В знак уважения бесплатное чтение

Медвежонок

Ольга Сергеевна установила в музыкальном центре новый, только вчера купленный диск с подборкой детских песен. Коллекция представленных музыкальных номеров с красочным оформлением была собрана в основном из мультипликационных фильмов. Выбор пал на песню «Зелёная карета». Почему именно эту песню поставила мама – просто Ольга Сергеевна своих самых близких мужчин называла медвежатами. А в этой песне медвежата упоминаются очень часто и с какой-то неподдельной искренней теплотой. Первым семейным «медвежонком» стал её муж Михаил, затем в семье появился и второй «медвежонок» – маленький сын Володя, для него вчера и был приобретён диск с подборкой детских песен. Эта замечательная песня в исполнении Александра Суханова особенно полюбилась и маме, и сыну Володе:

Маленький Вова в это время бегал по комнате, он никак не мог успокоиться. Но, услышав знакомую песню, остановился, начал внимательно вслушиваться в слова любимой песни. Подошла обрадованная мама – наконец-то сын смог сосредоточиться. Теперь можно спокойно прослушать детские песни. Она начала причесывать растрёпанную голову мальчика. Вова стоял в нерешительности: он ещё не набегался, и в то же время очень хотелось послушать любимую песню. И всё же малыш выбрал второе. Он взобрался, как ему казалось, в огромное кресло, стал смотреть мультфильм с летящей по небу зелёной каретой.

Вдруг малыш внимательно посмотрел на маму и неожиданно произнес:

– Мама, а папа сейчас тонет…

Первой реакцией молодой женщины на слова сына был испуг, откровенный испуг:

– Володя, что ты говоришь? Что ты придумал? Папа в море, и не надо ничего фантазировать. Не говори мне такие вещи. Слышишь, что я тебе говорю!

Мальчик, сконфузившись, опустил глаза. Затем он выбрался из высокого кресла, прошёл к мебельной стенке, в которой был установлен телевизор. Вова стал внимательно смотреть на экран телевизора, по которому в голубом небе продолжала свой полёт зелёная карета с запряжёнными сказочными конями. Затем он посмотрел на мать: в его взгляде Ольга Сергеевна уловила присутствие вины и непонимания: откуда он это выдумал – сказал просто так, так получилось…

Прошло три часа с того момента, когда неожиданно для всего экипажа остановился главный двигатель. Теплоход развернуло лагом, и теперь огромные волны Норвежского моря стремительно раскачивали обессиленное судно, пытаясь погубить его вместе с экипажем. Напряжение в борьбе за живучесть корабля интернационального экипажа нарастало с каждой минутой.

Казалось, ещё немного, и наступит момент истины. Капитан Зигфрид Бекман, пожилой немец, всё это время находился на мостике. Несмотря на то что сумасшедший крен почти достигал критических значений, сигнал бедствия подан не был. Зигфрид ждал, периодически вызывая машинное отделение, требуя докладов о ходе выполнения ремонтных работ. Но доклады были неутешительными. И вот «машина» сама начала вызывать мостик, говорил старший механик – поляк Франчишек Ковальчик:

– Мостик, капитан, нашли причину. Проблема в топливной системе.

– Сколько нужно еще времени для устранения неполадок?

– Постараюсь уточнить как можно быстрее.

Капитан обратился к своему старшему помощнику:

– Вот уж эти мне современные сокращённые экипажи. Майкл, давай дуй вниз в машину, выясни точно, какие перспективы. Есть большие опасения, что скоро мы получим подвижку груза.

Михаил начал спускаться вниз в машинное отделение по уходящим из-под ног судовым трапам. Достигнув цели, он открыл тяжёлую противопожарную дверь машинного отделения. В глаза ударил яркий свет – в помещении было включено всё освещение. Первое, что успел отметить старший помощник – большое скопление людей в этом достаточно тесном помещении, наполненном всевозможным судовым оборудованием, и совершенная разруха этого отсека со вскрытыми палубными настилами и разбросанным инструментом. Здесь присутствовали и перепуганные матросы – малайцы и филиппинцы, они стояли в стороне в полной готовности выполнить любое распоряжение старшего механика. Внизу, у вскрытых машинных сланей, работами руководил старший механик. Его было просто не узнать – утомлённое лицо, полное тревоги, как и весь его обычно аккуратно сидящий рабочий комбинезон, было перемазано машинной сажей и маслом. Рядом, почти совершенно в таком же виде, двигались фигуры судового электромеханика и моториста. Увидев старпома, Франчишек, не отвлекаясь от проводимых работ, прокричал:

– Майкл, передай капитану – через тридцать минут, думаю, сможем дать ход.

Поднявшись из машинного отделения, уже на главной палубе в надстройке он увидел в дверном проёме жилой каюты высокую фигуру, облаченную в судовой оранжевый гидрокомбинезон. В этой фигуре старший помощник узнал судового повара – болгарина Тодора. Затем из-за спины повара появилась вторая фигура, маленького роста, также в гидрокомбинезоне. Это была буфетчица Светка, молодая женщина, член команды, говорящая по-русски, родом из Николаева. Работники камбуза вцепились в коридорные леера, пытаясь закрепиться у двери каюты, стремительно раскачиваемой, как и всё в надстройке теплохода. Михаил понял, что повар и буфетчица уже приготовились к самому худшему заранее, не дожидаясь подачи команды капитана. В этой ситуации не было ничего неожиданного, так как повару, насколько знал Михаил, уже приходилось ранее бывать в подобной ситуации.

– Михаил Иванович, что в машинном отделении? Что говорит старший механик? – в голосе судовой буфетчицы слышались большая надежда и огромный страх.

– Старший механик не исключает, что через тридцать минут поедем дальше, – был ответ старшего помощника. В этот момент Михаил удивился своим мыслям: «Смотрите, Светка, эта обычно капризная и вертлявая буфетчица, держится молодцом. Кто мог подумать? Человек проверяется в беде».

Через два месяца после описанных событий старший помощник Михаил Иванович получил замену. По возвращении домой, как было заведено в их семье, был устроен большой праздник. Чувствовалось, что жена подготовилась к встрече Михаила основательно. И уже после всех посиделок за столом Ольга Сергеевна предложила своим «медвежатам» посмотреть диск с любимыми детскими песнями. Все уселись поудобней, на диване, приготовились к просмотру. Маленький Вова прижался к отцу, не выпуская из рук подаренную отцом новую большую игрушку – серого слоника. Неожиданно Ольга обратилась к мужу:

– Михаил, медвежонок, а что, у вас все было нормально на судне?

Далее она назвала точную дату интересующего её дня. Михаил насторожился:

– Ничего не было. Всё как всегда, без особых проблем. А почему ты об этом спрашиваешь?

Ольге пришлось рассказать о причине её интереса, рассказать, как Володя тогда неожиданно для неё выдал «новость» о том, что папа тонет.

– Ольга, чего ты всё накручиваешь, мало ли что Вовка может выдать. Всему этому придавать такое большое значение… Он же маленький, может, что угодно выдумать.

– Михаил, ты правду говоришь? На самом деле у вас все было без происшествий? Ты не обманываешь меня?

– Оля, зачем мне тебя обманывать. Сказал же, что всё было нормально. В этот раз такая была замечательная команда, и капитан, и старший механик – такие грамотные специалисты.

Затем мама включила видео. На экране заскользили по голубому небу сказочные птицы, мудрая сова. А как только на небе появилась зелёная карета с запряжёнными причудливыми конями, увлекавшими её вдаль, приятный спокойный голос запел:

Михаил сидел на диване, прижав к себе маленького Вову. Он внимательно следил за экраном, на котором видел зелёную карету, запряжённую сказочными конями с длинными гривами и хвостами. Надо же так случиться: «зелёная карета» или «зелёный фургон» – именно так шутливо называли его теплоход почти все его флотские друзья, с которыми ему приходилось встречаться в море в этом последнем контракте. И связано это было с тем, что корпус его теплохода был выкрашен именно в зелёный цвет. Это было главным отличием его теплохода от других судов. Такое совпадение.

И вдруг голубое небо с зелёной каретой и конями начало исчезать с экрана, перед глазами появились огромные волны Норвежского моря. И вот эти волны уже полностью заполнили экран, они всё наседали и наседали. И все события того дня опять стремительно пронеслись в памяти Михаила Ивановича.

Да, такое забыть невозможно!

Капитан решает всё

Вот и всё, переход к порту назначения подходил к своему завершению. Теплоход успешно прошёл Скагеррак и Северное море и теперь, взяв лоцмана, продвигался по реке Оруэлл. Да, можно считать, что повезло – в зимнее время проскочить такой район практически без штормов, это удается крайне редко. Погода стала портиться уже на самом подходе. И опять же повезло, что очередной циклон пройдёт во время стоянки в порту. Портом назначения в этот раз был английский Ипсвич, предстояла погрузка солода на порт Таллин. Известно, что солод – это проросший ячмень для производства пива. Теплоход прошёл причалы Филикстоу с его мощными портовыми кранами, скоро появится автомобильный мост, который требовалось аккуратно пройти.

Из-за поворота реки показалось судно. Капитан Михаил Павлович взял бинокль, стал внимательно всматриваться в силуэт встречного теплохода. «Да, так и есть – это идёт, похоже, коллега – однотипное с ними судно». Вскоре оно начало вызывать своего собрата на связь:

– Михаил Павлович, добрый день. Куда путь держим? В славный английский порт Ипсвич? В один из древнейших городов Англии?

– Добрый день. Извините, с кем имею честь беседовать?

– Михаил Павлович, не узнал? Это Кузнецов Юрий Григорьевич.

– Юрий Григорьевич, извини, не узнал. Давно тебя не видел. Я и не знал, что ты на этом теплоходе работаешь. Как прошла погрузка, к чему готовится? У нас, как я понял, груз по одной партии идёт.

– Михаил Павлович, погрузка, должен сразу сказать, была тяжёлая. Матросов просто загоняли. Практически всю погрузку с лопатами провели. Все пустоты заполняли в подзорах трюмов. Груз лёгкий, поэтому надо было, как можно больше использовать объём трюмов.

– Юрий Григорьевич, я что-то не совсем понял, а почему это делал экипаж? У нас рейс-задания должны быть, как я понимаю, на одинаковых условиях. Я почему и задаю этот вопрос, потому что у меня в рейсовом задании так и стоит: погрузка на условиях FIOST[1]. А у тебя, что не было этой оговорки?

На другом конце связи наступила продолжительная пауза. Михаил Павлович еще раз задал свой вопрос, и только после этого встречное судно вновь вышло на связь:

– Михаил Павлович, ты знаешь, я, если честно, и не очень-то смотрел, что в рейсовом задании написано.

– Юрий Григорьевич, а на что, по твоему видению, надо ещё обратить внимание во время стоянки в порту?

– Да и стоянка была неспокойная – постоянные перешвартовки.

Михаил Павлович насторожился. Как так – постоянные перешвартовки? Обычно по этому чартеру допускается только одна перешвартовка. Остальные также за счёт фрахтователя. Что-то здесь неладное. Хотя, судя по ответу коллеги – он не очень-то имел желание утруждать себя по защите интересов судовладельца и экипажа: всю стоянку матросы провели в трюме с лопатами. Чудеса, а потом с какой это стати и без каких-либо дополнительных выплат, просто так, за «здорово живёшь».

Далее традиционно обсудили последние новости пароходства и пожелав друг другу удачи и спокойной погоды суда удачно разошлись перед одним из речных плёсов. Теплоход, пройдя мост, проследовал далее вверх по реке Оруэлл. Мимо проплывали зеленеющие огромные поля и лиственные леса, что совершенно, казалось, не вязалось с этим временем года. Лоцман спокойно расположился в лоцманском кресле, а капитана после разговора со своим коллегой не покидало чувство тревоги: «Необходимо в самое ближайшее время связаться с коммерческим отделом пароходства, необходимо все же уточнить позицию по количеству возможных перешвартовок в порту погрузки».

Лоцман точно рассчитал подход теплохода к шлюзу, поэтому взяли с ходу – до момента полной воды оставалось чуть меньше двух часов. Затем судно было отшвартовано у одного из причалов порта. Попрощавшись с лоцманом как с давним товарищем, капитан прошёл к себе в каюту – необходимо было срочно просмотреть условия чартер-партии для того, чтобы убедиться в своей правоте и вести с судовым агентом предметный разговор.

Да, так и есть: записано вполне понятно – один причал погрузки и одна перешвартовка, всё остальное за счёт фрахтователя. Поэтому они, как правило, стараются организовать грузовые работы без каких-либо перешвартовок. Любопытно, очень любопытно.

Разговор с судовым агентом не заставил себя долго ждать – требовалось оформить приход судна в порт. Агент начал вести беседу издалека, и по тому, как он начал это делать, Михаил Павлович понял, что это просто разведка его компетентности и желания отстаивать свои позиции. Беседа плавно перешла к договоренностям о совместных действиях по погрузке теплохода. Агент не стал настаивать на необходимости работы матросов в трюмах по штивке груза, а просто предложил принять участие в этой работе экипажу за весьма приличное вознаграждение. О перешвартовках изначально разговора не было, но на второй день сломался транспортёр, и пришлось передвигаться силами команды под каждый трюм дважды. И эти перешвартовки пришлось оплачивать. По этому моменту судовой агент всё же не сдержался: никогда русские не отказывались работать, а тут умный попался, чартер-партию читает.

Через трое суток теплоход закончил погрузку, которая осуществлялась, как это и ожидалось, на одном причале. При оформлении отхода судовой агент поблагодарил капитана за успешную совместную работу, выразив благодарность за участие экипажа в погрузке теплохода. Они расстались, как показалось капитану, всё же довольные друг другом. Теплоход закончил шлюзование и пошёл в обратный путь вниз по реке Оруэлл под проводкой лоцмана. Назначением был заявлен порт Таллин, фрахтователь прислал перед самым выходом в рейс подтверждение касательно порта выгрузки. Но больше всех в этой ситуации были довольны матросы: вот капитан молодец – дал им возможность дополнительно подзаработать. Это было неожиданно и поэтому способствовало хорошему настроению и желанию далее работать в этом экипаже под руководством Михаила Павловича. Все же хороший у нас капитан – грамотный и ответственный.

Пасхальные праздники

Весна в этом году выдалась холодной.

Наступило утро, лёгкая дымка стелилась над водной поверхностью. Ещё совсем слабое солнце было не в состоянии пробиться сквозь низко ползущие серые тучи. На открытых палубах было сыро и неуютно.

Теплоход зашёл в шлюз, и от присутствия серой дымки у воды и серого пасмурного неба он казался огромным. Перед шлюзом взгромоздился высокий мост, по которому по-прежнему продолжали своё движение легковые автомашины.

Подали швартовы, обтянули их и доложили о готовности к шлюзованию.

Лоцман сидел в капитанском кресле, смотрел в лобовой иллюминатор, безразлично наблюдая за пробегающими на большой скорости автомобилями, за береговыми матросами, расположившимися на стенке шлюза. Впереди за поворотом уже начал просматриваться огромный город. Это был Антверпен – один из крупнейших портов мира, второй порт в Европе после Роттердама.

Неожиданно внутренняя дверь на мостике теплохода приоткрылась, и в щель в дверном проем втиснулась молодая женщина с подносом в руках. Это была судовая буфетчица Лена. Спросив разрешение у капитана, она прошла к левому крылу мостика и привычным движением поставила на небольшую полку, оборудованную специальной подсветкой, принесённый ею поднос. Это был поднос для лоцмана с его завтраком. Капитан, глянув на судовые швартовы, обратился к лоцману:

– Господин лоцман, как насчёт чашечки кофе?

– Огромное спасибо, не откажусь, – откликнулся тот.

Буфетчица смотрела на капитана. В её глазах отражалась готовность выполнить следующее распоряжение командира. Капитан опять обратился к лоцману:

– Господин лоцман, здесь кофе и чай. Может быть, вы что-то ещё желаете?

– Огромное спасибо. Достаточно. Я ограничусь чашкой кофе. Спасибо.

Капитан, поблагодарив буфетчицу за заботу о лоцмане, отпустил её с мостика.

Началось шлюзование. Капитан вышел на правое крыло теплохода – необходимо было проверить натяжение швартовых и начало шлюзования в целом. Всё шло в нормальном режиме. Капитан поёжился, на крыле мостика после рубки особо чувствовалась низкая температура и влажность. Затем он прошёл в рубку, плотно закрыв входную дверь.

Лоцман стоял в левом углу мостика у полки с его завтраком.

Он с интересом рассматривал крупный кекс с украшенной макушкой:

– Мастер, а что это такое за кулинарное необычное изделие?

Капитан улыбнулся.

– Это творение нашего повара – называется пасхальный кулич.

– Как пасхальный кулич?

– Да, это пасхальный кулич. У нас в России сегодня главный христианский праздник – Светлое Христово Воскресение – Пасха.

– Да, да, православная Пасха всегда позже католической. Мы тоже недавно праздновали.

Лоцман аккуратно отломил маленький кусочек от нарядного кулича – всё же решил не обижать капитана, присутствующих на мостике и попробовать православную пасху.

– Мастер, Easter day! С праздником Христова Воскресения. Молодец у вас повар – приготовила пасху очень вкусную, – а ещё чуть позже добавил: – Мастер, надо готовиться отдавать швартовы. На шлюзе включили огни, разрешающие дальнейшее движение. Капитан, скоро будем на месте, в Антверпене.

Дорога домой

Судно неожиданно для всех членов экипажа, и в первую очередь для самого капитана, получило команду после выгрузки в итальянском порту Равенна следовать на ремонт в Хорватию на судоремонтный завод рядом с Риекой. Предстояла длительная стоянка в доке с выполнением большого объёма ремонтных работ с одновременной установкой нового судового радиооборудования. Судно проследовало в Риекский залив.

Как быстро, оказывается, летит время, и вот уже два месяца сплошного ремонта совершенно незаметно перешли в завершающую стадию, технический директор завода Петроишевич обещал через три дня вывести судно из дока. А на следующий день пришло сообщение от судовладельца о направлении на судно новых членов экипажа, и самым главным в этом сообщении была информация, что и капитану запланирована замена. «Ну, вот и хорошо, наконец-то поеду домой, а точнее, полечу к своим. Пора домой – уже седьмой месяц работы пошёл», – думал в эти минуты Сергей Иванович. Кроме него на замену экипажу судна должен был быть направлен ещё и второй помощник капитана, а на соседний теплоход, также стоящий на ремонте – третий помощник.

Вскоре они появились на борту теплохода. Завершающая стадия ремонта наложилась на необходимость готовить большое число различных документов к сдаче. Замена членам экипажа прибыла с большой задержкой – застряли в Москве по причине нелётной погоды. Капитаны приступили к передаче дел, ощущая явный дефицит времени. Времени на нормальную, основательную передачу дел просто уже не было в связи с назначенным скорым временем выхода судна из ремонта. Поэтому передача дел велась без перерывов на сон. Похожая ситуация наблюдалась и у второго помощника, но разве можно сравнивать объемы передаваемых дел капитана и помощника? Совершенно не отдыхая, Сергей Иванович всё же передал дела к назначенному времени. Передаточные акты были подписаны.

За время стоянки судна на ремонте в процессе решения огромного количества всевозможных организационных вопросов Сергей Иванович успел оценить деловые качества технического директора, из-за чего у них сложились хорошие деловые отношения.

Видимо, из-за сложившейся ситуации со временем и просто из дружеских побуждений Петроишевич предложил отвезти капитана вместе с другими заменившимися членами команды на своей машине до железнодорожного вокзала Риеки. Далее, как объяснил директор, они доберутся до Загреба, где в аэропорту их завтра будет ждать самолёт чешской авиакомпании, который и доставит их в Москву с пересадкой в городе Прага.

Сергей Иванович пошёл на соседний теплоход – необходимо было попрощаться с коллегой-капитаном. Кирилл Андреевич, уже человек в возрасте, имеющий репутацию большого оригинала, встретил коллегу радушно, предложил чаю. Неожиданно он завёл разговор о мощном научном потенциале города, где располагалось пароходство. Этим рассуждениям не было конца. Если в самом начале разговора Сергей Иванович просто соглашался с рассуждениями своего коллеги, то через какое-то время он начал просто напоминать, что пришёл просто попрощаться, так как в ближайшее время их должен забрать на своей машине технический директор. Но все эти напоминания игнорировались, рассуждения о потенциале не прекращались. Сергей Иванович перешагнул комингс входной двери в каюту капитана и таким образом, спиной вперёд, начал продвигаться к выходу из надстройки. Кирилл Андреевич тоже вышел в коридор и, следуя за гостем, продолжал свои рассуждения. Так они и оказались на юте, причем Сергей Иванович, которому так и не удалось отделаться от своего собеседника, продолжал продвигаться спиной вперёд. Он глянул на часы на руке – времени для разговоров не осталось, было необходимо срочно возвращаться на свой теплоход. Сергей Иванович наконец-то сказал «до свидания» и, резко развернувшись, сделал шаг вперёд. И в это же мгновение налетел на палубный пиллерс, ободрав себе нос. Не сильно, но ссадину получил. Наконец попрощавшись с Кирилл Андреевичем, он, трогая ушибленный нос, проследовал к себе на теплоход: «Вот этого еще не хватало: в дорогу нос себе ободрал – судно-то другое и другие особенности, у нас на ютовой палубе пиллерсов нет».

Вскоре на судно прибыл технический директор Петроишевич. Вместе с ним проследовал и третий помощник капитана с другого теплохода. Сергей Иванович, попрощавшись с экипажем, в сопровождении технического директора прошёл с вещами к его машине, стоявшей у судового трапа. Второй помощник уже стоял у машины. Дружно загрузив вещи в багажник, отъезжающие сели в машину. Команда, собравшаяся у трапа, ещё долго махала руками вслед отъехавшему автомобилю.

Петроишевич гнал машину по извилистой узкой дороге, расположенной вдоль самого берега моря:

– Так, мастер, я довезу вас до вокзала в Риеке и посажу на электричку. Электричка приходит в Загреб в семь утра, так что вы ещё успеете отдохнуть в дороге. А от железнодорожного вокзала до аэропорта доберётесь или на автобусе, или возьмёте такси. Билеты забронированы, не беспокойтесь. Бесплатно провозите багаж до пятнадцати килограмм, всё, что выше этого веса будет стоить десять долларов за каждый килограмм вашего багажа. Так что всё хорошо, самое главное – вовремя зарегистрировать билеты. Летите на самолете «Чешских авиалиний» с остановкой в Праге. Если появятся какие-то проблемы, звоните.

Вскоре они были на железнодорожном вокзале. Сергей Иванович попрощался с Петроишевичем как самым закадычным другом – время ремонта сблизило их, они искренне сдружились. Было жалко расставаться, Сергей Иванович крепко пожал руку техническому директору Петроишевичу. Тот постоял с отъезжающими некоторое время у вагона электрички, а затем, резко повернувшись, зашагал по перрону на выход. Компания моряков с чемоданами поспешила разместиться в вагоне:

– Андрей, что у тебя в чемодане, ты его еле тащишь! Железки, что ли, везёшь домой?

– Везу запасные части для автомашины.

– Дома купить запчасти нет возможности?

– Сергей Иванович, если бы такая возможность была, не стал бы я их везти за тридевять земли.

– Понятно. Теперь натаскаешься, пока доберешься до дома.

Электричка совершенно была не похожа на нашу отечественную. Наличие аккуратных купе было полной неожиданность для отъезжающих моряков. Велюровые кресла были разделены удобными деревянными перильцами, которые со временем начали раздражать моряков. После ускоренной передачи дел без сна, очень хотелось спать, но перильца мешали принять подходящую позу – пришлось торчать вертикально каждому на своём сиденье. Капитану было проще: он расположился на крайнем месте у окна, поэтому просто прижался к вагонной переборке – две ночи без сна утомили его, а сейчас можно было попытаться немного всё же поспать. Он вяло смотрел, как начал свой бег поезд, как перрон стал проходить мимо вагонного окна. То же сделал и третий помощник, разместившийся на крайнем месте у внутренней переборки вагона, закинув ноги на свои тяжёлые чемоданы, оставленные в проходе купе. «Вот и всё. Риека осталась в прошлом», – успел подумать капитан. Какое-то время он всё же смог поспать, проснулся от нескончаемых громких вздыханий второго помощника. Он никак, видимо, не мог найти удобную позу для сна, постоянно ёрзая на своём месте:

– Илья, что ты возишься? Уснуть не можешь?

– Сергей Иванович, неудобно. Уснуть не получается – тесно.

– Илья, посмотри соседние купе, может быть, они свободные, там разместишься и, может быть, уснёшь.

Второй помощник вышел в коридор, а капитан, посмотрев на часы, было всего четыре утра, опять удобно прислонился к переборке. Поезд продолжал свой бег, неся пассажиров к столице Хорватии – Загребу. За окном мелькали поля, леса, станции с маленькими аккуратными пассажирскими платформами.

Сергей Иванович проснулся от длительной стоянки поезда. Посмотрев на часы, было шесть утра, он опять заснул – до конечной станции было ещё целых полтора часа езды. Через какое-то время он опять проснулся и вновь посмотрел на часы – было почти семь часов. Капитан насторожился, так как за окном он увидел всё тот же перрон и за перроном неказистое здание какого-то склада. «Что за чертовщина, похоже, поезд стоит на этой станции давно, а если точно, то он стоит уже около часа. Почему он не идёт дальше? Может быть, мы уже прибыли на место? Хотя Петроишевич сказал, что электричка прибывает на конечную станцию в половине восьмого. Всё это очень странно. Так, и ещё один вопрос: а где у нас второй помощник? – все эти мысли быстро пронеслись в голове у Сергея Ивановича. – Странно. Надо будить молодёжь».

Капитан разбудил третьего помощника:

– Андрей, просыпайся, похоже, мы уже приехали. Проверь соседние купе, найди второго помощника. Спит, наверное, без задних ног.

Через мгновение дверь купе открылась, на пороге стоял третий помощник, он был очень взволнован:

– Сергей Иванович, а вагон пустой, ни одного человека, «секонда» нет.

– Очень интересно. Час от часу не легче. Где Илья? Где мы оказались? На какой станции стоит электричка? – Сергей Иванович задавал сам себе вопросы, на которые пока не было ответов. Первым делом он проверил багаж второго помощника – документов в боковом кармане чемодана не было. Вот это уже хорошо, значит, второй отстал или потерялся, но хотя бы документы и деньги при нём. Значит, уже не пропадёт. Это первое, второе – необходимо определить, на какой станции стоит поезд. Он выглянул в окно: метрах в тридцати у склада стояли какие-то мужики, мирно беседуя:

– Так, Андрей, сбегай к этим мужикам и узнай, где мы находимся. Похоже, что Петроишевич нас ввёл в заблуждение, видимо, поезд приходит в Загреб не в половине восьмого, а в начале седьмого или в половине седьмого».

Вскоре третий помощник вернулся в купе:

– Они говорят, что мы находимся в Загребе…

– Хорошо, а где именно в Загребе, где железнодорожный вокзал? Спросил?

– Нет, не спросил.

– Молодец! Я думаю, что нам необходимо выходить на перрон. Только вещей у нас на двоих очень много, да и чемоданы твои неподъёмные с железками. Давай так: ты тащи свой чемодан и сумку, а я уж буду свою сумку и чемодан второго. Да у него ещё два пакета. Вот набрал в дорогу!

Мелкими перебежками они прошли коридор вагона, а затем поэтапно выгрузили багаж на платформу. Капитан стремительным шагом подошёл к компании мужчин у склада. Он очень быстро выяснил, где же стоит электричка и где находится железнодорожный вокзал.

– Андрей, мы стоим в тупике на железнодорожном вокзале Загреба. До вокзала вот по этому перрону надо пройти двести метров. Я думаю, второй вышел на конечной остановке, пока мы спали. Потеряться он не должен, если только не отстал в пути – вышел где-нибудь на станции покурить и отстал. Документы и деньги при нём, так что, думаю, дорогу до Загреба найдёт. Не пьяный же он, совершенно трезвый.

Капитан с третьим помощником опять маленькими перебежками с большим и тяжёлым багажом начали путь к железнодорожному вокзалу города Загреб.

Вот и вокзал, но второго помощника не видно. Куда же он запропастился? Капитан решил сделать привал. Вещи сложили у скамейки недалеко от главного входа железнодорожного вокзала. Сергей Иванович принял решение: известить о случившемся технического директора. Оставив с вещами молодого помощника, капитан прошёл на вокзал. Найдя телефонную будку, позвонил Петроишевичу. Сергей Иванович подробно рассказал ему о случившемся. Выяснилось, что Петроишевич уже не в Хорватии, он по делам уехал в Италию, поэтому он задал вопрос капитану напрямую:

– Что собирается предпринять Сергей Иванович в сложившейся ситуации?

– Я думаю, что второй помощник, если мы его не нашли на железнодорожном вокзале, должен ехать сразу в аэропорт. Поэтому мы тоже сейчас туда поедем. И если там мы не найдём второго, то я буду вынужден обратиться в полицию и сообщить о потере человека.

– Мастер, все правильно. Так и сделаем. Только, прежде чем обращаться в полицию, все же мне позвони.

Подъезжая к зданию аэропорта на такси, первое, на что обратил внимание капитан, была знакомая фигура второго помощника, мечущаяся по привокзальной площади. Было очевидно, что второй помощник пытался не пропустить ни одной подъезжающей к аэропорту автомашины. Сразу же отлегло – пропащий нашёлся.

Увидев выходящих из такси капитана и третьего помощника, Илья подбежал к машине. На его встревоженном лице появилась вымученная улыбка:

– Сергей Иванович, наконец-то я вас нашёл.

– Илья, это мы тебя нашли. Где ты был? Как так получилось, что мы тебя потеряли?

– Я прошёл в соседнее пустое купе и сразу же заснул. Проснулся, когда объявили, что поезд прибыл на конечную станцию. Я заглянул в ваше купе, но вас уже там не было. Решил, что вы вышли на перрон. Я тоже вышел – вас нет. Вернулся в ваше купе… Вас не обнаружив, вновь вышел на перрон. И представляете мой испуг, когда поезд вдруг поехал дальше, а я остался один на перроне. Что делать, у меня даже телефона Петроишевича нет. Я решил, что вы в любом случае появитесь в аэропорту, поэтому на такси примчался сюда. Как я вижу, вы и вещи мои привезли, спасибо. А то я уже звонил в пароходство в отдел кадров, хотел узнать, как связаться с техническим директором.

– И что ты им сказал, потерялся?

– Да, а что мне ещё оставалось.

– Понятно, в кадрах, скорее всего, напридумывают, что мы все тут пьяные ходим. Вот и нос у меня ободран. Они и не поверят, что совершенно трезвые взрослые люди могут потеряться. Ну да ладно, об этом больше не будем говорить. Самое главное, что мы все вместе. Илья, поздравляю тебя, что ты всё же нашёлся. Теперь необходимо оформить билеты и долететь до Москвы. Петроишевич сказал, что бронировать билеты можно с одиннадцати часов, так что немного осталось подождать, и билеты будут у нас на руках. Кстати, ему необходимо будет позвонить, сказать, что мы нашлись. А вообще-то все эти приключения оттого, что мы последние двое суток не спали. Конечно, и проводник нашего вагона повел себя не лучшим образом – в любом случае надо было проверить пассажиров и их все же разбудить, если они спят.

Дозвонившись до Петроишевича и сообщив, что второй помощник нашёлся, капитан прошёл в зал ожидания. Его помощники, похоже, все же уже успокоились, мирно беседовали, удобно разместившись в креслах для пассажиров дальнего следования:

– Так, ребята, вы тут посидите, я на разведку схожу, узнаю, где нам предстоит оформлять билеты. Только, прошу, больше не теряйтесь. Хватит нам этих проблем. Я скоро вернусь.

Вскоре капитан был опять в зале ожидания:

– Так, до начала оформления билетов остался час, но есть очень нехорошая новая информация. Петроишевич нас неправильно проинформировал. Дело в том, что с собой бесплатно можно брать не пятнадцать килограммов багажа, а только десять и каждый килограмм сверх этого количества стоит не десять долларов, а пятнадцать.

Третий помощник заёрзал в кресле:

– А у меня багаж тяжёлый, и в этом случае я большую часть своих денег потрачу на оплату. Я что-то не готов лететь на таких условиях. Сергей Иванович, а можно я домой поеду на поезде? Приеду на два дня позже, но хоть деньги сэкономлю.

– Я не знаю, можно ли это. Надо опять Петроишевичу звонить.

Капитан пошёл звонить техническому директору, через пятнадцать минут он вернулся:

– Так, Андрей, переговорил я с директором. Он, конечно, немного поругался, но сказал, что можно. Сейчас тебе необходимо возвращаться на железнодорожный вокзал, купить билет до Москвы. Поезд приходит сегодня вечером, а уходит завтра днём. Он предлагает тебе, чтобы не селиться в гостинице, вечером подойти к проводнику одного из вагонов и договориться о ночлеге у него в вагоне, ну, а завтра выезжать домой. Думай. Если это тебя устраивает, то вперёд…

– Сергей Иванович, вы не обижайтесь, но я поеду поездом. Вот вас провожу и поеду на вокзал. Вы опять будете Петроишевичу звонить?

– Нет, не буду я ему звонить, похоже, мы ему уже надоели своими фокусами. А вот ты, когда приедешь домой, мне обязательно позвони, чтоб я знал, что ты всё же добрался до дома. Понял? Это необходимо сделать обязательно. Договорились?

– Договорились, как приеду, обязательно позвоню.

Третьего оставили с багажом, а капитан со вторым отправились бронировать авиабилеты до Москвы с пересадкой в Праге.

Вернувшись, они застали третьего помощника совершенно в другом настроении:

– Сергей Иванович, извините, а можно я не буду дожидаться вашего вылета? Пока есть время, поеду в Загреб на разведку, может быть, удаться город посмотреть. Не каждый раз предоставляется возможность побродить по незнакомому городу. Сдам свой тяжёлый чемодан в камеру хранения и погуляю.

– Андрей, о чём ты говоришь? Мы не на «пароходе», и ты вправе сам решать. Поезжай. Буду ждать твоего звонка по прибытии.

Теперь с чемоданами в зале ожидания остался капитан. Второй помощник пошел проводить Андрея, помочь ему сесть в автобус.

По возвращении второго помощника капитан оставил его с вещами, а сам пошёл осматривать здание аэровокзала. Времени до вылета самолета было предостаточно, и позже он отпустил второго помощника прогуляться. Тот, немного побродив по аэропорту, быстро вернулся.

Неожиданно они услышали объявление по аэропорту: «Мистеру Волкову и мистеру Кобелькову срочно пройти к стойке терминала номер десять для оформления посадки».

– Илья, похоже, нас срочно приглашают для оформления документов на посадку? Что-то я не совсем понимаю, время ещё не подошло. Давай бери вещи, и мы быстренько двинем на посадку.

Как оказалось, их уже ждали и, быстро проверив паспорта, направили для проверки багажа. Чемоданы и сумки отправили багажом, но пакеты пришлось брать с собой. Для проверки ручной клади они положили пакеты на транспортёр. Таможенники насторожились, так как было непонятно, что же в этих пакетах. На экране рентгеновского аппарата высветились какие-то переплетённые небольшие то ли стержни, то ли палки. Таможенник, настороженно и в то же время с интересом, обращаясь к капитану, поинтересовался:

– Пожалуйста, дайте пояснения, что вы везёте в этом пакете?

Командир, не зная, что ответить, посмотрел на второго помощника:

– Илья, что у тебя в пакете, я тоже не пойму. Что это?

– Сергей Иванович, вы отказались от предложения нашего повара взять в дорогу жареные куриные ножки. Она специально их для вас приготовила. Вы отказались, а я не смог, не хотелось обижать Любу. Вот и взял их с собой, может быть, пригодятся – дорога дальняя.

– Понятно.

Капитан начал объяснять представителю таможни, что у них в пакете. И чем больше было объяснений, тем больше удивлялся таможенник:

– Непонятно, зачем вы их взяли с собой. У нас на «Чешских авиалиниях» в полете кормят пассажиров.

Наконец таможенник согласился с капитаном. В паспортах моряка были поставлены печати о пересечении границы. Было непривычно видеть в печати не кораблик (пересечение границы на морском судне), а самолётик (пересечение границы на воздушном судне – самолёте). Морякам было предложено быстро пройти в автобус для посадки на авиалайнер. Выяснилось, что в автобусе их только двое. Капитан пытался задать уже не в первый раз вопрос по поводу других пассажиров, но сопровождающая в ответ произносила только одно слово: «Быстрей!» Только когда автобус подкатил к самолету и их чуть ли не силком втолкнули в салон, капитан все понял: салон самолета был полностью заполнен пассажирами. Все ждали только их появления, поэтому за ними тут же была закрыта дверь, самолет начал прогревать двигатели. Вскоре они были в полете.

– Илья, как же так получилось, что мы чуть было не опоздали на самолёт? Ну, хорошо, Петроишевич в очередной раз напутал со временем, но мы же прошли регистрацию и нам подтвердили время вылета. Я всё же так и не понял, почему мы засиделись в зле ожидания.

Самолёт произвол посадку в аэропорту города Прага. Пассажиры двинулись на выход к месту получения багажа:

– Илья, сейчас самое главное – отыскать встречающего. Петроишевич сказал, что нас должны встретить и разместить на ночь в гостинице. Заодно и покормить. Может быть, удастся Прагу посмотреть, никогда здесь ещё не был.

Но их никто не встретил. Они покрутились в холле, затем вместе с вещами были вынуждены самостоятельно следовать к пропускному терминалу. Их остановила молодая работница иммиграционной службы. Она потребовала предъявить документы. Капитан с помощником показали паспорта моряка. Реакция была неожиданной:

– Я не пойму, с какой целью вы прилетели в Прагу, у нас моря нет.

Сергей Иванович пустился в долгие объяснения, но представитель иммиграционной службы ничего не хотела слушать. Подумав, она пригласила своего начальника. Вскоре появился мужчина средних лет, подтянутый и строгий. Капитан опять начал объяснять цели визита в Прагу:

– Мы же завтра утром летим в Москву. Прага – это пункт пересадки.

Начальник долго думал, а затем задал, видимо, самый важный вопрос:

– Хорошо, я всё же не совсем понял, зачем вы полетели через Прагу. Но деньги-то у вас какие-нибудь есть?

Второй помощник резким движением вытащил из грудного кармана долларовые купюры и показал начальнику. Видимо, этого было достаточно – начальник дал команду оформить морякам въезд в страну.

И вот они стоят в огромном зале аэровокзала, кругом снуют люди, а они, как неприкаянные, с вещами в углу зала:

– Похоже, что Петроишевич опять ошибся: нас никто не встретил. Даже зала ожидания, похоже, нет. А говорил, что нас разместят в гостинице и даже накормят. Непонятно. Бродить по вокзалу всю ночь желания нет. Надо навести справки, не мог Петроишевич так ошибиться. Давай поищем справочную.

Они разыскали справочную. Все оказалось очень просто – требуется пройти на автобусный перрон номер пятнадцать на привокзальной площади, предъявить проездные документы и сесть в специальный автобус, который и должен был доставить транзитных пассажиров до гостиницы. Что и было сделано.

Встретили их в гостинице радушно, моряки разместились в двухместном номере. Ужин порадовал широким ассортиментом и качеством приготовленных блюд.

– Илья, уже вечер, но я думаю, что нам всё-таки надо посмотреть Прагу, когда ещё такая возможность предоставится. Отдыхать будем дома, ещё один перелет – и мы в Москве.

Они спустились в фойе гостиницы и у дежурного метрдотеля поинтересовались, как им лучше добраться до центра Праги. Вопрос вызвал удивление:

– О каком центре вы говорите? Вот если бы вы спросили, как добраться до Праги, я бы вам ответил. Дело в том, что до Праги надо ещё добраться. Отель расположен в тридцати километрах от столицы. Могу предложить прогуляться по улицам нашего посёлка, но будет ли вам это интересно?

Вот это новость! Капитан выжидающе глянул на помощника:

– Илья, конечно, можно сразу идти спать, но всё же предлагаю пройтись, чтобы иметь хотя бы какое-то представление…

Они вышли из гостиницы, прошлись по улице. Неожиданно оказались в каком-то тупике. Невыразительные улицы абсолютно не вызывали интерес. Темнота и холод ускорили решение – «экскурсанты» вернулись в гостиницу.

Утром следующего дня моряки, легко позавтракав от шведского стола в гостинице, опять ехали в автобусе в аэропорт.

Пройдя регистрацию, они оказались в большом зале с многочисленными магазинами duty free. Сергей Иванович предложил:

– Вот это очень хорошо. Купим подарки домой из Праги. (Конечно же, кое-что было припасено заранее, но это не то.) Давай посмотрим, может быть, что-нибудь и понравится.

Купив по сувенирной кружке с символикой города Праги, какой-то статуэтке и по бутылке хорошего коньяка, моряки прошли на посадку в самолет.

– Вот и ещё у нас багаж увеличился на два пакета, – подытожил второй помощник капитана.

Вскоре они летели в самолёте. Но это был другой полёт. От сознания, что они скоро окажутся дома, настроение было праздничным: еще немного – и будем на месте. Доберёмся до железнодорожного вокзала, а там всего через несколько часов будет дом. Родной дом.

– Илья, извини, может, лезу не в свои дела, скажи, у тебя девушка есть? – Второй помощник с удивлением посмотрел на капитана.

– Есть.

– Успел сообщить?

– Успел, ещё из Хорватии.

– Ждёт?

– Надеюсь, – опять последовал односложный ответ.

Оба молчали, каждый думал о своем. Ровный звук работающих двигателей вселял спокойствие. Сергей Иванович представил, как его будет встречать жена, как радостно в прихожую прибежит его младшенький Петя. А вот дочери, наверное, дома не будет. Как всегда, допоздна на занятиях в университете. Всего второй курс, а задают очень много, во всяком случае, она перед отъездом ему жаловалась. Да, скоро он их всех увидит.

В думах время прошло незаметно, самолёт пошёл на посадку. И вот он уже выруливает к посадочному терминалу аэропорта «Шереметьево». Подали закрытый трап, капитан с помощником вышли из самолета и направились в здание аэропорта. При входе пассажиров «встречала» работница аэропорта. Это, видимо, была дворник. Женщина была в валенках с галошами и в чёрной фуфайке. В руках она держала самую обычную метлу. Она внимательно оглядывала каждого входящего пассажира. На лице застыла ехидная ухмылка: «Что, гады, по заграницам разъезжаете?» Кивнув в сторону дворничихи, Сергей Иванович улыбнулся своему помощнику:

– Илья, видишь «даму»? Вот теперь точно могу сказать: мы дома.

Багаж подали без задержек. Они пошли на выход за основной группой пассажиров и неожиданно для себя оказались в общем зале аэровокзала.

– Сергей Иванович, как же так получилось, что мы без комиссии оказались в общем зале? – обратился с вопросом к капитану помощник.

– Думаю, мы попали в «зеленый коридор». Я с этим никогда не сталкивался, но слышал. Так что ничего страшного. Сейчас нам надо добраться до железнодорожного вокзала. И еще: если будут останавливать на вокзале и спрашивать, кто да что, говорить, что мы с теплохода, не нужно, и показывать паспорт моряка не надо. Гражданский паспорт надо показывать. Понял? Гражданский паспорт с собой?

– Гражданский паспорт с собой. А кто будет останавливать?

– Кто бы ни останавливал – показывай гражданский паспорт, а то начнутся вопросы, проверки и прочее. Понял?

– Понял. А кто будет спрашивать?

– В последнее время на вокзалах патрулирует милиция, проверяют подозрительных лиц. Могут и нас спросить.

– Сколько ни езжу – ни разу не останавливали.

– А меня останавливали, и не раз, понял?

– Понял.

Через два часа они были на железнодорожном вокзале, купили билеты. И только отошли от кассы, как их попросили предъявить документы. Сергей Иванович взял инициативу в свои руки, объяснил, что они возвращаются домой. Моряки предъявили железнодорожные билеты и гражданские паспорта. Вопросов к ним больше не было.

– Вот видишь, Илья, я тебе говорил. Не знаю с чем связано, но меня очень часто останавливают на вокзалах. Наверное, я не совсем вызываю доверия своим видом.

– Сергей Иванович, уж больно вы представительно выглядите, я думаю, поэтому и проверяют.

– Не знаю. Илья, нам осталось совсем немного времени до посадки, давай не будем повторять ошибки Загреба и пройдём заранее на перрон. Так лучше будет, да там, как правило, уже и не проверяют. Меньше вопросов – меньше проблем.

За окном мелькали пригороды большого города. Было темно. Поезд должен был прибыть на конечный пункт назначения в полночь. Пассажиры начали суетиться в проходе вагона, некоторые из них тянули на колёсиках свои чемоданы к выходу в тамбур. Моряки молча сидели на нижней полке своего купе.

Неожиданно Илья спросил:

– Сергей Иванович, а вы когда планируете возвращаться на судно?

– Пока точно сказать не могу, требуется этот вопрос обсудить в кадрах. А зачем ты интересуешься, Илья?

– Извините за прямоту, хотелось опять попасть на работу к вам. Возьмите меня к себе в экипаж? – попросил второй помощник.

– Илья, ты работал достойно, так, что наши интересы совпадают. Я завтра же в кадрах дам на тебя заявку. Так что ещё поработаем.

На вокзале их никто не встречал, так как они не успели сообщить точного времени прибытия поезда, да они и сами не могли предположить, на каком поезде им придётся совершить последний этап перехода к дому. Пакет с жареными куриными ножками, приготовленными в дорогу их заботливым поваром, решили оставить на верхней спальной полке их опустевшего купе – не брать же их после столь долгой дороги ещё и домой, они, может быть, даже испортились.

Через два дня вышел на связь и третий помощник с соседнего теплохода Андрей. Он позвонил поздно вечером и сообщил Сергею Ивановичу, что прибыл домой. Прибыл успешно, без приключений и каких-либо проблем.

Несемейные разборки

Бывает и так.

Николай надавил кнопку дверного звонка. Он отметил за дверью какие-то движения, но дверь долгое время не открывали. Наконец она распахнулась, на пороге стояла Елена:

– А, появился, заходи. Я уже собрала твои вещи.

– Собрала? Это хорошо…

Николай прошёл в прихожую пока ещё своей квартиры. Купленная на второй месяц совместной супружеской жизни, она была оформлена только на него как единственного собственника. Эта маленькая деталь тогда не вызывала никаких протестов со стороны жены, так как квартира была приобретена исключительно на сбережения Николая. Он, ходя в моря, уже давно копил себе на покупку жилья. И вот неожиданная ситуация, когда он стучится в дверь своей собственной квартиры и спрашивает разрешение пройти. Сейчас эта ситуация уже не выглядела столь неожиданной. Время берёт своё.

Николай прошёл в прихожую, он сразу же обратил внимание на пакет, прислонённый к тумбочке, из которого торчали пятки растоптанных кроссовок.

– Вот твои вещи, я же сказала, что я всё собрала, подготовила, – Лена указала на пакет.

Николай взял пакет в руки:

– А эти кроссовки мне однозначно не нужны.

– Но это же твои. Ты их ещё в Италии купил. Забыл?

– Нет, не забыл. Не забыл и то, что в этих кроссовках твоя мама работала в огороде на даче. Тогда они были новыми. А сейчас ты мне предлагаешь эти ношеные кроссовки забрать с собой. Они мне не нужны. Так что пусть твоя мама продолжает ими пользоваться.

Николай порылся в пакете:

– Я что-то не вижу своего спортивного костюма и своего свитера. Вот они были совершенно новые, я их не успел ни разу даже надеть. Где они, если ты сказала, что всё собрала?

– У нас были тяжёлые времена, – с раздражением в голосе выпалила Елена.

– Понятно, у вас были тяжёлые времена. Я ещё хотел взять мой маленький магнитофон. Я его специально приобрёл, чтобы брать с собой на теплоход.

– Он сломался, – был ответ Елены.

– Мои куртки кожаные тоже сломались?

– Я не пойму, о каких куртках ты говоришь?

– Понятно. Замечательно. Ничего нового. У подъезда меня ждёт машина. Мы с Сергеем приехали.

– С каким Сергеем?

– С моим товарищем. Он тоже из наших водоплавающих, из капитанов. Это тот, кто год назад решил перейти на берег и который тоже развелся со своей Валькой.

– А ты продолжаешь водиться с этим разгильдяем?

– Теперь уже это тебя не касается.

Николай спустился к стоящей у подъезда машине и вернулся в квартиру со своим товарищем:

– Так, я забираю свой аквариум. Об этом мы с тобой договорились ранее. Мы вдвоём его сейчас отнесём в машину. Он и пустой очень тяжёлый – одному мне не одолеть.

Друзья прошли в большую комнату и вскоре уже с аквариумом в руках вдвоём проследовали на выход из квартиры. Спустившись к стоящей у подъезда машине, они стали впихивать его на заднее сиденье легкового автомобиля.

– Сергей, вот видишь, что я нажил к сорока годам? Аквариум и пакет с нижним бельём.

Ответ товарища позабавил Николая:

– А у меня и этого нет. Нет аквариума.

Николай вернулся в квартиру за пакетом. В прихожей стояла Елена, она протянула Николаю толстую книгу:

– Хочу подарить тебе на память книгу. Книгу про морской флот.

Николай отметил, что совсем недавно такие книги дарили работникам пароходства.

– Что, лишний экземпляр?

– Хочу подарить тебе на память.

– Мне от тебя ничего не надо. Обойдусь и без этой книги.

– Нет, возьми, хочу подарить тебе на память.

– Книгу я не возьму. А так я понял – меняем трехкомнатную квартиру на книгу. Так, что ли?

– Что ты выдумываешь? Просто хочу подарить.

– Мне от тебя ничего не надо.

Он спустился к машине с пакетом в руках, сел рядом с водителем:

– Что, Сергей, поехали в новую жизнь?

Они поехали к маме Николая. Первое время он будет жить у неё.

Это была отрицательная сторона их профессиональной деятельности, связанная с хроническим отсутствием дома. Николай, да и Сергей со временем переживут и эту черную полосу в их очень непростой, но все же интересной капитанской жизни. Как тут не вспомнить замечательную флотскую поговорку: «Считать себя ближе к опасности», и её в полной мере можно отнести не только к деятельности на мостике теплохода.

В знак уважения

Для капитана Михаила Павловича этот рейс изначально был не совсем обычным. Дело в том, что после долгих переговоров с руководством пароходства и длительных оформлений различных документов он получил разрешение взять с собой в рейс жену Светлану. Это на тот момент было ново – не каждый представитель плавающих специальностей пароходства мог похвастаться такой удачей, тем более сорокалетний капитан.

Оформление выхода в рейс в порту отхода было сопряжено с дополнительными проверками документов выходящего в рейс пассажира – жены капитана. Ситуация была необычная и поэтому требовала пристального внимания со стороны проверяющих.

Пограничники внимательно просмотрели представленные документы, затем пригласили необычного пассажира в салон команды для опознания личности отъезжающей. В завершение капитана поздравили с такой представившейся удачей – выйти в рейс вместе со своей супругой.

И вот судно, проследовав Финский залив, направилось в Ботнический залив. Это было непривычно, так как основные транспортные потоки, как правило, были связаны с южной частью Балтийского моря. А тут Ботника… Портом назначения был определён шведский порт Харахольмен. Михаил Павлович шёл в этот порт первый раз. Какой такой Харахольмен? Это тот, что расположился рядом с Питео. Теперь понятно. Порт на краю географии, как в этих случаях говорят. Интересный порт, но до города далеко.

Михаил Павлович изучил всю имеющуюся на борту информацию о подходах, причалах и возможностях порта, как этого требует «хорошая морская практика», и удостоверился, что порт расположен далековато от города, в промышленной зоне. Что он будет показывать жене – причалы и промышленную зону с прилегающим лесным массивом? Необходимо обязательно выйти на берег, добраться до города, жене показать заграницу. Вот если бы заход был куда-нибудь в Гамбург, или, скажем, в Лондон, или в Барселону, тогда и вопросов не было бы. А тут… Харахольмен, по описаниям, в лесу.

Время пролетело быстро. И вот судно отшвартовалось у причала. На борт прибыл судовой агент для оформления прихода судна и организации грузовых работ. Михаил Павлович представил свою жену судовому агенту, который был явно удивлён. Быстро заполнив все необходимые декларации и закончив все портовые формальности, он забрал судовые документы для предъявления портовым властям:

– Так, капитан, открываем трюма. Грузовые работы будем начинать через час. Погода хорошая, не вызывает вопросов. Я вас покидаю.

– Мистер агент, моя жена ещё нигде за границей не была. Хотелось бы выйти в город. Подскажите, как нам лучше добраться до города? Я понимаю – до города неблизко. Может быть, дадите номер телефона такси, мы на такси доберемся. Уж очень хочется на Питео посмотреть.

– Капитан, нет проблем. А зачем вам такси? Я вас могу забрать с собой. Собирайтесь, я подожду.

– Спасибо. Нам просто повезло.

Вскоре, проинструктировав старшего помощника, капитан с супругой ехали в машине агента в сторону Питео. Усевшись поудобней на заднем сиденье агентского автомобиля, они с интересом смотрели на проносившиеся местные пейзажи.

Вот они в городе. Агент остановился у стоянки такси на одной из площадей Питео:

– Капитан, когда нагуляетесь вдоволь, надо будет вернуться на эту площадь. Если не будет такси, то, видите, стоит жёлтая телефонная будка? Снимете трубку и просто скажете, куда ехать, и вас довезут до судна. Так что не беспокойтесь, гуляйте спокойно. А я уезжаю, разрешите откланяться.

Михаил Павлович постарался показать Швецию супруге в наилучшем виде. Они прошлись по прямым улицам города с многочисленными магазинами, посмотрели каменную и деревянную церкви в центре города, осмотрели зону отдыха «Банный парк». Всё здесь было чистеньким и спокойным. Жена была довольна выходом в город. Особенно она смеялась, когда вышла из магазина:

– Ты знаешь, мне продавец-шведка случайно на ногу наступила. Как долго она извинялась!

А Михаил Павлович, конечно же, был не очень доволен. Что тут смотреть? Это не Антверпен и не Руан. Вот если бы пошли куда-нибудь в Египет, то можно было бы попробовать организовать экскурсию на пирамиды. Но молчал, свои мысли держал при себе, чтоб не расстраивать жену. Хотя он видел, что Швеция Светлане понравилась. Но требовалось отправляться в обратный путь. Они вернулись на площадь, где их высадил агент. Михаил Павлович отыскал требуемую телефонную кабину, снял трубку, на другом конце связи сразу же откликнулись:

– Алло, слушаем вас.

– Нам необходима машина для того, чтобы добраться до судна. Теплоход стоит в порту Харахольмен.

– Who are you?

– Я капитан теплохода «…». Нам требуется добраться до порта Харахольмен.

– Сколько вас человек?

– Нас всего двое. Капитан и его жена.

– Вы точно капитан?

– Точно. Я с женой.

– Вы капитан и с женой… Хорошо, ждите. Машина скоро придёт, никуда не отходите. Машина будет через 10 минут.

Ровно через 10 минут на площади появился шикарный «Lincoln Town» белого цвета. Он сразу обращал на себя внимание. Огромный автомобиль остановился у телефонной будки. «Светка, а это, похоже, за нами машина приехала», – хотел было обратиться к жене Михаил Павлович, но не успел. Дверка открылась, из машины вышел пожилой мужчина в форменной одежде шофера, он сразу же обратился к Михаилу Павловичу. Чувствовался опыт у этого человека в определении своих клиентов:

– Господин капитан, машина готова, прошу садиться, я вас отвезу в порт.

– А что, другой машины не нашлось? Уж больно большая.

– А чем она вам не нравится?

– Машина большая, как-то даже нескромно ездить на таких.

– Я не понял. Вы капитан? Может, вы нас разыграли? Вы точно капитан?

– Да, я капитан, это точно.

– Тогда непонятно, что вас не устраивает. Наша фирма в знак уважения к капитану и его жене решила вам сделать приятное. Так, что поехали.

Это было неожиданным сюрпризом и для капитана, и для его супруги. Михаилу Павловичу пока не доводилось проехаться на таком длинном автомобиле:

– Спасибо! Ну да ладно, садимся, Светлана, прокатимся до порта.

Опять замелькали пригородные пейзажи, домики, деревья, какие-то строения. Вот огромный белый автомобиль остановился у трапа теплохода. Грузовые работы велись полным ходом, был открыт второй трюм. Все присутствующие на палубе сразу же обратили внимание на подъехавшую машину, у всех был один вопрос: «Кто же это мог приехать на таком шикарном автомобиле? Да и капитан в городе, как назло… Теперь старпому придётся отдуваться». В судовых иллюминаторах также появились заинтересованные лица членов команды.

Дверки открылись, и у машины появился капитан с супругой. На лицах всех присутствующих появилось сначала выражение удивления, которое сменилось довольными улыбками: «Надо же, да это капитан с женой приехали. Где такой автомобиль отхватили?»

Капитан, сказав водителю спасибо, пропустив жену вперёд, стал подниматься по высокому трапу на борт теплохода. Вот такая неожиданная концовка выхода в город, даже интересно получилось.

Небольшой рассказ

И всё же как быстро летит время – казалось, только что приехал с морей, а надо уже опять готовиться уезжать. Хотя этот отпуск был необычным – он познакомился с Надей. Само имя внушало оптимизм на будущее. И вот осталось всего два дня до отъезда, он спросил:

– Ты придёшь на вокзал меня проводить?

– Приду, – был ответ.

Они стояли в центральном зале вокзала, приютившись в уголочке у мраморной стены рядом с лестницей. Он попытался её успокоить:

– Ты знаешь, четыре или чуть больше месяцев пройдут быстро, я-то знаю.

– А ты всё же на какой по длительности контракт уезжаешь?

– Традиционный – четыре плюс два.

– Это как понимать?

– Очень просто: надо отработать четыре месяца, а если потребуется, то, возможно, задержат ещё максимум на два. Но это вряд ли. Так что четыре месяца пройдут быстро. Я-то знаю, а зимой ещё быстрее пролетают эти четыре месяца.

Он взял её руку. Надежда не возражала. Объявили о начале посадки, и молодые люди направились на перрон. Они прошли в вагон, нашли своё место, положили большую спортивную сумку на верхнюю полку купе и вышли на перрон. Вокруг суетился народ, кто-то спешил успеть сесть в свой поезд, кто-то торопился встретить приезжающих…

Осталось пять минут, надо было прощаться. Она потянулась к своему спутнику, но, видимо, застеснявшись или передумав, осталась на прежнем месте и только сказала:

– Я тебя буду ждать.

– Надя, шесть месяцев – это всё-таки много. Я-то знаю.

– И я знаю.

– Шесть месяцев – это так долго, не торопись давать обещания.

Поезд начал движение, народ стал расходиться, а на перроне по-прежнему стояла и не уходила Надя. Он отчетливо представил её одинокую фигуру на опустевшей платформе.

В следующий раз они встретятся через семь с половиной месяцев.

23 февраля

Была зима, февраль. Теплоход стоял на рейде в ожидании формирования каравана на выход к кромке ледового поля. Стоял даже не на якоре, а просто в нескончаемом ледяном поле, зажатый льдами. Погода стояла хорошая, ветра не было, а видимость на удивление – казалось, можно рассмотреть другой берег залива. Капитан Сергей Иванович спустился к себе в каюту. Все радиограммы были отправлены, можно было бы и немного отдохнуть. Он включил телевизор – шёл какой-то фильм про войну. «Ах да, сегодня же 23 февраля, День защитника Отечества. Нужно поздравить Славку, теплоход которого пока ещё стоял в порту». С Вячеславом они учились в разных группах на одном потоке в институте. Капитан опять поднялся на мостик, начал вызывать судно, стоявшее в порту под погрузкой. Вскоре оно вышло на связь. Сергей Иванович попросил к аппарату капитана:

– Вячеслав, добрый день. Это Понкратов на связи.

– Понкратов? То-то, слышу, голос знакомый. Ты, как я понял, на рейде стоишь в ожидании ледокола?

– Да. Нас загрузили, и мы стоим, ждём, когда ледокол нас поведёт на выход. Как у вас погрузка?

– Погрузку заканчиваем. Надеюсь успеть выйти с тобой в одном караване.

– Догоняй. Я что тебя беспокою – хочу поздравить с Днём защитника Отечества. Сегодня же 23 февраля.

– Слушай, Сергей, огромное спасибо. Тебя тоже с праздником. Ты в каких войсках служил?

– Я служил в артиллерии, а ты?

– А я ещё интереснее – в мотострелках, если по-простому, то в пехоте.

– Ты служил уже после института?

– Да, после института. Мне помнится, что и ты служил уже после окончания учебы.

– Слушай, а как же так получилось, что мы с тобой были дипломированные моряки, а служить пришлось в пехоте и в артиллерии?

– А что тут удивляться, пришла разнарядка, и призвали в артиллерию. Я, если честно, не очень-то и расстраивался. Самое главное, что никаких подписок не давал. А то я бы с тобой, может быть, сейчас и не разговаривал, а трудился где-нибудь на внутренней линии.

– Согласен. Я считаю, что мне тоже повезло. Отслужил без потерь. Так что поздравляю с праздником тебя ещё раз. Давай, заканчивай погрузку, вместе в составе каравана и будем пробиваться на чистую воду.

После обеда Сергею Ивановичу позвонила жена, поздравила мужа с праздником, пожелала спокойного моря и удачи. Сказала, что ждёт его домой. Капитан стоял на мостике, наблюдая, как буксиры выводят на рейд очередной теплоход. Вот нас стало уже десять. Успеет Славка оформить отход или нет? Если он заканчивал погрузку, то, скорее всего, его постараются все же выгнать на рейд и включить в состав каравана. Затем Сергей Иванович, подумав немного, набрал в своём телефоне ответное сообщение жене:

Сутки (23 февраля) подходили к завершению. Над рейдом нависла тяжёлая, непроницаемая ночь. К вечеру пошёл снег. Это говорило о скором изменении погоды. Ветра не было, но, по прогнозам, его необходимо было ждать уже на следующий день. И вот сквозь медленно падающий мелкий снег было видно, как буксиры выводили на рейд Славкин теплоход. Это было последнее судно, которое успевало к началу движения каравана.

Ледокол вызвал все стоящие на рейде суда, определил очередность следования в караване. Начало движения было назначено на 24 часа. На вахту заступил третий помощник капитана. Праздники закончились, наступили новые сутки. Сергей Иванович установил ручки машинного телеграфа сначала на малый, а затем на средний ход. Выждав необходимое время, капитан поставил ручки на полный ход. Теплоход нехотя, всё же оторвавшись от сжавшего его льда, начал движение. Сквозь всё усиливающийся снегопад в лучах прожекторов было видно, как теплоход начал увеличивать скорость – лёд, скрипя о борт теплохода, уходил к корме всё быстрее. Суда, стоявшие на рейде, начали включать ходовые огни. Они спешили занимать свои места в соответствии с полученными ордерами. Ледокол, выделявшийся на фоне ночного неба в потоке падающего снега своими мощными прожекторами, установленными вертикально вверх для опознания, медленно направился на выход, предлагая судам выстраиваться строго за ним в ледовом канале. Караван начал движение.

Шотландия

Вот наконец и окончание погрузки. Грузиться пришлось на четырёх причалах порта Рига. Груз – пиломатериалы. Но и выгрузка обещала изначально быть непростой. Два порта назначения, и первым портом значился шотландский порт Росайт, расположившийся в глубине огромного залива Ферт оф Форт на северо-западе Англии.

Судно успешно прошло Балтийское море и пролив Зунд с самой узкой и мелководной частью Дрогден. В очередной раз полюбовались соборами Копенгагена, просматриваемых с моря, и замком на выходе из пролива в Каттегат в районе города Хельсинеер с его мощной паромной переправой.

Пройдя Скагеррак, уже в Северном море теплоходу всё же не повезло – прихватили плохой погоды. Подвели прогнозы, которые уже на переходе на последнем участке пути резко изменили своё видение по состоянию погоды. Пришлось прорываться в штормовых условиях к первому порту назначения. Периодически высокие волны накрывали судно. Капитану Сергею Григорьевичу пришлось корректировать курс во избежание потери палубного груза. Но он был закреплён в порту погрузки должным образом, стойки-контрфорсы подобраны со знанием дела. Не зря старший помощник всю стоянку не спускал глаз с палубного груза, тщательно контролируя его крепление.

Вот на радаре начал отбивать долгожданный берег, волнение начало ослабевать. Теплоход подходил под защиту берега, а если точнее, под защиту побережья Шотландии. Ещё немного времени, и теплоход зашёл в залив Ферт оф Форт. Так уж получилось, что Сергею Григорьевичу в этих краях бывать доводилось нечасто, а старшему помощнику предстоял заход в Шотландию впервые. Первый раз в Шотландии предстояло побывать, как выяснилось, и третьему помощнику капитана. Что первым вспоминается при упоминании Шотландии – это шотландские виски и национальная мужская совершенно необычная одежда – шотландские красные или иного цвета юбки-килт в крупную клетку – и, конечно, шотландские бесподобные волынки, это ещё и Вальтер Скотт – основатель жанра исторического романа, и Мария Стюарт – королева Шотландии. За сутки до подхода на судне получили сообщение от агента, информирующее капитана, что все его заявки приняты к исполнению.

Берега Туманного Альбиона встретили судно явно неприветливо. Несмотря на то что на календаре было всего двадцатое августа – окончание лета, везде преобладал серый цвет: появившиеся обрывистые берега были наполнены серыми скучными тонами, кое-где разбавленные зелёными пятнами растительности, над которыми низко громоздились опять же серые тучи. Вот и остров Басс, грозно возвышающийся над водой, тоже представлявшего собой серую скалу с белой макушкой. Как вскоре выяснилось, белой макушкой были птицы. Их было очень много, они кружили над скалой. Кто-то из птиц искал своё место, а кто-то взлетал, чтобы улететь дальше от берега, где появлялась возможность поохотиться и, возможно, поймать рыбу.

Теплоход проследовал в залив. На подходе к городу Эдинбургу в сторону судна вышел небольшой катер. Это был лоцманский бот. Старший помощник пошёл встречать лоцмана, вскоре они появились на мостике:

– Так, капитан, даём полный ход. Вас уже ждут.

Вскоре прошли мост, который так и назывался – мост через Форт. Замечательный мост, построенный ещё в конце позапрошлого столетия, соединивший Эдинбург с северными землями Шотландии. На вершине ажурного моста был укреплён огромный щит, сообщающий всем проходящим под мостом судам о том, что до наступления миллениума осталось столько-то дней. Лоцман посмотрел на рекламный щит, обратился к капитану:

– Мастер, что будем делать, когда наступит 2000 год?

– А что в этом случае сделаешь? Поменяем базу данных в компьютерах и пойдём далее.

– Мастер, согласен. Что мы можем сделать? Заменим базу и пойдём дальше. Всё очень правильно. Так, мастер, теперь давайте повнимательней, подходим.

Судно зашло в бассейн порта Росайт. Шлюза не было, поэтому теплоход сразу же заправился к причалу. И опять серые тона: серые бетонные плиты, серые стены складских помещений. Исключением был склад напротив причала – он был тёмно-коричневого цвета, но это не меняло общую картину. Отшвартовавшись у причала, команда занялась установкой трапа. Судно было отшвартовано в момент полной воды, и трап подали как это и положено с главной палубы. Лоцман предупредил: перепад высот прилива в этом порту равен четырем метрам – готовьтесь трап подавать со шлюпочной палубы, когда вода пойдёт на убыль. Попрощавшись с капитаном, лоцман покинул судно – к трапу теплохода подъехал автомобиль. Швартовщики, закончив швартовать теплоход, быстро сели в машину и уехали, оставив одинокое судно у причала. Порт был пуст, складывалось впечатление, что они одни стоят в этом порту.

На борт прибыл судовой агент, его провели в каюту капитана. Выяснилось, что агент в одном лице будет выполнять обязанности всех служб порта: врача санитарно-карантинной службы, и таможни, и эмиграционных служб, и портового надзора. Сергей Григорьевич вызвал к себе третьего помощника капитана:

– Павел, несите судовые роли. Мы уже в порту. А вы роли не предоставили.

В каюте появился молодой человек, больше похожий на студента начальных курсов, нежели на помощника капитана. Он как-то с интересом посмотрел на присутствовавшего в каюте судового агента, усевшегося за стол капитанского кабинета. Затем был приглашён старший помощник – агенту потребовалась папка аварийного снабжения для составления информации капитану порта. Он, придя в каюту капитана, как уже смог отметить и сам капитан, с интересом посмотрел на судового агента. Положив папку на стол, старпом, поинтересовавшись, требуется ли от него ещё что-нибудь, вышел из каюты капитана. Судовой агент, видимо, тоже отметил вопросительные взгляды помощников, обратился к капитану:

– Господин капитан, почему ваши помощника как-то изучающе рассматривают меня?

– Прошу извинения за своих помощников. Они в Шотландии, как я знаю, впервые, и поэтому, я думаю, они ожидали вас встретить одетым в вашу национальную одежду, то есть в шотландской юбке-килт. Что тут поделаешь – фантазёры.

– Они ожидали меня увидеть в национальной шотландской юбке, красной или зеленой с клеточкой? Интересно. В обычные будние дни мы, как все люди, ходим в брюках. Это только по случаю какого-либо государственного праздника мы можем надеть свою национальную одежду. А так на дворе скоро осень, сейчас даже просто по погоде не наденешь юбку.

Закончив оформление прихода, проинформировав капитана о времени начало выгрузки, а самое главное, о наличии в порту «черной таможни», агент убыл с судна. Вскоре началась выгрузка, машины подходили постоянно, чётко выдерживая временной интервал. Проинструктировав старшего помощника, Сергей Григорьевич решил пройтись по улицам этого, как он уже узнал из лоций, небольшого городка. Да это был и не городок, скорее всего, небольшой поселок. Самое главное, на что сразу же был вынужден обратить внимание капитан, это было совершенно не привычное правостороннее движение автомашин. Обращали на себя и яркие красные колонны с эмблемами королевской почты, установленные вдоль дороги. Эти тумбы совершенно не походили на традиционные почтовые ящики. Но это были именно они, и установили их наверняка в то же самое время, что и построили мост, под которым им довелось сегодня днём пройти. Увидел он на противоположной стороне улицы за деревьями и строение крупной церкви, выполненное в современном стиле с покатой серой крышей и крестом на краю навеса. Вскоре городок закончился. Капитан оказался на окраине огромного серо-зелёного поля, на котором паслись, причём в большом количестве, обычные овцы. Да, мы совсем забыли, что есть ещё один отличительный, как сейчас говорят, бренд Шотландии. Это их трикотаж из шотландской шерсти. Вот эта шотландская шерсть сейчас и бродит по этому полю. Забавно. А невдалеке он увидел и ворота футбольного поля. Ну как тут без футбола обойтись – никак. Никого в городе в красных юбках капитан не увидел. Да, агент был прав, лето в этом году выдалось холодным, здесь не до юбок – холодно.

На обратном пути Сергей Григорьевич не удержался, зашёл в один из магазинов и купил кружку с символикой Эдинбурга, с эмблемой Росайта кружек просто не было. Заказ на виски он уже передал старшему помощнику, который должен передать общую заявку на продукты местному шипчандлеру – агент ещё на подходе сообщил капитану о его готовности снабдить теплоход провизией. Вернувшись через час на судно, капитан был проинформирован, что выгрузка идёт по плану, шипчандлер пока не приезжал. Сергей Григорьевич напомнил старшему помощнику, что пока его ждать и не надо, по информации от агента, тот появиться через два часа ближе к завершению рабочего времени в порту. После ужина капитан отпустил старпома и третьего помощника в город – пусть пройдутся по земле Шотландии. Вечером наступил момент малой воды – пришлось трап вооружать на шлюпочной палубе. Серого цвета в порту стало больше, из воды показались серые плиты и тёмные сваи. Да, неудобно без шлюза, приходится следить за трапом постоянно.

На следующий день к пятнадцати часам, как и сообщил агент, выгрузка была закончена. Теплоход вышел в рейс. Назначением был второй порт выгрузки на восточном побережье Англии – маленький порт Сиам. Но это уже не Шотландия. Теплоход шёл по заливу, берега которого покрывали зелёные поля и были пустынны. Местами с борта теплохода хорошо просматривались развалины старых замков и крепостей. Опять прошли порт Эдинбург, сдали лоцмана и далее самостоятельно проследовали в Северное море. С правого борта открылся остров Басс. Его тёмная громадина возвышалась над морем. Птицы по-прежнему кружились над вершиной этой серой скалы, а ещё выше стелились угрюмые серые тучи. Хотя погода на этом переходе обещала быть хорошей, низкие тучи не собирались покидать этот район Северного моря.

Порт Сиам маленький, но со шлюзом, там будет легче с трапом и со швартовными концами.

На этом и стоит морская служба

(Рассуждения опытного моряка)

Владимира Михайловича всегда интересовала морская тематика во всех её проявлениях – будь то рассказы моряков, картины с огромными морскими волнами или песни о тружениках моря с морской романтикой. На днях совершенно неожиданно в книжном магазине ему попался удивительный сборник морских рассказов, написанный писателями русского зарубежья – морскими офицерами Российского императорского флота, творившими уже, как правило, на чужбине в изгнании. Сборник так и называется «Морские рассказы писателей русского зарубежья». Особенно заинтересовал рассказ Валериана Николаевича Давидовича-Нащинского «Ночь в океане на парусном корабле». Автор описывает несение ночной вахты на парусном корабле в пассатной полосе океана.

Владимир Михайлович прочитал в который раз фразу: «Вы страстно полюбите море и морскую службу, и, если вы ещё молоды и не поздно, вы станете моряком по призванию».

«А что же изменилось за всё это время? – задал себе вопрос Владимир Михайлович и так же сам на него и ответил. – Ничего». Ничего не изменилось за эти сто пятьдесят лет. Да, изменились корабли, а впечатления и восторг от ночного моря и вахты остались неизменными. Во всяком случае, у Владимира Михайловича так всё это и было, и было прекрасно. Он вспомнил себя ещё совсем только начинающим судоводителем, а если точно, то, наверное, требуется говорить даже не о начале штурманского пути, а ещё раньше, начиная с самой первой учебной практики на шлюпках, как он испытывал удовольствие от хождения под парусами, от необходимости выполнять команды старшины шлюпки, и всё это было абсолютно не в тягость, а в радость. А затем и первые производственные практики на действующих судах в должности практиканта, а затем и матроса. И только потом, поработав третьим помощником капитана, Владимир стал вторым, и тут-то ему и представилась эта возможность нести самостоятельную вахту ночью. Причём вахта с нуля до четырёх на всех флотах мира называется почти одинаково – вахта-собака, или собачья вахта, или ещё как-то иначе, но все эти названия отражают суть этой вахты – вахта неудобная, основное время для сна выпадает именно на эту вахту, делящую ночь на две части. Но эта же вахта давала возможность окунуться в тонкости профессии, в сущность вахты, когда ты один, совершенно один несёшь вахту в море, а вокруг ни души, ни огонька. Только твой теплоход и море, да ещё звёздное небо, великолепное звёздное небо. Такого неба на берегу просто нет. Ты – вахтенный начальник, матрос, и никого.

В машинном отделении тоже несётся вахта, а остальные члены экипажа отдыхают, они спят после тяжёлого трудового дня. И вот в эти минуты ты проникаешься чувством ответственности за судно, за экипаж. Ты командир и отвечаешь за них, которые тебе доверили свой сон, а если точнее, то и свою жизнь. А вокруг никого, ни огонька, хотя всё же на горизонте показалось встречное судно, за ним нужно следить, его требуется контролировать. А если опасность, то твоей первой обязанностью является необходимость вызвать капитана на мостик, это и в уставе записано.

Владимир Михайлович прочитал: «Для не моряка видеть такую ночь почти невозможно». Как точно сказано. Такие ночи может видеть только моряк, а если точно, то не только видеть, но и участвовать в этом всепоглощающем таинстве. Только ты на вахте с вахтенным матросом и ночь. Один на один, и от этого она к вам благоволит. Она воспринимает тебя как своего соратника и товарища. А как же иначе мы вместе делаем одно общее дело – стоим на вахте. Но это далеко не всегда. Бывает, что ночь не в духе, когда теплоход с огромным трудом пробирается сквозь непогоду, вскарабкивается на огромные водяные валы. Но даже и в этой ситуации есть плюсы. Ты управляешь теплоходом в этих сложных погодных условиях, и для этого надо точно знать возможности судна и чувствовать его состояние. «Воздух идеально чист». Да, это именно так – воздух идеально чист. До ближайшего берега десятки или сотни миль, вокруг судна никого. Все объекты, загрязняющие атмосферу, остались на берегу с его производством и выхлопными газами.

А когда приходится слышать рассуждения берегового обывателя: чего они там, в море не видали – одна вода, а торчат там по шесть месяцев, одним словом, ненормальные, и больше ничего. Сидели бы дома. Я ещё могу понять военных – им дали команду и в поход, а эти что, по собственной воле торчат там? А дома семья, жена, в конце концов, все время одна, и не боятся. Тем более становится очевидным для моряка, что пропасть восприятия моря огромна, что этим людям, никогда не видевшим моря, очень сложно, а порой просто невозможно понять моряков и притягательную силу морской службы. И совершенно неслучайно говорят, что профессия моряка – это даже и не профессия, а состояние души, и это состояние формируется именно в такие минуты ночной вахты, когда воздух идеально чист, когда твой теплоход один идет в море и складывается впечатление, что это он один во всем мире, а ты несешь вахту и отвечаешь за своих коллег, отдыхающих после дневных работ.

Замечательный рассказ «Ночь в океане на парусном судне», молодец Валериан Николаевич Давидович-Нащинский, хорошо схватил суть происходящего на мостике в тёмные ночи. Что здесь удивительного, согласно справке о службе в море и на берегу, командовал десятью судами, а в промежутках между плаваниями занимал различные должности, начиная от экипажного адъютанта до начальника мобилизационного отдела флота. А как это созвучно и актуально на настоящий момент. И опять-таки – ничего в этой ситуации принципиально не изменилось – да, изменилась техника, появилось новое современное оборудование, радиолокационные станции, спутниковые навигационные системы. А человек со своим восприятием моря не изменился. На этом и стоит морская служба.

Признаешь ошибки?

Теплоход был на отходе, ещё два часа выгрузки, и будем отходить в рейс.

– Александр Михайлович, у нас матроса нет на борту, из города не вернулся, – старший помощник обратился к капитану.

– Как не вернулся? Где он, разгильдяй? Срочно пошли двух «гонцов», пусть пробегутся до конца улицы. Гаэта не такой уж большой город – всего одна улица и есть. Только чтоб так: туда и назад. Судно на отходе.

Через полчаса посланные на разведку в город «гонцы» вернулись ни с чем: матроса не нашли. В это время к трапу подкатил автомобиль судового агента, его проводил второй помощник до двери каюты капитана.

– Капитан, добрый день. Судно на отходе, осталось полтора часа выгрузки. Давайте мне береговые паспорта, я оформлю вам отход в рейс.

– Не могу дать вам паспорта, у меня ещё не все на борту, нет одного матроса.

– Как нет матроса? Если мы не оформим сейчас отход, будете стоять до понедельника. Да, в пятницу они работают по сокращённому рабочему расписанию, ждать вас не будут. В выходные же службы не работают.

– Давайте немного подождём, время ещё есть. Может быть, появится…

Капитан с судовым агентом вышли на шлюпочную палубу. Вскоре капитан обратил внимание на полицейскую машину, которая со стороны Неаполя завернула на территорию порта. «А это ведь нашего матроса везут», – неожиданно для себя подумал капитан.

Он не ошибся – полицейская машина остановилась у трапа теплохода. Из машины вышел крепкого телосложения полицейский. Он обратился к вахтенному помощнику и, как отметил капитан, видимо, его и спрашивал. Он спустился к трапу:

– Господин полицейский, чем могу быть обязанным?

– Мне нужен капитан.

– Я и есть капитан. – Полицейский оценивающе посмотрел на Александра Михайловича, затем, всё же решив, что перед ним именно капитан, продолжил: – У нас в машине находится, видимо, ваш член экипажа. Гляньте, это ваш? – после этих слов полицейский протянул капитану знакомый ему документ – паспорт гражданина Украины и вложенную в него карточку берегового паспорта моряка.

Александр Михайлович заглянул в машину: на переднем сиденье находился водитель – полицейский, а вот на заднем сиденье, как совершенно аморфное существо, распластался его матрос Коля. Было видно, что матрос находится в состоянии сильного опьянения. Он смотрел на капитана совершенно невидящим взором, рот на раскрасневшемся лице жадно хватал тёплый воздух полицейской машины.

– Господин полицейский, спасибо за доставку. Я вас заверяю – это наш.

– Забирайте, – коротко бросил полицейский.

– Ещё раз благодарю за вашу помощь, но есть один вопрос: где вы его нашли?

– Не нашли, подобрали. Всё очень просто: мы ехали по дороге в сторону Неаполя. Вдруг видим – из кустов ноги торчат. Остановились, а это кто-то не наш, из приезжих. Посмотрели документы – оказался моряк, вот мы его и привезли в порт. А в порту у причала всего одно судно стоит, порт пустой. Решили его вам показать.

Коля тем временем, видимо, всё же сообразил, что его привезли на родное судно, начал выкарабкиваться из полицейской машины. Ему помогли это сделать подошедшие матросы, и он нетвердой походкой проследовал к трапу. Ещё раз поблагодарив полицейского за помощь, капитан предложил ему пройти на судно к нему в каюту. Полицейский, сославшись на занятость, категорически отказался и, передав документы капитану, сел в автомобиль. Машина с места помчалась к воротам порта. Капитан вернулся на шлюпочную палубу к своему агенту, с интересом наблюдавшему передачу члена команды капитану. Александр Михайлович с судовым агентом прошли в каюту. Теперь все документы были собраны – можно заниматься и оформлением отхода. Выгрузка была в завершающей стадии: в третьем трюме оставалось всего несколько алюминиевых слябов. Капитан передал агенту все необходимые документы для оформления отхода. Старший помощник проводил агента до трапа, затем вернулся к капитану. Он задал вопрос:

– Александр Михайлович, что будем делать с матросом? Это неслыханно, так нас опозорил.

– Ничего мы с ним делать не будем. Коля не работник. Он первый месяц на борту – одни замечания и проблемы с ним. А теперь ещё и напился. Пусть валит домой. Слов совершенно не понимает. Было сказано, чтоб гражданские паспорта в город не брали, что достаточно берегового, дак нет, он и свой гражданский паспорт прихватил. Зачем? Ничего не понимает, техника безопасности постоянно нарушается. Так?

– Так.

– Завтра же запрошу ему замену. Из разговоров Коли я понял, что его воспитанием занимается старший брат, пусть он дальше и занимается.

Через два часа теплоход отошёл от причала и, сдав лоцмана, направил свой курс к родным берегам. Колю к швартовке не привлекали, он отсыпался у себя в каюте. А вот уже после ужина он появился в салоне команды, и начались рассуждения по поводу причин случившегося:

– Как так получилось? Хотел, как белый человек, выйти в город, купить фрукты, порнографии, а тут на тебе: неожиданно взял и напился. Как так получилось совершенно непонятно. Не понимаю, как так получилось?

На следующее утро теплоход разрезал спокойные воды Тирренского моря. Капитан поднялся на мостик на момент передачи вахты старпомом третьему помощнику. Светило яркое солнце, Александр Михайлович вышел на крыло мостика: замечательно – какая чудесная нам досталась погода, а как дышится! Одним словом – благодать. В этом момент на мостике появился матрос Коля, он обратился напрямую к капитану:

– Александр Михайлович, а что мне будет за вчерашнее?

– За вчерашнее. Да ничего тебе не будет. Домой поедешь, Коля.

– Как домой? Мне нельзя домой, меня брат убьёт, если я раньше срока приеду.

– Николай, убивать – это, конечно, совершенно лишнее, а вот выпороть тебя твоему брату совершенно необходимо. Слов ты абсолютно не понимаешь. Я тут слышал, что ты собирался даже жениться на итальянке в Гаэте. Это ты серьёзно намеревался сделать? Ты на себя со стороны смотрел? Хотел он купить фруктов и порнографии, а сам взял и напился. Так, Коля, разговор закончен, готовься ехать домой. А появился бы ты с намеченными покупками, я бы тебя сам выпорол. Только не ремнем, а в соответствии с таможенными правилами и уставом.

– Александр Михайлович, простите, я же признаю свои ошибки.

В этот момент старпом, заполняющий вахтенный журнал, выглянул из штурманской рубки, произнес:

– Коля, запомни, ошибки надо не признавать.

– А что надо делать?

Старший помощник, улыбаясь, произнес:

– Коля, ошибки надо не признавать, а смывать… кровью. Ты что, и это не знаешь? Посмотри фильм «Кавказская пленница».

Не сложилось

Через неделю после моего возвращения с теплохода домой мне позвонил мой однокашник, тоже капитан. Звонил он, как выяснилось, с теплохода:

– Михаил, здорово. Как поживаешь? Как настроение?

– Сергей, здравствуй. Рад тебя слышать. Настроение боевое, только что списался с судна. Так что балдею, ничего не делаю. Как ты и где ты?

– Я следую в Северном море, назначение на Францию, пока известно, что это будет Бискайский залив. У меня к тебе предложение. Я должен в ближайшее время заменится. Хочу тебе предложить приехать меня заменить. Компания отличная, я тут как сыр в масле все эти шесть месяцев катался. Рейсы замечательные. Западная Европа и иногда Северная Африка. Заходов в Россию и на Украину нет. Работаем только на двух видах груза – зерно и металл. Вот сейчас, скорее всего, будет Ла-Рошель.

Зарплата тоже не вызывает вопросов – достойная, – и он назвал сумму.

– Да, зарплата хорошая.

– Михаил, давай соглашайся. Будем друг друга менять. Закрепимся в этой компании и будем спокойно и достойно работать. Компания отличная, хозяин – француз.

– Сергей, огромное спасибо, но я не поеду тебя менять.

– Почему? Отличная компания. Будет очень жалко её потерять. Условия работы хорошие.

– Я не поеду тебя менять по одной простой причине: я дома всего неделю после шести месяцев работы. Спасибо, конечно, но мне необходимо всё же сделать перерыв.

– Михаил, очень жаль, очень. А то бы мы с тобой так хорошо поработали бы.

На этом разговор и был закончен.

Через две недели Сергей позвонил вновь, но разговор получился совершенно другой. С самого начала Михаил почувствовал, что настроение у его товарища совершенно другое – плохое:

– Михаил, добрый день. Чем занят? Как настроение?

– Настроение прежнее, вот с женой собираемся съездить отдохнуть на Кавказ. А ты как поживаешь? Ты откуда звонишь? Заменился или ещё с теплохода?

– Я заменился. Меня в Ла-Рошели и заменили. Вот ты не захотел меня менять, приехал какой-то другой капитан.

– Слушай, по твоей интонации похоже, что ты что-то не совсем доволен заменой. Что, капитан тебе не понравился?

– Не то слово. Заменили меня в Ла-Рошели. Грузили зерно. Все, казалось бы, нормально. Дела сдал. За полчаса до отхода агент прислал такси до аэропорта. Надо было добраться до Парижа. Всё было нормально, я уехал. Затем сел в самолет и прямым рейсом до Москвы.

– А чего же ты недоволен?

– А недоволен я тем, что не успел я прилететь домой – начались звонки. Оказывается, после того как я уехал с теплохода, они, закончив погрузку и оформив грузовые документы, пошли на выход из грузового бассейна. А там шлюз надо было пройти. Так вот, при заходе в шлюз капитан по каким-то пока ещё не установленным причинам не смог вовремя погасить инерцию, и теплоход ударяет ворота шлюза. И так удачно это сделал, что теплоход до сих пор стоит в шлюзе, которому требуется серьёзный ремонт. Вот мне хозяин и треплет нервы: как мы дела передавали, как себя вёл новый капитан, в каком он был состоянии и прочее.

– А в каком он был состоянии?

– Ты что, издеваешься? Конечно же, в трезвом. Если бы иначе, то его и в рейс не пустили. У них во Франции сейчас с этим строго.

– А кто приехал тебя менять?

– Менялся весь командный состав. Капитан наш, русский, откуда-то с юга, вроде бы из Новороссийска, а старший механик – хорват.

– Ну, я надеюсь, к тебе претензий-то нет?

– Вот как раз по этому поводу у меня уже сомнения. Хозяин так ставит вопросы, из которых можно понять, что это я недоглядел и даже что в этой аварии есть и моя вина. Кто мог подумать, что он ударит ворота шлюза. При передаче дел у меня подозрений в его неадекватности не появилось. Всё в пределах нормы. А сейчас как будто бы я виноват, что именно ему передал судно. Кого прислали, тому и передал теплоход. Так что у меня появились сомнения, а возьмут они меня в следующий раз или нет. Очень жаль, что ты не согласился меня менять. Мы бы с тобой так славно поработали бы в этой компании. А теперь я и не знаю, что будет дальше.

P.S. Повреждения ворот шлюза были настолько серьёзными, что грузовой бассейн порта был выведен из работы на несколько дней. Камера шлюза требовала основательного ремонта. В счёт погашения расходов на этот ремонт судовладелец был вынужден продать теплоход, на котором столь успешно трудился однокашник Михаила. Судовладелец потребовал провести тестирование нового капитана на наличие алкоголя, не исключая посиделки при передаче капитанами дел. Проведенные анализы дали отрицательный результат.

Сергея больше в компанию на работу так и не пригласили.

Неправильно заданный вопрос

Теплоход стоял на аварийном ремонте уже третью неделю в порту Котка. Так уж получилось, что после того, как финский ледокол «Karhu» (медведица) протащил теплоход по шхерам, судну пришлось встать на ремонт – повреждения были получены во время ледовой проводки достаточно серьезные: начиная с потерянной левой насадки, исковеркованного гребного винта и заканчивая повреждениями корпуса с потерей скуловых килей. С учетом выгрузки в порту и ожидания окончательного решения по необходимому ремонту, занявшему целую неделю, команда освоила город достаточно хорошо, знала все особенности местных магазинов и все окрестные достопримечательности, включая ледовый каток, баню и сауну. По субботам уволенные в город любители кататься брали напрокат коньки и отправлялись на каток. А после катания на коньках следующим мероприятием, как правило, было посещение городского бассейна и сауны. Двое особо ретивых из экипажа даже купили в местном комиссионном магазине достаточно неплохие коньки.

Шли пятнадцатые сутки ремонта в доке, была суббота. Старший помощник собрался выйти в город, необходимо было прикинуть, что купить родным в подарок после этого заезда на теплоход, так как вчера пришло сообщение от судовладельца с перечнем членов команды, которым запланировали замену сразу после ремонта. Также сообщалось, что по выходе из Котки теплоход должен был проследовать в Таллин под погрузку угля. Так что откладывать с гостинцами было нельзя – ремонт перешёл в свою заключительную стадию, через три дня судно должно было выйти из дока. Старший помощник запланировал выход в город сразу же после обеда, капитан отпустил его на три часа. Он уже одевался у себя в каюте, когда в дверь постучали. В проёме появились второй механик и второй помощник капитана:

– Старпом, у нас к тебе дело. Ты пойдёшь в город, всё равно будешь проходить мимо бассейна. Просьба: поинтересуйся, до какого времени он сегодня работает. Мы бы хотели, если получится, сходить в бассейн и в сауну, а то скоро уйдём на Таллин.

– Хорошо, я поинтересуюсь, – пообещал старший помощник.

Выйдя в город, по дороге он зашел в здание городского бассейна. Большой застекленный вестибюль был полон яркого февральского солнца. В вестибюле он оказался единственным посетителем. За стеклянной переборкой у окошечка для посетителей он увидел молодую девушку, занимающуюся какими-то своими делами. Моряк уже по её серым глазам и русым волосам в полной гармонии со строгим выражением на широком лице молодой и весьма приятной девушки понял, что перед ним представительница северных европейцев – финка. «И все же для финских женщин характерна интригующая суровая нордическая внешность», – успел тогда подумать старший помощник. Он подошёл к переборке, наклонился к окошечку, позвал девушку. Та с готовностью подошла, ожидая вопросов от посетителя.

– А вы сегодня до какого часа работаете? – старший помощник задал вопрос по-английски.

– Извините, я не поняла, – отреагировала работник бассейна также на английском языке.

Старший помощник повторил вопрос. Работница бассейна начала в растерянности оглядываться по сторонам. Старший помощник всё же решил дождаться ответа, он же обещал узнать время окончания работы бассейна. Девушка ещё какое-то время пребывала в нерешительности, как отметил про себя старший помощник, постояла у окошечка, затем увидела подошедшую коллегу более старшего возраста. Она подошла к ней, и они начали что-то обсуждать, периодически посматривая на посетителя. Затем к окошечку подошла женщина-сотрудница более зрелого возраста и как-то тоже не совсем уверенно задала теперь уже вопрос посетителю:

– Извините, мы не совсем поняли ваш вопрос. Вы спрашиваете, до какого часа работает наш бассейн, или вы интересуетесь, когда заканчивает работу наша юная сотрудница?

– Я спрашивал, когда сегодня закрывается бассейн, – был ответ старшего помощника. Он сразу всё понял. Это он неправильно сформулировал свой вопрос, тем самым поставив молоденькую девушку в недоумение и вызвав серьёзные сомнения насчёт того, что же спрашивает этот посетитель. Старпом почувствовал себя очень неловко.

– Молодой человек, бассейн сегодня работает до восьми часов. Но лучше приходить чуть раньше, так как билеты мы продаём только до семи тридцати. Приходите.

Поблагодарив служащих бассейна, глянув и на девушку, стоявшую за стеклянной переборкой, какими-то совершенно другими глазами, как он успел отметить, видя в этот момент в ней не работника, а ещё совсем юную представительницу слабого пола. Старпом почувствовал, что сам начинает краснеть за неправильно заданный вопрос. Поблагодарив за информацию о работе бассейна служащих, быстро вышел на улицу: «Вот идиот, вопрос не смог правильно сформулировать! Поставил в неудобное положения молодую финку, да и себя, дурака, тоже. Надо быть более внимательным на будущее».

Всю дорогу он вспоминал беседу в вестибюле бассейна: ему поначалу казалось это забавным, потом он ругал себя за то, что вогнал в краску молодую финку, а затем и себя самого. Подходя к теплоходу, он уже решил, что не надо себя так корить, начал воспринимать состоявшийся разговор как забавное приключение.

Когда он прошёл к себе в каюту, к нему зашли второй механик и второй помощник капитана:

– Узнал, до какого времени сегодня работает бассейн?

– Узнал, – старший помощник сообщил им время работы бассейна, – приходите до семи тридцати.

Далее он пошёл к капитану доложиться о своём возвращении из города. На вопрос, всё ли нормально, старший помощник рассказал капитану о состоявшейся беседе с работниками бассейна.

– Ну и бестолковый же ты, братец. Надо было бы сказать, что ты интересуешься молодым работником, коль так уж получилось. А ты бассейн, бассейн, – капитан, шутя, пожурил своего старшего помощника.

Воображала

На соседнюю улицу нашей деревни в отпуск приехал моряк. Моряк настоящий – в форменной тужурке, фуражке и при погонах и, конечно же, в тельняшке. Оказалось, что приехал моряк гражданский, а не военный, и прибыл он к своим родителя издалека, из-за границы, во всяком случае, он всем так рассказывал. Настоящий моряк, командир, говорят, прибыл.

Я его встретил на автобусной остановке, и самое главное, что этот моряк не произвёл на меня внешне абсолютно никакого впечатления. На командира он тем более был не похож, уж молод сильно.

Но когда он заговорил, все присутствующие, и я в том числе, поняли, что имеют дело с настоящим тружеником моря. Он обратился к своему младшему братишке:

– Лёха, что ты как салага ведёшь себя. Мама сказала, что нам необходимо груз доставить до места. Не успели мы бросить якорь на остановке, а ты воешь, как омар. Тебя даже судовой тифон не сможет заглушить. Вот взялся слёзы лить, как из пожарного брандспойта.

При этих словах он лихо загнул фуражку вверх и сплюнул сквозь зубы прямо на тротуар. Присутствующие на остановке неодобряюще и в то же время с интересом посмотрели на приезжего. Тем временем он, не обращая ни на кого внимания, продолжал:

– Лёха, прекрати. Тебя бы сейчас посадить в цепной ящик, сразу бы реветь перестал. Тебя надо отдать нашему дракону, он бы научил шкрябать палубу. Понял?

Маленький Алексей от этих не совсем понятных слов начал ещё больше всхлипывать.

– Кому говорю? Перестань балласт сливать, без воды нас решил оставить?

– Мама сказала, что хороший, а ты всё ругаешься.

Алексей решил объяснить причины своего поведения:

– Что ты говоришь? Ты ещё пока и представления не имеешь, как можно по-настоящему ругаться. У нас старший механик так загнёт, так загнёт, что душа в пятки уходит. А ты говоришь, что я ругаюсь. Я же тебя любя… Не в смысле ругательства, а как судовым мягким половичком жалею. Не плач, что завелся, как брашпиль, давай сбавляй обороты. Нам надо еще доехать до тёти Клавы и груз ей передать в целости и сохранности.

Тем временем подошёл автобус, и весь народ рванул усаживаться на пустые места. Так получилось, что морячок с маленьким братом уселись недалеко от меня, и я оказался невольным свидетелем их дальнейшего разговора. Да и другие пассажиры, как мне показалось, начали прислушиваться к их разговору. А морячок продолжал наставлять Лёшу:

– Ты настоящий салага. Что, успокоился? Молодец, так держать!

Тем временем автобус выехал из населённого пункта и продолжил путь по сельским дорогам до пункта назначения. Автобус мчался по дороге, проходившей через огромное колхозное поле.

– Лёха, смотри, как красиво. Представь, что это не поле, а море. Конца и края этому простору нет. Ты только представь: в море, как и сейчас, скоро солнце будет садиться за горизонт, и его последние лучи сообщат нам о начале сумерек. Вот тут-то и надо начитать работу с секстаном. Знаешь, как это интересно?

– Нет, не знаю. А что это такое секстан?

– Это специальный штурманский инструмент, этим инструментом измеряют высоты светил в море. Понял?

– Нет, не понял.

– Вот я и говорю, Лёша, ты тупой, как нос портового буксира. Ты такой же, только буксир много работает, а ты всю дорогу плачешь. Знал бы, не взял тебя с собой к тёте Клаве.

– Вот опять ты меня ругаешь. Я на тебя нажалуюсь тёте Клаве. Ты нехороший, Паша.

В этот момент автобус сильно тряхнула на одной из ям грунтовой дороги.

– Ой, как нас трясёт, я бы знал, сам бы с тобой не поехал.

– Лёха, ты на самом деле салага. Его трясёт. А ты знаешь, как трясёт, качает в море?

– Да я и знать не хочу. Домой бы быстрей добраться.

– Вот я и говорю, ты настоящий салага. Нас как-то в районе Сингапура так качало, ну так качало. Вот это на самом деле никому не пожелаешь, а ты говоришь, трясёт. В море постоянно трясёт, но люди работают.

– Не хочу я в море, я домой хочу.

– Вот я и говорю, салага ты настоящий, маленький ты ещё в моря ходить. Понял?

– Понял.

Дальше ехали молча.

Автобус добрался до нужной остановки, и мои попутчики вышли у сельского магазина деревни, где проживала, как я понял, их тётя Клава.

Из окна автобуса было видно, как маленький Алексей побрёл за Пашей в морской фуражке и при погонах. Пассажиры пригородного автобуса с интересом смотрели им вслед.

Тётя Клава встретила гостей на пороге дома, расцеловав маленького Алексея и приветливо похлопав по плечу Пашу. Гости с хозяйкой прошли в дом. Стол был накрыт для них заранее: в центре стола стоял огромный самовар, вокруг которого разместились чашки и тарелки с выпечкой. Тётя Клава предложила гостям попить чаю с дороги, поинтересовавшись, как Павел и Алексей добрались до её дома. В это момент маленький Лёша опять заплакал:

– Тётя Клава, тётя Клава, добрались мы плохо. Меня Паша обижал.

Клавдия насторожилась – что значит обижал? Она обратилась к Павлу за разъяснениями.

– Ничего я ему не сделал, – начал оправдываться Павел.

– Что значит ничего? Давай, рассказывай, почему Лёшенька жалуется?

– Да ничего… Немного жизни его поучил.

– Он меня салагой обзывает, – продолжил жаловаться Лёша.

– Ты и есть настоящий салага. А кто ты, по-твоему? Самый настоящий салага.

– Он меня драконом пугал, – опять встрял в разговор Лёша.

– Каким таким драконом? Павел, объясни пожалуйста, что это всё означает?

– Это означает, что я ему про боцмана рассказывал.

– При чём здесь боцман?

– А при том, что он начал с ходу сопли пускать, ещё не успели поехать, а он начал плакать. А боцман наш его бы сразу от этого отвадил.

– Паша говорил, что дракон меня в ящик с цепями посадит, – маленький Алексей был готов разреветься ещё больше.

– Не плачь, Лёша, я сейчас этому взрослому салаге голову на место поставлю. Будет знать, как к маленьким приставать. Не плачь, Лёшенька.

Малыш, почувствовав поддержку тёти Клавы, продолжил обвинительную речь:

– Он мне всё про какой-то груз рассказывал, который мы должны были доставить по назначению.

– Какой груз? Ваша мама сообщила, что вы привезёте мне корзинку яблок. Я уже её видела. А что ещё за груз вы должны были доставить? – она обратилась к Павлу, теперь уже растерянно стоявшему посередине комнаты.

– Яблоки – это и есть наш груз, – Павел пустился в объяснения.

– Он меня еще Сингапуром пугал, говорил, что там волны большие, – опять выдал Алексей.

– Какой Сингапур? Павел, что ты выдумываешь? Какие большие волны в Сингапуре?

– Я ему рассказал, какие большие волны бывают перед Сингапуром, – Павел явно начал отрабатывать назад, понимая, что тётя Клава так просто от него уже не отступится.

– Так, Павел, я всё поняла. Ты провёл на пароходе дяди Васи две недели, прошёл от Беломорска до Онеги. И из этих двух недель реально поработал дневальным неделю и возомнил из себя крутого моряка. Я только сейчас поняла, зачем ты напялил пагоны третьего помощника капитана. Решил, что стал бывалым моряком, и поэтому взялся учить маленького мальчика, как ты сам сказал, уму-разуму. Ну, Паша, я от тебя такого не ожидала. Чудо свершилось. Моряк приехал. А ну-ка снимай погоны третьего помощника. Их ещё надо заслужить.

А если ты поработал дневальным или другими словами, матросом второго класса и даже без документов, то тебе нужно другие погоны, которые матросы и носить-то стесняются. Уж больно они жалко смотрятся. А ты возомнил из себя… Вот я дяде Васе всё о тебе расскажу, расскажу, как ты себя ведёшь.

– Тётя Клава, я всё понял, простите, больше не буду. Только дяде Васе ничего не рассказывайте, а то он меня больше на пароход не возьмёт с собой. Признаюсь, уж больно мне море понравилось, а закаты в море, ну точь-в-точь как у нас перед деревней за полями.

Кондуит

Все, конечно, знали, что в пароходстве капитаны судов два раза в год отправляют характеристики на своих помощников с использованием специальных кодов. Каждая цифра кода по пятибалльной системе означала уровень того или иного качества судоводителя, а порядковый номер каждой цифры определял это качество. К примеру, в графе третьей цифры стоит пятерка – это означает, что уровень знания английского языка оценен как отличный. Если же в прошлом году в этой же графе стояла четверка, то это означает, что помощник свой уровень за прошедший период по английскому языку поднял, значит, помощник работает над собой, занимается, готовится стать еще более грамотным судоводителем.

Вся эта информация в цифрах ложилась на стол капитана-наставника Щевелева Василия Николаевича. Он систематически два раза в год все эти цифры, абсолютно непонятные постороннему человеку, вносил в свой огромный журнал, который вёл с незапамятных времён. Сотрудники пароходства прекрасно знали об этом и называли толстую тетрадь капитана-наставника Щевелева «кондуитом».

Валентин и его приятель Николай прибыли в распоряжение пароходства, поселились в одной комнате в общежитии плавсостава – им предстояло дипломирование на старших помощников капитана. Плавательный ценз был набран уже давно, и вот свершилось – они получили характеристики-рекомендации от своих капитанов. Любое дипломирование начиналось со встречи с капитаном-наставником Щевелёвым.

Валентин и Николай сидели у Щевелёва в кабинете. Василий Николаевич достал из стола огромную толстую тетрадь:

– Так, друзья, вы говорите, что собрались дипломироваться на старших помощников?

– Да собираемся, все документы для этого готовы.

– Давайте посмотрим ваши характеристики, как вас оценивают ваши командиры.

Василий Николаевич полистал свою тетрадь, нашел нужную страницу:

– Так, Валентин, посмотрим. Вот у тебя была тройка в прошлом году. Что это? А это деловые качества. Так, а в последней оценке у тебя четвёрка стоит. Значит, развиваешься и повышаешь свой профессиональный уровень. Валентин, в целом у тебя даже очень и очень неплохая характеристика. Так, посмотрим, какие отзывы у Николая.

Василий Николаевич опять порылся в своей огромной тетрадке:

– Так, Николай, теперь посмотри, как у тебя дела? Тоже неплохо в целом. Так, постойте-ка, а у тебя в прошлом году стоит двойка. Что означает эта оценка?

Капитан-наставник быстро начал листать страницы тетрадки: