Наследие Костяного Древа бесплатное чтение

Глава 1

Жила-была девушка… Почему «была»? Я и сейчас есть, дышу, чувствую. Решила вот оставить послание потомкам, запечатлеть свою жизнь в автобиографии. Итак, начнем.

Зовут меня Ледникова Екатерина Викторовна. Отец – Ледников Виктор Николаевич. Мать – Ледникова Марина Владимировна, в девичестве Прохорова. Я родилась в роскоши, как говорится, с серебряной ложкой во рту. Родители, словно алхимики, превратили скромное начинание в золото процветающей империи. Их бизнес, взметнувшийся из пепла, достиг головокружительных высот за считанные годы. Акции компании, словно кометы, устремились ввысь, сверкая на фондовом небосклоне. Отец, инженер-строитель по призванию, оказался гениальным творцом. Его гостиницы, как жемчужины, рассыпались по всей стране, возносясь к небесам. Мама, с дипломом в сфере гостеприимства и стальной хваткой, умело дирижировала этим оркестром успеха. Наши отели, словно грибы после дождя, вырастали повсюду, сияя безупречной репутацией, гордо неся на себе пять звезд. Впрочем, были среди них и скромные, уютные гавани.

Мое детство было похоже на сказку. Светские приемы, лучшие школы, гувернеры, путешествия по миру. Я купалась в роскоши, но ощущала себя скорее наблюдателем, чем участником этой феерии. Родители, поглощенные бизнесом, уделяли мне минимум времени. Я была их гордостью, воплощением успеха, но не дочерью, нуждающейся в объятиях и душевных разговорах.

Впрочем, я не жаловалась. У меня были друзья, увлечения. Я занималась музыкой, рисованием, изучала языки. Пыталась найти себя в этом огромном, сверкающем мире, созданном моими родителями. Постепенно я поняла, что богатство – это не только привилегия, но и огромная ответственность. Ответственность за тех, кто работает в наших отелях, за тех, кто доверяет нам свой отдых, за репутацию, которую так тщательно создавали мои родители.

Когда пришло время выбирать профессию, я решила пойти по стопам матери. Поступила в престижный университет на факультет гостиничного менеджмента. Хотела не просто наслаждаться плодами чужого труда, но и внести свой вклад в семейное дело. Я мечтала сделать наши отели еще лучше, создать атмосферу уюта и гостеприимства, где каждый гость чувствовал бы себя как дома.

Учеба давалась мне легко, но настоящим испытанием стала практика. Я устроилась на работу в один из наших самых скромных отелей, подальше от столичного блеска и родительского контроля. Работала наравне со всеми, начиная с самых низов. Убирала номера, обслуживала посетителей, решала мелкие проблемы. Хотела узнать бизнес изнутри, понять все тонкости и нюансы.

Именно там я впервые почувствовала себя по-настоящему живой. Не в роскошных залах и на светских приемах, где все носят маску и играют свои роли, а среди простых людей, которые каждый день трудились, создавая комфорт и уют для других. Я поняла, что истинное богатство – это не деньги и власть, а человеческие отношения, искренность и умение делать мир вокруг себя чуточку лучше.

Время шло, я училась и осваивала основы семейного бизнеса. Мои планы были расписаны на годы вперед, и я уверенно шла к своей цели, пока однажды на мой электронный адрес не упало странное письмо от бабушки. От той самой бабушки по материнской линии, о которой я не знала ровным счетом ничего. Сердце дрогнуло, и, собравшись с духом, я набрала номер матери в скайпе.

– Мам, у меня что, есть бабушка? И она живет на Алтае? – выпалила я, не дав себе времени на раздумья. Лицо матери вмиг стало мертвенно-бледным, руки задрожали, и она судорожно сжала их в кулачки.

– Откуда ты узнала? – прозвучал ее голос, глухой и обреченный, словно эхо из далекого прошлого.

– Это не имеет значения. Просто ответь.

Мать долго молчала, глядя куда-то сквозь экран, словно видела не меня, а призрак минувших дней. В ее глазах плескалась боль и страх, мне стало не по себе. Я никогда не видела ее такой растерянной и уязвимой. Обычно она была сильной и собранной, настоящей каменной стеной, за которой я пряталась от жизненных невзгод.

– Да, у тебя есть бабушка, – наконец прошептала она, словно выдавливая из себя каждое слово. – И она живет на Алтае. Но забудь о ней. Забудь, что я тебе это сказала.

– Почему? Что случилось? – я не понимала, что происходит, и тревога нарастала с каждой секундой. – Почему ты никогда не рассказывала мне о ней?

– Это долгая и очень страшная история, – ответила мать, отводя взгляд. – История, которую я не хочу ворошить. Некоторые вещи лучше не знать, иначе они могут испортить тебе жизнь. Просто поверь мне на слово, это ради твоего же блага.

Но как я могла просто поверить? Как могла забыть о существовании родного человека, когда он сам дал о себе знать? Любопытство и желание узнать правду жгли меня изнутри. Я чувствовала, что должна разобраться в этой тайне, чего бы мне это ни стоило. Алтай… Бабушка… Что же там такое скрыто? Из-за чего моя мать так изменилась в лице? Прежде она всегда была собранной и спокойной, ничто не могло вывести её из себя.

– Хорошо, мам, – буркнула я и отключилась, сжигаемая нетерпением.

Забыть об этом? Никогда. Отпуск за свой счет был оформлен в мгновение ока, и вот я уже лечу на родину своей матери. Волнение снедает меня изнутри. Какая она, моя бабушка? Лучезарная добрая старушка или строгая хранительница вековых традиций?

Самолет коснулся земли, и я ощутила странное волнение. Будто не просто приземлилась в аэропорту, а шагнула в другую реальность. Воздух здесь казался гуще, пропитанный ароматом цветущих садов и свежескошенной травы, совсем не похожим на стерильный воздух городских улиц мегаполиса.

Выйдя из здания аэропорта, я нырнула в такси, назвала водителю заветный адрес деревни и откинулась на спинку сиденья. Машина плавно тронулась, унося меня прочь, навстречу алтайской мечте. Алтай… Этот край давно манил меня, словно магнит, своей первозданной дикой красотой. Сколько часов я провела, утопая в фотографиях и рассказах о его заповедных местах, зачарованная величием гор и зеркальной гладью озер. Распахнув окно, я жадно вдохнула пьянящий воздух свободы, настоянный на травах и хвое.

Дорога вилась змеей, уводя всё дальше от цивилизации. Городские пейзажи сменились бескрайними полями, а затем и густыми лесами. Солнце, пробиваясь сквозь кроны деревьев, рисовало на земле причудливые узоры. Я наблюдала за этой сменой декораций, чувствуя, как внутри меня зарождается предвкушение чего-то невероятного.

По мере приближения к цели местность становилась всё более живописной. Вдалеке показались первые горные вершины, покрытые снежными шапками. Они, словно стражи, оберегали покой этих земель. Реки, стремительно несущиеся вниз, прокладывали себе путь среди камней, а воздух становился чище и прохладнее.

Вскоре мы въехали в деревню. Несколько десятков домов, разбросанных по склону холма, казались частью природы. Здесь время словно замедлило свой ход. Меня встретили деревянные избы с резными наличниками, пасущиеся на лугах коровы и куры, деловито копающиеся в земле.

Выйдя из такси, я почувствовала, как мое сердце замерло. Неужели я здесь? Не сон ли это? Вдохнув полной грудью, я ощутила аромат диких цветов и нагретой солнцем древесины. Это был запах настоящего Алтая, запах свободы и умиротворения.

Мне навстречу вышла хозяйка дома, добродушная женщина с лучистыми глазами. Она улыбнулась и пригласила войти. Мое алтайское приключение начиналось, обещая стать незабываемым.

Она провела меня в дом, где пахло свежеиспеченным хлебом и душистым медом. Интерьер был прост, но исполнен деревенского очарования: домотканые коврики на полу, резные деревянные рамы на окнах, букеты полевых цветов в глиняных вазах. Всё здесь дышало теплом и умиротворением.

После короткого чаепития с алтайскими травами хозяйка предложила мне прогуляться по окрестностям. Мы вышли на тропинку, петляющую среди изумрудных лугов, усыпанных разноцветными огоньками цветов. Вдали виднелись заснеженные вершины гор, словно великаны, охраняющие этот благословенный край.

– Вера, ну когда же я увижу бабушку? – сгорая от нетерпения, вновь обратилась я к женщине, пока мы возвращались с прогулки.

– Сегодня уже никак не получится. Егор вернется поздно вечером. Завтра с утра он проводит тебя до границы владений Алефтины. А дальше ты сама.

– До границы? – протянула я, смотря на женщину удивленными глазами.

– Да и нам нельзя пересекать этот рубеж, – ответила она, и от этих слов мое изумление только усилилось. Границы владений? Во бабуля дает жару!

Вера заметила мой взгляд и мягко улыбнулась, потрепав по плечу. – Не удивляйся, милая. У каждой знахарки свои территории. Алефтина – женщина сильная, с ней лучше не ссориться.

Я попыталась переварить полученную информацию. Бабушка – знахарка с собственными владениями? Звучит как начало сказки! И как же мне самой добираться до ее дома? Лес вокруг казался бесконечным и полным тайн.

– А как я узнаю, где ее дом? И что, если я заблужусь? – тревога заполнила меня.

Вера извлекла из кармана небольшой замысловатый амулет. – Возьми, надень. Алефтина оставила его для тебя… Он станет твоим оберегом. И не бойся, лес не причинит тебе зла, если ты будешь чтить его законы. Просто иди вперед, с открытым сердцем, и ты непременно доберешься до бабушки. Она ждет тебя.

Становилось всё загадочнее, и мое сердце забилось быстрее. Страх смешался с волнением и любопытством. Но ждать придется до завтра. Укладываясь спать, я размышляла над событиями этого дня. Почему мама сказала, что это страшная история? Кто моя бабуля на самом деле? Знахарка? Мысли крутились в голове, не давая уснуть. Наконец перед рассветом я погрузилась в сон.

Первые лучи солнца робко коснулись лица, но пробудил меня не их ласковый свет, а раздирающий тишину визг петуха. Однако, как ни странно, после всего лишь нескольких часов сна я ощущала бодрость и прилив сил. Я вскочила с кровати и, освежившись прохладной водой, облачилась в одежду для лесной прогулки. Сегодня – встреча с бабушкой. Сердце ликовало, предвкушая тепло и уют ее объятий. Вчерашние терзания ушли в тень, уступив место радостному ожиданию. Я всегда немного завидовала своим друзьям, у кого были бабушки и дедушки – хранители мудрости и безграничной любви.

Я вошла в столовую, приветствуя жильцов: «Доброе утро!». За столом восседал мужчина – воплощенный образ деревенского старосты из старых фильмов. Кряжистый, с окладистой бородой, волевое лицо дышало незыблемой силой. Заметив меня, он поднялся. Его рост был исполинским, моя макушка едва доставала до его плеча.

– Так, значит, ты и есть внучка Алефтины? – прогремел его голос, словно раскат грома.

Я кивнула, немного робея перед этой мощной фигурой. Его взгляд изучал меня с таким вниманием, словно пытался прочитать мою душу. В глазах, несмотря на их глубину и серьёзность, мелькнула искорка тепла.

– Рад приветствовать тебя в нашем доме, – произнес он, протягивая мне свою огромную ладонь. – Я – Егор Петрович, друг твоей бабушки.

Рука у него была шершавой и крепкой, как кора старого дуба. Когда он пожал мою, я почувствовала себя маленькой щепкой в его могучих руках. От прикосновения словно пробежал слабый электрический разряд.

Он указал на накрытый стол, полный деревенских угощений: свежий хлеб, мёд в сотах, домашний сыр, варенье.

– Садись, позавтракаем и будем выдвигаться, путь не близкий.

Ела я с большим аппетитом. Хозяева смотрели на меня и улыбались. По очереди задавая мне вопросы о моей семье, они загадочно переглядывались. "Что-то здесь нечисто", – подумала я. "В чём дело?" – спросила напрямик. В ответ лишь уклончивые фразы. Они увильнули. Не стала настаивать, я была уверена, что скоро сама всё узнаю.

Поблагодарив Веру за радушный приём, я торопливо последовала за Егором Петровичем, который уже миновал калитку и уверенно шагал по просёлочной дороге, ведущей к лесу. «Слава богу, не стала обременять себя лишними вещами», – с облегчением подумала я, чувствуя лёгкость лишь небольшой сумки за плечом. Нагнав своего провожатого, я пристроилась рядом. Мой спутник не отличался словоохотливостью, и большую часть пути нас окутывала тишина, нарушаемая лишь шорохом листвы под ногами и звуками леса. И вот, спустя долгих четыре часа, он внезапно остановился.

– Здесь мы попрощаемся, – произнёс он, глядя прямо перед собой. – Дальше пойдёшь одна.

Я вопросительно посмотрела на него, не понимая, как это я могу продолжить путь одна, когда я совершенно не знаю местности. Егор Петрович, словно прочитав мои мысли, указал на едва заметную тропинку, уходящую вглубь леса.

– Иди этой тропой, она выведет тебя к ручью. Перейдешь его вброд, а дальше уже будет территория Алефтины. Уверен, она тебя встретит.

Он говорил так, словно это было само собой разумеющимся, словно я должна была всё это знать заранее. Собравшись с духом, я поблагодарила Егора Петровича за помощь и двинулась по указанной тропинке.

Лес встретил меня настороженной тишиной. Солнце, пробиваясь сквозь густую листву, рисовало на земле причудливые узоры. Я шла, стараясь не сбиться с тропы, и с каждым шагом чувствовала, как нарастает тревога. Казалось, что лес наблюдает за мной, оценивая и испытывая.

Наконец впереди заблестела вода. Ручей оказался не таким уж и широким, но течение было довольно быстрым. Собрав штаны повыше, я вошла в ледяную воду.

Оказавшись на другой стороне, я замерла в растерянности. Что дальше? Этот вопрос эхом отозвался в голове, пока я, обессиленная, опустилась на замшелый валун. Куда идти? В тишине леса, словно материализовавшись из самой тени, возник зверь. Волк. Огромный, как ожившая легенда. Сердце оборвалось и рухнуло в ледяную пропасть. Инстинктивно я вскочила, готовая броситься обратно в реку, в спасительную стихию. Но волк тихонько заскулил, словно окликнул, и, усевшись на задние лапы, протянул ко мне переднюю, всем своим видом излучая миролюбие. Я смотрела на него, и ужас сковал мои движения, а в голове, словно стая испуганных птиц, метались мысли, не желая складываться в единую, разумную картину. – Тебя прислала бабушка? – вдруг вырвалось у меня, и я почувствовала себя полной идиоткой.

Волк склонил голову набок, будто размышляя над моим нелепым вопросом. В его янтарных глазах плескалось что-то такое, что заставило меня усомниться в собственном рассудке. Не страх, нет, а скорее понимание. Или мне просто очень хотелось в это верить.

Он снова тихонько заскулил и мотнул головой вправо, вглубь леса. Затем, не дожидаясь моей реакции, медленно поднялся и, оглядываясь на меня, двинулся в указанном направлении. Не знаю, что заставило меня последовать за ним. Может, отчаяние, может, просто любопытство. А может, то самое необъяснимое чувство, которое появилось, когда я увидела его глаза.

Мы шли долго. Волк уверенно прокладывал путь сквозь чащу, обходя колючие кусты и перепрыгивая через поваленные деревья. Я старалась не отставать, цепляясь за ветки и спотыкаясь о корни. Лес словно испытывал меня на прочность.

Наконец сквозь деревья пробился слабый свет. Волк остановился и, обернувшись ко мне, тихонько заворчал, словно подбадривая. Я сделала последний шаг и замерла, пораженная открывшейся картиной.

Передо мной раскинулась небольшая поляна, в центре которой стоял вполне современный дом, не покосившаяся избушка, а двухэтажный коттедж. Неужели я пришла? Неужели это и есть мой пункт назначения?

Глава 2

Не в силах оторвать взгляда, я замерла перед домом, завороженная его тихой красотой. Он дышал уютом и надежностью, готовый укрыть от невзгод. Ощущение безопасности мягким коконом окутало меня, и, не раздумывая более ни мгновения, я ступила на крыльцо и постучала в дверь.

– Бабушка, ты дома? – позвала я, но ответом мне была лишь звенящая тишина. Я уже хотела постучать снова, когда дверь бесшумно открылась, и передо мной предстал сумрачный холл. Ступив внутрь, я огляделась. Дом явно построили недавно, отметила я про себя. На стенах – современные обои, пол покрыт паркетом. Сняв сумку с плеча, я поставила ее на пол, где она глухо стукнула. Затем направилась в гостиную. Залитая мягким светом, она поражала своей современной элегантностью. В каждом предмете чувствовался безупречный вкус моей матери. "Неужели она тайно навещала бабушку?" – промелькнула запоздалая мысль. Снова позвала, но тишина лишь усилилась, давящей пустотой заполнив пространство. Может, отлучилась ненадолго? Взгляд упал на окно. Во дворе все так же маячил волк, не проявляя ни малейшего намерения уйти. Пожав плечами, я продолжила свое исследование дома, пока ноги сами не привели меня на кухню. Любопытство потянуло меня к плите, где в кастрюле стыла отварная картошка, будто сваренная совсем недавно. На столе, под кружевным полотенцем, лежал свежий хлеб. Значит, утром бабушка еще была здесь. «Что ж, подождем», – решила я, чувствуя, как голод берет верх. Недолго думая, заглянула в холодильник и соорудила себе незамысловатый, но вполне аппетитный перекус. Покончив с едой, я уселась в кресло-качалку у окна, пытаясь унять нарастающее беспокойство. Волк все еще маячил во дворе. Внезапно в доме что-то глухо ухнуло. Я вздрогнула и замерла, прислушиваясь. Тишина. Снова ухнуло, теперь отчетливее. Звук шел сверху. Сердце заколотилось быстрее. Поднявшись, я направилась к лестнице, стараясь ступать как можно тише. Каждый шаг отдавался эхом в пустом доме.

На втором этаже царил полумрак. Звук повторился, теперь уже совсем рядом. Он шел из одной из комнат. Сглотнув ком в горле, я медленно потянула на себя дверь. Комната была погружена в полумрак, лишь тонкая полоска света пробивалась сквозь неплотно задернутые шторы. У дальней стены стоял старинный комод, а на нем – большая, массивная шкатулка. Именно из нее доносился глухой стук, словно кто-то отчаянно пытался выбраться наружу.

Дрожащими руками я потянулась к шкатулке. Что там? Что происходит? Внутри что-то царапалось, билось о стенки. Затаив дыхание, я открыла крышку.

Внутри, на смятой бархатной подкладке, лежала старая, потрепанная кукла. Фарфоровое личико с выцветшими щеками, на одной щеке – тонкая трещина, словно шрам. Пустые глазницы смотрели в потолок. Именно она издавала эти странные звуки. Но как?

Я подняла куклу. Она была на удивление тяжелой. Внезапно кукла вздрогнула в моих руках. Ее голова медленно повернулась, и пустые глазницы уставились прямо на меня. Я отшатнулась, выронив куклу на пол. Раздался звон разбившегося фарфора.

И тут я увидела. Внутри куклы, сквозь трещину в фарфоре, проглядывало что-то темное. Что-то живое. Маленькие красные глазки, как у крысы, смотрели на меня с ненавистью. Тонкие, костлявые пальцы выцарапывали себе путь наружу, разрывая фарфоровую оболочку.

Я закричала и отпрянула к двери. Из разбитой куклы выползало нечто. Нечто злобное, маленькое и жуткое. Оно распрямилось и медленно повернулось ко мне, обнажая острые зубы в ухмылке. Волк во дворе завыл, словно почувствовал, что зло вырвалось на свободу.

Паника сковала меня, пригвоздила к месту. Ноги словно вросли в пол, не давая сбежать от надвигающегося кошмара. Существо в обличье куклы, или, скорее, нечто, использовавшее куклу как вместилище, сделало еще один шаг. Каждый его шорох, каждый скрип разламывающегося фарфора отдавал эхом в голове, усиливая ужас. Оно двигалось неуклюже, словно только училось ходить, но в каждом движении чувствовалась зловещая целеустремленность.

Я попыталась закричать снова, но горло пересохло, и вместо крика вырвался лишь хриплый стон. В глазах потемнело, а в голове пронеслась мысль, что это конец. И вдруг, словно сквозь пелену, я услышала стремительно приближающиеся шаги. В дверном проеме возникла фигура женщины. Взмахнув рукой, она начала произносить слова, звучавшие как древнее заклинание, и реальность словно отступила назад. Прямо на моих глазах рассыпавшаяся кукла собралась воедино, осколок за осколком, и невредимая вернулась в шкатулку, крышка которой тут же захлопнулась с тихим щелчком.

– Ну, здравствуй, внученька, – произнесла женщина, повернувшись ко мне. Я, все ещё дрожа от страха, в изумлении разглядывала бабушку. Она не выглядела старухой, скорее – зрелой, исполненной силы женщиной.

– Бабушка? – прошептала я, все ещё не веря своим глазам. Она стояла передо мной с гордо поднятой головой, с блеском в глазах и какой-то внутренней силой, словно питалась энергией самой жизни.

– Да, это я, – улыбнулась она. – Вижу, ты уже успела познакомиться с моим маленьким секретом. Надеюсь, кукла не сильно тебя напугала?

Я попыталась сесть, но ноги подкосились, и бабушка тут же поддержала меня, усадив на ближайший стул. Её руки были сильными и теплыми, от них исходило какое-то успокаивающее тепло.

– Всё хорошо, всё позади, – мягко проговорила она, присаживаясь рядом. – Эта кукла – не просто игрушка, а хранительница. Иногда она ведёт себя… непредсказуемо.

Я смотрела на бабушку, пытаясь понять, что происходит. Она совсем не была похожа на обычную бабушку. Передо мной стояла женщина, исполненная тайны и силы.

– Но как… Что это было? – наконец выдавила я.

– Это долгая история, внученька, – вздохнула бабушка, – история о нашей семье, о древних знаниях и о том, что не всегда стоит совать нос в старые шкатулки. Но сейчас главное, что ты в порядке. Пойдём, я приготовлю тебе чай с мёдом. Он поможет тебе успокоиться. А потом я начну рассказ о нашей семье и наследии Костяного Древа.

Мы прошли на кухню, которая была напичкана современной техникой. Включив электрический чайник, бабушка достала керамический заварник и засыпала туда душистый травяной сбор. Аромат мяты и чабреца наполнил кухню, успокаивая и умиротворяя. Пока закипала вода, достала из кладовки банку с янтарным мёдом.

Когда чай был готов, мы уселись за стол. Бабушка налила мне чашку горячего напитка и протянула ложку с мёдом. Сделав несколько глотков, я почувствовала, как напряжение постепенно покидает моё тело.

– Ну что ж, – начала бабушка, глядя на меня своими добрыми глазами. – С чего же начать эту историю? Она тянется сквозь века, словно корни старого дуба, глубоко уходящие в землю. История о тайнах, силе и ответственности, которая передаётся в нашей семье из поколения в поколение. Готова ли ты услышать её?

Я кивнула, чувствуя, как во мне просыпается любопытство, смешанное со страхом. История о Костяном Древе, о древних знаниях… Что это всё значит? И какую роль во всём этом играю я?

– Всё началось давным-давно, когда наши предки ещё жили в глухих лесах, когда цивилизация только зарождалась, – начала она. – Они были хранителями древних знаний, передаваемых из уст в уста. Знания о силе природы, о целебных травах и о магии, что дремлет в каждом из нас. Но самое главное – знания о Костяном Древе.

– Костяное Древо, – повторила я, словно пробуя это слово на вкус.

– Да, Костяное Древо, – подтвердила бабушка. – Это не просто дерево, это символ нашей семьи, символ связи с предками и с той силой, что течёт в наших венах. Оно выросло из костей древнего шамана, который отдал свою жизнь, чтобы защитить свой народ. И теперь оно хранит в себе мудрость и силу всех, кто когда-либо принадлежал к нашему роду.

Бабушка замолчала, пристально глядя на меня. В её глазах я увидела не только любовь и тепло, но и какую-то тревогу, словно она боялась того, что собиралась мне рассказать. И я почувствовала, что эта история изменит мою жизнь навсегда.

– Это дерево… Оно – врата, портал между мирами. Шаман отдал свою жизнь, запечатав проход, чтобы тьма не просочилась в наш мир. С тех пор наш род хранит это древо, стоит на страже, ибо время от времени нечисть пытается прорваться сквозь завесу. Наш долг – не дать ей этого.

Тишина в доме стала такой густой, что звенела в ушах. Я смотрела на бабушку, пытаясь осознать смысл её слов, но мозг отказывался верить. Дерево? Портал? Нечисть? Это звучало как отрывок из старинной сказки, а не часть моей реальности.

– Но как… Как такое возможно? – прошептала я, чувствуя, как дрожат губы.

Бабушка вздохнула и взяла мою руку в свою. – Мир не так прост, как кажется, внученька. Есть вещи, которые не поддаются объяснению, но от этого не перестают быть реальными. Наш род веками хранил эту тайну, передавая её будущим хранителям из нашего рода. Теперь пришла твоя очередь. Мне нужно многому тебя научить.

– Значит, кукла из шкатулки… Она не из нашего мира? – догадалась я, ощущая, как мурашки бегут по коже.

– Именно.

Я замолчала, пытаясь вместить в себя обрушившуюся лавину откровений, под чьей тяжестью едва не задохнулась. Теперь я понимала, почему мама так отчаянно пыталась меня остановить.

– А мама…? – начала я, но бабушка, словно прочитав мои мысли, перебила:

– Она сбежала. Променяла долг на тихую гавань, ответственность – на блеск золота.

Бабушка замолчала, и в комнате повисла тишина, густая и давящая, словно тяжёлый бархатный занавес. В её глазах плескалась глубокая печаль, от которой у меня сжалось сердце. Я вдруг осознала, какой непомерный груз она несла на своих плечах все эти годы, храня тайну, от которой отвернулась моя собственная мать.

– Но почему? Почему она так поступила? – прошептала я, не в силах понять мотивы матери.

Бабушка вздохнула, и её взгляд устремился куда-то вдаль, сквозь стены комнаты, словно она пыталась увидеть прошлое. – Она всегда была другой, внученька. Жаждала яркой жизни, блеска, свободы. Тайна нашего рода – это бремя, ответственность, которую не каждый способен вынести. Она предпочла отвернуться, забыть, сделать вид, что ничего не существует.

Я молчала, переваривая её слова. – Но этот дом? Ведь это проект моего отца, а обстановкой занималась мама. Я безошибочно узнаю её почерк. Значит, они всё-таки были здесь? – прошептала я тихо, в смятении чувств. Неужели она сначала отринула всё, а потом…

– Да, Катенька, ты всё верно поняла. Так Люда пыталась искупить свою вину, залечить раны, которые сама же и нанесла. Я не смогла прогнать её, ведь она моя дочь, и материнское сердце не знает обид. Теплилась робкая надежда, что в ней проснётся долг, что она примет своё наследие… Но чуда не произошло. – Бабушка тяжело вздохнула, и этот вздох эхом отозвался в тишине комнаты. Я смотрела на неё, и в сердце моём пробивалась решимость. Никогда не покину тебя, бабушка. Никогда.

– Кто мы? – нарушила я тишину.

– Ведьмы. Могущественные ведьмы, незримые стражи, стоящие на рубеже этого мира и оберегающие его покой! – торжественно ответила бабушка.

Она заметила моё смятение и сжала мою руку. Тепло разлилось по телу. Её глаза горели каким-то внутренним огнём, от которого невозможно было отвести взгляд.

– Не бойся, дитя моё, – прошептала она, – это не проклятие, а дар. Дар древний, могущественный, но требующий ответственности и понимания. Мы не творим зло, мы храним равновесие. Мы используем силы природы во благо, помогаем тем, кто нуждается, и защищаем этот мир от тьмы, что таится за его пределами.

Она вышла с кухни и вернулась через пару минут, держа в руках старинную книгу в кожаном переплёте, протянула её мне. Страницы были исписаны незнакомыми символами и формулами. Запах старых трав и воска заполнил комнату.

– Это Книга Наследия Костяного Древа, – прошептала бабушка. – В ней знания наших предков, секреты нашего рода. Она станет твоим проводником в этот мир. Но помни, знания – это сила, а сила требует мудрости. Будь осторожна с тем, что узнаешь, и используй свой дар во благо.

Я зачарованно водила пальцами по страницам, испещрённым незнакомыми символами и причудливыми рисунками, пытаясь разгадать их сокровенный смысл.

– Но я… Я совершенно ничего не понимаю, бабушка. Что здесь написано?

В глазах её блеснул огонёк предвкушения. – Скоро это изменится, внученька. Завтра с первым лучом солнца мы начнём твоё обучение.

Утро встретило меня робким золотым лучом, просочившимся сквозь резные ставни. Вскочив с кровати, я приняла душ и оделась. Спустившись вниз, увидела бабушку. Она стояла у окна, закутанная в шаль цвета утренней зари, и казалась частью самого восхода. В руках она держала небольшой деревянный ларец, окованный серебром.

– Сегодня ты увидишь, как магия слов оживает, – промолвила она, открывая ларец. Внутри лежали камни, травы и старинные перья. – Каждый символ в Книге Наследия – это ключ к силе, дремлющей в тебе. Но чтобы его повернуть, нужна вера, усердие и связь с миром вокруг.

– А завтрак? – удивлённо воскликнула я. Бабуля усмехнулась и пригласила меня на кухню. Завтрак уже был готов и дожидался меня на столе. Поела я быстро, и мы вернулись в гостиную.

Обучение началось с простых вещей: расшифровка символов, изучение целебных свойств трав, постижение искусства концентрации. Бабушка рассказывала легенды о наших предках, об их подвигах и ошибках, о том, как они использовали силу Костяного Древа для защиты рода и помощи нуждающимся. С каждой новой историей символы на страницах книги становились яснее, наполнялись смыслом, словно древние духи, пробуждающиеся от векового сна.

Я чувствовала, как во мне просыпается что-то новое, неизведанное. Мир вокруг преобразился: шёпот ветра стал песней, тени деревьев – танцем, а каждый камень – хранителем древних секретов. Книга Наследия больше не казалась мне просто собранием непонятных знаков, она стала моим проводником в мир магии, силы и ответственности.

Я всё глубже погружалась в этот чарующий мир. Год прошёл с тех пор, как я впервые ступила на алтайскую землю. Время летело незаметно, пока я училась ведьмовству. Для меня больше не существовало ничего за пределами леса. Я полностью посвятила себя изучению магии и нового, загадочного мира, полного необычных существ.

Я обрела гармонию с лесным зверьём. Волк, что встретил меня в тот памятный день, стал моим верным спутником. Бабушка, с её чувством юмора, назвала его Кафенкором, что означало «Ревун Сумерек». Я же обращалась к нему просто – Каф. Мы исходили лес вдоль и поперёк, вдыхая пряный аромат хвои и слушая шёпот вековых сосен. Мама, встревоженная моим выбором, не раз навещала меня, надеясь вернуть в мир, ею понятный. Но я стояла на своём твёрдо: «Мой дом здесь, среди лесных тайн и заповедных троп». Ни тени сомнения не омрачало мой выбор, ни единого вздоха сожаления не слетело с моих уст. Я приняла своё наследие, безропотно и с благодарностью. Чувствовала каждой клеточкой – это мой путь, судьба, начертанная на коре вековых деревьев и прочитанная в мерцании звёзд над головой.

Наконец наступил тот самый судьбоносный день. День моего посвящения. Бабушка шепнула, что с первыми лучами солнца древняя, дремлющая сила ведьмы пробудится в моей крови. Мы долго и тщательно готовились к этому мгновению. Ещё до того, как рассвет окрасил небо, мы поднялись и отправились в путь. Нашей целью было то самое священное древо, врата в иной мир, доселе скрытые от моих глаз.

Тропа извивалась среди густого, влажного леса, где каждый шаг сопровождался шорохом листвы. Бабушка шла впереди, её спина была прямой и непоколебимой. В руках она несла резной посох, увенчанный лунным камнем, который слабо мерцал в предрассветной мгле. Я следовала за ней, сердце бешено колотилось в груди, смешивая волнение и предвкушение. Каждый звук, каждый шорох казались мне предзнаменованием.

Когда мы достигли поляны, первые лучи солнца пронзили листву и упали на землю, озаряя величественное дерево. Его корни уходили глубоко в землю, словно держали на себе весь мир, а ветви тянулись к небу, словно моля о благословении. Дерево было древним, его кора покрыта мхом и лишайниками, а на одной из ветвей висела старая, выцветшая лента, словно напоминание о многих поколениях ведьм, которые приходили сюда до меня. В самом сердце ствола зияло огромное дупло, словно глазница, затянутая тугой, непроницаемой пеленой тайны.

Я подошла ближе, ощущая, как прохлада от дерева проникает сквозь одежду. Воздух вокруг вибрировал еле уловимой энергией, словно древо само дышало, вдыхая и выдыхая забытые истории. Рука невольно потянулась к шершавой коре, коснулась мха, мягкого и влажного, как бархат. Под пальцами ощущалось биение – не пульс, а скорее глухое эхо далеких времен, шёпот духов, заключённых в этом живом исполине.

Дупло манило, как чёрная дыра. Заглянуть в него означало… Но любопытство взяло верх. Я наклонилась, стараясь разглядеть хоть что-то в непроглядной темноте.

Из глубины дупла повеяло холодом и запахом прелой листвы. Внутри, казалось, шевелилось что-то живое. На мгновение мне почудился слабый свет, мерцающий, как светлячок в ночи, и тихий, едва слышимый шёпот. Слова, сорвавшиеся с моих губ, были непроизвольными, словно их продиктовала сама тьма: – Я здесь.

Ответа не последовало. Лишь тишина, густая и всепоглощающая, словно предупреждение. Но я знала – что-то изменилось. Я больше не была просто наблюдателем. Я стала частью этой истории, частью этой тайны. И цена этого знания могла оказаться слишком высока.

Бабушка же, остановившись перед деревом, готовилась к ритуалу. Она достала из сумки небольшой глиняный сосуд, наполненный ароматным маслом, и, подозвав меня, начала наносить им символы на мое лицо, шею и руки. Масло пахло травами и землей, и от него по коже побежали мурашки. Затем она произнесла древние слова, которые передавались из поколения в поколение, слова, полные силы и тайны.

Когда она закончила, солнце поднялось над горизонтом. Его теплые лучи согревали меня. Я чувствовала, как воздух вокруг меня сгустился, наполнившись тончайшей, едва уловимой дрожью. От древнего древа, словно пульсирующие светящиеся вены, протянулись ко мне нити энергии, окутывая с головы до пят мерцающим коконом неземного света. Внутри меня что-то встрепенулось, забилось, потянулось навстречу этим невесомым нитям, и в миг они сплелись воедино, став частью меня. Могущественная сила, пробужденная последними словами заклинания, хлынула по моим венам огненной рекой, наполняя каждую клеточку моего существа. Это было подобно удару молнии, что пронзила меня насквозь, оставив после себя неземную легкость и абсолютную, всепоглощающую уверенность. Я больше не была просто девушкой, я стала ведьмой, наследницей древнего рода, чьи корни уходят в глубь веков, хранительницей тайн, спящих в вечности. Мое посвящение свершилось.

Я открыла глаза, и бабушка ахнула, заглянув в мое изменившееся лицо.

Глава 3

– Катерина! Твои глаза! Они… изменились! – выдохнула бабушка, и в голосе ее зазвенело не то изумление, не то благоговейный трепет.

– Изменились? Как? – Я вскинула голову, не понимая ее смятения.

– Твоя сила… – Бабуля запнулась, словно подбирая ускользающие слова, и взгляд ее, обычно излучающий тепло и любовь, вдруг стал оценивающим, пронзительным. Она молчала, погруженная в водоворот собственных мыслей, глядя на меня так, будто видела впервые, будто передо мной стояла не внучка, а незнакомое, загадочное существо.

– Что с моей силой, бабуль? Что-то пошло не так?

– В тебе пробудилась сила ведьмы высшего ранга, внученька. Такое случалось лишь несколько раз за всю историю нашего рода. А точнее, лишь дважды… Твои глаза… Они теперь разного цвета. Но не бойся, дитя. В покое своем они вновь обретут привычный цвет. – Снова молчание, через некоторое время она продолжила. – Первое, что ты должна запомнить: сила не должна быть самоцелью. Она лишь инструмент, способ достижения цели. Цель же должна быть благой. Иначе сила обратится против тебя, и ты сама станешь своим злейшим врагом. Начнем обучение с малого – с управления стихиями. Научишься призывать дождь, разгонять тучи, усмирять огонь. Затем перейдем к более сложным практикам – целительству, прорицанию, защитным заклинаниям. И помни, внученька, каждый шаг требует осторожности и сосредоточенности. Ошибка может дорого стоить. Но не бойся. Я буду рядом. И вместе мы сделаем всё, чтобы ты стала достойной наследницей великого рода.

Сердце мое бешено заколотилось в груди. Ведьма высшего ранга? Это казалось невероятным, граничащим с безумием. Я читала о таких, их сила была за гранью человеческого понимания. И теперь эта мощь принадлежит мне.

Бабушка подошла ближе, коснулась моей щеки дрожащей рукой. В ее глазах плескалось одновременно восхищение и неприкрытый страх. Страх за меня? Или страх перед той силой, что теперь бурлила во мне?

– Это огромная ответственность, Катерина. Сила ведьмы высшего ранга – не только бесценный дар, но и тяжкое бремя. Тебя ждет череда суровых испытаний, множество неведомых опасностей. Мир магии жесток, внученька, и он не прощает даже малейших ошибок.

Я слушала ее, затаив дыхание, пытаясь осознать все сказанное. В голове роились мысли, перебивая друг друга. Что значит «испытания»? Какие «опасности»? И почему моя сила – это «бремя»? Но я знала одно: я не боюсь. Я готова принять этот дар, эту ответственность. Я готова стать той, кем мне суждено быть.

Вернувшись с бабулей домой, я поднялась в свою комнату, без сил рухнула на кровать и проспала до следующего дня. С рассветом я распахнула глаза и жадно прислушалась к звукам пробуждающегося леса, что доносились из распахнутого окна. Звонкие трели птиц сплетались с умиротворяющим шелестом листвы и тихим журчанием невидимого ручья, создавая неповторимую мелодию нового дня. Я ощутила, как волна свежести наполняет меня, изгоняя остатки сна.

Вскочив с кровати, я подошла к окну и вдохнула полной грудью чистый, настоянный на травах и хвое лесной воздух. Солнце только начинало свой восход над горизонтом, окрашивая верхушки вековых деревьев в нежные золотистые тона. Я чувствовала себя неотъемлемой частью этого древнего мира, ощущала неразрывную, мистическую связь с окружающей меня природой. В голове вновь всплыли обрывки вчерашнего дня. Таинственный ритуал, проведенный Алефтиной, пробудившаяся во мне сила ведьмы, что подобно лаве пронеслась по моим венам, – всё это казалось нереальным, словно причудливый сон, навеянный лунным светом.

Решив не терять ни минуты драгоценного времени, я быстро оделась и спустилась вниз. Бабушка уже хлопотала на кухне, готовя завтрак. Аромат свежеиспеченных блинов и душистого травяного чая наполнил дом теплом и уютом, создавая атмосферу безмятежного счастья. За столом мы, как обычно, обсуждали планы на предстоящий день и делились своими сокровенными мыслями. Впереди меня ждало настоящее, полное открытий, посвящение в сокровенные тайны магии. Дни полетели стремительно, превращаясь в калейдоскоп ярких событий. Я училась подчинять себе непокорную природу, и, признаюсь честно, немало деревьев пало жертвой моих первых, неуклюжих попыток.

Однажды, во время особо усердной тренировки, я совершенно случайно вызвала небольшой, но вполне ощутимый торнадо. Встревоженная бабуля выбежала на улицу, воинственно размахивая поварешкой, и принялась отчитывать разбушевавшуюся стихию, словно непослушного ребенка. К моему величайшему удивлению, торнадо, словно повинуясь ее строгим словам, постепенно утих, развеявшись в воздухе, как утренний туман. Именно тогда я поняла, что настоящая магия кроется не в громких и замысловатых заклинаниях, а в мудрости и гармонии с окружающим миром.

Бабуля учила меня не только безраздельно управлять стихиями, но и видеть их неповторимую красоту. Мы подолгу бродили по зачарованному лесу, внимательно слушая таинственный шепот вековых деревьев, завороженно наблюдали за причудливыми облаками и искали вдохновение в тихом журчании лесных ручьев. Она терпеливо показывала мне, что в каждой травинке, в каждом замшелом камне скрыта своя неповторимая история, свой собственный, уникальный дух.

Со временем мои неуклюжие и хаотичные попытки превратились в осознанное и целенаправленное управление энергией. Я больше не ломала безжалостно деревья, а помогала им расти и крепнуть, направляла живительные потоки воды, чтобы оживить увядшие цветы, и вела тихие беседы с вольным ветром.

В один из вечеров, когда солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небосвод в багряные и лиловые тона, бабушка позвала меня к себе. Она взяла мою руку в свою, такую теплую и родную, и сказала тихим, но твердым голосом:

– Теперь ты готова. Ты постигла основы, но настоящая магия живет в твоем сердце. Используй ее мудро и во благо всего живого. – С этими словами она передала мне старинный амулет, бережно хранимый символ нашей семьи, и я поняла, что ещё один важный этап моего обучения благополучно завершился.

– Ба, когда же ты начнешь учить меня охоте на нечисть? – тут же заканючила я, в который раз задавая этот вопрос, словно заезженная пластинка. – И я так хочу снова увидеть Костяное Древо…

– Охота на нечисть – это не забава и не развлечение, дитя. И Костяное Древо – не место для игр и праздного любопытства, – ответила она стальным голосом. – Твое время непременно придёт, не переживай, успеешь ещё вдоволь навоеваться с демонами и прочей нечистью. А пока учись чувствовать окружающий тебя мир, видеть то, что скрыто от глаз обычных людей, слышать голоса тех, кто давно покинул этот мир.

Я вздохнула с досадой, понимая, что спорить с бабушкой совершенно бесполезно. Она была непреклонна в своих решениях, словно скала, о которую разбиваются все волны. Но я не могла унять свою жажду приключений, мечтала о захватывающих сражениях с темными силами, о защите невинных. В моем юном воображении Костяное Древо было не просто древним местом силы, а священным символом нашей семьи, неиссякаемым источником нашей магии. Я грезила о том долгожданном дне, когда снова смогу прикоснуться к его корявым узловатым ветвям и почувствовать мощный прилив энергии, который передавался из поколения в поколение, связывая нас невидимыми нитями с нашими предками.

Каждый день я старалась быть предельно внимательной к словам и наставлениям бабушки. Я с жадностью изучала древние книги, содержащие бесценные знания о мире духов и разнообразных существах, населяющих его. Я усердно практиковала медитацию, чтобы научиться контролировать свои бурные эмоции и сосредотачиваться на поставленной задаче. Я искренне верила, что рано или поздно заслужу право стать настоящей охотницей на нечисть и внести свой посильный вклад в защиту нашего мира от зла, что находится по ту сторону портала и стремится в наш мир.

Но пока мне оставалось лишь ждать и мечтать. Я знала, что путь этот будет долгим и трудным, и была готова пройти его до конца. Ведь в моем сердце горел огонь, жажда приключений и стремление к справедливости. И я верила, что с помощью бабушкиных знаний и родовой магии я смогу стать достойной наследницей своего рода.

Однажды утром, проснувшись, я спустилась вниз. В доме было непривычно тихо, из кухни не доносилось соблазнительных ароматов завтрака. Сердце сжалось от неясного предчувствия. Где же бабушка? На столе лежала записка. «Милая, вынуждена отлучиться по неотложным делам. Не волнуйся, скоро вернусь. Приготовь завтрак сама».

Строчки, написанные торопливым почерком, не успокоили, а лишь усилили тревогу. За всё время моего пребывания здесь бабушка ни разу не покидала дом так внезапно, посреди ночи, окутанная тайной. Что могло случиться? «Не стоит поддаваться панике раньше времени, – уговаривала я себя, – нужно просто подождать».

С неохотой приготовив яичницу, я съела ее без всякого аппетита. В гостиной, устроившись в старом кресле-качалке, я попыталась отвлечься, погрузившись в изучение древних заклинаний. Время текло медленно, но тревога не отпускала. Взглянув в окно, я заметила, что солнце уже в зените и сумерки крадутся по земле, а бабушка все еще не вернулась. Дурное предчувствие, словно ледяная змея, свернулось в груди. Выйдя на крыльцо, я опустилась на ступеньки. В этот момент из леса появился Каф и замер напротив. Его волчий взгляд был полон неподдельной тревоги, что лишь усугубило мои опасения. Я провела рукой по его мягкой шерсти.

– Ты знаешь, куда ушла бабушка? – с дрожью в голосе спросила я зверя. В ответ послышалось лишь короткое, встревоженное тявканье. – Тогда веди меня! – воскликнула я, вскакивая на ноги.

Каф, не дожидаясь повторного приказа, сорвался с места и, оглядываясь, словно проверяя, следую ли я за ним, помчался вглубь леса. Я, не раздумывая, побежала следом, продираясь сквозь заросли кустарника и перепрыгивая через корни деревьев. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове роились самые мрачные предположения. Куда он меня ведёт? Что могло случиться с бабушкой?

Лес становился все гуще и темнее, последние лучи заходящего солнца едва пробивались сквозь плотную листву. Каф бежал уверенно, хорошо зная дорогу. Наконец он остановился у края небольшой поляны, и мои глаза увидели Древо. В этот момент до меня донесся слабый, приглушенный стон.

С бешеной скоростью добравшись до дерева, я замерла в ужасе. Бабушка лежала, прислонившись спиной к шершавой коре, а на ее груди алела зияющая рана, из которой медленно сочилась темная кровь. Застывшая на лице гримаса боли искажала знакомые черты.

– Бабуля! – вопль ужаса вырвался из моей груди. Я рухнула на колени рядом с ней. – Что случилось? Кто это сделал, бабуленька?

Ее веки дрогнули, и она, узнав меня, попыталась улыбнуться. Улыбка вышла слабой, жалкой. – Все хорошо, золотце, – прошептала она одними губами. – Не беспокойся, пустяки.

Я стояла в оцепенении, парализованная страхом, не в силах пошевелиться. Лишь отчаянный вой Кафа, полный невыносимой тоски, вывел меня из ступора. Очнувшись, я лихорадочно принялась осматривать рану, пытаясь хоть как-то остановить кровь. Наспех перевязав ее, я соорудила подобие носилок из веток и тряпья и осторожно уложила туда бабушку. Вцепившись в край импровизированного ложа, я потащила его по ухабистой земле. Каждый шаг отдавался мучительной болью в израненных ладонях. Спустя бесконечные часы, измученная и обессиленная, я, наконец, дотащила ее до дома. Не теряя ни секунды, я уложила бабушку на диван в гостиной, промыла и перевязала рану. Она лежала без сознания, бледная и неподвижная. Я опустилась на пол рядом с диваном, взяла ее холодную, слабую руку в свои. Вглядываясь в родные черты, я чувствовала, как отчаяние ледяной хваткой сжимает мое сердце. Что делать? Как спасти ее? Бабушка запретила мне звать доктора, сказав, что это бесполезно. Да и как я оставлю ее одну на много часов.

Время тянулось мучительно медленно. Каждая минута казалась вечностью, наполненной страхом и надеждой. Я металась по дому в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь. Лихорадочно перебирала травы, вспоминала все бабушкины рецепты. Заварила крепкий отвар из ромашки и зверобоя, попыталась влить его бабушке в рот, но она не глотала. Жидкость струйкой стекала по подбородку на подушку.

Я прислушивалась к каждому ее вздоху, к каждому слабому биению пульса. Казалось, жизнь покидает ее с каждой секундой. Каф, не отходя от дивана, тихо скулил, словно понимая серьезность ситуации. Его преданные глаза смотрели на меня с мольбой.

Вдруг бабушка слабо застонала и открыла глаза. В ее взгляде читалась усталость и какая-то странная обреченность. Она с трудом подняла руку и коснулась моего лица. – Послушай меня внимательно, внученька, – прошептала она. – В моей комнате, в тумбочке у кровати… ключ. Возьми его и спустись в подвал. Там… ответы. На все… Прошу тебя… будь осторожна… и не мсти за меня. То, что случилось… неизбежно. Не вини себя… ни в чем.

Ее слова ранили меня больнее любой раны. Я судорожно сжала ее руку, пытаясь удержать ее, удержать жизнь, ускользающую сквозь пальцы. – Не говори так, бабуленька! Мы справимся! Я спасу тебя!

Она слабо улыбнулась и закрыла глаза. Последний вздох сорвался с ее губ, и ее рука безжизненно упала на диван. Тишина наполнила комнату, оглушительная, беспощадная. Каф жалобно завыл, прижавшись мордой к ее неподвижному телу. Я осталась одна, в отчаянии, с леденящей пустотой в сердце.

Похороны прошли как сквозь пелену мутного сна. Вся деревня, словно осиротевшая семья, собралась, чтобы проводить Алефтину в последний путь. Мама с отцом приехали, едва я успела сообщить им страшную весть. Молча, с каменными лицами, они взяли на себя все организационные хлопоты, ограждая меня от суровой реальности, в которой бабушки больше не было.

Земля тяжело ложилась в могилу, глухо ударяясь о крышку гроба. Каждый ком отдавался болезненным эхом в моей голове, словно кто-то методично выбивал из меня остатки надежды. Я стояла, оцепенев, не в силах проронить ни слезинки. Горе сковало меня ледяными цепями, превратив в безвольную куклу. Каф, притихший и подавленный, лежал у моих ног, изредка вздрагивая всем телом.

После поминок родители дружно начали уговаривать меня уехать из этого дома, вернуться в город и забыть всё, как страшный сон.

– Мама, о чём ты? Папа не понимает, насколько всё серьёзно, но ты-то знаешь. Как можно бросить всё и сбежать? Кто станет стражем Костяного Древа? Кто защитит мир от тьмы, которая рвётся наружу? – слова сорвались с губ безжизненным эхом.

– Это не твоя ноша! – в отчаянии воскликнула мать, в её голосе звучала мольба.

– Правда? Не моя? А чья тогда? Предлагаешь мне поступить так же, как сама когда-то? Ты оставила бабушку в одиночестве охранять портал! – каждое слово звенело сталью, не оставляя места для жалости и сочувствия. Мать отшатнулась, словно от пощёчины, на её лице отразилась боль давней раны.

– Катерина, не смей так говорить с матерью! – вмешался отец, нахмурив брови. – Твоего согласия никто не спрашивает. Ты едешь с нами, и точка.

– Не поеду! Не поеду! Не заставите! Здесь мой дом! – ярость вырвалась наружу, как лава из жерла вулкана. Родители ахнули и попятились, в их глазах плескался первобытный ужас.

– Что… что с твоими глазами? – пролепетала мать, заикаясь, словно увидев нечто невообразимое. – Вы… вы уже провели ритуал?

– Да! Я – ведьма! – я наступала, гнев душил, словно змея. Предметы взмывали в воздух, повинуясь моей воле, танцуя в безумном вихре. – Уезжайте!

После отъезда родителей дом опустел окончательно. Они уехали, оставив меня наедине с моей болью. Каждый угол, каждая вещь, казалось, кричали об Алефтине. Её любимая чашка на столе, недочитанная книга на прикроватной тумбочке, платок, небрежно брошенный на спинку кресла – всё это было пропитано её присутствием, её теплом. Я ходила по дому, словно призрак, касаясь этих вещей, пытаясь удержать ускользающие воспоминания.

Ночи стали самым страшным испытанием. В темноте, когда вокруг царила тишина, меня накрывала волна отчаяния. Я лежала в постели, уставившись в потолок, и видела перед собой ее лицо – доброе, улыбающееся, живое. Слышала ее голос, ее смех. И от этого становилось еще больнее, еще невыносимее.

Каф, словно чувствуя мое состояние, не отходил от меня ни на шаг. Он ложился рядом, клал свою морду мне на колени и тихонько поскуливал, пытаясь утешить, согреть своим теплом. Его преданность была единственным лучом света в этой кромешной тьме.

Я знала, что должна жить дальше. Что Алефтина не хотела бы, чтобы я сломалась, утонула в своем горе. Но как это сделать, как найти в себе силы двигаться вперед, когда часть меня умерла вместе с ней? Это был вопрос, на который у меня пока не было ответа.

Неумолимый бег времени отсчитывал дни скорби. Девять дней миновало с тех пор, как бабушки не стало, а впереди уже маячили тягостные сорок. Каждое утро, словно на каторгу, я поднималась с постели, заставляла себя проглотить завтрак и идти заниматься, искать утешение в делах. Порой мы с волком, словно две заблудшие души, часами блуждали по лесу. Там, в тиши лесных чащ, я оттачивала свои магические навыки. Ветер послушно трепетал в моих ладонях, повинуясь воле, и дождь, словно по заказу, омывал землю. Лишь стихия огня оставалась непреклонной, неукротимой, ускользая от моих отчаянных попыток покорить ее пламя.

Однажды, в глуши леса, у старого, обугленного пня, я вновь попыталась призвать огонь. Сосредоточившись, я протянула руку, представляя в ладони крошечный уголек, искру жизни. Но вместо ожидаемого тепла, меня обдало лишь холодом разочарования. Огонь не приходил. Ярость закипела внутри, но я сдержала ее, понимая, что злость – плохой советчик.

Волк, наблюдавший за моими тщетными усилиями, тихо заскулил и положил голову мне на колени. Его теплое дыхание успокоило меня, напомнив о живом существе, нуждающемся во мне. Я погладила его густую шерсть, чувствуя, как боль утраты немного отступает. Вдруг мой взгляд упал на небольшой костер, оставленный кем-то в лесу. Забытый, он почти погас, тлея едва заметным огоньком.

Идея пришла внезапно. Я подошла к костру, села рядом и начала просто смотреть на пламя. Не пытаясь его контролировать, не стремясь подчинить. Просто наблюдала за его танцем, за игрой света и тени. Постепенно я начала чувствовать его тепло, его энергию, его дикую, неукротимую природу. Впервые я не боролась с огнем, а пыталась его понять.

И тогда случилось чудо. Пламя словно откликнулось на мой интерес. Оно стало расти, ярче и сильнее, но не угрожающе, а приветливо. Маленькие язычки пламени потянулись ко мне, словно желая коснуться. Я протянула руку и ощутила тепло, приятное, обжигающее, но не причиняющее вреда. Я покорила огонь, но не силой, а пониманием. И в этот момент я почувствовала, как бабушка улыбается мне из другого мира.

С новым пониманием я вернулась к старому пню. Волк, все еще лежавший там, поднял голову и вопросительно посмотрел на меня, словно спрашивая: «Ну что, получилось?». Я улыбнулась ему и села рядом. На этот раз, протянув руку, я представила не крошечный уголек, а отблеск того большого костра, его живое, танцующее пламя, его неукротимую силу.

И огонь пришел. Не вспышкой, не взрывом, а медленно и уверенно. Сначала едва заметная искра, потом робкий язычок пламени, и наконец полноценный костер, согревающий меня своим теплом. Я чувствовала себя частью этого огня, его продолжением, а не его повелителем. Волк тихо завыл, радуясь моему успеху.

Я поняла, что сила не в контроле, а в понимании и гармонии. Огонь, как и любая другая стихия, не терпит насилия. Его можно покорить только уважением и любовью. Бабушка всегда говорила, что огонь – живой, что у него есть душа. И только сейчас я поняла, что она имела в виду. С тех пор я больше не пыталась покорить огонь силой. Я училась слушать его, чувствовать его, понимать его. И он всегда отвечал мне взаимностью.

На исходе сорокового дня ко мне во сне пришла бабушка. Лицо ее дышало умиротворением, а во взгляде плескались безбрежная любовь и доброта – те самые, что согревали меня при жизни.

– Здравствуй, внученька, – прозвучал ее тихий, ласковый голос.

– Бабуля, милая, как ты? Все ли у тебя хорошо? – прошептала я, робко пытаясь коснуться ее руки.

Ее прикосновение оказалось таким же теплым и родным, как и прежде, как будто и не было этих долгих дней разлуки. Я почувствовала, как волна спокойствия накрывает меня, растворяя остатки горечи и печали, которые терзали меня последние недели.

– У меня все хорошо, родная. Я нашла покой и умиротворение, – ответила она, мягко улыбаясь, словно ангел. – Я пришла, чтобы ты знала: я всегда рядом, в твоем сердце, в твоей памяти. Не печалься обо мне, внученька. Живи полной жизнью, радуйся каждому дню, как я тебя учила, словно это последний день на земле. Помни о тех ценностях, которые мы разделяли, о любви, доброте и сострадании, о том, что делает нас людьми.

Я смотрела на нее, не в силах оторвать взгляд. Мне хотелось расспрашивать ее обо всем, узнать, каково ей там, в другом мире, но слова застревали в горле. Вдруг она протянула мне руку и вложила в мою ладонь ключ.

– Катя, вспомни, о чем я тебе говорила в свой смертный час. Это очень важно, дорогая. Ты должна научиться быть боевой ведьмой, иначе погибнешь.

Я крепко сжала ключ в руке, чувствуя холодный металл. В этот момент бабушка начала постепенно растворяться в воздухе, становясь все более прозрачной и невесомой.

– Люблю тебя, кровиночка моя, – прошептала она на прощание, словно последнюю молитву. – Я всегда буду рядом, в твоем сердце, в твоих мыслях.

И она исчезла, оставив меня наедине с тишиной, гулкой и всепоглощающей. Я проснулась с ощущением ее близости, словно невидимая нить связывала нас. И вдруг – озарение! Воспоминание вспыхнуло яркой молнией в сознании. Как я могла забыть? Ключ… Подвал… Сердце бешено колотилось, предчувствуя неизведанное. Вскочив с постели, я ринулась в бабушкину комнату, лихорадочно отыскивая ключ. Сжимая его в руке и вооружившись фонариком, я стала спускаться в темный зияющий провал подвала. Что ждет меня там, внизу? Какие тайны скрывает бабушкин подвал?

Ступени вели меня всё ниже, и я наконец достигла дна. Подвал оказался просторнее, чем я ожидала. Чистота и аромат трав и солений создавали уют. В дальнем углу виднелась массивная деревянная дверь, окованная железом. Именно её должен был открыть ключ. Моё сердце забилось быстрее, когда я вставила его в замок. Ключ подошёл идеально. Поворот – и раздался щелчок. Дверь медленно открылась, открывая узкий проход, словно приглашая меня войти. Я толкнула её, и она распахнулась шире, открывая моему взгляду…