би, он пропел сладким голосом: «подарок от заведения первому клиенту», подпихнул ящик ногой поближе к двери и удалился.

На стойке его уже ждал задумчивый Зуртогга.

— А ты знаешь, что мензооги — это раса, которая возникла и эволюционировала в водных просторах Мензоо́? — Встретил он своего напарника странным, но вызывающим тревогу вопросом. — Воздушные легкие у них развиты слабо и вне воды они могут сносно себя чувствовать не более двух часов?

— И? — Непонимающе вскинул брови Танзер.

Зуртогга всплеснул руками.

— Великая Мать-Вселенная! Танзер, ты тупой? Им нужен номер, полностью заполненный водой. Специальный, особенный, водный номер.

Танзер притих и погрустнел. Затем встрепенулся и озадаченно спросил:

— Но ты же их куда-то поселил? Значит, у нас есть такой номер?

— Ага, есть! — Язвительно откликнулся Зуртогга и принялся раскладывать на стойке пасьянс. — Ради такого номера нам пришлось бы полностью перестроить подземные этажи, изменить всю водоподачу и энергоснабжение. Это здание не годится для водных номеров. Зато у нас есть бассейн.

Он со значением посмотрел на Танзера и переложил одну карту.

— Только нам придется его закрыть. Скажем, что бассейн проходит обработку. Вернее — будем так говорить каждый раз, когда у нас будут спрашивать о бассейне. А не будут спрашивать — и ладно. Понял, Танзер?

Тот вздохнул и потянулся к сейфу посмотреть, сколько денег они уже заработали. Дверка оказалась распахнута, а аппарата не было.

Танзер взвизгнул и живо вскочил на ноги. Карты веселым снегопадом разлетелись по всему холлу.

— Где наши деньги?! — Орал Танзер, совершенно не сдерживаясь. — У нас украли деньги, Зуртогга! Это все ты виноват!

С силой он ткнул приятеля, но получив мосластым кулаком в грудь так, что отлетел и стукнулся о стойку, мигом успокоился.

— Это нечестно! — Захныкал Танзер в отчаянии. — Нечестно, нечестно! Ведь мы уже начали зарабатывать!

— Погоди, не гундось! — Прикрикнул на него Зуртогга и тщательно осмотрел идеально пустой и бесполезный сейф. — Ты запирал его, когда уходил? Мы же договорились разводить всех по номерам по очереди. Ты отлучался со стойки?

Тут только Танзер сообразил, что вероятнее всего, кто-то вошел, когда он возился в подсобке с универсальным принтером, спасая треклятую посуду. Сейф он при этом не запирал, поскольку был уверен, что за пять-десять минут ничего не произойдет.

— О гробе! — Мрачным голосом возвестил Танзер. — Видимо нас посетила какая-то проклятая воровазза, когда я относил ящик алкоголя нашему первому посетителю. Который он сам заказал! — Спохватившись, добавил он, надеясь, что Зуртогга ничего не узнает о его махинациях с багажом первого посетителя. Тот гневно скрипнул зубами и, велев Танзеру ни под каким предлогом не покидать стойку, принялся вызывать полиссов по видеосвязи. Много времени спустя, ему все-таки ответил мордастый дежурный полисс, лениво жующий жвачку. Выслушав все объяснения, он нехотя зарегистрировал обращение, назвал номер автоматически открытого дела и отключился. Танзер сразу заявил, что эта не влезающая в экран рожа не вызвала у него никакого доверия, и вообще — плакали их денежки.

— Не ной, Танзер, — снисходительно сказал Зуртогга и кивнул в сторону входа. — Еще заработаем. Иди лучше встречай гостей — твоя очередь.

В гостиницу ввалилась роскошная получеловекоподобная женщина, огромного роста, с множеством мускулистых змееподобных хвостов. Ее антрацитово-черная кожа блестела от какой-то душистой смазки, отчего у Танзера сразу дух перехватило. Впрочем, не только от этого — огромные упругие остро торчащие ее груди были обнажены. Соски, размером со сливу каждый, нагло плыли перед своей горделивой хозяйкой.

— Эта с Медизеи, — шепнул Танзер своему приятелю, — у них есть странная традиция — женщины низкого рода должны кутаться в тряпки, а высокородные наоборот, всегда полуодетые. Чем родовитее дама — тем меньше на ней одежды. Причем, предложение закрыть грудь для этой дамочки будет страшным оскорблением, это все равно что обозвать ее обосранной нищенкой.

Медизеянка неторопливо подползла к стойке, вкрадчиво шурша пучком хвостов и мягко позванивая браслетами, которые были навешаны по двум парам рук, на шею и даже на хвосты. Зуртогга мгновенно запунцовел, заметался и скрылся в подсобке якобы по делу. Танзер широко осклабился, уставившись на монументальных размеров груди. Медизеянка что-то проговорила голосом густым, тягучим и бархатным, нетерпеливо протянув руку и постукивая пальцами по стойке. Танзер слегка забеспокоился — этот жест ему ни о чем не говорил. Ориентируясь больше по ситуации, чем по языку, которого он не знал, Танзер вложил в длинные сильные пальцы ключ от самого шикарного номера. Затем ловко подсунул аппарат для оплаты и проводил взглядом сгибающегося под весом багажа носильщика. Облегченно вздохнул и постучался в подсобку:

— Зурт, выходи, она ушла. Нечего пугаться роскошных женщин, лучше привыкай к ним. Эти медизеянки — очень даже ничего. Если ты не против хвостов, разумеется.

Все еще красный и покрытый по́том, будто росой, Зуртогга выбрался из подсобки, тщательно обтер лицо и шею платком, затем внимательно поглядел на своего компаньона:

— А что это ты там печатаешь на нашем принтере, дружище? Какой-то заказ?

Тут уже бросило в пот Танзера. Он поперхнулся, замямлил, Зуртогга же в это время зловеще приближался к нему, будто готовясь дать освежающую оплеуху.

— Что там должно получиться на выходе, Тан? И не говори мне, что ты решил расширить ассортимент наших услуг, предоставляя обитателям гостиницы поддельные украшения или сувениры. Хотя нет — лучше скажи сразу, чтобы я знал убить тебя на месте или просто поколотить.

От немедленной расправы Танзера спасло лишь появление очередного гостя. К счастью, это оказались типичные хомо́иды — существа с классическим набором человеческих генов, которые, к тому же, неплохо владели межвидовым диалектом. Их было много — несколько семей, включая примерно десяток детей, носящихся по холлу будто мартышки, атакуемые шершнями. Получив ключи от номеров на третьем этаже, они еще долго собирали и пересчитывали детей, и постоянно оказывалось, что кого-то не хватает. Один шустрый мальчонка умудрился прокрасться за спинами Танзера и Зуртогги и спрятаться в подсобке, доведя свою мать до полного истерического изнеможения. Она уже принялась наседать на Зуртоггу с требованием прямо сейчас вызвать полиссов для поиска ее драгоценного чада, когда означенное нежное дитя с диким воплем вывалилось прямо на Танзера, напугав того до икоты. С жуткими проклятиями, Танзер принялся отрывать от себя веселящегося ребенка, мать которого, в свою очередь облапила обоих, пытаясь обнять своего обретенного малыша. В результате Танзер едва не задохся от жесточайших материнских ласк и не менее жесточайшего запаха, который неизбежно возникает у пассажиров дешевых перелетов, не включающих в себя возможностей для гигиенических процедур. Едва только разрывающая холл детскими воплями толпа скрылась — кто в лифте, кто на лестнице, Танзер судорожно вздохнул, потянулся за бутылкой, вспомнил, что ее нет и приуныл. Зуртогга пихнул его локтем.

— Иди-ка ты лучше проверь, чего там этот малый в подсобке у нас наворотил, — посоветовал он и устремился ко входу, не дав Танзеру возможности разразиться возмущенными комментариями. Там стояла еще одна толпа, яркая и шумная. Танзер нервно сглотнул и нырнул в подсобку. К счастью, пацан не успел добраться до принтера, зато порядочно накуролесил, перевернув коробку с постельными принадлежностями и разорвав на них оболочку из тонкого пластика. Судя по грязному и измятому виду белья, ребенок пытался соорудить тут свой собственный номер, причем в основном при помощи ног. Сдавленно проклиная всех детей миров и, в частности, мелкого строителя постельных чертогов, Танзер собрал белье, намереваясь сунуть его в стирально-гладильный комплекс, что стоял на предцокольном этаже. Однако пестрая толпа, плотным кольцом обхватившая стойку и галдящая так, что позвякивали стекла, не позволила ему сделать и шагу. Поначалу Танзер обрадовался, решив, что это новые гости, с полными карманами денег. Однако приглядевшись, он, с негодованием, понял, что на них напали кочевники, которые никогда и ни за что не платили, зато очень любили халяву и частенько подворовывали. Двое из них уже деловито сооружали что-то вроде юрт прямо посреди холла. Бедняга Зуртогга никак не мог отбиться от них. Пихнув ему куль грязного белья, Танзер птичкой взлетел на стойку и громогласно рявкнул:

— Так, хря! Если еще одна мыркса сейчас подаст голос — сверну шею и пущу на тушенку, ясно?

Толпа нехотя примолкла. Разглядывая грязных баб, грузных мужиков, пронырливых детей, так и шнырявших по холлу в поисках чего б стащить, и все как один в разнообразных кусках каких угодно видов одежды, Танзер насколько мог растянул губы в хищном оскале.

— Вы, двое, хря! — Рявкнул он, но строители грязных кульков-жилищ даже не отреагировали на него. — Мыркса вас за хвост возьми! А ну убрали это быстро! Считаю до трех и забираю себе — ииии … три!

Танзер спрыгнул со стойки, бабы зашумели, заорали, мужики, сумрачно пряча взгляды, распределились за широкими грязными спинами своих благоверных.

— Это вам гостиница, а не зал ожидания! — Самозабвенно орал Танзер, одновременно раздавая увесистые пинки направо и налево. — Хотите здесь жить? Заплатите и ставьте хоть десять палаток, а не хотите платить — валите отсюда, покуда я полиссов не вызвал!

Он поймал за шкирку какого-то пацаненка, пытавшегося выколупать узоры из красного золота, украшавшие стойку, и на весу, будто грязного щенка, понес к выходу. Бабы немедленно взвыли и бросились на него, но Танзер так яростно рявкнул свое «хря!», что они несколько отступились, не переставая при этом голосить. К счастью, ситуацию разрешило появление огромного мрачного скорпионида. Увидев шумную грязную толпу, он злобно зашипел и так щелкнул своим хвостом по полу, что рассек ковер и глубоко процарапал мрамор, зато через минуту в холле не было уже ни одного кочевника. Правда, вместе с ними исчезли богато инкрустированные ручки дверей, часть украшений от стойки и даже искусственные плоды, висевшие на пластиковых растениях. Скорпионид злобно взглянул на хозяев бизнеса — Зуртогга молниеносно испарился, прижав к себе грязное белье как самую драгоценную в мире ношу. Танзер невольно сделал шаг назад и блеющим голосом приветствовал гостя. Даже оказавшись за стойкой, которая отгородила его от скорпионида, Танзер не ощущал себя в безопасности. Стараясь не смотреть в огромные многофокусные глаза, он выдал ключ и, с облегчением, проследил взглядом за удаляющейся фигурой. Двух с половиной метровый скорпионид снес одну за другой все люстры по центру холла своей головой, свернул пару бочек с искусственными растениями, изрядно помяв их, и не смог влезть в лифт. Прошипев и просвистев какие-то грязные ругательства на своем языке, он втиснулся в лестничный проем и направился вверх, кусками сдирая краску со стен своими шипастыми боками.

Танзер, в полуобморочном состоянии, свалился под стойку, потянулся к своему личному кассовому аппарату и заказал огромную бутылку текувиски, подумал и прибавил к заказу абседжин. Иначе ему не выжить. Межгалактическая доставка работала исправно, особенно, когда требовалось доставить алкоголь, так что уже через четверть часа Танзер смачно присосался к горлышку бутылки.

— Тааанзееер! — Вкрадчиво позвал его кто-то сверху и он поперхнулся, с трудом проглотив огромную порцию, так что ожег себе горло и едва не лишился безумно выпученных глаз.

— Зуртогга! — Возмущенно завопил Танзер. — Ты не видишь — я отдыхаю? Мыркса тебе в штаны!

— Вижу, вижу, алкаш ты недодавленный, — отозвался тот, — ты в курсе, что у нас творится в сдвоенном номере? Кого ты туда заселил, засранец ты эдакий?

— Кого, кого, — пробурчал Танзер, пряча бутылку под стойку и с трудом поднимаясь на ноги, — сейчас посмотрим кого.

Под данным номером в электронном журнале был записан целый список имен. С трудом он смог вспомнить стайку девчушек, которые попросили их поселить вместе.

— Да кто там — самые безобидные в мире существа, — будто оправдываясь поднял он глаза на друга, — девчонки какие-то. Наверное, празднуют выпуск.

— Ах, выпуск, — протянул Зуртогга, недобро прищурившись, — а ты иди, посмотри как они его празднуют. — Он намеренно сделал ударение на слове «как». Танзеру очень не хотелось шевелиться — он жутко устал, однако если Зурт так говорит … да что они могут сделать, эти молоденькие девчонки? Наверное, тайком притащили с собой алкоголь и прыгают по кроватям — так думал Танзер, направляясь к двойному номеру. Оттуда доносились дикие вопли и тянуло странным запахом. Воздух в коридоре был похож на молочное желе. Ежась от недобрых предчувствий, Танзер деликатно постучался в номер. Затем постучал еще раз. На третий раз, уже разозлившись, он пнул дверь как следует и она распахнулась. Увиденное потрясло его: нежные юные создания распылили в воздухе запрещенный спрей, который используется на закрытых вечеринках для поднятия настроения. Он заманчиво поблескивал в пространстве розовыми искрами и вызывал приятные видения. Там и сям стояли огромные курильницы, откуда густо валил дым с пряно-едким ароматом и пропитывал шторы, ковры и разбросанные повсюду постельные принадлежности. Помимо этого, тут же валялись детали женской одежды. Мини-бассейн, заменявший ванную комнату, был тщательно заткнут женским бельем — вода из него обильно расплескивалась по полу. Полуголые (да и нагих тут тоже хватало) девушки, хохоча носились по номеру, то ли играя в догоняшки, то ли просто развлекаясь таким образом. Танзер споткнулся о здоровенную бутылку крепчайшего саморома и решил, что пора заканчивать эту вечеринку. Голова у него слегка кружилась, а перед глазами уже начали мелькать невнятно-радужные картинки, но Танзер твердо решил не поддаваться.

— Девчойньки, а к намь пухляйчок со стойки пришёль! — Радостно взвизгнула одна из девиц и бросилась к Танзеру, мгновенно прижавшись к нему горячим свежим телом. Восторженный визг оглушил Танзера, в следующий миг он оказался стиснут множеством рук, которые срывали с него одежду.

Зуртогга мрачно маячил за стойкой, не понимая куда мог запропаститься его друг. К счастью, поток гостей временно иссяк — что только радовало его и давало время для передышки. Проинспектировав холл и прилежащие к нему коридоры, Зуртогга обнаружил, что: украдены все дорого инкрустированные дверные ручки (точно кочевники постарались), вывинчена и разбросана часть светильников, внутрь которых были напиханы обертки от сладостей и собственно сладости, слюняво обжеванные (а это уже явно почерк детишек). Пропорот на две равные части толстенный ковер на полу холла и расколото мраморное покрытие под ним (спасибо скорпиониду), безнадежно изувечены бочки с растениями, что раньше украшали собой холл и содрана краска со стен вдоль лестничного пролета до третьего этажа. И, непонятно кем и с какой целью, были ободраны до пластиковых каркасов кресла. Наверное, тоже кочевники постарались, есть у них какая-то непонятная слабость к тряпкам. Зуртогга постарался замаскировать утрату мягких частей пледами, надеясь, что их никто не утащит. Вернувшись за стойку, он услышал три звонких щелчка, возвещавших завершение работы принтера. Не рискуя оставлять стойку без присмотра, он открыл дверь подсобки и тщательно рассмотрел результат печати издали. Надо будет спросить у Танзера на кою мырксу ему понадобились копии дорогой посуды для алкоголя — подумал Зуртогга и краем глаза заметил какое-то движение. Молниеносно захлопнув дверь, он обернулся к стойке, судорожно оскалившись в улыбке, однако тут же расслабился, обнаружив полисса.

— Как хорошо, что вы пришли, — одобрительно кивнул Зуртогга, — вообще-то я сам должен был позвонить насчет украденных денег, но вы пришли и это здорово.

Полисс вяло посмотрел на Зуртоггу и сообщил:

— На вас заведено дело под номером а-эн-джи двенадцать триста семь. По статье АА сто тридцать девять.

— Простите? — Напрягся Зуртогга. Полисс огляделся и сплюнул себе под ноги.

— Шум. — Пояснил он. — Слишком высокий уровень шума. На вас пожаловались. Еще одна жалоба и вы получите двойной штраф. А пока предупреждение. До свидания.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и неторопливо направился к выходу развалистой походкой. Зуртогга, в изнеможении, упал в кресло и закрыл глаза. Затем потянулся к видеосвязи и заказал унирабочих для ремонта и клининга.

Довольно сияющий Танзер появился лишь когда в холле воцарилась первозданная благодать.

— Ты где был! — Накинулся на него Зуртогга. — Я тут переживаю, вообще-то! А ты прохлаждаешься неизвестно где!

— Спокойно, дружище, — снисходительно ответил ему Танзер, удобно устраиваясь в кресле. От него пахло крепким курительным дымом, алкоголем и женским парфюмом. — Можешь идти отдыхать. Я присмотрю. Мы вроде как прошли боевое крещение и адаптировались, так что можешь валить хоть на целый день — я справлюсь.

— А ты разобрался со сдвоенным номером? — Подозрительно спросил его товарищ по бизнесу. Танзер устало кивнул.

— Разобрался. Они доплатили. Вызовем клининг и все будет тюк-пук. Иди уже, отдыхай.

Зуртогга не заставил себя упрашивать, исчезнув будто свет в черной дыре. Танзер не стал ему говорить, что доплатили веселые девицы вовсе не деньгами, так что клининг придется вызывать за свой счет. Браслет с кредитом на нем — зачем ему вообще отчитываться перед товарищем? Танзер оглядел холл — по какой-то неведомой причине наплыв гостей временно приостановился, так что он прикрыл глаза и задремал.

— Тааанзееер! — Раздался у него над ухом страшный шепот, отчего он подпрыгнул, едва не перевернув кресло. — Танзер!!!

— Да не сплю я, не сплю! — Танзер попытался открыть глаза, слипающиеся после чрезмерно бурных утех в сдвоенном номере. — Ну что ты зудишь у меня над ухом, Зуртогга? Чего тебе?

— А того! — Многозначительно заявил напарник, навалившись на стойку всем телом, — того, что у нас проблемы на втором этаже. Сколько он, говоришь, алкоголя заказал — ящик?

— Ну да, и что с того? — Недовольно пробурчал Танзер, нащупывая свою любимую бутылку. — Я вон тоже пью — и ничего, никаких проблем.

— Это до времени, — осадил его приятель, — к тому же, я говорю о нашем постояльце. Он явно перепил. Иди, глянь, чего он там натворил … хотя нет, лучше останься — а то, чего доброго, остаток спиртного вы прикончите вдвоем и тогда та феерия, что творится на втором этаже умножится многократно. И вообще — никуда не ходи, ты подозрительно долго потом не появляешься.

Танзер вздохнул, вспомнив ящик с нежно позвякивающими бутылками, которые он буквально оторвал от сердца, чтобы отвлечь пассажира от проблем с багажом.

— Сильно он там нагадил? — Обреченно спросил он. Зуртогга многозначительно цокнул языком.

— Да как тебе сказать … я не знаю что с чем он смешивал, но когда я появился, он убегал от сиреневых кубоидов и многоруких зубозадов … ты не знаешь, случаем, что это такое?

— Не знаю и знать не хочу, — буркнул Танзер, понимая, что это его вина. — И что?

— Нууу … из своего номера он выкинул всю мебель в окно. Разломав ее предварительно на мельчайшие фрагменты — просто образец трудолюбия, а не обломки. Выломал все двери на этаже. Обгрыз краску на стенах. Помочился в мягкую мебель. Расколотил зеркала и окна. Зачем-то пытался повиснуть на люстрах, оборвав их — ах, да! Это чтобы зубозады его за задницу не кусали. Короче, я завернул его в ковер и закрепил стяжками — может проспится и станет адекватным?

— А если не станет?

— Придется тогда медиков вызывать.

Танзер еще раз вздохнул.

— Зурт, будь другом, посмотри, что там на других этажах творится, а? — Заискивающе попросил он, с трудом удерживая глаза открытыми. — А я тут пока покараулю — вдруг еще кто придет?

Зуртогга коротко кивнул и скрылся. Но стоило Танзеру задремать, как зазвонил проклятый колокольчик на стойке. Даже не успев открыть глаза, Танзер захлебнулся и закашлялся от острой вони, что исходила от нового заселенца. Он вытаращил глаза, судорожно подпрыгнул и раззявил рот, стараясь не дышать носом. За стойкой вежливо покачивалось существо, похожее на старый сморщенный гриб. Копринус. Существо из эволюционной ветви редуцентов. Никто эту эволюционную ветвь не любит, поскольку редуценты обычно выживают, получая пропитание из всякого рода отбросов и нечистот. Собственно, оттого-то они и пахнут не лучшим образом. Но гостиница заявлена как общевидовая, так что отказывать Танзер не имел права. Дыша через рот и сдерживая рвотные позывы, стараясь при этом вежливо улыбаться взглядом, Танзер выдал ключи. Буквально сразу же, не давая ему передышки, ввалилась компания мелких и вредных словно тараканы гоблинов. Постоянно переругиваясь между собой скандалезными голосами, они передрались за ключ, который Танзер буквально кинул в них, боясь выходить из-за стойки, после чего гоблины скрылись в лифте.

У Танзера тяжело гудела голова, кто-то болезненно пинал его в виски изнутри, в глазах все расплывалось, тело ломило. Пожалуй, он недостаточно молод для вечеринок в духе той, на которой ему довелось побывать. Хотя, безусловно, это было приятно. К тому же, от постоянной беготни ныли ноги, а от таскания багажа разламывалась спина. Снова звонок — хушмеины, существа по всему телу покрытые нежной зеленью, похожей на мягкую шерсть или бархат. Пожалуй, эти оказались самыми приятными гостями из всех: с негромкими мелодичными голосами, огромными лучистыми глазами, нежными полупрозрачными пальцами, в которых виднелись пульсирующие бледно-зеленые жилки. Они будто бы светились изнутри. Такие жизнерадостные и весьма деликатные, они вызвали умиление даже в ожесточившемся сердце Танзера, который почти не слышал, что они говорят и с трудом понимал их от усталости. Едва они ушли, как Танзер провалился в глубочайший сон, даже не успев снова сесть на кресло. Его сновидения были насыщены постоянно сменяющими друг друга существами самых причудливых и диких силуэтов.

— Танзер! — Рявкнул над ухом знакомый голос и Танзер застонал от недобрых предчувствий, с трудом просыпаясь.

— Ну что опять? — Мучительно простонал он, привычно уже протягивая руку за бутылкой, но получил по руке и рассердился. — Зуртогга, мыркса тебя поцелуй! Что опять стряслось?

— Ты, балбесидзе эдакое, где скорпионида поселил? — Зловеще прошипел Зуртогга прямо ему в ухо. Танзер поморщился и отшатнулся.

— Где, где … ну не в холле, ведь, ясно же! — Огрызнулся он.

— Нет, не холле, — терпеливо подтвердил Зуртогга, выпрямившись и сложив руки на груди. — На третьем этаже.

— Ну?

— По брюху пинану!

Оба на минуту замолчали, сверля друг друга взглядами. Затем Зуртогга вытащил электронный журнал и демонстративно шлепнул его на стол перед Танзером.

— Давай, взгляни — кто еще живет у нас на третьем этаже.

Тяжело вздыхая, Танзер принялся просматривать записи. Зуртогга многозначительно молчал и мрачно сопел при этом.

— Вот. Три … нет, четыре семьи. Человеческих. — Упавшим голосом сказал Танзер.

— Верно, верно! — Оживился Зуртогга, расцепил руки и обескураженно взмахнул ими. — Что ты там говорил насчет того, кого с кем не нужно селить? Давай, дружище, вспомни самую главную особенность скорпионидов, помнишь еще, а?

— Они не любят людей. — Пробурчал надувшийся Танзер.

— Не людей. — Подчеркнуто вежливо поправил его Зуртогга. — А хомоидов. Они, хря, ненавидят всех, кто хоть отдаленно напоминает человека! А ты их поселил на один этаж с людьми, да еще и с кучей детей! Ты понимаешь, что там сейчас чуть не случился акт локальной агрессии с массивными жертвами? Мне едва удалось успокоить его и переселить на двадцатый этаж, он все порывался покинуть нашу гостиницу. Кстати, он был в бешенстве — ты понимаешь, что такое бешенство твари двух с половиной метров росту, к тому же с шипами и хвостом?

— Дети целы? — Мгновенно побледнев спросил Танзер и приятель его упокоил:

— Да целы, целы. Эти мелкие засранцы способны кого угодно довести до белого каления, одновременно перемещаясь по всем трем пространственным векторам, радостно хохоча при этом. И скажи спасибо, что их мамаш при этом не было. Как ты понимаешь, будь они там — я бы живым не вернулся. Но я не о том сейчас, попробуй представить себе, что произошло с обстановкой на этаже.

— Может выселим их?

— Я тебе выселю! Нам еще ремонт на третьем этаже делать! У тебя что, остались еще деньги от кредита?

Танзер сразу же приуныл, затем напомнил:

— На втором этаже нас тоже ремонт ожидает. Кстати, сходил бы ты глянул как там этот алкоголик поживает. Может он там уже … того…

— Не наквакай! — В ужасе отшатнулся Зуртогга и, со вздохом, направился к лифту. Танзер схватился за голову. Два этажа уже нужно закрыть для новых посетителей — еще, чего доброго, они ославятся как какой-нибудь грязный притон, плакала тогда репутация и плакали тогда денежки!

Внезапно он заметил, что в холле абсолютно беззвучно сидит с полдесятка странных существ, бесформенных и серых словно старая пыль. Все они пристроились в креслах, ужавшись в размерах и приняв причудливые позы, так что было совершенно непонятно какой они расы. Внутренне напрягшись, Танзер вышел из-за стойки и медленно направился к ближайшему из них, понимая, что он не готов умереть за эту гостиницу — будь она проклята Матерью-Вселенной! Серый даже не шевельнулся, когда Танзер приблизился к нему. Немного поколебавшись, Танзер ткнул пальцем наугад в податливый силуэт. Серый немедленно вывернул голову откуда-то из-под мышки и глянул огромными мутными глазами.

— И чего сидим? — Нелюбезно спросил Танзер, уперев руки в бока и выпрямив спину. Он понял, что это существо не опасно и почувствовал прилив вдохновенного нахальства. — Нужен номер? Закажи и оплати. Не нужен номер? Проваливай отсюда.

— Я немного тут посижу, — ответил ему откуда-то изнутри серой хламиды странный замороженный голос. — Это у меня работа такая. А если посетителю я понадоблюсь — вот я здесь. И все при мне.

— Да что там такое при тебе-то? — Не вытерпел Танзер, затем вдруг схватил серого и крепко встряхнул того несколько раз. На пол посыпались какие-то свертки, баночки, ампулы-инъекторы, мини-спреи и куча другой не опознаваемой ерунды. Танзер, все еще удерживая серого, с минуту смотрел на все это, затем его ужалило озарение. Он неистово затряс серого нечеловечески быстрыми движениями, отчего хламида с того съехала, обнажив маленькое съеженное существо, с кожей такой же серой, как и одежда, лысой и склизкой.

— Это … шшшто? — Зловеще выдавил из себя Танзер, продолжая трясти серого как буйнопомешанный. Тот покорно молчал, болтая головой словно пружинная игрушка. Остальные такие же существа даже не пошевелились. Танзер, наконец, устал и поставил серого на кресло, чтобы видеть его глаза.

— Наркошку к нам в гостиницу притащили, хря? — Возбужденно хрипел Танзер, глаза его налились кровью. — Я тте … мыркса тя в ухо и брюхо … я ття … разбери тебя на атомы … да чтоб ты без штанов и на комете …

От возмущения, у него сперло дыхание так, что Танзер не мог докончить ни одну фразу. Наконец, он понял, что пора кончать с этим. Уже совершенно не боясь, он крепко завернул серого в его же хламиду будто младенца, сунул себе под мышку, второй рукой прихватил еще одного, и обоих выкинул за дверь. Затем повторил эту процедуру еще несколько раз и попытался взять себя в руки.

— Вот же гадские мозгляки, — бормотал Танзер, разглядывая свои мелко трясущиеся руки, — вот же ж пакостные глюкошлепы! Мырксовы дети! Такую пакость к нам притащить! Ну поймаю я вас еще раз — точно вы у меня отправитесь в утилизатор отходов!

Только отхлебнув своего излюбленного успокаивающего средства, он начал немного отходить. Сквозь окна Танзер видел серых, которые озабоченно заглядывали внутрь и без суеты топтались на ступеньках. Психанув, он выскочил и отвесил нескольким такие полновесные пинки, что они, пожалуй, могли бы совершить перелет на другую планету без помощи космического корабля. С удовольствием оценив траекторию и дальность полета, Танзер скорчил злобную рожу и завопил «мырксовы задницы, вы что, еще здесь?» на остальных, вынудив их поспешно ретироваться. Однако он заметил, что серые отошли недалеко — лишь до ближайшего переулка и крепко-накрепко запомнил себе, что периодически нужно выходить и шугать их.

Вернувшись за стойку в полном изнеможении, Танзер включил видеосвязь и заказал кучу всякой быстрой еды с доставкой, благородно решив, что Зуртогга тоже заслуживает подкрепления. Тот, вернувшись, похвалил Танзера, однако едва парни сунули в рот по куску пирожиццы, как в дверь ввалились новые посетители, вызвав у обоих буквально отчаяние. Мужественно взяв себя в руки, они немедленно принялись регистрировать и разводить посетителей по номерам. Хаос в гостинице нарастал. Кто-то утащил у них коробку с нетронутой фритахой, оставленной на второе. На полу холла образовалась подозрительная лужа, причем ни Танзер, ни Зуртогга понятия не имели как это произошло. Окосевший от беспробудного пьянства гость проснулся и принялся оглашать гостиницу отчаянными воплями, которые немедленно оказались подхвачены детьми. Алкоголика пришлось передать в руки спешно вызванных медиков. Они заткнули тому рот кляпом, скрутили стропами, расселись по креслам холла и принялись заполнять миллион странных документов, каждый из которых подсовывался то Танзеру, то Зуртогге на подпись, отвлекая тех от дел. В результате эти двое даже и не узнали, что именно им пришлось подписать и чем это им грозит.

Стоило им тайком засунуть в рот еще по куску пирожиццы, как по стойке снова заколотили, причем не всегда попадая по звонку. Вынырнувший из-под стойки Зуртогга зачем-то переложил звонок в сейф совершенно машинальным движением и принялся с вежливым напряжением выяснять, чем вызвана эта тяга к заколачиванию невидимых гвоздей.

— Мы слышали у вас есть бассейн! Мы хотели бы поплавать, покажите нам как пройти к бассейну. — Снова эти владельцы детского стада.

— Эээ! — Вырвалось у Зуртогги, он скосил глаза вниз. Танзер, выпрыгнув пружиной, принялся уже совершенно нелюбезным голосом объяснять, что бассейн в данный момент недоступен, потому что находится на санобработке.

Выслушав порцию недовольства, пачку претензий и вагон жалоб, друзья снова вгрызлись в уже совершенно остывшую еду. Запиликала видеосвязь. Танзер прошептал вполголоса что-то непечатное и включил экран. Оттуда на него смотрело огромными страдающими глазами очень печальное существо, покрытое редким желтым пухом.

— Что-то я не припомню, чтобы селил таких. — С сомнением сказал Танзер. — Должно быть это твои клиенты. Номер ноль-си. Странно, мы что — кого-то заселили в цокольный этаж? Короче, сходи узнай, чего им нужно. А я пока тут приберусь.

Он сноровисто ухватился за мобильный утилизатор, но тот забарахлил, закашлялся и выключился. Озверевший Танзер отвесил несколько пинков, помяв бок прибора, затем только вспомнил, что он мастер на все руки, и снова вытащил свой универсальный инструмент. Мда. За помятый кожух как пить дать придется штраф платить при возвращении арендатору, с легкой тоской подумал он, ковыряясь в недрах техники, едко пованивающей горелой проводкой. Плюнув, он оттащил утилизатор в подсобку и вытащил оттуда обыкновенный веник, которым пользуются разве что жители планет дотехнической эпохи.

— Ээээй, маааальчик, — вкрадчиво прозвучало у него над ухом. Тень, накрывшая его, пахла чем-то настолько особенным, что у него немедленно случился конфуз в штанах. Побледнев, Танзер выпрямился и увидел, что над ним стоит женщина, покрытая макияжной татуировкой, что называется, от пяток до лопаток и от носка до волоска. Одежды на ней было мало — если эти блестящие лоскуты на бедрах и груди, можно было назвать одеждой. На ноги ее было накручено нечто немыслимое, вроде сетчатых чулок с высочайшими каблуками. Небрежно торчащие волосы отливали как минимум тридцатью оттенками Она что-то жевала, распространяя волнующие запахи. Танзер судорожно прижал веник к груди, надеясь этим усмирить буйствующее сердце. За спиной у этой роскошной особы стояла еще пара женщин, расфуфыренных подобным образом. Тут только Танзер сообразил кто решил посетить их гостиницу.

— Мааальчик, где тут у вас хозяяяин? Наааам бы поговорииить с ним нааадо. — Старательно растягивая слова, проговорила проститутка.

Танзер угрожающе поднял веник и сделал шаг вперед, заставив проститутку отступить.

— Я хозяин, ясно вам? И нечего хихикать! — Прикрикнул он, заглядывая за спину говорившей с ним женщины. — У нас тут приличная гостиница. Идите отсюда. Вон там летный зал — идите туда, — и он махнул веником, нечаянно съездив проститутке по макияжу. Она оскорбленно ощерилась и приняла вызывающую позу.

— А не уйдем. — Тут она вдруг перестала тянуть слова, заговорив коротко, жестко и сердито. — Нас оттуда охрана гонит. Говорит идите, мол, в гостиницу работайте. И мы пришли. И будем тут работать. Ясно? Что ты нам сделаешь … мааааальчик?

Вместо ответа, Танзер одной рукой развернул девицу и веником хлобыстнул ее по обнаженным ягодицам, отчего она взвизгнула как обиженная болонка.

— Ты об этом пожалеешь еще! — Прошипела она, яростно сверкая глазами и поспешно уводя своих подопечных. Дойдя до двери, проститутка с такой силой пнула ее, что стеклянная дверь покрылась трещинами в виде паутины паука-крестовика. Танзер смотрел на это совершенно безучастным уже взглядом. Стоило девицам уйти, как он совершенно спокойно довел уборку до конца и снова забился за стойку, ненавидя ее всей душой. На ум Танзеру приходил маленький домик с небольшим садиком. В глубине садика, под пушистой кроной дерева непременно стояла простенькая беседка, внутри которой, на кресле-качалке, сидел сам Танзер. А в домике возилась его воображаемая жена. Вокруг бегали воображаемые дети. Хотя нет, стоп! Никаких детей! И жену тоже не надо. Только дом, садик, кресло-качалка и … пожалуй, капелька алкоголя. Для восстановления нервной системы.

Тут, на самом приятном месте, его настиг увесистый щелбан от приятеля. Скривившись, Танзер довольно злобно спросил:

— Ну что теперь не так?

Зуртогга вдруг громогласно расхохотался, заставив одиноко бродящих по холлу гостей, удивленно воззриться на него.

— Ты … не знаю как тебя … назвать даже … ты что натворил, а? — Он буквально давился хохотом, хватаясь за тощий живот и откидываясь назад всем телом. Танзер молчал. У него не осталось сил реагировать уже хоть на что-то. Если бы сюда вошел мамонт с крыльями и выводком цыплят на хоботе, Танзер, пожалуй, принялся бы буднично регистрировать их. Отсмеявшись, Зуртогга со стоном упал в кресло, всхлипывая и утирая крупные слезы.

— Знаешь, что ты натворил? — Спросил он, все еще лыбясь. — Да, да, именно ты, потому что я прекрасно помню — хушмеинов я не регистрировал.

— Ааа, это те красавчики, покрытые молодой зеленью, что весенняя полянка? — Припомнил Танзер. И удивился. — Странно, почему же они на видеосвязи оказались желтыми — связь, что ли, барахлит?

Зуртогга наклонился вперед и постучал приятелю по лбу костяшками согнутых пальцев.

— Они попросили у тебя номер, чтобы там было — что? Ультрафиолет. И это само собой разумеется, ведь это существа, живущие в симбиозе с растениями. А ты, несчастный дурак, куда их поселил? Знаешь, что у них в номере?

— Что? — Тупо переспросил Танзер.

— Ультратуалет! — Зуртогга снова закатился в приступе смеха, едва не упав с кресла. Танзер не вытерпел. Он грубо столкнул напарника на пол и заявил:

— А ты, можно подумать, не ошибаешься. И вообще, пока ты там непонятно чем занимаешься, мне постоянно приходится выгонять отсюда всяких нечистоплотных личностей. Да мне памятник в полный рост поставить нужно!

— Ага, ага, — понимающе закивал Зуртогга поднимаясь и отряхиваясь. — Я даже знаю где — рядом с ультратуалетом.

Танзер обиделся и демонстративно отвернулся.

— Да, кстати, — уже совершенно спокойно заговорил Зуртогга, — я хотел бы знать ради какой мырксы ты там сотворил в подсобке имитацию дорогой посуды? Танзер? Ты меня слышишь? Разумеется, я хочу узнать о твоих подвигах, но сначала ответь на мой вопрос.

С тяжелым сердцем, Танзер принялся собираться с духом, чтобы объяснить ситуацию, однако, на его счастье, к стойке подошел один из гостей. С крайне недовольным выражением лица.

— У меня в номере воняет! — Начал он без предисловия. — И в коридоре воняет. Вы что там — не убираете, что ли? Я хочу в другой номер!

— Да, да, да, и мы тоже, — разноголосо загалдела группа поддержки, одобрительно окружившая недовольного. Танзер с Зуртоггой непонимающе переглянулись. Затем Танзер беспомощно схватился за голову.

— Копринус! — Простонал он. — Должно быть, я запутался и дал ему номер на заселенном этаже. Мы немедленно все исправим, хом! Сию минуту!

— Какой я вам хом! — Возбужденно заорал гость, яростно сверкая глазами. Зуртогга пихнул приятеля локтем в бок и пробормотал: «ты что не видишь — он же не человеческой расы? Ты же где-то там обучался, Тан, давай, вспоминай, какое вежливое обращение у этих».

Танзер приподнялся на цыпочки и вдохновенно обратился к толпе:

— Драгоценные наши гости и любимые друзья! Дабы восстановить просра … эээаа … попранную справедливость, я приглашаю всех угоститься за счет гостиницы. Пожалуйста, пройдите в коридор с едоматами — я немедленно выключу у них оплату. Всем питательного аппетита!

Толпа обрадованно загудела и ринулась к лифту, на ходу распихивая друг друга и топоча как стадо мамонтов.

— Ц, ц, ц, Танзер, — укоризненно покачал головой Зуртогга, — эдак ты совсем разоришь нас. Но решение, что и говорить, верное. Теперь нужно разобраться с копринусом. Как ты умудрился поселить его среди остальных? Ты же должен знать, что никто не любит редуцентов! Знаешь, что? Давай-ка я переведу его на цокольный этаж, вместо несчастных хушмеинов.

Танзер лишь вздохнул в ответ и знаками дал понять, что не возражает. Зуртогга ободряюще похлопал его по плечу и вдруг заявил:

— Ты бы шел в наш номер и поспал немного, ужасно выглядишь.

Из последних сил Танзер добрел до номера, замертво рухнул на кровать не раздеваясь, и моментально заснул. Проснулся он от легкого тормошения — кто-то дергал его за плечо, приговаривая «просыпайся, Тан, давай, давай, открывай свои дивные зенки». Со стоном он оторвал голову от подушки, брезгливо отер рот от слюны и кое-как протер глаза.

— Зурт! Снова твоя рожа! Ну чего тебе опять? — Простонал Танзер, с трудом переходя в вертикальное положение. Он немного посидел, слегка покачиваясь, затем кряхтя встал и поплелся к едомату, скромно стоящему в углу. Тем временем Зуртогга докладывал последние новости:

— Зря ты позволил гоблинам заселиться в гостинице, Танзер, ты же знаешь как они любят воровать. Особенно, изделия из драгоценных камней и металлов. В общем, у нас там, перед стойкой, только что случился концерт в духе хард-визг-рока. Эти мелкие зеленые пакостники умудрились обобрать всю гостиницу — чудо, что они еще до нашего сейфа не добрались. Разумеется, после этого гоблины смылись, чтоб их мырксы ели. Там сейчас полиссы работают, так что я смог добежать, чтобы разбудить тебя. Да … есть и еще кое-что — мы теряем клиентуру.

Танзер издал неопределенный звук, одновременно заглатывая куски какой-то еды и запивая ее.

— В общем, те детишки … чтоб их мырксы ели с течегувни … они нашли бассейн и принялись радостно плескаться, счастливо орать, нырять, ну и так далее. А у нас там мензооги живут. То есть — жили.

— Ты же вроде запер помещение? — Заметил Танзер, пиная едомат, который требовал денег. — Или нет?

— Ннну … я хотел, — оправдываясь замямлил Зуртогга, — но там же гости. Им то к едомату нужно, то погулять. Словом, гадские детишки устроили себе аква-крико-парк по полной программе.

— И что мензооги? — Полюбопытствовал Танзер, отправляя ворох ярких оберток в утилизатор.

— Что, что, — совсем приуныл Зуртогга. — Ушли они, вот что. Нужно вернуть им деньги, Танзер, они были очень разгневаны. Я пообещал, что мы отдадим им стоимость номера вдвое, если они никому не расскажут об инциденте. Так что маши своим волшебным браслетом, и как можно скорее — наша репутация гибнет на глазах.

— Считай, что уже погибла. — Сочувственно хлопнул его по плечу Танзер. — Ничего я им платить не буду — чтоб им мырксы ноги съели. Сбежали, значит сами виноваты.

Зуртогга тяжело вздохнул и встал с жалобно скрипнувшей складной кровати.

— Пойду я на стойку. А то там хря знает что творится.

Танзер быстренько привел себя в презентабельный вид и, подумав, что помощь Зуртогге сейчас нужна как никогда, тщательно запер номер, прежде чем отправиться к стойке. В холле стояли адский шум, визг, вопли и над всем этим реял отвратительный запах падали и помоев. Виновник последнего скромно сидел в уголке, читая новостной листок. Вокруг него никого не было. Зато стойка была зажата возмущенными гостями в позицию «атакующие клещи». Над всеми возвышалась монументальная медизеянка, которая размахивала своими глянцево чернеющими грудями направо и налево, периодически шлепая кого-нибудь по голове и не обращая на это внимания. За стойкой сиротливо приткнулась пара полиссов, что-то уныло строча в своих электронных записнушках.

— Ногоуважаемые наши гости! — Радостно выкрикнул Танзер, отчего гости немедленно развернулись в его сторону. Медизеянка мельком глянула на свои хвосты и раздраженно раздула ноздри. — Мы все рады вас приветствовать тут. К сожалению, произошла некоторая … эээ … закладочка …

— Наклаааадочка, — прошипел ему Зуртогга, но Танзер отмахнулся, продолжая улыбаться с самым радостно-приятным выражением лица.

— Но у нас есть для вас сюрприз! — Интимно понизив голос, продолжил Танзер. — Рад сообщить, что у нас только что открылся бассейн. Добро пожаловать, дорогие друзья, давайте дадим полиссам немного поработать в тишине. Пусть у стойки останутся те, кого полиссы сейчас допрашивают — остальных же я приглашаю немного освежиться. И только сегодня, и только сейчас — вход бесплатный!

Толпа радостно взревела и принялась рассасываться по холлу, кто в сторону лифта, кто по ступенькам, кто прямо к бассейну, в сторону которого Танзер театрально выкинул руку. Танзер преувеличенно утер рукавом лоб. Один из полиссов безучастно кивнул ему головой в знак благодарности. Зуртогга пырнул Танзера локтем в бок.

— Ты же нас разоришь, Тан! — Простонал он, закатив глаза. — Как пить-мыть, разоришь! Мы уже ничего не зарабатываем. Включи хотя бы оплату у едоматов!

Тот вернул ему тычок крепким уверенным движением и спокойно ответил вполголоса, чтобы не услышали полиссы:

— Не боись. Через пару часов я незаметно включу оплату. Деньги будут сниматься автоматически, в кредитных браслетах сейчас ходят все до единого. Включу сканирующую арку на входе, никто ничего не заметит. Если вдруг кто поймет — скажем сбой в работе аппаратуры и вернем деньги. А остальные пусть платят. Это называется пассивный способ оплаты.

— Умно! — Уважительно заметил Зуртогга и ехидно прищурился. — А если это заметят все?

— Мыркса тебе в рот, Зуртогга! — Воскликнул возмущенный Танзер и с достоинством удалился в подсобку за стойкой — пришло время поправить багаж первого посетителя. Однако сколько Танзер не обыскивал крохотное помещение, сколько не обшаривал — несчастный сервиз исчез с концами. Видимо, проклятые гоблины обнаружили посуду и прихватили ее вместе с чемоданом, как алмазную, так и стеклянную. Кстати, вероятно погрузив все это на исчезнувшую отсюда же транспортную платформу. Танзер вздохнул и плюнул на все это. Резонно заметив про себя, что хозяин знаменитого сервиза все равно уехал лечить мозги — так какой мырксы ради он теперь беспокоится об этом алкоголике? Танзер вышел из подсобки, распихал полиссов и вытащил технический пульт. Немного поколебался и не стал отключать оплату входа в бассейн сразу, а снизил ее до каких-то совсем пустяшных значений. Бесплатно в этом мире можно … да ничего! — подумалось Танзеру. Не сдохнешь и не родишься, если нет денег. Поэтому совесть его была бестревожна как океан в штиль.

Пока полиссы опрашивали гостей, то и дело прибегающих сюда из бассейна, отчего в холле вскоре захлюпало как на болоте, Танзер беспокойно ходил от входа в гостиницу до лифта и обратно. Он уже не ждал, что дело наладится. Напротив, он ожидал, что вот-вот все окончательно сорвется в тартарары. Натужно жужжащие роботы-горничные сбились с ног, убирая за гостями. В конце концов, один из них тоненько засвистел, засипел, печально пискнул и отключился.

— Сдох! — Мрачно прокомментировал Танзер и точными пинками довел робота до подсобки, запульнув им внутрь самым мощным ударом. Тут же Танзер взвыл и запрыгал на одной ноге, схватившись за отбитые пальцы, а в подсобке что-то громогласно ухнуло и грохнуло. Опасливо заглянув внутрь, Танзер обнаружил, что робот точнехонько угодил в стойку стеллажа, на котором находился универсальный принтер. От мощного удара, принтер приземлился прямо на виновника аварии, накрыв собой заодно и утилизатор. Все три железяки от столкновения плотно сцепились и изрядно помялись, по полу брызгами разлетелись какие-то детали. Теперь их союз чем-то напоминал одного из тех роботов, которые в торговых центрах голосят рекламу и мельтешат под ногами. Танзер глухо застонал и смачно ударился лбом о дверь. Повторив эту процедуру еще несколько раз, он просто накрыл кладбище техники какой-то коробкой, чтобы лишний раз не огорчать Зуртоггу. «Да когда ж оно все уже закончится», — мрачно думал при этом Танзер.

Полиссы уже испарились (Танзер здорово подозревал, что опросив далеко не всех пострадавших, ибо работали они очень уж неохотно). Наплевав на это, на свои беды и на все горести во вселенной, он уселся в кресло на ресепше, погруженный в философские размышления об энтропии, проблемах и всяком дерьме, что постоянно отравляет жизнь хорошим людям. Не прошло и пяти минут, как в соседнее кресло рухнул Зуртогга, нервно отирая лоб.

— Танзер! — Заговорщицки прошептал он, засовывая платок себе в трусы, вместо кармана. — Танзер, да что же это такое, хря! Дай-ка мне глотнуть из твоей волшебной бутылочки, иначе я не выживу.

— А? — Откликнулся Танзер, все еще погруженный в свои философские изыскания.

— Мырксы! — Мрачно-возвышенным голосом возопил Зуртогга и вдруг умолк, ошалело глядя в пространство перед собой.

— Что — мырксы? — Не менее нервно ответил ему Танзер и всем корпусом развернулся к приятелю, чувствуя, что уже не может терпеть постоянно наваливающиеся на них проблемы. — Едят ты мырксы с сухарями? Чтоб нам мырксы ноги съели? Мырксу мне в ухо и в зад? Мыркса нам всем поперек жизни? Да что мырксы-то, Зуртогга!

Он разволновался так, что вопил на весь холл, не замечая этого. Зуртогга поспешно схватил Танзера за плечи и встряхнул.

— Тише, тише, друг, — успокаивающе произнес он вполголоса. — Я просто сам еще не отошел от того, что увидел.

— Да какой мырксы ты вообще говоришь о мырксах? — Бурно возмущался Танзер. Зуртогга сжал его плечи и хорошенько встряхнул еще раз.

— А то. То, что у нас в буфетном коридоре завели мырксы — мырксы их побери!

Танзер замолчал, не в силах переварить сей лингвистический удар по мозгам.

— А ну-ка повтори? — Осторожно сказал он. — Ты хочешь сказать, что в данный момент мыркса — это вовсе не эвфемизм, заменяющий нам разнообразные ругательства, а самая настоящая живая острозубая тварь?

Зуртогга выразительно пучил глаза и усиленно кивал частыми мелкими движениями. Танзер мигом затащил его в подсобку, предусмотрительно оставив дверь полуоткрытой, чтобы видеть стойку и часть холла перед ней.

— Ты. Хочешь. Сказать. Что. У нас. В коридоре. С едоматами. Завелась. Мерзкая. Живность? — Очень медленно, почти по слогам спросил Танзер и оглянулся на стойку. Перед ней никого не было. Зуртогга кивал как дурачок на голосовании. — Живые мырксы? Да откуда же они взялись?!

Зуртогга невнятно промычал что-то, потом откашлялся и со вздохом принялся объяснять:

— Эти гиппосвины, наши гости, бросали обертки и недоеденную пищу не в утилизатор, а где придется. Вот они и пришли. Я имею в виду мыркс, а не гостей.

— А почему же они не бросали мусор в утилизатор? — С подозрением спросил Танзер. — Ты, поди, его установил в самый дальний конец коридора?

Зуртогга обвял плечами, голова его печально повисла, подтверждая сказанное.

— Зурт, Зурт, Зурт! — Застонал в отчаянии Танзер. — Ну вспомни хотя бы себя — ты когда-нибудь бросаешь мусор в утилизатор, если он находится дальше, чем на шаг от тебя? Всему-то тебя учить приходится!

— Что мы делать-то будем, Тан? — Со страхом спросил Зуртогга. — Эти твари такие мерзкие … и такие огромные! Я боюсь, как бы они нам гостей не слопали. Может вызовем службу санобработки?

— Я тебе вызову обработку! — Яростно зашипел Танзер. — Хочешь, чтобы нас совсем закрыли?

— Эй, простите! — Приоткрытую дверь накрыла чья-то тень. За стойкой стоял посетитель и шарил руками в поисках звонка.

— Да, да! — Весело крикнул в сторону гостя Танзер. — Сейчас, сейчас! — Ласково пропел он, затем обернулся к Зуртогге и пихнул его в грудь. — Значит так. Коридор с едоматами мы пока закроем. И что-нибудь придумаем. Очень быстро придумаем, Зурт, ты понял? Иначе от нас все гости сбегут в один момент.

— Да где вы там уже? — Раздраженно спросил гость и за неимением звонка забарабанил ладонями по стойке.

— Уже иду! — В унисон выкрикнули Танзер и Зуртогга, на миг повернув головы к гостю.

— Короче, ты думай, а я пока с этим разберусь. — Танзер отпихнул приятеля и, сделав шаг, оказался за стойкой.

— А что это за коробка тут валяется? — Запоздало спросил Зуртогга. Не получив ответа, он пожал плечами, приподнял ее, тихонько сказал «вот же хря» и тоже вышел из подсобки. Выскальзывая из-за стойки, он заметил, что носатое лицо перед стойкой ему подозрительно знакомо.

— Знаете, я даже не буду предъявлять вам претензии за платное лечение в мерзком антисанитарном заведении. — Набычившись и навалившись на стойку заявил гость. — Но вы должны мне вернуть мой багаж. Чемодан из моего номера. Где он?

— Ээээ, — Танзер скосил глаза и заметил, что Зуртогга стремительным шагом улепетывает в сторону лифта. — Ээээ, — повторил он, снова взглянув на гостя и попытался улыбнуться. — Какой чемодан?

Гость навалился на стойку еще сильнее, будто пытаясь забраться на нее с ногами, и свирепо засопел.

— Мой. — Неожиданно тихо и вежливо сказал он. Танзер почуял, что за этими интонациями стоит опасность весом в его жизнь. — Мой чемодан. С ценнейшим алкогольным сервизом. На девять персон. Из тончайшего алмаза, оправленного золотом.

Танзер обалдело улыбался и не мог подобрать ни слова.

— Простите, о чем мы сейчас? — Неожиданно для самого себя переспросил Танзер.

— О моем чемодане! — Взревел гость, распугав тех немногих посетителей, что болтались по холлу. — О моем проклятом чемодане с драгоценным сервизом!!! Хватит прикидываться идиотом! Тебе и прикидываться не надо — ты и есть идиот! Где мой багаж? Ты в курсе сколько он стоит?

— Аааа, — нарочито громко ответил Танзер, заставляя любопытствующих гуляк подойти поближе. — Вы о том, старом дранном чемодане с грязными пивными бокалами? Сейчас я его найду. Мы положили его в ячейку для хранения. Все для наших гостей! И по высшему разряду. Кстати, аренда ячейки стоит пять ЗЭ в час. Сейчас я посчитаю сколько вы нам должны …

Он демонстративно вытащил калькулятор и долго-долго что-то высчитывал. Довольные зеваки лыбились, подталкивали локтями друг друга и тихо переговаривались. Гость оглядел их налитыми кровью глазами. Сплюнул на пол и зловеще пообещал:

— Ну вы мне за все сполна заплатите.

Развернулся и покинул гостиницу. Танзер облегченно вздохнул и отложил калькулятор. Зеваки разочарованно разбрелись по сторонам. Потом Танзеру пришлось зарегистрировать еще немного гостей, в душе он надеялся, что это позволит хотя бы покрыть расходы, хря уже с ней — с прибылью! Выйти бы в ноль!

Примерно час спустя на стойку прибежал запыхавшийся, но довольный Зуртогга.

— Мы сделали это, Тан! — Шепнул он, небрежно оперевшись о стойку локтем. — Мы их вывели. Пока всех. А там посмотрим.

— Куда вы их вывели? — Настороженно спросил Танзер, с недоверием глядя на друга. — Надеюсь, гости этого не видели?

— Нет, только один, — откликнулся Зуртогга, отчего Танзер подпрыгнул мячиком.

— В смысле, один?!

Зуртогга лениво взглянул на напарника и успокаивающе заговорил:

— Все в порядке, Тан, мы заключили деловое соглашение. Успокойся. Я отнял у одного пацана рогатку. Ну … случайно, когда они еще только заселялись. А отдать забыл. Так что я перебил всех мыркс, которые там шныряли. Было сложно, приятель, но я справился.

Он выдержал эффектную паузу под молящим взглядом приятеля и неспешно продолжил.

— А потом я пригласил того вонючку, копринуса. Он же редуцент, верно? Пообещал ему деликатесный стол и так далее.

Танзер побледнел и схватился за горло, сдерживая рвотные позывы.

— Э, э, э! — Вскричал Зуртогга. — Имей в виду, я специально тебе без подробностей рассказываю. В общем там бардак жуткий. Ну … я тоже малость поучаствовал в этом.

— Малость!? — Саркастически воскликнул Танзер.

— Малость — это после того, как я разделался с мырксами. — Пояснил Зуртогга. — Поверь мне, после побоища, что там случилось, пару раз блевануть — это малость. Гость ни на что не жаловался, заметь. Он вообще остался в сплошном выигрыше. Ладно, ладно, молчу уже! — Поспешно закончил рассказ Зуртогга, глядя как Танзер снова схватился одной рукой за горло, а другой зажал себе рот. — Но есть-таки маленькая проблемка.

Танзер с размаху закрыл себе глаза ладонью.

— Сколько? — Глухо спросил он. — Я вот даже нисколько не сомневаюсь, Зуртогга, что едоматы пострадали. Просто скажи мне, что всего один. Или даже два — два это неплохо.

— Нннуу … почти два. — Замялся Зуртогга и переменил локоть, на который он опирался. — В конце концов, шесть — это всего лишь три раза по два. Не так уж и много, верно?

— Шесть? — Скорбно взревел Танзер и со всей дури выдал другу тумака в плечо. — Ты хрянов вредитель! У нас всего-то было десять едоматов, из которых один в первый же день отказался выдавать что-либо другое, кроме маринованных копыт! Да ты нас угробишь, Зурт!

— Можно вытащить наш личный едомат из нашего номера! — Поспешно отскочив от стойки, заявил Зуртогга. — Зачем он нам? Ты все равно заказываешь еду с доставкой. Заодно не придется бегать туда-сюда на время перекуса, время сэкономим.

Пока Танзер размышлял над этим, на лестничном пролете что-то грузно зашуршало, заскреблось о стены, пол вздрогнул от тяжелых шагов. Парни инстинктивно шагнули поближе друг к другу. По ступенькам, сдирая со стен свежую краску, спускался скорпионид, что-то пришепетывая и скаля свои многочисленные зубы. Его хвост был раздраженно задран кверху, обдирая потолок и сшибая люстры. Оказавшись перед стойкой, за которой тряслись от страха невезучие хозяева бизнеса, скорпионид что-то зашипел и засвистел на своем языке, при этом выразительно царапая стойку своими длиннющими изогнутыми когтями.

— Ну, Тан, ты там кажется чем-то обучался в школе коммуникации? — Дрожащим голосом спросил Зуртогга. — Вот и давай, спроси нашего гостя, чем он недоволен.

Танзер, стараясь не делать резких движений, присел и выгреб откуда-то из невидимого в полутьме ящичка электронный переводчик. Затем очень медленным осторожным движением поставил его на стойку и включил, боязливо глядя на дергающегося по ту сторону стойки скорпионида.

— Я просил заменить мне кровать в номере. — Бесстрастно сообщил переводчик. — Мне не нужны, подобно вам, тряпки для сна. Я просил убрать эту дрянную человеческую мебель и поставить вместо нее логовище для сна, наполненное чистым отборным песком. Почему я все еще жду этого? Прошло уже немало времени с тех пор, как я заселился.

Переводчик замолчал. Скорпионид подергивал заостренным хвостом, выцарапывая им на потолке причудливые письмена.

— Эээ. — Сказал Танзер и переводчик присвистнул, переводя его бессмысленное мычание. — Не беспокойтесь, хом, мы прямо сей же миг..

Но он не успел закончить фразу, поскольку скорпионид взревел столь оглушительно, что со стен посыпались остатки краски, ковры и светильники. Взмахнув двухметровым хвостом, он с такой силой обрушил его на стойку, что щепки и украшения блестящим фейерверком брызнули во все стороны. Зуртогга лишь в последний момент успел отпихнуть Танзера в открытую подсобку и свалиться на него сверху. Дверь захлопнулась, затем затрещала от ударов, сверху вниз по ней потекли многочисленные трещины, однако она выдержала и осталась на месте. Забившись в самый дальний угол подсобки, обмирая от ужаса, друзья слушали, как в холле бушевал их гость, причиняя немалый ущерб гостинице.

— Прекрасное, во всю стену размером, окно. Покрытое резным рисунком. Было. — Скорбно сказал Танзер, услышав бешеный звон.

— Двери лифта? — Предположил Зуртогга в ответ на медленный металлический скрежет. Оба в унисон вздохнули.

— Знаешь, Зурт, мне уже эта идея не кажется такой хорошей. — Признался Танзер. — По-моему, это вообще была самая отвратительная идея в моей жизни. Если я еще раз когда-нибудь решу открыть гостиницу — дай мне хорошего пинка, дружище, ладно?

— Могу дать прямо сейчас, — откликнулся Зуртогга, пытаясь вытащить из-под спины спаянный комок погибшей техники. — Кстати, а что с нашим принтером случилось?

— А … он упал. — Коротко объяснил Танзер и прислушался. — Он вроде как затих там. Иди, посмотри, что он там делает?

— Ага! Побежал и полетел! — Язвительно ответил ему Зуртогга. — Сам иди. Я еще слишком молод и прекрасен, чтобы умирать.

— И чего он так возбудился? — С недоумением вопросил Танзер. — Ведь я же вежливо с ним говорил. Только хотел предложить …

— Ты — бесталанный мегадурок, Танзер, — безапелляционно заявил Зуртогга. — Ты как к нему обратился, вежливый ты наш?

— Ну … хом. А что не так?

Зуртогга мучительно вздохнул, воздел руки к потолку и потряс ими, словно призывая звезды в свидетели, что такого идиота он раньше никогда и нигде не видал.

— Ты обратился к нему «хом». — Принялся объяснять он, поднимаясь на ноги. — К кому мы вежливо обращаемся со словом «хом», Танзер? А? Не слышу ответа? Правильно, к хомоидам — то бишь к людям и близким к ним расам. А как относятся скорпиониды к человекоподобным? И ведь мы уже проходили этот урок, Танзер. А тебе все не впрок!

— Скорпиониды, мыркса меня задери, ненавидят людей и всех, кто на них хоть сколько-нибудь похож. — Вздохнул Танзер и тоже кое-как поднялся, цепляясь за полки, отчего с них посыпались какие-то предметы. — Хрятая мыркса! Это ж аксиома космического социума. Это я все от усталости, Зурт. Пора уже со всем этим заканчивать.

Вместо ответа Зуртогга осторожно приоткрыл дверь и принялся оглядывать лежащий в руинах холл.

— Можешь выходить, Тан! — Оглянувшись сказал он. — Ушел. Судя по всему, двери ему открывать было некогда. Зато теперь копринус может сидеть тут сколько угодно — вентиляция хоть куда!

Выбравшись, друзья скорбно оглядели главное помещение своей новехонькой гостиницы: все, что раньше висело — теперь валялось на полу. Кресла, растения, журнальные столы, автоматы с журналами и играми были смяты, растоптаны или разбиты на части хвостом скорпионида. Краска со стен ободрана и обплевана мелко пузырящейся едкой слюной, отчего стены покрылись множеством пронизывающих их отверстий. Двери лифта были выдраны с мясом и свернуты винтом. Судя по всему, после этого скорпионид несколько раз прошелся по результатам своих трудов. При этом он хвостом разбил окно фасада, а оно занимало целую стену — от пола до потолка и от правой стены до левой. Оттуда немилосердно дуло, поскольку летное поле находилось как раз где-то в той стороне.

— Дааа, — зачарованно проговорил Танзер. — Мыркса мне во всё! И как же мы это оплачивать будем? А главное — как мы теперь будем работать?

Он услышал какой-то глухой скрежет и обернулся — Зуртогга сосредоточенно пытался вытащить сквозь узкую дверь подсобки кусок этажерки.

— Давай, помоги мне, Танзер! — Раздраженно окликнул он приятеля. — Это будет временно наша стойка. Пока что у нас еще есть гости и нам нужно ублажить хотя бы их, чтоб никто не додумался деньги обратно запросить.

Вдвоем они распинали обломки и поставили низкую — всего-то Танзеру по пояс — этажерку на место сломанной роскошной стойки. С лестницы и из коридоров осторожно выглядывали испуганные гости. Зуртогга собирал обломки покрупнее и трудолюбиво уносил их в утилизатор. Танзер заметал вслед за ним мелкие щепки и осколки.

— Ну, чего смотрим? — Грубо спросил Танзер, нелюбезно глядя в сторону испуганных постояльцев. — Видите, что бывает, когда скорпионид проспит свой вылет? Немного перенервничал, с кем не бывает.

— Простите, уважаемые, не могли бы вы временно посидеть в своих номерах? — Усталым голосом поддержал его Зуртогга. — Мы сейчас здесь приберем, и гостиница продолжит свою работу в штатном режиме. Мы приносим свои неудобства за извинения.

— Скорпионид? — Вдруг взвизгнула какая-то дамочка. — Вы что — селите здесь и скорпионидов? Это же опасные твари! Да как вы могли! А если бы он … о, мать-Вселенная! Дети, немедленно собирайте свои вещи, мы уходим!

Истеричная дамочка принялась загонять кучу детей на лестницу, хотя они вовсе не хотели уходить, придя в состояние буйного восторга при виде холла. Спустя каких-нибудь десять минут вся шумная многодетная толпа табуном прошлась прямо сквозь уборку, растоптав при этом веник Танзера, покидая гостиницу. Приятели с облегчением наблюдали за этим исходом. Кое-как приведя холл в хоть сколько-нибудь пристойное состояние, они с трудом приткнулись за крохотной этажеркой, заменявшей им теперь огромную роскошную стойку, уничтоженную бешеным скорпионидом.

— Кстати, должен тебя поблагодарить, — заявил Танзер, торжественно пожимая руку Зуртогге. — Ты мне жизнь спас, дружище, ты настоящий вековечный друг и я ведьма признателен тебе.

— Весьма? — Прищурился Зуртогга, рука которого энергично ходила ходуном в крепкой хватке Танзера. — Ну хоть что-то!

Тут только они заметили, что к ним подкрадывается группка гостей явно с плохими идеями и жестокими пожеланиями.

— Охой, дружище, — шепнул Танзер Зуртогге. — Опасность по левому борту! Как думаешь, после атаки этого насекомого у нас могут быть настоящие проблемы или теперь все плен и трах?

— Я тебя вообще перестал понимать, Танзер, — сердито заявил Зуртогга и встал, приветствуя толпу. Гости были настроены явно враждебно.

— Ваш бассейн стал платным, — заявил один из гостей, крупное шишковатое существо мужского пола. — А вы обещали, что он будет бесплатным! Верните нам деньги!

— В номерах воняет! — Пискливо подхватил кто-то за его спиной.

— Почему закрыт коридор с едоматами? — Взревел третий недовольным голосом.

— А на моем этаже отсутствуют все двери!

— Почему у вас нет бара?

— Когда мне вернут украденные украшения?

— Мне нужен номер с ультратуалетом!

Народу все прибывало. Толпа буквально взрывалась недовольными криками, по отдельным возгласам, Зуртогга и Танзер поняли, что проблемы у них абсолютно везде — от цоколя до крыши. Чернокожая медезиянка, растолкав всех своими хвостами, пробралась к импровизированной стойке и принялась яростно шипеть, сопровождая претензии ударами четырех кулаков. Этажерка скрипела и раскачивалась.

— Я — высочайшая дочь, старшая медезза сверхнового главонукса! А вы поселили меня на одном этаже с этими гулящими девками! — Удар, на пластиковой поверхности появилась трещина. — Они курят, пьют и нецензурно оскорбляют меня! Они вообще оскорбляют меня — представительницу старейшего аристократического рода на нашей планете — своим существованием! У них запрещенные вещества! Я буду жаловаться! — Удар и этажерка сложилась пополам, сломавшись окончательно. Толпа подтянулась поближе, стала гуще и плотнее. Крики становились все яростнее. Краем глаза, Танзер заметил ухмыляющихся проституток, которые влились в толпу с каким-то крупным, рогатым и опасным на вид существом, видимо, своим покровителем. Зуртогга, в силу своего роста возвышающийся над всеми, углядел в холле странных личностей — мелких, пронырливых, целиком закутанных в пыльно-серые хламиды, которые бродили по холлу, с интересом прислушиваясь к воплям. Внезапно откуда-то сбоку в него ткнули электронным документом.

— Страховочку оплатите, — ухмыляясь сказал незнакомец в медицинской форме. — Вы вот тут расписались за вашего клиента, который лечился в нашей клинике. А это счета за транспортировку и медикаменты. Вот ваши росписи. Вот сумма. Будете кредитным браслетом оплачивать или золотыми эквивалентами?

Танзер схватил Зуртоггу за руку.

— Приготовься! — Жарко шепнул он другу на ухо. — Сейчас мы наконец свалим отсюда.

Затем он нарисовал на своем помятом лице самую лучезарную улыбку, на какую был только способен и повысил голос, перекрикивая недовольных постояльцев:

— Хорошо, хорошо, вы все, зубесловно, правы! Мы не справились со своими обязанностями. По этой причине мы прямо сейчас вернем вам деньги, все до последнего ЗЭ. А вам оплатим страховку и счета — что ж тут говорить-то? Надо — значит надо! Будьте добры подождать буквально одну минуту, мы с другом должны принести сейф. Если вы будете тапочками и немножко помолчите, мы очень быстро разберемся со всеми. И, к тому же, мы отдадим все наличкой. А для этого, чтоб вам всем мырксы уши отожрали, вы должны встать в очередь! Вы пока договоритесь, кто будет первым, кто вторым — ну, и так далее. Мы уже пошли за сейфом. Вы пока вставайте в очередь.

Толпа взревела мрачно и враждебно, яростно задвигалась, немедленно вспыхнула драка — каждый, разумеется, хотел оказаться в этой очереди на самом первом месте. Зуртогга вытянул шею и свистнул, привлекая внимание Танзера:

— Кажись, к нам полиссы заявились — целый патруль! Вот кишками чую, что не по поводу кражи … краж …

— Валим отседова, валим, валим! — Торопливо проговорил Танзер и отдернул Зуртоггу от этажерки, которую окончательно раздавили гости в приступе стихийной массовой драки. Полиссы ускорили шаг, пытаясь обогнуть толпу, но мигом оказались вовлечены в битву за первое место. Танзер потянул Зуртоггу за рукав, и они быстрым шагом прокрались вдоль коридора, затем свернули в узкий проем, где была лестница вниз. Здесь, на предцокольном этаже, все комнатки были заставлены какими-то коробками, ящиками, неработающими аппаратами и завалены всяческим хламом. Вдоль всего этажа тянулся коридор, плотно заставленный стирально-гладильными машинами справа и слева. Протиснувшись между ними, Танзер добрался до крохотной дверки в самом конце коридора.

— Ты думаешь они нас здесь не найдут? — Растерянно спросил Зуртогга. — Что это за мырксова щель?

— Изначально это был шкаф для хранения всякой мелочевки. — Пояснил Танзер, снимая дверь с петель и передавая ее другу. — Да брось ты ее на пол! Мы уже не вернемся.

Крохотная коморка была обрамлена аркой мета-портала.

— Умно! — С уважением протянул Зуртогга. Танзер, не оглядываясь, нащупал его руку и наступил на помост, заставляя мета-портал активизироваться. Арка приветливо вспыхнула желтым огнем, который сменился на зеленый, потом на голубой.

— Потому-то я и задержался тогда, когда ты все тут готовил к заселению, — пояснил Танзер. Он резко выдохнул, будто собираясь осушить глубокий бокал и приложил кончики пальцев ко лбу. — Ну, помогай нам мать-Вселенная!

Он потянул за собой Зуртоггу и они паровозиком шагнули в узкую рамку мета-портала. Сразу же вслед за этим на них обрушилась такая непроглядная тьма, что Зуртогга решил уже, будто они не смогли пережить переход. Затем что-то зашуршало, звонко стукнуло и тускло загорелся фонарик. Под ним довольно лыбилась рожа Танзера.

— Я настроил мета-портал так, чтобы попасть в необитаемое место. — Пояснил он, ощупывая пространство вокруг себя. — Это пещеры на Танури. Повезло нам что она так близко оказалась от нашей станции. Эти пещеры очень хрупкие и сыпучие, так что двигаться нужно аккуратно. Выйдем — обрушим пещеру и ку-ку, ищите нас. Как говорится, наш адрес не дом и не улица, наш адрес — Вселенная-мать.

Он легко коснулся кончиками пальцев стены и слегка обернулся, стараясь не делать резких движений.

— Иди за мной, Зуртогга. И ничего тут не трогай.

Какое-то время они осторожно пробирались среди узких стен, по которым медленно текли ручейки песка и мелкой породы. Долговязый Зуртогга постоянно цеплялся головой за своды, отчего за шиворот ему насыпалось уже изрядное количество песка.

— Кстати, Тан, — нарушил он долгое молчание, — а на какие деньги ты купил мета-портал? Ты ведь весь свой кредит вложил в гостиницу. Насколько я понимаю, остатков вряд ли хватило на такую серьезную покупку.

— А! — Пренебрежительно взмахнул рукой Танзер, обрушив на себя целый дождь гальки и песка, отфыркался и продолжил. — Я взял на нас еще один кредит.

Зуртогга заскрежетал зубами в бессильном гневе.

— На нас? — Вкрадчиво переспросил он и, не удержавшись, отвесил другу порядочного пинка. Танзер подпрыгнул и ускорил шаг.

— Ты чего? — обиженно откликнулся он. — Это же не красный, а всего-то желтый браслет. Справимся!

Зуртогга мучительно застонал.

— Как же тебе в одном банке выдали два кредита в один срок? — Полюбопытствовал он.

— А кто сказал, что в том же? Нет, нет, это я уже в другой банк обратился.

Сразу же вслед за этим Танзер получил еще один мощный пинок.

— Да хватит уже, охой! — Сердито воскликнул он, но так и не смог развернуться в тесном осыпающемся тоннеле, чтобы достойно ответить другу за его пинки.

— Вот тебе за красный браслет! А это за желтый! Это за гениальную идею с гостиницей! И заодно за медицинскую страховку, ради которой нас теперь и в черной дыре разыщут! — Разозлившийся Зуртогга так и сыпал пинками, Танзер извивался, пытаясь увернуться и наращивал скорость. Потоки песка, сыпавшегося ото всюду, становились все гуще. — А это за то, что ты уговорил меня на все это!

С последним пинком Танзер наконец покинул пещеры по красивой синусоиде и взрыл носом рыхлую осыпь, заскользив под уклон. Догнав его, Зуртогга схватил приятеля за шиворот и рывком поднял на ноги. Танзер в ужасе заверещал, во все стороны плюясь песком.

— Да ладно, не боись, я уже все выдал и мне полегчало, — покровительственно сказал Зуртогга и оглянулся, — гляди-ка, пещера осыпалась. Выход закрыт. По крайней мере от этих мы скрылись. Что теперь, Танзер? Мы на Танури, говоришь? И куда мы пойдем?

Танзер, отряхиваясь от песка, молча кивнул в сторону крохотной долины, окруженной со всех сторон мягко струящимися горами. Прямо в центре стоял небольшой корабль, отгороженный от осыпающегося со всех сторон песка высоким забором.

— Третий кредит? Да сколько же ты их взял? — Упавшим голосом спросил Зуртогга и ноги его подкосились. Он рухнул на склон, мелкая осыпь весело потащила его вниз, заставив пару раз кувыркнуться. Танзер поспешил вслед за другом и помог ему встать. Затем весело улыбнулся.

— Пять или шесть кредитов, которые мы не будем платить, Зурт.

Под недоверчивым взглядом друга он вытащил универсальный инструмент и задрал повыше рукав на левой руке.

— Помоги мне, Зурт, — попросил он, тыкая инструментом куда-то себе под мышку. — Придержи руку чтоб не дергалась.

Недоумевающий Зуртогга сделал как его просили. С ужасом он наблюдал как Танзер, после недолгих манипуляций инструментом, отшвырнул руку с множеством разноцветных браслетов в сторону.

— Как?! — Просипел он потрясенно. Танзер повернулся к нему спиной.

— Помоги мне вытащить руку, — тут только Зуртогга заметил, что вдоль спины лежит еще одна рука и шевелит пальцами.

— Биоимплант, с нанонейронами, сложнейшая технология, — пояснил Танзер, с кряхтением вытаскивая родную руку из-за спины и бережно разминая ее. — Даже пульс совпадает. Стоит как три хороших линкора. Уфф, затекла. А ты что думал я — на свою родную руку нацеплю столько кредитов? Охой, Зурт, я никогда не был дураком. Возможно, ошибался и не раз, но дураком не был. Так что ничего мы теперь никому не должны. Пошли уже на наш корабль. Хватит тут торчать.

И он размашистым шагом направился к кораблю, с тихой руганью вытаскивая ноги из постоянно сыпящегося с гор песка. Зуртогга потрясенно покачал головой и заскользил вслед за ним.

Отогнув один лист забора вниз, они перебрались на твердую поверхность. Дойдя до корабля Танзер вдруг остановился и засунул руку глубоко в карман.

— Что за хря царапает мне ногу? — Озадаченно спросил он сам себя, разглядывая осколки на ладони. На некоторых из них виднелись следы золотого покрытия. Зуртогга подошел поближе и его бросило в жар.

— Да это же алмазы! — Взволнованно выкрикнул он. — Откуда они у тебя?

Они переглянулись. Затем Танзер медленно растянул рот в такой усмешке, что мог бы проглотить корабль вместе с окружающими его горами.

— Помнишь первого клиента, Зурт? — Спросил он, посмеиваясь. — Мы нечаянно разбили его сервиз из точенного алмаза. Как думаешь, сколько мы на этом сможем заработать?

Зуртогга улыбнулся одним уголком рта и пихнул приятеля в плечо, укоризненно качая головой.

— Ну ты и пройдоха, Тан, мыркса тебя задери! Ну даешь, а!

И они наконец вошли в свой корабль.

10 апреля 2022 г.