Осколки дикой магии. Овладевая бесплатное чтение

Пролог

Осторожно в книге можно напороться на острые шипы, углы и рассыпанные героями осколки стекла.

Старый Храмовник Авель Ласенте Пятый смотрел во двор через грязное стекло. В руках он крутил ключ от подвала, размышляя, будет ли следующей сереброволосая послушница, развешивающая простыни на улице, или же меч судьбы падёт на кого-то ещё из его детей. Он медленно отвернулся от окна, гоня эти мысли прочь. Сегодня от его рук во благо Йонора падёт послушница Мила. А час Нэши наступит тогда, когда об этом объявит Бог. Он был слишком маленьким человеком, чтобы понимать мысли Бога. Никто не мог познать Всевышнего, ни он, ни послушники. Им оставалось лишь следовать его воле. Беспрекословно…

Пим напоминала Нэше мышку: такая же маленькая и милая, с глазами, подобными двум глубоким озёрам, разве только Пим была рыжей. В эту минуту оба этих глаза умоляюще смотрели ввысь, о чём-то вопрошая. Нэша улыбнулась и погладила мышку-малышку по волосам.─ Нэша, ─ малышка Пим врезалась в неё и обняла своими маленькими ручками.

─ Поделишься сегодня десертом? ─ надула губки “попрошайка”, стараясь выглядеть милее. Нэша, однако, была непреклонна.

─ Пим, много моркови есть вредно.

─ Вечно ты такая, ─ обиженно нахмурилась она, убежав искать вкусности у других; обычно Пим удавалось забрать себе по два-три лишних десерта. Нэша же удобнее перехватила корзину с бельём, чтобы отправиться его развешивать.

Тёплое солнышко грело спину, лёгкий ветерок колыхал листья и траву. Дети бегали рядом с белым двухэтажным зданием, напоминающим готическую церковь с небольшой пристройкой. Но вместо креста на стене между двумя острыми башнями висел тёмный полумесяц с длинным мазком посередине. То был знак Йонора, и напоминал он больше кошачий глаз, что, как казалось Нэше, следил за ней и прочими обитателями приюта. Такой же знак был и на её бледном запястье: всем приютским его выжигали, метя, подобно скоту, да и шрам от этого знака было уже не свести. Нэша, однако, не переживала: её тело памятовало куда большую боль и носило куда более глубокие шрамы…

Девушка неспешно развешивала серые простыни; когда-то, может, они и были белыми, но время потрепало и их ткань, что ветер вместе с подолом тёмно-синего сарафана девушки и её серебристыми короткими локонами легко поднимал вверх. Вокруг царила безмятежность.

─ Йонор любит трудолюбивых людей, ─ за простынями вдруг показался старый мужчина в белой рясе.

Наставник нечасто выходил на люди, жалуясь на слабость и боль в ногах, и, хотя ему было лишь сорок, морщины уже лежали глубокими впадинами на добром лице. По вечерам отец Авель читал молитвы, законы Йонора и выслушивал детей. Для всех в приюте он был спасителем ─ тем, кто отогнал от молодых душ тьму и подарил свет, и посему лишь заслуживал большого почёта.─ Отец Авель, ─ Нэнэ поклонилась в знак приветствия.

Нэша была в приюте чуть больше полугода и не считала это время долгим, ведь действительно долгими были её дни во тьме пустынных земель…─ Не стоит кланяться, мы же не на службе. Расслабься немного, ─ он мягко улыбнулся, и Нэша продолжила развешивать постельное белье, за чем отец Авель наблюдал. ─ Ты уже давно у нас, дитя.

─ Вполне, отец, ─ безэмоционально ответила она.

Он говорил об этом как о чём-то обыденном, но все в приюте знали ─ уход равен смерти, ведь там, за лесом, возвышается купол, под которым кипит жизнь, и порождает она тех, кто готов растерзать и убить. Идти приходилось в место, где приютским не рады, но больше было некуда. Разве только на верную смерть.─ Я подумываю доверить тебе ответственную работу. На следующей неделе уходит Мила, и я желаю, чтобы ты взяла на себя её обязанности.

─ Хорошо, ─ голос Нэши не дрогнул, на что старик усмехнулся.

─ А, и не беспокой её. Я сам расскажу что надо будет делать. Это дитя ждёт долгое путешествие, и сейчас ей нужен отдых, ─ добавил он, уходя обратно, к зданию. Нэша же сжала кулаки, смотря ему вслед: отец Авель в такие моменты чувствовал себя богом, решая чужие судьбы, и за одно это она его ненавидела.

Обед был скромным, но Мила сидела молча, не съев и из него почти ничего. Куда сосредоточеннее она смотрела в тарелку, перемешивая ложкой жидковатый суп. Нэша вздохнула, и, взяв свою булку, подошла к ней.

─ Держи, ─ девушка протянула хлеб. Мила подняла слегка испуганный взгляд серых глазах, в коих застыл немой вопрос, и почти сразу, пытаясь не заплакать, бросила:

С уходящими не разговаривали. С ними не прощались, не дарили вещей, но обращались как с отступниками, что предали веру и бога. Нэше это не нравилось; она помнила, как в детстве с ней обращались так же, помнила отчаяние и боль, вызванные подобным, и посему хотела сделать хоть что-то для такой доброй девушки, как Мила. Тёмные её волосы были собраны в косы, поношенное платье смотрелось идеально выглаженным, а походная сумка лежала под скамейкой… Казалось, что Мила сейчас встанет из-за стола и уйдёт, навсегда исчезнув из их мирной жизни. Уйдёт, в сущности, просто так, ведь этого захотел лишь один человек, и у Нэши от одной лишь этой мысли свело желудок. Все вокруг ─ и дети, и воспитатели молчали, и никто не одёрнул девушку, не сделал замечания. Один лишь отец Авель пристально смотрел на дерзновенную, и в тёмных глазах “спасителя” Нэша отчётливо видела гнев. Плохие люди всегда смотрели именно так. Не выдержав, она отвернулась от пастора и вышла из обеденного зала. Есть не хотелось, да и всё равно ночью её ждал плотный ужин.─ Спасибо.

Время, как и эти полгода спокойствия, пролетело незаметно. Мирные дни всегда исчезли так же быстро, как и в земли приюта приходила осень. В коридоре были слышны шаги, но дети давно привыкли не обращать на них внимания ─ нет смысла раскрывать тайну ценой собственной жизни. Нэша не спала: она сменила старое платье на плотные чёрные штаны и сапоги, а поверх надела столь же чёрную рубаху, дабы быть менее заметной средь ночных коридоров приюта. Осторожно выйдя из спальни, она в последний раз обернулась: все спали, и пустовали только две кровати ─ её и Милы. Девушка тихо закрыла дверь. Более они не увидятся, а её мирные и тихие дни закончены…

В тёмных коридорах не горели свечи, и только лунный свет освещал через окна небольшие участки пола. Избегая их, Нэша спустилась вниз и прислушалась: из подвала доносились звуки ударов и стоны, нарушающие царящую в здании тишину. Девушка сжала зубы, ведь слишком поздно она вышла на охоту. Медленно, чтобы лестница не скрипела, спустилась она вниз, и с каждым шагом звуки становились всё отчетливее: свист плети, капли слёз, разбивающиеся о каменный пол, тяжёлое дыхание пастора, стоны Милы… Нэша понимала, что опоздала, но ей приходилось медлить, спускаясь всё ниже и ниже, ведь сегодня она во что бы то ни стало обязана закончить задание. Хищница остановилась перед единственной приоткрытой дверью, и в маленькую щёлочку стала разглядывать отца Труя: с довольной улыбкой тот склонился над распятой девушкой, руки и ноги которой были разведены по сторонам и привязаны ремнями к столу. Белое короткое платье покрылось грязью и кровью, а кожу украшали синяки и подтёки. Местами раны не просто опухали, но и кровоточили, а рубиновые капли с них падали на пол, оглушая Нэшу жаждой. Охотница облизнула губы, но и не пошевелилась: нужно было узнать, что задумал отец Авель, а в идеале и допустить это, чтобы можно было уничтожить. Мила плакала.

─ Отец, прошу, не надо, ─ испуганно молила она охрипшим голосом. Мила дышала с трудом; казалось, что ей переломали все кости, и от того сил бороться у девушки заведомо не было. Мужчина на её просьбу не откликнулся, резким движением разрезав платье на её животе.

Нэша безмолвно сжала кулаки.─ Мила, ты должна пробудить в себе силу. Должна, ─ кончик острого кинжала прижался к пупку, ─ иначе мне придётся заглянуть внутрь тебя. Заглянуть так же, как я заглянул в каждого до тебя!

─ Нет. Я не могу… Пожалуйста, не надо… Не надо, умоляю! ─ надрывнее заплакала Мила, и в то же мгновение острие кинжала вошло в живот словно столовый нож, пронзивший масло. Сгустки тёмной крови поползли по белой коже, с противным хлюпающим звуком падая на каменный пол. Мужчина смеялся, а жертва закинула голову назад, надрываясь в агоническом крике. От этого крика кровь любого обывателя стыла в жилах, тошнота поднималась к горлу, а ноги непроизвольно дрожали от страха… Но не у Нэши. Она смотрела. Когда-то она кричала точно так же. Цепь воспоминаний прервала случайная встреча взглядами с Милой, в серых глазах которой застыла мольба.

─ Спаси, ─ прошептала та, теряя сознание. Нэша жадно сглотнула. Всё, Милы больше не было, тогда как прямо перед её глазами была картина жестокого преступления. Пока отец Авель с безумием погружал руки во вскрытое тело, девушка смело открыла дверь и вошла, и лишь после мужчина поднял глаза. В воздухе стоял аромат железа и тухлой крови, лужи которой в ту же минуту коснулись чёрные сапоги Нэши.

Он говорил уверенно, с надменностью, совершенно не подозревая, что сам стал добычей. Нежданная гостья качнула головой. Её сердце сжималось от боли.─ Я знал, ─ довольно произнёс пастор, ─ я видел, что ты такова, как и я. Присоединяйся, у нас впереди целая ночь, за которую можно провести целую кучу исследований.

─ Мы разные. Я чудовище лишь снаружи, а вот Вы ─ изнутри, ─ тихо ответила девушка, наклоняясь к крови. Пастор не успел понять значения этих слов, ведь на его глазах Нэша стала увеличиваться в размере; руки её стали длиннее, покрылись длинными серыми перьями, а пальцы стали острыми птичьими когтями; ноги же согнулись и стали плотнее, а одежда, из-под остатков которой торчали серые совиные перья, окончательно разорвалась. Лицо девушки вытянулось, образуя мощный совиный клюв, глаза её стали больше, зрачки острее, и всё лицо покрылось перьями. В один прыжок монстр повалил мужчину, которому и оставалось лишь жалобно вскрикнуть. Когтями он впился в грудную клетку, одним движением разорвав ткани. Пастор неистово заорал, но и не потерял сознание, хотя в следующее мгновение пожалел об этом, ведь огромным клювом Нэша вырвала сердце мужчины, подкинула в воздух и проглотила. Мучитель умер. Сова оглянулась на тело жертвы, и, сделав пару шагов в её сторону, уже хотела протянуть свои когтистые руки, но её одёрнул уверенный приказ:

Девушка медленно приняла свой обычный вид. Боль переполняла тело, но она мужественно терпела, посматривая на чернокожего мужчину, золотые глаза коего сверкали из-под плаща. Мужчина сделал к ней пару шагов, расстёгивая золотую застежку, и одним движением набросил на Нэшу свою чёрную накидку. Она скользнула глазами по чёрным рогам, увитым золотом, по чёрным коротким волосам и остановилась на золотом, но холодном взгляде. В это мгновение хозяин напоминал ей, чистой луне, солнечное затмение. Он медленно коснулся коротких серебряных волос, что кровь сделала липкими и тонкими.─ Стоять! ─ твёрдый голос хозяина ударил словно хлыст.

─ Говорил же, что нужно было взять его живьём, ─ хозяин тяжело вздохнул и подхватил подопечную на руки, неспешно поднимаясь вверх. По пятам за ним шло пламя. ─ Я вывел всех детей. По легенде ты, Мила и Пастор погибли в этом пожаре, ─ спокойно произнёс мужчина. Внешне он был в два раза больше самой девушки, и посему так легко шёл наверх, неся её.

Свежий ночной воздух ударил прохладой, и Нэша инстинктивно сжалась, ткнувшись испачканным лицом в мужское плечо ─ на его чёрной одежде всё равно не будет видно следов. Лишь в тени деревьев, подальше от пылающего приюта, хозяин опустил её на землю.

─ Я разберусь. Возвращайся домой, помойся и отдохни, ведь через неделю ты отправляешься на новое задание, ─ мужчина достал камень маны из кармана плаща и вложил в бледную руку Нэши. Та влила в неё немного маны, и камень в мгновение засиял золотом, проецируя изображение неизвестной ей блондинки со всех ракурсов. Голубоглазая красавица с изображения, смеясь, крутилась на месте, а светлые её локоны поднимались вместе с синей юбкой. ─ Её зовут Туана. Ты отправишься вместе с ней в Академию Ормарр.

─ Мне надо будет её убить? ─ безэмоционально спросила девушка.

─ Нет, тебе нужно выяснить, кто она на самом деле. Стань её другом и присылай отчёты каждую неделю, ─ поправил мужчина.

─ Хорошо.

─ Нэша, ─ она подняла голову, услышав своё имя, ─ не используй силу без крайней необходимости. Чем дальше ─ тем сложнее становится скрывать твои внешние изменения, да и ты перестаёшь различать врагов и друзей. Такими темпами ты скоро полностью исчезнешь.

─ Может, этого я и хочу.

Подопечная ничего не ответила, лишь молча пойдя в сторону купола. Пора возвращаться домой. Хозяин смотрел ей вслед, размышляя о том, что обязательно поговорит дома, но пока нужно устранить последствия хаоса.─ Если бы ты этого хотела ─ давно бы сделала, ─ загадочный человек усмехнулся.

Осколок Туаны

В Лутре, как и всегда, было очень оживлённо: люди спешили на работу по залитыми солнечным светом улицам . Использовали телепорты, чтобы поскорее добраться до центра города и занять свое рабочее место за столом или, наоборот, прибыть на фабрику, чтобы отстоять смену за станком. Лавочники предлагали кофе и легкий завтрак, аромат от их хлебобулочных изделий тянулся в окна жилых разноцветных домов. Мальчишки-газетчики предоставляли за умеренную плату познакомиться со сводкой последних новостей, они стояли у телепортов, громко выкрикивая заголовки и цену. Люди в очереди успевали подготовить пару монет для покупки. Остроконечные двухэтажные домики жались друг к другу, пытаясь согреться и дать немного больше пространства на этих узких улицах людям. В обычной комнатке на Моховой улице уже собиралась в школу Туана. Она мельком бросила взгляд на своё отражение, убедившись, что форма чистая и хорошо сидит.

На десятый день рождения друг Мате подарил ей маленькую чёрную сумку через плечо с зелёными ромбиками по краям. Подарок, правда, был непростым: в неё помещалось бесчисленное количество вещей, вес которых совсем не ощущался. Такие шедевры магического ремесла стоили целое состояние. Позже она догадалась, что покупке помогли родители Мате и его тётя, но оттого менее приятно не стало, ведь Мате всегда думал о ней и был самым её близким другом.

В сумке Туана носила: комплект сменной одежды на случай непредвиденных обстоятельств, запасную обувь, тапочки, плащ от дождя, ещё спасательные жилеты для водоемов, ведь плавать девушка не умела (да и незачем было учится), но в школе, где юные маги только осваивают искусство, случиться могло что угодно. Также в ней лежало несколько комплектов вещей для Мате, подушка-обнимашка и пару мягких игрушек, и разного рода украшения. Помимо одежды, Туана носила в сумке учебники и письменные принадлежности, альбом для рисования, пару тетрадей, карты, чтобы играть после уроков, пару лёгких романов, если придётся долго ждать друга; целую аптечку, состоящую из разного рода склянок с зельями, мазями от ушибов и ссадин, чистыми бинтами, иголкой с нитками, измерительным прибором, пластырями. А ещё разной длины и толщины верёвки, цепи, молоток, отвёртку, гвозди, наждачку, для быстрого ремонта поломанной мебели; скотч, магическую зажигалку, пару магических камней, хотя они могли быть опасными в её руках, камень связи, ключи от дома с брелоком в виде непонятного круглого существа с узкими глазами, Туана часто шутила, что этот брелок напоминает ей Мате. На всякий случай ещё носила в ней столовые приборы, посуду, чашки и средства гигиены; такие, как расчёска, шампунь, мыло, гель для душа. Несколько замков, набор для их вскрытия, лом – потому что никогда не знаешь что тебе может пригодиться и когда. Ну и многие красивые места в городе часто закрыты на замок. Шерсть для вязания и спицы, хотя вязать Туана не умела, но спицу в любом случае можно воткнуть кому-нибудь в глаз, исключительно в случае самообороны. А в карманах юбки Туана всегда держала пару леденцов для детей.

Но были вещи, которые в сумку никогда не клались. Еда помещалась туда не более чем на час, иначе был риск потерять её, а потом выгружать всё в поисках источника зловонного запаха. Также девушка перестала носить в сумке клей, так как однажды он пролился на вещи, и решить эту оказию помог только директор с помощью сложного заклинания перемотки времени. А вот воду Туана спокойно носила в небольшой железной продолговатой бутылке. Также в сумку не помещались живые существа. Как-то Инту, общий их друг с Мате, сказал ей “В твоей сумке есть всё, кроме меня”, отчасти он был прав. Большая часть предметов лежала там так долго, что сама Туана могла уже забыть об их существовании, но найти в нужный момент. Иные вечно заканчивались, такие, как носовые платки, духи, блеск для губ, и заживляющая мазь.

Сейчас, как и почти всегда, сумка прекрасно вписывалась в школьный образ – безупречно пряталась под ярко-синим плащом с серебряным рисунком льва, гербом школы, что, в свою очередь, совпадал с цветом юбки по колено, на которой серебряной нитью по краям вился узор. Образ дополняли белая рубашка с широкими рукавами, но узким горлом, что застегивался на серебряную цепь со знаком школы. Плащ иногда заменяли собой пиджак с таким же рисунком или жилетка. Туане нравилась форма, что идеально подчеркивала её голубые глаза и волнистые пряди волос, и потому она старалась покупать одежду в тон этой самой форме, а с плащом и вовсе никогда не расставалась.

Сбежав вниз по лестнице, она ловко сунула ноги, одетые в белые гольфы, в черные туфли на низком каблуке.

─ Туана, а завтрак? ─ раздался строгий голос из кухни.

Тётя стояла у плиты, а рядом с ней, на столешнице, красовалась полная блинчиками тарелка: от них ещё поднимался пар, а запах так и манил остаться. Блондинка сглотнула. Завтрак был заманчивой идеей, но обычно всё это заканчивалось испачканной формой, из-за неуклюжести девушки. Тётя, однако, продолжала смотреть грозно.

─ Ну ма-а-ам, ─ простонала девушка.

Она выросла с этой непоколебимой женщиной, чей образ с возрастом не потерял обаяния, и привыкла называть её мамой, зная, что та приходится ей тётей. У тетушки были поседевшие со временем волосы, они глубокими волнами ложились на её щеки. Были тонкие руки, с легкими складками морщин. И даже фартук в цветочек, как у настоящей домохозяйки. У всех был фартук в цветочек, он словно атрибут нормальности появлялся в каждом доме, где хозяйка достигала определённого возраста.

─ Не надейся. Твой жалобный голос не сработает, а потому садись, ─ она указала деревянной лопаткой на стул, и Туана, покорно опустив сумку на пол, села; сегодня она точно опоздает в школу. Довольно сложно объяснять людям, а особенно учителям, почему ты всё время опаздываешь, когда круги перемещения есть почти на каждом углу. Однако девушка отличалась редкой невезучестью: ни один круг не приносил её куда надо, и чаще всего она оказывалась на окраине города, а кроме них никаких других способов передвижения и не было.

***

Туана не могла точно вспомнить, когда началась её невезучесть, но за семнадцать лет жизни успела привыкнуть ко многому и уж точно была готова ко всему. Первое воспоминание приходилось на ее пятилетие, когда она пошла в подготовительный класс, и уже на территории школы, знакомясь с другими детьми, попала в неловкую ситуацию: кто-то вылил ведро не самой чистой воды прямо ей на голову. Все смеялись, было противно, обидно, боль заполняла сердце и слезы подступали к глазам, но тогда Туана отважно “проглотила” эти чувства, широко улыбнулась и пошла переодеваться. С тех пор улыбка не сходила с её губ. Маленькие беды, продолжались: подножки, спотыкания на ровном месте, потерянные или случайно сломанные карандаши, пропавшие ластики, порванная одежда, обрезанные волосы, упавшие рядом горшки цветов… Оттого, что несчастья задевали только конкретную девочку, обходя других, ту стали сторониться, злословить, и постепенно появились те, кто ненавидел её просто так. Несчастий, к тому же, было столь много, что друзей у “неудачницы” становилось всё меньше, и, в конце концов, остался только Мате – круглый пухляш с милой улыбкой. Туана не понимала, почему разного рода несчастья льются на неё. Враждебность окружающих ставила ее в тупик. В двенадцать ей пришлось “отпустить” Мате: в нём оказался небольшой запас маны, а в ней… В ней магии не было совсем, и оттого их разделили по классам. Парень, однако, продолжал с ней дружить: ходить вместе из школы, общаться на переменах, вместе обедать, но и эта дружба не была “безоблачной”. Друг рос, становясь слишком красивым, и постепенно его внимание становилось лишь обременительнее из-за девочек. Девочки есть девочки, и из ревности по красавчику они творили самое разное зло: угрозы, мусор, оскорбления, обливания водой, однако Туана лишь улыбалась. И, несмотря на сопутствующие трудности, дружила с Мате, потому что осознавала: он не может нести ответственность за решения чужих людей, его не за что винить.

Казалось, жизнь пары друзей предрешена: он пойдёт на завод, а она, скорее всего, на мелкую и малооплачиваемую работу вроде официантки или разносчицы газет. Главное – не продавать свое тело. Такое в Лутре случалось сплошь и рядом: люди без маны всегда были мусором, если только их родители не были достаточно авторитетны в обществе, чтобы найти детям более-менее приличную работу. Многие люди без маны надеялись родить ребёнка с магией, что тогда смог бы их обеспечить, и многим в этом везло. Кто-то же другой так и оставался прозябать в канавах, на обочине жизни… Туана, однако, знала – такая жизнь не грозит ей из-за тёти. Уж она-то точно пристроит её куда-нибудь после школы, и осталось подождать всего-то год. А ещё девушка знала, что умрёт раньше тёти и своего друга, ведь жизнь людей без маны во много раз короче.

***

После вкусных блинчиков и смены формы Туана бежала по знакомым каменным дорогам. Старые дома приветливо сверкали за покосившимися заборами, выцветшие рисунки на заборах в свете тёплых солнечных лучей словно обретали новую жизнь, а аромат кофе и свежих булочек наполнял ещё холодный утренний воздух улиц. На развилке у круга перемещения стоял Мате, махая рукой; Туана улыбнулась в ответ и побежала быстрее. Школьная форма у парней не слишком отличалась от формы девушек. Мате форму исправно не носил: не любил он ни синий плащ, что вечно путался в ногах, ни галстук, что у юноши пылился на полке шкафа, ни синие брюки.

“Слишком ярко для этого города” ─ улыбаясь, говорил он, и вместо положенного носил тёмно-коричневые штаны со свободной и лёгкой белой рубашкой. Чёрные волосы друга сегодня были растрёпаны и лезли в узкие глаза, однако сквозь них он всё также мягко улыбнулся спутнице, произнеся:

─ Сегодня есть шансы прийти вовремя.

Туана уперлась руками в колени, тяжело дыша, но ответила:

─ И тебе доброе утро!

Приметив, что Мате неправильно застегнул верхние пуговицы, она, недолго думая, протянула руки к нему, поправляя это недоразумение.

─ Решила раздеть меня с утра пораньше? ─ тихо прошептал на ухо друг, и его чёрные волосы защекотали её ухо. Слегка загорелая кожа выступила в прорези рубашки; Туана скользнула глазами по острым ключицам, невольно облизнула губы, и оставив рубашку расстёгнутой, положила руки на его твёрдую грудь, слегка надавила. Мате отстранился, но его угольные глаза смотрели прямо на “помощницу”, а тонкие губы изогнулись в надменной усмешке. Он едва ли не сводил её с ума красотой, но девушке было сложно представить его своим парнем. Старшим братом, лучшим другом, но никак не парнем. Не в этой жизни.

─ Знаешь, то, что в тебя влюблена первая красавица школы, ещё не делает тебя абсолютным красавчиком, ─ весело ответила девушка, отступая назад. ─ Не расстраивайся, ведь не твоя вина в том, что у неё странный вкус. А ещё, ─ девушка хитро улыбнулась, ─ У меня есть для тебя утешение.

С этими словами Туана залезла рукой в сумку и достала оттуда контейнер с блинчиками: квадратная деревянная коробочка была заботливо завязана в разноцветный платок. Мате принял утешительный жест после того, как застегнул рубашку правильно.

─ Что это?

Девушка мысленно поблагодарила тётю за заботу.

─ Мама напекла блинчиков с утра, я принесла тебе. Ты же их любишь, ─ пожав плечами, ответила блондинка, и не дожидаясь реакции, пошла вперёд. До школы оставалось пройти пару домов, и всё ещё оставалась надежда на то, что сегодня они придут вовремя, а Мате не опоздает из-за неё.

***

─ Вы опоздали, Туана, ─ мисс Мирин, учительница по элементарному пользованию магическими камнями, грозно уставилась на блондинку. Девушка подумала, что могла бы в ответ сказать пару резких слов о внешности учителя. О её полноте, нелепом костюме, в котором она напоминала булку, или о сальных волосах собранных в хвост, но не стала.

─ Простите, ─ неловко извинилась девушка, но мисс Мирин перебила её:

─ Ваши извинения погоды не сделают. Боюсь даже спрашивать, почему Вы опоздали в этот раз. Просто садитесь и не отнимайте своими оправданиями без того драгоценное время урока.

Туана молча села за свою парту у окна. Ей нравилось, что у каждого ученика была своя парта, ибо девушка понимала: её потенциальный сосед по парте обязательно страдал бы вместе с ней от кучи мелких проблем. Так, однажды её учебники кто-то сгрыз, пусть грызунов в школе никогда и не было. Туана, однако, всегда была начеку, нося с собой и запасные учебники, и тетради, и ручки, и всё прочее, что могло понадобиться. Достав учебник, она постаралась сосредоточиться на том, что говорила учительница, но это было сложно. Они проходили все те же основы, что и ученики с маной, хотя воспользоваться этими знаниями не могли. Они лишь помогали понять как все работает в этом мире. Конечно, для “пустых” людей, подобных ей, были созданы камни маны, чтобы они могли в нем спокойно жить. Её жизнь была предрешена с рождения, и от осознания этого девушка тяжело вздохнула, взглянув в окно. Солнце, ещё по-летнему теплое, заливало тонкие здания, отражалось в окнах, слепило прохожих. Погода была слишком хорошей, чтобы обедать в здании. На перемене Туана встретилась с Мате, договорившись о ланче на крыше; осталось лишь подождать каких-то два урока. На крышу ученики почему-то приходить не любили: может, считали виды с этого маленького трёхэтажного здания слишком унылыми, а, может потому, что обедать в столовой всё же удобнее, пусть крыша была оборудована лавочками и небольшим забором чуть выше самих лавочек. С одной стороны, Туана понимала, что техника безопасности соблюдалась здесь “так себе”, а с другой, прецедентов ещё не было, ведь никто, кроме неё и Мате, сюда не приходил.

Сегодня Туана поднялась на крышу раньше друга. С наслаждением она сидела на скамейке, закрыв глаза и подставив лицо солнцу, но неожиданная тень, нависшая над лицом, заставила прервать отдых. Перед Туаной встала красивая девушка с розовыми волосами. Девушка эта была столь прекрасна, что многие сравнили бы её с цветком, но в больших кварцевых глазах в эту минуту искрился гнев, пухлые губы были поджаты, а руки сложены на груди. Для себя Туана, внимательная к деталям, отметила, что форма девушки была идеально выглажена, а на груди слева блестела красная роза. Она точно знала, кто стоит перед ней, но не понимала, почему.

─ Привет Лала. Что-то случилось? ─ с привычной улыбкой и радостью в голосе спросила блондинка.

─ Что ты тут делаешь?

В отличие от собеседницы, девушка дружелюбием не отличалась. Она словно “выплёвывала” каждое слово с намерением убить им; лёгкий ветерок трепал её розовые кудри, а солнце пряталось за хрупкой спиной, и оттого Туана ещё больше ощущала нависающую над ней в данную секунду опасность.

─ Отдыхаю. А ты? ─ как можно более дружелюбно ответила блондинка. Внутренне она уже понимала, что разговор ничем хорошим не кончится.

─ Какая тебе разница? ─ грубо ответила Лала, чуть твёрже добавив в конце. ─ Исчезни отсюда.

Туана вздрогнула и всего на секунду потеряла самообладание: улыбка исчезла, взгляд стал острее. «Опять это проклятое “исчезни”, как же они меня этим достали!» ─ мелькнуло в голове.

─ Не-а, ─ вернув голосу внешнюю лёгкость, а лицу ─ подобающую маску, ответила девушка. Она не собиралась играть по правилам обидчицы.

─ Да как ты! ─ Лала покраснела от возмущения. ─ Сколько можно стоять у меня на пути?! ─ возмутилась она, сжимая кулаки. Собеседница не верила, что девушка взаправду полезет в драку.

─ А разве я стою у тебя на пути?

В отличие от Лалы, у которой было множество путей, у Туаны совсем не было выбора.

─ Не притворяйся дурой! Сколько ещё ты будешь виться вокруг Мате? Из-за тебя он всегда опаздывает и получает нагоняи. Его оценки падают, ─ Лала продолжала говорить, но противница почти не слушала, ведь и сама прекрасно знала, что мешает тихой и мирной жизни парня. Впрочем, он сам сделал такой выбор, и она была ему за этот выбор благодарна. Он ─ единственный, кто остался с ней несмотря ни на что. Туана уважала и принимала его выбор, тогда как Лала, несмотря на свою любовь к парню, уважать его решение не собиралась.

─ А ты не думала, что это ─ его решение? ─ теперь и Туана встала на ноги, слегка наклонив голову. Улыбка на её лице не дрогнула; наоборот, стала более острой и насмешливой, словно теперь Лала чего-то не понимала.

─ Нет! Ты всем мешаешь. Исчезни уже наконец-то! ─ закричала розоволосая, и эти слова больно ударили по самолюбию Туаны; девушка словно ощущала пощёчину на щеке, хоть Лала не притронулась к ней и пальцем.

─ Ах, так? Ну ладно, ─ Туана закатила глаза и резко схватила девушку за руку, отчего та задёргалась не хуже рыбы, вытащенной на берег. ─ А теперь держи меня за запястье. И если хочешь, чтобы я действительно исчезла, попробуй отпустить.

Блондинка так резко и холодно произнесла эти слова, что даже высокомерная Лала невольно повиновалась. Она крепко держала блондинку за руку не понимая того что та собралась делать. Туане надоело слушать в свой адрес слова об исчезновении. Этого желали многие, но почему-то именно сегодня она решила дать им всем шанс. Вложив его в руки глупой завистницы. Кому ещё, как не ей, вверять свою жизнь?

Туана встала на скамейку, ощущая лёгкий холод в кончиках пальцев, после села на край перил, что служили единственным ограждением, и медленно склонилась спиной к пропасти. Лала в ужасе схватилась за неё крепче второй рукой.

─ Что ты творишь?! ─ со страхом в голосе воскликнула она. Ноги Лалы дрожали, а страх медленно брал власть над телом, ослабляя хватку.

─ А разве ты не хотела, чтобы я исчезла? ─ с улыбкой спросила Туана. Она ощущала странные покалывания в ногах, но списывала это на реакцию от магии соперницы. Лала не могла её уронить. Лучшая ученица школы, красавица с отличным будущим, не допустит этой ошибки. Туана была уверена, Лала испугается достаточно сильно, чтобы больше не говорить ей этих слов.

─ Я… Не… Нет.., ─ окончательно растерялась розоволосая.

─ Давай, отпусти меня, и твоё желание исполнится. Ты же хотела, чтобы я исчезла. Только улыбайся. Улыбайся,

ведь твоя мечта осуществляется, ─ смеялась блондинка.

Руки Лалы, держащие Туану, стали скользкими от пота, но держали крепко до той секунды, пока двери, ведущие на крышу, резко не распахнулись. От страха Лала вскрикнула и всего на мгновение ослабила хватку, но этого хватило, чтобы рука Туаны выскользнула, и блондинка полетела с высоты третьего этажа.

─ Туана! ─ донёсся до неё запоздалый всклик Мате. Мир замер, а сердце охватил невероятный жар. Падение замедлилось; Туана отчётливо увидела свет внизу. Свет столь яркий, что чёрные нарисованные змеи на стенах школы зашевелились и отступили назад. В то же мгновение жар охватил всё её тело, захлестнув волной, и, подобно волне же, отступил. Ещё миг ─ и девушка сидела на мягкой траве. Подозрительно мягкой, будто весь задний двор стал огромной подушкой. Сверху на неё смотрел испуганный Мате, и, увидев, что подруга в порядке, побежал вниз. Из холла сбежались учителя, а заведующий, статный усатый педагог, вернул двор в изначальное состояние. Молодая учительница истории помогла встать, а её коллеги, как мухи, вились вокруг, что-то выспрашивая… Туана ничего не понимала. Её быстро отвели в кабинет директора, где учителя зажужжали, но уже у него над ухом, тогда как ей, чудом спасённой, дали чашку тёплого чая и драгоценное время на то, чтобы прийти в себя.

Осколок Туаны

─ Так что произошло на крыше? ─ директор мягко обратился к Туане, ─ Амакар тебя не накажет, говори честно, дитя.

Нечасто ей доводилось сталкиваться с этим седобородым и седовласым мужчиной, на лице которого было много морщин. Вся внешность его говорила о преклонных годах. Вид, однако, был обманчив: яснее директора в школе не мыслил никто. Умнее и проницательнее его здесь не было людей, и пусть директор часами пропадал в своём кабинете, Туана знала ─ он справедлив, а его внимание ко всему пристально.

─ Я увидела что-то блестящее внизу, нагнулась рассмотреть, а в следующую секунду уже была внизу, ─ смущённо солгала ученица, опуская взгляд и делая сколь можно более жалобный тон. ─ Я правда не понимаю, как это произошло.

Старик в тёмной мантии вздохнул, и уже было собирался что-то сказать, но в ту же секунду в кабинет ввалился заместитель по учебной работе, которого отсылали ещё с полчаса назад. В его руках была большая деревянная коробка; тёмное дерево было изрисовано золотыми звездами, а рисунок был столь тонок, что казался живым.

─ Директор, я принёс.

─ Директор, может, не сегодня? ─ вперёд выступила молодая учительница истории, первая оказавшаяся рядом. Туана не знала её сколь-либо серьёзно, ведь та начала преподавать всего несколько месяцев назад, но девушке была приятна её доброта.

─ Но я же уже принёс, ─ жалобно заметил завуч.

─ А она ─ ребёнок, что пережила сильное потрясение, и ей нужен покой, ─ продолжала давить учительница. Слово “ребёнок” задело Туану, и она возразила:

─ Со мной всё хорошо. Что я должна сделать?

Чувствуя решимость в этих словах, директор и завуч приободрились, тогда как учительница стыдливо отступила, понурив голову. Большую же коробку поставили на стол, и седовласый мужчина, приложив руку к ней, влил внутрь ману. Ящик открылся, представляя всем содержимое: на мягкой фиолетовой подушке лежал совершенно серый и неприметный камень маны, но девушка сразу его узнала, ведь однажды из-за этого камня она оказалась разделена со своим другом.

─ Зачем? ─ холодно спросила Туана. Теперь её решимость погасла, как свеча на ветру.

─ Туана, такое бывает. ─ мягко обратился старец, ─ Редко, но мы должны проверить, ради тебя.

─ И Амакара, ─ добавил зауч. Туана поджала губы, и резко положила руку на камень. Когда ей было двенадцать, он так и остался серым, “оформив ей билет” в класс “пустых”, но сегодня он засиял. Правда, не тем мягким и тёплым спасительным светом, а тьмой. То были ростки истинной тьмы, через которые не пробивался солнечный свет. В то же мгновение тьма поглотила всю комнату, весь свет, звуки, люди и предметы исчезли в ней. Вокруг лишь сверкали яркие красные глаза нарисованных змей. Девушке казалось, что рисунки, разбросанные по всему городу, по каждому из зданий, сейчас разом смотрят на неё.

Она одёрнула руку. Тьма с тихой усмешкой рассеялась. Туане впервые стало страшно. Все вокруг молчали.

─ Думаю, Туане стоит пока пойти домой, ─ тишину прервала заботливая учительница истории, что приобняла ученицу за плечи, и, пока все сидели в оцепенении, вывела ту из кабинета. Прежде чем дверь закрылась, Туана услышала из уст директора таинственное “сообщи им”.

─ Тебе не о чем переживать, ─ улыбнулась проводница. В коридоре уже ждал друг, и стоило ей с учительницей выйти, как он сразу оказался рядом. ─ Мате, с Туаной всё хорошо, но я за неё переживаю, ─ учительница сжала плечи девушки. ─ У неё наверняка большое эмоциональное потрясение. Так, вы же рядом живёте? Отведи-ка её домой, а я пока отправлю сообщение тёте. И можешь не переживать об уроках на сегодня. Оформлю вам двоим освобождение.

─ Хорошо, ─ удивлённый юноша подхватил девушку под руку. Сопровождающая мягко улыбнулась, погладила блондинку по голове и отправилась в свой кабинет, а Туана некоторое время удивлённо смотрела ей вслед: доброта этой женщины казалось столь же невероятной, как и всё произошедшее, ведь даже учителя сторонились Туану, боясь повторения на себе её несчастий.

─ Что произошло? ─ Мате до боли сжал руку подруги, грозно смотря на неё.

─ Пусти, ─ девушка выдернула ладонь. ─ Я просто случайно упала.

Туана пошла к большим дверям школы. Хотелось вырваться из этого здания, и пусть коридоры были пусты и ярко освещены, чувствовалась страшная духота. Казалось, ещё немного ─ и она точно упадёт. Мир за школьными стенами встретил лёгким ветром и солнечными лучами, Туана наконец глубоко вздохнула. Мате вышел следом.

─ Случайно, говоришь. Это когда Лала тебя отпустила? По-твоему, я слепой? ─ сдерживая свои эмоции, грозно поинтересовался брюнет. Подруга бросила взгляд сначала на него, а потом на здание школы, по бежевым стенам которого вверх ползли рисунки чёрных змей. “Точно шевелились”, ─ подумала она, отворачиваясь.

─ Туана! ─ возмутился Мате, хватая её за ладонь и останавливая. Вместо сопротивления, он встретил напор: Туана переплела их пальцы, и, пользуясь растерянностью парня, прижала его тыльную сторону руки к своим мягким губам. Лицо парня мгновенно окрасилось в закатные краски.

─ Не кричи, ─ тихо и серьёзно произнесла она. ─ Я правда не собиралась умирать. Идём. И улыбнись мне, твоя улыбка успокаивает, ─ её губы растянулись также в мягкой улыбке. Мате молча пошёл за ней, пусть руку от её прикосновений почему-то обжигало.

─ Тогда зачем? ─ зашипел парень, сдерживая гнев и ужас в своем сердце. В мгновение, когда девушка падала, ему казалось что его мир умер.

─ Мне надоело слышать её “исчезни”. Подумала, что если дам ей шанс, она испугается и заткнётся. Да и если б я упала, то точно бы не умерла, ─ весело ответила блондинка, словно в тот миг у неё всё было под контролем.

─ А вот мне кажется, что тебя спасло чудо, не иначе, ─ парню было больно это говорить. Он сам видел, как под Туаной развернулся магический круг, самый простой и лёгкий, но точно её собственный круг. Значит, в девушке проснулась-таки магия, и эта магия была сильнее, чем его.

“Нам снова не быть вместе”, ─ мельком подумал Мате.

─ Чудо, ага. Только вот сколько проблем принесёт это чудо? ─ спросила подруга хмурясь. ─ Впрочем, сейчас не важно. Всё же хорошо, и я уверена, что Лала всё поняла. Сейчас, наверное, у неё шок. Сидит на уроке и понять не может, что произошло, ─ Туана засмеялась, пряча за смехом свое беспокойство. Магия! В ней проснулась магия, такая сильная, что заполнила весь кабинет директора. Она больше не “пустая”. Теперь она может все! Но подумать об этом Туана хотела в одиночестве и потому спешила домой.

В чем-то Туана по поводу Лалы была права, ведь та и вправду не могла осознать случившегося, но сидела она не на уроке, а всё ещё на крыше. Её, обнявшую себя руками и пытающуюся собраться, била мелкая дрожь страха, слёзы градом катились по щекам. Собраться, однако, было сложно, ведь казалось, что стоит спуститься вниз, как её тут же заклеймят убийцей. В этот день Лала вернулась домой за полночь, не зная, пойдёт ли ещё в школу и будут ли у неё друзья.

─ Это было слишком опасно, ─ покачал головой Мате, пару темных прядей упали на его лицо.

─ Зато весело. Не дуйся. Лучше улыбнись, всё же хорошо.

─ А можно без такого веселья в будущем? ─ тяжко вздохнул друг игнорируя её просьбу.

─ М-м-м-м… Если что, ты же меня спасёшь? ─ вопросом на вопрос ответила девушка. Солнце, поддерживая её весёлое расположение духа, разукрасило забор солнечными зайчиками.

─ Я так не доживу до старости, а если состарюсь, то скорее всего от переживаний за тебя. И вечных попыток тебя спасти, ─ съязвил он.

─ Ты будешь жить долго. Обещаю, ─ жмурясь от солнца, обнадежила Туана.

Тётя Гралкил ждала на улице, и, завидев любимую племянницу, тут же кинулась её обнимать.

─ Доченька, ты в порядке? ─ женщина схватила Туану за щёки, осматривая лицо со всех сторон, а потом и за плечи, дабы убедится, что драгоценность всей её жизни цела и невредима.

─ Мам, успокойся. Что они тебе наговорили? ─ девушка вытерла дорожки слёз с морщинистых щёк.

─ Тётушка, давайте поговорим в доме, ─ предложил Мате. От этих слов женщина словно очнулась и взяла себя в руки.

─ Да, да проходите. Спасибо тебе, Мате, мой мальчик, что привёл её домой, ─ Гралкил Лалайт засуетилась, впустив друзей в дом. Расположившись в гостиной с чаем, героиня дня наконец-то поведала всё тёте и другу, умолчав только про чёрных змей и всю ситуацию с Лалой.

─ Всё же это случилось, ─ обреченно произнесла тетя.

─ О чем ты? ─ Туана поставила чашку на стол, тогда как Мате же приготовился слушать, отпивая чай.

─ Я до последнего надеялась, что у тебя не будет магических сил, ─ тоскливо начала объяснять женщина. Хотелось спросить “почему?”, но Туана не решилась прерывать родственницу, ─ Твоя мама была талантливым магом. Она отучилась в Академии Ормарр, где и встретила твоего отца. У них была страстная любовь, и долгая. Она писала о нем в каждом письме. Вот только из-за него она больше не вернулась в родной дом. ─ тётушка ненадолго замолчала, словно силилась продолжить рассказ, ─ Даже на похороны родителей, ─ женщина вытерла уголки глаз платком, ей стоило огромного труда не заплакать ─ только писала мне письма. Я умоляла её вернуться, но она появилась на пороге только за три дня до твоего появления на свет, и сколько бы я не спрашивала, где твой отец, она не говорила. Твоё рождение было сложным для нее, и мучительным. Но это был самый счастливый день на свете. Имя для тебя оказывается выбрал он. Я уговаривала Эле́ни дать тебе иное имя. Забыть его, но она была непреклонна. Я более не смела поднимать эту тему. Месяц, что сестра провела дома, был похож на сказку, я надеялась что так будет всегда. Но вскоре Элени ушла. Она сказала, что отправится за ним ─ и исчезла. Проклятая академия. ─ Тётушка Лалайт отвернулась от шокированной племянницы, но, что-то приметив, ахнула и чуть не уронила чашку.

─ Тётушка! ─ на помощь пришёл парень. Он не понимал, почему женщина не произносит даже имени возлюбленного сестры.

─ Что же я несу… Забудь, Туана. Скорее всего, твои родители исчезли в Звериных землях. Знаешь же, как много там людей исчезает, а Академия ─ чудное место, ─ нервно залепетала она. Она явно была чем-то напугана.

─ Но куда мама отправилась? Почему ты её не искала? ─ с болью в голосе произнесла Туана. Голова кружилась от всех этих новостей.

─ Я искала, но официально её признали пропавшей без вести, ведь последним место, где её видели, была как раз Академия, и потому с тех пор я не сильно жалую это место. Не думаю, что хоть кто-то желал ей там зла, ─ опасливо поглядывая в сторону, ответила тётушка.

─ Ты как? ─ Мате осторожно сжал руку взволнованной подруги. В её голубых глазах стояли слезы.

─ Простите, я хочу побыть одна, ─ Туана резко встала и ушла в свою комнату. Было видно как сильно ее шокировали эти новости. Мате хотел пойти за ней, но сдержался.

─ Спасибо вам за гостеприимство, тётя Гралкил, а я пойду, ─ Мате галантно улыбнулся и встал.

─ Ах, да, конечно, мой мальчик. Я провожу.

В тот вечер Туана больше не выходила из комнаты. Зайдя в темное помещение, девушка сползла вниз по двери, в горле застрял удушающий комок слез. Весь её мир резко перевернулся. Она верила прежним словам тетушки о том, что её родители умерли из-за переработки на фабрике, что отец не владел маной, а у мамы её было мало. Люди без магии жили недолго, многие из них не доживали даже до сорока лет. Туана считала её слова правдой, а теперь, оказывается, ей всю жизнь лгали. Её бросили.

─ Нет, они не могли так поступить, ─ утирая со щёк дорожки слёз, прошептала девушка. Она медленно встала и села на кровать. Глаза привыкли к тьме. Туана смотрела на свои руки не веря, что обладает магией. Той самой силой, о которой мечтала по ночам, молила Амакара, проклинала за то, что проводит черту между ней и другими. Стена сломана. Теперь она может много, все то, что и другие, а может даже больше. Теперь её судьба в её руках, и она собирается её изменить. Встав с кровати девушка зажгла настольную лампу, ощущая легкое покалывание в пальцах. Мана так естественно выливалась из её рук, словно Туана делала это всю жизнь. Просто сила спала, а теперь как кошка потягивалась, оглядывалась, и ластилась к камням маны. Желтый свет охватил стол с брошенными тетрадями, линейкой, карандашом и ручкой. С утра ничего не изменилось, но теперь все предметы ощущались иначе. Одни казались живыми и теплыми, другие, как и эти тетради на столе, мертвыми. Четкая линия лежащая между ними, была такой же, как между пустыми людьми и магами. Теперь Туана отчетливо её ощущала. Она усмехнулась, доставая свой дневник из ящика. Ощущали ли люди с маной её саму так же? Казалась ли она мертвецом им? Она не знала, но теперь это было не важно. Её переполняла сила, о которой она мечтала, её родители не умерли, а пропали, и чтобы понять, как быть дальше, Туана решила написать план.

─ Если они пропали, они могут быть живы, ─ прошептала блондинка выписывая аккуратно первый пункт “Найти родителей”. Чтобы выяснить, что с ними, ей требовалось поступить в академию Ормарр. Туане вспомнились слова директора, а что если они доложат в какие-нибудь исследовательские места? Что если её заберут и отправят на эксперименты? Девушка тряхнула головой и добавила в список пункт “Побег”. Нет она не сдастся, она узнает что с её родителями случилось, найдет друзей, и будет жить хорошо. Так, как и все. С такими мыслями она легла спать, уверенная в том, что теперь все её проблемы решатся благодаря магии. Утром же пришло письмо, что вновь определило её будущее.

Осколок Мате

Мате хотел, чтобы все было,как раньше. Он с тоской смотрел на школьный двор через пыльное окно: ученики собирались на скамейках, под сенью деревьев, и болтали. Во многом – ни о чём: обсуждали уроки, последние веяния моды, но всё чаще обсуждали случай недельной давности. Куда бы ни шёл Мате – все шептались о Туане. Прошла уже целая неделя, а она так и не вернулась к учёбе. Парень сжал камень связи в кармане; тот был ледяным, подтверждая догадки о том, что новых сообщений нет.

Каждый день он писал ей, интересовался, как она, но получал лишь отписку. “Всё хорошо” – говорила она, исчезая на следующие сутки.

─ Что ты такой серьёзный? ─ Рядом остановился Инту. Его рыжие волосы напоминали всполохи огня; несмотря на эту черту и громадные надежды родственников, он не владел большим запасом маны, а потому попал в один с Мате класс, где проявил куда более сильные свои черты и быстро нашёл общий язык со всеми вокруг. Инту заслуженно считался душой класса.

─ Ничего, ─ расстроенно бросил собеседник, отворачиваясь от окна. Ему казалось, что сердце замерло подобно камню связи. В отсутствие Туаны его мир мгновенно потух.

─ Что, скучаешь без подружки? ─ усмехнулся друг, толкнув его плечом. ─ Я на твоём месте давно б сбежал из школы да отправился бы на свидание.

Он широко улыбнулся, словно когда-то делал подобное. А может и делал, просто ему не рассказал.

─ Не говори чепухи, ─ осадил его Мате, откидывая чёрные волосы с глаз. Ненароком пальцы сильнее сжали единственную надежду ─ камень связи, тот чуть не треснул.

─ Не злись. Не одна твоя любовь отсутствует ─ вот, Лалы тоже нет, и разве от этого тебе не легче? Ну, хоть немного, ─ показывая пальцами сантиметр, сказал Инту.

В его золотых глазах сверкали смешинки, а брюнет лишь злился сильнее: с того дня первая красавица школы и вправду не появлялась; раньше она ходила за ним тенью, а сейчас, когда было так необходимо с ней поговорить, девушки след простыл. Возможно, она чувствовала вину, и понимала, что Мате её не простит, а, возможно, даже убьёт. Первые пару дней он искренне хотел это сделать.

─ Как всегда. От неё одни проблемы, ─ буркнул парень, направляясь в класс.

─ Тучка, ─ посмеялся друг и пошёл следом.

В кабинете класса шумели голоса: кто-то принёс газету, и все наперебой обсуждали последние новости. Мате прошёл мимо, сев за свою парту у окна, а шедший по пятам Инту сел рядом, прислонившись к ней.

─ Ты знаешь, что они читают? ─ с улыбкой спросил друг.

─ Нет, и знать не хочу, ─ слушать как обсуждают Туану у него больше сил не было, а иные темы его не волновали.

─ Зря. Они обсуждают очередную пропажу ребёнка. Возраст пропавших всё больше и больше, и на этот раз исчезла девочка пятнадцати лет. Ещё немного ─ и мы тоже окажемся в группе риска, ─ несмотря на его былой настрой, говорил Инту вполне серьёзно. Мате, несмотря на то, что он единственный младший в семье и почти взрослый, понимал друга, у которого была младшая сестра тринадцати лет.

─ Если попытаются напасть на кого-то нашего возраста, то получат отпор, ─ спокойно ответил брюнет. ─ Ты же с сестрой домой вместе ходишь?

─ Ага, ─ рассеянно ответил рыжий, сменившись вдруг в лице. ─ С чего ты решил, что их несколько? Может, это один человек.

─ А не много ли людей пропадают? Да и все в разных частях города. Вряд ли один человек мог бы такое провернуть, хотя я могу и ошибаться, ─ Мате пожал плечами.

Меньше всего его волновалась сейчас пропажа детей, он, как верный друг, переживал, что Туана не отвечает на сообщение. Без ощущения её близости мир становился блёклой копией себя, всё вокруг теряло краски; терялся и интерес к жизни, всякие действия становились бессмысленными. Казалось, что без Туаны нет смысла даже ходить в школу, ведь парень посещал её только из-за надежды на то, что встретит здесь её; из-за надежды на то, что она поднимется на второй этаж и пройдётся с ищущим выражением лица по полупустому коридору. Синий плащ на спине её будет развеваться вслед неспешным шагам, пшеничные локоны лягут на плечи, сверкая в солнечных лучах, а тонкие, но нежные розовые губы растянутся в привычной улыбке, от которой появятся впадинки на щеках; взгляд её, ставший в это мгновение светлее и блиставший хитростью, проявит в уголках глаз лучики морщин. Парень ждал, что подруга снова возьмёт за руку, поделится очередным наивным планом по тому, как не опоздать на уроки, снова пожалуется на учителя по магическим формулам, напомнив, что круги эти ей ни к чему. Ждал, что будет снова смеяться над шутками, и не подпустит к нему никого вокруг. Ждал, что мир вернётся к привычности, но без Туаны это было невозможно, а её не было рядом.

С приходом учителя ребята стали рассаживаться по местам, и Мате, оставивший тоскливые думы, уже собирался было спрятать средство связи, но тут резко ощутил исходящее тепло от секунды назад безжизненного камня. Осторожно достав его из кармана под партой, Мате покрутил камень в руках; вверх поднялись всполохи голубого света, вырисовывая слова: “сегодня после школы, на площади Фейрок, рядом с моим домом”. Письмо было коротким, но парень ему радовался, ведь вскорости увидит ту, о которой минуту назад мог лишь мечтать. Конец серости его будней был близок.

Окрылённый, после уроков он сразу направился к кругу перемещения, сжимая в кулаке камень маны. Ему не терпелось увидеть Туану, и, проигнорировав оклики как одноклассников, так и Инту, Мате пулей выскочил за ворота. К магическому кругу перемещения на углу уже выстроилась очередь из учеников школы; парень, однако, пробежал мимо этого синего ручья из мантий, завернул, и, добежав до конца проулка, наткнулся на полностью свободный круг. Вбежав в ярко-жёлтое кольцо, он направил ману в камень, произнеся заветное “площадь Фейрок”. Круг под ним колыхнулся, засиял привычным голубоватым свечением, заслоняя обзор вокруг, потух, а мгновение спустя Мате уже стоял на краю площади. Посередине её парил огромный камень маны; казалось, что эта холодная глыба вот-вот рухнет на дома вокруг, разрушив их, но огромный объект спокойно крутился над землёй, окружённый небольшой оградой. А рядом с ним, облокотившись спиной, стояла Туана; в золотистом сиянии “камня-зарядки” её образ почти терялся: светлые волосы сегодня были растрёпаны, а воздушное бежевое платье до колен колыхалось от ветра. Сама девушка, сцепив руки, смотрела вниз.

─ Туана! ─ позвал парень, идя и махая рукой.

Люди на площади, подобные муравьям, спешили куда-то, мельтеша перед глазами. Туана, подняла взгляд, выпрямилась и улыбнулась. Это была та самая улыбка, по которой так сильно скучал Мате: лёгкая и обнадеживающая, она раскрасила всё вокруг, включила мир, добавив музыки в сердце. В голубых глазах девушки сияло солнце, и, смотря в них, он наконец ощутил себя живым.

─ Мате! ─ они встретились в объятиях, чувствуя, как переполняет тёплое и нежное чувство спокойствия. Нежная девушка в его руках была похожа на бабочку, что может упорхнуть в любой момент. Но сейчас она вся в его осторожных объятиях, полностью принадлежит ему. И это заставляло его грубые губы растянуться в улыбке.

─ Я соскучился, ─ шепнул он на ухо и уткнулся носом в оголённую шею. Туана пахла сиренью, теплым молоком и солнечным весенним днем.

─ Даже так? ─ засмеялась подруга, неловко освобождаясь из объятий.

─ Тебя не было целую неделю. Конечно же, я переживал! Как ты? ─ серьёзнее спросил Мате, переплетая свои пальцы с тонкими и изящными пальцами Туаны. Девушка скованно улыбнулась, опуская взгляд, словно пытаясь избежать ответа, но тут же с легкостью в голосе предложила:

─ Прогуляемся до тебя? Тут разговаривать неудобно.

─ Конечно, ─ согласился брюнет, ощущая, что готов на все: если бы она предложила сейчас сбежать из города, он бы тоже согласился.

До дома шли недолго, но парень успел рассказать про всё, что произошло за неделю: и про отсутствие Лалы, и про слухи, и про Инту, и даже про газетную сенсацию, однако Туана реагировала сухо, и лишь зайдя в дом к Мате, обронила первые свои после площади слова.

─ Твои опять на работе? ─ разуваясь, спросила блондинка.

─ Как всегда. Сестра вообще съехала к парню, и они теперь где-то ближе к центру снимают квартиру, представляешь? Променяла, знаешь ли, свободный дом на маленькую коробку. Не понимаю, что ей так неймется, что аж захотелось жить там. Сама говорит, что хочет быть ближе к фокам. Глупость, как по мне, ─ развёл руками парень, шагая по коридору.

Босыми ногами гостья пробежала вслед за ним по деревянным полам, и упала на небольшую кушетку. Дом Мате почти не отличался от её; только вот если жилище Туаны полнилось разными элементами уюта ─ фотографиями, картинами, узорчатыми подушками, а стены были оклеены тёплыми по цвету обоями, на окнах висели занавески, то дом Мате казался холодным местом настолько, что порой возникало ощущение, будто здесь никто и не живёт. Впрочем, сам парень так много времени проводил у неё, что можно было говорить почти уверенно: здесь он только ночует. Брюнет поставил перед гостьей чашку с чаем на маленьком блюдце.

─ Спасибо, ─ благодарно улыбнулась девушка.

В ответ парень кивнул и сел рядом, отпивая чай из своей чашки, тут же спросив:

─ Так когда ты вернёшься в школу?

В комнате повисла неловкая тишина. Туана поджала губы и тихо произнесла:

─ Я не вернусь.

Руки Мате дрогнули, и чашка вслед за его душой чуть не улетела вниз. Мелкая дрожь шла по телу. Он не мог поверить в то, что услышал. Сердце бешено заколотилось пропустив удар.

─ То есть… В смысле “не вернусь”? ─ прошептал он.

Казалось, воздух в комнате стал плотным, как медовый сироп, и оттого дышать становилось всё сложнее, а каждый совершённый вдох походил на удар.

─ Мне пришло письмо с переводом в Академию Ормарр. Они хотят исследовать мой случай, а заодно и научат магии. ─ Туана старалась говорить с жизнерадостным тоном, спокойно, но голос выдавал её, местами падая.

─ Глупость какая! ─ возмутился Мате, со стуком поставив чашку на блюдце. От такого резкого жеста та чуть не раскололась; Туана же вздрогнула, ничего не сказав. ─ Они тебя за подопытную мышь держат? Исследовать? Глупости. Они будут экспериментировать и пытать тебя, а не учить. Не уезжай, ─ с надрывом попросил он.

Гнев парня сменился едва ли не мольбой, но девушка даже не переменилась в лице.

─ У меня нет выбора, ─ покачала она головой, и белые волны волос спрятали печальное выражение глаз.

─ Есть. Просто не едь. Тебя и тут обучат магии! ─ вскочил на ноги Мате. Он искренне не понимал, почему подруга не слышит его и почему хочет уехать? Почему бросает? Он ведь не заслужил такого! Где-то внутри идеальная картина мира, где Туана всегда рядом, начала рушиться. Она разбивалась осколками, больно раня сердце парня.

─ Кто обучит? Те люди, что смотрели на меня с презрением? Те, что сторонились и смеялись? Теперь я сильнее всех них, ─ в ответ нагло и самоуверенно усмехнулась Туана. В этот миг она тоже поднялась на ноги, смотря на мечущегося парня с откровенной злобой. Он совершенно не понимал её чувст, а ведь ей было больно. И тяжело оставлять его, но она должна была. Ради родителей, ради себя, ради лучшей жизни, которая теперь была возможна.

─ Найдём других, не последняя школа, ─ продолжал напирать тот.

─ Да! И потому я уезжаю. Еду учиться у лучших, у других. Ты разве не понимаешь? Это мой шанс. Я больше не “пустая”. В меня больше не будут тыкать пальцем, не будут смеяться. Теперь у меня, как и у тебя, есть выбор, ─ повысив голос в порыве эмоций, воспротивилась подруга. Её тонкие пальцы сжались в кулаки, не так она представляла их встречу. Чувство обиды, непонимания и раздражения переполняли её. Она была разочарована.

─ О каком выборе ты говоришь? ─ Мате усмехнулся, и в голосе его слышалась обречённость. ─ Что я могу выбрать? На какой фабрике работать? А ты? Разве у тебя будет выбор? Закуют в кандалы, повесят ошейник на шею и будут за него тянуть. Они сделают тебя зависимой, ─ продолжал стоять на своем парень.

─ Нет! Ты ошибаешься. Просто смирись с тем, что я уезжаю завтра, ─ отрезала Туана.

Эти слова стали пощёчиной, критическим выстрелом в голову без шанса на выживание для друга. Выдохнув, он сел обратно.

─ Завтра?

В серых глазах словно потухла всякая жизнь. Туана, смотревшая в них, ощущала это, но сделать ничего не могла, ведь перевод устроили против её воли, и сама она в глубине души хотела бы остаться. А лучше взяла бы Мате с собой, без него ей будет грустно в незнакомом месте.

─ Да. Я пришла попрощаться, отдать подарок, да и просто провести последний вечер вместе. Сейчас мне необходим друг. Мне нужен ты, Мате, ─ девушка, осознав до конца влияние своих слов, села рядом и осторожно накрыла его руки своими. Кожа парня была горячей, сам он выглядел потерянно, но на обращение к себе поднял голову. Чувствуя, верно, как больно было самой Туане от этого спора, он сдался, и, протянув руки к девушке, обнял ту как можно крепче.

─ Прости.

─ И ты меня, ─ она обняла парня в ответ. Тонкие пальцы в то же мгновение скользнули к затылку, погрузившись в длинные чёрные пряди. ─ Знаешь, надо тебя подстричь. Я ведь вернусь теперь не скоро.

─ Не могу поверить, что в такой момент ты говоришь об этом, ─ усмехнулся друг, упираясь лбом в её плечо, ─ но от твоей затеи не откажусь.

В небольшой промежуток времени Мате принёс ножницы, сам сел на стул, и Туана приступила, накинув на него полотенце. Стричь парня она привыкла; всё началось с того дня, как их разбросали по разным классам, и друг стал всё чаще приходить к ней, а однажды заявил, что никому, кроме Туаны, не позволит трогать себя. Детские его капризы с возрастом прошли, но привычка стричь волосы у девушки осталась, ведь практически всегда парень тянул до последнего. Мягко проведя по волосам, она начала распределять смоляные пряди с помощью расчёски; ножницы лежали на столе, поблёскивая в холодном свечении кристаллов.

─ Как тётя Гралкил? ─ осторожно спросил парень, на что “парикмахерша” неопределённо вздохнула.

─ Плачет. Непостоянно, но часто. Хотелось бы мне её успокоить, да не выходит. Мои слова до неё не доходят.

Она взяла в руки ножницы, и, прикинув высоту расчёской, взялась стричь; первые чёрные волосы посыпались на пол.

─ Если твои аргументы были, как сейчас, то я понимаю её, ─ в голосе Мате слышался натянутый смех, и Туана обиженно надула щёки.

─ Вообще-то, я тут пострадавшая сторона, ─ очередная прядь упала к её ногам. ─ Всю жизнь мама говорила, что мои родители были обычными рабочими на заводе и умерли от переутомления, а теперь выясняется, что всё это ─ ложь, ─ пробубнила она, продолжая дело.

─ И что думаешь делать теперь? Неужто ты стремишься в академию только ради выяснения того, что стало с твоими отцом и матерью? ─ Мате, задавая этот вопрос, напрягся, ведь если так, то он не имел права её останавливать. Любой ребёнок имеет право знать, да и попросту хотел бы знать, что случилось с его родителями, почему они бросили его и почему исчезли. Он даже успел посчитать вопрос глупым, однако ответ эти мысли прогнал:

─ И да, и нет. Для меня родители и не родители вовсе. Мама растила меня всю жизнь, а те, кто дал мне эту жизнь ─ люди чужие. Если что-то узнаю, то, конечно, будет, хорошо, но еду я туда в первую очередь для обучения, ─ завершила подруга, вручая парню зеркало. Она улыбалась в надежде, что друг не почувствует лжи.

─ Как всегда, прекрасно.

Туана давно наловчилась стричь его быстро.

─ Посиди минутку. Надо кое-что ещё сделать, ─ мягко попросила блондинка.

Она отошла в коридор и через пару мгновений вернулась со своей сумкой, активно начав шуршать её содержимым за спиной Мате.

─ Что ты делаешь? ─ полюбопытствовал друг. Неопределённость напрягала, но любопытство перекрывало это чувство, будоража сердце.

─ Кое-что для подарка. Не шевелись, сейчас будет неприятно, ─ Туана осторожно взялась за край мочки уха, приложив к ней что-то холодно-металлическое. Мате, несмотря на возможную опасность, не шевелился. Он так доверял девушке, что не дрогнул бы и от ножа, приставленного к горлу, ведь всегда был готов отдать ей свою жизнь. Спустя мгновение, ухо пронзила острая боль; капелька крови даже скользнула по руке девушки, но она, не отвлекаясь, закончила с подарком. Серебряное кольцо приятно холодило и непривычно оттягивало ухо вниз.

─ Серёжка? ─ удивился парень.

─ Я купила этот артефакт тебе на день рождения, но теперь вместе отпраздновать не выйдет. Он слабенький, и разве только защищает от разных пакостных заклятий и порч. Подумала, что тебе пригодится, ─ смущённо объяснилась блондинка.

─ Спасибо, ─ взглянув в голубые глаза, произнёс парень. Он ощущал, как сердце сжалось от мыслей, что “вместе” они теперь не только не отпразднуют его день рождения, но и не смогут сделать многое другое: больше не будут вместе обедать на крыше школы, не будут вместе делать домашнюю работу, не будут вместе ужинать, не будут вместе гулять, болтать, засыпать с сообщениями друг от друга. Теперь в этом огромном доме он остаётся один.

─ Мы же будем держать связь? ─ с надеждой спросил Мате, осторожно касаясь её руки.

─ Это будет сложно. Говорят, там плохая связь, так как подзарядники далековато, да и сама Академия находится на стыке трех границ. Неудивительно, что всё, работающее на камнях маны, теряет там свои силы, ─ покачала головой блондинка.

Собеседник, однако, тут же нашёлся:

─ Тогда я найду фамильяра, куплю кого-нибудь с крыльями и буду слать тебе письма. Договорились?

─ Договорились, ─ широко улыбнулась Туана.

В закатном солнце силуэт её казался ещё более хрупким и нежным порой настолько, что Мате казалось, будто она вот-вот растворится, отчего он лишь сильнее сжимал её руку.

Подмечая надвигающиеся сумерки, гостья сказала:

─ Надо собираться домой.

Вместе они успели прибраться и выпить чаю, обсуждая планы на будущее.

─ Я тебя провожу, ─ Мате встал вслед за девушкой.

─ Не стоит, твои скоро придут, ─ улыбнулась она, обуваясь.

─ Не так и скоро, ─ коротко бросил парень, накидывая свою мантию на её плечи. ─ Да и уже прохладно.

─ Спасибо, ─ улыбнулась она, позволив всё-таки другу пойти. Мате закрыл калитку и взял её за руку.

─ Ты сегодня чересчур тактильный, ─ подметила подруга, не отнимая руки, ведь отчасти понимала, почему всё так. Ей тоже не очень хотелось оставлять его.

─ Прости. Мне больно даже от мысли о твоём отъезде.

Уличные фонари слабо освещали пустые улицы. Многие уже вернулись домой после тяжёлого рабочего дня. Прохладный вечерний воздух охлаждал горящие щёки парня; Туана мило усмехнулась, смотря на его смущение. Саму Туану пустые улицы скорее радовали, ведь тёмные проулки прятали чувства от посторонних глаз. Прогулка стала походить на свидание, и девушка, быть может, радовалась такому развитию событий, но в глубине души знала: как бы тепло к Мате она не относилась, тот для неё ─ лишь друг, и позволить себе что-то большее она не может.

─ Я вернусь, ты не успеешь соскучиться. Обещаю, ─ попыталась подбодрить его девушка.

─ Нет, я уже скучаю.

Он снова посмотрел в заветные небесно-голубые глаза, на мгновение поверив, что Туана тоже его любит. Он уже хотел наклониться к ней, чтобы мягко поцеловать в маленькие розовые губы, но тут из-за поворота вырулили те, кого друзья ждали меньше всего.

─ Ребят, да тут свидание! ─ засвистел высокий парень в школьной форме, и двое других парней тут же встали по бокам от своего главаря. Мате замер, заслонив собой Туану.

─ Что ты тут делаешь?─ твёрдо спросил он, зная, что с хулиганами общаться надо так же как с волками: держать грозный вид, смотреть в глаза и не показывать страха. Все стычки в школе этим троим они проигрывали, но там спасали учителя, а на улице учителей не было.

─ А тебе какое дело, бракованный? ─ Рахит, глава этой маленькой банды, растянул губы в усмешке. Он был самым типичным задирой в школе, парню было плевать кого обижать, особенно из “пустых”. Все издевательства покрывали его богатые родители.

В его взгляде Мате не видел ни капли доброты. Хулиган был сильным магом огня: об этом говорили не только его алые волосы и глаза, но и школьная форма, ведь красную выдавали лишь избранным, обладавшим и богатством, и маной; даже приспешники Рахита, Пэн и Дит, учившиеся с ними в одной школе, облачены были в синюю.

─ Да никакое. Мы тогда пошли. Хорошего тебе вечера, ─ Мате постарался отвести Туану в сторону от опасной компании, чтобы через проулок уйти подальше, но у этих троих явно были свои планы.

─ О, несомненно вечер будет хорош, и вы двое обеспечите развлечения, ─ он гадко засмеялся, что быстро подхватили и дружки. Туана хотела было побежать прочь, но пламя, выросшее позади, отрезало путь к отступлению. Туана нервно дернулась вспоминая случай, когда Рахит обжег ей лицо. ─ Не так быстро, бракованный и пустышка, у нас с вами много планов на сегодня. Хулиган подошёл вплотную к Мате, приказным тоном выдавив:

─ На колени.

Мате не дрогнул, и, недолго думая, тот ударил кулаком по щеке жертвы. Брюнет качнулся, но не упал, продолжив грозно смотреть на Рахита.

─ Мате! ─ испуганно вскрикнула Туана, но более ничего сделать не успела, ведь Пэн потянул за руку, оттаскивая её в сторону. Взволновавшись, друг бросился за ней и тут же нарвался на очередной удар от главаря. Кулак прилетел в живот, и Мате согнулся пополам, кашляя: дыхание спёрло, боль пульсировала и внизу, и в голове, но все мысли были лишь о той, что бабочкой в эту секунду билась в руках Дита.

─ Хочешь свою подружку обратно? Тогда победи нас. И не думай, что кто-то придёт на ваши крики. Я поставил глушитель, ─ Рахит пнул раненого Мате ногой столь сильно, что парень упал. Он отлично понимал, что Рахит не врёт ─ никто действительно не слышит их борьбы из-за заклинания, но это обстоятельство ничего не значило. Он готов был драться до конца. Поднявшись на ноги, юноша, подобный в этот миг бешеному псу, с криком кинулся на красноволосого. Он пытался ударить того, укусить, выдрать волосы, но оппонент ловко уворачивался, отвечая снова и снова.

─ Мате! ─ Туана попыталась вырваться, но Дит заломил ей руки назад, шепнув на ухо:

─ Не дёргайся, пустышка.

Она ощущала, как беспомощность растекается по её телу. Как силы покидают её тело, а ноги дрожат от страха. Она видела как Рахит бьёт друга снова и снова, но ничего не могла с этим поделать. Сжав зубы, Туана перестала трепыхаться, обмякнув в руках хулигана; девушка понадеялась, что Дит потеряет сосредоточенность, и так получится выбраться, но хватка того была крепка. “Если бы я только могла им противостоять” ─ привычная мысль посетила её светлую голову.

Очередной удар ─ и Мате угодил в руки Пэна. Защитник уже не мог стоять на ногах, а потому пока “главный” наносил удары, его держал приспешник. Очередной удар в живот заставил Мате кашлять кровью, и паника подруги нарастала.

“Я должна сделать хоть что-то. Что угодно, только бы спасти его“, ─ взмолилась Туана про себя, и в этот же миг ощутила покалывание в пальцах. Холодная, незнакомая и опасная, но, что важно, контролируемая сила окружала её, проникала в сердце, заставляя его биться быстрее; Туана ощущала её множеством осколков стекла, впившихся прямо в его центр. Дышать было больно. Хладная тьма переполняла. Ноги подкосились сами собой. Дит в ужасе отпустил её. Туана упала на колени, закинув голову назад, белые волосы волнами опустились вниз. Мате увидел, как от упавшей Туаны волной пошла энергия, сбившая с ног всех вокруг. Вырвавшаяся сила отшвырнула в стену Дита ─ тот упал и лежал подобно мешку с мясом, совершенно не шевелясь; она разбила барьер заклятия, вынесла окна в домах, уронила Рахита с Пэном. Мате упал вместе с ними; затуманенным взором он видел, как по улице расползается чёрный дым, а со стен красными глазами-рубинами на них смотрят чёрные змеи. Дым поднял трёх хулиганов над землёй, обвив их шеи; Дин уже висел в воздухе мертвой тушей, Пэн, часть лица которого была залита кровью, едва сопротивлялся, а Рахит, пытавшийся применить магию, не мог ничего поделать. Девушка встала на ноги, и голубые её глаза наполнились красным оттенком, привычно-доброе выражение лица исчезло, мягкие черты стали острее, и только улыбка, приобретшая маниакальные черты, замерла на губах.

─ Туана, ─ слабо прохрипел друг, пытаясь встать и остановить происходящее.

В глазах Мате стало темнеть, но он всё равно попытался встать, и последнее, что он услышал ─ крик Гвардейцев, красные мундиры, которые ворвались в туман подобно ярким факелам. Кто-то поймал упавшую без чувств Туану, кто-то ─ его, а кто-то побежал поднимать упавших на землю хулиганов. Парень отчаянно пытался не терять сознание, но мягкая тьма и усталость забрали его в свои объятия.

Осколок Туаны

С заторможенными мыслями Туана сидела перед грозным мужчиной, в голове было пусто, а тело била мелкая дрожь. Туане было холодно, несмотря на то, что в камине позади мужчины трещал огонь, едва ли прогонявший мрак крохотного помещения. Серые стены давили, а взгляд не мог ни за что зацепиться ─ уж больно безликим было всё вокруг. Девушке хватало пальцев одной руки, чтобы посчитать всю мебель, в числе которой был и стол с кипой бумаг. Блондинка съёжилась, обняв себя руками, пока мужчина перед ней хмурился, читая письмо, принесённое пару минут назад; тёмные брови всё больше и больше сгибались к переносице, и от злости внешне непоколебимый Гвардеец даже начал скрежетать зубами ─ настолько написанное его злило. Внутренне Туана напряглась: прежде ей не доводилось общаться с представителями власти. Да и откуда: Лутра считалась городом спокойным, и просто так власть едва ли заинтересуется простой девушкой, но плохие люди были, есть, и будут везде, потому периодически работа для Гвардейцев вроде поиска пропадающих детей всё-таки находилась. Иногда, во время патрулей, Туане издалека удавалось разглядеть их обмундирование: одежда “с иголочки”, украшенная знаком ранга, безукоризненно сидела на каждом, чёрные кожаные сапоги доходили до колен; на правом бедре висели острые мечи, на левом ─ сумка с магическим камнем. Спину каждого гвардейца украшала вышитая золотая змея, а голову ─ узкие и длинные шапки с такой же вышивкой.

Внешний вид стражей закона ей нравился, но сейчас определённо был не тот момент, чтобы разглядывать одеяния. Подавляющий страх вызывало одно лишь нахождение в усмирителе. Его девушка никогда изнутри не видела, и это мрачное помещение “при первом знакомстве” оказалось куда меньше её предположений, но при этом гораздо страшнее: серые пустые коридоры, камеры с железной решёткой, спёртый воздух. Обстановка явно давила. Сама Туана искренне не понимала, почему считают преступницей её, если Рахит напал на них с Мате первым. А что вообще случилось с другом? Она не знала. Последнее, что осталось в памяти ─ сила, за которую она ухватилась, а потом лишь серый потолок, решётка и полное одиночество, что разорвал мужчина, приведший писать объяснительную. Девушка писала честно.

─ Можешь идти, ─ тяжело вздохнул сотрудник усмирителя, положил письмо в жёлтую папку, куда до этого отправлял её листки с объяснением и устало потёр глаза.

─ Что? ─ не поверила своим ушам Туана.

─ Свободна, говорю, ─ он развернулся и одним движением кинул папку в камин, где рыжие языки пламени тут же её и поглотили. ─ Дам тебе совет на будущее, ─ грозно произнёс он, поднимаясь и упираясь руками в стол, ─ кто бы ни был твоим покровителем, знай: никакие деньги и никакая власть не спасут тебя от закона. В тот момент, когда убьёшь кого-то, ты подпишешь себе смертный приговор, и даже Барон Суббота не сможет тебя спасти. Нет. Даже он не сможет сбежать от руки правосудия, так что думай, прежде чем действовать.

Гвардеец нависал над ней подобно скале; Туана вздрогнула, кивнула и спешно вышла из кабинета. Сердце колотилось как бешеное, хотелось сесть и заплакать. Она не понимала, почему мужчина произнёс такие жестокие слова, ведь не было и мысли никого убивать. Она просто хотела спасти Мате ─ единственного, кто был на её стороне. Да и если бы она этого не сделала, то могла ли считать себя его подругой и вообще человеком?

─ Туана? ─ тётя поднялась с одиноко стоявшей чёрной скамейки, кроме которой в сером коридоре ничего и не было. Сама же Гралкил Лалайт выглядела столь же мрачной, осунувшийся и постаревшей, верно, на несколько десятков лет разом.

─ Мама?

Она совсем не ожидала увидеть тут её, но была очень рада встрече; голос блондинки надломился, и она неуверенно шагнула навстречу своему единственному родственнику. “А что, если она теперь во мне разочаруется?” ─ пронеслось в голове, но ответная реакция смела все грустные мысли:

─ Доченька, ─ тётушка незамедлительно её обняла. ─ Тебя отпустили?

─ Да, ─ облегченно выдохнула Туана. Её отпустили, и пусть пока непонятно, по какой причине. Но то уже было неважно. В тётушкиных объятиях она хотела думать лишь о том, что завтра её ждёт новая жизнь.

─ Пойдём домой, ─ родственница взяла её за руку и поспешно повела к выходу. Туана заметила у нее покрасневшие от слёз глаза, и совесть стальной иглой уколола в сердце.

─ Мам, подожди. А как же Мате? Мы должны его забрать, ─ вспомнила про друга блондинка.

─ Мате в госпитале, с ним его отец и мать. Не переживай, ─ холодно ответила тётя, словно виня парня в том, что произошло.

─ Он сильно пострадал? ─ спросила Туана, но несколько позже поняла глупость вопроса: друг харкал кровью при ней, и, само собой, был сильно ранен.

─ У него пару переломов, но обещают через неделю отпустить, ─ всё также холодно отвечала Гралкил.

Девушке показалось, что у неё был не самый хороший разговор с отцом Мате. Она, однако, даже не могла представить себе этого человека, ведь родители его часто пропадали на работе, пока сам Мате пропадал в доме подруги. Туана всё же была знакома с его старшей сестрой, но и та была лишь рада тому, что “младший” лёг на чужие плечи.

─ А те хулиганы? ─ осторожно спросила она, когда усмиритель остался-таки позади. Тетушка оглянулась на неё и, тяжело вздохнув, сухо ответила:

─ Живы, тоже в госпитале.

Ночные фонари освещали тёмные улицы Лутры, а на небе рассыпались созвездия, сверкавшие подобно драгоценным камням. Туана смотрела на них, сжимая дряхлую ладонь тёти. Уже завтра небо изменится, город останется позади, и начнётся её новая жизнь. Они вместе шагнули в круг перемещения, и сразу оказались в своем районе ─ первая такая удача на памяти Туаны! Занимали её, однако, проблемы куда значимее успеха: “А разве я могу уехать, пока Мате в госпитале? Могу ли я оставить своего друга одного в беде? Можно ли отложить поездку?” ─ мысли крутились в голове, но ответ оставался один: не поехать она не могла, ведь поезд до академии ходил раз в неделю; давно уже есть и билет на этот поезд, и письмо, в котором чёрным по белому написано о том, что в Академии её ожидают увидеть в определённое время. Значит, завтра она покинет этот город, расставшись с единственным другом.

Утро наступило сумбурно; тётушка носилась по комнате до тех пор, пока не убедилась, что Туана собрала все вещи, и только после отправилась готовить завтрак. Сама же ученица неспешно облачилась в заготовленную ещё вчера одежду. В белую блузку с широким рукавом и пышными оборками на плечах, на воротник которой Туна закрепила тонкую цепочку в три слоя, с яркими синими бабочками. Надела высокие облегающие штаны с гибким корсетом на талии. Легко зашнуровав, Туна сунула ноги в индиговые сапожки на маленьком каблуке. На плечо легла любимая сумка, а сверху был накинут темно-синий плащ с рисунком серебряных змей; на гербе города была изображена змея, и оттого они часто встречались в украшении нарядов, а дизайнеры одежды, предметов и даже архитекторы к месту и порой не к месту добавляли змей в свои творения. Девушку это раньше не сильно пугало, но с момента появления сил ей всё чаще казалось, будто змеи стали живыми. Билет на поезд лежал на письменном столе. Туана взяла его в руки и в последний раз окинула пустую комнату взглядом: в рассветных лучах белые стены окрасились в тёплый бежевый цвет, полог кровати небрежно свисал вниз, а шкаф, что больше напоминал дом фей, теперь был плотно закрыт. Исчезли все мелкие детали: ручки на столе, стопка тетрадей и книг, брошенная одежда на кровати, отчего комната была столь же идеальна, сколь и пуста. Туана почувствовала, как защемило сердце, ведь ей не хотелось уезжать. Уезжать, бросая Мате в госпитале, а тётю ─ в большом доме без единой живой души. Только сейчас она осознала, насколько сильно любила это место, что до этого дня просто называла своим домом.

***

На вокзал они прибыли заранее. Туана раньше никогда не бывала в таком месте, ведь внутри Лутры, несмотря на его размеры, надобности в чём-то, кроме кругов перемещения, просто не было. Оттого и единственный поезд, что мог отвезти к границам города и к самой Академии ходил лишь раз в неделю. Девушка вошла под огромный железный навес ─ и сразу увидела его в свете сияющих камней. Бледные лучи угасающего тепла падали на чёрные бока поезда, и с этого ракурса он напоминал Туане змею ─ каждый вагон блестел словно покрытый чешуйками, стёкла окон казались пятнами на гладком теле, а под поездом подобно железным нитям лежали рельсы. Трудно было даже представить, как эта махина передвигается без камней маны. Нет, на общих уроках она, конечно, слушала, пусть и вполуха, но помнила что-то только про топливо и природную энергию ведьм. “И вот это отвезёт меня туда, где когда-то учились родители! Надеюсь, мне удастся хоть что-то о них выяснить,” ─ переполненная надеждами, она подошла ближе, но напротив третьего вагона остановилась, сверяясь с часами. Заодно и вновь проверила камень связи; её сообщения Мате не прочитал, и от этого грусть сжала девичье сердце сильнее, но, чтобы не тревожить тётю, Туана продолжала улыбаться.

─ До отправки пятнадцать минут. Самое время прощаться, ─ тётя обняла её на прощание как можно крепче, и девушка ответила тем же. Было грустно оставлять родную душу, на глаза невольно навернулись слезы, и Туана незаметно смахнула их.

─ Я буду скучать, и обязательно скоро вернусь. Не тревожься, хорошо? ─ спросила она, заглядывая в потускневшие глаза тетушки.

─ Хорошо, ─ женщина вытерла слезы, ─ доброй дороги. Я люблю тебя, милая.

─ Я тоже тебя люблю, мам, ─ Туана чмокнула тётю в щеку и направилась к единственному человеку в форме около вагона. Приветливый с виду, парень с улыбкой проверил билет, поставил магическую печать и вернул его владелице.

─ Вы можете пройти в первый вагон, где расположены кресла, но если хотите вздремнуть ─ выбирайте купе в третьем вагоне. Второй же ─ это вагон-ресторан. Ожидаемое время в пути ─ два с половиной часа. Приятного вам путешествия, ─ он так быстро протараторил всё это, что Туана и слова не успела вставить.

─ Спасибо.

Она поднялась в поезд. Внутри тот казался уютнее, чем снаружи: бежевые стены, тёплое освещение и запах свежей выпечки. Туана прошла через вагон-ресторан мимо круглых столиков, застеленных белыми скатертями и красных деревянных стульев прямиком к первому вагону; он был столь же уютным, разве только кресла, серой дорожкой выстроившиеся по обе стороны, были шире и выше. Многие из них, стоявшие в парах друг против друга, уже были заняты: людей оказалось довольно много, и все шумели, болтали, смеялись. Девушка приметила одиноко сидящую сереброволосую красавицу, и хотела уже было сесть к ней, но, заметив холодный взгляд жёлтых глаз, передумала, обратившись к трём весёлым и более “безопасным” на вид девушкам неподалёку.

─ Привет, а у вас тут не занято? ─ с улыбкой спросила она.

─ Нет, конечно, садись! ─ радостно отозвалась та из них, что сидела у окна.

Туана сразу отметила её внешнюю яркость: цвет волос незнакомки напоминал глубины моря на старых картинах ─ таких зеленовато-синих прядей блондинка никогда не видела; глаза же её напоминали драгоценный камень оникс, и оторваться от взора её было очень сложно. Плечи девушки были оголены, топ с длинными пышными рукавами был темно-зеленого цвета, шорты и массивные ботинки были подобраны в тон, а волосы она собрала в высокий хвост. Туана осторожно села на крайнее сиденье рядом.

─ Я Ари, ─ представилась новая знакомая, ─ а это Джия, ─ она указала на девушку напротив себя. Черноволосая бледная красавица легко кивнула в знак приветствия; вокруг Джии царила аура спокойствия и безмятежности. Первое ощущение говорило, будто та очень холодна, но жёлтые глаза были, напротив, приветливо-теплые, и в отличие от сереброволосой красавицы, она располагала к себе загадочностью. На образ играло ещё и то, что Джия была одета в элегантное чёрное готическое платье.

─ А рядом с ней Луна, ─ спутница указала на столь же выделяющуюся из толпы девушку, одетую в тёмно-фиолетовую рубашку, поверх которой висели сапфировые украшения на золотых цепочках. Она закинула ногу на ногу и сиреневые широкие штаны создавали иллюзию юбки; её волосы цвета пепла переходили к нежно-фиолетовому оттенку внизу, сочетающемуся с яркими фиалковыми глазами. На щеках Луны красовались едва заметные коричневые веснушки, а на руках ─ чёрные ветви татуировок.

─ Меня зовут Туана, ─ представилась девушка, думая о том, какая разношёрстная компания тут собралась.

“Ну, так даже лучше”.

─ Ты новенькая? Раньше мы тебя не видели, ─ обратилась Луна. Голос её напоминал яркий перезвон колокольчиков.

─ Луна, это невежливо, ─ вмешалась Ари, но подругу тут же прервала Джия.

─ Тебе ─ невежливо, а всем остальным ─ нормально. Туана, прошу, не держи на нас обид, ─ голос черновласки был тихим и спокойным, что ассоциировался скорее с лунным светом в лесу, внушающим спокойствие и безмятежность. Туана мягко улыбнулась.

─ Да, действительно, я новенькая. Никогда не была в Академи Ормарр.

─ Серьёзно? ─ вновь вмешалась Ари. ─ А на каком ты факультете?

Луна закатила глаза и тихо фыркнула, а Джия рассмеялась в кулачок.

─ Факультете? ─ переспросила Туана.

Как ни странно, в письме ничего не было сказано про факультет – к нему прилагались только личное приглашение за именем директора академии, список необходимых на занятиях предметов и билет.

По вагонам раскатился тёплый голос машиниста:

“Поезд отправляется. Просьба не пользоваться следующими видами магии: превращения, уничтожения, изменения ─ это может привести к трудностям в работе необходимых для движения частей состава. Ориентировочное время в пути ─ два часа тридцать минут. Приятного путешествия!”.

Вместе с новыми знакомыми Туана внимательно слушала объявление. Всё ещё не верилось, что этот поезд отправляет её, по сути, в новую жизнь. Старый город, с его молчаливой покорностью, старыми домами и тёплыми людьми скоро останется позади. А впереди окажется то самое светлое будущее, мечты о котором для себя она давно похоронила. Невольно Туана снова сжала камень связи. Вчера она так и не смогла защитить друга, но планировала это исправить по возращению из академии.

─ Слышала, Джия? Никакой магии, ─ бросила Ари, сверкая зелёными глазами.

─ Про свечи не говорили ни слова, ─ спокойно ответила та.

─ Никакой магии, ─ отрезала собеседница.

Золотоглазая тяжело вздохнула, и только сейчас Туана заметила, что та держала в руках свечу. Вопросов вдруг стало больше, и блондинка уже не была уверена, что информация про устройство Академии столь важна. Ситуацию спасла Луна.

─ Ты спрашивала про факультеты. Не против, если расскажу я?

─ Спасибо большое, ─ облегченно вздохнула она. ─ С радостью послушаю.

─ Всего есть пять факультетов. Скорее всего, у тебя, как и у всех новеньких, первый. Это ─ общий курс, который проходит каждый, и там обучают азам сложной магии, а также помогают с определением талантов, ─ начала было объяснять она, но Ари перебила и тут.

─ Наверняка тебе в письме прислали значок ─ золотистый и круглый, их всем выдают. Туана отрицательно покачала головой.

─ Ари, ─ слегка обиженно произнесла Луна, и девушка притихла. ─ Так вот, на втором факультете учатся исследователи. Те немногие маги, которые пытаются улучшить город и заодно сломать барьер.

─ Глупцы, ─ тихо буркнула Джия, отвернувшись к окну.

За ним мелькали пейзажи города; поезд медленно, но верно уносил пассажиров за пределы Лутры. Скромные дома, простые улочки и великолепный центр вместе с тем, чем Туана дорожила больше ─ лучшим другом и тётей, оставались позади, в её воспоминаниях. Скоро она окажется у самых границ купола. Туане еще не приходилось покидать границы города, все что она об этом знала, что в Звериных землях магия не работает, или работает совсем иначе.

─ На третьем факультете обучаются чиновники, ─ Луна продолжила, упустив слова подруги. ─ Они ─ в отдельном общежитии, но куда чаще ─ в отдельных домах. Любят хвастаться своей силой и богатством. Мой совет: не связывайся с ними. И, четвёртый факультет ─ факультет профессий. Там довольно много профессий ─ от библиотекаря до врача, и точно есть из чего выбрать. Лично, я учусь на втором, а Джия и Ари ─ на четвёртом.

Стоило только Луне закончить, как самая общительная из подруг снова заговорила:

─ Да, я буду переводчиком. Многие считают эту профессию глупой из-за того, что у нас есть магия перевода, но никто даже не подозревает, что для создания такой магии как раз-таки и нужны мы. Мы ─ те, кто знакомится с новыми племенами, изучает их жизнь и их язык. Без нас никто так свободно в Ормарр и не разговаривал бы, ─ величественно рассказывала о профессии девушка, вдруг ударив себя в грудь.

─ А ты, Джия? ─ полюбопытствовала Туана.

─ Я специализируюсь на узкой сфере проклятий. Потом пойду работать к Гвардейцам; такие, как я, хорошо помогают на допросах, ─ спокойно произнесла она.

От этих слов Туана вздрогнула, вспомнив прошлую ночь и Мате, оставленного позади.

─ Не пугайся ты так, ─ засмеялась вдруг Луна, ─ Джия и правда учится на Гвардейца, но они стараются развивать свои таланты и умения, чтобы ловить преступников и раскрывать дела. Мирных жителей никто не обижает.

─ Я не испугалась, ─ солгала собеседница, постаравшись сменить русло разговора. ─ Ты же сказала, что факультетов пять?

─ А последний факультет скорее призрак. Его открыли в надежде на то, что боги вернутся. Ты же знаешь, что истинные боги перерождаются в новом обличии? ─ Туана кивнула. ─ Ну и вот. После перерождения магическая сила приходит к ним поздно, а воспоминания ─ ещё позднее. Барон основал этот факультет в надежде, что вернутся те, кого он знал, но, насколько мне известно, за всё время там не было ни одного ученика.

Луна глянула на Ари, но та лишь покачала головой.

─ Зачем тогда вообще содержать этот факультет? ─ задалась вопросом Туана.

─ Да какая разница. Лучше тебе сосредоточится на своём, первом, ─ Ари приобняла Туану за плечи, ─ мы его закончили в том году, а потому если что ─ обращайся, мы поможем.

─ Хорошо, ─ улыбнулась будущая первокурсница.

─ Ты всегда сможешь найти нас в общежитии. Наше ─ самое большое и высокое, а конкретно мы живём втроём, в комнате номер 217. Но ты не переживай: по приезде поможем тебе и всё покажем, ─ Луна мягко взяла Туану за руку.

─ Интересно, сколько парней в этом году поступили от Царства Аквамо? ─ бросила в пустоту Ари, садясь обратно.

─ А что, ты уже рассталась с Дикелом? ─ тихо поинтересовалась Джия, снова доставая свечу из небольшой сумочки.

─ Рассталась? ─ засмеялась та, лёгким движением руки откинув волосы назад, ─ Он оказался недостаточно хорош для меня. Зануда, конечно, коих поискать ещё надо.

─ Нашлём порчу, ─ с улыбкой произнесла черновлоска, поднимая свечу.

─ Джия! ─ возмутилась Луна.

Туана рассмеялась.

─ Подумаем по приезду, ─ отмахнулась “роковая красавица”.

Ещё долго они болтали об академии и парнях, и из разговоров Туана узнала, что Ари мечтает выйти замуж за жителя Аквамо, в то время как Джия и Луна вообще о любви не думают; Джия, однако, имеет бесчисленный запас свечей на все случаи жизни и ещё много-много всего. Туане было легко общаться с девушками. Она не чувствовала в их кругу ни стеснения, ни боязни, как то было дома. Впервые без страха принимала она чужую помощь, впервые говорила свободно и не испытывала на себе давления чужих взглядов. Впервые возникло ощущение того, что наконец-таки она расправила крылья и свободна теперь от осуждения.

В какой-то момент поезд стал ехать медленнее, но за интересной беседой Туана этого даже не заметила. О прибытии оповестил машинист, и люди спешно стали собираться к выходу.

─ Где твой чемодан? ─ поинтересовалась Луна.

─ А я без него. У меня всё в сумке, ─ Туана похлопала по ней с легкой улыбкой.

─ Это одна из тех бездонных вещей? ─ спросила Ари, занимая очередь на выход за Туаной. За собой она тащила большой зелёный чемодан, перевязанный большими чёрными ремнями; чемодан был таким пухлым, что без ремней, верно, изверг бы из себя всё содержимое в первую же секунду.

─ Ага, мне в детстве подарили.

─ Кла-а-ассно, ─ в один голос протянули Ари и Луна.

Последняя держала в руках аккуратный расписной чемоданчик, больше походящий на ящик для косметики, нежно-фиолетовые уголки которого были расписаны рисунком с цветком лаванды.

─ У тебя ведь что-то похожее, Луна, ─ к ним подошла Джия с двумя чёрными кейсами, в которых обычно переносят документы или деньги.

─ Да, но он всё же имеет пределы, ─ отметила та, шагая за Арией. Вместе они спустились на платформу; та ничем не отличалась от той что в Лутре, и как только девушки выбрались из-под железного навеса, перед Туаной наконец предстала Академия Ормарр.

─ Ого, ─ она не сдержала удивления, ведь перед ней на небольшом поле в низине расположился целый город, с одной стороны окружённый горами и склонами, на одном из которых и стояли девушки, с другой ─ лесом Звериных земель, а с третьей ─ морем, безграничные его синие воды уходили вдаль до самого горизонта. Академия казалась ей целой Лутрой, пусть и в миниатюре.

─ Впечатляет, да? ─ Ари остановилась рядом с Туаной, тогда как другие ученики садились на свои метлы, чтоб быстрее прибыть в академию.

─ Ещё как, ─ согласилась Туана. Не одна она в эту минуту с замиранием любовалась новым пейзажем.

─ Вон там, ─ девушка указала на высокое разноцветное здание, в котором можно было насчитать этажей десять; такие Туана видела только в центре Лутры, ─ главное общежитие, и, скорее всего, ты тоже получила комнату в нем. Здания поменьше вокруг ─ те самые общежития чиновников, и часто они даже живут в этих домах поодиночке. А там, ─ она указала на широкие плоские здания ближе к лесу, ─ территория исследовательского курса. Однажды они призвали дракона, и тот чуть не разнёс всю академию. Представляешь? ─ засмеялась Ари.

─ Дракона? Когда? Как? ─ новоприбывшая студентка с интересом приготовилась слушать.

─ Это было лет пятьдесят назад, так что только легенды об этом и ходят. Вон те здания, что похожи на иголки ─ учебные корпуса. Рядом ─ фабрики, как мы их называем, там практикуют создание всякой техники.

Туана присмотрелась к трём длинным красным строениям, что ближе к горам, а затем вернула взгляд на шпили; учебные корпуса своими формой и цветом напомнили ей сталагмиты в пещерах.

─ На территории общежития есть магазины и кафе, и если что-то будет нужно ─ всегда можно купить. Кстати, о деньгах. Надо обязательно положить их на учебную карточку, ведь здесь всё работает только благодаря ей, и куда-то попасть без карты очень сложно. А, да, и кругов перемещения тут тоже нет. До Ормарра нас доставят специальные мётлы, а вот по самой академии можно перемещаться на чём угодно ─ хоть на стуле, что сам бежит, хоть на холодильнике. Ограничений тут не ставят.

─ Как же тут сложно всё, ─ отметила Туана.

─ Просто непривычно по сравнению с Лутрой, ─ засмеялась Ари.

─ Девочки, ─ окликнула одна из подруг, ─ Джия кое-что придумала.

Осколок Мате

Парень смотрел вверх, белизна потолка перед глазами вводила в ступор, но больше он терялся от боли во всём теле. Мутным взглядом окинув комнату: светлая, просторная, с парой тёмных кресел, Мате судорожно вздохнул. Больничные палаты всегда были такими скромными? Почти сразу чьи-то крепкие руки помогли ему сесть, а в нос ударил аромат лекарственных трав. Рядом сидел отец, усатый мужчина по имени Леон, и недовольно хмурясь, спросил:

─ Как ты себя чувствуешь?

Мате поморщился. Что уж, даже дышать было сложно; слова давались с трудом, мир вокруг ещё плыл, голова болела, да и лицо ощущалось ватным, словно губы не его.

─ Разбито, ─ прохрипел парень, легкие пронзила боль.

Мужчина тяжело вздохнул.

─ Ну, будет тебе уроком. Чем вообще думал, когда лез в драку? ─ он не кричал, но твёрдый тембр бил так, что сын чувствовал свою вину.

─ Я не лез, я защищался, ─ попытался оправдаться тот, но отец в ответ лишь цыкнул, налил в стакан воды и подал сыну.

─ Мате, я же столько раз тебе говорил: не выходи поздно из дома; не нарывайся; живи тихо. Нам, если вдруг что произойдёт, тебя не спасти, ─ в тяжёлом голосе темноволосого мужчины скользила боль. Мате эту боль понимал: у семьи не было ни много денег, ни сильной магии, и если с ним что-то случится, то правосудие вероятнее склонится на сторону тех, кто приносит бо́льшую пользу городу. Потому-то он, “полезности” практически лишённый, и должен сидеть тише воды, ниже травы. Но разве это жизнь?

“Туана вырвалась из всего этого”, ─ мелькнуло у него в голове, и парня дёрнуло, словно от удара тока, побудив хрипло спросить:

─ А что с Туаной?

Вместо ответа отец скривился так, словно съел лимон. На морщинистом лице, собрались складки. По отцу было видно, что он тут давно, лёгкая щетина на скулах выдавала его.

─ Тебя волнует эта девка? Ты чуть не умер, а тебя волнует та, что угодила в усмиритель? Я знать не знаю что с ней, да и тебе советую забыть. Она в твою спокойную жизнь приносила лишь несчастья, ─ отрезал Леон и поднялся. ─ Уже поздно, я пойду. Завтра придёт мама. Пей всё, что дадут, и отдыхай. Ты обязан как можно скорее поправиться.

Он вышел из палаты, хлопнув дверью, а Мате, едва перенёсший эти слова, дотронулся до сережки в ухе ─ цела; после он с трудом склонился к прикроватной тумбочке, нащупав в ней свою одежду и камень связи.

Туана:

─ Мате ты как?

─ Напиши мне как очнёшься.

─ Я не хочу уезжать, не попрощавшись толком с тобой. Не хочу оставлять тебя одного в госпитале. Но я не успею на поезд если поеду к тебе. Прости. Прости меня. Это всё моя вина. Знаешь даже хорошо что я уезжаю. Теперь у тебя будет спокойная жизнь. Я на это надеюсь. Как твой друг, я была бы рада узнать, что ты в порядке. Так что как очнешься напиши. Даже если сообщение не дойдет, пошли мне этот лучик надежды. Я буду верить, что ты живёшь счастливую жизнь. Я тоже постараюсь жить дальше. Мы увидимся снова, обещаю. Я вернусь. Это не прощание навсегда. Но знаешь, спасибо. Спасибо, что все эти годы выбирал дружбу со мной. Без тебя это были бы самые ужасные годы жизни. Ты был и будешь моим светом во тьме. Самым дорогим другом. Скучаю по тебе. До скорой встречи.

Сообщения были отправлены больше дня назад. Мате понимал, что подруга теперь точно вне зоны доступа, но дрожащими руками всё равно набрал три слова в ответ. Отправляя их в пустоту… Но, может быть, она всё-таки прочтёт их, когда вернется в Лутру и придёт к нему. Спрятав камень связи в ящик, юноша лёг; перебинтованное тело не справлялось с его эмоциональными порывами, и потому он постарался заснуть. Впрочем, сон сейчас был, его единственным спасением.

Утром Мате проснулся от непривычного ощущения ─ кто-то гладил по голове. Открыв глаза, он увидел маму: у карих глаз, залегли морщины, чёрные волосы были собраны в небрежный хвост, а сама она одета в старый свитер и рабочие штаны.

─ Доброе утро, милый, ─ Либерия Родвил улыбнулась, но легче не стало. Было видно, что сын явно заставил её понервничать.

─ Мам, ─ парень хотел извиниться, выплакаться и обнять её, но все слова будто застряли в горле, ─ прости меня.

─ Всё хорошо, милый. Всё хорошо. Врачи сказали, что уже через несколько дней ты сможешь вернуться домой. Кости они срастили, а ушибы и сами скоро пройдут, ─ мама продолжала ласково гладить его по голове. Парню было нескрываемо приятно, ведь такого не было давно: вечно занятые родители, пропадавшие на работе, оставляли его на попечение старшей сестры. Но теперь она уехала, и, кажется, даже не думала навестить брата; Мате, однако, за это не злился: жить в том большом доме, в полном одиночестве, невыносимо, и если он от одиночества убегал к Туане, то вот сестре бежать было некуда. Теперь её мечта сбылась ─ она живёт в центре, ближе к офисам, светской жизни, в одном из новомодных домов, и младшему брату оставалось лишь надеяться, что “старшая” обрела счастье.

Счастье, выпало и Туане. Внезапная мысль о том, что её больше не будет рядом, сильно ударила, и Мате позволил себе отвлечься, наслаждаясь маминой заботой.

─ Мам, ты заберёшь меня отсюда? ─ с надеждой спросил он. Всего на мгновение парень позволил себе стать маленьким, отпустив страх. Забыть о проблемах, о хулиганах, о том что его бросили. Хотелось бы ему, чтобы разбитое сердце можно было собрать так же как сломанные кости.

─ Прости, милый, я смогла взять отгул только на сегодня.

Мгновение закончилось, и Мате сжал губы. Он уже не маленький. Ему больше не нужна мама, и он, сам справится со всем. Горло сжали слёзы, что так и не увидели свет: он проглотил их. Он давно решил забыть, как плакать, чтобы быть удобным для мамы ─ так дорогой человек не будет попусту беспокоиться. Ему надлежит быть самостоятельным.

─ Ничего страшного. Спасибо, что приехала сегодня, ─ парень сел обратно.

─ Мате, ─ в женском голосе слышалась боль и отчаяние от невозможности поступить иначе, но сын сам поспешил её успокоить, накрыв мамины руки своей ладонью.

─ Всё хорошо, мам. Я в порядке. Мне не больно, и я скоро вернусь к учёбе. Поезжай домой и отдохни немного. Ты правда выглядишь очень уставшей, ─ он мягко улыбнулся, и женщина поверила в его искренность.

Спустя пару часов Либерия уехала, и Мате снова остался один. Время от времени приносили горькие зелья и таблетки, но даже увидеть лица сменявших друг друга медсестёр за их белыми вуалями было сложно; как призраки, они молча посещали пациента, и также молча уходили. Тишина давила на мысли, и парень снова и снова перечитывал слова Туаны, пытаясь ответить себе на вопросы: как она там? Что с ней? Всё ли хорошо? Может, сидит сейчас на лекциях, а, может, уже нашла новых друзей. Кристалл связи внезапно потеплел, и Мате отвлёкся:

Инту:

─ Эй, когда выписка? Хочу тебя забрать.

Сообщение, несмотря на то, что ожидал он иного адресанта, окрасило грустное лицо улыбкой, и Мате слегка дрожащими пальцами набросал ответ. Теперь хотелось, чтобы следующие дни пролетели быстрее.

***

В день выписки Инту был похож на маленькое солнце, своей улыбкой озаривший затхлые стены лечебницы.

─ Мате, друг мой без чувства самосохранения! ─ воскликнул рыжий, лишь зайдя в палату. Парень к его приходу уже успел переодеться: поверх свободной белой рубашки с широким рукавом был нацеплен узкий жилет, сдавливающий перевязанные ребра. Хоть переломы за время “маринования” в стенах палаты и успели зажить, но врачи настояли ─ сгибаться и перенапрягаться не стоит, и потому помочь с завязыванием шнурков на ботинках пришлось просить Инту.

─ И это досталось мне в друзья, ─ усмехаясь, произнёс гость.

─ Не хочешь ─ не помогай, ─ обиженно бросил Мате, отвернувшись от друга.

Тот для чего-то нарядился по всем стандартам моды былых времён, и надень он ещё дедушкин цилиндр ─ вполне сошёл бы за человека прошлого столетия. К чему он вырядился ─ Мате так и не понял, ведь Инту, любил одежды свободного покроя, и часто рыжеволосого парня можно было увидеть в ярком, расписном и более для него органичном пончо. Но чтобы во фраке! Еще страннее было видеть как рыжий опускается на одно колено и неспешно зашнуровывает ботинки. Мате замер как статуя, не веря своим глазам, даже задержал дыхание. Пока ловкие пальцы друга завязывали узлы, на высоких ботинках. Солнце нежно переливалось в его огненных волосах, брюнет тихо сглотнул желание прикоснутся к этому огню. Инту пусть и не сильно, но был выше. Друг поднялся с колен и сделал то, что хотел сам Мате. Его нежная ладонь легла на черные волосы, легко взъерошивая их.

─ Кто ж о тебе дома позаботится? ─ с улыбкой спросил он.

В ярких рыжих глазах заплескались ликующие огоньки. Иногда Мате даже завидовал такой жизнерадостности, ведь что бы ни случилось ─ друг всегда был весел, но при всём этом никогда не скрывал чувств, и если обижался, то говорил прямо, а когда злился ─ легко, начинал драки. Так Мате его и встретил; так они и подружились. Мате грелся от тепла души, что подобно маленькому солнцу, излучал его лучший друг.

─ Найду обувь поудобнее. Да и надеюсь завтра уже снять бинты, чтобы вернуться в школу, ─ накидывая пиджак на плечи, ответил Мате. Серебряные цепочки на нём, звякнули и затихли. Рыжий немного нахмурился и сунув руки в карманы обошёл Мате по кругу.

─ Вроде особо повреждений нет, ─ выдал друг и нагло ткнул пальцем в ребра. Мате слабо вскрикнул.

─ Издеваешься?

─ А вот теперь видно что ты пострадавший, ─ засмеялся посетитель, на что Мате лишь нахмурился, ─ Не злись, хочешь понесу на ручках?

─ Да иди ты, ─ фыркнул брюнет и слабо заковылял на выход. Инту усмехнулся и подхватил парня под руку. Так они и покинули палату. В коридорах лечебницы медсёстры-призраки в белых одеяниях молча проходили мимо, а из палат иногда местами слышались стоны.

─ Святая Бригид ужаснулась бы, увидев, к чему пришло её дело, ─ отметил Инту, оглядываясь по сторонам. Мате не ответил. Он не верил в святых и целителей. Слышал, конечно, что тут и там, ходили слухи о чудесном исцелении или возвращении из мертвых. Но для парня они были чушью. Он, кажется, не уверовал бы, даже если б сам увидел такое чудо; некоторые верили: кто-то больше, кто-то меньше, но до этого Мате уже было абсолютно без разницы.

─ Лала обрадуется твоему возвращению. Она в последнее время всё поникшая ходила, ─ продолжил друг.

─ Плевать мне на неё, ─ отмахнулся брюнет.

Сейчас больше прочего он хотел добраться до дома и снять сковывающий жилет, а потому твёрдым шагом направлялся к кругу перемещения; конечно, было приятно, что Инту пошёл с ним, но на прогулки сил совершенно не было. Понимал это и рыжий друг, а потому без умолку рассказывал о делах да сплетнях школы, но гулять не звал. В этой своей широте осведомлённости парень иногда напоминал Мате справочник по миру: что не спроси ─ всё знает.

─ Кстати! Я сделал копию лекций уроков, что ты пропустил, и оставил у тебя дома. Пользуйся, ─ закончил свой монолог Инту перед кругом перемещения. Они вместе вошли в него. Белый свет мягко обнял их, и они переместились на родную улицу Мате. Серые дома с разноцветными крышами всё также прижимались узкими заборами, друг к другу; уличные фонари, похожие на одуванчики, всё также стояли по краям дороги.

─ Спасибо. Зайдёшь? ─ вежливо спросил Мате подходя к дому.

─ Могу пропустить с лучшим другом чашечку чая, ─ Инту подмигнул. ─ Но потом убегу. У меня встреча с Розет.

─ Хорошо.

Отворяя дверь своим ключом, Мате не ожидал увидеть хоть кого-то, и женский силуэт в чёрных одеяниях сначала порядочно его напугал: воздух резко покинул лёгкие, а ноги подкосились, но юноша, найдя в себе силы, сделал шаг назад, сразу упав в руки Инту. Верно, если не друг, то парень потерял бы сознание ─ траурные одеяния до жути пугали Мате, и именно в них сейчас стоял, родной для него человек.

─ Сестра? ─ дрожащим голосом прошептал Мате.

─ Дана? ─ из-за спины любопытствующее выглянул Инту.

Девушка медленно подняла голову. В тёмных глазах читалось безразличие к происходящему, словно её здесь и не было, а умиротворяющая улыбка неправдоподобной маской лежала на лице.

─ Мате, ─ слабо произнесла она. ─ Рада тебя видеть. Мама позвонила, рассказала что с тобой приключилось.

Движения сестры были плавными, слова ─ тихими. Она, подобная фантому шагнула навстречу, но парень лишь отшатнулся, прижимаясь спиной к ничего не понимающему Инту. Друг в ответ сильнее сжал его плечи, позволяя Мате положится на него.

─ Ты думала, что я умер? ─ с раздражением спросил тот, взяв себя в руки. Он неохотно вышел из объятий друга и смело шагнул в коридор. Инту непонимающий ситуации остался стоять на пороге. Полумрак комнат заставлял щуриться, и парень щелкнул по выключателю, от потока маны разом вспыхнули белые сферы у потолка; уютнее от света, правда, не стало. Друг несмело зашёл следом.

─ Конечно, нет, ─ также мягко и медленно ответила девушка.

Сейчас, с прямым холодным светом, под её глазами виднелись мешки.

─ Тогда зачем ты так облачилась?

Дана, пытаясь понять раздражение брата, осмотрела себя, крутанувшись на месте.

─ А что не так? ─ склонив голову, спросила она. ─ Мне вполне к лицу.

─ Похоже, это такая мода, ─ попытался разрядить обстановку Инту, однако вышло плохо. Мате скрипнул зубами; едва ли когда-то прежде лучший друг видел его в таком состоянии.

─ Инту, ─ при обращении к другу его взгляд стал мягче, ─ давай выпьем чаю завтра. Боюсь, сейчас сестра не готова к гостям.

─ Всё в порядке, ─ рыжеволосый хлопнул парня по плечу. ─ Я рад, что ты не останешься один. Если что ─ пиши.

Не прощаясь, он выскочил за дверь. Мате был рад, что гость легко воспринимал происходящее вокруг, ведь окажись на его месте Туана. Она сразу всполошилась бы, вступилась бы за него. “Но её тут нет”, ─ подумал Мате, сжимая кулаки. Ему, пора было самостоятельно решать свои проблемы, и хоть на мгновение боль от расставания вернулась, сестре парень этого не показал.

─ Зачем ты вернулась? ─ выплёвывая слова как яд, спросил он. Сестра мягко улыбаясь, продолжая смотреть на него пустыми глазами. Что с ней сделал её “молодой человек”? Мате мог только предполагать. Раньше Дана была светлой, веселой, жизнерадостной; уезжала она, полная сил и мечтаний, но, вернувшись спустя всего год, превратилась в бледную тень самой себя. Такого быстрого преображения Мате осознать не мог.

─ Разве я могла оставить любимого брата одного в сложную минуту?

Сестра подошла ближе, осторожно взяв его за руку. Того замутило, но юноша не подал виду; внешне разве только стало тяжелее дышать. От сестры пахло любимыми мамиными духами, а кожа её стала суше и бледнее. Нет, Мате не только не понимал случившегося с ней, но вовсе не узнавал такую близкую когда-то “старшую”.

─ Ты сама сказала: у меня своя жизнь, у тебя ─ своя. Не стоило возвращаться. А, видя, как ты одета, я больше убеждаюсь, что и не был тебе братом, ─ парень вырвал руку, резко отмахнувшись от сестры, но выражение лица той не поменялось. Он ощущал, как стены дома сжимаются, как немеют пальцы рук, и как ком где-то внутри поднимается к горлу.

─ Я понимаю. Сейчас тебе сложно, но я приду позже, обязательно. Тебе нужна моя помощь, Мате.

Сказав это тем же спокойным голосом, сестра направилась к выходу. Дверь негромко хлопнула.

Тяжело дыша, Мате в одиночестве слушал тиканье часов; казалось, что весь воздух из лёгких забрали. На ватных ногах он добрался до туалета, где его “вывернуло”, и горький привкус во рту стал лишь ярче. Умывшись, он посмотрел на свое бледное отражение в зеркале, и невольно прикоснулся к серёжке, подаренной подругой.

─ Ты должна была меня защитить.

С трудом поднявшись в свою комнату, и дрожащими руками расстегнув проклятый жилет Мате рухнул в кровать, где с большой готовностью его приняли в объятия кошмары прошлого.